Лазоревый рай

       












       Ксения Леонова.

       «ЛАЗОРЕВЫЙ РАЙ»

































Все, описанное в книге является вымыслом и не имеет отношения к реальным событиям.




 «Где-то там, за морем
А может быть за небом
Есть чудесный город,
Названный Эдемом
Есть страна большая
Названная Раем
И в стране живут той
Мои папа с мамой»

       … моим родителям посвящаю…



       



























       … Маич вышел на балкон и посмотрел вниз. Так и есть, он не ошибся. Уже начало смеркаться, а на скамейке, недалеко от подъезда сидел, почитывая книжку, незнакомец. А вернее, очень даже «знакомец».
       - Ну что ты будешь делать?! Вот привязался на мою голову. Ох-хо-хоо… - Досадливо крякнул Маич и озадаченно почесал коротко остриженный затылок. Профессиональное чутье его не подвело. За ним следили, это уже не оставляло сомнений. Он вернулся в комнату, закрыл за собой балконную дверь и задергнул штору. С кухни доносились приглушенные голоса. Немного поразмыслив, Маич быстрым движением открыл свой черный кейс и вытащил из него небольшую каменную шкатулку. Покрутив ее в руках, он осмотрелся, а затем быстрым шагом подошел к шкафу и водрузил шкатулку на одну из верхних полок, уставленную покрытыми слоем пыли сувенирами – вазами, статуэтками и прочими безделушками.
Голоса переместились в коридор. Маич вышел из комнаты и удивленно уставился на собиравшихся уходить ребят.

       - О! Куда это вы на ночь глядя?

       - Дядь Вить, у нас важное дело! – Дожевывая на ходу бутерброд, ответил Пашка, один
из трех парней, которым Маич с женой сдали на время свою квартиру.

       - Вот я скоро уеду, и все там расскажу вашим родителям. – Шутливо пригрозил пальцем Маич.
       
       -Ну что такого? Мы же ничего плохого не делаем. Не все же время нам над учебниками сидеть? Нас девчонки ждут. Погуляем немножко. А потом, мы только с Лехой вдвоем уходим. – Начал оправдываться Пашка.

       - Да, ладно…Идите уж, женихи…Сам недавно такой был.

       - Ничего себе, недавно… - Хихикнул Леха.

       - А что ж, я, по-вашему, старый, что ли? – Обиделся Маич.

       - Нууу…-Смущенно продолжил Леха – У Вас вон уже дочке лет десять наверное или сколько там…

       - Двенадцать.- Уточнил Маич и со смехом добавил – Вот, я посмотрю на тебя лет через десять, пятнадцать. Вряд ли ты будешь считать себя старым.

Закрыв за ними входную дверь, Маич прошел на кухню и уселся за стол, напротив симпатичного серьезного паренька, уткнувшегося в конспекты.

       - Ну а ты, Антон, что же с друзьями не пошел?

       - А я не за этим сюда приехал. Мне в институт надо поступить, не хочу домой возвращаться.

       Виктор Майевич улыбаясь, смотрел на него и думал- « Неужели, это он?...»…

       
       ***
       …Жаркий летний день, высокое прозрачное небо. Раскаленное белое солнце пробивается своими многочисленными лучами сквозь зелень лозы, превращая спелые виноградные гроздья, мерцающие призрачно- рубиновым переливом в переплетение бусин старинных ювелиров. Глухими ударами, полностью повинуясь законам земного притяжения, на землю падают переспелые абрикосы, заставляя взволнованно трепетать освободившиеся от плодов ветви. О чем-то лениво и негромко переговариваются между собой горлицы. Разморённая жарой кошка, спрятавшаяся в тени, лениво прищурившись, то и дело поглядывает по сторонам, чтобы не попасть под июльский фруктопад. Прорывающийся сквозь разлапистую зелень сада, легкий ветерок доносит опьяняющий запах моря. Оно раскинулось рядом и манит к себе своим величием и безмятежностью, простотой и бескрайней таинственностью. Море хранит в себе великие тайны, и хочется пусть даже и не разгадать их, а просто прикоснуться, ощутить себя частицей этого великого и непостижимого мира. Если прислушаться к шепоту морских волн, то можно услышать тихие песни мореходов, истории затонувших кораблей. Морскую и небесную гладь разделяет вечно манящая своей недоступностью линия горизонта. Оказавшемуся однажды у моря -будет всегда слышаться шум прибоя и оплакивающие души погибших моряков, песни чаек. Природа наградила людей посланцами морских глубин – дельфинами, что с чарующей легкостью выпрыгивают из воды. Они всегда кажутся нам радостными, но это лишь потому, что морская вода растворяет соль их слез. И если судьба даровала вам момент знакомства с дельфином, - знайте, вы один из избранных, и всю вашу жизнь он будет звать вас в воспоминаниях, и голос его, разрывающий толщи морских вод, вы будете слышать через километры лет…

       - Дельфины, дельфины! Папа смотри! Ну, смотри же!

Маленькая девочка на тонких ножках, похожая на смешного страусенка, бежит на встречу отцу, вдоль линии прибоя, вздымая за собой алмазные россыпи брызг. Через мгновение она буквально растворяется в его широких объятьях, как легкий морской ветерок растворяется в ширине паруса старинного фрегата. Еще мгновение - и вот она уже как птица летит высоко – высоко, на поднятых отцовских руках и весело смеется, просто захлебываясь от восторга.

       - Папа, я хочу, чтобы ко мне приплыл дельфин…


       …Полина открыла глаза. Это уже становилось наваждением. Стоило чуть забыться или задремать, как перед глазами вновь и вновь вставала одна и та же картина… Она видела море, дельфинов, себя – маленькую и своего отца в этом бесконечном лете. Уже светало, всю ночь она читала и под утро уснула, прямо в кресле, свернувшись калачиком. Обычно Полина умело распоряжалась своим временем и своими мыслями. Еще с детства она могла сутками просиживать сначала за столом с толстым блокнотом и ручкой, потом за громко цокающей пишущей машинкой, а теперь за компьютером, погружаясь в мир своих фантазий. В свои двадцать восемь- Полина с гордостью могла назвать себя профессионалом. Но в последнее время она опять загрустила. Совсем недавно Полина cдала в издательство свой роман, над которым она работала несколько лет. Раньше ее мысли были постоянно заняты, и вдруг раз – и все это закончилось. Ей стало одиноко – не куда было себя деть. Она снова стала плохо спать, ее мучили головные боли, она постоянно думала о нем, о своем отце…

       Полина родом из небольшого приморского городка с дивным названием Лазоревый Яр. Ее мама Светлана Александровна родилась в городе Бабушкин. Потом их старый дом сломали, Бабушкин стал районом Москвы, а им дали новую квартиру в Останкино, в длиннющем девятиэтажном доме, который в народе сразу же окрестили «Китайской стеной». После школы она решила поступать в театральный институт, но с первого раза не поступила, и пошла работать в театр костюмером. Она упорно готовилась к новым испытаниям, подбирала репертуар, занималась дикцией, вокалом, часами просиживала на репетициях и даже сама участвовала в спектаклях в массовых сценах, что для нее было большим счастьем. Каково же было ее разочарование, когда и на второй год она не поступила ни в один ВУЗ. Она уже не мыслила себя без театра, она жила этим воздухом, дышала им. Сцена притягивала ее, как огромный магнит, Светлана попала в зону притяжения и подхватила этот неизлечимый вирус. Театр – это диагноз. Он не приходит и не уходит, с ним рождаются и умирают. Светлана решила попытать счастья в других городах. Так, внезапно бросив Москву, она оказалась в Киеве. Почему в Киеве, а не где-то поближе к Москве - в Питере, в Воронеже – она и сама не знала, просто однажды увидела сон, как идет по заснеженной улице, подымает взгляд и видит перед собой здание вокзала, на фасаде которого красуется огромная сине-золотая надпись «КИЕВ». В Киеве она сразу же поступила на первый курс актерского факультета. Вначале Светлана думала, что через год или два обязательно переведется в Москву, но учеба завлекла, ей было интересно. Вскоре она получила предложение сняться в кино. Этот сказочно красивый город с его тысячелетней историей, овеянный мифами и легендами омываемый водами Днепра, с его улицами, утопающими в цветущих каштанах, с подземными пещерами Киевско- Печорской Лавры, его Крещатиком, Подолом, Бабьим Яром, он оказался ее судьбой, ее счастливым билетиком. Здесь дано было свершиться ее мечтам. После окончания института она опять засобиралась в Москву, но ей предложили роль в фильме о Великой Отечественной Войне. Начались съемки. Картину консультировал молодой майор. Он был душой любой компании, умный, веселый, находчивый, предприимчивый и романтичный. Темноволосый зеленоглазый красавец по имени Виктор. Он сразу понравился Светлане, а она – ему. Между ними пробежала искорка доверия и теплоты, которая разожгла большую любовь. Они всегда были вместе, а вскоре Виктор сделал Светлане предложение, и она согласилась стать его женой.
       После окончания съемок они уехали в родной город Виктора, в Лазоревый Яр, на побережье Черного моря. Светлана забыла с ним обо всем – о Москве, о кино, о славе. Она была влюблена, любима и от этого безмерно счастлива. В Лазоревом Яре она создала Народный театр, ей это понравилось, она работала в свое удовольствие. Рядом был ее замечательный, ее любимый Виктор, а вскоре родилась Полина.
       Виктор Майевич был очень даже незаурядным человеком, окутанным ореолом таинственности. Офицер, прошедший Афганистан, бывший разведчик, теперь военный консультант, он обладал очень многими знаниями в разных областях, не только в военном деле. Кроме того, еще дед его исцелял больных при помощи молитв и разных трав, за что и поплатился на заре Советской власти, и был расстрелян большевиками за антисоветскую пропаганду. А Виктор Майевич унаследовал этот дар. В доме у них было всегда многолюдно. К Майевичу приезжали за помощью не только из ближайших сел, но из далеких городов, и даже из других регионов и даже откуда – то еще. Он умел практически все. По роду своих занятий он побывал в различных уголках земли в Афгане, в Сирии, в Албании, в Монголии, и ото всюду он приезжал с багажом новых знаний и чемоданами, полными различных травяных сборов и амулетов. Большой двухэтажный дом на самом побережье, с раздольным тенистым ухоженным садом, за которым следил специально нанятый садовник Михаил Акимович, конечно выделялся своим великолепием на фоне безликих, одинаково - безобразных мазанок. Была и помощница по хозяйству, жена садовника Галина Петровна. Она готовила еду, и как правило не только на семью, а в два раза больше, так чтобы приезжавших из далека всегда могли покормить с дороги, приютить. Бывало, что люди жили в доме по несколько дней и даже недель. Периодически, правда, случались затишья, когда Виктор уезжал в служебные командировки. А уезжал он то на неделю – на две, а то и на несколько месяцев. Все с нетерпением ждали его возвращения, и с его приездом круговерть начиналась заново. Такой вот гигантский размах был по тем временам просто непозволительной роскошью для основной массы населения, но только не для него, не для Виктора Майевича. Никто не посмел бы назвать его хапугой, все знали, что он зарабатывает своим трудом, своим умением, своими знаниями. Кто–то побаивался, предпочитая не связываться от греха подальше. Но все знали, что в случае чего всегда могут обратиться за помощью. И друзья, и знакомые, и даже чужие люди называли его всегда просто по – отчеству «Маич». Как – будто в этом имени было нечто магическое и таинственное. На самом же деле все было более прозаично или может быть наоборот романтично для того времени. Отец его Май Федорович происходил из славной плеяды Даздраперм, Революций, Октябрин, Влоисов, Владленов, Искр и других порождений нашей незабвенной Революции. Так вот Майевич казался человеком «не от мира всего», стоящим на другой ступени. Казалось, он запросто общался с животными, как - будто понимал их язык, умел слышать «голос травы», предвидеть будущее. Но вместе с тем активно занимался и вполне земными делами. Энергия била ключом у этого человека. Он был до того неуемным, что трудно было представить какое-то новое дело без его участия. Он стал учредителем клуба экстремального туризма, основал благотворительный фонд, организовал выездную группу кинологов – спасателей, он стоял у истоков возрождения казачества в Украине, а потом занялся поиском инвестиций для поддержки отечественных производителей…
       Полине было двенадцать лет, когда отец внезапно пропал. Он как-то уехал по делам, но быстро вернулся, буквально на несколько часов, что-то искал в своих бумагах, потом подошел к Полине, обнял ее и сказал:

       - Доченька, я люблю тебя сильно–сильно и всегда буду тебя любить. Ты – моя жизнь, ты – мое солнце. Я должен уехать, постарайся меня узнать и простить, когда я вернусь.

Полине показалось что в уголках его глаз что-то блеснуло, но ее ждали подружки, и некогда ей было вдаваться во что-то неотвратимо надвигающееся на нее. Она отмахнулась рукой и убежала в свой мир, в свою игру, весело крикнув:

       - Ладно, ладно, только привези мне Янтарный нож…

       Он больше не вернулся, ни через неделю, ни через месяц, ни через год. Его так и не нашли. Он как в воду канул. А может улетел на другую планету, а может погиб, а может уехал за границу, а может ушел в другую семью, а может скрывался, сменив имя и фамилию… А может… А может…
       Вместе с ним ушла частичка мира, частичка жизни. Без него все стало не так. И море, и небо, и дом и сад. Его исчезновение наделало много шума. Всеобщий городской любимее, уважаемый всеми советник и консультант. Прокуратура почти впрямую связывала его имя с исчезновением кругленькой суммы из городского финансового фонда, куратором которого он являлся. Маму Полины часто вызывали туда и не смотря на дружественные взгляды и рукопожатия ,часто задавались вопросы:

       - Куда Ваш муж мог деть такое количество денег и где он сам? Неужели он Вам ничего не говорил?
       - Мы же просто хотим ему и Вам помочь! Вы понимаете, что решением суда у Вас отберут дом и все имущество?

Все это говорилось заученным тоном людьми, которые разрывались меж непониманием данной ситуации и грызшим совесть желанием помочь. Дружба и благосклонность старых друзей и знакомых сохранилась, все верили в невиновность Майевича и считали его исчезновение, хорошо спланированной, кем–то сверху, подставой.
       Все окончилось довольно скоро. Проведав о несчастии семьи, специально из столицы приехал старый друг и хороший адвокат, благодаря которому было сохранено все имущество.
 … А через пару лет горьких ожиданий и несбывшихся надежд Светлана Александровна решилась на переезд в Москву. Как раз в это время в стране произошел раскол. Великая Советская держава перестала существовать. Украина стала отдельным и совершенно чужим государством для Светланы Александровны и Полины. Их здесь уже ничего больше не держало. Слишком много было горьких воспоминаний, а по Москве Светлана Александровна всегда скучала, приезжала, когда удавалось, с Полиной навещать своих родителей. А потом, когда не стало матери, она ,по настоянию отца прописалась обратно в квартиру. Он говорил ей:
       
       - Дочка, я тоже долго не проживу, тоскую я очень – наверное, и мой черед скоро придет. Прошу тебя, прописывайся обратно, пока я жив, а помру – квартира тебе достанется, а не государству. Может, сама надумаешь в Москву переехать. Может Полинушка здесь жить захочет, как вырастет. Все-таки всегда у вас свой угол будет, а Виктор, я думаю, поймет и одобрит мое решение, он у тебя парень умный…

А вскоре он ушел из жизни. Квартира какое-то время пустовала. Светлана и Виктор собирались было переехать, да жалко было срываться с насиженного места, привыкли там уже, да и дела шли не плохо. Решили подождать, а квартиру пока сдавать, тем более, что и желающие быстро нашлись. Через знакомых они узнали, что несколько ребят из их города, окончив школу, решили ехать в Москву. Им и сдали, все-таки земляки.
 … И вот теперь они решились. Поначалу не знали, что делать с домом. Он конечно стоил больших денег, но продавать его чужим людям было жалко. Подумали и решили переписать его на своих самых близких друзей, на людей которые стали родными за эти годы. Они жили по соседству в старой еще довоенной мазанке, а работали у них в доме. Михаил – садовником, а жена его Галина помогала по хозяйству, варила вкусные обеды, готовила к зиме закатки. Просто и Виктор и Светлана были в душе городскими жителями к тому же очень много работали и много времени уделяли развитию и обучению Полины. Так что времени заниматься домашними делами просто не оставалось, а Михаил и Галина были очень интелегентной, но, к сожалению, бездетной парой и поэтому так сложилось, что жили все одной семьей, как родные. Светлана Александровна хотела просто подарить им дом, но они отказались принимать его в дар. Продав, правда ,почти за бесценок свою хибарку, они передали деньги со словами:

       - В любой момент вы можете сюда вернуться, это Ваш дом.

       - Да мы если только когда в отпуск приедем погостить, да и то врядли. Слишком больно…

       - Послушай Света, мы вот что хотим сказать, мы всегда жили одной семьей. Своих детей у нас нет. Так вот завещание мы составим на Полиночку, так и знай.

       - Ну что же это ваше право…

       После переезда в Москву, Полина, приученная с детства работать и развивать себя, впитавшая в себя гены своего неуёмного отца, увидела море возможностей для самореализации, и окунулась в этот мир целиком. Она уже твердо решила, что будет писать. Еще школьницей она издавалась со своими очерками, рассказами в разных газетах и журналах. Она легко поступила на журфак МГУ и начала работать внештатным корреспондентом в газете. Эта работа вполне ее устраивала, она была весьма интересной, и к тому же у Полины было масса свободного времени, которое она посвящала оттачиванию своего мастерства. За годы учебы она издала несколько рассказов. А потом она перевела их на английский и показала приехавшему в Москву профессору калифорнийского университета Райнеру, большому знатоку и любителю современной прозы. Он высоко оценил ее книги. После окончания университета Полина подрабатывала везде, где предоставлялась возможность, не столько даже ради денег, а просто для самосовершенствования. Она писала тексты для телепередач, переводила с английского, ее очерки печатали разные периодические издания, сборники ее рассказов выходили не только в России, но и за рубежом. Она стала яркой звездочкой на литературном небосклоне, и на нее обратила внимание известная писательница Инна Володарская. На одной из литературных тусовок, эта полноватая круглолицая дама сама подошла к Полине и с ястребиным проворством ухватив ее под локоток представилась ей, хотя это было совсем не обязательно. Кто же ее не знал. Её романы раскупали со скоростью света, о ней писали в газетах и журналах, ее показывали по телевизору, по ее сюжетам снимали сериалы. Полина была очень польщена ее похвалой. Оказалось, Володарская читала ее рассказы и переводы, и ей очень понравился Полинин стиль изложения. Где-то, через месяц Володарская позвонила Полине, предложила встретиться и пригласила к себе в гости в загородный дом. Полина, конечно, не могла отвергнуть такое предложение и с радостью согласилась. Ведь сама Володарская предложила ей работать на нее:

       - Полиночка, дело в том, что я по ряду причин, не буду перечислять каких, рассталась с человеком, который помогал мне в работе. Я бы с радостью поработала с тобой. Я очень внимательно читала твои произведения, и по стилю ты мне очень подходишь. Ведь ты сама заметила, когда читала мои романы – что ты сама написала бы так же. Или ты такую литературу не читаешь? – Вдруг засмеялась она.

       - Конечно, читала… - Полина немного смутилась. - Но ваши романы не очень близки мне по жанру. Криминалистика, политика, разведка – я боюсь, что не достаточно в этом разбираюсь, чтобы об этом писать.

       - Насчет этого не переживай. Я писать и сама умею. Мне нужен редактор, понимаешь? Твоя работа – из одного моего предложения сделать три. Вот и все. – опять засмеялась она. – Ну как, согласна?

       - Согласна!

Полина многому научилась, работая с ней. У этой женщины в голове постоянно рождались новые идеи. Она могла сходу придумать сюжет мыльной оперы на 200 серий. Она писала одновременно по- несколько разных романов. Ее фантазия молниеносно переключалась с одного на другое. У ней, окруженной тремя детьми, мужем и двумя собаками просто не хватало времени реализовывать все «гениальные извращения своего ума» - как она сама любила выражаться. С Полиной у нее сложился прекрасный альянс. Полина часто бывала у нее в загородном доме и чувствовала себя там спокойно и непринужденно. Она любила играть с детьми. А со старшим сыном Денисом они брали лошадей в деревенской конюшне и носились по лесным тропкам, частенько ходили на опушку леса стрелять по банкам из « воздушки». Полина с детства была привязана к лошадям и к оружию. В Москве она тоже частенько ездила в конно-спортивный комплекс в Сокольниках, завела там знакомства. Ей доверяли лошадь, и она одна, без инструктора каталась по лесопарку. Полина мастерски держалась в седле, она ведь дочь атамана можно сказать казачка, отец брал ее во все конные переходы. Мама отпускала ее, не понимая всей опасности этих мероприятий для маленького ребенка. А Полина ничего такого и не рассказывала, боясь, что в следующий поход ее просто не пустят. Они с отцом держали в секрете все ее не многочисленные падения. Правда, падала она легко, и потом со смехом пересказывала казакам у костра свои ощущения «от полета». Первое падение с лошади было конечно самым не забываемым. Отец скакал первым, на гнедом жеребце по кличке Капрал, и тут навстречу им по дороге выскочил большой грузовик. Полина растерялась и остановилась, к тому моменту, когда грузовик поравнялся с ней, ее уже все обогнали. Полина ,нервничая набрала на себя повод и наклонилась вперед, лошадь же резво подскочив рванулась куда -то вперед и вверх, а Полина ощутив сильный толчок, вдруг обнаружила, что видит перед собой всю неоглядную ширь голубого неба. Она не сразу даже поняла, что уже упала. А отец со смехом потом добавлял:

       - А я-то еду, еду, и вдруг Полинина лошадь галопом меня обгоняет… «Ну как говорится- отряд не заметил потери бойца»…

… а потом были первые скачки, первый прыжок через барьер. Полина была так горда собой, так счастлива, что смогла это сделать. Она даже переделала известную песню Владимира Высоцкого и постоянно напевала:

       Взят первый барьер –
       Ты счастлив и нем,
       И только немного
       Завидуешь тем,
       Другим – у которых
       Барьеры еще впереди.

…Потом были первые раны. О некоторых она даже отцу не говорила. Однажды лошадь чуть не откусила ей палец. Полина никак не могла надеть уздечку, и когда в очередной раз безуспешно пыталась вставить трензель, она случайно сжала руку. Уставшая все это терпеть лошадь, сомкнула зубы. Так они и застыли, смотря друг на друга – Полина и лошадь, сжавшая большими желтыми зубами ее маленький пальчик. Лошадь тогда Полину простила, но страх и боль, остались надолго. А однажды, в деннике, уже другой конь, по кличке Рыжик намеренно загнал ее в угол и начал прицельно бить подкованным копытом, искоса поглядывая на Полину. Она тогда чудом увернулась и выбежала. Лишь потом, спустя годы, Полина начала по-новому переосмысливать для себя мир и пришла к заключению, что недопустимо использовать лошадей для удовлетворения своих амбиций. Придя для себя лично к мысли, что общаться с лошадьми позволительно только на равных, а если для такого общения не хватает мужества, мудрости, времени, то лучше вообще никак, Полина перестала ездить верхом, раз и навсегда – так она решила. Но это было потом, а пока они с Денисом брали лошадей и носились по тропинкам, а еще стреляли по банкам из «воздушки». Стрелять Полина научилась все в тех же конных переходах. Казаки частенько устанавливали в степи импровизированные мишени и соревновались в меткости, позже по настоянию отца Полина занималась в тире, брала призы на соревнованиях, стала кандидатом в мастера спорта, но слишком серьезно она к этому не относилась – просто хобби и все.
       С Денисом Полину кроме верховых прогулок и стрельбы ничего не связывало, но Инна почему-то начала придавать их прогулкам преувеличенное значение. И Полине даже казалось, что она специально их сводит. Она стала называть их «наши молодые», и похоже совсем не прочь была их поженить. Это очень сильно напрягало Полину. Да личная жизнь ее пока не сложилась, но это не значит, что все ей должны подыскивать жениха. Сердце ее еще не было свободно, она еще любила. Любила своего Сережку, хотя недавно они расстались, вернее он исчез из ее жизни, и для Полины это стало большим ударом и большим спасением одновременно. Как-то Полина, имела неосторожность и поделилась сокровенным с Инной.

       - Как ты такое терпишь? – изумилась она. – Ты красивая, молодая, разве можно губить свою жизнь? И ради кого? Да он и мизинца твоего не стоит.

       - Да я знаю… - И Полина, сама не зная, почему рассказала Инне историю свой любви.

       - Ты знаешь, я к сожалению его еще люблю, ничего не могу с этим поделать. А ведь за мной такие хорошие ребята ухаживали, а я им одно и тоже: «Могу предложить только дружбу, потому что я люблю другого человека.» С какой гордостью, даже с высокомерием я это говорила. Мне еще не было семнадцати, а он популярный актер. Он тогда много снимался – главные роли, а мне нравилось, что я с ним, нравилось купаться в лучах его славы. Он часто брал меня с собой на тусовки, на модные вечеринки в артистические клубы. И меня не сколько не смущало, что расплачивался за все эти похождения мой худеющий от клуба к клубу кошелек Так шли годы, подружки повыходили замуж, друзья женились. А я одна.

       А жизнь идет, отпущенная Богом
       А я все, как и прежде одинока
       И в этой жизни я никем не стала
       Никто меня не называет мама.

А Сергей окончательно спился, бросил работу, а вернее она его бросила. Его перестали снимать, перестали узнавать, лишь я продолжала восторженно выслушивать его байки о ежедневных звонках из Голливуда, о мешках писем от поклонниц, о целых горах сценариев. Любовь сделала меня слепой. Я не хотела видеть очевидного, не слушала советов мамы, друзей. Сейчас они очень за меня рады. Он, наверное, никогда меня не любил, он никого не любил, только себя. Надо мной он просто издевался. Я например могла весь выходной просидеть дома только потому, что он обещал заехать. Он мог запросто позвонить в два – три часа ночи, его никогда не волновало, что я сплю, мама спит – что нам утром на работу. Он мог сказать – я нахожусь там-то и там-то, у меня нету денег, что бы доехать до дома. И я мчалась в ночь, ловила такси, бродила по темным не знакомым переулкам в поисках его. Как я еще жива осталась, не знаю. Он мог пообещать прийти в гости – я наряжалась, готовила, ждала его – а он не приходил. Он занимал деньги и никогда не отдавал. За эти годы он так и не запомнил день моего рождения, хотя я его поздравляла всегда со всем, чем только можно, дарила подарки. Несколько раз он собирался на мне жениться. Говорил: «Все, решено, малыш, будем вместе. Я завтра же переезжаю к тебе». Сейчас уже не могу об этом вспоминать без смеха. Мама была от всего этого мягко говоря не в восторге, а я разбирала шкафчики, освобождала ему полочки. Он мог исчезнуть месяца на четыре, а потом появиться, как ни в чем не бывало и даже не о чем не вспомнить. Я понимала, что эта дорога ведет в некуда. Он измотал меня. Я пыталась бороться с собой,. даже заводить романы. Нет, не для того, чтобы заставить его ревновать, я очень хотела в кого-то влюбиться. Однажды мне это почти удалось. Я неожиданно для себя полюбила, и я так от этого мучалась. Мне казалось, что я какая-то извращенка. Как можно любить сразу двоих? Я так и не решилась тогда выйти замуж за Егора, а он так меня любил, так трогательно, так красиво. А потом случилось несчастье, он погиб.

       Мой капитан, ты уехал в далекие страны
       А потом мне сказали – не жди, не вернется он
       Мой капитан – даже крики залетных чаек
       Не заглушат всех церквей поминальный звон
       Мой капитан – ты навеки со мною остался
       Ты для многих, наверное, умер, но не для меня
       Я любила тебя, капитан – как прекрасную сказку
       И моим капитаном останешься ты навсегда.

Вот такую злую шутку сыграла со мною судьба, и снова все вернулось на круги своя. Так и не смогла я вырваться из этого безумного горького плена. Сергей ничего не мог мне дать, кроме несчастий и разрушений, а я отдала ему все. Теперь, слава Богу, он куда-то уехал, говорят в Канаду. Не знаю, я даже не пыталась его искать, так знакомых порасспрашивала. Я плакала, конечно ,очень, а сейчас уже нормально, я знаю что это к лучшему. Я никогда никому об это мне не рассказывала, я же вобщем выгляжу успешным человеком, сильным, но у меня тоже была ахиллесова пята, бы- ла.

       - Полина, Господи, я чуть не прослезилась, пока тебя слушала, а ведь по тебе не скажешь, что ношу такую на сердце носила. Всегда- веселая, всегда в работе. Чего только на свете не бывает, но одно скажу тебе – скатертью ему дорога. Он потерял все. Он потерял единственную в мире женщину, любившую его так безоглядно. Он никогда больше не будет любим, он предал тебя – а Господь все видит, да и второй такой дуры, как ты, ему не найти. – Сказала Инна, широко улыбаясь. То ли внутренне ухмыляясь над ней, то ли искренне радуясь счастливому концу печальной истории.

… Полина уже не раз жалела, что была так откровенна с Инной. Не любила она пускать людей к себе в душу, всегда соблюдала дистанцию. А тут… Что на нее нашло? Теперь Инна считает своим долгом свести с ней старшего сына. И потом, зная Инну, не сложно предположить, что скоро ее история станет достоянием общества и обретет свою вторую жизнь в новом романе или сериале. «Она еще мне и редактировать это даст.» - Подумала Полина и мысленно поставила еще один плюсик в пользу своего созревавшего решения – расстаться с Инной Володарской. Дело в том, что Полине стало тесно в данных предлагаемых обстоятельствах, она снова захотела писать сама. Она писала роман, но писала его очень медленно, вечно не хватало времени. Она забрасывала его, потом снова к нему возвращалась, и снова забрасывала, и снова возвращалась. И с каждым возвращением он обретал новый смысл, новые идеи. В основу романа легла история ее родителей. Полина, конечно, снабдила свой роман разными интересными историями, перипетиями, интригами. Она носилась с этим романом как с ребенком, для нее было очень важно, что бы его издали. Но роман нигде не брали, указывали на сырость материала, предлагали еще доработать. А потом… Потом наступил самый страшный день в Полининой жизни. Погибла мама. Это было два года назад. Мама милая родная, самый близкий и родной человек. Полина, не смотря на всю свою самостоятельность, в душе оставалась мамкиной дочкой. Она ни дня не могла прожить без маминой улыбки, без ее слов, без того, что бы на ночь не обнять ее и не шепнуть «спокойной ночи», как в детстве. Им, конечно приходилось расставаться – тогда они обязательно звонили друг другу, по несколько раз в день. Когда они только вернулись в Москву, Светлана Александровна загорелась идеей детского музыкального театра, и она создала его при музыкальной школе, в которой училась Полина. Через год они уже участвовали в детском театральном фестивале и заняли первое место. О ее театре заговорили, они становились не однократными лауреатами многих премий. Светлана Александровна старалась быть в курсе всех театральных событий, и конечно мюзиклы, стремительным порывом влетевшие в московскую жизнь, не могли ни привлечь ее внимания, ведь она со своими детьми тоже ставила мюзиклы, и ей очень хотелось посмотреть, как работают дети на профессиональной сцене. Но как-то все не получалось, то не было времени, то билетов. А в тот злосчастный день Полины не было в Москве. Сколько раз потом она корила себя за это. Ведь все могло быть иначе, возможно мама никуда бы не пошла, или они пошли бы вместе, и Полина, может быть, смогла бы спасти маму, уберечь ее, побыть с ней рядом в эти последние минуты или погибнуть вместе с ней, обнявшись. Но Полине не была дана судьбой эта возможность. Ее не было в Москве. Она была в командировке, собирала материал для своей статьи. О том, что террористы захватили заложников в театре, Полина узнала из новостей. Целый день она, как и миллионы других людей, не отходила от телевизора. Мама не позвонила ей, и это было странно. Ее мобильный был недоступен, Полина позвонила домой, но там никто не отвечал. «Где она может быть? Наверное, загостилась у кого-нибудь, сидят и телевизор смотрят.» Полина отогнала от себя смутные мысли, неясной тревогой кольнувшие ее сердце. Весь следующий день Полина снова пыталась дозвониться до мамы. «Абонент временно недоступен, попробуйте позвонить позже…» Тяжкое предчувствие овладело Полиной. Быстро собрав сумку, она помчалась на автостанцию, чтобы успеть на последний автобус до Москвы. Домой она добралась уже за полночь. Подходя к подъезду, посмотрела на окна – света не было. Возле квартирной двери она на минуту остановилась, ей было страшно входить. Она нажала кнопку звонка. «Может мама уже спит, или в темноте смотрит телевизор». Но дверь никто не открывал, тогда Полина открыла ее своим ключом и вошла.

       - Мама! - Позвала Полина, ей никто не ответил, и в этот момент Полина просто физически ощутила, тяжесть нависшей над ней тишины – ничего подобного она раньше не чувствовала.

Пока Полина ходила по квартире и везде включала свет, по ее спине бегали мурашки. Никого и никакой записки. «Мама… Где же ты?». Полина нервно курила сигарету за сигаретой, уже светало. Она знала, что ей предстоит тяжелый день и поэтому просто необходимо хотя бы чуть-чуть поспать. Она прилегла на диван, но сон долго не шел, наконец, ее сморило, и она провалилась в черную пустоту. Когда Полина проснулась ,в комнате было темно. «Уже вечер? Я, что, проспала целый день, вместо того, чтобы искать маму? Ответом ей прозвучал, напоминающий зловещий взрыв, оглушительный раскат грома, и спустя минуту по окнам забарабанил дождь -Небо плачет,- тихо прошептала Полина и завыла протяжным, наполненным болью, стоном- Ма-а-ма, ну, мама же, ма-а-ма. Посмотрев на часы, она поняла, что спала всего два часа. Полина резко вскочила и побежала в ванную, сунула под кран заплаканное лицо В начале одиннадцатого она пошла в музыкальную школу, но мамы там не было, занятия в театре были отменены. Ей посоветовали позвонить Серафиме Владимировне, которая работала вместе с мамой. Полина побежала домой и засела за телефон. У Серафимы Владимировны было постоянно занято, тогда Полина открыла мамину записную книжку и принялась обзванивать ее подруг и знакомых. Никто ничего про маму не знал. Полина включила телевизор, и сразу два дождя, – тот, телевизионный и этот- за окном, слились воедино в горькую песнь скорби. Показывали бесконечный ужас – подготовка к штурму, толпы плачущих людей, репортеры, спецназ, политики, военные – все смешалось в этом не понятно как случившемся кошмаре.
. Вдруг зазвонил телефон, Полина вздрогнула. «МАМА!»- Мелькнула у нее в голове спасительная мысль.

       - Алло… - Полина так надеялась услышать мамин голос, она уже почти поверила, что это мама, ну кто же еще. «Сейчас она скажет, что загостилась у приятелей. И все - все будет хорошо, все страхи и волнения останутся позади и больше никогда не возвратятся. »

Но это была не мама… В трубке раздался взволнованный голос Серафимы Владимировны :

       - Полиночка, я не могу до вас дозвониться, вчера никого не было, сегодня - постоянно занято. А мама дома?

       - Нету ее, нету… - Полина разрыдалась, рухнула последняя надежда. – Ее нигде нет, а вы когда ее видели?

       - Полиночка я сама волнуюсь. Она собиралась в театр. Туда, понимаешь, туда… Она сказала, что совершенно случайно ей предложили один билет на мюзикл. Вот и все, я пыталась с ней связаться, но не смогла. Она вчера на работу не пришла, Я все занятия отменила. Мама может быть там, но ты не волнуйся, из всех спасут. Ты телевизор смотришь? Сейчас начнется штурм. Все будет хорошо, я уверена.

Полина положила трубку. В телевизоре повисла тишина, огромная, оглушающая тишина на всю страну. А потом из здания начали выносить людей… Много-много людей, и было так страшно смотреть как их укладывают рядами, возле входа прямо на мокрый асфальт.
Полину трясло от ужаса, она не верила, что мама там. «Нет… Нет… Она могла просто куда-то уехать, в конце-концов заболеть, попасть в больницу.» Полина набирала номер за номером: служба спасении, справочная больниц, бюро регистрации несчастных случаев, милиция. Но никто ничего определенного не мог сказать. В эти страшные дни тысячи людей искали друг друга. Полина позвонила по номеру, который постоянно транслировали на телеэкране, ей назвали адрес, по которому надо было приехать завтра. Полина уже не различала день и ночь. Три следующих дня она ездила по больницам, но мамино имя нигде не значилось. На четвертый день поисков ей сообщили адрес морга, где находится тело неизвестной женщины с похожими приметами. Полина находилась в такой горячке, что ей даже в голову не приходило, кому-то позвонить, попросить о помощи. Она жила эти дни в таком напряжении, что ничего не чувствовала, ничего не ела, почти не спала.

… Она вошла в мрачное серое здание. коридоры которого, были залиты мертвенно- бледным искусственным светом. Там было очень холодно. Сначала ей предъявили вещи, среди которых она узнала мамины, а потом Полина увидела, наконец ,и саму маму. Увидев ее, одиноко лежащую на столе под белой простыней, Полина ничего не почувствовала – ей показалось, что перед ней лежит просто восковая фигура, отдаленно напоминавшая ее маму. Она погладила ее руками, улыбнулась и сказала:

       - Надо же. – А потом подумала и добавила. – Здесь же холодно, надо бы ей теплую одежду надеть, а то она замерзнет.

Спокойно вышла из зала, не глядя, подписала какие-то документы и собралась уходить. Она открыла тяжелую дверь и шагнула на улицу. В лицо ей ударил яркий солнечный свет. Полине показалось, что она давно, очень давно не видела солнца, а теперь его было так много, что Полина буквально растворилась в его ласковом живом тепле. Земля вдруг закружилась быстро- быстро и тяжелое небо обрушилось на Полину, поглощая ее в свой воздушный туман…

Так Полина осталась одна.
Пусто и холодно стало на земле, потому что здесь больше не было мамы. Уже потом Полина осознала, что судьба подавала ей свои тайные знаки. Да, конечно, Полина предчувствовала беду, но тогда она этого не понимала. Полина вспомнила, что не за долго до маминой смерти, она видела во сне бабушку, и они вместе летали в облаках, как птицы. Бабушка рассказывала, что теперь она живет в этой дивной стране. Полине было так легко и безмятежно, так спокойно в этом сне, что до сих пор это ощущение согревало ей душу. А потом на небе из гирлянды разноцветных звезд высветилось слово «МАМА», но сон был таким добрым, что ни о чем плохом Полина не подумала. А где-то, за неделю до отъезда в командировку, Полина утром вышла из подъезда и остановилась как вкопанная – на нее смотрела большая черная овчарка. Она, перегородив Полине дорогу легла, прижав морду к земле, заложив назад свои чуткие уши, посмотрела на Полину глубокими карими глазами, полными слез и тихонечко протяжно завыла. Полина аккуратно обошла ее. Отойдя немного, обернулась – никакой собаки у подъезда не было. Куда она могла исчезнуть за считанные секунды, и была ли она вообще? А уезжая в командировку, Полина неожиданно, совершенно не отдавая отчета своим действиям, полезла в альбом, достала мамину фотографию и положила ее в сумку. Ничего подобного она раньше не делала…

…Это не правда, что время лечит – оно медленно убивает, оно разлучает с мамой. Все дальше и дальше уходит ее образ, все тише и реже звучит ее голос в сердце. И это так не выносимо, так больно, что не хочется жить, хочется тоже умереть, чтобы быть с мамой. Полина ушла с работы, ее больше ничего не интересовало. Жизнь потеряла всякий смысл. Она не убиралась в доме, потому что боялась подвинуть какую-нибудь вещь, положенную мамой. Ее расческа, ее тапочки, туфли, зонтик – все вещи оставались не тронутыми, последней к ним прикасалась мама, а Полина только аккуратно гладила их рукой. Она открывала шкаф и обнимала платья, плащ, куртку, висящие на вешалках. Они еще хранили мамин запах. Она почти каждый день ездила на кладбище, подолгу там сидела, а уходя, по -несколько раз возвращалась к могиле, беспрестанно плакала, разговаривала с мамой, посылала ей воздушные поцелуи. Полина находилась уже на грани помешательства, когда однажды во сне к ней пришла мама. Она и раньше часто приходила к Полине во снах, но обычно ничего не говорила, а просто грустно улыбалась.

Это был особенный сон. Сон – откровение, который Полина до мельчайших подробностей, до каждого слова запомнила на всю свою жизнь.

… Она куда-то шла, вокруг было много народу. Это была непробиваемая монолитная толпа. Люди были вокруг словно серые тени, над которыми нависло свинцовое небо. Вдруг в этой однородной массе мелькнуло яркое пятнышко. Полина присмотрелась и узнала маму.

       - Мамочка, Мама! Я здесь! – Закричала Полина. Она очень боялась, что мама не заметит ее в толпе, но в этот момент все тени куда-то исчезли, а сумрак развеялся. Под ногами зашуршала опавшая листва, и Полина увидела, что идет по осенней ,залитой солнцем аллее, а невдалеке на скамейке сидит мама в летнем цветастом платье. Полина подбежала к ней, они обнялись.

       - Мам, тебе не холодно? Возьми мою куртку .

Но мама жестом остановила ее.

       - Нет, мне теперь не бывает холодно. Давай-ка лучше поговорим о тебе. Почему ты не убираешь мои вещи? Ведь мне они больше не нужны.

       - Но откуда ты все это знаешь, ты же умерла?

       - А я теперь все знаю. Полиночка, возвращайся к жизни. И допиши, наконец, свой роман! Доченька моя родная не плачь. Почему ты все время плачешь, и почему уходя с кладбища, ты все время оглядываешься назад?

       - Ну, мамочка, я не могу расстаться с тобой.

       - НИКОГДА НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ. ЗАПОМНИ, МЕНЯ ТАМ НЕТ. Я НЕ ПОЗАДИ ТЕБЯ, А В ПЕРЕДИ. ТЫ НЕ УХОДИШЬ ОТ МЕНЯ, А НАОБОРОТ ИДЕШЬ КО МНЕ, И КОГДА-НИБУДЬ МЫ ОБЯЗАТЕЛЬНО ВСТРЕТИМСЯ. ВРЕМЯ НЕ РАЗЪЕДИНЯЕТ, А СОЕДИНЯЕТ НАС.

       - Мамочка, а где же ты сейчас? Где ты живешь?

       - С ТОБОЙ, С ТОБОЙ, МОЯ ДОРОГАЯ. ПРОСТО ТЫ МЕНЯ НЕ ВИДИШЬ. НО ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ НЕ ВИДИШЬ, ЭТО НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО МЕНЯ НЕТ. Ты можешь еще о чем-то меня спросить, если хочешь.

«Господи! Что же спросить» - Судорожно подумала Полина, но вопрос родился сам собой.

       - А папа с тобой?

… Но мамы уже нигде не было.

       - С ТОБОЙ! – Услышала Полина голос откуда-то издалека.

Что это было? Мамин ответ или эхо Полининого вопроса.

Утром Полина проснулась в необычно светлом – настроении. Ей было хорошо. Она подошла к окну и улыбнулась солнечному дню. Она поняла, что жизнь продолжается, и ей захотелось жить и быть в этой жизни. Она распахнула окно, и в комнату ворвался свежий легкий ветерок. Во дворе маленький котенок, едва стоящий на лапках пытался охотиться за горделиво – вышагивающей вороной, не обращавшей на него ни какого внимания. А котенок выделывал нелепые прыжки, постоянно падал, теряя равновесие. Это было так забавно, что Полина от души рассмеялась. Потом она подошла к столу, взяла ручку и начала написать:

       Моя мамочка, моя Светочка,
       Моя милая добрая мама
       Ты приходишь ко мне ночами
       И поешь колыбельные песни
       А я уже стала большая
       Я стала уже седая
       Наверно, от горя, мама
       Как больно, родная, как странно
       Что видимся мы лишь ночами
       И то иногда, случайно
       Когда я очень скучаю
       И Бога молю неустанно
       Чтоб свидиться нам разрешил
       Я знаю, ничто на свете
       Не в силах нас разлучить
       Я стала совсем седая
       Наверно от боли мама
       Как горько, родная, как странно
       Что нет тебя рядом со мной
       Я, мама, тебя не вижу
       Но чувствую, что ты рядом
       Я слышу твое дыханье
       И голос твой неземной
       Я знаю, мы любим друг друга
       И мне ничего не страшно
       Со мной ничего не случится
       Ты Ангел- Хранитель мой
       Ты мне иногда раскрываешь
       Такие святые тайны
       Такую любовь мне даришь
       Которой не будет конца
       Я верю, я знаю, родная
       Что в царствии ты небесном
       Дай Бог тебе жизни вечной
       В небесном Сионе Творца

       Так начался новый этап в Полининой жизни. Прошлое понемногу отпускало, и надо было думать о будущем. Надо было искать новую работу. Полина твердо знала, что с этим проблем у нее не будет. Она всегда знала себе цену, и эта цена была высока, так уж воспитал ее отец. Виктор Майевич, еще в ожидании ребенка, втайне мечтал о сыне, но рождение дочери ничуть не поколебало намерения счастливого отца гордиться своим ребенком. И гордиться во всем. Поэтому со дня рождения Полина воспитывалась как стопроцентный приемник, а это значило, что она должна была уметь все, чему бы Виктор Майевич обучал сына. И поэтому одновременно с танцами, актерским мастерством, музыкой, английским, она осваивала верховую езду и стрельбу. Уже к одиннадцати годам Полина была настоящей маленькой жемчужиной любого общества. Отец возил ее везде. Благодаря его авторитету, простая, но очень умная маленькая девочка побывала в таких местах, куда не всякому взрослому человеку удавалось попасть. К тому времени, когда таинственный Виктор Майевич не менее таинственно пропал, в Полине уже сформировался стальной и гибкий, как рапира характер, который помог ей добиться не малых успехов в ее маленькой жизни. Мамины подруги не раз говорили с чувством неподдельной зависти:

       -Света, ну кого ты воспитываешь – дочь, или агента 007. И танцует и поет и стреляет и на лошади скачет и рассказы пишет. Для чего все это надо? Пускай займется чем-то одним. Она что у тебя, самая умная, а все остальные, что- дурее? Зачем ты ее заставляешь так высоко летать? Ты же знаешь, кто высоко летает, то больно падает.

Но падать… Полина даже и не планировала. Надо было снова возвращаться к работе.. Полина уже заработала себе имя, она была довольно известной в своих кругах. О возвращении к Инне не могло быть и речи. Полина была ей очень благодарна, но это было В ТОЙ ЖИЗНИ. А в ЭТОЙ – она решила писать сама. Полина снова засела за свой роман. Но он не шел. Слова будто бы перестали ее слушаться. Ее желания и ее возможности перестали друг с другом ладить. За две недели Полина не смогла создать ни одного предложения, в то время как душа ее была переполнена желанием писать. Видно что-то изменилось внутри, что-то навсегда оборвалось. Полина отчаянно искала выход их создавшегося положения. «Мне надо уехать!» - Созрело в голове внезапное решение, которое с каждым днем становилось все более обоснованным и реальным. Первой мыслью было просто уехать, в никуда. Вторая мысль была более конкретной – за границу. Последующие мысли как ступеньки в лестнице судьбы шли друг за другом, становились все выше, и уже не могли остановиться, пока не достигли вершины – твердого убежденного осмысленного решения. «Уехать за границу, а почему бы и нет. Я имею на это право. Моя прошлая жизнь закончилась. Мне необходимо уехать, хотя бы на недельку, а лучше на две и это будет началом моей новой жизни, в которую я пока никак не могу попасть. Купить путевку? А куда? Хочется в Египет, а еще хочется в Париж и в Америку хочется – в Голливуд, а еще очень хочется в Шотландию…»
       …Спустя три с половиной месяца после того дня, когда Полину впервые посетила эта безумно-авантюрная мысль, она УЖЕ СНОВА БЫЛА В МОСКВЕ. Полине казалось, что она вернулась из волшебного сна. «А может, я все еще сплю, и ничего этого не было?» Она потеребила браслет, на своем запястье, привезенный из этого путешествия и рассмеялась. Полине удалось не только побывать в тех странах, о которых она так мечтала, но откладывала поездки на неопределенное будущее, она за время своих странствий написала новый роман, правда дописывала она его уже в Москве. А еще, Полина ПРОСТО зашла в одну известную кинокомпанию в Лос-Анджелесе, а у нее этот еще незаконченный роман ПРОСТО взяли и приняли. А еще она познакомилась с одним удивительным человеком, очень веселым, талантливым и полным сюрпризов!.. Полина никому ничего не рассказывала о своей поездке, только иногда теребила браслет и улыбалась сама себе. Она вообще вернулась странная и загадочная, полная веры в себя. Полина поняла, «Вот она - моя новая жизнь, она будет счастливой. Пришло время исполняться мечтам!» И она принялась дописывать роман, начатый во время путешествия. Его уже с нетерпением ждали в Голливуде.
Однажды ей приснился чудесный сон: лето, яркий свет раскаленного солнца и лучи его тонут в глубоком синем море, вдоль которого по белому теплому песку бежит маленькая девочка на тонких ножках, похожая на смешного страусенка. Это она – Полина.

       - Дельфины, дельфины! Папа смотри! Ну, смотри же!

Она бежит на встречу отцу и буквально растворяется в его широких объятиях. Мгновение и она летит высоко – высоко на поднятых отцовских руках и весело смеется, просто захлебываясь от восторга.

       - Папа, я хочу, чтобы ко мне приплыл дельфин!

Потом этот сон начал сниться ей все чаще и чаще. Это уже становилось наваждением. Стоило ей чуть забыться или задремать, как перед глазами вновь и вновь вставала одна и та же картина – она видела море, дельфинов, себя – маленькую в этом бесконечном лете и своего отца. Полина опять стала плохо спать, она постоянно думала о нем, о своем отце. «Папа- папа, если ты жив, почему ты меня не нашел, почему не вернулся? Если есть хоть один процент из ста, один шанс из тысячи, что ты жив, я найду тебя сама, я перерою всю землю, но я найду тебя! Ты мне нужен! А нужна ли я тебе?.. Если нет, то не буду мешать тебе – обещаю. Но только этого не может быть, ты же не мог меня разлюбить, не мог. Ты всегда меня любил, где же ты, почему ты тогда так на всегда ушел. Мы так плакали, так ждали тебя.» Полина горько разрыдалась, уткнувшись в огромного плюшевого дельфина, которого когда-то подарил ей отец. Она была похожа на безутешного ребенка, по щекам у нее текли огромные слезы. Маленький страусенок уже давно вырос и превратился в невысокую, стройную милую девушку с зелеными, как лето глазами и длинными волосами цвета спелых пшеничных полей. Но она, все- равно ,оставалась маленькой беззащитной девочкой, в этом огромном жестоком мире. Последнее время она начала сравнивать себя со «Встречной» героиней стихотворения Валерия Брюсова:

       Во вселенной, страшной и огромной,
       Ты была – как листик в водопаде,
       И блуждала странницей бездомной,
       С изумленьем горестным во взгляде…

Ей так хотелось хотя бы на чуть-чуть стать маленькой, чтобы рядом были родители, чтобы ее обняли и любя сказали - дочка. Как ей хотелось, чтобы было, кому называть ее дочкой.
Полина вытерла слезы, отодвинула в сторону своего дельфина, и решительно подошла к компьютеру. Она уже знала, что нужно делать. Открыв сайт поиска, она набила: «Ищу своего отца Сиперштейн Виктора Майевича».



       Стояла дивная осень, конец октября, а солнце, все так же, по- летнему, светило, небо было синим и высоким. Город утопал в золотистой листве, на клумбах во всю цвели поздние осенние цветы. Было не просто тепло, а порой на солнце даже и жарко. Все просто диву давались. С кем бы и где бы ни возникал разговор, обязательно обсуждалась тема небывалой волшебной осени. Все сходились в одном – такого еще не было. Полине часто вспоминались замечательные строки Анны Ахматовой:

       Небывалая осень построила купол высокий
       Был приказ облакам - этот купол собой не темнить.
       И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
       А куда провалились студеные, влажные дни?

На душе было светло и радостно, хотя скреблась где-то в сознании мысль «Последние деньки, последние деньки. Скоро зарядит дождь, начнутся холода.» Но на следующий день опять выглядывало солнце и как ни в чем не бывало, продолжало согревать своим теплом. Временами начинало казаться, что между временами года произошел тайный сговор и что лето теперь будет жарким и долгим, осень солнечной и красивой, а зима будет длиться не пол- года как обычно, а три месяца, как ей и положено, а весна будет ранней и волшебной. Полина даже посвятила этой осени несколько стихов, правда они как обычно получились печальными:

       Дай мне осень последнее слово
       Дай мне сделать последнее дело
       Чтобы память моя не угасла
       Чтобы- жить я не расхотела
       Дай успеть мне -теплом насладиться
       И в опавшей листве затеряться
       Дай в лесах мне твоих заблудиться
       Дай мне в море твоем искупаться
       Дай поймать этот божеский запах
       Остывающего синего неба
       Дай мне вволю еще поплакать
       Пока мой не закончен молебен
       Дай успеть в твою позднюю пору
       Дай мне, осень, успеть до зимы
       Побывать на широких просторах,
       Где любимых могил холмы
       И вернуться мне дай мне в ту осень
       В той листве золотистой октябрь
       Проведи мою память, осень
       По годам, убегающим в даль
       Дай мне ,осень, испить эту чашу
       Покаяния чашу до дна
       Подскажи мне такую молитву,
       Чтоб на небе слышна была
       Чтобы птицы собрались в стаи,
       Зазвонили колокола
       Дай мне, осень, тобой надышаться
       Осень, осень – печаль моя.

Золотая, нескончаемая осень, которая казалось, будет длиться вечно, вдруг как-то сразу окончилась. Серое тяжелое небо приблизилось к замерзающей земле, опали последние листья, то и дело принимался моросить холодный дождь, переходящий местами в мокрый колючий снег. В голове у Полины рождались неясные образы ее новых героев. С приходом зимы пустота ,овладевшая ею после завершения романа постепенно заполнялась новыми идеями, мыслями, переживаниями, как пустой сосуд наполняется живительной влагой. И когда сосуд наполнился до краев, Полина поняла – настало время вернуться к заброшенной когда-то рукописи. Зима пребывала в самом разгаре, хотя уместнее было бы употребить какое-нибудь невиданное словцо, например: «в самом заморозье». Как говорится -сорок градусов в тени. На улицу никто просто так без дела не хаживал. Полина целыми днями писала. «Забавно. – Думала она, поглядывая в замерзшее окно, изрисованное экзотическими ледяными узорами. - Как холода сплачивают людей…». Все разговоры начинаются, как правило, одинаково: «У тебя дома тоже холодно?» Но зачем кого-то обижать и говорить ,что у тебя тепло? И Полина, чтобы сделать людям приятное ,отвечала:

       - Конечно, холодно.

       - И газ, тоже включаешь?

       - А как же- и газ и обогреватель, все как полагается.

Но здесь Полина не лукавила, она действительно иногда дополнительно прогревала свою теплую квартиру, потому что была очень «мерзлявой». И даже в тепле умудрялась замерзать.

       - А цветы не померзли?

       - Померзли. – И это была чистая правда. Действительно некоторые теплолюбивые растения начали скукоживать свои листики. Потому ,что Полина вовремя не сообразила убрать их от окна.

       - Их надо с подоконника убрать, или газеткой укрыть.

       - Да-да, убрала уже и укрыла…

Полине нравилось, что в такую стужу ей никуда не надо было идти, можно было спокойно сидеть дома и писать. Только через неделю Полина отважилась сбегать в магазин и взглянув на уличный термометр, удивленно отметила:

       - О! Да уже, потеплело! Минус двадцать шесть всего!

Зима, как и водится, длилась бесконечно долго. Роман, который так долго не писался ,теперь шел быстро и легко. Теперь Полина жила им, чувствовала его, он был ей необходим как воздух.

«Я должна его издать, я должна это сделать!» - Твердила Полина сама себе.

Ведь роман начинался теперь словами «Моим родителям посвящаю», и в этом заключался главный смысл ее книги и наверное всей ее жизни.

Наконец и этот роман был окончен. Полина завершила свою работу одновременно с приходом весны. «Начала первого декабря , а закончила первого марта- символично» - решила она.
 Полина позвонила своей подруге, которая работала в издательском доме «Брэттодо


       - Надюх, помоги, я хочу издать роман. Ты же знаешь, я ушла от Инны, и меня издать теперь никто не решится, если только за мои же деньги. А их у меня нет, ты же знаешь. С Инной это обсуждать даже не желаю. Просто, уже хочу сама жить, сама писать, сама издавать. Может ты, поговоришь с шефом, а? Я завезу тебе рукопись, пусть у вас полежит, может кого-то заинтересует.

На следующий день роман уже лежал в издательстве и ждал своего часа. А когда он наступит - не знал никто.

…Солнышко с каждым днем припекало все жарче. Весна наступила внезапно, за один день. Еще несколько дней назад, да что там, еще буквально вчера, низкое серое небо, будто бы приклеившись невидимыми нитями к земле, не желало пропускать сквозь себя солнечные лучи. Грязные сугробы, казалось, уже никогда не растают. Середина апреля - все положенные зиме сроки давным-давно вышли. И вдруг, как по взмаху волшебной палочки доброй феи преобразилось все вокруг. Воздух неповторимо и опьяняюще запах настоящей весной. Мир наполнился веселым разноголосым щебетанием птиц и непрерывно – нарастающим перезвоном капели. Наконец-то! Зима это здорово – это горки, сноуборды ,коньки, но когда это все в меру, а когда морозы такие, что не то, что на каток, в магазин не выйдешь, а если не морозы, так метели. И это все не три месяца, как полагается, а пять – это уже слишком. И вот это чудо, под названием весна произошло. Из-под земли, после долгой спячки, вылезли первые весенние цветы и разноцветными бусинками украсили ярко зеленую молодую травку. Полина не спеша брела по бульвару и слушала волшебное пение птиц, вернувшихся из далеких краев. Как много было в этих песнях! Истории чужой земли, подарившей приют и тепло, тоска по родному небу, трудности и потери перелета, радость возвращения домой. Полине вспомнилось, как осенью она, вот так же брела по этому бульвару и слушала, как шелестят охапки желто-красных листьев под ее ногами. «Вот и перезимовали.» - улыбнувшись, подумала она. Утром Полина обнаружила в почтовом ящике квитанцию на посылку. Ее разбирало любопытство, кто и что мог ей прислать. С одной стороны, хотелось скорее бежать на почту, а с другой стороны – хотелось продлить это чувство ожидания. Полина присела на скамейку и с наслаждением подставила лицо солнцу. Ей показалось, что прямо к ней направляется симпатичный, темноволосый парень в светлой джинсовой куртке, с пухлой кожаной сумкой на ремне, перекинутым через плечо. «Наверное, идет- знакомиться. Скорее всего, начнет с банального, для начала спросит- который час.» - С загадочной улыбкой подумала Полина. Его лицо показалось знакомым, где-то она его уже видела, но где? А может показалось. Не успела Полина до конца подумать на тему – видела она его где-то, или нет, как он, не доходя до нее нескольких метров, быстро вытащил из сумки фотоаппарат с большущим объективом, и отщелкав по Полине три коротких очереди кадров , так же неожиданно развернулся и быстро шагая, поспешил в другую сторону. Полина была так шокирована этим, она была уверена, что снимали именно ее. «Наверное, какой-то фотокорреспондент, получивший задание -сфотографировать одиноко сидящую девушку. А может, я очень хорошо смотрюсь сейчас, и он как профессионал, не смог удержаться, чтобы ни запечатлеть такую красоту. А может, он вообще не меня фотографировал, а просто пейзаж природу.» - Полина огляделась по сторонам. – «Интересно! Ну да ладно, может, скоро увижу себя в газете, любопытно, под каким заголовком. Господи! Лишь бы не рядом со статьей об авитаминозниках. Так, ладно, надо идти, меня все таки ждет какой то сюрприз.»
На почте Полине вручили сверток, на котором было написано «не кантовать». Она бережно, не разворачивая, донесла его до дома и положила на стол. «Надеюсь это не бомба». Полина развернула бумагу и непроизвольно ахнула, у нее даже дыхание подкатило куда-то к горлу. Перед ней, на столе лежал ноутбук, а рядом маленькая открыточка, на которой было напечатано: «Моему солнцу». Полина задумалась, она перебрала все мыслимые и не мыслимые варианты. «Кто это, - друзья, коллеги, старые приятели, кто-то из поклонников? Лишь бы не Володарская, в знак примирения. А может это Джонни? Это уж совсем не реально. Да, он наверное обо мне уже и не помнит. За полгода ни ответа ни привета…Одна только Вера каждый месяц исправно присылает отчеты о ходе своей беременности…Уил и Иоганн поздравляли с Новым Годом…Может кто-то из них?... Кто же мог сделать такой дорогой подарок? И главное – такой нужный. Теперь я смогу повсюду брать его с собой и везде писать.» Полина и сама не раз подумывала, о ноутбуке, но как-то всегда откладывала на потом. Дома она работала за компьютером. Ручка, блокнот и диктофон всегда лежали в ее сумке – так что работать она могла везде. Если не было возможности писать – она просто наговаривала на диктофон, а дома переписывала, от того ее стол был вечно завален пронумерованными листами, которые приходилось вечно переписывать. Если вдруг рождались новые мысли, приходилось писать их на отдельные листочки, делать заметки, типа – «Вставка номер девять к листу номер двадцать один.» На компьютере- конечно, работать в этом смысле легче. И вот теперь у нее есть ноутбук. Удивительно! Ну, как принять такой подарок, не известно от кого, и что с ним делать? Не нести же обратно на почту. «Ладно, раз мне его подарили, значит, я действительно кому-то дорога, и кто-то меня любит. Хотя нет, конечно, надо пойти еще раз на почту, узнать, откуда посылка. У них же должен быть обратный адрес.» Полина решила поскорее, пока ее еще не забыли, выяснить этот вопрос. Она сняла с вешалки свою джинсовую куртку и вышла из дома. На почте было пустынно, ни посетителей, ни работников. Полина постояла минут десять.

       - Девушки! Кто-нибудь подойдите!

На зов ее никто не откликнулся. «Очень типичная для нашей почты ситуация.» Полина ни раз здесь бывала, и случалось, что ждала и по двадцать минут и по полчаса.
«И чем они там занимаются?» Полина постучала кулачком по стеклу.

       - Кто-то выйдет в зал? Извините, тут посетители!

Скрипнула входная дверь, и в сторону Полины бодро зашагала маленькая шустрая старушка в большом, голубом берете. Она приближалась, размахивая на ходу своей палочкой-клюкой.

       - За Вами никто не занимал? – Неожиданно громким, не терпящим возражений голосом спросила она. – Я ветеран войны, инвалид второй группы. Я имею право вне очереди. Но раз никого нет, я вас пропущу. Давно стоите?

Наконец она приблизилась к Полине.

       - Минут пятнадцать уже жду…

       - Типичная ситуация для нашей почты! И чем они там только занимаются? – Озвучила бабулька слово в слово Полинины мысли. И тут же она принялась дубасить своей клюкой по перегородке.
Полине уже ни раз доводилось видеть, как старики и старушки ловко орудуют своими палочками, привлекая чье-то внимание, расталкивая прохожих, пугая собак. Просто какие-то старолетние хулиганы. На стук, откуда-то, из глубины дверей, выплыла толстушка, торопливо жуя на ходу и вытирая свои руки об синий халат.

       - Чего стучите-то, нельзя позвать по-человечески?!!

       - Мы звали, а вы не слышали. – Тихо сказала Полина.

       - Не слышали… Так пищать будешь, тебя вообще никто не услышит. Нужно было громко позвать. Мы вдвоем на все отделение: и принять и отпустить и оформить и отослать. На почту идти работать никто не хочет, а как скандалить, тут все первые. Что у тебя? – Закончив обвинительно-поучительную речь, наконец, обратилась она к Полине.

       - Извините, пожалуйста, я недавно у вас была, получала посылку, час назад буквально. Вы меня помните? Понимаете, там нет обратного адреса, может, забыли написать. А я не знаю просто – от кого это. У вас есть такие данные?

       - Адрес, какой?

       - Мой?

       - Ну не мой же!

 - Улица Цандера дом… - Полина назвала адрес, толстушка записала его на бумажке и уплыла обратно в глубину. Минут через десять она вышла и бросив на ходу: «Обожди немножко!» занялась бабулькой. Полина взглянула на часы. «Однако, я тут минут сорок уже, не меньше.» Наконец довольная старушка, уложив небольшой сверточек в сумку направилась к выходу.

       - Иди сюда. Посылку твою я здесь же принимала. Это редкий случай, чтобы посылку приносили. Молодой человек- высокий, темные волосы, симпатичный. Хочу, говорит, сюрприз сделать, чтобы не самому вручать, а по почте прислали.

       - Ну, а кто он? Вы же заполняете паспортные данные?

       - Паспортные данные в милиции заполняют, а у нас почта. Больше ничем не могу помочь. Сами разбирайтесь со своими подарками и своими ухажерами.

Полина огорченно пошла к выходу – «Потеряла уйму времени и ничегошеньки не узнала.» А работница почты смотрела ей в след и думала: «Окликнуть ее, или нет?» На самом деле, она, конечно же, записала паспортные данные молодого человека, так загадочно решившего преподнести этой девушке подарок. Он доверил ей свою тайну и щедро оплатил ее сохранение. «А! Сами разберутся.» Она сладко зевнула. Посетителей больше не было, и она томно поплыла в свою комнатку, где ее ждали любимые пирожные, которые раньше просто не могла позволить себе купить на свою маленькую зарплату.

 … Полина лежала на диване, укутавшись в теплый плед. Резкая перемена погоды похоже дала о себе знать. У нее запершило в горле, нос практически перестал дышать, Голова была, как ватная. Наглотавшись таблеток от простуды, морщась съев лимон, прополоскав горло, закапав в нос и напившись горячего чая с медом, Полина решила предаться безделью. По телевизору ничего интересного не было. Она пощелкала кнопочками на пульте – сплошная реклама, в перерывах между которой показывают сериал. Она сладко зевнула и погрузилась в сон. Разбудил Полину телефонный звонок, но ей лениво было разговаривать, и она включила автоответчик.

       - Полин, это я, Надя. Перезвони мне, когда появишься. С тебя -магарыч, подруга. Роман твой издают. Так что пляши и пой.

Полина не дала ей договорить, она с диким пещерным воплем и улюлюканьем подбежала к телефону.

       - Надька-а-а! Это правда? Надька-а-а! – Полина визжала от восторга, как ребенок. - Я не верю! Надь, как это? Расскажи.

       - Да ты оказывается дома, плутовка. Ты слова мне вставить не даешь, впрочем, сама колись. Кто там у тебя появился?

       - В каком смысле?

       - В прямом. У тебя ,мать, спонсор появился. Такой молодой симпатичный. Пришел и прямо к главному. Я ,говорит, очень сильно заинтересован в издании романа Полины Сиперштейн. Все оплачиваю.

У Полины перехватило дух.

       - Американец?

       - Какой американец? Полина тебя что заклинило? Обычный русский…

       - Надь. – Полина вдруг сразу погрустнела. – А мне тут ноутбук подарили. Неизвестно кто, просто по почте прислали. Наверное, это он. А я уж сначала подумала… - Полина решила не продолжать то, о чем она подумала. Она никому не рассказывала о своем осеннем путешествии, даже Надюшке. Полина очень боялась «сглазить», спугнуть удачу.

       - Эй, ты что там, плачешь?

       - Да нет, я простудилась.

       - Полин, что-то не то. Ну, кто ноутбуки по почте пересылает? Он, может быть, просто сам занес его туда и попросил, чтобы тебе вручили. Ты сама подумай, а лучше пойди на почту и спроси. Скорее всего, это твой поклонник, бывают же такие истинные ценители творчества. Может, он знал, что ты с Инной работаешь, а тут сама написала, за себя, и решил помочь издать. И ноутбук, скорее всего он подарил, как намек, чтобы ты дальше писала. А может, он скромный такой, хороший добрый человек. Почему ты не допускаешь такую мысль. Живи и радуйся, может он тебе еще и работу предложит, а может руку и сердце. Ну, просто нравится человеку читать то, что ты пишешь. Короче, не напрягайся ты пока, давай лечись, а потом встретимся – почирикаем, не телефонный это разговор. К тому же у меня идея насчет тебя – скоро книжная выставка, ты вполне можешь устроить презентацию. Вобщем думай. Все, мать, пока. Поздравляю тебя. Не кашляй. Целую, созвонимся.

«Как снег на голову.» - Полина никак не могла прийти в себя. «Неужели роман издали? Yes!» - Сказала выразительно она сама себе и залезла опять под одеяло, продолжать лениться дальше. Полину так и распирало от гордости за себя, с лица ее не сходила блаженная улыбка. Следующую неделю Полина проболела. Она решила по-настоящему отлежаться, не хотелось переносить болезнь «на ногах», как это делают обычно многие, не хотелось пропустить выставку. Высокая температура никак не хотела спадать. Болела спина, голова и вообще все, что может болеть. Полина ощущала себя, как космонавт в невесомости, она не чувствовала своего тела, оно было как ватное. От сильного изматывающего кашля ныли все мышцы, даже вздохнуть было больно. Передвигаться по квартире и то не было сил, постоянно хотелось спать. Дней через десять лечение, наконец, принесло свои результаты и стало немного полегче. «Кстати, о выставке! Надо позвонить Надежде» - и Полина тут же принялась набирать ее номер.

       - Надь, это я. Привет! Ну, я в принципе уже не заразная, так что можем уже встретиться. Заезжай ко мне, посидим. Я куплю вина, сделаю салатики, могу даже мясо запечь с грибами.

       - Ты знала! Кто же устоит перед твоим фирменным мясом. Полин, давай на праздниках, а то работы много - завал. Кстати до выставки – меньше месяца, как раз обсудим это. Слушай, а если я с Владом приеду, ничего?

       - Это с твоим компьютерным гением? Конечно, приезжайте вдвоем. А вы что, на майские на дачу не едете?

       - Поедем, но скорее всего- второго. Мы же туда родителей отвезли. А к ним на праздники друзья собираются. Так что нам там ночевать негде.

       - Понятно! – Усмехнулась Полина. – А кстати, у меня же ноутбук лежит, а я настроить его не могу, может Влад мне как раз поможет.

       - Ну конечно, поможет, не переживай. Первого мая, часика в два мы у тебя. Нормально?

       - Договорились, жду.

…Наконец, Полина после недельной лежки, вышла на улицу. Надо было сходить на рынок и наготовить разной вкуснятинки, чтобы отметить свое издание и поблагодарить Надюху. «Надо ей еще, какой-нибудь подарочек купить для души.» Они дружили уже много лет, еще с института. Но Надю не привлекала работа журналиста, и на третьем курсе она перевелась на заочное отделение и устроилась работать в издательство. У Полины было много- знакомых, были и подруги, которые появлялись, потом так же исчезали. Жизнь с какими- то людьми сводит, потом разводит. А после маминой гибели вообще никого не осталось. Все как то незаметно, понемногу рассеялись, в течении того года, что Полина сидела дома. Поначалу звонили, сочувствовали, пытались ее куда-то вытащить, но Полина ни с кем общаться не хотела и не могла, и звонки в ее доме раздавались все реже и реже. И только Надя была всегда, верная добрая милая Надюха. Всегда жизнерадостная, веселая, как будто у нее и проблем в жизни не бывает. Всегда выслушает, всегда поможет. И теперь вот, занимается ее делами, ее книгой. «Что бы ей такое подарить?» …
 Первого мая у Полины все было приготовлено по высшему разряду. Стол был заставлен необычайно вкусными салатами, закусками и конечно были коронные Полинины блюда: мясо, запеченное с грибами, под сырным соусом и мамин любимый пирог «День и ночь». Полина включила негромкую музыку и зажгла ароматизированные свечи. Она давно не принимала гостей, и ей очень хотелось устроить настоящий праздник.
Все было просто замечательно. Влад – отличный собеседник, душа любой компании, не давал скучать девчонкам ни одной минутки. Наконец он вылез из-за стола и сказал:

       - Ну, все, дамы – пора сделать перерывчик. Все очень вкусно! Спасибо! Вы можете пока посплетничать о своем, о девичьем, а я, если не возражаете – пойду, займусь ноутбуком.

       - А пирог? – Шутливо возмутилась Полина.

       - Обязательно! Но попозже, с чайком.

       - Ну, хорошо. Тогда я не возражаю, можешь идти. – Засмеялась Полина, и после того, как Влад удалился в комнату, прошептала - Надь, какой он у тебя милый.

       - Да, может, мы даже поженимся.

       - Ну вот! Сегодня первое мая. А после праздников вам надо подать заявление. Сколько сейчас ждут- месяц или два? А летом свадебку сыграем. Я могу свидетелем пойти.

       - Честно говоря, не хочу торопиться. Может на будущий год? Нам и так неплохо вместе, штамп в паспорте меня как-то не очень волнует. Хочется, конечно, красивую свадьбу…Роскошное платье…Лимузин…Голубей в небо выпустить…Но как подумаю, что после этого начнутся будни…- Почему ты не сходил в магазин?...- А почему ты сама не сходила?...- А почему ты не убрал постель?...- Где мои тапки?...- Ты опять пересолила суп!...- Когда ты наконец вкрутишь лампочку?...- Пора делать ремонт!...А потом дети пойдут. Пеленки, распашонки, памперсы, молочная кухня, крики с ночи до утра, плач. Нет . Я к этому еще не готова. Может быть, к следующему лету я и созрею, но в этом году явно – нет. Но тебя я, конечно, буду иметь в виду. Будешь моей подружкой невесты. – Закончив свою обвинительную речь в адрес семьи, Надя передернула плечами и недоуменно взмахнула головой.

       - Ты бы мне лучше жениха нашла. – Горько вздохнув, обронила Полина.

       - Один поклонник у тебя уже точно есть. Щедрый и далеко не бедный.

       - Ой, Надь, ты про этого? Я, честно говоря, сама постоянно гадаю, кто это.

       - Да проявится, поверь мне. И наверное будет за тобой сказочно красиво ухаживать.

       - Да ну тебя! Вот у Влада же есть друзья не женатые? А то пришли вдвоем, могли бы захватить с собой кого-нибудь.

       - Ну, во-первых, это – неудобно. Мы же не о чем таком не договаривались. А во-вторых, я, честно говоря, сама не знаю его друзей. А теперь самое главное. У нас для тебя кое-что есть, но не жених – извини.- И подойдя к двери соседней комнаты, крикнула. - Влад, иди вручать подарок!

       - Иду-иду! – Крикнул он в ответ, шурша в коридоре пакетиками.

Зайдя в кухню, он с торжественным видом положил перед Полиной новенькую, пахнущую типографской краской книгу в твердой глянцевой обложке, на которой золочеными буквами было написано: Полина Сиперштейн «Две жизни и одна любовь».

       - Спасибо! – Полина, почувствовала, как ее глаза заполняются слезами. Она шмыгнула носом и подула на себя, обычно это помогало, чтобы не расплакаться. Взяла бережно книгу и пролистала ее. – Ой, как здорово! А оформление чье? Я по поводу обложки вообще ничего не оговаривала. Как здорово получилось! Интересный портрет, это моя героиня или я? Вроде бы на меня похожа, вам не кажется?

Полина поднесла книгу к лицу и стала жадно вдыхать ее запах. Она, почему-то, еще с детства любила нюхать книги, журналы, газеты. Все, кто знал об этой Полининой необъяснимой привычке, посмеивались над ней, но для нее в этих запахах было скрыто нечто таинственное и притягательное.

       - Ну, ты пока нюхай. – А я пойду тебе почту налаживать.

       - Спасибо ребята! Так приятно держать в руках свою книгу, и к тому же она так восхитительно пахнет! У меня тоже есть подарочек. Он, конечно, не сопоставим с вашим. – Полина достала с полки, заранее приготовленный сверток. – Надюш, я дарю тебе фотоаппарат. Если поженитесь – значит, будет ваш общий. Я знаю, как ты переживала, когда у тебя фотоаппарат украли из сумки. Там еще конечно и кадры были хорошие, но это дело наживное. Главное есть чем снимать. Вот!

Теперь пришла пора Нади с Владом рассыпаться в благодарностях. Все были крайне довольны и счастливы.

       - Все, дамы, предлагаю закончить обмен любезностями и выпить. – С этими словами Влад подлил в бокалы шампанского.

Перезвон бокалов Полина сопроводила радостным криком - Ура!
 
       - Ура! – Подхватила Надежда.

Осушив бокал до дна, Влад отметил – хорошо сидим! Ну все, я вас покидаю, иду в комнату. Кстати, Полин, ты почту давно смотрела?

       - Понимаешь Влад, я хотела перенести почтовый ящик в ноутбук, но у меня ничего не вышло. Я теперь вообще ничего не могу открыть.

       - Понятно.

       - Что, все так плохо?

       - Нет, все хорошо. Я понял твою ошибку, сейчас все исправлю.

Надя и Полина снова остались наедине.

       - Надюша, чье все-таки оформление? Ты мне так и не сказала.

       - Ну, его… - Надя не успела ответить, как раздался голос Влада.

       - Полина, у тебя письмо, хочешь прочитать?

-Открывай, у меня секретов нет. Наверное, спам, какой-нибудь.

       - Ты уверена? Ну, как иди сюда!

       - Ну, что еще? - Буркнула Полина, не довольная тем, что разговор с Надеждой никак не продолжится. Уж очень хотелось узнать, кто автор художественного оформления и почему он не связался с ней, а все сделал самостоятельно. И сделал, как нельзя лучше. И картинки казались ей такими знакомыми, и нарисованные герои на иллюстрациях книги, кажется, имеют некоторое сходство с ее родителями. И даже пейзажи похожи на ее родные места. И девочка, о которой говорится в романе, отдаленно, но все-таки, напомнила ее саму в детстве.

       - Полина, это про твоего отца!

       - Что-о-о-о?!! – Полина, сшибая углы и опрокидывая мебель, влетела в комнату и уставилась на экран ноутбука.

       «Здравствуйте! Я знаю Вашего отца, Сиперштейна Виктора Майевича. Могу с Вами встретиться в любое удобное для вас время. С уважением Артур Пероян.»

У Полины на глаза накатились слезы.

       - Дай мне телефон, пожалуйста. Вон он, возле тебя, на столе. – Попросила она Влада вдруг охрипшим, от волнения и оттого ставшим, будто чужим, голосом.

Набрав непослушным от волнения пальцем номер, Полина поднесла телефон к уху, и с замиранием сердца начала вслушиваться в глухие, долгие гудки.
       
 - Алло! – В трубке раздался наконец незнакомый мужской голос с акцентом

Алло, это Артур? Здравствуйте, это Полина. Я получила Ваше письмо. Вы знакомы с моим отцом… Конечно не телефонный… А сегодня можно?.. Хорошо… Завтра… Давайте- в двенадцать, Вам будет удобно?...Договорились. Буду Вас ждать…В метро или на улице?...Да. Хорошо… До завтра!

Поговорив, Полина обессилено опустилась в кресло, и закрыв лицо руками, горько разрыдалась.

       - Не плачь. Ну, что ты …Радоваться надо. Отец твой нашелся, а ты ревешь. - Надежда гладила безутешную Полину по голове, словно маленького ребенка.

       - В самом деле, Полин. Чего ты? Давайте лучше по этому поводу выпьем! И между прочим уже пора перейти к твоему чудесному пирогу. Я, знаешь, как сладкое люблю?! Примерно также, как Винни-Пух.

       - Ой! Скажешь тоже… - Сквозь слезы улыбнулась Полина и пошла на кухню. Влад подмигнув Надежде, поспешил за ней, ни на минуту при этом не умолкая.

       - У меня «муттер» тоже обожает пироги печь. Но твой по виду такой необычный. А как он делается? Дашь рецепт?

       - Ты попробуй вначале. Здесь все просто. Покупаешь заварной крем, четыре пакетика. Выпекаешь два коржа – один белый, а второй черный, с какао. Потом разрезаешь их напополам и укладываешь друг на друга, пропитывая кремом. А крем – сметана, взбитая с песком. Вот и все.

       - УУУ!!! Вкуснотища! Я правда, ничего не понял. Ты мне на бумажке запиши в двух экземплярах. Один для «муттера», а второй для Надюши.

       - Запишу, так и быть. Спасибо вам за поддержку. У меня сейчас в голове такой кавардак. Я не могу поверить, что отец нашелся. Я не переживу.

       - Утро вечера мудренее. Мы пожалуй поедем, уже поздно. Ты сейчас успокойся. А завтра все узнаешь. Только ты обязательно позвони. А может мне с тобой съездить? – предложила Надя.

       - Нет, нет, что ты. Езжайте на дачу. Я сама…Спасибо.
       - Тебе спасибо за прием. Все было здорово и очень вкусно! Пока! Жду твоего звонка!

       …На следующий день, без четверти двенадцать, Полина стояла у памятника Пушкину, в голове ее путались мысли. «Неужели отец жив? Все так просто. Написала объявление -и все. Почему я не сделала этого раньше? Почему он сам не объявился? Что это за человек, звонивший мне?»

       - Девушка! Простите, Вы Полина? - Прервал ее мысли мужской голос. С уже знакомым Полине легким, карябающим слух, кавказским акцентом.

Перед Полиной стоял невысокий, худощавый молодой человек.

       - Я Полина, а Вы Артур?

       - Да, мне очень приятно с Вами познакомиться.

       - Мне Виктор Майевич рассказывал, что Вы- красавица. Я сразу Вас узнал, я видел Ваши детские фотографии. Вы, конечно, несколько изменились за это время, но только исключительно в лучшую сторону. Вы просто неотразимы, а глаза такие же. Виктор Майевич часто вспоминает про Вас, и говорит: «У моей Полины глаза, как небо голубые.» Может где-нибудь посидим? Здесь не далеко есть отличный ресторан «Plaza Dukale». Угощу Вас всем, чем пожелаете.

       - Нет-нет. Спасибо, что-то не хочется. Лучше прогуляемся по бульвару. Скажите, как Вы меня нашли? И главное, где же мой отец? И почему он сам не откликнулся?

       - Полиночка, дорогая, я увидел на сайте поиска людей имя Виктора Майевича, при том совершенно случайно. Дело в том, что я работаю на телевиденье, только не в Москве, а у себя дома, в Грозном. Мы сотрудничаем с проектом «Ищу тебя» и с группой поисковиков. Мы собираемся запускать новую региональную программу, с помощью которой люди могли бы искать друг друга. Вы же знаете, какая ситуация в Чечне, люди боятся войны, переезжают с места на место, кто-то вообще уезжает. Так вот, случайно увидев Ваше объявление, я решил спросить Виктора Майевича, не может ли его кто разыскивать из родных. Он сказал, что да, вполне возможно, так как он давно уехал из дома. Тогда я сказал ему, что видел на сайте Ваше объявление о розыске. Он очень обрадовался, честно говоря ,он думал что его уже забыли, ведь столько лет прошло.

       - Ну и где же он?

       - Полиночка, я Вам уже сказал, что я из Грозного. Виктор Майевич и мой отец уже несколько лет вместе занимаются бизнесом.

       - Интересно каким? – Горько усмехнулась Полина, но тут же спохватилась.

Артур не подал вида, но по лицу его словно бы пробежала рябь смущения.

       - Я знаю, о чем Вы подумали. Вы считаете, что если люди живут в Чечне, значит все они бандиты. Так? Мне это знакомо. Узнав, что я чеченец, многие смотрят на меня косо. Но поймите же вы, что понятие- плохой, или хороший человек, не имеет национального признака. У вас в Москве бандитов не меньше. Как Вам сказать Полина, чтобы Вы поняли… Наши люди так же хотят мира, мы так же работаем, влюбляемся, женимся, гуляем, ходим в кино, в театр, наши дети ходят в детские сады, школы. А бандиты, которые разжигают рознь и эту ненавистную войну, ушли в горы. Они – в горах, а мы в низу. Мы – такие же мирные люди. И у нас живут не только чеченцы, много русских, таких как Ваш отец. Когда-то он приехал в Чечню, помогать восстанавливать мирную жизнь. Как это произошло, я точно не знаю, но так уж получилось - занесла судьба. Мы вместе восстанавливаем нашу телестанцию. Наладили выпуск программ, снимаем фильмы. У нас на телевиденье работают замечательные талантливые люди: редакторы, ведущие, актеры, режиссеры, операторы, осветители. Мы верим, что искусство может помочь объединить людей, сплотить их. Помните, как сказал Достоевский – Красота спасет мир. А здесь я в командировке. Хотим снять фильм, о том, как террористы подготовили жестокий план и воплотили его в жизнь, о том, как пострадали безвинные люди. Конечно, наш фильм будет направлен против насилия и жестокости. Фильм о том, как беда заставила людей объединиться и принять друг друга. Кстати, Ваш папа говорил, что у Вас был литературный дар. Еще пишите, или уже забросили?

       - Пишу немножко, так для себя. – Полина на всякий случай, решила не раскрывать всех карт перед незнакомым человеком.

       - Вы знаете, Полиночка, мне Вас сам Господь послал. Мы ищем хорошего сценариста, может Вы согласились бы нам помочь? Вы извините, я наверное очень много говорю, но Вы понимаете – такое дело затеяли. Дело в том, что некоторые сцены мы будем снимать в Москве и уже договорились об аренде, но нас поджимают сроки. Эти сцены еще не прописаны. В целом сценарий уже готов, но не хватает нескольких эпизодов. Мне просто хотелось бы, чтобы это был свежий оригинальный взгляд. Понимаете? Иногда бывает, что посторонний человек со стороны, может привнести какое-то новое виденье, интересные идеи. Мы в Москве хотим отснять сам теракт, а остальные сцены будем снимать у себя в Чечне. В Москве, не так давно случилась большая трагедия в театре, захваченном бандитами, погибло много людей. Мы хотим об этом рассказать.

Полина достала сигарету и попыталась закурить, но дрожащие пальцы не слушались, да и в зажигалке осталось мало газа. Безуспешно почиркав, Полина в отчаянии отшвырнула ее вместе с не прикуренной сигаретой. Из глаз ее беззвучно потекли слезы. Артур неожиданно замолчал, впервые за время из разговора, и удивленно уставился на Полину. Приложив немало усилий, чтобы окончательно не разреветься, собрав в кулак всю свою волю, Полина вытерла оставшиеся слезинки и взглянула в глаза Артуру. Увидев его растерянное лицо, она поняла, что он ничего не знает, а значит, не знает и отец.

       - Моя мама погибла там. Она просто пошла в театр, она никому ничего не сделала… А ее больше нет, она … - Полина оборвала свою речь на полу- слове, потому что поняла, если она продолжит, то расплачется на долго и уже не сможет заставить себя остановиться. Полина подула на себя, обычно это всегда помогало.

       - Дайте мне зажигалку. – Закурив, она успокоилась.

       - Полина, я не знал, извините ради Бога, а я дурак, предлагаю Вам писать об этом. Давайте забудем о нашем разговоре. Простите, что потревожил Вашу рану. Это из-за меня Вы расстроились. Мне так жаль, какое это горе потерять мать, Вы еще такая молодая. Простите. - Он наклонилась, и поцеловал ей руку. – Я преклоняюсь перед Вашим мужеством и перед памятью наших матерей, наших братьев, сестер, безвинно погибших. Мне надо идти, простите.

Он повернулся и медленно пошел, потом оглянулся на изумленную Полину, быстро подошел к ней обхватил руками ее плечи и взволновано произнес:

       - Я сделаю этот фильм. Не обижайтесь, что я просил Вас помочь. Я обязательно сделаю это - в память о Вашей маме. – И он стремительно направился в сторону метро, крикнув уже на ходу. – Я позвоню Вам! – И взмахнул ей рукой на прощание.

Полина была так взволнована воспоминаниями о тех трагических для нее днях, что даже забыла, зачем она вообще встречалась с этим странным человеком. Она ехала домой и никак не могла понять, что же ее так гложет, какое-то непонятное ощущение. «Стоп! Странный? Почему я так подумала о нем? А может он нормальный, это я странная, все воспринимаю не так. У него много планов, видно, что он увлечен этой своей идеей с фильмом. Он так, взахлеб об этом рассказывал, у него так глаза горели. А ведь это интересно. Может мне стоит с ним поработать, и я напрасно отказалась.»
Открывая ключом дверь своей квартиры, она услышала телефонный звонок. Не раздеваясь, она побежала в комнату и взяла трубку. Это была Надя.

       - Алло Полин ты куда пропала? Я тебе названиваю на мобильный весь день!

       - Ой, он наверное разрядился, я забыла его на зарядку поставить.

       - Ну, ты с ним встречалась?

       - Да, я только вошла.

       - Ну и что?

       - Работу предложил, расписать несколько эпизодов к сценарию.

       - Полин, ты о чем? Какой сценарий? Про отца то, что узнала?

В эту секунду, Полине показалось, что она спала, и ее спящую ударили мешком по голове, и она резко проснулась, как будто пелена упала с нее. Только сейчас Полина вспомнила, для чего она ездила на эту встречу.

       - Господи! Надя, я совсем об этом забыла. Он так много говорил, сказал, что отец в Грозном, у него там с отцом этого Артура совместный бизнес. Я так поняла, что связано с телевиденьем. А про меня он случайно узнал. Он начинает запуск поисковой программы. Зашел на сайт и случайно увидел мое объявление, а отцу обо мне ничего не сказал, решил сначала сам со мной познакомиться.

       - А почему он ему не сказал, что связался с тобой? А почему отец тебя не искал? И как он туда попал? И он хоть помнит еще о твоем существовании?

И тут Полина поняла, что у нее не т ответа ни на один вопрос. Она два часа проговорила с человеком и практически ничего не узнала, кроме того, что отец жив и живет, судя по всему совсем не дурно.

       - Надь, ты извини, я потом тебе перезвоню, Просто мы так внезапно с ним расстались, даже не договорили. Он собирается снимать фильм о террористах, ну, а я расстроилась, сказала, что у меня мама погибла, и я не хочу, не могу это обсуждать, тем более расписывать сценарии на эту тему. Он так сразу стушевался, ему видно не удобно стало. И он очень благородно себя повел. Мы решили отложить наш разговор. Надь, я так устала, засыпаю просто. Я перезвоню тебе, не обижайся только. Пока.

Полину и правда сморил сон. Переодевшись, она рухнула на диван и проспала до вечера.
Проснувшись, позвонила Артуру.

       - Добрый вечер! Это Полина. Артур извините меня, мы так и не договорили. Я просто сильно расстроилась. Я бы хотела написать Вам эти сцены к фильму, о которых Вы говорили.

       - Полина, я очень рад, что Вы позвонили. Я не знаю, удобно ли это. Только ,если Вы сами этого хотите, если Вам не тяжело об этом писать.

       - Нет, я обо всем подумала. Мне это даже надо. Вы правильно сказали, мы должны это сделать. Я буду рада вам помочь, я бы хотела прочитать весь сценарий.

       - Полина, я к сожалению уезжаю завтра искать натуру, вы можете писать без меня, а потом мы все обсудим. Мне нужна сцена захвата заложников в театре. Именно ее мы будем снимать в Москве. Понимаете? Вам даже не нужно сейчас читать сценарий, попробуйте просто описать саму сцену – как именно террористы попали в театр, как они готовились, завозили оружие, как они себя вели, что делали зрители. Все, что там происходило. Мне нужен, как бы посторонний взгляд непосвященного человека на сам принцип захвата и подготовки операции. Начните, а детали мы обсудим через несколько дней, когда я вернусь. Я позвоню Вам. Большое спасибо, что согласились мне помочь.

       - Артур, а дайте мне номер отца, я хочу ему позвонить.

       - Да, Полина, коне… - и в трубке раздались гудки.

       - Блин! – Полина начала перезванивать, но на том конце провода абонент был уже не доступен.

«Ну, что же такое, может, у него деньги закончились? А я, дура- с домашнего, ему позвонила.» Полина схватила мобильный и стала набирать номер, но услышала в трубке: Сумма на вашем счете недостаточна… «Закон подлости.»- Полина в сердцах отшвырнула телефон на диван и сердито засопела, готовясь расплакаться, но потом передумала. «Ладно, пара дней погоды не сделают. Скоро, совсем скоро я позвоню папе. Конечно же, у Артура есть его номер, он даже собрался мне его дать. Ладно, займусь пока его сценарием, а через две недели- выставка. Потом я позвоню отцу, и он приедет, конечно, приедет иначе не может быть.» Полина открыла ноутбук, заварила зеленый чай, кинула на стол пачку сигарет и начала писать. Артура не было пять дней, и все это время Полина работала. Она была уверена, что делает благое и правильное дело и еще, что каждый прожитый день, каждая написанная строка приближает ее встречу с отцом. Несколько раз звонила Надежда, но Полина не хотела с ней особо откровенничать, ссылаясь на занятость. До презентации оставались считанные дни. Надя стала звонить все настойчивее:

       - Полина, ты рехнулась, до выставки неделя! О чем ты думаешь?

       - Ой, Надь, у меня срочный заказ. Я сегодня – завтра хочу закончить, и мы с тобой уже займемся презентацией, тем более там все будет уже подготовлено. Приду, сяду за стол, буду сидеть. Что я еще должна делать?

       - А вот, что ты еще должна делать, нам и надо обсудить и чем раньше, тем лучше. Короче, завтра.

       - Ну ладно, давай завтра… - Не хотя согласилась Полина.

       - Договорились, я в два часа освобождаюсь, в три буду у тебя, пойдет?

       - Да, хорошо.

       - Полин, а что насчет отца? Узнала что-нибудь?

       - Пока нет, жду звонка, ну завтра поговорим.

На следующее утро, наконец, позвонил Артур.

       - Полина, здравствуйте! Простите меня за долгое отсутствие. Я попал в неприятную ситуацию. Я себя так неловко чувствую, мне очень неудобно перед Вами. Полиночка, дело в том, что меня ограбили. За городом – ездил договариваться о натуре, а машины не было, пришлось ждать электричку. Это было поздно вечером, ко мне подошли какие- то подростки, я толком ничего не помню. Очнулся – лежу не далеко у станции в траве, ни сумки, ни денег, ни телефона. Мне так неудобно, дело в том, что в трубке были забиты все телефонные номера. Я не успел связаться с Виктором Майевичем. Ну, ничего, Вы не волнуйтесь. Я в любом случае буду звонить домой. Просто на это уйдет какое-то время. Я знаю, как это важно для Вас. Не расстраивайтесь, Полина. Я обязательно что-нибудь придумаю. Я сейчас звоню из таксофона. Я телеграмму домой уже дал, деньги мне вышлют. А у вас как дела, чем занимаетесь?

Полине показалось, что весь мир настроен против нее. «Что же такое? Отец был так близко, я могла ему позвонить… А что теперь? Кажется, что какие-то неведомые силы противятся нашей встрече. Ладно, надеюсь, он все-таки достанет телефон, позвонит в конце- концов своему отцу и спросит.»

       - Артур, ничего страшного, не извиняйтесь, Вы же не специально. У нас часто воруют мобильные, я Вас не предупредила, что в Москве нужно быть постоянно начеку. Еще хорошо, что с Вами все в порядке. Вы же все равно будете звонить домой, ну и попросите тогда папин номер. Ну что же теперь, если так случилось. Я написала, то, что Вы просили, но мне надо с Вами встретиться, обсудить детали. Хорошо бы сейчас, я до двух свободна.

       - Хорошо, где Вам удобно?

Это вопрос явно озадачил Полину. Она побаивалась приглашать его к себе домой. На улице сидеть с ноутбуком, тоже не годится, кто его знает – возьмет ноутбук и сбежит, ищи его потом. Дом Литераторов тоже не подходит – Полина не хотела рассказывать о своей писательской карьере, а там, как обычно, будет куча знакомых.

       - Ну, хорошо… - Полина с трудом поборола сомнения. – Приезжайте ко мне, дома будет удобнее всего.

       - Диктуйте адрес. Замечательно, я как раз не далеко. Минут через тридцать буду у Вас.

Полина вытащила пылесос. «Полчаса – это мало, не люблю неожиданных гостей. Может, не надо было звать его домой? А вдруг, он начнет приставать?» Полина закончила пылесосить, на всякий случай, достала газовый баллончик и положила его в карман. Подошла к зеркалу, «Все в порядке, очень даже ничего. Пожалуй, волосы лучше распустить.» Она щелкнула заколкой, красивые пшеничные волосы упали ей на плечи. «Так все же лучше.» Полина поправила пряди щеткой и осталась вполне довольна собой. Ее все еще грызли сомнения. «Ладно, что будет – то будет, а если что – пшикну баллоном и вызову милицию.» Взволновано вздохнув, Полина набрала Надюшкин номер.

       - Надь! Это я. У меня просьба - сейчас ко мне приедет Артур, я как бы не уверена, что правильно поступила, пригласив его к себе, но он должен прочитать материал. Вобщем, позванивай мне через каждые пятнадцать - двадцать минут, то - на мобильный, то- на городской. Ладно? Я буду говорить всякую чушь, не обращай внимания. Пускай у него создастся впечатление, что мы не одни, и что я занятой деловой человек и время у меня ограничено, чтоб не рассиживался... – Полину прервал звонок в дверь. – Все ,он пришел, звони. Ладно?

       - Ладно

Это было все, что Надя успела сказать за время скоропалительного Полининого монолога. А Полина уже открывала входную дверь. Он стоял с букетом длинных роз.

       - Ой! Спасибо! Это было совсем не обязательно. – Сказала Полина, выдергивая букет из рук Артура. – Проходите, извините у меня не так много времени, так что Вы сразу начинайте читать, а я буду записывать Ваши поправки.

       - Полина, я вот принес Вам план театра, я раньше не мог Вам передать, потому что не знал, где мы будем снимать. Вы потом подкорректируете, для того, чтобы представить картину более детально. Где вход, где выход, сколько человек в зале, как расположена сцена…

       - Ну, по-моему, это не так важно? Главное передать эмоциональные переживания людей…

       - Для вас не важно, а для нас важно! – Неожиданно резко прервал ее Артур.

Полина насторожилась. Уловив ее недоверчивый взгляд, Артур поспешил добавить:

       - Понимаете, это не рассказ – это сценарий. Может быть, Вам сложно это понять. Вы описываете художественно какой-то эпизод, очень хорошо описываете – у Вас, несомненно, есть дар. Мне очень нравиться то, что я читаю. Но я режиссер, мне надо знать, где расположить камеры, осветительные приборы, где будут актеры. Если Вы пишите – несколько человек обходят зал с оружием в руках, мне надо знать – с каким оружием, сколько человек, как они ходят, где находятся бомбы. Если у Вас есть вопросы, я на них отвечу. Я понимаю, что Вы можете плохо ориентироваться в этой теме, Вы далеки от таких понятий, как мины, пластид, детонаторы, взрыватели. Давайте попробуем разобраться вместе. Я хочу взять ваш сценарий и сразу начать снимать, чтобы по ходу работы у нас не возникало вопросов, а что здесь, а кто там. Я с трудом договорился о разрешении на съемки, мне дали всего четыре дня, это очень мало, но мы должны уложиться.

Полина сидела, подперев голову рукой и только тихо угукала в ответ на замечания Артура. Он уже заканчивал читать, и судя по выражению его лица, был не очень доволен. Полина чувствовала себя подавленной и разбитой «Ну вот, я только все испортила. Зачем я во все это ввязалась? Такого рода сценариев я никогда не писала, должно быть это действительно что-то специфическое, он прав.»

       - Ну что же не плохо, очень даже… - Артур весело взглянул на мрачную Полину. – Ну что же Вы так поникли Полиночка, все хорошо. У Вас есть идея, теперь ее надо слегка дописать, учитывая мои пожелания. Не упуская эмоциональной линии надо внести конкретику – сколько бандитов, как они вооружены, как себя ведут, как они попали в театр – я Вам уже объяснял. И не забывайте, что действия происходят не только в зале, но и за кулисами, так сказать в фойе, буфете. Вот здесь на плане все есть – служебный вход, коридоры, гримерные. Давайте еще разочек пройдемся вкратце. Вы записываете?

       - Да-да… - Полина, чуть не приплясывая от радости, бросилась к звонко чирикавшему тропической пташкой, мобильному телефону, прервавшему их беседу. - Секунду, отвечу на звонок.

Это была Надя. Она заговорщецким шепотом произнесла

       - Это я. Как дела?
 
       - Алло, Здравствуйте! Хорошо, что Вы позвонили. Все в порядке, как договаривались, в два часа я буду. Хорошо… Всего доброго.- Не моргнув глазом, затараторила Полина.

       - Я .наверное Вас отвлекаю, Вам с работы звонят? – Настороженно и слегка сердито спросил Артур.

       - Нет – нет, Артур у меня еще есть время, давайте продолжим. – Со сдержанной веселостью ответила Полина, представляя себе лицо Надюшки и обдумывая, что ей сказать в следующий раз.

Где-то, через час Артур удовлетворенно потер руки, довольно причмокнув, выпалил:

       - Вы молодец! Теперь я уверен, что у нас все выйдет замечательно. Просто старайтесь смотреть не глазами наблюдателя, а глазами режиссера. Все должно быть детально и конкретно. Когда материал будет готов?

       - Дня через четыре, я думаю… - Теребя кварцевый браслет на руке, ответила Полина.

       - А пораньше никак? – Голос Артура резко изменился, как наждак врезался в слух Полины. Артур хотел показаться красивой девушке властным человеком, отдающим грозные приказы и повеления, но из-за того, что, как правило, сам выслушивал и выполнял такие приказы, выглядел весьма глупо и неестественно.

       - Извините, никак… - Не менее твердо ответила Полина. – Как только материал будет готов, я Вам позвоню.

       - Хорошо, Полиночка, жду Вашего звонка. Не буду Вас задерживать, уже ухожу. – Твердость ответа Полины настолько сбила с толку Артура, что он., едва не пятясь направился в прихожую. Нет, ему не удалось создать впечатление влиятельного человека. Поэтому он молча оделся и как-то рассеянно дернул за дверную ручку. – Выпускайте меня…

       - Артур, пожалуйста, постарайтесь как-то за это время связаться с моим отцом. – Бросила вдогонку Полина. И словно затвором, щелкнула ручкой дверного замка, открывая дверь. Ее слова были словно отравленный кинжал, и окончательно сломали боевой дух Артура.

       - Неприменно! Вы думаете, я забыл? Вы меня обижаете… Ах да! – Спохватился он, и глазки его воровато забегали. – У меня же теперь нет телефона. Так что, я сам Вам буду звонить. До свидания, Полиночка.

       - До свидания… - Сказала Полина и захлопнула за ним дверь.

«Пол второго, скоро придет Надя, ну и денек.» Полина открыла балкон, чтобы проветрить квартиру. На улице мерзко моросило, вдалеке сверкала зарница, показывая скорое приближение грозы. Ей было как-то неуютно, что-то не давало покоя. Усевшись снова за письменный стол, она положила перед собой план театра, и стала соображать, что же ее так сильно здесь напрягает, а может не здесь, может в поведении Артура.
Раздалось пение тропической пташки, и Полина, улыбнувшись, достала мобильник из кармана.

       - Надюшка, спасибо за звонки. Он уже уехал. Жду тебя. Давай, до встречи.

Положив на стол телефончик, Полина закрыла балконную дверь и задернула занавеску. Зябко поежившись, пошла на кухню. «Слава Богу, я хоть не одна, наверное, стоит ей все рассказать.» На всякий случай в холодильнике у Полины были припасены салатики и бутылочка их любимой «Изабеллы». Полина не знала, в каком настроении будет Надежда, но на всякий случай приготовилась к лучшему, более душевному варианту. Ей очень захотелось все рассказать Наде и узнать ее мнение.
Ее метания развеял ободряюще-громкий звонок в дверь. «Надо же, как она быстро… Бежала она что ли?». Полина взглянула на экран видео- домофона, за дверью стояла, как всегда бодрая, веселая и слегка запыхавшаяся, Надюшка. Полина торопливо открыла дверь, и тут же прихожая заполнилась сладковатым и освежающим ароматом духов, от ее радостного щебетания Полине стало легче. Она обняла Надю.

       - Господи, как хорошо, что ты есть. Чтобы я без тебя делала?

       - Та-а-ак, У тебя что-то случилось… - Отряхивая мокрый, в ярких оранжевых тюльпанах зонт, сказала Надюшка. – Ну и погодка…

       - Ой, не знаю даже. – Протягивая гостье тапочки, неопределенно сказала Полина.

       - Ладно, разберемся. Ты меня покормишь? Я забежала в магазин кое-что купила. – Скороговоркой выпалила Надя, и деловито отпихнув Полину, направилась на кухню, где как бомбардировщик принялась выставлять на стол из обширного пакета: замороженные котлеты, огурцы, помидоры, потом очередь дошла до шоколадок, и наконец, на стол была торжественно водружена бутылочка «Изабеллы». Полина звонко расхохоталась и не менее торжественно распахнула дверцу холодильника.

       - Я тоже подготовилась.

       - Ну и хорошо, не переживай. Лучше густо, чем пусто. Ставь сковородку, сейчас поджарим котлетки, и давай сюда свои салаты, а то еще передумаешь. Ой, вкуснятина какая, давай уже как-то начинать.

Они разлили вино по высоким хрустальным бокалам, помпезно чокнулись и отпив по глоточку, принялись за еду. Минут через десять обе вспомнили о существовании друг друга, и озорно переглянувшись, залились хохотом.

       - Полина, я забыла обо всем на свете, мне кажется, я так давно не ела.

       - А я тоже сегодня голодная, с этим Артуром просидела.

       - Ой, хо-о-ро-шо-о! - Протянула Надежда. – Давай еще выпьем, и будем есть дальше.

       - Кстати котлеты уже готовы.

Отпив глоток вина, Надя перешла к расспросам.

       - Ну, рассказывай, что ты там мудришь с этим своим Артуром? Отец- то нашелся?

       - Ой, Надюш, я даже не знаю, что и думать. Этот Артур – странный какой-то. Про отца так ничего и неизвестно.

       - Как? Ведь он ради этого тебя и разыскал!

       - Вот и я не пойму. При первой встречи он мне рассказал, что отец в Чечне, не далеко от Грозного. Вместе с отцом этого Артура, ведет бизнес, связанный с телевиденьем. Они готовят свою новую программу, типа «Ищу тебя», а Артур зашел на сайт поиска и случайно увидел мое объявление, а так как ему предстояла командировка в Москву, он решил, ничего не говоря отцу, со мной познакомиться. Нет, он как бы сказал, что я его ищу, отец обрадовался, а дальше- сплошная белиберда. Мы с ним встретились…

       - Полина, это было неделю назад. Что, за это время ты ничего не узнала?

       - В том-то и дело, что нет, и меня это уже начинает напрягать. В начале он попросил меня расписать сцены для его сценария. Я говорила тебе?

       - Да, это я уже знаю. – Надежда махнула рукой.

       - Я тебе уже все рассказывала что ли, я не помню. – Полина смущенно потерла кончиками пальцев виски.

       - Давай выпьем за возвращение памяти. – Жизнерадостно подняв бокал, сказала Надежда.

       - Я расписала ему все, что он просил, сегодня он все это прочитал, и видно ему не особо все это понравилось. Я не знаю, как пишутся киносценарии такого типа, там своя специфика. Он принес мне план театра, в котором они будут снимать. Сказал, что все нужно подогнать под этот план и все расписать более конкретно. Сколько было террористов, как они готовились, как проникли в театр, как пронесли оружие. В каких комнатах могли находиться люди. Все-все. Вобщем, полная подготовка теракта.

Полина горько усмехнулась, вдруг резко вскочив и ничего не говоря, побежала в комнату схватила план и опять уставилась в него, пытаясь поймать что-то неуловимое, что-то обжигающее ее непонятной тревогой.

       - Надь. – Полина, раздвинув тарелки с салатиками, положила перед подругой чертежи. - Вот это обязательно иметь, чтобы снять кино?

       - Ничего себе! Интересно, где он это раздобыл? Здесь даже план подземных коммуникаций есть.

       - Сказал, что этот план необходим для съемок, Чтобы он мог заранее рассчитать, где будут камеры, где освещение, где актеры.

       - Что-то здесь не то. Ладно, с этим мы разберемся, я постараюсь связаться с кем-нибудь из режиссеров и ненавязчиво расспросить, нужен ли такой план. Главное, чтобы тебя ни во что не втянули. Мне все это, честно говоря, не нравится. А что он еще про отца говорил?

       - Ой, Надь я уже ничего не понимаю, я совсем запуталась – где правда, где ложь. В начале он обещал с ним созвониться. Еще такая странность произошла – когда я ему звонила и стала спрашивать номер телефона отца, он резко отсоединился. И знаешь как? Он говорил: «Да-да, записывай, диктую» и тут раз – гудки. Я стала перезванивать – абонент не доступен. Может, у него деньги закончились, а потом он исчез на неделю, а вот вчера объявился, сказал, что его ограбили, мобильник украли, а там были записаны все номера. Вчера он обещал связаться с домом и все узнать, а сегодня вообще молчал на эту тему. У меня такое ощущение, что он аферист какой-то.

       - Или террорист! – Икнув, не хорошо засмеялась Надя. – Вот что, Полин, мы должны его проверить. Может, попытаемся понять, что это за план. А он тебе не говорил, в каком театре будут проходить съемки? - Нет, а я и не спрашивала.

       - А ты спроси, скажи тебе это важно, чтобы представить картину более полной. И расспроси его об отце. Что-то такое, что ты точно о нем знаешь. Какого цвета у него волосы. Хотя он конечно мог и покраситься, и поседеть, и полысеть… Не знаю… Что-то, как-то, чтобы он не догадался.

       - Я его не видела пятнадцать лет.

       - Ну, хорошо, а особые приметы у него есть? Вспомни, может- шрамы какие, может он картавил или шепелявил? Хотя, все это можно исправить. Может, он трубку курил?

       - Да он вроде вообще не курил.

       - Слушай Полин, надо идти -от обратного. Ты как в тумане, ты ничего не видишь, потому что дело касается твоего отца. Давай подумаем, что у него можно спросить. Например - волосы прямые или кудрявые?

       - Волнистые.

       - Ну вот! – Торжественно произнесла Надя. – Это то, что надо. Кудрявые волосы не могут превратиться в прямые. Спроси – он все такой же кудрявый? Выдумай какой-нибудь шрам на лбу, если он скажет что нет у него шрама и кудрявый, значит он и в самом деле знаком с твоим отцом, - а ты скажешь, что подзабыла, детские воспоминания перепутались.

       - Это конечно мысль, хотя не надо недооценивать противника, как говорят на войне. Он может почувствовать подвох и тоже пойти -от обратного, и на все вопросы отвечать нет. Я буду говорить, что есть шрам, а он скажет – нет, вы, мол, плохо помните, много лет прошло, да медицина сейчас на уровне, он мог его свести. Боюсь, что так мы ничего не узнаем.

       - Не паникуй. Главное не что спросить, а как. Конечно, если ты в лоб начнешь задавать ему вопросы ни с того ни с чего – он поймет, что ты его проверяешь. Ты должна спросить как бы между прочим, когда вы будете говорить совсем о другом. Не дай ему сосредоточиться, поймай его врасплох.

       - Хорошо сказать.

       - Не дрейф, это все равно надо выяснить и чем раньше, тем лучше. А сценарий этот ты ему больше не переделывай. Ты написала, как могла, вот и все. Ты, что, к нему на работу нанялась, он с тобой контракт заключил? По-моему, недостатка в работе у тебя нет. Кстати, тобой интересовались, искали писательницу, пишущую на криминальные темы.

       - А почему ты мне ничего не говорила?

       - А с тобой о чем-то можно было говорить в прошедшие две недели? Я как ни позвоню – тебе все некогда.

       - Ну ладно, кто интересовался?

       - Мужчина не русский, по виду кавказец.

       - Какое совпадение!

       - Он интересовался романами Володарской, хотел с ней познакомиться, а я сказала, что лучше ему познакомиться с тобой, потому, как Володарская вряд ли будет с ним общаться, а редакцией романов занималась ты.

       - А зачем ты это рассказала?

       - Сама не знаю. – Надя недоуменно пожала плечами. – Но, того звали не Артур, это точно, он и документы мне показывал. Имени, правда, не помню. Я ему дала твой телефон.

       - Надь, а почему я об этом только узнала? Почему ты вообще раздаешь мой телефон незнакомым людям, да еще, без моего ведома?

       - Поль, не кипятись. Нам вот только сейчас разругаться не хватало.

       - Ладно, какого он роста?

       - Среднего. Не высокий, худой такой, щуплый, молодой, без усов, волосы черные прямые. Я его запомнила, только потому, что он на Суслика похож. Помнишь, в издательстве работал, Шаидов Арсен, а мы его Сусликом звали.

И тут Полина поняла, кого ей постоянно напоминал Артур. Она все мучалась, не могла понять, что ее напрягает в общении с ним. Ей все время казалось, что этого человека она уже знает, где-то с ним встречалась. Ну конечно – вылитый Суслик, только у этого акцент, а так одно лицо.

       - Это он, Артур!

       - Да нет, я видела его документы.

       - Надя, это Артур! Ты как сказала про Суслика, я сразу поняла, кого мне этот Артур напоминает. Копия Суслика. А я, кажется, влипла. Я боюсь… А какие документы он тебе показывал? Может, уже пора в милицию обращаться? Только, я то ему зачем понадобилась, если отца моего он не знает? Хотел, чтобы я ему за бесплатно сценарий написала? Глупо.

       - Полин, давай на некоторое время забудем об этом, у тебя же выставка. А кстати, у тебя есть его мобильный?

       - Он сказал, что его украли…

       - А если попробовать позвонить?

       - Я боюсь… Что я ему скажу, если он ответит? Он сразу поймет, что я его подозреваю.

       - Хорошо, тогда давай я позвоню со своего телефона.

       - Ну, позвони, тем более что твоего номера он не знает.

Надежда достала из сумочки маленький модненький телефончик и вопрошающе уставилась на Полину. Только спустя минуту, Полина поняла причину такого взора и достав свой телефон, защелкала кнопочками и принялась диктовать номер Артура. Пока подруга, приложив телефон к уху ,терпеливо слушала гудки и ждала, когда же ответит Артур, Полина прожигала ее взглядом полным неприкрытой зависти. Почему-то, так было всегда, как только в продаже появится такой-то телефон, который нравится Полине, как тут же он появляется у Надежды. А покупать такой же, как у кого-то, да еще у близкого человека, Полина не хотела. К вещам Полина относилась, словно одушевляя их, берегла и заботилась чтобы все работало и не было сломано. Она перевела взгляд на свой старенький телефончик, погладила его и поняла, что настолько привязалась к нему, что относится уже как к другу. Тут Надежда резко выпрямилась, широко улыбнулась и самым нежным и сладким голосом, на который она была способна, заговорила:

       - Алло, дорогой, я никак не могу настроить DVD-плеер, я тут жму на кнопочки, а он мне все что-то пишет… А я же не понимаю… Ой, простите… - Надежда резко нажала кнопку «отбоя» на своем телефоне и заговорщицки улыбнувшись, принялась быстро и энергично шептать.- Кажется он, голос с акцентом. Хотя по одной фразе сложно понять. Неужели он такой дурак, что даже не сменил номер.

       - Чего ты шепчешь – Шепча, спросила Полина, и добавила уже в полный голос. – Видно этот телефон ему нужен, Артур, как видно решил не отвечать только на мои звонки. Что это значит? Что он враг и что пока он не о чем не подозревает. Мне страшно, меня куда-то втянули, а кто и зачем не понятно. Он искал писательницу, вышел с твоей помощью на меня. Ему нужен сценарий о террористах. Но откуда он узнал, что я разыскиваю отца, может он действительно, как-то с ним связан?

       - Ой, Полинка, давай пока это забудем. Когда он тебе позвонит, будем действовать по обстоятельствам. Главное, вести себя естественно, как не в чем не бывало. Не навязчиво расспроси про отца, и самое главное- не отдавай ему сценарий. Скажи, что не закончила, что тебе нужно еще несколько дней, а там решим, что будем делать. Теперь о выставке. Ты должна приехать, в смысле -прийти в среду, к одиннадцати часам, на ВВЦ в шестьдесят девятый павильон. Тебе идти десять минут, а в павильонах, я думаю, ты ориентируешься.

       - Ну…Это где-то недалеко от входа.

       - Не перебивай…Найдешь... Там будет стоять несколько столиков ,один из которых -твой. Твоя задача- просто сидеть, там будут организаторы, которые будут заниматься рекламой, делать объявления. А ты сидишь себе – улыбаешься, отвечаешь на вопросы, подписываешь книги, раздаешь автографы. Кстати, будет работать и группа поддержки, чтобы «заводить» посетителей. Так что ,не волнуйся.

       - А ты приедешь на выставку?

       - А ты думала, я пропущу такое событие? Ни-ког-да! Это же твой день, ты так об этом мечтала! Не грусти, мне пора, если что, сразу звони и помни, о чем мы договорились.

       - Ну вот, бросаешь меня…

       - Хочешь, поехали со мной.

       - Нет уж, спасибо. Нет настроения, да и погода «нелетная».

Они распрощались. Полина закрыла за Надей дверь и пошла на кухню, мыть посуду, а потом прилегла на диван и включила телевизор, и пощелкав пультом уснула. Ей опять приснился ее сон.
       Она бежал вдоль моря, и кричала:

       - Па-а-па-а! Па-а-па-а! Я хочу, чтобы ко мне приплыл дельфин!

Отец поднял ее на руки и обнял крепко – крепко…

       Утро следующего дня было теплым и солнечным. Начало мая было прохладным и дождливым, и вот, наконец, как всегда внезапно, пришло долгожданное тепло. Полина вышла на балкон и подставив лицо солнцу, блаженно зажмурилась. Потом она с удовольствием позавтракала оставшимися со вчерашнего дня салатиками. На Полине висела незаконченная статья, которую уже пора было сдавать. Она взяла себе подработку, потом правда пожалела об этом, потому что, работа над сценарием Артура занимала слишком много времени. «Ничего, выкручусь. Сейчас посижу, поработаю, итак из-за Артура упустила два интересных заказа. А вообще, хочется выйти на улицу, и просто побродить по скверам, без всякой цели… Подарить себе такой маленький променад. Поискать идей и вдохновения.» От этих мыслей больно резануло по душе. «Как же плохо одной. Зимой еще ничего, я прожила зиму. А что теперь? Лето, солнце, все радуются жизни, все влюблены, счастливы. Нет! Я не дам плохому настроению овладеть мною.» Решительно сказала сама себе Полина. «Я счастлива! Я успешна! Я самодостаточна! Я преуспевающая! Я уверенна в себе! Я красивая симпатюля! У меня есть отец, я скоро его найду! Я издала роман! У меня все получается! Я всего добьюсь!» От такого пламенного обращения к себе, Полине стало гораздо легче. Она засела за работу. До прогулки дело у нее так и не дошло, потому–что она увлеклась и написала попутно еще два очерка, планируя в ближайшее время куда-нибудь их пристроить…
       До выставки оставалось все меньше и меньше времени. Полина в эти дни не отвечала на телефонные звонки, боялась, что позвонит Артур.
       И вот настал день презентации ее книги. Полину охватило волнение, когда она пришла на выставку. Мобильный Надежды не отвечал, и Полина сама отыскала стенд издательства, и человека, что указал ей ее столик. На столике стояла табличка с ее фамилией, позади- располагалась, широченная витрина с ее книгами. Временами Полина чувствовала себя ужасно неловко – посетители ею не интересовались. Подходили, рассматривали иллюстрации, листали книги, иногда спрашивали – «А вы автор?...» и немного пошептавшись, шли дальше. Полина достала свой мобильный телефон и снова набрала Надюшкин номер.

       - Это я! Надь, ты когда приедешь? Эти посетители сводят меня с ума, моим романом никто не интересуется, все проходят мимо, как будто меня тут и нету. Сейчас выгребу все книги из витрины и подожгу! Может, хоть тогда на меня кто-то обратит внимание!

       - Не волнуйся, еще не время. Потенциальный читатель начинает подтягиваться часам к двум – трем. Будет самый пик, я тебя уверяю, у меня не первая выставка. У тебя еще рука устанет автографы раздавать. Я, как только освобожусь, сразу приеду. Все, не скучай, а то у меня куча дел. – Протараторив все скороговоркой, Надежда выключила телефон и в трубке Полины раздались гудки.

Полина посмотрела не телефончик, погладила его и вздохнула, пошло время томительного ожидания. Надежда не обманула, действительно не прошло и часа, как народа на выставке значительно прибавилось. Все чаще и чаще к Полине подходили с вопросами, люди действительно интересовались, некоторые из пришедших уже успели прочитать роман и делились впечатлениями, хвалили, желали успехов, говорили, что ждут новых книг. Полине даже пришлось выступить, она рассказала о том, как долго вынашивала эту идею, как все не решалась на такую большую работу, вначале просто планировала отдельные рассказы. Как для нее важно все происходящее, потому что роман посвящен ее родителям, как она счастлива и всем благодарна, за добрые слова и положительные отзывы. Многие покупали книги и тут же подходили к Полине, чтобы она расписалась с как-нибудь пожеланием. Полина была на седьмом небе от счастья, это был ее звездный час. Она подписывала книги одну за другой, В основном она писала: «Желаю успехов», или: « С добрыми пожеланиями!». Вскоре у Полины, как и обещала Надя, уже заболела рука. Почерк становился все менее аккуратным. Полина делала надписи все более автоматически, особо не вдаваясь в смысл. Менялись только имена, всем хотелось, чтобы было написано их имя: «Ирине Ивановне, Игорю, Людмиле, Оксане, Олегу Васильевичу…» Полина взяла в руки очередную, протянутую ей книгу и приготовилась писать имя.

       - Для кого? – Не подымая глаз, спросила Полина, и открыла книгу на титульном листе.
 
       - Напишите: «Твое солнышко…»

 Полина машинально вывела: «Твое солнышко…» И тут же спохватившись, подняла взгляд – перед ней стоял кучерявый молодой человек.

       - Извините! Я не буду это подписывать.

Молодой человек, слегка улыбнувшись, не дав ей опомниться, одним движением выхватил книгу из ее рук, и выскочил из толпы. Полине показалось его лицо знакомым. Где же она его видела? В считанные секунды в ее голове пронеслось небывалое количество мыслей и образов. Мозг ее работал с бешеной скоростью. «Где? Где? Где же я могла его видеть?» Вокруг нее толпились люди, протягивавшие ей книги, но Полина их не слышала. «Фотограф!!!» Полина вскочила с места и побежала вдогонку. Она бежал по проходу, то и дело уворачиваясь, пропуская или обгоняя случайных зевак. Впереди то и дело мелькали то курчавая макушка, то кофр, то рука сжимавшая ее книгу. Полине казалось, что все, вот он почти рядом, сейчас она его догонит, если не в павильоне, то прямо на входе. Но тут ее кто-то схватил за руку и весело смеясь, резко отдернул.

       - Ты куда?

       - Блин! – Сказала Полина, выдергивая руку, и взволновано озираясь. – Мне нужно догнать того парня!

Удивленная Надя так и осталась стоять у входа и наблюдать, как Полина выскочила на улицу, стала метаться из стороны в сторону, потом беспомощно стала и заплакала. Надя подошла к ней и обняла.

       - Ты чего? На, держи платок, вытри слезы. Что случилось то?

       - Потом расскажу! - Всхлипывая и едва удерживая слезы, едва прошептала Полина. – Идем, там все-таки люди ждут, а то будут потом сплетничать про меня.

       - Здравая мысль!

Они подошли к столику, и Полина продолжила подписывать протягиваемые книги. Ей неимоверных усилий стоило, заставить себя успокоиться, но руки ее все же чуть подрагивали, и только Богу одному известно, что творилось у нее в душе. Все смешалось, все перепуталось.
Наконец народ схлынул.

       - Еще пол часика, и можно собираться домой. Пойду, пособираю информацию. – Пробурчала Надежда. Она была весьма обижена на Полину, потому что ничего не понимала, а поговорить, не было времени.

Через некоторое время она вернулась, и сказала:

       - Ты побила все рекорды. Твоя книга идет очень хорошо. Скорее всего, будет новый заказ на издание. Поздравляю!

Полина уныло сидела за столиком и смотрела в одну точку. Казалось, Надю она совсем не слышала.

       - Полина! Э-э-й! – Надя помахала ладонью перед ее глазами. – Собирайся, «Мавр сделала свое дело, мавр может уходить.»

       - Жалко, что все закончилось. Пойдем ко мне, мы же с тобой вино не допили в прошлый раз. Надо же отметить… - Полина произнесла таким поникшим голосом, что Наде вдруг стало ее очень жалко. И конечно, она не могла отказаться и оставить ее одну в таком состоянии, да еще в такой день.

       - Конечно, пойдем, только ты мне расскажешь все, что случилось.

       - Расскажу. Помнишь мой ноутбук?

       - Еще бы!

       - А там была записка «Моему солнышку», а еще примерно в то же время я шла по парку, и меня сфотографировали. Я решила , что какой-то корреспондент для газеты, просто подумала, что случайно. Понимаешь? Девушка ,весна, цветы, может свет, на меня удачно падал, может ракурс какой-то удачный, погода хорошая А сегодня этот самый фотограф – я его узнала, попросил меня подписать книгу.

       - Ну и что?

       - А то, что он попросил меня написать: «Твое солнышко», а у меня было так много народу, я подписывала уже буквально на «автопилоте», я написала, когда опомнилась, он выхватил книгу и сбежал. У него такое запоминающееся лицо. У меня вообще хорошая память на лица, ну ты же знаешь.

       - Ну дела! Симпатичный хоть?

       - Симпатичный…

       - Ну, а чего ты разнервничалась? Вот он – твой поклонник. Теперь все понятно. Подарил ноутбук, следит за твоим творчеством, подписал у тебя книгу, может он, и деньги заплатил издательству.

       - Что-то здесь не то, везде все не то, все на кого-то похожи, всех я уже где-то видела, наваждение какое-то, вокруг меня сгущаются какие-то тучи.

       - Ты знаешь, Полин, по-моему, насчет фотографа ты преувеличиваешь. Я думаю, что он в тебя тайно влюблен, и заметь – не преследует тебя, а наоборот избегает встречи. Это уже не плохо. Нам бы сейчас с твоим Артуром разобраться. А хочешь, я Владу позвоню? Пусть он подъедет, расскажем ему все, может у него какие мысли возникнут.

       - Звони…

Надежда нарочито грациозно запустила холеную ручку в сумочку и вынула все тот же модненький телефон. Понажимав клавиши, она приложила трубку к ушку с золотым тюльпанчиком и защебетала, казалось, что вся нежность, на которую она способна изливалась сейчас в ее голосе.

       - Влад, приветик. Мы сейчас с Полиной идем с выставки к ней домой. Ты сможешь заехать? У Полины серьезные проблемы, она хочет с тобой посовещаться… Через сколько?... Окей, мы через пол часика как раз, и будем… Выставка прошла классно, такой успех. Полинку там на части разрывали. Книга хорошо пошла… Передам. Целую. – Надежда прекратила поток изливаний нежности в телефон и отключив его, спрятала в сумочку. – Ну вот, он как раз ехал домой, так что через пол часика будет у тебя. Все-таки два ума хорошо, а три лучше.

Они перешли улицу Королева и уже подходили к дому. Полина чувствовала себя затравленным волчонком, загнанным в угол, маленьким сереньким, ничего не ведавшим, не причинившим никому зла.

       - Надь, а когда у тебя отпуск?

       -В сентябре, мы с Владом собираемся в Египет… Пирамиды… Верблюды…

       - Здорово! А может и мне куда-нибудь уехать от всего этого?

       - Это было бы не плохо. Что дома- то сидеть? У тебя теперь есть ноутбук, так что работать ты можешь где угодно, в любой точке Земли. Погода, смотри какая! На лето нужно выбираться из Москвы, если есть возможность. Мы каждую пятницу на дачу ездим, у меня родители туда укатили еще в середине апреля. Хорошо там, приедешь и совсем по-другому себя чувствуешь. Воздух свежий, тишина, птички поют – красота. Конечно, ездить сложно – в пятницу все из города едут, в воскресенье в город. Ой! – Надюшка вся засияла. – Влад уже приехал!

У подъезда стола новенькая серебристая Toyota.

       - Оперативно, любит он тебя. Вы бы поженились, салатиков бы на свадьбе поели.

       - Ой, нет, пока не хочется. Это все так скучно, обременительно, ответственно. Нет.

       - А я, так бы хотела семью… - Горько вздохнула Полина, но ее вздох тут же превратился в лучезарную улыбку, потому что к ней подбежал Влад с огромным букетом роз.

       - Поздравляю талантливую писательницу! Благодарен судьбе, за возможность быть с Вами знакомым!

       - Ты хоть книгу- то читал? - Рассмеялась Полина.

       - А как же! Обижаешь… Классная вещь! Не однодневка какая–то, это сразу чувствуется. Ты молодец!

       - Ой, ребята, вы- настоящие друзья и истинные подхалимы. Идемте.

Они на скорую руку накрыли стол.

       - Девочки, мне не наливайте – я за рулем. Давайте будем решать ваши проблемы.

Внимательно выслушав Полину и просмотрев чертежи, Влад насупился, и лицо его стало необычайно серьезным.

       - Можно мне прочитать то, что ты там понаписала?

       - Конечно, у меня все в ноутбуке. Что ты думаешь обо всем этом?

       - Я вначале почитаю.

Полина прошла в комнату и попыталась включить ноутбук.

       - Что такое? Не получается.

       - Ну- ка, подожди, да он у тебя разрядился. Где зарядка- то?

       - А я и не знаю.

       - А как же ты его заряжаешь?

       - Я редко им пользуюсь. Пишу по старинке – ручка бумага. Мне так удобнее. А потом на компьютере печатаю. А в ноутбук я только это сценарий пишу – чтобы было удобнее ему показывать, ну Артуру. Он у меня изначально был заряжен и еще не разряжался.

       - А где все его прибамбасы?

       - Я не знаю, ты же его включал. Я ничего не брала и не выбрасывала. Коробка вот в шкафу, я даже в нее не заглядывала. Честно говоря, я как-то и не думала, что его заряжать нужно, думала он на батарейках, как фонарик.

       - Ясно, деревня! Двадцать первый век на дворе, а она не знает, что ноутбук заряжать нужно. Мобильник ты же заряжаешь?

       - Ну, ладно, совсем уже запозорил. Вот коробка, доставай там все что надо. Вот какие-то провода, я в этом ничего не понимаю.

       - Так, - Влад открыл коробку. – Инструкция, почитай перед сном. Так ,вот зарядка, гарантия А это что у нас? Указка что ли? А–а-а , это наверное нож для резки бумаги… А зачем он здесь? Короче, держи, я не знаю что это.

Полина взяла в руки необычный предмет.

       - Пластмассовый ножик?

       - Нет, это не пластмасса. Это похоже на янтарь. – Влад взял в руки нож. – Вот посмотри на свет, видишь он почти прозрачный, и в нем застыла травинка.

       - Ладно, давай сюда.

       - А мне- то, дайте посмотреть, мне тоже интересно. - Надя взяла нож в руки. – Здорово! Янтарный нож!

       - Как ты сказала?!! - Полина внезапно изменилась в лице.

       - Янтарный нож… - Недоуменно и растерянно сказала Надя. – А что?

       - Дай. – Полина взяла нож, погладила его рукой, пошла на кухню, села и закрыла лицо руками.

       - Полин… - Испугано зашептала Надя. – Ты что?

       - Подожди, не мешай. – Полина предупреждающе замахала на нее руками. – Мне надо вспомнить.

Она уставилась взглядом в окно. Вернее, это просто казалось, что в окно, а на самом деле – в какую-то, неведомую даль. Она никак не могла вспомнить, где она это уже слышала. Она знает о янтарном ноже, но откуда? Что-то знакомое, что-то близкое, вертится – вертится где-то рядом, но Полина никак не может это поймать. Ответ на ее вопрос словно играет в кошки мышки с ее памятью. Где? Откуда? Янтарь – нож. Янтарь –море. Море. Море – книга. Книга!!! Да именно книга!!! Старинная большая книга в красивом окованном переплете.

       - Я вспомнила!

       - Ну, наконец. – Облегченно вздохнула Надежда. – Давай вино, что ли допьем по такому случаю.

       - Конечно. Так вот, у моего отца в кабинете, среди прочих многих книг была одна, которая привлекала мое детское внимание тем, что была, по моему детскому суждению, красивой. Меня словно тянуло к ней. Она была большая и навевала на меня разные магические образы и тайны. Она и в самом деле была о магии. Там были какие-то заговоры ,описание обрядов ,рисунки магических символов. Я не помню, я была маленькая. Мой отец пользовался этой книгой, и поэтому она лежала у него на столе. А я тоже любила ее почитывать. К отцу приезжали разные люди, и он их лечил. А я тоже по-нарошку лечила своих кукол, кошку, собаку. В этой книге я и прочитала про янтарный нож – символ силы солнца, способный творить чудеса. Я не знаю, был ли он у отца, думаю, что был. Отец серьезно занимался целительством, магией. Он бывал в разных странах, отовсюду привозил разные штучки, а я, конечно, ему подражала. Мне все хотелось сделать так же, как он. И мне очень хотелось иметь янтарный нож. Это была моя тайная детская мечта, но я никогда не говорила об этом с отцом…

И вдруг Полина услышала звонкий детский голос, донесшийся до нее из недр ее сознания, из глубины времен.

       «…Привези мне янтарный нож…»

Перед ее глазами промелькнули быстрой кинолентой кадры из далекого прошлого:

 «… Отец обнял ее, прижал к себе.

       - Меня долго не будет, но я обязательно вернусь. Слышишь? Ты должна это знать. Я обязательно вернусь.

Полине тогда показалось, что в глазах его блеснули слезы, но она ничего не поняла, она была еще маленькой.

       - Что тебе привезти?

       - Привези мне янтарный нож…»

       

Ее глаза наполнились слезами и стали похожи на два бездонных озера.

       - Я просила его привезти мне янтарный нож, перед тем как он уехал… Навсегда… Вот он! ЭТО ОТЕЦ ПОДАРИЛ МНЕ НОУТ БУК! Тогда получается, что Артур действительно от отца? Но почему он прислал его? И не приехал сам?

В дверях появился Влад.

       - Ну что, дамы? Чем вы тут занимаетесь? Что еще случилось, пока я был в комнате?

       - Не успеваем за событиями, которые бегут с бешеной скоростью. – Ответила Надя. – Выяснилось, что ноутбук и ножик Полине подарил отец, только он мог это сделать. Да?

       - Только он знал о ноже…

       - Значит, он про тебя все знает, по крайней мере, твой адрес и то, что ты пишешь, раз прислал ноутбук.

       - Фотограф! – Вдруг неожиданно громко выпалила Полина. – Фотограф! Он попросил подписать книгу: «Твое солнышко», а в ноутбуке было написано, «Моему солнышку». Раз ноутбук прислал отец, значит и фотографа, подослал он. Господи! Он где-то рядом! Я не могу поверить…

       - Так, давайте без эмоций! Только факты. Что мы имеем? Твой отец знает, где ты живешь, чем занимаешься. Знает, что у тебя вышел роман, даже знал о выставке, где она будет проходить и когда. Скорее всего, он знает и о твоей маме, но по каким то причинам он не может или не хочет появиться сам. Может, чувствует себя- виноватым, может, боится, что ты его не простишь, а может, по какой-то другой причине.

       - А откуда он все это знает? Адрес – понятно. А о книге?

       - Книга? – Глубокомысленно произнес Влад. – Все завязки на книге… Надюш, в твоем издательстве произошла утечка информации. Вспоминай, интересовался ли кто-нибудь Полиной.

       - Ну, ею часто интересуются.

       - Кто?

       - Мы уже выяснили, что Артур интересовался, искал писательницу, пишущую на криминальную тему. Я же сама Полину ему и посватала. Я же не знала… Думала работодатель какой-нибудь. Я втравила тебя в это. – Надежда взяла за руку Полину и посмотрела ей в глаза взглядом нашкодившей собаки.

       - Дамы, мы же договорились, без эмоций. К Артуру мы вернемся позже. Кто еще?

       - Еще? А! НУ как же… Спонсор! Ну, который дал деньги на издание книги, я же тебе говорила, Полина, помнишь? Ты еще спросила молодой ли он, а я тебе сказала молодой очень приятный.

       - Темноволосый, кудрявый?

       - Кажется…

Полина схватилась за голову и стала покачиваться из стороны в сторону.

       - Это он, фотограф. Опять этот фотограф. Значит, все организовал отец. Он за все заплатил, а я то дура, думала, что это я такая талантливая.

       - Ты талантлива. – Поспешил успокоить ее Влад, пока она еще не впала в окончательную депрессию. – И твой отец сделал все правильно. Он тебе помог, он дал тебе знак. Он тебя любит, он тебя нашел. Что ты о нем помнишь? Почему он тогда уехал? Чем он вообще занимался?

       - Не знаю, он был военным, раньше, потом стал консультантом. Я была далека от того, кем он работал. Мама рассказывала, он воевал в Афгане, потом бывал в Чехословакии, Болгарии и на Тибете и в Албании.

       - Ясно, можешь не продолжать. Последней точкой может оказаться Чечня. Я допускаю мысль, что он и там побывал, а может и сейчас там. Он военный, Полина, судя по твоим воспоминаниям, а не продюсер телепрограмм. Артур вряд ли знаком с твоим отцом. И если тебе интересно мое личное мнение – ты несколько недель сочиняла и расписывала план террористического акта, подобного тому, который уже имел место быть, со всеми печальными последствиями. Именно поэтому эта тема снова их интересует. Прошло время, люди расслабились, бдительность притупилась. Бомба, говорят, дважды в одну воронку не падает. Никто не может, предположить, что подобный теракт можно повторить один в один. На это и расчет. Только теперь они знают, как будет действовать спецназ, поэтому финал может быть иным. Ты им все подробно расписала. Полина ,не будь ребенком, какие съемки, какой фильм? Ты должна все это стереть и отправить письмо в ФСБ, хоть анонимное. Напиши все, что тебе известно, пускай они этим займутся. А ты забудь об этом, как о кошмарном сне.

       - Я боюсь…

       - Это лучше, поверь, чем быть замеченной в связях с террористами.

       - А вдруг Артур все-таки как-то связан с отцом?

       - А это надо перепроверить при следующей встречи.

       - Я боюсь, что он захочет забрать материал.

       - А ты сделай так, чтобы он не забрал.
 
       - Скажи, что еще не все готово, что ты хочешь еще раз все внимательно пересмотреть, скажи, что не успела. Главное, выиграть время, хоть один день. Попроси у него хотя бы один день, а потом тебе лучше всего будет уехать, на какое-то время. И чем дальше, тем лучше. Только не на Кавказ и не в страны ислама.

       - Бежать? – Горько переспросила Полина. – Боже, опять бежать!!! как в кино. Я и не предполагала, что со мной это может повториться.

       - Что-о? – Удивленно переспросила Надя.

       - Да нет…ни-че-го…- отрещенно пролепетала Полина.

       - Ты главное себя не накручивай. Ничего особо страшного с тобой не произошло. Я думаю, ты не единственный человек, который попался на их удочку. Твое участие, скорее всего, большой роли в их деле не играет. Там все гораздо серьезнее. Я думаю, что Артур это мелкая сошка, уж больно глуп. Так что искать тебя никто не будет особо. Так, девочки, пора разъезжаться. Надюш, собирайся, а ты, Полин, подумай, куда поедешь, возьми горящую путевку куда-нибудь. Не падай духом и продумай разговор с Артуром.

       - Хо-ро-шо.

       - Счастливо, мы поехали.

Полина проводила гостей, походила туда сюда по квартире, зябко подергивая плечами. Потом надела кофту, ее знобило, не от холода, а скорее от страха и неопределенности. Она прилегла на диван, укрылась пледом и уснула. Ей приснился их дом на берегу моря, будто бы она сидит во дворе со своим ноутбуком и что-то печатает. Вдруг из распахнутого окна выглянула мама и совсем как в детстве позвала ее: «Полина-а-а! Полино-о-чка, пора домой!». Потом снились какие-то горы, она бежала, от кого-то пряталась. Полина проснулась совершенно в разбитом состоянии, в комнате так и горел свет, голова раскалывалась. Полина выпила цитрамон, заварила крепкого чаю, в это время зазвонил телефон. Полина настороженно взяла трубку и услышала до боли ненавистный голос Артура. «Легок на помине» - с отвращением подумала она.

       - Алло, Полиночка! Я целую неделю не могу до Вас дозвониться. Давайте сегодня встретимся, и Вы мне передадите материал.

       - Артур, давайте встретимся, приезжайте, но материал пока не готов, мне нужно еще раз все перепроверить. Я кое-что еще не успела расписать. Извините, я просто сильно заболела. Всю неделю ездила в больницу – разные процедуры, прогревания. Очень плохо себя чувствую. Вы можете приехать в течении часа, мы все обсудим, и через пару дней материал будет готов. Мне так неудобно, я вас подвожу. Ну, кто знал, что меня здоровье подкачает. Уж очень не хочется отдавать вам недоделки, дайте мне два дня, и все будет готово.

       - Полиночка, Вы меня без ножа режете. Меня сроки поджимают. Ну, что мне делать? Хорошо, два дня я подожду. Вы сами справитесь?

       - Если можно, мне бы хотелось с Вами обсудить кое-какие моменты.

       - Хорошо Полиночка, тогда как мы и договаривались, я скоро буду у Вас.

       - Скоро буду! – передразнила Полина, положив трубку.

В порядок она решила себя не приводить, чтобы создать образ больной. Так легче будет с ним разговаривать. «Что же мне спросить? Главное спокойствие! Не нервничай Полина, ты справишься.» Она принесла ноутбук на кухню, открыла его. «Пусть думает, что я работаю.» Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. «Главное- спокойствие, я все продумала.» Она взглянула на висевшую в углу икону ,мысленно прошептала: «Господи, помоги.» и усиленно шмыгая носом,пошла открывать дверь.

       - Здравствуйте Артур! Проходите на кухню, я как раз пишу, стараюсь по быстрее закончить.

       - Ничего – ничего, Полиночка, главное -это здоровье. Съемки начинаем с понедельника, так что два дня Ваши.

Артур удовлетворенно потер руки. Полина уже давненько подметила за ним эту привычку. «Сейчас начнет радоваться.» -подумала она.

       - Мне даже не верится, что все готово. Мы проделали такую огромную работу и вот начинаем снимать…

       - Артур, давайте к делу.

       - Да-да, конечно, Что вам не понятно?

Обговорив с Артуром несколько сцен, Полина кое-что записала.

- Ну, кажется, теперь все становится на свои места. --С заложниками Вы, Полиночка, конечно, хорошо придумали, излишне жестоко, но для кино - хорошо.
- У Вас есть какие-то дополнения, пожелания?

       - Нет – нет, через два дня, я заеду.

       - Артур… - Полина чуть помедлила с вопросом. – Извините, а Вы еще с моим отцом не связались?

       - Полиночка, тысяча извинений, Я просто забыл, замотался совсем. Простите! За два дня, честное слово, неприменно разыщу его.

       - Ой, скорее бы уже! Вы будете смеяться, но Вы мне сегодня даже во сне снились. Будто мы с Вами идем, а на встречу нам отец, но только не такой как он, наверное, сейчас, а молодой, такой, каким я его запомнила. Красивый худощавый невысокого роста светло-русые волосы. Сейчас он, наверное, не такой? Я боюсь, что не узнаю его. Шрам на лбу помню. Он мне рассказывал, что когда еще был маленьким, упал с кровати, а кровати такие раньше железные были, и вот он об железный набалдашник на ножке прямо лбом ударился. Очень сильно, да и много ли ребенку надо – вот так и остался шрам на всю жизнь. Он поэтому и челку так всегда в перед начесывал.

       - Ну, время идет вперед. Особо он не изменился. Стал конечно постарше, пополнее. Волосы поседели, поредели…

       - Жалко, у него были очень красивые волосы – светло-пшеничные. А он совсем – совсем седой?

       - Ну, не совсем конечно, так на половину- русый, на половину -седой.

Полина покачала головой, выдержала паузу, выдавила из себя пару слезинок ,и не забывая шмыгать носом ,еле слышно спросила:

       - А шрам так и остался? - Да остался, а историю про кровать и ножку с набалдашником он мне тоже рассказывал.

       - Ох, скорее бы его увидеть. – Полина вздохнула и мысленно добавила: «Иди, уже наконец.»

       - Хорошо, Полиночка, я обязательно достану его телефон, не буду Вас больше задерживать, поправляйтесь, не болейте. Всего хорошего.

Полина проводила Артура, и закрыв за ним дверь, тщательно заперла все замки. И только тогда облегченно вздохнула.

       - Все, теперь нужно собираться и уезжать. – Сказала она себе решительно и бесповоротно. – Только куда? Иногда бывает, что вопрос можно узнать во сне, но мне сегодня вообще ничего не снилось… Не помню… Горы какие-то… Ноутбук… К чему бы это?

Полина попыталась сосредоточиться.

       - Я печатала… - И тут она вспомнила, что видела во сне свой дом на морском берегу и маму. – Конечно, как я могла забыть! Мама. Она выглянула из окошка и что-то сказала.

Полина напряла память, закрыла глаза, пытаясь воссоздать содержание сна. И тут же она услышала мамин голос:
       
       «Полина-а-а! Полино-о-чка, пора домой!».

«Домой, ну конечно, в Лазоревый Яр. Я тысячу лет там не была, и может я там что-то узнаю о папе.»
Полина достала записную книжку и набрала номер. Долго никто не подходил, наконец бодрый женский голос ответил:

       - Алло!

       - Тетя Галя?

       - Да я.

       - Здравствуйте! Это Полина из Москвы.

       - Ой, Полинушка, доченька, как ты поживаешь? Совсем забыла нас! Давно не звонила.

       - Теть Галя, я хочу к вам приехать.

       - Когда?

       - Дня через два.

       - Ой, как хорошо! Радость-то какая! Полинушка, мы уж и не чаяли тебя увидеть. Хорошо, что ты приезжаешь! Мы тебя встретим. Ты позвони, как будешь выезжать. Боже! Я же тебя не узнаю, ты уже совсем взрослая, тебе сколько сейчас?

       - Двадцать восемь.

       - А ты замужем, Полиночка?

       - Нет.

       - Надо тебе семью заводить. Мы маму твою Светочку часто вспоминаем, и Виктора и тебя – как мы все жили. Ой, да что же я все болтаю, разоряю тебя. Приезжай, солнышко. Папа твой Витя все так тебя называл: «Мое солнышко.» Нашелся он?

       - Кажется, он меня нашел, а я его нет. А вы про него что-то знаете?

       - Нет Полинушка. Ну, ты приедешь, и мы обо всем поговорим.

       - Хорошо, я перезвоню, как буду выезжать.

       - Ждем тебя Полинушка! Пойду Акимыча своего обрадую, уж он- то счастлив будет. Он часто про тебя вспоминает, мы же все одни, скучно нам. Ну, все, Полиночка, давай перезванивай, и мы тебя ждем.
 
Положив трубку и немного полистав странички телефонной книжки, она набрала «заказ билетов».

       -Добрый день! Мне нужен один билет до Керчи. На завтра. С доставкой на дом… Во сколько?.. Да–да буду дома, большое спасибо… - Она еще раз уточнила детали и со вздохом облечения положила трубку.

Следующий звонок был Наде.

       - Надюш, я заказала билет на завтра.

       - Куда?

Полина задумалась и вновь вздохнув, продекламировала:

       Я к морю хочу,
       В тот единственный дом.
       Где может быть помнят
       Меня молодой.

       - Домой еду, в Лазоревый Яр, я позвонила, меня там ждут. Вы с Владом заедите вечерком?

       -Обязательно заедим, а завтра проводим. У тебя поезд или самолет?

       - Поезд, в шесть вечера.

       - Ты сиди дома, мы тебе в дорогу все купим. Из дома не выходи, я перезвоню тебе.

Полина достала из шкафа свою дорожную сумку и начала собирать вещи. «Хорошо, что скоро лето, зимой было бы не так комфортно пускаться в бега. Надо взять шорты, юбку, несколько топиков, сарафан, кофту. Поеду пожалуй в джинсах и футболке. Надо взять еще свитерок и куртку, на всякий случай. Блокнот, ручки, записная книжка, ноутбук и телефон, зарядки не забыть. Вроде все.»
Вечером приехали Надюшка и Влад.

       - Привет! Полин, держи пакет, это тебе в дорогу.

       - Спасибо!

       - Ну, рассказывай!

       - По вашему совету я встречалась сегодня с Артуром. Выпросила два дня отсрочки. Он ни о чем не догадался. Расспросила вскользь об отце – он его не знает, и никогда не видел. Я ему описала совершенно другого человека, а он даже ничего не сказал, правда, ссылался на годы, мол время прошло – поседел, полысел. Я нарочно выдумала про шрам и про маленький рост. Он никак не отреагировал. Мой отец высокий и темноволосый, он мог изменить имя фамилию внешность, но не рост. Только вдруг он где-то здесь? А я уеду, и он меня потеряет.

       - Ты же не на всю жизнь уезжаешь.

       - А на сколько мне уехать? И что будет потом, когда я вернусь? Вдруг этот Артур меня будет искать? А вдруг найдет и убьет?

       - За что? За то, что ты ему рассказ не написала? Ты насчет письма в ФСБ подумала? Это тебя ни к чему не обязывает, просто сигнал от бдительной гражданки. Опишешь все, что знаешь. Езжай спокойно и живи там хоть все лето. Если твой отец так хорошо о тебе осведомлен, то он тебя и там найдет. А может и сам, наконец, появится, не может же он бесконечно тебе какие-то тайные знаки посылать.

       - Подумаю, я ключи вам оставлю, хоть иногда заезжайте. А хотите, живите, а то в наше время страшно квартиру надолго без присмотра оставлять. Скоро же лето, воровской сезон начинается.

       - Полина, не переживай, будем заезжать, может, и поживем, будем тебе звонить, все будет хорошо! Ты собирайся, а мы поедим. Завтра мы за тобой заезжаем.

       - Пока ребята, спасибо. Как же хорошо, что вы есть!

«Ну вот, опять одна в пустой квартире…» Полина поймала себя на мысли, что уже несколько дней она сильно боится. Боится всего – сегодняшнего дня, завтрашнего, темноты и того, что в ней таится, одиноких вечеров, ночей, тишины, боится одна оставаться в квартире. Она открыла ноутбук и решительным движением стерла все, что писала в эти дни. Потом она напечатала письмо:

       «…Несколько дней назад со мной познакомился человек, назвавший себя Артур Пероян, возможно чеченец. У него так же есть документы на другие имена, не известные мне. Он предложил мне написать сцены захвата театра террористами, дав при этом чертежи, которые пересылаю вам. Он объяснил свою просьбу тем, что он режиссер и собирается снимать фильм о теракте. Мне это показалось подозрительным, прошу проверить. Знаю его мобильный телефон. Больше данных не имею.» Немного поколебавшись, Полина подписала письмо: «Гражданка России.» Разложив на полу чертежи, Полина достала цифровой фотоаппаратик, и сделала несколько снимков. Подсоединив фотоаппарат к ноутбуку, она перекачала снимки и вложила фотографии в письмо, которое она решила отправить из поезда, где-нибудь из Тулы.


 … Поезд не спеша, отошел от перрона. Полина, натянуто улыбаясь сквозь слезы ,махала Надюхе и Владу. Сколько раз Полина уезжала из Москвы, в командировки, в отпуск – а все никак не могла привыкнуть. Самолетом как-то легче. Там все происходит быстро, раз- и ты уже в небе. А поезд нарочно, как будто испытывая терпение, медленно и долго покидает Москву. Вот этот первый час ,самый томительный, мимо окон проплывает ,растворяясь в дымке недоступная тебе уже Москва. Потом окраины, потом подмосковные полустанки. И наконец, вырвавшись на свободу, поезд набирая ход, мчится мимо сиротливо раскиданных средь бескрайних полей и лесов деревенек, что светлячками окон пролетают в ночи под монотонное постукивание колес и ритмичное покачивание вагона. Приходит осознание того, что ты едешь, и становится легче. В душе Полина всегда завидовала людям, чья работа связана с перелетами и переездами, со стороны это кажется таким интересным и романтичным, но сталкиваясь с действительностью , понимала, что это -не ее. Она абсолютно домашний человек и дать объяснение этому Полина не могла. Раньше она грустила, потому что расставалась с мамой. А сейчас?... Дома ее никто не ждет. Полина открыла блокнот и стала торопливо писать:

       
       А когда я раньше уезжала
       Знала я, что есть на свете дом
       В доме том родном есть мама, папа
       Это было счастье, а потом…
       А потом вдруг этого не стало
       Ничего не стало у меня
       Я совсем одна, и я не знаю
       Где мой дом и где моя семья
       Я хочу домой, но в доме пусто
       И никто назад меня не ждет
       Дни летят, и кажется, так грустно
       Одиноко жизнь моя пройдет.

Проехав Тулу, Полина взяла сумку с ноутбуком, перекинула через плечо полотенце и протолкавшись по узкому коридору меж толстых гогочущих мужиков с бутылками пива, зашла в туалет. Щелкнув никелированным замком грязной двери, Полина посмотрела на свое отражение в замызганном, бледном зеркале. Она раскрыла сумку и поставила ноутбук прямо на массивную железную раковину. Покопавшись в сумке, она вынула пучок проводов, немного поразмыслив, она выбрала нужный и подключив один конец к ноутбуку, другой воткнула в мобильный телефон. Наставления Влада вспоминались с трудом, но все же Полина, превозмогая отвратительный запах общественного туалета, смогла подключиться к Интернету и отправить давно приготовленное письмо в ФСБ. Этот план она придумала еще дома, чтобы сбить Артура с толку, Если он, или те на кого он работает, смогут отследить письмо, и откуда оно было отправлено, то пускай поищут ее в Туле. На самом деле, она не думала ,что все так серьезно, просто решила подстраховаться на всякий случай. Вернувшись в купе, Полина постелила казенное белье с синими треугольными штампами и легла. Отсутствующим взглядом она смотрела в окно, где на фоне леса то и дело мелькали кем-то пронумерованные столбы, меж которых ленивыми волнами провисали провода. Их было много, казалось, они то опускаются, то поднимаются, как будто это совсем не провода, а морские волны, а поезд- это корабль, плавно плывущий по этим волнам. Море… Глаза закрывались сами собой… Засыпая ,Полина поймала себя на мысли, что уже не понимает, были ли ее сны далеким воспоминанием из счастливого детства или просто грезами.

«… Дельфины! Папа, смотри, ну смотри же… Я хочу, чтобы ко мне приплыл дельфин!»

Вагон мерно покачивался на рельсах. Поезд увозил Полину не просто из одного города в другой, а из одной жизни в другую. Она возвращалась на свою родину, в город своего детства, в город, который в последнее время так часто видела в своих снах.

Поезд не спеша, подкатил к небольшой станции, затерянной среди украинских степей. Полина проснулась оттого, что поезд остановился, и стало непривычно тихо. Она с удивлением обнаружила, что ее попутчиков – тихой семейной пары с ребенком, девочкой лет двенадцати, уже нет. «Такие тихенькие, все дорогу лежали, читали и даже вышли не заметно.» - Подумала Полина. – «Интересно, что это за станция? И спросить не у кого, надо идти к проводнице, а то, как бы не проехать. Поезд опаздывает и время уже украинское.» Она встала и покачиваясь в такт набирающего скорость поезда ,добрела до купе проводников и постучалась. За дверью что-то зашуршало, громко бухнуло, и тихий голос весьма витиевато выругался. После хаотичного щелканья замком дверь, наконец, отъехала в сторонку, и в образовавшемся проеме повисло уставшее лицо. «Да… Утро китайского пчеловода…» - Подумала Полина, пытаясь уловить хоть малейший лучик осмысления в узеньких щелочках глаз проводницы. Под лицом виднелась синяя рубашка с приколотой на кармашке карточкой, содержавшей надписи: «Укрзализныця» и «Наташа». Иллюстрацией на карточке служила весьма замысловатая фотография, способная вдохновить любого художника комиксов на создание целой серии работ под названием «Жизнь марсианских туземцев». После увиденного, Полина с трудом попыталась воспроизвести свой вопрос (ей почему-то показалось, что проводница не понимает по-русски).

       - Извините, а-а-а… Шо… - Полина напрягла мозги. - Шо це булла за останивка?

Полине казалось, что чем громче и четче это будет сказано, тем доступней это будет для понимания, поэтому, не сбавляя громкости, она повторила ошарашенной такой речью проводнице:

       - Шо це булла за останивка?.

Через мгновение обе закатились от смеха. Проводница – от того, что эти отдыхающие «москали» ,преодолев украинскую границу, тут же считают, что они уже в зарубежной далекой Уганде, не знающей русского языка. И при этом, каждый считает, что умеет изъясняться, на украинском языке, так же, как лузгать семечки. Чудные!
 А Полина от души смеялась над собой. Она вспомнила один очень популярный анекдот о «москалях» приехавших на Украину. и спрашивающих: «А где здесь останивка?», наивно полагая, что украинский, это тот же русский, только вместо «О» нужно говорить «И». На что им отвечают: «Зупынка чэрэз вулыцю, а вы москали вжэ прыйихалы.» И как бывало, мама подшучивала: «Смотри Полька, поедешь в Украину, не спроси там ненароком про «останивку»… И надо же было так оплошать.

       - Что девушка? Вам же по-моему Керчь нужна? Это через час.

Полина вернулась в купе достала из сумки блокнот и записала:

«Свой среди чужих, чужой среди своих – грустно и смешно, пожалуй, буду говорить по-русски.»

Хоть в Полине и текли какие-то капли украинской крови, но город ее русскоязычный, как и большинство городов Крыма и южной Украины. И поэтому украинский- Полина если и знала, то никогда им не пользовалась, а вскоре и позабыла. Час тянулся долго, целую вечность. Полина то и дело поглядывала на часы. Ей казалось, что прошло около получаса, а на самом деле- несколько минут. Казалось, что стрелки двигаются все медленней и медленней. И вот, наконец, за окном показалось маленькое здание вокзала, и поезд медленно подкатил к ухоженному перрону. Полина вышла. Лавочки ,выкрашенные в синий цвет, черно-белые бордюрчики, клумбы пестрящее таким праздничным разноцветьем, что просто захватывает дух. Чуть ниже уровня перрона растут абрикосы и черешни, так, что выходящие из поезда, могут тут же полакомиться сочными дарами лета. Приезжающие сюда впервые, с жадностью принимаются рвать вкусные фрукты и ягодки, а потом, пожив здесь некоторое время понимают, что деревья эти растут на каждом шагу, и что спокойно, без зазрения совести можно ходить ногами по переспелым абрикосам, упавшим с дерева и даже не обращать на них внимания. Полина вспомнила цены на московских рынках и блаженно улыбнулась. «Как в раю» - Подумалось ей. Город так сильно изменился, что Полина его не узнавала. Не мудрено, столько лет прошло. А до Лазоревого Яра нужно еще целый час ехать на автобусе. Полину охватило волнение – «Как туда добраться, где тут остановка и найдет ли она свой дом…»

       - Кому в Лазоревый Яр! – прервал ее мысли толстый загорелый дядька с выгоревшими на солнце усами. Во всем его виде было нечто пиратское и разбойничье.

       - Мне… - растерянно пролепетала Полина.

       - Тогда за мной! - Прогремел он, сдергивая с ее плеча сумку и бросаясь в самую гущу толпы.

Перемещаться, таким образом, оказалось весьма удобно. Толстяк своим пузом, словно ледокол, прокладывал Полине дорогу . Дойдя до желтой «Газели» с черными шашечками на бортах, он, шумно отдышавшись ,сказал:

       - Садись, сейчас тронемся, через час будем на месте!

Полина и опомниться не успела, как толстяк уже втрамбовывал ее сумку в салон, нервно озираясь по сторонам. Удобно устроившись у окошка и проверив на ощупь целостность ноутбука, Полина успокоилась, и начала со стороны созерцать привокзальную жизнь. Теперь ей стала понятна та стремительная настойчивость, с которой водитель набирал пассажиров. Это был целый бизнес по ловле отдыхающих. Действовал четко отлаженный механизм. Водители собирались группками, о чем-то спорили, делили деньги, иногда «перебрасывали» друг другу клиентов. Кутерьма, как на токийской бирже! Было интересно, но маршрутное такси, набрав нужное количество пассажиров, все же тронулось в путь.
Полина старалась представить, как она войдет домой, как ее встретят тетя Галя и дядя Миша. «Узнают ли они меня? Конечно, нет, ведь мне было двенадцать лет, и я их помню очень смутно. Мы переписывались, перезванивались, но в основном – мама, а я в основном поздравляю их с Новым Годом. Даже дней рождений их не знаю, они- то меня всегда поздравляют, даже неудобно». За все это время Полина с мамой так и не вырвались в Лазоревый Яр. То денег не было, то у Полины экзамены, то отпуска не совпадали, то ездили к родственникам на дачу, и там засасывало, грядки, закатки, лото по вечерам, шашлыки по выходным – и уже не хотелось ехать далеко неизвестно зачем. Но, скорее всего это был страх перед прошлым, в котором большое счастье обернулось большим горем. Их может, и тянуло туда подсознательно, но они не могли преодолеть невидимый барьер, что-то не пускало их туда. И вот теперь все изменилось. Полина чувствовала, словно неведомая сила ведет ее по этой дороге, придает ей решимости и оберегает ее. Полине казалось, что она обязательно должна узнать что-то об отце. Час пролетел не заметно, Автобус проехал не высокую стэллу, одиноко стоящую в поле, на ней было написано «Город ЛАЗОРЕВЫЙ ЯР». Вот уже показались многоэтажные дома, во дворах на вбитых колышках паслись козы, чуть поодаль, помахивая хвостами, совершало променад стадо коров, - это было так трогательно, где такое еще увидишь. Полина несколько смутилась, она никак не ожидала, что в этом городе есть современные многоэтажки. А где же море, покосившиеся и обшарпанные мазанки, парк с единственным аттракционом «Ромашка», рынок? Полина не узнала свой город, она даже пожалела о том, что сказала тете Гале, чтобы ее не встречали. «А! Вот и рынок, так, по идее сейчас мы должны свернуть направо, и там должен быть автовокзал…» Маршрутка плавно завернула и Полина, переводя дух, облегченно вздохнула. «Вот и приехали.» Высаживал своих пассажиров толстый водитель с такой же поспешностью, как и усаживал в Керчи на железнодорожном вокзале. Весь процесс напоминал переброску мексиканцев- нелегалов, через границу Соединенных Штатов Америки. Водитель собирал деньги и тут же выгружал багаж, попутно всучивая всем свои визитки. Выйдя, Полина вдохнула полной грудью морской воздух, такой родной и позабытый. С этим воздухом нахлынули воспоминания, ком подкатил к горлу, слезы быстрыми и бесшумными ручейками потекли по ее щекам. Полина дрожащими пальцами нервно прикурила сигарету и попыталась взять себя в руки. Раздался рокот мотора, и «Газель» рванула с места, обдав своих недавних седоков сизым облаком выхлопа и дорожной пыли. Полина испуганно оглянулась на шум и увидела надпись на задней дверце автобуса «Баргузин». «Забавно. Баргузин – это река в Бурятии, несущая свежесть и прохладу в озеро Байкал» - подумала Полина, отряхивая с себя пыль и копоть выхлопа.
Как только маршрутка покинула площадь автовокзала, предоставив возможность приезжим в одиночестве решать, как им быть дальше, их тут же с разных сторон начали окружать «местные», все пестро одетые и с одинаковым «оружием» в руках – табличками с надписью: «сдаю комнату». Складывалось впечатление, словно часть блошиного рынка сказочным образом переместилась прямо на привокзальную площадь, вокруг загалдели, зашумели, перебивая друг друга, торговцы, каждый расхваливал что-то свое и указывал что это очень выгодно, хорошо и дешевле не найти.

       - Нет! Мне не надо, нет!

Полине еле удалось выбраться из толпы, она оглянулась и увидела еще пару счастливцев, покинувших «оцепление» и обретших свободу. Некоторых приезжих, куда-то уже тащили вместе сумками. «Ох, какой навязчивый сервис! Лето – горячая пора, идет борьба за отдыхающих. А куда же мне идти?.» Возвращаться к толпе и спрашивать «местных» Полина не рискнула и немного по размыслив, предпочла посовещаться с собой – той маленькой девочкой, что выросла в этом краю.

       - Ну что Полина, куда пойдем? Наверное, по той тенистой аллее. Думаю, что куда-нибудь я выйду. Для начала надо найти море. – И Полина двинулась в путь. – Ура, вот и набережная! Здесь все не так!
Дорожка, по которой раньше катали детей на пони превратилась в торговые ряды, вместо площадки с аттракционном- новый бар «Айвенго». Все старые кафешки сменили названия: добрый уютный «Бриз», куда они бегали на дискотеку и есть вкусное мороженое в больших пластмассовых креманках, превратился в «DISCO», «Чайка» стала «Коралловым рифом». Конечно, все стало более красивым современным. Пляж не узнать – стройными рядами вдоль моря расположились шезлонги под нарядными зонтами. Музыка, гирлянды надувных шаров, водные горки. Рассекая волны, проносятся катера с «бананами» и парашютами. Прямо на берегу - новый луна-парк, правда, сейчас там затишье, но вечерами, наверное, настоящее веселье. Полина свернула на каменистую дорожку. «Здесь должна быть гостиница, а вот и она, теперь это правда «Отель Лагуна». Дальше дорожка ведет мимо порта, здесь начинается дикий берег. «Сейчас должен быть любимейший всеми бар «Капитан Джек». Вот это да, он совсем не изменился, даже то же название осталось». Сердце бешено заколотилось, она увидела свой дом. За высоким забором виднелась мансарда, увитая виноградной лозой, над дорогой свисали, вытянувшись из сада, тяжелые ветви абрикосов и шелковицы. Полина спустилась к морю, села на прибрежный песок и разрыдалась. Ей казалось, что время повернулось вспять, что она снова стала маленькой девочкой, бегущей за дельфинами вдоль берега моря. Прищурившись, глядя на солнце туманными от слез глазами, она увидела в дали силуэт отца и услышала свой голос, звонкий и радостный:

«… Дельфины! Папа! Я хочу, чтобы ко мне приплыл дельфин!»

Полина вытерла слезы и закурила. «Хватит этих воспоминаний, так с ума можно сойти, надо реально смотреть на жизнь. Мне не двенадцать лет, а двадцать восемь, я приехала из Москвы, это мой дом, но мамы там нет, ее нигде нет. Я не могу это изменить. Мама на небе, она меня любит и все обо мне знает. Папа… Папа… Где же ты? Вернись ко мне, ты мне очень нужен.»
С тех пор как умерла мама, Полина частенько начала разговаривать сама с собой, это помогало и утешало.
«Уже начало смеркаться… Надо идти.» Вот и калитка. И даже кольцо на веревке, за которое надо дергать, чтобы зазвонил корабельный колокол-рында, который когда-то принес из порта отец. «Неужели рында сохранилась?» Полина дернула за веревочку, и в ответ раздался гулкий и громкий колокольный звон, которому басовито вторил собачий лай.

       - Иду – иду! Кто там? Фу! Антей, замолчи!

Шаркая шлепанцами, к калитке подбежала тетя Галя. Она совсем не изменилась.

       - Это я – Полина!

       - Полиночка, доченька! – Распахнув калитку, тетя Галя бросилась к Полине и чуть не задушила ее в своих искренних объятиях. – Господи, тебя не узнать, красавица, какая стала. Ну, идем же, идем! Антей – это свои! Сейчас он с тобой познакомится, он добрый, просто с виду такой серьезный.

Огромный палевый лабрадор не спеша обошел и обнюхал Полину, потом отошел в сторонку и мирно лег, слегка повиливая кончиком хвоста.

       - Ну, вот и познакомились. Где же ты была? Маршрутки уже давно приехали, мы тебя на пяти - часовых ждали. Михаил к автовокзалу ходил, да не встретил тебя. Да он тебя, наверное, не узнал. Да и я бы не узнала. Миша! Миша! Полиночка приехала!

Из летней кухни вышел дядя Миша – Михаил Акимыч, с букетом свежее- срезанных красных пионов.

       - Да ты совсем взрослая барышня! – Улыбаясь произнес он и вручив букет ,обнял Полину. – Мы соскучились. Что же ты не приезжала? Совсем забыла нас! А мы часто тебя вспоминаем и маму твою, царствие ей небесное. Мы так переживали, Галина все плакала. Мы очень твою маму любили, светлой души была человек. Ну, идем в дом, переоденешься с дороги. Джинсы -это не подходящая одежда, здесь все так ходят – майка и шорты. Твоя комната тебя ждет. Ну, иди, располагайся, а мы с матерью на стол соберем, успеем еще наговориться.

Полина робко переступила порог, вошла и не спеша, обошла комнаты. Здесь почти ничего не изменилось, только обои были другими. Она взяла сумку и поднялась на второй этаж, вот и ее комната. Полина тихонько толкнула дверь и вошла в свое детство. Здесь все осталось нетронутым, даже обои, на стенах кое-где виднелись оставленные Полиной автографы, вот здесь – за столом, она когда-то нарисовала ручкой лошадь. Рядом с дверью отметки ее роста. Ее школьные грамоты весели в простеньких золоченых рамках. Полина прислонилась щекой к стене, провела по ней рукой, потом быстро раскрыла сумку, достала шорты топик переоделась и вышла в холл. Комната родителей была совершенно пустая, так решила мама, уезжая. Тогда они вытащили отсюда всю мебель. А вот- кабинет отца, здесь большая библиотека и стол, никаких его вещей. Полина не помнила, куда они делись, возможно, мама их выбросила. Спустившись на первый этаж, она зашла в ванную, быстренько ополоснулась и , не вытираясь, натянула на себя опять топик и шорты, прямо на мокрое тело.
«Как же здорово сидеть вот так за большим столом, посреди виноградных зарослей, душистых роз и пионов. Наверное, так замечательно, так спокойно бывает только в раю и в детстве.»
       …Жизнь в Лазоревом Яру протекала тихо и размерено, никто никуда не спешит, не бежит. Ходят и разговаривают все медлительно и лениво. Отовариваются или как здесь говорят «скупляются»- на рынке. Идут туда рано утром всей семьей или с половиной семьи, со старыми детскими колясками, разбитыми, покореженными, по – смешному, неуклюжими и нелепыми. А по магазинам ходят только разморенные жарой отдыхающие. Часам к десяти город опустеет, отдыхающие уйдут на пляжи купаться и загорать, а местные останутся копошиться на своих огородах. После полудня утомленные солнцем люди спешат укрыться в тень, но как только спадет жара, и город укроют сумерки, весь город вновь оживет, зажгутся огни баров, дискотек и караоке. Здесь можно не о чем не думать, все заботы отодвигаются далеко – далеко.
Лишь через несколько дней, Полина решилась, наконец, расспросить дядю Мишу об отце. «А вдруг он что-то слышал? Они все таки были дружны… И потом у него очень много знакомых. Дядя Миша очень добрый и отзывчивый человек, он вполне может что-то знать, хотя почему тогда он до сих пор ничего мне не сказал.» Дождавшись, пока тетя Галя ушла на рынок, Полина вышла в сад, некоторое время она постояла в задумчивости, подошла к Антею, потрепала его за широкий загривок. Тот дал ей свою мощную лапу и положив на нее свою морду стал гипнотизировать Полину своим проникновенным собачим взглядом. Собачьи глаза устроены удивительным образом, они всегда блестят и кажется, что в них застыли слезы. Взглянув в собачьи глаза, ты погружаешься в такую глубину и осознаешь скрытую мощь непознанного нами интеллекта и невольно приходишь к мысли, что собаки гораздо умнее, чем мы привыкли о них думать. Им открыто гораздо больше чем людям. Они умеют видеть то, чего не видим мы, слушать и предчувствовать. Они безмолвные носители великих тайн. Полина не держала в доме животных, и сейчас она поняла, что это не правильно. Она твердо решила, что вернувшись в Москву, обязательно возьмет собаку, а может еще и котика, и еще рыбок. В детстве у Полины была собака, но она погибла, Полина тяжело перенесла эту потерю и боясь повторения трагедии, просто не стала заводить себе нового питомца. А к Антею она действительно привязалась за эти дни.

       - Спасибо Антей, что ты подал мне хорошую мысль. – Полина погладила его за ушами и слегка щелкнула по носу, Антей радостно завилял хвостом.

Это был изумительный пес, большой и необычайно ласковый в своем домашнем окружении, но чересчур шаловливый и импульсивный. Стоило ему вырваться на улицу, как он начинал безудержно носиться и басовито облаивать прохожих. Родители частенько пугали им своих детей: «Вот эта злая собака, гоняется за непослушными детьми.» . Антей похоже очень гордился собой – чужие его боялись, он прекрасно исполнял свои сторожевые обязанности, хотя в душе был добрейшим парнем. Полина обняла его.

       - Хороший ты пес!

А потом, решительным шагом направилась к дяде Мише, который привычно возился в саду.

       - Полинушка, чего же ты без дела стоишь? Ну- ка, давай сливки похрумкай, вот держи миску.

       - Спасибо дядя Миша, я хотела спросить… - Полина глубоко вздохнула, подбирая нужные слова. - Дядь Миш, а вы о папе ничего не слышали? Вы не знаете, куда он тогда уехал и почему? Может у него другая семья? Вроде они с мамой не ругались. Может, он сделал что-то противозаконное? Я же еще маленькая была, ничего не знаю. Найти бы мне его, можно и адвоката ему хорошего поискать, да и срок давности, наверное, уже давно прошел. Я не думаю, что он что-то ужасное сделал.

Дядя Миша внимательно слушал, его мучили сомнения: «Сказать, не сказать? Ох, не легкий это разговор. Наверное, надо было начать его самому, не ждать, что бы эта девочка столько времени все эту боль в себе носила. Эх, старый болван.»

       Михаил Акимович, когда-то в далеком прошлом подполковник Советской армии, по приказу командования, как воин интернационалист, отправился в горячую точку – Афганистан и там случилось то, что перевернуло всю его последующую жизнь и поставило крест на его военной карьере. Но не разу потом он не пожалел об этом, он всегда был уверен в том, что тогда поступил единственно верно.
… Их окружили «Духи», у них не было шансов, но оставалась одна тропа, по которой можно было уйти. Он получил приказ, прорываться вперед, но не подчинился. Он вывел своих ребят по той тропе, он спас их, восемнадцатилетних, совсем еще юных мальчишек от верной и глупой гибели, но сам не избежал трибунала. Его лишили всех званий и наград и чтобы не доводить дело до крайности вынудили написать рапорт об отставке. Он вернулся в свой родной город, который совсем не встретил его с распростертыми объятьями. Слухами земля полнится, и Михаила считали, чуть ли не предателем, трусом, опозорившим честь советского офицера. Его не хотели брать на работу, с ним побаивались заводить дружбу. Детей, им с женой Галиной Бог не дал, так и бедствовали они вдвоем в старой мазанке, построенной еще до войны его родителями. Перебивались временными заработками, кормились с помощью своего огорода и подсобного хозяйства. Единственным человеком, протянувшим им руку помощи, был Виктор. Он предложил Михаилу и Галине работу. К тому времени у Виктора и Светланы уже росла Полина, требующая заботы и внимания, и им были нужны помощники по хозяйству. Виктор, сам военный, считал Михаил Акимовича невиновным и способствовал восстановлению звания наград, доброго имени и военной пенсии через свой фонд, который осуществлял поддержку бывших военных офицеров. Тогда в уже наполовину развалившейся стране с постоянными кризисами, дефицитами, талонами был взят курс на разоружение и сокращение армии. Управление, в котором служил Виктор Майевич, не смотря на всю свою секретность, было расформировано. И он, как и многие его друзья, – военные офицеры, остался не у дел. Страна попросту забыла о них. Они оказались на улице. Вчерашние герои, а сегодня никому не нужные офицеры запаса. В новом свете рыночных отношений, о них пытались забыть, как о позорном прошлом. Тогда Виктору Майевичу удалось создать свой фонд, а через него несколько частных сыскных агентств и охранных предприятий. Бывшие спецназовцы и разведчики начали работать охранниками, телохранителями сыщиками. Компания быстро разрасталась, открывались новые направления, архитектурно-строительное, финансирование и инвестиции, менеджмент и бизнес- планирование. Виктор Майевич завоевал большую популярность ,и одно уже то, что бизнес его был чистый и честный, вызывало к нему почтительный трепет. Виктор, конечно, не мог один руководить таким большим предприятием, и он взял себе в помощники очень хорошего знакомого, бывшего военного финансиста, который занялся бухгалтерией фонда. А так, как это был благотворительный фонд, то на его счета поступало много пожертвований. И конечно это не могло не привлечь внимание мафии. Что собственно и произошло…
Бандиты вышли на главного финансиста и предложили ему сотрудничество – предприятие по отмывке денег. Финансист, а звали его Пиявко Андрей Юрьевич, согласился. Потому, как пообещали ему за это очень солидную прибавку к итак не малой зарплате. И вот однажды, ни о чем не подозревавший Виктор Майевич попросил Андрея Юрьевича предоставить ему- квартальный финансовый отчет. Отчет был составлен как надо, без учета отмываемых денег, и ничто не должно было бы в нем вызвать подозрений. Но дотошный Виктор Майевич, привыкший все перепроверять сам, специально приехал в офис пораньше, засел за бухгалтерский компьютер и по чистой случайности открыл не тот файл. А как раз там и значилась неучтенная очень крупная сумма, около трех миллионов долларов. Смекнув, что дело не чисто, он легкими движениями клавиш перевел эту сумму на другой, недоступный не кому ,кроме него, счет. В тот же день Виктор Майевич запросил новый отчет, Андрей Юрьевич очень удивился, но поручение пошел исполнять. Он зашел в свой кабинет и начал проверять счета. Он все понял, «грязные» деньги с счетов пропали, будто бы их и не было. Он , побелевший как полотно, влетел к Виктору.

       - Это… Это ты сделал?

       - Что?...

       - Ты прекрасно понимаешь, Витя, о чем я говорю. Пропали деньги со счетов, а доступ был только у меня и у тебя. Где деньги?!! – В бешеной ярости кричал Андрей Юрьевич.

       - Какие деньги? – Спокойно ,не понимающим тоном переспросил Майевич.

       - Ты прекрасно понимаешь, что это за люди – это же бандиты! У меня не было другого выхода! Я вынужден был принять их условия.

       - Вот, что… - Спокойно и строго перебил его Виктор. – Никаких бандитских денег у нас на счету не будет. Сведи их со мной, я сам буду разбираться.

Андрей Юрьевич, сам не свой, выбежал из кабинета и тут же принялся звонить, пытаясь спонтанно что-то кому-то объяснять: мол, Майевич обо всем узнал. Он против всего этого. Деньги пропали, видимо он куда-то их перевел… Не дослушав его до конца, ему выдвинули конкретные условия: Либо вы в течении десяти часов обналичиваете все суммы на ваших счетах, либо вы -трупы.
Вечером Андрей Юрьевич Пиявко вышел из офиса, сел в свою машину, завел мотор, и в ту же секунду прогремел взрыв… Он погиб на глазах Виктора, потому, что стал бесполезным в это игре. И это было, как понял Виктор Майевич ,последним предупреждением ему. Он поймал такси и поехал домой, в Лазоревый. Там о происшествии еще пока никто не знал. Город находился в часе езды ,и новости туда доходили с опозданием. Ему нужно было спешить, времени было очень мало, а дел много. Нужно было спасти фонд – связи у него были, а самому ему надо было исчезнуть. Не просто кануть в лету, а бежать, оставляя до поры до времени за собой большие следы, чтобы обезопасить свою семью.

Тогда пятнадцать лет назад Виктор подошел к Михаилу Акимовичу и все это ему рассказал, а потом, немного подумав, посомневавшись, стоит ли ему это делать – все- таки передал ему письмо для своей семьи…

 
       - Послушай Полинушка, ты уж прости меня старика, не обижайся. Витя очень любил и тебя и маму, старался все для вас сделать. Твой отец очень незаурядный человек, человек от Бога – таких мало. Очень многих вылечил, от смерти спас, наперед видеть мог. Он ведь и мне гадал. Как-то подошел ко мне, посмотрел так своим пронзительным взглядом, что меня прям оторопь взяла ,и говорит: «Хороший ты человек, Михаил. Ты будешь здесь жить, в этом доме, пока нас не будет – долго. Но, я вернусь… » Да-а, ничего я тогда не понял, удивился. А оно, видишь, как вышло… Он тогда, перед тем как уехать оставил мне письмо и строго- настрого наказал никому об этом не говорить. Спрячь, говорит по дальше, я мол вернусь не скоро, если через десять лет меня еще не будет, то отдашь Светлане или Поле лично в руки. Меня будут искать, поэтому ни кому, ни при каких обстоятельствах про письмо это не рассказывай, иначе все могут пострадать. Я слово свое сдержал, спрятал письмо хорошенько. А года два назад, я от него еще одно письмо получил, судя по штемпелю из Краснодара. Не успел я Светлане письма эти показать, нельзя было. Виктор не хотел, чтобы вы о нем что-то знали. Искать бы его начали, а он вынужден был скрываться. Помотала его жизнь, а теперь ,я так понимаю, что могу тебе эти все письма отдать и снять камень со своей души. Ты посиди тут, а я их сейчас принесу.

Дядя Миша зашел в дом. Полину охватило волнение, что это за письма такие? Она не смогла усидеть на месте, встала и пошла следом и уже в дверях она столкнулась с дядей Мишей. Он вложил ей в руки два конверта, аккуратно завернутые в пакетик.

       - Вот, лично в руки. Не обижайся Полинушка, что молчал. Прочтешь сама, все поймешь, не мог я о таких письмах говорить.

Полина бережно взяла пакетик, пошла к беседке, села, положила конверты перед собой, аккуратно достала листочки, исписанные отцовской рукой.

       Дорогие мои Светочка и Полиночка!
Милые мои ненаглядные! Не знаю, кто из вас читает это письмо, надеюсь, верю – оно не попало в чужие руки. Так вот, если вы его читаете, значит, я еще не вернулся. Интересно, сколько же прошло времени? Я доверил это письмо Михаилу, чтобы он вам его отдал только в том случае, если я не вернусь в течении десяти лет. Простите меня зато, что вы так долго ничего обо мне не знали. Я очень сильно виноват перед вами, мои родные. Я очень сильно вас люблю. Как мне вымолить ваше прощение? Я знаю, сколько испытаний легло на ваши хрупкие плечи, вслед за моим исчезновением. Ловлю себя на мысли, что говорю сейчас с вами из прошлого, а для меня сейчас это- будущее, а настоящего нет. Я могу это будущее предугадать, это верно, но не все. Я лишь могу предсказать, что меня не будет долго. Может, вы даже подумаете, что меня нет в живых, но это не так. Сейчас вы читаете мое письмо, значит, я скоро вернусь. Может, я кажусь слишком самоуверенным, но думаю что вы меня еще ждете. Если нет – то обещаю ничем не мешать вашим жизням. Если вы не захотите со мной общаться, я приму как должное – любое ваше решение. Обещаю, что никогда не буду для вас обузой. Я буду стараться вам помогать и хоть как-то, хоть малой толикой, компенсировать свое долгое отсутствие. Теперь я хочу рассказать вам то, что со мной случилось, и почему я так срочно вынужден был уехать. Что бы вам обо мне ни говорили плохого – не верьте. Я всегда был честен и перед людьми и перед собой. Сейчас в стране разгул мафии. Вы далеки от всего этого, а мой черед, к сожалению, настал. Вы знаете, что я содержу крупный благотворительный фонд, я стараюсь обеспечить работой бывших военных, уволенных в запас по независящим от них причинам. Так вот, на этот фонд польстились преступники, чтобы отмывать через него свои «грязные» деньги. Я на это не согласился. Они подошли ко мне слишком близко, убили моего финансового директора, подложив к нему в машину бомбу. Он погиб на моих глазах. Родные мои, я вынужден бежать, чтобы спасти свой фонд и свою жизнь, которая, надеюсь, вам еще пригодится. Я отведу от вас все подозрения, насколько это будет в моих силах. Я связался со своим адвокатом, он вам обязательно поможет. Возможно, вам будут говорить, что я украл крупную суму денег, это не так. Все деньги я перевел на другой счет, что бы они не достались бандитам. Простите меня, дорогие любимые мои. Целую вас крепко – крепко, сквозь годы разделившие нас. Я вернусь, чего бы мне это не стоило. Я найду вас, где бы вы ни были.
Люблю вас всегда.

Виктор.


       Полина дочитала и разрыдалась. Закурила сигарету. Немного успокоившись, дрожащими пальцами вытащила из конверта другое письмо…

       Здравствуй, мой дорогой Михаил Акимович!
Это я, Виктор. Много лет прошло. Где только мне ни пришлось побывать. Как же мне хочется всех вас увидеть, обнять вас, мои дорогие, но видно пока не время. А ведь я был совсем, рядом. Я сидел на берегу и смотрел на наш дом. Но опишу все по порядку. Когда я уехал, то где-то с месяц скитался по стране, потом волею судьбы, оказался в Колумбии. Помог мне туда попасть мой бывший сослуживец. Так я стал советником по безопасности одного крупного воротилы, не буду уточнять кого, но очень влиятельного господина. Все эти годы я ждал дня, когда смогу вернуться. Меня держали практически в полной изоляции, связаться с вами не было ни какой возможности. Я писал, но они перехватывали мои письма. Я посылал запросы, но мне приходил один и тот же ответ – «Адресат выбыл». Потом мне сообщили, что мои жена и дочь погибли, что их убили те бандиты, которые меня преследовали. Не могу тебе передать, что я пережил тогда. Хотел расстаться с жизнью, она мне стала уже ни к чему. Мне даже предоставили документы и справки (липовые конечно), но это я потом понял. А тогда… Тяжело было, что говорить. Но что-то не давало покоя. Я не маг, не кудесник, но кое-что умею. Не видел я их среди мертвых. Начинаю гадать – вижу себя на Полинкиной свадьбе. И все тут. Уже подумал, что умом тронулся. Уходил с головою в работу, чтобы хоть как-то забыться, отвлечься, но однажды случилось настоящее чудо. Это был счастливый день, который вернул меня к жизни. Совершенно случайно, хотя нет – случайно в жизни ничего не бывает, все закономерно и последовательно, я начал читать новости культуры в Интернете. Я набрел на статью о том, что недавно прошел конкурс молодых литераторов, и лауреатом первой премии Юнеско стала Полина Сиперштейн из Москвы. Я понял, что меня все это время обманывали. Я даже не сомневался в том, что это моя Полина. Она еще в детстве писала и печаталась, участвовала в конкурсах. Я понял, что они переехали в Москву, в свою квартиру. Я в тайне начал готовить документы к отъезду. Человек, на которого я все эти годы работал, догнал мне я уже в аэропорту, когда я ждал посадки на рейс. Я решил, он приехать, чтобы убить меня. А он начал просить, не держать на него обиды, за его жестокий обман, умолял простить его. Говорил, что все делал ради моей безопасности. Бог ему судья, мы расстались друзьями, я не держу на него зла. Все мои переживания – это было ничто по сравнению с тем, что я снова обрел семью, что мои родные живы – здоровы, и что я возвращаюсь на родину. Я не рискнул сразу ехать в Москву. Хотел лишний раз убедиться, что здесь, в Украине, все спокойно и все про меня забыли. Я вернулся в другую страну, ведь уезжал я еще из Союза. Я ходил по Киеву и не узнавал его. Радовался скорой встречи с домом, но вдруг взгляд мой упал на предвыборный плакат кандидата в депутаты. И кто?!! Я чуть не взвыл от боли и горечи – один из тех бандитов, которые охотились за мной и мои фондом, которые убили моего друга и надо думать загубили не мало жизней. Я шел по городу, совершенно потерянный и ничего не видел вокруг. Вдруг я оказался в центре толпы. Я сразу его узнал – он стоял на трибуне и радостно приветствовал своих избирателей. На секунду наши взгляды встретились, он тоже сразу меня узнал, я это понял. Мой друг в Колумбии уговаривал меня сделать пластическую операцию по кардинальному изменению внешности, но я категорически отказался от этой затеи. Согласился на небольшие изменения формы носа, удаление, татуировок и не более того.
 Этот бандюга, не преставая улыбаться, что-то шепнул своему охраннику, и тотчас несколько человек начали протискиваться в мою сторону. Я опять бежал. Мне удалось от них оторваться и доехать до Лазоревого Яра, но зайти в дом я так и не решился, боялся подставить вас под удар. Поехал на Кубань, встретился там со своим приятелем из Черкесска. Он бывший спецназовец, много воевал, очень хороший мужик. Он мне предложил ехать с ним, в организованный им лагерь по борьбе с терроризмом. Более подробно писать не могу, но надеюсь, смогу принести пользу людям, используя свой опыт и умения. Я понимаю, что не могу бегать всю жизнь, но мне надо уладить это дело до конца. Мне надо найти мощное влиятельное прикрытие, чтобы полностью обезопасить свою семью и себя. Михал Акимыч, прошу тебя – ничего пока не говори Светлане и Полинушке. Я сам их найду, когда придет время. Мы обязательно встретимся, мы с тобой еще на Полининой свадьбе погуляем. Тебя я тоже видел там, ты уж поверь колдуну.

 Виктор.
       

       …Полина вздрогнула оттого, что кто-то положил ей руку на плече. Это был дядя Миша.

       - Полинушка, с тобой все в порядке? Ты уже два часа так сидишь.

       - Ой, я даже не знаю… Понимаешь, я все эти годы, особенно после маминой гибели, жила только одной мыслью – найти отца. Я всегда была уверена, что он жив, но не могла даже представить, что все так серьезно, что он занимался такими делами. Фонд, убийство, мафия, деньги, бегство, Колумбия, Чечня, террористы – Боже мой, неужели это мой отец?

       - А что тебя смутило? Он же не в чем не виноват, он стал жертвой обстоятельств. Ты была маленькой и не помнишь тех времен, а в действительности все так и было. Страшно было иметь не то что свой фонд, а маленький ларек – тебя тут же сажали на крючок. А сколько народу поубивали. Взрывали, сжигали все – это было страшное время, хаос. Твой отец честный человек, к сожалению, где он сейчас неизвестно. Он пишет, что его позвали в Черкесск, там не далеко и Чечня. Занесла же его нелегкая в этот лагерь. Главное, чтоб он там выжил.

       - Я думаю, что выжил. Он мне недавно ноутбук подарил.

       - Как?

       - А вот так! Я получила извещение, пошла на почту, а мне вручили посылку. Я не сразу поняла, уже потом стала сопоставлять факты. В ноутбуке была записка: «Моему солнышку.» и еще янтарный нож, а еще меня однажды сфотографировал один молодой человек, которого я встретила позже, на презентации своей книги. Какая-то безумная череда событий, и я догадалась, что это отец. Он не приехал ко мне, он постоянно кого-то подсылает. Какие-то тайны мадридского двора. Где он? Кто он?

Говоря все это, Полина даже почувствовала некоторую злость по отношению к отцу.

       - Полинушка, не загружай пока себе голову. Раз он жив, значит, он тебя найдет. Он уже тебя нашел. Тебе, конечно, хотелось бы, что бы все было не так, но твой отец знает, что делает – поверь мне. Раз он не приехал к тебе сам, значит еще не время.

       - Ну почему? Почему постоянно «Еще не время»! – Не выдержав, закричала Полина. – Мне что его ждать всю жизнь? Когда же оно придет – это «время»?

       - Он приедет, вот увидишь доченька. А ты отдыхай, а то вон совсем зачахла в городе. Работаешь?

       - Да, пишу. У меня вышло несколько сборников, потом я работала с одной известной писательницей… Работала корреспондентом в журналах, и на телевидении - в рекламе работала. Я, пока мама была жива, где только ни работала, мне все было интересно. Недавно вот издала свой роман. Но, правда, я думаю, что к этому событию приложил руку отец. Я думаю, это он оплатил издание.

Полина замолчала, а потом с горькой усмешкой добавила:

       - А я думала, что все сделала сама.

       - А что за книга?

       - Я вам сейчас принесу.

Полина сбегала в дом и вернулась с книгой в руках.

       - Я захватила с собой, как раз хотела вам подарить.

       - О! Вот это да! И ты молчала столько времени? Да ты настоящая писательница! – Дядя Миша с восхищением рассматривал книгу. – А иллюстрации- какие! Фотографии или рисунки, не пойму… А о чем роман?

       - О них.

       - Полинушка, да ты никак плакать собралась? Ну- ка, выше нос и улыбнись, все будет хорошо. А книжку ты нам подпиши, мы будем ее всем показывать, и хвастаться.

       - Вы сначала прочитайте, а то может и хвастаться нечем.

       - Обязательно прочитаю. – И Михаил Акимович обнял Полину за плечи и погладил по голове своей шершавой трудовой ладонью. – А ты, давай отдыхай, как следует. Что ты все дома сидишь? Утречком вставай- и на море, часиков до двенадцати, а потом в тенечек, а вечером опять на море. Все отдыхающие так делают, а то приехала и сидишь с нами со стариками.

       - Мне просто дома хотелось побыть. У меня такое ощущение, что я вернулась в детство и никак не могу надышаться, наглядеться…

       - О, вот Галина идет, наверное, сейчас обедать будем. – Сказал дядя Миша, вставая и с легкостью принимая тележку со свежими продуктами с рынка.
 

       - Какие догадливые! – Улыбнулась тетя Галя. – Полина, давай- ка мой руки и хлебушек нарезай. Миша ,ты читать собрался или обедать? Письма, книги тут разложили.

       - Вот тараторка, слова не дает вымолвить. Ты прочти, кто автор.

       - Ну, знаю я ,что ли ,этих авторов?

       - Знаешь! – Михаил Акимович, лукаво щурясь, вложил книгу ей в руки.

       - Полина Сиперштейн. Полиночка, это что же ты сама написала? Вот это да! Так ты, детка, книги пишешь? Я же не знала, а что же ты молчала, ничего не рассказывала. Мы знаем, что ты пишешь давно, что печатали твои рассказы, и ты премию какую-то известную получила. Мама твоя еще жива была, нам по телефону звонила, рассказывала. Доченька, какая ты молодец, такую большую книгу написала и родителям посвятила.

Полина почувствовала, что вот–вот готова расплакаться и поэтому поспешила выйти из этого разговора.

       - Теть Галь, это я дарю вам. Я сейчас вернусь. И взяв со стола письма, она поспешила в дом. Когда она вышла обратно в сад, стол был уже накрыт. В тарелках дымился, источая аппетитный аромат, вкуснейший украинский борщ. В центре стола стояло блюдо с неизменным украинским атрибутом- ломтики сала, чеснок, цыбулька, огурчики помидорчики.

       - Тетя Галя, а из подружек моих здесь кто-нибудь остался?

       - Ладочка здесь живет, но она правда еще зимой в Киев уехала, на заработки, а может, уже и вернулась. Она летом всегда здесь работает, у нее лошади свои, конюшню она отстроила. Детишки к ней бегают, она с ним занимается. А зимой вот уехала, кого-то вместо себя оставила. Зимой-то много не наработаешь. А летом – хорошо, отдыхающие и катаются и фотографируются. Ты маму- то ее помнишь? Я ее иногда встречаю. Хочешь, вместе с тобой к ним сходим. Ты уже, небось, забыла, где ее дом находится?

       - А Маринка?

       - Вот-вот, Мариночка еще, вы все втроем бегали. Марина в Киеве живет, давно уже. Замуж вышла за циркача. Сюда к нам цирк приезжал, так она вместе с цирком и уехала. Артисткой стала, выступает там. Вроде собачки у них дрессированные, потом с удавом, не то с питоном – я уж не знаю со змеюкой какой-то у нее номер. Я ее давно не видела, но она обычно приезжает на Новый Год и летом обязательно на недельку- на две. Хорошо бы вам встретиться, тебе повеселее будет, а то, что ты все одна.

       - Да, здорово было бы. Только я хочу несколько дней на остров поездить, подзагореть, а потом обязательно их поищу. Может, повезет, и мы встретимся.

       Остров раскинулся узкой длинной полосой в десяти километрах от берега. Это замечательное и уникальное место – настоящий необитаемый остров, шириной в четыре и длиной в сорок километров. По всему острову расположены пресные озера, вокруг которых свободно гуляют олени, косули и дикие лошади. Они совсем не боятся людей. Летом, каждое утро белоснежный красавец теплоход привозит сюда отдыхающих, а вечером забирает их. Люди устраиваются на прибрежной полосе, там сооружены камышовые навесы, палатки лежаки. По острову почти никто не ходит, потому что ходить в сорокаградусную жару по раскаленному песку и глотать обжигающий воздух, когда рядом плещется море, никому не хочется, так что звери чувствуют себя в полной безопасности. На остров ездят за загаром, там за день можно загореть так, как не загоришь на городском пляже за месяц. Но не подготовленным туда ехать нельзя, там солнце очень коварно, поэтому Полина несколько дней позагорала на городском пляже, и лишь теперь решилась поехать на остров. Теплоход отходил от причала в семь часов утра. Полина проснулась в полшестого, вышла во двор и зябко повела плечами.

       - Что-то холодновато, может попозже поехать?

       - Что ты, Полинушка? Выпей- ка вот кофейку и согреешься. Ты просто так рано не встаешь. Погода отличная, через два часа уже жарко будет. – Поспешил ободрить ее дядя Миша. – А позже ехать, смысла нет, да и тяжко по солнцу. Ты пока до места доберешься, уже девять будет. Смотри, на теплоходе – полчаса, там пока все десантируются. Машина на ту сторону ходит. Пока все погрузятся, пока доедите, а там, если на маяк пойдешь еще полчаса ходьбы.

       - Я уже не помню куда идти…

       - Не переживай, там не заблудишься, там сейчас столько людей, куда все пойдут, туда и ты иди.

       - Ну ладно, вы меня успокоили, а то я уже начала беспокоиться.

       - Ну что ты, времена изменились, это раньше был необитаемый остров, а теперь – туристический. Так что давай ,собирайся. На причал пораньше иди- за пол часика.

Полина покидала в сумку купальник, покрывало, полотенце, бутылку с морсом, бутерброды, заботливо приготовленные тетей Галей, и отправилась в путь. На теплоходе с неоднозначным названием «Бах», Полина несколько растерялась. Пассажиры суетливо бегали, занимая свободные места. Пока Полина раздумывала, где бы ей лучше примоститься, теплоход отошел от пирса. Она прошла вперед, и в задумчивости остановилась, перед дверкой с надписью «аварийный выход», за которой, как оказалось, располагалась носовая палуба, увидев что и туда проходят люди она решилась войти. Здесь было на удивление не многолюдно, видно многих отпугивала надпись на двери. Скамеечки, стоящие по бокам были заняты, Полина прошла на самый нос и ухватилась за поручни. Здесь дул сильный ветер. Полина уже собиралась было уйти, чтобы поискать себе более уютное местечко, но тут она взглянула вперед и увидела, как корабль разрезает волны и они, брызгая белой пеной ,расходятся на пополам. Полина расправила плечи и подставила лицо ветру. Она вспомнила известные кадры из фильма «Титаник», В голове зазвучала мелодия песни в исполнении Силин Дион, и ей захотелось развести руки в стороны, как будто она парит над водой, как это делали Роза и Джек, но она постеснялась. Вскоре теплоход причалил к острову. На берегу стояли два монстрообразных военных грузовика, к ним сметая друг-друга кинулась толпа. Полина, не успев опомниться, побежала вместе со всеми. Все стали, толкаясь, перелизать через закрытые борта. К ним подошел водитель.

       - Ну что же вы делаете? Взрослые люди ведь! Борт надо открыть, так же легче!

Все рассмеялись, потому что так забираться оказалось действительно удобнее. Полина вскарабкалась в кузов и села на скамеечку, рядом с шумной веселой компанией, которую возглавляла полная хохотушка лет шестидесяти. Она все вспоминала, как подобно спецназовцу на полосе препятствий, карабкалась в машину, не сообразив, что борт открывается. Грузовик покатил по ухабам, все дружно подпрыгивали, а хохотушка все это комментировала.

       - Не хлюздите! Доидемо, нехай потрясе тришкы, цэлюлиту не буде! - Машина подъехала к мелководному озеру, и все вопрошающе посмотрели на веселую попутчицу. – Не трухайтэ, пэрэплывэмо, нэ впершый раз. Зараз на тому бэрэзи будэмо.

И действительно, в подтверждении ее слов, машина непринужденно, как вездеход въехала в воду и стала форсировать озеро. Всем было очень весело. Полина вспомнила, как раньше они проходили этот путь пешком. Шли больше часа, то по песку, то по глине, то переправлялись через озера. Для нее это было настоящим испытанием, но все трудности забывались, когда добирались до места, в народе называемого «маяк». Это просто сказка. Отправлялись туда обычно на несколько дней, с палатками, брали гитару, готовили еду на костре, по ночам смотрели, как звезды отражаются в море, а днем купались, ныряли за крабами, ловили креветок, лазили на маяк. Однажды Полина увидела там дельфина. Она, конечно, видела их и раньше и потом, но издалека, как они резвились в морской глубине, выныривая друг за другом из волн. Но этого она увидела совсем близко. Полина шла по берегу и услышала позади себя всплеск, она оглянулась и встретилась с ним взглядом. Полина испугалась, ей казалось, что если она протянет руку, она сможет до него дотронуться. А дельфин махнул хвостом и нырнул в волны. Полина заплакала и побежала к отцу, который разводил костер на берегу.

       - Папа, дельфин! Он уплыл! Я хотела с ним подружиться! Я хочу, чтобы ко мне приплыл дельфин!

С тех пор и поселилась в ее сердце эта великая детская мечта…

Целый день вглядывалась Полина в море, но никого там так и не увидела.



       ***

       - Алло.

       - Это я . Что у тебя?

       - У меня? – Предвкушая свой триумф, на распев протянул Мухаммед. – Сиперштейн Полина Викторовна, разыскивающая своего отца.

       - Кто?

       - Я вышел на нее случайно. Но правда, где она в данное время, не знаю, зато есть ее адрес, телефон. С неделю назад она куда- то уехала и мои люди ее потеряли. Какие будут указания?

       - Ай маладэц, ай маладец! Аллах не забудет тебя. Все данные на нее есть, значит никуда она не денется. Узнай, куда поехала, на сколько. Я пошлю за ней людей. Мне нужна эта девчонка…

       ***


       На следующий день Полина снова поехала на остров.
…Спрыгнув с грузовика на горячий песок, Полина подхватила сумки и не спеша пошла вдоль моря на свое вчерашнее место, подальше от толпы, шумно располагающейся на берегу. Пройдя с пол –часа, она увидела вдали диких лошадей и безбоязненно направилась прямо к ним. В детстве Полине приходилось часто их встречать на острове. При виде людей они обычно сами спешили уйти.
« Надо же! Пасутся прямо на моем месте!» - весело подумала Полина. « А, что? – Классная компания! Впрочем, когда я подойду, они испугаются и уйдут…Ладно, не буду их тревожить.» И не доходя до них метров сто, Полина остановилась, кинула сумки, достала покрывало и расстелив его на песке, уселась и начала наблюдать за лошадьми. Их было пятеро. Все гнедые, как на подбор, с лохматыми длинными гривами. Внимательно осмотрев Полину и убедившись, что дальше она продолжать свой путь не намерена, они снова занялись собой. Наблюдать за ними было очень забавно. Двое лошадей чесали друг другу спины, одна пошла в море. Двое постояв немного, упали в песок и начали качаться, размахивая копытами. Потом, та, что стояла в воде, вернулась на берег, а те двое, вскочив, побежали купаться. Чесавшие друг другу спины, теперь просто легли. Когда двое накупавшихся вернулись, то остальные подошли к ним. Словно о чем-то посовещавшись, они вновь повернули головы, посмотрели на Полину и нерешительно побрели в ее сторону. Полина встала и пошла к ним на встречу.

       - Хорошие мои! Хорошие! Ну, привет!...Привет! – Она похлопывала их по мокрым загривкам, а они тыркались ей в плечи своими теплыми носами.

       - Милые! Вы меня совсем не боитесь. Вы пришли со мной подружиться?

Но у лошадей видимо были совсем другие планы. Потеряв интерес к Полине, они двинулись к ее сумкам. И тут Полина с ужасом поняла, что ей пришел конец, потому, как лошади явно претендовали на ее припасы. С криками она бросилась за ними вдогонку, но…Что она могла сделать одна с пятью дикими своевольными животными. Они уже вовсю хозяйничали с ее вещами. Схватившись за голову, Полина испуганно смотрела, как необузданное животное засунув в ее сумку свою морду, издает хрустящие звуки, в то время, как другие, топча подстилку, пытаются достать из пакета дыню. Даже и не надеясь спасти еду, опасаясь больше всего за свой телефон и кошелек, Полина смело ринулась в неравный бой. Взмахивая кулачками и визжа – Ах, вы, гады такие! Сволочи, отдайте сумки! Как вам не стыдно! – она ухватила сумкину лямку и начала тянуть на себя.
Поняв, что силы не равны, она предприняла отчаянный маневр. Нагнувшись к самым копытам, она начала выковыривать из сумок печенья, яблоки, и откидывать их подальше от себя. Последним спасительным элементом оказалась дыня. Покидав на радость лошадям все свои запасы на день, она сгребла вещи в охапку и пустилась наутек. Только дойдя до многолюдного места, Полина успокоилась и перевела дух. Немного поплавав, она вышла на берег и легла на спасенную подстилку. Закрыв глаза, она слушала шум набегавших на берег волн и в который уже раз думала об отце, вспоминая фразы из его писем.
Через какое-то время она услышала возбужденные крики и смех. Приподнявшись на локотках, Полина увидела, как ее четырехногие знакомые, добредя до пляжа, совершенно с наглым и самодовольным видом безо всякого зазрения совести блуждают среди отдыхающих , хватая с их подстилок недоеденные арбузы и дыни.
« Да-аа! Нравы меняются даже у животных. Раньше даже представить себе такого нельзя было. А сейчас.? Видно, людей стало здесь так много, что звери совсем перестали их бояться. И более того, даже нападают и обворовывают. Неужели у чаек научились? Кошмар! Такую картину надо будет вставить в какой-нибудь свой роман…
В этот день про дельфинов Полина даже не вспомнила.
На обратном пути она, правда, увидела их с корабля, но только опять вдалеке. « Я увижу его! Я обязательно увижу его! Я должна! Сегодня мне просто лошади помешали.»
Теперь каждый день Полина, как оголтелая, подгоняемая своей мечтой ездила на остров снова и снова. Ей даже казалось, что она слышит его зов. На седьмой день Полина твердо сказала себе:

       - Все, хватит, сегодня я еду в последний раз.

Она перестала напряженно всматриваться в море. Она просто плавала в невдалеке от берега, как вдруг услышала знакомый всплеск, этот звук она помнила все эти годы, по телу пробежали «мурашки», она почувствовала, что уперлась боком во что-то большое и упругое. Полина повернулась и ухватившись руками за плавник , прошептала:

       - Здравствуй, я так долго тебя ждала! Дельфин провез ее несколько метров, до мелководья, потом Полина разжала руки и побежала следом. Но бежать быстро в воде она не могла, поэтому отстала и опять заплакала, как тогда в детстве. Но то были слезы отчаянья, а это- слезы счастья. Дельфин остановился, посмотрел на Полину и выпрыгнув из воды показался во всей своей красе, описав дугу, тут же грациозно вошел в воду, обдав Полину разноцветными искрами брызг. Весело крикнув на прощание, он поплыл в даль.

       - Спасибо, спасибо… - шептала вслед ему Полина.

Ей не важно было, тот ли это был дельфин или другой, приплыл ли он к ней специально, или, скорее всего, просто решил с кем-то порезвиться. Ей это было все равно. Она была счастлива.

Не каждому в жизни удается встретиться с дельфином. И если это произойдет, значит, вы один из избранных, и всю вашу жизнь он будет звать вас в воспоминаниях и голос его, разрывающий толщи морских вод, вы будете слышать через километры лет. В шепоте волн вы будете слышать тихие песни мореходов, истории затонувших кораблей, оплакивающие души погибших моряков, песни чаек…

       За неделю Полина превратилась не в негритянку конечно, но в мулатку, это уж точно. Ее кожа приобрела стойкий шоколадно-бронзовый оттенок, волосы посветлели. Полина выглядела посвежевшей и отдохнувшей. Она даже слегка поправилась, благодаря стараниям тети Гали и неизменные свои 46 килограммов поменяла на, рекордные для себя 49. Но самое главное ,Полина обрела покой. Москва с ее давками, толпами народа, час-пиками, вечными пробками на дорогах, террористами, преступлениями, взрывами, слежками – осталась так далеко. Полина совсем не думала об этом. Она наслаждалась жизнью. Лазоревый Яр стал бальзамом для ее израненной изболевшейся души…


       А в это время в Москве Артур вспоминал свою жизнь. Как получилось, что он связался с бандитами и террористами. Почему именно ОН? Он сам сделал этот роковой шаг и сжег мосты в свою прошлую нормальную жизнь, которая когда-то, у него была. И звали его в той жизни Арсен Булаев. Жил он в пригороде Моздока, работал в школе учителем физики. А потом привычный мир перевернулся. Заново пришла на их землю бессмысленная, тянувшаяся веками война. Жители начали вооружаться и уходить в горы, дети перестали посещать школы, они вынуждены были работать, чтобы помогать матерям, растить своих братьев и сестер. Мужчин в селении становилось все меньше. Арсен был весьма далек от политики, родители его давно умерли, своей семьи у него не было. Он хотел просто жить, работать, но не воевать. Тем более, что он не совсем и понимал, за что, собственно говоря, здесь воюют, за что проливают кровь. Он никогда не разделял людей на мусульман и православных. Сам он мусульманин, но никогда не делал из этого культа. И для него не было разницы кому человек молится- Аллаху или Иисусу. У них в селении жило много русских, но с началом военных действий они вынуждены были уехать. Многие односельчане Арсена потянулись в Москву на заработки и подальше от войны, увозя с собой родных и детей. Ребятни на улицах и в школе становилось все меньше. Арсен оставшись без работы, когда закрыли школу, тоже решил уехать. Он и несколько его земляков приехали в Подмосковье, сняли небольшую комнату, сколотили бригаду и начали работать где придется, в основном по ремонту и строительству. Деньги получали, для городской жизни может и небольшие, но для себя не плохие. Приезжие рабочие пользовались спросом, отбоя в заказах не было. Однажды Арсен, как обычно поехал на строительный рынок за недостающим материалом и встретил там своего нового знакомого Шоту, уже давно осевшего в Москве. Он работал на складе стройматериалов, но Арсен частенько встречал его на рынке. Они всегда здоровались и расспрашивали друг друга о делах. В это раз они тоже разговорились, и Шота предложил Арсену:

       - Слушай брат, я вижу – ты такой работящий, шустрый. Хочешь ко мне на склад? Деньги будешь хорошие получать. Мне как раз завхоз нужен, прежний, дурак -отравился чем-то.

       - А что делать то надо?
       - А! Разберешься. Накладные- макладные, товар- навар. Сколько пришло, сколько ушло. Не сложно. Смотри – получил бумажку, написано – 100 мешков цемента, 70 увезли на продажу, сколько осталось, записал.

       - 30 осталось…

       - Ай, маладэц! Ломоносов! Ну как- согласен?


       - Ну так, это… Согласен…

И они пожали друг другу руки. На следующий день Арсен начал работать на складе. Эта была его первая ошибка. Но тогда Арсен был доволен. Он начал получать большую зарплату, премиальные. Работа была бумажная, он просто подписывал накладные и иногда сверял их. Прошло несколько месяцев. Он сидел в своем кабинетике и разгадывал кроссворд, когда к нему огромной черной тучей залетел Шота и громогласно начал извергать на него разные проклятия и ругательства. Арсен опешил и не сразу сообразил, в чем дело. Шота размашисто жестикулировал руками.

       - Куда дел?!! Куда дел?!! Паскудыш! Пригрел змея на своей шее! Я к тебе по человечески, а ты как?!! Воруешь?!! Средь бела дня! Куда дел цемент?!! Говори сволочь, я все равно узнаю!

       - Какой цемент? Шота, успокойся, не ворую я. Разберись вначале. Я только вчера сверял документацию. Вот, пожалуйста, эту партию вчера отправил на рынок, вот остаток.

       - Что?!! Идем, змееныш! – Шота пинками вытолкнул недоумевающего Арсена в коридор и повел к пустующему ряду, где еще вчера стояли мешки с этим проклятым цементом.

       - Я не знаю, где они… Я тебе клянусь… Вчера перед моим уходом они были. Я все проверил и закрыл склад.

       - Короче ты попал! – Шота ткнул в него сарделькообразным пальцем и жестко произнес. – Возвращаешь цемент, либо деньги. У тебя есть ЧАС! Если ты за это время свои проблемы не решишь – пойдешь рабом на стройку, и будешь отрабатывать свой долг, но уже с процентами. И не вздумай от меня скрыться, а не то тоже случайно отравишься.

Арсен, шатаясь, вышел на улицу. Все плыло у него перед глазами. Куда он попал? Что теперь делать? Он подошел к дереву, опустился возле него на корточки, обхватил голову руками и горько зарыдал. Недалеко от него остановился серебристый BMW, по всей видимости, неоднократно менявший владельцев. Из него вышел представительный бородач в дорогом костюме. Некоторое время он смотрел на- рыдающего возле дерева Арсена. Потом, закурив сигарету, молча подошел к нему. Арсен сидел по-прежнему, обхватив руками голову и не обращал внимания на подошедшего. Тогда бородач бросил окурок аккурат между колен Арсена и в добавок раздавил его ногою. Увидев у себя перед глазами ногу в широкой модной штанине и в лощенном, сверкающем от блеска ботинке, давящую перед ним окурок, Арсен поднял голову с одной только мыслью: «Издеваешься гад! Ну-ну…».

       - Я могу тебе помочь.- Сказал незнакомец.

       - Чем Вы можете мне помочь, денег дадите? Меня на такие бабки подставили, что мне за всю жизнь не заработать.

       - Я могу тебе помочь. – Повторил бородач, уже жестче. – Негоже джигиту реветь, как девке. Идем со мной. Идем- идем, кто там тебя обидел, не Шота ли случайно?

       - А Вы откуда знаете?

       - Иди за мной… - И он величественной походкой направился к зданию склада. Твердость его походки, величавость и прямота осанки подразумевали полки и армии за широкой спиной, а не одиноко семенящего Арсена. Из глубины зала вынырнул Шота. Увидев Арсенова покровителя, он мигом переменился в лице.

       - Доброго здоровья, рад видеть, чем могу быть Вам полезен? – Куда и подевался грозный воитель Шота? Все самое льстивое поднялось из недр его гнилой души и выплеснулось на смуглом лице в шакальей улыбке.

       - У тебя есть претензии к этому парню? – Твердость слов бородача заставила Шоту призадуматься над верным ответом, ведь от этого сейчас зависела его жизнь. Кому охота отдать концы посреди пыльного склада со шпаклевкой и шурупами. А бородач, выждав паузу, продолжил:
- Это теперь мой человек Он тебе что-нибудь должен? - -Нет- нет, ничего не должен!

Бородатый подтолкнул Арсена к выходу.

       - Идем.

Они молча подошли к машине, молча сели в нее, молча поехали.

       - Не откажешься, надеюсь со мной пообедать? – Разрушив тяготеющую тишину, то ли спросил, то ли приказал бородач, когда их машина остановилось около ресторана Plaza Dukale.

       - Не откажусь… - Не внятно сквозь спекшиеся губы процедил Арсен, пытаясь придать своему ответу вежливость и учтивость.

Не говоря больше ни слова, они молча прошли под своды зала ресторана и уселись в дальнем углу.

       - Скажите, почему же Вы мне помогли? Да и кто Вы? – Спросил уставший от неизвестности Арсен.

Бородач прищурил глаза и лукаво глядя, поверх накрахмаленной скатерти на Арсена басовито рассмеялся.

       - А я уж думал, что ты язык проглотил от счастья. Меня зовут Махмед Алиев. Знакомые зовут меня Мухаммед Али, но это шутка. Спасать попавших в беду братьев - это мое хобби. Ведь все мы горцы – братья! Ведь так? Ты откуда родом?
       - Из Чечни… - Промямлил Арсен.

       - И я из Чечни! – Гордо сказал Махмед. - Мы одной крови – праведной! Мы – мусульмане. А Шота не хороший человек, хулиган одним словом. Ловит таких лохов, как ты, потом кидает их на деньги и отправляет на стройку, а денежки их получает, в уплату так называемого долга. Это его бизнес. Не честный, не красивый- согласен, но каждый делает деньги, как может. Тебе интересно, чем занимаюсь я? Ты помнишь, надеюсь,- пять заветов Аллаха? «Нет Бога кроме Аллаха. Молиться -5 раз в день. Поститься во время месяца Рамадан. Быть милосердным к неимущему. Совершить паломничество в Мекку». Я - своего рода волонтер, помогаю восстанавливать мечети, распространять Коран, содействую желающим в совершении хаджа, оказываю гуманитарную помощь, а зарабатываю частным сыском. В прошлом я- следователь а теперь – детектив. У меня свое агентство. Розыск, слежка, дела ,в которых люди боятся огласки и поэтому идут к нам. В основном это ревнивые мужья, следящие за своими женами, бывает и наоборот. Охрана, сопровождение грузов, ну и тому подобные вещи. Сейчас, ты свободен и не чем мне не обязан, но если ищешь, работу- могу взять к себе, для начала на испытательный срок. Оплата высокая, жилье за счет фирмы. Я ценю своих сотрудников.

Арсен даже и не ожидал такого поворота событий. Вот это да! Еще час назад он был на гране самоубийства, жизнь ,казалась, была кончена, а теперь он свободный человек, ему предлагают работу в солидной фирме.
       Арсен с радостью согласился. Прямо из ресторана Махмед Алиев повез его в Беляево, в двухкомнатную квартиру, которая отныне принадлежала Арсену.

       - Располагайся, привози вещи, все оплачено. Завтра в десять жду тебя в офисе. Адрес указан на визитке. Завтра получишь мобильный телефон, и я введу тебя в курс дела. Пройдешь испытательный срок, оформим тебе оружие.

Так Арсен начала работать на Мухаммеда Али. По началу ему давали легкие задания, потом все сложнее и сложнее, не все получалось гладко. Каждый раз, совершая промашку, Арсен испытывал чувство вины, и с каждым новым заданием, с каждым промахом это чувство вины разрасталось как снежный ком. Арсен стал неуверенным в себе, ему казалось, что он не годится для этой работы. Переживая, что не оправдывает возложенных на него надежд, он поделился своими сомнениями с Мухаммедом Али. А тот посоветовал ему ,поглубже обратиться в веру:
 
       - Арсен, ты должен ходить в мечеть, если нет времени, у нас проводятся групповые семинары. Я тебя запишу. Велик Аллах, а ты пал духом – это некуда не годится.

Так Арсен начал ходить на «занятия», где им объясняли, что мусульманство - есть истинно правильная религия, что православные устраивают гонения на мусульман. Закрывают и разрушают мечети, запрещают мусульманские праздники, не разрешают мусульманам в течении дня совершать намазы…
Однажды Арсен получил необычное задание, Мухаммед Али пригласил его к себе в кабинет.

       - Слушай Арсен, ты уже давно работаешь, вполне успешно, бывают, конечно и промахи, не без этого. Ты посещаешь наши семинары, высшее руководство, которому я подчиняюсь, готовит лично для тебя новое задание. Пока могу тебе лишь сказать, что это игра, это так сказать твой экзамен. Понимаешь? Ты должен разработать план теракта. Еще раз оговорюсь – это не настоящий теракт, он будет осуществлен только на бумаге. Так что не волнуйся, просто работай, как всегда. Ты же понимаешь ,что мы ведем праведную войну и Аллах указывает нам путь в рай – для этого надо убивать неверных. Мы боремся за свою свободу. Ты, надеюсь, разделяешь наши взгляды и понимаешь – что такие операции неизбежны, но их готовят избранные. Сейчас ты должен доказать ,что ты настоящий мусульманин, что тебе в будущем можно доверить важное дело. Детали я пока не знаю. Скажу лишь, что твоя задача – придумать план и реально описать его. Что это будет – думай сам. Что угодно, главное, что бы это было дерзко и смело. Советую тебе найти людей для помощи, но ты понимаешь – эти люди должны работать в слепую. Представься репортером, писателем – вобщем думай. Всем необходимым- деньгами, документами будешь обеспечен. Все иди, работай.

Арсен вышел на улицу в полном недоумении. Его мучили сомнения, ему казалось, что к подобному заданию он совершенно не готов. Успокаивало то, что это всего лишь проверка, это все не по-настоящему. Арсен понимал, что подготовку настоящего теракта ему никто не доверит. Задание это он решил выполнить, а потом начать искать для себя новую работу. Хоть ему и успели изрядно попудрить мозги религиозной пропагандой, и жизнь его помотала, но все равно в душе он был мирным человеком, за что в свою очередь опять же испытывал так знакомое ему чувство вины. Ведь ему навязывали совсем другой тип мышления. Вот такой человек был Арсен, страдающий постоянным раздвоением личности. Он не хотел ввязываться во все это, но ввязывался. От этого мучался. Потом мучался от своих мыслей- что может это не правильно, что он мучается. Он в задумчивости подошел к киоску «Союзпечати» купил сигареты, достал одну, закурил. В голове его роились мысли:

       - Где мне кого-то искать? Пойди туда, не знаю куда…

Тут его взгляд упал на книги, лежавшие за пыльным стеклом киоска: Политические детективы, криминальные романы, приключенческие боевики – автор Инна Володарская. Арсен взял несколько книг и пролистал их, у него родилась идея:

       - А что ,если обратиться к писательнице, заказать рассказ о теракте. Вот вам и свежий взгляд и придумывать ничего не надо.

Так Арсен появился в издательстве, встретился с Надеждой, а та дала ему телефон Полины. Сидя в полумраке квартиры у компьютера Арсен ломал голову, как же подступится к Полине, кем же представиться. Положив дрожащие пальцы на клавиатуру, Арсен залез в Интернет и набил ее имя. Так он и узнал, что она разыскивает своего отца. И он, сам не зная почему, решил пойти по наиболее трудному для себя пути – решил представиться знакомым ее отца, думая, что тем самым вызовет большее к себе доверие и меньше подозрений. По началу все шло гладко. Арсен рассчитывал за неделю, максимум – две получить от нее материал и тихо исчезнуть, но Полина оказалась чересчур назойливой, постоянно спрашивала об отце, просила дать его телефон. Арсен, чтобы выиграть время, вынужден был на какое то время просто оставить ее, выдумать нападение и кражу телефона. Он чувствовал ,что Полина вот-вот его раскусит, ему нужно было спешить. Ему совершенно не было ее жаль, ему было жаль только себя, он опять совершил ошибку, он пошел не по тому пути. Он уже рассчитывал через пару дней забрать у нее сценарий, но она вдруг исчезла, как в воду канула. Арсен названивал ей в течении нескольких дней, дежурил под ее окнами. Через неделю позвонил Мухаммед Али:

       - Как у тебя дела?- Спросил Мухаммед. По его голосу Арсен сразу понял, о чем он его спрашивает.

       - Плохо, девка пропала… - Испуганно пролепетал он. Испуг был настолько силен, что Арсен даже зажмурился, словно его сейчас могла постигнуть неизбежная кара.

       - Какая девка? – Недоуменно переспросил Мухаммед.

       - Ну та… Которая сочиняла, то что нужно для меня…. Ну… Вы понимаете о чем я… Все шло как по маслу. Я вышел на нее через издательство, она пишет всякие там криминальные рассказы. Я подумал, это интересно, через Интернет нашел о ней сведенья, узнал, что она дала объявление о розыске отца. Я с ней познакомился, набрехал ей ,что знаю ее отца, что мы вместе работаем на телевидении, что собираемся снимать фильм, что мне срочно нужно дописать сценарий, потому что вот-вот начинаются съемки. Все было на мази. Она клюнула, все написала. Я уже должен был все это забрать, а она, сука ,пропала.

       - Сколько времени прошло? – Сухо и быстро спросил Али.

       - Неделя… - Поникшим голосом ответил Арсен.

       - Кто она?

       - Писательница…

       - Фамилия, имя, данные отца, все что знаешь? – Допытывался Али.
       - Сиперштейн Полина Викторовна, отец Сиперштейн Виктор Майевич, пропал в 1989 году из города Лазоревый Яр, на Украине.

       - Что!!? - Голос в трубке так зарычал ,что Арсену показалось, будто у него задребезжали стекла в оконных рамах. – Будь на связи! Я перезвоню!

Арсен даже и представить не мог, во что он вляпался на этот раз, и что Сиперштейна Виктора Майевича кроме его собственной дочери разыскивает очень много народу. И что Мухаммед Али, когда услышал это имя, чуть не лишился чувств. Потому что несколько лет назад он проходил обучение в террористическом лагере в горах Черкесии, и именно этот человек был его инструктором, который в последствии из лагеря бежал, после чего начались повальные зачистки, участились военные операции, федералы буквально сели на хвост и лагерь пришлось распустить. Сам Мухаммед Али был направлен в Москву, он постоянно поддерживал связь с братьями, которых все чаще постигали неудачи. И именно от них пришло задание подготовить почву для осуществления нового террористического акта. И надо же такому случится, что этот недоумок Арсен откопал его дочь. Это отличный подарок братьям. Она может стать хорошей наживкой. Виктор конечно осторожен, он очень хитрый и опасный враг, но за дочерью он приедет сам. Мухаммед Али взволнованной рукой набрал номер телефона, который как молитву помнил наизусть.

       -Тетя Зарима, это Михаил. Скажите родителям, что машину я продал, пусть они перезвонят.

Это был пароль, теперь нужно было ждать. Сегодня или завтра или послезавтра ему перезвонят. Ему позвонили через неделю:

       - Что у тебя?

       - У меня? – Предвкушая свой триумф, на распев протянул Мухаммед. – Сиперштейн Полина Викторовна, разыскивающая своего отца.

       - Кто?

       - Я вышел на нее случайно. Но правда, где она в данное время, не знаю, зато есть ее адрес, телефон. С неделю назад она куда- то уехала и мои люди ее потеряли. Какие будут указания?

       - Ай маладэц, ай маладец! Аллах не забудет тебя. Все данные на нее есть, значит никуда она не денется. Узнай, куда поехала, на сколько. Я пошлю за ней людей. Мне нужна эта девчонка…

Спустя неделю Арсен Булаев был убит в перестрелке. Просидев испуганной мышью в своей квартире, он безуспешно пытался дозвониться Полине. Звонков от Мухаммеда Али не было. Арсен понял, что самое лучшее -это сбежать из этого омута, который затягивал его все больше и больше. Арсен не знал, что Полина сдала его, написав письмо в ФСБ. Она не знала его настоящего имени, это несколько усложнило его поиск, но не надолго. К тому времени ,когда Арсен выехал из города на своей служебной машине, за ним следом выехала еще одна – Мухаммед Али приказал своим людям убрать Арсена, так как он уже не был ему нужен, свое дело он уже сделал, а для других не годился. Следом за ними выехало еще несколько машин федеральной службы безопасности. Арсен, заметил преследователей, попытался скрыться. Завязалась перестрелка. Подоспевшим бойцам «Беркута» удалось захватить живыми подручников Мухаммеда Али, но те успели разрядить обоймы своих пистолетов в Арсена.
Он сам выбрал свою судьбу, ему только казалось, что у него нет выхода. Выход есть всегда.



       ,,, Полина дремала в гамаке, когда ее окликнула тетя Галя.

       - Полиночка, ты дома? Я тебе гостей веду!

Полина приподнялась и зевнула, посмотрев в сторону калитки. По дорожке шла стройная девушка в оранжевом коротком сарафанчике, с темными кудряшками ,выбивающимися из-под шляпки. Подойдя, она весело сказала:

       - Привет!

       - Привет… - Задумчиво улыбаясь, ответила Полина.

       - А мне все говорят, что я совсем не изменилась.

Тут Полина окончательно проснулась, и в голове у нее прояснилось.

       - Ма-рин-ка!

       - О! Наконец!

       - Маринка! – Взвизгнула еще громче Полина, подскочила и стала душить ее в своих объятиях. – Я не могу поверить! И я здесь! И ты здесь! А мне сказали ,что ты уехала, в Киеве живешь.

       - Да, но лето- это святое. Я всегда выбираюсь хотя бы на недельку.

       - Ты что, скоро уезжаешь? – Погрустнела Полина.

       - Нет, в этот раз я побуду подольше, цирк уехал на гастроли, а я не поехала, взяла за свой счет. Так что я совершенно свободна, и вообще мне цирк надоел пуще пареной репы. Брошу, наверное. Хочется, чтобы был дом, не могу уже жить в постоянных разъездах, в гостиницах, на съемных квартирах. А ты как?

       - Я пишу. Рассказы, романы, статьи, иногда перевожу.

       - Переводишь?!! А с какого языка?

       - С английского. Но сейчас я этим почти не занимаюсь, так только, если кто попросит.

       - И где ты раньше была? Блин – Гуталин! Слушай, ты вообще, когда приехала, что- то ты слишком загорелая.

       - Да я неделю назад приехала, почти все дни провела на острове.

       - Ничего себе! Неделю назад приехала и молчишь, а если бы я случайно тетю Галю не встретила?

       - Ну что ты напала? Я же тебе говорю, как приехала -сразу на остров.

       - Ну, сразу ты не могла поехать. Еще тут небось акклиматизировалась с неделю.

       - Ой, дотошная какая, сил нет. Тебе бы следователем работать, а не в цирке. Четыре дня акклиматизировалась, а потом была на острове.

       - Вобщем пока ты тут акклиматизировалась и загорала – ты все пропустила. Неделю назад тут такой «спектакль» был. И нам так не хватало переводчика с английского. Ну, как же так! У меня в голове не укладывается, что ты все это время была здесь. Полинка! Это такое было! Даже в кино такого не увидишь!

       - Ну не томи, рассказывай.

       - Ой, даже не знаю, с чего начать. Это надо было видеть. История про нашу Ладочку. Я, как ты знаешь, живу в Киеве. На Новый год я, как обычно приехала сюда, а обратно уехала с Ладой. Она была в тоске, потому что недавно рассталась со своим, надо сказать, очередным бой-френдом. Ты не подумай, что Лада ветреная, она просто очень влюбчивая. Ну вот, она тосковала, ничего ей не хотелось, работы зимой нет, короче она поехала со мной, собиралась подзаработать, за одно сменить обстановку. Я предложила ей пожить у нас, первое время, тем более что мы в постоянных разъездах. Неделю она у меня прожила. Но это присказка, не сказка, Сказка – будет впереди. В один прекрасный день Лада пошла гулять с нашей собакой. У нас цирковые собачки, с которыми мы выступаем, иногда остаются дома, а один пуделек Чук постоянно с нами живет, ну вот пошла Лада на прогулку и пропала. Ее не было часа два, я уже заволновалась и хотела идти их искать. Лада -то ладно, а собака- рабочая. Только собралась одеваться – звонок в дверь. Заявляется. Стоит такая- блаженная улыбка, глаза блестят. Я сразу подумала - влюбилась. «Я кажется, влюбилась» - говорит она. Я конечно знала ,что это произойдет, Ладино сердце не терпит пустоты. Но так быстро – как ей это удается? Иногда я ей просто завидую. Через какое-то время она наконец- то перестала улыбаться и изрекла: «Ну ты извини, я пойду». Объявилась она недели через две. Запорхнув легким ветерком на мою кухню, она начала трещать о том, как изменилась ее жизнь и наконец она обрела свое счастье. «Тише, тише»,- ели угомонила я ее: «Рассказывай все по-порядку». «Мой Принц такой замечательный»,-начала Ладка: «Знаешь, я сейчас у него живу, он снимает квартиру в этом районе, так что теперь будем часто видеться. Принц сделал мне предложение, так что скоро я выйду за него замуж». «И станешь принцессой» - закончила я ее мысль. «А он что действительно тот самый принц на белом коне, которого многие ищут, но не могут никак отыскать».- улыбаясь спросила я, но она как ни в чем не бывало, продолжала: «Ты можешь смеяться сколько угодно, но его действительно зовут Принц. Имя у него такое. Понимаешь, он, как бы тебе сказать, не совсем белый, вернее совсем черный. Он – негр. Только, ничего пожалуйста не говори, потому что я его действительно полюбила. И потом ,я всегда мечтала иметь детей – мулатов. Чтоб ты знала, у черного мужчины и белой женщины рождаются очень красивые дети. Я обязательно вас познакомлю, и ты сама увидишь - какой он чудесный. Это тебе не наш мужик, чувство восхищения женщиной у них просто в крови, с ним я чувствую себя королевой. А в постели!» - Ладка закатила глаза и восхищенно продолжила: «Шесть раз за ночь, веришь? Это что-то. Такого мужчины у меня еще не было. Хотя секс – это конечно еще не все. Я чувствую, что он очень и очень положительный. У него та-акие глаза, как будто он все понимает». Я еле удержалась от смеха и говорю ей: «Извини, конечно, но так обычно о собаках говорят. Что ты этим хочешь сказать?». «Этим я хочу сказать.» - продолжила Лада: «Что он по-русски не понимает. Он только месяц назад приехал из Нигерии, но он уже умеет говорить: Привет, Пока, Муж, Мама и … » - Ладка задумалась: «Еще- Почему и Манка». «А почему манка?» «Ну ,потому, что он питается в основном манкой и бананами. Я теперь тоже ем манку – довольно съедобно.» - Сказала Лада с оттенком легкой грусти, наверное, в этот момент она вспомнила о галушках, варениках, об украинских борщиках, о сале. Но меня все же больше интересовало другое. «Слушай, Ладка». – Спросила я ее: «Как же он тебе предложение сделал?». «О, для этого не надо слов! Закокетничала она.» Тут я запуталась еще больше. А как же они общаться собираются ,на пальцах что-ли? Но мои мысли прервал счастливый Ладкин возглас: «Ой, мне пора, я побежала. Файф оклок обещала быть хом.» Слов двадцать по-английски, она еще со школы помнит. Что потом началось! Ладка скупала все имеющиеся в продаже карты, книги про Африку, долго пыталась отыскать не то город, не то деревню с каким- то непонятным названием. Измеряла линейкой расстояния, изучала Африканский быт, обычаи и в конце концов решила в Африку не ехать, а наоборот вести Принца на свою историческую родину. Был еще интересный момент – этот Принц решил и меня осчастливить. Однажды они пришли ко мне еще с одним негром, оставили меня с ним наедине, а сами пошли с Чуком погулять, типа в магазин им нужно было зайти. Этот негр, даже не поняла его имени, осмелел и говорит: «Госпожья, мозна с вами знакомиться?». «Знакомьтесь…» - разрешила я. А он: «Я не умей говорить русский.». « Что ж ты такой не образованный» - Пристыдила я его: «А на каком умеешь?». Потом он чего- то бубнил бубнил, я особо не вникала, а потом спросила его: «Ты откуда вообще приехал?»- а он не понимает. Я начала показывать на себя, приговаривая по слогам «Ук-ра-и-на, Ук-ра-и-на!». Тут он радостно заулыбался и сказал: «Нигерия». Земляк наверное его. А потом он сделал мне предложение, я не знаю, как это было у Лады, но этот, не понятно кто, начал изображать что одевает мне на палец кольцо и повторял при этом: «Я лубить тебъя, Я- музь, Ти – зына.», а потом развел руки в стороны и начал бегать по комнате: «Ууууууууууу-уууууууууууууу-уууууу, мой дом – мой мама. Ууууууу-ууууу-уууу ти и я.»
Я ему сказала, что он как- то опоздал и я уже замужем, хотя думаю, он это вряд ли понял, ну конечно я потом Ладе все высказала, и больше женихов ко мне не приводили. Лада позвонила маме, сообщила, что встретила мужчину своей мечты, вместе с ним едет домой, и предупредила чтобы готовились к свадьбе. Ларису Тарасовну, Ладкину маму, конечно в начале испугал такой ход событий. А она говорит на украинском языке, но ты наверное уже не помнишь. Так вот по телефону Лада с мамой тоже говорит по-украински, вернее на суржике, очень прикольно ее слушать. «Доню – причитала Лариса Тарасовна в трубку. – У нас нэгрив то ни хто не бачив, що Люды скажуть.» Лада была непреклонна: «Добре, я тодди сама до Африки поиду.». «Та ни донэчку, нэхай вжэ сюды прыйиздыть. Роботы ж стильки накопылося.» Ну ты знаешь Ларису Тарасовну, ах ты же уже не помнишь,- это мастер по поиску работы. «Кухоньку литню треба добудувати, душ видремонтуваты, дах залататы, бурьяны посапаты.». «Да-да!»Кричала Ладка в испуге, что перечню работ по дому не будет конца: «Вин же сильскый, вин всэ умие». Вопрос был решен положительно, Лариса Тарасовна восприняла Принца, как будущего зятя. Свадьбу решили сыграть летом. Лада с Принцем постоянно ездили то в ОВИР, то в посольство Нигерии. Доставали, заполняли, отправляли какие то бланки. Мне вся эта канитель доставляла не мало удовольствия. Зная столько лет Ладу, я сомневалась, что дело дойдет до свадьбы. Я конечно пыталась ее образумить, но у меня ничего не вышло. К началу лета все дела были закончены. Оставалось только дождаться визы, но дожидаться в Киеве было скучно, и мы решили ехать вдвоем, а Принц приедет позже, как только получит документы. Когда мы приехали, то целыми днями, под неусыпным контролем Ларисы Тарасовны, пололи, копали, поливали огород, перетаскивали из одного чулана в другой старые облезлые тумбочки и целую гору таких же никому не нужных вещей, с которыми она никак не может расстаться. Потом мы перетаскивали гору кирпичей и песка, для постройки нового душа, красили забор. Вобщем делали все, чтобы Лариса Тарасовна не ударила в грязь лицом перед заморским гостем. Вечерами у Лады происходил обязательный ритуал под названием «Связь с Киевом»: «Ай лав юу, Масик» кричала Ладка и по щекам ее текли слезы. Бедняжка влюбилась не на шутку, она так скучала. А в это время начался курортный сезон. Отовсюду начали съезжаться отдыхающие. Возле автовокзала местные ловят «курортных» и заманивают их к себе на квартиры. Ну ты наверное видела, ты же автобусом приехала.

       - Да! Я еле вырвалась, такой навязчивый сервис.

       - Так вот, однажды и Ладина мама вернулась с «добычей». Такой высокий бледный молодой человек с белесыми ресницами и светлыми кудряшками на голове. «Василий, из Донецка.»,- Представился он, входя во двор. «Надо же, какой урод, прямо альбинос…»- Поделилась со мною Лада. Вечером мы все вместе пили чай. Василий нежно смотрел на Ладу, когда раздался междугородний звонок. Подскочив к телефону, Лада, вместо привычных нам фраз, вдруг торопливо заговорила: «Да, да, я тоже, да, окей, пока». На следующий день Лада повела Василия на экскурсию, а потом нарочито недовольным тоном нам сказала: «Пришлось ему показывать- где пляж, где рынок, где причал. Он же тут ничегошеньки не знает». Но ее глаза сказали гораздо больше. Несколько последующих дней я их не видела. Приходила к ней, а ее мама покачивая головой, грустно говорила: «Шо робытся, ничтого не розумию. Що ж выходить, Ладочка с Василием, а як же Прынц». А как то, ближе к вечеру, я опять зашла к ним и попала прямо на реалити-шоу. По двору победными шагами расхаживал Василий, оказывается он только, что объявил Ларисе Тарасовне, что будет ее зятем. Немного погодя вышла и сама Лада. Блаженная улыбка, счастливые глаза, как же мне знаком это выражение ее лица. «Я наконец нашла свое счастье. Это человек, которого я искала всю свою жизнь. Мы с Василием решили пожениться.» Из оцепенения меня вывел телефонный звонок. По иронии судьбы на проводе был Ладин экс-жених, бедняга Принц. Лада действовала весьма решительно, как генерал во время наступления. «Алло ,Принц, это я. Вот что, я встретила человека своей мечты. Забудь все что было. Не делай никаких документов, не вздумай приезжать. Я выхожу замуж за другого, я его люблю. Все не приезжай.» И шваркнула трубку. В порыве своей новой любви Лада забыла, что Принц не понимает по-русски, из всей тирады смог уловить только знакомые ему слова: Люблю, приезжай, замуж… К сожалению эта мысль не сразу посетила и нас, на столько все были шокированы происходящим. Чтобы доказать Ладиной маме, что он не меньше негра достоин, стать ее зятем, Василию пришлось, совершить немало трудовых подвигов. Бедняге досталось: Ему пришлось выкопать пять ведер картошки, уложить дрова, перевезти песок из одного конца огорода в другой, убраться на чердаке, потрусить половики, перенести обратно ихние облезлые тумбочки и замести двор. Когда он обессиленный, присел на пенек и буквально протянул ноги, Лариса Тарасовна удовлетворенно сказала: «Ну, добре, доню, выходь за него. Ведь и к свадьбе усе готово. И все ж вин наш не негр. Только Прынца жалко ох как жалко, да ну шо поробыш.» А через несколько дней позвонил Принц и радостно сообщил: «Едю, едю! Виза ест, я быть через день.» На следующее утро влюбленная парочка быстро собралась и уехала в неизвестном направлении. День прошел в смутном ожидании чего -то. Нашему с Ларисой Тарасовной возмущению не было придела. Уехать, не сказав ни словечка, просто сбежать, оставив нас здесь. Веселенькое дельце. А если Принц заявится, что с ним делать? И как раз он то не заставил себя ждать. Приехал через день, как и обещал. Часов в шесть утра мне позвонила по телефону Лариса Тарасовна, заплаканным испуганным голосом запричитала: «Мариночка, Прынц приехал. Сидит вот в хате, шо робыть. Ой, ой, вин ни чого не розумие плаче.» Наспех одевшись я побежала успокаивать плачущего негра. Трогательная картина предстала моему взору – Вся комната забита открытыми сумками, чемоданами, стол завален подарками. Он даже свадебное платье купил, представляешь? Все вот это валяется на полу: платье, его фрак и посреди всего этого рыдающий Принц. Похлеще, чем в мыльных операх. Дурацкая ситуация, учитывая ,что мы по-английски знаем меньше, чем он по-русски. А тут еще и Ладина мама от переизбытка чувств шлепнулась перед ним на колени и как запричитает: «Аааа. Сынку искузми, за мою Ладочку.» У меня даже слезы навернулись на глаза, так их всех было жалко. Надо было, что-то быстро решать, не оставлять же его там жить. Я принялась упаковывать в чемоданы вещи, и как могла, общалась с Принцем. Сначала делала сострадательное лицо и говорила: «Лав ноу, лав ноу,» - потом с осудительным видом: «Лада бед, Лада лайд!» При этом я еще махала руками крест-накрест, а потом решительным голосом повторяла: «Принц гоу хом, Принц гоу Киев.» Пол дня мы развлекали его, как могли, пока Ладкина мама наконец ни разыскала переводчика, который и объяснил нашему гостю, что делать ему здесь нечего, надо ехать в Киев, что Ладу надо забыть, потому что она его разлюбила. Еще раз поплакав на дорожку, мы проводили Принца на автобус, а несостоявшаяся африканская принцесса Ладка, со своим новым возлюбленным, появилась через несколько дней, и даже не поинтересовалась, произошло ли что-нибудь в ее отсутствие, как будто Принца и вовсе не существовало.

       - Да, дела… - Задумчиво протянула Полина.

       - Обижаться на нее, или не обижаться… - Пожала плечами Маринка.- А еще знаешь так интересно получилось – мы же с ней, как только приехали, пошли к гадалке, ну так просто, ради прикола, это такая местная развлекуха. Здесь дешево все это стоит. Очень хорошая тетка, если надо – рекомендую. В нашей местности действительно есть такие люди, которые могут угадывать, предсказывать. Это в Киеве, да и у вас небось в Москве полно шарлатанов, не знаешь на кого попадешь, да еще за бешенные деньги, а здесь народ чистый, денег не берут. Столько дашь, или купишь из продуктов, колбаску, творожок, масло, сахар – всему рады. Здесь люди считают ,что нельзя свой дар продавать, они просто так помогают, кто гадает, кто лечит. Да что я тебе говорю, твой отец тоже лечил и предсказывал. Мы маленькие были, но легенды о нем до сих пор ходят. А где он сейчас?

       - Расскажи мне про гадалку в начале, а потом я тебе об отце расскажу.

       - А, ну да, что-то я сбилась. Мне она сказала, что цирк я брошу, ну я и сама это знаю, не мое это. С мужем не расстанусь, двое детей у нас будет. Вобщем все хорошо и замечательно. А у меня и правда проблем нет – мне даже прямо не прилично. У всех какие-то заморочки, а мне грех жаловаться. Муж у меня хороший, не пьет. Любит он цирк, ну что же поделаешь. Пускай ездит, а я буду его дома ждать, детей растить. У нас квартира хорошая, здесь дом у родителей. Так ,я теперь опять отвлеклась. Ну вот, стала она Ладе гадать, у тебя скоро свадьба будет, в течении полу- года, но жениха твоего здесь нет. Ну мы думаем -супер, все угадала. Тут она начала его описывать – светленький говорит, такой мальчик высокий. Мы ели смех сдержали. А Ладка спрашивает, Вы ничего не перепутали? А она и говорит, я никогда ничего не путаю. А Ладка опять за- свое, нет мол, Вы посмотрите получше, у меня жених, знаете – темный, совсем темный. А гадалка стоит на своем,- «Cветлый- у тебя жених, и мальчика ты родишь светлого». Ну, мы ее поблагодарили и ушли. Идем, а Ладка негодует, надо же- какая брехня, а ее еще все хвалят, нет, ну надо же такое сказать. А в конце- то концов, все так и вышло.

       - Круто! Весело вы тут живете. Я, пожалуй, роман напишу про вашу жизнь, это достойно пера.

       - А что, напиши, только книжку потом не забудь мне подарить.

       - Обещаю, подарю. А где эта гадалка -то живет, я тоже хочу к ней сходить

       - Не боишься… - Засмеялась Марина. – Сходи, сходи тетка классная, все тебе расскажет. Слушай Полин, а ты -то как? Замужем?

       - Нет…

       - А есть кто на примете?

       - Нет. Была одна нелепая история, но мы расстались, и я этому очень рада. Мне казалось, что я его так любила. Все прощала, терпела, мне казалось – я не способна с ним расстаться, что это мой крест на всю жизнь. Но после маминой гибели все стало казаться каким-то пустым, лишенным смысла. Мы бегаем, суетимся, влюбляемся, плачем, тоскуем – какая-то бесконечная возня, а потом одно мгновение и тебя уже нет. Ты уже где-то высоко и далеко. Летаешь там и видишь, что внизу все так же суетятся люди. – Полина смахнула набежавшие слезы, подула на себя. – Вобщем я легко с ним рассталась и теперь я совершенно свободна. А тогда переживала, даже стихи писала.


       Мне двадцать пять – а я совсем не чья
       Не мать, не дочь и не жена
       Тебе, мой милый, дорогой
       Сегодня – в день влюбленных
       Дарю забвение свое
       Мне двадцать пять – а я тебя люблю
       А я и в двадцать лет тебя любила
       Но только я не знаю почему
       Живу одна я, как в пустыне
       Наверно это оттого
       Что я любила не того
       И что не ты мне предназначен Богом
       А в книге судеб, где влюбленных имена
       Увы! Но это так- я там записана одна
       А рядом прочерк
       Как быть? Не в силах я судьбу переменить
       Ведь ты меня не любишь
       Прости, что я жила одна
       И что всегда была тебе верна
       Хотя тебе не нужно было это
       Но лишь в одном была моя вина
       Что я любила не любившего меня.

       - Хорошие стихи, грустные только.

       - Это я писала в те грустные годы, а сейчас я все больше пишу прозу. Знаешь, я стихи пишу только тогда, когда мне плохо. Меня вдруг кто-то подталкивает, я хватаю ручку, лист бумаги и слушаю. Какой-то голос начинает звучать во мне, и я это просто записываю. Вот и все, это вовсе не я пишу.

       - А почитай еще что-нибудь.

       - Хорошо, расправь ушки и слушай:

       Я люблю свою лошадку
       Расчешу ей шерстку гладко
       Гребешком приглажу хвостик
       И верхом поеду в гости.

       - Слушай, я и не знала, что это тоже ты написала… - весело засмеялась Марина. – По-моему ,я это еще в детском саду учила.

       - У, какая ты начитанная, в детском саду говоришь… Ну ладно, так и быть… почитаю тебе свое про лошадок. – Весело сказала Полина.

       В поле том, что цвело васильками
       Мы коней на закате седлали
       И неслись, даже ветра быстрей
       Пара рыжих, как солнце, коней
       Я от стука копыт не устану
       От него просыпаюсь ночами
       И все чудится мне- у ворот
       Рыжий конь мой копытами бьет.

       - Какая ты молодец. Полин ,ты же про отца обещала рассказать. Он с тобой живет?

       - Нет, я видела его в последний раз пятнадцать лет тому назад, здесь. С тех пор я о нем ничего не знала, до недавнего времени. Не так давно я получила от него подарок и еще письма.

       - А где он?

       - Я собственно по этому поводу и хочу пойти погадать. Хотя ты знаешь, если бы мне это кто-нибудь предложил год назад, то я бы не пошла.

       - Да ты что, неужели тебе не интересно?

       - Не верила я до недавнего времени, но после маминой гибели, во мне как будто что-то перевернулось, я стала, как бы чувствовать по-другому. У меня были видения, очень интересные сны про ту – другую жизнь…А потом, со мной та-а- кое приключилось, я ездила в одну экспедицию и столько интересного ,прямо- мистического, можно сказать, там увидела, Я думала- такое только в сказках бывает ,а это все-правда, все -настоящее … А далеко эта гадалка живет?

       - Ой, извини, Полин, Я тебя заслушалась. Живет она возле больницы. Помнишь, где это? От центральной площади идешь по аллее до стадиона, потом сворачиваешь к морю, проходишь один квартал и налево. Не запуталась еще? Давай, я тебя лучше проведу.

       - Что сейчас прямо пойдем?

       - А чего откладывать, куй железо пока горячо. А то будем еще месяц собираться.

       - Ой, я как-то так сразу не могу.

       - Идем-идем. – И Марина решительным голосом крикнула в середину двора. – Теть Галь, мы пойдем -погуляем.

       - Идите – идите, детки, погуляйте.

Дойдя до аккуратного кирпичного домика, за зелеными воротами, на которых краской были нарисованы два аиста, смотрящие друг на друга, они остановились.

       - Полин, мне с тобой пойти?

       - Ой, нет, я сама…

       - Тебя подождать?

       - Да там долго, наверное. Ты иди, а вечером встретимся, только давай договоримся где.

       - Значит так, ты часикам к восьми заходи к Ладке. Найдешь ее дом?

       - Не знаю…

       - Тогда мы сами за тобой зайдем, пойдем на море, надо же отметить нашу встречу. Ну все, тогда до вечера. – На прощанье Марина махнула рукой.

       - Ой, подожди, - Полину охватило волнение. – А как тут- звонить или стучать?

       - Совсем ты не приспособленная к жизни. – И Марина громко крикнула. – Эй, хозяева, хозяева! При этом она неистово барабанила по воротам. Наконец из дома вышла очень полная женщина на вид лет шестидесяти. Как только она появилась, Полина даже подумала, что ей должно быть очень тяжело передвигаться.

       - Вам кого? – Спросила она.

       - Здравствуйте, простите, это Вы гадаете?

Маринка ,отпрыгнувшая, при появлении женщины в куст чайной розы, сделала Полине выразительные знаки, повернулась и быстро забежала за угол. Женщина неожиданно бодрым шагом направилась к Полине, подойдя, внимательно оглядела ее. Полина почувствовала себя неловко.

       - Ты, доця, сама часом не гадаешь? – Спросила гадалка надтреснувшим голосом и уставилась на Полинин браслет.

       - Полина испугано замотала головой. – У ней вдруг появилось необъяснимое желание по скорее от сюда убежать. Ей вдруг показалось, что ее собираются вербовать в какую-то секту.

       - Ну-ка заходи, да не бойся ты, заходи. - женщина рассмеялась и широко распахнула калитку.

Полина набралась храбрости и решительно прошла во двор. «Была- не была. Да что такого, ну погадаю. Сама ничего говорить не буду, пускай угадывает.»
       
       - Проходь, доця в беседку. Вот клубничка, угощайся. Да не стесняйся ты, сидай, а я пока кофэ заварю. Меня зовут тетя Леся.

Женщина ловко орудовала у плиты, привычно быстро она сварил в турке кофе, перелила в чашечку и вместе с блюдцем, поставила на стол перед Полиной.

       - Придется минут десять подождать, когда начнешь пить, одной рукой возьмешь, на стол больше не ставь, пока все не выпьешь, чуть-чуть на донышке оставишь, чашечку поболтаешь и от себя на блюдце опрокинешь. Дело не хитрое. А я пока без кофе тебе вот что скажу, - ведь ты девонька сама ясновидящая, только, может,не знаешь об этом. Тебя как зовут?

       - Полина…

       - Ты не здешняя, хотя нет, скорее ты жила здесь раньше.

Полина насторожилась: «Нет, она не может меня знать. Господи ,неужели она и вправду ясновидящая?».

       - У тебя в роду кто-то занимался целительством, гаданием. Я вижу это по тебе. Ты тоже можешь все это делать, но не хочешь . Допивай и я тебе поподробнее расскажу.

Полина как завороженная допила кофе, перевернула чашку и замерла в нетерпеливом ожидании. Наконец тетя Леся изучила не замысловатые кофейные узоры.

- По отцовской линии этот дар, очень сильный – наследственный. Я вижу четыре – пять поколений, а может и больше. Но если ты не будешь этим даром пользоваться, линия может замкнуться на тебе, или твоих детях. Ты сейчас одна живешь в большом городе. Горе большое у тебя в жизни было, ты- в черном и рана на душе. Что это было?

       - Мама… Два года назад…

       - Вижу доця, просто побоялась напрямую спросить. Но ты за маму не волнуйся, в райском месте она находится. Душа у нее чистая как стеклышко, доброту излучает, как солнечный лучик, Ты находишься под ее защитой. Он умерла не своей смертью.

       - Нет… - Мотнула головой Полина.

       - Не переживай доця, твоя мама всегда рядышком, просто она живет в невидимом нам мире.

       - Я знаю это, мне мама говорила во сне.

       - Скоро, очень скоро все измениться, вся твоя жизнь. Скажи, ты его уже встретила?

       - Кого?...

       - Мужа своего будущего.

       - Нет, никого я не встретила. – Недоуменно пожимая плечами, ответила Полина.

       - Странно! Значит, сегодня встретишь. Судьбоносный день у тебя сегодня. Шла ты по одной дорожке, а сегодня ты пришла ко мне, я это вижу. Вот ты, вот я, и дорого твоя резко в другую сторону уходит, а вот и он твой муж. Красивый, статный, светловолосый. Выйдешь за него замуж в течении трех сроков, или три недели или три месяца, не знаю. Жить будете счастливо, хорошо, в почете, в богатстве, двоих детей вижу, а может и трое не пойму. Работа у тебя не обычная – ты вроде и одна, а вроде и на людях. Ты – успешный человек. У тебя высокие амбиции, ты многое умеешь. Жди весточку скоро, это связано скорее всего с работой ,большая прибыль, большая удача придут к тебе из-за большого моря. Сейчас поближе на тебя посмотрю. Черный человек тебя обманул. Боишься ты его, но напрасно, нет его уже. А твой отец ,что- военный?

       - Ну да, вобщем то… - С явным сомнением в голосе ответила Полина.

       - А Вы про него можете поподробнее рассказать?

       - Тоскует он по тебе, но скорая встреча у вас будет. У меня ощущение, что вы давно с ним не виделись. Он не так далеко, Как будто в горах. Опасное место, черное все, напоминает паутину, и он в ней, понимаешь, будто бы запутался.

       - А мы точно увидимся?

       - Да. – Уверенно сказала тетя Леся. – Совершенно точно.

Немного помолчав, и посмотрев Полине в глаза, она добавила:

       - Вот что я тебе скажу, девонька. Не принимай скорых решений. Всему свой черед, и если ты захочешь ускорить то, что все равно должно случиться, – можешь беду на себя накликать. Запомни мои слова. А женщина полноватая, темные волосы – это кто?

Полина равнодушно пожала плечами.

       - Не знаю.

       - Ну и хорошо, что не знаешь. Лучше с ней не встречайся. Вот, пожалуй и все, больше тебе ничего не скажу, а то врать начну.

       - Спасибо.

       - Дай тебе Бог счастья, доця. В добрый час ты пришла ко мне. Иди, тебя уже ждут.

       - Кто?

       - Иди - иди. – Тетя Леся проводила Полину за калитку.

       «Ничего себе!» - Думала Полина, медленно задумчиво шагая по дорожке. – «Чуть ли не выпихнула меня со двора. И чего я к ней ходила. Душевная она конечно, но, скорее всего- врушка обыкновенная. Ну да, что-то угадала, горе было – у каждого человека в жизни было какое-то горе. Отец тоскует, а что бы он еще сказала? Замуж скоро выйдешь – а что можно сказать не замужней девушке? Через три недели? Это она конечно маха дала.»

       - Кто ее сюда пропустил?!! Уйдите из кадра!

Полина в недоумении остановилась, она даже не сразу поняла, что возбужденные крики обращены к ней. А ,оглядевшись по сторонам, она усмехнулась и покачала головой. Прямо перед ней стояла ухоженная ,стильно одетая девушка с аккуратно уложенной прической и микрофоном в руке. Она недовольным взглядом, полным высокомерия и призрения смотрела на Полину. А справа, шагах в десяти стоял оператор с камерой, за которым расположилась съемочная группа: Молодой человек сидящий на стульчике – скорее всего режиссер и стайка девушек в разноцветных топиках и шортиках – ассистенты, гримеры, визажисты.

       - Ну что, уберут отсюда посторонних? – Истерично взвизгнула красотка, с микрофоном.

Молодой человек, не отрываясь, смотрел на Полину. Вот, он поднялся со своего складного стульчика и медленно подошел ближе. Он был очень, и даже очень симпатичен. Полине показалось, что он подходил к ней целую вечность. «Красив как Бог» - Мелькнуло в ее голове. Он был высок, плечист и строен. У него были светло-русые вьющиеся волосы, и бездонные синие как июльское небо глаза. Полина ни у кого раньше не видела таких глаз. Они были не голубые, не серые, а именно синие. Он был очень загорелым, просто бронзово-золотистым, и это придавало ему необычайное роскошество. На носу чуть виднелись веснушки. Он был похож на принца из сказки. Полину обдало жаром. Он подошел слишком близко, они стояли и смотрели друг на друга.

       - Как Вас зовут? – Наконец выдавил он.

«Боже! Какой волшебный у него голос», Полине показалось, что ей не хватает воздуха.

       - А Вас?

На какое то мгновение они забыли, что находятся на съемочной площадке, что на них устремлены взоры его коллег: любопытный – оператора, и завистливо-злые - окружавших его девиц.

       - Мы работать будем?

       - Да – да, продолжаем…

Он взял Полину за руку и отвел в сторону.

       - Меня зовут Антон, извините, нам надо доснять материал. Пожалуйста, не уходите. Вы не торопитесь? Извините, Вы можете подождать, если Вас, конечно, никто не ждет?- Бессвязно сказал он, не отрывая от нее взгляда.

       - Могу – могу! – Засмеялась пришедшая в себя Полина. – И меня совсем никто не ждет.

       - Внимание – приготовились. Ника, работаем. Мотор!

Девушка с микрофоном приветливо улыбнулась и начала что-то рассказывать. Полина присела на бордюр и закурила. Сердце ее бешено колотилось. «Кажется, он мне понравился, что же делать? А вдруг он женат? Но он же первый заговорил со мной. А может он со всем первый заговаривает и надо мной сейчас просто подсмеивается. Зачем я согласилась его ждать? Теперь он подумает, что я из легко доступных дамочек, желающих развлечься на курорте, может быть лучше уйти?» Время пролетело не заметно, съемки закончились. Антон со всеми попрощался и сел рядом на бордюр.

       - Вы так и не назвали свое имя, а я гадал – гадал…

       - Меня зовут Полина.

       - … и не угадал. – Усмехнулся Антон.

Некоторое время они сидели молча, наконец, чуть охрипшим голосом он произнес:

       - Полина… - Потом замолчал, видно начал собираться с мыслями. Он крепко, но нежно сжал ее руку. – Я даже не могу подобрать слов… Скажи, ты замужем?

       - Нет… - замотала головой Полина. – Она испугалась, что он встанет и просто уйдет - навсегда вот так уйдет из ее жизни. Она стала похожа на маленького ребенка.

Он облегченно вздохнул, положил свою руку ей на плечо и прижал к себе.

       - А я так испугался, что вдруг ты замужем, вдруг ты сейчас вот так вот встанешь и уйдешь.

       - Ты не женат. – Скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Полина.

       - Нет, я совершенно свободен, вернее был свободен, еще пол часа назад. Полина, только пожалуйста, не подумай, что я каждый день вот так знакомлюсь с девушками и говорю им то, что сейчас говорю тебе. Я ,когда тебя увидел, со мной произошло, что-то не вероятное, как гром среди ясного неба. Ты просто удивительная, я совсем не знаю тебя, а у меня ощущение, что мы с тобой знакомы уже тысячу лет, просто давно не виделись.

       - А может мы и вправду знакомы? – Залилась Полина счастливым смехом. – Ты знаешь, я здесь родилась, но когда мне было двенадцать лет, мы переехали в Москву. И вот, я приехала сюда впервые за все это время. И кстати именно сегодня я встретила свою подружку из детства и даже не узнала ее сначала. Может, ты из той моей жизни?

       - Может, а ты с какого года? Прекрасным девушкам не корректно задавать такие вопросы, но мы с тобою уже свои люди – нам можно.

       - Сначала скажи ты…

       - Это правильный ход, с 1972…

       - А я с 1978. Ты, в какой школе учился?

       - В первой.

       - Я тоже в первой, но вряд ли мы дружили.

       - Да вряд ли, я на шесть лет старше, а для детей это серьезная разница в возрасте. А ты, на какой улице жила?

       - На Прибрежной.

       - На Прибрежной? Это на окраине города?

       - Ты не плохо ориентируешься! – Засмеялась Полина.

       - Ну, я же все-таки местный житель! – С гордостью американского индейца, встречающего Колумба, произнес Антон. Ты жила на западе, скажу тебе больше – я живу на востоке, на улице Гагарина.

Они оба, не сговариваясь, развели руками и рассмеялись. Им так было сказочно хорошо вместе.

       - Полина, мне надо на работу, монтировать ролик. Вот моя визитка, там мобильный и рабочий номер. И ,пожалуйста, пожалуйста дай мне номер своего телефона, а то я боюсь что потеряю тебя.

Он достал еще одну визитку и записал на нее Полинин номер.

       - Я не очень навязчивый?

Полина смущенно улыбнулась и по-детски замахала головой. Ее русые пряди разметались в стороны и коснулись его щеки.

       - Тебе можно позвонить, когда я освобожусь?

       - Конечно.

Он наклонился и поцеловал Полине руку.

       - Тебя подвезти?

       - Нет спасибо, я погуляю.

       - Ну, тогда до вечера.

Он подошел к стоящей неподалеку черной «Ниве», открыл дверцу и садясь в


машину весело помахал Полине рукой. Полина помахала в ответ. Антон уехал, а она, не спеша достала сигарету, закурила и долго смотрела в ту сторону, где скрылась за поворотом его машина. Ей было необычайно хорошо, душа ее пела и ликовала. Давно она не испытывала такого состояния. Вдруг Полина вспомнила, откуда он шла: «Боже мой! Я обо всем забыла. Ведь час назад я вышла от гадалки, и она мне сказала, что меня уже ждут, что сегодня я встречу человека, за которого я выйду замуж. Неужели это он?» Полина так волновалась, что слышала стук своего сердца. «Неужели все, что она сказала – правда? Нет – такого счастья не бывает… Бывает – почему нет? Это он. Нет, я просто сумасшедшая, я ничего не знаю о нем. Может он аферист какой-то, бабник?. Ну почему не знаю – знаю. Он режиссер – это точно, я сама это видела. Он- местный, мы даже учились в одной школе… Да мало ли кто со мной в одной школе учился? Узнал ,что я москвичка, теперь будет ухлестывать. Кто не хочет в Москву? …а почему я думаю, что все хотят в Москву? Вовсе нет. И потом когда мы познакомились, он не знал кто я и откуда... Я хочу за него замуж. Замуж он меня пока не звал, а может и не позовет. Так курортный роман. Ну а если и так, это что -плохо? Это здорово, а там будь что будет. Он мне очень, очень нравится, скорей бы вечер. Ой! Я же сегодня с Ладой и Мариной встречаюсь! Что- то я разговорилась сама с собой – и обо всем забыла.» И Полина поспешила домой. Ей так не хотелось сегодня встречаться с подружками, ей хотелось увидеть Антона. «Я же не знаю Маринкин телефон, значит надо к ней зайти. Действительно, хочется с ними посидеть, поболтать обо всем. Марина и Лада такие замечательные – но только не сегодня. Как же найти ее дом? Полина шла наугад Попробую сориентироваться, может на этой улице или на следующей? Кажется этот дом.» Полина набралась смелости и громко закричала:

       - Хо-озяе-ева-а! – На ее несмелый зов вышла женщина. – Извините, а Марина здесь живет?

       - Здесь. Полина, это ты?

       - Я… - Растерялась Полина, ей стало неловко, что она не узнала Маринину маму. Теперь приглядевшись, она угадала знакомые черты.

       - Тетя Лена? Вы меня извините, я никого не узнаю.

       - Ничего не извиняйся, ты же махонькая была, когда уехала, тебя тоже не узнать. Мне просто Марина сказала, что ты приехала, вот я и догадалась. Заходи, она в магазин за хлебом пошла, сейчас придет. А ты, Полиночка, как живешь, замужем?

       - Нет, но собираюсь.

       - Это хорошо, надо семью заводить, детишек. А вот и Мариночка идет.

       - О! Ты уже здесь? – Издалека закричала Маринка. – Ну, как дела, обедать с нами будешь?

       - Нет, спасибо я пойду, Марин, давай перенесем наши посиделки на завтра, я сегодня ни как не могу.

       - А завтра сможешь?

       - Да. Но только без обид, ладно? Мне ужасно хочется Ладу увидеть, посидеть, чтоб не дергаться, никуда не спешить. Просто сегодня у меня важное дело.

       - Ну ладно. А как гадалка, рассказала, что-нибудь интересное?

       - В том то и дело, именно поэтому у меня важное дело. Сейчас сказать не могу, завтра расскажу. Ты не обижайся, правда. – Полинка обняла Маринку и чмокнула ее в щеку. – Спасибо, что ты меня к ней отвела. Ты даже не представляешь, что ты для меня сделала. А завтра я к тебе зайду.

«Счастливые глаза, блаженная улыбка» - подумала Марина. –«Где-то я уже это видела?»

       - А ты не влюбилась?

       - Влюбилась…

       - И когда успела?

       - Хватит меня допрашивать, все равно ничего не скажу. Все, я пошла. Завтра приду и все расскажу. И к Ладе пойдем. Пока.

Дома Полина не знала, куда себя деть. Она ни за что не могла взяться – все валилось из рук. Она так переволновалась, что ее охватил озноб. Полина поднялась в свою комнату, прилегла на диван, укрылась клетчатым пледом и не заметила, как задремала. Когда она проснулась, за окном уже смеркалось. У Полины на глаза накатились слезы, она почувствовала себя брошенным котенком. Вот так и сидела она, молча уставившись в пустое, темнеющее на глазах окно. Часы равнодушно показывали половину десятого. Вдруг внизу раздался неожиданно громкий телефонный звонок. Полина замерла. Сердце ее застучало громко-громко.

       - Полинушка, это тебя!

Не чуя под собою ног, Полина слетела вниз по ступенькам и схватила дрожащими пальцами телефонную трубку. Она, как могла, старалась унять дрожь в голосе.

       - Алло…

       - Полина, это Антон. Извини, что поздно, я только что освободился. Если ты не против, давай погуляем.

       - Я- не против, пойдем.

       - Я заеду за тобой, только скажи куда. Улица Прибрежная – я помню, а дом?

       - 45.

       - Через пятнадцать минут я подъеду. До встречи.

       - Пока.

- Полинушка ты уходишь?

- Да, вы ложитесь спать, меня не ждите, мы пойдем на берег.

- Иди, детка, кофточку возьми, а то уже прохладно.

- Хорошо теть Галь, уже одеваю.

Полина прошла через сад, к ней подбежал Антей и призывно завилял хвостом, она потрепала его за ухо.

       - Я иду гулять, а ты жди, или ложись спать, вобщем делай все, что тебе хочется, можешь даже дом поохранять.

Она открыла калитку и тут же увидела перед собой огромный букет роз, за которым Антона даже не было видно.

       - Ой! - Только и успела сказать Полина. – Спасибо… Я прямо растерялась.


Полина посмотрела Антону в глаза и тихонько добавила:

       - Я так долго ждала тебя.

       - Я тоже. Ты иди, поставь цветы в дом, а я подожду.

       - Да, я сейчас.

Полина забежала обратно во двор, Антей приподнял удивленно брови и тихонько зарычал.

       - Да это я, тихо не шуми.

Полина набрала в банку воды, поставила красавец-букет на стол.

       - Ну, все теперь я ухожу. Красивый букет, правда ,Антейка? И Антон тоже такой красивый, и ты красивый. – Полина чмокнула Антея в нос и выпорхнула за калитку.

Они доехали да центральной площади, оставили машину и спустились к морю. Берег жил своей привычной празднично-шумной курортной жизнью. Из баров доносилась музыка, сверкал иллюминацией луна-парк. Возле моря было почти безлюдно, лишь разгребали волны редкие любители ночного купания и прогуливались влюбленные парочки. Полина и Антон не спеша шли вдоль берега.

       - Полина если хочешь, давай посидим в баре.

       - Нет, давай посидим здесь, вот на этой скамеечке, например.

       - Ну, давай посидим, потом посмотрим, правда? Ты знаешь Полина, вот мы сейчас с тобой говорим и мне кажется, что мы такие близкие люди, как я раньше жил без тебя?

Они сидели обнявшись, Полина подняла голову и увидела глаза Антона, близко-близко – два бездонных моря. Он наклонился к ней, они коснулись друг друга губами. Полине показалось в этот момент, что она куда-то летит, все закружилось вокруг, ей показалось, что на мгновение она умерла и заново родилась в этом сказочном поцелуе, запахе моря, соленого ветра и жаркого солнца, заблудившемся на его губах. Сладкая истома овладела Полиной, она больше никогда не хотела отпускать его от себя.

       - Я хочу всегда быть с тобой. – Прошептала она.

       - Полина, - Сказал он, вдруг как-то, изменившимся хрипловатым голосом. – Я виноват перед тобой и перед собой, я не думал, что такое может случиться, что ты случайно появишься в моей жизни и все в ней перевернешь.

Полине показалось, что он еле сдерживает себя.

       -Как я буду жить без тебя? Мы не сможем быть вместе, я через два месяца уезжаю в Израиль, навсегда.

       - Как навсегда? – Отчаянно выкрикнула Полина.

       - Так, на ПМЖ. Уже готовы все документы. Не хватает только визы. Прости меня… - Он закрыл лицо руками.

Полина беззвучно плакала, слезы одна задругой катились по ее щекам. Антон встал перед ней на колени, вытер ладонями ее слезы.

       - Мы поедем вместе, слышишь, я не брошу тебя. Я никогда не оставлю тебя.

       - Никогда не говори- никогда. – Горько отозвалась Полина.

       - Я люблю тебя, слышишь? Я люблю тебя… Может быть это глупо звучит – мы знакомы всего один день, скажи ты согласна стать моей женой?

Полина неопределенно замотала головой, ей хотелось крикнуть на весь земной шар: «Да – да – да!!!», но вместо этого она молча встала, отошла в сторону, и с трудом подбирая слова, не различая ничего вокруг себя, из-за тумана слез, застилающего ее глаза, тихо сказала:

       - Я люблю тебя… Ты самое лучшее, что было в моей жизни. Я была очень счастлива с тобой -сегодня. Мы за один день прожили с тобой всю нашу жизнь, что нам была отпущена. Я всегда буду помнить этот день. Ты – мое самое огромное и самое короткое счастье. Я не могу стать твоей женой. Я никогда не уеду в Израиль. Я здесь родилась, это моя Родина. Я живу в Москве, там погибла моя мама, там ее могила, где-то здесь мой отец, я должна его найти. Я люблю тебя… Прости…

Она горько вздохнула, и отчаянно взмахнув рукой, быстро зашагала прочь. С трудом разбирая дорогу, она дошла до дома, поднялась в свою комнату и не раздеваясь рухнула на кровать. А Антон остался один на берегу моря. Он смотрел прямо перед собой, в распахнутое черное небо, слившееся с таким же непроглядно-черным морем. Яркий блеск небесных звезд отражался в воде, и вдруг перед глазами Антона возникло лицо Полины. Он вздрогнул. Непонятное чувство охватило его. Внезапно он понял, что раньше он уже где-то ее видел. «Точно – видел! Она..Она..Она!...Это была она! В свадебном платье!» …Это было так давно…Он тогда только окончил школу и поехал с друзьями в Москву. Там они жили на какой-то квартире, которую сняли через знакомых. Антон уже смутно помнил подробности. Толи они гадали, толи – что…Мужик там какой-то был, хозяин квартиры, что ли…И вот тогда ему привиделась девушка в свадебном платье… Теперь Антон понял, что это была Полина.
 Он понял, что эта женщина послана ему Богом, и он не вправе от нее отказаться, что их внезапно вспыхнувшие друг к друг чувства, слишком глубоки, и что ему предстоит сейчас принять самое важно решение в своей жизни.

Наступило утро. Полина лежала, равнодушно глядя в потолок. Тетя Галя позвала завтракать, но она не отвечала. Она не хотела, не есть ни пить. Через час тетя Галя поднялась в комнату.

       - Полинушка, доченька ты не спишь? Идем, я тебя покормлю.

       - Я не хочу. Пожалуйста, теть Галя никого не пускай ко мне, говори, что я уехала. Придумай что-нибудь. Я не хочу никого видеть.

       - Да, что с тобой?

       - Я спать буду, - Полина демонстративно отвернулась к стенке, и натянула на загорелые плечи, плед.

Тетя Галя тяжело вздохнула и вышла. Через какое-то время во дворе залаял Антей, -значит кто-то пришел. Полина подбежала к окну – возле калитки стояла Марина и разговаривала с тетей Галей, потом она ушла. Полина снова легла, но тут же вскочила и подбежала к столу, привычка была сильнее обстоятельств – она уже привыкла к тому, что в горькие для нее минуты к ней откуда-то приходят строки. Чей- то голос опять зазвучал в ней, и она стала записывать. Закончив, Полина подумала: «Все окончилось, даже не начавшись.» Обессиленная, она снова добралась до кровати. На столе лежал листок, исписанный торопливым не ровным почерком:

       Тот дивный день
       Нам был дарован Богом
       Где были мы свободными, как птицы
       Но лишь на время –
       Нам не изменить
       Текущих мимо нас событий
       Затменья солнца
       Нам не отменить
       Нам не дано быть тем-
       Кем мы не стали,
       Но кем хотели бы
       Друг другу быть.


…Полине показалось, что к дому подъехала машина, через минуту раздался грозный лай. Полина опять подскочила к окну – возле ворот стояла черная «Нива», тетя Галя что-то объясняла Антону. Он отошел, сел в машину. Сердце ее тревожно и радостно забилось, ее охватило непреодолимое желание выбежать к нему, но она тут же себя осадила. «Зачем он приехал? Зачем, ведь все уже кончено, все потеряно.» Она уткнулась в подушку. «Сейчас он уедет и все, и я его больше никогда не увижу. Это так не выносимо, жить с ним в одном городе, знать, что он где-то рядом. Боже! Это невозможно. Вот он, в десяти метрах от меня. Ну! Уезжай, уезжай, не рви мою душу.» Полина так сильно плакала, что силы совсем покинули ее, и она ненадолго уснула. Проснувшись, она еле раскрыла глаза, села за стол и начала писать:

       Где ты? Отзовись издалека
       Дай мне руку
       Приходи опять во сне
       Где ты? Я должна была тогда
       Закричать – не уходи ,ты нужен мне
       Я хочу сейчас ответить – Да
       Только поздно, уже слишком поздно
       Где ты ангел мой? Лишь в тишине
       Отольются ливнем наши слезы

Она со злостью отшвырнула ручку. Голова раскалывалась, не было сил встать, она вконец извела себя. Пошатываясь, она спустилась вниз и посмотрела на себя в зеркало – не чесанные волосы, опухшее лицо, красные от слез глаза. Она взяла из стоявшей на столе вазы персик и слегка надкусила его. Из комнаты вышла тетя Галя.

       - Полина, ты бы вышла к нему, он ведь уже три часа сидит в машине на солнцепеке.

       - Я пойду, посплю, я что-то так устала. – Охрипшим голосом пробурчала Полина и опять поднялась наверх.

Вернулся с рыбалки дядя Миша…

       - Галчонок, а что за машина стоит у ворот? Номера вроде местные.

       - Ох, не спрашивай. Кавалер видно Полинин. Держит нас в «осаде», а Полина все не сдается… Не знаю ,что у них произошло, только она ,сама не своя. Из комнаты не выходит, говорит- никого не хочу видеть, всем велела говорить, что она уехала. Я ему сказала, что Полины нет, а он не уезжает. Уже пятый час сидит так.

       - Ну, это мать не дело, разве так можно над человеком издеваться. Давай будем их мирить, раз они сами не могут.

       - Может не надо?

       - Надо! – По военному категорично отрезал дядя Миша и пошел к калитке.

Антон ходил вокруг машины.

       - Тебя как зовут, парень?

       - Антон…

       - Ты Полину ждешь?

       - Да…

       - И долго думаешь ждать?

       - Всю жизнь, можете ей передать.

       - Увижу, передам.

       - Извините, а вас как зовут? – Антон заметно волновался.

       - Михаил Акимович.

       - Скажите, а Полина вам кто?

       - А ты откуда такой любопытный?

       - Я люблю ее, я хочу на ней жениться, она не поняла меня, она думает, что ничего нельзя исправить. Но можно. Я ради нее все сделаю. Пожалуйста, скажите мне, где она… Куда она могла уехать, дайте мне ее адрес, ее телефон. Я прошу вас, я не могу ее потерять. Я должен ее найти.

       - Ну-ка, заходи, потолкуем с тобой. Антей - это свой. Не бойся, он не тронет. Он умный. Проходи, садись, в ногах правды нет. Вот что я тебе скажу, Полина мне, как дочь, родителей у нее нет. Отец скажем так – пропал без вести, а мама ее погибла два года назад. Одна она осталась, и пока я ей за отца, и в обиду ее никому не дам. А ты ,похоже, чем-то сильно ее обидел, что она видеть никого не хочет, Лежит и плачет в комнате целый день.

       - Так она не уехала? – Обрадовался Антон.

       - Не уехала, дома она, и судя по всему тоже к тебе неравнодушна, иначе бы не рыдала целый день. Я так понимаю, есть какая-то проблема? А решать проблемы, Антон, должен мужчина, такая есть у нас привилегия. Так что, рассказывай.

       - Понимаете, Михаил Акимович, - Начал Антон. – Мы с Полиной на самом деле только вчера познакомились. Вы не подумайте что это глупости, все это пройдет, что так не бывает, чувства надо проверять, что люди годами встречаются, прежде чем жениться. А у нас получилось вот так с первого взгляда. Сам не думал, что такое бывает. Я же не маленький мальчик, мне уже тридцать четыре года. А вот, как увидел Полину, меня, как током пробило. Увидел и сразу понял, - это она. И она почувствовала тоже- самое. Бывает так?

       - Бывает, Антон, в жизни все бывает, и любовь с первого взгляда тоже.

       - Полина перевернула всю мою жизнь, но … я должен через два месяца уехать. Я, мать и брат, мы едем на ПМЖ в Израиль. Мы давно это решили, несколько лет собирали документы, и вот теперь все готово, мы практически сидим на чемоданах, ждем виз. Мать нашла уже покупателя на дом. Меня здесь ничего не держало. Я не то, чтоб очень хотел уехать, но мать настояла. Она как вобьет себе что-то в голову. Здесь многие уезжают, вы наверное в курсе. Матери начали рассказывать, как там хорошо. У них там целая группа таких липовых евреев, вроде секты. Они каждую неделю устраивают собрания, созваниваются с теми, кто уже уехал, байки друг другу пересказывают. А у меня младший брат, ему в армию идти, эта ихняя секта его уже два года отмазывает. Мать уже в такой зависимости от них, бредит этим Израилем, спит и видит, как она в кибуце кактусы выращивает, а Сашка – брат в халявной армии служит, каждый вечер домой приходит. Так ей рассказали. Золотые горы наобещали. Помогают с оформлением документов, решают все вопросы с армией, бесплатно вывозят, там сразу гражданство делают, подъемные дают, жильем обеспечивают, обещают бесплатную учебу. Я понимаю, что это все не так. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Это ловушка для лохов, но переубедить мать я не в силах, она и слушать меня не хочет. Она решила – и мы едем. Мне до вчерашнего дня было все равно, я везде найду какую-нибудь работу. Но вчера я встретил Полину, и что мне теперь делать, я не знаю. Понимаю, что везти ее туда, это безумие, да она и не поедет. Уходя, она вчера сказала мне, что никогда не уедет из Москвы. Я согласен на все, лишь бы не потерять ее. Я должен или убедить мать не ехать – что практически невозможно, или уехать с ней хотя бы на год, чтобы как-то ее там устроить.

Антон замолчал. Молчал и Михаил Акимович, он думал. Ему на войне приходилось часто решать логические и психологические задачки, чтобы разгадать маневры противника, его действия на несколько шагов вперед.

       - Нет – нет, Антон, отговорить ее ты не сможешь. Мне знаком этот тип людей, она сделает по-своему, даже если будет знать, что не права. Она это сделает, лишь бы никому не уступить. Ехать с ней тебе тоже не надо – увязнешь, попадешь в кабалу и так просто от них не уедешь. Ты то понимаешь, я надеюсь, что ,не успев приехать туда, вы уже станете рабами, и долги ваши будут расти с каждым днем. Бесплатное жилье, бесплатное изучение языка, медицинская помощь, страховки – тебе с такими долгами оттуда никто не выпустит. А мать твоя, извини меня конечно, обижу ,может я ее – глупая и недальновидная женщина. Извини еще раз, но что думаю, то и сказал.

       - Да я и сам о ней такого же мнения, только что мне с ней делать?

       - Вот что, послушай. Надо сделать так, чтобы вас просто не выпустили, вот и все. Что может помешать отъезду? Затеряй какой-нибудь документ.

       - Все документы уже в консульстве.

       - Это хуже. Дай подумать… Ну конечно же! – Михаил Акимович радостно хлопнул себя по коленке. – Свадьба! Вам надо пожениться. Вы же кажется, хотели? Ты хочешь на Полинке жениться?

Антон недоуменно кивнул головой.

       - А Полинка хочет за тебя замуж выйти?

       - Я не знаю теперь.

       - Теперь! Вчера хотела?

       - Вчера вроде хотела…

       - Вот и замечательно! Ой ,проблема! Же –ни – тесь ! Вот и решение твоей проблемы. Не в какой Израиль тебя не впустят, я точно знаю, что надо или три или пять лет прожить в браке, точно сказать не берусь. Но то, что через два месяца вы никуда не поедите, это точно. И поверь, так будет лучше для всех и для вас с Поленькой, и для твоей безумной мамочки. Кстати ,она может об этом не знать. Скажи, что женишься, чтобы Полина могла выехать вслед за вами, ей ,как жене быстро смогут все оформить. Даже можешь сказать, что она еврейка и тоже мечтает выехать на родину предков. Это сразу ее с Полиной духовно сблизит. Между прочим, у Полины вполне подходящая фамилия, но откуда она взялась, неизвестно – и отец ее и дед русские. Видно от каких-то далеких предков фамилия чудом сохранилась. Правда, прадет ее все-таки пострадал из-за этой фамилии, расстреляли его. Вот такая история. Вобщем – действуй, чем смогу – помогу. Пойду теперь за Полиной, а ты посиди.

Полина, наблюдавшая из окна, увидела, что дядя Миша встал и пошел в дом. Она принялась спешно приводить себя в порядок. Причесалась, поверх топика надела белую рубашку, так как ее знобило, а судя по тому, что Антон остался в саду, ей все-таки придется к нему выйти. Полина решила не ждать, пока дядя Миша поднимется в комнату, и сама спустилась вниз. Дядя Миша и тетя Галя что-то в полголоса обсуждали.

       - Ну что? – Прервала их разговор Полина.

       - А ничего, к тебе жених пришел.

       - Он никакой не жених.

       - Как так? Жениться на тебе хочет, значит, жених.

       - А я не хочу.

       - Полина, не горячись. Тебя смущает его отъезд? Считай, что этой проблемы больше нет. Ты вот, сейчас скажи нам – ты действительно его вот так с первого взгляда полюбила?

       - Ну… - Полина пожала плечами.

       - Ты хочешь выйти за него замуж?
Полина промолчала, только глубоко вздохнула.

       - Так вот. - Продолжил дядя Миша. – Если вы сейчас поженитесь, то его просто никуда не выпустят, он не уедет. Он и сам не хочет уже ехать, но там его мать все решает. Он хороший, серьезный, умный парен. Да, быстро вы все решили, но это ничего, бывает и так в жизни, не надо этого бояться. Мы с ним уже план действий составили. Ты иди – иди, он тебе все расскажет. И не дуйся, он -то в чем виноват?

Полина вышла в сад. Антон, увидев ее ,тут же поднялся и пошел ей на встречу. Полине показалось, что он сегодня даже более красив, чем вчера. Она шла к нему и не верила в происходящее. «Мы можем пожениться! Он никуда не уедет! Мы будем вместе! Разве это реально? Вот он уже рядом, так близко, что можно утонуть, в глубокой синеве его глаз.» Антон обнял ее.

       - Я никогда не оставлю тебя, слышишь. Я хочу быть с тобой и в горе и в радости. Я хочу быть твоим мужем. Скажи только да или нет.

Полина прижалась к нему и счастливо прошептала:

       - Да! я хочу быть твоей женой. Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой и в горе и в радости.

Они поцеловались и рассмеялись, просто потому, что им было очень хорошо вместе.

       - А ты, правда, не уедешь?

       - Нет, я теперь никуда не уеду, ведь у меня есть ты.

Галина и Михаил, подсматривающие за молодыми, облегченно вздохнули.

       - Ну и славненько, кажись, уладили. Теперь пора на стол собирать, а то влюбленные целый день голодают. Одна в постели провалялась, другой в машине просидел. Давай- ка, мать, мы с тобой тоже обнимемся, мы же тоже влюбленная парочка.

       - Ой – ой – ой! – Весело рассмеялась Галина.

Обнявшись, они вышли в сад ,и подошли к Полине и Антону.

       - Так дети, давайте- ка, мойте руки -и за стол. Сейчас разогреем борщ, у нас оладушки есть, колбаска. Давай Миша, доставай все из холодильника. Так, никто не сидит без дела. Нарезайте хлеб, огурчики. Антон, вон позади тебя лучок на грядке. Вот так, дружно, по-семейному. Давайте тарелки, буду борща насыпать. Кушайте на здоровье.

После обеда Полина и Антон пошли в ЗАГС узнать, какие нужны документы, чтобы их смогли расписать. ЗАГС располагался на центральной площади, на первом этаже Дворца Культуры. Здесь их ждало первое препятствие. Они заполнили заявление.

       - Мы не можем вас расписать. – Сухо сказала молоденькая девушка. – Вы гражданка России.

       - Ну и что, я что, не имею права выйти тут замуж?

       - А может, у Вас уже есть муж.

       - Ну, вы же видите мой паспорт, там нет штампа.

       - Ну и что. Может Вы не ставили штамп. Вы должны нам предоставить справку, что Вы не замужем.

       - А где же я возьму такую справку?

       - Я не знаю. - Девушка недоуменно пожала плечами.

       - А со справкой распишите?

       - Со справкой распишем.

       - Хорошо.

Полина потащила Антона на улицу.

       - Подожди меня тут. – Сказала она , заходя обратно в ЗАГС.

       - Девушка, а если справку пришлют по факсу, так можно?

       - Ну, наверное, можно… - Опять неуверенно пожала плечами девица.

       - Ну и чудненько, мы тогда на днях зайдем. Только нам расписаться нужно быстро, мы не можем ждать два месяца.

       - Ой нет, так нельзя.

       - У нас такие обстоятельства. Понимаете, он через месяц должен уехать за рубеж, надолго. Поэтому нам нужно успеть зарегистрировать брак.

       - Ну а о чем же вы раньше думали?

       - Раньше мы не были знакомы. Я прошу Вас ,пожалуйста, помогите нам, Пойдите нам на встречу, в виде исключения. А мы в долгу не останемся, мы вас отблагодарим. А хотите, еще и сюжет про ваш ЗАГС снимем? Мой жених – режиссер на телевидении. А хотите, в газете про вас статью напишем, о том какой вы хороший работник, с фотографией. Я журналист. Ну, как, поможете нам?

       - Ну, хорошо… - Сказала девушка, обдумывая прослушанный монолог. Полина просто не оставила ей выбора, дав понять, что так или иначе о ней напишут в газете или даже покажут по телевизору. Вот только что снимут и как напишут? И она добавила: - Я зарегистрирую ваш брак, а заявление оформим задним числом.

       - Спасибо, спасибо милая девушка. – Полина схватила ее руку и стала ее жать, потряхивая в такт своей благодарности. – Вы чудо, Вы просто ангел. Как только я получу факс, мы придем. Скорее всего, послезавтра. Я надеюсь, Вы нас не забудете.

Выйдя на улицу, она отдышалась.

       - Ты что там делала? Ты ее не убила случайно?

       - Нет – нет – нет! Я с ней договорилась. У нас с тобой очень подходящие профессии, для того, чтобы договариваться с людьми. – Засмеялась Полина. – Поехали на телефонный узел, я буду звонить в Москву.

       - Нам не то, что ехать, нам даже идти никуда не надо. Вот -он.

       - Чудесно, идем.

Полина зашла в кабинку и набрала номер.

       - Алло, Надюха привет! Это я!

       - Привет! - Радостно закричала Надя. – Как ты, как дела?

       - Дела отлично, я выхожу замуж.

       - Как замуж? Полина ты что, на солнце перегрелась?

       - Ты будто не рада?

       - Очень рада, просто как-то неожиданно.

       - Надь, мне нужна твоя помощь. Достань мне, пожалуйста, справку, что я не замужем. Я не представляю, где ее надо брать. Ты можешь узнать? В ЗАГС позвони.

       - Ладно, а я не пойму, ты ,что там будешь замуж выходить?

       - Здесь, да ты не переживай, я тебе все потом объясню. Ты все узнай, пожалуйста, а я перезвоню.

 

       - Ну, хорошо я все сделаю, Полина ты меня огорошила, я в себя не могу прийти до сих пор. Здесь все нормально, если тебя это еще интересует.

       - Конечно, интересует. Спасибо тебе. Целую , Владу привет.

Выйдя из кабинки в пустынный зал Узла связи, Полина радостно сообщила Антону:

       - Ну, вот я позвонила подруге. Завтра она все узнает, хотя лично я не представляю, кто дает такие справки. Ну ладно, это все решаемо. Если Надюшка взялась, значит, она сделает.

       - Ну, чем займемся? – Спросил Антон. – У нас ведь скоро свадьба, надо подготовиться. Надо все обсудить, например – где мы будем жить?

       - Ну конечно в Москве, не здесь же.

       - А что, здесь так плохо?

       - Ну, Антон, не смеши меня. Ты думаешь, что я брошу Москву и перееду в Лазоревый Яр?

       - А ради меня?

       - Даже ради тебя.

       - Ах, так! – Шутя, возмутился Антон. – Я ради тебя бросил Израиль, между прочим.

       - Ой – ой – ой! Тебе туда не хотелось.

       - Полина. - Вдруг серьезно произнес Антон. – Ты же не считаешь, что я женюсь на тебе из-за московской прописки?

       - Ну, какой ты дурачок. Мы же с тобой знаем, что это не так, и давай эту тему больше не обсуждать. Мы будем жить в Москве, в моей квартире, в нашей с тобой квартире. У нас с тобой отныне все будет общее – наше. Работу, я думаю, ты найдешь.

       - Работу найду, не переживай. Я, между прочим, год жил в Москве.

       - Правда? А где?

       - Не так далеко от телецентра.

       - В Останкино? – Удивленно обрадовалась Полина. – А на какой улице?

       - Ой, Полин, я уже и не помню…Это давно было, лет…Много назад, сразу после школы.

       - А я тоже живу в Останкино, представляешь?

       - Здорово! Видишь, как тесен мир. Мы могли встретиться с тобой раньше, а может быть ,даже встречались.

       - Мы не могли не встретиться…-Мечтательно согласилась с Антоном Полина. – А ты в Москву поступать ездил?

       - Да.

       - И не поступил?

       - Нет, не поступил. Но в Москве у меня остались друзья, мы постоянно общаемся через Интернет. Я часто захожу в форумы на сайтах телевизионщиков. Некоторые из моих однокурсников работают в Москве, мы даже снимали совместный рекламный ролик. Я обязательно с ними свяжусь, скажу, что переезжаю в Москву и попрошу мне помочь. Все будет хорошо. Я всегда буду заботиться о тебе, моя милая моя родная. – Он обнял Полину. – У нас есть еще одно важное мероприятие – это моя мать.

Полина нервно передернула плечами.

       - Что-то я побаиваюсь.

       - Поленька, это все равно нужно сделать, от этого не убежишь.

       - Антон, а может ,мы ей потом как-нибудь объясним? Когда распишемся, и она уже не сможет нам помешать.

       - Ну что ты, малыш, никто и ничто не сможет нам помешать. Тебе, наверное, это сложно понять, но у нас с матерью никогда не было ни любви, ни теплоты. Мы как чужие, она всегда любила только себя. Я ,наверное, говорю ужасные вещи, так не должно быть, но иногда бывает. Я не люблю ее – это страшно. Единственное чувство, которое я к ней испытываю – это раздражение. Знаешь, что меня раздражает в людях – их глупость, даже не глупость, тупость, полнейшее нежелание развиваться, повышать свой уровень, свою самооценку, в конце концов. Я никогда не видел, чтобы мать читала, чтобы она чем-то увлекалась. Кто-то интересуется спортом, кто-то- политикой, кто-то- искусством, кто-то выращивает цветы, кто-то любит животных, кто-то консервирует, кто-то вышивает, а вообще нормальные люди все это совмещают. А она ничем не интересуется, она из дома то никуда не выходит. Готовит она так, что есть невозможно. Когда я был маленьким - помню, очень страдал. Старался наедаться у друзей, в гостях, потом начал подрабатывать и обедать в столовых, а школу закончил – уехал в Москву, не получилось там поступить, поехал в Киев. Окончил институт и вернулся, хотя мог там остаться, а мог с друзьями в Москву уехать. Но вернулся, из-за брата. Жалко мне его было, не мог я с матерью его наедине оставить, а теперь он, слава Богу вырос. Если она его в Израиль не вывезет, надеюсь, все хорошо у него будет. Уедет учиться куда-нибудь, но это пускай он сам решает. Он в мореходку собирался, но она его не пускала. Сектанты эти ей голову заморочили. Они называют себя «Христианская община космических евреев», смех один! Они считают, раз все люди произошли от Адама и Евы – соответственно все евреи, и помогают всем желающим вернуться на обетованную землю. Они делают документы. Мать, например, продала дом, в котором когда-то жили родители отца, и который принадлежал нам по наследству. Меня она два года окучивала, чтобы я ей дарственную на этот дом сделал. Угрожала, шантажировала, я плюнул и отдал ей. А она подарила его своим «христианским братьям», а те ей документы состряпали, что бабка ее была еврейкой.

       - Ой, Антошка, зачем же ты дом отдал?

       - Вот так Поля… - Горько усмехнулся Антон. – Выходит, я и сам непроходимый тупица. Брата ,Сашку пожалел. Как представил себе – приезжает она с ним туда, ни денег, ни образования, ни профессии. Какое у него там будущее, мусор убирать? Ну и решил с ними ехать, чтобы помогать.

Полина коснулась ладонью его лица.

       - Бедный мой…

       - Не надо, Полин. Это все - уже мое прошлое. Я только боюсь, ты подумаешь, что я влюбился в тебя от безысходности, что это мой «фол последней надежды». Как хорошо я все рассчитал, и теперь вместо Израиля, с безрадостным будущим, поеду в Москву, где уже и квартира и жена и работа – все прилагается. Вот какой я оказался, открыл тебе свое истинное лицо.

Полина прижалась к Антону, стала гладить руками его волосы, коснулась лицом его лица и ощутила на своих щеках соленый привкус его слез.

       - Ты плачешь? Не надо… Я люблю тебя.

       Пусть жизнь была и нелегка
       В ней было много слез и боли
       За все мученья и невзгоды
       Господь мне подарил тебя.

       Милый мой, мы же договорились, что навсегда закрыли эту тему. Я знаю, что многие будут думать, многие – дураки. Они будут обсуждать, что я не смогла выйти замуж за москвича, что только иногородний на меня и клюнул, да и то из-за прописки. Что ты хорошо пристроился, а я наивная растопша. Но ведь- с дураками мы общаться не будем. И мне- совершенно фиолетово, что они будут там про нас сочинять. Я за свою жизнь такого про себя понаслушалась. Поначалу пыталась оправдываться, доказывать, что я не свинья. А потом перестала обращать внимание и успокоилась. Знаешь, есть такая себя восхваляющая порода людей. Я только головой киваю. Да мол, да, у вас конечно же все -лучше и вы- умнее, и сахар у вас- слаще и ночь- темнее и снег- белее и день -светлее и дети- талантливее и собаки- воспитаннее. А я уж, извините, такая некультяпка. И им радостно, что они меня опустили, и мне приятно, потому что в очередной раз убеждаюсь, что так себя ведут, только глупые, завистливые и ограниченные люди, а так себя никогда не веду. Значит я- не такая. Значит я умная, добрая и хорошая, вот.- торжественно заключила Полина. – Поэтому, пусть дураки разоряются. Ты знаешь, что это не так. И я знаю, что это не так. Только, Антон, скажи, пожалуйста, мне обязательно знакомиться с твоей матерью? Ты меня так запугал.

       - Полинчик, я бы не хотел, чтобы она тебя возненавидела. Когда человек ненавидит, от него такая разрушительная энергия идет…Пусть она лучше познакомится с тобой, согласится на наш брак, а потом мы уедем и возможно не увидим ее больше. Давай, уже как-то по-нормальному, хотя бы для себя, что мы - как бы с согласия родителей.

       - А если она сразу будет- против?

       - Сразу не будет. Скажешь, что ты еврейка, хочешь на обетованную землю, и все такое. Ей это сразу понравится. Как только справку свою получишь – распишемся, а потом руками разведем, - «Ой, а мы и не знали! Как жаль, что так получилось.» главное все сделать побыстрее, чтобы она не успела проконсультироваться, у своих космических евреев.

       - Я боюсь, ты мне ее так разрисовал.

       - Да не бойся ты. – Антон легонько подталкивал ее к машине. – Садись, поехали. Она вообще-то вполне симпатичная.

       - Ну, судя по тому, что ты- не урод… - засмеялась Полина и еще раз подумала про себя «Какой красавец, неужели, это мой муж?»

Всю дорогу Полина молчала.

       - Собираешься с духом? – Пошутил Антон. – Ну – ну, не буду отвлекать, хотя мы уже подъезжаем. Вот это мой дом.

       - Ой, как-то не удобно. Может, она занята?

       - Конечно, занята, сериал смотрит. Но я думаю, что ради такого события, отвлечется. Не каждый день у нее сын женится. Выходи.

       - Может, надо было цветы купить?

       - Не надо, идем.

Антон отворил калитку. Полининому взору предстал маленький унылый, совершенно неухоженный дворик, поросший сорняками.

       - Не пугайся, За садом она никогда не смотрела. С тех пор, как отец умер, здесь полный хаос. Я стараюсь бывать здесь как можно реже. - Он открыл дверь. – Мама! Иди сюда, я хочу познакомить тебя со своей невестой.

Полина, щурясь, пыталась разглядеть в темноте хоть какие-то очертания. После яркого дневного света, это было сделать непросто. Через несколько секунд из мрака начал вырисовываться длинный узкий коридор, заставленный коробками

       - Как, с невестой? – Раздался из комнаты довольно мелодичный удивленный голос, вслед за голосом, отдернув фланелевое покрывало, висевшее в дверном проеме и вероятно служившее дверью, в коридор вышла очень симпатичная невысокая женщина, с такими же, как у Антона, небесно-синими глазами.

       - Здравствуйте! - Сказала Полина и только тут сообразила, что даже не знает ее имени.

       - Здравствуйте – здравствуйте, ой, ну что же вы тут стоите, проходите в комнату. Антошенька, что же ты меня не предупредил. Мне вас даже угостить не чем.

       - Знакомьтесь, это Полина, а это Раиса Ивановна.

       - Очень приятно, я так удивлена. Так неожиданно, Антоша мне ничего не рассказывал. Не стесняйся ,Полиночка, проходи, будь, как дома.

Полина осторожно прошла в плохо освещенную комнату и плюхнулась в продавленное плюшевое кресло, с засаленными подлокотниками. Она была явно шокирована таким приемом. «Такая милая женщина, приветливая, как-то все это не вяжется с тем, что рассказывал о ней Антон. Может, он меня просто разыграл? Хоть имя назвал, и то спасибо.» Но Антон прервал ее размышления.

       - Мы с Полиной решили пожениться.

       - Да? А Полина в курсе, что мы скоро уезжаем?

       - В курсе… - Отрезал Антон. Он присел на подлокотник кресла, в котором сидела Полина, и тихонечко толкнул ее в бок.

       - Да, я знаю, мне Антон рассказывал, что вы собираетесь в Израиль.

       - Мы непросто собираемся, мы уже практически собрались. Полиночка, ты хорошо подумай. Это серьезный шаг, может вам стоит повременить со свадьбой. Мы месяца через два уже планируем быть там. Пока обстроимся, пока гражданство получим, жилье… Потом конечно вышлем тебе приглашение. Ты сможешь к нам приехать, там и поженитесь. Обвенчаетесь в Иерусалиме, представляешь какая красотища!

Прослушав такую речь, Полина поняла, что пора переходить в наступление. Похоже, что у мамы созрел свой план, который явно расходился с их надежами. Откашлявшись и постаравшись вспомнить, что и как она должна говорить, Полина натянула на свое растерянное лицо тихую кроткую улыбку, и начала:

       - Раиса Ивановна, мы с Антоном уже обсуждали это. Дело в том, что я тоже собиралась выехать в Израиль. У меня есть в роду евреи, но правда по отцовской линии. Это у них не очень как-то считается, там надо, чтобы было- по матери. Я когда еще с родителями жила, мы собирались эмигрировать, но как-то не сложилось. Потом отец ушел от нас, а мама у меня погибла, я теперь живу одна. Вот и я в какой-то момент решила, все бросить и уехать. Начала собирать документы. «Боже, ну меня и понесло. Главное не потерять мысль.» - Подумала Полина, и продолжила вдохновенное воззвание. – Но нужно было еще согласие отца, а где он, я не знаю. Так сложно было это все уладить. В конце- концов, мне все равно отказали, потому, что я не замужем, а незамужним девушкам визы дают не очень охотно. Мы когда с Антоном об этом разговорились, даже обрадовались – он уезжает в Израиль, и я туда собиралась, так совпало, надо же! Может, нас специально судьба так свела! И поэтому мы решили расписаться здесь. А потом меня уже к мужу выпустят – как жену. И там уж конечно, обвенчаемся в Иерусалиме, мы так и планировали.

Мать Антона, восторженно улыбалась, и иногда кивая головой, слушала Полину, не сводя с нее пронзительных глаз. Казалось, что она, словно детектор лжи, проверяет каждое слово Полины, каждый ее вдох и выдох, выискивая подвох. Полина заметила, как к ее звонкому голосу начал примешиваться весьма характерный одесский акцент, и едва сдерживаясь, чтобы не сказать «таки да», продолжала:

       - Вообще, Израиль конечно- замечательная страна, и вы молодцы, что туда едите. А что здесь? Никакого будущего! А там конечно ,большие перспективы. Все на высшем уровне- и образование и медицина, да все. Сама жизнь совсем другая. Одни кибуцы только чего стоят!

       - Да, конечно, разве это можно сравнить с нашей жизнью, мы тут не живем, а существуем. – Не менее вдохновенно подхватила разговор Раиса Ивановна. Я вот раньше с тобой не была знакома. Мы ведь тоже так сложно документы делали, сколько сил я на это положила. Меня, вот, свели со знающими людьми – Это христианское общество космических евреев. Не слышала?

       - Нет!

       - Вот видишь, тебе нужно было через них действовать. Они нам и документы делают, и переговоры все ведут по нашим делам, оплачивают проезд. Для нас все бесплатно, все оплачивает наша община. И билеты, и подъемные деньги и жилье там сразу выделяют. А Антон, гавн… - вдруг осеклась Раиса Ивановна и не теряя улыбки на румяном лице продолжила самым нежным и ласковым голосом. - Глупыш, ехать… Не хотел ехать.

       - Теперь захотел! – Лукаво подмигнув Полине, весело выпалил Антон. - Ну ладно, мы пойдем. Я не вернусь, у меня ночная съемка. – С этими словами он встал с подлокотника и подал Полине руку.

       - Ой, ну куда же вы?- Всполошилась Раиса Ивановна, мы с Полиночкой толком и не поговорили. И чай даже не попили.

       - Еще успеете, мне на работу пора.

       - Ну, что же, идите. Рада была познакомиться. Хотя …Полиночка, можно с тобой минутку поболтать наедине? –Не дав Полине даже возможности возразить, Раиса Ивановна схватила ее под руку и потащила обратно в комнату, бросив Антону – А ты, иди, иди. Мне с Полиной, как с будущей дочкой, пошептаться надо. На улице подожди.

Пожав плечами и чему-то ухмыльнувшись, Антон вышел в сад, а Раиса Ивановна уселась на продавленный диван, увлекая за собой Полину.

       - Вы давно знакомы? – Строгим тоном спросила она и поджала губы в ожидании ответа.

       - Нет. – Односложно ответила Полина.

       - А ты здешняя, из Лазоревого? Вы вместе работаете?

       - Нет. – Полина хотела что-нибудь соврать, но в последний момент передумала и решила сказать все, как есть. –Я из Москвы.
       - Очень хо-ро-шо! – После небольшой паузы нараспев произнесла Раиса Ивановна.
Пристально взглянув на Полину, она внезапно рассмеялась и умиленно заворковала
       - Я так рада, так рада! Вот не было у меня дочки, а теперь будет. Ой, как хорошо. Как хорошо. Тебя к нам сам Господь Бог послал. Мне вот о чем с тобой посоветоваться надо…Нам скоро ехать. А может и ты сразу вслед за нами…Мы там тебя ждать будем…В твоих интересах, чтобы мы скорее уехали и все там начали обустраивать. Ты, Полиночка, в Москве живешь, у тебя там квартира?
Полина молча кивнула.

       -Так вот…- Продолжила Раиса Ивановна – Квартиру ты продавай, тебе она больше ни к чему. Ты теперь член нашей семьи. А нам сейчас очень нужны деньги. А ты, доченька, пока с квартирой вопрос решаться будет, возьми кредит в банке. У вас же в Москве это просто! Мы теперь одна семья. Должны друг за друга держаться.

       - Да, Вы правы. – Ответила Полина, стиснув зубы и продолжая при этом старательно улыбаться.
В этот момент в комнату вошел Антон. Полина поспешно встала.
 
       -Ну…Мы пойдем. Рада была с Вами познакомиться.

       - Я тоже. Мне было приятно с тобой поболтать. Надеюсь, ты меня правильно поняла.

       - Конечно! Мне тоже очень-очень приятно. – Уже на ходу продолжала рассыпать любезности Полина, потому что Антон, крепко взяв ее под руку, повел на улицу. Как только Антон, усевшись за руль, хлопнул дверцей «Нивы», Полина спросила:

       - А тебе действительно на работу?

       - Да.

       - Жалко…

Антон был очень серьезен и даже немного зол.

       - А, по-моему, Полина, мы только что сделали бо-о-ольшу-у-ую глупость. Прости меня, это я виноват. Идиотская была идея, идти с ней знакомиться, надо было по-тихому расписаться и ничего ей не говорить. Она завтра же побежит к своим космическим братьям и начнет все выяснять.

       - Ну, Антон, разве она сможет что-то изменить? Ну ,если даже они ей скажут ,что тебе нельзя жениться, мы же все равно поженимся?!

 Антон припарковал машину , обнял одной рукой Полину и притянул ее к себе.

       - Малыш, мы обязательно поженимся, не смотря ни на что. Больше всего на свете я хочу быть твоим мужем, я хочу всегда быть с тобой. Ты моя милая родная девочка, ты самая лучшая на земле, и даже во всей вселенной.

       - Антон… - Тихонько прошептала Полина. – А твоя мама всегда была такая плохая, как ты о ней думаешь? Ты понимаешь, мне это никак не дает покоя – такое несоответствие. Симпатичная женщина, твоя мать…Может у ней что-то случилось, может с ней поговорить нужно по –хорошему. Плохо, что она с этой сектой связалась, они кому хочешь, голову задурманят. У меня возникло такое ощущение, что они там здорово с нее деньги трясут. Мне кажется, она запуталась, и сама уже не ведает, что говорит и что делает. Жалко ее, она одержима идеей, устроить твою и Сашкину жизнь, как можно лучше, но совершенно, не знает, нужен ли вам этот Израиль и хотите ли вы сами туда ехать.

       - Полина! Какая ты наивная! Она думает только о себе, поверь мне. И на меня и на брата ей абсолютно наплевать. А на тебя – и подавно. Она денег у тебя просила? Не удивляйся. Ее стиль жизни. Она сегодня, впервые за тридцать лет назвала меня Антошей, перед тобой выкаблучивалась. Полина, она не разу в жизни меня не поцеловала, не пожалела, не спросила ,как у меня дела, чем я занят, чем интересуюсь. Давай не будем о ней говорить. Я знаю, для тебя это дико, но это так. У нас такие отношения. Думаешь, я этому рад? Я бы очень хотел, чтобы у меня была любящая меня мама, самая лучшая, самая добрая , но у меня такой нет. Я уже очень давно живу сам по себе, домой захожу только чтобы выспаться и переодеться, не более того. Ты кстати, с ней так убедительно разговаривала, с таким знанием дела, наверное, поэтому она нас и не выгнала. Твое красноречие сбило ее с толку. А когда она узнала, что ты из Москвы, начала раскручивать тебя…Извини.

Полина усмехнулась.

       - Ничего. Общение с неадекватными людьми – это издержки моей профессии.

       - А какая же у тебя профессия? Ты мне так и не сказала.

       - О, я жуткая женщина! – Полина говорила наводящим дрожь голосом, но улыбка на ее устах заставила Антона лишь рассмеяться. – Я инженер человеческих грез. У-у-у-у!!! Я одним взмахом руки радую и заставляю рыдать… Короче, я писательница.

Антон перестал смеяться и лихо присвистнул.

       - И что же ты пишешь?

       - Романы, рассказы, стихи, статьи…Все пишу… - Потупив взор, скромно говорила Полина.

       - Ты моя прелесть, будешь писать , а я снимать кино. Ничего, Полин, все у нас будет хорошо, даже очень хорошо. Ну, а куда мы теперь поедем, к тебе?

       - Нет, не хочу, давай заедем к моим подругам. Ты знаешь, с тех пор, как я приехала, так никак еще до них и не дойду. С Мариной я виделась, а вот с Ладой- еще нет, даже неудобно как-то. Это мои подруги из детства.

       - Ну, поехали к подругам.

       - Или может завтра, сегодня такой насыщенный день, мне даже не верится, что это все еще сегодня. Я так много плакала, стихи какие-то писала, Боже, я как в забытьи была. Потом ты приехал, а я смотрела из окна. Потом дядя Миша все как-то решил, а если бы не он, что было бы. Потом был ЗАГС, потом твоя мама, - с ума можно сойти! Сколько сейчас хоть времени?

       - Ты будешь удивлена, но только начало седьмого. Действительно, и как мы все это успели. Будто время остановилось. Ты не устала, солнышко мое? Хочешь, я тебя домой отвезу?

       - Нет – нет, к подругам, только, я чуть проголодалась.

       - Ну, идем в бар.

Слегка перекусив, они двинулись дальше. Машину решили оставить и пойти пешком. Тем более, что не очень- то и далеко. Прибрежные бары заполнялись народом, город окунался в суматошную, веселую вечерне-ночную жизнь. Отовсюду доносилась разноголосая музыка, жара сменялась приятной легкой прохладой. Они прошли тенистую аллею, завернули к морю и очутились в старой части города.

       - Так… - Полина в задумчивости остановилась. – Дай сориентироваться. Вон там- мой дом, значит нам -туда. Я найду, я вчера у нее была. Так-так, сейчас налево, нет- погоди. Кажется вон на том перекрестке, у автобусной остановки…

       - Какая хоть улица? – Засмеялся Антон.

       - А ты думаешь, я знаю? – Говоря это, Полина уставилась на Антона глазами полными изумления. – Когда город укрывают вечерние сумерки, он выглядит совсем по-другому.

       - Ой, тоже мне сумерки нашла… Еще и солнце не село.

       - На следующей улице попробуем повернуть… - Говоря это, Полина приложила ладонь, к покрасневшей, в лучах заходящего солнца, щеке.

Антон внимательно и очаровано смотрел на Полину, ему казалось, что именно так выглядела та самая Лотарингская Дева, что вела за собой Великую Французскую Армию. Поэтому, он с пафосом произнес:

       - Ну, веди же…

Поплутав еще не много, они, наконец, подошли к Марининому дому.

       - Кажется здесь…Вот – подсолнухи… - С явным сомнением в голосе произнесла Полина.

       - Ты нашла на редкость удачный ориентир. – Засмеялся Антон. – Здесь в каждом дворе подсолнухи растут.

       - Да-аа… - Мечтательно протянула Полина , и лицо ее вдруг озарилось волшебной улыбкой. Она вспомнила Иоганна, Джона, Уила…Всех своих друзей, с которыми так странно свела ее судьба. – А знаешь?..- Обратилась она к Антону

       - Нет, не знаю.- Он весело взмахнул головой.

       - Есть такая старинная красивая легенда. Легенда ацтеков. Мне ее рассказал один очень знающий человек. Слушай…Очень давно, в стране ацтеков жила маленькая девочка. Звали ее Шочитль, что в переводе означает – цветок. Она очень любила солнце, и от рассвета до заката любовалась им. А когда солнце садилось, она начинала грустить и мечтать о том, чтобы снова поскорее его увидеть. Солнце появлялось на небе каждый день, чтобы радовать девочку, но это обернулось большой бедой. Случилась засуха. На полях ничего не росло, люди начали погибать с голода. Тогда Шочитль обратилась к солнцу с просьбой – спрятаться за тучи. И тогда небо закрылось облаками и пошел долгожданный дождь. Все вокруг радовались. Только Шочитль загрустила без солнца. Тогда один яркий луч пробился сквозь облака и позвал ее в волшебную страну, где никогда не исчезает солнце, и всегда цветут цветы. Так маленькая Шочитль превратилась в цветок солнца с желтыми лепестками и темной сердцевиной. Каждое утро этот цветок раскрывается навстречу солнцу и поворачивается за ним до самого заката. Индейцы назвали этот цветок – Шочитль тонатиу, что в переводе означает – подсолнух.

       - Интересно. – Антон обнял Полину и проникновенным шепотом продолжил – А знаешь, что меня поразило больше всего? Вот это имя Шоциль…Шочиль…Как ты его умудрилась запомнить?

       - ООО! – Полина звонко рассмеялась – Я даже знаю, как звали главного бога ацтеков – Кетцакоатль!

       -Ты что диссертацию по ним защищала?

       - Я просто…просто…

Полина задумалась, стоит ли именно сейчас все рассказывать. «Ведь это так долго, так много.. Так…Так…» -Полина даже не смогла найти подходящих определений для своей мысли. « Ладно, как- нибудь, потом все ему расскажу.»

       - Я обязательно тебе расскажу. Или дам почитать. …Ладно, давай стучать, а то стоим тут…Неудобно как- то. Я надеюсь, что это все- таки Маринкин дом. По крайней мере подсолнухи похожи.
 Она робко постучала в калитку и едва слышно позвала. – Ма-а-ари-и-ина-а.

На ее зов никто не шелохнулся, только в саду, за высоким дощатым зеленым забором тихо падали переспевшие абрикосы.

       - А звонка у них нет? – Спросил Антона, едва улыбаясь, чтобы не смутить Полину.

Полину этот вопрос явно поставил в тупик.

       - А что, тут звонки бывают? – Смущенно спросила Полина и внимательно оглядела ворота в поисках вожделенной кнопки. - Здесь, по-моему, все кричат как полоумные – «Хозяева, Хозяева!»

       - Полиночка, радость моя, сюда тоже дошла цивилизация, вот в твоем доме колокол висит.

       - Напрасно издеваешься, во-первых, не колокол, а рында. А во-вторых, знаешь, сколько лет этой рынде, и какая у нее история? Она необыкновенно историческая, ее еще отец раздобыл с какого-то героического, но списанного корабля. И вообще знаешь, почему рынду называют рындой?

       - Нет… - Ошеломленно замотал головой Антон. Ему-то казалось, что его режиссерская интуиция выдаст какую-то умную мысль, но в голове было предательски тихо и пусто.

       - Так вот слушай… - Полина наставительно, подняла пальчик и голосом молоденькой учительницы младших классов продолжила. – Когда Петр Первый озадачился созданием Великого Русского Флота, то направил на обучение специалистов в Голландию. Уж, как они там учились, не зная языка? Но ,именно из-за этого незнания ,обычный корабельный колокол и приобрел такое название. Когда местные матросы кричали: «Ринг бел» - «звони в колокол», то нашим мужикам слышалось: «Рынду бей». Вот так и получилось.

Они даже и не заметили, как калитке подошла Маринка.

       - Я уже пятнадцать минут наблюдаю, как вы тут стоите у моих ворот и о чем-то дискутируете.

       - Ой, Марин! Привет! А мы вот думаем, есть у вас звонок, или нет? – Не меняя учительской интонации спросила Полина.

       - Или нет… Хотя идея не плохая, надо бы сделать.

       - Марин, познакомься, это Антон. Мы, наверное, завтра поженимся, или после завтра.

       - Вот это фокус… - Озадаченно протянула Марина, уставившись на Антона. - Очень приятно! Ну, вы и даете! Я даже как-то дар речи потеряла. Проходите, вы меня так огорошили, что я вас даже не пригласила.

Антон обнял Полину за плечи, и божественно-проникновенным голосом сказал:

       - Девочки, вы же не обидитесь, если я вас покину. Вам, наверное, жутко хочется посплетничать. Очень приятно было познакомиться, но мне пора на работу. – И покрепче прижав к себе Полину, продолжил. – Малыш ,я буду скучать по тебе. У меня ночная съемка, а мне, честно говоря, еще хочется пару часов вздремнуть, а то я соображать ничего не буду. Завтра давайте все вместе устроим пикник за городом. Пожарим шашлычки, разведем костерок. Я знаю замечательное место – лесочек, тенечек, гитару возьмем. У вас, кажется, есть еще одна подружка? Ее тоже пригласим.

       - О! Здорово! Да Марин?

       - Замечательная идея. Я - ЗА! А к Ладе мы сейчас сходим, думаю ,им эта идея тоже понравится.

       - Ну, тогда до завтра! Я побегу. – Весело сказал Антон и нежно чмокнул Полину.

       - Ой! – Спохватилась Полина. – А мы же хотели завтра жениться.

       - Ну, Полин, одно другому не мешает. Мы с тобой завтра позвоним в Москву, все узнаем, и там видно будет, если справку завтра получим, зайдем и распишемся. А потом на пикник. Не расстраивайся. – Шепнул он ей на ушко. – У нас все получится. Я люблю тебя.

       - Я тоже тебя люблю. – Тихонечко сказала Полина.

Антон ушел, а Полина стояла возле калитки и грустно смотрела ему вслед. Она чувствовала, что к горлу подкатывает ком. Ей так хотелось идти сейчас с ним, она поняла, что начала скучать по нему сразу же, как только он отошел. «Как бесконечно ждать до завтра…»

       - Полина-а-а, а-у-у! – Как будто из пропасти, донесся до нее голос Маринки. – Заходи уже, наконец, влюбленное создание.

       - Ой, Мариш, извини… - Полина тяжело вздохнула и вытерла рукой скатившуюся по щеке слезинку.

       - Ну, рассказывай, как ты дошла до жизни такой. Чая хочешь? А! Давай лучше винца. Наше - домашнее, мама делает! Занимается «бизнесом», у нее это дело на широкую ногу поставлено. У нас, видишь, сколько винограда? Она целый сентябрь бутыли закатывает. – Марина говорила без остановки, спускаясь в погреб, поэтому последняя фраза прозвучала, как-то гулко и потусторонне.

Обратно из погреба она поднялась с полуторалитровой пластиковой бутылкой.

       - Я на кухню, ополосну бокальчики, а ты устраивайся за столом. Я сейчас еще Ладке позвоню, пускай приходит. – По-хозяйски хлопоча, сказала Марина. – А ты пока огурчиков, помидорчиков в огороде нарви, лучок зелененький не забудь. Не стесняйся, мамы нет дома, она на концерт пошла.

Из темных недр кухни Марина показалась с той же бутылкой вина , тремя сверкавшими бокалами и тарелкой в руке.

       - Так, я Ладке позвонила, сказала, чтобы она одна приходила, потому что у нас девичник. Вот- я еще синенькие захватила, мои фирменные, солененькие. Давай начнем, Ладку ждать не будем, она такая копуша и через час прийти может. – Сказала Марина, усаживаясь за стол, напротив подруги. – Полина, мы виделись с тобой вчера.

       - Разве? А мне казалось, что это было так давно… - Рассеянно сказала Полина, пытаясь поддеть на вилку ломтик соленого баклажана.

       - Да – да, именно. Ты пошла к гадалке, хотела узнать про отца, и никакого жениха у тебя не было.

       - Про отца-а?.. – Задумчиво протянула Полина. – Господи, я ничего не помню. У меня столько событий вместилось в одни сутки, я даже не помню, что она сказала про отца. Я должна вспомнить, ведь все остальное сбылось – и это не дает мне покоя. Представь себе, она мне сказала, что я должна идти, потому что меня уже ждут, и я познакомлюсь со своим будущим мужем и через три срока – или три недели, или три месяца мы поженимся. Я от нее пошла и познакомилась с Антоном. Так не бывает, да?

       - В жизни чего только не бывает но, честно говоря, у тебя- вообще как-то нереально. А может все подстроено? Может это ее родственник какой-нибудь, которого никак не могут женить. А тут ты – одинокая такая вся, а она ему раз – на мобильник: «От меня вышла одна красотка, встречай, знакомься.» - Приложив ладонь к уху старческим голосом заговорила Марина.

       - Да нет… - С долей сомнения в голосе ответила Полина. – Она же не знала, куда я пойду.

       - А может, она за тобой шла и звонила ему: «Идем по такой-то улице…»

       - Да нет. – Облегченно вздохнув, сказала Полина. – Я в центре его встретила. Он работал, у них шла съемка, а он режиссер. А я задумалась и случайно на съемочную площадку зашла и прямо в кадр угодила. Они там стали меня прогонять, потом он подошел. Он такой красивый…

       - Да уж… Это трудно не заметить – красавчик. Только я не пойму, а почему вы так внезапно решили жениться?

       - Ой, целая история. Он со всей семьей собрался уезжать в Израиль. У него там мама такая озабоченная и еще младший брат, ну вобщем она решила, что они должны уехать. И уже все документы готовы. А я никуда ехать не собираюсь, Антон тоже, естественно, ехать никуда не собирается. Мы хотим в Москве жить, а с ней на эту тему говорить просто бесполезно. Она вбила себе в голову, ну мы и решили срочно расписаться, тогда его просто не выпустят. Такой у нас хитроумный план, но для этого мне должны прислать справку из Москвы, что я не замужем. Как только мы ее получим, то сразу распишемся, чтобы его мамашка не успела ничего предпринять.

       - Здорово… А ты- то ее видела?

       - Мы сейчас от нее приехали, абсолютно ненормальная, деньги сразу же начала с меня трясти, хотя я ее всего десять минут видела. В принципе у меня нет оснований не доверять Антону, у них очень натянутые отношения. Он говорит, что она- страшный человек и от нее всего можно ожидать. Так что мы должны расписаться, чем скорее, тем лучше. А там видно будет.

Марина задумчиво смотрела на Полину.

       - Боже мой! У тебя еще запущеннее, чем у Ладки…

       - Маринка-а-а, Ма-арин! – Раздался крик с улицы.

       - О! Легка на помине. - Медленно вставая из-за стола, прошептала Марина. – Слушай, а правда, нужно сделать звонок. Мне, почему-то даже это в голову не приходило. Пойду, открою.

Немного посидев, Полина встала и пошла на встречу идущим по дорожке и весело галдящим Марине и Ладе.

       - Полинка-а! – Лада кинулась к ней в объятья. – Девчонки как здорово, что мы совсем не изменились! Или может это нам так кажется? Мы опять втроем, как в детстве – классно!

Лада трещала без остановки.

       - А ты? Тоже подружка называется. Уехала и как в воду канула, ни ответа - ни привета. И как так вообще можно? Мне Маринка сказала, что ты здесь уже две недели. Тебе не стыдно? Вот я бы, первым делом! Первым делом навестила подруг.

       - Остынь! – Полина со смехом подула на Ладу и замахала ладошками. – Каюсь, виновата я, простите меня ,подруженьки дорогие, обстоятельства.

       - Марина, я тут смотрю, вы мамино винцо попиваете!

       - Да, попиваем! Присоединяйся, отметим, наконец, нашу встречу. – Сказала Марина, и компанейски махнув рукой, поманила подруг детства за стол.

       - Ой, девчонки! А помните наше место на берегу? – Весело прочирикала Лада, усаживаясь на длинную лавку.

       - Я помну, да! – Отозвалась Полина. – Мне Лазоревый, часто во сне снится. Как будто, я маленькая, берег моря, родители.

       - А давайте завтра туда и пойдем! – Предложила Марина. – Мы же собрались на пикник, а лучшего места и не придумаешь.

       - А мы собрались на пикник? – Живо переспросила Лада.

       - Да, Полинин жених нас пригласил. – Гордо продекламировала Марина.

       - А ты с женихом приехала?

       - Нет, я его тут нашла. А насчет пикника не знаю, завтра или после завтра. Лада, ты пока не в курсе, но мы просто решили расписаться завтра или после завтра, как получится. Ну и как бы отметить на природе, потому что свадьбы у нас не будет, как-то не до этого.

       - Подожди – подожди, я за тобой не успеваю. – Перебила Полину Лада. – Ты завтра выходишь замуж?

       - Я… Должна… Получить справку… Из Москвы… Что я не замужем… Как только я ее получу, мы пойдем расписываться. В ЗАГСе мы договорились. – Полина так устала пересказывать одно и тоже, что реплика далась ей с небольшим трудом.

       - А ты уверена, что тебе надо это делать? – Лукаво спросила Лада. – Я вот, тоже чуть замуж не выскочила, а в последний момент все изменилось. Я другого полюбила… Слушай! А у меня же платье есть свадебное. Мне же Принц оставил. А мы, если с Василием будем жениться, он все равно другое купит. Я же не могу выходить замуж в платье, которое подарил бывший жених.

       - Лад! – Перебила ее Марина. – Ты соображаешь, ты в нем замуж не вышла!

       - Ну и что! – Невозмутимо продолжала Лада. - Я просто Василия встретила, а платье здесь ни причем.

       - Ну, я не знаю даже… - Засомневалась Полина. – Я как-то об этом не думала даже. Хочется конечно в платье… А оно красивое?

       - Хорошее платье. Такое знаешь кремовое, на бретельках, в виде ниспадающих цветочных лент, корсет, кринолин. Ну а что такого, многие замуж выходят, платье у подруг берут, у знакомых или на прокат. Не все же могут купить. А это новое совершенно я его даже не мерила.

       - Ну, давай. – Мечтательно сказала Полина. – Действительно, в платье ведь лучше.

Ладу охватил энтузиазм и она начала заражать им подруг.

       - И вообще, надо сделать все красиво! Мы запряжем повозку, украсим ее шариками. Я лошадям вплету ленточки в гривы. У меня хомуты с бубенчиками есть. Все сделаем по высшему разряду. Ты когда свою справку получаешь?

       - Думаю, что завтра.

       - Тогда вы завтра пойдите в ЗАГС и договоритесь на послезавтра, узнайте- во сколько часов, чтобы не было никаких накладок. А мы быстренько все приготовим. План у нас буде такой – я заезжаю за ним и мы с бубенчиками, ленточками заезжаем за тобой. Едем в ЗАГС, а потом на пикник, на берег. Завтра надо будет все закупить. Сколько нас будет? – Хватке Лады мог позавидовать любой организатор свадеб и банкетов.

       - Мы… И все. Больше никого.

       - Ты с мужем, я с Васиком, Марина – одна, муж у нее далеко. Твои будут?

       - Ну, может, они в ЗАГС поедут, я не знаю. Пригласим их конечно.

       - А со стороны жениха? А кто он, кстати? – Спросила Лада.

       - Он местный, работает режиссером на телевиденье. С его стороны я думаю, никого не будет, и лучше, чтобы его мать вообще ничего не знала. Ну, это мы завтра решим.

       - Ясно, что ничего не ясно… - Подытожила Лада.

       - Дело ясное, что дело темное… - Добавила Марина.

       - Мариша! Ты дома? - Раздался голос у калитки.

 – Ну вот, мама идет… Мам! Мы тут возле качелей.

       - А что же вы в темноте сидите? Здравствуйте девочки, как приятно видеть вас всех вместе.

Полина встала.

       - Здравствуйте! Ладно, уже поздно, я пойду. Хорошо у вас, спасибо за угощение. А телефон у вас есть?

       - Есть. А как же? Ты позвонить хочешь? – Деловито сказала Марина.

       - Нет, вы мне просто номер запишите. И ты Ладка, давай свой номер, я завтра, как только все выясню, тут же позвоню.

Марина протянула Полине листочек с любовно выписанными номерами телефонов.

       - Ну, все давайте, завтра увидимся. – Сказала Полина, убирая листочек в карман кофты. – Я ужасно рада вас всех видеть, и вообще я так счастлива! Как же хорошо, что выесть.

       - А ты не заблудишься? – Прищурив глаза, лукаво спросила Марина. - Ладусь, проводишь эту курортницу?

       - Конечно, провожу! – С пионерской готовностью выпалила Лада и поразмыслив добавила. – Давай посуду помою сначала.

       - Чего тут мыть то? Три фужера и две тарелки? Идите!

Рассыпаясь в благодарностях, друг другу, они разошлись. Лада проводила Полину до угла.
 

       - Мне налево, а тебе направо. Пройдешь, квартал и повернешь налево, там твой дом. Я надеюсь, здесь ты уже не заблудишься. Ну, давай пока!

       - Ага, спасибо! Постараюсь…

Полина и Лада вскинули ладошки и синхронно помахали друг другу на прощание.
Полина добрела до дома, поднялась в свою комнату и наконец почувствовала, как вино ударило в голову, счастливо улыбнувшись она рухнула спать. На следующее утро ее разбудил телефонный звонок. Полина, не чуя под собою ног, бегом сбежала по лестнице.

       - Алло.

       - Ты спишь? Доброе утро, солнышко.– Раздался в трубке родной, любимый голос.

       - Доброе утро…. Сплю… - Блаженно протянула Полина и сладко зевнула.

       - А уже десять часов. Вставай, нас ждут великие дела. Я сейчас приеду.

       - Я тебя жду, я тебя люблю.

       - Это я тебя люблю. Я очень сильно по тебе соскучился, я уже очень давно тебя не видел.

       - Ну, приезжай… - Полина повернулась к зеркалу, висевшему на стене, и увидела свое неумытое и нечесаное, но широко улыбающееся отражение. Скорчив рожицу, она показала отражению язык. – Увидишь…

       - Уже лечу.

Полина надела сарафан, умылась, привела себя в порядок и вышла в сад. В беседке тетя Галя с дядей Мишей пили чай.

       - Доброе утро! – Крикнула им Полина.

       - Доброе – доброе, иди-ка завтракать. Ну что вы с Антоном решили?

       - А он сейчас приедет. Если у нас все получится, мы может быть, завтра поженимся. Мне даже Лада обещала платье дать и лошадок запрячь в повозку.

       - Ну, молодцы! – Прихлебывая крепкий чай, одобрительно сказал дядя Миша.

За калиткой раздался автомобильный гудок и тут же залаял Антей.

       - А вот и Антон. Заходи не бойся! – Закричала ему Полина. – Антей тебя уже не тронет! Наверное…

И на всякий случай она пригрозила ему пальцем.

       - Нельзя Антейка! Это- свой, это совсем свой, навсегда. Понимаешь? Это мой муж.

Полине стало так странно и весело от этих слов.

       - Мой муж, мой муж… - Повторяла она тихо на разный манер, пока Антон ни подошел совсем близко.

       - Мой муж… - Весело передразнил он ее. – Моя жена.

Он обнял ее и поцеловал. В руках у него был большущий пакет. Подойдя к столу, он поздоровался с тетей Галей, пожал руку дяде Мише и начал выкладывать все содержимое пакета: масло, сыр, колбасу, яйца, паштеты, мясо, сметану, творог… Казалось что пакет по-настоящему бездонен, а Антон так и будет до вечера вынимать из него лакомства.

       - Антоша ты, что весь магазин скупил? – Всплеснув рукам, спросила тетя Галя.

       - Не весь, оставил кое-что для других. Вы теперь- моя семья, и так просто от меня не отделаетесь.

Попив чайку, Полина пригласила Антона в свою комнату.

       - Идем, я покажу тебе свой ноутбук.

       - А у тебя есть ноутбук?

       - Конечно, ведь я известная писательница. – Шутливо-высокомерным тоном сказала Полина.

       - Уговорила, идем. Знаешь, Полина, компьютеры – это моя страсть. Обожаю всякие навороченные программы.

С этими словами парочка скрылась в доме.

       - Ну вот, здесь я родилась, здесь я жила – вот моя комната, а там кабинет отца, там есть всякие интересные книги. – Открыв дверь комнаты, Полина прошла к столу, и положив ладонь на черную, матовую крышку ноутбука, добавила. - А вот и мой дружок. Мне отец его подарил, совсем недавно.

       - Расскажи мне о нем… - Сказал Антон, беря в руки ноутбук. - Какой большой и легенький…

       - О ком? О ноутбуке? – Удивленно переспросила Полина. – Да я тебя спросить хотела.

       - Да нет же, об отце. – Усмехнулся Антон, усаживаясь за стол и открывая ноутбук.

       - Расскажу как-нибудь.

       - О! Да ты с кем-то ведешь переписку! У тебя есть бой-френд, а может ты замужем?

Полина враз побледнела и подскочив к столу осекшимся голосом спросила:

       - Откуда ты знаешь?

       - Что именно? – Тут настал черед и Антону изумиться, он никак не ожидал такой реакции Полины на свои слова. – Что ты замужем?

       - Да нет же! То, что я веду переписку. – Полина с ужасом думала о том, что Антон ненароком наткнулся на ее письмо, отправленное из Тулы в ФСБ.

       - Ну, я, знаешь ли ,читать умею.

       - Да? А тут, что где-то написано?

       - Что именно, о моей способности читать или о переписке? – Шутя и искренне улыбаясь, спросил Антон.

       - Да нет, я о переписке. – Немного успокоившись, спросила Полина.

       - Ну, как тебе сказать, не так чтобы уж прямым текстом, но для тех то понимает… - Антон многозначительно поднял палец и высокомудро посмотрел Полине в глаза.

       - Да, вынуждена сознаться, мне недавно приходили письма, с уведомлением о прочтении, но почему- то пустые. Я их открываю – а там пусто. Ну, я Их обратно переправила, может, ошибся кто-то или мой компьютер не может их прочитать? Я свой электронный адрес никому не давала. Я его даже не помню, он у меня уже стоял. Так что, скорее всего это не мне.

Антон с серьезным видом вглядывался в экран ноутбука.

       - Полинка… Запомни, никогда не читай неизвестные тебе письма. Именно так рассылаются вирусы, но с этим у тебя все в порядке - защита работает. Еще тебя могут забросать всякой ненужной рекламой – спамом. У моего приятеля был прямо трагический случай, скорее конечно трагикомический. Его компьютер подцепил вирус – нашествие порнушек. Что бы он не делал, куда бы не пытался попасть, у него постоянно вылезали порно-сайты. И на этой почве у него возник семейный конфликт… Я тебе сейчас, установлю одну хитрую программку, по ней ты сможешь узнавать место, откуда были отправлены письма. Если человек, который отправлял тебе письмо выходил в Интернет через мобильный телефон, или WiFi, то точность может быть очень высокой. А если через модем, то это проще по номеру телефона определить.

С этими словами Антон полез в свою сумку и вытащил серебристую флешку.

       - Полинчик, этой программой обладают далеко не все люди. Я ее раздобыл у одного военного, скажем так у большого начальника военных, работающего в Москве, и ты наверное знаешь где. Это место все знают. Рядом с Детским Миром. Я однажды помог ему, а он в знак благодарности подарил мне эту программу. Давай проверим, как это работает.

Антон достал мобильник, и набрав номер, приложил к уху.

       - Алло, Леночка? Ты на работе, я надеюсь. Очень хорошо… Включи компьютер пожалуйста. Я сейчас пришлю письмо, а ты на него ответь. – Говоря по мобильному телефону, Антон привычно и скоро забарабанил по клавиатуре.- Я здесь устанавливаю одну программку и мне надо ее проверить. Спасибо… Конечно приеду, у меня еще монтаж… Ну что, письмо получила? Все жду… Конец связи…

Антон отложил в сторону телефон, и подключив флешку к ноутбуку, начал устанавливать программу. Не отрывая глаз от экрана ноутбука, он сказал:

       - Ну вот, сейчас посмотрим, что у нас вышло.

Через минуту пришло письмо. Антон открыл его, и запустил программу поисковика.

       - Смотри…

На экране ,в окошке установленной Антоном программы, появилась надпись: Украина. Город Лазоревый Яр. Улица Поповича.

       - Ничего себе! – Удивилась Полина. - Вот это да… Даже улица!

       - Это название улицы, на которой находится ближайшая антенна, улавливающая радиоволны. Как правило, они установлены на всех высоких домах, или на каждом перекрестке, тем более в крупных городах. Так что теперь, ты технически оснащена по полной программе. А незнакомые письма, лучше не открывай, можешь смело скидывать их в мусор.

       - Антош, а можно узнать, откуда были те письма.

       - Секундочку. – Антон сосредоточенно вглядывался в монитор. – Эти письма были отправлены при помощи мобильного телефона…

       - А как это вообще делается, у меня у мобильнике тоже есть выход в Интернет

       - Так же как и в компьютере, ничего здесь мудреного нет, главное не бойся. Работаешь джойстиком телефона как мышкой. Вот и все. Но у тебя есть ноутбук, и ты можешь, подключив мобильник к ноутбуку выходить в Интернет. У меня ноутбука нет, зато есть вот что, посмотри. Это мой дружок – наладонник. Мне он очень помогает. Я всегда и везде имею доступ и Интернет. Могу позвонить, узнать любую информацию. Это очень удобно в экспедициях, на выездных съемках. Смотри, как работает наша программа. Вот адрес, с которого были отправлены письма. Видишь цифры, это код страны, код города, код оператора, номер вышки. Сейчас мы это расшифруем. Россия, город Черкесск, улица Ленина. Тебе это о чем-то говорит?

       - Ой, а где это?

       - Ну, логично предположить, что в Черкесии. Вот здесь стоит цифра пятьдесят, она мигает, это говорит о том, что удаление от вышки не более пятидесяти метров. Вот я включаю карту, чтобы узнать, где же это находится. Вот Лазоревый, вот Черкесск. А вот предполагаемый маршрут, через Краснодар. Не так уж и далеко в принципе.

       - Может это отец? Его последнее письмо, как раз пришло из Краснодара.

       - Я мало о нем знаю, но если ты говоришь, что это он подарил тебе этот ноутбук, то естественно, он знает твой адрес.

       - А я знаю, где находится он. – Удивленно сказала Полина. – Так просто. Я столько времени его искала.

У нее на глазах опять выступили слезы. Антон обнял ее и прижал к себе.

       - И он искал тебя, и нашел. Все будет хорошо, судя по всему, он умный и знающий человек. Я знаю, ты хочешь ему написать. Но, давай пока, не будем ничего предпринимать. Мы просто подождем, хорошо. Я думаю, он даст о себе знать. Не вешай нос. А сейчас нам пора идти звонить твоей подруге.

       - Да, идем.

Они поцеловались, взялись за руки, и пошли на Телефонный Узел.

       - Привет! Полин, я уже все сделала. Правда, справка не ахти какая, в ней написано, что именно в твоем районом ЗАГСе ты не расписывалась. По идеи, такую справку надо брать еще где-то, но ты говоришь -тебе любую.

       - Да – да, эта подойдет. Мало ли, может это наш центральный ЗАГС, никто же не знает. Ты сейчас можешь послать ее по факсу? Я продиктую тебе номер… Спасибо тебе огромное. Целую, обнимаю.

 … Через полчаса, довольные, они подходили к ЗАГСу.

       - Подожди меня здесь, я сама. – попросила Полина.

Антон пожал плечами и сел на скамейку. Полина собралась с духом, тихонечко перекрестилась и вошла внутрь. Через пятнадцать минут, она выпорхнула на улицу легким ветерком, излучающим счастье.

       - Идем к морю.

       - Ну, идем.

Они шли молча. Полина просто вся светилась, и по ее виду Антон понял, что все в порядке, но решил пока ни о чем не спрашивать. Наконец они вышли на берег. Полина раскрыла свою пляжную сумку, превратив ее в подстилку.

       - Ну, рассказывай! – Не вытерпел Антон долгого томления неведенья.

       - Завтра в одиннадцать часов.

       - Полинка! – Антон утопил ее в своих объятиях. – Полиночка! Завтра, какой же чудесный завтра день!

       - Какой удивительный город. Я была так счастлива здесь, когда была маленькой. И вот я снова здесь и снова счастлива. Наверное, так хорошо бывает только в раю. Это – мой Лазоревый Рай.

       - Ты права, ведь у нас и вправду удивительный город. Это уникальное место, ну ты, наверное, знаешь. Наш остров даже входит в список сорока самых благоприятных зон планеты. Здесь очень необычная атмосфера. Здесь даже грозы бывают очень редко. Иногда смотришь, вокруг все громыхает, черные тучи, зарницы, а здесь тихо. Это место и правда многие называют райским побережьем. Полин, скажи, а почему ты меня в ЗАГС не взяла? Пошла одна, без меня - меня женила, понимаешь ли. Что за секретики такие?

       - Это стратегический ход. В прошлый раз я смогла с ней договориться только после того, как ты ушел. Я просто не хотела, чтобы ты лишний раз показывался ей на глаза. Понимаешь, все женщины немного собственницы и завистницы, а ты у меня такой красавец, что она не вольно могла, просто из вредности нам отказать. Потому что, например ее жених или муж не такой симпатичный, или она решила бы, что я не достойна такой красоты. И поэтому, не видя тебя, ей гораздо легче оказать нам такую услугу. Завтра отнесем заявления, а она их примет задним числом вместе со справкой. И тут же нас распишет у себя в кабинете. Антон… Как ты отнесешься к тому, если я буду в свадебном платье. Мы, конечно, просто решили формально расписаться и все, но мне так хочется надеть платье. Каждая девочка, едва научившись ходить и говорить, начинает примеривать на себя тюлевые занавески и мамины наряды , представляя себя невестой. Потом, с годами мечта становиться все более и более реальной. В голове возникают разные фасоны платьев: пышные, узкие, с кринолином, с длинными рукавами, с «фонариками», без рукавов, на бретельках, фата на голове или цветочки, или веночек и ты знаешь, что он придет, этот самый красивый день в твоей жизни. И мне кажется, что любая женщина, у которой не случилось, так как мечталось, всю жизнь испытывает какой-то дискомфорт. «Ну, не было этого у меня ну и что. Подумаешь.» - а сама сожалеет, «Ну почему у меня этого не было?», короче, ближе к делу, мне Ладка предложила свое платье, говорит очень красивое. Еще девчонки решили, в повозку запрячь лошадей и все украсить бантиками шариками. Они утром заедут за тобой, потом вы приедете за мной, и мы поедим в ЗАГС, а потом на пикник. Здорово?

       - Да… - Мрачновато сказал Антон.

- Ты что, не рад?

- Да нет, Полин, все здорово и подружки твои молодцы. Я о матери все думаю, как бы она не узнала все раньше времени. Знаешь, лучше будет, если девчонки не будут за мной заезжать. Мы просто встретимся с ними где-нибудь на пути к твоему дому, у почты ,например.

       - Хорошо.

       - Ну что, надо начать подготовку? Составить список того, что нужно купить.

       - Ну, какой список? Мы просто посидим на берегу. Шашлыки, огурцы, помидоры, бутерброды, хотя нет, какие бутерброды с шашлыками… Ну, на всякий случай. Еще можно сделать сырную пасту с майонезом и чесноком, и намазать на помидоры и на вареные яйца, и обжарить кабачки и баклажаны. Что еще? Зелень, вино, бутылка… Нет, две шампанского, фрукты и конфетки, и все. Поедем на рынок?

       - Поедем, купим овощи фрукты. За вином заедем в супермаркет, а шашлыки возьмем завтра, прямо готовые, я договорюсь. На каждого по две палочки? Или- побольше?

       - Да хватит. А мангал где взять? Может у нас есть, я даже не знаю.

       - У меня нет, но найдем, не волнуйся. У кого-нибудь он обязательно есть.

Все купив, веселые обвешанные пакетами, они вернулись домой.

       - Теть Галь, дядь Миш! – Закричала Полина. – У нас завтра свадьба.

       - Ой, детки, как же мы рады за вас. Вы такая красивая пара. Вот, Полинушка, ведь не чаяла и не гадала, что судьбу тут свою встретишь. Светлана не дождалась, Царствие ей небесное, как бы она была за тебя рада.

       - Теть Галь, ну не плачь. Мама и так рада, она же все видит, все знает. Она рядом, мы ее просто не видим. Не плачь, а то я сама заплачу. – Полина обняла тетю Галю, и они, как по команде разревелись.

Тем временем, воспользовавшись суматохой и скоротечностью женских счастливых слез, Михаил Акимович заговорщицки поманил Антона и отвел в сторонку.

       - Пойдем-ка, пускай они поплачут тут, посудачат. Расскажи- ка, что с матерью. Она в курсе, что вы женитесь?

       - В принципе – да, а конкретно – нет. Приглашать я ее не собираюсь.

       - Ну, твое дело. Я вот что хочу сказать тебе. Я вижу, ты серьезный хороший парень. Заботься о Полине, береги ее. Она очень хорошая и очень несчастная. Мама ее погибла, светлой души была человек, ангел просто. И отец ее Виктор Майевич, очень хороший человек. В большую беду он попал и вынужден был бежать, скрываться, чтоб семью спасти. Это во времена перестройки было. Мафия тогда процветала, рэкетиры, бандиты. Ты, небось, маленький был, не застал смутное время. А он не признавал их, не захотел делиться. Фонд у него был большой. Он сам- офицер, все горячие точки прошел и помогал бывшим военным, и мне, в том числе. В Чечне он сейчас, а Полина ищет его. Я так думаю, что вскоре он объявится. Он уже Полине знак подал, что жив. Ноутбук ей прислал в подарок, и я не удивлюсь, если там маячок стоит. Виктор- мастер, равных ему, нет. Настоящий солдат. Он не из тех, кто бросает родных на произвол судьбы. Он искал ее долго, а когда нашел, я думаю, человечка к ней приставил, для надежности. Я бы так сделал, на его месте. Связи у него большие. Я бы не удивился, если бы узнал, что он выполняет какую-то сверхсекретную миссию… Ну, ладно, потом дорасскажу, а то Полина идет.

       - О чем вы тут секретничаете?

       - А у нас мальчишник! – Браво ответил дядя Миша.

       - Ах, так?

       - А как же. – Присоединился Антон.

       - Идемте обедать, а то девчонки скоро придут.

       - Ты хочешь сказать, что надо скорее все съесть, чтоб им не досталось? – Засмеялся Антон.

       - Конечно! – В унисон ему подхватила Полина. – А то, что это, завтра будем их угощать Не хватало еще и сегодня их кормить.

Они уже допивали чай с вкусными тети Галиными плюшками, когда раздался заливистый лай Антея.

       - Все-таки, успели поесть… - Ехидно добавил Антон.

По саду разнесся густой басовитый колокольный звон. И Полина сломя голову, перепрыгивая через клумбы и грядки, бросилась открывать подругам калитку. Шумной и галдящей толпой они ввалились в сад. Полина, как бабочка ,порхала впереди с большой белой коробкой в руках. Она поставила ее на стол и принялась распаковывать.

       - Ты что! – Зашикала на нее Лада. – Это же платье, до свадьбы жених не должен его видеть.

       - Да глупости какие, я в такие приметы не верю. Наоборот надо посмотреть.

Она достала платье и завизжала от радости. Приложив его к груди, она в припрыжку направилась к дому, выкрикнув на ходу:

       - Я обязательно должна его примерить, я сейчас приду…

       - Ну, потом примеришь! – Марина крикнула в след Полине, которая никого и ничего уже не слышала.

Через некоторое время она выпорхнула из дома ослепительно прекрасная. Платье было будто по ней сшито.

       - Не утерпела все-таки… – Прошипела Марина.

       - Да ладно, будет тебе каркать. – Перебила ее Лада . _ Теперь -то что, завтра уже свадьба- все решено. Я думаю, за ночь никто не передумает.

 Антон подошел к Полине, нежно погладил ее по волосам, прижал к себе и зашептал:

       - Ты самая прекрасная на свете, ты моя любовь, мое счастье. Мы всегда будем вместе. Я очень тебя люблю. Ты очень красива, и в этом платье очень похожа сказочную принцессу.

       - А ты мой прекрасный принц. Я люблю тебя! – Ответила ему Полина.

       - Хватит там миловаться! – Перебила их задушевную беседу Марина.

       - Ну, чего ты такая злая?

       - Я не злая! Я – рассудительная. Завтра оденешься, и будешь форсить. А сейчас переодевайся ,надо делом заниматься.

       - Ну ладно, уже ухожу. – И Полина с недовольным видом, что ей не дали вволю повоображать, ушла переодеваться.

       - Давайте все обсудим! – Начала Лада. – Когда, во сколько за кем заезжать? А то мне еще повозку надо готовить.

       - За Антоном не заезжай. - Крикнула подбегающая Полина. – Встретитесь возле почты, часиков в десять.

       - В десять поздно. Мы же тут должны всякие испытания жениху устроить, конкурсы.

       - Да мы как-то об этом и не думали…

       - А надо было подумать. А для жениха, это должна быть неожиданность, поэтому Антоша, мы тебя выпроваживаем, до завтра.

       - Все – все ухожу, тем более мне еще по поводу шашлыков надо договориться и мангал найти.

       - А зачем его искать, у нас есть мангал. – Присоединился к беседе дядя Миша.

       - Вот и замечательно, мангал тебе искать не надо. Иди, отдохни, завтра вступаешь в новую жизнь.

 Маринка с Ладой взяли Антона под руки и торжественно вытолкали за калитку.

       - Завтра в девять у почты! – Дождавшись пока Антон скроется из виду, девушки продолжили организационное совещание.

       - А что за конкурсы вы придумали? – Спросила Полина.

       - А тебя, это не касается. Твое дело нарядиться и ждать жениха. А что у нас по поводу еды? – По-директорски распоряжалась Лада.

       - Мы все купили, сегодня все приготовим и положим в холодильник. – Полина чувствовала себя, словно солдат у злого генерала. Ей просто обидно было, что нет ни какой предсвадебной романтики, а один быт.

Настроение Полины было испорчено, посовещавшись еще часа два, о том какого цвета будут вплетены ленты в гривы лошадей, сколько нужно воздушных шариков, брать ли с собой магнитофон на пляж, а если брать, то какую музыку захватить, гостьи разошлись. Полина осталась одна, но она рада была уединению. Немного побродив по саду, Полина вышла к беседке, где тетя Галя и дядя Миша лакомились жасминным чаем. Надувшись, как ребенок, Полина раздосадовано рухнула на скамейку рядом с дядей Мишей, подперла ладошками лицо и тяжело, тон на двести, вздохнула, в ее вздохе явно чувствовалась жажда внимания.

       - Да ну их… - Пробурчала Полина. – Все настроение только испортили… Вообще… Я не знаю, как так можно… Антона зачем то выперли… Распоряжаются тут … Блин… Как эти… Я вообще не знаю… Прям зла не хватает…

       - Доченька, все хорошо, ты просто нервничаешь и подружки твои хорошие, они же, как лучше хотят. Ты мне лучше скажи, что мне сейчас готовить. – тетя Галя попыталась отвлечь Полину и направить ее мысли в другое русло.

       - Да особо готовить- то и нечего. Кабачки и баклажаны дольками обжарим, яйца надо сварить. Сырной пастой сверху помажем, да и все.

       - Я быстро сейчас обжарю на двух сковородках, в контейнер положим и ничего не случится.

       - Хорошо, а я тогда буду сыр тереть.

       - Не надо, Полинушка, иди, отдыхай. - Дядя Миша обнял ее за плечи. – Иди, дочка, еще не хватало тебе на собственную свадьбу готовить.

       - Да мне уже неудобно, я как приехала, ничего не делаю.

       - Ты отдыхать ведь приехала, вот и отдыхай. И разреши уж нам за тобой поухаживать. Иди – иди, отдыхай, мы все сделаем в лучшем виде.

       - Спасибо вам, я вас так люблю. – Полина послала им двойной поцелуй и вошла в дом.

Поднявшись в свою комнату, она посмотрела на часы лежавшие, на столике у кровати. На руке Полина их принципиально не носила, чтобы руки равномерно загорали. Да и просто было приятно прибывать в безвременьи после суетной городской жизни, проносящейся строго по часам. Во столько-то нужно быть -там, а во столько-то уже там, на другом конце города, во столько-то кому- то позвонить, к такому-то часу куда-то успеть. И поэтому, первое, что сделала Полина, приехав в Лазоревый Рай - сняла свои красивые часики, подаренные мамой, и положила на стол рядом с ее фотографией.
«Только половина пятого, вполне можно подремать часика полтора.» С этой мыслью Полина завалилась на постель. Когда она проснулась, на часах было семь. Сон пошел ей на пользу, настроение ее, улучшилось. Полина села и сладко зевая, потянулась. Она огляделась вокруг и вспомнила детство, школу… Повернувшись к шкафу, на дверце которого висело свадебное платье она широко улыбнулась и казалось ,что все в душе ее запело. Разве может быть иначе, ведь завтра ее свадьба. «Как здорово было, если бы сейчас позвонил…» Полинину мысль перебила трель звонка, и она, рванувшись с места, побежала вниз. Барабаня босыми пятками по ступенькам, она спустилась на первый этаж и в три прыжка оказалась рядом с телефоном. Еще мгновение, и прохладная телефонная трубка прижата к уху. Полина вздохнула всей грудью, уняла сердцебиение и со всей своей нежностью сказала в трубку:

       - Привет…

Но на том конце провода была Марина, которая опять начала объяснять, что завтра в начале девятого они приедут, что нужно делать, чтобы встретить жениха, какие они придумали конкурсы, какое нужно приготовит угощение… Выслушав Марину и проугукав на ее вопросы, Полина с нетерпением положила трубку, по зеркалу хорошего настроения поползла мерзкая рябь. «Черт! Ну, как так можно! Блин… Все настроение испорчено, теперь все исправить может только прогулка с Антоном…». И вдруг снова Полинину мысль перебила трель телефонного звонка. Она раздраженно сняла трубку, и это был он – Антон. Сердечко Полины забилось, как синичка в руке…

       - Привет солнышко мое…

       - Ой, Антон, я так по тебе соскучилась, может пойдем погуляем?

       - Ой, извини… Я сегодня работаю, сижу вот, монтирую сюжет. А ты лучше ложись спать, отдохни хорошенько, ни о чем не волнуйся, уже скоро наступит завтра. Я люблю тебя ,малыш… Ты самая лучшая.

       - Ну, ладно пока… - Стараясь не выдать досаду, сказала Полина.

Настроение было безвозвратно испорчено, в душе Полины вздымались штормовые волны негодования. Ее слегка потряхивало, она никак не могла совладать со своими чувствами, переполнявшими ее. Она ощущала внутренний озноб, даже руки у нее слегка тряслись. Полина села за стол, погладила рукой ноутбук, хотела было его открыть, но передумала «Все равно я сейчас ничего не смогу написать.» Встав со стула, она подошла к шкафу и бережно поправив платье, снова вернулась к столу, взяла будильник и завела его на семь часов. Сон долго не приходил. Полина беспокойно ворочалась с боку на бок, рисовала в своем воображении завтрашний день, вспоминала маму с папой. Потом начала думать о Москве, об Артуре и о том, как она собственно здесь оказалась. Полину начала бить мелкая дрожь, ведь она, купаясь в своем счастье, совсем забыла об этом. Она же сбежала из Москвы, сбежала, чтобы укрыться. А что если ее найдут? «Надо обо всем рассказать Антону и дяде Мише.» Полина с головой залезла под одеяло, свернулась калачиком в надежде отогреться, и наконец уснула.
Всю ночь ей снились кошмары. Один сон сменялся другим, их было так много. Все перепуталось, перемешалось. То ей снился Артур, которого почему-то покусал Антей, и он пришел, весь окровавленный к Полине, угрожая ей: «Я убью этого пса, я все равно убью его.» Полина побежала домой, где ее должен был ждать Антей – но его там не было, только на полу валялась игрушечная собачка с отрезанной и висевшей лишь на ниточках головой.... Полина закричала диким неистовым криком, от которого проснулась. И тут же уснула снова. Теперь она обнимала Антея, плакала и причитала: «Не умирай, пожалуйста, не умирай! Только живи, прошу- живи!»… В следующем сне, они с Надей катались на каруселях, вдруг Полина превратилась в спецназовца. Она побежала в парк, потому что должна была кого-то спасти, но- кого, не знала. Она бегала среди кустов и деревьев с автоматом на перевес и наконец увидела ворону, которая закричала ей: «Сюда, сюда!». В этот момент Полина чуть не наступила на маленького беленького пушистенького котенка. Она упустила из виду ворону и решила продолжить ее поиски, но тут заметила, что котенок держит в лапке палочку и что-то царапает ею на черной осклизлой земле. Полина присмотрелась к бороздкам-буквам – «П», «О»… Что бы это значило? Котенок писал очень медленно и старательно, словно первоклашка, пытающийся каллиграфически вывести каждую букву, но ровно все равно не получалось. «МО», «Г»… У Полины не хватило терпения.

       - Ты пишешь «Помогите»? Но кому? Кому?

Котенок, сопя, продолжал неторопливо, но усердно царапать на земле буквы: «М», «Н»…

       - «Мне»? – Закричала Полина. – Это тебе надо помочь?

Она схватила его на руки, но тут на тракторе приехал ее отец, и высунув черноволосую голову в окно закричал:

       - НО ПАСАРА-АН!

Голос отца становился все громче и тоньше, переходя в нестерпимое дребезжание. Полина внезапно открыла глаза и поняла, что прямо у нее под ухом во всю рокочет будильник. «Надо же, какая чушь…» - с освежающей четкостью пронеслось в голове Полины, и она высвободив руки из -под оделяла, одним движением прихлопнула звенящий будильник. «Хотя, котенок пишущий на земле палочкой – это круто… Откуда он взялся?»

       - Куда ночь, туда и сон… -Трижды повторила Полина, потом подошла к окну и отодвинув васильковые занавески распахнула его. В комнату ворвалась свежая утренняя прохлада. Солнышко уже встало и понемногу стало пригревать, небо было синее – синее. Полина накинула халат и спустилась вниз, было тихо, только в саду журчала вода. Выйдя из дома, она увидела, дядю Мишу, одетого в строгую серую тройку с белой розой в петлице, поливающего розы.

       - Бодрое утро! – Помахала ему рукой Полина.

В детстве ,она частенько путала «Б» и «Д» и вместо «доброе» говорила «бодрое».

       - Бодрое – бодрое! – Рассмеялся дядя Миша. – Не забыла? Как спалось тебе, невестушка?

       - Ой, мне всю ночь такие ужастики показывали, я, как никогда, была рада будильнику.

       - Нервничаешь ты, обычное дело. Все в порядке, не волнуйся. У нас все готово. Иди, умывайся, наряжайся и думай только о хорошем.

Примерно через час к дому подъехала нарядная и звенящая бубенцами повозка. Скрипнула калитка, пропуская во двор Ладу и Марину. Полина бродила по Садовым дорожкам среди роз. Она была прекрасна, как фея зари. В пол- голоса она напевала детскую песенку:

       Скачут – скачут две лошадки – но – но – но
       Скачут – скачут без оглядки – но – но – но…

       - Теть Галь. – Шепотом спросила Марина. – А вам Антон не звонил?

       - Нет… Да ты ему сама позвони. Ты знаешь его номер?

       - Да знаю, только он не отвечает. И дома и на мобильном – тишина. В это время к ним подошла Полина.

       - Приветик! – Грустно сказала она, нервно теребя свой браслет и пытаясь улыбнуться. – Я что-то Антону не могу дозвониться.

       - Я тоже. – Жестким и озабоченным тоном ответила ей Марина. – А ты знаешь, где он живет?

       - Я была там… - Растеряно пролепетала Полина. – Наверное, найду, хотя я не уверена…

       - Так девчата! – Вмешался дядя Миша. – Я что-то не пойму, почему вы начали паниковать раньше времени. Ты, Лада, езжай и жди его, как вы договаривались. Я думаю, все нормально будет. Езжай, а мы будем тебя ждать.

       - Хорошо, я поеду.

       - Подожди. - Остановила ее Полина. – Я с тобой.

       - Ну, ты-то еще куда? – Возразила Марина.

       - Я быстро… Я сейчас переоденусь.

       - Полина, не дури, сиди и жди тут.

       - Нет! Я еду с тобой, а Маринка пускай остается. – С этими словами Полина вихрем понеслась в дом.

Влетев в комнату, она рывком стянула с себя платье, надела джинсы и белый топик. Секунду подумав, достала сумку засунула в нее платье и выбежала.

       - Поехали! – На ходу бросила Полина и решительным быстрым шагом направилась к калитке. Ладе поспешила за ней, а Маринка, тетя Галя и дядя Миша так и остались, в недоумении стоять на садовой дорожке. Первым неловкое молчание нарушил дядя Миша.

       - Ничего не понимаю… Не мог же Антон за ночь передумать жениться… Тут что-то другое… Может, он просто к телефону не подходит, хотя вряд ли… Должно быть что-то непредвиденное случилось. И Полинка- то, вон как полетела и платье переодела, должно быть что-то чувствует. Эх, как бы, она дров не наломала…

       - Ну, что каркаешь?

       - Да не каркаю я, Галочка, опасаюсь, как бы мать его чего не выкинула, может они напрасно ее в известность поставили…
 
       - Да не каркай ты, и без тебя тошно! Господи.

И они опять погрузились в тягостное молчание.

       А тем временем Полина и Лада сидели в повозке, возле почты. Прошло десять минут, двадцать, полчаса – а Антон не появился. Они сидели молча, Полина курила, нервно стряхивая пепел. К ним подошла женщина в соломенной шляпке. За руку она держала очаровательную девчушку лет пяти, блондинку с длинными распущенными волосами, которая улыбалась и беззастенчиво не в лад напевала:

       Скачут – скачут две лошадки – но – но – но
       Скачут – скачут без оглядки – но – но – но…

«Надо же! Я сегодня тоже пела эту песенку» - Подумала Полина.

       - Извините. А вы катаете? – Спросила женщина.

       - Нет! – Резко ответила Лада.

       - Ой… - Расстроилась она. – Ну ,хоть до поворота, а то мы сегодня уезжаем. Пожалуйста.

Она растеряно посмотрела на дочку, уже надувшую губки и готовую в любую минуту расплакаться.

       - Ну ,видишь, Полиночка, лошадки сегодня не катают.

Полина встрепенулась от звуков своего имени, и недоуменно уставилась на девочку.

       - Идем, Полиночка, не везет нам сегодня.

Поняв наконец, что обращаются не к ней, а к девочке, ее тезке, Полина испытала суеверный страх перед судьбой. Ведь все эти слова были будто обращены к ней. «Лошадки сегодня не катают, не везет нам сегодня.» Она соскочила с повозки, подошла к девочке. Взяв ее за руку и подведя поближе, она нервно бросила Ладе:

       - Провези их, что тебе жалко? Пусть хоть маленькой Полине сегодня повезет. Я заплачу тебе двадцать гривен.

       - Совсем рехнулась? – Огрызнулась Лада и повернувшись сказала: - Садитесь, я довезу вас до поворота, а дальше не могу, извините.

       - Ой, спасибо! Сколько я вам должна?

       - Ничего не надо…

Полина забрала сумку, подсадила девочку, улыбнулась ей и отойдя в сторонку, села на полосатый бордюр.

       - Не уходи без меня! - Отъезжая крикнула ей Лада.

Полина приподняла руку и наигранно поводила ей из стороны в сторону. Когда Лада доехала до поворота улицы, Полина еще раз набрала на мобильном номер Антона. На том конце раздались привычно равнодушные гудки. Он не брал трубку. Полина посмотрела на часы – было без пяти минут десять. Дождавшись, пока Лада подъедет на такое расстояние, что бы ее видеть, Полина решительно встала, махнула ей рукой и быстро зашагала по маленькой улочке. Свернула в ближайший переулок и побежала, чтобы Лада не смогла ее догнать. Завернув еще раз, она оглянулась. Никого не увидев, она перебежала дорогу и свернула в еще один переулок. Полина уже смутно понимала, где она находится и что она вообще делает. Отдышавшись, она попыталась сориентироваться. Дом Антона, по ее предположению, должен быть где-то не далеко. Она спросила у проходившей мимо старушки, где тут улица Гагарина.

       - А вот, в конце квартала направо. – Она взмахнула клюкой, показывая правильное направление.

       - Спасибо… - Рассеянно пролепетала Полина.

Ноги ее вдруг стали словно ватные, сердце бешено заколотилось, она рассчитывала, что еще нужно пройти какое-то расстояние, и у нее будет время собраться с мыслями, а оказывается, надо только повернуть. Вот она ,эта улица, вот его дом – Полина сразу узнала его. Она подошла к калитке, подняла щеколду, и по узкой, заросшей сорняками дорожке пошла к дому. Дернула за дверную ручку, - закрыто.

       - Антон! – Позвала она и постучала в окошко.

В ту же секунду ее окликнул женский голос:

       - Это кто тебя учил по чужим дворам шастать? Да еще и в окна ломиться! - Полина обернулась, со стороны веранды на нее надвигалась мать Антона. – Ты что удумала, сына у меня отнять хочешь, курва московская? У нас своя жизнь, у тебя своя и не суйся, куда тебя не просят. Никакой свадьбы у вас не будет. Ишь ты ,через мать решили переступить.

Полина в ужасе прислонилась к окну и тут же услышала, что изнутри по стеклу кто-то стучит, обернувшись, увидела Антона. Он что-то говорил, но ничего не было слышно.

       - Что встала, как вкопанная?!! Я тебе ясно сказала, НИКАКОЙ СВАДЬБЫ НЕ БУДЕТ! Иди по добру по здорову, откуда пришла!

Полина попятилась к калитке, ей показалось, что она попала в жилище каких-то монстров. Она смотрела то на надвигавшуюся в ее сторону, дико вопящую, женщину с перекошенным лицом, то на безмолвно кричащего Антона за окном. Ничего не понимая, она в жутком порыве отчаянья, раскрыла свою сумку, выбросила оттуда свое свадебное платье, стала топтать его ногами с криками:

       - Да пропадите вы пропадом со своим Антоном! Сволочи! Гады! Да пошли вы со своей свадьбой, куда подальше! Да вы мне вообще не нужны, мне очень замечательно живется без вас!

Она чиркнула зажигалкой и поднесла ее к платью, оно моментально вспыхнуло. Полина бросилась бежать. Она слышала позади себя звон разбитого стекла, дикие крики, надломленный, полный отчаяния голос Антона: «По-о-ли-и-на!» Она бежала прочь, не оглядываясь, не разбирая дороги, прочь от этого кошмара. Домой она добиралась только с одной мыслью – только бы там никого не было. Меньше всего ей хотелось с кем-то встречаться и все объяснять. У ней в голове четко сформировалась только одна мысль: «Уехать, как можно скорее, все равно куда. Собрать сумку и уехать. Прямо сейчас, потому что рано или поздно придет Антон, будет что-то объяснять, как-то оправдываться, умолять, обещать, что все будет хорошо. Нет, я не могу его видеть, и не хочу. Я уезжаю.» Полина толкнула ногой калитку своего дома, возле которой, лениво переминаясь с ноги на ногу стояли лошади, запряженные в праздничную повозку. Она быстро прошла по дорожке, ногой оттолкнув от себя Антея, радостно виляющего хвостом. За столом сидели тетя Галя, дядя Миша, Маринка и Лада.

       - Кина не будет! Расходитесь!

       - Что случилось?

       - Ничего! – Заорала Полина. – Лошадки сегодня не катают! Я вас прошу, уйдите отсюда! Я не хочу никого видеть! Никакой свадьбы не будет.

Потом она добавила медленно, более спокойным тоном, делая акцент на словах:

       - Пожалуйста, не обижайтесь. Я потом вам все объясню.

Она поднялась в свою комнату и начала лихорадочно собирать вещи. Но тут она опять услышала в себе голос. Порой Полина его уже ненавидела, но профессиональная стойкость взяла верх, она отложила вещи и взяла блокнот и ручку.

       Я к морю хотела, в единственный дом,
       Где может быть помнят меня молодой…
       Уехать, не видеть тебя никогда
       Чтоб след твой соленая смыла вода
       Оглохнуть хочу от морского прибоя
       Не быть чтоб обманутой больше тобою
       Но как же суметь мне тебя разлюбить?
       Ведь солнце заставить нельзя не светить
       И как убежать от тебя и куда
       Наивно я думаю, что поезда
       Способны меня увезти на всегда
       В тот край, где б обманом могла я прожить
       И крест свой на плечи других положить
       И бедный Иуда мне скажет смеясь
       Я знаю что, ты от него отреклась
       И землю ночная окутает мгла
       И солнце погаснет мое навсегда.
       И больше не будет ни счастья ни грез
       И я не расслышу уже из-за гроз
       Твой голос из нашей последней весны
       Лишь будут мне сниться печальные сны
       Но вспомню тебя я в предсмертном бреду
       И руки свои я к тебе протяну
       Но ты не услышишь, ты будешь с другой
       За тысячу верст от меня ,Дорогой…

       … И тут ее взгляд упал на экран ноутбука, который она включила, чтобы посмотреть карту. Она хотела уехать куда-нибудь не далеко, в соседний город, чтобы ее там никто не мог найти и чтобы она ,отдохнув, и успокоившись, смогла бы вернуться. В глубине души, Полина совсем не хотела расставаться с Антоном. Она понимала, что его вины в том, что произошло - нет. Это все подстроила его мать. Единственное, о чем сожалела Полина, это о сгоревшем платье. Она была уверена, что у них все еще наладится, но сейчас ей было необходимо уехать, чтобы дать возможность остыть своим эмоциям и еще раз проверить чувства и свои и его.

       В уголке экрана мигал конвертик. Полина нажала на него подумав, что это очередная пустышка.

       « Солнышко мое, тебе угрожает опасность, уезжай быстро, куда-нибудь. Я сумею тебя защитить. Не бойся».
  Папа
       

Полина, когда пришла в себя даже не могла понять, сколько времени она так просидела – минуту, десять минут, час… Время будто замерло, а потом вдруг опять побежало с бешеной скоростью. «Папа » Полина опять и опять перечитывала эти четыре буквы «Папа». Она не верила своим глазам, проводила по экрану руками – надпись не исчезала. Это был не сон. Это был ее ПАПА, которого всю жизнь ждала и искала. Конечно, в последнее время Полина догадывалась о его незримом присутствии где-то рядом, о том, что именно он подарил этот ноутбук и о многом другом. Но он скрывался, он никогда не называл себя. И вдруг, сейчас он подписался – ПАПА. Должно быть, произошло нечто важное. И тут Полина перевела взгляд выше, и до нее начал доходить смысл письма. «Опасность, надо уезжать! Откуда!». Она вспомнила Москву, Артура. «Вот оно что! Меня нашли! Когда же это прекратится? Как же мне связаться с отцом?». И тут Полина вспомнила о программе поиска, которую поставил ей Антон. Она пощелкала клавишами. На мониторе высветилась карта, и она послала запрос на адрес. Карта сузилась до пределов района. Полина нажала кнопку «Поиск», и через несколько секунд, в поле высветился ответ: «город Черкесск улица Ленина.» Полина переписала в блокнот все, что ей было необходимо. И вернувшись к письму, нажала кнопку ответить: «Я еду к тебе».
Не дождавшись ответа, Полина решила, что что-то сделала не так, ведь она никогда не отправляла с этого адреса. И она переслала копию письма, но уже со своего прежнего адреса, который ей был более привычен. Полина переоделась, сложила в сумку вещи и позвала дядю Мишу. Он поднялся к ней, у видел сумку и грустно произнес:

       - Полинушка, не уезжай, не надо принимать необдуманных решений – все наладится.

       - Дядь Миш, присядь. Ты помнишь, что я рассказывала об отце? Про этот ноутбук, который он мне подарил. Я догадывалась об этом, но точно не была уверена, а сегодня я получила от него письмо. Послушай, в Москве у меня приключилась одна история. На меня, я не знаю как, вышли какие-то бандиты, или террористы, я не знаю. Вобщем один парень представился режиссером, сказал, что знает моего отца, что они вместе работают в Чечне и собираются снимать фильм, а меня попросили написать несколько сцен. Я не сразу сообразила, только потом стала все сопоставлять – это был не сценарий, а план предполагаемого теракта. А отца моего он никогда не видел, я проверяла его, задавала вопросы. Они видно что-то заподозрили, и я сбежала сюда. По дороге я отослала письмо в ФСБ. Отец знает, где я нахожусь, видимо в этом ноутбуке стоит какой-то жучек – маячок, я не знаю. Отец специально мне его подарил, чтобы знать, где я. Он как-то с этим связан. Прочти письмо. Видишь, мне грозит опасность. Наверное, они меня как-то вычислили. Мне надо уезжать, прямо сейчас. Я нашла его адрес через Интернет. Он в Черкесске, я написала, что еду к нему. Ты тете Гале ничего не говори. Скажи, что я уехала в какой-то городок по соседству. Какой тут город есть или поселок? Скажи, я вернусь. Я обязательно дам о себе знать, слышишь – обязательно. Они охотятся за мной, а вернее за моим ноутбуком. Так что для вас никакой опасности нет, к тому же я специально отправила открытое письмо. Они его обязательно засекут и поймут, что меня здесь нет. Я должна спешить, мне надо найти отца раньше, чем они найдут меня. Не волнуйся, отец меня защитит. Я знаю, и ты его знаешь. Вряд ли он ограничился одним жучком, скорее всего у меня и охрана есть, раз он так осведомлен о моих делах, я просто уверена в этом.

       - Полина, как же ты его найдешь?

       - Дядь Миш, технический прогресс. Я знаю даже улицу ,с которой он отсылал это письмо. Ты лучше скажи, как мне побыстрее добраться до аэропорта
       
- На такси, только это дорого конечно

       -Деньги у меня есть А можно вызвать такси на дом?
       
 - Конечно. Я сейчас позвоню, и через десять минут машина приедет. Полюшка, ты меня так огорошила, я понимаю, дело не шуточное, но как же Антон?

       - Потом разберусь. Я думаю, он появится и все вам объяснит.

       - Может, ты хоть перекусишь? Господи, что за жизнь такая? То ты замуж сегодня собиралась, то – уже уезжаешь.

       - Дядь Миш. – Перебила его Полина. – Я очень спешу.

       - Иду – иду. Скажу Галине, чтоб она тебе в дорогу поесть собрала. Еды- то столько наготовили.

Полина еще раз перепроверила вещи, документы и спустилась вниз. Тетя Галя с заплаканными глазами молча протянула ей пакет. Полина обняла ее.

       - Спасибо вам за все. Я ненадолго уеду. Я не прощаюсь. Я обязательно позвоню. Мне просто надо побыть одной, все-таки замужество это важный шаг. Может мы просто поспешили. Не плачь только, а то я тоже расплачусь.

С улицы посигналило подъехавшее такси.

       - Ой, что уже? – Запричитала тетя Галя.

       - Давайте лучше присядем на дорожку. – Как можно, более бодрее ,постарался сказать дядя Миша.

У Полины сердце разрывалось на части.

       - Все, я вернусь. Я обещаю. Пока Антей. – Полина нагнулась и чмокнула его в нос. – Я не прощаюсь.

Полина весело улыбнулась, закусила губу, чтоб не расплакаться и села в такси… Дядя Миша и тетя Галя еще долго стояли на дороге.

       - Ничего мать, ничего.. Дело молодое. Идем в дом.

       - Вот остались мы одни. Пусто как…

       - Ничего – ничего, не горюй , Галочка. Привыкнем, раньше то жили. С Полюшкой, конечно, повеселей, но честно говоря, мне уже такая жизнь в тягость. ТО у них одно, то другое, то влюбились, то рассорилась, то женятся, то не женятся. Погоди, еще Антон сейчас заявится, так что особо скучать нам с тобой не придется. Давай- ка лучше чайком полакомимся, а то мы весь день с тобой на нервах.

       - И то правда, я и не заметила, мы же сегодня так и не позавтракали, молодых прождали. Что же все-таки у них произошло такое, что Полинка сама не своя прибежала, и надо же так, за пять минут собралась и уехала.

Ее прервал радостный лай Антея.

       - Кто там?!

       - Это я Антон.

       - О! А ты мать скучать собралась. Иду – иду.

Антон был бледен и непохож на себя. Руки его были все в ссадинах, залитые йодом.

       - Вот это да-а… - Вымолвил дядя Миша, увидев его.

       - Михал Акимыч, где Полина?

       - Нет Полины, уехала.

       - Ну, пожалуйста, позовите ее. Я же ей ничего не мог объяснить. - Едва не плача говорил Антон.

       - Полина –а!!! – Закричал он, глядя на окна второго этажа.
 
       - Да нет ее, не кричи, она правда, уехала.

Антон с размаха сел на землю, обхватил руками голову и зарыдал.

       - Она же ничего не поняла. Я не мог… Не мог… Не мог даже позвонить. Мать вчера обо всем догадалась. Она ночью, пока я спал, вытащила у меня все: паспорт, телефон, деньги. И закрыла меня снаружи. А когда пришла Полина, стала на нее орать. А Полинка свадебное платье из сумки вытащила и зажигалкой его подпалила. А я даже из дома не мог выбраться, у нас там оконные рамы вставлены целым стеклом, их нельзя открыть. Я когда увидел, что она платье жгет, то не выдержал, схватил стул – и об стекло Побил там все вдребезги. А Полинка убежала, пока я вылезал. Я не стал ее догонять, мне с матерью надо было разобраться. Все я у нее забрал, и знать ее больше не хочу. То, что она сделала, не поддается никакому объяснению. Я ей сказал, что с этого момента мы с ней чужие люди и пусть забудет про свой Израиль. Я в ее дом больше не вернусь. За стекло я ей заплатил, и больше я ей ничего не должен. Это она во всем виновата.

       - Антон, вставай-ка. Мне с тобой надо поговорить. Идем за калитку, чтоб Галина не слышала. С Полиной, я думаю, ты сам поговоришь. Она, я уверен, все поймет, и вы еще поженитесь. Она уехала совсем по другой причине.

И Михаил Акимович рассказал Антону все, что сам знал.

       - Думаете, она полетит самолетом?

       - Ну, я сомневаюсь, что тут есть прямой рейс. Она может долететь до Краснодара, хотя чего тут лететь… Здесь автобусом проще доехать, или поездом. Но я думаю, она до города доедет – разберется. Карту я ей дал хорошую. Так что ловить ее в аэропорту, думаю, тебе смысла нет. К тому же уже час прошел, как она уехала. Мой тебе совет – езжай на машине. Здесь ехать -то в принципе не далеко. Только как ее там искать?

       - Я знаю, как ее искать. У меня есть адрес! – Вдруг сказал Антон внезапно ожившим голосом. – Спасибо, я обязательно ее найду.

       - Погоди секунду. – Михал Акимыч зашел в дом и вскоре вышел с конвертом в руках -Это деньги, возьми на всякий случай. Я верю, ты ее найдешь. Дорога дальняя, мало ли что в пути случается. Дай тебе, как говорится, Бог удачи.

       - Нет – нет, я не возьму.

       - Я в долг даю. – Пригрозил он пальцем. – Не на совсем, так что бери.

       - Спасибо.

       - И вот еще что, минут десять сможешь подождать?

       - Я заеду на работу, оформлю срочный отпуск.

       - Давай, чтоб время не терять, а я тебе еще кое-что важное передам

Когда Антон снова подъехал к дому, Михаил Акимович и Галина Петровна поджидали его возле ворот с огромным пакетом.

       - Бери в дорогу ,Антоша, там чай бутерброды фрукты.

       - Спасибо мои родные! У меня ближе Полины, вас и брата никого нет. А вы мне как родители.

Антон обнял их.

       - В добрый час, сынок, удачи тебе.

И они опять долго стояли на дороге и затем, обнявшись, пошли в дом. Дождавшиеся, нашедшие ,потерявшие и опять ждущие, два замечательных добрых человека…


Полина ехала в такси молча, отвернувшись от водителя, смотрела в окно. Она старалась как-то отвлечься, но мысли снова и снова возвращали ее к дому в Лазоревом, к Антону, к отцу и его письму. Полина то и дело подносила к глазам кулачек и незаметным движением вытирала накопившееся слезы, чтобы они не стекали быстрыми горячими ручейками по ее щекам. Ей было неудобно перед водителем, наверно не приятно везти рыдающего человека. Минут через двадцать слезы наконец-то перестали не произвольно вытекать из ее глаз. Полине стоило неимоверных усилий справиться с собой, но она сделала это и решила завязать не принужденный разговор с водителем, не молодым полным мужчиной. «Хорошо, что он в годах.» - отметила про себя Полина, ей бы не хотелось сейчас болтать с каким-нибудь молодым парнем.

       - Скажите, сколько нам по времени ехать?

       - Ну, успокоилась немножко. – Рассмеялся водитель. – А я все еду и гадаю, когда моя пассажирка заговорит.

Полина тоже попыталась улыбнуться, но получилось как-то неестественно – вымучено.

       - Не переживай. – По-отечески сказал он. – Не ты одна такая. Многие как уезжают – плачут. Вот так отвернутся к окошку и слезы глотают, чтоб я не видел. Отдыхала здесь?

       - Да… - Тихонько ответила Полина.

       - Да! - Оживленно подхватил водитель. – Отдыхать – не работать. У меня вот дочка в Питере живет, в институте учится. Надо ей помогать, а как же. Вот я все лето работаю, летом работы много, отдыхающие туда-сюда ездят. Зимой работы почти нет. Но нам с матерью хватает, а летние заработки все дочке пересылаем. А как же иначе? Родители должны помогать своим детям.

       - А я живу в Москве. – Сказала Полина, надеясь сменить больную для нее тему о родителях. – Здесь хорошо, тихо так, как в раю, а все равно хочется домой. Я абсолютно городской человек. Даже не то, что- городской, а мегаполисный. Я уже не могу без большого города, без этой вечной суеты, толкотни. Давки в час – пик, пробки, летняя духота, тополиный пух… Да – а … - Усмехнулась она, -Какой-то у меня невеселый рассказ о Москве получается.

       - Да – а… А что веселого в вашей московской жизни? Дышите там одними газами, продукты едите, не пойми какие, - искусственные. Люди злые – каждый сам за себя.

       - Вы так зря. Почему-то москвичей никто не любит, особенно жители маленьких городов. А мне кажется, из-за зависти. Люди склонны считать, что кто-то где-то обязательно живет лучше них, а тех - кто живет лучше, почему-то не любят. Да у нас выше зарплата, больше возможностей – но и затраты у нас больше. Москва – один из самых дорогих городов мира. А- расстояния какие, на один проезд сколько времени уходит, для нас расстояние длиною в час это обычное дело, это считается не очень далеко. Да просто кому, где нравится. – Подумав, добавила Полина. – Сейчас многие уезжают из Москвы, предпочитают жить на дачах, в деревнях, на свежем воздухе. А мне зачем-то нужна Москва.

       - Опасно у вас там! То и дело что-то взрывают, люди гибнут. Новости всегда смотрю, интересуюсь. За дочку переживаю.

«Господи!» - Подумала про себя Полина. – «Какая я несчастная, кажется, не существует в мире темы, которая не затронула бы меня за живое. Если только о погоде заговорить.» - А вслух сказала:

       - Да Питер спокойный город, вы не волнуйтесь. Мы – действительно живем как на пороховой бочке, в постоянном напряжении, - где и когда взорвут в следующий раз. Но к страху тоже привыкаешь и просто перестаешь его замечать. Как на войне живем. Надо не бояться, а просто всегда быть начеку. Мы уже автоматически шарим глазами по толпе, обходим стороной подозрительных людей, молимся, стараемся не оказываться в центре толпы, спокойно воспринимаем металлоискатели и проверки документов...
Интересно, а здесь по-прежнему никогда не бывает плохой погоды? – Предприняла Полина еще одну попытку перевести разговор в другое русло.

       - Теперь бывает… - Махнул рукой водитель. – И штормы даже бывают и ураганы, последние годы. А раньше, у нас тут жил один колдун. Ну, колдун – не колдун, кудесник какой-то, говорят, умел управлять и тучами и солнцем, и с животными разговаривал, и они его понимали. Лечить умел от всех болезней, а потом пропал куда-то. Давно это было, Лет пятнадцать назад. Правда, нет – не берусь сказать. Но вот катаклизмов таких точно не было. Море у нас всегда спокойное было, грозы наш город стороной обходили.

Полина тихо вздохнула, нехорошо выругалась про себя и решила замолчать. К счастью время за разговором пролетело не заметно, и они уже подъехали к городу.

       - Тебя куда везти, на вокзал или в аэропорт?

       - Да я сама не знаю, мне в Краснодар надо.

       - О, Да это и автобусом можно, здесь рукой подать.

       - А сколько автобусом ехать?

       - Да часов шесть, не больше. Ну, может пять, а поездом, столько же проедешь. Давай- ка, я довезу тебя до автовокзала и подожду, а ты сбегай, расписание посмотри. Если на ближайшее время автобусов нет, отвезу тебя на вокзал. Счетчик я уже выключил, не переживай.

       - Да ладно, что же вы меня ждать будете, я же не маленькая.

       - Это тебе кажется, что ты не маленькая. Я тебе помогу, глядишь, какой-то незнакомый человек дочке моей поможет. Мир держится на доброте – на взаимовыручке.

Когда они подъехали к зданию автовокзала, Полина выскочила из машины и крикнула:

       - Я быстро!

       - Иди- иди, оставь сумку-то, чтоб с ней не таскаться. Не уеду я, не бойся. – Сказал он засмеявшись. – Все равно ,ты со мной еще не расплатилась, а юбки и купальники твои, мне не к чему.

Полина улыбнулась этому бесхитростному человеку и побежала к расписанию, совершенно не задумываясь о своей наивности. Через несколько минут она вернулась к такси.

       - Автобус уже ушел.

       - Ну, садись, поехали.

Доехав до вокзала, Полина расплатилась и вышла из машины.

       - Вот твой багаж, в целости и сохранности.

Полина перекинула сумку через плечо и направилась к входу. По пути она оглянулась, помахала рукой и крикнула:

       - Спасибо-о!

Он был ей абсолютно чужим человеком, - просто водитель такси, донимавший ее бесконечными разговорами не в тему. Но Полине стало приятно, что живут на земле такие простые и добрые люди, как он. Через час Полина уже сидела в купе, ей очень сильно захотелось спать – сказывалось нервное перенапряжение. Он взяла белье у проводника, постелила себе казенную простыню поверх тощего матраса и тут же уснула.

       …Жаркий летний день. Высокое прозрачное небо, раскаленное белое солнце. Маленькая девочка на тонких ножках, похожая на смешного страусенка, бежит на встречу отцу, вдоль линии прибоя, вздымая за собой алмазную россыпь брызг.

       - Дельфины! Папа ,смотри- дельфины!

Через мгновение, она буквально растворяется в его широких объятиях. Она чувствует его руку на своем плече, и он говорит ей тонким женским голосом:

       - Девушка, девушка просыпаемся, граница. Готовим документы.

Полина еле раскрыла сонные глаза. Ее трясла за плечо девушка в военной форме.

       - Паспорт и миграционную карту, пожалуйста.

       - Ой, сейчас… - Полина, сонно моргая, встала с полки, достав свою сумку, углубилась в нее в поисках документов.

Найдя заветную книжечку с двуглавым орлом, она протянула ее девушке, та профессиональной хваткой цапнула ее и щурясь стала всматриваться , проверяя документы. Вдруг глаза девушки округлились, и на губах заиграла коварная и лукавая улыбка. Таможенница выглянула в коридор и крикнула:

       - Вов!... Владимир Сергеевич! Пройдите сюда!

В коридоре внезапно что-то забухало и через пару секунду в купе ввалился дюжий детина, с торчащим из-под фуражки рыжим чубом.

       - Чего? Нарушаем?! – Угрожающе прогремел детина и совсем не страшно посмотрел на Полину. – Что тут у нас?

       - Вот посмотри- ка на это… - С неприкрытой интригой в голосе сказала девушка, протягивая чубастому коллеге Полинин паспорт.

Рыжий таможенник изучил документ, и все повторилось точь в точь – глаза его округлились, и лукавая улыбка чуть не разломила его широкое лицо пополам. Он закрыл паспорт, и переглянувшись со своей коллегой, протянул его Полине.

       - Поздравляем Вас, Полина Викторовна!
       
       - Что-то не так? В чем дело-то? – Ничего не понимая, завозмущалась Полина.

Таможенники снова переглянулись, и еще шире улыбаясь, хором сказали:

       - С Днем рожденья Вас! До свиданья. – с этими словами они не переставая улыбаться, как по команде синхронно развернулись, и вышли из купе.

Полина минуту приходила в себя, затем раскрыла паспорт ,посмотрела на дату своего рождения и полезла в кармашек за мобильным. Достав телефон, она удостоверилась, что сегодня именно то число и тот месяц, которые указаны в паспорте – девятое июня. «Надо же, пятнадцать минут первого, действительно наступил мой день рожденья… Поздравляю тебя…И себя…» - С улыбкой на устах подумала Полина. – « Ох, за всей этой кутерьмой про свой день рожденья -то так и забыла…» Ее глаза закрывались, в голове беспорядочно проскакивали мысли… Перед тем, как заснуть Полина подумала о том, что как здорово было бы если бы она с Антоном все таки расписалась. А больше она ничего не думала, потому что сладко спала и под мерный стук колес смотрела все тот же сон…

       В Краснодаре она вышла из поезда и побежала к кассам.

       - До Черкесска один билет, пожалуйста.

       - Девушка, сейчас поедите?

       - В каком смысле? – Не поняла Полина.

       - Поезд отправляется через двадцать минут.

       - Да – да, а я успею?

       - Успеете, давайте паспорт.

Полина неслась по перрону, десятый вагон, девятый, восьмой… Шестой вагон – ее, успела. Она уселась на свое место и перевела дух. Вскинув тонкую руку к лицу, она уставилась на запястье, украшенное элегантными часиками. «Еще десять минут, чего я так бежала?» Наконец вагон дернулся и поезд медленно откатил от вокзала. Полина внимательно изучила билет. «Блин, так неудобно – прибытие ночью. Придется на вокзале сидеть, ждать пока город проснется.» В купе, к одиноко сидящей Полине постучали, дверь отъехала, и в проеме показалась стройная фигурка девушки, в форме проводника.

       - Доброй ночи, ваш билетик можно?

Полина с готовностью протянула билет, и сказала:

       - Доброй, а чайку можно?

       - Конечно можно.

       - Скажите- ка, а почитать что-нибудь у вас есть? Ну газетки там, журналы, или кроссвордики? А то боюсь уснуть.

       - Ой, почитать… Свежего ничего нет, но у меня есть книга, – роман Володарской «Черный рассвет любви.».

«Да… Двойное кидалово. Сейчас она попытается втюхать мне мой же романчик, да еще втридорога.» - Подумала Полина, а в слух спросила:

       - Это где они знакомятся на речном трамвайчике, а в конце она уезжает в Париж, а его убивают?

Проводница враз погрустнела.

       - Ну, зачем же Вы сказали, чем все закончится, я же его сейчас читаю.

       - Извините… - Пожала плечами Полина.

Ничего не говоря, проводница вышла из купе, закрыв за собою дверь.

В четыре часа утра на затянутый туманом перрон города Черкесска вышла Полина. Не многочисленные пассажиры быстро рассеялись. Одни уехали на такси, другие скрылись в здании вокзала. Полина решила последовать примеру последних. Толкнув тяжелую массивную дверь, которая распахнулась со скрипом, Полина вошла внутрь. Побродила по полупустому залу, немного посидела, потом вышла на улицу покурить. Тут же свой взор на нее устремили несколько таксистов, о чем-то беседовавших около машин.

       - Дэвушка! Куда ехат будэем!

Акцент крикнувшего водителя заставил Полину вздрогнуть и вспомнить Артура. Нервная дрожь прокатилась по ее спине. Ничего не говоря, Полина отошла в сторонку. Краем глаза она увидела приближающегося к ней мужчину. Он подошел и чисто по-русски, по-московски, смущаясь, проговорил:

       - Девушка, извините ради Бога, Вас не Полиной зовут?

Полина насторожилась.

       - А что? – Она не торопилась с ответом, чтобы оставить себе время для маневра.

       - Извините, я встречаю Полину Сиперштейн. Дело в том, что ее отец попросил меня ее встретить, вот дал мне фотографию.

Он неожиданно вытащил из сумки ее книгу. Вот здесь на обложке – это Вы?

       - Это – я… - Обреченно сказала Полина.

Полина была в полном смятении, ей показалось, что она попала в западню. Глупо было верить совершенно незнакомому человеку в чужом городе, да еще и ночью. Но Полине очень захотелось ему поверить. Он был симпатичный русоволосый и заметно волновался. Он совсем не был похож на террориста.

       - А почему отец меня не встретил?

       - Полина, это долго объяснять. Он получил Ваше письмо. За Вами следят очень опасные люди, очень – поверьте мне. Виктор Майевич просил меня -Вас встретить, во что бы то не стало. Кстати, меня зовут Олег, я тут уже несколько часов встречаю поезда. Если бы Вы не приехали, я бы и дальше ждал, а мой приятель встречает Вас в аэропорту. Но мне повезло – Вы приехали на поезде. Виктор Майевич очень за Вас беспокоится. Нам нужно ехать, и чем скорее, тем лучше.

Говоря это, он подошел к старенькому серому BMW и открыл перед Полиной дверцу. Обходя машину ,он звонил по мобильному:

       - Я нашел ее, мы едим.

       - Вы кому звонили, отцу?

       - Нет, садись в машину. К сожалению, я ему сейчас звонить не могу, его телефон могут прослушивать. Вы не представляете Полина, в какую Вы попали историю.

Дождавшись пока Полина сядет в машину, он захлопнул дверцу. Она обернулась, чтобы положить сумку на заднее сидение, и взгляд ее упал на большой нож. Полина насторожилась и уже хотела выскочить из машины, но все исправил большой полосатый арбуз, мирно лежавший все на том же сидении. Из-за полосатого окраса Полина не сразу смогла его рассмотреть в сумраке салона. Олег звякнул ключами, заводя мотор ,и тут же машина, визжа покрышками, резко рванула с места. Он гнал машину быстро, иногда Полину потряхивало из стороны в сторону.

       - Вы всегда так быстро ездите?

       - Сейчас дороги пустые, днем я, конечно. езжу потише. Не переживай, я отлично вожу, я бывший гонщик.

«Только этого мне не хватало» - Полина пристегнула ремень и вытянула вперед ноги. Не приятное ощущение возникло у нее, и она силилась понять, из-за чего. Что-то сильно резануло, что-то не так. Он сказал – «ТЫ» уже второй раз, пока они едут в машине, а до этого – на вокзале говорил – «ВЫ». Полине стало не хорошо, тяжкие предчувствия давили на нее.

       - А куда мы едим?

       - В одно надежное место.

       - А это что, не в городе?

       - Нет.

Машина мчала по пустынному шоссе, за окнами с бешеной скоростью проносились не понятные очертания каких-то построек. Полине показалось, что они едут по горной дороге, но было очень темно, и она видела только маленький, освещенный фарами отрезок дороги перед автомобилем. Наконец машина остановилась перед высоким бетонным забором. Полина попыталась открыть дверь, но она оказалась заблокированной.

       - Сиди –сиди, не дергайся. Сейчас заедим. - Сказал Олег и опять позвонил по мобильному.

       - Мы приехали.

Ворота открыли два одетых в камуфляж автоматчика, и машина въехала во двор. Замолк двигатель, и щелкнули замки дверей.

       - Теперь выходи.

Полина вышла из машины и оглянулась по сторонам. Ей показалось, что это воинская часть. По всему периметру забора была натянута колючая проволока, по углам виднелись очертания вышек. В центре большая асфальтированная площадка, а вдали - силуэты каких-то построек. «Наверное, казармы…» - подумала Полина. Прямо за площадкой двухэтажное здание, на балконе второго этажа стоял человек. Как только Полина его увидела, он исчез в глубине здания и чуть позже вышел из дверей. У Полины бешено заколотилось сердце. Но когда человек подошел поближе, она поняла, что это не отец. Мужчина был одет в военно-полевую форму. Он улыбнулся, и раскинув руки в стороны сказал:

       - Ну, здравствуй Полиночка. А ты меня не помнишь? Я дядя Руслан. Я тебя вот такой маленькой видел. – Он сделал жест рукой, и повел Полину к дому. – Ну, проходи – проходи. Скоро и папку своего, увидишь. Я думаю, завтра – послезавтра он появится.

       - Так его здесь нет? – Разочарованно спросила Полина?

       - Пока нет. Мы люди военные – себе не принадлежим. Вот твоя комната. Отдыхай и ничего не бойся.

Дядя Руслан вышел, прикрыв за собой дверь. Полина захотела закрыться, но в двери не оказалось замка. «Ну, ладно. Будь – что будет. Вроде бы все нормально, я правда этого Руслана не помню. Ладно, утро вечера мудренее.» Полина легла, но сон никак не шел, что-то тревожило. Она встала, открыла ноутбук, подключила телефон и написала письмо:

       Я приехала, нахожусь на вашей базе. Где ты?

Не прошло и десяти минут, как Полина получила ответ:

       Я скоро буду. Гора, против течения, мост, машина.

«Что за ахинея?» - Подумала Полина, взбивая жесткую подушку. Она легла, повторяя про себя:

       - Гора, против течения, мост, машина.

Немного полежав, она встала. Уже рассвело. Она открыла ноутбук и стала удалять все последние письма. Потом Полина подошла к окну и уперев руки в подоконник, посмотрела во двор. Странная картина предстала ее взору:

       Пустынное, огороженное забором место, вдалеке стоят брезентовые палатки. Повсюду ходят не понятные люди в камуфляжах разной расцветки, они мало похожи на военных – лохматые бородатые. Вдали слышна стрельба. Полина присмотрелась и увидела стрельбище. «Что-то мне здесь разонравилось, напоминает мексиканский лагерь. Надо отсюда сматываться.» - С этой мыслью Полина достала из сумки телефон, паспорт, деньги. Все рассовала по карманам, потом подумала и перепрятала деньги под стельку кроссовка, скрепив их заколкой для волос. А что делать с ноутбуком? Ведь это единственная связь с отцом. Полина обхватила его обеими руками и неторопливо, прогулочным шагом вышла на улицу. Оглядываясь, она старалась изо всех сил сделать вид, что просто гуляет, а сама сосредоточенно смотрела вокруг. «Ворота охраняются часовыми, можно спрятаться в кустах и дождавшись момента бежать изо всех сил. Но это надо делать ночью, иначе меня сразу обнаружат. Так, за домом гора…» - Полина не спешной походкой стала обходить дом. Сердце ее забилось от радости и предвкушения свободы. За домом не было забора, там сразу начинался крутой подъем в гору. Полина лихорадочно соображала, что ей делать. «Вот она – свобода, в двух шагах. Лучше конечно, ночью, но будет ли еще такой шанс.» Полина быстрым решительным шагом направлялась к подножью горы, подъем действительно был очень крутым. Она карабкалась вверх, в кровь сдирая руки. Ее одолевало желание выбросить свой ноутбук, но она не могла. Вдруг на Полину навалилось что-то очень тяжелое. Она, даже не успев понять, что произошло, кубарем покатилась вниз, обдирая локти и коленки. Полина попыталась встать, но не смогла, Повернув голову, она боковым зрением увидела, стоящего над ней страшного бородача, быстро на непонятном языке говорящего что-то по рации. Его нога, в здоровенном шнурованном ботинке ,стояла у Полины на спине, а рядом с другим ботинком Полина увидела окованный приклад автомата. К ним быстро и зло шагал ночной знакомый, представившийся – «дядей Русланом». Все на том же непонятном языке, он начал что-то втолковывать бородачу, который, галантно убрав ботинок со спины Полины, резко поднял ее и заломил руки за спину. Дядя Руслан улыбаясь, протягивал наручники.

       - Ну что, сбежать хотела?

Без лишних объяснений он начал ощупывать ее карманы, вытащил телефон, паспорт, подобрал лежавший на земле ноутбук и пошел в дом. Остальное- проходило, как во сне. Полину, закованную в наручники, вели то и дело, подгоняя ударами приклада автомата. Она кричала, плевалась, а вокруг стояли страшные косматые бородатые нелюди и по животному гоготали. Полина ощущала себя партизанкой, идущей на смерть. Она ругалась редкими, как самоцветы словами, отчетливо осознавая, что находится в плену у террористов, возможно- тех самых, которые убили ее маму. Полину подвели к одиноко торчащему посреди асфальтированной площадки флагштоку. И приковали к нему наручником за правую руку. Полина опустилась на землю. Первый страх и первое смятения прошли. Полина уже знала, что делать. «Главное, чтобы ко мне не приставили охрану…» Она собралась с мыслями и успокоилась. «Придурки твердолобые, вшивые подонки, вы еще не знаете с кем связались! Ну надо же!!! А еще говорят, что бомба в одну воронку дважды не падает …Видно, на меня это не распространяется…Жалко, что нельзя позвонить Уилу…» Полина, действительно была хорошей писательницей, она написала много романов на криминальную тему. Ее герои не раз взламывали замки и освобождались от наручников. Полина консультировалась у известных авторитетов этого дела и неоднократно пыталась это делать сама - шпилькой, спицей …Всем, что попадется под руку. А однажды ей даже пришлось это делать обычной проволочкой в совершенно экстремальных условиях. Так что открыть наручники – это пара пустяков. Полина мысленно похвалила себя за смекалку. В прочем все это было взято из ее книг, спасибо Володарской, если бы не она, Полина и не занималась бы криминалистикой, и не знала бы, что кое-что можно спрятать под стелькой, и что в критической ситуации очень может помочь обычная заколка. Она сидела посреди раскаленной площади на раскаленном асфальте, рука ее была пристегнута к стальной трубе флагштока, было мучительно жарко, хотелось пить – но она была горда собой. «Только бы день простоять, да ночь продержаться…» - Повторяла про себя Полина девиз Мальчиша- Кибальчиша. Из дома вышел Руслан, за ним семенил лысый толстый тип, с шезлонгом в руках. Подойдя к Полине, он подал знак рукой своему носильщику, и тот, покорно установив шезлонг, удалился. Руслан по удобнее уселся, закинув ногу на ногу. Ни говоря не слова, и только покачивая головой из стороны в сторону, он рассматривал Полину. Так продолжалось десять минут, и когда видно ему все-таки, напекло в редковолосую головушку – Руслан заерзал в шезлонге и достал из кармана камуфляжных штанов свернутую арафатку, Одним взмахом он расправил ее и покрыл свою голову. Полина на него посмотрела, и отчего- то он ей напомнил бабку, торгующую семечками у вокзала. Но Руслан не знал этого и считал, что таким образом он производит на Полину какое-то впечатление. Как только он управился с платком, то оглянулся в сторону дома и крикнул:

       - Муслим! Что ты там возишься! Неси арбуз.
 
На пороге дома показался все тот же лысый толстяк, он нес табуретку с алюминиевым тазиком, над которым возвышался большой полосатый арбуз. «О, Олегов гостинец» - с иронией подумала Полина. Муслим подошел к Руслану , установив перед ним табуретку , извлек из кармана все тот же большой нож, который так напугал Полину в машине Олега, и передал его своему командиру. Руслан встал, потянулся, взял нож и натужно хакнув, ловким молниеносным движением вогнал его в арбуз по самую рукоять и резко потянул вниз. Арбуз словно от боли затрещал и лопнул, раздавшись трещинной, показывая свое красное сочное нутро. Руслан еще раз хакнул ,и снова вогнал нож в арбуз, отрезая лакомый кусочек. Добыв желаемое, Руслан оставил нож и уселся обратно в шезлонг.

       - Я полагаю ,тебе не надо объяснять, куда ты попала? Сама все понимаешь. И попала ты, надо сказать, конкретно. Ты хотела от нас сбежать? – Он злобно рассмеялся. – Живой ты все равно отсюда не выберешься. В первый раз - нам понадобилось не более двух недель, чтобы тебя найти, во второй – не более пяти минут. А третьего не будет… Парни, которые сели тебе на хвост – тупые бараны. Они даже не знали, кто такая Полина Сиперштейн. Ты же не думаешь, что тебя разыскивали из-за твоего чемоданчика, в котором ты сочиняла план теракта. Ну, сначала конечно из-за него.

Руслан, переключив свое внимание на кусок арбуза в своей руке ,сделал паузу. Хищно откусив, он стал жевать, чавкая и поплевывая арбузными косточками по сторонам.

       - А потом-то выяснилась необыкновенная вещь – оказывается девчонка, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, это просто наша удача. Ты еще, к счастью, не такая опытная как твой отец. Мы шли прямо по твоим следам, которые ты нам сама оставляла. Сначала ты отправила письмо в ФСБ. Решительный шаг! – Он опять рассмеялся. – Но к счастью есть на свете люди ,падкие на башиш. Так мы получили твой первый адрес – город Тула. Поверь, не сложно было вычислить, куда ты направилась – в свой родной дом. Могла бы поступить более умно, но не поступила. Мои люди шли за тобой по пятам.

Снова прервав собственною мысль, Руслан клацнул зубами, и от сочного куска арбуза осталась только корка.

       - Но тут очнулся от спячки твой благородный папаша. Я пока не выяснил, как вы с ним общаетесь. Он, вероятно, тебя предупредил, и ты умница, со свого адреса, который у нас давно на учете послала письмецо: «Я еду к тебе.». Адресочек этот ты давно засветила, когда еще объявление в Интернет вешала. Как видишь, мы хорошо осведомленны. Возможно, у тебя есть еще какой-то адресок, по которому ты связывалась со своим папашей, но мне это совершенно не интересно, потому что ты уже у нас. А привезти тебя сюда, вообще оказалось проще пареной репы. Узнать на вокзале ,на какой поезд купила билет Полина Викторовна Сиперштейн – дело плевое. - При этом он громко харкнул и эффектно сплюнул в сторону. Полюбовался на свой плевок и довольный собой продолжал. – На вокзале тебя тоже удалось довольно легко подцепить. Когда ты видишь в Черкесске русское лицо – это подкупает. Ты вряд ли бы поехала с чеченом, или арабом, но у меня отряд многонациональный, международный, все люди братья.

       Руслан встал и отрезал еще один кусок. И тут же откусив, начал со смаком жевать.

Полина никак не могла вспомнить с какого адреса, она послала последнее письмо. «Но, он ничего не сказал, значит ему об этом не известно. Что ответил отец, надо вспомнить дословно. Сейчас – сейчас, так… «Жди меня, гора, против течения, мост, машина.». Я должна бежать по этой дороге? Или ждать его? Нет – нет, конечно, я должна бежать.».

Полина даже не догадывалась, что ее отец был в это время совсем близко, в нескольких десятках метров от нее.

       - Живой мы тебя не выпустим, ты слишком много знаешь. Извини…

Вдруг в кавказских горах раздалось чириканье тропических пташек. Полина сразу поняла, что это звонит ее телефон. Руслан, сбитый столку, вращая округлившимися от удивления глазами, секунду соображал, что это за звук. Сообразив, он расплылся в улыбке, и вытерев руку о штаны, полез в карман и достал Полинин мобильник.

       - Ой, кто же это нам звонит? Я умру от смеха, если это твой папаша. – Весело сказал он, пялясь подслеповатыми глазами на экран телефона. – Нет, не папаша. Какой-то Джон… Что же, поговорим…

Нажав кнопку, он поднес телефон к уху, и уж было хотел что-то сказать, но вдруг, потеряв улыбку, смолк. Немного послушав, отключил телефон и снова спрятал его в карман.

       - … Ну вот, я ничего не понял, но кажись тебя с днем рожденья поздравляли, американец какой-то… или англичанин какой… Так, о чем это я… Ах, да… Против тебя лично, я ничего не имею. Но се ля ви, мне нужен твой драгоценный папаша, не уловимый легендарный Маич, или как его называли у нас – Виктор Навин. А между прочим по-арабски Навин – это безумный, жестокий, отчаянный. Знаешь, даже у самого крутого агента, есть своя ахиллесова пята, и у твоего папаши это ты. Ты-ы – мое сокровище. Он придет сюда, даже не сомневайся. Он может, даже уже пришел. – Руслан весело посмотрел по сторонам и приветственно во все стороны помахал рукой. – Э–э-й! Витюш-а-а! Выходи!

Махал рукой и озирался он, словно позировал папарацци, делал это на показ, бесстрашно. Но по глазам Полина поняла, что на самом деле он жутко боится. Усевшись обратно в шезлонг, он поднес палец к губам:

       - Тс-с-с, он сейчас не придет, он ждет ночи. А потом спустится вон с той горы, снимет часовых, подбежит к тебе и начнет освобождать от наручников… И тут вам обоим- хлоп и крышка. Так, жить вам осталось до ночи. Да… Сильно мне Виктор насолил. Нельзя недооценивать врага, а он - мой кровный враг. Он меня предал. Я ему помог, спрятал. Ну конечно, он считал, что выполняет почетную миссию, он же у нас святой. Пришлось его немножко обмануть, а как иначе я мог заполучить такого ценного консультанта. Я когда на него вышел, начал втирать ему, что под эгидой ФСБ создаю спецотряд по борьбе с террористами и мне позарез нужен такой помощник для обучения ребят. Чтобы они стали настоящими бойца-ами-и, чтобы сформировать высокопрофессиональные группы, для максимально эффективного ведения коротких операций по уничтожению бандформирований. Заметь, какое сложное предложение сказал, не разу не запнувшись. - Он опять зашелся в противном истерическом хохоте. – Он до поры – до времени честно исполнял свои обязанности – ни одного террориста мне подготовил. Ему приносили чертежи, схемы, говорили, конечно, что- поступил сигнал о бандитском сборе… Я делал так, чтобы он ни о чем не догадался. Он работал с небольшой группой командиров, а уж те работали со своими, более осведомленными группами. У нас сетевой маркетинг. Захват московского театра готовил твой папаша, а потом сбежал. – Руслан недоуменно развел руками. – И после того, как он сбежал, спать спокойно не могу. Уж очень он сильно мне мешает, план не дает выполнять. Проверки постоянно, какие-то, наезды. Хорошо, что я всех уже здесь давно купил. А у меня здесь знаешь, что? Сказать? Оздоровительно-реабилитационный центр, и не одно чмо ко мне не подкопается. Иногда, конечно, приходиться бегать в горы, а я ведь уже не мальчик. Замучил он меня, людей ценных теряю. ..Разморило меня что-то…

Он встал и потянулся. Он почти уже ушел, но вдруг развернулся и широко улыбаясь, сказал:

       - Ах да! С днем рожденья! – Он, подойдя к табуретке, взял таз с арбузом и не доходя до Полины трех метров ,остановился и поставил его на обжигающий асфальт. – Вот, прими от чистого сердца, а то жарковато сегодня… Не находишь? Ну, ничего – ничего, скоро ты будешь в раю, а там говорят- благодать, хорошо, прохладно… Забавно, какая ирония, на твоем надгробии, по обоим сторонам черты, будут стоять почти одинаковые даты.

Он зевнул и пошел в дом. Полина облегченно вздохнула, если в ее положении вообще можно было облегченно вздыхать. За все время она не проронила не слова. Полине не давали покоя его слова: «Захват московского театра готовил твой отец.» Она огромнейшим усилием воли заставила себя не думать об этом. «Сейчас я думаю о другом, мне надо отсюда убираться. Спасибо, мистер, что рассказали о своих планах, а то бы я ждала ночи.» Полина нервно усмехнулась и посмотрела на часы. «Половина пятого. А теперь, Полина, давай хорошенько подумаем. Если ночью они собираются быть на чеку, следовательно, они перед этим должны поспать. Темнеет здесь рано. В девять уже смеркается. Значит, ждать они начнут часов с восьми. Сколько, интересно, ему надо спать, часа два? Где-то так. Значит, по идеи часов в пять он должен уснуть. Тем более, что его заметно разморило. Я должна убежать с шести до семи, это самое удобное время. Надо только подгадать, чтобы рядом никого не было. Наручник я открою за одну минуту.». Полина мысленно проделала путь за дом, до подножья горы, отсчитывая при этом секунды. «Секунд двадцать, ну пускай тридцать. А если там опять кто-то сидит? Один черт- погибать, а так я хоть попробую. Нет, так нельзя думать, нельзя сомневаться. Я смогу, тоже мне гора, в Голливуде гораздо выше. Я смогу.» - Твердила она себе. – «В прошлый раз мне просто мешал ноутбук.».

…Полина посмотрела на часы – половина шестого.
На территории было не многолюдно, только вдали, у стрельбища расположилась группка бородачей. Полина сняла кроссовок, оглядевшись по сторонам. Она вытащила заколку, и одела кроссовок обратно. Руки ее дрожали, замок не поддавался. Полину охватило отчаяние, она принялась читать молитву – «Отче наш». Еще мама приучила ее к этой молитве. Однажды она рассказала забавный случай, происшедший с ней в Лазоревом. Они с подружками выбрались за город, на пикник, и только удобно расположились, как вдруг увидели огромное стадо коров, бегущих прямо на них. Мама, как городской житель, такого коровьего обилия, конечно, испугалась и не придумала ничего лучшего, как начать читать молитву «Отче наш». Удивлению их не было предела, когда после этого, коровы остановились, а потом развернувшись ,пошли в обратную сторону. А мама всегда в трудных ситуациях вспоминала про эту волшебную ,по истине- чудодейственную молитву. И Полина следовала ее примеру…

       Неожиданно раздался сухой щелчок. Полине он показался таким же громким, как выстрел. Она испугалась, но напрасно, никто не обращал на нее внимания. Полина осторожно, чтобы не наделать лишнего шума, освободилась от наручника, и побежала, что было сил. Она миновала дом, начала карабкаться в гору. У нее в голове не было мыслей, кроме одной: «Скорее, скорее…», которая, громким пульсом отдавалась в ее висках. Внезапно кто-то схватил ее за руку, но тут же отпустил. Полина ничего не успела понять. Оглянувшись, она увидела, что бандит, только что поймавший ее, вдруг повалился на землю, на груди его расползалось кровавое пятно. Полина в ужасе застыла на месте, ее охватило оцепенение, но тут она увидела за собой погоню. Рядом раздался противно ноющий свист. «Вон оно, оказывается как. Все повторяется.» - подумала Полина. Ей вспомнилось прошлогоднее путешествие, и то, что раньше она никак не могла понять выражение – «Пули свистят.», а оказалось, что они действительно свистят, но только тогда, когда пролетают слишком близко. Какой же это противный, карябающий душу и слух, заставляющий содрогаться, звук. Но Полине он был уже знаком. В следующее мгновение она увидела Руслана. Он был, как и все остальные, еще далеко внизу, но Полина почувствовала, что это он, и что он ее видит. Он целился в нее из автомата. И вдруг он упал, так же внезапно, как и этот, лежащий рядом с Полиной. «Господи, кто же их убивает?» Она посмотрела наверх и увидела силуэт человека со снайперской винтовкой, убегающего в противоположную от Полины сторону. Он убегал так шумно, ломая ветки, что бородачи полезли за ним, упустив Полину из виду. Она поняла, что этот человек специально уводит их, давая ей возможность- убежать, и она побежала изо всех сил. Позади некоторое время слышалась перестрелка. Потом все стихло… А Полина уже спускалась к реке. «…Против течения, бежать нужно против течения, до моста.». Она не знала, сколько прошло времени. У ней не было сил, больно кололо в боку, кружилась голова, ее тошнило, но она не решалась остановиться. Она очень боялась, что ее могут догнать. Наконец вдалеке она увидела мост. «Сколько до него? Полчаса, а может минут пятнадцать, а может час…». Она уже не могла бежать, она шла быстрым шагом, а потом медленным – Шоссе было наверху, ей нужно было подняться на насыпь, там стояла машина. Полина начала карабкаться, и тут силы оставили ее. Она начала медленно съезжать вниз и засыпать…

       Очнулась Полина в машине. За рулем сидел темноволосый кудрявый парень. «Где я его видела?» - в затуманенном мозгу медленно проплывали картинки: Черкесск, Лазоревый Яр, Москва, Выставка. Он, улыбаясь, протягивает ей книгу: «Подпишите, пожалуйста…».

       - Это Вы? – Сказала Полина, едва разлепив спекшиеся губы.

       - Я. – Радостно кивнул парень. – Как Вы себя чувствуете? С Вами все в порядке?

Вместо ответа Полина едва слышно спросила:

       - Где мы?

       - В Черкесске.

Полина посмотрела в окно. Тенистые аллеи, не вдалеке- детская площадка, смешные карапузы старательно лепят куличики, качаются на поскрипывающих качелях. По дороге проехал автобус. Люди на остановке. На противоположной стороне улицы фонтан, возле него сидят две девушки, едят мороженое. Полина никак не могла вспомнить, как она здесь очутилась. Привычным жестом полезла в карман за сигаретами, но их там не оказалось.

       - Странно… - Сказала она вслух. – У Вас нет сигарет?

       - Есть, берите.

Прикуривая, она увидела свои руки, разодранные до крови, и все вспомнила.

       - А я думала, что мне все приснилось… - Сказала она, жадно затягиваясь. – Вы случайно не знаете где мой отец?

       - Я знаю Вашего отца, но честное слово, я не знаю где он сейчас. Да Вы не волнуйтесь, он Вас обязательно вас найдет.

Полина зашлась в истерическом хохоте.

       - Где-то я сегодня это слышала.

Она уткнулась лицом в сидение и горько разрыдалась. Успокоившись, она спросила:

       - А как Вас зовут?

       - Саша.

       - Саш, давайте сходим к фонтану, мне нужно умыться, и мне очень хочется пить.

       - Идемте.

Они вышли из машины, и перешли дорогу.

       - Только Вы из фонтана не пейте. – весело произнес Саша. – Вон ларек, я сейчас принесу.

Полина присела возле фонтана, сняла кроссовок, достала припрятанные деньги, пересчитала, положила в карман. Потом нагнулась, зачерпнула воды и умылась. Подошел Александр с пакетом сока, стаканчиками и двумя хот-догами.

       - Угощайтесь, Вам надо подкрепиться.

Полина, давясь, быстро съела хот-доги и выпила залпом два стакана сока.

       - Ну, теперь, как-то по-веселее, стало. Знаете, Саша, я вот сижу тут, в красивом тихом мирном городе и никак не могу понять, где я была. У меня такое ощущение, что это был страшный сон. Однако, это было. И у меня теперь нет ни паспорта, ни вещей, ничего. И вообще, я чудом жива осталась.

       - Полина, это настоящие бандиты. То место, куда Вы попали, мне хорошо известно. Раньше я работал в милиции, но когда понял, что наши органы правопорядка просто погрязли в коррупции, я ушел. К нам неоднократно поступали сигналы, что там творится что-то не ладное. Но каждый раз, когда мы собирались ехать с проверкой, с верху получали отбой. Это лагерь подготовки террористов. Вас смущает, что он рядом с городом? Уверяю Вас, что и рядом с Москвой есть подобные базы, и в Крыму. Просто официально они завуалированы. Под спортивные базы, реабилитационные центры, туристические лагеря. А местные власти, как правило, подкуплены. Есть люди, которые пытаются с ними бороться, Ваш отец – один из них. Я рад, что с ним познакомился. Я тогда, как раз остался без работы, дал объявление в Интернет. Он пригласил меня к себе в гостиницу. Представился предпринимателем, сказал, что ищет помощника. По его поручению ,я ездил в Москву, следил за Вами. Да видно, не очень удачно. Вы меня чуть не раскусили с этой книгой. Да это, честно говоря, была моя инициатива. Уж очень мне хотелось сделать ему приятный сюрприз. По просьбе Вашего отца, я ездил в издательство, потом оставил для Вас ноутбук. Вы знаете, я и в Лазоревом вместе с Вами отдыхал.

       - Неужели? – Удивилась Полина. – Оказывается, за мной следило столько человек, а я об этом и не знала.

       - Я не смог Вас уберечь на вокзале, не успел. Но мы поняли, где Вы ,и готовили план Вашего освобождения. Вы знаете, они опередили нас совсем не намного. Когда я был в Москве, я был на приеме в ФСБ и отправил несколько писем в Кремль. Я думаю, эта база доживает последние дни. Кроме того, мы связывались и с украинскими властями и с колумбийскими. Теперь у Вашего отца мощная поддержка. Нам не хватило совсем не много времени. Ваш отец пока не готов был выйти из тени. Но ему пришлось это сделать, потому что Вы попали в беду. Он отправил Вам письмо, он не мог поступить иначе… Сейчас уже вечереет. Виктор Майевич мне сказал, чтобы я Вас встретил у моста и отвез в гостиницу. Как только Вы отдохнете, Вы должны вернуться в Москву.

       - Как в Москву? Да у меня даже паспорта нет.

       - Я завтра за Вами заеду. Мы пойдем в милицию, и Вам там выдадут справку, что паспорт Ваш украден. По ней Вы купите билет и уедите.

       - А как же отец?

       - Полина ,я Вам обещаю, он найдет Вас, как только сможет. А сейчас мы поедим в гостиницу. Я возьму номер на свое имя.

Полина, ничего не ответив, обреченно пошла за Александром и недовольная села в машину. Она умом понимала, что не может, значит, сейчас отец с ней увидеться, но сердце ее это принимать отказывалось. «Зачем я вообще сюда поехала? Чуть не погибла, и все из-за него.»

       Пока Саша заполнял в гостинице бланки, Полина с отрешенным видом стояла рядом.

       - Ой, секундочку… - Произнесла администратор. – Ваша фамилия Котов? Александр Иванович? Нас предупредили…

Саша и Полина напряглись…

       - … Вам письмо оставили, для Александра Котова и Полины Сиперштейн.

       - Это я! – Отозвалась Полина. – Спасибо!

Она выхватила из ее рук конверт, раскрыла его. На маленьком блокнотном листике было написано отцовским почерком, который Полина помнила все эти годы :

       Полиночка, родная моя, уезжай! Встретимся дома – в Москве.

У нее на глазах выступили слезы.

       - Вот ключ. Идите отдыхать, а завтра я заеду. – Сказал Александр.

       - Хорошо… -ответила Полина и помахала ему рукой.

Дождавшись, когда он отъедет, подошла к администратору.

       - Извините, а Вы не подскажите, где улица Ленина?

       - Так это недалеко! Из гостиницы направо, до перекрестка, потом налево, пройдете переулка два. Я так не помню, или второй или третий переулок направо. Не запутались?

       - Нет. Направо, налево, направо. Спасибо.

Полина вышла на улицу и решительно направилась по адресу, с которого ей писал отец. «Вот и она – эта самая улица. Какая-то, пустынная –и домов нет. С одной стороны сквер, с другой магазин, закрытый на ремонт, полуразрушенное здание, накрытое зеленной сеткой. Все… Шоссе. Как, все? Разве так бывает? Что же это за улица? Какой-то нежилой тупик. Скорее всего, это был проспект Ленина, который, как водится, переименовали, а про этот закоулок забыли, он так и остался значиться улицей. Но она есть на карте, и отец мне писал с этой улицы. Но как же так?» Полина в растерянности присела на пустующую автобусную остановку. Она готова была расплакаться, как вдруг мимо нее пронеслись несколько машин и свернули прямо за остановку. Полина с любопытством повернула голову. Прямо за домом в строительной сетке, расположилась двенадцатиэтажная башня, на крыше которой красовался белый прямоугольник антенны. Полина привстала и посмотрела вниз, возле подъезда была прикреплена табличка – «улица Ленина дом три». Полина уже почти приблизилась к дому, как вдруг ее кто-то обхватил сзади крепкой хваткой, а второй рукой прикрыл ей рот. Взгляд ее упал на автомат, Полина чуть не умерла со страха, но тут она услышала шепот:

       - Девушка, Вам туда нельзя. Здесь проходит операция, бегите быстро за тот дом. – Рука наконец ,отлепилась от ее лица, и выпятив указательный палец, ткнула в сторону соседнего дома.

Полина разглядела надпись на рукаве – ОМОН и какой-то знак.

       - Нет! Мне надо туда! Я там живу! – Закричала она.

В этот момент дверь подъезда распахнулась, и оттуда вышло несколько омоновцев, которые тянули за собой мужчину в белой рубашке, скрутив ему руки. Он пытался вырываться, но их было много. А он – один, ее отец. Полина сразу узнала его. Из глаз ее, бесшумными быстрыми ручейками потекли слезы. Отец, словно медведь ,сражающийся с охотничьими собаками, был обвешен омоновцами. Они буквально висели на нем, не давая ему сбежать. Он рванулся, и два омоновца отлетели в сторону, но на их место подскочили еще четверо, и им удалось таки всем вместе скрутить его и усадить в черную машину. Как только дверь захлопнулась, мигалки засверкали, завыли сирены ,и натужно ревя моторами, машины выехали на шоссе и скрылись из виду. Полина плакала во весь голос. Весь ее мир рухнул в это мгновение. Она пятнадцать лет ждала этой минуты, она хотела найти отца и что теперь?

       - Девушка? – Услышала она голос омоновца. – Я не хотел Вас так сильно напугать, простите.

       - Полина! Полина-а! – Донесся до нее знакомый голос.

Но Полина не поняла, кто ее зовет. Она растерянно оглядывалась, с другой стороны дома военные держали за руки мужчину в белой рубашке. И он ей кричал:

       - Полина, Полина, Полина! – Глаза ее были заполнены горьким туманом слез. Мир вокруг расплывался. Полине показалось, что это отец. «Конечно, та же черная машина, его отпустили! А может, он убежал? Наверное, ему разрешили попрощаться.»

       - Папа, Па-а-па-а!

Полине казалось - она бежит, на самом деле она еле-еле шла, ноги не слушались ее. Ей казалось - она кричит, но она шептала, потому что к горлу подкатил пересохший першащий ком. Полина протерла руками глаза, чтобы видеть куда идти… И тут она поняла, что это Антон. Он просто стоит возле своей машины, а омоновцы не пускают его за оцепление. Когда она подошла, прозвучала команда «отбой», и в течении нескольких минут улица опустела. И посреди этой пустынной улицы остались стоять только Антон и Полина.

       - Господи! – Прошептала, наконец, Полина, пересохшими потрескавшимися губами. – Второй раз за сегодняшний день, у меня ощущение, что я сплю и вижу кошмарный сон. А потом я просыпаюсь, и как будто бы ничего и не было – вокруг спокойная мирная жизнь. Мне кажется, что я просто временами проваливаюсь куда-то в другое измерение, а потом возвращаюсь обратно. А люди вокруг как жили, так и живут своей жизнью.

       В мученьях горьких, к Господу воззвав
       Молю я- утоли мои печали
       Послал ты горький мне удел – страдать.
       Но пожалей меня, как пожалела б мать
       Свое дитя, в минуту расставанья.
       Прошу, смягчи свой приговор
       Ведь не убийца я, не вор
       А кажется, что я в темнице.
       И только жду – когда начну я жить
       Когда любимый назовет меня женой
       Возьмет он за руку меня и скажет, что влюблен
       И это будет наяву, все это мне не будет сниться.

 А ты здесь откуда? – Не делая паузы, все таким же монотонно равнодушным голосом спросила Полина.

       - Полина, Полиночка, что с тобой? – Антон обнимал ее, целовал ее волосы, губы, щеки.

Она отстранилась.

       - Так ты откуда здесь взялся?

       - Полина, я ехал за тобой следом. Мне Михаил Акимович все рассказал про твоего отца, про чеченов в Москве, про письма, про то, что ты уехала в Черкесск. Я ехал сюда на машине. Приехал днем, искал тебя в гостиницах, потом приехал сюда. Нашел этот дом, вдруг сбежались омоновцы, понаехала куча машин, и тут я увидел тебя, хотел прорваться, но меня не пускали. Я стал тебе кричать.

Полина прошептала обреченным голосом:

       - Это был мой отец. – Потом помолчала и дала Антону конверт, который ей вручили в гостинице.

       - Значит надо ехать в Москву. – Сказал Антон, прочитав письмо.

Полина упрямо замотала головой.

       - Послушай! – Продолжил Антон. – Раз твой отец пишет, что тебе надо уехать – значит так и надо сделать. Кроме того, вот что я тебе скажу. Его посадили в машину с федеральным номером. Это ФСБ, поверь мне. Я уверен, что его повезут в Москву. В любом случае, сейчас уже поздно, а завтра мы попытаемся что-нибудь выяснить. А сейчас поедим в гостиницу, я не спал двое суток – прости.

Они сели в машину, доехали до гостиницы, молча поднялись на этаж. Полина открыла ключам дверь и не раздеваясь рухнула на кровать.

       - Ты меня любишь? - Наклонившись к ней, спросил Антон.

Но она уже спала…
Антон тихонечко вышел. Открыл свой номер, взял матрац, белье и быстро, чтобы его ни кто не видел, перенес все это в номер Полины. Закрыв дверь на ключ, постелил себе на полу и лег спать. Утром в дверь постучали. Антон настороженно открыл. Перед ним стоял высокий брюнет.

       - Извините, а Полину можно увидеть?

       - А Полина еще спит. - Насупившись, ответил Антон. Его обкатило волною ревности.

       - Извините, меня зовут Александр. – Мы договорились с Полиной идти в милицию, за справкой.

       - За какой справкой?

       - Ну, о том, что у нее украли паспорт.

       - А у нее украли паспорт?

       - А Вы что, ничего не знаете?

       - Нет, она мне ничего не говорила. Уснула и до сих пор спит.

       - Ясно, а Вы простите, ей кто? – На всякий случай поинтересовался Александр, хотя Антон был ему прекрасно знаком. Он сам видел, как они с Полиной несколько раз ходили в ЗАГС.

       - Ну, по крайней мере, два дня назад был ее женихом.

       - Вас зовут Антон?

       - Да.

       - Мы можем где-то поговорить?

       - Можно в моем номере, но Полину тогда придется закрыть снаружи.

       - Ну, Вы закройте и записку оставьте, что скоро будете, чтобы она не волновалась. Антон, давай на «ТЫ» – так значительно проще.

       - Давай. - Напряженно откликнулся Антон, открывая дверь своего номера. – Проходи.

       - Так ты вообще ничего не знаешь?

       - А что я должен знать?

       - Дело в том, что за Полиной следили террористы.

       - Я в курсе. Я узнал об этом после того, как она уехала из Лазоревого Яра, и сразу же поехал следом.

       - Я знаком с отцом Полины. – Александр подыскивал нужные слова. – Дело в том… Мы… Я… Я не смог ее уберечь. Она попал в плен. Ее взяли прямо на вокзале. Прошлой ночью ей удалось отправить отцу письмо. Он сразу связался со мной, и мы подготовили план ее освобождения. Виктор Майевич должен был помочь ей бежать., и увести погоню в другую сторону. Он передал Полине ориентиры ее маршрута. Я ждал ее в машине, на шоссе, в нескольких километрах от лагеря. Я увидел, как она выбежала из леса. Не добежав до машины, она упала и потеряла сознание. Очнулась она уже в городе. Она не сразу даже поняла, где находится. Я поначалу испугался – было такое ощущение, что она ничего не помнит. Говорила как-то не понятно, потом вроде пришла в себя. Мы не знаем, что с ней происходило в лагере. Привезли они ее туда в пять утра, а сбежала она где-то в пять вечера. Все ее вещи естественно остались там. Где Виктор Майевич, я пока не знаю. Я должен сделать ей справку и отправить в Москву.

       - Боже мой! – Антон обхватил голову чуть подрагивающими руками. – Какой я дурак! Это я во всем виноват. Как же я мог допустить, что бы она поехала одна.

       - Не вини себя, что должно было случится, то случилось, и слава Богу, что хорошо закончилось. Двоих вас было бы сложнее вытащить.

       - Саша! – Вдруг опомнился Антон. – А ведь Виктора Майевича арестовали.

       -Как?

       - Вчера вечером. Дело в том, что мы- еще в Лазоревом вычислили его адрес, по специальной программе. Он присылал ей письма, поэтому, когда я за ней поехал, я знал, где ее искать, на улице Ленина дом три, в единственном доме с антенной. Я сидел в машине, было, наверное, часов девять вечера, вдруг дом окружили машины с федеральными номерами, приехал ОМОН. Я хотел подойти поближе, но они все оцепили. Я видел, как из подъезда вывели человека, усадили в машину и увезли. Потом я увидел Полину, она кричала, плакала. Он сказал мне, что это ее отец.

       - Ясно, вот что, давай на всякий случай обменяемся номерами телефонов. Я попытаюсь что-нибудь выяснить. У меня есть связи, я раньше работал в милиции. Я заеду к вам, в крайнем случае, позвоню. - Они пожали друг другу руки.

Саша появился только во второй половине дня. Постучал в дверь номера, ему открыл Антон.

       - Полина еще спит.

       - Ну, пошли к тебе, есть новости.

Они тихонько вышли.

       - Хорошие или плохие? – Поинтересовался Антон.

       - Думаю хорошие.

       - Майевича, действительно арестовали. Но в любом случае это лучше, чем, если бы его захватили бандиты. Он сразу дал показания об этом лагере. Его повезли в Москву, в ФСБ. Наши власти знали об этом месте, да все тянули. Видно Виктор Майевич, не последний человек, раз за ним из самой Москвы приехали. Такой кипиш тут подняли. Все сразу засуетились. Вобщем, решили штурмовать этот лагерь. Когда, не знаю. Мне и так рассказали слишком много. Я поэтому и задержался так. Я рассказал о Полине. Ей бы самой надо бы заявление написать – какие вещи у нее были, может быть, что-то отыщется.
Короче, надо ее как-то разбудить и отвезти в отделение, чтобы она рассказала все, что знает.

       - Спасибо, Саша. – Антон пожал ему руку. – У меня в Москве есть знакомый Генерал - капитан, он работает на Лубянке. Надеюсь, он нам поможет.

       - Это очень хорошо, если будет нужна моя помощь, обращайтесь.

       - Спасибо еще раз, а теперь идем, попробуем разбудить Полину.

Они вошли в номер включили телевизор.

       - Полюшка, пора вставать! – Антон присел на кровать и поцеловал ее.

Полина пробурчала что-то невразумительное и повернулась на другой бок.

       - Поля! – Антон легонько потеребил ее за плечо.

       - У-у… Ну чего ты хочешь? Я сплю…

На этот раз, недовольная реплика прозвучала более внятно.

       - Вставай. Вста-вай! Нам надо ехать.


       - Куда? – Сладко пробормотала Полина, натягивая одеяло на голову.

       - Просыпайся! – Уже твердо повторил Антон.

Наконец она открыла глаза и сонным взглядом огляделась вокруг.
 
       - А сколько времени?

       - Три часа.

       - Полина протяжно зевнула, и закрыв глаза рухнула на подушку.

       - Ты спишь со вчерашнего вечера. Поленька, нам нужно ехать в милицию. Ты должна рассказать все, что с тобой произошло. Твой отец уже в Москве, в ФСБ. Мы постараемся его вытащить.

       - Подождите меня внизу, я спущусь через пятнадцать минут.

       - Хорошо.

Полина закрыла за ними дверь. Быстренько разделась и встала под прохладный душ, который помог ей, выветрить последние остатки сна. Полина оделась и спустилась на первый этаж, в холл.

       - У меня даже расчески нет. – Жалобно простонала она.

       - Это дело поправимое. Вон прилавок с книгами и газетами, я полагаю, что там продаются расчески.

       - Вряд ли.

       - Сейчас посмотрим. – Антон подбежал к элегантной седовласой даме лет восьмидесяти, которая ,с видом, полным достоинства и вызывающим уважение, сидела за прилавком и читала книгу. – Здравствуйте, скажите пожалуйста, а у вас есть расчески?

       - Вам какую? – Дама оторвалась от книги и заинтересовано посмотрела на Антона.

       - Самую лучшую, вон для той прекрасной девушки.

Дама надела очки, висевшие у ней на тонкой, почти не видимой цепочке, и посмотрела на Полину.

       - Ну что ж, все понятно. Вам подойдет что-то из этого. – Многозначительно и важно сказала она, выкладывая на прилавок весь, имеющийся у нее, ассортимент расчесок.

       - Думаю, эта подойдет. Спасибо.

       

Антон торжественно преподнес Полине складную массажную щетку для волос.

       - А ты говорила- вряд ли. Смотри, какая крутотень – складывается, раскладывается. Очень удобно.

Полина подошла к зеркалу и стала, морща носик, расчесывать свои, уже довольно запутанные от скитаний, волосы. Пока она расчесывалась, то время от времени бросала взгляд в правый угол, в котором отражались Антон и Александр, с нетерпеливым видом наблюдавшие за ней.

Когда они уже садились в машину, Полина вспомнила о том, что она голодна.

       - Ой, а я есть хочу… И пить.

       - Я вас с Антоном довезу до милиции, пока вы там будете всякие бумажки подписывать я что-нибудь куплю перекусить. – Предложил Александр.

       … В милиции Полина рассказал все, что с ней произошло.

       - С этим рассадником уже покончено. Сейчас там работает следственная группа. Вы можете туда поехать. Никакой опасности больше нет, все арестованы. – Словно бы отчитался перед ней, очень грузный и оттого грозный на вид капитан, по видимому знакомый Александра, потому что они обращались к друг другу на ты. – Только ехать вам придется на нашей машине. Одну минутку.

Он вышел, а придя развел руками.

       - А машин- то свободных и нету.

       - А можно мы на своей, у нас «Нива»? – Предложил Антон.

       - Ладно, черт с вами. – Капитан в задумчивости почесал затылок. – Вот, как сделаем, Санек, поезжай с ними, а я сейчас свяжусь с операми, и передам данные по вашей машине, ну сам знаешь, номер, модель, цвет. Чтобы вас не прихватили.

       - Полин, ты уверена, что хочешь туда вернуться? – Взволнованным голосом спросил Антон. Я могу туда съездить с Сашей, мы найдем твои вещи.

       - Я поеду. – Твердо сказала Полина.

И вот она снова едет по той самой роковой дороге, которая вполне могла стать последней в ее жизни. Тогда было смутно и тревожно, а сейчас спокойно. Через час они подъехали к бетонному забору, Только на этот раз, ворота были раскрыты и перекошены, а территория оцеплена милиционерами. Они въехали во внутрь. Полина вышла из машины и подошла к флагштоку, вокруг которого до сих пор смыкалось кольцо наручников. Украдкой оглядевшись по сторонам, Полина подошла к флагштоку, и усердно делая вид, что завязывает шнурки, подняла ту самую заколку, и одним движением открыла наручник.

       - Ну вот и все… Возьми на память. – Сказала она подошедшему к ней Антону.

       - Зачем? Полин, неужели ты хочешь об этом вспоминать?

       - А почему бы и нет? Ведь я их открыла простой заколкой, вот этой кстати. – Она раскрыла ладонь. – А потом, я побежала к горе.

Полине очень захотелось попробовать еще раз совершить этот подъем. И только она направилась в сторону горы, как ее окликнули.

       - Стойте! Туда нельзя! Проходите в дом! – В дверях дома стоял стройный подтянутый мужчина в строгом светло-сером костюме. – Привет, Санек. Ну что, барышня пройдемте.

Они вошли, и поднялись в комнату.

       - Боже мой! – Полина не поверила своим глазам. Ее сумка так и стояла возле кровати. – Уже не плохо. А ноутбук и документы, скорее всего у него в комнате, там, где большой балкон.

       - Да – да… Мы нашли вещи, Вы должны их опознать. Пройдите, все лежало вот здесь, на столе. Ноутбук, мобильный телефон и паспорт. Это -Ваше?

       - Да! Да! – Радостно закричала Полина. – Это все мое, спасибо!

       - Да не за что. Распишетесь только вот здесь и вот здесь, и еще вот тут. Забирайте ваши вещи и можете ехать.

       … На обратном пути настроение Полины значительно улучшилось. Она весело щебетала о красотах местных пейзажей.

       - Полина, ты очень смелая и отважная девушка! – Сказал Александр. – Не каждый решился бы вот так вернуться. Ведь ты там чуть не погибла.

       - Да нет, даже прикольно. – Ответила Полина. – Ведь все уже позади. Завтра мы будем в Москве, хоть будет что вспомнить. Не у каждого в жизни такие приключения бывают.

       - Вы когда поедите?

       - Завтра утром. – Откликнулся Антон. – Дорога дальняя, надо выспаться. Я карту в принципе изучил. Часиков в шесть будем выезжать. Я полагаю, к вечеру доберемся.

       - Ну, что, счастливо вам тогда. Я сейчас буду выходить возле перекрестка, звоните, и я буду вам звонить. Надеюсь, пригласите меня на свадьбу? Желаю вам счастья.

       - Обязательно, спасибо тебе за все.

Антон остановил машину, Александр вышел и поднял руку.

       - До встречи.

И Полина снова подумала: «Как здорово, что живут на земле таки добрые и хорошие люди.»

К вечеру следующего дня Полина и Антон уже были в Москве. На улице стемнело. Антон припарковался, достал сумки, закрыл машину и они пошли к подъезду. Полина стала доставать ключи, но они выскользнули из ее рук. Она начала шарить в траве, и вдруг увидела под деревом дрожащий маленький пушистый комочек, с огромными карими глазами и висящими ушками.

       - Боже! – Воскликнула Полина, глотая хлынувшие бурным потоком слезы. – Смолли?

Она взяла щенка, прижала к себе, смеясь и плача от счастья. Полина вошла в подъезд, ничего не понимающий Антон поднял ключи, и пошел следом.

       - Это- моя Смолли! Она вернулась…

       - Да? А где она была?

       - Как-нибудь, обязательно расскажу. А сейчас мы должны о ней позаботиться. – Ответила Полина, нажимая кнопку лифта.
       - Какой этаж? –Поинтересовался Антон.

       - Девятый…Ой, а где же мои ключи?

       - Не переживай, у меня. – Антон помахал связкой ключей и нажал на кнопку с цифрой 9

       Выйдя из лифта, Полина подошла к своей двери и счастливым голосом сказала

       - Ну вот мы и дома. Открывай.

… Влажная ,после мытья, пахнущая шампунем ,маленькая Смолли лежала на подушечке, сладко посапывая во сне. Они сидели на кухне, пили чай, болтали на разные темы и весело смеялись, как будто ничего и не было. Но это все было… Просто, Полина хотела, хотя бы на один вечер об этом забыть и не думать. Она рассказывала Антону о Москве. Полина понимала, что он наверняка чувствует себя неуютно, в чужом городе, в чужой квартире.

       - Привыкай, это теперь наш дом. А хочешь, давай сделаем ремонт. Все сами придумаем. Тогда тебе легче будет считать этот дом своим. Сейчас он для тебя чужой, я знаю.

       - Нет, не чужой. А, ты знаешь, Полин, я вот примерно в такой же квартире жил. И вообще у меня ощущение, что я впервые в жизни – дома. Здесь так уютно.

       - Я после маминой гибели не решалась, что-то менять. Здесь все так, как было при ней. Но сейчас, я думаю, что мы должны все изменить, ведь это наша жизнь. Я словно бы уже давно дочитала страницу в книге, но никак не могла перевернуть лист. А теперь я хочу это сделать. Ведь все равно все прочитанное и прожитое останется со мной, а впереди, я уверенна , еще много интересного. У нас все будет хорошо и весело, представь, как по коридору пронесутся маленькие ножки. Моя мама немного писала, и у нее есть одно замечательное стихотворение. Я, наверное, его распечатаю, куплю рамочку и повешу в прихожей, пускай оно станет девизом нашего дома.

 И Полина с нежною улыбкою на устах принялась декламировать:

       Будьте счастливы, будьте ласковы
       В вашей власти любви дуэт
       Захотите, и станет сказкою
       Жизнь семейная на сто лет.
       Захотите, жизнь станет песнею
       Станет стройной, как лучший стих
       Будет больно, иль будет весело
       Все зависит от вас двоих.
       Избегайте ссор, равнодушия
       Необдуманных лишних слов
       Пусть царят, ничем не нарушены
       Счастье, радость, мир и любовь
       Научитесь делиться мыслями,
       Понимать друг друга во всем.
       И тогда в переплетах жизненных
       Вам не страшно будет вдвоем
       В испытаньях не падайте духом
       Ложь гоните прочь, как врага.
       И тогда никогда не потухнет
       Свет семейного очага.
       Заводите пару детишек
       И не бойтесь новых забот
       Что ж за дом, если в доме не слышно
       Смеха детского, топота ног.

У нас с тобой замечательный дом и замечательный город. Я очень хочу, чтобы ты полюбил Москву.

       - Ну а что, красивый большой город. – Отозвался Антон.

       - Нет… - Мечтательно продолжила Полина. – Москву надо любить, понимаешь? Дышать ею, жить ею. Москва, очень красивая. Город -сказка, город- мечта. Это город, в котором хочется раствориться – в его зеленых парках и скверах, в вечернем перезвоне колоколов, в старинных узких улочках, в горах… Москва, она не ровная, ее прелесть в том, что она стоит на холмах, и ты это ощущаешь буквально везде – Ты постоянно ходишь либо вверх, либо вниз. Я обожаю вечернюю Москву, когда включается иллюминация и ты идешь по набережной. Москва-река вся переливается, отражающимися в ней разноцветными огнями и мосты, мосты, мосты… Знаешь, какие красивые… А Поклонная гора, а Воробьевы горы – оттуда вниз можно спуститься на фуникулере. Красная площадь, Таганка, Варварка, Ордынка, Солянка, Плющиха, Самотека, Звездный бульвар, Кашенкин луг, Лосиный остров, ты только вслушайся в эти имена. Имена московских улиц – это же песня.

Они вышли на балкон.

       - Я хочу, чтобы ты полюбил Москву, так, как я. Чтобы она стала твоей. Я хочу подарить тебе свой город – всю эту красоту. Какому городу мира посвящено столько поэм, стихов песен.

Полина задумчиво посмотрела в темную даль, и показывая рукой на разноцветные гирлянды огней сказала изменившимся хрипловатым голосом:

       - Вон там Лубянка…

       - Полина… - Антон обнял ее за плечи. – Я тебе уже говорил, у меня здесь есть очень хороший знакомый – Тереньтев Максим Сергеевич. Он генерал ФСБ, он обязательно нам поможет. Давай- ка пойдем в комнату, а то уже прохладно.

       - Да… - Сказала Полина, поежившись и поводя плечами.

Антон прикрыл балконную дверь и торжественно произнес:

       - Полина, я прошу твоей руки, давай завтра пойдем в ЗАГС и подадим заявление.

       - Ой. – С сомнением в голосе сказала Полина. – Может, на этот раз не будем торопиться.
 
       - Не будем. – Согласился Антон. – Мы завтра подадим заявление, а свадьба, как и положено - будет у нас через два месяца. И на этот раз свадьба будет настоящая. С красивым чудесным платьем, в ресторане, с гостями. Мы обязательно пригласим: Михаила Акимовича и Галину Петровну и Сашу…

Полина внезапно разрыдалась, зарывшись головою в подушку.

       - Ну, что ты? маленькая моя, о чем ты так горько плачешь?

       - Мне жалко то платье… - Сквозь слезы жалобно простонала Полина.

       - Подожди, у меня для тебя кое-что есть. – Он порылся в сумке и протянул Полине сжатые кулаки. – Выбирай!

       - Что это?

Полина разжала одну руку, на его ладони лежала маленькая брошка.

       - Это брошь с погибшего платья – единственное, что не сгорело. Вместе с твоими наручниками они составят памятную коллекцию о незабываемых днях, длиною в жизнь.

       - А что в другой руке?

Антон разжал правый кулак, и протянул Полине очаровательное золоте колечко с россыпью маленьких бриллиантиков.

       - Ну, так что, мы завтра идем в ЗАГС?

Полина молча кивнула и совсем по-детски радостно улыбнулась.

       ***


       … В кабинете генерала ФСБ Тереньтева Максима Сергеевича раздался телефонный звонок.

       - Терентьев! Слушаю. Кто? О! Антон! Сколько лет, сколько зим! Подожди минутку, я человека провожу. – Он положил трубку на стол.

Антон смутно слышал, как Тереньтев с кем-то прощался: «…Ну, счастливо коллега…» - До Антона донесся приглушенный смех. – «… Будь здоров, старина! Завтра жду!»

       - Да, Антон, слушаю тебя.

       - Максим Сергеевич, я в Москве и судя по всему – навсегда.

       - Да ну?!!

       - Я бы хотел с Вами увидеться, если можно, то прямо сегодня. Вы меня извините, но, честно говоря, у меня очень важное дело, и мне нужна Ваша помощь.

       - Ну, что же, я твой должник, помню – помню. Вот что, у меня в четырнадцать ноль – ноль обед. И давай-ка встретимся у «Наутилуса», рядом с метро Лубянка, возле входа в четырнадцать десять. Не опаздывай. Очень рад, что ты приехал. До встречи. - И он положил трубку.

       За время общения с Терентьевым, Антон уже успел привыкнуть к его непривычной, на первый взгляд, по военному четкой манере общения. График его был таким напряженным, что «окна» для общения в своем расписании он выискивал за недели, а то и за месяцы вперед. И Антону очень польстило то, что Терентьев согласился с ним встретиться прямо сегодня.

       А Максим Сергеевич тем временем пытался сосредоточиться на работе, но у него ничего не получалось из головы не шли события последних дней. Человек, недавно вышедший из его кабинета, был его лучшим другом. Только попал он в большую беду, в большую переделку. Когда-то много лет назад, они вместе учились в военной академии, вместе воевали, не раз спасая друг друга. А потом он попал под сокращение. Уехал домой, женился, потом внезапно пропал, как в воду канул, ни привета, ни звонка, ни письма. А вчера они встретились после долгой разлуки. Много раз Терентьев мысленно представлял себе встречу с другом, пытался наводить о нем справки. Вчера ночью, к нему в кабинет доставили человека. За которым ,он - Терентьев, гонялся несколько лет. Не раз ломал голову – кто он, это таинственный добровольный агент. Бывший разведчик? Раскаявшийся террорист? А перед ним стоял Виктор Майевич Сиперштейн. Вот такого поворота событий Максим Сергеевич Терентьев ну никак не ожидал. Вот он – Витька Сиперштейн. Человек, с которым они прошли вместе- и огонь и воду и медные трубы, с которым делили последнюю корку хлеба, с которым их развела жизнь, и с которым злую шутку сыграла судьба.

       - Да-а-а… - Протянул от неожиданности Максим Сергеевич. – Не думал, что вот так придется встретиться… Что будем мы с тобой по разные стороны баррикад…

       - Нет, Макс… - Горько усмехнулся Маич. – Мы с тобой не по разные стороны баррикад. Ты за баррикадами, а я чуть в стороне, на открытом поле, где их просто нет – не достроили.

       - Как же это так?

       - Ну, ты же меня допрашивать будешь? Вот на допросе все и расскажу. – И немного помолчав, спросил: - А ты что же, Макс, и руки мне теперь не подашь?

Максим Сергеевич, еле сдерживающий до этого момента свои чувства, резко вскочил из-за стола и быстрыми шагами подошел к Маичу. В нерешительности помедлил, не зная как вести себя дальше. В следующее мгновение, они уже обнимались, похлопывая друг друга по могучим спинам.

       - Витька, старик! Я же искал тебя, я несколько лет принимал от тебя сообщения, выслеживал тебя, голову ломал кто это? А это ты! Ты – брат. Витька! Ну, садись – садись, рассказывай! Где ты пропадал все это время? Как ты там оказался? Ты тогда уехал на Украину, а потом внезапно перестал со мной общаться. Я думал, знаешь как, некогда – закрутился, замотался, у каждого своя жизнь. Я в те годы сам кое-как перебивался, по частям мотался. Потом уже, в Москву перевелся. Когда здесь начал служить, появились возможности, попытался о тебе навести справки. Узнал, что ты был в розыске, бежал. Не поверил в эту белиберду, понял, что тебя подставили.

       - Знаешь, Макс, это надо всю мою жизнь рассказывать…

       - Рассказывай, Вить, нам с тобой спешить некуда.

       - Да не до бесед на голодный то желудок. Я двое суток не ел не пил.

       - Черт! Буфет уже закрыт… - Терентьев выглянул в приемную. – Вася, ну-ка ,сгоняй в ночной, возьми что-нибудь поесть. Сейчас, Витюш. Вася парень шустрый, за пятнадцать минут обернется.

       - Ну, с чего начать?

       - Да с самого начала.

       - Ну, что же… Жил я себе, не тужил… Жена у меня была, дочка… А потом неразбериха в стране началась. Передел… Беспредел… Попал я крепко. Подсадили меня, как рыбу на крючок…

И Виктор начал рассказывать все, что с ним произошло. И про фонд и о бандитах… И про свое бегство и про то, как попал а Колумбию…

       - Эко… - Лихо присвистнул Терентьев. – А почему Колумбия?

       - Видишь ли, Макс, Ведь мне тогда нужно было не просто исчезнуть, а сбежать. Оставляя при этом за собой большие следы, чтобы вести своих преследователей подальше от семьи. Я начал сорить деньгами: то в одном городе проиграл большую сумму в казино, то уже в другом устроил большую попойку с фейерверком, то заказал билет на свое имя до Рио-де-Жанейро. Наконец я понял, что выход у меня только один – скрыться за границей, где-нибудь подальше… И просто выжидать время, когда обо мне забудут. Я обратился за помощью к друзьям. Они- то меня и вывели на одного бывшего резидента, который устроился на работу к экс-президенту Колумбии, ранее занимавшемуся кофейным бизнесом, попросту говоря, бывшему мафиози. Который, после окончания срока своего президентства решил, обзаведясь новыми большими связями, вернуться к своей прежней кофейной деятельности.

       - Что же ты, ко мне не обратился?

       - А я же не знал, что ты тут сидишь.

       - Если бы ты тогда меня нашел, все могло бы быть по-другому.

       - Нет, Макс, каждый должен пройти предназначенный ему путь. Как арабы говорят - мактуб. Да, я совершал ошибки, но значит, мне суждено было их совершить. Это – мой путь. И заметь, он привел меня к тебе.

       - Ну, ты философ…

       - Я… Маг – прорицатель! – Пафосно произнес Виктор и поднял вверх указательный палец. И поразмыслив, добавил более прозаично. – Но иногда, правда…

       - Да я помню… - Вдруг рассеянно произнес Терентьев и закрыл лицо руками.

Словно бы яркой вспышкой осветился в его памяти забытый уже эпизод из его прошлого: «Афган… Бой… Он –Макс, тяжело раненый… Над ним склоняется Виктор… Плотным кольцом их окружают «духи»…

       - Уходи – уходи… - Пересохшими горячими губами, еле шепчет Макс. – Мне все равно – конец…

       - Прорвемся!

       - Тебе со мной не уйти… - Шепчет Макс, истекая кровью и теряя последние силы.

Виктор склоняется над ним.

       - Нет, брат! Это – не конец. Поверь мне, ты еще непременно станешь генералом, и тогда уже не твоя жизнь будет зависеть от меня, а моя от тебя…»

       - Ты знал?!! – То ли спросил, то ли открыл для себя неведомую истину, Терентьев.

       - Что знал? – С улыбкой превосходства, но, тем не-менее делано-непонимающим тоном, переспросил Виктор Майевич.

       - Тогда, в Афгане… Когда ты тащил меня раненого, ты сказал…

       - Макс, я не знаю, как это объяснить. Иногда я вижу картины из будущего, но не всегда. Самого важного в своей жизни я так и не разглядел. – Глаза его наполнились слезами, он подул на себя. – Извини. Ну, так вот, на чем я остановился? Да. Устроился к нему в личную охрану. У моего босса была одна большая личная проблема – его единственный сын был наркоманом. И он, узнав о моих способностях, пригласил меня к себе, на личную – приватную беседу, которая продолжалась несколько дней, в результате чего мы совершили своеобразную сделку. Он назначил меня консультантом по общим вопросам безопасности и обещал всяческую помощь и содействие, если я смогу вылечить его сына. А тот уже неоднократно проходил всевозможные курсы терапии, лежал в клиниках, но снова и снова возвращался к наркотикам. Парня я вылечил, ну и конечно стал другом его семьи. В бизнесе ему помогал, давал ему советы по ведению дел. К тому же, мне удалось ликвидировать его потенциальных врагов, превратив их в компаньонов, и к тому же на взаимовыгодных условиях. То есть сделал так, что жизнь моего начальника стала для его партнеров дороже его смерти. Я рвался все эти годы домой, но он, конечно, не хотел меня отпускать. Он перехватывал мои письма, запросы по поводу моей семьи. А потом и вовсе сообщил мне об их гибели и даже документы поддельные показал. Уже позже я узнал, что они живы. Вернулся в Украину, а там те самые бандиты, от которых я бегал все эти годы, прорвались к власти – стали депутатами Верховной Рады. Пришлось опять пуститься в бега. Оказался на Кубани, решил разыскать Руслана Саирова, ты его хорошо должен помнить.

       - Лучше чем ты думаешь, Витя, я уже десять лет за ним гоняюсь.

       - Больше не гоняйся. Пристрелил я его, паскуду.

       - Да-а-а… Вот как жизнь все перевернула…

       - Скорее все расставила по своим местам. Саиров оказался редкостным подонком. Но я же тогда даже и представить себе такого не мог. Мы же с ним вместе воевали. Я знал, что он на Кубани. Стал наводить о нем справки, хотел его попросить о помощи. Все безрезультатно. А через некоторое время, он сам меня нашел. И знаешь, приехал на «копейке», в потертых джинсах. Ну, работяга – работягой. Правда, я заметил, что неподалеку паслись какие-то парни, во время всего нашего разговора. Он уж мне соловьем пел, что мол, ФСБ не официально создала лагерь для переподготовки кадровиков, контрактников для борьбы с бандформированиями. Тут и молодчики эти, неподалеку отиравшиеся, которым гражданская одежда, как корове седло, вроде мне к месту показались. Уговорил он меня. Родина, говорит, тебя не забудет. Согласился я. Мне По-любому нужно было где-то спрятаться, Лучшего места – не сыскать. Лагерь секретный, так что, я там в полной безопасности. А тут, Макс, начинается самое страшное. Работал я там. Да. Готовил террористов. Ну не знал я, понимаешь, где нахожусь. У меня были маленькие группы, по пять – шесть человек, все русскоязычные. Работал я не в основном лагере, а в так называемом «филиале» - в горах. Простые ребята, учил их быть бойцами. Ну не разглядел, старый пень, сам не пойму – почему. Возможно, что-то в пищу добавляли, притупляющее сознание. Я вскользь об этом слышал, но не вникал. Никаких арабов, чеченов я не видел. Не доверял он мне, видно. Однажды принес планы, чертежи говорит: Нужна хорошо подготовленная группа для задержки крупной террористической банды. Я еще, когда план увидел, почувствовал что-то не ладное. Что это? - спрашиваю. Он говорит: Дом Культуры. А я еще тогда все думал, как же так, не могут же террористы открыто так собраться, в Доме Культуры, на собрание. Пленум у них что ли. А месяца через два перехватил сообщение, что в Москве захватили театр. Виктор Майевич замолчал, в глазах его опять заблестели слезы, он стиснул зубы. Я все понял тогда. В ту же ночь я бежал. Уехал в город снял квартиру. Прости, что-то горло сдавило, мне тяжело об этом вспоминать. – Он глубоко вдохнул, словно ему не хватало воздуха. – Жена моя, Светланочка, там погибла. Я решил, что не могу, не имею права отсиживаться в теплой квартире под липовым паспортом. И я начал свою войну. Деньги у меня были – в Колумбии я хорошо заработал. Я приобрел всю необходимую мне технику. Я выслеживал их, прослушивал. Постоянно ставил в известность местных, но потом понял, что там все куплено. Начал сигнализировать вам, но вы тоже не очень то чесались, уж извини меня. Поэтому приходилось действовать в одиночку. Что тебе сказать, многих я перестрелял, поубивал, а гнездо их осиное никак не мог рассекретить. Несколько терактов все же мне удалось предотвратить. Свою жену не уберег, но чьи-то жены, чьи-то дети остались живы.

       - Витюш… - Терентьев горестно вздохнул и потом продолжил. – Ты говоришь, мы не чесались. Я лично получал все твои сообщения. Все эти годы я искал Саирова и его банду, но пойми, они- пешки. Я несколько раз просил начальство дать мне добро на операцию, но каждый раз получал отказ. Мы надеялись выйти на его хозяев, на тех, кто руководил им и тех, кто платил деньги. Когда ты вышел в эфир прямым текстом, с адресом, понимая, что мы тут же тебя вычислим и возьмем, я понял, что-то случилось и надо действовать незамедлительно.

       - Не было у меня иного выхода, я бы и сам их еще немного попас. Но они взяли мою дочь.

       - Дочь?

       - Да, я расскажу по-порядку. Я разыскал ее после Светланиной гибели. А она, оказывается, все это время жила в Москве. Ей сейчас двадцать восемь, а я пол- жизни ее не видел, ей было тогда двенадцать. Я нанял человека, чтобы присматривал за ней. Потом ноутбук ей хитрый подарил с секретной программкой, чтобы знать, где она находится. И очень кстати это сделал, на нее вышли террористы. Мой человек присылал отчеты, фотографии. Стал за ней чечен один ходить, потом получаю его фото еще с одним, и я того узнал, видел как-то в лагере. Испугался я не на шутку, открытое письмо ей послал. Думаю, в этот момент вы на меня и подсели. Осознанно это сделал, поддержку искал. Потом закрутилось – она испугалась, рванула ко мне. До сих пор не могу понять, как она- то меня нашла.

       - Она же твоя дочь. И эта программа не такая уж и секретная, ты там, в горах, немного отстал от жизни.

       - Ну, может быть. Не знаю уж как, но она приехала в Черкесск. Они взяли ее прямо на вокзале и в лагерь повезли. Она письмо мне отправила. Понял я, что пришел конец моей войне. Я понял, что меня раскрыли, а этот их лагерь я незадолго до того разыскал. Ну, думаю, погибать, так с музыкой. И начал вам открытым текстом их координаты передавать. Мне Полинку надо было спасти до того, как вы меня возьмете. Честно говоря, даже плана у меня не было. Сидел в засаде и смотрел на нее, а она за наручник к флагштоку пристегнутая сидит. Господи, я же ее только маленькой помню, ну фотографии ее видел. А тут… Чуть сердце не остановилось от ужаса. И вдруг она побежала, я даже не понял, что произошло. Рванул туда, одного застрели второго. Смотрю, она по горе поднимается, а за ней погоня. Нашумел я, стрелять начал увел их от Полинки. И гада этого, Саирова убил, когда он в Полюшку из автомата целился. Я -то знал, что он не промахнется. Ну, а сам ушел, как понимаешь. Домой поехал, а дальше ты знаешь… - Виктор замолчал, кабинет Терентьева наполнила тишина. Они молча смотрели друг на друга, и вдруг Маич спросил. - А ты то, Макс, сам как живешь? Расскажи…

       - Да у меня все хорошо. Жена Людмила, в школе работает. Две дочки, старшей – Юле, двадцать, на юридическом учится. А младшей – Иришке, двенадцать лет, музыкой занимается, хочет быть певицей. В «Талисмане» поет, это довольно известный Театр Песни. Выступают везде, ездят за рубеж, по телику часто показывают, диски записывают. Иришка просто счастлива. Ей там очень нравится. А мы счастливы, оттого, что ей хорошо. Ведь мы ее чуть не потеряли.

       - Как это?

       - Это было четыре года назад. Они поехали отдыхать в Крым. Иришка заболела там сильно, отравилась непонятно чем. Буквально за два – три дня организм обезводился и у нее приступ случился. Отправили ее в местную больницу, да что-то там врачи не доглядели. Почки у нее отказали, а они ей- капельницу с физрасвором. Людмила моя им говорила, что-то не так, ребенок пухнет. А они ей: это так и надо. Короче через сутки ее раздуло, как шарик. Они всполошились и на скорой ее в областной центр переправили. Там в больнице ее приняли, скорее в реанимацию повезли. А Людмиле сказали, чтоб особо не надеялась. Ребенок, мол, очень плохой, неизвестно выживет, или нет. А у Людмилы моей с собой ни денег, ни документов. Она, как была дома в тот момент, когда их в больницу забрали – в тапочках, в пляжном халате, так и очутилась в чужом городе. В больницу ее не принимают, идти ей некуда, а ей целый список препаратов выдали, которые нужно немедленно купить. Безвыходная казалось бы ситуация, но Бог нам послал Антона. Все жизнь буду ему благодарен. Он нашу Ирочку спас. Молодой парень, режиссер, он снимал там документальный фильм и как раз в тот момент, когда Людмила моя сидела там, на крылечке и плакала, его съемочная группа приехала заснять эту больницу. Антон тут же с оператором к заведующему, такой там шухер навел. Людмиле отдельную палату дали, для высокопоставленных пациентов – с кондиционером, с телевизором, на довольствие поставили. Антон купил все необходимые лекарства, и на станцию переливания крови ездил. Каждый день приезжал, справлялся, как дела. А дела были плохи – в больнице не было специального оборудования, нужно было срочно лететь в Киев, до Москвы боялись не довезти. Ну, как? Антоша договорился с военной авиацией, и они улетели в Киев, где в аэропорту их уже ждала реанимационная бригада. Антон и съемки свои забросил, с ними там, сколько мог, находился, денег давал. А я -то и не знал ничего. Они мне уже из Киева позвонили, когда самое страшное было позади. Я потом прилетел, разыскал его, деньги вернул. А он и брать их не хотел, я- говорит, не мог поступить иначе. Замечательный парень. Мы иногда перезваниваемся с ним. Вот такая история… Иришка теперь полностью поправилась, все теперь хорошо.

       - Я рад за тебя

       - Спасибо, Витя, только вот что мне с тобой делать?

       - Хочешь орденом награди, хочешь- арестуй…

       - Ты все еще военный, или в отставке?

       - Да я даже и не знаю… - Пожал плечами Виктор Майевич. – Был полковником, когда в бега пустился.

       - Ну, что, полковник, будешь со мной работать. Я вытащу тебя, думаю это реально. В случае чего, восстановим. Мне нужно откопать твое личное дело. И я оформлю тебя задним числом. Скажем так, все это время- ты выполнял секретное задание, по поиску Саирова. Устраивает?

       - Ты меня еще спрашиваешь?

       - Я сделаю все, что смогу Витя, потому-то это- ты. Ну это, как ты понимаешь, дело не одного дня. Поэтому, я очень тебя прошу, не шастай по городу. Я понимаю, тебе не терпится увидеться с дочкой, но прошу тебя еще раз, подожди. Я распоряжусь, чтобы тебе сняли номер в нашей гостинице, на неделю, а там видно будет. Все твои вещи мы тебе вернем.

Он вышел из кабинета, вернувшись, протянул Виктору Майевичу пропуск.

       - Все в порядке, возьми мою визитку и этот мобильный, для связи со мной. Сейчас уже двенадцать часов дня, мы с тобой не хило так посидели. Сейчас тебя мой водитель ,Игорь отвезет в гостиницу. Отдыхай, отсыпайся, никуда не отлучайся. А завтра в десять тридцать, он за тобой заедет. Будем разгребать твои дела.

Они пожали друг другу руки, Но их прервал телефонный звонок. Максим Сергеевич взял трубку.

       - Тереньтев, слушаю… Кто?!! О-о-о! Антон! Сколько лет, Сколько зим! Подожди минутку, я человека провожу. – И отложив телефонную трубку на стол, сказал Виктору Майевичу. - Ну что, счастливо коллега, будь здоров, старина, завтра жду…

Максим Сергеевич попытался сосредоточиться на работе, но у него ничего не получалось. Стрелки часов медленно, но верно приближались к двум. Он встал, подошел к шкафу, достал гражданскую одежду, переоделся и пошел на встречу с Антоном.

       - О! Сколько лет, сколько зим! – Произнес, но свою любимую приветственную фразу.

       - Не так уж и много, Максим Сергеевич. Я очень рад Вас видеть, но у меня серьезные проблемы.

       - Ну, идем, здесь есть уютный барчик, сядем за столик, поговорим.

Войдя в помещение суши- бара, они уселись в дальний угол, за самый неприметный столик. Подозвав официанта, Максим Сергеевич сделал заказ.

       - А теперь рассказывай.

И Антон начал свою историю, о том, как он познакомился с девушкой Полиной, о ней и об ее отце. Максим Сергеевич слушал, улыбаясь, а потом спросил:

       - У меня один вопрос, как фамилия твоей Полины?

       - Сиперштейн…

       - О-о-о-о… Как все запущенно… - Нарочито печально произнес Терентьев.

       - Что такое? – Забеспокоился Антон. – Все так плохо?

       - Я отвечу тебе на твой вопрос, но мне надо сделать пару звонков.

Максим Сергеевич достал мобильный телефон и набрал номер.- Спустись вниз, сейчас за тобой заедет машина. Ты мне срочно нужен. Потом он набрал еще один номер.

       - Алло, Игорь? Поезжай обратно в гостиницу, привези его. Я в «Веслах», как обычно. Через сколько будешь? Хорошо, даю тебе двадцать пять минут. – Максим Сергеевич спрятал мобильный телефон и переведя дух, все так же улыбаясь, сказал. – Давай ,Антош, пока перекусим. А то еду заказали, а так ничего и не поели. Сейчас подъедет нужный тебе человек и все тебе сам расскажет.

Спустя ровно двадцать пять минут, в зал вошел мужчина и быстро оглядевшись, направился к их столику. Максим Сергеевич увидев его, расплылся в улыбке.

       - Присаживайся. – Приглашающим жестом он указал на стул, рядом собой. И переведя взгляд на Антона, продолжил. – Вот этот человек, когда-то спас мне жизнь. А это Антон. – Продолжил он, обращаясь теперь к мужчине, присевшему к ним за столик. – Я рассказывал тебе про него. Когда-то он спас жизнь моей дочери. Похоже, это становится семейной традицией.

Все недоуменно уставились на Терентьева, а он, невообразимо довольный ситуацией, торжественно продолжил:

       - Знакомьтесь, друзья мои. Это – Виктор Майевич Сиперштейн. А это - Антон, твой будущий зять, жених Полины. А мне, извините, пора. – Максим Сергеевич взглянул на часы, ловко поправив узел галстука, встал из-за столика и вышел…

       - Ну, здравствуй, Антон. Помнишь меня? – Лукаво улыбаясь, спросил Маич.

       - Вы отец Полины? Не может быть…- Антон схватился за голову и рассмеялся – Так я оказывается в этой квартире тогда жил?...А я все думаю, что-то знакомое…Ну надо же! Как тесен мир!
       
       ***

       … Полина вернулась домой одна. Сразу из ЗАГСа ,Антон отправился на встречу со своим знакомым генералом. Сняв в прихожей туфли, Полина привычно шагнула назад и очутилась прямо посреди лужи, выдававшей своим запахом присутствие маленького питомца в доме. Весело виляя хвостиком, и ковыляя на коротеньких лапках, к Полине подошла Смолли.

       - Радость моя… - Сказал Полина, входя в ванную и беря половую тряпку. – Я понимаю, что ты еще маленькая и много еще не вспомнила, но в прошлой своей жизни ты такого себе не позволяла.
 
Потом она взяла Смолли на руки и вышла с ней во двор. У подъезда ей встретилась соседка.

       - Здрасте, теть Кать.

       - Здравствуй, Полиночка… Щеночка себе взяла? Маленький такой, а что же это за порода?

       - Латвийская гончая. – Не моргнув глазом, ответила Полина и опустила свою малышку на траву газона.

       - О-о-о… - С видом дипломированного кинолога закивала тетя Катя. – А ты, Полиночка, отдыхать ездила? А то я гляжу, какая-то девушка, то одна, то-с парнем каждую среду и пятницу к тебе заезжали, своими ключами открывали дверь и спустя минут двадцать уходили.

       - Да, я оставляла ключи своей подруге, чтобы она за квартирой присматривала.

       - Ну, ладно, мы, кажется, уже нагулялись. - продолжила Полина и подняла на руки свое четырехлапое сокровище –Идем домой, песочка моя. Про Надю- то я совсем забыла… Надо же ей позвонить, сказать, что мы приехали.

Войдя в квартиру и отпустив щенка, Полина подхватила телефонную трубку и плюхнулась на диван.

       - Алло, Надюш, Привет! Я приехала. Со мной столько всего произошло, не поверишь.

       - Ой! Полинка, привет! Ну, что тебя можно поздравить с замужеством?

       - Нет… Мы с Антоном только сегодня утром подали заявление, свадьба через месяц. Надя, я столько пережила… Ты не представляешь! Как будто я за месяц несколько жизней прожила. Я хочу начать писать новый роман, потому-что я даже пересказать это не смогу, смогу, наверное, только написать. Это будет роман о моей жизни. Я даже название придумала – «Лазоревый Рай». Здорово?

       - Здорово. Полин, ты вообще без приключений не можешь. Скажи, а ты уже просматривала свою электронную почту?

       - Нет, А что?

       - Знаешь, такое дело… - Надежда замялась, – Я знаю, что некрасиво читать чужие письма. Ты меня пожалуйста прости, но была такая ситуация… Сама понимаешь… Мы с Владом на всякий случай решили проверить твою электронную почту. Извини, не обижайся только.

       - Ладно, хватит извиняться. – Перебила Полина. – Что там такого?

       - Полина, ты такая молодец, ну ты такая молодец! Я поздравляю тебя, я так рада за тебя!
       
       - Да с чем ты поздравляешь- то меня?

       - Ну, прочти и сама все узнаешь.

       - Ну не томи уже!

       - Тебе письмо прислали на английском…По поводу твоего сценария…Я перевела немножко,…….

       - А-а-а!!! Надька! Наденька! Я перезвоню тебе! Целую. – И чмокнув пару раз телефонную трубку, Полина побежала к компьютеру.

Казалось, что компьютер загружался целую вечность, потом столько же загружалась почтовая программа.

       - Ну ,быстрее, быстрее же! – В нетерпении умоляла Полина.

Наконец желанное письмо было найдено и открыто:

       Привет, Полли!

Хотел поздравить тебя с днем рожденья, но не смог дозвониться. У меня для тебя приятная новость. Советом продюсерского центра было принято решение о покупке твоего сценария, для его экранизации. Так что, до скорой встречи в моем офисе.

       Джон.

Полина была сама не своя от радости, он бегала по комнате, прыгала на диване. Схватив недоумевающую Смолли, она чмокнула ее в черный нос и весело завопила на всю квартиру:

       - Yes, yes! Я это сделала! У меня все получилось!

Раздался звонок в дверь.

       - Вот и Антон! Наконец-то!

Она подбежала к двери, посмотрела в монитор видео домофона. Руки ее затряслись от волнения. Она еле совладала с собой. Душа ее трепетно запела от нахлынувшего на нее безмерно- огромного счастья. Полина смахнула скатившуюся по щеке слезу, подула на себя, помахала руками возле глаз и раскрыла дверь.


Продолжение на: http://kseniya-leonova.ru/