Религиозность как патология разума

Блаженны нищие духом
Иисус Христос
(Матфея, 5:3).

Мы безумны Христа ради
Апостол Павел
(1-е Коринфянам, 4:10).


Мыслители эпохи Просвещения считали религию мошенничеством (с целью получения денег), а основатели марксизма-ленинизма – «вздохом угнетенной твари», «опиумом» и «сивухой». Такие воззрения можно объяснить лишь недостаточным знакомством с объектом исследования. Все эти ученые ощущали инстинктивное отвращение к религии и потому не посещали богослужения, а Библию если и читали, то только «по диагонали». Но если мы и дальше будем игнорировать теснейшую связь «веры» с психическими заболеваниями, то стоит ли нам вообще изучать этот предмет?!
В 1995 году у членов Союза донских писателей Владимира Кедреянова (Вашего покорного слуги) и Андрея Нылова возник замысел написать произведения о жизни первых христиан. Но материала катастрофически не хватало. Что можно было использовать? Лишь религиозные книжки, труды классиков марксизма-ленинизма да опусы из журнала «Наука и религия». Создать яркие, колоритные, исторически достоверные художественные произведения на основании только этих сведений было невозможно. Но мы не растерялись и, что называется, «пошли в народ», т.е. будучи людьми неверующими, стали внедряться в различные ростовские секты: православные (РПЦ и старообрядческую), католическую, иеговистскую, мормонскую, пятидесятницкие, баптистские, адвентистскую, кришнаитскую и др. Нылов и я умело притворялись искателями религиозной истины, и адепты этих конфессий не замечали подвоха.
Писатели ожидали встретить в этих маленьких религиозных объединениях людей хоть и чудаковатых, но всё же вменяемых. Однако действительность превзошла все ожидания…
Оказалось, что почти все прихожане состоят на учете у психиатра и время от времени ездят «на больницу». В бреду и галлюцинациях им регулярно являются все боги и святые. Большинство верующих нигде не работает, поскольку их уволили в связи с профнепригодностью. Они конфликтуют с домочадцами, так как ненавидят всех инакомыслящих и лишены способности объективно оценивать свои слова и поступки.
В России большинство верующих имеет группу инвалидности «по голове», а кто её не имеет – до тех просто пока не добрались психиатры. Но, быть может, такая ситуация сложилась только в нашей стране?
Однажды мы спросили у одного американского проповедника: «А ведь у вас в США все верующие?» (вот ведь до каких дурацких предположений довело горбачевско-ельцинское «новое мышление»!). Пастор чрезвычайно удивился: «Да что вы! Это раньше было, а теперь верующих даже на работу не берут!» (оно и понятно – что толку с идиотов!). Тогда мы задали тот же вопрос священнику из Канады. Последний ответил: «У них в США преследование христиан началось недавно, а у нас уже давно». Другим доказательством секуляризации США являются многие голливудские боевики, где маньяки-убийцы постоянно цитируют Библию.
Да, в США и надпись на долларовых банкнотах «В бога мы веруем» пока никто не отменил, и президент иногда «творцом» клянется, но на бытовом уровне американцы уже поняли, кто такие верующие и что такое вера в химеру.
У российских медиков есть тест из 1000 вопросов, используемый для диагностики психического состояния пациента. Шесть вопросов по-разному формулируют мысль: «Есть ли бог?», и если хоть однажды пациент ответит утвердительно, компьютер сразу выдает результат: «Сумасшедший».
Итак, в медицине и на бытовом уровне (теми людьми, которые имеют несчастье близко контактировать с прихожанами разных церквей и сект) установлено, что все верующие – сумасшедшие, но не все сумасшедшие – верующие. Ибо даже не всякий безумец уверует в то, что Земля плоская и ей всего то ли 6000, то ли 7512 лет, что все народы мира произошли от евреев (коими были сыновья Ноя), что небо твёрдое и по нему ходит трёхголовый мужик (отец, сын и дух «святой»), почему-то невидимый и неслышимый для космонавтов. Всю эту ахинею можно признать Истиной только в том случае, если «на помощь» придут галлюцинации. Как вы тогда убедите верующего в том, что бога нет, если к нему частенько наведывается сам Иисус Христос?!
Подчеркну, что важно не путать сумасшедших с умственно отсталыми, хотя и последние активно участвуют в создании и развитии религий (в роли блаженных и юродивых). Но если умственно отсталых «видно издалека», то обычного прихожанина даже нормальный человек может в течение нескольких минут принимать за психически здоровую особь. Но затем, если с верующим поговорить не о религии, а о его жизни, обязательно наступит момент Истины. Если, конечно, этот «нормальный» человек будет действительно нормальным.
Итак, во многих странах мира на бытовом и медицинском уровнях признано, что религиозность есть патология разума. Однако молчат учёные, молчит пресса. Даже врачи не афишируют свои способы диагностики психических заболеваний. Все опасаются «оскорбить чувства верующих». А то, что у божьих людей семимильными шагами прогрессирует болезнь, никого не волнует…
Правда, в России уже чуть ли не официально считается, что адептам тоталитарных сект нужен психиатр, зато, мол, православные – нормальные. Но между этими категориями верующих нет существенных различий! Десятки тысяч православных покидали РПЦ и отправлялись «искать полноту Истины» в другие секты, а затем многие возвращались назад.
Цель данного трактата – вовсе не поиздеваться над несчастными верующими, которые и без того наказаны природой. Я желаю расставить все точки над «i» в плане философского осмысления религиозности (а оно, увы, оказывается медицинским осмыслением).
Следует отметить, что в классической художественной литературе можно найти немало подтверждений высказанным в этом трактате мыслям. А для меня, писателя, крайне важна поддержка моих великих предшественников.
Обратимся же к истории вопроса.
Издревле люди замечали, что верующие – это «нищие духом» и «не от мира сего». Еще Лукреций Кар писал в поэме «О природе вещей»:

… неизбежно признать, что с кончиною тела,
Всюду расторжена в нем, и душа одновременно гибнет.
Вечное ведь сочетать со смертным и думать, что вместе
Чувствовать могут они и что действия их обоюдны, -
Это безумье и вздор. (III, 798-802).

Думать же, что для людей изготовить изволили боги
Дивную мира природу, что будто по этой причине
Нам подобает богов достославное славить творенье
И полагать, что оно бессмертным и вечным пребудет,
Что нечестиво всё то, что божественным промыслом древле
Было для рода людей установлено твердо навеки,
Как-нибудь нам колебать, потрясая в самих основаньях,
Или словами дерзать окончательно всё ниспровергнуть, -
Все эти вымыслы, Меммий, и все измышленья такие
Только безумье одно. (V, 156-165).

Вполне определенно высказался по этому поводу А.И. Герцен в повести «Доктор Крупов»: «Что бы историческое я ни начинал читать, везде, во все времена открывал я разные безумия… Тут Курций бросается в яму для спасения города, там отец приносит дочь в жертву, чтобы был попутный ветер, и нашел старого дурака, который прирезал бедную девушку, и этого бешеного не посадили на цепь, не свезли в желтый дом, а признали за первосвященника… Как только христиан домучили, дотравили зверями, они сами принялись мучить и гнать друг друга с еще большим озлоблением, нежели их гнали. Сколько невинных немцев и французов погибло так, из вздору, и помешанные судьи их думали, что они исполняли свой долг, и спокойно спали в нескольких шагах от того места, где дожаривались еретики.
Кто не видит ясные признаки безумия в средних веках – тот вовсе не знаком с психиатрией. В средних веках всё безумно. Если и выходит что-нибудь путное, то совершенно противуположно желанию. Ни одного здорового понятия не осталось в средневековых головах, всё перепуталось. Проповедовали любовь – и жили в ненависти, проповедовали мир – и лили реками кровь» (А.И. Герцен. «Кто виноват?» Повести. Рассказы. М., 1981, с. 244-245).
Но любовь ли проповедует христианство? В своем трактате «Нравственные ошибки Иисуса Христа» я привожу немало высказываний этого несчастного шизофреника, которые были бы уместны разве что в устах Дьявола. Но никто не собирается выбрасывать этот фашизм из Библии! Да и могут ли по-настоящему любить люди с ущербной психикой? Риторический вопрос.
Кто, находясь в здравом уме и доброй памяти, сможет признать нормальными инквизиторов и иезуитов? Эти садисты особенно любили пытать красивых девушек и женщин. Причину такой их «любви» объясняет выдающийся русский ученый и писатель И.А. Ефремов: «Христианство полностью взяло из древнееврейской религии учение о грехе и нечистоте женщины… Основатель римской церкви апостол Павел, с современной точки зрения – явный параноик с устойчивыми галлюцинациями, особенно круто утвердил антиженскую линию церкви» (И.А. Ефремов. «Лезвие бритвы». М., 1988, с. 147-148).
Для того, чтобы читатели представили масштабы репрессий, Ефремов приводит такой факт: «В одном лишь немецком городке Оснабрюке в шестнадцатом веке за год сожгли и замучили четыреста ведьм при общем числе женского населения около семисот человек!» (там же, с. 143). «Дошло до того, что красивые женщины в Германии, Испании и других странах стали редкостью» (там же, с. 148). А мы удивляемся тому, что на Западе мало красавиц! Не было бы их и у нас, имей православные больше власти.
«Но ведь в Средние века все верили в бога. Не слишком ли много сумасшедших?» - спросит иной читатель. Послушаем Ефремова: «Как психологу, Гирину (любимый герой писателя, врач – В.К.) была совершенно ясна неизбежность возникновения массовых психических заболеваний. Деспотизм воспитания семьи и церкви превращал детей в фанатиков-параноиков. Плохая, нищая жизнь в условиях постоянного запугивания вызывала истерические психозы, то есть расщепление сознания и подсознания, когда человек в моменты подавления сознательного в психике мог совершать самые нелепые поступки, воображать себя кем угодно, приобретал нечувствительность к боли, был одержим галлюцинациями. Необыкновенное число паралитиков было среди мужчин. Психические параличи… были попыткой бессознательного спасения от окружающей гнусной обстановки. Но еще тяжелее была участь женщин. Вообще более склонные к истерии, чем мужчины, вследствие неснимаемой ответственности за детей, за семью, женщины еще более страдали от плохих условий жизни. Беспощадная мстительность бога и церкви, невозможность избежать греха в бедности давили на и без того угнетенную психику, нарушая нормальное равновесие и взаимодействие между сознательной и подсознательной сторонами мышления.
Заболевания разными формами истерии неминуемо вели несчастных женщин к гибели. Церковь и темная верующая масса всегда считали женщину существом низшим, греховным и опасным – прямое наследие древнееврейской религии с ее учением о первородном грехе и проклятии Евы. Кострами и пытками церковь пыталась искоренить ею же самой порожденную
болезнь. Чем страшнее действовала инквизиция, тем больше множились массовые психозы, рос страх перед ведьмами в мутной атмосфере чудовищных слухов, сплетен и доносов» (там же, с. 140-141). И далее: «Как писал известный исследователь Тейлор, «церковь никогда не смогла добиться всеобщего приятия ее сексуальных правил. Однако по временам она становилась способной так усилить половую воздержанность, что породила массу психических заболеваний. Не будет слишком сильно сказано, что средневековая Европа стала напоминать сумасшедший дом» (там же, с. 149).
А началось всё в античности. «Основатели христианской церкви и религиозной философии, - пишет Ефремов, - уходили в пустыни Аравии и Северной Африки. Здесь, палимые нещадным зноем, в жарком мареве раскаленного воздуха, в котором даже звезды вечного небосвода качаются как в бреду, они подвергались ужасным галлюцинациям. Мозг, распаленный неистовым солнцем, усиливающим желания подавляемой плоти, породил всю безумную и человеконенавистническую концепцию злобного карающего бога, ада, дьявольского начала в женщине, потрясающих картин страшного суда и конца мира, ужасных козней сатаны. Характерно, что это начали древнееврейские пророки, также отшельничавшие в раскаленных пустынях, а христианские подвижники продолжили и развили ту же самую философскую линию. Накопление отрицательного опыта жизни под всегдашним психическим давлением божьей кары и греха породило великое множество параноидальных психозов, принимавшихся за божественные откровения. С этим грузом мы, европейцы, пришли к средневековью, в оппозиции ко всему природному, естественному началу в человеке, к красоте и простору мира» (там же, с. 651).
Так какая же нравственность может быть у сумасшедших? Как смеют они учить жизни здоровых людей?!
Когда мировая медицина выйдет из зачаточного состояния и научится лечить психические заболевания, уйдет в небытие и религия (вместе со своей служанкой – идеалистической философией). Они скроются с наших глаз подобно Пахому, глубоковерующему человеку из поэмы Н.А. Некрасова «Мороз, Красный нос»:

Опять помычал – и без цели
В пространство дурак побежал.
Вериги уныло звенели,
И голые икры блестели,
И посох по снегу черкал. (ч. 1, гл. 7).