Заключительный диагноз

- Мужчина, 61 год, потеря сознания, рвота кровью.
Доктор морщится:
- И вы полагаете это достаточным основанием для того, чтобы я тащился на другой этаж?
Нервно сглотнув, молодой ординатор лепечет:
- Ну как.. как дежурному врачу....
- Мое дежурство еще не повод бегать ко мне с каждым поносом! Его обследовали?
- При поступлении. Энцефалограмма, томограмма, ЭКГ, тилт-тест...
- Надо же, чего у нас тут только не делают! Я потрясен и подавлен. А анализ крови есть?
- О...общий? или... и биохимию?
- Нет, коллега! Генетический! Рвотных масс! Боже мой, почему у нас в клинике до сих пор не висит плакат "Дайте даунам шанс в медицине"?
Доктор тычет пальцем в пустую стену и, цокая тростью, ковыляет к лифту. Халатово-бледный ординатор с минуту изучает невидящими глазами указанное место. Ему говорили, что ведущий диагност - тяжелый тип с разлитой мизантропией и первертным чувством юмора. Чувство юмора, да. Вздохнув, он сует бумаги в карман и плетется в противоположную сторону, к лаборатории.

Поздним вечером доктор в одиночестве листает результаты анализов нового пациента. Скука. Кое-то по-мелочи, но общая картина - ничего интересного. Мелкие инволюционные дисфункции. Первые сенильные ласточки. Все, как у ...
А это еще что? Что?!..
Доктор изумленно хлопает глазами. Трет их. Ничего не меняется. Тогда он откидывается на спинку кресла и хохочет, желчно и искренне одновременно. Молодой идиот действительно сделал ДНК-анализ крови. В том числе из содержимого желудка этого бедолаги. Тоже, кстати, врач. Симпатичный такой лысоватый старикан, похож на какого-то актера. Когда придет в себя, надо будет показать ему это чудо, пусть повеселится, ему полезно.
И вдруг замирает с открытым, еще не отсмеявшимся, ртом. Генетические показатели двух анализов не совпадают.
Под ложечкой знакомо колет жгучее остро-сладкое любопытство. Бумаги шуршат, собираясь в стопку, трость торопливо стучит в направлении палат.

- У нас с Вами много общего, коллега, даже кроме того, что мы оба англичане. Оба мы превыше всего ценим профессионализм и не признаем косной диктатуры общепринятых правил. А это, собственно, и отличает истинного врача от, извините, медицинского работника. Но при этом в наших методах есть и серьезные различия. Вот Вы, как инфекционист, не любите людей. А я, как психиатр, людей очень люблю.
Прозрачные голубые глаза действительно смотрят тепло и участливо.
- Правда, не очень удачно получилось с Вашим предшественником. Годы, видите ли, организм иногда шалит. Но во всем есть свои плюсы. Благодаря ему я познакомился с Вами и, признаться, очень этому рад. Я много наслышан и Вы мне искренне любопытны, дорогой доктор Хауз.
Грегори затрудняется с ответом на эту любезность. Ему очень мешает кусок лейкопластыря между ртом и подбородком и трубки капельницы, стягивающие запястья. Но мозг продолжает напряженно работает:
"Очень, очень знакомый набор признаков... Черт, на что же это похоже... Вот вертится же..."
Лоб покрывается испариной от мыслей и невозможности принять таблетку. И наконец в огромных холодных глазах мелькает догадка. Как обычно, точная, как скальпель. И в этот раз - одновременная с ним:
"Да!!! Чертов хрыч - вылитый Энтони Хопкинс!"