При первом же взгляде на дом О’Диров сердце Амалии ёкнуло, и, сбившись с ритма, далее продолжало стучать чуточку напряженно, будто готовя крепкое молодое тело к отражению атаки. «Господи, …никак, никак я не ожидала, что эта копия будет столь близка к родному для меня оригиналу. Но откуда? Почему? Что это, результат оскорбленного самолюбия? Взбунтовалась гордость кусочка породы? …Или мама права, это всего лишь плод прихоти неугомонного плеба, почувствовавшего себя имеющим право, вырвавшись, в миллиардеры…»
***
- Моё имя Эми Стюарт. Да, я - та самая журналистка из Эдинбурга. Да, да, меня интересуют только старинные замки. Да, я знаю, что в Калифорнии нет старинных замков. Да, я…
Эми нахмурилась. Прижав к свободному уху ладонь, отошла от края дороги, по которой с грохотом промчался грузовик. В его кузове рядком стояли молодые бурые бычки. Эми уже третий раз за день видит таких бычков. «Наверное, их тут разводят», - подумалось ей, когда грузовик скрылся из вида.
Она уже минут десять разговаривала по мобильному телефону с владельцем дома на Секвой - сто Артуром О’Диром. Выходило дорого, так как местной сим-карты она так ещё не приобрела. Однако собеседник её, по-видимому, был человеком, располагающим временем и в данный момент был готов к долгому телефонному разговору. И Эми, чтоб не упустить случая, терпеливо отвечала на все его «дополнительные вопросы по причине её приезда сюда». Хотя, казалось бы, чего так долго говорить по телефону, если в приглашении приехать в дом - ей не отказали сразу. То есть, ещё до её приезда сюда, в Калифорнию, ей уже обещали «всяческую помощь и содействие».
Двое молодых парней, потягивающих в столь жаркий полдень светлое безалкогольное пиво, таращились на хорошенькую молодую женщину…во все четыре глаза. Таких симпатичных в их пригороде не так много. И они прислушивались, с кем эта гостья ведет столь долгий разговор по телефону? Ну, это на тот случай, если адресок им известен. И вот тогда, то есть, уже сегодня можно будет по нему объявиться. И возможно даже поближе познакомиться с натуральной зеленоглазой шатенкой, одетой и говорящей слишком уж отлично от местных особенностей.
- Да, я понимаю, мистер О’Дир. Это, разумеется, …да, конечно….
Эми чуть отодвинула телефон от уха. У дороги стало тише, зато её собеседник вдруг так заорал, будто старается перекричать работающую газонокосилку: «…Именно! Вы ж говорите, будете снимать мой дом на свой фотоаппарат. А я, знаете ли, не хотел бы, чтобы снимки получись плохими. Мой дом – это ж, знаете ли, достопримечательность в наших краях. Он даже в туристических маршрутах указан. как замок О’Диров. Там даны лучшие виды на дом. И мне известно, что в тех картах приписка есть, о том, что дом – прекрасная уменьшенная втрое копия того замка, что стоит на берегу Северного моря, на Северной скале восточное побережья Шотландии. Я имею в виду замок Данборо под Фрейзерборо. В общем, уважаемая мисс Стюарт, как договорись, я – владелец вами отснятых фотографий.
-О, разумеется, мистер О’Дир, разумеется. Как договорились, вы просматриваете весь отснятый мною материал, выбираете всё, что сочтете лучшим, а я это использую в своём проекте.
-Кто заказчик?
-Простите?
-Проект, кому он нужен?
-Я заключила договор с редакцией журнала «Новая Шотландия». В своей работе, я расскажу о всех, имеющихся в Шотландии замках.
-Мы ж вроде не в Шотландии, миленькая.
Эми пропустила колкость. Ответила по сути. Впрочем, её она господину О‘Диру излагает уже тоже не в первый раз. Однако тон Эми держала на уровне дружелюбия: «Я, кажется, уже говорила Вам, что один из пунктов моего проекта включает знакомство читателей журнала «Новости Шотландии» с попытками воспроизвести достопримечательности нашей родины в других частях света. В частности…
-Не, частностей не надо. Минуту…
Голос пропал. То есть, О’Дир, по-видимому, стал с кем-то разговаривать, чуть отодвинув от себя мобильный телефон.
Эми услышала: «Это та самая штучка, из Эдинбурга. Которая наш дом приехала снимать. …Да, я предупредил её, что мы владеем всеми правами на её фотоснимки. Это обязательно! Да, я сейчас ей об этом снова скажу…Что? Да, она сейчас приедет. Говорит, застряла где-то у автосервиса. Машина, говорит, взятая напрокат забарахлила. Её чинят в сервисе, а она вот, звонит. … Что? Да, нет. Я сейчас скажу. Надо на берегу договариваться. Я этих репортеров знаю. Щёлк, щёлк – и свалят. Нет, сразу подпишем договор, а потом уже я ей тут экскурсию устрою. …Эй?! Эй, Тед?! Ну-ка! Ну-ка, подойди на минуту. …Что? …Тед?! Подойди, говорю! Никуда не денется твое дело! …Вот гусь... Эд, скажи, пусть спустится ко мне. Я может, что упустил в бумажке. Пусть он скажет, что мне с неё ещё стребовать. Ну, чтоб всё по нашим законам вышло. … А вот сам идёт. …Куда? Да подожди ты….Тед, разорви тебя псы, иди сюда, я сказал! …Значит, тут такое дело…
И Эми услышала, как господин – владелец псевдо - замка на Секвой-сто кому-то заново рассказывает: «Эта, англичанка из Эдинбурга. Ага. Приехала уже. Сейчас прикатит. Да, вроде всё сказал. Что? Так ты уже и бумагу составил? Молодец! Давай сюда. Ты сам-то дома будешь? Позже подъедешь? Ну, хорошо. Эд тут со мной будет. Нет, встречать я её один буду. Эд отъедет на пару часиков, а потом будет здесь. И Роберт будет. У него сегодня день психов: то гонки на яхтах, то концерт он открывает на площади, потом пижамная вечеринка в Митчел Холле. Но он так, в промежутках будет. Да, вместе с Джу. Ну и Элиза, разумеется. Я сказал ей, чтоб ужин собрала, чтоб всё как положено…для гостьей. Я наш виски открою. Что, такое? О, брось, а то я не знаю, шотландцев. Может они его и производят, но сами-то не пьют. Продают – да, но пьют лишь только, когда их угощают. Вот мы гостью и …что? В магазине? Откуда в магазине хороший шотландский виски? …Он только у меня. …Нет, нет. Я сказал, только на одну ночь. Да, тут не гостиница. Да, я ей так и сказал. – И в телефон. – Алло? Алло, мисс Стюарт, вы ещё тут?
Эми вздохнула. - Да, я всё ещё тут, мистер О’Дир.
Эми как можно добродушнее улыбнулась двум механикам из мастерской, только вот закончившим ремонт её машины и теперь дожидавшимся положенного за работу вознаграждения. Эми надеялась, что то не превысит пределов разумного. Она итак сильно огорчилась, что взятая ею на прокат «совсем новая» машина, вдруг «закашляла» посреди дороги и даже задымила. – Я слушаю вас, мистер О’Дир (да чтоб ты провалился! - добавила она про себя, уже изнывая от жары и пыли, летящей от автомагистрали), конечно, конечно, мистер О’Дир, я всё подпишу. Да, это ваше право, ведь я буду писать о вашем доме. Разумеется, все материалы будут вам предоставлены. Что? Э… - У Эми не находилось слов. (Этот олух совсем с ума сошел! Я прямо сейчас ему должна рассказывать, удобно ли я добиралась до его Тмутаракани!) – Да как будто удобно, да. А…может, а можно…э… я прямо сейчас и приеду, мистер О’Дир? Кажется, мою машину уже удалось починить.
-А что я вам говорил! У нас такие механики, что в раз всё вам сделают. Я же говорил! А вот у вас там, в Англиях.…Я был там, да, точно! двадцать пять лет назад, там только дерьмо нашлось, когда сломался наш экскурсионный автобус. Мы, помню, часа три под дождем стояли. Ждали, когда кто-то возьмется отремонтировать какой-то пустяк в том автобусе. Кафе было закрыто. Даже на заправочной станции нельзя было бутылку пива купить. Они там, в то время как раз забастовку начали. Арабы им цену на нефть задрали, ага! а мы, получается, в заложниках…
Эми слушала историю про «бессовестных арабов и столь же бессовестных забастовщиков с заправки в Глазго». Она грустно улыбнулась механикам. Им снова повезло, к их автомастерской на буксире подвезли форд трёхлетку с явной проблемой в двигателе. – Да, - вздохнула Эми, на дорогах случается и такое...
-Вот и я говорю, чтоб там чего не случилось, мы с вами все документы сразу подпишем.
-Так, значит, я могу… - Эми, уже в который раз, попыталась перебить своего собеседника, да сказать ему, что готова, наконец, ехать к нему в дом. Вернее, на постой. Ведь О’Дир уже трижды повторил, что «утром он лично проводит её до аэропорта».
Эми очень хотелось принять ванну и немного отдохнуть. Ей даже есть не так хотелось, как принять ванну, хотя вот уже третий час как она без маковой росинки во рту, без глотка воды. Всё в дороге. Всё добирается до «замка» О’Дира. «Смешно! Замок О’Дира. Представляю, что там за замок. Наверное, такая же лачужка, как в Пасадене на Улице кактусов. Убожество….О, господи! ну и название придумали, Улица кактусов!».
Она глотала пыль в салоне взятого на прокат «почти нового» фордика, парилась на жаре под сорока градусным пеклом в ожидании то машины, то её ремонта. Пахло бензином, пылью дорог. Совсем не чувствовалось, что идет весна.
Голова Эми вот-вот закружится от запаха едкой приторной смеси, но …ехать ей ещё долго. И она держится. – Я готовая ехать прямо сейчас, мистер О’Дир.
-Машина, значит, готова? (голос какой-то упавший) А что это её вам так быстро отремонтировали? Ах, пустяк. …Так какого черта вы всё ещё под Пасаденой? Конечно, прямо сюда. Я же сегодня целый день тут торчу из-за вас. Столько времени потерял. Вот, не поехал в налоговую. Не поехал, эх, как бы опять…
И мистер О’Дир принялся рассказывать, «как было прошлый раз, когда он задержался с декларацией».
Эми предложили стакан воды. Один из механиков вернулся и, улыбнувшись, протянул ей стакан.
– Выпейте, а то, что-то господин О’Дир не торопиться пригласить вас на чашку чая. И…это, на голову б вы что-нибудь другое надели. Кожа у вас на лице …вон какая красная стала. Как бы не обгорели вы.
Эми округлила глаза и свободной рукой принялась ощупывать свое лицо. Потом достала из сумочки зеркальце. – О, боже…- Да, белая сетчатая шапочка, прикрывавшая её рыжие волны волос на макушке, ничуть не спасала её лица от жестоких солнечных лучей.
Парень оглядел рыжеволосую красавицу с ног до головы. – Вы что, на самом деле из Англии? Из самой - из самой? …Ну…ты…блин…
Вообще-то парень догадался, что дамочка из Европы. Классический выговор. Одета щегольски, никак не по погоде. В узкий белоснежный брючный костюм, совершенно прилипший к её телу.
Механик оглядывал «идеальные» по его мнению, формы иностранки и прищелкивал языком. – Ну ты, блин,… может, ещё водички?
-Спасибо. Очень кстати. – Эми взяла принесенный ей стакан в руку и улыбнулась.
-Что? – прозвучало в телефоне.
-О, простите, мистер О’Дир. Это я не вам. То есть, вам тоже спасибо… за приглашение. Э…я поняла, я уже еду.
Эми схитрила. О’Дир снова не сказал, что ждет её. Он снова принялся говорить о другом. Теперь он рассказывал о своем младшем сыне. Как будто он назвал его Тедом. «О, этот парень с умом. Но строптив, как леопард».
Эми припомнила, что мистер О’Дир какое-то время назад хотел, чтоб того Теда «разорвали псы».
- …Он у нас преуспел в юриспруденции. И, знаете ли, он ловко составляет разные бумаги.
Этот «леопард» («разорви его собаки», - добавила к мысли Эми) как раз и составил ту самую бумагу, которую ей предстояло подписать. «Что, мол, ничего у вас в замке трогать руками не буду, а утром уберусь восвояси».
Эми язвила не долго. После того, как она попала в полуторачасовую пробку…
Да! Именно в этот день и час, именно по тому же шоссе сам президент страны отправился, поздравить граждан родного ему города Лос-Анджелеса с днем его рождения! И дорогу на Лос-Анджелес перекрыли!
У Эми обгорели плечи, пока она стояла у машины, дабы не зачахнуть в душном салоне, как цветочку фиалки. Теперь она была готова подписать, что угодно и кому угодно. Она измучилась. Дорога, ожидание на жаре то одного, то другого - её просто достали. Голова начала кружиться. Запас минеральной воды она извела на то, чтоб напиться и умыть руки и пыльное лицо. А ведь впереди ещё долгий путь до Лос-Анджелеса, …потом до «какой-то Секвой - сто».
Ноги Эми, обутые в узкие туфли на высоких каблуках тоже очень желали отдыха. Ей хотелось создать благоприятное впечатление на господина, который за двадцать лет сделал копию величественного шедевра. Того самого, что украшает вот уже пять сотен лет остроконечную Северную скалу на восточном побережье Шотландии. Эми наряжалась для поездки в Калифорнию. И вот! Весна, а кругом …пыль и пустынный зной! …Теперь Эми уже иного хотелось. Ей хотелось скинуть к чертям туфли, и сунуть ноги в горный, леденящий ручей. В самый, самый леденящий…
Да, долгая, пыльная дорога буквально провоцировала на галлюцинации. Эми мечтала окунуться в чистые струи воды. Или утонуть в свежести травяного настоя ванны. Ей мечталось погрузиться в неё всем телом и ощутить приятную прохладу …уже серьезно покрасневшей от загара кожей.
Прикрыв на секундочку глаза, Эми представила себя погруженной в ванну с головой. И вдруг ей показалось, что это так и есть. Что вот-вот и она захлебнется в воде. «Да, путь лучше мне не хватит воздуха, чем прохлады. Пусть мне будет сыро, чем жарко...».
Ухо, в которое всё ещё долдонил старик О’Дир, расхваливая уже второго своего сына («который политик, да какой…»), но больше шея, будто уже и скривившаяся набок, не выдержала. Эми, как можно вежливее, оборвала рассказ мистера О’Дира и сказала ту фразу сама: «Я еду к вам, мистер О’Дир. Через полчаса, максимум сорок минут, я буду у вас. Встречайте!» - И она выключила телефон и откинула его на заднее сиденье машины. «Идиот! Все идиоты! И я… идиотка! Зачем мне это нужно?! Какого черта мне сдались эти их псевдо - замки?..».
Она залпом, практически не ощутив прелести пития, выпила остатки тепленькой минеральной.
И тут же в глаза Эми бросился плакат. То ли указатель, то ли реклама. На огромном куске фанеры была нарисована размалеванная Мерелин Монро. Она выдувала круги сигаретного дыма из полу открытого красного рта. «Вот уж не знала, что эта платиновая блондинка так дымила», - подумала Эми. И снова надавила на педаль газа. Указатель показывал ей, что Лос-Анджелес…там.
А «там» было написано «Курение вредит вашему здоровью. Но вы ведь всё равно будете курить наши сигареты «Калифорния». Ведь так? …Тогда вам…туда! До Лос-Анджелеса…».
«Только бы больше никаких задержек. Только бы…», - твердила Эми и гнала, что есть мочи у её пропахшего бензином фордика.
И тут как назло: бумс! То есть, это не Эми Стюарт «бумс». Кто-то из впереди едущих и не соблюдающих дистанции ударил предыдущий авто по заднему бамперу. А тот - впереди идущего и …так пять машин.
Кстати, и в машину Эми чуть было не стукнулась машина, которая ехала чуть позади.
Молодой мужчина – водитель её - вышел из салона; обошел свою машины, проверил, не задели ли его, не бумкнул ли он кого, и … после этого он наклонился к Эми. И ...улыбнулся ей. – Кажется, с нами всё обошлось. Поздравляю.
– Простите, а это надолго, как вы считаете? Или можно объехать? – Эми, чтобы самой разобраться в ситуации, вышла из салона. Прежде всего, она обошла машину, осмотрела её. Как будто действительно всё было в порядке. Ей повезло. – Да, кажется, обошлось.
-Вы в Лос-Анджелес? – Мужчина осторожно ощупывал молодую женщину взглядом.
-Да.
-Спешите?
Эми, подумала, прежде чем ответить. Тоже оглядела мужчину. Как будто ничего страшного. Просто господин. И выглядит довольно-таки свежо. Будто только что взбодрился под холодным душем. Ни капли сонливости в глазах.
Эми кивнула в ответ. – Да, я спешу. Мне нужно …в Лос-Анджелес.
В её машине больше не было воды на случай долгих задержек в дороге. – Да, пожалуй, спешу.
-Вы откуда? – Мужчина снова улыбнулся. – Если не секрет.
-Я? Э… из Пасадены. Но вообще-то, я …не здесь живу.
-Понятно. Тогда, - и снова на лице симпатичного поджарого мужчины вспыхнула приятная улыбка, - тогда, давайте, за мной. И покрепче держитесь за руль.
Мужчина сел в свою машину. Осторожно объехал машину Эми и…весьма резво и нагло двинулся на скорости по обочине, вперед всей образовавшейся колонны машин.
Кстати, всё было своевременно. Только Эми устроилась идти за смельчаком хвост в хвост, как тут же за ней выстроилась целая вереница. И …снова послышался «бумс!». Кто-то кому-то снова ткнулся носом в хвост.
-Жара! Это всё она проклятая.
-Поменьше бы приезжих было. А то понаехали тут…
-Да, всё эти чертовы юбилеи. Кто придумал сделать праздник в жару?
-А что же делать, если сегодня суббота и юбилей города.
-Всё равно…понаехали тут! – Услышала Эми, но, более не обращая ни на кого внимания, двинулась вперед, до города оставалось…пустяк.
Тот самый «смельчак», что быстро вывел Амалию к перекрестку, указывающему на въезд в границы города, вдруг остановил машину. И как? Да почти развернув свой роскошный бентли …поперек дороги. Будто крыша его поехала.
-Простите, а вам в какой район нужно? В какой район вы направляетесь,…в северный? …В южный?
Эми опустила стекло. Сморгнула. Глаза её от напряжения устали. Темные очки от солнца совершенно как будто не спасали глаза от яркости света. – Мне? А…кажется, на север.
Наверное, ей больше хотелось куда-нибудь на север. Вообще-то она не знала, где находится улица Секвой. Она решила, что спросит о ней, будучи в самом Лос-Анджелесе. («Вот ещё! заглядывать в карту, находясь от этой Секвой за сотню миль!»)
-Вообще-то я точно не знаю…я не местная.
Мужчина приоткрыв дверцу, снова внимательно посмотрел на Эми. – Это я понял. Так куда вы едите? Хотя бы приблизительно.
Эми молчала. Она приподняла очки и потерла глаза. Затем снова посмотрела на крепко загорелого мужчину, голова которого была подвязана банданой цвета сливы. (Кстати, Эми тут же заметила про себя: «Под цвет его глаз. Те как будто не черные и не синие были. Сливовые какие-то»).
Лицо мужчины ей показалось симпатичным и даже как бы не глупым. Оно лоснилось, но не выглядело мужиковатым. Хорошо отглаженные брюки и чуть запыленная, но всё равно как бы свежая голубая сорочка. Ах, да! ещё на нем был галстук, подобранный под цвет глаз. Всё это великолепие в столь жуткую жару выдавали в мужчине не то управляющего, не то владельца какой-то небольшой недвижимости. В общем, человека не ленивого, не бездельника, а напротив, джентльмена, едущего по делам. И именно поэтому Эми не побоялась назвать ему адрес, по которому собралась искать мистера …О’Дира.
-Простите …кого?! – Мужчина, по-видимому, действительно сильно удивился, услышав ответ Эми. – Вы сказали, вам нужен…
-Артур О’Дир. Он проживает в доме…э…замке на улице Секвой - сто. – Эми улыбнулась, ей показалась нелепой сама суть фразы: «Замок под номером сто». - У нас с ним встреча. В этом замке.
Мужчина вышел из машины. Приблизился к открытой дверце машины Эми. Чуть наклонился и, улыбнувшись, внимательно оглядел Эми с ног до головы. – Так вы … та самая англичанка, которая желает сфотографировать дом моего отца? – Мужчина тут же протянул Эми руку. – Я – Роберт Лоренс. Сын от второго брака Артура О’Дира.
Эми вышла из машины. Пожала человеку руку.…Но она была сильно удивлена произошедшим. Произошедшим прямо на подъезде в город, куда она стремилась попасть вот уже …шесть часов. – Вы…сын…Артура …О’Дира?
Эми оглянулась на свою машину …и удивилась ещё больше. – О! Кажется, мы с вами создали новую пробку на дороге.
Боб оглянулся на дорогу. Пять машин, ничуть будто не суетясь, стояли цепочкой, а выглядывавшие из приоткрытых дверей их водители с любопытством рассматривали парочку – явную иностранку и мужчину, известного в Лос-Анджелесе если не каждому, то многим.
Боб Лоренс был мэром города Лос-Анджелеса. Он вот только что лично проводил в обратный путь (вообще-то президент решил заглянуть в Лас-Вегас, прежде чем покидать родные места) высокого гостя, посетившего праздник города.
Роберт тоже посмотрел в сторону дороги. И картинка как будто его не порадовала. - Да, пожалуй, не хорошо. Давайте, продолжим наш разговор чуть позже. И, … если вы не против, я бы хотел остановиться в одном местечке, прежде чем вы доедите до дома моего отца. – Мужчина улыбнулся Эми. – Мне хотелось бы подговорить вас к встрече с ним. Папаша, знаете ли, … весьма своеобразен в общении. Особенно - в общении с женщинами. Мне бы не хотелось, чтоб у вас сразу сложилось мнение о нём, как о … непереносимом человеке, простите. - Боб снова посмотрел в сторону машин. Их уже стало семь. – Так вы согласны? Тут по пути есть одно кафе…
Что могла сказать Эми? Конечно же, дабы не испортить дела, она согласилась.
Эти О’Диры – все теперь казались ей мужчинами, весьма своеобразно общающимися с женщинами. «Надеюсь, этот не вредный», - подумала Эми и села назад в машину. – Да, можно заехать. …В кафе…
Один из водителей весьма фривольно помахал ей рукой и …сделал снимок на цифровой фотоаппарат.
Эми нахмурилась. – Эй, что такое? Я не разрешаю вам меня фотографировать.
Но никто её не слушал.
К своей машине быстро двинулся и Роберт Лоренс. Скандалить, запрещая фотографировать себя, стоя посреди дороги с хорошенькой молодой женщиной (будучи женатым и при высокой должности) – ему было не с руки.
Он жестом показал гостье своего отца – «за мной» и быстро двинулся в сторону северного района города.
***
Роберт Лоренс был вторым О’Диром, с которым Эми начала разговор о доме - замке и семье, живущей в нём. Всё происходило уже в кафе. Маленькое, уютное. Много цветов. Правда, больше пахнущих травой, чем цветком.
Эми даже успела поплескаться чуть-чуть в туалетной комнате. Но под краном… - ей показалось удовольствие не большим.
Роберт Лоренс оказался приятным человеком. Он общался легко и свободно, будто разговоры - это было его кредо. -Вы не удивляйтесь, что мой отец О’Дир, а я - Лоренс. Кстати, Лоренсов в доме двое. У меня есть ещё брат – Тед Лоренс. Он юрист. Сегодня, кстати, он дома, то есть, у отца. Вообще-то Тед - тот сын, который заезжает к отцу только по приглашению. Сегодня он помогает ему разобраться с наездами налоговых инспекторов. Отец всё пытается скрыть кое-что из прибыли от налогов, - Боб улыбнулся, - но как всегда делает это «громче», чем таракан за печкой. Ему даже самая обычная ложь не удается. Он же чистой воды шотландец, чуть что, становится красным, как вареный рак и хватается за винтовку. – Лоренс тихо посмеялся. Но быстро затих. Потому что последнее - было правдой.
Но Эми расставила в его фразе иные акценты. Она услышала в ней личное оскорбление. Глаза её чуть больше округлились (от возмущения), и …совершенно не контролируемо она стала покрываться краской стыда: «Простите! А почему вы решили, что …э…чистой воды шотландцы, что они, …чуть что, становятся …красными как раки? И…разве ваш папа – шотландец?»
Боб хмыкнул. – Представьте и мама – тоже!
Подошедший официант получил от него заказ. Что-то вроде легкого ленча с обилием зелени в тарелках и жидкости в стаканах со льдом. – Как бы вам сказать, чтоб вы сразу всё правильно поняли, мисс Стюарт…
Эми открыла от удивления рот и …задумалась. «Кажется, я не называла ему своей фамилии». Она тут же покраснела сильнее и протянула руку. – Простите, я забыла представиться. Амалия Стюарт. Можно, просто Эми.
-Да, да, отец так и сказал: «Приезжает англичанка - Амалия Стюарт».
Роберт мягко пожал руку и улыбнулся женщине, которая просто не могла не понравиться любому не слепому и не глухому мужчине.
Перед ним была редкостной привлекательности …белая женина. То есть, Боб Лоренс – он тоже как бы белокожий человек, но женщина, сидевшая перед ним, была что-то вроде белоснежного видения, сошедшего с картинок времен шестидесятых. То есть, она была из тех женщин, что не спешили в солярий, чтоб покрыть себя бронзой ещё до начала лета. Из тех, что не подражали папуасам, разрисовывая на себе кожу и прокалывая свои телеса булавками. Оглядев стройность и естественность фигуры гостьи своего отца, Боб решил, что всё обошлось в ней без дополнительных силиконовых накладок. Эта женщина явно не спешила с накручиванием размера груди. Да и вообще, она выглядела так, будто никуда никогда не спешила (даже если и говорила, что спешит). Эми казалась Бобу такой женщиной, которая предпочитает мягкие пастельные цвета черному в любой сезон; которая умело носит шляпки, а, отдыхая с мужчиной, начинает краснеть не с носа (Боб не переносил пьющих женщин) а со и щек, …как настоящая женщина. А ещё Эми Стюарт не вела себя как партнер по бизнесу. Боб терпеть не мог журналисток, которые так и норовили поставить его впросак, заставив почувствовать свое перед ним превосходство.
Боб ответил, что спросили, при этом он продолжал закусывать. Дел у него – куча. Самое время – отдохнуть и закусить. (Ел он сегодня в первый раз, жена была в командировке, домработница объявила накануне, что хочет взять выходной…в понедельник и тот …длится уже неделю). – Да, наш отец родом из ваших мест. Так значит, его легенд вы ещё не слышали?
Эми сморгнула и тут же улыбнулась. – Простите, я не в курсе. А они есть?
-Легенды? Есть! И их, - Боб вздохнул, - чертовски много.
Эми был приятен её визави. Чистой воды ковбой, получивший некоторое образование в одном из местных университетов (Эми так решила).
Лоренс симпатично щурил глаза, почти не хмурил лоб. Его темные как смоль волосы, освобожденные от банданы, чуть лоснились, но более от здоровья. Короткая, неровно остриженная челка придавала лицу тридцатипятилетнего Боба молодости. Темные, блестящие глаза смотрели цепко, пытливо. Взгляд их, и Эми показался бы слишком пристальным (изучающим, оценивающим и потому малоприятным) и захотелось бы уйти от него, отвернуться, если бы не отвлекала приятная улыбка. Та была на лице Боба всегда. То есть, будто губы его, с треснувшей по середине кожей, никогда не соединялись вовсе. Чуть слабее была заметна улыбка, или была скрытой, но она присутствовала на его лице постоянно. Эми видела этого человека всего полчаса, однако и ей это бросилось в глаза.
Лицо мэра Лос-Анджелеса улыбка украшала. Бобу не раз говорили о том, что не могут снести его пристального взгляда. (Его брату – Теду говорили и погрубее: «Слушай, выбрось свои штыри или не смотри ими на меня!»)
Потому Боб Лоренс улыбался беспрестанно. Зубы у него были великолепные, кожа – чистой, и потому с очарованием его лица вообще - всё было в полном порядке. Синие до черноты глаза, будто вытрясающие из собеседника душу, как бы уже не замечались. А улыбка, та была чуть ли не… животворящей. То есть, она как бы открывала в собеседнике такие глубины доброты, что ему становилось стыдно не ответить Бобу ответной приятностью. Это была политически выгодная улыбка. За то, собственно, и попал в мэры города промышленник Лоренс, что своим отнюдь не пессимистическим взглядом на жизнь, обстоятельства и людей умело вписался в фотографическую рифму губернатора штата – известного голливудского актера.
В политики Боба порекомендовали. Семья решила, что «это» пригодиться. Боб был скорее научным работником на заводах, которыми неплохо управлял. Имел хорошие организаторские способности, разбирался в процессах и технике. Но тут был вынужден уступить. Ему доказали, что порулить городом - и ему выгодно.
Но уже через год Боб на должности заскучал. Улаживая конфликты между представителями городского бизнеса и горожанами; устраивая и открывая общественные столовые для бедняков и больниц для неимущих; запрещая своим недавним коллегам (а так же недругам) «гадить» воздух, воду и землю, он вдруг понял, что влез не в свое дело. Он стал осторожничать, поняв, что наживает себе крутых врагов. Однако его природная активность не давала ему сложить руки и ждать конца срока, никому не мешая «гадить» и жить. Дело мэра двигалось. Лоренс даже прославился своим личным «участием» в помощи соседствующему пригороду, пострадавшему от землетрясения. Но… не его это было дело. Не для Боба Лоренса. Но до губернатора далеко, да и дел у того – выше крыши, вот Боб и брался за свои дела и чужие. И снова испугался, что наживает ещё больших и сильных врагов. Он, пожалуй, впервые понял, что крутой враг – это ещё пол беды. Вокруг него столько стало крутиться людей, прикидывающихся друзьями, просто-таки лезущих в друзья, что Боб снова заосторожничал, ему никак не хотелось чтоб все это «стадо» друзей буйволов, растоптали его после схода с пьедестала, убегая служить друзьями к другому правителю города. Прошло ещё два года службы обществу. Это были годы его полной политической пассивности. Однако, кое кто его понял неверно. Недруги и друзья решили, что у мэра новая тактика – не мешать ни тем, ни другим. «Сосуществуйте, господа, бог в помощь». И, как ни странно, это оказалось очень даже положительно для деятельности мэра. Его снова начали поддерживать, и де и другие пророчат ему второй срок правления городом. А тут как раз юбилей подоспел. Боб не мастер, зато нашлись мастера и устроили грандиозный праздник. Вон, даже президент заскочил на минутку. И нова толки: «К абы кому – не приехал бы, а к Лоренсу, … пожалуйста». Если б не улыбка, так все б поняли, что он хандрит без любимого дела. А так, уже и губернатор стал считать его своим приемником. «Ну какой я политик? Ни-ка-кой. Просто чую ветер». В нем умирал человек частного дела – промышленник, да что там! умирал исследователь - металлург. …Пожалуй, каждая собака в городе знала о том, что Боб Лоренс открыл новую формулу сплава, какого-то очень важного для космонавтики. Только формула того сплава была засекречена, развития «металлургия Лоренса» так и не получила, и вот он –мэр города. И требуется от него участие и улыбка. «Я - лицо, - как сказал он как-то своей супруге, - но без улыбки настолько грустное, что лучше бы общественности его не видеть».
Кстати, именно супруга Боба – Джулия Лоренс и была как раз имиджмейкером мэра Лос-Анджелеса. То есть она отвечала за контроль над «лицом» собственного мужа. Второго сына Артура О’Дира.
- Первая легенда – как раз о том, почему его сыновья живут под разными фамилиями.
Эми с удовольствием покончила с мясным салатом и принялась за холодный десерт и ледяной сок. Она не отводила от Лоренса глаз (любовалась улыбкой), и давала ему понять, что очень заинтересована в том, чтобы он продолжал свой рассказ.
Правдой же был скорее не интерес Эми к рассказу, а приятность самого рассказчика.
- Отец был в двух браках. Сейчас ему семьдесят восемь, и он снова женился. На женщине, годящейся ему во внучки. Да, дочь нашего старшего брата – Эдварда О’Дира – ровесница Элизе Кабоши. Объявляя о своём согласии жениться на ней, отец сразу поставил родню в известность. Сказал, что его наследником является только старший сын, носящий его фамилию. «Остальные, - сказал он, - отдыхают в тени нашей фамилии». Так что, если что, дом-замок, поместье, которым вы интересуетесь, будут принадлежать Эду.
Говоря о возможно больных для себя вещах, Лоренс по-прежнему оставался с виду доброжелательным человеком, то есть, никому не желающим зла. Однако заглянуть ему в глаза Эми всё-таки не решалась. Даже как будто постеснялась. Их колдовской отблеск пугал её. «Он будто раздевает меня. Раздевает, оставляя без одежды и кожи. Зачем он вообще углубляется в такие детали?».
-Я и мой брат близнец – Тед Лоренс - мы носим фамилию нашей матери. Она познакомились с отцом здесь, в Калифорнии. Она приехала сюда в качестве туристки. Приехала и осталась. Они некоторое время жили вместе, потом появились мы с Тедом, и … отец поехал в Шотландию, чтобы попросить руки нашей мамы у её родителей. Но что-то там, в Шотландии пошло не так. Но всё равно, мать и Артур – тогда уже известный в городе чудак и страстный игрок на бирже, поженились. Разумеется, здесь, в Калифорнии.
-Откуда родом ваша мама?
- Она …э…тут другая легенда. Оказалось, наша мама уже была замужем. Там в Шотландии. Она была супругой управляющего замком в местечке под Фрейзерборо.
Эми сморгнула. – Простите?
-Фрейзерборо. Есть такой город на востоке Шотландии.
-Да. Есть. Вы имеете в виду … замок Данборо?
Боб кивнул. – Как будто так.
Эми быстро опустила глаза. Она попросила ещё холодного сока, так как никак не могла проглотить комок, застрявший в её горле вместе с новостью из её личной жизни. Новостью, услышанной ею от … случайного человека.
Она лихорадочно вспоминала лицо женщины, о которой слышала, как о «супруге, сбежавшей от их управляющего». Да, замок Данборо на берегу Северного моря – это её родной дом. Она там родилась и даже как будто ещё помнит того самого управляющего.
Лица женщины она так и не вспомнила. В голове мелькал некий образ, какой-то серенькой, тихой женщины, всегда скромно одетой и сидящей за обеденным столом (управляющий и его супруга имели на это право), как раз напротив родителей Эми – хозяев замка Данборо – леди Майбах и её мужа - лорда МакДира. Сама Эми могла помнить лицо этой дамы только по фотографии из семейного альбома. Этой женщины уже не было в замке, когда у герцогини родилась дочь.
И тут мысли Эми были прерваны. Вдруг визави Эми заторопился. Тоже замолчал, промокнул губы салфеткой и дал знать официанту, что они с его соседкой по столу покидают кафе.
Амалия быстро проглотила остатки сока и почти одновременно с Лоренсом, поднялась с места.
Боб дал ей понять, что оплачивает её заказ.
-Спасибо. А…значит, ваш папа дважды остался вдовцом? – Попыталась она увести тему как можно дальше от своих «крепостей».
-Дважды убивал своих жён. Так точнее. – Лоренс улыбнулся, поглядев на официанта, шарахнувшегося чуть в сторону от неожиданной фразы человека, которого знал в лицо. (Однако это не помешало ему лихо схватить с подноса пару бутылочек колы, и полу торжественно вручить их Лоренсу). – Это презент от администрации нашего кафе.
Будто привычно, Лоренс обхватил горлышки бутылок цепкими пальцами и, кивнув официанту, произнес: «Привет администрации». – Затем, кивнув Эми – «уходим», Боб двинулся в сторону выхода.
Уход из кафе произошел так неожиданно быстро, так скомкано и малоприятно, что Эми тут же почувствовала неловкость и пожелала оставить занятого человека при его делах и продолжить путь к дому О’Дира одной.
Но, приблизившись к машине, Боб снова улыбнулся ей и неожиданно извинился. – Простите, Амалия. Дикость, я понимаю. Но… моя должность не позволяет мне приватно, то есть вот так, запросто заходить в кафе и …есть десерт в обществе никому не знакомой в городе особы. – Он опустил голову. Его улыбка скрылась, но…светила по-прежнему. – Если завтра вы увидите себя в номере одной из местных газет, простите меня ещё раз.
Далее произошло ещё более невероятное, по мнению Эми, событие. Лоренс не сел в свою машину, он подождал, пока она откроет дверцу своей, затем приглашающим жестом он «предложил» женщине сесть на заднее сиденье, а сам сел за руль. И…они быстро отъехали от парадных дверей кафе «Будуар». Всё произошло снова так скоро, что Эми даже задуматься не могла о последствиях своего поступка. Раньше она никогда не позволяла незнакомцу присаживаться в свой автомобиль.
Посмотрев в зеркальце заднего вида, Боб снова улыбнулся во весь рот. – Я всё же провожу вас. На служебной – мне было бы неудобно, а так, - он усмехнулся, - скажу, что она забарахлила.
Эми, не знавшая о проблеме мэра города, да и вообще, что с вот уже час она приватно общается с главой Лос-Анджелеса, была несколько ошеломлена событиями. Она нахохлилась и затихла на заднем сиденье.
А тут Боб в дополнение к сказанному возьми, да и скажи: «И ведь все знают, никто из нас не страдает донжуанством, все, …нет! Ловят и снова ловят вот на таких встречах. …Господи, да они просто подталкивают к тому, о чем мечтают нарисовать свои картинки!».
И так горестно восклицает человек с улыбкой на лице? – Эми недоумевала. И на всякий случай, принялась запоминать названия улиц и указателей.
Боб прерывисто вздохнул, посмотрел на Эмми через зеркальце над лобовым стеклом и кивнул. – Ладно, не будет о моих проблемах, продолжим о том, что интересует вас. Ведь вы же хотите узнать, кто живет в этом нелепом доме-замке, на Секвой - сто, так?
Эми вообще-то даже не помышляла о том. Но в дороге скучать – ей показалось делом ещё более неинтересным, и она согласилась, послушать рассказ случайно встретившегося ей человека. И скорее даже не из любопытства (боже упаси! она не из таких), а именно все лишь потому, чтоб не было проблем с проникновением в поместье этих людей «с легендами», чтобы сделать необходимые снимки и уехать, наконец, из Калифорнии, как-то уж очень душной по мнению Эми.
Она улыбнулась и кивнула. Как бы согласилась, продолжайте.
-Итак, на чем я остановился?
-Вы пошутили. Думаю, вы попытались приоткрыть дверь в одну из легенд о вашем родителе. Вы сказали, что он убил двух своих жен. Ваш папа – прототип Синей бороды?
Эми как могла, произнесла фразу без каких-либо эмоций. Она сгладила значение странного сочетания слов, услышанных ею от Боба в кафе – «убивал своих жен».
Лоренс внимательно пригляделся к женщине, сидящей наискосок от себя. И тут же снова посмотрел на дорогу.
Эми казалось, её «неожиданный» водитель владеет каким-то шестым чувством предвидения. Лоренс вел машину, абсолютно правильно реагируя на знаки, встречающиеся им по дороге. Он совершенно не путался в поворотах и указателях. И …даже успевал кивать полицейским, как-то уж слишком часто встречающимся на обочине тех дорог, которыми он проезжал.
– Так вы не поверили? …Знаете, я, в общем-то, и не сомневался. Никто в это не верит. Однако это факт. Мать Эда, если вы помните, я уже говорил, это старший сын Артура о’Дира, она была отправлена в больницу из-за воспалившегося аппендикса. В общем-то, всё так и было. Там были какие-то сложности. Шла своим ходом операция по удалению органа, и вдруг, в операционную врывается рыдающий муж, и …кидается на тело своей супруги, находящейся под местным наркозом. Да, представьте! Кидается с воплем: «На кого ты нас с Эдом сирот оставляешь?!» И тут бах! скальпель выпал из поднятых рук хирурга и …упал на тело бедной Анны О’Дир. И прямо острым концом в сердце. Нет, вы представляете?! Как будто тот хирург всю жизнь в цирке ножами жонглировал!
Взгляд Лоренса плавно поплыл к зеркальцу дальнего вида. Он, по-видимому, хотел посмотреть на реакцию попутчицы, но улыбка на лице его вдруг резко поистерлась, и, взгляд как бы сначала замер, а потом Боб повернул голову направо, в сторону двери.
Эми обратила внимание на остановившуюся рядом с ними машину. Та вровень с машиной Лоренса стояла, в ожидании зеленого сигнала светофора.
Эмми чуть пригнулась и посмотрела на человека, сидевшего за рулем соседней машины.
Если бы она заранее знала, кто перед ней, она бы возможно была более внимательной к внешности молодого мужчины, сидевшего за рулем шикарного бентли. (Эми видела такие на своей земле и потому чуточку приглядевшись к кузову, тут же определила, что человек ехал в бронированной машине).
Лет сорока, может, чуть меньше, белый мужчина выглядел несколько тяжеловатым. Не качком только, а …напротив, рохлей. Одет он был обычно. Эми даже не вспомнила бы, во что. Зато она пригляделась к его лицу. Он был коротко острижен сверху головы, а вокруг неё к вискам и шее спускались весьма модные сейчас длинные концы волос. На голове - солнечные очки, то же, кстати, как заметила Эми, модные в кругу состоятельных мужчин. Из салона неслась громкая музыка. И это была смелая музыка – рэп, наложенный на современно обработанную музыку Баха, его известной токкаты.
Человек, сидевший за рулем бентли, как будто был склонен к пижонству. И даже эпатажу. Кто-то из нервных, тоже остановившихся у светофора, крикнул: «Эй, сбавь музон!», а он крутанул ручку приемника, и звуки взлетели под небеса. И ещё кинулось в глаза следующее, у мужчины был очень пристальный взгляд. От такого трудно отвернуться. Так и хочется спросить: «Что вам нужно?». У него были яркие глаза. Чуть после Эми попыталась вспомнить, каким они были цветом, но так и не вспомнила, толи серые, толи голубые. Мужчина не улыбался. Он даже на улыбку Лоренса не ответил. Не улыбнулся, а так, просто смягчились черты его лица. Эми даже показалось, он стал похожим на Лоренса.
Приветствуя Боба, мужчина приподнял руку, а затем чуточку подался к дверце и присмотрелся к женщине, сидевший в салоне форда, за спиной Лоренса. И тут же, Эми это заметила, лицо мужчины стало будто каменным. Он быстро выпрямился и качнул головой.
Таким, чуть уловимым жестом он будто осудил Лоренса за что-то. И тут же машина этого мужчины первой рванула с места. Буквально тут же, как мигнул «желтый» сигнал светофора.
Лоренс тоже покачал головой. - Как же нам везет сегодня… - несколько грустно произнес мэр города. Он снова широко улыбнулся, и кивнул в сторону дороги. – А это, кстати, мой брат – близнец. Тед Лоренс. Я уже тоже упоминал о нем. Мы не однояйцовые. А вы ожидали, что мы будем сильно похожи? – Посмотрев в зеркальце над лобовым стеклом, он продолжил рассказывать легенды об отце.
- Нашу маму отец тоже убил в больнице. Здоровую женщину привезли на простейшую операцию – удаление вросшего ногтя. Откуда взялась бешенная кошка в клинике – сначала не знал никто. Это чуть позднее отец добросовестно сознался, что впустил больную кошку он. Он входил в двери, животное терлось о его ногу, и…они вместе вошли в клинику, вместе прошли к палате, где готовилась к операции Мэри Лоренс. Кошка по непонятной причине набросилась на голые ноги женщины и начала их царапать и кусать. Через три недели после удаления вросшего ногтя мать скончалась. Гангрена. Ампутация ноги – ничего не дала. Матери не стало. Мне и Теду было пять лет.
Молчание было долгим. До неприличного. Не зная, что сказать на услышанную легенду (в которую, разумеется, не верилось), Эми огляделась и тихо произнесла. – А…вот это, наверное, уже Лос-Анджелес?
Лоренс прыснул. И, посмотрел в зеркальце над лобовым стеклом. И увидел там округлившиеся от удивления (а вернее испуга) зеленые глаза гостьи его отца. Боб расхохотался. – Да, это он! Мой город. Я здесь рулю. Это - Лос-Анджелес.
-Простите, вы здесь что?…
-Я тут мэр. Пока ещё. Но скоро перевыборы. И у меня хороший конкурент!
И снова Эми проглотила пилюлю. Она замолкла. И молчала, не задав ни одного вопроса, хвалившему свой город мэру. Тот, кстати, успел поговорить с кем-то по телефону, куда-то перезвонил, попросив, что бы «кто-то перегнал его машину к дому».
А ещё немного погодя Боб неожиданно произнес: «А вот это …наше поместье. Отсюда самый хороший вид. Хотите сделать снимок? …Валяйте, …только недолго. …До замка пара километров».
Эми посмотрела в сторону двери. Увидела утопающий в зелени холм, а за ним…белую скалу, выходившую к заливу. …И замок, …и всё поместье в стиле французского шато.
-Остановитесь! Остановите машину, немедленно!
Она буквально вырвалась из салона. Она глазам не верила, глядя, будто на вожделенный мираж.
Башни в углах замка были из серого камня, точь-в-точь как те, в узкие не застекленные окошки которых она любила выглядывать, любуясь редким солнечным деньком.
Она видела дорожки, покрытые серой каменной крошкой. Там, у себя на родине, в поместье она часто бегала на мельницу, ту пустили специально, она молола камень, а потом садовник возил эту серую крошку и посыпал ею дорожки между стриженными под елочку кустами самшита и барбариса. – Боже мой, …голубые ели… как же так,…зачем? Они же не любят яркого солнца?»
- Пустяки. Наш папа позволяет себе всё. Он меняет чахлые деревья на свежие того же возраста. – Лоренс произнес это без малейшего признака иронии. Потом чуть заметно взглянул на часы и зевнул.
Здесь – солнце не было редкостью. Эми в Калифорнии, а не у берегов Северного моря. Она видит не свой Данборо, а его маленькую копию. Она видит перед собой такое славное псевдо, как будто смотрит на родной дом из далекого далека. …И оттого замирает её сердце, как от недоброго предчувствия.
У Эми совершенно сбилось дыхание. - Господи, …как же он …потрясающе похож …
- Похож? На что? – Лоренс уже стоял рядом. - Ах, вы про тот, что в Шотландии. …Вы находите?
Лицо Эми совершенно изменилось. Она оглядела улыбку на лице Боба Лоренса, ничуть не ответив ей добром. – Что же за человек ваш отец, мистер Лоренс? Это … - Она указала рукой на замок, - имеет отношение к Шотландии?
Боб не понял вопроса. Эми говорила о копировании как о вызове, как о протесте, но Боб, разумеется, не понял её. Он же не знал, с кем имел дело. А огонь, пылавший в глазах и на щеках рыжеволосой женщины, он принял за обычную человеческую зависть.
Он ответил уклончиво. – Не знаю. Понятия не имею, что он мыслит, вкладывая в поместье каждый свой заработанный цент. - Лоренс будто не заметил перемен в лице «женственной» женщины. Он решил так: «Ну, поразило её великолепие поместья? И что? У тех, кто никогда не может владеть подобным, только такая реакция и должна быть. …Недоверие».
***
У ворот поместья стояла машина. Чья она была - Эми, разумеется, не знала. Будто кто-то оставил её там, а сам прошел через калитку на территорию поместья.
Прощаясь до вечера, Боб сказал Эмми ещё одну вещь. Как раз о том, о чем хотел сказать в самом начале их разговора. Об отношении Артура Лоренса к гостям его дома. – Вы думаете, что сейчас увидите весельчака, гостеприимного хозяина необычного дома-замка? Ну да, ну да. …Вы же успели с ним пообщаться. Наверное, слушая его байки, и перескоки с одного на другое вы представили его себе суетливым, как многие биржевики. И ещё с сытым брюшком. …Так?
Эми был безразличен вид О’Дира, но она желала знать, зачем он вытворяет такие чудеса.
-…Ха-ха, …нет. Наш папа Арчи по виду мало, чем отличается от Пирса Броснана. Подтянутый и мобильный, как Джеймс Бонд. Его хитрости хватит на целый полк. Потому он и разбогател, как разбойник: быстро, намного, но, думаю, не надолго. И, ещё я уверен, вы не уедите с тем, за чем сюда прибыли. Зато со скандалом и без каких-либо доказательств того, что его дом есть, и он – действительная копия того замка, от ворот которого его отца изгнали, как собаку. Думаю, вам стоит быть бдительной. Отец не гнушается очень скверных шуток. Например, он может объявить администрации аэропорта, что в своем желудке вы провозите наркотики.
Лоренс улыбнулся. Только его улыбку Эми воспринимала уже не так, как в начале их знакомства. Она уже с некоторой подозрительностью смотрела на Боба, будто перестав ему доверять. Его мнимая благопристойность как будто в любой момент могла закончиться. Он пугал её вероломством, к которому сам как будто совершенно не был причастен.
- Амалия, я от души желаю вам успеха, и … не сильно обижайтесь на нашего сбрендившего старика. Не смотря ни на что, мы все, да, мы все его любим. Он – наш отец. Вы были не правы, назвав его просто «родителем». …До вечера. У меня дела, но к ужину я буду здесь. …А… вот, …вам уже и открывают. …Как будто.
Лоренс сел в корвет, сверкающий, будто только что отмытый от пыли, и быстро уехал.
Эмми никто не открыл. Электромобиль, за рулем которого сидел крепкий парень, похожий на вышибалу из кафе, проехал мимо ворот. Да, сделал круг рядом с воротами, и …снова направился к дверям дома, будто Эмми и не давила на звонок со всей силой.
Собственно сил у неё осталось не так много, в связи с дополнительными новостями. «А может, бросить всё это? Странные какие-то. Зачем им делать копию из своего поместья? …Кого, когда, за что выгнали «как собаку» из нашего поместья? Что за чушь. Ещё одна легенда. Отец всегда был признателен людям, заботящимся о доме, о нашей земле. …Мать? … Она считает ниже своего достоинства участвовать в сварах между работниками поместья. Никогда, никого и ни за что мои родители не выгнали бы человека … как собаку. … Хорошо, путь, пусть они остаются при своем мнении. Пусть живут своими дикими фантазиями и легендами. Бог им судья в их странностях. …Да. …А я, …я заеду сейчас на тот холм, с него сделаю парочку снимков, и …гори оно всё огнем, всё это псевдо…».
Однако Эми как прилипла к воротам. Глаза её были устремлены на замок, настолько дразняще сильно напоминавший ей её дом, что она не в силах была сделать от него и пол шага. Её здравая мысль говорила ей: «Это чужое. Это – липа. …А, пусть себе!», - но другое, более глубокое чувство, более сильная сила держала её у ворот чужого поместья, будто заставляя чего-то дожидаться. К тому же вдруг налетевший ветер, будто признак ностальгии, пахнул в её раскрасневшееся на солнце лицо запахом душистой лаванды. Эми вобрала в ноздри воздуха и прикрыла глаза. И …снова нажала ладонью на звонок.
***
-Простите, вы кто?
Эмми вздрогнула. Медленно оглянулась.
Перед ней, то есть, в трех метрах от закрытых ворот усадьбы О’Дира стоял мужчина лет сорока – сорока пяти. Он был темным шатеном, кожа на его лице и руках казалась только что ошпаренной до красноты. Однако большие круглые глаза мужчины показались Эмми не злыми.
У этого мужчины были глаза точно такого же цвета, какими они бывали и у Эми в хороший ясный день – не то голубыми, не то зелеными. Мама Эми часто говорила: «Ой, Амалия, не брызгай на меня морской водой».
Человек, похожий на Джеймса Бонда будто потешался над дурочкой, вот уже четверть часа бесполезно пытающейся попасть туда, где её как будто бы ждут.
-Я? Я – по приглашению. Я – журналистка. Из Шотландии. Я делаю заказ для одной из туристических фирм. Здесь я по договоренности с мистером О’Диром. Он разрешил мне приехать сюда, чтобы сделать несколько снимков его дома. Как уверяют туристические схемы, он – точная копия одного из замков Шотландии. Я приехала, …чтобы убедиться, что это так и есть. Собственно, я уже, - она оглянулась в сторону замка, - уже почти убедилась, что это так. – Эми снова посмотрела на человека действительно отдаленно напоминавшего киноактера Пирса Броснана. – Но мне обещали, что я могу сфотографировать дом.
Эмми настолько была смущена неожиданной встречей, что совершенно упустила известный ей уже возраст Артура О’Дира. Она посчитала, что именно Артур О’Дир стоит перед ней. Она протянула руку и представилась. – Амалия Стюарт. Здравствуйте.
-Здравствуйте. Я - Эдуард О’Дир. Старший из сыновей Артура О’Дира. – Эд пожал руку женщины, но выпустил её не сразу. - Да, отец говорил о том, что кто-то должен приехать из Шотландии, чтобы сделать несколько снимков дома.
Эд весьма беззастенчиво разглядывал молодую женщину. Она – его. При этом они оба порозовели. Впрочем, кожа О’Дира итак была красной, добавился лишь оттенок, выдавший то, что женщина ему показалась приятной.
Это было тайной души Эдда, он обожал рыжих женщин. ОН обожал разглядывать их веснушки. И делал это так … что вводил женщин в краску (он будто пересчитывал те конопушки).
Он редко улыбался, в отличие от своих сводных братьев Лоренсов. И как бы через силу. Вот как раз будто и подошла минута для той самой вынужденной улыбки.
Та совершенно смутила Эми, она опустила глаза.
Эд резко, будто тоже смутившись, выпустил её руку из своей. – Значит, … вы уже здесь.
-Мы разговаривали с вашим папой по телефону вот,… вот только час назад. А… теперь мне никто не открывает.
Эд махнул рукой. – О, это ничего не значит. Он мог поговорить с вами и тут же уехать по своим делам. Он работает на бирже экспертом. У него группа шустрых помощников, помогающих ему найти прибыль там, где она только может быть. Отец не упускает случая, подхлестнуть своих лошадок. Да, скорее, он там. На бирже. Вас без него никто не впустит в дом.
-Да? – Эмми посмотрела на замок.
Мираж.
И тут же она поняла, что и ванна, наполненная водой – её мечта вот уже часов десять - тоже испаряется в воздухе, …как мираж. – О, как жаль…
Она оглянулась на О’Дира. Тут же заметила, что он без машины и, немного задумавшись о такой детали, тихо, будто для себя лишь, произнесла: «Тогда придется искать гостиницу. Наверное, дела задержат вашего папу на бирже до самого вечера».
В голове её тукало: «Вас могут обвинить в провозе наркотиков». … Даже не знаю, что и ждать от этих, …но откуда взялся этот? Не пришел же он пешком. От шоссе, да, от шоссе мы ехали сюда минут пять-семь. Для пешей прогулки десять километров – многовато».
Эми извинилась и пошла к машине. Медленно пошла, в надежде, что её окликнут.
Она села за руль. Оттуда посмотрела на Эда. Улыбнулась, махнула рукой и повернула ключ.
Мотор завелся.
Эд О’Дир смотрел на неё внимательно, и без каких-либо попыток остановить её желание убраться из этих мест.
Тогда Эми предприняла ещё одну попытку. – Простите, а вы не подскажите, в какую сторону мне лучше свернуть, чтоб скорее найти гостиницу?
- В любую. – Ответив, Эд О’Дир открыл пультом калитку и …вошел на территорию поместья О’Диров.
От удивления у Эми приоткрылся рот. Но ума достало, чтоб дернуть рычаг коробки передачи и нажать на акселератор. Машина, двинулась прочь от чугунного великолепия ворот поместья О’Диров.
Не то, чтоб она удивилась, что у старшего из сыновей – будущего владельца, как она уже узнала, был ключ от калитки. Эми была поражена поведению Эдуарда О’Дира. «Да уж! Вот так семейка. А я-то решила, что странен тот - первый О’Дир. Но нет, всё сотворимое родителем, ах, да! папашей – всё очень даже странно. Впрочем, с тем, кто был в машине и пожурил братца за то, что он катается с молодыми особами, я ещё не знакома. И с Элизой Кабоши … мне тоже хотелось бы увидеться. Как же можно жить с человеком, от которого не знаешь, чего ждать?.. Неужели сказанное Робертом сквозь милую улыбку – есть правда об отце? Тогда мне просто необходим разговор с этой женщиной. Может, она не знает обо всех этих слухах? …А может, всё шутка? Ну да, может, это капкан для гостьи. Тут всё …псевдо. Может, и не было никаких жен? И тот мужчина – никакой не брат близнец Роберта Лоренса. А последний – никакой не мэр. Псевдо…псевдо,…а может, я наивно повелась? Столько случайностей…»
Машина Эми летела к шоссе. В задумчивости она совершенно пропустила то место, которое ей показал Боб. Она вернулась, начала петлять по проселочной дороге, в попытке найти то место и … слегка заблудилась. - Господи, да где же он? Он же был на холме…
Эми не решилась долго плутать, снова направила машину к шоссе. – Бред какой-то!
- Что значат его слова «изгнан как собака»? Отец семидесяти восьмилетнего старика. …Значит ли это, что тот верно служил, но «прокололся» и от него избавились? Или это отголосок пресловутой системы «овцы съели людей», под которую попали десятки тысяч семейств по всей Шотландии? Да, если речь шла об отце этого папаши О’Дира, то да, по времени и событиям - подходит. Изгнанная с насиженного места семья О’Диров. …Интересно, чем дед этих О’Диров занимался, проживая в поместье герцога Майбаха? Думаю, он промышлял виноделием. В подвалах замка и теперь хранится великолепный запас шотландского виски Майбах. Может, предок всех этих странных мужчин был виноторговцем? … Я как-то видела в поместье одного рыжего, тот отвозил наш виски в рестораны Эдинбурга. Да, жаль, что теперь некому заниматься этим. И Джефри Хопкинс – наш винодел умер. Умер папа, всегда контролировавший этот процесс. … теперь работает человек, но мама не довольна. Она говорит про него, что он «случайный» человек. Запас виски ещё есть. Но мать сокрушается, что он тает на глазах. …И овец осталось не так много. Пастбища скудеют. Боб намекнул, что Артур рыжий. Да, судя по старшему сыну, и я допускаю, что Артур О’Дир рыжий. …И что? Почему Боб отозвался о рыжем окрасе, как о типичном цвете волос для жителей Шотландии? Ничего подобного! Я рыжая, потому что рыжим был мой прадед – герцог Майбах. Дед – кузен бабушки он был МакДиром. Все МакДиры темно-русые. Моя мать – ветвь от Майбахов и МакДиров обладает каштановым цветом волос, у неё очень чувствительная белая кожа и темно-зеленые глаза. Папа – потомок МакДиров. ОН гордиться своими предками англами. А по мне так папа типичный прусак. Русый, светлоглазый.…Эх, был бы жив отец, дед наверняка рассказывал ему про те события, когда приходилось освобождать места для пастбищ, когда рассчитывали и выселяли из поместья людей. Впрочем, так поступали многие. Так делали и наши соседи и родственники. У кого спросить о семействе О’Диров? Мать? – Хорошо, попробую.
Эми набрала номер и позвонила матери. – Ма, привет. Да, я уже готова ехать назад. Да, почти все успела. Осталось сделать пару снимков копии нашего замка. Да, представь, я видела снимок в буклете, действительно похож. …Ма, прости, ты не знаешь, жил ли кто в поместье по фамилии О’Дир?
- Мама? … Алло? Нет. …Хорошо. Да, конечно я ещё позвоню. Пока.
Эми задумалась над паузой в разговоре, как будто её мать сильно задумалась, услышав фамилию О’Диров. «Но возможно, она просто чем-то озабочена, а я оторвала её от дел. …Да, дел полно. Просто беда! И управляющий снова ушел. Ну да, кому сейчас нужна служба за хочется служить верно за пустяк»
Наконец, Эми увидела признаки отеля. Она свернула под арку, въехала во дворик. К ней тут же направился молодой человек. По-видимому, помощник швейцара. - Я могу Вам чем-то помочь?
-Да, если ответите, есть ли свободные номера в этом отеле?
Парень сменил улыбку на более естественную. – Думаю, для Вас наш управляющий обязательно что-либо найдет.
-Да, но…- Эми хотела сказать, что «что-либо» - её не интересует. Но, взглянув ещё раз на отель, она решила, что в такого уровня заведении, пожалуй, даже худшее - это не плохо.
Она вышла из машины. Отдала парню ключи. – Там, в багажнике два чемодана.
-Не беспокойтесь. Их отправят за вами в номер.
Эми улыбнулась парнишке и, кивнув напоследок, вошла в вестибюль.
Эми так и не поняла, почему, сразу, то есть при первом же её вопросе о свободном номере, ей предложили на выбор север-восток и запад? Но, всё объяснилось чуть позже. Когда он вошла в номер и, распорядившись на счет ванны, включила телевизор. – …Что? Сегодня день рождения города?! Что, что?..
Репортер, рассказывающий о том, как сегодня и где (а так же с кем) патрулирует город сам мэр, комментировал отснятый материал. Попала на камеру и Эми. Камера проехалась по моменту, когда она и Боб стояли, перегородив шоссе своими двумя машинами, а так же момент их выхода из кафе «Будуар».
-О, черт! Хорошенькое же название! …И как я сразу не обратила на него внимания? Вероятнее всего, этот близнец Лоренса имел в виду именно это. Он знал о том, что за мэром сегодня ведется тотальная слежка. Можно сказать, вполне легальная.
Эми улыбнулась. - Что ж, мне, по крайней мере, это поможет принять ванну.
Горничная, помогавшая Эми с ванной, держала к руках телефон, когда обратилась к ней, - к новой хозяйке номера ОО3 по имени: «Миссис Амалия Стюарт?»
-Да. – Эми посмотрела на телефон. – Меня? …Звонят мне?!
Девушка вежливо кивнула.
Эми взяла телефон.
Гамма эмоций отразилась на её лице, когда она услышала громогласный басок О’Дира старшего: «Мисс Стюарт? …Прекрасно! Куда ж вы подевались? Я покинул усадьбу буквально на пару минут, проверял проблему на насосной. А тут сын приезжает и говорит, что вы отправились искать ближайший отель. …Как мы разминулись, не понимаю. Я же ехал по той же дороге от шоссе? И Эд подкосил. Впрочем, не вините моего старшего. Это я требую, чтоб чужих на территории поместья не было. Я знаю, как им неловко приходится – моим сыновьям. Парни приглашают гостей, а меня нет и вот, им приходится топтаться у ворот. Впрочем, я никогда не запрещал им устраивать пикники прямо за воротами. Пока у них спеет шашлык или барбекю на палочке, я тут как тут. И все в дом. …И как так получилось? Нет, если б не дела на насосной, я бы…
Эми кивком поблагодарила девушку за приготовленную ванну. Она даже поглядела на россыпь лепестков лотоса, кинутых в ароматный пенный настой.
Но, увы, купаться Эми в ванне так и не пришлось.
-…Немедленно сюда! Я обижусь, честное слово, я обижусь, если вы сейчас же не приедете назад. Что? …К черту ванну! Слышите, мисс Старт, я обижусь на такую гостью, которая предпочитает гостиничную ванну моей. О, вы бы видели, что есть моя ванна в гостевой комнате. Это ж поэма в камне! Приезжайте немедленно. Я заканчиваю болтать, а вы немедленно собираетесь и… сюда. Жду. – Туки-туки…
-Если вас не затруднит, слейте воду. Я…уезжаю.
Девушка покорно улыбнулась…и отрулила к ванне.
Бульканье воды как железом по стеклу прошлось по нервам Эми. – О, черт! Да что он себе позволяет, этот разбойник с биржи?! Этот ездун на двуногих лошадках…этот хам, этот…
Эми булькала, булькала, ругалась… и довольно долго. Вплоть до ворот усадьбы О’Диров.
***
- Вот! Именно такой я вас себе и представлял!
Артур О’Дир ловко соскочил с сиденья электромобиля, будто ему двадцать с хвостиком и будто он действительно рад был видеть женщину, едва успевшую вымыть руки перед тем, как надеть на себя свежие светлые одежды.
– Вы великолепны! Боже, да вы рыжая, как я… ха-ха! Как же это мило, как мило. Понял, я понял своего сына – Эда. Он, простите, просто тащится от рыжеволосых женщин. Он просто…тащится…ха-ха! Как мило!
Эми кукольно улыбалась, столь пылкий прием (с объятиями даже) совершенно выбил её из колеи. – Мистер О’Дир, честное слово, - она отстранилась, - я рада, …э… встрече с вами – я рада.
О’Дир тут же попытался скрыть иронию отразившуюся на морщинистом, но довольно-таки ещё приятном лице (кстати, совсем не напомнившего Эми Пирса Броснана, ну если только француза Бельмондо в последние годы).
Артур отвернул голову в сторону своего дома.
Эми отчетливо расслышала, что пробубнел «сбрендивший старик»: «Да ну? … И я должен в это поверить?». Громко и внятно, уже снова обращаясь к гостье, Арчи сказал другое: «Конечно. А как вам мой замок? Вы удивлены? Да, и я вам не солгал, это лучше всего того, что вы видели в Калифорнии».
Он кивнул парочке крепышей, приехавших с ним на электромобиле, те подхватили легкую дорожную сумку Эми, ключи от её машины и …сели в своё авто, а …Эми и хозяин пошли к дому пешком. А это не много - ни мало - метров восемьсот.
Зато Эми сразу услышала историю, по поводу которой только и могла догадываться. Впрочем, кое в чем она оказалась права.
- …Мой приемный отец был лучшим кузнецом в округе. Но овцы съели людей. Потребовались поля под пастбища. И управляющий «попросил» нас убраться с насиженных мест. Наши дома сровняли с землей, наши поля засеяли травой и … пустили овец.
Эми, не зная, чем заполнить паузу, они с Артуром как раз стояли у искусственного озера, в котором плескались жирные серебристые карпы, присела у берега и рукой потрогала воду. – О, да она прохладная.
-Температуру воды регулирует специальный комплекс. Мои рыбы не должны болеть. Да и я люблю иногда … поплескаться вместе с ними.
Эми улыбнулась. Выпрямилась. Осторожно спросила: «Так вы не были родным сыном тому кузнецу? О’Диру?
-Нет. Моих приемных родителей не звали О’Дирами. Только меня. У них была другая фамилия. О’Стивами они были. А я - внебрачный внук герцога Майбаха – сводный брат нынешнего хозяина замка Данборо – сэра МакДира. Сын лорда МакДира. Не запутались? Да уж. Такое, наверное, только в Британии да Израиле и случается. Майбахи часто заруливали к своим родственникам, в поисках женихов. У Майбахов все девицы рождались. – Артур расставил руки в стороны и поклонился Эми. Выпрямился – на лице улыбки уже не было. – Вот кто я, …а не какой-то там…внук Дира. – Заключил, несколько распалившись, воспитанник кузнеца.
О’Дир будто паясничал перед ней. Эми выдержала малоприятный пассаж. Она стояла перед ним, гордо выпрямившись, и смотрела на него без вызова, но с достоинством.
Не часто, но случалось такое и в их роду, что появлялись на свет бастарды, незаконнорожденные дети, внуки. Эми впервые столкнулась с этой темой лично. Вообще-то её воспитали так, чтобы не отравлять жизнь сплетнями. Не отравлять и не тешить себя ими. Она считала постыдными кривляния человека, который никак не мог стать хуже оттого, что в его появлении на свет оказал содействие сластолюбивый потомок англов. Эми считала, что нет, не мог.
-Представьте, я был там. Сам видел и замок и … сэра – братца моего сводного. «Сводного»… да …уж.
Эми заставила себя улыбнуться. – О, да. Представляю.
Она не могла контролировать краску, хлынувшую алым цветом на её лицо. Это не была ненависть, это был стыд. Она не стала уточнять, что сведения О’Дира о делах в поместье Майбахов несколько устарели. Что там, в замке на Северной скале, снова нет МакДиров. Её отец сэр МакДир умер. А хозяйничает там теперь женщина. Вдовствующая леди МакДир, урожденная Майбах. Дочь герцога Майбаха.
По поводу её матери уже давно ходят легенды. Женщина пятидесяти с небольшим лет, как поговаривают, не имеет отбоя от женихов. Возможно, это так и есть. Но Эми знала, мать ищет не мужа. Вернее, она ищет мужчину, но не мужа для себя. По всем законам клана Майбахов она обязана благополучно «сосватать поместье». Вверить его новому хозяину. Человеку рачительному, состоятельному и …не только по части платежеспособности. Не может себе позволить вдовствующая леди выйти замуж за … управляющего банком или компанией …по переработке мороженого мяса. Зато в её власти позволить сделать это дочери. Она искала для дочери женихов. А так же замену управляющему, который сбежал. А так же специалиста по производству виски. Не просто специалиста, а человека верного, которому можно было бы доверить секрет производства виски «Майбах» и «Данборо». Впрочем и на первые пока вакантные места она искала верных людей. «Бегающие» мужья дочери несколько … огорчили леди МакДир.
Для Эми это было дикостью. Слишком сильной данью фамилии, которую ей пришлось принять, дабы та перешла её детям.
Эми вышла замуж. За своего кузена. Два клана – Майбахи и МакДиры часто обменивались обручальными кольцами. Но уже через год Эми развелась с мужем. Сначала она решила, что бывший гей может быть ей «нормальным» мужем, оказалось, она не настолько сильна, чтоб изменить его вкусы.
А через год она вышла замуж за другого кузена, уже со стороны родни своей тетки - за Чарльза Стюарта. Только и этот брак был неудачным. Эми стала столь явно скучать в обществе своего супруга Казановы, что… потребовала от него наличия презерватива при желании секса с его стороны. Брак лопнул. Супруги Стюарт развелись. Теперь Эми ждет, когда ей сделают документы, в которых будет стоять другая … «девичья» фамилия – Майбах.
Но жизнь продолжается. И если не находит мужа – мужчину мать, ей – Эми в большом, просто-таки огромном доме без мужчины - никак.
Но разговоры о долге, о преданности фамилии, скучные разговоры о зове крови, о клане о преданности законам предков – не просто осточертели, они сводят Эми с ума. Правда, протесты её пока были детскими. Например, она сделала себе тату на ягодице. Витиеватые вензеля «А» в «М».
Побыв немного с матерью, она иногда, ни слова не сказав, исчезает из замка. С радостью летит в Эдинбург и с головой уходит в работу, не отзваниваясь матери неделю. Работать Эми умеет и любит. Журналистика – это интереснее, чем беспокойство о крыше и подвале съедаемого сухой гнилью четырехсотлетнего замка.
Одни гости замка (туристы) пошалили, перевернув все урны в парке, вторые пожаловались управляющему поместьем: «Отчего ж так неухожено в вашем парке?». «Простите». – Так отвечает леди Майбах - МакДир. Нужно оставаться вежливыми. Только за стрижку газонов, кустов и деревьев мать Эми вынуждена платить столько, сколько она получает от экскурсий за целый год. А оформление клумб, а содержание розария и теплицы? А посетители ворчат: «Как? Что, даже негде перекусить?» - И мать Эми освобождает одну из комнат, и … кухарка мастерит бутерброды из мяса и зелени с огородов поместья, чтоб накормить голодных туристов. Эми как-то не сдержалась: «Мама! Да выбери же ты хоть какого-то мужа! Пусть всеми этими мелочами занимается он!»
-Ах, да как же? А наследник?! - воскликнула леди МакДир. - Нет, милая, это для тебя нам нужно подыскать мужчину из приличного семейства. И чтобы не был ленивым.
-Ага, и чтобы был сказочно богат. …Ах, мама…
-Но что же делать, миленькая? Такова моя миссия. Я обязана подыскать тебе жениха.
-Ладно, тогда я буду искать жениха тебе.
-Делай, что хочешь, милая. Только третий твой брак должен оказаться удачным.
Многие из родственников леди Майбах отдали в аренду и даже продали тем, кто не просто хоть как-то, а достойно может содержать их имущество и недвижимость. Мать Эми – ни в какую. Два года она вдова и с самого первого дня своего одиночества в не покое по поводу «жениха для её замка». Деньги у леди Майбах пока есть, луга зеленеют, овцы – пасутся, зерно на виски – переводится. Но всё до поры. А пора вот - замок требует ремонта, а это шесть- восемь миллионов - как минимум.
К профессии дочери леди МакДир отнеслась с недоверием. «Хуже нет», - сказала мать. Но Эми так не считала. Работа в редакции одной из ведущих газет, собственная рубрика – что может быть лучше? «Лучше – производить виски «Майбах» и «Данборо»! – Возражала леди. - Лучше – разводить овец и орхидеи!»
Эми редко ссорилась с матерью. Но иногда подобные споры приводили к долгим слезам. А как мирились женщины? «Ма, а может за лорда Мориса Стрижеральда? Старичок так себе, зато его последние картины - витражи, ушли с Выставки за кругленькие реальные деньги».
-Нет, нет, милая. Зачем нам витражи? Лучше давай, я тебя познакомлю с твоим кузеном, нашим дальним родственником - племянником сэра Боримэра. Она достаточно мил и, кажется, умеет разводить лошадей
-О, мама! А…может, лучше останемся в девицах...
-Ну если ты о лорде Стрижеральде, …то я согласна. Лучше …подождем.
Тихий смех в спальне Эми, и …леди прощается с ней, уже совершенно успокоенная, что с дочерью всё в порядке. С «наследницей замка» - всё в порядке.
Но проблемы остались. Нужно было распродавать часть семейных реликвий, чтобы накопить нужную сумму на ремонт, пока не начали обваливаться углы и крыша.
Узнав о продаже того или того, памятного ей, Эми плакала. «Они видят тут только искусство! Это мой дом! А они …видят замок, картины. А на них мой дедушка! Господи, да почему же так происходит? Они приезжают сюда и любуются, и ахают:»Ах, как тут чудесно! Какой красивый мост. …Какой здесь воздух! Какой величественный замок». А почему же я вижу только дыры в крыше, да сухую плесень проевшую камень? Почему мне кидаются на глаза подтекающие углы в ванных комнатах, и раздражает нарушившаяся телефонная связь из-за поржавевшего и окислившегося кабеля? У меня дурной глаз? Почему они не видят, не замечают всего этого? Древность их восхищает. «Ах, простите, а за сотню долларов можно посидеть во-он за тем столиком, который сейчас огорожен от посетителей бархатной веревочкой?»… «Можно! Да, можно. И за вилку, которой четыре сотни лет, вы тоже можете подержаться …за сто двадцать долларов». Ровно столько стоит, чтоб Эми заправить машину и уехать отсюда в Эдинбург, в обычную арендованную квартиру, зато к любимой работе, к друзьям, которые просто люди.
Ветер совершенно губит деревья. Цветы гибнут от соленых брызг. То туманы, то промозглый дождь. И так двести дней в году! «Я пыталась развести собак – они сдохли. С ястребиной охотой – у меня тоже ничего не получилось. И с конюшней - не вышло. Первая же лошадь заболела какой-то грыжей. Отчего?! Ведь мы не возили на ней дрова! …Мне порекомендовали её как племенную. Годовая зарплата – на ветер. …Мама, я неудачница», – сокрушалась Эми, припав к груди матери. А кому же ей ещё пожаловаться? Не туристам же! Им всё нравится. Им сделали буфет, для них изготавливают сувениры, рисуют картинки с видами поместья; разливают по маленьким бутылочкам пятилетней выдержки тутошний виски. …Им нравится. Да, туризм, экскурсии, которые проводит неутомимая леди Майбах - это да, слава богу, процветает. Здесь любят поохотиться родственники. Это тоже поддерживает поместье. Тут водятся лисы. Никакая пальба не изгоняет с этих мест кроликов и вальдшнепов. …Диетическая еда для хозяев и …туристов.
И вот в этот момент всплывает информация, что за океаном есть некоторые чудаки, которые строят себе дома - замки на пример тех, что являются жемчужинами Шотландии. И Эми в шутку предлагают включить добавочный пунктик в свой проект. Только Эми- женщина умная. Она по Сети пробежалась и поискала, что там за псевдо – замки такие, стоит ли этим «мусором» пачкать хороший туристический буклет о Шотландии? Подумала Эми, подумала и решила включить «пунктик». К её удивлению сложилось всё слишком гладко. Проект её был принят. А босс был просто в восторге от «пунктика»: «Дерзай! Командировка - за счет редакции».
Снимки и фото хозяев всех этих калифорнийских псевдо - замков у Эми уже в «кармане». Таких «псевдо» немного. Под Сан-Франциско – суррогат из розового туфа, обожженного кирпича и мрамора. «Большей нелепости на свете нет», - посчитала Эми, мило прощаясь с хозяевами домика - замка под Сан-Франциско. Потом была Пасадена. «Гнездо. Да, что-то вроде, но! никак не замок». Впрочем, и там Эми мило пообщалась с хозяевами, попила их чай.
Осталось сделать заключительный шаг – отснять материал по дому некого О’Дира, который посягнул не много - ни мало – на её родное поместье, на её родной дом – замок, расположенный на Северной скале, что неподалеку от города Фрейзерборо.
И вот… она приближается к цели. Только фотоаппарат хозяин дома - замка ей достать из сумки так и не дал. «Это - потом. Работа - после. Сейчас мы просто пообщаемся, мы просто посмотрим».
Нет, Эми не такая дурочка, в своём деле она уже пять лет, она приготовилась и к такому повороту событий. В её малюсенькой сумочке есть ещё один фотоаппарат. Хороший фотоаппарат!
Вообще-то в планы Эми входило - показать убогость, пародизм всех этих псевдо построек под старину …времен середины двадцатого века. Но даже пародии, считала Эми, нужно сфотографировать качественно.
Но и её маленький фотоаппарат достать, чтобы воспользоваться им по делу, трудно. Хозяин поместья просто заболтал её всякой всячиной, любопытной, конечно, с точки зрения обывателя, только ведь Эми здесь не за тем, чтобы тешить любопытство последнего и выслушивать сплетни о собственной родне.
Эми разглядывала замок. «Откуда он взял такие точные чертежи? Подвал, …господи, да он точь-в-точь как наш! …Лестница парадного крыльца – меня просто поразила! Пропорционально уменьшена, но! будто наша».
С лестницы этой Эми вообще чуть не упала. «О, нет! Третья ступенька в нашей лестнице сломана, «поплыл» мрамор. Раскололся. Нужно бы заменить целый кусок, да сколько ж стоит теперь, чтоб найти в точности такой, такого качества и цвета?» … И Эми чуть не упала, как всегда, перепрыгнув через сломанную степень лестницы, и …попала ногой на не сломанную степень. Хорошо хозяин поместья её поддержал, а то бы…».
Артур О’Дир нашел нужный мрамор. И какой?.. «Будто из наших шотландских земель камень вывезен».
- Зачем же вы прыгаете так?
-Я? Э…простите. – И снова Эми залилась краской. Порыжела. И снова Артур похихикал по поводу того, что её старшему сыну Эдду «такое дело ох, как нравится!».
Эми устала от болтовни молодцеватого старикана. Но замок, замок,… вернее его копия – она была великолепна. Эми провела рукой по серому камню, из которого была сделана правая башня.
-…Дела мои здесь пошли столь успешно, что я уже при жизни отца сумел исполнить его мечту и построить этот дом.
- А как вам удалось раздобыть столь точные чертежи нужного вам замка?
-Раздобыть? Что за слова! Деньги - они сделали всё за меня.
-Но, как мне кажется, чертежи поместья – это секрет семьи, которой принадлежит земля. …Или я что-то не понимаю.
-И секреты в наше время – не проблема! Во Франции, откуда родом был архитектор, строивший замок, в архиве одной из центральных библиотек были найдены чертежи этого шотландского поместья. Там все труды этого архитектора представлены, ну и эти – тоже. Для меня сделали копию. Я заплатил человеку, отвечающему за сохранность мебели в замке Данборо и вот! сверенный с действующим планом план – у меня!
Похожий на поджарого Бельмондо – кумира Франции старик О’Дир рассмеялся. – К тому же я женился на жене управляющего поместья, ха-ха…всё деньги, милая мисс Стюарт, всё они! А чертежи я вам покажу. Обещаю!
Эми улыбнулась. - И вы принялись за строительство…сами?
-Я что, кажусь вам идиотом?
Эми смутилась. Округлив глаза, она часто заморгала. – О, нет! Конечно, нет, сэр.
О’Дир довольно хмыкнул. Оглядел Эми с ног до головы. - Я нанял настоящих спецов. – Ответил, удовлетворенный её ответом господин О’Дир («псевдо – внук» называла его про себя Эми).
- И долго они трудились над копией?
Последнее слово – оно просто-таки подбросило Артура. – Копией?! А это ещё как сказать! Мой дом – копия лишь потому, что он построен позднее. А так, если по справедливости, то тот замок, что гниет в Шотландии – он уже давно пародия, уже давно псевдо – шедевр. Это он скоро станет копией тому, что сделал я! Вся моя семья. Ведь участие в строительстве принимали и мои сыновья. А как же! Этот дом будет принадлежать одному из них. И я уже решил кому - Эдуарду О’Диру.
Эми улыбнулась. – А как же остальные ваши сыновья? Они с вашим решением согласны?
-А куда они денутся? – Хитро улыбался О’Дир.
Эми быстро: «А если с Эдуардом что-то произойдет? Простите, - Эми улыбнулась, - в наше неспокойное время всегда приходиться оглядываться на случайности».
Артур оценил миловидность улыбки молодой особы. И та не показалась ему улыбкой с подтекстом. Даже напротив, он счел, что женщина трезво смотрит на жизнь. - У меня три сына, мисс Стюарт. Случись что, каждый последующий станет О’Диром. И примет заботу о доме на себя.
«О, какие знакомые слова!», - подумала Эми.
Артур, заметив, что тон её улыбки несколько изменился, тут же понял всё по-своему. – Да, пока у двух моих сыновей от второго брака другая фамилия. Но это ничего не значит. Сейчас можно сменить фамилию на любую, хоть на Черчилль. Без проблем!
-И ваши сыновья… от второго брака, готовы это сделать?
Артур посмотрел на женщину, как на кошку. – Миленькая мисс Стюарт, если вы считаете, что мои сыновья готовы мне воспротивиться, так вы не знаете, что значит, зов крови. Лично я живу той каплей, что досталась мне от Ричарда МакДира. И если хоть микрон от той капли вошел в тела моих сыновей, то, будьте уверены, они сделают так, как хочу я.
«Хо-хо!» - произнесла про себя Эми, но в слух прозвучало всё довольно прилично: «Все…до одного?» – Она напомнила ОДиру о «неком леопарде» в его семье.
-Все! …Впрочем…
Артур развернулся и пошел дальше. Дальше был розарий. Маленькая копия того, что был в поместье Майбахов.
-А вот тут мы выращиваем розы. Сортовые. Но, знаете, лучшая для меня всё равно остается Роза Калифорнии. В Англии таких нет.
-Ну, наверное, есть.…Где-то, может, и есть.
-Вот! Вы не уверены. А я уверен - таких нет! Взгляните!
Что-то, а розы в поместье Майбахов росли в большом обилии. Садовник был умелым цветоводом. Он прямо жил там, в поместье, неподалеку от розария, в садовом домике (зимой, в холода, разумеется, он перебирался в хозяйский дом). Его орхидеи раскупались в миг. (Он, собственно, был обязан хозяйкой находить покупателей плодам своих изысканий. Что цветовода страшно раздражало. Он умело выращивал цветы, но никак не хотел их продавать. Благо орхидеи были великолепные, и его задранные цены за всё-таки проданные цветы, приносили леди Майбах прибыль).
Однако, Эми похвалила труды цветовода, три раза в неделю приезжавшего в поместье О’Диров для ухода за цветами. Роза Калифорнии действительно отличалась гордостью вида, сочностью цвета, крупным размером бутона и необычайно приятным, запоминаемым ароматом.
Хозяин срезал три розы и преподнес их Эми. Та, тут же и пожалела цветы. Ведь ей не предлагали войти в дом, и розы приходилось носить в руках. Они вяли, кололи пальцы шипами. …Эми казалось, Артур сделал свой дар нарочно. Но она молча отнеслась к ситуации. «Предупрежден – значит, вооружен».
А Артур продолжал рассказывать Эми о том, что там за «царственная» капля в его «крови».
- Мой воспитатель, то есть, человек, сковавший мой характер, был не просто кузнецом. Он был настоящим отцом. Он воспитывал меня, не ленясь. Своих детей в семье не было и так получилось, что бастард – стал ему любимым единственным сыном. И я горжусь этим. Мы переехали в Америку, не дожидаясь, когда нам укажут на ворота. И всё же мой отец затаил обиду. И та, в конце концов, свела его в могилу. Я, например, не злопамятен. Я ездил в поместье МакДиров. Давно это было, лет двадцать пять назад. Я сам, воочию увидел то, что хотел иметь мой отец. Собственно, он успел пожить в наполовину отстроенном замке. Только в нашем замке было, конечно, не двести восемьдесят три комнаты и поменьше картин – портретов на стенах, но… кое-что на аукционах я и мои сыновья прикупить успели. Идемте, идёмте, я покажу вам наш фамильный герб.
Амалия раскашлялась (поперхнулась). – Простите?
-Да, да, наш герб. Герб МакДиров. Идёмте, покажу.
Чуть не вскрикнув, тем, выдав бы свою заинтересованность совершенно, но Эми буквально была сражена. Ей показали оригинальное изображение герба рода Майбахов.
-Вот! – С гордостью тыкал пальцем в почти не растерявшую краски вещь – деревянный щит с нанесенным на него красками гербом рода Майбахов. – Остророгий козёл на фоне холмистых лугов, которыми так гордилось семейство Майбахов, а потом и МакДиров и всё это на щите, коими когда-то защищали себя римские легионеры.
-Простите, но откуда это у вас? Кажется, …кажется, эта вещь похожа на подлинную?
-А почему вы так решили?
Эми тут же нашлась, что ответить: «Выглядит под старину. Вот, даже дерево долгоносиком поедено. Краска… кое-где осыпалась. Стиль….А разве это… не подлинник?»
Артур прищурился. Его коротко остриженная рыжесть на голове шевельнулась. Он смерил молодую женщину взглядом, некоторое время молчал, потом перевел взгляд на щит.
-Да, это очень ценная вещь. Если я скажу, что этот герб рисовала моя бабка – Аглая Руцкая – родня мне по линии принявшей меня матери. Она русская. Вы может, и не поверите, но это факт. Эта Аглая была швеёй в доме Майбахов. Однажды герцогиня застала её за мазнёй. Аглая рисовала на отбеленном полотне сажной краской. Рисовала лики русских святых, лик Христа, …это чуть дальше, пройдемте, я покажу.
Эмми остановилась у странной рукописной вещи, что-то вроде батика. Тонкий, чуть сжелта холст, натянутый на точеные палочки из черного дерева. На нём Нерукотворный Спас. Прощальный взгляд Христа на человеческую доброту. Только и сорвалось из губ молодой женщины: «Как это печально».
-Это роскошно! - отпарировал О’Дир. – А сколько за это мне предлагали, о…вам и не присниться такая сумма!
Эмми улыбнулась в ответ. Она понимала, что такое наследство – может стоить дорого. Но она вернулась к деревянному щиту. – Скажите, какова цена этой вещи?
И снова, прежде чем ответить, Артур прищурился и внимательно оглядел гостью с ног до головы. Однако, Эмми, будто вовсе такого оценивающего взгляда не смущаясь, не отводила глаз от О’Дира. Она давала ему понять, что ждет ответа.
Артур прочистил горло, как его улыбчивый сын, смял щеки – растянул рот до ушей, улыбнулся и ответил, явно смакуя цифру: «Сто тысяч американских долларов».
Эмми тут же: «А, так это всего лишь семьдесят тысяч фунтов стерлингов».
Артур смял улыбку. Та стала похожа на ухмылку. – Вы радуете меня, мисс Стюарт. Вам хотелось бы иметь такой герб?
Она хотела ответить: «Не такой, а этот. И не купить, а вернуть любой ценой туда, откуда он был вывезен». Эми было стыдно, что её мать продала то, что ей продавать вовсе не полагалось. Но, подумав, оглядев «свеженькость» помещений и стен, она рассудила иначе. «Но разве я могу винить мать? …Я даже не скажу ей, что видела это в псевдо - замке. …Не скажу».
- Вы мне польстили, мистер О’Дир. – Эми улыбнулась и заставила себя отойти и отвернуться от фамильного герба (пожалуй, лучшей работы никому неизвестной художницы, имя которой Эми только теперь и узнала).
О’Дир, выслушав ответ, широко улыбнулся и, чуть наклонив голову (выставив на обозрение, как свою лохматость, так и начинающее лысение), пригласил Эми в зал с камином.
Впрочем, Артур мог и не называть так комнату, в которой было не так много света, зато много тепла и уюта. В доме Амалии за оружейной (комнатой, где висели разного вида алебарды, копья, луки; стояли манекены, упакованные в доспехи, а по стенам висели портреты, написанные с лиц наиболее удачливых воинов) располагалась каминная зала с огромным камином, увы, уже лет двести стоявшим без признаков огня. Там было много света, роскоши, диковин, но…да, камин там уже никто не разжигает.
В доме О’Дира с камином всё было в полном порядке. Хозяин дома продемонстрировал, «как бездымно тот горит». - В моём замке семь каминов. Все действующие. А как с этим в замке МакДиров? Вы же говорили мне, что уже собрали информацию обо всех замках Шотландии. Значит, вы бывали в поместье Майбахов? Ну и как там, разжигают камины или перешли на …печное отопление? Кстати, вы не в курсе, как там поживает бравый сэр Гарольд МакДир?
Эмми редко слышала, как кто-то посторонний произносит имя её отца. Но сердце ёкнуло и успокоилось. - Насколько мне известно, - Эмми постаралась произносить слова ровно, без капли эмоций, - он умер. Погиб в автокатастрофе, возвращаясь в поместье из Лондона на частном вертолете. – И тут же, будто просто констатируя, - но мне удалось пообщаться с его супругой – леди Майбах.
-А…вот оно как.
На лице О’Дира отразилась неподдельная печаль.
Эми удивилась. Вообще-то она ожидала иную реакцию. Чтобы скрыть свою неловкость, она тихо произнесла: «Простите, мистер О’Дир, но….я упустила, что вы …родственник. …Простите».
- Родственник?! Что вы такое, … вы же понимаете, это не овцы съели людей, а люди. Эти самые леди и прочие….
Эми погладила черный мрамор каминной полки. «Даже в такой мелочи, как эта, он повторился. Нет, это даже не болезнь, если конечно, не считать обычную людскую зависть болезнью». В слух она сказала иное. – Я не в курсе жизни в таких семействах, мистер О’Дир. Моя журналистская жизнь привязывает меня к действительности сегодняшнего дня, я мало интересуюсь историей. Простите.
-Да что уж там. Кто сейчас интересуется историей? У кого есть время на пустяки. – Было произнесено с грустью. – А вот я… вспомнил про историю. Я ездил туда. …Свататься. Да, это было давно…
-Вы говорили, двадцать пять лет назад?
Эмми было тогда не более пяти лет, конечно же, она не вспомнит лица словоохотливого гостя их поместья, каких бывает много, до сотни посетителей в день.
- Да. И вот уже тогда я вдруг почувствовал запах тлена. Да, именно тлена, исходивший от старых стен замка. Мне известно, самыми старыми в Данборо являются стены малых башен. В тот год они были покрыты серым мхом, похожим на пепел…
Эмми надоело слушать столь нелесные сравнения. Она перевела разговор в иное русло, впрочем, удалось ей это не сразу. Артур О’Дир некоторое время ещё урчал по поводу «запахов тлена», но потом заговорил о том, что интересовало Эми.
- Да, те места кроме каких-то материальных ценностей несут в себе ещё и момент ностальгии. Не скрою, чувствую её, хотя мало что помню о той жизни. Например, здесь, - Артур кивнул на дом, - никогда не бывает мистралей. Да, знаете ли, мне так и не удалось достичь такого совершенства, чтоб в этих стенах поселились «те самые» сквозняки. Из окон того замка видно Северное море. Из моих – вы видите,, …что? Залив – правильно. Запахи – соответствующие.
Эми посмотрела в окно. Солнце садилось. Пахло. …Ей показалось, что пахнет чуточку тиной.
«Зато тут открываются настежь окна, - подумала она и улыбнулась, глядя на солнце.
Артур приблизился. - Вы, наверное, действительно далеки от тех мест, я заметил, вам нравится тепло, уют. А там этого не так много. Я знаю, я помню. Ведь мальчиком я часто бывал в коридорах замка. В окна бьет ветер с Северного моря. В том замке понятия не имеют, что значит, открыть окно. Здесь, в Калифорнии без этого нельзя дышать. Значит, жить. Зато там другое. (И снова в голосе ну никак не зависть, именно печаль) – Там огонь в камине иначе играет. В трубах гудит ветер. А по коридорам, где стоят кадки с высоченными растениями и, пугая, блестят доспехи убитых рыцарей всегда бродит нечто, что здесь, в Америке мы называем просто - … приведениями. А ведь это тени, тени людей, когда-то живших среди тех стен. – Артур осторожно коснулся плеча Эми. – Сегодня вы будите спать спокойно.
И тут же, отойдя от неё, он добавил: «Увы, у вас никогда не возникнет этого странного, щекочущего нервы импульса страха в этих стенах. Здесь, ещё никто никого не убивал…. Таких теней в моём доме нет».
-Но может, это не так уж и плохо. – Эми попыталась улыбнуться.
Артур качнул головой. – Ну да, ну да…
Он привел её в буфетную.
Высокие пузатые буфеты, сплошь были заполнены раритетной посудой. Возле каждой посудинки…карточка, указывающая и откуда чашка, и сколько она стоила на момент покупки.
Да, в доме Эми тоже есть посуда, считаемая раритетной. И та тоже стоит на полках уже много веков. Только она туда ставится и оттуда снимается. Она используется. Медные и серебряные чайнички, уже не добираемые до полных комплектов столовые, чайные и кофейные сервизы, из которых пили чай, кофе, ели мороженое и прапрадедушки, и прапрабабушки рода Майбахов – всё это предметы для кухни ныне живущих там МакДиров.
Леди Майбах как-то пошутила, разглядывая расписную чашечку с отбитой ручкой - тонкий саксонский фарфор: «А давай всё это продадим, пока не перебили? Будем пить из пластиковых. Некоторая пластиковая посуда, из новых технологий, по цене почти равна цене этих тарелок и чашек. …Но, нет! Не пора. Лучше… сами ещё немного поколотим». Эми с оптимизмом матери была согласна всегда.
- Наверное, да. Да, думаю, да. Для здорового климата важно, чтоб и отдых и сон не сопровождались какими-то тенями, сквозняками, скрипами и скрежетом. Но… это как будто и называется уважаемой стариной. …Нравится вам посуда? – Артур любовался ею сам. Глядел сквозь стекло буфета и любовался.
«Ах, как бы с вами не согласилась моя мама, готовая променять вечные мистрали на тепло и уют вот, хоть как в этой вашей буфетной». В слух Эмми сказала не так. – Да, красивая посуда. А библиотека в вашем доме есть? Кажется, в замках таким комнатам отводится некоторое место.
И Артур повел её в библиотеку. – О, у меня есть один фолиант…. Тоже шотландский…
По пути случился один маленький инцидент.
Когда Артур и Эми проходили мимо гостиной первого этажа дома, Эми заметила братьев Лоренсов, приехавших в дом. Они сидели за столом и как будто пили кофе. Пахло свежее молотым кофе, и Эми решила, что братья кофейничают. Оба мужчины посмотрели в её сторону. Боб привстал, приветствуя гостью. Тот, которого зовут Тед, просто проследил за гостьей отца взглядом.
Артур тут же отрулил к ним.
У Лоренса «второго» был несколько тревоживший Эми взгляд.
Глаза мужчины уже второй раз поразили её. Они были яркими с черными кругами зрачков. Взгляд из-под красивых густых бровей, даже случайный, казался пристальным, будто её в чем-то подозревают.
Чтобы переключить свое внимание на другое, Эми посмотрела на один из висевших на стене портретов. Она гадала, кто на нём изображен. Затем присмотрелась к подписи автора и поняла, картина из Франции. «Таких - у нас не было».
В это время за её спиной шла тихая перебранка. – Черт, возьми, Тед, я сказал, что у нас будут гости, а ты сидишь тут потягиваешь виски и ковыряешься в носу. Что, черт возьми, это значит?
-А что такое? Почему б не поковырять в собственном носу, не выпить в родном доме кофе и свой виски? – Молодой мужчина иронизировал чуть урчащим, но не злым, а даже тихим голосом.
-Иди, переоденься к ужину и перестань, портить мне нервы.
-Они разве ещё не?.. – Мужчина улыбнулся и пошел к выходу.
Тед прошел мимо Эми, не улыбнулся, но посмотрел на неё, как будто оценил, но без восторгов. Даже как бы остался равнодушен.
Чтобы сменить настроение расстроенного отца семейства, Эми, когда он к ней приблизился, похвалила красоту английских окон, выходивших видом на небольшой парк.
Вернее, маленькую копию того парка, в котором растут старые дубы и могучие, не уступающие в монументальности дубам липы, в дуплах которых полно белок, дятлов, сильно беспокоящих леди МакДир своей активностью. Сразу возле окон Эми заметила стриженные под елочку кусты самшита. «О, черт! …Ну зачем же так похоже-то. …Мог бы снеговичков выстригать. Как странно…». – Простите, мистер О’Дир, а во-от тот портрет, он тоже из Шотландии? Тоже из Данборо?
-Нет. – И несколько зло. - Я ж не могу обобрать весь тот несчастный Данборо. – Взгляд на Эми, и голос тут же несколько смягчился. - Эта картина из Франции. Триста тысяч долларов. Морис Калье. Восемнадцатый век.
Артур захватил в библиотеку штоф с темной жидкостью. - Виски мой – не хуже тамошних. Попробуйте.
-О, нет. Спасибо, нет.
-Пробуйте, пробуйте, я настаиваю. - Артур плеснул в бокал Эмми немного, с глоток. – Попробуйте, я же не спаиваю вас, просто…сравните.
Она выпила, буквально тут же будто получила ожог внутренностей, пустой и зовущий от бесконечных гуляний на воздухе желудок. И захмелела.
-И как?
-Простите? – Эми отдышалась. В виски отсутствовала та мягкость, та «изюминка», которую как секрет передавали из поколения в поколение владельцы старинных имений, производящий свой шотландский виски.
-Как, говорю, вам мой виски? – И не дождавшись ответа, Артур махнул рукой и разложил на столике несколько книг. – Пробуйте ещё и смотрите на это.
Эми поставила бокал на стол. Попыталась прочесть название книги. – Что за…
-Это древний английский. Смесь, на которой говорили во времена, когда Шотландия ещё была государством. Когда там был свой король...
Эми оторвала взгляд от книги. Она попыталась отшутиться. – О, да вы храните у себя крамольные книги, - она поспешно отошла от стола. – Кажется, вас кто-то ищет…там.
Артур прислушался. Его искала жена. – Ах, да! Мы же с вами опаздываем на ужин.
По дубовым ступеням. Ни разу не скрипнувшим под их ногами, они спустились на этаж ниже. Сразу попали в столовую, где за овальным столом, украшенным празднично и даже с претензией на торжественность, их уже ожидали.
Да, это была семья. Супруга Артура первой подала руку Эми. – Здравствуйте. Неожиданно, но приятно.
Никак не ожидала Эми, что супругой Артура окажется пышнотелая блондинка. В его доме все так восторгаются шатенками. За столом «рыжей» оказалась лишь одна женщина. Это гостья.
Эдуард О’Дир представил свою супругу и дочь. Обе исключительные красавицы, жена- мулатка, дочь – белокожая. Эми как-то сразу они показались дамочками небольшого ума. Роберт Лоренс представил свою супругу. Эта была элегантной особой, но, как показалось Эми, женщина была возрастом постарше Боба (и муждее, как после поняла Эми). Близнец Боба (мало, чем брата напоминающий) прибыл на ужин в дом отца один. Э
Эми пошутила про себя, разглядывая близнецов за столом (она и Тед оказались соседями): «Будто один родился поближе к Мексике, а второй – где-то в северных районах родной Калифорнии». Её «сосед» Лоренс был русым, ясноглазым и самым светлокожим за столом. Кстати, среди всех присутствующих мужчин он выглядел менее спортивным и поджарым, то есть имел лишний вес и не отслеживал осанку.
И ещё он не таращился на Эми, как это делали остальные. «Или ему просто трудно это делать, ведь мы почти касаемся друг друга локтями», - подумала Эми и снова посмотрела на Лоренса младшего (Боб сказал ей, что он родился первым: «На двенадцать минут раньше, чем Тедди»).
За столом больше приходилось говорить гостье.
Эми была готова к вопросам, типа: «Чем вы вообще занимаетесь? Где живете? Простите, на какие средства?», вот только «юрист» в семье О’Диров застал её впросак.
Тед, глядя на край её тарелки, сказал: «В Эдинбурге двенадцать человек по фамилии Стюарт. Трое из них – женщины, одна - по именем Амалия. Но…сорока восьми лет, – он повернул к Эми лицо, - так вы не из Эдинбурга?»
Эми пришлось быстренько обдумать свой ответ.
А что ей оставалось? Скажи она, что не из Эдинбурга, что там только квартиру снимает, этот проныра мигом зайдет в соседнюю комнату, сверит, сколько там, в Фрейзерборо Амалий Стюарт тридцати лет. И что тогда? Тогда всем станет известно, что она как Стюарт, так и МакДир…и Майбах – в итоге.
Эми потянулась к сумочке, висевшей на уголке высокого резного стула. Достала удостоверение журналиста. Улыбнулась, положив документ на стол перед широким блюдом. – Правда, это не лучшая моя фотография….
Лоренс посмотрел на документ, не взяв его в руки. «Редакция Эдинбургских новостей». Отдел «Культура и искусство». Стюарт Амалия. Журналист. Дата выдачи документа – такая-то. Печать.
Тед поднял глаза. Столкнулся взглядом со старшим братом. Чуть заметно дернул плечами, мол, всё в порядке. Затем потянулся рукой, взял удостоверение и отдал его Эми.
Она впервые заметила его улыбку. «Да, в этом он на братца похож. Улыбка его красит. По крайней мере, уходит ощущение, что в тебе подозревают плутовку».
- Простите. – Тед снова уткнулся взглядом в мясное блюдо на широкой расписной тарелке. Тихо вздохнул и, взяв в руки приборы, продолжил есть.
Эми улыбнулась в ответ и тут же посмотрела на Артура. Тот смотрел на Эдуарда, будто спрашивал: «Как так?». Старший сын О’Дира выглядел чуточку смущенным. Краска по лицу – она выдала его. Выдала то, что не «юрист», а именно он шнырял по Сети, выискивая данные на приехавшую в дом англичанку.
Жена Эда сняла напряжение за столом. – А у нас сейчас как раз весна в самом разгаре. Сплошное цветение. Вы уже видели наш сад? О, он прекрасен, правда же? Мне так нравится, когда…
Артур перебил невестку: «Глория, …кушай. Кушай, дорогая. Мясные блюда - тебе полезны. От них иногда дети случаются. – Он грубовато похохотал. И посмотрел на Эми. – Всё жду внука, знаете ли. А его…нет. – Он развел руки в стороны, чуть не задев ими Эми и Джулию – жену Роберта.
Кажется, он даже не заметил этого. Ворча, он потянулся за болом с виски. – Мои невестки либо в бизнесе, либо…- он покосился на свою супругу.
Та тут же виновато улыбнулась, будто оправдываясь перед Эми за что-то, и опустила голову столь низко, что казалось, вот-вот и её короткие до плеч волосы коснуться кистей рук.
-Либо не хотят рожать детей вовсе. Их итак всё устраивает.
Чуть позже, от Теда Эми узнает про ещё одну легенду об Артуре.
Вернее, дело было так, поужинав, выпытывая Эми про житье - бытье в Шотландии и Британии вообще, Артур предложил открыть бутылку шотландского виски, купленного им в магазине. – Отдал кучу денег. Как будто не плох. Прислуга принесла бокалы, и они были наполнены.
Все, кроме Теда Лоренса пригубили, оценивая напиток.
-Ты что не пьешь?
-У меня ещё дело одно. Я … уеду, но, если нужно, могу вернуться к ночи.
-А зачем ты мне тут нужен ночью? – Артур хохотнул. – Гуляй!
Старший О’Дир всё подливал и подливал жене, будто хотел совершенно её напоить. «Он не хочет, чтобы я продолжила разговор с ней», - решила Эми и осторожно отошла от компании Джулия - Боб к Теду. Тот будто кого-то выглядывал в окно.
Эми приблизилась. Он будто почувствовал это, тут же повернулся к ней и, кивнув, будто в сторону её бокала, спросил: «Ну и как?»
Эми и ответила как поняла, по поводу напитка. В это время подошла служанка и позвала О’Дира к телефону, в его кабинет. Тот, извинившись перед собравшимися, удалился. – Я сейчас. Не скучайте тут без меня. …Лиза, проследи, чтоб наша гостья как следует, распробовала виски. Наш, разумеется. Этот – ах, разве это виски…
Лиза подошла к Теду, взяла его под руку. Из второй руки Лоренса она взяла бокал и тут же отпила из него виски. – Тед, а может, ты отменишь свою поездку? Артур обещал веселить допоздна. Какой-то шар должен взлететь. Ты слышал? - Улыбка в сторону Эми, - Вы хотели бы увидеть поместье с высоты птичьего полета?
Тед, осторожно освобождаясь от руки мачехи, быстро посмотрев на гостью, затем в окно, тихо произнес: «А кто ж не хочет. Только он, по-видимому, и затеял это … долгое чаепитие, чтоб дождаться, пока совершенно стемнеет. Кстати, кто рулить будет?»
-Ты. – Элиза припала к груди Лоренса. Улыбнулась, задрав голову к его лицу. – Ты! ...Ну не Артур же. Он нашу гостью точно куда-нибудь не туда завезет. – Элиза пьяно улыбнулась Эми. – Впрочем, не волнуйтесь. Даже если Тед, как всегда, смоется из дома, найдется трезвый человек, …хотя бы – она огляделась, - нет, с Артуром вы вряд ли улетите далеко.
- Зато высоко – запросто. – Тед усмехнулся. Поцеловал руку мачехи, взглянул на Эми и как будто желал отойти от них. Однако, Элиза его снова удержала под руку. – Не мешай ему. Это по поводу аргентинской нефти. Он весь извелся.
Тед посмотрел на Элизу, затем они оба посмотрели на Эми и замолчали.
Потом, Элиза предложила «до катаний на шаре», сходить …пострелять. При этом она плавно взмахнула рукой, - мы чуточку пьяны, но… Джеф обещал, развесить вместо мишеней надувные шары. Идемте, повеселимся.
Тир был устроен на заднем дворике. Все палили по шарам, затыкали уши от хлопков и слушали музыку. Та была «живой». Артур пригласил лучшую группу, работающую в Митчелл Холле – лучшем ресторане города. Эд, по-видимому настрелявшись, пригласил танцевать мачеху. Эми показалось, он «спасал» брата от её «вешаний».
Эми смогла получше рассмотреть хозяйку дома.
В её жестах, и вообще, в повороте головы, в осанке было что-то такое, что сразу натолкнуло Эми на мысль, что эта женщина когда-то, судя по полноте в фигуре, несколько лет назад, была либо танцовщицей, либо балериной.
Именно об этом ей сказал Тед, когда пригласил её танцевать. – Она была балериной. Сейчас ведет танцкласс. Шесть учеников.
Боб услышал, о чем речь. Он танцевал с супругой.
-Лиза у нас … славная, только вот попадает под гнет Артура. Мы думаем, это из-за градиента в возрасте и оттого, что она не имела раньше собственной семьи. Она сирота. Сегодня отец зачем-то решил ускорить вывод её из игры. Вообще-то она много не пьет.
Тед тихо произнес: «Ну и зачем ты сказал об этом?»
Теду надоело веселье. Он решил прервать танец. Но, по-видимому, просто оставить Эми, он не решился, потому предложил: «Идемте, я покажу вам флигель».
Лиза в след им: «Флигель? Ты хочешь показать ей свою нору?.. – Она улыбнулась Эми. - Да. Он там живет. Э…жил, когда-то. Сходите, …там уютно».
Эми оглянулась. Все смотрели на неё. Будто ждали, пойдет ли она за Тедом или нет.
Роберт медленно, едва заметно качал головой, будто предупреждал: «Не ходи туда».
Его сливовые глаза поблескивали от хмеля, улыбка играла. «Не ходи…и…и…туда», - произнес он беззвучно, по Эми разобрала слова по артикуляции.
Эдуард смотрел на неё, будто Джоконда, чуть надсмехаясь. ОН будто напротив, подталкивал её: «Иди, иди с ним». Его дочь и жена улыбались. Улыбки будто были приклеены к их лицам. Те ничего не выражали, ну, если только ожидание, что будет?
Элегантная особа – Джулия, встретившись взглядом с Эми, тут же опустила глаза. В её руке уже было два бокала. Мужу нужно было уезжать, на открытие ночной вечеринки по случаю дня города. Бобу держать речь. А ей – ответственность за её внятность.
Эта женщина, как поняла Эми, сурово контролировала своего знаменитого муженька.
После сам Боб скажет ей, полушутя: «Когда я был простым директором, она не могла этого себе позволить. Она была моей секретаршей. Теперь – она может это себе позволить. Она мой иммиджмейкер. На должности,…при теле,…ага».
Тед шел себе и шел, поднимаясь по лестнице. Ему все эти переглядки будто не были интересны.
Эми произнесла, ненадолго прощаясь с остальными, - Флигель – это, наверное, интересно. Нужно посмотреть. – Она улыбнулась и поспешила за Тедом. При этом, не забыв смахнуть с диванчика свою маленькую сумочку.
В коридоре второго этажа звучал голос Артура, его кабинет был открыт. Было слышно, как он делает кому-то указания и как всегда, попутно задает вопросы: «А каков подъем акций? …Что показал график, какие тенденции? И что теперь?»
Тед, неожиданно взяв Эми за руку, быстро провел её мимо распахнутых дверей кабинета отца. Потом, когда они прошли пару метров, он пробубнил: «Извините. Не хотелось, чтоб он нас заметил».
Опять же чуть позже, и опять же от Боба Эми узнает, что Артур немного косится на младшего сына.
Боб, как обычно, ничуть не смущаясь, вдался в детали. Он сказал, что Артур ревнует свою третью супругу к младшему сыну. Хотя всячески создает впечатление, что сам, добровольно подталкивает жену к измене. Он будто даже раз заставал их обнимающимися. «Наш папа всё надеется, спихнуть свою балерину. Что-то слабо у него выходит. Наш Тедди – броня ещё та. Папику не повезло. В отношении жены ему придраться не к чему, она всячески пытается угодить ему. Но толи надоела, толи напротив, он боится, что потеряет её. А Тед, …что Тед, он с детства избаловал женским вниманием. Нам с Эдом отец не позволял ни дискотек, ни ночных свиданий. Тед даже будучи битым отцом, плевал на его запреты. Он – пожалуй, единственный, кто не ждет от отца ничего хорошего. Мы-то, …дурачье с Эдом, всё надеемся на что-то. Как дети, перетягиваем внимание отца друг на друга. А Тедди, он будто уже знает, чем закончатся скачки на бирже. Он…ничего от него не ждет. А Лиза, она может, и важна ему, но…отец, как всегда переборщил. В начале их знакомства и ухаживаний, он заставил её удалить матку. Внушил ей: «Ты балерина, зачем тебе дети? Твоя карьера- твоя жизнь. А мне льстит, что ты так востребована». Теперь он укоряет её: «Где была твоя голова? Я же сразу сказал, что женюсь на тебе. Мне нужен сын. Хочу сына!»… Тед молчун, но однажды и он не выдержал. Сказал, что, глядя на него и Лизу, отец хочет «убить сразу двух кроликов». …Эми, может тебе уехать… не одной? Например, со мной? Что, Джулия? Да, я люблю мою жену. Я шучу, я …никогда не уеду в ваши дали, хоть золотые, …хоть бронзовые. …Хотя да, Лиза как-то обмолвилась, что из нас четверых, она могла б выпить ту воду только после ног Теда. …Какую воду? А…это присказка такая есть. У нашего Эдуарда. Он нашел себе дуру из дур, говоря всем, что только такая будет и ноги ему мыть, и воду ту пить. Противно. Ненавижу Эда. …Моя Джу, она считает его жуликом. Она у меня умница, моя Джулия. Если бы ты осталась здесь подольше, она б тебе понравилась. А так, …так, думаю, нет. …Ведь нет? …Никому не нравятся умные женщины.…И зачем я на ней женился? Нет, это она женила меня на себе. …Эми, увези меня на хрен отсюда. Надоела мне вся эта политика. Я же создатель новейшего сплава. Честно, Эми. Я на свои заводы обратно хочу. Там всё проще. Там всё…ясно. Тут, …но заводы принадлежат отцу. Я только управлять ими могу. Уезжай. Эми, мы тут все мошенники, кто больше, кто меньше, у каждого свой бизнес.…Возьми меня в Шотландию, Эми. Наверное, это очень славная страна, если наш папа её так крепко ненавидит…».
Всё это Эми услышит чуть позже. Пока же она ждала, что скажет ей «этот» Лоренс. Она заметила, в семье к нему какое-то особое отношение. Она мало, что хотела выяснить об отношениях, но она надеялась, что Тед – это тот человек, кто разрешить ей, наконец, заняться тем, зачем она сюда приехала.
В замке её матери во флигелях уже давно нет жилых комнат. Там проводят экскурсии, но…в комнатах сыро, в межсезонье холодно. Стены совершенно промерзают. Хотя и там есть камин. В кабинете Теда тоже был камин. Только пока он был ни к чему. В комнате и так было комфортно и …даже уютно, не смотря на деловой налет во всем. Да, именно кабинетом назвала эту комнату Эми.
Тут всё говорило о том, что Лоренс иногда здесь бывал, но…исключительно для работы.
На столе стоял компьютер. У стола, на полу - кейс. По-видимому, это был ноутбук. Кругом полки с книгами. Книги везде. Толстые, тонкие, всякие книги. Некоторые были раскрыты, на станицах в качестве закладок лежали счета за штрафы, использованные билеты на самолет; сухие листья, …даже цветы. Кругом журналы, много журналов. Энциклопедии для юристов. Скучная комната, на взгляд Эми. Всё об одном и том же: как поймать по закону и как укрыться от закона.
Но… вот Эми там побыла, и комната стала казаться и ей приемлемо уютной.
Тед сел за стол, указав Эми на крохотный кожаный диванчик, на котором столь высокому и крупному мужчине никак бы не удалось прилечь: «Можете там присесть. Я …попытаюсь отделаться звонком. Мне нужно было ехать в одно место, но, отец, как будто настаивает, - Тед поднял глаза на Эми, закончил фразу тихо, - будто боится остаться один. – И громче. – Вы посидите пока, я тут…быстро.
Он говорил по телефону, как показалось Эми сначала со своим помощником, затем с клиентом. Говорил с одним и с другим, ничуть не меняя тона. И ничуть не давя, не заискивая, ни перед тем, ни перед другим, хотя да, он отмазывался от встречи, которая имела какое-то значение, как для той стороны, так и для него. – Если хотите, приезжайте сюда. А что вам мистер О’Дир? Да, он будет здесь. Не съест же он вас, господин Райзман. Хорошо, я могу устроить встречу так, что вы передадите мне остальные документы и не увидитесь с О’Диром. Так вас устроит? Хорошо. Позвоните мне, когда будете отворачивать с шоссе. Я вас встречу. Да, по всем его аргентинским связям. Да особенно, что касается закупок нефти».
И тут же к Эми: «Вы, пока не начало темнеть, делали бы ваши снимки».
Эми чуть не подскочила на диванчике. Она только о том и думала, как бы договориться хоть с кем-нибудь по поводу фотографирования дома. А тут из пары окон флигеля как раз был такой красивый вид.
-Откуда вам известно про фотоаппарат?
-А я заметил его, когда Вы доставали удостоверение из сумочки.
«Ах уж эти О’Диры! Да, с ними со всеми нужно держать ухо востро». В слух: «Спасибо. Я…с удовольствием».
-Окно… правое, открывается настежь. Открывайте, не волнуйтесь. Отсюда вас никто не увидит.
Эми сделала несколько снимков. Тед в это время работал с компьютером и снова с кем-то разговаривал по телефону. Эми оглянулась к нему. «Вот уж точно, работающий мужчина красив с любой внешностью. Вот, кажется, никогда б не оглянулась, посмотреть на такого. Ну, …если только глаза его, их взгляд необычен, а так…».
-Вы что-то хотите спросить? – Тед прикрыл ладонью микрофон.
Сначала Эми быстро покрутила головой – нет-нет. Но затем снова посмотрела на Теда и так, что у того снова появилась мысль, что она всё-таки хочет что-то сказать ему. Он снова отстранил трубку домашнего телефона, и посмотрел на неё.
Они смотрели друг на друга. Без слов.
Эми как будто только сейчас заметила, что Тед исполнил волю отца. Он переоделся к ужину в элегантный костюм, белоснежную сорочку …и вообще, выглядел сейчас так, что не казался ей толстяком.
Молодая женщина и Теду казалась необычайно привлекательной …и не глупой. Всё как будто складывалось так, что можно б за ней и приударить, да вот нюанс.… Тед, увидев Эми в салоне авто брата, почему-то решил, что женщина – гостья дома, фото которой ему показывал Эдуард, приняла сторону Боба. Он как-то сразу поставил крестик на ней, обозначив её «как человека своего брата».
Что принадлежит братцу – то никогда не будет принадлежать ему. Так идет с самого рождения. Это касается всех «игрушек» близнецов. Тед будто отдал права на первенство своему старшему близнецу брату. Тот как будто никогда его не подводил, то есть не действовал намеренно и нагло (иначе б остался в полном семейном одиночестве, так как был не любим ни Артуром, ни Эдом, те использовали его, но не доверяли). И вдруг Боб позвонил ему среди бела дня и сказал: «Отец хочет съесть эту шотландскую юбку. Она думает, он ничего не знает. А мне думается, знает. Он выглядел рассеянным и смущенным, Тед. Я видел его таким только дважды, когда он покидал клинику Джефферсона. Как бы чего не случилось, Тед. У меня перевыборы, мне, конечно, плевать, но …все настаивают, что второй срок важен и для меня. А у тебя - вступление в должность главы Лиги юристов. Как бы нам папочка обедню не испортил, братец. Я бы попас её, но сегодня не мой день. Да и Джулия, представь, именно сегодня она вдруг сообщила мне, что …как будто беременна. Тед, в общем, забирай под крыло гостью и выпроваживай её. Я попытаюсь тебе помочь, отвлеку отца. Ужин в шесть. Он там ещё какие-то катания придумал… на шаре. Это уже слишком, Тед. Ещё гости, как кролики окровавленные с неба не падали. Помнишь, как он устроил показ ястребиной охоты, пригласив гостей на помолвку с Лизой? …Поноси юбочку, Тед. Думаю, килт тебе пойдет. У тебя руки кривые, а ноги ровные. …Тед, я не шучу. Тебе и мне будет спокойнее, если наши дела пойдут в гору, а не в жопу из-за старого идиота».
-Э… а что, разве снимать ваш дом …кто-то запретил? – Спросила Эми, опустив фотоаппарат.
Лоренс вздохнул. Попросил: «Минуту», - прервав разговор по телефону. – С чего вы взяли? Снимайте, но…- и тут же, - простите, я договорю, - он указал на телефонную трубку.
Эми поняла – это адвокатский ход. Лоренс просто не хочет посвящать её в семейные дела. Она сразу поняла: этот - не Боб Лоренс. Тот будто нарочно выдает посторонним людям самые сокровенные тайны, да ещё и полушутя, чтоб уж точно не поверили, даже если будет другой источник. А этот «скользкий», он считает её не просто посторонней, а человеком, которому и малого доверять не следует. Тогда как другие, начинали рассказывать о своем доме, о своей семье, о проблемах и успехах. Этот ни о себе, ни о других – ни пол слова. «Братец бы объяснил, что за кабинет, нравится он ему или нет. А этот: «Делайте ваши снимки». И всё! Ладно,… и всё».
Эми, раз не запрещали, сделал снимок и комнаты – кабинета. Разумеется, так держала фотоаппарат, чтоб у Лоренса и мысли не возникло, что он попадет в объектив. Кажется, он был совершенно равнодушен к её прогулкам по кабинету и замысловатым позам у окна.
И только после десятого снимка до неё дошел смысл поступка Лоренса. «О, черт! Договор. Тот самый, который мне подсунул Артур, сказав, что как только я его подпишу, так мне «сразу можно приступать к съемке». (И тут же: «Ну не сейчас же, мисс Стюарт. Мы же ещё не поговорили. Да уберите вы эти бумажки, мисс Стюарт. Вы же в гостях, вот и …подождем с этим»).
Да, Эми успела прочесть в договоре строчку, говорившую, что все отснятые ею материалы должны быть представлены владельцу дома – замка. «Вот черт! Так какой смысл скрывать, что я фотографирую? О’Дир всё равно порвет или отберет у меня эти снимки».
Уже с меньшей готовностью сделать снимок качественным, Эми ещё пару раз щелкнула цифровым фотоаппаратом вид из окна и убрала фототехнику в сумочку.
Лоренс что-то просматривал, глядя в экран компьютера. Заметив, что гостья прекратила съемку, он развернул экран в её сторону и показал Эми…фильм.
То вызвал смятение в Эми.
Фильм про то, как она прогуливается по его кабинету, как делает съемку из окна. Как, полу таясь, фотографирует его, пока он, отвернувшись, говорит с кем-то по телефону. Как она, заметив, что он отвернулся, заглядывает в близлежащую, лежавшую на столе бумагу и читает то, что там выделено кем-то в виде заметки на полях. – Эми, один вопрос: зачем вам это нужно?
Эми сглотнула комок досады. Та имела причину быть. – Тед, я уже говорила вашему отцу…
- Хорошо, не отвечайте. Тогда вопрос второй: он боится вас почему? Ваши предположения?
Тед развернул экран к себе. Выключил компьютер, встал и подошел к Эми. Она стояла у окна. Совершенно ошарашенная его вероломством.
Он дал ей время подумать. Он улыбнулся, поглядел в окно. - Уже темнеет. А…вон и шар. Уже готов. Надули. Наверное, они уже ищут нас, …чтобы тоже надуть.
И тут действительно, будто волшебство, будто зашло солнце, вдруг потемнело, и огромный яркий шар медленно проплыл над северо-востоком поместья и завис над гольфполем. Какие-то люди хватались за скинутые из корзины канаты, кто-то кричал под окнами: «Эти олухи мне всю траву вытопчут. Да где ж она? Элиза, ты не видела нашу гостью? Я же просил тебя, не оставлять её одну. Что? С Тедом?! Какого черта, Лиза?!»
Тед осторожно коснулся плеча Эми. – Идёмте. Он не будет вас искать. Будет орать, пока не увидит вас лично.
Тед помолчал. Они с Эми смотрели на шар. Рука Теда так и зависла у плеча Эми. Он смотрел на голову женщины, вдыхал странный аромат, смесь масла лотоса и терпкого женского пота. Запах нравился ему. На губах заиграла улыбка. Пальца дрогнули, будто он снова захотел коснуться плеча Эми, но рука не двинулась.
Эми оглянулась. Она развернула шею и чуть задрала подбородок. То есть, стояла, не отвернувшись от окна вовсе.
Лоренс был выше её. Все сыновья О’Дира, и он сам - были выше гостьи на голову.
Эми заметила руку, будто зависшую над её плечом. – Вы считаете, нам стоит туда идти? Но, кажется, и вы тоже не хотите быть кем-то «надутым».
-А тут так, или вы или вас. Игры отца ещё никто не мог остановить. …А вы не хотите? – После уже, как спросил, он улыбнулся и замер, будто в ожидании ответа.
Эми отвернулась. Снова посмотрела в окно на шар. – Тед, какая странность: ваш брат улыбается всегда, по любому поводу; ваш сводный брат – я…не видела даже, улыбается ли он? Возможно да, но, так странно, …не шевеля губами. Ваш папа улыбается, только когда встревожен. А вы, Тед у меня странное чувство, что вы улыбаетесь, …когда что-то хотите скрыть. – Она снова развернула шею и посмотрела ему в глаза.- И вместе с тем, вот сейчас, увидев вас вместе, и я бы сказала, вы очень, очень похожи друг на друга.
-Не вижу ничего странного. - Лоренс смял улыбку и отвел взгляд. Через голову гостьи и он посмотрел, как готовили шар к полету. – Люди улыбаются, когда появляется желание. А то – у всех разное. У всех, даже у очень близких людей оно бывает полярным. – Тед отошел от окна.
Он явно не спешил к шару. Ор отца, требующего «найти её и привести сюда» - как будто ничуть его не раздражал. Эми, не понимая, как поступить лучше, ждала его приглашения.
Тед сел на диванчик. Тот тут же показался Эми крошечным, будто предназначенным не для взрослого человека.
Эми подошла и села рядом. Теду пришлось потесниться. При этом он хмыкнул и посмотрел на свои ботинки. Подвигал в них пальцами. Он как будто смутился такой близости.
Эми, будто догадавшись, чем он занят, тоже посмотрела на его ботинки. Она догадалась о его смущении, но спросила: «Что, жмут?»
Тед резко развернул шею. В его лице, во взгляде, направленном прямо на неё было изумление. Однако он произнес другое, не то, что было на языке. – Вы верите в судьбу, Эми?
-Не знаю.
Он продолжал смотреть на неё. Расстояние было крайне малым, казалось, захоти он поцеловать её, вот просто губы вытяни - и все дела.
Но такого в голову Лоренса пока не приходило. Хотя он снова принюхался к женщине и снова тихим вздохом выразил некое физическое удовольствие от близости.
Кстати, именно последнее Эми смутило. Она чуть порозовела, но и тут нашла, как уйти от смущения: «А вы, почему об этом спросили? О судьбе».
Лоренс долго молчал, бегая взглядом по лицу женщины. Потом потянулся к карману, вынул жвачку из пакетика, сунул в рот и принялся жевать, обдавая Эми химическим ароматом фруктов.
Эми смотрела на Лоренса, молча ждала ответа.
Артур орал под окном флигеля, будто подозревая, что Лиза права, гостья где-то с Тедом («Снова этот Тед!!!»). И тут в комнату постучали. Кто-то открыл дверь, но, по-видимому, заметив пару на диванчике, тесно прижавшихся друг к другу бедрами и смотревших друг другу в глаза, тут же ту дверь и прикрыл назад. И уже ни стука больше, ни шороха за дверью.
- Не верю. – Ответила Эми и отвернулась. Её щеки вспыхнули краской стыда. Дыхание сбилось, она принялась перебирать пальцами ручку маленькой сумочки. А потом поднялась с дивана. – Нам, наверное, лучше пойти туда самим.
В ответ: «Но вы так и не ответили на мой вопрос, зачем вам всё это нужно?»
-Да что же, что?! – Она спросила слишком запальчиво. Она сама это поняла и покраснела ещё больше.
Эми ещё пока не была в курсе «испорченности» Теда Лоренса вниманием женщин, но что-то такое ей уже пришлось испытать самой. Своим взглядом Лоренс как-то психологически воздействовал на женщину. Той сразу приходила в голову глупость, что в неё влюбились и ждут ответного шага. Чаще, да, женщины обманывались и делали этот шаг. А Лоренс, недоуменно пожав плечами, уходил, оставляя их в состоянии близком к разочарованию. Но Эми была дважды замужем, то есть дважды она обманывалась. И потому она немного научилась «дуть на воду». Лоренс не показался ей мужчиной, желающим её провести. Напротив, Эми посчитала его достаточно откровенным. Человеком, играющим, по крайней мере с ней, в открытую.
Их взгляды снова встретились.
И тут Эми поняла, в чем дело. Почему она ощущает неловкость, а ему – Теду - ему как будто всё по барабану. И что о ней думают те, что остались внизу. И даже то, что она вот-вот признается ему в своей влюбленности. «Господи, мне этого только не хватало! Нет-нет, уходи, улетай от этого огня, бабочка. Не увалень он, только кажется таким добродушно - равнодушным. Кажется нарочно. Да, он будто проплывающая мимо меня черная акула. Захочет, откроет пасть и – проглотит. Вместе с моим дурацким румянцем на щеках. …А захочет, встанет и скажет: «Да, вы правы, нам лучше пойти ко всем остальным. Сейчас вас покатают. Сейчас вам снова начнут вперивать всякую ерунду…до самого захода солнца. А потом - баиньки. А после - утренний кофе и … «О, как хорошо, что вы так и не достали эти бумажки из вашей сумочки, мисс Стюарт. Снимки мы вам вышлем почтой. И не сомневайтесь. Бай-бай, мисс Стюарт. Бай,…бай». …Господи, неужели я столь глупа, что могу влюбиться с первого взгляда? Ведь ещё тогда на шоссе, даже не зная, что он причастен ко всему этому, я посмотрела на него …ищущими глазами». И Эми решила, в открытую, так в открытую!
- Я – дочь леди МакДир, мистер Лоренс. На сегодняшний день я наследница владений лорда Майбаха. В том числе и замка Данборо под Фрейзерборо. Вы спрашивали меня, зачем? Ваш дом, …мистер Лоренс, копия замка Донборо. Мне тоже стало интересно знать, зачем?
Эми помолчала. Лоренс, сидя, смотрел на неё снизу вверх. Жевал резинку. – Зачем люди делают копии? Им нравится оригинал. Вот и всё объяснение.
-О, нет, не нужно обобщать, мистер…
-Можно Тед.
-Почему ваш отец сделал точную копию замка? Вы, …у вас есть этому хоть какое-то здравое объяснение?
-Но вы сами сказали, что вы – только на сегодняшний день наследница замка Данборо. …Эми, к чему так кипятиться?
-Не вижу связи. Я хотела бы услышать объяснение.
Тед поднялся с дивана. Вынул жвачку, кинул её, точно попав в урну с бумагами у стола. Снова посмотрел на женщину. – Вам нужна связь? А разве то, что мой отец чувствует себя частью вашей семьи – разве это не объяснение?
- Но ведь это же глупо! Уже нет в живых того, кого он может обвинить в этом. Уже нет первопричины – нет в живых его отца, впрочем, тоже не знавшего всей правды. Мало ли что мог выдумать ваш …легендарный папа! Но у вас, у его сыновей должно быть возникали вопросы, простите, за каким чертом…ему всё это нужно? …Ему, Тед, не мне, я тут проездом.
Тед улыбнулся. – Спасибо.
-Что? За что?
- За вашу возбудимость от чужой проблемы, Эми. Вы сами ответили за меня. И вы сами поверили в истинность легенды. Поэтому не обижайтесь на прихоть старика. Ну, копия, ну, точная, и что? И пусть.
Эми, будто бы чуточку подумав, кивнула.
Лоренс хмыкнул. - Вот. Уже лучше. А теперь, послушайте меня. Только спокойно, потому что я – не только не друг вам, главное, что - мы не враги. Эми, …мы просто два человека, желающие кое-что узнать. Итак, да, дом этот – копия вашего замка в Данборо. Я заметил это только что. Вот, пока общался по Сети со своим приятелем из Шотландии. Мне хотелось знать о вас более точные данные, чем те, что всучил мне мой брат. И я тоже, как и вы, поразился этому странному сходству. Но, послушайте, Эми, ведь отец мой имеет на такую шутку право. Если вы у себя на столе слепите точную копию Эйфелевой башни, что ж французы, с войной на вас пойдут? … Думаю, они бы просто посмеялись. Как над вашим бзиком - не более того. Почему же на вас лица нет, …Эми? А вы говорите, «проездом». Нет, у меня такое чувство, что вы тут не спроста появились. Я думал, ваш приезд сюда, попытка сделать снимки дома - это причина для волнения моего отца, но, оказывается, есть ещё один человек, который по этому, на мой взгляд, пустяшному поводу портит себе нервы и вечер. Я удивлен…это вы. Почему же, Эми? Вы так и не ответили мне, зачем вам это? Вы только что сделали снимки, я готов помочь вам уйти отсюда не замеченной. …Но ведь вы не готовы уйти, так?
-Тед, я … имела договоренность с вашим отцом…
Лоренс рассмеялся. – Договоренность? Где вы видели игрока с биржи, придерживающегося договоренностей? Папа поступит так, как ему выгодно. Эми, давайте на чистоту, чем вам мешает легкое помешательство моего отца? Что в его шутке плохого, оскорбительного для вас лично?
Тон Лоренса тронул Эми. С ней говорил человек трезвый, понимающий суть проблемы, но пока никак не замечавший возможных последствий, в том числе, и даже, прежде всего – психологической травмы, которую может нанести такая «пустяшная шутка», как копирование оболочки чужой жизни, чужого достояния.
-Но ведь это действительно пугает, Тед! Ваш отец как будто пытается выгрести достояние семьи с территории нашего поместья. То – ему не унести, так он делает это по частям. Это его заводит. Он же не может остановиться. Я узнала многие вещи в вашем доме. Это вещи клана Майбахов. Вещи, принадлежавшие лично Ричарду МакДиру. Это мой дед. Ваш папа, Тед, на мой взгляд, не там расставляет акценты. … У него ведь нет даже доказательств родства с Ричардом МакДиром. Возможно, ему просто это внушили. Например, этот, воспитавший его кузнец. А вот ваш отец, его здоровье, прежде всего, должны быть важны для вас. А я, …да, я немного слукавила, я должна быть здесь просто прохожим человеком, но дело коснулось лично меня. Мне, например, важно вернуть герб Майбахов на родную землю. И я – Эми покачала головой, как бы настаивая, - я обязательно начну выяснять, продавался ли герб, или он был обманом вывезен из нашего поместья. И это не всё. Вы, Тед, защищаете как «шутку», поступок вашего отца. А каково мне? В вашем доме, на ваших стенах висят портреты моих близких. В буфетах стоит посуда принадлежавшая лично Майбахам. Тед, … эти вещи, возможно, и были проданы, но никогда - в одни руки! Мои родители – порядочные люди, они бы не стали потакать маниакальной приверженности человека, заболевшего на почве желания приобщиться к их роду.
-Эми, а давайте проверим ДНК вашего предка. Этого…Ричарда, которого мой отец считает своим отцом. …Давайте?
Эми растерялась. Она будто забыла слова и сбилась с мысли. Она снова села на диван и, посмотрев снизу вверх на Лоренса, закончила. – Нет, я не верю в судьбу, Тед. Но я не могу допустить, чтобы какой-то человек, просто потому что имеет на то средства, тиранил мою мать, провоцируя её на уступки, которые бередят её честь, совесть и душу. Нет! Я не настаиваю на сверке ДНК. Но герб, … я постараюсь его вернуть. Или…по крайней мере, я выясню, правда ли то, что его рисовала родственница вашего отца. Имеет ли он право так сильно гордиться им, как собственностью.
Лоренс улыбнулся. И снова поблагодарил женщину…просто «прохожего человека». – Вы очень добры, Эми. Вы хоть сами-то это знаете?
Улыбка его была мягкой, чарующей. Он как будто пытался вложить в неё больше, чем просто сочувствие. – Эми, но ведь вы же правы, вашей Шотландии ему сюда не перетащить. А на диковинную мелочь с ваших кухонь - у него денег скоро не останется. Поверьте мне, вы…поверьте мне, Эми. Я в курсе всех его финансовых дел. У него скоро не будет денег, чтобы делать больно вашим близким. И вам.
Дверь решительно распахнулась. – Ну вот! А я им сначала не поверил! Тед, в чем дело?
Лоренс, смахнув улыбку с лица, вернее переведя её в иной ракурс, какой-то сладкой, будто даже попахивающей химическими фруктами улыбкой, произнес: «Мы решали одну задачу, отец».
-Что? Какого черта? Какую? – О’Дир подозрительно оглядывал молодую женщину, будто пытался заметить на ней задранную юбку.
Тед приблизился к Роберту. Тот на всякий случай, поднялся вместе с отцом.
-Я просил мисс Стюарт поскорее достать свой договор. А то …солнышко уже заходит.
-Именно! Я заплатил кучу денег на то, чтоб мисс Стюарт сделала свои лучшие снимки с высоты высот. Я заказал прогулку вокруг поместья на воздушном шаре, мисс Стюарт. Идемте, я сам буду вашим штурманом.
Артур несколько зло посмотрел в лицо сына и за руку провел Эми мимо двух братьев.
Эми видела, Боб улыбался. Он будто говорил ей: «Иди, иди, …только солнышко-то уже зашло».
***
Если бы снимки получились, а Артур был столь великодушен, что разрешил ей пользоваться аппаратом с великолепной оптикой (он разрешил ей пользоваться своим цейсовским фотоаппаратом), то, пожалуй, да, это были бы великолепные снимки. «Были бы», - твердила Эми, разглядывая аппарат в своих руках.
Артур восхищенно оглядывал окрестности своего поместья. – Вот это красота! Вот уж не думал, что это так впечатляет. Снимайте! Снимайте всё, мисс Стюарт!
В корзине они были втроем. Присутствовал ещё один человек. Но этого - пилота, который несколько сторонился своих нанимателей и держался от них подальше, в другом углу корзины, дабы не мешать разговору, его Эми и Артур почти не замечали за разговором и разглядыванием позднего вечера, окутавшего красивое поместье.
- Вон там, я поставлю ветровые мельницы. – Указывал О’Дир на угол своих владений. - Ветра здесь, конечно, поменьше, чем в Шотландии, но мне…хватит. Буду воду качать, грядки поливать. А вон там, …вы уже сфотографировали озеро? А мост через речку? Прекрасно! Тогда уберите фотоаппарат, боюсь, уроните вы мою вещь. А мне она дорога. Дайте, дайте его сюда, я сам его приберу. Вот сюда положу, здесь мы на него не наступим, пока бегаем туда-сюда, …а вот, кстати, взгляните туда. Видите загон и ангар? Ха! Я решил разводить овец.
Эми внимательно посмотрела на то, как Артур пытается подыскать место для фотоаппарата, который был теперь в его руках. Ей страшно хотелось напоминать ему, что ей он предложили оставить сумочку по той же самой причине, что мол, «уроните, а вещица, должно быть, ценная». Теперь, получалось, что снимать она больше не будет вообще. Ей просто нечем фотографировать. Ей не дают работать. И снова она вспомнила про не подписанный ею договор. И как-то сразу – о его составителе. «Почему Тед предложил мне уехать? …Господи, лишь бы мне не пожалеть о своем отказе».
-А зачем вам овцы, мистер О’Дир?
Эми куталась в куртку, накинутую на плечи во время взлета. От ветра ли, от вечерней прохлады, но её вдруг начало сильно трясти. Тело содрогалось, и терялось всякое удовольствие от прогулки. Эми тоже перестала смотреть вниз. Только на Артура. Ну и ещё на фотоаппарат в его руках.
-Это …так. А почему вы спросили об овцах, Эми? Что в том, что я их развожу? Вам кажется это странностью?
-Я не сказала, что это странно. Я спросила, зачем они вам? В вашем округе разводят бычков. Таких рыженьких, я видела.
-Вы дрожите, Эми. …Какие бычки, о чем вы?
-Здесь разводят молодых бычков. Где вы найдете пастбище для ваших овец? А бычки, ну, наверное, в вашем загоне им было бы удобно, …нет? – Эми осторожничала. А ещё ещё смущала суетливость Артура, желавшего спрятать фотоаппарат.
-Вы настаиваете, что у вас всё лучше. Вы снова настаиваете, что Шотландия – это конфетка, а я - идиот, что я берусь не за своё…
Артур как будто нашел место, куда спрятать свою «ценную собственность» - в кучу оранжевых спас жилетов.
И в это время был включен свет по всей территории поместья. Загорелись фонари возле дома, вдоль дорожек парка. Осветился мост, беседка у озера, границы спортивной площадки.
Он посмотрел вниз. - А! Вот и иллюминация…
-Позвольте, я хочу это сфотографировать.
Эми просто взяла и забрала из рук Артура фотоаппарат. Она стала фотографировать. Она защелкала всю пленку, кажется, даже не особо прицеливаясь. …И тут же автоматически смотала её в кассету.
Артур будто о чем-то размышлял, глядя на неё. Потом, заметив, что Эми направляется к пилоту со словами: «Достаточно. Давайте вернемся. Я уже всё сфотографировала», - что она ищет, куда бы положить аппарат, он приблизился к ней.
Реальностью стало то, что его абсолютно перестала восхищать красота просторов, уже покрытых густой вуалью позднего вечера. Волосы его были всклочены. Глаза округлились, а перекошенный рот шевелился. Сначала Эми не слышала, что он говорит, но потом всё-таки разобрала.
– Вы все думаете, что я рехнулся. Я же вижу, я понял. Вас трясет, …я копирую чего-то там. Ну, да. Бастард. Какой-то там …из кузницы мальчик,…вырос, потянулся за жизнью господ, замки себе строю, овец на камнях развожу, …идиот! От зависти сбрендил,…гонится за тем, чего не догнать. Вы ведь именно так подумали о моем доме? …Так, так…я это ещё там понял, - он указал пальцем вниз, свесив руку с корзины.
Эми помолчала. Говорить откровенно, как с Тедом – этого она позволить себе не могла. Находясь на высоте более сотни метров над землей, в одной шаткой корзине с семидесяти восьмилетним человеком, помешавшимся на своей идее, откровенничать - этого нет, она не хотела.
Она уже всё знала, ну или почти всё, что хотела знать о семье и доме О’Диров. Теперь ей нужны были лишь фотографии и … всё. И долг журналиста она выполнила. И даже нашла себе новую цель в исследованиях. Что касается мании старика, тут она поверила Теду. Она поверила, что скоро всё это само собой успокоится. Придет конец погоне за чужими реликвиями.
Поэтому она ответила на вопрос Артура неоднозначно. – Если бы я захотела создать уменьшенную копию Эйфелевой башни, так я бы сделала это. Ничуть не оглядываясь на насмешки соседей из-за Ла-Манша. Мои деньги – хочу и трачу.
Артур нахмурился. Он будто хотел её лучше слышать, правильнее понять. Потому подошел к ней ещё ближе. – Вы про мои деньги?
Корзина чуть-чуть накренилась.
А пилот, начавший процесс снижения, не поспешил, перейти на другую сторону корзины.
-Так вы всё-таки заинтересованный человек. – Артур осклабился. - Вы…кто? Вы…дочь Гарольда, так? …Можете не отвечать. Я не повел вас, показывать верхнюю гостиную, потому что там висит портрет вашей прабабки – жены Майбаха – баронессы Анны Стюарт. Сначала меня удивила ваша фамилия, затем сходство с портретом. Вы…рыжая, как все потомки Майбахов. – Артур наклонил голову, оглядел свои руки, густо покрытые рыжими волосами. – Мы все немного рыжие, - заключил он и снова как-то странно улыбнулся Эми.
И та испугалась его улыбки. Просто в горле пересохло. Ей захотелось раскашляться, но она лишь прикрыла рот руками, будто хотела заткнуть его и тесно прижалась бедрами к углу корзины.
Артур смотрел ей в глаза. Огромные, …перепуганные.
А на лице полу клоунская улыбка и безумство. - Вы бы не стали делать такую копию, ведь так?
Эми, не отнимая рук ото рта, быстро-быстро покрутила головой – нет.
-Ну да, вы же итак имеете всё это. – Артур помолчал. Затем, потер виски, и снова посмотрела в перепуганные глаза молодой женщины. – И овцы мои – глупость,… по-вашему. И копию Эйфелевой башни вы бы делать не стали?
И снова, будто чуть-чуть поразмыслив, Эми качнула головой – да.
-А почему, … моя милая леди родственница, почему?
Эми набралась храбрости и, главное сил ответить: «А зачем? Ведь можно же просто построить свой собственный дом. Свой, свой собственный. Единственный и неповторимый. Оттого и родной. А этот, он вам самому чужой …Он - цель, а не дом.
Артур выслушал. Как будто понял всё. Он ещё сильнее нахмурился. – И что это значит? Что значат ваши слова, …значит, я идиот? …Не стали бы, …почему, госпожа Майбах, потому что … посчитали бы недостойным?
Эми, не зная, как успокоить старика, сама приблизилась к нему на …последний дюйм, разделявший их. Она придерживала фотоаппарат в надежде, в случае чего, защитить им себя.
Корзина снова накренилась. И снова пилот не сделал ни шага к другой стороне корзины, чтоб выровнять положение.
-Мистер О’Дир, в вашей жизни, уверена, было много прекрасных, просто-таки неповторимых дней и дел, которые никто, никогда не сделает и не проведет лучше вас. – Эми старалась смореть старику только в глаза. Исключительно в глаза (как кобре), хотя кривившийся рот Артура её сильно отвлекал. - Вам не нужно жалеть себя, винить Судьбу. Вы - счастливый человек.…Вы итак состоявшийся, итак богатый человек…
Артур дернул губами, как будто хотел улыбнуться. Выглядел он жалко, будто сдулся. Как шар. Гримаса на его лице вызывала сострадание.
– Вы находите? …Я разорен. Я болен,…ха-ха,… бедная леди,…но ничего я соединю несоединимое – нерукотворный спас и ваш герб. Вы достигните высот вашей гордости, обещаю. – И он достал из внутреннего кармана пиджака пульт управления. Он направил его сначала на Эми, будто желал отключить её. А потом, заметив, что напугал, что девчонка вот-вот замахнется на него фотоаппаратом, он сделал движение к противоположному бортику корзины. – Обещаю и …выполняю…
Эми на какой-то миг показалось, что безумец решил выпрыгнуть из корзины.
И видимо, это же пришло в голову пилоту. Тот тут же подскочил к О ‘Диру. – Отец! …Отец, нет!
То, что произошло потом, не ожидал никто…
От первого же взрыва на земле, какого-то замысловато тройного, (было странное эхо у этого взрыва, грохнувшее будто трижды), шар качнуло. Однако он всё-таки продолжал движение. Он плавно двигался в сторону от поместья, продолжая медленно снижаться.
Тед успел накинуться и, обхватив отца, вытолкнуть из цепких пальцев безумца маленький дистанционный пульт. - Что ты делаешь, отец, что делаешь?! Брось, …бросай!!!
Прямо на элегантный костюм был надет пилотский комбинезон, черная шапочка скрыла голову, пилотские очки – лицо. Эми никогда б не узнала его в таком виде, да что там, для его отца его появление было полнейшей неожиданностью!
-Ты?! …Ты?!
Тед еле справлялся с отцом, отбирая у него пульт. А потом отпнул в сторону Эми какой-то длинный тяжелый предмет и выкрикнул: «Да стреляй же! Стреляй!…Я не могу с ним спра…».
Пульт был сброшен в черноту какой-то улицы. Но Артур продолжал отбиваться от сына, то ли сталкивая из корзины его, то ли пытаясь кинуться вниз сам.
Эми осторожно положила фотоаппарат у бортика, в кучу спас жилетов. Затем подняла короткоствольное ружье, неловко взяла его в согнутую руку и пальнула. Тут же. Только потом осознав, что в суматохе запросто могла пальнуть не в того.
Артур дернулся, замер. Будто прислушиваясь к ощущениям, он во все глаза смотрел на молодую женщину, в испуге откинувшую от себя ружье и вжавшуюся в бортик корзины, будто опасаясь, что на неё сейчас накинуться. – Вы…убили меня? – спокойно спросил он её
Эми закричала. Она заорала от испуга, посчитав его слова правдой.
А Тед, наконец, ловко и сильно обхватил отца со спины, и тут же потащил его книзу, чтобы присесть с ним вместе, потому что карзину вдруг стало страшно болтать из стороны в сторону.
– Это лекарство, отец. Успокойся, это парализующее средство, это не та пуля…
Артур прижал к месту проникновения пули руку, затем повернул голову к сыну. – Та пуля?…Тедди, я думал, я верил, я надеялся, Тед, что ты хоть когда-нибудь станешь ближе мне.…А когда же ты выстрелишь в меня той, сын, давай, то…
На глазах Артура были слезы. – Как зверя, да? Как …дикаря,… ты, Тедди… или всё-таки Роберт? …Он, он, подлец, трус, сопляк… научил тебя. …Как зверя, …ты, Тед, … почему ты согласился? Ладно бы Эд. Он торопится спихнуть меня, …но ты?
Уже очень трудно было разобрать, что говорил Артур, тело его будто деревенело на глазах.
-Папа, мне нужно управлять шаром, мы можем разбиться. Ты… подожди, просто ложись и …жди. Это недолго…- Тед принялся кому-то звонить. Он кричал, требуя «тот самый вертолет направить в сторону побережья залива»: «Нет, не туда! Нас отнесло! Летите к заливу, прямо сейчас. Да!»
Эми перестала кричать, потянулась, посмотреть, что там, далеко ли до земли? Но то, что она увидела, сразу заставило её забыть о себе. – Господи, там пожар. Тед, ваш дом… это замок, Тед, о боже! Он взорвал его. …Он…горит, там всё горит, господи,…но зачем?
Эми снова смотрела на Артура, тот – на неё. Оба молчали.
Аппарат был неуправляем. Тед уже открыл необходимые клапаны. Шар сдувался на глазах. Земля приближалась, впереди темнел залив. Шум, ветер, ветки вершин деревьев уже касались днища корзины. Её мотало из стороны в сторону. Наконец, Теду удалось вывести сдувающийся шар на открытое место. Он крикнул Эми: «Сядьте, да сядьте же вы, иначе вылетите к чертовой матери!»
-Вы не поняли. Тед, там пожар, ваш дом горит. - В таком шуме её шепот не мог услышать никто. -… Артур, вы взорвали ваш дом….
Старик будто понял её. Он будто улыбался. Будто отвечал: «Как вы и хотели. Вы же…хотели…», - но он был не в силах шевельнуть даже языком.
Тед пытался хорошо запомнить направление движения. Он даже не столько боялся, что их снесет далеко в залив, сколько того, что кто-то найдет пульт, случайный человек, нажмет случайную кнопку, и … прозвучит ещё один взрыв. И возможно, третий, четвертый,…унеся ещё больше жизней, нанеся ещё большие потери тому, чему так много было отдано в этой жизни сил его помешавшимся отцом.
***
Шар медленно опускался, приближаясь к земле. Черная кромка залива была заметна людям, со страхом ждущим касания с землей.
Никто из соседей О’Дира не дал согласие на предоставление своей части поместья для посадки, хотя аттракцион хотели бы увидеть многие. Теду пришлось отвести шар к магистрали, и дальше - к берегу залива.
И вот, наконец, корзина ударилась о песок. Её немного проволокло вслед за тканью шара и, наконец, всё стихло. Сумасшедшее кружение прекратилось.
В начале падения в корзине был живой клубок из трех людей, вцепившихся в друг друга (Тед держал отца и Эми, тесно прижав их к себе, те цеплялись за него, он казался им самым «основательным» в такой кутерьме), а когда та ударилась о берег, всю тройку разметало по сторонам. Эми вообще вылетела из корзины.
Пять-семь минут прошли. Артур в руках сына «отмер». И даже как будто был в норме. То есть, снова готовый к бою. Но его скрутили санитары. Двое крепких парней вели его под руки к вертолету.
Но Артур успевал поговорить с сыном. Разговаривал он, казалось, вполне разумно.
Да, он спокойно его бранил, …по-отцовски журил сына, почти без нападок. – Я знал, Тед. Только ты мог решиться надуть меня. Сознайся, это ты пустил слух, что мне выгодно вложить деньги в операцию по закупке аргентинской нефти? Ты, Тед, ты. И с этим, с шаром….Ведь это ты предложил идею с шаром, Тед. А я-то, дурак, согласился. Думал, отвлечем девчонку, пусть себе полетает, …чем бы дитя ни тешилось, ... но пульт был со мной, своё я всегда носил с собой, Тед…
Эми врачи подобрали первой. Удачно выпав из корзины, она получила в помощь лишь укол успокоительного и стакан воды. В санитарный вертолет, частной психиатрической клиники Джона Крафта, она войти не решилась.
Артура вели. Тед прихрамывал, шел рядом.
Возле Эми Артур остановился. Заупрямился. Тед поспешил на помощь санитарам. – Отец, идем! В вертолет, надо в вертолет. Папа, надо. Идём!
Артур сопротивлялся, кричал: «Я скажу, я только скажу…».
Винт вертолета работал, ему пришлось кричать, чтоб Эми хоть что-то услышала. -Я же обещал вам, снимки. Лучшие! В лучшем виде. На них мой замок, … он выглядит лучше вашего Данборо,…лучше! Он всегда будет лучше,…теперь и всегда, слышите?!».
Замок – дом, обрушившийся с трех сторон, горел. К нему уже во всю скорость мчался расчет пожарных. Поместье, гаражи, конюшня, а так же мосты, площадки - оставались пока в целости. Их взорвать Артур не успел.
Дверь вертолета захлопнулась. Больной, от введенного ему успокоительного, наконец, «отключился».
Теду предложили лететь, он, посмотрев на Эми, отказался. – С ногой – обойдется. А туда, туда я ещё успею. …После. Я приеду…потом. Отец?…потом.
Отец улетел на птице с красным крестом и страшной надписью на борту (психиатрическая…). Сын его – пытался вызвать минеров, чтоб выяснить, где ещё находятся точки взрыва в поместье, так как куда упал пульт, которым мог воспользоваться любой, нашедший его мальчишка, был утерян.
Впрочем, и о нем Тед сообщил в полицию. – Нет! На территории поместья опасно, туда нельзя заезжать. Это опасно. Все пусть остаются за воротами. Да откуда ж я знаю, что там ещё было заминировано. Но я уверен, было! …Да подождите вы с вашими «почему?»! Всех людей эвакуировать. Срочно! Нет, я не помню точно, …как будто в районе автосалона на Песочной. Но, может, и ближе к заливу. Господи, да темно ж, высота, откуда я могу знать! Его ветром могло сдуть. Нет, лучше минеров вызвать. Да, пусть МЧС этим займется. Особенно пусть проверят с северной и восточной стороны поместья. Да, со стороны соседей.
Тед и Эми остались стоять неподалеку от безобразного аляповатого пятна на каменисто – песчаной кромке залива.
Им не на чем было возвращаться обратно. Ни машин поблизости, ни дорог.
Они направились в сторону шоссе. Это с километр несильного подъема, по бурелому и камням.
Эми тут же сломала себе оба каблука на туфлях. Тед оторвал их от подошв, и женщина пошла так, «на цыпочках».
Лоренс пытался дозвониться до родных. Сначала никто не отвечал. Затем он услышал голос братца. -Тед?! О, господи…Тед, там …Джулия! О, боже! Элиза потащила её в дом. Тед, она повела её туда, и тут всё полетело к чертям… Тед, она же беременна, она же мне вот только пару часов назад сказала об этом, …Тед, …Тедди….кругом огонь, я обошел весь дом…
- Ты сам как? …Где Эд?
-Не знаю! Я…как будто цел, так царапины. Где Эд? Не знаю. Они там, они.…Тед, они тоже пошли в дом. Его дамы запросились в туалет, и он, …он же не хотел идти, он сказал, там душно, вот-вот будет гроза, Тед. Вы как? Где эта чертова кукла, все живы? Как отец? Вы просто во время взлетели, Тед, вы …где же они …Джулия?! …Тед, …я в гостиной. О, боже…(кашель) их здесь нет… (Слышно, как мэр истерично кричит, пытаясь отыскать в кромешном дыму свою жену).
Затем, выйдя снова на воздух, Бобби снова продолжил говорить с братом по телефону. - Тед, куда она могла пойти, Тед, куда? – Голос его рыдал.
-Ищи в нижней гостиной, Боб. …Бутылка с виски стояла там. Элиза пошла туда…
Напряженно глядя себе под ноги, придерживая одной рукой Эми, хромая, Лоренс шел, чуть спотыкаясь на больших валунах.
Дорога шла в гору. Идти было бы легче, если б не было так темно…. Лоренс остановился. Посмотрел на телефон. – Боб? Боб, как ты? Бобби?
-Тед, зачем же вы толкаете его туда?…Вы же сказали, что там снова могут произойти взрывы.
Лоренс долго смотрел на Эми. Потом стал оглядываться, будто раздумывал, откуда она взялась.
- Взрывы могут и не произойти. А его жене помощь может потребовать вот уже сейчас. Пусть ищет. …Он её любит. …Чтоб потом не пожалел.
- В доме более десятка людей …
-Надо было отправить вас с вертолетом. – Лоренс отстранил телефон от уха, и просто стоял и смотрел на него.
-Тед, вы меня слышите? – Она дернула его за рукав.
И тут Эмми пришла в голову совершенно нелепая мысль. – Тед, вы не торопитесь, потому что не хотите увидеть весь этот кошмар?
-Торопиться? – прозвучало спокойно, будто разговор не происходил в чрезвычайных обстоятельствах. – Так может, побежим?
Тед опустил голову, сначала он посмотрел на ноги Эмми.
Её светлый костюм был выпачкан, на плечах – теплая, но тяжелая куртка, которую набросил ей на плечи ещё Артур. Ноги,…а ноги Эмми выглядели плачевно. Ей действительно приходилось идти на цыпочках, подошва туфель не давала ей ставить ступню прямо, а идти по такой земле босой – Эми, казалось, ещё более неудобным.
Тед тряхнул головой. Чуть длинноватые волосы прилипли ко лбу и вискам. Он чуть отдышался, пошел дальше. Потом сказал Эми: «Идите, я догоню». – Он отвернулся, расстегнул комбинезон, скинул его с себя. Потом будто огляделся, расстегнул гульфик и помочился.
Эми, ждавшая его, чуть в стороне, дернулась, не зная, куда идти (кругом темнота). И, сильно застеснявшись «дикости» Лоренса, пошла в произвольную сторону, куда качнуло.
Тед догнал её, она будто убегала от него. Если б не её светлый костюм, он мог потерять её из вида.
Тед тяжело дышал, сопел. Однако в походке тяжести совершенно не чувствовалось. Шаги его были широкими, Эми едва за ним успевала.
-И всё-таки, может, вы скажите брату, что там опасно.
Тед снова держал телефон у уха. Боб говорил с ним, не прерываясь, он был в шоке.
Наконец, послышался вскрик. Его услышала и Эми. – Что? Что там?!
Тед слушал, прижав телефон к самому уху, будто боялся, что женщина рядом может его подслушать.
-Тед… - Боб буквально заливался плачем.
Он нашел Джулию в гостиной. Та пыталась вытащить Элизу, ноги которой завалило тяжелой картиной (огромной, в треть стены). В дыму, с подпаленными волосами, в шелковом платье, обжигающе горячем, буквально прилипшем к её телу, она вытаскивала Элизу Кабоши через английское окно. Лиза от боли потеряла сознание.
Боб помог выбраться женщинам наружу, он каким-то чудом разбил пуленепробиваемое стекло (открыть окна со стороны гостиной задыхающаяся женщина уже не могла).
-Боб, а пожарные приехали? Ответь, туда вообще хоть кто-то приехал? Есть там кто-то, кто б помог тебе?
-Кажется, вот. Это пожарные. Господи, …Джу, …Тед…
-Боб, а Эда ты нашел?
-Нет. Но кто-то разбивал окно на втором этаже. Я слышал, но… не мог,…Тед, кажется, это «скорая», прости, я…с Джу…
Боб отключился от разговора. Но Тед снова набрал его номер.
-Боб Лоренс слушает.
– Боб, это опять я. Ответь, что там происходит? Ты нашел Глорию, Элли? Ты хоть кого-то там нашел?! …Что ты видишь, Боб?
-Врачи…подожди, Тед, тут ещё полиция. Я…им…- (далее громко и наверняка лишь потому, что в шоке, вызывающе требовательно) Вот вы-то как раз нужны тут менее всего, Стаффорд! …Что? Кто вызвал МЧС? Вы что, сбрендили?! …Тед, что они говорят? …Поместье? …Как заминировано, кем? …Вы что,… Тед? (сипло) …Тед, это правда? Это сделал отец?! (шепотом)…Господи, как же…что же…
Мэр города снова отключил телефон.
Тед переспросил: «Алло, Боб, алло?» - Потом чертыхнулся, отключил телефон и понес его в сжатом кулаке. Пошел, прихрамывая, но скорее. Он будто и об Эми забыл, витая в каких-то своих мыслях.
Та догоняла его. - Тед, почему вы не сказали вашему брату…
Он будто удирал от неё. А тут споткнулся и …упал. Да как, …растянувшись, как мешок – бух!
Эми автоматически протянула к нему руки и, ухватившись за широкий пояс (весьма рыхлый, кстати), попыталась его поднять.
- Не стоит. – Он весьма резко откинул от себя одну из её рук.
Но он не поднимался! Эми выпрямилась, но голос выдавал в ней волнение. -Что с вами? Тед, что?!
Тед будто полежать решил, просто повернул голову в сторону залива и, подумав, спросил: «Там, когда взлетел вертолет, …вы что-то сказали мне про ваш фотоаппарат?»
-Нет же! Он не мой.
Тед стал подниматься, отряхнул руки, колени. Смахнул что-то, даже не видел, что, с груди и плеч. – Не ваш?
-Я сказала вам, что очень сожалею, ни один из фотоаппаратов так и не удалось спасти. Артур потребовал от меня оставить сумочку Элизе. А мне дал свой фотоаппарат. Он остался там, в корзине. Наверное, его уже залило водой…. Как жаль. Не осталось ни одной фотографии,…как жаль…
Лоренс резко оглянулся на пятно, хорошо видное с их теперешнего места. – Боже мой, …отец…
Затем он посмотрел в другую сторону. Замелькали огни на шоссе, к которому они с Эми почти подошли. Тед вскрикнул: «Нет! Туда нельзя!» - И он снова лихорадочно стал набирать номер телефона. – Алло? Джеф? Джеф, это Лоренс. Да, да, я понял. Как там? Горит….С вами всё в порядке? Прекрасно, Джеф, уже лучше. А теперь будьте добры, перезвоните в машину ваших коллег и скажите им, чтоб они пока не приближались к шару. …Нет! Пусть, пусть лучше унесет. …Ну, что ж делать, буду расплачиваться, - Тед засопел, поджав губы. Потом заговорил снова. – Нет, Джеф, нельзя. Там остался фотоаппарат, в нем может быть взрывное устройство. Да, лучше пусть его сначала проверят минеры. Да, да. …Дозвонитесь, обязательно потребуйте, чтоб проверили. Отлично! Скажите им всё. …Нет, только, чтоб проверили корзину – и всё.
Эми не верила своим ушам. – Тед?! Тед, что вы такое говорите, я держала его в своих руках…
Лоренс будто осоловело улыбнулся ей, затем, взяв голову Эми обеими руками, поцеловал в обе щеки. – Мы выжили! – И он пошел себе дальше.
Эми, вспомнив, за «что» он только что держался, поморщилась. Она терпеть не могла привычку своего первого мужа, который, отойдя от унитаза, вдруг принимался хватать её за руки или лицо. Сначала лез целоваться, а только после мыл руки.
Лоренс, не приняв брезгливость за причину, хохотнул – Не бойтесь, я не сошел с ума. Это не паранойя. Но… проверить не мешает. Идемте, идёмте, дальше. Тут уже не далеко, …вот черт, где б руки помыть, весь перепачкался…
Эми усмехнулась и покачала головой («ох, уж эти …бегемоты…»), затем она устало качнулась. – Да, да, …но всё же, почему вы не сказали об опасности вашему брату? Вы сказали всем, но почему не Роберту, когда дозвонились до него? Как так, …это же, это же ужасно, Тед…- В голосе её чувствовалась усталость.
Лоренс обернулся, схватил её обеими руками и тесно сдавил.
Он нагнулся над нею, он буквально навис над Эми горой. Но заговорил с ней тихо, без давления. – Вы держали эту штуку в руках, Эми, …вы что, так ничего и не поняли? Я же предлагал, …уезжайте, уезжайте отсюда немедленно.
Тед снова двинулся в путь.
-Но почему?! – Эми вдруг затрясло. Она кинулась за Лоренсом, будто боялась остаться в ночи одна. А тут ещё вдалеке замелькали огни. И чья-то машина, по-видимому, тех самых из фирмы, что приехали забрать шар, она рискованно стала съезжать вниз по склону, с шоссе к заливу. (Лоренс плохо разбирался в тонкостях полета на шаре, всё ему было сказано на ходу, потому он едва не увел шар в залив. Теперь ткань шара уже лизали волны. Правда, пока как будто, не сильные).
-Почему вы, …Тед, я устала, пожалуйста, не идите так быстро. Пожалуйста…
Она упала не нарочно. Разбила в кровь колено.
Поднимая её, он ещё раз произнес: «Я дам вам денег на билет, сейчас, вызову машину такси и летите вы к…ах, черт, ваш паспорт. … Боже, как всё сложно с вами, Эмми».- Слова прозвучали устало и снова без акцента и оценок.
Она не могла идти. Или притворялась – он разбираться не стал. Он взял её на руки. Понес.
Дальше шла проселочная дорога – съезд к поместью О’Диров.
Их обогнала машина из службы мэра города. По-видимому, её вызвал Боб, оставшийся без машины (гараж завалило, то, что там осталось целым, пока было заблокировано тяжелыми камнями с башен дома-замка).
– Думаю, брат сможет вам помочь. Встречу с консулом, временные документы – вам сделают…завтра. И уезжайте, обещайте, что уедите сразу. Бога ради, не делайте никаких интервью вашим коллегам.
Эми было удобно в сильных теплых руках Лоренса. Трясти от страха её перестало. Она даже будто забыла, что могло произойти на высоте в сто с лишним метров над землей, если бы сумасшедший старик нажал на одну из своих страшных кнопок.
– Тед, вы спрашивали о судьбе, вы …предполагали вот такое?
Он тут же поставил её на ноги. Какое-то время смотрел ей в глаза. – Вы…ты…лучше…- он отдышался, подхватил её на руки снова, - побереги силы. Ты в шоке.
Мимо мчались редкие машины. На жест Лоренса никто не реагировал. Эми подумала: «Окажись здесь его брат со своей ясной улыбкой…» - Тед, вам … тебе (!) никогда не было жаль, что с братом вы не сильно-то похожи?
-Нет. – Лоренс, заметив идущую в сторону поместья машину, устало помахал рукой с поднятым вверх большим пальцем. Потом посмотрел на Эми. – Послушай, …иди сюда. Ну-ка, помаши ты.
Эмми попыталась.
-Нет, не так! Не нужно так махать. Ты ж не горишь. Просто стой и …ручкой так… (жест был красноречивым).
Подражая придорожным шлюшкам, Эми попыталась изобразить жест, показанный Тедом «как надо». Получилось не очень, но машина всё-таки остановилась.
-Я в сторону поместья Бристонов. Куда, вам красавица?
-Мне,…мне к О’Дирам.
-О, нет! Мимо. Тут по радио передали, у них там террористы взорвали дом. Нет, нет, я не…
«Красавица» тут же и сообщила. – Сэр, прошу вас, это брат вашего мэра. Он подвернул ногу. И мы немного заблудились…
Водитель уставился на Лоренса и… нажал на педаль акселератора. – Нет, простите…
-Упс! – Эмми было неловко за чужую бестактность.
Тед усмехнулся и покачал головой. – Не делайте так больше.
-Тед, я только…
-Я не Боб Лоренс.
-А… кто вы? - на лице Эмми отразилось непонимание.
Лоренс думал о своем, его как будто другое заботило. – Минуту…
Он снова перезвонил Джефу. Это был тот самый пилот, который отдал свою фирменную одежду, шапку и пилотские очки Лоренсу. А пока телефон не отвечал, он ответил на вопрос Эмми. – Я – юрист, разгребающий крупномасштабные аферы и одновременно помогающий отмывать незаконно добытые деньги. Уверен, в городе мало людей, кто знает, что у нашего мэра есть родной брат. Эдда знают, а я… не делайте так больше. Вам просто не поверят. – И тут же в ответивший телефон. – Алло? Джеф? Это Лоренс. Ну, как там? Вызвали минеров? Отлично. Да? Ну ладно, я отверчусь как-нибудь, …если что. Тут главное не недо бдеть, ведь так? – Лоренс улыбнулся. И отключил телефон.
Очередную машину Эмми не упустила. Она играла «роль» до тех пор, пока ей не предложили сесть именно на заднее сиденье. Закинув в салон задницу и одну ногу, она тут же распахнула дверь шире. Тед тут же вышел из-за куста, присел рядом с Эми.
Лоренс улыбнулся слегка ошарашенному водителю – Добрый вечер! Вы не беспокойтесь, - он помахал бумажником. – Деньги есть. Машины – кончились.
***
По дороге от сержанта Стаффорда – руководителя группы МЧС Тед узнал, что Глория О’Дир погибла. Эдуарда сильно завалило камнями, повреждена голова. Его увезли в реанимацию. Их дочь Алису удалось спасти. Это как раз она пыталась сообщить о своих родителях, заваленных тяжелыми камнями, шкафами и тоннами книг в кабинете Артура. Она разбивала окно своей туфлей со сломанным каблуком. Это её слышал и возможно даже видел в окне Боб. Но, спасая жену и Элизу, он не отозвался на крики девушки. Погибли от огня служанка и горничная второго этажа дома. Больше как будто жертв не было. Кто успел выскочить, теперь толкались возле дома. Некоторые в суматохе даже попытались заняться воровством, но, полиция была начеку. Она охраняла минеров, проверяющих метр за метром поместья О’Диров.
Тед и у дома попытался «сбагрить» Элис с рук. Уезжал по делам Боб. Тед толкал Эми в его машину.
-Куда я с ней? Тед, нет! Я в мэрию, потом на площадь. Мне ещё речь перед полу пьяной толпой зачитывать. Я после тут же назад в клинику. Мне нужно узнать, как там Джулия. У Элизы - операция через четверть часа. наверное, ей отнимут ноги.
-О, боже.…Нет, Боб, а Джулия? Ты же сказал, она в сознании. Зачем к ней ехать, просто позвони туда.
-Я поеду один! …Тед, речь идет о моей жене. Она же… – и тихо. – Тед, бога ради, мне только такого скандала не хватало. Её итак видели в моей машине днем. Пусть убирается к черту.… С неё началась вся эта канитель, - машина тронулась с места, - пусть уезжает, Тед!
-Как? Ты …что, не понял, …а паспорт? – Машина уехала. Тед кричал, глядя в затылок брата, ещё видный ему со стороны заднего стекла. – Вот черт!
Эми смотрела то на Лоренса, то на машину его братца. Крутила голову туда- сюда.
Уезжать она не собиралась. Даже если бы улыбающийся Боб и предложил ей это. Эми перестала ему доверять. А уж себя в такой ситуации – она бы ему никогда не доверила! Даже взгляд её в сторону Боба изменился. Будто она узнала о нем такое, что навсегда развело их по разным сторонам.
Кажется, Тед заметил её реакцию. Только он понял всё не так. Он решил, англичанке стало не удобно, что за неё просят и от неё отказываются. Потому она так гордо отвернулась и стоит, будто разговор братьев её не касается.
Но это же Тед Лоренс. Он тут же схватил за руку Стаффорда. Тот же тоже был – господин Власть.
- Гарри, ты же в курсе, как помочь иностранке. Нужно как-то договориться с консулом, чтоб поспешили с временной бумажкой. Её документы сгорели…
-Завтра, Тед. Всё - на завтра! Ну ты же видишь, уже в двух местах взрывчатку нашли. А сколько ещё этих мест, ты знаешь?
Тед покрутил головой. – Нет.
-Ну так, не мешай с пустяками! Пусть попасется пока здесь. Мешает, давай, я её через мэрию… ах, черт, занят мэр. Выступление у него в центре. – Человек вздохнул. Оглядел Эми с ног до головы. Заговорил с Лоренсом тише. – Да отвези ты её к себе. Гостья твоего отца – твой гость, ну…
Да пошел ты, Гарри… - не злясь, ответил Лоренс. Потом покосился на Эми. На её «гордость». – Отправить бы её…
-Завтра, Тед, завтра,…извини, мне некогда.
И даже сержанту полиции он навязывал Эми. Но уже по другому. – Это иностранка, сержант. Не желательно, чтобы она увидела больше, чем нужно.
-Мистер Лоренс, да она ж летела на шаре с вашим отцом. Что она ещё могла проглядеть или не увидеть? Нет уж, она - ваша гостья. Вот вы и, … простите…
А вот когда охранник дома поехал в сторону города, и Тед и ему предложил подвести «девушку до гостиницы», Эмми, будто уже и, забыв, что два чемодана ждут её в превосходном гостиничном номере (где она, наконец-то, может принять ванну!), вдруг расплакалась и раскричалась: «Как ты смеешь?! Как ты смеешь?…Почему ты так,… так …ведешь себя? Почему?! Я что, кажусь тебе вещью? Почему ты пытаешься всУчить меня, …всучИть, э…в общем, я не позволю! Я остаюсь! Я в праве быть там, где хочу! Здесь, в этом поместье! У меня и документ есть,…дающий мне это право …до,…до утра!»
Лоренс выслушал её. Потом подошел, взял её за обе руки и …тесно прижал к себе. Обнял. Впрочем, весьма корректно. – Тише. Тише. …Он не подписан.
-Что?! – В запале всхлипнула Эмми. - Что ты сказал?!
-Документ. Он не подписан владельцем поместья.
Эмми произнесла, снова, будучи чуточку не в себе, не понимая, чего требует: «Так подпиши! Теперь же ты владеешь этим …всем, – она немного скованно, махнула в сторону заваленных камнями и стеклом четырех машин (в том числе и её машины) - …всем…».
-Уезжай, глупая дурочка. Ты стоишь рядом с любимым деревом моего непредсказуемого отца. Я бы на его месте, чтоб уж совсем…никому, подложил бомбу именно под эту грушу. Она, зараза, начинает цвести как раз в день смерти его отца, …будь наш дедушка проклят.
Эмми задрала голову, посмотрела на густую крону дерева. И тут на её лицо как будто бы упал именно последний лепесток последнего цветка груши. У Эми подкосились ноги, она упала в руки Лоренса. – Мне плохо…
-Я понял.
Тед постоял, пожал плечами, глядя на смотревшего на него парня из охраны дома. Потом устало произнес. – Ладно, уезжай…
Охранник, сняв с себя ответственность, тут же и убрался.
***
У Лоренса беспрестанно звонил телефон. Беспрестанно. Он только и делал, что разжимал кулак, и снова его сжимал, не желая говорить ни с этим номером, ни с тем, звонившим уже трижды. Но на один звоночек он всё-таки отозвался. - Слушаю вас, господин Райзман. Где вы находитесь? Хорошо. Нет, на эти пустяки не обращайте внимания. А вы ответьте им,…скажите правду. Да, вот так. Нет ничего лучше этого парадокса. Да, так и скажите, что вас вызвал я. Да, я еду, …то есть, - Тед огляделся, машин по близости не было, - иду вас встречать. Да, уже иду.
Лоренс придерживал одной рукой Эми. За талию (вроде, не дергалась, не протестовала). Поговорив с нужным человеком по телефону, Тед оглядел Эми с ног до головы. – Как вы?
-Я иду с вами! – Эми смотрела прямо в глаза Лоренса. Теперь она не боялась их пристальности. Она боялась, что Тед кинет её среди дыма, гари, кучи чужих и чуждых ей людей.
Он взял её за руку. Потащил за собой. Тихо ворча, добавил: «Видно судьба…».
Эми чуть не споткнулась, услышав уже второй раз слово, произнесенное с каким-то странным оттенком иронии и …обреченности.
Господин Райзман был с портфелем.
Эми уже давненько не видела такой предмет. Ей тут же показалось, что в нём жутко важные документы. Однако, из портфеля Райзман извлек термос и кучу разных бутербродов. – Тед, вообще-то я прослышал про ваши …э…семейные неприятности. Вот…- и он протянул Лоренсу еду. – Вы наверняка голодны. А документы у меня тут, я их на сиденье разложил. Пусть ваша девушка пока постоит, не садится в салон.
И тут же любезно в сторону Эми: «Вы не против, мы немного …пообщаемся. Это не долго».
Тед молча передал бутерброды и термос в руки женщины. Сам, буквально ввалился в салон, подмяв под задницу часть бумаг. – Сейчас, сейчас.… Ни черта себе! Мистер Райзман, да тут быстро не получится. – Тед, вынимая из-под себя бумаги, тут же схватывая первые строчки с них, кивнул Эмми. – Ну, ты пока поешь. Там посмотрим.
Эми осталась «за бортом». Она стояла у машины и жевала бутерброд, запивая его кофе. Исключительно превосходно сваренным. В бутерброде, как оказалось, была даже глазунья. Прослойка из травы, яиц и мяса едва помещалась внутри булочки из не дрожжевого теста.
Кошерная пища Эми понравилась. Однако стоять у машины, да ещё и в туфлях с отломанными каблуками – ей было всё сложнее и сложнее. К тому же со стороны дома несло гарью. И люди, …они шарахались туда - обратно, выносили что-то из дома, тут же грузили в машины, а те вывозили всё за ворота поместья.
Всё, что удалось спасти, фасовалось в мешки, коробки, ящики. Некоторую мебель просто покрывали клеенкой.
Дождь действительно начался с раскатов грома. Эми так и решила при очередном тарарам! что это гром. Но тут Тед припал лицом к стеклу. И она тоже посмотрела в сторону, откуда прозвучал грохот. Оказалось, взорвался тот самый ангар, который показывал ей Артур. «Бедные овечки», - тихо произнесла Эми, и опустила руку с надкушенным бутербродом.
Есть ей расхотелось. Глядя на пламя, рвущееся из ангара, она плакала. Плакала по глупой мечте старика развести овец.
И тут …пошел ливень.
Теду пришлось сгруппироваться в маленьком «жуке» Райзмана. Он буквально вжался в дверцу машины, уступив часть сиденья Эми.
Лоренс, не переставая, читал документ за документом. Отдав сухой пиджак Эми (выбросив её сырую куртку из машины), он читал и читал. Эми сначала скучала, а потом, будто не нарочно, начала косить в сторону документов.
-Мистер Лоренс, …э…Тед, простите. – Райзман тихо прошалялся. – Она подсматривает.
Лоренс чуть развернулся, прикрыв документы своей спиной. – Ещё минуту, Эмми…
А потом он поднял голову, внимательно посмотрел на Райзмана. – Дик, отвезите меня домой. Если не трудно. – Прибрежная, семнадцать.
-Я знаю, - сказал, будто стесняясь узенький Райзман.
Лоренс удивленно вскинул брови. – Да? Ну,… поехали.
В дом к себе он финансиста плута не пригласил. Райзман так и остался в машине.
Но Тед отправил в дом Эми. – Звоните. И …вам откроют.
Эми недоверчиво, но как будто с удовольствием покинула душный салон машины. Бегом, даже как бы забавно прыгая, она добежала до двери дома семнадцать.
Дверь открыла молодая женщина чистенькая, опрятненькая. Это была служанка дома. Она посмотрела на машину, кивнула Лоренсу и впустила мокрую женщину в дом.
Дождь и гроза усилились. Тед закрыл дверцу и просидел в машине ещё часа полтора.
Сильно располневшим от бумаг, припрятанных за пазухой, он прибежал в дом.
А там… уже пил чай с ромом его братец. – Тед, это правда. Джулия беременна. Тед, это такая ответственность. А вдруг она, наглотавшись дыма, чем-то навредила нашему ребенку? – Улыбка в сторону Эми. – Привет! Вы не уехали? А я вот тут, в библиотеке братца устроился. Нет, тусовки сегодня мне категорически противопоказаны. А они – он махнул в сторону, - они, представь, даже не разошлись, когда загремел гром. – Он кивнул в сторону мобильника, лежавшего на диване. – Буду спать с телефоном. В клинику меня не пускают. Я пьян и …инфицирован. – В сторону Эми. – Ничего страшного. Это так, к тому, что я с пожарища. Дико воняю, хоть и помылся и переоделся. …А ехать домой без Джулии я не хочу. Я не смогу там спать.
К Теду - Ладно Тед? Спасибо.
Тед всё молчал, слушая словоблудство брата. Потом, чуть наклонив голову к Эми, тихо предупредил. – Он в шоке. Идём, пусть выспится.
Они тоже выпили чаю с ромом. Тед обложился бумагами и стал… работать.
Он предложил Эми устраиваться в комнате, смежной с его кабинетом. – Я тут надолго. Там есть удобный диванчик, приляг. Анна принесет постельное белье.
-Тед, я …можно, я схожу к Бобу. Я только посмотрю, заснул ли он…
-Да, конечно.
Уходя, Эми оглянулась. Тед как-то странно, как будто даже грустно смотрел ей в след. Она улыбнулась. – Я не надолго. Я чтобы тебе не мешать. – Помолчав, она добавила. – Я, наверное, тоже в шоке. Мне нужно с кем-то поговорить.
Тед кивнул и уткнулся в свои бумаги.
Эми долго сидела и слушала Роберта. И про его жену, и про Теда с Элизой. Про Артура, его ревность к младшему сыну. Про Эдда. Про отношение Боба к старшему брату. …О многом.
Когда Боб заплакал, и, обняв её, вдруг запросился в Шотландию, она тихо произнесла, будто в утешение. – Эдда больше нет, Роберт. Ему размозжило голову. И его жена – тоже умерла. …Она так была хороша. Я никак не думала, что он женат на мулатке. Артур сказал, Эдду нравятся шатенки, а тут …мулатка. Глория, …как жаль.
-Жаль, жаль…- это звучало как эхо.
- А твоя жена, Джулия, она такая молодец. Роберт, твоя жена просто героиня. Она спасла Элизу. Теперь ты главный в поместье О’Диров. Ты…О’Дир, Роберт.
Боб выпрямился, быстро смахнул слезы. Соплей – как не бывало. Он, будто даже совершенно трезво, взглянул на Эми – на приблудшую овцу. И тихо, весьма жестко произнес: «Ты мечтаешь столкнуть меня с батом, сучка? Ах ты (и всё это с улыбкой на лице!), ты, видно, для того и появилась тут, чтоб все перевернуть. Свести всех! Кого с ума, кого - лбами, …так?!
Эми стала осторожно приподниматься с дивана. «Боже! Да они тут все …через одного…сумасшедшие».
- Ты приехала к Теду, …зачем? Отец заигрался, …как шах Джахан со своими таджмахалами. Но какое до того дело тебе? Кто ты вообще?! Что тебе нужно?! …Сюда - зачем? У Теда таких, знаешь сколько…
Эми сделал шаг к двери. - Вы не в себе, Роберт. Я…пойду. Вы ложитесь, отдыхайте.
Эми выходила из домашней библиотеки Лоренса, оглядываясь. – Спокойной ночи, Роберт. – Она решила, что будет лучше, не выключать свет. - Отдыхайте.
Со второго этажа она бежала в кабинет Теда бегом. – Тед! О, боже! Тед?!
Лоренс вскочил с кресла. – Что? Что такое? Что с ним?
Эми, вот только теперь, глядя на Теда с расстояния пяти-шести шагов, взволнованного, с потемневшими глазами, вдруг поняла, насколько они – Тед и Роберт похожи. Это ошеломило её. Она замолчала. Затем тихо попросила прощения. И тут же ушла туда, где ей указали отдыхать – в смежную комнату.
Лоренс появился там, у её дивана, который действительно был и удобен, и широк (и белье ей принесли натуральное и с запахом лаванды) где-то …через час.
-Ну что? Испугалась? Может, …контрабандой домой поедешь? Я мог бы попробовать отправить тебя с грузовым судном. Хочешь?
Голос его был урчащим, тихим. Он не улыбался, как будто, но лицо было ясным, глаза снова смотрели трезво, но по-доброму. Он будто шутил.
-Ты снова хочешь избавиться от меня? – Эми приподнялась, осторожно поправив мужской халат на своей груди.
Душ она принимала скоренький. Только б смыть пот, помыть волосы. Чтобы улетучилась гарь, её противный запах. Но она спешила. Гарью от волос всё равно несло.
Она ждала Теда. Она боялась, что он не придет, что он уткнется в свои бумаги и - до утра. А ей хотелось, чтобы он пришел.
Она взяла его за руку. – Я уеду. Тед, ну, конечно же, я уеду. Поверь, я … уже сама пожалела, что сунулась к вам. Я уже сама думаю, а может, это всё из-за меня?
Он погладил её руку. – Ты говоришь ерунду. Не слушай Боба. Пока не слушай. Он отдохнет, завтра снова будет и трезв, и весел. Он оптимист. – Тед помолчал. – Я только что от него, он попросил, чтобы я извинился за него перед тобой.
Эми кивнула.
-И…не бойся, у нас в роду никогда не было сумасшедших. И отец – он тоже не больной, …так. Так случилось. Считай, он забыл, как нужно ставить в игре точку.
Легенда. И снова легенда об Артуре…
Теперь её рассказал Тед. Эми – была первой слушательницей такого сорта его выступлений. Только сейчас он не действовал со стороны защиты, и он не обвинял. Он даже не занимался своим обычным ремеслом – не старался …выгородить, лавируя между законом и беззаконьем. Он рассказывал ей легенду. - Дед любил читать молитву. Какую-то …русскую. Я немного помню её…. «Да воскреснет Бог. Да расточатся врази Его. И да бежат от лица Его ненавидящие Бога, аки свечи от огня да погибнут…». В общем, молитва про то, что плохо будет врагам. Плохо. …А врагами деда были, …в общем, родня твоя, Эми. Но и отца моего родня, помни про это.
-Тед, но ведь Боб говорил, что семья кузнеца была рада принять ребенка. Они были бездетными.
-Эми, - Тед погладил её по голове. Как девочку, как ребенка.
Волосы её были ещё влажными, струились ещё сырыми прядями по голой спине, с которой совершенно случайно съехал халат, обнажив одно плечо.
- Эми…
По телу Эми пробежала дрожь. Она охотно верила, что Тед умеет расположить к себе женщину. Его энергетики хватало, чтобы заставить каждое из чувств женщины, развернуть именно в свою сторону. В том числе и страх, в том числе и страсть.
-Эми, …ты знаешь, ну да, - он улыбнулся, - откуда тебе знать это. …Знаешь, почему Боб так сильно мечтает иметь своего ребенка? Мы напуганы чужими среди нас. И это всё дед. Он внушил нам, что мы, мы должны держаться только своей крови. Он ненавидел ребенка, подкинутого ему в дом, ненавидел столь же сильно, как и после полюбил его. Он хотел вышибить, колдовским ли своим бредом, молитвами ли, но он выбивал из отца чужака. Он делал из него преданнейшего сына. Своего. Знаешь, в пору Чингисхана монголы не зря отнимали у матерей малых детей. Они и были после того, как вырастут самыми преданными, самыми злыми врагами тех, из чьего племени они вышли. Молитвы деда сделали свое дело. Наш отец всячески пытался порадовать его. Любыми делами, любыми путями. Нас с Бобом, я уже не говорю, об Эдде, он был взрослее и понимал больше, нас просто трясло от попыток отца прогнуться перед суровым стариком. Вплоть до самой смерти мы, будучи детьми, очень боялись его. Боялись и…потому были рады, что он умер. Отец, уже после, заболев идеей сделать копию Данборо, бывали дни, сам понимал, что та его губит. Но проходит минуты трезвости, он говорил наоборот – слабости – и он снова за своё. В тех башнях его кровь, пот и …совесть. Ведь он биржевик. Не смошенничает – не проживет. А наш отец страшно разбогател. Он был страшно, страшно…как удачлив.
Тед вздохнул. Погладил ладошку Эми. - Я может, не решился бы на всё, что произошло сегодня, если бы не твой приезд. Но глупо, да, глупо тебя считать причиной,… не ты ставила взрывные устройства, Эм. Не ты виновата, что он решился на страшное. Что стало б с ним самим, если б испарились мы с тобой? …Не так, …всё не так просто, Эми. Он хотел поставить точку. Он её бы поставил. Ты просто попала в ту точку… вот и всё. А я только предусмотрительно перевел его средства в другое русло. Он обманул кого-то, а я - обманул его. Но иначе, полетели бы в пыль мечты Боба вернуться на заводы и управлять ими, на правах крупного акционера. Эд – лишился бы стартового капитала, а я…потерял бы репутацию юриста, если бы позволил разориться собственному семейству.
-Тед, Боб тоже говорит об Эдде, как о живом. И ты, …так он…
- Боб чуть позже узнал, что Эд не умер. Он в реанимации, Эми. Он жив по всем законам медицины. Только мозг не включается. А так…сердце, легкие, печень…всё у него работает. Мозг у него будто в анабиозе. Его не могут «разбудить». Но… разбудят. Наверное. Так что все живы. Никто с ума не сошел. И тебя, …Боб просил передать тебе свои извинения. Он по-своему, эмоционально благодарит тебя. Всё,…спи.
-Ты уйдешь, чтобы продолжить читать свои бумаги?
-Завтра я должен быть готов предоставить все документы защитнику босса Райзмана в суде. У меня не будет времени ответить на все его вопросы, если хотя бы в одном я окажусь некомпетентен или запутаюсь.
-Он тоже вор?
Тед усмехнулся, поднял голову, посмотрел на потолок. – Ну, … давай остановимся на том, что …все мы люди.
-То есть, ты будешь что-то иметь с этого… с Райзмана?
-Нет. Не с него. Но буду. Именно этот человек помог мне не оставить семью без средств к существованию. – Тед вздохнул. - Эда бы ещё отвадить от карточных игр. Хватит с него того, что он пытается догнать по удачливости отца. …Но…судьба распорядиться, как нужно.
-Разве твоих денег тебе не хватает?
-Ты же в курсе жизни общества. Сегодня успех, завтра - катастрофа. Я должен быть уверен в своем завтрашнем дне. Ну и …репутация важна, разумеется. А для этого, мне нужно, чтобы семья была, …чтобы она у меня была.
-Зов своей крови.
-Ну да. Видишь, ты всё поняла правильно.
Тед ушел. Эми не спалось. Она приняла-таки ванну. Уже насладившись ею сполна.
Потом она подглядела за тем, как работает Тед. (Сидя за столом, вскинув ноги на стол, грызя карандаш и почесывая ими в грязной голове). «Ну да, он же так и не принял ванну». – Эми пошла наверх. В библиотеку.
Она открыла дверь и была тут же подловлена Бобом. - Эми? …Вы? (он снова перешел на «вы») Заходите, я ещё не уснул.
Эми посмотрела на Боба издали. Подумала, прикрыв дверь, потом снова открыла её и зашла в библиотеку.
Она прошлась возле высоких полок с тысячами, десятками тысяч книг. И только потом подошла и села на диван, рядом с Бобом. В ногах. - Как вы?
-А вы? Тед сказал, я напугал вас своими обвинениями. Не слушайте меня. Я сам виноват, что пошел на поводу у отца. Мне нужно было давно встать ему на горло. Его прикрывала только одна бумажка – она определяла его как владельца трех заводов, которыми я руководил. Не знаю, удастся ли мне после такого обвала мнения взять вторую ступень, промэрить ещё срок. Это позволило бы мне закрепиться в дальнейшем в Совете Директоров. Пусть бумага всё ещё в силе. Но теперь она у Теда. А его я не боюсь. Это он боится, даже если я палец порежу, …боится. За меня, … или за ту связь, что соединяет нас от первой секундочки… – не знаю. Иногда мне даже хочется поиграть на его комплексе, но… не хочу. Не буду. Он мне дорог. С бумажкой, без – не важно. А если Джулия всё-таки родит мне сына, всё! Я встану на две ноги. Поместье – пусть Элиза им любуется. Поднимает его, если захочет. А захочет, мы его продадим или разделим. Планов много. Теперь планировать можно.
-Да, если учесть, что ваш отец жив и …как я только что узнала, жив и Эдуард.
-Эми, так я может, не ошибся, вы погубить нас явилась? Да, в нас куча дерьма, но не более, чем у всех остальных. Зачем вы сказали мне про отца? Про Эдда. Вы же знаете, я же сказал вам, что я его ненавижу.
-А как же кровь, Боб? Вы можете ненавидеть его всю жизнь, но…не как врага. И ладно, хорошо, признаюсь, то, что случилось, это коснулось и меня. Значит, Тед не сказал вам, кто я.
Боб улыбнулся. – Нет. И кто? Фурия? …Фея?
Зазвонил телефон. Тот был за спиной Боба.
Он достал тепленький телефон, приложил к уху. Выслушал. – Вы фурия, Эми. Позвонили из больницы, Эд всё-таки покинул нас. Остановилось его сердце, и его дочь взяла на себя смелость разрешить остановить процесс реанимации мозга отца. Итак…
Боб убрал телефон. Потом снова его достал. Перезвонил брату. Узнал, что Тед всё знает, пожелал ему спокойной ночи и снова отключил телефон. – Итак…
-Но вы же уже сделали вывод.
-А вы – то кем себя ощущаете?
-Человеком.
-Но это уже понятно. А точнее? Почему Тед так клюет на вас? Прежде он не привозил в свой дом посторонних. Женщины приглашали его к себе.
-Ну вот, вы и дошли до причины. У меня просто некуда его пригласить.
-Но он как будто… не спешит с… приручением.
И снова улыбка. Эми стала привыкать к ней. К её игре в жмурки. Она не доверяла Бобу. Уже не будет доверять никогда. Но некоторая доля сожаления и участия - к нему у неё остались.
- Он занят. Но …мы встретимся. – Эми улыбнулась.
Боб усмехнулся. – Только не думайте, что разговариваете с идиотом. Так кто вы?
- Амалия Майбах.
-У Майбаха древо жизни завершилось сменой фамилии. Вы …МакДир? Дочь Гарольда? Ах-ха! как бы…кузина.
-Псевдо… кузина. Мне ещё никто не доказал, что истина вашего отца – святая.
-Занятно. И для чего вы здесь? Ну, если не поверили.
- А это было известно с самого начала. Честно, Роберт. Никогда я не знала ни вас, ни вашего отца. Никогда. О существовании копии замка мне подсказали совершенно случайные люди.
-Истина?
Эми кивнула.
Боб хмыкнул.
И тут открылась дверь. – Понятно. А я то надеялся, что мы поговорим втроем. Но…не судьба.
На пороге стояли Тед и …Артур О’Дир.
Он сбежал из клиники. Так сказал.
От клиники сто двадцать километров до дивана, с которого вскочил Боб Лоренс. – Отец?!
Эми просто удивилась умению хамелеона.
Боб обнимал отца, будто тот из плена вернулся, а не сбежал из психички. «Или …я ничего в этих О’Дирах не понимаю», - подумала она и, как будто тоже обрадовавшись, решила покинуть мужскую компанию.
-Как желаете, мисс Стюарт или как вас там. …Кстати, нечем будет заняться, пощелкайте-ка пультиком. – Артур подал Эми пульт.
Эми взвизгнула. Отскочила, спрятавшись за спину Теда. – Это он!
Тед молча забрал игрушку из рук отца. – Это пульт от моего телевизора, Эми. Идите спать.
Артур смеялся от души, глядя в след смущенной женщине.
Когда Эми приблизилась к двери, Артур, вполне серьезным тоном сказал: «Спасибо, что не попытались достать пленку из фотоаппарата».
Эми резко оглянулась.
Артур улыбнулся. Уже не ёрничая. - Вы спасли мне сына. Спасибо, Амалия.
Эми хватило сил, чтобы закрыть двери, не хлопнув ими.
Боб, узнав о потерянном пульте, с помощью которого можно взорвать все поместье с кучей работающих там сейчас людей, вдруг громко заекал.
- Какой же ты засранец, Боб. Ну что ты, … иди, попей воды и возвращайся. Мне дела сдать надо. Эдда-то нет…получается.
Боб, пошатываясь, пошел попить водички через посещение туалета.
Тед, указав отцу на кресло, предупредил. – У меня мало времени. Если здоров, то короче. Суть, чего ты хочешь. – Он посмотрел на пульт от телевизора. – И, папа, … серьезней. Срок тебе грозит не малый.
-А зачем мне тогда быть серьезным? У Крафта, я и дурачком поживу. – Артур сел, закинув ногу на ногу, и вдвоем они стали ждать возвращения Боба.
Это был мини – семейный совет.
***
На другой день, да, только позавтракав, Тед отвез Эми в аэропорт.
Вот уж точно – судьба! Сумочка с фотоаппаратом и документами, доверенная Эми хмельной Лизе, так с той Лизой в клинику и уехала. Артур, разумеется, под присмотром Роберта (и репортеров, уважительно щелкавших мэра, исполняющего благородный долг сына) проведывал супругу. У той накануне была ампутирована треть левой ноги (вторую ногу удалось сохранить, хотя сначала казалось, что бывшая балерина вообще останется без ног). Затем сын отвез папашу назад. В палату, в клинике небезызвестного доктора Крафта. Машину мэра …почти вежливо эскортировали пара полицейских машин. Они не охраняли мэра, тот никуда не денется. Они бдели за его папашей.
Арчи тогда и передал сумочку Бобу. Тот перезвонил Теду, и … последнему, наконец, удалось «сбыть» женщину с рук.
Впрочем, прощания парочки могли со стороны показаться не только дежурному по вокзалу безгранично романтичными.
Тед держал Эми за руки. – Прилетишь, позвони.
-Хочешь убедиться, что я уже далеко?
-Ладно, - Тед вздохнул, - позвони из самолета. Где-нибудь над Атлантикой.
-Ага, чтоб сбить волной самолет над Бермудами.
-Да ну тебя…
-Ты же говорил, у тебя сегодня трудный день, …суд…
-Я слежу за часами. – Он смотрел ей в глаза. – Заседание в пять. Я успеваю.
-Да, мне сразу показалось, все вы тут …ковбои.
Тед обнял женщину. – Тут не Техас, дурочка. …Ну, ладно, не будем закапывать друг друга в комплименты. - Он чуть отстранился. – Так ты всем удовлетворена?
-Смотря, о чем вы договорились вчера.
- Поместье будет восстановлено, но… при участии проектировщиков с современными проектами поместий и домов. Оно будет принадлежать Лизе О’Дир.
-Значит, удовлетворена. – Эми кивнула. – А потом, потянулась и поцеловала Теда в щеку.
Тот улыбнулся и потрогал щеку.
Эми тихо пошутила: «Вообще-то я надеялась, что ты не просто вытрешь щеку, а… поцелуешь меня в ответ»…
***
Она позвонила ему над Бермудами, …затем из Лондона.
Эми ждала его звонка, сама себя убеждая, что делает глупость. «Он не позвонит. …Он …никогда не позвонит». И, выходя из аэропорта Эдинбурга, она не стала больше ждать и позвонила Лоренсу сама.
Услышав его спокойный голос, его полу нежные слова: «Ну вот, ты уже и на своей земле. Теперь тебе должно быть легче».
-Да, мне … хорошо. А как ты?
-Ха, …я всегда налегке, Эми. Всё нормально.
-А что же будет с Артуром? Мне показалось, он вполне здоров.
-А что ему будет? Он у нас вечный. Пожизненное – ему не страшно. До конца дней он будет отдыхать у доктора Крафта.
-Тед, но это же … клиника.
-Санаторий… усиленного режима. Четверо погибших, угроза для общества. …Ты не переживай, к тебе у него претензий нет. Только к себе. Кстати, на счет машины, можешь не волноваться. Завтра, ну, или послезавтра на твой электронный адрес должно прийти подтверждение об удовлетворении пасаденовской фирмы, в которой ты брала её на прокат. Я всё уладил со страховой компанией. Правда, не многое удалось спасти из того, что было в твоей дорожной сумке…
-Тед, за машину спасибо, остальное, … я уже считаю это потерянным. – Эми помолчала и снова о том, что её волновать не переставало. - Тед, твой отец вел столь активный образ…
-Эми, ты идешь по Шотландии. Скоро увидишь пики башен своего замка. Держись за собственное сердце, малыш. А у отца не только не короткий ум, но и длинные руки. Его активность – она никуда не денется. Сидеть в парке на скамейке - не его кредо. Однозначно.
Эми улыбнулась. Два таких разных человека встретились ей в Калифорнии, таких близких и таких разных, но… как же они трогательны в отношении своего отца.
И всё-таки Эми уловила в тоне Лоренса нотки торопливости.
-Я …могу перезвонить, ты…занят?
-Да, если не трудно, позвони попозже. Я немного спешу.
-Тед?
-Да?
-Мне снова хочется тебя поцеловать.
-Ну так давай …и …и всё. Эми, чуть позже. Я не один.
И снова она стала ждать его звонка. Уже ночью, порадовавшись пяти превосходным снимкам замка О’Диров, сделанных ею из окон флигеля, она загрустила. Загрустила, разглядывая фото самого Лоренса, сидящего за столом и внимательно вглядывающегося в экран компьютера. «Он спрашивал Сеть: «Кто она?» Ах, я бы тоже сделал это, но, увы, уверена, о Роберте, возможно, что-то ещё отыщется, а о Теде,… если его не знают в городе, если он сам не хочет, чтобы о нем знали…».
Дорога, разделяющая их, она так длинна. «Он там, он далеко. И, наверное, уже спит».
Несколько её попыток узнать о жителе Лос-Анджелеса – родственнике мэра города – ничего не дали. Зато она нашла в Сети пару снимков с видами дома - замка О”Дира. …И снова загрустила, разглядывая красоту… в миниатюре. «Господи, как же ему удалось сделать так похоже? В Пасадене вместо парка - молодая поросль из деревьев, каких и близко нет в Шотландии. А тут … он, должно быть, платил огромные деньги, приживляя на калифорнийской земле наши, тутошние сосны и ели. Даже по тону «его» лаванда, что видна между двух искусственных холмов, будто естественно растущая такими густо фиолетовыми пятнами в зелени луговой травы, она непостижимо похожа на нашу. …Как жаль, боже, как же жаль, что этой частички Шотландии больше нет там, … на том берегу. Где Тед, … где я оставила своё сердце. Ха.… и, правда, как же он смог всего за несколько часов, что мы были вместе, стать мне таким родным? А может, мне это было родным сразу? Может, я не зря так стремилась туда, обжигая кожу под палящим солнцем, глотая сушь петляющими дорогами. Может, меня звало, тянуло туда не зря? …Почему он спросил, верю ли я в Судьбу? Нет, я бы и сейчас сказала, что нет. Но как будто не зря, и именно сейчас, когда эта земля, этот замок стал требовать участия в своей жизни сильного, энергичного и главное, не равнодушного человека, именно сейчас последовало это предложение от редакции написать о замках Шотландии…».
Мысли в голове Эми кружили, кружили, сон никак не шел. «И что? Он там, а я…и, возможно, зря я пытаюсь стереть разделяющее нас расстояние…».
Да, она здесь. Слышит сопение любимого пса, устроившегося у её кровати; стук капель по стеклу, скрип лестницы от шагов дворецкого,… но всё бы она отдала, чтобы услышать человека, который там, который за тысячи километров от неё.
Она даже позвала его по имени, обратясь к свободному месту на стене: «Те-ед».
Она снова поднялась с постели, снова подошла к компьютеру и принялась рассматривать фотографии замка, которого уже нет, и никогда не будет. И такая печаль охватила её, что она даже расплакалась, ругая себя, что всего сутки назад желала провалиться тому псевдо - замку в тартарары, а его хозяина ненавидела и презирала, как человека лишенного фантазии, как маньяка, упрямо стремящегося создать второе солнце, вторую луну.
Эми плакала. Будто она потеряла собственный дом. А чуть позже, накинув на плечи теплую шаль, утерши слезы, она принялась за работу. Высокое, чрезвычайно поднимающее настроение вдохновение, вдруг нашедшее на неё, позволило Эми превратить и без того совершенные снимки в потрясающие виды, в незабываемые пейзажи. И вполне удовлетворенная, гордая собой, она вздохнула, потерла усталые глаза и … тут же взглянула на часы. Было около четырех ночи. …Конечно, это уже было утро.
Эми накинула разницу во времени и …снова набрала номер мобильного телефона Лоренса.
Совершенно «трезвый», и даже как бы ничуть не сонный голос Лоренса заставил её затрепетать от радости. – Тед, привет. Это снова я.
Он выслушал новости про фотографии. Похвалил её и …буквально тут же сказал: «Извини, Эми. Я снова не могу разговаривать. Давай, чуть позже. Я не один, прости».
Наверное, она успела отключиться раньше него. На секунду - две, потому что Тед ещё держал телефон у уха, тупо глядя в экран ноутбука.
- Мистер Пазини, я понял, тут работа большая. Настал новый день, однако, дела в нём будут еще пока старые. А вашими - я непременно займусь, как только улажу вчерашнее. Вы согласны?…Прекрасно. Тогда, до встречи. Я сам позвоню вам, когда вплотную займусь вот этими вашими бумагами. Я уверен, завтра - послезавтра мы оба можем рассчитывать на встречу. ...Всего доброго, мистер Пазини. …Что? Да, да, спокойного вам отдыха. Конечно! Конечно и мне пора…да, конечно.
Эми ругала себя, она всё ещё смотрела на телефон и ругала себя за глупость. «Ну конечно! А что я хотела? Я здесь, он -…не один…. Конечно…». И тут звонок.
-Ты ещё не спишь? Я не разбудил тебя?
-Тед?
-Я. Думаю, пока не задремал отзвонюсь. Ну как, надеюсь, теперь, после того, как ты осталась довольна своей работой, ты будешь спать в своем замке спокойно?
-О, что ты! Какой тут покой. Через пару часов снова начнут стучать в правом крыле. Там ремонт, что-то ломают…
-Может, папу прислать? На помощь.
Эми не сразу распознала шутку. Потом улыбнулась. – Прости, я точно уже засыпаю. Не сразу поняла, о чем ты.
-Спокойной ночи, Эми. Я…поцеловал тебя, ты поняла?
-Нет, но… я пойму. Правда, поцеловал?
-Угу. Я уже тоже клюю носом, наверное, у меня не совсем внятно получается даже поцеловать. …Глаза слипаются.
-Спокойной ночи, …- первый раз она произнесла слово, сильно засмущавшись от того, даже порозовев, - милый.
-Да, спокойной ночи. – Он услышал звук поцелуя, попытался воспроизвести что-то подобное и первым отключил телефон. Он устал.
В окна комнаты Амалии бил дождь. По просторной спальне, стены которой строго охраняли пять портретов тетушек, бабушек и двух кузенов (бывших мужей Эми), гулял мистраль.
Эми засыпала с улыбкой на губах. Сон был крепким, провальным вначале, а потом ей приснился сон. Шар, фотографирующий её Артур О’Дир; под ногами сады, луга… и замок. Она б не отличила тот от этого, в котором видела этот сон.
***
Весь день суета, подготовка к показу готового проекта. Переговоры с редактором. Снова суета. К вечеру она уже снова была в своей квартирке неподалеку от редакции. И оттуда снова звонила Теду. Она буквально огорошила его, сообщив о том, что у неё был «серьезный разговор с её матерью».
Эми чувствовала усталость дня, но тихий голос Теда был ей поддержкой. Она говорила тихо, мило растягивая слова:, будто нежилась «…А ещё она сказала, что не против, если я представлю тебя ей в следующие выходные. Она сказала, что готова принять тебя к ужину».
-Угу, нацеплю крылья и …здравствуйте, леди МакДир. Эми, это исключено. Я не знаком с этикетом и вообще. …Когда-нибудь, может, …совершая экскурсию, …как обычный человек … к обычному человеку…
-Тед, перестань. Если ты занят, … а если нет, пожалуйста, я так хочу тебя увидеть. Мне кажется, наша встреча теперь, она будет совсем иная. Этикет…подожди, я вдруг вспомнила об Эде. О его принципе выбора подруги жизни: он говорил так, …будто так: «Ноги мыть …воду пить»,…кажется так. Я не уверена, что это нужно и тебе. А в остальном, в остальном - этикет тебе знаком. Я очень, очень хочу увидеться. Правда.
Это было признанием. Тед грустил. Он не ожидал такого оборота. От Амалии МакДир - …никак. Возможно, поэтому он сразу дал понять, что не уверен, в том, что сможет выполнить её просьбу.
Но голос его, не звучал виляющим. И Эми просто дала ему возможность всё обдумать. Шаг, который она предлагала ему сделать, действительно был серьезным. «Почти кузен, - сказала она матери. Да, …кажется, на дядюшку Ричарда похож. Немного. Только он не рыжий. …Как будто нет».
-Дорогая, да ты оказывается, его даже не разглядела.
-Ах, мама…была ночь, столько событий. Да, …не разглядела. Может и рыжий.
Уже было, совсем засыпая, Лоренс всё же заглянул в деловой блокнот и посмотрел, как там у него со следующими выходными. – Если отодвинуть встречу с Киссенджером,…перезвонить и извиниться перед Пазини…- Тед подумал и усмехнулся. – Вот дела! Ведь уехала, а мои планы – всё равно к чертям. …Судьба.
P.S. До всех этих горяченьких событий произошел такой случай…
Тед выходил из Полицейского Управления, а тут как раз вели для допроса цыганку.
-Эй, красавчик, давай погадаю напоследок.
-Иди, иди, милая. Я всё про себя знаю. – Усмехнулся господин Лоренс, готовившийся возглавить серьезное сообщество - Юридическую Лигу. - Про тебя – я тоже всё знаю.
Он увильнул от руки цыганки.
-Эх, от чего уйти хочешь, красавчик. – Произнесла та ему в след.
Её подтолкнул полицейский. Она, подняв руки, будто воздает богу, сокрушенно констатировала: «От Судьбы не уйдешь». - И пошла дальше.
Цыганку повели на допрос. А у Лоренса зазвонил телефон.
Сразу две линии. На одной – отец: «Она всё-таки прилетает, Тед. Завтра. Черт бы её подрал!»
По второй – Райзман. – Мистер Лоренс? Это Дик Райзман. Я нашел человека, который поможет вам избавить вашего отца от краха в афере с аргентинской нефтью. За пятнадцать процентов. Вы согласны?
Лоренс остановился. Посмотрел на небо. Сморгнул. – Судьба?
Он сел в машину и … поехал, поспрашивать знакомых, чем бы можно было удивить англичанку, приехавшую взглянуть на Калифорнию.
-Мы готовы открыть для вас заказ на короткую экскурсию на воздушном шаре.
-А сколько это будет стоить?
-Мистер Лоренс, вы, наверное, не помните меня. Я – Джеф, Джеф Морисон. Вы в прошлом году отбили от кредиторов моего дядю. Теперь он владелец фирмы, которая занимается полетами на шарах. Для вас – обойдется …за спасибо.
-Ну уж!… Хотя?…Спасибо.
-Да без проблем, мистер Лоренс! Куда, когда и на какое количество пассажиров?..
-Это судьба…- Второй раз повторил Лоренс и ...решился-таки, отправить папашу полечить фантазии.
19.06.2008 Пермь
mel5@yandex.ru
Фантазия в стиле Псевдо
© Copyright: Мел-Мел, 2008
Свидетельство о публикации №208062300427
Свидетельство о публикации №208062300427
Рецензии