Дверных цепочек клейма

Ты знаешь, дружок .... После вчерашнего питерского дождика, после сегодняшней неживой квартиры Достоевского и сонных улиц близ Фонтанки строки Мандельштама стали как-то с особенной больно вживаться под грубую московскую кожу ...

"Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.

Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей ..."

Удивительно странным кажется то, что несмотря только лишь на второе посещение этого города (первый был, когда мне было всего 10) понимаешь, что он действительно знаком "до слёз" и далее по тексту ...

... В строгий противовес тому, как заносчиво питерцы отзываются о своём городе, мне остаётся констатировать только тот факт, что на Москву сами жители жители столицы предпочитают либо гневно ругаться, либо, безысходно разводя руками, угрюмо молчать ...

" ...Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.

Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.

Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса ..."

... За часами, проведёнными в прогулках по городу появилось ощущение, что пожалуй это один из немногих городов, который дышит и живёт. Не как-то астрально, а вполне конкретно - дышит и живёт. Это город - организм. Несуетливо, немного чванно и самодостаточно, он живёт одним дыханием со своими жителями ... И с гостями, потому что волей-неволей заставляет дышать, чувствовать и жить в том же ритме и с той же сдержанной эмоциональностью что и сам ...

... В то время как Москва сама от себя уже давно задохнулась ...И чем дальше, тем тяжелее становятся её астматические приступы... А объём лёгких имеет свой предел. Грустно осознавать, но это так ...

"... Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,

И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных."

... Я уже и не помню, когда перестал пользоваться дома дверной цепочкой. Этот атрибут, названный "собачкой" и созданый отнюдь не для выполнения функции охраны помещения, уже изжил себя. Да и как ему не умереть в эпоху металических решеток и тридцатимилиметровых стальных дверей, которые перекрыли доступ не только к помещениям, но и к сердцам и душам людей ...

Не знаю, как с дверными цепочками обстоит дело в Петербурге, но очень хочется верить, что его не сильно коснётся чаша сия. Потому что этот город невозможно себе представить без лихих сквозняков, продирающих наскозь тела и мысли людей .... Скозняков, которые, раздаривая простудные насморки, заставляют любить этот город по-особенному тепло. К которым хочется возвращаться снова и снова ...

... В мыслях, мечтах и на яву ...