Ладошка милосердия

       Возле Дворца Новобрачных столпотворение. Белые пенные платья невест, строгие чёрные костюмы женихов, гости с цветами, фотографы с видеокамерами, цифровыми аппаратами…
       Машины, не простые, а какие–то особые, плоские, красные, белые, тёмно-вишнёвые, все импортные, а одна даже в виде кареты. Капоты украшены куклами в белых подвенечных платьях, на головках у них, как и у невест – шляпы, вуальки, веночки, особые праздничные причёски.
       Невесты немного взвинчены, смеются как-то неестественно, оглядываются по сторонам. Огорчает то, что приходится ждать, когда выйдут те, кто вошёл в святая святых раньше.
       Инна тоже невеста, вокруг неё толпа родственников, друзей, знакомых, и она оглядывается по сторонам… Она ждёт. Ведь пригласила! К ней пробивается мама:
       – Детка, не держи себя такой букой. Улыбнись! Ты на свадьбе…
       – Я знаю, что не на похоронах.
       Между тем к жениху подходит и его мама.
       – Уже скоро… Я так волнуюсь, – она поправляет сыну галстук. – Ты выглядишь усталым.
       – Что делать? Скорее бы всё закончилось.
       И тут приглашают их пару. «Алексей и Инна Беляевы!» – громким парадным голосом произносит распорядительница торжества в микрофон. Все гости устремились в зал за новобрачными. Сваха, как её шутливо называют, читает по бумажке речь о семье, о счастье, о ячейке общества. Расписываются в специальном журнале. Потом им несут кольца и предлагают надеть их друг другу. «А теперь жених может поцеловать невесту!»
       Гости бросаются в бой с поцелуями, огромными букетами, сверкают вспышки фотоаппаратов. Гремит знаменитый Марш Мендельсона, и уже пару вместе с толпой сочувствующих выпроваживают в соседний зал, где всем наливают в бокалы шампанское. Именно в этот момент Инна видит, что в зале…да пришёл… её бывший друг, почти жених, Виталий…
       «Ах, пришёл всё-таки». Виталий подходит, поздравляет Алексея, потом хочет поцеловать Инну, но девушка вдруг видит в своём букете из мелких розочек на низких стеблях жучка, божью коровку, как его называют. Жучок ползёт по цветку, не находя выхода из своего нелёгкого положения.
       Инна оставляет и жениха, и Виталия, выскакивает на улицу, бережно снимает коровку, приседает и аккуратно сажает жучка на низкую стриженую ярко-зелёную травку на газоне, потом вдруг обеспокоено опять поднимает коровку, пускает её ползти по вытянутой ладони. Жучок находит кончик тонкого пальца девушки и наконец-то раскрывает жёсткие и нарядные свои крылышки и улетает.
       «Вот и мне бы так…» – успела подумать Инна, но вслед за ней уже устремилась вся компания – жених, мамы, папы, дяди, тёти, подруги настоящие и завистницы…
       И Виталий, который для такого случая снял свои привычные джинсы и оделся, как человек.
       – Что? Инна! Что случилось? Инна, тебе плохо?
       – Всё нормально, чего вы все переполошились? Нет, нет, мне других цветов не надо. Поехали. Давайте сядем в машину.
       – Ты не хочешь со мной даже поздороваться? – улучшил момент для выяснения отношений Виталий.
       – Ты же видишь, что мне просто некогда.
       – Смотри, не пожалей о своём поступке!
       Подошёл Алексей, взял Инну под руку, прервав таким образом разговор, повёл к машине. Нет, он не знал, что Инна вышла за него замуж НАЗЛО Виталию. Он думал, что это он добился руки девушки благодаря своей настойчивости и упрямству.
       – Мама, ты что, плачешь? Где папа? Инна очень любила отца.
       – Не беспокойся, дочка, я не плачу, а папа в другой машине. Просто взрослая дочь – это так необычно и странно. Скоро я буду бабушкой. Не верится, что жизнь уходит…
       – Чья жизнь уходит? Поехали? А где твоя мама, Алёша?
       – Не волнуйся, моя точно не потеряется.
       Вечером, в ресторане, а потом и дома, когда усталые гости уже не могли проглотить больше ни кусочка еды, не могли глотнуть ни капли воды, а расходиться почему-то не хотелось, и постоянно звучали пьяные голоса:
       Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба
       Пела и плясала,
       И крылья эту свадьбу вдаль несли,
       Широкой этой свадьбе было места мало,
       И неба было мало, и земли…
       Инна, как ни странно, вспоминала почему-то, как счастливо взлетела божья коровка, освободившись от всех и от всего. На свободу! Да… на свободу.
       А Виталий куда-то исчез, его не было в ресторане и дома, когда остались самые близкие… Он ещё обижается! Угрожает мне вроде, не пожалей, мол. «Тот случай!» – Инна твёрдо решила, что Лёша ничуть не хуже Виталия. Раз выбор сделан, будь, что будет, лишь бы никто не вмешивался в наши дела, ни его, ни моя мама или папа. И всё будет в порядке.

       Только перед самым сном Инна попросила Алёшу не трогать её сегодня в первую брачную ночь.
       – Пожалуйста, прошу тебя, мы с тобой выпили и в загсе, и в ресторане.
       – Сколько мы там выпили?
       – Всё равно. Если можешь, сделай мне одолжение, потерпи. Я же твоя жена, и это – первая просьба. Ты не представляешь себе, как я буду это ценить…
       – Всё. Уже решили. Ты права, наверное, детей следует делать на трезвые мозги.
       – Особенно, если считать, что их делаю мозгами, – засмеялась Инна.
       – Скажи, ты ведь спать не торопишься. Этот Виталий… твой прежний поклонник… ты его пригласила?
       – Я пригласила. Он должен знать, что он такой же гость, как и другие, что я его не боюсь.
       – Он тебе угрожал?
       – Нет, не совсем, просто сказал, что я могу и пожалеть.
       – Ещё бы! Он – мачо, первый парень на селе! Сам жалеет, вот и сваливает с больной головы на здоровую.
       – А, брось, что нам не о чём больше говорить?! Помнишь, как твой бокал никак не хотел разбиваться, потому что там ковролин на полу.
       – А ты не растерялась, молодец. Хлоп его ножкой. Я испугался, не порезалась ли ты. Ты перед этим куда-то выбегала. Что это было? Из-за Виталия?
       – Что ты? При чём тут он? Я спасала божью коровку, она была на розочке в моём букете.
       – А… и спасла?
       – Да, она доползла до кончика пальца и улетела. Это было так чудесно.
       – Покажи, до какого пальчика. Вот до этого длинненького? Дай-ка поцелую спасительную ладошку. Спать хочешь?
       – Нет, а ты?
       – Раз нет, тогда посидим ещё. Хочешь, я принесу из холодильника торт?
       – Давай! А это удобно?
       – А что мы маленькие. Хотим – и всё.
       Инна легкими мелкими шажками побежала в столовую, потом на узкой тарелке принесла несколько кусков шоколадного торта.
       – Какая у нас с тобой сладкая первая брачная ночь!

       Родители новобрачных купили молодым путёвку в Париж. Свадебное путешествие, да ещё и в Париж… И вот утро.
       – Алёшка! Ты не забыл, что мы улетаем в Париж?
       – Ничего я не забыл, но на всё не хватит сил.
       – Каких сил тебе нужно? Ты что, переутомился?
       – Классику не знаешь. Про козла Мефодия!
       – А вот оно что! Так это ты козёл?
       – Я. Ничего не поделаешь. Лук стеречь я не умею, а от редьки я худею…
       – А капуста хороша, и нужны ей сторожа.
       Молодые весело рассмеялись.
       – Всё. С сегодняшнего дня ты – Мефодий.
       – Только никому не говори, почему. Мефодий – и всё.
       – А я кем буду?
       – Инка корзинка, Инка блондинка…
       – Но я же не блондинка, а как раз чёрненькая. Думай, думай!
       – Всё, придумал! Только без обид!
       – Ну!
       – Серафима.
       – Господи, почему?
       – Потому что – ангел.
       –Так может быть – Ангелина.
       – Нет, переставят ударение и будет Паша Ангелина. Давным-давно была такая стахановка, ударница, колхозница. Нет, лучше Серафима. Мефодий и Серафима.
       – Идёт. Вот мама ахнет.
       – А моя! Слышишь, кто-то стучит к нам.
       – Вы что там всё время хохочете! А ну-ка мыться, одеваться и – в столовую завтракать!
       – Твоя мама комсостав. Пошли, Серафима.
       – Пошли, Мефодий. Мам, знакомься – Мефодий, Серафима. Мы молодые новобрачные. А вы с папой старые новобрачные, у вас нет даже псевдонимов!
       – Совсем спятили на радостях, ребята.
       – Иди сюда, папа! – позвала Инна отца. – Знакомься – Мефодий и Серафима.
       – Очень приятно. Папа невесты – Акакий Сидорович.
       Ну, тут уже все расхохотались, даже строгая мама.
       – Дети, просто дети, что тут делать!

       В аэропорту молодых ожидал сюрприз – среди провожающих оказался Виталий. Инна даже как-то осунулась, побледнела, когда его увидела.
       – Кто его сюда пригласил? – спросил Алексей с нешуточным напряжением.
       – Честное слово, не знаю. Подожди! Мама! Это ты сказала Виталию, что мы улетаем сегодня в свадебное путешествие?
       – Я. А что тут такого?.. Он позвонил, попросил пригласить тебя к телефону, а я сказала, что вы улетаете, нет ни минутки времени…
       Не успела мама закончить фразу, как Виталий подошёл.
       – Я уже ухожу, не беспокойся, Лёша. Вот тебе, Инна сувенир в дорогу. Это хорошие духи. Ну, просто так…
       – Инна, мне это не нравится.
       – Мне тоже. Что делать? Уже ушёл, я не успела среагировать и вернуть ему духи. Ой, объявляют посадку, – Инна засунула маленький флакончик в сумку.
       – Не советую тебе пользоваться этими духами, Серафима, мы купим в Париже что-то получше.
       – Спасибо, Мефодий. Всё, всё, пока, мам.
       – Лёша! Ой, нет, Мефодий! Ты не ревнивый, случайно?
       – Не знаю. Но чувствую что-то нехорошее в его появлении. Моя интуиция редко меня подводит.
       – Ладно, вычеркнули. Всё позади. Летим! Вон фильм о Париже показывают. Какие славные маленькие экраны над каждым рядом кресел! Смотри, Эйфелева башня!
       – Да. Вижу. Скорее бы! Я не очень люблю летать самолётами, вот если бы крылья!
       Прилетели очень рано, над огромным полем вставало большое светлое солнце. Пока получили вещи и всё оформили, конечно, большинство дам помчалось в беспошлинный магазин. Там… чего только не было, статуэтки, сувениры, вещички, но, главное, бесплатный туалет.
       – Стой, зачем ты спешишь покупать всякую всячину, Париж впереди. Все уже побежали к автобусам.
       – Там целое стадо автобусов, подожди, я в туалет сбегаю, приведу себя в порядок.
       Инна вышла из туалета с каким-то незнакомым выражением лица, они вместе с Алешей сели в автобус, Инна прикоснулась рукой к виску.
       – Знаешь, что-то голова кружится…
       Алёша видел, как Инна изменяется, она то бледнеет, то краснеет, то испарина на лбу выступает.
       – Тебе плохо? Может, укачало?
       – Не знаю…
       В гостинице, в номере на двоих Инна тут же легла в постель, она не захотела никуда идти, не стала есть, даже не развернула свои покупки… Алёша тревожился, когда позвонили родители, сначала Иннины, потом – его, Лёша ничего особенного не сказал. «Просто, устали с дороги, не могу позвать Инну, она заснула». Инна спала очень долго. Алёше показалось, что от неё пахнет чем-то неуловимо знакомым, но чем? Как будто вишнёвыми косточками из наливки… «Стой, стой, – соображал он, – а духи, которые подарил на прощанье Виталий?!»
       Алексей выбежал из номера и кое-как объяснил, что ему нужен доктор. Назвал номер своей комнатки, побежал к Инне. Врач пришёл довольно быстро. Он вызвал переводчицу, видя расстроенное лицо парня.
       – Мы только недавно поженились, – объяснял Алёша, – ещё недели не прошло. Это свадебное путешествие. С ней всё было в порядке, пока не прилетели. Она пошла в туалет, потом вот так держала рукой висок в автобусе, потом спит всё время, какой-то запах странный.
       – Что могло быть в туалете? Ваши предположения?
       – Я почему-то опасаюсь подарка, который перед отлётом она получила от своего прежнего поклонника, это был флакончик духов.
       – Срочно! Найдите этот флакончик.
       Алексей схватил сумочку Инны. Вот он, вот…
       – Так… флакон распечатан.
       – Я просил её не пользоваться этими духами, у меня было нехорошее предчувствие, когда я его увидел в аэропорту, он провожал нас, хотя мы его не приглашали…
       Но врач уже не слушал, он выбежал куда-то вместе с флаконом… Инна спала, время тянулось. Алёша прислушивался к дыханию жены, ему было остро жаль её. «Не может быть! – думал он, – ведь если человек любит, даже если он потерял эту любовь, разве он хочет её смерти?»
       Наконец-то двери раскрылись, врач с санитарами и носилками вошёл в номер.
       – Вы поедете с нами? – спросили Алексея.
       – Конечно…
       «Ничего себе свадебное путешествие», – думал Лёша, – «господи, хоть бы была жива…» Инне делали уколы и ставили капельницы. Наконец, она проснулась, оглядывалась, явно не понимая, где находится.
       – Инна! Как ты? Тебе стало плохо после полёта.
       – Я – никак. А ты – кто? – она смотрела на Лёшу с недоумением, настороженно.
       Снова вызвали переводчицу. Инну спрашивали, кто она, как её зовут, на все вопросы девушка отвечала одно: «Не знаю. Не помню».
       – Есть ли у вас муж?
       – Не знаю…
       – Как зовут вашу маму?
       Ответ был таким же. Врач через переводчика объяснил Алёше, что это амнезия – потеря памяти,– вызванная довольно сильным ядом. В лаборатории пытаются разобраться, что же было во флаконе. «Ваша жена должна находиться в больнице хотя бы до тех пор, пока точно не разберутся, чем вызвана интоксикация, такое сильное отравление с потерей памяти». Переводчица сказала, что услуги в больнице платные. Алёша совсем пал духом. Денег было совсем мало…
       Потом переводчица говорила о чём-то с врачом и, наконец, сказала Лёше: «Не отчаивайся. Есть богатый человек, он врач, наш бывший соотечественник, он должен заинтересоваться этим случаем. Если он заберёт её в свою клинику, то наверняка согласится лечить её безвозмездно. Может быть, только лекарства придётся оплатить».
       К счастью, так и получилось. Инну положили в клинику, где продолжали выводить из организма яд, в то же время исследуя его природу, и, пытаясь восстановить память девушки. Пришлось задержаться. На исходе был уже месяц с момента прилёта в Париж.
       Лёше пришлось признаться, что Инна нездорова. Мама Инны вылетела в Париж на помощь дочери. На фотографиях со свадьбы Инна никого не узнавала, даже свою маму.
       В то же время через интерпол была передана соответствующая информация на немедленное задержание Виталия, но он исчез из города… Прилетели обе мамы – мать жениха достала деньги, мать невесты тоже позаботилась об этом… Но пока Инне не становилось легче, даже когда она увидела маму. Мама поцеловала дочь, а Инна как-то странно на неё посмотрела, потом сказала: «Ну, если мама, так мама. Я не хочу вас обижать…» Но видно было, что она не узнала мать…
       Прошло ещё две недели. Врач предложил забрать Инну домой, так как он видит «положительную динамику» в её лечении. С Инной оставался теперь один Алексей, родители давно уехали.
       – В домашней обстановке она скорее придёт в себя. Она сейчас рассуждает вполне здраво, но вы, молодой человек, должны помочь ей. Восстановите самые маленькие детали того, что было на свадьбе. Это один путь. Второй путь – стресс – она должна испугаться за себя или кого-то близкого… Но лучше постепенный, первый. Вы меня понимаете?
       – Да, доктор… Теперь известно уже, чем была отравлена моя супруга, от этого лечение пойдёт проще?
       – Конечно. Мне сообщили, что арестован этот самый мститель, Виталий. Но он и сам толком не знает, чего там намешали во флаконе, а сообщника своего пока не выдаёт. Страшные вещи творятся в мире! Держитесь, молодой человек, и помните – маленькие детали будят память.
       Когда Инна с Алексеем вернулись домой, казалось, ничего нового не происходит, но Инна явно обрадовалась, увидев отца. Они всегда были дружны.
       – Папка! Это ты. Я тебя узнала, – закричала Инна.
       – Доченька! Я знал, что ты приедешь и будешь совсем здорова.
       А потом Алексей стал работать с Инной. День за днём он шаг за шагом напоминал ей, как они стояли у входа в загс, какой у неё был букет из мелких розочек, как «не хотел» разбиваться бокал. А потом он поднял вверх ладонь Инны и сказал:
       – Помнишь, ты пустила по ладошке ползти маленькую божью коровку?
       – Да, да, – закричала Инна. – Я побежала и посадила её сначала на травку, на низкий зелёный газон, а потом решила, что там её могут затоптать и пустила ползти по ладони, и она дошла вот до этого пальца…
       – Раскрыла крылышки, – подхватил Алёша, – и улетела. – Последнюю фразу они произнесли вместе…
       – Господи, Инка! Есть бог на свете! Ты всё вспомнила. Мама!
       Вбежали родители Инны, а она, покрасневшая и счастливая, стала называть всех по именам, перечислять старые события и дела, она всё время спрашивала с недоумением:
       – Я же помню, там доктор всё время спрашивал меня, кто это, кто это, показывал фотографии, а я никого не узнавала, даже тебя, мамочка. Что со мной было? Ах, это божья коровка мне помогла!!! Алёша! Она улетела на волю и отпустила меня! Ура!!! Я теперь помню всё, даже то, что я Серафима, а ты – Мефодий!
       О Виталии никто с Инной не говорил. Внесли шоколадный торт, и Инна тоже сразу вспомнила:
       – Мы же ели такой торт в первую брачную ночь!
       – Ну, конечно, любовь моя!
       – А потом ты ещё сказал: «Какая у нас сладкая первая брачная ночь!»
       – Я бегу звонить в Париж нашему доктору!