Фрагменты неизвестной нам природы

Космолёт, на секунду зависнув над кромкой леса, плавно снизился и сел на обширную поляну. Пухлый, словно поролоновый пласт земли тяжело вздохнул под круглыми опорами, вылезшими из-под металлического брюха космолёта.
-Планета номер четыре тысячи восемнадцать, - мгновенно выводя на экран данные, доложил помощник капитана. – Атмосфера, близкая к атмосфере Земли.
Он не стал сыпать числами и незапоминаемыми производными. Просто поспешил передать их на монитор капитана.
Милена Владиславовна пробежала глазами по экрану. Прочитала. Запомнила.
Экипаж корабля знал, что у их капитана феноменальная память. Она помнила всё до последний цифры в отчётах, всю гигантскую информацию о посещаемых планетах. Жаль только, что и от своего экипажа Милена Владиславовна требовала того же.
-Каков максимальный процент адаптации колонистов? – серые глаза впились в помощника, который немедленно съёжился под этим прицелом, словно стал меньше.
-Мы... э... данные не готовы полностью, - он даже смотрел на неё снизу вверх. Милена Владиславовна была довольно высокого роста, - может, слишком высокого, по мнению многих членов экипажа. Даже выше помощника капитана Григоровича, этого здоровенного мужчины. Но этот рост ей шёл. Высокая, статная, с гладкой холёной кожей и властным голосом, Милена Владиславовна была отличным капитаном. Она управляла космолётом «Белла Сьерра» вот уже двадцать лет, и ни разу не меняла преданный и дружный экипаж, уважавший своего неласкового капитана. Впрочем, строгость вполне понятна – космос не игрушки. Да и выговоры команда получала, только провинившись или проявив нерасторопность. Вот как сейчас. Подумать только – не составили карту процента выживаемости! И как, спрашивается рассчитывать, каких сюда поселять колонистов?
-Ба! – дверь бесшумно разъехалась, и в рубке управления возникла маленькая фигурка в синем комбинезоне. – Ба, давай эту посмотрим!
Милена Владиславовна повернулась к девочке.
- Кто разрешил тебе покинуть каюту? – в голосе было ничуть не меньше недовольных ноток, чем при выговоре помощнику. – Ты прекрасно знаешь, что пока не составлена перфокарта и на твоём оповещателе не загорится зелёный сигнал, тебе запрещается покидать каюту, а тем более приходить в рубку. Зелёный сигнал загорелся?
-Нет, - девочка понурилась. – Но я... Это последняя планета перед гиперсном, а ты обещала, что мы где-нибудь ненадолго выйдем.
Желание увидеть чужую планету взяло верх над робостью и даже над возможным наказанием. Упрямо подняв голову, девочка повторила:
-Ты же обещала! – и она испытывающе и немного обижено глянула на бабушку.
-Свои обещания не забываю, - тихо произнесла Милена Владиславовна таким тоном, что внучка пожалела о своём упрямстве.
-Просканируйте окрестность, - голос капитана вдруг смягчился. – Мы выйдем ненадолго, а вы за это время подготовьте перфокарту.
-Ба!? – девочка едва не подпрыгнула на месте, глаза её засияли. – Ба, правда?!
- Я когда-нибудь обманывала? – возмутилась Милена Владиславовна.
-Неа! – ликующе прозвучало на всю рубку, и девочка вприпрыжку помчалась к шлюзу.
-Скафандр затягивается плотнее, - Милена Владиславовна одним движением закрыла оставленный внучкой участок на шее.
-Туго, - вздохнула девочка, но не возразила, а принялась возиться с расстежками шлема.
       Вне корабля свет показался ярче, но словно размазанный. Деревья по краю поляны были толсты и приземисты. Земля пружинила под ногами, недовольно ухая и пыхтя.
-Ой, ба-а! – восхищённый взгляд девочки был прикован к цветущей древесной лиане. Крупные лиловые цветы подрагивали золотыми сердцевинками, а между ними шныряли миловидные зверьки с круглым тельцем и длинным сероватым мехом. Налипающая на мех пыльца придавала зверькам слегка неопрятный, но очень забавный вид.
-Ба, можно мне такого? – и девочка уже сделала шаг к лиане. Руки сами протянулись взять одного из зверьков, которые, похоже, совершенно не возражали против близкого знакомства с людьми.
-Нет, дорогая, - Милена Владиславовна придержала внучку за плечо. – Эти животные являются частью экологической системы планеты. Видишь, они служат опылителями для этой лианы и, по всей видимости, входят в звенья более сложных биологических цепей. Природа этой планеты многие тысячелетия составляла эти цепи, и мы не вправе ломать и разрушать их. Вспомни, чем это кончилось для Земли!
- Поняла, баб, - девочка тихонько вздохнула, отступая назад и кидая горький взгляд на лиану и зверьков.
-Возьми вот это, - расстроенный вид внучки, как всегда, смягчил Милену Владиславовну. Она не любила огорчать её, но приходилось вести себя строже, если уж ребёнок находится на космолёте. Космос – не игрушки.
-Это гриб? – девочка вертела в руках трутовик размером в две свои ладони. Гладкая молочно-белая поверхность вся в волнах, между которыми пролегли сероватые тени.
-Гриб, дорогая. Наверное, его оторвало от дерева какое-то животное, а может, его дерево сгнило. Эти грибы обычно живут дольше своих хозяев-деревьев. Хотя, вполне возможно, что он оказался на земле по другой, неизвестной нам, причине.
Раздался сигнал зуммера с корабля.
- Пора возвращаться, - Милена Владиславовна взяла внучку за плечо. - Запомни эту планету, этот лес. Сохрани в памяти первозданность этой картины. И тогда позже, повзрослев и, возможно, управляя собственным кораблём, ты сможешь оценить и сохранить какую-либо планету в её изначальном виде. Всё это, - Милена Владиславовна обвела поляну рукой, - Все деревья и травы, животные и птицы, всё до последней молекулы – фрагменты прекрасной, хотя и неизвестной нам природы.
 
Завернувшись в махровое полотенце, достающее ей до пяток и не дающее замёрзнуть после душа, девочка уселась возле стерилизатора и терпеливо дождалась пока её находку обработают всеми необходимыми препаратами. Едва вспыхнула синяя лампочка и открылась прозрачная крышка, девочка выудила гриб. Теперь он был стерилен и безопасен. И к тому же, покрытый тонкой плёнкой альмастамы – нового вещества, гораздо лучше обычного лака - приобрёл красивый синеватый оттенок. Напевая, она кружилась по каюте, отыскивая своему сувениру место на полке. Наконец решила, что гриб будет прекрасно смотреться между раковиной с Арифеи и фигуркой из слоновой кости. Поместила. Полюбовалась. Тут включился внутренний передатчик и девочку позвали ужинать. Довольная, она побежала на ужин, после которого вся команда должна была погрузиться в продолжительный сон, пока космолёт будет совершать перелёт из этой галактики в другую.
«Запись в капитанском журнале от пятого числа сего года. Это последняя запись. Если нас когда-нибудь найдут, пусть знают, что мы до последней секунды надеялись спастись, пусть не повторяют наших ошибок. Три дня назад наш звездолёт «Пыль Ориона» сел на неизвестной планете для внеплановой проверки дюз. Для пущей безопасности звездолёт был замаскирован под одну из растительных форм жизни данной планеты. Но мы не успели. В середине проверки сработал сигнал тревоги и сейчас же наш звездолёт подбросило в воздух ужасающей силой и протащило в неизвестном направлении. Никто не успел опомниться после бурной встряски, во время которой многие члены команды повредили себе руки и ноги, как звездолёт окутало облако пара. Уже секундой позже стало ясно, что это ядовитый газ. Все бросились одевать скафандры, а газ становился всё плотней и плотней. Я не знаю, что это за газ и как он проник в совершенно герметичный звездолёт. Наверное, есть силы в природе этой планеты, которые мы не успели изучить и с которыми оказались не в силах справиться. Половина команды умерла сразу. Успевшие надеть скафандры прожили ещё какое-то время. Они успели наглотаться газа и скафандры не помогли. Только отсрочили смерть. Ко всем прочим бедам звездолёт вдруг покрылся прозрачным составом неизвестного нам происхождения. До последнего мгновения мы пытались разрушить эту преграду, чтобы выбраться из звездолёта. Мы пилили, сверлили и даже взрывали её минами направленного действия. Но этот синеватый слой, растёкшийся по поверхности звездолёта, кажется, застыл раз и навсегда. На века. Сегодня отказали последние кислородные стабилизаторы. В скафандрах воздух кончился давно. Строчки расплываются у меня перед глазами, из-за кислородного голодания началась сильная головная боль. Я не собираюсь ждать смерти от удушья. У меня в каюте есть прекрасное вино, отравленное ядом доторианской зелёной кобры. Его преподнёс мне в дар мой друг – доторианец, - клянусь Богом, у них странные обычаи, у этих доторианцев... Вот уж не думал, что это вино мне когда-нибудь понадобиться... Всё. Дописал. Кислорода осталось на две минуты. Сейчас пойду и выпью вина за здоровье моего друга, за здоровье всех моих друзей и всех тех, кто когда-нибудь прочтёт эту запись. Живите долго и... живите!»
       Капитан звездолёта «Пыль Ориона» Каун Макмиллан.