В пелене

Она шла по улице, вся в пелене. Именно в пелене, а не в тумане. Вся в черном, только перчатки белые. «Чувствую себя мышью из мультика Диснея, Микки Маусом каким-то», - думала она, и от этой мысли становилось тепло и хорошо и на губах появлялась улыбка.

       Она шла в одиночестве. Нет, люди на улице были, но они, как и она сама, были в пелене, и друг друга не замечали.

       Она осторожно ступала по дороге, вокруг были лужи и слякоть, а она вчера уже успела промочить ботинки насквозь и штаны по колено, и сегодня ей не хотелось повторить свой горький опыт.

       Так она дошла до офиса. Выпила там кофе, поговорила с подругой, и увидела стаю черных птиц за окном, взмывших в небо с земли у нее на глазах. Их было великое множество. Почему-то ей показалось, что она там, на улице, окружена этими птицами, что они бьют своими крыльями, летят, но летят не в небо, а в пелену, что они рвут ей волосы, галдят, и хотят, чтобы она полетела с ними. Они злятся, что не могут унести ее с собой, что она не из их числа. Ей стало плохо от этой мысли, пробила дрожь, по телу пробежал озноб, как в прошлое воскресенье, когда она болела… Она резко отвернулась от окна.

       Серая пелена окутывала землю, окутывала ее. Она шла и думала: «А куда я иду? Зачем я иду? К кому я иду?»

       И пока она шла, из пелены выскочили две огненные фары, и она не успела даже отвернуться, встретилась глазами с фарами. Уже потом водитель говорил следователю, что когда она посмотрела на машину, в ее глазах не было страха, а только спокойствие и даже… даже безразличие.

       И тогда на землю упала тьма, пелена прошла, и стало всё ясно и понятно, а вернее еще более запутанно, чем раньше. Может быть, она бы порадовалась тому, что серость закончилась, но ее уже не было. Остались другие люди, которые пусть сами разбираются в этой тьме, пусть ходят и натыкаются друг на друга, натыкаются на препятствия, на обстоятельства…

       Она была там, где было светло и ясно и никогда не было тьмы…