Отцы и Дети. Любовь в 5-ти диалогах

Разговор двух взрослых людей, слегка подшофе по случаю дня рождения одного из…

Он. Знаешь, чем ты отличаешься от меня?
Она: Сейчас ты скажешь: таких, как я, не берут в Маты Хари.
Он. Кстати, тебе предлагали. Но дело не в этом. Ты…
Она. Много говоришь?..
Он. Да, и, как всегда, перебиваешь. Но самое главное – ты так и не научилась слушать…
Она. Пап, а ты никогда не думал – почему? Может, я делаю это из желания не быть похожей на тебя?
Он. Это наезд?
Она. А то, что ты мне сейчас сказал, не наезд?
Он. Скорее горькая правда. К сожалению.
Она. И у меня, увы, для тебя горькая правда.
Он. Яблоко от яблони?
Она. Нет. Моя семья…

Он извлек из коробки последнюю сигарету и чиркнул спичку. Она начала второй раунд:

Она. Пап, ты много куришь. Очень много…
Он. Так что ты хотела мне рассказать?..
Она. О чем?
Он. О горькой своей правде.
Она. Она не моя, она – твоя, тебе, о тебе…
Он. Тебя, тобою, тебю… Ну, и?..
Она. Что и?
Он. Ну, правда эта?
Она. Горькая?
Он.Горькая.
Она. Ну, что правда. Правда как правда. Горькая, как и черный шоколад.
Он. А ты любишь горький шоколад? Я не знал.
Она. А много ли ты…
Он. Хочешь спросить – знаю о тебе?..
Она. Ну, да.
Он. Теперь понимаю, как мало.
Она. И хочешь за вечер нагнать упущенное?
Он. Нет, я предлагаю чаще встречаться…

Он стряхнул пепел, взгляд его соскользнул и уперся в угол напротив:

Он.Ани опять три ночи не было дома.
Она. Что, опять ни ответа, ни привета и до утра нам пели соловьи?
Он. (не замечая иронии): Не понимаю, что ей мешает позвонить, предупредить – как будто съедят ее заживо.
Она. А может, съедят?
Он. У нас уже был разговор на эту тему, ей разрешили даже ночевать Бог знает где… хотя тоже вариант не фонтан… но с условием предупредительных звонков…
Она.Не Бог знает где, пап, а у мальчика – назовем вещи своими именами. И потом вас почему-то тревожат несделанные звонки, а не сам факт ночных побегов.
Он. Что же, ты предлагаешь держать ее на цепи?
Она. Ни в коем случае! Она вполне взрослый человек и вправе отвечать за свои поступки. Вы же не хотите унизить ее своим родительским недоверием, чтобы в ответ она потеряла доверие к вам и никогда больше не делилась ни проблемами, ни своими девичьими тайнами…
Он. Да, но у этой взрослой еще пять лет до диплома и ни копейки в собственноручно пополненном кошельке.
Она. Что вас больше тревожит -- ее финансовая зависимость или неполученная «корочка»?
Он. Скорее, ее «детские» понятия о «взрослых играх».
Она. Ну, если тенденция продолжится, и «отсутственные дни» начнут расти в арифметической прогрессии, всегда можно поставить вопрос ребром: или ты, дорогая, отзваниваешься, отлучаясь «в отпуск» ненадолго – максимум до утра. Или играешь «по-взрослому», но тогда ва-банк. Карты на стол – и тряпки, косметика, угол – все на свои кровные.
Он. Изгнание из рая какое-то.
Она. За яблоки всегда надо расплачиваться…
Он. Жестоко. Тебе же самой никто не мешал соловьев слушать с одной стипендией в кармане.
Она. Но не до утра и не без «звонка другу» -- в смысле, тебе или маме.
Он. Ах, ну да, а мы ждали трамвая…
Она. Папа! Хочешь мое ответное, в десять лет запоздалое? Рыба гниет с головы, и если дочь, как тать в ночи – неделю ни звука, может, неладно что-то в датским королевстве? Вы слишком заняты были собою, своими размолвками, схождениями-расхождениями, и хотелось на уши встать, чтобы только на себя обратить ваше высочайшее родительское внимание. Ей-Богу, я жалею, что не «проучила» кое-кого раньше Ани…
Он. Он ахнуть не успел, как на него медведь насел…

Пикнул мобильник. Смс-ка. Не хотела смотреть, но не выдержала:

Он. Он?!
Она. Да.
Он. Тебе надо быть помягче с ним.
Она. Пап, я не шоколад, чтобы таять при каждом удобном для него…
Он. Послушай, знаешь, что я ему сказал, когда ты хотела ретироваться из дома в кусты, точнее, к подруге…
Она. Да причем тут это?! Стоп. Ну и?..
Он. «Ну и?» У меня, что ли, научилась?
Она. Пап, я вся внимание, я все мои уши… Ты же хотел, чтобы я научилась слушать. Видишь, я слушаю…
Он. Ну, еще б ты, подруга, при слове «мужские секреты» уши не навострила. Было б удивительно для женщины…
Она. Оставь женщин в покое. Что ты сказал ТОГДА ему?
Он. Ничего особенного. Просто, чтобы желание возвращаться с работы домой, к жене у него никогда не иссякло.
Она. Ты издеваешься! Почему этого же ты не пожелал мне? Я тоже человек, и вправе, как и твой зять, однажды не вернуться домой…
Он.Не вправе.
Она. Это почему же?
Он. Потому что будут дети, и ты не сможешь оставить их без себя даже на вечер только по той простой причине, что не в ладах с их отцом…
Она. Что мы делим шкуру неубитого мужчины… пардон, медведя?
Он. (смеясь) – Оговорка по Фрейду.
Она. Хорошо – детей нет: сейчас-то имею право! Человек я или тварь дрожащая…
Он. Слушай, человек – если не ты, то кто же будет задавать погоду в доме?
Она: А по-твоему, погоду в доме задают только женщины?
Он: А кто же еще?
Она: Двое, пап, двое… только партнерские отношения…
Он: Если бы молодость знала, если бы старость могла…
Она: Вот правильно: все вы гордецы, смотрели бы, как делали отцы, учились бы, на старших глядя, вот мы…
Он:… Или покойник дядя… Саночка, у тебя что – скелет в шкафу?..
Она: С чего ты взял?
Он: Так, подумал: настроение не ахти, что-то скрывает.
Она: Промолчи – попадешь в богачи...

Паутинки у глаз расползлись, рука дрогнула – хотел скрыть невольное движение. Попросил счет. Вскользь, намеком – взгляд на часы.

Он: Пора уже. Тебя муж дома ждет.
Она: А тебя – жена.
Он: Привет маме.
Она: А сам что же?
Он: Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом…

Рифма съехала в паузу, заполненную возней с шарфом: завязал, развязал, бросил так – небрежным французским полу-узлом. «Твое?» - снял с вешалки пальто и подставил для вдевания рук. Бросил рассеянный взгляд на стол и вышел, сопровождаемый забытым клацаньем ее каблучков. Молодой отец взрослой дочери.