Уход любимой

       Черный чердачный потолок смотрел мне в спину. Я лишь мог изредка вдохнуть стакан горького кислорода. Тело мое немело. Страх с агонией медленно уничтожал все мысли. Меня бросало в жар. Чудовищное чувство касалось моей головы и сердца. Я слышал медленное течение и громкие звенящие удары падающих капель с подоконника. Мне казалось, что я потерял ее. Тупо смотрел в глубь стены, и длинные языки пламени рисовали ее лицо. Рыжие волосы плавно стекали по ее прозрачно-белой коже и еле прикрывали грациозно поднятую грудь. Ее руки рисовал уже ветер… Они были.… Вру! Есть! Что же на языке!.. Нежны и нужны, как дуновение свежести в июльский зной…
       Я неожиданно вскочил, ринулся к окну. Стукнул низкий потолок с треском головой – упал. Лежал долго, шепча лишь имя… «Ульяна… Ульяна… Ульяночка…» Потом я вставал, видел синеву небес сквозь тонкие стекла и снова ложился, и снова видел ее божественный облик… Она приходила, она звала.… Один раз даже, коснувшись меня, она улыбнулась! И я снова терял ее из виду, снова бежал, снова падал… Время шло, но для меня он завязалось удавкой. Я уже не мог выбраться. Не было сил…

       Зимним утром я вновь проснулся на том же чердаке. Я было замерз и начал покидать сию обитель, возвращаясь к Ульяне… Но детский звонкий голос ворвался в серо-черные лабиринты моих мыслей. Наш сын зашел проведать исхудавшего за это время отца. Этот ангел взял мою холодную руку обжигающе горячей ладонью.
       Теперь, Ульяна, я жив. Я жив ради сына.