Очерк о ночном городе

Ночь в городе начинается обыденно.… Даже незаметно, не так, как на природе. Но главное одно – она упорно начинается и заканчивается, даже не прислушиваясь к твоим просьбам.… А ты даже порой не просишь, а умоляешь. Ты думаешь о дне, а вот уже и ночь. Ты думаешь, думаешь, думаешь…
Стоишь на остановке и думаешь. Но мысли тянутся в голове словно кисель, вся мысленная, тягучая масса ворочается в черепной коробке и решительно невозможно выудить чего-то по-настоящему осмысленного…
Сигарета. Дым в глаз попал. Зажмурился. Вытащил наушники, вставил в уши. Заиграло.
«Да это же Anathema!», - подумал - «Вроде не записывал её, ну да ладно».
Трамвай, ну где же он? Посмотрел вдоль железных полос – ничего. А ведь на трамвае интересные колёса. Они если что-то переезжают, то просто перерезают… Наверное это необычная смерть – умереть под колёсами трамвая. Тебя перерезает надвое и будучи в болевом шоке ты ещё успеваешь посмотреть на ту часть, которая уже «не ты». Потом кто-то словно выключает лампочку, и больше ты уже не будешь осмысленно смотреть на кусок материи, прежде называемом тело. Мда, выключил свет, лампочку…
Фара светила прямо в лицо и наваждение пропало. Так, номер не тот, да и в депо, к тому же. Ещё сигарету, мон шэр? Да, спасибо. Люди выходят, видимо не хотят ехать в депо. А что там делать ЭТИМ людям? Улыбнулся сам себе. Действительно что? Мозг начал строить снова фантазии, непонятные картины, обрывки мыслей, стакан киселя. Не надо, это выльем.
Развернулся, посмотрел через дорогу. Машин так много. Зачем они людям? Извинился перед собой за вульгарность, процедил: «Говнюки».
Так. Трамвай где? Где этот замечательный многотонный нож, расчленяющий людей на части без всякого видимого усилия. А ведь трамваем ещё кто-то управляет. Но о водителе никогда не думаешь. Транспорт всегда представляется неким бездушным предметом, полностью автоматическим.
Обернулся на шум. Снова не тот железный убийца.
Подождём? Подождём. Ещё немного никотина и смол? А почему нет? Надвое они не расчленят. Чиркнула зажигалка, потянул в себя вместе с прохладным воздухом, лёгкие наполнились и опустели. И снова, и ещё раз. В наушниках заиграла одна из любимых песен, начал раскачиваться из стороны в сторону, взад-вперёд, притопывать ногой. Но не более того. Люди не должны этого заметить. Ни в коем случае. Погрузился в покой и колыбель наслаждения. Музыка ласкала слух. Так хорошо. Редкая минута действительно хорошего и приятного… Грубый оклик. Ну есть у меня сигарета. И для тебя найдётся, быдло моё любимое. Мне не жалко, но прервал ты такое чувство, которое ни твоей деревянной душе, ни твоему закостенелому разуму не испытать никогда. Скотина. Просто недочеловек. А я как минимум бог. Да, просто бог, с маленькой буквы. И без цифры.
20. Наконец-то, двадцатка. Выкинул сигарету в мусорку. В трамвае душновато и немного влажно, но на это не обращаешь внимания. Став возле окна, и вцепившись в поручень, обвёл толпу взглядом. Полным презрения. Да. Здесь было кого презирать. Вон стайка ребят лет семнадцати в конце вагона. Пьют 2 бутылки дешёвого пива на пятерых. Этим снисходительно улыбнуться. Все сиденья слева занимает разномастная молодёжь. Никого выделить нельзя, какая-то безликая масса. «Кисель» - всплывает в голове, - «Кисель, размазанный по креслам».
Взгляд вправо. Там много пожилых. Кидают презрительный взгляд. В нём словно читается: «Ну и молодёжь пошла. Мотня до колен, не бритый, уши заткнул. Тьфу, срамота. А ещё очки напялил, вроде профессор. Знамо мы таких. Тьфу». Да, да, именно так. Рухлядь изжившая. Вы не знаете меня, но берётесь утверждать что-то, пусть и не вслух. Но по вашим глазам, полным презрения, я понимаю. Как хорошо, что у меня есть выбор и я не буду таким, как вы. Снова кадр проносится в голове: смотрю на собственные ноги и половину живота. Колёса трамвая большие, они совсем рядом и можно их потрогать, они наверняка горячие. А если наклониться вперёд, то можно увидеть обрывки лёгких и лоскутки диафрагмы.
Наваждение пропало. Трамвай резко взял с места и пришлось покрепче ухватиться за поручень.
Почему-то оглядывать толпу расхотелось. Повернулся к окну. По дороге в противоположном направлении неслись автомобили. Все они были такие разные и такие одинаковые. Смотреть на них тоже не хотелось... Что это? Да это же я. В окне отражалась лишь часть лица. Были видны волосы. Их растрепало ветром. Плевать. Ниже что? Лоб. Нормальный широкий лоб. Немного нахмуренный. Явно была видна черточка, пересекавшая его. Старею, наверное.
Затем глаз. Он казался мутным из-за линзы очков. Но его было видно. «Странный глаз у нас» - подумалось. - «Бывает разных цветов, в зависимости от погоды». А ведь раньше могли сжечь за такое, мол, колдун. «Могли кинуть под трамвай» - шепнуло сознание. Отмахнулся.
Затем шло нечто чёрное и запутанное. Попытался вспомнить, сколько же времени прошло с момента последнего общения с бритвой… Никак не меньше полугода. Для кого-то это ужасно. Но когда видишь гладко выбритых людей, кажется, что они бреются, как минимум, до колен. Вот это действительно ужасно.
Поворот. Качнуло. На уличных столбах развешены большие подсвечивающиеся баннеры. Читать их не хотелось. Посмотрел ещё раз на окно. А не сквозь него. В отражении люди смотрелись намного лучше. Окно словно отражало их сущность. Точно. Все были размытыми, и еле заметными на тёмном фоне очертаниями походили больше на статуи, стоящие в тёмных закоулках парка.
И тут что-то случилось. Ещё минуту стоял и не понимал. Что же было не так. Прозрение. Оборвалась мелодия. Не было слышно музыки, дававшей потоку мыслей беспрепятственно закручиваться и вихриться в сознании вот уже десятки минут. Прозрение. Не слышал больше своей музыки, своих мыслей. Вокруг был разлит кисель неприятной консистенции, цвета, запаха и вкуса. Это были люди. «Точнее просто статуи» - напоследок откликнулось подсознание, вновь прячась до следующей нашей встречи. И теперь слышно было только одно: «Следующая остановка конечная». Старики зло и недовольно поднимали взгляд и смотрели на меня, стайка молодых людей уже без пива враждебно поглядывали на всех, но останавливали особенный взгляд на мне. Да. Следующая конечная. Вот только зачем статуям ездить в трамвае?