Несколько дней без тебя

       Вместо эпиграфа.


Странник, зовущий в ночи
       Далекие звезды в помощь себе,
В дверь мою постучи,
       Я с замершим сердцем открою тебе.
В темной тоске твоих глаз,
       Горькой улыбке, я вдруг пойму –
Жизни твоей рассказ
       По безрассудству сродни моему.
Молчанье несказанных слов,
       Ищущих к сердцу прямые пути,
Здесь твой временный кров,
       Я пойму тебя, только приди!


       Вместо пролога.


       Телефон упорно надрывался жалким подобием бессмертного Чайковского.
       Даша с брезгливостью посмотрела на свою сумочку, из которой доносились противные звуки. Этот звонок мог быть только от него.
       – Да пошел ты! – процедила она в сторону телефона и демонстративно отвернулась, продолжая распаковывать вещи. Но в пустом номере некому было оценить ее эффектный протест.
       Когда звонки прекратились, она немного расслабилась и принялась внимательно рассматривать свое новое жилище. Хорошо, что в этом году семинар решили провести в таком непривычном месте, и Даша впервые оказалась в сентябре не на берегу моря, а в средней полосе. Конечно, здесь было прохладней, но гораздо экзотичней. Да и сервис ничуть не хуже. А сосновый лес, окружавший отель плотным кольцом, с первого взгляда просто очаровал ее своим гордым величием.
       Телефон зазвонил снова, призывая нерадивую хозяйку к ответу. С каждой минутой мелодия становилась все противней и противней. Не выдержав, Даша схватила ни в чем не повинную трубку:
       – Что? – резко выкрикнула она вместо человеческого «алло».
       В трубке послышался мужской голос, видимо пытающийся что-то объяснить.
       – Знаешь, я уже по горло сыта твоими «извини, так получилось»! Последнее время я только это от тебя и слышу. Осточертело! – грубо перебила она говорившего.
       В ответ послышалась очередная тирада.
       – Да?! И у тебя не нашлось другого времени? Я же тебя как человека просила меня проводить. Ты же знаешь, как для меня важна эта поездка! – Дашин голос задрожал от обиды, – И именно в это время… Хорошо, я хоть такси успела поймать... – захлебнулась она от негодования.
       Трубка, улучив момент, вновь ожила. Но тут же была остановлена криком:
       – Вот и сиди со своими учредителями, а мне больше звонить не смей! Слышать ничего не хочу, понял! У меня тоже работа, я тоже занята! – Даша совсем расстроилась и, в сердцах нажав отбой, швырнула телефон на кровать.
       – Ну, сколько можно? – пробормотала она. – Постоянно одно и то же: работа, работа, работа. А я?
       В глазах тут же отвратительно защипало.
       Пытаясь отвлечься от мрачных мыслей, навязчиво сверлящих в сознании маленькие противные дырочки, она решила выйти подышать.
       Распахнув дверь огромной лоджии, Даша замерла на пороге.
       – Вот это да! – слезы тут же пропали. Вплотную подобравшись к ее балкону, густой стеной стояли залитые солнцем огромные сосны. Их были сотни, а может даже тысячи.
       Немного придя в себя от такой красоты и оглядевшись по сторонам, она с наслаждением вытянулась в плетеном кресле, уютно затаившемся между выстроившимися вдоль стены кадками с какими-то экзотическими цветами.
       – Надо же, какая красота…. – Только сейчас Даша обратила внимание на царящую вокруг тишину, которую нарушал только легкий скрип сосен на ветру и далекий щебет птиц.
       Вдруг, противно резанув слух, опять возник ненавистный Чайковский.
       – Да что же это такое! – она вскочила и бросилась в комнату. Но через минуту, отключив телефон и захватив сигареты, вернулась, чтобы вновь растянуться на теплом ротанге кресла.
       Закурив, стала внимательно присматриваться к величавой стати огромных деревьев и к их медленно покачивающимся верхушкам, залитым солнцем. В полуденной тишине было слышно тихое завывание ветра в высоких кронах. Ни людские голоса, ни звуки машин не долетали в эту часть отеля. Дарья, с удовольствием попыхивая тоненькой сигареткой, прикрыла глаза и отдалась во власть теплого сентябрьского солнца. Как в замедленном кино стали проплывать перед глазами обиды последних дней… В голове привычно крутилось риторическое: «Почему так? Почему, почему?»… Эти внутренние монологи настолько ей надоели, что она силой вырвала себя из полудремы и обнаружила в руке потухший окурок.
       – Фу, ты. Куда же тебя деть? – она стала осматриваться в поисках пепельницы, которой, увы, нигде не было. И не придумав ничего лучше, потянулась к ближайшему цветочному горшку.
       – Потом выброшу, – пробормотала Даша и вдруг заметила за кадкой что-то зеленое.
       Приглядевшись, она осторожно взялась за краешек и вытянула на свет обыкновенную школьную тетрадку.
       – О, а ты как тут очутилась? – улыбнулась она и открыла находку.
       Из центра первой страницы на нее смотрела надпись «Несколько дней без тебя», выведенная аккуратным женским подчерком. Тут же любопытство вышло на первый план и, забыв обо всем, Даша перевернула страничку и погрузилась в чтение…
       
       
*********************************************************


День первый.


       Еду! Неужели действительно еду?
       Да, к воде и солнцу, к безумной радости ничегонеделания. Убегаю от тебя и от себя. Прячусь за какие-то призрачные надежды, что все решится само собой, а мне останется легкая роль статиста – принять свершившееся за факт.
       Уезжаю от собственной жизни, которая переполняет меня, и добровольно делаю невыносимо скучными одинаково-серые дни. Ведь даже минута без тебя – вечность, а попробуй прожить час или день. Да что тут говорить…
       Еду. Оставляю тебе все наши проблемы, делай с ними, что хочешь. А я закрою глаза на теплом песке и не будет ни тебя, ни их, не будет ничего, кроме солнца…
       Я закрою свое сердце на тяжелый замок, остановлю мысли о тебе, не дам предательским слезам даже вскользь напомнить о тебе, оставшемся в этом мире. А я улечу в другой и дам нам обоим временную передышку, заставлю себя отключиться от бесконечной вереницы вопросов и преград собственной бестолковой жизни.
       Еду.
       Да, сегодня и сейчас!
       Не попрощавшись с тобой, но так даже лучше. Значит, ничего не придется объяснять, глядя в твои глаза, о которых я мечтаю забыть хоть на время.
       Прости мне это бегство.


День второй.


       Все вокруг меня дышит спокойствием и тишиной. Даже воздух практически замер в мягкой неподвижности жаркого дня. Ветер лишь слегка колышет острые верхушки высоченных сосен. Так хочется, чтобы остановился этот миг безоблачного блаженства, чтобы небо всегда было таким же высоким и белым, а ветер тихо шумел, заблудившись в лесу. Я нашла здесь то, зачем собственно и ехала – покой. Сейчас кажется невероятным и даже смешным, что всего пару дней назад во мне, словно в огромном котле, бурлили нешуточные страсти. Сейчас мне нет дела до того, чем ты занят в эту секунду, я устала считать каждое мгновение твоей жизни. Я предоставила тебе свободу, делай с ней что хочешь, у меня больше нет сил бороться за тебя, тем более, это совершенно бесполезно – ты никогда не будешь принадлежать мне. Ты вообще не можешь принадлежать никому. Здесь, за многие километры от тебя, мне наконец-то открылась эта истина, такая, в сущности, очевидная.
       Солнце пробивает облака и огромными светлыми столбами стремится к земле, просто захватывает дух. Как хорошо, что я здесь. Почему это не случилось раньше? Я вновь постепенно обретаю спокойствие и возвращаю себе вкус жизни, такой забытый и замечательный.
       Сейчас мне просто хорошо и ничего больше, потому что давно потерянное спокойствие снова со мной. И я вспоминаю о тебе чаще всего именно потому, что мне давно не было так спокойно. Все последние дни, прожитые с тобой и для тебя, выжгли внутри меня все живое, оставив после себя дымящееся пепелище. Словно привидевшийся ночью нереальный сон, который растаял в момент пробуждения.
       Любовь – скверная вещь, хоть и прекрасная, она не спрашивает о твоих желаниях, она движет тобой, распоряжается по своему усмотрению, загоняет в угол. Но я нашла выход и поэтому очень довольна собой.
       Пусть ты мучаешься и страдаешь или наоборот – счастлив и беспечен, Сегодня все это не для меня. Я узнаю об этом только тогда, когда вернусь. А сейчас у меня еще есть время взглянуть на собственное сумасшествие глазами постороннего. Совсем немного времени, но его не сможет забрать никто, даже ты.


День третий.


       Вот я и одна на этом тихом пляже с мокрым песком, холодным после дождя, и тихим плеском воды. Лучше бы здесь был гул голосов, гремела музыка и мелькали незнакомые лица. Сейчас мне совершенно не нужна эта тишина холодного летнего дня. Они возвращают меня к самой себе, а значит и к тебе. Не потому ли в шорохе речной воды о песок мне слышится твой голос, такой близкий и ласковый. Возможно, через пару дней я его услышу. Я так хочу этого и так боюсь. Я совершенно не знаю, что было с тобой все дни нашей вынужденной разлуки, не знаю и того, как ты воспринял мое английское прощанье.
       Я так хочу вновь увидеть тебя, твои глаза…
       Я знала, что не смогу отделаться так просто. Знала, что эта короткая передышка не принесет ничего, кроме мимолетного облегчения. И все же, больше всего я хочу, чтобы сейчас рядом со мной был именно ты. Возможно, накал страсти, вспыхивающий между нами в минуты встреч, здесь получил бы какую-нибудь завершенность. Ведь я до сих пор не могу понять, что же ты означаешь в моей жизни, насколько это серьезно или пролетит, не оставив следа. Хотя след уже есть, хотя бы в этих строчках.
       Уже наступает ранняя осень – одно из любимых мной состояний природы, когда моросят тоскливые, еще немного теплые дожди, а в промежутках иногда проглядывает солнце, не такое жаркое как летом, но радующее своим нежным теплом. И сердце мое уже готово принять эту неизбежность природы, несмотря на то, что так хочется еще и еще продлить сумасшедшее лето, подарившее мне тебя.


Еще один день.


       Наконец-то я поняла, на кого мы похожи, мы напоминаем двух слепых птиц, которые мечутся в пространстве, бескрайность которого не в состоянии понять, и ищут то, чего никогда найти не сумеют. Они живут с пониманием, что обделены чем-то, что не похожи на других, пытаются найти то, чего лишены, но по причине собственной слепоты постоянно натыкаются на преграды и уступы окружающего мира.
       И вдруг эти два одиноких существа, столкнувшись на очередном вираже, понимают, что есть кто-то похожий. Они тянутся друг к другу… ищут помощи и поддержки… в едином порыве несутся навстречу неизвестности… вместе разбиваются… поднимают друг друга и снова рвутся ввысь…
       Так и мы с тобой, нашедшие друг друга, беззащитные перед людьми и жизнью в своем одиночестве непонимания. Мы словно две стороны одной монеты, настолько похожие, что не нужны слова, увидевшие друг в друге отражение собственных пороков и грехов, собственных иллюзий и мечтаний. Когда мы вместе – это испытание, потому так трудно нам быть вместе и совершенно невозможно врозь.
       Зачем же так случилось? Почему такая пытка видеть себя самого в глазах другого и знать, что в тебе нет ни одного запретного уголка? Когда ты знаешь, что весь открыт, словно на ладони, что нагота твоей души видна – это одновременно страшная мука и большое облегчение оттого, что можно быть собой.
       Так мы и живем, иногда даже невольно раня друг друга, испытываем взаимную боль, ищем понимания и поддержки. Слишком одинаковые, чтобы быть счастливыми.


День последний.


       Сегодня я уезжаю, и с самого утра меня преследует мысль: «зачем мне это нужно?» Для чего мне возвращаться к проблемам, брошенным до отъезда на волю судьбы. Может все зачеркнуть, забыть и зажить новой жизнью, в которой не будет места тебе. Или взять у жизни реванш и вновь кинутся в омут безрассудства. Пока я не могу решиться ни на то, ни на другое, взвешиваю все «за» и «против». Ничего не получается. Конечно, пытаться что-то решить сейчас глупо. Вполне возможно я передумаю в ту же секунду, когда встречусь с тобой взглядом. Поэтому я решила все оставить как есть – пусть наша встреча сделает выбор за меня. Это очень удобно.
       А сейчас я возвращаюсь в осень, к новой жизни, которая меня ждет.
       Это очень хорошо, когда не знаешь, что впереди. Повернется колесо судьбы, правда неизвестно в какую сторону, и начнет набирать новые обороты.
       Когда-нибудь я прочту эти строки и возможно пожалею о сегодняшнем дне, но тогда я уже буду знать, как сложилось. А сейчас еще все впереди и так хочется верить в лучшее.
       Может, я еще напишу продолжение этой истории, если будет желание, а пока заканчиваю и собираюсь в путь, который ведет в неизвестность. Ох, уж эта неопределенность… как она мне противна. Впереди сплошной туман. Нет ни одного резко очерченного контура.
       Во что ты превратил мою жизнь? Если бы я не любила тебя, насколько было бы проще! Ты смог сделать меня такой счастливой, но сколько глубинных течений у этого чувства!
       Ладно. Закрываю эту страничку своей жизни и оставляю ее в прошлом. А теперь – вперед не боясь ничего и веря в себя. Сейчас я уже могу говорить о возвращении веры и одно это – уже плюс. Нет страха, нет отчаяния, нет безнадежности и любопытство гонит меня все быстрей и быстрей навстречу неизвестности.


*********************************************************


       Вместо эпилога.


       Даша перевернула страницу, за ней еще одну,… пролистала до конца.
       Больше ничего не было.
       Аккуратно закрыв тетрадку, случайно забытую в номере ее предшественницей, стала пристально смотреть на какую-то точку в гуще деревьев.
       Потянулась за сигаретой, закурила, не отрывая взгляда… Вдруг прошла в комнату и вернулась, нажимая кнопочки на телефоне…
       – Это я, – тихо произнесла она в трубку, тут же быстро забубнившую ей в ответ.
       Даша заулыбалась и откинулась на спинку кресла, рассматривая солнечные блики на ближайшей сосне. Потом перевела взгляд на тетрадку, лежащую у ее ног, и ласково сказала:
       – Да, я все понимаю… Конечно… И я тебя… Очень!