Дедушкин дневник

Действие происходит в наше время.

Действующие лица:
Лена – 14 лет
Борис – 14 лет
Наташа – 16 лет
Виктор – студент

1.
Обычная квартира. В вомнату вбегает Лена.

Лена. (кричит)
Мама! Я уже пришла! (заглядывает в кухню, растерянно) Странно… Где же она? По гостям уже поздновато ходить. Может, у тети Кати? (беспечно) Опять обсуждают проблемы воспитания (включает магнитофон, пританцовывая и жуя бутерброд, двигается по комнате, замечает на столе записку) А это что такое? Читаем! Так! «Лена, я уехала в Первоуральск. Звонил дядя Сережа. Умер дед. Я попросила тетю Катю присмотреть за тобой. Будь умницей. Мама. (потрясенно) Ничего не понимаю.
       Звонок в дверь. Входит Наташа, дочь тети Кати.

Наташа.
Ты что, свихнулась? Маг орет на весь дом. (выключает магнитофон, видит записку в руке у Лены) Прочитала? Ну
да, заметно… Да, сядь ты. Что столбом стоишь?

Лена.
Ты знаешь?

Наташа.
 Знаю. Твоя мама к нам заходила перед отъездом. Ну, сядешь ты, наконец?.. и лучше зареви, если совсем тошно…
А то я не знаю, как с тобой разговаривать.

Лена.
 Вот и помолчи. (садится, закрыв лицо)

Наташа.
       Лен, а Лен, ну что ты? (пауза) Пойдем к нам, а? Мама сказала тебя к нам привести.

Лена.
       Зачем?

Наташа.
       А что ж ты тут одна?

Лена.
 Я не одна.

Наташа.
 А с кем? Тут же нет никого.

Лена.
 Есть. Я с дедом.

Наташа. (испуганно)
       Ленка, ты что?

Лена.
 Да нет… не сошла с ума. Дед мне в прошлые каникулы дал свой детский
дневник… У меня все времени не было… Вот сейчас и прочитаю.

Наташа.
 А с чего это он вдруг?

Лена.
 Я его раньше, как ни просила рассказать что-нибудь из его прошлого, он никак не соглашался. Помнишь, Настин дедушка замучил всех своими воспоминаниями.
Надо и не надо, он все вспоминает. Настя говорила, уж и не свое, а прочитанное рассказывает. А мой дед, как на допросе в гестапо, молчит. Начну расспрашивать, так он мятный леденец в рот положит и улыбается. Говорит,мешаешь сладость жизни вкушать.

Наташа.
 Ты думаешь, он тебе дневник не случайно отдал?

Лена.
Не знаю, надо посмотреть. Он хотел, чтобы я знала о чем-то важном…

Наташа.
 Может быть, и правда узнаешь из дневника о нем что-нибудь такое…

Лена.
 Какое? Ты о чем?

Наташа.
Лен, он старый был?

Лена.
Ну… как посмотреть… Под семьдесят.

Наташа.
 Болел?

Лена.
Не знаю…

Наташа.
 Внучка и не знаешь.

Лена.
       Дед нытиков не терпит и сам никогда не жалуется.

Наташа.
Ты все время говоришь о нем так, будто он еще живой.

Лена.
       Я же его не видела… (плачет)

Наташа.
 Ну, наконец-то. Теперь все равно легче будет. Водички дать?

Лена. (отрицательно качает головой)
Ты иди, Нат. Я позже к вам приду. Найду дневник и приду.

Наташа.
       Честное слово?

Лена.
 Приду, правда. У деда почерк трудный, поможешь разобрать.

Наташа.
 Ну, смотри. А то пошли сразу вместе.

Лена.
 Нет, немного одна посижу. Я должна как-то свыкнуться с этим.

Наташа.
 Все… поняла. Только ты недолго, мама будет волноваться.
       (Лена согласно кивает головой, Наташа уходит. Через некоторое время Лена находит на своей полке дневник деда и садится его читать)


2.
На следующий день. Та же квартира. Лена разговаривает по телефону.

Лена.
 Да, да… Я слушаю, дядя Сережа… Да не могу. Я понимаю… Завтра пойду. Я наверстаю. Дядя Сережа, а почему мама меня с собой не взяла? А когда похороны? Так долго? Какое уголовное дело? Так он не сам умер? (входит Наташа) Дядя Сережа, что там было? Я ничего не понимаю. Дед болел? Сердце? А я ничего… Ну да, конечно. Я это знаю. А следователь уже приходил? (пауза)
Мама? Дядя Сережа что-то недоговорил… А, следователь… (решительно) Мама, я приеду! Да, потом школа! Я все равно сегодня уже пропустила… Ну возьму у девчонок…(пауза, расстроено) Пойду завтра. Дневник дочитаю и все...
Дедушкин… Я думала старый дневник, а там и недавние записи есть… Ладно, пока.

Наташа.
 Недоговорили, вроде?

Лена.
Там следователь у них. Позднее мама сама позвонит.

Наташа.
 Его что, убили?

Лена.
 Я не знаю. Возбуждено уголовное дело.

Наташа.
       Но дела не возбуждают из ничего.

Лена.
 Натка! Я пока ничего не знаю. Они меня вон хором ругают за то, что в школу не пошла, и в Первоуральск не разрешают ехать.

Наташа.
Ты что-то про сердце говорила?

Лена.
 Дядя Сережа говорит, у него очень больное сердце было, а он молчком терпел.

Наташа.
 Так может…

Лена.
 Может. Сказали, позвонят еще и все расскажут.

Наташа.
Ты дочитала дневник?

Лена.
Несколько страниц осталось…

Наташа.
 Давай дочитаем?

Лена.
Я боюсь.

Наташа.
Я тоже, после тех стихов…

Лена.
       Я их сразу запомнила.
       «Вы простите меня, родные,
       что я был тогда слишком мал.
       Ваши жизни, жизни святые,
       Я с кусочками хлеба съедал»
       Понятно, откуда у деда сердце больное. Всю жизнь он считал себя виноватым в смерти своей мамы.

Наташа.
 Не всю. Он же написал, когда появились свои дети, он понял, что мама иначе не смогла бы.

Лена.
Да. Он написал: «Дети всегда дороже собственной жизни!»

Наташа.
 Смогла бы она жить, если бы от голода умер маленький сынишка?
       
 Звонок в дверь. Лена впускает незнакомого юношу.

Борис. (входя)
 Вы Лена?

Лена.
       Да.

Борис.
       В прочем, мы немного знакомы.

Лена.
       Я не… А, точно, виделись в школе… только я не знаю…

Борис.
 Борис.

Лена.
 А это Наташа. Она тоже в нашей школе учится.

Борис.
 Да, я, кажется, видел…

Лена.
Борис, я не понимаю…

Борис.
 Я сейчас расскажу…(заметно, что он с трудом находит слова) Дело в том, что я был в Первоуральске и, можно сказать, познакомился с Петром Сергеевичем…

Лена.
С дедушкой?

Борис.
Ну да, с твоим дедушкой.

Лена.
       Как?

Борис.
 Я… правда… ну, не совсем познакомился…

Наташа.
 Что ты мямлишь? Нормально не можешь рассказать?

Борис.
Так я же и… в общем, я шел по улице, все было спокойно…

Наташа.
 Солнышко светит, птички поют…

Лена.
Подожди, Ната. Тут что-то… (Борису) Продолжай, пожалуйста.

Борис.
 Он шел по другой стороне улицы…

Наташа.
 Кто он-то?

Лена.
       Дед. Дальше!

Борис.
 Я его сразу заметил. Шел он… вроде и не пьяный, а шатается. И…словно побитый.

Лена.
       Избитый?

Борис.
 Мне так показалось сначала.

Наташа.
       У него что, синяки или кровь были?

Борис.
 Нет. Я потом узнал, что его не били.

Лена.
 Как узнал?

Борис.
Подошел и спросил.

Наташа.
       Просто подошел и спросил?

Борис.
       Я же вижу, он не опасный…

Лена.
 Героический поступок.

Борис.
       Я… (махнул рукой)

Лена.
 Извини.

Наташа.
 Рассказывай дальше.

Борис.
Я действительно трусоват и не к каждому подойду, а тут… ну, видно же – помощь нужна, я и…

Лена.
Сердце?

Борис.
 Да. Я толком и спросить не успел, он достал записную книжку и протянул мне. Сказал: «Сережа». Я его довел до скамейки, нашел страничку на «С», показал телефон Сергея. Ему говорить трудно было, только глаза прикрыл. Я звонить убежал. Сначала 03, потом Сергею. Пока дозванивался, скорая приехала… Поздно приехала. Вот книжка у меня осталась… Имя деда твоего из нее узнал и твой
адрес. Решил привезти.

Наташа.
 Слушай, тебе никогда не говорили, что ты немного… странный?

Борис.
       Мне еще и не так говорили.

Лена.
 О чем вы?

Наташа.
 В наше время, когда каждый только о себе…

Борис.
 Не все!

Наташа.
 Конечно, не все! Я уже двоих таких знаю, Ленку да тебя.

Борис.
 А ты? Тебе все равно будет, если кому-то рядом плохо?

Наташа.
Я… Боюсь, я все-таки оглянусь сначала вокруг.

Борис.
 Ты наговариваешь на себя

Наташа.
 Вряд ли. Я всегда боюсь.

Лена.
 Боря, ты всю книжку просмотрел?

Борис.
       Да. На всякий случай. Когда твой адрес увидел, обрадовался: в одном городе живем.

Наташа.
 Ну и что?

Борис.
 Понимаете, Петр Сергеевич что-то говорил, пока я телефон Сергея искал. Я подумал, это пригодится.

Лена.
 А что он говорил?

Борис.
 Что-то на «поганцы» похожее, кажется еще «хлеб» и о каком-то святом. Он очень невнятно и тихо бормотал.

Лена.
 Дяде Сереже ты дозвонился?

Борис.
       Сереже?

Лена.
       Дед с дядей моим жил, с дядей Сережей. Младшим братом мамы.

Борис.
 А! Нет. У моих родных в Первоуральске нет телефона, а в автоматах то трубки нет, то не работают. А когда автомат работал, там все занято было. А теперь, надо ли?

Лена.
 Сейчас, конечно.

Наташа.
 Подождите! Как не надо? Боря говорит, твой дед каких-то поганцев упомянул?

Борис.
Да и еще что-то, я не понял.

Наташа.
       К дяде Сереже следователь приходил. Если им все это там пригодится? А? Надо звонить!

Лена.
 Звоню. (отходит к телефону)

Наташа.
Ты сегодня ела?

Лена.
       Не знаю.

Наташа.
       Опять «не знаю». Ты роль Незнайки учишь что ли?

Лена.
 Не мешай.

Наташа.
 Я пойду, бутерброды приготовлю. Хоть чаю попьем. Я сегодня тоже только завтракала. (из кухни) Борь, а Борь! А в записной книжке никаких записей на тот день нет? Может, встреча какая-нибудь?

Лена.
Я как раз тоже об этом подумала.

Борис.
 Не заметил. Смотрел невнимательно. Надо получше глянуть.

Лена.
 Никто не отвечает.

Наташа.
 Несу бутерброды.

Лена.
 Я не хочу.

Наташа.
Не будешь есть, я маме пойду скажу.

Лена.
 Ладно, давай один.

Наташа.
Не один, а три, тебе еще силы понадобятся. Мы бабушку хоронили, убегались все.

Лена.
 Если бы позволили помочь, а то оберегают, младенца нашли.

Борис.
 Может и к лучшему, что ты здесь, а не там.

Лена.
 Почему?

Борис.
 Смотри, что я нашел. «26 января, встреча в школе в 13 00. А ведь это было 26-го, во втором часу.

Наташа.
Ну, ты даешь! Что может произойти такого, что человек умер. Не избили же его там.

Борис.
Нет, его не били. Я спрашивал, он отрицательно головой покачал.

Лена.
 Если бы он позднее тебе встретился, тогда можно было бы увязать со школой. А так…случилось это во втором часу… Возможно, он и до школы не дошел.

Борис.
 Это легко проверить.

Наташа.
 Легко? Тут и номера школы нет. Сколько школ в городе? Все будем проверять?

Борис.
Давайте успокоимся и подумаем.
       Пауза. Все думают.

Лена.
 Боря, а в каком районе это было?

Борис.
       Лена, ты гений! Берем адрес твоего деда, смотрим ближайшую школу… Ну?… Зачем писать номер школы, если она рядом?

Наташа.
 А если она не одна?

Лена.
       Две- три школы нетрудно обойти. Должно же хоть что-нибудь проясниться.

Наташа.
Допивайте чай и поехали.
       Звонок в дверь, Лена открывает. Входит молодой человек.

Виктор.
       Вы смелая девушка, Лена.

Лена.
 Кто Вы? Откуда мое имя знаете?

Виктор.
       Я – помощник следователя, Виктор Петрович Светлов. Приехал из Первоуральска.

Наташа.
 И документы покажете?

Виктор.
 Вот, берите пример, Лена. А то перед незнакомым человеком - дверь нараспашку! Такие доверчивые девушки потом жертвами оказываются. (показывает удостоверение) Ну, что? Сомнений в подлинности нет? прекрасно!

Лена.
 Мы сейчас сами хотели в Первоуральск ехать.

Виктор.
Хорошо, что я на ближайший автобус успел. Полезно быстро бегать.

Наташа.
Так Вы сюда приехали или прибежали?

Виктор.
       До автостанции – бегом, дальше – на автобусе. Еще вопросы есть?

Лена.
 Есть. Отчего умер дедушка?

Виктор.
Обширный инфаркт.

Борис.
Причины неизвестны?

Виктор.
       Нет.

Наташа.
       Его не били?

Виктор.
Никаких телесных повреждений. Лена, у меня к вам просьба. Представьте мне своих друзей, а то не совсем удобно получается.

Лена.
 Извините, я немного растерялась. Это Наташа, моя самая близкая подруга, хоть и старше на два года, а это Борис, мой новый друг. Мы в одной школе учимся.

Виктор.
И Наташа?

Наташа.
 Я заканчиваю в это году.

Виктор.
Очень хорошо. Лена, мы можем спокойно поговорить?

Лена.
О дедушке?

Виктор.
Да.

Лена.
Так мы и говорим… А…Вам не нравится, что ребята вопросы задают? Так они все знают, Боря даже больше меня.

Наташа.
Вы забыли, что Вам Лена сказала? Мы сами хотели к Вам ехать.

Виктор.
 Я не слышал о цели поездки и решил, что Лена едет к родным, а вы с ней.

Лена.
Нет, мы собирались к вам, в милицию.

Виктор.
 Так. Давайте по порядку.

Борис.
Можно вопрос?

Виктор.
Да, конечно.

Борис.
 Почему этим делом занялась милиция. Ведь Вы сказали, причина смерти – инфаркт.

Виктор.
Сын Петра Сергеевича не поверил, что инфаркт случился сам по себе.

Борис.
Этого достаточно, чтобы возбудить уголовное дело?

Виктор.
В данном случае – да.

Лена.
 Не понимаю.
Виктор.
       Объясню. У всякого происшествия бывают свидетели. Петр Сергеевич шел по улице, по непустой улице. Прохожие кое-что заметили.

Лена.
 Что?

Виктор.
Несколько человек показали, что Петр Сергеевич разговаривал с кем-то. Правда, свидетели называют разные приметы. Одни говорят о молодом человеке, другие – о юноше. И одежду называют разную. Все сходятся в одном: он странно себя вел и
поспешно скрылся. Сергей Петрович предположил, что этот человек мог быть причиной сердечного приступа. Лена, нам известно, что у тебя дневник деда. Ты можешь его дать мне?

Лена. (неуверенно)
Я не знаю.

Наташа.
Опять «не знаю»»! Скажи ты прямо, нет там ничего, что может помочь в расследовании.

Виктор.
Почему вы так уверены?

Наташа.
 Мы вместе вчера дневник читали.

Лена.
 И не дочитали несколько страниц. Но Натка правду сказала. Там о войне, Ленинграде, блокаде и хлебе. В общем, дела давно минувших дней. А то, о чем недавние записи… Просто мысли, рассуждения.

Виктор.
 И все-таки я хотел бы посмотреть.

Борис.
По-моему я Вам больше могу помочь.

Виктор.
 Это чем же?

Борис.
Тот юноша, который разговаривал с Петром Сергеевичем, был одет в зеленый пуховик?

Виктор.
Описания свидетелей примерно такие.

Борис.
Это я был там.

Наташа и Лена (вместе)
Ты?!

Борис.
 Вы-то чему удивляетесь? Я вам о чем рассказывал целый час?

Лена.
Мне не верится, что ты можешь быть виновником смерти дедушки.

Наташа.
       Мне тоже показалось, что ты говоришь правду.

Борис.
Так я и говорил правду. Что за переполох?

Лена.
Но Виктор Петрович говорил о странном поведении и бегстве с места происшествия.

Борис.
Я убежал звонить. Когда вернулся – уже толпа. Протискиваться не стал, издалека все понял. А поведение странное… Не знаю, что там странным показалось.

Виктор.
 Давайте-ка без лишних эмоций. Борис, ты девушкам все рассказал, но я-то ничего не слышал.

Борис.
Мы к вам затем и собирались, чтобы все рассказать.

Виктор.
 Я слушаю.

Борис.
 Я увидел на улице, что человеку нужна помощь, и подошел. Довел его до скамейки и ушел звонить. Скорую вызвал, до сына не дозвонился. В общем, ничем я не помог.

Виктор.
Лена, Борис и вам так рассказал.

Лена.
В принципе – да.

Наташа.
Сейчас короче намного.

Виктор.
Ты был одет в зеленый пуховик и голубую шапку?

Борис.
Скорее серую.

Виктор.
Ну что ж. Жаль, что ты не дозвонился тогда до Сергея Петровича. Скорее всего, не было бы никакого заявления.

Лена.
Значит, вы теперь дело закроете?

Виктор.
Я не решаю такие вопросы. Я – всего лишь помощник следователя.

Наташа.
Что так?

Виктор.
Диплом еще не получил. Институт я только еще заканчиваю.

Наташа.
 То-то мне показалось…

Виктор.
       Видимо, не показалось.

Лена.
От помощника до следователя недалеко.

Наташа. ( с легким кокетством)
 Как сказать. Если Вы, уважаемый помощник так будете выполнять поручения, вы вообще не будете сыщиком.

Виктор. (шутливо)
Зря я сознался. Невозможно работать сразу стало. Пошли насмешки, подколы. Я и рассердиться могу.

Наташа.
Или обидеться.

Виктор.
 И даже задержать.

Наташа.
Так ведь не мы упускаем информацию.

Виктор.
Ладно, давайте к делу. Я действительно чувствую, что еще не все от вас услышал. Что еще вам известно?

Лена.
Боря, расскажи сам.

Борис.
У меня осталась записная книжка Петра Сергеевича. Мы просмотрели ее.

Виктор.
Что же вы обнаружили, господа сыщики?

Борис.
Вот тут, на этой странице, видите? 26 января в 13 часов встреча в школе.

Виктор.
И что нам это дает?

Борис.
Петр Сергеевич говорил что-то о «поганцах» и о каком-то святом. Мне кажется, это как-то со школой увязывается. Вряд ли взрослых людей назовут «поганцами».

Виктор.
Пожалуй. Время меня смущает. Скорая констатировала смерть в 13.25. Не могла же встреча быть такой короткой. Жаль, нет номера школы.

Наташа.
Мы подумали, эта школа ближайшая к дому Петра Сергеевича.

Виктор.
Версия! Давайте ее проверим.

Лена.
Едем?

Виктор.
Леночка! Не у тебя ли недавно было тяжелое воспаление легких? И выпускать тебя разрешается только до школы и обратно. Так?

Лена.
Ну, мама! Всем уже успела рассказать.

Наташа.
Болела Ленка у нас на всю катушку. Ее мама столько слез пролила.

Лена.
Спасибо тете Кате и ее травкам. Но сейчас я вполне здорова и могу ехать.

Виктор.
 Зачем ехать, если есть телефон? (набирает номер) Алло, школа? Директора можно? Здравствуйте, Михаил Николаевич. Светлов беспокоит. Он самый… да, все дела. Честно говоря, я и сейчас по делу. Да. Нет, я могу и по телефону. Была ли у вас намечена встреча 26 января с Петром Сергеевичем Бородиным? Да? А она
состоялась? Нет? Почему? (пауза) Михаил Николаевич, я Вас что-то… (длинная пауза) Так. Но это же… Михаил Николаевич, Вы это сами видели? Даже поговорить успели? (пауза) А с этими… Все ясно… Да-да, я здесь. Я думаю. Жаль, что нет у нас законов, по которым можно судить этих недоумков… Вы правы, остается надеяться на суд совести. Михаил Николаевич, я заеду к вам в школу. С ними нужен серьезный разговор. До свидания. (кладет трубку) Что же это такое? Ничего святого у них нет!

Борис.
Вот! Я нечетко расслышал, думал он святого упоминает, а он так именно и говорил. «Ничего святого нет!»

Лена.
 Вы так долго говорили. Что там было?

Виктор.
Встреча должна была состояться в школе ближайшей к дому твоего деда, Лена, но она не состоялась.

Наташа.
 Но почему?

Виктор.
 Когда Петр Сергеевич вошел в школу, он увидел, как два… поганца играют в футбол булочкой.

Борис.
       Булочкой?

Виктор.
 Да, обычной булочкой. Видимо, давали в школе на завтрак. Он увидел и все…сразу на выход. Директор в это время вышел из кабинета, хотел с Петром Сергеевичем поговорить, но тот сказал: «В школе, где пинают хлеб, моей ноги не будет!» И ушел.

Лена.
 А те двое? Они знают, что было дальше?

Виктор.
Михаил Николаевич тоже не знает. Я пока не стал говорить. У моего директора тоже здоровье давно не богатырское. Завтра, осторожно… Ему и так безмерно стыдно.

Борис.
 А что за встреча? По поводу чего?

Виктор.
 Годовщина снятия блокады Ленинграда.

Борис.
Вот это да! (пауза)

Лена.
 Дедушка всю блокаду провел в Ленинграде. Из всей родни в живых остался он один.

Наташа.
 Его мама спасла обманув.
Борис.
 Как?

Наташа.
 Отдавала сыну почти полностью свой паек. Говорила, что дали дополнительный, как жене героя. И умерла от голода.

Лена.
       Об этом дневник дедушки. (дальше читают, передавая тетрадь)
       «Вы простите меня, родные,
       что я был тогда слишком мал.
       Ваши жизни, жизни святые,
       Я с кусочками хлеба съедал.
Наташа.
       Если б мог, я весь хлеб отдал бы
       Тот, что съеден за жизненный путь.
       Но теперь этот долг блокадный
       Всею жизнью моей не вернуть.
Виктор.
       Я на Марсовом поле немею.
       Слезы давят мне сердце и грудь.
       Как поверить, что я сумею,
       Жить и слышать: «Ты нас не забудь!
Борис.
       Ты живи и помни о хлебе,
       О блокадном своем пайке.
       И о нас, без кого б ты не был.
       Просто не был сейчас на земле!»
       (пауза)
Лена. (читает)
 «Как бы мне хотелось верить, что наши дети и внуки не окажутся беспамятными».

Виктор.
 Можно я возьму дневник в ту школу, Лена?

Лена.
Я не уверена, что он им поможет.

Наташа.
 Ты привела одну фразу из дневника деда, но там есть и другие. «Если и есть подонки среди молодежи, то это еще не вся молодежь». Это тоже написал твой дедушка в дневнике.

Виктор.
 Если тем ребятам что-то может помочь, то только вот такие, бьющие по нервам, слова. Слова человека, пережившего блокаду, войну.

Лена.
 Я не могу отдать дневник насовсем.

Виктор.
 Разумеется, дневник я верну. Мне надо ехать, но вот так не хотелось бы заканчивать разговор.

Наташа.
 Вы ведь еще приедете?

Лена.
Привезете дневник и расскажете, как прошла и чем закончилась встреча с теми ребятами.

Виктор.
Да, обязательно. Мне хочется вам сказать: «Не теряйте своей готовности помогать. Это очень много сегодня!»

Борис.
Помощь должна быть результативной.

Виктор.
Это придет. Со временем вы научитесь многому. Сейчас для вас главное сохранить щедрость сердца. Ну, до встречи?

Наташа.
До скорой.

Лена.
До свидания. Мы будем ждать.
       Виктор уходит. Наташа крутит ручки радиоприемника. Слышна песня в исполнении Аллы Пугачевой на стихи О. Бергольц «Ленинград» Все замирают. Занавес медленно закрываетс