Кипячёное молоко. Фарби

 Любите ли вы?.. Нет, не так!
Не любите ли вы кипячёное молоко с отвратительными пенками так, как не любит его шестилетняя Марина?
При одном упоминании о нём, Марина затыкает уши, перестает дышать и, на всякий случай, изо всех сил зажмуривается. Если быстренько отвлечься на какую-нибудь песенку, анекдот – какие классные анекдоты можно иногда услышать в родном детском саду! – вспомнить про то, что сегодня «В дочки-матери» Кирилл Политов согласился быть папой, а она, Марина, была – мамой и все у них было, как у взрослых: «детей» ставили в угол, спорили, ругались…
-- Брось свои фокусы и пей молоко! – знакомьтесь – это Людмила Сергеевна. Самая злая воспитательница в детском саду.
-- Меня вырвет, -- честно признается Марина, всё ещё веря, что от честности в этой жизни что-нибудь зависит.
-- Пей, кому говорю!
-- Не могу…-- девочка не плачет, но говорит тихо-тихо, уже предчувствуя, что Людмила Сергеевна теперь взялась за неё всерьёз и кончится всё либо плохо, либо очень плохо…
-- Значит так. Ты выпьешь свое молоко или…-- воспитательница делает торжественную паузу – я вылью его тебе за шиворот!
Подготовительная группа перестает греметь чашками и жевать: Людмила Сергеевна никогда не бросает слов на ветер, раз сказала – обязательно выльет! Прямо за шиворот! Этот шиворот располагается сзади, за шеей, надо только схватить за Маринино синее платье, любимое, с колокольчиками, с плиссированной юбкой, оттянуть и…
Железная рука выволакивает Марину из-за стола, стул с грохотом падает и девочка рефлекторно дёргается в его сторону, чтоб поднять, но у Людмилы Сергеевны сил намного больше и вот Марина уже зафиксирована на самом видном месте.
Когда у кого-нибудь из детей День рождения, во время полдника, на котором раздаются принесенные родителями именинника сладости, здесь читаются поздравительные стихи. Можно сказать – сцена!
-- Сюда! Чтобы тебя все видели! Мне надоело твое упрямство! Считаю до трёх и выливаю -- РАЗ!

Да-да, самая настоящая сцена! Такая же была у них этажом ниже, в старшей группе год назад. На пятачок выходили по очереди ребята и поздравляли Маринину лучшую подругу, Аньку Федину – самую высокую, самую добрую, тихую, они и жили в одном дворе, вместе гуляли в выходные дни или торчали у неё или у Марины дома. Ссорились, конечно… И не было для обеих ничего мрачней, чем вечер после ссоры в ожидании завтра, когда они, наконец, помирятся!
В тот Анькин день рождения её мама принесла, как положено, угощение на всех. Вполне приличное, между прочим: зеленые крепкие яблоки и пастилу! Воспитательница в старшей группе была другая, в отличие от Людмилы Сергеевны, Изабелла Викторовна была толстой и улыбчивой. Только не слишком сообразительной, потому, что сначала она детям раздала сладкую пастилу, которая тут же была съедена, а потом только -- яблоки… Марина любила яблоки, особенно такие, семеринко, но эту кислятину есть невозможно! Повертев головой, она поняла, что не одинока в своем разочаровании: надкусанные яблоки были отложены на всех столах.
-- Ну как, дети, вкусные яблочки? – добродушно спросила Изабелла Викторовна, не глядя на своих подопечных.
И тут случилось ужасное. Непоправимое. Постыдное.
Вся группа точно знала, что воспитательница ждет дружное «Даааа!» и дала ей это дружное, но легкое, как пёрышко:
-- Даааа…
Только один голос был громким и чётким, как сама правда. Марина сказала:
-- Неееет!!!
-- Вот тебе раз… -- всплеснула руками Изабелла Викторовна, а Анька ничего не заметила. Но Марина всё равно поссорилась. Сама с собой.

-- Полюбуйтесь на неё! Молоко ей не нравится! Все равно, выпьешь – ДВА!
Сейчас пятачок-сцена была эшафотом, полдничающие зрители превратились в алчных зевак, роль палача виртуозно исполняет Людмила Сергеевна.

Утро Марина и ещё трое детей начали с облачения в накрахмаленные фартуки – дежурные! Дежурство считается почетной обязанностью, им положено гордится, высоко задирая нос. Хорошо, когда ты высокая, как Анька Федина и высоко можешь задрать не только нос, но и руки, если надо достать посуду с верхней полки шкафа, чтобы правильно и красиво расставить её на столах. Марина встала на цыпочки, нащупала блюдца и подцепила сразу три штуки, но не удержала: блюдца выскользнули и два из них разбились вдребезги! От ужаса Марина села на корточки.
-- Растрёпа! – разрубила её пополам Людмила Сергеевна. Более хлесткого слова Марина никогда не слышала ни до, ни после за всю свою жизнь. То есть до этого дня она, конечно, хорошо знала это слово, но оказалось, что … не знала.
Да, день выдался -- так себе… Однако, пить кипячёное молоко Марина не может, хоть ей и страшно. Очень страшно. Нет никаких сомнений, что Марине предстоит ходить до прихода мамы в мокром, испорченном навсегда кипячёным молоком, платье.

Марина не смогла употребить эту гадость даже тогда, когда дома её няня, большая затейница Маруся, сварила молочную лапшу. Марина унюхала запах кипячёного молока ещё в комнате и крикнула оттуда в кухню, что ни за что не будет это есть!
-- Ну что ж, не ешь! – хитро подмигнула Маруся и отвернулась. Это была их любимая игра в «девочку – наоборот», работающая всегда и безотказно: стоило Марусе сказать это «не ешь!» и сделать вид, что ей срочно надо погладить пару полотенец вне кухни, как Марина быстро-быстро сметала всё, что было в тарелке. Выигрышем служили потом Марусины «сетования»:
-- Как? Ты всё-всё сама съела и мне ничего не оставила? Неужели – ничегошеньки? Дай-ка посмотреть, ай-ай-ай!
Счастье было безграничным и обоюдным!
На сей раз Марина больше, чем когда-либо хотела быть «девочкой – наоборот», она уставилась в тарелку, изучая содержимое, подула в неё и тут же увидела омерзительно сморщившуюся огромную пенку! Срочно!.. Зажмуриться!.. Бррр! Аты-баты, шли солдаты с песней на параааад! Может сто, а может даже двести лет назааад!
Вернувшись из комнаты, откуда она периодически поощрительно покрикивала свое «не ешь – не ешь», Маруся внимательно оглядела печальную Марину и вздохнула:
-- Значит и впрямь, не будешь? Ладно, давай посмотрим, что у нас на второе.

«Какая она свирепая, -- думает самая маленькая девочка в группе про свою дедсадовскую воспитательницу, -- интересно, а правду Кирилл Политов говорит, что все люди под одеждой – голые? Все -- наверняка, кроме Людмилы Сергеевны… У неё под одеждой – липкая чешуя…»
-- ТРИ! – дети замерли – Ты будешь пить или нет?!
-- Нет. Можете выливать мне за шиворот, -- обречённо шепчет Марина, становится ещё меньше ростом и закрывает глаза… Сейчас...
Что-то произошло с Людмилой Сергеевной. Она НЕ СДЕЛАЛА ЭТОГО! Никто не понял, почему…



© Copyright: Фарби, 2008
Свидетельство о публикации №2806060096