Статуя свободы

Как-то одним темным вечером конца сентября в своем кабинете работал профессор. Время от времени было слышно дрожание стекол от порывов ветра, да мелкая дробь дождя. Светила настольная лампа, профессор то читал какую-то старую книгу, то что-то записывал в свою тетрадь, то, о чем-то думая, смотрел в черноту окна.
Профессор сидел лицом к окну и спиной к двери. По бокам, с той и с другой стороны, тянулись книжные полки высотой до потолка и длиной во всю комнату. Здесь была собрана большая часть русской классики, зарубежной, различные книги по медицине, философии, новый, ветхий завет, собственные учебники, монографии. Также на полках теснились различные статуэтки, безделушки, сувениры, - подарки от друзей со всего мира. Недавно здесь появился новый обитатель - статуя свободы – подарок коллег из Америки, которая пополнила ряд из кремля, эйфелевой башни, колизея, пирамид. Стены были завешаны дипломами, сертификатами, грамотами, лицензиями, картинами. Из Америки вместе со статуей свободы приехал еще и сертификат, да еще какое-какая очень важная бумага, которую профессор хранит в сейфе, отдельно от других уже менее важных бумаг.
Сам профессор, доктор медицинских, философских наук, почетный член многих отечественных и зарубежных вузов, председатель различных комиссий, руководитель проектов, работает проректором одного известного медицинского вуза. Занимается хирургией. Он написал огромное множество книг, монографий, учебников, методических материалов и сейчас пишет книгу, в которой рассматривает проблему взаимосвязи физиологических характеристик отдельного индивида, группы индивидов, наследственности и демографической ситуации. А еще до этого он написал одну книгу о вырождении рода человеческого в современной цивилизации.
Ему за пятьдесят, и сам он выглядит как настоящий профессор: среднего роста, коренастый, имеет солидный живот, трудовые мозоли, седеющую бороду, лысину и дальнозоркость. Для своих лет он здоров во всех отношениях. (имеется в виду духовно здоров). Носит он большие профессорские очки.
Отец его был тоже в свое время выдающимся ученым, блестящим хирургом, представителем научной элиты советского союза. Он как-то умудрился скрыть своё дворянское происхождение. И дед его был хирургом в царской России. Мать его имела дворянское происхождение тоже. Начинал профессор с медбрата, потом аспирантура, кандидатская, докторская, кафедра, хирургия и вот сейчас работает над совместным проектом с американцами в области хирургии и новых технологий, да пишет книгу о воспроизводстве населения. Женился он довольно поздно на молодой лаборантке, дочери бригадира, с которой случайно познакомился. В то время он уже претендовал на должность заведующего кафедрой. Скоро родилась у них девочка, но недолго они пожили вместе, мать сбежала с каким-то бизнесменом в Норильск в начале девяностых, когда начался развал страны. Наука, медицина тогда были в бедственном положении, денег не было. Вот и остался профессор со своей дочерью, где ему было её воспитывать, в те времена он пахал круглые сутки, связался с бизнесом, через бизнес с Американцами, и опять наука, медицина.
Дверь в кабинет приоткрылась, заглянула девушка- выросшая дочь, которой было двадцать лет. Лицо её было бледно, глаза заплаканы, нижняя губа дрожала.
- чего тебе? – спросил профессор, встав.
Зарыдав, дочь призналась в своем новом положении.
Профессор отложил книгу, снял очки, протер глаза, включил общий свет – и, правда, положение уже нельзя было больше скрывать. Последние месяцы он был в Америке, а когда приехал, то и здесь было дел по горло, дочь его училась в экономическом вузе.
Профессор осмотрел её, успокоил, дал успокоительных таблеток, капель, бальзамов.
- мне нужно завтра же видеть молодого человека, - сказал профессор, - сейчас же ему позвони и пусть приходит завтра в десять ко мне в кабинет, адрес и номер кабинета ты знаешь, -и принес её сотовый. Дочь позвонила, молодой человек придет. Действие снотворного, успокаивающего началось, профессор проводил дочь в спальню и уложил её спать. Сам он вернулся в свой кабинет, закрыл дверь, выключил свет, достал из ящика фляжку с коньяком и немного, потом еще немного отпил. Было уже первый час ночи. Потом он подошел к окну и открыл форточку. Из форточки потянуло свежестью. Дождь перестал, по зеленому от городских огней небу неслись лохматые белые облака в черную даль востока. Все деревья внизу стояли черные и голые. Еще тихим, сухим утром в тусклом свете солнца на них были последние желтые, сморщенные листья, а сейчас в форточку залетают вместе с ледяным ветром мелкие снежинки. Профессор долго стоял у окна и, смотря на дальние и ближние огни, на черноту выси, откуда меж облаков проглядывали редкие звезды, думал, то и дело, поднося фляжку ко рту. Все мысли его: стратегические, житейские, творческие, последние, понемногу упорядочились, а упорядочившись, стали тяжелыми, вязкими, необъятными, - тяжелый день, неприятность, коньяк,- взяли своё. Профессор зевнул, потянулся и пошел отдыхать.
На следующий день выпал первый снег, точнее не снег, а снежная крупа. Утро встретило профессора тем же морозным ветром, гололедом, темнотой. К десяти часам потеплело, опять заморосил дождь.
Профессор в этот день работал в одной лаборатории, где проводил свои исследования, в его подчинении находился штат сотрудников. Придя на работу, проверив многочисленные установки, аппараты, дав распоряжения, Профессор попросил чаю и в своем кабинете стал читать текущий отчет о проведении исследований.
В десять в дверь постучали.
- Войдите, - строго сказал профессор, отложив отчет.
Вошел молодой человек. Профессор снял очки, сделал суровое лицо, прищурился, медленно осмотрел с ног до головы гостя, откинувшись на спинку стула, критически оценивая его.
Гость был небольшого роста, жилистый, сутулый. Маленькие его азиатские глазенки не останавливались. Черты его маленького, испитого лица было угловаты, островаты. Волосы на голове были побриты, и вообще всё это ему придавало сходство со зверьком. Одет он был в черную куртку, в спортивные штаны.
Паренек почесал голову и поздоровался. Это вывело профессора из забытья, встрепенувшись, он тоже поздоровался и просил садиться. Когда паренек сел, профессор встал, попросил подождать и прошел в соседний кабинет. Только он закрыл за собой дверь, видимое спокойствие и строгость сменились беспредельным гневом. Он взялся за голову и стал ходить из угла в угол, потом опять достал фляжку с коньяком, сделал несколько жадных глотков и подошел к окну. На улице шел дождь, по небу ползли низкие дымчатые лохматые облака. Внизу спешили раскрытые зонты, машины неслись, включив фары. Профессор поглядел-поглядел, усмехнулся и в конце концов расхохотался.
Возбужденный, блестя глазами, он ворвался в кабинет.
- Ну чё? Женится будешь?!!- воскликнул он и уставился на паренька, сверля его взглядом.
- буду, - сиплым дискантом промямлил паренек.
- Короче, завтра в шесть утра приходи и женись! – Полушутливо-полусерьезно прокричал профессор и скорчил гримасу.
Паренек явно смутился и, встав со стула, направился к выходу.
- И главное напоминалку поставь на телефоне! Слышь ты! – исступленно кричал профессор вслед. Только паренек успел выйти, как в его сторону полетела громоздкая ваза и разбилась о стену. В кабинет вбежали сотрудники. « Ах, Иннокентий Аркадьевич, опять вы со своим коньяком!»
На следующий день профессор повел дочь в женскую консультацию. Её избавили от положения. А еще через две недели они были в Америке, в Нью-йорке, Профессор выступал на конференции, а его дочь, гуляя по набережной, смотрела на статую свободы.