Грибы на Байкале

Зима. Старинный сибирский город завален снегом. Полное безветрие, мороз не чувствуется. Окраины города тысячами печных труб изрыгают в небо жар и копоть. Дым белыми песцовыми хвостами стоит над жерлами труб, но, быстро охлаждаясь в студеном воздухе, теряет подъёмную силу и возвращается назад, расстилаясь сероватым слоистым одеялом над долиной реки, в которой расположен город. Солнцу не пробить этой шапки - матовые сумерки зимнего полудня. Границы утра и дня, дня и вечера стерты, размыты. На сердце покойно и теряется счёт дням. В отделении тепло и уютно, как бывает уютно только в сибирских домах за двойными рамами окон. Редкий посетитель в прихожей глухо стучит валенками, стряхивая снег, хлопает себя по плечам и лацканам пальто. Ресницы и брови его мокры от растаявших снежинок. Впрочем, к нам редко заходят. Я работаю только третий год, сущий пустяк в нашем деле и очередной раз стою на пороге кабинета Б.Б. с каким-то пустяком. Б.Б. сидит спиной ко мне, он сросся с микроскопом и что-то бубнит, разговаривая сам с собой. Я покашливаю, стремясь привлечь внимание к себе, Б.Б. оборачивается, недоумённо, затем с досадой смотрит на меня и снимает телефонную трубку.
"Это грудная хирургия?" - спрашивает он, - "хочу переговорить с доктором, который лечит б-ю Н-скую… Ах, это ты, Пётр, её пользуешь? … А сколько времени она больна? … Четвертый месяц? … Гнойный плеврит и гнойный перикардит текут четыре месяца? Да ты, Петя, пощупай голову - у тебя жар, ей давно пора бы помереть. Ты лучше скажи, не жила ли она на юге? … Не знаешь? Так поди, и узнай!"
Через короткое время звонит хирург и радостно сообщает, что верно, женщина прожила два года в Техасе. Она филолог и углубляла свои знания английского в тамошнем университете. Б.Б. зовет лаборантку и просит покрасить препараты больной специальным методом для выявления возбудителей, относящихся к заразным грибкам. И ведь выкрасились "грибы"! Удалось их идентифицировать. Оказалось, что мы имеем дело с североамериканским бластомикозом, поражении внутренних органов, которое, как правило, приводит к смерти, хотя это не мешает двадцати миллионам американцев болеть лёгкими кожными формами этой болезни. Впрочем, это обыкновенно так - аборигены мало чувствительны к местным болезням.
Восприимчивые давно вымерли. Сколько наших вернулось из Африк, Афганистанов - жёлтыми, еле живыми старичками. Так было с клещевым энцефалитом, когда Сталин погнал жителей городов осваивать дальневосточную тайгу. Местные жители и не слышали о таком заболевании, а приезжие мёрли пачками. Просто местные были привиты от рождения, получая мелкие дозы виру-са с пылью, молоком коров, пасшихся в тайге... Так, к несчастью, и случилось - женщина ещё год мучительно умирала от этой заразы. Умерла подле студеного Байкала от экзотической заразы, подцепленной на американском юге. Это судьба. Конечно, я был потрясен этим уроком диагностики, и казался себе пигмеем и уж конечно не рассчитывал когда-либо подняться до таких профессиональных высот. Б.Б. бил навзлёт и в точку.
"Б.Б., ради Бога, объясните каким образом вы вышли на диагноз? ", - взмолился я, "Вы что, сталкивались с этим заболеванием прежде?" - "Нет, не случалось сталкиваться". - "Тогда каким образом?" - домогался я. "Думать надо", - улыбаясь, сказал он. "Согласен ли ты с тем, что харак-тер воспаления определяется особенностями возбудителей? Быть ли воспалению гнойным, катаральным или гнилостным зависит от возбудителя болезни", - продолжал он. Я охотно и решительно согласился. "Тогда садись и смотри (в микроскоп) на срезы воспалённых тканей взятых у боль-ной. Разве ты не видишь, что это не просто гнойное воспаление, как это считает врач… Что дела-ют тут эти крупные клетки, которые, с лёгкой руки Мечникова, называются макрофагами? Они появляются лишь тогда, когда у организма появляются проблемы с уничтожением вторгшегося агента. Их задача поглотить инфект и переварить своими ферментами. Но и этот метод не всегда срабатывает, именно этим и объясняется такое затяжное течение болезни в нашем случае. Возбудитель болезни может оказаться "крепким орешком" и для макрофагов, как это часто бывает при туберкулезе, проказе. В этих случаях макрофаги, поглотив инфект, лишь разносят его по другим, ещё не поражённым органам. Вот и гляди, присмотрись, и ты увидишь внутри клеток эдакие жемчужинки, окружённые прозрачной оболочкой. Вот эти-то шарики в защитной капсуле, полагаю, и есть та зараза, которую мы должны распознать", - закончил свою лекцию Б.Б.
Нам оставалось только распахнуть книги и сравнить то, что мы видим, с фотографиями, сделанными специалистами в этой области. Диагноз был готов, и очень досадно, что заболевание относилось к разряду неизлечимых.