20 Соло на фугу

Японская пословица:
 «Тот, кто ест фугу – глупец,
но тот, кто не ест – тоже».

Мимико сидела на столе, скрестив ноги. Она ни о чём не думала, просто смотрела на иглобрюха. Ещё свежий, завораживающий. То же чувство испытываешь, стоя на краю высотного дома и глядя вниз. Думаешь, сейчас расправишь крылья и полетишь. Или русские. Они придумали рулетку с пулей. А она, Мимико, ничего не изобретала. Только достала на чёрном рынке рыбу-собаку. Заплатила много.
- Зачем она вам? – спросил рыбак, уже передав ядовитый товар.
- Мне плохо, - призналась Мимико, сжимая кейс со льдом и рыбой внутри.
Рыбак хотел сказать что-то ещё, да она не слушала…
И вот она одна в квартире, на кухне. Изящным взмахом руки с зажатым между пальцев лезвием Мимико отсекла рыбе плавники, отделила рот, вспорола молочное брюхо. С осторожностью извлекла пропитанные тетродотоксином молоки, печень, кишки. Счищая кожу, девушка ощутила как онемели кончики пальцев. Или то сила самовнушения?
Разум Мимико был ясен и очищен от сторонних мыслей, когда она положила плавники рыбы фугу на решётку. Огонь облизал их до обугливания. Тогда Мимико опустила почерневшие плавники в заранее приготовленную рюмку с саке. Секунды отсчитывала про себя. Пятьдесят.
Отставив саке, девушка принялась за нарезку филе. Лезвие листало мясо рыбы: спинка, бока, брюшина. Тончайшие ломтики.
Промыв проточной водой разделённое по группам филе, Мимико разложила его на тарелке. После сервировала столик, палочки выбрала простые – бамбуковые.
Прикрыв глаза, склонила голову. Никаких мыслей, тем более страха.
Мимико опрокинула порцию саке, вобравшего в себя нервно-паралитический яд. Отставила рюмку. Опьянение наступило постепенно. Неслышные доселе звуки заполнили комнату: муравьи катят сахар, муха чистит хоботок и усики, кто-то из соседей спустил воду в туалете. Обострилось обоняние: тошнотворная вонь ядовитых молок перемешалась с оставшимся с утра шлейфом духов «Ангел или Демон», тонкий аромат бамбуковых палочек вплёлся в принесённый ветром смрад Токио. Осязаемым, казалось, стал сам воздух, в котором она пребывала.
Тогда Мимико взяла палочки и подцепила ломтик спинки фугу, положила на язык, прожевала. Второй, третий, четвёртый, пятый кусочки попали к ней в рот чистыми, шестой она окунула в приготовленную смесь. Она жевала медленно, наслаждаясь происходящими в мире, окружавшем её, изменениями. Превращениями внутри неё самой. Она перестала чувствовать свои ноги, руки стали ватными. Они повисли вдоль тела безвольными плетьми. Мимико повалилась на спину, не в силах разжать онемевшие губы. Она моргала, ощущая, как ресницы десятком лезвий рассекают воздух. Тело её стало наполняться теплом. И вот она уже сидит за столиком, и вот она снова живая. Нет больше грусти и душевной боли. Их сожрал яд рыбы-собаки. Уничтожил на какое-то время, достаточное, чтобы продвинуться дальше к цели, назначенной ей небом.
Мимико отодвинула от себя столик, поднялась, вышла из кухни.