Видение

 Савелий вошёл в Храм и склонил голову пред Фигурой, сотканной из белого света и невидимой обычным зрением. Фигура висела в воздухе под самым куполом Храма, лицо Её было спокойным и прекрасным. Серебристый свет от Неё заполнял собою весь Храм.
       Савелий уже не раз видел Фигуру в том Храме. Её невозможно было ни пощупать руками, ни услышать Её дыхания, ни увидеть обычным глазом, но Савелий как-то чувствовал, что Фигура есть.
       И была Фигура божественной, и хотелось Савелию закричать во весь голос: «Смотрите! Вот Он—Царь и Господин наш—под куполом!». Но не каждому должно видеть Царя, но всякий должен верить, что Спаситель всегда рядом с тобой. И даже когда все члены болят твои, и друзья отвернулись от тебя, и любимый человек навеки оставил тебя---ты должен верить, что Спаситель любит тебя. Вот легко увидеть Царя под куполом Храма, но трудно оставаться верным Ему, когда тяжко тебе.
       Но это и есть подвиг—в час испытаний тяжких оставаться верным Спасителю. И твоя вера будет подвергнута испытанию, и ежели не было такого мгновения, то может завтра настать оно. И нельзя сказать наперёд, останешься ли ты верен Царю, ибо Дьявол будет искушать тебя, и внушать жалость к самому себе, а Глас Царя тих, едва слышен.
       Савелий сделал несколько шагов вглубь пустого Храма. Серебристое сияние от Фигуры проникло в каждую клеточку его тела. Он ощутил себя на вершине блаженства. Все прелести материального мира ничего не стоили по сравнению с этим ощущением.
       Постепенно стены Храма куда-то исчезли. Впрочем, и всё тело Савелия растворилось в благостном, серебристом сиянии, которое источала Фигура. Всё горе и вся радость прожитых лет в один миг превратились для него в ничто. Он знал, что когда-то--как и всякий человек--был единым целым и с этой Фигурой, и с сиянием, и теперь вновь ощутил это единство. В том мире, куда на мгновение попал Савелий, не было места действию. Великие подвиги и низкие мерзости совершались там, в мире материи. И было странно и непонятно, как частица Космоса, частица Вселенского Разума—человек, может восстать против Отца своего. И невозможно было поверить, что Господь не благ, а двуличен, а ежели нет мерзости в Господе, то изначально чиста душа человеческая. Надобно человеку лишь не поддаться соблазнам и мерзостям, что посылает Сатана нам—и будет человек пребывать в мире с Царём.
       В какой-то момент стены Храма вновь явились взору Савелия. Впрочем, сторонний наблюдатель всё равно ничего бы не заметил. Савелий перекрестился и вышел из Храма.
       Он шёл по улице—обновлённый, на время позабывший о своём горе, и улыбался прохожим. Улыбался так, широко, что иные принимали его за дурака и шарахались в сторону, а иные улыбались в ответ. И было хорошо на душе его.
       Быть может, завтра горе завладеет всем существом Савелия, Дьявол обнажит меч свой, и Царь Царей отступит в самый дальний уголок души его. Савелий будет проливать слёзы по себе и проклинать Господа, ибо слаб Человек. А может быть, смирится он с недостатком своим и не вспомнит о нём ни завтра, ни через неделю, ни через месяц., и Царь—как и должно Ему, будет царствовать в душе Савелия. Да и важно ли, что будет завтра?
       Вот Савелий шагал по улице, смирившись с горем своим и предав душу Царю, хотя любое испытание ниспослано Им—и иные улыбались Савелию, ибо и в них—Царь…