Болезненные мечты. Глава 4

Альберт выбрался из постели только к вечеру: этому препятствовала не слабость – она прошла к обеду, - а Эстель. Парень просидел в кресле уже около часа, просматривая свои рукописи, в твердом кожаном переплёте. Он записывал всё о своей жизни – знания нельзя терять. К тому же, одно дело пережить все те пытки, что он себе устраивал, а другое - просто почитать о них: знание то же, а кошмаров и «сдвигов по фазе» в голове нет.
Больше всего Альберта заинтересовала книга о девушке, которую никто не мог запомнить. Книга была толстая, но важная информация в ней терялась, среди неважных фактов и деталей. Парень отложил книгу, долил в бокал ещё вина, встал с кресла, размялся. Всё же, эта комната была не такой как все: в ней был живой дух, наверное, он с Эстель проводил здесь много времени, ведь не просто так его лживые двойники сидели именно тут, когда он пришёл.
После нескольких простеньких физических упражнений, чтобы размять тело, Альберт сел обратно и взял книгу, но текст стал читаться плохо: от такого количества новой информации уже болела голова, но любопытство было выше. Но головная боль давала о себе знать – даже дар не мог её заглушить. Парень ещё раз отложил книгу, сделал пару глотков вина, тем самым осушив бокал.
Он решил прочесть только важное о девушке и закончить на сегодня изучение рукописей. Важного во всей книге оказалось предельно мало: имя и предположение, что девушка – идеал во всём, но это невозможно проверить. Девушку звали Ириной. Насколько успел понять Альберт, ей было около тридцати, когда он её нашёл. Теперь ей двадцать. Парень уже собирался вернуться к Эстель, которая тоже сейчас сидит где-то в доме и изучает книги своей истории, но он глазами наткнулся на заголовок, который сердечно предостерегал не читать, что написано дальше.
А дальше следовала глава «Как я поймал Ирину». Рассказ шёл аж в трёх вариантах – подробно в мельчайших деталях, вплоть до того, с какого зуба он начал в тот день чистить зубы; поверхностно – лишь самое главное и краткий пересказ. Альберт открыл последний рассказ. Книга не врала – он был действительно краток.
Ловить Ирину было тяжело, ведь стоит ей на секунду выйти из видимости, и в следующий миг ты её уже не узнаешь. Для поимки использовалось много средств, но одно было нечеловеческим. Оказалось, что моргать тоже нельзя – даже этого было достаточно, чтобы девушка исчезла, поэтому Альберт отрезал себе веки. Рассказ советовал больше так не делать.
- Я бы последовала этому совету, - раздался голос из-за спины.
Девушка Ирина всё это время стояла за креслом и наблюдала.
- Я тоже, - согласился Альберт.
Девушка вышла из комнаты, а Альберт ещё некоторое время пытался вспомнить её голос. Слова – это единственное, что запоминалось, но голос – казалось, его и не было, словно слова девушки просто возникли в голове. Наконец Альберт плюнул на всё и отправился искать Эстель.
Расстроенная Эстель сидела на кровати, а под ногами валялась выпавшая из рук книга. По щекам девушки медленно сползали слёзы, что было не в духе истинной Эстель, о которой целый день читал Альберт. Парень тут же сел рядом с девушкой, прижал к себе, нежно смахнул рукой слёзы с лица. Ну что же такого могло быть в книге, что такая сильная девушка впала в такое состояние? Состояние смерти для окружающих – Альберт не чувствовал в её теле никакого признака воли – сейчас с девушкой можно было делать что угодно.
- Аль, давай уедем в отпуск, - едва слышно, одними губами пробормотала девушка.
- Конечно, поедем, Эсечка, только скажи, что случилось, - умоляюще выпалил Альберт.
Раздался звонок в дверь.
- Альберт, твой давний друг пришёл, - у Альберта остался в голове след слов Ирины, без интонаций и эмоций – просто слова.
- Аль, прошу, умоляю, не открывай дверь, - молила Эстель.
- Эся, это не вежливо! Я сейчас скажу, что занят, что проблемы и вернусь! Подожди минуточку, прошу.
Альберт вскочил с кровати и помчался открывать дверь, влетев плечом в дверной косяк.
- Я бы последовала совету, - снова появились слова Ирины в голове, но парень не обратил на них внимания и продолжил спринтерский бег по квартире.
Ещё в одном коридоре Альберт запнулся за меч, лежавший на полу. Меч был изящным, утонченным, словно японская катана, и парень не удивился, когда обнаружил на его рукоятке своё имя – другой бы ему не понравился.
Наконец Альберт добежал до прихожей, с мечом в руке. За дверью ждал мужчина лет тридцати.
- Что-то ты долго и запыхался весь – не в форме, - с улыбкой начал он, - или с женой был «занят», - подмигнул мужчина.
- А? Нет, дела навалились, - с натугой сказал Альберт, тяжело дыша, опустив голову и уперевшись рукой в дверной косяк.
- Опять просидел над книгами весь день после удачной «операции»? – предположил мужчина.
- Откуда ты знаешь?
- У тебя глаза красные, - усмехнулся мужчина, - если ещё про меня не читал – я Геннадий.
Альберт пожал руку Геннадию, весьма солидному по виду мужчине.
- Ладно, проходи, - пригласил Альберт – ему дико хотелось узнать, почему нельзя было открывать дверь.
С мужчиной они прошли в комнату, которая основательно стала гостиной, не смотря на свой небольшой размер по сравнению с другими комнатами и скудностью обстановки.
- Я вообще что зашёл-то, - начал мямлить Геннадий, - насморк у меня, а завтра рано утром конференция. Поможешь?
- Конечно, - кивнул Альберт.
Тут в комнату влетела Эстель, но было уже поздно – насморк исчез.
- Благодарю, - протянул Геннадий руку Альберту.
- Стой! – вскрикнула Эстель, кинувшись к Альберту.
Но было уже поздно – парень, взяв меч, словно кинжал, прыгнул на мужчину. Он взбесился при виде детского счастья, в глазах мужчины, радующемуся такому пустяку. А он, Альберт – единственный, кто может вылечить от смерти в прямом смысле слова, несчастен. Именно это и есть причина постоянных стираний памяти – только чтобы ещё пару дней пожить в красках мира, а потом снова утонуть в серости и скучности. Неизвестно почему, но раз за разом мир серел буквально за неделю. Даже безграничная любовь к Эстель переставала радовать. Всё было прежним, ярким, но в то же время серым и безразличным.
Эстель успела остановить Альберта, но меч вонзился ей меж рёбер и тут же окрасился бурой кровью, буйно выплёскивающейся из обширной раны: меч был достаточно остр, чтобы распороть тело человека в один миг. Девушка закашлялась кровью.
- Что ты замер? – взревел мужчина, - вылечи её, или она сейчас умрёт!
- Я, я не могу, - отпрянул Альберт от тела девушки, вытащив меч из тела.
На глазах у Эстель снова появились слёзы. Альберт упал перед ней на колени, отбросив проклятый меч в сторону.
- Что же я наделал, - Альберта била сильная дрожь, он не контролировал себя, - прости, прости меня, милая Эсечка, я не хотел, зачем ты кинулась, дурёха.
- Этот эмоциональный след – он слишком глубоко, чтобы ты мог его стереть. Даже при утрате всех воспоминаний и даже своей личности, всё скатывалось в серость, - начала говорить Ира, стоя в стороне у стены, слишком сухо, слишком холодно. – Банально, но нельзя было допускать, чтобы ты видел счастливых людей, тем более счастливых из-за ерунды.
Альберт не слушал, он пытался не то зажать рану рукой, не то бороться со смертью человеческими средствами.
- Чем сильнее ты «накручивал» любовь к Эстель, - продолжала девушка, тем уязвимей становился. Неудивительно, что от такого стресса ты потерял силы. А я ведь предупреждала – остановись, но ты ведь не слушал, никого и никогда не слушал…
- Да заткнись ты! – заорал Альберт, оторвавшись от уже мёртвого тела девушки.
Парень схватил меч и начал носиться за Ириной, но она легко скрывалась в пространствах дома. Когда Альберта покинули все силы, он рухнул на пол одного из огромных залов, выронив меч, который со звоном отскочил от пола и скрылся под диваном. Парень обхватил себя руками, сжался в комок и заплакал.
Ира тихо подошла, присела рядом и что-то вколола в шею Альберту. Его тут же словно выдернули из его квартиры и поместили в чёрный ящик. Парень помотал головой, но просветов нигде не было. Тогда он присел на корточки, ощупал пол – он был просто статичной плоскостью. Постучав кулаком по полу, Альберт не услышал никакого звука, на миг даже показалось, что он оглох.
Где-то вдали появилась девушка – Ирина. Она медленно подошла к Альберту. Теперь её можно было разглядеть и не забыть. Девушка очень походила на Эстель – её с лёгкостью можно было принять за сестру близнеца, но Альберт улавливал отличия. Вроде теже черты лица, фигура, глаза, взгляд, походка, но всё же не то. Различия едва улавливались. Альберт их больше чувствовал душой, чем различал глазом.
- Ты так похожа на Эстель, - мямлил Альберт.
- Ты оказался прав – я идеал. Для разных людей я разный идеал. Эстель была твоим созданным идеалом – не удивительно, что мы как две капли воды похожи.
- Тогда скажи, где я?
- В своём сознании, - быстро ответила девушка, - потеряв силы, ты потерял и бессмертие. Нельзя допустить твоей смерти, поэтому мне пришлось тебя запереть здесь. В реальном мире ты просто впал в кому, уснул навсегда, называй как хочешь, но выберешься ты отсюда, только обретя силу и излечившись.
Альберт безвольно упал на колени.
- Я просто хочу умереть, - застонал он.
- Здесь можешь умирать до бесконечности.
Парень со злости накинулся на девушку, но она растаяла в воздухе и появилась у него за спиной.
- Тобой здесь так легко управлять, - рассмеялась девушка. - Сделаешь так, как я захочу. Захочу – умрёшь или будешь жить. Что угодно.
Альберта подняли на ноги, словно дешевую марионетку, а с лица девушки не сходила ехидная ухмылка.
- Так чего же ты хочешь? – с оскалом произнёс Альберт.
- Я хочу, чтобы ты любил меня. Любил так сильно, как никогда. Так, чтобы весь ад готов был пройти, лишь быть со мной.
Ира поманила его, сбрасывая одежду, и Альберт поддался чарам.
Альберт проснулся, словно после кошмара. Ирина сидела рядом и была вполне обычной – не размывалась и не забывалась.
- Силы вернулись – нужно скорее воскресить Эстель, - выпалил Альберт, вскакивая постели, но девушка осталась спокойной.
- Ничего не получится.
- Почему? – обернулся парень уже стоя у дверей.
- Её кремировали. Я настояла на этом, - лицо девушки снова исказила ухмылка. – Она мертва, - Ира на минутку остановилась, выжидая паузу, - навсегда. Ты не воскресишь её из пепла.
Альберт замер с открытым ртом, а в его глазах бились страх и ужас. Страх и ужас того, что Эстель действительно умерла навсегда. И не будет счастливого конца, как в сказках «и жили они долго и счастливо». Даже обладая бессмертием, Альберт умудрился потерять свою мечту. В душе снова появилась тоска и какой-то металлический холод одиночества, как раньше, когда не было Эстель. Парень сполз на пол, потому что от боли у него подкосились ноги и потемнело в глазах. Это был конец, конец всему.

В жизни очень важно, когда к тебе приходит нужная и правильная мысль. Особенно важно, когда от скорости прихода этой мысли зависит твоя жизнь. Альберт находился в преимущественном положении над простым человеком. Он мог позволить себе не принимать эту мысль сто, двести, тысячу лет. Просто же человек не может позволить себе такой роскоши.
Можно всю жизнь клясться в любви погибшему человеку, но что это принесёт, кроме самотерзаний и мучений? Всю жизнь прожить в холодном одиночестве, убеждая себя, что любовь к умершему греет? И только умирая дряхлым стариком, пустить горькую слезу, понимая, как же глупцом ты был, променяв любовь к живым, на любовь к мертвецу.
Альберту не требовалось сотен лет, чтобы осознать это. Эстель не воскресить. И даже, если бы Альберт не знал, что после смерти ничего нет и верил, что душа девушки всё ещё жива, он был уверен, в том, что Эстель хотела бы, чтобы он был не один, не страдал и не мучался. Пусть его согревает теперь другая женщина – главное, чтобы он был счастлив. Сам Альберт придерживался бы той же идее, если бы умер сам, оставив Эстель одну.
Парень, не поднимая взгляда с пола, протянул руку. Ирина подошла и помогла подняться ему на ноги.
- Ты хотела, чтобы я любил тебя? Ты добилась своего – теперь у меня нет иного выхода, кроме как стереть часть памяти, чтобы считать тебя истинной Эстель и быть счастливым, как и прежде.
Лицо Ирины снова исказила злорадная ухмылка. Неужели новый идеал Альберта именно такой?
- Только перед всем этим, могу я тебя попросить об одном? – спросил Альберт, и девушка кивнула. – Давай уедем отсюда, я, как ещё любящий умершую Эстель, не хочу опошлять нашу с ней любовь в этом доме.
- У меня есть дачный домик близ одного небольшого городка, - нежно и ласково начала говорить Ирина, совсем как Эстель, - он не такой вычурный и дорогой как твой - всё же мой дар не такой прибыльный, как твой. Но простые люди живут в таких домиках и радуются, что есть хотя бы такой.
- Не важно где, важно с кем, - улыбнулся Альберт, - верно?
Девушка снова кивнула. Ирина ещё ни разу не видела, как происходит стирание памяти, но никакого впечатления на неё процедура не произвела – Альберт лишь присел на кровать, закрыв глаза, выбирая те или иные воспоминания, которые стоит стереть.
- Ну что, в путь? – радостно и задорно спросил парень, открыв глаза.
- Мой милый Аль, - Лже-Эстель повалила его на кровать и начала расстегивать рубашку. – Позволь нам задержаться ещё на чуть-чуть.
Альберт ловко схватил девушку за талию и повал на себя, начиная горячо целовать.
Дачный домик Ирины оказался весьма не «простым дачным домиком» и походил больше на «обычный дачный домик нового русского». Не трудно догадаться, что заработала девушка на него воровством, ведь её способность располагала к этому грязному виду деятельности. Дом был двухэтажный, деревянный с серой черепичной крышей.
- Аль, будь как дома, - разуваясь, сказала Ирина.
- Потрясающий дом, - признался Альберт.
Дом и вправду ему понравился, хоть он и относился в пути к идеи «пожить в другом месте» с большим скептицизмом. Это простому человеку его дом не успевает надоесть – жизнь слишком скоротечна, а бессметному Альберту уже надоел каждый сантиметр его «стеклянной крепости» до тошноты.
Жизнь наладилась. Вместе с Эстель Альберт не знал печали или грусти. Он начал помогать людям, как прежде, без ненависти к их радости, ведь он сам был самым счастливым в мире! К сожалению, за месяц с небольшим, что он прожил в посёлке, он стал самым известным человеком в округе. Это его не радовало – нет ничего хуже, чем слава и популярность – они, как ни что другое, мешают вести спокойную и тихую жизнь.
В дверь постучались. Последние дни «посетителей» становилось всё больше и больше. Хорошо, что идти открывать дверь далеко не надо, более того, именно в этот момент Альберт пытался надеть кроссовки, не желая развязывать шнурки. Изначально это было призвано сэкономить время, но на деле же быстрее было бы поступить как все нормальны люди – раз в десять быстрее. К сожалению, Альберт был неисправимо упрям, и ему было важно натянуть обувь так, как ему хотелось самому. Эстель этому ничуть не обижалась – что такое пять минут, по отношению к вечности? Поэтому она всегда с милой и искренней улыбкой на лице наблюдала за тем, как старается Альберт.
Эстель уже стояла у входной двери, поэтому ей хватило лишь протянуть руку, чтобы открыть её. Альберт чуть не упал, запутавшись в своих же ногах, когда в дверях увидел девушку, девушку как две капли похожую на Эстель. А в следующую секунду на его лице появилась ухмылка.
Альберт быстро достал пистолет из тумбочки, который всегда там находился, якобы для самозащит от воров и прочих негодяев. Когда же он обернулся, перед ним по-прежнему стояли две одинаковых Эстель, вот только теперь они ещё и одеты были одинаково. Проклятая способность Ирины к изменению своего внешнего вида. Она словно хамелеон подстраивалась под того, с кем она.
 Надо отдать должное – девушки обе стояли спокойно, пока Альберт водил по ним дулом пистолета. Руки у него дрожали, но найти истинную Эстель он не мог.
- Стреляй в любую, - небрежно произнесла одна девушка.
Эта фраза ничего не дала – это могла быть и настоящая Эстель и поддельная – наверняка она догадалась, что Альберт всё же не стёр память, а лишь притворился. И всё это время только и думал, как воскресить оригинал.
- Она права, - согласилась вторая, - убив одну из нас, ты выяснишь, кто остался жив – оригинал или копия.
- Думаю, ты понимаешь, - подхватила речь первая девушка, - что если оставишь жить подделку, ты сможешь потом воскресить оригинал.
- Иначе никак, - заключила вторая Эстель.
Девушки были похожи не только внешне, но и думали почти одинаково. И были правы, что пока он живы обе, Альберту не выяснить кто из них подделка. Парень выстрелил в правую девушку. Первая пуля попала в плечо, но девушка осталась стоять на ногах, лишь немного пошатнулась. Серая облегающая майка тут же вспучилась красным пятном. Девушки по-прежнему стояли и излучали какие-то тепло и ласку, словно Альберт не убивал одну из них, а дарил обоим цветы.
Не смотря на это, и даже не смотря на то, что возможно Альберт стрелял в подделку, ему было больно, по-настоящему больно в душе, когда он смотрел, как бурая кровь сползала вниз по майке Эстель. Парень сделал ещё два выстрела. Эстель мило улыбнулась, одними кончиками губ, пошатнулась. Она упала на пол, вперёд себя, успев лишь подставить локоть. После чего она перевернулась на спину, и её взгляд остекленел навсегда.
- Ты второй раз её убил, - лицо Лже-Эстель исказила злобная ухмылка, которой не было у настоящей, доброй Эстель.
- Но как она оказалась жива? – в первую очередь спросил Альберт – его начал съедать интерес.
- Это пусть она тебе сама расскажет, а я пойду.
Альберт выстрелил и попал в живот Ирине, но та лишь рассмеялась, пытаясь рукой зажать рану. Парень перестал понимать, что происходит. В это время убитая Эстель заворочалась на полу, закашлялась. Альберт и Ирина стояли, замерев, ожидая, когда Эстель поднимется на ноги.
- Она добилась своего, - с трудом произнесла Эстель, поднимаясь на ноги.
- Конечно, - Ирина ещё сильнее рассмеялась, несмотря на то, что по ней было видно, что ей достаточно больно от огнестрельной раны. – Альберт, неужели ты и впрямь считал, что ты такой неповторимый, что я так чрезмерно хотела быть с тобой?
Парень нажал ещё раз на спусковой крючок, но в обойме закончились патроны.
- Да такой как ты может быть нужен только твоей выдумке. Никому ты такой не сдался!
- Но зачем? – растерянно спросил парень.
Ирина снова рассмеялась и, кажется, боль в ней ослабла.
- Всё просто – твоя сила. Ты проводил столько экспериментов над собой, но не удосужился проверить, передаётся ли твоя сила половым путём. Мне лишь нужно было на время заменить Эстель. К сожалению, я не могу исцелять других, но мне вполне хватит и бессмертия.
Ирина вдруг снова стала размытой, неясной. Девушка бросила Альберту пулю, выползшую у неё из живота, и ушла, исчезнув из памяти.
- Аль, - начала Эстель, - для меня это было такой же неожиданностью! Эта тварь меня кремировала, при чём на простом костре. Я пришла в чувства, когда она уже облила моё тело бензином и подожгла.
- Получается, - расстроился Альберт, - я мог тебя воскресить из пепла?
- Нет, - легко хихикнула девушка, - воскресить из пепла нельзя, но можно воскреснуть, как фениксу.
- Ладно, - тяжело вздохнул парень, стараясь расслабиться, - а что теперь делать? По Ирине не скажешь, что она свой новый дар направит на благо человечеству. Найдём способ, как убить бессмертного?
- Конечно, - с энтузиазмом кивнула Эстель, - только этим же оружием можно будет и нас убить. Ты не боишься?
- Я думаю, теперь у нас нет выхода – если способ есть, то Ира найдёт его – с интеллектом у неё полный порядок. Нам лишь остаётся найти его первыми.
- Вот и отлично, - заулыбалась девушка, - а теперь пойдём в спальню – я скучала по тебе.