сказочная история о человеческой глупости (мудрость сыскать порой становится все труднее), о небольших приключениях, извечных желаниях, и, конечно, о любви
-------------------------------------------------------
Есть две бесконечности : Вселенная и глупость. Впрочем, я не уверен насчет Вселенной.
А. Эйнштейн.
1-я часть
-1-
Когда совершенно незнакомая и крайне привлекательная девушка подходит к вам на улице, на автобусной остановке, и сразу, без продолжительных объяснений, приглашает к себе в гости на чашечку кофе, вы начинаете беспокойно и лихорадочно оглядываться. Не участник ли вы какого-то розыгрыша? Не снимает ли вас скрытая камера?
Это, конечно, касается только случаев, если вы сами не девушка, а совершенно заурядный молодой человек, далеко неатлетического телосложения.
Треугольное лицо, большие, круглые глаза с красноватым оттенком после вчерашней передозировки компьютера. Ну, вылитый инопланетянин.
Значит, все-таки незаурядный.
После недолгого нечленораздельного бормотания вы соглашаетесь, что это неплохая идея. Почему бы и нет?
Соглашаетесь , говорите ей твердое и решительное ‘да’, а про себя пытаетесь определить, в чем же подвох. Откуда такой подарок судьбы?
- Вот, и славно. И где твоя карета?
Она задорно глянула на меня, а я только хмыкнул про себя в ответ. Понятно, девочка любит покататься на машинке. Ну, нет у меня машины. Не купил еще, катаюсь по привычке на общественном транспорте. Выискивая в этом мазохистские удовольствия.
- Я ее оставил в гараже. Сегодня она мне не понадобилась.
Она лучезарно улыбнулась, и произнесла звук, похожий на ‘хе-хе’.
- А я пошутила. Я живу неподалеку, вон в том доме.
9-тиэтажка напротив через улицу. В двух минутах ходьбы.
- Может, ты и насчет приглашения пошутила?
- Нет-нет. Между прочим, меня зовут Светланкой.
- Ага, а я - ...
- Дима. Знаю.
Я остановился, как вкопанный. Не пройдя и трех метров.
- Мы знакомы?
- Нет. Я просто предположила. А что? Я угадала?
В ответ я промолчал. Но продолжил движение к перекрестку.
- Не волнуйся. Все будет отлично!- она быстро щебетала, как весенняя пташка, как вдруг она замедлила шаг, и обернувшись, внимательно посмотрела на меня, - только учти: сегодня бутерброд падает маслом вверх!
Вниз, тихо запротестовал я, но она меня не услышала.
-2-
В квартире ее стояла невыносимая жара. Она моментально скинула с себя юбочку и майку и в одних трусиках побежала на кухню готовить кофе.
Я растерялся.
Стандартное ее предложение располагаться, как дома, пройти в комнату, включить музыку, да еще по желанию раздеться, и принять душ... Нет, это мистика какая-то.
Огляделся.
Стандартная полуторка. Широкий коридор с купейным шкафом, Масса длинных полочек с фотографиями. Зеркало. Треснутое...
Я сразу вспомнил черную кошку, перебежавшую мне дорогу полчаса назад.
А еще пять минут назад фонарный столб, который мы со Светой обошли по разные стороны.
Ох, неспроста все это.
- Пошли пить кофе! - раздался крик из кухни, - Свежесваренный. Горностаевый. Из индонезийской циветты.
Из чего ?
Круглый стеклянный столик, масса блюдечек с различными яствами красовались на кухне. И сыр, и колбаса очень аппетитная на первый взгляд. И икорка красная на бутербродах, и кофе, дымящийся в фарфоровых чашках.
Когда она успела?
И еще голые коленки чересчур откровенно просматривались сквозь стеклянную поверхность стола.
- А с кем это ты на фотографиях? - если она хотела меня шокировать, то эффект превзошел ожидания. Лучше некуда.
- Это мой муж, - оказалось, можно и “лучше”.
Я поперхнулся, еще не добравшись до деликатесов.
-Э... кхе... вы в разводе? - брякнул первое, что пришло на ум.
- Ну, почему? Нет. Придет после восьми. Захотел познакомиться?
Что-то кольнуло внутри меня. Не нашедши, что ответить, обратил внимание на великое множество часов, развешенных по кухне. И на холодильнике, и на микроволновке, и на маленьком телевизоре, и на тумбочке, и на стене еще штуки три. И механические, и электронные, разных цветов и форм.
И все часы показывали разное время.
Она смеялась. Наблюдая за моими хаотичными подергиваниями.
- Не волнуйся, у нас много часов. В каждой комнате, в каждом углу, даже на балкон висят. Всем прохожим с улицы видно.
- Странно больно как-то... В какую игру ты со мной играешь?
Она сидела напротив меня на кухонном диванчике, полуобнаженная, с капельками пота на теле. Только лучей солнца не хватало заиграть с ней разноцветными красками.
А, может, в ней что-то дьявольское? Как приобнимет, превратится в злобную, старую каргу, да тут и придушит...
-- Неужели ты меня не помнишь? - она потянулась, ее упругая грудь угрожающе надодвинулась над недопитой чашкой кофе.
- Хм... - я покачал головой.
- А тебе ничего не говорит имя... Афукрюстурх?
- Афо... что?
- Можно проще : Фикрик.
- Не-е-ет... Этот герундий мне не знаком.
- Ладно, забудь, - она снова откинулась назад, на спинку дивана.
- Нет, уж. Договаривай.
- Сначала разденься. А то сейчас сжаришься, - в очередной раз ее хитрый взгляд прикоснулся ко мне.
Здесь какая-то неправильность. Меня используют. Для чего? Мне надо быть тверже и решительнее. Встать, и уйти. Почему я такой мягкотелый?
Мы уже допили кофе. Вкусный. С бархатистой горчинкой. Она все рассказывала про мужа. Ревнивого зануду, не понимающего, что есть свобода отношений.
И когда пить было больше нечего, есть не хотелось, а чего хотелось - я никак разобраться в себе, она сказала:
- М-да... Ты таким же и остался. Спокойный и уравновешенный. И без всякой страсти.
Это был намек. Тем более, что правой рукой она давно зазывно проводила по своей груди рукой...
Но что значит : «остался»?
Этого я так и не успел узнать.
Из коридора донесся тихий скрежет открываемого замка.
- Муж! - ее глаза округлились до размеров чайных блюдец. А я-то, какого лешего, успел раздеться? Из-за жары, или еще по какому умыслу?
Классическая сцена, обыгрываемая во множестве анекдотов и комедийных историй. Но они интересны только тогда, когда не сам принимаешь роль главного виновника.
- Окно! - ее тихий возглас, и я следующим движением после прыжка перелазил через подоконник.
- Это лишь второй этаж,- донеслось мне напоследок. Во, как меня обули. Обычный розыгрыш для лохов. Соблазняют, раздевают до нитки, и...
И в глазах темнота.
-3-
17 февраля 200х года
Задумался я как-то на тему, а что такое везение? Задумался в одну тихую, лунную, бессонную ночь.
Почему один выигрывает лотерею, другой теряет по глупости последние деньги. Один загадывает желание на Новый Год, записывает на бумажке, бросает в бокал шампанского и честно выпивает, сьедая кусочки не до конца сгоревшей целлюлозы – и у него сбывается желание. Другой повторяет эту операцию и получает только несварение желудка с последующим длительным лечением в виде нескончаемого кефира и рисовой каши.. Это еще кроме обожженных пальцев. Кто только на эту тему не задумывался. Судьба – хитрая штука. Вертит нами, как хочет.
Может, все зависит от нашего отношения к удаче? По принципу : оптимист ты, или пессимист? На полстакана воды можно долго пялиться, но переделать себя все одно не получается.
И продолжаешь ждать, когда придут и совершат для тебя что-то небывалое…
Когда другой (или первый) идет и берет первым…
-4-
Мир на мгновение перевернулся, разбросав картину на бесчисленное множество пазлов.
Упал я довольно ловко на куст. Высокий и густой. Ни одного ушиба, и ни одной царапины. Словно много лет занимался паркуром, и постоянно прыгал по крышам многоэтажных зданий.
Я робко выглянул из-за листьев куста-спасителя. Еще светло. Стоял летний вечер, и множество прохожих спокойно брело по мостовой.
О возвращении не могло быть и речи.
Я только взглянул на окно на втором этаже.
Уже закрытое.
Даже одежду не скинула, зараза.
Вот позор на мои седые волосы!
Придется ждать темноты, кустарник большой, притворюсь местным хоббитом.
Но не тут-то было.
- Дяденька, а что вы здесь делаете?
Девочка. Маленькая очаровательная девочка лет 6-ти в белом сарафанчике и красным бантиком на голове подошла сзади и теперь откровенно пялилась на меня.
И ни одной валяющейся бумажки, картонки поблизости.
- Загораю, - буркнул я в ответ. Одной рукой закрывая N-ное место, другой - склоняя ветку куста.
- Вы, наверное, дяденька - лох?
В очередной раз за сегодняшний вечер я основательно поперхнулся. Такая маленькая, а уже такая язвочка.
- Девочка, я...
- Да вы не беспокойтесь. Я вам сейчас одежду принесу.
С этими словами она мигом испарилась.
И что мне оставалось делать? Ждать, пока милое создание приведет родителей, а те, в свою очередь, весь дом. Вот будет кому-то потеха...
Я принялся ломать куст.
Но не успел примерить к себе ветку погуще.
Спустя минуту девочка вернулась. Принесла чей-то поношенный синий спортивный костюм.
Папин? А комплекция у папы какая? В 2-3 раза толще моей? Ну и пусть.
Зато до дома теперь добраться можно.
Но только что я скажу жене?
- Дяденька - дяденька, пойдемте! Я познакомлю вас с родителями,- затараторила девочка.
- Зачем? - я удивленно уставился на нее, поддерживая спадывающие штаны.
- Как зачем? Вы же - лох! И вас надо... п-х.. Вам надо... к-х.. Ну, все знают. Пойдемте, же.
Она ухватилась за мою левую руку, и потащила в неизвестном направлении. По улицам слона водили. Сейчас разберусь правой рукой с застежкой на штанах, и предприму решительную попытку к бегству.
Запомнить только, куда мы идем.
Я глянул на серую стену дома и...
... и обомлел.
Она не серая...
Ярко-желтая. Усыпанная изумрудными окошками круглых, треугольных и прочих разных форм.
А на торце, ближе к углу здания, жирными и переливающимися синим с оранжевым буквами было начертано. Улица Мандариновая.
Хотя два часа назад я был уверен, что это улица Горького.
- ... Х...пф... тытьг...где я... я тихо простонал, и медленно сполз на зеленую травку.
Красивая ровно выстриженная зеленая травка. Рядом стройными рядами росли яркие бутоны оранжевых цинний, голубых незабудок, красных тюльпанов...
-5-
- Жить здесь можно, - он сидел на желтом табурете, держал жирный кусок колбасы, которую откусывал и тщательно пережевывал, - располагайся на этом коврике. Да чистый он, чистый. Я еще ничего здесь грязного не видел. А воздух какой чистый! Обалдеть. Еще на речку сходим. Увидишь - какой должна быть чистая вода. Да ты кушай, кушай. Этого добра у местных аборигенов хватит весь Китай накормить.
- Коля... Давно?
Мы сидели на чердаке одного из высотных зданий. Скрывались, значит. Очень уютный чердак. Никакой паутины и грязи. Даже обои в цветочек наклеены. Только дивана и телевизора не хватает.
- Наверно, неделю как... Как решил закинуть в универе хлопушку, а в ней оказался чистый тротил. Ударной волной меня по всему коридору прокатило... Так и очнулся здесь. А ты, братишка, как сюда пожаловал?
Я заерзал на коврике.
- Забрался к нам на квартиру вор-домушник. Сцепился я с ним. Пару раз прошелся по его физиономии - он и дал деру. Выскочил в окошко и драпать. Я за ним. Но вто... третий этаж. Прыгнул и приземлился уже здесь...
- Не хочешь рассказывать - не рассказывай,- Николай вытер рукавом рот, и криво усмехнулся,- Димка, я вот чего думаю. А может мы уже того? Достигли конечной точки маршрута и пора готовиться к встрече с...?
- Не-е-е... Что-то я не заметил ни крылатых, ни рогатых.
Коля начал рассказывать про город Крос, куда мы загадочным образом попали. Замков нет, сейфов нет. Ключ на весь город один. Двухметровый, серебряный. И тот в музее хранится. Как реликвия, и символ города. Но самое непостижимое - в этом городе к тому же нет денег!
Это можно представить?
Какой-то иллюзорный или галлюциногенный город. Город-утопия. Выдумка, дошедшая из прошлых веков.
- Ну, так нельзя. Все, как один идут рано утром на работу, потому что страстно возжелают этого. Из развлечений - работа на усадебных участках, еще посещения библиотек. Телевизор смотрят только, когда передают последние новости о культурных достижениях своих земляков. Да еще концерты симфонических оркестров. И самое ужасное: в магазинах нет никакой водки! Представляешь! Никакого спиртного.
- Может они все зазомбированные? Или киборги там какие?
- Значит должен действовать где-то центр управления толпой,- Коля дожевал батон с колбасой, и выкинул смятый целлофан с крошками хлеба в форточку,- Кстати, у них и власти нет. Ни парламента, ни думы. Ни губернаторов, ни президентов.
- Точно зомбированные.
- Тем более, вступать с ними в контакт нельзя. Пока осмотримся и ...
Послышался скрип открываемого люка из подъездной площадки.
- Уважаемые лохи! Не прячьтесь! Очень просим оказать нам...- донесся мужской голос из проема люка.
- Бежим! - Колян бросился к форточке и стремительно просочился наружу.
Опять прыгать? Какой теперь этаж? И зачем ты, олух, бросал мусор на улицу?
Я, конечно, высоты не боюсь, но...
-6-
Ночью я вспомнил про мобильник. Точнее не я, а он напомнил о себе трелью давно забытого всеми старого шлягера. Хватило же у меня мозгов поставить эту дурацкую мелодию. Так и недолго заработать нервный срыв.
К тому времени мы забрались в мебельный магазин с множеством всяких разных диванов и мягких уголков. Описывать их все причудливые формы не хватило бы и толстенной книги. И где берут вдохновение местные производители.
И треугольные и круглые по поверхности, и в виде пирамид и шаров. Не говоря о пестрых расцветках. Может стоило зарисовать парочку конфигураций.
- Дорогая... я слышу хорош... да... Прости, прости,- здесь работает связь с внешним миром? Что за фокусы сети Би-лайн? - Я не мог никак дозвониться... Нет... Да... Связь очень плохая... была... У нас на станции авария... Да, успокойся, все в порядке. Третий сектор накрылся. Короткое замыкание, пожар. Все подчистую, одни угли выкапываем. Придется задержаться еще на пару суток... Что?.. Михалыч звонил?.. .. Нет, никак не смогу. Все, конец связи. Ребята зовут, подсобить надо... Да, да. Как только, так... Да, и я тебя тоже. Пока.
Колян полез под диван от хохота, когда я закончил разговор. Я сурово глянул на него.
- Она все равно ничему не поверит.
- Но ты так все отлично обыграл. Слушай, а в действительности, ты чем занимаешься? Не в МЧС работаешь?
- Как посмотреть. Если с позиции спасения строительного антиквариата, пришедшего в негодность за давностью лет - может быть. А ты?
- Учусь. Полгода до диплома осталось. А еще шары катаю.
- Боулинг?
- Не. Бильярд... В тот вечер их было трое,- вдруг Коля завелся, принявшись отрывать мягкий покрой дивана, - Обставили, как пацана. А ведь я - КМС. За плечами 6 лет. В Москву звали. По области чуть кубок не выиграл. А тут разыграли, как по нотам. Жулье!
Я выбрал широкий диван с большими бордовыми подушками, и собрался завалиться спать.
- А как тебе ярлык, который к нам прикрепили? - коснулся я запретной темы.
- Зажевали... хуже необъезженного запорожца,- откликнулся Колян, притулившийся на соседнем диване. Где-то он успел достать миниатюрный телевизор размером с ладонь, и теперь щелкал клавиши в попытке найти что-нибудь развлекательное. Но разве можно здесь это сделать? Разве только детскую сказку, рассказанную на ночь.
И он ее нашел. В программе новостей.
- Это она!- вдруг громко воскликнул Николай. Я приподнялся и посмотрел. И замер.
Знакомый силуэт в желтой майке выглядывал с экрана телевизора.
Она сидела за круглым столом между двумя солидными мэнами в черном и что-то быстро говорила. Левой рукой она водила по столу, разбрасывая бумаги и тыча пальцем на какой-то рисунок.
- Кто она? - я старался скрыть волнение в голосе.
Ну, это - та... из нашего мира... Была с ними.
- Сделай погромче,- попросил я.
Она что-то рассказывала про новые коммуникации города. Про новое строительство жилых домов, и о том, как их город с каждым днем хорошеет, становится краше.
Напоследок она выдержала секундную паузу с пристальным взором обратив внимание на экран. И произнесла:
- В завершении нашей программы мне бы еще раз хотелось повторить. Повторить обращение ко вновь прибывшим в наш город гражданам с ограниченными возможностями. То есть, так называемым лохам. Уважаемые гости нашего города, мы, жители нашего прекрасного города Алимии, хотим принять вас со всем радушием и заботой. Не надо нас бояться, никакого вреда мы вам не причиним. Вас ждет отдых в комфортабельном отеле на берегу лазурного моря. Срок пребывания в отеле не ограничен...
Телевизор выскользнул из мокрых рук Коли. Точное попадание на пол и последующий, то ли чирк, то ли шмяк, навсегда лишил жизни здешнее чудо техники.
Что-то слабовато у них с этой техникой. Такая мысль пришла мне много позднее.
А сначала я задумался совсем о другом.
-7-
Утром мы проспали. Всю ночь мы обсуждали, в какую мы ‘матрицу’ угодили. Какие ампулы в нас собираются вколоть. Или какие еще зверские эксперименты над нами захотят провести. А в утренний час, когда меняются местами явь со сном, и цепляешься за растворяющийся прежний и привычный мир, превращающийся в иллюзию...
Краем глаза я заметил первых утренних посетителей магазина. Моментально собрался и спроектировался на пол. И чуть не взвыл от боли, как раненый детеныш Альфы Центавра.
Кто бы из нас догадался убрать ночью сломанный телевизор подальше?
Стиснув зубы я подполз к диван с Колей и стащил его вниз. Быстро зажав его рот рукой. Он только промычал, когда стукнулся головой об ножку дивана. Вот, и славно -не мне одному страдать.
С нашей комплекцией мы легко разместились под диваном. Авось, пронесет, и нас не заметят.
- А чем мы, собственно говоря, отличаемся от них? - зашептал Николай, - они не вурдалаки, да и на семируких восьмикрылов не похожи. Вылитые мы...
- Одно исключение,- ответил я,- у тебя на лбу жирными и красными буквами написано: «лох».
К нашему дивану подошли две пары ног. Пара темно-коричневых мужских туфель и блестящих белых женских босоножек с красным камушкем на пряжке. Рубин как будто.
- Вот этот диван. У него приятный бежевый цвет. Я хотел бы его взять, - говорил мужчина неуверенно.
- Давайте ваш адрес, и мы произведем доставку в течении получаса, - ответил нежный девичий голосок продавщицы.
- Да - да. Конечно...
Я напрягся. Теперь только улучить момент и дать деру.
- ... но, пожалуй, в следующий раз, - продолжал неуверенный голос,- Я вчера нарушил правило на дороге - переехал на красный цвет. Зазевался. Думаю, теперь подожду с приобретением. Если никто другой не захочет взять, через недельку снова приду.
- Хорошо-хорошо! Все, что захотите. Модель последняя, можем придержать специально для вас...
- Нет-нет, не надо! - ботинки словно испугались, отпрыгнув на шаг назад. А Коля рядом начал издавать хриплое бульканье, пытаясь удержать приступ смеха.
- Ну, полудурки! А вас самих никто не переехал на красный цвет? - прохрипел он вслед удаляющимся ногам. Содрогаясь в конвульсиях от смеха, пребывая в полуосадочном состоянии, он невольно заехал локтем мне под бок. В ответ я что-то сказал. Или заохал. Не очень тихо. Больно ведь.
Рядом кто-то кашлянул. И наклонился.
Пара глаз одного из работников магазина выставилась на нас. Как рыба-телескоп с выпученными глазами.
В следующие 20 секунд мы, конечно, не побили мировой рекорд по забегам на короткие дистанции, но личный рекорд за свою сознательную жизнь я точно установил.
-8-
Забежав в очередной многоэтажный дом, мы принялись расхаживать по пустым квартирам. Рабочий день. Все добросовестно пашут у станков, а дома у них хоть вечеринку устраивай, хоть - потоп. Но для подстраховки Николай каждый раз открывая новую дверь, кричал - бэтменов из Чукотки вызывали? И не дожидаясь ответа о согласии, шагал дальше.
Одна квартира попалась очень роскошная. Пушистые ковры, вычурная мебель. Золотые люстры. Буквально, все ломилось от изобилия. А ванна. Что там ванна - целый бассейн с джакузи и передвижными автоматическими щетками-массажерами.
Здесь мы и решили остановиться.
До вечера хозяева, поди что, не заявятся.
- Вот, это мы хорошо попали,- Коля внимательно разглядывал золотые цепочки, лежащие на столике. Просто так. Никаких сейфов, шкатулок.
- Ты собрался заняться промыслом? Этого добра здесь, как грязи.
- Но не каждый Уох им владеет!
Уохами Коля решил называть местных аборигенов. Уох - уж очень хороший. А не ублюдок-отщепенец-хулиган.
Так бы и заложил пару килограмм тротила, мечтал Коля. Невозможно существование общества без элементов деструкции. Любой процесс созидания нуждается в разрушении старого.
Тут меня осенила нелепая догадка.
Я пошел на кухню и заглянул в холодильник. Среди множества пакетов ( а там были и ананасы и киви, конечно, и баночки с красной икрой) нашел масло. Нашел хлеб. И нож.
- Проголодался что ли? - заинтересованно посмотрел на меня Николай, - так вот же рагу есть. Буженинка.
Что мне до деликатесов, когда интерес появился. Решить извечный вопрос.
Когда спустя 10 минут падал уже пятидесятый бутерброд ( если не сотый ), и падал аккуратно маслом вверх, Коля вздохнул. Забрав из рук последний артефакт, он нарочито перевернул его, примерился, и отпустил его. Против лома ни одна кобыла не пролезет. Жирное масляное пятно начало расползаться в разные стороны.
- Не знаю, в чем тут подвох, но всему должно быть объяснение. У нас такие эксперименты никто не проводил - уж, больно ненаучно.
- А, что такое наука? Собирательство очевидных фактов и попытка выстроить логическую систему? Которую впоследствии используют для собственного блага, до конца не разобравшись, к чему это приведет, - завелся я, - Ты еще намажь хлеб с обеих сторон, и точно докажешь, что я не прав.
В чем прав, я и сам никак не мог понять. Но пытаясь ухватиться за ниточку ускользающей истины...
- Тогда он упадет на ребро, - резюмировал студент.
- Издеваешься? Думаешь, это все шуточки? Здесь реально физика дает сбои. Причем сказывается влияние человеческого фактора в непривычном для нас представлении.
- Не гони! Ты только хочешь оправдаться за содеянное, за свою ложь. И теперь решил, что наступила расплата...
- Что-о-о... - вознегодовал я. Возникло предчувствие, что мы сейчас проверим привнесенный элемент деструкции в местный мир. Проверим на себе, - А кто хотел бежать к знакомой телеведущей? А? Будто она с жуликами заодно, и они тебя ловко обчистили. Нет, она была одна. Мило тебе поулыбалась, показала, может, кой-чего, а ты уши расставил дуршлагами для макарон.
- Все, ты допрыгался, - он поднялся со стула, и принялся разминать руки.
- Ой, неужели? Тряхнуть костями захотел? В постели не боялся уколоть свою подружку...
Я перестарался. Понимаю, что я тоже хорош гусь. Но весь гнев я в самом деле обрушивал на себя. Коля был моим отражением, зеркалом. Мы, ведь, люди часто критикуем других, где-то в глубине сознания понимая, что необходимо перенаправить поток оскорблений по обратному адресу. Но как это можно сделать? Ведь, мы такие хорошие. И очень любим себя.
Он ударил первым.
-9-
Где-то глубоко в голове доносилось гудение высоковольтных передач. Время от времени прерываемое набатом медного колокола.
- А ты говогишь : бутебгот... хызика...
Хорошо досталось Колиной челюсти. Особенно, прикушенному языку. А мои ухо и висок...
Остается надеяться на лучшее. Уже и не вспомнить, когда в последний раз ( а был ли он? ) приходилось разминать кулаки.
А сколько мебели переломали. Перевернутое кресло с оторванной ножкой, качающая на петлях и готовая оторваться дверца шкафа. Который в свою очередь хорошо изменил угол наклона. И разбитые мозаичные стекла от перевернутого торшера ( хорошее орудие при ближнем бое ).
Кто теперь спокойно отнесется к такому ущербу...
- Спирта я не нашел. Попробуй вот это, - я протянул зубному страдальцу флакон со специфическим запахом.
- Наша гадость, - похвалил Коля, стандартно поморщившись после глотка.
Еще через полчаса, опробовав все содержимое барной стойки ( состоящей в основном из растительных настоек. С надписями на них : от порчи, от сглаза - мы не трогали. А вот : для аппетита - оказалось совсем недурственно ), мы уже пили с Коляном на бутыльшаф... э-э-э... брудершафт. Горланили песни (вспомнили одну, фронтовую; целых 4 слова вспомнили) , подумывали о продолжении наших безобразий. Сделать еще что-нибудь гадкое, и отвратительное. И проверить, как быстро система восстановит свой энергетический баланс.
- Представляешь! Я уже не чувствую никакой боли во рту! - неожиданно заметил Коля. Я невольно поглядел на свою руку.
- Глянь! Порез на глазах заживает.
Мы глянули друг на друга. Секундная пауза с тщательным скрипом извилин.
- Только, чур, без экспериментов. Больше ничего и никому ломать не будем.
В ответ на мое замечание Колян улыбнулся.
- Только не обижайся, но дерешься ты, как девчонка...
- Кто?! Я?! А сам-то... ,- я снова поднялся.
Но начать второй раунд переговоров о политическом урегулировании дел в стране Уохии мы не успели.
Раздался стук резко открываемой двери...
И на пороге возник он.
Весь в черном, с блестящим темно-серым шарфом вокруг шеи и в широкой мушкетерской шляпе. Огромных размеров он с трудом помещался в проеме двери. Вылитый Портос из фильма, но веяло от него отнюдь не добродушием.
Он обвел нас хищным взглядом, словно собираясь приготовить нас на десерт, и произнес:
- Привет, птенчики, Я знал, что именно сюда вы и придете.
-10-
- Нет-нет. Даже и не пытайтесь,- вещал низким утробным голосом незнакомец,- седьмой этаж - не второй. Падать будет очень больно. И попадешь совсем в другой мир. Точнее, в его отсутствие. Так что лучше ты, метатель шаров, дотянись до верхнего шкафчика в средней секции. Ага. Так и знал, что даже не удосужились в него заглянуть. Только переломать все и успели. Да-да. Видишь бутылочку Хеннеси. Доставай. А ты, мастер по совращению женщин, сбегай на кухню. Принесешь четыре рюмки. Да-да, именно, четыре. Скоро к нам еще один гость присоединится.
- А с чего это за нас решаешь : что будем пить, и кому бежать? - я встал в позу старого ворчуна, отстаивающего пацифистские взгляды.
- О-о! Понимаю. Любители Почухонского одеколона не признают вкуса французского коньяка.
- Надо было навешать таблички со стрелками, где что заныкано.
- Это – мысль. Но сейчас мы о другом. Друзья !.. Да-да. Позвольте вас называть так. И вы скоро поймете – почему. Итак. Дорогие мои новые друзья. Имею честь представиться…
Он так ловко махнул полой черного плаща (или балахона), что по комнате пронесся ощутимый ветерок. Посвежело. И рюмки, расставленные на треугольном столике (откуда они взялись? На кухню никто не ходил), вмиг наполнились коньяком.
- Его сиятельство, граф Нижней Алимии, Афукрюстурх!
После этих слов полагалось встать и преклонить голову. Или пасть ниц и припасть к его ногам, смиренно лобызая его сапоги. Все-таки титулованная особа.
- Шляпу сними,- я уселся в кресло, оставшееся целым после разгрома, и положил ногу на ногу.
- Как? – недоуменно и грозно взглянул граф. В воздухе запахло пеплом.
Наступила тишина. Несколько секунд я рассматривал желтую тесемку на его балахоне. Почему желтую, обычную? Не мог себе золотую позволить ?
- Фикрик! – я продолжил дразнить тигра,- Сними шляпу. А то рога сильно жмет…
Колян как стоял, так и немедленно сполз вниз. Схватившись за животик он начал издавать тихие всхлипы истерического смеха.
Фикрик оставался спокойным. Даже лоб не наморщил.
- Смешно…- сказал он безучастно, чем вызвал дополнительный приступ нашего смеха.
Граф подхватил рюмку со стола, задумчиво повертел в руке и снова поставил.
- Эх, молодость… - добавил он,- Как часто случайно оброненное слово служило поводом для разбитого носа, или переломанной руки. А бывало и похуже. Вызывали на дуэль. Протыкали друг друга шпагами. Стрелялись. И не обязательно целью служило восстановление ущемленного достоинства или покорение сердца прекрасной девушки.
Титулованная особа принялась расхаживать, меряя комнату тяжелой поступью. Мы перестали смеяться и притихли.
- А сейчас!.. Этот неправильный мир окончательно испорчен. Он не способен к развитию. Где драка? Где борьба? Где выигрывает только сильнейший? Где интриги, хитрость? Где «никому верить нельзя»? Эти доверчивые создания, как малые дети, копаются у себя в песочнице, и нежно гладят друг друга по головке. Тьфу, противно! Неужели вы еще не устали от этого мира?
- Ну-у…- потянул Коля. Капелька пота стекла по моей щеке.
Фикрик оглянулся назад, застыл на мгновение, словно прислушался к шорохам из подъездной площадки, и потянул за ручку двери.
В комнату вошел еще один человек.
Точнее, не человек, а лишь одна тень от него.
Худющий, бледный, совершенно невзрачный, с большими очками на носу. Призрак из дома мадам Кюссо.
Стопроцентный ботаник.
- А вот и наш дорогой и уважаемый любимец публики, созданный на радость всем жуликам, еще один ло… х-х… ох-х… простите. За ваше нелюбимое слово. В вашем мире нужно уметь делать деньги. А кто не умеет их делать, тот - последний…
- Нет, я не согласен,- мальчишеским голосом заговорил новый гость,- это - гиперболизированная преамбула. И нельзя соотносить со всеми вытекающими последствиями…
- Пей! - резко одернул его граф.
И он без возражения потянулся к рюмке и …
И промахнулся.
Рюмка вместе с содержимым точнехонько угодила на плащ графа, чуть ниже пояса. Да-да, именно туда. Оставив заметное, мокрое пятно.
Приготовившись в очередной раз прыснуть со смеху, я поймал на заднем плане своего сознания запоздалую мысль.
Закон бутерброда работает. Пусть даже в отдельных случаях.
-11-
17 мая 200х года
Когда вас мучает депрессия неосуществленной мечты, срыва задуманных планов, и вы не находите себе места, исшаркивая по тротуару последнюю пару туфель. Когда вы получили неуд на экзамене по термеху после бессонных ночей усердной подготовки (а ведь друзья звали накануне в кабак «У Чумова» немного расслабиться). Когда брошенная тобой бутылка из окна седьмого этажа (ой, какой грех кидаться! Хорошо, что вы этого не делаете) попала точнехонько на машину препода. Профессор, уважаемый всеми человек.
Наконец, когда она – та самая, единственная и неповторимая, с голубыми глазами и длинными черными ресницами – отворачивается от вас, напоследок бросая, что больше не желает вас видеть. И это после всего того, что… бокал красного вина, вылитый ей на белую блузку не в счет…
Успокойся, твердят соратники по разгрызанию гранита знаний, эта подружка не твоего полета. Знаешь, какие у нее запросы?
В такие минуты даже в зеркало нельзя без дрожи взглянуть. Без скрежета зубов и нервного тика.
За что?! – вздеваете глазами к небу, и озлобленный на жизнь, на людей, решаетесь бросить все. Уехать куда подальше. Забуриться в глухую тайгу. Закопаться в берлогу к бурому мишке. Вместе с волками выть по ночам на луну.
И я сорвался в деревню. К двоюродной бабке, у которой и зубов уж нет. И видит неважно. Но чутье! Обоняние! Особенно, когда соседки с первачом приходят. На меду приготовленном. На липовом. Вот - лес, а вот – пасека. И пчелки жужжат, всегда готовые сеанс иглотерапии провести. Хорошее лекарство от уныния и тоски. Даже мед, или самогон, не сравнится.
А еще в деревне могут ждать новые приключения. Жизнь порою там скучная и однообразная (особенно для лентяев, приехавших на дармовщинку, и не желающих ни пахать, ни скотину выгуливать). На мед совсем не тянет. Самогон пить, так потом на всю ночь слушать, как бабушки разноголосьем русское народное творчество выдают. Да потом еще полдеревни подключаются, перебиваемые хриплым лаем и подвыванием собак. И в тяготе грустных мыслей прогуливаешься по безлюдных улочкам, подражая древнегреческим философам. Которые любили гулять, обдумывая новые патетические идеи. Как вдруг…
Как вдруг происходит нечто неожиданное. Но нет, не ее встречаете. Девушку своей мечты. Это все глупости. Бальзаминовские фантазии. Реальность совсем чужда романтике. Она тупо отображает нам собственные недостатки.
Вот и сейчас. Когда случайно увидел столб черного дыма на одиноко стоящей избушке около леса. Клубящийся, вычерчивающий в воздухе зловещие фигуры.
Пожар. Самый настоящий. И рядом никого нет. Ни одной души. Вы оглядетесь. Нет, есть. Одна маленькая девочка лет восьми. Бегущая по направлению к горящему дому. Мимо вас. Быстро что-то кричит насчет позвать на помощь. Там в избушке маленькие дети. А вы как истукан продолжаете оставаться еще секунды в зависшем состоянии.
Куда?! Поражаетесь вы, когда девочка самоотверженно ныряет в зев огнедышащего дракона. И тут же бросаетесь следом за ней. Не успевая подумать об элементарных средствах защиты. Хотя бы прикрыть какой-нибудь тряпкой лицо. Одна только мысль – безумству храбрых…
Но не тут то было.
Все решила одна глупая деревяшка. Провисший низко косяк двери. Незаметный из-за повалившего дыма.
В который на полной скорости врезаетесь лбом.
А дальше полная потеря памяти.
В очередной раз можно решить, что хуже некуда.
Спасибо надо сказать, что еще жив остался. И никаких переломов черепной коробки, или вывиха мозгов не произошло.
А что с девочкой? А с ней все замечательно. Набежала толпа людей, обнимают ее, целуют. Умудрилась она за считанные секунды вывести из огня сразу троих (троих!) маленьких детей. Мальчика лет трех, хныкающую девочку чуть постарше и маленькую ляльку, которую героиня мужественно держала на руках.
Нормально? Совсем, не нормально. Пожар практически потушили. Вы сидите в сторонке (кто-то вас успел оттащить), чешете репу, и стучите ногой по пеньку. Ведь, это именно вы должны были стать спасателем. Именно, вам надо было погеройствовать в отместку всем недавним бедам. Но маятник слишком сильно откачнулся. Откачнулся на черную полосу проблем.
Какая тут может быть справедливость? Слаб, ты слаб – звучит предательский голос в голове. Слаб ты для подвигов.
А о таких, как говорится, песни не поют.
-12-
Нового знакомого-рохлю звали Костик. Невезунчик высшей категории. Как он успел рассказать. Его постоянно преследовал в жизни черный рок. 12-ти лет от роду на хоккейной площадке ему клюшкой съездили по левой щеке, вмиг лишив трех зубов. Через год на уроке физкультуры в попытке хоть один раз подтянуться на турнике, сорвался и расшиб голову об кадушку с пальмой, стоявшей рядом (догадался поставить тренер здесь этот горшок – думал Костя; точно: он больной на голову – думал тренер). Но голова Кости оказалась крепче: горшок треснул на части, а земля рассыпалась черными хлопьями.
И понеслось. Не проходило и месяца, как он не влипал в очередную историю. Разбитый аквариум с морем воды и полуживыми рыбками на учительском столе, на классном журнале. Факел огня, взметнувшийся на портрете Менделеева после неудачного урока химии.
С новым прозвищем Пьер Ришар он прятался от всех, он забивался в самые укромные уголки школы и читал Конфуция.
- Если тебе плохо, значит, кто-то вообще жует шнурки от собственных ботинок, - глубокомысленно заявил Николай.
- Местные ребята, по-моему, совсем не жалуются. Цветут себе и пахнут, - добавил я.
- Но посмотрите, насколько их жизнь пуста! – вмешался граф. Он принялся ходить по комнате и нервно размахивать руками,- Каждое утро встают в 4 часа. Целый час молятся или проводят какие-то таинственные обряды. Затем после тарелки рисовой каши садятся на велосипед и едут на работу. Заметьте! На машине ездят очень мало, и надо еще разобраться – кто эти избранные? Но только махни рукой проезжающему автомобилю, и он остановится. Попрошу выйти – выйдет. И не удивится, если я сам сяду за руль и уеду. Да что там! Подходи к любому авто, какое понравится, и пользуйся. Ключей-то нет. Заводятся нажатием кнопки.
- Может, не все не так просто, - пробурчал я, - Где-то есть скрытая система слежения…
- Или это секта, или массовый гипноз,- Коля подошел к окну, и смотрел практически безлюдную улицу. На работе все никак, трудятся.
- Неважно,- продолжал граф, - какой системой управления массами они пользуются. Важно осознание неблаготворного и разрушающего воздействия ее на другие миры. Необходимо немедленно принимать меры. А, именно, данный мир стереть с лица Земли, то есть – уничтожить…
Я как сидел, так сразу встал. Коля наоборот: стоял и сел. Не просто сел – рухнул на подломанное кресло. Задняя ножка окончательно отломилась, и он перевернулся, оказавшись на полу. Только Костя оставался спокоен. Может, чуть больше согнулся, чем в обычной его сутулой стойке, да вцепился руками за край стола так, что те побелели.
- За что? – прохрипел Костя, - они мне обещали улучшить зрение, исправить осанку, нарастить мускулы.
- И ты им поверил?.. Конечно, они из тебя сделают Арнольда Шварцнеггера с глазами Гомера Симпсона, но ты будешь отныне каждое утро просыпаться с круглыми глазами и начинать тупо бубнить бесконечные мантры. А на работе впряжешься в общую узду, поддаваясь муравьиному инстинкту сделать хоть что-нибудь полезное. Ты потеряешь себя, как личность. Потеряешь свое эго. Любимое и желанное.
- Не думаю, - я пытался напрячь последние остатки своих извилин, - Ты сам, похоже, преследуешь какую-то цель. Зачем тебе это? Может, ты вырос в этом мире, и тебя сильно обидели? Отобрали воздушный шарик, который ты исхитрился отнять у более слабого малыша.
- Поймите, - Фикрик не обратил внимания на наши насмешки, - Эта зараза захватила миры Веронию, Алимию. Верхнюю и Нижнюю. И еще около 20-ти миров с южной стороны Земли. Кстати, которой уже пришлось подвернуться кратковременным нападениям. Вспомните, сколько людей у вас стали более апатичными, вялыми. Как пчелки жужжат и трудятся на своем огороде, даже не пытаясь совершить серьезный поступок. Выкинуть что-нибудь экстраординарное, значимое. Видите-ли им совесть не позволяет. Ох, уж эта совесть…
- У некоторых она крепко спит, - задумчиво пробормотал я. Лишили дяденьку престола. Теперь жаждет мести.
- Так вот! – граф остановился и занял место около двери так, чтобы видеть нас одновременно. Заметно, что прирожденный оратор, - Только вы… Только вы можете это сделать. Только вы сможете сломать эту треклятую систему. Только вы – самые лучшие, и я вас долго искал.
- …Погоди, - снова вступился я, - Что ты хочешь нам впарить? Да, ты понимаешь, что мы ничего не хотим. Мы только хотим вернуться домой. Понимаешь – домой! Пенек ты титулованный.
Афукрюстурх прищурил глаза, засунул руку за лацкан плаща, и резко вытащил ее.
Рука уже горела.
Пламя огня вздымалось вверх на сантиметров 20. Так, маленький огонек. Даже не солидно как-то.
- В том-то и заключается весь успех операции, - глаза его расширились, голос понизился еще на полоктавы, - что вы попадете домой только после ликвидации этого мира. И для начала нужно поджечь эту квартиру…
- Как?! Зачем?! Твою квартиру?
Коля подскочил ко мне и ткнул в бок. Тот самый. Повторно. В глазах чуть потемнело.
- Это не его квартира. Ты не понял? Ты на фотки на стене смотрел?
Ах, вот оно что. Мужик воспользовался ситуацией, нашел нас - простодушных, и решил провернуть свое дельце. Надо что-то придумать, но как? Пламя огня в его руке продолжало приковывать внимание и завораживать.
Снова хлопнула входная дверь. Еще один визитер пришел на тайный сговор? По захвату власти или мирному урегулированию. Глядишь, сейчас все прояснится.
Прояснилось.
- Быстрее! – внезапно завизжал граф. Голос его сорвался на фальцет, стал тоненьким, жалобным. Потушив огонь на руке, граф бросился к окну, словно собираясь спрыгнуть.
Но что случилось в следующую секунду, я никак не смог понять. Точнее, удивлению моему не было предела. В комнату вошла она.
Девушка убийственной красоты. Золотистые волосы, голубые глаза. Белый строгий костюм, подчеркивающий ее великолепную фигуру.
И знакомый овал лица, который совсем овалом не был, а больше напоминал треугольник.
- Вера?! – тихо прошептал я. Бывают в жизни моменты, когда на привычные, набитые оскомину вещи, посмотришь как-то по особенному. Может, с другой стороны. Человека, которого, как кажется, знаешь наизусть, увидишь в другой обстановке, и …
Она, наконец, приметила меня.
- Дима? Ну, и что мы это здесь делаем?
Передо мной стояла моя собственная жена.
-13-
17 мая 200х года вечер
- Не, Вера, ты не понимаешь,- я сидел в гостях у давнишней знакомой, жившей в той же деревне, что и моя бабушка. Я сидел за углом дубового стола и ковырял ложкой в блюдце с вареньем. И еще зализывал раны от переживаний моего несостоявшегося героического поступка,- Она такая красивая. Шарон Стоун рядом с ней отдыхает. Да, я ради нее был готов на все.
- А ты про какую красоту говоришь?- ехидно пискнула в ответ Верка,- Красоту внешней раковины, или прячущейся жемчужины?
- Все умничаешь?- я грозно поглядел на подружку детства. Выросла уже. Но так и осталась скромным и незаметным мышонком с треугольным неприглядным личиком. Была бы она чуток симпатичней, и немного постройнее…
- А что ты хотел?- хмыкнула она,- Красавицу ему подавай. А сам ты кто? Ален Делон? Или хотя бы Сирано Бержерак, который своим остроумием и красноречием перекрывал все недостатки внешности. И точно он бы не перепутал – не положил бы в чай соль вместо сахара, и не нажал бы педаль газа вместо тормоза.
Я закрыл руками лицо. Вот и рассказывай девушкам много лишнего из прошлых неудач.
- Не обижайся,- продолжила Вера,- Ты сильно грузишься. Ошибки, ведь, совершают все. Поменьше обращать на них внимания. Учиться на ошибках – надо, а переживать – ни в коем случае нельзя.
- Это, наверно, мой крест,- выдохнул я,- Никому так не везет, как мне.
- Глупости. Зря наговариваешь. Все люди разные. Один – бедняк, другой – богач; один – глупец, другой – мудрец, и так далее. Научись видеть везение в мелочах. Это – первое, а второе, и самое важное: научись радоваться везению у других людей. Не завидовать, прокусывая губы до крови, а…
- Эге-гей! Ты о чем? Ты с какой планеты свалилась к нам на Землю? Или училась в какой-нибудь Тибетской школе восточным премудростям?
Я бросил ложку на стол. Чай давно остыл, и пить его никакого желания не осталось.
- Это ты говоришь глупости ,- я заерзал на обветшалом стуле, и он в ответ противно заскрипел,- Какая зависть? Какая радость может быть за противника? Надо бороться за победу! И спортивная злость как нельзя здесь кстати. За свою девушку я тоже буду бороться. Отступать нельзя. Поверь мне, я придумаю такое! Э-э-э… Поэму напишу!.. Или роман. И посвящу его своей любимой!
Она смеялась.
- Отлично! Только ничего не перепутай, и не подари ненароком потом какой-нибудь другой красавице.
- Знаешь,- я выглянул в окно. Лучи западающего солнца с трудом пробивали дорогу в густой кроне деревьев,- Засиделся я у тебя. Надо еще к Николаичу заскочить. Телевизор у него что-то барахлит. Полосы с шариками. Может, инопланетяне в контакт собираются вступить.
- Ты уверен?
Это она про инопланетян, или про телевизор? Естественно, что наплел с три короба. Никуда я не торопился, и телевизорах ничего не шарю. Только предохранитель могу посмотреть. А вот посидеть с Николаичем, разложить лото… Так сказать культурная программа вечера (или ночи).
- Конечно,- ответил я.
- Тогда привет Юпитеру. Они к Сатурну ближе, и могут любоваться кольцами. А то у нас, на Венере сезон дождей, и ничего не можем увидеть.
Она улыбалась. А я шмыгал носом, растерявшись, как пацан, и не зная, что ответить
Через два месяца я сделал ей предложение.
-14-
В следущий миг моя рука вспыхнула пламенем. Я в растерянности оглянулся. Ни Кости, ни Николая, ни Фикрика.
Они бесследно исчезли.
Предоставив мне роль главного поджигателя.
Я моментально кинулся к дивану, и сунул руку под покрывало, туша огонь. И…
Остолбенел.
Кроме смятого покрывала и еще разбросанных подушек на диване лежала Светлана, или телеведущая. И не совсем одетая.
Которую мы хотели найти, но до сих пор не получилось.
А теперь лежит здесь в неприличной позе, и похотливо смотрит на меня.
…Чур, меня, чур…
- Э-э-э… - вот достойный ответ мужчины, которого застали на месте преступления. К чему прочие слова? Говорить, что это совсем не то, что ты думаешь, равносильно сказать, что это инопланетянка с тремя грудями, прилетела по обмену опытом по забиванию свай в осевший грунт. И сейчас отдыхает. Стонет, потому что они всегда так делают, когда спят. А землян, как особей мужского пола, они совсем не воспринимают. Не подходящий разъем. С защитой от дурака.
- А я хотела тебе верить, - дрожащий голос Веры пробивал на озноб, - …Хотела просить прощения за то, что называла тебя неудачником… Постоянно ругала за твои вечные глупые выходки… А, вот на тебе. Сама вляпалась… Эта… Этот «Журавль» - Объединенная Производственная Ассоциация. Ку-ку – наши денежки. Впрочем, теперь это неважно… Совсем неважно…
Она готова была разрыдаться. А я все продолжал бессвязно лепетать, мол, ничего такого не было, что меня подставили вражеские диверсанты. Что пятно на солнечном диске снова увеличилось в размерах. Что по зороастрийскому солнечному календарю сегодня нельзя верить глазам своим.
Она вышла, тихо прикрыв дверь.
Последние ее слова тоже были тихими.
Но прозвучали они громче грома молнии, громче грохота взрыва артиллерийского снаряда.
Я ухожу от тебя, забудь обо мне, и больше никогда не звони – сказала она.
Зубы были готовы раскрошиться в порошок, когда я снова развернулся к дивану. На нем сидел, наклонив голову, граф, мастер перевоплощений, и жутко смеялся.
- Я могу ее вернуть, - мерзавец еще смел о чем-то говорить.
Правая рука еще болела от недавней драки. Но разве то была драка? Так разминка перед настоящим боем.
И я вложил в удар всю силу. Даже больше силы. Как железнодорожный состав врезался в пухлую мякоть живота графа.
Он загнулся, захрипел и упал на колени.
- …Дурак… дурак… Ты так и ничего не понял. Так и не задумался, почему эти люди живут безмерно счастливо. Безмятежно. Они всему верят. И им сопутствует удача…
Он отдышался. Разогнулся из позы молящегося монаха. Крепко я по нему прошелся.
- … Знаешь, что такое закон сохранения энергии?- продолжал он, - Конечно. А закон сохранения удачи? Представь себе – да. Можно воровать удачливость у другого человека. Подцепляешься к его каналу, настраиваешься на определенную частоту, соблюдаешь… хм… Это уже из 12-го курса основ по Вероятностной Магии. Об этом пока рано. Но здесь мы видим живую практику. Дело приняло общественный оборот. Удачливость крадут у многих других миров. В том числе у вас, землян. А вы даже не подозреваете, что по космическим законам вам полагается бочка.. э, нет.. море везения. Каждому. На всю жизнь. Откуда вам знать, что к вам присосались вампиры, и тянут... тянут.
- Чушь!
- 250 лет назад я тоже так думал. Но когда в очередной раз я проиграл в казино свой замок в Тисатийском поместье, я крупно рассорился с крупье. И с графом Фольденбахом. Была явно нечестная игра. Целая сеть умных хитросплетенных махинаций. Завязалась драка. Последнее, что я помнил…
И тут с улицы послышался внезапный вой сирен. Следом – голос громкоговорителя.
- Внимание! Мы знаем, что вы здесь. Афукрюстурх! Немедленно сними браслет и положи. Выходи с поднятыми руками.
Вот так поворот. Я смотрел на недопитую рюмку с коньяком, и пытался вспомнить, что настоящим шпионам полагается делать в случаях облавы. Пока не осознал, что граф настойчиво сует мне в руки бумажный конверт.
- Это диск. Здесь наше спасение. Найди настоящую Светлану из студии. Уговори поставить по всем каналам. Под любым предлогом. Достаточно пяти минут.
С последними словами он распахнул полы плаща и как стриж выпорхнул в окошко.
Совсем не оставив времени на обдумывание сложившейся ситуации.
Что за диск?
Почему я должен показать его, а не он сам?
Кому верить?
Неужели эти милые и загадочные святоши в действительности обычные прохиндеи? Правильно делаю, что снова от них бегу? Может задать им парочку жестких вопросов, что они там о себе возомнили?
Эти мысли проносились в голове, когда я лез по пожарной лестнице наверх. Зачем я лез наверх? Что я там найду? Ни вертолета, ни ручного птеродактиля, на котором мог бы улететь куда подальше.
Я глянул вниз. Да, не второй этаж. Можно будет долго лететь. А машинок с красными полосами – три. Нет, даже четыре, стояли, сигналили. И люди маленькими мурашами бегали вокруг, суетились. Кто-то уже во весь опор лез следом за мной… А-а-а… Так это Костя с Николаем догоняли меня.
- Отдавай диск! – проорал Коля, хватаясь за мои ноги, - ты разобьешься, а диск нам нужен.
Кому это вам, удивился я. И в следующий миг увидел выглянувшее из окна лицо.
Детское лицо.
Мальчик лет семи-восьми с черными глазами и озабоченным видом смотрел на меня, и что-то пытался сказать.
Я пошатнулся. Соскользнул ногой в пустоту между прутьев лестницы. Случайно рука ослабла захват, и… и я полетел.
-15-
Кого я опять обманываю? Полетел… Размечтался. Просто сорвался и понесся со стремительной скоростью вниз навстречу с землей. Как на свидание с любимой женщиной.
Орать и кричать на помощь совсем бесполезно.
Только успеть погрустить о том, что не умею летать. Крылья бы мне сейчас, крылья…
Ох, уж этот мальчик. Какая нелегкая его сподобила выглянуть не вовремя в окно.
Больно похож на одного моего бывшего приятеля. Постоянно он твердил : не хватает тебе веры. Веры в необыкновенное, в чудо (без которого наша жизнь пресна и утомительна). Также веры в себя, в свои возможности. Если поверишь, и поверишь по настоящему, то любое желание может исполниться. Хоть машину Лексус, хоть квартиру в Москве на Рублевке, а хочешь – можешь голубем… нет, лучше соколом взлететь в воздух… Я еще в ответ смеялся. Что же ты все еще по земле, как черепаха ползаешь? А он мне – сначала нужно очистить свою голову от грязных мыслей. Ведь вера - что? Не терпит обмана. И не только своих близких, родственников, друзей, сослуживцев, а в, первую очередь, себя самого. Перестать обманывать себя, вредить себе. Да я самый честный, говорю я. Никогда никого не обманывал, чтоб провалиться на том самом месте…
Ну, лукавил я немного. Но это же в шутку. А через секунду после моих слов я увидел ее. Белокурую девушку. Которая впоследствии стала моей женой. Но тогда… Тогда я так опешил. Что на ровном месте умудрился поскользнуться, и загреметь на пол…
Вот и сейчас… Еще секунда, и останется от меня один только плоский бифштекс с кровью.
И земля меня наконец встретила. Оказавшись на удивление совсем не твердой, а мягкой и пушистой. Точнее, не пушистой, а упругой – она спружинила, отбросив снова вверх. Совсем немного.
Это ребята, спасатели успели в последнюю секунду развернуть брезент под нами. Вот, и попались к ним в сачок для бабочек. Еще потом будем должны благодарить их за спасение.
- Бежим! – выкрикнул Николай, как только ноги почувствовали под собой твердую опору. Молодые Уохи, или Алимийцы, в спасательных жилетах начали нас обступать. С улыбками, мол, мы – живые и невредимые.
А мы вновь стартовали спринтерскую дистанцию. Нам уже не привыкать. Пора всерьез подумать о занятиях бегом. И местных аборигенов поучить, как здорово приходить к финишной черте первым, а не «радоваться» тому, что победила дружба, что выиграли все…
Поучить?..
Пробежав пару кварталов, мы выскочили на улицу, посередине которой росли пальмы. Прямо, как в Турции (улица так и называлась – Пальмовая). Заскочили в первый подьезд и спустились в подвальное помещение (уютное, чистое, и освещенное). Минуту передышки может теперь заработали.
- А где Коля ? – оглянулся я, тяжело переводя дух. Костя тоже сопел, как паровоз и пожимал плечами.
- …Он бежал за мной. Может его успели схватить?
Я хлопнул рукой по карману.
- Диск! – заорал я. Бедный и щупленький Костик скукожился еще больше. Растерянно замотав голову, и пытаясь сказать, что нет – он не брал.
Давно я так не срывался. По поводу пропажи диска. Или Колька успел свинтить у меня, или просто обронил. В последний раз я так сорвался на своего напарника - дали мне его в помощь. А он вместо того, чтобы кабель прокладывать, фазы замерять, стоит и в облаках летает. Неделю мучался, и как-то утром он совсем не вышел на работу. Вроде не похож на какого-нибудь пьянчужку-забулдыгу, пытался отмазать его перед начальством. А вечером звонок. Это вашего работника показывали по телевизору? В программе «Минута славы». Выступал на всю страну с акробатическим номером. Вот темная лошадка! Как я на него орал на следущий день. А он стоял и улыбался. Михалыч и говорит мне : ты что, больной? Пацана поздравлять надо…
- На диске записана реклама. Обычная реклама колы. Может с какой-нибудь психотропной добавкой. Все при своей наивности быстро вовлекутся в его распитие. И уже отказаться от наркотика не смогут. Расчет очень прост,- Костя продолжал вздыхать, но, кажется теперь по другому поводу.
- Жестоко,- задумался я. Если Коля задумал провернуть собственную аферу…
- Пойти к алимийцам и рассказать?..
- Ну, уж нет. Откуда у тебя такая информация? От Фикрика? Так верь ему больше! Во вторых : Уохи смогут отфильтровать подобную рекламу…кажется…
Я рассмотрел на свои руки. Как-то они непонятно изменились.
И что-то мне в плечах жало.
Я принялся себя ощупывать и добрался до лопаток.
Мама дорогая! Они сильно выросли, и более того… В них появилась пушистость, и свобода движения…
- Крылья – потрясенно я выпуклился глазами на Костю.
-16-
Много мы не пролетели. Крылья как выросли, так через пару минут заросли, никаких о себе воспоминаний. Это и к лучшему. Значит, мы не ангелы, и мы еще живы. Но летать все-таки было прикольно, только с управлением были сбои, и спина сильно уставала. Хорошо, что мы еще худенькие и небольшие. А Костик, тот еще дольше держался в воздухе, и увидя, как я заваливаюсь, схватил за руку, стараясь поддержать.
И выбирая мягкое место для посадки.
В этот момент мы пролетали над проезжей частью. (Пролетали! Или порхали, как пьяные пчелы .) Грузовик, открытый кузов, наполненный чем-то желтым и блестящим.
И сыпучим.
Когда ноги погрузились в содержимое, вместо вопроса : куда едем? Начались лихорадочные движения по зачерпыванию песка.. Нет, не песок. Оно было в виде маленьких шариков. Оно…
Золото…
Просто так перевозимое…
Без охраны…
Бери, кто хочешь…
- Даже не думай,- заулыбался Костя, заметив движение моей руки, которая принялась оттопыривать карман,- ты его не сможешь взять домой.
- А чего еще Фикрику надо,- задумался я, крепко сжав ладони,- взял себе это сокровище и …
- Ему этого мало, а нам надо сейчас срочно на телестудию, которая находится в противоположной стороне. Сейчас нам надо выпрыгивать. Или придется ждать, пока не остановится.
- Зачем ждать? – недоуменно посмотрел я, и начал громко стучать по кабине. Это же Алимия. Хочешь, бери любую машину, угоняй, кради. Они сами будут рады отдать тебе. И золота еще вдогонку насыпят, сколько угодно.
Но когда грузовик притормозил, и шофер поглядел на нас. Такой молодой пацанчик, в светленьком костюмчике. Мы не стали дожидаться, что он нам скажет. Быстро перебрались через борт и побежали навстречу одиноко стоящему желтому Лексусу (или что-то похожее на него). Повезло. В нем никто не сидел.
- Простите меня хозяева,- пробормотал я, усаживаясь за руль. У Кости даже не спросил, умеет он водить, или нет. Что-то мне подсказывало, что нет. А я … Не важно. Педаль газа вот. Тормоз вот… Кажется… Разберемся.
Когда через пару минут моего виляния, словно скрывался от обстрела вражеского вертолета, зависшего сверху, Костя взмолился – дай лучше мне. На что я твердо ответил: ты действительно считаешь, что у тебя получится лучше? Он почему-то притих.
Я же знаю, что нам должно было повезти. И дорога оказалась свободная, никто не мешал (сколько бы сейчас наших автомобилистов разоралось, присваивая мне образ самого крутого в мире чайника). И руль слушался. А пешеходы, издалека завидев нас, сразу ныряли внутрь подъездов, магазинов и в прочие закоулки.
Через пару минут мы благополучно подъехали к розовой башне с длиннющей загнутой антенной в виде скрепки. Несколько административных корпусов, площадка с фонтаном и гипсовыми (да и не только гипсовыми – еще серебряными, изумрудными, и позоло… нет, скорее, золотыми) изваяниями. И лабиринт аккуратно подстриженных зелено-голубых кустов.
Где теперь искать Колю? Спросить у пробегающих работников? Уж, про Светлану они точно могут подсказать. Но решиться вступить в контакт с …инопланетянами…
- Предлагаю стать невидимками, - предложил Костя,- а то мы уже превратились в объект наблюдения, для последующей репарации и разложения на отдельные химические элементы.
Он еще шутит. А вроде бы такой серьезный.
- Это как? А, понял. Как с крыльями. Только представить надо.
- И поверить.
Ну, как же без нее. Без Веры. Я на секунду задумался о ней, вспоминая ее глаза, улыбку…
Перед стеклами выросли фигуры – кто в черном костюме охранника с синей повязкой, кто в в костюме рыжего кота-переростка, а кто - в облике перезрелого баклажана.
Сплошной цирк. Но нас заметили. Мы попались. Хотя продолжал усиленно представлять себя прозрачным.
- Здесь никого нет, - заявил баклажан.
- Опять маги из Феритьего балуются,- промурчал кот.
- Отлично, отправим ее в Азд, - резюмировал блюститель порядка,- Тамошние ребята живо разберутся.
- Куда?..- испуганно глянули мы с Костей друг на друга, и пулей выскочили из машины через заднюю дверь.
Еще секунду, когда отбежали на десяток метров, мы оглядывали себя. Получилось, нас не видят. Но это ненадолго. Надо начать поиски.
- Как я тебе? – спросил мой напарник.
- Как привидение, - ответил я, подхватывая его за плечо, и подталкивая к первому корпусу,- блестишь, и колеблешься.
-17-
- Не могу я играть,- пищал маленький мальчик в костюме серого мышонка в коридоре на первом этаже,- Мне еще два языка выучить : португальский и язык берберов. Японский я отказался учить. Неинтересно. А к среде подготовить собственное доказательство теоремы Ферма, написать программу расчета траектории полета ракеты с выведением на орбиту...
Мы продолжали безуспешные поиски по многочисленным комнатам, студиям, заваленных реквизитом. Тут нам не только вера нужна, а еще капелька (а лучше – струя) везения. Стоп! А как же бутерброд? Как быстро теряется вера в собственное везение.
- Ты все успеешь,- мягко говорила девушка в белом конусообразном колпаке и с большими зелеными глазами,- Ты ведь знаешь. Вот если ты просто не хочешь играть, так и скажи. Ничего плохого в этом нет. Мы устроим большой праздник по случаю твоего ухода, будет много подарков, и в любой момент ты сможешь вернуться.
Мы хотели пройти мимо, Как вдруг мальчик преградил нам дорогу.
- Дяденьки, а вы куда?
Мы растерялись.
- Он нас видит,- с тоскою в голосе произнес Константин.
- Федечка, с кем ты сейчас разговариваешь?- недоуменно произнесла девушка.
- И только он,- вздернул я брови.
Мальчик дернул рукой, освобождаясь от опеки девушки, и уже полностью развернулся к нам. Настоящий дядя Федор – деловой, своенравный. Далеко пойдет.
- Вам надо в Сиреневое здание, Фиолетовый этаж… Янтарная комната с копьем. Она вас ждет…
Я на секунду завис, обдумывая, что сказать в ответ. Казалось, Федя наперед знает все мои слова. И образ мышонка ему абсолютно не шел.
- Послушай Федя,- я наклонился, в упор взглянув на его смешные, и в то же время мудрые глаза,- Ты никогда не задумывался, что правда иногда может навредить человеку… Унизить, оскорбить…
Я не ждал ответа. При чем тут правда? Что мне в голову взбрело? Феде еще рано думать о таких вещах. Тем более в таком обществе, где в тебя с малолетства вшивают программу.
- …доверься подсознанию,- мальчик напоследок улыбнулся, когда я уже шагал в обратную сторону к выходу, и оглянулся на него. Так спокойно, уверенно. И проникновенно.
И тут меня словно озарило.
- Я знаю, куда идти,- кинул я Косте,- Корпус рядом, третий этаж, 334-я комната.
- Правду жизни узнал?- усмехнулся он, стараясь догнать меня.
- Лопнешь, если все узнаешь. Конечно, нет,- я быстро шел, как на автомате. Без ошибки открывая нужные двери, поднимаясь по нужной лестнице. Костя отставал. Но образ Николая, стучащегося в дверь с изображением копья, висел перед моими глазами. Ощущение, что можно не успеть, беспокойство, необходимость сделать нечто важное, от чего зависят судьбы многих…
И самого себя…
Передо мной, как тени выросли две здоровенных фигуры в черном. И преградили нам путь.
Когда мы поднялись и ступили на тре… О! Точно - Фиолетовый этаж.
- Вам сюда нельзя,- белые бейджи с надписью ‘охрана’ смотрелись как влитые на неподвижных статуях. Точно - киборги.
- Это с какого перепугу? - возмутился я. Ох, поди зря начал качать права. Невидимость наша пропала. Сосредоточиться времени нет. В нашем невыигрышном положении лезть на рожон.
- Дмитрий Сорокин! – один из памятников смотрел на меня. И сказал довольно любезно. И глаза у него в общем-то приветливые, - просим извинения за доставленные неудобства, но вы нарушили несколько правил поведения в нашем городе. Городе Алимия. Эти правила существуют испокон веков негласно, и никогда не возникало необходимости о них вспоминать…
- Позвольте! Какие правила? Кажется, вы живете без всяких правил. Делаете все, что хотите…
- Но мы не хотим причинять вред себе, то есть своим собратьям. Никто не поднимет руку на другого человека – это, тоже , что и нещадно истязать себя. Вам же удалось совершить этот акт злодеяния целых два раза.
Пытаться что-то объяснить? Оправдываться перед этими малохольными здоровяками? Что они вообще понимают в человеческой жизни? Невольно я вспомнил Фикрика.
И увидел разворачивающуюся, как мыльный пузырь, желтую сеть, которую быстро сплетали охранники. Вот, сейчас нас и поймают. И будем, как попугаи, весь остаток жизни сидеть в клетке и рассказывать о наших былых подвигах на Земле.
Я резко выдохнул и сорвался с места. Прыжок в сторону. Приседание. Кувырок через голову. Сбив несколько проходивших монтажников с осветительными лампами-юпитерами, устроил хорошенькую кучу-малу.
Сам я уже несся по коридору во весь опор, расталкивая хорошеньких, загримированных девиц, вычурно одетых молодых людей во фраках и в прочих удивленно оглядывающихся людей в маскарадных костюмах. Откуда столько их? Сейчас бы снова приобрести крылья и взлететь, или хотя бы стать невидимым.
330 – й, 331- й номерок комнат. Остановился передышать. Оглянулся. Коридор был уже пуст, только знакомые темные силуэты тяжело стучали при беге башмаками. Слабовато бегаете, господа Уохи. Я нырнул в дверь с нависающим над ней копьем. Длинным, граненым, с железным наконечником. И выгравированный непонятными иероглифами. Зачем оно здесь? Символ отпугивания нежелательных посторонних?
Внутри оказался зал, увешанный полотнами, шторами разных оттенков, цветов. В глазах даже запестрило. В глубине виднелся длинный ряд телевизионных дисплеев, панелей пультов. А чуть левее, из-за фиолетовой занавески выглядывал Николай. Такой печальный. Со скорбным выражением лица. Словно узнал, что его любимую Мицубиси, купленную на прошлой неделе, 5 минут назад угнали рядом с домом.
Я двинулся по направлению к нему. Но не сделал и шага.
Справа колыхнулась красная ширма, и из за нее вышел… вышел он.
Собственноручной персоной. Все так же в длинном черном балахоне.
Граф Афукрюстурх.
-18-
Он смотрел куда-то в сторону и продолжал, как было свойственно ему, хищно улыбаться (может его так учили делать в специальной школе по подготовке титулованных вредителей?).
- Эй, ты, фрукт! – я постарался вложить в свой голос побольше гнева,- А ты чего здесь пригнездился?
- Монетный двор,- женский голос громко прозвучал откуда-то из за ширмы, - Ему нужен Монетный двор, который увидеть ему уже не суждено.
- Это еще кто?- тихо произнес Костик. Он неслышно подкрался сзади и теперь беспокойно озирался по сторонам. Убежал все-таки от охраны, а то я его на последних метрах в коридоре не видел.
- Светлана, - откликнулся граф, - которая лишила меня глаз.
- Тебе не хватило последнего раза? – продолжал вещать невидимый голос. Может показалось, но в голосе звучала грусть, - Когда с целью завладеть погребами с золотом, ты потерял способность видеть его. Видеть сокровища, драгоценности,.. деньги. Но ты не успокоился. Ты захотел повторить попытку. И снова был наказан. Ты лишился возможности увидеть меня…
Она чуть не плакала.
- Ты знаешь, я не отступаю,- ответил Фикрик.
- Конечно, теперь ты решил обратиться за помощью к очень уважаемым ло… гостям нашего города. Какое низкое коварство. Подлый обманщик.
- Ты никогда не могла понять. Главное предназначение человека – искать лучшую жизнь. Пользоваться всеми доступными благами мира. Исполнять все свои мечты и желания.
- И ради исполнения желаний ты готов развязать войну?
Не знаю, какие правила действуют в этом мире : кто-то становится невидимкой, а кто-то сам перестает видеть. Странностей здесь выше Останкинской башни. Я присмотрелся к белому шнурочку, повязанного вокруг синей ширмы с нарисованным на ней силуэтом женщины. Где-то отсюда доносился голос невидимки. Еще секунду разглядывал пробегающую рябь по рисунку, и тот, словно, ожил. Девушка стояла, почти не двигаясь, только изредка поднимала руку, как бы ненароком прикасаясь к лицу.
- Светлана! – я даже обрадовался, что смог увидеть ее, - Объясните же нам наконец…
- Дмитрий! – закричал, оборвав меня граф, - Ты видишь ее? Не верь ни единому ее слову! Быстрее хватай ее и крепко держи. Николай! Второй аппарат в четвертом ряду. Синяя кнопка – разблокировка для доступа диска. Скорей.
Я подскочил к ней. Взмахнул руками, пытаясь обхватить ее, и застыл… Что я делаю? Что на меня нашло? Симпатичная девушка глазами мудрого психолога проникновенно смотрела на меня и улыбалась.
Я заметался. Что сказать? Узнать, что такое удачливость? И что решает вера в нее? Что является решением человека на поступок, и где гарантия, что оно не ошибочно? Что за их мир в конце концов, что они такие правильные, и что обусловило их появление? И почему они к нам так положительно относятся?..
- Ты знаешь, - тихо сказала она,- Без ошибок мир не возможен.
- Но… мир стремится к гармонии… , правильности…
На какое-то время оно, будто, остановилось. Может, на секунды, может – на час…
- Мы все совершаем ошибки. Мы не можем без них. И даже тот, кого мы считаем апологетом истории – вся жизнь его ошибочна. Как и весь наш и ваш мир. Мы все – бессовестные обманщики. Обманщики и вруны.
- …Вы?.. – загадки продолжали расти с геометрической прогрессией.
- Любая правда – она относительна, она является правдой относительно только избранных. Так же и ошибка… Для некоторых ошибка будет являться самым верным поступком.
Она бросила взгляд направо, на застывшего Фикрика. Лицо ее заметно напряглось.
- Ты… Ты его любишь? – внезапная догадка осенила меня.
Она вскинула в голову. В глазах блеснули искры. Ох, какая она красивая. Заплаканные глаза делали ее еще более очаровательной. Почему я не встретил такую раньше?
- Ему была нужна только… другое…. – Светлана мотнула головой, словно стряхивала что-то лишнее, прилипшее к лицу. Затем посмотрела в сторону зала. Там, где Николай склонился над приборной панелью. В правой руке блеснул диск, значит еще можно успеть. Добежать, и помешать.
- Нет, тебе показалось,- как будто проснулся Фикрик. Он вышел из оцепенения и заметно занервничал - Я тоже тебя любил. И постель для меня была не главное. Я никак не мог смириться с условиями вашей жизни. Согласиться жить, как курица В сельском курятнике, где тебя всегда накормят и напоят. А придет петух, еще и удовольствие доставит, потоптавшись на вас. И расплата совсем несущественная. Регулярно отбирают яйца…
Он больше говорил для меня, а не для Светы. Заговаривает зубы. Аморфный, как кисель, я развесил уши, ничего не предпринимая. С ходу ведь ничего не решить без стакана. Надо все обдумать и взвесить, сесть за стол переговоров. Но сразу ставить диск, который как будто может перевернуть жизнь местным обитателям…
И, возможно, уничтожить…
Я бросился в проем между ширмами. Одна была с рисунком солнышка, другая – с целующимися голубями. Сразу видно, что нарисовано кистью великого выдающегося мастера в возрасте двух – максимум, трех лет специально по заказу детских яслей. Солнце - овальное, голуби – кривые. Очень похоже на импрессионизм, Или.. как его там.. абстракционизм…
И тут один голубь сильно клюнул меня.
-19-
17 июля 200х года
Сколько раз надо сказать слово сахар, чтобы во рту стало сладко? Все мы знаем ответ На эту известную загадку. Нисколько. Лучше реально обмазать кусок батона вареньем и… Так постигается материальная природа сущего всего. Но можно и по-другому вопрос задать. Замените слово сахар на лимон и хорошо представьте, как отрываете желтую кожуру и впиваетесь зубами в сочную кислющую мякоть. Но тут, конечно, все зависит уже от силы вашего воображения.
Как-то летним погожим деньком мы с Верой прогуливались по парку, разглядывая аттракционы, и обсуждая теорию первичности материи (звучит пугающе, но дело обстояло намного проще: я пытался объяснить, что человека, то есть мужчину, необходимо сначала накормить, одеть, и уж только потом можно чего-то от него требовать). А она больше улыбалась и говорила о каких-то китайцах. Инь и Янь, кажется. И добавляла что-то о противоречиях, тянущихся друг к другу.
Проходя мимо красочного павильона, мы заметили плачущую девочку.
- Ну, зачем тебе этот кувшин? Объясни, дорогая,- молодая женщина в желтом сарафане пыталась успокоить дочку.
- Хочу-у-у!...- ревела девочка-вреднючка. Она бросила шоколадку на землю и принялась прыгать на ней, пока один из белых сандаликов не слетел с ее ножки.
- Я не сумею попасть. У меня не получится.
Я быстро оглядел крутящийся диск. Нужно было метко кинуть дротик и попасть в красное колечко. Так можно выиграть приз.
- Это элементарно…- с моих губ ненарочно сорвались коварные слова. Возникла секундная пауза. Все окружающие женщины внимательно посмотрели на меня,- Да-да. Легко. Я два года занимался в секции дротикокид… киданием э-э…
- Дартсом!- Усмехнулась Вера.
- Разумеется. Но мне сейчас некогда. Мы торопимся, не правда ли, любимая?...
Когда я кидал несчастный дротик безуспешно уже в шестой раз, весь парк собрался посмотреть на бесплатный цирк. Щеки горели, руки тряслись. Казалось, все дико хохотали, показывая пальцем на меня. А я никак не мог придумать отмазку, чтобы улизнуть от этого позора.
- Ты сможешь,- тихо шепнула на ушко моя девушка,- Перед тем как кидать, мысленно представь траекторию полета, и посмотри на это, как на свершившийся факт.
И я попал. Сам опешил.
Сколько радости, сколько поздравлений. Все рукоплескали мне.
Мне протянули красивую перламутровую вазочку с узким изогнутым горлышком. Миленькая такая бутылочка. И я оглянулся, посмотреть где девочка. Ждет ли еще подарок.
Она стояла, прижимаясь к маме, глаза у нее сияли. А я…
А я внезапно зацепился за прилавок, покачнулся, ухватился за белый лист с массой разноцветных безделушек, и…
Я видел, как мой стеклянный выигрыш летит точно на бетонную тумбу, как совершенно некстати оказавшуюся здесь.
Стоит ли рассказывать, что было дальше?
-20-
Звездочки летели перед глазами, образуя фантастическую феерию. Непонятно, как я мог приложиться хорошо к мирному голубю, который неожиданно оказался чугунным. Точно в то же место между бровями, что и пару лет назад. Я поднимался с пола, ощупывая набухающий фингал на лбу. Хорошо попал. Глядишь, и третий глаз вырастет, а, может, звезда загорится.
- Хватит! Достаточно! – я смотрел на продолжающих переругиваться Свету и Фикрика. Похоже они не сильно озаботились моим падением. Но и я тоже успокоился. И начал говорить, - Я понял. Кому – деньги, кому – любовь. Или просто больше везения. Все процессы в жизни строго закономерны. У каждого человека на свете своя участь, судьба, карма. Каждый должен отработать свою программу.
Не то, не то.. Что я несу…
- И вы знаете секрет, - я повернулся к Светлане, - Секрет удачливости. Секрет везения. Ведь это так просто. Всего-то надо : искренняя вера, да знание, что это реально тебе необходимо. И, может, еще некий антураж. Волшебная палочка какая. Но самое главное – четко представить свое желание. И это самое трудное. При наших хаотически двигающихся мыслях трудно сконцентрироваться. Четко представить образ. А вы это умеете делать. И Коля, который пытается тщетно поставить диск, он зря это делает. Он – игрушка в ваших руках. Как, впрочем, и я…
- Ты забыл еще про два фактора, служащие удаче, - Афукрюстурх медленно шагнул ко мне, - Первый из них – фактор лоховости… Тебе дают шанс стать богатым и счастливым, а ты игнорируешь, плюешь в ответ, оставаясь с дыркой в кармане. Оправдываясь, что это твоя судьба. И этот фактор имеет накопительный характер. Цена – длительное ожидание…
Постоянно перебивая друг друга, казалось, что разговор зашел совсем не в ту степь.
- …Но есть ценности, куда более важные, чем собственная дача в Италии или твой сиреневый Лимузин…
Какой-то тихий внутренний и противный голосок шептал : есть – есть… Например, счет в Швейцарском банке, или – еще лучше – сам Швейцарский банк.
- Ой, умоляю тебя. Не надо. Могу представить, о чем ты пытаешься сказать.
- Да! Именно, она… Любовь.
Граф отступил на шаг назад. Взметнул полой широкого плаща. И сменил гримасу насмешки на выражение старого удава, покусанного бандерлогами.
- Да как ты смеешь говорить о любви?! Сам не испытав этих благородных чувств. Что ты знаешь о любви? Ты! Бросивший свою жену! Не сумевший перенести испытаний совместного брака. Не понравилось, что жена начала указывать, как жить, и сразу бегом во след первой встречной красотке. Увидел красивые формы, услышал нежный голос, и вот она – вся любовь.
- Но я… я… - шир-пыр-мыр настойчиво стрекотало в моих извилинах, - я готов признать свои ошибки,.. м-м.. просить о прощении.
- За что ?! – еще сильнее закричал Фикрик, - Есть у вас, землян, слабинка: треплетесь много о том, чего и сами не разумеете. Никогда не видели, ничего не слышали – зато ”знаете” больше всех. А набраться смелости и признаться в слабостях. В своей глупости, трусости, подлости. И сказать – да! Это я! Сказать честно : я хочу! Я желаю! Я вожделею! Осознать, что ты имеешь полное право на это. И никакая выдуманная кем-то или чем-то любовь не помешает тебе сделать выбор. И никакой теоретик, магистр черно-белых магий, не подтвердит ни формулы любви, ни формулы везения. Только ты сам с помощью своих амбиций можешь поднять коэффициент интуитивности… Второй фактор. И раз ты сам позволил усомниться в собственном выборе, я помогу тебе…
- Не смей! – взвизгнула Светлана.
- Да, да! И лучше не мешай мне. Я спрячу ее в Азд! Пускай мучается.
- Нет! Ты не посмеешь!
Они заходили кругами вокруг. Для полного эффекта не хватало реальных молний, блистающих между ними. Руками они хватались за висевшие ширмы и с ожесточением сбрасывали вниз.
- Ты меня знаешь! Посмею.
- Понимаю, ты рассчитываешь на мою жалость. Хочешь, чтобы я…
Одна из невидимых молний внезапно полетела в меня. Светлана резко обернулась ко мне.
- Ты хочешь, чтобы я сдалась?
- Ха,- прихлопнул в ладоши граф,- а ты хочешь, чтобы твоя жена – да, да, именно она – осталась в Азду? Среди бесчисленного мусора, всех человеческих отходов, дерьма и прочих нечистот. Загнивала, как живой труп, разлагалась, омерзительно пахла, дожидаясь, когда муж соизволит пройти семь кругов ада, чтобы спасти ее.
Фикрик самодовольно скалился. Своей жестокой выдумке. Он вытащил откуда-то из-за спины черный чемоданчик, похожий на ноутбук., и раскрыл его.
На экране сквозь болотную тину виднелась масса всплывающих пузырей, и моя Вера. Треугольное лицо еще больше вытянулось, глаза округлились и беспокойно озирались вокруг на зловонные испарения, черные фонтанчики грязи…
Я сжал кулаки и бросился вперед.
-21-
17 августа 200х года
Следующий танец объявили белым. Она, в длинном и развевающемся белом платье и с голубым летним шарфиком на шее была ослепительна.
Если бы не множество скачущих и прыгающих фигур в непотребных майках и разномастных шортах, исполняющих танец нанайских мальчиков в честь празднования юбилея наизнатнейшего шамана Буль-Буль Налима.
Говорил же я ей: ты не понимаешь, куда идешь. Современная дискотека с ее полупитейным и полуразвратным образом жизни отрывает тебя от земли и уносит в ритме барабанных палочек африканских там-тамов прямиком в джунгли к голозадым макакам. Да, я говорил, что там весело. Но твой прикид там совсем не к месту. Его необходимо срочно менять. Также как и менять в корне все свое деревенское мышление.
Она в ответ только пожимала плечами. Разве с женщиной поспоришь? Пришлось одеваться соответственно: строгий черный костюм, оставшийся со свадьбы, синий галстук в сиреневую полосочку. Как на официальном приеме в Букингемском дворце. Точнее, как на совсем недавно сыгранной свадьбе. Чуть больше месяца прошло. Как будто медового. Медового?
Ни отдых на море, ни на озере, а в любимой деревне Кукуевка, где меда, кстати, было завались. А где ж еще? Друг родной, теща предложила. Отдельный домик, баня, свежий воздух, прогулки по лесу. Заодно и чуток поработать не помешает. Здесь вскопать, тут накидать, еще нарубить, распилить, приколотить, забить… Романтика одним словом.
А сейчас сидел за столиком, потягивал мартини с соком (жаба удовлетворенно грызла мои внутренности – почему не пиво заказал?), когда ди-джей исполнил пожелание женской половины зала распорядиться судьбой по своему.
Почему я до сих пор оставался таким спокойным?
Я даже глазом не успел моргнуть, как это произошло.
Следующие несколько минут мне только и оставалось шлепать губами, как рыбе, выброшенной на берег.
Потому, что она, поднявшись из-за столика, неожиданно подошла к соседнему, и пригласила незнакомого молодого человека в рваных джинсах и черной майке с белым черепом на груди.
Это ж ни в какие ворота! Ни одним мячом!.. Да, как же тебя угораздило. Да ты понимаешь, как тебе повезло, что я не страдаю избытком ревности… Не очень страдаю… м-м… Не очень?
Пошутила, говоришь? Решила немножко пощекотать мне нервы? Отомстить за пролитый кофе на твое бесценное платье? И впридачу оброненный твой (твой!) бутерброд со шпротами на пол по моей вине (жаль – не к тебе за шиворот).
Это разве повод, начал заводиться я. Или у вас на Сатурне все такие мстительные? Мои извинения ты слышала, а теперь такое вытворяешь. И вообще : что это за тип? Откуда ты его знаешь? Он тебе что-ли понравился?
Вечер был испорчен.
И когда молодой человек, партнер по танцу моей супруги, потом подошел, принялся извиняться, сердечно поздравлять нас с бракосочетанием, и в довершение поставил к нам на столик бутылку шампанского, чем окончательно усугубил дело.
Ночью я спал на отдельной койке.
-22-
Я не добежал.
Афокрюстурх вскинул левую руку с раскрытой ладонью и крикнул:
- Сарагмчойкос!
Тяжелые узы моментально опутали меня. Я остановился, как вкопанный, окруженный тремя переливающимися с розового на сиреневый обручами. На уровне коленей, пояса и шеи.
Хорошо, что еще в лягушку не превратил.
- Куда ты лезешь? – усмехнулся граф,- Если не можешь определиться в своих желаниях. Если ты не можешь найти грань между доверчивостью и верой. Между слепой влюбленностью и окрыляющей чувства любовью. Между самолюбивой гордыней и непоколебимой гордостью. Между хроническим невезением с пессимистическим настроем и реальным! болотом, полным смердящего дерьма. Вы!.. Вы даже не понимаете, какая пропасть лежит между нами. Насколько мы различны! Вы – низшее звено в цепи эволюции человека. Вы… - жалкие цветочки, лютики. Вас высаживают, выращивают, опыляют. И вы никогда не поймете – зачем?
Я старался не вникать в смысл его речи. Снова лирическое отступление. Снова пытается нас унизить? Я приложил силу мысли к сковывающим меня обручам. Усиленно представлял, как они трескаются, ломаются. Что-то не выходило. А что Костя? Тот вдохновенно прислушивался к каждому слову, покачивая головой. Да, сделай хоть что-нибудь! Стукни этого Фикрика чем-нибудь тяжелым! Пока ты без внимания остался.
- …И это – лучший выбор для вас,- граф был очень доволен своей победоносной речью,- вам не надо знать, как эти красивые и миролюбивые, на первый взгляд, создания носятся над вами. Как бабочки вас опыляют. Помогают вам любить… э-э... или заниматься любовью. Да-да. Именно, так. О, это чувство, которое так восхваляют люди… Не-е…
Граф заметил, как Света дернулась. Она чуть подпрыгнула, будто пыталась взлететь.
- … Нет. Даже не пробуй,- и чуть тише он добавил,- Сарагмчойкос.
И Свету. Такую безобидную Свету постигла моя нелегкая и застывшая участь. Только обручи вокруг нее были красивыми, светящимися и с золотым оттенком.
- Я мог это сделать давно! – Фикрик что-то тер на среднем пальце. Кажется, какое-то темное кольцо,- Ты совершила ошибку. Зная о своей слабости к цветочкам, особенно к этим редкостным подвидам под названием лохи… которые еще не определились, какой стороне света служить. Которые не знают цену кропотливого труда длиной в целую жизнь и мечтают о глупой счастливой случайности… Которые, естественно, не проходили под твоим началом Школу Веры… Ты, как будто, специально доверилась им, надеясь на их быстрый рост. И ты попалась! Теперь, моя дорогая, а точнее: Ornithoptera paradisea, орнитоптера райская - я с радостью пополню тобой мою коллекцию. И разве это не повод отметить событие.
Обездвиженный, я мог позволить себе только беспрепятственно двигать глазами. Угол обзора не слишком широк,но я видел, прямо перед собой, как этот самодовольный тип вышагивал то вперед, то назад. То влево, то вправо. Словно очерчивал некий загадочный прямоугольник на полу. Повернув чуток левую руку в сторону – так осторожно, словно боясь рассыпать карточный домик, созданный из воздуха – быстро щелкнул пальцами. И уже точно из воздуха материализовался слева от него круглый столик. Зловеще черный. А на нем красивая вытянутая бутылка с темной янтарной жидкостью и всякая закуска. И икорка красная и рыбка на камбалу похожая, и еще что-то загадочное, на наши бутерброды с сыром похожие. Только уж больно зеленые. Любит он деликатесы. Совсем недалеко от человека ушел. В страсти затуманивать собственное сознание.
Но Костя. Что же Костя? Совсем заснул. Или со страху боится пошевелить пальцем. Если я ничего не могу сделать, и мысль неуправляемая бьется, как муха об стекло, то он мог бы, если не огреть чем-нибудь тяжелым пройдоху по спине (как раз сзади ютился в темном уголке), то просто выскользнуть в коридор. Позвать охранников.
- Вот она…- Фикрик аккуратно рисовал в воздухе правой рукой некий большой китайский иероглиф, который на глазах разрастался, покрывался причудливыми светящимися золотыми линиями,- …моя коллекция. Осталось только две незаполненных ячейки: одна для тебя – дорогая моя, и еще одна для Limenitis arthemis. Она еще успеет. А тебе осталось выразить согласие, и передать мне Свет. Который ты безвозмездно даришь людям…
Он продолжал неторопливо описывать ногами незатейливый контур, успел подхватить налитую рюмку, и постоянно наклонял голову, чтобы лучше лицезреть свой сокровенный рисунок. И ради этого он использовал нас в качестве наживки? Ощущение червяка, подвешенного на крючке удочки, вряд ли кого порадует.
- С одним условием,- тихо молвила Светлана,- ты их отпустишь.
Она стояла, потупив взор, и безмолвно шевелила губами. Такая беззащитная, такая смирившаяся с судьбой, но… ее самопожертвование вызывало еще большую жалость.
- Нет! – невольно крикнул я, но воздух только прошелестел беззвучно в ответ. У Светланы лучше получалось, будучи скованной, что-то говорить.
- Что ж, прекрасно,- удовлетворенно заявил Фикрик и поднял рюмку… И сделал шаг вперед.
В этот момент Костя и сыграл главную роль. Он будто проснулся, тихо подхватил загадочный бутерброд со столика и подкинул на пол сзади графа. Отскочив назад в угол, он замер в выжидательной позиции. Вот он момент, когда очень нужно, чтобы бутерброд упал по всем законам. Нашим законам.
Но если подумать, то и этого недостаточно. Слишком много условий еще нужно соблюсти. И чтобы на бутерброде действительно оказалось масло (или соответствующий по скользкости прочий ингредиент), а не кусок боливийского омара. И чтобы граф не оглянулся, услышав шорох (Костя, конечно, чуть скрипнул, проводя свою операцию – у меня даже сердце екнуло). Ведь совсем не глуп его сиятельная особа, чтобы допустить такую оплошность. И если даже упадет, то что с того? Встанет, отряхнется, да посмеется над нами.
Но удача нам улыбнулась. В очередной раз. К таким сюрпризам от жизни разве можно привыкнуть? Фон барон, то бишь граф, взметнул руки и в изящном пируэте с грохотом растянулся на полу. Успев в последнюю долю секунды удержать шляпу на голове. Наши со Светланой обручи замерцали, и я ощутил желанную свободу. Тут же я подхватил лежащий рядом белый провод, свернутый кольцами, и набросился на Фикрика.
Снова меня охватило чувство вселенского героизма. Недавние потасовки придали мне уверенности. Лежачих не бьют – глупости. Эту темную лошадку можно и нужно. В этом мире действуют другие правила по поводу распускания рук – тоже ерунда. Ваш же мир спасаем. Еще надо оценить – кто здесь лохи? Я вломил, что есть силы коленкой по животу, чтобы граф согнулся пополам. И принялся обвязывать кабелем.
-23-
- Дима, остановись,- умоляюще попросила Света. В ее глазах я прочувствовал даже не просьбу, и не осуждение, а… что-то похожее на сожаление. К тому не к попавшей ко мне на растерзание добыче, а ко мне. Словно я снова сморозил несусветную глупость, и еще не знаю о возможных последствиях. Какой-то укор совести шевельнулся внутри. Чувство правоты пошатнулось. Но как остановиться? Вот наш победный финал. Ведь ее, их мир спасаем.
Лежачий и обвязанный Фикрик пошевелился и так укоризненно поглядел на меня. Затем ухмыльнулся.
- Глупость рождается из-за незнания,- между проводов, в районе груди из-за лацканов плаща медленно вылезла еще одна (третья!) рука. Белая и костлявая. Я онемел. А граф, как ни в чем не бывало продолжал разрывать провод,- Но я не осуждаю. Все человечество привыкло высмеивать глупость, но глупость – всего лишь результат чьей-либо оценки. А оценка, как вы знаете, имеет чисто субъективный характер. Разве не вас учат, что судить другого – грех!
С последними словами он полностью освободился и поднялся в полный рост. И…
Неведомая сила отшвырнула меня как котенка в сторону.
Сбив по пути пару стульев и опрокинув стойку с ширмой, я сидел в углу и не торопился вставать.
Я был разгорячен. Не чувствуя боли падения.
И разъярен. Как стадо голодных месопотамских буйволов.
Ишь, колдун мороканский. То есть, алимийский. Фрукт недотуркнутый. И недорезанный. К тому же оказавшийся осьминогом. Точнее, осьмируком. Еще учить вздумал! А тебе не говорили, что глупость не излечима! Что еще можно (это я совсем завелся, мысль вышла из под контроля, нашел чем гордиться! Я уже проверял на крепкость опрокинутую алюминиевую стойку)…
- Поздно! - Граф тоже был в бешенстве. Он только как артист поигрывал немного, притворяясь спокойным и надсмехающимся, а у самого уже пар шел из ушей,- Лютик, цветочек! Вздумал меня обвести? Прикинуться крапивой, да ужалить?..
Он не успел поднять руку для некоего магического действа.
Он забыл про еще один фактор. Фактор удачи.
Удар исподтишка.
Ох, как нечестно! Как неправильно. И можно долго осуждать такой поступок, но…
Костя.
Он появился в открытом дверном проеме. Сжимающий копье, то самое, висевшее над косяком.
И он его метнул.
Не так красиво, как это делают на состязаниях легкоатлеты. Или как швыряются копьями герои исторических боевиков. Но если сделать поправку на ветер, то бишь на незнание, то совсем-совсем неплохо.
Вот, только, не очень метко.
- Не-е-ет! – дружно завопили в один голос Фикрик и Светлана.
Копье вонзилось точно в зависший в воздухе иероглиф графа.
-24-
17 сентября 200х года
- Ты представляешь, какой мне сегодня приснился сон! Сначала я нянчилась с маленькими тигрятами,- утренний завтрак. Жена мне нарезала хлеб с колбасой, и что-то весело чирикала.
- Все они хорошие пока маленькие…
- Они такие ласковые, мурчали, как котята.
- Может это и славно, но их мама это бы не оценила.
- А потом много бабочек. Прилетели, окружили нас…
- Понял. Говори – ты отдала путевку в Таиланд?
- Да… Как ты и велел.
- Не говорил я этого!
Она заплакала.
- Говорил. Еще отругал. Обозвал дурой, что связалась с лохотронщиками. А теперь Нинка, соседка – я ей отдала – двенадцатого улетает.
- Не мог я сказать тебе этого!
- Ты сам себя слышишь хоть иногда? – спросила Вера,- сам себе веришь?
- А как же,- не поморщившись, ответил я, дожевывая бутерброд с ветчиной,- Только сейчас выну бананы из ушей, и…
В ту же секунду бутерброд вырвался из моих рук и шмякнулся на пол. По всем законам. Что за глупые вопросы? И совсем не вовремя.
Я нырнул в джинсовую куртку, подхватил сумку и побежал на работу.
- Вернусь, возможно, поздно!- бросил напоследок.
- Можешь не торопиться,- тихо и недвусмысленно ответила она.
Я на мгновение задумался.
-25-
- Да вы как глупые коровы, только и ждете, чтобы вас покормили, да вовремя подоили,- орал Фикрик,- и если что-то не по вам, то самое худшее, что можете учудить, это опрокинуть ведро с молоком. А я-то мечтал из вас сделать воинов. Воинов Света! Испытывающих искреннюю любовь к своему предводителю и бескорыстно преданных до последнего глотка воздуха…
Я открыл глаза.
После оглушительного взрыва в момент попадания копья в коллекцию бабочек, меня в очередной раз отбросило. Швырнуло как мяч для гольфа в неизвестном направлении. По-другому здесь не умеют, надо обязательно приготовить хорошую отбивную, навесить побольше синяков и шишек. Хотя, надо признать должное, боль от ушибов практически не чувствовалась.
А то, что я увидел, и вовсе заставило широко открыть рот и дотянуться подбородком до коленок.
Бабочки. Море бабочек. Этакая желто-красно-зеленая пестрота от мелькающих в глазах как фейерверк крылатых насекомых.
Первая мысль: эх, сфоткать бы сейчас это чудо природы. Этот разноцветный вихрящийся снег. А потом приметил охранников, тех самых держиморд. Наконец-то они соизволили прийти к самой развязке событий. Посмотреть, какая тут красота творится (при этом, стараясь оставаться абсолютно безучастными – только глаза у них чуть округлились). А Константин? Костик. Сидел, согнувшись бубликом в углу, и глупо улыбался. Смешной.
Но где Света? Где Фикрик? Только что слышал его голос. Исчезли, испарились, сбежали. Где их теперь их искать? И нужно ли?
Я аккуратно попытался пошевелиться. Бабочки обсыпали меня. Бесстрашно садясь на руки, на плечи, нос, глаза. Сковывая все мои движения получше всяких веревок. Страшно причинить вред этим красивым крохотулькам. А если они задумали что недоборое?
- Ничего не бойтесь,- как будто услышал мои мысли один из охранников,- Потерпите минуты три. Линдер уже подходит. Он транформирует Светлокрылых.
- А вы молодцы,- добавил второй,- Нашли способ освободить их.
- А вы на что? – не выдержал я,- Почему позволя-а…
Наглая бабочка, похожая на махаона, моментально уселась на язык, явно собираясь нырнуть в рот. Я застыл. Ну, чего тебе надо, сладкая моя. Ведь, я тебя сейчас съем, и это произойдет совершенно случайно. А она словно насмехаясь, исследовала мои зубы, похлопывая крылышками по губам.
- Светлана ждет вас наверху,- как будто в раздумье, снова заговорил второй. Он поднял перевернутый стул, подвигал его, проверяя на прочность, и уселся,- Стадия прохождения необходимой фазы торсионного поля еще не пройдена…
Охранники переглянулись, словно задумавшись – не сказали чего лишнего?
А минут через пять, после мучительных догадок касательно произнесенной фразы, мы освободились. Пришел старичок с густыми посеребренными усами и длинной бородой. Точно тибетский монах. Только костюм не соответствовал – вместо белой тоги ярко-рыжая жилетка и зеленые широкие штаны, разрисованные орнаментом, очень смахивающим на крылья бабочек. Быстро воздвиг в коридоре большую стеклянную дверь. Нет, не стеклянную, скорее – зеркальную. С желтыми, маслянистыми разводами.
От которых явственно потянуло запахом меда.
И бабочки тут же, как на параде, выстроились в колонны, потянувшись к двери.
Они быстро пролетали сквозь зеркальную поверхность, и с обратной стороны (а нам не было видно) раздавалось ойкание и тихое похихикивание. Затем перешептывание и после грозного взгляда монаха быстрый топот ножек.
Эх, поглядеть бы на этих бабочек-мутанток - наверное, симпатичные очень. Чисто из любопытства, хоть одним глазком.
Раздался глухой треск. Это один из стражников обронил странный предмет, похожий на фотоаппарат.
- Нет, не стоит,- молвил другой, глядя на неумеху. Словно отвечая на мою мысль.
Я специально отвернулся, чтобы уберечься от соблазнов подглядеть. Принялся рассматривать разноцветных крылатых малюток. Их оставалось меньше десятка, порхающих в ожидании своей очереди. Удовлетворить собственные соблазны насытиться медом или… превратиться в людей?
- Где это, наверху?- после окончания процесса трансформации мы бежали по коридору в поисках лестницы. В какой стороне, непонятно. Красивые в орнаменте окошки, коричневый бархатистый ковер, а указателей с подсказками нет.
-- А почему у подружки не спросил?- съязвил Костя.
Я невольно зацепился башмаком за ковер, и растянулся. К счастью посадка, точнее укладка, была довольно приятной. Мягкой. Костя? Что с ним?
- Нет, я не разумею,- он продолжал в открытую вредничать,- Наша миссия заключается в спасении деградирующего мира при наличии крепкого и выносливого мужского населения, или в признании собственной нашей имбецильности? Нами играют. Может, собираясь приготовить муравьев, или каких-нибудь трутней.
- Кость, погоди,- я поднялся, и сделал вид, что отряхнулся,- Не компоть, дрейф… э-э… Знаешь, наш мир гораздо шире, чем мы думаем. Тебя часто называли лохом педальным? Ага, точно. А здесь мы – в тему. Мы можем сделать что-то полезное. Проявить себя! И я чувствую, что нам нынче должно повезти.
- Какие сладкие сказки про Ваню-дурачка. Был разгильдяем, и вдруг повезло. Нет. Необходимо трудиться, совершенствоваться!
- Да-да, конечно! И самое лучшее средство для самоочищения, самосовершенствования, и искупления в муках – это молоко с огурцом!
Повторил я давнишнюю чью-то глупую шутку, и секунду ждал от Константина реакции. Он не отреагировал. Вместо этого он протянул вперед руку, показывая, что там…
Там в глубине коридора, пустынного полутемного коридора маячила знакомая фигура. Худощавая, и с полусогнутыми коленями.
Коля. Вылез откуда-то.
Он призывно махал рукой. С Костей мы переглянулись. В попытке решить почти Гамлетовский вопрос. И тут я увидел.
На желтой в цветочек стене красовалась вывеска с жирной зеленой стрелкой.
И подпись : лифт.
-26-
Как можно верить человеку, который тебя обманул. Предал. Пообещал, и не сдержал слово. Ответ – никак. С такими людьми разрывают всяческие отношения. Или принимают серьезные меры: от легких в виде сотрясения воздуха посредством словесной критики до выплескивания стаканов с водой в лицо обидчику, сопровождаемого метанием грома и молнии для придания полной идентичности атмосферным катаклизмам. Об экстраординальных мерах из области мафиозных разборок с применением тяжелой артиллерии пожалуй стоит почитать другую, более ориентированную на раскрытие всех тяжких пороков человека литературу.
А у нас все проще. Даже не дождавшись раскаяния и осознания вины с клятвенными заверениями об исправлении ошибок, мы прощаем. С кем не бывает? Сильные сомнения и неверие тесно переплетаются с детским простодушием, доверчивостью. Где-то в глубине сознания мы видим в обманщике самих себя. Случалось, и мы обманывали. Кто может поручиться за правдивость своих слов на протяжении всей жизни? Что никогда и никому не лгал. Ни в детстве, когда нам очень хотелось стащить конфетку из хрустальной вазы, и мы притворялись тяжело больными, ни в отрочестве, когда загуливались на улице допоздна, а обещали родителям приходить раньше. И в общем это неплохо. Это жизнь с процессом ее постижения, научения. И мы можем только махнуть рукой, и предупредить, чтобы это было в последний раз. И чтобы не было никаких печальных последствий с вызовом скорой помощи или высокооплачиваемых юристов для круиза по судебным инстанциям.
А Коля действительно не был похож на афериста-гопника. Добродушное мальчишеское лицо. Видно по нему, что еще и пороха не нюхал. И в армии не был. Конечно, скажете вы, что как раз именно такие и дурят зачастую народ. Не буду спорить. Может, в вашем мире так и есть. Но неужели он бы набрался смелости вновь появиться на наших глазах?...
- Кто нажал на кнопку? – удивился, когда на наших глазах после посадки в кабинке лифта самопроизвольно прожалась кнопка. Лифт тронулся. Сколько тут всего было! Кнопок, индикаторов, дисплеем. Это даже не лифт европейского масштаба. Это рубка истребителя с вертикальным взлетом. А сверху на панели горели красным две цифры: «55». Это что этаж? В трехэтажном здании?.. Хм-м… Добро пожаловать на борт корабля…
- Он… он… ее…- начал заикаться Коля.
- Погоди. Что? Что ее?- я подхватил его за руку, и чуть встряхнул его.
- Все так глупо вышло… Началось с того, что я сломал диск…
- Сломал?- я только закрыл лицо руками и прислонился к стенке. Ну а как же? Я об этом знал еще раньше. Что так получится.
- Затем, когда бабочки устроили свое шоу, тут и подходит этот тип. Быстро говорит, что умывает руки, и больше не собирается связываться. Но на прощание просит, чтобы я… эх-х.. чтобы я передал Светлане, будто я видел на мониторе,.. когда вставлял диск большую жирную гусеницу с двумя синими шариками на голове. И она стояла вертикально на крыше небоскреба возле странной треугольной металлической башни. С большими цифрами «55». Это лишь для того, чтобы предупредить о рождении их нового… э-э… ну, она типа сразу все поймет. И я сдуру сказал. Ведь догадался, что это была ловушка. Но и она должна была это понять. А она, как услышала, что-то ляпнула про шляпу – то ли снять ее надо, то ли надеть, и быстро сиганула в окошко. На ходу разворачивая за спиной большущие крылья. Я ей кричал – постой! Не надо! А в ответ – ничего. Только я точно, что она где-то здесь, наверху. 55-й этаж – последний. Он находится в невидимой башне. Но я не рискнул один прорываться.
А я уже решил подумать об загадочных метаморфозах искривлений пространства и времени.
- А почему ты вообще решил изменить своим планам? – сорвался давно ищущий ответа вопрос. Но в этот момент лифт затормозил и плавно остановился.
- Осторожно, двери открываются, - нежно промурлыкал женский автоматический голос, - просим на выход.
- Либо это хорошо подстроенная обманка, розыгрыш, либо… - пробурчал я, оглядывая открывшийся мне вид.
Потрясный вид.
Огромный зал. Дворцовая палата времен Екатерины великой. Мраморные белоствольные колонны. Бело-голубые тона, умноженные позолотой. Вазы, статуи, монументальные барельефы. Точно Растрелли.
А в центре зал он сам, собственной персоной. Все так же облаченный в длинный балахон и широкую с обвисшими полями шляпу. Его августейшая особа могла бы позволить себе для разнообразия сменить прикид.
А рядом…
Рядом стояла она… оно… светло-серебристое изваяние, больше похожее на сталактит из крымской пещеры Эмине-Баир-Хосар, чем на замурованную женщину.
Света. Это была Светлана. Вся, с ног до головы мумифицмрованная. А Фикрик продолжал неспешно вытягивать из черного короба блестящую тонкую нить и опутывать получившийся кокон. Когда он успел? Снова загадки пространства и времени?
Николай знаком предложил нам присесть, спрятавшись за одну из колонн.
- Мы сейчас его порвем,- прошептал, брызгаясь слюной Костя,- заходим одновременно с трех сторон и…
- Голыми руками?- возразил Николай,- Тут как минимум не хватает Калашникова.
- Или гранатомет "Муха",- мрачно пошутил я,- Кстати, ты так до сих пор и не ответил на вопрос.
Коля на секунду задумался, выглянул из-за колонны, почесал за ухом. И вздохнул.
- Знаешь… Два дня назад поздно вечером мне повстречался местный парень. Здоровый такой. Высокий, накачанный. Если это было б у нас, ну, ты, понимаешь. А этот подходит, улыбается, и говорит: привет. Я совсем струхнул, но наглость – второе счастье. И я ему в ответ: нарываешься? в глаз захотел? быстро дал закурить! Он – мы не курим, а если в глаз хочешь, то… И зараза наклоняется и подставляет лицо для удара. Представляешь?.. Вот тогда я их люто возненавидел. То ли действительно такой хорошенький, аж противно, то ли издевается? Но это было тогда… Как я был глуп!
И что изменилось? Поумнел?
- Не расстраивайся,- слева навис над головой Костя,- В этом мире нарушены не только пространственно-временные пропорции. Нарушена логика. Любой правильный поступок можно расценить, как глупость. И наоборот.
- Удивил козла капустой, такого добра и у нас завались,- отметил я,- Что дальше…
Я имел в виду процесс дальнейшего переосознания духовных и материальных ценностей у Коли. Он сам понял это, как сигнал к решительным действиям. Сигнал к атаке. Он вновь с силой выдохнул, рванул воротник, и начал подниматься…
Но Костя в эту долю секунды подумал совсем о чем-то постороннем. Он как висел надо мной, в полулежащей на паркете позе, так и рухнул на меня. Поскользнулся, наверно. При этом умудрился зацепить Николая; так все вместе и организовали хорошенькую кучу малу.
Стоявшая рядом глиняная ваза пошатнулась, описала траекторию, и приняла вид множества мелких серо-белых черепков. Красивый был горшок.
-27-
- Это снова вы?! – со звуком иерихонской трубы громогласно прорычал Фикрик. Я на мгновенье представил, чего ему не хватает. Чтобы окончательно перевоплотиться в персонаж фильма ужасов. В классического злодея-монстра-ведьмака. Сверкающий ореол вокруг него? Простреливающие разряды молний из головы? Завывающий ветер? Нет! Сейчас накличу неприятностей еще. Вдруг сбудется. И я подавил глупую фантазию.
- Мы требуем,- неожиданно вышел вперед Костя,- немедленно освободить Светлану! Она, как и остальные… э-э… бабочки, имеет полное право на свободу! Немедленно! А не то… нам придется…
- Гы-гы-гы! – начал покатываться со смеху граф,- Что вам придется? Обмазаться тухлыми помидорами, и облизываться? Или превратиться в гусениц и жрать всякую зелень, пока живот не лопнет? Так скоро увидите, как кое-кто начнет этот плотоядный процесс. После завершения стадии деградации.
Он оглядел, чуть ли не с любовью на свое творение, и бережно огладил восковое плечо. И сразу продолжил:
- Я то думал! Вы пришли молить о прощении. Пришли лобызать мои ноги, и просить стать подданными моего наисветлейшего графства. Зачислить в мой боевой гарнизон, и научиться по-настоящему бороться и отстаивать свои интересы. А вы, жалкие гусеницы, можете только жрать-жрать, заботиться только о своем благе. Совершенно не понимая свое истинное предназначение.
То бабочки, то гусеницы. Где-то я начинал понимать. Выстраивать цепочку. Фикрик занимается ловлей, или коллекционированием бабочек. А бабочки не простые. Они – своеобразные аккумуляторы энергии света. Энергии любви. Эту энергию и собирает Фикрик для себя. Чтобы его любили, точнее, любили его солдаты. И слепо верили ему. Вот он, наилучший метод по управлению людьми.
- Ты! Слизняк! Нет, хуже. Жаба ты зеленая! И бабочками питаешься, - крикнул я,- Заткнись!
И он тут же замолчал. С удивлением поглядывая на меня, и продолжая теребить палец. Перстень на нем какой-то висит?
- Верни мою жену! Сейчас же! – продолжил я орать,- Возомнил себя неприступным? Да я сейчас сам из тебя червяка сделаю. И не червяка – глисту вонючую! Думаешь, нет способа одолеть тебя? Да, ты такая же гусеница (как и кто ?), и если ты кушаешь бабочек, то есть и тот, кто питается тобой (кто? что я несу?). Повторяю, верни мою жену!
- Погоди. Хочешь вернуть жену? Действительно хочешь? А ты веришь самому себе? Собственным словам? Насколько они искренни? Или рассказать, как ты ценишь ее, заботишься о ней. Любишь. Когда в последний раз ей цветы дарил, помогал ей в домашней работе, мыл посуду? Искренне отвечал на ее расспросы?
Теперь заткнулся я.
Можно продолжать, пусть голову не морочит. Это моя личная жизнь. И мы как-нибудь сами решим собственные неурядицы. Пусть не плетет лишнего, психолог фигов.
Но я задумался. Как его урезонить? Почему не прихватили с собой чего-нибудь потяжелее. Ломика какого-нибудь, палки. То же копье. Горшок, то есть ваза была одна поблизости, и ту разбили.
Я разглядывал барочную хрустальную люстру, свисающую в двух метрах от Фикрика. С мерцающими фиолетовыми подвесками, внушительных размеров. Тяжеленная поди. Стоял бы граф точно под ней. И сверху перерубить трос.
-28-
17 апреля 200х года
Нередко случается не совсем так, как вам хотелось, А бывает совсем не так. Совсем кирдык приходит. А еще бывает, что случается хорошо, но не с вами. И без всяких сентиментальных переживаний. Прекрасно, что купил пятнистый ягуар или серебристый ламборджини. А может выиграл в лотерею 100 000 тысяч. Так, случайно, ненароком. Нашел высокооплачиваемую работу директором крупной фабрики по пошиву женского нижнего белья от Вани Версачина. Сьездил на Мальдивы в компании двух или трех студенточек, купил двухуровневую квартиру в Москве, на Рублевке. Добился признания, уважения, стал авторитетом – молодец! Я рад за тебя. Но мне-то до фонаря твои успехи. Мне и так комфортно живется. Тепло, светло, и мухи в борщ не залазят…
- Опять переживаешь по глупости,- говорила Вера, насыпая в тарелку макароны, - ведь молодец твой Семеныч. Добился своего.
- Да, конечно. Теперь, вон, по телевизору его по всем каналам показывают. А он сам расцвел, одуванчик опухший. Как бы, кто-нибудь ни дунул на него. Совесть совсем потерял, забыл. Объект четвертый день простаивает. Еще километры провода ложить, а бригада – два человека. Вот и стоим, репу чешем. Да, нахваливаем его.
- Зачем так злишься? Не ты ли его отпустил в Москву?
- Не помню! Глупый был. Захотелось ему, видите ли, свое хобби всему миру показать. Восходящая звезда. В жанре а-ля черный кролик в шляпе. Вытаскиваем кролика и превращаем его в гавайский барабан. Купперфильд обкуренный (а я-то думаю, куда у меня 50 литров шпакрила растворились, как сквозь землю, что теперь говорить начальнику? Равшан с Джумшутом постарались?). Еще появился один Дурила-Мастер. И самое прикольное – умудрился ведь он занять первое место! Отхватить приз – телевизор двухметровый, и денег не меряно. Ну, пусть только покажется на глаза!
- Будь мудрее!
- Мудрее? Ты знаешь, в чем заключается мудрость? В умении обдуривать и жульничать! Кто обманул, тот и выиграл.
Я уже понимал, что палку перегнул, и она готова вот-вот треснуть.
- Ты не прав. Как сказал один из действительно умнейших людей : источником нашей мудрости является опыт, а источником опыта – наша глупость.
Я выронил ложку. Поморгал, подергал за ухо, затем отодвинул тарелку с недоеденной лапшой на другой край стола.
- Ты сама то поняла, чего сказала? Или мозги надавили? Выжимают отстойные мысли? Лучше бы суп научилась варить! Твои помои только…
Я запнулся, не найдя удачное сравнение, и понял, что перебрал. Не это я хотел сказать. Что я так завелся? Почувствовал, что она умнее? И могла бы добиться в жизни большего. Как раз я и хотел ей предложить пойти на курсы менеджеров по туризму. Очень интересно, перспективно. Уже позвонил, записал ее на первое занятие. На субботу. А сейчас, как дурак, повел себя. Кстати, и готовит очень недурственно.
- Прости, Дима,- она плакала. Снова плакала,- Я не успела. Я хотела, очень хотела, но… Но ты тоже люстру… никак…
Не повесишь. Да, есть такой момент. Однако, это она зря. После последней попытки, когда током метко выстрелило и тяжело ранило молодого бойца. Когда падая боец, стараясь сохранить жизнь люстре, уронил горшок со стрелецией. И плотно, зарывшись носом, ощутил вкус земли. Теперь надо хотя бы день… два… неделю… Лучше, месяц собраться с новыми силами.
- Что ты опять на жалость давишь? Сделаю, как обещал. Еще не вечер. Ты же знаешь, у меня много дел.
- Да, да… Знаю. И у меня теперь тоже.
- ..? - я напрягся.
- Хотела тебе сказать... Я уезжаю к маме... В субботу.
Палка оказалась из тротила, она вспыхнула, взорвалась, и сгорела в мгновение ока.
-29-
- Не знаешь Сомневаешься? Мучаешься? Может прогадал с выбором? Вдруг тебя за углом ждет более красивая и стройная? А ты поторопился. Привык к хроническому невезению, к постоянной критической самооценке. Если не любишь себя, как можешь полюбить другого? Так и будешь жить в нелюбви, причем двухкратной. С глупым ожиданием случайного чуда.
Я окончательно сник. Раздражение на Фикрика смешивалось с усталостью, с желанием убежать как можно дальше. Воспоминания о Вере были расплывчатыми, тусклыми. Последняя наша размолвка, когда ей вновь потребовались признания любви, а я в ответ вновь сморозил какую-то глупость. Факт – человек мнительный. Не уверенный в себе. Постоянно хочется, чтобы признавались в любви. Сколько можно разводить сопли?
Неожиданно на кафельном полу передо мной нарисовались две светящиеся дорожки. Одна - голубая, другая - желтая.
- Настало время проверить тебя! – продолжал граф,- Готов ли ты к переменам к лучшему? Собственного счастья? О котором вы, люди, так много мните.
Первая дорожка протянулась до колонны, стоящей по левою сторону, и на ней сразу вычертилась большая стеклянная дверь с живописным видом. Как в телевизоре. Лучезарное небо. Полоска изумрудного моря. Солнечный берег, на котором резвились длинноногие и загорелые девчонки. Полуголые, не.. совсем голые… Взгляд невольно приклеился к картинке. Понадобилось усилие, чтобы оторвать и перенести его направо.
Предчувствие чего-то пакостного не обмануло.
Вид на второй двери представлял собой кадры из фильма ужасов. С персонажами гоблинов, орков и прочей нечисти. И горстки воинов-людей, храбро сражающимися с первыми. Знатная сеча. Но она достойна только лишь зрелища, но никак не прямого в ней участия.
- Выбор за вами! – ухмылялся Фикрик, - Научится быть смелыми, отважными, сильными. Или раскиснуть в слащавом, сладострастном сиропе, в обществе любвеобильных саксонок, на берегу Гранд-Канарии.
- Что-то я не вижу выбора,- пробурчал я,- Ты ошибся. Драться с кем? С Чудищами? Или против Чудищ? А сам ты не есть Чудище? Хочешь превратить нас в безмозглых орков? Может еще идею подкинешь: ради чего?
- Нас не устраивают навязанные вами предложения, - пролепетал Костик откуда-то из-за спины,- Позиция диктата не возможна в цивилизованном обществе. Отсутствие выбора…
- Выбора?! Да его у вас, людей, его нет совсем! – Фикрик крутанулся вокруг оси,- Вы этого еще не осознали. Есть только видимость. Имитация. Каждый человек должен родиться, учиться, плодиться. И всю жизнь пахать – термин который вы любите применять, описывая свою работу – пахать для достижения кажущейся лучшей жизни. Хотите, я предоставлю вам еще один выбор? Покажу, чего вы достойны.
Из под моих ног выкатился красный шарик. Оставляя за собой след, он докатился до мумии Светланы. После этого рядом с ней в воздухе образовался большой полупрозрачный экран. Эдакая голографическая картина. На которой множество растений, цветов, целая оранжерея. Но цветы не простые. Все с человеческими лицами. Улыбающимися, беззвучно открывающими рты. Какой-то тюльпан с лицом Павлика, моего давнего приятеля, загрустил. Губы, как и листочки поникли вниз. Лицо сморщилось. Но вот произошло чудо. Откуда ни возьмись, прилетела бабочка. Большая, с перламутровыми крыльями. И тоже с человеческим лицом. И уселась прямо на Павлика. М-да… Воистину, эротический фильм… Но, только не для людей – для цветов. И бабочек. С каким сладострастием она кушала нектар! А как Павлик сразу воспрял! Расправился, расцвел.
- Хотите назад? На тепличную грядку? – издевательски гыкнул граф.
Я растерянно оглянулся.
Коля выгляел, как хроник, страдающий маниакально-депрессивным синдромом в третьей, заключительной фазе. Челюсть мелко дрожала, колени тряслись. Щеки были цвета пурпурного фаянса. Съел что-нибудь? Костя… Тот вообще не выглядел. Тень отца Гамлета по сравнению с ним оказалась бы Геркулесом. Тоже мне – горе-вояки.
- Он знает, что мы сражаться не захотим,- скорбно протянуло оставшееся видение от Кости.
- Или горшок, или жаркое на ведьмин сабантуй в ночь Хэллоуина, - добавила жертва нервно-паралитического газа.
Думай, думай, лихорадочно повторял я себе. Понятно, что напрягаюсь, и этим создаю еще больше проблем. Но не время расслабляться. Успокоить чувства в такой критической ситуации вообще невозможно.
Я с силой мотнул головой в сторону. Словно пытаясь сбросить лишний груз.
- Нет! Ты забыл про еще один вариант,- я рванулся к огороду, к грядкам, цветочкам. Там, где рядом стояла мумия Светы. Всего два шага разделяло их. И пока шел к цветам, Фикрик молчал. А когда добрался , совершил прыжок в сторону. К Свете. Таким образом, пытаясь, усыпить, обмануть всевидящее око Фикрика. Я живо обхватился за мумию, И принялся ее раскачивать.
Потрясенный Фикрик глядел на меня. И как только он попытался шагнуть, я крикнул:
- Стой А не то уроню!
Он остановился. Теперь синдром трясучки посетил и его. Руки лихорадочно поднимались и опускались. И, кажется, он очень хотел что-то сказать. Что-то необычайно важное.
Я с трудом удерживал тяжелую гипсовую статую.
-30-
- Нет!! – заорал Костя,- Ты этого не сделаешь!
Он был готов броситься, помешать мне. И это есть твой способ?- говорили его глаза. А чем плохо? Разрушить любовь, начать все начала… Нет, не о том… Только лишь банальный шантаж, Попытка напугать графа, заставить его играть по нашим правилам. Хватит уже из нас марионеток делать.
- Погоди, постой, - тихо произнес Фикрик,- Ты ее погубишь… Процесс обратной трансформации потребует несколько дней…
Я отрицательно мотнул головой. Рука устала поддерживать, и я уже не был уверен в своих действиях. Вдруг не удержу? Случайно выскользнет из рук. А Света, с которой мы даже не успели толком познакомиться, уже стала такой родной,.. дорогой. Как Вера. Вера?... Может и вовсе это была плохая задумка?
- Какие же вы неудачники?- говорила позже Светлана. Когда пропускали ее через раствор серебра, сульфата натрия и еще каких-то примесей, растворяющих затвердевший кокон.
- Настоящие неудачники – это нытики, постоянно на все и на всех жалующиеся. А вы? Сделали пару глупостей и переживаете. А это вовсе не глупость. Это необходимость, человеческая необходимость делать что-нибудь не так. Не по общим заведенным законам. Стремление выделиться из толпы. Поиск новых решений старых, известных задач. Надо ли говорить, насколько мир нуждается в таких чудаках?
- Чушь! Каждому человеку хочется больше везения, удачи,- я недовольно кусал ногти.
- Это нормально. Но человек пока не осознал. Может только начал осознавать. Что за любое везение придется расплачиваться. Любая удача не дается даром.
- Как это? Кому это платить? Вам что ли?
А сейчас граф выжидательно стоял, понуро склонил голову. Может обдумывал возможность гибели Светланы? Может и не очень она ему нужна? Но, нет. Он, наконец, вскинулся и начал говорить. Именно в тот момент, когда мои пальцы покрылись потом, рука задеревенела. И статуя медленно принялась выскальзывать из рук. Я дернулся. Пытаясь перехватиться за другой бок. Конечно, я совсем не услышал слова Фикрика. Что-то он пытался предложить. Пизанская башня неумолимо падала. Вот и доигрался. Свершилось. Теперь все планы рухнули. Фикрик точно нас поджарит на вертеле. Доли секунды превратились в часы, недели, годы… Но мысли вновь убежали вперед паровоза. И вновь ситуацию исправил Костя.
Он бросился на нас, обхватывая обоих руками. Маленькой, худосочной тушкой, он налетел, придав необходимый импульс. Сбив меня с ног, он повалился на меня. Ты что удумал?-злобно шипел он, продолжая хвататься за руки. А ты?- в ответ я пытался скинуть его с себя. Так и катались по полу еще… минуту… Нет, секунду… Пока не опомнились одновременно. И глянули наверх.
Незыблемо, как статуя свободы, она продолжала сохранять свое прежнее вертикальное положение.
-31-
- Успокойтесь, я придумал,- отсмеявшись, продолжил граф,- Не будем снова хвататься за Ornithoptera paradisea-уникальное творение природы. Еще краше, чем знаменитая Danaus plexippus. Но пусть она лучше подождет. А мы решим наш спор по-мужски. Предлагаю провести настоящий бой. Используя любое оружие. По вашему выбору.
Он махнул, невесть откуда взявшейся у него в руках, шпагой. Длинной и узкой. И тотчас перед нами на полу разложилась коллекция всевозможного оружия. Самурайские мечи, испанские шпаги, метательные ножи, дротики. Огнестрельное оружие. Пистолеты разных марок, револьверы. Французские дуэльные пистоли лежали рядом с Калашниковым. Дальше ручные пулеметы, а с краю–у меня даже глаза на лоб полезли-лежала парочка ручных гранат РГД1. Ну, постарался граф. Что же он про пусковую установку Земля-Воздух забыл?
- Прекрасная возможность проявить отвагу, силу, ловкость, умение. И желание,- продолжал он,- Добиться поставленной цели. Не щадя себя. И если ты испугаешься и струсишь, то навсегда попадешь во владения Азда. А самое ужасное в этом мире не те мерзости, дышащие нечистотами орки, зловонные болота, постоянные кровопролитные междоусобицы, а то, что не пройдет и лунного месяца, и тебе начнет нравиться этот мир. Ты полюбишь его, и не заметишь, как сам покроешься черной плесенью, отрастут рога, хвост.
- А ты кто? Дьявол, чтобы овладеть моей душой? Повелитель своего дрянного Азда, который по-любому хочет к себе заманить?
- Ха! Мне твоя жалкая человеческая душонка стала абсолютно неинтересна. Я только хочу исполнить свой долг. Долг перед Светланой. Ее последнее пожелание.
С чего это взыграло у него благородство? Долг? А она почему решила посчитать меня за благодетеля? Дать мне еще один шанс? Тогда она перепутала. Вот Костик точно бы смог. Он ради Светланы готов и в огонь и в воду. Я с грустью разглядывал оружие. Пистолеты? Пустить пулю на авось? Вдруг повезет? А если - нет? На мушкетерские шпаги даже смотреть было страшно. Вспомнилось невольно, как в детстве, сражаясь на тоненьких палочках, изображая средневековых пиратов, конкистадоров, кто-то сильно заехал мне в ухо. И пролилась кровь. Целая капля. Реву было.
С тоскою в сердце повторно пробегаясь взглядом между саблями Вакидзаси и Магнумом-4, я нервно сглотнул слюну. Я увидел их.
Кожаные, лакированные.
Боксерские перчатки.
Чистые, опрятные, без всяких следов прошедших боев, словно, только что из магазина.
- Отлично!- обрадовался этот хмырь,- Поздравляю за хороший выбор. Как известно, за недавнее время ты основательно повысил свою квалификацию.
А что делать?
Я мысленно разжигал в себе злость. Чтобы пробудить силу, решительность и немного сумасшедшинки. Почему немного? Ее и так уже с избытком. Палата 23 из деревни Свистелово давно по мне плачет. Если посмел помахать кулачками перед таким здоровяком. На полголовы выше, в два раза толще. Никакого соответствия весовых категорий. Но пусть! Пусть мой удар будет не таким сильным, как хотелось, но…
Я шагнул вперед. Разминая кулаки. Правая перчатка сидела не совсем удобно. Поджимала большой палец. Пусть! Я рвался в бой. И я повторял про себя – я уверен, я уверен, я справлюсь с ним. Сегодня мне повезет. Ни капли сомнений. И вовсе не выше он меня, а это все его дурацкая шляпа, про толщину совсем преувеличил. Снять с него балахон, так от него ничего не останется. Окажется худее Костика.
Я приподнял руки на изготовку.
А через 2 секунды я уже лежал.
В глазах все померкло. Только звездочки, как искры от бенгальского огня, мерцали на черном экране. Спокойствие, тишина. Наверно, так выглядит ночное небо где-нибудь на вершине Эвереста. Холодно, безжизненно…
И так одиноко.
-32-
Сколько раз вам приходилось драться? Вы проигрывали, и вам доставалось на орехи? Так чтобы ваш фэйс разукрашивали до неузнаваемости. Или даже просто отделывались фонарем, «освещающим» ночные улицы. А сколько раз вам доставалось от самой жизни? В погоне за удачей вы очень глубоко копали, и в ответ на ваши старания она поддавала хороший пинок ниже пояса. И громко смеялась, глядя, как вы далеко летите. Нет, не далеко. Но очень зазорно. Мало, кто ответит – ни разу.
После такого плевка в самую глубину души пропадает желание действовать дальше, опускается стремление к мечте, хочется найти маленькую, теплую норку, и забиться в нее. Никого не видеть. Не слышать. Один только философский вопрос будет крутиться в голове: Зачем?
Зачем нужно было проводить трепанацию черепа неандертальцу в поисках подтверждения теории Дарвина?
Зачем инопланетяне пролетели десятки, а то и сотни, световых лет, чтобы построить на Земле египетские пирамиды (по последним данным неортодоксальной науки они не летели - они живут рядом, в перпендикулярном… нет, параллельном измерении)?
Зачем люди никак не могут успокоиться в извечном желании жить лучше? (При том никто не может объяснить, что это значит : краше? богаче? здоровее? счастливее? А эти понятия, скорее всего, взаимоисключающиеся.)
Такова природа человека – такой дежурный ответ.
И лучшее, что можно сделать в особо трудных, неразрешимых, безвыходных ситуациях – это бежать. Бесполезно что-либо решать. Ваших сил не хватит, чтобы справиться с неведомым злом. Спасти любимого человека. Только бежать.
Зачем тратить силы и энергии?
Зачем понапрасну корячиться?
Ради любви?
Какой еще такой любви?
А что это такое, и с чем ее едят?
И каким маслом намазывают?
На эту тему слишком много копий было сломано, много слез и крови было пролито. Не хотелось снова поднимать избитую тему. Каждый решает для себя сам.
И я в том числе. Вера. Вспоминаю ее. Готов ли я спасать ее? Отдать может жизнь ради нее?
Люблю ли ее?
Не знаю. Может быть. Наверно. А как же еще?
Она сейчас мучается, чахнет. Искренне надеется на мою помощь. Передо мной всплывает ее образ. Маленькое треугольное личико, большие голубые глаза. Милая моя инопланетянка…
Я открываю глаза.
Ажурный, мраморный потолок. С впаянными по бокам чугунными статуэтками летучих мышей. Как живые. Хищными взорами оглядывающие меня, и ожидая момента. Слететь с карниза и напасть… Бр-р-р… Что за глупость. Я мотнул головой и вскочил.
Слишком быстро вскочил. Даже голова закружилась. И еще боль в затылке.
В затылке?
Вспоминаю, как глупо получилось. Мы не успели начать бой. Начав неспешно подходить друг к другу, как неожиданно к нам подвизался Костя. Костя… Он держал в руках пистолет и целился в графа. Глупец. Он ведь совершенно не умеет обращаться с оружием. Он поди и не знает, где находится спусковой крючок. И держался он за рукоятку, как за шею разъяренной гадюки. Собирающейся его ужалить. Надеяться на повторение недавнего героического поступка?
Фикрик застыл. Может, обдумывал статистику прогрессирования количества Костиных удач, твердо перебивающую все прошлые показатели. Или готовился к ответному выпаду. Но я все испортил. Я решил сам разрешить ситуацию. Уберечь Костю. Еще пальнет куда-нибудь не туда. И я тихо позвал его, и шагнул к нему. Реакция была непредсказуемой. Костя с ходу развернулся и увесистым металлическим стволом угодил мне… Да! По затылку. Не по лицу, как требовали того законы физики с учетом траекторий движения объектов, а, именно, по задней части твердой черепной коробки. Интересно, это он закосил, или я успел чуть увернуться?
- Очнулся наш герой! – гоготал граф, - Простим ему эту небольшую оплошность. С кем из вас не бывает? А теперь, если ты готов продолжить…
- Готов!- наконец я по настоящему разозлился. Костя лежал, прислонившись головой к колонне, чуть шевеля руками. Николай с другой стороны практически дублировал позу первого. Только широкий кровоточащий порез на щеке отличал его. Кажется, тут уже была попытка разобраться с графом. Хорошо, что хоть остались живы.
- Нет, Димка, нет!- слабо выкрикнул Коля,- он убьет тебя.
Пусть попробует. Права на ошибку больше нет. Меня охватила безрассудная уверенность. И уже повернувшись к Фикрику, я начал:
- Так кто мы, или что мы, есть? Коровы? Мирно пасущие на травке. Или лютики-цветочки, которых топчут коровы? А может, червяки-гусеницы, нещадно пожирающие зелень? Успеть обожраться за свой недолгий период жизни, чтобы на одно короткое мгновение отрастить крылья и подняться вверх. А что потом? Пытаешься вписать в кругооборот природы? Не складно получается. Может мы другие? К примеру глисты какие-нибудь, роющие длинные тоннели в чьей-нибудь жо… Нет. Это даже не важно! Мы хотим жить по своим законам. Это наша планета.
- Дим, держи!- донеслось сзади. Костя дополз до лежащего в полуметре пистолета, и из оставшихся сил толкнул в мою сторону. Гм, да это Магнум. Подскользнул к моим ногам. Черный, блестящий. Когда-то видел такой на картинках военной энциклопедии. Вот только стрелять из него, да и из любого другого оружия никогда не приходилось (а еще хотел Костю поучить).
Я равнодушно отвел глаза от пистолета, и принялся снимать с себя перчатки. Продолжая разглядывать Фикрика.
- Заявляю! – Постарался настроить мембраны своего горла на более низкий и громкий тембр, - О нашей победе! Будем считать, что мы только что победили. Потому, что я отказался от боя. В котором проигрыш неизбежен. И ваш, и наш. Поэтому требую твоей безоговорочной капитуляции!
Какую чушь я сморозил? Проснулся внутри тихий предательский голосок. А что? Все хоккейно! Ведь слышал, как кто-то из наимудрейших говорил: когда двое дерутся – нет победителей. При любом исходе битвы они проиграли (конечно, об этом пересказывала Вера, но тогда я только смеялся). Так, пусть я буду победителем. Я откажусь от боя. От бессмысленной драки. И Фикрик понимает, что сейчас, с моей возросшей силой, уверенностью, да я бы его на месте голыми руками заломал.
Он подходил все ближе. Крался, как голодный волк, почуяв добычу, которая оказалось чрезмерно большой.
И поравнялся с люстрой, о которой совсем недавно я так мечтал.
- Сарамчокос! – неожиданно вырвалось у меня из груди.
-33-
Неожиданно? И руки приподнял вверх невольно? И ладони развернул по направлению к Фикрику ненароком? Решил изобразить из себя мага? Уподобившись графу. Хорошо я рискнул.
Без опыта, без веры в колдовство. Сплошь в сомнениях. Кто придумал весь этот спектакль, разыгравшийся вокруг нас? Набрали актеров, поставили декорации, и кучу хорошо спрятанных видеокамер. Теперь весь мир на нас смотрит и потешается. По другому ведь никак не объяснить.
И когда Фикрик после моего заклинания начал вертеться вокруг оси и опутываться сиреневыми кругами, я думал – ишь, какие спецэффекты придумал режиссер. Круги, которые были скорее, овалами, да еще ломаными, стремительно закручивались от ног до головы, и выше. Они росли, росли, пока не дотянулись до свисающей люстры. Зацепились за нее. Раздалось легкое позвенькивание хрустальных подвесок. Люстра покачнулась.
- Лихо ты его сделал,- осторожно подходил Николай, а следом ковылял Костя, - Закрутил по самые Нидерланды.
Объект нейтрализован. Можно отдыхать. Миссия выполнена. Осталось смириться с участью поселиться в этом мире (если они нас не захотят, или не смогут, отправить назад), и дальше учиться магии. С помощью ее и спасу Веру, а может… какой-то неприятный осадок оставался… Такое ощущение, что тобою управляют… А кому захочется быть марионеткой? Хочется теперь сделать глупость. И не случайно, а специально.
- А если он был прав? – Я смотрел на ладони своих рук. Странный фиолетовый оттенок. Чувство жжения, - Если он был своего рода нашим учителем? И пытался рассказать правду жизни.
- Конечно, глупец,- неожиданно дернулись круги, сплетавшие Фикрика,- Немедленно сожми ладони в кулаки и подними вверх.
Мы аж подпрыгнули. Да, по всем законам жанра главного отрицательного героя-монстра нельзя сразу убить. Последний контрольный выстрел в голову, и после этого он оживает. И из последних сил окровавленным щупальцем (или еще какой-нибудь конечностью) пытается дотянуться до ноги положительного героя-супермэна. Но наш граф не похож на чудище. Так, милый старичок. Смахивающий на д'Артаньяна 20 лет спустя. Если только хитро маскирующийся злостный маньяк, убивающий всех на своем пути. По некоторым критериям и замашкам похож…
Черный дым повалил из всех щелей, завернутого в кольца, Фикрика. Черное облако принялось разрастаться. Я дернулся, начал было поднимать руки вверх, опомнился. Резко опустил вниз. Что предпринять? Даже плененный граф обладал магической силой.
- Считаю до трех! – грозно заявил он,- Если хочешь жить, немедленно скажи «коробблэкс», и подними руки. Раз!..
«Трэмпс-пэкс-фэкс», еще какое-то новое заклинание. Возможно, стоило поучиться этой науке (если только не дурят нашего брата). Но чего он так боится? Если бы мог без этого церемониала освободиться, он бы давно это сделал.
Я обернулся. Нужно освободить Свету.
Николай тоже догадался. он подскочил к застывшей фигуре девушки и схватился за болтающийся конец веревки.
- Нет! Этого делать нельзя!!- истошно заорал граф. Черный дым рассеялся. Конструкция из заплетенных кругов вместе с люстрой затрепетала, завибрировала. Послышался звон и треск лопающихся кругов. Граф высвобождался из плена.
- Быстрее! – закричал я, подбегая к Коле, помочь освобождать Свету.
- Тут какая-то этикетка,- заметил растерянно он.
- Рви ее! Не на базаре.
- А вдруг…
Но обрывки желтой этикетки с цифрами «55» уже полетели вниз. Это что, был ее ценник?
- Три!- Круги окончательно рассыпались, и Фикрик освободился. Он сжал кулаки, взмахнул ими вверх, и…
Злость пропала. Мной овладел страх. Где та решительность, с которой еще минуту назад был готов расправиться с графом? Где та смелость и сила, с которыми мог бы завалить слона (или тигра). Вообще никакой стабильности. Постоянства. Представить, что я бамбук. Прочный и гибкий. Не поддаваться внешним воздействиям. Оставаться спокойным. Это одно из упражнений йоги. Кажется. Но, а как же насчет необходимости быть самим собой? Что тогда есть я? Тот сгусток неконтролируемых эмоций, желание сдаться, сбежать?..
Эти траурные мысли проскочили в моих извилинах, буквально, за полсекунды. Я так и стоял, застывший около кокона Светланы.
Когда граф только успел открыть рот, и чуть приподнять руки.
И когда вся тяжеловесная конструкция из лампочек и подвесок рухнула прямо ему на голову.
Хорошо примяв шляпу.
А ведь недавно я так об этом мечтал.
-34-
- Силы Тьмы заполняют всю планету!- кривлялся на аллее Николай. Он вскочил на скамейку и картинно изображал чудовище, - Алчность и страсть к наживе руководят помыслами людей. Искушения, грехи человеческие ослабил народ. Только мы, силы Света, можем указать вам истинный путь. Особенно, я, Света, тут ненароком полюбившая чудище поганое…
- Не трожь ее! – Замахнулся рукой Костя.
- Ах, ах! Ошибочку сделала. Инстинкты, понимашь, страсти. Да я ж, такая же лохиня, как и вы…
Завязалась небольшая потасовка. Костя вступился в защиту девушки.
Мы отдыхали в местном парке, и поджидали Светлану. Красивый, ухоженный дендрарий – находка для ботаника. Кипарисы, пальмы, магнолии, и еще множество экзотических южных растений. Очень пахло морем. Которое незаметно скрывалось за густыми зарослями. Но Света обещала показать главную достопримечательность города. Их символ. Еще одна загадка.
А их накопилось предостаточно.
- Зачем вы сорвали Сонвель?- глаза Светы вновь заблестели, когда мы выходили из зала Фикрика в темный коридор. В сопровождении свиты охранников. Слезы ее проступали сквозь улыбку. Как капризное Уральское небо. То дождь, то солнце. А то: оба одновременно. И тогда вытягивалась она – высокая и разноцветная. Яркая радуга. Так и Свету сейчас вокруг лица окружали маленькие радужные искорки.
- А что это такое?- испуганно переглянулись мы.
- Источник Начала Жизни… Там этикетка была…
- А-а-а…- слов не было. Одни только междометия.
- А зачем сорвали шляпу?-
Ну, а как же?.. В ней скрыта неведомая сила. Зачарует, околдует, если наденешь. Но когда я увидел обезумевшие глаза у Коли, когда он попытался схватить шляпу. Налитые кровью, пунцовые. У меня точно такие же – мелькнула догадка. И в следующий миг я оттолкнул Николая, развернул шляпу задом наперед, и нацепил на голову хозяина. При этом шляпа неожиданно потеряла свой первоначальный блеск. Сморщилась, скукожилась. Приняла вид изношенной тысячелетиями материи. Только что в прах не рассыпалась.
- Хотела похвалить вас,- с грустью и улыбкой продолжила Света, когда мы все вышли из здания, на залитую солнцем аллею. Она махнула рукой в сторону охранников, и те быстро испарились, - Конечно, вы – молодцы. Только у вас была возможность справиться с графом Афокрюстурхом. Только вы могли найти его слабое место. В этом заключалась ваша величайшая миссия. И ты, Дмитрий, правильно поступил, что отказался от навязанной драки. Но как объяснить ваши дальнейшие поступки? Я бы сказала, полные жестокости и бесчеловечности…
Ага. Действительно, как? Дальше мы совсем распоясались. Пока Свету готовили к погружению в бочку (прибежала команда людей в халатах, замешивали хитрый раствор, и… пели. Наверное, какие-то мантры), мы вытащили Фикрика на балкон. подвязали за ноги и свесили его головой вниз. Он быстро очухался. И при первой попытке что-либо произнести, я засунул ему в рот шляпу. Пусть покушает. И лучше подумает. О жизни гусениц на стадии окукливания, и перехода к воздушно-порхательному периоду жизни.
- Светлана Ивановна! Не знаю как Вас по отчеству, но! – выступил я,- Но мы есть люди! Мы гордимся этим. Своими поступками, порою глупыми и безрассудными. Но кто есть вы?! С какой вы планеты? Почему мы оказались вовлечены в вашу бестолковую грызню? Может, не Фикрик, главный злодей, хитростью завлекший нас сюда, а вы! Диктатор-махинатор, умело прикидывающийся невинной овечкой.
Как я разошелся.
Я запнулся. Глядя на эти светло-голубые глаза, и смиренно ожидая превращения в зеленую жабу… Или в ледяную глыбу.
Чуть позже мы обдумывали мои слова. Нет. Я перестарался с обвинениями. Непонятно, откуда взялась эта страна Утопия. Страна Грез. Попытки создать подобное красивое общество в истории человечества предпринимались не раз. И чем они заканчивались? Добро без Зла существовать не может. Вся природа человеческая строится на этом. Корень нашей натуры – Зло, грызущее внутренности. Не дающее пробиться Свету, исходящему из самого сердца. Костя прочитал на эту тему целую лекцию. И про человеческий фактор. И про законы социума. А закончил совсем удивительно. Он выразил искреннее пожелание остаться здесь. Навсегда.
- Ты взбрендил!! – вопил Коля. Приплясывая вокруг скамейки,- Ты сошел с ума! Хочешь обойтись без пончиков с мясом? Понимаю. Без шампанского на Новый Год? Пусть! Будешь стоять на пустынном перекрестке и терпеливо ждать зеленого света? Хорошо. Но а как же наиглавнейшая человеческая способность? Способность смеяться! Юмор! Который весь строится на обмане, на вранье. Анекдоты, веселые розыгрыши. Отмочить какую-нибудь штучку, приколоться. Похоже, ты, пацан, перегрелся, зазомбировался. Наслушался пророков местного пошиба.
Коля принялся артистично пародировать Свету. А я думал, думал. Где наш путь? За кем последовать? Ничего не сказала Света после моих обвинений. Улыбнулась, вздохнула, покачав головой, и попросила внимательно посмотреть на их парк. На аккуратно подстриженный газон. На различные оттенки зеленого цвета, играющие в кроне деревьев. Через которые пробивались солнечные лучи. На фонтан, извергающий столб воды, и, словно, преображающий мир вокруг себя. Наслаждайтесь красотой, сказала она. Я скоро, очень скоро вернусь.
И мы стояли, любовались. Ждали. В какой нас загон отведут, или в какой горшок посадят. И не повторить ли попытку к бегству?
В конце аллеи, куда мы должны были пойти, слева стоял небольшой белый домик. Черная вывеска висела над дверью. Я напряг зрение.
На вывеске было написано: Школа последователей Северной Шамбалы.
Из кустов с шумом вырвалась затаившаяся птица, наверно, грач, и, расправив крылья, горделиво унесся в небо к своим собратьям.
-35-
Вернулась Света несколько обеспокоенной. И живо заторопила нас следовать за ней.
- Мы не следим за вами. Нет. Мы – обычные люди. Как и вы. За небольшим исключением. Мы открыли в себе замечательные способности. Которые в общем-то есть у каждого человека. Если он не будет лениться и научится выделять истинные свои желания от искушений, соблазнов. А Граф – великий выдумщик. Воздвиг теорию сопоставления людей животным. Подобно восточным гороскопам. Только цикл у него делится не на 12, а на 55. Кажется, он себе и титул придумал.
Тараторила она. На ходу пытаясь поправить желтый поясок вокруг талии. Он шкодно развевался на ветру.
- Я начал догадываться,- процедил сквозь зубы Коля, и добавил чуть тише, - точно секта.
- Куда мы идем? – нетерпеливо спросил я.
- Как куда? – Светлана обернулась и удивленно оглядела нас, - Воплощать ваши желания в жизнь. Ваши мечты.
- Но…
- Нет-нет,- она усмехнулась, - Никаких горшков, никаких силовых подразделений. Одно-два желания и сразу домой. Вам необходимо срочно возвращаться домой. Всем кроме…
Она бросила взгляд на меня. Я как будто ждал этого. По-другому и быть не могло.
- Дмитрий, готовься. Тебя ждут тяжелые испытания. Путь к миру Азд очень опасен. Тебе предстоит пройти через зыбучие пески. Через огненные болота. Двигающиеся скалы, посыпающие камнями. Комары-убийцы размером с лошадь. И еще много другой нечисти. Но самое опасное – ты встретишься с Ними. Хозяевами Темных Пучин. Они таят в себе множество загадок. Сам граф их боится.
Ну, вот и приехали. Что за напасть мне приготовили? И вы думаете, что я смогу все преодолеть.
- Ты ведь не сдашься,- заглядывала мне в глаза Света,- Ты хочешь спасти свою любовь. И пожертвуешь ради нее даже жизнью.
- Но… но да… А вы? Как же вы? Разве вы не поможете? Фикрика мы изловили. Теперь он должен ее вернуть. Без всяких там…
Голос предательски дрожал.
Не получится,- она вдруг отвернулась, - Мы допустили ошибку. Афокрустюрх сбежал. Прихватив с собой порванный Сонвель.
- Но это невозможно! – я сорвался на крик, - Как?! Вы? Лоханулись?!
- Приносим извинения. Сейчас надо успокоиться и поторопиться. Есть еще шанс.
Она быстро снова зашагала вперед. Не слушая мои нелестные эпитеты в ее адрес.
Ну вот. Бери мочало, начинай сначала. Ноги меня не слушались. Суперразвитые они. Способностей у них куча. Умеют превращаться в бабочек, и в другую живность, читать мысли, двигать предметы, летать – все как положено экстрасенсам. А вернуть мою жену – не могут. Сильно переживая этот злосчастный инцидент, я не успел заметить, как мы прошли Школу, и подошли к высокой круглой башне, сложенной из кирпича.
Высокая башня – метров тридцать. Витражные узкие окошки. Причудливый тайский орнамент. Стены расписаны восточными иероглифами. Словно башня была выстроена во времена захватнических войн татаро-монголов, но после прихода мира ее перекрасили, и придали ей праздничный вид.
И ярко-красная арка над нарисованной дверью. Фальшивой дверью, на месте которой располагался весело журчащий фонтанчик.
- Не торопитесь. Хорошо обдумайте. У нас есть немного времени, пока Фикрик восстанавливает Сонвель. Нашего общего…
Она поперхнулась. И через секунду продолжила:
- Жаль, что только нет времени на ваше обучение. Знания. Для получения их требуются годы. Десятки лет. И помните: если желание не ваше, можете жестоко расплатиться. Вы потеряете силу. Веру. Сейчас в вас накоплен огромный потенциал. Благодаря вашей честности, вашему умению не переживать из-за ошибок.
После таких слов у меня окончательно пропало желание что-либо загадывать. Если даете волшебную палочку, то не надо нравоучительных лекций. Не надо многотомных инструкций по пользованию сие абсолютно ненаучного агрегата для личных целей. Читать у нас все одно не любят. Быстрее опробовать в применении, махнув рукой не глядя. Нажать на кнопку, не раскрывая пособие со множеством скучных букв и цифр.
И тут я оцепенел.
Я разглядел его. Висящего чуть ниже края арки.
Блестящий. Темно-коричневый. Местами до черноты.
Знаменитый и прославленный.
Петух. Жареный петух.
Тот самый, который периодически клюет избранных неудачников, с удовольствием поставляя клеймо на всю жизнь.
У меня не было сил смеяться. Я не дожидался дальнейших указаний, пошел к фонтанчику и засунул целиком голову под воду.
В глазах неожиданно все потемнело.
-36-
17 июня 200х года – не точно… и не верно…
Утром проснулся поздно. Голова гудела… Нет, накануне вечером ничего не принимал. Только в целях профилактики. Тольку рюмочку Дербента. Был повод. Ушла Вера. Что еще надо для осознания истинности чувств? Чувство потери? Разлуки? И бесполезны увещевания друга Вити: да, она еще вернется. Она еще пожалеет. Будет просить прощения.
Но сейчас хотел просить прощения я. Моментально вскочив с кровати, я бросился на кухню. Проспал. Должен быть уже на стройке. Понедельник. Быстро одеться. закинуть в рот бутерброд, и…
На столе стояла тарелка со стручками фасоли и горохом. И рядом аккуратно лежала вилка. Я чуть не упал. Вернулась! Она вернулась! Я бросился обратно в комнату, но притормозил. Когда она успела? Пришла вчера поздно вечером, увидела меня, обнимающегося с Виктором, проводя душевные и высокоинтеллектуальные переговоры. Нет, я, наверно, уже спал. Она поставила сумку. Вот, кстати она, кожаная, рыжего цвета, и стоит в прихожей. Затем тоже легла спать. А рано утром, быстро приготовив мне завтрак, свинтила на работу. Но никакой записки, ни предварительного звонка. И почему она решила накормить меня вегетарианской пищей?
Я смотрел на тарелку, пытаясь сконцентрироваться с мыслями. Фасоль. Горох. А еще фужер с красным морковным соком. Ни бифштекса, ни рагу из оленины. Ни обычной стандартной поджарки.
Смутное подозрение шевельнулось в голове. Будто совсем недавно со мной что-то в корне поменялось. Я перестал есть мясо. Ел одну постную пищу, запивая водопроводной водой. Много работал, получая наслаждение от приложения к делу своих рук. Совершенно забыл про телевизор (и компьютер). Приносил Вере (а она от меня никуда не уходила) каждый вечер (ночь) всякие безделушки в подарок. Знаки внимания. Но… еще я разучился смеяться… Перестал понимать юмор. Через силу натягивал губы, изображая подобие улыбки.
Я уставился на свои руки. Очень тонкие и длинные пальцы. С некоторым сиреневым оттенком.
Я бросился в ванну, опрокидывая на ходу табуретку.
В зеркале на меня смотрело печальное, треугольное лицо с очень большими яйцевидными глазами и практически без носа. Только две крохотные точки вместо ноздрей. И лысая фиолетовая голова.
Крик. Протяжный крик вырвался из моей груди и тянулся еще несколько минут.
Хватаясь за голову, я повалился вниз на кафельный пол.
-37-
На этом можно было историю закончить. Назвать главу эпилогом. Подвести резюме под все вышесказанное. И напомнить еще раз читателю, что ни одна из прочитанных им книг (я говорю про художественные; технические словари и букварь в счет не идут) никогда не давала четкого миропредставления. Истина где-то рядом, как говорят мудрейшие. Главное: показать, что добро всегда побеждало зло. И пусть каждый по своему понимает, что есть эти два начала.
Стоял погожий летний денек. Светило ласково солнышко. И легкий ветерок вносил приятную свежесть.
Где-то в вышине орал сумасшедший кот. По глупости, забравшийся на дерево. Может, спасался от одичавшей собаки. А может, решил наперегонки полетать с воробьями.
Или доказать свою любовь милой даме (пушистой и глянцево-черной), и спеть в ее славу серенаду рыцарей подвалов.
Я очнулся посередине тротуара от немилосердного пинка по… по заднему месту. Какая-то сердобольная бабушка причитала:
- Да, нет. Не пьян он. Его только что не было здесь. Я видела.
Я очнулся. Схватился за нос. Нет, нормальный. Мой.
- Ага. С Венеры он приземлился,- пошутил кто-то из прохожих.
Поднялся, отряхнулся, огляделся. Нормально. Совсем рядом с домом телепортировался. Стоит родной. Серый. И совсем не унылый.
- Сумку забыл! Возьми. Может к доктору тебе надо? – любопытная бабушка продолжала меня обхаживать.
- Не. это не моя…- потерянно протянул я.
- Твоя, твоя. Небось, память потерял.
Черная, кожаная, потертая. А внутри стеклянная баночка. С надписью: кофе. Индонезийский. Горностаевый. Сделан по лучшим рецептам из экскрементов мангустов, питающихся одной вишней.
Сумка выпала из рук.
- Точно надо к доктору,- покрутила головой старушка. Над ее платком на голове кружилась бабочка, перепутав нарисованный синий цветок с настоящим.
- Димка, ты где застрял? – улыбнулась при встрече Вера. Я зашел в до боли знакомую квартиру. Как в первый раз. После многолетних скитаний по ледовитому северу, по ожигающим пескам Африки… А Вера, как ни в чем не бывало, деловито пронырнула мимо меня на кухню, продолжая что-то чирикать.
- Хлеб купил? Да, ладно. Есть еще четвертушка. Я тут интересную статью прочитала. Про любовь к людям. Высокодуховная личность умеет не только искренне радоваться чужому везению, но и собственным неудачам. Он становится при этом более сильным. Но человек по своей природе - эгоцентрист. Он хапает и хапает без меры. И везения, как ему кажется, тоже не хватает. Но в действительности ошибки оберегают нас от более…
Я почуял знакомый запах. Чего то вкусного и оновременно подгорелого.
- … Ах, да! – в очередной раз промелькнула Верунчик со скоростью пули, - Дядя Коля! Заскочил на секунду, еще про тебя спрашивал, и быстро убежал. Безарбузие какое, даже чай не попил. Зато передал нам посылку. Он был на Кавказе, не помню, как речка называется, то ли Сонлев, то ли Сомвел, но на ней он ловил семгу, и очень удачно. Одну штучку презентовал нам.
Точно! Семга. Она самая. Самца которой в брачном периоде называют – лох. Он испытывает сильные чувства любви и теряет всяческую ориентацию в пространстве.
Я смотрел на Веру долго и пристально (начиная чувствовать себя такой же семгой). Как она мужественно спасала ло… рыбу от неминуемой гибели ( собственно говоря он давно погиб, запутавшись в сетях дяди Коли, но теперь он погибал в другой ипостаси: как произведение искусства и вкусный ужин за вечерним столом).
Я уселся на кухонную табуретку и произнес. Так тихо, что она не услышала.
- Ты что-что говорил? – она оторвалась от сковородки и, нахмурив брови, повернулась ко мне.
- Вера… Милая моя инопланетяночка, знаешь… Я тебе давно хочу сказать. Я очень соскучился по тебе... Я так рад видеть тебя.
На улице громко орал кот. Рыба продолжала шипеть и выпускать пары. Вера притихла, одной рукой схватившись за ручку газа, другой за гвоздик, торчащий из старой кухонной тумбочки. Доставшийся от прежних хозяев. Еще несколько секунд она ковыряла несчастный гвоздик. Она хотела что-то сказать.
- Не беспокойся, я все понимаю,- я опередил ее,- Я все сделаю. Сейчас же пойду и возьму гвоздодер, столботкоп, или шлагбаумрвач, и выпву этот гвоздь.
Полный решимости я вскочил. Вспоминая, где у меня лежит весь инструмент.
- Погоди. Конечно. Но я… - она протянула руку и остановила меня, - я… я хотела сказать тебе нечто важное.
За окном продолжал выводить менуэты, сгорающий от любви Дон-Жуан. А я нежно обнял Веру, и внимательно заглянул в ее сияющие черно-синие глаза. Что ты хочешь сказать мне? И молчишь. Доверься, Я открыт для тебя. Теперь навсегда. Никогда не буду тебе больше лгать. И надеюсь, ты простишь меня за прошлое. Мне еще надо много тебе сказать.
- Я беременна,- ее улыбка вмиг окутала меня, согрела. Маленький противный голосок кричал: не может быть! Руки опустились. Затем поднялись, и еще крепче обняли ее. Но на секунду.
- Верунчик, дорогой. Я сейчас. Я быстро, - я попятился, освобождаясь от объятий. Она удивленно смотрела на меня, пока я обувался, - Кот слишком сильно орет. Надо его выручить.
- Как? Как? А как же?- хлопала ресницами Вера, когда я выбегал из квартиры.
Соврал. Опять соврал. Недолго продержался, дав обещание (мысленно) говорить только правду.
При чем тут кот? Не такой уж я страстный ревнитель судеб братьев наших меньших.
Но совесть меня не сильно терзала.
Я бежал к ближайшему цветочному ларьку купить самых красивых, самых бесподобных цветов, которые дарил кто-либо своей избраннице.
---
-послесловие где-то рядом-
- П.. прошу.. вас, ку.. купите билет,- грязный бомж стоял возле цветочного магазиеа и протягивал мне лотерейный билет, - Проверьте, он точно выигрышный. По.. смотрите, у меня и газета есть.
- Тай пойди, и возьми, - притормозил я, шарясь в кармане в поисках мелочи.
- Э-э.. У меня и документов нет. Не смогу я взять. Ты можешь все себе забрать. И мне чуток, сколько не пожалеешь.
- Не, дедок, - чувствуя подвох, я протянул ему мелочь, - Поищи кого-нибудь другого.
- Глянь, тут такие деньжищи.
Он принялся совать мне в руки помятую, но еще свежую газету.
Цифра с шестью нулями действительно выглядела внушающей.
- А где твои родственники? Дети, внуки?
- Х.. хм.. Нет никого. Один я. Только Серафим с восточного мостика.. И тот без паспорта…
Я на секунду закрыл глаза. Глупости. Пусть, стоит дальше. И мотнув головой, двинулся дальше.
- Порою предстоит пройти длинный путь, чтобы спасти… найти свою любовь,- услышал вдогонку. У меня отвисла челюсть.
- Ты же знаешь Фикрика ? – дедок заулыбался, увидев, как я возвращаюсь.
- Кого?! – мои глаза были шире чайных блюдец.
- Великого и знатного графа. А знаешь, что он сделал с Верой?
- Как? Что? Да, ты мне голову морочишь! Дома она сидит! Ждет меня!
- Хи-хи! Ты уверен, что это она?
Да. Хотелось крикнуть. Но зубы сводило судорогой. Как часто нас разъедают сомнения.
- Правда, она ждет тебя. Но не здесь, - продолжил дед, - Там. Ты ведь не прошел путь, предназначенный тебе. Ты отступил. У тебя еще есть время, пока Сонвель не зацвел. Торопись. Николай ждет тебя. По тебе известному адресу.
Я не купил цветов. Я бежал. Бежал домой к Вере. Страх овладел мной. Надо проверить. Да, кто он такой, этот дедок? Он точно нес несусветную чушь.
Я пробегал мимо дерева, на котором до сих пор сидел несчастный кот.
Он прыгнул. Когда я поравнялся с деревом.
На мгновение он превратился в недавнего серого грача с большим клювом. Широко распахнув крылья, он узрел на моем плече взлетно-посадочную полосу. и тот час же незамедлительно приземлился. Приняв свой первоначальный вид.
Кинув недоумевающий прощальный взгляд, серо-черная котяра лихо соскочил по мне (оставляя по телу глубокие царапины и порезы), и скрылся в ближайшем подвальном окошке. Желая спрятаться от всяких жизненных проблем.
--- ( вторая часть возможно будет, возможно позже, возможно 17.17 )
17.06.2008
С какой ты планеты? Или бутерброд падает маслом вв
© Copyright: Вадим Невзоров, 2008
Свидетельство о публикации №208062900460
Свидетельство о публикации №208062900460
Рецензии