Живые краски на холсте
Он рисовал. Он просто рисовал то, что чувствовал, что видел каким-то внутренним взором, который был устремлен на нее. Эти руки могли написать самое удивительное произведение искусства – эти руки могли рисовать ощущениями по женской коже, они могли воссоздавать шелест листвы в ушах девушки, могли вызывать легкую дрожь от того возбуждения, которое испытывает женщина, когда пальцы нежно прикасаются к волосам, пробираются по шее и спускаются чуть ниже. Эти руки лишь одним мимолетным движением могли расстегнуть пуговицу на груди и, доставляя теплое ощущение, прикоснуться к женскому телу. Руки художника могут быть невообразимо чувственны, а движения столь плавны, что женское тело полностью покоряется и изгибается под неподвластные прикосновения. Читать подушечками пальцев, воспроизводить язык тела, в полной тишине создавать музыку женского стона, эти пальцы, испачканные в краске, могли бы играться с тем непознанным таинством, которое есть в женщине. Но его руки были полностью поглощены работой.
Он небрежно вытер их о грязное полотенце и стал вглядываться в нее. Иногда его пальцы покрывались темными красками, пачкались в серовато-мрачные краски. Тогда взгляд художника был слишком печальным и слишком отчужденным. Картины получались мрачными и тусклыми, а взгляды женщин с них отражали всю боль и одиночество их создателя.
Но иногда его взгляд будто загорался, в глазах появлялся блеск, в движениях резкость, а губы пересыхали. И тогда та, которая сидела в неподвижной позе перед ним, оживала на картине и звонко смеялась. Тогда кожа его рук впитывала розово-голубые краски, желтые оттенки и искрящийся свет, природу которого он сам не мог понять.
Перед ним сидела молодая красивая барышня, смотревшая строго и как-то мрачновато. Он наносил все новые и новые очертания на холст, придавая ее образу красочность и яркость, немного резкости и контраста с ее окружением. Он вгляделся в ее глаза, после чего чуть дотронулся тонкой кисточкой до сетчатки ее глаза на холсте, придав немного больше голубого цвета. Этот взгляд будет томным, взгляд женщины, которая хочет, но никогда не признается в этом. Она сидела напротив и смотрела на него. Ей хотелось улыбнуться, но она не позволила себе этого. Украдкой она всматривалась в его губы, в цвет его волос и двухдневную щетину на лице. Ей показалось ужасным, что он стоял перед ней в рубашке, и было видно очертание его волосатой груди. Он будто не обращал на нее внимания, занимаясь своей работой, а оттого она немного злилась и мечтала о том, чтобы это позирование быстрей закончилось.
Он знал, что еще один миг, еще один штрих и один незначительный мазок – и она будет полностью принадлежать ему. Ведь он знал этот секрет: стоит нарисовать картину, и в нее вселялась душа той, которую он рисовал. И меж его испачканных в краске пальцев оказывалась вся та воля и неприступность, с которой женщина смотрела на него, позируя. От этого ощущения отделаться было невозможно.
Но в этой девушке, такой молодой и такой страстной, он увидел что-то иное, чем во всех предыдущих. Она вот прямо сейчас сидела перед ним и вглядывалась в него, пытаясь прочесть, но при этом он читал ее. Неприступная горделивая особа, самоуверенный взгляд и непрерываемое ничем самодовольство ее придавали такие ощущения, что он отложил кисть.
- Расстегни блузку, - сказал он ей.
- Это еще зачем? – возмутилась было она.
Но в этот момент он легко дотронулся большим пальцем до холста и отразил очертания ее груди. Она повиновалась ему. Воздушные движения кистью сделали ее осанку более благородной, а фигуру более очерченной.
- Сними ее!
Она смахнула свою блузку и осталась сидеть в той же позе, что и раньше. Было в ее образе что-то властное, что-то непокоримое даже в тот момент, когда он наносил на холст ее обнаженную фигуру. Еще несколько штрихов и портрет будет закончен.
Она встала и подошла к нему. Ее мягкие губы чуть приоткрылись, когда она увидела себя на картине. Ничего более удивительного она не видела никогда. Чтобы не упасть в обморок, она схватилась за стойку и случайно вляпалась в краску. Эта женщина была из высшего сословия и не могла позволить себе испачкаться о грязное голубовато-лиловое месиво. Он посмотрел на нее, и тут она провела грязной рукой по его лицу. Нежные руки, такие тонкие и изящные, они словно электричеством пронзили его. Он приблизился к ее лицу, а она несколько отпрянула в сторону. Краска была пахучей и… возбуждающей. Он так и остался стоять рядом с ней, не смея шелохнуться. Она еще раз провела ладонью по краскам и стала обмазывать его лицо и шею в каком-то завороженном состоянии. Уста чуть приоткрыты, веки перестали моргать, дыхание становится все более учащенным. Он дотронулся до нее, нежно провел по ее бедру и притянул к себе. Краска бывает такой эротичной!
- Вы закончили свою картину? – с недовольством произнесла она, когда он вдруг опомнился.
- Думаю, что да. – Тихо сказал он, всматриваясь в свое творение.
- Тогда мне можно уже встать?
Она поднялась с кресла и стала отряхивать твою белоснежную одежду. Затем подошла к нему и всмотрелась в собственный портрет.
- Мне не нравится, - отрезала она. – Слишком откровенный взгляд и слишком правильная осанка. Я разочарована!
Он стал методично протирать руки о полотенце.
- Но мне нравитесь Вы.
И она подарила ему всего лишь один мгновенный поцелуй. После чего улыбнулась и ушла.
Это была единственная женщина, которая ему не досталась.
Свидетельство о публикации №208062400100
С теплом, Катя
Екатерина Лаврикий 24.06.2008 23:02 Заявить о нарушении
Я не спал две ночи, сидел на работе, а потом под утро решил написать. оттого какой-то тяжелый получился рассказ. Слишком много боли он таит внутри.
Искренне благодарен за такую оценку.
С теплом и улыбкой, Денис
Денис Шапкин 25.06.2008 09:54 Заявить о нарушении
С теплом, Катя
Екатерина Лаврикий 25.06.2008 22:16 Заявить о нарушении
Денис Шапкин 26.06.2008 17:10 Заявить о нарушении