Потоп

Мне не стоило это и пяти минут. Когда он вышел из дома первые несколько капель уже упали. Около её дома его встречала плотная почти непроницаемая стена дождя. Спрятав голову под кожаную куртку, он стоял перед милицейским оцеплением. Красно –белая ленточка парализовала его. А красно-белая простыня, покрывающая с головой тело белокурой девушки, оставляла все его надежды позади.
«Я не успел? Она всё равно бы выбросилась из окна? Или…», - проносилось в его голове.
Это «или» относилось непосредственно ко мне, и я это предусмотрел.
Полицейские долго переговаривались по рации по поводу самоубийства и внезапного ливня. На все разговоры я отвёл им семь дней. Не стоит тратить их на мелочи.
Сегодня её хоронили. Я не был приглашён, да и куда уж мне.
Он пришёл ко мне с зонтом, в черном смокинге, в широких чёрных очках.
-Покажи мне тетрадку,- сказал он прежде незнакомым мне голосом. Он пролистал её, открыв сначала на странице последней записи, изучив её, он пересчитал листы. Я ещё два дня назад сходил в ближайший магазин канцелярских товаров, где приобрёл похожую тетрадь и поменял местами несколько листов. Всё было чисто.
-Ты пытаешься меня обмануть,- я не понял, задал ли он вопрос или просто констатировал факт. Голос не выдавал интонации, а глаза были скрыты за тьмой очков.
Я ничего не ответил, сделал жест «за мной» и пошёл в глубину арки, шлёпая по лужам в резиновых сапогах. Сразу перед глазами предстала картина, как гроб с любимой его девушкой медленно опускают наполненную до краёв водой могилу. Он плавает некоторое время, потом медленно наполняется водой, потом издав прощальный «бульк» уходит на дно, оставляя несколько пузырьков. Могильщики безуспешно пытаются закидать могилу землёй.
Положив тетрадь за пазуху, он следует за мной. Мы выходим из арки с другой стороны двора. Большой шар с механическими иголками, похожий на морского ежа возвышается над городом. По центру сияет бирюзовое око, устремлённое на нас. По его шипам стекает вода. Обычный шум улицы, автострады под окнами заменил шум дождя. Народ молча, невзирая на катаклизм, продолжал ходить на работу, в институт, школу, поликлинику. Их не было слышно, всё заглушал ливень.
- Нас ждут,- показал я на гигантское глазное яблоко. Он стоял, молча, чуть ссутулившись.
Я пошёл вперёд, через некоторое время оглянулся. Он был неподвижен как статуя. Я шёл дальше, пока его очертания не скрылись под пеленой дождя. Он не мог ничего изменить, моё бегство могло быть пресечено им в любой момент - тетрадь осталась у него.
Шар, издав последний гудок, медленно поднимался в небо. Вот прошли густые облака туч, медленно хоронивших землю, появилось солнце, всё прошло. Мне осталось слиться со статуями моряков с гарпунами, охотящихся на тени гигантских рыб, на борту шарообразного ковчега.