Мост

«Мост»
       Дождь моросил уже неделю, и дубовые бревенчатые сваи, несущие мост отсырели и почернели от влаги, края размякли, накренились доски перил, пахло мокрой землей и деревянные полы топили в лужах свои резные узоры цветов. Мокрые листья тут и там желтели на балках. Эту мостовую построили еще, когда мне было пять лет, она была так мала и проходила через горный ручей на склоне холмов у вечно заснеженных скал. Сюда летом приходили читать молитвы ламы из дацана стоящего не вдалеке деревни, а близ этих скал росли кедровые опушки вдоль всего ручья вверх до вершин. Они пели, и тогда хотелось смешаться с ветром и застыть в этом пении. Мелодия в этих перистых ветвях журчала и переливалась, но так тихо и не слышно, что выпади снег его не услыхать. Да хоть и выйти и упасть в реку музыка здесь сильнее человеческого голоса. Космос в этих дубах бьет и пульсирует когда, застыв на мосту, катится шум воды вниз с горных кручин. Весной сюда прилетали журавли, ласточки, перепелки и в темных падях перепевали друг друга, будто хотели что-то излить из своих перепелиных душ. Но не излили. Не исчезла серебряная мель вод и золото песка под порогом моста, не избыта прекрасная высота и смелость этих открытых и диких мест. Вечер и мерещится лань с мерцающими и испуганными глазами, в них эта высота неизбывная, в них эта тоска безмерная. Приходилось застывать стоя на предмостье, слушать это пение, переводить дыхание так тихо, чтобы не сбить глас, точащий из уст природы, молча впадать в оцепенение, менять позу еле сгибая колени, и тогда же смеяться от счастья, чуть приоткрыв веки и видеть солнечное переблескивание в ветвистых зарослях лиственниц и сосен, опускать глаза к подножью горы, чтобы удостоверится в присутствии высоты и связанной с ней опасностью. Начиная подъем, слышится, благоухание лесов и моросящий шум воды.
       Ручей смывал воспоминания, сбивался в белые рукава русел, окаймляясь в прибрежные утесы, то, заглушая пьянящий шелест леса, то, переходя в его сонный лощинный поток дуновений музык. И вот эта музыка ожила, перешла в баритон дубов, остекленела в россыпях дождя и, плывя у макушек кедра, вознеслась сюда на этот мостик, на мокрую труху, красную кору и охру, вонзившуюся в перекрытия перил. Я положил на опоры моста локти и понесся в лощину воображая, что вот так вот однажды улечу отсюда с птицами, не удержать тогда меня ничем…