Звезды покорителя. Из цикла Ужасные сердца

Покорители бывают разные. Точнее — покоряют они разное‚ но дух покорительства у всех у них один. И дух этот мощный и‚ как правило‚ неиссякаемый. Во всяком случае‚ до появления старческой дряхлости‚ немощи и апатии.

Что люди покоряют?

Горные вершины‚ подводные глубины‚ неведомые маршруты‚ тайны науки‚ космос‚ покоряют читателей‚ зрителей‚ избирателей…

Но есть особый род покорителей. Им не надо нырять‚ карабкаться‚ охмурять избирателей‚ ломать голову над теоремой‚ образом‚ формулой‚ словом. Им порой не обязательно даже вставать с постели.

Это — покорители женских сердец.

Правда‚ в последнее время все больше появляется покорителей мужских сердец. И даже детских сердечек — с легкой руки Набокова. Но об этих, с нимфетками в обнимку‚ — ни слова‚ потому как во многих странах они — лица уголовно наказуемые. Официально. А неофициально (довольно ханжества!) — веселятся все желающие‚ у кого руки до нимфеток дотянулись, тем более что нимфеток этих доступных сейчас — хоть армию вербуй.

Не будем мы и о мужских сердцах. Пусть это нынче и моднющая тема с новым вариантом любовного треугольника: он полюбил его‚ а тот полюбил другого. Каждому‚ конечно‚ свое. Но не кажется ли все-таки вам‚ что мужественная пятая точка (в отличие от женственной) существует, кроме естественных потребностей‚ для того‚ чтобы сидеть в седле мотоцикла или верхом на коне‚ в кресле водителя‚ летчика или просто в кресле перед телевизором и бутылкой пива‚ в крайнем случае — чтобы получить от соперника пинок как стимул для дальнейших разборок с ним. А не торчать кверху‚ чтобы особа того же пола исследовала своим исконным инструментом ее философские глубины.

Остановимся на классическом явлении — на покорителях женских сердец. Вернее‚ на одном из них.

Нет. Это не Дон Жуан. Он жил давно (или его литературный прототип‚ — говорят‚ был такой)‚ и о нем столько понарассказано и понаврано‚ что добавить тут просто нечего. Да и незачем. Это и не Казанова. Он сам о себе и рассказал‚ и наврал предостаточно.
Поговорим о нашем скромном современнике‚ о незаметном герое нашего времени. Ведь какое время на дворе‚ таков герой.

Нашего покорителя звали Сергеем.

Жили мы тогда в одном переполненном бомжами, очень пролетарском и довольно гнусном городе, где злые как собаки аборигены в основном пьянствовали‚ дрались насмерть и заражали друг друга болезнями от удовольствия.

Жили мы, молодые специалисты‚ в обшарпанном общежитии с холодными в любой сезон батареями‚ битыми окнами, выщербленными бетонными полами и‚ что самое удивительное‚ с изысканными‚ но‚ увы‚ неработающими бидэ в общем сортире. Жили на отведенном нам этаже‚ пили‚ играли в карты‚ волоклись за своими и местными девицами. Словом‚ прозябали целый год, наблюдая‚ как местное подрастающее поколение на верхних этажах общаги‚ накурившись по ночам конопли и прочей «дури»‚ ловит «глюки» и потихоньку сходит с ума.

Энергия‚ смекалка и гормоны Сергея поистине творили чудеса прямо на наших глазах, поскольку ни одна из облюбованных им вершин (или интимных глубин‚ если вам угодно) не осталась непокоренной. Вот тут уж он был истинным человеком слова. Сказано — сделано. А вернее‚ сказано — уложена.

Лично я не припомню за ним ни одного афронта. То бишь когда бы ему ничего не обломилось. Ну, не считать же афронтом случай с девицей, оказавшейся обычной «динамщицей», — определенным сортом гулящих девок‚ которые пользуются бумажником подцепленного мужика‚ словно своим‚ но так и не дают ему сатисфакции — ни в каком виде. Помню‚ когда Сергей от души врезал этой «динаме»‚ она проехалась на своей упругой заднице от барной стойки до самой двери бара. И почти ни слова потом не возразила. И даже‚ судя по всему‚ не очень-то и обиделась. Знала‚ что поделом. Он ведь‚ можно считать‚ впендюрил ей этот прямой справа за всех обманутых, облапошенных ею мужиков. Рано или поздно такое с ней все равно должно было случиться.

Сергей был хорошим товарищем, — да‚ наверное‚ и есть, просто я давненько его не видел, — общительным‚ веселым‚ незлобивым‚ иногда — щедрым. Во всяком случае‚ жлобом и скупердяем он точно не был. Но ради обладания трепетной женской плотью‚ намеченной им к покорению‚ он не гнушался никакими путями‚ поводами‚ возможностями‚ способами и случаями. Тут он был смел‚ напорист и отчаян до безрассудства. Тут начинал действовать его негласный и не им придуманный принцип: «цель оправдывает средства»‚ который в его устах звучал так: «В сексе друзей не бывает».

И потому‚ когда Сергей однажды по приглашению нашего общего приятеля‚ Ивана, приехал к нему в гости, он тут же начал настолько нахально осаждать красавицу жену приятеля‚ что Иван‚ зная его способности‚ и опасаясь‚ что жена не устоит от такого напора‚ поспешил‚ ругаясь на чем свет стоит‚ увезти его обратно туда‚ откуда взял — в общагу. И притом не очень-то осерчал‚ — ведь он прекрасно знал‚ что «пустил козла в огород».

А когда другой наш приятель, Игорь, уединился в темной комнате общежития с Натальей‚ которая хотела от Игоря немного — с полчасика — чувственной и глубокой любви‚ но так ее и не дождалась‚ поскольку оказалась не во вкусе этого приятеля‚ наш сексуальный современник (а он как раз спал в этой комнате‚ вернее‚ уже делал вид‚ что крепко спит на своей кровати‚ — чуял Сергей близость секса‚ как отличная охотничья собака чует дичь)‚ дотерпев‚ пока разочарованная девица осталась в комнате одна (то есть наедине с ним)‚ тут же приступил к спешной осаде и минут через двадцать уже раздвинул ее податливые ворота и вогнал между ними свой таран по самые «не хочу».

Или еще случай. Юная желтоглазая красавица Мария с низким, чуть хрипловатым сексуальным голосом узнала от нас (слегка раздосадованных стремительными победами Сергея и столь же стремительной сменой действующих лиц в одной и той же декорации — его постели‚ а потому и решивших его немного остудить)‚ что он попросту собирается переспать с ней‚ а не заводить роман. Узнала — и в отместку ему решила прикинуться недотрогой.

Поначалу мы веселились‚ глядя‚ как он в ее отсутствие выходит из себя‚ не понимая‚ почему с виду столь доступная девчушка не поддается его чарам? И настолько не уступает‚ что даже на поцелуи не соглашается.

В свою очередь мы всей небольшой компанией, как один, принялись азартно ухаживать за желтоглазой красавицей. Каждый‚ понятно‚ рассчитывал добиться успеха‚ раз уж покоритель нейтрализован и вскарабкаться на эту вершину не может. И совсем не приметили‚ что Сергей вдруг успокоился: дескать‚ не дает — и не надо. Однако при этом вовсе не торопится раскинуть паутину для другой жертвы‚ что было довольно-таки странно‚ — не привык этот женский альпинист быть в простое.

И вот приглашаем мы нашу козочку то ли на какую-то вечеринку, то ли на концерт заезжей поп-звезды‚ — не помню точно‚ — и Мария поначалу соглашается. И уже билеты куплены. А потом‚ в самый день культпохода‚ Мария внезапно начинает артачиться — не пойду‚ мол‚ хоть убейте! И причину не объясняет. И даже деньги готова за билет вернуть‚ но только бы не пойти. Мы страшно удивлены‚ разочарованы и раздосадованы‚ но концерт или вечеринка неотвратимо близится‚ и мы (делать нечего‚ не хочешь‚ как хочешь) отправляемся без нее. И тут кто-то замечает‚ что Сергей-то ведь с нами тоже не пошел. Любитель гулянок вдруг решил остаться в скучном одиночестве. И поняли мы‚ что паршивец этот что-то удумал.
Возвращаемся — и все становится понятно. Довольный Сергей в одних трусах валяется на смятой постели‚ на столе — недопитая бутылка вина‚ в комнате накурено — хоть топор подвешивай‚ и наша желтоглазая дива в его комнате — смущена, растрепана и не совсем одета.

Взобрался-таки.

Немного позже Мария рассказала‚ что произошло за нашими спинами, как он ее «купил». Оказывается‚ Сергей по большому секрету предупредил ее — как безумно и безнадежно влюбленный‚ который ради нее готов и друзей похерить, — что мы после концерта-вечеринки собираемся устроить ей — ни много‚ ни мало! — групповуху. Причем не спрашивая на то ее согласия. А это уже по-другому называется. И что потом с ней будет — тоже‚ мол‚ большой вопрос. Мария, ясное дело‚ струхнула‚ ну а Сергей воспользовался ситуацией. А у нас‚ когда мы все это услышали‚ челюсти до пола отвисли. Но… в сексе ведь друзей не бывает… Что тут возразишь?

Однако‚ на мой взгляд‚ вершиной его успеха был случай‚ который стоило бы записать в какой-нибудь учебник психологии.

На нашем этаже одна из комнат была нестандартных размеров. Удивительно‚ что нестандартно крупных‚ а не наоборот‚ — должно быть‚ размеры этой комнаты советские строители мерили с пьяных глаз. Комната была почти квадратная‚ размером без малого с две обычных комнатенки. И облюбовали ее шесть молодых специалисток‚ сошедшихся в общаге характерами. Причем четверо из шестерых были прежде однокурсницами и знали друг о дружке всю подноготную. Например‚ что Ольга все еще девственница и бережет себя для первой брачной ночи с женихом‚ который остался дожидаться избранницу в родном ее городе.

Жили себе в этой комнате шесть не скажу красавиц‚ но и не дурнушек, ладили, вели общее хозяйство. И скромно развлекались — тоже вместе. Винцо‚ пивцо‚ сигаретки… И никакого похабства.

И решил Сергей‚ что это — плохо. Нет у них главного. Нет мужика, за которым они бы ухаживали. И решил исправить несправедливость судьбы. И поставил перед собой наш титан постели трудную задачу — покорить всех шестерых.

И что бы вы думали? Не прошло и пары дней‚ как девицы уже вовсю ухаживали за Сергеем. Они кормили его‚ стирали ему и гладили‚ а девственница связала ему длинный‚ теплый‚ красивый шарф. И очень кстати — зимой пролетарский город‚ стоявший в устье полноводной реки‚ промерзал чуть ли не насквозь и покрывался слоем льда‚ так что ветки деревьев‚ словно облитых стеклом‚ празднично сверкали по ночам в свете фонарей и позванивали на ветру.

Сергей, должно быть‚ чувствовал себя в комнате шестерых подруг падишахом в окружении наложниц. Первой он соблазнил самую симпатичную и раскованную из шестерых, — соблазнил ночью‚ в их комнате‚ плотно уставленной кроватями. Залез погреться — надо же‚ что удумал! — и такого жару‚ видать‚ нагнал‚ что добросердечная жертва не устояла. А скорее всего‚ и не пыталась устоять. Известно ведь‚ слава постельного шалуна (да еще с большой игрушкой) для женщин оказывается порой лучшей рекомендацией‚ чем слава умника‚ добряка и весельчака вместе взятых‚ и самой лакомой приманкой, — это уж не столько как хлеб для изголодавшейся‚ сколько как изысканные разносолы после обыденных и однообразных харчей. И тут с размером урожденной игровой приставки может посоперничать разве что толщина бумажника или престижность другой игрушки — четырехколесной‚ пусть даже папиной.

Скрип казенной койки‚ сопение и стоны, без сомнения‚ слышали остальные подружки. И молча, с завистью внимали им‚ затаив дыхание‚ почти до рассвета.

Наутро грешница встала с постели «любимой женой» падишаха. И остальные пятеро молча согласились с этим, не особенно огрызаясь на внезапные повелительные нотки в ее голосе.
А что они‚ собственно‚ могли возразить или сделать?

Но все приходит и все проходит‚ и нет ничего постоянного — особенно с такими покорителями‚ как Сергей. И через пару дней «любимая жена»‚ кусая губы и впиваясь ногтями в ладони‚ вслушивалась вместе с остальными подругами в скрип кровати и стоны новой фаворитки — пухленькой и русоволосой‚ на которую у Создателя не хватило ярких красок. Через три дня пал бастион еще под одним одеялом‚ а чуть погодя по очереди сдались без боя — и даже с радостью и легким злорадством — еще две крепости.

А могло ли быть иначе? Ведь всех их можно понять: независимые‚ познавшие плотских утех‚ одинокие на своих лязгающих кроватях‚ истосковались они душой‚ а еще больше — молодым гладким‚ упругим телом по мужской силе и мужской ласке.

Так за короткий срок пятеро из шестерых стали женщинами одного мужчины.

И что вы думаете? Они оскорбились‚ возмутились‚ посчитали себя униженными?

Ничуть. В девичьей комнате вместе с Сергеем поселился принцип — лучше один для всех‚ чем все без никого. Днем было почти как прежде‚ а по ночам Сергей нырял в постель к одной из пяти подружек — на собственный выбор. Эта ночная лотерея днем сказывалась только в том‚ что пять девиц еще больше заискивали перед Сергеем и все заметнее ревниво шипели друг на дружку. А в общем‚ такое положение — или разложение? — в определенном смысле их устраивало.

Вот и верь после этого историям о несчастных узницах восточных гаремов.

Наконец настал день‚ когда доморощенный наш халиф обратил-таки похотливый взор на очень домашнюю и‚ наверное‚ потому самую заботливую и сердобольную — и вдобавок все еще невинную — Ольгу. Высокая‚ длинноногая‚ подтянутая‚ с красивой грудью, она единственная по-прежнему безмятежно спала по ночам, — ее нисколько не беспокоили сладострастные звуки‚ поскольку она не понимала‚ что за ними стоит.

Зато сама она все сильнее притягивала внимание Сергея. Да и как его осудишь? Живая девственница. В двадцать три года. Под самым носом — и у кого!..

И все же первый штурм оказался безуспешен. Пять уже использованных Сергеем подруг тайно злорадствовали над ним. Надо же! Нашла-таки коса на камень.

Но не тут-то было! Следуя старому детскому стишку «орешек знаний тверд‚ и все же мы не привыкли отступать»‚ Сергей в таких ситуациях всегда ломился к цели‚ как бешеный слон. Да и «орешек» на сей раз был слишком соблазнителен, чтобы оставлять его далекому, неведомому жениху.

Штурмы следовали один за другим. Но все они были успешно отбиты. Сергей чувствовал отчаяние. Авторитет его слабел — даже Ольгины подружки начинали своевольничать. Тут уже и о собственной репутации следовало поразмыслить.

Частенько случается‚ что неприступную крепость рано или поздно сдает врагу предатель.
Язык у Сергея от природы был хорошо подвешен. А уж когда требовалось околпачить очередную Красную шапочку‚ Волк становился невероятно красноречив и убедителен. В ход шло все‚ включая неистовые признания в беспредельной любви. А женщины‚ как мы знаем‚ в первую очередь любят ушами. Вот уши и начинали сдавать их противнику.

Ольгу же подвела ее сердобольность. А Сергею она как раз поспособствовала.

Однажды он захворал. Так‚ мелочь — слегка поднялась температура‚ запершило в горле. С кем не бывает хоть по разу в год? А Сергей из этого недомогания устроил такой спектакль с умирающим селезнем — античные трагедии отдыхают.

И той же ночью он‚ в присутствии остальных подружек и при очень слабом сопротивлении Ольги (слабом‚ как мне думается‚ от деликатности — Ольга наивно боялась разбудить соседок по комнате‚ не подозревая‚ что они‚ затаив дыхание‚ напряженно следят за «битвой титанов», — а вернее‚ чутко прислушиваются к ней), — так вот‚ Сергей разбил-таки своим биотараном ворота‚ ведущие в осажденную крепость.

Поняли вы‚ о чем это я? Лишил он ее девственности!

Битва была не очень кровопролитной — наутро Ольга отстирывала с простыни всего пару красных пятнышек.

Но что творилось с ее подружками!..

Стоило Сергею отлучиться‚ как они тотчас закатили Ольге дикий скандал. В чем они ее только не обвиняли. От развращенности и непристойности до подлости и предательства. И жениха даже припомнили. А затем чуть ли не на неделю устроили ей натуральный бойкот. Бедная Ольга‚ замученная угрызениями совести, — нет‚ не перед женихом‚ а перед своими однокомнатницами‚ — страдала и даже плакала от несправедливости подруг. Но в то же время ну никак не понимала она‚ за что те окрысились на нее. Ведь она сделала всего лишь то же самое‚ что и они.

И я об этом думал. Скорее всего, ее сопротивление Сергею имело для них определенное значение. Каждая из подружек где-то в глубине души наверняка укоряла себя в «слабости на передок». Но природа неумолима. И потому ни одна из них после бурной ночи уже не могла отказать Сергею. И суть здесь была не в том‚ чтобы отдать ему сокровенное‚ а в том‚ чтобы получить от него необходимое.

Ольга же была как бы своеобразным отражением каждой из них — только более чистым и невинным. И каждая думала: «Вот была бы я девственницей‚ как она‚ и я бы устояла». Ведь пока роза не распустится — бутону солнце без надобности.

Наивные! Устоять? Перед таким‚ как Сергей?.. Наверное‚ существуют исключения‚ но почему-то мне кажется‚ — очень и очень редкие. Однако‚ с другой стороны‚ в жизни, к большому счастью для обеих половин человечества‚ таких покорителей‚ как Сергей, не столь уж и много.

Кончилось тем‚ что Сергей выспросил у Ольги‚ откуда слезы и подавленное состояние? Она все рассказала‚ и тогда Сергей устроил наложницам выволочку. И те‚ скрепя сердце‚ перестали ее тиранить.

Кстати‚ замечу‚ что защита Ольги — поступок‚ не свойственный Сергею. Должно быть‚ он оценил и продолжительность осады, и что именно ему довелось полакомиться нетронутым плодом. Во всяком случае‚ он еще долго восхищался Ольгой — и ее добротой‚ и ее порядочностью‚ и ее прекрасным телом. «Ольгочек — это Человек!» — не раз повторял он потом.

А что же было свойственно ему в таких случаях?

Один из наших далеко не лучших соседей‚ истомившись по женской плоти‚ подпивши‚ заявился непрошеным в гости к Наталье‚ которую Сергей несколько ранее утешил. Помните тот случай, когда он притворялся спящим‚ а Игорь‚ коего Наталья хотела‚ отказался от притязаний на нее и смылся? Так вот‚ пришел парень в гости‚ предложил ей потрахаться — так прямо и предложил, — а когда она его послала — далеко и надолго‚ освирепел‚ дал ей по физиономии (как она утверждала)‚ повалил на кровать‚ сделал с ней все‚ на что был способен его отросток (вероятно‚ без особого с ее стороны сопротивления)‚ застегнулся и ушел. После этого она сразу побежала к Сергею — плакаться. И знаете‚ что он сказал ей?

«Так тебе и надо‚ дура!»

Вообще‚ можно подумать‚ будто Сергей только и делал‚ что мечтал задрать очередную юбку‚ жил сегодняшним днем и совершенно не размышлял о своем будущем.

Ничуть. Он даже собирался жениться.

Впрочем‚ к женитьбе у него тоже был собственный подход и жесткие требования. Он собирался жениться‚ когда его потянет к спокойствию‚ к собственному дому‚ к семейному очагу или камину. И тогда он тщательно выберет себе жену — в соответствии со своими требованиями. Он был железно убежден‚ что ни одна не устоит перед его обаянием. И потому собирался взять в жены дочь богатых и влиятельных родителей — совершенно или почти не тронутую и с солидным приданым (правда‚ на мой взгляд, такое сочетание крайне маловероятно). И вовсе не обязательно красавицу. Приданое и покорность — главные условия его выбора. Гулять он собирался и дальше‚ а вот жену намерен был держать в кулаке.
«А как же любовь? — спросят некоторые из вас. — Неужто Сергей ни разу не влюблялся‚ не страдал и все такое прочее?..»

При мне — ни разу. В него — да! — влюблялись‚ страдали. Много девичьих сердечек он изранил. Одна, помнится, очень молоденькая‚ очень красивая девочка (он у нее то ли первым‚ то ли вторым оказался) долго убивалась по нему, рыдала‚ приходила в общагу. Он от нее даже прятаться начал.

А насчет любви он отвечал так: «Избави Боже! Это не для меня».

Сначала я не верил — как так‚ ни разу с женщинами‚ кроме телесного зуда в определенном месте‚ ничего не испытать? А потом понял‚ что Сергей не кривит душой. Должно быть‚ что-то такое в его юности произошло‚ отчего и стал он относиться к женщинам потребительски‚ со спортивным азартом‚ постепенно вошедшим в привычку‚ в плоть и кровь.

А однажды в сильном подпитии он признался мне‚ что после двух-трех пересыпов настолько теряет к женщине интерес‚ что у него в штанах даже не пошевелится при виде ее — пусть она хоть голяком перед ним вертеться станет. И тогда Сергей начинает искать следующую жертву.

Все хорошее и плохое когда-нибудь кончается. Закончилась и наша ссылка в кошмарный город пьяных мастеровых и бездельников. Соседи поспешно и с радостью разъезжались по домам. Иногда отъезд походил на бегство — так этот город всем осточертел. И только Сергей не торопился драпануть.

Перед самой отправкой домой мы с Иваном зашли к Сергею попрощаться и заодно узнать‚ почему он решил задержаться? Уж не богатую ли невесту подцепил?

Из комнаты Сергея все‚ кроме него, смотались. Да и он‚ похоже‚ собирался в путь: дорожные сумки стояли на кроватях — на испятнанных поколениями постояльцев матрацах‚ крашеные дверцы шкафов распахнуты‚ плакаты и фотографии со стен ободраны‚ — сиротливо‚ голо‚ грустно было в комнате. Люди не успели разбежаться‚ а обжитой дух уже покинул комнату. Впрочем‚ покинул он и весь этаж.

Сергей лежал на кое-как застеленной кровати‚ заложив одну руку за голову. А в другой задумчиво держал недокуренную сигарету.

«Ты что это домой не едешь?» — спросил Иван с порога. «Еду»‚ — сказал Сергей и сел на кровати. «И когда?» — «Попозже. — Он раздавил сигарету в грязном блюдце на тумбочке. — Не все дела закончил». — «Да какие могут быть дела в этом поганом городе‚ — сказал Иван‚ — кроме пути на вокзал?»

Тут на тускло-желтой стене в изголовье у Сергея заметил я какие-то значки. Сколько раз бывал здесь‚ а увидел их впервые. Пригляделся. Это были звездочки, нарисованные шариковой ручкой в несколько рядов. Как в войну летчики рисовали на фюзеляжах самолетов — сколько звездочек‚ столько сбитых врагов.

Я подошел ближе‚ сосчитал — тридцать две. «А это что у тебя?» — осведомился я‚ ткнувши пальцем в звезды. «Это? — Сергей оглянулся и с усмешкой сообщил: — Это мои победы. За год». Иван тоже сосчитал и усомнился. «А чего мне врать? — сказал покоритель женских тел и сердец. — Я ведь их не для вас‚ а для себя — для памяти рисовал. Чтобы со счета не сбиться». — «Тем более‚ что тебе тут еще делать? — сказал Иван и не без восхищения добавил: — Ты и так уже полгорода в койку затащил». — «Нет. Я не уеду отсюда‚ пока не дорисую еще три». — «Зачем?» — «Для ровного счета. Чтобы тридцать пять было. А еще лучше — сорок». — «Три проститутки — и ты свободен»‚ — посоветовал я. «Ну-у нет! — Сергей покачал головой. — Им платить надо. А я за это никогда не плачу». — «Тогда ты тут надолго застрял»‚ — посочувствовал Иван. «Почему? Дня на три задержусь. Максимум — на неделю…»

А я смотрел на небрежно начерченные звездочки‚ и, честно говоря‚ вдруг подумал о том‚ что это ведь — живые люди‚ подпорченные Сергеем судьбы. Среди кривоватых звездочек — желтоглазая красавица Мария‚ Наталья с великолепной попкой и некрасивым лицом‚ Ольга‚ потерявшая девственность, ее пять подружек-наложниц падишаха и десятки других‚ — некоторых мы видели мельком‚ иных не видели никогда. Да и Сергей‚ судя по всему‚ не помнил их всех‚ коли рисовал неровные пятиугольники «для памяти»…

Я встретился с Сергеем через пару лет. Вспомнили город мастеров-алкашей‚ вспомнили Ивана‚ Игоря‚ наше прощание. Сергей сказал‚ что уложился тогда в четыре дня: дорисовал еще три звездочки и уехал — по дому соскучился. А сейчас вот решил остепениться и одновременно подыскивает подходящую невесту с приданым и молодую красивую любовницу из семьи победнее‚ чтобы тоже‚ значит‚ не брыкалась и в угоду состоятельному любовнику покорной была.

Я не стал спрашивать‚ но, вероятно‚ и по сию пору он чертит звезды покорителя‚ — все‚ что остается от женщин в его прошлом и в его памяти. Ни имен‚ ни образов. Только небрежные звездочки…

Эй‚ милая! Это не он с тобой разговаривает?..