Омут Прозрения

Менки полз по раскалённому колючему песку каменистой пустыни. Растрёпанные запылённые одежды скорее мешали, чем защищали от зноя. Ко всему он мучился от кожного зуда там, куда он недавно нанёс неправду. Словно краска пенилась, кипела внутри него, желая прорвать эпителий этими кровавыми ручейками. Желтоватый пот не переставал стекать со лба и множества коротких вьющихся прядок засаленной шерсти.
- Мне надоело ходить с бесконечными длинными волосами, это всё в прошлом! - вспомнилось ему то, что он бросил гостю своего сна. Видимо за эту дерзость он и страдал здесь и сейчас… или?
Миражи преследовали утомленное сознание. То ему мерещился Микки-маус с бутылкой красного вина, то грязная девушка с сигаретой, то белокурая красавица из его далёкой мечты. Лишь её вид придавал ему сил ползти дальше к призрачной цели, недоступной его пониманию. Местами оранжевый песок был покрыт чёрными пятнами, из середины которых проглядывала маслянистая влага, даже вид которой отвращал мысли юноши от собственной жажды. Из одной воронки к нему потянулся тот же образ грязной женщины с двумя огромными кружками тёмного пива.
- Сгинь, тварь, я не люблю тебя… - прошептал Менки и получил волну горячего напитка в лицо, который, быстро разлагаясь на солнце, оставлял после себя невыносимый смрад, который парень вынужден был обонять весь оставшийся путь.
- Но ведь я действительно тебя не люблю… и никогда не любил… - на исчезающем видении отпечаталась какая-то человеческая ярость неоплаченной шлюхи. - Мерзость… как я мог быть с ней?
Голубое небо с белым солнцем утонуло во внезапной лиловой пелене сумерек. Раскалённый песок стал прохладным и мягким, как шёлк. Текший пот застыл на волосах и одежде. От такого облегчения Менки пожелал уснуть прямо здесь, но внезапная боль в груди не позволила этой идее воплотиться. Боль, вытекшая с последними силами, сменилась опустошающей, мучительной печалью. Тело было практически иссушено, но из глаз, вопреки всем законам, начала сочиться кровь, застилающая сиренево-чёрную полосу каменистого горизонта.
- Да что со мной? - прохрипел он, сплёвывая красную густую слюну. Его трясло от безнадёжности.
- Менки! Ты чего? - прозвучало где-то рядом. Огромное волосатое существо потрепало его по плечу. - Закури и успокойся!
- Иди ты… медведь тоже… у меня глотка пересохла жутко, а ты ещё и сжечь е1 предлагаешь? Ну-ка сунь эту мерзость куда подальше! И сам уйди…
- Мен? Что за дела? Я же твой лучший друг!
- Да какой ты мне друг!? Бабло со мной гребёшь, как и все… или?
- МЕН!?
- Мин, ты был другим, совсем другим. А стал хуже зверя. Уходи.
- Умный ты больно… - волосатое нечто выпустило ему в лицо огромный клуб сигаретного дыма, который, обволакивая уставшую плоть, становился прохладным туманом. Песок под тонкими пальцами перестал быть безнадёжной рекой пустыни, обратившись в плодородную чёрную землю, которой всё же не хватало воды. Взлетевший ввысь туман стал мягкими облаками, сквозь прорези которых виднелась ночная тьма и звёзды.


***

Воздух ласкал обожжённые лёгкие юноши. Утерев кровь с глаз, он увидел нечто, трудно поддающееся описанию. С неба спадало неоновое великолепие красок, столпами замирающих в тумане, нависшее над… совершенно лишённой растительности землёй, испещрённой тонкими перламутровыми расщелинками.
В глубине тумана, не смотря ни на плохое зрение, ни на молочную густоту, Менки разглядел медленно колыхавшиеся в воздухе золотые нити, длиной своей переходившие в белый подол платья, тенью отпечатывавшийся в холодных, но приветливых сердцу лучах…
Новый ток крови подступил к горлу вместо слов, чтобы нежно позвать красавицу. Стоя не четвереньках, Менки выпустил из себя огромный сгусток, похожий на сердце формой и размерами. Желания и мысли вдруг опали с напряжённого рассудка. Менки быстро встал и пошёл к манящему покачивающемуся силуэту, сжав в кулак этот комочек смешанного с землёй чувства.
Лиловые лучи открыли островок фиолетовой травы, кольцом обрамляющей огромный колодец, на краю которого беспечно восседала золотая нимфа. Но и она и колодец казались гиганстскими. Сам Менки был едва ли ростом с один из камней фундамента. Да и сама трава доставала ему до подбородка.
- Почему я настолько маленький? Что всё это значит? Я умираю… от жажды… Мне не достать до вершины колодца!!
Подул ветер. С вершины колодца сорвался пахучий розовый клуб тумана, согнавший нескольких белых птиц с парапета. Странный аромат больно ударил юношу по сознанию, вызвав небывалое удушие.
- Я всё равно умру… от жажды или от этого запаха… Но я хочу этой воды! Почему?
Несколько птиц взмахами своих крыльев старались отогнать от Менки запах воды.
- Не пей! Не пей! Она смердит! Она мешает! Этот колодец нужно уничтожить! Он бесполезен! Он отвратителен! Уходи прочь!
- Там вода, глупые птицы! Вы что же, не видите, я умираю от жажды? Наплевать на запах, я уже три года ползу по пустыне!
- В раю напьёшься, дурак!
- Я недостоин рая, я не верю Вам! Я должен напиться из этого колодца! Меня привела сюда Мечта! Моя Мечта!
Огромный свирепый ворон, расшибая стаю белых птиц схватил Менки в лапы, несясь в вышину. Жестоко каркнув на остальных, он швырнул его прямо на парапет. Слабая рука выронила сердце, которое несколько раз отскочив от камня, оставив красные кляксочки, упало в мрачную бездну. Юноша обернулся. Ни небы, ни птиц… лишь сотни рук, протянутых к нему, и голоса, зовущие вернуться. Заглянув ещё раз в омут он не увидел ничего.
- Что забыл ты в этом вонючем колодце, безумец?
- А что забыл я среди тех, кто бросил меня погибать в этой пустыне, которую вы так успешно выдавали за счастье? Мое сердце уже там…
- Менки! Вернись! Не бросай нас, мы любим тебя!
Меж рук возникали заплаканные лица безглазых бледных девушек.
- Если вы любите меня, отпустите меня…
Юноша стоял спиной к краю, отделявшему его от смрадной бездны, где плескалась чёрная благодать, услаждая слух. Лица и руки становились всё чаще и ярче, но…
- Простите… - расправив руки, он, позабыв последний страх, порвавшийся где-то под правым лёгким, дал волю собственному падению.
Где-то в вышине прогремело зверское «Нет!!», сопроводившее летящее тело двумя струями синей влаги, по неизвестным причина растаявшей в полёте. Мерцание слилось в образ умытого лица грязной девушки и постриженного зверя, с ужасом смотревших на соединявшегося с тьмой Менки, а над их освещёнными лицами царило ослепительное сияние ночи.
- Поздно…


***

Болевшая от ран и Ожегов сгорбленная спина безболезненно пала в объятия воды. Не лёд, не кипяток, а приятная как шёлк влага вдруг смыла грязь, слёзы и кровь с белого лица, ласковыми потоками расчёсывая затвердевшие словно иглы каштановые пряди. Открывшиеся наконец глаза увидели сквозь голубую пелену мутно-зелёное облако света, в котором всё ещё покачивалась пара безнадёжных теней, что там, на поверхности, казались столь яркими, многообещающими, и… мёртвыми…
- Я так легко отдал себя в их руки… а теперь я ценой несусветной выпал из них в тихий смрадный омут…
Нежность воды опускала Менки в пучину странных размышлений. Её горьковатый вкус казался слаще вина, запах, витавший над рябью духом святой полыни, открыл свои краски…
Токи энергии оживляли полумёртвую плоть. Казалось, сама вода сияет. Менки уже забыл всё. И то, как он боялся упасть в эту бездну, и боль, которую он испытывал в пустыне. Он был никем. Он был не собой. А теперь он не нуждался в маске и всём, что она помнила…
Неясно, сколько времени он плыл в небытие. Может быть минуты, а может и годы, за которые он осмыслил множество того, что доселе казалось ненужным абсурдом, мешавшим радоваться жизни. В памяти возникали образы того, что было до пустыни, едва различимые…
Вода вдруг стала холоднее. Менки вынурнул посреди зимнего озера. Вокруг был обжигающий лёд и окаймлённые белизной и ельником берега. Лишь маленький рыболовный пирс выделялся из знакомого пейзажа северной страны. Пирс, у которого он и вынырнул, обнаружив стоявшего наверху человека, с тяжёлым камнем в руках и на душе, смотревшего в воду. Всё, что удалось разглядеть, были шапка и пара зелёных глаз, вопросительно и почти мёртво выглядывающих из-под длинных ресниц.
Неясно, инстинкт ли человечности или же сама интуиция заставила Менки нырнуть вслед. Неожиданно быстро для себя он схватился за узел на шее утопленника и черед несколько секунд они оба были на поверхности, на пирсе, совершенно сухие.
- Зачем я тебе? - спросил утопленник, грустно глядя на своего спасителя.
- А… кто ты?
- Я - твой прошлое. Ты же отказался от меня, не так ли? - одетая в обрезанную на пальцах перчатку ладонь мягко погладила обледеневшие волосы Менки, с которых тут же исчез иней, выпустивший как бы из плена красивые длинные пряди, согревшие плечи. Прошлое нежно улыбнулось алыми губами.
- Мне кажется… или ты это я?
Прошлое печально кивнуло, не теряя изящества в каждом движении.
- Потом ты ушёл в пустыню зачем-то… - тихо проговорило оно, поправляя полы сюртука.
- А потом и вовсе решил отказаться от меня. Вот я и решил, а не утопиться ли мне?
Молчание заморозило прорубь. Менки, гуляя по берегу озерца, удивлялся, с какой радостью его прошлое наслаждается вязкими поцелуями зимы.
- Что же лучше - быть свободным и счастливым, но иметь мёртвую душу, или же запертым в скорлупе из тьмы сохранить живую?
- А зачем мертвецу свобода? - прошлое ступало мягко, словно чёрный призрак несясь над заснеженным полем. - Да и кто сказал, что я не свободен? - вспышка - чёрные одежды Прошлого обратились в шерсть. Рядом с Менки бежал огромный свежий волк, увлекавший за собой в метель стаю подобных себе. Человеческим ногам было крайне трудно гнаться за ними по холодному снегу. Он упал от бессилия меду прошлогодних колоском, торчавших их белого пуха и взглянул на небо. Холодное серое небо, в котором развернув огромные крылья наматывал круги чёрный дракон. Вдруг гигантская рептилия, проевращая день в огненную ночь пала Прошлым у ног Менки и начала завлекать его в танец явившихся откуда-то мечтаний. Мечтаний, оставленных и забытых в омуте. Мечтаний, брошенных в тюрьме, где было больше дикости и свободы, чем в тлетворной пустынной пыли…


***

- Ну что, очнулся?
- …
- Торчок несчастный, чего ты опять обкурился…?
- …
- Ходить сможешь? Домой давай!
- Да бл** в колодце я видел ваши мёртвые рожи! Где моя шапка? И пиджак мой чтоб заштопали!.. Отмените… нет… отложите-ка эту поездку… Я хочу на природе отдохнуть!
- Египет?
- НЕТ! ЗДЕСЬ! ДОМА!