Бездна. часть 1

I
       Я чувствую, что нужный мне человек находится в этом городе, вопрос лишь времени его найти. И я начал прогулки по городу в надежде, что интуиция меня не подведёт, когда столкнусь с ним нос к носу.
       Неделя прогулок не дала результата. Правда, за эту неделю я познакомился с очаровательной особой лет восемнадцати, согласившейся стать моим экскурсоводом в этих прогулках, с помощью которой составил план рациональных поисков на следующую неделю.
       Мы наметили список местных тусовок, обязательных для посещения, культурных центров и учреждений, наиболее посещаемых местной молодёжью. По моим представлениям предмет моих поисков обязательно должен быть лидером молодёжных коллективов, поскольку его необычные способности, а в том, что он обладает необычными способностями, я не сомневаюсь, должны привлекать к нему молодых людей, тянущихся к неординарным людям.
       В какой-то момент мне показалось, что я близок к цели. Несколько вечеров при приближении к Дэнс-клубу я испытывал почти охотничий азарт в предвкушении удачной облавы. Танцуя с Вероникой в клубе, я то и дело отвлекался от своей собеседницы, внимательно вглядываясь в происходящее в зале. Чем немало огорчал её.
       Но никто из присутствующих не выдал себя поступком, которого я от него ждал.
       В конце концов я понял, что причиной моего охотничьего возбуждения стала моя спутница, волнение которой при приближении к танцевальному залу совпало с моими желаниями. Убедившись в тщетности моих вечерних бдений я уговорил Веронику перенести поиск на дневные тусовки. При этом она выторговала для себя посещение Дэнс-клуба два раза в неделю. Не зная, на сколько ещё затянется мой поиск, я вынужден был согласиться .
       В тот же вечер Вероника, до сих пор пассивно сопровождавшая меня в наших вылазках, решила взять быка за рога:
       - Если ты кого-то ищешь, то должен знать хоть что-то о нём. Мужчина это или женщи-на, молодой или старый? Бедный? Богатый?
       Я вынужден был признаться, что у меня нет ответов на эти вопросы.
       - Так какого лешего ты морочишь мне голову? В городе триста тысяч человек. Ты хочешь переговорить с каждым, чтобы убедиться, что один из трёхсот тысяч тот, кто тебе нужен? Или ты просто ищешь повод продлить знакомство со мною? Оригинальный метод ухаживания, особенно если учесть, что ты постоянно смотришь по сторонам. Я не много получила знаков внимания от тебя за ту неделю, что потратила на твою причуду.
       Я смутился. Действительно, отношение к моей добровольной помощнице у меня было весьма потребительским. За эту неделю я очень мало узнал о своей спутнице, не считая того, что она большая любительница танцев. И собеседником был малоприятным, прислушивавшимся больше к своим внутренним ощущениям, чем к её щебету.
       - Прости, Ника. Признаю, что был не прав.
       - Он был не прав! Да ты и сейчас не прав. Ты ходишь, не зная куда, ищешь, не зная кого, но явно не меня. Хотя, впрочем, мне до этого нет никакого дела. Слава богу, в городе немало более привлекательных мужиков.
       - Остановись, пожалуйста. Я понимаю, что пришла пора объясниться. Кстати говоря, я понял сегодня, что ты мне небезразлична. Именно поэтому я шёл последнее время по ложному следу, - я вскинул руки, чтобы остановить возмущение, готовое сорваться с её губ. – В самом деле, - я как можно ласковее заглянул в её заблестевшие глаза, - ты волнуешь меня и это для меня неожиданно. Это чувство внесло ошибку в мои ощущения. То, что я принял за близость предмета моих поисков, было ощущением от твоей близости. И я, честное слово, рад за себя. Я нашёл тебя и готов был бы отказаться от своей миссии, если бы дело, которому я посвятил себя, не было так важно.
       - Важнее, чем встреча со мною? – Вероника обиженно надула губы.
       Я постарался остаться серьёзным:
       - Это очень важно. Но чтобы доказать тебе, что ты для меня не менее важна, - миссия миссией, а личные дела всегда важны для личности, иначе она перестаёт быть таковой, - я хочу позвать тебя с собой.
       Она вдруг расхохоталась:
       - Дяденька поманил девочку пальчиком, - также неожиданно смех её прервался, и глаза потеряли блеск, стали сухими и злыми. – Ты что о себе вообразил? Ты думаешь, что похож на супермена из фильмов, по которым девчонки сохнут и готовы пойти за ним на край света? Кто ты такой, чтобы я бросила всё и пошла за тобой?
       - Ты ещё не знаешь, что я тебе предложу, - начал было я, но эту девчонку трудно было остановить.
       - И знать ничего не желаю. Справишься сам. Я пошла домой. И ты иди своей дорогой.
       Я мягко взял её за руку. Она попыталась было вырваться, но это ей не удалось и она затихла.
       - Вот так. Выслушай меня. Вечер ещё не кончился и я успею тебе рассказать всё, что знаю я. Тогда тебе будет легче сделать выбор.
       - Не хочу ничего слушать. Сейчас ты мне расскажешь сказочку для легковерной девчонки, а я уши развешу. Так?
       - Почти, - я улыбнулся, почувствовав, что её сопротивление ослаблено любопытством. Ведь должна она узнать, чему она посвятила свободное время последней недели.
       - Не улыбайся. Я выслушаю тебя и сама решу, интересно мне то, что ты расскажешь или . . .
       - Или?
       - Или пошлю тебя ко всем чертям.
       - Спасибо. Ко всем не надо. Мне нужны только три чёрта. И один из них живёт в вашем городе.
       - Черти в нашем городе? Ты ненормальный?
       - Я вполне нормален. Ведь я не сказал: «черти в вашем городе», я сказал: « чёрт».
       - Издеваешься?
       - Нисколько. Веди меня туда, где считаешь возможным выслушать меня. Я согласен на любую нейтральную территорию.
       - Чего это ты такой покладистый, - Вероника с подозрением взглянула на меня, пытаясь по моему лицу прочитать мои намерения.
       - Просто я хочу сохранить твою благосклонность.
       - Зачем?
       - Не знаю. Ты не входила в мои планы. Ты неделю мешала мне. Сейчас ты хочешь испортить мне настроение. И всё-таки я предлагаю тебе пойти со мной. Да ещё собираюсь раскрыть свои тайны. . . Может я действительно ненормальный? – я скорчил рожу посмешнее и вопросительно взглянул на Веронику.
       - Не подлизывайся, - она ткнула меня локотком в бок. Мы проходили мимо кафе «Мороженное», и я вдруг понял, что его мне не миновать. И в самом деле: Вероника потянула меня к дверям: - Вот самая нейтральная территория. Здесь ты мне всё расскажешь. Пошли.
       Мы сидели в кафе, наслаждались мороженным. Вернее, Вероника наслаждалась мороженным, а я наслаждался обществом юного трепетного существа вдвое моложе меня, непосредственной и, по-видимому, очень талантливой девушки. Талантливой, я доверяю своей интуиции, теми необычными способностями, которые стали открывать в себе люди, освобождённые от церковных догм, и которые они в себе ещё не распознали. Так же, как не поняла их присутствие в себе эта девушка.
       Я молча наблюдал, как Вероника справлялась со своей порцией. Она ела чуть торопливо, как ребёнок, дорвавшийся до любимого лакомства. Её выразительные тёмно-голубые глаза снова приобрели жизнерадостный блеск. Мне не хотелось отвлекать её от увлекательного занятия своей серьёзной сказкой. И она не торопила меня, то ли уверенная в том, что мне и рассказывать нечего, то ли понимала, что меня не очень устраивает обстановка. Я уже почти уверил себя в том, что Ника может понимать без слов. Во всяком случае мне было бы намного удобнее, если бы она действительно обладала теми способностями, которые я ей приписываю.
       Неожиданно, как будто отвечая на мои мысли, Вероника заговорила:
       - Я была не права. Здесь не самое удобное место для серьёзного разговора. Я надеюсь, что ты меня не обманываешь, и разговор действительно предстоит серьёзный? – она вопросительно глянула на меня.
       Занятый своими мыслями я только кивнул головой без тени улыбки. Вероника словно поняла ответственность момента и, склонившись ко мне через столик, громко прошептала:
       - Тогда пойдём ко мне. Там нам будет удобно. И никто не помешает.
       - А родители? – не к месту возразил я.
       Веронике вернулось хорошее настроение:
       - Ты же говорил, что у тебя хорошие намерения, - она засмеялась, откинувшись на спинку кресла. Затем сладко потянулась, окинула с сожалением опустевшие стаканчики и потянула меня из-за стола. – Пошли. Родители нам не помешают. Они не заглядывают ко мне в комнату, когда я там с парнями.
       - Хорошие родители, - заметил я.
       - Они у меня всё понимают, - с серьёзным видом подтвердила она и всю дорогу щебетала о своих родителях, как они всё понимают.
       «Или делают вид, что всё понимают. А сами трясутся за стеной, прислушиваются, что делается в комнате дочери», - подумал я, но вслух об этом не сказал. Зачем подрывать авторитет родителей. Сам такой же, дочка – ровесница этой девчонки. Другой вопрос: как они примут гостя дочери, который годится ей в отцы.
       К моему удивлению реакция матери, открывшей дверь, была вполне нейтральной, на грани равнодушия. Меня это даже оскорбило: или она так скрывает свои эмоции, или ей безразлична судьба дочери. В прочем, может быть, она и в самом деле доверяет чутью своей дочери, уверенная в воспитании, которое она сама ей дала?
       Как бы там ни было – мы беспрепятственно проникли в комнату Вероники. И там она, плотно прикрыв дверь, впервые в сегодняшний вечер проявила свой темперамент:
       - Ну, давай рассказывай. Обожаю сказки про чертей, - она схватила мои руки и затрясла их, требуя от меня поторопиться с рассказом. Её блестящие глаза аж засветились огнём нетерпения. Я не удержался от желания притянуть её к себе, сдерживая её нетерпеливый трепет.
       - Это долго, - предупредил я, - садись. – Сел сам и усадил её на колени. Она не сопротивлялась и даже доверчиво прижалась ко мне, ей была приятна близость мужчины. Чего было больше в этой доверчивости: испорченности или наивности? Я не стал выяснять. Нам хорошо вдвоём, тепло, уютно. Зачем портить такой вечер?
       Она включила музыку и прошептала:
       - Рассказывай. Я готова слушать долго-долго, - и потёрлась щекой о мою щеку. Я понял, что сегодня это будет очень благодарная и терпеливая слушательница.
       - Я должен рассказать с самого начала, чтобы ты поняла, что привело меня в это город и кого я ищу здесь.
       Она кивнула, но не удержалась от шпильки в мой адрес:
       - Только не начинай со своей прабабушки. Родичи у меня передовых взглядов, но всё-таки не настолько, чтобы позволить тебе сидеть здесь до утра.
       - Всё. Всё. Всё! Начинаю! Эне, бене, раба, квинтер, финтер, жаба, - торжественно начел я. Она прыснула и стукнула кулачком меня в грудь:
       - Посерьёзнее, пожалуйста. А не то я выставлю тебя за дверь.
       И я начал свой рассказ:
       II
       -Ты, наверное, слышала о том, что много лет назад на землю упал метеорит, расколовший материки и погубивший динозавров. . .
       Вероника отпрянула от меня и возмущённо прошептала:
       - Я же просила: не дальше бабки. А ты начинаешь с динозавров. Так я состарюсь, слушая тебя.
       Я погрозил ей:
       - Ты обещала терпеливо слушать. Я предупреждал, что рассказ будет долгим, - и снова притянул её плечи к себе.
       Она вздохнула:
       - Я готова. Буду слушать до старости.
       - Только не перебивай. Набери в рот воды и слушай.
       Вероника кивнула, и я продолжил рассказ.
       - Этот метеорит подарил учёным не меньше загадок, чем Тунгусский. Но если современный нам метеорит хоть падал при свидетелях, то тот миллионолетней давности не оставил живых свидетелей. И пока не найдены дневники динозавров, видевших это падение.
       На мысль о метеорите меня натолкнуло изучение современных загадочных явлений, природа которых необъяснима с помощью известных земных законов. Учёные пытаются найти им логичные объяснения, взяв за основы научные постулаты. Есть целые институты «параучёных», ищущих разъяснения иррациональных явлений во вмешательстве сверхразума. Я же, не примыкая ни к какой группировке, решил совместить иррациональное и рациональное и собрал в одну кучу все загадки и научные и ненаучные объяснения к ним. И оказалось, что все загадки заданы нам земной природой при вмешательстве в неё неземных сил. Не берусь утверждать, что неземные силы разумны. Для того чтобы нарушить нормальное течение земной жизни, необязательно разумное вмешательство. Всё эти измышления привели меня к необходимости собрать все материалы, связанные с метеоритами.
       Мелкие метеориты не повлияли сколько-нибудь на земную природу. И я отбросил их, чтобы не засорять свой мозг ненужным хламом. Постепенно я пришёл к мысли, что если искать что-то по большому счёту, то начинать нужно с самого большого. А что известно самое большое из «космических пришельцев»? Мексиканский метеорит, летающая гора размером в десятки километров, весом в десятки миллиардов тонн, врезавшаяся в Землю около семидесяти миллионов лет назад, расколовшая мантию земной поверхности и оставившая воронку Мексиканского залива на месте столкновения.
       Это знают все. Теперь о том, что знают не все об этом метеорите. Куда он делся, почему нет следов его на поверхности планеты? Испарился ли он или рассыпался песком по планете? Не буду рассказывать, как я дошёл до мысли проверить Бермудские острова, лежащие вдалеке от Мексиканского залива, на причастность к этому метеориту. Сейчас, когда я нашёл решение загадки, кажется, что оно лежит на поверхности, как сами острова над океаном. Ну кто бы мог подумать, что Бермуды, лежащие в океане в трёх тысячах километров от места падения Мексиканского метеорита, и есть тот самый метеорит. Пробив насквозь мантию Земли, эта гора оказалась в кипящей магме и вылетела оттуда, как пробка из воды, успев, правда, изрядно оплавиться и уменьшиться в размерах.
       - О загадках Бермудского треугольника тебе рассказывать?
       - Не надо. Читали, слышали.
       - Тогда – ближе к делу. Мне стали понятны явления, происходящие в районе Бермуд, когда я понял, что это за острова. Оставалось найти ворота в мир, в который провалились многие земляне, считающиеся без вести пропавшими в Бермудском треугольнике. Но сколько бы я не бороздил просторы Треугольника в ожидании, что вот-вот бездна под бортом самолёта или теплохода разверзнется, и я провалюсь в мир иной, меня он не захотел принять.
       Бродя по кабачкам Бермудов в перерывах между рейсами, я услышал легенды о людях, бывавших в бездне по несколько раз и благополучно возвращавшихся оттуда. Они неохотно делились своими впечатлениями, но того, что можно было услышать от них, хватало, чтобы волосы встали дыбом.
       Получается, что Бермудский треугольник стал на Земле воротами в мир иной. Мир этот совершенно чужд нам, его законы никак не совпадают с нашими, поскольку созданы чужими силами. И всё же он логичен своей логикой, то есть в нём чувствуется порядок. Просто этот порядок кажется непосвящённому хаосом, в котором разум землянина теряет привычные ориентиры. Не многие смогли вернуться оттуда. Большинство теряет рассудок и уже не способны найти дорогу в свой мир. Вернувшихся – единицы. Они отличаются от простых смертных необычными способностями, приобретёнными, по-видимому, в том мире. А может быть, эти способности дремали в них до тех пор, пока в мире ином они не потребовались, чтобы помочь человеку выжить и выбраться оттуда?
       - Я ищу в вашем городе человека, побывавшего в том мире. Я ничего не знаю о нём. Просто есть признаки, по которым можно определить, что он живёт в этом городе.
       В тот мир не попасть в одиночку. Нужны четверо, лучше – пять. И должна быть уверенность, что мы вернёмся назад. Для этого я ищу проводников, в которых могу быть уверен.
       - Ты хотел меня туда позвать? – с невольной дрожью прошептала Вероника.
       Я кивнул.
       - Не-а, - она покрутила головой. – Ну его к лешему твой иной мир. Мне и в этом хорошо. Иди туда сам, к своим чертям.
       Я сокрушённо развёл руками:
       - Дело твоё, было бы предложено. Но по правде говоря, я рассчитывал на твою помощь. Я убеждён, что ты обладаешь теми способностями, которые нужны человеку, чтобы выжить в том мире.
       - Спасибо за доверие, - она виновато посмотрела на меня. – Но извини, мне лучше остаться здесь. Здесь мои друзья, мои интересы, мои родители, наконец. И, честное слово, я боюсь того мира. Я не знаю, что тебя туда влечёт, но чувствую, что нам там делать нечего. Я не хочу туда идти и тебе не советую.
       Я неожиданно для себя потерял интерес к разговору и устало откинулся на спинку кресла. Ника запустила пальцы в мои волосы и стала тормошить меня, как бы понуждая проснуться. И поскольку я не реагировал, пошла на смелый поступок, пытаясь вернуть меня к жизни. Она неумело прижалась губами к моим губам. Сладкий аромат мягких девичьих губ достиг своей цели: пришлось вернуться к действительности, чтобы Ника не решилась на ещё более смелые действия.
       - Я думала, ты уснул, - прошептала она. – Прости, если я тебя обидела, - я отрицательно покрутил головой, но она горячо продолжала. – Я не хочу, чтобы ты ходил туда. Я вижу – это не наш мир. Что тебе там нужно? Богатство, любовь, разум? Что ты найдёшь там такого, чего нет здесь.
       Я упрямо качал головой, а она, распаляясь, почти кричала:
       - Что тебе нужно? У тебя есть деньги, женщины, работа, друзья. Какого рожна тебе хочется? Загадок? От них и так кругом идёт голова. Или хочешь стать знаменитостью, открывателем иного мира? Так ты сам говорил, что ты не первый, там побывали люди до тебя. Почему они не заявили о своём открытии, почему молчат в тряпочку? Может быть, они вообще перестали быть людьми? Шпионят здесь в пользу пришельцев. Я специально пойду завтра с тобой, чтобы найти этого урода, чёрта или кто он там, и пусть пеняет на себя, если не сможет мне объяснить, почему он никому не рассказал о том, что видел.
       После нескольких безуспешных попыток остановить её излияния мне пришлось прибегнуть к испытанному древнему способу, закрыв ей рот длинным поцелуем. У меня самого закружилась голова от волнующего прикосновения губ, а Ника и вовсе, казалось, потеряла сознание. Она неожиданно обмякла и начала как будто плавиться, растекаясь горячим воском по моим плечам и груди. Весь её запал иссяк, руки безвольно опустились. Она оторвала свои губы от моих, чтобы перевести дыхание. Губы тихо прошелестели:
       - Ещё!
       Рискуя потерять контроль над реальностью я выполнил просьбу девушки. Как я могу отказать, когда женщина просит. . . Наконец Ника устало опустила голову на моё плечо, на влажных полуоткрытых губах блуждала блаженная улыбка.
       - Я пойду с тобой, Алекс, хоть на край света, хоть на тот свет, только прикажи, - закрыв глаза, Ника переживала незнакомые ещё ей ощущения.
       Я продолжал держать её на руках, покачивая, словно ребёнка. Эту минуту я не отдал бы за все богатства этого и того мира, вместе взятые. Действительно, как мало человеку надо: любовь, любовь, любовь. . .
       Но за любовь нужно платить. В мои годы это уже представляется неоспоримым. Красивую женщину нужно красиво одевать, вкусно кормить, нежить и баловать своим вниманием. Как ни кощунственно звучит, но платить за любовь всё равно приходится. Если не женщине, любовь которой покупаешь, то обществу, у которого выкупаешь возможность любить. Поэтому, милая девочка, я всё равно пойду туда, где я надеюсь найти всё необходимое для себя, для тебя, для всех моих и твоих близких и дальних друзей, родственников, знакомых. Если удастся облагодетельствовать хотя бы эту незначительную часть человечества, можно будет считать, что жизнь не прошла бесследно.
       Завтра мы продолжим поиски. В этом городе живёт человек, в руках которого есть ключ, открывающий ворота рая или ада. Что бы это ни было, я должен попасть туда. Один сумасшедший уже согласился идти со мною. Нужно уговорить другого. Я буду третьим. Останется найти четвёртого, чтобы экспедиция была готова. Завтра я не ошибусь в своих ощущениях, ведь теперь я знаю, какие в них нужно внести коррективы.
       Я осторожно погладил пушистые волосы Ники, волнами рассыпавшиеся по моим и её плечам. Она, казалось, задремала и не заметила моей ласки. Я украдкой поцеловал её. Она улыбнулась и прошептала:
       - Я пойду с тобой. Теперь я вижу, что этот мир не страшен. В нём красиво и приятно. Просто нужно понять его. Благодаря тебе я поняла это сейчас.

III.
       Под утро в мои цветные сны вплёлся назойливый звоночек. Я отгонял его усилием воли, но он снова и снова вторгался в мой сон. Почти проснувшись, я попытался под подушкой скрыться от назойливого звона. Но, поняв, что от него некуда скрыться, вынужден был поднять трубку телефона.
       - Ты что, всё ещё спишь? – услышал я в трубке возмущенный голос Вероники.
       - Который час? – спросонья пробормотал я.
       - Выгляни в окно. Солнце уже в зените.
       - Извини, я заспался.
       - Раньше ложиться нужно, - в её голосе прозвучали родительские нотки. Так же и я воспитывал когда-то своих детей.
       - Спасибо, приму к сведению. Где ты сейчас?
       - Стою на проходной твоей гостиницы. Одевайся и спускайся. Я знаю, где искать твоего ненормального.
       - Неужели? Сейчас буду. Подожди пять минут.
       - Я уже полчаса жду. Просыпайся быстрее, - голос Вероники дрожал от нетерпения.
       В холле гостиницы Вероника со свойственным ей темпераментом схватила меня под руку:
       - Пошли! Есть места, где он должен проявиться.
       - Откуда ты знаешь?
       - Я всю ночь думала о твоём незнакомце. Если он так необычен, как ты себе представляешь, то он должен проявиться на спортивных площадках.
       Я пожал плечами: почему бы нет.
       До обеда мы объехали все известные Веронике спортивные площадки города. И всякий раз я отрицательно вертел головой: сейчас его здесь нет. Пока в одном из районов города меня не остановило прежнее знакомое чувство: он здесь.
       Мы обошли вокруг стадиона, на котором немногочисленная группа подростков гоняла мяч, изображая футбол. Чуть в стороне на поле простаивал мужчина моего возраста. Он как будто участия в хаотичном перемещении мяча по площадке. Но когда мяч попадал к нему, атмосфера вокруг заметно менялась. Законы футбола вдруг приобретали смысл, мяч шёл туда, где ему надлежало быть, вся ватага подростков устремлялась туда, где по законам футбола должен возникнуть острый момент.
       Я толкнул Веронику в бок:
       - Ты когда-нибудь смотрела хорошие матчи футбола в телевизоре?
       - Нет, не смотрела.
       - Интересно, зачем же ты привела меня сюда?
       - Ты интересовался необычными людьми. Смотри: здесь, как я слышала, происходят необычные вещи.
       - Так ты всё-таки слышала?
       - Слышала. Пацаны иногда говорят о Бубе, которому дали кличку «Пеле». Он тренирует наших ребят. Наша футбольная школа в республике очень ценится.
       - Кто он, этот Буба-Пеле?
       - Посмотри, сам увидишь.
       Я продолжал смотреть на поле, заинтересовавшись происходящим на нём. Тренер творил чудеса, когда мяч оказывался у него в ногах. Хаотично прыгавший по полю мяч, независимый и свободный в ногах у пацанов, вдруг становился покладистым и послушным, когда им завладевал Буба-Пеле.
       Мяч замирал в ногах тренера, словно невидимая резинка привязывала его к ногам. Буба шёл по полю, и ни на мгновение прыгучий звонкий мяч не убегал от его ног. Движение вправо – мяч идёт вправо, обманное движение – мяч уходит из-под ног защитников, словно заговорённый, туда, где через мгновение оказывается Буба. Невольно это движение напоминает колдовство кудесника мяча Пеле. Я видел такое лишь однажды в телевизионной трансляции давнего матча нашей команды со сборной Бразилии, когда в ней играл «король футбола». Мяч слушался тренера этой безвестной юношеской команды так, как если бы им управлял невидимый оператор.
       Вокруг поля стояли группы мальчишек, пришедших посмотреть на это волшебство. Я оглянулся и поманил пацана, стоявшего рядом и живо обсуждавшего с таким же, как он, сцены этого необычного спектакля. Мальчишка посмотрел на меня невидящим взглядом и тут же отвернулся в сторону поля, боясь пропустить какое-либо мгновение игры.
       Я достал из кармана пачку американской жвачки и нехотя стал распечатывать её, пристально вглядываясь в кучку пацанов, стоявших поблизости. Трюк сработал: один из пацанов откололся от группы и приблизился к нам.
       - Кто этот волшебник? - спросил я его, когда он приблизился на доступное расстояние.
       - Буба-Пеле, - односложно ответил пацан.
       - Я знаю это. Ты мне скажи, где он играл, за какую команду.
       - Нигде он не играл. Это Наш тренер.
       Слово «Наш» прозвучало так, что я должен был понять, что это ничей тренер, кроме тренера безвестной команды безвестного городка.
       Я отдал пачку жвачки, моментально исчезнувшую в бездонных карманах. Пацан был готов ответить на любой вопрос.
       - Ты давно его знаешь?
       - Как только родился.
       - И что же, Буба за это время не играл за сборную?
       Мальчишка посмотрел на меня, словно изучая, не издеваюсь ли я над ним.
       - Он никогда не играл. Ведь он моряк.
       - Моряк? Может, он играл за «Черноморец»?
       - Говорят тебе – нигде не играл.
       - Где же он был, когда проиграли чемпионат мира?
       Оскорбление было достаточно серьёзным, и мальчишка кинулся защищать своего кумира.
       - Говорят тебе, он моряк!
       - Ну и где же он был? – я продолжил давление.
       - Его корабль где-то утонул. Он долго плавал в море, пока его подобрали.
       - Ты свободен, - заявил ему я, получив исчерпывающую информацию. Мальчишка, оскорблённый в лучших чувствах убежал к своей стайке, и ещё долго из неё на нас бросали недоброжелательные взгляды.
       Тем временем я продолжил наблюдение за происходящим на поле. Немногословный тренер лишь изредка бросал реплики в толпу пацанов, сам оставаясь в тени. Лишь получив мяч, он преображался: всё так же мяч послушно летал там, где ему предписано было быть по логике игры, когда его касался Буба.
       Мне захотелось, чтобы мяч нечаянно попал ко мне. И он, в конце концов, подкатился к моим ногам. Поддев носком ботинка мяч я поймал его на лету и хлёстким ударом послал его в сторону ворот. Мяч, описав замысловатую дугу, опустился к сетке противоположных ворот. Мальчишки зашумели, оспаривая гол, а тренер с интересом кинул взгляд в мою сторону. Я кивнул ему, на что он ответил небрежным кивком. Когда же мяч снова подкатился к моим ногам, Буба свистну в свисток, остановив игру, и подошёл ко мне.
       - Вы мне мешаете, - заявил он мне.
       - Я хотел бы переговорить с вами, - не вдаваясь в церемонии, заявил я ему в ответ.
       - С прессой и футболистами я не разговариваю, - отрезал Буба.
       - Я бы хотел, чтобы вы мне поверили: ни к прессе, ни к футболу я не имею никакого отношения.
       - Тогда какого чёрта вам нужно, - его грубость нисколько не смутила меня.
       - Мне нужен человек, вернувшийся оттуда, откуда никто не возвращается. Мне нужен человек, который вернётся туда, откуда никто не возвращался.
       Буба хмуро осмотрел нас обоих и нехотя ответил:
       - Поговорим вечером в баре сауны. Только приходи один – женщинам там не место.
       Выбираясь за трибуны стадиона, я так прокомментировал происшедшее.
       - Этот человек напуган. Ты видела, что он творил с мячом?
       Вероника неопределённо пожала плечами. Конечно же, ей ничего не говорили пассы с мячом, которые вытворял этот человек. Я попытался объяснить ей ситуацию.
       - Это волшебство. Человек, так владеющий мячом, давно должен был оказаться в центре внимания. Но он скрывает свои способности. Возможно, что этот человек, которого я ищу. Спасибо тебе за помощь, сегодня вечером я встречусь с ним один.
       Вероника ещё раз безразлично пожала плечами. Она была опустошена, и я почувствовал, что стал виною этого опустошения.
       - Не огорчайся, - я попытался утешить её. – Что бы ни произошло в дальнейшем, я никогда не забуду о твоём участии в моем деле.
       Она отрешенно взглянула на меня и молча ушла в сторону, противоположную нашему обычному маршруту. В этот момент мне не захотелось окликнуть её. Теперь меня охватил действительно охотничий азарт: я напал на след, который должен был привести к заветной цели. Каюсь: я совершенно забыл о своей спутнице и о той роли, которую она сыграла в моих поисках.





IV.
       У меня есть отрицательная черта: если уж я напал на след, то ничто меня не свернёт с избранного пути. Я забыл о своей помощнице и забыл об опасностях, подстерегающих гончию на её пути. Мелкие помехи, как хлестающие ветки на полном скаку, я никогда не замечаю.
       За два часа до захода солнца (кто его знает, когда начинается вечер) я очутился в баре под по-русски оригинальной вывеской «Дубовый веник», принадлежащем одной из немногочисленных бань, справляющих потребности населения города. Я был уверен, что это та самая баня, где собираются крутые люди этого городка.
       То, что здесь собрались «крутые», я почувствовал с порога. Хмурые взгляды, провожавшие меня до стойки, недвусмысленно говорили о том, что я здесь – нежеланный гость. Мужественно преодолев сопротивление этих взглядов, я уселся и не менее хмуро оглядел собравшихся. Некоторые из них, встретив упорное сопротивление моего взгляда, отвели глаза и продолжили своё занятие с пивом. Некоторые, не пожелавшие смириться с присутствием чужака, продолжили бросать молнии в мою сторону.
       Поскольку меня не интересовал никто, кроме Бубы, обещавшего встречу где-то в баре, я отвернулся от зала и, уткнувшись в свою кружку, стал терпеливо ждать. Исподволь изучал обстановку, царящую в баре. Никто здесь не задирался, каждый знал своё место. Ко мне до поры также никто не подходил. До поры, когда по времени должен был появиться Буба.
       Около восьми часов вечера к стойке подошли трое парней и сели по разные стороны вокруг меня. Я отметил их грамотную диспозицию: слева, справа и позади за столиком сидели неподвижно крепкие ребята, которых одним ударом не перешибёшь. Перед стойкой маячил бармен необъятных размеров, участие которого в деле Бубы нельзя было сбрасывать со счетов. Я приготовился к худшему: в лучшем случае два удара кулаками и взмах ногой могли отключить троих соперников. На бармена, если он участвует в деле, кулаков уже не хватит. А если кто-то из зала подключится к свалке – моя песенка спета. Оставалось только ждать, кто из них начнёт атаку.
       Пиво придало бодрости, и мне уже было до лампочки, кто и когда на меня нападёт, когда в дверях бара показался Буба. Тотчас, словно по команде, сидящие рядом со мною метнули свои кружки мне в лицо. Я увернулся от обеих и увидел отрешённый взгляд третьего: он собирался подключиться к драке, когда она будет в разгаре. Ему и пришёлся в челюсть мой первый удар.
       Выключив из игры одного из четырёх потенциальных соперников я оказался на открытом пространстве между стойкой и столиками. Два моих соседа уже были готовы к бою. Бармен пока ещё протирал бокалы, и я не был уверен до сих пор в его участии в деле. Поэтому, не останавливаясь на достигнутом, после второго оборота выключив ещё двух противников, я притянул за воротник к стойке бармена и прошипел:
       - Одно движение и твоя песенка спета, - на что тот без тени смущения и не выпуская бокал из рук спокойно ответил:
       - Если хочешь говорить, говори с Бубой, а я тут ни при чём.
       Я выпустил его из рук и обернулся к Бубе. Тот одобрительно кивнул и жестом пригласил меня к стойке:
       - Я наливаю.
       Я вернулся к своему бокалу. Трое нападавших потихоньку отползли в сторону.
       - Ты мне нужен, - начал было я, но Буба остановил меня.
       - Прежде договоримся о моём спокойствии. Погляди на дверь.
       Я огляделся. В дверях стояли два дюжих парня, цепко державши в руках Веронику. Чёрт меня попутал втянуть её в мои дела! Сколько бы я ни рыпался, но оставить её в лапах этих придурков было выше моих сил.
       - При чём тут она, - я удивлённо посмотрел на Бубу.
       - Притом, что если ты мне не понравишься, ей придётся худо, - жёстко ответил он.
       - Девчонка нисколько не касается наших дел.
       - Этого я не знаю. Но, поскольку ты хотел со мной говорить, я предпочитаю обезопасить себя.
       - Твои придурки не помешают мне сказать то, что я хотел сказать тебе.
       - Посмотрим. Говори, я слушаю тебя. А они подождут, пока мы с тобой переговорим.
       Я трезво оценил ситуацию: что бы ни предпринял я по отношению к Бубе или парням, Вероника остаётся в опасности. В девяти случаях из десяти эти костоломы успеют свернуть ей шею.
       Впрочем, о каком-либо вероломстве с моей стороны не могло быть и речи. И я попытался доказать это Бубе:
       - Я пришёл к тебе с предложением. Я искал тебя очень долго и эта девчонка совсем тут ни при чём. Независимо от того, была бы она здесь или нет, я хочу сделать тебе предложение: отведи меня туда, откуда ты с трудом вернулся.
       Он с интересом посмотрел на меня:
       - Ты что, псих? О чём ты говоришь?
       - Я говорю о Бездне. И не делай вид, что ты не понимаешь меня. Я знаю, что, независимо от того, будут здесь твои костоломы или нет, ты можешь сделать так, чтобы я исчез из этого мира.
       Я замолчал и испытующе смотрел на Бубу. Он тоже молчал некоторое время. В его глазах постепенно разгорался огонь, способный испепелить всякого, кто встанет у него на пути. Я чувствовал, что это всего лишь испытание, но поневоле в моей душе вырастал протест. Моё желание испепелить этого монстра было не меньшее, чем его желание сломить непокорный взгляд. Эта борьба длилась несколько минут, в течении которых зал незаметно опустел. Исчезли трое, стоявшие за моей спиной, исчезли и дуболомы, державшие Веронику, оставив её одну у входа. Сама Вероника невозмутимо прошла к стойке и уселась рядом со мной, чем вызвала немалое удивление в глазах Бубы. Я невольно усмехнулся, и мой протест ослаб. Буба также погасил свой огонь.
       - Я вижу, ты не робкого десятка, - заметил он, потянувшись к своей кружке.
       - Иначе я бы не сидел здесь, - парировал я. И, обернувшись к Веронике, добавил, - она тоже способна на то, что ты сейчас демонстрировал.
       Буба с интересом оглянулся:
       - Тогда почему она не сопротивлялась этим дуболомам?
       - Я хотела, чтобы мне показали место, где женщинам не место, - весело откликнулась Вероника.
       - Сдаюсь. Это становится интересным. Чего вы от меня хотите?
       - Хотим, чтобы ты выслушал моё предложение, - я продолжил гнуть свою линию.
       Буба недовольно нахмурился:
       - Не люблю, когда меня водят за нос. Говори, или расстанемся.
       - Я нисколько не испытываю твоё терпение, скорее наоборот, - моё упрямство не имело границ, что, признаюсь, также не относится к моим положительным качествам.
       Буба швырнул кружку в витрину. На шум немедленно явился бармен, исчезнувший до этого весьма незаметно.
       - Ты будешь говорить или нет, - голос Бубы загремел в пустоте зала так, что Вероника невольно втянула голову в плечи.
       - Если ты не успокоишься, разговора не будет, - мне оставалось только настаивать на своём первенстве в разговоре.
       - Иди ты к чёрту со своими разговорами, - Буба встал и направился к выходу.
       - Я к тебе и пришёл, раз ты замещаешь чёрта в нашем мире, мои слова вдруг остановили его. Буба обернулся и с интересом посмотрел на меня
       - Я – чёрт? Это ново. С чего ты взял?
       - Я же говорил, что давно ищу тебя, - его реакция меня развеселила и я невольно расхохотался. Уняв распиравший смех, несколько обезоруживший моего противника. – Ты имеешь ключ к воротам мира, в котором я надеюсь найти для себя и моей подруги, - я кивнул в сторону Вероники, - блага, неведомые до сих пор на Земле.
       Буба хмуро оглядел нас обоих и с расстановкой сказал:
       - Будь проклят тот, кто придумал этот мир. Будь проклят тот, кто хочет его раскрыть. Ты идиот, если рассчитываешь найти там для себя что-либо хорошее.
       - Если ты боишься, я оставлю тебя у ворот, - парировал я. – Я войду туда один. Мне нужно только, чтобы ты открыл этот мир для меня.
       - Я боюсь? Нисколько. Побывавший в аду уже ничего не боится, - внезапно он остановился. – Погоди. О каком ключе ты говоришь. Я ничего не знаю о ключе.
       - Ты знаешь, - твёрдо ответил я. – Только не догадываешься об этом. Ключ в твоих руках. Ты владеешь сокровищем, о котором не догадываешься. Я готов поделиться с тобой тем, что вынесу оттуда. Тебе нет необходимости возвращаться туда, если тебе этого не хочется. Проведи меня до входа в этот мир и мы все станем богаты. Я знаю, о чём говорю.
       Он с минуту задумчиво смотрел на меня, затем сказал:
       - Впрочем, мне терять нечего. Если ты знаешь, чего хочешь, и если ты сможешь провести меня туда, я готов тебе помочь. Но, честное слово, я не знаю где это, и не знаю, как туда попасть.
       - Возвращайся к стойке. Та расскажешь, что с тобою было. Мы пройдём по твоим следам и ты вспомнишь, как было дело. За остальное отвечаю я.
       - Она тоже идёт с тобой? – Буба недоверчиво оглянулся на Веронику.
       Я тоже обернулся к ней, не сказав ни слова. С минуту царило молчание, и наконец Вероника сказала:
       - Иду, - и при этом счастливо рассмеялась.
       Буба нахмурился:
       - Что ты вбил ей в голову, что она так счастлива? Ты взрослый человек, неужели ты не понимаешь, как грешно совращать детей несбыточными сказками.
       Я пожал плечами:
       - Этот мир не так прост, как тебе кажется. Ты испытал ужас, побывав в нём. Но разве тебе не известно подобное чувство при общении с земным миром? Разве мало на Земле ужаса и боли? И всё же кто-то остаётся счастливым, не замечая горя остальных людей. Те же, кому на Земле нечему радоваться, видят в окружающем мире лишь горе и зло. Разве не так?
       - Ну и что из этого следует?
       - Ты не поверишь, но эта девчонка со своим оптимизмом найдёт в открытом тобой мире зла только хорошее для себя.
       Буба всё также хмуро обернулся к Нике
       - Счастливая. Может быть я действительно так несчастен, что не нашёл за гранью ничего хорошего для себя.
       Я положил руку на плечо собеседника и постарался передать ему свою уверенность. Буба вздрогнул:
       - Отстань. До сих пор никто не пытался мне навязать свою волю
       его сопротивление было очень слабо. Это действительно слабый человек, несмотря на свою внешне потрясающую силу. Я лишь пожалел его, ничего не сказав в ответ. Однако же с ним будут трудности.
       - Вернёмся к нашему разговору, - я убрал руки, - Ты обещал рассказать нам свою историю.
       Потеряв поддержку, Буба содрогнулся не меньше, чем от прикосновения.
       - Кто ты, чёрт тебя подери? Ладно – я монстр, таким меня сделало море. А из какого дерьма тебя вынули таким же чёртом?
       Я заметил, как при этих словах специалиста по чертям вздрогнула Вероника. Она недоверчиво переводила взгляд с меня на Бубу и обратно, как бы сравнивая, чем мы схожи и чем отличаемся.
       - Успокойся, Ника. И ты, Пеле, успокойся. То, чего ты достиг, преодолев тяжелейшее испытание в море, я открыл в себе не отходя от дивана. Могу тебя обрадовать: ты не монстр. Я уже говорил, что эта девчонка владеет теми же способностями, что и ты, только не подозревает об этом. Ты тоже не подозревал. Так же, как не подозревают о своих возможностях миллиарды людей на Земле. Это земные возможности. Но нужно нечто, чтобы они раскрылись. Я знаю, что помогло мне. Я знаю, как разбудить способности Ники. И мне хотелось бы узнать, какое потрясение испытал ты в море. Что помогло тебе выбраться из этой дыры?
       Буба долго не отвечал. Я не настаивал. Ника молча наблюдала за посетителями, постепенно заполнявшими зал после минувшей грозы.
       Наконец он заговорил. Это был рассказ смертельно уставшего от жизненных потрясений человека. Пожалуй, чтобы до конца понять трагедию этой жизни, стоило бы услышать эту биографию с самого раннего детства. Но Буба начал с того рокового дня, когда корабль, на котором он служил простым матросом, вышел из одесского порта с невосстановленной вмятиной от удара о камни. В море от качки начали ослабевать заклёпки в месте удара. До Кубы оставалось пройти тысячу миль, немного по океанским меркам, поэтому капитан не сообщил на сушу о сильной течи. Когда же под напором волн заклёпки вылетели вдруг все сразу, сигнал SOS передавать было уже некогда. Корабль ушел на дно моментально, как цинковое ведро без дна. Единицы успевших выпрыгнуть за борт были утянуты за кораблём на дно потоком бурлящей воды.
       Нашему собеседнику удалось выбраться из машинного отделения через пресноводный отсек к данному люку, когда корабль уже лежал на дне к верху килем. Утешение слабое, ибо остатки воздуха кинули бы несчастного моряка к поверхности океана с такой скоростью, что беднягу разорвало бы изнутри резким перепадом давления. Но почему-то этого не произошло. Хотя объяснить это явление Буба не мог.
       Едва он выбрался из корабля, тиски воды на стометровой глубине лишили его сознания. Очнулся он уже на поверхности. С первых же минут обретённого сознания Буба не переставал удивляться двум вещам: каким образом он остался жить и откуда в памяти взялись образы, никогда ранее не тревожившие его воображение.
       Некоторое время спустя, окончательно придя в себя, Буба сделал новое неприятное открытие: он мог плыть, не уставая, многие часы, что не по силам было прежде не только ему, такого он не слышал вообще никогда в прежней своей жизни. Спать ночью не хотелось, и он грёб и грёб на юг, не уставая и не испытывая жажды. В тот момент моряка волновала только одна жажда: жажда жизни. Но некоторое время спустя, лёжа на больничной койке подобравшего его корабля, Буба стал искать ответ на мучавшие его загадки: каким образом? за что? что за картины всплывают в памяти? Не найдя сколько ни будь вразумительного ответа на эти вопросы, бедняга решил, что он был в аду после смерти и черти выбросили его обратно в мир, чтобы вредить таким образом человечеству.
       Правда, до поры до времени вредить ему не приходилось. Наоборот, по мере сил, которых стало невпроворот, Буба старался навести порядок в человеческих отношениях, за что получил в низах кличку: «Туз». По утрам гонял мяч с пацанами, сразу признавшими его тренером и называвшими не иначе, как Пеле.
       Жизнь текла размеренно до тех пор, пока в неё не вторгся я со своим предложением вернуться в преисподнюю. У Бубы-Туза-Пеле сразу же мелькнула мысль: «Началось». Подозрение лишь укрепилось, когда Буба увидел, как я разделался с его парнями. И он уже совершенно пал духом, натолкнувшись на сопротивление его воле ещё более сильной воли. Да ещё эта девчонка. . . Было от чего потерять голову.
       Впрочем, рассказ облегчил душу, а кружка пива вернула бодрость. И Буба снова был готов к приключениям.
       - А – была не была. Я ничего не теряю. Чем такая жизнь, так может лучше никакой? Я расплачусь с преисподней за своё спасение, проведя в неё ещё двоих ненормальных.
       - Не беспокойся за наши души. Это мои проблемы. Твоя задача провести нас к тому месту, где может находиться вход в тот мир. К сожалению, магия Бермудского треугольника не действует на корабли и самолёты, в которых нахожусь я. Поэтому придётся добираться туда пешком.
       Буба смерил меня взглядом, оценивающим мою трезвость. На его недоверчивый взгляд я только рассмеялся:
       - Никакого колдовства. Мы доберёмся туда в аквалангах. Сложность в том, что мы не знаем что искать и где искать. . .
       - Ну, тебе это не впервой, - прокомментировала Вероника.
       - И как видишь, такие авантюры мне удаются.
       - Не без моей помощи, помни это!
       - Я помню, поэтому беру тебя с собой.
V.
       Половина дела была сделана. Нас стало четверо – ровно столько, сколько нужно для успешного предприятия. Оставалось обсудить детали экспедиции и подготовить техническое обеспечение. Буба и Вероника отстранились от технических деталей, о них знал только я. Четвёртый участник похода, ещё раньше согласившийся на него, не более, чем Буба имел представление о том, что с ним произошло. Он будет ждать нас на острове и присоединится к нам, когда мы будем готовы.
       Впрочем, детали уже давно созрели у меня в голове. На их реализацию нужны только деньги, которых, как всегда, не хватает. Но я пообещал, что заботу о финансировании возьму на себя, и всеми правдами и неправдами добился своего.
       Независимая Вероника в назначенный час ждала на аэродроме. Огромных денег стоивший чартерный рейс на Бермуды доставил нас к месту вожделенной экспедиции. Там к нам присоединился четвёртый участник нашей авантюры, который представился моим спутникам коротко: - Твин.
       В последний раз мы проверили своё снаряжение: четыре акваланга, запас кислорода и походные подводные радиостанции для связи между собой.
       Для проверки боеспособности своего отряда я заставил своих спутников пройти в стокилометровый поход под водой вокруг острова. Вынырнув у причала морского порта, все в один голос заявили: «Это великолепно». Если бы не ужас, который внушала всем, в том числе и мне, неизвестная бездна, предстоящая прогулка доставила бы нам только удовольствие. Но неизвестность отравляла нам это отличное настроение.
       И чтобы отвлечь своих спутников от неприятных мыслей я ещё раз рассказал им свою сказку о метеорите, принесшим на Землю те чудеса, с которыми мы должны будем столкнуться.
       - Воспринимайте всё происходящее так, как будто вы видите сон. Приятным он будет или не очень, но это только сон. Вы проснётесь, и ничего страшного больше не увидите, увещевал я. Но по-моему, мои слова убедили только Веронику, жаждавшую приятных приключений. Твин и Буба, испытавшие однажды ужас от столкновения с чужим миром, не испытывали к нему никакой приязни.
       Мало того, они высказали сомнение в правильности моих умозаключений: Бермуды намного больше размеров метеорита, такого, как его описывал я. Кроме того, будь эти острова внеземного происхождения, достаточно было бы прикосновения к ним, чтобы решить нашу проблему. Но многие люди живут на островах и не испытывают каких-либо отклонений от нормальной жизни.
       В этих рассуждениях была некоторая логика. Вытекающая, правда, из простоты моего рассказа. Вытолкнутый из расплавленной сердцевины планеты метеорит уже потерял свою разрушительную энергию. Сам он не поднялся над поверхностью дна океана, а лишь приподнял кусок мантии, расколол её и вызвал извержение магмы на поверхность Земли через образовавшиеся трещины.
       То есть Бермуды, по моему представлению всё-таки метеоритного происхождения. Но это не сам метеорит, а лишь последствия его столкновения с Землёй.
       Вход в мир метеорита находится где-то в океане, в районе Бермудского треугольника. Но это – сотни квадратных километров земной поверхности под километровой толщей воды. И единственный ориентир – корпус недавно затонувшего корабля, на котором когда-то плавал Буба, и лежащий невдалеке транспортный самолёт, на котором когда-то летал Твин. Хочется верить, что эти приметы приведут нас к заветной цели.
       Вечером в мой номер ворвался возбуждённый Твин:
       - Слушай, Алекс, я поверил в твою сказку! Мало того, я решил её проверить! Смотри, что получается, - он развернул на моём столике карты и чертежи – ну настоящий штурман экстракласса.
       Карта поверхности Атлантического океана была перечёркнута стрелками, знакомыми мне уже много лет по собственным исследованиям.
       - Смотри, - штурмана понесло, - ты говорил о двух ударах. Первый пробил поверхность Земли, второй изнутри не смог её пробить.
       Твин торжественно замолчал, ожидая моей реакции.
       - Согласен. Ты сам дошёл до того, что мучило меня много лет назад.
       - Это элементарно, - Твин аж раздувался от сознания собственного превосходства. – Но смотри, что из этого следует. Ты, по-видимому, не картограф.
       - Конечно же нет, - я слегка усмехнулся.
       Твин, довольный собой, похлопал по карману:
       - Здесь должна быть большая часть доходов, которые ты обещал нам с Бубой. Из этой карты следует, поверь моему опыту, я, слава богу смотрел на Землю с огромной высоты не один раз, а много лет. . .
       Я вынужден был кивнуть в знак согласия. В этом компоненте мне невозможно соревноваться с Твином: я видел Землю с высоты несколько раз и то, зачастую, сквозь облака.
       - Из этой карты следует, - продолжил Твин, - что ты не учёл всех особенностей гидродинамики.
       Это ново. Гидродинамику мне действительно не приходилось учитывать.
       Впрочем, речь, как оказалось, шла не о динамике воды в океане, а о динамике жидкостей вообще.
       - Посмотри на этот чертёж, - Твин с азартом развернул один из рулонов. – Здесь динамика движения пластиковой пули подо льдом после того, как она пробила этот лёд. Ты видишь? Это то, о чём ты говорил: пуля прошла сквозь плотный слой, вошла в воду, вернулась к поверхности под действием архимедовой силы, ударилось об лёд, снова ушла в воду и снова вернулась к поверхности. Помнишь камушек, который скачет по поверхности воды? Здесь то же самое, только в зеркальном отражении.
       До меня начал доходить смысл сказанного. Я действительно не учитывал этой динамики. Мне и в голову не приходило сделать подробный расчёт динамики этого тела с учётом разницы в плотности метеорита и магмы, угла наклона столкновения метеорита с поверхностью Земли и тому подобное.
       Тем временем Твин продолжал. Его работоспособность, позволившая в один день сделать столько расчётов, просто поразила меня.
       - Смотри: Мексиканский залив как бы вытянут в длину. Можно вычислить угол падения, который создаст воронку такой вытянутой формы. С учётом этого угла и расстояния отражённого удара снизу по мантии Земли я вычислил плотность метеорита, - восторгу Твина не было предела. Он грохнул своим кулачищем по столику так, что лежавшее на нём стекло покрылось паутиной трещин. Лицо выражало торжество победителя, которому принадлежит вся добыча.
       - Ну и что из этого?
       - А то, - Твин захлопал в ладоши от восторга, - что ударившись изнутри о мантию Земли метеорит снова ушёл в расплавленную магму и вынырнул в следующий раз вот здесь, - он ткнул пальцем в точку океана за тысячу миль от Бермудских островов на северо-восток, в направлении, соединявшем эпицентр Мексиканского залива с Бермудами.
       - А дальше здесь и здесь, - я продолжил движение пальца Твина.
       - Так ты понял? – он с размаху заехал мне по плечу своей ручищей.
       - Я знал это раньше. Вынужден тебя огорчить: наш шарик не столь подвижен, как пластиковая пуля.
       Я достал из своего чемодана свою пачку чертежей:
       - Здесь мои эскизы, на которых я учился. Вот твоя ошибка: ты считал метеорит идеально круглым, а поверхность мантии изнутри идеально гладкой.
       - Да, - смущенно ответил шкипер. – Я не учёл шероховатостей.
       - Смотри на свои шероховатости: вот шероховатость мантии, - я развернул перед ним эхограмму толщины мантии планеты. – О любую из этих шероховатостей мог зацепиться идеальный шарик. А наш метеорит никогда не был шариком. Поэтому гадать, куда он отлетел после отражённого удара – бессмысленно.
       - Виноват, исправлюсь, - смущённо пробормотал Твин, собирая свои чертежи. – Вы, мистер Алекс, - он вдруг перешёл на «Вы», - знаете больше, чем положено простому штурману.
       - Ну, положим, не такому уж и простому. Ты штурман экстракласса, дружище Твин. И давай снова на «ты». То, что я очень давно и очень долго думал над этим делом, не должно разделять нас, - я протянул Твину руку, которую он пожал, сокрушённо покачивая головой и бормоча: «Ну надо же, чёрт побери!».
       Я постарался успокоить его:
       - Ты нужен нам, шкип, только ты во всём мире можешь помочь найти то, что я ищу. И даже не это главное. Главное – сохрани нам жизнь, особенно девчонке. Я уверен в её безопасности, но уверен только благодаря тебе, уверен в твоём опыте. Здесь ты незаменим, - я ещё раз тряхнул его руку в знак признательности за тот опыт, который должен принести нам пользу.
       Твин несколько оправился от своего поражения, почувствовав свою необходимость.
       - Ладно, - проворчал он. – За твоей девчонкой я прослежу. А ты выбирайся сам, умник.
       - Спасибо за доверие, усмехнулся я.