Её жизнь

- Ты идёшь? – сдавленным голосом, спросил Алексей, из прихожей, злясь на ботинки или отросший живот.
- Иду, - разглядывая ногти на пальцах рук, ответила Лёлька, морщась от его голоса
- Меня до утра не будет, - сказал он, захлопывая дверь перед её носом, что-то ещё пробурчал, на лестничной площадке (видимо опять лифт не работал)
Лёлька долго смотрела на стену, которая была освещена красивым уходящим солнечным закатом. Когда солнце скрылось за горизонтом, Лёлька провела ладошкой по стене, чувствуя тепло, оставленное от солнечных лучей. Начинался вечер, от фонарей струился мягкий жёлтый свет на машины снующих по дороге, и спешащих прохожих. Гора немытой посуды, после его гостей, остатки пиццы на столе, всё это вызвало у Лёльки, не приятные ощущения. Через пол часа, кухня вернулась в свой эстетичный вид, чем и была довольна Лёлька, отправляясь в душ, в предвкушении тепла и неги. С полотенцем на голове и в банном халате, Лёлька провалилась в мягкое кресло, счастливо улыбаясь, что вся ночь в её распоряжении. Тихая музыка, увела её в прошлое…
 
- Это что? – тыкая пальцем Лёльки в живот, орал Алексей
- Твой ребёнок, - с ужасом в глазах, прошептала она
- Мой? Да, ты с ума сошла! – вращая глазами, Алексей бил её по щекам
- Избавься от него, иначе пойдёшь туда, где я тебя подобрал, - кричал он, словно взбесившийся зверь, толкая Лёльку в живот кулаками.
Три месяца продолжались побои, и поздней ночью Лёльку увезла скорая помощь. Схватки начались в больнице, и утром появился на свет семимесячный мальчик. Лёлька ни разу на малыша не взглянула и, уж тем более не допустила его к груди. Звонила несколько раз Алексею, но телефон был отключен. Звонила его друзьям, но и они ни чего вразумительного ей не могли ответить, где Алексей.
- Я не возьму, - твердила она, третий день подряд
- Почему? – хотела знать причину, Евгения Петровна
- Что я буду с ним делать? – зло кричала, Лёлька
- Растить! Ты же мать ему!
- Я не возьму, - вновь и вновь говорила она, отворачиваясь от писклявого свёртка
Через три дня, Лёльку выписали из роддома, без ребёнка.
Лёлька возвращалась в свою деревню, откуда уехала два года тому назад.
- Ба, привет! – закричала она, обнимая свою бабулю
- Вот, те-на! – улыбаясь беззубым ртом, и вытирая набежавшие слёзы с глаз, уголком косынки, запричитала бабуля
- Пошли, пошли в дом, а то вон у всех зенки выпадут, - толкая Лёльку в спину, зашептала она
В доме было всё по-прежнему, единственно, только не было деда, который так и не вернулся с моря, на своём катере.
- Ну, как твой институт? – успокоившись, осведомилась бабуля, заглядывая строго в глаза Лёльки
- Я его бросила, - давясь картошкой, чуть слышно ответила она
- Ну, бросила, так бросила, а, чем же ты занималась всё это время? – вертя деревянной ложкой в руках, продолжала бабуля допрашивать внучку
- Работала, - отодвигая от себя тарелку с едой, и рассматривая ногти на пальцах рук, нехотя ответила Лёлька
- Ясно! – вставая с табуретки, ответила бабуля, направляясь к выходу
- Ба! – крикнула она, но дверь, закрылась с шумом


- Ба, мне деньги нужны, - зайдя в сарай, и гладя Бурёнку по голове, жалобно сказала Лёлька
- И, сколько же тебе надо денег? – беря ведро с молоком из-под Бурёнки, спросила бабуля
- А, сколько не жалко, - отвернувшись от бабушкиного взгляда, промямлила она
- Ты знаешь, где деньги, возьми, сколько не жалко, - выходя из сарая, сказала бабуля

- Вот, деньги, - выкладывая их на стол перед заведующей роддомом, произнесла Лёлька
- Зачем? – удивлённо спросила Евгения Петровна
- Для моего ребёнка, - рыдая, произнесла Лёлька
- Вот тебе бланк, иди на почту, и перечисли эти деньги, - не глядя на Лёльку, сказала Евгения Петровна

- Что, явилась? – ковыряя в зубах после пиццы, зло, глядя на Лёльку, прорычал Алексей
Лёлька стояла в дверях, словно побитая собака, не решаясь войти в комнату.
- Заходи, что стоишь, как не родная, - смахивая со столика остатки пиццы на пол и, сверкая глазами, приглашая жестом головы, войти Лёльку
За три месяца, квартира превратилась в хаос, и Лёлька с остервенением её отмывала, под пристальным взглядом Алексея.
- Иди сюда, - он потянул её за подол юбки, усаживая к себе на колени
- Фу, как ты воняешь, иди, помойся, - он брезгливо оттолкнул её, от себя

- Надеюсь, ты позаботилась о себе? - наваливаясь на неё грузным телом, и щипая за попу, торопливо произнёс он, резко входя в неё
Лёлька не чувствовала своего тела, его трясли словно тряпичную куклу, бросая в разные стороны, несколько часов подряд, без остановки.

- Иди, ты мне надоела, - сказал он на рассвете, толкая её в спину, убегая в душ
- Смени постель! – кричал он, под шум воды
- Не забудь кофе, и сигареты!
- Чистое полотенце, – снова его крик
Проходя к креслу, показывая пальцем, на пол, где валялись окурки, заорал,
- Убери!
- Сделай мне массаж!
- Принеси кофе, этот остыл!- сквозь зубы, и кривляясь, произнёс он
- Ты погладила рубашку?
- Убери это!
- Вытри тут!
- Посмотри, что это у меня здесь?
- Подстриги мне ногти!
- Вот это смажь кремом!
- Это что?
- Что ты возишься, там долго?
- Иди сюда, дрянь такая!
- Ты идёшь? – сдавленным голосом, спросил Алексей, из прихожей, злясь на ботинки или отросший живот.
- Иду, - разглядывая ногти на пальцах рук, ответила Лёлька, морщась от его голоса
- Меня до утра не будет, - сказал он, захлопывая дверь перед её носом, что-то ещё пробурчал, на лестничной площадке (видимо опять лифт не работал)