cartoni animati

- Ну, и кто из нас неудачник?
Я обращаюсь к зеркалу, потому что мне надо немного потренироваться перед встречей с ней. Она говорит мне, что я неудачник. А я так совсем не думаю.
И я опять повторяю свой вопрос зеркалу, чтобы окончательно убедить в этом себя и своё отражение.
Отражение убеждённым не выглядит.
Тогда я хмурю брови и оскаливаюсь.
Она должна испугаться.
И у йти.
Потому что я устал.
У меня от неё резь и колики, тошнота и головокружение, понос и золотуха.
Я заканчиваю с зеркалом и иду мыть пол. Мне всегда хочется мыть пол, когда я что-то собираюсь менять в жизни. Так вернее – вступать в НОВОЕ с чистым линолеумом.
Я мою пол и вижу в нём своё отражение и снова оскаливаюсь. Отчего-то мне становится не по себе. Думаю, стоит выбросить всю свою одежду.
Я не могу устроиться на работу, поэтому (или потому что) всё свободное время я собираю паззлы. У меня их большая коллекция: есть с мишками Гамми, с Белоснежкой, с Винни-Пухом, с Чёрным Плащом. Устану перечислять. Мне кажется, что эти паззлы как-то отражают периоды моей жизни. Например, тот, что с Волком и поросятами я отобрал у своего племянника, потому что тогда мне казалось, что я так же беспощаден, как тот волк, сметая перегаром чистые невинные чувства людей ко мне. В итоге, я разбился о кирпичную стену молчания всех тех, с кем имел когда-то честь общаться и дружить. Я не неудачник. Просто, они ничего не поняли.
Пол чист, и я дополняю картину парой брошенных носков в центре комнаты.
Мне надо сложить её вещи, и я иду в комнату, которую она захватила вместе со своей одеждой. Мне кажется, что клетчатых китайских сумок не хватит…
- Нильс, как считаешь, что делать с этим барахлом?
Нильс и гуси – мой любимый паззл. Мне кажется, что Нильс – воплощение свободы. Наверняка, он пробовал анальный секс, а она мне даже отсосать нормально не может. Блин!
- Я думаю, что ты должен сжечь ту одежду, которую не сможешь уместить в сумки! Или подари проституткам!
- Да, пожалуй, ты прав. А что говорят гуси?
- Га-га-га, га-га га-га!
- Да, и точно, как я не додумался.
Я хватаюсь за голову. Мне немножко странно, что гуси предложили мне такое. Пожалуй, стоит повременить.

Я слышу поворот ключа в замочной скважине.
Пришла?
Надо быстро запихать немного шмотья в сумку, чтоб она не подумала, что я шучу.
Я выбегаю в двери, но это не она. Это Белоснежка вернулась с прогулки.
- Я приму душ. Хочешь со мной?
- Д-д-да…
Белоснежка раздевается, и я вижу её белое и снежное тело, составленное из нескольких десятков картонных деталек.
- Белоснежка, слушай, ты могла бы кое-чем меня порадовать?
И уже через секунду я врываюсь в бумажное лоно Белоснежки.

Она кричит мне:
- Убирайся!
- Белоснежка, ты чего?
- Ктоооо??? Это вообще-то твоя жена! Екатерина Михайловна!
У меня в руках перемазанный спермой паззл с Белоснежкой.
Чёрт, как не вовремя!
Екатерина Михайловна открывает дверь и берёт в руки веник.
Показательная картина, что-то вроде иллюстрации к идиоматическому выражению «гнать поганой метлой». А может, это и не идиома?
Она выгоняет меня из моей квартиры поганым веником.
Лиса поганым веником выгоняет зайца из лубяного домика.

Конечно, я никуда не уйду.
Я сажусь за стол и ем помидор. Помидор красный. Её лицо тоже красное. То ли от стыда, то ли от ярости. Я бы съел её лицо тоже.
Она садится на стул и вздыхает:
- Отчего ты такой извращенец и неудачник? Ещё и упрямый…
И опять вздыхает.
Я не упрямый. Упрямая как раз она. Но женщинам это невозможно доказать – они обижаются и отворачиваются к стене. Или бегут в слезах в тёмную комнату. Или много чего ещё.

- Надо выкинуть мусор? – я машинально протягиваю руку к мусорному ведру и вытаскиваю пакет и ставлю его перед собой.

Вершина мусорной пирамиды – гигеническая прокладка. Мне становится тошно, но оторваться я не могу. Тут же в голову приходят слова моего старого приятеля: «Не доверяю тому, что кровоточит по 5 дней в месяц и не умирает». Этот приятель из моего паззла «South Park». Его зовут мистер Гаррисон.
 Теперь, мне тоже что-то не верится… Я смотрю на неё.
- ЧТО? ЧТО ЕЩЁ?
Она возмущается, потому что ничего не может понять:
- не может понять, почему я не пытаюсь успокоить её (ну, перестань, ты же знаешь, что это всё неправда, я не вступал в половую связь с картонной женщиной);
- не может понять, почему я не ухожу (хорошо, успокоишься, позвони, я вернусь и трахну тебя);
- не может понять, почему я сижу и пялюсь на неё, а у меня в ногах уютно пристроился мусорный пакет с гигиенической прокладкой, разворачивающейся, словно молодой бутон при первых лучах солнца.
- Ничего. – я спокойно, кстати, отвечаю. – Я вынесу мусор.
Я встаю со стула, беру мусор и выхожу на улицу. Куда мне идти? Это не означает, что она выиграла – квартира моя. Единственный, кто может её покинуть навсегда, так это она.
Я иду в лес. Мусорный пакет со мной. Мне кажется, что люди идущие мне навстречу думают о нас с пакетом всякие глупости. Может, они думают, что в пакете у меня части тела моей жены. Или, что у меня там ветхие часы с килограммом тротила внутри.
Глупым людям невдомёк, что у меня больше нет жены и что я плохой химик и бомбопроизводитель. Всё, что нам с пакетом надо – это найти надёжное место.

Мой хадж к святой городской свалке заканчивается перед воротами ограждённой территории. Поражённый (Надо же!!!! Это огораживается?!), я чувствую во рту странный вкус. Он, как мне кажется, похож на вкус плодов семейства паслёновых. В школе на уроках биологии, я пририсовал мужской половой орган к плодам семейства паслёновых в учебнике, но отлично помню, что плодами этими можно отравиться. Легко, кстати, можно отравиться. Я раздумываю, можно ли отнести помидоры к семейству паслёновых. Решаю, что да, и гордый отец краснопомидорной семьи получает от меня звание Паслёновых и дачный участок в Переделкино.

Я отравился помидором?

Камень отказывается помогать мне и рыть со мной яму. Он крошится. Так, наверное, плачут камни, говоря «О, пощади меня, человек!». Я его щажу и выкидываю в кусты.

Тупой жалкий камень!

Собирать ветки и разжигать костёр более затейливая идея. И я собираю ветки.
«Ребята, собирайте только сухие ветки, иначе костра не увидите, а только дым!»
Это говорила наша вожатая. Ирина. У всех мальчишек захватывало дух, когда она подзывала нас и задирала майку.
«Потрогайте, они не кусаются!»
Ещё бы!

Костёр занялся.
Я высыпаю мусор рядом с костром и ногой пододвигаю его ближе к пламени.
Горите, гигиенические прокладки! (ммм…я не могу сегодня…)
Горите, бутылочки от 1% кефира! (знаешь, я худею!)
Горите, обёртки от шоколадных конфет! (как? Ты же худеешь?)
Горите, бесконечные тупые журналы (я бы хотела ЭТО!)
Горите!!! Гори, моя прошлая жизнь!!! Гори моё сердце, которого у меня нет!

Я подхожу к подъезду и смотрю в своё окно на первом этаже. Она смотрит телевизор. Она меня совсем не ждёт.
Стерва.
И я опять чувствую вкус семейства паслёновых.
Я съел Паслёновых.
Я – убийца?

Может, я не люблю её?
И я захожу в подъезд.
Нет, наверное, не люблю.
Она пахнет фиалками, а у меня на них аллергия!
Её вещи собраны, а мои руки всё ещё помнят картонное тепло Белоснежки.