Разговор с отцом

- Кто ты, папа?
Нет-нет, Вы не подумайте, что я сирота. Просто…я действительно не знаю своего отца, хотя прожил с ним бок о бок, до самой его кончины.
Ему было 51. Всего 51, на которые он не выглядел бы, если бы не болезнь. Она сожрала его в мгновение: однажды придя из института, я увидел плачущую маму и…все понял – отца больше нет.

- Кто ты, папа?
Я ничего не знаю о тебе, о том, что творилось в твоей душе, о том, отчего ты метался всю свою жизнь, не находя пристанища, пока ни пристал окончательно и теперь уже безвозвратно.

- Кто ты, папа?
Ты был наверняка талантлив. Я помню, как ты помогал мне рисовать танки, самолеты, машины, как ты уверил меня на всю жизнь, что инженер куда лучше рабочего.
Конечно же, ты был прав и время показало это.

- Кто ты, папа?
В тот день был твой день рождения, твой последний день рождения папа. Было удивительно тепло, не смотря на начало марта. Светило солнце, а ты был в больнице.
Я пытался говорить с тобой, но разговора не получилось. Наверное, ты уже знал о своей болезни и знал, что тебе уже немного осталось. Я подарил тебе портсигар, с встроенной зажигалкой, хотя я всегда был противником курения, а ты всю жизнь курил. Курил дома в туалете, на улице, на лестничной клетке. И в этот раз мы сидели в коридоре больницы, и ты жадно затягивался. Я помню эту сцену и вижу, словно сижу в кино и смотрю на экран.

- Кто ты, папа?
А помнишь, однажды ты пришел навеселе, что было, к сожалению привычно, и принес Гошу: волнистого попугайчика. Откуда ты его взял, сейчас уже никто не узнает. Ты говорил, что заехал на птичий рынок. И в нашем доме стали жить трое питомцев: два попугайчика и котенок.

- Кто ты, папа?
Ты отслужил в армии, где я не был, ты окончил институт, который я так и не осилил, ты прочитал столько книг, сколько я никогда не прочту - ты всегда был в моих глазах недостижимой вершиной. Ты рассказывал мне байки о службе и учебе, рисуя в моем воображении волшебные картины, а сам мечтал… о море. Ты перечитывал раз за разом Сабатини и «Корсара». На твоей книжной полке была книга «Пираты Карибского моря». Кто бы мог подумать, что через несколько лет снимут одноименный фильм. Жаль, что не сбылась твоя мечта. Тебе подрезали крылья. Бог им судья.

- Кто ты, папа?
Я не могу обвинять тебя в том, что ты не любил маму, да и вообще, как я могу об этом судить. Вы всегда скрывали с ней от меня свои истинные чувства, не желая поранить детскую душу. Но все же, я был счастливым ребенком, потому что у меня папа и мама.
Я никогда не забуду, как в один из дней, возраста своего не помню уже, мы собрались гулять. Мы пошли на выставку странного мексиканского художника, так мне тогда показалось. Он рисовал необычные для детского сознания картины. В них отражались жизнь, смерть, любовь, душевные страдания, от которых никуда не скроешься. После выставки усталые, но довольные мы присели на скамейке неподалеку. Мама предусмотрительно взяла с собой колбасу и хлеб. И вот под весенним солнцем я сидел между папой и мамой, которые не ругались и также радовались солнцу, как я, и ел самые великолепные бутерброды на свете! Я был счастлив!

Кто ты, папа?
Ты пил. Пил много и долго. Пил так, что я до двадцати двух лет не пробовал даже шампанское. Ты пил, пропивая все, что можно было пропить, в том числе твои любимые книги. Ты пил до белой горячки. Мне, малышу, было забавно смотреть на тебя, а в глазах матери я видел страх, тревогу и чувство жалости к тебе. Ты пил, поднимая руку на мать, слава Богу, нечасто. Ты пил, вызывая в эти дни, недели, месяцы отвращение к тебе. Но однажды, это было незадолго до смерти, я позвонил тебе и вместо привычного бодрого голоса я услышал: «Мне плохо, сынок». И я не мог больше злиться на тебя.

Кто ты, папа? – спрашивал я тебя. Имея в виду профессию, и ты отвечал: «Инженер»
Ты гордился своим званием.

…Мама простила тебя, простила за всё: за загубленную молодость, за рукоприкладство, порванные свекровью волосы, за матерщину, за душевную боль, за нужду. Будь спокоен.

Теперь, по прошествии лет я сам могу ответить на вопрос «Кто ты, папа?»- ты мой ОТЕЦ, самый лучший отец на свете, ведь отцов и матерей не выбирают, они даются нам свыше.