Буквально на днях приснились Александру места его

Буквально на днях приснились Александру места его детства. Снилось, будто разбирает он залежи на антресолях и неожиданно натыкается на старые черно-белые фотопленки, спутанные в беспорядочный клубок, и покрытые серой замшей пыли. Он торопливо распутывает эти жесткие ленты, поднося их к глазам, жадно рассматривает запечатленное на просвет, вползающий в окошко квартиры.
В тусклых квадратах медленно воскресает его станция на далеком Урале, края детства: деревянные домики с покосившимися оградами, в зимние месяцы стоящие в белоснежных сугробах. Во дворе колодец, из которого они с ребятами пили воду после футбола. А вот высокое деревянное крыльцо, ведущее в главный вход в клуб железнодорожников, куда с огромным рвением стремились попасть на просмотр кинофильма. Тогда в домах телевизоров не было и детвора много времени проводила на улице..
Сон настолько походил на явь, что проснувшись Александр принялся лихорадочно шарить в большой картонной коробке: а вдруг действительно какая-нибудь пленка случайно завалялась! После долгих и безуспешных поисков убедился : нет, все это ему только приснилось, все это затерялось с той далекой поры.
Фотографировать Александр начал еще учась в школе. Мама, получая гроши за работу, смогла скопить и купила ему фотоаппарат «Любитель», работающий на широкой пленке, для которой не требовался увеличитель. А позже, уже самостоятельно работая, он приобрел «Зоркий», наподобие ФЭДа.
Фотографировал все без разбора: друзей по двору, кошек, собак, дома, сараи. Фотоаппарат попался неудачный. Работяги, видать, собирали его в понедельник, еще не опохмелившись. У камеры постоянно отказывал затвор, экспонометр бессовестно врал. Друзья шутили, но Александр был рад и такому, любил его и много снимал когда уходил в дальние походы, после которых появлялся очередной альбом с фото.
Пленки он проявлял в ванной, развешивал на просушку в кухне на бельевой веревке, а поздно вечером при свете красного фонаря печатал фотографии. Отработанные негативы он не выбрасывал, а бережно складывал в коробки из-под обуви.
А потом неожиданно Александр уехал в другую страну. Он прижился в новом городке, хоть и не ставшим ему близким, теплым и дорогим. Но и здесь, коротая старческое безделье, купил современные самый дешевый фотоаппарат и уже на цветную пленку снимал кадры в местах куда только мог добраться на своем двухколесном «авто». О чем сожалеет Александр, так это о том, что в молодые годы не мог делать цветные снимки. А сколько он повидал чудных, красивейших мест в походах по горам, по Байкалу, Камчатке, да и на своем Урале, где он, считай, прожил жизнь.
Прошедшей зимой, в один тоскливый день Александр решил заглянуть в серую запыленную коробку в дальнем углу в подвале. Подтянул ее к себе. В коробке лежала другая, поменьше, с надписью «Школьные встречи». Дрожащими от нетерпения руками он открыл ее. Внутри лежали аккуратно сложенные, пожелтевшие от времени пленки.
Он достал первую попавшуюся, глянул ее на просвет и вздрогнул от радости. В черно-белых квадратиках негативов просматривалась одна из первых их встреч на пороге родной школы, после нескольких лет прощального выпускного бала.
Целлулоид честно сохранил радостные, счастливые, взволнованные лица его одноклассников.
Промчались годы, но ни он, ни его друзья по классу не задумывались о скоротечности времени. Им казалось, что впереди у них вечность , что школа и друзья и завтра будут рядом, а станция и тихие пристанционные улицы никуда не сбегут. Но судьба, дороги жизни не предсказуемы.
Перебрав негативы, Александр некоторые оставил, чтобы воспроизвести снимки, сделать фотоальбом, выслать в школьный музей, оставив в сердце маленький осколок о тех далеких детских годах, прожитых на одной из железнодорожных станций на суровом снежном Урале, веря, что память о ней никогда не сотрется.


Александр Самохвалов