Люди не то кем они кажутся

Могли бы Вы убить человека?
Наверное, хоть раз в жизни каждый задавал себе этот вопрос. К тому же разнообразие способов, которые нам предлагает кино, литература и жизнь в своих сюжетах, весьма располагает к вопросу о приемлемости убийства как варианта решения проблемы.
Убийство, обдуманное и хладнокровное – это попытка избавиться от человека, когда нет возможности предложить ему исчезнуть. Да, наверное, многих смертей не было бы, будь возможность сказать - послушай, уедь - ка ты куда-нибудь. В отпуск, на год, на всю жизнь – так, чтоб духу твоего здесь не было. Или просто уйди, не мешай. Отойди в сторону, откажись от своих желаний, которые могут стоить тебе жизни.
Но само по себе такое предложение уже является преступлением. Поэтому так редко предлагают?
А бывает, что убийство - это попытка избавиться от человека в мыслях и душе своей. Но только физическое устранение здесь не срабатывает - он все равно остается с тобой на всю жизнь.
Сможешь ли ты убить человека?
Этот вопрос часто возникал.
А потом пришел ответ.



Глава 1. Все познакомились.

Катя
Я была замужем и чувствовала себя вполне счастливой. Муж был старше меня на 20 лет, но нас эта разница не смущала. Мы сошлись на общих интересах и любви к себе. Эта любовь выражалась в опасном желании самопознания. Поэтому, сначала почитав книжки и не найдя в них ответов - вернее, не найдя в них персонального внимания к себе, решили учиться на психологов с целью покопаться в себе уже на более профессиональном уровне. С Фрейдом, детскими воспоминаниями и психотравмами.
Денег было мало, но увлеченные самопознанием, мы мало обращали на это внимание, к тому же верили, что психология принесет нам и счастье, и деньги.
Мы могли говорить часами. Читали книги, а потом обсуждали их, мы делились воспоминаниями и прошлыми обидами. Мы не могли расстаться больше, чем на день.
Но через год умерла моя мама. В этот день Олег был на тренировке. Возвращаясь домой, он купил мне цветы. Цветок - оранжевую розу.
Он пришел, улыбающийся, и протянул мне розу - а мне за полчаса до этого позвонили и сказали, что мама умерла...У нее был рак, о котором она узнала на последней стадии, когда уже ничего нельзя было сделать.
Потом были похороны, куча совершенно ненужных мне людей, которых я толком и не знала, вдруг окруживших меня такими же ненужными соболезнованиями. В то время мне хотелось одного - чтобы никто не требовал от меня выражения приличествующих случаю эмоций – слез и страдания.
Просто потому, что у меня их не было. Мне казалось, что общение с матерью продолжается - именно такое, каким оно было всегда - натянутое, рассчитанное больше на окружающих, и зависящее от их мнения - «благопристойное» (нет, она никогда не употребляла это слово, но именно оно наиболее точно отражало наши отношения). Только с одним отличием - мамы больше не было.
Зато оставались ее друзья, точно также чего-то от меня хотящие и недовольные моим выбором, моей работой, моим мужем, моей внешностью. Тем что я есть, и тем, что я именно такая. Им хотелось, чтобы главной целью моей жизни стало продолжение матери, ее дела - мама была известным кардиологом.
Да? Вы тоже спросили себя, как врач смог не распознать вовремя рак? Этот вопрос мучает меня до сих пор. Я думаю, что она знала об этом. Знала с самого начала и ничего не делала. Нет, я не думаю, я знаю это. Почему? Потому что хотела умереть. Потому что в ее жизни не было ничего, что бы ее здесь удержало. Даже я. Наверно, у нее были для этого свои причины. Но у меня не было причин продолжать жизнь и дело человека, которому я была не нужна.
На похороны пришли многие. Маму знали и любили, почти каждому в нашем городке пришлось, так или иначе, соприкоснуться с ней. У нее было много учеников и друзей. Они плакали и произносили прощальные речи. А мне хотелось напиться. Что, собственно, я и сделала. Прямо в ресторане во время поминок.
Отметив таким образом расставание. Не только с мамой, но и с ее друзьями, ее делом, городом, в котором я жила.
Только потом, спустя время, я поняла, сколько для меня значила моя мать. И сколь во многом я похожа на нее, повторяя те черты, которые так боялась перенять в детстве.
       * * *
Мы познакомились с Нелли на тренинге. Это была высокая бесцветная женщина в джинсах и застиранном свитере. Больше всего она напоминала школьницу - переростка, влюбленную в астрономию или поэзию Бродского, или еще что-нибудь настолько же далекое от реальности. У которой нет подруг и друзей, но ее это мало волнует. Внешний вид тоже не столь важен.
На самом деле Нелли не любила ни астрономию, ни Бродского. Она была матерью семейства. Во всяком случае, именно это мы узнали о ней на тренинге. У нее было двое детей, и она занималась их воспитанием, в то время пока муж – зарабатыванием денег.
Мы рассказывали о себе, о том, почему мы пришли сюда, о своих родителях и детских воспоминаниях (на первом курсе факультета психологии от этого не уйдешь) - в общем, знакомились.
- Сейчас меня больше всего волнуют отношения с сыном моих друзей. Он временно живет у нас. Трудно найти с ним общий язык, мы постоянно ссоримся, - вдруг сказала Нелли.
- Как это выглядит? - спросил кто-то из группы. Хороший вопрос – прямо таки из страницы учебника.
- Ну, он не хочет учиться, а я не могу его убедить.
На фоне душещипательных историй о ранних детских травмах и одиноком внутриутробном развитии эта история выглядела несколько не соответствующей серьезности момента – слишком уж незначительной казалась проблема.
- Почему тебя это беспокоит? И как его родители относятся к тому, что происходит? - спросила Лариса, наш тренер и преподаватель (она просила называть себя на тренингах по имени, чтобы неравенство между нами не препятствовало сближению).
- Его родители меня не беспокоят, - с улыбкой ответила Нелли.
- А сколько ему лет?
- Уже шестнадцать.
И тут посыпались советы.
- А почему он не хочет учиться? Может, ему не интересно? Может, его нужно чем-то увлечь?
- Шестнадцать – это трудный возраст. Подростковый кризис.
- Может, у него с девушкой проблемы?
- Он живет с вами? - спросила Лариса.
- Да. - Ответила Нелли. – Так получилось. Друзья уехали на север, а его пока решили оставить здесь под моим присмотром. Раньше все было в порядке, он помогал по дому, забирал детей из садика. А теперь стал ссориться с ними, они жалуются на Игоря. С мужем ссорятся.
- А ты уверена, что эти проблемы не связаны с тобой? У вас нет сексуальных отношений? – Лариса в упор смотрела на Нелли.
- Нет. – Нелли выглядела возмущенной. - Конечно, нет.
Я удивилась нелепости вопроса.
В тот год тема секса была весьма популярной. Особенно ценились однополые связи. Их считали проявлением прогрессивности и раскрепощенности. Ими гордились, о них писали дипломы и с увлечением делились с друзьями подробностями.
Мы стремились к свободе и независимости, а разнообразие сексуальных отношений, как тогда казалось, лучшее доказательство этой самой свободы. Принятие подобных отношений, а тем более участие в них, соответствовало образу психолога-профессионала - человека, которого ничем не удивишь.
Лариса любила говорить: «Психолог не должен никого осуждать. Вот представьте -приходишь на консультацию, рассказываешь - а тебе психолог вдруг: «Ой, какой ужас!».
Для развития в нас принятия ближнего она устраивала консультации для геев и лесбиянок, показывала нам соответствующие фильмы и измеряла уровень гомофобии.
Мне казалось, что всего этого было как-то слишком много. Нет, конечно, на консультациях мы не сводили все к сексу и Фрейду, но попытки найти сексуальный подтекст там, где его не было, случались.

После тренинга Нелли возмутилась:
- Никто и не пытался понять проблему. Главное – свести это к сексу - вот, ты его хочешь, и удивляешься - почему у вас при этом отношения портятся.

После мы не раз пересекались с Нелли в коридоре института, но не общались. Мне было немного жаль ее – такую невзрачную и несексуальную. Вопрос Ларисы казался еще и обидным – из-за того, что она спросила о сексе у женщины, которая явно была к нему не расположена.
Через пару месяцев мы снова оказались вместе на тренинге. На этот раз он был посвящен семьям.
Нужно было рассказать о своей семье.
Нелли принесла игрушки – смешных крошечных лягушат. Она расставила шесть фигурок, пояснив:
- Это я. Это мой муж Артем. Это наши детки. Ирочка, младшая, и Сережка. Ему уже семь, во второй класс пошел. Я поставила Ирочку ближе к себе, потому что девочки всегда ближе к матери. А это Игорь – я о нем уже говорила.
- А это кто? – я спросила о шестом лягушонке, стоящем в стороне.
- Это…друг семьи. Крестный Ирочки. Он тоже занимает определенное место в моей семье, но я пока не решила, какое именно.

Мне начинала нравиться эта женщина. Флегматичная, не имеющая каких-либо выразительных черт характера, не стремящаяся сделать карьеру, она смогла создать вокруг себя удивительный мир. Меня радовало ее умение задавать вопросы обо всем, интересоваться окружающими. В ней чувствовалась внутренняя сила, и в тоже время она вызывала желание заботиться о ней, защищать. Мне казалось, что она многое знает о том, чего не знаю я.
Однажды я сказала:
- Послушай, Нелли, мы с мужем будем очень рады тебя видеть. Заходи в гости как-нибудь.

Она поблагодарила, но так и не пришла. Потом и я забыла об этом приглашении. После смерти мамы прошло полгода - нужно было заниматься делами, что-то делать с домом и дачей, вещами. Мамины друзья как-то разом исчезли. Какое-то время они продолжали звонить, но со временем звонков становилось меньше и меньше. По большому счету, мне не о чем было с ними говорить.
Больше всего мне понравился один из них :
- Добрый вечер. Это Лидия Яковлевна. Это ты, Катенька? Ты меня помнишь - я твоя школьная учительница, я у вас вела труды в пятом классе. Ой, ты знаешь, я к вам по такому делу.…У меня горе, такое горе. Представляешь, сын заболел. И денег нет на лечение. Мне бы с твоей мамой поговорить.
- Мама умерла. Два месяца назад.
-Что?Боже мой, такое горе! Нет, ну ты меня совсем убила такими словами…Что же мне теперь делать? Ну, ладно. Счастливо тебе.
Больше она не звонила.

Артем
       - Тебе еще долго? - спросил Паша, заглядывая в дверь. Он уже стоял в куртке, с шарфом, небрежно закинутым за спину, и весь его вид выражал раздражение необходимостью задерживаться даже на минуту.
 - Посижу еще.
- Поздно уже. Домой не хочешь? Вместе пошли бы.
- А что там дома делать? Надоело все…- Артем был не прочь поделиться подробностями и не отказался бы от долгого разговора.
-Ну, как хочешь. Я пошел.
-Если бы я там был кому-то нужен…
- Ладно. Пока! – Паша не горел желанием вдаваться в подробности. К тому же все на работе их неплохо знали.

А ему не хотелось идти домой, потому что никто его там не ждал. Прошло то время, когда Солнышко выбегала мне навстречу, обнимала, целовала. Да и было ли оно вообще когда-нибудь, это время? Хотелось думать, что было. Тогда во всем этом есть хоть какой-то смысл.
Они поженились очень рано. Артему было 16, а Нелли – она была на 2 года старше - 18.
Да, это может, было и глупостью, но тогда свадьба казалась самым естественным событием. Вернее, так думала Нелли, и она смогла убедить в этом Артема.
Они познакомились в институте на каких-то дополнительных курсах. Артем вообще не мог понять, зачем Нелли было нужно поступать в этот институт - с ее-то философским складом ума, талантом убеждать и располагать к себе людей - она выбрала факультет максимально далекий от своих способностей - физмат. Это была невзрачная девочка, старше всех на два года в группе - она поступила не сразу после школы, в очках и поношенных джинсах, которые она, казалось, не снимала никогда.
Любимая. Первая женщина…Единственная, несмотря на тех многих, что были после.

Катя
Она пришла.
Спустя месяц раздался телефонный звонок:
 - Привет! Это Нелли. Мы здесь недалеко от вас. Можно зайти?
- Да, конечно, заходите.
Нелли пришла с мужем и девочкой лет трех. Как я поняла, это была ее дочь Ирочка. Нелли почему-то не представила ни мужа, ни девочку, но она много рассказывала о них раньше.
Ирочка была удивительно похожа на Нелли, даже улыбалась и голову наклоняла, как мама. На ней было смешное синее платье с белыми кружевами, делавшее ее похожей на куклу. Она немного стеснялась и больше молчала, стараясь не отходить далеко от мамы.
Нелли сказала:
- А мы ходили в кино, а потом решили заехать к вам. Я решила воспользоваться твоим приглашением. А это вам, - она достала железную коробку с печеньем.
Олег пошел ставить чайник.
А я спросила:
- На что вы ходили?
- На «Шрека». Интересный мультфильм. Только, по-моему, он больше для взрослых.
- Да? А мы еще не видели его.
- Так приходите к нам в гости через недельку, посмотрите. Я попрошу Диму на диск записать, – пригласила Нелли.
- Спасибо, придем. Я, правда, так хочу посмотреть. И вообще люблю мультфильмы.
Я сделала чай. В основном, разговор шел только между мной и Нелли. Мужчины больше молчали.
Мы говорили о преподавателях, учебе. Олег спросил:
- Нелли, а почему ты решила учиться на психолога? У тебя же есть высшее?
- Есть. Я физик – сказала Нелли серьезным тоном. И тут же улыбнулась. – Физик – звучит гордо. На самом деле по специальности я работала мало. А на психолога пошла потому что, во-первых, это интересно само по себе, во-вторых, для работы с детьми такие знания не помешают.
- А где ты сейчас работаешь?
- А я пока не работаю. Деткам сейчас нужно больше внимания. А раньше работали вместе с Димой в «Селене». Потом появилась Ирочка, и я осталась дома.
Что-то в ее словах вызвало у меня недоумение. Я не сразу поняла, что именно. А Нелли продолжала:
- Ну, а пока есть время, я решила получить еще одно образование. Есть у меня одна мечта - открыть детский сад на дому. Так что пока тренируюсь на своих детках, а там посмотрим. А вы почему пошли учиться? Вы самая необычная пара на потоке.
- Почему? – спросил Олег.
- Ну, муж и жена вместе решили учиться. Народ на вас смотрит с профессиональным интересом начинающих психологов и ищет скрытый смысл в вашем решении.
- Каком именно? Пожениться или стать психологами?
- Да во всех сразу. – Нелли улыбнулась.
- Ну, вы тоже выглядите очень счастливой парой, - сказала я. Мне не хотелось отвечать на ее вопрос. Эту тему можно было с удовольствием обсудить наедине, болтая о мужчинах, их достоинствах и недостатках.
- Правда? – спросила Нелли.- Ну, раз выглядим – так оно и есть.
- Я считаю, что прежде чем начинать что-то, нужно разобраться в себе. Понять, откуда взялись все твои комплексы. Я вот сам чувствую, что мне что-то мешает заняться новым делом. Ну, например, еще со школы я постоянно опаздываю. И для меня это большая проблема. А после тренинга я понял, что это своеобразный протест против отца, который в детстве говорил мне, что нужно быть аккуратным и собранным, – вдруг сказал Олег. Все это время он обдумывал ответ.
- И когда ты это понял, ты перестал опаздывать? – утверждающее спросила Нелли.
- Пока еще нет. Но я надеюсь…
- А чем ты сейчас занимаешься?
- Подрабатываю чуть-чуть на прежней работе. Институт занимает много времени, так что серьезно искать новую работу пока рановато.
Олег встал, как бы ставя точку в несколько неприятной для него беседе. Несмотря на то, что для себя он нашел обоснование своему ничегонеделанию и даже убедил в этом родителей и меня, необходимость озвучить свою позицию в присутствии незнакомых людей вызвали в нем раздражение.
Нелли заметила настроение Олега и тоже встала.
- Ну, нам пора. Дома Сережа ждет. Катюш, давай я помогу тебе убрать со стола.
Она собрала чашки и пошла на кухню.
Я пошла за ней. Когда мы остались вдвоем, я решила спросить ее о том, что вызвало у меня чувство неловкости.
- Извини, я хотела спросить – как зовут твоего мужа? Ты о нем много рассказывала, и, наверно, подумала, что знакомить нас необязательно. Но мне казалось, что ты говорила, что его зовут Артем, а сегодня назвала его Димой. Я что-то перепутала?
Нелли улыбнулась.
- Нет. Ты ничего не перепутала. Мужа зовут Артем. А это Дима.

       
Дима
Мы познакомились в «Селене». Я пришел туда работать программистом. Это филиал австрийской фирмы, занимающейся разработкой лекарств и косметики. В нашей стране они арендовали лаборатории, в которых, собственно, и происходила разработка силами наших ученых. Потом полученные вещества отправлялись за границу, где их тестировали, а затем пускали в продажу.
Несмотря на известную щепетильность австрийцев, попасть сюда на работу было не так сложно.. Сложно было удержаться, особенно если возникали хоть малейшие сомнения в некомпетентности работника или его недобросовестности.
Все, что касалось информации о разрабатываемых веществах, держалось в строгом секрете. Работники подписывали при приеме на работу соглашение о неразглашении информации. Приходя на работу и уходя, каждый расписывался в специальном журнале. Телефонные разговоры прослушивались. Выносить из здания документы, дискеты или диски было запрещено.
Фирма представляла собой закрытое от внешнего мира пространство, внутри которого царило некоторое разгильдяйство, присущее русским.
Я попал сюда по рекомендации друга, уехавшего в Австрию в основной офис. Фактически я занял его место - место заместителя начальника компьютерного отдела. Отдел занимался разработкой единой базы данных, призванной объединить базы разных филиалов по всей стране. Он был небольшим - всего четверо. Наш начальник- Павел - я, Женя, Артем.
Больше всего я сдружился с Артемом. Мы сидели в одном кабинете, и постепенно сблизились. Он хорошо знал свое дело, и поначалу часто помогал мне освоиться. Мы оба любили задержаться после работы и погонять монстров с виртуальным оружием в руках.
В то время я находился в ситуации вялотекущего развода с Дашкой. Эта ситуация продолжалась последние два года, но никак не могла разрешиться.
Я хотел развестись, и со своей стороны делал все, чтобы побудить ее произнести это страшное слово первой: поздно приходил домой, приходил не совсем трезвым, у меня появлялись женщины, о которых трудно было не догадываться. Но Дашка молчала и делала вид, что ничего не происходит. Она , конечно, обижалась, но вслух не высказывала никаких претензий.
В конце концов, я не выдержал и сказал :
- Даш, нам нужно серьезно поговорить.
Она напряглась и ничего не сказала. Ушла в кухню и начала мыть посуду.
Я пошел за ней :
- Даша, ты меня услышала? Нам есть что обсудить.
Она молчала. Потом сказала:
- Хорошо. Но давай не дома. Сегодня выходной, ребенок слышит. Да и мама твоя в гости должна прийти.
- Давай маму дождемся, оставим с ней Полину и посидим в кафешке под домом.
- Хорошо.
Она продолжала мыть посуду. Дашка не выразила ни малейшего любопытства о теме разговора, вид у нее был такой, будто она знала, о чем я хотел поговорить, и надеялась, что я передумаю или забуду об этом разговоре.
Она бегала по дому, возилась с Полиной. Встретила маму, когда та пришла, Они сели на кухне пить чай и обсуждали последние новости.
Мне хотелось тоже забыть о необходимости этого разговора, сделать вид, что ничего не было. И я знал, что Дашка с радостью с этим согласиться, и никогда не спросит, о чем же я хотел с ней поговорить.
Но тянуть больше было нельзя.
Почему я хотел развестись? Со стороны я выглядел, наверно, последней сволочью. Жена умница, за собой следит, одевается красиво, хозяйка почти идеальная, в доме порядок. К тому же работает бухгалтером в большой фирме, сама водит машину, неплохо зарабатывает. Верная.
Но я не мог с ней находиться в одном доме. Она раздражала меня, а я раздражал ее.
Как только мы начинали вместе что-то обсуждать, мы тут же ссорились. Мы не могли делать вместе ничего : походы на рынок, встречи гостей превращались в пытку. Мы давно охладели друг к другу в постели. Единственное состояние, которое нас обоих устраивало – это видеть друг друга как можно реже. Но, несмотря на это, она панически боялась развода. Дашка боялась остаться одна и, главное, она боялась осуждения окружающих. Для всех она создала миф о том, что у нас идеальная семья, но у меня очень ответственная работа, и я редко бываю дома. Наверное, она была бы счастлива, если бы я вдруг решил стать геологом или моряком дальнего плавания.
Я вошел в кухню. Они все еще пили чай.
- Мам, нам с Дашей нужно выйти ненадолго. Ты с Полиной посидишь?
Мама закивала:
- Конечно, конечно. Идите, и не о чем не беспокойтесь. Вам нужно больше быть вдвоем. И в кино ходить, и в гости. Нельзя зацикливаться на ребенке, нужно и свои отношения беречь.
Мама понимала, что у нас с Дашкой не все ладится. Но прямо спросить тоже боялась. Она делала все возможное, чтобы сохранить наши отношения. Забирала Полину, брала на себя часть домашней работы, благо жила недалеко, и часто прибегала, чтобы приготовить обед; покупала нам путевки в дома отдыха. Но получалось наоборот – чем больше мы были с Дашкой, тем ближе мы приближались к разводу.
Дашка встала.
- Ладно, пошли. Только сумочку возьму.
Мы вышли из подъезда и направились к кафе.
В кафе она долго изучала меню, в итоге заказала кофе . Когда ушла официантка, она спросила:
- Ну и?
- Даша, я хочу поговорить с тобой о нас. Так дольше не может продолжаться не может. Давай разведемся.
Она подняла голову и удивленно посмотрела на меня:
- Почему?
- Потому что мы почти ненавидим друг друга. Потому что мне не хочется приходить домой. Мы разные люди. Прости меня, если я виноват перед тобой в чем-то. Но лучше нам развестись и попробовать сначала.
Она помолчала, потом медленно произнесла:
- Я знаю. Я хотела, чтобы ты сам это сказал. Ты прав. Но развод я тебе не дам. Можешь жить как хочешь, можешь приходить, во сколько хочешь, но официального развода не будет.
- Почему?
- Я не могу развестись с тобой.- Я ждал истерик, слез. Но она говорила совершенно спокойно и уверенно.- Это плохо скажется на моей карьере. У нас не очень хорошо относятся к семейным проблемам, а я хочу получить место начальника филиала. Да и перед родителями стыдно.
- Даша, но советское время закончилось! Это же наша жизнь! Твои семейные проблемы никого не волнуют! При чем здесь карьера?
- Притом, что для меня это важно. Я думала, что ты не решишься заговорить со мной о разводе, но у тебя хватило на это совести. Ну раз так-то вот мой ответ. Развода не будет.- Она говорила все еще спокойно, но на глазах уже показались слезы.
Я не знал, что мне делать. В этот момент, если бы она сказала: «Давай просто попробуем еще раз», я бы согласился и никуда не ушел бы. Но сейчас я почувствовал, что я ей не нужен, что ее карьера важнее, чем наши отношения. Я ощущал свое бессилие.
- Все, пойдем отсюда. Я все сказала.- Она кивнула официантке, чтобы та принесла счет.
Мы встали. Я понимал, что единственный способ развестись с ней - это через суд. И мне так не хотелось этого делать.
Последнее время Даша снова делала вид, что ничего не происходит, а я старался как можно реже бывать дома. И поэтому задерживался на работе.
Об этих проблемах мне никому не хотелось говорить, и, несмотря на то, что мы с Артемом достаточно много общались, я всячески избегал разговоров о семейной жизни. Об Артеме я знал только, что он женат, и подозревал, что что-то у него тоже в этой сфере не ладится, потому что раньше девяти он с работы не уходил.
Однажды Артем сказал:
- Да, совсем забыл - завтра из декретного отпуска жена на работу выходит, Надо уборщице сказать, пусть стол ее на место вернут.
- Твоя жена здесь работает? – я был удивлен.
- Да. Она в отпуске была. По уходу за киндером.
- Надо же. А о тебе вообще не скажешь, что ты женат. На работе сидишь допоздна. А у тебя еще и ребенок есть?
- Да, есть такое. – Артем опять уткнулся в монитор. – Да что ж за фигня такая с почтой сегодня? Пятый юзер жалуется. Ты не сходишь к Литовченко на третий этаж? Может он опять файлы удалил?
- Не вопрос, схожу, конечно.
Мне было любопытно, почему Артем так поздно уходит домой по вечерам. Но расспрашивать было неловко, да и это его личное дело.
На следующее утро в кабинет вошла высокая девушка в джинсах и смешном рыжем свитере.
- Привет. Я – Нелли.
Я вышел из-за стола и пошел навстречу.
- Привет. Я – Дима. А ты, наверно, жена Артема?
- Ну, во мне есть и другие признаки, а не только то, что я чья-то жена. – Она смотрела на меня и улыбалась. Я смутился. – А здесь чай дают?
- Да, конечно. Сейчас поставлю. Только сахара, по-моему нет.
- Да его и не было никогда. – Нелли села на свободный стул.
- Я смотрю, мой стол вы заняли. – Стол у стены, третий стол в нашем с Артемом кабинете, был и вправду завален бумагами, дисками, коробками от материнских плат. Все это можно было без сожаления выбросить, но руки не доходили.
Нелли смотрела не стол с тоской.
- Ладно, разберу. Хотя, может, я переберусь в кабинет к Павлу…
Меня ее слова несколько удивили. К Павлу? Павел был начальником отдела и сидел один.
- А как тебе на этой работе? Ты же здесь недавно, – этот вопрос застал меня врасплох.
- Ничего, нормально. Нравится.
- Мне тоже нравилось. А потом родился Сережа, и я ушла в декрет. Знаешь, за это время я перестала воспринимать информацию, которая расположена выше, чем на метр от пола. За ребенком следишь, чтобы не влез, куда не надо, и глаза постоянно находятся только на этом уровне. А то, что выше висит, не воспринимаешь. Такая вот деформация восприятия у мам. – Нелли засмеялась. Мне тоже стало смешно.
- А сколько сейчас твоему ребенку?
- Уже почти три. Я решила выйти на работу, когда поняла, что процесс необратим. Пару недель назад пошли с друзьями гулять на центральную площадь, а там какой-то дядька детей на пони катал. И я поймала себя на том, что тупо улыбаюсь и говорю всем: «Ребята, посмотрите, лошадка…» Артем сказал, что все, приплыли, пора на работу, а то и буквы забуду.
Мне стало удивительно легко с этой девушкой. Она находила все новые темы для разговора, и через какое-то время мне показалось, что мы знаем многое друг о друге.
Тут открылась дверь, и вошел Артем.
- Привет! Познакомились?
- Да, познакомились. – Нелли обернулась к нему.
- Я вижу, хорошо знакомились. Обед уже скоро.
- Правда? – я посмотрел на часы. Мы и не заметили, как прошло два часа! А столько нужно было сделать!
- А ты где был? – спросила Нелли.- Пришли вместе, но до стола ты не дошел?
- А меня Павел поймал. У него идеи там всякие интересные насчет раздела фирмы.
- В смысле раздела?
- Ну, вроде как они хотят наш филиал по разработке баз отделить и сделать из него отдельную фирму. Но мне кажется, что ничего хорошего их этого не выйдет. – Артем уселся за свой компьютер. – Ладно, это еще вилами по воде писано. Там посмотрим. Главное, чтоб зарплату не понизили. Нель, тебя там бухгалтерия видеть хочет. У них вопросы какие-то с оформлением.
- Сейчас схожу. – Нелли встала и пошла к двери.- Приятно было познакомиться, Дима. Еще увидимся. – И закрыла дверь.

Нелли действительно переселилась в другой кабинет. Только не к Павлу, а к Жене. Тот часто и подолгу бывал в командировках, и Павел решил, что так будет удобнее. Она каждый день приходила к нам пить чай, а я все больше привязывался к ней.
Конечно, я понимал, что она замужем, и более того, что она - жена моего друга. Но в нашем общении я не видел ничего плохого, да и Артем никаких признаков ревности не выказывал.
Я рассказал Нелли о своем затянувшемся разводе. Она посочувствовала:
- Ты ни в чем не виноват. Твоей жене удобно, чтобы ты чувствовал себя виноватым, потому что при этом ты не настаиваешь на разводе. Но это ее проблемы, а не твои.
Она успокаивала и поддерживала меня.
А потом я решился задать вопрос, который меня беспокоил:
- Нелли, извини за бестактность, но я давно хотел спросить: у вас с Артемом все нормально? Мне кажется странным то, что у вас маленький ребенок, а он подолгу задерживается на работе.
Нелли внимательно посмотрела на меня.
- Нет, не все. Но я не думала, что это так заметно. После рождения Сережки Артем изменился. Он стал ревновать к ребенку. Ходил за мной, и ныл : «Побудь со мной… Что мне делать?» Ему казалось, что ребенок занял его место. Но он не хотел помочь, а наоборот, требовал внимания к себе. Приходил с работы, я его просила выйти на улицу с коляской, погулять, а он мне : «Давай вместе, мне одному стыдно…» А мне хотелось хоть час одной побыть, хоть ванну принять. А потом вообще стал в десять приходить. Я сижу и плачу, потому что его нет. А он приходит поздно, и как ни в чем не бывало.
На глазах у Нелли показались слезы. Я взял ее за руку.- Прости меня.
- За что?
- За то, что я затронул эту тему.
Нелли накрыла мою руку своей.
- Спасибо тебе. Ты очень хороший.
Она улыбнулась. – Здесь салфетки есть? А то таки буду ходить зарюмсанной.
После этого разговора мне показалось, что Нелли стала меня избегать. На следующий день она не пришла к нам пить чай, потом я уехал в командировку. А когда вернулся, мне сказали, что Нелли на больничном с ребенком.
Приближался Новый Год. На 30-е декабря на фирме была запланирована вечеринка, и мы уже начали к ней готовиться. Руководство выразило пожелание, чтобы мы надели маскарадные костюмы.
Я спросил у Артема :
- А ты в чем придешь?
- А я вообще не приду.
- Почему?
- Дома буду сидеть. С киндером.
- А Нелли?
- А Нелли пойдет. Мне всегда не везет. Как работать - так я, как на праздник - так она.- Артем говорил обиженным голосом, что делало его похожим на надувшегося Карлсона. Да и сам он был похож на пухленького Карлсона - вечно недовольного мужчину в расцвете сил. Только пропеллера не хватало.
На праздник Нелли действительно пришла без Артема. На ней был забавный костюм ковбоя- потрепанные джинсы, высокие сапоги до колен соломенная шляпа. Она пришла не одна – с ней была девушка в красном берете и такого же цвета сапожках - по-видимому, она должна была изображать красную шапочку. Но девушка была полненькой и ярко накрашенной, что делало ее похожей на весьма потрепанную тетеньку, которая очень давно шаталась по лесу.
Праздник отмечали в «Эльдорадо» - большом и претенциозно дорогом ресторане. В начале на сцену вышел Александр Шелковский, вице-президент компании, всех поздравил с наступающими праздниками и рассказал об успехах компании. Потом был концерт с участием приглашенных звезд, а потом начался собственно банкет с танцами.
Все это время Нелли не подходила ко мне. В конце концов, я не выдержал и подошел к ней сам. Она с «Красной Шапочкой» сидела за столиком и держа в руках бокал.
- Привет!
- О, Дима! Привет, - Нелли смотрела на меня так радостно и удивленно, как будто встреча со мной была для нее полной неожиданностью.
- Познакомься. Это – Вика.
Девушка в красном томно улыбнулась и протянула руку для поцелуя. Я ее пожал, на что Вика ответила недовольным взглядом, а Нелли – хитрой улыбкой.
- Вика – моя подруга. Сказано же - можно приходить парами, но никто не уточнял, что парой обязательно должен быть кто-то противоположного пола.
Вика пододвинула стул:
- Да Вы садитесь к нам.
Я присел.
- Нелли о Вас столько рассказывала – Вика посмотрела на меня с лукавой улыбкой.
- Вы на меня так смотрите, как будто она рассказывала что-то неприличное.
- Как знать, - загадочно произнесла Вика.- Пожелайте что-нибудь хорошее прекрасным дамам в Новогоднюю ночь.
- По-моему, сегодня еще не новогодняя ночь, а я не люблю говорит тосты, когда меня к этому вынуждают.
- Вот как?
Тут Нелли вмешалась:
- Вика, по-моему ты перестаралась с шампанским. Пойдем, я тебя познакомлю с Юрой.
Она встала и потащила Вику за рукав. Та с трудом поднялась.
- Ну ладно. Пошли.
Нелли наклонилась ко мне и шепнула:
- Сейчас я вернусь, подожди здесь.
Она вернулась минут через десять.
- Все. Сплавила. Вика хороший человек, но лучше ей много не пить. Она пришла сюда в надежде с кем-нибудь познакомиться, а тут все чужие, и на нее никто не обращает внимания.
Нелли пододвинула стул ближе ко мне и села.
- Я так рада тебя видеть, Дима.
- Я тебя тоже.
- Мне так хотелось прийти сюда. Я попросила Артема посидеть дома с Сережкой. Мне, правда, стыдно, что я лишила его праздника, но я так давно никуда не выходила.
- Я скучал за тобой, Нелли, Мне тебя не хватало, пока ты болела…- я вдруг понял, что мне действительно ее не хватало, мне хотелось говорить, говорить.
Нелли придвинулась еще ближе и вдруг поцеловала меня. Я замер. Какое-то время мы молчали.
Потом она встала :
- Пойдем! Нужно Вику доставить домой, а то муж волноваться будет.
- Я на машине. Давай отвезем ее.
- Точно! Спасибо!
Вику мы нашли сидящей за столиком с Юрой – одним из менеджеров, славившийся своей любовью к женщинам. В этот раз он был очень рад нас видеть, а когда Нелли решительно сказала :
- Вика, мы за тобой!, - радость в глазах Юры возросла втрое.
- Дима уезжает, а ему по пути тебя подвезти. Поехали, а то в это время ты такси не вызовешь.
Вика сказала:
- Поехали. Только Юра с нами. Я приглашаю всех в гости.
Юра пробормотал:
- Нет, я не могу.
- Что значит «не могу»? Пошли.
- Ну хорошо, -Юра встал.- Так, значит, всех отвозишь?- Он посмотрел на меня.- Ладно.
Мы вышли из ресторана и пошли к моей машине.
Нелли села вперед, Юра галантно открыл дверцу Вике, она села. Он закрыл за ней дверь, отошел на безопасное расстояние и помахал нам ручкой. Нелли сказала:
- Поехали отсюда.
Мы обернулись на растерянное лицо Вики и засмеялись.
Так начались наши отношения.
Потом было много всего - и признания в любви, решение быть вместе, первые ссоры. Но была одна особенность, отличающая наши отношения - с нами всегда был кто-то третий, как в тот предпраздничный день была Вика.

Катя
Прошло две недели.
В пятницу я решила воспользоваться приглашением Нелли и сходить к ней в гости. Я хотела пойти одна, без Олега. Похоже, ему Нелли не очень понравилась. После их визита он сказал:
- Знаешь, В Нелли есть что-то неискреннее. Она похожа на лису.
Я возразила:
- Ты говоришь это потому, что она стала расспрашивать тебя о твоей работе. А тебе стало стыдно признаваться, что ты нигде не работаешь.
- Почему мне должно быть стыдно? У меня есть на это свои причины, я тебе о них уже не раз говорил. Мне нужно разобраться в себе. И это правда.
Но правда была в том, что с деньгами было плохо. Я верила Олегу, и мне было не приятно, когда кто-то критиковал его. Нам обоим нужно было время. Пока что мы жили на деньги, которые остались от мамы. Но я уже задавала себе вопрос: может, стоит продать машину?
Так что к Нелли я пошла одна.
Она жила в спокойном спальном районе. Дверь мне открыла женщина солидных лет в фартуке. Она приветливо улыбнулась:
- Здравствуйте. Вы Катя? Нелли вас ждет.
Навстречу выбежала собака – афганская борзая. Она подбежала и начала меня обнюхивать.
- Ой! – я отшатнулась.
- Не бойся, - из глубины коридора вышла смеющаяся Нелли. – Она добрая и не укусит. Ее зовут Тайра. Потом, если захочешь, можно погладить. Проходи.
Собака уселась и рассматривала меня, склонив голову. Желания погладить пока не возникало. Вдруг в конце коридора показалась еще одна – лохматая рыжая такса. Она с любопытством наблюдала за мной. Я прошла по коридору за Нелли. Она сказала :
- Это еще не весь зоопарк. Пойдем, я покажу тебе квартиру. Вот детская.
В детской стояли три кровати, стены были увешаны собранными из кусочков картинками. А с полки с книгами свисала зеленая игрушечная змея.
- Это удав, - сказала Нелли. – Сережка вокруг него в «Детском мире» полгода прыгал. Теперь это его любимая игрушка. Никому не дает. А Ирочка его боится. Ну, пойдем к нам.
В комнате Нелли стоял большой разложенный диван, накрытый бордовым пледом, стоял стол с компьютером и маленький столик с зеркалом. На диване сидела роскошная рыжая кошка.
- Это Дарий. Думали, что кошка-Дашка. А оказался – кот. Ну, садись.- Нелли достала раскладной столик и поставила его возле дивана.- Сейчас посмотрю, что там с едой.
Она вышла. Я попыталась погладить кота, но он зашипел на меня и сбежал.
Нелли вернулась с подносом, на котором стояли две мисочки с супом, тарелка с хлебом и салатница.
- Угощайся. Это Наталья Алексеевна приготовила. Наша домработница.
- У вас есть домработница?
- Да, теперь есть. Я сказала своим, что я не могу одна готовить на всю семью. Да еще и уборка!
- А сколько вас здесь?
- Много. Я, Артем, дети в количестве трех штук, включая Игоря и три кошки.
- Три? Я пока одну видела.
- Еще парочка на кухне. Терроризируют Наталью Алексеевну.
У Нелли было очень уютно. Она принялась рассказывать о детях, о том, как с ними интересно.
Я спросила:
- Ты именно для этого пошла в институт?
- Да. Я решила сама разобраться с том, в чем, по-моему, мне никто помочь не сможет.
- Почему?
- Дело в том, что Ирочка – приемный ребенок.
- Как?
- Да. Обычный приемный ребенок. Из детского дома. Я взяла ее в два года, а это самый сложный возраст. Тебе приходилось видеть, как мама тащит упирающегося ребенка, а тот орет : «Уйди! Не пойду!» , падает на пол?
- Ну…да, - я удивилась услышанному и не знала, что сказать.
- Да, это тот самый чудный возраст. Я читала об этом, я проходила все это с Сережей, но все равно мне страшно, что она меня не любит из-за того, что я ей не родная мать. Мне хотелось посоветоваться с психологом, поговорить с кем-то об этом. Я пошла к нашей Ларисе. И знаешь, что она спросила, после того как я ей это рассказала?
- Что?
- Она спросила: «А она хоть называет тебя мамой?» И тут я поняла, что это бесполезно, что она не понимает ничего.
- Но почему?
- Потому что приемные дети готовы называть мамой кого угодно. У них все воспитательницы – «мамы». И это ничего не доказывает. И психолог должен это знать!- Нелли покраснела от возмущения. Потом вдруг расслабилась и улыбнулась:
-После этого разговора я решила сама пойти учиться.
- А ты не боишься, что Ирочка узнает, что ты не ее мама?
- А я не собираюсь делать из этого тайну. Всегда найдется добрый человек, который скажет правду. Придет время - я сама ей все скажу. Слишком много людей знают, что она – приемный ребенок. Да я и не пыталась это скрывать.
Судя по откровенности Нелли, с которой она была готова раскрыть мне семейные тайны, скрыть что-либо ей было непросто.
Но мне было любопытно другое, и я решилась задать вопрос.
- Нелли, а в прошлый раз, когда ты была у меня, с тобой был Дима и…
- А, ты об этом? Дима – тот самый шестой лягушонок. Он – крестный Ирочки, это он, а не Артем, забирал ее со мной из детского дома. Ирочка до сих пор готова называть его папой.
- А Артем?
- С Артемом мы уже десять лет женаты. Поженились, когда ему было шестнадцать, а мне восемнадцать. Первая любовь.
Мы привыкли друг к другу. И сейчас я уже не представляю себе жизни без него. Дима хочет, чтобы я вышла за него замуж, и я уже готова дать согласие. Но Артем попросил меня не спешить пока с этим, сейчас ему и так тяжело. Вот мы и решили временно пожить все вместе. Сейчас мы ищем большой дом, чтобы всем поместиться – мне с Димой, Артему и детям.
- И вы собираетесь жить все вместе?
- Ну, временно. Мы давно решили с Артемом, что каждый из нас свободен и может жить своей жизнью. Но решили не разводиться и не разъезжаться. Так проще с детьми, с деньгами. И меня все устраивало. Я сохранила хорошие отношения с Артемом до сих пор.
А потом я встретила Диму.
И поняла, что хочу быть только с ним. Он сделал мне предложение.
Я не знала, как сказать об этом Артему. Но он сам пришел ко мне. Он плакал, представляешь? Сказал, что виноват передо мной в том, что не может сдержать обещание и жить со мной. Он встретил женщину своей мечты, хочет нормальную семью и готов развестись. Я была счастлива!
Но виду не подала, конечно.
Ее звали Ксюша, они познакомились на тренинге, на который я сама же его отправила. Артем терпеть не может всю эту «психологическую анатомию», но тут вдруг согласился. Там они и познакомились.
- И сейчас они хотят уехать? А ты не хочешь?
- Нет. Уже ничего не хотят. Они расстались. И Артем теперь не хочет, чтобы я уезжала.
- А почему расстались?
- Трудно сказать. Артем вообще – человек тяжелый. Трудно ему с женщинами. Ну, познакомишься поближе - сама узнаешь. Да и Ксюша не очень-то ему подходила. Мы с ней ссориться стали. Например, она не смогла принять Игоря. Они стали ссориться. Она его упрекала, что он по дому ничего не делает. А ты сама понимаешь - подростковый кризис, в этом возрасте к ребенку нужен особый подход. А Ксюша не хотела его понимать. Заставляла его мусор выносить. А он не хотел, чтобы соседи видели, что он с нами живет. Он не хотел, чтобы его друзья знали, что он у нас живет. Ему вроде как стыдно, что родители его бросили. И тогда Ксюша сказала ему: « Игорь, выбирай – или ты помогаешь по дому, или собираешь вещи и уходишь отсюда». Я услышала. В этом доме я никому не позволю выгнать ребенка на улицу. Поэтому уйти пришлось Ксюше. Она собрала вещи и уехала к себе.
- А Артем?
- Ксюша ему поставила ультиматум: или я и, или твоя прежняя семья. Ксюша вообще любит ставить перед выбором. Артему это не понравилось, и они расстались.
Все, что рассказывала Нелли, было удивительно для меня.
Это был другой мир, в котором люди жили не так, как я. И мне хотелось приблизиться к этому миру. Мне нравилась свобода и легкость, с которой эти люди решали неразрешимые для меня вещи, их способность не обращать внимания на правила.
Нелли вдруг спросила:
- А как там Олег? Он не обиделся на меня?
- На тебя? За что, - удивилась я.
- Ну, на то, что я стала спрашивать его о работе. Видно, что ему это неприятно.
- Да нет, не обиделся. В конце концов, это его право. – Мне впервые вдруг захотелось пожаловаться кому-то на Олега, высказать то, в чем я сама себе не решалась признаться. И в то же время мне было стыдно говорить о своем муже.
- Да, конечно. Это его право, - задумчиво повторила Нелли.- Но есть и твои права, не так ли? Главное, чтобы свобода одного не нарушала права другого. Иначе это уже не свобода.
Я молчала. Нелли встала :
- Ну что, пойдем смотреть «Шрека?»

* * *
После долгой-долгой зимы наступила весна. Медленно, словно стесняясь, она вступала в свои права, одаривая нерешительной улыбкой уставших людей. Это была моя первая весна без мамы. Чем больше времени проходило, тем, как ни странно, все острее я чувствовала боль. Мне все время казалось, что она не умерла, что она где-то рядом, и искала ее в лицах прохожих.
Мне часто снились сны, в которых мама говорила мне : «Я еще поживу чуть-чуть». И я просыпалась с надеждой, что я сейчас увижу ее и успею сказать то, что так и не успела, пока она была жива. Но ее уже не было.
Олег говорил, что это пройдет со временем, нужно просто ждать. Но боль не проходила.
Мы продолжали учиться, пора уже было определяться с дипломом и подыскивать работу.
За зиму мы сблизились с Нелли. Мы виделись по нескольку раз в неделю, обсуждали друг с другом многие проблемы, и я очень привязалась к ней. Ее мнение для меня было очень важным, мне хотелось советоваться с ней по любому поводу, и в то же время я хотела заботиться о ней, оберегать от чего – то. В ней сочетались сила и хрупкость, материнская забота и сексуальность.
Однажды я пришла к ней домой, но ее еще не было. Дома была домработница. Нелли опоздала, пришла через полчаса. Она вбежала в квартиру необычно возбужденная, радостная и словно недоумевающая. На ней была дорогая блузка, выглядевшая трогательно старомодно – темно-бордовая, шелковая, переливающаяся на свету, с бантом на груди.
- Один провожал меня в Москву со слезами на глазах, второй плакал, когда я уезжала оттуда.
- Да? – я не совсем поняла, о чем она говорит, но не стала спрашивать. Сама сейчас обо всем расскажет.
- Артем уехал в Москву по делам на две недели. А потом позвонил и сказал, что его поселили в квартире , а не в гостинице, и для меня есть возможность приехать. Я поехала. А потом он сказал, что очень соскучился. Он получил деньги, и практически все их на меня потратил. Мы ходили по городу, он водил меня в дорогие рестораны, а потом мы поехали в ЦУМ, и выбирали мне одежду. Эта блузка оттуда. Ну а как я могла ему отказать? Я знаю, что между нами все кончено, но это же не повод ссориться с Артемом, правда? Ему и так сейчас тяжело.
Это замечательно, что после развода можно остаться друзьями. А Дима очень не хотел меня отпускать, провожал меня. А когда я вернулась, он подарил мне цепочку и букет темно-красных роз. Такое впечатление, что они соревнуются между собой. Глупый, Он не понимает, что эта поездка ничего для меня не значит, - она протараторила это.
- Тебе приятно, что о тебе заботятся сразу двое мужчин? – спросила я.
- Конечно. А какой женщине это неприятно?
- А я никогда не была в ситуации любовного треугольника. Хотя у вас вроде и не треугольник - все настолько мирно и без обид и ревности.
- Ревность есть, но ее не демонстрируют. Запрет на такое чувство.
- Чей запрет?
- Мой конечно.- Нелли встала, скрестила руки на груди. – Каждый из мужчин знает, что ревность лучше не показывать. Чем больше ревности, тем меньше внимания ревнующему.
- Прямо какие-то условные рефлексы по Павлову.
- Ну да. Я хочу чувствовать себя комфортно, а чья-то ревность вызывает у меня раздражение. Вот так и приходится бороться.
- А почему тогда ты не расстанешься с Артемом, если ситуация уже начинает тебя напрягать?
- Ну, во-первых, еще не решился вопрос с квартирой, а во-вторых, есть и другие проблемы. К тому же не так это и тяжело, как кажется. В сочетании двух мужчин есть свои преимущества – они конкурируют между собой и оба делают мне приятное, потому что каждый боится потерять. К тому же у них противоположные качества. Артем, например, прагматик. Он никогда не дарил мне цветы, он не умеет красиво ухаживать и говорить комплименты. Зато я знаю, что могу на него положиться, могу оставить его с детьми, знаю, что он отдаст свою зарплату мне. А еще он очень верный. За все десять лет нашего брака у него не было ни одной женщины. Ксюша – первая, и то она появилась потому, что я сама ему сказала: «Или у тебя появляется женщина, и ты перестаешь страдать, или мы расстаемся прямо сегодня».
А Димка - романтик. Он долго ухаживал за мной. Долго не решался приблизиться. А потом на работе был праздник. Он подошел ко мне, взял меня за руку и сказал : «Давай сегодня вечером поедем за город. Я знаю одно место - там бассейн, сауна, рядом - лес. Я обещаю тебе, что секса не будет». Глупый! Как будто секс может оскорбить!
Я засмеялась :
- Оскорбить может, наоборот.- его отсутствие. Когда мужчина встречается с тобой, ухаживает. А секс не предлагает. Тогда уже не знаешь, что и думать.
- Точно! Я могу себе представить только одну ситуацию, когда секс оскорбляет. Это когда все настолько плохо, что наутро стыдно кому-то признаться, что у тебя с этим мужчиной что-то было.
Мы уже хохотали вовсю. В этом разговоре мы были похожи на двух ведьм, обсуждающих заклятья и приемы колдовства.
Отсмеявшись, Нелли вдруг спросила:
- Кстати, ты когда-то говорила, что хочешь продать машину. Димка сейчас хочет купить, я могу с ним поговорить о твоей.
- Ну, можно, наверное. Но я еще не уверена, что хочу ее продавать.- я задумалась. Положение с деньгами было критичным. Олег так и не нашел работу, а меня с незаконченным образованием пока никтееннннннго не брал. Я пыталась подрабатывать – то ходила и предлагала косметику, то писала курсовые и контрольные заочникам. Но продавать что-либо было стыдно, а контрольные были заработком сезонным. Заработок у Олега был тоже нестабильным, а искать что-то постоянное он пока не торопился. Мы давно обсуждали вопрос о продаже машины. Олег предлагал ее продать, а на вырученные деньги жить до окончания института, а потом искать работу. Но я упиралась до последнего, мне было жаль машину, да и ее продажа казалась мне шагом куда-то вниз.
Нелли спросила:
- Тебе жаль ее продавать, потому что это память о маме?
Мне вдруг захотелось плакать. Слезы сами потекли по щекам, и через мгновение я поняла, что уже рыдаю во весь голос. Впервые со дня смерти мамы я смогла оплакать ее.
Нелли молча смотрела на меня. Она не пыталась меня успокоить, не говорила : «Перестань», не совала в руки платок или стакан с водой. Она просто молчала, и я ей была благодарна за это.
Я вытерла слезы и сказала:
- Извини.
- Ничего, не извиняйся. Слезы – это хорошо. С ними уходит боль, а ты продолжаешь жить. Но уже без боли.- Нелли взяла меня за руку. - Я понимаю, что продавать машину тебе тяжело. И если ты не хочешь, ты можешь не делать этого. Но если все же решишься продать - то лучше это сделать через Димку. Ты будешь уверена, что тебя не обманут.
Потом, когда я уже уходила, Нелли сказала :
- Знаешь, нужно что-то, что заполнило бы твою жизнь, отвлекло бы тебя от страданий. Ты не думала о ребенке?
* * *

Когда я вернулась, Олег был уже дома. Сегодня он должен был съездить на старую работу, а потом заехать в агентство по трудоустройству, чтобы узнать, нет ли предложений на оставленное им ранее резюме.
Он открыл мне дверь, улыбнулся:
- Ну, вот наконец-то. Я соскучился.
На нем был фартук, а в мокрых руках он держал полотенце. Он любил готовить, и вообще любил домашнюю работу, но к ней он подходил со всей присущей ему ответственностью, поэтому она занимала очень, ну очень много времени, и иногда мне проще было сделать что-то самой.
- Я только начал готовить обед. Завозился, - он смотрел на меня с извиняющейся улыбкой. – Ты проходи на кухню. Хочешь, чай сделаю?
На кухне было чисто, он вымыл всю посуду и постелил на стол чистую скатерть. Я села за стол, а Олег продолжал суетиться вокруг меня :
- Тебе чай сделать? Или лучше кофе? Хотя нет, кофе не стоит. Лучше чай с мятой, я заварил.
Обычно я летела домой, старалась сделать все дела побыстрее, чтобы пораньше вернуться сюда, к Олегу. Выходные, праздники и большую часть вечеров мы проводили вместе, даже вопрос не поднимался о том, чтобы без крайней необходимости расстаться даже на вечер. Но сегодня что-то начало раздражать меня, я почувствовала смутное беспокойство. Впервые я не могла сказать Олегу все, что думаю. Я не могла рассказать ему то, что я знала о Нелли и ее семье. С одной стороны, я не хотела раскрывать чужие тайны, хоть Нелли и не просила меня об этом, а с другой, я боялась разочарования, неприятия Олегом моей подруги.
Но был вопрос, который я хотела бы обсудить с ним. Это продажа машины. Машина была моей, но мы привыкли решать вместе подобные вопросы.
Я спросила :
-Как прошел визит в агентство?
Олег сел напротив меня.
- В агентстве сказали, что вакансий для меня пока нет.
- И что, совсем ничего не предложили?
- Предложили, конечно. Менеджер по продажам чего-то. Но с полной занятостью и командировками. А ты же знаешь, что нам это не подходит. К тому же скоро диплом.
- А какая зарплата у этого какого-то менеджера?
- Я даже спрашивать не стал. Это мне не подходит.
- А в другие агентства ты не хочешь обратиться?
- Я думал об этом. Но. по-моему, это бесполезно пока что. Нужно сначала закончить учебу, а потом уже думать о работе.
Я чувствовала, как во мне нарастает раздражение. И я чувствовала себя виноватой за это.
- Скажи, Олег, а почему ты возлагаешь такие надежды на диплом психолога? Это не самая прибыльная профессия.
Олег задумался, потирая лоб руками.
- Я хочу заниматься любимым делом. Я старше тебя, и много лет я делал то, что мне не нравилось. Теперь я хочу жить для себя. А что касается прибыльности – возможно, в нашей стране психолог много и не зарабатывает. Но есть много возможностей, и не только у нас.
Олег давно говорил о желании уехать за границу. Меня привлекали его идеи, но я смутно представляла себе их воплощение.
- Ну, хорошо, - я решила смириться с его позицией. – А что мы будем делать сейчас?
- Помоги мне. – Олег подошел ко мне и обнял. – Потерпи какое-то время, потом у нас все будет, обещаю. А пока я хочу доучиться. Может, тебе мое желание кажется глупым, особенно, если учесть мой возраст. Но мне бы хотелось сделать именно так.
Я прижалась к нему. Я чувствовала себя виноватой, не умеющей сделать что-то, чтобы он не чувствовал себя таким несчастным. В конце концов, он не обязан меня содержать!
- Хорошо, я больше не буду настаивать на том, чтобы ты искал работу. Но нам нужно жить на что-то.
- А помнишь, ты говорила, что полгода назад у тебя умер дедушка в Рязани? Если твоя мама умерла раньше его, а он был ее отцом, это значит, что ты имеешь право на ее долю наследства. Ты говорила, что у него был дом? Туда можно съездить и заявить свои права на наследство.
- Олег, ну мы же говорили с тобой на эту тему. Дедушка жил с маминой сестрой. Мама болела, дед жил далеко, она ездила к нему очень редко. Тетя Оля ухаживала за ним, они лет двадцать прожили вместе. Я не могу претендовать не это наследство. Я не имею никаких прав на него.
Олег встал и принялся ходить по кухне. Его голос изменился, из нежного превратился в голос разгневанного учителя, вынужденного сдерживать свой гнев перед нерадивым учеником.
- Я давно тебе говорил, что ты неправильно себе поставила в отношениях с родственниками. Это твои деньги, твоя часть; в конце концов, твоя память о дедушке. И ты не должна от нее отказываться только потому, что твоя мама чего-то не сделала. Она же не виновата в том, что болела и не могла туда ездить часто. Тем более в этом не виновата ты. Давай я сам поговорю с твоей тетей Олей и все ей объясню.
- А вот этого уже не надо.
Олег замолчал на секунду, а потом продолжил.
- От этих денег зависит наше будущее, ты жертвуешь ним ради совершенно не значащих для тебя людей. Где сейчас твоя тетя Оля? Она хоть спросила, как ты живешь, студентка, осталась сиротой?
- Олег, давай я сама решу, кто для меня что значит.
Мне хотелось убежать в другую комнату, спрятаться от Олега. Я не хотела воевать с родственниками, и вовсе не потому, что считала это неблагородным. Я просто не хотела их видеть, говорит с ними, а тем более, ссориться. Я хотела их оставить где-нибудь в прошлой жизни.
Олег опередил меня. Он вышел в спальню и хлопнул дверью.
Разборки на тему родственников - чьи больше любят, кто дает больше денег и т. д. - обычное семейное дело. Разговор о тете Оле у нас мог конкурировать только с разговором о маме Олега – второй любимой темой, когда кому-то хотелось поссориться. Я не собиралась делить наследство, и Олег понимал это, хотя, возможно, и имел некую слабую надежду на обратное.
Нужно было мириться. Я пошла в спальню.
Он сидел на кровати и делал вид, что смотрит телевизор. А может, и вправду смотрел. Я села рядом и взяла его за руку.
- Олег, не сердись, пожалуйста. Давай лучше попробуем другой способ найти деньги и оставим в покое тетю Олю. Нелли сказала, что Дима хочет купить машину, и возможно, наша ему подойдет.
Олег оживился.
- Правда? Дима - это муж Нелли?
- Ну, он не совсем муж.
- Не понял?
Я рассказала Олегу об особенностях их семьи.
Он был удивлен. Потом сказал так, как будто это он, а не я, должен принимать окончательное решение.
- Ее семья - ее личное дело. Хотя я и не одобряю подобного. А продажа машины -именно то, что нам сейчас нужно. И будет лучше, если ты будешь знать покупателя. Я думаю, что машину следует продать.
Я так не думала, но продажа решала многие наши проблемы, а мне уже хотелось не думать о них. Пойти в магазин, и выбирать продукты, не думая о том, как уложиться в отведенную сумму, которую хватало только на одно блюдо из трех положенных на обед. Не просчитывать маршрут поездок с целью сэкономить копейки. Не говоря уже о покупке одежды. Это вообще было запредельной мечтой.
Позже, когда мы уже почти засыпали под какой-то фильм, я сказала Олегу:
- А не завести ли нам ребенка? Я все чаще думаю об этом.
Олег выключил телевизор, повернулся ко мне и спросил:
- Ты серьезно?
- Ну да. А что здесь такого? Обычно женатые пары заводят детей.
- Ты понимаешь, что тебе сейчас просто больно от смерти мамы. И это естественная боль, которую нужно пережить, а не искать замену маме в ком-то. Это нездоровое желание – иметь ребенка, чтобы заменить им умершую маму.
Олег пустился в пространные рассуждения о психоанализе, необходимости работы над собой.
А я лежала и чувствовала ненависть к нему.
Это было начало.


* * *

Дима
Нелли сказала мне, что ее подруга Катя, к которой мы ходили в гости, предлагает купить ее машину. У нее был старенький форд - скорпио, доставшийся ей вроде бы по наследству.
Машина, конечно, не фонтан, но на первое время сойдет.
В скором времени могла произойти значительные перемены. На прошлой неделе меня вызвал к себе в кабинет Павел. Это само по себе было странно, потому что обычно мы все вопросы обсуждали на ходу, а если было что-то более важное, то шли в курилку. А в кабинете у Павла собирались только во время всеобщих совещаний или по случаю приезда начальства. А в прошлую среду Павел остановил меня в коридоре и сказал :
-Зайди ко мне. Есть что обсудить.
Я зашел. Павел сидел за столом и рассматривал стеклянный шарик с маленьким домиком внутри. Если его встряхнуть, то в шарике шел снег. Он кивнул:
- Садись.
Я сел.
- Увольнять будешь?
- Думаю что да.
 Павел выглядел серьезным и на шутку его ответ не был похож. Я почувствовал, как где-то внутри поднимается злость. Ах, увольнять! Поговорить он захотел наедине! Ну-ну, расскажи мне, что я такого сделал!
Павел смотрел на меня в упор.
Потом тряхнул шариком и засмеялся.
- Что, испугался? Расслабься! Но уволиться все-таки придется. Если, конечно, ты согласишься с моим предложением.- Он поставил шарик на стол. Домик замело снегом. – Здесь вот какая ситуация. Наш отдел руководство хочет выделить в отдельную фирму. Мы пишем базу не только для себя, но и для филиалов, а скоро нужно будет подвязывать и австрийский офис. К тому же у филиалов свои проблемы возникают с нашим софтом, и не только с нашим. Как разработчики, мы должны их обслуживать. С другой стороны эта работа должна оплачиваться, а платежи внутри одной фирмы между филиалами выглядят нелепо. Поэтому решили наш отдел выделить в отдельную фирму, которая будет писать для всех программы, обслуживать филиалы, ну, и может со временем, брать сторонние заказы на разработку программ. Тогда мы сможем вполне обоснованно получать оплату за свою работу для филиалов.
- И ты хочешь, чтобы мы всем отделом ушли в эту фирму? – мне стало интересно.
- Не совсем так. – Павел посмотрел на меня.- Я хочу, чтобы ты ее возглавил.- Он помолчал, потом снял очки и отложил их на край стола.
Я молчал, ожидая продолжения. Идея мне нравилась, но я хотел, чтобы Павел сам ее озвучил.
Павел выждал паузу, потом продолжил.
- Меня хотят перевести в наш главный офис в Зальцбурге. Скорее всего, я соглашусь. Я давно этого хотел. А часть нашего отдела выделят в отдельную фирму. Ей даже название придумали - «Гросс-ком».
Я хочу, чтобы ты ее возглавил и взял с собой кого-то ин наших сотрудников. Сам выбери, кого именно, и скажи мне. Вам выделят средства на раскачку и будут поддерживать материально из главного офиса какое-то время. Потом фирма должна стать самоокупаемой. Вы можете разрабатывать софт и продавать его, возможно, продавать что-то чужое. В принципе, фирма может заниматься и другой деятельностью, но вид деятельности должен пройти утверждение в Зальцбурге. Хотя ты сам понимаешь, что они далеки от этого, главное, чтобы «Гросс-ком» выполнял их цели. Вы можете принимать чужие заказы, но на первом месте стоит обслуживание компании.
Директор, который возглавит «Гросс-ком», будет иметь и долю – 10%- в уставном капитале. Но свои деньги вкладывать не нужно. Это своего рода гарантия твоей добросовестности и стимул. Если конечно, ты согласишься.Ответ мне нужен в течение недели, а сам процесс отделения займет пару месяцев, не больше.
Павел откинулся в кресле, которое чуть не перевернулось. Он все время пытался придать себе необходимый, как ему казалось, официальный вид, но какая-то деталь все время мешала этому, сводя его официальность на нет и подчеркивая забавную нелепость. Вот и сейчас - хотел принять начальственную позу – а чуть не перевернулся в кресле. Я не смог удержаться от смеха.
- Ну и что смешного-то? Я тут распинаюсь, а он ржет, как конь. Это кресло давно пора заменить. Ты лучше скажи, что ты обо всем этом думаешь? Или ты сразу не можешь сказать, тебе подумать надо? Я ж тебе не замуж предлагаю. Что тут думать?
- Предложение интересное. Но ты сказал, что я могу с собой взять одного человека. Так что не весь отдел уходит?
- Нет, конечно. Здесь кто-то должен остаться. В таком большом офисе нужны свои админы. Или ты будешь лично ездить, когда у кого-то мышка сдохнет или комп повиснет?
Да нас всего-то тут пять человек. Я ухожу. Двое уходят в фирму.
- Понятно.
- Ну, и? – Павел нетерпеливо уставился на меня через очки. - Ладно, не буду тебя торопить. Думай.
- В принципе, здесь особого выбора нет. Либо уходить и заниматься делом, либо оставаться здесь и обслуживать пользователей. Конечно, я согласен.
 Павел снова откинулся в кресле, но на этот раз оно выдержало, только жалобно скрипнуло,
- Вот и славненько. Честно говоря, я немного боялся, что ты откажешься, и мне придется заниматься этим самому, и мой отъезд отложится на неопределенный срок. А я уже Наташе сказал. Она давно мечтала уехать, и так обрадовалась! У нас ребенок скоро, а рожать там лучше. И врачи внимательней, и условия получше.
- Ну, так я же не единственная кандидатура! Есть Женя, Артем, сотрудники из других отделов.
- Женя молодой еще. Может не потянуть, опыта маловато - ему всего 27. Да и начальство не утвердит. Из-за возраста.
- А другие?
- Ты лучше подумай, кого ты с собой возьмешь.- Павел сменил тему. Обсуждать достоинства и недостатки сотрудников ему явно не хотелось. – Ты можешь, конечно, не брать отсюда вообще никого, но мне будет спокойней, если с тобой уйдет наш человек.
 Я задумался. Конечно, больше всего мне бы хотелось уйти с Нелли. Вместе работать, вместе жить. Но пока я не мог так поступить. Это было бы бегством, вызвало бы ненужные пересуды. Я принял решение.
- Я думаю, что лучше всего взять с собой Женю.
       Павел обрадовано кивнул.
- Хорошо. Правильный выбор.
- Женя – хорошая кандидатура. Я рад, что ты выбрал именно его. Конечно, я мог настоять, чтобы ты взял с собой Женю, но гораздо лучше, что ты сам его выбрал. Вы должны стать командой.
       В этот же вечер я сказал Нелли о предстоящих переменах. Мы сидели в машине под ее подъездом. Было уже поздно, и я привез ее домой, как привозил каждый вечер. Мы могли расстаться в два часа ночи, или в четыре часа утра, но я всегда привозил ее домой, и мы еще ни разу не проснулись вместе. Я смотрел, как она входит в подъезд, слышал шум лифта и звук раздвигающихся дверей. Войдя в квартиру, она мигала светом, чтобы я видел, что с ней все в порядке. Потом я ехал домой, осторожно своим ключом открывал дверь, крадучись входил в квартиру, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Дашку и Полинку.
Потом сидел перед телевизором, оттягивая момент, когда нужно будет идти спать. Заходил в спальню и осторожно ложился рядом со спящей Дашкой, стараясь улечься как можно дальше от нее. А когда я просыпался, Дашки уже не было. Она уходила на работу рано утром, часов в шесть, также стараясь не разбудить меня, как и несколькими часами ранее я.
Мы ничего больше не обсуждали, она не задавала никаких вопросов. Конечно, я мог бы вообще не приходить домой или, по крайней мере, спать на диване в другой комнате. Но я пока не хотел ссор, не хотел вопросов Полинки : «Папа, а почему ты спишь здесь? Вы с мамой опять поссорились?»
Мы делали вид, что ничего не происходит. А я ненавидел себя.
Я уговаривал Нелли уйти от Артема, но она тоже не решалась. Каждый из нас ждал, что второй сделает первый шаг.
Так что в этот вечер, как и в сотню предыдущих вечеров, мы сидели вдвоем в машине под подъездом. Я сказал:
- Нелли, представляешь, мне предлагают уйти и стать директором в отдельной фирме, которая будет работать на все филиалы. У меня сегодня был разговор с Павлом.
Она потянулась ко мне и поцеловала.
- Молодец! Поздравляю! Я так рада за тебя! Это же здорово! В своей фирме у тебя так много перспектив!
- А я рад за нас, Нелли! Я люблю тебя.
- Я тоже тебя очень люблю. – Она положила голову мне на колени.- Ты самый лучший мужчина в моей жизни!
- Но мне пора идти. Ты поцелуешь на прощание лучшую женщину твоей жизни?
Я взял ее за руку.
- Нелли! Не уходи, пожалуйста. Останься! Чего ты боишься? Мы взрослые люди, мы никому ничего не должны.
- Я не могу. Меня ждут.- Она погрустнела.
- Так позвони, чтобы не ждали. Вот! Возьми телефон! Позвони.- Я почти умолял ее. Но она была неприступной.
- Не надо, Дима. Пожалуйста! Я не могу сейчас. Пока не могу.
Я отступил.
- Хорошо. Я подожду.
- Спасибо.
Нелли поцеловала мою руку.
- Спасибо тебе. Спокойной ночи. Я тебя очень люблю. До завтра.
Она открыла дверь и вышла из машины. Пошла к подъезду, потом обернулась и помахала мне рукой. Открылась дверь, приехал лифт, мигнул свет.
Я завел машину и медленно поехал домой по ночному городу.
На следующее утро я проснулся от телефонного звонка. Это была Нелли.
- Доброе утро!
Прости, что разбудила. Мне тут в голову пришла одна мысль. У тебя будет фирма, это значит, что тебе нужна машина. А Катя – помнишь Катю? Мы к ней в гости ходили?- как раз продает. Я думаю, что вы договоритесь.
- Да? Интересно. Ну, давай на работе поговорим. А то я еще сплю.
- А меня не будет сегодня. Я Сережку в больницу веду. К стоматологу.
- Жалко.
- А днем я буду дома. И Катя обещала приехать. Так что если ты ко мне заедешь, я накормлю тебя обедом, и вы сможете поговорить о машине. Ну, пока, мне пора бежать!
- Хорошо, любимая я заеду. Я тебя очень люблю.
- И я тебя.
Предложение Нелли что-то не вызвало у меня энтузиазма, но я пообещал ей приехать, потому что мне очень хотелось ее увидеть. А машина ведь действительно нужна. Женя ведь не будет ездить на троллейбусе.


Катя
Сегодня внезапно выпал снег. Весна уже успела обнадежить, пообещать теплые дни, но вдруг все переменилось. Мир выглядел весьма многообещающе, как белый лист бумаги, и сулил заманчивые перспективы, если бы не маленький нюанс - снег в апреле вызывает не радость, а уныние, и предположение, что зима никогда не закончится.
Я шла к Нелли, чтобы встретиться с Димой и обсудить продажу машины. Да, я пришла к этому решению. Машину нужно продать, это единственный выход решить проблему с деньгами. Конечно, это всего лишь временно. Потом я получу диплом и смогу наконец найти работу. Или Олег. Или мы оба.
Мне было не очень радостно, несмотря на роскошное великолепие заснеженных деревьев. Я люблю Олега, он сделал меня счастливой. Без него мне было бы значительно труднее пережить смерть матери.
Но я чувствовала, что какая-то часть меня остается пустой, незаполненной.
С другой стороны, продажа машины доставляла мне какое-то мстительное удовольствие - я постепенно избавлялась от вещей, напоминающих мне о матери. Они нравились ей, она очень ценила стабильность, которая для нее заключалась в ценных вещах - машина, квартира, дорогая мебель, одежда, украшения. Я же ощущала отчаянное возбуждение, избавляясь от них. Как будто хотела доказать, что смогу обойтись без того, что было так важно для мамы. Смогу пойти своим путем. А может это была всего лишь надежда, что таким образом я задену ее, испугаю, рассержу, и она вернется ко мне?
Нелли стала занимать все большую часть моей жизни. Психолог сказал бы, что в ней я нашла замену маме. Что же, возможно, так оно и было. Я хотела делиться с ней всем, что было значимо для меня, мне хотелось спросить у нее совета по многим вопросам, но я редко решалась делать это, потому что боялась показаться глупой маленькой девочкой и разочаровать ее. Мне нравилось просто быть рядом с ней, любоваться ее движениями, слышать, как она говорит.
Мне всегда нравились красивые женщины. Я не испытывала к ним зависти, не сравнивала их с собой. Я любовалась стройными ножками, тонкой талией, распущенными волосами и совершенно не ощущала себя одной из них. Они казались мне произведениями искусства, на которых не требуется походить, которые созданы исключительно для эстетического наслаждения.
Я шла к Нелли и радовалась предстоящей встрече. Мне хотелось рассказать ей об Олеге, посплетничать.
Но сегодня Нелли была не одна. Она открыла мне дверь и улыбнулась :
- Проходи. Дима уже ждет тебя.
Я прошла на кухню.
На кухонном столе, посреди скопления чашек, стояла бутылка из-под вина, в которой красовалась великолепная черная роза. На подоконнике сидел Дима, в джинсах и черной рубашке.
- Привет.- Он смотрел на меня без улыбки, и было не похоже, чтобы он с нетерпением ждал моего прихода.
- Привет. – Этот мужчина смущал меня. Мне казалось, что он оценивает меня, и я ему не нравлюсь. Однажды я спросила об этом Нелли, на что она ответила: «Дима просто ревнует меня ко всем, кто хоть немного посягает на мое внимание».
- Сейчас будем чай пить. Кое-кто нам принес вкусное мороженое, - вошла радостная Нелли. Дима тут же начал набирать воду в чайник.
- А мы тут сидим и рассуждаем, …
Дима подошел к Нелли и обнял ее.
- Ну, положим, «рассуждаем» - выражение неправильное. Рассуждает только один из нас, а второй делает вид, что слушает.
Нелли улыбнулась и поцеловала его. Она отошла назад, к стоящей почему-то в кухне стиральной машинке и притянула к себе Диму. Он облокотился на машинку, привлек к себе Нелли, и какое-то время они молча целовались.
Я не знала, куда себя деть. Мне всегда было неловко при виде влюбленных пар, а особенно пар целующихся. Мне было стыдно смотреть на них, как будто я боялась смутить их своим любопытным взглядом, поэтому обычно я краснела и отводила глаза. При этом, конечно, смущалась куда больше них.
В конце концов, я не выдержала.
- Там… чайник. Закипел. Надо выключить.
Нелли повернулась ко мне.
- Чайник? Ах да, чайник ! Сейчас мы его выключим,- держась за Диму , она потянулась к плите.
- Вы эротично смотритесь, - наконец я нашла слова для выражения своего смущения.
- Правда? Особенно на этой машинке. – Нелли нежно погладила стиралку.- Знаешь, это очень эротичная вещь. Во-первых, она освобождает кучу времени, которое можно использовать более интересным способом , во-вторых она сама по себе удобная для этого самого интересного времени. – Она опять начала целовать Диму. Но тут же остановилась и лукаво посмотрела на меня :
 - Ладно, все. Я молчу. О чем мы там поговорить собирались? Вернее вы?
- О машине.
- Да. Так вот. Диме нужна машина. У тебя она есть. Вот. Обсуждайте.
- А какого года твой фордик?- спросил Дима.
- Честно говоря, не помню. Надо в техпаспорте посмотреть.
- Машина на ходу?
- Мама на ней ездила. Но уже несколько месяцев она стоит в гараже. Я ею не пользовалась.
- Прав нет?
- И прав нет, и вообще не хочу водить машину. Боюсь.
- Понятно. И сколько ты за нее хочешь?
- А сколько ты готов предложить? – я не имела представления о стоимости автомобиля, и не знала, какую сумму назвать. Конечно, можно было предварительно спросить у оценщиков, но я так и не сделала этого.
- Я не знаю. Посмотреть надо. Цена зависит от многих факторов: год выпуска, состояние.
- Давай съездим, посмотрим. Только есть одна проблема. Машину я получаю в наследство, а документы еще не оформила. Это займет время.
- М - да.- Дима разочарованно вздохнул.
- Но твоя фирма тоже не завтра открывается.- вмешалась Нелли.- Давай съездим к Нелли в гости, посмотрим. Если тебе понравится, и о цене договоритесь, то можно и подождать. К тому же скоро твой отпуск. – Нелли повернулась ко мне: - У Димы есть возможность взять свой последний отпуск на старой работе. Там получится пару недель, и мы хотели поехать в Крым.
- В Крым? Не боитесь, что холодно?- удивилась я.
- Раньше не боялись. А после сегодняшнего снега не знаю, что и думать.
Дима засмеялся:
- Не бойся, там тепло. Я тебе обещаю, что ты не замерзнешь. А что касается машины, может, ты и права. Посмотрим.
- Дима, я не настаиваю, конечно, но ты сначала посмотри на машину, а там как решишь. Второго мая у Олега день рожденья. Мы вас приглашаем, приезжайте к нам, а заодно посмотрим машину. Гараж недалеко от дома.
- Посмотрим – повторил Дима.
- Ну, хорошо. Мне бежать пора,- я поднялась. Бежать мне никуда было не пора, но мне казалось, что я здесь лишняя. Им хотелось побыть вдвоем. – Созвонимся, Нелли.
- Ты уже уходишь? – Нелли удивилась.
- Да, мне пора. Там Олег ждет.
- Ну, хорошо. Увидимся. Пойдем, я тебя провожу.
Мы вышли в прихожую. Пока я одевалась, Нелли шепнула:
- Не переживай, все будет нормально. Мы приедем и посмотрим твою машинку.
* * *
Через три дня Нелли позвонила и спросила:
- А ты не против, если мы с Димой приедем сегодня вечером посмотреть машину?
Я ответила:
- Нет, конечно. Приезжайте.
- Хорошо, тогда жди.
Они приехали через час. Олега еще не было. И меня это не очень огорчало - мне почему–то хотелось показать ребятам машину без него.
Нелли вошла и начала объяснять:
- Ты извини, что мы так скоропостижно приехали, но мне бы хотелось сделать это до поездки.
- Ну что ты, конечно. Но вы же приедете на день рожденья Олега?
- Приедем, но день рожденья будет только через три недели. А Дима хочет определиться по поводу машины, а потом уже спокойно ехать отдыхать.
- А где сам Дима?
- Он ждет нас внизу в машине. Но я думаю, у нас есть еще минут пять.- Нелли бросила сумку на кресло и пошла в ванную. Я крикнула ей вслед:
- И куда вы решили ехать?
Послышался шум воды, а над ним громкий голос Нелли:
- В Ялту. Путевки уже купили, хотя сначала Дима предлагал ехать вообще без путевок, а купить только билеты. Но я не решилась.
- Почему? Ты думаешь, что с вами может что-то случиться?
- Нет, конечно, не случится. Но с таким количеством путешественников лучше все спланировать заранее.- Нелли вышла из ванной, размахивая мокрыми руками.
- Там полотенце есть.
- Да ну его, - она пошла к зеркалу.
- Так вы не вдвоем едете? – спросила я.
- Нет. С нами едут Ирочка с Сережкой, Игорь и моя сестра Зоя. Я же не могу оставить все это счастье в виде троих детей Артему. Да и Зоя давно хотела развеяться.
- Да? А я думала, что вы с Димой хотите побыть вдвоем?
- Побудем еще. Самое главное, что он согласен за все платить, а для меня это неплохая возможность оздоровить деток и выгулять сестру, – в голосе Нелли мне послышалась несвойственная ее жесткость, которая тут же сменилась обаятельной улыбкой:
- Я думаю, что у нас с Димой еще будет много возможностей побыть вдвоем, а пока лучше сделать так. Я не буду себя чувствовать виноватой перед детками, а Зоя поможет мне за ними присмотреть и обеспечит нам с Димой некоторое подобие интима. Ладно, побежали. А то Дима там заждался. Кстати, а где Олег?
- Он пока занят, поэтому я думаю, что мы посмотрим машину без него.
- Тогда пошли. Ключи от гаража не забыла?
Я полезла в сумку и вытащила ключи.- Вот они.
Мы захлопнули дверь и побежали вниз. Во дворе стояла зеленая иномарка. Нелли пошла к ней:
- Садись.
- У Димы уже есть машина?- спросила я.
Нелли наклонилась ко мне и шепнула:
- Это машина тещи.
Я замолчала. Нелли никогда раньше не говорила, что Дима женат. Ладно, потом спрошу. Я открыла заднюю дверцу, когда увидела Олега. Он подошел к нам.
- Привет! А куда это вы?
Я объяснила:
- Нелли и Дима хотят посмотреть машину. Сейчас съездим в гараж, я им ее покажу.
- Тогда я с вами, можно?- спросил Олег, и, не дожидаясь ответа, открыл вторую дверцу.
Все промолчали.
Мы приехали к гаражу, Дима помог открыть дверь.
Я сказала:
- Ну, вот и она.
Форд стоял в глубине, и гараж был явно большим для него. Я не видела эту машину с тех пор, как мама умерла. Так она и стояла уже несколько месяцев, грязная и одинокая.
Дима ходил вокруг нее, заглядывал под капот, пинал ногами покрышки, открывал двери. А мне было очень жаль расставаться с ней. Мне хотелось плакать.
Дима подошел ко мне:
- Можно, я попробую ее завести и немного проехать?
- Да, конечно. Делай все, что считаешь нужным.
Он сел за руль.
Ко мне подошел Олег и спросил:
- Вы обсуждали цену?
- Еще нет.
- Как? И сколько ты скажешь?
- Я не знаю. Посмотрю, сколько он предложит.- Мне не хотелось ни с кем разговаривать.
- Как это? Ты хотя бы знаешь, сколько она может стоить? Ты узнавала? – Олег склонился над моим ухом и настойчиво шептал:
- Ты читала объявления в газетах? Ездила на авторынок?
- Ты же знаешь, что нет. – Меня он начал раздражать.
- Как? Нет, ну ты всегда в своем репертуаре! Как ты собираешься продавать и не знаешь даже цену!
Нелли стояла в стороне и смотрела на нас. Поведение Олега начинало казаться неприличным.
Я предложила:
- Олег, давай позже обсудим это.
И пошла к Нелли.
Дима выехал из гаража. Машина проехала пару метров и заглохла. Окончательно и бесповоротно. Дима попрыгал около нее минут двадцать, потом мы все вместе затолкали ее в гараж и поехали домой. Ехали в полном молчании. Олег попытался что-то сказать, но я его больно пнула, и он обиженно замолчал. Мы приехали и остановились у подъезда.
Я спросила:
- Подниметесь наверх? Чаю попьем.
Нелли ответила:
- Вообще-то мы спешим, так что подниматься не будем. Там еще Ирочку нужно их садика забрать.
Она посмотрела на Диму:
- Озвучься, покупатель.
Дима повернулся ко мне:
- Пока не знаю, что сказать. Машина неплохая, но требует ремонта и немалого. По большому счету, она даже не на ходу, ты сама это видела. Сколько ты за нее хочешь?
Олег вмешался:
- Нам нужно подумать, провести анализ рынка. Мы подумаем, а потом вам перезвоним.
Я перебила:
- Я не знаю, сколько она могла бы стоить. А ты сам как думаешь?
Дима ответил:
- Я бы за нее дал две тысячи. Долларов. И еще столько же уйдет на ее ремонт.
- Хорошо. Я согласна.
Олег дернул меня за рукав.
- Подожди. Так дела не делаются. Нам нужно подумать, мы даже не знаем, сколько она может стоить.
- Ну думайте, - ответил Дима.- Только чтобы знать цены, нужно сравнивать машины в одинаковом состоянии.
Нелли, молча слушавшая, как мы спорили, вдруг сказала:
- Ребята, нам всем есть о чем подумать. Послезавтра мы уезжаем, нас не будет десять дней. Как раз мы все все обдумаем, а потом встретимся и сообщим друг другу о своем решении.
На том и порешили. Мы пошли к себе, а Дима и Нелли уехали.
Дома Олег сказал:
- Неужели ты готова продать машину по той цене, которую они предлагают? Это же неразумно. Они могут обмануть тебя. Почему ты доверяешь незнакомым людям?
Он принялся ходить по кухне из угла в угол, рассказывая мне о страшных последствиях моих неразумных поступков, самым страшным их которых было то, что я оставлю нашу семью без денег.
Я пыталась спорить с ним, но при этом решение было уже принято. Я продам машину по той цене, которую мне предложил Дима. Мне хотелось избавиться от нее как можно быстрее.

Артем
       
Сегодня узнал, что из нашего отдела уходит Дима. Что ж, хорошо. Чем меньше я буду его видеть, тем лучше для нас обоих.
Он предал меня, притворялся моим другом, а потом стал спать с моей женой . Я понимаю, конечно, что за время нашего так называемого брака у Нелли было много мужчин, но они, по крайней мере, не пытались дружить со мной. Хотя нет… Дружили, и были моими начальниками. Мужей и любовников выбирают, в основном, из своего окружения. А мы все друг друга знаем. К сожалению.
Нет, причина моей ненависти к Диме не в том, что я его знаю, и мы работали вместе. По большому счету, он не был и моим лучшим другом, просто сидение в одном кабинете понуждает к близкому общению.
Все дело в том, что Дима - первый, кто предложил Нелли брак. А, соответственно, и развод мне.
А это значит, что моя жизнь очень скоро изменится, а я совсем не хочу оставаться один.
Я пробовал, видит Бог, что пробовал найти себе кого-то. Но это не так-то просто. Особенно если у тебя такое количество детей и нет своей квартиры, и мало денег.
Была Ксюша. Но она ушла. Она не выдержала такой жизни, или я не смог ей дать что-то. Это теперь не имеет значения. Ну а что я могу сделать?
Я люблю Нелли, и никто больше мне не нужен. И я не уеду отсюда и не брошу детей, нравится это Диме или нет.

Я снова открыл квартиру своим ключом. Нелли, как всегда, нет дома. Но, к счастью, сегодня нет дома и детей. Я люблю тишину. Всю жизнь я любил тишину и не имел возможности ею насладиться. Сначала общежитие, потом маленький ребенок. И только воспоминания о детстве, когда мама заботливо прикрывала дверь в мою комнату и шептала отцу: «Не шуми, Темочка занимается», напоминали мне о том времени, когда мое право на личное пространство было уважаемо.
И сегодня недолго мне пришлось побыть одному. Скоро я услышал звук ключа в двери и радостный шум:
- О, папа дома! Сережа, смотри, папа уже дома! Папа, мы пришли! – раздался звонкий голос Ирочки.
- Ирочка, постой! Ты забыла снять обувь!
- Ирка, ты опять по ногам топчешься!
- Собаки, брысь! Бедняжки, вас не выгуляли! Мои маленькие, некому о вас позаботиться, - приговаривала Нелли, приближаясь ко мне. И было в ее голосе что-то недоброе, и я хорошо знал, чем мне грозит это недоброе - придется месить весеннюю противную грязь, в ожидании, пока собачья свора сделает все свои дела.
- Привет, Артем! – торжественно сказала Нелли, - мы уже пришли.
- Я заметил. По тому шуму, который вы издаете, трудно вас не заметить.
- Мы с Сережей ходили Ирочку из садика забирали. А ты опять не выгулял собак. -Нелли уселась на подлокотник дивана и укоризненно продолжила.- Мы же договаривались, что собак гуляешь ты.
- Нелли, я только что вошел.
- Хорошо. Но только сегодня не забудь о них, пожалуйста.
- Ты опять уходишь сегодня? – я знал ответ, и Нелли об этом знала. Каждый вечер она уезжала с Димой и возвращалась глубокой ночью, а то и утром, но всегда до семи, когда просыпались дети. Чувствуя себя виноватой, Нелли каждый вечер рассказывала Ирочке сказку, Сереже читала книжку о приключениях индейцев, ждала, пока они уснут, и уходила. А я сидел за компьютером и пытался дождаться ее, но так ни разу мне это и не удалось. Может потому, что я знал, что меньше всего ей захочется видеть меня, когда она вернется.
- Ты же сам знаешь, что да. Зачем спрашиваешь? – тихо спросила Нелли.
- Надеюсь, что именно сегодня что-то изменится.
Мы помолчали. Никому не хотелось начинать этот разговор, повторяющийся ежедневно и заканчивающийся слезами Нелли и моей обидой. Но сегодня мы оба устали.
- Кстати, знаешь новость? Дима уходит из фирмы, - я обрадовался возможности сменить тему.
- Знаю,- Нелли улыбнулась.
- Так, может, скажешь, куда. Я, честно говоря , был очень удивлен, когда узнал.
- Так тебе правда ничего не известно? – недоверчиво спросила Нелли.- Дима возглавит новую фирму, созданную из вашего отдела. Вернее, из части вашего отдела.
- Серьезно? – я знал, что наш отдел расформируют и выделят из всей фирмы. Эту новость мы все уже обсудили. Но я и предположить не мог, что во главе фирмы поставят Диму. Этого самовлюбленного хвастуна, который только и может, что расхваливать свои необыкновенные способности! И я буду работать под его руководством!
- Ну, тогда мне нужно сразу же писать заявление об уходе.
- Не переживай.- Нелли засмеялась.- Ты никуда не уходишь.
- Как это? Если уходит весь отдел…
- Нет, не весь. Только то, что я тебе скажу, еще держится в секрете. Так что смотри, не проболтайся.
- Хорошо.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Тогда слушай. Дима и Женя уходят в новую фирму, в которую набирают новых работников. Они и будут писать базу. А ты и все остальные остаются.
- Так остальных больше нет. Есть только я и Павел.
- В этом и есть самое интересное. Павел тоже уходит. Его переводят в главный офис. А ты остаешься.
- Тогда это совсем не интересно.- Рассказ Нелли меня разочаровал. Я чувствовал обиду за то, что я не ухожу со всеми. Несмотря на то, что работать в подчинении у Димы мне бы очень не хотелось, но оказаться за бортом было еще хуже.
- Смотри. Я уже подумала над этим. Если ты единственный, кто остается на фирме из старых сотрудников, у тебя есть хороший шанс получить место начальника отдела.
- Ага. Шанс хороший, но только начальником я буду сам себе. Потому что больше в отделе никого не останется.
- Ну, что ты. Во-первых, ты один не справишься, во-вторых, ходят слухи, что в отдел тоже будут набирать новых людей. К тому же я вряд ли вернусь из декрета на старую работу. – Нелли встала.
- Вот такие новости. Так что подумай. А заодно и собак выгуляешь. – Она вышла из комнаты. В двери она остановилась и обернулась ко мне:
-Да, забыла сказать. Мы с Димой хотим уехать на две недельки в Крым. Не переживай насчет детей, мы их берем с собой.
У меня не было сил возражать, и я понимал, что это бесполезно.





Катя

       Прошло две недели. Нелли с Димой уехали отдыхать. Я осталась наедине с Олегом, и нужно было использовать это время, чтобы разобраться в наших отношениях.
Я поняла, что постепенно начала стыдиться Олега, особенно при Нелли. Мне казалось, что он говорит и выглядит не так, как нужно. Эта способность испытывать стыд за своих близких, наверное, перешла ко мне от мамы, которая всегда по непонятным мне причинам стыдилась меня. И даже когда кто-то из маминых друзей говорил : «какая у вас замечательная дочка», мама почему-то смущалась и отвечала что-то вроде : «В тихом омуте черти водятся».
Мне было хорошо с Олегом, когда мы были только вдвоем. Я боялась отпустить его даже ненадолго, и чувствовала постоянный страх потери. Я боялась, что с ним что-то случится, и этот страх держал меня в вечном напряжении. Если же я оставалась одна, наши отношения не казались мне такими уж необходимыми. Более того, мне хотелось избавиться от Олега, чтобы избавиться от этого вечного напряжения. Мне казалось, что Олег мешает мне, хотя на самом деле мне мешал мой страх.
Нелли играла все большую роль в моей жизни, я все чаще спрашивала себя : « А как бы поступила она на моем месте?». Нелли давала мне то, в чем я больше всего сейчас нуждалась – альтернативу депрессии и страху смерти. Она всегда была жизнерадостной и уверенной в собственном благополучии и благополучии близких. Она говорила о планах на будущее, которые были у каждого в ее большой семье, включая и семидесятилетнего дедушку, который вдруг надумал жениться.
Рядом с Нелли я чувствовала себя в безопасности от моих страхов смерти.
Олег чувствовал, что мое отношение к нему изменилось, и причину этого видел исключительно в Нелли и ее дурном влиянии на меня. Он много говорил о том, что она нарушает все законы морали, живя с двумя мужчинами, тогда как я видела в этом проявление свободы.
Я боялась рассказать Олегу о своем страхе, потому что просто боялась их озвучить – мне казалось, что если я скажу о них, то выпущу не свободу, и они сбудутся.
Но в то же время мне казалось, что Нелли не так уж счастлива, что с ней что-то происходит. Первое подозрение у меня появилось в день перед их отъездом. Нелли попросила меня купить для нее солнцезащитные кремы – она не успевала это сделать, и не знала, как их правильно выбирать. Я купила и позвонила ей, чтобы спросить, когда мне их привезти. Нелли подняла трубку, и голос у нее был уставший:
- Да.
- Привет, это Катя. Нелли, я купила то, что ты просила. Когда к тебе заехать? Или ты сама заберешь?
- Что забрать?
- Крем. От солнца. Тот, что ты просила.
- Крем? Ах, да крем. Не знаю. Я не могу сейчас приехать.
- Ну, давай я заеду. Вы завтра уезжаете?
- Завтра в пять утра. Слушай, может ну их? – Нелли говорила равнодушно, но в ее голосе слышалось скрываемое раздражение, как будто я что-то требовала от нее. Мне было непонятно, и я решила настоять.
- Ну, как же? Я специально их для вас выбирала. Давай я к тебе заскочу и отдам, хорошо? Ты же дома сейчас?
- Дома. Ладно, приезжай.
 Но когда я приехала и позвонила в дверь, Нелли вышла на порог и сказала:
- Привет. Ты извини, что я так ответила, просто мы собираемся, и я боюсь что-то забыть. Спасибо тебе большое за покупку.
Я протянула ей пакет. Она взяла его и отступила назад:
- Ты не будешь против, если я тебе потом деньги отдам?
- Нет, конечно.
- Я позвоню, когда приеду.
Нелли закрыла дверь перед моим носом, даже не предложив войти. Я понимала, что сборы – дело ответственное, но что-то здесь было не так. Обычно люди, уезжающие в отпуск, выглядят довольными, к тому же Нелли никогда не упускала случай поболтать, даже если из-за этого она могла куда-то не успеть или что-то не сделать. Ее явно что-то беспокоило.
Я увидела Нелли только через неделю после окончания их отпуска. По возвращении она не позвонила мне, хотя обычно мы виделись почти каждый день.
Мы встретились в институте на очередном тренинге, на котором нам дали возможность пообщаться с реальным клиентом. Это была женщина лет тридцати пяти, ухоженная, умело накрашенная. Она заканчивала аспирантуру в нашем институте, но на другом факультете. Я видела ее и раньше, но мы никогда не общались.
Когда мы пришли на занятие, она уже сидела в комнате.
Лариса представила:
- Ребята, это Елена. Она пришла рассказать о своих проблемах. Вернее, она пришла ко мне, но я ей предложила выступить со своей проблемой на группе, и она согласилась.
Елена сидела очень прямо, аккуратно сложив руки на коленях.
Мы молчали. Потом она сказала, медленно, отчетливо выговаривая каждое слово:
- Я сама не ожидала, что захочу что-то обсуждать с чужими людьми.
И замолчала.
- Дело в том, что я постоянно боюсь потерять своего ребенка. Я боюсь, что с ним что-то случится, что он заболеет, попадет под машину. Я сидела с ним дома до шести лет, он никуда не выходил без меня. А теперь ему пора в школу, а я понимаю, что мне страшно его отпускать. Я думаю только об этом, и не могу отвлечься ни на что.
Ирина, интересная решительная женщина, у которой был свой бизнес и сын четырнадцати лет, сказала:
- Так отдай его в платную частную гимназию, в которой тебе не нужно будет за него бояться. Там за детьми замечательный уход, питание, контроль.
Тут вмешалась Оля, решительная девушка с громким голосом:
- А потом нужен будет частный институт и частная платная армия?
Елена ответила:
- Конечно, я понимаю, что я не смогу контролировать его всю жизнь. Но мне кажется, что только я могу защитить его.
Мы молчали. Вмешалась Лариса.
- У тебя есть какие-то основания думать, что твоему ребенку всегда нужна твоя защита? Что-то произошло раньше?
- Да. Он много болел в раннем детстве. Он родился раньше срока, и лет до трех я постоянно боялась за его жизнь. А теперь не могу избавиться от этого страха.
Ирина спросила:
- А ты не думала о втором ребенке?
Елена отшатнулась:
- Нет, что ты . Мне даже и подумать страшно. Это невозможно.
- Но почему? Что такого невозможного в этой мысли?
- Я тяжело перенесла первую беременность. Чтобы родить ребенка, мне нужно все девять месяцев лежать в больнице на сохранении. Я этого не выдержу. К тому же, а как я смогу бросить Сашу?
- А если взять приемного ребенка? Почему нет? – не отставала Ира.
Елена возмутилась:
- Как ты можешь такое говорить? Я никогда не пойду на это. Взять в дом чужого ребенка с непредсказуемой наследственностью! Кто оставляет детей в детском доме? Алкоголички и наркоманки!
Нелли побледнела, сжала руки так сильно, что побелели пальцы, и спросила:
- У тебя есть опыт общения с приемными детьми?
- Нет, конечно.
- Тогда почему ты так говоришь?
- Потому что я слышала об этом.
Лариса вмешалась:
- Мы говорим сейчас о проблеме Елены.
Нелли огрызнулась:
- Я и не уходила от темы. А ты дружишь с детьми твоего ребенка?
Елена ответила:
- Самый главный его друг – это я. Саша мало гуляет на улице, редко приводит друзей. Больше всего мы общаемся вдвоем.
- А твои друзья и друзья твоего мужа часто приходят в гости?
- Честно говоря, после рождения Саши нет. Раньше мы часто ходили в гости, ездили вместе отдыхать на природу. А когда родился Саша, он был очень слабеньким, и я боялась, что чужие люди могут принести в дом всякую заразу – ту же простуду, например. Я была противницей этих визитов, и постепенно они перестали приходить.
- А ты не чувствуешь себя одинокой из-за этого?
- У меня есть Саша.
- А муж?
-Я люблю своего мужа, но он редко бывает дома. Много работы, он часто в командировки ездит.
Нелли наклонилась к Елене и спросила:
- Лена, а ты никогда не думала о том, что тебе чего-то недостает в твоей жизни? Друзей, общения?
По щекам Елены покатились слезы. Она сидела и молча плакала. Оля попыталась что-то сказать, но Лариса жестом остановила ее.
Сквозь слезы Елена выкрикнула:
- Да, я хочу ходить в гости, я хочу выйти на работу, я хочу хоть немного почувствовать себя свободной! И не могу. Я должна была быть рядом с Сашей, а теперь мне кажется, что он не сможет без меня. Хотя иногда я думаю, что он испортил мне жизнь, и я не хочу его никуда отпускать, чтобы он тоже чувствовал то же, что и я.
Елена произнесла это и сама испугалась своих слов.
Но Нелли взяла ее за руку:
- Не бойся. То, что ты чувствуешь, естественно. Ничего страшного в этом нет. Ты любишь своего ребенка, просто ты устала, и у тебя тоже есть право на собственную жизнь. Нам всем приходится чувствовать страх за своих близких, но они могут жить и без нас. Просто нужно дать им такую возможность.
Нелли придвинулась ближе к Елене, и что-то ей говорила, так тихо, что я не могла расслышать. Потом Елена достала платок, вытерла слезы, улыбнулась Нелли и молча вышла из комнаты. В комнате было тихо, только слышалось гудение электрообогревателя.
Потом Лариса встала, подошла к Нелли и протянула ей руку:
- Молодец. В какой-то момент я испугалась, но ты молодец.
После тренинга мы с Нелли вышли вместе. Она выдохнула:
- Я ужасно устала.
- Как тебе это удалось? Мне показалось, что она все-таки задела тебя словами о приемных детях, что ты разозлилась на нее, но ты потом так классно все повернула!
- Ну, положим, насчет приемных детей она не права. – Нелли улыбнулась.- Хотя я так часто слышала подобные высказывания, что уже почти перестала на них реагировать. Она повернулась ко мне:
- А давай–ка отметим наш первый опыт консультирования. Пойдем в «Россолини». Я приглашаю.
Я с радостью согласилась. Мы заказали пиццу и две чашки чая. Первым почему-то принесли чай. Я никогда не могла понять нелепость такой последовательности. Если заказываешь еду и напиток, то первым всегда приносят напиток, не зависимо от того, какой он – пиво или чай. Поэтому, если хочешь, чтобы чай был горячим, нужно идти на хитрость, и заказывать его уже после того, как поешь.
Нелли вдруг сказала, держа в своих руках чашку:
- У Елены есть большая проблема, с которой не знаешь, что и делать. Проблема смысла жизни, который никому не ведом. Страх потери близких – жуткий страх.
- Да, особенно когда он становится навязчивым.
Нелли спросила:
- Тебе, наверное, тоже знаком этот страх, когда если кто-то не отвечает на телефонный звонок или задерживается на работе, начинаешь воображать себе самое страшное?
У меня внутри что-то дрогнуло, как будто меня поймали на чем-то неприличном или опасном.
- Да. А тебе?
- К сожалению, да. Пять лет тому назад мне позвонила бабушка. Тогда я поняла истинный смысл выражения: «Сядь, если стоишь». Она сказала мне эту фразу, но я подумала, что она шутит. А когда услышала то, что она мне сказала, очнулась уже на полу.
Нелли замолчала. Я боялась спрашивать.
- Она сказала, что мой отец и сестра погибли в автокатастрофе.
Мы вдвоем долго молчали. Потом Нелли продолжила.
- Отец поехал отвозить мою самую младшую сестру с мамой на вокзал, они ехали в Крым отдыхать. И столкнулся лоб в лоб с грузовиком. Отец уснул за рулем, - Нелли говорила быстро, швыряя слова. Я боялась даже пошевельнуться. Меня охватило чувство паники, мне хотелось, чтобы она замолчала или сказала, что все это неправда.
 Я больше не хочу об этом слышать! Я ничем не могу ей помочь! Тогда зачем же она мне все это рассказывает?
Но Нелли не умолкала.
- Вот так все и произошло. Все – все! – погибли в один день.
У меня пересохло во рту:
- А как же ты… потом?
- Я?и- Нелли словно удивилась моему вопросу.- Я была уже замужем, как раз родился Сережка. Труднее всего пришлось Зое. Она тогда не поехала со всеми, потому что сломала ногу. Мама не решалась оставить ее, но отец и бабушка ее уговорили. Маме нужно было отдохнуть, да и Саше это было полезно. Ей как раз год исполнился. – Нелли грустно улыбнулась.- Да, мама родила на полгода раньше меня. Я еще ревновала, что она любит свою Александру больше, чем Сережу. А она стеснялась, что ее могут назвать бабушкой.
- А с кем осталась Зоя?
- К нам тетя приехала из Воронежа. Мамина сестра. Забрать ее к себе я не могла, к тому же для тети Поли пережить смерть сестры было очень тяжело. Они очень дружили.
Голос Нелли изменился, стал тихим и одновременно твердым.
- Жизнь не закончилась. Это было страшное горе, но жизнь не закончилась. Только с тех пор я не нахожу себе места, если долго дети не приходят с улицы. Или если Дима не отвечает на звонок.
- Ты тоже боишься? – спросила я. – Ты выглядишь такой спокойной, уверенной! Я думала, что только у меня есть этот страх и боялась сказать о нем. Боялась, что выпущу его на свободу, и он сбудется!
- Да, я тоже боюсь, - Нелли с вызовом подняла голову. – Но думаю, что ничто в мире не происходит просто так. После смерти родителей родственники устроили пышные похороны, на которых говорили, что отец с мамой любили друг друга и умерли в один день. Но только я знаю, что в вечер накануне их гибели отца принесли домой друзья, потому что он был настолько пьян, что не мог идти. И что он напивался почти каждый вечер, чтобы не слышать маму. И что они давно уже ненавидели друг друга, и отдыхать ехала только мама, ехала, чтобы по большей части, отдохнуть от отца. Она села с ним, еще до конца не протрезвевшим, в машину из какого-то жестокого упрямства. Он не хотел признавать, что он пил и неспособен вести машину, а она хотела доказать, что он все-таки пьян. « Вот увидишь, нас сейчас гаишники остановят, и…». Вот и доигрались.
Нелли нечаянно толкнула чашку, да так, что та поехала по столу, жалобно звякнув. Я поймала ее почти у края. Нелли снова была спокойна, как ни в чем не бывало.
- А насчет страхов за близких я думаю, мы немного обманываем себя, когда говорим, что боимся за них, и ради их блага и безопасности ограничиваем их свободу. Своей тревогой за них ты ведь не можешь сделать им ничего хорошего. Эта женщина, Елена, тоже боится за своего ребенка. И делает из него несчастного человека, не имеющего друзей. Лучше попробовать проявить свою любовь как-то по – другому.
Нелли смотрела на меня, а я чувствовала стыд и свободу одновременно. Мне было стыдно за свою истеричность, возникшую в отношениях с Олегом, выражавшуюся в требовании отчитываться о каждом своем шаге, и в то же время я чувствовала радость освобождения от своих страхов. Конечно, они еще вернутся, но теперь к моему страху будет примешиваться голос разума, звучащий голосом Нелли.
Она сказала успокаивающе:
- Умерших нужно отпускать. Жизнь продолжается.
- А я сейчас подумала, что наше горе еще зависит и от социальных требований. В какой-то книге по этикету я читала, что есть сроки ношения траура – по родителям – полгода, по супругу – год, и т. д. Как будто кто-то может определить сроки скорби. И если ты эти сроки нарушаешь, на тебя смотрят с осуждением. В этом смысле горе, о котором никто, кроме тебя не знает, пережить легче.
- А ведь ты права! Тогда мне было проще, потому что мы с Артемом жили в другом городе, где никто не знал моих родителей, и я ничего никому не должна. Зое пришлось значительно труднее. Я приехала домой, включила магнитофон на полную, и танцевала. Не потому, конечно, что мне было весело.
- Да, представляю, что было бы, если б ты это сделала дома.
- Да уж., - Нелли посмотрела в пустую чашку. – Давай еще что-нибудь закажем? У них тут делают вкусные тортики. – Она махнула рукой официанту, не дожидаясь моего ответа. А я мысленно подсчитывала, сколько денег у меня с собой. Сидение в кафе мне казалось почти преступлением по отношению Олегу, учитывая наши проблемы с деньгами. Но официант уже подошел, и я тоже заказала чай и торт.
Мне хотелось задать Нелли вопрос, давно мучивший меня. Но она сама заговорила.
- С момента гибели родителей прошло шесть лет. Но только год назад я смогла позволить себе привязаться к кому-то. Я боялась, что если я полюблю человека, откроюсь перед ним, то он обязательно меня предаст. Только с Димой я смогла поверить, что можно просто жить, любить друг друга.
- А Артем?
- Артем? – Нелли посмотрела на меня недоумевающее, будто не сразу поняла, о ком это я. – Артем не приехал на похороны. Его отправили в командировку, но мне кажется, что дело было совсем не в этом. Он мог от нее отказаться. Я думаю, что он испугался чужого горя, не знал, как себя вести. Но мы с ним никогда не говорили на эту тему. Наверно, я так и не смогла этого ему простить.
Я спросила прямо:
- Ты счастлива с Димой?
Нелли задумалась, ища ответ в себе. Потом ответила:
- Он вернул мне радость жизни, хотя может это и звучит высокопарно. Представляешь, я раньше даже украшения носить не могла. Забыла о них. Сложила в ящик, и забыла. А недавно достала все это и поняла, что мне нравится чувствовать браслет на руке, цепочку на шее. – Нелли подняла руку и показала мне тонкий золотой браслет. – Оттаяла.
Я продолжала допытываться, хотя уже понимала, что лучше мне не продолжать этот разговор. Мы обе находились в том состоянии, когда слова значили очень много.
- Но мне показалось, что в последнее время тебя что-то беспокоит.
Нелли опустила голову
- Да, ты права. Есть кое-что. Только я еще не решила, действительно ли это меня так уж сильно беспокоит. Знаешь, чем больше я думаю о наших отношениях с Димой, тем больше понимаю, что они быстротечны, и скоро им придет конец. Мы строим планы на будущее, обсуждаем, каким будет наш дом, куда поедем в свадебное путешествие, но мне кажется, что мы обманываем друг друга, говорим о сказке, которой никогда не сбыться.
- Но почему?
- Я думаю, что Дима никогда не женится на мне. Так думать у меня вроде бы нет никаких оснований, но мне почему-то кажется, что свадьбы, которую мы с ним вымечтали в деталях, никогда не будет.
- Я вижу, что он любит тебя. Это видно по тому, как он на тебя смотрит, как ловит момент, чтобы прикоснуться к тебе. Ты думаешь, он тебя обманывает? – я не понимала.
- Я думаю, что он обманывает себя. – Нелли отодвинула тарелку с так и нетронутым тортом. – А это гораздо хуже.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Дима очень много говорит о нашем будущем, о свадьбе, о совместных детях, но он не сделал и шагу в направлении развода.
- Дима женат? – я поразилась. Я и представить не могла, чтобы рядом с Нелли мужчина мог позволить себе оставаться несвободным. Мне казалось, что эта женщина заставляет забыть обо всех остальных.
- Да, женат, - Нелли сказала об этом небрежно, но я думаю, что это было для нее очень важно.
- Но на ком?! Ты боишься, что он любит свою жену и не хочет с ней разводиться, - как мало я тогда понимала!
Нелли посмотрела на меня удивленно:
- Это не имеет никакого значения, на ком он женат. От меня еще не уходил ни один мужчина. – В ее тоне не было самодовольства, простая констатация факта. И я понимала, что иначе и быть не могло. – Я знаю его жену, я даже была у них дома, но это совершенно меня не беспокоит.
- Тогда что? Что тебя беспокоит?
- Понимаешь, Дима очень хочет, чтобы мы расписались. Но я знаю, что он даже не начинал с Дашей разговора о разводе. Если бы он вообще не предлагал мне этот брак, я бы поняла. И меня бы это вполне устроило – в конце концов, от страданий Артема и его экспериментов с девушками мне тоже приятного мало. Но он хочет, чтобы мы поженились.
- Может, он просто боится ей сказать? С мужчинами это бывает.
- Конечно, он боится. В то же время он абсолютно не скрывает наши отношения. Мы вместе ходим в кафе, в кино, в магазины – в места, где нас могут увидеть его друзья или сама Даша. Но он не только не прячется, а наоборот, любит меня «показывать», он познакомил меня со многими друзьями.
- Похоже, он хочет, чтобы ситуация разрешилась сама собой, - предположила я. – Чтобы кто-то вас увидел, сказал его жене, и она сама начала этот разговор.
- Возможно. Но я в такие игры не хочу играть. Дима требует, чтобы я ушла от Артема, а я боюсь. Он хочет, чтобы я ушла первой. Но я знаю, чего мне ждать от Артема, а проблемы, которые возникнут с Димой, пока еще для меня загадка. Кто знает, нужны ли ему будут мои дети, например. Про Артема я знаю, что он понудит, понудит, но никуда от меня не денется.
- Может, тебе стоит рискнуть и поверить ему?- спросила я.
Нелли предположила :
- Может, все дело в том, что Диме вовсе не нужна семья, но он боится самому себе в этом признаться.? Вроде как признаться в собственном легкомыслии, ненадежности… Сейчас у нас романтические отношения, без быта, без обязательств. Ночные свидания, легкая боль расставания, радость встречи. Мы все это потеряем, если начнем жить вместе.
 - А ведь это тоже имеет свою ценность. Нужно радоваться тому, что есть.
Нелли мечтательно улыбнулась. Улыбка делала ее очень красивой.
Я решилась переменить тему.
- Но ты же не рассказала, как вы съездили. Понравилось?
Нелли внезапно нахмурилась, мой вопрос ей не понравился.
- Хорошо. Тепло, красиво. Ну что, пойдем отсюда? – Она встала и сняла свой пакет с ручки стула. Я заметила, что Нелли никогда не носила с собой сумочку. Да и многое в ее внешности было не так, как это обычно принято у женщин. Например, она почти не пользовалась косметикой, редко делала маникюр. В основном, была одета в джинсы и старые кроссовки. Но тем не менее, она была настоящей женщиной. Жест, улыбка делали ее очень сексуальной и женственной. А, может, это я ее такой видела?
Я пошла за ней. Я не поняла, что задело Нелли в обычном вопросе. Мы вышли на улицу, и она спросила:
- Тебе в какую сторону? Пойдем, я тебя провожу.- мы медленно пошли к остановке. Нелли дождалась моего автобуса, а когда он подошел, сказала:
- Спасибо тебе за все.
- За что?
- Сегодня ты помогла мне понять что-то очень важное, и я тебе за это благодарна. Я очень привязалась к тебе, хотя обычно для меня это нелегко. – Она улыбнулась. – Беги, а то автобус уедет!
Этот разговор я помню до сих пор. Он стал началом нашей подлинной близости с Нелли, которая так изменила нашу жизнь. В тот день мне показалось, что я нужна ей, и мне хотелось оправдать ее доверие, и сделать ее потребность во мне еще большей.

Дима

Нелли иногда приходят в голову весьма странные идеи. Как, например, в этот раз. Мы сидели вдвоем у нее на кухне, целовались, а потом она вдруг спросила:
- А как ты относишься к небольшим приключениям?
- Ну, это смотря к каким, - я повернул ее к себе, надеясь на продолжении. Но она высвободилась.
- Например, к походам пешком?
- И куда ты собираешься идти?
- В Романовку.
- Куда?!- Романовка – это деревня километрах в двадцати от города.
- В Романовку, - повторила Нелли таким тоном, будто предлагала сходить в кино.
- Туда автобусы ходят. Если тебе нужно, я могу тебя отвезти.
- Нет, мне хочется пройтись пешком.
- Но зачем?
- Просто так. Для удовольствия. Важен ведь процесс, а не результат, - она посмотрела на меня, ожидая реакции на мои слова. Кажется, в последнее время ей нравилось дразнить меня. Но я не хотел придавать этому значения. Я люблю ее, и мы будем вместе. Сейчас между нами стоял мой развод, но отношений с Дашкой давно уже никаких не было. Только Нелли не хотела мне верить. Если дело только в формальности, я смогу решить эту проблему.
Меня раздражало существование Артема в ее жизни. Если раньше я чувствовал себя виноватым перед ним, то постепенно на смену чувству вины пришло раздражение. За полгода любой мужчина может принять то, что жена уходит к другому.
Я старался быть с Нелли как можно больше, но нам всегда что-то мешало: вернее, кто-то. Всегда вокруг были дети, Вика, Артем. А теперь еще и Катя. Я уже начинал ненавидеть всех этих людей, которым непременно было нужно что-нибудь от Нелли, когда она была рядом со мной.
Так было и в Крысу. Нелли взяла с собой детей и Зою. Я понимаю, что без Зои нам пришлось бы трудно с детьми, и ничего ей не сказал. Но потом все равно я оказался виноват.
Видит Бог, у меня ничего не было с Зоей. Ничего!
Ладно, проехали. Мне даже вспоминать об этом неприятно.
Зато Нелли недавно познакомила меня со своими родственниками. Родители у нее погибли, но есть тетя, и дедушка с бабушкой. А это значит, что ее намерения вполне серьезны.
Я тоже познакомил ее с мамой. Да уж! Но чего ради она пришла тогда к нам? Просто одна семейная пара пришла в гости к другой. Будем дружить домами!
А что я должен был сделать? Сказать: вот мама, Даша: познакомьтесь – это моя будущая жена. Нет, конечно, хороший повод для развода. Но не могу я так по отношению к Дашке.
В тот момент меня больше всего мучил один вопрос: Нелли все еще со мной или она вернулась к Артему и специально пришла с ним в гости, чтобы мне досадить?
Ладно. Если ей так нужен этот поход, я пойду. Хотя, по-моему, это идиотская затея.
И я уверен, что опять мы будем не одни.


Катя
Нелли предложила прогуляться пешком. В Романовку.
В последнее время мы с ней много гуляли : могли обойти полгорода. И говорили, говорили. Никогда и ни с кем я столько не разговаривала. Мне казалось, что я могу доверять Нелли абсолютно. Я хотела рассказывать ей о каждой мелочи, обо всем!
Мы говорили о моем детстве, моих родителях, о людях, которые нас окружали. Казалось, что Нелли знала все об окружающих. Но вовсе не потому, что она дотошно интересовалась их жизнью. Постепенно боль от утраты мамы оставляла меня.
И чем больше я сближалась с Нелли, тем дальше становился Олег. Мы, как и раньше, много общались, но теперь все больше выбирали отвлеченные темы. Между нами стояла Нелли. Олег не мог принять мою привязанность к ней, а я не считала нужным что-то менять.
Мне хотелось все больше самостоятельности, и мне казалось, что Олег ограничивает мою свободу. Но на самом деле во мне самой не было ресурсов для свободы. У меня не было работы, не было денег.
Мы переехали в квартиру мамы.
А еще я купила собаку. Просто пошла на рынок и купила щенка. Беспородную полу-таксу с грустными глазами. И выяснилось, что Олег терпеть не может домашних животных, потому что они : портят мебель, пачкают и вообще требуют к себе внимания. Но все это я узнала уже потом. А сначала Олег отнесся к моей покупке равнодушно. Он молча посмотрел на щенка и и вышел из комнаты.
Проблемы начались в первую же ночь. Выяснилось, что такса не переносит одиночество. И спать она хотела исключительно в нашей кровати. Все другие варианты, включая положенный на полу коврик, ее не устраивали. При попытке отправить ее в другую комнату она начинала лаять, пищать и скрестись в дверь.


Артем
Я много раз просил ее остаться со мной. Мне никто не нужен кроме нее, я люблю Нелли и хочу быть с ней. К тому же у нас дети. Нужно думать и о них.
Я не мешал ей встречаться с другими, если ей так хочется – пожалуйста. Что я мог поделать?
Мы нашли компромисс…
Который устраивал ее и меня ни один год.
А потом появился Дима. Мне и до этого было больно, а что делать сейчас – я не знаю.
Вчера мы были с Нелли в гостях у Димы с Дашей. Мне кажется, что я понравился его маме. Да и Даша вроде бы относится ко мне с симпатией. Дима еще ничего ей не говорил. Иначе они бы даже на порог нас не пустили.
Это тоже интересно: Нелли говорит, что они готовятся к свадьбе, но он даже не сказал жене о разводе. Сволочь!
Но мне кажется, что Даша начинает догадываться. По мужчине и женщине всегда заметно, если они вместе. Даже если они стараются это скрыть.
Нас напоили чаем, мы сидели все вместе на кухне: Даша, Дима, Нелли, я и мама. Мне нужно было после работы зайти к Диме за бумагами. Он заболел и забрал домой всю документацию. А Нелли увязалась со мной. Я сказал ей :
- Мне кажется, это не самая лучшая идея, учитывая ваши с Димой отношения.
А она только посмеялась:
- Ну, я думаю, что это мое дело и я за это отвечаю.
- Но ты идешь со мной, а мне бы не хотелось, чтобы Даша выставила меня за дверь.
- Тебе в этом случае ничего нет угрожает. Если что, я уйду одна.
- Но мне будет неприятно, - я уже понимал, что вряд ли она откажется от своей затеи. Если Нелли чего-то захочет, ее трудно переубедить. По крайней мере, мне никогда не удавалось.
Мы продолжали спорить, но уже шли по направлению к дому, где жил Дима. Я предложил:
- Тогда хотя бы позвони ему и предупреди, что ты со мной.
- Я думаю, что это лишнее.
- Тогда я вообще никуда не пойду, - я решил, что заберу завтра документы.
Нелли сбавила тон.
- Я сама хочу увидеть его отношения с Дашкой. Для меня это очень-очень важно. Позвони ему, пожалуйста. Я не хочу этого делать. Или лучше вообще не звонить,- Нелли взяла меня за руку. – Мне нелегко сейчас. Я понимаю, что и тебе тоже, но ты хотя бы можешь со мной это обсудить, а Дима всячески уходит от разговоров о разводе.
- Вот как? Тогда не проще ли оставить все как есть? Зачем он тебе такой?
- Я не знаю, Артем. Сама не знаю.- Нелли чуть не плакала. Мне казалось, еще чуть-чуть, и она согласится.
- Оставайся, - я сжал ее руку. – Я тебя не брошу. И у меня нет жены.
Но увы.
Она выдернула руку, голос снова стал жестким.
- Мы же уже все обсуждали.
- Извини.
Мы помолчали Я достал телефон.
- Привет!
- О, Темка! Привет! Ты скоро?
- Да уже подхожу. Только я не совсем один.
- А с кем? С Женькой? Заходите, конечно.
- Понимаешь, ко мне Нелли зашла. Я обещал ей вечером за продуктами съездить. Если ты не против, мы зайдем на минутку, я только документы заберу, и все.
Дима помолчал.
- Ау?
- Хорошо, заходите.
Я повернулся к Нелли:
- Ты уже не так на меня сердишься? Пойдем, нас ждут.
Она не ответила. И мы уже были у подъезда.
Когда мы пришли, настроение Нелли изменилось. Она так рвалась сюда, но когда вошла, вся сжалась. Наверно, никто ничего не заметил, но я – то ее знаю. Ей хотелось сбежать отсюда. Не знаю, что она там хотела увидеть. Семейный скандал с битьем посуды, сложенные у порога вещи?
Но только поведение Димы с Дашей ничем не отличалось от обычного поведения пары, к которой пришли гости. Вот только может Даша была излишне внимательна к Диме, а того, по–моему, это слишком нервировало.
Мы выпили чай, Дима вышел за документами, потом крикнул из спальни:
- Даша, ты не видела, тут на столе папка лежала, черная? Никто не брал?
Дашка тут же побежала к нему. А мама засуетилась:
- Вечно засунет куда-нибудь, а потом найти не может! Пойду посмотрю.
 Мы остались на кухне одни. Вдруг Нелли посмотрела мне в глаза и спросила:
- Помнишь, когда мы шли, ты предлагал мне остаться с тобой?
Я кивнул.
- Если хочешь, я сегодня – да, сегодня!- скажу Диме, что между нами все кончено. Проведу с ним нашу последнюю ночь. И вернусь к тебе. И больше ничего никогда у меня с Димой не будет. Ты хочешь этого? Тебе достаточно просто сказать «да».
- Ты опять уйдешь на ночь?
- Это что так важно? Это будет последняя ночь. Если, конечно, ты скажешь «да».
Я молчал. Нелли смотрела в упор:
- Ну?
Я молчал. В этот момент вошли Дима с мамой. В руках у него были документы.
- Нашли! Мама убирала и на шкаф положила.
- Ага! Мама всегда виновата! Так сами в своей комнате и убирайте, – но было видно, что их что-то беспокоит, и мы здесь уже явно лишние. Даша больше не вышла. Я поднялся:
- Спасибо большое. Нам пора уже.
Мы с Нелли встали. Мама нас проводила до двери. А там некстати сказала:
- Тяжело в семье, когда все есть, проблем никаких и занять себя нечем. Я им давно уже говорю – пора Полинке братика или сестричку!
Видели бы вы лицо Нелли.
А через пару часов за Нелли заехал Дима. И она уехала на всю ночь. Которая так и не стала последней.
Нелли не спросила меня, почему я ничего ей не ответил, Но рассказала об этом всем.
Почему я так поступил?
Не знаю. Я не хочу об этом говорить.
 
 



Катя
Я не понимаю, что со мной происходит. Со мной и Олегом.
Все не так, как хотелось. Я обращаю внимание на то, чего раньше не замечала. Я хочу быть похожей на Нелли?
Вчера быль день рожденья Олега. Я позвала Нелли и Диму. Да, я позвала своих друзей на его день рожденья. Я пригласила их еще давно, но честно говоря, думала, что Нелли об этом забыла. И мне не хотелось напоминать, учитывая их напряженные отношения с Олегом.
       Но за день до праздника Нелли сама позвонила мне:
- Привет! Завтра у Олега день рожденья, я ничего не перепутала?
- Конечно. И вы приглашены, - мне больше ничего не оставалось. В конце концов, Диме нужно забрать машину.
- Я помню. Мы приедем. Обязательно. Но я вот почему звоню : я подумала – не нужна ли тебе помощь? Если нужно, я могу завтра приехать,- голос у Нелли был радостным. А мне, как всегда, было приятно ее слышать.
- Приезжай, конечно.
- Тогда завтра с утра я буду.

И действительно, около одиннадцати она приехала. Меня несколько удивил ее приезд, учитывая, что сейчас мы жили в пригороде, и до нас от ее дома было добираться не менее двух часов..
- Знаешь, - сказала я. – Так хорошо, что ты приехала. Ты умеешь делать блинчики7
- Ну вообще да. А что?
- Я задумала блинный пирог, но проблема в том, что у меня никогда не получаются блины. Я просто не умею их делать и все. Они слипаются, пригорают к сковороде и больше напоминают резиновые коврики.
Нелли засмеялась.
- Ладно, сейчас мы решим твою проблему. Давай большую миску.
Она начала делать тесто.
- Хоть я и небольшой кулинар, но блины делать умею. Это как раз то немногое, что у меня получается, и надо же, чтобы именно это тебе и было нужно.
- Да ладно тебе. Небольшой кулинар! Я тебе не верю.
- Вот и хорошо, что не веришь! Блинчики меня научила делать бабушка. Она вообще любила всякие оладушки, коржики и прочее, что сказывалось на ее фигуре. Она говорила, что главное в блинах – это чистая сковородка.
- Я тоже это слышала, но не верила.
- А зря,- Нелли принялась чистить сковороду.
- А я на этой неделе побывала в очень любопытном месте. Называется «Диалог». Не слышала?
- Что-то слышала. Это какой-то околопсихологический клуб?
- Что–то вроде этого. Хотя ведущие там – психологи, но подход у них несколько другой, чем у нас в институте. Лариса нам что говорит? Что сначала нужно разобраться в проблеме, а только потом искать пути ее решения. Причем решение может прийти и в процессе разбора проблемы.
- Ага, а психоаналитики так вообще готовы копаться в тебе до младенчества. А потом – проблемы клиента от глубокой травмы, вызванной внутриутробным одиночеством.
- Вот именно. А в «Диалоге» подход другой. Не важно, откуда у тебя эти проблемы – мама в детстве не так посмотрела или папу увидел голым в ванной, главное - что с этим делать сейчас. Потому что живем мы сейчас и живем в обществе, и нужно уметь жить так, чтобы это приносило еще и радость.
- И чем они занимаются?
- Тренинги проводят. Учат общаться. Там интересно. Хочешь – можешь сходить. Там есть свои правила – например, при встрече и прощании все обнимаются. И вообще есть много упражнений для преодоления физических барьеров. Сначала меня это шокировало – все-таки трудно обнять незнакомого человека, особенно если это мужчина и тем более если он тебе не очень приятен. Но потом я поняла – это так удивительно. Тоже принятие. Только если Лариса нас учит принимать человека интеллектуально, то здесь принятие более глубокое, на физическом уровне.
- Тебе понравилось?
- Мне интересно. Там каждое занятие - как испытание. Насколько я это смогу? Я на курс записалась – «Первый шаг». Так, по моему, этой сковородке на сегодня моего внимания достаточно. Давай продукты для своих блинчиков.
Нелли принялась за тесто.
Я спросила:
- Ты решила, что делать с дипломом?
- Я думаю, что я заплачу за него.
Я удивилась:
- Почему? Ты же классный психолог.
- Мне это уже не интересно. К научной работе я никогда не тяготела. Мне сейчас гораздо интересней один человек, чем выборка из ста. А диплом – это всего лишь бумажка. Одна такая у меня уже есть.
- Странно.
- А почему? Свои амбиции я уже удовлетворила в первом институте. А сейчас я хочу учиться для себя и получать от этого удовольствие. А там посмотрим.
А вот и первый блин. Пробуй!
- Вкусно! Как у тебя так получается? Вроде бы я делаю то же самое. Расскажи секрет?
- А вот не расскажу. А то ты меня звать перестанешь!
Мы вместе приготовили все, что я хотела, и даже начали расставлять на столе посуду, как вдруг Нелли стала собираться.
- Ты куда?
- Я домой. Мне нужно забрать одного товарища, и чуть позже мы приедем.
- Я думала, что Дима сам приедет после работы.
- Нет, мы приедем с Артемом. Я пообещала ему, что заеду за ним.
- А Дима?
- Ну, сегодня не его очередь, - Нелли улыбнулась.- Просто он в последнее время очень переживает из-за нашего развода и неудачи с Ксюшей. Ему страшно, что я уйду, а он останется один. Иногда я думаю, что мне было бы гораздо проще, если бы у Артема появилась женщина.
Я не думала, что она вернется. В пять приехал Олег, а к шести начали собираться гости. Их было четверо – две пары. Николай и Костя – старые друзья Олега. И две женщины, которых мне представили и имена которых я тут же забыла. Через полчаса мы сели за стол. Нелли и Артема все еще не было. Они пришли в начале восьмого. Нелли, Артем и Ксюша.
Артем сел рядом со мной. Мы почти не разговаривали, но в какой-то момент я почувствовала его руку у себя на коленке. Он даже не пытался гладить меня, его рука просто лежала. Я давно не чувствовала такого возбуждения. В ответ я провела ногой по его ноге. Но он тут же убрал свою руку. И немного отодвинулся.
А дальше… Я чувствовала себя идиоткой, но не могла остановиться. Я прижалась к нему и продолжила елозить своей ногой по его брюках. В тот момент мне казалось, что никто ничего не замечает. Вот только Николай смотрел на меня в упор, а когда я поворачивалась к нему, он мило улыбался.
У Нелли зазвонил телефон. Она вышла поговорить на кухню, потом вернулась и сказала:
- Сейчас Дима заедет.
Я спросила:
- Вы будете забирать машину? Мы могли бы сейчас отвезти ее.
Мне хотелось найти предлог, чтобы уехать с Нелли. И Артемом. Но вмешался Олег:
- Уже поздно. И как ты назад вернешься?
- Завтра вернусь. Утром.
- Я не думаю, что это хорошая идея. – Олег старался не смотреть на меня.
- Почему? Это хорошая возможность забрать машину. Когда еще Дима к нам приедет?
Я вдруг заметила, что мы стоим втроем : я, Нелли и Олег. А остальные сидят и с интересом наблюдают за нами. Артем сидит с безучастным видом и рассматривает цветы на окне. Как будто его совершенно не касается происходящее.
Но все решила Нелли. Она сказала:
- Я не думаю, что Дима заберет машину, потому что тогда некому будет повести его. Ни у меня, ни у Артема нет прав. Так что я думаю мы отложим это до следующего раза, когда Дима возьмет с собой кого-нибудь.
На том и порешили.
Когда все ушли, мы остались с Олегом вдвоем. Я начала убирать со стола, мыть посуду – все, что угодно, лишь бы только не остаться в одной комнате с Олегом.
Вдруг он подошел ко мне сзади и обнял.
- Спасибо тебе за сегодняшний день, за то, что ты все приготовила и сделала для меня праздник.
Я искала в его словах иронию, ждала, когда же он скажет о том, что я сделала. Но Олег ничего не сказал. Не заметил? Не захотел говорить?
Спустя неделю Олег сказал:
- Я хочу съездить на неделю к родителям. Мне нужно побыть одному.
Всю эту неделю я старалась забыть о том вечере. Я почти не расставалась с Олегом, буквально ходила за ним по пятам. Я не видела Нелли и не звонила ей. В наши отношения с Олегом вернулась прежняя близость.
Мы много разговаривали, вместе выгуливали Фредди – моего щенка. Мне казалось, что так будет всегда. Оставалось только решить небольшую проблему – мое нежелание секса. Но я думала, что все наладится.
Желание Олега уехать от меня было непонятно. Мы никогда не расставались без крайней необходимости, и никогда он не ездил к родителям один. Я предложила:
- Давай съездим вместе.
- Не стоит. У тебя экзамены скоро.
- Ну и что? Я смогу там готовиться.
Олег сел в кресло и начал объяснять:
- Понимаешь, я считаю, что сейчас нам нужно отдохнуть друг от друга. Когда пара долго находится вместе, они надоедают друг другу, возникает привычка, обыденность.
- Но я не хочу отдыхать от тебя! У меня нет привычки, я просто хочу быть рядом с тобой.
Мне стало страшно оттого, что Олег может уехать. Я не знаю, чего я боялась : то ли того, что он не вернется или разлюбит меня, то ли мне было страшно оставаться одной в этой квартире, с которой была связана смерть мамы. Я ухватилась за последнее.
- Но я не могу здесь остаться ! Здесь умерла мама, и мне все напоминает об этом.
Но Олег был непреклонен :
- Я думаю, что тебе самой это нужно. Может, если ты побудешь здесь одна, твои страхи уйдут?
- А если нет?
- Если хочешь, мы можем поступить наоборот : к моим родителям поедешь ты, к тому же мама к тебе хорошо относится. А я побуду здесь.
- А можно просто остаться здесь, и чтобы никто ни к кому не ехал?
- Пойми, Катюш, мне это нужно. Нам это нужно. Мы не расстаемся, я люблю тебя, но сейчас нам нужна передышка.
- Я не могу без тебя. – Мне хотелось плакать, я не знала, как уговорить его.
Он посмотрел на меня участливо и спросил ровным тоном:
- Может, проблема в том, что у тебя возникла зависимость по отношению ко мне?
- Да! Хочешь поговорить об этом? Ты говоришь со мной, как психолог! Ты еще возьми конспект, посмотри, какой вопрос нужно задать следующим?
- А мне не нужен конспект, - Олег смотрел на меня без улыбки. – Я и так все вижу. Помнишь: если вопрос психолога вызывает у клиента раздражение, значит, вопрос попал в точку.
Я действительно злилась.
Олег продолжал.
- Я хочу, чтобы ты меня любила, а не зависела от меня. Твои чувства ко мне в последнее время стали какими-то истеричными, что ли. Прости, конечно. Но ты боишься меня отпустить от себя даже на час. Если ночью мне нужно встать, ты мгновенно просыпаешься и спрашиваешь: «Ты куда?» Ну, куда могу уйти среди ночи? И мне кажется, что на самом деле ты злишься на меня за свою зависимость. Тебе самой это тяжело, и я боюсь, что со временем ты начнешь меня ненавидеть.
В словах Олега была правда. Но я не знала, что мне делать с этим. Я ничего не ответила ему, надеясь на то, что он передумает. Я старалась угодить Олегу, в то же время не напрягая его. Но он начал готовиться к поездке, погладил и сложил в сумки рубашки, купил зубную пасту, мыло. Мне казалось, что он хочет напугать меня, и в последний момент передумает. Тему отъезда мы больше не обсуждали.
Еще через день он сказал:
- Я купил билеты. На завтра. Поезд в три часа дня. Ты мне приготовишь какую-нибудь еду с собой?
-Ты все-таки едешь?
- Ну, мы же уже обсудили это, правда? – он разговаривал со мной мягко, но настойчиво. Как с душевнобольной.
- Я вот что подумал. Может, мне взять с собой Фредди? Ты сможешь спокойно готовится к экзаменам, не заботясь о том, что пять раз в день нужно выгуливать и кормить щенка, а ему у родителей будет хорошо. Там лес рядом, мы гулять с ним будем.
- Ты? Фредди? Ты же его не любишь?
- Я вообще не люблю собак! Но с этой таксой я уже смирился. И к тому же так будет лучше. Ей нужен простор, это же охотничья собака.
- Ну ладно. – Я была удивлена, но все еще надеялась, что Олег шутит.
На следующий день я должна была идти в институт. Утром я увидела, что на кухне стоит сложенная сумка. Олег делал бутерброды. Я подошла к нему.
- Я прошу тебя, не уезжай, пожалуйста. Что ты хочешь? Я все сделаю.
Он обнял меня.
- Я прошу тебя, не надо. Через неделю я вернусь.
Я заплакала.
- Останься, пожалуйста. Я плакала, обнимала его и просила не уезжать. Я панически боялась его уезда.
- А хочешь, я приеду к тебе на выходные?
Олег уклончиво ответил:
- Я позвоню тебе.
Я позвонила ему днем из приемной института. Я ушла с последних двух лекций, чтобы успеть домой до того, как он уедет. В тот момент мне больше всего хотелось остановить его. Так, как будто от этого зависели наши отношения, наша жизнь. Я приехала домой в час дня. Но Олег уже уехал. В квартире было пусто. И он увез Фредди.
Я ходила по пустым комнатам, и мне казалось, что все закончилось.
Я заставила себя спуститься в магазин, купила еду. Когда-то же я жила одна! В общежитии, например. Я приготовила ужин, заварила чай. Скоро мне уже казалось, что в его отъезде нет ничего страшного, а я вела себя просто глупо, умоляя Олега остаться. Наверно, я и правда делаю что-то не так.
Вечером я позвонила Нелли. Но ее не было дома, а мобильник не отвечал.
Я осталась вечером одна впервые после смерти мамы. Раньше я любила одиночество, когда была подростком, мне очень нравилось, если мама уезжала и оставляла меня на ночь одну. Мне нравилось чувствовать себя хозяйкой дома, делать то , что мне нравилось – смотреть допоздна телевизор или слушать музыку, не сбавляя громкости.
А сейчас я действительно была хозяйкой дома, но это не приносило мне радости. Я стала бояться самой себя – как будто одиночество означало смерть.
Олег позвонил на второй день. Сказал, что доехал нормально и что завтра собирается в лес.
Я спросила :
- Ты не передумал?
На что он ответил:
- Не волнуйся, я вернусь дней через пять. И я уже успел за тобой соскучиться. Я тебя очень люблю.
После его звонка мне стало спокойней. Я уже получала удовольствие от одиночества. Что я могу сделать такого, из того, что обычно не могу себе позволить? И я решила: не готовить сегодня еду, после пар зайти к подруге, и всю ночь проиграть за компьютером. Может, Олег и прав – мне нужно почувствовать себя свободным взрослым человеком.
А рано утром раздался звонок. Это был Олег, и его голос был очень расстроенным.
Он сказал :
- Катя, у меня неприятности.
- Олег, что случилось?
- Вчера вечером меня избили?
- Кто? Ты в больнице?
- Нет, дома. Там вообще-то ничего страшного, Только синяк на пол-лица.
- Ты был у врача?
- Конечно. Мама сразу врача вызвала.
- А как это случилось? На тебя напали?
- Я вышел выгулять вечером Фредди. Решил пройтись. Было темно, потом кто-то посветил фонариком мне в лицо. Это были подростки, баловались, наверно. Я им сделал замечание, они не отреагировали, продолжали играться фонариком. Один начал меня оскорблять. Я не выдержал.
- Ты его ударил?
- Нет, что ты. – Олег возмутился. – Я отчитал его. А второй подошел и ударил меня. В лицо. Я стал кричать, а они убежали.
- Олег…Ты приедешь?
- Может мне лучше здесь пока побыть? Прийти в себя, а то с таким лицом ехать стыдно?
- Приезжай, пожалуйста. Я не могу без тебя .
- Хорошо. Я выеду первым же поездом.
Олег больше не сопротивлялся. И не хотел побыть один.
Он приехал на следующий день. Один.
- А где?...
- Он потерялся. Я пошел его выгуливать, а потом там было темно и он убежал. Я искал его, и мама ходила по дворам, но его не нашли.
Олег смотрел на меня с виноватым видом. Под глазом у него действительно был синяк.
- Я боялся тебе сразу сказать. Но ты не расстраивайся, пожалуйста.
Я молча ушла в спальню и закрыла дверь. Мне больно! Господи, как же мне было больно. Зачем я отдала его? Зачем ты взял его с собой? Мне хотелось заорать Олегу, что это он во всем виноват, что он специально взял его с собой, потому что он ему надоел.
Я сидела в комнате и считала, что совершаю чуть ли не подвиг, не говоря о своих чувствах, а Олег ждал от меня сочувствия. Заботы, потому что он был пострадавшим в этой истории.
ОЯ слышала, как он пошел в ванную, потом хлопнула дверца холодильника, потом послышались звук набираемого номера на телефоне. Скоро Олег осторожно открыл ко мне дверь.
- Пойдем? Ты меня покормишь?
Я молчала. Он вошел.
- Послушай, не надо так. Это всего лишь собака, и я не хотел. Я искал ее, правда.
Я молчала. Он сел рядом со мной.
- Зато дома будет чище и спокойней.
Я взорвалась.
- Зачем ты ее взял? Зачем? Ты хотел от нее избавиться.
- Нет, Катя. Нет. Просто так получилось.
Я не хотела его видеть.
- Уйди. Я прошу тебя , уйди. В другую комнату, куда угодно.
- Давай поговорим. Неужели тебе дороже собака? Мне плохо, меня побили.
В другой раз я бы пожалела Олега. Но не сейчас.
Раздраженный, он встал и закрыл за собой дверь.
Фредди, Фредди. Мой бедный Фредди, где ты? Может, бродишь где –то испуганный, голодный. Я предала тебя, я тебя бросила. Как мне найти тебя?
Я встала.
Олег сидела на кухне и пил чай.
- Олег, я на вокзал за билетами. Завтра я поеду искать щенка.
- А я?
- Хочешь – поехали со мной?
- Я не могу. Мне нужно будет на работу завтра съездить. Николай звонил, там с документами какие-то проблемы.
- Тогда я поеду одна.
С вокзала, еще не купив билет, я позвонила Нелли. Она сказала, что скоро приедет. И пообещала съездить со мной на поиски Фредди.
На вокзале были очереди недовольных людей. В этом году билеты на поезда стал продавать исключительно по паспортам, и это доставляло массу неудобств, особенно если нужно купить не один билет. Но я сделала это в разных кассах по одному своему паспорту. Правда, места оказались не рядом. До Скрябино, где жили родители Олега, дорога занимала четыре часа. Я думаю, что у нас с Нелли получится в тот же день вернуться назад.
Я шла домой и чувствовала пустоту внутри. Я не думаю, что Фредди найдется. Конечно, я поеду туда и обойду весь их маленький паршивый городок, но я уже знаю, что я его потеряла.
За эту неделю я поняла: я больше не боюсь оставаться одна. И меня больше не пугает разлука с Олегом. Человек рождается и умирает один, значит, он должен уметь жить один. Пришло понимание, что я не получу помощь от Олега. Он сам нуждается в утешении и помощи. Обида к нему прошла. Осталась равнодушие и уверенность в том, что я справлюсь сама. Только надолго ли меня хватит.
Нелли приехала поздно вечером. Как я была ей благодарна в тот момент!
До ее приезда мы почти не разговаривали с Олегом. Я сказала, что со мной поедет Нелли, и он, похоже, обрадовался этому. Обрадовался, потому что так ему было легче отпустить меня, легче справится со своим чувством вины. Он показывал обиду на меня. За то, что я не уделяю ему внимания, не делаю ему чай и компрессы. А мне не хотелось даже видеть его.
Я услышала, как остановился лифт на нашей площадке, и тут же распахнула дверь. Я угадала. Это была Нелли. Намокшая, без зонта, в симпатичной рыжей куртке и длинных, до колене сапогах, похожая на наездницу.
Я улыбнулась ей.
- Привет. Спасибо, что приехала.
- Что ты? Я все понимаю. Собака – это член семьи, как ребенок.
Я пропустила ее. Она сразу прошла на кухню и достала из куртки листы бумаги.
- Вот, держи.
Это были напечатанные объявления : «Пропал щенок таксы, 2,5 месяца. Откликается на кличку «Фредди». Нашедших прошу позвонить по этому телефону : 63-55-85. Код города 4457».
- Я попросила Диму их сделать. Нужно будет завтра их расклеить. Если мы его сразу не найдем, то остается надежда, что кто-то позвонит. Только их нужно разрезать.
- Конечно, я разрежу.
- И еще. Я указала свой номер телефона. – Нелли многозначительно на меня посмотрела – На всякий случай.
- Да, я думаю, так лучше. Вы чаще бываете дома, - мне не хотелось развивать эту тему, зная, что в соседней комнате сидит Олег. Он даже не вышел к Нелли.
Когда она ушла, я зашла в спальню. Олег лежал на кровати и смотрел «Новости». Обычно он в это время требует тишины, но сейчас убавил звук и повернулся ко мне.
- Ты едешь завтра?
- Да, с Нелли.
- Я надеюсь, что у вас получится его найти. Мне правда очень жаль. Ты мне чайку сделаешь? Голова что-то болит. Наверно, от удара. – Олег проявил ко мне должное внимание и теперь с полным правом требовал сочувствия к себе. Я принесла ему чай.
А рано утром позвонила Нелли.
- Привет!
- Привет! Я жду тебя. Не забыла, у нас поезд в десять утра?
- Нет, я не забыла. Тут такое дело… Сережка приболел, не могу его оставить. Ты не будешь возражать, если с тобой Артем съездит? У него как раз сегодня выходной.
- Да нет. Может, мне лучше одной?
- Ну, учитывая криминальную обстановку в том городке, лучше тебе там одной не ходить. К тому же обратно поезд отправляется в семь вечера, уже темно. И Артема я уже уговорила.
Я не стала возражать. Но когда уже положила трубку, вспомнила тот случай на дне рожденья Олега. Интересно, что до этого я совершенно забыла об Артеме. Никто не спросил меня о том вечере, включая и Нелли, и я решила, что никто ничего не заметил, а Артем, так же как и я, ни с кем этот случай не обсуждал. Поездка с Артемом беспокоила меня, но я была уверена, что никакие отношения между нами невозможны. Он никак не показал, что хочет продолжения отношений, и я отнесла тот случай на совесть выпитого в тот вечер.
Я не стала говорить Олегу о том, что моим спутником будет не Нелли, просто попрощалась с ним и вышла из дому.
Мы встретились с Артемом на вокзале. Он стоял возле киоска с газетами и рассматривал выставленные журналы. Я подошла и поздоровалась.
-Он хмуро посмотрел на меня и сказал :
- Пойдем. Поезд приходит на вторую платформу. Уже объявили.
Он не пошел первым, не выразив желания понести мой пакет с курткой и клеем. Всю дорогу Артем не проронил ни слова. Я тоже молчала. И злилась: в конце концов первым руку на мое колено положил он. И за что он на меня дуется? Если ему удобнее считать, что ничего не было, бог с ним. И я его не просила ехать со мной!
Подъезжая, поезд сбавил ход.
Я сказала:
- Все, следующая остановка - наша.
Он ответил.
- Я догадался. Мы же в Скрябино едем.
Я не выдержала:
- Тебя напрягаю я или эта поездка?
Он помолчал, потом ответил.
- Ну, кому понравится в свой выходной тащится в такую даль? У меня были определенные планы на этот день.
- Мог бы и не ехать со мной!
- Меня Нелли попросила. Да не бери в голову! Это у меня настроение такое, потому что рано разбудили. Пойдем.
Мы вышли из вагона. Он спросил:
- Ты знаешь, где искать? Куда он мог ходить гулять, этот… Олег.
- Похоже, он тебе не понравился?
- Честно говоря, только полный идиот мог пойти ночью в незнакомом городе по чужим дворам гулять собаку. Что, не мог ее в своем дворе выгулять?
- Давай начнем от дома родителей Олега.
Мы пошли в их двор. Изначально я планировала зайти к ним, поздороваться и расспросить, куда же мог пойти Олег.
Но чем дольше мы гуляли вокруг их дома, тем меньше у меня было желания подниматься наверх. К тому же мне не хотелось знакомить их с Артемом. Равно как и говорить о нем Олегу. Поэтому я решила:
- Давай просто обойдем все близлежащие дворы и расклеим объявления, не заходя к родителям.
Артем согласился:
- У меня то вообще нет никакого желания еще и с ними знакомится.
Мы расклеили объявления, потом Артем предложил расспросить сидящих на лавочках бабулек и мужиков, играющих в домино, не видели ли они таксу. Мы обошли несколько помоек, даже сходили в лес, но таксу так и не нашли.
Пора было идти на вокзал и возвращаться домой. Возвращаться ни с чем.
Вдруг Артем обнял меня и сказал :
- Не расстраивайся. Может, еще найдется. Мы же столько объявлений расклеили. Пойдем поедим чего-нибудь. Тебе нужно поесть.
Он повел меня в вокзальный буфет, заказал две чашки чая с бутербродами. Артем рассказывал о своей работе. Я спросила:
_ А почему у тебя выходной среди недели?
- Потому что я по воскресеньям я дежурю. Мы чередуемся в дежурствах, и тот, чья очередь дежурить на этой неделе, имеет право на выходной в рабочий день. Но вообще-то я подумываю о том, чтобы сменить работу.
Когда мы уже подъезжали к своей станции, Артем вдруг сказал:
- А ты классная. Раньше ты мне не очень нравилась. И я не думал, что ты поедешь искать собаку.
Было в его комплименте что-то необычное. Даже и не понятно, комплимент это или нет. На вокзале Артем позвонил Нелли и доложил, что мы приехали.
Потом повернулся ко мне:
- Нелли предложила тебе переночевать у нас. Уже темно, и пока ты доберешься домой, будет совсем поздно.
Действительно, было уже десять вечера. Автобусы в мой район прекращали ходить в девять. Мне оставалось либо ждать ночного трамвая, который еще неизвестно, ходит ли вообще, или воспользоваться предложением Артема.
Я с сомнением спросила:
- А как же Олег?
- От нас позвонишь, предупредишь. Чай, не маленький уже, сам переночует.
Я поехала к Нелли.
Дома были дети – Ирочка, Сережка и Игорь. И конечно же, собаки.
Артем сказал:
- Только вот есть небольшая проблемка. Нелли задерживается, нужно бы ужин приготовить. Продукты в холодильнике есть.
- Ну конечно, я помогу.
Он улыбнулся:
- Я так и думал.
Он достал из холодильника пакет, из которого вытащил грибы, консервированную кукурузу, горошек и пакет риса. Я посмотрела на этот странный состав продуктов:
- И что из всего этого можно сделать? И почему ты хранишь рис в холодильнике?
- Я его не храню. Просто купил и поставил пакет с продуктами в холодильник. А из всего этого мы будем делать рагу по моему рецепту. Сначала варишь рис, потом жаришь грибы, и все это смешиваешь. Ты можешь порезать грибы.
В его тоне была странная смесь уверенности и застенчивости. Мы приготовили то, что по каким то неведомым мне причинам Артем называл «рагу», покормили детей. Нелли все не было. Артем пошел их укладывать спать, а я наконец-то решилась позвонить Олегу. Я чувствовала себя провинившимся ребенком, задержавшимся допоздна на улице, и не знающим, как теперь прийти домой.
Олег снял трубку сразу же. Похоже, он сидел у телефона и ждал звонка.
- Катя, ты где?
- Олег, уже поздно, я не успела на автобус. Я останусь до утра у Нелли. – Я выпалила фразу одним духом, словно боясь, что Олег сейчас приедет и вытащит меня отсюда на глазах у всех.
- Это правда?
- Конечно. Ты можешь позвонить Нелли и спросить, - я ответила ему с вызовом.
- Я уже звонил. – ответил Олег.
- Тогда почему ты спрашиваешь, где я? – я взрослая ! Я уже большая! – повторяла я себе.
- Просто хотел убедиться. Не нравится мне это , - Олег уже просто бурчал, ожидая от меня оправданий. Но я не хотела доставлять ему такое удовольствие.
- До завтра. Спокойной ночи, - я положила трубку. Тут же раздался звук поворачиваемого в двери ключа, и вошла Нелли. Тайра выбежала к ней и бросилась ей на ноги.
- Тайра, солнышко, привет, - приговаривала Нелли. Она прошла ко мне в комнату.
- Привет! Я вижу, ты осталась . Ну и правильно. Куда бы ты поехала в такое время? – она разговаривала со мной, одновременно расстегивая куртку.- Кстати, Олег мне уже звонил. Он всегда тебя так контролирует?
- Обычно нет. Он боится, что у тебя я утрачу свой моральный облик. – я засмеялась, хотя на душе мне было совсем не весело.
- А вы молодцы, я смотрю. Деток накормили, спать уложили. Спасибо, - серьезно сказала Нелли. – Ты наверно, тоже хочешь отдохнуть? Пойдем, я тебя уложу.
Нелли принесла с собой набор постельного белья и полотенце.
. – Как съездили?
Я рассказала.
- Как ты думаешь, он найдется?
- Не знаю, Катюш. Хочется надеяться , что да.
Я с опаской задала вопрос:
- Ты не сердишься на меня?
- На тебя ? За что? – Нелли посмотрела мне в глаза.
- За то, что я оказалась такой безответственной. Ты ведь так любишь животных..
- Нет, что ты. К тому же потеряла его не ты.
- Ты думаешь, что …Олег сделал это специально?
- Может, здесь сыграло его любимое бессознательное? В любом случае, меня смущают некоторые вещи. Например, зачем он взял щенка с собой, если он его и дома раздражал? Почему он пошел выгуливать его ночью, в чужом городе, в чужом дворе?
- Да, странно все это. Но я не думаю, что он сознательно его потерял или выбросил.
Мы долго еще сидели и разговаривали. Потом Нелли пожелала мне спокойной ночи и ушла к себе.
       А утром я вернулась домой. Я не задумывалась ни о чем, не принимала никаких решений. Больше всего на свете мне хотелось найти Фредди.
Олег уже уехал на работу. Это было хорошо, потому что мне нужно было побыть одной.
Но только я вошла, зазвонил телефон. Это было Татьяна Ильинична, мама Олега.
- Доброе утро, Катя, - до пенсии она была школьной учительницей, и это наложило неизгладимый отпечаток. Речь ее всегда была официально-правильной, и вопросы она задавала тоном, которому позавидовал бы любой сотрудник КГБ.
- Здравствуйте, Татьяна Ильинична.
- Мне известно, что ты вчера была у нас в городе. Мы чем-то тебя обидели, что ты не соизволила зайти к нам?
- Нет, что вы. Я не хотела вас беспокоить. Я хотела найти собаку.
- Какое может быть беспокойство? Мы всегда рады тебя видеть.
- Да, я знаю.- мы кидали друг другу вежливые фразы, как игроки в теннис.
- Но я звоню вот по какому поводу. - Свекровь перешла к делу. –Я понимаю, что в ваших отношениях с Олегом сложные времена. Так бывает у многих пар. Но ты взрослая женщина, и должна понимать, что жизнь собаки и жизнь твоего мужа не равноценны. Человека избили, он пострадал и нуждается в твоем внимании и поддержке, а ты вместо того, чтобы уделить ему это самое внимание, занимаешься непонятно чем… - Я положила трубку, в которой продолжал звучать властный голос, и вышла из комнаты. Подошла к окну, посмотрела вниз. Мне казалось, что я прыгаю вниз без парашюта. Несравненное ощущение полета, свободы. А внизу – асфальт.
Раньше я бы никогда не позволила себе вот так с ней поступить. Почему? Потому что потом эти проблемы пришлось бы решать, а это гораздо хуже, чем один раз вытерпеть подобный разговор и раскаяться. Когда я вошла, в трубке слышалось:
- Алло! Алло! Катя?
Я осторожно положила трубку на рычаг и вытащила шнур из розетки.

Олег
Что происходит с Катей? Может, на нее так подействовала смерть матери? Но уже прошло девять месяцев, пора бы и пережить это. Меня пугает ее нервность, зависимость от меня. Она боится отпустить меня от себя даже на минуту, а когда я рядом, мне кажется, что я раздражаю ее. А что касается секса, так это… Его просто нет. Наши отношения становятся истерично-платоническими.
Я уехал к родителям, чтобы немного отдохнуть от этого. Расслабится. А тут еще эта собака!
Она говорит, что я намеренно потерял нее. Что у меня было «подсознательное желание избавиться от нее». Интересно: подсознательное намерение приравнивается к преступлению? Незнание вашего бессознательного не избавляет от ответственности. Хотел ли я, чтобы он пропала? Бог мой, конечно, нет. Но честно говоря, я не испытываю особой утраты. Эта зараза не давала спать, гадила в углах. Но этого я не скажу Кате. Хотя мне ее искренне жаль.
Но сегодня возникла проблема. Вчера вечером мне позвонила мама. И сказала, что Катя ездила в Скрябино с каким-то мужчиной. И к ним почему-то не зашла.
Я спрошу у Кати. Между нами не должно быть недомолвок.
Я думаю, что это все Нелли. Она со своими дурацкими идеями, со своей непонятной семьей дурно влияет на Катю. А может, дело не только в этом?


Катя
Вечером, к приходу Олега , я приготовила ужин- его любимый пирог с грибами. Но это не из-за чувства вины, нет. Мне не в чем было винить себя.
Олег сразу начал с вопросов.
- Катя, мне звонила мама. Ты ничего не хочешь мне рассказать? – подобный вопрос сразу вызывает в памяти несколько вещей, о которых ты явно не хочешь рассказывать. Тут главное не купиться, и правильно угадать, что же именно имеется в виду. А то бывает, расскажешь вовсе не то, о чем тебя спрашивают, но не менее интересное.
Я спросила:
- Ты о чем?
- Мама сказала, что ты была там не одна. С мужчиной. И не зашла к ней поздороваться. Меня интересует : с кем ты была там? И почему обидела маму?
- Я была там с Артемом. Это муж Нелли., они еще к нам приезжали вместе на твой день рожденья, помнишь? Нелли не смогла поехать, у нее ребенок заболел, и она попросила Артема. Я узнала об этом в последнюю минуту, - на первый взгляд, все было правдой.
- Вот как, – Олег задумчиво посмотрел на меня.- А мама?
- Честно говоря, мне не хотелось к ней заходить. Мы и так спешили.
- Катя, ты должна понимать, что мама живет в маленьком городке, где люди очень любят посплетничать. Ее все знают. Да и тебя тоже. Представь, каково ей выслушивать от какой-то тети Маши, что ее невестка разгуливала по городу с чужим мужчиной?
- А представь, каково мне знать, что мой муж как последний идиот поперся гулять с собакой ночью на помойку? И собаку потерял, и по морде получил? – все, что я за эти дни тщательно пыталась облечь в вежливую форму, вырвалось наружу. Мне хотелось бить Олега, оскорблять его. Но он остановил меня в свойственной ему манере.
- Давай поговорим об этом завтра, когда ты успокоишься. А пока я иду спать. Ты со мной?
Я молча развернулась и ушла спать в другую комнату. Впервые за все время наших отношений я уснула, как только легла на диван. Конечно, ссоры случались между нами и раньше. Но раньше мы долго выясняли наши отношения, и сели мне не удавалось добиться, чего я хочу, я могла кричать, ссориться. В ответ Олег ложился, поворачивался ко мне спиной и тут же засыпал. Я никогда нее могла понять, как ему это удавалось. Я же ворочалась полночи, ожидая, что он проснется, и мы продолжим. Потом все - таки будила его и говорила, что я согласна и вообще «давай мириться».
Сегодня же я уснула сразу.
Утром же произошло то, что изменило наши отношения. Я проснулась от того, что Олег обнимал меня сзади, пытаясь стащить ночную рубашку. Я не чувствовала боли или обиды. Просто решение уже было принято, и я шаг за шагом его выполнила. Я молча вытерпела утренний секс.
Потом так же молча встала и начала собираться в институт.
Я позвонила Нелли из автомата. И задала только один вопрос:
- Нелли, скажи, я могу пожить у тебя какое-то время?
Она не удивилась:
- Конечно, приезжай. Я буду тебя ждать.
Потом я сделала еще один звонок.
- Я немного поживу у Нелли.
И положила трубку.
По пути к Нелли я зашла в парикмахерскую и, потратив почти все деньги, что у меня были, перекрасила волосы в блондинку и сделала короткую стрижку.
Начиналась новая жизнь. В которой, как мне казалось, я сама принимаю решения.

 

ГЛАВА 2. СОВМЕСТНАЯ ЖИЗНЬ.

Понять, что произошло тогда, я смогла только через несколько лет. Уйдя от Олега, я как будто закрыла за собой дверь в прошлое. Насколько тяжело мне было расстаться с ним даже на час, настолько же легко сейчас я рассталась с ним на всю жизнь. Когда я звонила Нелли, у меня еще была иллюзия насчет того, что это временный шаг. Но чем дальше я шла, тем больше понимала, что возвращение назад невозможно. Нелли сказала мне:
- Я поняла, что ты не останешься с Олегом, когда услышала, что он потерял щенка. Для тебя Фредди стал замещением ребенка. А Олег не понял этого. Вернее, на примере щенка ты увидела его возможное отношение к ребенку – ревность, желание избавиться от него, неспособность пожалеть и понять слабого. Ты испугалась, что Олег не примет ребенка и, значит, не принимает тебя – твои желания, потребности. Олег старше тебя, у него уже есть свои дети, и все, чего он хотел – это заботы и внимания к себе. А тебе нужен ребенок, ты должна реализоваться как мать.
Да, мы много говорили тогда с Нелли. Говорили часами, забыв обо всем. Гуляли, готовили еду, ходили за покупками – и разговаривали. Она не давала мне остаться одной.
 Мы решили, что пока ситуация не разрешится, я поживу у нее. Я спросила:
- А Артем или Дима не будут против?
- Ну, Дима здесь пока еще не живет, а Артем против точно не будет.
Нелли поселила меня в комнате с диваном и компьютером, на который постоянно претендовали дети и их друзья.
А еще был Артем. В первый день он вечером вернулся домой, и Нелли тут же с порога объявила ему:
- Катя ушла от Олега, и поживет какое-то время у нас, пока все не решится.
Артем посмотрел на нас без удивления и сказал:
- Да? Ну ладно. У нас есть что-нибудь поесть? – и ушел на кухню.
Позже, вечером, он постучал ко мне в дверь:
- Можно?
- Да, конечно, заходи.
Он вошел и сел на диван. Почему-то дома Артем предпочитал ходить в одежде, который бы и бомж не позавидовал. Вот и сейчас на нем была старая застиранная футболка непонятного цвета и трико советских времен, растянутые на коленках и завязанные шнурком на талии. Но его это, по всей видимости, нисколько не смущало.
- Кать, из-за чего ты ушла от Олега? Это произошло не из-за нашей поездки?
Я немного покривила душой. Хотя и сама не знала правильного ответа.
- Нет, конечно, что ты. Может, эта поездка и стала толчком, но дело вовсе не в ней. Просто мы с Олегом разные люди.
- Я заметил это, - Артем грустно улыбнулся. – Честно говоря, я невысокого мнения об Олеге. Я видел, как он к тебе относится. Но я бы не хотел стать причиной вашего развода. Не хотел бы, чтобы вы расстались из-за его ревности.
- Ты не причем здесь, Артем, – мне стало любопытно, что кроется за его словами - не страх ли, что расставшись с Олегом, я тут же повешусь ему на шею.
Он продолжал, не слушая меня.
- У нас здесь и так непростая ситуация. Нелли с Димой. У меня с Ксюшей ничего не вышло. Семья распадается. И я не хочу быть хоть как-то причастным к разрушению ваших отношений. Я думаю, что, несмотря ни на что, тебе нужно самой разобраться с Олегом. Поехать к нему, поговорить и попробовать еще раз. Не стоит рубить сгоряча.
Я задумалась.
- Нет, Артем. Ничего не выйдет. Если проблема в том, что я создаю вам неудобства, живя здесь, тогда конечно…
Артем взял меня за руку.
- Глупенькая… Дело не в этом. Живи здесь, сколько хочешь. Просто я считаю, что если есть хоть небольшой шанс сохранить отношения, нужно попробовать это сделать. Но тебе, конечно, виднее.
Мы замолчали. Потом он встал.
- Ладно, спокойной ночи.
И вышел из комнаты.
Я осталась одна со своими мыслями. За эту неделю я потеряла все, что было так дорого для меня - мужа, дом, щенка. Я чувствовала отвращение к мужчинам, к их прикосновениям, взглядам. Ко всем, кроме Артема, который ничего от меня не хотел.

Утром я увидела его выходящим из комнаты Нелли. Я спросила ее за завтраком.
- А где Дима? Он еще не переехал сюда?
Нелли подняла голову:
- Он в Москве сейчас. Улаживает дела, связанные с открытием своей фирмы. Ему нужно перезаключить все договора с поставщиками на имя «Астарты» - так называется его фирма. Все поставщики, которые работали с головным офисом в сфере коммуникаций, теперь переходят к «Астарте».
- Понятно. Так что у Димы теперь будет свой бизнес.
- Наполовину свой. То есть, конечно, все текущие вопросы будет решать он, но фирма принадлежит австрийским собственникам, и определять ее деятельность будут именно они.
- На Диме лежит большая ответственность.
Нелли улыбнулась.
- Он умничка. И я думаю, что он справится.
Я не решилась спросить ее, почему Артем ночует в ее спальне. Пока я готовилась к этому вопросу, раздался звонок в дверь. Нелли встала.
- Я открою.
Это был Олег. Возбужденный, нервный, в руках он держал большой букет ярко-красных роз. Розы в это время года…
Он сделал шаг вперед, оттеснив Нелли.
- Мне нужна Катя.
Нелли сделала попытку преградить ему путь, но он оттолкнул ее и направился ко мне.
- Катя, нам нужно поговорить. Без свидетелей, - он выразительно посмотрел на Нелли. Она встала у двери.
- Олег, я уйду только в том случае, если этого захочет Катя. – В ее голосе был вызов, она смотрела на Олега в упор.
Мне стало страшно. Я боялась, что он силой заберет меня отсюда. Мне хотелось спрятаться за Нелли, убежать отсюда. Я сказала:
- Нет, я не хочу, чтобы ты уходила.
Олег увидел, что выгнать Нелли ему не удастся, и решил не обращать на нее внимания.
- Катя, тебе нужно вернуться домой! Тебя обманули, заставили! Я хочу, чтобы ты вернулась, Катюша! - несмотря на то, что слова были умоляющими, Олег говорил все это агрессивно.
Я сказала, стараясь быть спокойной:
- Нет, Олег. Я хочу остаться здесь.
Он швырнул на пол букет.
- Кто он? Скажи мне, кто он? Где? Где он прячется?
Нелли насмешливо посмотрела на Олега:
- Кто? Кого ты ищешь, Олег?
Олег метнулся из кухни, так быстро, что Нелли от неожиданности отскочила . Он бежал по коридору, заглядывая во все двери.
Зачем-то заглянул в сортир.
- Олег, ты забыл посмотреть в мусорном ведре, - ледяным тоном сказала Нелли. Олег действительно побежал на кухню к раковине. Мы наблюдали за ним. Мне уже стало смешно.
- Да у вас, батенька, паранойя,- заключила Нелли. Она подошла к двери.
- Так, дорогой. Мне это надоело. Убирайся отсюда. Хватит обшаривать мой дом. Сейчас дети придут.
Олег повернулся к Нелли :
- Ты дрянь! Стерва! Я тебе…
В этот момент открылась дверь и вошел Артем.
- О, как я кстати. Что здесь происходит?
Он был невозмутим, как и Нелли. Нелли объяснила:
- Да вот. Ищем любовников в уборной и под раковиной.
- Так, понятно.
 Артем подошел к Олегу и взял его под руку.
- Пойдем, поговорим.
Тот молча пошел за ним в пустую детскую. Артем прикрыл дверь.
Мы с Нелли остались вдвоем. Она обняла меня:
- Не переживай. Они сами разберутся.
Я спросила:
- Мне нужно уехать?
- Нет. Тебе не стоит сейчас уезжать, - серьезно сказала Нелли.

Артем

Я закрыл дверь, и мы остались вдвоем с этим придурком. Мне тоже случалось терять голову из-за ревности, но до такой стадии я еще никогда не доходил. К тому же единственным поводом для ревности у Олега была его собственная глупость. Я спросил его:
- В чем дело?
- Вы забрали мою жену. Вы прячете ее от меня. И я заставлю вас ее вернуть.
- Твоя жена не ребенок, Олег. Она взрослый человек. И если она решит вернуться, ее никто здесь удерживать не будет.
Как ни странно, Олег постепенно успокаивался. Интересно, что на него так подействовало: мои слова или мое преимущество в росте и весе?
Он спросил несмело:
- Катя ушла к тебе?
- Нет, Олег. Катя ушла от тебя. А я могу тебе поклясться, что у меня с ней ничего нет. Я все еще люблю свою жену, несмотря на то, что она уходит к другому. И, как видишь, я не делаю из этого трагедии.
Определенно, у нас с ним было что-то общее. Наверно, именно потому он и поверил мне. Я настаивал:
- Тебе лучше уйти сейчас, поверь. Пусть пройдет время, и вы сами во всем разберетесь. А пока Катя поживет у нас.
Олег спросил:
- И ты обещаешь, что у тебя с ней ничего не будет?
- Я люблю Нелли.
Олег медленно пошел к двери. Он вышел в коридор, прошел, не поднимая головы, мимо Нелли и вышел из квартиры. Нелли подошла ко мне:
- Поговорили?
- Да. Как видишь, я на него хорошо действую.
Она сказала:
- Спасибо тебе. А то я даже немного испугалась. Ты поговоришь с Катей? Она в комнате.
- Я у вас что сегодня, мировой судья?
- Пожалуйста.
-Ну, хорошо.
Я пошел к Кате.
Она сидела на диване, забившись в угол. Больше всего на свете я бы хотел сейчас говорит с Нелли, хотел обнимать ее, быть с ней рядом.

Катя
 Я ушла в комнату и закрыла дверь. Я совсем не хотела знать, что сейчас происходит за дверью. Главное, чтобы никто не заставил меня уйти отсюда. Я вспомнила, как в детстве я уехала в гости к подруге за город. Мама отпустила меня, потому что к ней пришли гости, и я ей явно мешала. Обычно она не пускала меня одну так далеко, даже несмотря на то, что мне было уже пятнадцать. Но была зима, и когда пришло время уезжать, выяснилось, что дорогу замело снегом, и транспорт ходит очень медленно. Было уже поздно, и я решила остаться до утра. Телефона у подруги не было. А ночью, часов в двенадцать, приехала мама на машине. Как она пробралась через все эти пробки, ума не приложу. На глазах у подруги и ее родителей она буквально вытащила меня из дому, рассказывая все, что она обо мне думает.
Так и сейчас я боялась, что Олег сделает то же самое. Почему-то мне казалось, что у него есть такое право. И мне было стыдно смотреть в глаза Нелли и Артему.
Артем пришел ко мне и сел рядом. Я молчала, боясь спросить. Он сказал:
- Олег ушел.
- И?
- И ничего. Он просто ушел. – Артем вдруг обнял меня и прижал к себе. Я расплакалась. Он долго сидел, поглаживая меня по голове. Потом сказал:
- А знаешь что? Поехали с нами завтра на праздник? У брата Нелли, Руслана, жену завтра выписывают из роддома. У них родился сын. И мы едем к ним все это отмечать.
- А я и не знала, что у Нелли есть брат.
- Это двоюродный брат. Поедешь?
- А мне можно? Это же ваш семейный праздник?
- Ну конечно. Я думаю, что никто против не будет.
- Хорошо.
Мы долго сидели, обнявшись. А внутри меня веселился маленький лукавый чертенок с вопросом, на который я не хотела отвечать : «Почему я здесь?».

На следующий день мы поехали забирать Таню из роддома. Это было так необычно для меня - участвовать в делах большой семьи. Мы долго готовились, выбирали цветы, думали, что подарить.
Никто у меня ничего не спрашивал, наверно, Нелли как-то объяснила мое присутствие. Или у них было так принято – ничему не удивляться. Нелли была с Димой, который только сегодня утром вернулся из командировки, и я старалась им не мешать.
Многих сегодня я увидела впервые. Например, тетю Нелли, которая спрашивала у всех, что же теперь Танечке можно кушать. Все бегали, суетились и боялись опоздать к двум часам – именно в это время ее должны были отпустить.
А потом из роддома вышла улыбающаяся, бледная Таня с кем-то, укутанным в одеяло. К ней тут же подбежал Руслан и забрал это нечто. Мне не терпелось посмотреть – я никогда не видела младенцев, хотя и читала в журналах, что в первые дни их вид вовсе не такой, как в рекламе памперсов.
Все это время я будто наблюдала за собой со стороны. Мне очень хотелось почувствовать себя частью этой большой семьи, и мне казалось, что так оно и есть. Большая семья представлялась мне залогом безопасности, перед которым отступал страх потери. Когда вокруг так много любящих людей, уже не цепляешься за одного и не зависишь так от него. Кроме того, эта семья казалась мне подтверждением того, что вот: люди живут, и с ними годами не происходит ничего страшного. Все живы, здоровы. Женятся, рождаются дети. Если, конечно, забыть о трагедии родителей Нелли.
Артем сидел за общим столом рядом со мной. Он наклонился ко мне и шепнул:
- Не люблю эти застолья и семейные праздники. Может, ну их? Все равно мы здесь чужие.
Умеет ободрить. Конечно, чужие, кто ж спорит. Я тоже начала говорить шепотом:
-А мы можем уйти? Никто не обидится?
Он скептически усмехнулся:
- Ты думаешь, это кто-то заметит?
Мы тихонько направились к выходу. Я обернулась от двери, проверяя, заметили ли наш уход. Все были увлечены беседой. И только тетя Нелли проводила нас внимательным взглядом.
Мы вышли во двор. Артем посмотрел на часы:
- Если мы сейчас чуть-чуть поспешим, то успеем на автобус.
- А Нелли?
- Ее Дима привезет.
Мы пошли.
Я спросила, не удержавшись:
- А почему ты сказал, что никому нет дела до нашего ухода? Ну, до моего понятно, но ведь ты их знаешь много лет?
Артем опустил голову.
- Я их знаю только как муж Нелли. А сейчас, похоже, статус изменился. Вот теперь пусть Дима и отдувается.
Слова были вроде были шутливыми, но произнес он их весьма невесело. Я спросила:
- Ты очень переживаешь, что у Нелли появился другой мужчина?
Он задумался:
- Да, есть немного.
Мы помолчали. Я взяла его за руку. Он руку не отнял:
- Сложно все это. Наверно, я хотел бы попробовать еще раз и увидеть, как это – нормальная семья. Когда есть только двое, и никого больше…

Артем

Я не понимал, что происходит. У Нелли появилась новая игрушка – Катя? Или все намного серьезней?
Как правило, на каждом этапе жизни у Нелли была своя подруга. Сменялись этапы, сменялись подруги. Причем расставание с каждой из них было болезненным. И в большинстве случаев связано с тем, что у Нелли пытались увести любовника. Конечно, безуспешно. Постоянной оставалась только Вика. Нагловатая толстушка, которая пыталась быть похожей на Нелли. Вика дружила с Нелли еще с института. Лет пять назад между ними что-то произошло, похоже, это было связано с Вадиком, тогдашним развлечением Нелли. Что именно произошло, я толком не знал. Но Вика осталась.
Я заметил, что Нелли всегда выбирала подруг, уступавших ей во внешности и уверенности в себе. Что ж, наверное, это и есть своеобразная женская мудрость. Совсем без них она обходиться не могла – Нелли всегда ощущала потребность в женщине рядом. Хотя сейчас я был готов заменить ей всех друзей и подруг.
Появление Кати смущало меня. Конечно, чем-то она походила на других женщин, которых предпочитала Нелли. Но в ее фигуре и лице не было ничего, что говорило бы о ее ущербности – достаточно стройная фигура, правильные черты лица. Но когда я увидел ее в первый раз, то заметил, что эта девушка имеет слабое представление о своем теле, и не умеет подчеркнуть свои достоинства. Она носила платья, которые делали ее грудь большой, и закрывали привлекательные, в общем-то, ножки; одевала джинсы с низкой талией, из-за чего животик нависал над поясом; носила какие-то ужасные джинсовые куртки с широченными плечами. Одежда выглядела на ней снятой с чужого плеча, причем снятой с людей разного возраста и комплекции. Вернее всего, Катя не могла еще определить свой стиль и бросалась в крайности.
Да-да, я всегда обращал внимание на женскую одежду. На свою мне было плевать. Интересно наблюдать за тем, как одежда преображает женщину, превращая уродину в обаяшку, и наоборот. И у меня была женщина, во внешность которой я вложил много внимания. Это Нелли.
Когда мы познакомились, она носила очки, делавшие ее похожей на мымру - училку, и невообразимые старушечьи платья. Теперь же…
Внешний вид обманчив. Главное, что скрывается под ним. Но я уверен, что женщина, знающая свое тело и умеющая доставить себе удовольствие, не может быть некрасивой, во что бы она ни была одетой.
Но вернемся к Кате. В ней было что-то, что смущало и привлекало меня. Я видел в ней гусеницу, которая, при умелом обращении могла превратиться в бабочку. И это делало ее опасной для Нелли.
Или для меня?

Катя
Я не понимала Артема. Вроде бы я нравилась ему. А он мне?
Вчера вечером, когда мы вернулись с праздника, он поцеловал меня. Мы смотрели фильм, прижавшись друг к другу на диване, в пустой квартире, и ждали, когда приедет Нелли с детьми.
Вдруг он начал целовать меня, поглаживая по спине. Я ждала продолжения, но потом Артем вдруг отстранился и уставился в монитор. Я побаиваюсь его, боюсь его насмешливого взгляда – как будто он знает обо мне больше, чем говорит.
А вечером, после суматохи, вызванной приездом Нелли и укладыванием детой, он зашел ко мне в комнату. Я думала, я хотела, чтобы он остался. Но он пожелал мне «спокойной ночи», и ушел.
В спальню Нелли.
Почему он спит с ней? Или они просто спят в одной комнате?
Утром я вышла на кухню. Нелли уже была там. Она сидела за столом в ночной рубашке и ждала, пока закипит чайник. Я спросила:
- Артем уже ушел?
- Ага, - Нелли довольно улыбалась. – И забрал с собой детей. Так что мы абсолютно свободны от тяжелых утренних обязанностей.
Она смотрела на меня с хитрой улыбкой. Я начала заваривать чай, ничего не отвечая. Нелли продолжила:
- Вы вчера раньше вернулись…
- Да, Артем так захотел. Сказал, что никто не заметит нашего отсутствия.
- Почему же?
- Он считает, что его место занял Дима, и теперь ему незачем заботиться о том, что о нем подумают.
Нелли вздохнула.
- Глупость какая. Конечно, никто на Артема не обиделся, за то, что он ушел. Но Дима не занял его место, и мои родственники очень хорошо относятся к Артему. Просто они не задают никаких вопросов, и спокойно приняли Диму. Понимаешь, я давно уже их воспитала. Они не вмешиваются в мою личную жизнь. Не помогают ни в чем, даже с детками, но и не вмешиваются. Их обязанность – принять вежливо тех, кто приходит со мной, что они и делают. Так что никто ничье место не занимал, и Артему нечего страдать по этому поводу.
- Он очень переживает из-за твоего ухода.
- Правда? – Нелли насмешливо посмотрела на меня. – Это он тебе сказал? Артем любит пострадать на публику. Но наши отношения давно завершились, и он знает об этом. Если бы я вдруг сказала, что бросаю Диму и возвращаюсь к нему, он бы страдал не меньше. Я вижу сейчас, что ты ему очень нравишься.
- Но он ушел спать к тебе…
Нелли засмеялась.
- Ах, ты об этом. Артем боится сделать хоть какой-то шаг. После неудачи с Ксюшей он боится, что история повторится. Да и просто он по натуре человек ведомый. Боится принимать на себя ответственность.
- А мне кажется, что он боится тебя. Что ты воспримешь его отношения со мной как предательство.
Нелли внимательно посмотрела на меня.
- А он тебе нравится?
Я не знала, что ответить. Да, Артем нравился мне, но еще не закончилась история с Олегом. К моим сомнениям примешивалась еще одно: фактически я уводила мужа у подруги.
- Я думаю, что да, но боюсь, что поступаю плохо по отношению к тебе.
Нелли удивилась:
- Это еще почему? Знаешь, - она помолчала, затем заговорила, как будто сомневаясь. – Я много думала об этом. По большому счету, я хочу, чтобы Артем остался с тобой. Ты, в отличие от Ксюши, не пытаешься разрушить то, что у нас есть, и я надеюсь, не будешь пытаться увести Артема из семьи сейчас, пока мне нужно, чтобы он оставался здесь. Мы с тобой хорошо подходим друг другу. Если у вас с Артемом получится, все от этого только выиграют. Сочетание обаятельной интересной женщины и талантливого, но чудаковатого мужа несет в себе большие перспективы. Артем – он в чем-то гений! Когда мы учились, у него было очень много всяких идей, он даже за границу уехать хотел. В Штаты.
- И почему не уехал?
- Да так. Не получилось как-то. Не хватило желания. Чтобы достичь чего-то, ему нужно, чтоб кто-то его подтолкнул.
Она посмотрела на меня
- Да-да. Он замечательный специалист, и со временем многого добьется. Если, конечно, с ним рядом будет женщина, которая сможет его поддержать.
Мне очень нравилось то, что говорила Нелли. Как будто она давала мне санкцию на отношения с Артемом. Но она вдруг сменила тему:
- Кстати, - спросила она. – А как ты видишь свои дальнейшие отношения с Олегом?
Я тут же ответила. В этом вопросе сомнений у меня больше не было.
- Никаких отношений больше не будет. Все закончилось.
Нелли сказала:
- Тогда тебе пора забрать свои вещи.
Я запротестовала:
- Я даже не думала об этом. Я боюсь звонить ему, боюсь встречаться с ним.
Нелли настаивала:
- Но это нужно сделать. Вот, например – сегодня похолодало. В чем ты пойдешь в институт - а я помню, у тебя сегодня зачет? Тебе нужны твои вещи, учебники, белье, в конце концов. Или ты хочешь оставить свои трусики Олегу на память?
Я встала.
- Кстати об институте. Уже десять, мне пора собираться.
Нелли смягчилась.
- Ладно, пойдешь в моей рыжей куртке.
Я пошла к двери.
- Пойду одеваться. Поедешь со мной?
Нелли улыбнулась.
- Поеду, конечно. Мне тоже надо там кое-что сделать.
Я уже вышла в коридор, когда Нелли сказала, не повышая тона.
- К слову, Олег ведь живет в квартире твоей мамы.
Я пошла к себе в комнату. Конечно, вопрос с квартирой и вещами нужно было решать. Мне нужны были деньги, я не могла жить здесь за счет Нелли, а все вещи, книги и деньги остались в той квартире.
Когда я оставалась одна, настроение менялось каждые десять минут. Сейчас я боялась принять какое-то решение, потому что не знала, какое же из моих настроений истинное. С одной стороны, я хотела быть здесь, жить по-другому. Я очень хотела научиться жить в большой семье, думать не только о себе. Но с другой стороны, я сомневалась в правильности своего выбора. Хотела все вернуть, вернуться домой, к Олегу. С этой семьей меня связывала только Нелли, все остальные были для меня чужими.
Наверно, лучшим решением для меня в этой ситуации было бы решение пожить какое-то время одной. Но как это сделать? Для этого пришлось бы выгнать Олега из маминой квартиры, а я пока что была к этому не готова.
В институте нас ждал сюрприз. Уже у входа меня удивили любопытные взгляды, которыми нас провожали. Но я не придала этому значения. Я шла на зачет, перед которым была лекция Ларисы. Ее лекции я сталась не пропускать. Сегодня речь шла о завершении диалога с клиентом – о том, как сообщить ему о том, что его время вышло, при этом не нанеся ему травму. Лекция, как всегда была интересной. Но я вдруг почувствовала резкую боль внизу живота. Мне нужно было выйти, и чем скорее, тем лучше. Я поднялась и тихонько пошла к выходу. Поднимать руку и спрашивать, можно ли мне выйти в туалет, показалось мне смешным.
Войти в кабинет до звонка на перерыв я не решилась. Не хотела отвлекать Ларису своими передвижениями. Поэтому я спокойно подождала в буфете до звонка, а потом пошла в аудиторию.
Навстречу мне шла Лариса. Она остановила меня и начала кричать:
- Катя, что ты себе позволяешь?
Я остановилась.
- Ты уходишь с лекции, даже не спросив! Ты ведешь себя вызывающе!
Я начала оправдываться, но она даже не слышала меня.
- Я просто не хотела Вас отвлекать, - я лепетала слова, которые были никому не нужны.
Лариса бросила, уходя.
- Зайди ко мне на следующей перемене.
Я кое-как высидела ее лекцию, стараясь не смотреть на нее лишний раз. Я не понимала, что произошло. В том, что я вышла из кабинета, не было ничего удивительного. Так делали многие, и Ларису это не раздражало. Наоборот, она говорила, что нет ничего нелепее, чем вид взрослого человека, тянущего руку, как первоклашка, с вопросом: «А можно мне в туалет?»
Как будто на этот вопрос возможно ответить отказом.
Я постучала и открыла дверь. Где-то я читала, что ждать ответа после стука в служебный кабинет – признак дурного тона – как будто визитер подозревает, что его владелец может заниматься чем-то неприличным в рабочее время.
Лариса сидела за столом и что-то писала. Она кивнула мне:
- Входи, Катя.
Я вошла и стала у двери. Она указала на стул:
- Чего стоишь? Садись? – она выглядела очень уставшей. От злости не осталось и следа, ее сменила усталость и печаль. Лариса как будто постарела. Или просто стала выглядеть на свои годы, ведь всегда она старалась казаться моложе. Она спросила меня:
- Я думаю, ты знаешь, что здесь произошло?
Я удивилась:
- Что Вы имеете в виду?
Она ответила вопросом:
- Почему ты ушла от Олега?
- Моя личная жизнь стала делом института?
Лариса опустила голову.
- Нет, Катя. Просто я не могу оставаться в стороне. – Она повторила. – Так все-таки, что у вас с Олегом произошло?
- Я не хочу отвечать на этот вопрос, - я скрестила руки на груди.
- К сожалению, ваша ссора задела и нас.
Я удивилась:
- Что Вы хотите этим сказать?
- Вчера Олег пошел к декану, Вадиму Николаевичу, и сказал, что благодаря моему подходу к обучению студентов разрушаются семьи.
Я была потрясена. Лариса продолжала.
- Он сказал, что я на своих консультациях подаю студентом дурной пример, приводя сюда людей нетрадиционной ориентации. И что я виновата в распаде вашего брака, потому что благодаря мне ты променяла его на женщину, Нелли, и ушла от него, чтобы создать семью с ней. И что она заманила тебя к себе при помощи методов НЛП и гипноза, чтобы не отдавать тебе деньги за машину.
Она обхватила голову руками.
- Бред какой-то, – я не знала, что и сказать.- Олег не мог пойти на такое.
- Да, бред. Но я думаю, что я имею право потребовать от тебя объяснений. Что происходит, Катя? Ответь мне хотя бы на один вопрос: твой уход действительно связан с деньгами?
Возможно, если бы Лариса повела себя чуть-чуть по-другому, не потребуй она от меня чего-то с позиции силы, все могло бы пойти иначе. Я хотела поговорить с кем-нибудь, спросить у кого-то совета. Но после слов Ларисы мне хотелось защищаться, и общаться мне хотелось только с одним человеком – с Нелли. Я встала.
- Извините, но я не собираюсь обсуждать с кем-либо свою жизнь. Даже с Вами, несмотря на все уважение к Вам. Хотя, если Вам будет от этого спокойнее, я уверяю Вас, что никаких любовных отношений с Нелли у меня нет.
Я вышла из кабинета, даже не обернувшись.
На следующий день я забрала документы из института. Сделала это, даже не раздумывая. Спустя время я узнала, что Лариса тоже ушла – она уехала в Питер, где в каком-то вузе получила место завкафедрой.
Так я лишалась всего, что окружало меня.

Олег
Я пришел в пустую квартиру. В чужую для меня квартиру, где все было связано с Катей.
Тишина. Только капает вода в кране, который я так и не успел починить. Кап-кап, кап-кап…
Я никогда не думал, что Катя может так предать меня. Мало того, что она ушла, так она еще выставила меня на посмешище. Хотя что это значит в сравнении с тем, что она ушла?
Я надеялся вернуть ее. Достаточно долго мне казалось, что все это - глупая шутка, и еще чуть-чуть, и она остановится. Но я сам, своими руками, сделал все, чтобы она не вернулась.
Да, это была ошибка – идти в институт. Но тогда мне казалось, что это остановит ее. Что так она услышит меня - услышит то, что я хотел ей сказать. То, что нельзя доверять людям, которые сейчас окружили ее.
Я не верю Нелли. Я ненавижу эту дрянь.
Но все кончено. Вчера Катя забрала вещи. Свои вещи из своей же квартиры. Она хочет убежать от меня настолько, что даже оставила мне эту квартиру. Временно, разумеется. Пока я не найду себе жилье.
Она приехала вчера с Артемом и Димой – этими тупыми китайскими болванчиками, которые только и могут, что кивать головами, соглашаясь с Нелли во всем. Они сидели в квартире и наблюдали за мной, пока Катя складывала сумки. Охраняли ее от меня?

Катя
Прошло две недели со дня моего переезда к Нелли.
Ниточки, связывавшие меня с прошлым, становились все тоньше. Постепенно я перестала общаться с людьми, которых знала раньше. С людьми, которым приходилось как-то объяснять свой уход - от Олега, из дома, из института.
Но мне не было грустно от этого. Наоборот, я думала, что впервые в жизни я сделала самостоятельный выбор, а не подчинилась воле обстоятельств.
Мне вдруг захотелось поехать на кладбище – к маме. Я не была там со дня похорон. Много раз проезжала мимо, обещая себе, что в следующий раз я обязательно куплю цветы и зайду. Но следующий раз так и не наступал. Я боялась почувствовать боль утраты, боялась, что не справлюсь с ней?
Сейчас же мне захотелось достать старые фотографии, положить цветы на мамину могилу. Только сейчас я смогла простить ее. В моем сердце не осталось страха и обиды – только грусть. Я простила маму, потому что почувствовала себя свободной. Я сама могу выбирать свой путь, не пытаюсь втиснуть себя в ее рамки.
Я поняла, что в Олеге я находила замену матери – так же воевала с ним и также боялась его осуждения. Приносила домой щенка, которого он не хотел, думала о том, как ему сказать об этом. И ни разу мне не пришла в голову простая мысль – это прежде всего мой дом, моя квартира, в которой я имею право сама решать, с кем мне жить.
Жить с Нелли было интересно. Мы вместе отводили детей в садик и школу, ездили за продуктами, готовили. Я училась общаться с детьми и готовить на такую большую семью. Мы могли говорить часами, не обращая внимания на время.
Было еще кое-что в моей жизни с Нелли.
Это отношения с Артемом.
Он то приближался, то отдалялся от меня.
Однажды мы оказались одни в доме. Да, в такой семье одиночество - большая редкость. Это вышло случайно – утром Нелли ушла к Тане помочь с малышом, и дети увязались за ней. А мы с Артемом пошли принести пачку забытых пеленок.
Я вышла на балкон снять пеленки, и почувствовала руки Артема, обнимающие меня. Он повернул меня к себе и начал целовать.
То, о чем я мечтала, произошло так быстро и нелепо, что я даже не успела ничего понять. А потом вошла Нелли – мы даже забыли запереть входную дверь. Пока она дошла до моей комнаты в конце коридора, мы уже успели одеться. Но она все равно обо всем догадалась по моему лицу, красному от смущения. Она многозначительно посмотрела на Артема, а тот отвернулся.
А вечером Артем долго не возвращался с работы. Не было и Нелли.
Пару дней назад мы с Артемом смотрели кино. Да, это было занятие, которое нас хоть как-то объединяло. Мы сидели вдвоем в темной комнате, уже было около одиннадцати. Я начала целовать его, но он вдруг отстранился, прошептал: «Прости, я не могу. Я люблю Нелли, и хочу быть только с ней!»
Я ушла.
Постучала в комнату Нелли. Она сидела одна, на ковре перед маленьким столиком, на котором горела свеча.
Я вошла к ней и тихонько села рядом.
Она ласково спросила:
- Не получается?
Я расплакалась. Она погладила меня по голове и сказала тихим голосом:
- Он глупый. Просто глупый. Я вижу, что ты могла бы сделать его счастливой. У тебя бы это получилось гораздо лучше, чем у меня.
Я так хотела ей верить! Мы сидели и молчали, наблюдая за огнем свечи.
Потом Нелли сказала:
- Представляешь, Дима зовет меня на работу в свою фирму.
- А ты что?
- А я пока что думаю. Конечно, ему сейчас нужна моя поддержка, пока фирма встанет на ноги. Но я сомневаюсь - деткам тоже нужно внимание. Я, конечно, оговорила с ним условия – больничные, рабочий день до половины шестого, отпуск, но все же пока окончательно не решила.
Я спросила:
- А чем ты будешь там заниматься?
Нелли не успела ответить: в дверь осторожно протиснулся Артем. Он сел рядом с нами, спросив:
- Не помешаю?
- Ну что ты, - ответила Нелли. В тот момент мы, трое, любили друг друга. Конечно, каждый из нас мечтал о своей бесконечной власти над другим, но нас было трое, и нам еще предстояло научиться делить друг друга.
После разговора с Нелли Артем впервые остался ночевать со мной. Долгое время он просто спал со мной в одной постели, не разрешая мне прикасаться к нему, но я понимала, что это вопрос времени. В тот вечер он понял, что возврата к прошлому не будет никогда.
Он сказал мне:
- Я все еще люблю Нелли, и не могу быть полностью с тобой. Мне приятно целовать тебя, мне нравится секс с тобой, но если вдруг появится хоть маленькая, незначительная надежда, что Нелли может вернуться ко мне, я уйду, не оглядываясь, и не вспомню о тебе.
- Тогда почему ты сейчас со мной?
- Потому что так хочет Нелли. Потому что она дала мне понять, что никогда не будет моей.
И я принимала всю жестокость, весь садизм этих слов, и думала, что смогу изменить, «вылечить» его. Мы лежали рядом, и держались за руки, боясь сделать лишнее движение.
Так мы остались жить в одной комнате.
А на следующее утро я увидела зареванного Игоря, выходящего из комнаты Нелли. Я заметила, что в последнее время он стал избегать меня. Но из всех детей я, по большому счету, выделяла только Ирочку, и именно с ней проводила много времени. Сережка и Игорь были для меня, несмотря на все различие в возрасте и характере, просто «мальчиками», и означали шум и надоедливость.
Я вошла к Нелли. Обычно, если удавалось сплавить утром детей Артему, который с большой неохотой отводил их в садик, мы долго беседовали по утрам. Нелли не любила рано вставать, и от завтрака тоже обычно отказывалась, поэтому она оставалась в кровати, а я садилась напротив, в кресло. Так было и в этот раз. Нелли сидела в кровати, то и дело движением плеч поправлявшая норовившую слезть рубашку, а я сидела в кресле, укутав ноги подвернувшимся под руки халатом.
Она сказала, потягиваясь:
- Ты не представляешь, как классно спать одной. Никто возле тебя не ворочается, не храпит!
Я улыбнулась ей. Сама бы я ни за что не променяла это ворочающееся и храпящее чудо на одиночество! Она опередила мой вопрос и сказала со смехом:
- Представляешь, приходит ко мне сегодня утром Игорь и чуть не плачет! «Тетя Нелли! А правда, что теперь дядя Артем будет жить с Катей, и они от нас уедут? Я сам видел, как они на кухне целовались!»
Я удивилась:
- Ну, надо же! Везде глаза и уши! А я-то думала, что никто ничего не замечает.
Голос Нелли стал серьезным.
- Нет. Дети очень чувствительны. Они помнят историю с Ксюшей. На самом деле они боятся, что потеряют кого-нибудь из нас – меня или Артема. Они с радостью принимают Диму, но не хотят терять отца. Артем, несмотря на всю его пакостность, много делает для них. И они очень боятся, что ты уведешь его.
Она вопросительно посмотрела на меня, ожидая ответа. А я сказала то, она хотела услышать.
- Я не хочу уходить отсюда.
Нелли обрадовалась.
- Это хорошо. Спасибо тебе. Я вижу, как ты относишься к деткам, как заботишься о них. Знаешь, никто из мужчин не уделял им столько внимания, сколько это делаешь ты.
Я решила поделиться с ней радостью.
- Похоже, у нас с Артемом начало получаться. Правда мы еще не спим вместе, но дело к этому идет. Как говорил Жванецкий, наши люди уже плюют в урны. Правда, еще не попадают, но уже плюют. Я поняла, что что-то изменилось после того, как он впервые начал жаловаться на тебя.
Нелли заинтересовалась:
- Правда?
- Да, он стал много рассказывать о ваших отношениях.
Нелли посмотрела на меня внимательно. Но я не придала значение этому взгляду.
Она тряхнула головой, как будто отгоняя от себя что-то, потом сказала:
- Артем сам приложил немало усилий, чтобы произошло то, что произошло. А теперь он строит из себя жертву, благо есть слушатель, - в ее голосе послышалась обида, - Не придавай такого значения его словам. Наши отношения действительно были непростыми. Мы поженились рано, и тогда я думала, что муж навсегда останется для меня единственным мужчиной. Но потом родился Сережа, погибли родители, и я увидела, что Артем – не тот человек, которому я могу всецело довериться. Конечно, он не бросил меня, но мне кажется, что только оттого, что у него не достало смелости это сделать. А знать, что твой муж очень хотел уйти от тебя и от ребенка, но не сделал этого исключительно из трусости - не самое приятное чувство. Однажды он сгоряча сказал мне : «А ведь мне предлагали работу в Штатах! Я отказался от многих возможностей в жизни, а все из-за тебя и ребенка». Я так и не простила ему этих слов. В тот момент я ответила – «Я ухожу, раз я тебе мешаю». Он сразу же отступил, начал просить прощения. Но я так и не простила…
Потом начали появляться любовники. Я ждала его по вечерам, но он не приходил. Просто потому, что компьютерные монстры были ему ближе, чем я. Конечно, им ведь не надо менять пеленки каждые полчаса.
Нелли погрузилась в прошлое, и я не знала, как вытащить ее оттуда. Разговор об Артеме интересовал меня. Мне было любопытно, почему Нелли рассталась с мужчиной, которого я сейчас любила. Конечно, я не думала о нем так, как думала Нелли, но мне было мучительно, но одновременно и приятно слышать ее слова. По двум причинам: во-первых, чем больше гадостей говорила она о нем, тем дальше они становились друг другу в моем представлении - вряд ли женщина, которая так говорит о мужчине, когда-нибудь вернется к нему. Во–вторых после слов Нелли моя любовь к Артему выглядела чуть ли не подвигом.
Нелли сделала усилие над собой, и продолжила уже обычным дружелюбным тоном.
- Но это все в прошлом. Я помню, - она засмеялась, - как каждое утро у меня начиналось с того, что в комнату ко мне входил Артем и рассказывал, как он несчастен, и сколько в его несчастье моей вины. Потом я начинала плакать, а он уходил, оставляя меня в слезах. Так продолжалось до тех пор, пока я однажды не пожаловалась Тане. А та мне сразу сказала : «Я думаю, что дело исключительно в том, что тебе приятен этот садизм, и ты получаешь удовольствие от своих слез».
- Ага, токсины выводишь
- Ну да. Я подумала, и с тех пор по утрам дверь в мою комнату для Артема закрыта. И мне спокойней, и ему проще.
Я предложила:
- Ну что, пойдем чай пить.
Нелли потянулась.
- Пора уже. Ставь чайник, я приду сейчас.


Спустя пару дней я позвонила из института Артему на работу и предложила ему пойти домой вместе. Так часто бывало, и обычно мы оба получали удовольствие от этого. Но в этот раз он ответил отказом:
- Я занят пока, и освобожусь не раньше, чем через час.
- Хорошо, я зайду за тобой, и мы вместе поедем .
Он замялся:
- Это не лучший вариант.
Я не поняла:
-Что ты этим хочешь сказать? Я подожду тебя столько, сколько будет нужно.
Он помолчал, потом ответил:
- Понимаешь, со мной домой хочет пойти Нелли.
Я удивилась:
- Ну и что? Вместе пойдем, я думаю, она возражать не станет.
- Нет, я хочу пойти с ней один. Нам нужно поговорить. Извини.
 Я продолжала настаивать:
- А ты у нее спрашивал? Обычно у нее нет от меня секретов.
Артем не соглашался:
- И тем не менее...
Я разозлилась:
- Но почему?
Я бросила трубку, и тут же перезвонила ему. Но мне сказали, что он вышел.
Я просто летела домой. Но когда я пришла, их еще не было. Я не знала, что и думать. Почему? Почему Нелли пошла с ним без меня? Она решила вернуться к нему?
Я начала готовить ужин.
Они пришли через час, и к их приходу уже был накрыт стол. Они молча сели ужинать, никак не оценив меня.
Мы покормили детей и остались втроем на кухне. Кто-то из детей , уходя , прикрыл дверь, обеспечив нам подобие интимности. Как будто почувствовал, что не все у нас ладится. Мы пили чай, обсуждая какие-то незначимые вещи. Нелли и Артем вели себя так, будто ничего не произошло. Потом я решилась.
- Мне показалось странным, что сегодня вы не захотели идти со мной.
Я посмотрела на Артема. Он смотрел в свою чашку, потом поднял голову и посмотрел мне в глаза:
- Что ж тут странного, что два близких человека хотят поговорить.
Нелли молчала. Я ждала ее поддержки, ждала, что она скажет Артему, как он неправ, или убедит меня в том, что я неправильно все поняла. Но она молчала.
Я вспомнила историю с Олечкой – невестой Алексея Ткачева, друга Артема. Несмотря на то, что их свадьба была уже делом решенным, Олечка поглядывала на Артема с явным интересом. Однажды она позвонила ему. Был выходной, и мы сидели втроем на кухне. Олечка попросила Артема зайти к ней. Сказала, что ей нужно с ним поговорить. Самое удивительное было в том, что Артем общался с ней, а потом, прикрыв трубку ладонью, передавал нам ее слова. Он сообщил:
- Я схожу к Олечке. Что-то у нее случилось.
Нелли спросила:
- Надеюсь, ничего страшного не произошло?
Но я видела, что за показным сочувствием скрывалась насмешка, которую Артем не заметил. Он начал объяснять:
- Это что-то серьезное. Она так расстроена, - и в трубку: - Хорошо, я постараюсь сейчас что-то придумать.
Нелли забарабанила пальцами по столу. Потом сказала:
- Так пригласи ее к нам. Вы здесь спокойно сможете поговорить.
- Она не придет. Ты же знаешь, - Оля по каким-то неизвестным мне причинам не любила Нелли, и старалась избегать ее. Но Нелли сделала вид, что она ничего не понимает. Она спросила:
- Тебе не кажется странным, что почти замужняя девушка приглашает домой к себе мужчину? Что у нее случилось такого, о чем она не может тебе сказать здесь?
Артем помолчал. Потом сказал в трубку:
- Подожди секунду.
Он повернулся к Нелли и начал:
- Тебе не кажется, что это мое личное дело?
Нелли не смутилась. У нее уже был наготове аргумент, против которого трудно было устоять. Она ответила:
- Твое, конечно. Я и не спорю. Только вот что Алексей подумает, когда узнает, что в его отсутствие его друг приходил к его невесте для интимной беседы?
Артем никуда не поехал.

Но сейчас Нелли молча наблюдала за нами. Наблюдала с улыбкой, переводя взгляд с одного на другого.
Я снова спросила:
- Почему ты не захотел идти со мной?
Артем отвечал тоскливо, как объясняют надоевшему ребенку.
- Потому что я хотел поговорить с Нелли.
Мне казалось, что они замыслили что-то против меня. И оба смеются надо мной. Я не понимала, какого поведения ждет от меня Нелли. Больше всего меня волновало именно это – чего она от меня ждет. Ее лицо было непроницаемо. Только улыбка, совсем недобрая, говорила о том, что она явно на стороне кого-то одного из нас. Только кого? А потом я взорвалась.
Закричала:
- Да что происходит, в конце концов? Ты со мной, или с Нелли - определись. Если ты со мной, то почему я каждый раз должна спрашивать разрешения, могу ли я прийти к тебе, нет ли у тебя сегодня от меня секретов? А если ты не со мной, что я здесь делаю?
Они молчали! Смотрели на меня вдвоем и молчали. Нелли перестала улыбаться, ее взгляд сделался задумчивым, как будто она рассматривала что-то диковинное. Артем ждал продолжения.
Я уже не могла остановиться.
- Что с вами, вашу мать? Почему вы молчите? – я осеклась, почувствовав, что что-то изменилось во взгляде Нелли.
Она встала, надув губы, как капризный ребенок:
- Она ругается. Пойдем - ка отсюда.
Она взяла Артема за руку и увела из кухни. Они ушли в комнату, которую я уже считала нашей с Артемом, и закрыли за собой дверь.
Я убежала в ванную. По лицу текли слезы. Я смотрела на себя в зеркало и не могла понять, почему? Что я сделала не так? И чем они занимаются там, вдвоем? Нелли хочет вернуться к Артему? Но она же сама убеждала меня, что все кончено. Тогда зачем?
Я подошла к двери и постучала. Никто не ответил. Я слышала только приглушенные голоса, но слов было не разобрать. Да и страшно было подслушивать и не только потому, что меня могли застать за таким постыдным занятием. Я боялась услышать, что они вместе. Хотя и хотела знать это. Не суй свой нос в то, что тебя не касается, и не услышишь то, что не понравится.
Я вышла на балкон.
Был разгар весны, такой странной весны, какая бывает в этих местах. Когда вдруг наступит почти летняя жара, и люди радуются, снимают с себя все, что только возможно, отдают в чистку зимние вещи, забрасывают шубы на антресоли. А потом – поднимается ветер, ночью замерзают лужи. И кажется, что весна подразнила людей, и наступает горькое разочарование и досада. Но сегодня был хороший вечер. Теплый, по-весеннему радостный.
 Происшедшее казалось шуткой, смысл которой я не поняла. Может, чувство юмора у них такое. Непонятное мне.
Впервые мне захотелось домой. Не к Олегу, нет. Просто прийти в свою квартиру. Завести собаку. Бегать по утрам. Раньше мне всегда казалось, что Нелли – сильная и мудрая. А я - маленькая и глупая. И я никогда не смогу стать такой, как она. И сейчас я считала, что она знала то, что я не могла знать.
Я пошла в квартиру. Чтобы убедиться, что все было шуткой. Когда я вошла, то увидела Артема, бегающего по коридору в поисках своей рубашки, носков, барсетки. В этом доме все куда-то терялось, исчезало. Дверь в большую комнату была прикрыта. Я спросила:
- Ты уходишь куда-то?
Артем ответил, роясь в шкафу:
-Да, мне нужно к Алексею ненадолго. Скоро вернусь.
- А где Нелли?
- Там, - он кивнул в сторону закрытой двери.
Я осторожно открыла ее. Каждый вечер Нелли уезжала к Диме. Это уже стало привычным. Мы с Артемом укладывали спать детей, после чего могли считать себя свободными. Но сейчас было уже девять, а Нелли все еще была здесь.
Она сидела на диване, опустив голову. Свет в комнате был настолько тусклым, что болели глаза. Я подошла к ней, хотя мне так не хотелось этого делать.
- Ты не уезжаешь сегодня?
Она даже не посмотрела на меня. И не ответила!
Я повторила:
- Ты дома сегодня?
Она ответила, все так же глядя в пол:
- Нет.
Я спросила:
- Деток я укладываю?
- Артем.
Я не выдержала:
- Нелли, что случилось?
Она поднялась и пошла к выходу:
- Ничего. Просто разговаривать с тобой я не хочу. Мне неприятно.
Я побежала за ней. Она присела в коридоре, зашнуровывая ботинки.
- Нелли…
-Извини, я спешу.
- Но что произошло? Ты же сама…
Она подняла голову и спросила язвительно:
- А ты что, ничего не понимаешь?
- Нет.
- Ну, когда поймешь, тогда поговорим.
Она вышла, больше не сказав ни слова. Мне хотелось запустить в дверь, которую она закрыла перед моим носом, все, что было в этом чертовом доме! Почему? Что я сделала такого, что Нелли обиделась на меня?
Мне казалось, что передо мной разыграли спектакль, смысл которого был пока мне непонятен.
На душе было гадостно. Так чувствует себя студент, которого преподаватель начинает прилюдно стыдить. Вроде бы и вырос уже из этого возраста, и считаешь себя взрослым, но сделать еще ничего не можешь.
Я пошла к Артему. Он брился в ванной. Делал он это всегда на ночь – считал, что вечером больше свободного времени. Я стала у двери и смотрела на него.
- Чего так расстроилась?
- Скажи, что я сказала такого, что Нелли обиделась на меня?
- А, ты об этом? Не бери в голову, - он продолжал водить бритвой по щеке, глядя на меня в зеркало. Я смотрела на свое отражение – заплаканные покрасневшие глаза, распухший нос. То еще зрелище.
Артем поставил бритву в стаканчик, умылся. И предложил:
- Пойдем, прогуляемся. Если хочешь, можешь меня проводить до остановки.
Я согласилась. Когда мы вышли на улицу, я снова спросила:
- Я хочу знать, что я сделала не так.
Артем вздохнул.
- Я думаю, что Нелли обиделась за твою грубость.
- За грубость? Но вы же сами дразнили меня?
Он был искренне удивлен:
- Мы?! Как?
- Ты отказался идти со мной, а потом вы оба дразнили меня и наблюдали за моей реакцией.
Он сразу отстранился.
- Я ни за кем не наблюдал. Я не хотел тебя обидеть. Просто Нелли действительно хотела поговорить со мной наедине. В этом нет ничего удивительного - все-таки мы с ней уже десять лет вместе. И как бы ни сложились наши с тобой отношения, Нелли всегда останется для меня близким человеком. И тебе придется принять это, если ты хочешь, конечно, остаться здесь.
Я решила докопаться до сути.
- Хорошо. Пусть так. Но что ее обидело в моих словах? Зачем вы закрывались в комнате? И почему она не хочет со мной разговаривать?
- Подожди, подожди, - Артем поморщился. – Не все сразу. Я могу говорить о себе, а насчет Нелли могу только догадываться. Но могу и ошибиться – в чужую душу не влезешь. Тебе лучше самой с ней поговорить.
- Но она не хочет со мной разговаривать!
- Вот даже как? Не расстраивайся, - Артем обнял меня за плечи. – Ты плакала? Маленькая моя, не стоит так.
Он прижал мою голову к своему плечу. – Это все мелочи, не обращай внимания. От его слов слезы потекли ручьем. Я рыдала и не могла остановиться. Он гладил меня по волосам и тихонько шептал на ухо, что я очень красивая, что все наладится. Потом сказал:
- Ты не думай, у нас с Нелли ничего не было. В комнате она просто попросила меня ей сделать массаж. Я ведь умею делать массаж, даже на курсы ходил специальные. Хочешь, тебе сделаю?
Я вытирала слезы рукавом куртки.
- Но зачем вы ушли? И закрылись?
Он выпрямился.
- Я думаю, что Нелли просто хотела тебя проучить. Ей не понравилось, что ты ругалась и кричала.
- Но я же ничего такого не сказала!
- Может быть. Но она такая. К тому же, у нее сейчас не самые лучшие времена.
- То есть?
- В последнее время у них с Димой большие проблемы. Он открывает фирму, и , похоже, ему не до Нелли и не до семейных отношений.
- Так он же хочет, чтобы Нелли пошла к нему работать.
Артем задумался.
- Не совсем так. Больше этого хочет Нелли. Она хочет, чтобы он развелся, переехал к нам и женился на Нелли. А он ничего из этого не делает, хотя и рассказывает много интересного - о том, что нужно подождать, что сейчас много работы. Он не хочет брать Нелли на работу - может, боится, что так она будет его контролировать или слишком много узнает о его доходах, или еще что. Но и не брать ее он не может – иначе он ее потеряет, нужно или женится, или идти хоть на какой-то компромисс. Скорее всего, он возьмет Нелли, но сделает это под большим давлением.
Меня удивило услышанное. Я подозревала, что у Нелли с Димой что-то не ладится, но связывала это с новой работой. Я слишком была увлечена собой и отношениями с Артемом, чтобы обращать внимание на что-то еще. А Нелли всегда охотно говорила со мной о моих проблемах. В этом и заключалась главная причина, по которой ее любили - она говорила с человеком только о том, что он хотел услышать.
Мы давно уже дошли до остановки, и теперь стояли, беседуя. Артем предложил:
- А хочешь, пойдем со мной? Я думаю, Алексей с Олей не будут против.
- А как же дети?
- Игорь уложит. До тебя же мы как-то справлялись, - мне стало стыдно, будто меня уличили в чем-то неблаговидном. Но все это время я жила в квартире у Нелли, почти за ее счет. Все, что я могла для нее сделать - это помочь по дому и с детьми. И я старалась изо всех сил. Старалась, чтобы мое присутствие стало необходимостью.
- Да, конечно.
Мы поехали в гости. Я приняла приглашение Артема с радостью – мне не хотелось возвращаться в этот дом.
Несмотря на объяснение Артема, реакция Нелли вызвала у меня недоумение. Она не была невинной тургеневской девушкой, которую фраза «твою мать!» могла повергнуть в состояние шока. За ее поведением что-то скрывалось. Но что? Попытка проучить меня? Указать мне, кто здесь главный?
Тогда мне лучше уехать. Я не могу жить в чужом доме, без денег и работы, без определенных занятий. Не могу отводить взгляд при простых вопросах:
- Чем занимаешься? С кем живешь?
Но уехать я тоже не могла. И не только потому, что в моей квартире все еще жил Олег, которого нужно было как-то оттуда выселять. Я не могла уехать из-за Артема. Он дал понять, что не бросит Нелли и детей. Даже если Дима переедет к нам. Он уйдет только в одном случае – если его заставит Нелли. Но она не сделает этого.
У меня появился страх, что отношения с Артемом полностью зависят от Нелли. Она может их разрушить или наоборот, укрепить. А я бессильна. Но я слишком его любила, чтобы уйти.

       Вика
У Нелли появилась новая игрушка. Девочка-простушка, которая совсем не так проста, как кажется. Дамочка, сбежавшая от мужа-идиота к подруге.
Неуверенная, с робкими движениями, всегда готовая прийти на помощь. Как быстро она все прибрала к рукам в доме Нелли. Только она теперь знает, что задали детям в школе, что нужно купить, что приготовить на обед. Незаменимая помощница!
Только все не так просто. Я подслушала ее разговор с мужем по поводу квартиры. Вроде как квартира ее, а он там почему-то живет и не хочет уезжать. Катя говорила с ним по телефону.
- Привет, Олег. Я звоню узнать, когда ты съезжаешь. Вот как? Не планировал? Я думаю, тебе придется это сделать. Это твои проблемы. Значит так – через две недели, в пятницу, я приезжаю туда с грузовиком за вещами. Тебя там быть не должно. Замки я сменю. Если там останутся твои вещи – можешь о них забыть. Все, до свиданья.
Я думаю, эта девочка себя еще покажет. Во всяком случае, я бы с ней делить ничего не хотела.

Катя
Вечером, когда мы вернулись, Нелли еще не было.
Я увидела ее только утром. К моменту, когда она вышла на кухню, я успела выгулять собак, отвести детей и помыть всю посуду.
Нелли вышла в джинсах и свитере, а не в пижаме, как обычно. Она, как и я, никогда не ходила по дому в халате. Халат – для ванной, ночная рубашка - для спальни. И то, и другое – только для близких. То, что по утрам она могла подолгу со мной сидеть, не переодеваясь, означало ее доверие ко мне. Сегодня его не было.
Я сказала:
- Доброе утро.
Она ответила равнодушно:
- Доброе утро.
Я решилась:
- Мне лучше уехать. Мое присутствие здесь создает слишком много проблем.
Она достала из холодильника корм для кошек, тряхнула коробкой, призывая кошачье семейство. Кот прыгнул на пол с холодильника, приземлившись в сантиметре от миски. Кошка, вылезла, потягиваясь, из-под шкафа. А у двери уже сидели собаки, виляя хвостами и зная, что без команды им вход на кухню запрещен – можно остаться и без завтрака. Нелли невозмутимо кормила кошек, поглаживая их по выгибающимся спинам. Потом сказала:
- Если ты считаешь, что так будет лучше…
- А как считаешь ты, - у меня дрожали руки, и я с трудом сдерживала голос, готовый сорваться. Так я волновалась при разговоре с мамой, когда соседка ей рассказала, что застала меня в подъезде с сигаретой.
Нелли продолжила:
- Я считаю, что проблемы себе создаешь ты сама, и от твоего ухода ничего не изменится.
Страх сжимал горло. Я попросила:
- Поговори со мной. Я не поняла, что обидело тебя вчера.
- Ты не догадалась?
- Нет.
- Жаль. Ты не обидела меня. Но мне не нравится, когда со мной разговаривают таким тоном, когда при мне матерятся. Со мной так нельзя, - голос Нелли был абсолютно спокойным.
Я спросила:
- Ты стала думать обо мне хуже?
Она смотрела на меня в упор:
- Я перестала тебя уважать. Раньше ты была со мной на равных, но после вчерашней выходки опустилась на уровень Игоря – подростка, который еще не умеет следить за собой.
- И что сейчас я могу сделать? Извиниться?
- Думать о том, что и кому говоришь,- Нелли вдруг улыбнулась. - Я думаю, у тебя получится. Со временем.
- То есть то, что вы с Артемом закрылись в нашей комнате - было просто воспитательным воздействием? – я медленно выговаривала каждое слово, надеясь, что она меня разубедит.
- Вроде того.
Я смотрела на нее во все глаза. Мне хотелось послать ее. Не просто упомянуть маму в случайно брошенной фразе, а завернуть ей, как прораб на стройке. А потом хлопнуть дверью и уйти навсегда из этого дома.
Но если я уйду сейчас, я лишусь возможности быть с Артемом. Он не уйдет со мной. И где-то далеко зашевелился червячок сомнения: «она так спокойна и уверена в своих словах. Может, неправ тот, кто нервничает».
Нелли скрестила руки на груди.
- Понимаешь, мы живем в большой семье. Здесь дети. Которые перенимают наше поведение, речь, привычки. Я долго отучала Игоря от мата, рассказывала ему, что в нашей семье это недопустимо, что все проблемы мы решаем спокойно. А тут взрослая тетя матерится, устраивает истерики.
Я покраснела.
- Что же теперь мне делать?
- Жить дальше, - Нелли улыбнулась. – Учится общаться по – другому.
- Ты сказала, что больше не уважаешь меня?
- Упасть легко, подняться трудно. Снова завоевать тот уровень доверия и уважения.
Нелли смотрела на меня с сочувствием. Я снова спросила, но уже без готовности выполнить решение.
- Может, мне лучше уехать?
Нелли покачала головой.
-Нет, я совсем не хочу, чтобы ты уезжала.
Она чертила ножом по столу узоры.
- Знаешь такую игру? – Она положила на стол руку с расставленными пальцами, а второй рукой начала быстро-быстро перекидывать нож между пальцами, с каждым разом увеличивая скорость. Потом отложила нож в сторону.
- Ладно, мне пора идти. Дима ждет.
- Постой. Мне Артем сказал, что у тебя с Димой проблемы. Правда?
Нелли остановилась.
- Трудно сказать. Я думаю, что все решится.
Мне хотелось удержать ее. Я решила привлечь ее внимание.
- Я хочу, чтобы Олег съехал с моей квартиры. Полгода со смерти мамы истекли, и я должна переоформить все имущество на себя. Нужно ехать к нотариусу.
Нелли кивнула:
- Да, это правильно. Я давно хотела поговорить с тобой об этом, но не хотела, чтобы ты подумала, что я выгоняю тебя. Мне нравится жить с тобой, и я не хочу ничего менять. Но квартира – это память о маме, и ты не должна дарить ее Олегу.
- А как же… наша ссора?
Нелли улыбнулась:
- У всех бывает. Ладно, не сердись, мне действительно пора.
Когда я осталась одна, чувство стыда и обиды снова навалилось на меня. Мне было стыдно за свой проступок, и за унижение, ценой которого мне обошлось примирение. В этом доме есть правила, которые мне пока неизвестны. Но я должна играть по ним. Если хочу остаться.

       Дима
       В последнее время произошли странные вещи.
Я открыл фирму, которая только условно была моей. «Астарта». Название придумывали мы втроем – я, Павел и Женя. Но идея была моя. Было что-то в нем научно-фантастическое. Мы засиделись вечером у Павла в кабинете, в последний раз обсуждая уже решенные вопросы. Эта встреча была последней, когда Павел еще был моим начальником. Завтра мы будем уже на равных. Два директора.
Когда мы вышли с Женей, он предложил зайти в ближайшее кафе - отметить окончание одной работы и начало следующей. Женя уходил моим замом.
Мы заказали пиво и закуску. Пиво принесли в охлажденных, запотевших от холода кружках. Женя предложил тост:
- За начало новой жизни!
- Аминь, - мы засмеялись.
- Да, кстати, - сказал Женя, отпивая из бокала. – Все хочу спросить. Ты уже представляешь себе коллектив? Кого ты возьмешь к себе? И где будешь искать людей?
- Я думал об этом. Пока что основную часть работы будем делать мы с тобой. Ну, еще возьмем пару человек. Кому-то же нужно заниматься договорами, бухгалтерией. Постепенно наберем программеров. Понимаешь, я не хочу брать людей с улицы, без опыта в этой сфере. Их придется учить, на это нужно время, а его нет.
- Да, согласен, - Женя помолчал. Было видно, что он хочет спросить о чем-то, но не решается. Я кивнул:
- Давай, выкладывай. Что ты хочешь узнать?
Женя отложил вилку.
- Скажи, ты собираешься брать на работу Нелли?
- Да, это вопрос решенный, - соврал я. Вопрос совсем еще не был решен. И меня мучили большие сомнения по этому поводу.- А что тебя смущает?
- Я бы не советовал. Хотя ты директор, тебе решать.
- Не понял?
-Давай-ка еще выпьем. А то что мы - пиво да пиво. Девушка, - подозвал он официантку, - можно нам водочки хорошей граммов по сто?
- Сейчас принесу, - девушка ушла.
- Что ты имеешь в виду?
- Сейчас, подожди. – Официантка быстро вернулась с налитыми рюмками. Они были такими же запотевшими, как и пивные бокалы.
- Давай выпьем, - предложил Женя.
- Нет, погоди, - я отвел его руку с предложенной рюмкой. – Я хочу, чтобы ты объяснился. Нелли – моя невеста, и я не хочу…
- Так ты ж вроде женат? – ухмыльнулся Женя. Потом лицо его стало серьезным. – Слухи ходят. Разные.
- Какие же?
- Ты знаешь историю с Павлом и его беременной женой?
- Нет. Я не интересовался личной жизнью Павла. Мне это как-то неинтересно.
- А зря, между прочим. – Женя сам отпил из своей рюмки, без тоста.
- Жена Павла, Наташа, узнала, что во время ее беременности у мужа была любовница. Которая забавлялась с ним, пока Наташка лежала на сохранении. Более того, он был с любовницей, когда жена рожала. Видите ли, у некоторых мужиков такое бывает – они слишком переживают, и, чтобы снять стресс, идут к любовнице. – Женя презрительно усмехнулся.
- И что? Какое это отношение имеет к Нелли?
- А такое, что она и была любовницей Павла. Кстати, знаешь, как Натка узнала? Помнишь общий форум? Так вот, Наташа раньше работала здесь, только в финансовом отделе, и пользовалась им, как и все работники. Она спрашивала советов у женщин по беременности, родам. Женщины любят обсуждать это и делиться советами. В форуме была еще одна женщина, которая подняла вопрос об измене мужа во время беременности жены. О его страданиях и необходимости снятия стресса. Женщина была слишком откровенна. Наташка сопоставила некоторые факты и догадалась. Разумеется, до конца она уверена не была и доказать тоже ничего не могла. Но даже ее предположения хватило, чтобы отношения между Павлом и Нелли прекратились. Он снова стал примерным семьянином.
- А ты откуда знаешь?
- Слухи ходят. Люди о многом догадываются.
- То есть, это всего лишь фантазии, догадки, так?
- О таком ведь никогда точно не знаешь. Редко кто сознается прилюдно в измене. Но о Нелли много говорили. Ты ведь пришел к нам недавно, и многого не слышал. Она встречалась не только с Павлом. Были еще Руслан, Вадик и другие. Говорят, что у них с Артемом был договор – он не обращает внимания на ее любовников, и не делает из этого трагедии, а она за это выполняет все его фантазии.
Мне стало мерзко. Был противен Женя, который смаковал все эти подробности. Хотелось встать и дать ему в морду. Хорош директор, побивший своего зама, еще не успевшего приступить к своим обязанностям.
Я не верил ни одному его слову. Весь этот разговор казался мне попыткой Жени чего-то добиться, установить свою власть. Я решил прекратить такие душевные излияния раз и навсегда.
- Значит так. Нелли – моя невеста. Если я услышу от тебя еще хоть слово в этом духе – пеняй на себя. Я считаю этот разговор твоей ошибкой, которую ты сделал не со зла, а чтобы помочь мне. И не заставляй меня думать иначе. Я благодарен тебе за заботу, но – спасибо, я сам.
Женя смотрел на меня. В его глазах была, как ни странно, обида. За что? Чего он хотел добиться?
- И еще. Решение о том, кого принять на работу, а кого уволить, принимаю я, и обсуждению оно не подлежит.
- Тебе видней, - сказал Женя. – Извини, я не хотел.
- Тогда за дружбу, - предложил я тост.
Вопрос о работе Нелли решился.
 

Катя
Нелли сидела у себя в комнате и читала. Она опять сидела при тусклом свете. Ей нравился приглушенный свет, загадочные тени от предметов по комнате. Интимность. Я подошла к ней. Она кивнула на кресло:
- Побудешь со мной?
- Конечно.
- Я хочу посоветоваться с тобой. Именно с тобой, потому что ты сейчас решаешь большую часть проблем в этом доме. И от твоих слов будет зависеть мое решение. Я говорила уже, Дима зовет меня на работу в свою фирму. Я хочу согласиться, но мне нужно знать твое мнение, потому что если я выйду на работу, у тебя прибавится работы по дому. Конечно, я оговорила с Димой то, что у меня стабильно два выходных дня, что рабочий день с девяти до половины шестого – чтобы я успевала забрать Ирочку из садика. Но все равно я буду проводить дома меньше времени, чем раньше.
- А ты сама хочешь выходить на работу?
Нелли задумалась.
- Скорее да, чем нет. Ему сейчас нужна помощь, да и мне лучше пойти работать. Это опыт, причем опыт неплохой.
- А чем ты будешь заниматься?
- Скорее всего, я буду менеджером. Но сейчас есть одна проблема – на фирме нет бухгалтера. Понимаешь, Дима боится брать человека со стороны. Боится, что тот слишком много будет знать о делах фирмы, что он его подставит. Он предложил вести бухгалтерию мне.
- Но ведь ты не бухгалтер? Ты никогда этим не занималась…
Нелли улыбнулась.
- Всему можно научиться. Я уже на курсы записалась, Дима даже за них заплатил.
- И ты думаешь, что ты сможешь научится за месяц? Честно говоря, это немного странно – что Дима боится брать специалиста со стороны. Ведь все так делают, и бухгалтер несет ответственность, и сможет подсказать, как правильно все сделать. Я ни разу не слышала, чтобы бухгалтер подставлял своего хозяина.
Нелли посмотрела на меня внимательно:
- Но разве ты можешь похвастаться большим опытом в этой сфере?
Она сказала это мягко, с улыбкой, но я сразу почувствовала, что не стоит продолжать.
- Если ты хочешь выйти работать, то, конечно, я поддержу тебя во всем. Помогу по дому, с детками. Иди, и не беспокойся ни о чем.
Нелли сжала мою руку.
- Спасибо тебе. Для меня очень важно знать, что ты не против.
Она разоткровенничалась.
- Знаешь, ведь поначалу Дима не хотел меня брать. Он говорил, что для него важно иметь дома крепкий тыл, быть уверенным, что я всегда жду его. Но я не могу так. Я не та женщина, которая будет готовить ужин и смотреть в окно - не идет ли ее любимый домой. Я не буду сидеть и ждать. Я найду, чем мне заняться.
Она многозначительно посмотрела на меня, и у меня не осталось сомнений, что в отсутствие Димы Нелли найдет, кем ей заняться.
- Очень хорошо для нас обоих, что мы будем работать вместе. Фирма станет нашим общим делом, мы научимся многому. И для меня будет возможность увидеть, каково с ним жить и работать.
- Дима переедет сюда?
Нелли прикусила губу.
- Он боится оставить офис без охраны. Сигнализации там пока нет, и он предлагает какое-то время пожить там.
Я удивилась:
- На офисе? Ты будешь жить с ним на офисе?
- Нет. Какое-то время мы там поночуем, конечно. Но потом я смогу его убедить потратить деньги на сигнализацию и переехать сюда. Я не смогу долго жить в таких условиях.

Дима

Нелли все чаще поднимала вопрос моего переезда и развода с Дашей. А я все еще не готов был его решить. Мы с Дашкой находились в состоянии блаженного молчания, которое каждый истолковывает так, как ему приятней. И я боялся расшевелить змеиный клубок, заговорив с ней о разводе.
Была еще одна причина. Нелли убедила меня в том, что не стоит брать бухгалтером постороннего человека. Поначалу я удивился, но потом решил, что Нелли права. Пока что у меня мало опыта, я могу делать ошибки. И было бы нежелательно, чтобы бухгалтер доложил об этом тому же Павлу или проверяющим из Австрии. Бухгалтер нужен был свой.
Но беда в том, что на это место метила сама Нелли.
Да. Я взял ее к себе. Это был единственный способ как-то отдалить решение вопроса с разводом и переездом. На это у меня не было ни сил, ни времени. Я работал допоздна. Днем – с клиентами, ночью – с компьютером. Нужно было создавать базу данных, разбираться с документами, вести балансы. Я и не думал, что работа директора содержит столько бумажек. Больше всего мне хотелось спокойствия и налаженного быта. У меня не было возможности заниматься домом, семьей.
И это сыграло свою роль в наших отношениях с Нелли.
Стало меньше романтики. Но романтики внешней. Потому что в это время Нелли нужна была мне, как никогда. Нужна ее любовь, ее поддержка. И я просил об этом. Или требовал?
Я соврал. Я взял ее к себе не потому, что не мог поступить по-другому. И не для того, чтобы пресечь всякие разговоры. Я хотел, чтобы она всегда была рядом. Я хотел видеть ее каждую минуту. Я даже поставил ее стол в одной комнате со своим. Я был готов согласиться на все ее идеи. В том числе и ее желание вести бухгалтерию.
Нелли пошла учиться на курсы, которые стояли больших денег. Взамен обещали за месяц упорных занятий сделать бухгалтера хоть из дворника. Но в итоге бухгалтера из нее не вышло. Пару недель она покопалась в документах, закупила кучу канцтоваров, включая акварельные краски, пластилин и наборы цветной бумаги. Она заранее решила собрать детей к школе. На мой вопрос, как мы это проведем, она ответила, что спишем на макеты. То, что бухгалтера из нее не выйдет, стало понятно в начале июля, когда подошло время отчетов за предыдущий месяц. Выяснилось, что Нелли не знает, как писать отчет, не знает, где находится налоговая, и не горит желанием узнать. А когда она полдня простояла в очереди, и вернулась с несданным из-за ошибок отчетом, то стало очевидно, что бухгалтера нужно искать.
А я знал только одного человека, которому я мог доверять и как другу, и как специалисту.
Это была Дашка.

Даша
Я снова могу быть с Ним рядом. Он позвал меня к себе на работу. Это место значительно хуже, чем моя работа в банке, если брать зарплату и статус. Но здесь я могу быть рядом с Ним постоянно.
Он думает, я не вижу, что он хочет уйти. Что каждый день, видя меня, Дима боится мне сказать, что нам пора расставаться. Я знаю его уже десять лет, знаю каждое выражение его глаз, знаю, что означает каждое его движение. Знаю, как никто другой не может его знать, какие бы иллюзии он не строил по этому поводу.
Она… Я знаю и про нее. Нелли. Стерва, выбирающая добычу поденежней. У нее хватило наглости прийти ко мне в дом. Что она высматривала? Что хотела увидеть? Чем она привлекла его? Красотой? Сексом? Но что она может ему предложить? Кучу чужих детей? Красота проходит, секс приедается. Я хорошо знаю это. И я дождусь.
И, пока это в моих силах, я не позволю ему даже заикнуться о разводе. Мы муж и жена, и все на этом. Главное – не переступить черту, за которой я не смогу уже не знать. Не смогу делать вид, что не знаю.
Мне предстоит работать вместе с ней. Господи, дай мне сил не показать ей, что я все знаю! Не дай ей открыто заявить свои права на него.

Катя
Нелли так радовалась своей новой работе. Она приходила домой в шесть, и, едва успев пообщаться с детьми, уезжала снова - уже ночевать там с Димой. Она рассказывала, какой молодец Дима и каких новых, высокооплачиваемых проектов они ждут. Я видела, как она старалась освоить бухгалтерию. В ее попытках научиться незнакомому и по сути чуждому для нее делу, она была очень трогательна. У Нелли замечательно получалось общаться с людьми, но скучная работа с бумагами была не для нее. Тем не менее, она взялась вести бухгалтерию у Димы. Она очень хотела помочь ему. Была и еще одна причина. Нелли очень боялась, что Дима возьмет на это место кого-то другого, например, Дашу. Она посещала свои курсы бухгалтеров с завидным упорством. Но я сомневалась, что ее упорство будет вознаграждено.
Мне было очень интересно посмотреть на ее новую работу, на офис Димы. Но Нелли старалась устроить так, чтобы мне не пришлось туда заходить.
Но в середине июня, когда стояла невыносимая жара, Нелли понадобился ее паспорт, который она забыла дома. И я привезла ей его на офис.
После восторженных рассказов Нелли я ожидала увидеть нечто большее, чем то, что увидела. Их офис представлял собой арендованную квартиру в многоэтажке.
Дверь внушала уважение – металлическая, сверху покрытая деревом, она насчитывала пять замков. Она была открыта, и я вошла незаметно.
 Квартира была очень маленькой, всего две комнаты без дверей и кухня. Одна из комнат была завалена всяким барахлом : какой-то инструмент в огромных коробках, останки компьютеров, одежда. Другая была предназначена для клиентов. Там стояли четыре письменных стола с компьютерами и довольно большой старый диван, который ночью превращался в кровать.
В большой комнате возле стола стояли Нелли, Дима и какой-то парень в костюме. Я сказала :
- Только не говорите, что вы – программисты. Судя по количеству всего в той комнате вы тянете либо на потрошителей компьютерных кладбищ, либо на бригаду строителей. Привет!
Все трое резко обернулись. Нелли засмеялась:
- Да, я тоже не могу понять, где все это используется.
Дима возразил:
- Ничего ты не понимаешь в монотонных программерских буднях. Он сказал, обращаясь ко мне:
- Мы при переезде просто собрали все, что посчитали своим, и увезли с собой. Не мешало бы все это разобрать, но руки не доходят. Все равно переезжать, тогда уже все сразу и разберем.
- Я предлагаю все это выбросить и забыть – так не соглашаются, - вмешалась Нелли. – Знакомься, это Женя. – Она кивнула в сторону парня в костюме. Я вспомнила, Нелли говорила о нем. Заместитель Димы. Полноватый мужчина лет тридцати со страдальческим выражением лица. Мне показалось, что у него болит желудок. Такое привычно недовольное лицо, готовое при малейшей неприятности так же привычно уложится в складки еще большего недовольства, бывает только у язвенников.
Я кивнула:
- Катя.
Он пробормотал:
- Очень приятно, - потом повернулся к Диме: - Что, пора двигать?
Дима поцеловал Нелли, обняв за шею:
- Мы поехали. Заодно телефоны привезем.
Они поспешно вышли. Мы с Нелли остались вдвоем. Она сказала, потягиваясь:
- Вот так мы и живем.
Я осмотрелась:
- Ничего так.
- Да ладно тебе. Это временный офис. Деньги на аренду выделяет головная контора, она же нам и офис подбирала. Купили здание на окраине города, но там ремонт сейчас идет. Обещают закончить через три месяца. Зато посмотри, какие я себе штучки купила, - она подвела меня к своему столу. На столе стоял дорогой настольный прибор с множеством канцелярских вещей. Рядом в коробочке лежала наливная ручка.
-Красиво, - восхитилась я.
- Да, - согласилась Нелли. - Мне тоже нравится. А теперь пойдем чай пить.
Она увела меня на кухню.
Кухня была действительно кухней в крошечной квартире. Здесь стояла плита на две горелки, стол и три раздолбанных стула. У одного не было спинки, второй был заляпан краской, а третий представлял собой гибрид двух предыдущих – спинка у него была отломана, а весь он был покрыт белыми пятнами эмали.
- Садись, - предложила Нелли. Я осмотрелась. Нелли улыбнулась:
- Выбери себе любой.
Я с сомнением уселась на стул без спинки.
- Да, пока что непрезентабельно, - заметила Нелли. Но это временно. К тому же клиентов сюда мы стараемся не водить.
- А кто ваши клиенты?- поинтересовалась я.
- Пока что в основном австрийский офис и его филиалы. Но есть и собственно наши. Их заманивает Женя. Он человек интересный. Попал сюда благодаря Диме. Если бы не он, Женя так и прозябал бы на старом офисе. А у мальчика большие амбиции. Ему явно нравится роль начальника.
- Понятно, - ответила я. – Он мне как-то не понравился. Есть в нем что-то неискреннее.
- Да, я его тоже не люблю. А он меня, - улыбнулась Нелли. – Он видит во мне претендентку на его место зама. Может и правильно видит.
- Тебе нравится работа? - спросила я.
- Сложно сказать. Конечно, много нового, интересного. Больше свободы. - она задумалась. – Кстати, у меня будет новый номер. Сейчас Дима с Женей поехали за телефонами. Дима хочет создать единую корпорацию, чтобы меньше платить за связь. Еще я купила кучу интересных канцтоваров, и заодно собрала деток в школу.
- Во всяком случае, от этой работы есть ощутимая польза.
- Да, согласилась Нелли. – К тому же есть у меня еще один план. Я вижу здесь работу для Игоря. Пусть начнет сначала с помощи по офису – те же окна помыть, например. Уборщицы здесь нет, а я занимать это место не собираюсь. А потом я думаю он смог бы помогать и ребятам. Компьютер перенести, собрать. Он парнишка с мозгами, подучится чуть-чуть и будет работать.
- Да, идея хорошая, - согласилась я.
В рассказе Нелли меня смутила одна вещь. Ее впечатление от новой работы, по большей части, было связано с извлекаемой из нее пользой. Что-то изменилось в Нелли за последнюю неделю. Раньше она горела желанием помогать Диме, не задумываясь о вознаграждении. Сейчас же она, как лиана, стремилась обвить эту фирму, связав себя с ней как можно более тесными путами.
Объяснение пришло через несколько дней.
Нелли приехала вечером домой, как всегда радостно-возбужденная, но я заметила, что в ней что-то было не так. Может, она излишне радовалась деткам – так радуются, когда чувствуют вину, может, слишком затягивала свой ежевечерний уезд на офис – то одно, то другое. Дима звонил ей несколько раз, но она все просила его подождать еще немного.
Уже совсем поздно Нелли вдруг предложила мне прогуляться с собаками. Я с радостью согласилась. Я скучала за ней, и мне было лестно, что она хочет гулять именно со мной, а не с Артемом. Мы с Темой, как две голодные собаки, каждый вечер ждали подаяния Нелли в виде откровенного разговора. Но все чаще она выбирала меня.
Мы вышли на улицу. Стоял теплый вечер, когда сама природа напоминает об упущенных возможностях и зря проживаемой молодости.
Нелли спустила собак с поводка. Я одна боялась так делать, боялась, что не соберу их обратно. Но от Нелли они никогда не убегали, а послушно тупотели за ней.
Мы пошли по темной аллее. В это время людей уже почти не было.
Нелли сказала:
- Я так устала от этих бесконечных поездок. С офиса, опять на работу. Утром просыпаешься – а ты уже на работе. Хорошо, если никто не придет раньше, и хотя бы успеешь принять душ. А так обычно просыпаешься от звонка в дверь. Вскакиваешь, судорожно запихиваешь постель в диван и одеваешься. Домой хочу.
- А Дима? Он не собирается переезжать?
Нелли помолчала.
- На словах собирается. Но со временем. Говорит, что боится оставить контору без присмотра. Это его слова. Но мне кажется, что все дело в желании. Можно сделать сигнализацию, сторожа нанять. Того же Игоря, например. Но чем больше времени проходит, тем сложнее Диме переехать сюда. Для него это большая работа. Если раньше он приезжал ко мне и детям, а уезд Артема был всего лишь вопросом времени, то сейчас вы живете здесь, это ваш дом тоже, и я не хочу, чтобы вы уезжали. Диме придется учится дружить с тобой, с Артемом. Да и дети требуют внимания. Так вечером я приезжаю к нему, привожу готовую еду. Он может сидеть за компом сколько захочет, играться, работать, смотреть фильмы и не думать о том, что нужно убирать, выгуливать собак.
Не знаю я! – Нелли досадливо махнула рукой. – сама не знаю, что говорю. Я не хочу, чтобы так было. Не хочу даже думать так – что он меня кинул, что мы никогда не поженимся. Но чем больше времени проходит, тем меньше у меня остается веры.
- Может, ему сейчас сложно из-за смены работы? Из простого работника он стал директором, появилась ответственность?
- Иногда мне кажется, что из всего отдела именно Дима меньше всего подходил на эту должность. Он хвастунишка. Много говорит, у него возникает много интересных идей. Но он не способен довести дело до конца. Дима сейчас бросается из одной крайности в другую. Хватается за каждое дело. Не поверишь, вчера он мыл полы! Сказал, что Игорь не умеет! Можешь представить себе директора, моющего полы. У нас сейчас работает девять человек. И ни один из них четко не может определить свои обязанности. Постоянная суматоха, все забывается, теряется.
- А как твоя бухгалтерия? Получается?
- В таком бардаке у меня ничего не может получаться. Вот Дима говорит «Веди учет товаров». А как я могу вести учет, если каждый – и Дима, и Женя могут взять что-нибудь со склада. Например ту же планку памяти – сунул в карман, и все!
Я с сомнением посмотрела на нее.
- Нужна система учета. Ведь если я правильно поняла, фирма не принадлежит Диме. Его буду контролировать, проверять. Если будет бардак, то у Димы возникнут большие неприятности.
Нелли вздохнула.
- Но это будет его собственный выбор. Он решил, что я сама не справлюсь с бухгалтерией. Да так оно и есть. Меня больше привлекает должность менеджера по проектам.
- Он взял бухгалтера? – удивилась я.
- Дашу.
- Как? А ты?
- Даша мне ничем не угрожает. Пусть копается в бумажках. К тому же она замечательно может это делать и дома, и каждый день находиться на фирме ей совсем ни к чему. А я не собираюсь скрывать от нее наши отношения с Димой. Если он считает иначе – меня он больше не увидит.

Дима

Да понимаю я, что брать Дашу к себе было ошибкой. И Женька тоже с его привычкой совать нос куда не надо намекнул мне об этом.
Но сейчас главное – интересы дела. Я не собираюсь за каждым бегать и под каждого подстраиваться. Работа есть работа.
Если Нелли решит уходить – пусть уходит.
Я сделал все, что мог. Вопрос о Даше я обсуждал с Нелли несколько раз. И она сама согласилась, что это не самый плохой вариант – у нас некому сейчас этим заниматься, Нелли признала, что у нее не получается. И нет времени искать человека со стороны.
Я поговорил с Дашей. Я предупредил ее, что речь идет только о работе, и ни о чем больше. Что я не вернусь к ней. Я был весьма удивлен ее спокойствием.
Единственной реакцией был вопрос:
- А сколько ты мне будешь платить?
Я назвал цену. Она прикинула:
- Это меньше, чем то, что я получаю сейчас. Но возможно, я смогу совмещать две работы. Давай так – я возьму отпуск и поработаю месяц у тебя. А потом приму окончательное решение.
Она даже не спросила о Нелли. Так, как будто и не было ее , наших отношений, моего переезда на офис. И я – идиот - опять даже не заикнулся о разводе. Я решил, что все и так понятно, и наш развод – формальность.
Вечером, когда я начал собирать вещи, Даша сказала Полинке:
- У папы новая работа, и он некоторое время будет жить там.
Она раскрыла глаза:
- Папа будет жить на работе? Вот здорово!
Я удивился:
- Почему здорово?
- Потому что тогда ты сможешь всю ночь играть на компьютере. Ой, а можно я к тебе буду приходить?
Даша обняла Полинку:
- Ну, конечно, можно. Только не слишком часто. Папе ведь нужно много работать.
На том и порешили. Даша вышла на работу, и изо всех сил старалась не обращать никакого внимания на меня и Нелли. Она была исключительно корректна, и занималась только своим делом. Выбрала себе стол и унесла его в комнату-склад. Я был благодарен ей и за этот хрупкий мир.
Только Даша поняла, что мне сейчас нужно больше всего – тишина и спокойствие. Возможность сосредоточится на работе. Я люблю Нелли, и она самый важный человек в моей жизни. Но сейчас, кроме наших отношений, есть еще одна вещь – эта работа, от которой зависит наше будущее. Если я справлюсь, у нас будет и деньги, и свободное время, и свой дом. Если же нет – я уйду отсюда с позором, и понадобится много времени, чтобы восстановить свое положение.
А сегодня Нелли выкинула фортель. Мне с Дашей нужно было съездить в банк. Мы открывали новый счет, и нужно было оформить карточку подписей. Даша спустилась вниз и ждала меня в машине, когда Нелли остановила меня у двери.
- Вы в центр?
- Да.
- Подкинь меня до центра. Мне там документы забрать нужно.
Я побоялся отказать ей, зная, что мой отказ она истолкует как желание побыть с Дашкой наедине, чего не было и в помине.
- Хорошо, пойдем.
Нелли сбежала по лестнице, напевая. Подошла к машине и открыла дверь. Переднюю дверцу, где сидела Даша. Она дернула дверь и сказала уверенно:
- Прости, но это мое место.
Я так и замер. Дашка повернулась к ней:
- Не поняла? – на лице Даши было недоумение.
- Это мое место, - отчетливо выговаривая каждое слово, повторила Нелли.
В глазах у Дашки показались слезы, которые она попыталась скрыть, отвернувшись. Она молча уставилась в окно, не обращая внимания на Нелли. Нелли начала злиться. Обычно никто не позволял себе игнорировать ее.
- Даша, уступи мне место. – Слова Нелли были нелепы и обидны. Даша села в машину раньше, и места никто не распределял. К тому же это была машина ее отца, которую тот мне любезно предоставил, и Дашка имела полное право садиться куда угодно. Я не понимал, что произошло с обычно сдержанной Нелли. Я вмешался:
- Нелли, что с тобой? Вы что, совсем с ума посходили? Садись, поехали.
Дашка приняла мои слова за поддержку – сегодня каждая толковала то, что я говорил, в свою пользу, и начала:
- Да что она себе позволяет…
Я подошел к машине и спросил у Нелли:
- Ты едешь? – она злобно бросила:
- Я поеду, но на своем месте.
- Хорошо. – Я наклонился к Дашке:
- Выходи.
Ее лицо пошло пятнами :
- Ты выгоняешь меня?
- Выходи.
Она вышла. Я достал сумку, которую она не взяла, и поставил на землю около машины. Потом сел за руль и уехал.
В зеркале заднего вида я видел, как они обе стоят на обочине и смотрят мне вслед.
В банк в тот день я не попал.
Я приехал на офис только вечером. Мне не хотелось возвращаться туда. Но день прошел с пользой. Я занялся работой, и забыл о Нелли, Дашке и этой ссоре. Сегодня я смог заехать в кучу мест, до которых обычно не доходили руки. На горизонте замаячили две интересных сделки. Одна из них сулила немалый доход.
Я случайно узнал, что мой давний и забытый друг Костя Лыкин работает начальником компьютерного отдела фирмы «Союз-Титан». Это известная фирма, возникшая в девяностые путем приватизации металлургического комбината. Принадлежала она бандитам. Сейчас же бандиты облагородились, насколько это позволяли огромные деньги, приносимые комбинатом, крупнейшим предприятием области, наняли директоров, имевших европейское образование, внедряли современные технологии, в том числе и компьютерные. На все новшества выделялись огромные деньги.
Костя Лыкин пришел в «Союз-Титан» недавно, и с ужасом выяснил, что деньги и усилия, потраченные на создание базы данных комбината, ушли впустую. На комбинате работал целый отдел программистов – семь человек- которые и писали базу. Но фактически этим занимался один человек – Сергей Нечипоренко, который разработал структуру базы и ее основную идею. Остальные работали под его руководством, и писали отдельные куски программы. Собрать же всю ее воедино мог только он. Но недавно Сергей погиб – разбился в ДТП.
И теперь Косте предстояло что-то со всем этим делать. И он обратился ко мне с предложением заняться базой. Было два варианта: либо разобраться с написанным Кузьминым, либо начать с нуля новую базу. Второй вариант был значительно хуже, потому что Косте придется тогда объяснять руководству комбината, почему столько денег было потрачено зря. И будет большой удачей, если директора «Союз-Титана» поверят ,что программа погибла вместе с Нечипоренко, а не Лыкин пытается нагреть руки на новых деньгах. Фирма была бандитской, и деньги считать умела.
Заказ Кости был привлекателен, но я понимал, что, если мы возьмемся за него, ошибки мне не простят. Конечно, времена уже были не те, и убивать ни меня, ни Костю никто не будет. Но если я не сделаю все, как надо, и в нужные сроки, о каких-либо заказах на «Астарту» придется забыть.
Об этом я и думал, когда приехал на офис. Я хотел застать Женьку, чтобы посоветоваться с ним.
Но Женьки на офисе не было. Не было там и Нелли. Только Дашка сидела за компьютером. Увидев меня, она отвернулась.
Черт! Опять нужно было подстраиваться, непонятно за что просить прощения. И вообще заниматься чем угодно, только не работой. Я подошел к Дашке и предложил, стараясь говорить как можно мягче:
- Работаешь? Поздно уже. Давай я тебя домой отвезу.
Она молча начала собирать со стола бумаги. Сунула их в ящик, выключила компьютер.
- Пойдем.
Мы спустились к машине. Она стала в стороне и спросила насмешливо:
- Куда мне можно сесть?
Я махнул рукой:
- Перестань. – и открыл ей переднюю дверь. – Прошу.
Но Дашка села за руль.
- Я сама поведу.
- Хорошо. Почувствую себя пассажиром, - я отдал ей ключи.
Мы ехали в молчании. Дашка внимательно следила за дорогой. Я решился:
- Ты извини за сегодняшнее.
Спустя время Даша спросила:
- Дим, ты действительно бросаешь меня ради этой…
- Ну ты же знаешь ответ. Зачем спрашиваешь? Ничего другого я не скажу.
- Чтобы быть уверенной.
Наконец я сказал то, что давно пора было сказать.
- Да, Даша. Я хочу жениться на Нелли. Хочу попробовать еще раз.
- Мне жаль тебя, Дима, - Даша говорила со мной, не сводя глаз с дороги. – Жаль, что ты уходишь к нехорошей, нечестной женщине. Ты знаешь, что о ней говорят? Что она спала с …
- Прекрати!
- Как знаешь, - Дашка с готовностью замолчала, как будто ждала моей команды. Мы уже подъезжали к дому, как у нее в сумке зазвонил телефон. Она попросила:
- Достань мобилку.
Я протянул ей сумку. Она поморщилась.
- Достань. Пожалуйста.
Я не хотел копаться в ее вещах, потому что не хотел допускать даже намека на какую-то интимность между нами. Но открыл и достал телефон из-под вороха, на мой взгляд, совершенно бесполезных вещей, которыми всегда полна женская сумочка. Даша протянула руку:
- Алло. Да, Клавдия Николаевна, я уже внизу.
Она припарковалась у подъезда, заглушила машину и спросила:
- Твоя мама у нас. Зайдешь?
Я покачал головой. Она кивнула и повторила с грустью:
- Как знаешь. Держи ключи.
Уже у подъезда она обернулась и сказала:
-Завтра я заберу бумаги домой. Не хочу больше появляться на офисе.


Катя

Мы с Нелли сидели в холле больницы, рассматривая «жизнерадостные» плакаты на стенах – о СПИДе, венерических заболеваниях и токсоплазмозе. Бесспорно, врачи умеют ободрить. Шла третья неделя задержки, и сегодня Нелли буквально за руку притащила меня сюда. Она приехала домой около одиннадцати утра, и я удивилась.
- А как же работа?
Нелли отмахнулась:
- Сегодня у нас с тобой есть дело поважнее. Я уже договорилась со знакомым доктором, он тебя посмотрит.
- Может, не стоит пока.
- А ты какого результата больше боишься – положительного или отрицательного,- она внимательно посмотрела на меня. – Сколько ты будешь ходить и переживать? А если это не беременность, а что-то похуже? Давай, собирайся.
И вот мы сидели под кабинетом. Нелли задумчиво перебирала листочки с рекламой разных лекарств.
- Знаешь, семь лет назад я так же волновалась перед кабинетом врача, когда пришла в больницу, потому что меня беспокоила непонятная тошнота по утрам. Только я пришла не к гинекологу, а к терапевту. Тогда еще в студенческую больницу. Представляешь, я подумала, что это отравление! – она улыбнулась. – А когда я вошла, врачиха, старая, умудренная опытом тетка, сказала : «Ну, деточка, не сдавать тебе зимнюю сессию». Она так сочувственно смотрела на меня – конечно, третий курс, какой ребенок! А я вышла от нее и чувствую такое спокойствие и умиротворенность!
- Но я не уверена, что беременна.
Нелли подняла голову на меня:
- Да?
На самом деле я и хотела, и боялась этого. В том положении, в котором я находилась сейчас, заводить ребенка – безумие. Отношения с Артемом были непонятны, и беременность могла как улучшить их, так и разрушить окончательно. Иногда мне казалось, что я бесцеремонно влезла в его жизнь, переехав к Нелли, и теперь навязываюсь ему, пытаюсь его обмануть, уверить в том, что я действительно необходима ему. Я вижу, как он привязывается ко мне, начинает делиться своими проблемами, воспоминаниями. Мне очень жаль его за то, что ему пришлось пережить с Нелли: ее измены, поиск новых мужчин. Я не виню ее, ни в коей мере. Иногда мне кажется, что на ее месте я поступила бы так же. А иногда я не понимаю ее.
Дверь распахнулась, оттуда осторожно вышла женщина с огромным животом в смешном комбинезоне, делавшем ее похожей на карлсона. И раздался голос:
- Следующий!
Нелли тронула меня за плечо:
- Давай!
- Ты здесь побудешь? Не уйдешь?
- Нет, кончено. Иди.
Я вошла. В кабинете за столом сидел доктор. Я ждала увидеть женщину, но это был усатый мужчина, больше напоминавший военного, чем врача.
- Присаживайся, - он кивнул на стул. Я осторожно уселась на краешек.
- Что беспокоит?
Я принялась рассказать.
Он понимающе кивнул и спросила?:
- Тошнота, рвота по утрам есть? Голова кружится?
- Нет.
- Тест на беременность пробовала?
- Нет пока.
- Ну давай, я посмотрю тебя.
После осмотра он снял перчатки и принялся что-то писать в моей карточке. Я решилась?:
- Что там, доктор?
Он поднял голову:
- Так все-таки нет тошноты по утрам? Или в течение дня?
Я почему-то почувствовала свою вину:
- Нет. Правда, - и захотелось добавить: - Но я постараюсь.
Доктор закрыл карточку.
- Шесть недель.
- Я беременна? – я не могла поверить в то, что он говорил.
- Ну да. Шесть недель. – он говорил будничным тоном.
- И что теперь мне делать?
Доктор посмотрел на меня с улыбкой
- Что делать – это тебе решать. Пока что больше бывать на свежем воздухе, кушать фруктов побольше. А через две недели приходи ко мне, сделаем анализы, чтобы проверить, все ли в порядке.
Я почувствовала огромную радость, охватившую меня. Я хотела поделиться этой радостью с Нелли. Когда она увидела мои глаза, то и сама все поняла.
Она улыбалась:
- Какой срок?
- Шесть недель.
Нелли вскочила и обняла меня. Я прижалась к ней, гладила ее по плечам и плакала от счастья. Я не могла еще принять и поверить в реальность того, что я тоже, как та смешная женщина в комбинезоне, буду ходить с таким животом, осторожно и плавно, как пава, поверить, что буду держать на руках крохотное беспомощное существо. И я не могла с уверенностью сказать, что действительно хочу этого. Но радость, бесконечная радость существовала отдельно от меня, как будто была послана мне кем-то, кто гораздо мудрее.
Когда мы вышли из больницы, Нелли сказала:
- Я так рада за тебя! Это замечательное чувство – когда понимаешь, что ты даришь кому-то жизнь, что от тебя, твоих действий, чувств зависит характер малыша. Когда я сидела с Сережей, вначале мне казалось, что время моей жизни проходит зря, что пока другие женщины ходят на работу, строят свою карьеру, я сижу дома. Но в какой-то момент я посмотрела на Сережу и подумала: а ведь я сейчас самая главная в его жизни, от меня зависит его судьба, его жизненный сценарий. И я поняла, что быть с ребенком гораздо важнее, чем любая карьера.
- Я не могу еще в это поверить. И детей я побаиваюсь.
- Я помню, как мы с Таней тебе Никитку дали подержать, - Нелли засмеялась.
Нелли очень часто ходила к Тане, жене брата. Таня жила недалеко, и Нелли часто забегала к ней после работы, с удовольствием возилась с Никиткой. Я тоже заходила к ней, но почти всегда с Нелли, а не одна. Я боюсь детей. Не знаю, что делать с ребенком, как его взять на руки. Боюсь повредить ему что-то. Однажды Таня с Никитой пришли к нам. Она отдала Никитку Нелли, а сама ушла в ванную. Таня могла принять душ только у нас, пока Нелли присматривала за малышом. Вдруг у Нелли зазвонил телефон. Она подошла ко мне:
- Поддержи пока, – и побежала искать мобильник. А потом обернулась и увидела, как она рассказывала потом всем, выражение ужаса на моем лице.
- Ничего, когда свое чадо родится, ты не будешь так бояться.
Во время нашего разговора я чувствовала затаившееся беспокойство, тревогу, маячившую на заднем фоне сознания. Сейчас я поняла, что беспокоило меня. Другие. Реакция других на новость. Реакция Артема на сообщение о том, что он станет отцом. И я была почти уверена, что его это известие не приведет в восторг.
Наши отношения только начинались, только могли начаться.
Я сказала:
- Да, но эту новость еще нужно сообщить Артему.
Нелли ответила задумчиво:
- Будет лучше, если я с ним сначала поговорю.
Я почувствовала, как меня захлестнула обида, возмущение. Да, Нелли приложила немало усилий, чтобы наши отношения вообще существовали. Но это мой любимый мужчина, и весть о ребенке он услышит от меня, а не от своей бывшей жены! Я возразила:
- Нет. Я сама скажу ему.
Нелли попробовала убедить меня:
- Катюш, я не вмешиваюсь в ваши отношения, я просто хочу помочь тебе. Я знаю Тему много лет, и знаю его свойство реагировать на любое изменение. Любая перемена - к лучшему, к худшему – вызывает у него отрицательную реакцию. Он может в порыве наговорить тебе кучу гадостей, а беременной женщине нужен покой и забота, но никак не выяснение отношений. – она говорила со мной мягко, и голос ее звучал убаюкивающее.
- Я вижу, что для него очень важны отношения с тобой. Вчера я наблюдала, как ты ждала его с работы, как вы обнялись в коридоре, а потом вдвоем стояли у окна и молчали. Было видно, что это двое любящих людей, которые нужны друг другу.
Знаешь, у тебя получается то, чего никогда не получалось у меня. Ты умеешь быть с ним нежной и терпеливой. И поверь, он оценит это. Только ему нужно больше времени, чем тебе. Человек он такой. Для Темы важно, чтобы в окружающем мире ничего не менялось. Пусть будет плохо, отвратительно, но только бы ничего не менять. Он сам никогда не предпримет и шага, чтобы изменить что-то в своей жизни. Он не уйдет с работы, как бы мало там ни платили. С тобой ему лучше, чем со мной. Иногда мне досадно – что ты можешь то, чего не смогла я. Но чаще я радуюсь за вас и удивляюсь тебе.
Мне было очень приятно слышать слова Нелли. И я промолчала. Трудно возразить человеку, который поет тебе дифирамбы. Но я приняла решение. Что бы ни говорила Нелли, я сама сообщу Артему новость.

Дима


Я не ждал ее сегодня. Нелли обиделась на меня, так, как умела обижаться только она. Если ее что-то не устраивало, она доказывала мне, что я вовсе не нужен ей. Когда я был спокоен, так, как сейчас, я мог понять это. Но чаще я заводился, злился, ревновал. Последнее время все чаще было второе.
Я отвез Дашку и вернулся на офис. Открыл дверь своим ключом, вошел в темную квартиру. Здесь было неубрано, неуютно для чужих. Но только здесь я чувствовал себя дома. И не нужно притворяться, играть роль, доказывать что-то.
Я включил компьютер, но работать сегодня не хотелось.
Зато жутко хотелось есть. Последнее время я забывал о еде. Иногда Нелли кормила меня. Но сегодня вряд ли есть смысл на это рассчитывать. Я обидел ее. Хотя а как я мог , как должен был поступить? Вышвырнуть Дашку из машины? Глупо.
Я хотел, чтобы она вернулась. Я звонил ей весь вечер. Но она выключила телефон.
Я понимаю, что я должен поехать к ней, наверно, дежурить у подъезда. Продолжать звонить. Но сейчас мне ничего не хотелось. Я устал. Устал от них обеих. От Женьки с его интригами. Я вижу, что ему нравится Даша. Но вместо того, чтобы ухаживать за ней, что принесло бы всем только радость и свободу, он становится в позу защитника. Пока что он молчит. Только смотрит на меня укоризненно и всячески пытается задеть Нелли.
Они как малые дети играются в игрушки. И не видят, что не это сейчас важно. Мы слишком рискуем сейчас, чтобы играть в такие игры.
Я курил за столом, зная, что Нелли терпеть не может запах сигарет, особенно в комнате. Курение у нас под запретом. Но сейчас мне было плевать на запреты.
Или – наоборот - я специально делал то, что ей не нравится, в надежде, что она придет. Что раздражающие ее мои действия таинственным образом приманят ее сюда. Лучше пережить маленькую ссору, чем оставаться здесь одному.
И правда! Я услышал поворот ключа в замке. Женька? Вряд ли его бы принесло сюда ночью.
В комнату вошла Нелли. Такая домашняя, ненакрашенная, в уютном голубом свитере, несмотря на теплую летнюю погоду. Она вошла осторожно. Словно крадучись.
- Ты один?
- Конечно, солнышко. Ты пришла? – я подошел к ней и обнял. – Спасибо, что вернулась. Я так ждал тебя. Звонил, но никто не брал трубку. А потом ты вообще выключила телефон. – я тараторил, что приходило в голову, не обращая внимания, что говорю.
Нелли села на диван, увлекая меня за собой. Я обнял ее, и какое-то время мы сидели молча, в темноте, разбавленной только мерцанием монитора.
Я чувствовал спокойствие и тревогу одновременно, если такое возможно. Наверно, такие чувства испытывают люди во время войны. Когда понимаешь, что твоя жизнь и жизнь любимого человека может оборваться в любой момент, но в данную минуту, чтобы сохранить себя и разум, ты должен суметь насладиться до конца моментом близости и мнимой безопасности.
Я стал бояться, что она уйдет. Нет, я боялся не ее решения об уходе, не нашего расставания и не жизни без нее. Если бы я смог трезво оценить такую вероятность, то, скорее всего, я бы понял, что ничего страшного в этом нет. Но я стал бояться ее ухода физически, в буквальном смысле – что вот сейчас она выйдет из комнаты и больше не вернется сюда. И я пытался сделать хоть что-то, чтобы удержать ее, не дать ей уйти. И делал как всегда не то, отталкивая ее.
Вот и сейчас. Чтобы удержать и сохранить хрупкое счастье, я начал целовать ее, не обращая внимания, что она отвернулась, пытается высвободиться от меня, сначала нежно, потом все более настойчиво. Нелли оттолкнула мои руки и отдвинулась.
Я попросил:
- Прости. Я не хотел тебя обидеть сегодня. Но я не знал, что мне делать. Ты напугала меня.
Нелли прикусила губы:
- Это твой выбор. Ты сталкиваешь своих женщин, и не можешь выбрать между ними.
- Нет! Это не так! Пойми меня, пожалуйста. Я давно сделал свой выбор, и он в твою пользу. Я с тобой, пожалуйста, поверь мне, – я был готов умолять е.
Нелли покачала головой:
- Может быть. Но ты сам знаешь, что заставит меня поверить тебе
- Ты о разводе? Я разведусь, обещаю тебе. Я люблю тебя, Нелли, солнышко мое.
Нелли вздохнула:
- Но я не об этом. Оставь, пожалуйста. Я пришла поговорить с тобой. Кое-что изменилось. Я была сегодня с Катей в больнице, - она многозначительно замолчала.
- И что?
- Она беременна.
- Что? Это…будет…ребенок Артема? – я боялся быть нетактичным, и не мог подобрать слова.
- Да.
Я обрадовался. Беременность Кати могла разрешить весь этот узел непонятных отношений. Катя не нравилась мне, меня раздражали ее неуверенность, боязнь сказать хоть слово. Она изо всех сил старалась быть незаметной и полезной. И я часто не замечал ее, не слышал, как она входила комнату. А потом поднимал голову и обнаруживал, что она наблюдает за мной. Иногда мне казалось, что она под видом скромной и беззащитной девушки-жертвы пытается подчинить других своей воле, извлечь выгоду. Хотя какую выгоду ей могли дать отношения с Нелли, я не понимал. Сообщение Нелли о ее беременности возмутило меня.
Мы взрослые люди, и Кате уже не семнадцать. Я не верил в случайную беременность. Ей нужен этот ребенок от мужчины, который живет с другой женщиной, не разведен, и по большому счету, не хочет жить с ней.
Но для меня ее беременность была подарком судьбы.
Как же я тогда ошибался!
- Так это замечательно, - я обрадовался.- Значит, они поженятся, мы можем разъехаться?
Нелли молчала.
- Или нет?
- Дело в том, что ты – первый мужчина, кому сообщили о Катиной беременности. Артем еще не знает.
- И что? Он же в командировке. Приедет - узнает. В чем проблема?
- Я думаю, что для него эта новость будет очень тяжелой. Он не хочет этого ребенка, он вообще ен уверен, что ему нужны эти отношения.
- И что теперь?
- Я же не могу выставить ее на улицу, если Артем откажется от этого ребенка.
Я вытащил сигарету, последнюю из пачки. Ну почему?
- Нелли, послушай! Это их проблемы! Я вижу, как ты относишься к Кате, я понимаю, что это твоя лучшая подруга, что тебе очень дорог Артем! Но у них своя жизнь. А у нас с тобой может быть своя. Это их проблемы, и пусть они сами в них разбираются. Они решились на то, чтобы завести ребенка после двух месяцев знакомства – это их право. Но у нас с тобой может быть семья, мы можем быть вместе! – я говорил, понимая, что она не слышит меня.
Нелли засмеялась:
- Самое противное то, что Артем скажет, что он здесь вообще не при чем. Что он не хочет детей и никакого участия в процессе не принимал.
- Ты хочешь сказать, что ребенок – не его?
- Нет, его конечно. В этом я уверена. Но он ему не нужен.
- Тогда зачем Катя…?
- Мужчине трудно понять подобный поступок, - начала Нелли. – Она хотела детей, еще живя с Олегом. Мечтала о ребенке. И теперь хочет, чтобы ее мечта сбылась. Еще она надеется этим привязать Артема. Войти в семью.
- Но зачем ей входить в твою семью? Если она любит Артема, то нужно строить отношения с ним, а не делать то, что ему явно не понравится. Я бы на его месте чувствовал себя обманутым.
- А так и есть, - Нелли встала с дивана и начала ходить по комнате. – Решение о ребенке всегда принимает женщина. Как бы мужчина не хотел детей, чтобы ни делал для этого – если женщина не хочет, детей не будет. Конечно, я не говорю о случайной беременности. Да и то. Если беременность случайная, то женщина обманывает либо мужчину, либо саму себя. И наоборот. Если женщина решит забеременеть, то она сделает это. Можно не пить таблетки, например. Никто же не знает – ты сделала это специально, или таблетки подвели. Ведь есть же один процент вероятности и так далее.
- То есть ты думаешь, что она сделала это нарочно?
- Я не знаю, - Нелли замкнулась. – Я свечку не держала. Но есть факт – у Кати будет ребенок. И ей будет нужна помощь. На Артема рассчитывать вряд ли получится.
- Но ты здесь при чем? И как же мы? Или ты хочешь и дальше жить этой чудной семьей?
Нелли вспылила:
- А чего хочешь ты? Ты хочешь, чтобы я развелась с Артемом, разъехалась с ним, рассталась с Катей. А что сделал ты? Где обещанный развод? Ты так и не переехал ко мне! Может быть, Катя заставит Артема жить с ней, может быть она не до конца честна перед ним. Но она все это время рядом! Она отводит детей в садик, она заботится обо мне, о детях. И я знаю, что могу рассчитывать на нее. А о тебе я не могу такого сказать.
Мы спорили, спорили и не могли прийти к какому-то решению. Казалось бы – чего проще: мне нужно развестись и переехать к Нелли. Нужно самому сделать первый шаг. Но я не мог. Не мог поговорить с Дашей о разводе, не хотел жить с Артемом, видеть каждый день его обиженное лицо.
Но я решился, чтобы как-то прекратить этот спор.
- Хорошо. Давай я попробую. После сегодняшней сцены развод – вопрос времени. Даша все понимает, остались только формальности.
Нелли перебила меня:
- Я не хочу видеть ее здесь.
- Ты и не будешь. Она будет забирать документы домой, пока мы не найдем другого бухгалтера. Кстати, займись этим. Можно обратиться в агентство, пусть подберут нам кого-нибудь.
Нелли кивнула:
- Хорошо.
Я продолжал, делая усилие над собой.
- И еще. Я постараюсь переехать к тебе в ближайшее время. Конечно, мне трудно будет оставить офис, но я что-нибудь придумаю.
Нелли снова кивнула:
- Договорились.
- Только у меня тоже есть просьба. Я не хочу жить с Катей, Артемом, их детьми. Я согласен потерпеть их как временный вариант, например, до нашей свадьбы. Но я хочу купить дом, можно в кредит. Дом для нас с тобой.
Нелли вопросительно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я уточнил:
- Дом, в котором будем жить только мы и дети.
- Хорошо, – на лице Нелли не было радости. Мне показалось, что она почти не слышит меня. Слова, которые были такими важными для меня, ничего не задели в ней. Или она не верила мне?
Я подошел к ней и обнял:
- Ты довольна?
Она снова отстранилась:
- Не знаю. Посмотрим.
Мы провели эту ночь вместе, но были чужими. Каждый из нас носил в себе недоговоренность, невысказанный вопрос. Вопрос Нелли был в том, почему я не развожусь и не переезжаю к ней. Ответить на него честно я пока не решался даже себе. Мой же вопрос был : это правда? Правда ли то, что говорили о ней, то, что я упорно не хотел слышать?

Катя

Я спешила попасть домой раньше Нелли, чтобы увидеть Артема первой. Он сегодня вернулся с командировки, и сразу с поезда поехал домой, а не на работу.
Когда я вошла, он в большой комнате под музыку «Рамштайна» занимался спортом. Точнее, таскал пудовую гирю. Артем уже успел переодеться – в свои любимые тренировочные штаны, резинка от которых вылезла выше пояса и впилась ему в тело.
Если я останусь с ним, я их выброшу. Тихонько, чтобы он не видел, а сама куплю новые. Если я останусь…
Я подошла к нему:
- Привет! А я так спешила тебя застать! – и обняла его. Артем поцеловал меня.
- Тебе повезло. Застала.
- И как ты съездил?
- Нормально. Только устал жутко.
- И так ты отдыхаешь? С гирей?
- Ага, - он выдохнул, осторожно ставя гирю на пол. – Если сейчас не заставлю себя, то после душа уже не смогу. Усну, потому что не выспались в поезде. В купе ехала пара с ребенком, и этот ребенок по нам прыгал все время. В следующий раз надо билеты в СВ брать.
- А я за тобой соскучилась.
- Я тоже. Я тебя не напрягаю этой штукой? - он кивнул на гирю. – Я минут десять еще и все.
- Нет, что ты, – я думала только о том, как сказать ему главное, то, для чего я так спешила сюда. Потом сама же на него и разозлилась за то, что должна подбирать слова и выдала:
- Мне нужно поговорить с тобой.
- Говори, – кивнул Артем.
- Я ну… в общем…Я была в больнице сегодня и, - Артем приседал, тихонько считая : «Один, два, три…». Я выпалила:
- Я беременна.
Он молча продолжал приседать. Потом встал и начал махать ногами, продолжая считать. Я не выдержала:
- Ты слышишь? Ты понял, что я сказала?
- Вполне, - невозмутимо ответил Артем.
- Может, ты бросишь эту штуку?
- Ты нелогична, - заметил Тема. – Я же спросил тебя пару минут назад, и ты сама сказала, что она тебя не напрягает. – Он сунул гирю под шкаф и пошел мимо меня к выходу.
- Артем!- я позвала его. Мне все еще казалось, что он неправильно понял или не услышал меня. – Что нам теперь делать?
- Мне нужно с Нелли поговорить, ты прости. Я встречу ее с работы, она уже должна возвращаться. Мы с тобой потом все обсудим.
- Подожди. Причем здесь Нелли? Это касается только нас с тобой.
Артем отвернулся:
- Этот разговор не о тебе. Мне нужно поговорить с ней совсем на другую тему. Я ей обещал.
- Что и когда ты обещал? Я не верю тебе!
- Сегодня,- он попытался оттеснить меня от двери, - Прости, мне нужно в ванную.
Я встала на входе.
- Я не пущу тебя. Я не хочу, чтобы ты обсуждал мою беременность с кем угодно, даже с Нелли. Если тебе это не нужно, так и скажи.
Артем пожал плечами:
- Как хочешь. Но хотя бы в туалет мне можно?
Я потеснилась. Он прошел в ванную и заперся там. Вышел он как раз в ту минуту, когда Нелли позвонила в дверь. Ирочка побежала к двери:
- Мама, мама пришла!
Они с Сережей повисли на ней, отбирая пакет и сумку. Ирочка отняла пакет и тут же попыталась заглянуть в него, но окрик Нелли остановил ее :
- Ира, это мои вещи. Оставь, пожалуйста. – Та тут же повесила пакет на ручку двери.
- Привет, ребята. – Это было уже нам с Артемом.
- Привет. – по моему лицу Нелли сразу все поняла.
- Так, понятно.
Я увела Нелли на кухню, спросив:
- Ты наверно, есть хочешь? Пойдем, я покормлю тебя.
Сюда же пришел и Артем, и дети. Но Нелли остановила детей: - Сейчас взрослые поговорят, а потом мы все будем ужинать. Поиграйте пока сами.
- А можно у папы на компьютере?
- Можно, можно.
Нелли закрыла дверь.
Мы сидели втроем за кухонным столом. Нелли пробуравила нас подозрительным взглядом:
- Судя по вашим грустным лицам, Артем уже все знает.
Артем так и не переоделся и сидел за столом все в тех же отвратительных штанах и растянутой футболке. Он молчал.
Я тоже молчала. Мне не хотелось, чтобы Нелли мирила нас или делала свои выводы. В тот момент мне хотелось определенности – услышать от Артема его мнение, и все. Если он против ребенка или против меня, я тут же уеду.
Нелли начала разговор, который звучал так нелепо.
- Я понимаю, что заводить ребенка через два месяца после начала отношений – может быть, не самое разумное, но так уж вышло. И может, это не самое страшное, - она себя чувствовала явно не в своей тарелке. Даже для нее это было слишком.
Артем перебил ее. Он говорил твердо и жестко.
- У меня нет денег еще на одного ребенка. Это расходы, на которые у меня нет средств. Если у Кати есть деньги, тогда может быть…
- Но в такой семье он не будет лишним, - мягко убеждала Нелли. – Появление ребенка в молодой семье требует сто процентов затрат. Но если рожается второй, то на него денег уходит уже гораздо меньше – потому что от первого остаются вещи, та же коляска, манеж, пеленки. Так и здесь. От Сережи с Ирочкой осталось много вещей. У Тани малыш подрастает, тоже много чего останется.
- Дело не только в вещах, - язвительно заметил Артем, - если помнишь, есть еще анализы, лекарства, памперсы.
- Я думаю, мы справимся, - ответила Нелли.
Артем покачал головой.
- Странные вы люди. У меня такое впечатление, что я вообще здесь лишний. Вы все сами решили за меня, даже не спросив, а хочу ли я этого ребенка.
Я не вмешивалась, и молча слушала их.
- Но если ты строишь отношения с женщиной, если ты живешь и, пардон, спишь с ней, значит, ты предполагаешь, что результатом отношений могут быть дети.
- Я живу с ней, потому что ты так хочешь, - во взгляде Артема было отчаяние загнанного в угол человека. – Потому что ты решила за меня, - он бросил эти слова Нелли и тут же осекся, поняв, что переступил черту, известную только им обоим.
Если бы я услышала или прочитала о такой беседе, я бы никогда не поверила, что это вообще возможно. Мы сидели втроем и обсуждали моего ребенка! И я видела, что Артем не хочет его, но в то же время я не ощущала себя чужой в этой семье. И мне не хватало сил, чтобы встать и уйти. Нет, не так. Уйти, конечно же, я могла.
Но я хотела остаться с Нелли.
- Если ты не хочешь жить со мной или не хочешь ребенка – скажи прямо, - я решила пойти до конца и услышать то, что Артем не решался высказать. – Скажи мне это сейчас.
Нелли смотрела на Артема, пытаясь взглядом остановить его, смягчить его слова.
- Да, я не хочу иметь детей от тебя. – Артем смотрел мне прямо в глаза. – Я люблю Нелли и хочу жить с ней. Другая женщина мне не нужна. – Он опустил голову. – Может, я подлец, но это то, что я чувствую. И притворяться я не могу. Простите.
Он вышел из кухни. Нелли задумчиво смотрела ему вслед.
Внутри меня была пустота. Эти слова ничего не оставили во мне – ни обиды, ни любви, ни ненависти, ни возможности простить. Как будто своими словами Артем уничтожил во мне все чувства. Нелли положила руку мне на плечо:
- Сильно расстроилась, да?
- Это неважно. Мне нужно уехать отсюда? – я спросила Нелли, чтобы услышать ответ. Не сочувствие и не притворное радушие, а четкий ответ. Ответ на вопрос: хочет ли она, чтобы я осталась с ней?
Нелли поняла, о чем я спрашиваю.
- Нет. Я не хочу, чтобы ты уезжала. Если Артем хочет – пусть уходит. Но тебя я не отпущу. Я не буду утешать тебя тем, что все наладится, что он поймет. Так и будет – никуда он не денется. Но есть вещи, которые женщина никогда не простит мужчине. И теперь от него зависит, сможешь ли ты простить его. Но я тебе скажу другое – ты нужна мне, и я не хочу тебя терять. Я буду тебе очень благодарна, если ты останешься.
- А Артем? Он ведь хочет быть с тобой?
Нелли покачала головой.
- Нет. Я никогда не буду с ним. Но он тоже не будет со мной. И не хочет быть. Сейчас, своими словами, он увеличил расстояние между нами до космических размеров. Если раньше у меня было сочувствие и понимание, к нему, то сейчас осталось только презрение. И он понимает это – он знает смысл своих слов для меня. А смысл в том, что если ты можешь бросить беззащитную беременную женщину, то так же ты бросишь и меня, несмотря на все уверения в любви. Он не ко мне хочет, он хочет избежать ответственности. Чтобы в случае проблем сказать – извини, это ты хотела ребенка, а я тут совсем не при чем.
Я получила ответ на свой вопрос. Но сейчас мне не хотелось разговаривать с Нелли.
Я встала.
- Я посижу пока одна, ладно?
- Хорошо, конечно. Я покормлю пока детей.
Артем сидел в нашей комнате за компьютером и убивал виртуальных монстров. Мне не хотелось видеть его.
Я вышла на улицу и долго бродила с собаками по дворам. Мне хотелось вернуться в прошлое – туда, где все было понятно, где можно было получать удовольствие от хорошего фильма, интересной книги. Я не могла сейчас уйти от реальности, отвлечься хоть на что-нибудь. Вокруг меня были люди, животные, - но они не занимали меня. Я гуляла с собаками и не замечала их. Внутри меня была пустота.
Меня мучило чувство вины перед Олегом. Наверное, он после нашего развода переживал то же, что и я сейчас. И так же хотел все вернуть. Я не хотела возвращаться к нему. За эти два месяца мы стали чужими, и никогда не простим друг друга.
Но нам было хорошо вместе. Нам было просто. А с Артемом не было естественности. Все время я видела, что он сравнивает меня с Нелли, что я должна заслужить право быть с ним.
Я не могу принять сам факт беременности. Есть сильный страх своей глупости – я не могу ничего дать ребенку, которого жду. Не могу, потому что у меня ничего нет. Нет любви, нет самодостаточности и уважения к себе.
Да, малыш, это мои первые мысли о тебе, и я не знаю, какой след они оставят в твоей душе. Говорят, ребенок чувствует еще до рождения, желанен он или нет.
Я не представляю себя мамой. Не знаю, что я буду делать с тобой. Смогу ли я полюбить тебя.
Уже совсем было темно, разбежались по домам дети, разошлись бабульки –сплетницы. Остались только парочки, и компания подростков в беседке. Никто не звонил мне, не спрашивал, где я. Мне нравилось в семье Нелли то, что у них была не принята навязчивая забота друг о друге, включая детей. Каждый мог сам выбирать, куда он уходит и во сколько возвращается. Конечно, у детей были свои ограничения, но им было легко не нарушать запреты. От Сережи требовалось вернуться не позже половины десятого. Но во дворе все дети расходились гораздо раньше, и Сережа приходил домой, когда не с кем становилось играть. Для Игоря таких запретов не было, и Нелли никогда не волновалась за него.
Не было здесь и излишней заботы. Никто не заставлял детей поесть, одеться потеплее. Не приняты были и общие семейные обеды. Каждый ел тогда, когда хотел. А готовил, если хотел есть. Для меня такой семейный уклад был непривычен. Часто я не знала, как себя вести. Однажды я приготовила ужин и сказала детям:
- Давайте маму с папой подождем.
Они очень удивились и пожаловались Нелли, что я их не покормила.
Я хотела найти ответ, что же держит меня в чужой семье, в которой мне приходится обдумывать каждый свой шаг. И я не была уверена, что причина – только в моей любви к Артему.
Когда я вошла, в доме все уже спали. Нелли уехала к Диме – я и не заметила, как она выходила из подъезда. Дети спали в своей комнате при включенном ночнике. Под дверью «нашей» комнаты была видна полоска тусклого света от экрана монитора. Я не знала, спит Артем или еще играется. И я не хотела проверять. Я заварила чай и осталась на кухне.
Меня охватило бессилие и растерянность, Это было так глупо – оказаться беременной от мужчины, который не хочет тебя, в чужом доме.
Я хотела уйти отсюда и не могла. Что-то держало меня. Любопытство – а что же будет дальше в такой странной семье, при таких странных отношениях. Забота Нелли. Держал вопрос самой себе – а справлюсь ли я.
Жизнь здесь была для меня экзаменом, который я хотела выдержать. Пусть не сдать на отлично, но хотя бы получить удовлетворительно.
Утром я вошла к Артему в комнату. Он все еще спал, развалившись на кровати, подобно хозяину жизни. Артем уснул без меня, так и не поинтересовавшись, пришла ли я с улицы.
Но мне не хотелось замечать его равнодушие, даже неприязнь ко мне. Я сделала ему кофе и потеребила его плечо:
- Вставай, проспишь.
Артем открыл глаза и потянулся, просыпаясь.
Я отдернула шторы. Резкое, несдержанное утреннее солнце ворвалось в комнату, осветив все ее потаенные уголки.
Он сказал, зевая:
- Привет. А ты где всю ночь была?
- На кухне сидела. Думала.
- Понятно, - кивнул Артем. – Я тоже думал. Ты прости за вчерашний разговор, ладно?
- Я не знаю, что ты думаешь о странном вчерашнем разговоре, но думаю, что ты чувствуешь себя виноватым и уставшим.
Артем снова зевнул:
- Да, есть такое.
Я продолжала, не замечая, что мне давно пора остановиться. Есть вещи, которые не изменить словами. Можно придать им другую окраску, изменить подтекст, но смысл остается прежним.
- Мне трудно говорить с тобой сейчас – слишком много того, что я боюсь выплеснуть – и обидеть тебя. Но я должна тебе это сказать.
Артем покачал головой.
- Ты действительно думаешь, что можешь обидеть меня? После того, что я тебе вчера наговорил, я думаю, ты можешь смело говорить все, что придет в голову.
- Ты сказал, что не хочешь этого ребенка, потому что любишь Нелли. Но зачем ты тогда со мной?
- Я с тобой, потому что мне хорошо так. Но иногда мне кажется, что наши отношения – только заменитель, суррогат, того, настоящего, что я чувствую с Нелли.
- Но ты говорил, что любишь меня?
- Говорил, - согласился Артем. – Но я …Я не знаю, Катя. Не знаю! – Он встал с кровати и начал одеваться. Я не могла остановиться:
- Я думала о твоих словах. Для меня любовь - вопрос больше способности, чем объекта. Бессмысленно мечтать о том, что если бы рядом был другой человек – вот тогда бы я любил его, жил бы для него. А тот , что есть сейчас – это ошибка, случайность, и не стоит даже тратить на него всю силу моей великой возможной любви. Если ты не можешь любить тех, кто рядом (а прежде всего самого близкого человека – себя) – то не можешь любить никого.
Прости, но я не вижу, что причина наших с тобой проблем – любовь к Нелли. Я не вижу проявлений этой любви. Ты ссоришься с ней, и вам совсем не хорошо, когда вы вместе, вы стараетесь как можно меньше видеть друг друга. Или твоя любовь проявит себя только тогда, когда Нелли придет к тебе и скажет: «Все, я рассталась с Димой и теперь я вся твоя». Я не вижу, чтобы ты делал для нее хоть что-то.
Боюсь, что ты создал себе иллюзию любви. И если вы окажетесь вместе, ты поймешь что это совсем не то, что тебе нужно.
- Может быть, это и так. С точки зрения психолога, или человека постороннего. Может, ты абсолютна права. Но проблема в том, что я это вижу так, как вижу. Я чувствую любовь к Нелли, и не моргу заставить себя чувствовать по-другому. Ты можешь быть во сто раз лучше нее – нежнее, заботливее. Честнее, может быть! Но я люблю ее! Я мечтаю о ней, вспоминаю ее каждый вечер.
Артем сел на кровать и обхватил голову руками.
- Прости меня. Прости. Я не знаю, что говорю. Я не знаю, что с этим делать.
Я осторожно села рядом:
- Ты хочешь, чтобы я ушла?
Он прижал меня к себе:
- Если бы все было так просто… Нет! Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты тоже нужна мне. Я не знаю.
- Я уйду, если ты хочешь, чтобы я ушла. Но будет очень жалко, если, оставшись без меня, ты так и не сможешь быть с Нелли, - я поднялась и вышла из комнаты.
Обида и боль душили меня. Но в глубине души возникло гаденькое чувство, о котором я раньше читала только в книгах – чувство миссионера. «Я спасу их даже против их воли».

Артем
 Ну почему со мной всегда так происходит?
Приходится расплачиваться даже за маленький кусочек удовольствия? За то, что другие, нормальные люди, получают без всякой необходимости платить.
Я спешил к Нелли, чтобы пообедать вместе. Мы договорились встретиться у нее под офисом – мне не хотелось заходить туда и видеть Диму, этого напыщенного, самодовольного индюка.
Мы зашли в кафе с непривычным названием – «Чайная». В центре зала стоял стол, накрытый накрахмаленной скатертью, на котором красовался расписной пузатый самовар. Вокруг стола стояли столики поменьше, украшенные миниатюрными фигурками разноцветных самоваров.
Нелли удивилась:
- Забавно! Я здесь никогда не была! Тебе нравится?
- Да. Наверно.
К нам подошла официантка в белом фартушке и длинной накладной косой:
- Что будете заказывать?
Нелли приветливо улыбнулась ей:
- А что у вас есть?
Девушка с готовностью затараторила:
- Есть кулебяки с грибами, капустой, мясом. Есть пироги с яблоками, творогом и повидлом. Есть …
- Мне чай и кулебяку с мясом, - я перебил ее. Меня раздражала фальшивая коса девушки, фальшивые самовары. Казалось, что и еда в этом кафе должна напоминать папье-маше – в советское время были такие фигурки овощей и фруктов в овощных магазинах – украшали пустые полки. Когда я был маленьким, я думал, что они настоящие, и не понимал, почему нельзя купить красивое, сочное яблоко, а можно только маленькие, сморщенные, по вкусу напоминающие бумагу.
Нелли сказала:
- Мне тоже кулебяку, только с грибами. И чай с лимоном. Только не из пакетика, а настоящий, заварной.
- Черный или зеленый предпочитаете?
Девушка вытащила из кармашка блокнотик и принялась записывать.
- Черный.
- Хорошо, - она улыбнулась еще раз и ушла.
Я сказал :
- Спасибо, что согласилась прийти. Ты наверно, презираешь меня за вчерашнее?
После вчерашнего разговора я боялся, что Нелли не захочет даже говорить со мной, но она согласилась пообедать вместе, и все это время вела себя так, будто ни в чем не бывало.
Она посмотрела мне в глаза:
- Нет, Артем. Мне жаль, что так вышло. Я так радовалась твоим отношениям с Катей, радовалась тому, что у тебя появилась девушка. А сейчас я растеряна. Я понимаю Катю, которая хочет ребенка и настоящую семью. Но я понимаю и тебя.
- Я только начал привыкать к ней, понимаешь? И тут – у нас будет семья, ребенок. Еще вчера были красивые романтические отношения, которые только начинались. А сегодня все это закончилось. Теперь будут пеленки, крик по ночам, вечное недовольство друг другом.
- Все может быть иначе, Артем. Мир такой, как мы его видим. – Нелли говорила убежденно. – У нас с тобой все было не очень романтично, это правда. Но мы тогда были слишком молоды. Мы многому научились за эти годы, и все может быть по-другому.
- Не знаю, - я сомневался. - Может, научилась ты.
- Нет, - она смотрела на меня просяще, призывая поверить ей. - Ты тоже многое умеешь. Ты стал гораздо терпимее, и я вижу, что на самом деле ты любишь наших детей, они нужны тебе.
- Да. Но на этом я бы хотел остановиться. Хватит детей.
Нелли нахмурилась. Если у нее не получалось быстро добиться своего, она начинала злиться. По всем ее представлениям, я уже должен был поверить ее словам. А у меня не получалось.
Она молчала и смотрела на меня в упор, как бы ожидая, что я еще могу выкинуть, что я еще осмелюсь сказать.
- Я чувствую себя обманутым. Пешкой в чужой игре. За меня все решили.
- Вот значит как? А разве не ты доставал меня своим нытьем, что у тебя никого нет, и как бы все было проще, если бы у тебя была девушка? Сейчас у тебя есть Катя. Это не Ксюша с ее истериками и претензиями. Катя согласилась не уезжать, она все твои капризы выполняет. И ты еще недоволен. Что тебя не устраивает? Ее беременность? Можно подумать, тебя это так сильно будет напрягать!
- Все устраивает. Но детей я не хочу.
- И что ты предлагаешь? Ты хочешь, чтобы она сделала аборт? Так скажи ей об этом, - глаза Нелли сузились, рот презрительно сжался. Да, в гневе она была страшна.
- Только учти, что у Кати мать умерла от рака. А каждый аборт увеличивает вероятность опухоли в несколько раз. И еще учти, что это первая беременность, со всеми вытекающими последствиями. И когда будешь предлагать ей аборт, просто вспомни о моих словах.
Нелли вскочила из-за стола и решительным шагом направилась к выходу. Я не стал догонять ее. Мы оба хорошо знали правила игры.

Катя

Я провожала Нелли на остановку – она ехала на работу. Шли медленно, наслаждаясь разговором, возможностью еще немного побыть вдвоем.
Она с удовольствием опекала меня – приносила мне фрукты, заставляла подолгу гулять.
Вот и сейчас она спросила:
- Тебе не тяжело идти?
Я засмеялась:
- Нет, конечно. Это же только первые недели беременности.
- Да, я тоже до родов много ходила и практически не ощущала тяжести. Только в транспорте ездить было неприятно, особенно летом. Жарко, душно.
- Меня немного смущает то, что я вообще не чувствую ничего. Ни тошноты по утрам, ни слабости. Это нормально?
Нелли засмеялась:
- Так этому радоваться нужно! Это значит, что ты – нормальная, здоровая женщина. Я часто задумываюсь над тем, как было раньше. Ведь в деревнях женщины рожали по пятнадцать, а то и больше детей. Так что ж это ее всю жизнь тошнило? Мне кажется, что многие вещи пришли к нам позже, и вовсе не были заложены изначально природой. Сейчас беременные стараются больше отдыхать, лежать. Ты не читала комплекс гимнастики для беременных? «Лягте на пол, медленно. Приподнимитесь плавно, помогая себе руками. Повторите три раза. Если устали – прекратите занятие». Это же смешно! Беременная женщина – не инвалид, это естественное состояние женщины.
- Знаешь, Артем вчера сказал мне, что я могу оставить ребенка. Если я сама этого хочу. Что он не против, - поделилась я.
- Да, в этом он весь. Сначала фыркнет, потом будет раскаиваться. Но все равно повернет все так, чтобы снять с себя ответственность.
- Может быть. Но все равно лучше так. Может, ему нужно время, чтобы принять, что у него будет еще один ребенок.
- Может быть, - сказала Нелли, задумавшись о чем-то своем. Потом спросила вдруг, замявшись:
- А если правильно предохраняться…ну, использовать, ну в общем, ты сама понимаешь – можно не заразиться? Как ты считаешь?
Я удивилась:
- Не поняла. У тебя есть подозрения, что Дима… - каждая из нас боялась произнести вслух свои мысли.
Нелли загадочно улыбнулась:
- Бывают разные ситуации.
Она помолчала, потом заговорила совсем, как мне показалось, о другом:
- Я считаю так: одно дело, когда измена женщины вредит статусу мужчины, его имиджу, что ли. Когда об измене жены узнают друзья, тем более подчиненные. И совсем иное, если женщина встречается с кем-нибудь посторонним. Например, если у меня что-нибудь было бы с Павлом, бывшим начальником Димы, я бы поняла его возмущение и обиду. Я не о ревности сейчас говорю, а именно об обиде, о задетом самолюбии. Но если я уйду на пару часов, скажем, обсудить вопросы аренды офиса с хозяином квартиры где-нибудь в кафе, которого толком никто не знает – какое это будет иметь значение?
Я смотрела на нее, не понимая, о чем она говорит. Нелли заметила мой взгляд:
- Но это так, фантазии. Не обращай внимания. Кстати, Дима обещает переехать к нам. А еще мы с ним на следующей неделе собираемся в Москву – знакомиться со всякими нужными людьми.
 
Дима

Я тянул с переездом.
И не только присутствие Кати и Артема останавливало меня.
Меня беспокоило другое.
Слухи, ходящие о Нелли. Каждый считал своим долгом предупредить меня, заговорщически шепнуть на ухо : «А знаешь?», «А ты не боишься?».
Даже мать, с которой я уже много лет не был откровенен – с тех самых пор, когда она рассказала маме девочки, которая мне так нравилась, что я каждый день жду ее у подъезда соседнего дома, чтобы пойти вместе с ней в школу, и делаю вид, что все вышло случайно, и я просто шел мимо. Я помню, как они вместе тогда хохотали надо мной, над моей детской наивностью! И с тех пор я перестал с ней делиться своими чувствами. У нас это стало не принято. Есть гораздо более важные вещи, которые требуют обсуждения – деньги, быт, отдых. Но не чувства. Даже когда я сообщил ей о свадьбе с Дашкой, она сразу же перешла к вопросу квартиры и организации торжества.
Даже мать, демонстративно не вмешивающаяся в мою жизнь, вчера позвонила мне и робко поинтересовалась:
- Дима, это правда? Ты сам понимаешь, о чем я, - я так и видел ее, сидящую на диване, с вечной книгой или маникюрным набором в руках, интеллигентную женщину, следящую за собой. И за близкими.
- Нет, - соврал я.
- До меня дошли неприятные слухи, что ты … встречаешься с другой женщиной.
- Вот как?
- Да, Дима, - она вздохнула. – Поверь, мне было очень неприятно это слышать. Учитывая мое отношение к Даше. Но, конечно, это твоя жизнь, и я не вмешиваюсь в твои дела. Но как мать, я должна сказать тебе, что об этой женщине говорят очень нехорошее. Я даже не могу и передать тебе…
- Вот и хорошо, что не можешь, - перебил я. – Не передавай. Не надо утруждать себя.
- Дима! – мама возмутилась.
- Мам, не надо, ладно? Давай остановимся!
- Как хочешь, - наверно там, по ту сторону провода, она обиженно поджала губы.
- Ну, давай. Я позвоню, хорошо? Сейчас работы много очень .
- Ясно. Ты заедешь?
- Конечно, но только позже. Мне послезавтра в Москву ехать, я там пробуду около недели. Вернусь, тогда поговорим.
- Хорошо,- голос смягчился. – Только я буду ждать.
Я не хотел ничего слышать - ни советов, ни рассказов о жизни Нелли до реинкарнации ! Почему они не могут это понять?
Да, У Нелли были мужчины. Но это было До меня! И я не святой, одна Дашка чего стоит! И Даша – не единственная женщина в моей жизни.
Но как я ни сопротивлялся – эти рассказы сделали свое дело. Нет, я по-прежнему доверял ей. Во всяком случае, мне так казалось.
Но между нами возникла недоговоренность, невысказанный вопрос. Казалось бы – чего проще – спроси. Мы говорили о многом, и рассказали друг другу и о свом детстве, и о первой любви. И она всегда была откровенна – на мой вопрос скорее всего, был бы честный ответ.
Но я не мог спросить.
Меня смущала циничность людей, которых я считал своими друзьями, делящихся со мной похождениями Нелли. Обычно так не принято – рассказывать мужчине о связях, бывших связях, его невесты. Обычно об этом молчат, особенно мужчины. Но они говорили, может быть, говорили разные и противоречивые вещи – не знаю, я всегда старался перебить их, не дослушав до конца. Говорили, стараясь о чем-то предупредить меня?
И я боялся переезда. Боялся обмана.
Я хотел разорвать ее связь с Артемом, увезти ее в мой дом.
Не хотел быть третьим лишним в чужой квартире, принадлежащей ее бывшему мужу. И боялся так и остаться одним из ее любовников, которые приходят и уходят, а Артем остается.
Я надеялся, что чем дольше я буду затягивать со своим отъездом, тем больше вероятность, что Нелли первая не выдержит и уйдет ко мне.


Катя

Вечером в пятницу Артем сказал мне, когда мы вместе выгуливали собак:
- Завтра день рожденья у Алексея. Надо будет пойти.
- А подарок ты уже купил?
- Нет еще. Куплю завтра утром.
- Хорошо. А во сколько идем? Или ты один пойдешь?
Он замялся:
- Не совсем. Я бы хотел пойти с Нелли.
- С Нелли? Но почему?
- Понимаешь, к Лешке на день рожденья мы всегда ходим вместе. Мы учились в одном институте, и такая сложилась традиция. Я всегда прихожу туда с Нелли.
- Но это странно как-то. – Я опустила голову. Я снова столкнулась с непонятными традициями этой семьи.
- Нет. Ничего странного в этом нет. – Артем обнял меня за плечи: - Сама подумай: ты там никого не знаешь, тебя не знают. Тебе там скучно будет.
Я старалась не заплакать. И пыталась принять то, что говорил Артем. Действительно, в том, что они пойдут в гости вместе не было ничего страшного. Страшно было то, что я безумно ревновала Артема к Нелли. Я старалась устроить так, чтобы они не оставались наедине ни на минуту. Если они случайно оказывались в комнате вдвоем, я придумывала предлог, чтобы войти туда, или посылала туда детей.
Думаю, что Нелли видела мои старания, и пыталась не дразнить меня. Она уступала мне Артема. Но что она сделает сейчас? Пойдет или не пойдет?
Когда мы вернулись в дом, я первая спросила ее об этом, чтобы не допустить обсуждения этой темы без меня.
- Артем говорит, что вы завтра вместе идете на день рожденья к Алексею.
Нелли сосредоточенно плела косички Ирочке, вплетая ей в волосы разноцветные ленточки. Она удивилась:
- К Алексею? А я и забыла! Завтра что, третье августа?
- Да.
Нелли молчала. Молчал и Артем. Будто все было понятно, и говорить больше не о чем. Я спросила :
- И вы пойдете?
Нелли посмотрела на меня внимательно:
- Я еще никуда не приглашена.
Артем вмешался:
- Да брось ты! Сама же знаешь, что к Лешке приглашение не надо. Мы всегда приходили к нему безо всякого приглашения.
Нелли поправила получившиеся косички:
- Все, малыш. Иди, играй.
Ирочка встала и покрутилась:
- Красиво, мам? Правда, красиво?
- Да, малыш, иди.
- Папа, правда, красиво?
- Ага, кивнул Артем, не глядя на нее.
Ирочка вышла. Нелли повернулась к Артему:
- Да, Артем. Раньше мы ходили вместе. Но сейчас ситуация изменилась. Ты так и будешь ходить в гости со своей бывшей женой? Это мягко говоря странно.
Артем не хотел уступать.
- Но без тебя я туда не пойду.
- А я не хочу идти туда. Мне уезжать в Москву в воскресенье вечером. Нужно собраться, купить кое-что. Возможно, мы остановимся не в гостинице, а у родственников Жени. А у меня даже приличной ночнушки нет. А в воскресенье у Вики день рожденья. Она всех нас звала.
- Я не пойду без тебя, - обиженно повторил Артем.
- Ладно, - покорно вздохнула Нелли. – У меня сегодня настроение хорошее, и даже с тобой ссориться не хочется. Завтра поговорим.
Мы пошли на день рожденья втроем. Это была странная процессия – смущенный Артем впереди, и две женщины позади него. Нелли зачем-то одела в тридцатиградусную жару черный кружевной костюм, старящий ее лет на пять. Я вообще была вне конкуренции. Начитавшись рекомендаций беременным, я старалась одевать просторную одежду. Чтобы нигде не жало, не давило. Поэтому на мне были просторные белые брюки и мамина оранжевая туника пятидесятого размера.
Это была победа Нелли. Она заставила Артема взять с собой нас обеих. Нет, взять меня.
По пути Нелли спросила, прищурив глаза:
- Тем, а позволь-ка спросить. Ты уже сообщил родителям о Катиной беременности?
Артем не ответил.
- Так, - протянула Нелли. – Мне кажется, я уже знаю ответ. И подозреваю, что родители даже не знают о ее существовании в твоей жизни. И о нашем разводе?
Артем выдавил из себя:
- Да.
- Ну и? – Нелли остановилась.
- Ты уверена, что сейчас лучшее время и место для такого разговора? – спросил Артем.
- А какая разница? – невозмутимо ответила Нелли. – Или ты можешь предложить время и место, когда будешь готов ответить на этот вопрос?
- Я не хочу их расстраивать.
- Вот как? Ну-ну, - мы уже подошли к подъезду, и Нелли пришлось замолчать.
У Алексея было человек пятнадцать гостей. Я не знала никого из них, и все люди слились для меня в одну массу. Они общались между собой, пили за что-то, важное для них, обсуждали общих знакомых, и никто не пытался со мной познакомится. Но никто и не удивился, что мы пришли втроем. Артем сказал:
 - Знакомьтесь, это Катя. Ну, а Нелли вы знаете.
Нелли вела себя, как королева. С прямой осанкой, она ходила по комнате с бокалом в руках и царственно улыбалась всем. Но я с удивлением отметила, что на нее, как и на меня, мало кто обращал внимание. Мужчины общались между собой и о своем. Они не возражали против участия женщин в своем разговоре, но те быстро сбегали, не понимая ни слова в потоке терминов. Женщины, похоже, знали друг друга давно, и вскоре уединились на кухне. Мы с Нелли ходили из одного круга в другой. И были чужими.
Но Нелли вела себя так, будто была почти незнакома со мной. Она говорила с другими, улыбалась им, и только иногда отвечала на мой взгляд мимолетной улыбкой.
 Уже было совсем темно, когда мы вышли оттуда. Нелли сказала:
- Чудный был вечер. Замечательно посидели.
Мне показалось, что в ее словах было мало искренности. Я не видела в этом вечере ничего такого, что бы могло ей понравится. Разумеется, кроме вкусного ужина. Но Нелли всегда подчеркивала свое равнодушие к еде.
Артем кивнул:
- Да, мне тоже понравилось.
Он забыл о нас, как только мы переступили порог. Артем искренне наслаждался общением с друзьями, совершенно не обращая внимания на меня или Нелли. Я не могла понять, что такого особенного было в этом празднике, и почему было нужно непременно Артему идти туда вдвоем с Нелли.
Похоже, Нелли не могла простить Артему его невнимание и свою непризнанность, как бы она ни восхищалась этим вечером. Она продолжила прерванный разговор:
- Так все же, Артем, когда ты сообщишь родителям о Кате? И о том, что у них будет еще внук или внучка? Они имеют право знать об этом.
Артем переменился в лице. На смену умиротворенному и спокойному выражению пришло недовольство и страх. Застанутый врасплох, он сразу не нашелся , что ответить:
- Не знаю, как сказать им. Я боюсь их расстроить. – и тут же замкнулся: - Я разберусь.
- Но ты уже месяц не был у них. Этим ты расстраиваешь их гораздо больше.
- Ну, они звонят. Иногда. Я съезжу к ним. Когда решу, как им сказать. Я разберусь, - повторил он настойчиво. Но Нелли не унималась:
- Напиши им. В письме проще сказать, - она говорила сочувственно, мягко, но мне казалось, что под этим сочувствием скрывается желание задеть его, досадить . Нелли будто бы действовала в моих интересах, уговаривая Артема ввести меня в семью, но я понимала, что результатом ее слов могла стать обида Артема на меня.
Он сказал, шутливо, но желая положить конец этому разговору:
- Хочешь, поехали со мной на выходных? Вот вдвоем все им и скажем. Я буду тебе очень благодарен.
- Нет уж. Ты уж как-нибудь сам, - засмеялась Нелли. – Мне хватило сегодняшнего похода. К твоим родителям мне ехать совсем не хочется.
- Ага, а мне, значит, хочется? Прямо – таки сгораю от нетерпения все им рассказать! И потом три часа выслушивать, какая я сволочь, какая ты сволочь. Приносить валидол, вызывать скорую, потом звонить, чтоб не приезжали! Я сам понимаю, что сказать надо. Скажем как-нибудь.
Мир был восстановлен, но спокойствие и умиротворенность вечера ушла. Я выслушала этот разговор так, словно он и не касался меня. А что я могла сказать? Что я не хочу ни с кем знакомится? Это было бы неправдой. Я мечтала познакомится с родственниками Артема, с его родителями. Познакомится на правах будущей жены. И я уже начинала понемногу узнавать Артема. Если бы я сказала, что не хочу этого визита, он бы тут же ухватился за мои слова, и потом сказал бы : «Ты же сама сказала, что не хочешь».
Но настаивать я тоже не могла. Я не хотела торопить Артема ни с походом в ЗАГС, ни со знакомством с родителями. Я чувствовала себя виноватой перед ним за свою беременность, которой он не хотел, и боялась оттолкнуть его еще дальше.
Беременность обычно предполагает брак, оформление отношений. Но я даже заговорить об этом боялась. Даже с Нелли – я боялась, что она начнет бурную деятельность по этому поводу, и Артем окончательно поссорится со мной.


Вика


С тех пор, как туда переехала Катя, мы с Нелли стали видеться гораздо реже. Не то, чтобы она мешала нам, просто так складывалось.
Раньше Нелли сама стремилась ко мне, а я всегда была занята, у меня работа, ребенок, трудно выкроить минутку. Нелли же сидела дома и сама подстраивалась под меня, мое время. Теперь у Нелли была Катя, а у меня было все так же мало свободного времени.
Но я видела, как она изменилась. Похудела, в ее глазах не было больше восторженной радости. Даже дети уже не радовали ее так, как раньше. Пока это не бросалось в глаза, но я – то знала Нелли больше пятнадцати лет, еще со школы.
Не ладится у них с Димкой, не ладится.
Вот и вчера. Я пригласила их на день рожденья. Ее и Диму. И отдельно – Катю с Артемом. Я понимаю, что странно все это. Но Нелли молодец – смогла расстаться с Артемом. Мне бы так. Нам с Костей давно уже пора развестись. Мы дошли до той точки, когда уже даже не раздражаем друг друга. В злости, раздражении есть хоть какое-то чувство. Мы же просто равнодушны друг к другу. Выполняем давно заведенный ритуал, как часы. Вот и вчера . Костя поздравил меня с днем рожденья – «С праздником, дорогая», подарил цветы и подарок – брошь в виде пантеры. Но я видела, что ему абсолютно безразлично, и даже когда он целовал меня в щеку, наверно думал о другом.
Я привычно поблагодарила его, думая, все ли готово у меня к столу, и хватит ли еды на всех.
Но не о том речь.
Нелли приехала вовремя, что не похоже на нее. Приехала, привезла цветы – три роскошные герберы – подарила вазу, похоже, купленную в магазине внизу. Во всяком случае, там я видела точно такие. Я не спрашивала ее, она сама сказала:
- Димка приедет с минуты на минуту. Я раньше сбежала с работы, чтобы успеть переодеться, и мы договорились встретиться у тебя.
Мы крутились на кухне, дорезая последние салаты, когда я спросила:
- Будем садиться за стол или Диму подождем?
Нелли решительно ответила:
- Садимся. Он уже на полчаса опаздывает.
Мы сели за стол. Нелли говорила тосты, смеялась, но я видела, что ей было неспокойно. Мы уже пили чай, когда раздался звонок. Нелли попросила:
- Открой. Это Дима, наверно.
Дима приехал с букетом красных роз, и смешной тряпичной куклой. Я уже хотела благодарить его, но он прошел мимо меня в комнату, где Нелли увлеченно беседовала с моей мамой, причем этот разговор был ей настолько интересен, что она даже не обернулась к нам.
Дима подошел к ней и обнял. Потом протянул ей цветы:
- Это тебе. И эта кукла тоже тебе. Она похожа на тебя.
Нелли молча приняла подарок. Дима повернулся ко мне:
- Я думаю, именинницу ты уже сама поздравила от нас.
Гости смотрели на них. Мне было неприятно, и я не знала, куда себя деть. Было стыдно за то, что приняла подарок Нелли за свой, и уже почти протянула к нему руки. Было неловко перед гостями. Сегодняшний день был важен для меня, потому что пришел мой начальник. Я намекнула:
- Поставьте цветы в воду ,а то завянут.
Нелли поняла:
- Да, хорошо. Пойдем на кухню, - она потянула Диму за рукав.
Они закрыли дверь и долго разговаривали на кухне. Когда они вернулись, как раз гости начали расходиться. Я заметила заплаканные глаза Нелли. Но выглядели они вполне помирившимися, сидели на диване, обнявшись.
Потом мы долго еще пили чай с мороженым и вином, вспоминали студенческую жизнь.
Только когда они ушли, я увидела, что розы Нелли так и остались стоять на кухне в подаренной ею вазе.


Катя

Нет, все идет не так. Мне нужно уехать отсюда. Не могу больше.
Мое настроение меняется каждую минуту – то я спокойна и счастлива, то чувствую себя самым несчастным человеком. Говорят, с беременными так бывает, но только ли в беременности дело?
Вчера я зашла к Нелли на офис. Дима уехал на СТО – готовить машину перед поездкой в Москву. Чуть позже на офис приехал и Артем.
Он пришел, возбужденный, довольный. Обнял меня, поцеловал и сказал:
- А у меня приятная новость. Возможно, мне предложат работу в Штатах. Я сегодня отправил резюме в одну американскую компанию – там работает мой знакомый, мы раньше работали вместе, а года три назад он уехал. Написал недавно, что им еще специалисты требуются. Они рассмотрят, и через месяц примерно дадут ответ. Представляешь, какая это будет удача – если они меня возьмут? – он говорил как о деле совсем решенном, даже не думая, что не мешало бы посоветоваться со мной.
Я смотрела на него и чувствовала, как слезы накатываются на глаза:
- А я? Как же наш ребенок?
Артем вспылил тут же, словно ожидая чего-то подобного. Меня поразил резкий переход от спокойной деловитости к злобе, почти истерическому крику, как будто взрослый человек, подобно ребенку, вдруг завопил, упал на пол из-за того, что не получил желаемого:
- Как всегда! Ты держишь меня, как якорь. Ты готова из-за собственного эгоизма испортить мне жизнь. Это же перспектива, я мечтал об этом!
- Ну и уезжай! Если хочешь - хоть завтра!
Мы оба были неискренни, но тогда я не уловила в себе и в нем фальши.
Из душа вышла Нелли, вытирая полотенцем мокрые волосы:
- Что за шум, а драки нет?
- Мне предлагают в Штатах работу, а Катя не хочет, чтобы я уезжал.
- Все понятно,- вздохнула Нелли. Но продолжать тему не стала, тут же заговорила о другом:
- Тема, хорошо, что зашел. Я вот что хотела сказать: ты же знаешь, что я завтра уезжаю в Москву. Ты не против, что детки недельку на вас побудут?
- А что, варианты есть? – философски заметил Артем.
- Думаю, проблем особых не будет. Я в школе уже договорилась, что Сережа останется в группе продленного дня. Вам нужно будет их забрать не позже шести вечера. Да, там Ирочке в садик нужно отнести цветной картон. Я все купила, лежит у меня в комнате на столике. Ну, собственно, все. – Она улыбнулась: - Не забывайте гулять собак.
Она напоила Артема чаем, и он снова ушел на работу. Когда он ушел, я спросила:
-Вы выезжаете завтра утром?
- Нет, сегодня ночью. Дима предпочитает ездить ночью – и машин меньше, и время экономится.
Я понимала, что ей нужно выспаться, и мне пора бы уйти. Но все равно спросила:
- А что ты думаешь о намерении Темы уехать на работу заграницу?
Нелли отмахнулась:
- Не бери дурного в голову. Лет пять назад мы уже уезжали. В Германию. Артему и место предлагали, мы даже язык пошли на курсы учить. Сделали загранпаспорта. А когда пришло время ехать в посольство за визой, Артем нашел кучу причин, почему это невозможно. Дотянул, пока на предлагаемое место взяли другого человека. Так и не получилось.
- А вдруг на этот раз серьезно? Что я буду делать?
- Он сам боится. Боится, что не сможет, что окажется вовсе не классным специалистом там, а заурядным работником. Что потеряет здесь все. С другой стороны, если у него получится – на его отъезде мы все поднимемся. Тот же язык выучим.
- Я не понимаю его: он вроде бы и принял то, что я с ним, и в то же время всякое напоминание о ребенке вызывает у Артема протест. Странно, что он и не заговаривает о росписи.
Нелли смутилась:
- Здесь есть одна небольшая проблема. Дело в том, что мы с Артемом еще не развелись официально.
Я поразилась:
- То есть вы все еще муж и жена? А Дима знает?
- Дима здесь вообще не причем. Он сам еще с Дашей не развелся. Я понимаю, что тебе нужно расписаться с Артемом хотя бы ради будущего ребенка. И мне нужно найти время и пойти в ЗАГС, или куда там нужно, и оформить развод.
- Но у вас же дети… Развести вас сможет только суд. А это полгода, в лучшем случае.
- Да? Я как-то не думала над этим, - разочарованно вздохнула Нелли. – Ладно, придумаем что-нибудь.
- А я не уверена, что хочу выйти замуж за Артема. Даже если он и разведется. Предложение он мне пока не делал. Я ценю свою свободу, в конце концов. Могу уехать, когда захочу. Никому ничего не должна.
- Наверно, ты все-таки по другому видела свою семью, ожидание первого ребенка? Я понимаю, как тяжело тебе сейчас.
- Я так часто хочу уехать отсюда, - призналась я. – Бросить все это, бросить Артема. Надоело навязываться ему, пытаться угодить. Надоели бесконечные рассказы о тебе, о его несчастной любви.
- А можешь? – спросила Нелли. – Сможешь уехать? И не жалеть потом?
- Не знаю, - я растерялась от ее вопроса.
- Ты уже оказалась в такой ситуации. И ты не можешь из нее выйти. Да, ты можешь сбежать, уехать. Но ребенок останется. И любовь к Артему вряд ли пройдет в один момент. Но ты можешь научиться жить в этих условиях.


Я шла домой и думала о том, что по большому счету, никто из нас не может уйти сейчас. Слова Артема о его отъезде – блеф. Слишком многое мы теряем при расставании. Но эта семья дает уникальную возможность развития. Для каждого из нас.

       Но прошло пару дней, и все эти рассуждения утратили свой смысл.
Вскоре после отъезда Нелли Сережа вернулся домой сам, не дождавшись, пока я заберу его из школы, как было принято. И с порога закричал радостным голосом:
- А я завтра в школу не пойду! И послезавтра, и через три дня.
- Это еще почему?
- У нас карантин!
- И что на этот раз? Ветрянка? – спросил Игорь.
- А вот и не угадал! – замотал головой Сережа. – Краснуха!
Я так и замерла.
Болезнь, неопасная для детей и всего лишь неприятная для взрослых, наносила плоду непоправимый вред. Я никогда не болела краснухой, и для меня новость Сережи означала практически стопроцентный аборт.
Сдерживаясь, чтобы не накричать, не заплакать, я ушла к себе в комнату и заперлась там. Я слышала, как за стенкой Сережа с Игорем веселятся, мутузят друг друга, как Игорь кричит:
- Так ты заразный? Нет, скажи, заразный или нет? А ну-ка кашляни на меня, а то я тоже хочу завтра дома полежать.
В тот момент я ненавидела их обоих. Мне хотелось схватить Сережу, ударить его, выставить за порог.
Все мои сомнения насчет желанности беременности разом отступили. Все, чего я хотела в тот момент – чтобы слова Сережи оказались шуткой. Малыш, это неправда. Ты выживешь, слышишь?

Я как во сне поднялась и пошла в садик за Ирочкой. Как-то довела ее до дома, покормила их всех обедом. Я не отвечала им ни слова, и они поняли, что что-то произошло, и только удивленно и обиженно смотрели на меня. Игорь спросил меня:
- Теть Кать, что с вами?
- Ничего. Присмотри за ними, ладно?
Я снова ушла к себе, закрыла дверь на задвижку. Я не хотела никого видеть. В какой-то книге я прочитала, что иногда беременные женщины агрессивны по отношению к другим детям. Тогда я не поняла – как можно ждать ребенка, и при этом раздражаться на чужих деток? Как можно любить человека и ненавидеть человечество?
Но сейчас я их ненавидела. Сережу, Игоря, Ирочку. И я боялась выйти к ним, боялась, что не смогу сдержать себя.
Я ненавидела людей за окном, деревья, машины, запахи. Все, что было жизнью.
Я даже не вышла вечером к Артему. Я слушала, как дети сообщали радостную новость и ему. Слышала, как Игорь сказал:
- С тетей Катей что-то не то сегодня. Она ушла в вашу комнату и сидит там.
Но Артем не сразу пришел ко мне. Боялся? Не знал, что сказать? Просто ничего не знал?
Он спросил у Сережи:
- Как дела в школе? – видимо сам не осознавая нелепость вопроса: дела школы никогда особо не интересовали его, а тут вдруг такой интерес, когда ребенок говорит, что школу закрыли на карантин.
Только пообщавшись с детьми, он вошел ко мне. И спросил с наигранной веселостью:
- А ты чего тут в темноте сидишь?
Потом подошел ко мне и сел рядом:
- Ты из-за Сережи так расстроилась? Что можешь сама заразиться?
- А ты разве не знаешь? Чем опасна краснуха?
- Да?
Я смотрела на него. Артем опустил голову:
- Честно говоря, знаю. У Вики так было с первым ребенком. Она забеременела, а ее мама работала в детском саду воспитательницей, и принесла эту заразу домой. Вика заболела…
- И?
- Ей пришлось сделать аборт. – выпалил Артем, и тут же добавил: - Но потом у нее родилась Маринка, и все было благополучно.
- Так ты знал? Понял, когда услышал Сережу?
- Да. Я просто боялся к тебе сразу прийти. Я не знаю, что делать. Мне очень жаль. Правда. – в его словах слышалось чувство вины. Видно было, что он не знал, как вести себя со мной, и больше всего ему хотелось сбежать от меня. Он сказал:
- Я приду скоро, ладно? Сережа просил помочь ему с игрушкой разобраться. Я их сам уложу, хорошо. А потом мы с тобой собак погуляем, если хочешь, конечно.
Артем уложил детей, долго возился на кухне. Я спросила, когда он вошел:
- Идем? Собак гулять.
- Нет, я Игоря попросил. Так что мы с тобой сейчас совершенно свободны.
Он сел рядом со мной:
- А если тебе завтра пойти в больницу? И все узнать? Может, еще обойдется.
- Схожу, конечно. Только не завтра, а в пятницу. Потому что мой врач в отпуске, а к другому я идти не хочу. И все равно мне в пятницу на прием. Три дня роли не играют.
- Да, наверно, - рассеянно ответил Артем. – Я тебя попросить хотел кое о чем.
- Проси, - мне стало интересно.
- Мы же не будем пока об этом Нелли говорить, правда? Мне не хотелось бы ее расстраивать. Все равно она из Москвы сделать ничего не сможет, только лишние переживания. Приедет, тогда все узнает.
Мне его слова показались вполне логичными.
- Хорошо, конечно. Только детей надо предупредить. А то она им позвонит, они и поделятся радостью.

Нелли приехала через три дня, как и обещала. Когда она вошла ко мне в комнату, я только проснулась. Я спросила, зевая:
- О! Привет! Как съездила?
- Хорошо. Катюш, у Сережи краснуха. Я сейчас увидела сыпь. Мне Артем рассказал, что в школе карантин.
Когда просыпаешься утром, а особенно в солнечный день, чувствуешь себя абсолютно беззаботно и счастливо. И так неприятно, когда вдруг приходит воспоминание о какой-то проблеме, заботе, о которой забыл во сне.
- Да, Нелли. – я оглянулась и увидела Артема, стоящего в растерянности у двери.
Нелли возмутилась.
- Я понимаю, что у тебя еще опыта нет, что, может, ты не знала, чем это грозит. Но ты? Как ты мог ничего мне не сказать? Мы с тобой по телефону по пять раз на день созванивались, и ты ничего мне не сказал! – она повернулась к Артему и я с удивлением заметила, что он чуть-чуть ниже ее.
- Ну я…
Я вмешалась, со злорадством сообщив:
- Артем попросил меня и детей ничего не говорить тебе, чтобы тебя не расстраивать.
Нелли сощурилась:
- Как? Я не могу в это поверить? Как ты мог?
Артем защищался:
- А смысл был говорить тебе? Что бы ты могла сделать оттуда?
Нелли села на кровать. Ее голос стал тихим и уставшим. Она покачала головой:
- Боже мой, Артем!
Мы молчали.
- Как можно говорить о каком-то доверии к тебе?
Артем повторил, но чуть слышно:
- А что бы ты сделала?
- Я? Нельзя было вместе оставлять Катю и детей. Нужно было договориться с бабушками, например, и отправить детей. Или Кате пожить у кого-нибудь. Ты в больнице была?
- Нет.
- Идиотизм какой-то. Нужно срочно идти в больницу и сдавать анализы. Вполне может быть, что ты еще не подхватила заразу. Если анализы будут хорошими, и детей изолировать, может все обойтись! Собирайся, сейчас поедем. – Нелли бросила мне одежду, висящую на стуле, и вышла, даже не посмотрев на Артема.
Когда мы остались одни, он сказал виновато:
- Прости меня. Я идиот.
Я ничего не ответила.
В больнице сказали, что результат нужно ждать три дня.
Мы больше не говорили об Артеме. Каждая из нас боялась высказать вслух свою догадку.
По дороге домой я спросила Нелли:
- А как ты съездила? Понравилось?
Она оживилась:
- Да, очень. Устали, правда. Тоже смешно так было – поехали с Женей. Димка устал, и он сел за руль. Я говорю ему: давай сядем назад, ты положишь голову мне на колени и поспишь чуть-чуть. Он лег, а я с Женей разговариваю. Он рассказывал о маме своей, об отношениях с девушкой, говорил, что мама не очень-то хочет, чтобы они поженились. И тут я понимаю, что Дима не спит. Что все это время он слушал наш разговор. Как будто контролировал меня. Потом в гостинице тоже. Стали поселяться, и я предложила : давайте снимем один номер на троих, все равно вечером пообщаться захочется, да и просто так дешевле и удобнее. Женя смутился немного, а потом ляпнул: « А я вам мешать не буду? Ну там…» И я ответила: нет, не будешь. В конце концов, уединиться можно и в душе. И Димка тут же снял нам отдельный номер.
- Ревнует? К Жене?
Нелли вздохнула.
- Не знаю. Мне кажется, он меня уже к каждому столбу ревнует. Иногда приятно , а иногда раздражает. Например, сидим на офисе. Я встаю и иду в туалет. И замечаю за собой напряженный взгляд. Следом звучит вопрос: «Ты куда?». Причем неважно, сколько людей в комнате. Так и хочется ответить: «Пописать. Можно?» Я никуда не денусь. Я всегда буду с ним. Только не нужно меня постоянно держать за руку.
- А Даша?
- Не знаю, - беззаботно тряхнула головой Нелли. – Во всяком случае, на офисе я ее больше не вижу. И краем уха слышала, что Дима ищет нового бухгалтера.


Дима
 
Началом работы я доволен. Появились первые заказы, причем немаленькие. Если так пойдет и дальше, думаю, мы развернемся.
В Москву съездили. Деловая поездка для налаживания связей. Никогда бы не подумал, что мне придется этим заниматься – в костюме, с важным видом рассказывать, какой я молодец и какая у меня супер фирма. Есть в этом что-то от Остапа Бендера. Главное, самому в это не поверить на все сто и не расслабиться.
Работать нужно. Много.
Не знаю. Нелли обижается на меня за то, что я много времени на работе провожу. Но сейчас иначе не получится. Если мы упустим сейчас, потом уже не наверстаем. Будет еще время и на отдых, и на поездки.
И ей придется потерпеть. Я же не гоню ее, наоборот. Зову ее на офис, посидеть со мной. Пусть даже не помочь, но просто посидеть рядом.
Мне кажется, что она меняется. Что-то недоговаривает.
Мы вернулись из Москвы, и она обратилась со странной просьбой:
- Мне нужно к Мите заехать. Не подвезешь меня?
Я подвез. И прождал ее у подъезда два часа. Дурак, конечно. Мог бы уехать.
А Женя говорил мне как-то, что у нее с Митей тоже что-то было. Давно.


Катя
Я ждала, что покажут мои анализы. Я сама себе не могла признаться, чего же я хочу на самом деле – сохранить жизнь этому ребенку, или смириться с его потерей, считая ее знаком судьбы и втайне радуясь такому исходу.
Нелли позвала меня к своим родственникам на день рожденья Зои - ей исполнялось шестнадцать.
Зоя нравилась мне. Привлекало неожиданное противоречие : внешне она выглядела старше своих лет – высокая, статная, с вполне формировавшейся грудью, гордой посадкой головы, она казалась заносчивой и неприступной красавицей, привыкшей получать, все чего пожелает. Но стоило заговорит с ней – и она обезоруживала искренней жизнерадостной улыбкой.
Зоя как будто не обращала никакого внимания на свою внешность. Ездила на школьные олимпиады, обожала неуклюжего мопса Фиму. Но она вовсе не была дурочкой. Хорошо понимала животных, знала все об уходе и дрессировке собак.
В семье все относились к ней с обожанием. Просьба Зои сразу же выполнялась. Когда она приезжала к нам, ей радовались все, включая собак и детей.
Я с радостью согласилась поехать с Нелли. К тому же мне было приятно, что ее родственники приняли меня в свою семью. Я не могла понять, почему они сделали это – то ли от присущего им такта и доброжелательности, то ли от устоявшегося правила – не вмешиваться в жизнь Нелли. Она, заметив мои сомнения, сказала:
- Не переживай! Я рассказала тете Вале о нас, и расставила все точки над «И». Ты – новая жена Артема, и живешь с нами. Остальное их не касается.
Этот праздник был такой же, как и все семейные праздники – застолье, тосты, подарки. Со временем он ушел в забытье, и стали совершенно неважными вопросы, которые так волновали меня тогда: как меня примут, что подумают.
И только одно воспоминание встает перед глазами, сохраняя яркость красок. Нелли в длинном белом платье – высокая, стройная, стоит в дверном проеме рядом с Димой. Я увидела их и замерла в восхищении – они должны быть счастливы!

       Я умирала от любопытства, когда Артем сказал, поговорив с кем-то по телефону:
- Нет, это нужно сказать Нелли! К нам придет Давыдов.
- А кто это? И когда он придет? – мы сидели за компом и играли в героев. Было так спокойно, и мне совсем не хотелось, чтобы кто-то приходил.
Артем не ответил, а побежал в комнату Нелли. Он постучал:
- Угадай, кто к нам придет!
Нелли открыла дверь в ночной рубашке. Она сегодня ночует дома – Дима уехал куда-то по делам. В последнее время слишком часто она ночует здесь.
- Артем, я уже ложиться собираюсь. Что ты хотел?
- Мне Давыдов позвонил. Минут через двадцать он будет у нас.
- Вот как? Погоди.
Нелли выходит к нам через минуту уже в халате.
- Да, ребятки. Не повезло вам. – Она загадочно посмотрела на меня и улыбнулась, чего-то не договаривая.
- Почему? Расскажите! – я настаивала.
- Да, Нелли знает, что такое приход Давыдова и чем это обычно заканчивается.
- Давыдов-это наш бывший сокурсник. Сейчас у него своя фирма. Машины возит. Его отец дал сыну денег на раскрутку бизнеса, тот успешно начал, а теперь эта фирма стала заботой отца. Доход хороший, бросить жалко, а заниматься некому.
- Почему некому? А он? Давыдов ваш?
- Есть одна проблема. Он парень, конечно, талантливый и интересный, но во-первых, совершенно равнодушен к материальным благам. Квартиру купил, классную, большую, а сам живет на офисе, в маленькой комнатушке, где только один диван и стоит. Машину купил, субару, и разбил ее тут же . Недели не проездил. Не поверишь, в него дед какой-то въехал. Не на запорожце, правда. На «Пятерке». Так машина в гараже и стоит. Даже ремонтом не занимается.
- А жена?
- А какая жена при такой жизни? У Давыдова есть куча увлечений, несовместимых с семейной жизнью. Он увлекается толкинизмом, ролевыми играми. Слышала об этом?
- Смутно.
- Ну это такое хобби. Взрослые дядьки и тетки собираются в лесу, наряжаются во всяких эльфов и гномов и в сказки играют.
- Супер! И что, он все это любит?
- Ага, - улыбнулся Артем. – Вот такой он человек неординарный. И есть у него еще одно нестандартное увлечение. Вернее, увлечение-то обычное, русское. Но степень его нестандартна.
- В смысле?
- Выпить он любит. Много и до свинячьего визгу. Причем один, гад, не пъет. Поэтому Нелли уже знает, чем обычно заканчиваются приходы Давыдова.
Нелли засмеялась:
- Да, не повезло вам.
- А ты оставайся с нами, - предложил Артем.
- Нет-нет. Большое спасибо за приглашение, но я никак не могу его принять. Я пошла, - Нелли направилась к себе. – Кстати, Катюш! Я постелю тебе у меня в комнате. Приходи. Беременной женщине нечего делать в компании пьяных мужиков.

Давыдов действительно пришел через обещанные двадцать минут. Меня поразил его рост – он был просто огромен. Широкие плечи усиливали его сходство с русским богатырем.
Он протянул мне пакет :
- Это , я так понимаю, хозяйке. Ну во всяком случае, женщине.
В пакете было много всякой еды – замороженные котлеты, пельмени, корейские соленья, банка маринованных огурцов.
- А это – тебе.
Он протянул Артему второй пакет. В нем было три литровых бутылки водки.
Тот засмеялся:
- И что тут пить? Ну, пойдем.
Он привел его в нашу комнату.
Я поставила варится пельмени. Артем заглянул на кухню:
- Сама справишься? Если что - зови на помощь. А я пошел развлекать гостя.
Когда я пришла к ним, они уже развлекались по полной. Бутылка была наполовину опустевшей. А Артем рассказывал Давыдову о нашей странной семейной жизни:
- Вот так и живем. Нелли с Димой. Я вот с Катькой.
Давыдов посмотрел на меня внимательно:
- А ты как здесь оказалась? И что тебя держит с ними?
Я молча смотрела на него, не зная, что ответить. Он нравился мне, и в то же время было в этот мужчине что-то отталкивающее. Он был из другого мира, непонятного мне: ролевые игры, способность говорить то, что думает, абсолютная раскованность. Мне всегда нравились люди, умеющие говорить начистоту, не задумывающиеся об облачении слов в социально приемлемые формы. С незнакомыми людьми, при мимолетной беседе, можно говорить только о погоде. С теми, кого встречаешь во второй раз, можно затронуть тему политики, не прибегая к крайностям, работы, не переходя на личности. Но вопросы семьи, религии, денег были под негласным запретом. О них можно было говорить только с близкими друзьями. Обычно беседа с незнакомцем течет помимо сознания, ничего не затрагивая в душе. Говоришь привычные фразы, отвечаешь на стандартные вопросы, и при этом думаешь о чем-то своем. Так женщины могут вязать и одновременно смотреть телевизор или разговаривать.
Я хотела отшутиться и замять предложенную тему. Мне задали вопрос, на который я сама не знала ответа.
Но Давыдов смотрел испытующе:
- Не ответишь? Пришел чужой дядька и в душу лезет?
Артем сказал:
- Ты знаешь, с Катей можно быть уверенным, что на поставленный вопрос она даст стопроцентно правдивый ответ.
- Иногда это трудно. Иногда я сама не знаю эту правду, - ответила я. – Я живу здесь, потому что мне интересно. Хочу разобраться. Потому что я люблю Артема. Где-то так.
- Есть и еще одна причина. Скоро нас будет больше. Второй месяц уже. – сказал Артем.
- Вот как? – Давыдов посмотрел на меня с интересом. – Ну, вы даете. Ну, в каждой семье свои чебурашки. Если вас все устраивает, почему бы и нет. Многим вот кажется , что я живу неправильно. А мне нравится.
- А правда, что ты живешь на офисе? – спросила я.
Он засмеялся:
- Правда. Почему нет? С утра проснулся – и уже на работе. Идти никуда не надо. И никогда не опоздаешь. Удобно. Квартиру купил, правда. Вот ремонт доделаю, может сдавать буду.
- А…жена?
- Зачем мне жена? Чтоб над душой стояла? И рассказывала – это нельзя, это нехорошо. Не пей, на игру не едь. Так я сам себе хозяин. А на ночь кого-нибудь всегда найти можно. Утром спасибо сказали друг другу и разбежались. Никаких претензий, обид.
- И не скучно одному? Я всегда думала, что мужчине плохо жить без женщины. Тот же быт, например.
- Давай – за тебя. Молодец ты, – сказал вдруг Давыдов и протянул мне рюмку.
- Нельзя ей, – остановил его Артем.
- Все, понял. Давай я тебе сок налью.
- Что, не ответишь? – я повторила ему его же вопрос.
- Почему не отвечу? Быт наладить легко, особенно имея деньги. Стиралку-автомат поставил – все, вопрос стирки решен. Забил холодильник всякими полуфабрикатами. Или заказал доставку пиццы. В квартиру ко мне два раза в неделю домработница приходит. Вещи стирает, гладит. Убирает. Я заезжаю на выходных.
- А ребенка не хочешь?
- Захочу со временем. Когда буду к этому готов.
- Да, хорошо тебе. Мне бы так, - сказал Артем. – А тут – готов, не готов – какая разница. Вот мне тридцать лет будет в этом году. И что – семьи нет, жены нет. Зато двое детей и еще один в перспективе.
- Лучше погулять до свадьбы. И женится попозже, когда уже мозгами думаешь,- ответил Давыдов.
- Это точно.
- А как там Нелли? Все так же всех строит?
- Есть немножко, - ответил Артем.
- Да. Я помню, как она ко мне на шею вешалась. Нет, конечно, это твоя жена. Я все это уважаю. Но против правды не попрешь. На третьем курсе, когда в колхоз ездили. Ночью пришла ко мне в комнату. Да ладно, чего вспоминать,– Давыдов вальяжно развалился на диване. От выпитого у него покраснело лицо, и язык стал немного заплетаться. Артем вообще мог говорить с трудом.
Он пробормотал:
- Бывшая жена, прошу заметить. Бывшая.
Я и не заметила, как за окном стало светать. Мы просидели всю ночь.
Артем встал и, покачиваясь, вышел в туалет. Его не было минут тридцать. Тем временем проснулись дети. Первой в туалет пошла Ирочка. Я сказала:
- Там папа. Подожди.
Она захныкала:
Я тоже хочу. Я не могу больше терпеть. Папа! Открой!
Артем не открывал. Я постучала:
- Тема, открой. С тобой все в порядке.
Ирочка зарыдала во весь голос.
Нелли выглянула в коридор:
- Что здесь происходит?
Ирочка побежала к ней:
- Мама! Меня папа в туалет не пускает!
Вышел Сережа, сонный, в пижаме:
- Да, я тоже писать хочу. А почему папа закрылся?
- Так, понятно, - Нелли вышла из комнаты. Несмотря на такую рань, она уже была в джинсах и длинной черной футболке.
Она решительно подошла к двери и подергала ее:
- Артем, открой сейчас же. Дети хотят в туалет.
Из-за двери раздалось невнятное бормотание. Нелли сжала губы. Она спросила:
- Давыдов ушел уже?
- Нет еще. Он у нас в комнате. Может, с Артемом что-то случилось?
До выхода Нелли мне было смешно и немного тревожно. Я немного беспокоилась, не стало ли Артему плохо, но понимала, что пить ему нужно было явно меньше. Я не воспринимала случившееся как трагедию – с кем не бывает. Смешно, жалко перебравших мужчин – но не более того. Но на лице Нелли была написана злость. Она сжала губы, говорила жестким тоном. Мне казалось, она вся сжалась и приготовилась к удару.
Она ответила:
- Нет, ему не плохо. И дернула дверь изо всей силы, так, что замок отлетел. Дверь открылась, и мы предстали перед чудным зрелищем: на унитазе со спущенными штанами сидел Артем и спал. Я не сдержала смешок, и Нелли тут же окинула меня уничтожающим взглядом. Я обернулась и увидела перепуганные лица детей. Увести бы их отсюда, мелькнула мысль. Но я не хотела оставлять Артема одного. Его нужно было как-то вызволить отсюда и уложить в постель. Я сказала Нелли:
- Может, тебе стоит увести пока деток? Я сама здесь все сделаю. И уберу.
- Ты уже и так достаточно сделала.
Нелли, не глядя ни на кого, прошла в ванную, набрала миску воды. И вылила ее на голову Артема. Тот тут же проснулся:
- Ты что? Совсем уже?
Она сказала:
- Вставай сейчас же. И убирайся в свою комнату.
Артем с трудом встала, не замечая, что брюки соскользнули. Путаясь в них, он пошел к нам. Но потом обернулся к Нелли и сказал:
- Это мой дом! Поняла? Я плачу за него, а не ты. Значит, это мой дом.
Нелли повторила:
- Убирайся.
Он наклонился, чтобы подтянуть штаны, и от усилия его стошнило на пол. Мне стало стыдно за него, за эту отвратительную сцену. И я злилась на Нелли. За перепуганных детей, за вылитую воду. За то, что она позволила детям видеть отца в таком виде.
И тут я увидела Давыдова. Он стоял у открытой двери в нашу комнату и молча наблюдал за происходящим. Он выглядел абсолютно трезвым.
Давыдов потеснился, пропуская Артема, и сказал:
- Я думаю, что мне пора. На работу скоро. Привет, Нелли. Мы вчера не виделись.
- Привет, Антон.
Я только сейчас узнала, как зовут Давыдова. Я побежала за тряпкой и ведром, чтобы вытереть пол в туалете и коридоре. И услышала, как Давыдов сказал Нелли:
- Кофе не предложишь?
- Да, конечно.
Когда я вошла в комнату, Артем лежал на кровати. Я спросила:
- Солнышко, тебе плохо? Может, принести воды? Или сделать сладкий чай?
Он протянул ко мне руку:
- Спасибо тебе. Я вижу, что ты меня по-настоящему любишь. А Нелли просто дрянь.
- Нет. Тебе не нужно было столько пить. А Нелли испугалась за детей.
- Да, как же.
Мы молчали. Потом Артем спросил:
- Скажи, ты можешь для меня сделать одну вещь?
- Думаю, да. А какую?
- Ты слышала когда-нибудь о садомазохизме?
- Когда мужчина бегает вокруг кровати в ошейнике и лижет женские туфли, а женщина стегает его плеткой, приговаривая: еще вот здесь, слева. Да-да, там. Я вчера как раз вступила в собачье дерьмо?
- Это крайняя форма.
- И что? Тебе нравится подобное?
- Если честно, да. Мне нравится, когда меня бьют.
- И ты хочешь, чтобы я тебя сейчас побила?
- Да. Тебе же не будет трудно?
- Не знаю, - я растерялась. Я слышала о таком сексе, но никогда не думала, что могу попробовать что-то подобное.
- На кухне лежит собачий поводок. Ты можешь пойти его взять?
Мне было жаль Артема. Я хотела доказать ему, что люблю его сильнее всех на свете, и готова сделать ради него все, что угодно. Что ж, если ему от этого будет лучше, почему бы и нет.
Я тихонько, чтобы не услышала Нелли, вышла на кухню. И увидела там сидящих за столом Нелли и Давыдова. Мне показалось, что они смотрели на меня с презрением. Но я подумала, что и так уже слишком упала в глазах Нелли, и хуже не будет. Поэтому я невозмутимо сняла с ручки двери поводок и ушла в спальню. Надеясь, что вряд ли они догадаются, зачем мне поводок. Может, собак хочу выгулять.
Сначала я старалась не сделать ему больно, превращая забаву с поводком в игру. Но Артем попросил:
- Сильнее!
Что ж, если тебе так нравится. Я ударила сильнее. Потом еще сильнее. Он вскрикивал от моих ударов. Потом я спросила:
- Хватит?
- Это ты сама должна решить, моя госпожа.
Опаньки! Ну ладно. Сама так сама.
- Тогда на сегодня достаточно. Продолжим в другой раз.
Я отбросила поводок. Артем принялся целовать мои руки. Я протянула ему ногу. Он с готовностью стал вылизывать ее.
- Все, хватит, - я убрала ногу и отодвинулась о него. Артем спросил:
- А ты сделаешь мне немножко приятного? Могу я войти в тебя?
По-моему, целью всего, что я делала сегодня, было доставить ему радость. А теперь, оказывается, что мучила я его для своего удовольствия, и секс с ним станет для него вознаграждением. Ну, нет!
- Нет! Ты недостаточно пострадал. Спи.
Артем покорно завернулся в одеяла, и тут же уснул. А я осталась сидеть в комнате. Эта сцена озадачила меня. Не то, чтобы Артем показался мне сумасшедшим, нет. Но я не ожидала, что у него окажутся такие наклонности. Я думала, что о садомазохизме можно прочитать только в книгах, и шансов в жизни встретить такого партнера весьма мало. Честно признаться, мне понравилась такая игра. Но интересно: захочет ли он повторить ее на трезвую голову?
Тут я вспомнила о Нелли, и волна стыда обдала меня. Я не решалась выйти из комнаты и посмотреть ей в глаза. Если то, что я нагрубила тогда за столом, она не могла мне долго простить, то после этой истории, возможно, мне придется уехать отсюда. Хотя не такой уж это и плохой вариант, помечтала я. Уехать с Артемом, жить вдвоем, потом родится ребенок. О боже! Ребенок! Не навредила ли я ему?
Кто-то постучал в дверь.
- Катюш, ты здесь? Нам пора ехать, ты не забыла?
Это была Нелли. Я действительно забыла, что мы с ней сегодня собирались поехать к юристу. Прошло больше, чем полгода, со дня смерти мамы, а я так и не вступила в право наследования. А это означало, что Дима не мог пока пользоваться машиной, которую я ему собиралась продать. Он предложил съездить к юристу, чтобы узнать, как восстановить пропущенный срок и что вообще полагается делать при получении наследства.
Я ответила:
- Да, я сейчас.
- Хорошо, мы ждем тебя в машине.
Я быстро переодела джинсы и спустилась вниз. Нелли сидела впереди, и я села на заднее сидение.
Она повернулась ко мне и спросила:
- Как ты себя чувствуешь?
Я ожидала, что она начнет ругать меня, либо вообще больше никогда не заговорит со мной. Или скажет, что сегодня же я должна покинуть этот дом. Но в ее тоне не было презрения или насмешки, только участие.
Я ответила:
- Нормально, - и тут же почувствовала тянущую боль в животе.
- Ой!
- Что с тобой?
- Больно.
- Живот? – встревожилась Нелли.
- Да. Чуть-чуть.
- Потерпи, постарайся. Нам недолго.
- Я постараюсь ехать как можно быстрее, - сказал Дима.
Я вдруг почувствовала тошноту. Меня укачивало в машине. Может, это был токсикоз. А, может, давала себя знать бессонная ночь. Нелли спросила:
- Ты хоть немного поспала?
- Нет. Мне не хотелось.
Она укоризненно покачала головой. Потом сказала Диме:
- Любимый, останови около вон того магазинчика.
Она вышла из магазина с двумя апельсинами в руке и протянула их мне:
- Держи.
- А как ты догадалась, что меня тошнит?
- По твоему позеленевшему лицу.
Я не помню, как я вытерпела встречу с юристом. Он подробно рассказал, что мне следует делать, потом посоветовал, как лучше оформить продажу машины, чтобы меньше заплатить налогов. Он посоветовал сделать это через генеральную доверенность, которая дает покупателю практически все права собственности, в том числе и право продажи. А потом спросил:
- А как Вы намерены поступить с остальным имуществом? Я имею в виду недвижимость – квартиру, которая принадлежала Вашей матери?
Я растерялась:
- Я пока не думала об этом. Нужно сначала получить на нее право.
- Да, конечно, - похоже, этот представительный мужчина сам смутился бестактности своего вопроса.
Когда мы вернулись, Нелли сказала:
- Тебе нужно лечь и отдохнуть. Давай я постелю тебе в своей комнате.
Она так ничем и не упомянула вчерашнюю ночь. Я хотела зайти к Артему, но не решилась это сделать при Нелли. Поэтому я послушно пошла и легла на ее кровать.
Я слышала, как Нелли пошла к нам в комнату и заговорила с Артемом. Я могла услышать только обрывки фраз, когда кто-то из них повышал голос.
Нелли говорила:
- Вплоть до того, что ты можешь собирать свои вещи и убираться вон из моего дома. Я не хочу, чтобы дети видели своего отца в таком виде.
В ответ было только неразборчивое бормотание Артема. Он извинялся?
- А ты вообще подумал о Кате? Ей нужно было лечь спать! Как можно было устроить такое при беременной женщине? Ты знаешь, что ей сегодня стало плохо?
Опять бормотание.
Потом Нелли сбавила тон. Последним, что я услышала, было:
- Давыдов? После разговора со мной за кофе я думаю, что он больше никогда не придет в этот дом.
Я уснула. Провалилась в забытье без снов.
Когда я проснулась, на улице было уже темно. Боль внизу живота усилилась и стала навязчивой. Я пошевелилась и почувствовала странную теплоту. Это была кровь. Началось кровотечение. Я позвала Нелли.
- Что с тобой? Катюш, тебе плохо?
- По-моему, началось кровотечение. Я читала, такое бывает у беременных.
Она наклонилась надо мной и потрогала лоб.
- Температуры вроде нет. Я сейчас вызову скорую.
- Не надо. Может, все пройдет?
- Нет.
Она вернулась через минуту.
- Скоро приедут.
В комнату вошел Артем и тут же бросился ко мне:
- Что случилось? Солнышко, тебе плохо?
Нелли рассказала ему. Она была абсолютно спокойна:
- У Кати началось кровотечение. Возможна угроза выкидыша. Я вызвала скорую, они сейчас приедут.
- Боже мой! Что делать? – Артем суетился и не знал, как себя вести. Он сел ко мне, потом вскочил, опять сел и взял меня за руку.
Нелли так же невозмутимо сказала:
- Катя, скорее всего, уедет в больницу. Собери для нее вещи – халат, ночную рубашку, смену белья и тапочки. Не забудь полотенце и зубную щетку.
- Но я не знаю, где это все лежит.
- Думаю, в шкафу и в ванной.
Он вышел. Я слышала, как он бегает по коридору и спрашивает детей, где можно найти пакет. Скоро он вернулся к нам и стал с виноватым видом у двери:
- У меня не получается. Правда. Я не знаю, где что лежит.
Нелли вышла:
- Я сама все сделаю.
Мы остались одни. И тут же прозвучал звонок в дверь. Это была бригада скорой. В комнату вошли мужчина в белом халате, со строгим выражением лица, и молоденькая девочка. На ней был голубой халат и такая же шапочка. Мужчина внимательно выслушал Нелли, которая объяснила, что произошло. Он спросил:
- Какой срок Вам поставили в больнице?
- Две недели назад было шесть недель, - я не знала, стоит ли рассказывать сейчас о краснухе, о том, что я жду результатов анализов. По-моему, это не имело отношения к делу. Во всяком случае, не могло стать причиной кровотечения.
Врач кивнул девушке:
- Пишите: непроизвольный аборт.
Он наклонился надо мной:
- Вам придется поехать с нами. Вам нужно в больницу.
Выкидыш. Ребенка не будет.
Беременной женщине нечего делать с пьяными мужиками. В ушах стоял голос Нелли. Мне было уже все равно, куда ехать. Лишь бы только не встречаться с ней взглядом и не видеть ее осуждения.
Артем порывался поехать со мной, но врач тут же пресек его попытки:
- Что вы собираетесь делать в женской гинекологии? В палату Вас все равно не пустят. Лучше приедете завтра ее проведать. Возможно, ей что-нибудь понадобится.
У меня брали какие-то анализы, поставили капельницу. Отвезли в палату, в которой лежали две женщины. Была глубокая ночь. Я не знала, который час, но женщины спали, и во всей больнице была тишина.
Утром я проснулась от того, что кто-то тормошил меня за руку. Я увидела над собой улыбающееся лицо женщины в белом халате. Она говорила:
- Просыпаемся, просыпаемся!
- Да, что случилось?
- С добрым утром, красавица. А скажи-ка мне, кто твой лечащий врач?
- Какой врач?
- Тот, который в больнице тебе срок беременности ставил?
Я пыталась вспомнить фамилию. Назвала.
- А как он определил, что ты беременна? Ты анализы сдавала? Или по тесту?
- Нет. Просто на осмотре. А анализы я должна была как раз сегодня идти сдавать. Мы ждали результаты тестов на краснуху.
- Любопытно. Краснуха, говоришь?
Я рассказала ей о том, что от результатов этих тестов зависело, удастся ли мне сохранить ребенка. А потом спросила:
- А что с ребенком? Что произошло?
Женщина нахмурилась:
- Глупо вышло. Ошибся врач.
- В смысле?
- Ты не беременна. И не была беременной. Просто у тебя была задержка, скорее всего, из-за таблеток. Ты не меняла таблетки последнее время?
- Да, кажется. Меняла.
- Вот. И матка увеличилась. А доктор принял это за беременность. Конечно, он должен был провести анализы. Но с этим мы разберемся.
- Так что, не было и выкидыша? И анализы на краснуху не нужны?
Она кивнула:
- Не было. Кровотечение – это возобновление менструаций.
Я не могла поверить в то, что она говорит. И спросила:
- И я могу прямо сейчас уйти отсюда? Мне не нужно здесь оставаться?
Я замечала, что врачи не торопятся отпускать своих пациентов. Так было и в этот раз. Женщина сказала:
- Нет, ты не можешь уйти. Мы хотим тебя хорошенько обследовать, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. К тому же нужно выяснить причину такой длительной задержки. Ты полежи пока. Скоро будет обход, придет главврач. А потом, после обхода, приходи в манипуляционную.
Она вышла.
Мысли перемешались. Я чувствовала облегчение, что проблемы как-то разрешились, и не нужно больше бояться результатов анализов, и никто не полезет внутрь моего тела со страшными инструментами. Но в тоже время мне было стыдно. За то, что я и другие поверили в мою беременность. Заботились обо мне. А я каждый час прислушивалась к своему состоянию, не тошнит ли, не жмет ли пояс. И мне и вправду казалось, что тошнит и жмет. Я как будто обманула всех, абсолютно того не желая.
Вскоре пришел Артем. Он несмело постучал, приоткрыл дверь. Я вышла к нему и все рассказала. Я видела, как на его лице чувство вины сменялось облегчением. Он сказал:
- Прости меня. Пожалуйста. За эту ночь я многое понял. Понял, что люблю тебе. Что ты мне очень нужна. Может, сейчас и к лучшему, что ребенка не будет. Главное, что его и не было, и мы с тобой перед ним не виноваты.
Я обняла его:
- Да, ты прав. Я тоже люблю тебя и хочу прожить с тобой всю жизнь.
Мы стояли в коридоре больницы, обнявшись. Потом он сказал:
- А ты долго еще здесь пробудешь?
Я решилась:
- Ни минуты. Сейчас собираю вещи и ухожу отсюда. Они и так сделали слишком много ошибок.



 

ГЛАВА 3. СОВМЕСТНАЯ ЖИЗНЬ.

Дима
Да уж. Никогда не знаешь, с какой стороны ждать проблем. Я считал, что мои отношения с Нелли очевидны для всех. И оказалось, что есть человек, который думает по-другому.
Мы ночевали с Нелли на офисе. В этом не было ничего необычного – вот уже почти два месяца, как я ночую на офисе, и Нелли со мной. Иногда. Если ей не нужно спешить к детям. И если в ее планах нет принятия ванной.
Мы уже лежали в постели, когда в дверь кто-то позвонил. Я вскочил, матерясь и натягивая штаны.
- Кого принесло в такое время? Точно Женька ключи забыл или мобилку!
Без всякой задней мысли я распахнул дверь. Нелли осталась лежать, закутавшись в одеяло. Кто бы там ни был, я не пущу его дальше порога.
За дверью стояла Дашка. В руках у нее была большая оранжевая сумка. Она вошла, не задержавшись ни на минуту. Как к себе домой.
- Привет! А я тебе еду принесла. Думаю, сидишь тут голодный.
Она пошла к столу, и уже поставила сумку, как подняла голову и натолкнулась на взгляд Нелли. Нелли села на кровати и смотрела на нее в упор. Дашка остолбенела, как будто увидела призрак. Она повернулась ко мне:
- Ты…ты, - казалось, она сейчас задохнется от возмущения и обиды.
Я вспыхнул. Я ни от кого не скрывал отношения с Нелли, и Дашка знает о них. После того разговора в машине, когда они сражались за место на переднем сидении только жираф мог не понять, с кем я. Я уверен, что мой уход Дашка не раз уже обсудила и с Женькой, который так дружил с ней, и с моей матерью, которая всегда была на ее стороне и против меня, и со своими подругами. Тогда к чему этот спектакль?
- Даша, прости, а что ты здесь ожидала увидеть?
- Добрый вечер, Дарья Владимировна, - насмешливо сказала Нелли.
Только этого мне не хватало! Чтобы они здесь сцепились.
- И ты? Да как ты вообще смеешь? Что ты здесь делаешь?
- Не поверишь. Спим мы вместе.
Казалось, Нелли была абсолютно спокойна. Тогда как Даша всплеснула руками, и вдруг зарыдала во весь голос. В ее слезах было что-то театральное. Она начала причитать:
- Я подозревала, конечно. Но я и подумать не могла, что ты вот так, в наглую, спишь с ней прямо на офисе. И что, все об этом знают? Приходят утром на работу и видят эту… здесь, заспанную, в халате?
Нелли продолжала смотреть на нее. Я сказал:
- Даша, ты знала. Зачем ты пришла? Без звонка? Ты хотела убедиться? Убедилась?
Она закрыла лицо руками. Сквозь всхлипывания доносилось:
- Я не могу так. Я люблю тебя! И не хочу без тебя жить. Я не могу больше приходить домой в пустую квартиру. Сколько бы не было там людей, она все равно пустая. Без тебя. Я хожу по комнатам, вспоминая тебя. Вот здесь ты сидел, это твой стол. Я каждую неделю собираюсь выбросить твои вещи, и не могу это сделать.
Я не знал, что делать. Мне было жаль Дашу, но я не мог поступить по-другому. Ну не могу я жить с ней! Я хотел как-то прекратить эту сцену, успокоить ее. Почему она не может понять?
- Даша, прости, но мы не сможем жить вместе. Я не вернусь.
Она продолжала, не слушая меня:
- Полинка каждый день спрашивает : «Где папа?». А что я ей отвечу? Что я скажу твоей маме?
Меня передернуло. После этих ее слов показалось, что есть что-то фальшивое в ее слезах. Слишком уж длинный список произошедших после моего ухода несчастий. В этом была вся Дашка. Она не могла остановиться и не вставить привычную попытку манипуляции. Она всегда играла моим чувством вины. Причем виноват я был всегда и во всем.
Я вышел из комнаты на кухню и закурил. Я закрыл за собой дверь, чтобы ни одна из них не присоединилась ко мне. Конечно, я хотел сейчас, чтобы рядом была Нелли. Но если она выйдет ко мне, и мы оставим Дашку одну, кто знает, что она может натворить. А если мы с Дашей останемся наедине, обидится Нелли, а мне бы этого совсем не хотелось.
Я докурил и вернулся с желанием прекратить этот концерт. Даша, только увидев меня, снова начала плакать. Я подошел к ней.
- Ну, все. Все хорошо. Давай я отвезу тебя домой.
Она, всхлипывая, кивнула.
- Я возьму ключи и мы поедем. Нелли, я вернусь через полчаса.
Но Нелли не хотела отпускать меня:
- Давай отвезем Дашу вместе.
Я покачал головой:
- Это не самый лучший вариант. Я скоро вернусь.
Даша послушно пошла к двери. Но у машины она вспомнила:
- Я сумку забыла.
- Я принесу.
Нелли, увидев меня, сначала обрадовалась. Подумала, что я посадил Дашку на автобус? Или просто вывел из подъезда и захлопнул дверь перед носом? Но, увидев, что я забрал сумку и пошел к выходу, отвернулась к стене.
Мы сели в машину. Дашка больше не плакала. Она прислонилась к стеклу и насуплено молчала. Я был немного удивлен тем, что она так быстро сдалась. Мне хотелось побыстрее закончить этот вечер, отвезти ее домой и вернуться к Нелли.
 - Ты никогда не вернешься. И мне не нужно рассчитывать на тебя и ждать, правильно? – спросила она, когда мы подъехали к дому.
- Даш, я не могу. Прости меня. Да, я плохой муж, никудышний отец. Но я не могу!
- Я понимаю. Ты нашел себе другую. Она моложе, интересней. Старая история. – Даша достала сигареты их сумки и закурила.
- Ты же бросила? – спросил я.
- Бросишь здесь. Ладно. Значит все. Мы, кажется, уже приехали? Вот и хорошо. Пока, – она попрощалась, но не спешила открывать дверь. Я не торопил ее. Мы сидели в тишине и молчали.
Дашка сказала:
- Ты сейчас вернешься к ней. Ляжешь с ней спать. Но меня это уже не касается.
- Даш, хватит. Мне очень жаль тебя.
Она тряхнула головой, достала из сумки расческу, зеркальце. Причесалась и улыбнулась.
- Ладно. Удачи тебе в семейной жизни. Но все-таки мне кажется, что ничего у тебя с ней не выйдет. Не пара она тебе.
Я молчал. Дашка, как будто только вспомнив, сказала:
- Да, вот еще что. Я пока маме твоей и Полинке ничего не говорила. Мама сама догадывается, конечно. Но прошу тебя: не надо пока никому нервы мотать. Ты и так достаточно всем боли причинил.
Я молчал.
Она открыла наконец дверь и вышла из машины.
- Пока. Ты хоть звони иногда, - она усмехнулась.
- Пока.
Когда я вернулся, Нелли так и лежала лицом к стене. Я потормошил ее.
- Ну же. Я же знаю, что ты не спишь. Я вернулся. Ты – единственная женщина в моей жизни. Мне никто больше не нужен.
Нелли молчала.
- Пожалуйста. Обними меня.
Она повернулась.
- Ты уехал с ней.
- Так надо было. Но сейчас мы вместе. И всегда будем вместе. Это был наш с ней последний разговор. Теперь нам не нужно ни от кого прятаться, никого стесняться.
Я слишком много говорил. И с каждым разом мой длинный язык заводил меня все дальше. Нелли обняла меня, и мы уснули. Но мне показалось, что она не все сказала мне. И не простила этот уезд.
Дашка позвонила через день. Утром, когда я шел на стоянку за машиной. Хорошо хоть, я был один, а не как обычно – с Нелли.
Когда проживешь вместе слишком долго, знаешь о человеке почти все. Что он скажет, как поступит. Так и я знал, что она еще объявится. И расставаться мы с ней будем по капле, по малюсенькому шагу, вместо того, чтобы покончить с этим раз и навсегда.
Она сказала официальным тоном, в котором не было и намека на недавнишние слезы и признания в любви.
- Как ты намерен делить наше имущество?
- Честно говоря, я не думал об этом. Да и не хочу я ничего делить. И, конечно, я не буду разменивать квартиру, забирать что-то из нее.
- Я хочу предупредить тебя, что в случае развода я подниму вопрос о моем праве на твою фирму. Насколько я знаю, там есть твоя доля. Так вот, поскольку мы с тобой еще состоим в официальном браке, я имею право на половину от твоей части.
- Вот как? – я ожидал чего-то подобного. Но когда она произнесла свои претензии вслух, меня это просто взбесило. – Тебе мало квартиры? Дачи, которую я оставил?
- Я думаю, что стоимость твоей половины квартиры соизмерима с размером твоей доли. Не забудь, что вторая половина принадлежит твоей маме.
- Даша, ты прекрасно знаешь, что фирма не моя. И деньги в нее вкладывал не я. А Павел и руководство. Мне дали долю просто, чтобы заинтересовать меня. Подстраховаться, что я не кину. Понимаешь?
- Хорошо. Кстати, не забудь, что Полинке ты еще отец. И обязанность платить алименты никто не отменял.
- Даша, фирму ты не получишь. Если ты хоть попробуешь , сделаешь хоть один шаг, чтобы влезть сюда, ты больше никогда меня не увидишь. И не получишь ни копейки.
Она бросила трубку, а я долго еще слушал гудки.
Будем откровенны, если Дашке придет в голову делить со мной фирму, начнутся большие проблемы. Получается, что я вроде как подставляю Павла, предаю его доверие и доверие начальства. Меня пустили в долю, а я начинаю разборки за эту долю с женой.
Я знаю, что никогда ей не прощу этого. И когда я говорил, что она и Полина меня больше никогда не увидят, я понимал, что сдержу свое слово.
Я уволюсь, устроюсь на минимальную зарплату. И пусть тогда ждет алименты. И квартиру ей не отдам.
Но кто знает, как далеко она готова пойти, чтобы напакостить мне.
Но неприятности сегодняшнего утра на этом не закончились. Позвонила мама.
- Алло, Дима? – кто же еще мог бы быть на моем телефоне?
- Да, мам, привет.
- Привет. Дима, - начала она укоризненно, – скажи мне, это правда, что ты ушел от Даши? – а помнится мне, кто-то недавно просил держать наш развод в секрете.
- Правда.
- Я так и знала. Я же просила тебя приехать! Почему ты не приехал ко мне? Что у вас там происходит?
Я молчал, не зная, что ответить. Я понимал, что мать действительно переживает. Она так хотела, чтобы я был с Дашкой. И сейчас она не знала, как ей поступить. Она привыкла бывать у нас почти каждый день – готовила, забирала Полину из школы. Вечером они с Дашкой суетились над какими-то выкройками, рецептами. Она любила ее, и Дашка тоже была искренне привязана к матери. И мне было жаль ее. Но мы с ней уже давно не были близкими, и не могли поделиться искренностью. Наши разговоры всегда текли по одному и тому же сценарию, за рамки которого мы не решались выйти: мать пыталась вызвать меня на откровенность, потом обвиняла, а я огрызался в ответ. Наверно, от этого я и бежал – от набивших оскомину чувств, слов и мыслей. Когда знаешь друг друга настолько, что уже нет необходимости говорить.
Так было и в этот раз.
- Ты должен быть ей благодарен за то, что она терпела все твои выходки! За такую жену нужно богу молиться!
- Мама!
- Да что мама? Что мама? Тебе на все наплевать! И на меня, и на Дашу. Ты хоть о Полине подумай, если ты вообще способен думать о чем-нибудь, кроме своих удовольствий!
- Хватит. Зачем ты звонишь мне? Чтобы все это говорить? Если тебе больше мне нечего сказать, так и не звони!
-Нечего, - она вздохнула. – Да нет, есть кое-что. Поступай как знаешь, но запомни одно: если ты обидишь Дашу, ты мне больше не сын. И еще одно: эта квартира – дом Даши. И даже не заикайся никогда ни о каком разделе. И свою часть я ей отпишу. Ей и Полине.
Она бросила трубку.
Утро началось.

Катя

Я зашла к Нелли на офис. Был уже вечер. Теплый августовский вечер.
Я провела тест Кеттела на нас троих – я, Артем и Нелли. И по результатам выходило, что у нас всех есть склонность к подчинению и чувству вины, к зависимости от других. Но у меня эта склонность была выше, чем у остальных. Я – самое слабое звено в этой команде?
Но в группе тем легче устанавливаются доверительные отношения, чем выше оценка по этому критерию - то есть, чем больше независимость от других, тем легче строить отношения с этими другими. А моя зависимость превосходила все меры.
На офисе было много людей. Работники, Женя, Дима. Они были в большой комнате, и о чем-то шумно спорили.
Нелли сидела одна на кухне. В руках у нее была чашка чая, но похоже, что тот давно остыл. Я сказала:
- Привет.
Она позвонила мне и попросила зайти за ней, чтобы вместе пойти домой.
Она улыбнулась:
- Спасибо, что зашла. Чай будешь?
- Давай. Я сама поставлю.
Я налила себе чай и села. Нелли молчала, потом весело тряхнула головой и сказала, как о чем-то смешном:
- Представляешь, она вчера заявилась на офис!
- Кто?
- Даша. Представляешь? Совсем поздно, часов в девять, наверно, она приперлась с сумкой: «Дорогой, я принесла тебе ужин. А то ты здесь сидишь голодный». Заботливая жена! – Нелли рассмеялась.
- Даша? А ты что?
- А что я? Мы уже лежали в постели. Интересно, что она здесь ожидала увидеть?
- А …потом?
- А что потом? Рыдать начала. «Я без тебя жить не могу, я покончу с собой», - Нелли презрительно усмехнулась. – Причем, когда Димка в комнате она рыдает навзрыд. Он вышел, а я смотрю на нее и улыбаюсь. И она тут же плакать прекратила, только поглядывает на меня исподлобья. А я нее смотрю. Как только он вошел, она опять зарыдала. Цирк просто!
Я была поражена.
- А я думала, что она давно знает, что Дима с тобой.
Нелли стала серьезной.
- А она и знает. Я думаю, что ее приезд – только к лучшему. Наверно, ей хотелось убедиться окончательно, что все закончилось. Ведь она знала, что мы ночуем здесь вместе. И весь ее приезд был таким нелепым. Самое смешное, что она ушла, а потом возвращалась за своей сумкой.
- Ага, раз муж не с ней, то и еда ему не положена.
Мы смеялись вместе. Я удивлялась самообладанию Нелли, ее умению сохранять невозмутимость в любой ситуации. Нелли спросила:
- Ну, а ты как?, - и не дожидаясь ответа, продолжила: - Скоро, может, Артем зайдет. Дима его попросил с одним проектом помочь.
- А мы их подождем?
- Нет, нам лучше домой сейчас пойти.
Нелли вдруг быстро засобиралась. Я спросила:
- Ты не остаешься сегодня?
- Нет. Они работать будут допоздна, а я выспаться хочу. Да и за детками соскучилась.
- Может, я останусь и дождусь Артема?
- Нет. Не стоит. Пойдем.
Я решила, что Нелли хочет поговорить со мной, и обрадовалась. Мы поехали домой, но Нелли больше не сказала ничего важного. Мы говорили о пустяках. Мне казалось, что мы недоговариваем друг другу чего-то.
И я сказала:
- Знаешь, мне тяжело в последнее время. Мне кажется, что я вас всех обманула с этой беременностью. Вы так заботились обо мне.
- Ну что ты, - сказала Нелли. – Ты же ни в чем не виновата. – но она сказала эту фразу медленно, задержавшись на каждом слове. Неискренне. И тут же поспешила сгладить невольную резкость.
- Наоборот, ты – самая пострадавшая сторона. Я представляю, что ты пережила. Я думаю, что твое чувство потери совсем не меньше, чем если бы оно было реальным.
- Наверно, - согласилась я. – Я вот что подумала: может, мне стоит на работу выйти? Как ты считаешь, Дима бы не согласился взять меня к себе на фирму? Я могла бы работать, например, менеджером. Я смотрю, что он постепенно привлекает вас всех туда – Игоря, теперь вот Артем ему помогает. Я тоже не хочу быть в стороне, - я пыталась сказать это легко, но жутко волновалась и смотрела на реакцию Нелли. Я действительно хотела работать у Димы, хотя бы для того, чтобы бывать больше с Артемом. И работа могла бы сейчас стать выходом для меня.
Но Нелли покачала головой.
- Мне неприятно тебе говорить, но я должна это сделать, чтобы между нами не было недомолвок. Дима просил сделать так, чтобы ты не заходила к нему в офис. Его это ужасно раздражает.
- Но почему?
- Его в принципе раздражают чужие на офисе. Особенно, когда не все получается. А с тобой у него вообще отношения не клеются. Но ты не бери в голову.
- Ну, хорошо.
Нелли сменила тему:
- А как твои дела с наследством? Уже ведь все сроки прошли. Вот как раз тебе и занятие. Пока будешь бегать и оформлять все документы, точно забудешь обо всех проблемах.
Вечером я спросила Артема:
- Как ты считаешь, как лучше поступить с маминой квартирой? Жить в ней я не смогу. Да и ездить далеко.
- Как я могу что-либо советовать? Это твоя квартира, тебе и решать.
- Я подумала: а что если продать ее, и купить нам с тобой двухкомнатную в этом районе? И от Нелли недалеко?
Артем помолчал, потом сказал, потирая лоб:
- Я знаю, что тебе это не понравится. Но я не уеду отсюда. Я не брошу детей.
- Но мы будем рядом! Хочешь, купим квартиру прямо в этом доме?
- Нет. Я не уеду.
- Но почему?
- Я не могу объяснить, почему. Просто чувствую, что не смогу уехать отсюда. И все. Не смогу забрать свои вещи и уйти. Не знаю. Прости меня, - он опустил голову и обнял мои колени – Я люблю тебя. Я понимаю, что я дурак. Но я не могу по-другому. Во всяком случае, пока дети не подрастут.
А утром я отвела детей и обнаружила, когда вернулась, что ни Артем, ни Нелли на работу не ушли. Артем спокойно сидел и пил чай на кухне, а Нелли была в ванной. Я спросила:
- А что, я что-то перепутала? Сегодня не рабочий день?
- Рабочий, - кивнул Артем. – Но мне сегодня на одиннадцать. А Нелли – не знаю. Она какая-то странная с утра. Бегает тут, теперь вот в ванной закрылась.
Нелли вышла из ванной, обмотав голову полотенцем. Я где-то читала, что любая женщина, в отличие от мужчины, всегда способна соорудить на голове чалму из любого полотенца. Не знаю, у меня никогда не получалось. Полотенце не хотело держаться, разворачивалось и падало на пол.
- Привет! А ты сегодня не торопишься?
Нелли стала перед зеркалом и начала наносить крем быстрыми движениями.
- Привет. Если меня будут спрашивать, скажи, что я уже поехала на работу, ладно?
- Хорошо.
Она убежала в свою комнату, потом выскочила оттуда в колготках и свитере и включила утюг. Зазвонил телефон. Я подняла трубку. Это был Дима.
- Привет! А можно там Нелли?
Я задумалась. Нелли попросила сказать, что ее нет дома. Она, наверно, имела в виду чужих. Не может же она прятаться от Димы. Не знаю, что бы заставило меня сказать Артему, что меня нет.
Я пошла к ней:
- Нелли, тебя к телефону. Это Дима.
Она посмотрела на меня удивленно.
- Хорошо.
И пошла к телефону. Артем уже обувался у двери. Она вышла через минуту:
- Смешная ты, честное слово. Слышишь, Тем! Я говорю Кате, скажи, что меня нет дома, если меня будут спрашивать. А она приходит и говорит: «Это тебя. Там Дима»
- Но я подумала, что ты же не можешь от него прятаться, правда?
- А кто еще будет мне звонить с утра? И как ты думаешь, зачем он звонил? Спросить, почему я еще не на работе!
- Извини. Я не хотела. Я не думала, правда…
- Да ладно. Проехали. Пойдем теперь чай пить. Раз уж все равно он узнал, что я сегодня опаздываю, лишние полчаса роли не сыграют.
Нелли сказала, спокойно, как всегда, без эмоций, просто констатируя факт:
- Он потом поехал ее отвозить домой. А я осталась на офисе.
- Дашу? – сразу поняла я. Я знала, что для Нелли приезд Даши на офис не останется без последствий, как бы она не старалась себя убедить в этом. Чтобы она не говорила мне, Артему и себе самой, как бы ни убеждала себя в том, что такая ситуация ей только на пользу, что так она чувствует себя более свободной, я видела, что ей не по себе. Быть любовницей женатого мужчины, как бы это не было обставлено, всегда неприятно. И приезд Даши не мог не вызвать сомнений: почему она приехала, не встречается ли с ней Дима тайком, что он ей говорит? Если она решилась приехать, значит, она все еще считает себя его женой, и место Нелли под вопросом.
- Да.
- И ты из-за этого не хочешь идти на работу сегодня?
- Знаешь, иногда мне кажется, что я уже ничего не хочу. Ни этой работы, ни развода, ни свадьбы. Дима не выполняет своих обязательств. Ни по большому счету, ни в мелочах. Мы договаривались, что у меня рабочий день до половины шестого, что вечером мы приезжаем домой и занимаемся детьми. Ты помнишь, когда он был здесь последний раз? Я – нет. И вечером, когда я домой собираюсь, он на меня так смотрит обиженно. Я уже не помню, когда я в парикмахерскую ходила. Ну да ладно, - она сменила тему. - Как твои дела с наследством продвигаются? Кстати, Дима там горит желанием поскорее машину получить. Говорит, он даже готов с тобой поездить по всяким нотариусам.
- Потихоньку. Я вчера сказала Артему, что хотела бы продать квартиру и купить здесь поблизости, чтобы быть с тобой рядышком. А он сказал, что не уедет отсюда.
Нелли с интересом посмотрела на меня.
- Да, Артема тебе будет очень тяжело заставить переехать.
- А если я уеду одна, он не поедет за мной.
- Боюсь, что да. Вряд ли вы сохраните отношения. Его тяжело сдвинуть с места. Хотя, может, со временем и получится, - в ее тоне было сомнение.
- В принципе, ты могла бы купить квартиру и сдавать ее. Например, Вике. Они хотят к нам поближе переехать.
Я пошутила:
- Или вообще продать свою, ты свою продашь, и купить большую четырехкомнатную квартиру. И жить всем вместе долго и счастливо.
- А что, это было бы классно! И Артем успокоится, и нам удобнее будет. У вас ребенок появится, я помогу. А то как ты одна будешь с малышом?
- Ну, может быть, – я и не думала, что Нелли воспримет мою фразу всерьез. А с другой стороны, почему бы и нет?
- И тогда все уже точно поверят, что у нас настоящая шведская семья!
- Но согласись, что доля рациональности в этом есть: двум семьям вместе легче прожить, присматривать за детьми. Если в паре стало скучно, можно всем вместе пообщаться, сходить куда-нибудь. И женщинам вдвоем веселее.
- И мужчинам полегче. По дому никто не напрягает. Кстати, надо Теме эту идею предложить. Ему понравится. И ехать никуда не надо.
- Зато я знаю человека, который точно не обрадуется, - задумчиво сказала Нелли. – Знаешь, я поняла, чего я хочу. Я хочу, чтобы Дима переехал. Сейчас. Пусть пока остается вопрос развода, нашей свадьбы, и всего остального, но я хочу, чтобы он переехал. Если он не сделает это сейчас, потом может быть поздно.
Через несколько дней я застала Нелли поздно вечером на кухне. Она жарила картошку! Это было чем-то невиданным! Нелли старательно избегала необходимости готовить, всегда говорила, что ее тошнит, и она не выносит запаха еды.
А сегодня, в одиннадцать вечера, она стояла у плиты в юбке, симпатичном желтом свитере и голубом фартуке и жарила картошку.
- Нелли? Мне снится сон?
Она обернулась на меня и смутилась.
- Это ты? Вы же вроде спать пошли?
- Пошли. Но здесь так вкусно пахнет. Ты решила на ночь глядя подкрепиться?
- Сейчас Дима приедет. Дверь закрывай, пока дети не проснулись! А то сейчас здесь все соберутся!
- И съедят твою картошку?
- Ага.
Она сняла фартук и села за стол.
- Я даже в ванной и нашей комнате убрала. И вообще я сегодня молодец.
- Да. На тебя это не похоже.
- Просто мне очень хочется, чтобы ему здесь понравилось.
Мы молчали. Я тихонько посмеивалась : Нелли не предложила мне еду, и вообще всем своим видом намекала, что мне пора. Но я не уходила. Мне было любопытно, что она сделает, чтобы выгнать меня. Нелли сидела и молчала. Я тоже.
Вскоре раздался звонок в дверь. Нелли дернулась, чтобы открыть дверь, но тут же вернулась на свое место и вопросительно посмотрела на меня.
Я засмеялась:
- Все, поняла, ухожу.
Она мягко пожелала:
- Спокойной ночи. Спасибо.
Так мы зажили вчетвером чудной веселой семейкой.
Но это громко сказано.
Дима перевез свою сумку с вещами, поставил ее в углу комнаты Нелли. На этом все и закончилось.
Нет, конечно, он старался приезжать сюда на ночь, хоть и получалось у него не каждый вечер. Иногда ужинал с нами. Пару раз даже помыл посуду. Но это не было настоящей семейной жизнью. Когда приезжал Дима, все внимание Нелли переключалось на него, и мы сразу же становились лишними здесь.
Мне казалось, мы раздражаем его. И ему неприятен наш быт, наша еда. Я никогда не видела утром его в ванной. Он умывался и чистил зубы уже на офисе. Когда мы садились ужинать, он почти ничего не ел. Я подозревала, что он старался где-то поужинать до приезда сюда. Если мы сидели все вместе и смотрели телевизор, или просто общались, Дима говорил мало и ждал, когда мы уйдем. Я старалась не входить в комнату, пока там были Дима с Нелли. Даже если этой комнатой была кухня.
Дима почти не общался с нами. Если Нелли нужно было уложить детей, он садился в кресло и молча ждал, когда она закончит. Ждал, когда она покончит со всеми домашними делами, чтобы уделить внимание ему.
Единственное, что ему нравилось делать, это выгуливать собак. Он забирал их и уходил надолго. И собаки любили его, радостно прыгали на него, когда он приходил.
Так продолжалось две недели. И Дима стал меня изрядно напрягать. Нелли тоже чувствовала себя неуютно. Я спросила:
- Послушай, может, нам разъехаться. Мне кажется, что мы раздражаем Диму, что он бы хотел жить только с тобой.
Нелли вздохнула:
- Не знаю. Правда, не знаю. Я прошу тебя, потерпи еще немного. Давай пока не принимать никаких решений. Давай подождем.
А вскоре он стал ездить все реже и реже. И все чаще Нелли сидела по вечерам дома и с надеждой смотрела на мобильник, подскакивая от каждого звонка. Она не признавалась, нет. Все шло, как надо. Просто у Димы много работы, он слишком занят, у него командировка.

Дима.
Я считал себя обманутым. Нелли играла со мной в кошки-мышки.
Я не хотел переезжать в дом, где я чувствую себя даже не третьим, а непонятно каким по счету, лишним. Да, мне противно по утрам видеть в ванной Артема, который даже дверь за собой не закрывает. Противно видеть Катю в ночной рубашке. Ждать в очереди у туалета по утрам, как в коммуналке.
Я пытаюсь убедить себя, что это временно, что это компромисс, но не могу. Не могу.

Катя
Я возвращалась домой от тети. После переезда к Нелли я постаралась не видеться ни с кем из своих старых друзей и, тем более, родственников и маминых друзей. Пока что я не придумала четкого обоснования своим поступкам, которое можно было бы преподнести в приличном обществе. Поэтому я просто исчезла. В квартире я не появлялась, в институте тоже, а мой новый адрес никто не знал. Но на днях я совершенно случайно столкнулась на улице со своей тетей.
Мы шли с Нелли, болтая и не смотря по сторонам, и заметила ее уже тогда, когда мы были на расстоянии десяти шагов друг от друга. Свернуть в сторону или отвернуться было бы совсем уж невежливо. Может, я бы и так и поступила, если бы не растерялась. И мне ничего не оставалось, кроме как поздороваться.
- О! Катя! А я тебя искала. Смотрю, покрасилась. Тебе идет этот цвет. Только ты, наверно, сама красилась, да? Не в парикмахерской? Смотрю, неравномерно, - тетя осматривала меня, и я ждала, что сейчас она протянет руку и подымет мне волосы – чтобы посмотреть – прокрашены ли корни. Но ей удалось сдержаться.
- Здравствуйте, тетя Регина.
Тетей ее можно было назвать с очень большой натяжкой – она была женой маминого троюродного брата. Тетю Регину в семье не любили. Ей было за пятьдесят, и она прожила с дядей всю жизнь, мотаясь с ним по стране – он был военным, и часто переезжал с места на место. Получив известие о переезде, она безропотно собирала чемоданы, забирала сына из садика, потом из школы и ехала с ним туда, куда его посылали. И снова и снова обустраивала квартиру, находила ребенку новую школу, заводила новых подруг, никогда не зная, сколько ей здесь придется жить. Когда дядя вышел в отставку, они поселились здесь, чтобы быть поближе к родным, хотя бы к моей маме.
Но, несмотря на такое самопожертвование, которое было тем более значимым, если еще принять во внимание характер дяди, ее не любили. Это и неудивительно. Во-первых, родители дяди так и не простили ей то, что она была еврейкой. А младшее поколение, которому национальность была неважна, не смогло принять ее характер. Казалось, тетя Регина знала обо всех все. Она догадывалась о самых потаенных мыслях человека, о его желаниях, и не стеснялась говорить об этом вслух. Причем не только ему, но и всем друзьям и знакомым. При этом Регина тщательно следила за собой, одевалась со вкусом, постоянно посещала парикмахера и косметолога. Но привычка поджимать губы, когда ее лицо привычно укладывалось в маску старой ханжи, сводили на нет все усилия мастеров.
- Познакомьтесь, это моя подруга, Нелли.
- Очень приятно. Регина Львовна, - тетя осмотрела Нелли с ног до головы и скептически покачала головой.
- Ты давно была у мамы на кладбище? Я вот ездила на прошлой неделе. Сразу видно, что там никто не бывал.
- Да, я как раз собиралась, - соврала я.
Она внимательно посмотрела на меня.
- Катя, я бы хотела поговорить с тобой. Приди ко мне завтра, часа в четыре. Я буду ждать.
- Хорошо.
- Ну, счастливо. Не буду вас задерживать, - она величественно удалилась.
Нелли спросила:
- Кто это был?
- Моя тетя.
- Любопытная женщина.
- Да уж. Но я не пойду к ней. Меня от одного ее взгляда коробит.
Нелли вдруг рассердилась.
- Ну да. Конечно. Не ходи. А потом будешь всю жизнь оглядываться, чтобы с ней не встретиться. Она же здесь рядом живет, правильно?
- Какая разница?
- Ты взрослый человек, и можешь жить своей жизнью. Сходи к ней один раз, поговори, и все. Это же лучше, чем стесняться и прятаться.
- Может, ты и права.
Но, вопреки моим ожиданиям, тетя Регина ничего не говорила мне о моей неправильной жизни. Она поила меня чаем и рассказывала о новом супермаркете с непомерными ценами, который недавно открылся возле их дома, том, что она хочет купить новый телевизор, и не знает, какой лучше. Дяди дома не было, и мы сидели вдвоем на кухне. Я уже совсем расслабилась, когда она вдруг спросила.
- А что это за история с Артемом, так, кажется, зовут твоего нового…друга?
- Что?
- Олег звонил нам. Даже и не знаю, как он нашел наш телефон. И все рассказал – и о вашем разводе, и о Нелли, и о вашей странной семье. Дядя очень расстроился. Я специально поспросила тебя прийти именно сегодня, пока его нет. Я даже и не представляю, чтобы он тебе наговорил.
- Но мне кажется, что я уже взрослая, что это моя жизнь, - я вспоминала Нелли, и пыталась быть такой же уверенной и невозмутимой, как и она.
- Конечно, конечно, я все понимаю. Я вполне согласна с тобой. – тетя смотрела на меня. Потом опустила глаза, как бы смутившись,- но я вот что хочу спросить… Я не спорю с твоим правом жить, как ты хочешь. Но я хочу узнать, просто для себя, потому что мне это непонятно. Почему ты сменила мужчину? Ты непостоянна. Я помню, ты еще в школе встречалась с мальчиком, потом еще с одним - и где они теперь? И с Олегом вы прожили всего года два, кажется. Вот мы с твоим дядей прожили вместе всю жизнь, и я никогда даже не помышляла о другом мужчине
Я ответила первое, что пришло в голову.
- Не знаю. Я не задумывалась над этим. Может, все дело в разнице темпераментов?
Тетя отпрянула, как будто я ее ударила. Губы презрительно сжались.
- Вот как. Ну, конечно. Разница темпераментов.
Я и не думала, что мои слова так обидят ее. Но, наверно, даже женщине в ее возрасте обвинение в фригидности было неприятно.
Она встала.
- Что ж. Хорошо. Еще чаю?
- Нет, спасибо. Мне, наверно, пора.
Тетя не возражала. Я поняла, что она в следующий раз сто раз подумает, прежде чем пригласит меня в гости. Чего и следовало добиться. Это натянутое общение с ожиданием подвоха раздражало меня.
Уже у двери она вдруг сказала:
- Мне, конечно, все равно. Жизнь твоя и тебе решать. Но все-таки я скажу тебе это. Хорошенько подумай, прежде чем продавать квартиру. Подумай, что твоя мать вложила столько труда и здоровья, чтобы получить ее и все вещи, которые в ней есть.
Со свободой человека, которому терять здесь уже нечего, я сказала:
- Да, вы правы. Это моя жизнь и решать действительно мне.
- И еще одно, - она как будто не слышала меня. – Перед своей смертью твоя мама сказала мне, - она замолчала. Я смотрела на нее, ожидая продолжения. Регина замялась: - У не была мысль – составить завещание и передать все твоему дяде. Она не доверяла тебе. Но не успела.
- Всего доброго, тетя Регина.
Я поспешно нажала кнопку лифта.
Когда я пришла домой, там не было ни Нелли, ни Артема. Странно. Артем должен был уже быть дома. Но выбежавшая навстречу Ирочка сказала:
- А мама с папой ушли. Они пошли к тете Вике.
Я почувствовала злость и обиду. Артем ушел с Нелли. Ушел, зная, что мне будет это неприятно. Зная, что я просила его как можно меньше общаться с Нелли. Я чувствовала дурацкую ревность, даже когда они оставались в комнате наедине. И, следует заметить, после того случая, на кухне, когда они закрылись в комнате, Нелли больше не пыталась наказывать меня ревностью. Что же произошло на этот раз? Я в чем-то провинилась, или у Артема очередной приступ любви к бывшей жене?
Я вышла на улицу, не желая никого видеть. Например, чужих детей, которых нужно было кормить и развлекать. Чужих собак, которых нужно выгуливать и тоже кормить. Чужой дом, в котором нужно убирать.
К подъезду подъехала машина. Это был Дима.
Я крикнула ему:
- Ты к Нелли? Ее нет.
- Привет! А где она?
- Они с Артемом пошли к Вике, - мы поняли друг друга. Я увидела на лице Димы те же чувства, которые испытывала сама – ревность, обиду.
И сказала:
- А поехали к Вике.
Он открыл дверцу:
- Поехали.
Мы засмеялись. Мы ехали к Вике и чувствовали себя сообщниками. И мы понимали, что поступаем дурно. Что Нелли нас накажет за попытку контролировать ее.
Мы увидели Нелли и Артема, подходящих к подъезду.
Дима крикнул им:
- А что это вы здесь делаете?
Нелли обернулась.
- Как что? Конечно же, обнимаемся.
И они демонстративно обнялись.
Я закрыла глаза, чтобы не заплакать. Почему? Зачем они дразнят нас?
Дима улыбнулся, якобы понимая шутку. Но я видела, что ему тоже неприятна эта сцена. Он спросил:
- Так мне уехать? Я здесь лишний?
Я вышла из машины.
- Наверно, я тоже.
Артем подошел ко мне:
- Пойдемте наверх, раз уж приехали, - он пожал руку Диме. А я поняла, что я не хочу подниматься наверх, видеть Вику, сидеть в гостях и говорить ненужные слова. Я сказала Артему:
- А я скучала за тобой. Может, поедем домой?
- Давай пройдемся. Я что-то тоже не хочу идти туда.
Мы пошли к дому. Я спросила Артема:
- Зачем ты пошел с Нелли? И зачем ты обнимался с ней? Чтобы сделать мне больно?
- Боже мой, ну почему ты каждой мелочи придаешь такое значение? – он поморщился. – Ну, она попросила меня ее проводить. Что здесь такого? И она просто пошутила над Димой. Это их проблемы, и все. Я люблю тебя. И давай не будем каждый аз устраивать сцены, ладно?
- Мне неприятно, когда ты общаешься с ней, - сказала я тихо. Может, и правда, я веду себя глупо.
- Мы живем вместе, Катюш. И нам приходится общаться. Было бы странно избегать друг друга, живя в одной квартире. Я и так стараюсь делать это как можно меньше.
- Ну, хорошо, - я взяла его за руку.
Но моя обида на Нелли не прошла. Вечером она вела себя, как ни в чем не бывало, и я так и не решилась спросить ее, зачем она дразнила меня. Я боялась, что она высмеет меня. И боялась признаться, что для меня ее поступок имел хоть какое-то значение. Но позже она сказала мне:
- Димка глупый. Когда я рядом, он ведет себя так, будто я ему не нужна. А если со мной появляется хоть кто-нибудь, он начинает ревновать. Видела бы ты его глаза после того, как я обняла Артема.
Я промолчала.

Дима
Нелли в очередной раз подняла тему развода. Я сказал:
- Я не думаю, что от штампа в паспорте наши отношения изменятся.
Это же просто формальность.
- Давай посмотрим на это с точки зрения последствий. Каковы последствия регистрации брака? Ты считаешь, что никаких. Но по закону их очень много – все приобретенное в браке имущество становится общим. Рожденный в браке ребенок по умолчанию имеет отца и мать. Для его регистрации даже не нужно согласие отца, и его присутствие. Бабушка может пойти в ЗАГС с паспортами и все сделать. Потом еще: супруг имеет полное право присутствовать с мужем или женой в больнице, отказаться свидетельствовать против него. Супруги являются прямыми наследниками друг друга. Тебе не кажется, что это слишком значимые в жизни вещи? При этом я даже не беру социальную сторону – осуждение соседей, родственников. Косые взгляды, вопросы: «Ну что, он так и не женился на тебе?».
- Ты собралась что-то делить со мной? Или тебя так беспокоит вопрос наследства?
- Господи, да живи ты сто лет. Речь не об этом. Хорошо. Вот ты хочешь дом купить. Как ты его оформишь? На себя? И я буду всегда бояться, что наступит момент, и мне придется уйти с детьми на улицу. Твое отношение поменяется, или еще что произойдет.
- Да для меня это неважно, пойми. Я могу этот дом на тебя оформить.
- Тогда ты не будешь чувствовать себя в безопасности. Если со мной что-то случится, ты с кем делить этот дом будешь? С моими родственниками? У тебя же не будет на него никаких прав!
- Для меня важны отношения, а не имущество. Если отношений нет, никакой штамп в паспорте семью не спасет.
- Хорошо, - Нелли безнадежно вздохнула. – Для тебя не важна бумажка. Ты не видишь в ней смысла. Хорошо. Может, ты и прав. Но она важна для меня. Если тебе все равно, и ты не придаешь росписи никакого значения – сделай это для меня. Просто для меня.
Я промолчал. В душе я понимал, что она права, но продолжал с ней спорить. Нелли думала, что я это делаю от патологического упрямства, желания во что бы то ни стало решать самому все вопросы. От того, что я боялся жениться на ней из-под палки. И я поддерживал ее убеждения. Потому что признаться в истинной причине моей нерешительности мне казалось гораздо постыднее, чем быть упрямым ослом. А причина была в том, что я боялся Дашкиных попыток делить фирму.
Но скоро Дашка позвонила сама. Так просто от нее не отделаешься. Но на этот раз она ничего не хотела.
- Привет.
-Привет.
Она помолчала. Я спросил:
- Ну? Зачем ты звонишь?
- Дима, я…Извини меня. Я не собираюсь с тобой ничего делить.
- Хорошо.
- Прости, что я тогда столько тебе наговорила. И за мамин звонок прости. Я знаю, что она тебе звонила. Я не удержалась и все ей рассказала.
- Ладно, проехали. Я уже ничего не помню.
- Спасибо. Дима, я понимаю, что между нами все кончено, и ни на что не претендую. Только одна просьба: звони хотя бы изредка Полинке. Она очень скучает за тобой. Я понимаю, что мы с тобой разводимся, но она-то ни в чем не виновата, правда?
В ее голосе не было даже намека на обвинение. И я почувствовал себя сволочью.
- Хорошо, Даш. Я обязательно ей позвоню. Может, своду ее куда-нибудь на выходных. И ты прости меня, ладно?
- Да. Нам не зачем ссориться. И если тебе нужен развод, только скажи, я приду , куда там нужно – в суд или куда еще.
Итак, для развода больше нет никаких препятствий. Но я не хочу разводиться раньше, чем это сделает Нелли.


Катя
В тот год мы все жили под влиянием мюзикла «Нотр-дам-де-пари». Посмотрев его в первый раз, я не увидела в нем ничего примечательного. Красивая музыка, замечательные костюмы – и не более того. Но Нелли понравился этот мюзикл. Она записала его на диск, и пересматривала по нескольку раз в неделю. И сегодня она сидела у нас в комнате, закутавшись в одеяло, и смотрела его.
Я вошла и тихонько села рядом:
- Никак не могу понять, что ты в нем нашла такого?
Она повернулась ко мне.
- Я имела в виду фильм, - пояснила я.
- А! - Она улыбнулась, - ты как раз поймала мои мысли. Только о Диме. Я сижу и думаю, что я в нем нашла и зачем мне это нужно. Надоело мне все это. Знаешь, иногда я думаю, что лучше было бы, если бы он кого-нибудь нашел себе. Мне было бы так проще. Тогда бы все стало понятней. У него есть любовница, у меня есть кто-то. И мы ничего друг другу не должны. А так мы будто на поводке друг у друга.
Она посмотрела на экран.
- В этой музыке есть что-то такое. Зовущее к свободе. Когда я смотрю этот фильм, то понимаю, что в жизни есть любовь, есть страсть. И есть много вариантов пути
- А кто тебе ближе Эсмеральда или Флер-де-низ?
- Они обе жестокие. Флер-де-низ выглядит жертвой, а на самом деле даже не сомневаясь, желает смерти Эсмеральде, призывает казнить ее. Эсмеральда честнее. Она знает, на что идет и чего хочет. Но интересней всего священник. Так и бывает, что за маской спокойствия может скрываться много чего.
Я вспомнила:
- Сегодня Таня звонила. Они уже устроились на новой квартире, и звали нас в гости.
Таня решила снять квартиру поближе к родителям, чтобы было легче с ребенком. Но я заметила в Нелли какую-то натянутость.
- Замечательно.
- Поедем? Ты, наверно, соскучилась за малышом? Ты же бывала у них каждый день почти?
- Знаешь, мне не очень хочется ее видеть, - вдруг сказала Нелли. – Таня меня как будто бы обманула. Ну, во всяком случае, обидела.
- Чем же? Я и не заметила, что вы поссорились! Ты так помогала ей!
- Она уехала, ничего не сказав.
- Как? Она же давно собиралась, долго эту квартиру искала.
- Она не посоветовалась. Я привязалась к малышу, а она взяла и разорвала это. Как будто ничего не было.
Я смотрела на Нелли, пытаясь понять. В поступке Тани не было ничего странного. Она уехала к родителям. Нелли она была благодарна за помощь, но та была всего лишь сестрой ее мужа. И спрашивать у нее, можно ли ей увезти своего ребенка, было бы нелепостью. Я замечала что-то странное в привязанности Нелли к этому малышу. У нее была одна особенность – при виде младенца у нее начинало идти молоко, и сильно болела грудь. Я видела, как она мучается каждый раз, возвращаясь от Тани, и я предлагала ей:
       - Может, тебе не стоит так часто бывать там? Тебе же больно?
Я спросила:
- Может, тебе стоит завести еще одного ребенка? Может, в этом причина того, что ты так скучаешь?
Нелли покачала головой:
- Может, когда–то. Не сейчас. Сейчас нужно разобраться со своей жизнью.

Артем
Катя поделилась со мной идеей купить квартиру всем вместе. Странная мысль. Но я не хочу вмешиваться. Это ее деньги, и пусть она сама решает.


Катя
Вчера у меня был день рожденья. Мне исполнилось 25. Это был самый необычный день рожденья в моей жизни. Потому что о нем забыли.
Все. И Артем, и Нелли. Даже Олег не позвонил. Хотя с ним все понятно. Он съехал с квартиры, и мы, похоже, расстались навсегда. Во всяком случае, осталось обоюдное нежелание видеть друг друга.
Вечером, когда мы с Нелли ходили гулять с собаками, она сказала:
- Я на день рожденья хотела подарить тебе сумочку в спортивном стиле. Твоя старая уже износилась.
Но я не решилась напомнить ей, что мой день рожденья как раз сегодня. Я сомневалась, что она забыла об этом.
. У Нелли была одна странная особенность – она не любила дни рожденья близких. Нет, она с удовольствием ходила на праздники в роли приглашенной. Но могла ненароком забыть о подарке. Я тогда не придала этому значения, но на день рожденья Олега они пришли без подарка. Могла не поздравить близкого человека. Могла забыть о дне рожденья ребенка. На день рожденья Сережи тот пригласил друзей по школе. Он заранее предупредил маму и готовился к этому празднику. Даже сам убрал у себя в комнате, что было большой редкостью. Но, когда мальчики пришли, выяснилось, что Нелли забыла о них. Она ничего не приготовила, не купила сладости, не говоря уже о какой-то программе на вечер. Все, что мы им могла предложить – это разделить с нами ужин. А на ужин у нас была каша и салат.
Но в жизни Нелли не была патологически забывчивым человеком. Она никогда не забывала ключи, включенный утюг. Помнила она и о важных для себя датах. Мне казалось, что она словно мстила близким за что-то. Или не хотела делиться с ними вниманием, положенным только ей.

Дима
Эта идея совместной покупки квартиры вместе с Катей казалась мне полным идиотизмом. И предательством.
Нелли только сейчас рассказала мне об этом, причем как о деле, давно решенном. Впервые за все время наших отношений Нелли что-то утаила от меня. Обычно она рассказывала мне все, иногда даже больше, чем я хотел бы знать – что она делала, что думала, что чувствовала. Что рассказали ей по секрету подруги. О чем она мечтает и что собирается делать. Сейчас же оказалось, что она приняла такое важное решение и даже не посоветовалась со мной. Более того, вся эта затея с моим переездом была лишь попыткой проверить меня. Испытать на пригодность к семейной жизни. Ко мне присматривались, оценивали и сделали выводы – непригоден. Поэтому нужно искать кого-то, кто заменит мужа и организует быт. И таким человеком стала Катя.
- Нелли, но так же нельзя! Зачем я тебе, зачем все наши отношения?
- А что ты можешь предложить? Ты даже еще не развелся!
- Нелли, я разведусь. Тогда, когда это сделаешь ты. Если хочешь, можем это сделать в один день. Два развода – и все проблемы решены.
- Хорошо. Я согласна, - рабочий день давно уже закончился, все разошлись. Только мы оставались в пустом офисе и спорили, спорили. Почти каждый вечер заканчивался у нас подобным разговором. А потом я оставался здесь, чтобы доделать в тишине не сделанное за день. Или я искал предлог, чтобы не возвращаться в ту квартиру?
- Но это не решает проблемы. Пойми – я не хочу тебя ни с кем делить. Я не хочу жить в общаге. Я не хочу жить с Катей и с Артемом.
Нелли молчала. Я спросил:
- Я так понимаю, что все мои телодвижения не имеют никакого смысла? Ты уже все решила?
Она молчала.
- А ты никогда не задумывалась, что от тебя нужно Кате? Почему она готова купить вместе с тобой квартиру? Зачем ей это?
Нелли ответила:
- Может, она просто любит меня? – и засмеялась, мотая головой и рассыпая длинные волосы по плечам. Как ведьма.


Катя
Нелли подошла к делу покупки квартиры со всей серьезностью. Она искала варианты, планировала, как мы все разместимся, какую мебель нужно купить, как ее расставить. Эта идея так захватила ее, что она даже на время позабыла о своих проблемах с Димой. А я не решалась сказать ей, что тогда я просто пошутила, и что я еще не совсем готова к такому решению.
Артем отстранился от всего, и всем своим видом показывал, что манипуляции с квартирами исключительно наше решение с Нелли, к которому он не имеет никакого отношения. Он был внимателен ко мне, больше не упоминал о своей любви к Нелли. Но у него возникло новое увлечение, которое целиком захватило его. После ухода Димы в свое дело выяснилось, что надежды Артема стать начальником не оправдались. Почему-то взяли человека со стороны, и это сильно ударило по самооценке Артема. И он решил стать великим программистом. Он решил написать компьютерную игру, равных которой нет и не будет. Для этого он притащил кучу каких-то книг, сидел по полночи за компьютером, и всем своим видом показывал, что он очень занят. К нему начали ходить друзья, которые пили пиво и увлеченно что-то обсуждали почти до самого утра. Однажды Нелли с Димой ушли в кино, и я прилегла в их комнате. Потому что наша была занята. Они вернулись поздно, часов в двенадцать. Я проснулась и поняла, что мне нужно уйти, потому что им тоже нужно где-то спать. Мне надоели все эти посиделки, я вышла в коридор и позвала Артема:
- Послушай, когда все это закончится? Я хочу спать, и мне просто некуда деться в этой квартире.
Признаю, я выглядела вовсе не милой и доброжелательной. Среди ночи, в помятой одежде, потому что я спала, не раздеваясь, со сбившимися волосами и недовольным сонным голосам. Артем замялся, но я говорила достаточно громко, чтобы меня услышал его друг. Он извинился и быстренько ушел. Артем ничего мне не сказал, только посмотрел задумчиво.
А утром Нелли вскользь сказала мне:
- Знаешь, Ксюша тоже вела себя примерно так. И Артему это не нравилось. Мужчине нельзя мешать общаться с друзьями. Иначе он это будет делать не дома.
- Прости, а мне что делать? Если бы квартира была побольше – никаких проблем. Но мне тоже нужно где-то спать.
- Ты могла бы лечь в детской.
Да, а еще есть место на лестничной площадке, подумала я. Но ничего не сказала. Интересно, Нелли действительно сама заметила все это, или они обсуждали меня с Артемом?
Шло время, а я так и не оформила документы на машину. Конечно, я добросовестно ездила, и стояла в очередях, но все это двигалось так медленно. И Нелли предложила:
- Дима утром заедет за тобой, и вы поедете оформлять бумаги вместе. У него есть знакомый юрист, и, думаю, сегодня вы все закончите.
Действительно, Дима заехал за мной. Я удивилась:
- А я думала, Нелли поедет с нами.
- Нет, она осталась на работе.
Мы почти не говорили по пути. У нотариуса нам сказали, что документы будут готовы через час. Дима предложил заехать пообедать. Мы сели на улице за столик в первом попавшемся кафе. Я сказала, что не хочу есть, но хочу кофе. Дима заказал себе салат и кофе мне.
Он придвинул поближе пепельницу и закурил. Я спросила:
- Как твоя работа?
- Да так. Движется. Не так быстро и не так хорошо, как хотелось бы.
Так получилось, что это был наш первый разговор с Димой вдвоем. Раньше мы не то, чтобы избегали друг друга, но я старалась не оставаться с ним наедине, чтобы не обидеть Нелли, не вызвать в ней чувство ревности. Сейчас мне было очень приятно, что мы сидим вместе и общаемся, что мы оказались здесь потому, что решаем важное дело, а не просто зашли пообедать. Это глупо, но я чувствовала себя взрослой женщиной, которая имеет полное право обедать в кафе с чужим мужчиной, потому что она здесь по делу. Мне нравилось говорить с Димой о его делах, о его фирме. Это тоже было признаком взрослости.
- А как тебе работается с Нелли? – я задала этот вопрос просто так, и ожидала спокойный, ничего не значащий ответ. Но лицо Димы вдруг стало серьезным.
- Честно говоря, значительно хуже, чем я ожидал. Я не могу ее уволить, потому что это будет означать конец отношений, но и вреда от нее больше, чем пользы.
Я удивилась:
- Вреда?
- Она слишком легко относится к деньгам фирмы, считая их своими. Это было бы не так страшно, если бы фирма была бы действительно моей, и там были мои деньги. Но это не так. Я всего лишь директор, управляющий чужими деньгами. А Нелли покупала всякие вещи, типа канцтоваров детям или новых стульев, которые потом оказались дома. И я не представляю, как я это объясню при проверке. Конечно, сумма не очень большая, но выглядит все это очень некрасиво.
Он потушил одну сигарету и тут же достал из пачки вторую.
- Расходы на мобильную связь. Фирма, конечно, оплачивает сотрудникам связь, но все имеет свои пределы. А Нелли говорит по телефону больше меня и Женьки, вместе взятых. Вчера пришли распечатки, и я вообще был в шоке.
Я спросила:
- А что это за история с Дашей, которую ты взял на работу? Нелли так расстроилась.
- Я как между двух огней. Дашка – хороший специалист. Я уже нашел нового бухгалтера, но ей все равно нужно прийти на офис и передать ему дела. А Нелли это бесит. Я уже не знаю, куда ее отправить так, чтобы хотя бы один день Нелли не было на офисе, и Дашка смогла передать все.
Он вдруг улыбнулся:
- Сегодня рискнул. Я думаю, что Нелли, зная, что меня не будет на работе до вечера, поедет к Вике или еще куда-нибудь. Поэтому я сегодня вызвал Дашку. К тому же я тоже с ней не встречусь, что немаловажно.
- Да уж. Весело у вас.
Дима наклонился ко мне и посмотрел мне в глаза:
- Скажи, это правда, что вы с Нелли собираетесь вместе покупать квартиру?
Я замялась, не зная, что ответить.
- Ну, до конца это еще не решено, но такие мысли есть.
- Зачем тебе это? Скажи, ну зачем? – он продолжал смотреть мне в глаза. – Купи квартиру и поселись в ней с Темой. Живите своей семьей, ребенка заведите!
Я очень хотела признаться ему, что и сама не готова к такой жизни всем вместе, но не знаю, как от нее отказаться. Но что-то останавливало меня. Может, его настойчивость, горячность, с которой Дима пытался отговорить меня. Или страх, что он расскажет Нелли о моих сомнениях, и она расценит это как мою нечестность – обсуждать наши отношения за ее спиной, да еще с Димой, которому она и так не доверяла.
Он продолжал:
- Беги оттуда. Беги, пока еще не поздно. Потому что тебя просто используют и выбросят на помойку.
Я рассердилась:
- Если это так, то что удерживает тебя рядом с Нелли? Почему же ты не уходишь, если считаешь, что она использует тебя?
Он опустил голову. Потом взял меня за руку:
- Я не могу. Ты можешь еще уйти. А я уже нет. Я пообещал.
Я перевернула руку и пожала его пальцы. Я не знала, что ответить ему. В этот момент позвонил юрист и сказал, что бумаги уже готовы. Мы поехали к нему.
В машине Дима снова взял меня за руку и не отпускал. Так мы и вошли в здание, держась за руки.
Мы вышли с бумагами, сели в машину. Пора ехать домой. К Нелли и Артему.
Я чувствовала возбуждение рядом с этим мужчиной. Желание, которого давно не было с Артемом.
Я погладила его руку. И сказала, сама не зная, зачем:
- Квартира скоро будет продана. Хочешь посмотреть на нее? А я как раз заберу постельное белье.
Он кивнул и завел машину.
Мы зашли в подъезд, поднялись по лестнице. Я достала ключи и открыла дверь. Олег съехал, и не оставил никаких следов. В квартире остались только мои и мамины вещи. Так, как было раньше – до Олега, до ее болезни.
В мире больше ничего не существовало – ни прошлого, ни будущего. Не было никакой жизни, кроме той, что была в эту минуту. Я не хотела ни о чем помнить. Я повернулась к Диме и поцеловала его. Он обнял меня. Мы стояли и целовались посреди большой комнаты. Потом опустились на ковер.
Когда все закончилось, мы отодвинулись и посмотрели друг на друга.
Дима спросил, улыбаясь:
- Ну что, пора в ванную?
Я кивнула. Мы пошли в ванную, открыли воду и, смеясь, мыли друг друга. Мы были как два преступника, обреченных на смертную казнь и знающих, что им нечего терять. И мы наслаждались последними мгновениями жизни.
Я вышла из ванной, оделась и обошла квартиру. Забирать белье я не стала, чтобы Нелли не знала, что мы вообще заходили сюда.
Мы вышли и сели в машину. Я до сих пор не могла осознать, что же произошло. Дима ехал на работу, и до самого офиса не произнес ни слова. Я не чувствовала ничего и не думала ни о чем. Так, как будто была пустым местом.
Мы доехали до офиса. Дима спросил:
- Ты себя нормально чувствуешь? – это прозвучало так нелепо, что я хотела пошутить:
- Нет, после секса с тобой мне нужна медицинская помощь. Но просто ответила:
- Да.
Он предложил:
- Поднимешься со мной на минуту? Я возьму кое-какие бумаги и потом завезу тебя домой.
Я молча вышла из машины. Мы вошли в офис. В окно светило солнце, и был виден лишь силуэт человека, стоящего у окна. Но я узнала. Это была Даша. А за компьютером сидел Женя. Что ж, расчет Димы подтвердился – действительно, Нелли не было на работе. Дима подошел к ней, и они о чем-то заговорили. Я вышла в коридор, подождала минут пять, потом подошла к Диме и сказала:
- Я сама доеду, не нужно меня подвозить, хорошо?
Он повернулся ко мне и посмотрел так, словно не понял, откуда я вообще здесь взялась:
- Что? Ах, да, хорошо. Поезжай, конечно.
- Пока.
- Пока.
Я вышла, села в автобус, доехала до нужной остановки, не соображая, куда и зачем я еду.
Уже у подъезда я поняла, что не могу войти в дом Нелли. Боюсь встретиться с ней взглядом. Боюсь, что она посмотрит на меня и все поймет. Ощущение непоправимой ошибки охватило меня. Ради ненужного мужчины и ненужного секса я разрушила все, что было между нами. Я и не вспоминала о Диме. Продолжение не просто невозможно. Оно немыслимо.
Что мне сделать сейчас? Уехать? Но куда? В свою квартиру, где все напоминает о том, что я сделала. Но у меня нет денег даже на то, чтобы доехать. И что я буду делать там?
Я собралась с силами и вошла в квартиру. Черт! Нелли была дома. Она радостно крикнула:
- Привет, - и побежала к зеркалу.
На ней была короткая кожаная юбка и облегающий черный джемпер с большим вышитым воротником. Я вспомнила, как она хвасталась этим подарком Димы. Я спросила:
- Ты уходишь?
- Ага, - она красила губы. Потом отложила помаду. – У меня встреча. Важная встреча, - добавила она многозначительно.
- С кем? – спросила я. Мне казалось, что Нелли все уже поняла по моему лицу, и ее улыбка была только растягиванием моей казни.
- С Мишей.
Миша был любовником Нелли. Она когда-то рассказывала мне о нем как о давнем еще школьном друге, который был влюблен в нее. Они расстались после школы, а потом случайно встретились в магазине. Нелли встречалась с ним, чтобы чем-то скрасить свое сидение дома с Сережей. Артем догадывался об их встречах, но предпочитал молчать. Нелли и Миша знали, что их встречи ни к чему не ведут, и, по большому счету, никто из них и не хотел продолжения. Начав встречаться с Димой, Нелли позабыла о Мише. Тот и не настаивал. Но сегодня она опять шла на встречу с ним. Зачем?
Нелли улыбнулась:
- Должно же быть хоть какое-то развлечение в жизни, правда? Меня уже тошнит от этих страданий, мук любви и ревности. – Ее лицо стало серьезным. – Даша опять была на офисе. Я заехала вечером, и увидела, как отъезжает машина Димы. Он опять поехал ее отвозить домой. И я позвонила Мише.
Я прошла в ванную и включила воду. Что ж, если у нее появился другой, может, не все так и плохо? Если Нелли не придает большого значения сегодняшней встрече, то, может и мне не стоит переживать из-за случайного секса? Такого больше не повторится, я уверена в этом.
Я умылась и была уже готова выйти и продолжить разговор с Нелли, как одна мысль пронеслась в голове. А сможет ли Дима промолчать? Что, если он все расскажет Нелли сам? Тогда нашим отношениям конец. Я предала ее, переспала с ее мужчиной. Она не оставит меня в своем доме ни на минуту. Автоматически это будет означать и конец отношений с Артемом.
Нет, я должна ей сама все рассказать.
Когда я вышла, Нелли уже вызывала по телефону такси. Она положила трубку и повторила:
- Семь минут, красная «семерка». Хорошо.
- Нелли, мне нужно поговорить с тобой.
- А это не подождет до моего возвращения? До завтрашнего утра? – она стояла перед зеркалом и поворачивалась перед ним, оглядывая себя.
- Это очень важно. Я должна тебе сказать.
- Ну, хорошо. Но у тебя есть семь, нет, уже пять минут. Говори.
- Давай сядем.
- О, господи, - она вошла в свою комнату и села в кресло. – Говори, что случилось? – она смотрела на меня, и в ее лице было все сочувствие, на которое только способен спешащий человек, нервы которого напряжены до предела.
- Нелли, я…, - я собралась с духом и выпалила:
 - Я сегодня переспала с Димой в маминой квартире, когда мы ездили оформлять документы.
Нелли засмеялась:
- Боже мой, и это все? А я уже испугалась!
Но я видела, как смысл сказанного доходил до нее. Ее смех сразу был частью той роли, которую она играла – роль уверенной в себе сексуальной женщины, меняющей любовников как перчатки. На мгновение смех сменился болью, и она тихо спросила:
- Но почему, Катюш?
- Я не знаю. Прости меня. Пожалуйста. Я дура. Я … Просто мне казалось, что тебе плохо с ним, и что для тебя это ничего не значит, я…
Но лицо Нелли было снова спокойным. Она смотрела на меня:
- И ты таким образом решила помочь мне решить мои проблемы?
Она встала.
- Ладно, мы потом об этом поговорим. Там такси уже подъехало.
Она улыбнулась мне от двери:
- И я считаю, что это не повод отменять встречу с Мишей.
Она уехала, и я осталась одна в квартире. Я ходила из угла в угол, не зная, что делать дальше. Позвонил Артем:
- Привет, солнышко. Ты готова? Мы через минут десять будем.
А я и забыла! Артем взял сегодня билеты в кино для нас и Алексея с Олечкой на «Звездные войны – не – помню – какие – по - счету». А Нелли, наверно, отправила детей к своей тете, чтобы освободить вечер. Поэтому в доме так непривычно тихо.
Но я не могу сейчас никуда идти!
- А я могу не пойти?
- Что с тобой? Заболела? Но тогда я тоже никуда не пойду, - забеспокоился Артем.
Все как всегда некстати. Нет, лучше пойти в кино и посидеть там в темноте пару часов, чем отвечать на вопросы Артема.
- Я буду готова через десять минут.
       - Все, хорошо, ждем.
Я снова пошла в ванную, снова умылась. В который раз за сегодня?
Я переоделась, сняв и бросив в корзину для белья платье, которое было на мне сегодня. Нескоро мне захочется его одеть. Я одела желтый сарафан, зная, что он совершенно мне не идет. Но так даже лучше.
Они смеялись, разговаривали, но я не понимала, о чем они говорят. Артем спросил меня несколько раз:
- Что с тобой? Нам, наверное, и правда стоило остаться дома?
Если бы ты знал, что со мной, ты бы сейчас и разговаривать со мной не стал.
Впервые в жизни я уснула в кинотеатре. Я проспала весь фильм. Когда я очнулась, шли уже титры. Интересно, я хоть не храпела?
Я сказала, что фильм был замечательным. Все трое посмотрели на меня с интересом. Я сказала Артему тихонько:
- Я бы хотела домой уйти, мне нехорошо. А ты, если хочешь, оставайся. Вы же планировали посидеть где-нибудь после фильма?
- Нет, я тоже с тобой домой пойду. К тому же на посиделки денег нет.
Мы пришли домой. Меньше всего мне сейчас хотелось видеть Артема. Но он, наоборот, был очень внимателен ко мне и не отходил от меня ни на шаг. До тех пор, когда уже ложась в постель, я разрыдалась. Он встревожился:
- Расскажи мне, что происходит? Ты можешь мне рассказать абсолютно все. Не бойся.
И конечно же, я рассказала. Вопреки моим ожиданиям, Артем не вскочил и не начал тут же паковать мои вещи. Он обнял меня:
- Не расстраивайся так. Ничего страшного на самом деле не произошло. Забудь эту историю, выбрось ее из головы, и все тут. Я не думаю, что Дима захочет продолжения. Да и ты, - он посмотрел на меня вопросительно.
- Что ты! Нет, конечно. Мне и вспоминать об этом противно.
- Вот и хорошо.
- Но есть еще одна проблема. Я рассказала об этом Нелли.
Артем отодвинулся:
- Вот это ты зря. Вряд ли она тебе простит такое. И даже если сейчас простит, потом все равно вспомнит при случае.
- Но я не могла ей не сказать. Я чувствовала себя такой виноватой.
- Ну, ладно. Переживем как-нибудь. Не расстраивайся. Главное, что мы вместе, правда? А Дима все-таки сволочь. Мало того, что одну жену у меня увел, так теперь еще и это…
Я обняла его:
-Прости меня. Честно говоря, я думала, что ты даже говорить со мной не захочешь.
Он грустно улыбнулся.
- К сожалению, мы все через это прошли. В этой компании все друг с другом переспали.
- Вот как? И кто же с кем?
- Ну, Нелли с Костей, мужем Вики. Дима с Нелли. Нелли с Мишей и Павлом, моим начальником. Да много такого было. Особенно раньше. Сейчас уже все повзрослели.
- А ты с кем? С Викой?
- Честно говоря, я вообще не люблю изменять. Мало того, что все равно себя чувствуешь виноватым – даже если жена и не против или если она сама с кем-нибудь… Просто это как-то напрягает. Нужно знакомиться, что-то говорить, как-то себя вести, куда-то водить, что-то дарить. Не люблю я эти игры.
- Так все-таки? У тебя было что-нибудь? С Викой, например?
Артем покраснел:
- Отношений не было. Она мне не нравится. Мне кажется, она смотрит на мужчину и думает, а как я выгляжу рядом с ним? А что о нас скажут? А он мне идет? Как будто сумочка или шарфик. Но Нелли давно еще, лет семь назад, очень захотелось попробовать с Костей. Тогда она еще не знала, как это Вике объяснить, ну и предложила устроить встречу на четверых. Я с Викой, она с Костей. В одной квартире, но в разных комнатах.
Я почувствовала возбуждение.
- И как? Понравилось?
- Не очень. Не запомнилось ничем, и желания продолжать отношения не было. Но утром все глаза опускали. У нас с Викой так на том и закончилось, а Нелли с Костей еще какое-то время встречались. Но теперь у Нелли была крутая отмазка: пробовали все вместе, почему мы должны страдать, если у вас в паре не вышло?
- А Вика?
- А Вике пришлось с этим смириться.
       - Понятно, - кивнула я. Хотя мне ничего не было понятно.
Артем вдруг погладил меня по коленке:
- А тебя можно попросить? – я уже знала, о чем он хочет попросить, и, в принципе, не имела ничего против. В конце концов, он это заслужил, а сегодня я действительно виновата перед ним.
Утром я проснулась и обрадовалась летнему солнцу. Я отодвинулась от спящего еще Артема, и села на кровати. И тут вспомнила все, что произошло вчера. Самое страшное в сегодняшнем дне было то, что скажет мне Нелли. Я тянула с выходом из комнаты до последнего. Я сложила одежду Артема, которую он бросил вчера на пол. Разобрала книги на столе. Отобрала одежду для себя – пусть это будут джинсы и фиолетовая футболка. Уже подумала, не убрать ли мне в шкафу, но решила что это уже перебор. В дверь скреблись собаки, требующие прогулки.
Я осторожно открыла дверь. Тишина. Сегодня нужно забрать детей.
Я выгуляла собак и вернулась. Артем уже встал и умывался. Нелли не было. Я поставила чайник, Артем пришел уже полностью одетый на кухню.
- Доброе утро, - улыбнулся он мне и поцеловал меня.
- Привет. А Нелли еще спит? – я спросила полушепотом, словно боялась, что разбужу ее.
- Нет. Во всяком случае, на мой стук она не открыла. Я хотел спросить, не у нее ли в комнате мой ноутбук, но потом нашел его. Я думаю, что она так и не возвращалась ночевать. Или ночь была такой бурной, что она спит и ничего не слышит.
Он еще раз поцеловал меня и ушел.
Скоро зазвонил телефон. Я сняла трубку. Это была Нелли.
- Привет, Катюш. Как ты?
- Привет. Ты? Я думала, ты еще спишь? – мне стало страшно.
- Нет, я вернулась вчера на офис. – голос Нелли был бодрым и веселым. Я не могла ничего понять. Она продолжила:
- Я вот из-за чего звоню. Ты же не передумала продавать Диме машину?
- Нет.
- Вот и хорошо. Он решил, что будет лучше, если вы с ним оформите официальный договор. Укажете в нем сумму, которую ты хочешь получить за машину, и поставите свои подписи. Ты же не против?
- Нет, конечно. Но я думала, что мы и так обо всем договорились.
- Но лучше сделать это официально. Он здесь уже кое-что набросал, ты прочтешь и, если тебя все устроит, подпишешь.
- Хорошо. Конечно, - я недоумевала. Причем здесь был договор? Я спросила:
- А я? Ты хочешь, чтобы я уехала?
- Ты? – удивилась Нелли, как будто я сказала что-то абсурдное. – Нет. - Ее голос вдруг стал мягким и укоризненным:
- Ты поступила со мной честно. Плохо, но честно. Ты нашла в себе смелость признаться, и я ценю это. В итоге это пошло на пользу нашими отношениям с Димой. Ваша …встреча стала для нас поводом поговорить о многих вещах. Но я не поняла, почему ты сказала мне?
- Я чувствовала себя жутко виноватой перед тобой. И боялась, что он сам тебе скажет. И тогда ты поймешь, что я полная дрянь.
- Знаешь, на самом деле Дима никогда не сказал бы мне. Мужчины никогда не говорят о таких вещах. Представляешь, как он ненавидел тебя, когда понял, что я все знаю? – Нелли засмеялась. Потом ее голос стал грустным:
- Он очень испугался того, что сделал. Я приехала поздно, а он не спал и ждал меня. Дима испугался, что потерял меня навсегда. А тут еще выяснилось, что я все знаю. Я никогда раньше не видела, что мужчина способен плакать.
Я повторила:
- Прости меня. Я идиотка.
- Нет. Ты просто еще очень маленькая, и не понимаешь многих вещей. Если женщина говорит, что мужчина ей не нужен, это не значит, что она готова его отдать своей подруге.
- А что теперь делать мне?
- Жить. У тебя сейчас есть важное дело – закончить всю эту бумажную волокиту с наследством и продажей квартиры.
- Да! Диме ведь нужно будет завтра быть в МРЭО – мы договорились завтра все-таки переоформить машину.
- Хорошо. Он будет.
- А дальше? Он ведь обещал помочь мне с бумагами? Свозить к юристу? – я сказала, не подумав, и мне сразу же стало стыдно за свой вопрос.
- Свозить? – удивилась Нелли. – Но он все-таки директор фирмы, а не водитель. Я думаю, что ты сама решишь эту проблему.
По моему лицу покатились слезы. Я не могла ничего выговорить.
- Ты плачешь? – снова мягко спросила Нелли. – Не плачь, пожалуйста. Я люблю тебя. Мы преодолеем это.
- Спасибо тебе. Прости меня.
- Хорошо. Я не сержусь на тебя.
- Ты приедешь? – спросила я.
- Нет. Не сегодня. Я останусь здесь.
- Хорошо. Я буду ждать тебя.
Я уже собиралась положить трубку, как Нелли сказала так же бодро, как и в начале нашего разговора:
- Знаешь, что меня радует в этой ситуации? То, что я позвонила Мише до твоего рассказа.
Мы поехали в МРЭО на следующий день. Я боялась того, что мне нужно будет как-то объясняться с Димой, и уже приготовила длинную речь. Но Нелли сама решила проблему. Она поехала с нами. Нелли обнимала Диму, и они выглядели вполне счастливой парой. А Дима боялся поднять на меня глаза.
Мы больше никогда не обсуждали с Нелли то, что произошло тогда. Она вела себя со мной очень заботливо, и не пыталась напомнить о моей вине перед ней.
Но после этого случая вопрос с переездом к нам Димы закрылся. Он боялся меня как огня, и Нелли больше не настаивала. Сумка с его вещами так и осталась стоять в комнате Нелли, а потом незаметно переместилась на антресоли.
А мы с Нелли активно занялись поиском новой квартиры.
 
Дима

- Зачем? Я не знаю. Что мне сделать, чтобы ты простила меня? Я дурак. Последний дурак.
Нелли молча смотрела на меня. В ее взгляде, вопреки всякой логике, было участие, понимание. Так смотрят на заболевшего ребенка.
- Я сам не могу понять, как это произошло.
Нелли сказала, сжимая руки:
- Знаешь, я бы поняла тебя, если бы это была не Катя. Или если бы Катя была другой. Я поняла бы тебя, если бы ты сказал: «У нее были такие глаза, и я не смог устоять…». Но она? Что ты в ней мог найти?
- Да ничего. Она не нравится мне. Ни как женщина, ни как человек. Просто глупость, - я действительно не мог понять, зачем я сделал то, что сделал. Я даже изменой не мог это назвать. - Но ты ведь тоже… Ты же где-то была? С кем-то?
- Была, - Нелли смотрела на меня открыто, не смущаясь.
Действительно, глупо. Несколько часов назад я обнимал чужую женщину, целовал ее. А теперь я почти ненавидел Нелли за то, что она сделала то же самое.
- Мы с тобой действительно подходим друг другу, - задумчиво сказала Нелли. – Чувствуем друг друга. И даже наши измены совпали.
- Но ты это сделала потому, что Катя рассказала тебе? – спросил я.
Нелли замялась, потом ответила, отведя взгляд:
- Да. Конечно. Мне стало обидно.
- И?
- Знаешь, самое обидное, что у меня ничего не получилось. Я приехала, мы выпили вино. Потом Миша начал целовать меня, и я поняла, что не могу. Что не понимаю, что я здесь делаю, с этим человеком, в его квартире. Как сцена из плохого фильма. Мне очень хотелось переспать с кем-нибудь после того, как я узнала о тебе и Кате. Но в тот момент я ненавидела тебя за то, что не могу. Что не могу с ним спать, потому что он – это не ты.
Нелли замолчала. Я обнял ее:
- Ты и представить не можешь, как я благодарен тебе за эти слова. Прости меня. Я люблю тебя.
Нелли покачала головой, отодвигаясь:
- Но ты – смог.
Я предложил:
-Давай забудем об этом. Я виноват перед тобой. Но я понял сегодня, что мне никто не нужен, кроме тебя.
Нелли кивнула:
- Да. Но такое понимание может прийти слишком поздно. Когда уже ничего нельзя будет изменить.
Она сидела, уставившись в одну точку. Потом сказала:
- Наверно, все пары проходят через это. И это понятно и объяснимо, когда происходит с другими. Но когда это случается с тобой, кажется, что весь мир рушится, и ничего нельзя вернуть.
Она встала. Смотря на меня сверху вниз, она сказала:
- Но тебе незачем отказываться от чего-то. Если женщина понравилась, незачем отказываться от нее ради меня. Позвони ей.
В глубине души я понимал, что она говорила это специально. Нелли прекрасно знала, что между мной и Катей никакое продолжение невозможно, и мстила мне, подчеркивая значимость этой глупой встречи. Но мне стало холодно от страха, что она сейчас уйдет навсегда.
- Нелли!
- Да? – она остановилась у двери и прислонилась к косяку. Высокая, в короткой юбке, открывавшей безупречные ноги, она стояла и наблюдала за мной. Я понимал, что она надела эту юбку для встречи с Мишей, или как там его звали.
- Нелли, не уходи! Я прошу тебя, не уходи.
Она стояла и смотрела. Смотрела на то, как я стал перед ней на колени. На то, как я целовал ее ноги. Наблюдала с выражением безмятежного спокойствия, как по моему лицу катились слезы. О которых, я ни капельки не сомневался, она завтра будет с гордостью рассказывать Вике. Кате. Артему.
Она положила руку мне на голову. Медленно провела по волосам. Мир был восстановлен.
И только позже, после всего-всего, она уткнулась мне в плечо и плакала.
В тот момент нам казалось, что мы необычайно близки друг другу. И случившееся сблизило нас, помогло нам понять что-то в себе, в отношениях.
Или хотя бы приблизило к пониманию ответа на самый главный вопрос: кто сильнее.
Мы не расставались с Нелли ни на час. Она ночевала на офисе, и больше не тянула меня в ту квартиру. Мы ездили вместе везде: в банк, на встречи. Такая себе влюбленная пара. Мы и были такими – на мгновение поверившими в свою влюбленность, в возможность что-то исправить, вернуть. Я знал, что она много общается с Катей, но не вмешивался в их отношения.
Но однажды Нелли сказала мне:
- Вчера мы с Катей смотрели миленькую квартирку. Четырехкомнатная, все комнаты раздельные. Чистенькая, можно даже ремонт не делать.
Она сказала это будничным тоном, раздеваясь, чтобы лечь со мной в постель. Все идет по плану, так, как и должно быть. Мы живем вместе, спим вместе. Мечтаем о будущем. А она в это время покупает квартиру с кем-то другим. Нелли посмотрела на меня, приглашая разделить с ней радость.
- Но Нелли? Господи, неужели ты не понимаешь, что я не смогу там жить?
Ее взгляд стал удивленным:
- Вот как? Это почему же? Не потому ли, что ты переспал с моей лучшей подругой и теперь тебе стыдно посмотреть ей в глаза?
Она как будто дала мне пощечину:
- Ты теперь будешь всю жизнь меня этим упрекать? Мы же договорились забыть?
Нелли была невозмутимой. Иногда мне казалось, что в ней нет никаких чувств, только желание добиться своей цели. Она села на краешек дивана, так и не сняв свитер.
- Знаешь, после того, что произошло тогда, я …Не то чтобы разочаровалась, нет, это скорее можно назвать недоверием…Ты переспал с женщиной и выбросил ее из своей жизни. Даже ничего не объяснив. Не задумался о ее чувствах…
- А что мне нужно было сделать? Да, я подлец, но разве лучше было бы, если бы я начал утешать ее? Или спрашивать о ее чувствах? Извиняться? Да, мне стыдно даже вспоминать об этом, да, я поступил плохо, но я не хочу размазывать эти страдания. Забыли! И ты, и я, и Катя! Хватит об этом!
Нелли начала медленно ходить по комнате.
- Может, ты и прав. Не знаю. Но мне бы не хотелось быть на ее месте. Знаешь, Катя себя чувствует очень виноватой передо мной. Бедная девочка. Ею попользовались, и она же теперь виновата. Она бегает вокруг меня и не знает, как угодить мне.
- Так вот что тебя привлекает? Ее чувство вины? Но я не насиловал ее! Она – взрослая женщина. Знаешь, я не понимаю одного – почему ты до сих пор живешь с ней? Почему она живет там? Что там делает Артем? Мне кажется, что нам нужно разъехаться и создавать свои семьи.
- А что ты предлагаешь? Выставить Катю за дверь? Сказать Артему, что мне плевать на его чувства к детям? Выгнать всех ради тебя и сидеть по вечерам дома и ждать – когда же ты приедешь? Когда же ты разведешься? И думать – а ты здесь один? Или к тебе приехала Даша? Или еще кто?
- Нелли! Мне не нужен никто! И Дашка тем более. Что ты уцепилась за этот развод?
Нужно остановиться! Я закрыл глаза. Нет, так нельзя.
- Нелли! – я с трудом заставлял себя говорить спокойно. - Давай купим дом. Я найду деньги! Займу, возьму кредит. Мы выберем то, что тебе понравится.
- Хорошо. Я не против. Но проблема в том, что дом будет когда-нибудь. Потом. Когда будут деньги, время и так далее. А квартира может быть уже сейчас.
- Я обещаю тебе, - я чувствовал бессилие и злость. Я не могу ничего сделать! Не могу.
- Хорошо. Я согласна. Давай сделаем так: я с Катей покупаю эту квартиру. Сейчас. А ты ищешь дом. Как только мы покупаем его, Катя остается в этой квартире с Артемом и возвращает мне деньги за мою половину.
- Но я не хочу, чтобы ты покупала что-то с ней! У тебя же есть квартира. Давай переедем туда. Пусть Катя живет с Артемом.
Нелли покачал головой.
- Нет. Я столько мечтала о том, чтобы расселить детей, чтобы у каждого была своя комната. Я не хочу больше давать авансы в наших отношениях. Слишком долго ты обещал мне развестись. Давай так: сначала ты, потом я.
Мне не хотелось раздеваться и ложиться с ней рядом. Я не мог раздеться перед ней. Не мог хоть в чем-то оказаться уязвимым для нее, а отсутствие одежды делает беззащитным.
Я сказал, что мне нужно выйти купить сигареты. И позвонил Даше.
Я беспокоился за нее – как бы она ни наделала глупостей. Дашка угрожала самоубийством, и я боялся. Да, конечно, я много читал об этом – что если человек произносит угрозу вслух – то вряд ли он ее выполнит. Для него главное вызвать к себе сочувствие, жалость покрасоваться в красивом гробике с цветами – смотри любой учебник психологии. Да-да, я тоже их читал. Но вы готовы взять на себя ответственность за это? «Симулянт и истерик из шестой палаты повесился».
Я звонил, только чтобы проверить, все ли у нее в порядке. К тому же она сама просила меня звонить ей. Хотя бы изредка.
Дашка сразу же подняла трубку, как будто только и ждала моего звонка.
- Привет.
- Дима? Привет!
- Как дела? Как Полина?
- Нормально. Полина на танцы пошла, представляешь? Я сколько ее заставляла, не хотела. А недавно сама предложила.
Дашка говорила бодрым голосом, без тени грусти или обиды. Я спросила:
- А у тебя как дела?
- Хорошо. Вчера была у Сеничевых в гостях. У младшей, Леночки, день рожденья был. Ты не звонил?
- Нет. Забыл, честно говоря.
- Я так и подумала. А ты как? Как твоя работа?
Я был рад слышать ее. Дашка рассказывала о Полинке, о наших общих знакомых, о том, что решила купить новый диван – и я как будто возвращался в наше спокойное прошлое, когда все было просто и понятно. Она и словом не упомянула о Нелли или о наших отношениях. Не пыталась ничего выспрашивать, ничего не хотела.
Потом она сказала:
- Ой! Я все забываю! Дома остались кое-какие твои бумаги. Ты бы заехал, забрал. Или я могу завезти.
- Лучше ты.
- Хорошо, - она тут же согласилась. – Завтра по пути с работы заеду и завезу.
- Да, только не позже шести. Я в Москву уезжаю, - я только сейчас вспомнил, что не сказал Нелли о своей поездке.
- С Женей? Он заходил ко мне на днях.
- Да? Зачем?
- Да просто так, - Дашка не ответила, а я не хотел расспрашивать. Я знал, что она нравится ему.
- Да, вот еще что. Конечно, меня это уже не касается, но я все равно скажу. Уже осень, холодает. Ты помнишь, что в прошлом году собирался купить себе новую куртку? Твоя старая дома, но носить ее нельзя.
- Хорошо. Спасибо, - мне захотелось закончить разговор. Как бы там ни было, я не хочу давать ей даже незначительную надежду, что можно что-то вернуть.


Катя

Мы покупали квартиру.
Сейчас я уже не видела другого способа вывести Нелли из ее ступора. Она перестала следить за собой, носила старый свитер и джинсы, практически не снимая, дома и на выход. Или надевала старую рубашку Димы, которую она вытащила из его сумки с вещами. Когда она все-таки открыла ее, то увидела там две старых, застиранных рубашки, парочку таких же трусов, шерстяной шарфик и банку кофе. Как будто Дима бросил туда все, что не жалко выбросить. Этот набор никак не годился для полноценной жизни делового мужчины.
Ее перестало интересовать все – дети, дом, она сама. Только мечты о переезде немного оживляли ее.
Может, та наша поездка и помогла ей что-то понять в их отношениях, но никак не наладила их. После короткого периода истеричного счастья Нелли вернулась домой.
Она приехала вечером, и вид у нее был больной и уставший.
- Похоже, я заболела. Горло болит, голова.
- Иди, ложись. Я сделаю тебе чай.
Она пошла в свою комнату и легла на кровать лицом вниз. Я принесла ей чай и термометр.
- Померь.
- Не надо. Я и так знаю, что температура есть.
Я накрыла ее одеялом.
- Выпей чай, и постарайся уснуть. Я схожу в аптеку, куплю тебе чего-нибудь.
Нелли повернула голову:
- Не уходи. Посиди со мной, ладно?
- Конечно, - я села в кресло напротив ее кровати. Везде валялись разбросанные вещи – джинсы, носки, полотенца. Комната приобрела запущенный вид. Мы молчали. У Нелли рядом с подушкой лежал мобильник. Она потянулась к нему и набрала номер – «Абонент не может принять звонок».
- Он уехал.
- Дима?
- Да. Дима. Он сказал, что сегодня уезжает в Москву. Он знает, что я заболела. И все равно уехал. Но я не пойму, почему не отвечает телефон. Может, что-то случилось? Наверно, я слишком жестокая. Но мне проще беспокоится о нем, и думать, не случилось ли чего, чем понимать, что он просто, банально меня кинул.
- Почему? Что у вас произошло сегодня?
- Я решила уйти с работы. Написала заявление. Он даже не стал уговаривать меня. Сказал : «Я никого не держу. Если ты так считаешь нужным – что же. Но мне будет жаль». И подписал его. А потом еще этот поцелуй.
- Какой?
- Неважно, - Нелли отмахнулась. – Это все неважно. Она повернулась ко мне, выпутываясь из одеяла. – Послушай, а ты можешь сделать для меня одну вещь?
- Какую?
- Позвони, пожалуйста, на его домашний телефон. И попроси Дмитрия Павловича.
- Но мне неудобно.
Нелли не слушала меня:
- Мой голос узнает Даша и мама, а твой – нет.
Она уже протягивала мне мобилку. Я спросила:
- Может, с городского?
- Звони.
Я набрала номер. Трубку подняла женщина:
- Добрый день. Пригласите, пожалуйста, Дмитрия Павловича, - сказала я, пытаясь произнести фразу как можно официальнее.
- Добрый день. Вы звоните на домашний телефон, и он сейчас отдыхает. Он себя плохо чувствует. А что вы хотели? Я ему передам. – в голосе женщины слышалась доброжелательность.
Я нажала отбой.
- Нелли, он дома. Он заболел. С ним ничего не случилось, - я хотела убедить ее, что все в порядке.
- Дома? Заболел? Он болеет с ней. А не здесь. Разумеется.
Нелли уткнулась лицом в подушку и лежала так довольно долго. Потом села на кровати:
- Я могу тебя еще кое о чем попросить? Сходи, пожалуйста, в аптеку и купи что-нибудь, что быстро сбивает температуру.
- Что ты хочешь сделать?
- Сходи. Нет, я лучше позвоню Артему, пусть купит по пути. Так быстрее будет.
Она позвонила Теме. И тут же встала с кровати. Видно было, что ей далось это с трудом.
- Так. Джинсы. Где мои джинсы?
Я подняла с полу нечто грязное:
- Ты это хочешь одеть?
- Да. Это они, - она с сомнением посмотрела на них и начала натягивать.
- Сойдут. Теперь свитер, - Нелли морщилась от боли, но одевалась. Я спросила:
- Куда ты идешь? Что ты хочешь делать?
- Я? Хочу проведать любимого мужчину. Он ведь заболел.
- Зачем? Тебе будет только хуже.
- Не будет, - Нелли говорила решительно, и я видела, что нет смысла останавливать ее. Что ж, она взрослый человек.
Скоро пришел Артем. Он вошел к нам и протянул Нелли таблетки:
- Сойдет?
- Вполне.
- Я принесу воды, - сказала я и вышла на кухню.
Когда я вернулась, Нелли стояла уже в куртке.
- Хочешь, я поеду с тобой? – предложила я.
- Нет. Я возьму такси.
Мы вызвали ей такси, и она уехала.
Я спросила у Артема:
- Что у них происходит?
- Дима не знает, кого ему выбрать. Козел.
Я чувствовала смятение и неловкость, когда приближаешься вплотную к чужим отношениям, и невольно становишься их участником. Я хотела понять, нет ли в проблемах Димы и Нелли и моей вины тоже. Или этот случайный секс был настолько незначителен, что все позабыли об этом. Поведение Димы мне казалось просто немыслимым – как можно своими руками разрушать собственное счастье? С такой женщиной, как Нелли? Я и представить себе не могла, что кто-нибудь мог так поступать с ней.
Артем прошел на кухню. Я сказала:
- Кушать будешь? Есть суп с грибами и макароны по-флотски. Будешь? Детей я уже покормила, и они пошли в гости.
- У нас такой выбор! Я все буду.
Я поставила перед ним тарелку.
- Расскажи все-таки, что происходит у Нелли с Димой? Может, ты понимаешь? Я – нет.
- Да что рассказать? Нелли в последнее время больше с тобой общается, чем со всеми остальными, вместе взятыми. Вот только сегодня разве что…Только не говори ей, что я тебе рассказал, ладно? Я не думаю, что она готова делиться таким.
- Хорошо. И что же?
- Нелли решила уйти с работы у Димы. Я думаю, правильно. Написала заявление, и пошла на собеседование в «ЭйСиДи» - это большая фирма, продающая всякую технику. Попросила меня хотя бы проводить ее – чтобы было не так страшно.
Я почувствовала тревогу – несмотря на все сочувствие к Нелли, мне было неприятно ее общение с Артемом. Но после того, что я сделала, я вряд ли имею право выражать какие-то претензии.
- Ты чего?
- Нет, ничего. Я слушаю.
- Так вот. Нелли зашла ко мне, чтобы идти на собеседование, и вдруг вспомнила, что забыла на офисе свой паспорт. Мы зашли к Диме. На офисе был он, Женя и Даша. Нелли забрала паспорт, и перед уходом подошла к нему, обняла и хотела поцеловать. А он отвернулся. То ли перед Дашей не хотел показывать, что у них с Нелли еще что-то есть. То ли случайно так вышло. Но я не верю в случайности.
- Да. А потом он никуда не уехал и лежит дома, у Даши. Болеет.
- Сволочь. Не понимаю, зачем было разрушать чужую семью, уводить женщину, которая потом оказывается ненужной. Прости ради спортивного интереса – а смогу ли? И с тобой тоже.
Я покраснела.
- Скажи, - спросила я, - а сейчас, если бы не было меня, ты бы хотел вернуть отношения с Нелли?
Артем ответил, не задумываясь.
- Конечно. Только Нелли уже не захочет. Мы сейчас просто друзья. Причем такие, опасающиеся всего. Нелли может быть откровенной со мной. Но как только ей кажется что я делаю шажок к ней, она тут же отдаляется.
- То есть, даже сейчас, когда мы с тобой вместе, ты хочешь вернуться к ней?
- Нет, что ты. – Артем спохватился. – Но Нелли никогда не станет для меня чужим человеком, как бы тебе не хотелось этого. К тому же есть дети. Их интересы тоже важны. Я думаю, что детям лучше жить в семье, где есть мама и папа, даже если у них и не все ладится.
Мы сидим вдвоем в пустой кухне. Мне не хочется ничего говорить. Понемногу я начинаю понимать, что происходит – эту сильную десятилетнюю связь между ними. Привязанность, любовь, зависимость. Которую они сами отрицают, когда им спокойно. И которая спешит проявится в случае проблем.
До сих пор мое познание мира заключалось лишь в пропускании через себя, поиске аналога в своих чувствах, событиях своей жизни. Но может быть и по-другому – люди могут жить по своим, неведомым мне законам и правилам.
Я уже могу слушать его, когда он говорит о Нелли. Слушать, отстраняясь, подымаясь куда-то к потолку и наблюдая за движениями фигур на шахматной доске. И при всей своей обиде я знаю, где-то глубоко-глубоко, что нужна ему. Что просто могу быть нужной и значимой – ему, Нелли, детям. И своими словами он ничего во мне не может разрушить.
Манипулятора всегда можно использовать. Для личностного роста.
Нелли скоро возвращается – промокшая, потому что пошел дождь. Я вижу следы воды на ее лице – и понимаю, что это вовсе не капли.
Артем бросается к ней, помогает снять куртку. Но она отстраняется от него и садится за стол. Я ничего не спрашиваю и наливаю ей чай. Сейчас сама все расскажет.
Нелли берет руками теплую чашку.
- Что случилось? – спрашивает Артем. Я знаком показываю ему, чтобы он вышел. Он не понимает.
- Тебя обидели?
Я говорю:
- Детей нет очень долго. Тема, может, ты сходишь к Марии Николаевне в соседний подъезд? Это мама друга Сережи, Пети, и они пошли к ним в гости.
- Да не поздно еще.
- Нет. Уже поздно. Сходи, пожалуйста. И заодно выгуляешь собак.
Я снимаю с дверной ручки и протягиваю ему поводки.
- Понял. Я здесь лишний. Хорошо, ухожу.
Мы сидим и даже не пытаемся из вежливости ему возражать.
- Все, все, иду уже, - Артем обувается.
Мы остаемся одни.
- Спасибо, что ты его выпроводила, - говорит Нелли. Она так и не пьет чай, а греется о чашку.
- Да ладно.
- Я никого сейчас не хочу видеть. Никому ничего не хочу объяснять.
- Тогда может, тебе лучше лечь? Я тебе фильм поставлю какой-нибудь.
- «Нотр дам де пари»? - слабо улыбается Нелли.
Она не любит фильмы или книги. При этом искренне наслаждается походами в кино или театры, куда тщательно одевается и красится, стремится попасть на все премьеры. Но Нелли никогда не смотрит телевизор. Не читает художественных книг. Не играет в игры за компьютером. Как будто ее жизнь слишком насыщенна, чтобы допустить туда хоть кусочек виртуальной реальности.
- Какой захочешь, - я тоже улыбаюсь ей. Милая моя девочка, что я могу сделать для тебя?
- Его мать выгнала меня.
- Что?
- Да. Просто выставила за дверь.
- Но так не бывает! А он?
- Он, наверно, лежал где-то с температурой. Не знаю. И знать не хочу.
Нелли встает.
- Пойду, приму ванну и спать.
- Тебе помочь? – спрашиваю я, понимая, что вопрос звучит нелепо. Но за ним прячется дурной, который я не решаюсь задать. «Ты ничего с собой не сделаешь?»
Но Нелли все понимает. Она смотрит мне в глаза и отвечает:
- Со мной все будет в порядке. Не волнуйся.

Даша

А мама молодец. Сама бы я вряд ли решилась на такое.
Вчера я вернулась домой с работы и увидела в коридоре мужские туфли. Туфли Димы. Я остолбенела, увидев их.
Ксения Николаевна вышла мне навстречу и шепнула:
- Тише, Дима спит.
Она позвала меня на кухню.
- Есть будешь?
- Нет.
- Он приехал сегодня за вещами перед поездкой. Ему в Москву ехать надо. Я его чаем поила, когда смотрю – а ему совсем плохо. Вид больной, и чувствуется , что есть температура. Я ему чай с липой заварила и сказала пойди, полежи чуть–чуть. Он упирался, не хотел. А потом спросил, когда ты придешь. И лег. Только уснул моментально и спит до сих пор.
- А Москва?
- Женя уже звонил на мобилку. Я подняла и все объяснила. И телефон выключила, чтобы его не будить.
- Хорошо, - я сомневалась, мне остаться или уйти. Пожалуй, лучше остаться, но ни в коем случае не придавать его приезду никакого значения. Но мама никогда не умела замолчать вовремя.
- Смотрю, у него с этой шлюхой не ладится. А я и не сомневалась.
Я достала сигареты. Бросишь тут курить!
- Он что думает, я не вижу. И то – какой он приехал сюда? Она, что не замечает, что его нужно в кровать уложить и врача вызвать! Так она даже не звонит, даже не интересуется.
- Так Вы ж телефон выключили, - ради справедливости заметила я.
- Ну и что?
Как будто в подтверждение этих слов зазвонил телефон. Я побежала, чтобы не разбудить его, и сняла трубку.
- Кто это? – подозрительно спросила мама.
- Какая-то женщина спрашивала Дмитрия Павловича.
- Она?
- Нет. По голосу я бы узнала.
- Значит, подослала кого-то. Шпионит, выведывает. Дрянь, - минуту назад мама обвиняла ее в том, что она не звонит и не интересуется. Конечно, приятно, когда кто-то стоит на твоей стороне. Но излишнее усердие вызывает раздражение.
- Даша, тебе нужно не упустить момент. Проснется – пойди, принеси ему чай. Сядь рядом, поговори. И даже не упоминай про эту…Как будто ее нет. Нет – и все. Есть ты и Полинка. Ваша семья.
Да, вот так мы и жили много лет – делай вид, что ничего не понимаешь. Пока не высказано вслух – этого нет. И нужно приложить все усилия, чтобы никто не решился произнести вслух.
Я устала от всего этого. Устала надеяться, понимать. Злится на Нелли и на других женщин. Решил уйти – пусть катится к чертовой матери из моего дома.
Почему же все так сложно? Его мать со своим чувством вины за сына. Эта квартира, в которой так хочется остаться.
Я вышла из кухни и включила телевизор. Мне так хотелось сбежать отсюда. Но я не решалась. Там, в голове, крутилась навязчивая мысль – а что, если случилось чудо , и мама права – он вернулся?
Через полчаса позвонили в дверь. Мама ринулась к двери.
И тут я услышала голос Нелли. Она пришла узнать, что случилось.
Я вышла в коридор и молча смотрела, как Клавдия Николаевна высказывала все, что накопилось у нее в душе:
- Да как ты посмела прийти сюда, в дом, где живут его законная жена и дочь? Кто ты такая, чтобы позволить себе это? Проститутка, дрянь.
Мне хотелось схватить Нелли за волосы и ударить головой об стену. Со всей силы. Как он может жить с ней? Страдать по ней – по этой затасканной, неопрятной бабе?
Я видела, как Нелли изменилась в лице. Она ничего не сказала. Только лицо стало каменным. Она развернулась и нарочито медленно пошла к лифту. Спокойно нажала кнопку, дождалась, когда он приедет, и вошла в лифт.
А минутой позже я со злорадством наблюдала в окно, как она со всех ног неслась по ступенькам к ждавшему ее такси. Удивительно, что Димка не проснулся даже на все эти крики.

Катя

Мы идем по шуршащим осенним листьям, разлетающимся от наших шагов. Вот и началась осень – самое мерзкое для меня время. Закончилось радостное лето. Впереди семенит Тайра.
Нелли задумчиво пинает листья ногами. И как в опровержение моих мыслей говорит:
- Осень начинается. Осень – время перемен. Люблю это время.
- Да? А я вот терпеть не могу. Для меня осень – как окончание жизни.
Она улыбается, и я радуюсь ее улыбке.
- А для меня наоборот. Весна скучна – все ждут чего-то, женщины надевают короткие юбки, снимают шубы – это ожидание и призыв так и витают в воздухе. И ты – всего лишь одна из толпы жаждущих. У мужчин глаза разбегаются, и не знают, на ком остановиться. А осенью иначе. Осенью я чувствую всем телом, что я живу. Что я женщина. И почти всех своих мужчин я встречала либо осенью, либо в начале зимы.
Мы молча идем дальше.
Нелли говорит, отвечая на вопрос, который я не решаюсь задать:
- Я решила – хватит. Все закончилось, как это не печально признавать.
- Ты о Диме?
- Да. Если уже я, тридцатилетняя женщина, мать двоих детей, ловлю себя на мысли о самоубийстве – это все. Недавно, в один из вечеров, ночей, когда я сидела у окна и ждала – приедет, не приедет, я посмотрела вниз и подумала – вот, я сейчас, в одну минуту могу все это прекратить – стоит только открыть окно – и все. И тут же поняла, что на этом нужно остановиться. Хватит. Моя жизнь и судьба моих детей дороже, чем эти приключения.
- Ты решила расстаться с ним?
- Мы и так уже расстались. Сейчас мне ты гораздо дороже, чем он. Ты больше знаешь о моей жизни, больше участвуешь в ней, чем человек, который так хочет стать моим мужем, так заявляет об этом!
- Да, кстати о квартире. Завтра мне деньги должны отдать за мамину квартиру. И мы можем что-то купить для нас.
- Это здорово, - Нелли обрадовано кивнула. – Где-то через недельку я получу деньги за свою квартирку. Там будет десять тысяч. И у тебя пятнадцать. Я думаю, что за двадцать пять тысяч мы подберем неплохое жилье. Мне, например, понравилась та квартира, которую мы смотрели последней – четырехкомнатная, с большим холлом.
- Да, конечно. А как с твоей работой? Мне Артем говорил, что ты ходила на собеседование в какую-то фирму?
- Да, ходила. И они обещали дать ответ в течение трех дней.
- Я думаю, у тебя получится.
- Я тоже так думаю. На самом деле я очень хочу получить эту работу. И сделать это до приезда Димы из Москвы.

На следующий день я поехала продавать квартиру. Мы договорились с Артемом, что он приедет ко мне чуть позже – чтобы быть со мной в момент расчета с покупателем. Несмотря на то, что я настояла, чтобы деньги мне зачислили на банковский счет, а не выдали наличными, я немного волновалась.
В этой суете я уже не задумывалась о значимости для меня потери этой квартиры. Только когда все расчеты были окончены, и мы подошли к дому, чтобы оценить, сколько времени нам понадобится на переезд, я поняла, что не хотела бы прийти сюда одна. Я была рада приезду Артема вовсе не потому, что боялась забирать деньги. Мне нужен он был по двум причинам – я не хотела одна входить в дом, где все напоминало мне о маминой смерти. Это было моим последним прощанием с ней. Я разрушила то, что она так ценила. Раздала ее вещи. Продала квартиру. Которую она так боялась потерять. Я боялась остаться наедине с ней, потому что пока не готова была ответить на вопрос: а ты уверена, что поступаешь правильно?
Второй причиной было то, что я не хотела позволить Артему остаться в стороне от манипуляций с жильем. Он сказал, что никуда не уедет от Нелли и детей. И это стало причиной нашей совместной жизни. И я не позволю ему считать покупку большой квартиры исключительно моим с Нелли делом.
Мы вошли в дом. В последний раз я открыла дверь своим ключом – я отдам его новым хозяевам. Вещи, которые мы с Нелли собирали, заняли почти всю комнату. И это не считая мебели, которую я тоже хочу забрать.
Я прошлась по опустевшим комнатам.
Прости меня, мам. Может, я плохая дочь. Но я не могу оценить все то, что ты сделала (для меня - ?), не могу продолжить то, чего ты с таким трудом добивалась. Я не могу вернуть тебя. Не могу попробовать еще раз понять тебя и полюбить. У меня нет второй попытки начать нашу с тобой жизнь сначала. И это самое главное. Все остальное не имеет никакого значения. И я не хочу хранить мертвые вещи, не способные вернуть тебя.
Я слышу голос Артема. Наверно, он уже не первый раз зовет меня.
- Да, солнышко. Я задумалась. Что ты говоришь?
- Я подумал, что пришло время для знакомства с родителями. Я уже им позвонил, и они ждут нас на эти выходные. Ты же не будешь против?
Я не успела ответить – зазвонил телефон. Это была Нелли, с которой мы договорились встретиться, чтобы отметить продажу.
Когда она поднялась, я сказала ей:
- А Артем обещает меня познакомить со своими родителями.
Она посмотрела на него насмешливо:
- Вот как? Значит, когда появились деньги, можно и знакомить?
- Нет, конечно. Причем здесь это? Я давно уже хотел им сказать, - Артему не понравились слова Нелли. А я не придала им никакого значения.
- А меня взяли на работу, - сообщила Нелли. – В следующий понедельник я уже должна буду выйти.
- А что ты будешь делать? – спросила я.
- Я буду офис-менеджером. Буду принимать клиентов и перенаправлять их к другим менеджерам.
- Ага. А отправлять будешь потому , что ты там самая главная или потому, что сама ничего не умеешь, кроме как сказать : «Здравствуйте»? – спросил Артем. Это была явная месть за слова о родителях. Но Нелли более стойкая. Она даже не повернулась к Артему, а сделала вид, что не заметила его слов. Она продолжила.
- Только вот не знаю, как и быть. Вроде как на работу нужно прийти в деловом костюме. И желательно бы еще иметь их два или хотя бы пару блузок на смену. Как говорится – если на работу два дня подряд приходить в одном и том же, то подумает, что ты не ночевала дома. А одежда у меня все в спортивном стиле. Даже туфель приличных нет – одни кроссовки.
- У меня денег нет. И будущая зарплата вся уже расписана, - завелся Артем.
Нелли поморщилась.
- Скажи, ты с какой целью сейчас это говоришь? Ты хочешь решить проблему? Так у меня денег нет, я только иду работать, и я ее не решу.
- Нет, я так, просто говорю.
- Не ссорьтесь, - я вмешалась. – Я предлагаю часть полученных денег за квартиру потратить тебе на одежду. Сумма будет небольшая, и на покупке квартиры она никак не отразится, а одеться тебе действительно нужно.
Артем покачал головой :
- Не знаю, по-моему, это неразумно.
- Но приходить на работу непонятно в чем тоже нельзя, - я хотела помочь Нелли. Хотела доставить ей радость. И она согласилась с нескрываемым удовольствием. Она сказала:
- Если ты на самом деле не против так поступить, я тебе буду очень благодарна. Но давай договоримся, что я у тебя беру эти деньги в долг, и как только я получу первую зарплату, я тебе их тут же отдам.
- Ну, об этом можешь не беспокоиться.
На том и порешили. Вечером, когда мы уже ложились спать, Артем сказал с неудовольствием:
- На твоем месте я бы побоялся начинать тратить квартирные деньги. Может потом не хватить как раз небольшой суммы – и все. Впрочем, это твое дело.
- Почему ты так говоришь? Мы ведь живем вместе, и квартиру покупаем тоже вместе. Раз уж ты сам хотел не расставаться с Нелли, то нужно учитывать и ее интересы.
- Я хотел здесь остаться
из-за детей.
Я уже начинала привыкать к способности Артема бурчать по любому поводу. Не скажу, что мне это нравилось, но не такой уж и большой недостаток.
На следующий день мы пошли с Нелли за одеждой.
Она радовалась этому походу, как ребенок. Мы обошли кучу магазинов, выбирая для нее деловой костюм. Туфли, пальто, шейные платки и еще кучу мелочей. Я поразилась, как менялся ее вид в деловой одежде – в туфлях на каблуках, в бежевой юбке и такого же цвета пиджаке она выглядела сногсшибательно. Вырез подчеркивал ее сексуальность.
Когда мы уже собрались выходить с ворохом пакетов, я спросила:
- Неужели ты будешь носить с новым костюмом свое старое белье? Стесняюсь сказать, но живем мы вместе и стираем тоже вместе. По-моему, то что я видела, носить просто нельзя.
- Правда? Тогда идем выбирать белье.
Мы нашли два комплекта – белого и черного цветов. Оба отличались простотой, которая стоила немалых денег. Я видела, что мы значительно превысили сумму, которую я изначально планировала потратить. Мне не было жаль денег, но тратить их и дальше и покупать что-либо себе я боялась. К тому же и работы, на которой нужно выглядеть, у меня пока не было.
На обратном пути Нелли предложила зайти поесть в пиццерию. Там она сказала, смеясь:
- Кстати, а Артем и вправду собирается тебя знакомить с родителями?
- Вроде бы да. А что в этом такого странного? По-моему. Его вчера обидел твой намек, что он это делает из-за денег.
- Ничего, переживет. Нелегко ему дался этот шаг. Впрочем, когда ты познакомишься с его мамой, сама все поймешь. И еще не раз подумаешь, может, лучше все было оставить как есть – ты их не знаешь, они тебя не знают, - она смотрела на меня с хитрой улыбкой.
- А что в них такого страшного?
- Да страшного ничего. А вот занудного предостаточно. Его мама, Виктория Игоревна, всегда страдает. Из-за всего. Что пенсия маленькая. Государство плохое, пирог пригорел, пошел дождь – в общем, жизнь не удалась. И так ныть она начинает с момента приезда Артема и до его уезда. Только мы заходим к ним в дом, тут же начинается: «Ой, Темочка, ты так похудел. Тебе, наверно, денег не хватает, ходишь голодный, да?» или наоборот: «Артем, ты так поправился. Что ты себе думаешь? За здоровьем следить нужно, знаешь, сколько болезней вызывает излишний вес». И так весь визит. Я не представляю, как Артем вырос во всем этом. Мне, например, хватало посещений раз в месяц. Правда, я с ней научилась общаться.
- А как?
- Вначале я ей сочувствовала. У нее есть несколько игр, которые она заводит с неиссякаемым энтузиазмом. «Так обидно, обед опять не удался». Готовит она очень вкусно, и печет всякие торты и пироги, и мясо хорошо делает. Но всегда есть что-то, что не получилось. И начинается: «Пирог не пропекся. Как обидно, а! Весь день стояла у плиты, и все насмарку. Поэтому вы и не едите, что не вкусно, да?» - Нелли передразнила ее тоненьким голосочком. – Я начинала спорить, говорить «Ну что вы, все так вкусно! Мы только у вас и можем так вкусно поесть, ни один ресторан не сравнится» - «Ну что ты, деточка, я же вижу, что ты меня хочешь утешить, а сама ничего не ешь». И такие дифирамбы мы и пели друг другу, пока мне это не надоело. Один раз я ей ответила на ее причитания: «Ой, и правда, как-то невкусно сегодня. Есть это просто невозможно». Ты бы видела, как она на меня посмотрела. С тех пор ни слова о качестве еды она не говорит! И я поняла, что ей просто нужно, чтобы она ныла, а ее успокаивали. Как только с ней соглашаешься, игра заканчивается.
- И теперь все эти визиты предстоят мне. Так что тебе повезло, что у Артема теперь новая жена?
- Знаешь, мне не жаль этих визитов. Меня всегда напрягали поездки к родителям. К тому же им хотелось, чтобы Артем приезжал не только на их дни рождения и просто в гости, но и на Новый год, на 8 марта. Он не хотел, они обижались. Вот о ком я и правду жалела, так это о его тете. Тетя Аля – сестра отца. Старшая сестра. Раньше они жили в одном городе, и мама всю жизнь от нее страдала. Тетя Аля – властная женщина, которая всегда знает, чего хочет. И на игры мамы Артема она не велась. А та от нее рыдала. Говорила, что он ее обижает. Так вот тетя Аля меня по-настоящему любила. А началось все в наш с Артемом самый первый приезд туда – для знакомства с родителями. Она подходит, видит меня и говорит: «Вика, что ж это такое. Эта дивчина выше Темочки, ты что, не видишь?». А я не растерялась , и в ответ: «Да что ж это – твоя тетя, Артем, толще моей бабушки!» Она так смерила меня взглядом и сказала: «Вот это наш человек». Потом она уехала на север, но письма мне оттуда до сих пор пишет, и с праздниками поздравляет.
- То есть, пока ты со всем соглашаешься и поддакиваешь, ты никому не нужен.
- Нет, нужен – потому что игру поддерживаешь. Но особо не ценят. Вот когда ты заявляешь о себе – тогда тебя и замечают. Но ты не думай, они хорошие. И тебя полюбят. Это хорошо, что Артем наконец-то решился сказать родителям. И ему будет проще, а то он боялся к ним ехать, боялся каждого их звонка.
- А как там Дима? Не приехал еще?
- Вроде бы послезавтра. Но меня это уже мало волнует. Гораздо больше я думаю о том, как будет на новой работе. Кстати, я хотела спросить, - Нелли посмотрела на меня, не решаясь сказать.
- Да, спроси.
Она сказала небрежным тоном:
- Я подумала, не согласишься ли ты занять мне еще какую-то сумму денег? Я бы хотела пойти на массаж и в солярий. Я отдам тебе потом. Массаж нужен, потому что спина жутко болит. А солярий – там, где я на массаж хочу пойти, как раз предлагают скидку.
- Конечно, не вопрос. Иди. И не думай о деньгах.
Нелли пошла и на массаж, и в солярий. Сделала маникюр и укладку. К возвращению Димы это уже была совсем другая женщина.
А он вернулся, ожидая найти все в той точке, в которой оставил до отъезда. Нелли должна была на время его отсутствия приостановить свою жизнь.
Дима приехал рано утром по всей видимости даже не заезжая…домой? Хотя кто знает, где был теперь его дом. Он осторожно позвонил, и я открыла ему дверь. Но он даже не посмотрел на меня, и тут же направился в комнату Нелли – с букетом роскошных роз и огромным медведем – подушкой.
Он открыл дверь, и на пороге тут же показалась Нелли, как будто она стояла под дверью и ждала его. Все, что я от нее услышала, было:
- Я же просила не входить в мою комнату без стука. Да, это касается и тебя тоже.

       Нелли вышла на работу. Прошел уже месяц, а вопрос с продажей ее квартиры так и не решался. Ее то хотели купить, и уже готовы были отдать деньги, потом в последний момент передумывали. В то же время цены росли, и Нелли готова продать ее уже за любую цену, чтобы не обесценились те деньги, которые у нас были.
Через неделю после того, как Артем призывал меня не тратить квартирные деньги, он подошел ко мне с вопросом:
- У меня мобилка что-то барахлит.
- А что с ней? – спросила я. Я подняла голову и заметила, что Артем отвел глаза. Он хотел чего-то, но не мог это сказать.
- Фонит. Знакомые жалуются. Да и по работе это плохо. Начальство требует, чтобы телефон был всегда включен, и неудобно как-то получится, если шеф позвонит, а слышимость плохая.
- Может, стоит новую купить? – я догадалась, что он хочет попросить денег на новый телефон, и мне стало неловко, что ему приходится просить. Я тут же пришла ему на помощь:
- Давай возьмем еще немного денег оттуда, и ты себе купишь телефон. Правда!
- Да нет, нехорошо это. Те деньги лучше вообще не трогать.
- Ну телефон-то все равно нужен! Эта сумма роли не сыграет, а тебе и вправду нехорошо с фонящей мобилкой ходить. К тому же это для тебя плохо, голова может болеть.
- Да, что-то такое я замечал. Если долго говорю, потом голова раскалывается, как бы в подтверждение своих слов Артем потер виски.
- Ну вот видишь, - я и не заметила, как оказалась убеждающей стороной. И Артем тут же отреагировал:
- Ну, ладно. Если ты настаиваешь…
- К тому же, - выдала я последний довод, - если ты себе купишь новый телефон, я заберу твой старый, и мы сможем звонить друг другу.
Вскоре я с некоторым удивлением заметила, что Артем выбрал самую дорогую модель – с камерой, возможностью выхода в Интернет и прочими наворотами. Впрочем, я не возражала. Мне нравилось давать им - ему и Нелли – деньги. Так я могла хоть что-то сделать для них. Меня смущало то, что несколько месяцев я жила в доме Нелли практически за ее счет. Я не работала, и денег в дом не приносила. А нужда в них была большая. Сейчас же я чувствовала себя равным членом семьи.
Артем пришел с работы, и тут же начал хвастаться своим приобретением. Мы с Нелли сидели в гостиной с детьми.
- А у папы новый телефон, - закричал Сережа.
- А ты откуда уже знаешь?
- А он мне с работы звонил и сказала, - ответил Сережка, - Пап, покажи! А какие на нем игры?
- Игры? А можно мне потом чуть-чуть поиграть? Я совсем немножечко, - заканючила Ирочка.
- Сейчас, секунду, дайте войти.
Нелли посмотрела на Артема:
- Ну, покажи.
- Вот, - он с гордостью протянул ей мобилку. – Правда, ничего?
- Сколько денег? – спросила Нелли, испытывающее глядя на Артема.
Он назвал сумму, и она тут же спросила:
- И ты уверен, что это лучшее вложение средств? Особенно сейчас, когда детей нужно одеть к зиме? По-моему, кто-то мне неделю назад говорил, что на детскую одежду денег у нас нет?
Радость от покупки сразу померкла. На лице Артема страх и стыд сменялись злостью, но он молчал. Замолчали и дети.
Я не нашла ничего лучше, как сказать:
- Ну, если хочешь, давай оденем детей. Это же недорого.
Нелли даже не посмотрела на меня. Она уставилась на Артема, ожидая от него ответа.
- Но мой совсем уже старый. И фонит, - он мямлил перед ней, как провинившийся школьник. – И начальство ругается.
- Ага. И из-за новой мобилки тебе тут же повысят зарплату. В два раза.
- Устал я чего-то сегодня. Пойду спать. – безо всякой связи ответил Артем и тут же пошел к двери. – Кать, ты со мной?
Я послушно встала.
- Я пойду, ладно? Ты не расстраивайся так. Оденем мы деток, - сказала я Нелли.
- Да я и не расстраиваюсь. Просто обидно, что человека считаешь взрослым, думаешь, что можешь рассчитывать на него, а он ведет себя, как ребенок. Ладно, идите, - отпустила она меня.
А в комнате Артем еще долго возмущался:
- Как она не может понять, что мы с ней уже не муж и жена! И я сам могу решать, что мне можно, а что нельзя.
- Так скажи ей об этом, - предложила я. Но мы оба хорошо понимали, что по какой-то непонятной причине не можем сказать Нелли о своих желаниях.
Неделю спустя мы с Нелли гуляли по городу. Я зашла к ней на работу, и она вышла со мной. Она сказала, поеживаясь от холода и пряча руки в перчатки:
- Сейчас я тебя провожу до остановки и забегу на полчасика в парикмахерскую, сделаю маникюр.
- А тебя не будут ругать, что ты так надолго ушла?
- Нет, там девчонки прикроют, в случае чего. Маникюр – это для работы. Все-таки работаю я руками, и клиенты прежде всего смотрят на них, на клавиатуру, а потом уже мне в лицо.
- И как тебе твоя работа? Нравится?
- Да, очень. Коллектив хороший. И клиенты приятные. В основном, мужчины, - Нелли лукаво посмотрела на меня.
- А как там Дима?
- Страдает, - небрежно бросила Нелли. – С момента возвращения из Москвы его как подменили. Он за это время, оказывается, понял, что хочет быть только со мной, и готов на все ради меня.
- А ты?
- А что я? Пусть побегает. В конце концов, любой женщине приятно, когда в обед к ней приезжает мужчина на иномарке, и везет ее обедать. И это еще на глазах у всех. К тому же бесплатный обед – тоже приятно. Это пока все, что я ему разрешила. Показывается у меня он только в обед, вечерние визиты ему запрещены. Будет себя хорошо вести, разрешу ему сводить меня в кино.
Я смотрела на нее и не верила. От ее прежних страданий не осталось и следа. В один день в ее душе произошел переворот. Я спросила:
- И ты окончательно решила с ним расстаться?
- Зачем же? Пока у меня нет других вариантов. Ладно, поживем-увидим.

Вскоре Нелли пришла домой очень расстроенная. Она чуть не плакала.
- Кушать будешь? – спросила я. Она покачала головой.
- Что случилось? Ты с Димой опять поссорилась?
- Нет, не в этом дело.
Нелли молчала, сидя за столом. Я налила ей чай:
- Я мобилку потеряла, представляешь?
- Как?
- Не знаю. Думаю, в автобусе вытащили. Я вышла из него, а потом, спустя, может, полчаса обнаружила, что телефона нет.
- Ужас! А больше ничего не взяли? Кошелек, ключи на месте?
- Да. Я сама виновата. Все ценное ношу всегда в сумке, а телефон в кармане. Вот и…
- Да, жаль, конечно.
- Это был подарок Димы. Как символично – и отношения почти закончились, и телефон тут же потеряла.
- Ну не расстраивайся ты так. Я понимаю, что подарок, жалко. Но есть повод купить новый. Твой все равно морально устарел.
Нелли посмотрела на меня с надеждой.
- Все, завтра идем покупать телефон, - подвела итоги я.
Нелли улыбнулась:
- Спасибо тебе.
- Так что, может, все таки поужинаешь?
- Не откажусь.
На следующий день мы купили телефон для Нелли. Мы выбрали модель, которая казалось, была создана именно для нее – тонкая, элегантная. Она была так расстроена, что не вспомнила о своих принципах и даже не обратила внимание на цену телефона. Которая была не намного ниже той, которую заплатил за свой телефон Артем.

Артем
У Нелли есть одна опасная особенность, которую она ни в какую не признает – ей нельзя давать в руки деньги. Если деньги появляются, она не успокоится, пока не потратит их все. Что бы там она не говорила, для нее очень важен статус – важно подъехать к работе на такси, пойти обедать не в студенческую столовку, а в кафе, и небрежно оставить большие чаевые. Важно сводить детей с подругой в «Макдоналдс», и набрать еды столько, чтобы она осталась. И при этом неважно, что дома уже неделю на обед макароны с паршивыми сосисками.
Вначале я пытался мириться с этим ее свойством. Пытался экономить на себе. Ходил в чем попало. Стыдно признаться, но купить новые брюки было для меня большой проблемой. На работе пил чай, пока сам не начинал булькать, как аквариум, чтобы не идти на обед. А потом я понял, что это бесполезно. Как бы я не экономил на себе, денег больше не становилось. Даже если повышали зарплату. Даже если давали премию.
Единственным способом остановить Нелли было не давать ей денег. Так я и стал делать. Она не знала, сколько я зарабатываю. С другой стороны – какое ее дело? У нее теперь есть Дима, а мне она сказала, что я ей не нужен. Что ж. Конечно, на еду и детей я деньги даю, но на ее развлечения – увольте.
А теперь деньги появились у Кати, и я вижу, как она невзначай вытаскивает их у нее из кошелька. Не в прямом смысле, конечно. Есть много расходов, которые и денег больших не требуют, но их просто необходимо сделать. Нельзя ведь отправить детей в школу без теплых курток. Это же недорого, правда. Особенно, если купить на рынке. Но на рынке нельзя, потому что все сразу поймут, что мы бедные, и деток будут обижать. А к новым круткам нужны шапочки. Да и старые джинсы не смотрятся с новой одеждой. А после похода по магазинам детки устали и проголодались, а вон есть кафе, - недорогое! – в котором можно покушать.
И с работой тоже. У нас достижение – Нелли вышла на работу! Теперь она обеспечивает не только себя, но и семью. А как она устает! И относиться к ней нужно по-другому. Как можно требовать с нее ужин или внимание к детям, ведь она так устала.
А на работу она ездит в большинстве случаев на такси. Потому что рано просыпаться она не может. И обедать ходит в кафе. И стоимость проезда и обедов превышают ее зарплату. А еще ей нужно регулярно ходить в парикмахерскую.
А с другой стороны, если Нелли может ездить на работу на такси, почему я должен голодать и отказывать себе в обеде?
Мне самому трудно было не вестись на слова Нелли, особенно когда она готова на все ради тебя, и ты самый родной человек для нее. И она так смотрит тебе в глаза. Поэтому я перестал с ней ходить по магазинам. Но Кате я не могу этого сказать. Когда я пытаюсь ее предупредить, я выгляжу последней сволочью, которой наплевать на детей и на Нелли. Пожалуй, самое лучшее для меня – не вмешиваться во все это. Но боюсь, когда Катя поймет, что произошло – будет поздно, и от квартирных денег ничего не останется.

Катя

Мы с Нелли сидим у нее в комнате. Она сидит, скрестив ноги, на кровати, а я напротив нее в кресле. Нелли сегодня дома. Она не пошла на работу, сказавшись больной. Нам нужно кое-что обсудить.
Вчера Нелли получила деньги за свою квартиру, и мы готовы уже были платить за новую. Мы вчера сидели в кафе и отмечали продажу квартиры. Мы вдвоем, без мужчин. Слишком уж они с большой готовностью перестали участвовать в наших делах. И слишком уж многие вопросы внесли в этот список «наших с Нелли дел».
А вечером мы решили пересчитать деньги. И с ужасом выяснили, что на покупку большой квартиры нам не хватает десяти тысяч долларов. Сумма вроде бы не очень большая на общем фоне, но взять ее неоткуда. И сегодня нам нужно обсудить, что делать дальше.
Я говорю:
- А мы не можем занять у кого-нибудь? У меня таких друзей нет, но может у тебя, или у Артема, или у Димы?
Нелли качает головой:
- Дима в этом деле нам точно не помощник. Он против покупки квартиры. Он готов мне когда-нибудь, в очень отдаленном будущем, когда на фирме появятся деньги, купить дом. Но он не хочет ни копейки вкладывать в нашу с тобой квартиру.
- А Артем?
- Нам с тобой нужно придумать, как преподнести эту новость нашим мужчинкам. Так, чтобы они не сказали, что вы сами во всем виноваты – сами потратили деньги, а помогли. Реальность такова, что нам с тобой деньги взять неоткуда. Значит, нужно их выбить с них. У Артема есть возможность занять, например, у коллег на работе. Или на фирме взять ссуду. Это бы решило нашу проблему.
- Да, если мы сейчас не купим жилье, мы получается, вообще остаемся на улице?
- Вот-вот, - Нелли одобряюще кивнула, - Мыслишь в правильном направлении. Можно, конечно, купить дом, как предлагает Дима, но мы не потянем его. Ты видишь, с какой радостью мужики спихнули все на нас? Ты думаешь, кто-то из них будет заниматься домом? Дима говорит, что хочет дом, что готов им заниматься, но я знаю, что он тут же выдвинет кучу условий – чтобы там не было Артема, не было тебя, а меня это совершенно не устраивает. А у Артема руки из одного места растут, он даже картину на стену повесить не может.
- Послушай, - вспомнила я. – Ты помнишь, что Дима отдал мне не все деньги за машину? Он говорил, что остальное – потом. Но так и не отдал.
- Правда? – Нелли посмотрела на меня с деланным удивлением. – Я в эти ваши дела не вмешивалась, и я не знала.
Почему ты говоришь неправду? Ты прекрасно знаешь, что никаких дел у меня с Димой быть не может, он бежит от меня, как от огня.
- Может, ему стоит напомнить? – предложила я.
- Давай, - Нелли туту же потянулась за телефоном.
- Привет, любимый! Как у тебя дела? И у меня хорошо. А мы тут с Катюшей нечаянно вспомнили, что ты, оказывается, ей денег должен. Какие? За машину. Ты забыл, наверно, что не все ей отдал. Да-да, я так и подумала, что ты забыл.
Тон Нелли вдруг резко изменился, из медоточивого сделался жестким.
- Да, она хотела бы получить свои деньги. А когда ты можешь? В течение недели-двух? Хорошо, давай в течение недели. То есть, пятница – крайний срок. Тогда в пятницу мы как раз встречаемся с нотариусом для заключения договора покупки квартиры. Встреча у нас в одиннадцать. Значит до десяти Катя ждет тебя дома с деньгами. Не опаздывай, чтобы она не подвела нотариуса.
Нелли отложила телефон и вздохнула.
-Слышала? В пятницу в одиннадцать у нас сделка. Звони нотариусу.
- Но постой, а деньги? Даже если все сложится удачно, и Дима их привезет, где мы возьмем оставшуюся часть?
- У Димы нет выбора. А вторая часть – за тобой. Тебе сегодня предстоит нелегкий разговор с Артемом.
Нелли подмигнула мне.
- Не переживай. Мужчину нужно силой вести по дороге к светлому будущему.
Конечно же, Артем нашел деньги. Он взял кредит в банке. Это стоило нам с Нелли трех дней нервов, слез и скандалов. Но в пятницу в двенадцать дня мы Нелли вышли от нотариуса совладелицами большой четырехкомнатной квартиры в спальном районе.


Дима

Я ничего не смог сделать. Нелли устроилась на новую работу. Купила квартиру с Катей. Мы все так же звонили друг другу, называли друг друга «солнышко» и «любимая». Спали вместе. Но, как и раньше, не просыпались вдвоем. Мы снова встречались полутайком, в машине, в кафе, где угодно, но не на офисе и не дома. Я не мог войти в ее дом, потому что не хотел встретиться с Катей. Она отказывалась заходить на офис. Мы застыли в неопределенности, не двигаясь вперед и не отпуская друг друга. Чем дальше она отдалялась от меня, тем сильнее я пытался ее удержать.
Наши разговоры стали похожи на смену бинтов у раненого, когда каждое движение может причинить боль. Мы замирали при любом намеке на неприятную тему. На тему, которую нельзя обсуждать. А их было очень иного – новая квартира, семейная жизнь, быт. Так мы и говорили, осекаясь на каждом слове, чтобы не ссориться.
И я решил поговорить с Артемом.
Я позвонил ему на работу и предложил встретиться вечером. Он ответил:
- Нет, я не могу сегодня И завтра тоже не могу. Если хочешь, можем пройтись до остановки. Это все, что я могу тебе предложить.
Я пошел на это. Предложил подвезти его до дома, но отказался, с презрительной вежливостью:
- Нет, спасибо. У меня еще дела.
Я прекрасно знал, что никаких дел у него нет, что после нашего разговора он поплетется на свою остановку, будет втискиваться в свой автобус – но гордость! – боже мой – какие мы гордые – не позволит ему сесть в мою машину. Или это страх перед Нелли, которая увидит его со мной?
Мы шли к остановке, и он ни на минуту не притормозил. Я спросил его в лоб:
- Зачем ты купил квартиру с Нелли? Неужели ты думаешь, что вы сможете жить вот так – ты с Катей и Нелли со мной или с кем-то еще?
Артем ответил, кутаясь в шарф:
- Квартиру купила Катя с Нелли, и я тут совершенно не причем.
- Но ты же понимаешь, что Катя это сделала потому, что ты захотел остаться с Нелли. Зачем тебе это? Неужели ты думаешь, что она вернется к тебе?
- Это были Катины деньги, и я не имею к ним никакого отношения. Если хочешь, можешь обсудить этот вопрос с Катей, - он повернул голову и посмотрел на меня с хитрой ухмылкой, будто хотел сказать: «Я-то знаю про тебя с Катей, и знаю, что никогда не захочешь с ней ничего обсуждать». В этой семье ничего ни от кого не скроешь!
Я проигнорировал его намек и снова спросил:
- Но тебе зачем такая жизнь? Почему ты не хочешь уехать вместе с Катей и жить нормальной жизнью?
- Прости, но мне не хочется с тобой говорить на эту тему. К тому же вон мой автобус. Я думаю, что тебе нужно говорить не со мной, а с Нелли. А я тебе ничем помочь не могу, - мне показалось, что в уме он проигрывает, как расскажет Нелли о нашем разговоре, как выставит себя честным и преданным, а меня подлецом.
Вдруг он протянул мне руку, прощаясь:
- Извини, что не смог тебе помочь. Но я и правда не могу. Пока!
Я смотрел, как он садился в автобус, и спрашивал себя, что же Нелли нашла в нем.
 
Катя
Приближался Новый год. На улицах уже начали продавать елки, и город наполнился их праздничным ароматом. Ощущение праздника овладело и нами. Для меня Новый год – самый большой праздник в году, и каждый год я жду, что произойдет чудо. А оно не происходит. Раньше я встречала Новый Год с мамой, и на праздник всегда приезжали скучные дяди и тети, с которыми, как я считала, никакое чудо не произойдет.
Сейчас же мы все ждали чуда. Ждали каких-то перемен.
Как мы жили?
У Нелли прошла эйфория от новой работы, все вошло в привычную колею, и я видела, как она начинала тяготиться необходимостью рано вставать, ехать куда-то в плохую погоду. Нам не хватало времени, проводимого вместе, и почти каждый день я заезжала к ней на работу, и мы шли обедать в ближайшее кафе.
 Вечером приезжал Дима, и они ехали вместе куда-нибудь. Иногда брали с собой детей. Они не расстались, но и не помирились. Нелли ждала его развода и все еще надеялась на его переезд, но больше не говорила об этом.
Нелли снова начала ходить на свои тренинги, и возвращалась оттуда в приподнятом настроении.
Мы же с Артемом жили, как старая супружеская пара, которой слишком много лет, чтобы хотеть каких-то впечатлений. Мы вместе ели, смотрели телевизор, обменивались впечатлениями дня, в которых главным было, чем кормили Артема на обед, и что новенького у Нелли с Димой.
В новую квартиру мы не переехали. Когда мы пришли в нее первый раз в качестве хозяев, Нелли сказала:
- Давайте не будем переезжать сразу. Лучше сначала сделать ремонт.
Артем возразил:
- Но квартира вроде чистенькая. И обои поклеены недавно. И сантехника в порядке. Нужно купить раковину на кухню, но остальное все смотрится вполне прилично.
- Понимаешь, Тем, я всю жизнь мечтала о такой квартире. И я бы хотела, чтобы в моей комнате были такие обои, как мне нравятся. И чтобы в детской стены были не ядовито малинового цвета.
- И на какие деньги ты собралась делать ремонт?
- Артем, у меня остались деньги. Я оставила на счету тысячу долларов. Конечно, это немного, но на обои и раковину хватит, - вмешалась я. Я тоже хотела ремонт, и даже уже присмотрела обои для своей комнаты. Комнаты разделили мы с Нелли – одна - для Сережи с Ирочкой, вторая – Игорю. Самая большая досталась Нелли, но мы договорились, что ее комната будет считаться и гостевой. Ну, и еще одна – наша с Артемом.
Мы еще раз осмотрели наш новый дом, перевезли туда мебель, и решили отложить ремонт до Нового года.
Мы возлагали большие надежды на этот Новый год.

 
ЧАСТЬ 3. ВЕСЕЛО, ВЕСЕЛО ВСТРЕТИМ НОВЫЙ ГОД.

Новогоднюю ночь все провели совершенно по-разному. Но каждый получил свою долю веселья.

Артем и Катя

Я хотела встретить Новый год дома, нашей большой семьей. Нелли тоже понравилась моя идея, и я уже купила весь состав продуктов, который покупает большинство семей. Я уже думала, почему бы супермаркетам для ускорения обслуживания не ввести специальные пакеты – «Новогодний» - шампанское, водка, конфеты, горошек, майонез, колбаса. «Новогодний плюс» - ко всему еще добавить крабовые палочки и банку кукурузы.
Мы даже купили и нарядили елку. Нелли сказала, когда мы с ней развешивали шары:
- Знаешь, я так рада, что мы встречаем этот Новый год дома. Уже столько лет такого не было.
- А как вы обычно проводили время?
- Как правило, я уговаривала кого-нибудь из бабушек забрать деток, и мы с Артемом куда-нибудь шли.
Но дня за три до праздника Нелли обмолвилась:
- Вы же не будете против, если 31 вечером я сначала съезжу в «Диалог»? Там тоже будет праздник, и мне нужно заехать кое-кого поздравить, - она загадочно улыбнулась. - А потом меня Дима заберет, и мы с ним приедем сюда. Я думаю, это будет не позже десяти вечера, так что мы даже поучаствуем в готовке. В принципе, вы можете даже не начинать готовить, а подождать нас.
- Не знаю. Честно говоря, я думала, что мы будем вместе на праздник. Не в еде дело, я сама все приготовлю. Кстати, мне Вика сказала, что они с Костей придут. И она обещала тоже принести какую-то еду.
- Но я приеду.
- Хорошо, - согласилась я. – Если тебе так хочется. А кого ты будешь поздравлять?
- Да есть там одно чудо. Наша Снегурочка.
- Девушка? – удивилась я.
- Нет, - Нелли улыбнулась. – Совсем не девушка. На Новый год там Дедом Морозом будет тетка – такая высокая и полная. Ей прилепят бороду, оденут на нее красный халат. А Снегурочкой будет Жак – я подозреваю, что его зовут как-нибудь вроде Ивана или Жени, но называет он себя Жаком. Это такое голубоглазое чудо с длиннющими ресницами. Знаешь, я когда его первый раз увидела, подумала – совсем еще ребенок. Он так смотрел на всех на занятии, боялся рот открыть. А потом он подошел ко мне в перерыве и спросил: «Ты здесь стоишь одна, в стороне. Ты, наверно, здесь недавно, стесняешься еще? Давай я тебе чай принесу». Я так смеялась с этого. Он был удивлен, что я здесь уже не то что не первое занятие - не первый год. Любопытно, как люди иногда могут принять отстраненность и молчание за застенчивость.
- Я думаю, что он хотел в тебе видеть застенчивую девушку, потому что сам стеснялся. А так – вроде есть кто- то, кто стесняется еще больше, и надо ему помочь.
- Да-да, - Нелли закивала. – Вот это мне в нем и понравилось. Что он свой страх преодолел через заботу о другом, а не требовал к себе внимания. А потом я еще увидела, какие у него ресницы, - она притворно вздохнула.
- А что ты ему подаришь?
Нелли посмотрела на меня с шутливым укором – ну что ж с тобой поделаешь, все-то тебе расскажи. Пошла в комнату и вышла оттуда с красивой коробочкой.
- Смотри. Только осторожно.
Я открыла коробочку. Внутри была симпатичная стеклянная фигурка дельфина.
- А почему дельфин?
- Он сказал, что любит дельфинов. Оказывается у нас в городе есть дельфинарий – представь, столько живем здесь, а я ни разу не слышала. И он обещал нас с Ирочкой туда сводить.
- Ну ладно, - я вернула ей подарок. – Поздравляй свое чудо. Мы уж как-нибудь без тебя справимся. Только ты правду приедешь?
- Правда, конечно. Я знаю, что Ирочка с Сережей ждать меня будут.
- Да, они так радуются, что мы Новый год вместе встретим. Кстати, мне показалось, что они гораздо больше рады Диме, чем Артему.
- Конечно. Они знают, что Дима и поиграет с ними, и подарки подарит. А Артем отморозится. Вот спроси у него – что он детям подарит, и он тебе скажет – денег нет. Потом что-нибудь купим.
Но 31-го утром, когда я уже поставила овощи на салаты, Нелли пришла на кухню и сказала:
- Я тебя попросить хочу об одной вещи. Не хочу к Артему подходить, потому что уже знаю, что он мне скажет.
- Да? – я начала чистить яйца.
- Если вдруг так получится – вероятность такого расклада один из десяти, но вдруг – что я не приеду к двенадцати, ты справишься с детками? И с Артемом?
- А что у тебя произошло? Вы с Димой хотите встретить Новый год в другом месте?
- Нет. Не в этом дело. Я потом объясню, хорошо? Просто есть небольшая вероятность, что такое может быть. Ты прикроешь? Не обидишься?
- Нет, конечно. Делай, как тебе будет лучше. Только я не буду ничего говорить Артему сразу, ладно? А то он мне своим бурчанием весь день испортит. Не получится – не получится. Сделаем вид, что ты узнала об этом в последний момент.
- Спасибо. Спасибо тебе. Тогда и деткам пока не говори, хорошо?
- Конечно.
Нелли вышла из комнаты. Но через несколько минут вернулась на кухню и прикрыла дверь.
- Давай я пока помогу тебе. Что нужно делать?
- Мы и так все успеваем. Давай чаю выпьем.
Я поставила чай, и мы убрали всю недоготовленную еду со стола и сели пить чай.
Нелли не могла долго молчать. Как я и ожидала, она тут же начала:
- Дима сказал, что ему сегодня нужно с утра всех поздравить на работе. Он звал и меня, но я не захотела туда приходить. Поэтому я и решила заехать в «Диалог», чтобы как всегда не ждать его дома – приедет - не приедет, во сколько. Надоело это уже. А сегодня он сказал, что ему нужно заехать поздравить Полинку и маму. Я сказала: - Так Даша же придет на работу, когда ты будешь сотрудников поздравлять – вот и отдай ей подарок. Он ответил: «Нет, я так не могу. Полинка за мной скучает, она же еще ребенок, ей важно, чтобы ее папа поздравил». «Хорошо, говорю. Давай сделаем так: ты после работы заезжаешь за мной в «Диалог», и мы вместе едем к маме и Полине. Я посижу в машине, ты сходишь и вручишь подарок. И мы поедем домой. Но он уперся. Опять начались эти игры. Тогда я ему сказала : «Я жду тебя до одиннадцати. Это то время, которое нам нужно, чтобы спокойно доехать сюда, раздеться и сесть за стол. Не успеешь – что ж. Ровно в одиннадцать я выключу телефон, и этот Новый год я встречу не с тобой».
- Ага. Ровно в одиннадцать твоя голова превратится в тыкву, - невесело пошутила я. – Ну он же не совсем идиот. Он же понимает, что если не успеет – то все, ваши отношения можно считать законченными. А если не хочет – так пусть и скажет прямо. Зачем тебе портить этот вечер? Чтобы ждала?
- А я не буду никого ждать. Я поеду в «Диалог». Даже если он не приедет, я не буду скучать.
- Если он не приедет, позвони, ладно? Я постараюсь тебе или такси вызвать или приеду за тобой. Такси с мобилки ты не вызовешь.
- Хорошо. Спасибо тебе, - повторила в который раз за сегодня Нелли. Она помыла свою чашку, что весьма меня удивило, поставила ее на сушилку и сказала:
- Я пойду пока в ванную, хорошо? Мне же еще одеться надо.


Дима
Новый год для меня – не просто праздник. Я не придаю никакого значения дням рождениям, всяким дням свадьбы и прочей ерунде. Только один праздник в году важен – это Новый год. Дашка как-то пошутила:
- Может, это потому, что в отличие от всех остальных праздников, о Новом Годе невозможно забыть? А обо всех остальных ты забываешь, попадаешь в неловкие ситуации и поэтому их не любишь?
Нет, конечно. Для меня Новый год очень символичен. Как отсчет времени, отправная точка. Время оценки неудач и достижений. Для меня очень верна примета – как встретишь Новый Год, так его и проведешь. А прошлый Новый Год я был с Нелли. И провели мы его вместе – пусть с проблемами, пусть не все было гладко, но были вместе. И я знаю, что хочу быть с ней.
Правда, мне не совсем нравится идея провести эту ночь с Катей, Артемом, да еще и Вика с Костей придут. Вику я вообще терпеть не могу. Для меня гораздо приятней было бы уехать куда-нибудь в лес с Нелли, в какой-нибудь заснеженный домик. Сделать глинтвейн, зажечь камин. Но есть дети. И нужно отдать должное Кате, она заботится о них не меньше Нелли, не говоря уже об Артеме. Тому вообще на все плевать. Дурное создание.
Я звал Нелли прийти сегодня на работу. Мне нужно своих поздравить – директор все-таки, положение обязывает. А она не захотела. Она не поняла, что мне нужно, чтобы она пришла. Там будет Дашка. Я подозреваю, что она придет – праздник для всех сотрудников, а ведет бухгалтерию пока что по большей части она. Да, я взял бухгалтера – Лесю – но она еще совсем неопытная, ей только 22 исполнилось. И Дашка ей помогает.
А если Дашка придет на праздник, мне придется заезжать домой, чтобы подарить подарок. Начнется: «довези меня до дома, а то я такси сегодня не вызову – в этот день такси нужно с утра заказывать». Потом будет: «Поднимись на пять минут, ты что, даже родную дочь и маму поздравить не хочешь?» И я знаю, что придется подниматься, говорить какие-то слова. Видеть упрек на лице матери. Уезжать со скандалом и слезами. А если Нелли придет, ничего этого не будет. Скорее всего, Дашка быстренько сбежит, ну, во всяком случае, не заставит меня везти ее домой и поздравлять их всех.
Правда, Нелли предложила подождать в машине, пока я поздравлю Полинку. Но я знаю цену этому предложению – она посидит пять минут спокойно, а потом за каждую лишнюю минуту все нервы вымотает. Или еще чего доброго, развернется и уйдет. Да и как это будет выглядеть – я скажу Дашке: «Сейчас, ты подожди, я поеду за Нелли, а потом уже отвезу тебя и поздравлю дочку». Глупо.
Нет, лучше уж я как-нибудь отмучаюсь этот день, чтобы вечер и ночь спокойно провести с Нелли, без непрерывных звонков на мобилку от мамы и Дашки, без обид. Так отвез, поздравил, всех удовлетворил – а дольше – извините. У меня своя жизнь, у вас своя.


Катя
Когда я с такой легкостью отпустила Нелли, я и не предполагала чего мне будет стоить провести этот день с двумя расстроенными детьми, ворчащим Артемом, и кучей продуктов, с которыми нужно было что-то делать. И это не считая уборки и некормленых и невыгулянных собак.
Артем сразу сказал, когда я сообщила, что Нелли не будет до вечера:
- Она как всегда хорошо устроилась. А почему я должен суетиться? Они с Димой приедут на все готовое, и дети будут прыгать от счастья – дядя Дима приехал! Мама приехала! А то, что мы тут с тобой целый день пахали, никто и не заметит.
И это я ему еще не сказала, что Нелли может не быть вообще!
- Хорошо. Пусть ты прав. И что ты предлагаешь? Оставить, все как есть, пусть Нелли приедет к половине двенадцатого и начинает убирать и готовить? Или еще лучше – пусть уборкой займутся Вика с Костей.
- Да. Я предлагаю оставить все, как есть.
Я знала, что через минуту он прибежит ко мне. Но сделала вид, что поверила его словам, и демонстративно вышла на кухню. И правда, минут через двадцать Артем приплелся с виноватым видом:
- Извини. Я не хотел тебя обидеть. Я понимаю, что ты здесь не причем. Это Нелли виновата. А на тебя и так все навалилось. Давай вместе все делать.
Я молчала, про себя тихонько смеясь. Да, в большой семье к каждому нужен свой подход. Артем не унимался:
- Скажи, чем тебе помочь? Давай я салатики порежу.
Я положила руку ему на плечо:
- Ладно. Мир. Салатики уже готовы. Займи пока детей чем-нибудь, а я уберу в комнате. Потом нужно будет стол поставить. И не мешало бы выгулять собак.
- Хорошо. Тогда давай я пока детям игрушку поставлю, а потом мы с тобой вместе прогуляемся и собак заодно выгуляем.
- Хитрый какой! Ты сейчас им игру запустишь, и слиняешь к себе. Так не пойдет. Поиграй с ними во что-нибудь – например, в игру - конструктор. Называется «собери обеденный стол». А если ты все это сделаешь, то так и быть – я пойду гулять с тобой собак.
Уже стемнело, когда мы вышли прогуляться. Такса гулять по морозу категорически не захотела, и мы пошли втроем – я, Артем и Тайра. Я вспомнила, что нужно в магазине купить хлеб, о котором мы как всегда забыли. Пока мы шли, Артем спросил:
- Что-то Нелли долго нет. Ты ей не звонила?
- Нет. И не хочу. Когда приедет – тогда приедет. К тому же только девять. У нее еще куча времени.
- Да, если считать до полночи – тогда действительно куча. А если принять во внимание то, как мы тут уже задолбались, то можно сказать, что у Нелли в запасе минут пять, не больше. Дети меня уже достали с вопросом: «Когда мама придет?».
- Ага. Я тоже, честно говоря, устала. Но подумай – это наш с тобой первый Новый год вместе. И мы будем жить долго-долго, счастливо-пресчастливо.
Прошло еще два часа. Я все еще ждала Нелли. Приехали Вика с Костей на такси, и привезли кучу тарелок с едой – салат крабовый, и оливье, и какой-то фирменный, и отбивные. Мы начали накрывать на стол, и стола не хватило. Пришлось убрать с тумбы телевизор, поставить его на пол, а тумбу заставить тарелками. Вика суетилась, рассказывала о своих салатах, а Костя наблюдал за мной своими маслянистыми глазками. Я заметила, что он, как бы невзначай, старается коснуться меня, когда я прохожу мимо. Под видом помощи придерживает меня за руку, как престарелую тетушку. Меня это веселило, и я не препятствовала ему, наблюдая, как далеко он зайдет, особенно при Вике. Но его взгляд был мне противен.
В половине двенадцатого мы сели за стол. Я уже чувствовала, что Нелли не будет. Поняли это и дети. Они вяло сели за стол, Сережка вообще уткнулся в пустую тарелку, так и сидел с обиженным лицом. Я спросила:
- Сереж, что тебе положить?
- Я не буду есть.
- А я буду, понял? Я хочу салат, этот и вон тот, хочу картошку пюре и еще…- протянула Ирочка.
- Ты ничего не понимаешь, потому что ты маленькая и глупая, поняла?
- Сережа! – остановила я его. Я видела, что я могу убрать в доме, приготовить еду, накормить их, даже поиграть с ними, но я не могу заменить им Нелли, и успокоить Сережу я сейчас никак не смогу.
- Сейчас будут бить часы, и нужно загадать желание. Вот ты чего хочешь для себя в Новом году? - помогла мне Вика.
- Я хочу, чтобы мама приехала, - ответил Сережа, не поднимая головы.
- Так она приедет. Рано или поздно. Куда ж она денется! – это уже Костя пришел на выручку.
- Тихо! Куранты!
Мы подняли бокалы. Я затаила дыхание в надежде услышать телефонный звонок – я так хотела, чтобы Нелли позвонила. Но звонка не было.
Не успели мы допить шампанское, как Костя вдруг спросил:
- А где ваша Тайра? Я смотрю, такса так под ногами и крутится, чтобы ей чего-нибудь со стола перепало. А лохматую гадость не видно. Спит, что ли?
Я огляделась. Действительно, собаки нигде не было. Артем позвал:
- Тайра! Тайра! – тишина. Прибежала такса и поставила лапы мне на колени, словно спрашивая – а я что, хуже? Я здесь, а тебе еще кто-то нужен.
- Посмотри, может, мы ее в спальне закрыли, - предложила я Артему. Он послушно вышел.
- Ее там нет.
- Может, когда дверь нам открывали, она на площадку выбежала? Хотя я ничего не заметил, - спросил Костя. – Может, спит где-то? Найдется, не переживайте вы так.
Сережка открыл дверь и выглянул на лестницу.
- Нет нигде. Да и не сбежала бы она. Она же не глупая.
Костя уже явно жалел, что упомянул о собаке. Мы все встали из-за стола, и ходили по квартире. Я начала вспоминать:
- А когда мы ее видели в последний раз? Давайте вспомним?
И Артем вспомнил:
- Мы же тобой в магазин ходили! И я ее еще привязал к заборчику.
- А потом…мы вышли, и пошли домой! Точно! И я не помню, чтобы мы ее забирали. Дорогу туда помню – она еще упиралась и не хотела идти на поводке. А дорогу оттуда не помню.
Артем побежал к двери:
- Я сейчас посмотрю, может она там и сидит привязанная.
- Я с тобой.
Мы выбежали на улицу как были – Артем в рубашке, а я в тонком вечернем платье с прозрачными рукавами. Но я не чувствовала холода.
Артем бежал и причитал:
- Это ж прошло уже часа три, не меньше! Она думает, что ее бросили! Бедняжка! Как же я мог с ней так поступить!
Я не успевала за ним. Но когда мы прибежали к магазину – собаки там не было. Отовсюду раздавался грохот взрываемых петард – люди праздновали. На улице были дети, подростки, взрослые – пили шампанское, запускали ракеты.
- Она могла испугаться грохота и порвать поводок! Мы теперь никогда ее не найдем…Она пропала. Что я детям скажу! Что Нелли со мной сделает! Да нет, я идиот. При чем здесь Нелли и дети! Тайра никогда мне этого не простит! Боже мой!
Артем зачем-то оббежал вокруг магазина, но собаки нигде не было. Мы пошли назад, спрашивая у прохожих – вы не видели лохматую собаку. Но никто не видел. Я заметила Игоря – он праздновал с друзьями.
- Вы к нам, дядя Артем? – Игорь смеялся и был навеселе.
Артем молчал.
- Что случилось? – испугался Игорь. – Тетя Аня! Что произошло?
- Мы собаку потеряли. Оставили у магазина и забыли, - призналась я.
- Как забыли? И что, ее там нет?
- Нет.
- Хорошо, я сейчас поспрашиваю у друзей, может, они видели. Вы домой идите, вы же совсем раздетые. Я по дворам пройду, может, найду ее, - Игорь смог сохранить спокойствие, в отличие от Артема.
- Пойдем, - я дернула его за рукав. – Пойдем, хотя бы оденемся, и снова выйдем ее искать.
- Нет. Я не пойду. Так мне и надо, если заболею. Ей ведь еще хуже.
- Артем, пойдем домой. От того, что ты простудишься, легче никому не станет. А больничный на работе тебе не дадут, - последняя фраза стала для Артема веским аргументом. Он послушно пошел за мной.
Но когда я вошла в квартиру то поняла, что больше всего мне хочется сбежать отсюда – и меня уже не пугает мороз. В комнате сидели перепуганные дети. Если Сережка еще как-то сдерживался, то Ирочка плакала, размазывая по лицу слезы, с громкими всхлипываниями. А Костя и Вика сидели напротив детей, за столом, и даже не пытались их успокоить. На их лицах была злость за испорченный вечер. Я обвела глазами комнату – на столе, на тумбе стояла куча тарелок с едой, светилась наряженная елка, но почему-то горел только нижний свет. Все вместе имело впечатление нелепости, какой-то нечистоты – так бывает, когда в помещении всю ночь пили и курили мужики. И наутро остается только куча мусора и грязи. Стало жаль денег, потраченных на этот праздник, на эту еду, которую все равно завтра придется выбросить. Которых в последнее время становилось все меньше и меньше. Я злилась на Нелли, которая так и не приехала. Злилась на Костю с Викой. На саму себя, за то, что я забыла эту чертову собаку. И больше всего я злилась на Артема.
Он не придумал ничего лучше, кроме как пойти в нашу комнату, шлепнуться на кровать лицом вниз и зарыдать. Да-да! Жуткое зрелище – рыдающий мужик задницей кверху.
В комнату пришли дети, и тут же завыла Ирочка, и Сережа разразился громкими слезами, сквозь которые слышалось:
- Мама нас обманула! Это предательство – она обещала и не приехала.
А Ирочка выкрикнула:
- Папа! Как ты мог! Ты ее бросил – Тайра больше никогда не найдется. Она там замерзла и умерла.
А в двери стоял ухмыляющийся Костя и наблюдал за бесплатным концертом.
Артем сквозь слезы предложил:
- Надо Нелли позвонить.
- Да, она будет просто счастлива!
Я выбежала из комнаты и побежала к двери. Я уже застегивала сапоги, как в коридор вышла Вика и сказала:
- Надень куртку, простудишься!
- Не простужусь!
Я выбежала на улицу. Было холодно, но я бежала к магазину, повторяя про себя – «так мне и надо. Где ты, сволочь лохматая? Найдись! Найдись! Я больше не буду тебя обижать!
Я остановилась, потому что меня кто-то дернул за рукав. Я резко дернулась, и только потом обернулась, чтобы посмотреть, кто это. Это был Игорь:
- Вы куда?
- Тайру искать. Отпусти.
- Постойте, теть Кать. Вы так и не оделись, - разница в возрасте между нами была лет семь, не больше. Но он упорно называл меня тетей. Тоже мне еще, племянничек нашелся.
Игорь не отпускал меня. Он снял с себя куртку, накинул мне на плечи, и сказал:
- Я с вами, - мне было неловко, что он обо мне заботится, но я пошла с ним. Мы снова пошли к магазину, обошли его вокруг, позвали, но собаки не было
- Постой, - сказала я, - В окне свет виднеется. Может, там сторож? Давай постучим.
Мы начали стучать в дверь магазина. Никто не открывал. На окнах висели ролеты, и только в одном месте они не были опущены до конца – благодаря чему и я заметила свет.
- Да нет там никого, - возразил Игорь. – Какой дурак в новогоднюю ночь будет в магазине ночевать? У них же сигнализация должна быть.
Но я продолжала стучать. Настойчиво, как будто это было последней надеждой найти собаку. Но когда дверь открылась, и на пороге показался заспанный мужик в ватнике, я растерялась.
- Что вам надо? Чего стучите? Не работает магазин, - будто мне в этот час хлебушка не хватило, и я хотела достучаться.
- Вы собаку случайно не видели? – спросил Игорь.
- Собаку? Так что, ваша что ли? Ну если ваша – идите, забирайте.
Мужик пропустил нас, и я вошла в подсобку – маленькое, узкое помещение, в котором стояла одна раскладушка, накрытая неопрятным на вид одеялом. Рядом с ней стоял ящик с закуской. Бутылки видно не было.
Из-под раскладушки донеслось рычание.
- Тайра, Тайрочка, - позвала я. Собака не выглядывала.
- То-то же. Рычит – и все. А я смотрю вечером – собака привязанная сидит. Уже одиннадцать, и народу на улице нет, а она все сидит. Сначала спокойно, а потом как начала выть и с поводка рваться. Думаю, точно кто-то решил оставить. Мебель вот старую выбрасывают, чтоб в новом году новую купить – вот и собаку так же. Я ее забрал, причем она даже отвязать себя дала. А потом залезла под кровать – и все. Рычит, есть не хочет, меня не подпускает.
- Нет, мы ее не выбросили. Мы ее забыли.
- Во даете, - искренне удивился мужик. – Ну забирайте теперь.
Игорь оттеснил меня и полез под раскладушку. Ему пришлось силой вытащить Тайру, которая тут же цапнула его за руку. Она была на поводке, и я тут же схватила одной рукой поводок, а второй придержала ее за холку.
- Тайра, солнышко, любимая моя собака, - принялся тискать уворачивающуюся и рычащую собаку Игорь. А я сказала:
- Спасибо вам. Вы уж извините, что мы вас разбудили. Мы так испугались, что она больше не найдется…
- Да ничего-ничего. Идите уже.
Мы вышли на улицу. Игорь довел нас до дома, и сказал:
- Я еще останусь, ладно? А вы идите – всех дома обрадуйте.
В доме было все так же печально – дети уснули, а Костя с Викой не могли уйти, потому что Артем, оказывается, ушел тоже искать собаку. Я спустила Тайру с поводка, и все тут же бросились к ней. Наверно, столько внимания она не получала с тех пор, как ее еще щенком принесла Нелли. Костя спросил:
- И что у нас дальше? – мне, честно говоря, больше всего на свете хотелось, чтобы они ушли. Никакого желания продолжать праздник не было. Нужно найти Артема. Надеюсь, что он встретит Игоря, и тот его направит домой – иначе придется снова идти на улицу. Я поняла, как жутко промерзла. Я бросилась на кухню и поставила чайник.
- Хотите чаю? – спросила я.
- Да нет, спасибо. Мы наверно, уже пойдем. – сказала Вика.
- Вы извините, что так получилось. Мы вам праздник испортили.
- Да ладно, ничего. Это ж не последний новый год в нашей жизни.
Костя заметил:
- Главное, чтобы не сбылась примета – как встретить новый год, так его и проведешь.
- Да уж, такого количества веселья мы не выдержим.
Пока они вызывали такси и собирались, вернулся Артем.
- Нашлась, да? Я Игоря видел.
- Тайра, любимая моя! Я такая сволочь! Пойдем, я тебя покормлю.
И я видела, как Артем вывалил в ее миску салат оливье, а сверху положил кусок курицы.
- Тема! Ей же плохо будет! Что ты делаешь?
- Ничего, ничего, раз в году можно.
Выпроводив Вику и перенеся детей в их кроватки, мы легли спать. Нелли так и не позвонила и не приехала, но мне казалось, что все у нее в порядке. Во всяком случае, волноваться за нее мне не хотелось.


Дима
Все так и произошло, как я предполагал. Дашка приехала на работу в середине вечера, когда я всех уже поздравил, и мы сидели за столом в почти полном составе фирмы – не хватало Женьки – он сегодня заехал на минутку, поздравил всех, и сказал, что ему нужно спешить – потому что его пригласили в гости.
Дашка вошла, как всегда, привлекая к себе внимание. На ней был ярко-красный брючный костюм и такого же цвета сумка. Дашка считала ниже своего достоинства одеваться где-нибудь, кроме самых дорогих магазинов. Даже когда с деньгами был напряг, она предпочитала сэкономит на еде и лишний раз пройти пешком, чем купить себе сапоги на рынке. Дашка всегда умела считать деньги, и тратить их в соответствии со своими приоритетами – а приоритет у нее был один «что скажут люди, что обо мне подумают». И она всегда была на уровне – одежда, обувь, косметика. Ну да бог с ней. Мы уже не вместе, и меня совершенно не должно касаться, куда она тратит свои деньги.
Она вошла, улыбающаяся и надменная:
- С праздником всех!
Я придвинул ей стол, а Леся принесла чистую тарелку и вилку.
Дашка села и тут же встала, поднимая бокал:
- С наступающим Новым годом! За первый год работы нашей фирмы, и за то, чтобы в следующем году наш состав только увеличился! – все стукнулись рюмками, бокалами и пластиковыми стаканчиками – посуду на этот стол мы собрали разномастную, потому что все не доходили руки купить на офис набор. Я был благодарен ей за то, что она пришла и взяла организацию вечера в свои руки – у меня всегда плохо получалось вести себя, как надо – говорить тосты, вести беседу. Такие вечера всегда наводили на меня уныние и ощущение теряемого времени.
Прошел примерно час в наливании, тостах и выпивке. Периодически мы выходили на балкон покурить, и когда стало ясно, что вечер превращается в пьянку, Дашка позвала меня на балкон, где они курили вместе с Лесей, и сказала:
- Мне пора уже. Тебя можно попросить отвезти меня, а то такси я уже не вызову?
- А как же все? Женьки нет, кому-то же нужно будет всех распинать по домам, и закрыть офис.
- Не переживай за это, - вмешалась Леся. – Все сейчас разойдутся – все-таки Новый год сегодня, все домой спешат. А я здесь уберу, и офис закрою. Ключ занесу Даше завтра или послезавтра.
- Да, Леся все сделает. Ей все равно еще мужа ждать, - поддержала Дашка.
Мне ничего не оставалось, как согласиться. В принципе, такого развития событий я и ожидал. К тому же в машине лежали подарки для мамы и Полинки. Я долго раздумывал, стоит ли дарить что-нибудь Дашке отдельно, а потом решил подарить собрание красивых кулинарных книг с рецептами – и сказать, что это им – и маме, и Дашке. Такой себе общий семейный подарок. Вернее, это была идея Нелли, которая и помогла его выбрать.
Мы сели в машину. Я сказал:
- Я подарю Полине роликовые коньки. Она давно меня о них просила. Надеюсь, ты не против?
- А где она будет на них ездить? Я знаю, что она давно мечтает о роликах, но честно говоря, я побаивалась их покупать.
- В парке. Есть же парк недалеко от дома, помнишь?
- Помню. Мы туда еще ходили с коляской, когда Полинка совсем маленькая была, помнишь?
Конечно, я помнил. Но углубляться в эту тему мне совсем не хотелось. Мы подъехали к дому, и я спросил:
- Мне подарки тебе отдать, или подняться?
- Поднимись, конечно. Полина тебя ждет. Она вчера каждые пять минут спрашивала: «А папа приедет?»
Я настроился на то, что сейчас войду, поздравлю. Поиграю с Полинкой, выпью чай – если предложат, конечно, - и уеду. Уже было восемь часов вечера. У меня в запасе не больше двух часов.
Но в квартире полным ходом шли приготовления к празднику. В зале стоял накрытый стол, мама бегала из кухни в комнату. Она увидела меня, кивнула:
- О, наконец-то вы пришли. Даша, пора курицу в духовку ставить. Я сама не ставила, тебя ждала. Дима, давай, раздевайся. Нужно стол второй собрать, одного мало будет.
Я спросил:
- А Полинка где?
Дашка ответила, снимая сапоги:
- У моих родителей. Они должны уже приехать. Сейчас, я переоденусь пойду, а ты посмотри, что там с этим столом.
И завертелся водоворот жизни, которую я уже считал чужой. Все было так, как раньше – готовка, суета, веселая ругань и шум. Так, как было каждый год. И я делал то, что делал всегда, то, что было так привычно и естественно, что возразить и уйти я не мог.
Я собрал стол, помог повесить верхушку на елку, нарезал тонко хлеб, потому что у мамы не получалось.
Приехали родители Даши с Полиной. Все вели себя так, будто ничего не случилось. Тесть начал расспрашивать меня о работе, как фирма, не жалею ли я, что ушел с постоянной зарплаты. Полинка вертелась рядом, спрашивая:
- Папа, а ты со мной на компьютере поиграешь?
Я украдкой посмотрел на часы – в этой суете, я и забыл о времени. Мне нужно бежать, и не просто бежать, а лететь отсюда. Только я собрался с духом, чтобы попрощаться и даже придумал благовидный предлог для тестя с тещей – мне нужно наведаться на офис. Да, я не мог сказать им, что уезжаю и не буду на празднике. Мне казалось, значительно лучше соврать сейчас – потом, когда будут гости, все сядут за стол, они забудут обо мне.
Только я вошел на кухню, чтобы попрощаться тихонько с мамой, как раздался звонок в дверь. Это был Женька – с подарками, перевязанными лентами, с бутылкой шампанского. Так вот куда он спешил сегодня! Ни Дашка, ни Женька не сказали мне, что они празднуют вместе.
Женька улыбался, пожал мне руку:
- И снова здравствуйте! Классно, что ты уже здесь, - будто иных вариантов и быть не может. Хотя он прекрасно знал, что я собираюсь отмечать с Нелли. Я помню, как сказал ему об этом!
Все вели себя так, будто и не замечали моей напряженности. Нужно было сесть за стол, выпить первую рюмку. Потом вторую. Потом сказать тост. А время бежало, как сумасшедшее. Я не выдержал. Встал из-за стола, подошел к маме и шепнул тихонечко:
- Мам, мне ехать надо. Я пойду, ты потом скажешь им, ладно?
Но мои надежды не оправдались. Несмотря на все свое дружелюбие, и даже поцелуй за подарок, мама вовсе не была на моей стороне. Она повернулась ко мне и громко, так что услышали все, сказала:
- Куда это ты собрался?
Я сказал то, что придумал раньше:
- На офис наведаться надо. Я съезжу, проверю, закрыла ли Леся офис, и вернусь.
Все повернулись ко мне. Наверно, я выглядел полным идиотом. Мама так и сказала:
- Не ерунди. Что за глупости! Кому он нужен, офис твой!
Женька поддержал ее:
- Там нормально все! Я заезжал, когда сюда ехал – думал тебя там застать, чтобы вместе ехать. Леся все закрыла, даже посуду помыла. Расслабься!
Я готов был его придушить!
Мне казалось, что я попал в западню. Все, что происходило сейчас, было заранее спланировано. И Женька тоже приложил к этому руку. Ему так хотелось, чтобы я остался с Дашкой. Непонятно только, зачем ему это нужно. Я максимально, как только был способен, вежливо ответил:
- Извините, но мне все-таки нужно отъехать ненадолго. Есть еще кое-какие дела.
Я пошел к двери. Теща наклонилась к тестю и что-то ему шептала на ухо. Мама смотрела на меня испепеляющим взглядом.
Когда я зашнуровывал ботинки, она вышла из комнаты, и прикрыла за собой дверь, прислонившись к ней спиной. Мама прошептала :
- Я прекрасно знаю, какие у тебя дела! К своей шлюхе едешь! Как ты можешь – в такой вечер! У тебя нет ни капли совести.
- Ты же знала, я уеду. И Дашка знала. К чему этот цирк весь?
- Ты Дашку сюда не впутывай! Ты ей ноги целовать должен! – шепот превратился в приглушенный свист. Я не дослушав, кинулся вниз, на ходу пытаясь попасть в рукава. Спустился к машине, и вдруг понял, что ключа нет. Забыл в доме? Черт, опять возвращаться! Я обшарил все карманы, вытряхнул их. На снег упали телефон и ключи от офиса, пачка сигарет. Ключей от машины не было! Я начал раскапывать снег возле дверцы – может, выронил, когда закрыл. Ключа не было!
Нечего делать, нужно возвращаться.
Дверь так и осталась открыта. Все сидели за столом. Я проверил на кухне – ключей не было. Осторожно открыл дверь в зал.
- Вернулся? Вот и молодец! – это был снова Женька.
- Наливай! – предложил тесть.
Я молча подошел к столу и наклонился – может, выпали.
- Ключи от машины не могу найти. Никто не видел?
- Вот видишь – и не нужно никуда ехать. Садись, - мама говорила сухим тоном.
- Нет, надо. Пойду еще возле машины посмотрю.
Я снова пошел вниз. Но в коридоре вдруг заметил, что Дашкиной куртки не было на вешалке. И за столом она тоже не сидела.
- Мама! А Даша где?
- Откуда мне знать? Может, прогуляться пошла!
Очень хорошо. Без двадцати двенадцать. За двадцать минут я доеду до Нелли. Сейчас дороги должны быть совсем пустыми.
Если я найду ключи. А я уверен, что Дашка их забрала!
Я набрал номер Нелли – но дозвониться было невозможно. Я набирал ее номер раз за разом, но безрезультатно – в эту ночь слишком много звонков, и сеть занята.
Я увидел Дашка, медленно идущую к подъезду. На часах – без пяти двенадцать. Все. И тут же я дозвонился до Нелли – «Абонент не может принять звонок». Она сделала так, как предупреждала – выключила телефон и исчезла.
Я побежал к Дашке.
- Зачем ты это сделала? Зачем? Ты же ничего не изменишь так – я не вернусь к тебе. Ты просто хотела мне отомстить?
Она швырнула ключи в снег мне под ноги:
- Забирай! Поезжай к своей…, - и залилась слезами.
- Даша, хватит концертов! Ты сделала мне гадость! Ты знаешь, что я уже никуда не успею. Зачем?
- Я хотела, чтобы ты остался с нами. Со мной и Полинкой, - она продолжала рыдать.
- Но что это изменит? Ты хочешь, чтобы мы расстались с Нелли? Ты для этого все спланировала? Ты знаешь, что между нами все закончится после такого праздника! Как бы ты отреагировала, если бы твой мужчина не приехал к тебе в новогоднюю ночь, - я тут же осекся.
Дашка закрыла лицо руками. Мы стояли друг напротив друга, и слышали, как люди выходили на улицу. Наступил Новый год. И мы его не заметили.
Дашка вытерла слезы и вздохнула.
- Хочешь – уезжай. Мне все равно.
- Мне некуда уже ехать, Даша. Ты все мне разрушила.
- А ты – мне, - в ее голосе была усталость. Она вскинула голову и посмотрела мне в глаза: - Ладно, пусть я виновата – я не справилась с собой. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Хочешь, я поеду к ней и скажу, что все я, а ты ни в чем не виноват.
- А если я скажу, что хочу? – я уцепился за ее слова, сказанные явно без возможности выполнить, как за реальный шанс.
- Хочу, - повторил я .- Поедешь?
И отступить она уже не могла. Мы сели в машину и поехали в «Диалог» - я надеялся, что застану там Нелли.
Дашка молчала всю дорогу. Мы подъехали к клубу, и я бросил:
- Сейчас приду.
Я думал – сейчас я позову Нелли, мы сядем в машину, и Дашка ей все объяснит. Потом мы завезем Дашу домой, и наконец-то будем вместе. Но Нелли там не было. Улыбающаяся ведущая спросила:
- Ты Нелли ищешь? Так она уехала уже?
- Давно?
- Я не помню. Ребята, Нелли давно уехала? – она обратилась к толпе с выражением искреннего желания помочь мне, но мне показалось, что она смеется надо мной, и прекрасно знает, куда, когда и с кем уехала Нелли.
- Они уехали примерно час назад.
Мне стыдно спрашивать, кто это – «они». И молча вышел из клуба, даже не попрощавшись. Я сел в машину, и некоторое время мы молчали.
Потом Дашка спросила:
- Ну и?
Меня охватило равнодушие. Пустота. Я ничего не могу изменить, и нечего дергаться.
- Поехали, я отвезу тебя, - я завел машину и поехал назад.
Я больше не ненавидел Дашку. В чем-то мне было ее жаль. Наверно, человек, которого ведут на виселицу, также жалеет тех, кто остается жить – ему уже легко жалеть, потому что его жизнь уже прекратилась – несмотря на то, что он еще дышит, есть, ходит в туалет. Но он знает, что минутой раньше, минутой позже она закончится – и сейчас ее тоже как бы уже нет.
Мы подъехали к дома. Дашка зачем-то спросила:
- Зайдешь?
Я пожал плечами и пошел вместе с ней. Для меня этот вечер уже не имеет никакого значения. Пусть хоть кому-то будет приятно.
Нашему приходу явно обрадовались. Двоюродная сестра Дашки, предположила, что мы захотели встретить Новый год вдвоем, в интимной обстановке, и все с облегчением приняли это предположение. А я и не спорил – мне было все равно.
Женька явно чувствовал свою вину передо мной. Он тут же засобирался, и уехал. А тесть с тещей захотели покататься по ночному городу, и мы поехали. Я повез их на площадь, где еще продолжался концерт, мы проехались по необычно пустому центру, и вернулись домой.
Уже ранним утром тесть подсел ко мне и налил две рюмки:
- Ну, их к черту, этих баб! Не бери в голову! За тебя – он знал гораздо больше, чем показывал. И в этот вечер мой тесть, которого уже нужно считать бывшим, отец женщины, которую я бросил, был для меня самым родным человеком.


Катя
Я проснулась от настойчивого телефонного звонка. Кто-то ошибся? Или шутит? К черту шутника – не буду вставать. Телефон звонил пять, десять минут. Я вскочила и побежала на кухню. Это был Дима:
- С Новым годом!
- Дима, ты с ума сошел! Дети спят!
- Катя, ты?
- Я.
- Позови Нелли, пожалуйста.
- Нелли? Ее нет. Я думала, что она с тобой – вы же вроде собирались вчера с нами отмечать.
- Ты правду говоришь?
- Дима, я говорю правду. Мы вчера провели чудный вечер с плачущими детьми, которым мама пообещала приехать, потом потеряли собаку, потом искали ее полночи – и у меня нет никакого желания прятать от тебя Нелли. Хочешь – приезжай, сам посмотри.
- Ладно, спасибо, - он бросил трубку.
Я осмотрела кухню. Собак выводить, похоже, было поздно. Они сожрали все, что им дал Артем, и им стало плохо. Кухню нужно было мыть – долго и в маске. Я зашла в зал – на столе так и остались стоять тарелки – вчера я просто забыла о них, и комната наполнилась запахом застоявшейся еды. Я открыла окно.
- Здравствуй, Новый год.
- Что случилось? Кто звонил? – Артем в одних трусах стоял у порога.
- Это был Дима. Искал Нелли. И подумал, я ее прячу. Как ты думаешь, с ней ничего не случилось?
- С кем? С Нелли? Уверен, что нет.
- Телефон у нее не отвечает.
- Не переживай.
- Слышишь, нам нужно это убрать, пока дети не встали. Ты на кухне еще не был?
- А что там?
- Пойди, посмотри. Кто вчера собак кормил? Вот теперь убирай.
- А это пусть Нелли приезжает и убирает. Мне хватило вчерашнего вечера с детьми, теперь ее очередь.
Нелли появилась часам к восьми. Так рано я ее не ждала. Она вошла в квартиру, запыхавшаяся, озабоченная чем-то. За ней вошел нахмурившийся Дима. Он молчал.
- Мам, мама пришла, - закричала Ирочка.
Сережа хмуро смотрел на нее:
- Ты меня предала вчера.
- Может, обсудим это в другой раз? Всех с праздником, всех с Новым годом! Это тебе – Нелли достала из пакта диск с «Гарри Поттером» и протянула его Сереже. – А это для тебя от Деда Мороза, - Ирочке досталась коляска для куклы, о которой она мечтала. Для нас с Артемом подарков не было. Я пошла в комнату и вернулась с подарком для Нелли – набор для ухода за волосами.
- Спасибо вам! – мы так и стояли у порога. Дима стоял у Нелли за спиной, и лицо его было мрачнее тучи.
- А мы Тайру потеряли. Папа с Катей ее забыли под магазином, - тут же поспешила выложить все новости Ирочка.
- Я знаю, - улыбнулась Нелли. Я видела, что ей не по себе. Я не знала, где она была всю эту ночь, и что у них произошло с Димой. Нелли прервала детский рассказ о ночных приключениях.
- Извините, нам с дядей Димой нужно поговорить, - и они ушли в комнату Нелли и закрыли за собой дверь. Я видела, что это очень обидело детей. Да и мне стало неуютно.
Артем ушел с детками смотреть фильм, подаренный Нелли, а я принялась за уборку. Я успела убрать все, осталась только гора немытой посуды в раковине, но мыть ее у меня не было никакого желания. Я чувствовала, что меня использовали на этом празднике. Нелли с Димой беседовали уже не меньше двух часов. К счастью, хоть фильм был длинный, и дети были чем-то заняты. Я ужасно устала за эти два дня, и все, чего мне хотелось – это тишины и спокойствия.
Я постучала в комнату Нелли:
- Ребята, у вас все нормально? Нелли, за тобой детки очень соскучились. Ты не выйдешь ним?
- Да, конечно. Подожди минуточку.
Прошло десять минут, двадцать, полчаса. Наконец, дверь в комнату Нелли открылась, и они вышли. Причем мне показалось, что Дима плакал. Нелли же, напротив, выглядела спокойной и словно подсмеивалась над ним.
Нелли сказала, не глядя на меня:
- Нам нужно отлучиться ненадолго. Давайте, вы меня дождетесь, и мы вместе куда-нибудь сходим. Ира, Сережа, куда вы хотите? Хотите в «Макдоналдс»?
- Ты что, опять уедешь? – хмуро спросил Сережа.
- Нелли, можно тебя на минуточку? Дим, извини – это семейное, нам нужно обсудить, - Артем буквально втолкнул Нелли в комнату.
- Катя, и ты иди сюда.
Я видела, что он с трудом сдерживал себя.
- Нелли, ты извини, я, конечно, понимаю, что у тебя свои проблемы, но так нельзя. Мы вчера провели с детьми весь день, убрали, еду приготовили. Знаешь, чего нам стоило вчера объяснить детям, что мама не придет? Сегодня ты пришла и закрылась у себя в комнате. А теперь опять собираешься уходить! У нас с Катей тоже есть своя личная жизнь, и нам хочется, и отдохнуть, и вдвоем побыть. Катя и так, пока вы здесь отношения выясняли, убрала, хотя я все это хотел оставить вам с Димой.
Ни раньше, ни после я никогда больше не слышала, чтобы Артем говорил таким тоном. Я вообще не считала, что он способен так говорить. Мне хотелось остановить его, я сама испугалась его резкости, испугалась, что за этим последует наказание, и я больше не буду рядом с Нелли, она больше не будет мне доверять. И в то же время я понимала, что он говорит правду.
Видимо, Нелли тоже не ожидала подобного от Артема. И она тут же согласилась:
- Хорошо, мы возьмем детей с собой. А вы пока отдохнете.
Она встала.
- Спасибо вам большое, ребята.
Они уехали, забрав с собой детей. А мы с Артемом остались дома. На Новый год мы сделали сами себе подарок – купили большой паззл, который и собирали этим таким редким свободным вечером.
И я понимала, как все хрупко и непрочно в нашей жизни – когда нужно уметь получать радость от каждой минуты, ничего не планируя на будущее. Мне было до слез жалко эту картинку из кусочков, я хотела сохранить ее, засунуть на шкаф – и я понимала, что это бесполезно – завтра до нее доберутся дети, или собаки, или кошки – и я не успею дособирать ее и повесить на стену.


Артем
Нелли нужно было идти в дрессировщики. Я прямо удивляюсь, как у нее получается управляться с Димой. Впрочем, я всегда говорил, что у нее талант управлять людьми.


Катя
- И что ты решила с Жаком? – мы с Нелли сидели на полу в большой комнате. После веселенького Нового года прошло дня три, и я уже знала всю историю о том, как Нелли уехала из «Диалога» вместе с «голубоглазой Снегурочкой» - Жаком. Как она решила поехать к Вике, потому что у нее были всегда с собой ключи от ее квартиры. Как потом вернулась Вика, а утром приехал Дима.
- Не знаю, - вздохнула Нелли. – Не так все просто. Он хорохорился, показывал всем своим видом, что он взрослый, и не придает этому приключению никакого значения. Подумаешь – мимолетная встреча, провели ночь вместе, поблагодарили друг друга – и забыли. Если бы он хоть как-то показал, что для него все это серьезно, я бы в жизни не пошла на эти отношения. Но поняла я это только потом. Когда увидела его реакцию на приезд Димы. Он не сказал ничего – но его глаза!
Утром Дима приехал. Я предупредила Вику, что мы заняли спальню, и попросила, никому меня не выдавать. Но Дима так ломился, и когда я услышала, как по-хамски он разговаривает с Викой, решила выйти. Вика же не виновата, правда? Если бы я не вышла, он ворвался бы в спальню, а заканчивать ночь сценой из анекдота – и тут приехал муж – мне совершенно не хотелось.
- А Костя?
- Костя? По-моему спал. Я вообще про него забыла. Да, думаю, для него и так хватило впечатлений в тот вечер – одна история с собакой чего стоит.
- Да уж. И что? Что сделал Жак, когда узнал, что приехал Дима?
- Я вернулась в спальню. Сказала, чтобы Дима ждал меня внизу, что я оденусь и выйду. А просто выгнать его не получалось – он бы весь дом перебудил. Вернулась, чтобы одеться, смотрю – а у Жака взгляд такой грустный, обреченный, как у собаки, которую выгнали. Понимает, что прав у него – никаких. Ни возмутиться, ни обидеться не может. Игра есть игра, и он знал, на что шел. Говорит: «Я не думал, что ты вернешься». – «Ну не поеду же я домой в халате, да еще Викином». Но мне действительно нужно было уйти. И самое удивительное, что он отпустил меня. Отпустил безо всяких обид. Если бы он хоть как-то показал свое недовольство, мне бы гораздо легче было забыть его.
- Ты скучаешь за ним?
- В каком-то смысле, да. Когда ехала с Жаком к Вике, в голове было только две мысли. Наказать Диму, отомстить ему за то, что бросил меня. И слабенькая, на заднем фоне – а он какой, этот мальчик? А теперь не знаю, что и делать. Дима от меня ни на шаг не отходит, готов любое желание выполнить. Даже ремонтом обещает заняться, представляешь? А я не могу забыть Жака.
- Он звонит тебе?
- Нет. И это тоже говорит в его пользу. Перед уходом он заставил меня записать его номер в мобилке и сказал : «Звони. Я буду ждать». Но сам не звонит.
- А может быть так, что его первая женщина? Ему сколько? Двадцать, ты говорила?
Нелли задумалась.
- Он не признается в этом. По крайней мере, сейчас. Хотя у меня тоже эта мысль мелькнула – он вел себя очень уж осторожно. Поначалу я приняла это за нежность, а сейчас думаю – может, это была неопытность? Страх?
Я брякнула:
- А ты не хочешь бросить Диму и остаться с ним?
И тут же поняла, что я сказала что-то неприличное, немыслимое. Нелли поджала губы и отстранилась от меня:
- Нельзя путать сказку с реальностью. Это приключение, и мысли о нем приятны. Но бросить все и остаться с Жаком было бы полной глупостью. И это не только мои интересы. Есть еще дети, о которых я обязана думать.

Дима приступил к ремонту квартиры. Он уже согласен на все. И на переезд, и на ремонт. Но это столь поощряемое Нелли дело началось с того, что Дима скептически осмотрел всю квартиру. Он долго рассматривал проводку, стучал по стенам, заглядывал под линолеум. Нелли и я молча ходили за ним и смотрели на него с большим уважением, как обычно смотрят женщины на всех мужчин, умеющих хоть что-то делать руками. Мне кажется, ни одна женщина не способна постичь великое таинство электрического тока. Конечно, есть женщины-физики, которые великолепно знают теорию, но ни одна женщина не способна сама починить розетку. И ей ничего не остается, как доверять этим, не внушающим абсолютно никакого доверия существам – мужчинам.
После получасового обхода по квартире с нахмуренным лбом Дима сел на краешек кухонного стола, который, разумеется, стоит вовсе не на кухне, а посредине прихожей, и выносит вердикт:
- В этой квартире жить нельзя.
- Почему, любимый? – невинно интересуется Нелли.
Мне тоже весьма любопытен ответ на ее вопрос. Как по мне, так вполне даже можно. Особенно если учесть, что ситуация с деньгами становится все более критической. Больше половины зарплаты Артема уходит на погашение ссуды, взятой для покупки квартиры. А денег, отложенных на ремонт, становится все меньше. К тому же мы никак не могли прийти к общему мнению, с чего же нужно начинать ремонт квартиры, а на чем нужно сэкономить. Я была за то, чтобы переехать сразу, а когда появятся свободные деньги, делать ремонт. Но Нелли очень хотела осуществить свою мечту – и жить в таком доме, который ей нравится. Она хотела въехать в отремонтированную квартиру, со свежими обоями, новой сантехникой, в которой еще пахнет краской. Но на все это не было денег…
- Здесь нужно делать ремонт.
- Я тоже хочу, но не могу определить степень этого ремонта. Я бы хотела поклеить обои в детской и своей комнате, Катя с Артемом тоже хотят себе свежие обои. Вот в четвертой комнате можно ничего не трогать. И туалет нужно в порядок привести – там унитаз слишком старый.
- Чтобы клеить обои, нужно сначала вывести и отштукатурить стены. Иначе это бесполезный труд, - безапелляционно заявил Дима. – Еще здесь нужно поменять проводку.
- Но старая же работает.
- Работает. Пока что. Но ты заметила, как здесь мало розеток? В каждую комнату нужно добавить как минимум по две. Поэтому предлагаю такой вариант – сейчас обдираем обои, штробим стены и делаем розетки и выключатели там, где надо. Потом штукатурим, и можно выбирать обои, которые тебе понравятся, - Дима подмигнул Нелли.
- И что, выключатели можно будет сделать внизу? – спросила Нелли. – А то деткам неудобно доставать.
- Конечно. Поехали дальше – сантехника никуда не годится. Все, что есть, нужно выбросить на помойку. Заодно можно заменить трубы пластиковыми. И на кухне я бы убрал кладовку. Она не нужна, а если эту стену снести – освободиться куча места.
- Подожди! А можно не так кардинально? – вмешалась я. Мне совсем не нравились идеи Димы. Они отодвигали наш переезд на неопределенный срок. Но он даже не слушал меня.
- Дальше. Межкомнатные двери – та же история, что и с сантехникой. Их нужно менять.
- А можно вообще сделать арку? Например, на кухне?
- Конечно. Если снесем стену, то можно и арку сделать.
Нелли с Димой принялись мечтать, что бы еще снести в этой квартире.
- А сколько это будет стоить и где мы возьмем деньги? - я опустила их с небес на землю. – Мы сейчас снимаем квартиру, чтобы нам жить где-то пока здесь ремонт. Вам не кажется, что это совсем неразумно?
- Действительно, - поддержала Нелли. – То, что ты говоришь, мне очень нравится, но хотелось бы хотя бы примерно знать, во сколько это обойдется. И кто бы это мог сделать. Это же нужно рабочих нанимать?
- Зачем кого-то нанимать? Для начала я пришлю ребят-монтажников с фирмы, пусть сделают штробы и поштукатурят. У меня есть там один, бывший строитель. А потом уже я приступлю. Я ведь все это умею делать. Раньше, еще студентом, подрабатывал тем, что ремонты людям делал. И классно получалось! Люди за полгода вперед в очередь записывались.
Дима сдержал свое обещание и прислал ребят. Нужно им отдать должное, первый этап работ они выполнили на «отлично». Снесли все, что только можно – вынесли стену, выбросили раковину и унитаз, ободрали обои. Мне удалось отстоять только ванну – перед этим я в магазине увидела, сколько стоит новая.
Когда я через неделю зашла в квартиру, то убедилась, что Дима был прав – в этой квартире жить нельзя.
Но через несколько дней все переменилось.
Все началось с того, что вечером я пришла домой и застала у нас в гостях Жака. До этого я видела его пару раз, но так и не смогла понять, чем он привлек Нелли. Среднего роста, стройный, с короткой стрижкой парень. Ничего особенного. Единственное, что выделяло его из толпы себе подобных, это способность смотреть в глаза человеку и не отводить взгляд. Мне его взгляд показался неприличным. Нельзя так пялиться на незнакомого человека! Он смотрел на меня так, как будто знал обо мне что-то такое. Это был взгляд сообщника – я все знаю, но ничего никому не скажу, до тех пор, пока ты будешь вести себя по моим правилам. У меня не было желания выяснять эти правила, и общение с ним я заканчивала оба раза на привычных словах вежливости.
Сегодня же Жак был у нас в гостях. Он держал на коленях маленькую Ирочку, и рассматривал с ней книжку сказок. Нелли же стояла перед зеркалом и красилась. На ней были черные брюки и длинный кардиган с серебристыми молниями на плечах. Если их раскрыть, то плечи обнажались, и свитер выглядел очень даже эротично.
- Ты уходишь? Привет, Жак! – бросила я ему.
- Привет-привет!
- Да. Нас с Ирочкой Жак приглашает в дельфинарий.
- Да, я помню, ты как-то говорила. А с вами можно? – сама не знаю почему, спросила я. Я подумала, что если они идут с Ирочкой, то вряд ли прогулку можно назвать интимной. А мне так хотелось пойти куда-то. В последнее время Артем не поддавался ни на какие мои уговоры сходить в кино, театр или еще куда-то. Единственно, куда он со мной ходил, да и то с большой неохотой, это выгуливать собак.
Жак промолчал. Нелли отвернулась о зеркала и холодно посмотрела на меня:
- Тебе не хватило впечатлений в детстве? Ладно, я схожу с тобой на выходных в зоопарк.
На глаза навернулись слезы. Я не поняла, почему она так ответила мне. За что?
Нелли сама почувствовала резкость своих слов и попыталась их сгладить:
- Мы сходим с тобой, но не в этот раз. Скоро должен прийти Сережка, если мы все уйдем, он останется дома один. Игорь сегодня ночует у своей девушки.
- Хорошо, - я ушла на кухню. В конце концов, сегодня в моих планах было еще приготовить ужин и перемыть гору посуды. К черту дельфинарий!
Через пару часов после уезда Нелли с Ирочкой приехал Дима. Я давно уже забыла происшедшее летом, и Дима для меня был просто мужем моей подруги. Нам нужно было найти какой-то способ совместного общения, и мы молча выбрали способ ничего не значащей вежливости. Все более или менее важные дела, требующие совместного решения, каждая из нас обсуждала отдельно со своим мужчиной, потом мы обсуждали проблему с Нелли, принимали какое-то решение, и опять убеждали своих мужчин, что это именно то, что им нужно. И, конечно же, пришел к такому решению каждый из них сам, потому что он самый умный, и т.д.
Дима поздоровался со мной и спросил:
- А Нелли дома?
- Нет.
- А где она? Телефон выключен. Я думал, что она дома и спит.
- Она ушла куда-то с Ирочкой. А телефон просто сел, наверно.
- Да? Ну ладно. Я тогда подожду, ты не против? – Дима включил телевизор. Я заметила, как расслабилось его лицо, после того, как я сказала, что Нелли с Ирочкой. Я закрыла дверь на кухню и продолжила готовить. Но слова Нелли не шли у меня из головы. В последнее время я все чаще замечала, что как-то невзначай получилось так, что на мне оказались все домашние дела. Конечно, Нелли и Артем работали, я все понимала. Но такая большая семья требовала много внимания. Нужно поговорить с Нелли, подумала я.
Они пришли с Ирочкой веселые и довольные. Сразу прибежали ко мне на кухню.
- Что у нас сегодня на ужин? О! Фаршированный перец – супер. Ты такая молодец, так вкусно готовишь, - я видела, что Нелли льстит мне, потому что чувствует себя виноватой. Но просто извиниться – нет, на это она не способна.
- Тебя Дима ждет.
- Дима? – удивилась Нелли. – Черт! Я же совсем забыла, что он сегодня обещал приехать. А я телефон выключила, и забыла, потом еще подумала, что как хорошо – никто не звонит.
Настроение ее упало, как будто после вкусного ужина в ресторане на десерт подсунули прокисший пудинг.
- А где он?
- Там, в большой комнате. Может, уснул?
Дима действительно уснул под телевизор. Но он тут же проснулся, как только мы вошли. Желая предупредить Нелли, я сказала:
- Вот они и вернулись! Я сказала Диме, что вы с Ирочкой ходили гулять.
- Мы были в дельфинарии!
- Правда? – Дима взял Ирочку на руки. – И что вы там видели?
- Дельфинов! Они так прыгали – и с мячиком, и без.
- Тебе понравилось?
- Да, очень.
- Вот и хорошо. Беги, попрыгунья!
Ирочка слезла с его рук, и я видела, как Нелли облегченно вздохнула. Она уже подошла к Диме и наклонилась, чтобы его поцеловать, как Ирочка от двери похвасталась:
- А еще дядя Жак мне вкусное пирожное купил! С таким розовым кремом!
- Дядя Жак? – Дима внимательно посмотрел на Нелли. – Вот как?
Нелли сказала небрежно:
- Да, Жак давно обещал Ирочке сводить ее в дельфинарий.
- Вот как? – повторил Дима.
- Пойдемте ужинать, - я вмешалась, чтобы хоть как-то помочь Нелли. Понятно, что им сейчас не до ужина.
- Да, я так проголодалась, - Нелли с готовностью пошла на кухню. В воздухе витала недоговоренность, и если мы все и до этого чувствовали себя несколько натянуто, то сейчас напряжение стало особенно сильным. Нелли с преувеличенной живостью помогала накрывать на стол, громко хвалила мою еду, но я заметила, что у Нелли, и у Димы почти все так и осталось на тарелке.
- Я собственно заехал предупредить, что двоих ребят я завтра с ремонта сниму, они в командировку уезжают.
- Ну, хорошо. Пусть едут – удивленно посмотрела на него Нелли. – Я как-то их не очень контролирую – твои люди, как тебе удобнее, так и поступай.
- Ладно, поехал я. Ты посидишь со мной полчасика? Больше не могу – меня на офисе Женька ждать будет – там нужно новый проект обсчитать.
Что-то подсказывало мне, что про проект Дима придумал в последнюю минуту.


Я встречаю Нелли на остановке. Не хочу, чтобы она шла одна по темной улице.
Я вижу, как она выходит из автобуса, переходит дорогу и идет ко мне – в длинной куртке с капюшоном, руки в карманах. Она ездила к Вике, и теперь возвращается домой.
Мы идем по мокрым улицам. Моросит дождь – гаденький зимний дождик, который после морозной ночи приносит жуткий гололед. Нелли молчит. Я знаю, что у нее опять не ладится с Димой, и жду, когда она расскажет, что произошло на этот раз.
- Дима сказал сегодня, что он не знает, есть ли для него вообще смысл разводиться.
- Как это? Он решил вернуться к Дашке?
- Нет, конечно. Хотя мне уже все равно – хочет, пусть возвращается. Так даже легче было бы – какое-то решение и определенность. А так – сегодня хочу, завтра не хочу, послезавтра – жить без тебя не могу.
- А почему на этот раз?
- Он сказал, что не видит смысла во всем этом – развод, свадьба – если между нами все так неясно.
- А ты?
- Что же – если мужчина может вести себя нормально только в том случае, если у меня есть любовник – хорошо. Пусть будет так, как ему больше нравится, - Нелли говорила жестко. Она шла быстрым шагом, и я едва успевала за ней.
Чуть позже я слышала, как она звонила Жаку. Они ушли ночевать на нашу новую квартиру, забрав с собой почти все наши одеяла


Катя
Несмотря на всю свою униженность и желание сделать для Нелли все, Дима не простил ей похода с Жаком в дельфинарий. Он все так же приезжал, сидел у нас дома и ждал Нелли, ждал, когда она освободится, чтобы уделить ему хотя бы пять минут внимания. А у Нелли все не находилось времени – то детки, то разговор со мной, то нужно что-то срочно решить с Артемом. Я видела, как она дразнила его.
Потом они закрывались у нее в комнате, и выходили только утром. Для Димы в этом доме не существовало никого, кроме Нелли. Он не замечал ни меня, ни Артема, ни уже взрослого Игоря. Только иногда, как мне казалось, чтобы сделать приятное Нелли, он немного играл с детьми.
Но он не простил ей своих подозрений. И как-то невзначай получилось, что рабочие перестали работать на квартире. Они застыли на втором этапе – этапе штробы стен. Нужно было либо закончить эту тяжелую работу самим, либо забыть о переделке проводки и заштукатурить борозды в стенах.
Перестал Дима давать и деньги. Нет, конечно, он с удовольствием водил Нелли в кафе, в кино. Даже подарил ей красивую блузку. Но оплачивать наши домашние расходы он перестал. Я заплатила из своих денег за аренду квартиры во второй раз.
А Нелли не простила Диме его обиды. И не объяснив ему ничего, начала встречаться с Жаком на нашей квартире. И я видела, что она под тем или иным предлогом сама затягивает ремонт – наш переезд означал бы прекращение их встреч – не могла же она привести Жака в наш дом, где ее увидели бы дети.
Артема же достало все – у него не было денег на ремонт, и он не умел ничего делать сам. Поэтому у него сразу появилось очень много работы, и дома он бывал крайне редко.
В доме царили грязь и запустение, и каждый старался быть в нем реже и реже. По словам Артема, не стоило особенно напрягаться в этой квартире – все равно ведь скоро переедем. Нелли со мной соглашалась, что нужно что-то делать, но у нее было так мало времени – работа, потом Жак или Дима. Времени на уборку не оставалось.
Однажды утром, в садике, в который я отводила Ирочку, со мной хотела поговорить заведующая.
В кабинете сидела пожилая женщина, с выкрашенными в черный цвет волосами, превращенными плохой химией в одуванчик. На ее губах была ярко-красная помада, и это сочетание наводило на мысль об агрессии.
- Присаживайтесь. Я давно хотела поговорить с вами.
- Хорошо. О чем?
- Вы, собственно, этим детям кто?
Я замялась, не зная, что ответить. Я живу с мужем их мамы? Я живу с их мамой? Я им никто?
- Вы не обижайтесь на мой вопрос. В другой ситуации, может, это и было бы бестактным. Но это дети, я с ними провожу больше времени, чем их родители. И я должна знать все об их ситуации в семье.
Я придумала самый невинный ответ.
- Я – сестра Нелли. Двоюродная, - уточнила я. Эта бандерша не могла знать, есть или нет у Нелли двоюродная сестра.
Она внимательно посмотрела на меня, потом кивнула:
- Хорошо. Сестра так сестра.
Ее устроил этот ответ.
- Скажите, а у Нелли и Артема все нормально?
- Да.
- Они не развелись, живут вместе?
- Да, - я ответила правду на оба вопроса.
- Я вот почему спрашиваю. Нелли и Артема я давно уже не видела. Ирочку приводите и забираете либо Вы, либо Игорь. И мне кажется, что в семье не все благополучно. Ребенок ходит грязный, в рваных колготках. И она всегда хочет есть. Для нее трагедия, если вы приходите поздно, и она не успевает на завтрак. Мы специально стали оставлять для нее еду.
Мне нечего было сказать. Стыд заливал мое лицо.
- Хорошо, - бандерша решила, что на сегодня достаточно. - Я думаю, что вы сможете поговорить с родителями. Свои проблемы – это, разумеется, очень важно. Но нельзя за ними забывать о ребенке.
Она встала из-за стола, давая понять, что разговор окончен.
Вечером я собрала Артема и Нелли и рассказала им о разговоре с заведующей.
- У меня нет времени заниматься детьми. Я работаю с утра до вечера, - Артем даже не задумался над отговоркой. Она всегда была у него наготове на любое предложение что-то сделать по дому.
- Но у меня тоже работа, Темочка.
- Ребят, я конечно, кажусь здесь самым свободным человеком. Но у меня сейчас сессия, а потом практика и диплом. Нам нужно что-то решить вместе.
Единственным выходом из проблемы было найти домработницу. Мы заплатили ей за два месяца вперед, и оставшиеся деньги решили потратить на ремонт – Нелли обещала заняться поисками рабочих.


Павел
Меня звали в гости давно. Но обычно я отказывался. С одной стороны было интересно посмотреть на семью, о которой ходило так много сплетен, а с другой останавливала какая-то неопрятность, несчастность в Артеме. Общаться с ним о семье было неловко, как подсматривать за спящим. Артем любил рассказывать о своих обидах, а я не знал, как на это реагировать.
Но в этот раз Артем позвал меня зайти после работы, посидеть, пива попить. Отказываться не хотелось, потому что пиво – вот оно, рядом, а до дома нужно было ехать на другой конец города.
 Визит начался с осмотра зоопарка. Большая его часть с визгом выбежала навстречу.
- Это наши собаки: Тайра, афганская борзая. Очень дорого нам досталась, их всего- то пять штук на всю область. А это Рубик. Такса.- Такса скакала вокруг меня, оставляя на брюках следы слюны.
- Ага, у моей бабушки тоже вроде такой, только черный.
- Да, они бывают черные и рыжие. Это кошки - Лиза, Линда и Дарий. Ирочка, отпусти кошку! Отпусти, я кому говорю!
- А вы для селекции разнополых собираете?
- Да нет, получилось так. Думали три кошки, а Дашка котом оказалась. Рубик вообще сам пришел.
- Понятно.
- Еще у нас есть крыса и морская свинка - Хоббит. Крысу особенно любит наша домработница. Вообще-то это не крысы, а крыс. Арлекин.
- А разница в чем? В смысле, ты откуда знаешь?
- Поживешь тут – и не только в крысах разбираться начнешь. Так вот, крыса, особенно если не кормить, гулять любит. Вот он вылазит и прячется где-нибудь в шкафу. Она шкаф открыла, а там на тарелке крыса сидит.
Мы прошли на кухню.
- А еще у нас амадины есть.
- Кто?
- Воробьи. Только иранские.
Артем потянулся, чтобы снять клетку…
На дне клетки лежало два трупика несчастных иранских воробьев.
Я не мог удержаться от смеха. Амадинов было жаль, конечно, но смеялись до слез все.
- То-то я думаю, что давно их не слышно.
- Я же говорила Нелли – нельзя покупать рыбок и птиц - рыбки вообще молчат, а птички чирикают как-то постоянно и ненавязчиво. Их кормить забываешь. – заметила Катя, новая жена Артема.
- Да. Рыбки у нас уже были.

       Катя
На какое-то время наша странная семья приобрела некоторые черты нормальности. Хотя что есть норма?
Мы с Нелли выбрали обои для каждой комнаты, покрасили окна и двери. Конечно, красить окна при ободранных стенах, испещренных неровными бороздами Диминых строителей, было глупостью, но это единственное, что мы с ней умели делать.
На какое-то время вошли в колею и отношения Нелли-Дима-Жак. Нелли удавалось не сталкивать мужчин лбами. Днем она встречалась с Димой, и если была уверена, что этой ночью он точно не приедет, то назначала встречу Жаку.
Отношения с Артемом …. Когда я была с ним, мне казалось, что мне уже семьдесят. Ничего нового, можешь заранее предугадать, что скажет, и слов требуется все меньше. Мы никуда не ходили. Читали детям по очереди. Укладывали их спать. Жили тихой, спокойной жизнью.
Но недолго.

Вечером Нелли пришла с работы не одна. С ней приехала Зоя с парнем.
- Вот. Знакомься – Денис.
На пороге стоял мальчик лет пятнадцати, в затрепанной осенней куртке, явно не соответствующей погоде, и сжимал в руках черную шапочку. Он смущенно улыбался мне.
- Привет, - я подумала, что это парень Зои. – Проходи.
Мальчик остался стоять у порога.
- Проходи, проходи. Она только выглядит так строго, а на самом деле добрая, - подбодрила его Нелли, подмигнув мне.
Так у нас появился Денис. Чуть позже Нелли рассказала мне, что Зоя случайно познакомилась с ним на «Собачьих соревнованиях» - соревнованиях по аджилити - спорту с собаками, которые проходили в каком-то пригороде. Он был сиротой, судьба родителей была покрыта мраком, и он жил с теткой, которая его всячески притесняла – не разрешала включать свет по вечерам, дотошно изучала тетради – сколько в них осталось свободного места, и пока он не испишет все, включая поля, отказывалась покупать новые. С горем пополам Денис окончил среднюю школу, и не знал, что делать дальше.
Поле трех дней общения с Зоей он просто сел вместе с ней на автобус, который должен был отвезти его домой и сказал:
- А можно с тобой?
Зоя была не против. А здесь она не придумала ничего, кроме как отвезти его к нам.
Нелли определила Дениса в одну комнату с Игорем, и мальчики быстро сдружились. Выяснилось, что Денис умеет делать ремонт, и Нелли тут же нашла ему занятие на квартире.
Появление Дениса воспринялось как что-то совершенно естественное. В нашем доме появился чужой человек, который стал членом нашей семьи. Когда-то так же появилась и я, а еще раньше - Игорь. Меня восхищала способность Нелли открывать двери своего дома для всех. Я вряд ли смогла бы так.
А через неделю у Нелли пропал мобильный телефон, а у меня – кошелек из сумки. Заодно исчез и Денис.
Спустя несколько дней он появился – замерзший, голодный. Он пришел, потому что ему некуда было идти. Деньги он потратил, и что делать дальше – не знал.
Мы сидим вчетвером – я, Нелли, Дима и Артем. Дверь в комнату плотно прикрыта – детям и Игорю не позволено участвовать в нашем семейном совете. На повестке дня один вопрос: что делать с Денисом?
Нелли сидит в кресле, подавшись всем телом вперед, по направлению к мужчинам.
- Почему ты так хочешь его оставить? – устало спрашивает Дима.
- А ты выгонишь его на мороз? Ты готов взять на себя ответственность за его жизнь?
- Что значит – я? – возмутился Дима. – Я что ли, крал деньги и телефон? Это его жизнь.
- Нет, вы как хотите, а я против того, чтобы Денис остался. Если этот человек останется в доме хоть на один день, я поставлю замок на нашу с Катей комнату. И буду просто закрывать дверь на замок.
- Но нужно дать человеку шанс. Ты же не видел, как он плакал, когда вернулся, - Нелли упрямо твердила свое.
- Нелли, это все ерунда, - Дима вскочил с кресла. – Если украл один раз, потому уже не остановится. Ты знаешь, что душещипательная история жизни, которую он нам рассказал, полная сказка. Я узнавал в его селе. Отец сидит в тюрьме, мать тоже жива, работает дояркой в местном колхозе, или как это там у них называется!
- И все равно еще это ничего не доказывает. Разве тебе не приходилось врать в детстве? Ты же мне рассказывал о себе. В его годы у тебя тоже в жизни было мало законного.
- Каких доказательств тебе еще нужно? Угадай, за что сидит в тюрьме его отец? За воровство!
- Я вообще считаю, что нужно было заявить в милицию. И пусть он будет благодарен за то, что я этого не сделал. – Артем поддержал Диму. Кошки против собак. Мужчины более нетерпимы к нарушению закона, и в то же время чаще идут на явное преступление. Я молчала все это время и наблюдала за их беседой. Если я промолчу, расклад получается явно не в пользу Нелли. Она зря затеяла это семейный совет. Хотела принять решение оставить Дениса, но так, чтобы при этом самой остаться в стороне. Она же понимает, что гарантировать ничего нельзя. Но все получалось не так, как она ожидала. Обычно покорные и на все согласные мужики в этот раз уперлись лбом.
- Давайте оставим Дениса. Пусть поживет здесь какое-то время, а мы поможем найти ему жилье и работу. – Два голоса против двух. Какие же окажутся весомее?
Нелли воспряла духом.
- То есть, вопрос можно считать решенным. Денис остается, скажем, на неделю. За это время он должен решить все свои проблемы. – Нелли выпрямилась, скрестила на груди руки. Она больше не была в роли просительницы.
- И как нам жить это какое-то время? Я буду бояться куртку повесить на вешалке в коридоре! – Артема больше беспокоил вопрос повторного воровства, тогда как для Димы было важно, посчитаются с его мнением или нет. Он молчал, уставившись в пол. Артем продолжал спорить:
- Нет, я даже домой не захочу приходить, чтобы его наглую рожу не видеть.
Дима встал, посмотрел на Нелли и спросил:
- То есть, получается, что для тебя мое мнение не имеет никакого значения?
Нелли тоже встала:
- Я каждый день здесь решаю кучу проблем, и ни ты, ни Артем не принимаете в этом никакого участия. С ремонтом чем все закончилось? Вы сделали вид, что вас это не касается. Детей в сад отвести можем только я и Катя. Про деньги тоже каждый раз вам как говорить, так это такая проблема! А когда дело коснулось Дениса – все, здесь каждому из вас очень важно, чтобы с ним считались! Иметь свое слово – это тоже нужно заслужить! В конце концов, больше всех от кражи Дениса пострадала именно я - он взял мой телефон.
- И я его не заслужил? Что ж – поступай, как знаешь. Мне больше нечего сказать, - Дима пошел к двери.
- Катя! А ты? Ты что, тоже думаешь, что можно наплевать на мое мнение? – Артем смотрел на меня в упор.
- Я считаю, что Нелли права.
- Хорошо. – Артем вышел вслед за Димой. Но они не остались вместе – в этой семье Артем и я не могли общаться с ним.
Я вышла на кухню и прислонилась лбом к холодному стеклу. Впервые мне пришлось пойти против Артема, причем сделать это жестко, в присутствии других людей. И сделала я это не столько потому, что была уверена в своей правоте, сколько потому, что этого хотела Нелли. Мне было плевать на Дениса, на то, что с ним будет дальше. Я не думала, что шанс, данный ему Нелли, исправит его. Но эта семья, этот дом были мой и Нелли. И я никому не дам вмешиваться в нашу жизнь, решать здесь что-то.
Через три дня я поняла, как мы ошибались.
Сначала мы заметили, что Денис исчез. Но поняли это не сразу, а только когда утром обнаружили, что он не пришел ночевать.
И вместе с ним из нашего дома исчезли почти все деньги. Не тронул он только комнату Нелли - видимо, из благодарности, что она так рьяно заступалась за него. Дима с того вечера не появлялся, и ему тоже повезло. Чего не скажешь обо мне. Он вытащил из шкафа все драгоценности, оставшиеся от мамы, и забрал деньги, то немногое, что у нас еще оставалось на ремонт. Там же лежала и зарплата Артема, которую он получил вчера.
Мы сидим с Нелли на кухне. Мне нечего сказать ей. Нет, конечно, это не так. Я хочу сказать ей ой как много! И о последнем шансе, и о том, что я думаю о ее жалости. Но я не могу. В том, что произошло, есть значительная доля моей вины. Это я вместе с ней настояла на том, чтобы оставить Дениса. И сейчас гораздо важнее, как нам выпутаться из этой истории.
- Я могу тебя попросить? – Нелли поднимает голову и смотрит на меня уставшим взглядом.
- Давай сделаем так, чтобы случившееся не дошло до Димы? Артему сказать придется, он же в любом случае спросит, где его зарплата. Но я не хочу, чтобы Дима узнал.
- Я не скажу, конечно. Но что нам делать? У нас нет денег, чтобы прожить этот месяц. И с идеей ремонта придется распрощаться.
- Не знаю, Катюш. Просто не знаю.
Дверь на кухню открылась, в щель просунулась голова Тани, домработницы:
- Девочки, вы здесь? Хотела поговорить.
Она входит в кухню :
- Скажите, я зарплату сегодня получу?
Нелли молча качает головой, разводя руками.
- Когда мы с тобой, Нелли, договаривались, ты говорила, что деньги будешь отдавать до пятого числа. Сегодня уже двенадцатое.
Да, во всем есть свои преимущества. Таня обычно игнорировала меня, и меня это раздражало. Сегодня же я порадовалась тому, что вопрос о зарплате она задает Нелли, а не мне. Нелли приняла первое решение.
- Боюсь, что нам придется расстаться, Таня. Меня не во всем устраивают твои услуги, и у меня больше нет возможности их оплачивать.
Татьяна поднимает брови:
- И в чем же они не устраивают, позволь спросить? Не устраивают настолько, что ты меня рассчитываешь вот так, в один момент?
- Ну, скажем так, это не совсем то, что мне нужно. У меня появились другие варианты.
- Нет, так не пойдет, Нелли, - по лицу Тани видно, что она готова сражаться до последнего за свои деньги. Я чувствую, как краска заливает мое лицо. Мне стыдно за Нелли, за то, что она врет Тане, и та видит это. Но я боюсь вмешаться. Я готова вытащить все, что у меня есть в кошельке и отдать Тане – и я боюсь так поступить. Все-таки это не мой дом, в котором я могу решать сама. Это дом Нелли. Мне очень хочется встать и выйти, но я не могу сделать даже этого.
- Договор есть договор. Тебя не устраивает – ладно. Я уйду. Жаль только, что я все это время молчала и не говорила, что не устраивает меня. Например, то, что я шла сюда на работу по дому – а ты на меня взвалила все – и детей, и стирку, и глажку. Ну, это черт с ним – сама дура виновата. Но если уж ты меня рассчитываешь – будь добра, заплати мне за месяц – как в агентствах положено.
Таня раскраснелась от долгого монолога. Это была самая длинная речь, которую я услышала от нее за все время ее пребывания у нас. Она стояла, спиной прислонившись к плите и резкими движениями вытирала руки о фартук – как будто после беседы с нами ей срочно требовалось их помыть. Потом, как будто опомнившись – она сняла фартук и бросила его на стул со словами:
- Это, похоже, мне уже не нужно.
Нелли предложила:
- Тань, давай так – мы сейчас с тобой прощаемся. А по моему звонку ты приходишь за зарплатой. Я готова компенсировать тебе стоимость одной недели – думаю, за это время ты найдешь себе новую работу. Я думаю, в течение недели мы с тобой все вопросы закроем.
Нелли говорила спокойно, казалось, что ситуация ее ничуть не смущает.
- Нет. Я хочу получить деньги сейчас, - слова об оплаченной неделе Таня не заметила. Или решила, что лучше получить хоть что-то, чем вообще ничего.
- По-другому не получится, Тань, - на лице Нелли было сочувствие, желание помочь, но, увы – таковы обстоятельства. Такова жизнь, и что поделать с глупой Татьяной, которая не понимает таких простых вещей - если денег нет, то их нет, и с этим нужно смириться.
- Да я сейчас…Я …К тебе никогда в жизни больше никто работать не пойдет – хоть ты тут утопать в грязи будешь и предложишь зарплату в десять раз выше моей, - Таня придумала самую страшную угрозу. Но Нелли только презрительно усмехнулась. Она встала, показывая, что время аудиенции истекло.
- Таня, выбирай – либо так, либо вообще никак. Извини, у меня слишком много дел.
Она вышла из кухни, не обернувшись. Мы с Таней смотрели друг на друга. И я, сгорая от стыда, поднялась и убежала вслед за Нелли. Скоро я услышала, как хлопнула с размаху закрытая входная дверь.
       Вечером мы втроем – я, Нелли и Артем- пришли к тому что нам нужно переезжать в нашу квартиру как можно раньше. Лучше всего – прямо на этих выходных. У нас нет другого выхода – денег больше нет.
Артем, как и свойственно большинству мужчин, выразил полную готовность терпеть все неудобства быта и предложил переехать прямо завтра. В квартиру с раздолбанными стенами, без света и работоспособной канализации – с двумя детьми и набором животных.
- Я считаю, что нам сейчас нужно идти собирать вещи, - он сидел с мрачным видом. – Что ж, мы сами виноваты, - он многозначительно посмотрел на Нелли – оценит ли она его благородство и готовность разделить с ней вину за Дениса. Но Нелли не оценила.
- Ты в своем уме? Как ты себе представляешь жизнь с детьми безо всяких удобств?
- Ну что – скажи Диме. Он же у тебя великий строитель. Пусть по - быстренькому закончит ремонт.
Артем сегодня себя чувствовал хозяином положения. Интересно, это удовольствие стоило потерянных денег? Но это уже был удар ниже пояса – Нелли такого не прощала. Сейчас она просто проигнорировала реплику Артема, но я была уверена – даром ему не пройдет.
- Давай сходим туда и посмотрим, что нужно сделать для быстрого переезда, - предложила я, чтобы разрядить обстановку. Нелли с готовностью согласилась.
Мы оделись и вышли на улицу. С последствиями кражи каждая из нас сталкивалась ежеминутно – нельзя купить то, нельзя это. Мы не могли себе позволить ничего. Иришка не получит на свой день рожденья, который будет через две недели, домик для куклы, которую мы с Нелли уже присмотрели. Придется отказаться от заказа косметики, которую мы с ней выбирали по каталогу с таким удовольствием. Это все мелочи, конечно. Расставаясь с ними, мы готовились к тому, что придется расстаться с более важными вещами – например, с покупкой мяса на обед.
Но ни одна из нас не произнесла вслух то, о чем думала. Мы с Нелли еще не могли обсуждать тему Дениса. Его кража сильно ударила по самолюбию Нелли, ее готовности доверять людям.
Площадка перед квартирой была темной – нужно купить лампочку. Нелли открыла дверь своим ключом – она уже привыкла открывать ее в темноте.
Я вошла. В квартире было темно, и очертания мебели и вещей, сваленных в кучи, делали квартиру совсем чужой, незнакомой. Нелли уверенно шла по темному коридору, лавируя между коробок.
- Нужно было прийти сюда утром – темно . Здесь же нет света, - спросила я.
- Есть кое-где. Сейчас включу.
Нелли зажгла свет в туалете, и я смогла немного понять, что же меня окружает.
Вокруг было грязно, валялась бумага, которой мы оборачивали посуду, картон, обрывки веревок. Я осторожно прошлась по квартире.
Только в одной комнате было слабое, жалкое подобие уюта. На полу лежал матрац от двуспальной кровати. Эту кровать покупали еще мои родители, и, возможно, именно ей я обязана своим рождением. На полу возле кровати стоит настольная лампа без абажура – он разбился при переезде. Лежит коврик для ванной. А окно завешено красной простыней.
Все вместе производит тягостное впечатление. Я отвожу глаза от кровати. Мне неловко, словно я случайно застала любовников на ней. Я иду к выходу. Нелли удивленно смотрит на меня:
- Подожди. Свет есть только здесь и в туалете.
Она не понимает, что смутило меня.
- А Дима? Как он…, - растерянно спрашиваю я.
- Дима не заходил сюда, - Нелли улыбается мне. – Я закрыла дверь и сказала, что здесь лежат твои вещи.
- А ты не боишься, что он случайно откроет эту дверь?
- Сейчас это уже не имеет никакого значения. – с грустью замечает Нелли. – Мы переедем, и место для встреч прекратит свое существование.
- А Жак?
- Не знаю, Кать. Хотя, может, это удачный повод порвать с ним, - она смотрит на меня. – В любом случае, пусть теперь забота о месте станет его проблемой.
На следующий день я еду в магазин. Там я выгребаю все деньги из своего кошелька и покупаю раковину на кухню, лампочки и смеситель.
А вечером Нелли приходит домой с Жаком. Она приносит с собой красивые свечи и бутылку вина. Вино – большая редкость для практически непьющей Нелли. Я понимаю, что эта ночь – последняя для нее и Жака. Может, на самом деле так и не будет, и их отношения продлятся еще какое-то время, но для Нелли эта ночь – прощальная. Для нее их отношения закончились.
Они уходят в комнату Нелли и закрываются там. А я укладываю детей, следя за тем, чтобы они не беспокоили ее.
- Жак приехал! А можно мне к маме?
Я сажаю ее на колени:
- Ириш, послушай. Маме с дядей Жаком нужно закончить одно дело. Мама очень-очень занята сегодня.
Она понимает меня, и больше не пытается прорваться в комнату. Но я вижу, как она зорко следит за дверью.
Ночью мы просыпаемся от непонятного шума. Я выхожу и вижу Нелли, выбегающую из ванной в халате.
- Ты решила искупаться в три часа ночи?
- Тише! Сейчас Димка приедет.
- А Жак? Ты же с ним вчера оставалась?
- Это грустная история, - смеется Нелли. – Я его уже выпроводила. Главное, чтобы они не встретились у подъезда.
Наутро Дима уехал на работу, и Нелли рассказала мне события ночи.
- Представляешь, Димка ночью позвонил и спрашивает: «Можно я приеду». Он из другого города ехал, и как раз мимо проезжал. А что, у меня варианты есть? Конечно, можно. Спрашиваю: «Когда ты будешь?». А он мне «Минут десять». Вот черт! Я Жака разбудила – «солнышко, тебе пора». А сама – в ванную. Еще повезло, что Димка предупредил, что приедет! – она засмеялась.
- Ага. А то он бы к тебе – а тут Жак!
- Тогда бы я сказала, что Жак к тебе пришел!
- Ага, и заблудился, случайно перепутал и оказался в твоей постели, - мы хохотали до слез.
- Больше всего я боялась, что утром Ирочка спросит : «мама, а где Жак?». Или из вас кто-нибудь.
- Да, ты знаешь, если бы я ночью не вышла, я бы вполне что-нибудь подобное брякнула. А так я еще и Артема предупредила.
Нелли, уже перестав смеяться, задумчиво говорит:
- А знаешь, все-таки правда, что самым последним об измене узнает именно муж. Если человек не хочет знать – он не узнает. Я, конечно, вчера в ванну сходила, и как могла, в порядок себя привела. Но засосы-то остались – и на плечах, и на шее. Дима их в упор не заметил.


Дима
Интересно, правда ли то, что сказала Нелли о Кате? Что она спала с Жаком на новой квартире, а Артему врала, что ночует у подруги? Как Артем может с ней жить?


Катя
Сегодня была у Вики. Заходила к ней за постиранным бельем - пока машинку не подключили, приходится носить грязное белье к ней.
Вика в расписном халате-кимоно заваривает для меня кофе. Мне нравится бывать у нее в гостях. Чистая, уютная квартира, всегда вкусная еда. Когда бы не пришел к ней в гости – Вика всегда накормит чем-нибудь вкусным. Она любит все яркое, красно-оранжево-розовое. Яркое покрывало на кровати. Павлиньи перья в громадной напольной вазе. Куча разноцветных подушек, разбросанных по полу. Вершиной всего этого великолепия выступает огромный наглый рыжий кот, который тут же взбирается ко мне на колени.
И сама Вика такая же заметная, яркая. Она обожает красные сапоги, расшитые блузы, золотые украшения. Конечно – пробегает ехидная мысль - с ее-то фигурой ей бы лучше носить что-нибудь скромное.
Вика во всем хочет быть похожей на Нелли. Смешно, когда эта статная полная женщина, в яркой одежде, съеживается рядом с Нелли, любящей принимать образ мышки, этакого серого кардинала, старается быть незаметной. Но когда мы вдвоем – Вика раскрывается, откровенно любуется собой. Она любит, когда я прихожу одна – тогда она может насладиться рассказами о себе, не боясь натолкнуться на насмешливый взгляд Нелли.
Вот и сейчас. Вика поправляет покрывало на кровати и говорит небрежно:
- Ты там с Жаком не столкнулась на лестнице? Он только что ушел.
- Да? Нет, не видела.
Я не придаю значения ее словам – ну мало ли зачем Жак к ней мог зайти, и чуть позже, разливая кофе, Вика замечает:
- Любопытный мальчик. Такой нежный. Знаешь, обычно в постели с мужчиной я несколько стесняюсь своей полноты, не могу в первый раз расслабиться. А с Жаком такого нет. С ним я себе чувствовала себя самой прекрасной женщиной на свете.
Я молчу, пораженная откровенностью. Жак? С ней? А как же Нелли? Да пусть бы и так – но зачем она сообщает об этом мне?
Есть женщины, которые даже при неблизком знакомстве стремятся подчеркнуть, что мы вдвоем, будучи женщинами, связаны некими прочными узами пола, которые не имеют границ социальных – близости дружбы, статуса и прочей ерунды. Так, иногда меня шокируют рассказами при первом знакомстве о наступивших или не наступивших месячных, качестве прокладок, сексуальных особенностях мужа. Вначале я терялась, но потом привыкла. Хотя в ответ не могу предложить такую же готовность поделиться своим.
Вика, видимо заметив мои сомнения насчет Нелли и Жака, сказала в свое оправдание:
- Меня с ним Нелли познакомила.
И предложила с ним переспать? Так и рвалось у меня с языка.
Я шла домой и думала – сказать Нелли или нет? Если скажу – выдаю Вику. Если нет – предаю Нелли. А может, это была проверка? Тогда на что?
И я решила сказать. Вечером, как бы невзначай, поделилась:
- Вика говорила, что ей так нравится общаться с Жаком, - я наблюдала за реакцией Нелли.
Она улыбнулась:
- Правда? Ну, я рада за них. Хотя я не думаю, что эти отношения продлятся долго. Я понимаю, зачем это нужно Вике, но Жаку…Нет, я думаю, каждый из них решит свои проблемы с помощью другого – и они разбегутся.
- А…ты? Тебя разве не задевает, что он был с тобой, а теперь с Викой?
- От меня мужчины не уходят просто так. И если Жак с Викой – это значит, что меня саму это устраивает. И Вика не тот человек, который может у меня кого-то увести. Все это мы уже проходили, Катюш. Дружба значит больше, чем любой, даже самый привлекательный мужчина.
- А зачем это нужно Вике?
- Вике важно доказать Косте, и прежде всего, самой себе, что она кому-то нужна. Что она привлекательна, что ее хотят. Я считаю, что им с Костей давно пора развестись. Иногда Вика сама приходит к этому, а потом так и не решается.
- А Жак?
- Жак так переживает разрыв со мной. И я рада, что у него получилось с Викой. Так я не буду чувствовать себя виноватой перед ним. Хотя, знаешь, я заметила, что он изменился за это время. Это уже не тот наивный мальчик, которого я встретила несколько недель назад.
- А ты не жалеешь, что не осталась с ним?
- Я сделала свой выбор. По крайней мере, на данный момент.


Дима
Наши отношения похожи на американские горки. Вверх – вниз. Близость, замечательный секс, разговоры до утра - и кажется, что так будет всегда. И тут же - полный облом – неверно сказанное слово, взгляд – и все, Нелли смотрит с ненавистью, недоверием и исчезает. Мне кажется, что она сама ищет повод, чтобы исчезнуть. Ей нужна свобода – только она сама не знает, что с ней делать.
И с каждым витком наших запутанных отношений появляется все больше фальши. Иногда мне кажется, что я имею в ее жизни чисто функциональное значение – деньги. Секс. И все.
Ей нравится секс со мной, как бы сама она не хотела это отрицать. Я слежу за ее лицом, и вижу, как наслаждение сменяется злостью.
Мы и враги, и любовники, и самые близкие люди на свете.


Катя
Был один из тех вечеров, которые я любила больше всего. Мы с Нелли вдвоем, она никуда не спешит, и мы говорим, говорим. Если дома была Нелли, я не замечала присутствия Артема. Конечно, я любила его, ждала его с работы, стремилась побыть с ним наедине. Но все, что волновало или радовало меня, все свои мысли и чувства я доверяла только Нелли.
Самым близким человеком для меня была она. Я любовалась ее движениями, жестами. Мне нравилось делать ей приятное в виде чашки чая, принесенного утром в спальню, или мелких подарков - крема, заколки.
Но мы никогда не прикасались друг к другу. Боялись перейти заветную черту, отделявшую подруг от любовниц. Боялись последствий, которые могли произойти? Только однажды, когда я вернулась домой после больницы, Нелли подбежала ко мне и обняла. Меня испугал ее порыв. И я до сих пор помню ее руки у себя на плечах.
В детстве у меня была подруга, когда нам было лет по 15-16, мама как-то сказала мне:
- Вот посмотри – Инна - с ней никаких проблем - никаких историй с мальчиками, никаких приключений. А с тобой вечно что-то не так.
Я улыбнулась - дело в том, что незадолго до этого разговора Инка призналась мне, что совершенно равнодушна к мужчинам, единственная польза от них - это рождение ребенка. Вот женщины – совсем другое дело. Только женщина может понять тебя и быть по-настоящему нежной…
Ее отец был главным врачом, а мать – медсестрой. Они не были женаты, и он отказался от ребенка, чтобы не скомпрометировать себя. Моя мать работала в этой же больнице и была его замом. Они были большими друзьями. Одно время он даже хотел на ней жениться. Но что-то не срослось.
 А Инкина мама уехала в Афган, где ее и убили.
Для меня же любовь к женщине представлялась чем-то странным, не то чтобы неестественным, но недоступным мне лично.
Но чем дольше мы жили вместе, тем больше я понимала, что мужчины мешают мне. Раздражает Дима с его вечно недовольным, напряженным лицом, его настойчивое желание избавиться от меня, что-то переделать в нашем доме, его дурацкие затеи с ремонтом, которые так и остаются незаконченными.
Раздражает Артем - постоянные разговоры о деньгах, о том, что все не ладится, что кому-то везет больше, чем ему.
Мужчины постоянно требуют психотерапии. Их нужно утешать, обнадеживать. Заботиться.
Нет, я не ревновала Нелли к мужчинам. Вот и сейчас у нее появилось новое увлечение. Причем вопреки ее правилам – весной. Его зовут Матвей, и ему двадцать три.
Я наблюдала, как Нелли изменилась – даже одеваться стала по-другому – короткие юбки, обтягивающие блузки. Туфли на каблуках. К счастью, фигура позволяла ей это, и она выглядела моложе лет на восемь.
Она хотела понравиться, как школьница. Утром тщательно выбирала, что надеть, крутилась перед зеркалом. Нелли – представить только – сходила с ним на шоу байкеров и в ночной клуб. У них все шло очень медленно, как и полагалось столь юному созданию, как Матвей. Да и вообще было непонятно, закончатся ли эти отношения чем-нибудь существенным, либо так и останутся на стадии милых подарков друг другу и посиделок в баре.
Мне нравилось, когда у нее появлялось новое увлечение. Нравилось состояние влюбленности в ней. Но раздражало, когда этот мужчина заполнял всю ее жизнь, начинал напрягать своими проблемами. Когда он приходил к нам в дом, и с его появлением нужно было считаться. Как Дима.
Я не хотела считаться с ним. Наши отношения переросли во взаимную неприязнь и борьбу за внимание Нелли. Причем в последнее время побеждала в этой борьбе все чаще я. Иногда мне казалось, что Нелли специально дразнила Диму. Например, ей срочно требовалось что-то обсудить со мной, стоило ему приехать. Или когда они собирались ехать куда-нибудь вместе, например, за покупками, в последний момент она решала взять с собой меня.
Дима изо всех сил старался вернуть свое место в нашей семье. О том, чтобы жить с Нелли отдельно, как они планировали вначале, уже и речи не шло. Как бы не изменились их отношения, Нелли никуда не уйдет от меня.
Но в целом, мы неплохо уживались вчетвером. Артем считал нашу семью семьей на троих – я, он и Нелли. Дима думал, что он с Нелли, а я с Артемом - всего лишь временное недоразумение. Мы же с Нелли были убеждены, что мужчины – всего лишь спутники нашей жизни, а основу семьи составляем мы с ней. Нужно отдать им должное, каждый из мужчин выполнял свою функцию. Артем исправно отдавал нам деньги, которых так не хватало. Дима помогал с ремонтом. Меня поразил один его поступок.
Во время переезда, когда мы спешно освобождали квартиру, вдруг появилась хозяйка. Мы как-то напрочь забыли о ее существовании. Галина пришла рано утром, когда все еще спали. Было часов семь утра, когда она позвонила в дверь. Мы уже перевезли большую часть вещей, и у квартиры был опустевший вид.
Галина любезно поздоровалась со мной и спросила:
- Говорят, вы решили съехать. Только странно, что я об этом узнаю от соседей. Нелли есть?
- Да. Сейчас разбужу.
Нелли вышла к ней, на ходу запахивая халат. Они улыбнулись друг другу, как задушевные приятельницы.
- Доброе утро, Галечка. Я как раз собиралась тебе позвонить. Так хорошо, что ты зашла.
- Да, мне соседи сказали, что вы уже вещи вывезли. Мне показалось странным, что ты не позвонила.
- Ой, завертелась, не успела. Да мы еще не скоро закончим с переездом – я и не думала, что у нас столько вещей!
Галина, похоже, опешила от такой доброжелательности. Она шла сюда ссорится, но начинать ссору в ответ на улыбки Нелли было нелепо. Она сказала:
- Ну, хорошо. Тогда переезжайте, а на следующей неделе я зайду - мы посчитаем , что там по счетчикам получается, и за квартиру рассчитаетесь.
- Конечно, даже и не переживай, - заверила ее Нелли.
- Тогда я снова выставляю квартиру в агентстве. Я с вас не буду брать никаких компенсаций за быстрый уезд, понятно, что вам самим сейчас деньги нужны. Только единственная просьба – после себя приведите квартиру в порядок. Так, чтобы я могла ее показывать новым клиентам.
- Конечно. И не беспокойся даже.
Но когда мы закончили переезд, Нелли и не вспомнила о Галине. После нашего уезда в квартиру было страшно войти. Нелли передала оставшуюся сумму и ключи через Игоря и благополучно забыла о своем обещании.
Галя нашла нас спустя две недели. Она так же пришла рано утром, но в ней не было и капли прежней любезности.
- Доброе утро. Позовите Нелли, пожалуйста.
Нелли вышла, и в ней тоже не было особой радости. На лице написано недовольство.
- Да, Галя. Доброе утро. Что-то случилось? Говори, пожалуйста, потише – детки еще спят.
- Нелли! Что же ты наделала? Я пришла - к счастью, хоть сама пришла – и в квартире грязь ужасная! А если бы я с клиентом пришла? Ты бы сама захотела жить в такой квартире? Ты видела ковер? На него же ваши собаки гадили! Я его специально покупала, когда квартиру сдавать начала! А холодильник! Ты хотя бы могла его помыть? Ты даже мусор за собой не убрала.
Но Нелли нелегко было смутить. Она засунула руки в карманы халата и вопросительно смотрела на Галю:
- И что?
- Как – что? – та не ожидала такой наглости. – Ты действительно не понимаешь, что нужно сделать? Либо прийти и привести квартиру в порядок, либо заплатить мне за месяц и возместить стоимость ковра и мебели. На столе, на шкафах пятна, следы от чашек! И еще – ты деньги передала. Но это деньги за квартиру. А за свет и воду? Я на счетчик как глянула – там такая сумма набежала!
Но Нелли, помня свой разговор с Таней, завела привычную пластинку.
- Денег сейчас нет. Может быть, со временем мы удовлетворим твои претензии, но а данный момент такой возможности нет.
- А свет и вода?
- Это я понимаю, и как только у меня появятся деньги – я заплачу.
Галина вдруг заплакала, и сквозь слезы прокричала:
- Ты хотя бы убрать за собой можешь? Я так и знала, что с тебя ничего не возьмешь! Я с тобой как с порядочным человеком – даже штрафовать тебя не стала, что ты съехала раньше времени, хотя по договору должна была меня предупредить за два месяца. За квартиру всегда платили с задержками - я терпела, ждала. Шла на уступки. Но так как ты со мной поступила – это немыслимо просто! У меня тоже дети, и денег тоже немного. Что я теперь делать буду?
Нелли молчала.
Галя вытерла слезы и спросила, вскинув голову:
- Завтра к вечеру квартира должна блестеть. Делай что хочешь – но ты должна мне ее передать в таком виде, в каком она была до вашего вселения.
- Галя, муж работает. Он не может брать отпуск на работе ради уборки твоей квартиры. И я тоже на работе до шести вечера. А вечером – у меня двое детей, я не могу уйти из дому.
- Это твои проблемы, как хочешь, так и решай. Но я тебе сказала – завтра к вечеру квартира должна быть убрана. И ковер как хотите – так и отмывайте. Или купи новый, а этот себе возле кровати под нос положи - и наслаждайся своими собаками.
Нелли укоризненно покачала головой:
- Нам больше не о чем говорить.
Галя швырнула ключи на пол к ногам Нелли.
- Мне с тобой тоже. До завтра.
Нелли обернулась и увидела меня. Она сжала губы:
- Я и не знала, что ты здесь.
- Я же ей дверь открывала.
- А! – ей было неприятно что кто-то слышал этот разговор. Как бы жестко она не говорила с Галей. Нелли в душе чувствовала, что неправа. Но уже не могла это признать.
- Глупая женщина. Сдавая квартиру – всегда идешь на риск того, что в ней что-то поломают, испортят. И если к этому так трагически относиться – лучше не сдавать.
Вечером Нелли была уже готова рассказывать о приходе Гали как о смешной истории. Артем выслушал ее рассказ, потом спросил с сомнением:
- Может, все-таки стоит пойти и убрать?
Нелли тут же отрезала:
- Ключи лежат в коридоре.
Он тут же отступился:
- Я просто спросил. Мне завтра утром рано вставать.
- Вот тогда и молчи.
Дима же, услышав рассказ, встал и сказал:
- Пойдем.
- Куда?
- Туда. Бери ведро, порошок, что там еще надо – и пойдем.
- Я не собираюсь ничего делать. Если ты хочешь – пожалуйста.
Но Дима отозвал ее на минутку в спальню, и, выйдя оттуда, Нелли молча взяла тряпку и ведро и они ушли на старую квартиру. Дима сам вычистил ковер и отдал Гале деньги за месяц вперед.


 


ГЛАВА 4. НЕ ОТЧАИВАЙТЕСЬ – ХУДШЕЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ.

Прошло три месяца. Закончилась весна, от которой я обычно ждала так много, а Нелли воспринимала ее как скучное и пошлое время. И получилось наоборот – Нелли была увлечена невинной игрой с Матвеем – игрой в первую любовь. Она говорила мне:
- Мне кажется, что я живу двойной жизнью. На работе мне удается поверить в то, что это и есть реальность – влюбленность Матвея, беззаботность, интересная работа. Я обсуждаю с девчонками, какая помада лучше, какие духи стоит купить – и понимаю, что я не могу купить ничего. Вечером я прихожу домой – и на меня наваливается куча проблем, перед которыми я просто теряюсь – чем накормить детей, во что их одеть. И Дима еще со своими страданиями – он всегда что-то подозревает, ревнует. Всегда хочет больше, чем я могу ему дать.
Моя жизнь, в отличие от Нелли, не была столь же насыщенной. Если Нелли чувствовала себя как максимум сверстницей Матвея, то я ощущала себя на все пятьдесят. То есть, старой, никому не нужной клячей. Мы никуда не ходили, потому что у нас не было денег. Я не покупала себе новую одежду – по той же причине. И из-за тех же денег, вернее, из-за того, что их попросту не было, мне пришлось взять на себя всю домашнюю работу – о домработнице никто уже и не заикался.
Единственным развлечением для меня стали приходы Кости и его неуклюжие попытки заигрывать со мной. Он все так же пытался незаметно прикоснуться ко мне, причем с каждым разом его прикосновения становились все более откровенными. Нашим любимым времяпровождением был совместный просмотр фильмов. Причем мы выбирали такие, какие точно не понравятся ни детям, ни Артему. Мы садились на диване, а так как в доме было холодно, укрывались одним одеялом. Мы ничего не говорили друг другу, и дальше совместных поглаживаний дело у нас не шло.
Я призналась об этом Нелли. Мы с ней разбирали книги, привезенные еще с той квартиры, и я спросила:
- Что ты думаешь о Косте? Мне кажется, что я ему нравлюсь, но он как-то странно это показывает?
- Он к тебе втихаря пристает? Я заметила, - расхохоталась Нелли.
- Я и не думала, что это так очевидно, - растерялась я.
- Очевидно для того, кто знает Костю. Он любопытный человек. Я давно говорю, что они с Викой не пара друг другу – в их браке раскрываются только самые худшие черты каждого. Когда у Вики был Алексей – она была совсем другой. Нежной, доброй. Она заботилась обо всех.
- Подожди! Алексей – это случайно не тот, который женился на Олечке?
- Да, - кивнула Нелли. – Его женитьба стала таким ударом для Вики! Она почему-то была убеждена, что у них все хорошо - он ее даже познакомил со своей мамой, и Вика решила, что следующим его шагом станет предложение руки и сердца. Так и получилось. Только предложил он Олечке.
- Почему?
- Потом он сказал Вике, что их отношений не было. Не было отношений мужчины и женщины – он видел в ней только друга, и ценил ее как друга. А все остальное – это домыслы Вики. По большому счету, так оно и было. Он вел себя очень галантно – всегда провожал ее до дома, водил ее в кафе, в театр. Но никогда не спал с ней. Но Вика считала, что это всего лишь вопрос времени. После этого случая Вика впала в тяжелую депрессию. Поэтому она так и обрадовалась появлению Жака.
- А Костя?
- А что Костя? Сам по себе он интересный. Когда-то у меня с ним тоже был роман. Он очень заботливый – готовит, старается во всем женщине услужить. Когда я к нему приходила – он всегда начинал с того, что пытался меня накормить. Для него это показатель наибольшей любви.
- Да, у него это общее с Викой. Она тоже вкусно готовит.
- Ага. Наверно, из-за этого мы с ним и расстались, - засмеялась Нелли. – Для меня еда и секс несовместимы. После вкусной еды я уже не хочу никакого секса. А Костя готов это дело чередовать – поели, и «давай повторим?».
- А если серьезно – почему расстались?
- Мы и не расставались. Просто отношения сами собой сошли на нет – безо всяких страданий и драм. Мы слишком хорошо друг друга знаем, слишком близко могли видеть, каков каждый из нас в быту и совместной жизни. Когда я вижу, как он ведет себя с Викой - мне жутко от одной мысли, что этот человек мог бы быть моим мужем. Скучный, к детям равнодушен, вечно с претензиями.
- Тебе не кажется, что чем-то это напоминает Артема?
- Есть немного. Видимо, поэтому они друг друга терпеть не могут. Только в Артеме нет этой пошловатой улыбки и желания полапать любую женщину.
Я покраснела. Больше мне не хотелось обсуждать с Нелли то, что происходило между мной и Костей.
К тому же очень скоро все закончилось.
Костя с Викой пришли к нам в гости. Хотя они бывали у нас так часто, что гостями мы их уже не считали. Я зашла в детскую, чтобы сменить белье на кроватях. И услышала, как следом за мной вошел Костя. Он выключил свет в комнате, подошел и начал целовать меня. Я ответила. Мы целовались, а я прислушивалась, не вышел ли со своей комнаты Артем. Услышав шум, я выбежала из комнаты. Никого. Показалось. Я вернулась назад, и сама обняла Костю. Он жадно целовал меня, шарил руками по груди. Я была готова раздеться прямо здесь, и понимала, что не могу. В любой момент может войти Артем или вернуться дети.
Меня остановил голос Артема:
- Катя! Ты где?
Я отпрянула от Кости и выбежала из комнаты. Заперлась в ванной, чтобы отдышаться. Единственной комнатой, которая в этом доме закрывалась, была ванная. Даже сидя на унитазе ты в какой-то момент мог увидеть любопытную детскую мордочку.
Я посмотрела на себя в зеркало. Зрелище было то еще. Лицо горело, а губы были красными. Я умылась холодной водой.
- Катя!
- Она в ванной. Купается, наверно, - услышала я голос Кости.
Зачем я это сделала, я не могла объяснить самой себе. Все, что я чувствовала – это дикое желание. Оно не имело никакого отношения к любви, верности и даже дружеского расположения к человеку. Я думала о Косте несколько дней. Представляла, как я прихожу к нему в гости – якобы к Вике, но точно знаю, что ее нет дома – и мы остаемся с ним вдвоем. Или под каким-то предлогом выпроваживаю всех из дома.
Костя появился спустя неделю. Они снова пришли с Викой за своим сыном, который ходил в один садик с Ирочкой, и я обычно забирала сразу двоих детей.
Костя вел себя со мной исключительно вежливо, и избегал оставаться со мной наедине. Я подкараулила его в коридоре и спросила, прикоснувшись к его руке:
- У меня есть два билета в кино, мне подружка дала, а у Артема не получается. Сходишь со мной? - никаких билетов у меня не было. Но я знала, что если он согласится, я куплю их. Покупать же их заранее было непозволительной роскошью. – Завтра, в семь вечера.
- Прости, но я работаю. Предложи Нелли.
Костя не смотрел на меня. Но я решила идти до конца:
- Тогда давай просто встретимся. Пообщаемся.
Он отвернулся, потом посмотрел на меня, и отвел взгляд:
- Прости. Не придавай значения тому, что было, – он потрепал меня по руке. – Не грусти.
И ушел на кухню, где сидели Нелли и Вика.
Его слова отрезвили меня. Я вспыхнула от стыда. Глупая кошелка! Я хотела провалиться под землю прямо здесь, в коридоре.
Мне стало страшно, что я сейчас, подойдя к кухне, услышу, как они хохочут втроем надо мной, над моей глупостью!
А что я буду делать, если об этом узнает Артем?
Долго еще я с опаской смотрела в лицо Артема, пытаясь понять – знает или не знает – после каждого его разговора с Нелли или Костей.
Это стало еще одной причиной в уже довольно большом списке причин, по которым мне хотелось разъехаться с Нелли и жить своей семьей.
Я испытывала двойственные чувства: с одной стороны, мне хотелось уехать с Артемом из этого дома. Я устала от бесконечной домашней работы, которая невзначай оказалась на моих плечах, от вечного шума детей, от безденежья. От несвободы, вызванной нежеланием Нелли помогать по дому. Нам очень редко удавалось побыть вдвоем с Артемом. Даже если мы планировали уединение, и договаривались с Нелли, что она побудет с детьми, в последний момент выяснялось, что Нелли забыла, устала, что у нее сегодня тяжелый день. Я понимала, что Нелли было нелегко сейчас. Но это «нелегко» продолжалось больше года!
Я мечтала о чистой, уютной квартире, где будем только мы вдвоем, где никто не будет рыться в моих вещах, никто не будет посягать на мое время. Где я могу разводить цветы, не боясь, что их сожрут собаки. Где можно будет застелить кровать новым постельным бельем, и не бояться, что гадкая такса выпотрошит подушку. Где утро не будет начинаться с перемывания кучи посуды и уборкой за кошками.
Но была и другая сторона. Когда я была с Нелли, то понимала, что не хочу расставаться с ней. Я любила ее. И любила Артема. Но кто-то из них был лишним. Иногда мне казалось, что это Артем. Мы могли бы прекрасно жить вдвоем с Нелли – только вдвоем, две любящие друг друга женщины. Пусть у каждой из нас будут свои мужчины, но за пределами нашего дома. В такие моменты я чувствовала, что Артем мешает мне. Отбирает у меня свободу.
Я металась между ними двоими. По ночам, когда мы лежали в постели, я начинала плакать, упрашивая Артема уехать отсюда. На что он неизменно отвечал:
- У нас нет денег, чтобы жить отдельно.
Он уже не говорил о своей любви к Нелли. Но решиться на уезд – это было выше его сил.
А утром, встречая Нелли, я забывала о своей истерике. И не понимала, как я могу хотеть расстаться с ней. Так шло время, день за днем, и каждый день был для меня и пыткой, и наслаждением.
Однажды Артем выдал меня, рассказав Нелли о моем желании. Она тут же спросила меня об этом:
- Правда ли, что ты хочешь уехать отсюда?
Я растерялась:
- Не знаю… Нет, я не хочу расставаться с тобой. Просто я устала от работы по дому, от вечного беспорядка.
Нелли задумалась:
- С работой по дому мы что-нибудь придумаем. Это я виновата. Я все свои проблемы на тебя взвалила. Я постараюсь что-нибудь изменить. Нужно распределить обязанности, привлечь Игоря и Сережу. Например, Сережа вполне мог бы выносить мусор, а Игорь – мыть посуду. Ты готовишь, я убираю. Смотри, как замечательно получается!- она удовлетворенно улыбнулась.
Но все было замечательно на словах. Мы не раз пробовали все это, но сталкивались с непреодолимой силой, называемой просто - «лень». Мы придумывали ей много имен – занятость, усталость, депрессия, подростковый кризис, творческая натура. Но ничего не менялось. На практике отказывалось, что Игорь старается исчезнуть из дома. Посуда накапливалась в раковине, потом занимала стол возле нее, перекочевывала на пол. Все это покрывалось плесенью и источало неописуемый аромат. Так, что кухня становилась зоной экологического бедствия. Аналогичная история была и с мусором.
Дальше было два варианта: заставить Игоря или помыть самой. Первое удавалось только Нелли. А так как дома она бывала в последнее время редко, то оставался второй вариант.
Уборку взяла на себя Нелли. Но – смотри выше - дома она бывала нечасто. Когда приходила, то дети встречали ее у порога и старались не отпускать. Она садилась с ними, обнимала их, разговаривала, читала. Потом я хотела поговорить с ней. А потом наступал вечер, и ей снова пора была уезжать. И напоминать об уборке совсем не хотелось.
Нелли заметила мою скептическую улыбку и нахмурилась:
- Нет, конечно, если ты хочешь уйти… Я пойму. Если я чем-то тебя обидела, скажи. Потому что когда я слышу от Артема, что ты плачешь по вечерам, и все оттого, что я обижаю тебя, я чувствую недоверие к тебе. Ты мне ничего не говоришь, но оказывается, что тебя все не устраивает.
Я покраснела.
- Что ты. Наверно, мне действительно хотелось бы пожить с Артемом вдвоем. Но я понимаю, что сейчас тяжело с деньгами, и вообще…
Нелли порывисто встала.
- Да вижу я. Но я так тебе благодарна за то, что ты есть. Я не знаю, чтобы я делала без тебя. Да, все-таки две женщины уживаются вместе лучше, чем мужчина и женщина. Ты же видишь, что на самом деле это наша с тобой семья, наш дом. Да, Артем приносит деньги, но все вопросы решаем мы. Даже глобальные. Ведь по большому счету, решение о покупке квартиры приняли мы вдвоем.
Скоро к нашим совместным решениям добавилось еще одно.
Вначале появились деньги.
Нелли вернулась домой с подарками для детей – куклой для Ирочки и конструктором для Сережки. На выходных она взяла Сережку и поехала с ним в «Детский мир». Оттуда они вернулись со скейтом – подарком, о котором Сережа мечтал уже год.
Вечером Артем спросил ее:
- А не слишком ли неразумно тратить зарплату на игрушки?
- Это не зарплата, - загадочно улыбнулась Нелли.
- Деньги Димы?
- Нет. Мне на работе дали премию, и я решила сделать детям приятное, чтобы компенсировать им хотя бы Новый год.
- Понятно. Но при таком количестве долгов я думаю лучше было бы их потратить на что-нибудь другое.
- Тем, я в твой кошелек не лезу. Зарплата есть зарплата – тут я согласна, я и так деньги вроде зря не трачу. А премия – дело другое.
- Это тебе кажется, что ты зря не тратишь. Но денег почему-то всегда не хватает, - завел Артем любимую пластинку.
- Послушай, Тем. Я вроде в казино не хожу, и наряды от кутюр не покупаю. Если деньги тратятся – значит, это нужно купить. Значит, их просто не хватает – и нужно думать, как заработать больше, а не о том, как еще сэкономить.
- Вот как? Я на работе с утра до вечера. И зарплата у меня немаленькая. Уж извини, что больше заработать не могу.
Они сцепились не на шутку.
После этой ссоры Нелли не делала столь явных расходов. Но я видела, что деньги у нее были. Она все так же ездила на работу на такси, не отказывала себе в маникюре. Если я днем заходила к ней на работу, мы шли обедать в кафе.
А чуть позже деньги появились и у Артема. Ему дали премию на работе в связи с десятилетием фирмы, в размере трех его зарплат. Он долго мялся, и не говорил нам с Нелли о предполагаемой сумме.
- Пока еще ничего неизвестно. Непонятно, дадут ли вообще.
Нелли мечтала, что на полученные деньги можно доделать ремонт, но Артем остановил ее:
- Если премию и дадут, то лучше выплатить банку. Меньше проценты, и вообще так будет лучше.
Нелли хотела стиралку, кухонный комбайн и мебель в детскую. Я мечтала о новой кровати.
И вот я зашла к Артему на работу, и застала там праздник. Собрался его отдел, и они сидели в маленькой комнатушке за столом, уставленным закусками и принесенными из дому салатами в пластиковых коробочках. Я хотела уйти, но Артем остановил меня:
- Садись, посиди с нами. Сейчас вместе пойдем.
Мне налили бокал вина и поставили чистую тарелку. Я спросила тихонько:
- А по какому случаю праздник? Чей-то день рожденья?
Артем шепнул мне на ухо:
- Премию дали! Вот и отмечаем. Праздник фирмы был вчера, а деньги дали сегодня. Вот мы и собрались – допить то, что осталось после вчерашнего празднования и отметить более важное событие. Ведь премия – это важнее, чем юбилей фирмы.
Я обрадовалась. Но постеснялась спросить, сколько он получил. Уже вечером, когда мы вышли на улицу, я спросила:
- Ты доволен?
- Да!
Он хитро улыбнулся. Потом сказала:
- Получилось даже больше, чем я ожидал.
- Вот как?
- Да.
Артему не терпелось похвастаться, но в то же время он наверно опасался, что я буду посягать на его деньги. Но я ничего не спрашивала.
- Ты не скажешь Нелли?
- О чем? – спросила я, как будто не понимая.
- Ну, если я скажу тебе, сколько я получил? Не скажешь?
- Хочешь – можешь вообще не говорить.
- Нет. Мы вместе, и от тебя я скрывать не могу.
- Ну и?
- Три зарплаты! Представляешь?
- Ого! Супер!
- Я сам не ожидал.
- И на что ты хочешь их потратить?
- Хочешь, пойдем в «Золотую корону», - щедро предложил Артем. «Золотая корона» - самый дорогой ресторан в нашем городе. Я много раз слышала о нем, но ни разу там не была. И не могу сказать, что сильно желала этого. Я не люблю дорогие рестораны – отчасти потому, что не знаю, как в них вести себя, но больше по той причине, что мне кажется несусветной глупостью тратить на еду денег больше, чем десятикратную стоимость составляющих ее продуктов. Поход в дорогущий ресторан сейчас, после сытного ужина на работе у Артема, да еще при вечной нехватке денег дома на полноценную еду, казался мне кощунством.
- Нет, я наелась. Вот чай можно где-нибудь выпить
Мы пошли в нашу любимую кондитерскую и заказали кофе с пирожными. Мне очень хотелось узнать, на что же Артем предполагает потратить свою премию. А ему не терпелось поделиться со мной, и сделать это обстоятельно, а не на бегу.
- Прежде всего, часть денег я хочу потратить на кредит. Так мы платим один взнос в месяц, а я хочу заплатить два.
- Хорошо. Но у тебя еще остаются деньги. Что, неужели сбудутся мечты Нелли о стиралке?
Артем промолчал, старательно размешивая сахар в чашке.
- У меня еще со школы есть одна мечта.
- Какая?
- Я хочу ударную установку.
- Что?!
- Набор ударных инструментов – тарелки, барабаны. Я всегда мечтал играть. Когда я учился в десятом классе, родители пообещали мне, если я окончу школу с золотой медалью, они мне подарят ударную установку. Я сам ее выбрал, и полгода ходил и любовался в магазине. Золотую медаль мне дали, но потом были инфляция, деньги обесценились, и все, что родители смогли мне купить – была гитара. А мечта так и осталась. Для меня эта установка – как будто не полученный жизненный шанс.
- Почему?
- Мне казалось, что если бы она у меня была, моя жизнь сложилась бы по-другому. Я бы мог стать музыкантом, играть в какой-нибудь рок - группе. И сейчас я очень хочу вернуть этот шанс.
Я молчала, удивленная его рассказом. Как мало знаешь о людях, которые тебя окружают. Иногда исполнение детской мечты дает какой-то толчок в жизни, открывает внутренние возможности, задавленные повседневностью. А иногда – это всего лишь еще одно подтверждение вечного закона о том, что мы желаем вовсе не того, что нам нужно. И достижение такой цели оборачивается разочарованием. Главное – правильно поставить техзадание!
- Что ж, - я подняла чашку с кофе, - за сбычу мечт!
- Ты правда считаешь, что мне стоит купить эту установку?
- Это тебе решать. Твоя мечта, деньги тоже твои. Вот только что ты скажешь Нелли? Вряд ли она поверит, что барабан – это лучше, чем стиральная машинка.
- Честно говоря, я не хочу спрашивать у нее разрешения. Я не считаю нужным отчитываться перед ней. К тому же она сама сказала, что зарплата – это зарплата. Ее мы отдаем на благо семьи. А премия - личное дело каждого. Она же у меня не спросила, как ей потратить свою, накупила детям всякой ерунды.
- Да, но…Там ведь была сумма совсем другая, - мне не нравилась позиция Артема. – К тому же она потратила деньги не на себя, а на детей.
- Но она купила для них то, что сама хотела. Родители часто покупают игрушки не детям, а себе. Она хотела, чтобы у Сережи был скейт – это круто, это чтобы выпендриться перед детьми во дворе. А я бы ему лучше куртку купил!
- Ну, хорошо. Поступай так, как считаешь нужным.
- Может, ты и права, что не стоит, - засомневался Артем. – Но дело в том, что я уже пообещал. Я заказал ее в магазине, ее привезли под меня, и я должен сегодня забрать эту установку. Если я ее не заберу – я менеджера подставляю. Он мне поверил, привез, даже предоплату не стал требовать, а ее так быстро не продашь.
- Если все уже решено, зачем ты тогда сомневаешься? – мне стало неприятно. Артем уже фактически сделал эту покупку, и он ставил меня в известность, а вовсе не советовался, как он изначально представил наш разговор.
- Но если ты скажешь - я откажусь, - наш разговор напоминал танец из фильма «Любовь и голуби» - фигура первая, фигура вторая. Этот вопрос был одной из «фигур», и ответ на него мог быть только одним:
- И тогда ты подставишь менеджера?
- Ну да, - опустил глаза Артем.
Я допила кофе, доела пирожное, наслаждаясь каждым кусочком. И сказала, отложив салфетку.
- Поехали за твоими барабанами. Раз уж ты решил их покупать – так получи от этой покупки максимум удовольствия, и не терзайся из-за потраченных денег.
- Правда? – лицо Артема просветлело. – Ты так считаешь?
- Ну да. За кофе платить будем? – я подозвала официантку.
И мы поехали за установкой. По пути Артем меня спросил:
- А давай тебе что-нибудь купим? Например, одежду? Хочешь?
Но после того, как Артем заплатил за барабаны, мы с грустью поняли, что денег осталось только на оплату кредита, как он и хотел, и на такси, чтобы доехать до дома. Мы купили детям чисто символические подарки – во вьетнамском магазинчике, где продавались дешевые игрушки, большой торт и две курицы - гриль, и поехали домой на такси, потому что довезти три барабана разных размеров и еще кучу всяких штучек, назначение которых я понимала смутно, на общественном транспорте не было никакой возможности. Артем пообещал:
- Давай так – как только появятся деньги – вот отпускные, например, дадут, или еще какую-нибудь премию, мы покупаем тебе одежду. Я давно хочу купить тебе зимнюю теплую куртку.
- Договорились, - я обняла его.
Дома же нас ждало настоящее испытание. Дети очень обрадовались торту, курице и игрушкам. Игорь и Сережка были потрясены барабанами. В общем, все были довольны, пока не вернулась Нелли.
Ее тоже впечатлили барабаны. И она сказала Артему все, что она думает о его покупке – о ее крайней необходимости, о заботе обо всех нас и детях, и много еще хороших слов. Но дело было сделано – установку уже купили. К тому же Артем все-таки заплатил за кредит.
Мы очень быстро расстались с деньгами, и снова оказались в таком же бедственном положении. Но то, на что мы их потратили – вещи, без которых мы вполне могли бы обойтись – создало иллюзию, что у нас все хорошо, и финансовая катастрофа нам не грозит.
И Нелли первой подняла вопрос, который так беспокоил меня.
Ребенок.
Прошел уже почти год с момента той несчастной ложной беременности. Со временем из памяти стерлись все сомнения, и осталось только воспоминание о радостном ожидании, которому не суждено было сбыться. Я очень хотела ребенка. С умилением рассматривала коляски с младенцами, надолго застывала в отделах детских игрушек.
Нелли сказала как-то когда я в очередной раз жаловалась на Артема:
- Вам нужен ребенок. Если у пары нет детей, отношения исчерпывают себя. В них нет завершенности, цели.
- Ты считаешь, что цель брака – дети?
- Не цель. Логический шаг. Так же, как отношения должны увенчаться свадьбой, либо закончиться рано или поздно.
- Я и не думала, что ты настолько старомодна, - засмеялась я.
- Это не старомодность. Это законы жизни, - улыбнулась Нелли. – если бы у вас появился ребенок, ты перестала бы циклиться на мелких недостатках Артема. Ведь это же твоя естественная потребность – иметь ребенка, заботиться о ком-то.
И я закинула первую удочку.
- Тем, а что ты думаешь насчет ребенка? – спросила я, когда после приятного во всех отношениях секса мы нежились в кровати. Он поднялся на локте и посмотрел на меня:
- Ты серьезно?
- Вполне. А почему нет?
- Я не хочу детей. Мне и этих хватает, - он отодвинулся от меня.
- А мне нет. Я люблю Ирочку и Сережу, но это ведь не мои дети, - я пыталась мягко убедить его, но Артем был непреклонен. Его настроение сразу же испортилось, и он был в обиде на меня, что я разрушила нашу идиллию.
Я пожаловалась Нелли, и та ободрила меня:
- Артем всегда против детей. Но когда ребенок появляется – он смирится с ним, а потом даже сможет полюбить. Мужчины всегда такие.
Я обращала внимание Артема на младенцев, рассказывала, как мне хочется заботиться о ком-то. В конце концов он сказал:
- Даже и не знаю, как тебе помочь. В другой ситуации я бы предложил завести собаку – но у нас их и так уже две.
А потом у меня закончились таблеточки. И как-то сразу не было денег, чтобы купить еще упаковку. Потом я забыла о них. А потом прошел срок, когда еще имело смысл их пить. Я сказала Артему о моей проблеме, но он только пожал плечами. Да и кому охота бежать за презервативами посреди ночи?



Нелли пришла домой поздно вечером. Она сняла туфли и прошла в комнату, устало передвигая ноги.
- Мама пришла, - тут же прибежала Ирочка.
- Детка, я так устала. Пойди пока к папе, ладно?
- Нет, я с тобой хочу, - Ирочка попыталась залезть ей на колени. Нелли встала, подхватила Ирочку на руки, вынесла ее в коридор, и закрыла дверь. Я гладила белье у Нелли в комнате, потому что только ее размеры позволяли поставить гладильную доску, и расположиться с бельем.
- Так хорошо, что ты гладишь. Я терпеть не могу эту работу.
- А мне нравится. Можно смотреть телевизор или просто думать о чем-нибудь.
- Ага, - фыркнула Нелли. – Как Агата Кристи. Она когда мыла посуду, обычно думала об убийстве.
- А ты чего такая уставшая?
- Да так, - уклонилось Нелли. – Она уселась в кресле, подвернула под себя ноги и наблюдала за мной.
- Может, ты хочешь лечь? Я тогда завтра закончу.
- нет-нет. Ты мне совсем не мешаешь.
Какое-то время мы молчали. Потом Нелли сказала:
- Матвей хочет прийти к нам в гости.
- Вот как? Ну, пусть приходит.
- Да, но… - Нелли замялась.
- Понимаешь, я очень боюсь его прихода сюда. Боюсь, что он увидит слишком большой контраст между моими рассказами о себе и реальностью.
- То есть? Ну, давай сделаем генеральную уборку. Или хотя бы помоем посуду.
- Я не об этом, - отмахнулась Нелли. – хотя…И об этом тоже.
- А кто он?
- Матвей – мальчик из богатой семьи. Его отец занимает не последнее место в местном совете. Отдыхают они исключительно заграницей, Новый год встречают в Европе.
- Подожди…А что он тогда делает на работе?
- Это такой воспитательный маневр. Он учится, но учится заочно. Отец очень хотел, чтобы он учился на стационаре. Но Матвей наотрез отказался. Сказал, что хочет работать. Вот отец и устроил его на эту работу.
- Понятно. И ты боишься привести его к нам домой, чтобы мальчик не был шокирован. Может, он даже и представить себе не может, что люди могут жить в таких условиях, - я разозлилась. Нелли было плевать на то, что мы живем в такой грязи и нищете. Что я каждый день хожу по магазинам, выбирая, что можно приготовить на обед – кашу и салат из сезонных овощей типа вареной свеклы или капусты или макароны с дешевыми сосисками, напоминающими по вкусу туалетную бумагу. Заваривать чай чаще, чем раз в три дня, для нас непозволительная роскошь! Каждый раз мы с Артемом из поездки к родителям привозим банки с вареньем, чтобы не покупать сахар! А Нелли беспокоит только то, что о ней подумает Матвей!
Нелли молчала. Она обводила взглядом стены, как будто видела их в первый раз.
- Постой, - начала догадываться я. – Ты сказала – контраст между реальностью и твоими рассказами. Что ты имела в виду?
Нелли призналась:
- Я не совсем была откровенной с ним. Я говорила то, во что сама хотела бы поверить.
- А что он знает о тебе?
Нелли принялась перечислять с виноватым видом:
- Что я работаю исключительно для собственного удовольствия. Живу в большой квартире в тихом уютном районе.
- Он знает, что у тебя двое детей?
- К счастью, да. Об этом я сказала всем сразу же. Нет ничего печальней зрелища, когда женщина выдает свидании на пятом – ты знаешь, у меня есть еще один сюрприз. Или еще два сюрприза – одному три года, второму – пять. Дети – это гордость женщины. И она не должна их скрывать.
- Это радует. А про меня с Артемом ты тоже сообщила?
- Ну да. Только я сказала, что ты моя сестра, и Артем – твой муж. Квартира принадлежит нам обеим, и поэтому мы живем вместе.
- Хорошо. Игорь?
- Игорь – племянник, который временно живет с нами.
- Так ты почти ничего от него не скрыла. Пункт последний – собаки-кошки?
- Он не любит домашних животных. А я сказала, что люблю, и что у меня их несколько. Но не уточняла, каких.
- Так ты ни в чем его и не обманула, - заметила я. – Тебе нечего бояться!
- Я обманула его в самой атмосфере дома. Здесь вовсе не так красочно и беззаботно, как я представила ему.
- А зачем ты сказала, что работаешь не ради денег? Тебе было стыдно признаться, что мы нуждаемся в деньгах?
- Да.
- Но с другой стороны, тебе же в последнее время зарплату повысили. Так что не расстраивайся особо. В доме мы уберем. Собак выгуляем. Если хочешь – мы с Артемом даже уйти можем.
- Нет! Не надо вам уходить. Если уж он придет – так лучше пусть все увидит сразу – и детей, и животных.
- И нас, - закончила я. – Спасибо. А то роль скелета в шкафу меня не слишком вдохновляет.
Матвей пришел в гости в субботу днем. Как и полагается кавалеру, он пришел с букетом роз, коробкой дорогих конфет и бутылкой вина. Перед этим Нелли вскочила чуть ли не в шесть утра, и как угорелая, в одной ночной рубашке носилась по дому и вылизывала квартиру.
К приходу Матвея кухня, коридор и комната Нелли были готовы. Также сияли чистотой унитаз и вычищенная ванна. В остальные комнаты лучше было и не заглядывать. Все, что Нелли посчитала лишним, она свалила туда и закрыла двери. Я пообещала ей, что поздороваюсь с Матвеем, и мы с Артемом уедем к родителям, забрав с собой детей.
Он вошел, с любопытством озираясь по сторонам. Нелли рассказывала:
- Знакомься – это Катя и Артем. Это – Ирочка. А вот – Сережа. Это – Тайра, кошек зовут..
- Остановись, - улыбнулся Матвей. – Для первого раза достаточно. Будем знакомиться частями.
Высокий, с широкими плечами, он был похож на богатыря из картины. Да, на лошади бы он смотрелся впечатляюще, подумала я , и у меня вырвалось:
- А ты умеешь ездить на лошади?
- Прости? – он повернулся ко мне. – На лошади? Нет. На машине умею, - он приветливо улыбался, и в глазах его скакали смешливые искорки. Он был воплощением спокойствия. Соперничать с ним по этой части могла только Нелли. И еще в нем чувствовалась сила. О которой еще предстояло узнать – добрая она или злая.



В кои-то веки я была дома одна. Это неслыханное везение. Дети в школе, Нелли и Артем на работе. Даже Игорь куда-то ушел.
Я сидела за компьютером и игралась.
Прозвенел звонок. Кого-то черти принесли. Я поплелась к двери.
На пороге стоял Жак с коробкой зефира.
- Привет! Ты к Нелли? А она на работе… - растерялась я.
- Ну не то, чтобы к Нелли. Вот, шел мимо – решил зайти. К тому же Вика вроде тоже к вам собиралась. Как раз встретимся.
- Да?
Еще и Вика!
- Так пустишь? – Жак беззастенчиво осматривал меня, как экспонат в музее. Я тоже осмотрелась – вроде ничего нигде не торчит. Даже пятен нет. Футболка. Джинсы. Ничего особенного.
- Ну да – проходи.
Я посторонилась. Он прошел мимо меня в кухню и поставил чайник.
- Проходи, располагайся. Чувствуй себя как дома.
- И не забывай, что ты в гостях. Намек понял. Но я везде чувствую себя как дома, - он продолжал смотреть на меня.
- А почему ты на меня так смотришь? -не выдержала я.
- Просто. У тебя очень смешные тапочки. С блудливыми глазками.
Я опустила глаза – нормальные тапочки. Сейчас многие такие носят. У меня были с мышиными мордами. Я засмеялась.
- Да уж.
- А чем ты занимаешься? Тебе не скучно одной?
- Одной? Нет, что ты. Здесь одиночество – непозволительная роскошь, и каждая минута – это просто наслаждение.
- А я вот зашел и помешал.
Я промолчала, но Жака это нисколько не смутило. Мы пришли в нашу комнату, и Жак сел на кровать. Он вдруг взял меня за руку:
- А правда, что тебе нравится секс со связыванием?
Я ошеломленно уставилась на него:
- Что?
Он смотрел на меня, обводя пальцем по запястью.
- Так правда или нет?
- Это откуда у тебя такая информация? – Я не убирала руку, чувствуя как поднималось возбуждение.
- Да так, - опустил он глаза. – А что тебе еще нравится?
Мне хотелось встать и выгнать нахала из комнаты. Голос разума подсказывал, что знать обо мне такие подробности он может либо от Нелли, либо от Артема. Но я не могла себе представить Артема, обсуждающего с малознакомым парнем подробности своей сексуальной жизни. Нелли? А что еще она рассказала обо мне? Если я позволю ему продолжить, это станет известно всем.
Но я не могла остановиться. Возбуждение охватило меня, и я обняла его шею и поцеловала.
Интересно, мужчины учатся целоваться по книжкам? Или на манекенах? Или еще на чем-то? Почему-то считается, что чем влажнее поцелуй, тем больше это должно возбуждать женщину. Но меня раздражают влажные следы на моих губах. На моей груди, шее. Мне кажется , что я занимаюсь сексом с пекинесом.
Как только Жак поцеловал меня, я тут же поняла, что это не мое. Но остановиться было как-то неловко. Как неудобно уйти из гостей, согласившись на кофе, когда хозяйка уже пошла его заваривать. В таком случае нужно его выпить как можно быстрее, выждать приличествующие минут пять, и только после этого уходить.
Я лежала на кровати, и с тоской думала, какая же я идиотка. Я во второй раз попадаю в ту же историю – ненужный секс, ненужный мужчина – и последствия, за которые придется расплачиваться долго. И дорого.
Жак снял с себя все, оставив только плавки. О Господи! Они были красного цвета. Я тихонько хихикнула.
- Что такое? – спросил он. Его глаза стали тусклыми, и он жадно шарил по мне руками.
Вика! Черт! Она должна прийти! Почему, когда она совсем не нужна, она приходит. А сейчас я так ждала ее звонка!
Жак целовал меня, спускаясь все ниже и ниже. Но терпения ему явно не хватало. И когда он наконец улегся на меня, и…
Я почувствовала сильную тошноту.
- Жак, извини. – Я встала и стала натягивать футболку. – Я не могу, прости.
Я обернулась и наткнулась на его холодный и злой взгляд. Но он тут же спохватился:
- Что случилось?
Я не ответила и выбежала в туалет. Меня рвало над унитазом, и я слышала встревоженный голос Жака:
- Катя? Что с тобой?
Я вышла из туалета, ничего ему не отвечая. Прошла в ванную, умылась холодной водой, пригладила волосы. И тут же услышала звонок. Я выбежала, чтобы открыть дверь.
Это была Вика. Она была удивлена моей радости.
- Вика! Проходи! Я так тебя жду! И Жак здесь.
Вечером я рассказала Нелли о том, что произошло, взяв с нее слово, что она никому не скажет. Я хотела быть первой, от кого она услышит эту историю.
Но тошнота возникла на следующее утро. И еще через одно.
Через неделю стабильной тошноты по утрам я купила тест на беременность, решив, что Жак, конечно, малопривлекателен, но не до такой же степени, чтобы от него тошнило, как от пропавших сосисок.
И на тесте высветились три полоски.

 
ГЛАВА 5. ВСЕ УСЛОЖНЯЕТСЯ

- Сегодня Матвей разбил кружку, которую я ему подарила.
- Случайно?
- Нет. Нарочно. Он швырнул ее об пол.
- Зачем? – не поняла я. Сразу представилась картинка : здоровый мужик кидает чашку на пол, вокруг собираются люди. Но в этот раз разум явно изменил Нелли. Она продолжала трагическим тоном:
- Он узнал о Диме.
- Что узнал?
- Что он есть.
Я расхохоталась.
- Извини. А что, он не замечал, что Дима приезжает к тебе в обед, забирает тебя по вечерам?
Нелли куталась в белую шаль, которую мы откопали в вещах моей мамы. Она очень шла к ней, делая ее уютной, белой и пушистой. Нелли вечно мерзла, несмотря на то, что на улице было уже лето. Прохладное, правда, но все-таки лето.
- Понимаешь, для него все это серьезно.
- А для Жака?
Нелли обиженно посмотрела на меня:
- Жак уже все забыл. Да, он тоже страдал. Смотрел на меня преданными глазами. Но это не помешало ему через неделю после нашего расставания спать с Викой, а при первом же удобном случае – с тобой.
Я покраснела. Но Нелли не придала своим словам никакого значения.
- А для Матвея не так все. Я уверена, что никакую другую женщину он не найдет.
- Почему?
- Для него не важен секс. Это очень редкое качество в мужчине – мечтательно закрыла глаза Нелли. – Он не стремится за удовольствием. Для него самое главное в постели – это сделать приятное женщине. Ты можешь себе представить мужчину, молодого парня, которому всего 22, который останавливается сразу же, как только понимает, что тебе хорошо. И спрашивает – «мне продолжить?». И если я говорю «нет», он спокойно ложится рядом.
- Ты любишь его? – спросила я Нелли.
- Не знаю. Иногда я уверена, что да. Иногда сомневаюсь. Что есть любовь? Я давно уже отношусь к любви так – любовь есть то, что ты чувствуешь здесь и сейчас. Фраза «я люблю тебя» - для меня отражение настоящего, того, что есть в эту минуту, а не обещание верности до гроба и заботы в старости.
- Тогда что тебя беспокоит? – спросила я, прекрасно понимая, в чем причина. Дима. Дима, с которым Нелли уже так долго не может ни расстаться, ни жить вместе.
- Для Матвея все серьезно, -тповторила Нелли. – я вижу, как он строит планы на будущее. Он планирует будущее, четко отводя в нем мне определенное место. Найти работу, чтобы можно было содержать семью. Говорит о детях, о том, что нашему будущему ребенку нужно будет непременно купить какой-то особенный манеж, такой же, как у его двоюродной сестры. Планирует, какой будет наша свадьба. Он ни о чем не спрашивает меня – готова ли я выйти за него замуж, хочу ли я иметь еще детей – он просто говорит об этом так, как будто иначе и быть не может. И я начинаю сама в это верить.
- Тогда что смущает тебя? Разница в возрасте? – предположила я.
- Нет, - слишком быстро ответила Нелли. И я поняла, что причина и в этом тоже. – Я считаю, что для парня в его возрасте женщина постарше – просто находка. Особенно для такого, как Матвей. Я вообще сомневаюсь, что он когда-нибудь найдет себе девушку-ровесницу – с его обстоятельностью, сексуальными особенностями.
- Ну почему? Лет в сорок все его ровесницы будут весьма обстоятельными и не требовать много секса.
- Да уж, - улыбнулась Нелли.
- Дело в Диме, да? – спросила я.
- И в Диме тоже. И в том, что мне страшно решиться на что-то. Кстати, Дима подал на развод.
- Как? И что, Дашка согласилась?
- Дима сейчас готов сделать что угодно, лишь бы только я вернулась. Он понял, что Матвей – это серьезно, и так легко, как от Жака, ему от него не избавиться. Да и я уже не пойду на это. Один раз я ему поверила. И что? Ничего не изменилось. Второго раза не будет.
- Так, а развод? Ты это серьезно?
- Он говорит, что да. Только и в этом ему смелости не хватило – он не сказал Дашке, что разводится с ней. Просто пошел в суд, и подал заявление. И она все узнает из повестки.
Дальнейшая наша жизнь напоминала калейдоскоп – в котором двое мужчин выдвигали предложения одно заманчивее другого, добиваясь внимания Нелли и ожидая от нее окончательного решения. Ей уже не хватало времени ни на дом, ни на детей – ее жизнь была расписана по часам – утром на работу (на такси, потому что она не успевала собраться утром), с работы либо забирал ее Дима, либо Матвей. Иногда у нее было две встречи в один день – и тогда нужно было под каким-нибудь предлогом избавиться от Димы до прихода Матвея. Дима уже почти никогда не оставался у нас на ночь. Один из выходных принадлежал Матвею. Обычно он приезжал в пятницу вечером, и оставался до вечера субботы. В такой день Нелли и Матвей не выходили из комнаты как минимум до обеда.
Второй выходной приходилось уделять время Диме, который очень активно занимался нашим ремонтом.
И на фоне всего этого медленно, но упорно двигались к концу наши отношения с Артемом.
Известие о моей беременности он принял с равнодушием, в отличие от Нелли. Та суетилась вокруг меня, но времени у нее было слишком мало.
И слишком мало у нас было денег. Всю беременность меня сопровождало постоянное чувство голода. Я хотела всего – фруктов, которых не было, молока, денег на которое не было тоже. Воспоминание о беременности у меня осталось как сочетание постоянной тошноты с таким же постоянным голодом.
Только поездка на море стала событием, которое выбивалось из череды однообразных дней. Вначале мы поехали все вместе.
Я зашла к Нелли на работу, и она сообщила мне новость:
- Дима предлагает мне поехать в отпуск.
В приемной, где был ее стол, мы остались одни – все ушли на обед, а Нелли заранее купила вкусные круассаны с повидлом. Мы пили чай из больших кружек. Нелли сидела на столе в джинсах до колена и белой приталенной рубашке.
- Классно! Поезжай, - я пыталась стряхнуть крошки от круассана с футболки.
- Да, но что я скажу Матвею? – сомневалась Нелли.
- Тогда не едь.
- Ты прям как тот раввин из анекдота, - засмеялась Нелли. – Не знаю, правда. Матвей меня зовет на их дачу. И я уже почти согласилась – а тут Дима со своим отпуском. Просит дать ему последний шанс, - кривляясь, произнесла Нелли.
- И как – дашь? – спросила я. Честно говоря, я ей завидовала – мне так хотелось вырваться из душного отпуска, хотелось, чтобы у меня тоже была возможность выбирать – с кем из мужчин и куда поехать.
Нелли допила чай, поставила кружку, потянулась, и сказала:
- А знаешь – я думаю, что ты права. Так я и сделаю.
Я удивилась:
- Так я вроде бы ничего не говорила.
- Ты навела меня на мысль своими «едь – не едь». Знаешь этот анекдот – когда к раввину приходит еврей и говорит:«Ребе, я вот девушку нашел – хорошая, из порядочной семьи. Хочу жениться. – Так женись. – Да, но…- Тогда не женись. – Да, но… и т.д.» оеду. А Матвею вовсе не обязательно знать, куда и с кем я уехала. Может же у меня быть тетя. Которая, например, заболела? Может.
- Однозначно, - кивнула я.
- Вот. Значит, заболела тетя, и я поехала к ней на недельку – потому что я очень многим ей обязана.
- Так значит, будет Диме последний шанс?
- Будет ему шанс. Но… Одна я с ним не поеду. Я возьму с собой детей – и им польза, и Дима приставать ко мне не будет. Не могу же я оставить детей одних, правда? А ночью они так чутко спят, - Нелли посмотрела на меня и подмигнула.
И начались великие сборы. Нелли паковала столько вещей, что, казалось, она едет не на неделю, а как минимум на месяц. К поездке ей был необходим: купальник, пляжные тапочки, крем для загара, новый сарафан, пляжная сумка-подстилка. Она возвращалась домой веселая, с покупками – и Дима не скупясь все это оплачивал. Он ждал эту поездку, еще не зная, что Нелли готовит ему сюрприз.
И в вечер перед поездкой Дима заехал к нам и увидел лежащую на диване кучу детских купальников, плавательных кругов и прочей ерунды, без которой поездка к морю с детьми невозможна. Он спросил меня, обведя взглядом вещи:
- Катя, а это что?
- Как что? Детские вещи. Для вашей поездки.
- Я и не думал, что мы едем с детьми.
Тут вошла Нелли, вытирая волосы полотенцем. Как всегда, во время приезда Димы ей срочно требовалось принять душ.
- Нелли, а что, дети с нами?
- Ну да, - Нелли смотрела на Диму как на полного идиота,.
- Я думал, что мы едем вдвоем, а детки останутся с Артемом и Катей?
Взгляд Нелли был таким, как будто Дима предложил детей срочно сдать в детский дом.
- Как ты себе это представляешь? Я же не могу оставить детей на беременную Катю! – я стала транспарантом, которым Нелли размахивала перед носом у каждого, кто пытался нарушить ее планы – беременная Катя нуждается в помощи, она не может побыть с детьми, нам просто необходимо купить вот это, а так же это и это, потому что Кате это необходимо.
Дима недовольно пожал плечами, но ничего не сказал.
Он еще не знал, что дети по сравнением с тем, что предложит ему Нелли, - просто подарок судьбы. На следующее утро, уже перед самым отъездом, когда по дому бегали в суматохе дети, Нелли вдруг остановила взгляд на мне. Она заметила тоскливое выражение лица, с которым я провожала их в эту поездку.
- Катя, может, ты согласишься поехать с нами? – Согласишься! Да я только что не прыгала от радости. Но тут же остановила себя.
- А Дима? Он же хотел поехать с тобой? Да и Артем…
- А что Артем? Сегодня суббота – вы вполне можете поехать с нами до понедельника. А утром он успеет на свою работу.
- А Дима?
- Так, собирайся. Артема я сейчас пну – а то мы и так уже опаздываем.
И действительно, через полчаса мы сидели в машине. Более того, в последний момент Нелли взяла с собой Игоря и его друга.
Я сочувствовала Диме. Казалось, он своим взглядом хочет испепелить меня, хочет, чтобы я прямо здесь зашипела и превратилась в кучку золы. Он ничего не говорил, только бросал в мою сторону ненавидящий взгляд. И как назло – вечные особенности беременных женщин – меня укачало в машине. Нелли с готовностью пересела назад, пустив меня к Диме на переднее сиденье. Потом машину пришлось остановить. Потом мне нужно было выдать пакет.
К концу поездки я была уже сама готова провалиться на месте. Несмотря на все свое презрение к Диме, мне было жаль его. Я злилась на себя, что согласилась на эту поездку.
Мы поселились в деревянном домике, состоящим из двух комнат с верандой. Нелли как-то устроила так, что в одной комнате оказались все дети, а в другом – мы с Артемом и они с Димой.
Я заметила, что она не отпускает меня ни на шаг. Если же все-таки я сбегала от нее, Нелли тут же либо уходила куда-то с детьми, либо пристраивалась третьей к Игрою и его другу, которого он нам даже не представил. Или я тут же забыла его имя?
Я видела, как взгляд Димы натыкается на меня, и он с трудом сдерживается, чтобы не сказать мне что-нибудь. Артем по-видимому, не замечал этого. Я спросила его:
- Тебе не кажется, что Дима совсем не в восторге, что мы с ними поехали?
Мы сидели на веранде. Все ушли на пляж, а я и не подумала, что уже не влезу в свой купальник. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как прятаться в тени.
- Да я вообще не хотел с ними ехать, - потянулся Артем, подставляя спину лучам солнца. – Но раз уж мы здесь – наплюй.
И как это обычно бывает, сдерживаемое по вполне объективному поводу раздражение выливается в самый неподходящий момент и совсем уже по другой, социально неодобряемой причине, либо вообще не на того, кто был изначально его источником. Вечером, когда налетели комары, и мы начали прятаться по домикам, наша случайная компания, как по чьему-то броску кубиков, перегруппировалась так, что в одной комнате оказались мы с детьми, а в другой – Нелли с Димой.
Мы играли в карты, и мне понадобилось выйти и взять из своей сумки свитер. Я пошла к Нелли и Диме. Я даже постучала и услышала такой обрадованный голос Нелли:
- Да-да, входи.
Я ушла и увидела, что они сидят друг напротив друга, причем Дима сидел на нашей кровати, под которой стояла моя сумка. Я улыбнулась, и стала у порога, придумывая, как бы пошутить на эту тему и освободить свой свитер. Но Дима поднял голову и спросил:
- Тебе здесь что-то нужно?
- Вообще-то… - я опешила от его тона.
- Если нет – то зачем ты сюда пришла? Ты вечно ходишь за нами, следишь, подслушиваешь… - я чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Мне хотелось возразить, возмутиться, - но я боялась расплакаться перед ними. Конечно, в словах Димы была доля правды – нет, я не подслушивала их, но мне было любопытно, что происходит между ними. И я получала какое-то садистское удовольствие, соглашаясь провести время с Нелли, когда она делала это специально, чтобы позлить Диму или не оставаться с ним наедине. Мы делали вид, что ничего страшного не происходит, что это так естественно - и только глупый человек может возмущаться и не верить в необходимость наших разговоров. Мы все привыкли недоговаривать чего-то друг другу. Одна из любимых игр Нелли – недоговорками поставить человека в такое положение, когда любой его поступок будет выглядеть глупо – «по-детски», «быть признаком незрелости» - как она любила говорить – и обида, и гнев, и даже откровенность, прямой вопрос.
Если бы я в тот момент возмутилась, разозлилась, накричала на него – ведь я действительно шла по делу, и вовсе не подслушивала их. Я шла в комнату, которую могла считать своей – на этот короткий промежуток времени. Она была в равной степени моей на этих выходных, как и Нелли, и Димы. Если я бы поссорилась с ним – это был бы первый шаг к откровенности. Но этот шаг требовал смелости, которой я тогда не обладала.
Но я предпочла продолжить свою роль жертвы, упиться нею, насладиться сладострастным ощущением незаслуженной обиды – боже мой, как он мог так разговаривать с беременной женщиной! Да ей же нельзя волноваться!
На тренингах в институте мне часто говорили, что мне не хватает уверенности в себе. Однажды я поймала себя на том, что слышу эти слова от парня, кичащегося своей раскованностью, подчеркивающего ее одеждой, прической, - и при этом он был одним из самых нерадивых студентов, не имеющим денег. Его выгоняли со всех работ, и он сидел и рассказал мне, что мне нужно работать над собой, что я вечно сутулюсь, выгляжу серой мышкой и т.д. и т.п.
Но на мой взгляд самый важный показатель уверенности – умение добиваться своих целей. И неприметность, стеснительность, несуразность может быть всего лишь маскировкой. Для меня такой маскировкой была еще и обидчивость – вечная жертва, от которой не ждут подвоха.
Я выбежала из комнаты, села на скамье за домом и дала волю слезам. Конечно же, Нелли скоро пришла ко мне, села рядом, и сказала:
- Прости его. Он глупый, и сам не понимает, что говорит.
- Я не подслушивала вас. Я просто хотела взять свитер. А Дима сидел на моей сумке, и я не знала, как его оттуда согнать, чтобы вас не тревожить.
- Я знаю, что ты не подслушивала. Я принесу тебе свитер, хочешь? – я покачала головой.
- Мы с Артемом завтра уедем. Я не хочу вам мешать.
Нелли фыркнула:
- Да кто сказал, что ты мне мешаешь? Я наоборот, очень рада, что вы с Артемом здесь – вы так спасаете меня от этих разговоров, выяснений отношений. Необходимостью – давать ответ, что-то решать, раздавать последние шансы. И еще от кое-чего.
Я понимала, что она имеет в виду. Мы своим присутствием спасали ее от секса с Димой. Какой бы ни казалась Нелли жестокой, может быть, корыстной, не умеющей отказаться от предложенного развлечения – даже если знала, что оно не принесет ей радости – она чувствовала свою вину перед Матвеем. Если бы я прямо спросила ее об этом, она бы возмутилась. Или даже совершенно искренне удивилась. И нашла бы кучу логических причин и обоснований, почему она здесь. Но я видела, что ей не по себе. И для нее было очень важно сохранить верность Матвею – хотя бы в физическом смысле.
Мы долго сидели, потом я забрала Артема и мы легли спать. Нелли пошла развлекать детей, а Дима ушел курить к морю.
Рано утром я проснулась от того, что кто-то осторожно ступал босыми ногами по полу. Я открыла глаза – это была Нелли – в свитере, в своих обтрепавшихся джинсах – она выходила из домика. Я не стала звать ее. Но уснуть уже не могла. А вскоре проснулся и Дима. Он обошел домик, я слышала, как он заглядывал к детям, звал Нелли на улице. Когда он снова вошел, я сказала ему:
- Она ушла.
- Куда?
- Прогуляться, наверно. Может, на пляж. – Я отвернулась к стене, чтобы он не подумал продолжать разговор. Дима тоже ушел.
Я села на кровати и разбудила Артема. Но тот тоже не спал. Играть наш спектакль мы начали уже с утра. Он тоже слышал, как ушла Нелли, а потом и Дима. Он сказал:
- Слушай, от него прямо никуда не скроешься. На что уж Нелли сова – и то встала рано, чтоб хоть куда-то слинять.
- Ты тоже заметил?
- Тут только слепой не заметит, - пробурчал Артем.
- Сегодня воскресенье. Можно, мы сегодня уедем? – спросила я. – Честно говоря, мне здесь не очень уютно.
- Мне тоже. Я из-за этого и не хотел ехать, но Нелли меня так просила. А когда она просит - ей невозможно отказать, сама знаешь. Я бы с радостью отсюда свалил прямо сейчас на первом же автобусе.
- Тогда я начинаю собираться.
Нелли вернулась вместе с Димой – ему все-таки удалось ее разыскать. Штанины ее джинсов были мокрые – видимо, они гуляли по краю воды. Лица у обоих были умиротворенные, и Дима даже вручил мне мороженое, чтобы загладить вчерашнюю ссору. Ему опять не повезло – меня тошнило от сладкого по утрам. Как впрочем, тошнило от соленого, острого и безвкусного. От любого вида еды.
Я сказала, запихивая в сумку купальник:
- Мы с Темой решили сегодня уехать – ему завтра на работу, и он не хочет вставать в пять утра.
- Так мы тоже едем, - радостно заявила Нелли. – Тебе не придется тащится на автобусе.
- Почему? Вы же хотели остаться?
- Мы решили, что здесь слишком жарко, и дети обгорят на солнце.
- А как же неделя отпуска?
- Мы решили, что лучше съездить в Москву. К тому же Диме все равно туда надо – вот и совместим приятное с полезным, - сообщила Нелли. Дима к тому моменту уже занимался машиной.
Через час мы погрузили ноющих детей в машину – похоже, они считали рассказы Нелли о поездке в Москву обманом, с помощью которого их хотели забрать с пляжа.
Для поездки в Москву Нелли снова пришлось кое-что купить – например, удобную обувь для возможного осмотра достопримечательностей. Дима дал ей деньги, но в его глазах уже не было того предвкушения удовольствия от поездки, которое было перед нашим путешествием на море. Поехать получилось не сразу, а только через день – и Дима потерял впустую еще пару дней своего отпуска.
Он приехал за Нелли и детьми – я стояла посреди комнаты, заваленной вещами – теперь купальники и пляжные полотенца были выброшены, их место заняла приличная одежда. Опять та же суета, довольные дети, путающиеся под ногами собаки.
Дима спросил с безнадежностью в голосе:
- Может, детей все-таки лучше оставить дома? Ехать далеко, в дороге им тяжело будет.
- Ну да – скажи им об этом, - насмешливо бросила Нелли. И тут же спохватилась. – Я взяла с собой конфеты, новые игрушки – им не будет скучно.
Я представила, что она со мной сделает, если я предложу оставить их со мной. А я стояла и до слез завидовала Нелли. Я так хотела поехать с ней сейчас!
Я сказала осторожно:
- А я никогда не была в Москве. Хотя всегда мечтала о такой поездке.
- Посмотришь еще, - бросила уже от порога Нелли. – У тебя вся жизнь впереди!
Они вернулись через четыре дня, даже на день раньше, чем я ожидала – неделя отпуска закончилась, и из нее двое суток заняла только дорога до Москвы и обратно. Нелли предупредила звонком, что она приедет. Я очень ждала ее.
 К их приезду мы с Артемом убрали всю квартиру, я приготовила плов – насколько рис с мясом в нашей кухне может называться пловом – и испекла пирог с фруктами.
Я прошлась по комнатам, любуясь чистотой и необычной тишиной. Нет, без детей и Нелли эта квартира казалась такой пустой!
Нелли с детьми буквально ввалились в коридор – шумные, довольные. Они бросили сумки у порога и побежали ловить собак.
- Как чисто, - поразилась Нелли. На ней было новое платье – белое, длинное, в ярких цветах – красных, желтых, розовых. В нем она казалась такой веселой!
- Как поездка? Почему так рано вернулись? – выпалила я скороговоркой.
- Все, - выдохнула Нелли, и упала в кресло, шурша платьем. – Закончилось. Честно отработанная неделя! – она вдруг подняла глаза и осеклась, увидев в дверях Диму. И тут же исправилась:
- Замечательно съездили! Отдохнули, по Москве погуляли. Деткам понравилось.
Дима то ли не услышал ее первую фразу, то ли сделал вид.
- Да, хорошо. А ты как? Не скучала – я запнулась от удивления – он обращался ко мне?
- Нормально все. Я вас ждала, еды наготовила.
- Ой, как здорово. Я так есть хочу! – Нелли встала и пошла на кухню.
Я пошла за ней.
Нелли насыпала плов в глубокую тарелку. Я удивилась, что она не пошла переодеваться.
Дима тоже пришел к нам, но есть не стал.
- Я не хочу. Я наверно, поеду, съезжу на фирму – посмотрю, как там дела. И чуть позже вернусь, ладно? – Он смотрел на Нелли.
Та даже не обернулась – она была занята поливанием плова горчицей и кетчупом. Как-то странно смотрелась красивая женщин в красивом платье с суповой тарелкой риса, залитого всякой гадостью.
- Хорошо, поезжай, конечно.
Дима постоял еще у двери, потом вышел, ничего не сказав. В тот вечер он не приезжал больше. Не приехал и Матвей – Нелли хотела отдохнуть от них обоих.
Я так и не узнала, что произошло между ними в ту поездку. Но их отношения изменились – Нелли больше не стеснялась Диму, не считала нужным что-либо скрывать от него. А он все больше и больше становился зависимым от нее, боялся отойти от нее даже на шаг – и беспрекословно оставлял ее по первому же ее требованию.
А я никак не могла успокоиться от того, что Нелли съездила отдыхать. Я завидовала ей, злилась на нее – все сильнее становилось мое желание уехать отсюда. Беременность не доставляла мне особых неудобств – тошнота прошла, и осталось только постоянное чувство голода.
Нелли часто говорила мне:
- Так хорошо, что когда родится ребенок, мы будем жить вместе. Ты и представить себе не можешь, как тяжело с младенцем. Ты думаешь, Артем тебе сильно будет помогать? Я помню, как он за мной ходил, когда Сережка родился. А представь, что будет, если ты заболеешь? Вот просто представь ситуацию – после родов у тебя осложнения и ты лежишь в больнице? Кто будет тебе помогать? Или еще хуже – ты выйдешь в магазин и сломаешь ногу? Да просто – грипп, у тебя температура под сорок, и ты даже не можешь перепеленать малыша.
Она рассказывала все эти ужасы в режиме монолога, я особо и не спорила с ней. Но однажды Нелли спросила:
- Скажи, а ты завещание не писала?
- Я? Нет. Я как-то не думала об этом. А почему ты спрашиваешь?
- Я понимаю, что это глупо – но я так волнуюсь за тебя. Когда тебя долго нет, или телефон не отвечает – я очень переживаю.
- Да брось ты. Хотя я тоже о тебе беспокоюсь, конечно.
Но Нелли продолжила:
- Как-то раз я подумала – а что будет, если ты, не дай бог, попадешь под машину – с Артемом вы не расписаны, ребенок еще не родился. Родственников у тебя тоже близких нет. Что будет с твоей половиной квартиры? Ведь это значит, что я никогда не смогу претендовать на нее. Она или отойдет государству, или перейдет каким-то твоим дальним родственникам, которые меня и не знают.
- Интересная мысль, - вырвалось у меня. – Получается, моя смерть принесет тебе сплошные проблемы.
- Так ты не думала о завещании? – настаивала Нелли.
Я предложила первое, что пришло в голову:
- Давай напишем завещания в пользу друг друга! Хоть завтра пойдем к нотариусу и напишем.
- Можно, - согласилась Нелли. Но без особого энтузиазма. – В принципе, мое не столь и важно. После моей смерти все имущество и так переходит Артему и детям.
- Подожди, - вспомнила я. – Свадьба. Уже четвертый месяц беременности – а вы с Артемом так и не развелись. Я не очень-то хочу выходить замуж на девятом месяце. Если вообще хочу, - закончила я.
- Да! – спохватилась Нелли. – Я и забыла, что мы с ним не развелись! Ты можешь узнать в ЗАГСе или в суде – где там надо, что нужно сделать, чтобы нас развели? Хорошо?
- Ладно, - кивнула я по привычке. Потом поняла, - прости, но мне как – то странно заниматься вашим разводом. Артем молчит на эту тему, и мне не хочется ее поднимать, говорить, что вот, разводись, женись на мне. Если ему это не нужно – черт с ним.
- Но мне же ты сказала, - возразила Нелли. – Не бери в голову. Ты что, Артема не знаешь? Он просто забыл об этом, я уверена.
Я промолчала.
Конец брака начинается с потери уважения друг к другу. Все происходит постепенно, и поначалу не придаешь мелочам никакого значения. Например, тому, что перестаешь стесняться другого – пресловутые бигуди, оставленные зубочистки, непромытый унитаз. Живешь так, как будто другого человека нет рядом.
Следующий шаг – позволение себе в мыслях унижать его, думать о нем с презрением. Потом это презрение невзначай вырывается наружу. Сначала – чуть-чуть, сгоряча брошенная фраза, и тут же за ней следует извинение. Потом – фраза повторяется, и ей улыбаешься – подумаешь, шутка. Дальше – она становится обыденной, на нее уже смешно обижаться, и она повторяется при гостях. «Принеси чай, крокодильчик!».
Нет, конечно, до взаимного унижения мы с Артемом не дошли, и вряд ли когда-нибудь дойдем при его миролюбивости. Но по отношению к нему у меня все больше крепло – нет, презрение, наверно, будет слишком громко – я перестала на него рассчитывать. Мне не было необходимости советоваться с ним в чем-либо, и он был рад, что я избавила его от необходимости решать многие вопросы. Мы все так же сидели за компьютерной игрушкой по вечерам, все так же он рассказывал мне, что он ел на обед – это единственная вещь, которую я понимала из того, что он мог рассказать о своей работе.
Я рассказывала ему, как прошел день у меня, заметив, что рассказы о посещениях врача, результатах анализов вызывают у него неудовольствие. Он морщился, но пытался мужественно слушать. А я перестала рассказывать.
Все шло своим чередом. Беременность – день за днем, неделя за неделей.
И только поездка Нелли выбила меня из колеи. Я поняла, что во что бы то ни стало хочу куда-нибудь поехать. Я спросила у Артема, когда мы шли с детьми и собаками в садик – он сегодня был дома, а если уж отводишь детей – то нужно совместить два дела сразу, и заодно выгулять собак. Можно бы еще зайти и в магазин, но Тайра уже ни за что не соглашалась посидеть на привязи под магазином.
- Скажи, а какие у тебя планы на лето? Уже июль.
- Планы? Да никаких особенно. Если вообще буду отпуск брать – может, съезжу с Нелли детей выгуляю.
- Как это?
- Надо же детей оздоровить. С Димой, с их непонятками и переездами, от такого отдыха – один вред. На море поехали, два дня побыли, уехали, в Москве галопом оббегали Красную площадь и магазины, - и все. Нужно минимум неделю. Может, в лес их вывезу с палатками – на большее все равно денег нет.
Я онемела от возмущения:
- То есть ты поедешь с Нелли без меня? Почему?
- Это же наши дети, - замялся Артем. – И потом – ты беременна, тебе тяжело будет в палатке, с детьми. Да и нельзя тебе - простудишься, плохо станет – да мало ли что.
- Это Нелли тебя просит поехать с детьми и с ней?
- Нет, она так прямо не просила, чтобы я ехал без тебя. Но правда, куда тебе? К тому же поездка с детьми не подразумевает ничего романтического. Да и честно говоря, это была всего лишь идея – никаких планов. И вообще Нелли просила пока ничего не говорить, - он совсем не умел врать. И я была уверена в том, что никогда в жизни он ничего от меня не скроет. Потому что не сможет.
- А ты правда поедешь отдыхать со мной и с мамой? – спросила Ирочка. Я и не заметила, что она слушает наш разговор. – Тебя мы тоже возьмем, - Ирочка взяла меня за руку. Я улыбнулась.
Вечером я спросила Нелли:
- А ты не собираешься ехать с детьми еще куда-нибудь?
- Ой, не знаю, Катюш, - она расчесывала волосы перед зеркалом. – Я уже и так накаталась. Поездку с детьми отдыхом не назовешь. Да и на работе опять за отпуском идти не хочется – я же еще полгода не отработала, а уже отпуск выпросила.
- Да? – я смотрела на нее. Нелли обернулась.
- А ты почему спрашиваешь?
- Да так. Артем сказал, что вы вместе собираетесь, - сначала я не хотела его выдавать. Но потом мне стало все равно.
- А, вот ты о чем! Он и правда идиот! Я просто бросила фразу, которую он тут же додумал и передал тебе, - Нелли дернула расческой так, что волосы остались на ней. Обычно она очень бережно относилась к своим волосам, покупала различные маски, шампуни. Просила Диму расчесать и распутать ее волосы. – Я совершенно не хочу с ним вдвоем ехать куда-то, да еще с детьми, да еще в палатке. Впрочем, если хочешь – ты можешь поехать. Хотя для тебя сейчас дети и туризм – вовсе не то, что нужно..
- Я бы с удовольствием куда-нибудь съездила, - с надеждой сказала я.
А на следующий день Артем, придя с работы сел со мной на диван в комнате Нелли.
- Как твои дела? – спросил он.
- Вообще-то почти нормально. Я сегодня была в больнице, сказали, нужно сдать еще какие-то анализы. Достали уже – каждый месяц надо сдавать. А в этот раз нужно ехать в какой-то центр, анализ на токсоплазмоз или что-то вроде этого.
Есть два типа отношения к своему телу – либо пытаться узнать досконально, из чего ты состоишь, какие органы где находятся и для чего предназначены. Во время беременности это выражается в тщательном изучении всех процессов – как раскрывается матка, как отходят воды. Второй тип – это полный уход от получения таких знаний, игнорирование любой информации о своем состоянии. Так, некоторые женщины узнают о своей беременности во время начала родов.
Конечно, есть еще третий тип – считать, что знать все о твоем теле – обязанность врачей. С них и спрос.
Я относилась ко второму типу. Все, что я знала о беременности – это признаки начала родов. Чтобы сей важный момент не прошел незамеченным. Из книг о беременности я читала начало и самый конец, всячески избегая страниц с подробным описанием девятимесячного кошмара. Все анализы, медицинские осмотры, взвешивания вызывали у меня тягостные ощущения. Я чувствовала себя неким подопытным существом, за которого решают – сколько и что ему есть, сколько гулять, как гулять, что одевать. Вмешательства врача в мою жизнь вызывали у меня злость. И я их игнорировала, кроме, на мой взгляд, самых важных. Анализы относились к этим важным хотя бы по той причине, что как-то неловко было объяснять доктору, почему я их не сделала. После третьего выписанного направления.
Артем опустил глаза, внимательно рассматривая свои носки.
- Это опять деньги, - вдруг заметил он.
- Ну да, - я удивилась его тону.
- А их нет, - продолжал он. Я недоумевала – что он хочет этим сказать. Таких расходов нельзя было избежать. Жизнь вообще весьма расточительная штука.
- И…что? Мне не идти?
- Да нет. Нельзя же не сделать, - он все так же изучал свои носки.
- Послушай, а ты уверена, что тебе все это нужно? – он посмотрел на меня, словно боясь сказать больше.
- Что нужно? Анализы? – не поняла я. – Тебе не кажется, что мы слишком долго обсуждаем эту тему? Склянка мочи или крови – или чего там они от меня хотят – наверно, не стоит такого внимания?
- Да я не об этом, - с досадой махнул Артем. – Хотя…Ты уверена, что тебе нужен этот ребенок? Что ты действительно этого хочешь? Что это нужно нам?
- Да. Я уверена, что хочу ребенка.
- Что это нужно нам? – еще раз повторил Артем.
- То есть? Ты не хочешь ребенка? Но почему? Что произошло?
Артем встал:
- Ничего не произошло. Ничего не изменилось. Просто раньше я не решался тебе сказать об этом.
- О чем?
- Ну, что я не хочу больше детей. Понимаешь, я только смог хоть немного забыть Нелли, полюбить тебя – и тут как снег на голову – беременность, все эти проблемы. Деньги, анализы. Снова нужно понимать, отказываться от секса, уделять внимание – я так устал от всего этого, - он снова сел. – Мне кажется, в моей жизни никогда не закончатся пеленки, памперсы, молочные кухни.
- Подожди, но…- во мне боролись два чувства – жалость к нему и обида, боль. Страх.
- Ты хочешь сказать, что с рождением ребенка наши отношения прекратятся? И ты снова мечтаешь о Нелли?
- Нет, ни о ком я не мечтаю, но того, что раньше, уже не будет. Да ты и сама поймешь.
Я молчала, обводя пальцем рисунок на обоях. Лучше всего было сейчас встать и уйти, дать Артему самому понять, что он сказал. Все бы прошло, забылось. Если такое возможно забыть. Но я не хотела останавливаться, желая узнать ответы на все вопросы. И понимая, что вряд ли смогу жить с нм, зная их.
- Ты сказал, что только недавно смог забыть Нелли. Но мы уже больше года живем вместе – ты говорил, что любишь меня. И все это время ты думал о ней?
- Не совсем, но… - он тоже не мог остановиться. Наверно, залог удачного брака – это умение вовремя смолчать. – Конечно, я не мог забыть ее в одну минуту. Конечно, я думал о ней.
- И если бы она вернулась, ты бы бросил меня?
- Ты прекрасно знаешь, что она не вернется.
- Но если бы?
- Нет. Сейчас – уже нет. Но раньше – да, - Артем помолчал, и с обезоруживающей улыбкой добавил: - Ты же знаешь, я не могу обманывать.
- Тогда почему ты говорил, что любишь меня? Зачем позволил купить эту квартиру вместе?
- Ты же хотела это слышать. К тому же тогда я сам не понимал, что происходит. Но сейчас я хочу быть с тобой, мне уже не нужна Нелли. Я не вернусь к ней.
- И только ребенок тебе не нужен, так?
- Да. Так. Я хотел, чтобы мы с тобой какое-то время пожили вдвоем, без лишних забот. Просто вдвоем.
- Но в этом доме невозможно остаться вдвоем…
- Ну, ты знаешь, что я имею в виду, - Артем завертел рукой в воздухе, пытаясь объяснить свои слова. Я поняла – такое себе виртуальное уединение. Когда закрываешь дверь в свою комнату, и делаешь вид, что больше никого нет в километре вокруг.
- И что теперь? – спросила я. – Ты хочешь, чтобы я сделала аборт? – я чувствовала полную опустошенность внутри.
- А это еще возможно? – он спросил с надеждой, робко улыбаясь мне.
Я задумалась. Нет, не о возможности его предложения.
- Аборт на таком сроке очень опасен, если вообще возможен. А почему ты молчал четыре месяца, прежде чем сказать, что не хочешь ребенка?
- Я не решался тебе сказать.
- А теперь решился, да? Когда сам знаешь, что уже невозможно что-либо изменить? – я смотрела ему в глаза. Мне было любопытно, почему он так поступил. Любопытство биолога.
- Прости меня. Мне не стоило вообще тебе говорить, - Артем смотрел на меня, пытаясь коснуться моей руки. Я отодвинула руку.
- Но на аборт тоже нужны деньги. Как с этим?
- Не знаю. У меня нет денег. Там же наверно много надо. Ну можно занять у кого-нибудь. Например, у Димы.
- А ты вообще это серьезно? – я смотрела на Артема в упор, ожидая его ответа.
 
Я рассказала о нашем разговоре Нелли. Мы сидели на полу в ее комнате. Нелли прислонилась спиной к шкафу и обхватила голову руками:
- Идиот! Какой же он идиот, - прошипела она. – Я думала, что у него хоть хватит ума не сказать это тебе!
- То есть? – переспросила я. – Это не спонтанная идея? Артем уже говорил тебе об этом?
- Да он ноет с того момента, как ты сказала ему о своей беременности, - призналась Нелли. – Я все понимаю – кризис, мужчины не всегда готов к рождению ребенка. Но нужно же думать, что говоришь! И сказать такое беременной женщине!
- Постой! Артем обсуждал с тобой мою беременность, говорил, что не хочет ребенка – и вы мне ничего не говорили? Ни ты, ни он? И он сказал только тогда, когда уже ни один нормальный врач не согласится делать аборт!
- Мало ли что говорят мужчины! – поморщилась Нелли. – Мы же с тобой тоже о многом говорим. А представь, если Артем узнает, что мы о нем думаем! – она подмигнула мне, и я прекратила возмущаться по поводу того, что Артем обсуждал с ней наши отношения. Я поняла, что Нелли проговорилась случайно – вернее, Артем выдал ее. Поняла, что-то, чего я так боялась, и за что считала себя идиоткой – за ревность к Нелли – все-таки происходило. Я замолчала, чтобы Нелли в следующий раз не побоялась сказать мне правду. Я хотела ее знать. А все остальное потеряло смысл – отношения с Артемом, наши планы на будущее.
Я чувствовала себя обманутой, хотя Нелли и пыталась меня убедить, что ничего страшного не произошло.
- Не придавай его словам такого значения. Ты же понимаешь прекрасно, для чего он это сказал, и почему именно сейчас.
- И почему же?
- Ты же психолог, - снисходительно наклонила голову Нелли. – Он не готов взять на себя ответственность за ребенка. Или за аборт. Если бы он был уверен в своем нежелании иметь детей, уверен в том, что он готов с тобой расстаться, если ты настаиваешь на детях – он бы не допустил твоей беременности. Ты предупреждала его, что перестала пить таблетки, так?
- Да,- кивнула я.
- Вот, - удовлетворенно кивнула Нелли. – И он уже три или даже больше месяцев знает о беременности, он платит за твои анализы, и при этом молчит, что совсем не хочет ребенка.
- И что? – не понимала я.
- А то, что он просто снимает с себя ответственность за все проблемы, а свою неготовность тебе помогать - это же ты хотела ребенка, не я – так в чем же дело? Твои проблемы. К сожалению, все это знакомо, - заключила Нелли. – Наш развод, из-за которого он так страдал, ничему его не научил. Он снова желает все тоже самое, что и при рождении Сережки.
- - У тебя тоже так было?
- Да. Когда я была месяце на шестом, или даже седьмом, Артем вдруг начал ныть, что ему тяжело – ему нужно учиться, а я тут со своей беременностью! И после родов он мне сказал – я же тебя предупреждал, что я еще студент, мне нужно к экзаменам готовиться. Ах, как меня раздражает детский крик! Нет, я здесь не могу находиться! Ну и в таком духе, - Нелли покачала головой. – Смотри сама. Но сделав аборт – ты можешь навсегда потерять способность иметь детей. Да и это уже не аборт на первом месяце – когда просто уничтожаешь клетку – то, что только еще может стать человеком. Сейчас же это – маленькое живое существо, которое есть, чувствует. Говорят, они слышат музыку и могут различать голоса.
- Об аборте и речи нет.
- Правда? – обрадовалась Нелли. – Но ты не переживай – если вы с Артемом расстанетесь, я не допущу, чтобы ты ушла из этого дома. Скорее уйдет он.
- Я не знаю, Нелли. Сейчас я вообще ничего не знаю.
- Я попробую что-нибудь сделать, - пообещала Нелли. – И начнем мы с развода. Тянуть больше я не хочу. Сначала я ожидала первого шага от вас – от Артема, в крайнем случае, от тебя. И особо не дергалась – ну, может, вы решили, что это вам не нужно. Но сейчас этот развод уже нужен мне самой.


Артем

Вот так всегда. Я никогда не мог понять Нелли. Она с таким вниманием слушала меня о моих проблемах, о том, что для меня рождение ребенка пре6дставляется кошмаром. Сочувствовала мне, даже поддакивала. Она тоже считала, что Катя в чем-то просто использовала меня – для того, чтобы сбылась ее мечта о детях. Что на самом деле я ей глубоко безразличен как мужчина, как человек – безразличны мои желания, ей нужен ребенок. И, следовательно, нужны деньги. Стабильность. Статус замужней женщины.
Но как только я заикнулся на эту тему с Катей – все, я в тот же момент стал изгоем. И Нелли отвернулась от меня, ни за что не желая признавать, что еще вчера была на моей стороне.
- Что ты! Как ты себе даже мог вообразить, что я поддерживаю тебя в намерении послать Катюшу на аборт! Да ни одна женщина такого желать просто не может! Конечно, я выслушивала тебя – только как психолог. С одной целью – чтобы ты все это не вывалил перед Катей.
Нелли даже не желала находиться рядом со мной. Ей было противно.
И как всегда – за свою ошибку я должен был заплатить. Боже мой, когда уже я пойму это и не буду в тысячный раз наступать на одни и те же грабли?


 Катя
На следующий день Нелли пришла ко мне с известием, что послезавтра у них с Артемом развод, а в субботу утром мы с Артемом едем отдыхать на море. В тот же поселочек, куда ездили с Димой.
Я приняла новость без особого энтузиазма. Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, - это отложить решение вопроса с Артемом, нашими отношениями на потом. И просто отдохнуть.
Самое главное решение я уже приняла – никакого аборта. Этот ребенок будет жить, независимо от желаний окружающих. Если для этого придется расстаться с Артемом – что ж, я не против.
Развод – тоже хорошо. Он не обязывает меня завтра же бежать и подавать заявление на брак. Но то, что Артем будет свободен – неплохо.
Мы пошли «на развод» вчетвером. Я, Нелли, Артем и Дима. Чтобы окончательно убедить судью, что у каждого из супругов есть своя жизнь, и просто бессмысленно измываться над ними полгода с предложениями помириться и сохранить семью.
Судьей была пожилая женщина, уже много повидавшая в своей жизни и на этой должности. Она обвела нас взглядом, не предложила нам с Димой как посторонним выйти, и сказала:
- Хорошо. Если вы так хотите – ваше право. Я выдам вам свидетельство о разводе, которое каждый из вас – или хотя бы один – должен заверить в ЗАГСе и поставить штамп в паспорте. Без этого штампа ваш развод недействителен.
- То есть – пока нет штампа, мы остаемся мужем и женой – несмотря на свидетельство о разводе, - удивленно переспросила Нелли.
- Именно так, - подтвердила судья.
Мы вышли из здания суда. Нелли посмотрела на Артема, как будто хотела сказать ему что-то. Но он опередил ее, сказав:
- Что ж, поздравляю. Катюш, пойдем? Ты меня проводишь до работы?
И мы разошлись в разные стороны.

Нелли гладит джинсы на гладильной доске. Я вошла в комнату, собирая вещи для завтрашней поездки на море, и удивилась:
- Ты? Гладишь джинсы? – Нелли не гладила ничего принципиально. У нее был свой подход к этому нудному процессу. В книжках по беременности советских времен было написано что детские пеленки следует проглаживать с двух сторон дабы убить возможную инфекцию. В книжках современных была та же рекомендация, но внизу, маленьким шрифтом была приписка – что некоторые врачи рекомендуют детские вещи не гладить, чтобы не скапливалось статическое электричество. Нелли больше по душе был второй совет, которому она упорно следовала. Сейчас же она разглаживала джинсы, которым, в моем понимании, было это совсем не нужно – они замечательно сами разглаживаются на ногах.
- Что это ты делаешь?
- Глажу.
- Я вижу. Но зачем?
Нелли помолчала, потом ответила, немного стесняясь:
- Готовлюсь к завтрашней поездке.
- И куда ты едешь?
- Матвей пригласил меня на дачу. Будет знакомить с друзьями.
- Замечательно! Значит, у вас и правда все серьезно, - я села на диван. Все-таки беременность дает себя знать – долго ходить тяжеловато.
- Да. Представляешь, он хочет меня познакомить с родителями! – похвасталась Нелли.
В первую минуту я обрадовалась:
- Так это же хорошо!
- Ага. И что они скажут? Представляешь, в каком они будут восторге, если узнают, что у меня двое детей. Это если им не сказать об Игоре.
- Ты еще им о собаках скажи. И крысе. На первой же встрече.
Мы засмеялись.
- Ладно, знакомство с родителями, это, дай бог, далекая перспектива, - с надеждой сказала Нелли, отсмеявшись. – Рассказывай, ты как? Готова к поездке?
- Да. Вполне. Я даже себе купальник прикупила, - я полезла в сумку и достала оттуда нечто, напоминающее бабушкино исподнее, – трусы-парашюты веселенькой расцветочки – оранжевые в красный горошек, и такой же лифчик – бюстгальтером это творение назвать было сложно. – Вот.
- У меня трусы в горошек, - пропела Нелли. – Где ты это откопала?
- В секонд-хэнде. На меня налезет.
- Ты что, его меряла?
- Нет. Но я уверена, что даже на пятом месяце я не толще моей бабушки.
Мы расхохотались до слез, и уже не могли остановиться. Я спросила сквозь слезы:
- Ну, а что твой второй воздыхатель?
- Дима? Страдает. Ты даже не представляешь, как мне это надоело. Знаешь, я бы обрадовалась, если бы он себе кого-нибудь нашел. Тогда бы мы мирненько расстались, и прекратились бы все эти ночные истерики, звонки, просьбы.
- Ага. Где ж ты такую идиотку найдешь?
- Ну да. Это нужен психиатр со стажем, - мы опять рассмеялись.
- Слушай, я вот никак не могу придумать, что делать с детьми на случай завтрашней поездки на дачу… - начала Нелли. Я поняла, к чему она клонит, и молча смотрела на нее. Ну, уж нет. Я не позволю навязать нам детей.
- Я подумала, может быть, ты… - Нелли и сама понимала, что ее просьба как-то уж чересчур…
- А ты не хочешь их отправить к тете Вале? - быстро предложила я, пока Нелли не договорила фразу до конца.

Мы вышли из маршрутки. Палило солнце, и мне хотелось срочно покрасоваться на пляже в новеньком купальнике. Но нужно поселиться, покормить собак. Да, мне удалось отказаться от детей, но Нелли все-таки впихнула нам собак. И Зою. Зоя, правда, приехала только на одну ночь – искупаться. Завтра утром она уедет. Надеюсь.
Утром мы с Зоей пошли умыться – умывальники стояли за домиками. Зоя сказала, зевая и потягиваясь:
- Жалко, что приходится уезжать. Но завтра контрольная. Не могу не пойти.
- Ага, - кивнула я.
Она внимательно посмотрела на меня:
- А тебе наверно не терпится остаться вдвоем с Артемом. Я представляю, как ты устала от этой суеты…
Мне стало стыдно оттого, что она угадала мои мысли. Но врать Зое не хотелось:
- Да, если честно. Нелли еще хотела мне детей отдать, но я уже не согласилась. Она собиралась уехать с Матвеем на дачу куда-то.
- Да, я знаю, - почему-то грустно заметила Зоя. – Она открыла воду и так и стояла, не двигаясь. Вода стекала струйкой по ржавой раковине. Воде здесь была не из водопровода, ее приходилось набирать, и я испугалась, что сейчас придет хозяйка и будет ругаться. Но торопить Зою я не стала.
- Что ты? – спросила я ее.
- Ничего, - она помотала головой, словно пытаясь прогнать какие-то мысли. – Нет, правда ничего.
Она наклонилась над раковиной и умылась холодной водой. Достала зубную щетку из кармана шорт, посмотрела на нее с сомнением и засунула обратно:
- Потерплю уж до дома, там приму нормальный душ.
Мы пошли назад, к домику. По пути Зоя вдруг сказала:
- Позапрошлым летом мы ездили отдыхать в лес. Ненадолго – на выходные. Нелли с Артемом, дети и я. И Вика с Костей. И Вике стало плохо. Отравилась чем-то. Мы в лесу, одни, скорая к нам приехать не может, потому что мы даже толком не можем рассказать, где мы. И Нелли позвонила Диме. Он примчался за полтора часа. А до нас было километров триста, представляешь?
- Да? И что? С Викой все было нормально?
Зоя продолжала, не слыша меня:
- Он ехал так быстро, знаешь почему? Он не расслышал имя – решил, что плохо стало мне.
Она замолчала, а я боялась нарушить ее молчание. Да и что сказать? Слишком опасная тема, чтобы ее обсуждать. Ни она, ни я не имели права говорить о Диме и Нелли.

Вот и закончилась неделя замечательного отпуска. На это время я забыла о всех наших недоразумениях и проблемах. Мы были вдвоем. Только вдвоем. Впервые за все время наших отношений.
Тему ребенка мы больше не поднимали. Артем со вниманием относился ко мне, готовил еду, покупал фрукты, но не упоминал ни словом о моем состоянии. Мы не мечтали о том, как мы назовем ребенка, какие вещи ему купим – ни слова не говорили обо всех тех мелочах, которые сопровождают беременность каждой женщины.
Зато он делился со мной планами на будущее – это была учеба, желание получить место начальника отдела. Говорил о перспективах его возможного переезда в Москву. Артем настаивал на том, что мне нужно продолжить учебу – и я слушала его, и кивала. Мы словно отрешились от всего мира, и от самих себя. Ни он, ни я не хотели говорить о реалиях, о том, как изменится наша жизнь с появлением малыша.
Не говорили мы и о свадьбе.
Никаких приготовлений, никаких планов – только бесконечные слова о любви. Мы купались в море, ели арбузы. Каждый день ходили на местный рыночек, где покупали молодую картошку и помидоры, свежие деревенские яйца и домашнюю ряженку.
Мне казалось, что мои мысли, мои чувства разделились на две части. Мое ощущение времени разделило напополам все мои чувства. Я радовалась каждой минуте на море, проживала ее всем своим телом – ощущение солнца на коже, холодной морской воды. Ощущение вечерней прохлады. Запах арбуза. Шум волны и шорохи летучих мышей. Каждое мгновение жизни. И абсолютное нежелание возвращаться назад. Мне хотелось остановить время, замереть здесь навсегда, в этом состоянии. Я не хотела возвращаться назад. Я не хотела жить большой семьей. И мне стало страшно от силы моего нежелания. Я запретила себе даже думать о возвращении. Нет никакой квартиры в городе. Нет Нелли. Нет совместной жизни. Есть только я и Артем.
В день отъезда я проснулась рано утром. Артем еще спал, раскинувшись на широкой кровати.
Я поняла, что не могу заставить себя собрать вещи, попрощаться с хозяйкой, сесть в автобус. И уехать отсюда.
Я плакала от собственного бессилия, от невозможности что-либо изменить. Мамина квартира продана. Я беременна – и у меня нет ни единого шанса устроиться куда-либо на работу. У меня нет больше денег. Мне некуда идти, кроме дома Нелли. Нашего дома, в которой для нас было так мало места.
Когда мы еще думали о покупке квартиры, Нелли спросила меня:
- А что будет, если ты передумаешь? Ты можешь гарантировать мне, что ты какое-то время не скажешь : «Верни мне деньги, я хочу жить отдельно». И я поняла, что она права, что я должна ей дать какую-то гарантию. И я ответила : «Ну, как минимум три года мы здесь с Артемом проживем».
Я сама себя загнала в ловушку своим обещанием – и теперь не могла сказать, что больше не хочу жить вместе. Нет, конечно, уйти я могла – но без денег и без жилья.
Да, я любила Нелли. Возможно, если бы мы жили вдвоем, без мужчин, нам было бы гораздо проще. Но сейчас я не была готова решать ее проблемы.
Я встала и пошла к морю. Я прощалась с ним так, как будто это был последний отпуск в моей жизни.
Артем проснулся, и когда я вернулась, он уже складывал вещи.
- Ходила купаться? - обернулся он ко мне. - Я уже расплатился, и почти все собрал. Наш автобус через два часа. Я тоже сейчас пойду искупаюсь.
- Да, а я пока сделаю что-нибудь поесть.
- Ты чего такая грустная7 – спросил он. – Жалко уезжать? Мне тоже жалко – отпуск закончился, в понедельник опять на работу. А следующий отпуск – только через год.
- Артем, я не хочу возвращаться назад. Я не могу больше жить с Нелли, с детьми. Не могу, - призналась я.
Артем нахмурился, сел на кровать:
- Ну, что ж поделать. Ты сама купила эту квартиру. Я тогда еще не понимал, зачем ты это делаешь. Теперь вариантов нет. Денег на съем другой квартиры у меня нет. Да и честно говоря, их нет не только на аренду квартиры, но и на то, чтобы нам с тобой отдельно прожить. Все-таки, когда живешь вместе – денег уходит меньше – на те же продукты, всякую химию. Не говоря уже о посуде, постельном белье и бытовой технике. Да уж, печально, но факт – мы должны считать каждую копейку. А будет еще хуже, - он многозначительно посмотрел на мой живот.
Я замолчала.
- Знаешь, о чем я мечтаю? – спросил Артем.
- О чем?
- Чтобы можно было прийти в супермаркет и купить то, что тебе хочется. То, что хотелось бы съесть. А не считать, сколько это стоит, выбирать самое дешевое и думать, как этим накормить всю толпу.
К счастью, у нас хватило сил закончить разговор на этих словах. Артем ушел купаться, я закинула в сумку остальные вещи.
И мы уехали домой.
Мы вышли на нашей остановке, и я буквально поплелась к дому.
Мы подошли к квартире, и я позвонила в дверь. На всю нашу большую семью было всего две пары ключей. Или даже одна. Никто не знал, у кого эти ключи – в доме практически всегда кто-нибудь был. Нелли знала, что мы возвращаемся сегодня днем, но я еще позвонила ей, когда мы сели в автобус.
Но никто не открывал. Я позвонила в дверь еще раз, уже настойчивее. Никто не открывал.
- Они там что, уснули? - возмутился Артем. – Дай я позвоню.
Но ответом был только лай собак.
- Я наберу Нелли. – Артем достал телефон. Я забрала у него трубку.
- Я сама.
Я набрала номер Нелли.
- Привет.
- О! Катюша, привет! – Нелли отозвалась беззаботным голосом.
- Как дела?
- Нормально все. А у вас?
- Мы приехали. Стоим у двери. Но дома никого нет. Даже детей.
- Да, детки у бабушки.
- А ты? Ты забыла, что мы приедем?
- Нет, не забыла, - тон Нелли стал недовольным. Ну да – если хочешь, чтобы в доме стало чище – веник в углу. Ничего нельзя требовать. Никто тебе не обязан. Заповеди «Диалога». - Мне пришлось отлучиться на какое-то время.
- Когда ты будешь? – спросила я. Все равно, что сражаться с подушкой. Пустота.
- Часика через два, может два с половиной.
- Прости, а нам что делать? Стоять под дверью?
- Там Игорь где-то рядом. Подождите, он скоро придет. По идее, он где-то во дворе. Или у своей девушки, Танюшки, в соседнем доме. Ой, извини, не могу говорить. Я наберу тебя потом, - защебетала Нелли и отключилась.
Артем вспыхнул:
- Вот дрянь! Я сейчас найду Игоря, - он быстро сбежал по лестнице. Я села на ступеньку, подложив газету. Слезы так и намеревались покатиться по щекам. Но я не хочу плакать! Не здесь – на лестнице, на виду у соседей. Я не могу так больше. Я так больше не могу. Я хочу домой – куда-нибудь. В любое место, которое я бы могла считать своим домом.
На лестнице послышались шаги – это были Артем с Игорем.
- Тете Катя, вы приехали? Как отдохнули? Как себя чувствуете? – Игорь приветливо улыбался и сыпал словами, но я заметила в нем что-то не то. Он сунул ключ в скважину, но не мог попасть. Еще раз. Снова не попал. И снова.
- Давай, я сам, - Артем взял ключи у него из рук. Он выпил! Игорь был пьян, и отсюда эта глупая ухмылка, взъерошенные волосы. Только этого не хватало. Мы вошли в квартиру, и он тут же развернулся:
- Я пойду, ладно? Меня там ждут.
Мы ничего не ответили. Я вошла в кухню и ахнула – в раковине свалена горой грязная посуда, на столе крошки, немытые чашки. Заплесневевший хлеб на подоконнике. И в довершение всего – посредине комнаты огромная лужа.
Артем пошел в нашу комнату и оттуда донесся его возмущенный крик.
- Что там еще?
- Посмотри! Катя, иди сюда!
- Ну? – я вошла в комнату, которую считала нашей. На диване была разобранная постель – любопытно, кто здесь мог спать? На тумбочке лежали смятые бумажные салфетки. Но не за этим звал меня Артем. Он держал в руке один из своих барабанов и чуть не плакал. Барабан был проломлен – посредине зияла дыра.
- Посмотри! Я убью того, кто это сделал!
Я расплакалась.
- Так нельзя жить. Просто нельзя. Я не могу больше. Вспомни, как мы ждали Нелли – убирали, готовили к их приезду. И как ждали нас!
Артем положил барабан на пол:
- Теперь всю эту установку можно выбросить. Столько денег! Я никогда больше не смогу себе купить такой же!
- А починить?
- Не знаю. Вряд ли это возможно.
Артем сел на диван, брезгливо отодвинув одеяло. – Кто-то здесь спал. Я думаю, ты права – я тоже не хочу больше жить с Нелли. И мне уже плевать на нее, на детей. Пусть живет сама, или с Димой, или с Матвеем – тем, кто захочет терпеть такое.
Я подхватила тему:
- Давай уедем. Снимем квартиру, пока Нелли не отдаст нам деньги. Я не хочу, чтобы мой ребенок жил во всей этой грязи.
- Уедем, - согласился Артем. – Даже если по деньгам не получится снять квартиру, я поговорю со своей тетей – у нее трехкомнатная квартира, и живет она одна – можно будет какое-то время пожить у нее.
Нелли вернулась вечером, уставшая, ненакрашенная. Значит, была с Димой. К прогулкам с Матвеем она относилась более ответственно – почти всегда одевала юбку, красилась, тщательно укладывала волосы. С ней были и дети.
Конечно, к ее приходу я вымыла посуду, протерла пол на кухне. Сварила макароны – большего сегодня мне не хотелось. Не хотелось делать вообще ничего – но было противно переступать через лужу и отворачиваться от раковины. Игоря до сих пор не было.
Только она вошла, как из комнаты ей навстречу вышел Артем, и разу же начал:
- Нелли, кто возместит мне стоимость поломанного барабана? – он выкрикнул это, побежал в спальню, вынес оттуда страдальца и положил его на пол перед Нелли. – Ты видела это? Ты знаешь, сколько это стоит?
Нелли молча развязывала кроссовки.
- Привет, Артем. Как отдохнули?
- Ты не слышишь меня?
- Ты уверен, что нашу встречу стоит начинать подобным образом?
Удивительно, как Артем все время может оказываться в проигрышной ситуации. Даже если он прав на все сто.
- А как ты хочешь ее начать? Если ты уехала, в доме просто ужас, что творится, грязь кругом!
- Артем, я тебе что-то должна? Или ты не знаешь, как мыть посуду?
- Кто мне отдаст деньги за барабан?
Они стояли друг напротив драгу, а на полу между ними лежал несчастный барабан. Я стояла у двери в комнату, позади них.
- Не знаю, - пожала плечами Нелли. – Если кошки когда-нибудь смогут зарабатывать, я думаю, они тебе отдадут долг. Как ты себя чувствуешь, Катюша? Нормально все? – Она смотрела на меня с такой нежностью и заботой, что я растерялась. Артем прав! И я полчаса назад плакала оттого, что не хотела возвращаться сюда. Не хотела жить здесь! А сейчас я не могла ни единым словом поддержать его. Артем выкрикнул:
- Я не хочу жить с тобой! Тебе на всех наплевать! Я уеду отсюда, сниму себе квартиру, и живи как знаешь!
- Так тебя вроде никто здесь и не держит, - снисходительно посмотрела на него Нелли. – Уезжай. Пойдем на кухню, - обратилась она ко мне. – Ты такая умничка, все здесь убрала. Ты прости, я спала в вашей комнате. Сама не знаю почему – ночью долго не могла уснуть. Мне казалось, что в своей постели я задыхаюсь. Пошла к вам, включила фильм и уснула под него.
- Нет, ничего, конечно, - я пошла за ней. В душе я проклинала себя, ругала самыми последними словами – но шла, оставляя Артема одного в коридоре. Я слышала, как он ушел в комнату и запустил игрушку.
Нелли села на стул, вытянув ноги.
- Я жутко устала за все это время. На работе завал – Наташа, моя напарница, в отпуск ушла, и я теперь одна сижу. Да и вообще все не ладится.
- Дима? – спросила я.
– И Дима тоже, - вздохнула Нелли. – Ладно, ерунда все это. Расскажи, как отдохнули.
Я начала рассказывать. В итоге дошла до того, как мы вернулись сюда и обнаружили дверь закрытой.
- Я уехала – Дима позвонил, и мне нужно было уехать. А Игорь дома оставался, я его предупредила, что вы вернетесь.
- Он на улице был. И когда вернулся, я увидела, что он выпил. Сейчас уже девять, а дома его нет, – я смотрела на Нелли, ожидая ее реакции. Игорь всегда был заботой Нелли, и я не вмешивалась в их отношения, помня рассказ Нелли о том, как Ксюша пыталась им командовать. Конечно, я напоминала ему о нашей договоренности – он моет посуду, я готовлю, но никогда не ссорилась с ним, не воспитывала его. Я относилась к нему как к почти взрослому человеку, с которым вынуждена делить быт. Но о том, что произошло сегодня, я чувствовала себя обязанной рассказать Нелли. Она посмотрела на меня с неудовольствием, и вдруг выдала:
- Родители Матвея узнали обо мне.
- И что? – я удивилась резкой перемене темы.
- Матвей давно предлагал познакомить меня с родителями. Хотя бы с мамой. Он сказал, что у него появилась девушка, и ей, конечно же, стало любопытно. Я упиралась, как могла. Знакомство с его мамой никак не входила в мои планы.
- Почему?
- Потому что мне совсем не хотелось скандала. Я почти на девять лет старше ее сына, у меня двое детей. Ты думаешь, она была бы в восторге? А мне совсем не хочется ни врать, ни стыдиться себя. Я горжусь своими детьми, горжусь тем, как я выгляжу в свои почти тридцать – и мне вовсе не хочется опускать глаза и оправдываться перед ней, что я соблазнила ее сына. Идти на эту встречу значило пойти на неизбежную ссору. Зачем мне это?
- Но почему ты думаешь, что она непременно была бы против тебя?
- Катюш, это богатая семья. Они ездят отдыхать только за границу. У них две машины на семью. Для них брак – это тоже сделка. Пусть не деньги, но перспектива в нем точно должна быть. Полезные связи, например.
- Почему ты так уверена в этом?
- Потому что последние события это подтвердили, - горько усмехнулась Нелли. – Отец Матвея стал что-то подозревать. Вернее, ему было любопытно, что у сына за девушка. И он предположил, что, вероятнее всего, это девушка с работы. Знаешь что он сделал? Он позвонил нашему директору - оказывается, они давно друг друга знают, - и попросил, чтобы тот выяснил, с кем же встречается его сын.
- Серьезно?
- Вполне.
- А ты откуда знаешь? Тебя что, вызывали на воспитательную беседу?
- Меня – нет.
- А кого?
- В этом и есть прикол. Директор решил, что это Наташка.
- Твоя напарница?
- Ну да. Он ее вызвал к себе и начал расспрашивать – о ее семье, муже. Спросил, нет ли у нее проблем в личной жизни. Наташка не могла понять, откуда такая забота. И прямо спросила – «куда вы клоните, Алексей Львович?». Тот и признался – что вот ходят слухи, что вы и наш молодой специалист… Сейчас, конечно , времена не советские, но все-таки негоже замужней женщине. Ну, Наташка психанула и написала заявление на отпуск. Сказала, что ей нужно пару недель, чтобы прийти в себя. Тот с перепугу и подписал – а она давно хотела с мужем в Крым поехать.
- Так он понял, что это не она?
- Нет, ничего он не понял. Наташка меня не выдала, а он до сих пор сидит в сомнениях.
- А Матвей?
- А что Матвей? С отцом поругался, - улыбнулась Нелли. – Не знаю я, Катя. Не готова я решать проблемы детей и родителей. Может, действительно, маленький он еще?
- У каждого возраста свои проблемы.
- Это уж точно. Кстати, об Игоре. Я давно вижу, что он начал выходить из-под контроля. Он младше Матвея на четыре года, а ведет себя, как тринадцатилетний. Я наблюдала и ждала, когда Игорь найдет себя. На работе у Димки он не удержался – правда, там непонятно, кто из них виноват. Раз уж взял на работу парнишку – нужно ему внимание уделять, обучать, показывать. А Игорь ходил, никому не нужен – только подай-принеси. А, это ты не умеешь – все, иди отсюда. И он ушел. Только я думала, что ладно, не получилось с этой работой – будет искать другую. Но он все отдыхает. Школу закончил, и все. Ни учиться дальше, ни работать.
- Да, я заметила, что он стал приходить поздно. В доме несколько раз находила бутылки из-под пива, но внимание этому не придала.
- Да. И это тоже.
- И что ты думаешь делать с этим?
- Я решила его устроить в техникум. Но сам экзамены он не сдаст. И в этом и есть моя проблема.
- В чем?
- В том, что устраивает его туда Дима. Он договорился, его примут без экзаменов – фирма Димы подарила техникуму компьютер. Не знаю, техникуму или лично директору, но Игоря взяли. Сегодня мы как раз ездили договариваться насчет комнаты в общежитии.
- Общежитии? Ты не хочешь, чтобы Игорь жил с нами?
- Во-первых, техникум далеко. На другом конце города. Занятия начинаются в восемь утра, чтобы успеть, Игорю придется вставать в пять. Во-вторых, честно говоря, я хочу, чтобы он пожил один. Ему восемнадцать. Мало кто из его сверстников живет в этом возрасте с родителями. Пусть научится себя обслуживать, следить за временем, за одеждой. И к тому же я хочу, чтобы он порвал с этими своими друзьями, с которыми он пьет в беседке.
- Это хорошо. Я думаю, ты правильно поступаешь.
- Да я и сама знаю, что это правильно. Только опять мне может помочь только Дима, а тот уже не хочет делать это просто так.
- Что ты имеешь в виду? Секс?
- И не только секс. Каждый, кто помогает тебе, сразу же спешит заявить на тебя свои права. Ладно, посмотрим.
Через неделю Нелли вернулась домой рассерженная.
- Мама пришла! А что у тебя в сумке? - выбежала навстречу ей Ирочка. Она потянулась к пакету.
- Убери руки! Это мои вещи! – крикнула на нее Нелли. У Ирочки как по команде из глаз полились слезы. – Уйди в свою комнату, - Нелли не унималась. Девочка уже рыдала навзрыд. Не говоря ни слова, Нелли подхватила ребенка под мышки, унесла в комнату, и хлопнула дверью. Я остолбенела. Никогда раньше Нелли не позволяла себе ничего подобного.
- Я могу хоть полчаса посидеть в тишине? Сережа, ты что хочешь? - взгляд Нелли предполагал только один ответ, и умный мальчик о нем догадался.
- Ничего.
- Вот и отлично. Дай нам с тетей Катей поговорить.
Мы сидели в комнате Нелли. В последнее время в этой комнате всегда был идеальный порядок – кровать застелена, на столике ни пылинки, книги аккуратно расставлены по полкам. Все для прихода Матвея.
- Что у тебя случилось? – спросила я. Я чувствовала, что стала частью чужих жизней. Я была прикована к этой квартире, к нудной череде ежедневных дел – я не училась, не работала. Беременность закрыла передо мной все двери. Даже не могла заниматься спортом – максимум, на что я была способна, - это долгие прогулки с собаками. Вопросы анализов, рост плода, своего самочувствия мало интересовали меня, и я старалась выбежать из женской консультации как можно раньше, избегая разговоров с другими женщинами. Уж очень они были однообразны: «Когда срок? У тебя девочка или мальчик? Что сказал врач?»
К тому же все острее стояла проблема, что надеть. Я могла влезть только в мамину бархатную юбку красного цвета и черные шерстяные брюки – не очень подходящие вещи для августа. Я раздала почти все мамины вещи – выбросила, раздала бомжам – я не хотела хранить в доме ежедневное напоминание о ней. Только эти две вещи почему-то остались. Такие нелепые, далеко не самые ее любимые – мама одевалась ярко и дорого, любила кожаные юбки, дорогущие брючные костюмы с вышивкой, аппликациями и прочей ерундой.
В секонд-хэнде я купила себе два платья – чехла – одно серого цвета, второе было грязно-желтым. Я никак не могла решить, которое из них выглядит более радостно.
- С Димой все. Не могу больше!
- Вы расстались?
- Пусть идет, куда хочет. Я запретила ему появляться в этом доме. С меня хватит.
- Но почему? Он же столько сделал в последнее время? С Игорем помог.
- Именно поэтому.
- В смысле?
- Я же говорю, что за все нужно платить. И Дима решил, что если он для меня хоть что-то делает – я ему обязана. Я должна с ним спать, должна хранить ему верность. Должна выйти за него замуж. Я сегодня сказала ему, что мне проще отдать ему деньги за все его услуги – чем платить своим телом. Это уже проституция!
- Он захотел секса за то, что пристроил Игоря в техникум? – удивилась я. Это было что-то новенькое. Обычно Нелли пресекала любые попытки напомнить ей о ее долгах – во всех смыслах. В том числе и денежных. Впрочем, Диме ведь тоже не повезло.
- Он сегодня предложил мне выбрать – или он, или Матвей. И если я с ним – значит, я должна порвать с Матвеем полностью. Только он не понял, что говорить такие вещи опасно. Нельзя ставить перед выбором, если ты не уверен, что выбор будет не в твою пользу. Или если не уверен, что готов будешь принять такой выбор. Что ж, я и выбрала. Понятное дело, не его. Тут все и началось – он, оказывается, такого от меня не ожидал. Он столько для меня сделал! Я им пользуюсь! Я не спорю – да, в чем-то я заинтересована в нем – в его услугах, помощи, деньгах. Но ведь я его не держу, не заставляю. Я столько раз говорила ему – ты свободен. Найди себе кого-нибудь. Мне было бы гораздо легче, если бы он нашел себе кого-нибудь. Но он сам звонит мне, бегает за мной – а потом обижается, что его не ценят.
В подтверждение слов Нелли зазвонил ее телефон. Она спросила с издевкой:
- И кто же это мог быть?
- Посмотри, - она протянула мне телефон. На дисплее светилось «Дима».
- Держи, - я вернула ей. – Ответишь?
- Нет конечно. Я на сегодня наобщалась. Телефон звонил настойчиво. Она снова протянула мне трубку:
- Хочешь?
- Что? – не поняла я.
- Ответить?
- Нет. Зачем?
- Скажи ему, что я не буду с ним разговаривать, - я посмотрела на нее.
- Я думаю, он и так это понял.
- Ну, как хочешь. – Нелли выключила телефон. – Уже вечер, всем пора отдыхать. Звонки на сегодня прекращаем.
- А как Матвей? Решил проблемы с родителями?
Нелли улыбнулась.
- Он совсем еще мальчишка! Сказал родителям, что если они будут вмешиваться в его жизнь, то вообще уйдет из дома. Предлагает мне расписаться как можно скорее. Этой осенью.
- А ты что?
-Я пока думаю. Ни одна порядочная девушка не дает ответ сразу, - засмеялась Нелли.
- Кстати – о свадьбе. Ты поставила штамп в паспорте?
- Черт! – Нелли выпрямилась. – Я и забыла. А Артем?
- Нет, - я покачала головой. – Как и следовало ожидать. У него нет времени, его не могут отпустить с работы.
- А что он говорит о вашей свадьбе? – спросила Нелли с любопытством.
- Ничего не говорит. Впрочем, мне все равно. Я не хочу этой свадьбы.
- Вот как? – Нелли изучала меня взглядом. – Что ж, может, ты и права. Я и сама иногда думаю, что лучше быть свободной. Ты не представляешь, как я тебе благодарна за то, что мой брак с Артемом прекратился. Если бы не ты – я бы наверно, до сих пор не решилась.
- Я иногда думаю, что ты права, что развелась с ним, - я сказала это, и замолчала, устыдившись своих слов.
- Смотри сама. Мне трудно тебе что-то советовать. Только если вдруг все-таки решитесь расписываться – предупредите. Я тоже заинтересованное лицо в этом вопросе, - со смешком заметила Нелли.
С той же силой, с которой мы сблизились с Артемом во время нашего отпуска, мы сейчас отдалились друг от друга. Вечером, после того дня, когда я пошла за Нелли и не решилась его поддержать, я сказала ему:
- Сама не знаю, почему так происходит. Я не хочу здесь быть, я считаю, что Нелли просто пользуется нами – и не могу ей ничего сказать.
- Да, Нелли – она такая, - погладил Артем меня по руке. – С ней лучше не спорить.
Он говорил вяло, и в его тоне не было и десятой доли того возмущения, гнева, с которым он ссорился с Нелли за барабан.
На следующий день он пришел притихший, расстроенный
- Нелли со мной даже разговаривать не хочет.
- Почему?
- Она злится на меня за мой вчерашний тон.
- Тем, давай уедем. Ну что я могу сделать для того, чтобы мы уехали?
- А как уедешь? – огрызнулся Артем. – Куда? На что мы будем жить? Мы живем впроголодь, а ты говоришь – уедем! И что еще будет, когда ребенок родится!

Нелли что-то ищет в тумбочке у кровати, потом в сумочке.
- Что ты потеряла?
- Таблеточки, - она смеется. – Он их прячет, представляешь?
- Кто?
- Матвей.
- Зачем? – я тоже смеюсь.
Нелли села на диван и вытряхнула все из сумки:
- У него появилась мечта идиота. Он хочет ребенка.
- Нет, мечта идиота – это жена соседа. Он хочет ребенка настолько, что прячет твои таблетки?
- Ага, - кивнула Нелли. – Он считает, что тогда я уже точно выйду за него замуж.
- И вы заживете долго и счастливо и умрете в один день. А сама-то ты хочешь ребенка от Матвея?
- Не знаю. Я хочу с ним быть, но не уверена, что еще хочу детей – вернее, я бы взяла ребенка из детского дома – но беременность – это не то, о чем я мечтаю. В беременности мне нравятся первые три минуты – момент зачатия. Все остальное меня никак не привлекает – опять тошнота, ни во что не влезешь, ходишь и чувствуешь себя матрешкой. О! Я поняла – русская матрешка - это образ вечно беременной женщины. Было же в семьях по четырнадцать детей!
- Ну да, - я с сомнением посмотрела на свой живот. Нелли смутилась:
- Ой, прости, я совсем не то хотела сказать. Беременность – это прекрасно, и…
Я расхохоталась:
- Ага, у подруги!
- Но даже если я решусь на беременность – это будет не потому, что я сегодня утром не нашла свои таблетки. К беременности нужно готовиться – сделать очистку организма, обойти врачей. К стоматологу сходить, наконец. Это должно быть осознанным решением. Конечно, мне приятно, что Матвей так поступает – но мне бы хотелось большей осознанности. Спонтанные дети – это мы уже проходили.
Ее слова ранили меня. Она говорила о внеплановой беременности с пренебрежением. Как о глупости мужчины и, прежде всего, женщины. Выходит, несмотря на все внимание Нелли ко мне, ее ожидание моего ребенка, она презирает меня? Считает меня легкомысленной? Хотя не так уж и неправа.
- Свое желание понянчиться я удовлетворю уже через сколько? Через три месяца, да? – она с нежностью посмотрела на меня. – Кстати, нам пора обустраивать детскую комнату. Ты еще не думала об этом?
- Честно говоря, я совсем забыла!
- Когда Вика ходила беременной, она представляла себе только одну картинку – она, модно одетая, идет по центральной улице с коляской, увешанной разноцветными погремушками, в которой в розовых кружавчиках спит младенец. Я помню ее шок, когда она поняла, что такие сюжеты бывают только в рекламе памперсов. Ты-то, надеюсь, не строишь иллюзий? У тебя родится живое существо, которому нужно где-то спать, что-то носить. Младенцу нужно столько всего! Бутылочки, кремы, присыпки! Пеленки, рубашечки!
- Да, но я читала, что это плохая примета – покупать вещи до рождения ребенка.
- Глупости все это, - отмахнулась Нелли. – Покупать все это после родов – в те три дня от момента рождения до выписки из роддома – значит, не любить своих близких. И пережить кучу неприятных моментов – тогда тебя выписали, ты дома одна, и выясняется, что у тебя чего-то нет – ваты, зеленки, соски.
- А ты не боишься иметь детей с Матвеем? Все-таки он гораздо моложе тебя, - получи, фашист, гранату. Нет на свете более ехидного существа, чем заклятая подруга.
- Ты знаешь, я поняла, что возраст – это преимущество. Особенно с мужчинами такого типа, как Матвей. Вернее, его даже нельзя отнести к какому-либо типу. Он сам по себе. Уникальный. Девушке его возраста будет с ним ужасно скучно – с его рассуждениями о законах, его тщательностью, педантичностью. Ты заметила, что он приходит сюда ровно в восемь? Когда я говорю – давай встретимся где-нибудь часиков в восемь – я имею в виду промежуток от половины восьмого до половины девятого. Для него же это значит ровно восемь ноль-ноль. И так во всем. Для него взрослая женщина, которая уже знает чего хочет, безо всех этих подростковых истерик, без капризов – гораздо лучше, чем сверстница. К тому же здесь он может увидеть, что такое семья, что такое дети, быт, домашние животные – и это не станет для него полной неожиданностью, как это обычно бывает, когда женишься в двадцать два, а в двадцать три уже рождается ребенок, и ты понимаешь, что счастье – это то, что было до этого.
- И наличие у тебя детей - доказательство того что ты не бесплодна , - предложила я еще один аргумент.
- Об этом я как-то не думала, - растерялась Нелли. – Хотя – да, неплохо.
- Теория племени пиктов, - заметила я.
- Что?
- Было в древности – или в сказках? – такое племя с очень самостоятельными и активными женщинами. Там идеальной невестой считалась девушка, которая хорошо стреляла из лука, могла носить тяжести, и у которой был ребенок – это доказывало ее способность к материнству. А к делу зачатия они подходили очень ответственно – и выбирали самых лучших, сильных и красивых мужчин.
- Да, момент зачатия я как-то упустила, - засмеялась Нелли. – Но теория мне понравилась. Интересно, подходит ли Матвей на роль того самого сильного и красивого? Надо у него спросить – он любит всякие такие теории.
- Ага, я думаю, эта ему особенно понравится. А как там Дима?
- Пусть занимается своим разводом. Звонит, признается в любви – но мне гораздо лучше, когда он делает это на расстоянии.

Дима
Я заходил все дальше и дальше в дебри собственных чувств. Я не мог уже остановиться – меня просто несло.
Иногда, в редкие утренние часы пробуждения не от того, что кто-то стучится в дверь, и нужно быстро вскакивать и найти штаны на полу, а также к ним носки, трусы и рубашку, я понимал, что в моей жизни происходит что-то не то. Совсем не то. Иногда я просыпался утром сам, без звонка будильника, которого, как правило, не слышал, без звонка в дверь. Просыпался оттого, что светило солнце, и первым чувством была радость, утренняя безмятежность, которая через несколько секунд сменялась гадким ощущением того, что что-то не так. Я не могу быть так спокоен, потому что у меня…Я еще не мог вспомнить что – и дорого бы дал, чтобы так и не вспомнить это ЧТО никогда. Я не могу быть так спокоен, потому что у меня кто. Нелли.
Нет, в эти утренние минуты трезвости я понимал, что дело не в Нелли. Причина во мне. В моей глупости, неспособности разорвать эти путы, эту связь.
Но такие минуты длились недолго. Трезвая мысль сменялась чувством вины – я здесь, потому что я предал свою любовь. И я готов на все, чтобы вернуть Нелли. Ее любовь, ее чувства – или хотя бы вернуть ее просто. Физически. Сделать так, чтобы она была сейчас рядом со мной. Чтобы я мог проснуться и увидеть ее.
Я жил на офисе. И об этом знали все. Поехать к Дашке я уже не мог. Я не мог ее видеть. Я знал, что ей приходят повестки в суд – одна за одной. Судья сказала мне, что если она не придет на заседание на следующей неделе – нас разведут без Дашкиного участия. Таков закон. Я вздохнул с облегчением после ее слов. Наконец-то все решится. Мне было все равно, что чувствует Дашка. Мне сейчас было безразлично то, что я больше никогда не приду в дом, который столько лет считал своим. Никогда больше не увижу Полинку – зачем девочке такой отец? Все равно, что мать отвернется от меня. Впрочем, мы никогда не были особенно близки.
Никакая потеря не сравнится с самой главной потерей – потерей Нелли. Она была жива, конечно – и вроде бы ей было совсем неплохо: у нее был Матвей, была эта Катя. Был ее дом. Если бы я поговорил с кем-нибудь о своих чувствах – мне бы сказали, что я любовь моя ненастоящая – я должен радоваться, что у Нелли все в порядке, что ей хорошо.
Но меня это совершенно не радовало. Меня бесило, что она может жить без меня. Жить, как ни в чем не бывало. Иногда мне казалось, что я легче перенес бы ее смерть, чем просто разлуку. Потому что ее смерть не была бы доказательством моей неспособности – неспособности к чему? Любить? Нет, не это обвинение меня пугало. Неспособности строить семью, доказательством моей ненадежности.


Катя
Сегодня днем позвонил Артем и предупредил меня:
- Смотри, ты с Нелли сегодня будь осторожней. У нее проблемы, и я …
- Что ты? – я насторожилась. Обычно я первой узнавала обо всех проблемах Нелли. Теперь я имела приоритет даже перед Димой. И, как ни странно, перед Матвеем. А то, что она вдруг откровенничала с Артемом, было для меня большой неожиданностью. Я почувствовала укол ревности. Как бы я ни относилась к Артему, мы пока что еще вместе, и я не хочу, чтобы они сошлись за моей спиной.
- Я просто решил тебе позвонить. Я же знаю, что когда у Нелли проблемы – с ней лучше не ссориться, – болтун – находка для шпиона.
- А что с ней?
- Я не знаю, - замялся Артем. Да-да, я так и поверила.
- Рассказывай, - потребовала я.
- Я толком там не понял. И вообще она просила никому не говорить, так что…
Я молчала, выжидая.
- Вот черт, зачем я только тебе вообще что-то говорил, - я прямо видела, как он там мнется с трубкой в руках, как краснеет и переступает с ноги на ногу.
- Ты же ей не скажешь? Нет?
- Нет.
- У нее на работе проблемы. Что-то, связанное с деньгами. Прости, начальник зашел, я не могу говорить, - связь прервалась. Я представила, как Артем сейчас рад приходу начальника. Нет, соврать о его приходе он не мог. Я улыбнулась.
Нелли вернулась домой вскоре после звонка Артема. Она выглядела очень уставшей. Я спросила:
- А почему сегодня так рано? С работы отпустили?
- Ага, - кивнула Нелли. – Отпустили.
Она включила чайник, потом, не дожидаясь, пока он закипит, долила водой вчерашнюю заварку. Мы молчали.
- Я пойду, полежу, - сказала Нелли.
- За Ирочкой мне сходить? – я спросила в надежде, что Нелли захочет ее сама забрать из садика. В последнее время она обращала на детей очень мало внимания. Часто кричала на них, в особенности на Ирочку, которая весь день скучала за ней, а когда Нелли приходила домой после работы, после своих тягостных встреч с Димой, девочка уже была неспособна на иное проявление любви, кроме как истерики и капризы.
Нелли возвращалась в состояние идеальной матери – которой она всегда хотела быть – только когда в доме был Матвей. Тогда Нелли ничто не раздражало – ни дети, ни быт, ни животные. Она вставала утром – хотя терпеть не могла вставать так рано, заваривала свежий чай – хотя сама была совершенно к нему равнодушна, ставила на поднос чайник, сахарницу и две самые красивые чашки, и уносила в свою спальню. Они с Матвеем могла валяться в кровати до двенадцати, при этом дверь была закрыта. Временами ее осаждали дети, но Нелли выходила, и очень нежно, но твердо говорила, что им нужно пойти к папе. Папа вас накормит завтраком. Папа поможет тебе с игрушкой. Я сейчас занята, малыш, я с тобой поиграю позже. Как правило, это позже так и не наступало.
- Да, сходи, если тебе нетрудно, - равнодушно кивнула Нелли.
Трудно! Но я молча пошла в садик.
Вечером, когда мы вернулись, в дверь в комнату Нелли была закрыта.
- Мама спит, - предупредила я.
Нелли вышла, когда уже было темно. Артема еще не было – он предупредил, что задержится на работе.
Нелли вышла на кухню сонная, и недовольная со сна. Она была в свитере, несмотря на жару, на котором висели клочья собачьей шерсти.
- Ничего не могу придумать. Ничего, кроме единственного варианта, который хотела бы меньше всего.
- Что произошло?
- Да так. Ничего.
- Хорошо, - я кивнула, и начала чистить картошку. Так, на ужин у нас будет суп и каша. С салатиком. Разумеется. Что же еще? Я злилась на Нелли за то, что она не хотела мне говорить, что у нее произошло.
Но она молчала. И помочь мне не предлагала.
- Где взять денег? – Нелли задумчиво чертила черенком ложки по столу.
- А! Вечная проблема! – я махнула рукой. – Зачем тебе деньги? Человек должен жить духовной жизнью – но Нелли не отреагировала на шутку.
- Тетя Валя денег не даст.У нее нет. Родители Артема – тоже. Артем даже отказался им звонить.
- Займи у кого-нибудь, - предложила я.
- Не у кого, - протянула Нелли. Я уже перебрала все варианты. Мне никто не займет.
- Конечно, никто. Потому что ты не отдаешь долги, - я сказала это как можно спокойнее. Меня злили непонятные тайны Нелли, ее загадочные намеки.
- Ты такая же, как и все. У меня проблемы, а ты не находишь ничего сказать умнее, как то, что я сама во всем виновата. Ты думаешь, я хочу сейчас услышать именно это? Или твое напоминание как-то решит проблему? – Нелли смотрела на меня чуть ли не с ненавистью. Я отложила нож и села напротив нее.
- Послушай, Нелли, я и понятия не имею, о какой проблеме ты говоришь. Если хочешь, чтобы мы решили ее вместе – расскажи хотя бы, о чем идет речь. Ты говоришь намеками, что-то скрываешь – сегодня днем мне позвонил Артем и предупреждал, чтобы я общалась с тобой как можно осторожнее – потому что у тебя проблемы. Если ты не хочешь говорить мне– что ж, не говори. Если хочешь сказать – выкладывай все, - обычно я не позволяла себе говорить с Нелли в таком тоне. Я видела последствия того, как это делали другие – Артем, Дима, - и как они тут же получали по носу. Но сейчас мне было все равно – я слишком злилась на Нелли за ее откровения с Артемом. И она не ожидала подобного от меня – Нелли опешила, и растерянно возразила:
- Разве имеет значение, что произошло? Есть проблема – нужны деньги. Срочно. Если я говорю, что это важно – значит, так и есть. Значит, речь идет не о развлечениях.
- Постой. Но мы живем вместе. Я имею право знать, что происходит. Кто-то заболел? Ты хочешь что-то купить? Что случилось?
- Ничего страшного не случилось. Все живы и здоровы. Это касается только меня.
- Хорошо. О какой сумме идет речь?
- Триста долларов.
- Ого! – ахнула я. Год назад подобная сумма была для меня значимой, конечно, но вполне реальной. Которую я могла получить, например, взяв деньги, которые мама откладывала на мою учебу. Или в крайнем случае занять у друзей. Но сейчас на моем счету не было ни копейки. Правду сказать, и счета у меня никакого не было. И обращаться к маминым друзьям или родственникам я не могла – я вычеркнула их из своей жизни. Я спряталась ото всех, растеряла всех своих подруг. Всех, кроме Нелли и ее круга.
- Не знаю. Даже придумать ничего не могу, - задумалась я.
- И я тоже, - уже миролюбиво сказала Нелли.
- А если попросить у Матвея? Ты же много раз говорила, что у него очень богатые родители.
- Нет. Это самый последний человек, к которому я могу обратиться с такой просьбой.
- Но почему? - настаивала я. – Если вы собираетесь быть вместе – он поможет тебе.
- Не в этом случае, - качала головой Нелли. – Ладно. Я поняла. Слушай, раз хотела узнать все. У меня проблемы на работе. Чтобы оттуда уйти, я должна отдать триста долларов.
- Но почему? Обычно, когда человек уходит – ему платят зарплату? Это же была обычная работа, нормальная – ни о каких таких условиях речь не шла.
- А теперь идет. Мне нужно отдать эти деньги, - Нелли смотрела на стол, как будто впервые видела эти узоры на скатерти.
- А что будет, если ты их не отдашь? Просто уйдешь – и все.
- Нельзя.
Нелли вскинула голову и посмотрела на меня:
- Как ты думаешь, могла я из своей зарплаты офис-менеджера покупать детям подарки? Косметику? Помнишь, сколько денег я давала на продукты? Если ты посчитаешь только это – то поймешь, что сумма была гораздо больше, чем вся моя зарплата. А я еще на что-то ездила на работу, ходила в парикмахерскую.
- Я думала, что тебе повысили зарплату. Или дали премию.
- Если бы, - Нелли сжала пальцы.
- Тогда откуда были все эти деньги?
- Из кассы, - нехотя признала Нелли.
- Как?
- Вот так. Иногда клиенты не забирали чек. Если приходила не фирма, и товар был дешевый, на который гарантии нет, или просто человек забывал – брал коробку, я давала сдачу – и он убегал, я не успевала выбить чек.
- И деньги оставались не учтенными?
- Да, - кивнула Нелли. – У меня в столе был такой маленький сейф с ключиком – туда девочки клали деньги, полученные в таких случаях – и бумажечку – за что они получены.
- То есть, начальство знало о таком?
- Конечно, - фыркнула Нелли. – И очень даже это поощряло. Ведь с этих сумм не платились налоги – а за неделю по копейкам набирались очень даже приличные деньги.
- И ты стала их брать оттуда?
- Да, - неохотно признала Нелли. – Я подумала, что если они неучтенные – никто же не знает о них. Конечно, я предполагала, что верну их – и первое время так и делала – брала, и вскоре клала назад. Или возмещала сумму из зарплаты.
- А потом?
- А потом эта сумма стала слишком большой, чтобы я могла ее возместить.
- Понятно, - вздохнула я. Нелли стала жертвой своего же имиджа – поездки на работу на такси, обеды в ресторане, идеальный маникюр…Она делала все, чтобы показать Матвею, что она не нуждается в деньгах, что она независимая и самодостаточная женщина.
- А как все узнали? - спросила я.
- Это самое интересное во всей этой истории, - Нелли грустно улыбнулась. – Когда Наташка ушла в отпуск, ко мне посадили Ларочку – ты, наверно, видела ее.
- Такая маленькая, с короткой стрижкой? С фигурой модели?
- Да, - кивнула Нелли. – Это она.
- Я еще ею любовалась, когда заходила к тебе на работу.
- Да. Бывают же такие женщины – симпатичная, стройная фигурка, и одевается вроде со вкусом – а никому не нужна.
- Почему? - удивилась я. – Она всегда улыбалась, выглядит такой приветливой. Я думала, она если и не замужем, то в мужчинах точно недостатка не испытывает.
- Все не совсем так. Она действительно всегда всем улыбается. Но за глаза поливает грязью. Не может иначе. Иногда мне казалось, что она не со зла это делает – а просто остановиться не может. Живет она с мамой – мама инвалид, может передвигаться только на коляске. И характер, судя по всему, у мамы такой же, как и у дочки. Потому что в гости Ларочка привести не может никого. Ни подругу, ни друга. И сразу после работы она спешит домой – к маме. Нужно накормить, постирать.
- Бедная. Не повезло ей. А с мужчинами почему?
- Сама виновата, - убежденно сказала Нелли. – А на мужиков у нее времени нет. И к тому же ее за ее злословие никто терпеть не может. Они, конечно, с ней спят . Хотя этим словом я бы не назвала то, что они с ней делают – по-быстрому, в подсобке. А потом делятся впечатлениями в курилке.
- Что? – я не поверила услышанному.
- Да, я сама слышала.
- Ты же не куришь? – возразила я.
- Мимо проходила, - отмахнулась Нелли. - Но дело не в этом. Это ее личные проблемы, и в то не вмешивалась. Но Ларочке очень приглянулся Дима.
- В каком смысле? Она пыталась его увести?
- Если бы. В этом случае я бы была ей безмерно благодарна. Она ему, конечно, улыбалась, когда он ко мне в обед приезжал. Чай делала. Он на нее особого внимания не обращал. А она вместо того, чтобы как-то это исправить – ну понравился мужик – так вперед! Нет же – Ларочка принялась меня осуждать. Я не знаю, что она говорила за моей спиной – и знать этого не хочу, но мне она начала читать морали – что так нехорошо, что я его не жалею – Дима так меня любит, а я с ним так плохо обращаюсь.
- А ты?
- Вначале я ей по-доброму пробовала объяснить, что все у нас не так, как кажется со стороны, и что вообще это дело неблагодарное – вмешиваться в чужие отношения. Но она не хотела остановиться. Дошло до того, что Ларочка мне пригрозила, что расскажет Диме о моих отношениях с Матвеем! Дура! Страшно было бы, если бы она поступила наоборот. Но мое терпение на этом закончилось, и я ее послала куда подальше.
- И? – я поняла, что Нелли не забыла напомнить Ларочке о том, что она слышала в курилке.
- Она мне отомстила.
- Как?
- Сегодня к нам директор зашел. Ларочка при нем открывает сейф – она мои ключи из ящика вытащила, когда я в туалет ходила – и говорит так громко, с таким удивлением: «Ой, посмотрите! Деньги пропали!» Она вытащила бумажки с суммами – цифры есть, а денег нет. Тот сразу догадался. И вызвал меня в кабинет.
- А если тебе просто плюнуть на все это и уйти? – предложила я. – Деньги были черные, по закону ты за них не отвечаешь. И сделать он ничего не может. Забудь и уйди. Ну, не заберешь ты свою трудовую – полгода стажа роли не сыграют.
- В иной ситуации я бы так и сделала. А теперь не могу, - загрустила Нелли.
- Почему?
- Помнишь, я тебе рассказывала про отца Матвея? Что он хотел узнать, с кем встречается его сын? Тогда директор подумал на Наташку. Но сегодня он уже знал, что это я. Как мужику, ему было не к лицу собирать сплетни. Он пригрозил мне – либо я отдаю ему триста баксов и мы с ним расстаемся полюбовно, либо он рассказывает отцу Матвея не только то, что я сплю с его сыном, но и то, что я воровка, - Нелли опустила голову. Я видела, что она покраснела. Как бы ни ценила она себя, как не была уверена в своей правоте, ей было стыдно сейчас.
- А Матвей? Он знает, почему ты уходишь с работы?
- Нет. Неужели ты думаешь, что я боюсь отца Матвея? Да он мне глубоко безразличен. Для меня самое страшное – если узнает Матвей. С его правильностью и уважению к закону.
- Ты боишься, что он бросит тебя? - задала я глупый вопрос.
- Я боюсь, что я пошлю его, как только он со мной начнет разговор на эту тему.
Мы замолчали. Я перебирала в голове варианты, как же можно помочь Нелли. Но вариант был только один, и мы обе о нем знали.
- Дима? – спросила я.
- Именно этого я и боялась, - кивнула Нелли. – Я сразу поняла, что нет смысла разносить эту историю. Нет смысла рассказывать о ней кому-то еще. Нужно сделать только один звонок. Тот, который я делать не хотела. Я тешила себя иллюзиями, что могу этого избежать – что Артем найдет деньги, что случится чудо. Идиотка.
- Но я не могу больше ничего придумать. Если бы у меня были деньги – я бы их отдала тебе, не задумываясь.
- Да я знаю, - Нелли тепло улыбнулась мне. – Получается, что я снова обращаюсь к Диме, чтобы сохранить отношения с другим.
Вечером она уехала на встречу с Димой.
- Я возьму с собой Ирочку, - сказала она мне. – Не хочу, чтобы Дима воспринял эту встречу как эротическое свидание.


Дима
Нелли позвонила сегодня днем, и спросила деловым тоном.
- Привет. Скажи, ты можешь мне занять триста баксов?
Я был рад услышать ее голос. Вначале я подумал, что это лишь повод для встречи. Я решил подыграть ей, и ответил таким же деловым тоном:
- А на какой срок?
- Не знаю, - растерялась Нелли. Похоже, для нее «дать в долг» вовсе не подразумевает, что долг нужно будет когда-либо отдать. – Полгода тебя устроит?
- Я подумаю.
- Сколько тебе нужно времени, чтобы ты принял решение? - Нелли снова вернулась к тону деловой женщины.
- Ну, например, давай вечером встретимся и все обсудим.
- То есть, вечером ты готов будешь отдать мне деньги? – холодно спросила Нелли.
- Нет, к вечеру я буду готов с тобой обсудить все условия сделки, - я улыбался.
- Мне нужна эта сумма, и я не располагаю временем для обсуждения. И не вижу – что здесь можно обсуждать? – наверно, такой голос был у Снежной королевы.
- То есть, ты готова со мной встретиться, только если я отвечу «да»?
- Именно так.
- Я перезвоню тебе, - я повесил трубку. В голове звенело. Я полез в карман в поисках носового платка – руки были мокрые. Конечно же, зря – у меня никогда не было платков. Я не хотел давать ей деньги. И не только потому, что я был уверен, что мне их никогда не отдадут. Я не хотел давать ей ничего для ее жизни с другим. За эти две недели, пока она не звонила мне, я уже смирился с ее отсутствием. Я ушел полностью в работу, и иногда – какой-нибудь час, даже полтора, мне удавалось и не вспоминать о ней. Но ее звонок нарушил все мои старания. И чтобы увидеть ее – я должен дать ей эти деньги. А если я ей их дам – она снова исчезнет. А я буду каждый день, каждую минуту ждать ее звонка.
Мы сидели в «Макдоналдсе» – Нелли не захотела идти ни в какое иное место. «Макдоналдс» предполагает встречу, лишенную всяческой интимности. Нелли привела с собой самого надежного охранника – Ирочку, сведя на нет все возможности выяснения отношений. Мы сидели друг напротив друга. Нелли взяла Ирочке комплект детской еды с игрушкой. Сама же отказалась даже от кофе.
- Я спешу. Давай решим по - быстрому все вопросы, и я побегу.
- Зачем тебе нужны деньги? И почему именно такая сумма? – спросил я.
- Тебе так важно ее целевое назначение? От моего ответа зависит, дашь ты мне деньги или нет? Но я сказала, что приду на это встречу только при твоем согласии дать мне деньги. Ты нарушаешь свои обязательства, - она смотрела на меня с нескрываемым презрением.
- Нелли, зачем все это? Мы не чужие люди друг другу. Зачем ты так? – я смотрел на нее, не веря что это она, Нелли, сидит сейчас напротив меня.
Она вдруг закрыла лицо руками и какое-то время сидела так.
- Что с тобой? Что случилось? Может кто-то из детей заболел? Или…ты? – я готов уже дать ей деньги дать ей что угодно только бы знать, что с ней все в порядке. Ирочка следила перепуганными глазами за нами, боясь сказать даже слово.
Она отняла руки. На лице не было слез, но выглядела она очень уставшей.
- Я устала, Дим. И меньше всего сейчас мне хочется выяснять наши отношения. Не сейчас. Не здесь.. Если хочешь мне помочь – просто дай мне деньги.
- Но что произошло?
- Не произошло ничего страшного, - она объясняла мне, как объясняют маленькому ребенку, что бабушка всего лишь уехала далеко. Что когда-нибудь она вернется. – У деток все в порядке. Никто не заболел.
- Но все же?
- Не произошло ничего, что касалось бы тебя. Или нас. Это только моя небольшая проблема, которая полностью решается этой суммой. Все. Если ты не можешь – так и скажи, и просто прекратим разговор. Уже поздно, и Ирочке нужно спать.
- Хорошо, - сдался я. – Пусть будет так, как ты хочешь. Ты позволишь отвезти вас домой?
Нелли буквально вскочила и подняла Ирочку:
- Да, конечно. Поехали.
- Но мама, я еще не допила. Смотри,- Ирочка протянула ей недопитый стакан с колой.
- Ничего, в машине допьешь,- Нелли открыла сумку и загрузила в нее все стоящие на столе части детской игрушки.- Поехали!
Мы пошли к выходу. Но я не мог успокоиться. В моей голове начали возникать подозрения, с которыми я не мог совладать.
Я потянул ее за рукав:
- Можно тебе задать один вопрос?
- Да? - она недовольно обернулась. Я видел, что Нелли была уже не здесь. Она добилась того, чего хотела, и я был ей уже не нужен. Лишняя обуза. Она была мысленно с другим. С ним.
- Скажи мне, что эти деньги не имеют отношения к Матвею. Что ты не потратишь их на него.
Нелли выдернула рукав у меня из рук.
- Ты в своем уме? Матвей – порядочный мужчина. Неужели он смог бы просить меня занять денег для него? Да у него своих хватает, - Нелли бросила эту фразу и осеклась, ожидая логичного вопроса – тогда почему ты здесь? Со мной?
- Тебя это не касается, - злобно бросила она.
Не уходи! Я не могу тебя отпустить! Не могу! Пусть будет так, как ты хочешь – только не уходи.
- Извини, - я выдавил это слово, в этот момент поняв, что означает фраза – переступить через себя.
Мы подошли к машине, и я щелкнул ключом :
- Садитесь.
Нелли остановилась.
- Ты решил, что деньги мне все-таки даешь, да?
- Да, - я не понял, к чему она клонит.
- Тогда дай мне их сейчас, - она протянула руку.
- Что?
- Дай мне их сейчас, - она терпеливо повторила и стояла, не убирая руку.
- Но зачем? Мы сейчас доедем до дома, и я отдам их тебе.
- Я не хочу еще раз ссориться с тобой. Ты ведешь к ссоре, задаешь вопросы, которые оскорбляют меня. Отдай мне деньги, и мы закроем эту тему.
Я достал деньги из кармана рубашки. Триста баксов. Когда я ехал на встречу с Нелли, голос разума подсказывал мне, что не нужно брать с собой денег вообще. Не нужно. Или то был голос дьявола?
Нелли взяла их, и сунула в карман короткого жакета с меховым воротником. Я только сейчас обратил на него внимание. Подарок Матвея?
Я не удержал эту последнюю фразу, и она вырвалась наружу. Но Нелли было уже все равно. Она вдруг подхватила на руки Ирочку и дернула дверцу стоящего рядом с моей машиной такси:
- Свободен?
Она села в эту машину.
Я дернул за ручку, но Нелли предусмотрительно закрыла замок. Машина начала отъезжать со стоянки. Я никогда не смогу забыть то, как я бежал за такси, как кричал на всю улицу. Как стоял посреди дороги и набирал беспрестанно ее номер. «Абонент не может принять ваш звонок».

Катя
Я вошла в квартиру и отпустила с поводка собак. Нелли с кем-то громко ссорилась в своей комнате. Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула. Она говорила по телефону. Я дверь закрыла и ушла на кухню. Поставила чайник.
Лето практически закончилось. Скоро начнется осень, а за ним тягостная противная зима.
Чайник сейчас закипит. Я открыла холодильник. Пусто. Сбоку стояла открытая банка с вареньем. И кетчуп.
Все. В доме не было ни кофе, ни сахара. Только на дне пачки оставалось чуть-чуть дешевого чая, который не заваривается, а так и остается плавать на поверхности воды. По дороге я купила половинку хлеба – столько, на сколько хватило денег.
Я не знаю, чем мы будем сегодня кормить детей. Не знаю.
В кухню вошла Нелли. Она все еще была в ночной рубашке. С тех пор, как она перестала ходить на работу, она до обеда ходила по дому в рубашке или халате, и переодевалась только ближе к вечеру – когда могли прийти дети, или Вика с Костей. Или Матвей.
Хотя в его последний приход я заметила, что Нелли больше не убирала квартиру перед его визитом. И утром предложила ему самому заварить чай.
Нелли осторожно положила телефон на стол.
- Чайник закипел, да? Чудненько.
- Слышишь, Нелли, нам сегодня вечером нечем кормить детей. У нас вообще ничего нет.
- Да? Придумаем что-нибудь.
- Хорошо, - хотя я не знала, что можно придумать. Утром у Артема денег было только на проезд до работы. Он обещал занять у кого-нибудь из коллег, но это будет поздно вечером, а дети придут в три.
- Ему нельзя верить, - внезапно сказала Нелли.
- Ты это о ком?
- О Диме. Нельзя верить ни единому слову этого человека.
- Что у вас произошло? – этот вопрос стал привычным.
- Все – сплошная ложь. Он хочет, чтобы я жила с ним, чтобы я вышла за него замуж – а я не верю ему, не верю ни единому слову.
- И в чем он обманул тебя? – мне их проблемы казались бесконечным мексиканским сериалом. Может, Нелли живет в нем, таким образом отгораживаясь от проблем реального мира?
- Он сказал, что у него появилась женщина. Замечательно, решила я. Он рассказывал, какая она – красивая, умная, как он с ней познакомился по Интернету, потом ездил на встречу, как они сидели в ресторане.
- И ты поняла, что тебя это задевает? – предположила я.
- Нет! – крикнула Нелли. – Меня это только обрадовало – что Дима стал вести себя как нормальный, вменяемый человек. Что он наконец-то понял, что мы должны расстаться, и что он должен сам строить свою жизнь.
- И что?
- И ничего! Вчера вечером он сказал мне, что все это ложь.
- В каком смысле?
- В том, что никакой женщины нет и никогда не было. Что все это он специально придумал, потому что я хотела услышать что-нибудь подобное!
- И что? – не поняла я. – Если ты уже решила, что ты остаешься с Матвеем, что ваши отношения с Димой закончены – какое имеет значение – есть у него кто-то или он все это выдумал?
- Я поняла, что ему нельзя доверять, - трагично сказала Нелли.
- Но, по-моему, ты поняла это раньше – когда решила, что больше не хочешь быть с ним.
- Да, что – то есть в твоих словах. Разумное, - Нелли улыбнулась. – Наверно, меня в очередной раз задела его ложь.
- А как ты считаешь, зачем он соврал?
- Он думал, что так привлечет мое внимание, заставит меня ревновать, - насмешливо сказала Нелли. – Он – глупый человек. Я вообще удивляюсь, как он может быть директором. За последние несколько лет он не прочитал ни одной книги. Ему кажется, что он все знает.

Дима
- Ты хотела это слышать, поэтому я тебе и сказал.
Нелли смотрела на меня с обидой, с возмущением. Она чуть не плакала:
- Но почему? Ты врал мне. Я не могу тебе верить. Ты опять обманул меня.
- Если ты еще хоть немного хочешь быть со мной, то разве для тебя не лучше, что не было у меня никакой девушки? Что у меня никого нет, кроме тебя?
Она молчала.
- А если ты меня не любишь – то какое это имеет значение, есть у меня кто-то или нет? Тогда тебе должно быть все равно.
Нелли смерила меня взглядом:
- Как я могу уважать тебя, доверять тебе, если ты мне всегда лжешь?
Я знал, о чем она говорит. Но ни она, ни я не могли сказать вслух, о чем думали.
Влада была. В принципе существовала девушка с таким именем. Мы познакомились с ней по Интернету. Когда я как обычно, ночевал на офисе. Пару раз пообщались, вроде собирались встретиться – но как-то не сложилось. А потом она исчезла из контактов. Может, это была и не девушка вовсе. Интернет – мир загадочный.
Но я стал придумывать историю – что, если бы мы встретились. Какой бы она могла оказаться. Какие у нее волосы, голос, фигура. О чем бы мы говорили. Интересно, она живет одна или с кем-то? Нет, одна – студентка пятого курса? Нет, пусть будет работником банка.
И я упомянул о ней Нелли. Вскользь, просто, чтобы посмотреть на ее реакцию.
Нелли много раз говорила мне, что хочет, чтобы у меня кто-то появился. Что же – раз хочешь.
И Нелли заинтересовалась. Она больше не злилась на меня, наоборот, с готовностью общалась.
Нелли была само внимание, она говорила со мной так мягко, так доброжелательно, как говорят с душевнобольными. Но я видел, что Нелли захватила эта игра. Внешне она была рада тому, что у меня появилась девушка, и мы можем расстаться как нормальные люди. Но я видел, что во что бы то ни стало ей хотелось доказать, что она лучше. Что никто мне не заменит ее.
Она выспрашивала меня о внешности девушки, о том, как она целуется, какая она в постели. А я фантазировал. Нас объединила эта выдумка – есть мы с Нелли и есть наша девушка.
Я замечал, как Нелли стала одеваться на наши встречи – юбки, сексуальные блузки. Я давно ее не видел так одетой. Обычно – свитер или футболка и джинсы.
Она бросила несколько раз, что с Матвеем пока еще ничего не решено.
Но вчера наша игра прекратилась.
Я привез ее к дому днем – мы ездили покупать для детей всякие школьные принадлежности. Я так и не понимал, зачем я это делаю – зачем трачу на Нелли и на ее семью деньги. Конечно, я узнал, зачем ей нужны были тогда триста баксов. Глупая девочка, она решила заплатить, чтобы на работе никто не узнал о ее воровстве. Только такие вещи всегда становятся известны всем.
Я ничего не спрашивал у нее, зная ее реакцию.
Вчера она уже собиралась уходить, а я остановил ее:
- Постой. Побудь еще немного. Или ты его ждешь?
- Нет, я не жду Матвея, - Нелли назвала вещи своими именами. – Но ты наверно спешишь – едешь к Владе.
- И я ни к кому не еду.
- Вот видишь – нельзя говорить о вечной любви. Даже ты, который говорил, что не можешь жить без меня, слишком быстро утешился и нашел себе другую, - в словах Нелли была обида.
- А если бы у меня никого не было – что-то бы изменилось?
- Возможно, тогда бы я поверила, что любовь действительно существует.
И я не сдержался.
- Но никого и не было. Это все вымысел.
- Что? – Нелли смотрела на меня с возмущением. – Что ты сказал?
- Нелли, не было никакой Влады. Я ни с кем не встречался.
- Ты хочешь сказать, что ты ее придумал?
И понеслось.
Но я знал, что так обидело Нелли. Она знала, что я понимал ее – что увидел скрытые стороны ее души – увидел, как она повелась на рассказы о Владе, как ее стали вдруг интересовать наши отношения.
У нас позавчера был секс. Которого не было уже долгое время. Секс, в котором Нелли хотела доказать мне, что она лучше. Лучше любой другой. И за который ей было так стыдно.
Мы бы оба дорого отдали за то, чтобы расстаться друг с другом.


Катя
Нелли сегодня позволила прийти Диме в гости.
Он вошел, и я ахнула – за тот месяц, когда я не видела его, он изменился до неузнаваемости. Не осталось и следа от того сексуального веселого мужчины с искорками смеха в глазах. Это был изможденный человек, похудевший, рубашка висела на нем, как на вешалке. И в глазах было – отчаяние? Безумие? Не знаю.
Мы поужинали, а потом сидели вчетвером в комнате Нелли. Я видела, что Нелли не хочет оставаться с ним наедине. Да мне и самой было не по себе.
       Нелли села от него на другую сторону дивана. Вдруг зазвонил телефон, и Нелли схватила трубку и выбежала из комнаты. Мелодия была «Сердце красавицы склонно к измене».
- Сердце красавицы склонно к измене…, - пропел Дима. – Какой цинизм!
Я смотрела на него, и мне было его жаль. Хотелось подойти, взять его за руку – сделать хоть что-нибудь, чтобы уменьшить его боль.
Нелли вернулась довольная, улыбающаяся. Дима встал:
- Мне пора?
- Да, уже поздно. Деткам ложиться пора, - невинно подтвердила Нелли.
Дима послушно пошел к выходу и начал обуваться. Я проводила его, и закрыла за ним дверь. Матвей приехал через полчаса.

Я зашла на работу к Артему. Сегодня у нас должен был быть праздник – у Кости и Вики день свадьбы - и они решили его отметить у нас.
Артем спустился вниз и предложил:
- Дима заедет за нами. Ты не против?
- Дима? Почему? – раньше такого не было. Дима избегал общаться и с Артемом, а со мной так тем более.
- Сам не знаю. Он позвонил и предложил забрать меня с работы. Я даже и не понял – с чего вдруг такая любезность.
- Так может он с тобой хочет поговорить?
- Но я ему сказал, что мы вместе будем. Да и о чем ему со мной говорить?
- Например, предложит жену назад забрать, - я засмеялась. – А почему нет? Все, спасибо, хочу вернуть назад. По гарантии. Имею право.
- Нет уж, - тоже засмеялся Артем. – Спасибо, но ваше право на гарантийную замену уже прошло. Ни в коем случае! Честно говоря, после того, как Нелли стала себя так вести с Димой, я сильно в ней разочаровался. Я как будто в Диме себя со стороны вижу – два, три года назад. Но у нас до такой степени унижения не доходило. Нелли сильно изменилась, - он вздохнул. – И мне хочется верить, что Дима сам немало поспособствовал такому ее преображению.
- Почему ты так думаешь? - спросила я. Но Артем не успел ответить – машина Димы была уже возле нас. Я села вперед – на свое любимое место. К тому же теперь я могла объяснить это тем, что сзади я уже не помещаюсь.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Дима. Он был необычно приветлив.
- Нормально. А что, я так плохо выгляжу? Или ты беспокоишься о машине? Меня больше не укачивает, - заверила я его.
- Нет, что ты. Я просто спросил. Ну, что, поехали? У Кости с Викой сегодня праздник – надо бы купить что-то.
- Ой, а я и не подумал, - протянул Артем.
- Ну да, - я обернулась к нему. – и денег у тебя тоже нет.
- А как ты догадалась? – он улыбнулся.
Дима предложил:
- Давайте купим цветы и бутылку вина.
- И выпьем ее все вместе – и деньги зря не пропадут, - я улыбнулась ему.
Мы заехали в магазин. Я осталась в машине, а Дима вскоре вернулся с букетом роз – до чего же банальны мужчины! – бутылкой красного вина в бумажном пакете и коробкой мороженого.
Мы приехали домой, и застали всех уже садящимися за стол. Вика была в темно-синей переливающейся длиной блузе и черных брюках. На груди сверкала разноцветными камешками брошка в виде пантеры.
- Это подарок Кости, - гордо выставила она грудь при виде меня.
- Он с намеком?
- Ну, конечно, - отозвался Костя. Я заметила, как он смерил меня взглядом, остановившись на моем животе. Мне захотелось сжаться, и я спряталась за Диму, который вручил Вике цветы.
Мы сели за стол. Вика принесла с собой салаты, отбивные. Весь этот набор напомнил мне Новый год и потерянную Тайру. Дима смеялся, играл с детьми. Он с такой надеждой смотрел на Нелли, и я видела, как он изо всех сил старается угодить ей.
Я расставила бокалы. Артем открыл вино и начал разливать. Когда очередь дошла до Димы, Нелли накрыла его бокал рукой.
- Ты сегодня пить не будешь, - все вдруг замолчали, и ее голос прозвучал в полной тишине. Он смотрел на нее, не понимая. На его лице еще играла улыбка, с которой он рассказывал что-то веселое сидящей рядом Вике.
- Почему? – спросил он растерянно.
- Тебе сегодня еще садиться за руль.
- Но я не собирался никуда ехать.
- Тебе сегодня еще уезжать, - голос Нелли стал тверже, и она перевернула бокал вверх дном.
Я не знаю, что бы я сделала на его месте. Наверное, так же – ничего. Вике с Костей опять не повезло – их праздник оказался испорченным.
Мы сидели за столом, боясь посмотреть друг другу в глаза. Дима дернулся, чтобы уйти – лучшее, что он мог бы сделать. Но потом снова сел. Наверно, он ждал, что Нелли скажет, что это шутка. Но Нелли встала и подняла бокал:
- Я хочу поднять этот бокал за счастливый брак, счастливую семью. За то, чтобы через пять, десять, двадцать лет мы так же сидели за этим столом и поздравляли вас, – ее слова прозвучали фальшиво – все мы знали, что ни у кого из нас не было здесь счастливой семьи. Второй тост произнес Костя:
- Выпьем за то, чтобы вы не повторили наших ошибок, – его слова были значительно ближе к истине, но они не способствовали приятному вечеру.
Дима взял Нелли за руку, и я увидела, как она напряглась. Какое-то время она сидела так, потом осторожно освободила руку:
- Прости, можно я доем?
- Да, конечно, - он положил руку на ее колено. Нелли с трудом сдерживала себя. Вскоре она сказала:
- Можно тебя попросить выгулять собак? – мы уже выпили все вино и все съели. Беседа была вялой. Пора было ставить чайник, и просьба Нелли несколько оживила нас.
Дима взял поводки и спросил:
- Пойдешь со мной?
- Нет, я пока с гостями побуду, - Дима молча вышел. Я хотела предложить пойти с ним – но не решилась.
Когда он вернулся и отпустил собак, Нелли протянула ему его сумку:
- Тебе уже нет смысла разуваться – все равно через пять минут нужно уезжать, - мне казалось, он сейчас заплачет. Но Нелли была непреклонна.
- Сделай, пожалуйста, так, как я прошу.
- Ты позвонишь?
- Конечно, - она поцеловала его в щеку и добавила повеселевшим голосом, когда увидела, что он взялся за ручку двери:
- Спасибо за вечер.
Она закрыла за ним дверь и обернулась, увидев меня. Я стояла и наблюдала за всей этой сценой.
- А что я могла сделать? Матвей позвонил, и сказал, что сейчас приедет!
Я ушла в свою комнату – не хотелось видеть ни Нелли, ни «гостей». Мне было жаль Диму – хотелось догнать, остановить.
Вошел Артем:
- Да уж… Нелли сегодня превзошла все границы, - он вздохнул и начал раздеваться.
- Будешь спать? – спросила я.
- Да, наверно. Завтра вставать рано. А ты?
- Не знаю. Не могу спать, - я переоделась в розовую шелковую пижаму и встала у окна. Внизу уже не было машины Димы – конечно же, он давно уехал. Но куда? Куда он может поехать? Нелли не страшно за него? Я услышала, как хлопнула дверь - пришел Матвей.
Мне хотелось позвонить Диме. Я даже достала телефон и начала набирать его номер. Но нет – не могу. Не могу звонить чужому мужу. Не могу вмешиваться в их отношения. Не могу.
Дима позвонил мне сам. Через несколько дней. Он позвонил днем, и я подумала, что он в очередной раз ищет Нелли – она час назад уехала к Матвею. Его родители были в отпуске в Греции, и квартира была пустой. Нелли уже несколько раз ездила туда. Я задумалась, что же я скажу ему на вопрос о Нелли – правду или что-нибудь нужно придумать?
Я сняла трубку. Но Дима не спрашивал о Нелли. Его голос был радостным:
- Привет! Можешь меня поздравить – я развелся!
- Привет! Поздравляю!
- Наконец-то это свершилось!
- Хорошо, но почему… - я запнулась, не зная, как сказать. Хотела спросить, почему он сообщает это мне. Я нашла слова: - А Нелли знает?
- Нет, ты первая, - в его голосе послышались истерические нотки. – Ты первая, кто узнает об этом – потому, что Нелли не до меня – она занята более важным делом – она с Матвеем.
- Это хорошо, что история с твоим разводом наконец-то закончилась, - я замолчала, не зная, что сказать.
- Да, я и сам этому рад.
Мы молчали, немного опешившие от общения друг с другом – впервые за последний год.
- Ладно, я побежал!
- Хорошо, пока.
- Спасибо тебе, - закончил Дима и положил трубку. Слишком часто мне говорят «спасибо» в этом доме.
Вечером Нелли вернулась ненадолго и снова уехала – теперь уже на встречу с Димой.
Он снова позвонил мне – была уже половина одиннадцатого.
- Привет! Как ты там?
- Хорошо! У вас все нормально?
- У Нелли – да.
- А у тебя? И где вы?
- Я высадил Нелли у дома Матвея, а сам сейчас еду на офис, - Дима пытался говорить так, как будто это было обычным делом.
- Она осталась у Матвея? – растерянно спросила я.
- Да. Время моей аудиенции истекло – и она пошла к любимому.
- Она так ждала твоего развода. А ты не разводился. Она надеялась, что вы поженитесь. А теперь ей тоже нужно время, чтобы принять, что то, чего она хотела – произошло. Что ты свободен. И она не может принять это с благодарностью – как сделала бы полтора года назад. У нее есть свои обиды, и ей нужно их пережить, - я говорила, что приходит в голову.
- Может быть, ты и права. Мы запутались в этом круге бесконечных обид, прощений, ревности.
- Подожди чуть-чуть. Все наладится.
Мы говорили долго – но больше не сказали друг другу ничего нового. И что здесь можно было сказать?
Я положила трубку и увидела, что Артем сидит на кровати и наблюдает за мной.
- Это был Дима? – спросил он.
- Да.
- Я так и понял.
- Он сегодня развелся, а Нелли уехала ночевать к Матвею.
- Понятно, - Артем зевнул и залез под одеяло. – Как думаешь – эта история когда-нибудь закончится?
- Не знаю. Мне хочется, чтобы они как-нибудь уже решили свои проблемы – или поженились, или расстались. В доме просто витает это напряжение – и дети все чувствуют. У Сережки начались проблемы в школе, Ирочка чуть что - начинает плакать. Даже собаки стали нервными.
- Да уж. Хуже всего детям, - Артем снова апатично зевнул. – Ладно, давай спать – все равно мы сделать ничего не можем.
Меня задели его последние слова.
- Но я не хочу, чтобы мой ребенок жил в такой обстановке. Давай уедем, Артем! Пожалуйста!
Я умоляла его, зная ответ. Зная и каждый раз надеясь, что он изменится.
- Ты же знаешь – мы не можем. У нас нет денег на это. Конечно, если у тебя деньги есть – давай. Я согласен, - Артем смотрел на меня с неприязнью. – Давай постараемся хотя бы мы с тобой не ссориться – сама только что говорила, что устала от этой напряженной атмосферы.
Я ушла в ванную, хлопнув дверью. Повесила на двери халат – чтобы всем было видно, что ванная занята, чтобы никто не вломился ко мне, и напустила воду.
Нелли вернулась утром. Ей повезло – детей я уже отвела.
- Спать, спать, спать, - она потянулась с томной улыбкой. – Да, бессонные ночи дают о себе знать.
- Ты была у Матвея?
- Ага.
- Дима звонил мне вчера и сказал, что высадил тебя у его дома.
- А что он ожидал? Что я буду скакать от радости, что он развелся? Что я буду писаться от благодарности? Дима как всегда готов бегать за мной только в тот момент, когда видит, что все уже потеряно, что его место занято. И знаешь – он так обижен на меня – как же, он принес такую жертву – развелся с Дашей! А я – такая сволочь! – его предаю, ухожу к другому! – возмущалась Нелли. – Только он не понимает, что мне уже его развод почти безразличен. Знаешь, когда человек не дает мне что-то, что очень важно для меня – я прошу его, а он не дает, то я постепенно смиряюсь с тем, что я уже не получу это. Нет – так нет, и нужно этот факт принять. И я смиряюсь. А когда потом мне дают то, что я так хотела раньше, причем еще дают с таким покровительственным жестом – я чувствую обиду. Я сделала большую внутреннюю работу – чтобы смириться с тем, что я не получу желаемое, и у меня получилось. Когда же мне потом кидают эту кость – я понимаю, что человек не уважает меня – не уважает мои желания, мою личность. Относится ко мне как к собачонке – хочу - дам, хочу – не дам. И развод Димы не означает автоматически, что завтра же будет наша свадьба. Я сама сейчас не могу понять, чего я хочу.
- А Матвей?
- Матвею, по крайней мере, можно верить. Он говорит мало – и мало обещает. Но если уж пообещал – сделает. Знаешь, мне вчера в голову мысль пришла, что Дима-то – истеричка. Как баба.
Я слушала Нелли, и уже не пыталась понять, кто же из них прав. Здесь не бывает чьей-то правоты. Прав будет только тот, кто сможет остановиться. Или остановить.

Мы поехали в гости к родственникам Нелли. Она позволила Диме отвести нас. Я не понимала ее – зачем она это делает. Зачем врет Матвею, что уехала в гости к моей несуществующей старой бабушке, которая тяжело принимает новых людей, и поэтому она не может взять его с собой. Зачем зовет с собой Диму, когда всем уже известно, что их свадьбы не будет – и известно от самой Нелли. Она объяснила нашу совместную поездку прагматично:
- Детям и тебе тяжело будет ехать автобусом, а Дима нас отвезет на машине.
И больше всего мне непонятно, зачем туда еду я. Мне страшно признаться самой себе, что я хочу увидеть Диму. Что я не хочу, чтобы он там был сам – в окружении людей, которые считают его чужим и ждут следующего кандидата на роль мужа Нелли. Тетя Нелли сказала разочарованно, когда мы подъехали к дому:
- Ой, Дима, ты приехал? А я думала… - она поймала его взгляд и тут же замолчала.
Я видела, как Зоя старалась быть поближе к Диме. Показывала ему недавно родившихся котят, предлагала кофе. Присела рядом с ним на лавочке возле дома. Я чувствовала легкую боль, как будто кошка царапала лапками в груди.
Что со мной происходит? Я тоже вру сама себе?
 Нелли вышла из дома и увидела Зою и Диму рядом. Она нахмурилась – так, легкая тень неудовольствия, которая тут же исчезла. Она приветливо обратилась к Зое:
- Ну что, солнышко, пойдем посмотрим на то платье, о котором ты рассказывала?
Зоя подскочила, услышав ее голос, как будто ее застали за чем-то не совсем приличным:
- Да, пойдем.
Нелли ушла с Зоей куда-то. Мы стояли возле машины и ждали, когда они вернутся.
Уже дома, вечером, когда мы с Нелли в ночных рубашках вычесывали Тайру на ковре в ее комнате, Нелли сказала:
- Зоя начала взрослеть. Так непривычно и немного больно видеть, как сестра, которую я всегда считала ребенком, превращается во взрослую женщину. Наверное, когда взрослеет дочь, еще больнее. И радостнее.
- Больно – потому что понимаешь, что она взрослеет, а ты становишься старше? – спросила я.
- Может быть, - удивленно посмотрела на меня Нелли. – Я не думала об этом так. Может, эта мысль где-то там, в подсознании. А больно – потому что время идет, все меняется. И нужно менять свою жизнь, и давать в ней место родному человеку уже не в качестве несмышленыша, а как равному, требующему уважения и признания его свободы. И вместе с тем он еще слишком молод и нуждается в заботе. Зоя спросила меня сегодня – какие контрацептивы лучше. Спросила так независимо, небрежно, знаешь, как спрашивают друг у друга подружки. Мы поговорили, и выяснилось – что ей страшно, она ничего об этом не знает. У нее уже был первый секс, и она жутко боится беременности. И так же страшно ей пойти к гинекологу, - Нелли улыбнулась – Как все это знакомо, и как давно это было.
- Казалось, что твои проблемы уникальны, и никто на свете не может их понять.
- Да, - мы уже давно забыли о собаке, о том, зачем мы сидим на полу, при включенной настольной лампе. Тайра терпеливо лежала, потом подняла на нас голову.
- Тайра, девочка моя, мы тебя бросили, - спохватилась Нелли, и для порядка провела расческой по пушистому собачьему боку. – Все на сегодня, беги.
Тайра послушно вскочила и отряхнулась. А мы так и остались сидеть на полу.
- А кто появился у Зои? - спросила я.
- Парнишка со школы. Зовут, по-моему, Богданом. Или Борисом – что-то в этом роде. Зоя обещала привезти познакомить.
Я улыбнулась – вспомнила Костю, которого тоже привезла Зоя. Я думала, как задать вопрос, который так меня интересовал.
- Мне показалось, что Зоя привязана к Диме. Он уже успел стать членом семьи. Да и тетя Валя тоже, - прибавила я, чтобы создать путь к отступлению.
- Это давняя история, - махнула рукой Нелли. – Детская влюбленность в мужчину старшей сестры. Так бывает со всеми.
- Да? – я изобразила изумление.
- Да. Зое казалось, что она влюблена в Диму.
- А он?
- Он? По-разному. Сначала не обращал внимания, потом ему это льстило. А когда мы ссорились – даже подыгрывал. Но я смогла это прекратить.
- Да? – повторила я.
- Да. Сначала меня это задевало, я обижалась, даже ревновала. А потом поняла, что мои чувства – это тоже часть той игры, которую затеял Дима. Меня предпочли более молодой, красивой. Ах, как обидно - и так далее. И поняла, что это ерунда по сравнению с тем, что будет чувствовать Зоя, когда эта игра закончится. Ей кажется, что она в этой игре героиня. Принцесса. Или такая роковая женщина. А она – всего лишь инструмент. Ее используют как орудие в наших отношениях. И когда игра закончится – когда мы решим свои проблемы – ее просто выбросят за ненадобностью – потому что слишком молода, слишком наивна. И тогда именно ей будет по-настоящему больно. Когда я это поняла – смогла прекратить эту историю.
- А Зоя не обиделась на тебя?
- На меня? Нет. За что? Она поняла, что муж, любовник сестры – вещь неприкосновенная. Зою можно понять. Кроме возраста, еще играет роль и то, что она осталась с тетей Валей. И я перед ней на всю жизнь в долгу, именно на ней оказалась вся тяжесть после смерти родителей. Тетя Валя вначале очень помогла нам. Заботилась о Зое. Сейчас же она стала для нее клеткой, тюрьмой. Тетя Валя хочет получить назад всю ту любовь, которую она отдала Зое. А той нужна свобода. Тетя Валя никогда не заменит ей мать, сколько бы та ни сделала для нее. Да и ради матери жертвовать совей жизнью – это уже слишком. И Дима стал для Зои первым шансом из этой тюрьмы вырваться. Вернее, это она себе так намечтала.
- Понятно, - тихо сказала я.
Когда я уже уходила у себе, Нелли заметила:
- Но знаешь – наверно с того и начался разлад в наших отношениях с Димой. Когда я поняла, что он может использовать моих близких, самых дорогих мне людей, чтобы что-то доказать мне.


Дима позвонил мне на следующий день:
- Ты не встретишься со мной?
- Да, конечно. Где и когда?
- Я подъеду через пятнадцать минут. Выйдешь?
- Конечно.
Я спустилась вниз. Дима был в рубашке с короткими рукавами, обнажавшими его загорелые руки. Боже, как он похудел за последние недели. Он открыл мне дверцу:
- Садись.
Я села.
- Куда поедем?
- Не знаю. Куда хочешь?
Он завел машину. Я молчала, ожидая, когда он начнет разговор.
- Что бы ты сделала на моем месте? – спросил он, глядя на дорогу.
- В каком смысле?
- Ну, если бы ты оказалась на моем месте – что бы ты сделала – с Нелли, со всем этим?
- Как странно, что ты спрашиваешь меня об этом. Почему – меня? – я ответила вопросом на вопрос.
- Я сам не знаю. Ну – все-таки – что бы ты сделала?
Я задумалась. Мы уже подъехали к кафе и остановились. Дима терпеливо ждал моего ответа. Наконец я сказала:
- Ушла бы.
Он посмотрел на меня внимательно:
- Правда?
- Правда.
- Ты и вправду считаешь, что никаких шансов нет?
- Шансов на что? На то, что Нелли позвонит тебе? На то, что она еще захочет с тобой встречаться? На это – есть. Но на то, что ваши отношения станут такими же, как прежде, что она снова будет так же любить тебя – я думаю, что на это нет шансов. Ваши отношения закончились, а вы так боитесь это признать.
Он опустил голову:
- Я сам себе говорю то же самое. И хотел, чтобы мне сказал об этом кто-нибудь еще. Может, я не понимаю чего-то? Может, мне нужно еще подождать? Сделать что-нибудь?
- Нет, я так не думаю. Вы сделали уже слишком много, чтобы что-то можно было вернуть. Но это лишь мое мнение. Мне кажется, что отношения, в которых приемлемо унижение – не имеют шансов на будущее.
- Ты вспоминаешь тот день – годовщину Викиной свадьбы?
- И тот день тоже. И много еще дней и ситуаций, когда Нелли переступала эту черту.
Мы так и не вышли в кафе. Дима довез меня до дома, но я попросила его, чтобы он остановил раньше – не хотелось, чтобы Нелли видела, что мы общались. Я вернулась домой, сомневаясь, рассказать ли Нелли о нашем разговоре. Я привыкла делиться с ней всем, что со мной происходило. Но рассказывать о Диме не хотелось.

Прошла неделя. Мы с Димой встречались почти каждый день – на час, на два – и говорили, говорили, сидя в машине, либо уезжая в маленькие кафе на окраине города. Я подозревала, что он просто боится встретить кого-то из общих с Нелли знакомых. Но меня это не задевало – в конце концов, мы просто общаемся. Наше общение походило на психотерапевтические беседы.
Но я была благодарна ему за откровенность со мной – я чувствовала себя такой нужной, такой востребованной. Только одно беспокоило меня – то, что я скрывала наши встречи от Нелли.
Сегодня я решила все-таки сказать ей. Я вошла к Нелли в комнату – она сидела в кровати с книжкой.
- Привет!
- Привет. А ты откуда? – спросила она меня.
- Честно говоря, мне позвонил Дима и предложил поговорить.
- Бедная, - сочувственно улыбнулась Нелли. – Не повезло тебе. Ты-то как себя чувствуешь? Ходить не тяжело?
- Нет, как ни странно. Я слышала разные страсти о беременности – но на себе такого не чувствую. А почему ты так сказала о Диме?
- Потому что ты его бесплатно консультируешь. А услуги психолога стоят очень дорого – вот он тобой и пользуется.
Мне стало неприятно.
- Тебя задевает то, что мы с ним общаемся?
- Нет, что ты, - Нелли зевнула. – Наоборот.
- Что наоборот? – не поняла я.
- Я тебе благодарна, что ты взяла на себя эту роль – роль его психолога. Я не знаю, что делать – я так устала от его вечных страданий, призывов что-то решить, дать ответ – а когда я его даю – он не хочет слышать. Потому что ответ у меня один – давай расстанемся. Но он каждый раз спрашивает и ждет, что я отвечу что-нибудь другое.
- Но почему вы не можете расстаться? - я смотрела на нее и ждала ответа. Я не все понимала в их отношениях, не понимала, что происходит с Димой – если Нелли так хочет поставить точку в их отношениях – почему не сделает это? Или не так уж и хочет? Тогда зачем Матвей?
Нелли выдержала мой взгляд:
- В этом и есть главная проблема. Дима так страдает, ему так плохо – но он не уходит. Действительно, почему? Я не держу его – наоборот, говорю, что нам лучше расстаться, что у меня есть Матвей. Что для него было бы лучше найти себе кого-нибудь другого. Ему нужна девушка, которая бы любила его, ценила, говорила, какой он замечательный, умный. А я ему только гадости говорю.
- И …почему?
- Я думаю, что Диме все это нужно. Что его на самом деле вполне устраивает та ситуация, которая есть сейчас.
- В каком смысле?
Нелли встала с кровати.
- Ему не нужна семья. Вообще. Несмотря на все его рассказы, мечты о том, как мы будем жить с детками в новом большом доме с роскошным садом, как он обо всех будет заботиться – на самом деле, Диме все это не нужно. Он не знает, что делать в семье. Не знает, что делать с детьми, как себя занять в семье. Не знает, что делать, когда он дома. Понятие «мы сегодня дома» у него начинается с предложения – «давай съездим» – в магазин, на рынок – куда-нибудь. А когда уже везде съездили, все купили, – дальше он не знает, что делать. Ты замечала, когда мы все вместе здесь – Дима ходит из угла в угол и не знает, куда приткнуться. «Давай полежим», «давай посмотрим телевизор» - вот и все его предложения. Я думаю, он не домашний человек.
- Тогда зачем он все это тебе предлагал? – растерялась я.
- Это принято. Это правильно, социально одобряемо – хотеть дом и семью. Вот он и хочет. Хочу – но не складывается. Не получается – потому что вот Нелли не хочет. А я правильный – я так стремлюсь к домашнему уюту! Он сам себе не может признаться, что ему все это не нужно.
- А что тогда нужно?
- Если бы он сам не боялся с этим согласиться – ему было бы проще. На самом деле у Димы не было опыта, как создавать в семье уют, как строить отношения с близкими. Его мама всегда работала. До пенсии она была школьной учительницей, и как-то умудрялась занять работой все свое время – то уроки, то продленки, то родительские собрания, кружки всякие. Потом нужно проверить тетради, подготовиться к завтрашнему уроку. Она сама этим жутко гордится – «у меня не было ни минуты свободной!» Летом была дача, зимой – если были каникулы в школе – мама шила на заказ. Дима помнит из детства только то, как он был всегда дома один – и как он из дома старался сбежать – к друзьям, на улицу. Так же, как старается сбежать сейчас.
- Ты поэтому с ним не осталась?
- И поэтому тоже. Мне нужна семья. Но я благодарна Диме – он подарил мне мечту, которую я сама могу осуществить. Он сказал вслух то, что я не решалась сказать – что я хочу жить в большом доме. Жить с любимым мужчиной. Иметь в этом доме много животных. Дима снял с меня многие мои запреты. Развод с Артемом – это во многом его заслуга. И твоя, конечно, - Нелли улыбнулась мне. – Теперь нам нужно смириться с тем, что наши отношения с Димой закончились – и каждому идти своим путем.

Я возвращаюсь домой. Домой?
Иду по улицам, залитым солнцем – палящим степным солнцем, которое скоро спрячется за тучи, и снова начнется такая тягостная, мокрая и грязная осень. Что я опять сделала? Но у меня больше нет чувства вины. Или есть?
Я чувствую, что становлюсь все хуже и хуже. Жизненные ценности становятся все более расплывчатыми. Мы все становимся хуже в этом доме – все более жесткими. Жестокими.
Нет. Я не чувствую вину. Растерянность. Удивление.
Дима заехал сегодня днем. Как всегда – хотел видеть Нелли. Как всегда – ее не застал. Потому что – опять же - как всегда – она была с Матвеем.
Но произошло что-то, что не было «как всегда». Это не было и чем-то необычным – все повторяется в этом мире. Повторяется и продолжается все, что не нашло когда-то своего завершения.
Он приехал с надеждой, что увидит ее. И сел в кресле, расстроенный, что не получилось. Он сидел, а я смотрела на него – на его загорелые руки, лежащие на подлокотнике, на расстегнутый ворот рубашки. Он поднял голову:
- Скажи, она опять с ним?
Я вздохнула:
- Ты же сам знаешь.
Он вышел на балкон и достал сигареты из кармана. Мы сидели рядом на пороге.
- Что мне сделать, скажи? – он смотрел на меня, как смотрят на гуру. – Я сто раз говорю себе, что нужно все это бросить к чертовой матери. И не могу.
- Это как с сигаретами – легко бросить курить – я сам уже много раз бросал.
- Точно.
Мы молчали.
- Я не хочу так больше, - сказал Дима чуть слышно. – Нужно просто уйти. Прямо сейчас.
Я осторожно протянула руку и провела пальцем по его руке. Внутри меня все сжалось от страха. Но Дима взял мою руку – как мне показалось – с благодарностью, что ли? – сжал в своей и поцеловал. Мы снова замолчали. Потом он медленно встал. Я вскочила, прошла в комнату, чтобы пропустить его. Но он не отпускал мою руку, привлек меня к себе и поцеловал. Я обняла его и прижалась к нему. Мы стояли, не шевелясь. Потом он медленно отстранил меня и посмотрел мне в глаза.
- Мне бежать нужно.
Я послушно отпустила его, понимая, что сейчас все закончится. Понимая, что этот поцелуй – случайность. Оплошность. Ошибка.
Но Дима продолжил:
- Ты будешь свободна через пару часов? Хочешь поехать со мной за город? Мне нужно будет товар отвезти заказчику.
- Да, конечно.
- Я наберу тебя.
Эти пару часов я провела в ожидании, безо всяких мыслей, кроме одной – что надеть?
Я бегала по квартире в поисках одежды, которая сделала бы меня сексуальной. Да – меня. На седьмом месяце беременности. Но я даже не думала об абсурдности такой задачи. Я выбросила на пол все из своего шкафа – но не нашла там ничего, что бы украсило меня.
Вещи Нелли.. Мы менялись с ней одеждой, даже не спрашивая друг друга. Мне всегда было приятно надевать ее вещи – блузки, свитера. Чувствовать запах ее духов. Это был единственный намек на возможную физическую близость – все, что мы могли позволить себе.
Но нет! Не сегодня! Я замерла возле ее шкафа. Я не могу прийти к Диме в вещах Нелли.
В итоге я остановилась на черном платье без рукавов, усеянном разноцветным цветами. Мамином платье. Я вспомнила ее – и представила ее взгляд, смотрящий на меня с изумленным осуждением.
Дима позвонил. Как и обещал. Через два часа. Это время было нам дано, чтобы мы могли одуматься – и остановиться. Но, сделав первый шаг, нужно быть очень сильным человеком, чтобы не сделать второй. Всегда любопытно посмотреть на результат. Человеку свойственно надеяться на лучшее.
Я села к нему в машину и мы поехали за город. Отвезли коробки на какой-то склад. Поехали назад. Мы молчали всю дорогу, и только сейчас я обратила на это внимание.
Дима одной рукой держал руль, а другой – сжимал мои пальцы. Он свернул на грунтовую дорогу, проехал метров двести и остановился возле роскошного куста еще цветущего шиповника.
Он начал целовать меня – страстно, жадно. Разложил сиденье. Сейчас я едва могу представить ту немыслимую позу, которую мы приняли, чтобы не давить на мой живот. Мне казалось тогда, что я никогда не была так…удовлетворена? Так лихорадочно счастлива?
Он отстранился от меня, посмотрел мне в глаза – как показалось, с любопытством. Замер на мгновение, и начал одеваться.
       - Поехали? – он улыбнулся мне.
Сейчас? Куда?
- Да,- я растерянно ответила ему.
Он завел машину, довез меня до дома. Но остановился за углом.
- Прости, не буду заезжать – нужно срочно лететь на офис. Дойдешь сама?
Будто у меня были варианты ответа.
Он поцеловал меня, прежде чем я открыла дверцу. Улыбнулся:
- Не хочу отпускать тебя. Я позвоню.
И он позвонил. И еще раз. И еще.
Наши встречи шли по заведенному распорядку – мы сидели в машине и говорили о Нелли – о его обидах на нее, о ее предательстве. О том, как Дима постепенно, шаг за шагом, смиряется с ее уходом. Для меня его уход от нее был вопросом времени. Пусть долгого времени – но я готова была ждать. Потом покупали еду в «Макдоналдсе», или пиццу – и ехали за город. Секс в машине – всегда в машине. У нас не было другого места, где мы могли бы уединиться. Потом Дима довозил меня до поворота перед домом, целовал на прощание, обещал позвонить и уезжал. А я с момента, как захлопнется дверца его машины, начинала ждать его звонка. И еще – он иногда благодарил меня. Мне часто говорили «спасибо».
Ничто, кроме наших отношений, не занимало меня.
Нет, конечно, внешне все выглядело, как обычно. Я умела лгать. И я слишком хорошо знала, как это нужно делать. Я делала все по дому. Артем говорил, что он счастлив со мной – ему так со мной спокойно и уютно. Ему стало спокойно, потому что я перестала хотеть перемен. Перестала требовать уезда. Наивные мужчины! Они счастливы, когда их жены ничего от них не хотят, и не понимают, что это означает только одно: им уже ничего от них не нужно.
Я даже рассказывала Нелли, что общаюсь с Димой. Общаюсь и ничего более. Это было необходимо – чтобы объяснить мои частые отлучки. Да и кто будет подозревать измену с беременной?


Дима заехал сегодня днем. Дома были мы с Нелли. Она утром сказала:
- Дима пообещал, что съездит за продуктами. Нужно не упустить такой случай.
- А он обещал, что за них и заплатит? – ехидно поинтересовалась я. Вопрос был задан на автомате. А в голове пронеслось – почему? Почему он снова согласен делать что-то для нее, если еще вчера говорил, что между ними все кончено.
- Главное – сделать первый шаг, - улыбнулась Нелли.
Но когда Дима приехал – Нелли была еще не готова. Она в халатике перед зеркалом сушила волосы. Дима поторопил ее:
- У нас есть всего два часа, потом меня ждут на встрече.
- Выпей пока чай, а я оденусь, - гостеприимно предложила Нелли, и я тут же пошла на кухню ставить чайник.
Дима пришел вслед за мной, и я улыбнулась ему, тут же поймав себя на мысли, что наверно, похожа на преданную таксу, которая с ожиданием смотри на хозяина. Дима сел за стол и наблюдал за моими руками, за тем, как я наливаю ему чай. Я поставила перед ним чашку, и пожала его пальцы. Но он осторожно высвободил руку с извиняющейся улыбкой.
- Где же Нелли? У меня и вправду плохо со временем.
Но Нелли вошла на кухню минут через пять все в том же халатике:
- Я здесь подумала – а зачем я вам вообще нужна? Катюша гораздо лучше меня знает, что нужно купить. Поезжайте вдвоем, - тон Нелли был невинным, ничего не выражающим, кроме желания сделать как лучше. Но глаза с издевкой смотрели на Диму.
Первым моим чувством была радость – что мы можем поехать вдвоем. Вместе делать покупки. Как обычная пара.
Потом радость сменилась страхом – она знает о нас? И поэтому следит, что мы сделаем? Но я посмотрела на Диму – и почувствовала, как внутри все словно каменеет: на его лице была написана такая боль, что казалось, от этой поездки зависело все на свете.
- Нет, но ты же обещала – я ждал.
- Я не думаю, что в поездке на рынок есть хоть капля романтики, - заметила Нелли. – Поезжайте вдвоем. А мы с тобой вечером лучше куда-нибудь съездим, - сжалилась она над ним.
 - Ты же знаешь – я сегодня уезжаю в Москву, - тихо сказал Дима.
- Но это не последний вечер.
Но когда мы с Димой уже стояли на пороге – Нелли выпорхнула из спальни в коротком белом сарафане, обнажавшем загорелые ноги, с желтой шляпой на голове:
- Я передумала – поеду с вами.
Мы приехали на рынок, и как только вышли из машины, Нелли тут же сказала:
- Давайте – вы пока за продуктами, а пока зайду в магазинчик с бытовой химией – мне кое-что нужно купить.
- Пойдем сначала в магазин, я тебя подожду, а потом уже за продуктами, - поспросил Дима.
- Ты же сам сказал, что тебе нужно спешить. Да и не хочется по такой жаре ходить всей толпой, - и Нелли тут же убежала.
Мы пошли по рынку, жаркому, душному, отвратительному базару. У меня тошнота подкатывала к горлу, когда я видела бабушек, продававших кур, распластавшихся на земле на грязной газете. Но я шла, стараясь не выдать глупой улыбкой всю силу радости, от того, что рядом был Дима. Что мы шли рядом, как полагается настоящей паре. Мгновение совместной жизни, украденное у обстоятельств. Мы выбирали, нам взвешивали. Дима расплачивался. Да, Нелли правильно продумала, как не заплатить за продукты. Я пошла вперед к машине, Дима с тяжелыми пакетами шел сзади. Я обернулась к нему, и улыбка застыла на моих губах. Я натолкнулась на взгляд, полный…ненависти? Нет, это слишком громко. Враждебности, досады. От того, что это была я, а не Нелли, которую он так ждал.
Нелли уже стояла возле машины. Ее платье чуть приподнималось от легкого дуновения ветерка. Шляпу она держала в руках.
- Вы уже? Вот и славненько. Поехали!
Мы сели в машину. Нелли впереди, я сзади. Привычная рассадка. Доехали до дома.
Нелли поцеловала Диму затяжным поцелуем, после которого его лицо расплылось в улыбке, такой же лишенной всякого интеллектуального содержания, как и та, которую я изо всех сил старалась скрыть на рынке.
- Спасибо тебе, солнышко. Ты не поднимайся, раз уж спешишь. Сейчас Игорь спустится, заберет все пакеты.
- Хорошо. Я позвоню тебе завтра, - Дима держал Нелли за руку. Она осторожно освободилась и вышла из машины. Мы посмотрели, как Дима выставил пакеты на землю, как он медленно развернулся и выехал со двора.
- Ну что ж - мы умнички и заслужили награду. Я где-то там видела черешни, - Нелли смотрела на меня с нежностью. – Пойдем!

Я каждый вечер, лежа в темноте в кровати рядом с Артемом, боясь пошевельнуться, показать, что я не сплю, чтобы он не задался вопросом, почему, слушала, как хлопает дверь подъезда, как отъезжает машина. Я надеялась, что он вернется, что все между Димой и Нелли закончится, что он поймет, что бесполезно пытаться вернуть того, кто давно уже не любит тебя. Мне было до слез жаль его. Хотелось обнять, целовать, гладить по небритой щеке. Вдыхать его запах – сигарет и одеколона, который я не могла спутать ни с чем. Но рядом с ним была другая. Которой он хотел целовать ноги. Перед которой он был готов унизиться, пойти на все, что угодно – лишь бы только она уделила ему пять минут внимания.
Я не могла уснуть, не дождавшись возвращения Нелли. Я знала, что завтра мне придется рано вставать – отвести детей, выгулять собак. Я жалела ее и давала ей поспать – так повелось, ведь она возвращалась под утро, а я предположительно должна была спать.
Но я не чувствовала себя жертвой. Или золушкой. Ведь у золушки была карета и принц, и у нее было отведенное ей время – что немаловажно в мире, в котором так мало стабильности. Я вставала утром, потому что мне нравилось это время – когда рядом были дети, собаки – существа, напоминавшие мне, что я нужна. Что я живу. А не просто жду звонка. Что в этой жизни есть еще кое-что.
Нелли возвращалась под утро, осторожно, чтобы никого не разбудить, ступая по коридору. Я слышала шаги ее босых ног. Она не знала, что я слежу за каждым ее шагом. Я не осмеливалась выйти к ней – боялась увидеть на ее лице умиротворенность и усталость. Которые бывают после хорошего секса.
Я заходила к ней утром – после того, как отводила детей. Она ждала меня – тоже наш ритуал – утренний разговор в постели, чашка чая. Нам нравилось начинать утро с неспешной беседы, дающей иллюзию, что мы – хозяева этой жизни и времени.
- Я не могу выносить это, - жаловалась Нелли с презрительной усмешкой. – Притворятся, лгать. В конце концов, это нечестно перед Матвеем.
- Но почему ты делаешь это?
- А я ничего и не делаю. Я не звоню Диме, совсем не настаиваю на встречах. Если бы мы расстались сейчас – я никогда бы ему не позвонила. Даже из вежливости поздравить с днем рождения. Но это он домогается меня. Шлет жалобные смс-ки. Звонит. Просит о важном разговоре. О последней встрече, которая все решит. Я терплю, а потом соглашаюсь – в надежде прекратить эти терзания. Я боюсь, что он позвонит, когда я буду с Матвеем. Поэтому я отключаю телефон. И рискую не получить звонка, например, от детей. Зачем мне это надо?
- А ты не пробовала порвать с ним?
- Это очень трудно сделать, если у человека желание преследования.

- Она больше никогда не позвонит. Мы расстались, - Дима сидел, положив руки на руль и склонив голову.
- Почему ты так считаешь? – спросила я и сама осеклась от нелепости вопроса. Любой мой вопрос был бы нелепым – потому что он хотел сочувствия, а у с трудом могла сдержать радость оттого, что их отношения наконец-то закончились.
- Она так сказала. А Нелли никогда не врет, - сделал вывод Дима.
Мы молчали.
- Все закончилось.
- Нет, - я погладила его по голове. – Вряд ли вы расстанетесь так просто. Она позвонит. И вернется – господи, я бы многое отдала, чтобы это никогда не случилось.
- Нет.
- Значит, ты сам ей позвонишь.
- Нет. Я никогда ей больше не позвоню.
- Спорим? Спорим что позвонишь?.
- На что?
- Ну не знаю…Ты говоришь, на офисе ночуешь? Один?
- Да.
- Так вот. Если ты ей звонишь то…
- Что?
- Я прихожу к тебе ночью и делаю все, что захочу.
- Тогда я специально ей позвоню, - Дима уже улыбался, что было неплохо.

Прошло три дня. Нелли и Дима не общались друг с другом. И я уже поверила ему и ей. Что они действительно расстались.
Мы встречались с ним каждый день – ездили по его делам. Уезжали за город.
Я совершенно не ощущала себя беременной – я чувствовала жизнь. Молодость. Свое тело, в котором жил ребенок – существование которого я пока что не хотела признавать. Я давала ему право – завладеть мной после своего рождения. Но пока что мое тело принадлежало только мне.
Я была счастлива. Только одно беспокоило меня – между мной и Нелли встала тайна. Появилось то, чем я не могла поделиться с ней – и мне была тяжела эта ноша. Особенно если учесть, что Дима был ее любовником. Пусть бывшим, но все же мне не хотелось, чтобы она знала о наших встречах. Нет, она знала о самом факте – что я езжу к Диме. И говорила, что ей так лучше – что я помогаю ей расстаться с ним. Но она не знала, что я любила его.

Мы сидели на полу в ее комнате. Зазвонил мой телефон – это был Дима, предлагавший встретиться через пару часов.
Я положила трубку, избегая взгляда Нелли.
- Дима? – спросила она.
- Да, это он. Я уеду через пару часиков.
- С ним? Я сочувствую тебе – терпеть его душевные излияния. Он хоть платит тебе за услуги психолога?
- Платит? Мне? – я возмутилась. – У нас несколько другие отношения.
- В каком смысле? - Нелли смотрела на меня. – Это тебе кажется, что у вас дружба. Но реально он ведь пользуется тобой, твоим желанием почувствовать себя психологом. А любой труд должен быть оплачиваемым.
- Но я думаю, что мои отношения с Димой – больше, чем просто консультация.
- Да какие у вас могут быть отношения? - Нелли махнула рукой. – Нет никаких отношений. Ему нужно выговориться, а тебе скучно сидеть дома. Когда я была беременной, я тоже радовалась любой возможности пообщаться.
Я замолчала, борясь с желанием выложить ей все. Нелли посмотрела на меня и продолжила сочувственно.
- Это нормально, не переживай. Просто ты для меня человек близкий. И я не хотела бы, чтобы строила иллюзии по поводу того, чего нет и быть не может.
- А если ты знаешь не все? – я не могла замолчать, не могла не спорить с ней.
- И чего это я не знаю?
- Разве секс в этой ситуации не доказательство отношений? Если мужчина хочет и спит с беременной – то наверно уже не оттого, что она его возбуждает своей внешностью?
- Секс? – Нелли смотрела на меня с недоверием, презрением. Мне стало страшно, что я сказала ей. Но она не выглядела расстроенной. Я боялась ревности, обиды – но в ее глазах я видела лишь изумление.
- Этого не может быть, - сказала Нелли, помолчав.
- Почему?
- Нет, этого не может быть. Хотя – дело твое, конечно. Твоя жизнь. Твое тело. Твой ребенок, - Нелли поднялась.
- Но секс не вредит плоду, и ты прекрасно это знаешь.
Нелли стояла у двери – босая, в длинном платье с разрезом, обнажавшим стройные ноги – она была великолепна. Как греческая богиня.
- Секс? Нет. Но последствия стресса – да.
Она вышла, а я так и осталась сидеть на полу. Мне было стыдно за то, что я упала в ее глазах. Я оказалась слишком легкомысленной даже для свободолюбивой Нелли – спать с чужим мужчиной во время беременности – это было слишком даже для нее. С другой стороны, похоже, у них с Димой действительно все закончилось.
Я посмотрела на часы – мне нужно было выйти минут через тридцать. Нужно идти одеваться.
Я вошла в комнату и увидела Нелли лежащей на моей кровати. Она лежала на животе, прижав к себе мою подушку.
- Ты здесь? – удивилась я. – Спишь?
- Нет, не сплю, - она потянулась и обернулась ко мне. - Я все еще думаю о том, что ты мне сказала.
- Тебя беспокоит, что я встречаюсь именно с Димой? Тебе больно от этого? Ты его еще любишь?
- Нет, конечно, нет. Этот вопрос меня волнует меньше всего.
- Тогда что же? – я присела на краешек кровати.
- Я беспокоюсь о тебе. Твоих чувствах, твоем ребенке. Твоей безопасности, в конце концов.
- А причем здесь безопасность? Я не думаю, что у тебя есть основания переживать за меня. Я уже большая девочка. Сама справлюсь.
- Не в том проблема. Конечно, ты уже большая и взрослая. Но сейчас ты находишься в особенном состоянии, и не всегда можешь оценивать правильно свои действия. Да и их последствия. Я вижу, что у тебя не ладится с Артемом. Откровенно говоря, он не лучший вариант для тебя. Но Дима – тоже не то, что тебе нужно. И ты не нужна ему.
- Откуда тебе знать?
Я хотела прекратить этот разговор.
- Я знаю его слишком хорошо. Знаю, какие женщины ему нравятся. Поверь, ты далеко не его идеал. А внешность женщины для него играет слишком большую роль. Ему сейчас нужен психолог. Друг. Но он не способен полюбить тебя. А тебе нужна любовь.
- Я сама разберусь, - тупо повторяла я.
- Конечно, разберешься. Но мне не хочется, чтобы ты страдала. А если не дай бог что-то случится с ребенком – ты сможешь потом себе это простить? Что поставила его жизнь под угрозу ради трех минут удовольствия?
- Ты уверена, что причина не в том, что ты хочешь быть с Димой? Ты ревнуешь?
- Нет, я не ревную. И быть с ним я не хочу. Но я считаю, что тебе нужно прекратить эти отношения. И чем раньше – тем лучше.
- Но я не хочу.
Нелли приподнялась на подушке.
- Иногда нужно ради будущего отказать себе в сиюминутной радости.
- Послушай. Это моя жизнь. Я благодарна тебе за заботу и поддержку. Но я не хочу расставаться с ним. Мне непонятно, что беспокоит тебя в этом? Если не ревность, то в чем проблема?
- Да, жизнь твоя. Но последствия будут моими. Кто будет расхлебывать последствия, если у тебя не дай бог родится больной ребенок? Или если Дима начнет меня шантажировать? Ты думала, что произойдет, если Дима позвонит мне и скажет, что ты у него на даче и он хочет чего-то взамен на твою свободу?
- Что????
- Ты не предусматривала такой вариант? А я знаю, что я никогда не отпущу его гулять с Ирочкой, как бы он не просил – именно потому, что боюсь.
- По-моему, это уже чересчур.
Я вышла в ванную, оделась и вернулась к Нелли.
- Мне пора. Со мной все будет в порядке. Не волнуйся.
Я не смогла сказать Диме, что Нелли обо всем знает. В тот вечер мы были так счастливы, что мне казалось, что Нелли и ее переживания где-то далеко, и это уже не имеет к нам никакого отношения.
Я вернулась домой минут за пять до прихода Артема. Он вернулся с работы, и мы с Нелли больше не возвращались к разговору.
А вечером она уехала. Я решила, что на встречу с Матвеем.
Мы сидели в комнате вдвоем с Артемом.
- Хочешь чего-нибудь? – спросил Артем. – Мне зарплату дали. Конечно, большую ее часть я уже отдал Нелли на детей, продукты и всякое остальное. Но немножко денежки еще осталось. Могу выйти, например, за мороженным.
- Нет, спасибо. Уже поздно, и мороженного не хочется.
- Ну, смотри.
Зазвонил телефон. Это была Вика.
- Привет, Катюш. Как у тебя дела?
Я машинально посмотрела на часы. Половина одиннадцатого. Она звонила мне очень редко, и почти всегда по делу.
- Все в порядке. А у вас?
- У нас тоже все хорошо. Ты не хочешь к нам приехать?
- Я? К вам? Сейчас? Уже слишком поздно, я собираюсь ложиться спать.
- Да? – мне показалось, что Вика удивлена моим ответом. – Но если захочешь приехать – приезжай. Мы не спим, и будем тебе рады в любое время.
- Хорошо, спасибо.
- Странная она сегодня, - сказала я Артему. – В гости звала.
- Она всегда странная.
Мы легли спать. Но я не могла уснуть, не дождавшись Нелли. Я услышала, как хлопнула дверь и решила выйти к ней. Теперь, когда они с Димой расстались, мне нечего было бояться.
       Нелли увидела меня и замерла у двери, как привидение. На ней было все то же длинное домашнее платье, в котором она была похожа на греческую богиню. Странно, что она не переоделась на свидание, отметила я.
- Привет. Я услышала, как ты пришла и решила выйти к тебе. Давай чаю выпьем.
- Чай? Хорошо.
- У тебя случилось что-то?
- Да, - она прошла на кухню, села за стол и положила голову на руки.
- Что случилось, Нелли? Ты поссорилась с Матвеем?
- С Матвеем? Нет. Я была с Димой.
- С Димой? Ты? – все похолодело в душе. Даже пальцы тут же стали ледяными. Я чувствовала ужас. Страх, что все потеряно.
- Но почему?
- Я хотела знать правду. Я не могла не спросить.
- Какую правду?
- Ты соврала мне. Я не знаю почему. Не понимаю, зачем ты так поступила со мной. Зачем ты обманула меня. Чего ты хотела добиться.
Нелли говорила, закрыв лицо руками. Поток обвинения был непрерывным, но я не могла понять, в чем она обвиняет меня.
- В чем? В чем я тебя обманула?
- Я все знаю. И не знаю, как нам с тобой дальше жить. Как я могу доверять тебе – если ты способна на такую ложь. Так оболгать и подставить человека.
- Но что я сделала?
- У тебя c ним ничего не было. Ты думала, я не узнаю? Но такие вещи легко узнать – если спишь с мужчиной. Ты солгала мне.
Я опешила.
- Ты говорила с Димой обо мне? Ты спрашивала его о наших отношениях? Зачем? Для тебя же все это уже в прошлом.
- Я хотела знать правду. Это же моя жизнь. И если последствия чужих отношений отразятся на мне – я буду их контролировать.
- Но почему ты решила, что я соврала тебе? Это не так.
- Дима сказал, что у вас ничего не было. И я верю ему, – она смотрела на меня покрасневшими глазами. – А ты…Я понимаю, что это кризис беременной женщины. Но мне больно, когда так поступают со мной…
- Но я не врала тебе! Зачем мне это?
- Не знаю. Вызвать мою ревность? Уязвить меня? Или ты сама хотела поверить в свои слова, верить, что ты привлекательна для мужчин даже во время беременности?!
Мне хотелось спрятаться, исчезнуть. Хотелось, чтобы меня никогда не было на этой земле. Он отказался от меня ради того, чтобы быть с Нелли. Он испугался ее вопроса. Если бы я могла остановиться хотя бы на секунду и подумать – я бы поняла, что нельзя доказывать обратное. Зачем? Если Нелли и Дима хотят быть уверены в том, что ничего не было – что же. Но я не могла остановиться. Мне стало страшно, что я сейчас потеряю – ее – Нелли. И если мне удастся ее убедить, что я действительно спала с Димой – она останется со мной.
- Я не врала тебе. Как доказать тебе это? Я никогда не врала тебе.
Нелли заплакала, уже не скрывая своих слез.
- Я не знаю, кому тогда верить. Кто-то из близких мне людей врет – и я не знаю кто из вас. Кому из вас я могу доверять…
- Почему это так важно для тебя? – я не понимала ее.
Она вытерла слезы:
- Если соврала ты – это еще можно как-то понять. Твое состояние многое объясняет. Хотя мне и трудно будет простить такую ложь. Трудно будет доверять тебе. Если же соврал Дима – это другое…
- Но как я смогу доказать тебе? Интимными подробностями? Чем?
- Дима сказал, что у него с тобой ничего не было. Были встречи, были разговоры. Но не было секса и отношений. Да и какой может быть секс с беременной женщиной? Ты никогда не нравилась ему. Я же говорила – что его идеал женщины совсем другой – маленькая, стройная, черноволосая. Я не подхожу по этим параметрам, конечно. Но во мне нет и того, что он не выносит – он не может быть с женщиной с большой грудью, полной – Вика – это воплощение его кошмаров. И беременная женщина его не может возбуждать. Он просто ее не захочет – понимаешь, о чем я говорю?
- И он тебе сказал все это? – я всей кожей ощущала, как меня размазывают по асфальту. Во мне не было уже ничего достойного уважения. И как истинный мазохист, я впитывала каждое ее слово, хотела знать все до конца.
- В общих чертах. Я сама давно знала об этом его качестве. Диму очень беспокоило, что я могу поправиться. Мне это казалось смешным – но все же. Он сказал, что секса хотела ты. И что вы поспорили на секс – Дима не признался, о чем вы спорили – но если ты выигрываешь – то получаешь секс.
- Я спорила с мужчиной, чтобы он спал со мной? – я почувствовала, как слезы заливают мое лицо. - Нелли, я не врала тебе. Ты можешь думать что хочешь – но я не врала тебе. Мы спорили не на секс – а на фантазию. Спор был, и он был сексуальным – но речь шла о фантазии.
Я не могла говорить.
Нелли вдруг подошла ко мне и обняла меня. По ее щекам текли слезы, и она даже не пыталась их вытереть.
- Боже мой, это правда? Если это правда – с этим невозможно жить. Как он мог так поступить с нами?
Мы сидели на кухне, обнявшись, без света и плакали в темноте. Этот момент самой большей нашей близости останется в моей памяти до конца жизни – даже секс не мог бы так сблизить нас, как наши слезы.
- Прости меня, что я не поверила тебе. Мы сидели в кафе – когда Дима клялся, что ничего не было. Он так преданно смотрел мне в глаза. Держал меня за руку и умолял. И я так хотела поверить ему. Я испугалась за тебя – я представила, что ты можешь чувствовать, если могла так соврать. Я подумала. Что ты можешь знать, что я сейчас с Димой - и знаешь, что ложь откроется. Я испугалась того, что ты можешь сделать в порыве отчаяния – и позвонила Вике. Я ничего не объясняла ей – просто сказала, что тебе может понадобиться помощь, и попросила ее позвонить тебе.
- Так вот почему она позвонила, - я улыбнулась. – А я подумала, что что-то случилось у нее. Она звала меня в гости.
- Да. Я не могу представить – как он мог так поступить. Нет, я никогда не останусь с ним – я лучше останусь с тобой.
Мы сидели долго-долго, пока за окнами не начался рассвет. Потом разбрелись по своим комнатам. Я легла в кровать, стараясь не разбудить Артема. Но он обнял меня, прижал к себе и гладил по волосам, пока я не уснула.
А утром была суббота. Я проснулась, и первой моей мыслью было воспоминание о Диме. Его руки, его голос. И вслед за ней пришла память о вчерашнем дне. Все кончено. Все.
Артема не было рядом. Мне повезло. Я не смогла бы объяснить ему, что произошло вчера.
Я вышла, умылась и осторожно приоткрыла дверь к Нелли. Кровать была убрана. Но ее не было.
Из кухни слышались голоса. Я посмотрела на часы. Было двенадцать. Я впервые проспала так долго.
На кухне за столом сидели дети, а Артем раскладывал по тарелкам яичницу.
- А где Нелли?
- Доброе утро! – улыбнулся он мне.
- Нелли ушла?
- Ты кушать будешь? – Артем не хотел слышать моего вопроса. Но это утро не было самым подходящим поводом для воспитания у меня вежливости.
- Мама уехала с дядей Димой – ответила мне Ирочка. Я замерла в недоумении. Нет, она что-то путает. После вчерашней ночи Нелли бы не захотела видеть его!
- Нет, - вырвалось у меня.
- Тебе положить? – снова спросил Артем.
- Нет, - я ушла в нашу комнату.
Разобранная постель, по полу разбросаны вещи – рубашка Артема свесилась со стула, на полу лежит моя пижама, которую я сбросила, когда переодевалась.
Я ничего не понимала. Как Нелли могла уехать с ним? После вчерашнего? После того, как мы решили, что Дима предал нас обеих, и что нам нужно оставаться вместе?
Позвонить? Я взяла телефон и не решилась набрать номер Нелли. Что я скажу ей?
Я ходила из угла в угол, не зная, как прожить время до ее прихода. Я не выдержала и позвонила. Но телефон был выключен.
Мне казалось, что меня вычеркнули из жизни. Я всегда отдавала мужчине право второго звонка и второй встречи. Я не боялась начинать отношения первой – но тут же капитулировала и отдавала инициативу. Мне казалось, что мой звонок на следующий день – это уже навязчивость. И сейчас я не могла позвонить тому, кто спал со мной. Тому, кто вчера предал меня.
Я легла в постель. Я проспала целый день, просыпаясь только для того, чтобы набрать Нелли и услышать – «абонент недоступен». Сон казался мне единственным способом прожить этот день. Я не слышала детей, не хотела говорить с Артемом. Да и что я могла ему сказать? Что изменила ему и страдаю оттого, что мой любовник меня бросил? Артем пожалел бы меня, я знаю – но мне не нужна его жалость.
Мне хотелось так и остаться в этом состоянии сна – когда нет мыслей и нет воспоминаний.
Нелли пришла поздно вечером – притихшая, уставшая. Она приняла какое-то решение. На ней были старые джинсы и длинный легкий свитер. Наряд, в котором не было ничего сексуального.
Я с трудом сдерживала себя, чтобы не выбежать к ней сразу. Чтобы спокойно войти в ее комнату. Чтобы не выдать упрека ни словом, ни взглядом.
 - Ты решила встретиться с Димой?
- Да, - спокойно ответила Нелли и посмотрела на меня испытующе – буду ли я продолжать. Но я молчала. Упрекать ее я не имела права – Дима был ее мужчиной. Это их отношения. Только что значила вчерашняя ночь? И я не могла понять – как она могла видеть его?
Нелли хотелось поделиться со мной – в этом и заключалась ирония ситуации – мы не могли утаить друг от друга то, о чем лучше бы было молчать.
- Ему нужна помощь. Он сам не знает, как выйти из этой ситуации, - Нелли говорила, не глядя мне в глаза. – Иногда человеку нужно протянуть руку. Даже если в душе презираешь его.
- Но, - я хотела спросить – а как же я? Что же будет со мной? Но не решалась.
- Дима решил снять квартиру. Я помогла ему принять это решение. Ему нужно пожить одному – не на офисе, не у мамы с Дашей ночевать украдкой. Он ведь никогда не жил один. Я считаю, что ему нужно время, чтобы принять то, что произошло.
В комнату вошел Артем.
- Не помешаю?
Я открыла рот, чтобы попросить его оставить нас. Но Нелли опередила меня. Сегодня он был ее спасителем.
- Нет, конечно, садись.
Нелли вытянула ноги, потягиваясь.
- Я рада, что вы оба здесь. Вчера был тяжелый день, тяжелая ночь.
- Да, я заметил, - насмешливо сказал Артем. – Судя по тому, как вы сидели на кухне, я понял, что у кого-то из вас что-то случилось. Не хотите поделиться? – Артем говорил тоном постороннего человека, который просто предлагает свою помощь. Если вам нужно выговориться – пожалуйста, я готов вас выслушать.
- Нет, особого смысла в этом я не вижу, - вежливо отклонила предложение Нелли. Я заметила, что эти двое играют в привычную для них игру – привычную за долгие годы совместного брака.
- Но я много думала, и поняла, что сделала ошибку в наших отношениях. Мы с тобой, Артем, последнее время практически не общались. Я старалась с тобой пересекаться как можно меньше. Сначала – чтобы избежать ссор. Но период, когда мы начинали ссориться при виде друг друга, давно прошел. Сейчас нам нечего с тобой делить. Потом главной причиной стала Катя – ее чувства. Я боялась лишний раз с тобой пообщаться, предложить вместе выгулять собак или пойти посидеть где-нибудь. Я не хотела, чтобы Катя ревновала. А теперь поняла, что это было ошибкой.
- Я честно говоря, не видел особой потребности в таком общении. Тем более, если от этого кому-то плохо, - игра продолжалось. Игра в адекватность. Мы оба взрослые и абсолютно адекватны. А если кто-то думает иначе – это его проблема.
- Такое общение нужно мне. Да и я думаю, всем. Будет лучше, если мы в будущем будем больше общаться.
Мне казалось, что у меня пытаются отобрать еще часть моей жизни. Меня наказывали как провинившуюся девчонку. Я встала.
- Пойду с собаками выйду. Пройдусь. Артем, пойдешь со мной?
Я боялась оставить их наедине.
А вечером Нелли снова уезжала.
- Ты едешь с Димой?
- Да. Он ждет уже внизу. Я спешу. Вернусь – поговорим, ладно?
- Постой. Я не понимаю, что происходит. Почему ты решила встречаться с ним? Ты же говорила, что он предал нас – и меня, и тебя, - я ждала ее ответа так, как будто от этого зависела моя жизнь.
- Я до сих пор так считаю. Но это наши с ним отношения, - Нелли смотрела на меня. - Мне жаль, что так получилось. Жаль, что решилась на отношения с мужчиной, которому ты не нужна.
- Я хочу видеть его. Я хочу слышать, что он скажет.
- Зачем? Что он может сказать тебе? Ему нечем оправдаться, - Нелли смотрела на меня. – Он тебя использовал, чтобы повлиять на отношения со мной.
- Мне нужна встреча с ним. Последняя встреча, - я смотрела на Нелли как ребенок на мать. Я смотрела так же на свою маму – у меня всегда был страх, что меня могут закрыть в доме. Что мне могут что-то не разрешить. Не отпустить. Я забыла о своей взрослости и свободе – о том, что могу сейчас выйти из дому и подойти к его машине. Открыть дверь и спросить – что же это было, козел? Что могу позвонить. Но я смотрела на Нелли, ожидая ответа.
Она покачала головой:
- Это как у алкоголика – последняя рюмка. Нет, тебе не нужна встреча с ним. И он, я думаю, тоже не жаждет тебя видеть. Что он может тебе сказать?
Я вскочила:
- Но ты не можешь запретить мне. Не можешь!
Нелли улыбнулась:
- Я и не запрещаю.
Она тоже встала.
- Мне он не нужен, пойми. Но и с тобой он не будет. Ты приняла за любовь то, что любовью никогда не было. Я сейчас просто пытаюсь уменьшить последствия того, что вы натворили.
Нелли вышла из комнаты. А я осталась стоять, не понимая, о каких последствиях она говорила.
Я тихонько, замирая от волнения, набрала телефон Димы.
- Привет!
- Привет, - его голос звучал глухо и напряженно.
- Это я.
- Я понял.
Мы помолчали.
- У нас все закончилось?
- Думаю, да.
- Дима, забери меня отсюда. Прошу тебя. Я не могу здесь больше.
- Я не могу тебя забрать. Куда? – в его голосе слышалась усталость, вина, досада.
- Я могу хотя бы спуститься к тебе и поговорить?
- Думаю, не стоит. От этого легче никому не станет.
- Что же мне делать?
- Я думаю, тебе нужно вернуться к Артему и жить дальше. У вас будет ребенок.
- Нам нужно поговорить.
- Я не могу говорить с тобой.
- Тогда забери меня.
- Как я это сделаю? Если я заберу тебя – как я смогу потом смотреть в глаза Артему и Нелли?
А когда ты спал со мной – ты спокойно смотрел им в глаза. И даже пожимал руку, целовал Нелли. Но я не сказала ничего. Я просто положила трубку.
За окном шел дождь. Я наблюдала, как из подъезда выбежала Нелли, пригнувшись от дождя. Как она села в машину. Хлопнула дверь, и завелся мотор. Я легла на кровать в той комнате, где была – в комнате Игоря. Я погасила дверь и закрыла дверь на задвижку.
Ночью ко мне постучали. Это был Артем.
- Ты не хочешь мне ничего рассказать? – спросил он.
- Нет. Я ничего не хочу тебе рассказать.
Я закрыла дверь и провалилась в глубокий сон. Я не слышала, как пришла Нелли. Впервые за все время.

Утром, когда я проснулась, Артем уже брился в ванной, а Нелли сидела на кухне и пила чай.
- А где дети? – спросила я, потому что в квартире было непривычно тихо.
- Ушли в школу, - улыбнулась Нелли.
- Сами?
- Нужно же когда-то начинать. Сережа обещал завести Ирочку в садик. Я решила, что они уже достаточно взрослые для этого.
Что же, эта семья вполне может обходиться без меня. В другом случае меня бы порадовало, что одной заботой было меньше, но сейчас я почувствовала укол боли.
Артем подошел ко мне и поцеловал.
- Все, я пошел.
- Подожди, я выйду с тобой в магазинчик, - Нелли обула босоножки. – Застегни поводки, возьмем с собой собак.
- Ты в магазин? Я тоже хочу, - я не хотела, чтобы они уходили вместе.
- Мне нужно быстро, а ты еще в халате. Я скоро вернусь, - и они ушли вдвоем.


Артем

Услышанное стало шоком для меня.
Я ей верил. Считал, что у меня есть только один человек, которому я могу доверять. Нет, я не спорю – у нас были проблемы. Да и у кого их, собственно, не бывает.
Но измена… И с кем – с Димой!
Нелли сказала мне. Иногда Нелли может быть другом. Я ей благодарен хотя бы за то, что она не позволила делать из меня идиота.


Катя
Вечером Артем пришел ко мне с вопросом:
- Почему ты не сказала мне, что у тебя что-то с Димой?
Что можно ответить на этот вопрос?
Он великодушно хотел простить меня. Рассказывал, что на его месте любой другой мужчина выгнал бы такую жену (я еще не жена, не забывай об этом), а он готов забыть обо всем и, может быть, даже жениться на мне. Что ж поделать – видать, такова его карма – выбирать женщин, склонных к измене. Я смотрела на него и недоумевала – неужели он не понимает, что мне все равно. Просто все равно. Мне не нужно его прощение. Не нужен он сам. Не нужно ничего, кроме Димы.
Я переехала в комнату Игоря. В своей жизни мне важно все разложить по полочкам, четко представлять свое будущее – сегодня, завтра, через год. Сейчас же я даже не хотела отвечать на вопрос – куда мне деваться, когда вернется Игорь и придется освободить комнату.
Я спала целыми днями, закрыв дверь на задвижку. И читала Цвейга – не знаю, почему. Я искала ответ на вопрос – что есть любовь? Любовь – это желание отдавать себя другому. Это желание отдавать не только себя. Это способность себя не отдавать, не навязывать – когда у другого нет в тебе потребности. Любовь – это то, на что я была неспособна. А рассказы Цвейга давали право на страсть. На страдание от любви.
Сон давал освобождение от боли. Во сне я забывала о собственном бессилии.
Эти дни были тяжелыми для всех. Артем старался бывать дома как можно меньше – то ли сидел на работе, то ли ходил к друзьям. Когда он приходил – я уже спала. А утром старалась не выходить до его ухода.
Все старались сбежать из этого дома. Нелли практически не показывалась. В раковине лежала гора посуды, полы не мыли уже неделю. Кто-нибудь находил в себе силы выгулять собак и покормить детей – так, чтобы не столкнуться с другим на кухне. Даже дети притихли. Они ходили по квартире, растерянные одинокие, не могущие понять, что происходит – и боящиеся спросить.
Иногда по вечерам мы беседовали с Нелли. Ее одну я хотела видеть. Нет, о Диме я даже не позволяла себе мечтать. Единственное, чего я хотела – это увидеть его. Поставить точку в наших отношениях последней встречей.
Но с Нелли я могла говорить о себе – да, мы говорили о нем. О моей боли – и мне казалось, она сочувствует мне.
- Тебе бы уехать сейчас, - говорила она мне. – Уехать из города, или хотя бы из этой квартиры. Я понимаю, что тебе тяжело сейчас – да и я все забросила.
Да, чтобы убраться в этом доме, нужны профессионалы – я представила людей в противогазах, с пакетами на ботинках и улыбнулась.

Я вбежала по лестнице и остановилась, хлопнув дверью. Ко мне вышел Сережа, посмотрел на меня внимательно. Я слабо улыбнулась под его взглядом. Мальчик отвернулся и ушел в комнату. Я ничего не могла дать этим детям. Не могла успокоить их. Я никому не могла ничего дать.
А вечером позвонила Нелли.
- Как дела у тебя, солнышко?
В ее голосе было внимание, сочувствие. Материнская забота.
- Я не знаю.
- Тебе грустно? Я могу помочь тебе чем-то?
Что я могу попросить?
- Чего ты хочешь? – Нелли продолжала беспокоиться обо мне. – Мы сейчас с Димой едем к нему на квартиру, которую он снял. Мы купили всяких штучек для дома.
- Я могу поехать с вами? – решилась я.
- Хорошо, мы заедем за тобой. Минут через пятнадцать, хорошо?
Я быстро натянула брюки и длинный свитер. Вышла к подъезду. И действительно, скоро подъехала машина Димы.
Я села на заднее сиденье.
- Привет, - Дима повернулся ко мне и улыбнулся.
       - Привет. Как ты? – Нелли повернулась ко мне. – Я волновалась. Даже сама и не знаю, почему.
       Квартира, которую снял Дима, была мрачноватой. Маленькая однокомнатная квартирка с крошечной кухней. Ремонта не было, похоже, давно. На кухне висела старенькая колонка, с которой от времени слезла краска, стоял стол, и три табурета.
В комнате был диван, комод и пара стульев.
- Нужно привести сюда компьютерный стол, - сказал Дима.
Нели начала доставать из пакетов всякие хозяйственные мелочи, которые тут же преобразили квартиру. Стол она накрыла веселенькой клеенкой, повесила шторы на окно, достала яркие полотенца, новый набор постельного белья. Я тоже хотела принять участие в обустройстве, но замечала, что Нелли старается не позволить мне это. Она ничего не говорила, давала мне распаковывать покупки – но делала так, что я не могла поставить ни одну вещь – она определяла место всему. Мне казалось, что она обустраивает квартиру для себя – или ее просто захватил процесс. Напоминающий детскую игру в куклы. Это так приятно – обставлять новый дом новыми вещами. Даже если это маленькая квартира и вещи – всего лишь хозяйственные мелочи вроде новой скатерти. Или нового вантуза.
Дима повесил полку, расстелил ковер. Он старался не говорить со мной и отводил глаза, когда я смотрела на него.
Мы делали вид, что ничего не происходит. И что нет ничего естественней того, что мы делаем – мы вдвоем с Нелли обставляем новую квартиру для Димы. В которой он будет жить один. И в которой я мечтаю остаться.
Когда мы разложили все, что было, мы сели втроем на ковер. Комнату освещала только настольная лампа, стоящая на полу. Мы сели, не касаясь друг друга. Дима открыл вино, Нелли принесла бокалы:
- За новоселье, - мы улыбнулись друг другу.
Я спросила:
- Дима, тебе нравится эта квартира? – это была моя первая фраза, обращенная к нему.
- Да, ничего так. Жить можно.
Я подумала – интересно, Нелли останется здесь на ночь?
Но она ответила сама на мой вопрос:
- Нам пора уже ехать. Я вызову такси, чтобы ты после вина не садился за руль.
- Я отвезу вас, - Дима поднялся.
 - Нет, не стоит. Оставайся.
Она вызвала такси с мобильного.
- Нужно, чтобы ты спустился переложить вещи из твоей машины.
- Да, конечно, - он вытащил ключи из кармана. Мы сошли вниз. Машина Димы казалась такой одинокой в темном дворе.
- Не боишься ее оставлять здесь? – я спросила его, когда Нелли отошла к углу дома проверить, не стоит ли такси там.
- А я здесь не останусь. Я сейчас уеду.
- Куда? – удивилась я.
- На офис.
Я хотела спросить почему, но Нелли уже вернулась. Я увидела машину, въезжающую во двор.
Нелли забрала с багажника Димы два больших пакета и села на заднее сиденье такси.
- Садись рядом, - предложила она мне.
Мы уехали. Нелли помахала Диме через заднее стекло.
- Ему нужно пожить одному.
- Я думала, ты останешься здесь.
- Нет, что ты. Я не хочу здесь оставаться. Я хочу, чтобы он понял, что эту квартиру он снимал для себя – для того, чтобы что-то понять. Чему –то научится. Я не хочу давать ему надежду на продолжение наших отношений. Мы можем быть друзьями – но любовниками или супругами – никогда.
- А что в пакетах?
- Продукты для дома. Не могла же я ничего не купить домой, когда представилась такая возможность, - улыбнулась Нелли.

Спустя несколько дней объявился Матвей. Он снова стал приходить к нам, и снова Нелли закрывалась с ним в своей комнате. Но кое-что изменилось в их отношениях. Она перестала убирать перед его приходом. Нет, конечно, мы нашли в себе силы после поездки в квартиру Димы разгрести всю скопившуюся в доме грязь и даже вымыли посуду. Но Нелли перестала суетиться перед приходом Матвея. Ее больше не беспокоило наличие свежезаваренного чая.
Однажды утром она предложила мне прогуляться.
- Нужно кое-что купить. Сегодня у Димы день рожденья.
- Да? Я не знала.
Нелли выбрала большую глиняную черепаху.
- И что ты хочешь ею сказать?
- А ничего. Она мне просто понравилась.
Я не купила ничего. Я знала, что не встречу его. И не хотела покупать подарок, который не смогу подарить.
Мы вышли из магазина.
- Давай еще зайдем сюда, - Нелли пошла в продуктовый киоск. – Нужно все-таки купить чай и чего-нибудь вкусненького. Да и еды не мешало бы.
- Сегодня приедет Матвей, - невзначай обронила Нелли
- А Дима?
- Что Дима?
- Ты же сказала, что приедет Матвей.
- Да.
Нелли заперлась в спальне с Матвеем. Они пробыли там несколько часов. Потом она пришла ко мне:
- Он уснул. Сессия его так вымотала. Так трогательно наблюдать, как мужчина, засыпая на ходу, пытается тебя гладить и целовать.
Нелли включила телефон:
- О Боже! Двадцать пять пропущенных звонков. И все от Димы. Терпеть не могу эту его истеричную манеру звонить непрерывно. Если я не подняла – значит, не смогла. Перезвоню. А если не могу ответить и сбрасываю – у него начинается паника. Тогда он трезвонит не переставая. Кстати, не хочешь ему позвонить и поздравить? Ему приятно будет. Я не хочу звонить пока – пусть Матвей уйдет, тогда позвоню – чтобы у него не возникло желания приехать.
Нелли отключила звук на телефоне и оставила его у меня в комнате.
- Если будет слишком настойчиво звонить, подыми и скажи, что я уехала куда-то с детками, а мобилочку забыла.
Я не отвечала ей, но она и не ждала ответа. Тихонько прикрыла дверь и ушла к Матвею.
Я набрала номер Димы.
- Привет! Я поздравляю тебя с днем рожденья. Желаю тебе – счастья, любви – всего, что ты захочешь, - я выпалила скомканную фразу одним залпом, боясь, что он положить трубку, не дослушав.
- Спасибо. Мне так приятно.
- Как ты?
- А как я? Каково мне может быть, если в мой день рожденья моя любимая женщин лежит в постели с любовником и даже не удосужилась меня поздравить?
- Ну почему ты решил, что она с любовником? Она уехала куда-то, - вырвалось у меня. Я не знала, зачем я говорю это. Мне хотелось сказать – да, эта женщина, – которую ты называешь своей и любимой – сейчас трахается с молодым жеребцом, и я слышу этот неповторимый скрип кровати. Да, я забыла сказать – Нелли заперлась с Матвеем в моей спальне. Той, которая раньше была моей с Артемом. Но я не сказала это. Мне казалось, что меня здесь нет. Нет моих интересов. Не должно быть моих чувств. Есть другие, кто имеет право на жизнь. У меня же нет такого права.
- Правда? Она действительно уехала? – спросил Дима. Он с радостью поверил бы во что угодно, что бы избавил его от правды.
- Да, конечно. Она забыла телефон. Она позвонит тебе. Не переживай. – я положила трубку.
Вечером, проводив Матвея, Нелли уехала к Диме. С черепахой. По-моему, она даже не успела в душ.


Дима.
Я позвонил Нелли после работы. Мы договорились, что я за ней заеду и мы посидим где-нибудь.
Ее даже не пришлось ждать - она спустилась еще до того, как я подъехал. В прошлый раз она сказала мне:
- Тебе пока лучше не подниматься к нам. Подожди чуть-чуть. После всего, что произошло, мне нужно подготовить деток, все им объяснить. Да и для Кати лучше пока тебя у нас не видеть - ей тоже нужно время, чтобы принять то, что мы снова вместе.


Катя
Кто ее убил? Это вопрос крутился у меня в голове, чтобы я не делала: мылась в душе, ходила по магазинам, мыла посуду. Я перебирала лица всех участников тех странных сюрреалистичных событий прошлого года. Каждый из нас хотел убить ее. Избавится. Дать себе свободу. Но с ее смертью ничего не стало лучше. Мы не стали сильнее, свободнее. Не стали мы и хуже. Просто Нелли чувствовала слабость и ничтожность каждого из нас, и смеялась над этим, вытаскивая на свет мусор из закоулков наших жалких душ.
Перед глазами встал вечер в ноябре. В том году была мягкая зима. Да что там – с этим глобальным потеплением каждая зима мягкая, просто мы еще продолжаем удивляться этому.
Я смотрела в окно у себя в комнате. Беременным запрещены все радости жизни. Я хотела выкурить сигарету или хотя бы выпить кофе. Выйти погулять по ночному городу. Но никуда не могла выйти из этой комнаты.
Мне нужно принять то, что Димы больше не будет в моей жизни. Никогда не будет. Но я не могла. А что если я нужна ему – просто он не решается сказать об этом. Только кому нужна я? Я видела, как Артем с сочувствием наблюдает за мной, приходя домой. Он уже не пытался подойти ко мне, предложить попробовать еще раз – в сотый раз. Мне захотелось подойти к нему, захотелось, чтобы он обнял меня. В конце концов, у нас будет ребенок. И мы просто обязаны попробовать.
Я осторожно вошла в комнату Артема.
Он лежал на кровати. А рядом с ним, держа его за руку, сидела Нелли и что-то говорила, склонившись над ним. Они повернулись ко мне, но я вышла, ничего не сказав. Я ждала, что он придет за мной, позовет меня. Но они так и остались сидеть вместе. Тогда я набрала номер Димы.
- Да, - ответил он.
-Привет, это я.
- Привет, котенок, - он был рад слышать меня. Возможно, в этот вечер без Нелли я была его единственным развлечением.
- Ты дома?
- Да, - с заминкой ответил он.
- Я сейчас приеду, можно? – выпалила я.
- А ты где? У Нелли?
- Да.
- Что случилось?
- Я могу приехать к тебе?
- А Нелли?
- Ты можешь просто ответить?
-Приезжай, - обреченно вздохнул он. Да уж. Редкий мужчина сможет отказать беременной женщине.
Я натянула свитер и юбку и взяла ключи. Я хотела как можно быстрее сбежать отсюда. Но если я сбегу, ничего не сказав, они будут искать меня. Я снова пошла в комнату Артема. Нелли так же сидела на кровати. А что я хотела увидеть?
- Мне нужно уехать, - я сказала, сдерживая просящие нотки в голосе. Страх, что меня могут не пустить, закрыть дверь и забрать ключи, был по-детски глупым.
- Куда ты? – Артем приподнялся на кровати. Нелли повернулась ко мне и смерила меня изучающим взглядом. В ней не было удивления, она приняла игру – игру во взрослую девочку, которая может провести ночь там, где ей заблагорассудится.
- Хорошо. Только возьми такси, уже поздно, - Нелли снова повернулась к Артему.
- Зачем ты уходишь? – спросил Артем. Но я уже вышла, прикрыв за собой дверь.
Я не взяла такси. Нелли была великодушна, предложив мне это, но у меня не было денег на такси.
Дима встретил меня на остановке.
- Хочешь есть? – спросил он, как будто наша встреча была делом обычным. И опять я увидела в этом хорошее предзнаменование, мгновение жизни, в котором мы были вместе.
- Нет. Спасибо.
Мы медленно пошли к дому.
- Ты ночуешь здесь? – спросила я
- Иногда, - ответил он. – Часто езжу в командировки. Или засиживаюсь на работе допоздна, и не вижу смысла ехать сюда, в пустую квартиру, где меня никто не ждет, чтобы утром рано вставать и возвращаться на офис.
       Мы сидели на его кровати. Я прижалась к его плечу. Мне казалось, что эта ночь должна изменить мою жизнь. Пути назад уже не будет – как я смогу вернуться к Нелли после ночи с Димой, о которой знают все.
Он предложил мне чай – я отказалась. Сигареты предлагать было бессмысленно. А больше не было повода сидеть на кухне с ее неуютными табуретками.
- Дима.
Я погладила его по руке, стараясь проявить этим жестом всю любовь, что чувствовала к нему. Мне хотелось защитить его и хотелось, чтобы он защитил меня.
- Зачем ты остаешься с ней? Эти отношения никуда не ведут, они разрушают тебя. Ты всего лишь игрушка в руках Нелли, равно как и я ,и Артем. Разве что дети – действительно то, что ей нужно. Но не мы.
- Я знаю это. Но ничего не могу поделать с собой. Я обещаю себе, что все – не буду больше звонить. Не поеду. Но не могу не думать о ней. Кажется, что все остальное больше не имеет значение. Поверь, мне даже стало безразлично, что происходит на фирме.
Зазвонил телефон. Дима вскочил и выбежал на балкон. Я сидела в его квартире, понимая, что хочу остаться здесь на всю жизнь. И понимая, что нет у меня такого шанса.
Он вошел минут через двадцать.
- Она не приедет завтра утром.
- Почему? – я изобразила интерес, хотя мечтала о том, чтобы она не приехала никогда, а не только завтрашним утром. Провалилась. Исчезла.
- Она сказала, что у меня есть кому приготовить завтрак.
- Нелли знает, что я здесь? – я спросила, понимая, что Нелли знает все и обо всех.
-Да. Она позвонила после твоего звонка и попросила встретить тебя.
- Какая забота!
Он помолчал, неловко гладя меня по плечу.
- Я могу попросить тебя об одной вещи?
- О какой? – что-то нехорошее было в его голосе. Он явно хотел попросить меня не о том, чтобы я провела с ним всю оставшуюся жизнь.
- Это очень важно для меня.
- И что же?
- Ты можешь сейчас уехать домой? Я вызову тебе такси.
Это было уже второе предложение уехать на такси сегодня ночью. А интересно, Дима бы заплатил за такси или забыл бы об этом? А решилась ли я сказать ему, что у меня нет денег или бы уехала до дома и позвала бы Нелли выручать меня?
- Можно?
Я поняла, что уже ничего не теряю. Мне нечего терять. И уезжать снова в одиночество, в пустую постель, необходимость снова видеть Нелли и Артема, возвращаться побитой собакой, которую не взяли – я не могла.
- Нет, Дима. Я не уеду сейчас. Я не вернусь больше к Нелли, а уехать куда-то в другое место я смогу только завтра утром.
Он помолчал.
- А если уеду я?
- Тогда оставь ключи. Я завтра утром завезу их тебе на офис.
Я говорила со смелостью человека, которому терять больше нечего.
- Уезжай. Пожалуйста,- он сжал мою руку и смотрел на меня умоляюще.- Это очень важно для меня.
- Важно для чего? Чтобы Нелли знала, что ты ночуешь один? И тогда она сразу полюбит тебя? Бросит Матвея? Или ты уже забыл о нем? – я говорила быстро, зло.
Он молчал, опустив глаза.
- А хочешь я тебе скажу, что скажет Нелли? Что она не может тебе доверять, потому что ты выставил ночью беременную женщину, которая пришла к тебе за поддержкой. С которой – помнишь! Или ты забыл и об этом? – ты спал, которую увел от мужа.
- Может, ты и права. Но я хочу использовать последний шанс. Я не могу иначе. Пойми. Я сволочь, последняя сволочь – но я люблю ее. Пожалуйста, уходи.
- Я не уйду. Хочешь – уезжай сам. А я не уйду, потому что мне некуда идти.
Дима взял телефон и вышел на балкон. Он вернулся очень быстро.
- Ты была права. Тебе нет смысла уезжать. Она не приедет. И не простит.
Эта ночь долго была в моей памяти. Мы лежали на кровати, прижавшись друг к другу и говорили – о Нелли, об Артеме, о работе, о жизни, о том, что осень заканчивается и через месяц наступит Новый Год. Взрослые глупые дети, не могущие ни признать в себе детство, дать ему право на существование, ни повзрослеть. Я чувствовала себя счастливой в эти мгновения, которые не имели продолжения и должны были закончится с рассветом, как в тыкву превращалась карета.
Мы долго оставались в одежде, потом разделись до белья – пора уже было спать, а спать в свитере и джинсах как-то неудобно. Мы сняли долго гладили друг друга, обнимались.
- Помнишь, как год назад ты уговаривал меня уехать отсюда? – я посмотрела на него, на его реакцию на мое упоминание о той нашей встрече. Но ничто не шевельнулось в нем. – Так вот, теперь я тоже самое могу сказать и тебе. Уезжай, забудь о ней – пока не поздно.
Дима горько улыбнулся:
- Я помню тот день и те свои слова. Но тогда за заботой о тебе стояло желание от тебя избавиться – мне казалось, что если тебя не будет – наши отношения с Нелли наладятся. Что ты стоишь на нашем пути друг к другу. Что ты забираешь у меня Нелли.
- Как много, оказывается, скрывалось в этом доме тайн. Я действительно любила Нелли – так же как и ты. Я не то, чтобы хотела избавиться от тебя – нет, ты сам делал все, чтобы лишить себя своего места рядом с Нелли. Но ты раздражал меня – своим присутствием, своими претензиями.
Утром он разбудил меня и протянул чашку теплого чая.
- Ты должна уйти.
Я оделась и вышла на улицу. Долго бродила по городу. Мне не к кому было возвращаться. Кроме Нелли.

Я встряхнула головой. Нет. Убийца тоже должен быть разочарован.
Лера ходит по окну, и я вздрагиваю от каждого ее движения, видя в нем угрозу моей диффенбахии. Я наблюдаю за ней из кресла, не торопясь встать, чтобы прогнать кошку или убрать цветок. Вот так и тогда я наблюдала, когда н6ужно было действовать. К чему я пришла? Одиночество. То, чего я так боялась, в итоге стало моим выбором. Да, именно так – выбором, которого я не ожидала от самой себя.
Кто убил ее? Кто же сделал это?
Было время, когда я мечтала об этом. Сначала сама мысль о смерти Нелли приводила меня в ужас. Я, так же как и она, была одержима страхом потери. Машина, болезнь, инфекция – когда ее долго не было, я перебирала в уме все варианты. И звонила с вопросом, который нам разрешила мобильная связь – ты где? Потом возможность такого исхода событий пришла мне в голову как один из вариантов игры в шахматы. Перестановка фигурок на доске. Что будет если убить королеву? Чем дальше – тем чаще я мечтала об этом. Мечтала, как я останусь с Димой, как он придет ко мне за утешением – а к кому ему еще было идти?

- Я хочу уйти от Артема, - я смотрела на Нелли, ожидая ее утешения. Я все еще верила в ее любовь.
- Уйти от мужа дело нехитрое. Но разумности маловато в таком решении, - Нелли чертила ножом треугольники по клеенке.
Я не поверила.
- Почему? Ты же сама говорила, что мы не будем жить вместе?
- Да. Говорила. Но расставаться с мужем накануне родов не самая умная мысль. К тому же речь идет не только о тебе, но и о ребенке. У тебя нет возможности найти работу, нет родных, нет денег – а ты как в омут кидаешься в развод.
- Так мы же еще не расписаны.
- Тем более.
Я задумалась. Нелли больше не поддерживала меня в моих безумных идеях. Бросить все и остаться с Артемом?
- Но я больше не смогу жить здесь.
Я тоже так думаю. Какие сроки переезда тебя бы устроили?
 Я смотрела на пол. Передо мной открылась картинка спокойной жизни вдвоем. Потом втроем – в ухоженной квартире, где есть только мы. Что ж – может быть это и есть наш шанс остаться вместе. Эта перспектива была такой нереальной.
- Не знаю. Месяц-два я бы потерпела.
- Нет, так долго не вытерплю я, - Нелли засмеялась. – Я имею в виду – день-два.
Я удивленно посмотрела на нее.
- У нас же нет денег на разъезд.
- Вы переедете в квартиру Димы.
- А он об этом знает? – я пыталась понять, что она задумала.
- Еще нет. Но он не будет возражать.
- Почему?
- Потому что. Я поняла, что мы не можем продолжать так жить дальше. Я так цеплялась за тебя, мне было невыносимо даже подумать о том, что ты можешь уехать. Поначалу я так же боялась отпускать Артема. А потом, когда я уже созрела для расставания с ним – появилась ты. К тебе я привязана гораздо больше, чем к Артему. И делаешь ты для меня во сто раз больше, чем Тема. А потом как-то само собой пришло, что в нашем разъезде нет ничего страшного. Что я смогу это пережить.
-Да, жить вместе нам стало тяжелей, чем жить порознь.
- Многое стоит между нами.

Мы переехали тем же вечером. Дима перевез наши вещи. У подъезда мы встретились глазами. В его взгляде была ненависть и отчаяние. Мне хотелось пожалеть его. Но он не нуждался во мне. Нелли – вот единственная, кто интересовал его.
И началась семейная жизнь. Эти дни казались вырванными из всех событий, предыдущих и последующих – настолько они были не похожи на все остальное.
Я ждала Артема с работы, готовила еду. Убирала. Он приходил, мы ужинали, смотрели телевизор и ложились спать. Мы боялись говорить друг с другом, чтобы не сказать то, что нельзя было говорить. Мы походили на участников какого-то эксперимента. Как космонавты, которых хотели размножить, чтобы посмотреть – что из этого выйдет.
Зачем я терплю его рядом с собой? Впервые я начала понимать, что означает выражение «сила привычки». Нет, я была с Артемом не потому, что нас связывал общий быт, привычные вещи – но я поняла, как можно просто мириться с существованием рядом другого человека. Потому что так уютнее – иметь рядом с собой живое существо. Которое умеет говорить.

Нелли стояла, облокотившись на комод. Я сидела на кровати, любуясь ею – ее способностью стоять вот так, раскрывшись навстречу жизни, не горбясь. Быть уверенной в себе, в своей красоте – нет, даже не в красоте, а в своем праве занимать место в этой жизни, в которой все и даже я были созданы только для нее.
- Зачем он тебе? Ведь ты не любишь его? У тебя есть Матвей, Артем тоже не против вернуться к тебе? Зачем тебе Дима? Разве с тобой ему будет хорошо?
- Дело не в том, хорошо ли ему будет с кем-то. Меня это мало интересует. После того, что он сделал – самое главное, как будет мне.
- Что ты пытаешься получить в этих отношениях? Я же видела, как тебе было с ним. И Матвей появился совсем не потому, что тебе было хорошо.
- Да, но никто кроме Димы сейчас не может решить одну проблему.
Я смотрела на нее, зная ответ. И пока она молчала, я в голове перебирала все варианты, как решить ее проблему без Димы.
- Деньги.
- Ты с ним только ради денег?
- А ради чего еще можно терпеть этого идиота? Человека, который переспал с моей беременной подругой?
- Тогда ради чего ты терпишь меня?
- Я понимаю, что ты бы ни сделала этого, не будь беременности, не будь у тебя проблем с Артемом.
- Тогда оставь мне его. Пожалуйста. Мне не нужны его деньги, мне нужен только он. Я сделаю так, чтобы ты как и раньше не нуждалась в деньгах, чтобы он отдавал их тебе. Тебе же больше ничего не нужно?
Нелли посмотрела на меня внимательно:
- А зачем мне иметь посредника? Зачем мне зависеть от кого-то? Тогда вопрос моего благосостояния, вопрос, смогу ли я накормить детей зависит от тебя, от Димы – зачем мне эта цепочка? Зачем я сама себе буду создавать проблемы? Мне и так уже хватает их. Думаешь, мне нравилось тогда звать тебя сюда, когда Дима переезжал? Это была неудобно для меня. И я не хочу эти неудобства создавать себе сама.
- Но ты же позвонила мне, спросила как у меня дела. Зачем?
Нелли улыбнулась холодно.
- Я не терплю соперниц. И конкурентку я всегда стараюсь уничтожить. Я говорю это тебе, чтобы ты вынесла урок из того, что произошло. Мужчина матери сестры и подруги – не мужчина. Его нет. И никогда ни при каких обстоятельствах нельзя обращать внимание на него. Никогда.
- И все же – зачем ты сама способствовала нашим встречам?
- Потому что запретный плод сладок. А если нет запрета – пожалуйста, вот она –хочешь, общайся, можешь делать это сколько угодно. Да, кстати, а как насчет того, чтобы жениться? Только скажи и я отойду в сторону…
- То есть ты манипулируешь всеми? Нами?
- Это моя жизнь, и я отвечаю за нее, и за своих детей. Управлять людьми очень легко. И совсем необязательно хорошо знать человека, знать его особенности и маленькие тайны. Незачем утруждать себя этим. Достаточно знать законы толпы. Владея ими, можно заставить человека делать то, чего у него и в мыслях не было. Или заставить других толковать его слова и действия определенным образом.
- И как же это?
- Не перебивай. Например, говоришь подруге: «Н. такой ненадежный человек, необязательный…». Это же говоришь еще одной. Спустя время подкрепляешь примером: «Н. вчера пообещал сводить детей в кино, и забыл». Или еще лучше: «Н. в очередной раз клиента подвел. Пообещал привести товар, деньги взял, и не привез». Потом подруги передают слова еще кому-то, и из всех поступков Н. выбираются только те, которые соответствуют твоему ярлыку. А потом они нужно передать их самому Н., только желательно так, чтобы сказали об этом несколько человек, чтобы он сам начал сомневаться в собственной надежности. И становится общепризнанным фактом, что Н человек ненадежный, и рассчитывать на него нельзя.
- А если эта характеристика совсем не соответствует человеку, его качествам?
- Тогда ее можно преподнести как открытие, как что-то что смог заметить только ты, будучи психологом. Мнение профессионала всегда имеет свою цену.
- Я не верю тебе. Так не может быть.
- Вот как? – Нелли насмешливо посмотрела на меня. – Раньше, я помню, ты не любила Диму. За что? Я помню твои слова – за его неверность, ненадежность? Ну? Ведь так? А откуда у тебя это мнение? Ты сама его создала, сделала выводы из определенных фактов?
Я начинала понимать.
- Да. Из того, что он не развелся с Дашей, что у него было много любовниц. Что он не женился на тебе.
- Вот именно. Почти все из этого было правдой. Главное, придать событию правильную окраску.
Она смотрела на меня и смеялась. Таким открытым, радостным смехом.
Отсмеявшись, Нелли добавила:
- Люди не то, кем они кажутся. Они и не то, кем сами себя считают. Человек есть то, что о нем говорят.

* * *
Мы проснулись от звонка – настойчивого звонка в дверь. Я спросила:
- Кто?
- Катюш, не бойся, это я,- голос Нелли.
Она стояла у порога в куртке Сережки – как она ее натянула, непонятно, и в руке сжимала поводок с перепуганной Тайрой.
- Нелли, что случилось?
За мной стоял просыпающийся Артем.
- Можно я войду?
- Конечно. Что случилось?
Нелли вошла и села на ковер с перекрещенными ногами. Я отстегнула Тайру с поводка и спросила:
- Куртку снимешь?
Я знала, что Нелли стала сближаться с Димой после нашего отъезда. Они ходили вместе в бассейн, потом ехали домой, забирали детей из школы. Я знала это от Сережи, который иногда после школы заходил к нам поиграть на компьютере, или от Артема, который не мог ни о чем умолчать. Но я вовсе не стремилась знать хоть что-то об их жизни. И сегодня мне было досадно, что она пришла ко мне со своими проблемами. Я просто устала от них.
- Что у тебя случилось? – Артем смотрел на нее сочувственно. Может, оставить их и пойти прогуляться? Если бы не было так поздно и холодно – я бы так и сделала.
- Не поверишь, - Нелли покачала головой, и прядь волос упала на лицо. – Дима пытался изнасиловать меня.
- Как это?
Я молчала и смотрела на нее.
- Мы как обычно забрали детей. Я предложила ему поужинать. Он остался. Потом мы уложили детей. Я намекнула, что хочу спать и что ему пора. Он не отреагировал. Я повторила. Потом уже сказала без всяких намеков, что на сегодня наша встреча окончена – мне завтра рано вставать. Но он так и не понял. В итоге все закончилось разбитой вазой, порванной рубашкой. Я выскочила, взяла Тайру и сбежала к вам.
- А дети? – спросил Артем. У меня этот вопрос крутился в голове, но я не решалась его задать.
- Они дома, - Нелли смерила его взглядом, от которого он замолчал. Но я – нет. Она больше не была для меня авторитетом. Впервые я дала волю своему презрению, впервые я не смотрела на нее снизу вверх. Всегда Нелли декларировала, что дети – главная ценность для нее.
- А ты не боишься за них?
- Он не сделает им ничего плохого, - Нелли вскочила с пола. Тайра засуетилась вокруг нее.
- Мне нужно ехать домой.
- Хочешь, я поеду с тобой? – предложил Артем. Мне захотелось закрыть дверь за ними и больше никогда их не видеть. Мне казалось, что они развлекают себя от скуки, от нежелания видеть истинную картину и настоящие проблемы – неустроенный быт, детей, нуждающихся во внимании, свою пустую, в общем-то, жизнь – и разыгрывают нескончаемый театр отношений.
У меня зазвонил телефон. Высветился номер Димы. Мне не хотелось поднимать трубку при них, не хотелось, чтобы они слышали этот разговор. Но я не могла выйти. Что-то еще сдерживало меня. Потом я поняла, что это был страх. Я боялась Нелли. Боялась, что она отберет у меня мою мечту.
- Да.
- Привет. Ты была права. Мы никогда не будем вместе. Ты была права, - голос Димы был злым.
- Почему?
- Я не могу себя сдерживать. Я разбил все, что мог, в этой чертовой квартире.
- Где ты сейчас?
- Еду по улице. Нелли сбежала, а я уехал оттуда. Я не мог там больше оставаться.
- А дети? Вы их оставили?
- С ними все в порядке.
- Ты закрыл дверь? – я задавала вопросы, вроде мне было больше всех надо. Но я хотела отвлечь его от переживаний и узнать, что с детьми. – Ваша ссора наверняка напугала их.
- Они спали.
- Ты думаешь или ты знаешь? – я была так моральна, задавая эти вопросы. Но будь честной! Так ли тебя волнуют дети, которых ты никогда не любила? Больше всего я хотела быть сейчас с ним, но я не хотела говорить это при Нелли. Она следила за мной, пытаясь услышать, что говорит Дима.
- Нелли сбежала к вам? Только ответь мне честно – мне важно это знать.
- Да. Почему ты спрашиваешь?
- Хочу знать, что с ней все в порядке. Она со мной не захочет говорить и трубку не подымет. Позвони мне, когда она уйдет, хорошо?
- Хорошо. Будь осторожен.
Я посмотрела на Нелли.
- Что он сказал тебе?
- Что уехал. Дверь просто прикрыл.
- Я его ненавижу, - Нелли смотрела на рисунок на ковре. Мне захотелось обнять ее, и я вспомнила тот вечер, когда мы сидели на кухне, обнявшись, и плакали вместе. Как мне хотелось вернуть тот день, и сделать так, чтобы она осталась со мной, а не с Димой. То, что произошло сегодня, было следствием ее решения в тот день, когда она решила пожалеть Диму и выбрала его. Я тогда хотела, чтобы она осталась со мной. С ней вместе я была готова забыть Диму и любого мужчину на этой земле.
Сейчас же я …Наверно, я снова осталась бы с ней – предложи она мне это. Но она сказала Артему:
- Вызову мне такси, пожалуйста.
И я отпустила ее, чтобы позвонить ему, как и обещала.
Я вышла на улицу, проводила Нелли и набрала номер Димы.
- Нелли уехала. С ней все в порядке, - наверно, в чем-то я объединяла их. Держала их отношения, от всей души мечтая только об одном – чтобы они расстались.
- Спасибо, что позвонила, - и опять я хотела услышать в его голосе то, что вряд ли в нем было.
- Как ты? Где ты сейчас?
- Подъезжаю к офису.
- С тобой все в порядке? Я волнуюсь за тебя.
- Все в порядке – насколько может быть в порядке, - я услышала улыбку в его голосе.
- Хочешь, я приеду? – спросила я тоже с улыбкой, выдав вопрос за шутку. Но внутри все похолодело от надежды, что он захочет меня увидеть.
- Ты же знаешь, что это невозможно – даже если бы мы оба этого хотели. Мы не можем встречаться.
-С тобой все будет хорошо. Правда.
- Спасибо тебе. Наверно, за всю жизнь мою только тебя я могу назвать своим настоящим другом. Спокойной ночи. Береги себя.
Долго еще его слова звучали у меня в ушах – пока я поднималась по лестнице. Пока я лежала в постели рядом со спящим Артемом.

На следующий день я поехала к Вике. Мысли о Диме не покидали меня. Я уехала к Вике для того, чтобы можно было поговорить. Чтобы кто-то говорил со мной, слышал меня. Конечно, я не могла обсуждать с ней Диму – все сразу бы дошло до Нелли.
Вика открыла мне дверь:
- Проходи, Катюш. Сейчас будем чай пить с блинчиками.
- Ты жаришь блинчики? – Вика любила готовить, но выбирала блюда, которые готовятся быстро и не требуют усилий.
- Нет. Мне повезло – вчера приезжала мама. Проходи.
Она заварила кофе в турке и поставила на стол блюдо с блинами.
- Так классно, что ты пришла. У меня уже три дня вынужденные каникулы – дите заболело. Мама повела в больницу. Уже должны справку дать, завтра в школу пойдет. А ты как себя чувствуешь? Тебе уже осталось недолго?
- Да, врачи планируют на конец декабря – начало января.
- Главное, чтобы не на Новый год, - Вика стала разливать кофе по чашкам и тут же спохватилась:
- Ой, тебе же кофе нельзя, наверно.
- Нет, я пью иногда. Без кофе не могу.
Вика рассказывала о муже, о работе. Потом она задумчиво покрутила чашку в руках.
- Ты не умеешь на кофе гадать?
- Нет. А ты?
- У меня была подруга, еще с института. Она умела. Она мне предсказала мою свадьбу. И сказала, что брак мой будет стабильным и скучным. Так и получилось – живем уже девять лет. Вроде и не ссоримся, но и радости особой нет. Я бы с удовольствием развелась, если бы была хоть какая-то альтернатива. Нелли молодец, что смогла расстаться с Артемом. А я так и не решаюсь, - мы так привыкли говорить о своих проблемах, что они стали неотъемлемой частью нашего общения. Такая себе светская беседа психологов. Я слушала ее, думая о Нелли. О том, что все мы трое так и не научились жить семьей. Ищем недостатки в другом, спешим сменить мужа. Может, для Нелли и Вики – это страх приближающейся старости? А что тогда толкает меня? Только не секс.
Я, наверно, человек не очень сексуальный. Женщина не очень сексуальная. Интересно - я обычно не воспринимаю себя как женщину-существо , отличное от мужчины. И думаю о себе исключительно как о «человеке», будто боюсь признать в различии полов какое-то ограничение. Не хочу признавать, что какие-то вещи для меня недоступны именно потому, что я женщина.
Нелли же напротив, ощущает и подчеркивает то, что она женщина. Идя в этом особенные преимущества. Как видит эти преимущества в любой детали своей жизни - в том, что у нее есть дети, в том, что она любовница, а не жена и в том, что она жена, а не любовница…
Редкое качество.
- Он был у меня сегодня утром, - я посмотрела на Вику. Свои мысли увлекли меня, что я перестала ее слышать.
Она увидела мой взгляд и пояснила.
- Дима был у меня сегодня утром. Ему понадобилась помощь психолога, - она говорила с презрением.
- И ты отказала?
- Нет, почему же. Профессионал всегда должен оставаться профессионалом. Я поговорила с ним. Он как всегда страдает – «хочу, чтобы Нелли вернулась» - и ненавидит ее. Но после того, что он сделал, я не думаю, что она вообще даже говорить с ним захочет. Дима как безумный ребенок – сначала сделает гадость, а потом бегает с рыданиями. Смотреть противно. Нелли правильно сказала, что его приход ко мне – это всего лишь попытка повлиять на нее.
- Так она знает об этом?
- Ну конечно. Я тут же позвонила ей. Неужели он мог надеяться, что я буду на его стороне, - я смотрела на нее, думая о ее профессионализме. Что ловит Вика в наших проблемах и что она скажет Нелли о моем приходе? Я хотела закончить этот разговор и уйти.

Дима позвонил мне , как только я вышла от Вики.
- Привет. Ты можешь со мной встретиться?
Мы сидели в машине недалеко от моего дома. Он выглядел таким же измученным, как и месяц назад – когда я поймала его около подъезда.
- Ты была права. Мы не сможем жить с ней вместе.
Я молчала, не зная, что ответить ему. Мне хотелось сказать –остановись. Останься со мной. Я буду любить тебя. Но он бы не услышал меня.
- Что ты собираешься делать? – мне хотелось реальности.
- Уеду в Москву сегодня вечером.
-А потом?
- Не знаю. Знаешь, что требует Нелли?
- Она что-то требует? – удивилась я. – Я думала, что вы окончательно расстались.
- За право общаться с ней она требует денег.
- Каких денег?
- Она считает, что я должен ей купить новую стиральную машинку и возместить ущерб.
- А ты?
- Я не буду это делать. Я просто уеду.

Нелли пришла ко мне с Сережей, которого она забрала из бассейна. На ней была новая куртка с меховым воротником, кожаная юбка и сапоги на шпильках. Она сняла куртку, небрежно бросив ее на кровать. Под ней оказалась красная блузка с большим вырезом.
- Хорошо выглядишь, - сказала я. Сережа бросил свою куртку прямо на пол и побежал к компьютеру.
- Повесь свои вещи, пожалуйста, - волна раздражения накрыла меня. Меня раздражало течение жизни, в котором я не могла принять участия. С каждым днем я все глубже зарывалась в свою раковину. Мне хотелось действия, общения, работы – но моя беременность казалась мне клеткой, в которую я добровольно заточила себя. Я не могла быть одной из тех счастливых женщин, находящихся «в радостном ожидании». С трепетом посещающих женские консультации, гуляющих по магазинам со специальной одеждой. Рассматривающих игрушки и детские распашонки – но не покупающих – потому что – дурная примета. Потому что у них есть любящий муж и родители, которые позаботятся обо всем, пока мама будет в роддоме.
Мы не говорили с Артемом о ребенке. О будущих родах. В квартире не работала батарея, нужно было ее заменить. Но он сказал:
- Знаешь, когда холодно – это не так уж и плохо – можно закаляться.
У него было новое увлечение – йога и медитация. Он хотел достичь просветления. Он искал место, куда можно было сбежать от предстоящих проблем.
Нелли села на кухне в ожидании чая. Она вела себя на моей кухне как хозяйка.
Я села напротив, и посмотрела на нее. Она ответила удивленным взглядом. Я не ставила чайник, не доставала печенье. Нарушение привычного ритуала, силу привычки к которому понимаешь только, когда все идет не так.
- Он заплатит за все, - Нелли решила не поднимать вопрос с чаем. – Причем в прямом смысле.
- То есть?
- Дима купит мне новую стиральную машинку.
- Вот как? – я думала только о том, чтобы она ушла как можно скорее. Мне не хотелось быть причастной к тому, что она делала.
- Я считаю, что он должен возместить ущерб. Испорченная машинка. Две разбитые чашки. Кстати, он расколол синюю вазу. Она твоя, да?
Я вспомнила о синей вазе богемского стекла. Кто-то подарил ее маме, и я забрала ее в свою комнату. Она понравилась мне своей необычностью.
- Да.
- Я думаю, такая же стоит не меньше тысячи рублей. Пусть отдаст деньги и тебе.
- Мне не нужны его деньги.
- А я считаю, что человек должен отвечать за свои поступки. Кроме того, он испугал детей и меня. Я тоже нуждаюсь в моральной компенсации. И дорога в мой дом ему закрыта навсегда.
- А если он откажется?
 - Он не откажется. Потому что хочет меня видеть. А это необходимое условие.
- А ты не хочешь просто забыть его? Он испортил твои вещи в порыве ссоры. Или деньги для тебя настолько важны?
Нелли посмотрела в упор.
 - Да. Деньги важны для меня. Потому что у меня есть дети. Которым регулярно нужно стирать одежду.
В комнату вошел Сережа.
- Мама, Петя в школе взял у меня диск и не отдал.
Он подошел к Нелли и смотрел на нее в ожидании истины.
- И? Ты хочешь решить этот вопрос именно сейчас?
- Да? – он смотрел на нее ясными глазами, такими же, как и у самой Нелли. Было любопытно наблюдать за ними, такими похожими друг на друга.
- И в чем вопрос?
- Я сказал ему, что за каждый день просрочки он должен мне пять рублей. Прошло три дня. Теперь он должен мне пятнадцать рублей.
- Но так нельзя, Сережа. Так с друзьями нельзя поступать.
- Он мне не друг, а всего лишь одноклассник. И с дядей Димой ты же так сделала?
Нелли замолчала, отведя взгляд. Потом обняла сына:
- Дядя Дима поступил значительно хуже, чем Петя. И это взрослые игры, сынок.



* * *

Я поднимаюсь по лестнице на свой четвертый этаж. Три часа ночи.
Стало труднее ходить. Вся моя одежда стала мала для меня. Настало время смириться со своей беременностью, и решить, что же я буду делать дальше. В моем доме еще не было ни одной вещи, предвещающей появление ребенка. Ничего, что бы говорило о нем – одежды, манежа, даже игрушки. И не из-за суеверия. А оттого, что не было денег. И оттого, что я боялась принять его. Я не знала, что я буду делать со своей жизнью после его рождения. Нет, не стоит врать себе – я не знала, что делать со своей жизнью и сейчас. Я безумно мечтала о Диме. О том, как мы могли бы жить вместе. Вместе ходили бы гулять, толкая перед собой коляску. Я видела себя и его как на красивых рекламных плакатах – счастливая семья. И знала, что эта мечта никогда не сбудется.
Мы стали общаться по ночам. Вечером, после работы, он возвращался к Нелли. Звонил, дежурил под подъездом – пока она не соизволила проявить внимание к нему. Тогда она спускалась, и они ехали - в ресторан, в кино. Она держала свое обещание закрыть перед ним двери своего дома. Что ничуть не мешало ей иногда открывать иную дверь.
Изредка они заезжали ко мне. Садились на ковер, мы пили чай. Нелли нравилось сидеть между нами двоими, класть голову ему на плечо. Ей нравился полный контроль над ситуацией.
Потому что она не знала, что каждый раз после того, как он высаживал ее под подъездом, привычно дожидался, как мигнет свет в ее квартире, он возвращался ко мне. И я спускалась вниз. Мы ехали в ночную закусочную, где покупали хот-доги и чай. И говорили до глубокой ночи.
Артем отпускал меня. А я и нее спрашивала разрешения – равно как и он не спрашивал моего мнения обо всех своих медитациях, зарядке по системе йогов. Каждый из нас жил в своем марсианском мире.
И сегодня я решила положить этому конец.
Я разбудила его и сказала:
- Завтра я хочу, чтобы ты уехал.
Он с готовностью проснулся. Мы дошли до такой степени отчужденности, что предложение поговорить, какое-то хоть минимальное внимание к себе было принимаемо с радостью в любое время суток.
- Но почему? Что я сделал не так? – он смотрел на меня глазами обиженного ребенка, карими огромными глазами, которыми я когда-то так восхищалась. Сегодня же его взгляд раздражала меня. Я злилась на него за непонимание - как будто понимание было возможно.
- Я не хочу больше жить с тобой. Не хочу.
- Но куда я уеду? И что будешь делать ты, когда он родится?
- Куда хочешь, - я была до идиотизма непреклонна. Я сама своими руками загоняла себя в тупик, и мне казалось, чем ниже я опущусь, тем больше у меня будет шансов подняться. С его уходом я оставалась без денег – поскольку иного способа получения дохода – кроме его зарплаты – у меня не было. Я оставалась в полном одиночестве. У меня больше не было никого, кто поддержал бы меня. Почему я так поступала?
Если бы я сама тогда задала себе этот вопрос и заставила бы себя быть честной хотя бы перед самой собой, я бы получила такой ответ: я думала, что этот мой шаг толкнет Диму к тому, чтобы быть со мной. Но в тот момент я не понимала этого.
- Ты хочешь какое-то время побыть одна? Разобраться в себе? – кинул мне соломинку Артем.
На том и порешили. Не глядя друг другу в глаза, мы приняли относительно приемлемый вариант.
Артем съехал на следующий день. Он переехал к Нелли.

Те дни сейчас вспоминаются как что-то совсем нереальное. Артем уехал. Дима приезжал ко мне по вечерам – не сразу после уезда Артема, нет – неделю я прожила одна, не расставаясь с телефоном – даже брала его в ванную в ожидании, что Дима позвонит. Беременная дура.


А потом он позвонил – после очередной ссоры с Нелли. Приехал в гости. И все продолжалось так как и было – ночные встречи только уже не в машине а в моей квартире. Ночью я долго не могла уснуть – я читала, лежала в кровати. Засыпала к утру. А днем я …приезжала к Нелли.
Меня тянуло к ней. Мы говорили обо всем, кроме визитов Димы ко мне.
Я приезжала к ней обычно под вечер. Как правило, мыла посуду или готовила что-нибудь на ужин, пока Нелли сидела за столом и разговаривала со мной. Но скоро она стала мои приезды использовать, чтобы выйти из дому – оставив мне деток. Я давала ей возможность побыть с Димой. Я ревновала, поминутно смотрела на часы. Но я не протестовала против ее уездов – я знала, что они приедут домой, что Дима поедет подвезти меня и останется со мной еще на несколько часов. Все эти дни протекали одинаково – в застывшей абсурдности. Я боялась, что именно сегодня все изменится – что сегодня Дима скажет, что остается здесь ночевать, и для меня вызовут такси. Или что он просто высадит меня возле подъезда – отказавшись подняться. Но нет – все повторялось, и я с замиранием отпускала его вечером, а утром начинала ждать его звонка или вечера, когда можно уже было ехать к Нелли.
Однажды Нелли открыла мне дверь уже в куртке:
- Как хорошо, что ты приехала – мы как раз собирались уезжать. – Дима стоял позади нее.
- А если бы я не приехала, как бы ты оставила деток?
Нелли посмотрела на меня удивленно – я вторглась в ее территорию этим вопросом.
- Я решила, что Сережа уже достаточно большой, чтобы остаться дома с Ирочкой.
Они ушли. Я зашла на кухню. В раковине гора немытой посуды - я же была здесь вчера, кажется, Нелли плодит вокруг себя посуду. Неужели так трудно вымыть тарелку после себя и приучить к этому детей? Я открыла холодильник – на полках потеки еды, растаявшего мяса. Отвратное зрелище.
На столе стоит банка с вареньем и без тарелки лежит нарезанный хлеб. Лежат пакетики с чаем – использованные, мокрые, напоминающие лягушек.
На кухню вошла Ирочка и стала у двери.
- Ты хочешь кушать? – девочка раздражала меня. На ней была футболка и растянутые колготки. Она дополняла картинку.
- Нет, не хочу. Я хочу на улицу.
- Но уже поздно, там темно и холодно. Хочешь, я тебе поставлю фильм?
- Нет. Я хочу чтобы ты ушла, - она смотрела на меня, надув губы.
- Но почему?
- Потому что ты плохая.
- С чего ты это взяла? – мне стало любопытно. Это любопытство было слабым, оно где то засветилось под толстой пеленой злости, желания дать ей пинок под зад так, чтобы она оказалась в конце коридора.
- Так все говорят.
- Кто все?
- Все. И мама так говорит. Ты плохая. Я не буду тебя слушаться.
Я подумала о Нелли и Диме – о том, что она сейчас где-то выходит из машины, вынося сначала красивые ноги – она умеет красиво выйти из машины, я же всегда судорожно пытаюсь вспомнить – что нужно вытащить первым – ноги или голову, и в итоге выбираюсь неуклюже, путаясь в юбке или своих же ногах. Я представляла, как они заходят в кафе, как им приносят бокалы с вином – и как эта картинка далека от той, что я вижу здесь, в этой квартире.
Я вспомнила, как Нелли приезжала ко мне дня три назад. Она привезла мне яблоки и творожные сырки. Я заварила крепкий чай, и мы сидели на кухне.
- Ты думала о том, что собираешься делать дальше? – Нелли задала мне вопрос, на который я не могла найти ответ. Деньги, которые оставил мне Артем, заканчивались. На работу меня никто не возьмет из-за беременности. Нужно было искать какой-то выход, а я не могла его найти. Я пошутила:
- Ну Артем же хочет вернуться…Вот пусть и решает проблему.
Нелли посмотрела на меня и тут же отвела взгляд.
- Он не сделает это.
- Конечно, нет. Потому что я ему не разрешу. Я как представлю все его медитации, гимнастики, от которых меня просто воротит – так и денег его и помощи не хочу. К тому же помощь сомнительна.
- Чтобы жить с мужчиной – нужно идти на компромиссы, - Нелли вертела в руках чашку.
- И у тебя получается?
- Ты даже не представляешь, на какие компромиссы мне приходится идти – чтобы они приносили деньги. И я не хочу, чтобы Артем возвращался к тебе. Я уже устала от этих трагедий и переживаний. Сейчас меня устраивает, по крайней мере, эта часть – он помогает по дому, сидит иногда вечером с детьми - он мало обращает на них внимания, но если они ударятся или подерутся – он примет меры. Он не приготовит для них еду, но засунуть суп в микроволновку он сможет. И мне невыгодно, чтобы он возвращался к тебе. Я хочу сохранить хоть какую-то стабильность и свободу.
Я молчала, рисуя на столе круги. Я тоже хотела и стабильности и свободы. Я могла бы посоревноваться с ней за Артема – поспорить, что он вернется ко мне. Но что я буду делать, если выиграю? Нелли ответила на мой незаданный вопрос.
- Ты не умеешь идти на компромиссы.

Я вымыла посуду, помыла холодильник. Отчистила плиту от налипшей грязи. Сегодня я прощалась с квартирой, с Нелли. Я приняла решение. Никогда больше я не приду сюда.

 Они пришли через пару часов. И с ними была Вика.
- Привет, Катюша. Как ты себя чувствуешь? – Вика улыбнулась мне.
- Судя по активности – очень даже неплохо. Ты сегодня совершила подвиг – я себя уже вторую неделю заставляю помыть этот чертов холодильник, и никак не могу.
- Ого, - удивился Дима. Он подмигнул мне.
Я вышла в ванную. А когда вернулась, увидела, что Вика Нелли и Дима стоят на кухне возле стола. На столе были выложены продукты, которые они привезли с собой.
- Почему ты всегда лезешь в чужую жизнь?
Дима адресовал эти слова Вике. Она промолчала. Но Нелли вступилась за нее.
- А ты никогда не хочешь признавать правду. Вы же спите вместе. Людей, которые спят вместе – всегда видно – даже если они это скрывают. Она посмотрела на меня, ожидая подтверждения или опровержения. Я застыла в дверях.
- Что?
- Вика говорит, что мы спим вместе, - пояснил Дима.
- А он не хочет это признавать, - Нелли говорила бодрым веселым голосом, как будто речь шла об умении кататься на лыжах.
- И теперь вы ждете ответа от меня?
Я смотрела на них. Дима вышел из комнаты, толкнув меня у двери. Я тихонько ойкнула, но он даже не заметил этого.
Я повернулась и пошла за ним. Он стоял на балконе и курил. Я спросила:
- И что ты скажешь? – вопрос был глупым. Но я надеялась, что он обнимет меня, и мы уедем вместе из этой квартиры. Я взяла его за руку, неловко, боясь, что он оттолкнет меня. И он осторожно высвободил руку.
- Мне пора уезжать.
- Я с тобой, можно?
- Думаю, не стоит.
- Почему? Ты боишься?
- Нет, я еду в другую сторону. Меня ждет заказчик. А от этого всего я просто устал.
Я села на кресло в комнате. Не хотелось видеть никого. Нелли зашла ко мне, прикрыв дверь.
- Я не хотела оскорбить тебя. Глупо получилось.
- Мы не спим вместе. К сожалению. Если этот вопрос вообще кого-то касается – а особенно Вику.
- Знаешь, если бы вы спали - мне было бы проще. Тогда бы у Димы не было этих залетов на почве недотраха. Но в твоем состоянии, похоже, секс вообще неактуален, - она улыбалась мне, приглашая поддержать беседу в привычном тоне поддевок и шуток. Но я встала.
- Мне пора уже.
- Может, утром поедешь? Дима уехал.
- Я вызову такси. Ко мне сегодня должна одногрупница приехать.
Никого я не ждала. Просто хотелось сбежать отсюда.
Я ехала в такси, отвернувшись в окно, чтобы водитель не видел слез, стекающих по лицу.

Он позвонил. Иначе и быть не могло. Только тогда мне его звонки казались чудом. Он позвонил мне вечером.
- Привет!
- Привет.
Мы оба молчали.
- Как ты? – спросил он.
- Нормально. А ты? – я хотела спросить, заедет ли он. Но промолчала.
- А я заболел.
- Так ты где? В больнице? Или дома?
- Нет у меня дома. Сейчас еду на офис.
- На офис? Почему?
- Потому что Нелли ждет своего хахаля. Матвея. И она меня подняла, чтобы я уехал. Я уснул, а она меня разбудила и вытолкала.
- Приезжай ко мне,- я так хотела его пожалеть, набрать ему горячую ванну, напоить чаем. И оставить его здесь навсегда.
- Нет, я не могу – я же тебя могу заразить – а тебе нельзя этого.
- Приезжай, - я плакала.
- Нет, котенок. Я позвоню, когда очухаюсь. Спокойной ночи.
Утром позвонила Нелли.
- Я сегодня буду недалеко от твоего дома. Что тебе привезти?
- Я сама к тебе заеду. Мне нужно поговорить с тобой.
Я сижу в кресле ее непривычно чистой комнаты. Ах да, вчера же здесь был Матвей.
- Ты вроде говорила, что перестала убирать перед приходом Матвея?
- Да, - Нелли еще в кровати. На ней розовая рубашка с кружевами, распущеннуе волосы спускаются по плечам. – Перед приходом Матвея я перестала убирать.
- Так чисто…
- Это был Макс.
- Кто? – Нелли мне рассказывала о парнишке двадцати двух лет, с которым она познакомилась на каком-то тренинге. Он еще был болен чем-то неизлечимым, только я не запомнила чем. На этой своей болезни он и привязался к Нелли, которая могла быть великолепным психологом.
- Максим. Я говорила тебе о нем.
- С которым вы дружили?
- Да. Представляешь, он позвал меня в кафе, заказал пирожные. И только спустя время сказал, что у него сахарный диабет. Я говорю Ты что! Тебе же нельзя сладкого! А он мне:
- Ну не мог же я тебе на первом свидании показать свою медицинскую карточку и достать баночки с таблетками. А если бы я заказал еду только тебе – ты бы спросила, почему не ем я. Или бы подумала, что я проверяю, как ты относишься к диетам.
Я молчала. Мне хотелось спросить, что стало причиной того, что он оказался в ее постели – его мужественность или его беззащитность в виде болезни. И где Матвей. И зачем ей Дима. Но я не хотела больше ничего о ней знать.
Но Нелли не нуждалась в вопросах.
- Матвей уехал пока на каникулы. Родители послали его к бабушке в Саратов.
- Как Красную Шапочку. Помнишь, интерпретацию этой истории в психотерапии? Только там вроде ничего не говорится о том, что пока девочка относила пирожки бабушке, ее мамочка нашла нового папочку.
Нелли засмеялась.
- так и есть. Матвее не понял, что нельзя ему сейчас уезжать. Слишком сложно все. А Макс вовремя оказался рядом.
- Но люди иногда уезжают, - я не сказала это вслух. Как же жить, если пока ты съездишь ненадолго – тебя заменят.
- Так о чем ты хотела поговорить? Говори, не томи, я же вижу, что тебя что-то беспокоит.
Я молчала, смотрела на нее так, как будто вижу ее в последний раз.
- Я думаю, что нам нужно расстаться. Я не хочу больше видеть тебя. Не хочу приходить к тебе в гости. Мне слишком тяжело это.
Нелли вытащила из-под одеяла игрушечную черепаху.
- Боже мой, это что было с нами всю ночь?
Мы молчали. Потом она сказала.
- Что ж, по правде говоря, я ждала этого разговора. Я и сама последнее время чувствую напряжение, недосказанность. И я уже не могу быть так откровенна с тобой как раньше. Собственно говоря, это ушло после начала твоих отношений с Димой.
- Тогда давай так и оставим.
- Да.
- Я хочу, чтобы ты отдала мне ключи от моей квартиры.
- ОК.
Я вышла из подъезда в холодный декабрьский день. С неба сыпалась белая гадость. Мне казалось, что сегодня я своими руками разорвала еще одну ниточку, связывавшую меня с реальностью. Что я буду делать, когда родится ребенок? Кто будет рядом со мной?

И этот момент наступил.
Я проснулась от непонятной боли. Полежала. Боль прекратилась. Потом через время началась снова. Я встала и взяла книжку оп беременности – признак начинавшихся родов – схватки – а то, что было у меня – наверно, можно назвать схватками - через каждые двадцать минут. Я посмотрела на часы и засекла время. Каждые десять. Наверно, еще рано.
Когда я не могла уже лежать ни минуты, мне пришла в голову справедливая мысль – если схватки чаще, чем обычно, то наверно вероятность родов все ближе. Я позвонила Диме. Он был у меня вчера. И уехал ночью – я не знала, почему он уезжает. Он говорил, что на офисе заболел сторож, и теперь ему нужно ночевать вместо него.
Дима приехал через двадцать минут. Он сказал:
- Я на такси – холодно, машина замерзла.
Он отвез меня в роддом, держа за руку все время. Я была так счастлива, что почти не замечала боли. Боже, какой же дурой я была!
Он стоял возле меня до тех пор, пока его не попросили выйти. Я услышала слова врача:
- Нужен наркоз.
А когда я пришла в себя, я была в палате. Ребенка со мной не было, только девочка в белом халате протянула мне стакан воды:
- Как Вы себя чувствуете?
- Нормально. А где ребенок?
- С ним все в порядке. У вас девочка, - она улыбнулась.
- И мне ее покажут?
- Разумеется. И даже отдадут. Если я вам понадоблюсь, зовите. А пока отдыхайте.
Она вышла. Я огляделась по сторонам. На тумбочке лежал телефон, я взяла его в руки. Вчера на счету закончились деньги, а это значит, что я никому не смогу позвонить. Но карточку пополнили. Дима подумал об этом.
Я позвонила ему.
- Привет.
- Привет! Как ты? Тебя уже перевезли в палату?
- Да. А ты где?
- Я ждал тебя, а потом мне нужно было уехать. Я приеду к тебе завтра. Что тебе привезти?
- Что-нибудь поесть.
Чуть позже позвонила Нелли.
- Поздравляю тебя! Все прошло хорошо?
Я задумалась, что же ответить ей.
- Послушай, я не хочу говорить с тобой. Исчезни из моей жизни.
- Хорошо. Это твой выбор и твое решение.
Позвонил Артем и сказал:
- Солнышко, такая гадость могла случиться только со мной. Представляешь – только не смейся! – я заболел ветрянкой, и теперь мне к тебе нельзя. Меня выпишут только через две недели.
Дима приехал на следующий день. Растерянный и неловкий, он стоял у входа в палаты. В руках он держал коробочку с какой-то едой и сладости.
- Это тебе. Врачи сказали, апельсины нельзя.
Я обняла его. Он прижал меня к себе.
- Я люблю тебя, - слезы покатились сами собой, и я не пыталась их сдержать. Сейчас я могу говорить все, что хочу. И я больше не должна быть сильной. И будущее как-то наладится.
Но он промолчал, не выдавив из себя даже приличествующего случаю « я тоже».
- Это ты сказал Нелли?
- Да. Она очень переживает о тебе.
- Я попросила ее не звонить больше.
- Да. Я знаю. Может это и правильно, - он отвел глаза, - но она очень волнуется. Переживает, что дома ведь ничего не устроено.
Роды наступили на две недели раньше, чем предсказал врач.
- Если ты дашь мне ключи, я смогу хоть что-то приготовить.
- Конечно. Вот только, - я сжала его руки. – Обещай мне, что Нелли не будет в моей квартире.
- Обещаю.

* * *
Когда я уехала, я забрала с собой морскую свинку. Хоббита. Вернее, Нелли дала ее мне, говоря что той так будет лучше - у меня спокойнее. Хоббит был неизлечимо болен и умирал. Усыпить его мы не решились. В больнице сказали, что он не чувствует боли, и мы позволили ему умереть своей смертью. У Хоббита был рак. Умирающая свинка напоминала мне о маме. Каждое утро, когда я выходила на кухню, где стояла клетка, я вспоминала ее и свою неспособность ей помочь.
К тому же я терпеть не могу морских свинок, которые в принципе зверьки безобидные, но глупые, и ни к свиньям, ни к морю никакого отношения не имеют.
Но я постепенно к нему привыкла.
А когда я вернулась из роддома, Хоббита уже не было. Не было даже пустой клетки.
-- Он умер?- осторожно спросила я. Очень страшно задать этот вопрос, не менее страшно, чем сказать «Я больше не люблю тебя».
- Нет. Просто Нелли решила забрать его. Долго он не проживет, а в твоем теперешнем состоянии его смерть может стать психотравмой, так она сказала. Нехорошо женщинам с маленьким ребенком смотреть на смерть.
После всего, что сделала Нели потом, я не раз подумала: лучше бы у меня морская свинка сдохла…
Дима забрал меня из роддома – куда ж ему было деваться. Нам торжественно отдали белый сверток, который не вызывал у меня особых чувств. И мы приехали домой.
Подозрения возникли у меня еще утром, когда Дима опаздывал, и я позвонила ему. Он ответил не сразу:
- Я уже еду к тебе – сейчас повешу люстру и приеду.
- Ты вешаешь люстру в квартире?
- Да. Прости, я не могу говорить сейчас. Я скоро приеду.
На секунду я подумала, что он с Нелли – но тут же отогнала от себя эту мысль. Это было просто невозможно.

Дима отвез меня домой, открыл дверь – и тут же сказал:
- Положи себе ключи сразу. А сейчас – сюрприз!
Я вошла в квартиру и замерла. У окна стоял манеж, накрытый цветным одеяльцем. Рядом с кроваткой стояла тумбочка, на которой были расставлены цветные баночки, бутылочки. Лежали сложенные пеленки, распашонки.
- Это ты? Какой ты молодец! – восхитилась я.
Дима осторожно положил сверток в манеж.
- Ну, давай мы тебя развернем и посмотрим поближе! – он развернул одеяло. Малыш продолжал спать. Я подошла к Диме и обняла его. Я чувствовала себя настолько счастливой, что мне казалось это невозможным.
- Мне сейчас нужно уехать ненадолго, но я через пару часов вернусь.
- Правда вернешься?
- Ну конечно же, - он улыбнулся. – Что тебе привезти?
- Не знаю даже.
- Тогда я привезу еды.
И вечером он привез пельмени. Мы сидели на кухне, ждали, когда они сварятся.
Дима спросил:
- Не боишься, что проснется?
- Нет, она просыпается че5рез три часа. Так что час у нас еще есть.
Он заинтересованно посмотрел на меня.
- Нет-нет, я не это имела в виду. Мне нельзя еще пару месяцев.
Он деланно вздохнул.
- Эх, а я то думал, - он обнял меня. – Я все знаю, не переживай.
-И ты дождешься, когда будет можно?
- Ну конечно.
Мы легли, и Дима уснул тут же. А я долго лежала без сна, гладя его по спине и мечтая, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. Пару раз проснулась Наташа. Так я назвала ее. В честь мамы. Это решение пришло само собой. Как будто иначе и быть не могло.
А утром Дима сказал, за чашкой кофе.
- Ты все-таки не справедлива к Нелли. Во многом ты права, но она так помогла сейчас все это обустроить. По крайней мере, я ей за это благодарен.
Я тут же вспомнила свои подозрения.
- Она была здесь?
- Нет. Но она помогала все это купить.
- Вот как?
- Да. Артем ведь заболел. А я плохо понимал. Что именно нужно.
Он допил кофе и уехал на работу.
А вечером он не вернулся. Его телефон не отвечал. Я позвонила Артему. Тот тут же снял трубку.
- Привет, Катюша. Меня уже скоро выпустят, и я к вам тут же приеду. Я думаю, послезавтра уже будет можно.
- Скажи, а ты не знаешь случайно, где Дима? Я ему звоню, а телефон не отвечает.
Артем помолчал.
- А ты действительно хочешь это знать?
- Да.
- Они с Нелли решили сделать еще одну попытку пожить вместе.


Мы сидели с Артемом в кафе около дома. Его тетя приехала с ним, и она отпустила меня на час прогуляться, пока Наташа спала.
- Я ничего не знала, - повторяла я. – Я думала, что они давно расстались.
- Так и было. А потом после твоих родов Нелли решила попробовать еще раз. Она сказала, что была потрясена тем, как Дима заботился о тебе, как он все хотел в квартире устроить. И она решила дать ему шанс. Кстати, я деньги на все покупки давал я, - Артем не мог удержаться, чтобы не поставить меня в известность. Я почувствовала унижение – у меня не было денег ни на что.
- А Матвей? – я не стала упоминать о Максе.
- Матвей вроде уехал куда-то. Во всяком случае, я о нем ничего не слышал.
Я не знала, что мне делать. Отчаяние заполнило меня. Казалось, что я попала в ловушку.
- Но как же так ? Почему?
- Деньги, - глубокомысленно заметил Артем. – Тех, что даю ей я – мало. И работать у нее не получается.
- И она счастлива с ним?
- Мне трудно судить – я в этом плохо разбираюсь. С тобой я вот и о себе не сразу понял, что был счастлив. Но мне кажется что за эту неделю она постарела на несколько лет.
Мы молчали Артем взял меня за руку:
- Послушай! Давай оставим их и будем жить вместе так как раньше. Нам ведь было так хорошо вдвоем!
Но я продолжала загонять себя все дальше туда, откуда уже не было выхода.

И я осталась одна.

Я позвонила ей.
- Привет.
- Привет, Катя! – Нелли удивилась.
- Я хочу поговорить с тобой. Это возможно?
- Да, конечно. Хочешь, чтобы я к тебе зашла или встретимся где-нибудь?
- Лучше встретимся в кафе. Можно завтра часа в три дня?
- Да, конечно.

Нелли уже сидела за столиком. На ней был розовый свитер с треугольным вырезом, вокруг шеи обмотан полосатый шарф. На спинке стула висела спортивная куртка – она была такой привлекательной, словно только сошла с рекламы лыжного курорта.
Она улыбнулась мне:
- Я уже заказала зеленый чай, а пирожные выбирай себе сама. Кормление грудью – это тот период, когда можно не думать о диете.
- Привет, - я и не подозревала, насколько соскучилась за ней. Как мне не хватало ее – ее радостности, умения пошутить и задать в нужное время нужный вопрос. Я сняла куртку, и она тут же заметила:
- Ты почти не поправилась после родов. А я думала, что выйду из роддома в той же одежде, которую носила до беременности. И у меня был такой ужас, когда я поняла, что никак не влезу в джинсы – и пришлось посылать Артема домой за юбкой, - она тряхнула головой. – Но все сходит в течение года – я даже похудела.
- А я так давно не была в кафе. Это ужасно – сидеть дома.
Нелли понимающе кивнула:
- Да, после родов нельзя замыкаться в себе – нужно, чтобы был кто-то рядом. Я тоже вспоминаю первые полгода как кошмар. Ты еще молодец – можешь выйти из дому хоть на часик. Я же боялась оставить малыша даже на двадцать минут. Когда я первый раз вышла из дому, чтобы сходить в магазин, я так бежала домой!
Мы заказали пирожные. Я смотрела на Нелли и мне так хотелось обнять ее, взять ее за руку. Мне нужна была ее поддержка, ее юмор. Мне нужна была она. Но я тут же вспомнила о Диме.
Нелли не спрашивала, о чем я хотела поговорить с ней и не говорила ничего о наших отношениях, нашем прошлом. И мне вдруг захотелось сделать вид, что не будет никакого разговора, просто две подруги встретились за чашкой чая. Но я подумала, что мне сегодня придется вернуться домой, и провести еще одну ночь, еще один день, а затем бесчисленное количество дней и ночей в одиночестве. Без него. Потому что никто кроме него не сможет заполнить мое одиночество.
- Как ты сейчас? – я спросила ее. – Артем сказал мне, что ты решила попробовать с Димой еще раз.
Нелли сжала губы. Ее лицо стало мрачным, но тон оставался таким же приподнятым.
- Да. Это правда. Такой себе экспериментальный брак. Мы решили попробовать так прожить пару недель.
- А…потом?
- Там видно будет.
- И ты счастлива?
Нелли посмотрела на меня и покачала головой.
- Мне трудно сказать. То, что происходит сейчас словом «счастье» вряд ли можно назвать. Скорее, это необходимость. Я не вижу способа иначе решить мои проблемы.
- А Матвей?
- Матвей? Он еще слишком молод, чтобы взвалить на себя все проблемы. Семейная жизнь – сложная вещь, особенно когда есть дети. И нет денег. А Матвей максималист. Ему трудно понять, что делает Артем в моем доме. Он еще не работает и не может зарабатывать достаточно денег. Если бы у него была девушка, равная ему по возрасту, было бы нормально, если бы в первое время им помогали его родители. В случае же со мной это недопустимо. К тому же я должна отдать деньги тебе за квартиру – а с Матвеем это не получится.
- И ты решила расстаться с Матвеем ради Димы?
- Я ничего еще не решила. Я сказала Матвею, что мне нужен тайм-аут в две недели.
Я посмотрела ей в глаза:
- Ты правда не чувствуешь себя счастливой с Димой?
- Правда.
- И если бы была возможность решить свои проблемы с деньгами как-то иначе, не через него, ты бы стала с ним жить?
- Нет. Никогда.
- То есть, причина только в деньгах?
Нелли изучала меня, но отвечала на вопросы, не проявляя любопытства.
- Да.
- Я хочу тебе предложить одну вещь. Только обещай мне, что никому никогда об этом не скажешь – не зависимо от результата, независимо от твоего решения. Я не хочу, чтобы об этом нашем разговоре кто-нибудь когда-нибудь узнал.
- Да, разумеется, - она ответила мне прямым взглядом.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Если я …боже, даже и не знаю, как это сказать .
- Скажи, как есть, - она улыбнулась.
- Если я отдам тебе свою часть квартиры, и никогда не буду посягать на нее – а ты откажешься от жизни с Димой, от ваших экспериментов?
Нелли отстранилась, замолчала.
Через время она сказала:
- Но ты же понимаешь, что мой отказ от жизни с ним не гарантирует, что он будет жить с тобой.
- Да, я понимаю.
- И ты идешь на этот риск? Что будет, если он найдет себе другую женщину? Ты остаешься и без жилья, и без мужчины.
- Это уже будет моя проблема. Единственное, что я хочу от тебя – прекрати давать ему надежду, прекрати эти эксперименты. Мне слишком больно. Ваш брак начался тогда, когда я уже была почти уверена, что мы вместе.
- Ты ошибаешься, - Нелли покачала головой. – Впрочем, это твое решение.
- И что ты думаешь? Ты согласна?
- Я не имею ничего против этого варианта. Твой риск – я не рискую ничем. И ты согласна закрепить мое право на квартиру у нотариуса?
- Да.
- Что ж, - Нелли оставила чашку. – Я почти согласна. Кстати, мы сейчас встречаемся с ним – Дима сегодня пообещал купить мне кроссовки. Я подумала – независимо от моего решения, ничто не мешает мне позволить ему это сделать. Пусть в последний раз купит мне обувь.
- А потом?
- А потом я его пошлю. – Она встала. – Пойдем?
- Да, мне уже нужно идти. Но обещай, что ты никому не скажешь о нашем разговоре?
- Конечно. Я же пообещала тебе.
Я ждала звонка Димы в этот вечер. Ждала на следующий день. И еще через день. Пока не поняла, что он не позвонит.
Я позвонила Нелли. Я хотела знать ответ.
- Да, Катя, - она ждала моего вопроса.
- Я хотела спросить тебя – что ты решила?
- По твоему предложению? – я услышала. Как она вздохнула в трубке. – Знаешь, так не получится.
Я положила трубку. В своей погоне за Димой мне и в голову не пришло, что от него в этом раскладе что-то зависит. Я видела причину только в Нелли, и мне казалось – остановись она – и ничего больше не будет.
Я любила его, но ему не была нужна ни моя любовь, ни жалость. Он казался мне страдальцем, несчастным человеком, который непременно оценит мою любовь – потому что сам находится в такой ситуации. Это и было ошибкой. Он не нуждался в моем сочувствии, моем самопожертвовании и тем более не был готов его оценить. Он не видел ничего, кроме Нелли. А я хотела его от нее освободить.
Хотя можно ли было назвать любовью те чувства, которые я испытывала в те дни? Скорее, это был жуткий страх одиночества…

       И я приняла это одиночество. Вернее, смирилась с ним. Ходила из угла в угол, кормила Наташу по часам – моего надзирателя. Я была ее пленницей, и чем дальше, тем больше я уходила в себя. Ко мне не приходили гости – с подругами я рассталась, Артема видеть не хотелось, как и никого из той жизни.
Но люди всегда возвращаются.
Первой вернулась Нелли. Она позвонила и предложила вместе погулять. Она помогла мне спустить коляску, и мы вышли на улицу. Нелли выглядела уставшей и измученной. Прошло две недели с момента нашего разговора. Я молчала. Мы шли, толкая перед собой коляску, и не знали, что сказать друг другу.
Я не удержалась:
- Ты нашла свое счастье?
- Сложно сказать. Это все очень тяжело.
- Тогда почему? Почему ты отказалась?
- Я не могла так поступить. Квартира слишком ценная вещь, чтобы я приняла это ради твоего увлечения. Мужчины приходят и уходят, а жить где-то нужно. Ты не нужна ему. Вернее, Диме приятно, когда ты есть, когда ты ему переживаешь, сочувствуешь. Но ты никогда не будешь женщиной его мечты.
- Почему?
- Потому что для него очень важна внешность, а ты не тот тип женщин, которые ему нравятся. Потому что до меня у него было много женщин, с которыми заканчивалось все так же, как и с тобой – он уходит, исчезает, и ни о чем не жалеет. Пока за ним бегаешь, пока он нужен – он исчезает. Среди ночи ему нужно срочно уезжать, внезапные командировки, исчезновения без звонка – я проходила через все это. И научилась им управлять. А ты слишком любишь его, что увидеть в нем эти черты и тем более справиться с ними.
- Но я не могу без него, - я чувствовала отчаяние.
- Ты не можешь одна. А мне тяжело без тебя, - Нелли взяла меня за руку. – За это время я поняла, что мне тяжело расставаться с тобой. Все вернулось, все так, как было – и Артем, и Дима. Но не стало тебя – и я поняла, что никто из них не заполнит эту пустоту.
Мы снова замолчали. Потом Нелли повернулась ко мне:
- Слушай, а давай попробуем жить все вместе. Я понимаю, конечно, что это будет не так, как раньше. И Андрей при таком раскладе явно лишний. Ну, да мы что-нибудь придумаем. Смотри, ты съезжаешь с квартиры, туда переезжает Андрей…
- Я что-то не слышала о его желании переехать.
- Ну, я поговорю с ним и объясню, что после родов у Кати трудный период и она не хочет тебя видеть какое-то время. Такие случаи вполне естественны. Вон, Женя рассказывал, что у них в роддоме жена не могла видеть мужа после родов - он к ней приближается, а ей плохо. Голова начинает кружиться, сознание теряет. Так ему пришлось квартиру снять на какое-то время. Иногда женщина не может простить мужчине ту боль, которую она испытала в родах.
- А что потом произошло с этой парой?
- По-моему, они развелись.
- И ты считаешь, что Андрей поверит в сказку о последствиях родов?
- А что, у него выбор есть? Андрей поверит во все, что угодно, особенно , если его убедить, что выбора у него нет.- Нелли остановилась, покачивая ногой коляску - Так вот, мы замечательно устроимся. Детей поселим всех в одну комнату. Ты будешь жить в комнате Сашеньки. Мы с Димкой в моей. И еще остается одна. Гостиная.
- А как же наши отношения с Димой?
- Ваши отношения меня не задевают. Самое страшное для меня в моих отношениях с Димкой - секс, - Нелли смущенно улыбнулась. - Так что если ты возьмешь эту проблему на себя - меня это вполне устроит.
- Тогда зачем тебе все это? Если дело в деньгах - то с тобой остается Андрей. А что если с Димой остаюсь я, но мы живем все вместе? Так, как ты хочешь. Я помогу тебе с детьми, а ты будешь свободна.
- Для меня важен социальный статус. Да и Димка так не захочет. Мне все равно, останется ли он на ночь со мной или тихонько проберется в твою комнату (второй вариант меня бы даже больше устроил), но для всех мы должны быть мужем и женой.
- Тогда я не смогу ездить с ним куда-то, быть с ним вместе на людях.
- Ну, в общем то… Нет, сможешь конечно. Но первой всегда буду я – это относиться в частности и к месту в машине.
- Тогда зачем это мне?
- А ты думаешь, тебе легко будет справиться одной с ребенком и без денег? - Нелли начала злиться. Но тут же отступила.
- Хотя, честно говоря, я вот думаю – что лучше - умная женщина или богатый дурак? И чем дольше я думаю, тем больше меня привлекает первое.


В тот же день объявился и Дима. Он позвонил:
- К тебе можно приехать?
- Да, конечно.
Он приехал, вошел, осторожно, так, как будто никогда и не был в этой квартире.
- Я думал, что ты и говорить со мной больше не захочешь.
- Да уж. Я тоже так думала. Но к сожалению, для самой себя, я так рада, что ты приехал.
Он сел на кухне и обхватил голову руками:
- Зачем ты это сделала?
Что сделала? Я был так счастлив с ней.
- Что сделала?
- Ты хотела купить наши отношения – как будто за деньги можно купить любовь.
- Что?
- Ты знаешь, о чем я говорю. Как тебе в голову могла прийти такое? Неужели ты думала, что она согласится?
- Нелли?
- Да, она мне все рассказала. И она послала меня – потому что считает, что я вскружил тебе голову, что я во всем виноват. Ты разрушила все. Я надеялся, что мы еще можем быть вместе.
 Я взяла его за руку.
- Это неправда. Вы никогда бы не были счастливы – потому что ты ей не нужен. Потому что она не любит тебя. Вспомни все, что было…
Он достал из кармана письмо.
- Я нашел это у себя в столе. Она оставила его в ящике, думая, что я загляну туда только утром – чтобы достать бумаги. Но оно завалилось далеко, и я нашел его только вчера. Если бы я нашел его раньше!
«Привет, солнышко!
Тебя сегодня рядом нет, поговорить хочется – вот и решилась написать.
Мы почти два года вместе. В это время были и взлеты, и падения, и слезы, и безграничное счастье. Слава Богу, эти крайности у нас встречались не часто , обычно мы мирно и спокойно любили друг друга. Мы начинали с глубокой и обидчиво-ранимой любви к себе и постепенно учились любить не только себя. Не знаю, как тебе, а мне это дается тяжело. Пока у меня получается любить нас – еще не полностью тебя, но уже и не только себя. Мне нравится тот мир, который мы с тобой создаем. Мне в нем тепло и уютно. И я стараюсь не бросать в этот мир льдинок и колючек. Иначе говоря, я ценю то, что у нас с тобой есть сейчас.
Вчера, когда мы встретились, твои глаза светились любовью и нежностью. Мне хотелось быть для тебя самой нежной и красивой, самой желанной и хотящей. Мы сидели в кафе - я видела добрую зависть ко мне девчонок-официанток, я видела мечту Вики оказаться с ТАКИМ мужчиной. Я чувствовала, как оборачиваются на нас прохожие – и была благодарна всем им за эти чувства, была горда тобой, и была тихо счастлива. Мы сели с тобой в машину - мне хотелось кричать остальным : «Посмотрите на эту машину! У нее лучший водитель! Он самый ловкий и умелый! Он ездит так, как вам и не снилось!»
Слава Богу, что не все, что мне хочется, я делаю.
Мы ждали Вику – я видела, что тебе уже надоело ждать, но ты не капризничаешь, ты взрослый и сильный, и можешь помочь тому, кому сейчас плохо. Мне было так надежно с тобой…
А потом мы остались только вдвоем. Это был замечательный мир фантазий, игр, мечтаний, твоих все более откровенных прикосновений и поцелуев. Мне хотелось тонуть в твоих глазах, чувствовать тебя всем телом.
Секс с тобой – это искрометный яркий фейерверк звезд. Твои движения сводят меня с ума, твои руки непрерывно ласкают меня, а губы рассказывают самую нежную сказку о любви.
Все, что ты даришь мне в эти моменты, - великолепно.
А потом были чипсы, кола, и в твоих глазах появились звездочки- смешинки. М хрумкали эту гадость и были счастливы. Правда, это было не только мое ощущение? Во всяком случае, даже с болью в горле я чувствовала себя в красивой хрустальной сказке.
Спасибо тебе за это огромное. Мне хотелось быть твоей всегда, всегда чувствовать запах и тепло кожи, знать ночью, что ты рядом. Видеть утром себя рядом с тобой – и много-много еще всего…
Я собиралась уйти и сохранить в душе этот мир – мир твой и мой. Любовь и нежность, гордость тобой и восхищение.
И… любимый, попробуй меня понять.

Зоя. Золотая моя девочка, нескладушка – колокольчик. Я просто вижу Зою, бегущую к нам, и вижу тебя, ты садишься так, чтобы было удобнее ее обнимать. Вижу головку Зои на плече у тебя и понимаю, что мне нет уже места в этой машине. И хрустального мира тоже больше нет. Тайра, солнышко мое, верная моя собака, ты не понимаешь, почему твой мягкий язычок не успевает вылизывать слезы со щек хозяйки, почему не радует меня твой вертящийся хвост. Ты начинаешь скулить, глупый мой щенок. Больно, Тайра, обидно и больно. Спасибо тебе , малыш , за утешение в эту ночь. Твоя мягкая шерсть стала лучшей подушкой, твои лукавые глазки не дали отчаяться. Спасибо и Артему за эту ночь. Это спокойное письмо – во многом и его заслуга. Я смогла- я его написала. Все варианты выхода из этой ситуации, которые приходили в голову до трех часов ночи, были варварскими и отчаянными. Идея чего-то более разумного – например, поговорить – пришла только к рассвету. «Утро вечера мудреней!»
Попробуй меня понять. Мне дороги и нравятся наши отношения. Но я не хочу, чтобы в них был кто-то еще. Мне от этого очень больно. Я предлагаю два варианта:
1. Есть я и есть ты. Все.
2. Есть ты, я и мир со множеством замечательных людей вокруг. Я для тебя – одна из этих многих людей. Взаимопонимание, ласка, забота и никаких претензий. Это не мало.
Первый вариант гораздо сложнее. Здесь можно быть рядом даже тогда, когда любимый уже не сахар (например, проблемы на работе). Можно быть открытой и любящей, можно… да много чего можно. Но могут быть и претензии : «Ты – только моя», «Не курить».
Мои требования – если ты не планируешь уходить к другой женщине – в моем сердце не должно быть ревности и боли. Если планируешь – скажи. Иначе - строй свои отношения так, чтобы мне не было больно. Твой выбор? Это выбор на какой срок? »

Я никогда бы не смогла написать так. Потому что никогда не могла ТАК чувствовать. Отношения и жизнь в целом представлялись мне задачей, квестом, который нужно пройти путем последовательных действий. Плохой - хороший, виноват - прав. Четкие линии, черты, проведенные небрежной, но сильной рукой. Я мечтала о спальне, в которой стены перечеркнуты прямыми черно-бело-красными линиями. Такие черты говорят о решительности и откровенности, граничащей с жестокостью.
Нелли тоже жестока. Но еще у нее внутри есть целый мир. Бывают шарики с домиками внутри. А у Нелли в этом стеклянном шарике живет целый город, нет, целая планета, с разными временами года, разной местностью. Мне никогда не будет дано понять ее. А судить того, кого не понимаешь, невозможно.
Дима сказал, что прочитал это письмо только недавно. Она давно написала его, еще в апреле – в середине той весны, когда все начало рушиться. Нелли оставила это письмо в офисе, в ящике Димы. Думая, что он прочтет его вечером.
Но он не открыл ящик в тот вечер. И в следующий тоже. А потом Дима уехал в Москву, и письмо просто завалили бумагами.
Он нашел его во время переезда на новый офис. Тогда, когда уже нельзя было ничего изменить.
Потому что женщину, которая писала это письмо, вернуть было уже нельзя. Нелли, которую мы любили, умерла.
Мы сидели, обнявшись. Я не могла помочь ему ничем. Я сказала:
- Как только ты уезжаешь – я начинаю ждать тебя снова. И жду, когда ты позвонишь. Я боюсь уснуть, а вдруг ты позвонишь - а я не услышу.
Кажется, что за время твоего «ухода» - попытки уйти - мы что-то потеряли. Естественность отношений. Кажется, что каждый раз мы должны что-то объяснять друг другу, оправдываться, подводить моральное обоснование поступкам. Почему ты не хранишь верность любимой, почему я принимаю измену. Почему мы вообще оказались в этом дерьме.
А еще кажется, что ты боишься признать, что тебе было хорошо с ней, и чувствуешь себя обязанным говорить мне, что это не так, зная, что я вряд ли приму иной ответ. Хотя ты сам знаешь - ты никогда не забудешь эту женщину. И при этом тебя тянет ко мне. Наверное, тебе самому хотелось бы, чтобы все было по-другому.
Мне кажется, что у нас что-то сломалось внутри. Частичное присутствие. Каждый боится остаться с кем-то одним, боится, что его предадут, боится потерять время и упустить возможность.

Он прижал меня к себе:
- В последнее время я не могу себя понять. Я вижу, что ты любишь меня – и знаю, что мне было бы гораздо лучше с тобой. Но не могу с собой ничего поделать – как только Нелли появляется на горизонте – я готов бежать за ней. Несмотря на всю ее подлость и предательство. Ты знаешь, что она хочет сделать?
- Что?
- Она хочет, чтобы ты переехала к ней. Потому что она хочет заниматься Наташей. Нелли помешана на младенцах – она увидела в Наташе новую игрушку.
- Что???
- Она хочет, чтобы ты жила с нами. И считает, что ты долго не выдержишь и сбежишь, оставив у нее ребенка.
- Вот как?



* * *
Нелли заехала ко мне 31 декабря. Я не ждала ее – у меня была слабая надежда, что этот новый год я встречу с Димой – хотя он и ничего не обещал мне. Нелли привезла громадную матрешку.
- Это первый подарок Наташе на первый в ее жизни праздник.
- Спасибо, - я не была ей рада. Я боялась, что сейчас Дима позвонит или приедет, они столкнутся здесь – и все начнется сначала.
- Я приехала с предложением – давай встретим Новый год вместе.
- Но почему? Тебе не с кем его встретить?
- Напротив. Но я отказалась от всех предложений. Артем забрал детей и уехал к родителям. Впервые за всю нашу совместную жизнь он сделал это. Ему нужно сейчас реабилитироваться в своих глазах хотя бы – и ему приятно побыть в роли хорошего отца. С Димой мы решили провести эту ночь по отдельности. Матвея я тоже послала.
- Но зачем тебе я?
- Наверно, в память о прошлом.
Нелли покачала неваляшку, которая ответила мелодичным звоном.
- Поехали.
- Хорошо, - я согласилась.

Нелли достала коробку с бокалами. Коробка была нераспечатанной.
- Все-таки я стерва. Эти бокалы мне подарил Дима накануне праздника и попросил меня, чтобы первый раз мы выпили из них вместе. А я открываю их сейчас и чувствую какую-то гаденькую радость.
Нелли принесла из кухни бутылку шампанского. На столе стоял испеченный из порошка пирог, шампанское, винегрет и нарезанная колбаса. Все так, как и должно быть у нас.
- А как мы откроем бутылку?
- Не переживай – нам помогут. Нелли посмотрела на часы – половина двенадцатого. И в ответ на ее слова раздался звонок.
- Ты кого-то ждешь? – увидеть сегодня Диму., обнимающего Нелли, было невыносимо для меня.
- Это сюрприз.
Нелли впустила высокого худощавого парнишку в очках. Он смерил меня строгим взглядом.
- Знакомься – это Максим.
- Очень приятно.
Мне не было приятно. Я чувствовала себя необходимым антуражем на этом празднике. Мы допили шампанское, и Нелли сказала:
- Я тебе уже постелила, если хочешь – иди, ложись.
- Конечно, хочу – я ведь сплю по часам, как и Наташа.
Я легла в неудобную чужую постель. Нелли увела Макса в свою комнату.
А утром я проснулась от настойчивых звонков в дверь. Я посмотрела на часы – половина шестого утра. Кого черти принесли в такую рань! Я хотела открыть дверь, пока не проснулась Наташка – я покормила ее полчаса назад, и будить ее было нельзя.
Но Нелли опередила меня. Мы в рубашках стояли в коридоре – она ближе к двери, а я позади. На пороге стоял шатающийся Матвей.
- Сейчас, я оденусь. Подожди здесь.
- Но почему?
- Потому что я спешу – меня ждет Вика – это срочно!
Нелли утащила меня за руку в комнату, где начала зачем-то натягивать мои джинсы.
- Эй, это по-моему не твое!
- Да без разницы! Послушай, можешь разбудить Максима и выпинать его, пока я это чудо погуляю! Пожалуйста! – она смотрела на меня умоляюще.
- Хорошо, - я кивнула.
Они ушли. Я пошла будить Макса. Мне было неприятно заходить в комнату Нелли. Он лежал, обняв подушку. Я позвала:
- Максим!
Никакой реакции.
Тогда я тронула его за плечо. Он открыл глаза и посмотрел на меня. Узнавание приходило постепенно. Я подумала – а что если сказать:
- Теперь моя очередь, - и забраться к нему под одеяло. Но я не стала пугать беднягу.
- Нелли понадобилось срочно уйти. Она вернется не скоро, и просила разбудить тебя, потому что мне тоже нужно уходить.
Благо, он не спросил – что же мешает ему остаться спать и дождаться Нелли. Не наши же страхи, что он что-нибудь сопрет. Но это был послушный мальчик. Он молча поднялся и пошел в ванную. Я тем временем оделась, выбрав из брюк Нелли самые подходящие – она-то ушла в моих.
Когда я вышла, Максим сидел на кухне и пил чай с пирогом. Ничего себе самообладание! Он поймал мой обескураженный взгляд и спокойно пояснил:
- У меня диабет, я не могу выйти из дому, не поев.
После этого он сполоснул чашку, поставил ее в шкаф, обулся и сказал:
- Счастливо. Передай Нелли, что я позвоню.
Нелли вернулась через полчаса. Я на всякий случай сменила белье на ее кровати. Она увела Матвея в спальню и вернулась через двадцать минут.
- Все. Миссия выполнена. Спит.
- Так быстро?
- А что ты хочешь после такой ночи? Не представляю, сколько он выпил. Самое трудное было объяснить ему почему я так спешила к Вике если та спала так крепко, что даже дверь не открыла. Но я сказала, что она поссорилась с мужем и позвонила мне, а потом они видимо помирились и все у них наладилось. Мы оба так уже устали, что это сработало.
Я спросила ее:
- Зачем тебе была нужна я? В эту ночь?
- Я хотела побыть с тобой.

КОНЕЦ

Мы лежали в постели, обнявшись. Рядом в кроватке спала Вера. Семейная идиллия, которая не была ни семьей, ни счастьем.
Дима уснул. Я поглаживала его по спине, боясь уснуть. Боясь проспать эти мгновения, в которые я чувствовала себя счастливой. Наши личности разрушались, приходили в упадок.
Он проснулся внезапно и сразу же. Вскочил, натянул джинсы.
- Куда ты?
- Мне нужно ехать.
- Почему? Кто тебя ждет?
- Никто не ждет. Просто нужно ехать.
- Я выйду. Провожу тебя, - почему-то сказала я. Мне было невыносимо отпускать его. Но я не могла его удержать.
- А Вера?
- Она спит, и еще минут сорок будет спать. Я просто спущусь вниз.
Я быстро оделась и спустилась с ним. У подъезда стояла его машина, занесенная снегом. Дима рукавом куртки стер снег с лобового стекла. За дворники зацепилось что-то темное. Он вытащил . Это были черные кожаные перчатки. Дима стоял, держа их в руках.
- Нелли была здесь. Она звонила отсюда.
- Она шла контролировать тебя?
- Это я подарил ей их. Он смотрел на перчатки, словно они могла ожить и зашевелиться в его руках.
Я молчала, глядя на снег. Конец рождественской сказки . Я все так же не нужна ему. И он никогда не забудет Нелли, что бы она ни сделала ему.
- Но она была здесь с Денисом. Она пришла контролировать тебя, положила эти перчатки, - но она была здесь с Денисом! – я выкрикнула ему эти слова, уже не пытаясь сдержать ни свой гнев, ни свои слезы. Они текли по лицу и обжигали меня. В душе я проклинала Нелли за ее жестокость и ненавидела Диму. И больше всего я ненавидела себя и свое одиночество. Я выхватила перчатки у него из рук и швырнула их в снег.
- Ты последний придурок! Беги за ней! Оставь ей что-нибудь на память под подушкой в ее кровати, в которой она изменяла тебе. Матвей, Жак, Денис! Пошел ты к черту!
Дима смотрел на меня ошеломленно. Он даже не пытался меня остановить – я вбежала в подъезд и изо всей силы хлопнула дверью так, что посыпалась штукатурка. Я закрыла квартирную дверь на два замка и выключила телефон.
Через два дня Нелли нашли мертвой.


Я сижу у телевизора с вязаньем на коленях – это так старомодно – вязать. Но нужно же чем-то занять руки, пока смотришь новости. Я не напрягаюсь – сложные узоры не для меня – они мешают думать. А подумать есть над чем.
Скоро нужно будет идти в сад забирать Наташу. Из нее вроде выходит хорошая девочка. По крайней мере, она спокойна и не желает больше, чем может ей дать жизнь.
Прошло четыре года со дня смерти Нелли. Но я так и не смогла забыть ее. И нечем мне заполнить пустоту моей души.
Кто? Как? Зачем?
Это важные вопросы, несомненно.
Для следствия. Для статистики по делам о раскрытых и нераскрытых убийствах. Но для наших судеб эти факты не имеют никакого значения.
Хотя со временем, конечно, все стало на свои места, и картина прояснилась.
Нелли нашли задушенной у нее в комнате. Она лежала на кровати, лицом вниз, и задушили ее же колготками. В комнате всегда валялось много всякой дряни.
В квартире больше никого не было – дети были в школе, и труп нашла Зоя, пришедшая в гости к сестре. Ее не удивила незапертая дверь – дверь часто была открытой, это и спасло кого-то из нас – в квартиру мог войти кто угодно, знающий о безалаберности хозяев.
Нас всех долго таскали в прокуратуру, выясняли, где и кто из нас был в этот день. Меня, Диму, Артема, Зою, Матвея. По-моему, они забыли о Максе - но я не уверена. Меня мало интересовало, кто же сделал это.
Самое страшное, что убийцей мог быть любой из нас.
И я не желала ему возмездия – может, потому, что сама часто ловила себя на мысли об убийстве.
Но это не решило проблему – если убийство вообще в принципе способно решить какую-нибудь проблему.
На похоронах мы смотрели друг на друга, смотрели, как опускается гроб той, которая объединила всех нас – таких разных, непохожих. Объединила, чтобы потом сделать врагами.
Мы все расстались – иначе и быть не могло.
К Артему приехала тетя, которая взяла на себя заботу о детях. Потом она убедила его переехать к ней в Челябинск.
Дима уехал в Москву строить свой бизнес. Он уехал, ничего не сказав.
Я осталась в городе, нашла няню, работу и стала по кусочкам собирать свою жизнь.
А через пару лет я шла по улице и услышала, как кто-то окликнул меня. На тротуаре стоял парнишка на костылях с гитарой в руках – он чудом держал ее, и при этом еще и пел. Я услышала:
- Катюша, - и вздрогнула. Так давно меня никто не называл. Я с трудом узнала в этом оборванце Матвея. Я подошла к нему.
- Ты?
- Я, - он посмотрел на меня с грустной улыбкой.
- Но почему?
- За все нужно платить. За все мы заплатили свою цену.
- А ты за что?
- Догадайся, - он опустил взгляд.
Я погладила его по руке и достала деньги. Он высвободил руку:
- Нет. Этого не надо. Уходи. Просто я хочу, чтобы ты знала.
Больше я никогда не встречала его.

       * * *
Впереди еще - долгая жизнь. Нужно всему учиться заново – и умению радоваться жизни, и любви, и спокойствию.

ЛЮДИ НЕ ТО, КЕМ ОНИ КАЖУТСЯ


Могли бы Вы убить человека?
Наверное, хоть раз в жизни каждый задавал себе этот вопрос. К тому же разнообразие способов, которые нам предлагает кино, литература и жизнь в своих сюжетах, весьма располагает к вопросу о приемлемости убийства как варианта решения проблемы.
Убийство, обдуманное и хладнокровное – это попытка избавиться от человека, когда нет возможности предложить ему исчезнуть. Да, наверное, многих смертей не было бы, будь возможность сказать - послушай, уедь - ка ты куда-нибудь. В отпуск, на год, на всю жизнь – так, чтоб духу твоего здесь не было. Или просто уйди, не мешай. Отойди в сторону, откажись от своих желаний, которые могут стоить тебе жизни.
Но само по себе такое предложение уже является преступлением. Поэтому так редко предлагают?
А бывает, что убийство - это попытка избавиться от человека в мыслях и душе своей. Но только физическое устранение здесь не срабатывает - он все равно остается с тобой на всю жизнь.
Сможешь ли ты убить человека?
Этот вопрос часто возникал.
А потом пришел ответ.



Глава 1. Все познакомились.

Катя
Я была замужем и чувствовала себя вполне счастливой. Муж был старше меня на 20 лет, но нас эта разница не смущала. Мы сошлись на общих интересах и любви к себе. Эта любовь выражалась в опасном желании самопознания. Поэтому, сначала почитав книжки и не найдя в них ответов - вернее, не найдя в них персонального внимания к себе, решили учиться на психологов с целью покопаться в себе уже на более профессиональном уровне. С Фрейдом, детскими воспоминаниями и психотравмами.
Денег было мало, но увлеченные самопознанием, мы мало обращали на это внимание, к тому же верили, что психология принесет нам и счастье, и деньги.
Мы могли говорить часами. Читали книги, а потом обсуждали их, мы делились воспоминаниями и прошлыми обидами. Мы не могли расстаться больше, чем на день.
Но через год умерла моя мама. В этот день Олег был на тренировке. Возвращаясь домой, он купил мне цветы. Цветок - оранжевую розу.
Он пришел, улыбающийся, и протянул мне розу - а мне за полчаса до этого позвонили и сказали, что мама умерла...У нее был рак, о котором она узнала на последней стадии, когда уже ничего нельзя было сделать.
Потом были похороны, куча совершенно ненужных мне людей, которых я толком и не знала, вдруг окруживших меня такими же ненужными соболезнованиями. В то время мне хотелось одного - чтобы никто не требовал от меня выражения приличествующих случаю эмоций – слез и страдания.
Просто потому, что у меня их не было. Мне казалось, что общение с матерью продолжается - именно такое, каким оно было всегда - натянутое, рассчитанное больше на окружающих, и зависящее от их мнения - «благопристойное» (нет, она никогда не употребляла это слово, но именно оно наиболее точно отражало наши отношения). Только с одним отличием - мамы больше не было.
Зато оставались ее друзья, точно также чего-то от меня хотящие и недовольные моим выбором, моей работой, моим мужем, моей внешностью. Тем что я есть, и тем, что я именно такая. Им хотелось, чтобы главной целью моей жизни стало продолжение матери, ее дела - мама была известным кардиологом.
Да? Вы тоже спросили себя, как врач смог не распознать вовремя рак? Этот вопрос мучает меня до сих пор. Я думаю, что она знала об этом. Знала с самого начала и ничего не делала. Нет, я не думаю, я знаю это. Почему? Потому что хотела умереть. Потому что в ее жизни не было ничего, что бы ее здесь удержало. Даже я. Наверно, у нее были для этого свои причины. Но у меня не было причин продолжать жизнь и дело человека, которому я была не нужна.
На похороны пришли многие. Маму знали и любили, почти каждому в нашем городке пришлось, так или иначе, соприкоснуться с ней. У нее было много учеников и друзей. Они плакали и произносили прощальные речи. А мне хотелось напиться. Что, собственно, я и сделала. Прямо в ресторане во время поминок.
Отметив таким образом расставание. Не только с мамой, но и с ее друзьями, ее делом, городом, в котором я жила.
Только потом, спустя время, я поняла, сколько для меня значила моя мать. И сколь во многом я похожа на нее, повторяя те черты, которые так боялась перенять в детстве.
       * * *
Мы познакомились с Нелли на тренинге. Это была высокая бесцветная женщина в джинсах и застиранном свитере. Больше всего она напоминала школьницу - переростка, влюбленную в астрономию или поэзию Бродского, или еще что-нибудь настолько же далекое от реальности. У которой нет подруг и друзей, но ее это мало волнует. Внешний вид тоже не столь важен.
На самом деле Нелли не любила ни астрономию, ни Бродского. Она была матерью семейства. Во всяком случае, именно это мы узнали о ней на тренинге. У нее было двое детей, и она занималась их воспитанием, в то время пока муж – зарабатыванием денег.
Мы рассказывали о себе, о том, почему мы пришли сюда, о своих родителях и детских воспоминаниях (на первом курсе факультета психологии от этого не уйдешь) - в общем, знакомились.
- Сейчас меня больше всего волнуют отношения с сыном моих друзей. Он временно живет у нас. Трудно найти с ним общий язык, мы постоянно ссоримся, - вдруг сказала Нелли.
- Как это выглядит? - спросил кто-то из группы. Хороший вопрос – прямо таки из страницы учебника.
- Ну, он не хочет учиться, а я не могу его убедить.
На фоне душещипательных историй о ранних детских травмах и одиноком внутриутробном развитии эта история выглядела несколько не соответствующей серьезности момента – слишком уж незначительной казалась проблема.
- Почему тебя это беспокоит? И как его родители относятся к тому, что происходит? - спросила Лариса, наш тренер и преподаватель (она просила называть себя на тренингах по имени, чтобы неравенство между нами не препятствовало сближению).
- Его родители меня не беспокоят, - с улыбкой ответила Нелли.
- А сколько ему лет?
- Уже шестнадцать.
И тут посыпались советы.
- А почему он не хочет учиться? Может, ему не интересно? Может, его нужно чем-то увлечь?
- Шестнадцать – это трудный возраст. Подростковый кризис.
- Может, у него с девушкой проблемы?
- Он живет с вами? - спросила Лариса.
- Да. - Ответила Нелли. – Так получилось. Друзья уехали на север, а его пока решили оставить здесь под моим присмотром. Раньше все было в порядке, он помогал по дому, забирал детей из садика. А теперь стал ссориться с ними, они жалуются на Игоря. С мужем ссорятся.
- А ты уверена, что эти проблемы не связаны с тобой? У вас нет сексуальных отношений? – Лариса в упор смотрела на Нелли.
- Нет. – Нелли выглядела возмущенной. - Конечно, нет.
Я удивилась нелепости вопроса.
В тот год тема секса была весьма популярной. Особенно ценились однополые связи. Их считали проявлением прогрессивности и раскрепощенности. Ими гордились, о них писали дипломы и с увлечением делились с друзьями подробностями.
Мы стремились к свободе и независимости, а разнообразие сексуальных отношений, как тогда казалось, лучшее доказательство этой самой свободы. Принятие подобных отношений, а тем более участие в них, соответствовало образу психолога-профессионала - человека, которого ничем не удивишь.
Лариса любила говорить: «Психолог не должен никого осуждать. Вот представьте -приходишь на консультацию, рассказываешь - а тебе психолог вдруг: «Ой, какой ужас!».
Для развития в нас принятия ближнего она устраивала консультации для геев и лесбиянок, показывала нам соответствующие фильмы и измеряла уровень гомофобии.
Мне казалось, что всего этого было как-то слишком много. Нет, конечно, на консультациях мы не сводили все к сексу и Фрейду, но попытки найти сексуальный подтекст там, где его не было, случались.

После тренинга Нелли возмутилась:
- Никто и не пытался понять проблему. Главное – свести это к сексу - вот, ты его хочешь, и удивляешься - почему у вас при этом отношения портятся.

После мы не раз пересекались с Нелли в коридоре института, но не общались. Мне было немного жаль ее – такую невзрачную и несексуальную. Вопрос Ларисы казался еще и обидным – из-за того, что она спросила о сексе у женщины, которая явно была к нему не расположена.
Через пару месяцев мы снова оказались вместе на тренинге. На этот раз он был посвящен семьям.
Нужно было рассказать о своей семье.
Нелли принесла игрушки – смешных крошечных лягушат. Она расставила шесть фигурок, пояснив:
- Это я. Это мой муж Артем. Это наши детки. Ирочка, младшая, и Сережка. Ему уже семь, во второй класс пошел. Я поставила Ирочку ближе к себе, потому что девочки всегда ближе к матери. А это Игорь – я о нем уже говорила.
- А это кто? – я спросила о шестом лягушонке, стоящем в стороне.
- Это…друг семьи. Крестный Ирочки. Он тоже занимает определенное место в моей семье, но я пока не решила, какое именно.

Мне начинала нравиться эта женщина. Флегматичная, не имеющая каких-либо выразительных черт характера, не стремящаяся сделать карьеру, она смогла создать вокруг себя удивительный мир. Меня радовало ее умение задавать вопросы обо всем, интересоваться окружающими. В ней чувствовалась внутренняя сила, и в тоже время она вызывала желание заботиться о ней, защищать. Мне казалось, что она многое знает о том, чего не знаю я.
Однажды я сказала:
- Послушай, Нелли, мы с мужем будем очень рады тебя видеть. Заходи в гости как-нибудь.

Она поблагодарила, но так и не пришла. Потом и я забыла об этом приглашении. После смерти мамы прошло полгода - нужно было заниматься делами, что-то делать с домом и дачей, вещами. Мамины друзья как-то разом исчезли. Какое-то время они продолжали звонить, но со временем звонков становилось меньше и меньше. По большому счету, мне не о чем было с ними говорить.
Больше всего мне понравился один из них :
- Добрый вечер. Это Лидия Яковлевна. Это ты, Катенька? Ты меня помнишь - я твоя школьная учительница, я у вас вела труды в пятом классе. Ой, ты знаешь, я к вам по такому делу.…У меня горе, такое горе. Представляешь, сын заболел. И денег нет на лечение. Мне бы с твоей мамой поговорить.
- Мама умерла. Два месяца назад.
-Что?Боже мой, такое горе! Нет, ну ты меня совсем убила такими словами…Что же мне теперь делать? Ну, ладно. Счастливо тебе.
Больше она не звонила.

Артем
       - Тебе еще долго? - спросил Паша, заглядывая в дверь. Он уже стоял в куртке, с шарфом, небрежно закинутым за спину, и весь его вид выражал раздражение необходимостью задерживаться даже на минуту.
 - Посижу еще.
- Поздно уже. Домой не хочешь? Вместе пошли бы.
- А что там дома делать? Надоело все…- Артем был не прочь поделиться подробностями и не отказался бы от долгого разговора.
-Ну, как хочешь. Я пошел.
-Если бы я там был кому-то нужен…
- Ладно. Пока! – Паша не горел желанием вдаваться в подробности. К тому же все на работе их неплохо знали.

А ему не хотелось идти домой, потому что никто его там не ждал. Прошло то время, когда Солнышко выбегала мне навстречу, обнимала, целовала. Да и было ли оно вообще когда-нибудь, это время? Хотелось думать, что было. Тогда во всем этом есть хоть какой-то смысл.
Они поженились очень рано. Артему было 16, а Нелли – она была на 2 года старше - 18.
Да, это может, было и глупостью, но тогда свадьба казалась самым естественным событием. Вернее, так думала Нелли, и она смогла убедить в этом Артема.
Они познакомились в институте на каких-то дополнительных курсах. Артем вообще не мог понять, зачем Нелли было нужно поступать в этот институт - с ее-то философским складом ума, талантом убеждать и располагать к себе людей - она выбрала факультет максимально далекий от своих способностей - физмат. Это была невзрачная девочка, старше всех на два года в группе - она поступила не сразу после школы, в очках и поношенных джинсах, которые она, казалось, не снимала никогда.
Любимая. Первая женщина…Единственная, несмотря на тех многих, что были после.

Катя
Она пришла.
Спустя месяц раздался телефонный звонок:
 - Привет! Это Нелли. Мы здесь недалеко от вас. Можно зайти?
- Да, конечно, заходите.
Нелли пришла с мужем и девочкой лет трех. Как я поняла, это была ее дочь Ирочка. Нелли почему-то не представила ни мужа, ни девочку, но она много рассказывала о них раньше.
Ирочка была удивительно похожа на Нелли, даже улыбалась и голову наклоняла, как мама. На ней было смешное синее платье с белыми кружевами, делавшее ее похожей на куклу. Она немного стеснялась и больше молчала, стараясь не отходить далеко от мамы.
Нелли сказала:
- А мы ходили в кино, а потом решили заехать к вам. Я решила воспользоваться твоим приглашением. А это вам, - она достала железную коробку с печеньем.
Олег пошел ставить чайник.
А я спросила:
- На что вы ходили?
- На «Шрека». Интересный мультфильм. Только, по-моему, он больше для взрослых.
- Да? А мы еще не видели его.
- Так приходите к нам в гости через недельку, посмотрите. Я попрошу Диму на диск записать, – пригласила Нелли.
- Спасибо, придем. Я, правда, так хочу посмотреть. И вообще люблю мультфильмы.
Я сделала чай. В основном, разговор шел только между мной и Нелли. Мужчины больше молчали.
Мы говорили о преподавателях, учебе. Олег спросил:
- Нелли, а почему ты решила учиться на психолога? У тебя же есть высшее?
- Есть. Я физик – сказала Нелли серьезным тоном. И тут же улыбнулась. – Физик – звучит гордо. На самом деле по специальности я работала мало. А на психолога пошла потому что, во-первых, это интересно само по себе, во-вторых, для работы с детьми такие знания не помешают.
- А где ты сейчас работаешь?
- А я пока не работаю. Деткам сейчас нужно больше внимания. А раньше работали вместе с Димой в «Селене». Потом появилась Ирочка, и я осталась дома.
Что-то в ее словах вызвало у меня недоумение. Я не сразу поняла, что именно. А Нелли продолжала:
- Ну, а пока есть время, я решила получить еще одно образование. Есть у меня одна мечта - открыть детский сад на дому. Так что пока тренируюсь на своих детках, а там посмотрим. А вы почему пошли учиться? Вы самая необычная пара на потоке.
- Почему? – спросил Олег.
- Ну, муж и жена вместе решили учиться. Народ на вас смотрит с профессиональным интересом начинающих психологов и ищет скрытый смысл в вашем решении.
- Каком именно? Пожениться или стать психологами?
- Да во всех сразу. – Нелли улыбнулась.
- Ну, вы тоже выглядите очень счастливой парой, - сказала я. Мне не хотелось отвечать на ее вопрос. Эту тему можно было с удовольствием обсудить наедине, болтая о мужчинах, их достоинствах и недостатках.
- Правда? – спросила Нелли.- Ну, раз выглядим – так оно и есть.
- Я считаю, что прежде чем начинать что-то, нужно разобраться в себе. Понять, откуда взялись все твои комплексы. Я вот сам чувствую, что мне что-то мешает заняться новым делом. Ну, например, еще со школы я постоянно опаздываю. И для меня это большая проблема. А после тренинга я понял, что это своеобразный протест против отца, который в детстве говорил мне, что нужно быть аккуратным и собранным, – вдруг сказал Олег. Все это время он обдумывал ответ.
- И когда ты это понял, ты перестал опаздывать? – утверждающее спросила Нелли.
- Пока еще нет. Но я надеюсь…
- А чем ты сейчас занимаешься?
- Подрабатываю чуть-чуть на прежней работе. Институт занимает много времени, так что серьезно искать новую работу пока рановато.
Олег встал, как бы ставя точку в несколько неприятной для него беседе. Несмотря на то, что для себя он нашел обоснование своему ничегонеделанию и даже убедил в этом родителей и меня, необходимость озвучить свою позицию в присутствии незнакомых людей вызвали в нем раздражение.
Нелли заметила настроение Олега и тоже встала.
- Ну, нам пора. Дома Сережа ждет. Катюш, давай я помогу тебе убрать со стола.
Она собрала чашки и пошла на кухню.
Я пошла за ней. Когда мы остались вдвоем, я решила спросить ее о том, что вызвало у меня чувство неловкости.
- Извини, я хотела спросить – как зовут твоего мужа? Ты о нем много рассказывала, и, наверно, подумала, что знакомить нас необязательно. Но мне казалось, что ты говорила, что его зовут Артем, а сегодня назвала его Димой. Я что-то перепутала?
Нелли улыбнулась.
- Нет. Ты ничего не перепутала. Мужа зовут Артем. А это Дима.

       
Дима
Мы познакомились в «Селене». Я пришел туда работать программистом. Это филиал австрийской фирмы, занимающейся разработкой лекарств и косметики. В нашей стране они арендовали лаборатории, в которых, собственно, и происходила разработка силами наших ученых. Потом полученные вещества отправлялись за границу, где их тестировали, а затем пускали в продажу.
Несмотря на известную щепетильность австрийцев, попасть сюда на работу было не так сложно.. Сложно было удержаться, особенно если возникали хоть малейшие сомнения в некомпетентности работника или его недобросовестности.
Все, что касалось информации о разрабатываемых веществах, держалось в строгом секрете. Работники подписывали при приеме на работу соглашение о неразглашении информации. Приходя на работу и уходя, каждый расписывался в специальном журнале. Телефонные разговоры прослушивались. Выносить из здания документы, дискеты или диски было запрещено.
Фирма представляла собой закрытое от внешнего мира пространство, внутри которого царило некоторое разгильдяйство, присущее русским.
Я попал сюда по рекомендации друга, уехавшего в Австрию в основной офис. Фактически я занял его место - место заместителя начальника компьютерного отдела. Отдел занимался разработкой единой базы данных, призванной объединить базы разных филиалов по всей стране. Он был небольшим - всего четверо. Наш начальник- Павел - я, Женя, Артем.
Больше всего я сдружился с Артемом. Мы сидели в одном кабинете, и постепенно сблизились. Он хорошо знал свое дело, и поначалу часто помогал мне освоиться. Мы оба любили задержаться после работы и погонять монстров с виртуальным оружием в руках.
В то время я находился в ситуации вялотекущего развода с Дашкой. Эта ситуация продолжалась последние два года, но никак не могла разрешиться.
Я хотел развестись, и со своей стороны делал все, чтобы побудить ее произнести это страшное слово первой: поздно приходил домой, приходил не совсем трезвым, у меня появлялись женщины, о которых трудно было не догадываться. Но Дашка молчала и делала вид, что ничего не происходит. Она , конечно, обижалась, но вслух не высказывала никаких претензий.
В конце концов, я не выдержал и сказал :
- Даш, нам нужно серьезно поговорить.
Она напряглась и ничего не сказала. Ушла в кухню и начала мыть посуду.
Я пошел за ней :
- Даша, ты меня услышала? Нам есть что обсудить.
Она молчала. Потом сказала:
- Хорошо. Но давай не дома. Сегодня выходной, ребенок слышит. Да и мама твоя в гости должна прийти.
- Давай маму дождемся, оставим с ней Полину и посидим в кафешке под домом.
- Хорошо.
Она продолжала мыть посуду. Дашка не выразила ни малейшего любопытства о теме разговора, вид у нее был такой, будто она знала, о чем я хотел поговорить, и надеялась, что я передумаю или забуду об этом разговоре.
Она бегала по дому, возилась с Полиной. Встретила маму, когда та пришла, Они сели на кухне пить чай и обсуждали последние новости.
Мне хотелось тоже забыть о необходимости этого разговора, сделать вид, что ничего не было. И я знал, что Дашка с радостью с этим согласиться, и никогда не спросит, о чем же я хотел с ней поговорить.
Но тянуть больше было нельзя.
Почему я хотел развестись? Со стороны я выглядел, наверно, последней сволочью. Жена умница, за собой следит, одевается красиво, хозяйка почти идеальная, в доме порядок. К тому же работает бухгалтером в большой фирме, сама водит машину, неплохо зарабатывает. Верная.
Но я не мог с ней находиться в одном доме. Она раздражала меня, а я раздражал ее.
Как только мы начинали вместе что-то обсуждать, мы тут же ссорились. Мы не могли делать вместе ничего : походы на рынок, встречи гостей превращались в пытку. Мы давно охладели друг к другу в постели. Единственное состояние, которое нас обоих устраивало – это видеть друг друга как можно реже. Но, несмотря на это, она панически боялась развода. Дашка боялась остаться одна и, главное, она боялась осуждения окружающих. Для всех она создала миф о том, что у нас идеальная семья, но у меня очень ответственная работа, и я редко бываю дома. Наверное, она была бы счастлива, если бы я вдруг решил стать геологом или моряком дальнего плавания.
Я вошел в кухню. Они все еще пили чай.
- Мам, нам с Дашей нужно выйти ненадолго. Ты с Полиной посидишь?
Мама закивала:
- Конечно, конечно. Идите, и не о чем не беспокойтесь. Вам нужно больше быть вдвоем. И в кино ходить, и в гости. Нельзя зацикливаться на ребенке, нужно и свои отношения беречь.
Мама понимала, что у нас с Дашкой не все ладится. Но прямо спросить тоже боялась. Она делала все возможное, чтобы сохранить наши отношения. Забирала Полину, брала на себя часть домашней работы, благо жила недалеко, и часто прибегала, чтобы приготовить обед; покупала нам путевки в дома отдыха. Но получалось наоборот – чем больше мы были с Дашкой, тем ближе мы приближались к разводу.
Дашка встала.
- Ладно, пошли. Только сумочку возьму.
Мы вышли из подъезда и направились к кафе.
В кафе она долго изучала меню, в итоге заказала кофе . Когда ушла официантка, она спросила:
- Ну и?
- Даша, я хочу поговорить с тобой о нас. Так дольше не может продолжаться не может. Давай разведемся.
Она подняла голову и удивленно посмотрела на меня:
- Почему?
- Потому что мы почти ненавидим друг друга. Потому что мне не хочется приходить домой. Мы разные люди. Прости меня, если я виноват перед тобой в чем-то. Но лучше нам развестись и попробовать сначала.
Она помолчала, потом медленно произнесла:
- Я знаю. Я хотела, чтобы ты сам это сказал. Ты прав. Но развод я тебе не дам. Можешь жить как хочешь, можешь приходить, во сколько хочешь, но официального развода не будет.
- Почему?
- Я не могу развестись с тобой.- Я ждал истерик, слез. Но она говорила совершенно спокойно и уверенно.- Это плохо скажется на моей карьере. У нас не очень хорошо относятся к семейным проблемам, а я хочу получить место начальника филиала. Да и перед родителями стыдно.
- Даша, но советское время закончилось! Это же наша жизнь! Твои семейные проблемы никого не волнуют! При чем здесь карьера?
- Притом, что для меня это важно. Я думала, что ты не решишься заговорить со мной о разводе, но у тебя хватило на это совести. Ну раз так-то вот мой ответ. Развода не будет.- Она говорила все еще спокойно, но на глазах уже показались слезы.
Я не знал, что мне делать. В этот момент, если бы она сказала: «Давай просто попробуем еще раз», я бы согласился и никуда не ушел бы. Но сейчас я почувствовал, что я ей не нужен, что ее карьера важнее, чем наши отношения. Я ощущал свое бессилие.
- Все, пойдем отсюда. Я все сказала.- Она кивнула официантке, чтобы та принесла счет.
Мы встали. Я понимал, что единственный способ развестись с ней - это через суд. И мне так не хотелось этого делать.
Последнее время Даша снова делала вид, что ничего не происходит, а я старался как можно реже бывать дома. И поэтому задерживался на работе.
Об этих проблемах мне никому не хотелось говорить, и, несмотря на то, что мы с Артемом достаточно много общались, я всячески избегал разговоров о семейной жизни. Об Артеме я знал только, что он женат, и подозревал, что что-то у него тоже в этой сфере не ладится, потому что раньше девяти он с работы не уходил.
Однажды Артем сказал:
- Да, совсем забыл - завтра из декретного отпуска жена на работу выходит, Надо уборщице сказать, пусть стол ее на место вернут.
- Твоя жена здесь работает? – я был удивлен.
- Да. Она в отпуске была. По уходу за киндером.
- Надо же. А о тебе вообще не скажешь, что ты женат. На работе сидишь допоздна. А у тебя еще и ребенок есть?
- Да, есть такое. – Артем опять уткнулся в монитор. – Да что ж за фигня такая с почтой сегодня? Пятый юзер жалуется. Ты не сходишь к Литовченко на третий этаж? Может он опять файлы удалил?
- Не вопрос, схожу, конечно.
Мне было любопытно, почему Артем так поздно уходит домой по вечерам. Но расспрашивать было неловко, да и это его личное дело.
На следующее утро в кабинет вошла высокая девушка в джинсах и смешном рыжем свитере.
- Привет. Я – Нелли.
Я вышел из-за стола и пошел навстречу.
- Привет. Я – Дима. А ты, наверно, жена Артема?
- Ну, во мне есть и другие признаки, а не только то, что я чья-то жена. – Она смотрела на меня и улыбалась. Я смутился. – А здесь чай дают?
- Да, конечно. Сейчас поставлю. Только сахара, по-моему нет.
- Да его и не было никогда. – Нелли села на свободный стул.
- Я смотрю, мой стол вы заняли. – Стол у стены, третий стол в нашем с Артемом кабинете, был и вправду завален бумагами, дисками, коробками от материнских плат. Все это можно было без сожаления выбросить, но руки не доходили.
Нелли смотрела не стол с тоской.
- Ладно, разберу. Хотя, может, я переберусь в кабинет к Павлу…
Меня ее слова несколько удивили. К Павлу? Павел был начальником отдела и сидел один.
- А как тебе на этой работе? Ты же здесь недавно, – этот вопрос застал меня врасплох.
- Ничего, нормально. Нравится.
- Мне тоже нравилось. А потом родился Сережа, и я ушла в декрет. Знаешь, за это время я перестала воспринимать информацию, которая расположена выше, чем на метр от пола. За ребенком следишь, чтобы не влез, куда не надо, и глаза постоянно находятся только на этом уровне. А то, что выше висит, не воспринимаешь. Такая вот деформация восприятия у мам. – Нелли засмеялась. Мне тоже стало смешно.
- А сколько сейчас твоему ребенку?
- Уже почти три. Я решила выйти на работу, когда поняла, что процесс необратим. Пару недель назад пошли с друзьями гулять на центральную площадь, а там какой-то дядька детей на пони катал. И я поймала себя на том, что тупо улыбаюсь и говорю всем: «Ребята, посмотрите, лошадка…» Артем сказал, что все, приплыли, пора на работу, а то и буквы забуду.
Мне стало удивительно легко с этой девушкой. Она находила все новые темы для разговора, и через какое-то время мне показалось, что мы знаем многое друг о друге.
Тут открылась дверь, и вошел Артем.
- Привет! Познакомились?
- Да, познакомились. – Нелли обернулась к нему.
- Я вижу, хорошо знакомились. Обед уже скоро.
- Правда? – я посмотрел на часы. Мы и не заметили, как прошло два часа! А столько нужно было сделать!
- А ты где был? – спросила Нелли.- Пришли вместе, но до стола ты не дошел?
- А меня Павел поймал. У него идеи там всякие интересные насчет раздела фирмы.
- В смысле раздела?
- Ну, вроде как они хотят наш филиал по разработке баз отделить и сделать из него отдельную фирму. Но мне кажется, что ничего хорошего их этого не выйдет. – Артем уселся за свой компьютер. – Ладно, это еще вилами по воде писано. Там посмотрим. Главное, чтоб зарплату не понизили. Нель, тебя там бухгалтерия видеть хочет. У них вопросы какие-то с оформлением.
- Сейчас схожу. – Нелли встала и пошла к двери.- Приятно было познакомиться, Дима. Еще увидимся. – И закрыла дверь.

Нелли действительно переселилась в другой кабинет. Только не к Павлу, а к Жене. Тот часто и подолгу бывал в командировках, и Павел решил, что так будет удобнее. Она каждый день приходила к нам пить чай, а я все больше привязывался к ней.
Конечно, я понимал, что она замужем, и более того, что она - жена моего друга. Но в нашем общении я не видел ничего плохого, да и Артем никаких признаков ревности не выказывал.
Я рассказал Нелли о своем затянувшемся разводе. Она посочувствовала:
- Ты ни в чем не виноват. Твоей жене удобно, чтобы ты чувствовал себя виноватым, потому что при этом ты не настаиваешь на разводе. Но это ее проблемы, а не твои.
Она успокаивала и поддерживала меня.
А потом я решился задать вопрос, который меня беспокоил:
- Нелли, извини за бестактность, но я давно хотел спросить: у вас с Артемом все нормально? Мне кажется странным то, что у вас маленький ребенок, а он подолгу задерживается на работе.
Нелли внимательно посмотрела на меня.
- Нет, не все. Но я не думала, что это так заметно. После рождения Сережки Артем изменился. Он стал ревновать к ребенку. Ходил за мной, и ныл : «Побудь со мной… Что мне делать?» Ему казалось, что ребенок занял его место. Но он не хотел помочь, а наоборот, требовал внимания к себе. Приходил с работы, я его просила выйти на улицу с коляской, погулять, а он мне : «Давай вместе, мне одному стыдно…» А мне хотелось хоть час одной побыть, хоть ванну принять. А потом вообще стал в десять приходить. Я сижу и плачу, потому что его нет. А он приходит поздно, и как ни в чем не бывало.
На глазах у Нелли показались слезы. Я взял ее за руку.- Прости меня.
- За что?
- За то, что я затронул эту тему.
Нелли накрыла мою руку своей.
- Спасибо тебе. Ты очень хороший.
Она улыбнулась. – Здесь салфетки есть? А то таки буду ходить зарюмсанной.
После этого разговора мне показалось, что Нелли стала меня избегать. На следующий день она не пришла к нам пить чай, потом я уехал в командировку. А когда вернулся, мне сказали, что Нелли на больничном с ребенком.
Приближался Новый Год. На 30-е декабря на фирме была запланирована вечеринка, и мы уже начали к ней готовиться. Руководство выразило пожелание, чтобы мы надели маскарадные костюмы.
Я спросил у Артема :
- А ты в чем придешь?
- А я вообще не приду.
- Почему?
- Дома буду сидеть. С киндером.
- А Нелли?
- А Нелли пойдет. Мне всегда не везет. Как работать - так я, как на праздник - так она.- Артем говорил обиженным голосом, что делало его похожим на надувшегося Карлсона. Да и сам он был похож на пухленького Карлсона - вечно недовольного мужчину в расцвете сил. Только пропеллера не хватало.
На праздник Нелли действительно пришла без Артема. На ней был забавный костюм ковбоя- потрепанные джинсы, высокие сапоги до колен соломенная шляпа. Она пришла не одна – с ней была девушка в красном берете и такого же цвета сапожках - по-видимому, она должна была изображать красную шапочку. Но девушка была полненькой и ярко накрашенной, что делало ее похожей на весьма потрепанную тетеньку, которая очень давно шаталась по лесу.
Праздник отмечали в «Эльдорадо» - большом и претенциозно дорогом ресторане. В начале на сцену вышел Александр Шелковский, вице-президент компании, всех поздравил с наступающими праздниками и рассказал об успехах компании. Потом был концерт с участием приглашенных звезд, а потом начался собственно банкет с танцами.
Все это время Нелли не подходила ко мне. В конце концов, я не выдержал и подошел к ней сам. Она с «Красной Шапочкой» сидела за столиком и держа в руках бокал.
- Привет!
- О, Дима! Привет, - Нелли смотрела на меня так радостно и удивленно, как будто встреча со мной была для нее полной неожиданностью.
- Познакомься. Это – Вика.
Девушка в красном томно улыбнулась и протянула руку для поцелуя. Я ее пожал, на что Вика ответила недовольным взглядом, а Нелли – хитрой улыбкой.
- Вика – моя подруга. Сказано же - можно приходить парами, но никто не уточнял, что парой обязательно должен быть кто-то противоположного пола.
Вика пододвинула стул:
- Да Вы садитесь к нам.
Я присел.
- Нелли о Вас столько рассказывала – Вика посмотрела на меня с лукавой улыбкой.
- Вы на меня так смотрите, как будто она рассказывала что-то неприличное.
- Как знать, - загадочно произнесла Вика.- Пожелайте что-нибудь хорошее прекрасным дамам в Новогоднюю ночь.
- По-моему, сегодня еще не новогодняя ночь, а я не люблю говорит тосты, когда меня к этому вынуждают.
- Вот как?
Тут Нелли вмешалась:
- Вика, по-моему ты перестаралась с шампанским. Пойдем, я тебя познакомлю с Юрой.
Она встала и потащила Вику за рукав. Та с трудом поднялась.
- Ну ладно. Пошли.
Нелли наклонилась ко мне и шепнула:
- Сейчас я вернусь, подожди здесь.
Она вернулась минут через десять.
- Все. Сплавила. Вика хороший человек, но лучше ей много не пить. Она пришла сюда в надежде с кем-нибудь познакомиться, а тут все чужие, и на нее никто не обращает внимания.
Нелли пододвинула стул ближе ко мне и села.
- Я так рада тебя видеть, Дима.
- Я тебя тоже.
- Мне так хотелось прийти сюда. Я попросила Артема посидеть дома с Сережкой. Мне, правда, стыдно, что я лишила его праздника, но я так давно никуда не выходила.
- Я скучал за тобой, Нелли, Мне тебя не хватало, пока ты болела…- я вдруг понял, что мне действительно ее не хватало, мне хотелось говорить, говорить.
Нелли придвинулась еще ближе и вдруг поцеловала меня. Я замер. Какое-то время мы молчали.
Потом она встала :
- Пойдем! Нужно Вику доставить домой, а то муж волноваться будет.
- Я на машине. Давай отвезем ее.
- Точно! Спасибо!
Вику мы нашли сидящей за столиком с Юрой – одним из менеджеров, славившийся своей любовью к женщинам. В этот раз он был очень рад нас видеть, а когда Нелли решительно сказала :
- Вика, мы за тобой!, - радость в глазах Юры возросла втрое.
- Дима уезжает, а ему по пути тебя подвезти. Поехали, а то в это время ты такси не вызовешь.
Вика сказала:
- Поехали. Только Юра с нами. Я приглашаю всех в гости.
Юра пробормотал:
- Нет, я не могу.
- Что значит «не могу»? Пошли.
- Ну хорошо, -Юра встал.- Так, значит, всех отвозишь?- Он посмотрел на меня.- Ладно.
Мы вышли из ресторана и пошли к моей машине.
Нелли села вперед, Юра галантно открыл дверцу Вике, она села. Он закрыл за ней дверь, отошел на безопасное расстояние и помахал нам ручкой. Нелли сказала:
- Поехали отсюда.
Мы обернулись на растерянное лицо Вики и засмеялись.
Так начались наши отношения.
Потом было много всего - и признания в любви, решение быть вместе, первые ссоры. Но была одна особенность, отличающая наши отношения - с нами всегда был кто-то третий, как в тот предпраздничный день была Вика.

Катя
Прошло две недели.
В пятницу я решила воспользоваться приглашением Нелли и сходить к ней в гости. Я хотела пойти одна, без Олега. Похоже, ему Нелли не очень понравилась. После их визита он сказал:
- Знаешь, В Нелли есть что-то неискреннее. Она похожа на лису.
Я возразила:
- Ты говоришь это потому, что она стала расспрашивать тебя о твоей работе. А тебе стало стыдно признаваться, что ты нигде не работаешь.
- Почему мне должно быть стыдно? У меня есть на это свои причины, я тебе о них уже не раз говорил. Мне нужно разобраться в себе. И это правда.
Но правда была в том, что с деньгами было плохо. Я верила Олегу, и мне было не приятно, когда кто-то критиковал его. Нам обоим нужно было время. Пока что мы жили на деньги, которые остались от мамы. Но я уже задавала себе вопрос: может, стоит продать машину?
Так что к Нелли я пошла одна.
Она жила в спокойном спальном районе. Дверь мне открыла женщина солидных лет в фартуке. Она приветливо улыбнулась:
- Здравствуйте. Вы Катя? Нелли вас ждет.
Навстречу выбежала собака – афганская борзая. Она подбежала и начала меня обнюхивать.
- Ой! – я отшатнулась.
- Не бойся, - из глубины коридора вышла смеющаяся Нелли. – Она добрая и не укусит. Ее зовут Тайра. Потом, если захочешь, можно погладить. Проходи.
Собака уселась и рассматривала меня, склонив голову. Желания погладить пока не возникало. Вдруг в конце коридора показалась еще одна – лохматая рыжая такса. Она с любопытством наблюдала за мной. Я прошла по коридору за Нелли. Она сказала :
- Это еще не весь зоопарк. Пойдем, я покажу тебе квартиру. Вот детская.
В детской стояли три кровати, стены были увешаны собранными из кусочков картинками. А с полки с книгами свисала зеленая игрушечная змея.
- Это удав, - сказала Нелли. – Сережка вокруг него в «Детском мире» полгода прыгал. Теперь это его любимая игрушка. Никому не дает. А Ирочка его боится. Ну, пойдем к нам.
В комнате Нелли стоял большой разложенный диван, накрытый бордовым пледом, стоял стол с компьютером и маленький столик с зеркалом. На диване сидела роскошная рыжая кошка.
- Это Дарий. Думали, что кошка-Дашка. А оказался – кот. Ну, садись.- Нелли достала раскладной столик и поставила его возле дивана.- Сейчас посмотрю, что там с едой.
Она вышла. Я попыталась погладить кота, но он зашипел на меня и сбежал.
Нелли вернулась с подносом, на котором стояли две мисочки с супом, тарелка с хлебом и салатница.
- Угощайся. Это Наталья Алексеевна приготовила. Наша домработница.
- У вас есть домработница?
- Да, теперь есть. Я сказала своим, что я не могу одна готовить на всю семью. Да еще и уборка!
- А сколько вас здесь?
- Много. Я, Артем, дети в количестве трех штук, включая Игоря и три кошки.
- Три? Я пока одну видела.
- Еще парочка на кухне. Терроризируют Наталью Алексеевну.
У Нелли было очень уютно. Она принялась рассказывать о детях, о том, как с ними интересно.
Я спросила:
- Ты именно для этого пошла в институт?
- Да. Я решила сама разобраться с том, в чем, по-моему, мне никто помочь не сможет.
- Почему?
- Дело в том, что Ирочка – приемный ребенок.
- Как?
- Да. Обычный приемный ребенок. Из детского дома. Я взяла ее в два года, а это самый сложный возраст. Тебе приходилось видеть, как мама тащит упирающегося ребенка, а тот орет : «Уйди! Не пойду!» , падает на пол?
- Ну…да, - я удивилась услышанному и не знала, что сказать.
- Да, это тот самый чудный возраст. Я читала об этом, я проходила все это с Сережей, но все равно мне страшно, что она меня не любит из-за того, что я ей не родная мать. Мне хотелось посоветоваться с психологом, поговорить с кем-то об этом. Я пошла к нашей Ларисе. И знаешь, что она спросила, после того как я ей это рассказала?
- Что?
- Она спросила: «А она хоть называет тебя мамой?» И тут я поняла, что это бесполезно, что она не понимает ничего.
- Но почему?
- Потому что приемные дети готовы называть мамой кого угодно. У них все воспитательницы – «мамы». И это ничего не доказывает. И психолог должен это знать!- Нелли покраснела от возмущения. Потом вдруг расслабилась и улыбнулась:
-После этого разговора я решила сама пойти учиться.
- А ты не боишься, что Ирочка узнает, что ты не ее мама?
- А я не собираюсь делать из этого тайну. Всегда найдется добрый человек, который скажет правду. Придет время - я сама ей все скажу. Слишком много людей знают, что она – приемный ребенок. Да я и не пыталась это скрывать.
Судя по откровенности Нелли, с которой она была готова раскрыть мне семейные тайны, скрыть что-либо ей было непросто.
Но мне было любопытно другое, и я решилась задать вопрос.
- Нелли, а в прошлый раз, когда ты была у меня, с тобой был Дима и…
- А, ты об этом? Дима – тот самый шестой лягушонок. Он – крестный Ирочки, это он, а не Артем, забирал ее со мной из детского дома. Ирочка до сих пор готова называть его папой.
- А Артем?
- С Артемом мы уже десять лет женаты. Поженились, когда ему было шестнадцать, а мне восемнадцать. Первая любовь.
Мы привыкли друг к другу. И сейчас я уже не представляю себе жизни без него. Дима хочет, чтобы я вышла за него замуж, и я уже готова дать согласие. Но Артем попросил меня не спешить пока с этим, сейчас ему и так тяжело. Вот мы и решили временно пожить все вместе. Сейчас мы ищем большой дом, чтобы всем поместиться – мне с Димой, Артему и детям.
- И вы собираетесь жить все вместе?
- Ну, временно. Мы давно решили с Артемом, что каждый из нас свободен и может жить своей жизнью. Но решили не разводиться и не разъезжаться. Так проще с детьми, с деньгами. И меня все устраивало. Я сохранила хорошие отношения с Артемом до сих пор.
А потом я встретила Диму.
И поняла, что хочу быть только с ним. Он сделал мне предложение.
Я не знала, как сказать об этом Артему. Но он сам пришел ко мне. Он плакал, представляешь? Сказал, что виноват передо мной в том, что не может сдержать обещание и жить со мной. Он встретил женщину своей мечты, хочет нормальную семью и готов развестись. Я была счастлива!
Но виду не подала, конечно.
Ее звали Ксюша, они познакомились на тренинге, на который я сама же его отправила. Артем терпеть не может всю эту «психологическую анатомию», но тут вдруг согласился. Там они и познакомились.
- И сейчас они хотят уехать? А ты не хочешь?
- Нет. Уже ничего не хотят. Они расстались. И Артем теперь не хочет, чтобы я уезжала.
- А почему расстались?
- Трудно сказать. Артем вообще – человек тяжелый. Трудно ему с женщинами. Ну, познакомишься поближе - сама узнаешь. Да и Ксюша не очень-то ему подходила. Мы с ней ссориться стали. Например, она не смогла принять Игоря. Они стали ссориться. Она его упрекала, что он по дому ничего не делает. А ты сама понимаешь - подростковый кризис, в этом возрасте к ребенку нужен особый подход. А Ксюша не хотела его понимать. Заставляла его мусор выносить. А он не хотел, чтобы соседи видели, что он с нами живет. Он не хотел, чтобы его друзья знали, что он у нас живет. Ему вроде как стыдно, что родители его бросили. И тогда Ксюша сказала ему: « Игорь, выбирай – или ты помогаешь по дому, или собираешь вещи и уходишь отсюда». Я услышала. В этом доме я никому не позволю выгнать ребенка на улицу. Поэтому уйти пришлось Ксюше. Она собрала вещи и уехала к себе.
- А Артем?
- Ксюша ему поставила ультиматум: или я и, или твоя прежняя семья. Ксюша вообще любит ставить перед выбором. Артему это не понравилось, и они расстались.
Все, что рассказывала Нелли, было удивительно для меня.
Это был другой мир, в котором люди жили не так, как я. И мне хотелось приблизиться к этому миру. Мне нравилась свобода и легкость, с которой эти люди решали неразрешимые для меня вещи, их способность не обращать внимания на правила.
Нелли вдруг спросила:
- А как там Олег? Он не обиделся на меня?
- На тебя? За что, - удивилась я.
- Ну, на то, что я стала спрашивать его о работе. Видно, что ему это неприятно.
- Да нет, не обиделся. В конце концов, это его право. – Мне впервые вдруг захотелось пожаловаться кому-то на Олега, высказать то, в чем я сама себе не решалась признаться. И в то же время мне было стыдно говорить о своем муже.
- Да, конечно. Это его право, - задумчиво повторила Нелли.- Но есть и твои права, не так ли? Главное, чтобы свобода одного не нарушала права другого. Иначе это уже не свобода.
Я молчала. Нелли встала :
- Ну что, пойдем смотреть «Шрека?»

* * *
После долгой-долгой зимы наступила весна. Медленно, словно стесняясь, она вступала в свои права, одаривая нерешительной улыбкой уставших людей. Это была моя первая весна без мамы. Чем больше времени проходило, тем, как ни странно, все острее я чувствовала боль. Мне все время казалось, что она не умерла, что она где-то рядом, и искала ее в лицах прохожих.
Мне часто снились сны, в которых мама говорила мне : «Я еще поживу чуть-чуть». И я просыпалась с надеждой, что я сейчас увижу ее и успею сказать то, что так и не успела, пока она была жива. Но ее уже не было.
Олег говорил, что это пройдет со временем, нужно просто ждать. Но боль не проходила.
Мы продолжали учиться, пора уже было определяться с дипломом и подыскивать работу.
За зиму мы сблизились с Нелли. Мы виделись по нескольку раз в неделю, обсуждали друг с другом многие проблемы, и я очень привязалась к ней. Ее мнение для меня было очень важным, мне хотелось советоваться с ней по любому поводу, и в то же время я хотела заботиться о ней, оберегать от чего – то. В ней сочетались сила и хрупкость, материнская забота и сексуальность.
Однажды я пришла к ней домой, но ее еще не было. Дома была домработница. Нелли опоздала, пришла через полчаса. Она вбежала в квартиру необычно возбужденная, радостная и словно недоумевающая. На ней была дорогая блузка, выглядевшая трогательно старомодно – темно-бордовая, шелковая, переливающаяся на свету, с бантом на груди.
- Один провожал меня в Москву со слезами на глазах, второй плакал, когда я уезжала оттуда.
- Да? – я не совсем поняла, о чем она говорит, но не стала спрашивать. Сама сейчас обо всем расскажет.
- Артем уехал в Москву по делам на две недели. А потом позвонил и сказал, что его поселили в квартире , а не в гостинице, и для меня есть возможность приехать. Я поехала. А потом он сказал, что очень соскучился. Он получил деньги, и практически все их на меня потратил. Мы ходили по городу, он водил меня в дорогие рестораны, а потом мы поехали в ЦУМ, и выбирали мне одежду. Эта блузка оттуда. Ну а как я могла ему отказать? Я знаю, что между нами все кончено, но это же не повод ссориться с Артемом, правда? Ему и так сейчас тяжело.
Это замечательно, что после развода можно остаться друзьями. А Дима очень не хотел меня отпускать, провожал меня. А когда я вернулась, он подарил мне цепочку и букет темно-красных роз. Такое впечатление, что они соревнуются между собой. Глупый, Он не понимает, что эта поездка ничего для меня не значит, - она протараторила это.
- Тебе приятно, что о тебе заботятся сразу двое мужчин? – спросила я.
- Конечно. А какой женщине это неприятно?
- А я никогда не была в ситуации любовного треугольника. Хотя у вас вроде и не треугольник - все настолько мирно и без обид и ревности.
- Ревность есть, но ее не демонстрируют. Запрет на такое чувство.
- Чей запрет?
- Мой конечно.- Нелли встала, скрестила руки на груди. – Каждый из мужчин знает, что ревность лучше не показывать. Чем больше ревности, тем меньше внимания ревнующему.
- Прямо какие-то условные рефлексы по Павлову.
- Ну да. Я хочу чувствовать себя комфортно, а чья-то ревность вызывает у меня раздражение. Вот так и приходится бороться.
- А почему тогда ты не расстанешься с Артемом, если ситуация уже начинает тебя напрягать?
- Ну, во-первых, еще не решился вопрос с квартирой, а во-вторых, есть и другие проблемы. К тому же не так это и тяжело, как кажется. В сочетании двух мужчин есть свои преимущества – они конкурируют между собой и оба делают мне приятное, потому что каждый боится потерять. К тому же у них противоположные качества. Артем, например, прагматик. Он никогда не дарил мне цветы, он не умеет красиво ухаживать и говорить комплименты. Зато я знаю, что могу на него положиться, могу оставить его с детьми, знаю, что он отдаст свою зарплату мне. А еще он очень верный. За все десять лет нашего брака у него не было ни одной женщины. Ксюша – первая, и то она появилась потому, что я сама ему сказала: «Или у тебя появляется женщина, и ты перестаешь страдать, или мы расстаемся прямо сегодня».
А Димка - романтик. Он долго ухаживал за мной. Долго не решался приблизиться. А потом на работе был праздник. Он подошел ко мне, взял меня за руку и сказал : «Давай сегодня вечером поедем за город. Я знаю одно место - там бассейн, сауна, рядом - лес. Я обещаю тебе, что секса не будет». Глупый! Как будто секс может оскорбить!
Я засмеялась :
- Оскорбить может, наоборот.- его отсутствие. Когда мужчина встречается с тобой, ухаживает. А секс не предлагает. Тогда уже не знаешь, что и думать.
- Точно! Я могу себе представить только одну ситуацию, когда секс оскорбляет. Это когда все настолько плохо, что наутро стыдно кому-то признаться, что у тебя с этим мужчиной что-то было.
Мы уже хохотали вовсю. В этом разговоре мы были похожи на двух ведьм, обсуждающих заклятья и приемы колдовства.
Отсмеявшись, Нелли вдруг спросила:
- Кстати, ты когда-то говорила, что хочешь продать машину. Димка сейчас хочет купить, я могу с ним поговорить о твоей.
- Ну, можно, наверное. Но я еще не уверена, что хочу ее продавать.- я задумалась. Положение с деньгами было критичным. Олег так и не нашел работу, а меня с незаконченным образованием пока никтееннннннго не брал. Я пыталась подрабатывать – то ходила и предлагала косметику, то писала курсовые и контрольные заочникам. Но продавать что-либо было стыдно, а контрольные были заработком сезонным. Заработок у Олега был тоже нестабильным, а искать что-то постоянное он пока не торопился. Мы давно обсуждали вопрос о продаже машины. Олег предлагал ее продать, а на вырученные деньги жить до окончания института, а потом искать работу. Но я упиралась до последнего, мне было жаль машину, да и ее продажа казалась мне шагом куда-то вниз.
Нелли спросила:
- Тебе жаль ее продавать, потому что это память о маме?
Мне вдруг захотелось плакать. Слезы сами потекли по щекам, и через мгновение я поняла, что уже рыдаю во весь голос. Впервые со дня смерти мамы я смогла оплакать ее.
Нелли молча смотрела на меня. Она не пыталась меня успокоить, не говорила : «Перестань», не совала в руки платок или стакан с водой. Она просто молчала, и я ей была благодарна за это.
Я вытерла слезы и сказала:
- Извини.
- Ничего, не извиняйся. Слезы – это хорошо. С ними уходит боль, а ты продолжаешь жить. Но уже без боли.- Нелли взяла меня за руку. - Я понимаю, что продавать машину тебе тяжело. И если ты не хочешь, ты можешь не делать этого. Но если все же решишься продать - то лучше это сделать через Димку. Ты будешь уверена, что тебя не обманут.
Потом, когда я уже уходила, Нелли сказала :
- Знаешь, нужно что-то, что заполнило бы твою жизнь, отвлекло бы тебя от страданий. Ты не думала о ребенке?
* * *

Когда я вернулась, Олег был уже дома. Сегодня он должен был съездить на старую работу, а потом заехать в агентство по трудоустройству, чтобы узнать, нет ли предложений на оставленное им ранее резюме.
Он открыл мне дверь, улыбнулся:
- Ну, вот наконец-то. Я соскучился.
На нем был фартук, а в мокрых руках он держал полотенце. Он любил готовить, и вообще любил домашнюю работу, но к ней он подходил со всей присущей ему ответственностью, поэтому она занимала очень, ну очень много времени, и иногда мне проще было сделать что-то самой.
- Я только начал готовить обед. Завозился, - он смотрел на меня с извиняющейся улыбкой. – Ты проходи на кухню. Хочешь, чай сделаю?
На кухне было чисто, он вымыл всю посуду и постелил на стол чистую скатерть. Я села за стол, а Олег продолжал суетиться вокруг меня :
- Тебе чай сделать? Или лучше кофе? Хотя нет, кофе не стоит. Лучше чай с мятой, я заварил.
Обычно я летела домой, старалась сделать все дела побыстрее, чтобы пораньше вернуться сюда, к Олегу. Выходные, праздники и большую часть вечеров мы проводили вместе, даже вопрос не поднимался о том, чтобы без крайней необходимости расстаться даже на вечер. Но сегодня что-то начало раздражать меня, я почувствовала смутное беспокойство. Впервые я не могла сказать Олегу все, что думаю. Я не могла рассказать ему то, что я знала о Нелли и ее семье. С одной стороны, я не хотела раскрывать чужие тайны, хоть Нелли и не просила меня об этом, а с другой, я боялась разочарования, неприятия Олегом моей подруги.
Но был вопрос, который я хотела бы обсудить с ним. Это продажа машины. Машина была моей, но мы привыкли решать вместе подобные вопросы.
Я спросила :
-Как прошел визит в агентство?
Олег сел напротив меня.
- В агентстве сказали, что вакансий для меня пока нет.
- И что, совсем ничего не предложили?
- Предложили, конечно. Менеджер по продажам чего-то. Но с полной занятостью и командировками. А ты же знаешь, что нам это не подходит. К тому же скоро диплом.
- А какая зарплата у этого какого-то менеджера?
- Я даже спрашивать не стал. Это мне не подходит.
- А в другие агентства ты не хочешь обратиться?
- Я думал об этом. Но. по-моему, это бесполезно пока что. Нужно сначала закончить учебу, а потом уже думать о работе.
Я чувствовала, как во мне нарастает раздражение. И я чувствовала себя виноватой за это.
- Скажи, Олег, а почему ты возлагаешь такие надежды на диплом психолога? Это не самая прибыльная профессия.
Олег задумался, потирая лоб руками.
- Я хочу заниматься любимым делом. Я старше тебя, и много лет я делал то, что мне не нравилось. Теперь я хочу жить для себя. А что касается прибыльности – возможно, в нашей стране психолог много и не зарабатывает. Но есть много возможностей, и не только у нас.
Олег давно говорил о желании уехать за границу. Меня привлекали его идеи, но я смутно представляла себе их воплощение.
- Ну, хорошо, - я решила смириться с его позицией. – А что мы будем делать сейчас?
- Помоги мне. – Олег подошел ко мне и обнял. – Потерпи какое-то время, потом у нас все будет, обещаю. А пока я хочу доучиться. Может, тебе мое желание кажется глупым, особенно, если учесть мой возраст. Но мне бы хотелось сделать именно так.
Я прижалась к нему. Я чувствовала себя виноватой, не умеющей сделать что-то, чтобы он не чувствовал себя таким несчастным. В конце концов, он не обязан меня содержать!
- Хорошо, я больше не буду настаивать на том, чтобы ты искал работу. Но нам нужно жить на что-то.
- А помнишь, ты говорила, что полгода назад у тебя умер дедушка в Рязани? Если твоя мама умерла раньше его, а он был ее отцом, это значит, что ты имеешь право на ее долю наследства. Ты говорила, что у него был дом? Туда можно съездить и заявить свои права на наследство.
- Олег, ну мы же говорили с тобой на эту тему. Дедушка жил с маминой сестрой. Мама болела, дед жил далеко, она ездила к нему очень редко. Тетя Оля ухаживала за ним, они лет двадцать прожили вместе. Я не могу претендовать не это наследство. Я не имею никаких прав на него.
Олег встал и принялся ходить по кухне. Его голос изменился, из нежного превратился в голос разгневанного учителя, вынужденного сдерживать свой гнев перед нерадивым учеником.
- Я давно тебе говорил, что ты неправильно себе поставила в отношениях с родственниками. Это твои деньги, твоя часть; в конце концов, твоя память о дедушке. И ты не должна от нее отказываться только потому, что твоя мама чего-то не сделала. Она же не виновата в том, что болела и не могла туда ездить часто. Тем более в этом не виновата ты. Давай я сам поговорю с твоей тетей Олей и все ей объясню.
- А вот этого уже не надо.
Олег замолчал на секунду, а потом продолжил.
- От этих денег зависит наше будущее, ты жертвуешь ним ради совершенно не значащих для тебя людей. Где сейчас твоя тетя Оля? Она хоть спросила, как ты живешь, студентка, осталась сиротой?
- Олег, давай я сама решу, кто для меня что значит.
Мне хотелось убежать в другую комнату, спрятаться от Олега. Я не хотела воевать с родственниками, и вовсе не потому, что считала это неблагородным. Я просто не хотела их видеть, говорит с ними, а тем более, ссориться. Я хотела их оставить где-нибудь в прошлой жизни.
Олег опередил меня. Он вышел в спальню и хлопнул дверью.
Разборки на тему родственников - чьи больше любят, кто дает больше денег и т. д. - обычное семейное дело. Разговор о тете Оле у нас мог конкурировать только с разговором о маме Олега – второй любимой темой, когда кому-то хотелось поссориться. Я не собиралась делить наследство, и Олег понимал это, хотя, возможно, и имел некую слабую надежду на обратное.
Нужно было мириться. Я пошла в спальню.
Он сидел на кровати и делал вид, что смотрит телевизор. А может, и вправду смотрел. Я села рядом и взяла его за руку.
- Олег, не сердись, пожалуйста. Давай лучше попробуем другой способ найти деньги и оставим в покое тетю Олю. Нелли сказала, что Дима хочет купить машину, и возможно, наша ему подойдет.
Олег оживился.
- Правда? Дима - это муж Нелли?
- Ну, он не совсем муж.
- Не понял?
Я рассказала Олегу об особенностях их семьи.
Он был удивлен. Потом сказал так, как будто это он, а не я, должен принимать окончательное решение.
- Ее семья - ее личное дело. Хотя я и не одобряю подобного. А продажа машины -именно то, что нам сейчас нужно. И будет лучше, если ты будешь знать покупателя. Я думаю, что машину следует продать.
Я так не думала, но продажа решала многие наши проблемы, а мне уже хотелось не думать о них. Пойти в магазин, и выбирать продукты, не думая о том, как уложиться в отведенную сумму, которую хватало только на одно блюдо из трех положенных на обед. Не просчитывать маршрут поездок с целью сэкономить копейки. Не говоря уже о покупке одежды. Это вообще было запредельной мечтой.
Позже, когда мы уже почти засыпали под какой-то фильм, я сказала Олегу:
- А не завести ли нам ребенка? Я все чаще думаю об этом.
Олег выключил телевизор, повернулся ко мне и спросил:
- Ты серьезно?
- Ну да. А что здесь такого? Обычно женатые пары заводят детей.
- Ты понимаешь, что тебе сейчас просто больно от смерти мамы. И это естественная боль, которую нужно пережить, а не искать замену маме в ком-то. Это нездоровое желание – иметь ребенка, чтобы заменить им умершую маму.
Олег пустился в пространные рассуждения о психоанализе, необходимости работы над собой.
А я лежала и чувствовала ненависть к нему.
Это было начало.


* * *

Дима
Нелли сказала мне, что ее подруга Катя, к которой мы ходили в гости, предлагает купить ее машину. У нее был старенький форд - скорпио, доставшийся ей вроде бы по наследству.
Машина, конечно, не фонтан, но на первое время сойдет.
В скором времени могла произойти значительные перемены. На прошлой неделе меня вызвал к себе в кабинет Павел. Это само по себе было странно, потому что обычно мы все вопросы обсуждали на ходу, а если было что-то более важное, то шли в курилку. А в кабинете у Павла собирались только во время всеобщих совещаний или по случаю приезда начальства. А в прошлую среду Павел остановил меня в коридоре и сказал :
-Зайди ко мне. Есть что обсудить.
Я зашел. Павел сидел за столом и рассматривал стеклянный шарик с маленьким домиком внутри. Если его встряхнуть, то в шарике шел снег. Он кивнул:
- Садись.
Я сел.
- Увольнять будешь?
- Думаю что да.
 Павел выглядел серьезным и на шутку его ответ не был похож. Я почувствовал, как где-то внутри поднимается злость. Ах, увольнять! Поговорить он захотел наедине! Ну-ну, расскажи мне, что я такого сделал!
Павел смотрел на меня в упор.
Потом тряхнул шариком и засмеялся.
- Что, испугался? Расслабься! Но уволиться все-таки придется. Если, конечно, ты согласишься с моим предложением.- Он поставил шарик на стол. Домик замело снегом. – Здесь вот какая ситуация. Наш отдел руководство хочет выделить в отдельную фирму. Мы пишем базу не только для себя, но и для филиалов, а скоро нужно будет подвязывать и австрийский офис. К тому же у филиалов свои проблемы возникают с нашим софтом, и не только с нашим. Как разработчики, мы должны их обслуживать. С другой стороны эта работа должна оплачиваться, а платежи внутри одной фирмы между филиалами выглядят нелепо. Поэтому решили наш отдел выделить в отдельную фирму, которая будет писать для всех программы, обслуживать филиалы, ну, и может со временем, брать сторонние заказы на разработку программ. Тогда мы сможем вполне обоснованно получать оплату за свою работу для филиалов.
- И ты хочешь, чтобы мы всем отделом ушли в эту фирму? – мне стало интересно.
- Не совсем так. – Павел посмотрел на меня.- Я хочу, чтобы ты ее возглавил.- Он помолчал, потом снял очки и отложил их на край стола.
Я молчал, ожидая продолжения. Идея мне нравилась, но я хотел, чтобы Павел сам ее озвучил.
Павел выждал паузу, потом продолжил.
- Меня хотят перевести в наш главный офис в Зальцбурге. Скорее всего, я соглашусь. Я давно этого хотел. А часть нашего отдела выделят в отдельную фирму. Ей даже название придумали - «Гросс-ком».
Я хочу, чтобы ты ее возглавил и взял с собой кого-то ин наших сотрудников. Сам выбери, кого именно, и скажи мне. Вам выделят средства на раскачку и будут поддерживать материально из главного офиса какое-то время. Потом фирма должна стать самоокупаемой. Вы можете разрабатывать софт и продавать его, возможно, продавать что-то чужое. В принципе, фирма может заниматься и другой деятельностью, но вид деятельности должен пройти утверждение в Зальцбурге. Хотя ты сам понимаешь, что они далеки от этого, главное, чтобы «Гросс-ком» выполнял их цели. Вы можете принимать чужие заказы, но на первом месте стоит обслуживание компании.
Директор, который возглавит «Гросс-ком», будет иметь и долю – 10%- в уставном капитале. Но свои деньги вкладывать не нужно. Это своего рода гарантия твоей добросовестности и стимул. Если конечно, ты согласишься.Ответ мне нужен в течение недели, а сам процесс отделения займет пару месяцев, не больше.
Павел откинулся в кресле, которое чуть не перевернулось. Он все время пытался придать себе необходимый, как ему казалось, официальный вид, но какая-то деталь все время мешала этому, сводя его официальность на нет и подчеркивая забавную нелепость. Вот и сейчас - хотел принять начальственную позу – а чуть не перевернулся в кресле. Я не смог удержаться от смеха.
- Ну и что смешного-то? Я тут распинаюсь, а он ржет, как конь. Это кресло давно пора заменить. Ты лучше скажи, что ты обо всем этом думаешь? Или ты сразу не можешь сказать, тебе подумать надо? Я ж тебе не замуж предлагаю. Что тут думать?
- Предложение интересное. Но ты сказал, что я могу с собой взять одного человека. Так что не весь отдел уходит?
- Нет, конечно. Здесь кто-то должен остаться. В таком большом офисе нужны свои админы. Или ты будешь лично ездить, когда у кого-то мышка сдохнет или комп повиснет?
Да нас всего-то тут пять человек. Я ухожу. Двое уходят в фирму.
- Понятно.
- Ну, и? – Павел нетерпеливо уставился на меня через очки. - Ладно, не буду тебя торопить. Думай.
- В принципе, здесь особого выбора нет. Либо уходить и заниматься делом, либо оставаться здесь и обслуживать пользователей. Конечно, я согласен.
 Павел снова откинулся в кресле, но на этот раз оно выдержало, только жалобно скрипнуло,
- Вот и славненько. Честно говоря, я немного боялся, что ты откажешься, и мне придется заниматься этим самому, и мой отъезд отложится на неопределенный срок. А я уже Наташе сказал. Она давно мечтала уехать, и так обрадовалась! У нас ребенок скоро, а рожать там лучше. И врачи внимательней, и условия получше.
- Ну, так я же не единственная кандидатура! Есть Женя, Артем, сотрудники из других отделов.
- Женя молодой еще. Может не потянуть, опыта маловато - ему всего 27. Да и начальство не утвердит. Из-за возраста.
- А другие?
- Ты лучше подумай, кого ты с собой возьмешь.- Павел сменил тему. Обсуждать достоинства и недостатки сотрудников ему явно не хотелось. – Ты можешь, конечно, не брать отсюда вообще никого, но мне будет спокойней, если с тобой уйдет наш человек.
 Я задумался. Конечно, больше всего мне бы хотелось уйти с Нелли. Вместе работать, вместе жить. Но пока я не мог так поступить. Это было бы бегством, вызвало бы ненужные пересуды. Я принял решение.
- Я думаю, что лучше всего взять с собой Женю.
       Павел обрадовано кивнул.
- Хорошо. Правильный выбор.
- Женя – хорошая кандидатура. Я рад, что ты выбрал именно его. Конечно, я мог настоять, чтобы ты взял с собой Женю, но гораздо лучше, что ты сам его выбрал. Вы должны стать командой.
       В этот же вечер я сказал Нелли о предстоящих переменах. Мы сидели в машине под ее подъездом. Было уже поздно, и я привез ее домой, как привозил каждый вечер. Мы могли расстаться в два часа ночи, или в четыре часа утра, но я всегда привозил ее домой, и мы еще ни разу не проснулись вместе. Я смотрел, как она входит в подъезд, слышал шум лифта и звук раздвигающихся дверей. Войдя в квартиру, она мигала светом, чтобы я видел, что с ней все в порядке. Потом я ехал домой, осторожно своим ключом открывал дверь, крадучись входил в квартиру, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Дашку и Полинку.
Потом сидел перед телевизором, оттягивая момент, когда нужно будет идти спать. Заходил в спальню и осторожно ложился рядом со спящей Дашкой, стараясь улечься как можно дальше от нее. А когда я просыпался, Дашки уже не было. Она уходила на работу рано утром, часов в шесть, также стараясь не разбудить меня, как и несколькими часами ранее я.
Мы ничего больше не обсуждали, она не задавала никаких вопросов. Конечно, я мог бы вообще не приходить домой или, по крайней мере, спать на диване в другой комнате. Но я пока не хотел ссор, не хотел вопросов Полинки : «Папа, а почему ты спишь здесь? Вы с мамой опять поссорились?»
Мы делали вид, что ничего не происходит. А я ненавидел себя.
Я уговаривал Нелли уйти от Артема, но она тоже не решалась. Каждый из нас ждал, что второй сделает первый шаг.
Так что в этот вечер, как и в сотню предыдущих вечеров, мы сидели вдвоем в машине под подъездом. Я сказал:
- Нелли, представляешь, мне предлагают уйти и стать директором в отдельной фирме, которая будет работать на все филиалы. У меня сегодня был разговор с Павлом.
Она потянулась ко мне и поцеловала.
- Молодец! Поздравляю! Я так рада за тебя! Это же здорово! В своей фирме у тебя так много перспектив!
- А я рад за нас, Нелли! Я люблю тебя.
- Я тоже тебя очень люблю. – Она положила голову мне на колени.- Ты самый лучший мужчина в моей жизни!
- Но мне пора идти. Ты поцелуешь на прощание лучшую женщину твоей жизни?
Я взял ее за руку.
- Нелли! Не уходи, пожалуйста. Останься! Чего ты боишься? Мы взрослые люди, мы никому ничего не должны.
- Я не могу. Меня ждут.- Она погрустнела.
- Так позвони, чтобы не ждали. Вот! Возьми телефон! Позвони.- Я почти умолял ее. Но она была неприступной.
- Не надо, Дима. Пожалуйста! Я не могу сейчас. Пока не могу.
Я отступил.
- Хорошо. Я подожду.
- Спасибо.
Нелли поцеловала мою руку.
- Спасибо тебе. Спокойной ночи. Я тебя очень люблю. До завтра.
Она открыла дверь и вышла из машины. Пошла к подъезду, потом обернулась и помахала мне рукой. Открылась дверь, приехал лифт, мигнул свет.
Я завел машину и медленно поехал домой по ночному городу.
На следующее утро я проснулся от телефонного звонка. Это была Нелли.
- Доброе утро!
Прости, что разбудила. Мне тут в голову пришла одна мысль. У тебя будет фирма, это значит, что тебе нужна машина. А Катя – помнишь Катю? Мы к ней в гости ходили?- как раз продает. Я думаю, что вы договоритесь.
- Да? Интересно. Ну, давай на работе поговорим. А то я еще сплю.
- А меня не будет сегодня. Я Сережку в больницу веду. К стоматологу.
- Жалко.
- А днем я буду дома. И Катя обещала приехать. Так что если ты ко мне заедешь, я накормлю тебя обедом, и вы сможете поговорить о машине. Ну, пока, мне пора бежать!
- Хорошо, любимая я заеду. Я тебя очень люблю.
- И я тебя.
Предложение Нелли что-то не вызвало у меня энтузиазма, но я пообещал ей приехать, потому что мне очень хотелось ее увидеть. А машина ведь действительно нужна. Женя ведь не будет ездить на троллейбусе.


Катя
Сегодня внезапно выпал снег. Весна уже успела обнадежить, пообещать теплые дни, но вдруг все переменилось. Мир выглядел весьма многообещающе, как белый лист бумаги, и сулил заманчивые перспективы, если бы не маленький нюанс - снег в апреле вызывает не радость, а уныние, и предположение, что зима никогда не закончится.
Я шла к Нелли, чтобы встретиться с Димой и обсудить продажу машины. Да, я пришла к этому решению. Машину нужно продать, это единственный выход решить проблему с деньгами. Конечно, это всего лишь временно. Потом я получу диплом и смогу наконец найти работу. Или Олег. Или мы оба.
Мне было не очень радостно, несмотря на роскошное великолепие заснеженных деревьев. Я люблю Олега, он сделал меня счастливой. Без него мне было бы значительно труднее пережить смерть матери.
Но я чувствовала, что какая-то часть меня остается пустой, незаполненной.
С другой стороны, продажа машины доставляла мне какое-то мстительное удовольствие - я постепенно избавлялась от вещей, напоминающих мне о матери. Они нравились ей, она очень ценила стабильность, которая для нее заключалась в ценных вещах - машина, квартира, дорогая мебель, одежда, украшения. Я же ощущала отчаянное возбуждение, избавляясь от них. Как будто хотела доказать, что смогу обойтись без того, что было так важно для мамы. Смогу пойти своим путем. А может это была всего лишь надежда, что таким образом я задену ее, испугаю, рассержу, и она вернется ко мне?
Нелли стала занимать все большую часть моей жизни. Психолог сказал бы, что в ней я нашла замену маме. Что же, возможно, так оно и было. Я хотела делиться с ней всем, что было значимо для меня, мне хотелось спросить у нее совета по многим вопросам, но я редко решалась делать это, потому что боялась показаться глупой маленькой девочкой и разочаровать ее. Мне нравилось просто быть рядом с ней, любоваться ее движениями, слышать, как она говорит.
Мне всегда нравились красивые женщины. Я не испытывала к ним зависти, не сравнивала их с собой. Я любовалась стройными ножками, тонкой талией, распущенными волосами и совершенно не ощущала себя одной из них. Они казались мне произведениями искусства, на которых не требуется походить, которые созданы исключительно для эстетического наслаждения.
Я шла к Нелли и радовалась предстоящей встрече. Мне хотелось рассказать ей об Олеге, посплетничать.
Но сегодня Нелли была не одна. Она открыла мне дверь и улыбнулась :
- Проходи. Дима уже ждет тебя.
Я прошла на кухню.
На кухонном столе, посреди скопления чашек, стояла бутылка из-под вина, в которой красовалась великолепная черная роза. На подоконнике сидел Дима, в джинсах и черной рубашке.
- Привет.- Он смотрел на меня без улыбки, и было не похоже, чтобы он с нетерпением ждал моего прихода.
- Привет. – Этот мужчина смущал меня. Мне казалось, что он оценивает меня, и я ему не нравлюсь. Однажды я спросила об этом Нелли, на что она ответила: «Дима просто ревнует меня ко всем, кто хоть немного посягает на мое внимание».
- Сейчас будем чай пить. Кое-кто нам принес вкусное мороженое, - вошла радостная Нелли. Дима тут же начал набирать воду в чайник.
- А мы тут сидим и рассуждаем, …
Дима подошел к Нелли и обнял ее.
- Ну, положим, «рассуждаем» - выражение неправильное. Рассуждает только один из нас, а второй делает вид, что слушает.
Нелли улыбнулась и поцеловала его. Она отошла назад, к стоящей почему-то в кухне стиральной машинке и притянула к себе Диму. Он облокотился на машинку, привлек к себе Нелли, и какое-то время они молча целовались.
Я не знала, куда себя деть. Мне всегда было неловко при виде влюбленных пар, а особенно пар целующихся. Мне было стыдно смотреть на них, как будто я боялась смутить их своим любопытным взглядом, поэтому обычно я краснела и отводила глаза. При этом, конечно, смущалась куда больше них.
В конце концов, я не выдержала.
- Там… чайник. Закипел. Надо выключить.
Нелли повернулась ко мне.
- Чайник? Ах да, чайник ! Сейчас мы его выключим,- держась за Диму , она потянулась к плите.
- Вы эротично смотритесь, - наконец я нашла слова для выражения своего смущения.
- Правда? Особенно на этой машинке. – Нелли нежно погладила стиралку.- Знаешь, это очень эротичная вещь. Во-первых, она освобождает кучу времени, которое можно использовать более интересным способом , во-вторых она сама по себе удобная для этого самого интересного времени. – Она опять начала целовать Диму. Но тут же остановилась и лукаво посмотрела на меня :
 - Ладно, все. Я молчу. О чем мы там поговорить собирались? Вернее вы?
- О машине.
- Да. Так вот. Диме нужна машина. У тебя она есть. Вот. Обсуждайте.
- А какого года твой фордик?- спросил Дима.
- Честно говоря, не помню. Надо в техпаспорте посмотреть.
- Машина на ходу?
- Мама на ней ездила. Но уже несколько месяцев она стоит в гараже. Я ею не пользовалась.
- Прав нет?
- И прав нет, и вообще не хочу водить машину. Боюсь.
- Понятно. И сколько ты за нее хочешь?
- А сколько ты готов предложить? – я не имела представления о стоимости автомобиля, и не знала, какую сумму назвать. Конечно, можно было предварительно спросить у оценщиков, но я так и не сделала этого.
- Я не знаю. Посмотреть надо. Цена зависит от многих факторов: год выпуска, состояние.
- Давай съездим, посмотрим. Только есть одна проблема. Машину я получаю в наследство, а документы еще не оформила. Это займет время.
- М - да.- Дима разочарованно вздохнул.
- Но твоя фирма тоже не завтра открывается.- вмешалась Нелли.- Давай съездим к Нелли в гости, посмотрим. Если тебе понравится, и о цене договоритесь, то можно и подождать. К тому же скоро твой отпуск. – Нелли повернулась ко мне: - У Димы есть возможность взять свой последний отпуск на старой работе. Там получится пару недель, и мы хотели поехать в Крым.
- В Крым? Не боитесь, что холодно?- удивилась я.
- Раньше не боялись. А после сегодняшнего снега не знаю, что и думать.
Дима засмеялся:
- Не бойся, там тепло. Я тебе обещаю, что ты не замерзнешь. А что касается машины, может, ты и права. Посмотрим.
- Дима, я не настаиваю, конечно, но ты сначала посмотри на машину, а там как решишь. Второго мая у Олега день рожденья. Мы вас приглашаем, приезжайте к нам, а заодно посмотрим машину. Гараж недалеко от дома.
- Посмотрим – повторил Дима.
- Ну, хорошо. Мне бежать пора,- я поднялась. Бежать мне никуда было не пора, но мне казалось, что я здесь лишняя. Им хотелось побыть вдвоем. – Созвонимся, Нелли.
- Ты уже уходишь? – Нелли удивилась.
- Да, мне пора. Там Олег ждет.
- Ну, хорошо. Увидимся. Пойдем, я тебя провожу.
Мы вышли в прихожую. Пока я одевалась, Нелли шепнула:
- Не переживай, все будет нормально. Мы приедем и посмотрим твою машинку.
* * *
Через три дня Нелли позвонила и спросила:
- А ты не против, если мы с Димой приедем сегодня вечером посмотреть машину?
Я ответила:
- Нет, конечно. Приезжайте.
- Хорошо, тогда жди.
Они приехали через час. Олега еще не было. И меня это не очень огорчало - мне почему–то хотелось показать ребятам машину без него.
Нелли вошла и начала объяснять:
- Ты извини, что мы так скоропостижно приехали, но мне бы хотелось сделать это до поездки.
- Ну что ты, конечно. Но вы же приедете на день рожденья Олега?
- Приедем, но день рожденья будет только через три недели. А Дима хочет определиться по поводу машины, а потом уже спокойно ехать отдыхать.
- А где сам Дима?
- Он ждет нас внизу в машине. Но я думаю, у нас есть еще минут пять.- Нелли бросила сумку на кресло и пошла в ванную. Я крикнула ей вслед:
- И куда вы решили ехать?
Послышался шум воды, а над ним громкий голос Нелли:
- В Ялту. Путевки уже купили, хотя сначала Дима предлагал ехать вообще без путевок, а купить только билеты. Но я не решилась.
- Почему? Ты думаешь, что с вами может что-то случиться?
- Нет, конечно, не случится. Но с таким количеством путешественников лучше все спланировать заранее.- Нелли вышла из ванной, размахивая мокрыми руками.
- Там полотенце есть.
- Да ну его, - она пошла к зеркалу.
- Так вы не вдвоем едете? – спросила я.
- Нет. С нами едут Ирочка с Сережкой, Игорь и моя сестра Зоя. Я же не могу оставить все это счастье в виде троих детей Артему. Да и Зоя давно хотела развеяться.
- Да? А я думала, что вы с Димой хотите побыть вдвоем?
- Побудем еще. Самое главное, что он согласен за все платить, а для меня это неплохая возможность оздоровить деток и выгулять сестру, – в голосе Нелли мне послышалась несвойственная ее жесткость, которая тут же сменилась обаятельной улыбкой:
- Я думаю, что у нас с Димой еще будет много возможностей побыть вдвоем, а пока лучше сделать так. Я не буду себя чувствовать виноватой перед детками, а Зоя поможет мне за ними присмотреть и обеспечит нам с Димой некоторое подобие интима. Ладно, побежали. А то Дима там заждался. Кстати, а где Олег?
- Он пока занят, поэтому я думаю, что мы посмотрим машину без него.
- Тогда пошли. Ключи от гаража не забыла?
Я полезла в сумку и вытащила ключи.- Вот они.
Мы захлопнули дверь и побежали вниз. Во дворе стояла зеленая иномарка. Нелли пошла к ней:
- Садись.
- У Димы уже есть машина?- спросила я.
Нелли наклонилась ко мне и шепнула:
- Это машина тещи.
Я замолчала. Нелли никогда раньше не говорила, что Дима женат. Ладно, потом спрошу. Я открыла заднюю дверцу, когда увидела Олега. Он подошел к нам.
- Привет! А куда это вы?
Я объяснила:
- Нелли и Дима хотят посмотреть машину. Сейчас съездим в гараж, я им ее покажу.
- Тогда я с вами, можно?- спросил Олег, и, не дожидаясь ответа, открыл вторую дверцу.
Все промолчали.
Мы приехали к гаражу, Дима помог открыть дверь.
Я сказала:
- Ну, вот и она.
Форд стоял в глубине, и гараж был явно большим для него. Я не видела эту машину с тех пор, как мама умерла. Так она и стояла уже несколько месяцев, грязная и одинокая.
Дима ходил вокруг нее, заглядывал под капот, пинал ногами покрышки, открывал двери. А мне было очень жаль расставаться с ней. Мне хотелось плакать.
Дима подошел ко мне:
- Можно, я попробую ее завести и немного проехать?
- Да, конечно. Делай все, что считаешь нужным.
Он сел за руль.
Ко мне подошел Олег и спросил:
- Вы обсуждали цену?
- Еще нет.
- Как? И сколько ты скажешь?
- Я не знаю. Посмотрю, сколько он предложит.- Мне не хотелось ни с кем разговаривать.
- Как это? Ты хотя бы знаешь, сколько она может стоить? Ты узнавала? – Олег склонился над моим ухом и настойчиво шептал:
- Ты читала объявления в газетах? Ездила на авторынок?
- Ты же знаешь, что нет. – Меня он начал раздражать.
- Как? Нет, ну ты всегда в своем репертуаре! Как ты собираешься продавать и не знаешь даже цену!
Нелли стояла в стороне и смотрела на нас. Поведение Олега начинало казаться неприличным.
Я предложила:
- Олег, давай позже обсудим это.
И пошла к Нелли.
Дима выехал из гаража. Машина проехала пару метров и заглохла. Окончательно и бесповоротно. Дима попрыгал около нее минут двадцать, потом мы все вместе затолкали ее в гараж и поехали домой. Ехали в полном молчании. Олег попытался что-то сказать, но я его больно пнула, и он обиженно замолчал. Мы приехали и остановились у подъезда.
Я спросила:
- Подниметесь наверх? Чаю попьем.
Нелли ответила:
- Вообще-то мы спешим, так что подниматься не будем. Там еще Ирочку нужно их садика забрать.
Она посмотрела на Диму:
- Озвучься, покупатель.
Дима повернулся ко мне:
- Пока не знаю, что сказать. Машина неплохая, но требует ремонта и немалого. По большому счету, она даже не на ходу, ты сама это видела. Сколько ты за нее хочешь?
Олег вмешался:
- Нам нужно подумать, провести анализ рынка. Мы подумаем, а потом вам перезвоним.
Я перебила:
- Я не знаю, сколько она могла бы стоить. А ты сам как думаешь?
Дима ответил:
- Я бы за нее дал две тысячи. Долларов. И еще столько же уйдет на ее ремонт.
- Хорошо. Я согласна.
Олег дернул меня за рукав.
- Подожди. Так дела не делаются. Нам нужно подумать, мы даже не знаем, сколько она может стоить.
- Ну думайте, - ответил Дима.- Только чтобы знать цены, нужно сравнивать машины в одинаковом состоянии.
Нелли, молча слушавшая, как мы спорили, вдруг сказала:
- Ребята, нам всем есть о чем подумать. Послезавтра мы уезжаем, нас не будет десять дней. Как раз мы все все обдумаем, а потом встретимся и сообщим друг другу о своем решении.
На том и порешили. Мы пошли к себе, а Дима и Нелли уехали.
Дома Олег сказал:
- Неужели ты готова продать машину по той цене, которую они предлагают? Это же неразумно. Они могут обмануть тебя. Почему ты доверяешь незнакомым людям?
Он принялся ходить по кухне из угла в угол, рассказывая мне о страшных последствиях моих неразумных поступков, самым страшным их которых было то, что я оставлю нашу семью без денег.
Я пыталась спорить с ним, но при этом решение было уже принято. Я продам машину по той цене, которую мне предложил Дима. Мне хотелось избавиться от нее как можно быстрее.

Артем
       
Сегодня узнал, что из нашего отдела уходит Дима. Что ж, хорошо. Чем меньше я буду его видеть, тем лучше для нас обоих.
Он предал меня, притворялся моим другом, а потом стал спать с моей женой . Я понимаю, конечно, что за время нашего так называемого брака у Нелли было много мужчин, но они, по крайней мере, не пытались дружить со мной. Хотя нет… Дружили, и были моими начальниками. Мужей и любовников выбирают, в основном, из своего окружения. А мы все друг друга знаем. К сожалению.
Нет, причина моей ненависти к Диме не в том, что я его знаю, и мы работали вместе. По большому счету, он не был и моим лучшим другом, просто сидение в одном кабинете понуждает к близкому общению.
Все дело в том, что Дима - первый, кто предложил Нелли брак. А, соответственно, и развод мне.
А это значит, что моя жизнь очень скоро изменится, а я совсем не хочу оставаться один.
Я пробовал, видит Бог, что пробовал найти себе кого-то. Но это не так-то просто. Особенно если у тебя такое количество детей и нет своей квартиры, и мало денег.
Была Ксюша. Но она ушла. Она не выдержала такой жизни, или я не смог ей дать что-то. Это теперь не имеет значения. Ну а что я могу сделать?
Я люблю Нелли, и никто больше мне не нужен. И я не уеду отсюда и не брошу детей, нравится это Диме или нет.

Я снова открыл квартиру своим ключом. Нелли, как всегда, нет дома. Но, к счастью, сегодня нет дома и детей. Я люблю тишину. Всю жизнь я любил тишину и не имел возможности ею насладиться. Сначала общежитие, потом маленький ребенок. И только воспоминания о детстве, когда мама заботливо прикрывала дверь в мою комнату и шептала отцу: «Не шуми, Темочка занимается», напоминали мне о том времени, когда мое право на личное пространство было уважаемо.
И сегодня недолго мне пришлось побыть одному. Скоро я услышал звук ключа в двери и радостный шум:
- О, папа дома! Сережа, смотри, папа уже дома! Папа, мы пришли! – раздался звонкий голос Ирочки.
- Ирочка, постой! Ты забыла снять обувь!
- Ирка, ты опять по ногам топчешься!
- Собаки, брысь! Бедняжки, вас не выгуляли! Мои маленькие, некому о вас позаботиться, - приговаривала Нелли, приближаясь ко мне. И было в ее голосе что-то недоброе, и я хорошо знал, чем мне грозит это недоброе - придется месить весеннюю противную грязь, в ожидании, пока собачья свора сделает все свои дела.
- Привет, Артем! – торжественно сказала Нелли, - мы уже пришли.
- Я заметил. По тому шуму, который вы издаете, трудно вас не заметить.
- Мы с Сережей ходили Ирочку из садика забирали. А ты опять не выгулял собак. -Нелли уселась на подлокотник дивана и укоризненно продолжила.- Мы же договаривались, что собак гуляешь ты.
- Нелли, я только что вошел.
- Хорошо. Но только сегодня не забудь о них, пожалуйста.
- Ты опять уходишь сегодня? – я знал ответ, и Нелли об этом знала. Каждый вечер она уезжала с Димой и возвращалась глубокой ночью, а то и утром, но всегда до семи, когда просыпались дети. Чувствуя себя виноватой, Нелли каждый вечер рассказывала Ирочке сказку, Сереже читала книжку о приключениях индейцев, ждала, пока они уснут, и уходила. А я сидел за компьютером и пытался дождаться ее, но так ни разу мне это и не удалось. Может потому, что я знал, что меньше всего ей захочется видеть меня, когда она вернется.
- Ты же сам знаешь, что да. Зачем спрашиваешь? – тихо спросила Нелли.
- Надеюсь, что именно сегодня что-то изменится.
Мы помолчали. Никому не хотелось начинать этот разговор, повторяющийся ежедневно и заканчивающийся слезами Нелли и моей обидой. Но сегодня мы оба устали.
- Кстати, знаешь новость? Дима уходит из фирмы, - я обрадовался возможности сменить тему.
- Знаю,- Нелли улыбнулась.
- Так, может, скажешь, куда. Я, честно говоря , был очень удивлен, когда узнал.
- Так тебе правда ничего не известно? – недоверчиво спросила Нелли.- Дима возглавит новую фирму, созданную из вашего отдела. Вернее, из части вашего отдела.
- Серьезно? – я знал, что наш отдел расформируют и выделят из всей фирмы. Эту новость мы все уже обсудили. Но я и предположить не мог, что во главе фирмы поставят Диму. Этого самовлюбленного хвастуна, который только и может, что расхваливать свои необыкновенные способности! И я буду работать под его руководством!
- Ну, тогда мне нужно сразу же писать заявление об уходе.
- Не переживай.- Нелли засмеялась.- Ты никуда не уходишь.
- Как это? Если уходит весь отдел…
- Нет, не весь. Только то, что я тебе скажу, еще держится в секрете. Так что смотри, не проболтайся.
- Хорошо.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Тогда слушай. Дима и Женя уходят в новую фирму, в которую набирают новых работников. Они и будут писать базу. А ты и все остальные остаются.
- Так остальных больше нет. Есть только я и Павел.
- В этом и есть самое интересное. Павел тоже уходит. Его переводят в главный офис. А ты остаешься.
- Тогда это совсем не интересно.- Рассказ Нелли меня разочаровал. Я чувствовал обиду за то, что я не ухожу со всеми. Несмотря на то, что работать в подчинении у Димы мне бы очень не хотелось, но оказаться за бортом было еще хуже.
- Смотри. Я уже подумала над этим. Если ты единственный, кто остается на фирме из старых сотрудников, у тебя есть хороший шанс получить место начальника отдела.
- Ага. Шанс хороший, но только начальником я буду сам себе. Потому что больше в отделе никого не останется.
- Ну, что ты. Во-первых, ты один не справишься, во-вторых, ходят слухи, что в отдел тоже будут набирать новых людей. К тому же я вряд ли вернусь из декрета на старую работу. – Нелли встала.
- Вот такие новости. Так что подумай. А заодно и собак выгуляешь. – Она вышла из комнаты. В двери она остановилась и обернулась ко мне:
-Да, забыла сказать. Мы с Димой хотим уехать на две недельки в Крым. Не переживай насчет детей, мы их берем с собой.
У меня не было сил возражать, и я понимал, что это бесполезно.





Катя

       Прошло две недели. Нелли с Димой уехали отдыхать. Я осталась наедине с Олегом, и нужно было использовать это время, чтобы разобраться в наших отношениях.
Я поняла, что постепенно начала стыдиться Олега, особенно при Нелли. Мне казалось, что он говорит и выглядит не так, как нужно. Эта способность испытывать стыд за своих близких, наверное, перешла ко мне от мамы, которая всегда по непонятным мне причинам стыдилась меня. И даже когда кто-то из маминых друзей говорил : «какая у вас замечательная дочка», мама почему-то смущалась и отвечала что-то вроде : «В тихом омуте черти водятся».
Мне было хорошо с Олегом, когда мы были только вдвоем. Я боялась отпустить его даже ненадолго, и чувствовала постоянный страх потери. Я боялась, что с ним что-то случится, и этот страх держал меня в вечном напряжении. Если же я оставалась одна, наши отношения не казались мне такими уж необходимыми. Более того, мне хотелось избавиться от Олега, чтобы избавиться от этого вечного напряжения. Мне казалось, что Олег мешает мне, хотя на самом деле мне мешал мой страх.
Нелли играла все большую роль в моей жизни, я все чаще спрашивала себя : « А как бы поступила она на моем месте?». Нелли давала мне то, в чем я больше всего сейчас нуждалась – альтернативу депрессии и страху смерти. Она всегда была жизнерадостной и уверенной в собственном благополучии и благополучии близких. Она говорила о планах на будущее, которые были у каждого в ее большой семье, включая и семидесятилетнего дедушку, который вдруг надумал жениться.
Рядом с Нелли я чувствовала себя в безопасности от моих страхов смерти.
Олег чувствовал, что мое отношение к нему изменилось, и причину этого видел исключительно в Нелли и ее дурном влиянии на меня. Он много говорил о том, что она нарушает все законы морали, живя с двумя мужчинами, тогда как я видела в этом проявление свободы.
Я боялась рассказать Олегу о своем страхе, потому что просто боялась их озвучить – мне казалось, что если я скажу о них, то выпущу не свободу, и они сбудутся.
Но в то же время мне казалось, что Нелли не так уж счастлива, что с ней что-то происходит. Первое подозрение у меня появилось в день перед их отъездом. Нелли попросила меня купить для нее солнцезащитные кремы – она не успевала это сделать, и не знала, как их правильно выбирать. Я купила и позвонила ей, чтобы спросить, когда мне их привезти. Нелли подняла трубку, и голос у нее был уставший:
- Да.
- Привет, это Катя. Нелли, я купила то, что ты просила. Когда к тебе заехать? Или ты сама заберешь?
- Что забрать?
- Крем. От солнца. Тот, что ты просила.
- Крем? Ах, да крем. Не знаю. Я не могу сейчас приехать.
- Ну, давай я заеду. Вы завтра уезжаете?
- Завтра в пять утра. Слушай, может ну их? – Нелли говорила равнодушно, но в ее голосе слышалось скрываемое раздражение, как будто я что-то требовала от нее. Мне было непонятно, и я решила настоять.
- Ну, как же? Я специально их для вас выбирала. Давай я к тебе заскочу и отдам, хорошо? Ты же дома сейчас?
- Дома. Ладно, приезжай.
 Но когда я приехала и позвонила в дверь, Нелли вышла на порог и сказала:
- Привет. Ты извини, что я так ответила, просто мы собираемся, и я боюсь что-то забыть. Спасибо тебе большое за покупку.
Я протянула ей пакет. Она взяла его и отступила назад:
- Ты не будешь против, если я тебе потом деньги отдам?
- Нет, конечно.
- Я позвоню, когда приеду.
Нелли закрыла дверь перед моим носом, даже не предложив войти. Я понимала, что сборы – дело ответственное, но что-то здесь было не так. Обычно люди, уезжающие в отпуск, выглядят довольными, к тому же Нелли никогда не упускала случай поболтать, даже если из-за этого она могла куда-то не успеть или что-то не сделать. Ее явно что-то беспокоило.
Я увидела Нелли только через неделю после окончания их отпуска. По возвращении она не позвонила мне, хотя обычно мы виделись почти каждый день.
Мы встретились в институте на очередном тренинге, на котором нам дали возможность пообщаться с реальным клиентом. Это была женщина лет тридцати пяти, ухоженная, умело накрашенная. Она заканчивала аспирантуру в нашем институте, но на другом факультете. Я видела ее и раньше, но мы никогда не общались.
Когда мы пришли на занятие, она уже сидела в комнате.
Лариса представила:
- Ребята, это Елена. Она пришла рассказать о своих проблемах. Вернее, она пришла ко мне, но я ей предложила выступить со своей проблемой на группе, и она согласилась.
Елена сидела очень прямо, аккуратно сложив руки на коленях.
Мы молчали. Потом она сказала, медленно, отчетливо выговаривая каждое слово:
- Я сама не ожидала, что захочу что-то обсуждать с чужими людьми.
И замолчала.
- Дело в том, что я постоянно боюсь потерять своего ребенка. Я боюсь, что с ним что-то случится, что он заболеет, попадет под машину. Я сидела с ним дома до шести лет, он никуда не выходил без меня. А теперь ему пора в школу, а я понимаю, что мне страшно его отпускать. Я думаю только об этом, и не могу отвлечься ни на что.
Ирина, интересная решительная женщина, у которой был свой бизнес и сын четырнадцати лет, сказала:
- Так отдай его в платную частную гимназию, в которой тебе не нужно будет за него бояться. Там за детьми замечательный уход, питание, контроль.
Тут вмешалась Оля, решительная девушка с громким голосом:
- А потом нужен будет частный институт и частная платная армия?
Елена ответила:
- Конечно, я понимаю, что я не смогу контролировать его всю жизнь. Но мне кажется, что только я могу защитить его.
Мы молчали. Вмешалась Лариса.
- У тебя есть какие-то основания думать, что твоему ребенку всегда нужна твоя защита? Что-то произошло раньше?
- Да. Он много болел в раннем детстве. Он родился раньше срока, и лет до трех я постоянно боялась за его жизнь. А теперь не могу избавиться от этого страха.
Ирина спросила:
- А ты не думала о втором ребенке?
Елена отшатнулась:
- Нет, что ты . Мне даже и подумать страшно. Это невозможно.
- Но почему? Что такого невозможного в этой мысли?
- Я тяжело перенесла первую беременность. Чтобы родить ребенка, мне нужно все девять месяцев лежать в больнице на сохранении. Я этого не выдержу. К тому же, а как я смогу бросить Сашу?
- А если взять приемного ребенка? Почему нет? – не отставала Ира.
Елена возмутилась:
- Как ты можешь такое говорить? Я никогда не пойду на это. Взять в дом чужого ребенка с непредсказуемой наследственностью! Кто оставляет детей в детском доме? Алкоголички и наркоманки!
Нелли побледнела, сжала руки так сильно, что побелели пальцы, и спросила:
- У тебя есть опыт общения с приемными детьми?
- Нет, конечно.
- Тогда почему ты так говоришь?
- Потому что я слышала об этом.
Лариса вмешалась:
- Мы говорим сейчас о проблеме Елены.
Нелли огрызнулась:
- Я и не уходила от темы. А ты дружишь с детьми твоего ребенка?
Елена ответила:
- Самый главный его друг – это я. Саша мало гуляет на улице, редко приводит друзей. Больше всего мы общаемся вдвоем.
- А твои друзья и друзья твоего мужа часто приходят в гости?
- Честно говоря, после рождения Саши нет. Раньше мы часто ходили в гости, ездили вместе отдыхать на природу. А когда родился Саша, он был очень слабеньким, и я боялась, что чужие люди могут принести в дом всякую заразу – ту же простуду, например. Я была противницей этих визитов, и постепенно они перестали приходить.
- А ты не чувствуешь себя одинокой из-за этого?
- У меня есть Саша.
- А муж?
-Я люблю своего мужа, но он редко бывает дома. Много работы, он часто в командировки ездит.
Нелли наклонилась к Елене и спросила:
- Лена, а ты никогда не думала о том, что тебе чего-то недостает в твоей жизни? Друзей, общения?
По щекам Елены покатились слезы. Она сидела и молча плакала. Оля попыталась что-то сказать, но Лариса жестом остановила ее.
Сквозь слезы Елена выкрикнула:
- Да, я хочу ходить в гости, я хочу выйти на работу, я хочу хоть немного почувствовать себя свободной! И не могу. Я должна была быть рядом с Сашей, а теперь мне кажется, что он не сможет без меня. Хотя иногда я думаю, что он испортил мне жизнь, и я не хочу его никуда отпускать, чтобы он тоже чувствовал то же, что и я.
Елена произнесла это и сама испугалась своих слов.
Но Нелли взяла ее за руку:
- Не бойся. То, что ты чувствуешь, естественно. Ничего страшного в этом нет. Ты любишь своего ребенка, просто ты устала, и у тебя тоже есть право на собственную жизнь. Нам всем приходится чувствовать страх за своих близких, но они могут жить и без нас. Просто нужно дать им такую возможность.
Нелли придвинулась ближе к Елене, и что-то ей говорила, так тихо, что я не могла расслышать. Потом Елена достала платок, вытерла слезы, улыбнулась Нелли и молча вышла из комнаты. В комнате было тихо, только слышалось гудение электрообогревателя.
Потом Лариса встала, подошла к Нелли и протянула ей руку:
- Молодец. В какой-то момент я испугалась, но ты молодец.
После тренинга мы с Нелли вышли вместе. Она выдохнула:
- Я ужасно устала.
- Как тебе это удалось? Мне показалось, что она все-таки задела тебя словами о приемных детях, что ты разозлилась на нее, но ты потом так классно все повернула!
- Ну, положим, насчет приемных детей она не права. – Нелли улыбнулась.- Хотя я так часто слышала подобные высказывания, что уже почти перестала на них реагировать. Она повернулась ко мне:
- А давай–ка отметим наш первый опыт консультирования. Пойдем в «Россолини». Я приглашаю.
Я с радостью согласилась. Мы заказали пиццу и две чашки чая. Первым почему-то принесли чай. Я никогда не могла понять нелепость такой последовательности. Если заказываешь еду и напиток, то первым всегда приносят напиток, не зависимо от того, какой он – пиво или чай. Поэтому, если хочешь, чтобы чай был горячим, нужно идти на хитрость, и заказывать его уже после того, как поешь.
Нелли вдруг сказала, держа в своих руках чашку:
- У Елены есть большая проблема, с которой не знаешь, что и делать. Проблема смысла жизни, который никому не ведом. Страх потери близких – жуткий страх.
- Да, особенно когда он становится навязчивым.
Нелли спросила:
- Тебе, наверное, тоже знаком этот страх, когда если кто-то не отвечает на телефонный звонок или задерживается на работе, начинаешь воображать себе самое страшное?
У меня внутри что-то дрогнуло, как будто меня поймали на чем-то неприличном или опасном.
- Да. А тебе?
- К сожалению, да. Пять лет тому назад мне позвонила бабушка. Тогда я поняла истинный смысл выражения: «Сядь, если стоишь». Она сказала мне эту фразу, но я подумала, что она шутит. А когда услышала то, что она мне сказала, очнулась уже на полу.
Нелли замолчала. Я боялась спрашивать.
- Она сказала, что мой отец и сестра погибли в автокатастрофе.
Мы вдвоем долго молчали. Потом Нелли продолжила.
- Отец поехал отвозить мою самую младшую сестру с мамой на вокзал, они ехали в Крым отдыхать. И столкнулся лоб в лоб с грузовиком. Отец уснул за рулем, - Нелли говорила быстро, швыряя слова. Я боялась даже пошевельнуться. Меня охватило чувство паники, мне хотелось, чтобы она замолчала или сказала, что все это неправда.
 Я больше не хочу об этом слышать! Я ничем не могу ей помочь! Тогда зачем же она мне все это рассказывает?
Но Нелли не умолкала.
- Вот так все и произошло. Все – все! – погибли в один день.
У меня пересохло во рту:
- А как же ты… потом?
- Я?и- Нелли словно удивилась моему вопросу.- Я была уже замужем, как раз родился Сережка. Труднее всего пришлось Зое. Она тогда не поехала со всеми, потому что сломала ногу. Мама не решалась оставить ее, но отец и бабушка ее уговорили. Маме нужно было отдохнуть, да и Саше это было полезно. Ей как раз год исполнился. – Нелли грустно улыбнулась.- Да, мама родила на полгода раньше меня. Я еще ревновала, что она любит свою Александру больше, чем Сережу. А она стеснялась, что ее могут назвать бабушкой.
- А с кем осталась Зоя?
- К нам тетя приехала из Воронежа. Мамина сестра. Забрать ее к себе я не могла, к тому же для тети Поли пережить смерть сестры было очень тяжело. Они очень дружили.
Голос Нелли изменился, стал тихим и одновременно твердым.
- Жизнь не закончилась. Это было страшное горе, но жизнь не закончилась. Только с тех пор я не нахожу себе места, если долго дети не приходят с улицы. Или если Дима не отвечает на звонок.
- Ты тоже боишься? – спросила я. – Ты выглядишь такой спокойной, уверенной! Я думала, что только у меня есть этот страх и боялась сказать о нем. Боялась, что выпущу его на свободу, и он сбудется!
- Да, я тоже боюсь, - Нелли с вызовом подняла голову. – Но думаю, что ничто в мире не происходит просто так. После смерти родителей родственники устроили пышные похороны, на которых говорили, что отец с мамой любили друг друга и умерли в один день. Но только я знаю, что в вечер накануне их гибели отца принесли домой друзья, потому что он был настолько пьян, что не мог идти. И что он напивался почти каждый вечер, чтобы не слышать маму. И что они давно уже ненавидели друг друга, и отдыхать ехала только мама, ехала, чтобы по большей части, отдохнуть от отца. Она села с ним, еще до конца не протрезвевшим, в машину из какого-то жестокого упрямства. Он не хотел признавать, что он пил и неспособен вести машину, а она хотела доказать, что он все-таки пьян. « Вот увидишь, нас сейчас гаишники остановят, и…». Вот и доигрались.
Нелли нечаянно толкнула чашку, да так, что та поехала по столу, жалобно звякнув. Я поймала ее почти у края. Нелли снова была спокойна, как ни в чем не бывало.
- А насчет страхов за близких я думаю, мы немного обманываем себя, когда говорим, что боимся за них, и ради их блага и безопасности ограничиваем их свободу. Своей тревогой за них ты ведь не можешь сделать им ничего хорошего. Эта женщина, Елена, тоже боится за своего ребенка. И делает из него несчастного человека, не имеющего друзей. Лучше попробовать проявить свою любовь как-то по – другому.
Нелли смотрела на меня, а я чувствовала стыд и свободу одновременно. Мне было стыдно за свою истеричность, возникшую в отношениях с Олегом, выражавшуюся в требовании отчитываться о каждом своем шаге, и в то же время я чувствовала радость освобождения от своих страхов. Конечно, они еще вернутся, но теперь к моему страху будет примешиваться голос разума, звучащий голосом Нелли.
Она сказала успокаивающе:
- Умерших нужно отпускать. Жизнь продолжается.
- А я сейчас подумала, что наше горе еще зависит и от социальных требований. В какой-то книге по этикету я читала, что есть сроки ношения траура – по родителям – полгода, по супругу – год, и т. д. Как будто кто-то может определить сроки скорби. И если ты эти сроки нарушаешь, на тебя смотрят с осуждением. В этом смысле горе, о котором никто, кроме тебя не знает, пережить легче.
- А ведь ты права! Тогда мне было проще, потому что мы с Артемом жили в другом городе, где никто не знал моих родителей, и я ничего никому не должна. Зое пришлось значительно труднее. Я приехала домой, включила магнитофон на полную, и танцевала. Не потому, конечно, что мне было весело.
- Да, представляю, что было бы, если б ты это сделала дома.
- Да уж., - Нелли посмотрела в пустую чашку. – Давай еще что-нибудь закажем? У них тут делают вкусные тортики. – Она махнула рукой официанту, не дожидаясь моего ответа. А я мысленно подсчитывала, сколько денег у меня с собой. Сидение в кафе мне казалось почти преступлением по отношению Олегу, учитывая наши проблемы с деньгами. Но официант уже подошел, и я тоже заказала чай и торт.
Мне хотелось задать Нелли вопрос, давно мучивший меня. Но она сама заговорила.
- С момента гибели родителей прошло шесть лет. Но только год назад я смогла позволить себе привязаться к кому-то. Я боялась, что если я полюблю человека, откроюсь перед ним, то он обязательно меня предаст. Только с Димой я смогла поверить, что можно просто жить, любить друг друга.
- А Артем?
- Артем? – Нелли посмотрела на меня недоумевающее, будто не сразу поняла, о ком это я. – Артем не приехал на похороны. Его отправили в командировку, но мне кажется, что дело было совсем не в этом. Он мог от нее отказаться. Я думаю, что он испугался чужого горя, не знал, как себя вести. Но мы с ним никогда не говорили на эту тему. Наверно, я так и не смогла этого ему простить.
Я спросила прямо:
- Ты счастлива с Димой?
Нелли задумалась, ища ответ в себе. Потом ответила:
- Он вернул мне радость жизни, хотя может это и звучит высокопарно. Представляешь, я раньше даже украшения носить не могла. Забыла о них. Сложила в ящик, и забыла. А недавно достала все это и поняла, что мне нравится чувствовать браслет на руке, цепочку на шее. – Нелли подняла руку и показала мне тонкий золотой браслет. – Оттаяла.
Я продолжала допытываться, хотя уже понимала, что лучше мне не продолжать этот разговор. Мы обе находились в том состоянии, когда слова значили очень много.
- Но мне показалось, что в последнее время тебя что-то беспокоит.
Нелли опустила голову
- Да, ты права. Есть кое-что. Только я еще не решила, действительно ли это меня так уж сильно беспокоит. Знаешь, чем больше я думаю о наших отношениях с Димой, тем больше понимаю, что они быстротечны, и скоро им придет конец. Мы строим планы на будущее, обсуждаем, каким будет наш дом, куда поедем в свадебное путешествие, но мне кажется, что мы обманываем друг друга, говорим о сказке, которой никогда не сбыться.
- Но почему?
- Я думаю, что Дима никогда не женится на мне. Так думать у меня вроде бы нет никаких оснований, но мне почему-то кажется, что свадьбы, которую мы с ним вымечтали в деталях, никогда не будет.
- Я вижу, что он любит тебя. Это видно по тому, как он на тебя смотрит, как ловит момент, чтобы прикоснуться к тебе. Ты думаешь, он тебя обманывает? – я не понимала.
- Я думаю, что он обманывает себя. – Нелли отодвинула тарелку с так и нетронутым тортом. – А это гораздо хуже.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Дима очень много говорит о нашем будущем, о свадьбе, о совместных детях, но он не сделал и шагу в направлении развода.
- Дима женат? – я поразилась. Я и представить не могла, чтобы рядом с Нелли мужчина мог позволить себе оставаться несвободным. Мне казалось, что эта женщина заставляет забыть обо всех остальных.
- Да, женат, - Нелли сказала об этом небрежно, но я думаю, что это было для нее очень важно.
- Но на ком?! Ты боишься, что он любит свою жену и не хочет с ней разводиться, - как мало я тогда понимала!
Нелли посмотрела на меня удивленно:
- Это не имеет никакого значения, на ком он женат. От меня еще не уходил ни один мужчина. – В ее тоне не было самодовольства, простая констатация факта. И я понимала, что иначе и быть не могло. – Я знаю его жену, я даже была у них дома, но это совершенно меня не беспокоит.
- Тогда что? Что тебя беспокоит?
- Понимаешь, Дима очень хочет, чтобы мы расписались. Но я знаю, что он даже не начинал с Дашей разговора о разводе. Если бы он вообще не предлагал мне этот брак, я бы поняла. И меня бы это вполне устроило – в конце концов, от страданий Артема и его экспериментов с девушками мне тоже приятного мало. Но он хочет, чтобы мы поженились.
- Может, он просто боится ей сказать? С мужчинами это бывает.
- Конечно, он боится. В то же время он абсолютно не скрывает наши отношения. Мы вместе ходим в кафе, в кино, в магазины – в места, где нас могут увидеть его друзья или сама Даша. Но он не только не прячется, а наоборот, любит меня «показывать», он познакомил меня со многими друзьями.
- Похоже, он хочет, чтобы ситуация разрешилась сама собой, - предположила я. – Чтобы кто-то вас увидел, сказал его жене, и она сама начала этот разговор.
- Возможно. Но я в такие игры не хочу играть. Дима требует, чтобы я ушла от Артема, а я боюсь. Он хочет, чтобы я ушла первой. Но я знаю, чего мне ждать от Артема, а проблемы, которые возникнут с Димой, пока еще для меня загадка. Кто знает, нужны ли ему будут мои дети, например. Про Артема я знаю, что он понудит, понудит, но никуда от меня не денется.
- Может, тебе стоит рискнуть и поверить ему?- спросила я.
Нелли предположила :
- Может, все дело в том, что Диме вовсе не нужна семья, но он боится самому себе в этом признаться.? Вроде как признаться в собственном легкомыслии, ненадежности… Сейчас у нас романтические отношения, без быта, без обязательств. Ночные свидания, легкая боль расставания, радость встречи. Мы все это потеряем, если начнем жить вместе.
 - А ведь это тоже имеет свою ценность. Нужно радоваться тому, что есть.
Нелли мечтательно улыбнулась. Улыбка делала ее очень красивой.
Я решилась переменить тему.
- Но ты же не рассказала, как вы съездили. Понравилось?
Нелли внезапно нахмурилась, мой вопрос ей не понравился.
- Хорошо. Тепло, красиво. Ну что, пойдем отсюда? – Она встала и сняла свой пакет с ручки стула. Я заметила, что Нелли никогда не носила с собой сумочку. Да и многое в ее внешности было не так, как это обычно принято у женщин. Например, она почти не пользовалась косметикой, редко делала маникюр. В основном, была одета в джинсы и старые кроссовки. Но тем не менее, она была настоящей женщиной. Жест, улыбка делали ее очень сексуальной и женственной. А, может, это я ее такой видела?
Я пошла за ней. Я не поняла, что задело Нелли в обычном вопросе. Мы вышли на улицу, и она спросила:
- Тебе в какую сторону? Пойдем, я тебя провожу.- мы медленно пошли к остановке. Нелли дождалась моего автобуса, а когда он подошел, сказала:
- Спасибо тебе за все.
- За что?
- Сегодня ты помогла мне понять что-то очень важное, и я тебе за это благодарна. Я очень привязалась к тебе, хотя обычно для меня это нелегко. – Она улыбнулась. – Беги, а то автобус уедет!
Этот разговор я помню до сих пор. Он стал началом нашей подлинной близости с Нелли, которая так изменила нашу жизнь. В тот день мне показалось, что я нужна ей, и мне хотелось оправдать ее доверие, и сделать ее потребность во мне еще большей.

Дима

Нелли иногда приходят в голову весьма странные идеи. Как, например, в этот раз. Мы сидели вдвоем у нее на кухне, целовались, а потом она вдруг спросила:
- А как ты относишься к небольшим приключениям?
- Ну, это смотря к каким, - я повернул ее к себе, надеясь на продолжении. Но она высвободилась.
- Например, к походам пешком?
- И куда ты собираешься идти?
- В Романовку.
- Куда?!- Романовка – это деревня километрах в двадцати от города.
- В Романовку, - повторила Нелли таким тоном, будто предлагала сходить в кино.
- Туда автобусы ходят. Если тебе нужно, я могу тебя отвезти.
- Нет, мне хочется пройтись пешком.
- Но зачем?
- Просто так. Для удовольствия. Важен ведь процесс, а не результат, - она посмотрела на меня, ожидая реакции на мои слова. Кажется, в последнее время ей нравилось дразнить меня. Но я не хотел придавать этому значения. Я люблю ее, и мы будем вместе. Сейчас между нами стоял мой развод, но отношений с Дашкой давно уже никаких не было. Только Нелли не хотела мне верить. Если дело только в формальности, я смогу решить эту проблему.
Меня раздражало существование Артема в ее жизни. Если раньше я чувствовал себя виноватым перед ним, то постепенно на смену чувству вины пришло раздражение. За полгода любой мужчина может принять то, что жена уходит к другому.
Я старался быть с Нелли как можно больше, но нам всегда что-то мешало: вернее, кто-то. Всегда вокруг были дети, Вика, Артем. А теперь еще и Катя. Я уже начинал ненавидеть всех этих людей, которым непременно было нужно что-нибудь от Нелли, когда она была рядом со мной.
Так было и в Крысу. Нелли взяла с собой детей и Зою. Я понимаю, что без Зои нам пришлось бы трудно с детьми, и ничего ей не сказал. Но потом все равно я оказался виноват.
Видит Бог, у меня ничего не было с Зоей. Ничего!
Ладно, проехали. Мне даже вспоминать об этом неприятно.
Зато Нелли недавно познакомила меня со своими родственниками. Родители у нее погибли, но есть тетя, и дедушка с бабушкой. А это значит, что ее намерения вполне серьезны.
Я тоже познакомил ее с мамой. Да уж! Но чего ради она пришла тогда к нам? Просто одна семейная пара пришла в гости к другой. Будем дружить домами!
А что я должен был сделать? Сказать: вот мама, Даша: познакомьтесь – это моя будущая жена. Нет, конечно, хороший повод для развода. Но не могу я так по отношению к Дашке.
В тот момент меня больше всего мучил один вопрос: Нелли все еще со мной или она вернулась к Артему и специально пришла с ним в гости, чтобы мне досадить?
Ладно. Если ей так нужен этот поход, я пойду. Хотя, по-моему, это идиотская затея.
И я уверен, что опять мы будем не одни.


Катя
Нелли предложила прогуляться пешком. В Романовку.
В последнее время мы с ней много гуляли : могли обойти полгорода. И говорили, говорили. Никогда и ни с кем я столько не разговаривала. Мне казалось, что я могу доверять Нелли абсолютно. Я хотела рассказывать ей о каждой мелочи, обо всем!
Мы говорили о моем детстве, моих родителях, о людях, которые нас окружали. Казалось, что Нелли знала все об окружающих. Но вовсе не потому, что она дотошно интересовалась их жизнью. Постепенно боль от утраты мамы оставляла меня.
И чем больше я сближалась с Нелли, тем дальше становился Олег. Мы, как и раньше, много общались, но теперь все больше выбирали отвлеченные темы. Между нами стояла Нелли. Олег не мог принять мою привязанность к ней, а я не считала нужным что-то менять.
Мне хотелось все больше самостоятельности, и мне казалось, что Олег ограничивает мою свободу. Но на самом деле во мне самой не было ресурсов для свободы. У меня не было работы, не было денег.
Мы переехали в квартиру мамы.
А еще я купила собаку. Просто пошла на рынок и купила щенка. Беспородную полу-таксу с грустными глазами. И выяснилось, что Олег терпеть не может домашних животных, потому что они : портят мебель, пачкают и вообще требуют к себе внимания. Но все это я узнала уже потом. А сначала Олег отнесся к моей покупке равнодушно. Он молча посмотрел на щенка и и вышел из комнаты.
Проблемы начались в первую же ночь. Выяснилось, что такса не переносит одиночество. И спать она хотела исключительно в нашей кровати. Все другие варианты, включая положенный на полу коврик, ее не устраивали. При попытке отправить ее в другую комнату она начинала лаять, пищать и скрестись в дверь.


Артем
Я много раз просил ее остаться со мной. Мне никто не нужен кроме нее, я люблю Нелли и хочу быть с ней. К тому же у нас дети. Нужно думать и о них.
Я не мешал ей встречаться с другими, если ей так хочется – пожалуйста. Что я мог поделать?
Мы нашли компромисс…
Который устраивал ее и меня ни один год.
А потом появился Дима. Мне и до этого было больно, а что делать сейчас – я не знаю.
Вчера мы были с Нелли в гостях у Димы с Дашей. Мне кажется, что я понравился его маме. Да и Даша вроде бы относится ко мне с симпатией. Дима еще ничего ей не говорил. Иначе они бы даже на порог нас не пустили.
Это тоже интересно: Нелли говорит, что они готовятся к свадьбе, но он даже не сказал жене о разводе. Сволочь!
Но мне кажется, что Даша начинает догадываться. По мужчине и женщине всегда заметно, если они вместе. Даже если они стараются это скрыть.
Нас напоили чаем, мы сидели все вместе на кухне: Даша, Дима, Нелли, я и мама. Мне нужно было после работы зайти к Диме за бумагами. Он заболел и забрал домой всю документацию. А Нелли увязалась со мной. Я сказал ей :
- Мне кажется, это не самая лучшая идея, учитывая ваши с Димой отношения.
А она только посмеялась:
- Ну, я думаю, что это мое дело и я за это отвечаю.
- Но ты идешь со мной, а мне бы не хотелось, чтобы Даша выставила меня за дверь.
- Тебе в этом случае ничего нет угрожает. Если что, я уйду одна.
- Но мне будет неприятно, - я уже понимал, что вряд ли она откажется от своей затеи. Если Нелли чего-то захочет, ее трудно переубедить. По крайней мере, мне никогда не удавалось.
Мы продолжали спорить, но уже шли по направлению к дому, где жил Дима. Я предложил:
- Тогда хотя бы позвони ему и предупреди, что ты со мной.
- Я думаю, что это лишнее.
- Тогда я вообще никуда не пойду, - я решил, что заберу завтра документы.
Нелли сбавила тон.
- Я сама хочу увидеть его отношения с Дашкой. Для меня это очень-очень важно. Позвони ему, пожалуйста. Я не хочу этого делать. Или лучше вообще не звонить,- Нелли взяла меня за руку. – Мне нелегко сейчас. Я понимаю, что и тебе тоже, но ты хотя бы можешь со мной это обсудить, а Дима всячески уходит от разговоров о разводе.
- Вот как? Тогда не проще ли оставить все как есть? Зачем он тебе такой?
- Я не знаю, Артем. Сама не знаю.- Нелли чуть не плакала. Мне казалось, еще чуть-чуть, и она согласится.
- Оставайся, - я сжал ее руку. – Я тебя не брошу. И у меня нет жены.
Но увы.
Она выдернула руку, голос снова стал жестким.
- Мы же уже все обсуждали.
- Извини.
Мы помолчали Я достал телефон.
- Привет!
- О, Темка! Привет! Ты скоро?
- Да уже подхожу. Только я не совсем один.
- А с кем? С Женькой? Заходите, конечно.
- Понимаешь, ко мне Нелли зашла. Я обещал ей вечером за продуктами съездить. Если ты не против, мы зайдем на минутку, я только документы заберу, и все.
Дима помолчал.
- Ау?
- Хорошо, заходите.
Я повернулся к Нелли:
- Ты уже не так на меня сердишься? Пойдем, нас ждут.
Она не ответила. И мы уже были у подъезда.
Когда мы пришли, настроение Нелли изменилось. Она так рвалась сюда, но когда вошла, вся сжалась. Наверно, никто ничего не заметил, но я – то ее знаю. Ей хотелось сбежать отсюда. Не знаю, что она там хотела увидеть. Семейный скандал с битьем посуды, сложенные у порога вещи?
Но только поведение Димы с Дашей ничем не отличалось от обычного поведения пары, к которой пришли гости. Вот только может Даша была излишне внимательна к Диме, а того, по–моему, это слишком нервировало.
Мы выпили чай, Дима вышел за документами, потом крикнул из спальни:
- Даша, ты не видела, тут на столе папка лежала, черная? Никто не брал?
Дашка тут же побежала к нему. А мама засуетилась:
- Вечно засунет куда-нибудь, а потом найти не может! Пойду посмотрю.
 Мы остались на кухне одни. Вдруг Нелли посмотрела мне в глаза и спросила:
- Помнишь, когда мы шли, ты предлагал мне остаться с тобой?
Я кивнул.
- Если хочешь, я сегодня – да, сегодня!- скажу Диме, что между нами все кончено. Проведу с ним нашу последнюю ночь. И вернусь к тебе. И больше ничего никогда у меня с Димой не будет. Ты хочешь этого? Тебе достаточно просто сказать «да».
- Ты опять уйдешь на ночь?
- Это что так важно? Это будет последняя ночь. Если, конечно, ты скажешь «да».
Я молчал. Нелли смотрела в упор:
- Ну?
Я молчал. В этот момент вошли Дима с мамой. В руках у него были документы.
- Нашли! Мама убирала и на шкаф положила.
- Ага! Мама всегда виновата! Так сами в своей комнате и убирайте, – но было видно, что их что-то беспокоит, и мы здесь уже явно лишние. Даша больше не вышла. Я поднялся:
- Спасибо большое. Нам пора уже.
Мы с Нелли встали. Мама нас проводила до двери. А там некстати сказала:
- Тяжело в семье, когда все есть, проблем никаких и занять себя нечем. Я им давно уже говорю – пора Полинке братика или сестричку!
Видели бы вы лицо Нелли.
А через пару часов за Нелли заехал Дима. И она уехала на всю ночь. Которая так и не стала последней.
Нелли не спросила меня, почему я ничего ей не ответил, Но рассказала об этом всем.
Почему я так поступил?
Не знаю. Я не хочу об этом говорить.
 
 



Катя
Я не понимаю, что со мной происходит. Со мной и Олегом.
Все не так, как хотелось. Я обращаю внимание на то, чего раньше не замечала. Я хочу быть похожей на Нелли?
Вчера быль день рожденья Олега. Я позвала Нелли и Диму. Да, я позвала своих друзей на его день рожденья. Я пригласила их еще давно, но честно говоря, думала, что Нелли об этом забыла. И мне не хотелось напоминать, учитывая их напряженные отношения с Олегом.
       Но за день до праздника Нелли сама позвонила мне:
- Привет! Завтра у Олега день рожденья, я ничего не перепутала?
- Конечно. И вы приглашены, - мне больше ничего не оставалось. В конце концов, Диме нужно забрать машину.
- Я помню. Мы приедем. Обязательно. Но я вот почему звоню : я подумала – не нужна ли тебе помощь? Если нужно, я могу завтра приехать,- голос у Нелли был радостным. А мне, как всегда, было приятно ее слышать.
- Приезжай, конечно.
- Тогда завтра с утра я буду.

И действительно, около одиннадцати она приехала. Меня несколько удивил ее приезд, учитывая, что сейчас мы жили в пригороде, и до нас от ее дома было добираться не менее двух часов..
- Знаешь, - сказала я. – Так хорошо, что ты приехала. Ты умеешь делать блинчики7
- Ну вообще да. А что?
- Я задумала блинный пирог, но проблема в том, что у меня никогда не получаются блины. Я просто не умею их делать и все. Они слипаются, пригорают к сковороде и больше напоминают резиновые коврики.
Нелли засмеялась.
- Ладно, сейчас мы решим твою проблему. Давай большую миску.
Она начала делать тесто.
- Хоть я и небольшой кулинар, но блины делать умею. Это как раз то немногое, что у меня получается, и надо же, чтобы именно это тебе и было нужно.
- Да ладно тебе. Небольшой кулинар! Я тебе не верю.
- Вот и хорошо, что не веришь! Блинчики меня научила делать бабушка. Она вообще любила всякие оладушки, коржики и прочее, что сказывалось на ее фигуре. Она говорила, что главное в блинах – это чистая сковородка.
- Я тоже это слышала, но не верила.
- А зря,- Нелли принялась чистить сковороду.
- А я на этой неделе побывала в очень любопытном месте. Называется «Диалог». Не слышала?
- Что-то слышала. Это какой-то околопсихологический клуб?
- Что–то вроде этого. Хотя ведущие там – психологи, но подход у них несколько другой, чем у нас в институте. Лариса нам что говорит? Что сначала нужно разобраться в проблеме, а только потом искать пути ее решения. Причем решение может прийти и в процессе разбора проблемы.
- Ага, а психоаналитики так вообще готовы копаться в тебе до младенчества. А потом – проблемы клиента от глубокой травмы, вызванной внутриутробным одиночеством.
- Вот именно. А в «Диалоге» подход другой. Не важно, откуда у тебя эти проблемы – мама в детстве не так посмотрела или папу увидел голым в ванной, главное - что с этим делать сейчас. Потому что живем мы сейчас и живем в обществе, и нужно уметь жить так, чтобы это приносило еще и радость.
- И чем они занимаются?
- Тренинги проводят. Учат общаться. Там интересно. Хочешь – можешь сходить. Там есть свои правила – например, при встрече и прощании все обнимаются. И вообще есть много упражнений для преодоления физических барьеров. Сначала меня это шокировало – все-таки трудно обнять незнакомого человека, особенно если это мужчина и тем более если он тебе не очень приятен. Но потом я поняла – это так удивительно. Тоже принятие. Только если Лариса нас учит принимать человека интеллектуально, то здесь принятие более глубокое, на физическом уровне.
- Тебе понравилось?
- Мне интересно. Там каждое занятие - как испытание. Насколько я это смогу? Я на курс записалась – «Первый шаг». Так, по моему, этой сковородке на сегодня моего внимания достаточно. Давай продукты для своих блинчиков.
Нелли принялась за тесто.
Я спросила:
- Ты решила, что делать с дипломом?
- Я думаю, что я заплачу за него.
Я удивилась:
- Почему? Ты же классный психолог.
- Мне это уже не интересно. К научной работе я никогда не тяготела. Мне сейчас гораздо интересней один человек, чем выборка из ста. А диплом – это всего лишь бумажка. Одна такая у меня уже есть.
- Странно.
- А почему? Свои амбиции я уже удовлетворила в первом институте. А сейчас я хочу учиться для себя и получать от этого удовольствие. А там посмотрим.
А вот и первый блин. Пробуй!
- Вкусно! Как у тебя так получается? Вроде бы я делаю то же самое. Расскажи секрет?
- А вот не расскажу. А то ты меня звать перестанешь!
Мы вместе приготовили все, что я хотела, и даже начали расставлять на столе посуду, как вдруг Нелли стала собираться.
- Ты куда?
- Я домой. Мне нужно забрать одного товарища, и чуть позже мы приедем.
- Я думала, что Дима сам приедет после работы.
- Нет, мы приедем с Артемом. Я пообещала ему, что заеду за ним.
- А Дима?
- Ну, сегодня не его очередь, - Нелли улыбнулась.- Просто он в последнее время очень переживает из-за нашего развода и неудачи с Ксюшей. Ему страшно, что я уйду, а он останется один. Иногда я думаю, что мне было бы гораздо проще, если бы у Артема появилась женщина.
Я не думала, что она вернется. В пять приехал Олег, а к шести начали собираться гости. Их было четверо – две пары. Николай и Костя – старые друзья Олега. И две женщины, которых мне представили и имена которых я тут же забыла. Через полчаса мы сели за стол. Нелли и Артема все еще не было. Они пришли в начале восьмого. Нелли, Артем и Ксюша.
Артем сел рядом со мной. Мы почти не разговаривали, но в какой-то момент я почувствовала его руку у себя на коленке. Он даже не пытался гладить меня, его рука просто лежала. Я давно не чувствовала такого возбуждения. В ответ я провела ногой по его ноге. Но он тут же убрал свою руку. И немного отодвинулся.
А дальше… Я чувствовала себя идиоткой, но не могла остановиться. Я прижалась к нему и продолжила елозить своей ногой по его брюках. В тот момент мне казалось, что никто ничего не замечает. Вот только Николай смотрел на меня в упор, а когда я поворачивалась к нему, он мило улыбался.
У Нелли зазвонил телефон. Она вышла поговорить на кухню, потом вернулась и сказала:
- Сейчас Дима заедет.
Я спросила:
- Вы будете забирать машину? Мы могли бы сейчас отвезти ее.
Мне хотелось найти предлог, чтобы уехать с Нелли. И Артемом. Но вмешался Олег:
- Уже поздно. И как ты назад вернешься?
- Завтра вернусь. Утром.
- Я не думаю, что это хорошая идея. – Олег старался не смотреть на меня.
- Почему? Это хорошая возможность забрать машину. Когда еще Дима к нам приедет?
Я вдруг заметила, что мы стоим втроем : я, Нелли и Олег. А остальные сидят и с интересом наблюдают за нами. Артем сидит с безучастным видом и рассматривает цветы на окне. Как будто его совершенно не касается происходящее.
Но все решила Нелли. Она сказала:
- Я не думаю, что Дима заберет машину, потому что тогда некому будет повести его. Ни у меня, ни у Артема нет прав. Так что я думаю мы отложим это до следующего раза, когда Дима возьмет с собой кого-нибудь.
На том и порешили.
Когда все ушли, мы остались с Олегом вдвоем. Я начала убирать со стола, мыть посуду – все, что угодно, лишь бы только не остаться в одной комнате с Олегом.
Вдруг он подошел ко мне сзади и обнял.
- Спасибо тебе за сегодняшний день, за то, что ты все приготовила и сделала для меня праздник.
Я искала в его словах иронию, ждала, когда же он скажет о том, что я сделала. Но Олег ничего не сказал. Не заметил? Не захотел говорить?
Спустя неделю Олег сказал:
- Я хочу съездить на неделю к родителям. Мне нужно побыть одному.
Всю эту неделю я старалась забыть о том вечере. Я почти не расставалась с Олегом, буквально ходила за ним по пятам. Я не видела Нелли и не звонила ей. В наши отношения с Олегом вернулась прежняя близость.
Мы много разговаривали, вместе выгуливали Фредди – моего щенка. Мне казалось, что так будет всегда. Оставалось только решить небольшую проблему – мое нежелание секса. Но я думала, что все наладится.
Желание Олега уехать от меня было непонятно. Мы никогда не расставались без крайней необходимости, и никогда он не ездил к родителям один. Я предложила:
- Давай съездим вместе.
- Не стоит. У тебя экзамены скоро.
- Ну и что? Я смогу там готовиться.
Олег сел в кресло и начал объяснять:
- Понимаешь, я считаю, что сейчас нам нужно отдохнуть друг от друга. Когда пара долго находится вместе, они надоедают друг другу, возникает привычка, обыденность.
- Но я не хочу отдыхать от тебя! У меня нет привычки, я просто хочу быть рядом с тобой.
Мне стало страшно оттого, что Олег может уехать. Я не знаю, чего я боялась : то ли того, что он не вернется или разлюбит меня, то ли мне было страшно оставаться одной в этой квартире, с которой была связана смерть мамы. Я ухватилась за последнее.
- Но я не могу здесь остаться ! Здесь умерла мама, и мне все напоминает об этом.
Но Олег был непреклонен :
- Я думаю, что тебе самой это нужно. Может, если ты побудешь здесь одна, твои страхи уйдут?
- А если нет?
- Если хочешь, мы можем поступить наоборот : к моим родителям поедешь ты, к тому же мама к тебе хорошо относится. А я побуду здесь.
- А можно просто остаться здесь, и чтобы никто ни к кому не ехал?
- Пойми, Катюш, мне это нужно. Нам это нужно. Мы не расстаемся, я люблю тебя, но сейчас нам нужна передышка.
- Я не могу без тебя. – Мне хотелось плакать, я не знала, как уговорить его.
Он посмотрел на меня участливо и спросил ровным тоном:
- Может, проблема в том, что у тебя возникла зависимость по отношению ко мне?
- Да! Хочешь поговорить об этом? Ты говоришь со мной, как психолог! Ты еще возьми конспект, посмотри, какой вопрос нужно задать следующим?
- А мне не нужен конспект, - Олег смотрел на меня без улыбки. – Я и так все вижу. Помнишь: если вопрос психолога вызывает у клиента раздражение, значит, вопрос попал в точку.
Я действительно злилась.
Олег продолжал.
- Я хочу, чтобы ты меня любила, а не зависела от меня. Твои чувства ко мне в последнее время стали какими-то истеричными, что ли. Прости, конечно. Но ты боишься меня отпустить от себя даже на час. Если ночью мне нужно встать, ты мгновенно просыпаешься и спрашиваешь: «Ты куда?» Ну, куда могу уйти среди ночи? И мне кажется, что на самом деле ты злишься на меня за свою зависимость. Тебе самой это тяжело, и я боюсь, что со временем ты начнешь меня ненавидеть.
В словах Олега была правда. Но я не знала, что мне делать с этим. Я ничего не ответила ему, надеясь на то, что он передумает. Я старалась угодить Олегу, в то же время не напрягая его. Но он начал готовиться к поездке, погладил и сложил в сумки рубашки, купил зубную пасту, мыло. Мне казалось, что он хочет напугать меня, и в последний момент передумает. Тему отъезда мы больше не обсуждали.
Еще через день он сказал:
- Я купил билеты. На завтра. Поезд в три часа дня. Ты мне приготовишь какую-нибудь еду с собой?
-Ты все-таки едешь?
- Ну, мы же уже обсудили это, правда? – он разговаривал со мной мягко, но настойчиво. Как с душевнобольной.
- Я вот что подумал. Может, мне взять с собой Фредди? Ты сможешь спокойно готовится к экзаменам, не заботясь о том, что пять раз в день нужно выгуливать и кормить щенка, а ему у родителей будет хорошо. Там лес рядом, мы гулять с ним будем.
- Ты? Фредди? Ты же его не любишь?
- Я вообще не люблю собак! Но с этой таксой я уже смирился. И к тому же так будет лучше. Ей нужен простор, это же охотничья собака.
- Ну ладно. – Я была удивлена, но все еще надеялась, что Олег шутит.
На следующий день я должна была идти в институт. Утром я увидела, что на кухне стоит сложенная сумка. Олег делал бутерброды. Я подошла к нему.
- Я прошу тебя, не уезжай, пожалуйста. Что ты хочешь? Я все сделаю.
Он обнял меня.
- Я прошу тебя, не надо. Через неделю я вернусь.
Я заплакала.
- Останься, пожалуйста. Я плакала, обнимала его и просила не уезжать. Я панически боялась его уезда.
- А хочешь, я приеду к тебе на выходные?
Олег уклончиво ответил:
- Я позвоню тебе.
Я позвонила ему днем из приемной института. Я ушла с последних двух лекций, чтобы успеть домой до того, как он уедет. В тот момент мне больше всего хотелось остановить его. Так, как будто от этого зависели наши отношения, наша жизнь. Я приехала домой в час дня. Но Олег уже уехал. В квартире было пусто. И он увез Фредди.
Я ходила по пустым комнатам, и мне казалось, что все закончилось.
Я заставила себя спуститься в магазин, купила еду. Когда-то же я жила одна! В общежитии, например. Я приготовила ужин, заварила чай. Скоро мне уже казалось, что в его отъезде нет ничего страшного, а я вела себя просто глупо, умоляя Олега остаться. Наверно, я и правда делаю что-то не так.
Вечером я позвонила Нелли. Но ее не было дома, а мобильник не отвечал.
Я осталась вечером одна впервые после смерти мамы. Раньше я любила одиночество, когда была подростком, мне очень нравилось, если мама уезжала и оставляла меня на ночь одну. Мне нравилось чувствовать себя хозяйкой дома, делать то , что мне нравилось – смотреть допоздна телевизор или слушать музыку, не сбавляя громкости.
А сейчас я действительно была хозяйкой дома, но это не приносило мне радости. Я стала бояться самой себя – как будто одиночество означало смерть.
Олег позвонил на второй день. Сказал, что доехал нормально и что завтра собирается в лес.
Я спросила :
- Ты не передумал?
На что он ответил:
- Не волнуйся, я вернусь дней через пять. И я уже успел за тобой соскучиться. Я тебя очень люблю.
После его звонка мне стало спокойней. Я уже получала удовольствие от одиночества. Что я могу сделать такого, из того, что обычно не могу себе позволить? И я решила: не готовить сегодня еду, после пар зайти к подруге, и всю ночь проиграть за компьютером. Может, Олег и прав – мне нужно почувствовать себя свободным взрослым человеком.
А рано утром раздался звонок. Это был Олег, и его голос был очень расстроенным.
Он сказал :
- Катя, у меня неприятности.
- Олег, что случилось?
- Вчера вечером меня избили?
- Кто? Ты в больнице?
- Нет, дома. Там вообще-то ничего страшного, Только синяк на пол-лица.
- Ты был у врача?
- Конечно. Мама сразу врача вызвала.
- А как это случилось? На тебя напали?
- Я вышел выгулять вечером Фредди. Решил пройтись. Было темно, потом кто-то посветил фонариком мне в лицо. Это были подростки, баловались, наверно. Я им сделал замечание, они не отреагировали, продолжали играться фонариком. Один начал меня оскорблять. Я не выдержал.
- Ты его ударил?
- Нет, что ты. – Олег возмутился. – Я отчитал его. А второй подошел и ударил меня. В лицо. Я стал кричать, а они убежали.
- Олег…Ты приедешь?
- Может мне лучше здесь пока побыть? Прийти в себя, а то с таким лицом ехать стыдно?
- Приезжай, пожалуйста. Я не могу без тебя .
- Хорошо. Я выеду первым же поездом.
Олег больше не сопротивлялся. И не хотел побыть один.
Он приехал на следующий день. Один.
- А где?...
- Он потерялся. Я пошел его выгуливать, а потом там было темно и он убежал. Я искал его, и мама ходила по дворам, но его не нашли.
Олег смотрел на меня с виноватым видом. Под глазом у него действительно был синяк.
- Я боялся тебе сразу сказать. Но ты не расстраивайся, пожалуйста.
Я молча ушла в спальню и закрыла дверь. Мне больно! Господи, как же мне было больно. Зачем я отдала его? Зачем ты взял его с собой? Мне хотелось заорать Олегу, что это он во всем виноват, что он специально взял его с собой, потому что он ему надоел.
Я сидела в комнате и считала, что совершаю чуть ли не подвиг, не говоря о своих чувствах, а Олег ждал от меня сочувствия. Заботы, потому что он был пострадавшим в этой истории.
ОЯ слышала, как он пошел в ванную, потом хлопнула дверца холодильника, потом послышались звук набираемого номера на телефоне. Скоро Олег осторожно открыл ко мне дверь.
- Пойдем? Ты меня покормишь?
Я молчала. Он вошел.
- Послушай, не надо так. Это всего лишь собака, и я не хотел. Я искал ее, правда.
Я молчала. Он сел рядом со мной.
- Зато дома будет чище и спокойней.
Я взорвалась.
- Зачем ты ее взял? Зачем? Ты хотел от нее избавиться.
- Нет, Катя. Нет. Просто так получилось.
Я не хотела его видеть.
- Уйди. Я прошу тебя , уйди. В другую комнату, куда угодно.
- Давай поговорим. Неужели тебе дороже собака? Мне плохо, меня побили.
В другой раз я бы пожалела Олега. Но не сейчас.
Раздраженный, он встал и закрыл за собой дверь.
Фредди, Фредди. Мой бедный Фредди, где ты? Может, бродишь где –то испуганный, голодный. Я предала тебя, я тебя бросила. Как мне найти тебя?
Я встала.
Олег сидела на кухне и пил чай.
- Олег, я на вокзал за билетами. Завтра я поеду искать щенка.
- А я?
- Хочешь – поехали со мной?
- Я не могу. Мне нужно будет на работу завтра съездить. Николай звонил, там с документами какие-то проблемы.
- Тогда я поеду одна.
С вокзала, еще не купив билет, я позвонила Нелли. Она сказала, что скоро приедет. И пообещала съездить со мной на поиски Фредди.
На вокзале были очереди недовольных людей. В этом году билеты на поезда стал продавать исключительно по паспортам, и это доставляло массу неудобств, особенно если нужно купить не один билет. Но я сделала это в разных кассах по одному своему паспорту. Правда, места оказались не рядом. До Скрябино, где жили родители Олега, дорога занимала четыре часа. Я думаю, что у нас с Нелли получится в тот же день вернуться назад.
Я шла домой и чувствовала пустоту внутри. Я не думаю, что Фредди найдется. Конечно, я поеду туда и обойду весь их маленький паршивый городок, но я уже знаю, что я его потеряла.
За эту неделю я поняла: я больше не боюсь оставаться одна. И меня больше не пугает разлука с Олегом. Человек рождается и умирает один, значит, он должен уметь жить один. Пришло понимание, что я не получу помощь от Олега. Он сам нуждается в утешении и помощи. Обида к нему прошла. Осталась равнодушие и уверенность в том, что я справлюсь сама. Только надолго ли меня хватит.
Нелли приехала поздно вечером. Как я была ей благодарна в тот момент!
До ее приезда мы почти не разговаривали с Олегом. Я сказала, что со мной поедет Нелли, и он, похоже, обрадовался этому. Обрадовался, потому что так ему было легче отпустить меня, легче справится со своим чувством вины. Он показывал обиду на меня. За то, что я не уделяю ему внимания, не делаю ему чай и компрессы. А мне не хотелось даже видеть его.
Я услышала, как остановился лифт на нашей площадке, и тут же распахнула дверь. Я угадала. Это была Нелли. Намокшая, без зонта, в симпатичной рыжей куртке и длинных, до колене сапогах, похожая на наездницу.
Я улыбнулась ей.
- Привет. Спасибо, что приехала.
- Что ты? Я все понимаю. Собака – это член семьи, как ребенок.
Я пропустила ее. Она сразу прошла на кухню и достала из куртки листы бумаги.
- Вот, держи.
Это были напечатанные объявления : «Пропал щенок таксы, 2,5 месяца. Откликается на кличку «Фредди». Нашедших прошу позвонить по этому телефону : 63-55-85. Код города 4457».
- Я попросила Диму их сделать. Нужно будет завтра их расклеить. Если мы его сразу не найдем, то остается надежда, что кто-то позвонит. Только их нужно разрезать.
- Конечно, я разрежу.
- И еще. Я указала свой номер телефона. – Нелли многозначительно на меня посмотрела – На всякий случай.
- Да, я думаю, так лучше. Вы чаще бываете дома, - мне не хотелось развивать эту тему, зная, что в соседней комнате сидит Олег. Он даже не вышел к Нелли.
Когда она ушла, я зашла в спальню. Олег лежал на кровати и смотрел «Новости». Обычно он в это время требует тишины, но сейчас убавил звук и повернулся ко мне.
- Ты едешь завтра?
- Да, с Нелли.
- Я надеюсь, что у вас получится его найти. Мне правда очень жаль. Ты мне чайку сделаешь? Голова что-то болит. Наверно, от удара. – Олег проявил ко мне должное внимание и теперь с полным правом требовал сочувствия к себе. Я принесла ему чай.
А рано утром позвонила Нелли.
- Привет!
- Привет! Я жду тебя. Не забыла, у нас поезд в десять утра?
- Нет, я не забыла. Тут такое дело… Сережка приболел, не могу его оставить. Ты не будешь возражать, если с тобой Артем съездит? У него как раз сегодня выходной.
- Да нет. Может, мне лучше одной?
- Ну, учитывая криминальную обстановку в том городке, лучше тебе там одной не ходить. К тому же обратно поезд отправляется в семь вечера, уже темно. И Артема я уже уговорила.
Я не стала возражать. Но когда уже положила трубку, вспомнила тот случай на дне рожденья Олега. Интересно, что до этого я совершенно забыла об Артеме. Никто не спросил меня о том вечере, включая и Нелли, и я решила, что никто ничего не заметил, а Артем, так же как и я, ни с кем этот случай не обсуждал. Поездка с Артемом беспокоила меня, но я была уверена, что никакие отношения между нами невозможны. Он никак не показал, что хочет продолжения отношений, и я отнесла тот случай на совесть выпитого в тот вечер.
Я не стала говорить Олегу о том, что моим спутником будет не Нелли, просто попрощалась с ним и вышла из дому.
Мы встретились с Артемом на вокзале. Он стоял возле киоска с газетами и рассматривал выставленные журналы. Я подошла и поздоровалась.
-Он хмуро посмотрел на меня и сказал :
- Пойдем. Поезд приходит на вторую платформу. Уже объявили.
Он не пошел первым, не выразив желания понести мой пакет с курткой и клеем. Всю дорогу Артем не проронил ни слова. Я тоже молчала. И злилась: в конце концов первым руку на мое колено положил он. И за что он на меня дуется? Если ему удобнее считать, что ничего не было, бог с ним. И я его не просила ехать со мной!
Подъезжая, поезд сбавил ход.
Я сказала:
- Все, следующая остановка - наша.
Он ответил.
- Я догадался. Мы же в Скрябино едем.
Я не выдержала:
- Тебя напрягаю я или эта поездка?
Он помолчал, потом ответил.
- Ну, кому понравится в свой выходной тащится в такую даль? У меня были определенные планы на этот день.
- Мог бы и не ехать со мной!
- Меня Нелли попросила. Да не бери в голову! Это у меня настроение такое, потому что рано разбудили. Пойдем.
Мы вышли из вагона. Он спросил:
- Ты знаешь, где искать? Куда он мог ходить гулять, этот… Олег.
- Похоже, он тебе не понравился?
- Честно говоря, только полный идиот мог пойти ночью в незнакомом городе по чужим дворам гулять собаку. Что, не мог ее в своем дворе выгулять?
- Давай начнем от дома родителей Олега.
Мы пошли в их двор. Изначально я планировала зайти к ним, поздороваться и расспросить, куда же мог пойти Олег.
Но чем дольше мы гуляли вокруг их дома, тем меньше у меня было желания подниматься наверх. К тому же мне не хотелось знакомить их с Артемом. Равно как и говорить о нем Олегу. Поэтому я решила:
- Давай просто обойдем все близлежащие дворы и расклеим объявления, не заходя к родителям.
Артем согласился:
- У меня то вообще нет никакого желания еще и с ними знакомится.
Мы расклеили объявления, потом Артем предложил расспросить сидящих на лавочках бабулек и мужиков, играющих в домино, не видели ли они таксу. Мы обошли несколько помоек, даже сходили в лес, но таксу так и не нашли.
Пора было идти на вокзал и возвращаться домой. Возвращаться ни с чем.
Вдруг Артем обнял меня и сказал :
- Не расстраивайся. Может, еще найдется. Мы же столько объявлений расклеили. Пойдем поедим чего-нибудь. Тебе нужно поесть.
Он повел меня в вокзальный буфет, заказал две чашки чая с бутербродами. Артем рассказывал о своей работе. Я спросила:
_ А почему у тебя выходной среди недели?
- Потому что я по воскресеньям я дежурю. Мы чередуемся в дежурствах, и тот, чья очередь дежурить на этой неделе, имеет право на выходной в рабочий день. Но вообще-то я подумываю о том, чтобы сменить работу.
Когда мы уже подъезжали к своей станции, Артем вдруг сказал:
- А ты классная. Раньше ты мне не очень нравилась. И я не думал, что ты поедешь искать собаку.
Было в его комплименте что-то необычное. Даже и не понятно, комплимент это или нет. На вокзале Артем позвонил Нелли и доложил, что мы приехали.
Потом повернулся ко мне:
- Нелли предложила тебе переночевать у нас. Уже темно, и пока ты доберешься домой, будет совсем поздно.
Действительно, было уже десять вечера. Автобусы в мой район прекращали ходить в девять. Мне оставалось либо ждать ночного трамвая, который еще неизвестно, ходит ли вообще, или воспользоваться предложением Артема.
Я с сомнением спросила:
- А как же Олег?
- От нас позвонишь, предупредишь. Чай, не маленький уже, сам переночует.
Я поехала к Нелли.
Дома были дети – Ирочка, Сережка и Игорь. И конечно же, собаки.
Артем сказал:
- Только вот есть небольшая проблемка. Нелли задерживается, нужно бы ужин приготовить. Продукты в холодильнике есть.
- Ну конечно, я помогу.
Он улыбнулся:
- Я так и думал.
Он достал из холодильника пакет, из которого вытащил грибы, консервированную кукурузу, горошек и пакет риса. Я посмотрела на этот странный состав продуктов:
- И что из всего этого можно сделать? И почему ты хранишь рис в холодильнике?
- Я его не храню. Просто купил и поставил пакет с продуктами в холодильник. А из всего этого мы будем делать рагу по моему рецепту. Сначала варишь рис, потом жаришь грибы, и все это смешиваешь. Ты можешь порезать грибы.
В его тоне была странная смесь уверенности и застенчивости. Мы приготовили то, что по каким то неведомым мне причинам Артем называл «рагу», покормили детей. Нелли все не было. Артем пошел их укладывать спать, а я наконец-то решилась позвонить Олегу. Я чувствовала себя провинившимся ребенком, задержавшимся допоздна на улице, и не знающим, как теперь прийти домой.
Олег снял трубку сразу же. Похоже, он сидел у телефона и ждал звонка.
- Катя, ты где?
- Олег, уже поздно, я не успела на автобус. Я останусь до утра у Нелли. – Я выпалила фразу одним духом, словно боясь, что Олег сейчас приедет и вытащит меня отсюда на глазах у всех.
- Это правда?
- Конечно. Ты можешь позвонить Нелли и спросить, - я ответила ему с вызовом.
- Я уже звонил. – ответил Олег.
- Тогда почему ты спрашиваешь, где я? – я взрослая ! Я уже большая! – повторяла я себе.
- Просто хотел убедиться. Не нравится мне это , - Олег уже просто бурчал, ожидая от меня оправданий. Но я не хотела доставлять ему такое удовольствие.
- До завтра. Спокойной ночи, - я положила трубку. Тут же раздался звук поворачиваемого в двери ключа, и вошла Нелли. Тайра выбежала к ней и бросилась ей на ноги.
- Тайра, солнышко, привет, - приговаривала Нелли. Она прошла ко мне в комнату.
- Привет! Я вижу, ты осталась . Ну и правильно. Куда бы ты поехала в такое время? – она разговаривала со мной, одновременно расстегивая куртку.- Кстати, Олег мне уже звонил. Он всегда тебя так контролирует?
- Обычно нет. Он боится, что у тебя я утрачу свой моральный облик. – я засмеялась, хотя на душе мне было совсем не весело.
- А вы молодцы, я смотрю. Деток накормили, спать уложили. Спасибо, - серьезно сказала Нелли. – Ты наверно, тоже хочешь отдохнуть? Пойдем, я тебя уложу.
Нелли принесла с собой набор постельного белья и полотенце.
. – Как съездили?
Я рассказала.
- Как ты думаешь, он найдется?
- Не знаю, Катюш. Хочется надеяться , что да.
Я с опаской задала вопрос:
- Ты не сердишься на меня?
- На тебя ? За что? – Нелли посмотрела мне в глаза.
- За то, что я оказалась такой безответственной. Ты ведь так любишь животных..
- Нет, что ты. К тому же потеряла его не ты.
- Ты думаешь, что …Олег сделал это специально?
- Может, здесь сыграло его любимое бессознательное? В любом случае, меня смущают некоторые вещи. Например, зачем он взял щенка с собой, если он его и дома раздражал? Почему он пошел выгуливать его ночью, в чужом городе, в чужом дворе?
- Да, странно все это. Но я не думаю, что он сознательно его потерял или выбросил.
Мы долго еще сидели и разговаривали. Потом Нелли пожелала мне спокойной ночи и ушла к себе.
       А утром я вернулась домой. Я не задумывалась ни о чем, не принимала никаких решений. Больше всего на свете мне хотелось найти Фредди.
Олег уже уехал на работу. Это было хорошо, потому что мне нужно было побыть одной.
Но только я вошла, зазвонил телефон. Это было Татьяна Ильинична, мама Олега.
- Доброе утро, Катя, - до пенсии она была школьной учительницей, и это наложило неизгладимый отпечаток. Речь ее всегда была официально-правильной, и вопросы она задавала тоном, которому позавидовал бы любой сотрудник КГБ.
- Здравствуйте, Татьяна Ильинична.
- Мне известно, что ты вчера была у нас в городе. Мы чем-то тебя обидели, что ты не соизволила зайти к нам?
- Нет, что вы. Я не хотела вас беспокоить. Я хотела найти собаку.
- Какое может быть беспокойство? Мы всегда рады тебя видеть.
- Да, я знаю.- мы кидали друг другу вежливые фразы, как игроки в теннис.
- Но я звоню вот по какому поводу. - Свекровь перешла к делу. –Я понимаю, что в ваших отношениях с Олегом сложные времена. Так бывает у многих пар. Но ты взрослая женщина, и должна понимать, что жизнь собаки и жизнь твоего мужа не равноценны. Человека избили, он пострадал и нуждается в твоем внимании и поддержке, а ты вместо того, чтобы уделить ему это самое внимание, занимаешься непонятно чем… - Я положила трубку, в которой продолжал звучать властный голос, и вышла из комнаты. Подошла к окну, посмотрела вниз. Мне казалось, что я прыгаю вниз без парашюта. Несравненное ощущение полета, свободы. А внизу – асфальт.
Раньше я бы никогда не позволила себе вот так с ней поступить. Почему? Потому что потом эти проблемы пришлось бы решать, а это гораздо хуже, чем один раз вытерпеть подобный разговор и раскаяться. Когда я вошла, в трубке слышалось:
- Алло! Алло! Катя?
Я осторожно положила трубку на рычаг и вытащила шнур из розетки.

Олег
Что происходит с Катей? Может, на нее так подействовала смерть матери? Но уже прошло девять месяцев, пора бы и пережить это. Меня пугает ее нервность, зависимость от меня. Она боится отпустить меня от себя даже на минуту, а когда я рядом, мне кажется, что я раздражаю ее. А что касается секса, так это… Его просто нет. Наши отношения становятся истерично-платоническими.
Я уехал к родителям, чтобы немного отдохнуть от этого. Расслабится. А тут еще эта собака!
Она говорит, что я намеренно потерял нее. Что у меня было «подсознательное желание избавиться от нее». Интересно: подсознательное намерение приравнивается к преступлению? Незнание вашего бессознательного не избавляет от ответственности. Хотел ли я, чтобы он пропала? Бог мой, конечно, нет. Но честно говоря, я не испытываю особой утраты. Эта зараза не давала спать, гадила в углах. Но этого я не скажу Кате. Хотя мне ее искренне жаль.
Но сегодня возникла проблема. Вчера вечером мне позвонила мама. И сказала, что Катя ездила в Скрябино с каким-то мужчиной. И к ним почему-то не зашла.
Я спрошу у Кати. Между нами не должно быть недомолвок.
Я думаю, что это все Нелли. Она со своими дурацкими идеями, со своей непонятной семьей дурно влияет на Катю. А может, дело не только в этом?


Катя
Вечером, к приходу Олега , я приготовила ужин- его любимый пирог с грибами. Но это не из-за чувства вины, нет. Мне не в чем было винить себя.
Олег сразу начал с вопросов.
- Катя, мне звонила мама. Ты ничего не хочешь мне рассказать? – подобный вопрос сразу вызывает в памяти несколько вещей, о которых ты явно не хочешь рассказывать. Тут главное не купиться, и правильно угадать, что же именно имеется в виду. А то бывает, расскажешь вовсе не то, о чем тебя спрашивают, но не менее интересное.
Я спросила:
- Ты о чем?
- Мама сказала, что ты была там не одна. С мужчиной. И не зашла к ней поздороваться. Меня интересует : с кем ты была там? И почему обидела маму?
- Я была там с Артемом. Это муж Нелли., они еще к нам приезжали вместе на твой день рожденья, помнишь? Нелли не смогла поехать, у нее ребенок заболел, и она попросила Артема. Я узнала об этом в последнюю минуту, - на первый взгляд, все было правдой.
- Вот как, – Олег задумчиво посмотрел на меня.- А мама?
- Честно говоря, мне не хотелось к ней заходить. Мы и так спешили.
- Катя, ты должна понимать, что мама живет в маленьком городке, где люди очень любят посплетничать. Ее все знают. Да и тебя тоже. Представь, каково ей выслушивать от какой-то тети Маши, что ее невестка разгуливала по городу с чужим мужчиной?
- А представь, каково мне знать, что мой муж как последний идиот поперся гулять с собакой ночью на помойку? И собаку потерял, и по морде получил? – все, что я за эти дни тщательно пыталась облечь в вежливую форму, вырвалось наружу. Мне хотелось бить Олега, оскорблять его. Но он остановил меня в свойственной ему манере.
- Давай поговорим об этом завтра, когда ты успокоишься. А пока я иду спать. Ты со мной?
Я молча развернулась и ушла спать в другую комнату. Впервые за все время наших отношений я уснула, как только легла на диван. Конечно, ссоры случались между нами и раньше. Но раньше мы долго выясняли наши отношения, и сели мне не удавалось добиться, чего я хочу, я могла кричать, ссориться. В ответ Олег ложился, поворачивался ко мне спиной и тут же засыпал. Я никогда нее могла понять, как ему это удавалось. Я же ворочалась полночи, ожидая, что он проснется, и мы продолжим. Потом все - таки будила его и говорила, что я согласна и вообще «давай мириться».
Сегодня же я уснула сразу.
Утром же произошло то, что изменило наши отношения. Я проснулась от того, что Олег обнимал меня сзади, пытаясь стащить ночную рубашку. Я не чувствовала боли или обиды. Просто решение уже было принято, и я шаг за шагом его выполнила. Я молча вытерпела утренний секс.
Потом так же молча встала и начала собираться в институт.
Я позвонила Нелли из автомата. И задала только один вопрос:
- Нелли, скажи, я могу пожить у тебя какое-то время?
Она не удивилась:
- Конечно, приезжай. Я буду тебя ждать.
Потом я сделала еще один звонок.
- Я немного поживу у Нелли.
И положила трубку.
По пути к Нелли я зашла в парикмахерскую и, потратив почти все деньги, что у меня были, перекрасила волосы в блондинку и сделала короткую стрижку.
Начиналась новая жизнь. В которой, как мне казалось, я сама принимаю решения.

 

ГЛАВА 2. СОВМЕСТНАЯ ЖИЗНЬ.

Понять, что произошло тогда, я смогла только через несколько лет. Уйдя от Олега, я как будто закрыла за собой дверь в прошлое. Насколько тяжело мне было расстаться с ним даже на час, настолько же легко сейчас я рассталась с ним на всю жизнь. Когда я звонила Нелли, у меня еще была иллюзия насчет того, что это временный шаг. Но чем дальше я шла, тем больше понимала, что возвращение назад невозможно. Нелли сказала мне:
- Я поняла, что ты не останешься с Олегом, когда услышала, что он потерял щенка. Для тебя Фредди стал замещением ребенка. А Олег не понял этого. Вернее, на примере щенка ты увидела его возможное отношение к ребенку – ревность, желание избавиться от него, неспособность пожалеть и понять слабого. Ты испугалась, что Олег не примет ребенка и, значит, не принимает тебя – твои желания, потребности. Олег старше тебя, у него уже есть свои дети, и все, чего он хотел – это заботы и внимания к себе. А тебе нужен ребенок, ты должна реализоваться как мать.
Да, мы много говорили тогда с Нелли. Говорили часами, забыв обо всем. Гуляли, готовили еду, ходили за покупками – и разговаривали. Она не давала мне остаться одной.
 Мы решили, что пока ситуация не разрешится, я поживу у нее. Я спросила:
- А Артем или Дима не будут против?
- Ну, Дима здесь пока еще не живет, а Артем против точно не будет.
Нелли поселила меня в комнате с диваном и компьютером, на который постоянно претендовали дети и их друзья.
А еще был Артем. В первый день он вечером вернулся домой, и Нелли тут же с порога объявила ему:
- Катя ушла от Олега, и поживет какое-то время у нас, пока все не решится.
Артем посмотрел на нас без удивления и сказал:
- Да? Ну ладно. У нас есть что-нибудь поесть? – и ушел на кухню.
Позже, вечером, он постучал ко мне в дверь:
- Можно?
- Да, конечно, заходи.
Он вошел и сел на диван. Почему-то дома Артем предпочитал ходить в одежде, который бы и бомж не позавидовал. Вот и сейчас на нем была старая застиранная футболка непонятного цвета и трико советских времен, растянутые на коленках и завязанные шнурком на талии. Но его это, по всей видимости, нисколько не смущало.
- Кать, из-за чего ты ушла от Олега? Это произошло не из-за нашей поездки?
Я немного покривила душой. Хотя и сама не знала правильного ответа.
- Нет, конечно, что ты. Может, эта поездка и стала толчком, но дело вовсе не в ней. Просто мы с Олегом разные люди.
- Я заметил это, - Артем грустно улыбнулся. – Честно говоря, я невысокого мнения об Олеге. Я видел, как он к тебе относится. Но я бы не хотел стать причиной вашего развода. Не хотел бы, чтобы вы расстались из-за его ревности.
- Ты не причем здесь, Артем, – мне стало любопытно, что кроется за его словами - не страх ли, что расставшись с Олегом, я тут же повешусь ему на шею.
Он продолжал, не слушая меня.
- У нас здесь и так непростая ситуация. Нелли с Димой. У меня с Ксюшей ничего не вышло. Семья распадается. И я не хочу быть хоть как-то причастным к разрушению ваших отношений. Я думаю, что, несмотря ни на что, тебе нужно самой разобраться с Олегом. Поехать к нему, поговорить и попробовать еще раз. Не стоит рубить сгоряча.
Я задумалась.
- Нет, Артем. Ничего не выйдет. Если проблема в том, что я создаю вам неудобства, живя здесь, тогда конечно…
Артем взял меня за руку.
- Глупенькая… Дело не в этом. Живи здесь, сколько хочешь. Просто я считаю, что если есть хоть небольшой шанс сохранить отношения, нужно попробовать это сделать. Но тебе, конечно, виднее.
Мы замолчали. Потом он встал.
- Ладно, спокойной ночи.
И вышел из комнаты.
Я осталась одна со своими мыслями. За эту неделю я потеряла все, что было так дорого для меня - мужа, дом, щенка. Я чувствовала отвращение к мужчинам, к их прикосновениям, взглядам. Ко всем, кроме Артема, который ничего от меня не хотел.

Утром я увидела его выходящим из комнаты Нелли. Я спросила ее за завтраком.
- А где Дима? Он еще не переехал сюда?
Нелли подняла голову:
- Он в Москве сейчас. Улаживает дела, связанные с открытием своей фирмы. Ему нужно перезаключить все договора с поставщиками на имя «Астарты» - так называется его фирма. Все поставщики, которые работали с головным офисом в сфере коммуникаций, теперь переходят к «Астарте».
- Понятно. Так что у Димы теперь будет свой бизнес.
- Наполовину свой. То есть, конечно, все текущие вопросы будет решать он, но фирма принадлежит австрийским собственникам, и определять ее деятельность будут именно они.
- На Диме лежит большая ответственность.
Нелли улыбнулась.
- Он умничка. И я думаю, что он справится.
Я не решилась спросить ее, почему Артем ночует в ее спальне. Пока я готовилась к этому вопросу, раздался звонок в дверь. Нелли встала.
- Я открою.
Это был Олег. Возбужденный, нервный, в руках он держал большой букет ярко-красных роз. Розы в это время года…
Он сделал шаг вперед, оттеснив Нелли.
- Мне нужна Катя.
Нелли сделала попытку преградить ему путь, но он оттолкнул ее и направился ко мне.
- Катя, нам нужно поговорить. Без свидетелей, - он выразительно посмотрел на Нелли. Она встала у двери.
- Олег, я уйду только в том случае, если этого захочет Катя. – В ее голосе был вызов, она смотрела на Олега в упор.
Мне стало страшно. Я боялась, что он силой заберет меня отсюда. Мне хотелось спрятаться за Нелли, убежать отсюда. Я сказала:
- Нет, я не хочу, чтобы ты уходила.
Олег увидел, что выгнать Нелли ему не удастся, и решил не обращать на нее внимания.
- Катя, тебе нужно вернуться домой! Тебя обманули, заставили! Я хочу, чтобы ты вернулась, Катюша! - несмотря на то, что слова были умоляющими, Олег говорил все это агрессивно.
Я сказала, стараясь быть спокойной:
- Нет, Олег. Я хочу остаться здесь.
Он швырнул на пол букет.
- Кто он? Скажи мне, кто он? Где? Где он прячется?
Нелли насмешливо посмотрела на Олега:
- Кто? Кого ты ищешь, Олег?
Олег метнулся из кухни, так быстро, что Нелли от неожиданности отскочила . Он бежал по коридору, заглядывая во все двери.
Зачем-то заглянул в сортир.
- Олег, ты забыл посмотреть в мусорном ведре, - ледяным тоном сказала Нелли. Олег действительно побежал на кухню к раковине. Мы наблюдали за ним. Мне уже стало смешно.
- Да у вас, батенька, паранойя,- заключила Нелли. Она подошла к двери.
- Так, дорогой. Мне это надоело. Убирайся отсюда. Хватит обшаривать мой дом. Сейчас дети придут.
Олег повернулся к Нелли :
- Ты дрянь! Стерва! Я тебе…
В этот момент открылась дверь и вошел Артем.
- О, как я кстати. Что здесь происходит?
Он был невозмутим, как и Нелли. Нелли объяснила:
- Да вот. Ищем любовников в уборной и под раковиной.
- Так, понятно.
 Артем подошел к Олегу и взял его под руку.
- Пойдем, поговорим.
Тот молча пошел за ним в пустую детскую. Артем прикрыл дверь.
Мы с Нелли остались вдвоем. Она обняла меня:
- Не переживай. Они сами разберутся.
Я спросила:
- Мне нужно уехать?
- Нет. Тебе не стоит сейчас уезжать, - серьезно сказала Нелли.

Артем

Я закрыл дверь, и мы остались вдвоем с этим придурком. Мне тоже случалось терять голову из-за ревности, но до такой стадии я еще никогда не доходил. К тому же единственным поводом для ревности у Олега была его собственная глупость. Я спросил его:
- В чем дело?
- Вы забрали мою жену. Вы прячете ее от меня. И я заставлю вас ее вернуть.
- Твоя жена не ребенок, Олег. Она взрослый человек. И если она решит вернуться, ее никто здесь удерживать не будет.
Как ни странно, Олег постепенно успокаивался. Интересно, что на него так подействовало: мои слова или мое преимущество в росте и весе?
Он спросил несмело:
- Катя ушла к тебе?
- Нет, Олег. Катя ушла от тебя. А я могу тебе поклясться, что у меня с ней ничего нет. Я все еще люблю свою жену, несмотря на то, что она уходит к другому. И, как видишь, я не делаю из этого трагедии.
Определенно, у нас с ним было что-то общее. Наверно, именно потому он и поверил мне. Я настаивал:
- Тебе лучше уйти сейчас, поверь. Пусть пройдет время, и вы сами во всем разберетесь. А пока Катя поживет у нас.
Олег спросил:
- И ты обещаешь, что у тебя с ней ничего не будет?
- Я люблю Нелли.
Олег медленно пошел к двери. Он вышел в коридор, прошел, не поднимая головы, мимо Нелли и вышел из квартиры. Нелли подошла ко мне:
- Поговорили?
- Да. Как видишь, я на него хорошо действую.
Она сказала:
- Спасибо тебе. А то я даже немного испугалась. Ты поговоришь с Катей? Она в комнате.
- Я у вас что сегодня, мировой судья?
- Пожалуйста.
-Ну, хорошо.
Я пошел к Кате.
Она сидела на диване, забившись в угол. Больше всего на свете я бы хотел сейчас говорит с Нелли, хотел обнимать ее, быть с ней рядом.

Катя
 Я ушла в комнату и закрыла дверь. Я совсем не хотела знать, что сейчас происходит за дверью. Главное, чтобы никто не заставил меня уйти отсюда. Я вспомнила, как в детстве я уехала в гости к подруге за город. Мама отпустила меня, потому что к ней пришли гости, и я ей явно мешала. Обычно она не пускала меня одну так далеко, даже несмотря на то, что мне было уже пятнадцать. Но была зима, и когда пришло время уезжать, выяснилось, что дорогу замело снегом, и транспорт ходит очень медленно. Было уже поздно, и я решила остаться до утра. Телефона у подруги не было. А ночью, часов в двенадцать, приехала мама на машине. Как она пробралась через все эти пробки, ума не приложу. На глазах у подруги и ее родителей она буквально вытащила меня из дому, рассказывая все, что она обо мне думает.
Так и сейчас я боялась, что Олег сделает то же самое. Почему-то мне казалось, что у него есть такое право. И мне было стыдно смотреть в глаза Нелли и Артему.
Артем пришел ко мне и сел рядом. Я молчала, боясь спросить. Он сказал:
- Олег ушел.
- И?
- И ничего. Он просто ушел. – Артем вдруг обнял меня и прижал к себе. Я расплакалась. Он долго сидел, поглаживая меня по голове. Потом сказал:
- А знаешь что? Поехали с нами завтра на праздник? У брата Нелли, Руслана, жену завтра выписывают из роддома. У них родился сын. И мы едем к ним все это отмечать.
- А я и не знала, что у Нелли есть брат.
- Это двоюродный брат. Поедешь?
- А мне можно? Это же ваш семейный праздник?
- Ну конечно. Я думаю, что никто против не будет.
- Хорошо.
Мы долго сидели, обнявшись. А внутри меня веселился маленький лукавый чертенок с вопросом, на который я не хотела отвечать : «Почему я здесь?».

На следующий день мы поехали забирать Таню из роддома. Это было так необычно для меня - участвовать в делах большой семьи. Мы долго готовились, выбирали цветы, думали, что подарить.
Никто у меня ничего не спрашивал, наверно, Нелли как-то объяснила мое присутствие. Или у них было так принято – ничему не удивляться. Нелли была с Димой, который только сегодня утром вернулся из командировки, и я старалась им не мешать.
Многих сегодня я увидела впервые. Например, тетю Нелли, которая спрашивала у всех, что же теперь Танечке можно кушать. Все бегали, суетились и боялись опоздать к двум часам – именно в это время ее должны были отпустить.
А потом из роддома вышла улыбающаяся, бледная Таня с кем-то, укутанным в одеяло. К ней тут же подбежал Руслан и забрал это нечто. Мне не терпелось посмотреть – я никогда не видела младенцев, хотя и читала в журналах, что в первые дни их вид вовсе не такой, как в рекламе памперсов.
Все это время я будто наблюдала за собой со стороны. Мне очень хотелось почувствовать себя частью этой большой семьи, и мне казалось, что так оно и есть. Большая семья представлялась мне залогом безопасности, перед которым отступал страх потери. Когда вокруг так много любящих людей, уже не цепляешься за одного и не зависишь так от него. Кроме того, эта семья казалась мне подтверждением того, что вот: люди живут, и с ними годами не происходит ничего страшного. Все живы, здоровы. Женятся, рождаются дети. Если, конечно, забыть о трагедии родителей Нелли.
Артем сидел за общим столом рядом со мной. Он наклонился ко мне и шепнул:
- Не люблю эти застолья и семейные праздники. Может, ну их? Все равно мы здесь чужие.
Умеет ободрить. Конечно, чужие, кто ж спорит. Я тоже начала говорить шепотом:
-А мы можем уйти? Никто не обидится?
Он скептически усмехнулся:
- Ты думаешь, это кто-то заметит?
Мы тихонько направились к выходу. Я обернулась от двери, проверяя, заметили ли наш уход. Все были увлечены беседой. И только тетя Нелли проводила нас внимательным взглядом.
Мы вышли во двор. Артем посмотрел на часы:
- Если мы сейчас чуть-чуть поспешим, то успеем на автобус.
- А Нелли?
- Ее Дима привезет.
Мы пошли.
Я спросила, не удержавшись:
- А почему ты сказал, что никому нет дела до нашего ухода? Ну, до моего понятно, но ведь ты их знаешь много лет?
Артем опустил голову.
- Я их знаю только как муж Нелли. А сейчас, похоже, статус изменился. Вот теперь пусть Дима и отдувается.
Слова были вроде были шутливыми, но произнес он их весьма невесело. Я спросила:
- Ты очень переживаешь, что у Нелли появился другой мужчина?
Он задумался:
- Да, есть немного.
Мы помолчали. Я взяла его за руку. Он руку не отнял:
- Сложно все это. Наверно, я хотел бы попробовать еще раз и увидеть, как это – нормальная семья. Когда есть только двое, и никого больше…

Артем

Я не понимал, что происходит. У Нелли появилась новая игрушка – Катя? Или все намного серьезней?
Как правило, на каждом этапе жизни у Нелли была своя подруга. Сменялись этапы, сменялись подруги. Причем расставание с каждой из них было болезненным. И в большинстве случаев связано с тем, что у Нелли пытались увести любовника. Конечно, безуспешно. Постоянной оставалась только Вика. Нагловатая толстушка, которая пыталась быть похожей на Нелли. Вика дружила с Нелли еще с института. Лет пять назад между ними что-то произошло, похоже, это было связано с Вадиком, тогдашним развлечением Нелли. Что именно произошло, я толком не знал. Но Вика осталась.
Я заметил, что Нелли всегда выбирала подруг, уступавших ей во внешности и уверенности в себе. Что ж, наверное, это и есть своеобразная женская мудрость. Совсем без них она обходиться не могла – Нелли всегда ощущала потребность в женщине рядом. Хотя сейчас я был готов заменить ей всех друзей и подруг.
Появление Кати смущало меня. Конечно, чем-то она походила на других женщин, которых предпочитала Нелли. Но в ее фигуре и лице не было ничего, что говорило бы о ее ущербности – достаточно стройная фигура, правильные черты лица. Но когда я увидел ее в первый раз, то заметил, что эта девушка имеет слабое представление о своем теле, и не умеет подчеркнуть свои достоинства. Она носила платья, которые делали ее грудь большой, и закрывали привлекательные, в общем-то, ножки; одевала джинсы с низкой талией, из-за чего животик нависал над поясом; носила какие-то ужасные джинсовые куртки с широченными плечами. Одежда выглядела на ней снятой с чужого плеча, причем снятой с людей разного возраста и комплекции. Вернее всего, Катя не могла еще определить свой стиль и бросалась в крайности.
Да-да, я всегда обращал внимание на женскую одежду. На свою мне было плевать. Интересно наблюдать за тем, как одежда преображает женщину, превращая уродину в обаяшку, и наоборот. И у меня была женщина, во внешность которой я вложил много внимания. Это Нелли.
Когда мы познакомились, она носила очки, делавшие ее похожей на мымру - училку, и невообразимые старушечьи платья. Теперь же…
Внешний вид обманчив. Главное, что скрывается под ним. Но я уверен, что женщина, знающая свое тело и умеющая доставить себе удовольствие, не может быть некрасивой, во что бы она ни была одетой.
Но вернемся к Кате. В ней было что-то, что смущало и привлекало меня. Я видел в ней гусеницу, которая, при умелом обращении могла превратиться в бабочку. И это делало ее опасной для Нелли.
Или для меня?

Катя
Я не понимала Артема. Вроде бы я нравилась ему. А он мне?
Вчера вечером, когда мы вернулись с праздника, он поцеловал меня. Мы смотрели фильм, прижавшись друг к другу на диване, в пустой квартире, и ждали, когда приедет Нелли с детьми.
Вдруг он начал целовать меня, поглаживая по спине. Я ждала продолжения, но потом Артем вдруг отстранился и уставился в монитор. Я побаиваюсь его, боюсь его насмешливого взгляда – как будто он знает обо мне больше, чем говорит.
А вечером, после суматохи, вызванной приездом Нелли и укладыванием детой, он зашел ко мне в комнату. Я думала, я хотела, чтобы он остался. Но он пожелал мне «спокойной ночи», и ушел.
В спальню Нелли.
Почему он спит с ней? Или они просто спят в одной комнате?
Утром я вышла на кухню. Нелли уже была там. Она сидела за столом в ночной рубашке и ждала, пока закипит чайник. Я спросила:
- Артем уже ушел?
- Ага, - Нелли довольно улыбалась. – И забрал с собой детей. Так что мы абсолютно свободны от тяжелых утренних обязанностей.
Она смотрела на меня с хитрой улыбкой. Я начала заваривать чай, ничего не отвечая. Нелли продолжила:
- Вы вчера раньше вернулись…
- Да, Артем так захотел. Сказал, что никто не заметит нашего отсутствия.
- Почему же?
- Он считает, что его место занял Дима, и теперь ему незачем заботиться о том, что о нем подумают.
Нелли вздохнула.
- Глупость какая. Конечно, никто на Артема не обиделся, за то, что он ушел. Но Дима не занял его место, и мои родственники очень хорошо относятся к Артему. Просто они не задают никаких вопросов, и спокойно приняли Диму. Понимаешь, я давно уже их воспитала. Они не вмешиваются в мою личную жизнь. Не помогают ни в чем, даже с детками, но и не вмешиваются. Их обязанность – принять вежливо тех, кто приходит со мной, что они и делают. Так что никто ничье место не занимал, и Артему нечего страдать по этому поводу.
- Он очень переживает из-за твоего ухода.
- Правда? – Нелли насмешливо посмотрела на меня. – Это он тебе сказал? Артем любит пострадать на публику. Но наши отношения давно завершились, и он знает об этом. Если бы я вдруг сказала, что бросаю Диму и возвращаюсь к нему, он бы страдал не меньше. Я вижу сейчас, что ты ему очень нравишься.
- Но он ушел спать к тебе…
Нелли засмеялась.
- Ах, ты об этом. Артем боится сделать хоть какой-то шаг. После неудачи с Ксюшей он боится, что история повторится. Да и просто он по натуре человек ведомый. Боится принимать на себя ответственность.
- А мне кажется, что он боится тебя. Что ты воспримешь его отношения со мной как предательство.
Нелли внимательно посмотрела на меня.
- А он тебе нравится?
Я не знала, что ответить. Да, Артем нравился мне, но еще не закончилась история с Олегом. К моим сомнениям примешивалась еще одно: фактически я уводила мужа у подруги.
- Я думаю, что да, но боюсь, что поступаю плохо по отношению к тебе.
Нелли удивилась:
- Это еще почему? Знаешь, - она помолчала, затем заговорила, как будто сомневаясь. – Я много думала об этом. По большому счету, я хочу, чтобы Артем остался с тобой. Ты, в отличие от Ксюши, не пытаешься разрушить то, что у нас есть, и я надеюсь, не будешь пытаться увести Артема из семьи сейчас, пока мне нужно, чтобы он оставался здесь. Мы с тобой хорошо подходим друг другу. Если у вас с Артемом получится, все от этого только выиграют. Сочетание обаятельной интересной женщины и талантливого, но чудаковатого мужа несет в себе большие перспективы. Артем – он в чем-то гений! Когда мы учились, у него было очень много всяких идей, он даже за границу уехать хотел. В Штаты.
- И почему не уехал?
- Да так. Не получилось как-то. Не хватило желания. Чтобы достичь чего-то, ему нужно, чтоб кто-то его подтолкнул.
Она посмотрела на меня
- Да-да. Он замечательный специалист, и со временем многого добьется. Если, конечно, с ним рядом будет женщина, которая сможет его поддержать.
Мне очень нравилось то, что говорила Нелли. Как будто она давала мне санкцию на отношения с Артемом. Но она вдруг сменила тему:
- Кстати, - спросила она. – А как ты видишь свои дальнейшие отношения с Олегом?
Я тут же ответила. В этом вопросе сомнений у меня больше не было.
- Никаких отношений больше не будет. Все закончилось.
Нелли сказала:
- Тогда тебе пора забрать свои вещи.
Я запротестовала:
- Я даже не думала об этом. Я боюсь звонить ему, боюсь встречаться с ним.
Нелли настаивала:
- Но это нужно сделать. Вот, например – сегодня похолодало. В чем ты пойдешь в институт - а я помню, у тебя сегодня зачет? Тебе нужны твои вещи, учебники, белье, в конце концов. Или ты хочешь оставить свои трусики Олегу на память?
Я встала.
- Кстати об институте. Уже десять, мне пора собираться.
Нелли смягчилась.
- Ладно, пойдешь в моей рыжей куртке.
Я пошла к двери.
- Пойду одеваться. Поедешь со мной?
Нелли улыбнулась.
- Поеду, конечно. Мне тоже надо там кое-что сделать.
Я уже вышла в коридор, когда Нелли сказала, не повышая тона.
- К слову, Олег ведь живет в квартире твоей мамы.
Я пошла к себе в комнату. Конечно, вопрос с квартирой и вещами нужно было решать. Мне нужны были деньги, я не могла жить здесь за счет Нелли, а все вещи, книги и деньги остались в той квартире.
Когда я оставалась одна, настроение менялось каждые десять минут. Сейчас я боялась принять какое-то решение, потому что не знала, какое же из моих настроений истинное. С одной стороны, я хотела быть здесь, жить по-другому. Я очень хотела научиться жить в большой семье, думать не только о себе. Но с другой стороны, я сомневалась в правильности своего выбора. Хотела все вернуть, вернуться домой, к Олегу. С этой семьей меня связывала только Нелли, все остальные были для меня чужими.
Наверно, лучшим решением для меня в этой ситуации было бы решение пожить какое-то время одной. Но как это сделать? Для этого пришлось бы выгнать Олега из маминой квартиры, а я пока что была к этому не готова.
В институте нас ждал сюрприз. Уже у входа меня удивили любопытные взгляды, которыми нас провожали. Но я не придала этому значения. Я шла на зачет, перед которым была лекция Ларисы. Ее лекции я сталась не пропускать. Сегодня речь шла о завершении диалога с клиентом – о том, как сообщить ему о том, что его время вышло, при этом не нанеся ему травму. Лекция, как всегда была интересной. Но я вдруг почувствовала резкую боль внизу живота. Мне нужно было выйти, и чем скорее, тем лучше. Я поднялась и тихонько пошла к выходу. Поднимать руку и спрашивать, можно ли мне выйти в туалет, показалось мне смешным.
Войти в кабинет до звонка на перерыв я не решилась. Не хотела отвлекать Ларису своими передвижениями. Поэтому я спокойно подождала в буфете до звонка, а потом пошла в аудиторию.
Навстречу мне шла Лариса. Она остановила меня и начала кричать:
- Катя, что ты себе позволяешь?
Я остановилась.
- Ты уходишь с лекции, даже не спросив! Ты ведешь себя вызывающе!
Я начала оправдываться, но она даже не слышала меня.
- Я просто не хотела Вас отвлекать, - я лепетала слова, которые были никому не нужны.
Лариса бросила, уходя.
- Зайди ко мне на следующей перемене.
Я кое-как высидела ее лекцию, стараясь не смотреть на нее лишний раз. Я не понимала, что произошло. В том, что я вышла из кабинета, не было ничего удивительного. Так делали многие, и Ларису это не раздражало. Наоборот, она говорила, что нет ничего нелепее, чем вид взрослого человека, тянущего руку, как первоклашка, с вопросом: «А можно мне в туалет?»
Как будто на этот вопрос возможно ответить отказом.
Я постучала и открыла дверь. Где-то я читала, что ждать ответа после стука в служебный кабинет – признак дурного тона – как будто визитер подозревает, что его владелец может заниматься чем-то неприличным в рабочее время.
Лариса сидела за столом и что-то писала. Она кивнула мне:
- Входи, Катя.
Я вошла и стала у двери. Она указала на стул:
- Чего стоишь? Садись? – она выглядела очень уставшей. От злости не осталось и следа, ее сменила усталость и печаль. Лариса как будто постарела. Или просто стала выглядеть на свои годы, ведь всегда она старалась казаться моложе. Она спросила меня:
- Я думаю, ты знаешь, что здесь произошло?
Я удивилась:
- Что Вы имеете в виду?
Она ответила вопросом:
- Почему ты ушла от Олега?
- Моя личная жизнь стала делом института?
Лариса опустила голову.
- Нет, Катя. Просто я не могу оставаться в стороне. – Она повторила. – Так все-таки, что у вас с Олегом произошло?
- Я не хочу отвечать на этот вопрос, - я скрестила руки на груди.
- К сожалению, ваша ссора задела и нас.
Я удивилась:
- Что Вы хотите этим сказать?
- Вчера Олег пошел к декану, Вадиму Николаевичу, и сказал, что благодаря моему подходу к обучению студентов разрушаются семьи.
Я была потрясена. Лариса продолжала.
- Он сказал, что я на своих консультациях подаю студентом дурной пример, приводя сюда людей нетрадиционной ориентации. И что я виновата в распаде вашего брака, потому что благодаря мне ты променяла его на женщину, Нелли, и ушла от него, чтобы создать семью с ней. И что она заманила тебя к себе при помощи методов НЛП и гипноза, чтобы не отдавать тебе деньги за машину.
Она обхватила голову руками.
- Бред какой-то, – я не знала, что и сказать.- Олег не мог пойти на такое.
- Да, бред. Но я думаю, что я имею право потребовать от тебя объяснений. Что происходит, Катя? Ответь мне хотя бы на один вопрос: твой уход действительно связан с деньгами?
Возможно, если бы Лариса повела себя чуть-чуть по-другому, не потребуй она от меня чего-то с позиции силы, все могло бы пойти иначе. Я хотела поговорить с кем-нибудь, спросить у кого-то совета. Но после слов Ларисы мне хотелось защищаться, и общаться мне хотелось только с одним человеком – с Нелли. Я встала.
- Извините, но я не собираюсь обсуждать с кем-либо свою жизнь. Даже с Вами, несмотря на все уважение к Вам. Хотя, если Вам будет от этого спокойнее, я уверяю Вас, что никаких любовных отношений с Нелли у меня нет.
Я вышла из кабинета, даже не обернувшись.
На следующий день я забрала документы из института. Сделала это, даже не раздумывая. Спустя время я узнала, что Лариса тоже ушла – она уехала в Питер, где в каком-то вузе получила место завкафедрой.
Так я лишалась всего, что окружало меня.

Олег
Я пришел в пустую квартиру. В чужую для меня квартиру, где все было связано с Катей.
Тишина. Только капает вода в кране, который я так и не успел починить. Кап-кап, кап-кап…
Я никогда не думал, что Катя может так предать меня. Мало того, что она ушла, так она еще выставила меня на посмешище. Хотя что это значит в сравнении с тем, что она ушла?
Я надеялся вернуть ее. Достаточно долго мне казалось, что все это - глупая шутка, и еще чуть-чуть, и она остановится. Но я сам, своими руками, сделал все, чтобы она не вернулась.
Да, это была ошибка – идти в институт. Но тогда мне казалось, что это остановит ее. Что так она услышит меня - услышит то, что я хотел ей сказать. То, что нельзя доверять людям, которые сейчас окружили ее.
Я не верю Нелли. Я ненавижу эту дрянь.
Но все кончено. Вчера Катя забрала вещи. Свои вещи из своей же квартиры. Она хочет убежать от меня настолько, что даже оставила мне эту квартиру. Временно, разумеется. Пока я не найду себе жилье.
Она приехала вчера с Артемом и Димой – этими тупыми китайскими болванчиками, которые только и могут, что кивать головами, соглашаясь с Нелли во всем. Они сидели в квартире и наблюдали за мной, пока Катя складывала сумки. Охраняли ее от меня?

Катя
Прошло две недели со дня моего переезда к Нелли.
Ниточки, связывавшие меня с прошлым, становились все тоньше. Постепенно я перестала общаться с людьми, которых знала раньше. С людьми, которым приходилось как-то объяснять свой уход - от Олега, из дома, из института.
Но мне не было грустно от этого. Наоборот, я думала, что впервые в жизни я сделала самостоятельный выбор, а не подчинилась воле обстоятельств.
Мне вдруг захотелось поехать на кладбище – к маме. Я не была там со дня похорон. Много раз проезжала мимо, обещая себе, что в следующий раз я обязательно куплю цветы и зайду. Но следующий раз так и не наступал. Я боялась почувствовать боль утраты, боялась, что не справлюсь с ней?
Сейчас же мне захотелось достать старые фотографии, положить цветы на мамину могилу. Только сейчас я смогла простить ее. В моем сердце не осталось страха и обиды – только грусть. Я простила маму, потому что почувствовала себя свободной. Я сама могу выбирать свой путь, не пытаюсь втиснуть себя в ее рамки.
Я поняла, что в Олеге я находила замену матери – так же воевала с ним и также боялась его осуждения. Приносила домой щенка, которого он не хотел, думала о том, как ему сказать об этом. И ни разу мне не пришла в голову простая мысль – это прежде всего мой дом, моя квартира, в которой я имею право сама решать, с кем мне жить.
Жить с Нелли было интересно. Мы вместе отводили детей в садик и школу, ездили за продуктами, готовили. Я училась общаться с детьми и готовить на такую большую семью. Мы могли говорить часами, не обращая внимания на время.
Было еще кое-что в моей жизни с Нелли.
Это отношения с Артемом.
Он то приближался, то отдалялся от меня.
Однажды мы оказались одни в доме. Да, в такой семье одиночество - большая редкость. Это вышло случайно – утром Нелли ушла к Тане помочь с малышом, и дети увязались за ней. А мы с Артемом пошли принести пачку забытых пеленок.
Я вышла на балкон снять пеленки, и почувствовала руки Артема, обнимающие меня. Он повернул меня к себе и начал целовать.
То, о чем я мечтала, произошло так быстро и нелепо, что я даже не успела ничего понять. А потом вошла Нелли – мы даже забыли запереть входную дверь. Пока она дошла до моей комнаты в конце коридора, мы уже успели одеться. Но она все равно обо всем догадалась по моему лицу, красному от смущения. Она многозначительно посмотрела на Артема, а тот отвернулся.
А вечером Артем долго не возвращался с работы. Не было и Нелли.
Пару дней назад мы с Артемом смотрели кино. Да, это было занятие, которое нас хоть как-то объединяло. Мы сидели вдвоем в темной комнате, уже было около одиннадцати. Я начала целовать его, но он вдруг отстранился, прошептал: «Прости, я не могу. Я люблю Нелли, и хочу быть только с ней!»
Я ушла.
Постучала в комнату Нелли. Она сидела одна, на ковре перед маленьким столиком, на котором горела свеча.
Я вошла к ней и тихонько села рядом.
Она ласково спросила:
- Не получается?
Я расплакалась. Она погладила меня по голове и сказала тихим голосом:
- Он глупый. Просто глупый. Я вижу, что ты могла бы сделать его счастливой. У тебя бы это получилось гораздо лучше, чем у меня.
Я так хотела ей верить! Мы сидели и молчали, наблюдая за огнем свечи.
Потом Нелли сказала:
- Представляешь, Дима зовет меня на работу в свою фирму.
- А ты что?
- А я пока что думаю. Конечно, ему сейчас нужна моя поддержка, пока фирма встанет на ноги. Но я сомневаюсь - деткам тоже нужно внимание. Я, конечно, оговорила с ним условия – больничные, рабочий день до половины шестого, отпуск, но все же пока окончательно не решила.
Я спросила:
- А чем ты будешь там заниматься?
Нелли не успела ответить: в дверь осторожно протиснулся Артем. Он сел рядом с нами, спросив:
- Не помешаю?
- Ну что ты, - ответила Нелли. В тот момент мы, трое, любили друг друга. Конечно, каждый из нас мечтал о своей бесконечной власти над другим, но нас было трое, и нам еще предстояло научиться делить друг друга.
После разговора с Нелли Артем впервые остался ночевать со мной. Долгое время он просто спал со мной в одной постели, не разрешая мне прикасаться к нему, но я понимала, что это вопрос времени. В тот вечер он понял, что возврата к прошлому не будет никогда.
Он сказал мне:
- Я все еще люблю Нелли, и не могу быть полностью с тобой. Мне приятно целовать тебя, мне нравится секс с тобой, но если вдруг появится хоть маленькая, незначительная надежда, что Нелли может вернуться ко мне, я уйду, не оглядываясь, и не вспомню о тебе.
- Тогда почему ты сейчас со мной?
- Потому что так хочет Нелли. Потому что она дала мне понять, что никогда не будет моей.
И я принимала всю жестокость, весь садизм этих слов, и думала, что смогу изменить, «вылечить» его. Мы лежали рядом, и держались за руки, боясь сделать лишнее движение.
Так мы остались жить в одной комнате.
А на следующее утро я увидела зареванного Игоря, выходящего из комнаты Нелли. Я заметила, что в последнее время он стал избегать меня. Но из всех детей я, по большому счету, выделяла только Ирочку, и именно с ней проводила много времени. Сережка и Игорь были для меня, несмотря на все различие в возрасте и характере, просто «мальчиками», и означали шум и надоедливость.
Я вошла к Нелли. Обычно, если удавалось сплавить утром детей Артему, который с большой неохотой отводил их в садик, мы долго беседовали по утрам. Нелли не любила рано вставать, и от завтрака тоже обычно отказывалась, поэтому она оставалась в кровати, а я садилась напротив, в кресло. Так было и в этот раз. Нелли сидела в кровати, то и дело движением плеч поправлявшая норовившую слезть рубашку, а я сидела в кресле, укутав ноги подвернувшимся под руки халатом.
Она сказала, потягиваясь:
- Ты не представляешь, как классно спать одной. Никто возле тебя не ворочается, не храпит!
Я улыбнулась ей. Сама бы я ни за что не променяла это ворочающееся и храпящее чудо на одиночество! Она опередила мой вопрос и сказала со смехом:
- Представляешь, приходит ко мне сегодня утром Игорь и чуть не плачет! «Тетя Нелли! А правда, что теперь дядя Артем будет жить с Катей, и они от нас уедут? Я сам видел, как они на кухне целовались!»
Я удивилась:
- Ну, надо же! Везде глаза и уши! А я-то думала, что никто ничего не замечает.
Голос Нелли стал серьезным.
- Нет. Дети очень чувствительны. Они помнят историю с Ксюшей. На самом деле они боятся, что потеряют кого-нибудь из нас – меня или Артема. Они с радостью принимают Диму, но не хотят терять отца. Артем, несмотря на всю его пакостность, много делает для них. И они очень боятся, что ты уведешь его.
Она вопросительно посмотрела на меня, ожидая ответа. А я сказала то, она хотела услышать.
- Я не хочу уходить отсюда.
Нелли обрадовалась.
- Это хорошо. Спасибо тебе. Я вижу, как ты относишься к деткам, как заботишься о них. Знаешь, никто из мужчин не уделял им столько внимания, сколько это делаешь ты.
Я решила поделиться с ней радостью.
- Похоже, у нас с Артемом начало получаться. Правда мы еще не спим вместе, но дело к этому идет. Как говорил Жванецкий, наши люди уже плюют в урны. Правда, еще не попадают, но уже плюют. Я поняла, что что-то изменилось после того, как он впервые начал жаловаться на тебя.
Нелли заинтересовалась:
- Правда?
- Да, он стал много рассказывать о ваших отношениях.
Нелли посмотрела на меня внимательно. Но я не придала значение этому взгляду.
Она тряхнула головой, как будто отгоняя от себя что-то, потом сказала:
- Артем сам приложил немало усилий, чтобы произошло то, что произошло. А теперь он строит из себя жертву, благо есть слушатель, - в ее голосе послышалась обида, - Не придавай такого значения его словам. Наши отношения действительно были непростыми. Мы поженились рано, и тогда я думала, что муж навсегда останется для меня единственным мужчиной. Но потом родился Сережа, погибли родители, и я увидела, что Артем – не тот человек, которому я могу всецело довериться. Конечно, он не бросил меня, но мне кажется, что только оттого, что у него не достало смелости это сделать. А знать, что твой муж очень хотел уйти от тебя и от ребенка, но не сделал этого исключительно из трусости - не самое приятное чувство. Однажды он сгоряча сказал мне : «А ведь мне предлагали работу в Штатах! Я отказался от многих возможностей в жизни, а все из-за тебя и ребенка». Я так и не простила ему этих слов. В тот момент я ответила – «Я ухожу, раз я тебе мешаю». Он сразу же отступил, начал просить прощения. Но я так и не простила…
Потом начали появляться любовники. Я ждала его по вечерам, но он не приходил. Просто потому, что компьютерные монстры были ему ближе, чем я. Конечно, им ведь не надо менять пеленки каждые полчаса.
Нелли погрузилась в прошлое, и я не знала, как вытащить ее оттуда. Разговор об Артеме интересовал меня. Мне было любопытно, почему Нелли рассталась с мужчиной, которого я сейчас любила. Конечно, я не думала о нем так, как думала Нелли, но мне было мучительно, но одновременно и приятно слышать ее слова. По двум причинам: во-первых, чем больше гадостей говорила она о нем, тем дальше они становились друг другу в моем представлении - вряд ли женщина, которая так говорит о мужчине, когда-нибудь вернется к нему. Во–вторых после слов Нелли моя любовь к Артему выглядела чуть ли не подвигом.
Нелли сделала усилие над собой, и продолжила уже обычным дружелюбным тоном.
- Но это все в прошлом. Я помню, - она засмеялась, - как каждое утро у меня начиналось с того, что в комнату ко мне входил Артем и рассказывал, как он несчастен, и сколько в его несчастье моей вины. Потом я начинала плакать, а он уходил, оставляя меня в слезах. Так продолжалось до тех пор, пока я однажды не пожаловалась Тане. А та мне сразу сказала : «Я думаю, что дело исключительно в том, что тебе приятен этот садизм, и ты получаешь удовольствие от своих слез».
- Ага, токсины выводишь
- Ну да. Я подумала, и с тех пор по утрам дверь в мою комнату для Артема закрыта. И мне спокойней, и ему проще.
Я предложила:
- Ну что, пойдем чай пить.
Нелли потянулась.
- Пора уже. Ставь чайник, я приду сейчас.


Спустя пару дней я позвонила из института Артему на работу и предложила ему пойти домой вместе. Так часто бывало, и обычно мы оба получали удовольствие от этого. Но в этот раз он ответил отказом:
- Я занят пока, и освобожусь не раньше, чем через час.
- Хорошо, я зайду за тобой, и мы вместе поедем .
Он замялся:
- Это не лучший вариант.
Я не поняла:
-Что ты этим хочешь сказать? Я подожду тебя столько, сколько будет нужно.
Он помолчал, потом ответил:
- Понимаешь, со мной домой хочет пойти Нелли.
Я удивилась:
- Ну и что? Вместе пойдем, я думаю, она возражать не станет.
- Нет, я хочу пойти с ней один. Нам нужно поговорить. Извини.
 Я продолжала настаивать:
- А ты у нее спрашивал? Обычно у нее нет от меня секретов.
Артем не соглашался:
- И тем не менее...
Я разозлилась:
- Но почему?
Я бросила трубку, и тут же перезвонила ему. Но мне сказали, что он вышел.
Я просто летела домой. Но когда я пришла, их еще не было. Я не знала, что и думать. Почему? Почему Нелли пошла с ним без меня? Она решила вернуться к нему?
Я начала готовить ужин.
Они пришли через час, и к их приходу уже был накрыт стол. Они молча сели ужинать, никак не оценив меня.
Мы покормили детей и остались втроем на кухне. Кто-то из детей , уходя , прикрыл дверь, обеспечив нам подобие интимности. Как будто почувствовал, что не все у нас ладится. Мы пили чай, обсуждая какие-то незначимые вещи. Нелли и Артем вели себя так, будто ничего не произошло. Потом я решилась.
- Мне показалось странным, что сегодня вы не захотели идти со мной.
Я посмотрела на Артема. Он смотрел в свою чашку, потом поднял голову и посмотрел мне в глаза:
- Что ж тут странного, что два близких человека хотят поговорить.
Нелли молчала. Я ждала ее поддержки, ждала, что она скажет Артему, как он неправ, или убедит меня в том, что я неправильно все поняла. Но она молчала.
Я вспомнила историю с Олечкой – невестой Алексея Ткачева, друга Артема. Несмотря на то, что их свадьба была уже делом решенным, Олечка поглядывала на Артема с явным интересом. Однажды она позвонила ему. Был выходной, и мы сидели втроем на кухне. Олечка попросила Артема зайти к ней. Сказала, что ей нужно с ним поговорить. Самое удивительное было в том, что Артем общался с ней, а потом, прикрыв трубку ладонью, передавал нам ее слова. Он сообщил:
- Я схожу к Олечке. Что-то у нее случилось.
Нелли спросила:
- Надеюсь, ничего страшного не произошло?
Но я видела, что за показным сочувствием скрывалась насмешка, которую Артем не заметил. Он начал объяснять:
- Это что-то серьезное. Она так расстроена, - и в трубку: - Хорошо, я постараюсь сейчас что-то придумать.
Нелли забарабанила пальцами по столу. Потом сказала:
- Так пригласи ее к нам. Вы здесь спокойно сможете поговорить.
- Она не придет. Ты же знаешь, - Оля по каким-то неизвестным мне причинам не любила Нелли, и старалась избегать ее. Но Нелли сделала вид, что она ничего не понимает. Она спросила:
- Тебе не кажется странным, что почти замужняя девушка приглашает домой к себе мужчину? Что у нее случилось такого, о чем она не может тебе сказать здесь?
Артем помолчал. Потом сказал в трубку:
- Подожди секунду.
Он повернулся к Нелли и начал:
- Тебе не кажется, что это мое личное дело?
Нелли не смутилась. У нее уже был наготове аргумент, против которого трудно было устоять. Она ответила:
- Твое, конечно. Я и не спорю. Только вот что Алексей подумает, когда узнает, что в его отсутствие его друг приходил к его невесте для интимной беседы?
Артем никуда не поехал.

Но сейчас Нелли молча наблюдала за нами. Наблюдала с улыбкой, переводя взгляд с одного на другого.
Я снова спросила:
- Почему ты не захотел идти со мной?
Артем отвечал тоскливо, как объясняют надоевшему ребенку.
- Потому что я хотел поговорить с Нелли.
Мне казалось, что они замыслили что-то против меня. И оба смеются надо мной. Я не понимала, какого поведения ждет от меня Нелли. Больше всего меня волновало именно это – чего она от меня ждет. Ее лицо было непроницаемо. Только улыбка, совсем недобрая, говорила о том, что она явно на стороне кого-то одного из нас. Только кого? А потом я взорвалась.
Закричала:
- Да что происходит, в конце концов? Ты со мной, или с Нелли - определись. Если ты со мной, то почему я каждый раз должна спрашивать разрешения, могу ли я прийти к тебе, нет ли у тебя сегодня от меня секретов? А если ты не со мной, что я здесь делаю?
Они молчали! Смотрели на меня вдвоем и молчали. Нелли перестала улыбаться, ее взгляд сделался задумчивым, как будто она рассматривала что-то диковинное. Артем ждал продолжения.
Я уже не могла остановиться.
- Что с вами, вашу мать? Почему вы молчите? – я осеклась, почувствовав, что что-то изменилось во взгляде Нелли.
Она встала, надув губы, как капризный ребенок:
- Она ругается. Пойдем - ка отсюда.
Она взяла Артема за руку и увела из кухни. Они ушли в комнату, которую я уже считала нашей с Артемом, и закрыли за собой дверь.
Я убежала в ванную. По лицу текли слезы. Я смотрела на себя в зеркало и не могла понять, почему? Что я сделала не так? И чем они занимаются там, вдвоем? Нелли хочет вернуться к Артему? Но она же сама убеждала меня, что все кончено. Тогда зачем?
Я подошла к двери и постучала. Никто не ответил. Я слышала только приглушенные голоса, но слов было не разобрать. Да и страшно было подслушивать и не только потому, что меня могли застать за таким постыдным занятием. Я боялась услышать, что они вместе. Хотя и хотела знать это. Не суй свой нос в то, что тебя не касается, и не услышишь то, что не понравится.
Я вышла на балкон.
Был разгар весны, такой странной весны, какая бывает в этих местах. Когда вдруг наступит почти летняя жара, и люди радуются, снимают с себя все, что только возможно, отдают в чистку зимние вещи, забрасывают шубы на антресоли. А потом – поднимается ветер, ночью замерзают лужи. И кажется, что весна подразнила людей, и наступает горькое разочарование и досада. Но сегодня был хороший вечер. Теплый, по-весеннему радостный.
 Происшедшее казалось шуткой, смысл которой я не поняла. Может, чувство юмора у них такое. Непонятное мне.
Впервые мне захотелось домой. Не к Олегу, нет. Просто прийти в свою квартиру. Завести собаку. Бегать по утрам. Раньше мне всегда казалось, что Нелли – сильная и мудрая. А я - маленькая и глупая. И я никогда не смогу стать такой, как она. И сейчас я считала, что она знала то, что я не могла знать.
Я пошла в квартиру. Чтобы убедиться, что все было шуткой. Когда я вошла, то увидела Артема, бегающего по коридору в поисках своей рубашки, носков, барсетки. В этом доме все куда-то терялось, исчезало. Дверь в большую комнату была прикрыта. Я спросила:
- Ты уходишь куда-то?
Артем ответил, роясь в шкафу:
-Да, мне нужно к Алексею ненадолго. Скоро вернусь.
- А где Нелли?
- Там, - он кивнул в сторону закрытой двери.
Я осторожно открыла ее. Каждый вечер Нелли уезжала к Диме. Это уже стало привычным. Мы с Артемом укладывали спать детей, после чего могли считать себя свободными. Но сейчас было уже девять, а Нелли все еще была здесь.
Она сидела на диване, опустив голову. Свет в комнате был настолько тусклым, что болели глаза. Я подошла к ней, хотя мне так не хотелось этого делать.
- Ты не уезжаешь сегодня?
Она даже не посмотрела на меня. И не ответила!
Я повторила:
- Ты дома сегодня?
Она ответила, все так же глядя в пол:
- Нет.
Я спросила:
- Деток я укладываю?
- Артем.
Я не выдержала:
- Нелли, что случилось?
Она поднялась и пошла к выходу:
- Ничего. Просто разговаривать с тобой я не хочу. Мне неприятно.
Я побежала за ней. Она присела в коридоре, зашнуровывая ботинки.
- Нелли…
-Извини, я спешу.
- Но что произошло? Ты же сама…
Она подняла голову и спросила язвительно:
- А ты что, ничего не понимаешь?
- Нет.
- Ну, когда поймешь, тогда поговорим.
Она вышла, больше не сказав ни слова. Мне хотелось запустить в дверь, которую она закрыла перед моим носом, все, что было в этом чертовом доме! Почему? Что я сделала такого, что Нелли обиделась на меня?
Мне казалось, что передо мной разыграли спектакль, смысл которого был пока мне непонятен.
На душе было гадостно. Так чувствует себя студент, которого преподаватель начинает прилюдно стыдить. Вроде бы и вырос уже из этого возраста, и считаешь себя взрослым, но сделать еще ничего не можешь.
Я пошла к Артему. Он брился в ванной. Делал он это всегда на ночь – считал, что вечером больше свободного времени. Я стала у двери и смотрела на него.
- Чего так расстроилась?
- Скажи, что я сказала такого, что Нелли обиделась на меня?
- А, ты об этом? Не бери в голову, - он продолжал водить бритвой по щеке, глядя на меня в зеркало. Я смотрела на свое отражение – заплаканные покрасневшие глаза, распухший нос. То еще зрелище.
Артем поставил бритву в стаканчик, умылся. И предложил:
- Пойдем, прогуляемся. Если хочешь, можешь меня проводить до остановки.
Я согласилась. Когда мы вышли на улицу, я снова спросила:
- Я хочу знать, что я сделала не так.
Артем вздохнул.
- Я думаю, что Нелли обиделась за твою грубость.
- За грубость? Но вы же сами дразнили меня?
Он был искренне удивлен:
- Мы?! Как?
- Ты отказался идти со мной, а потом вы оба дразнили меня и наблюдали за моей реакцией.
Он сразу отстранился.
- Я ни за кем не наблюдал. Я не хотел тебя обидеть. Просто Нелли действительно хотела поговорить со мной наедине. В этом нет ничего удивительного - все-таки мы с ней уже десять лет вместе. И как бы ни сложились наши с тобой отношения, Нелли всегда останется для меня близким человеком. И тебе придется принять это, если ты хочешь, конечно, остаться здесь.
Я решила докопаться до сути.
- Хорошо. Пусть так. Но что ее обидело в моих словах? Зачем вы закрывались в комнате? И почему она не хочет со мной разговаривать?
- Подожди, подожди, - Артем поморщился. – Не все сразу. Я могу говорить о себе, а насчет Нелли могу только догадываться. Но могу и ошибиться – в чужую душу не влезешь. Тебе лучше самой с ней поговорить.
- Но она не хочет со мной разговаривать!
- Вот даже как? Не расстраивайся, - Артем обнял меня за плечи. – Ты плакала? Маленькая моя, не стоит так.
Он прижал мою голову к своему плечу. – Это все мелочи, не обращай внимания. От его слов слезы потекли ручьем. Я рыдала и не могла остановиться. Он гладил меня по волосам и тихонько шептал на ухо, что я очень красивая, что все наладится. Потом сказал:
- Ты не думай, у нас с Нелли ничего не было. В комнате она просто попросила меня ей сделать массаж. Я ведь умею делать массаж, даже на курсы ходил специальные. Хочешь, тебе сделаю?
Я вытирала слезы рукавом куртки.
- Но зачем вы ушли? И закрылись?
Он выпрямился.
- Я думаю, что Нелли просто хотела тебя проучить. Ей не понравилось, что ты ругалась и кричала.
- Но я же ничего такого не сказала!
- Может быть. Но она такая. К тому же, у нее сейчас не самые лучшие времена.
- То есть?
- В последнее время у них с Димой большие проблемы. Он открывает фирму, и , похоже, ему не до Нелли и не до семейных отношений.
- Так он же хочет, чтобы Нелли пошла к нему работать.
Артем задумался.
- Не совсем так. Больше этого хочет Нелли. Она хочет, чтобы он развелся, переехал к нам и женился на Нелли. А он ничего из этого не делает, хотя и рассказывает много интересного - о том, что нужно подождать, что сейчас много работы. Он не хочет брать Нелли на работу - может, боится, что так она будет его контролировать или слишком много узнает о его доходах, или еще что. Но и не брать ее он не может – иначе он ее потеряет, нужно или женится, или идти хоть на какой-то компромисс. Скорее всего, он возьмет Нелли, но сделает это под большим давлением.
Меня удивило услышанное. Я подозревала, что у Нелли с Димой что-то не ладится, но связывала это с новой работой. Я слишком была увлечена собой и отношениями с Артемом, чтобы обращать внимание на что-то еще. А Нелли всегда охотно говорила со мной о моих проблемах. В этом и заключалась главная причина, по которой ее любили - она говорила с человеком только о том, что он хотел услышать.
Мы давно уже дошли до остановки, и теперь стояли, беседуя. Артем предложил:
- А хочешь, пойдем со мной? Я думаю, Алексей с Олей не будут против.
- А как же дети?
- Игорь уложит. До тебя же мы как-то справлялись, - мне стало стыдно, будто меня уличили в чем-то неблаговидном. Но все это время я жила в квартире у Нелли, почти за ее счет. Все, что я могла для нее сделать - это помочь по дому и с детьми. И я старалась изо всех сил. Старалась, чтобы мое присутствие стало необходимостью.
- Да, конечно.
Мы поехали в гости. Я приняла приглашение Артема с радостью – мне не хотелось возвращаться в этот дом.
Несмотря на объяснение Артема, реакция Нелли вызвала у меня недоумение. Она не была невинной тургеневской девушкой, которую фраза «твою мать!» могла повергнуть в состояние шока. За ее поведением что-то скрывалось. Но что? Попытка проучить меня? Указать мне, кто здесь главный?
Тогда мне лучше уехать. Я не могу жить в чужом доме, без денег и работы, без определенных занятий. Не могу отводить взгляд при простых вопросах:
- Чем занимаешься? С кем живешь?
Но уехать я тоже не могла. И не только потому, что в моей квартире все еще жил Олег, которого нужно было как-то оттуда выселять. Я не могла уехать из-за Артема. Он дал понять, что не бросит Нелли и детей. Даже если Дима переедет к нам. Он уйдет только в одном случае – если его заставит Нелли. Но она не сделает этого.
У меня появился страх, что отношения с Артемом полностью зависят от Нелли. Она может их разрушить или наоборот, укрепить. А я бессильна. Но я слишком его любила, чтобы уйти.

       Вика
У Нелли появилась новая игрушка. Девочка-простушка, которая совсем не так проста, как кажется. Дамочка, сбежавшая от мужа-идиота к подруге.
Неуверенная, с робкими движениями, всегда готовая прийти на помощь. Как быстро она все прибрала к рукам в доме Нелли. Только она теперь знает, что задали детям в школе, что нужно купить, что приготовить на обед. Незаменимая помощница!
Только все не так просто. Я подслушала ее разговор с мужем по поводу квартиры. Вроде как квартира ее, а он там почему-то живет и не хочет уезжать. Катя говорила с ним по телефону.
- Привет, Олег. Я звоню узнать, когда ты съезжаешь. Вот как? Не планировал? Я думаю, тебе придется это сделать. Это твои проблемы. Значит так – через две недели, в пятницу, я приезжаю туда с грузовиком за вещами. Тебя там быть не должно. Замки я сменю. Если там останутся твои вещи – можешь о них забыть. Все, до свиданья.
Я думаю, эта девочка себя еще покажет. Во всяком случае, я бы с ней делить ничего не хотела.

Катя
Вечером, когда мы вернулись, Нелли еще не было.
Я увидела ее только утром. К моменту, когда она вышла на кухню, я успела выгулять собак, отвести детей и помыть всю посуду.
Нелли вышла в джинсах и свитере, а не в пижаме, как обычно. Она, как и я, никогда не ходила по дому в халате. Халат – для ванной, ночная рубашка - для спальни. И то, и другое – только для близких. То, что по утрам она могла подолгу со мной сидеть, не переодеваясь, означало ее доверие ко мне. Сегодня его не было.
Я сказала:
- Доброе утро.
Она ответила равнодушно:
- Доброе утро.
Я решилась:
- Мне лучше уехать. Мое присутствие здесь создает слишком много проблем.
Она достала из холодильника корм для кошек, тряхнула коробкой, призывая кошачье семейство. Кот прыгнул на пол с холодильника, приземлившись в сантиметре от миски. Кошка, вылезла, потягиваясь, из-под шкафа. А у двери уже сидели собаки, виляя хвостами и зная, что без команды им вход на кухню запрещен – можно остаться и без завтрака. Нелли невозмутимо кормила кошек, поглаживая их по выгибающимся спинам. Потом сказала:
- Если ты считаешь, что так будет лучше…
- А как считаешь ты, - у меня дрожали руки, и я с трудом сдерживала голос, готовый сорваться. Так я волновалась при разговоре с мамой, когда соседка ей рассказала, что застала меня в подъезде с сигаретой.
Нелли продолжила:
- Я считаю, что проблемы себе создаешь ты сама, и от твоего ухода ничего не изменится.
Страх сжимал горло. Я попросила:
- Поговори со мной. Я не поняла, что обидело тебя вчера.
- Ты не догадалась?
- Нет.
- Жаль. Ты не обидела меня. Но мне не нравится, когда со мной разговаривают таким тоном, когда при мне матерятся. Со мной так нельзя, - голос Нелли был абсолютно спокойным.
Я спросила:
- Ты стала думать обо мне хуже?
Она смотрела на меня в упор:
- Я перестала тебя уважать. Раньше ты была со мной на равных, но после вчерашней выходки опустилась на уровень Игоря – подростка, который еще не умеет следить за собой.
- И что сейчас я могу сделать? Извиниться?
- Думать о том, что и кому говоришь,- Нелли вдруг улыбнулась. - Я думаю, у тебя получится. Со временем.
- То есть то, что вы с Артемом закрылись в нашей комнате - было просто воспитательным воздействием? – я медленно выговаривала каждое слово, надеясь, что она меня разубедит.
- Вроде того.
Я смотрела на нее во все глаза. Мне хотелось послать ее. Не просто упомянуть маму в случайно брошенной фразе, а завернуть ей, как прораб на стройке. А потом хлопнуть дверью и уйти навсегда из этого дома.
Но если я уйду сейчас, я лишусь возможности быть с Артемом. Он не уйдет со мной. И где-то далеко зашевелился червячок сомнения: «она так спокойна и уверена в своих словах. Может, неправ тот, кто нервничает».
Нелли скрестила руки на груди.
- Понимаешь, мы живем в большой семье. Здесь дети. Которые перенимают наше поведение, речь, привычки. Я долго отучала Игоря от мата, рассказывала ему, что в нашей семье это недопустимо, что все проблемы мы решаем спокойно. А тут взрослая тетя матерится, устраивает истерики.
Я покраснела.
- Что же теперь мне делать?
- Жить дальше, - Нелли улыбнулась. – Учится общаться по – другому.
- Ты сказала, что больше не уважаешь меня?
- Упасть легко, подняться трудно. Снова завоевать тот уровень доверия и уважения.
Нелли смотрела на меня с сочувствием. Я снова спросила, но уже без готовности выполнить решение.
- Может, мне лучше уехать?
Нелли покачала головой.
-Нет, я совсем не хочу, чтобы ты уезжала.
Она чертила ножом по столу узоры.
- Знаешь такую игру? – Она положила на стол руку с расставленными пальцами, а второй рукой начала быстро-быстро перекидывать нож между пальцами, с каждым разом увеличивая скорость. Потом отложила нож в сторону.
- Ладно, мне пора идти. Дима ждет.
- Постой. Мне Артем сказал, что у тебя с Димой проблемы. Правда?
Нелли остановилась.
- Трудно сказать. Я думаю, что все решится.
Мне хотелось удержать ее. Я решила привлечь ее внимание.
- Я хочу, чтобы Олег съехал с моей квартиры. Полгода со смерти мамы истекли, и я должна переоформить все имущество на себя. Нужно ехать к нотариусу.
Нелли кивнула:
- Да, это правильно. Я давно хотела поговорить с тобой об этом, но не хотела, чтобы ты подумала, что я выгоняю тебя. Мне нравится жить с тобой, и я не хочу ничего менять. Но квартира – это память о маме, и ты не должна дарить ее Олегу.
- А как же… наша ссора?
Нелли улыбнулась:
- У всех бывает. Ладно, не сердись, мне действительно пора.
Когда я осталась одна, чувство стыда и обиды снова навалилось на меня. Мне было стыдно за свой проступок, и за унижение, ценой которого мне обошлось примирение. В этом доме есть правила, которые мне пока неизвестны. Но я должна играть по ним. Если хочу остаться.

       Дима
       В последнее время произошли странные вещи.
Я открыл фирму, которая только условно была моей. «Астарта». Название придумывали мы втроем – я, Павел и Женя. Но идея была моя. Было что-то в нем научно-фантастическое. Мы засиделись вечером у Павла в кабинете, в последний раз обсуждая уже решенные вопросы. Эта встреча была последней, когда Павел еще был моим начальником. Завтра мы будем уже на равных. Два директора.
Когда мы вышли с Женей, он предложил зайти в ближайшее кафе - отметить окончание одной работы и начало следующей. Женя уходил моим замом.
Мы заказали пиво и закуску. Пиво принесли в охлажденных, запотевших от холода кружках. Женя предложил тост:
- За начало новой жизни!
- Аминь, - мы засмеялись.
- Да, кстати, - сказал Женя, отпивая из бокала. – Все хочу спросить. Ты уже представляешь себе коллектив? Кого ты возьмешь к себе? И где будешь искать людей?
- Я думал об этом. Пока что основную часть работы будем делать мы с тобой. Ну, еще возьмем пару человек. Кому-то же нужно заниматься договорами, бухгалтерией. Постепенно наберем программеров. Понимаешь, я не хочу брать людей с улицы, без опыта в этой сфере. Их придется учить, на это нужно время, а его нет.
- Да, согласен, - Женя помолчал. Было видно, что он хочет спросить о чем-то, но не решается. Я кивнул:
- Давай, выкладывай. Что ты хочешь узнать?
Женя отложил вилку.
- Скажи, ты собираешься брать на работу Нелли?
- Да, это вопрос решенный, - соврал я. Вопрос совсем еще не был решен. И меня мучили большие сомнения по этому поводу.- А что тебя смущает?
- Я бы не советовал. Хотя ты директор, тебе решать.
- Не понял?
-Давай-ка еще выпьем. А то что мы - пиво да пиво. Девушка, - подозвал он официантку, - можно нам водочки хорошей граммов по сто?
- Сейчас принесу, - девушка ушла.
- Что ты имеешь в виду?
- Сейчас, подожди. – Официантка быстро вернулась с налитыми рюмками. Они были такими же запотевшими, как и пивные бокалы.
- Давай выпьем, - предложил Женя.
- Нет, погоди, - я отвел его руку с предложенной рюмкой. – Я хочу, чтобы ты объяснился. Нелли – моя невеста, и я не хочу…
- Так ты ж вроде женат? – ухмыльнулся Женя. Потом лицо его стало серьезным. – Слухи ходят. Разные.
- Какие же?
- Ты знаешь историю с Павлом и его беременной женой?
- Нет. Я не интересовался личной жизнью Павла. Мне это как-то неинтересно.
- А зря, между прочим. – Женя сам отпил из своей рюмки, без тоста.
- Жена Павла, Наташа, узнала, что во время ее беременности у мужа была любовница. Которая забавлялась с ним, пока Наташка лежала на сохранении. Более того, он был с любовницей, когда жена рожала. Видите ли, у некоторых мужиков такое бывает – они слишком переживают, и, чтобы снять стресс, идут к любовнице. – Женя презрительно усмехнулся.
- И что? Какое это отношение имеет к Нелли?
- А такое, что она и была любовницей Павла. Кстати, знаешь, как Натка узнала? Помнишь общий форум? Так вот, Наташа раньше работала здесь, только в финансовом отделе, и пользовалась им, как и все работники. Она спрашивала советов у женщин по беременности, родам. Женщины любят обсуждать это и делиться советами. В форуме была еще одна женщина, которая подняла вопрос об измене мужа во время беременности жены. О его страданиях и необходимости снятия стресса. Женщина была слишком откровенна. Наташка сопоставила некоторые факты и догадалась. Разумеется, до конца она уверена не была и доказать тоже ничего не могла. Но даже ее предположения хватило, чтобы отношения между Павлом и Нелли прекратились. Он снова стал примерным семьянином.
- А ты откуда знаешь?
- Слухи ходят. Люди о многом догадываются.
- То есть, это всего лишь фантазии, догадки, так?
- О таком ведь никогда точно не знаешь. Редко кто сознается прилюдно в измене. Но о Нелли много говорили. Ты ведь пришел к нам недавно, и многого не слышал. Она встречалась не только с Павлом. Были еще Руслан, Вадик и другие. Говорят, что у них с Артемом был договор – он не обращает внимания на ее любовников, и не делает из этого трагедии, а она за это выполняет все его фантазии.
Мне стало мерзко. Был противен Женя, который смаковал все эти подробности. Хотелось встать и дать ему в морду. Хорош директор, побивший своего зама, еще не успевшего приступить к своим обязанностям.
Я не верил ни одному его слову. Весь этот разговор казался мне попыткой Жени чего-то добиться, установить свою власть. Я решил прекратить такие душевные излияния раз и навсегда.
- Значит так. Нелли – моя невеста. Если я услышу от тебя еще хоть слово в этом духе – пеняй на себя. Я считаю этот разговор твоей ошибкой, которую ты сделал не со зла, а чтобы помочь мне. И не заставляй меня думать иначе. Я благодарен тебе за заботу, но – спасибо, я сам.
Женя смотрел на меня. В его глазах была, как ни странно, обида. За что? Чего он хотел добиться?
- И еще. Решение о том, кого принять на работу, а кого уволить, принимаю я, и обсуждению оно не подлежит.
- Тебе видней, - сказал Женя. – Извини, я не хотел.
- Тогда за дружбу, - предложил я тост.
Вопрос о работе Нелли решился.
 

Катя
Нелли сидела у себя в комнате и читала. Она опять сидела при тусклом свете. Ей нравился приглушенный свет, загадочные тени от предметов по комнате. Интимность. Я подошла к ней. Она кивнула на кресло:
- Побудешь со мной?
- Конечно.
- Я хочу посоветоваться с тобой. Именно с тобой, потому что ты сейчас решаешь большую часть проблем в этом доме. И от твоих слов будет зависеть мое решение. Я говорила уже, Дима зовет меня на работу в свою фирму. Я хочу согласиться, но мне нужно знать твое мнение, потому что если я выйду на работу, у тебя прибавится работы по дому. Конечно, я оговорила с Димой то, что у меня стабильно два выходных дня, что рабочий день с девяти до половины шестого – чтобы я успевала забрать Ирочку из садика. Но все равно я буду проводить дома меньше времени, чем раньше.
- А ты сама хочешь выходить на работу?
Нелли задумалась.
- Скорее да, чем нет. Ему сейчас нужна помощь, да и мне лучше пойти работать. Это опыт, причем опыт неплохой.
- А чем ты будешь заниматься?
- Скорее всего, я буду менеджером. Но сейчас есть одна проблема – на фирме нет бухгалтера. Понимаешь, Дима боится брать человека со стороны. Боится, что тот слишком много будет знать о делах фирмы, что он его подставит. Он предложил вести бухгалтерию мне.
- Но ведь ты не бухгалтер? Ты никогда этим не занималась…
Нелли улыбнулась.
- Всему можно научиться. Я уже на курсы записалась, Дима даже за них заплатил.
- И ты думаешь, что ты сможешь научится за месяц? Честно говоря, это немного странно – что Дима боится брать специалиста со стороны. Ведь все так делают, и бухгалтер несет ответственность, и сможет подсказать, как правильно все сделать. Я ни разу не слышала, чтобы бухгалтер подставлял своего хозяина.
Нелли посмотрела на меня внимательно:
- Но разве ты можешь похвастаться большим опытом в этой сфере?
Она сказала это мягко, с улыбкой, но я сразу почувствовала, что не стоит продолжать.
- Если ты хочешь выйти работать, то, конечно, я поддержу тебя во всем. Помогу по дому, с детками. Иди, и не беспокойся ни о чем.
Нелли сжала мою руку.
- Спасибо тебе. Для меня очень важно знать, что ты не против.
Она разоткровенничалась.
- Знаешь, ведь поначалу Дима не хотел меня брать. Он говорил, что для него важно иметь дома крепкий тыл, быть уверенным, что я всегда жду его. Но я не могу так. Я не та женщина, которая будет готовить ужин и смотреть в окно - не идет ли ее любимый домой. Я не буду сидеть и ждать. Я найду, чем мне заняться.
Она многозначительно посмотрела на меня, и у меня не осталось сомнений, что в отсутствие Димы Нелли найдет, кем ей заняться.
- Очень хорошо для нас обоих, что мы будем работать вместе. Фирма станет нашим общим делом, мы научимся многому. И для меня будет возможность увидеть, каково с ним жить и работать.
- Дима переедет сюда?
Нелли прикусила губу.
- Он боится оставить офис без охраны. Сигнализации там пока нет, и он предлагает какое-то время пожить там.
Я удивилась:
- На офисе? Ты будешь жить с ним на офисе?
- Нет. Какое-то время мы там поночуем, конечно. Но потом я смогу его убедить потратить деньги на сигнализацию и переехать сюда. Я не смогу долго жить в таких условиях.

Дима

Нелли все чаще поднимала вопрос моего переезда и развода с Дашей. А я все еще не готов был его решить. Мы с Дашкой находились в состоянии блаженного молчания, которое каждый истолковывает так, как ему приятней. И я боялся расшевелить змеиный клубок, заговорив с ней о разводе.
Была еще одна причина. Нелли убедила меня в том, что не стоит брать бухгалтером постороннего человека. Поначалу я удивился, но потом решил, что Нелли права. Пока что у меня мало опыта, я могу делать ошибки. И было бы нежелательно, чтобы бухгалтер доложил об этом тому же Павлу или проверяющим из Австрии. Бухгалтер нужен был свой.
Но беда в том, что на это место метила сама Нелли.
Да. Я взял ее к себе. Это был единственный способ как-то отдалить решение вопроса с разводом и переездом. На это у меня не было ни сил, ни времени. Я работал допоздна. Днем – с клиентами, ночью – с компьютером. Нужно было создавать базу данных, разбираться с документами, вести балансы. Я и не думал, что работа директора содержит столько бумажек. Больше всего мне хотелось спокойствия и налаженного быта. У меня не было возможности заниматься домом, семьей.
И это сыграло свою роль в наших отношениях с Нелли.
Стало меньше романтики. Но романтики внешней. Потому что в это время Нелли нужна была мне, как никогда. Нужна ее любовь, ее поддержка. И я просил об этом. Или требовал?
Я соврал. Я взял ее к себе не потому, что не мог поступить по-другому. И не для того, чтобы пресечь всякие разговоры. Я хотел, чтобы она всегда была рядом. Я хотел видеть ее каждую минуту. Я даже поставил ее стол в одной комнате со своим. Я был готов согласиться на все ее идеи. В том числе и ее желание вести бухгалтерию.
Нелли пошла учиться на курсы, которые стояли больших денег. Взамен обещали за месяц упорных занятий сделать бухгалтера хоть из дворника. Но в итоге бухгалтера из нее не вышло. Пару недель она покопалась в документах, закупила кучу канцтоваров, включая акварельные краски, пластилин и наборы цветной бумаги. Она заранее решила собрать детей к школе. На мой вопрос, как мы это проведем, она ответила, что спишем на макеты. То, что бухгалтера из нее не выйдет, стало понятно в начале июля, когда подошло время отчетов за предыдущий месяц. Выяснилось, что Нелли не знает, как писать отчет, не знает, где находится налоговая, и не горит желанием узнать. А когда она полдня простояла в очереди, и вернулась с несданным из-за ошибок отчетом, то стало очевидно, что бухгалтера нужно искать.
А я знал только одного человека, которому я мог доверять и как другу, и как специалисту.
Это была Дашка.

Даша
Я снова могу быть с Ним рядом. Он позвал меня к себе на работу. Это место значительно хуже, чем моя работа в банке, если брать зарплату и статус. Но здесь я могу быть рядом с Ним постоянно.
Он думает, я не вижу, что он хочет уйти. Что каждый день, видя меня, Дима боится мне сказать, что нам пора расставаться. Я знаю его уже десять лет, знаю каждое выражение его глаз, знаю, что означает каждое его движение. Знаю, как никто другой не может его знать, какие бы иллюзии он не строил по этому поводу.
Она… Я знаю и про нее. Нелли. Стерва, выбирающая добычу поденежней. У нее хватило наглости прийти ко мне в дом. Что она высматривала? Что хотела увидеть? Чем она привлекла его? Красотой? Сексом? Но что она может ему предложить? Кучу чужих детей? Красота проходит, секс приедается. Я хорошо знаю это. И я дождусь.
И, пока это в моих силах, я не позволю ему даже заикнуться о разводе. Мы муж и жена, и все на этом. Главное – не переступить черту, за которой я не смогу уже не знать. Не смогу делать вид, что не знаю.
Мне предстоит работать вместе с ней. Господи, дай мне сил не показать ей, что я все знаю! Не дай ей открыто заявить свои права на него.

Катя
Нелли так радовалась своей новой работе. Она приходила домой в шесть, и, едва успев пообщаться с детьми, уезжала снова - уже ночевать там с Димой. Она рассказывала, какой молодец Дима и каких новых, высокооплачиваемых проектов они ждут. Я видела, как она старалась освоить бухгалтерию. В ее попытках научиться незнакомому и по сути чуждому для нее делу, она была очень трогательна. У Нелли замечательно получалось общаться с людьми, но скучная работа с бумагами была не для нее. Тем не менее, она взялась вести бухгалтерию у Димы. Она очень хотела помочь ему. Была и еще одна причина. Нелли очень боялась, что Дима возьмет на это место кого-то другого, например, Дашу. Она посещала свои курсы бухгалтеров с завидным упорством. Но я сомневалась, что ее упорство будет вознаграждено.
Мне было очень интересно посмотреть на ее новую работу, на офис Димы. Но Нелли старалась устроить так, чтобы мне не пришлось туда заходить.
Но в середине июня, когда стояла невыносимая жара, Нелли понадобился ее паспорт, который она забыла дома. И я привезла ей его на офис.
После восторженных рассказов Нелли я ожидала увидеть нечто большее, чем то, что увидела. Их офис представлял собой арендованную квартиру в многоэтажке.
Дверь внушала уважение – металлическая, сверху покрытая деревом, она насчитывала пять замков. Она была открыта, и я вошла незаметно.
 Квартира была очень маленькой, всего две комнаты без дверей и кухня. Одна из комнат была завалена всяким барахлом : какой-то инструмент в огромных коробках, останки компьютеров, одежда. Другая была предназначена для клиентов. Там стояли четыре письменных стола с компьютерами и довольно большой старый диван, который ночью превращался в кровать.
В большой комнате возле стола стояли Нелли, Дима и какой-то парень в костюме. Я сказала :
- Только не говорите, что вы – программисты. Судя по количеству всего в той комнате вы тянете либо на потрошителей компьютерных кладбищ, либо на бригаду строителей. Привет!
Все трое резко обернулись. Нелли засмеялась:
- Да, я тоже не могу понять, где все это используется.
Дима возразил:
- Ничего ты не понимаешь в монотонных программерских буднях. Он сказал, обращаясь ко мне:
- Мы при переезде просто собрали все, что посчитали своим, и увезли с собой. Не мешало бы все это разобрать, но руки не доходят. Все равно переезжать, тогда уже все сразу и разберем.
- Я предлагаю все это выбросить и забыть – так не соглашаются, - вмешалась Нелли. – Знакомься, это Женя. – Она кивнула в сторону парня в костюме. Я вспомнила, Нелли говорила о нем. Заместитель Димы. Полноватый мужчина лет тридцати со страдальческим выражением лица. Мне показалось, что у него болит желудок. Такое привычно недовольное лицо, готовое при малейшей неприятности так же привычно уложится в складки еще большего недовольства, бывает только у язвенников.
Я кивнула:
- Катя.
Он пробормотал:
- Очень приятно, - потом повернулся к Диме: - Что, пора двигать?
Дима поцеловал Нелли, обняв за шею:
- Мы поехали. Заодно телефоны привезем.
Они поспешно вышли. Мы с Нелли остались вдвоем. Она сказала, потягиваясь:
- Вот так мы и живем.
Я осмотрелась:
- Ничего так.
- Да ладно тебе. Это временный офис. Деньги на аренду выделяет головная контора, она же нам и офис подбирала. Купили здание на окраине города, но там ремонт сейчас идет. Обещают закончить через три месяца. Зато посмотри, какие я себе штучки купила, - она подвела меня к своему столу. На столе стоял дорогой настольный прибор с множеством канцелярских вещей. Рядом в коробочке лежала наливная ручка.
-Красиво, - восхитилась я.
- Да, - согласилась Нелли. - Мне тоже нравится. А теперь пойдем чай пить.
Она увела меня на кухню.
Кухня была действительно кухней в крошечной квартире. Здесь стояла плита на две горелки, стол и три раздолбанных стула. У одного не было спинки, второй был заляпан краской, а третий представлял собой гибрид двух предыдущих – спинка у него была отломана, а весь он был покрыт белыми пятнами эмали.
- Садись, - предложила Нелли. Я осмотрелась. Нелли улыбнулась:
- Выбери себе любой.
Я с сомнением уселась на стул без спинки.
- Да, пока что непрезентабельно, - заметила Нелли. Но это временно. К тому же клиентов сюда мы стараемся не водить.
- А кто ваши клиенты?- поинтересовалась я.
- Пока что в основном австрийский офис и его филиалы. Но есть и собственно наши. Их заманивает Женя. Он человек интересный. Попал сюда благодаря Диме. Если бы не он, Женя так и прозябал бы на старом офисе. А у мальчика большие амбиции. Ему явно нравится роль начальника.
- Понятно, - ответила я. – Он мне как-то не понравился. Есть в нем что-то неискреннее.
- Да, я его тоже не люблю. А он меня, - улыбнулась Нелли. – Он видит во мне претендентку на его место зама. Может и правильно видит.
- Тебе нравится работа? - спросила я.
- Сложно сказать. Конечно, много нового, интересного. Больше свободы. - она задумалась. – Кстати, у меня будет новый номер. Сейчас Дима с Женей поехали за телефонами. Дима хочет создать единую корпорацию, чтобы меньше платить за связь. Еще я купила кучу интересных канцтоваров, и заодно собрала деток в школу.
- Во всяком случае, от этой работы есть ощутимая польза.
- Да, согласилась Нелли. – К тому же есть у меня еще один план. Я вижу здесь работу для Игоря. Пусть начнет сначала с помощи по офису – те же окна помыть, например. Уборщицы здесь нет, а я занимать это место не собираюсь. А потом я думаю он смог бы помогать и ребятам. Компьютер перенести, собрать. Он парнишка с мозгами, подучится чуть-чуть и будет работать.
- Да, идея хорошая, - согласилась я.
В рассказе Нелли меня смутила одна вещь. Ее впечатление от новой работы, по большей части, было связано с извлекаемой из нее пользой. Что-то изменилось в Нелли за последнюю неделю. Раньше она горела желанием помогать Диме, не задумываясь о вознаграждении. Сейчас же она, как лиана, стремилась обвить эту фирму, связав себя с ней как можно более тесными путами.
Объяснение пришло через несколько дней.
Нелли приехала вечером домой, как всегда радостно-возбужденная, но я заметила, что в ней что-то было не так. Может, она излишне радовалась деткам – так радуются, когда чувствуют вину, может, слишком затягивала свой ежевечерний уезд на офис – то одно, то другое. Дима звонил ей несколько раз, но она все просила его подождать еще немного.
Уже совсем поздно Нелли вдруг предложила мне прогуляться с собаками. Я с радостью согласилась. Я скучала за ней, и мне было лестно, что она хочет гулять именно со мной, а не с Артемом. Мы с Темой, как две голодные собаки, каждый вечер ждали подаяния Нелли в виде откровенного разговора. Но все чаще она выбирала меня.
Мы вышли на улицу. Стоял теплый вечер, когда сама природа напоминает об упущенных возможностях и зря проживаемой молодости.
Нелли спустила собак с поводка. Я одна боялась так делать, боялась, что не соберу их обратно. Но от Нелли они никогда не убегали, а послушно тупотели за ней.
Мы пошли по темной аллее. В это время людей уже почти не было.
Нелли сказала:
- Я так устала от этих бесконечных поездок. С офиса, опять на работу. Утром просыпаешься – а ты уже на работе. Хорошо, если никто не придет раньше, и хотя бы успеешь принять душ. А так обычно просыпаешься от звонка в дверь. Вскакиваешь, судорожно запихиваешь постель в диван и одеваешься. Домой хочу.
- А Дима? Он не собирается переезжать?
Нелли помолчала.
- На словах собирается. Но со временем. Говорит, что боится оставить контору без присмотра. Это его слова. Но мне кажется, что все дело в желании. Можно сделать сигнализацию, сторожа нанять. Того же Игоря, например. Но чем больше времени проходит, тем сложнее Диме переехать сюда. Для него это большая работа. Если раньше он приезжал ко мне и детям, а уезд Артема был всего лишь вопросом времени, то сейчас вы живете здесь, это ваш дом тоже, и я не хочу, чтобы вы уезжали. Диме придется учится дружить с тобой, с Артемом. Да и дети требуют внимания. Так вечером я приезжаю к нему, привожу готовую еду. Он может сидеть за компом сколько захочет, играться, работать, смотреть фильмы и не думать о том, что нужно убирать, выгуливать собак.
Не знаю я! – Нелли досадливо махнула рукой. – сама не знаю, что говорю. Я не хочу, чтобы так было. Не хочу даже думать так – что он меня кинул, что мы никогда не поженимся. Но чем больше времени проходит, тем меньше у меня остается веры.
- Может, ему сейчас сложно из-за смены работы? Из простого работника он стал директором, появилась ответственность?
- Иногда мне кажется, что из всего отдела именно Дима меньше всего подходил на эту должность. Он хвастунишка. Много говорит, у него возникает много интересных идей. Но он не способен довести дело до конца. Дима сейчас бросается из одной крайности в другую. Хватается за каждое дело. Не поверишь, вчера он мыл полы! Сказал, что Игорь не умеет! Можешь представить себе директора, моющего полы. У нас сейчас работает девять человек. И ни один из них четко не может определить свои обязанности. Постоянная суматоха, все забывается, теряется.
- А как твоя бухгалтерия? Получается?
- В таком бардаке у меня ничего не может получаться. Вот Дима говорит «Веди учет товаров». А как я могу вести учет, если каждый – и Дима, и Женя могут взять что-нибудь со склада. Например ту же планку памяти – сунул в карман, и все!
Я с сомнением посмотрела на нее.
- Нужна система учета. Ведь если я правильно поняла, фирма не принадлежит Диме. Его буду контролировать, проверять. Если будет бардак, то у Димы возникнут большие неприятности.
Нелли вздохнула.
- Но это будет его собственный выбор. Он решил, что я сама не справлюсь с бухгалтерией. Да так оно и есть. Меня больше привлекает должность менеджера по проектам.
- Он взял бухгалтера? – удивилась я.
- Дашу.
- Как? А ты?
- Даша мне ничем не угрожает. Пусть копается в бумажках. К тому же она замечательно может это делать и дома, и каждый день находиться на фирме ей совсем ни к чему. А я не собираюсь скрывать от нее наши отношения с Димой. Если он считает иначе – меня он больше не увидит.

Дима

Да понимаю я, что брать Дашу к себе было ошибкой. И Женька тоже с его привычкой совать нос куда не надо намекнул мне об этом.
Но сейчас главное – интересы дела. Я не собираюсь за каждым бегать и под каждого подстраиваться. Работа есть работа.
Если Нелли решит уходить – пусть уходит.
Я сделал все, что мог. Вопрос о Даше я обсуждал с Нелли несколько раз. И она сама согласилась, что это не самый плохой вариант – у нас некому сейчас этим заниматься, Нелли признала, что у нее не получается. И нет времени искать человека со стороны.
Я поговорил с Дашей. Я предупредил ее, что речь идет только о работе, и ни о чем больше. Что я не вернусь к ней. Я был весьма удивлен ее спокойствием.
Единственной реакцией был вопрос:
- А сколько ты мне будешь платить?
Я назвал цену. Она прикинула:
- Это меньше, чем то, что я получаю сейчас. Но возможно, я смогу совмещать две работы. Давай так – я возьму отпуск и поработаю месяц у тебя. А потом приму окончательное решение.
Она даже не спросила о Нелли. Так, как будто и не было ее , наших отношений, моего переезда на офис. И я – идиот - опять даже не заикнулся о разводе. Я решил, что все и так понятно, и наш развод – формальность.
Вечером, когда я начал собирать вещи, Даша сказала Полинке:
- У папы новая работа, и он некоторое время будет жить там.
Она раскрыла глаза:
- Папа будет жить на работе? Вот здорово!
Я удивился:
- Почему здорово?
- Потому что тогда ты сможешь всю ночь играть на компьютере. Ой, а можно я к тебе буду приходить?
Даша обняла Полинку:
- Ну, конечно, можно. Только не слишком часто. Папе ведь нужно много работать.
На том и порешили. Даша вышла на работу, и изо всех сил старалась не обращать никакого внимания на меня и Нелли. Она была исключительно корректна, и занималась только своим делом. Выбрала себе стол и унесла его в комнату-склад. Я был благодарен ей и за этот хрупкий мир.
Только Даша поняла, что мне сейчас нужно больше всего – тишина и спокойствие. Возможность сосредоточится на работе. Я люблю Нелли, и она самый важный человек в моей жизни. Но сейчас, кроме наших отношений, есть еще одна вещь – эта работа, от которой зависит наше будущее. Если я справлюсь, у нас будет и деньги, и свободное время, и свой дом. Если же нет – я уйду отсюда с позором, и понадобится много времени, чтобы восстановить свое положение.
А сегодня Нелли выкинула фортель. Мне с Дашей нужно было съездить в банк. Мы открывали новый счет, и нужно было оформить карточку подписей. Даша спустилась вниз и ждала меня в машине, когда Нелли остановила меня у двери.
- Вы в центр?
- Да.
- Подкинь меня до центра. Мне там документы забрать нужно.
Я побоялся отказать ей, зная, что мой отказ она истолкует как желание побыть с Дашкой наедине, чего не было и в помине.
- Хорошо, пойдем.
Нелли сбежала по лестнице, напевая. Подошла к машине и открыла дверь. Переднюю дверцу, где сидела Даша. Она дернула дверь и сказала уверенно:
- Прости, но это мое место.
Я так и замер. Дашка повернулась к ней:
- Не поняла? – на лице Даши было недоумение.
- Это мое место, - отчетливо выговаривая каждое слово, повторила Нелли.
В глазах у Дашки показались слезы, которые она попыталась скрыть, отвернувшись. Она молча уставилась в окно, не обращая внимания на Нелли. Нелли начала злиться. Обычно никто не позволял себе игнорировать ее.
- Даша, уступи мне место. – Слова Нелли были нелепы и обидны. Даша села в машину раньше, и места никто не распределял. К тому же это была машина ее отца, которую тот мне любезно предоставил, и Дашка имела полное право садиться куда угодно. Я не понимал, что произошло с обычно сдержанной Нелли. Я вмешался:
- Нелли, что с тобой? Вы что, совсем с ума посходили? Садись, поехали.
Дашка приняла мои слова за поддержку – сегодня каждая толковала то, что я говорил, в свою пользу, и начала:
- Да что она себе позволяет…
Я подошел к машине и спросил у Нелли:
- Ты едешь? – она злобно бросила:
- Я поеду, но на своем месте.
- Хорошо. – Я наклонился к Дашке:
- Выходи.
Ее лицо пошло пятнами :
- Ты выгоняешь меня?
- Выходи.
Она вышла. Я достал сумку, которую она не взяла, и поставил на землю около машины. Потом сел за руль и уехал.
В зеркале заднего вида я видел, как они обе стоят на обочине и смотрят мне вслед.
В банк в тот день я не попал.
Я приехал на офис только вечером. Мне не хотелось возвращаться туда. Но день прошел с пользой. Я занялся работой, и забыл о Нелли, Дашке и этой ссоре. Сегодня я смог заехать в кучу мест, до которых обычно не доходили руки. На горизонте замаячили две интересных сделки. Одна из них сулила немалый доход.
Я случайно узнал, что мой давний и забытый друг Костя Лыкин работает начальником компьютерного отдела фирмы «Союз-Титан». Это известная фирма, возникшая в девяностые путем приватизации металлургического комбината. Принадлежала она бандитам. Сейчас же бандиты облагородились, насколько это позволяли огромные деньги, приносимые комбинатом, крупнейшим предприятием области, наняли директоров, имевших европейское образование, внедряли современные технологии, в том числе и компьютерные. На все новшества выделялись огромные деньги.
Костя Лыкин пришел в «Союз-Титан» недавно, и с ужасом выяснил, что деньги и усилия, потраченные на создание базы данных комбината, ушли впустую. На комбинате работал целый отдел программистов – семь человек- которые и писали базу. Но фактически этим занимался один человек – Сергей Нечипоренко, который разработал структуру базы и ее основную идею. Остальные работали под его руководством, и писали отдельные куски программы. Собрать же всю ее воедино мог только он. Но недавно Сергей погиб – разбился в ДТП.
И теперь Косте предстояло что-то со всем этим делать. И он обратился ко мне с предложением заняться базой. Было два варианта: либо разобраться с написанным Кузьминым, либо начать с нуля новую базу. Второй вариант был значительно хуже, потому что Косте придется тогда объяснять руководству комбината, почему столько денег было потрачено зря. И будет большой удачей, если директора «Союз-Титана» поверят ,что программа погибла вместе с Нечипоренко, а не Лыкин пытается нагреть руки на новых деньгах. Фирма была бандитской, и деньги считать умела.
Заказ Кости был привлекателен, но я понимал, что, если мы возьмемся за него, ошибки мне не простят. Конечно, времена уже были не те, и убивать ни меня, ни Костю никто не будет. Но если я не сделаю все, как надо, и в нужные сроки, о каких-либо заказах на «Астарту» придется забыть.
Об этом я и думал, когда приехал на офис. Я хотел застать Женьку, чтобы посоветоваться с ним.
Но Женьки на офисе не было. Не было там и Нелли. Только Дашка сидела за компьютером. Увидев меня, она отвернулась.
Черт! Опять нужно было подстраиваться, непонятно за что просить прощения. И вообще заниматься чем угодно, только не работой. Я подошел к Дашке и предложил, стараясь говорить как можно мягче:
- Работаешь? Поздно уже. Давай я тебя домой отвезу.
Она молча начала собирать со стола бумаги. Сунула их в ящик, выключила компьютер.
- Пойдем.
Мы спустились к машине. Она стала в стороне и спросила насмешливо:
- Куда мне можно сесть?
Я махнул рукой:
- Перестань. – и открыл ей переднюю дверь. – Прошу.
Но Дашка села за руль.
- Я сама поведу.
- Хорошо. Почувствую себя пассажиром, - я отдал ей ключи.
Мы ехали в молчании. Дашка внимательно следила за дорогой. Я решился:
- Ты извини за сегодняшнее.
Спустя время Даша спросила:
- Дим, ты действительно бросаешь меня ради этой…
- Ну ты же знаешь ответ. Зачем спрашиваешь? Ничего другого я не скажу.
- Чтобы быть уверенной.
Наконец я сказал то, что давно пора было сказать.
- Да, Даша. Я хочу жениться на Нелли. Хочу попробовать еще раз.
- Мне жаль тебя, Дима, - Даша говорила со мной, не сводя глаз с дороги. – Жаль, что ты уходишь к нехорошей, нечестной женщине. Ты знаешь, что о ней говорят? Что она спала с …
- Прекрати!
- Как знаешь, - Дашка с готовностью замолчала, как будто ждала моей команды. Мы уже подъезжали к дому, как у нее в сумке зазвонил телефон. Она попросила:
- Достань мобилку.
Я протянул ей сумку. Она поморщилась.
- Достань. Пожалуйста.
Я не хотел копаться в ее вещах, потому что не хотел допускать даже намека на какую-то интимность между нами. Но открыл и достал телефон из-под вороха, на мой взгляд, совершенно бесполезных вещей, которыми всегда полна женская сумочка. Даша протянула руку:
- Алло. Да, Клавдия Николаевна, я уже внизу.
Она припарковалась у подъезда, заглушила машину и спросила:
- Твоя мама у нас. Зайдешь?
Я покачал головой. Она кивнула и повторила с грустью:
- Как знаешь. Держи ключи.
Уже у подъезда она обернулась и сказала:
-Завтра я заберу бумаги домой. Не хочу больше появляться на офисе.


Катя

Мы с Нелли сидели в холле больницы, рассматривая «жизнерадостные» плакаты на стенах – о СПИДе, венерических заболеваниях и токсоплазмозе. Бесспорно, врачи умеют ободрить. Шла третья неделя задержки, и сегодня Нелли буквально за руку притащила меня сюда. Она приехала домой около одиннадцати утра, и я удивилась.
- А как же работа?
Нелли отмахнулась:
- Сегодня у нас с тобой есть дело поважнее. Я уже договорилась со знакомым доктором, он тебя посмотрит.
- Может, не стоит пока.
- А ты какого результата больше боишься – положительного или отрицательного,- она внимательно посмотрела на меня. – Сколько ты будешь ходить и переживать? А если это не беременность, а что-то похуже? Давай, собирайся.
И вот мы сидели под кабинетом. Нелли задумчиво перебирала листочки с рекламой разных лекарств.
- Знаешь, семь лет назад я так же волновалась перед кабинетом врача, когда пришла в больницу, потому что меня беспокоила непонятная тошнота по утрам. Только я пришла не к гинекологу, а к терапевту. Тогда еще в студенческую больницу. Представляешь, я подумала, что это отравление! – она улыбнулась. – А когда я вошла, врачиха, старая, умудренная опытом тетка, сказала : «Ну, деточка, не сдавать тебе зимнюю сессию». Она так сочувственно смотрела на меня – конечно, третий курс, какой ребенок! А я вышла от нее и чувствую такое спокойствие и умиротворенность!
- Но я не уверена, что беременна.
Нелли подняла голову на меня:
- Да?
На самом деле я и хотела, и боялась этого. В том положении, в котором я находилась сейчас, заводить ребенка – безумие. Отношения с Артемом были непонятны, и беременность могла как улучшить их, так и разрушить окончательно. Иногда мне казалось, что я бесцеремонно влезла в его жизнь, переехав к Нелли, и теперь навязываюсь ему, пытаюсь его обмануть, уверить в том, что я действительно необходима ему. Я вижу, как он привязывается ко мне, начинает делиться своими проблемами, воспоминаниями. Мне очень жаль его за то, что ему пришлось пережить с Нелли: ее измены, поиск новых мужчин. Я не виню ее, ни в коей мере. Иногда мне кажется, что на ее месте я поступила бы так же. А иногда я не понимаю ее.
Дверь распахнулась, оттуда осторожно вышла женщина с огромным животом в смешном комбинезоне, делавшем ее похожей на карлсона. И раздался голос:
- Следующий!
Нелли тронула меня за плечо:
- Давай!
- Ты здесь побудешь? Не уйдешь?
- Нет, кончено. Иди.
Я вошла. В кабинете за столом сидел доктор. Я ждала увидеть женщину, но это был усатый мужчина, больше напоминавший военного, чем врача.
- Присаживайся, - он кивнул на стул. Я осторожно уселась на краешек.
- Что беспокоит?
Я принялась рассказать.
Он понимающе кивнул и спросила?:
- Тошнота, рвота по утрам есть? Голова кружится?
- Нет.
- Тест на беременность пробовала?
- Нет пока.
- Ну давай, я посмотрю тебя.
После осмотра он снял перчатки и принялся что-то писать в моей карточке. Я решилась?:
- Что там, доктор?
Он поднял голову:
- Так все-таки нет тошноты по утрам? Или в течение дня?
Я почему-то почувствовала свою вину:
- Нет. Правда, - и захотелось добавить: - Но я постараюсь.
Доктор закрыл карточку.
- Шесть недель.
- Я беременна? – я не могла поверить в то, что он говорил.
- Ну да. Шесть недель. – он говорил будничным тоном.
- И что теперь мне делать?
Доктор посмотрел на меня с улыбкой
- Что делать – это тебе решать. Пока что больше бывать на свежем воздухе, кушать фруктов побольше. А через две недели приходи ко мне, сделаем анализы, чтобы проверить, все ли в порядке.
Я почувствовала огромную радость, охватившую меня. Я хотела поделиться этой радостью с Нелли. Когда она увидела мои глаза, то и сама все поняла.
Она улыбалась:
- Какой срок?
- Шесть недель.
Нелли вскочила и обняла меня. Я прижалась к ней, гладила ее по плечам и плакала от счастья. Я не могла еще принять и поверить в реальность того, что я тоже, как та смешная женщина в комбинезоне, буду ходить с таким животом, осторожно и плавно, как пава, поверить, что буду держать на руках крохотное беспомощное существо. И я не могла с уверенностью сказать, что действительно хочу этого. Но радость, бесконечная радость существовала отдельно от меня, как будто была послана мне кем-то, кто гораздо мудрее.
Когда мы вышли из больницы, Нелли сказала:
- Я так рада за тебя! Это замечательное чувство – когда понимаешь, что ты даришь кому-то жизнь, что от тебя, твоих действий, чувств зависит характер малыша. Когда я сидела с Сережей, вначале мне казалось, что время моей жизни проходит зря, что пока другие женщины ходят на работу, строят свою карьеру, я сижу дома. Но в какой-то момент я посмотрела на Сережу и подумала: а ведь я сейчас самая главная в его жизни, от меня зависит его судьба, его жизненный сценарий. И я поняла, что быть с ребенком гораздо важнее, чем любая карьера.
- Я не могу еще в это поверить. И детей я побаиваюсь.
- Я помню, как мы с Таней тебе Никитку дали подержать, - Нелли засмеялась.
Нелли очень часто ходила к Тане, жене брата. Таня жила недалеко, и Нелли часто забегала к ней после работы, с удовольствием возилась с Никиткой. Я тоже заходила к ней, но почти всегда с Нелли, а не одна. Я боюсь детей. Не знаю, что делать с ребенком, как его взять на руки. Боюсь повредить ему что-то. Однажды Таня с Никитой пришли к нам. Она отдала Никитку Нелли, а сама ушла в ванную. Таня могла принять душ только у нас, пока Нелли присматривала за малышом. Вдруг у Нелли зазвонил телефон. Она подошла ко мне:
- Поддержи пока, – и побежала искать мобильник. А потом обернулась и увидела, как она рассказывала потом всем, выражение ужаса на моем лице.
- Ничего, когда свое чадо родится, ты не будешь так бояться.
Во время нашего разговора я чувствовала затаившееся беспокойство, тревогу, маячившую на заднем фоне сознания. Сейчас я поняла, что беспокоило меня. Другие. Реакция других на новость. Реакция Артема на сообщение о том, что он станет отцом. И я была почти уверена, что его это известие не приведет в восторг.
Наши отношения только начинались, только могли начаться.
Я сказала:
- Да, но эту новость еще нужно сообщить Артему.
Нелли ответила задумчиво:
- Будет лучше, если я с ним сначала поговорю.
Я почувствовала, как меня захлестнула обида, возмущение. Да, Нелли приложила немало усилий, чтобы наши отношения вообще существовали. Но это мой любимый мужчина, и весть о ребенке он услышит от меня, а не от своей бывшей жены! Я возразила:
- Нет. Я сама скажу ему.
Нелли попробовала убедить меня:
- Катюш, я не вмешиваюсь в ваши отношения, я просто хочу помочь тебе. Я знаю Тему много лет, и знаю его свойство реагировать на любое изменение. Любая перемена - к лучшему, к худшему – вызывает у него отрицательную реакцию. Он может в порыве наговорить тебе кучу гадостей, а беременной женщине нужен покой и забота, но никак не выяснение отношений. – она говорила со мной мягко, и голос ее звучал убаюкивающее.
- Я вижу, что для него очень важны отношения с тобой. Вчера я наблюдала, как ты ждала его с работы, как вы обнялись в коридоре, а потом вдвоем стояли у окна и молчали. Было видно, что это двое любящих людей, которые нужны друг другу.
Знаешь, у тебя получается то, чего никогда не получалось у меня. Ты умеешь быть с ним нежной и терпеливой. И поверь, он оценит это. Только ему нужно больше времени, чем тебе. Человек он такой. Для Темы важно, чтобы в окружающем мире ничего не менялось. Пусть будет плохо, отвратительно, но только бы ничего не менять. Он сам никогда не предпримет и шага, чтобы изменить что-то в своей жизни. Он не уйдет с работы, как бы мало там ни платили. С тобой ему лучше, чем со мной. Иногда мне досадно – что ты можешь то, чего не смогла я. Но чаще я радуюсь за вас и удивляюсь тебе.
Мне было очень приятно слышать слова Нелли. И я промолчала. Трудно возразить человеку, который поет тебе дифирамбы. Но я приняла решение. Что бы ни говорила Нелли, я сама сообщу Артему новость.

Дима


Я не ждал ее сегодня. Нелли обиделась на меня, так, как умела обижаться только она. Если ее что-то не устраивало, она доказывала мне, что я вовсе не нужен ей. Когда я был спокоен, так, как сейчас, я мог понять это. Но чаще я заводился, злился, ревновал. Последнее время все чаще было второе.
Я отвез Дашку и вернулся на офис. Открыл дверь своим ключом, вошел в темную квартиру. Здесь было неубрано, неуютно для чужих. Но только здесь я чувствовал себя дома. И не нужно притворяться, играть роль, доказывать что-то.
Я включил компьютер, но работать сегодня не хотелось.
Зато жутко хотелось есть. Последнее время я забывал о еде. Иногда Нелли кормила меня. Но сегодня вряд ли есть смысл на это рассчитывать. Я обидел ее. Хотя а как я мог , как должен был поступить? Вышвырнуть Дашку из машины? Глупо.
Я хотел, чтобы она вернулась. Я звонил ей весь вечер. Но она выключила телефон.
Я понимаю, что я должен поехать к ней, наверно, дежурить у подъезда. Продолжать звонить. Но сейчас мне ничего не хотелось. Я устал. Устал от них обеих. От Женьки с его интригами. Я вижу, что ему нравится Даша. Но вместо того, чтобы ухаживать за ней, что принесло бы всем только радость и свободу, он становится в позу защитника. Пока что он молчит. Только смотрит на меня укоризненно и всячески пытается задеть Нелли.
Они как малые дети играются в игрушки. И не видят, что не это сейчас важно. Мы слишком рискуем сейчас, чтобы играть в такие игры.
Я курил за столом, зная, что Нелли терпеть не может запах сигарет, особенно в комнате. Курение у нас под запретом. Но сейчас мне было плевать на запреты.
Или – наоборот - я специально делал то, что ей не нравится, в надежде, что она придет. Что раздражающие ее мои действия таинственным образом приманят ее сюда. Лучше пережить маленькую ссору, чем оставаться здесь одному.
И правда! Я услышал поворот ключа в замке. Женька? Вряд ли его бы принесло сюда ночью.
В комнату вошла Нелли. Такая домашняя, ненакрашенная, в уютном голубом свитере, несмотря на теплую летнюю погоду. Она вошла осторожно. Словно крадучись.
- Ты один?
- Конечно, солнышко. Ты пришла? – я подошел к ней и обнял. – Спасибо, что вернулась. Я так ждал тебя. Звонил, но никто не брал трубку. А потом ты вообще выключила телефон. – я тараторил, что приходило в голову, не обращая внимания, что говорю.
Нелли села на диван, увлекая меня за собой. Я обнял ее, и какое-то время мы сидели молча, в темноте, разбавленной только мерцанием монитора.
Я чувствовал спокойствие и тревогу одновременно, если такое возможно. Наверно, такие чувства испытывают люди во время войны. Когда понимаешь, что твоя жизнь и жизнь любимого человека может оборваться в любой момент, но в данную минуту, чтобы сохранить себя и разум, ты должен суметь насладиться до конца моментом близости и мнимой безопасности.
Я стал бояться, что она уйдет. Нет, я боялся не ее решения об уходе, не нашего расставания и не жизни без нее. Если бы я смог трезво оценить такую вероятность, то, скорее всего, я бы понял, что ничего страшного в этом нет. Но я стал бояться ее ухода физически, в буквальном смысле – что вот сейчас она выйдет из комнаты и больше не вернется сюда. И я пытался сделать хоть что-то, чтобы удержать ее, не дать ей уйти. И делал как всегда не то, отталкивая ее.
Вот и сейчас. Чтобы удержать и сохранить хрупкое счастье, я начал целовать ее, не обращая внимания, что она отвернулась, пытается высвободиться от меня, сначала нежно, потом все более настойчиво. Нелли оттолкнула мои руки и отдвинулась.
Я попросил:
- Прости. Я не хотел тебя обидеть сегодня. Но я не знал, что мне делать. Ты напугала меня.
Нелли прикусила губы:
- Это твой выбор. Ты сталкиваешь своих женщин, и не можешь выбрать между ними.
- Нет! Это не так! Пойми меня, пожалуйста. Я давно сделал свой выбор, и он в твою пользу. Я с тобой, пожалуйста, поверь мне, – я был готов умолять е.
Нелли покачала головой:
- Может быть. Но ты сам знаешь, что заставит меня поверить тебе
- Ты о разводе? Я разведусь, обещаю тебе. Я люблю тебя, Нелли, солнышко мое.
Нелли вздохнула:
- Но я не об этом. Оставь, пожалуйста. Я пришла поговорить с тобой. Кое-что изменилось. Я была сегодня с Катей в больнице, - она многозначительно замолчала.
- И что?
- Она беременна.
- Что? Это…будет…ребенок Артема? – я боялся быть нетактичным, и не мог подобрать слова.
- Да.
Я обрадовался. Беременность Кати могла разрешить весь этот узел непонятных отношений. Катя не нравилась мне, меня раздражали ее неуверенность, боязнь сказать хоть слово. Она изо всех сил старалась быть незаметной и полезной. И я часто не замечал ее, не слышал, как она входила комнату. А потом поднимал голову и обнаруживал, что она наблюдает за мной. Иногда мне казалось, что она под видом скромной и беззащитной девушки-жертвы пытается подчинить других своей воле, извлечь выгоду. Хотя какую выгоду ей могли дать отношения с Нелли, я не понимал. Сообщение Нелли о ее беременности возмутило меня.
Мы взрослые люди, и Кате уже не семнадцать. Я не верил в случайную беременность. Ей нужен этот ребенок от мужчины, который живет с другой женщиной, не разведен, и по большому счету, не хочет жить с ней.
Но для меня ее беременность была подарком судьбы.
Как же я тогда ошибался!
- Так это замечательно, - я обрадовался.- Значит, они поженятся, мы можем разъехаться?
Нелли молчала.
- Или нет?
- Дело в том, что ты – первый мужчина, кому сообщили о Катиной беременности. Артем еще не знает.
- И что? Он же в командировке. Приедет - узнает. В чем проблема?
- Я думаю, что для него эта новость будет очень тяжелой. Он не хочет этого ребенка, он вообще ен уверен, что ему нужны эти отношения.
- И что теперь?
- Я же не могу выставить ее на улицу, если Артем откажется от этого ребенка.
Я вытащил сигарету, последнюю из пачки. Ну почему?
- Нелли, послушай! Это их проблемы! Я вижу, как ты относишься к Кате, я понимаю, что это твоя лучшая подруга, что тебе очень дорог Артем! Но у них своя жизнь. А у нас с тобой может быть своя. Это их проблемы, и пусть они сами в них разбираются. Они решились на то, чтобы завести ребенка после двух месяцев знакомства – это их право. Но у нас с тобой может быть семья, мы можем быть вместе! – я говорил, понимая, что она не слышит меня.
Нелли засмеялась:
- Самое противное то, что Артем скажет, что он здесь вообще не при чем. Что он не хочет детей и никакого участия в процессе не принимал.
- Ты хочешь сказать, что ребенок – не его?
- Нет, его конечно. В этом я уверена. Но он ему не нужен.
- Тогда зачем Катя…?
- Мужчине трудно понять подобный поступок, - начала Нелли. – Она хотела детей, еще живя с Олегом. Мечтала о ребенке. И теперь хочет, чтобы ее мечта сбылась. Еще она надеется этим привязать Артема. Войти в семью.
- Но зачем ей входить в твою семью? Если она любит Артема, то нужно строить отношения с ним, а не делать то, что ему явно не понравится. Я бы на его месте чувствовал себя обманутым.
- А так и есть, - Нелли встала с дивана и начала ходить по комнате. – Решение о ребенке всегда принимает женщина. Как бы мужчина не хотел детей, чтобы ни делал для этого – если женщина не хочет, детей не будет. Конечно, я не говорю о случайной беременности. Да и то. Если беременность случайная, то женщина обманывает либо мужчину, либо саму себя. И наоборот. Если женщина решит забеременеть, то она сделает это. Можно не пить таблетки, например. Никто же не знает – ты сделала это специально, или таблетки подвели. Ведь есть же один процент вероятности и так далее.
- То есть ты думаешь, что она сделала это нарочно?
- Я не знаю, - Нелли замкнулась. – Я свечку не держала. Но есть факт – у Кати будет ребенок. И ей будет нужна помощь. На Артема рассчитывать вряд ли получится.
- Но ты здесь при чем? И как же мы? Или ты хочешь и дальше жить этой чудной семьей?
Нелли вспылила:
- А чего хочешь ты? Ты хочешь, чтобы я развелась с Артемом, разъехалась с ним, рассталась с Катей. А что сделал ты? Где обещанный развод? Ты так и не переехал ко мне! Может быть, Катя заставит Артема жить с ней, может быть она не до конца честна перед ним. Но она все это время рядом! Она отводит детей в садик, она заботится обо мне, о детях. И я знаю, что могу рассчитывать на нее. А о тебе я не могу такого сказать.
Мы спорили, спорили и не могли прийти к какому-то решению. Казалось бы – чего проще: мне нужно развестись и переехать к Нелли. Нужно самому сделать первый шаг. Но я не мог. Не мог поговорить с Дашей о разводе, не хотел жить с Артемом, видеть каждый день его обиженное лицо.
Но я решился, чтобы как-то прекратить этот спор.
- Хорошо. Давай я попробую. После сегодняшней сцены развод – вопрос времени. Даша все понимает, остались только формальности.
Нелли перебила меня:
- Я не хочу видеть ее здесь.
- Ты и не будешь. Она будет забирать документы домой, пока мы не найдем другого бухгалтера. Кстати, займись этим. Можно обратиться в агентство, пусть подберут нам кого-нибудь.
Нелли кивнула:
- Хорошо.
Я продолжал, делая усилие над собой.
- И еще. Я постараюсь переехать к тебе в ближайшее время. Конечно, мне трудно будет оставить офис, но я что-нибудь придумаю.
Нелли снова кивнула:
- Договорились.
- Только у меня тоже есть просьба. Я не хочу жить с Катей, Артемом, их детьми. Я согласен потерпеть их как временный вариант, например, до нашей свадьбы. Но я хочу купить дом, можно в кредит. Дом для нас с тобой.
Нелли вопросительно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я уточнил:
- Дом, в котором будем жить только мы и дети.
- Хорошо, – на лице Нелли не было радости. Мне показалось, что она почти не слышит меня. Слова, которые были такими важными для меня, ничего не задели в ней. Или она не верила мне?
Я подошел к ней и обнял:
- Ты довольна?
Она снова отстранилась:
- Не знаю. Посмотрим.
Мы провели эту ночь вместе, но были чужими. Каждый из нас носил в себе недоговоренность, невысказанный вопрос. Вопрос Нелли был в том, почему я не развожусь и не переезжаю к ней. Ответить на него честно я пока не решался даже себе. Мой же вопрос был : это правда? Правда ли то, что говорили о ней, то, что я упорно не хотел слышать?

Катя

Я спешила попасть домой раньше Нелли, чтобы увидеть Артема первой. Он сегодня вернулся с командировки, и сразу с поезда поехал домой, а не на работу.
Когда я вошла, он в большой комнате под музыку «Рамштайна» занимался спортом. Точнее, таскал пудовую гирю. Артем уже успел переодеться – в свои любимые тренировочные штаны, резинка от которых вылезла выше пояса и впилась ему в тело.
Если я останусь с ним, я их выброшу. Тихонько, чтобы он не видел, а сама куплю новые. Если я останусь…
Я подошла к нему:
- Привет! А я так спешила тебя застать! – и обняла его. Артем поцеловал меня.
- Тебе повезло. Застала.
- И как ты съездил?
- Нормально. Только устал жутко.
- И так ты отдыхаешь? С гирей?
- Ага, - он выдохнул, осторожно ставя гирю на пол. – Если сейчас не заставлю себя, то после душа уже не смогу. Усну, потому что не выспались в поезде. В купе ехала пара с ребенком, и этот ребенок по нам прыгал все время. В следующий раз надо билеты в СВ брать.
- А я за тобой соскучилась.
- Я тоже. Я тебя не напрягаю этой штукой? - он кивнул на гирю. – Я минут десять еще и все.
- Нет, что ты, – я думала только о том, как сказать ему главное, то, для чего я так спешила сюда. Потом сама же на него и разозлилась за то, что должна подбирать слова и выдала:
- Мне нужно поговорить с тобой.
- Говори, – кивнул Артем.
- Я ну… в общем…Я была в больнице сегодня и, - Артем приседал, тихонько считая : «Один, два, три…». Я выпалила:
- Я беременна.
Он молча продолжал приседать. Потом встал и начал махать ногами, продолжая считать. Я не выдержала:
- Ты слышишь? Ты понял, что я сказала?
- Вполне, - невозмутимо ответил Артем.
- Может, ты бросишь эту штуку?
- Ты нелогична, - заметил Тема. – Я же спросил тебя пару минут назад, и ты сама сказала, что она тебя не напрягает. – Он сунул гирю под шкаф и пошел мимо меня к выходу.
- Артем!- я позвала его. Мне все еще казалось, что он неправильно понял или не услышал меня. – Что нам теперь делать?
- Мне нужно с Нелли поговорить, ты прости. Я встречу ее с работы, она уже должна возвращаться. Мы с тобой потом все обсудим.
- Подожди. Причем здесь Нелли? Это касается только нас с тобой.
Артем отвернулся:
- Этот разговор не о тебе. Мне нужно поговорить с ней совсем на другую тему. Я ей обещал.
- Что и когда ты обещал? Я не верю тебе!
- Сегодня,- он попытался оттеснить меня от двери, - Прости, мне нужно в ванную.
Я встала на входе.
- Я не пущу тебя. Я не хочу, чтобы ты обсуждал мою беременность с кем угодно, даже с Нелли. Если тебе это не нужно, так и скажи.
Артем пожал плечами:
- Как хочешь. Но хотя бы в туалет мне можно?
Я потеснилась. Он прошел в ванную и заперся там. Вышел он как раз в ту минуту, когда Нелли позвонила в дверь. Ирочка побежала к двери:
- Мама, мама пришла!
Они с Сережей повисли на ней, отбирая пакет и сумку. Ирочка отняла пакет и тут же попыталась заглянуть в него, но окрик Нелли остановил ее :
- Ира, это мои вещи. Оставь, пожалуйста. – Та тут же повесила пакет на ручку двери.
- Привет, ребята. – Это было уже нам с Артемом.
- Привет. – по моему лицу Нелли сразу все поняла.
- Так, понятно.
Я увела Нелли на кухню, спросив:
- Ты наверно, есть хочешь? Пойдем, я покормлю тебя.
Сюда же пришел и Артем, и дети. Но Нелли остановила детей: - Сейчас взрослые поговорят, а потом мы все будем ужинать. Поиграйте пока сами.
- А можно у папы на компьютере?
- Можно, можно.
Нелли закрыла дверь.
Мы сидели втроем за кухонным столом. Нелли пробуравила нас подозрительным взглядом:
- Судя по вашим грустным лицам, Артем уже все знает.
Артем так и не переоделся и сидел за столом все в тех же отвратительных штанах и растянутой футболке. Он молчал.
Я тоже молчала. Мне не хотелось, чтобы Нелли мирила нас или делала свои выводы. В тот момент мне хотелось определенности – услышать от Артема его мнение, и все. Если он против ребенка или против меня, я тут же уеду.
Нелли начала разговор, который звучал так нелепо.
- Я понимаю, что заводить ребенка через два месяца после начала отношений – может быть, не самое разумное, но так уж вышло. И может, это не самое страшное, - она себя чувствовала явно не в своей тарелке. Даже для нее это было слишком.
Артем перебил ее. Он говорил твердо и жестко.
- У меня нет денег еще на одного ребенка. Это расходы, на которые у меня нет средств. Если у Кати есть деньги, тогда может быть…
- Но в такой семье он не будет лишним, - мягко убеждала Нелли. – Появление ребенка в молодой семье требует сто процентов затрат. Но если рожается второй, то на него денег уходит уже гораздо меньше – потому что от первого остаются вещи, та же коляска, манеж, пеленки. Так и здесь. От Сережи с Ирочкой осталось много вещей. У Тани малыш подрастает, тоже много чего останется.
- Дело не только в вещах, - язвительно заметил Артем, - если помнишь, есть еще анализы, лекарства, памперсы.
- Я думаю, мы справимся, - ответила Нелли.
Артем покачал головой.
- Странные вы люди. У меня такое впечатление, что я вообще здесь лишний. Вы все сами решили за меня, даже не спросив, а хочу ли я этого ребенка.
Я не вмешивалась, и молча слушала их.
- Но если ты строишь отношения с женщиной, если ты живешь и, пардон, спишь с ней, значит, ты предполагаешь, что результатом отношений могут быть дети.
- Я живу с ней, потому что ты так хочешь, - во взгляде Артема было отчаяние загнанного в угол человека. – Потому что ты решила за меня, - он бросил эти слова Нелли и тут же осекся, поняв, что переступил черту, известную только им обоим.
Если бы я услышала или прочитала о такой беседе, я бы никогда не поверила, что это вообще возможно. Мы сидели втроем и обсуждали моего ребенка! И я видела, что Артем не хочет его, но в то же время я не ощущала себя чужой в этой семье. И мне не хватало сил, чтобы встать и уйти. Нет, не так. Уйти, конечно же, я могла.
Но я хотела остаться с Нелли.
- Если ты не хочешь жить со мной или не хочешь ребенка – скажи прямо, - я решила пойти до конца и услышать то, что Артем не решался высказать. – Скажи мне это сейчас.
Нелли смотрела на Артема, пытаясь взглядом остановить его, смягчить его слова.
- Да, я не хочу иметь детей от тебя. – Артем смотрел мне прямо в глаза. – Я люблю Нелли и хочу жить с ней. Другая женщина мне не нужна. – Он опустил голову. – Может, я подлец, но это то, что я чувствую. И притворяться я не могу. Простите.
Он вышел из кухни. Нелли задумчиво смотрела ему вслед.
Внутри меня была пустота. Эти слова ничего не оставили во мне – ни обиды, ни любви, ни ненависти, ни возможности простить. Как будто своими словами Артем уничтожил во мне все чувства. Нелли положила руку мне на плечо:
- Сильно расстроилась, да?
- Это неважно. Мне нужно уехать отсюда? – я спросила Нелли, чтобы услышать ответ. Не сочувствие и не притворное радушие, а четкий ответ. Ответ на вопрос: хочет ли она, чтобы я осталась с ней?
Нелли поняла, о чем я спрашиваю.
- Нет. Я не хочу, чтобы ты уезжала. Если Артем хочет – пусть уходит. Но тебя я не отпущу. Я не буду утешать тебя тем, что все наладится, что он поймет. Так и будет – никуда он не денется. Но есть вещи, которые женщина никогда не простит мужчине. И теперь от него зависит, сможешь ли ты простить его. Но я тебе скажу другое – ты нужна мне, и я не хочу тебя терять. Я буду тебе очень благодарна, если ты останешься.
- А Артем? Он ведь хочет быть с тобой?
Нелли покачала головой.
- Нет. Я никогда не буду с ним. Но он тоже не будет со мной. И не хочет быть. Сейчас, своими словами, он увеличил расстояние между нами до космических размеров. Если раньше у меня было сочувствие и понимание, к нему, то сейчас осталось только презрение. И он понимает это – он знает смысл своих слов для меня. А смысл в том, что если ты можешь бросить беззащитную беременную женщину, то так же ты бросишь и меня, несмотря на все уверения в любви. Он не ко мне хочет, он хочет избежать ответственности. Чтобы в случае проблем сказать – извини, это ты хотела ребенка, а я тут совсем не при чем.
Я получила ответ на свой вопрос. Но сейчас мне не хотелось разговаривать с Нелли.
Я встала.
- Я посижу пока одна, ладно?
- Хорошо, конечно. Я покормлю пока детей.
Артем сидел в нашей комнате за компьютером и убивал виртуальных монстров. Мне не хотелось видеть его.
Я вышла на улицу и долго бродила с собаками по дворам. Мне хотелось вернуться в прошлое – туда, где все было понятно, где можно было получать удовольствие от хорошего фильма, интересной книги. Я не могла сейчас уйти от реальности, отвлечься хоть на что-нибудь. Вокруг меня были люди, животные, - но они не занимали меня. Я гуляла с собаками и не замечала их. Внутри меня была пустота.
Меня мучило чувство вины перед Олегом. Наверное, он после нашего развода переживал то же, что и я сейчас. И так же хотел все вернуть. Я не хотела возвращаться к нему. За эти два месяца мы стали чужими, и никогда не простим друг друга.
Но нам было хорошо вместе. Нам было просто. А с Артемом не было естественности. Все время я видела, что он сравнивает меня с Нелли, что я должна заслужить право быть с ним.
Я не могу принять сам факт беременности. Есть сильный страх своей глупости – я не могу ничего дать ребенку, которого жду. Не могу, потому что у меня ничего нет. Нет любви, нет самодостаточности и уважения к себе.
Да, малыш, это мои первые мысли о тебе, и я не знаю, какой след они оставят в твоей душе. Говорят, ребенок чувствует еще до рождения, желанен он или нет.
Я не представляю себя мамой. Не знаю, что я буду делать с тобой. Смогу ли я полюбить тебя.
Уже совсем было темно, разбежались по домам дети, разошлись бабульки –сплетницы. Остались только парочки, и компания подростков в беседке. Никто не звонил мне, не спрашивал, где я. Мне нравилось в семье Нелли то, что у них была не принята навязчивая забота друг о друге, включая детей. Каждый мог сам выбирать, куда он уходит и во сколько возвращается. Конечно, у детей были свои ограничения, но им было легко не нарушать запреты. От Сережи требовалось вернуться не позже половины десятого. Но во дворе все дети расходились гораздо раньше, и Сережа приходил домой, когда не с кем становилось играть. Для Игоря таких запретов не было, и Нелли никогда не волновалась за него.
Не было здесь и излишней заботы. Никто не заставлял детей поесть, одеться потеплее. Не приняты были и общие семейные обеды. Каждый ел тогда, когда хотел. А готовил, если хотел есть. Для меня такой семейный уклад был непривычен. Часто я не знала, как себя вести. Однажды я приготовила ужин и сказала детям:
- Давайте маму с папой подождем.
Они очень удивились и пожаловались Нелли, что я их не покормила.
Я хотела найти ответ, что же держит меня в чужой семье, в которой мне приходится обдумывать каждый свой шаг. И я не была уверена, что причина – только в моей любви к Артему.
Когда я вошла, в доме все уже спали. Нелли уехала к Диме – я и не заметила, как она выходила из подъезда. Дети спали в своей комнате при включенном ночнике. Под дверью «нашей» комнаты была видна полоска тусклого света от экрана монитора. Я не знала, спит Артем или еще играется. И я не хотела проверять. Я заварила чай и осталась на кухне.
Меня охватило бессилие и растерянность, Это было так глупо – оказаться беременной от мужчины, который не хочет тебя, в чужом доме.
Я хотела уйти отсюда и не могла. Что-то держало меня. Любопытство – а что же будет дальше в такой странной семье, при таких странных отношениях. Забота Нелли. Держал вопрос самой себе – а справлюсь ли я.
Жизнь здесь была для меня экзаменом, который я хотела выдержать. Пусть не сдать на отлично, но хотя бы получить удовлетворительно.
Утром я вошла к Артему в комнату. Он все еще спал, развалившись на кровати, подобно хозяину жизни. Артем уснул без меня, так и не поинтересовавшись, пришла ли я с улицы.
Но мне не хотелось замечать его равнодушие, даже неприязнь ко мне. Я сделала ему кофе и потеребила его плечо:
- Вставай, проспишь.
Артем открыл глаза и потянулся, просыпаясь.
Я отдернула шторы. Резкое, несдержанное утреннее солнце ворвалось в комнату, осветив все ее потаенные уголки.
Он сказал, зевая:
- Привет. А ты где всю ночь была?
- На кухне сидела. Думала.
- Понятно, - кивнул Артем. – Я тоже думал. Ты прости за вчерашний разговор, ладно?
- Я не знаю, что ты думаешь о странном вчерашнем разговоре, но думаю, что ты чувствуешь себя виноватым и уставшим.
Артем снова зевнул:
- Да, есть такое.
Я продолжала, не замечая, что мне давно пора остановиться. Есть вещи, которые не изменить словами. Можно придать им другую окраску, изменить подтекст, но смысл остается прежним.
- Мне трудно говорить с тобой сейчас – слишком много того, что я боюсь выплеснуть – и обидеть тебя. Но я должна тебе это сказать.
Артем покачал головой.
- Ты действительно думаешь, что можешь обидеть меня? После того, что я тебе вчера наговорил, я думаю, ты можешь смело говорить все, что придет в голову.
- Ты сказал, что не хочешь этого ребенка, потому что любишь Нелли. Но зачем ты тогда со мной?
- Я с тобой, потому что мне хорошо так. Но иногда мне кажется, что наши отношения – только заменитель, суррогат, того, настоящего, что я чувствую с Нелли.
- Но ты говорил, что любишь меня?
- Говорил, - согласился Артем. – Но я …Я не знаю, Катя. Не знаю! – Он встал с кровати и начал одеваться. Я не могла остановиться:
- Я думала о твоих словах. Для меня любовь - вопрос больше способности, чем объекта. Бессмысленно мечтать о том, что если бы рядом был другой человек – вот тогда бы я любил его, жил бы для него. А тот , что есть сейчас – это ошибка, случайность, и не стоит даже тратить на него всю силу моей великой возможной любви. Если ты не можешь любить тех, кто рядом (а прежде всего самого близкого человека – себя) – то не можешь любить никого.
Прости, но я не вижу, что причина наших с тобой проблем – любовь к Нелли. Я не вижу проявлений этой любви. Ты ссоришься с ней, и вам совсем не хорошо, когда вы вместе, вы стараетесь как можно меньше видеть друг друга. Или твоя любовь проявит себя только тогда, когда Нелли придет к тебе и скажет: «Все, я рассталась с Димой и теперь я вся твоя». Я не вижу, чтобы ты делал для нее хоть что-то.
Боюсь, что ты создал себе иллюзию любви. И если вы окажетесь вместе, ты поймешь что это совсем не то, что тебе нужно.
- Может быть, это и так. С точки зрения психолога, или человека постороннего. Может, ты абсолютна права. Но проблема в том, что я это вижу так, как вижу. Я чувствую любовь к Нелли, и не моргу заставить себя чувствовать по-другому. Ты можешь быть во сто раз лучше нее – нежнее, заботливее. Честнее, может быть! Но я люблю ее! Я мечтаю о ней, вспоминаю ее каждый вечер.
Артем сел на кровать и обхватил голову руками.
- Прости меня. Прости. Я не знаю, что говорю. Я не знаю, что с этим делать.
Я осторожно села рядом:
- Ты хочешь, чтобы я ушла?
Он прижал меня к себе:
- Если бы все было так просто… Нет! Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты тоже нужна мне. Я не знаю.
- Я уйду, если ты хочешь, чтобы я ушла. Но будет очень жалко, если, оставшись без меня, ты так и не сможешь быть с Нелли, - я поднялась и вышла из комнаты.
Обида и боль душили меня. Но в глубине души возникло гаденькое чувство, о котором я раньше читала только в книгах – чувство миссионера. «Я спасу их даже против их воли».

Артем
 Ну почему со мной всегда так происходит?
Приходится расплачиваться даже за маленький кусочек удовольствия? За то, что другие, нормальные люди, получают без всякой необходимости платить.
Я спешил к Нелли, чтобы пообедать вместе. Мы договорились встретиться у нее под офисом – мне не хотелось заходить туда и видеть Диму, этого напыщенного, самодовольного индюка.
Мы зашли в кафе с непривычным названием – «Чайная». В центре зала стоял стол, накрытый накрахмаленной скатертью, на котором красовался расписной пузатый самовар. Вокруг стола стояли столики поменьше, украшенные миниатюрными фигурками разноцветных самоваров.
Нелли удивилась:
- Забавно! Я здесь никогда не была! Тебе нравится?
- Да. Наверно.
К нам подошла официантка в белом фартушке и длинной накладной косой:
- Что будете заказывать?
Нелли приветливо улыбнулась ей:
- А что у вас есть?
Девушка с готовностью затараторила:
- Есть кулебяки с грибами, капустой, мясом. Есть пироги с яблоками, творогом и повидлом. Есть …
- Мне чай и кулебяку с мясом, - я перебил ее. Меня раздражала фальшивая коса девушки, фальшивые самовары. Казалось, что и еда в этом кафе должна напоминать папье-маше – в советское время были такие фигурки овощей и фруктов в овощных магазинах – украшали пустые полки. Когда я был маленьким, я думал, что они настоящие, и не понимал, почему нельзя купить красивое, сочное яблоко, а можно только маленькие, сморщенные, по вкусу напоминающие бумагу.
Нелли сказала:
- Мне тоже кулебяку, только с грибами. И чай с лимоном. Только не из пакетика, а настоящий, заварной.
- Черный или зеленый предпочитаете?
Девушка вытащила из кармашка блокнотик и принялась записывать.
- Черный.
- Хорошо, - она улыбнулась еще раз и ушла.
Я сказал :
- Спасибо, что согласилась прийти. Ты наверно, презираешь меня за вчерашнее?
После вчерашнего разговора я боялся, что Нелли не захочет даже говорить со мной, но она согласилась пообедать вместе, и все это время вела себя так, будто ни в чем не бывало.
Она посмотрела мне в глаза:
- Нет, Артем. Мне жаль, что так вышло. Я так радовалась твоим отношениям с Катей, радовалась тому, что у тебя появилась девушка. А сейчас я растеряна. Я понимаю Катю, которая хочет ребенка и настоящую семью. Но я понимаю и тебя.
- Я только начал привыкать к ней, понимаешь? И тут – у нас будет семья, ребенок. Еще вчера были красивые романтические отношения, которые только начинались. А сегодня все это закончилось. Теперь будут пеленки, крик по ночам, вечное недовольство друг другом.
- Все может быть иначе, Артем. Мир такой, как мы его видим. – Нелли говорила убежденно. – У нас с тобой все было не очень романтично, это правда. Но мы тогда были слишком молоды. Мы многому научились за эти годы, и все может быть по-другому.
- Не знаю, - я сомневался. - Может, научилась ты.
- Нет, - она смотрела на меня просяще, призывая поверить ей. - Ты тоже многое умеешь. Ты стал гораздо терпимее, и я вижу, что на самом деле ты любишь наших детей, они нужны тебе.
- Да. Но на этом я бы хотел остановиться. Хватит детей.
Нелли нахмурилась. Если у нее не получалось быстро добиться своего, она начинала злиться. По всем ее представлениям, я уже должен был поверить ее словам. А у меня не получалось.
Она молчала и смотрела на меня в упор, как бы ожидая, что я еще могу выкинуть, что я еще осмелюсь сказать.
- Я чувствую себя обманутым. Пешкой в чужой игре. За меня все решили.
- Вот значит как? А разве не ты доставал меня своим нытьем, что у тебя никого нет, и как бы все было проще, если бы у тебя была девушка? Сейчас у тебя есть Катя. Это не Ксюша с ее истериками и претензиями. Катя согласилась не уезжать, она все твои капризы выполняет. И ты еще недоволен. Что тебя не устраивает? Ее беременность? Можно подумать, тебя это так сильно будет напрягать!
- Все устраивает. Но детей я не хочу.
- И что ты предлагаешь? Ты хочешь, чтобы она сделала аборт? Так скажи ей об этом, - глаза Нелли сузились, рот презрительно сжался. Да, в гневе она была страшна.
- Только учти, что у Кати мать умерла от рака. А каждый аборт увеличивает вероятность опухоли в несколько раз. И еще учти, что это первая беременность, со всеми вытекающими последствиями. И когда будешь предлагать ей аборт, просто вспомни о моих словах.
Нелли вскочила из-за стола и решительным шагом направилась к выходу. Я не стал догонять ее. Мы оба хорошо знали правила игры.

Катя

Я провожала Нелли на остановку – она ехала на работу. Шли медленно, наслаждаясь разговором, возможностью еще немного побыть вдвоем.
Она с удовольствием опекала меня – приносила мне фрукты, заставляла подолгу гулять.
Вот и сейчас она спросила:
- Тебе не тяжело идти?
Я засмеялась:
- Нет, конечно. Это же только первые недели беременности.
- Да, я тоже до родов много ходила и практически не ощущала тяжести. Только в транспорте ездить было неприятно, особенно летом. Жарко, душно.
- Меня немного смущает то, что я вообще не чувствую ничего. Ни тошноты по утрам, ни слабости. Это нормально?
Нелли засмеялась:
- Так этому радоваться нужно! Это значит, что ты – нормальная, здоровая женщина. Я часто задумываюсь над тем, как было раньше. Ведь в деревнях женщины рожали по пятнадцать, а то и больше детей. Так что ж это ее всю жизнь тошнило? Мне кажется, что многие вещи пришли к нам позже, и вовсе не были заложены изначально природой. Сейчас беременные стараются больше отдыхать, лежать. Ты не читала комплекс гимнастики для беременных? «Лягте на пол, медленно. Приподнимитесь плавно, помогая себе руками. Повторите три раза. Если устали – прекратите занятие». Это же смешно! Беременная женщина – не инвалид, это естественное состояние женщины.
- Знаешь, Артем вчера сказал мне, что я могу оставить ребенка. Если я сама этого хочу. Что он не против, - поделилась я.
- Да, в этом он весь. Сначала фыркнет, потом будет раскаиваться. Но все равно повернет все так, чтобы снять с себя ответственность.
- Может быть. Но все равно лучше так. Может, ему нужно время, чтобы принять, что у него будет еще один ребенок.
- Может быть, - сказала Нелли, задумавшись о чем-то своем. Потом спросила вдруг, замявшись:
- А если правильно предохраняться…ну, использовать, ну в общем, ты сама понимаешь – можно не заразиться? Как ты считаешь?
Я удивилась:
- Не поняла. У тебя есть подозрения, что Дима… - каждая из нас боялась произнести вслух свои мысли.
Нелли загадочно улыбнулась:
- Бывают разные ситуации.
Она помолчала, потом заговорила совсем, как мне показалось, о другом:
- Я считаю так: одно дело, когда измена женщины вредит статусу мужчины, его имиджу, что ли. Когда об измене жены узнают друзья, тем более подчиненные. И совсем иное, если женщина встречается с кем-нибудь посторонним. Например, если у меня что-нибудь было бы с Павлом, бывшим начальником Димы, я бы поняла его возмущение и обиду. Я не о ревности сейчас говорю, а именно об обиде, о задетом самолюбии. Но если я уйду на пару часов, скажем, обсудить вопросы аренды офиса с хозяином квартиры где-нибудь в кафе, которого толком никто не знает – какое это будет иметь значение?
Я смотрела на нее, не понимая, о чем она говорит. Нелли заметила мой взгляд:
- Но это так, фантазии. Не обращай внимания. Кстати, Дима обещает переехать к нам. А еще мы с ним на следующей неделе собираемся в Москву – знакомиться со всякими нужными людьми.
 
Дима

Я тянул с переездом.
И не только присутствие Кати и Артема останавливало меня.
Меня беспокоило другое.
Слухи, ходящие о Нелли. Каждый считал своим долгом предупредить меня, заговорщически шепнуть на ухо : «А знаешь?», «А ты не боишься?».
Даже мать, с которой я уже много лет не был откровенен – с тех самых пор, когда она рассказала маме девочки, которая мне так нравилась, что я каждый день жду ее у подъезда соседнего дома, чтобы пойти вместе с ней в школу, и делаю вид, что все вышло случайно, и я просто шел мимо. Я помню, как они вместе тогда хохотали надо мной, над моей детской наивностью! И с тех пор я перестал с ней делиться своими чувствами. У нас это стало не принято. Есть гораздо более важные вещи, которые требуют обсуждения – деньги, быт, отдых. Но не чувства. Даже когда я сообщил ей о свадьбе с Дашкой, она сразу же перешла к вопросу квартиры и организации торжества.
Даже мать, демонстративно не вмешивающаяся в мою жизнь, вчера позвонила мне и робко поинтересовалась:
- Дима, это правда? Ты сам понимаешь, о чем я, - я так и видел ее, сидящую на диване, с вечной книгой или маникюрным набором в руках, интеллигентную женщину, следящую за собой. И за близкими.
- Нет, - соврал я.
- До меня дошли неприятные слухи, что ты … встречаешься с другой женщиной.
- Вот как?
- Да, Дима, - она вздохнула. – Поверь, мне было очень неприятно это слышать. Учитывая мое отношение к Даше. Но, конечно, это твоя жизнь, и я не вмешиваюсь в твои дела. Но как мать, я должна сказать тебе, что об этой женщине говорят очень нехорошее. Я даже не могу и передать тебе…
- Вот и хорошо, что не можешь, - перебил я. – Не передавай. Не надо утруждать себя.
- Дима! – мама возмутилась.
- Мам, не надо, ладно? Давай остановимся!
- Как хочешь, - наверно там, по ту сторону провода, она обиженно поджала губы.
- Ну, давай. Я позвоню, хорошо? Сейчас работы много очень .
- Ясно. Ты заедешь?
- Конечно, но только позже. Мне послезавтра в Москву ехать, я там пробуду около недели. Вернусь, тогда поговорим.
- Хорошо,- голос смягчился. – Только я буду ждать.
Я не хотел ничего слышать - ни советов, ни рассказов о жизни Нелли до реинкарнации ! Почему они не могут это понять?
Да, У Нелли были мужчины. Но это было До меня! И я не святой, одна Дашка чего стоит! И Даша – не единственная женщина в моей жизни.
Но как я ни сопротивлялся – эти рассказы сделали свое дело. Нет, я по-прежнему доверял ей. Во всяком случае, мне так казалось.
Но между нами возникла недоговоренность, невысказанный вопрос. Казалось бы – чего проще – спроси. Мы говорили о многом, и рассказали друг другу и о свом детстве, и о первой любви. И она всегда была откровенна – на мой вопрос скорее всего, был бы честный ответ.
Но я не мог спросить.
Меня смущала циничность людей, которых я считал своими друзьями, делящихся со мной похождениями Нелли. Обычно так не принято – рассказывать мужчине о связях, бывших связях, его невесты. Обычно об этом молчат, особенно мужчины. Но они говорили, может быть, говорили разные и противоречивые вещи – не знаю, я всегда старался перебить их, не дослушав до конца. Говорили, стараясь о чем-то предупредить меня?
И я боялся переезда. Боялся обмана.
Я хотел разорвать ее связь с Артемом, увезти ее в мой дом.
Не хотел быть третьим лишним в чужой квартире, принадлежащей ее бывшему мужу. И боялся так и остаться одним из ее любовников, которые приходят и уходят, а Артем остается.
Я надеялся, что чем дольше я буду затягивать со своим отъездом, тем больше вероятность, что Нелли первая не выдержит и уйдет ко мне.


Катя

Вечером в пятницу Артем сказал мне, когда мы вместе выгуливали собак:
- Завтра день рожденья у Алексея. Надо будет пойти.
- А подарок ты уже купил?
- Нет еще. Куплю завтра утром.
- Хорошо. А во сколько идем? Или ты один пойдешь?
Он замялся:
- Не совсем. Я бы хотел пойти с Нелли.
- С Нелли? Но почему?
- Понимаешь, к Лешке на день рожденья мы всегда ходим вместе. Мы учились в одном институте, и такая сложилась традиция. Я всегда прихожу туда с Нелли.
- Но это странно как-то. – Я опустила голову. Я снова столкнулась с непонятными традициями этой семьи.
- Нет. Ничего странного в этом нет. – Артем обнял меня за плечи: - Сама подумай: ты там никого не знаешь, тебя не знают. Тебе там скучно будет.
Я старалась не заплакать. И пыталась принять то, что говорил Артем. Действительно, в том, что они пойдут в гости вместе не было ничего страшного. Страшно было то, что я безумно ревновала Артема к Нелли. Я старалась устроить так, чтобы они не оставались наедине ни на минуту. Если они случайно оказывались в комнате вдвоем, я придумывала предлог, чтобы войти туда, или посылала туда детей.
Думаю, что Нелли видела мои старания, и пыталась не дразнить меня. Она уступала мне Артема. Но что она сделает сейчас? Пойдет или не пойдет?
Когда мы вернулись в дом, я первая спросила ее об этом, чтобы не допустить обсуждения этой темы без меня.
- Артем говорит, что вы завтра вместе идете на день рожденья к Алексею.
Нелли сосредоточенно плела косички Ирочке, вплетая ей в волосы разноцветные ленточки. Она удивилась:
- К Алексею? А я и забыла! Завтра что, третье августа?
- Да.
Нелли молчала. Молчал и Артем. Будто все было понятно, и говорить больше не о чем. Я спросила :
- И вы пойдете?
Нелли посмотрела на меня внимательно:
- Я еще никуда не приглашена.
Артем вмешался:
- Да брось ты! Сама же знаешь, что к Лешке приглашение не надо. Мы всегда приходили к нему безо всякого приглашения.
Нелли поправила получившиеся косички:
- Все, малыш. Иди, играй.
Ирочка встала и покрутилась:
- Красиво, мам? Правда, красиво?
- Да, малыш, иди.
- Папа, правда, красиво?
- Ага, кивнул Артем, не глядя на нее.
Ирочка вышла. Нелли повернулась к Артему:
- Да, Артем. Раньше мы ходили вместе. Но сейчас ситуация изменилась. Ты так и будешь ходить в гости со своей бывшей женой? Это мягко говоря странно.
Артем не хотел уступать.
- Но без тебя я туда не пойду.
- А я не хочу идти туда. Мне уезжать в Москву в воскресенье вечером. Нужно собраться, купить кое-что. Возможно, мы остановимся не в гостинице, а у родственников Жени. А у меня даже приличной ночнушки нет. А в воскресенье у Вики день рожденья. Она всех нас звала.
- Я не пойду без тебя, - обиженно повторил Артем.
- Ладно, - покорно вздохнула Нелли. – У меня сегодня настроение хорошее, и даже с тобой ссориться не хочется. Завтра поговорим.
Мы пошли на день рожденья втроем. Это была странная процессия – смущенный Артем впереди, и две женщины позади него. Нелли зачем-то одела в тридцатиградусную жару черный кружевной костюм, старящий ее лет на пять. Я вообще была вне конкуренции. Начитавшись рекомендаций беременным, я старалась одевать просторную одежду. Чтобы нигде не жало, не давило. Поэтому на мне были просторные белые брюки и мамина оранжевая туника пятидесятого размера.
Это была победа Нелли. Она заставила Артема взять с собой нас обеих. Нет, взять меня.
По пути Нелли спросила, прищурив глаза:
- Тем, а позволь-ка спросить. Ты уже сообщил родителям о Катиной беременности?
Артем не ответил.
- Так, - протянула Нелли. – Мне кажется, я уже знаю ответ. И подозреваю, что родители даже не знают о ее существовании в твоей жизни. И о нашем разводе?
Артем выдавил из себя:
- Да.
- Ну и? – Нелли остановилась.
- Ты уверена, что сейчас лучшее время и место для такого разговора? – спросил Артем.
- А какая разница? – невозмутимо ответила Нелли. – Или ты можешь предложить время и место, когда будешь готов ответить на этот вопрос?
- Я не хочу их расстраивать.
- Вот как? Ну-ну, - мы уже подошли к подъезду, и Нелли пришлось замолчать.
У Алексея было человек пятнадцать гостей. Я не знала никого из них, и все люди слились для меня в одну массу. Они общались между собой, пили за что-то, важное для них, обсуждали общих знакомых, и никто не пытался со мной познакомится. Но никто и не удивился, что мы пришли втроем. Артем сказал:
 - Знакомьтесь, это Катя. Ну, а Нелли вы знаете.
Нелли вела себя, как королева. С прямой осанкой, она ходила по комнате с бокалом в руках и царственно улыбалась всем. Но я с удивлением отметила, что на нее, как и на меня, мало кто обращал внимание. Мужчины общались между собой и о своем. Они не возражали против участия женщин в своем разговоре, но те быстро сбегали, не понимая ни слова в потоке терминов. Женщины, похоже, знали друг друга давно, и вскоре уединились на кухне. Мы с Нелли ходили из одного круга в другой. И были чужими.
Но Нелли вела себя так, будто была почти незнакома со мной. Она говорила с другими, улыбалась им, и только иногда отвечала на мой взгляд мимолетной улыбкой.
 Уже было совсем темно, когда мы вышли оттуда. Нелли сказала:
- Чудный был вечер. Замечательно посидели.
Мне показалось, что в ее словах было мало искренности. Я не видела в этом вечере ничего такого, что бы могло ей понравится. Разумеется, кроме вкусного ужина. Но Нелли всегда подчеркивала свое равнодушие к еде.
Артем кивнул:
- Да, мне тоже понравилось.
Он забыл о нас, как только мы переступили порог. Артем искренне наслаждался общением с друзьями, совершенно не обращая внимания на меня или Нелли. Я не могла понять, что такого особенного было в этом празднике, и почему было нужно непременно Артему идти туда вдвоем с Нелли.
Похоже, Нелли не могла простить Артему его невнимание и свою непризнанность, как бы она ни восхищалась этим вечером. Она продолжила прерванный разговор:
- Так все же, Артем, когда ты сообщишь родителям о Кате? И о том, что у них будет еще внук или внучка? Они имеют право знать об этом.
Артем переменился в лице. На смену умиротворенному и спокойному выражению пришло недовольство и страх. Застанутый врасплох, он сразу не нашелся , что ответить:
- Не знаю, как сказать им. Я боюсь их расстроить. – и тут же замкнулся: - Я разберусь.
- Но ты уже месяц не был у них. Этим ты расстраиваешь их гораздо больше.
- Ну, они звонят. Иногда. Я съезжу к ним. Когда решу, как им сказать. Я разберусь, - повторил он настойчиво. Но Нелли не унималась:
- Напиши им. В письме проще сказать, - она говорила сочувственно, мягко, но мне казалось, что под этим сочувствием скрывается желание задеть его, досадить . Нелли будто бы действовала в моих интересах, уговаривая Артема ввести меня в семью, но я понимала, что результатом ее слов могла стать обида Артема на меня.
Он сказал, шутливо, но желая положить конец этому разговору:
- Хочешь, поехали со мной на выходных? Вот вдвоем все им и скажем. Я буду тебе очень благодарен.
- Нет уж. Ты уж как-нибудь сам, - засмеялась Нелли. – Мне хватило сегодняшнего похода. К твоим родителям мне ехать совсем не хочется.
- Ага, а мне, значит, хочется? Прямо – таки сгораю от нетерпения все им рассказать! И потом три часа выслушивать, какая я сволочь, какая ты сволочь. Приносить валидол, вызывать скорую, потом звонить, чтоб не приезжали! Я сам понимаю, что сказать надо. Скажем как-нибудь.
Мир был восстановлен, но спокойствие и умиротворенность вечера ушла. Я выслушала этот разговор так, словно он и не касался меня. А что я могла сказать? Что я не хочу ни с кем знакомится? Это было бы неправдой. Я мечтала познакомится с родственниками Артема, с его родителями. Познакомится на правах будущей жены. И я уже начинала понемногу узнавать Артема. Если бы я сказала, что не хочу этого визита, он бы тут же ухватился за мои слова, и потом сказал бы : «Ты же сама сказала, что не хочешь».
Но настаивать я тоже не могла. Я не хотела торопить Артема ни с походом в ЗАГС, ни со знакомством с родителями. Я чувствовала себя виноватой перед ним за свою беременность, которой он не хотел, и боялась оттолкнуть его еще дальше.
Беременность обычно предполагает брак, оформление отношений. Но я даже заговорить об этом боялась. Даже с Нелли – я боялась, что она начнет бурную деятельность по этому поводу, и Артем окончательно поссорится со мной.


Вика


С тех пор, как туда переехала Катя, мы с Нелли стали видеться гораздо реже. Не то, чтобы она мешала нам, просто так складывалось.
Раньше Нелли сама стремилась ко мне, а я всегда была занята, у меня работа, ребенок, трудно выкроить минутку. Нелли же сидела дома и сама подстраивалась под меня, мое время. Теперь у Нелли была Катя, а у меня было все так же мало свободного времени.
Но я видела, как она изменилась. Похудела, в ее глазах не было больше восторженной радости. Даже дети уже не радовали ее так, как раньше. Пока это не бросалось в глаза, но я – то знала Нелли больше пятнадцати лет, еще со школы.
Не ладится у них с Димкой, не ладится.
Вот и вчера. Я пригласила их на день рожденья. Ее и Диму. И отдельно – Катю с Артемом. Я понимаю, что странно все это. Но Нелли молодец – смогла расстаться с Артемом. Мне бы так. Нам с Костей давно уже пора развестись. Мы дошли до той точки, когда уже даже не раздражаем друг друга. В злости, раздражении есть хоть какое-то чувство. Мы же просто равнодушны друг к другу. Выполняем давно заведенный ритуал, как часы. Вот и вчера . Костя поздравил меня с днем рожденья – «С праздником, дорогая», подарил цветы и подарок – брошь в виде пантеры. Но я видела, что ему абсолютно безразлично, и даже когда он целовал меня в щеку, наверно думал о другом.
Я привычно поблагодарила его, думая, все ли готово у меня к столу, и хватит ли еды на всех.
Но не о том речь.
Нелли приехала вовремя, что не похоже на нее. Приехала, привезла цветы – три роскошные герберы – подарила вазу, похоже, купленную в магазине внизу. Во всяком случае, там я видела точно такие. Я не спрашивала ее, она сама сказала:
- Димка приедет с минуты на минуту. Я раньше сбежала с работы, чтобы успеть переодеться, и мы договорились встретиться у тебя.
Мы крутились на кухне, дорезая последние салаты, когда я спросила:
- Будем садиться за стол или Диму подождем?
Нелли решительно ответила:
- Садимся. Он уже на полчаса опаздывает.
Мы сели за стол. Нелли говорила тосты, смеялась, но я видела, что ей было неспокойно. Мы уже пили чай, когда раздался звонок. Нелли попросила:
- Открой. Это Дима, наверно.
Дима приехал с букетом красных роз, и смешной тряпичной куклой. Я уже хотела благодарить его, но он прошел мимо меня в комнату, где Нелли увлеченно беседовала с моей мамой, причем этот разговор был ей настолько интересен, что она даже не обернулась к нам.
Дима подошел к ней и обнял. Потом протянул ей цветы:
- Это тебе. И эта кукла тоже тебе. Она похожа на тебя.
Нелли молча приняла подарок. Дима повернулся ко мне:
- Я думаю, именинницу ты уже сама поздравила от нас.
Гости смотрели на них. Мне было неприятно, и я не знала, куда себя деть. Было стыдно за то, что приняла подарок Нелли за свой, и уже почти протянула к нему руки. Было неловко перед гостями. Сегодняшний день был важен для меня, потому что пришел мой начальник. Я намекнула:
- Поставьте цветы в воду ,а то завянут.
Нелли поняла:
- Да, хорошо. Пойдем на кухню, - она потянула Диму за рукав.
Они закрыли дверь и долго разговаривали на кухне. Когда они вернулись, как раз гости начали расходиться. Я заметила заплаканные глаза Нелли. Но выглядели они вполне помирившимися, сидели на диване, обнявшись.
Потом мы долго еще пили чай с мороженым и вином, вспоминали студенческую жизнь.
Только когда они ушли, я увидела, что розы Нелли так и остались стоять на кухне в подаренной ею вазе.


Катя

Нет, все идет не так. Мне нужно уехать отсюда. Не могу больше.
Мое настроение меняется каждую минуту – то я спокойна и счастлива, то чувствую себя самым несчастным человеком. Говорят, с беременными так бывает, но только ли в беременности дело?
Вчера я зашла к Нелли на офис. Дима уехал на СТО – готовить машину перед поездкой в Москву. Чуть позже на офис приехал и Артем.
Он пришел, возбужденный, довольный. Обнял меня, поцеловал и сказал:
- А у меня приятная новость. Возможно, мне предложат работу в Штатах. Я сегодня отправил резюме в одну американскую компанию – там работает мой знакомый, мы раньше работали вместе, а года три назад он уехал. Написал недавно, что им еще специалисты требуются. Они рассмотрят, и через месяц примерно дадут ответ. Представляешь, какая это будет удача – если они меня возьмут? – он говорил как о деле совсем решенном, даже не думая, что не мешало бы посоветоваться со мной.
Я смотрела на него и чувствовала, как слезы накатываются на глаза:
- А я? Как же наш ребенок?
Артем вспылил тут же, словно ожидая чего-то подобного. Меня поразил резкий переход от спокойной деловитости к злобе, почти истерическому крику, как будто взрослый человек, подобно ребенку, вдруг завопил, упал на пол из-за того, что не получил желаемого:
- Как всегда! Ты держишь меня, как якорь. Ты готова из-за собственного эгоизма испортить мне жизнь. Это же перспектива, я мечтал об этом!
- Ну и уезжай! Если хочешь - хоть завтра!
Мы оба были неискренни, но тогда я не уловила в себе и в нем фальши.
Из душа вышла Нелли, вытирая полотенцем мокрые волосы:
- Что за шум, а драки нет?
- Мне предлагают в Штатах работу, а Катя не хочет, чтобы я уезжал.
- Все понятно,- вздохнула Нелли. Но продолжать тему не стала, тут же заговорила о другом:
- Тема, хорошо, что зашел. Я вот что хотела сказать: ты же знаешь, что я завтра уезжаю в Москву. Ты не против, что детки недельку на вас побудут?
- А что, варианты есть? – философски заметил Артем.
- Думаю, проблем особых не будет. Я в школе уже договорилась, что Сережа останется в группе продленного дня. Вам нужно будет их забрать не позже шести вечера. Да, там Ирочке в садик нужно отнести цветной картон. Я все купила, лежит у меня в комнате на столике. Ну, собственно, все. – Она улыбнулась: - Не забывайте гулять собак.
Она напоила Артема чаем, и он снова ушел на работу. Когда он ушел, я спросила:
-Вы выезжаете завтра утром?
- Нет, сегодня ночью. Дима предпочитает ездить ночью – и машин меньше, и время экономится.
Я понимала, что ей нужно выспаться, и мне пора бы уйти. Но все равно спросила:
- А что ты думаешь о намерении Темы уехать на работу заграницу?
Нелли отмахнулась:
- Не бери дурного в голову. Лет пять назад мы уже уезжали. В Германию. Артему и место предлагали, мы даже язык пошли на курсы учить. Сделали загранпаспорта. А когда пришло время ехать в посольство за визой, Артем нашел кучу причин, почему это невозможно. Дотянул, пока на предлагаемое место взяли другого человека. Так и не получилось.
- А вдруг на этот раз серьезно? Что я буду делать?
- Он сам боится. Боится, что не сможет, что окажется вовсе не классным специалистом там, а заурядным работником. Что потеряет здесь все. С другой стороны, если у него получится – на его отъезде мы все поднимемся. Тот же язык выучим.
- Я не понимаю его: он вроде бы и принял то, что я с ним, и в то же время всякое напоминание о ребенке вызывает у Артема протест. Странно, что он и не заговаривает о росписи.
Нелли смутилась:
- Здесь есть одна небольшая проблема. Дело в том, что мы с Артемом еще не развелись официально.
Я поразилась:
- То есть вы все еще муж и жена? А Дима знает?
- Дима здесь вообще не причем. Он сам еще с Дашей не развелся. Я понимаю, что тебе нужно расписаться с Артемом хотя бы ради будущего ребенка. И мне нужно найти время и пойти в ЗАГС, или куда там нужно, и оформить развод.
- Но у вас же дети… Развести вас сможет только суд. А это полгода, в лучшем случае.
- Да? Я как-то не думала над этим, - разочарованно вздохнула Нелли. – Ладно, придумаем что-нибудь.
- А я не уверена, что хочу выйти замуж за Артема. Даже если он и разведется. Предложение он мне пока не делал. Я ценю свою свободу, в конце концов. Могу уехать, когда захочу. Никому ничего не должна.
- Наверно, ты все-таки по другому видела свою семью, ожидание первого ребенка? Я понимаю, как тяжело тебе сейчас.
- Я так часто хочу уехать отсюда, - призналась я. – Бросить все это, бросить Артема. Надоело навязываться ему, пытаться угодить. Надоели бесконечные рассказы о тебе, о его несчастной любви.
- А можешь? – спросила Нелли. – Сможешь уехать? И не жалеть потом?
- Не знаю, - я растерялась от ее вопроса.
- Ты уже оказалась в такой ситуации. И ты не можешь из нее выйти. Да, ты можешь сбежать, уехать. Но ребенок останется. И любовь к Артему вряд ли пройдет в один момент. Но ты можешь научиться жить в этих условиях.


Я шла домой и думала о том, что по большому счету, никто из нас не может уйти сейчас. Слова Артема о его отъезде – блеф. Слишком многое мы теряем при расставании. Но эта семья дает уникальную возможность развития. Для каждого из нас.

       Но прошло пару дней, и все эти рассуждения утратили свой смысл.
Вскоре после отъезда Нелли Сережа вернулся домой сам, не дождавшись, пока я заберу его из школы, как было принято. И с порога закричал радостным голосом:
- А я завтра в школу не пойду! И послезавтра, и через три дня.
- Это еще почему?
- У нас карантин!
- И что на этот раз? Ветрянка? – спросил Игорь.
- А вот и не угадал! – замотал головой Сережа. – Краснуха!
Я так и замерла.
Болезнь, неопасная для детей и всего лишь неприятная для взрослых, наносила плоду непоправимый вред. Я никогда не болела краснухой, и для меня новость Сережи означала практически стопроцентный аборт.
Сдерживаясь, чтобы не накричать, не заплакать, я ушла к себе в комнату и заперлась там. Я слышала, как за стенкой Сережа с Игорем веселятся, мутузят друг друга, как Игорь кричит:
- Так ты заразный? Нет, скажи, заразный или нет? А ну-ка кашляни на меня, а то я тоже хочу завтра дома полежать.
В тот момент я ненавидела их обоих. Мне хотелось схватить Сережу, ударить его, выставить за порог.
Все мои сомнения насчет желанности беременности разом отступили. Все, чего я хотела в тот момент – чтобы слова Сережи оказались шуткой. Малыш, это неправда. Ты выживешь, слышишь?

Я как во сне поднялась и пошла в садик за Ирочкой. Как-то довела ее до дома, покормила их всех обедом. Я не отвечала им ни слова, и они поняли, что что-то произошло, и только удивленно и обиженно смотрели на меня. Игорь спросил меня:
- Теть Кать, что с вами?
- Ничего. Присмотри за ними, ладно?
Я снова ушла к себе, закрыла дверь на задвижку. Я не хотела никого видеть. В какой-то книге я прочитала, что иногда беременные женщины агрессивны по отношению к другим детям. Тогда я не поняла – как можно ждать ребенка, и при этом раздражаться на чужих деток? Как можно любить человека и ненавидеть человечество?
Но сейчас я их ненавидела. Сережу, Игоря, Ирочку. И я боялась выйти к ним, боялась, что не смогу сдержать себя.
Я ненавидела людей за окном, деревья, машины, запахи. Все, что было жизнью.
Я даже не вышла вечером к Артему. Я слушала, как дети сообщали радостную новость и ему. Слышала, как Игорь сказал:
- С тетей Катей что-то не то сегодня. Она ушла в вашу комнату и сидит там.
Но Артем не сразу пришел ко мне. Боялся? Не знал, что сказать? Просто ничего не знал?
Он спросил у Сережи:
- Как дела в школе? – видимо сам не осознавая нелепость вопроса: дела школы никогда особо не интересовали его, а тут вдруг такой интерес, когда ребенок говорит, что школу закрыли на карантин.
Только пообщавшись с детьми, он вошел ко мне. И спросил с наигранной веселостью:
- А ты чего тут в темноте сидишь?
Потом подошел ко мне и сел рядом:
- Ты из-за Сережи так расстроилась? Что можешь сама заразиться?
- А ты разве не знаешь? Чем опасна краснуха?
- Да?
Я смотрела на него. Артем опустил голову:
- Честно говоря, знаю. У Вики так было с первым ребенком. Она забеременела, а ее мама работала в детском саду воспитательницей, и принесла эту заразу домой. Вика заболела…
- И?
- Ей пришлось сделать аборт. – выпалил Артем, и тут же добавил: - Но потом у нее родилась Маринка, и все было благополучно.
- Так ты знал? Понял, когда услышал Сережу?
- Да. Я просто боялся к тебе сразу прийти. Я не знаю, что делать. Мне очень жаль. Правда. – в его словах слышалось чувство вины. Видно было, что он не знал, как вести себя со мной, и больше всего ему хотелось сбежать от меня. Он сказал:
- Я приду скоро, ладно? Сережа просил помочь ему с игрушкой разобраться. Я их сам уложу, хорошо. А потом мы с тобой собак погуляем, если хочешь, конечно.
Артем уложил детей, долго возился на кухне. Я спросила, когда он вошел:
- Идем? Собак гулять.
- Нет, я Игоря попросил. Так что мы с тобой сейчас совершенно свободны.
Он сел рядом со мной:
- А если тебе завтра пойти в больницу? И все узнать? Может, еще обойдется.
- Схожу, конечно. Только не завтра, а в пятницу. Потому что мой врач в отпуске, а к другому я идти не хочу. И все равно мне в пятницу на прием. Три дня роли не играют.
- Да, наверно, - рассеянно ответил Артем. – Я тебя попросить хотел кое о чем.
- Проси, - мне стало интересно.
- Мы же не будем пока об этом Нелли говорить, правда? Мне не хотелось бы ее расстраивать. Все равно она из Москвы сделать ничего не сможет, только лишние переживания. Приедет, тогда все узнает.
Мне его слова показались вполне логичными.
- Хорошо, конечно. Только детей надо предупредить. А то она им позвонит, они и поделятся радостью.

Нелли приехала через три дня, как и обещала. Когда она вошла ко мне в комнату, я только проснулась. Я спросила, зевая:
- О! Привет! Как съездила?
- Хорошо. Катюш, у Сережи краснуха. Я сейчас увидела сыпь. Мне Артем рассказал, что в школе карантин.
Когда просыпаешься утром, а особенно в солнечный день, чувствуешь себя абсолютно беззаботно и счастливо. И так неприятно, когда вдруг приходит воспоминание о какой-то проблеме, заботе, о которой забыл во сне.
- Да, Нелли. – я оглянулась и увидела Артема, стоящего в растерянности у двери.
Нелли возмутилась.
- Я понимаю, что у тебя еще опыта нет, что, может, ты не знала, чем это грозит. Но ты? Как ты мог ничего мне не сказать? Мы с тобой по телефону по пять раз на день созванивались, и ты ничего мне не сказал! – она повернулась к Артему и я с удивлением заметила, что он чуть-чуть ниже ее.
- Ну я…
Я вмешалась, со злорадством сообщив:
- Артем попросил меня и детей ничего не говорить тебе, чтобы тебя не расстраивать.
Нелли сощурилась:
- Как? Я не могу в это поверить? Как ты мог?
Артем защищался:
- А смысл был говорить тебе? Что бы ты могла сделать оттуда?
Нелли села на кровать. Ее голос стал тихим и уставшим. Она покачала головой:
- Боже мой, Артем!
Мы молчали.
- Как можно говорить о каком-то доверии к тебе?
Артем повторил, но чуть слышно:
- А что бы ты сделала?
- Я? Нельзя было вместе оставлять Катю и детей. Нужно было договориться с бабушками, например, и отправить детей. Или Кате пожить у кого-нибудь. Ты в больнице была?
- Нет.
- Идиотизм какой-то. Нужно срочно идти в больницу и сдавать анализы. Вполне может быть, что ты еще не подхватила заразу. Если анализы будут хорошими, и детей изолировать, может все обойтись! Собирайся, сейчас поедем. – Нелли бросила мне одежду, висящую на стуле, и вышла, даже не посмотрев на Артема.
Когда мы остались одни, он сказал виновато:
- Прости меня. Я идиот.
Я ничего не ответила.
В больнице сказали, что результат нужно ждать три дня.
Мы больше не говорили об Артеме. Каждая из нас боялась высказать вслух свою догадку.
По дороге домой я спросила Нелли:
- А как ты съездила? Понравилось?
Она оживилась:
- Да, очень. Устали, правда. Тоже смешно так было – поехали с Женей. Димка устал, и он сел за руль. Я говорю ему: давай сядем назад, ты положишь голову мне на колени и поспишь чуть-чуть. Он лег, а я с Женей разговариваю. Он рассказывал о маме своей, об отношениях с девушкой, говорил, что мама не очень-то хочет, чтобы они поженились. И тут я понимаю, что Дима не спит. Что все это время он слушал наш разговор. Как будто контролировал меня. Потом в гостинице тоже. Стали поселяться, и я предложила : давайте снимем один номер на троих, все равно вечером пообщаться захочется, да и просто так дешевле и удобнее. Женя смутился немного, а потом ляпнул: « А я вам мешать не буду? Ну там…» И я ответила: нет, не будешь. В конце концов, уединиться можно и в душе. И Димка тут же снял нам отдельный номер.
- Ревнует? К Жене?
Нелли вздохнула.
- Не знаю. Мне кажется, он меня уже к каждому столбу ревнует. Иногда приятно , а иногда раздражает. Например, сидим на офисе. Я встаю и иду в туалет. И замечаю за собой напряженный взгляд. Следом звучит вопрос: «Ты куда?». Причем неважно, сколько людей в комнате. Так и хочется ответить: «Пописать. Можно?» Я никуда не денусь. Я всегда буду с ним. Только не нужно меня постоянно держать за руку.
- А Даша?
- Не знаю, - беззаботно тряхнула головой Нелли. – Во всяком случае, на офисе я ее больше не вижу. И краем уха слышала, что Дима ищет нового бухгалтера.


Дима
 
Началом работы я доволен. Появились первые заказы, причем немаленькие. Если так пойдет и дальше, думаю, мы развернемся.
В Москву съездили. Деловая поездка для налаживания связей. Никогда бы не подумал, что мне придется этим заниматься – в костюме, с важным видом рассказывать, какой я молодец и какая у меня супер фирма. Есть в этом что-то от Остапа Бендера. Главное, самому в это не поверить на все сто и не расслабиться.
Работать нужно. Много.
Не знаю. Нелли обижается на меня за то, что я много времени на работе провожу. Но сейчас иначе не получится. Если мы упустим сейчас, потом уже не наверстаем. Будет еще время и на отдых, и на поездки.
И ей придется потерпеть. Я же не гоню ее, наоборот. Зову ее на офис, посидеть со мной. Пусть даже не помочь, но просто посидеть рядом.
Мне кажется, что она меняется. Что-то недоговаривает.
Мы вернулись из Москвы, и она обратилась со странной просьбой:
- Мне нужно к Мите заехать. Не подвезешь меня?
Я подвез. И прождал ее у подъезда два часа. Дурак, конечно. Мог бы уехать.
А Женя говорил мне как-то, что у нее с Митей тоже что-то было. Давно.


Катя
Я ждала, что покажут мои анализы. Я сама себе не могла признаться, чего же я хочу на самом деле – сохранить жизнь этому ребенку, или смириться с его потерей, считая ее знаком судьбы и втайне радуясь такому исходу.
Нелли позвала меня к своим родственникам на день рожденья Зои - ей исполнялось шестнадцать.
Зоя нравилась мне. Привлекало неожиданное противоречие : внешне она выглядела старше своих лет – высокая, статная, с вполне формировавшейся грудью, гордой посадкой головы, она казалась заносчивой и неприступной красавицей, привыкшей получать, все чего пожелает. Но стоило заговорит с ней – и она обезоруживала искренней жизнерадостной улыбкой.
Зоя как будто не обращала никакого внимания на свою внешность. Ездила на школьные олимпиады, обожала неуклюжего мопса Фиму. Но она вовсе не была дурочкой. Хорошо понимала животных, знала все об уходе и дрессировке собак.
В семье все относились к ней с обожанием. Просьба Зои сразу же выполнялась. Когда она приезжала к нам, ей радовались все, включая собак и детей.
Я с радостью согласилась поехать с Нелли. К тому же мне было приятно, что ее родственники приняли меня в свою семью. Я не могла понять, почему они сделали это – то ли от присущего им такта и доброжелательности, то ли от устоявшегося правила – не вмешиваться в жизнь Нелли. Она, заметив мои сомнения, сказала:
- Не переживай! Я рассказала тете Вале о нас, и расставила все точки над «И». Ты – новая жена Артема, и живешь с нами. Остальное их не касается.
Этот праздник был такой же, как и все семейные праздники – застолье, тосты, подарки. Со временем он ушел в забытье, и стали совершенно неважными вопросы, которые так волновали меня тогда: как меня примут, что подумают.
И только одно воспоминание встает перед глазами, сохраняя яркость красок. Нелли в длинном белом платье – высокая, стройная, стоит в дверном проеме рядом с Димой. Я увидела их и замерла в восхищении – они должны быть счастливы!

       Я умирала от любопытства, когда Артем сказал, поговорив с кем-то по телефону:
- Нет, это нужно сказать Нелли! К нам придет Давыдов.
- А кто это? И когда он придет? – мы сидели за компом и играли в героев. Было так спокойно, и мне совсем не хотелось, чтобы кто-то приходил.
Артем не ответил, а побежал в комнату Нелли. Он постучал:
- Угадай, кто к нам придет!
Нелли открыла дверь в ночной рубашке. Она сегодня ночует дома – Дима уехал куда-то по делам. В последнее время слишком часто она ночует здесь.
- Артем, я уже ложиться собираюсь. Что ты хотел?
- Мне Давыдов позвонил. Минут через двадцать он будет у нас.
- Вот как? Погоди.
Нелли выходит к нам через минуту уже в халате.
- Да, ребятки. Не повезло вам. – Она загадочно посмотрела на меня и улыбнулась, чего-то не договаривая.
- Почему? Расскажите! – я настаивала.
- Да, Нелли знает, что такое приход Давыдова и чем это обычно заканчивается.
- Давыдов-это наш бывший сокурсник. Сейчас у него своя фирма. Машины возит. Его отец дал сыну денег на раскрутку бизнеса, тот успешно начал, а теперь эта фирма стала заботой отца. Доход хороший, бросить жалко, а заниматься некому.
- Почему некому? А он? Давыдов ваш?
- Есть одна проблема. Он парень, конечно, талантливый и интересный, но во-первых, совершенно равнодушен к материальным благам. Квартиру купил, классную, большую, а сам живет на офисе, в маленькой комнатушке, где только один диван и стоит. Машину купил, субару, и разбил ее тут же . Недели не проездил. Не поверишь, в него дед какой-то въехал. Не на запорожце, правда. На «Пятерке». Так машина в гараже и стоит. Даже ремонтом не занимается.
- А жена?
- А какая жена при такой жизни? У Давыдова есть куча увлечений, несовместимых с семейной жизнью. Он увлекается толкинизмом, ролевыми играми. Слышала об этом?
- Смутно.
- Ну это такое хобби. Взрослые дядьки и тетки собираются в лесу, наряжаются во всяких эльфов и гномов и в сказки играют.
- Супер! И что, он все это любит?
- Ага, - улыбнулся Артем. – Вот такой он человек неординарный. И есть у него еще одно нестандартное увлечение. Вернее, увлечение-то обычное, русское. Но степень его нестандартна.
- В смысле?
- Выпить он любит. Много и до свинячьего визгу. Причем один, гад, не пъет. Поэтому Нелли уже знает, чем обычно заканчиваются приходы Давыдова.
Нелли засмеялась:
- Да, не повезло вам.
- А ты оставайся с нами, - предложил Артем.
- Нет-нет. Большое спасибо за приглашение, но я никак не могу его принять. Я пошла, - Нелли направилась к себе. – Кстати, Катюш! Я постелю тебе у меня в комнате. Приходи. Беременной женщине нечего делать в компании пьяных мужиков.

Давыдов действительно пришел через обещанные двадцать минут. Меня поразил его рост – он был просто огромен. Широкие плечи усиливали его сходство с русским богатырем.
Он протянул мне пакет :
- Это , я так понимаю, хозяйке. Ну во всяком случае, женщине.
В пакете было много всякой еды – замороженные котлеты, пельмени, корейские соленья, банка маринованных огурцов.
- А это – тебе.
Он протянул Артему второй пакет. В нем было три литровых бутылки водки.
Тот засмеялся:
- И что тут пить? Ну, пойдем.
Он привел его в нашу комнату.
Я поставила варится пельмени. Артем заглянул на кухню:
- Сама справишься? Если что - зови на помощь. А я пошел развлекать гостя.
Когда я пришла к ним, они уже развлекались по полной. Бутылка была наполовину опустевшей. А Артем рассказывал Давыдову о нашей странной семейной жизни:
- Вот так и живем. Нелли с Димой. Я вот с Катькой.
Давыдов посмотрел на меня внимательно:
- А ты как здесь оказалась? И что тебя держит с ними?
Я молча смотрела на него, не зная, что ответить. Он нравился мне, и в то же время было в этот мужчине что-то отталкивающее. Он был из другого мира, непонятного мне: ролевые игры, способность говорить то, что думает, абсолютная раскованность. Мне всегда нравились люди, умеющие говорить начистоту, не задумывающиеся об облачении слов в социально приемлемые формы. С незнакомыми людьми, при мимолетной беседе, можно говорить только о погоде. С теми, кого встречаешь во второй раз, можно затронуть тему политики, не прибегая к крайностям, работы, не переходя на личности. Но вопросы семьи, религии, денег были под негласным запретом. О них можно было говорить только с близкими друзьями. Обычно беседа с незнакомцем течет помимо сознания, ничего не затрагивая в душе. Говоришь привычные фразы, отвечаешь на стандартные вопросы, и при этом думаешь о чем-то своем. Так женщины могут вязать и одновременно смотреть телевизор или разговаривать.
Я хотела отшутиться и замять предложенную тему. Мне задали вопрос, на который я сама не знала ответа.
Но Давыдов смотрел испытующе:
- Не ответишь? Пришел чужой дядька и в душу лезет?
Артем сказал:
- Ты знаешь, с Катей можно быть уверенным, что на поставленный вопрос она даст стопроцентно правдивый ответ.
- Иногда это трудно. Иногда я сама не знаю эту правду, - ответила я. – Я живу здесь, потому что мне интересно. Хочу разобраться. Потому что я люблю Артема. Где-то так.
- Есть и еще одна причина. Скоро нас будет больше. Второй месяц уже. – сказал Артем.
- Вот как? – Давыдов посмотрел на меня с интересом. – Ну, вы даете. Ну, в каждой семье свои чебурашки. Если вас все устраивает, почему бы и нет. Многим вот кажется , что я живу неправильно. А мне нравится.
- А правда, что ты живешь на офисе? – спросила я.
Он засмеялся:
- Правда. Почему нет? С утра проснулся – и уже на работе. Идти никуда не надо. И никогда не опоздаешь. Удобно. Квартиру купил, правда. Вот ремонт доделаю, может сдавать буду.
- А…жена?
- Зачем мне жена? Чтоб над душой стояла? И рассказывала – это нельзя, это нехорошо. Не пей, на игру не едь. Так я сам себе хозяин. А на ночь кого-нибудь всегда найти можно. Утром спасибо сказали друг другу и разбежались. Никаких претензий, обид.
- И не скучно одному? Я всегда думала, что мужчине плохо жить без женщины. Тот же быт, например.
- Давай – за тебя. Молодец ты, – сказал вдруг Давыдов и протянул мне рюмку.
- Нельзя ей, – остановил его Артем.
- Все, понял. Давай я тебе сок налью.
- Что, не ответишь? – я повторила ему его же вопрос.
- Почему не отвечу? Быт наладить легко, особенно имея деньги. Стиралку-автомат поставил – все, вопрос стирки решен. Забил холодильник всякими полуфабрикатами. Или заказал доставку пиццы. В квартиру ко мне два раза в неделю домработница приходит. Вещи стирает, гладит. Убирает. Я заезжаю на выходных.
- А ребенка не хочешь?
- Захочу со временем. Когда буду к этому готов.
- Да, хорошо тебе. Мне бы так, - сказал Артем. – А тут – готов, не готов – какая разница. Вот мне тридцать лет будет в этом году. И что – семьи нет, жены нет. Зато двое детей и еще один в перспективе.
- Лучше погулять до свадьбы. И женится попозже, когда уже мозгами думаешь,- ответил Давыдов.
- Это точно.
- А как там Нелли? Все так же всех строит?
- Есть немножко, - ответил Артем.
- Да. Я помню, как она ко мне на шею вешалась. Нет, конечно, это твоя жена. Я все это уважаю. Но против правды не попрешь. На третьем курсе, когда в колхоз ездили. Ночью пришла ко мне в комнату. Да ладно, чего вспоминать,– Давыдов вальяжно развалился на диване. От выпитого у него покраснело лицо, и язык стал немного заплетаться. Артем вообще мог говорить с трудом.
Он пробормотал:
- Бывшая жена, прошу заметить. Бывшая.
Я и не заметила, как за окном стало светать. Мы просидели всю ночь.
Артем встал и, покачиваясь, вышел в туалет. Его не было минут тридцать. Тем временем проснулись дети. Первой в туалет пошла Ирочка. Я сказала:
- Там папа. Подожди.
Она захныкала:
Я тоже хочу. Я не могу больше терпеть. Папа! Открой!
Артем не открывал. Я постучала:
- Тема, открой. С тобой все в порядке.
Ирочка зарыдала во весь голос.
Нелли выглянула в коридор:
- Что здесь происходит?
Ирочка побежала к ней:
- Мама! Меня папа в туалет не пускает!
Вышел Сережа, сонный, в пижаме:
- Да, я тоже писать хочу. А почему папа закрылся?
- Так, понятно, - Нелли вышла из комнаты. Несмотря на такую рань, она уже была в джинсах и длинной черной футболке.
Она решительно подошла к двери и подергала ее:
- Артем, открой сейчас же. Дети хотят в туалет.
Из-за двери раздалось невнятное бормотание. Нелли сжала губы. Она спросила:
- Давыдов ушел уже?
- Нет еще. Он у нас в комнате. Может, с Артемом что-то случилось?
До выхода Нелли мне было смешно и немного тревожно. Я немного беспокоилась, не стало ли Артему плохо, но понимала, что пить ему нужно было явно меньше. Я не воспринимала случившееся как трагедию – с кем не бывает. Смешно, жалко перебравших мужчин – но не более того. Но на лице Нелли была написана злость. Она сжала губы, говорила жестким тоном. Мне казалось, она вся сжалась и приготовилась к удару.
Она ответила:
- Нет, ему не плохо. И дернула дверь изо всей силы, так, что замок отлетел. Дверь открылась, и мы предстали перед чудным зрелищем: на унитазе со спущенными штанами сидел Артем и спал. Я не сдержала смешок, и Нелли тут же окинула меня уничтожающим взглядом. Я обернулась и увидела перепуганные лица детей. Увести бы их отсюда, мелькнула мысль. Но я не хотела оставлять Артема одного. Его нужно было как-то вызволить отсюда и уложить в постель. Я сказала Нелли:
- Может, тебе стоит увести пока деток? Я сама здесь все сделаю. И уберу.
- Ты уже и так достаточно сделала.
Нелли, не глядя ни на кого, прошла в ванную, набрала миску воды. И вылила ее на голову Артема. Тот тут же проснулся:
- Ты что? Совсем уже?
Она сказала:
- Вставай сейчас же. И убирайся в свою комнату.
Артем с трудом встала, не замечая, что брюки соскользнули. Путаясь в них, он пошел к нам. Но потом обернулся к Нелли и сказал:
- Это мой дом! Поняла? Я плачу за него, а не ты. Значит, это мой дом.
Нелли повторила:
- Убирайся.
Он наклонился, чтобы подтянуть штаны, и от усилия его стошнило на пол. Мне стало стыдно за него, за эту отвратительную сцену. И я злилась на Нелли. За перепуганных детей, за вылитую воду. За то, что она позволила детям видеть отца в таком виде.
И тут я увидела Давыдова. Он стоял у открытой двери в нашу комнату и молча наблюдал за происходящим. Он выглядел абсолютно трезвым.
Давыдов потеснился, пропуская Артема, и сказал:
- Я думаю, что мне пора. На работу скоро. Привет, Нелли. Мы вчера не виделись.
- Привет, Антон.
Я только сейчас узнала, как зовут Давыдова. Я побежала за тряпкой и ведром, чтобы вытереть пол в туалете и коридоре. И услышала, как Давыдов сказал Нелли:
- Кофе не предложишь?
- Да, конечно.
Когда я вошла в комнату, Артем лежал на кровати. Я спросила:
- Солнышко, тебе плохо? Может, принести воды? Или сделать сладкий чай?
Он протянул ко мне руку:
- Спасибо тебе. Я вижу, что ты меня по-настоящему любишь. А Нелли просто дрянь.
- Нет. Тебе не нужно было столько пить. А Нелли испугалась за детей.
- Да, как же.
Мы молчали. Потом Артем спросил:
- Скажи, ты можешь для меня сделать одну вещь?
- Думаю, да. А какую?
- Ты слышала когда-нибудь о садомазохизме?
- Когда мужчина бегает вокруг кровати в ошейнике и лижет женские туфли, а женщина стегает его плеткой, приговаривая: еще вот здесь, слева. Да-да, там. Я вчера как раз вступила в собачье дерьмо?
- Это крайняя форма.
- И что? Тебе нравится подобное?
- Если честно, да. Мне нравится, когда меня бьют.
- И ты хочешь, чтобы я тебя сейчас побила?
- Да. Тебе же не будет трудно?
- Не знаю, - я растерялась. Я слышала о таком сексе, но никогда не думала, что могу попробовать что-то подобное.
- На кухне лежит собачий поводок. Ты можешь пойти его взять?
Мне было жаль Артема. Я хотела доказать ему, что люблю его сильнее всех на свете, и готова сделать ради него все, что угодно. Что ж, если ему от этого будет лучше, почему бы и нет.
Я тихонько, чтобы не услышала Нелли, вышла на кухню. И увидела там сидящих за столом Нелли и Давыдова. Мне показалось, что они смотрели на меня с презрением. Но я подумала, что и так уже слишком упала в глазах Нелли, и хуже не будет. Поэтому я невозмутимо сняла с ручки двери поводок и ушла в спальню. Надеясь, что вряд ли они догадаются, зачем мне поводок. Может, собак хочу выгулять.
Сначала я старалась не сделать ему больно, превращая забаву с поводком в игру. Но Артем попросил:
- Сильнее!
Что ж, если тебе так нравится. Я ударила сильнее. Потом еще сильнее. Он вскрикивал от моих ударов. Потом я спросила:
- Хватит?
- Это ты сама должна решить, моя госпожа.
Опаньки! Ну ладно. Сама так сама.
- Тогда на сегодня достаточно. Продолжим в другой раз.
Я отбросила поводок. Артем принялся целовать мои руки. Я протянула ему ногу. Он с готовностью стал вылизывать ее.
- Все, хватит, - я убрала ногу и отодвинулась о него. Артем спросил:
- А ты сделаешь мне немножко приятного? Могу я войти в тебя?
По-моему, целью всего, что я делала сегодня, было доставить ему радость. А теперь, оказывается, что мучила я его для своего удовольствия, и секс с ним станет для него вознаграждением. Ну, нет!
- Нет! Ты недостаточно пострадал. Спи.
Артем покорно завернулся в одеяла, и тут же уснул. А я осталась сидеть в комнате. Эта сцена озадачила меня. Не то, чтобы Артем показался мне сумасшедшим, нет. Но я не ожидала, что у него окажутся такие наклонности. Я думала, что о садомазохизме можно прочитать только в книгах, и шансов в жизни встретить такого партнера весьма мало. Честно признаться, мне понравилась такая игра. Но интересно: захочет ли он повторить ее на трезвую голову?
Тут я вспомнила о Нелли, и волна стыда обдала меня. Я не решалась выйти из комнаты и посмотреть ей в глаза. Если то, что я нагрубила тогда за столом, она не могла мне долго простить, то после этой истории, возможно, мне придется уехать отсюда. Хотя не такой уж это и плохой вариант, помечтала я. Уехать с Артемом, жить вдвоем, потом родится ребенок. О боже! Ребенок! Не навредила ли я ему?
Кто-то постучал в дверь.
- Катюш, ты здесь? Нам пора ехать, ты не забыла?
Это была Нелли. Я действительно забыла, что мы с ней сегодня собирались поехать к юристу. Прошло больше, чем полгода, со дня смерти мамы, а я так и не вступила в право наследования. А это означало, что Дима не мог пока пользоваться машиной, которую я ему собиралась продать. Он предложил съездить к юристу, чтобы узнать, как восстановить пропущенный срок и что вообще полагается делать при получении наследства.
Я ответила:
- Да, я сейчас.
- Хорошо, мы ждем тебя в машине.
Я быстро переодела джинсы и спустилась вниз. Нелли сидела впереди, и я села на заднее сидение.
Она повернулась ко мне и спросила:
- Как ты себя чувствуешь?
Я ожидала, что она начнет ругать меня, либо вообще больше никогда не заговорит со мной. Или скажет, что сегодня же я должна покинуть этот дом. Но в ее тоне не было презрения или насмешки, только участие.
Я ответила:
- Нормально, - и тут же почувствовала тянущую боль в животе.
- Ой!
- Что с тобой?
- Больно.
- Живот? – встревожилась Нелли.
- Да. Чуть-чуть.
- Потерпи, постарайся. Нам недолго.
- Я постараюсь ехать как можно быстрее, - сказал Дима.
Я вдруг почувствовала тошноту. Меня укачивало в машине. Может, это был токсикоз. А, может, давала себя знать бессонная ночь. Нелли спросила:
- Ты хоть немного поспала?
- Нет. Мне не хотелось.
Она укоризненно покачала головой. Потом сказала Диме:
- Любимый, останови около вон того магазинчика.
Она вышла из магазина с двумя апельсинами в руке и протянула их мне:
- Держи.
- А как ты догадалась, что меня тошнит?
- По твоему позеленевшему лицу.
Я не помню, как я вытерпела встречу с юристом. Он подробно рассказал, что мне следует делать, потом посоветовал, как лучше оформить продажу машины, чтобы меньше заплатить налогов. Он посоветовал сделать это через генеральную доверенность, которая дает покупателю практически все права собственности, в том числе и право продажи. А потом спросил:
- А как Вы намерены поступить с остальным имуществом? Я имею в виду недвижимость – квартиру, которая принадлежала Вашей матери?
Я растерялась:
- Я пока не думала об этом. Нужно сначала получить на нее право.
- Да, конечно, - похоже, этот представительный мужчина сам смутился бестактности своего вопроса.
Когда мы вернулись, Нелли сказала:
- Тебе нужно лечь и отдохнуть. Давай я постелю тебе в своей комнате.
Она так ничем и не упомянула вчерашнюю ночь. Я хотела зайти к Артему, но не решилась это сделать при Нелли. Поэтому я послушно пошла и легла на ее кровать.
Я слышала, как Нелли пошла к нам в комнату и заговорила с Артемом. Я могла услышать только обрывки фраз, когда кто-то из них повышал голос.
Нелли говорила:
- Вплоть до того, что ты можешь собирать свои вещи и убираться вон из моего дома. Я не хочу, чтобы дети видели своего отца в таком виде.
В ответ было только неразборчивое бормотание Артема. Он извинялся?
- А ты вообще подумал о Кате? Ей нужно было лечь спать! Как можно было устроить такое при беременной женщине? Ты знаешь, что ей сегодня стало плохо?
Опять бормотание.
Потом Нелли сбавила тон. Последним, что я услышала, было:
- Давыдов? После разговора со мной за кофе я думаю, что он больше никогда не придет в этот дом.
Я уснула. Провалилась в забытье без снов.
Когда я проснулась, на улице было уже темно. Боль внизу живота усилилась и стала навязчивой. Я пошевелилась и почувствовала странную теплоту. Это была кровь. Началось кровотечение. Я позвала Нелли.
- Что с тобой? Катюш, тебе плохо?
- По-моему, началось кровотечение. Я читала, такое бывает у беременных.
Она наклонилась надо мной и потрогала лоб.
- Температуры вроде нет. Я сейчас вызову скорую.
- Не надо. Может, все пройдет?
- Нет.
Она вернулась через минуту.
- Скоро приедут.
В комнату вошел Артем и тут же бросился ко мне:
- Что случилось? Солнышко, тебе плохо?
Нелли рассказала ему. Она была абсолютно спокойна:
- У Кати началось кровотечение. Возможна угроза выкидыша. Я вызвала скорую, они сейчас приедут.
- Боже мой! Что делать? – Артем суетился и не знал, как себя вести. Он сел ко мне, потом вскочил, опять сел и взял меня за руку.
Нелли так же невозмутимо сказала:
- Катя, скорее всего, уедет в больницу. Собери для нее вещи – халат, ночную рубашку, смену белья и тапочки. Не забудь полотенце и зубную щетку.
- Но я не знаю, где это все лежит.
- Думаю, в шкафу и в ванной.
Он вышел. Я слышала, как он бегает по коридору и спрашивает детей, где можно найти пакет. Скоро он вернулся к нам и стал с виноватым видом у двери:
- У меня не получается. Правда. Я не знаю, где что лежит.
Нелли вышла:
- Я сама все сделаю.
Мы остались одни. И тут же прозвучал звонок в дверь. Это была бригада скорой. В комнату вошли мужчина в белом халате, со строгим выражением лица, и молоденькая девочка. На ней был голубой халат и такая же шапочка. Мужчина внимательно выслушал Нелли, которая объяснила, что произошло. Он спросил:
- Какой срок Вам поставили в больнице?
- Две недели назад было шесть недель, - я не знала, стоит ли рассказывать сейчас о краснухе, о том, что я жду результатов анализов. По-моему, это не имело отношения к делу. Во всяком случае, не могло стать причиной кровотечения.
Врач кивнул девушке:
- Пишите: непроизвольный аборт.
Он наклонился надо мной:
- Вам придется поехать с нами. Вам нужно в больницу.
Выкидыш. Ребенка не будет.
Беременной женщине нечего делать с пьяными мужиками. В ушах стоял голос Нелли. Мне было уже все равно, куда ехать. Лишь бы только не встречаться с ней взглядом и не видеть ее осуждения.
Артем порывался поехать со мной, но врач тут же пресек его попытки:
- Что вы собираетесь делать в женской гинекологии? В палату Вас все равно не пустят. Лучше приедете завтра ее проведать. Возможно, ей что-нибудь понадобится.
У меня брали какие-то анализы, поставили капельницу. Отвезли в палату, в которой лежали две женщины. Была глубокая ночь. Я не знала, который час, но женщины спали, и во всей больнице была тишина.
Утром я проснулась от того, что кто-то тормошил меня за руку. Я увидела над собой улыбающееся лицо женщины в белом халате. Она говорила:
- Просыпаемся, просыпаемся!
- Да, что случилось?
- С добрым утром, красавица. А скажи-ка мне, кто твой лечащий врач?
- Какой врач?
- Тот, который в больнице тебе срок беременности ставил?
Я пыталась вспомнить фамилию. Назвала.
- А как он определил, что ты беременна? Ты анализы сдавала? Или по тесту?
- Нет. Просто на осмотре. А анализы я должна была как раз сегодня идти сдавать. Мы ждали результаты тестов на краснуху.
- Любопытно. Краснуха, говоришь?
Я рассказала ей о том, что от результатов этих тестов зависело, удастся ли мне сохранить ребенка. А потом спросила:
- А что с ребенком? Что произошло?
Женщина нахмурилась:
- Глупо вышло. Ошибся врач.
- В смысле?
- Ты не беременна. И не была беременной. Просто у тебя была задержка, скорее всего, из-за таблеток. Ты не меняла таблетки последнее время?
- Да, кажется. Меняла.
- Вот. И матка увеличилась. А доктор принял это за беременность. Конечно, он должен был провести анализы. Но с этим мы разберемся.
- Так что, не было и выкидыша? И анализы на краснуху не нужны?
Она кивнула:
- Не было. Кровотечение – это возобновление менструаций.
Я не могла поверить в то, что она говорит. И спросила:
- И я могу прямо сейчас уйти отсюда? Мне не нужно здесь оставаться?
Я замечала, что врачи не торопятся отпускать своих пациентов. Так было и в этот раз. Женщина сказала:
- Нет, ты не можешь уйти. Мы хотим тебя хорошенько обследовать, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. К тому же нужно выяснить причину такой длительной задержки. Ты полежи пока. Скоро будет обход, придет главврач. А потом, после обхода, приходи в манипуляционную.
Она вышла.
Мысли перемешались. Я чувствовала облегчение, что проблемы как-то разрешились, и не нужно больше бояться результатов анализов, и никто не полезет внутрь моего тела со страшными инструментами. Но в тоже время мне было стыдно. За то, что я и другие поверили в мою беременность. Заботились обо мне. А я каждый час прислушивалась к своему состоянию, не тошнит ли, не жмет ли пояс. И мне и вправду казалось, что тошнит и жмет. Я как будто обманула всех, абсолютно того не желая.
Вскоре пришел Артем. Он несмело постучал, приоткрыл дверь. Я вышла к нему и все рассказала. Я видела, как на его лице чувство вины сменялось облегчением. Он сказал:
- Прости меня. Пожалуйста. За эту ночь я многое понял. Понял, что люблю тебе. Что ты мне очень нужна. Может, сейчас и к лучшему, что ребенка не будет. Главное, что его и не было, и мы с тобой перед ним не виноваты.
Я обняла его:
- Да, ты прав. Я тоже люблю тебя и хочу прожить с тобой всю жизнь.
Мы стояли в коридоре больницы, обнявшись. Потом он сказал:
- А ты долго еще здесь пробудешь?
Я решилась:
- Ни минуты. Сейчас собираю вещи и ухожу отсюда. Они и так сделали слишком много ошибок.



 

ГЛАВА 3. СОВМЕСТНАЯ ЖИЗНЬ.

Дима
Да уж. Никогда не знаешь, с какой стороны ждать проблем. Я считал, что мои отношения с Нелли очевидны для всех. И оказалось, что есть человек, который думает по-другому.
Мы ночевали с Нелли на офисе. В этом не было ничего необычного – вот уже почти два месяца, как я ночую на офисе, и Нелли со мной. Иногда. Если ей не нужно спешить к детям. И если в ее планах нет принятия ванной.
Мы уже лежали в постели, когда в дверь кто-то позвонил. Я вскочил, матерясь и натягивая штаны.
- Кого принесло в такое время? Точно Женька ключи забыл или мобилку!
Без всякой задней мысли я распахнул дверь. Нелли осталась лежать, закутавшись в одеяло. Кто бы там ни был, я не пущу его дальше порога.
За дверью стояла Дашка. В руках у нее была большая оранжевая сумка. Она вошла, не задержавшись ни на минуту. Как к себе домой.
- Привет! А я тебе еду принесла. Думаю, сидишь тут голодный.
Она пошла к столу, и уже поставила сумку, как подняла голову и натолкнулась на взгляд Нелли. Нелли села на кровати и смотрела на нее в упор. Дашка остолбенела, как будто увидела призрак. Она повернулась ко мне:
- Ты…ты, - казалось, она сейчас задохнется от возмущения и обиды.
Я вспыхнул. Я ни от кого не скрывал отношения с Нелли, и Дашка знает о них. После того разговора в машине, когда они сражались за место на переднем сидении только жираф мог не понять, с кем я. Я уверен, что мой уход Дашка не раз уже обсудила и с Женькой, который так дружил с ней, и с моей матерью, которая всегда была на ее стороне и против меня, и со своими подругами. Тогда к чему этот спектакль?
- Даша, прости, а что ты здесь ожидала увидеть?
- Добрый вечер, Дарья Владимировна, - насмешливо сказала Нелли.
Только этого мне не хватало! Чтобы они здесь сцепились.
- И ты? Да как ты вообще смеешь? Что ты здесь делаешь?
- Не поверишь. Спим мы вместе.
Казалось, Нелли была абсолютно спокойна. Тогда как Даша всплеснула руками, и вдруг зарыдала во весь голос. В ее слезах было что-то театральное. Она начала причитать:
- Я подозревала, конечно. Но я и подумать не могла, что ты вот так, в наглую, спишь с ней прямо на офисе. И что, все об этом знают? Приходят утром на работу и видят эту… здесь, заспанную, в халате?
Нелли продолжала смотреть на нее. Я сказал:
- Даша, ты знала. Зачем ты пришла? Без звонка? Ты хотела убедиться? Убедилась?
Она закрыла лицо руками. Сквозь всхлипывания доносилось:
- Я не могу так. Я люблю тебя! И не хочу без тебя жить. Я не могу больше приходить домой в пустую квартиру. Сколько бы не было там людей, она все равно пустая. Без тебя. Я хожу по комнатам, вспоминая тебя. Вот здесь ты сидел, это твой стол. Я каждую неделю собираюсь выбросить твои вещи, и не могу это сделать.
Я не знал, что делать. Мне было жаль Дашу, но я не мог поступить по-другому. Ну не могу я жить с ней! Я хотел как-то прекратить эту сцену, успокоить ее. Почему она не может понять?
- Даша, прости, но мы не сможем жить вместе. Я не вернусь.
Она продолжала, не слушая меня:
- Полинка каждый день спрашивает : «Где папа?». А что я ей отвечу? Что я скажу твоей маме?
Меня передернуло. После этих ее слов показалось, что есть что-то фальшивое в ее слезах. Слишком уж длинный список произошедших после моего ухода несчастий. В этом была вся Дашка. Она не могла остановиться и не вставить привычную попытку манипуляции. Она всегда играла моим чувством вины. Причем виноват я был всегда и во всем.
Я вышел из комнаты на кухню и закурил. Я закрыл за собой дверь, чтобы ни одна из них не присоединилась ко мне. Конечно, я хотел сейчас, чтобы рядом была Нелли. Но если она выйдет ко мне, и мы оставим Дашку одну, кто знает, что она может натворить. А если мы с Дашей останемся наедине, обидится Нелли, а мне бы этого совсем не хотелось.
Я докурил и вернулся с желанием прекратить этот концерт. Даша, только увидев меня, снова начала плакать. Я подошел к ней.
- Ну, все. Все хорошо. Давай я отвезу тебя домой.
Она, всхлипывая, кивнула.
- Я возьму ключи и мы поедем. Нелли, я вернусь через полчаса.
Но Нелли не хотела отпускать меня:
- Давай отвезем Дашу вместе.
Я покачал головой:
- Это не самый лучший вариант. Я скоро вернусь.
Даша послушно пошла к двери. Но у машины она вспомнила:
- Я сумку забыла.
- Я принесу.
Нелли, увидев меня, сначала обрадовалась. Подумала, что я посадил Дашку на автобус? Или просто вывел из подъезда и захлопнул дверь перед носом? Но, увидев, что я забрал сумку и пошел к выходу, отвернулась к стене.
Мы сели в машину. Дашка больше не плакала. Она прислонилась к стеклу и насуплено молчала. Я был немного удивлен тем, что она так быстро сдалась. Мне хотелось побыстрее закончить этот вечер, отвезти ее домой и вернуться к Нелли.
 - Ты никогда не вернешься. И мне не нужно рассчитывать на тебя и ждать, правильно? – спросила она, когда мы подъехали к дому.
- Даш, я не могу. Прости меня. Да, я плохой муж, никудышний отец. Но я не могу!
- Я понимаю. Ты нашел себе другую. Она моложе, интересней. Старая история. – Даша достала сигареты их сумки и закурила.
- Ты же бросила? – спросил я.
- Бросишь здесь. Ладно. Значит все. Мы, кажется, уже приехали? Вот и хорошо. Пока, – она попрощалась, но не спешила открывать дверь. Я не торопил ее. Мы сидели в тишине и молчали.
Дашка сказала:
- Ты сейчас вернешься к ней. Ляжешь с ней спать. Но меня это уже не касается.
- Даш, хватит. Мне очень жаль тебя.
Она тряхнула головой, достала из сумки расческу, зеркальце. Причесалась и улыбнулась.
- Ладно. Удачи тебе в семейной жизни. Но все-таки мне кажется, что ничего у тебя с ней не выйдет. Не пара она тебе.
Я молчал. Дашка, как будто только вспомнив, сказала:
- Да, вот еще что. Я пока маме твоей и Полинке ничего не говорила. Мама сама догадывается, конечно. Но прошу тебя: не надо пока никому нервы мотать. Ты и так достаточно всем боли причинил.
Я молчал.
Она открыла наконец дверь и вышла из машины.
- Пока. Ты хоть звони иногда, - она усмехнулась.
- Пока.
Когда я вернулся, Нелли так и лежала лицом к стене. Я потормошил ее.
- Ну же. Я же знаю, что ты не спишь. Я вернулся. Ты – единственная женщина в моей жизни. Мне никто больше не нужен.
Нелли молчала.
- Пожалуйста. Обними меня.
Она повернулась.
- Ты уехал с ней.
- Так надо было. Но сейчас мы вместе. И всегда будем вместе. Это был наш с ней последний разговор. Теперь нам не нужно ни от кого прятаться, никого стесняться.
Я слишком много говорил. И с каждым разом мой длинный язык заводил меня все дальше. Нелли обняла меня, и мы уснули. Но мне показалось, что она не все сказала мне. И не простила этот уезд.
Дашка позвонила через день. Утром, когда я шел на стоянку за машиной. Хорошо хоть, я был один, а не как обычно – с Нелли.
Когда проживешь вместе слишком долго, знаешь о человеке почти все. Что он скажет, как поступит. Так и я знал, что она еще объявится. И расставаться мы с ней будем по капле, по малюсенькому шагу, вместо того, чтобы покончить с этим раз и навсегда.
Она сказала официальным тоном, в котором не было и намека на недавнишние слезы и признания в любви.
- Как ты намерен делить наше имущество?
- Честно говоря, я не думал об этом. Да и не хочу я ничего делить. И, конечно, я не буду разменивать квартиру, забирать что-то из нее.
- Я хочу предупредить тебя, что в случае развода я подниму вопрос о моем праве на твою фирму. Насколько я знаю, там есть твоя доля. Так вот, поскольку мы с тобой еще состоим в официальном браке, я имею право на половину от твоей части.
- Вот как? – я ожидал чего-то подобного. Но когда она произнесла свои претензии вслух, меня это просто взбесило. – Тебе мало квартиры? Дачи, которую я оставил?
- Я думаю, что стоимость твоей половины квартиры соизмерима с размером твоей доли. Не забудь, что вторая половина принадлежит твоей маме.
- Даша, ты прекрасно знаешь, что фирма не моя. И деньги в нее вкладывал не я. А Павел и руководство. Мне дали долю просто, чтобы заинтересовать меня. Подстраховаться, что я не кину. Понимаешь?
- Хорошо. Кстати, не забудь, что Полинке ты еще отец. И обязанность платить алименты никто не отменял.
- Даша, фирму ты не получишь. Если ты хоть попробуешь , сделаешь хоть один шаг, чтобы влезть сюда, ты больше никогда меня не увидишь. И не получишь ни копейки.
Она бросила трубку, а я долго еще слушал гудки.
Будем откровенны, если Дашке придет в голову делить со мной фирму, начнутся большие проблемы. Получается, что я вроде как подставляю Павла, предаю его доверие и доверие начальства. Меня пустили в долю, а я начинаю разборки за эту долю с женой.
Я знаю, что никогда ей не прощу этого. И когда я говорил, что она и Полина меня больше никогда не увидят, я понимал, что сдержу свое слово.
Я уволюсь, устроюсь на минимальную зарплату. И пусть тогда ждет алименты. И квартиру ей не отдам.
Но кто знает, как далеко она готова пойти, чтобы напакостить мне.
Но неприятности сегодняшнего утра на этом не закончились. Позвонила мама.
- Алло, Дима? – кто же еще мог бы быть на моем телефоне?
- Да, мам, привет.
- Привет. Дима, - начала она укоризненно, – скажи мне, это правда, что ты ушел от Даши? – а помнится мне, кто-то недавно просил держать наш развод в секрете.
- Правда.
- Я так и знала. Я же просила тебя приехать! Почему ты не приехал ко мне? Что у вас там происходит?
Я молчал, не зная, что ответить. Я понимал, что мать действительно переживает. Она так хотела, чтобы я был с Дашкой. И сейчас она не знала, как ей поступить. Она привыкла бывать у нас почти каждый день – готовила, забирала Полину из школы. Вечером они с Дашкой суетились над какими-то выкройками, рецептами. Она любила ее, и Дашка тоже была искренне привязана к матери. И мне было жаль ее. Но мы с ней уже давно не были близкими, и не могли поделиться искренностью. Наши разговоры всегда текли по одному и тому же сценарию, за рамки которого мы не решались выйти: мать пыталась вызвать меня на откровенность, потом обвиняла, а я огрызался в ответ. Наверно, от этого я и бежал – от набивших оскомину чувств, слов и мыслей. Когда знаешь друг друга настолько, что уже нет необходимости говорить.
Так было и в этот раз.
- Ты должен быть ей благодарен за то, что она терпела все твои выходки! За такую жену нужно богу молиться!
- Мама!
- Да что мама? Что мама? Тебе на все наплевать! И на меня, и на Дашу. Ты хоть о Полине подумай, если ты вообще способен думать о чем-нибудь, кроме своих удовольствий!
- Хватит. Зачем ты звонишь мне? Чтобы все это говорить? Если тебе больше мне нечего сказать, так и не звони!
-Нечего, - она вздохнула. – Да нет, есть кое-что. Поступай как знаешь, но запомни одно: если ты обидишь Дашу, ты мне больше не сын. И еще одно: эта квартира – дом Даши. И даже не заикайся никогда ни о каком разделе. И свою часть я ей отпишу. Ей и Полине.
Она бросила трубку.
Утро началось.

Катя

Я зашла к Нелли на офис. Был уже вечер. Теплый августовский вечер.
Я провела тест Кеттела на нас троих – я, Артем и Нелли. И по результатам выходило, что у нас всех есть склонность к подчинению и чувству вины, к зависимости от других. Но у меня эта склонность была выше, чем у остальных. Я – самое слабое звено в этой команде?
Но в группе тем легче устанавливаются доверительные отношения, чем выше оценка по этому критерию - то есть, чем больше независимость от других, тем легче строить отношения с этими другими. А моя зависимость превосходила все меры.
На офисе было много людей. Работники, Женя, Дима. Они были в большой комнате, и о чем-то шумно спорили.
Нелли сидела одна на кухне. В руках у нее была чашка чая, но похоже, что тот давно остыл. Я сказала:
- Привет.
Она позвонила мне и попросила зайти за ней, чтобы вместе пойти домой.
Она улыбнулась:
- Спасибо, что зашла. Чай будешь?
- Давай. Я сама поставлю.
Я налила себе чай и села. Нелли молчала, потом весело тряхнула головой и сказала, как о чем-то смешном:
- Представляешь, она вчера заявилась на офис!
- Кто?
- Даша. Представляешь? Совсем поздно, часов в девять, наверно, она приперлась с сумкой: «Дорогой, я принесла тебе ужин. А то ты здесь сидишь голодный». Заботливая жена! – Нелли рассмеялась.
- Даша? А ты что?
- А что я? Мы уже лежали в постели. Интересно, что она здесь ожидала увидеть?
- А …потом?
- А что потом? Рыдать начала. «Я без тебя жить не могу, я покончу с собой», - Нелли презрительно усмехнулась. – Причем, когда Димка в комнате она рыдает навзрыд. Он вышел, а я смотрю на нее и улыбаюсь. И она тут же плакать прекратила, только поглядывает на меня исподлобья. А я нее смотрю. Как только он вошел, она опять зарыдала. Цирк просто!
Я была поражена.
- А я думала, что она давно знает, что Дима с тобой.
Нелли стала серьезной.
- А она и знает. Я думаю, что ее приезд – только к лучшему. Наверно, ей хотелось убедиться окончательно, что все закончилось. Ведь она знала, что мы ночуем здесь вместе. И весь ее приезд был таким нелепым. Самое смешное, что она ушла, а потом возвращалась за своей сумкой.
- Ага, раз муж не с ней, то и еда ему не положена.
Мы смеялись вместе. Я удивлялась самообладанию Нелли, ее умению сохранять невозмутимость в любой ситуации. Нелли спросила:
- Ну, а ты как?, - и не дожидаясь ответа, продолжила: - Скоро, может, Артем зайдет. Дима его попросил с одним проектом помочь.
- А мы их подождем?
- Нет, нам лучше домой сейчас пойти.
Нелли вдруг быстро засобиралась. Я спросила:
- Ты не остаешься сегодня?
- Нет. Они работать будут допоздна, а я выспаться хочу. Да и за детками соскучилась.
- Может, я останусь и дождусь Артема?
- Нет. Не стоит. Пойдем.
Я решила, что Нелли хочет поговорить со мной, и обрадовалась. Мы поехали домой, но Нелли больше не сказала ничего важного. Мы говорили о пустяках. Мне казалось, что мы недоговариваем друг другу чего-то.
И я сказала:
- Знаешь, мне тяжело в последнее время. Мне кажется, что я вас всех обманула с этой беременностью. Вы так заботились обо мне.
- Ну что ты, - сказала Нелли. – Ты же ни в чем не виновата. – но она сказала эту фразу медленно, задержавшись на каждом слове. Неискренне. И тут же поспешила сгладить невольную резкость.
- Наоборот, ты – самая пострадавшая сторона. Я представляю, что ты пережила. Я думаю, что твое чувство потери совсем не меньше, чем если бы оно было реальным.
- Наверно, - согласилась я. – Я вот что подумала: может, мне стоит на работу выйти? Как ты считаешь, Дима бы не согласился взять меня к себе на фирму? Я могла бы работать, например, менеджером. Я смотрю, что он постепенно привлекает вас всех туда – Игоря, теперь вот Артем ему помогает. Я тоже не хочу быть в стороне, - я пыталась сказать это легко, но жутко волновалась и смотрела на реакцию Нелли. Я действительно хотела работать у Димы, хотя бы для того, чтобы бывать больше с Артемом. И работа могла бы сейчас стать выходом для меня.
Но Нелли покачала головой.
- Мне неприятно тебе говорить, но я должна это сделать, чтобы между нами не было недомолвок. Дима просил сделать так, чтобы ты не заходила к нему в офис. Его это ужасно раздражает.
- Но почему?
- Его в принципе раздражают чужие на офисе. Особенно, когда не все получается. А с тобой у него вообще отношения не клеются. Но ты не бери в голову.
- Ну, хорошо.
Нелли сменила тему:
- А как твои дела с наследством? Уже ведь все сроки прошли. Вот как раз тебе и занятие. Пока будешь бегать и оформлять все документы, точно забудешь обо всех проблемах.
Вечером я спросила Артема:
- Как ты считаешь, как лучше поступить с маминой квартирой? Жить в ней я не смогу. Да и ездить далеко.
- Как я могу что-либо советовать? Это твоя квартира, тебе и решать.
- Я подумала: а что если продать ее, и купить нам с тобой двухкомнатную в этом районе? И от Нелли недалеко?
Артем помолчал, потом сказал, потирая лоб:
- Я знаю, что тебе это не понравится. Но я не уеду отсюда. Я не брошу детей.
- Но мы будем рядом! Хочешь, купим квартиру прямо в этом доме?
- Нет. Я не уеду.
- Но почему?
- Я не могу объяснить, почему. Просто чувствую, что не смогу уехать отсюда. И все. Не смогу забрать свои вещи и уйти. Не знаю. Прости меня, - он опустил голову и обнял мои колени – Я люблю тебя. Я понимаю, что я дурак. Но я не могу по-другому. Во всяком случае, пока дети не подрастут.
А утром я отвела детей и обнаружила, когда вернулась, что ни Артем, ни Нелли на работу не ушли. Артем спокойно сидел и пил чай на кухне, а Нелли была в ванной. Я спросила:
- А что, я что-то перепутала? Сегодня не рабочий день?
- Рабочий, - кивнул Артем. – Но мне сегодня на одиннадцать. А Нелли – не знаю. Она какая-то странная с утра. Бегает тут, теперь вот в ванной закрылась.
Нелли вышла из ванной, обмотав голову полотенцем. Я где-то читала, что любая женщина, в отличие от мужчины, всегда способна соорудить на голове чалму из любого полотенца. Не знаю, у меня никогда не получалось. Полотенце не хотело держаться, разворачивалось и падало на пол.
- Привет! А ты сегодня не торопишься?
Нелли стала перед зеркалом и начала наносить крем быстрыми движениями.
- Привет. Если меня будут спрашивать, скажи, что я уже поехала на работу, ладно?
- Хорошо.
Она убежала в свою комнату, потом выскочила оттуда в колготках и свитере и включила утюг. Зазвонил телефон. Я подняла трубку. Это был Дима.
- Привет! А можно там Нелли?
Я задумалась. Нелли попросила сказать, что ее нет дома. Она, наверно, имела в виду чужих. Не может же она прятаться от Димы. Не знаю, что бы заставило меня сказать Артему, что меня нет.
Я пошла к ней:
- Нелли, тебя к телефону. Это Дима.
Она посмотрела на меня удивленно.
- Хорошо.
И пошла к телефону. Артем уже обувался у двери. Она вышла через минуту:
- Смешная ты, честное слово. Слышишь, Тем! Я говорю Кате, скажи, что меня нет дома, если меня будут спрашивать. А она приходит и говорит: «Это тебя. Там Дима»
- Но я подумала, что ты же не можешь от него прятаться, правда?
- А кто еще будет мне звонить с утра? И как ты думаешь, зачем он звонил? Спросить, почему я еще не на работе!
- Извини. Я не хотела. Я не думала, правда…
- Да ладно. Проехали. Пойдем теперь чай пить. Раз уж все равно он узнал, что я сегодня опаздываю, лишние полчаса роли не сыграют.
Нелли сказала, спокойно, как всегда, без эмоций, просто констатируя факт:
- Он потом поехал ее отвозить домой. А я осталась на офисе.
- Дашу? – сразу поняла я. Я знала, что для Нелли приезд Даши на офис не останется без последствий, как бы она не старалась себя убедить в этом. Чтобы она не говорила мне, Артему и себе самой, как бы ни убеждала себя в том, что такая ситуация ей только на пользу, что так она чувствует себя более свободной, я видела, что ей не по себе. Быть любовницей женатого мужчины, как бы это не было обставлено, всегда неприятно. И приезд Даши не мог не вызвать сомнений: почему она приехала, не встречается ли с ней Дима тайком, что он ей говорит? Если она решилась приехать, значит, она все еще считает себя его женой, и место Нелли под вопросом.
- Да.
- И ты из-за этого не хочешь идти на работу сегодня?
- Знаешь, иногда мне кажется, что я уже ничего не хочу. Ни этой работы, ни развода, ни свадьбы. Дима не выполняет своих обязательств. Ни по большому счету, ни в мелочах. Мы договаривались, что у меня рабочий день до половины шестого, что вечером мы приезжаем домой и занимаемся детьми. Ты помнишь, когда он был здесь последний раз? Я – нет. И вечером, когда я домой собираюсь, он на меня так смотрит обиженно. Я уже не помню, когда я в парикмахерскую ходила. Ну да ладно, - она сменила тему. - Как твои дела с наследством продвигаются? Кстати, Дима там горит желанием поскорее машину получить. Говорит, он даже готов с тобой поездить по всяким нотариусам.
- Потихоньку. Я вчера сказала Артему, что хотела бы продать квартиру и купить здесь поблизости, чтобы быть с тобой рядышком. А он сказал, что не уедет отсюда.
Нелли с интересом посмотрела на меня.
- Да, Артема тебе будет очень тяжело заставить переехать.
- А если я уеду одна, он не поедет за мной.
- Боюсь, что да. Вряд ли вы сохраните отношения. Его тяжело сдвинуть с места. Хотя, может, со временем и получится, - в ее тоне было сомнение.
- В принципе, ты могла бы купить квартиру и сдавать ее. Например, Вике. Они хотят к нам поближе переехать.
Я пошутила:
- Или вообще продать свою, ты свою продашь, и купить большую четырехкомнатную квартиру. И жить всем вместе долго и счастливо.
- А что, это было бы классно! И Артем успокоится, и нам удобнее будет. У вас ребенок появится, я помогу. А то как ты одна будешь с малышом?
- Ну, может быть, – я и не думала, что Нелли воспримет мою фразу всерьез. А с другой стороны, почему бы и нет?
- И тогда все уже точно поверят, что у нас настоящая шведская семья!
- Но согласись, что доля рациональности в этом есть: двум семьям вместе легче прожить, присматривать за детьми. Если в паре стало скучно, можно всем вместе пообщаться, сходить куда-нибудь. И женщинам вдвоем веселее.
- И мужчинам полегче. По дому никто не напрягает. Кстати, надо Теме эту идею предложить. Ему понравится. И ехать никуда не надо.
- Зато я знаю человека, который точно не обрадуется, - задумчиво сказала Нелли. – Знаешь, я поняла, чего я хочу. Я хочу, чтобы Дима переехал. Сейчас. Пусть пока остается вопрос развода, нашей свадьбы, и всего остального, но я хочу, чтобы он переехал. Если он не сделает это сейчас, потом может быть поздно.
Через несколько дней я застала Нелли поздно вечером на кухне. Она жарила картошку! Это было чем-то невиданным! Нелли старательно избегала необходимости готовить, всегда говорила, что ее тошнит, и она не выносит запаха еды.
А сегодня, в одиннадцать вечера, она стояла у плиты в юбке, симпатичном желтом свитере и голубом фартуке и жарила картошку.
- Нелли? Мне снится сон?
Она обернулась на меня и смутилась.
- Это ты? Вы же вроде спать пошли?
- Пошли. Но здесь так вкусно пахнет. Ты решила на ночь глядя подкрепиться?
- Сейчас Дима приедет. Дверь закрывай, пока дети не проснулись! А то сейчас здесь все соберутся!
- И съедят твою картошку?
- Ага.
Она сняла фартук и села за стол.
- Я даже в ванной и нашей комнате убрала. И вообще я сегодня молодец.
- Да. На тебя это не похоже.
- Просто мне очень хочется, чтобы ему здесь понравилось.
Мы молчали. Я тихонько посмеивалась : Нелли не предложила мне еду, и вообще всем своим видом намекала, что мне пора. Но я не уходила. Мне было любопытно, что она сделает, чтобы выгнать меня. Нелли сидела и молчала. Я тоже.
Вскоре раздался звонок в дверь. Нелли дернулась, чтобы открыть дверь, но тут же вернулась на свое место и вопросительно посмотрела на меня.
Я засмеялась:
- Все, поняла, ухожу.
Она мягко пожелала:
- Спокойной ночи. Спасибо.
Так мы зажили вчетвером чудной веселой семейкой.
Но это громко сказано.
Дима перевез свою сумку с вещами, поставил ее в углу комнаты Нелли. На этом все и закончилось.
Нет, конечно, он старался приезжать сюда на ночь, хоть и получалось у него не каждый вечер. Иногда ужинал с нами. Пару раз даже помыл посуду. Но это не было настоящей семейной жизнью. Когда приезжал Дима, все внимание Нелли переключалось на него, и мы сразу же становились лишними здесь.
Мне казалось, мы раздражаем его. И ему неприятен наш быт, наша еда. Я никогда не видела утром его в ванной. Он умывался и чистил зубы уже на офисе. Когда мы садились ужинать, он почти ничего не ел. Я подозревала, что он старался где-то поужинать до приезда сюда. Если мы сидели все вместе и смотрели телевизор, или просто общались, Дима говорил мало и ждал, когда мы уйдем. Я старалась не входить в комнату, пока там были Дима с Нелли. Даже если этой комнатой была кухня.
Дима почти не общался с нами. Если Нелли нужно было уложить детей, он садился в кресло и молча ждал, когда она закончит. Ждал, когда она покончит со всеми домашними делами, чтобы уделить внимание ему.
Единственное, что ему нравилось делать, это выгуливать собак. Он забирал их и уходил надолго. И собаки любили его, радостно прыгали на него, когда он приходил.
Так продолжалось две недели. И Дима стал меня изрядно напрягать. Нелли тоже чувствовала себя неуютно. Я спросила:
- Послушай, может, нам разъехаться. Мне кажется, что мы раздражаем Диму, что он бы хотел жить только с тобой.
Нелли вздохнула:
- Не знаю. Правда, не знаю. Я прошу тебя, потерпи еще немного. Давай пока не принимать никаких решений. Давай подождем.
А вскоре он стал ездить все реже и реже. И все чаще Нелли сидела по вечерам дома и с надеждой смотрела на мобильник, подскакивая от каждого звонка. Она не признавалась, нет. Все шло, как надо. Просто у Димы много работы, он слишком занят, у него командировка.

Дима.
Я считал себя обманутым. Нелли играла со мной в кошки-мышки.
Я не хотел переезжать в дом, где я чувствую себя даже не третьим, а непонятно каким по счету, лишним. Да, мне противно по утрам видеть в ванной Артема, который даже дверь за собой не закрывает. Противно видеть Катю в ночной рубашке. Ждать в очереди у туалета по утрам, как в коммуналке.
Я пытаюсь убедить себя, что это временно, что это компромисс, но не могу. Не могу.

Катя
Я возвращалась домой от тети. После переезда к Нелли я постаралась не видеться ни с кем из своих старых друзей и, тем более, родственников и маминых друзей. Пока что я не придумала четкого обоснования своим поступкам, которое можно было бы преподнести в приличном обществе. Поэтому я просто исчезла. В квартире я не появлялась, в институте тоже, а мой новый адрес никто не знал. Но на днях я совершенно случайно столкнулась на улице со своей тетей.
Мы шли с Нелли, болтая и не смотря по сторонам, и заметила ее уже тогда, когда мы были на расстоянии десяти шагов друг от друга. Свернуть в сторону или отвернуться было бы совсем уж невежливо. Может, я бы и так и поступила, если бы не растерялась. И мне ничего не оставалось, кроме как поздороваться.
- О! Катя! А я тебя искала. Смотрю, покрасилась. Тебе идет этот цвет. Только ты, наверно, сама красилась, да? Не в парикмахерской? Смотрю, неравномерно, - тетя осматривала меня, и я ждала, что сейчас она протянет руку и подымет мне волосы – чтобы посмотреть – прокрашены ли корни. Но ей удалось сдержаться.
- Здравствуйте, тетя Регина.
Тетей ее можно было назвать с очень большой натяжкой – она была женой маминого троюродного брата. Тетю Регину в семье не любили. Ей было за пятьдесят, и она прожила с дядей всю жизнь, мотаясь с ним по стране – он был военным, и часто переезжал с места на место. Получив известие о переезде, она безропотно собирала чемоданы, забирала сына из садика, потом из школы и ехала с ним туда, куда его посылали. И снова и снова обустраивала квартиру, находила ребенку новую школу, заводила новых подруг, никогда не зная, сколько ей здесь придется жить. Когда дядя вышел в отставку, они поселились здесь, чтобы быть поближе к родным, хотя бы к моей маме.
Но, несмотря на такое самопожертвование, которое было тем более значимым, если еще принять во внимание характер дяди, ее не любили. Это и неудивительно. Во-первых, родители дяди так и не простили ей то, что она была еврейкой. А младшее поколение, которому национальность была неважна, не смогло принять ее характер. Казалось, тетя Регина знала обо всех все. Она догадывалась о самых потаенных мыслях человека, о его желаниях, и не стеснялась говорить об этом вслух. Причем не только ему, но и всем друзьям и знакомым. При этом Регина тщательно следила за собой, одевалась со вкусом, постоянно посещала парикмахера и косметолога. Но привычка поджимать губы, когда ее лицо привычно укладывалось в маску старой ханжи, сводили на нет все усилия мастеров.
- Познакомьтесь, это моя подруга, Нелли.
- Очень приятно. Регина Львовна, - тетя осмотрела Нелли с ног до головы и скептически покачала головой.
- Ты давно была у мамы на кладбище? Я вот ездила на прошлой неделе. Сразу видно, что там никто не бывал.
- Да, я как раз собиралась, - соврала я.
Она внимательно посмотрела на меня.
- Катя, я бы хотела поговорить с тобой. Приди ко мне завтра, часа в четыре. Я буду ждать.
- Хорошо.
- Ну, счастливо. Не буду вас задерживать, - она величественно удалилась.
Нелли спросила:
- Кто это был?
- Моя тетя.
- Любопытная женщина.
- Да уж. Но я не пойду к ней. Меня от одного ее взгляда коробит.
Нелли вдруг рассердилась.
- Ну да. Конечно. Не ходи. А потом будешь всю жизнь оглядываться, чтобы с ней не встретиться. Она же здесь рядом живет, правильно?
- Какая разница?
- Ты взрослый человек, и можешь жить своей жизнью. Сходи к ней один раз, поговори, и все. Это же лучше, чем стесняться и прятаться.
- Может, ты и права.
Но, вопреки моим ожиданиям, тетя Регина ничего не говорила мне о моей неправильной жизни. Она поила меня чаем и рассказывала о новом супермаркете с непомерными ценами, который недавно открылся возле их дома, том, что она хочет купить новый телевизор, и не знает, какой лучше. Дяди дома не было, и мы сидели вдвоем на кухне. Я уже совсем расслабилась, когда она вдруг спросила.
- А что это за история с Артемом, так, кажется, зовут твоего нового…друга?
- Что?
- Олег звонил нам. Даже и не знаю, как он нашел наш телефон. И все рассказал – и о вашем разводе, и о Нелли, и о вашей странной семье. Дядя очень расстроился. Я специально поспросила тебя прийти именно сегодня, пока его нет. Я даже и не представляю, чтобы он тебе наговорил.
- Но мне кажется, что я уже взрослая, что это моя жизнь, - я вспоминала Нелли, и пыталась быть такой же уверенной и невозмутимой, как и она.
- Конечно, конечно, я все понимаю. Я вполне согласна с тобой. – тетя смотрела на меня. Потом опустила глаза, как бы смутившись,- но я вот что хочу спросить… Я не спорю с твоим правом жить, как ты хочешь. Но я хочу узнать, просто для себя, потому что мне это непонятно. Почему ты сменила мужчину? Ты непостоянна. Я помню, ты еще в школе встречалась с мальчиком, потом еще с одним - и где они теперь? И с Олегом вы прожили всего года два, кажется. Вот мы с твоим дядей прожили вместе всю жизнь, и я никогда даже не помышляла о другом мужчине
Я ответила первое, что пришло в голову.
- Не знаю. Я не задумывалась над этим. Может, все дело в разнице темпераментов?
Тетя отпрянула, как будто я ее ударила. Губы презрительно сжались.
- Вот как. Ну, конечно. Разница темпераментов.
Я и не думала, что мои слова так обидят ее. Но, наверно, даже женщине в ее возрасте обвинение в фригидности было неприятно.
Она встала.
- Что ж. Хорошо. Еще чаю?
- Нет, спасибо. Мне, наверно, пора.
Тетя не возражала. Я поняла, что она в следующий раз сто раз подумает, прежде чем пригласит меня в гости. Чего и следовало добиться. Это натянутое общение с ожиданием подвоха раздражало меня.
Уже у двери она вдруг сказала:
- Мне, конечно, все равно. Жизнь твоя и тебе решать. Но все-таки я скажу тебе это. Хорошенько подумай, прежде чем продавать квартиру. Подумай, что твоя мать вложила столько труда и здоровья, чтобы получить ее и все вещи, которые в ней есть.
Со свободой человека, которому терять здесь уже нечего, я сказала:
- Да, вы правы. Это моя жизнь и решать действительно мне.
- И еще одно, - она как будто не слышала меня. – Перед своей смертью твоя мама сказала мне, - она замолчала. Я смотрела на нее, ожидая продолжения. Регина замялась: - У не была мысль – составить завещание и передать все твоему дяде. Она не доверяла тебе. Но не успела.
- Всего доброго, тетя Регина.
Я поспешно нажала кнопку лифта.
Когда я пришла домой, там не было ни Нелли, ни Артема. Странно. Артем должен был уже быть дома. Но выбежавшая навстречу Ирочка сказала:
- А мама с папой ушли. Они пошли к тете Вике.
Я почувствовала злость и обиду. Артем ушел с Нелли. Ушел, зная, что мне будет это неприятно. Зная, что я просила его как можно меньше общаться с Нелли. Я чувствовала дурацкую ревность, даже когда они оставались в комнате наедине. И, следует заметить, после того случая, на кухне, когда они закрылись в комнате, Нелли больше не пыталась наказывать меня ревностью. Что же произошло на этот раз? Я в чем-то провинилась, или у Артема очередной приступ любви к бывшей жене?
Я вышла на улицу, не желая никого видеть. Например, чужих детей, которых нужно было кормить и развлекать. Чужих собак, которых нужно выгуливать и тоже кормить. Чужой дом, в котором нужно убирать.
К подъезду подъехала машина. Это был Дима.
Я крикнула ему:
- Ты к Нелли? Ее нет.
- Привет! А где она?
- Они с Артемом пошли к Вике, - мы поняли друг друга. Я увидела на лице Димы те же чувства, которые испытывала сама – ревность, обиду.
И сказала:
- А поехали к Вике.
Он открыл дверцу:
- Поехали.
Мы засмеялись. Мы ехали к Вике и чувствовали себя сообщниками. И мы понимали, что поступаем дурно. Что Нелли нас накажет за попытку контролировать ее.
Мы увидели Нелли и Артема, подходящих к подъезду.
Дима крикнул им:
- А что это вы здесь делаете?
Нелли обернулась.
- Как что? Конечно же, обнимаемся.
И они демонстративно обнялись.
Я закрыла глаза, чтобы не заплакать. Почему? Зачем они дразнят нас?
Дима улыбнулся, якобы понимая шутку. Но я видела, что ему тоже неприятна эта сцена. Он спросил:
- Так мне уехать? Я здесь лишний?
Я вышла из машины.
- Наверно, я тоже.
Артем подошел ко мне:
- Пойдемте наверх, раз уж приехали, - он пожал руку Диме. А я поняла, что я не хочу подниматься наверх, видеть Вику, сидеть в гостях и говорить ненужные слова. Я сказала Артему:
- А я скучала за тобой. Может, поедем домой?
- Давай пройдемся. Я что-то тоже не хочу идти туда.
Мы пошли к дому. Я спросила Артема:
- Зачем ты пошел с Нелли? И зачем ты обнимался с ней? Чтобы сделать мне больно?
- Боже мой, ну почему ты каждой мелочи придаешь такое значение? – он поморщился. – Ну, она попросила меня ее проводить. Что здесь такого? И она просто пошутила над Димой. Это их проблемы, и все. Я люблю тебя. И давай не будем каждый аз устраивать сцены, ладно?
- Мне неприятно, когда ты общаешься с ней, - сказала я тихо. Может, и правда, я веду себя глупо.
- Мы живем вместе, Катюш. И нам приходится общаться. Было бы странно избегать друг друга, живя в одной квартире. Я и так стараюсь делать это как можно меньше.
- Ну, хорошо, - я взяла его за руку.
Но моя обида на Нелли не прошла. Вечером она вела себя, как ни в чем не бывало, и я так и не решилась спросить ее, зачем она дразнила меня. Я боялась, что она высмеет меня. И боялась признаться, что для меня ее поступок имел хоть какое-то значение. Но позже она сказала мне:
- Димка глупый. Когда я рядом, он ведет себя так, будто я ему не нужна. А если со мной появляется хоть кто-нибудь, он начинает ревновать. Видела бы ты его глаза после того, как я обняла Артема.
Я промолчала.

Дима
Нелли в очередной раз подняла тему развода. Я сказал:
- Я не думаю, что от штампа в паспорте наши отношения изменятся.
Это же просто формальность.
- Давай посмотрим на это с точки зрения последствий. Каковы последствия регистрации брака? Ты считаешь, что никаких. Но по закону их очень много – все приобретенное в браке имущество становится общим. Рожденный в браке ребенок по умолчанию имеет отца и мать. Для его регистрации даже не нужно согласие отца, и его присутствие. Бабушка может пойти в ЗАГС с паспортами и все сделать. Потом еще: супруг имеет полное право присутствовать с мужем или женой в больнице, отказаться свидетельствовать против него. Супруги являются прямыми наследниками друг друга. Тебе не кажется, что это слишком значимые в жизни вещи? При этом я даже не беру социальную сторону – осуждение соседей, родственников. Косые взгляды, вопросы: «Ну что, он так и не женился на тебе?».
- Ты собралась что-то делить со мной? Или тебя так беспокоит вопрос наследства?
- Господи, да живи ты сто лет. Речь не об этом. Хорошо. Вот ты хочешь дом купить. Как ты его оформишь? На себя? И я буду всегда бояться, что наступит момент, и мне придется уйти с детьми на улицу. Твое отношение поменяется, или еще что произойдет.
- Да для меня это неважно, пойми. Я могу этот дом на тебя оформить.
- Тогда ты не будешь чувствовать себя в безопасности. Если со мной что-то случится, ты с кем делить этот дом будешь? С моими родственниками? У тебя же не будет на него никаких прав!
- Для меня важны отношения, а не имущество. Если отношений нет, никакой штамп в паспорте семью не спасет.
- Хорошо, - Нелли безнадежно вздохнула. – Для тебя не важна бумажка. Ты не видишь в ней смысла. Хорошо. Может, ты и прав. Но она важна для меня. Если тебе все равно, и ты не придаешь росписи никакого значения – сделай это для меня. Просто для меня.
Я промолчал. В душе я понимал, что она права, но продолжал с ней спорить. Нелли думала, что я это делаю от патологического упрямства, желания во что бы то ни стало решать самому все вопросы. От того, что я боялся жениться на ней из-под палки. И я поддерживал ее убеждения. Потому что признаться в истинной причине моей нерешительности мне казалось гораздо постыднее, чем быть упрямым ослом. А причина была в том, что я боялся Дашкиных попыток делить фирму.
Но скоро Дашка позвонила сама. Так просто от нее не отделаешься. Но на этот раз она ничего не хотела.
- Привет.
-Привет.
Она помолчала. Я спросил:
- Ну? Зачем ты звонишь?
- Дима, я…Извини меня. Я не собираюсь с тобой ничего делить.
- Хорошо.
- Прости, что я тогда столько тебе наговорила. И за мамин звонок прости. Я знаю, что она тебе звонила. Я не удержалась и все ей рассказала.
- Ладно, проехали. Я уже ничего не помню.
- Спасибо. Дима, я понимаю, что между нами все кончено, и ни на что не претендую. Только одна просьба: звони хотя бы изредка Полинке. Она очень скучает за тобой. Я понимаю, что мы с тобой разводимся, но она-то ни в чем не виновата, правда?
В ее голосе не было даже намека на обвинение. И я почувствовал себя сволочью.
- Хорошо, Даш. Я обязательно ей позвоню. Может, своду ее куда-нибудь на выходных. И ты прости меня, ладно?
- Да. Нам не зачем ссориться. И если тебе нужен развод, только скажи, я приду , куда там нужно – в суд или куда еще.
Итак, для развода больше нет никаких препятствий. Но я не хочу разводиться раньше, чем это сделает Нелли.


Катя
В тот год мы все жили под влиянием мюзикла «Нотр-дам-де-пари». Посмотрев его в первый раз, я не увидела в нем ничего примечательного. Красивая музыка, замечательные костюмы – и не более того. Но Нелли понравился этот мюзикл. Она записала его на диск, и пересматривала по нескольку раз в неделю. И сегодня она сидела у нас в комнате, закутавшись в одеяло, и смотрела его.
Я вошла и тихонько села рядом:
- Никак не могу понять, что ты в нем нашла такого?
Она повернулась ко мне.
- Я имела в виду фильм, - пояснила я.
- А! - Она улыбнулась, - ты как раз поймала мои мысли. Только о Диме. Я сижу и думаю, что я в нем нашла и зачем мне это нужно. Надоело мне все это. Знаешь, иногда я думаю, что лучше было бы, если бы он кого-нибудь нашел себе. Мне было бы так проще. Тогда бы все стало понятней. У него есть любовница, у меня есть кто-то. И мы ничего друг другу не должны. А так мы будто на поводке друг у друга.
Она посмотрела на экран.
- В этой музыке есть что-то такое. Зовущее к свободе. Когда я смотрю этот фильм, то понимаю, что в жизни есть любовь, есть страсть. И есть много вариантов пути
- А кто тебе ближе Эсмеральда или Флер-де-низ?
- Они обе жестокие. Флер-де-низ выглядит жертвой, а на самом деле даже не сомневаясь, желает смерти Эсмеральде, призывает казнить ее. Эсмеральда честнее. Она знает, на что идет и чего хочет. Но интересней всего священник. Так и бывает, что за маской спокойствия может скрываться много чего.
Я вспомнила:
- Сегодня Таня звонила. Они уже устроились на новой квартире, и звали нас в гости.
Таня решила снять квартиру поближе к родителям, чтобы было легче с ребенком. Но я заметила в Нелли какую-то натянутость.
- Замечательно.
- Поедем? Ты, наверно, соскучилась за малышом? Ты же бывала у них каждый день почти?
- Знаешь, мне не очень хочется ее видеть, - вдруг сказала Нелли. – Таня меня как будто бы обманула. Ну, во всяком случае, обидела.
- Чем же? Я и не заметила, что вы поссорились! Ты так помогала ей!
- Она уехала, ничего не сказав.
- Как? Она же давно собиралась, долго эту квартиру искала.
- Она не посоветовалась. Я привязалась к малышу, а она взяла и разорвала это. Как будто ничего не было.
Я смотрела на Нелли, пытаясь понять. В поступке Тани не было ничего странного. Она уехала к родителям. Нелли она была благодарна за помощь, но та была всего лишь сестрой ее мужа. И спрашивать у нее, можно ли ей увезти своего ребенка, было бы нелепостью. Я замечала что-то странное в привязанности Нелли к этому малышу. У нее была одна особенность – при виде младенца у нее начинало идти молоко, и сильно болела грудь. Я видела, как она мучается каждый раз, возвращаясь от Тани, и я предлагала ей:
       - Может, тебе не стоит так часто бывать там? Тебе же больно?
Я спросила:
- Может, тебе стоит завести еще одного ребенка? Может, в этом причина того, что ты так скучаешь?
Нелли покачала головой:
- Может, когда–то. Не сейчас. Сейчас нужно разобраться со своей жизнью.

Артем
Катя поделилась со мной идеей купить квартиру всем вместе. Странная мысль. Но я не хочу вмешиваться. Это ее деньги, и пусть она сама решает.


Катя
Вчера у меня был день рожденья. Мне исполнилось 25. Это был самый необычный день рожденья в моей жизни. Потому что о нем забыли.
Все. И Артем, и Нелли. Даже Олег не позвонил. Хотя с ним все понятно. Он съехал с квартиры, и мы, похоже, расстались навсегда. Во всяком случае, осталось обоюдное нежелание видеть друг друга.
Вечером, когда мы с Нелли ходили гулять с собаками, она сказала:
- Я на день рожденья хотела подарить тебе сумочку в спортивном стиле. Твоя старая уже износилась.
Но я не решилась напомнить ей, что мой день рожденья как раз сегодня. Я сомневалась, что она забыла об этом.
. У Нелли была одна странная особенность – она не любила дни рожденья близких. Нет, она с удовольствием ходила на праздники в роли приглашенной. Но могла ненароком забыть о подарке. Я тогда не придала этому значения, но на день рожденья Олега они пришли без подарка. Могла не поздравить близкого человека. Могла забыть о дне рожденья ребенка. На день рожденья Сережи тот пригласил друзей по школе. Он заранее предупредил маму и готовился к этому празднику. Даже сам убрал у себя в комнате, что было большой редкостью. Но, когда мальчики пришли, выяснилось, что Нелли забыла о них. Она ничего не приготовила, не купила сладости, не говоря уже о какой-то программе на вечер. Все, что мы им могла предложить – это разделить с нами ужин. А на ужин у нас была каша и салат.
Но в жизни Нелли не была патологически забывчивым человеком. Она никогда не забывала ключи, включенный утюг. Помнила она и о важных для себя датах. Мне казалось, что она словно мстила близким за что-то. Или не хотела делиться с ними вниманием, положенным только ей.

Дима
Эта идея совместной покупки квартиры вместе с Катей казалась мне полным идиотизмом. И предательством.
Нелли только сейчас рассказала мне об этом, причем как о деле, давно решенном. Впервые за все время наших отношений Нелли что-то утаила от меня. Обычно она рассказывала мне все, иногда даже больше, чем я хотел бы знать – что она делала, что думала, что чувствовала. Что рассказали ей по секрету подруги. О чем она мечтает и что собирается делать. Сейчас же оказалось, что она приняла такое важное решение и даже не посоветовалась со мной. Более того, вся эта затея с моим переездом была лишь попыткой проверить меня. Испытать на пригодность к семейной жизни. Ко мне присматривались, оценивали и сделали выводы – непригоден. Поэтому нужно искать кого-то, кто заменит мужа и организует быт. И таким человеком стала Катя.
- Нелли, но так же нельзя! Зачем я тебе, зачем все наши отношения?
- А что ты можешь предложить? Ты даже еще не развелся!
- Нелли, я разведусь. Тогда, когда это сделаешь ты. Если хочешь, можем это сделать в один день. Два развода – и все проблемы решены.
- Хорошо. Я согласна, - рабочий день давно уже закончился, все разошлись. Только мы оставались в пустом офисе и спорили, спорили. Почти каждый вечер заканчивался у нас подобным разговором. А потом я оставался здесь, чтобы доделать в тишине не сделанное за день. Или я искал предлог, чтобы не возвращаться в ту квартиру?
- Но это не решает проблемы. Пойми – я не хочу тебя ни с кем делить. Я не хочу жить в общаге. Я не хочу жить с Катей и с Артемом.
Нелли молчала. Я спросил:
- Я так понимаю, что все мои телодвижения не имеют никакого смысла? Ты уже все решила?
Она молчала.
- А ты никогда не задумывалась, что от тебя нужно Кате? Почему она готова купить вместе с тобой квартиру? Зачем ей это?
Нелли ответила:
- Может, она просто любит меня? – и засмеялась, мотая головой и рассыпая длинные волосы по плечам. Как ведьма.


Катя
Нелли подошла к делу покупки квартиры со всей серьезностью. Она искала варианты, планировала, как мы все разместимся, какую мебель нужно купить, как ее расставить. Эта идея так захватила ее, что она даже на время позабыла о своих проблемах с Димой. А я не решалась сказать ей, что тогда я просто пошутила, и что я еще не совсем готова к такому решению.
Артем отстранился от всего, и всем своим видом показывал, что манипуляции с квартирами исключительно наше решение с Нелли, к которому он не имеет никакого отношения. Он был внимателен ко мне, больше не упоминал о своей любви к Нелли. Но у него возникло новое увлечение, которое целиком захватило его. После ухода Димы в свое дело выяснилось, что надежды Артема стать начальником не оправдались. Почему-то взяли человека со стороны, и это сильно ударило по самооценке Артема. И он решил стать великим программистом. Он решил написать компьютерную игру, равных которой нет и не будет. Для этого он притащил кучу каких-то книг, сидел по полночи за компьютером, и всем своим видом показывал, что он очень занят. К нему начали ходить друзья, которые пили пиво и увлеченно что-то обсуждали почти до самого утра. Однажды Нелли с Димой ушли в кино, и я прилегла в их комнате. Потому что наша была занята. Они вернулись поздно, часов в двенадцать. Я проснулась и поняла, что мне нужно уйти, потому что им тоже нужно где-то спать. Мне надоели все эти посиделки, я вышла в коридор и позвала Артема:
- Послушай, когда все это закончится? Я хочу спать, и мне просто некуда деться в этой квартире.
Признаю, я выглядела вовсе не милой и доброжелательной. Среди ночи, в помятой одежде, потому что я спала, не раздеваясь, со сбившимися волосами и недовольным сонным голосам. Артем замялся, но я говорила достаточно громко, чтобы меня услышал его друг. Он извинился и быстренько ушел. Артем ничего мне не сказал, только посмотрел задумчиво.
А утром Нелли вскользь сказала мне:
- Знаешь, Ксюша тоже вела себя примерно так. И Артему это не нравилось. Мужчине нельзя мешать общаться с друзьями. Иначе он это будет делать не дома.
- Прости, а мне что делать? Если бы квартира была побольше – никаких проблем. Но мне тоже нужно где-то спать.
- Ты могла бы лечь в детской.
Да, а еще есть место на лестничной площадке, подумала я. Но ничего не сказала. Интересно, Нелли действительно сама заметила все это, или они обсуждали меня с Артемом?
Шло время, а я так и не оформила документы на машину. Конечно, я добросовестно ездила, и стояла в очередях, но все это двигалось так медленно. И Нелли предложила:
- Дима утром заедет за тобой, и вы поедете оформлять бумаги вместе. У него есть знакомый юрист, и, думаю, сегодня вы все закончите.
Действительно, Дима заехал за мной. Я удивилась:
- А я думала, Нелли поедет с нами.
- Нет, она осталась на работе.
Мы почти не говорили по пути. У нотариуса нам сказали, что документы будут готовы через час. Дима предложил заехать пообедать. Мы сели на улице за столик в первом попавшемся кафе. Я сказала, что не хочу есть, но хочу кофе. Дима заказал себе салат и кофе мне.
Он придвинул поближе пепельницу и закурил. Я спросила:
- Как твоя работа?
- Да так. Движется. Не так быстро и не так хорошо, как хотелось бы.
Так получилось, что это был наш первый разговор с Димой вдвоем. Раньше мы не то, чтобы избегали друг друга, но я старалась не оставаться с ним наедине, чтобы не обидеть Нелли, не вызвать в ней чувство ревности. Сейчас мне было очень приятно, что мы сидим вместе и общаемся, что мы оказались здесь потому, что решаем важное дело, а не просто зашли пообедать. Это глупо, но я чувствовала себя взрослой женщиной, которая имеет полное право обедать в кафе с чужим мужчиной, потому что она здесь по делу. Мне нравилось говорить с Димой о его делах, о его фирме. Это тоже было признаком взрослости.
- А как тебе работается с Нелли? – я задала этот вопрос просто так, и ожидала спокойный, ничего не значащий ответ. Но лицо Димы вдруг стало серьезным.
- Честно говоря, значительно хуже, чем я ожидал. Я не могу ее уволить, потому что это будет означать конец отношений, но и вреда от нее больше, чем пользы.
Я удивилась:
- Вреда?
- Она слишком легко относится к деньгам фирмы, считая их своими. Это было бы не так страшно, если бы фирма была бы действительно моей, и там были мои деньги. Но это не так. Я всего лишь директор, управляющий чужими деньгами. А Нелли покупала всякие вещи, типа канцтоваров детям или новых стульев, которые потом оказались дома. И я не представляю, как я это объясню при проверке. Конечно, сумма не очень большая, но выглядит все это очень некрасиво.
Он потушил одну сигарету и тут же достал из пачки вторую.
- Расходы на мобильную связь. Фирма, конечно, оплачивает сотрудникам связь, но все имеет свои пределы. А Нелли говорит по телефону больше меня и Женьки, вместе взятых. Вчера пришли распечатки, и я вообще был в шоке.
Я спросила:
- А что это за история с Дашей, которую ты взял на работу? Нелли так расстроилась.
- Я как между двух огней. Дашка – хороший специалист. Я уже нашел нового бухгалтера, но ей все равно нужно прийти на офис и передать ему дела. А Нелли это бесит. Я уже не знаю, куда ее отправить так, чтобы хотя бы один день Нелли не было на офисе, и Дашка смогла передать все.
Он вдруг улыбнулся:
- Сегодня рискнул. Я думаю, что Нелли, зная, что меня не будет на работе до вечера, поедет к Вике или еще куда-нибудь. Поэтому я сегодня вызвал Дашку. К тому же я тоже с ней не встречусь, что немаловажно.
- Да уж. Весело у вас.
Дима наклонился ко мне и посмотрел мне в глаза:
- Скажи, это правда, что вы с Нелли собираетесь вместе покупать квартиру?
Я замялась, не зная, что ответить.
- Ну, до конца это еще не решено, но такие мысли есть.
- Зачем тебе это? Скажи, ну зачем? – он продолжал смотреть мне в глаза. – Купи квартиру и поселись в ней с Темой. Живите своей семьей, ребенка заведите!
Я очень хотела признаться ему, что и сама не готова к такой жизни всем вместе, но не знаю, как от нее отказаться. Но что-то останавливало меня. Может, его настойчивость, горячность, с которой Дима пытался отговорить меня. Или страх, что он расскажет Нелли о моих сомнениях, и она расценит это как мою нечестность – обсуждать наши отношения за ее спиной, да еще с Димой, которому она и так не доверяла.
Он продолжал:
- Беги оттуда. Беги, пока еще не поздно. Потому что тебя просто используют и выбросят на помойку.
Я рассердилась:
- Если это так, то что удерживает тебя рядом с Нелли? Почему же ты не уходишь, если считаешь, что она использует тебя?
Он опустил голову. Потом взял меня за руку:
- Я не могу. Ты можешь еще уйти. А я уже нет. Я пообещал.
Я перевернула руку и пожала его пальцы. Я не знала, что ответить ему. В этот момент позвонил юрист и сказал, что бумаги уже готовы. Мы поехали к нему.
В машине Дима снова взял меня за руку и не отпускал. Так мы и вошли в здание, держась за руки.
Мы вышли с бумагами, сели в машину. Пора ехать домой. К Нелли и Артему.
Я чувствовала возбуждение рядом с этим мужчиной. Желание, которого давно не было с Артемом.
Я погладила его руку. И сказала, сама не зная, зачем:
- Квартира скоро будет продана. Хочешь посмотреть на нее? А я как раз заберу постельное белье.
Он кивнул и завел машину.
Мы зашли в подъезд, поднялись по лестнице. Я достала ключи и открыла дверь. Олег съехал, и не оставил никаких следов. В квартире остались только мои и мамины вещи. Так, как было раньше – до Олега, до ее болезни.
В мире больше ничего не существовало – ни прошлого, ни будущего. Не было никакой жизни, кроме той, что была в эту минуту. Я не хотела ни о чем помнить. Я повернулась к Диме и поцеловала его. Он обнял меня. Мы стояли и целовались посреди большой комнаты. Потом опустились на ковер.
Когда все закончилось, мы отодвинулись и посмотрели друг на друга.
Дима спросил, улыбаясь:
- Ну что, пора в ванную?
Я кивнула. Мы пошли в ванную, открыли воду и, смеясь, мыли друг друга. Мы были как два преступника, обреченных на смертную казнь и знающих, что им нечего терять. И мы наслаждались последними мгновениями жизни.
Я вышла из ванной, оделась и обошла квартиру. Забирать белье я не стала, чтобы Нелли не знала, что мы вообще заходили сюда.
Мы вышли и сели в машину. Я до сих пор не могла осознать, что же произошло. Дима ехал на работу, и до самого офиса не произнес ни слова. Я не чувствовала ничего и не думала ни о чем. Так, как будто была пустым местом.
Мы доехали до офиса. Дима спросил:
- Ты себя нормально чувствуешь? – это прозвучало так нелепо, что я хотела пошутить:
- Нет, после секса с тобой мне нужна медицинская помощь. Но просто ответила:
- Да.
Он предложил:
- Поднимешься со мной на минуту? Я возьму кое-какие бумаги и потом завезу тебя домой.
Я молча вышла из машины. Мы вошли в офис. В окно светило солнце, и был виден лишь силуэт человека, стоящего у окна. Но я узнала. Это была Даша. А за компьютером сидел Женя. Что ж, расчет Димы подтвердился – действительно, Нелли не было на работе. Дима подошел к ней, и они о чем-то заговорили. Я вышла в коридор, подождала минут пять, потом подошла к Диме и сказала:
- Я сама доеду, не нужно меня подвозить, хорошо?
Он повернулся ко мне и посмотрел так, словно не понял, откуда я вообще здесь взялась:
- Что? Ах, да, хорошо. Поезжай, конечно.
- Пока.
- Пока.
Я вышла, села в автобус, доехала до нужной остановки, не соображая, куда и зачем я еду.
Уже у подъезда я поняла, что не могу войти в дом Нелли. Боюсь встретиться с ней взглядом. Боюсь, что она посмотрит на меня и все поймет. Ощущение непоправимой ошибки охватило меня. Ради ненужного мужчины и ненужного секса я разрушила все, что было между нами. Я и не вспоминала о Диме. Продолжение не просто невозможно. Оно немыслимо.
Что мне сделать сейчас? Уехать? Но куда? В свою квартиру, где все напоминает о том, что я сделала. Но у меня нет денег даже на то, чтобы доехать. И что я буду делать там?
Я собралась с силами и вошла в квартиру. Черт! Нелли была дома. Она радостно крикнула:
- Привет, - и побежала к зеркалу.
На ней была короткая кожаная юбка и облегающий черный джемпер с большим вышитым воротником. Я вспомнила, как она хвасталась этим подарком Димы. Я спросила:
- Ты уходишь?
- Ага, - она красила губы. Потом отложила помаду. – У меня встреча. Важная встреча, - добавила она многозначительно.
- С кем? – спросила я. Мне казалось, что Нелли все уже поняла по моему лицу, и ее улыбка была только растягиванием моей казни.
- С Мишей.
Миша был любовником Нелли. Она когда-то рассказывала мне о нем как о давнем еще школьном друге, который был влюблен в нее. Они расстались после школы, а потом случайно встретились в магазине. Нелли встречалась с ним, чтобы чем-то скрасить свое сидение дома с Сережей. Артем догадывался об их встречах, но предпочитал молчать. Нелли и Миша знали, что их встречи ни к чему не ведут, и, по большому счету, никто из них и не хотел продолжения. Начав встречаться с Димой, Нелли позабыла о Мише. Тот и не настаивал. Но сегодня она опять шла на встречу с ним. Зачем?
Нелли улыбнулась:
- Должно же быть хоть какое-то развлечение в жизни, правда? Меня уже тошнит от этих страданий, мук любви и ревности. – Ее лицо стало серьезным. – Даша опять была на офисе. Я заехала вечером, и увидела, как отъезжает машина Димы. Он опять поехал ее отвозить домой. И я позвонила Мише.
Я прошла в ванную и включила воду. Что ж, если у нее появился другой, может, не все так и плохо? Если Нелли не придает большого значения сегодняшней встрече, то, может и мне не стоит переживать из-за случайного секса? Такого больше не повторится, я уверена в этом.
Я умылась и была уже готова выйти и продолжить разговор с Нелли, как одна мысль пронеслась в голове. А сможет ли Дима промолчать? Что, если он все расскажет Нелли сам? Тогда нашим отношениям конец. Я предала ее, переспала с ее мужчиной. Она не оставит меня в своем доме ни на минуту. Автоматически это будет означать и конец отношений с Артемом.
Нет, я должна ей сама все рассказать.
Когда я вышла, Нелли уже вызывала по телефону такси. Она положила трубку и повторила:
- Семь минут, красная «семерка». Хорошо.
- Нелли, мне нужно поговорить с тобой.
- А это не подождет до моего возвращения? До завтрашнего утра? – она стояла перед зеркалом и поворачивалась перед ним, оглядывая себя.
- Это очень важно. Я должна тебе сказать.
- Ну, хорошо. Но у тебя есть семь, нет, уже пять минут. Говори.
- Давай сядем.
- О, господи, - она вошла в свою комнату и села в кресло. – Говори, что случилось? – она смотрела на меня, и в ее лице было все сочувствие, на которое только способен спешащий человек, нервы которого напряжены до предела.
- Нелли, я…, - я собралась с духом и выпалила:
 - Я сегодня переспала с Димой в маминой квартире, когда мы ездили оформлять документы.
Нелли засмеялась:
- Боже мой, и это все? А я уже испугалась!
Но я видела, как смысл сказанного доходил до нее. Ее смех сразу был частью той роли, которую она играла – роль уверенной в себе сексуальной женщины, меняющей любовников как перчатки. На мгновение смех сменился болью, и она тихо спросила:
- Но почему, Катюш?
- Я не знаю. Прости меня. Пожалуйста. Я дура. Я … Просто мне казалось, что тебе плохо с ним, и что для тебя это ничего не значит, я…
Но лицо Нелли было снова спокойным. Она смотрела на меня:
- И ты таким образом решила помочь мне решить мои проблемы?
Она встала.
- Ладно, мы потом об этом поговорим. Там такси уже подъехало.
Она улыбнулась мне от двери:
- И я считаю, что это не повод отменять встречу с Мишей.
Она уехала, и я осталась одна в квартире. Я ходила из угла в угол, не зная, что делать дальше. Позвонил Артем:
- Привет, солнышко. Ты готова? Мы через минут десять будем.
А я и забыла! Артем взял сегодня билеты в кино для нас и Алексея с Олечкой на «Звездные войны – не – помню – какие – по - счету». А Нелли, наверно, отправила детей к своей тете, чтобы освободить вечер. Поэтому в доме так непривычно тихо.
Но я не могу сейчас никуда идти!
- А я могу не пойти?
- Что с тобой? Заболела? Но тогда я тоже никуда не пойду, - забеспокоился Артем.
Все как всегда некстати. Нет, лучше пойти в кино и посидеть там в темноте пару часов, чем отвечать на вопросы Артема.
- Я буду готова через десять минут.
       - Все, хорошо, ждем.
Я снова пошла в ванную, снова умылась. В который раз за сегодня?
Я переоделась, сняв и бросив в корзину для белья платье, которое было на мне сегодня. Нескоро мне захочется его одеть. Я одела желтый сарафан, зная, что он совершенно мне не идет. Но так даже лучше.
Они смеялись, разговаривали, но я не понимала, о чем они говорят. Артем спросил меня несколько раз:
- Что с тобой? Нам, наверное, и правда стоило остаться дома?
Если бы ты знал, что со мной, ты бы сейчас и разговаривать со мной не стал.
Впервые в жизни я уснула в кинотеатре. Я проспала весь фильм. Когда я очнулась, шли уже титры. Интересно, я хоть не храпела?
Я сказала, что фильм был замечательным. Все трое посмотрели на меня с интересом. Я сказала Артему тихонько:
- Я бы хотела домой уйти, мне нехорошо. А ты, если хочешь, оставайся. Вы же планировали посидеть где-нибудь после фильма?
- Нет, я тоже с тобой домой пойду. К тому же на посиделки денег нет.
Мы пришли домой. Меньше всего мне сейчас хотелось видеть Артема. Но он, наоборот, был очень внимателен ко мне и не отходил от меня ни на шаг. До тех пор, когда уже ложась в постель, я разрыдалась. Он встревожился:
- Расскажи мне, что происходит? Ты можешь мне рассказать абсолютно все. Не бойся.
И конечно же, я рассказала. Вопреки моим ожиданиям, Артем не вскочил и не начал тут же паковать мои вещи. Он обнял меня:
- Не расстраивайся так. Ничего страшного на самом деле не произошло. Забудь эту историю, выбрось ее из головы, и все тут. Я не думаю, что Дима захочет продолжения. Да и ты, - он посмотрел на меня вопросительно.
- Что ты! Нет, конечно. Мне и вспоминать об этом противно.
- Вот и хорошо.
- Но есть еще одна проблема. Я рассказала об этом Нелли.
Артем отодвинулся:
- Вот это ты зря. Вряд ли она тебе простит такое. И даже если сейчас простит, потом все равно вспомнит при случае.
- Но я не могла ей не сказать. Я чувствовала себя такой виноватой.
- Ну, ладно. Переживем как-нибудь. Не расстраивайся. Главное, что мы вместе, правда? А Дима все-таки сволочь. Мало того, что одну жену у меня увел, так теперь еще и это…
Я обняла его:
-Прости меня. Честно говоря, я думала, что ты даже говорить со мной не захочешь.
Он грустно улыбнулся.
- К сожалению, мы все через это прошли. В этой компании все друг с другом переспали.
- Вот как? И кто же с кем?
- Ну, Нелли с Костей, мужем Вики. Дима с Нелли. Нелли с Мишей и Павлом, моим начальником. Да много такого было. Особенно раньше. Сейчас уже все повзрослели.
- А ты с кем? С Викой?
- Честно говоря, я вообще не люблю изменять. Мало того, что все равно себя чувствуешь виноватым – даже если жена и не против или если она сама с кем-нибудь… Просто это как-то напрягает. Нужно знакомиться, что-то говорить, как-то себя вести, куда-то водить, что-то дарить. Не люблю я эти игры.
- Так все-таки? У тебя было что-нибудь? С Викой, например?
Артем покраснел:
- Отношений не было. Она мне не нравится. Мне кажется, она смотрит на мужчину и думает, а как я выгляжу рядом с ним? А что о нас скажут? А он мне идет? Как будто сумочка или шарфик. Но Нелли давно еще, лет семь назад, очень захотелось попробовать с Костей. Тогда она еще не знала, как это Вике объяснить, ну и предложила устроить встречу на четверых. Я с Викой, она с Костей. В одной квартире, но в разных комнатах.
Я почувствовала возбуждение.
- И как? Понравилось?
- Не очень. Не запомнилось ничем, и желания продолжать отношения не было. Но утром все глаза опускали. У нас с Викой так на том и закончилось, а Нелли с Костей еще какое-то время встречались. Но теперь у Нелли была крутая отмазка: пробовали все вместе, почему мы должны страдать, если у вас в паре не вышло?
- А Вика?
- А Вике пришлось с этим смириться.
       - Понятно, - кивнула я. Хотя мне ничего не было понятно.
Артем вдруг погладил меня по коленке:
- А тебя можно попросить? – я уже знала, о чем он хочет попросить, и, в принципе, не имела ничего против. В конце концов, он это заслужил, а сегодня я действительно виновата перед ним.
Утром я проснулась и обрадовалась летнему солнцу. Я отодвинулась от спящего еще Артема, и села на кровати. И тут вспомнила все, что произошло вчера. Самое страшное в сегодняшнем дне было то, что скажет мне Нелли. Я тянула с выходом из комнаты до последнего. Я сложила одежду Артема, которую он бросил вчера на пол. Разобрала книги на столе. Отобрала одежду для себя – пусть это будут джинсы и фиолетовая футболка. Уже подумала, не убрать ли мне в шкафу, но решила что это уже перебор. В дверь скреблись собаки, требующие прогулки.
Я осторожно открыла дверь. Тишина. Сегодня нужно забрать детей.
Я выгуляла собак и вернулась. Артем уже встал и умывался. Нелли не было. Я поставила чайник, Артем пришел уже полностью одетый на кухню.
- Доброе утро, - улыбнулся он мне и поцеловал меня.
- Привет. А Нелли еще спит? – я спросила полушепотом, словно боялась, что разбужу ее.
- Нет. Во всяком случае, на мой стук она не открыла. Я хотел спросить, не у нее ли в комнате мой ноутбук, но потом нашел его. Я думаю, что она так и не возвращалась ночевать. Или ночь была такой бурной, что она спит и ничего не слышит.
Он еще раз поцеловал меня и ушел.
Скоро зазвонил телефон. Я сняла трубку. Это была Нелли.
- Привет, Катюш. Как ты?
- Привет. Ты? Я думала, ты еще спишь? – мне стало страшно.
- Нет, я вернулась вчера на офис. – голос Нелли был бодрым и веселым. Я не могла ничего понять. Она продолжила:
- Я вот из-за чего звоню. Ты же не передумала продавать Диме машину?
- Нет.
- Вот и хорошо. Он решил, что будет лучше, если вы с ним оформите официальный договор. Укажете в нем сумму, которую ты хочешь получить за машину, и поставите свои подписи. Ты же не против?
- Нет, конечно. Но я думала, что мы и так обо всем договорились.
- Но лучше сделать это официально. Он здесь уже кое-что набросал, ты прочтешь и, если тебя все устроит, подпишешь.
- Хорошо. Конечно, - я недоумевала. Причем здесь был договор? Я спросила:
- А я? Ты хочешь, чтобы я уехала?
- Ты? – удивилась Нелли, как будто я сказала что-то абсурдное. – Нет. - Ее голос вдруг стал мягким и укоризненным:
- Ты поступила со мной честно. Плохо, но честно. Ты нашла в себе смелость признаться, и я ценю это. В итоге это пошло на пользу нашими отношениям с Димой. Ваша …встреча стала для нас поводом поговорить о многих вещах. Но я не поняла, почему ты сказала мне?
- Я чувствовала себя жутко виноватой перед тобой. И боялась, что он сам тебе скажет. И тогда ты поймешь, что я полная дрянь.
- Знаешь, на самом деле Дима никогда не сказал бы мне. Мужчины никогда не говорят о таких вещах. Представляешь, как он ненавидел тебя, когда понял, что я все знаю? – Нелли засмеялась. Потом ее голос стал грустным:
- Он очень испугался того, что сделал. Я приехала поздно, а он не спал и ждал меня. Дима испугался, что потерял меня навсегда. А тут еще выяснилось, что я все знаю. Я никогда раньше не видела, что мужчина способен плакать.
Я повторила:
- Прости меня. Я идиотка.
- Нет. Ты просто еще очень маленькая, и не понимаешь многих вещей. Если женщина говорит, что мужчина ей не нужен, это не значит, что она готова его отдать своей подруге.
- А что теперь делать мне?
- Жить. У тебя сейчас есть важное дело – закончить всю эту бумажную волокиту с наследством и продажей квартиры.
- Да! Диме ведь нужно будет завтра быть в МРЭО – мы договорились завтра все-таки переоформить машину.
- Хорошо. Он будет.
- А дальше? Он ведь обещал помочь мне с бумагами? Свозить к юристу? – я сказала, не подумав, и мне сразу же стало стыдно за свой вопрос.
- Свозить? – удивилась Нелли. – Но он все-таки директор фирмы, а не водитель. Я думаю, что ты сама решишь эту проблему.
По моему лицу покатились слезы. Я не могла ничего выговорить.
- Ты плачешь? – снова мягко спросила Нелли. – Не плачь, пожалуйста. Я люблю тебя. Мы преодолеем это.
- Спасибо тебе. Прости меня.
- Хорошо. Я не сержусь на тебя.
- Ты приедешь? – спросила я.
- Нет. Не сегодня. Я останусь здесь.
- Хорошо. Я буду ждать тебя.
Я уже собиралась положить трубку, как Нелли сказала так же бодро, как и в начале нашего разговора:
- Знаешь, что меня радует в этой ситуации? То, что я позвонила Мише до твоего рассказа.
Мы поехали в МРЭО на следующий день. Я боялась того, что мне нужно будет как-то объясняться с Димой, и уже приготовила длинную речь. Но Нелли сама решила проблему. Она поехала с нами. Нелли обнимала Диму, и они выглядели вполне счастливой парой. А Дима боялся поднять на меня глаза.
Мы больше никогда не обсуждали с Нелли то, что произошло тогда. Она вела себя со мной очень заботливо, и не пыталась напомнить о моей вине перед ней.
Но после этого случая вопрос с переездом к нам Димы закрылся. Он боялся меня как огня, и Нелли больше не настаивала. Сумка с его вещами так и осталась стоять в комнате Нелли, а потом незаметно переместилась на антресоли.
А мы с Нелли активно занялись поиском новой квартиры.
 
Дима

- Зачем? Я не знаю. Что мне сделать, чтобы ты простила меня? Я дурак. Последний дурак.
Нелли молча смотрела на меня. В ее взгляде, вопреки всякой логике, было участие, понимание. Так смотрят на заболевшего ребенка.
- Я сам не могу понять, как это произошло.
Нелли сказала, сжимая руки:
- Знаешь, я бы поняла тебя, если бы это была не Катя. Или если бы Катя была другой. Я поняла бы тебя, если бы ты сказал: «У нее были такие глаза, и я не смог устоять…». Но она? Что ты в ней мог найти?
- Да ничего. Она не нравится мне. Ни как женщина, ни как человек. Просто глупость, - я действительно не мог понять, зачем я сделал то, что сделал. Я даже изменой не мог это назвать. - Но ты ведь тоже… Ты же где-то была? С кем-то?
- Была, - Нелли смотрела на меня открыто, не смущаясь.
Действительно, глупо. Несколько часов назад я обнимал чужую женщину, целовал ее. А теперь я почти ненавидел Нелли за то, что она сделала то же самое.
- Мы с тобой действительно подходим друг другу, - задумчиво сказала Нелли. – Чувствуем друг друга. И даже наши измены совпали.
- Но ты это сделала потому, что Катя рассказала тебе? – спросил я.
Нелли замялась, потом ответила, отведя взгляд:
- Да. Конечно. Мне стало обидно.
- И?
- Знаешь, самое обидное, что у меня ничего не получилось. Я приехала, мы выпили вино. Потом Миша начал целовать меня, и я поняла, что не могу. Что не понимаю, что я здесь делаю, с этим человеком, в его квартире. Как сцена из плохого фильма. Мне очень хотелось переспать с кем-нибудь после того, как я узнала о тебе и Кате. Но в тот момент я ненавидела тебя за то, что не могу. Что не могу с ним спать, потому что он – это не ты.
Нелли замолчала. Я обнял ее:
- Ты и представить не можешь, как я благодарен тебе за эти слова. Прости меня. Я люблю тебя.
Нелли покачала головой, отодвигаясь:
- Но ты – смог.
Я предложил:
-Давай забудем об этом. Я виноват перед тобой. Но я понял сегодня, что мне никто не нужен, кроме тебя.
Нелли кивнула:
- Да. Но такое понимание может прийти слишком поздно. Когда уже ничего нельзя будет изменить.
Она сидела, уставившись в одну точку. Потом сказала:
- Наверно, все пары проходят через это. И это понятно и объяснимо, когда происходит с другими. Но когда это случается с тобой, кажется, что весь мир рушится, и ничего нельзя вернуть.
Она встала. Смотря на меня сверху вниз, она сказала:
- Но тебе незачем отказываться от чего-то. Если женщина понравилась, незачем отказываться от нее ради меня. Позвони ей.
В глубине души я понимал, что она говорила это специально. Нелли прекрасно знала, что между мной и Катей никакое продолжение невозможно, и мстила мне, подчеркивая значимость этой глупой встречи. Но мне стало холодно от страха, что она сейчас уйдет навсегда.
- Нелли!
- Да? – она остановилась у двери и прислонилась к косяку. Высокая, в короткой юбке, открывавшей безупречные ноги, она стояла и наблюдала за мной. Я понимал, что она надела эту юбку для встречи с Мишей, или как там его звали.
- Нелли, не уходи! Я прошу тебя, не уходи.
Она стояла и смотрела. Смотрела на то, как я стал перед ней на колени. На то, как я целовал ее ноги. Наблюдала с выражением безмятежного спокойствия, как по моему лицу катились слезы. О которых, я ни капельки не сомневался, она завтра будет с гордостью рассказывать Вике. Кате. Артему.
Она положила руку мне на голову. Медленно провела по волосам. Мир был восстановлен.
И только позже, после всего-всего, она уткнулась мне в плечо и плакала.
В тот момент нам казалось, что мы необычайно близки друг другу. И случившееся сблизило нас, помогло нам понять что-то в себе, в отношениях.
Или хотя бы приблизило к пониманию ответа на самый главный вопрос: кто сильнее.
Мы не расставались с Нелли ни на час. Она ночевала на офисе, и больше не тянула меня в ту квартиру. Мы ездили вместе везде: в банк, на встречи. Такая себе влюбленная пара. Мы и были такими – на мгновение поверившими в свою влюбленность, в возможность что-то исправить, вернуть. Я знал, что она много общается с Катей, но не вмешивался в их отношения.
Но однажды Нелли сказала мне:
- Вчера мы с Катей смотрели миленькую квартирку. Четырехкомнатная, все комнаты раздельные. Чистенькая, можно даже ремонт не делать.
Она сказала это будничным тоном, раздеваясь, чтобы лечь со мной в постель. Все идет по плану, так, как и должно быть. Мы живем вместе, спим вместе. Мечтаем о будущем. А она в это время покупает квартиру с кем-то другим. Нелли посмотрела на меня, приглашая разделить с ней радость.
- Но Нелли? Господи, неужели ты не понимаешь, что я не смогу там жить?
Ее взгляд стал удивленным:
- Вот как? Это почему же? Не потому ли, что ты переспал с моей лучшей подругой и теперь тебе стыдно посмотреть ей в глаза?
Она как будто дала мне пощечину:
- Ты теперь будешь всю жизнь меня этим упрекать? Мы же договорились забыть?
Нелли была невозмутимой. Иногда мне казалось, что в ней нет никаких чувств, только желание добиться своей цели. Она села на краешек дивана, так и не сняв свитер.
- Знаешь, после того, что произошло тогда, я …Не то чтобы разочаровалась, нет, это скорее можно назвать недоверием…Ты переспал с женщиной и выбросил ее из своей жизни. Даже ничего не объяснив. Не задумался о ее чувствах…
- А что мне нужно было сделать? Да, я подлец, но разве лучше было бы, если бы я начал утешать ее? Или спрашивать о ее чувствах? Извиняться? Да, мне стыдно даже вспоминать об этом, да, я поступил плохо, но я не хочу размазывать эти страдания. Забыли! И ты, и я, и Катя! Хватит об этом!
Нелли начала медленно ходить по комнате.
- Может, ты и прав. Не знаю. Но мне бы не хотелось быть на ее месте. Знаешь, Катя себя чувствует очень виноватой передо мной. Бедная девочка. Ею попользовались, и она же теперь виновата. Она бегает вокруг меня и не знает, как угодить мне.
- Так вот что тебя привлекает? Ее чувство вины? Но я не насиловал ее! Она – взрослая женщина. Знаешь, я не понимаю одного – почему ты до сих пор живешь с ней? Почему она живет там? Что там делает Артем? Мне кажется, что нам нужно разъехаться и создавать свои семьи.
- А что ты предлагаешь? Выставить Катю за дверь? Сказать Артему, что мне плевать на его чувства к детям? Выгнать всех ради тебя и сидеть по вечерам дома и ждать – когда же ты приедешь? Когда же ты разведешься? И думать – а ты здесь один? Или к тебе приехала Даша? Или еще кто?
- Нелли! Мне не нужен никто! И Дашка тем более. Что ты уцепилась за этот развод?
Нужно остановиться! Я закрыл глаза. Нет, так нельзя.
- Нелли! – я с трудом заставлял себя говорить спокойно. - Давай купим дом. Я найду деньги! Займу, возьму кредит. Мы выберем то, что тебе понравится.
- Хорошо. Я не против. Но проблема в том, что дом будет когда-нибудь. Потом. Когда будут деньги, время и так далее. А квартира может быть уже сейчас.
- Я обещаю тебе, - я чувствовал бессилие и злость. Я не могу ничего сделать! Не могу.
- Хорошо. Я согласна. Давай сделаем так: я с Катей покупаю эту квартиру. Сейчас. А ты ищешь дом. Как только мы покупаем его, Катя остается в этой квартире с Артемом и возвращает мне деньги за мою половину.
- Но я не хочу, чтобы ты покупала что-то с ней! У тебя же есть квартира. Давай переедем туда. Пусть Катя живет с Артемом.
Нелли покачал головой.
- Нет. Я столько мечтала о том, чтобы расселить детей, чтобы у каждого была своя комната. Я не хочу больше давать авансы в наших отношениях. Слишком долго ты обещал мне развестись. Давай так: сначала ты, потом я.
Мне не хотелось раздеваться и ложиться с ней рядом. Я не мог раздеться перед ней. Не мог хоть в чем-то оказаться уязвимым для нее, а отсутствие одежды делает беззащитным.
Я сказал, что мне нужно выйти купить сигареты. И позвонил Даше.
Я беспокоился за нее – как бы она ни наделала глупостей. Дашка угрожала самоубийством, и я боялся. Да, конечно, я много читал об этом – что если человек произносит угрозу вслух – то вряд ли он ее выполнит. Для него главное вызвать к себе сочувствие, жалость покрасоваться в красивом гробике с цветами – смотри любой учебник психологии. Да-да, я тоже их читал. Но вы готовы взять на себя ответственность за это? «Симулянт и истерик из шестой палаты повесился».
Я звонил, только чтобы проверить, все ли у нее в порядке. К тому же она сама просила меня звонить ей. Хотя бы изредка.
Дашка сразу же подняла трубку, как будто только и ждала моего звонка.
- Привет.
- Дима? Привет!
- Как дела? Как Полина?
- Нормально. Полина на танцы пошла, представляешь? Я сколько ее заставляла, не хотела. А недавно сама предложила.
Дашка говорила бодрым голосом, без тени грусти или обиды. Я спросила:
- А у тебя как дела?
- Хорошо. Вчера была у Сеничевых в гостях. У младшей, Леночки, день рожденья был. Ты не звонил?
- Нет. Забыл, честно говоря.
- Я так и подумала. А ты как? Как твоя работа?
Я был рад слышать ее. Дашка рассказывала о Полинке, о наших общих знакомых, о том, что решила купить новый диван – и я как будто возвращался в наше спокойное прошлое, когда все было просто и понятно. Она и словом не упомянула о Нелли или о наших отношениях. Не пыталась ничего выспрашивать, ничего не хотела.
Потом она сказала:
- Ой! Я все забываю! Дома остались кое-какие твои бумаги. Ты бы заехал, забрал. Или я могу завезти.
- Лучше ты.
- Хорошо, - она тут же согласилась. – Завтра по пути с работы заеду и завезу.
- Да, только не позже шести. Я в Москву уезжаю, - я только сейчас вспомнил, что не сказал Нелли о своей поездке.
- С Женей? Он заходил ко мне на днях.
- Да? Зачем?
- Да просто так, - Дашка не ответила, а я не хотел расспрашивать. Я знал, что она нравится ему.
- Да, вот еще что. Конечно, меня это уже не касается, но я все равно скажу. Уже осень, холодает. Ты помнишь, что в прошлом году собирался купить себе новую куртку? Твоя старая дома, но носить ее нельзя.
- Хорошо. Спасибо, - мне захотелось закончить разговор. Как бы там ни было, я не хочу давать ей даже незначительную надежду, что можно что-то вернуть.


Катя

Мы покупали квартиру.
Сейчас я уже не видела другого способа вывести Нелли из ее ступора. Она перестала следить за собой, носила старый свитер и джинсы, практически не снимая, дома и на выход. Или надевала старую рубашку Димы, которую она вытащила из его сумки с вещами. Когда она все-таки открыла ее, то увидела там две старых, застиранных рубашки, парочку таких же трусов, шерстяной шарфик и банку кофе. Как будто Дима бросил туда все, что не жалко выбросить. Этот набор никак не годился для полноценной жизни делового мужчины.
Ее перестало интересовать все – дети, дом, она сама. Только мечты о переезде немного оживляли ее.
Может, та наша поездка и помогла ей что-то понять в их отношениях, но никак не наладила их. После короткого периода истеричного счастья Нелли вернулась домой.
Она приехала вечером, и вид у нее был больной и уставший.
- Похоже, я заболела. Горло болит, голова.
- Иди, ложись. Я сделаю тебе чай.
Она пошла в свою комнату и легла на кровать лицом вниз. Я принесла ей чай и термометр.
- Померь.
- Не надо. Я и так знаю, что температура есть.
Я накрыла ее одеялом.
- Выпей чай, и постарайся уснуть. Я схожу в аптеку, куплю тебе чего-нибудь.
Нелли повернула голову:
- Не уходи. Посиди со мной, ладно?
- Конечно, - я села в кресло напротив ее кровати. Везде валялись разбросанные вещи – джинсы, носки, полотенца. Комната приобрела запущенный вид. Мы молчали. У Нелли рядом с подушкой лежал мобильник. Она потянулась к нему и набрала номер – «Абонент не может принять звонок».
- Он уехал.
- Дима?
- Да. Дима. Он сказал, что сегодня уезжает в Москву. Он знает, что я заболела. И все равно уехал. Но я не пойму, почему не отвечает телефон. Может, что-то случилось? Наверно, я слишком жестокая. Но мне проще беспокоится о нем, и думать, не случилось ли чего, чем понимать, что он просто, банально меня кинул.
- Почему? Что у вас произошло сегодня?
- Я решила уйти с работы. Написала заявление. Он даже не стал уговаривать меня. Сказал : «Я никого не держу. Если ты так считаешь нужным – что же. Но мне будет жаль». И подписал его. А потом еще этот поцелуй.
- Какой?
- Неважно, - Нелли отмахнулась. – Это все неважно. Она повернулась ко мне, выпутываясь из одеяла. – Послушай, а ты можешь сделать для меня одну вещь?
- Какую?
- Позвони, пожалуйста, на его домашний телефон. И попроси Дмитрия Павловича.
- Но мне неудобно.
Нелли не слушала меня:
- Мой голос узнает Даша и мама, а твой – нет.
Она уже протягивала мне мобилку. Я спросила:
- Может, с городского?
- Звони.
Я набрала номер. Трубку подняла женщина:
- Добрый день. Пригласите, пожалуйста, Дмитрия Павловича, - сказала я, пытаясь произнести фразу как можно официальнее.
- Добрый день. Вы звоните на домашний телефон, и он сейчас отдыхает. Он себя плохо чувствует. А что вы хотели? Я ему передам. – в голосе женщины слышалась доброжелательность.
Я нажала отбой.
- Нелли, он дома. Он заболел. С ним ничего не случилось, - я хотела убедить ее, что все в порядке.
- Дома? Заболел? Он болеет с ней. А не здесь. Разумеется.
Нелли уткнулась лицом в подушку и лежала так довольно долго. Потом села на кровати:
- Я могу тебя еще кое о чем попросить? Сходи, пожалуйста, в аптеку и купи что-нибудь, что быстро сбивает температуру.
- Что ты хочешь сделать?
- Сходи. Нет, я лучше позвоню Артему, пусть купит по пути. Так быстрее будет.
Она позвонила Теме. И тут же встала с кровати. Видно было, что ей далось это с трудом.
- Так. Джинсы. Где мои джинсы?
Я подняла с полу нечто грязное:
- Ты это хочешь одеть?
- Да. Это они, - она с сомнением посмотрела на них и начала натягивать.
- Сойдут. Теперь свитер, - Нелли морщилась от боли, но одевалась. Я спросила:
- Куда ты идешь? Что ты хочешь делать?
- Я? Хочу проведать любимого мужчину. Он ведь заболел.
- Зачем? Тебе будет только хуже.
- Не будет, - Нелли говорила решительно, и я видела, что нет смысла останавливать ее. Что ж, она взрослый человек.
Скоро пришел Артем. Он вошел к нам и протянул Нелли таблетки:
- Сойдет?
- Вполне.
- Я принесу воды, - сказала я и вышла на кухню.
Когда я вернулась, Нелли стояла уже в куртке.
- Хочешь, я поеду с тобой? – предложила я.
- Нет. Я возьму такси.
Мы вызвали ей такси, и она уехала.
Я спросила у Артема:
- Что у них происходит?
- Дима не знает, кого ему выбрать. Козел.
Я чувствовала смятение и неловкость, когда приближаешься вплотную к чужим отношениям, и невольно становишься их участником. Я хотела понять, нет ли в проблемах Димы и Нелли и моей вины тоже. Или этот случайный секс был настолько незначителен, что все позабыли об этом. Поведение Димы мне казалось просто немыслимым – как можно своими руками разрушать собственное счастье? С такой женщиной, как Нелли? Я и представить себе не могла, что кто-нибудь мог так поступать с ней.
Артем прошел на кухню. Я сказала:
- Кушать будешь? Есть суп с грибами и макароны по-флотски. Будешь? Детей я уже покормила, и они пошли в гости.
- У нас такой выбор! Я все буду.
Я поставила перед ним тарелку.
- Расскажи все-таки, что происходит у Нелли с Димой? Может, ты понимаешь? Я – нет.
- Да что рассказать? Нелли в последнее время больше с тобой общается, чем со всеми остальными, вместе взятыми. Вот только сегодня разве что…Только не говори ей, что я тебе рассказал, ладно? Я не думаю, что она готова делиться таким.
- Хорошо. И что же?
- Нелли решила уйти с работы у Димы. Я думаю, правильно. Написала заявление, и пошла на собеседование в «ЭйСиДи» - это большая фирма, продающая всякую технику. Попросила меня хотя бы проводить ее – чтобы было не так страшно.
Я почувствовала тревогу – несмотря на все сочувствие к Нелли, мне было неприятно ее общение с Артемом. Но после того, что я сделала, я вряд ли имею право выражать какие-то претензии.
- Ты чего?
- Нет, ничего. Я слушаю.
- Так вот. Нелли зашла ко мне, чтобы идти на собеседование, и вдруг вспомнила, что забыла на офисе свой паспорт. Мы зашли к Диме. На офисе был он, Женя и Даша. Нелли забрала паспорт, и перед уходом подошла к нему, обняла и хотела поцеловать. А он отвернулся. То ли перед Дашей не хотел показывать, что у них с Нелли еще что-то есть. То ли случайно так вышло. Но я не верю в случайности.
- Да. А потом он никуда не уехал и лежит дома, у Даши. Болеет.
- Сволочь. Не понимаю, зачем было разрушать чужую семью, уводить женщину, которая потом оказывается ненужной. Прости ради спортивного интереса – а смогу ли? И с тобой тоже.
Я покраснела.
- Скажи, - спросила я, - а сейчас, если бы не было меня, ты бы хотел вернуть отношения с Нелли?
Артем ответил, не задумываясь.
- Конечно. Только Нелли уже не захочет. Мы сейчас просто друзья. Причем такие, опасающиеся всего. Нелли может быть откровенной со мной. Но как только ей кажется что я делаю шажок к ней, она тут же отдаляется.
- То есть, даже сейчас, когда мы с тобой вместе, ты хочешь вернуться к ней?
- Нет, что ты. – Артем спохватился. – Но Нелли никогда не станет для меня чужим человеком, как бы тебе не хотелось этого. К тому же есть дети. Их интересы тоже важны. Я думаю, что детям лучше жить в семье, где есть мама и папа, даже если у них и не все ладится.
Мы сидим вдвоем в пустой кухне. Мне не хочется ничего говорить. Понемногу я начинаю понимать, что происходит – эту сильную десятилетнюю связь между ними. Привязанность, любовь, зависимость. Которую они сами отрицают, когда им спокойно. И которая спешит проявится в случае проблем.
До сих пор мое познание мира заключалось лишь в пропускании через себя, поиске аналога в своих чувствах, событиях своей жизни. Но может быть и по-другому – люди могут жить по своим, неведомым мне законам и правилам.
Я уже могу слушать его, когда он говорит о Нелли. Слушать, отстраняясь, подымаясь куда-то к потолку и наблюдая за движениями фигур на шахматной доске. И при всей своей обиде я знаю, где-то глубоко-глубоко, что нужна ему. Что просто могу быть нужной и значимой – ему, Нелли, детям. И своими словами он ничего во мне не может разрушить.
Манипулятора всегда можно использовать. Для личностного роста.
Нелли скоро возвращается – промокшая, потому что пошел дождь. Я вижу следы воды на ее лице – и понимаю, что это вовсе не капли.
Артем бросается к ней, помогает снять куртку. Но она отстраняется от него и садится за стол. Я ничего не спрашиваю и наливаю ей чай. Сейчас сама все расскажет.
Нелли берет руками теплую чашку.
- Что случилось? – спрашивает Артем. Я знаком показываю ему, чтобы он вышел. Он не понимает.
- Тебя обидели?
Я говорю:
- Детей нет очень долго. Тема, может, ты сходишь к Марии Николаевне в соседний подъезд? Это мама друга Сережи, Пети, и они пошли к ним в гости.
- Да не поздно еще.
- Нет. Уже поздно. Сходи, пожалуйста. И заодно выгуляешь собак.
Я снимаю с дверной ручки и протягиваю ему поводки.
- Понял. Я здесь лишний. Хорошо, ухожу.
Мы сидим и даже не пытаемся из вежливости ему возражать.
- Все, все, иду уже, - Артем обувается.
Мы остаемся одни.
- Спасибо, что ты его выпроводила, - говорит Нелли. Она так и не пьет чай, а греется о чашку.
- Да ладно.
- Я никого сейчас не хочу видеть. Никому ничего не хочу объяснять.
- Тогда может, тебе лучше лечь? Я тебе фильм поставлю какой-нибудь.
- «Нотр дам де пари»? - слабо улыбается Нелли.
Она не любит фильмы или книги. При этом искренне наслаждается походами в кино или театры, куда тщательно одевается и красится, стремится попасть на все премьеры. Но Нелли никогда не смотрит телевизор. Не читает художественных книг. Не играет в игры за компьютером. Как будто ее жизнь слишком насыщенна, чтобы допустить туда хоть кусочек виртуальной реальности.
- Какой захочешь, - я тоже улыбаюсь ей. Милая моя девочка, что я могу сделать для тебя?
- Его мать выгнала меня.
- Что?
- Да. Просто выставила за дверь.
- Но так не бывает! А он?
- Он, наверно, лежал где-то с температурой. Не знаю. И знать не хочу.
Нелли встает.
- Пойду, приму ванну и спать.
- Тебе помочь? – спрашиваю я, понимая, что вопрос звучит нелепо. Но за ним прячется дурной, который я не решаюсь задать. «Ты ничего с собой не сделаешь?»
Но Нелли все понимает. Она смотрит мне в глаза и отвечает:
- Со мной все будет в порядке. Не волнуйся.

Даша

А мама молодец. Сама бы я вряд ли решилась на такое.
Вчера я вернулась домой с работы и увидела в коридоре мужские туфли. Туфли Димы. Я остолбенела, увидев их.
Ксения Николаевна вышла мне навстречу и шепнула:
- Тише, Дима спит.
Она позвала меня на кухню.
- Есть будешь?
- Нет.
- Он приехал сегодня за вещами перед поездкой. Ему в Москву ехать надо. Я его чаем поила, когда смотрю – а ему совсем плохо. Вид больной, и чувствуется , что есть температура. Я ему чай с липой заварила и сказала пойди, полежи чуть–чуть. Он упирался, не хотел. А потом спросил, когда ты придешь. И лег. Только уснул моментально и спит до сих пор.
- А Москва?
- Женя уже звонил на мобилку. Я подняла и все объяснила. И телефон выключила, чтобы его не будить.
- Хорошо, - я сомневалась, мне остаться или уйти. Пожалуй, лучше остаться, но ни в коем случае не придавать его приезду никакого значения. Но мама никогда не умела замолчать вовремя.
- Смотрю, у него с этой шлюхой не ладится. А я и не сомневалась.
Я достала сигареты. Бросишь тут курить!
- Он что думает, я не вижу. И то – какой он приехал сюда? Она, что не замечает, что его нужно в кровать уложить и врача вызвать! Так она даже не звонит, даже не интересуется.
- Так Вы ж телефон выключили, - ради справедливости заметила я.
- Ну и что?
Как будто в подтверждение этих слов зазвонил телефон. Я побежала, чтобы не разбудить его, и сняла трубку.
- Кто это? – подозрительно спросила мама.
- Какая-то женщина спрашивала Дмитрия Павловича.
- Она?
- Нет. По голосу я бы узнала.
- Значит, подослала кого-то. Шпионит, выведывает. Дрянь, - минуту назад мама обвиняла ее в том, что она не звонит и не интересуется. Конечно, приятно, когда кто-то стоит на твоей стороне. Но излишнее усердие вызывает раздражение.
- Даша, тебе нужно не упустить момент. Проснется – пойди, принеси ему чай. Сядь рядом, поговори. И даже не упоминай про эту…Как будто ее нет. Нет – и все. Есть ты и Полинка. Ваша семья.
Да, вот так мы и жили много лет – делай вид, что ничего не понимаешь. Пока не высказано вслух – этого нет. И нужно приложить все усилия, чтобы никто не решился произнести вслух.
Я устала от всего этого. Устала надеяться, понимать. Злится на Нелли и на других женщин. Решил уйти – пусть катится к чертовой матери из моего дома.
Почему же все так сложно? Его мать со своим чувством вины за сына. Эта квартира, в которой так хочется остаться.
Я вышла из кухни и включила телевизор. Мне так хотелось сбежать отсюда. Но я не решалась. Там, в голове, крутилась навязчивая мысль – а что, если случилось чудо , и мама права – он вернулся?
Через полчаса позвонили в дверь. Мама ринулась к двери.
И тут я услышала голос Нелли. Она пришла узнать, что случилось.
Я вышла в коридор и молча смотрела, как Клавдия Николаевна высказывала все, что накопилось у нее в душе:
- Да как ты посмела прийти сюда, в дом, где живут его законная жена и дочь? Кто ты такая, чтобы позволить себе это? Проститутка, дрянь.
Мне хотелось схватить Нелли за волосы и ударить головой об стену. Со всей силы. Как он может жить с ней? Страдать по ней – по этой затасканной, неопрятной бабе?
Я видела, как Нелли изменилась в лице. Она ничего не сказала. Только лицо стало каменным. Она развернулась и нарочито медленно пошла к лифту. Спокойно нажала кнопку, дождалась, когда он приедет, и вошла в лифт.
А минутой позже я со злорадством наблюдала в окно, как она со всех ног неслась по ступенькам к ждавшему ее такси. Удивительно, что Димка не проснулся даже на все эти крики.

Катя

Мы идем по шуршащим осенним листьям, разлетающимся от наших шагов. Вот и началась осень – самое мерзкое для меня время. Закончилось радостное лето. Впереди семенит Тайра.
Нелли задумчиво пинает листья ногами. И как в опровержение моих мыслей говорит:
- Осень начинается. Осень – время перемен. Люблю это время.
- Да? А я вот терпеть не могу. Для меня осень – как окончание жизни.
Она улыбается, и я радуюсь ее улыбке.
- А для меня наоборот. Весна скучна – все ждут чего-то, женщины надевают короткие юбки, снимают шубы – это ожидание и призыв так и витают в воздухе. И ты – всего лишь одна из толпы жаждущих. У мужчин глаза разбегаются, и не знают, на ком остановиться. А осенью иначе. Осенью я чувствую всем телом, что я живу. Что я женщина. И почти всех своих мужчин я встречала либо осенью, либо в начале зимы.
Мы молча идем дальше.
Нелли говорит, отвечая на вопрос, который я не решаюсь задать:
- Я решила – хватит. Все закончилось, как это не печально признавать.
- Ты о Диме?
- Да. Если уже я, тридцатилетняя женщина, мать двоих детей, ловлю себя на мысли о самоубийстве – это все. Недавно, в один из вечеров, ночей, когда я сидела у окна и ждала – приедет, не приедет, я посмотрела вниз и подумала – вот, я сейчас, в одну минуту могу все это прекратить – стоит только открыть окно – и все. И тут же поняла, что на этом нужно остановиться. Хватит. Моя жизнь и судьба моих детей дороже, чем эти приключения.
- Ты решила расстаться с ним?
- Мы и так уже расстались. Сейчас мне ты гораздо дороже, чем он. Ты больше знаешь о моей жизни, больше участвуешь в ней, чем человек, который так хочет стать моим мужем, так заявляет об этом!
- Да, кстати о квартире. Завтра мне деньги должны отдать за мамину квартиру. И мы можем что-то купить для нас.
- Это здорово, - Нелли обрадовано кивнула. – Где-то через недельку я получу деньги за свою квартирку. Там будет десять тысяч. И у тебя пятнадцать. Я думаю, что за двадцать пять тысяч мы подберем неплохое жилье. Мне, например, понравилась та квартира, которую мы смотрели последней – четырехкомнатная, с большим холлом.
- Да, конечно. А как с твоей работой? Мне Артем говорил, что ты ходила на собеседование в какую-то фирму?
- Да, ходила. И они обещали дать ответ в течение трех дней.
- Я думаю, у тебя получится.
- Я тоже так думаю. На самом деле я очень хочу получить эту работу. И сделать это до приезда Димы из Москвы.

На следующий день я поехала продавать квартиру. Мы договорились с Артемом, что он приедет ко мне чуть позже – чтобы быть со мной в момент расчета с покупателем. Несмотря на то, что я настояла, чтобы деньги мне зачислили на банковский счет, а не выдали наличными, я немного волновалась.
В этой суете я уже не задумывалась о значимости для меня потери этой квартиры. Только когда все расчеты были окончены, и мы подошли к дому, чтобы оценить, сколько времени нам понадобится на переезд, я поняла, что не хотела бы прийти сюда одна. Я была рада приезду Артема вовсе не потому, что боялась забирать деньги. Мне нужен он был по двум причинам – я не хотела одна входить в дом, где все напоминало мне о маминой смерти. Это было моим последним прощанием с ней. Я разрушила то, что она так ценила. Раздала ее вещи. Продала квартиру. Которую она так боялась потерять. Я боялась остаться наедине с ней, потому что пока не готова была ответить на вопрос: а ты уверена, что поступаешь правильно?
Второй причиной было то, что я не хотела позволить Артему остаться в стороне от манипуляций с жильем. Он сказал, что никуда не уедет от Нелли и детей. И это стало причиной нашей совместной жизни. И я не позволю ему считать покупку большой квартиры исключительно моим с Нелли делом.
Мы вошли в дом. В последний раз я открыла дверь своим ключом – я отдам его новым хозяевам. Вещи, которые мы с Нелли собирали, заняли почти всю комнату. И это не считая мебели, которую я тоже хочу забрать.
Я прошлась по опустевшим комнатам.
Прости меня, мам. Может, я плохая дочь. Но я не могу оценить все то, что ты сделала (для меня - ?), не могу продолжить то, чего ты с таким трудом добивалась. Я не могу вернуть тебя. Не могу попробовать еще раз понять тебя и полюбить. У меня нет второй попытки начать нашу с тобой жизнь сначала. И это самое главное. Все остальное не имеет никакого значения. И я не хочу хранить мертвые вещи, не способные вернуть тебя.
Я слышу голос Артема. Наверно, он уже не первый раз зовет меня.
- Да, солнышко. Я задумалась. Что ты говоришь?
- Я подумал, что пришло время для знакомства с родителями. Я уже им позвонил, и они ждут нас на эти выходные. Ты же не будешь против?
Я не успела ответить – зазвонил телефон. Это была Нелли, с которой мы договорились встретиться, чтобы отметить продажу.
Когда она поднялась, я сказала ей:
- А Артем обещает меня познакомить со своими родителями.
Она посмотрела на него насмешливо:
- Вот как? Значит, когда появились деньги, можно и знакомить?
- Нет, конечно. Причем здесь это? Я давно уже хотел им сказать, - Артему не понравились слова Нелли. А я не придала им никакого значения.
- А меня взяли на работу, - сообщила Нелли. – В следующий понедельник я уже должна буду выйти.
- А что ты будешь делать? – спросила я.
- Я буду офис-менеджером. Буду принимать клиентов и перенаправлять их к другим менеджерам.
- Ага. А отправлять будешь потому , что ты там самая главная или потому, что сама ничего не умеешь, кроме как сказать : «Здравствуйте»? – спросил Артем. Это была явная месть за слова о родителях. Но Нелли более стойкая. Она даже не повернулась к Артему, а сделала вид, что не заметила его слов. Она продолжила.
- Только вот не знаю, как и быть. Вроде как на работу нужно прийти в деловом костюме. И желательно бы еще иметь их два или хотя бы пару блузок на смену. Как говорится – если на работу два дня подряд приходить в одном и том же, то подумает, что ты не ночевала дома. А одежда у меня все в спортивном стиле. Даже туфель приличных нет – одни кроссовки.
- У меня денег нет. И будущая зарплата вся уже расписана, - завелся Артем.
Нелли поморщилась.
- Скажи, ты с какой целью сейчас это говоришь? Ты хочешь решить проблему? Так у меня денег нет, я только иду работать, и я ее не решу.
- Нет, я так, просто говорю.
- Не ссорьтесь, - я вмешалась. – Я предлагаю часть полученных денег за квартиру потратить тебе на одежду. Сумма будет небольшая, и на покупке квартиры она никак не отразится, а одеться тебе действительно нужно.
Артем покачал головой :
- Не знаю, по-моему, это неразумно.
- Но приходить на работу непонятно в чем тоже нельзя, - я хотела помочь Нелли. Хотела доставить ей радость. И она согласилась с нескрываемым удовольствием. Она сказала:
- Если ты на самом деле не против так поступить, я тебе буду очень благодарна. Но давай договоримся, что я у тебя беру эти деньги в долг, и как только я получу первую зарплату, я тебе их тут же отдам.
- Ну, об этом можешь не беспокоиться.
На том и порешили. Вечером, когда мы уже ложились спать, Артем сказал с неудовольствием:
- На твоем месте я бы побоялся начинать тратить квартирные деньги. Может потом не хватить как раз небольшой суммы – и все. Впрочем, это твое дело.
- Почему ты так говоришь? Мы ведь живем вместе, и квартиру покупаем тоже вместе. Раз уж ты сам хотел не расставаться с Нелли, то нужно учитывать и ее интересы.
- Я хотел здесь остаться
из-за детей.
Я уже начинала привыкать к способности Артема бурчать по любому поводу. Не скажу, что мне это нравилось, но не такой уж и большой недостаток.
На следующий день мы пошли с Нелли за одеждой.
Она радовалась этому походу, как ребенок. Мы обошли кучу магазинов, выбирая для нее деловой костюм. Туфли, пальто, шейные платки и еще кучу мелочей. Я поразилась, как менялся ее вид в деловой одежде – в туфлях на каблуках, в бежевой юбке и такого же цвета пиджаке она выглядела сногсшибательно. Вырез подчеркивал ее сексуальность.
Когда мы уже собрались выходить с ворохом пакетов, я спросила:
- Неужели ты будешь носить с новым костюмом свое старое белье? Стесняюсь сказать, но живем мы вместе и стираем тоже вместе. По-моему, то что я видела, носить просто нельзя.
- Правда? Тогда идем выбирать белье.
Мы нашли два комплекта – белого и черного цветов. Оба отличались простотой, которая стоила немалых денег. Я видела, что мы значительно превысили сумму, которую я изначально планировала потратить. Мне не было жаль денег, но тратить их и дальше и покупать что-либо себе я боялась. К тому же и работы, на которой нужно выглядеть, у меня пока не было.
На обратном пути Нелли предложила зайти поесть в пиццерию. Там она сказала, смеясь:
- Кстати, а Артем и вправду собирается тебя знакомить с родителями?
- Вроде бы да. А что в этом такого странного? По-моему. Его вчера обидел твой намек, что он это делает из-за денег.
- Ничего, переживет. Нелегко ему дался этот шаг. Впрочем, когда ты познакомишься с его мамой, сама все поймешь. И еще не раз подумаешь, может, лучше все было оставить как есть – ты их не знаешь, они тебя не знают, - она смотрела на меня с хитрой улыбкой.
- А что в них такого страшного?
- Да страшного ничего. А вот занудного предостаточно. Его мама, Виктория Игоревна, всегда страдает. Из-за всего. Что пенсия маленькая. Государство плохое, пирог пригорел, пошел дождь – в общем, жизнь не удалась. И так ныть она начинает с момента приезда Артема и до его уезда. Только мы заходим к ним в дом, тут же начинается: «Ой, Темочка, ты так похудел. Тебе, наверно, денег не хватает, ходишь голодный, да?» или наоборот: «Артем, ты так поправился. Что ты себе думаешь? За здоровьем следить нужно, знаешь, сколько болезней вызывает излишний вес». И так весь визит. Я не представляю, как Артем вырос во всем этом. Мне, например, хватало посещений раз в месяц. Правда, я с ней научилась общаться.
- А как?
- Вначале я ей сочувствовала. У нее есть несколько игр, которые она заводит с неиссякаемым энтузиазмом. «Так обидно, обед опять не удался». Готовит она очень вкусно, и печет всякие торты и пироги, и мясо хорошо делает. Но всегда есть что-то, что не получилось. И начинается: «Пирог не пропекся. Как обидно, а! Весь день стояла у плиты, и все насмарку. Поэтому вы и не едите, что не вкусно, да?» - Нелли передразнила ее тоненьким голосочком. – Я начинала спорить, говорить «Ну что вы, все так вкусно! Мы только у вас и можем так вкусно поесть, ни один ресторан не сравнится» - «Ну что ты, деточка, я же вижу, что ты меня хочешь утешить, а сама ничего не ешь». И такие дифирамбы мы и пели друг другу, пока мне это не надоело. Один раз я ей ответила на ее причитания: «Ой, и правда, как-то невкусно сегодня. Есть это просто невозможно». Ты бы видела, как она на меня посмотрела. С тех пор ни слова о качестве еды она не говорит! И я поняла, что ей просто нужно, чтобы она ныла, а ее успокаивали. Как только с ней соглашаешься, игра заканчивается.
- И теперь все эти визиты предстоят мне. Так что тебе повезло, что у Артема теперь новая жена?
- Знаешь, мне не жаль этих визитов. Меня всегда напрягали поездки к родителям. К тому же им хотелось, чтобы Артем приезжал не только на их дни рождения и просто в гости, но и на Новый год, на 8 марта. Он не хотел, они обижались. Вот о ком я и правду жалела, так это о его тете. Тетя Аля – сестра отца. Старшая сестра. Раньше они жили в одном городе, и мама всю жизнь от нее страдала. Тетя Аля – властная женщина, которая всегда знает, чего хочет. И на игры мамы Артема она не велась. А та от нее рыдала. Говорила, что он ее обижает. Так вот тетя Аля меня по-настоящему любила. А началось все в наш с Артемом самый первый приезд туда – для знакомства с родителями. Она подходит, видит меня и говорит: «Вика, что ж это такое. Эта дивчина выше Темочки, ты что, не видишь?». А я не растерялась , и в ответ: «Да что ж это – твоя тетя, Артем, толще моей бабушки!» Она так смерила меня взглядом и сказала: «Вот это наш человек». Потом она уехала на север, но письма мне оттуда до сих пор пишет, и с праздниками поздравляет.
- То есть, пока ты со всем соглашаешься и поддакиваешь, ты никому не нужен.
- Нет, нужен – потому что игру поддерживаешь. Но особо не ценят. Вот когда ты заявляешь о себе – тогда тебя и замечают. Но ты не думай, они хорошие. И тебя полюбят. Это хорошо, что Артем наконец-то решился сказать родителям. И ему будет проще, а то он боялся к ним ехать, боялся каждого их звонка.
- А как там Дима? Не приехал еще?
- Вроде бы послезавтра. Но меня это уже мало волнует. Гораздо больше я думаю о том, как будет на новой работе. Кстати, я хотела спросить, - Нелли посмотрела на меня, не решаясь сказать.
- Да, спроси.
Она сказала небрежным тоном:
- Я подумала, не согласишься ли ты занять мне еще какую-то сумму денег? Я бы хотела пойти на массаж и в солярий. Я отдам тебе потом. Массаж нужен, потому что спина жутко болит. А солярий – там, где я на массаж хочу пойти, как раз предлагают скидку.
- Конечно, не вопрос. Иди. И не думай о деньгах.
Нелли пошла и на массаж, и в солярий. Сделала маникюр и укладку. К возвращению Димы это уже была совсем другая женщина.
А он вернулся, ожидая найти все в той точке, в которой оставил до отъезда. Нелли должна была на время его отсутствия приостановить свою жизнь.
Дима приехал рано утром по всей видимости даже не заезжая…домой? Хотя кто знает, где был теперь его дом. Он осторожно позвонил, и я открыла ему дверь. Но он даже не посмотрел на меня, и тут же направился в комнату Нелли – с букетом роскошных роз и огромным медведем – подушкой.
Он открыл дверь, и на пороге тут же показалась Нелли, как будто она стояла под дверью и ждала его. Все, что я от нее услышала, было:
- Я же просила не входить в мою комнату без стука. Да, это касается и тебя тоже.

       Нелли вышла на работу. Прошел уже месяц, а вопрос с продажей ее квартиры так и не решался. Ее то хотели купить, и уже готовы были отдать деньги, потом в последний момент передумывали. В то же время цены росли, и Нелли готова продать ее уже за любую цену, чтобы не обесценились те деньги, которые у нас были.
Через неделю после того, как Артем призывал меня не тратить квартирные деньги, он подошел ко мне с вопросом:
- У меня мобилка что-то барахлит.
- А что с ней? – спросила я. Я подняла голову и заметила, что Артем отвел глаза. Он хотел чего-то, но не мог это сказать.
- Фонит. Знакомые жалуются. Да и по работе это плохо. Начальство требует, чтобы телефон был всегда включен, и неудобно как-то получится, если шеф позвонит, а слышимость плохая.
- Может, стоит новую купить? – я догадалась, что он хочет попросить денег на новый телефон, и мне стало неловко, что ему приходится просить. Я тут же пришла ему на помощь:
- Давай возьмем еще немного денег оттуда, и ты себе купишь телефон. Правда!
- Да нет, нехорошо это. Те деньги лучше вообще не трогать.
- Ну телефон-то все равно нужен! Эта сумма роли не сыграет, а тебе и вправду нехорошо с фонящей мобилкой ходить. К тому же это для тебя плохо, голова может болеть.
- Да, что-то такое я замечал. Если долго говорю, потом голова раскалывается, как бы в подтверждение своих слов Артем потер виски.
- Ну вот видишь, - я и не заметила, как оказалась убеждающей стороной. И Артем тут же отреагировал:
- Ну, ладно. Если ты настаиваешь…
- К тому же, - выдала я последний довод, - если ты себе купишь новый телефон, я заберу твой старый, и мы сможем звонить друг другу.
Вскоре я с некоторым удивлением заметила, что Артем выбрал самую дорогую модель – с камерой, возможностью выхода в Интернет и прочими наворотами. Впрочем, я не возражала. Мне нравилось давать им - ему и Нелли – деньги. Так я могла хоть что-то сделать для них. Меня смущало то, что несколько месяцев я жила в доме Нелли практически за ее счет. Я не работала, и денег в дом не приносила. А нужда в них была большая. Сейчас же я чувствовала себя равным членом семьи.
Артем пришел с работы, и тут же начал хвастаться своим приобретением. Мы с Нелли сидели в гостиной с детьми.
- А у папы новый телефон, - закричал Сережа.
- А ты откуда уже знаешь?
- А он мне с работы звонил и сказала, - ответил Сережка, - Пап, покажи! А какие на нем игры?
- Игры? А можно мне потом чуть-чуть поиграть? Я совсем немножечко, - заканючила Ирочка.
- Сейчас, секунду, дайте войти.
Нелли посмотрела на Артема:
- Ну, покажи.
- Вот, - он с гордостью протянул ей мобилку. – Правда, ничего?
- Сколько денег? – спросила Нелли, испытывающее глядя на Артема.
Он назвал сумму, и она тут же спросила:
- И ты уверен, что это лучшее вложение средств? Особенно сейчас, когда детей нужно одеть к зиме? По-моему, кто-то мне неделю назад говорил, что на детскую одежду денег у нас нет?
Радость от покупки сразу померкла. На лице Артема страх и стыд сменялись злостью, но он молчал. Замолчали и дети.
Я не нашла ничего лучше, как сказать:
- Ну, если хочешь, давай оденем детей. Это же недорого.
Нелли даже не посмотрела на меня. Она уставилась на Артема, ожидая от него ответа.
- Но мой совсем уже старый. И фонит, - он мямлил перед ней, как провинившийся школьник. – И начальство ругается.
- Ага. И из-за новой мобилки тебе тут же повысят зарплату. В два раза.
- Устал я чего-то сегодня. Пойду спать. – безо всякой связи ответил Артем и тут же пошел к двери. – Кать, ты со мной?
Я послушно встала.
- Я пойду, ладно? Ты не расстраивайся так. Оденем мы деток, - сказала я Нелли.
- Да я и не расстраиваюсь. Просто обидно, что человека считаешь взрослым, думаешь, что можешь рассчитывать на него, а он ведет себя, как ребенок. Ладно, идите, - отпустила она меня.
А в комнате Артем еще долго возмущался:
- Как она не может понять, что мы с ней уже не муж и жена! И я сам могу решать, что мне можно, а что нельзя.
- Так скажи ей об этом, - предложила я. Но мы оба хорошо понимали, что по какой-то непонятной причине не можем сказать Нелли о своих желаниях.
Неделю спустя мы с Нелли гуляли по городу. Я зашла к ней на работу, и она вышла со мной. Она сказала, поеживаясь от холода и пряча руки в перчатки:
- Сейчас я тебя провожу до остановки и забегу на полчасика в парикмахерскую, сделаю маникюр.
- А тебя не будут ругать, что ты так надолго ушла?
- Нет, там девчонки прикроют, в случае чего. Маникюр – это для работы. Все-таки работаю я руками, и клиенты прежде всего смотрят на них, на клавиатуру, а потом уже мне в лицо.
- И как тебе твоя работа? Нравится?
- Да, очень. Коллектив хороший. И клиенты приятные. В основном, мужчины, - Нелли лукаво посмотрела на меня.
- А как там Дима?
- Страдает, - небрежно бросила Нелли. – С момента возвращения из Москвы его как подменили. Он за это время, оказывается, понял, что хочет быть только со мной, и готов на все ради меня.
- А ты?
- А что я? Пусть побегает. В конце концов, любой женщине приятно, когда в обед к ней приезжает мужчина на иномарке, и везет ее обедать. И это еще на глазах у всех. К тому же бесплатный обед – тоже приятно. Это пока все, что я ему разрешила. Показывается у меня он только в обед, вечерние визиты ему запрещены. Будет себя хорошо вести, разрешу ему сводить меня в кино.
Я смотрела на нее и не верила. От ее прежних страданий не осталось и следа. В один день в ее душе произошел переворот. Я спросила:
- И ты окончательно решила с ним расстаться?
- Зачем же? Пока у меня нет других вариантов. Ладно, поживем-увидим.

Вскоре Нелли пришла домой очень расстроенная. Она чуть не плакала.
- Кушать будешь? – спросила я. Она покачала головой.
- Что случилось? Ты с Димой опять поссорилась?
- Нет, не в этом дело.
Нелли молчала, сидя за столом. Я налила ей чай:
- Я мобилку потеряла, представляешь?
- Как?
- Не знаю. Думаю, в автобусе вытащили. Я вышла из него, а потом, спустя, может, полчаса обнаружила, что телефона нет.
- Ужас! А больше ничего не взяли? Кошелек, ключи на месте?
- Да. Я сама виновата. Все ценное ношу всегда в сумке, а телефон в кармане. Вот и…
- Да, жаль, конечно.
- Это был подарок Димы. Как символично – и отношения почти закончились, и телефон тут же потеряла.
- Ну не расстраивайся ты так. Я понимаю, что подарок, жалко. Но есть повод купить новый. Твой все равно морально устарел.
Нелли посмотрела на меня с надеждой.
- Все, завтра идем покупать телефон, - подвела итоги я.
Нелли улыбнулась:
- Спасибо тебе.
- Так что, может, все таки поужинаешь?
- Не откажусь.
На следующий день мы купили телефон для Нелли. Мы выбрали модель, которая казалось, была создана именно для нее – тонкая, элегантная. Она была так расстроена, что не вспомнила о своих принципах и даже не обратила внимание на цену телефона. Которая была не намного ниже той, которую заплатил за свой телефон Артем.

Артем
У Нелли есть одна опасная особенность, которую она ни в какую не признает – ей нельзя давать в руки деньги. Если деньги появляются, она не успокоится, пока не потратит их все. Что бы там она не говорила, для нее очень важен статус – важно подъехать к работе на такси, пойти обедать не в студенческую столовку, а в кафе, и небрежно оставить большие чаевые. Важно сводить детей с подругой в «Макдоналдс», и набрать еды столько, чтобы она осталась. И при этом неважно, что дома уже неделю на обед макароны с паршивыми сосисками.
Вначале я пытался мириться с этим ее свойством. Пытался экономить на себе. Ходил в чем попало. Стыдно признаться, но купить новые брюки было для меня большой проблемой. На работе пил чай, пока сам не начинал булькать, как аквариум, чтобы не идти на обед. А потом я понял, что это бесполезно. Как бы я не экономил на себе, денег больше не становилось. Даже если повышали зарплату. Даже если давали премию.
Единственным способом остановить Нелли было не давать ей денег. Так я и стал делать. Она не знала, сколько я зарабатываю. С другой стороны – какое ее дело? У нее теперь есть Дима, а мне она сказала, что я ей не нужен. Что ж. Конечно, на еду и детей я деньги даю, но на ее развлечения – увольте.
А теперь деньги появились у Кати, и я вижу, как она невзначай вытаскивает их у нее из кошелька. Не в прямом смысле, конечно. Есть много расходов, которые и денег больших не требуют, но их просто необходимо сделать. Нельзя ведь отправить детей в школу без теплых курток. Это же недорого, правда. Особенно, если купить на рынке. Но на рынке нельзя, потому что все сразу поймут, что мы бедные, и деток будут обижать. А к новым круткам нужны шапочки. Да и старые джинсы не смотрятся с новой одеждой. А после похода по магазинам детки устали и проголодались, а вон есть кафе, - недорогое! – в котором можно покушать.
И с работой тоже. У нас достижение – Нелли вышла на работу! Теперь она обеспечивает не только себя, но и семью. А как она устает! И относиться к ней нужно по-другому. Как можно требовать с нее ужин или внимание к детям, ведь она так устала.
А на работу она ездит в большинстве случаев на такси. Потому что рано просыпаться она не может. И обедать ходит в кафе. И стоимость проезда и обедов превышают ее зарплату. А еще ей нужно регулярно ходить в парикмахерскую.
А с другой стороны, если Нелли может ездить на работу на такси, почему я должен голодать и отказывать себе в обеде?
Мне самому трудно было не вестись на слова Нелли, особенно когда она готова на все ради тебя, и ты самый родной человек для нее. И она так смотрит тебе в глаза. Поэтому я перестал с ней ходить по магазинам. Но Кате я не могу этого сказать. Когда я пытаюсь ее предупредить, я выгляжу последней сволочью, которой наплевать на детей и на Нелли. Пожалуй, самое лучшее для меня – не вмешиваться во все это. Но боюсь, когда Катя поймет, что произошло – будет поздно, и от квартирных денег ничего не останется.

Катя

Мы с Нелли сидим у нее в комнате. Она сидит, скрестив ноги, на кровати, а я напротив нее в кресле. Нелли сегодня дома. Она не пошла на работу, сказавшись больной. Нам нужно кое-что обсудить.
Вчера Нелли получила деньги за свою квартиру, и мы готовы уже были платить за новую. Мы вчера сидели в кафе и отмечали продажу квартиры. Мы вдвоем, без мужчин. Слишком уж они с большой готовностью перестали участвовать в наших делах. И слишком уж многие вопросы внесли в этот список «наших с Нелли дел».
А вечером мы решили пересчитать деньги. И с ужасом выяснили, что на покупку большой квартиры нам не хватает десяти тысяч долларов. Сумма вроде бы не очень большая на общем фоне, но взять ее неоткуда. И сегодня нам нужно обсудить, что делать дальше.
Я говорю:
- А мы не можем занять у кого-нибудь? У меня таких друзей нет, но может у тебя, или у Артема, или у Димы?
Нелли качает головой:
- Дима в этом деле нам точно не помощник. Он против покупки квартиры. Он готов мне когда-нибудь, в очень отдаленном будущем, когда на фирме появятся деньги, купить дом. Но он не хочет ни копейки вкладывать в нашу с тобой квартиру.
- А Артем?
- Нам с тобой нужно придумать, как преподнести эту новость нашим мужчинкам. Так, чтобы они не сказали, что вы сами во всем виноваты – сами потратили деньги, а помогли. Реальность такова, что нам с тобой деньги взять неоткуда. Значит, нужно их выбить с них. У Артема есть возможность занять, например, у коллег на работе. Или на фирме взять ссуду. Это бы решило нашу проблему.
- Да, если мы сейчас не купим жилье, мы получается, вообще остаемся на улице?
- Вот-вот, - Нелли одобряюще кивнула, - Мыслишь в правильном направлении. Можно, конечно, купить дом, как предлагает Дима, но мы не потянем его. Ты видишь, с какой радостью мужики спихнули все на нас? Ты думаешь, кто-то из них будет заниматься домом? Дима говорит, что хочет дом, что готов им заниматься, но я знаю, что он тут же выдвинет кучу условий – чтобы там не было Артема, не было тебя, а меня это совершенно не устраивает. А у Артема руки из одного места растут, он даже картину на стену повесить не может.
- Послушай, - вспомнила я. – Ты помнишь, что Дима отдал мне не все деньги за машину? Он говорил, что остальное – потом. Но так и не отдал.
- Правда? – Нелли посмотрела на меня с деланным удивлением. – Я в эти ваши дела не вмешивалась, и я не знала.
Почему ты говоришь неправду? Ты прекрасно знаешь, что никаких дел у меня с Димой быть не может, он бежит от меня, как от огня.
- Может, ему стоит напомнить? – предложила я.
- Давай, - Нелли туту же потянулась за телефоном.
- Привет, любимый! Как у тебя дела? И у меня хорошо. А мы тут с Катюшей нечаянно вспомнили, что ты, оказывается, ей денег должен. Какие? За машину. Ты забыл, наверно, что не все ей отдал. Да-да, я так и подумала, что ты забыл.
Тон Нелли вдруг резко изменился, из медоточивого сделался жестким.
- Да, она хотела бы получить свои деньги. А когда ты можешь? В течение недели-двух? Хорошо, давай в течение недели. То есть, пятница – крайний срок. Тогда в пятницу мы как раз встречаемся с нотариусом для заключения договора покупки квартиры. Встреча у нас в одиннадцать. Значит до десяти Катя ждет тебя дома с деньгами. Не опаздывай, чтобы она не подвела нотариуса.
Нелли отложила телефон и вздохнула.
-Слышала? В пятницу в одиннадцать у нас сделка. Звони нотариусу.
- Но постой, а деньги? Даже если все сложится удачно, и Дима их привезет, где мы возьмем оставшуюся часть?
- У Димы нет выбора. А вторая часть – за тобой. Тебе сегодня предстоит нелегкий разговор с Артемом.
Нелли подмигнула мне.
- Не переживай. Мужчину нужно силой вести по дороге к светлому будущему.
Конечно же, Артем нашел деньги. Он взял кредит в банке. Это стоило нам с Нелли трех дней нервов, слез и скандалов. Но в пятницу в двенадцать дня мы Нелли вышли от нотариуса совладелицами большой четырехкомнатной квартиры в спальном районе.


Дима

Я ничего не смог сделать. Нелли устроилась на новую работу. Купила квартиру с Катей. Мы все так же звонили друг другу, называли друг друга «солнышко» и «любимая». Спали вместе. Но, как и раньше, не просыпались вдвоем. Мы снова встречались полутайком, в машине, в кафе, где угодно, но не на офисе и не дома. Я не мог войти в ее дом, потому что не хотел встретиться с Катей. Она отказывалась заходить на офис. Мы застыли в неопределенности, не двигаясь вперед и не отпуская друг друга. Чем дальше она отдалялась от меня, тем сильнее я пытался ее удержать.
Наши разговоры стали похожи на смену бинтов у раненого, когда каждое движение может причинить боль. Мы замирали при любом намеке на неприятную тему. На тему, которую нельзя обсуждать. А их было очень иного – новая квартира, семейная жизнь, быт. Так мы и говорили, осекаясь на каждом слове, чтобы не ссориться.
И я решил поговорить с Артемом.
Я позвонил ему на работу и предложил встретиться вечером. Он ответил:
- Нет, я не могу сегодня И завтра тоже не могу. Если хочешь, можем пройтись до остановки. Это все, что я могу тебе предложить.
Я пошел на это. Предложил подвезти его до дома, но отказался, с презрительной вежливостью:
- Нет, спасибо. У меня еще дела.
Я прекрасно знал, что никаких дел у него нет, что после нашего разговора он поплетется на свою остановку, будет втискиваться в свой автобус – но гордость! – боже мой – какие мы гордые – не позволит ему сесть в мою машину. Или это страх перед Нелли, которая увидит его со мной?
Мы шли к остановке, и он ни на минуту не притормозил. Я спросил его в лоб:
- Зачем ты купил квартиру с Нелли? Неужели ты думаешь, что вы сможете жить вот так – ты с Катей и Нелли со мной или с кем-то еще?
Артем ответил, кутаясь в шарф:
- Квартиру купила Катя с Нелли, и я тут совершенно не причем.
- Но ты же понимаешь, что Катя это сделала потому, что ты захотел остаться с Нелли. Зачем тебе это? Неужели ты думаешь, что она вернется к тебе?
- Это были Катины деньги, и я не имею к ним никакого отношения. Если хочешь, можешь обсудить этот вопрос с Катей, - он повернул голову и посмотрел на меня с хитрой ухмылкой, будто хотел сказать: «Я-то знаю про тебя с Катей, и знаю, что никогда не захочешь с ней ничего обсуждать». В этой семье ничего ни от кого не скроешь!
Я проигнорировал его намек и снова спросил:
- Но тебе зачем такая жизнь? Почему ты не хочешь уехать вместе с Катей и жить нормальной жизнью?
- Прости, но мне не хочется с тобой говорить на эту тему. К тому же вон мой автобус. Я думаю, что тебе нужно говорить не со мной, а с Нелли. А я тебе ничем помочь не могу, - мне показалось, что в уме он проигрывает, как расскажет Нелли о нашем разговоре, как выставит себя честным и преданным, а меня подлецом.
Вдруг он протянул мне руку, прощаясь:
- Извини, что не смог тебе помочь. Но я и правда не могу. Пока!
Я смотрел, как он садился в автобус, и спрашивал себя, что же Нелли нашла в нем.
 
Катя
Приближался Новый год. На улицах уже начали продавать елки, и город наполнился их праздничным ароматом. Ощущение праздника овладело и нами. Для меня Новый год – самый большой праздник в году, и каждый год я жду, что произойдет чудо. А оно не происходит. Раньше я встречала Новый Год с мамой, и на праздник всегда приезжали скучные дяди и тети, с которыми, как я считала, никакое чудо не произойдет.
Сейчас же мы все ждали чуда. Ждали каких-то перемен.
Как мы жили?
У Нелли прошла эйфория от новой работы, все вошло в привычную колею, и я видела, как она начинала тяготиться необходимостью рано вставать, ехать куда-то в плохую погоду. Нам не хватало времени, проводимого вместе, и почти каждый день я заезжала к ней на работу, и мы шли обедать в ближайшее кафе.
 Вечером приезжал Дима, и они ехали вместе куда-нибудь. Иногда брали с собой детей. Они не расстались, но и не помирились. Нелли ждала его развода и все еще надеялась на его переезд, но больше не говорила об этом.
Нелли снова начала ходить на свои тренинги, и возвращалась оттуда в приподнятом настроении.
Мы же с Артемом жили, как старая супружеская пара, которой слишком много лет, чтобы хотеть каких-то впечатлений. Мы вместе ели, смотрели телевизор, обменивались впечатлениями дня, в которых главным было, чем кормили Артема на обед, и что новенького у Нелли с Димой.
В новую квартиру мы не переехали. Когда мы пришли в нее первый раз в качестве хозяев, Нелли сказала:
- Давайте не будем переезжать сразу. Лучше сначала сделать ремонт.
Артем возразил:
- Но квартира вроде чистенькая. И обои поклеены недавно. И сантехника в порядке. Нужно купить раковину на кухню, но остальное все смотрится вполне прилично.
- Понимаешь, Тем, я всю жизнь мечтала о такой квартире. И я бы хотела, чтобы в моей комнате были такие обои, как мне нравятся. И чтобы в детской стены были не ядовито малинового цвета.
- И на какие деньги ты собралась делать ремонт?
- Артем, у меня остались деньги. Я оставила на счету тысячу долларов. Конечно, это немного, но на обои и раковину хватит, - вмешалась я. Я тоже хотела ремонт, и даже уже присмотрела обои для своей комнаты. Комнаты разделили мы с Нелли – одна - для Сережи с Ирочкой, вторая – Игорю. Самая большая досталась Нелли, но мы договорились, что ее комната будет считаться и гостевой. Ну, и еще одна – наша с Артемом.
Мы еще раз осмотрели наш новый дом, перевезли туда мебель, и решили отложить ремонт до Нового года.
Мы возлагали большие надежды на этот Новый год.

 
ЧАСТЬ 3. ВЕСЕЛО, ВЕСЕЛО ВСТРЕТИМ НОВЫЙ ГОД.

Новогоднюю ночь все провели совершенно по-разному. Но каждый получил свою долю веселья.

Артем и Катя

Я хотела встретить Новый год дома, нашей большой семьей. Нелли тоже понравилась моя идея, и я уже купила весь состав продуктов, который покупает большинство семей. Я уже думала, почему бы супермаркетам для ускорения обслуживания не ввести специальные пакеты – «Новогодний» - шампанское, водка, конфеты, горошек, майонез, колбаса. «Новогодний плюс» - ко всему еще добавить крабовые палочки и банку кукурузы.
Мы даже купили и нарядили елку. Нелли сказала, когда мы с ней развешивали шары:
- Знаешь, я так рада, что мы встречаем этот Новый год дома. Уже столько лет такого не было.
- А как вы обычно проводили время?
- Как правило, я уговаривала кого-нибудь из бабушек забрать деток, и мы с Артемом куда-нибудь шли.
Но дня за три до праздника Нелли обмолвилась:
- Вы же не будете против, если 31 вечером я сначала съезжу в «Диалог»? Там тоже будет праздник, и мне нужно заехать кое-кого поздравить, - она загадочно улыбнулась. - А потом меня Дима заберет, и мы с ним приедем сюда. Я думаю, это будет не позже десяти вечера, так что мы даже поучаствуем в готовке. В принципе, вы можете даже не начинать готовить, а подождать нас.
- Не знаю. Честно говоря, я думала, что мы будем вместе на праздник. Не в еде дело, я сама все приготовлю. Кстати, мне Вика сказала, что они с Костей придут. И она обещала тоже принести какую-то еду.
- Но я приеду.
- Хорошо, - согласилась я. – Если тебе так хочется. А кого ты будешь поздравлять?
- Да есть там одно чудо. Наша Снегурочка.
- Девушка? – удивилась я.
- Нет, - Нелли улыбнулась. – Совсем не девушка. На Новый год там Дедом Морозом будет тетка – такая высокая и полная. Ей прилепят бороду, оденут на нее красный халат. А Снегурочкой будет Жак – я подозреваю, что его зовут как-нибудь вроде Ивана или Жени, но называет он себя Жаком. Это такое голубоглазое чудо с длиннющими ресницами. Знаешь, я когда его первый раз увидела, подумала – совсем еще ребенок. Он так смотрел на всех на занятии, боялся рот открыть. А потом он подошел ко мне в перерыве и спросил: «Ты здесь стоишь одна, в стороне. Ты, наверно, здесь недавно, стесняешься еще? Давай я тебе чай принесу». Я так смеялась с этого. Он был удивлен, что я здесь уже не то что не первое занятие - не первый год. Любопытно, как люди иногда могут принять отстраненность и молчание за застенчивость.
- Я думаю, что он хотел в тебе видеть застенчивую девушку, потому что сам стеснялся. А так – вроде есть кто- то, кто стесняется еще больше, и надо ему помочь.
- Да-да, - Нелли закивала. – Вот это мне в нем и понравилось. Что он свой страх преодолел через заботу о другом, а не требовал к себе внимания. А потом я еще увидела, какие у него ресницы, - она притворно вздохнула.
- А что ты ему подаришь?
Нелли посмотрела на меня с шутливым укором – ну что ж с тобой поделаешь, все-то тебе расскажи. Пошла в комнату и вышла оттуда с красивой коробочкой.
- Смотри. Только осторожно.
Я открыла коробочку. Внутри была симпатичная стеклянная фигурка дельфина.
- А почему дельфин?
- Он сказал, что любит дельфинов. Оказывается у нас в городе есть дельфинарий – представь, столько живем здесь, а я ни разу не слышала. И он обещал нас с Ирочкой туда сводить.
- Ну ладно, - я вернула ей подарок. – Поздравляй свое чудо. Мы уж как-нибудь без тебя справимся. Только ты правду приедешь?
- Правда, конечно. Я знаю, что Ирочка с Сережей ждать меня будут.
- Да, они так радуются, что мы Новый год вместе встретим. Кстати, мне показалось, что они гораздо больше рады Диме, чем Артему.
- Конечно. Они знают, что Дима и поиграет с ними, и подарки подарит. А Артем отморозится. Вот спроси у него – что он детям подарит, и он тебе скажет – денег нет. Потом что-нибудь купим.
Но 31-го утром, когда я уже поставила овощи на салаты, Нелли пришла на кухню и сказала:
- Я тебя попросить хочу об одной вещи. Не хочу к Артему подходить, потому что уже знаю, что он мне скажет.
- Да? – я начала чистить яйца.
- Если вдруг так получится – вероятность такого расклада один из десяти, но вдруг – что я не приеду к двенадцати, ты справишься с детками? И с Артемом?
- А что у тебя произошло? Вы с Димой хотите встретить Новый год в другом месте?
- Нет. Не в этом дело. Я потом объясню, хорошо? Просто есть небольшая вероятность, что такое может быть. Ты прикроешь? Не обидишься?
- Нет, конечно. Делай, как тебе будет лучше. Только я не буду ничего говорить Артему сразу, ладно? А то он мне своим бурчанием весь день испортит. Не получится – не получится. Сделаем вид, что ты узнала об этом в последний момент.
- Спасибо. Спасибо тебе. Тогда и деткам пока не говори, хорошо?
- Конечно.
Нелли вышла из комнаты. Но через несколько минут вернулась на кухню и прикрыла дверь.
- Давай я пока помогу тебе. Что нужно делать?
- Мы и так все успеваем. Давай чаю выпьем.
Я поставила чай, и мы убрали всю недоготовленную еду со стола и сели пить чай.
Нелли не могла долго молчать. Как я и ожидала, она тут же начала:
- Дима сказал, что ему сегодня нужно с утра всех поздравить на работе. Он звал и меня, но я не захотела туда приходить. Поэтому я и решила заехать в «Диалог», чтобы как всегда не ждать его дома – приедет - не приедет, во сколько. Надоело это уже. А сегодня он сказал, что ему нужно заехать поздравить Полинку и маму. Я сказала: - Так Даша же придет на работу, когда ты будешь сотрудников поздравлять – вот и отдай ей подарок. Он ответил: «Нет, я так не могу. Полинка за мной скучает, она же еще ребенок, ей важно, чтобы ее папа поздравил». «Хорошо, говорю. Давай сделаем так: ты после работы заезжаешь за мной в «Диалог», и мы вместе едем к маме и Полине. Я посижу в машине, ты сходишь и вручишь подарок. И мы поедем домой. Но он уперся. Опять начались эти игры. Тогда я ему сказала : «Я жду тебя до одиннадцати. Это то время, которое нам нужно, чтобы спокойно доехать сюда, раздеться и сесть за стол. Не успеешь – что ж. Ровно в одиннадцать я выключу телефон, и этот Новый год я встречу не с тобой».
- Ага. Ровно в одиннадцать твоя голова превратится в тыкву, - невесело пошутила я. – Ну он же не совсем идиот. Он же понимает, что если не успеет – то все, ваши отношения можно считать законченными. А если не хочет – так пусть и скажет прямо. Зачем тебе портить этот вечер? Чтобы ждала?
- А я не буду никого ждать. Я поеду в «Диалог». Даже если он не приедет, я не буду скучать.
- Если он не приедет, позвони, ладно? Я постараюсь тебе или такси вызвать или приеду за тобой. Такси с мобилки ты не вызовешь.
- Хорошо. Спасибо тебе, - повторила в который раз за сегодня Нелли. Она помыла свою чашку, что весьма меня удивило, поставила ее на сушилку и сказала:
- Я пойду пока в ванную, хорошо? Мне же еще одеться надо.


Дима
Новый год для меня – не просто праздник. Я не придаю никакого значения дням рождениям, всяким дням свадьбы и прочей ерунде. Только один праздник в году важен – это Новый год. Дашка как-то пошутила:
- Может, это потому, что в отличие от всех остальных праздников, о Новом Годе невозможно забыть? А обо всех остальных ты забываешь, попадаешь в неловкие ситуации и поэтому их не любишь?
Нет, конечно. Для меня Новый год очень символичен. Как отсчет времени, отправная точка. Время оценки неудач и достижений. Для меня очень верна примета – как встретишь Новый Год, так его и проведешь. А прошлый Новый Год я был с Нелли. И провели мы его вместе – пусть с проблемами, пусть не все было гладко, но были вместе. И я знаю, что хочу быть с ней.
Правда, мне не совсем нравится идея провести эту ночь с Катей, Артемом, да еще и Вика с Костей придут. Вику я вообще терпеть не могу. Для меня гораздо приятней было бы уехать куда-нибудь в лес с Нелли, в какой-нибудь заснеженный домик. Сделать глинтвейн, зажечь камин. Но есть дети. И нужно отдать должное Кате, она заботится о них не меньше Нелли, не говоря уже об Артеме. Тому вообще на все плевать. Дурное создание.
Я звал Нелли прийти сегодня на работу. Мне нужно своих поздравить – директор все-таки, положение обязывает. А она не захотела. Она не поняла, что мне нужно, чтобы она пришла. Там будет Дашка. Я подозреваю, что она придет – праздник для всех сотрудников, а ведет бухгалтерию пока что по большей части она. Да, я взял бухгалтера – Лесю – но она еще совсем неопытная, ей только 22 исполнилось. И Дашка ей помогает.
А если Дашка придет на праздник, мне придется заезжать домой, чтобы подарить подарок. Начнется: «довези меня до дома, а то я такси сегодня не вызову – в этот день такси нужно с утра заказывать». Потом будет: «Поднимись на пять минут, ты что, даже родную дочь и маму поздравить не хочешь?» И я знаю, что придется подниматься, говорить какие-то слова. Видеть упрек на лице матери. Уезжать со скандалом и слезами. А если Нелли придет, ничего этого не будет. Скорее всего, Дашка быстренько сбежит, ну, во всяком случае, не заставит меня везти ее домой и поздравлять их всех.
Правда, Нелли предложила подождать в машине, пока я поздравлю Полинку. Но я знаю цену этому предложению – она посидит пять минут спокойно, а потом за каждую лишнюю минуту все нервы вымотает. Или еще чего доброго, развернется и уйдет. Да и как это будет выглядеть – я скажу Дашке: «Сейчас, ты подожди, я поеду за Нелли, а потом уже отвезу тебя и поздравлю дочку». Глупо.
Нет, лучше уж я как-нибудь отмучаюсь этот день, чтобы вечер и ночь спокойно провести с Нелли, без непрерывных звонков на мобилку от мамы и Дашки, без обид. Так отвез, поздравил, всех удовлетворил – а дольше – извините. У меня своя жизнь, у вас своя.


Катя
Когда я с такой легкостью отпустила Нелли, я и не предполагала чего мне будет стоить провести этот день с двумя расстроенными детьми, ворчащим Артемом, и кучей продуктов, с которыми нужно было что-то делать. И это не считая уборки и некормленых и невыгулянных собак.
Артем сразу сказал, когда я сообщила, что Нелли не будет до вечера:
- Она как всегда хорошо устроилась. А почему я должен суетиться? Они с Димой приедут на все готовое, и дети будут прыгать от счастья – дядя Дима приехал! Мама приехала! А то, что мы тут с тобой целый день пахали, никто и не заметит.
И это я ему еще не сказала, что Нелли может не быть вообще!
- Хорошо. Пусть ты прав. И что ты предлагаешь? Оставить, все как есть, пусть Нелли приедет к половине двенадцатого и начинает убирать и готовить? Или еще лучше – пусть уборкой займутся Вика с Костей.
- Да. Я предлагаю оставить все, как есть.
Я знала, что через минуту он прибежит ко мне. Но сделала вид, что поверила его словам, и демонстративно вышла на кухню. И правда, минут через двадцать Артем приплелся с виноватым видом:
- Извини. Я не хотел тебя обидеть. Я понимаю, что ты здесь не причем. Это Нелли виновата. А на тебя и так все навалилось. Давай вместе все делать.
Я молчала, про себя тихонько смеясь. Да, в большой семье к каждому нужен свой подход. Артем не унимался:
- Скажи, чем тебе помочь? Давай я салатики порежу.
Я положила руку ему на плечо:
- Ладно. Мир. Салатики уже готовы. Займи пока детей чем-нибудь, а я уберу в комнате. Потом нужно будет стол поставить. И не мешало бы выгулять собак.
- Хорошо. Тогда давай я пока детям игрушку поставлю, а потом мы с тобой вместе прогуляемся и собак заодно выгуляем.
- Хитрый какой! Ты сейчас им игру запустишь, и слиняешь к себе. Так не пойдет. Поиграй с ними во что-нибудь – например, в игру - конструктор. Называется «собери обеденный стол». А если ты все это сделаешь, то так и быть – я пойду гулять с тобой собак.
Уже стемнело, когда мы вышли прогуляться. Такса гулять по морозу категорически не захотела, и мы пошли втроем – я, Артем и Тайра. Я вспомнила, что нужно в магазине купить хлеб, о котором мы как всегда забыли. Пока мы шли, Артем спросил:
- Что-то Нелли долго нет. Ты ей не звонила?
- Нет. И не хочу. Когда приедет – тогда приедет. К тому же только девять. У нее еще куча времени.
- Да, если считать до полночи – тогда действительно куча. А если принять во внимание то, как мы тут уже задолбались, то можно сказать, что у Нелли в запасе минут пять, не больше. Дети меня уже достали с вопросом: «Когда мама придет?».
- Ага. Я тоже, честно говоря, устала. Но подумай – это наш с тобой первый Новый год вместе. И мы будем жить долго-долго, счастливо-пресчастливо.
Прошло еще два часа. Я все еще ждала Нелли. Приехали Вика с Костей на такси, и привезли кучу тарелок с едой – салат крабовый, и оливье, и какой-то фирменный, и отбивные. Мы начали накрывать на стол, и стола не хватило. Пришлось убрать с тумбы телевизор, поставить его на пол, а тумбу заставить тарелками. Вика суетилась, рассказывала о своих салатах, а Костя наблюдал за мной своими маслянистыми глазками. Я заметила, что он, как бы невзначай, старается коснуться меня, когда я прохожу мимо. Под видом помощи придерживает меня за руку, как престарелую тетушку. Меня это веселило, и я не препятствовала ему, наблюдая, как далеко он зайдет, особенно при Вике. Но его взгляд был мне противен.
В половине двенадцатого мы сели за стол. Я уже чувствовала, что Нелли не будет. Поняли это и дети. Они вяло сели за стол, Сережка вообще уткнулся в пустую тарелку, так и сидел с обиженным лицом. Я спросила:
- Сереж, что тебе положить?
- Я не буду есть.
- А я буду, понял? Я хочу салат, этот и вон тот, хочу картошку пюре и еще…- протянула Ирочка.
- Ты ничего не понимаешь, потому что ты маленькая и глупая, поняла?
- Сережа! – остановила я его. Я видела, что я могу убрать в доме, приготовить еду, накормить их, даже поиграть с ними, но я не могу заменить им Нелли, и успокоить Сережу я сейчас никак не смогу.
- Сейчас будут бить часы, и нужно загадать желание. Вот ты чего хочешь для себя в Новом году? - помогла мне Вика.
- Я хочу, чтобы мама приехала, - ответил Сережа, не поднимая головы.
- Так она приедет. Рано или поздно. Куда ж она денется! – это уже Костя пришел на выручку.
- Тихо! Куранты!
Мы подняли бокалы. Я затаила дыхание в надежде услышать телефонный звонок – я так хотела, чтобы Нелли позвонила. Но звонка не было.
Не успели мы допить шампанское, как Костя вдруг спросил:
- А где ваша Тайра? Я смотрю, такса так под ногами и крутится, чтобы ей чего-нибудь со стола перепало. А лохматую гадость не видно. Спит, что ли?
Я огляделась. Действительно, собаки нигде не было. Артем позвал:
- Тайра! Тайра! – тишина. Прибежала такса и поставила лапы мне на колени, словно спрашивая – а я что, хуже? Я здесь, а тебе еще кто-то нужен.
- Посмотри, может, мы ее в спальне закрыли, - предложила я Артему. Он послушно вышел.
- Ее там нет.
- Может, когда дверь нам открывали, она на площадку выбежала? Хотя я ничего не заметил, - спросил Костя. – Может, спит где-то? Найдется, не переживайте вы так.
Сережка открыл дверь и выглянул на лестницу.
- Нет нигде. Да и не сбежала бы она. Она же не глупая.
Костя уже явно жалел, что упомянул о собаке. Мы все встали из-за стола, и ходили по квартире. Я начала вспоминать:
- А когда мы ее видели в последний раз? Давайте вспомним?
И Артем вспомнил:
- Мы же тобой в магазин ходили! И я ее еще привязал к заборчику.
- А потом…мы вышли, и пошли домой! Точно! И я не помню, чтобы мы ее забирали. Дорогу туда помню – она еще упиралась и не хотела идти на поводке. А дорогу оттуда не помню.
Артем побежал к двери:
- Я сейчас посмотрю, может она там и сидит привязанная.
- Я с тобой.
Мы выбежали на улицу как были – Артем в рубашке, а я в тонком вечернем платье с прозрачными рукавами. Но я не чувствовала холода.
Артем бежал и причитал:
- Это ж прошло уже часа три, не меньше! Она думает, что ее бросили! Бедняжка! Как же я мог с ней так поступить!
Я не успевала за ним. Но когда мы прибежали к магазину – собаки там не было. Отовсюду раздавался грохот взрываемых петард – люди праздновали. На улице были дети, подростки, взрослые – пили шампанское, запускали ракеты.
- Она могла испугаться грохота и порвать поводок! Мы теперь никогда ее не найдем…Она пропала. Что я детям скажу! Что Нелли со мной сделает! Да нет, я идиот. При чем здесь Нелли и дети! Тайра никогда мне этого не простит! Боже мой!
Артем зачем-то оббежал вокруг магазина, но собаки нигде не было. Мы пошли назад, спрашивая у прохожих – вы не видели лохматую собаку. Но никто не видел. Я заметила Игоря – он праздновал с друзьями.
- Вы к нам, дядя Артем? – Игорь смеялся и был навеселе.
Артем молчал.
- Что случилось? – испугался Игорь. – Тетя Аня! Что произошло?
- Мы собаку потеряли. Оставили у магазина и забыли, - призналась я.
- Как забыли? И что, ее там нет?
- Нет.
- Хорошо, я сейчас поспрашиваю у друзей, может, они видели. Вы домой идите, вы же совсем раздетые. Я по дворам пройду, может, найду ее, - Игорь смог сохранить спокойствие, в отличие от Артема.
- Пойдем, - я дернула его за рукав. – Пойдем, хотя бы оденемся, и снова выйдем ее искать.
- Нет. Я не пойду. Так мне и надо, если заболею. Ей ведь еще хуже.
- Артем, пойдем домой. От того, что ты простудишься, легче никому не станет. А больничный на работе тебе не дадут, - последняя фраза стала для Артема веским аргументом. Он послушно пошел за мной.
Но когда я вошла в квартиру то поняла, что больше всего мне хочется сбежать отсюда – и меня уже не пугает мороз. В комнате сидели перепуганные дети. Если Сережка еще как-то сдерживался, то Ирочка плакала, размазывая по лицу слезы, с громкими всхлипываниями. А Костя и Вика сидели напротив детей, за столом, и даже не пытались их успокоить. На их лицах была злость за испорченный вечер. Я обвела глазами комнату – на столе, на тумбе стояла куча тарелок с едой, светилась наряженная елка, но почему-то горел только нижний свет. Все вместе имело впечатление нелепости, какой-то нечистоты – так бывает, когда в помещении всю ночь пили и курили мужики. И наутро остается только куча мусора и грязи. Стало жаль денег, потраченных на этот праздник, на эту еду, которую все равно завтра придется выбросить. Которых в последнее время становилось все меньше и меньше. Я злилась на Нелли, которая так и не приехала. Злилась на Костю с Викой. На саму себя, за то, что я забыла эту чертову собаку. И больше всего я злилась на Артема.
Он не придумал ничего лучше, кроме как пойти в нашу комнату, шлепнуться на кровать лицом вниз и зарыдать. Да-да! Жуткое зрелище – рыдающий мужик задницей кверху.
В комнату пришли дети, и тут же завыла Ирочка, и Сережа разразился громкими слезами, сквозь которые слышалось:
- Мама нас обманула! Это предательство – она обещала и не приехала.
А Ирочка выкрикнула:
- Папа! Как ты мог! Ты ее бросил – Тайра больше никогда не найдется. Она там замерзла и умерла.
А в двери стоял ухмыляющийся Костя и наблюдал за бесплатным концертом.
Артем сквозь слезы предложил:
- Надо Нелли позвонить.
- Да, она будет просто счастлива!
Я выбежала из комнаты и побежала к двери. Я уже застегивала сапоги, как в коридор вышла Вика и сказала:
- Надень куртку, простудишься!
- Не простужусь!
Я выбежала на улицу. Было холодно, но я бежала к магазину, повторяя про себя – «так мне и надо. Где ты, сволочь лохматая? Найдись! Найдись! Я больше не буду тебя обижать!
Я остановилась, потому что меня кто-то дернул за рукав. Я резко дернулась, и только потом обернулась, чтобы посмотреть, кто это. Это был Игорь:
- Вы куда?
- Тайру искать. Отпусти.
- Постойте, теть Кать. Вы так и не оделись, - разница в возрасте между нами была лет семь, не больше. Но он упорно называл меня тетей. Тоже мне еще, племянничек нашелся.
Игорь не отпускал меня. Он снял с себя куртку, накинул мне на плечи, и сказал:
- Я с вами, - мне было неловко, что он обо мне заботится, но я пошла с ним. Мы снова пошли к магазину, обошли его вокруг, позвали, но собаки не было
- Постой, - сказала я, - В окне свет виднеется. Может, там сторож? Давай постучим.
Мы начали стучать в дверь магазина. Никто не открывал. На окнах висели ролеты, и только в одном месте они не были опущены до конца – благодаря чему и я заметила свет.
- Да нет там никого, - возразил Игорь. – Какой дурак в новогоднюю ночь будет в магазине ночевать? У них же сигнализация должна быть.
Но я продолжала стучать. Настойчиво, как будто это было последней надеждой найти собаку. Но когда дверь открылась, и на пороге показался заспанный мужик в ватнике, я растерялась.
- Что вам надо? Чего стучите? Не работает магазин, - будто мне в этот час хлебушка не хватило, и я хотела достучаться.
- Вы собаку случайно не видели? – спросил Игорь.
- Собаку? Так что, ваша что ли? Ну если ваша – идите, забирайте.
Мужик пропустил нас, и я вошла в подсобку – маленькое, узкое помещение, в котором стояла одна раскладушка, накрытая неопрятным на вид одеялом. Рядом с ней стоял ящик с закуской. Бутылки видно не было.
Из-под раскладушки донеслось рычание.
- Тайра, Тайрочка, - позвала я. Собака не выглядывала.
- То-то же. Рычит – и все. А я смотрю вечером – собака привязанная сидит. Уже одиннадцать, и народу на улице нет, а она все сидит. Сначала спокойно, а потом как начала выть и с поводка рваться. Думаю, точно кто-то решил оставить. Мебель вот старую выбрасывают, чтоб в новом году новую купить – вот и собаку так же. Я ее забрал, причем она даже отвязать себя дала. А потом залезла под кровать – и все. Рычит, есть не хочет, меня не подпускает.
- Нет, мы ее не выбросили. Мы ее забыли.
- Во даете, - искренне удивился мужик. – Ну забирайте теперь.
Игорь оттеснил меня и полез под раскладушку. Ему пришлось силой вытащить Тайру, которая тут же цапнула его за руку. Она была на поводке, и я тут же схватила одной рукой поводок, а второй придержала ее за холку.
- Тайра, солнышко, любимая моя собака, - принялся тискать уворачивающуюся и рычащую собаку Игорь. А я сказала:
- Спасибо вам. Вы уж извините, что мы вас разбудили. Мы так испугались, что она больше не найдется…
- Да ничего-ничего. Идите уже.
Мы вышли на улицу. Игорь довел нас до дома, и сказал:
- Я еще останусь, ладно? А вы идите – всех дома обрадуйте.
В доме было все так же печально – дети уснули, а Костя с Викой не могли уйти, потому что Артем, оказывается, ушел тоже искать собаку. Я спустила Тайру с поводка, и все тут же бросились к ней. Наверно, столько внимания она не получала с тех пор, как ее еще щенком принесла Нелли. Костя спросил:
- И что у нас дальше? – мне, честно говоря, больше всего на свете хотелось, чтобы они ушли. Никакого желания продолжать праздник не было. Нужно найти Артема. Надеюсь, что он встретит Игоря, и тот его направит домой – иначе придется снова идти на улицу. Я поняла, как жутко промерзла. Я бросилась на кухню и поставила чайник.
- Хотите чаю? – спросила я.
- Да нет, спасибо. Мы наверно, уже пойдем. – сказала Вика.
- Вы извините, что так получилось. Мы вам праздник испортили.
- Да ладно, ничего. Это ж не последний новый год в нашей жизни.
Костя заметил:
- Главное, чтобы не сбылась примета – как встретить новый год, так его и проведешь.
- Да уж, такого количества веселья мы не выдержим.
Пока они вызывали такси и собирались, вернулся Артем.
- Нашлась, да? Я Игоря видел.
- Тайра, любимая моя! Я такая сволочь! Пойдем, я тебя покормлю.
И я видела, как Артем вывалил в ее миску салат оливье, а сверху положил кусок курицы.
- Тема! Ей же плохо будет! Что ты делаешь?
- Ничего, ничего, раз в году можно.
Выпроводив Вику и перенеся детей в их кроватки, мы легли спать. Нелли так и не позвонила и не приехала, но мне казалось, что все у нее в порядке. Во всяком случае, волноваться за нее мне не хотелось.


Дима
Все так и произошло, как я предполагал. Дашка приехала на работу в середине вечера, когда я всех уже поздравил, и мы сидели за столом в почти полном составе фирмы – не хватало Женьки – он сегодня заехал на минутку, поздравил всех, и сказал, что ему нужно спешить – потому что его пригласили в гости.
Дашка вошла, как всегда, привлекая к себе внимание. На ней был ярко-красный брючный костюм и такого же цвета сумка. Дашка считала ниже своего достоинства одеваться где-нибудь, кроме самых дорогих магазинов. Даже когда с деньгами был напряг, она предпочитала сэкономит на еде и лишний раз пройти пешком, чем купить себе сапоги на рынке. Дашка всегда умела считать деньги, и тратить их в соответствии со своими приоритетами – а приоритет у нее был один «что скажут люди, что обо мне подумают». И она всегда была на уровне – одежда, обувь, косметика. Ну да бог с ней. Мы уже не вместе, и меня совершенно не должно касаться, куда она тратит свои деньги.
Она вошла, улыбающаяся и надменная:
- С праздником всех!
Я придвинул ей стол, а Леся принесла чистую тарелку и вилку.
Дашка села и тут же встала, поднимая бокал:
- С наступающим Новым годом! За первый год работы нашей фирмы, и за то, чтобы в следующем году наш состав только увеличился! – все стукнулись рюмками, бокалами и пластиковыми стаканчиками – посуду на этот стол мы собрали разномастную, потому что все не доходили руки купить на офис набор. Я был благодарен ей за то, что она пришла и взяла организацию вечера в свои руки – у меня всегда плохо получалось вести себя, как надо – говорить тосты, вести беседу. Такие вечера всегда наводили на меня уныние и ощущение теряемого времени.
Прошел примерно час в наливании, тостах и выпивке. Периодически мы выходили на балкон покурить, и когда стало ясно, что вечер превращается в пьянку, Дашка позвала меня на балкон, где они курили вместе с Лесей, и сказала:
- Мне пора уже. Тебя можно попросить отвезти меня, а то такси я уже не вызову?
- А как же все? Женьки нет, кому-то же нужно будет всех распинать по домам, и закрыть офис.
- Не переживай за это, - вмешалась Леся. – Все сейчас разойдутся – все-таки Новый год сегодня, все домой спешат. А я здесь уберу, и офис закрою. Ключ занесу Даше завтра или послезавтра.
- Да, Леся все сделает. Ей все равно еще мужа ждать, - поддержала Дашка.
Мне ничего не оставалось, как согласиться. В принципе, такого развития событий я и ожидал. К тому же в машине лежали подарки для мамы и Полинки. Я долго раздумывал, стоит ли дарить что-нибудь Дашке отдельно, а потом решил подарить собрание красивых кулинарных книг с рецептами – и сказать, что это им – и маме, и Дашке. Такой себе общий семейный подарок. Вернее, это была идея Нелли, которая и помогла его выбрать.
Мы сели в машину. Я сказал:
- Я подарю Полине роликовые коньки. Она давно меня о них просила. Надеюсь, ты не против?
- А где она будет на них ездить? Я знаю, что она давно мечтает о роликах, но честно говоря, я побаивалась их покупать.
- В парке. Есть же парк недалеко от дома, помнишь?
- Помню. Мы туда еще ходили с коляской, когда Полинка совсем маленькая была, помнишь?
Конечно, я помнил. Но углубляться в эту тему мне совсем не хотелось. Мы подъехали к дому, и я спросил:
- Мне подарки тебе отдать, или подняться?
- Поднимись, конечно. Полина тебя ждет. Она вчера каждые пять минут спрашивала: «А папа приедет?»
Я настроился на то, что сейчас войду, поздравлю. Поиграю с Полинкой, выпью чай – если предложат, конечно, - и уеду. Уже было восемь часов вечера. У меня в запасе не больше двух часов.
Но в квартире полным ходом шли приготовления к празднику. В зале стоял накрытый стол, мама бегала из кухни в комнату. Она увидела меня, кивнула:
- О, наконец-то вы пришли. Даша, пора курицу в духовку ставить. Я сама не ставила, тебя ждала. Дима, давай, раздевайся. Нужно стол второй собрать, одного мало будет.
Я спросил:
- А Полинка где?
Дашка ответила, снимая сапоги:
- У моих родителей. Они должны уже приехать. Сейчас, я переоденусь пойду, а ты посмотри, что там с этим столом.
И завертелся водоворот жизни, которую я уже считал чужой. Все было так, как раньше – готовка, суета, веселая ругань и шум. Так, как было каждый год. И я делал то, что делал всегда, то, что было так привычно и естественно, что возразить и уйти я не мог.
Я собрал стол, помог повесить верхушку на елку, нарезал тонко хлеб, потому что у мамы не получалось.
Приехали родители Даши с Полиной. Все вели себя так, будто ничего не случилось. Тесть начал расспрашивать меня о работе, как фирма, не жалею ли я, что ушел с постоянной зарплаты. Полинка вертелась рядом, спрашивая:
- Папа, а ты со мной на компьютере поиграешь?
Я украдкой посмотрел на часы – в этой суете, я и забыл о времени. Мне нужно бежать, и не просто бежать, а лететь отсюда. Только я собрался с духом, чтобы попрощаться и даже придумал благовидный предлог для тестя с тещей – мне нужно наведаться на офис. Да, я не мог сказать им, что уезжаю и не буду на празднике. Мне казалось, значительно лучше соврать сейчас – потом, когда будут гости, все сядут за стол, они забудут обо мне.
Только я вошел на кухню, чтобы попрощаться тихонько с мамой, как раздался звонок в дверь. Это был Женька – с подарками, перевязанными лентами, с бутылкой шампанского. Так вот куда он спешил сегодня! Ни Дашка, ни Женька не сказали мне, что они празднуют вместе.
Женька улыбался, пожал мне руку:
- И снова здравствуйте! Классно, что ты уже здесь, - будто иных вариантов и быть не может. Хотя он прекрасно знал, что я собираюсь отмечать с Нелли. Я помню, как сказал ему об этом!
Все вели себя так, будто и не замечали моей напряженности. Нужно было сесть за стол, выпить первую рюмку. Потом вторую. Потом сказать тост. А время бежало, как сумасшедшее. Я не выдержал. Встал из-за стола, подошел к маме и шепнул тихонечко:
- Мам, мне ехать надо. Я пойду, ты потом скажешь им, ладно?
Но мои надежды не оправдались. Несмотря на все свое дружелюбие, и даже поцелуй за подарок, мама вовсе не была на моей стороне. Она повернулась ко мне и громко, так что услышали все, сказала:
- Куда это ты собрался?
Я сказал то, что придумал раньше:
- На офис наведаться надо. Я съезжу, проверю, закрыла ли Леся офис, и вернусь.
Все повернулись ко мне. Наверно, я выглядел полным идиотом. Мама так и сказала:
- Не ерунди. Что за глупости! Кому он нужен, офис твой!
Женька поддержал ее:
- Там нормально все! Я заезжал, когда сюда ехал – думал тебя там застать, чтобы вместе ехать. Леся все закрыла, даже посуду помыла. Расслабься!
Я готов был его придушить!
Мне казалось, что я попал в западню. Все, что происходило сейчас, было заранее спланировано. И Женька тоже приложил к этому руку. Ему так хотелось, чтобы я остался с Дашкой. Непонятно только, зачем ему это нужно. Я максимально, как только был способен, вежливо ответил:
- Извините, но мне все-таки нужно отъехать ненадолго. Есть еще кое-какие дела.
Я пошел к двери. Теща наклонилась к тестю и что-то ему шептала на ухо. Мама смотрела на меня испепеляющим взглядом.
Когда я зашнуровывал ботинки, она вышла из комнаты, и прикрыла за собой дверь, прислонившись к ней спиной. Мама прошептала :
- Я прекрасно знаю, какие у тебя дела! К своей шлюхе едешь! Как ты можешь – в такой вечер! У тебя нет ни капли совести.
- Ты же знала, я уеду. И Дашка знала. К чему этот цирк весь?
- Ты Дашку сюда не впутывай! Ты ей ноги целовать должен! – шепот превратился в приглушенный свист. Я не дослушав, кинулся вниз, на ходу пытаясь попасть в рукава. Спустился к машине, и вдруг понял, что ключа нет. Забыл в доме? Черт, опять возвращаться! Я обшарил все карманы, вытряхнул их. На снег упали телефон и ключи от офиса, пачка сигарет. Ключей от машины не было! Я начал раскапывать снег возле дверцы – может, выронил, когда закрыл. Ключа не было!
Нечего делать, нужно возвращаться.
Дверь так и осталась открыта. Все сидели за столом. Я проверил на кухне – ключей не было. Осторожно открыл дверь в зал.
- Вернулся? Вот и молодец! – это был снова Женька.
- Наливай! – предложил тесть.
Я молча подошел к столу и наклонился – может, выпали.
- Ключи от машины не могу найти. Никто не видел?
- Вот видишь – и не нужно никуда ехать. Садись, - мама говорила сухим тоном.
- Нет, надо. Пойду еще возле машины посмотрю.
Я снова пошел вниз. Но в коридоре вдруг заметил, что Дашкиной куртки не было на вешалке. И за столом она тоже не сидела.
- Мама! А Даша где?
- Откуда мне знать? Может, прогуляться пошла!
Очень хорошо. Без двадцати двенадцать. За двадцать минут я доеду до Нелли. Сейчас дороги должны быть совсем пустыми.
Если я найду ключи. А я уверен, что Дашка их забрала!
Я набрал номер Нелли – но дозвониться было невозможно. Я набирал ее номер раз за разом, но безрезультатно – в эту ночь слишком много звонков, и сеть занята.
Я увидел Дашка, медленно идущую к подъезду. На часах – без пяти двенадцать. Все. И тут же я дозвонился до Нелли – «Абонент не может принять звонок». Она сделала так, как предупреждала – выключила телефон и исчезла.
Я побежал к Дашке.
- Зачем ты это сделала? Зачем? Ты же ничего не изменишь так – я не вернусь к тебе. Ты просто хотела мне отомстить?
Она швырнула ключи в снег мне под ноги:
- Забирай! Поезжай к своей…, - и залилась слезами.
- Даша, хватит концертов! Ты сделала мне гадость! Ты знаешь, что я уже никуда не успею. Зачем?
- Я хотела, чтобы ты остался с нами. Со мной и Полинкой, - она продолжала рыдать.
- Но что это изменит? Ты хочешь, чтобы мы расстались с Нелли? Ты для этого все спланировала? Ты знаешь, что между нами все закончится после такого праздника! Как бы ты отреагировала, если бы твой мужчина не приехал к тебе в новогоднюю ночь, - я тут же осекся.
Дашка закрыла лицо руками. Мы стояли друг напротив друга, и слышали, как люди выходили на улицу. Наступил Новый год. И мы его не заметили.
Дашка вытерла слезы и вздохнула.
- Хочешь – уезжай. Мне все равно.
- Мне некуда уже ехать, Даша. Ты все мне разрушила.
- А ты – мне, - в ее голосе была усталость. Она вскинула голову и посмотрела мне в глаза: - Ладно, пусть я виновата – я не справилась с собой. Что ты хочешь, чтобы я сделала? Хочешь, я поеду к ней и скажу, что все я, а ты ни в чем не виноват.
- А если я скажу, что хочу? – я уцепился за ее слова, сказанные явно без возможности выполнить, как за реальный шанс.
- Хочу, - повторил я .- Поедешь?
И отступить она уже не могла. Мы сели в машину и поехали в «Диалог» - я надеялся, что застану там Нелли.
Дашка молчала всю дорогу. Мы подъехали к клубу, и я бросил:
- Сейчас приду.
Я думал – сейчас я позову Нелли, мы сядем в машину, и Дашка ей все объяснит. Потом мы завезем Дашу домой, и наконец-то будем вместе. Но Нелли там не было. Улыбающаяся ведущая спросила:
- Ты Нелли ищешь? Так она уехала уже?
- Давно?
- Я не помню. Ребята, Нелли давно уехала? – она обратилась к толпе с выражением искреннего желания помочь мне, но мне показалось, что она смеется надо мной, и прекрасно знает, куда, когда и с кем уехала Нелли.
- Они уехали примерно час назад.
Мне стыдно спрашивать, кто это – «они». И молча вышел из клуба, даже не попрощавшись. Я сел в машину, и некоторое время мы молчали.
Потом Дашка спросила:
- Ну и?
Меня охватило равнодушие. Пустота. Я ничего не могу изменить, и нечего дергаться.
- Поехали, я отвезу тебя, - я завел машину и поехал назад.
Я больше не ненавидел Дашку. В чем-то мне было ее жаль. Наверно, человек, которого ведут на виселицу, также жалеет тех, кто остается жить – ему уже легко жалеть, потому что его жизнь уже прекратилась – несмотря на то, что он еще дышит, есть, ходит в туалет. Но он знает, что минутой раньше, минутой позже она закончится – и сейчас ее тоже как бы уже нет.
Мы подъехали к дома. Дашка зачем-то спросила:
- Зайдешь?
Я пожал плечами и пошел вместе с ней. Для меня этот вечер уже не имеет никакого значения. Пусть хоть кому-то будет приятно.
Нашему приходу явно обрадовались. Двоюродная сестра Дашки, предположила, что мы захотели встретить Новый год вдвоем, в интимной обстановке, и все с облегчением приняли это предположение. А я и не спорил – мне было все равно.
Женька явно чувствовал свою вину передо мной. Он тут же засобирался, и уехал. А тесть с тещей захотели покататься по ночному городу, и мы поехали. Я повез их на площадь, где еще продолжался концерт, мы проехались по необычно пустому центру, и вернулись домой.
Уже ранним утром тесть подсел ко мне и налил две рюмки:
- Ну, их к черту, этих баб! Не бери в голову! За тебя – он знал гораздо больше, чем показывал. И в этот вечер мой тесть, которого уже нужно считать бывшим, отец женщины, которую я бросил, был для меня самым родным человеком.


Катя
Я проснулась от настойчивого телефонного звонка. Кто-то ошибся? Или шутит? К черту шутника – не буду вставать. Телефон звонил пять, десять минут. Я вскочила и побежала на кухню. Это был Дима:
- С Новым годом!
- Дима, ты с ума сошел! Дети спят!
- Катя, ты?
- Я.
- Позови Нелли, пожалуйста.
- Нелли? Ее нет. Я думала, что она с тобой – вы же вроде собирались вчера с нами отмечать.
- Ты правду говоришь?
- Дима, я говорю правду. Мы вчера провели чудный вечер с плачущими детьми, которым мама пообещала приехать, потом потеряли собаку, потом искали ее полночи – и у меня нет никакого желания прятать от тебя Нелли. Хочешь – приезжай, сам посмотри.
- Ладно, спасибо, - он бросил трубку.
Я осмотрела кухню. Собак выводить, похоже, было поздно. Они сожрали все, что им дал Артем, и им стало плохо. Кухню нужно было мыть – долго и в маске. Я зашла в зал – на столе так и остались стоять тарелки – вчера я просто забыла о них, и комната наполнилась запахом застоявшейся еды. Я открыла окно.
- Здравствуй, Новый год.
- Что случилось? Кто звонил? – Артем в одних трусах стоял у порога.
- Это был Дима. Искал Нелли. И подумал, я ее прячу. Как ты думаешь, с ней ничего не случилось?
- С кем? С Нелли? Уверен, что нет.
- Телефон у нее не отвечает.
- Не переживай.
- Слышишь, нам нужно это убрать, пока дети не встали. Ты на кухне еще не был?
- А что там?
- Пойди, посмотри. Кто вчера собак кормил? Вот теперь убирай.
- А это пусть Нелли приезжает и убирает. Мне хватило вчерашнего вечера с детьми, теперь ее очередь.
Нелли появилась часам к восьми. Так рано я ее не ждала. Она вошла в квартиру, запыхавшаяся, озабоченная чем-то. За ней вошел нахмурившийся Дима. Он молчал.
- Мам, мама пришла, - закричала Ирочка.
Сережа хмуро смотрел на нее:
- Ты меня предала вчера.
- Может, обсудим это в другой раз? Всех с праздником, всех с Новым годом! Это тебе – Нелли достала из пакта диск с «Гарри Поттером» и протянула его Сереже. – А это для тебя от Деда Мороза, - Ирочке досталась коляска для куклы, о которой она мечтала. Для нас с Артемом подарков не было. Я пошла в комнату и вернулась с подарком для Нелли – набор для ухода за волосами.
- Спасибо вам! – мы так и стояли у порога. Дима стоял у Нелли за спиной, и лицо его было мрачнее тучи.
- А мы Тайру потеряли. Папа с Катей ее забыли под магазином, - тут же поспешила выложить все новости Ирочка.
- Я знаю, - улыбнулась Нелли. Я видела, что ей не по себе. Я не знала, где она была всю эту ночь, и что у них произошло с Димой. Нелли прервала детский рассказ о ночных приключениях.
- Извините, нам с дядей Димой нужно поговорить, - и они ушли в комнату Нелли и закрыли за собой дверь. Я видела, что это очень обидело детей. Да и мне стало неуютно.
Артем ушел с детками смотреть фильм, подаренный Нелли, а я принялась за уборку. Я успела убрать все, осталась только гора немытой посуды в раковине, но мыть ее у меня не было никакого желания. Я чувствовала, что меня использовали на этом празднике. Нелли с Димой беседовали уже не меньше двух часов. К счастью, хоть фильм был длинный, и дети были чем-то заняты. Я ужасно устала за эти два дня, и все, чего мне хотелось – это тишины и спокойствия.
Я постучала в комнату Нелли:
- Ребята, у вас все нормально? Нелли, за тобой детки очень соскучились. Ты не выйдешь ним?
- Да, конечно. Подожди минуточку.
Прошло десять минут, двадцать, полчаса. Наконец, дверь в комнату Нелли открылась, и они вышли. Причем мне показалось, что Дима плакал. Нелли же, напротив, выглядела спокойной и словно подсмеивалась над ним.
Нелли сказала, не глядя на меня:
- Нам нужно отлучиться ненадолго. Давайте, вы меня дождетесь, и мы вместе куда-нибудь сходим. Ира, Сережа, куда вы хотите? Хотите в «Макдоналдс»?
- Ты что, опять уедешь? – хмуро спросил Сережа.
- Нелли, можно тебя на минуточку? Дим, извини – это семейное, нам нужно обсудить, - Артем буквально втолкнул Нелли в комнату.
- Катя, и ты иди сюда.
Я видела, что он с трудом сдерживал себя.
- Нелли, ты извини, я, конечно, понимаю, что у тебя свои проблемы, но так нельзя. Мы вчера провели с детьми весь день, убрали, еду приготовили. Знаешь, чего нам стоило вчера объяснить детям, что мама не придет? Сегодня ты пришла и закрылась у себя в комнате. А теперь опять собираешься уходить! У нас с Катей тоже есть своя личная жизнь, и нам хочется, и отдохнуть, и вдвоем побыть. Катя и так, пока вы здесь отношения выясняли, убрала, хотя я все это хотел оставить вам с Димой.
Ни раньше, ни после я никогда больше не слышала, чтобы Артем говорил таким тоном. Я вообще не считала, что он способен так говорить. Мне хотелось остановить его, я сама испугалась его резкости, испугалась, что за этим последует наказание, и я больше не буду рядом с Нелли, она больше не будет мне доверять. И в то же время я понимала, что он говорит правду.
Видимо, Нелли тоже не ожидала подобного от Артема. И она тут же согласилась:
- Хорошо, мы возьмем детей с собой. А вы пока отдохнете.
Она встала.
- Спасибо вам большое, ребята.
Они уехали, забрав с собой детей. А мы с Артемом остались дома. На Новый год мы сделали сами себе подарок – купили большой паззл, который и собирали этим таким редким свободным вечером.
И я понимала, как все хрупко и непрочно в нашей жизни – когда нужно уметь получать радость от каждой минуты, ничего не планируя на будущее. Мне было до слез жалко эту картинку из кусочков, я хотела сохранить ее, засунуть на шкаф – и я понимала, что это бесполезно – завтра до нее доберутся дети, или собаки, или кошки – и я не успею дособирать ее и повесить на стену.


Артем
Нелли нужно было идти в дрессировщики. Я прямо удивляюсь, как у нее получается управляться с Димой. Впрочем, я всегда говорил, что у нее талант управлять людьми.


Катя
- И что ты решила с Жаком? – мы с Нелли сидели на полу в большой комнате. После веселенького Нового года прошло дня три, и я уже знала всю историю о том, как Нелли уехала из «Диалога» вместе с «голубоглазой Снегурочкой» - Жаком. Как она решила поехать к Вике, потому что у нее были всегда с собой ключи от ее квартиры. Как потом вернулась Вика, а утром приехал Дима.
- Не знаю, - вздохнула Нелли. – Не так все просто. Он хорохорился, показывал всем своим видом, что он взрослый, и не придает этому приключению никакого значения. Подумаешь – мимолетная встреча, провели ночь вместе, поблагодарили друг друга – и забыли. Если бы он хоть как-то показал, что для него все это серьезно, я бы в жизни не пошла на эти отношения. Но поняла я это только потом. Когда увидела его реакцию на приезд Димы. Он не сказал ничего – но его глаза!
Утром Дима приехал. Я предупредила Вику, что мы заняли спальню, и попросила, никому меня не выдавать. Но Дима так ломился, и когда я услышала, как по-хамски он разговаривает с Викой, решила выйти. Вика же не виновата, правда? Если бы я не вышла, он ворвался бы в спальню, а заканчивать ночь сценой из анекдота – и тут приехал муж – мне совершенно не хотелось.
- А Костя?
- Костя? По-моему спал. Я вообще про него забыла. Да, думаю, для него и так хватило впечатлений в тот вечер – одна история с собакой чего стоит.
- Да уж. И что? Что сделал Жак, когда узнал, что приехал Дима?
- Я вернулась в спальню. Сказала, чтобы Дима ждал меня внизу, что я оденусь и выйду. А просто выгнать его не получалось – он бы весь дом перебудил. Вернулась, чтобы одеться, смотрю – а у Жака взгляд такой грустный, обреченный, как у собаки, которую выгнали. Понимает, что прав у него – никаких. Ни возмутиться, ни обидеться не может. Игра есть игра, и он знал, на что шел. Говорит: «Я не думал, что ты вернешься». – «Ну не поеду же я домой в халате, да еще Викином». Но мне действительно нужно было уйти. И самое удивительное, что он отпустил меня. Отпустил безо всяких обид. Если бы он хоть как-то показал свое недовольство, мне бы гораздо легче было забыть его.
- Ты скучаешь за ним?
- В каком-то смысле, да. Когда ехала с Жаком к Вике, в голове было только две мысли. Наказать Диму, отомстить ему за то, что бросил меня. И слабенькая, на заднем фоне – а он какой, этот мальчик? А теперь не знаю, что и делать. Дима от меня ни на шаг не отходит, готов любое желание выполнить. Даже ремонтом обещает заняться, представляешь? А я не могу забыть Жака.
- Он звонит тебе?
- Нет. И это тоже говорит в его пользу. Перед уходом он заставил меня записать его номер в мобилке и сказал : «Звони. Я буду ждать». Но сам не звонит.
- А может быть так, что его первая женщина? Ему сколько? Двадцать, ты говорила?
Нелли задумалась.
- Он не признается в этом. По крайней мере, сейчас. Хотя у меня тоже эта мысль мелькнула – он вел себя очень уж осторожно. Поначалу я приняла это за нежность, а сейчас думаю – может, это была неопытность? Страх?
Я брякнула:
- А ты не хочешь бросить Диму и остаться с ним?
И тут же поняла, что я сказала что-то неприличное, немыслимое. Нелли поджала губы и отстранилась от меня:
- Нельзя путать сказку с реальностью. Это приключение, и мысли о нем приятны. Но бросить все и остаться с Жаком было бы полной глупостью. И это не только мои интересы. Есть еще дети, о которых я обязана думать.

Дима приступил к ремонту квартиры. Он уже согласен на все. И на переезд, и на ремонт. Но это столь поощряемое Нелли дело началось с того, что Дима скептически осмотрел всю квартиру. Он долго рассматривал проводку, стучал по стенам, заглядывал под линолеум. Нелли и я молча ходили за ним и смотрели на него с большим уважением, как обычно смотрят женщины на всех мужчин, умеющих хоть что-то делать руками. Мне кажется, ни одна женщина не способна постичь великое таинство электрического тока. Конечно, есть женщины-физики, которые великолепно знают теорию, но ни одна женщина не способна сама починить розетку. И ей ничего не остается, как доверять этим, не внушающим абсолютно никакого доверия существам – мужчинам.
После получасового обхода по квартире с нахмуренным лбом Дима сел на краешек кухонного стола, который, разумеется, стоит вовсе не на кухне, а посредине прихожей, и выносит вердикт:
- В этой квартире жить нельзя.
- Почему, любимый? – невинно интересуется Нелли.
Мне тоже весьма любопытен ответ на ее вопрос. Как по мне, так вполне даже можно. Особенно если учесть, что ситуация с деньгами становится все более критической. Больше половины зарплаты Артема уходит на погашение ссуды, взятой для покупки квартиры. А денег, отложенных на ремонт, становится все меньше. К тому же мы никак не могли прийти к общему мнению, с чего же нужно начинать ремонт квартиры, а на чем нужно сэкономить. Я была за то, чтобы переехать сразу, а когда появятся свободные деньги, делать ремонт. Но Нелли очень хотела осуществить свою мечту – и жить в таком доме, который ей нравится. Она хотела въехать в отремонтированную квартиру, со свежими обоями, новой сантехникой, в которой еще пахнет краской. Но на все это не было денег…
- Здесь нужно делать ремонт.
- Я тоже хочу, но не могу определить степень этого ремонта. Я бы хотела поклеить обои в детской и своей комнате, Катя с Артемом тоже хотят себе свежие обои. Вот в четвертой комнате можно ничего не трогать. И туалет нужно в порядок привести – там унитаз слишком старый.
- Чтобы клеить обои, нужно сначала вывести и отштукатурить стены. Иначе это бесполезный труд, - безапелляционно заявил Дима. – Еще здесь нужно поменять проводку.
- Но старая же работает.
- Работает. Пока что. Но ты заметила, как здесь мало розеток? В каждую комнату нужно добавить как минимум по две. Поэтому предлагаю такой вариант – сейчас обдираем обои, штробим стены и делаем розетки и выключатели там, где надо. Потом штукатурим, и можно выбирать обои, которые тебе понравятся, - Дима подмигнул Нелли.
- И что, выключатели можно будет сделать внизу? – спросила Нелли. – А то деткам неудобно доставать.
- Конечно. Поехали дальше – сантехника никуда не годится. Все, что есть, нужно выбросить на помойку. Заодно можно заменить трубы пластиковыми. И на кухне я бы убрал кладовку. Она не нужна, а если эту стену снести – освободиться куча места.
- Подожди! А можно не так кардинально? – вмешалась я. Мне совсем не нравились идеи Димы. Они отодвигали наш переезд на неопределенный срок. Но он даже не слушал меня.
- Дальше. Межкомнатные двери – та же история, что и с сантехникой. Их нужно менять.
- А можно вообще сделать арку? Например, на кухне?
- Конечно. Если снесем стену, то можно и арку сделать.
Нелли с Димой принялись мечтать, что бы еще снести в этой квартире.
- А сколько это будет стоить и где мы возьмем деньги? - я опустила их с небес на землю. – Мы сейчас снимаем квартиру, чтобы нам жить где-то пока здесь ремонт. Вам не кажется, что это совсем неразумно?
- Действительно, - поддержала Нелли. – То, что ты говоришь, мне очень нравится, но хотелось бы хотя бы примерно знать, во сколько это обойдется. И кто бы это мог сделать. Это же нужно рабочих нанимать?
- Зачем кого-то нанимать? Для начала я пришлю ребят-монтажников с фирмы, пусть сделают штробы и поштукатурят. У меня есть там один, бывший строитель. А потом уже я приступлю. Я ведь все это умею делать. Раньше, еще студентом, подрабатывал тем, что ремонты людям делал. И классно получалось! Люди за полгода вперед в очередь записывались.
Дима сдержал свое обещание и прислал ребят. Нужно им отдать должное, первый этап работ они выполнили на «отлично». Снесли все, что только можно – вынесли стену, выбросили раковину и унитаз, ободрали обои. Мне удалось отстоять только ванну – перед этим я в магазине увидела, сколько стоит новая.
Когда я через неделю зашла в квартиру, то убедилась, что Дима был прав – в этой квартире жить нельзя.
Но через несколько дней все переменилось.
Все началось с того, что вечером я пришла домой и застала у нас в гостях Жака. До этого я видела его пару раз, но так и не смогла понять, чем он привлек Нелли. Среднего роста, стройный, с короткой стрижкой парень. Ничего особенного. Единственное, что выделяло его из толпы себе подобных, это способность смотреть в глаза человеку и не отводить взгляд. Мне его взгляд показался неприличным. Нельзя так пялиться на незнакомого человека! Он смотрел на меня так, как будто знал обо мне что-то такое. Это был взгляд сообщника – я все знаю, но ничего никому не скажу, до тех пор, пока ты будешь вести себя по моим правилам. У меня не было желания выяснять эти правила, и общение с ним я заканчивала оба раза на привычных словах вежливости.
Сегодня же Жак был у нас в гостях. Он держал на коленях маленькую Ирочку, и рассматривал с ней книжку сказок. Нелли же стояла перед зеркалом и красилась. На ней были черные брюки и длинный кардиган с серебристыми молниями на плечах. Если их раскрыть, то плечи обнажались, и свитер выглядел очень даже эротично.
- Ты уходишь? Привет, Жак! – бросила я ему.
- Привет-привет!
- Да. Нас с Ирочкой Жак приглашает в дельфинарий.
- Да, я помню, ты как-то говорила. А с вами можно? – сама не знаю почему, спросила я. Я подумала, что если они идут с Ирочкой, то вряд ли прогулку можно назвать интимной. А мне так хотелось пойти куда-то. В последнее время Артем не поддавался ни на какие мои уговоры сходить в кино, театр или еще куда-то. Единственно, куда он со мной ходил, да и то с большой неохотой, это выгуливать собак.
Жак промолчал. Нелли отвернулась о зеркала и холодно посмотрела на меня:
- Тебе не хватило впечатлений в детстве? Ладно, я схожу с тобой на выходных в зоопарк.
На глаза навернулись слезы. Я не поняла, почему она так ответила мне. За что?
Нелли сама почувствовала резкость своих слов и попыталась их сгладить:
- Мы сходим с тобой, но не в этот раз. Скоро должен прийти Сережка, если мы все уйдем, он останется дома один. Игорь сегодня ночует у своей девушки.
- Хорошо, - я ушла на кухню. В конце концов, сегодня в моих планах было еще приготовить ужин и перемыть гору посуды. К черту дельфинарий!
Через пару часов после уезда Нелли с Ирочкой приехал Дима. Я давно уже забыла происшедшее летом, и Дима для меня был просто мужем моей подруги. Нам нужно было найти какой-то способ совместного общения, и мы молча выбрали способ ничего не значащей вежливости. Все более или менее важные дела, требующие совместного решения, каждая из нас обсуждала отдельно со своим мужчиной, потом мы обсуждали проблему с Нелли, принимали какое-то решение, и опять убеждали своих мужчин, что это именно то, что им нужно. И, конечно же, пришел к такому решению каждый из них сам, потому что он самый умный, и т.д.
Дима поздоровался со мной и спросил:
- А Нелли дома?
- Нет.
- А где она? Телефон выключен. Я думал, что она дома и спит.
- Она ушла куда-то с Ирочкой. А телефон просто сел, наверно.
- Да? Ну ладно. Я тогда подожду, ты не против? – Дима включил телевизор. Я заметила, как расслабилось его лицо, после того, как я сказала, что Нелли с Ирочкой. Я закрыла дверь на кухню и продолжила готовить. Но слова Нелли не шли у меня из головы. В последнее время я все чаще замечала, что как-то невзначай получилось так, что на мне оказались все домашние дела. Конечно, Нелли и Артем работали, я все понимала. Но такая большая семья требовала много внимания. Нужно поговорить с Нелли, подумала я.
Они пришли с Ирочкой веселые и довольные. Сразу прибежали ко мне на кухню.
- Что у нас сегодня на ужин? О! Фаршированный перец – супер. Ты такая молодец, так вкусно готовишь, - я видела, что Нелли льстит мне, потому что чувствует себя виноватой. Но просто извиниться – нет, на это она не способна.
- Тебя Дима ждет.
- Дима? – удивилась Нелли. – Черт! Я же совсем забыла, что он сегодня обещал приехать. А я телефон выключила, и забыла, потом еще подумала, что как хорошо – никто не звонит.
Настроение ее упало, как будто после вкусного ужина в ресторане на десерт подсунули прокисший пудинг.
- А где он?
- Там, в большой комнате. Может, уснул?
Дима действительно уснул под телевизор. Но он тут же проснулся, как только мы вошли. Желая предупредить Нелли, я сказала:
- Вот они и вернулись! Я сказала Диме, что вы с Ирочкой ходили гулять.
- Мы были в дельфинарии!
- Правда? – Дима взял Ирочку на руки. – И что вы там видели?
- Дельфинов! Они так прыгали – и с мячиком, и без.
- Тебе понравилось?
- Да, очень.
- Вот и хорошо. Беги, попрыгунья!
Ирочка слезла с его рук, и я видела, как Нелли облегченно вздохнула. Она уже подошла к Диме и наклонилась, чтобы его поцеловать, как Ирочка от двери похвасталась:
- А еще дядя Жак мне вкусное пирожное купил! С таким розовым кремом!
- Дядя Жак? – Дима внимательно посмотрел на Нелли. – Вот как?
Нелли сказала небрежно:
- Да, Жак давно обещал Ирочке сводить ее в дельфинарий.
- Вот как? – повторил Дима.
- Пойдемте ужинать, - я вмешалась, чтобы хоть как-то помочь Нелли. Понятно, что им сейчас не до ужина.
- Да, я так проголодалась, - Нелли с готовностью пошла на кухню. В воздухе витала недоговоренность, и если мы все и до этого чувствовали себя несколько натянуто, то сейчас напряжение стало особенно сильным. Нелли с преувеличенной живостью помогала накрывать на стол, громко хвалила мою еду, но я заметила, что у Нелли, и у Димы почти все так и осталось на тарелке.
- Я собственно заехал предупредить, что двоих ребят я завтра с ремонта сниму, они в командировку уезжают.
- Ну, хорошо. Пусть едут – удивленно посмотрела на него Нелли. – Я как-то их не очень контролирую – твои люди, как тебе удобнее, так и поступай.
- Ладно, поехал я. Ты посидишь со мной полчасика? Больше не могу – меня на офисе Женька ждать будет – там нужно новый проект обсчитать.
Что-то подсказывало мне, что про проект Дима придумал в последнюю минуту.


Я встречаю Нелли на остановке. Не хочу, чтобы она шла одна по темной улице.
Я вижу, как она выходит из автобуса, переходит дорогу и идет ко мне – в длинной куртке с капюшоном, руки в карманах. Она ездила к Вике, и теперь возвращается домой.
Мы идем по мокрым улицам. Моросит дождь – гаденький зимний дождик, который после морозной ночи приносит жуткий гололед. Нелли молчит. Я знаю, что у нее опять не ладится с Димой, и жду, когда она расскажет, что произошло на этот раз.
- Дима сказал сегодня, что он не знает, есть ли для него вообще смысл разводиться.
- Как это? Он решил вернуться к Дашке?
- Нет, конечно. Хотя мне уже все равно – хочет, пусть возвращается. Так даже легче было бы – какое-то решение и определенность. А так – сегодня хочу, завтра не хочу, послезавтра – жить без тебя не могу.
- А почему на этот раз?
- Он сказал, что не видит смысла во всем этом – развод, свадьба – если между нами все так неясно.
- А ты?
- Что же – если мужчина может вести себя нормально только в том случае, если у меня есть любовник – хорошо. Пусть будет так, как ему больше нравится, - Нелли говорила жестко. Она шла быстрым шагом, и я едва успевала за ней.
Чуть позже я слышала, как она звонила Жаку. Они ушли ночевать на нашу новую квартиру, забрав с собой почти все наши одеяла


Катя
Несмотря на всю свою униженность и желание сделать для Нелли все, Дима не простил ей похода с Жаком в дельфинарий. Он все так же приезжал, сидел у нас дома и ждал Нелли, ждал, когда она освободится, чтобы уделить ему хотя бы пять минут внимания. А у Нелли все не находилось времени – то детки, то разговор со мной, то нужно что-то срочно решить с Артемом. Я видела, как она дразнила его.
Потом они закрывались у нее в комнате, и выходили только утром. Для Димы в этом доме не существовало никого, кроме Нелли. Он не замечал ни меня, ни Артема, ни уже взрослого Игоря. Только иногда, как мне казалось, чтобы сделать приятное Нелли, он немного играл с детьми.
Но он не простил ей своих подозрений. И как-то невзначай получилось, что рабочие перестали работать на квартире. Они застыли на втором этапе – этапе штробы стен. Нужно было либо закончить эту тяжелую работу самим, либо забыть о переделке проводки и заштукатурить борозды в стенах.
Перестал Дима давать и деньги. Нет, конечно, он с удовольствием водил Нелли в кафе, в кино. Даже подарил ей красивую блузку. Но оплачивать наши домашние расходы он перестал. Я заплатила из своих денег за аренду квартиры во второй раз.
А Нелли не простила Диме его обиды. И не объяснив ему ничего, начала встречаться с Жаком на нашей квартире. И я видела, что она под тем или иным предлогом сама затягивает ремонт – наш переезд означал бы прекращение их встреч – не могла же она привести Жака в наш дом, где ее увидели бы дети.
Артема же достало все – у него не было денег на ремонт, и он не умел ничего делать сам. Поэтому у него сразу появилось очень много работы, и дома он бывал крайне редко.
В доме царили грязь и запустение, и каждый старался быть в нем реже и реже. По словам Артема, не стоило особенно напрягаться в этой квартире – все равно ведь скоро переедем. Нелли со мной соглашалась, что нужно что-то делать, но у нее было так мало времени – работа, потом Жак или Дима. Времени на уборку не оставалось.
Однажды утром, в садике, в который я отводила Ирочку, со мной хотела поговорить заведующая.
В кабинете сидела пожилая женщина, с выкрашенными в черный цвет волосами, превращенными плохой химией в одуванчик. На ее губах была ярко-красная помада, и это сочетание наводило на мысль об агрессии.
- Присаживайтесь. Я давно хотела поговорить с вами.
- Хорошо. О чем?
- Вы, собственно, этим детям кто?
Я замялась, не зная, что ответить. Я живу с мужем их мамы? Я живу с их мамой? Я им никто?
- Вы не обижайтесь на мой вопрос. В другой ситуации, может, это и было бы бестактным. Но это дети, я с ними провожу больше времени, чем их родители. И я должна знать все об их ситуации в семье.
Я придумала самый невинный ответ.
- Я – сестра Нелли. Двоюродная, - уточнила я. Эта бандерша не могла знать, есть или нет у Нелли двоюродная сестра.
Она внимательно посмотрела на меня, потом кивнула:
- Хорошо. Сестра так сестра.
Ее устроил этот ответ.
- Скажите, а у Нелли и Артема все нормально?
- Да.
- Они не развелись, живут вместе?
- Да, - я ответила правду на оба вопроса.
- Я вот почему спрашиваю. Нелли и Артема я давно уже не видела. Ирочку приводите и забираете либо Вы, либо Игорь. И мне кажется, что в семье не все благополучно. Ребенок ходит грязный, в рваных колготках. И она всегда хочет есть. Для нее трагедия, если вы приходите поздно, и она не успевает на завтрак. Мы специально стали оставлять для нее еду.
Мне нечего было сказать. Стыд заливал мое лицо.
- Хорошо, - бандерша решила, что на сегодня достаточно. - Я думаю, что вы сможете поговорить с родителями. Свои проблемы – это, разумеется, очень важно. Но нельзя за ними забывать о ребенке.
Она встала из-за стола, давая понять, что разговор окончен.
Вечером я собрала Артема и Нелли и рассказала им о разговоре с заведующей.
- У меня нет времени заниматься детьми. Я работаю с утра до вечера, - Артем даже не задумался над отговоркой. Она всегда была у него наготове на любое предложение что-то сделать по дому.
- Но у меня тоже работа, Темочка.
- Ребят, я конечно, кажусь здесь самым свободным человеком. Но у меня сейчас сессия, а потом практика и диплом. Нам нужно что-то решить вместе.
Единственным выходом из проблемы было найти домработницу. Мы заплатили ей за два месяца вперед, и оставшиеся деньги решили потратить на ремонт – Нелли обещала заняться поисками рабочих.


Павел
Меня звали в гости давно. Но обычно я отказывался. С одной стороны было интересно посмотреть на семью, о которой ходило так много сплетен, а с другой останавливала какая-то неопрятность, несчастность в Артеме. Общаться с ним о семье было неловко, как подсматривать за спящим. Артем любил рассказывать о своих обидах, а я не знал, как на это реагировать.
Но в этот раз Артем позвал меня зайти после работы, посидеть, пива попить. Отказываться не хотелось, потому что пиво – вот оно, рядом, а до дома нужно было ехать на другой конец города.
 Визит начался с осмотра зоопарка. Большая его часть с визгом выбежала навстречу.
- Это наши собаки: Тайра, афганская борзая. Очень дорого нам досталась, их всего- то пять штук на всю область. А это Рубик. Такса.- Такса скакала вокруг меня, оставляя на брюках следы слюны.
- Ага, у моей бабушки тоже вроде такой, только черный.
- Да, они бывают черные и рыжие. Это кошки - Лиза, Линда и Дарий. Ирочка, отпусти кошку! Отпусти, я кому говорю!
- А вы для селекции разнополых собираете?
- Да нет, получилось так. Думали три кошки, а Дашка котом оказалась. Рубик вообще сам пришел.
- Понятно.
- Еще у нас есть крыса и морская свинка - Хоббит. Крысу особенно любит наша домработница. Вообще-то это не крысы, а крыс. Арлекин.
- А разница в чем? В смысле, ты откуда знаешь?
- Поживешь тут – и не только в крысах разбираться начнешь. Так вот, крыса, особенно если не кормить, гулять любит. Вот он вылазит и прячется где-нибудь в шкафу. Она шкаф открыла, а там на тарелке крыса сидит.
Мы прошли на кухню.
- А еще у нас амадины есть.
- Кто?
- Воробьи. Только иранские.
Артем потянулся, чтобы снять клетку…
На дне клетки лежало два трупика несчастных иранских воробьев.
Я не мог удержаться от смеха. Амадинов было жаль, конечно, но смеялись до слез все.
- То-то я думаю, что давно их не слышно.
- Я же говорила Нелли – нельзя покупать рыбок и птиц - рыбки вообще молчат, а птички чирикают как-то постоянно и ненавязчиво. Их кормить забываешь. – заметила Катя, новая жена Артема.
- Да. Рыбки у нас уже были.

       Катя
На какое-то время наша странная семья приобрела некоторые черты нормальности. Хотя что есть норма?
Мы с Нелли выбрали обои для каждой комнаты, покрасили окна и двери. Конечно, красить окна при ободранных стенах, испещренных неровными бороздами Диминых строителей, было глупостью, но это единственное, что мы с ней умели делать.
На какое-то время вошли в колею и отношения Нелли-Дима-Жак. Нелли удавалось не сталкивать мужчин лбами. Днем она встречалась с Димой, и если была уверена, что этой ночью он точно не приедет, то назначала встречу Жаку.
Отношения с Артемом …. Когда я была с ним, мне казалось, что мне уже семьдесят. Ничего нового, можешь заранее предугадать, что скажет, и слов требуется все меньше. Мы никуда не ходили. Читали детям по очереди. Укладывали их спать. Жили тихой, спокойной жизнью.
Но недолго.

Вечером Нелли пришла с работы не одна. С ней приехала Зоя с парнем.
- Вот. Знакомься – Денис.
На пороге стоял мальчик лет пятнадцати, в затрепанной осенней куртке, явно не соответствующей погоде, и сжимал в руках черную шапочку. Он смущенно улыбался мне.
- Привет, - я подумала, что это парень Зои. – Проходи.
Мальчик остался стоять у порога.
- Проходи, проходи. Она только выглядит так строго, а на самом деле добрая, - подбодрила его Нелли, подмигнув мне.
Так у нас появился Денис. Чуть позже Нелли рассказала мне, что Зоя случайно познакомилась с ним на «Собачьих соревнованиях» - соревнованиях по аджилити - спорту с собаками, которые проходили в каком-то пригороде. Он был сиротой, судьба родителей была покрыта мраком, и он жил с теткой, которая его всячески притесняла – не разрешала включать свет по вечерам, дотошно изучала тетради – сколько в них осталось свободного места, и пока он не испишет все, включая поля, отказывалась покупать новые. С горем пополам Денис окончил среднюю школу, и не знал, что делать дальше.
Поле трех дней общения с Зоей он просто сел вместе с ней на автобус, который должен был отвезти его домой и сказал:
- А можно с тобой?
Зоя была не против. А здесь она не придумала ничего, кроме как отвезти его к нам.
Нелли определила Дениса в одну комнату с Игорем, и мальчики быстро сдружились. Выяснилось, что Денис умеет делать ремонт, и Нелли тут же нашла ему занятие на квартире.
Появление Дениса воспринялось как что-то совершенно естественное. В нашем доме появился чужой человек, который стал членом нашей семьи. Когда-то так же появилась и я, а еще раньше - Игорь. Меня восхищала способность Нелли открывать двери своего дома для всех. Я вряд ли смогла бы так.
А через неделю у Нелли пропал мобильный телефон, а у меня – кошелек из сумки. Заодно исчез и Денис.
Спустя несколько дней он появился – замерзший, голодный. Он пришел, потому что ему некуда было идти. Деньги он потратил, и что делать дальше – не знал.
Мы сидим вчетвером – я, Нелли, Дима и Артем. Дверь в комнату плотно прикрыта – детям и Игорю не позволено участвовать в нашем семейном совете. На повестке дня один вопрос: что делать с Денисом?
Нелли сидит в кресле, подавшись всем телом вперед, по направлению к мужчинам.
- Почему ты так хочешь его оставить? – устало спрашивает Дима.
- А ты выгонишь его на мороз? Ты готов взять на себя ответственность за его жизнь?
- Что значит – я? – возмутился Дима. – Я что ли, крал деньги и телефон? Это его жизнь.
- Нет, вы как хотите, а я против того, чтобы Денис остался. Если этот человек останется в доме хоть на один день, я поставлю замок на нашу с Катей комнату. И буду просто закрывать дверь на замок.
- Но нужно дать человеку шанс. Ты же не видел, как он плакал, когда вернулся, - Нелли упрямо твердила свое.
- Нелли, это все ерунда, - Дима вскочил с кресла. – Если украл один раз, потому уже не остановится. Ты знаешь, что душещипательная история жизни, которую он нам рассказал, полная сказка. Я узнавал в его селе. Отец сидит в тюрьме, мать тоже жива, работает дояркой в местном колхозе, или как это там у них называется!
- И все равно еще это ничего не доказывает. Разве тебе не приходилось врать в детстве? Ты же мне рассказывал о себе. В его годы у тебя тоже в жизни было мало законного.
- Каких доказательств тебе еще нужно? Угадай, за что сидит в тюрьме его отец? За воровство!
- Я вообще считаю, что нужно было заявить в милицию. И пусть он будет благодарен за то, что я этого не сделал. – Артем поддержал Диму. Кошки против собак. Мужчины более нетерпимы к нарушению закона, и в то же время чаще идут на явное преступление. Я молчала все это время и наблюдала за их беседой. Если я промолчу, расклад получается явно не в пользу Нелли. Она зря затеяла это семейный совет. Хотела принять решение оставить Дениса, но так, чтобы при этом самой остаться в стороне. Она же понимает, что гарантировать ничего нельзя. Но все получалось не так, как она ожидала. Обычно покорные и на все согласные мужики в этот раз уперлись лбом.
- Давайте оставим Дениса. Пусть поживет здесь какое-то время, а мы поможем найти ему жилье и работу. – Два голоса против двух. Какие же окажутся весомее?
Нелли воспряла духом.
- То есть, вопрос можно считать решенным. Денис остается, скажем, на неделю. За это время он должен решить все свои проблемы. – Нелли выпрямилась, скрестила на груди руки. Она больше не была в роли просительницы.
- И как нам жить это какое-то время? Я буду бояться куртку повесить на вешалке в коридоре! – Артема больше беспокоил вопрос повторного воровства, тогда как для Димы было важно, посчитаются с его мнением или нет. Он молчал, уставившись в пол. Артем продолжал спорить:
- Нет, я даже домой не захочу приходить, чтобы его наглую рожу не видеть.
Дима встал, посмотрел на Нелли и спросил:
- То есть, получается, что для тебя мое мнение не имеет никакого значения?
Нелли тоже встала:
- Я каждый день здесь решаю кучу проблем, и ни ты, ни Артем не принимаете в этом никакого участия. С ремонтом чем все закончилось? Вы сделали вид, что вас это не касается. Детей в сад отвести можем только я и Катя. Про деньги тоже каждый раз вам как говорить, так это такая проблема! А когда дело коснулось Дениса – все, здесь каждому из вас очень важно, чтобы с ним считались! Иметь свое слово – это тоже нужно заслужить! В конце концов, больше всех от кражи Дениса пострадала именно я - он взял мой телефон.
- И я его не заслужил? Что ж – поступай, как знаешь. Мне больше нечего сказать, - Дима пошел к двери.
- Катя! А ты? Ты что, тоже думаешь, что можно наплевать на мое мнение? – Артем смотрел на меня в упор.
- Я считаю, что Нелли права.
- Хорошо. – Артем вышел вслед за Димой. Но они не остались вместе – в этой семье Артем и я не могли общаться с ним.
Я вышла на кухню и прислонилась лбом к холодному стеклу. Впервые мне пришлось пойти против Артема, причем сделать это жестко, в присутствии других людей. И сделала я это не столько потому, что была уверена в своей правоте, сколько потому, что этого хотела Нелли. Мне было плевать на Дениса, на то, что с ним будет дальше. Я не думала, что шанс, данный ему Нелли, исправит его. Но эта семья, этот дом были мой и Нелли. И я никому не дам вмешиваться в нашу жизнь, решать здесь что-то.
Через три дня я поняла, как мы ошибались.
Сначала мы заметили, что Денис исчез. Но поняли это не сразу, а только когда утром обнаружили, что он не пришел ночевать.
И вместе с ним из нашего дома исчезли почти все деньги. Не тронул он только комнату Нелли - видимо, из благодарности, что она так рьяно заступалась за него. Дима с того вечера не появлялся, и ему тоже повезло. Чего не скажешь обо мне. Он вытащил из шкафа все драгоценности, оставшиеся от мамы, и забрал деньги, то немногое, что у нас еще оставалось на ремонт. Там же лежала и зарплата Артема, которую он получил вчера.
Мы сидим с Нелли на кухне. Мне нечего сказать ей. Нет, конечно, это не так. Я хочу сказать ей ой как много! И о последнем шансе, и о том, что я думаю о ее жалости. Но я не могу. В том, что произошло, есть значительная доля моей вины. Это я вместе с ней настояла на том, чтобы оставить Дениса. И сейчас гораздо важнее, как нам выпутаться из этой истории.
- Я могу тебя попросить? – Нелли поднимает голову и смотрит на меня уставшим взглядом.
- Давай сделаем так, чтобы случившееся не дошло до Димы? Артему сказать придется, он же в любом случае спросит, где его зарплата. Но я не хочу, чтобы Дима узнал.
- Я не скажу, конечно. Но что нам делать? У нас нет денег, чтобы прожить этот месяц. И с идеей ремонта придется распрощаться.
- Не знаю, Катюш. Просто не знаю.
Дверь на кухню открылась, в щель просунулась голова Тани, домработницы:
- Девочки, вы здесь? Хотела поговорить.
Она входит в кухню :
- Скажите, я зарплату сегодня получу?
Нелли молча качает головой, разводя руками.
- Когда мы с тобой, Нелли, договаривались, ты говорила, что деньги будешь отдавать до пятого числа. Сегодня уже двенадцатое.
Да, во всем есть свои преимущества. Таня обычно игнорировала меня, и меня это раздражало. Сегодня же я порадовалась тому, что вопрос о зарплате она задает Нелли, а не мне. Нелли приняла первое решение.
- Боюсь, что нам придется расстаться, Таня. Меня не во всем устраивают твои услуги, и у меня больше нет возможности их оплачивать.
Татьяна поднимает брови:
- И в чем же они не устраивают, позволь спросить? Не устраивают настолько, что ты меня рассчитываешь вот так, в один момент?
- Ну, скажем так, это не совсем то, что мне нужно. У меня появились другие варианты.
- Нет, так не пойдет, Нелли, - по лицу Тани видно, что она готова сражаться до последнего за свои деньги. Я чувствую, как краска заливает мое лицо. Мне стыдно за Нелли, за то, что она врет Тане, и та видит это. Но я боюсь вмешаться. Я готова вытащить все, что у меня есть в кошельке и отдать Тане – и я боюсь так поступить. Все-таки это не мой дом, в котором я могу решать сама. Это дом Нелли. Мне очень хочется встать и выйти, но я не могу сделать даже этого.
- Договор есть договор. Тебя не устраивает – ладно. Я уйду. Жаль только, что я все это время молчала и не говорила, что не устраивает меня. Например, то, что я шла сюда на работу по дому – а ты на меня взвалила все – и детей, и стирку, и глажку. Ну, это черт с ним – сама дура виновата. Но если уж ты меня рассчитываешь – будь добра, заплати мне за месяц – как в агентствах положено.
Таня раскраснелась от долгого монолога. Это была самая длинная речь, которую я услышала от нее за все время ее пребывания у нас. Она стояла, спиной прислонившись к плите и резкими движениями вытирала руки о фартук – как будто после беседы с нами ей срочно требовалось их помыть. Потом, как будто опомнившись – она сняла фартук и бросила его на стул со словами:
- Это, похоже, мне уже не нужно.
Нелли предложила:
- Тань, давай так – мы сейчас с тобой прощаемся. А по моему звонку ты приходишь за зарплатой. Я готова компенсировать тебе стоимость одной недели – думаю, за это время ты найдешь себе новую работу. Я думаю, в течение недели мы с тобой все вопросы закроем.
Нелли говорила спокойно, казалось, что ситуация ее ничуть не смущает.
- Нет. Я хочу получить деньги сейчас, - слова об оплаченной неделе Таня не заметила. Или решила, что лучше получить хоть что-то, чем вообще ничего.
- По-другому не получится, Тань, - на лице Нелли было сочувствие, желание помочь, но, увы – таковы обстоятельства. Такова жизнь, и что поделать с глупой Татьяной, которая не понимает таких простых вещей - если денег нет, то их нет, и с этим нужно смириться.
- Да я сейчас…Я …К тебе никогда в жизни больше никто работать не пойдет – хоть ты тут утопать в грязи будешь и предложишь зарплату в десять раз выше моей, - Таня придумала самую страшную угрозу. Но Нелли только презрительно усмехнулась. Она встала, показывая, что время аудиенции истекло.
- Таня, выбирай – либо так, либо вообще никак. Извини, у меня слишком много дел.
Она вышла из кухни, не обернувшись. Мы с Таней смотрели друг на друга. И я, сгорая от стыда, поднялась и убежала вслед за Нелли. Скоро я услышала, как хлопнула с размаху закрытая входная дверь.
       Вечером мы втроем – я, Нелли и Артем- пришли к тому что нам нужно переезжать в нашу квартиру как можно раньше. Лучше всего – прямо на этих выходных. У нас нет другого выхода – денег больше нет.
Артем, как и свойственно большинству мужчин, выразил полную готовность терпеть все неудобства быта и предложил переехать прямо завтра. В квартиру с раздолбанными стенами, без света и работоспособной канализации – с двумя детьми и набором животных.
- Я считаю, что нам сейчас нужно идти собирать вещи, - он сидел с мрачным видом. – Что ж, мы сами виноваты, - он многозначительно посмотрел на Нелли – оценит ли она его благородство и готовность разделить с ней вину за Дениса. Но Нелли не оценила.
- Ты в своем уме? Как ты себе представляешь жизнь с детьми безо всяких удобств?
- Ну что – скажи Диме. Он же у тебя великий строитель. Пусть по - быстренькому закончит ремонт.
Артем сегодня себя чувствовал хозяином положения. Интересно, это удовольствие стоило потерянных денег? Но это уже был удар ниже пояса – Нелли такого не прощала. Сейчас она просто проигнорировала реплику Артема, но я была уверена – даром ему не пройдет.
- Давай сходим туда и посмотрим, что нужно сделать для быстрого переезда, - предложила я, чтобы разрядить обстановку. Нелли с готовностью согласилась.
Мы оделись и вышли на улицу. С последствиями кражи каждая из нас сталкивалась ежеминутно – нельзя купить то, нельзя это. Мы не могли себе позволить ничего. Иришка не получит на свой день рожденья, который будет через две недели, домик для куклы, которую мы с Нелли уже присмотрели. Придется отказаться от заказа косметики, которую мы с ней выбирали по каталогу с таким удовольствием. Это все мелочи, конечно. Расставаясь с ними, мы готовились к тому, что придется расстаться с более важными вещами – например, с покупкой мяса на обед.
Но ни одна из нас не произнесла вслух то, о чем думала. Мы с Нелли еще не могли обсуждать тему Дениса. Его кража сильно ударила по самолюбию Нелли, ее готовности доверять людям.
Площадка перед квартирой была темной – нужно купить лампочку. Нелли открыла дверь своим ключом – она уже привыкла открывать ее в темноте.
Я вошла. В квартире было темно, и очертания мебели и вещей, сваленных в кучи, делали квартиру совсем чужой, незнакомой. Нелли уверенно шла по темному коридору, лавируя между коробок.
- Нужно было прийти сюда утром – темно . Здесь же нет света, - спросила я.
- Есть кое-где. Сейчас включу.
Нелли зажгла свет в туалете, и я смогла немного понять, что же меня окружает.
Вокруг было грязно, валялась бумага, которой мы оборачивали посуду, картон, обрывки веревок. Я осторожно прошлась по квартире.
Только в одной комнате было слабое, жалкое подобие уюта. На полу лежал матрац от двуспальной кровати. Эту кровать покупали еще мои родители, и, возможно, именно ей я обязана своим рождением. На полу возле кровати стоит настольная лампа без абажура – он разбился при переезде. Лежит коврик для ванной. А окно завешено красной простыней.
Все вместе производит тягостное впечатление. Я отвожу глаза от кровати. Мне неловко, словно я случайно застала любовников на ней. Я иду к выходу. Нелли удивленно смотрит на меня:
- Подожди. Свет есть только здесь и в туалете.
Она не понимает, что смутило меня.
- А Дима? Как он…, - растерянно спрашиваю я.
- Дима не заходил сюда, - Нелли улыбается мне. – Я закрыла дверь и сказала, что здесь лежат твои вещи.
- А ты не боишься, что он случайно откроет эту дверь?
- Сейчас это уже не имеет никакого значения. – с грустью замечает Нелли. – Мы переедем, и место для встреч прекратит свое существование.
- А Жак?
- Не знаю, Кать. Хотя, может, это удачный повод порвать с ним, - она смотрит на меня. – В любом случае, пусть теперь забота о месте станет его проблемой.
На следующий день я еду в магазин. Там я выгребаю все деньги из своего кошелька и покупаю раковину на кухню, лампочки и смеситель.
А вечером Нелли приходит домой с Жаком. Она приносит с собой красивые свечи и бутылку вина. Вино – большая редкость для практически непьющей Нелли. Я понимаю, что эта ночь – последняя для нее и Жака. Может, на самом деле так и не будет, и их отношения продлятся еще какое-то время, но для Нелли эта ночь – прощальная. Для нее их отношения закончились.
Они уходят в комнату Нелли и закрываются там. А я укладываю детей, следя за тем, чтобы они не беспокоили ее.
- Жак приехал! А можно мне к маме?
Я сажаю ее на колени:
- Ириш, послушай. Маме с дядей Жаком нужно закончить одно дело. Мама очень-очень занята сегодня.
Она понимает меня, и больше не пытается прорваться в комнату. Но я вижу, как она зорко следит за дверью.
Ночью мы просыпаемся от непонятного шума. Я выхожу и вижу Нелли, выбегающую из ванной в халате.
- Ты решила искупаться в три часа ночи?
- Тише! Сейчас Димка приедет.
- А Жак? Ты же с ним вчера оставалась?
- Это грустная история, - смеется Нелли. – Я его уже выпроводила. Главное, чтобы они не встретились у подъезда.
Наутро Дима уехал на работу, и Нелли рассказала мне события ночи.
- Представляешь, Димка ночью позвонил и спрашивает: «Можно я приеду». Он из другого города ехал, и как раз мимо проезжал. А что, у меня варианты есть? Конечно, можно. Спрашиваю: «Когда ты будешь?». А он мне «Минут десять». Вот черт! Я Жака разбудила – «солнышко, тебе пора». А сама – в ванную. Еще повезло, что Димка предупредил, что приедет! – она засмеялась.
- Ага. А то он бы к тебе – а тут Жак!
- Тогда бы я сказала, что Жак к тебе пришел!
- Ага, и заблудился, случайно перепутал и оказался в твоей постели, - мы хохотали до слез.
- Больше всего я боялась, что утром Ирочка спросит : «мама, а где Жак?». Или из вас кто-нибудь.
- Да, ты знаешь, если бы я ночью не вышла, я бы вполне что-нибудь подобное брякнула. А так я еще и Артема предупредила.
Нелли, уже перестав смеяться, задумчиво говорит:
- А знаешь, все-таки правда, что самым последним об измене узнает именно муж. Если человек не хочет знать – он не узнает. Я, конечно, вчера в ванну сходила, и как могла, в порядок себя привела. Но засосы-то остались – и на плечах, и на шее. Дима их в упор не заметил.


Дима
Интересно, правда ли то, что сказала Нелли о Кате? Что она спала с Жаком на новой квартире, а Артему врала, что ночует у подруги? Как Артем может с ней жить?


Катя
Сегодня была у Вики. Заходила к ней за постиранным бельем - пока машинку не подключили, приходится носить грязное белье к ней.
Вика в расписном халате-кимоно заваривает для меня кофе. Мне нравится бывать у нее в гостях. Чистая, уютная квартира, всегда вкусная еда. Когда бы не пришел к ней в гости – Вика всегда накормит чем-нибудь вкусным. Она любит все яркое, красно-оранжево-розовое. Яркое покрывало на кровати. Павлиньи перья в громадной напольной вазе. Куча разноцветных подушек, разбросанных по полу. Вершиной всего этого великолепия выступает огромный наглый рыжий кот, который тут же взбирается ко мне на колени.
И сама Вика такая же заметная, яркая. Она обожает красные сапоги, расшитые блузы, золотые украшения. Конечно – пробегает ехидная мысль - с ее-то фигурой ей бы лучше носить что-нибудь скромное.
Вика во всем хочет быть похожей на Нелли. Смешно, когда эта статная полная женщина, в яркой одежде, съеживается рядом с Нелли, любящей принимать образ мышки, этакого серого кардинала, старается быть незаметной. Но когда мы вдвоем – Вика раскрывается, откровенно любуется собой. Она любит, когда я прихожу одна – тогда она может насладиться рассказами о себе, не боясь натолкнуться на насмешливый взгляд Нелли.
Вот и сейчас. Вика поправляет покрывало на кровати и говорит небрежно:
- Ты там с Жаком не столкнулась на лестнице? Он только что ушел.
- Да? Нет, не видела.
Я не придаю значения ее словам – ну мало ли зачем Жак к ней мог зайти, и чуть позже, разливая кофе, Вика замечает:
- Любопытный мальчик. Такой нежный. Знаешь, обычно в постели с мужчиной я несколько стесняюсь своей полноты, не могу в первый раз расслабиться. А с Жаком такого нет. С ним я себе чувствовала себя самой прекрасной женщиной на свете.
Я молчу, пораженная откровенностью. Жак? С ней? А как же Нелли? Да пусть бы и так – но зачем она сообщает об этом мне?
Есть женщины, которые даже при неблизком знакомстве стремятся подчеркнуть, что мы вдвоем, будучи женщинами, связаны некими прочными узами пола, которые не имеют границ социальных – близости дружбы, статуса и прочей ерунды. Так, иногда меня шокируют рассказами при первом знакомстве о наступивших или не наступивших месячных, качестве прокладок, сексуальных особенностях мужа. Вначале я терялась, но потом привыкла. Хотя в ответ не могу предложить такую же готовность поделиться своим.
Вика, видимо заметив мои сомнения насчет Нелли и Жака, сказала в свое оправдание:
- Меня с ним Нелли познакомила.
И предложила с ним переспать? Так и рвалось у меня с языка.
Я шла домой и думала – сказать Нелли или нет? Если скажу – выдаю Вику. Если нет – предаю Нелли. А может, это была проверка? Тогда на что?
И я решила сказать. Вечером, как бы невзначай, поделилась:
- Вика говорила, что ей так нравится общаться с Жаком, - я наблюдала за реакцией Нелли.
Она улыбнулась:
- Правда? Ну, я рада за них. Хотя я не думаю, что эти отношения продлятся долго. Я понимаю, зачем это нужно Вике, но Жаку…Нет, я думаю, каждый из них решит свои проблемы с помощью другого – и они разбегутся.
- А…ты? Тебя разве не задевает, что он был с тобой, а теперь с Викой?
- От меня мужчины не уходят просто так. И если Жак с Викой – это значит, что меня саму это устраивает. И Вика не тот человек, который может у меня кого-то увести. Все это мы уже проходили, Катюш. Дружба значит больше, чем любой, даже самый привлекательный мужчина.
- А зачем это нужно Вике?
- Вике важно доказать Косте, и прежде всего, самой себе, что она кому-то нужна. Что она привлекательна, что ее хотят. Я считаю, что им с Костей давно пора развестись. Иногда Вика сама приходит к этому, а потом так и не решается.
- А Жак?
- Жак так переживает разрыв со мной. И я рада, что у него получилось с Викой. Так я не буду чувствовать себя виноватой перед ним. Хотя, знаешь, я заметила, что он изменился за это время. Это уже не тот наивный мальчик, которого я встретила несколько недель назад.
- А ты не жалеешь, что не осталась с ним?
- Я сделала свой выбор. По крайней мере, на данный момент.


Дима
Наши отношения похожи на американские горки. Вверх – вниз. Близость, замечательный секс, разговоры до утра - и кажется, что так будет всегда. И тут же - полный облом – неверно сказанное слово, взгляд – и все, Нелли смотрит с ненавистью, недоверием и исчезает. Мне кажется, что она сама ищет повод, чтобы исчезнуть. Ей нужна свобода – только она сама не знает, что с ней делать.
И с каждым витком наших запутанных отношений появляется все больше фальши. Иногда мне кажется, что я имею в ее жизни чисто функциональное значение – деньги. Секс. И все.
Ей нравится секс со мной, как бы сама она не хотела это отрицать. Я слежу за ее лицом, и вижу, как наслаждение сменяется злостью.
Мы и враги, и любовники, и самые близкие люди на свете.


Катя
Был один из тех вечеров, которые я любила больше всего. Мы с Нелли вдвоем, она никуда не спешит, и мы говорим, говорим. Если дома была Нелли, я не замечала присутствия Артема. Конечно, я любила его, ждала его с работы, стремилась побыть с ним наедине. Но все, что волновало или радовало меня, все свои мысли и чувства я доверяла только Нелли.
Самым близким человеком для меня была она. Я любовалась ее движениями, жестами. Мне нравилось делать ей приятное в виде чашки чая, принесенного утром в спальню, или мелких подарков - крема, заколки.
Но мы никогда не прикасались друг к другу. Боялись перейти заветную черту, отделявшую подруг от любовниц. Боялись последствий, которые могли произойти? Только однажды, когда я вернулась домой после больницы, Нелли подбежала ко мне и обняла. Меня испугал ее порыв. И я до сих пор помню ее руки у себя на плечах.
В детстве у меня была подруга, когда нам было лет по 15-16, мама как-то сказала мне:
- Вот посмотри – Инна - с ней никаких проблем - никаких историй с мальчиками, никаких приключений. А с тобой вечно что-то не так.
Я улыбнулась - дело в том, что незадолго до этого разговора Инка призналась мне, что совершенно равнодушна к мужчинам, единственная польза от них - это рождение ребенка. Вот женщины – совсем другое дело. Только женщина может понять тебя и быть по-настоящему нежной…
Ее отец был главным врачом, а мать – медсестрой. Они не были женаты, и он отказался от ребенка, чтобы не скомпрометировать себя. Моя мать работала в этой же больнице и была его замом. Они были большими друзьями. Одно время он даже хотел на ней жениться. Но что-то не срослось.
 А Инкина мама уехала в Афган, где ее и убили.
Для меня же любовь к женщине представлялась чем-то странным, не то чтобы неестественным, но недоступным мне лично.
Но чем дольше мы жили вместе, тем больше я понимала, что мужчины мешают мне. Раздражает Дима с его вечно недовольным, напряженным лицом, его настойчивое желание избавиться от меня, что-то переделать в нашем доме, его дурацкие затеи с ремонтом, которые так и остаются незаконченными.
Раздражает Артем - постоянные разговоры о деньгах, о том, что все не ладится, что кому-то везет больше, чем ему.
Мужчины постоянно требуют психотерапии. Их нужно утешать, обнадеживать. Заботиться.
Нет, я не ревновала Нелли к мужчинам. Вот и сейчас у нее появилось новое увлечение. Причем вопреки ее правилам – весной. Его зовут Матвей, и ему двадцать три.
Я наблюдала, как Нелли изменилась – даже одеваться стала по-другому – короткие юбки, обтягивающие блузки. Туфли на каблуках. К счастью, фигура позволяла ей это, и она выглядела моложе лет на восемь.
Она хотела понравиться, как школьница. Утром тщательно выбирала, что надеть, крутилась перед зеркалом. Нелли – представить только – сходила с ним на шоу байкеров и в ночной клуб. У них все шло очень медленно, как и полагалось столь юному созданию, как Матвей. Да и вообще было непонятно, закончатся ли эти отношения чем-нибудь существенным, либо так и останутся на стадии милых подарков друг другу и посиделок в баре.
Мне нравилось, когда у нее появлялось новое увлечение. Нравилось состояние влюбленности в ней. Но раздражало, когда этот мужчина заполнял всю ее жизнь, начинал напрягать своими проблемами. Когда он приходил к нам в дом, и с его появлением нужно было считаться. Как Дима.
Я не хотела считаться с ним. Наши отношения переросли во взаимную неприязнь и борьбу за внимание Нелли. Причем в последнее время побеждала в этой борьбе все чаще я. Иногда мне казалось, что Нелли специально дразнила Диму. Например, ей срочно требовалось что-то обсудить со мной, стоило ему приехать. Или когда они собирались ехать куда-нибудь вместе, например, за покупками, в последний момент она решала взять с собой меня.
Дима изо всех сил старался вернуть свое место в нашей семье. О том, чтобы жить с Нелли отдельно, как они планировали вначале, уже и речи не шло. Как бы не изменились их отношения, Нелли никуда не уйдет от меня.
Но в целом, мы неплохо уживались вчетвером. Артем считал нашу семью семьей на троих – я, он и Нелли. Дима думал, что он с Нелли, а я с Артемом - всего лишь временное недоразумение. Мы же с Нелли были убеждены, что мужчины – всего лишь спутники нашей жизни, а основу семьи составляем мы с ней. Нужно отдать им должное, каждый из мужчин выполнял свою функцию. Артем исправно отдавал нам деньги, которых так не хватало. Дима помогал с ремонтом. Меня поразил один его поступок.
Во время переезда, когда мы спешно освобождали квартиру, вдруг появилась хозяйка. Мы как-то напрочь забыли о ее существовании. Галина пришла рано утром, когда все еще спали. Было часов семь утра, когда она позвонила в дверь. Мы уже перевезли большую часть вещей, и у квартиры был опустевший вид.
Галина любезно поздоровалась со мной и спросила:
- Говорят, вы решили съехать. Только странно, что я об этом узнаю от соседей. Нелли есть?
- Да. Сейчас разбужу.
Нелли вышла к ней, на ходу запахивая халат. Они улыбнулись друг другу, как задушевные приятельницы.
- Доброе утро, Галечка. Я как раз собиралась тебе позвонить. Так хорошо, что ты зашла.
- Да, мне соседи сказали, что вы уже вещи вывезли. Мне показалось странным, что ты не позвонила.
- Ой, завертелась, не успела. Да мы еще не скоро закончим с переездом – я и не думала, что у нас столько вещей!
Галина, похоже, опешила от такой доброжелательности. Она шла сюда ссорится, но начинать ссору в ответ на улыбки Нелли было нелепо. Она сказала:
- Ну, хорошо. Тогда переезжайте, а на следующей неделе я зайду - мы посчитаем , что там по счетчикам получается, и за квартиру рассчитаетесь.
- Конечно, даже и не переживай, - заверила ее Нелли.
- Тогда я снова выставляю квартиру в агентстве. Я с вас не буду брать никаких компенсаций за быстрый уезд, понятно, что вам самим сейчас деньги нужны. Только единственная просьба – после себя приведите квартиру в порядок. Так, чтобы я могла ее показывать новым клиентам.
- Конечно. И не беспокойся даже.
Но когда мы закончили переезд, Нелли и не вспомнила о Галине. После нашего уезда в квартиру было страшно войти. Нелли передала оставшуюся сумму и ключи через Игоря и благополучно забыла о своем обещании.
Галя нашла нас спустя две недели. Она так же пришла рано утром, но в ней не было и капли прежней любезности.
- Доброе утро. Позовите Нелли, пожалуйста.
Нелли вышла, и в ней тоже не было особой радости. На лице написано недовольство.
- Да, Галя. Доброе утро. Что-то случилось? Говори, пожалуйста, потише – детки еще спят.
- Нелли! Что же ты наделала? Я пришла - к счастью, хоть сама пришла – и в квартире грязь ужасная! А если бы я с клиентом пришла? Ты бы сама захотела жить в такой квартире? Ты видела ковер? На него же ваши собаки гадили! Я его специально покупала, когда квартиру сдавать начала! А холодильник! Ты хотя бы могла его помыть? Ты даже мусор за собой не убрала.
Но Нелли нелегко было смутить. Она засунула руки в карманы халата и вопросительно смотрела на Галю:
- И что?
- Как – что? – та не ожидала такой наглости. – Ты действительно не понимаешь, что нужно сделать? Либо прийти и привести квартиру в порядок, либо заплатить мне за месяц и возместить стоимость ковра и мебели. На столе, на шкафах пятна, следы от чашек! И еще – ты деньги передала. Но это деньги за квартиру. А за свет и воду? Я на счетчик как глянула – там такая сумма набежала!
Но Нелли, помня свой разговор с Таней, завела привычную пластинку.
- Денег сейчас нет. Может быть, со временем мы удовлетворим твои претензии, но а данный момент такой возможности нет.
- А свет и вода?
- Это я понимаю, и как только у меня появятся деньги – я заплачу.
Галина вдруг заплакала, и сквозь слезы прокричала:
- Ты хотя бы убрать за собой можешь? Я так и знала, что с тебя ничего не возьмешь! Я с тобой как с порядочным человеком – даже штрафовать тебя не стала, что ты съехала раньше времени, хотя по договору должна была меня предупредить за два месяца. За квартиру всегда платили с задержками - я терпела, ждала. Шла на уступки. Но так как ты со мной поступила – это немыслимо просто! У меня тоже дети, и денег тоже немного. Что я теперь делать буду?
Нелли молчала.
Галя вытерла слезы и спросила, вскинув голову:
- Завтра к вечеру квартира должна блестеть. Делай что хочешь – но ты должна мне ее передать в таком виде, в каком она была до вашего вселения.
- Галя, муж работает. Он не может брать отпуск на работе ради уборки твоей квартиры. И я тоже на работе до шести вечера. А вечером – у меня двое детей, я не могу уйти из дому.
- Это твои проблемы, как хочешь, так и решай. Но я тебе сказала – завтра к вечеру квартира должна быть убрана. И ковер как хотите – так и отмывайте. Или купи новый, а этот себе возле кровати под нос положи - и наслаждайся своими собаками.
Нелли укоризненно покачала головой:
- Нам больше не о чем говорить.
Галя швырнула ключи на пол к ногам Нелли.
- Мне с тобой тоже. До завтра.
Нелли обернулась и увидела меня. Она сжала губы:
- Я и не знала, что ты здесь.
- Я же ей дверь открывала.
- А! – ей было неприятно что кто-то слышал этот разговор. Как бы жестко она не говорила с Галей. Нелли в душе чувствовала, что неправа. Но уже не могла это признать.
- Глупая женщина. Сдавая квартиру – всегда идешь на риск того, что в ней что-то поломают, испортят. И если к этому так трагически относиться – лучше не сдавать.
Вечером Нелли была уже готова рассказывать о приходе Гали как о смешной истории. Артем выслушал ее рассказ, потом спросил с сомнением:
- Может, все-таки стоит пойти и убрать?
Нелли тут же отрезала:
- Ключи лежат в коридоре.
Он тут же отступился:
- Я просто спросил. Мне завтра утром рано вставать.
- Вот тогда и молчи.
Дима же, услышав рассказ, встал и сказал:
- Пойдем.
- Куда?
- Туда. Бери ведро, порошок, что там еще надо – и пойдем.
- Я не собираюсь ничего делать. Если ты хочешь – пожалуйста.
Но Дима отозвал ее на минутку в спальню, и, выйдя оттуда, Нелли молча взяла тряпку и ведро и они ушли на старую квартиру. Дима сам вычистил ковер и отдал Гале деньги за месяц вперед.


 


ГЛАВА 4. НЕ ОТЧАИВАЙТЕСЬ – ХУДШЕЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ.

Прошло три месяца. Закончилась весна, от которой я обычно ждала так много, а Нелли воспринимала ее как скучное и пошлое время. И получилось наоборот – Нелли была увлечена невинной игрой с Матвеем – игрой в первую любовь. Она говорила мне:
- Мне кажется, что я живу двойной жизнью. На работе мне удается поверить в то, что это и есть реальность – влюбленность Матвея, беззаботность, интересная работа. Я обсуждаю с девчонками, какая помада лучше, какие духи стоит купить – и понимаю, что я не могу купить ничего. Вечером я прихожу домой – и на меня наваливается куча проблем, перед которыми я просто теряюсь – чем накормить детей, во что их одеть. И Дима еще со своими страданиями – он всегда что-то подозревает, ревнует. Всегда хочет больше, чем я могу ему дать.
Моя жизнь, в отличие от Нелли, не была столь же насыщенной. Если Нелли чувствовала себя как максимум сверстницей Матвея, то я ощущала себя на все пятьдесят. То есть, старой, никому не нужной клячей. Мы никуда не ходили, потому что у нас не было денег. Я не покупала себе новую одежду – по той же причине. И из-за тех же денег, вернее, из-за того, что их попросту не было, мне пришлось взять на себя всю домашнюю работу – о домработнице никто уже и не заикался.
Единственным развлечением для меня стали приходы Кости и его неуклюжие попытки заигрывать со мной. Он все так же пытался незаметно прикоснуться ко мне, причем с каждым разом его прикосновения становились все более откровенными. Нашим любимым времяпровождением был совместный просмотр фильмов. Причем мы выбирали такие, какие точно не понравятся ни детям, ни Артему. Мы садились на диване, а так как в доме было холодно, укрывались одним одеялом. Мы ничего не говорили друг другу, и дальше совместных поглаживаний дело у нас не шло.
Я призналась об этом Нелли. Мы с ней разбирали книги, привезенные еще с той квартиры, и я спросила:
- Что ты думаешь о Косте? Мне кажется, что я ему нравлюсь, но он как-то странно это показывает?
- Он к тебе втихаря пристает? Я заметила, - расхохоталась Нелли.
- Я и не думала, что это так очевидно, - растерялась я.
- Очевидно для того, кто знает Костю. Он любопытный человек. Я давно говорю, что они с Викой не пара друг другу – в их браке раскрываются только самые худшие черты каждого. Когда у Вики был Алексей – она была совсем другой. Нежной, доброй. Она заботилась обо всех.
- Подожди! Алексей – это случайно не тот, который женился на Олечке?
- Да, - кивнула Нелли. – Его женитьба стала таким ударом для Вики! Она почему-то была убеждена, что у них все хорошо - он ее даже познакомил со своей мамой, и Вика решила, что следующим его шагом станет предложение руки и сердца. Так и получилось. Только предложил он Олечке.
- Почему?
- Потом он сказал Вике, что их отношений не было. Не было отношений мужчины и женщины – он видел в ней только друга, и ценил ее как друга. А все остальное – это домыслы Вики. По большому счету, так оно и было. Он вел себя очень галантно – всегда провожал ее до дома, водил ее в кафе, в театр. Но никогда не спал с ней. Но Вика считала, что это всего лишь вопрос времени. После этого случая Вика впала в тяжелую депрессию. Поэтому она так и обрадовалась появлению Жака.
- А Костя?
- А что Костя? Сам по себе он интересный. Когда-то у меня с ним тоже был роман. Он очень заботливый – готовит, старается во всем женщине услужить. Когда я к нему приходила – он всегда начинал с того, что пытался меня накормить. Для него это показатель наибольшей любви.
- Да, у него это общее с Викой. Она тоже вкусно готовит.
- Ага. Наверно, из-за этого мы с ним и расстались, - засмеялась Нелли. – Для меня еда и секс несовместимы. После вкусной еды я уже не хочу никакого секса. А Костя готов это дело чередовать – поели, и «давай повторим?».
- А если серьезно – почему расстались?
- Мы и не расставались. Просто отношения сами собой сошли на нет – безо всяких страданий и драм. Мы слишком хорошо друг друга знаем, слишком близко могли видеть, каков каждый из нас в быту и совместной жизни. Когда я вижу, как он ведет себя с Викой - мне жутко от одной мысли, что этот человек мог бы быть моим мужем. Скучный, к детям равнодушен, вечно с претензиями.
- Тебе не кажется, что чем-то это напоминает Артема?
- Есть немного. Видимо, поэтому они друг друга терпеть не могут. Только в Артеме нет этой пошловатой улыбки и желания полапать любую женщину.
Я покраснела. Больше мне не хотелось обсуждать с Нелли то, что происходило между мной и Костей.
К тому же очень скоро все закончилось.
Костя с Викой пришли к нам в гости. Хотя они бывали у нас так часто, что гостями мы их уже не считали. Я зашла в детскую, чтобы сменить белье на кроватях. И услышала, как следом за мной вошел Костя. Он выключил свет в комнате, подошел и начал целовать меня. Я ответила. Мы целовались, а я прислушивалась, не вышел ли со своей комнаты Артем. Услышав шум, я выбежала из комнаты. Никого. Показалось. Я вернулась назад, и сама обняла Костю. Он жадно целовал меня, шарил руками по груди. Я была готова раздеться прямо здесь, и понимала, что не могу. В любой момент может войти Артем или вернуться дети.
Меня остановил голос Артема:
- Катя! Ты где?
Я отпрянула от Кости и выбежала из комнаты. Заперлась в ванной, чтобы отдышаться. Единственной комнатой, которая в этом доме закрывалась, была ванная. Даже сидя на унитазе ты в какой-то момент мог увидеть любопытную детскую мордочку.
Я посмотрела на себя в зеркало. Зрелище было то еще. Лицо горело, а губы были красными. Я умылась холодной водой.
- Катя!
- Она в ванной. Купается, наверно, - услышала я голос Кости.
Зачем я это сделала, я не могла объяснить самой себе. Все, что я чувствовала – это дикое желание. Оно не имело никакого отношения к любви, верности и даже дружеского расположения к человеку. Я думала о Косте несколько дней. Представляла, как я прихожу к нему в гости – якобы к Вике, но точно знаю, что ее нет дома – и мы остаемся с ним вдвоем. Или под каким-то предлогом выпроваживаю всех из дома.
Костя появился спустя неделю. Они снова пришли с Викой за своим сыном, который ходил в один садик с Ирочкой, и я обычно забирала сразу двоих детей.
Костя вел себя со мной исключительно вежливо, и избегал оставаться со мной наедине. Я подкараулила его в коридоре и спросила, прикоснувшись к его руке:
- У меня есть два билета в кино, мне подружка дала, а у Артема не получается. Сходишь со мной? - никаких билетов у меня не было. Но я знала, что если он согласится, я куплю их. Покупать же их заранее было непозволительной роскошью. – Завтра, в семь вечера.
- Прости, но я работаю. Предложи Нелли.
Костя не смотрел на меня. Но я решила идти до конца:
- Тогда давай просто встретимся. Пообщаемся.
Он отвернулся, потом посмотрел на меня, и отвел взгляд:
- Прости. Не придавай значения тому, что было, – он потрепал меня по руке. – Не грусти.
И ушел на кухню, где сидели Нелли и Вика.
Его слова отрезвили меня. Я вспыхнула от стыда. Глупая кошелка! Я хотела провалиться под землю прямо здесь, в коридоре.
Мне стало страшно, что я сейчас, подойдя к кухне, услышу, как они хохочут втроем надо мной, над моей глупостью!
А что я буду делать, если об этом узнает Артем?
Долго еще я с опаской смотрела в лицо Артема, пытаясь понять – знает или не знает – после каждого его разговора с Нелли или Костей.
Это стало еще одной причиной в уже довольно большом списке причин, по которым мне хотелось разъехаться с Нелли и жить своей семьей.
Я испытывала двойственные чувства: с одной стороны, мне хотелось уехать с Артемом из этого дома. Я устала от бесконечной домашней работы, которая невзначай оказалась на моих плечах, от вечного шума детей, от безденежья. От несвободы, вызванной нежеланием Нелли помогать по дому. Нам очень редко удавалось побыть вдвоем с Артемом. Даже если мы планировали уединение, и договаривались с Нелли, что она побудет с детьми, в последний момент выяснялось, что Нелли забыла, устала, что у нее сегодня тяжелый день. Я понимала, что Нелли было нелегко сейчас. Но это «нелегко» продолжалось больше года!
Я мечтала о чистой, уютной квартире, где будем только мы вдвоем, где никто не будет рыться в моих вещах, никто не будет посягать на мое время. Где я могу разводить цветы, не боясь, что их сожрут собаки. Где можно будет застелить кровать новым постельным бельем, и не бояться, что гадкая такса выпотрошит подушку. Где утро не будет начинаться с перемывания кучи посуды и уборкой за кошками.
Но была и другая сторона. Когда я была с Нелли, то понимала, что не хочу расставаться с ней. Я любила ее. И любила Артема. Но кто-то из них был лишним. Иногда мне казалось, что это Артем. Мы могли бы прекрасно жить вдвоем с Нелли – только вдвоем, две любящие друг друга женщины. Пусть у каждой из нас будут свои мужчины, но за пределами нашего дома. В такие моменты я чувствовала, что Артем мешает мне. Отбирает у меня свободу.
Я металась между ними двоими. По ночам, когда мы лежали в постели, я начинала плакать, упрашивая Артема уехать отсюда. На что он неизменно отвечал:
- У нас нет денег, чтобы жить отдельно.
Он уже не говорил о своей любви к Нелли. Но решиться на уезд – это было выше его сил.
А утром, встречая Нелли, я забывала о своей истерике. И не понимала, как я могу хотеть расстаться с ней. Так шло время, день за днем, и каждый день был для меня и пыткой, и наслаждением.
Однажды Артем выдал меня, рассказав Нелли о моем желании. Она тут же спросила меня об этом:
- Правда ли, что ты хочешь уехать отсюда?
Я растерялась:
- Не знаю… Нет, я не хочу расставаться с тобой. Просто я устала от работы по дому, от вечного беспорядка.
Нелли задумалась:
- С работой по дому мы что-нибудь придумаем. Это я виновата. Я все свои проблемы на тебя взвалила. Я постараюсь что-нибудь изменить. Нужно распределить обязанности, привлечь Игоря и Сережу. Например, Сережа вполне мог бы выносить мусор, а Игорь – мыть посуду. Ты готовишь, я убираю. Смотри, как замечательно получается!- она удовлетворенно улыбнулась.
Но все было замечательно на словах. Мы не раз пробовали все это, но сталкивались с непреодолимой силой, называемой просто - «лень». Мы придумывали ей много имен – занятость, усталость, депрессия, подростковый кризис, творческая натура. Но ничего не менялось. На практике отказывалось, что Игорь старается исчезнуть из дома. Посуда накапливалась в раковине, потом занимала стол возле нее, перекочевывала на пол. Все это покрывалось плесенью и источало неописуемый аромат. Так, что кухня становилась зоной экологического бедствия. Аналогичная история была и с мусором.
Дальше было два варианта: заставить Игоря или помыть самой. Первое удавалось только Нелли. А так как дома она бывала в последнее время редко, то оставался второй вариант.
Уборку взяла на себя Нелли. Но – смотри выше - дома она бывала нечасто. Когда приходила, то дети встречали ее у порога и старались не отпускать. Она садилась с ними, обнимала их, разговаривала, читала. Потом я хотела поговорить с ней. А потом наступал вечер, и ей снова пора была уезжать. И напоминать об уборке совсем не хотелось.
Нелли заметила мою скептическую улыбку и нахмурилась:
- Нет, конечно, если ты хочешь уйти… Я пойму. Если я чем-то тебя обидела, скажи. Потому что когда я слышу от Артема, что ты плачешь по вечерам, и все оттого, что я обижаю тебя, я чувствую недоверие к тебе. Ты мне ничего не говоришь, но оказывается, что тебя все не устраивает.
Я покраснела.
- Что ты. Наверно, мне действительно хотелось бы пожить с Артемом вдвоем. Но я понимаю, что сейчас тяжело с деньгами, и вообще…
Нелли порывисто встала.
- Да вижу я. Но я так тебе благодарна за то, что ты есть. Я не знаю, чтобы я делала без тебя. Да, все-таки две женщины уживаются вместе лучше, чем мужчина и женщина. Ты же видишь, что на самом деле это наша с тобой семья, наш дом. Да, Артем приносит деньги, но все вопросы решаем мы. Даже глобальные. Ведь по большому счету, решение о покупке квартиры приняли мы вдвоем.
Скоро к нашим совместным решениям добавилось еще одно.
Вначале появились деньги.
Нелли вернулась домой с подарками для детей – куклой для Ирочки и конструктором для Сережки. На выходных она взяла Сережку и поехала с ним в «Детский мир». Оттуда они вернулись со скейтом – подарком, о котором Сережа мечтал уже год.
Вечером Артем спросил ее:
- А не слишком ли неразумно тратить зарплату на игрушки?
- Это не зарплата, - загадочно улыбнулась Нелли.
- Деньги Димы?
- Нет. Мне на работе дали премию, и я решила сделать детям приятное, чтобы компенсировать им хотя бы Новый год.
- Понятно. Но при таком количестве долгов я думаю лучше было бы их потратить на что-нибудь другое.
- Тем, я в твой кошелек не лезу. Зарплата есть зарплата – тут я согласна, я и так деньги вроде зря не трачу. А премия – дело другое.
- Это тебе кажется, что ты зря не тратишь. Но денег почему-то всегда не хватает, - завел Артем любимую пластинку.
- Послушай, Тем. Я вроде в казино не хожу, и наряды от кутюр не покупаю. Если деньги тратятся – значит, это нужно купить. Значит, их просто не хватает – и нужно думать, как заработать больше, а не о том, как еще сэкономить.
- Вот как? Я на работе с утра до вечера. И зарплата у меня немаленькая. Уж извини, что больше заработать не могу.
Они сцепились не на шутку.
После этой ссоры Нелли не делала столь явных расходов. Но я видела, что деньги у нее были. Она все так же ездила на работу на такси, не отказывала себе в маникюре. Если я днем заходила к ней на работу, мы шли обедать в кафе.
А чуть позже деньги появились и у Артема. Ему дали премию на работе в связи с десятилетием фирмы, в размере трех его зарплат. Он долго мялся, и не говорил нам с Нелли о предполагаемой сумме.
- Пока еще ничего неизвестно. Непонятно, дадут ли вообще.
Нелли мечтала, что на полученные деньги можно доделать ремонт, но Артем остановил ее:
- Если премию и дадут, то лучше выплатить банку. Меньше проценты, и вообще так будет лучше.
Нелли хотела стиралку, кухонный комбайн и мебель в детскую. Я мечтала о новой кровати.
И вот я зашла к Артему на работу, и застала там праздник. Собрался его отдел, и они сидели в маленькой комнатушке за столом, уставленным закусками и принесенными из дому салатами в пластиковых коробочках. Я хотела уйти, но Артем остановил меня:
- Садись, посиди с нами. Сейчас вместе пойдем.
Мне налили бокал вина и поставили чистую тарелку. Я спросила тихонько:
- А по какому случаю праздник? Чей-то день рожденья?
Артем шепнул мне на ухо:
- Премию дали! Вот и отмечаем. Праздник фирмы был вчера, а деньги дали сегодня. Вот мы и собрались – допить то, что осталось после вчерашнего празднования и отметить более важное событие. Ведь премия – это важнее, чем юбилей фирмы.
Я обрадовалась. Но постеснялась спросить, сколько он получил. Уже вечером, когда мы вышли на улицу, я спросила:
- Ты доволен?
- Да!
Он хитро улыбнулся. Потом сказала:
- Получилось даже больше, чем я ожидал.
- Вот как?
- Да.
Артему не терпелось похвастаться, но в то же время он наверно опасался, что я буду посягать на его деньги. Но я ничего не спрашивала.
- Ты не скажешь Нелли?
- О чем? – спросила я, как будто не понимая.
- Ну, если я скажу тебе, сколько я получил? Не скажешь?
- Хочешь – можешь вообще не говорить.
- Нет. Мы вместе, и от тебя я скрывать не могу.
- Ну и?
- Три зарплаты! Представляешь?
- Ого! Супер!
- Я сам не ожидал.
- И на что ты хочешь их потратить?
- Хочешь, пойдем в «Золотую корону», - щедро предложил Артем. «Золотая корона» - самый дорогой ресторан в нашем городе. Я много раз слышала о нем, но ни разу там не была. И не могу сказать, что сильно желала этого. Я не люблю дорогие рестораны – отчасти потому, что не знаю, как в них вести себя, но больше по той причине, что мне кажется несусветной глупостью тратить на еду денег больше, чем десятикратную стоимость составляющих ее продуктов. Поход в дорогущий ресторан сейчас, после сытного ужина на работе у Артема, да еще при вечной нехватке денег дома на полноценную еду, казался мне кощунством.
- Нет, я наелась. Вот чай можно где-нибудь выпить
Мы пошли в нашу любимую кондитерскую и заказали кофе с пирожными. Мне очень хотелось узнать, на что же Артем предполагает потратить свою премию. А ему не терпелось поделиться со мной, и сделать это обстоятельно, а не на бегу.
- Прежде всего, часть денег я хочу потратить на кредит. Так мы платим один взнос в месяц, а я хочу заплатить два.
- Хорошо. Но у тебя еще остаются деньги. Что, неужели сбудутся мечты Нелли о стиралке?
Артем промолчал, старательно размешивая сахар в чашке.
- У меня еще со школы есть одна мечта.
- Какая?
- Я хочу ударную установку.
- Что?!
- Набор ударных инструментов – тарелки, барабаны. Я всегда мечтал играть. Когда я учился в десятом классе, родители пообещали мне, если я окончу школу с золотой медалью, они мне подарят ударную установку. Я сам ее выбрал, и полгода ходил и любовался в магазине. Золотую медаль мне дали, но потом были инфляция, деньги обесценились, и все, что родители смогли мне купить – была гитара. А мечта так и осталась. Для меня эта установка – как будто не полученный жизненный шанс.
- Почему?
- Мне казалось, что если бы она у меня была, моя жизнь сложилась бы по-другому. Я бы мог стать музыкантом, играть в какой-нибудь рок - группе. И сейчас я очень хочу вернуть этот шанс.
Я молчала, удивленная его рассказом. Как мало знаешь о людях, которые тебя окружают. Иногда исполнение детской мечты дает какой-то толчок в жизни, открывает внутренние возможности, задавленные повседневностью. А иногда – это всего лишь еще одно подтверждение вечного закона о том, что мы желаем вовсе не того, что нам нужно. И достижение такой цели оборачивается разочарованием. Главное – правильно поставить техзадание!
- Что ж, - я подняла чашку с кофе, - за сбычу мечт!
- Ты правда считаешь, что мне стоит купить эту установку?
- Это тебе решать. Твоя мечта, деньги тоже твои. Вот только что ты скажешь Нелли? Вряд ли она поверит, что барабан – это лучше, чем стиральная машинка.
- Честно говоря, я не хочу спрашивать у нее разрешения. Я не считаю нужным отчитываться перед ней. К тому же она сама сказала, что зарплата – это зарплата. Ее мы отдаем на благо семьи. А премия - личное дело каждого. Она же у меня не спросила, как ей потратить свою, накупила детям всякой ерунды.
- Да, но…Там ведь была сумма совсем другая, - мне не нравилась позиция Артема. – К тому же она потратила деньги не на себя, а на детей.
- Но она купила для них то, что сама хотела. Родители часто покупают игрушки не детям, а себе. Она хотела, чтобы у Сережи был скейт – это круто, это чтобы выпендриться перед детьми во дворе. А я бы ему лучше куртку купил!
- Ну, хорошо. Поступай так, как считаешь нужным.
- Может, ты и права, что не стоит, - засомневался Артем. – Но дело в том, что я уже пообещал. Я заказал ее в магазине, ее привезли под меня, и я должен сегодня забрать эту установку. Если я ее не заберу – я менеджера подставляю. Он мне поверил, привез, даже предоплату не стал требовать, а ее так быстро не продашь.
- Если все уже решено, зачем ты тогда сомневаешься? – мне стало неприятно. Артем уже фактически сделал эту покупку, и он ставил меня в известность, а вовсе не советовался, как он изначально представил наш разговор.
- Но если ты скажешь - я откажусь, - наш разговор напоминал танец из фильма «Любовь и голуби» - фигура первая, фигура вторая. Этот вопрос был одной из «фигур», и ответ на него мог быть только одним:
- И тогда ты подставишь менеджера?
- Ну да, - опустил глаза Артем.
Я допила кофе, доела пирожное, наслаждаясь каждым кусочком. И сказала, отложив салфетку.
- Поехали за твоими барабанами. Раз уж ты решил их покупать – так получи от этой покупки максимум удовольствия, и не терзайся из-за потраченных денег.
- Правда? – лицо Артема просветлело. – Ты так считаешь?
- Ну да. За кофе платить будем? – я подозвала официантку.
И мы поехали за установкой. По пути Артем меня спросил:
- А давай тебе что-нибудь купим? Например, одежду? Хочешь?
Но после того, как Артем заплатил за барабаны, мы с грустью поняли, что денег осталось только на оплату кредита, как он и хотел, и на такси, чтобы доехать до дома. Мы купили детям чисто символические подарки – во вьетнамском магазинчике, где продавались дешевые игрушки, большой торт и две курицы - гриль, и поехали домой на такси, потому что довезти три барабана разных размеров и еще кучу всяких штучек, назначение которых я понимала смутно, на общественном транспорте не было никакой возможности. Артем пообещал:
- Давай так – как только появятся деньги – вот отпускные, например, дадут, или еще какую-нибудь премию, мы покупаем тебе одежду. Я давно хочу купить тебе зимнюю теплую куртку.
- Договорились, - я обняла его.
Дома же нас ждало настоящее испытание. Дети очень обрадовались торту, курице и игрушкам. Игорь и Сережка были потрясены барабанами. В общем, все были довольны, пока не вернулась Нелли.
Ее тоже впечатлили барабаны. И она сказала Артему все, что она думает о его покупке – о ее крайней необходимости, о заботе обо всех нас и детях, и много еще хороших слов. Но дело было сделано – установку уже купили. К тому же Артем все-таки заплатил за кредит.
Мы очень быстро расстались с деньгами, и снова оказались в таком же бедственном положении. Но то, на что мы их потратили – вещи, без которых мы вполне могли бы обойтись – создало иллюзию, что у нас все хорошо, и финансовая катастрофа нам не грозит.
И Нелли первой подняла вопрос, который так беспокоил меня.
Ребенок.
Прошел уже почти год с момента той несчастной ложной беременности. Со временем из памяти стерлись все сомнения, и осталось только воспоминание о радостном ожидании, которому не суждено было сбыться. Я очень хотела ребенка. С умилением рассматривала коляски с младенцами, надолго застывала в отделах детских игрушек.
Нелли сказала как-то когда я в очередной раз жаловалась на Артема:
- Вам нужен ребенок. Если у пары нет детей, отношения исчерпывают себя. В них нет завершенности, цели.
- Ты считаешь, что цель брака – дети?
- Не цель. Логический шаг. Так же, как отношения должны увенчаться свадьбой, либо закончиться рано или поздно.
- Я и не думала, что ты настолько старомодна, - засмеялась я.
- Это не старомодность. Это законы жизни, - улыбнулась Нелли. – если бы у вас появился ребенок, ты перестала бы циклиться на мелких недостатках Артема. Ведь это же твоя естественная потребность – иметь ребенка, заботиться о ком-то.
И я закинула первую удочку.
- Тем, а что ты думаешь насчет ребенка? – спросила я, когда после приятного во всех отношениях секса мы нежились в кровати. Он поднялся на локте и посмотрел на меня:
- Ты серьезно?
- Вполне. А почему нет?
- Я не хочу детей. Мне и этих хватает, - он отодвинулся от меня.
- А мне нет. Я люблю Ирочку и Сережу, но это ведь не мои дети, - я пыталась мягко убедить его, но Артем был непреклонен. Его настроение сразу же испортилось, и он был в обиде на меня, что я разрушила нашу идиллию.
Я пожаловалась Нелли, и та ободрила меня:
- Артем всегда против детей. Но когда ребенок появляется – он смирится с ним, а потом даже сможет полюбить. Мужчины всегда такие.
Я обращала внимание Артема на младенцев, рассказывала, как мне хочется заботиться о ком-то. В конце концов он сказал:
- Даже и не знаю, как тебе помочь. В другой ситуации я бы предложил завести собаку – но у нас их и так уже две.
А потом у меня закончились таблеточки. И как-то сразу не было денег, чтобы купить еще упаковку. Потом я забыла о них. А потом прошел срок, когда еще имело смысл их пить. Я сказала Артему о моей проблеме, но он только пожал плечами. Да и кому охота бежать за презервативами посреди ночи?



Нелли пришла домой поздно вечером. Она сняла туфли и прошла в комнату, устало передвигая ноги.
- Мама пришла, - тут же прибежала Ирочка.
- Детка, я так устала. Пойди пока к папе, ладно?
- Нет, я с тобой хочу, - Ирочка попыталась залезть ей на колени. Нелли встала, подхватила Ирочку на руки, вынесла ее в коридор, и закрыла дверь. Я гладила белье у Нелли в комнате, потому что только ее размеры позволяли поставить гладильную доску, и расположиться с бельем.
- Так хорошо, что ты гладишь. Я терпеть не могу эту работу.
- А мне нравится. Можно смотреть телевизор или просто думать о чем-нибудь.
- Ага, - фыркнула Нелли. – Как Агата Кристи. Она когда мыла посуду, обычно думала об убийстве.
- А ты чего такая уставшая?
- Да так, - уклонилось Нелли. – Она уселась в кресле, подвернула под себя ноги и наблюдала за мной.
- Может, ты хочешь лечь? Я тогда завтра закончу.
- нет-нет. Ты мне совсем не мешаешь.
Какое-то время мы молчали. Потом Нелли сказала:
- Матвей хочет прийти к нам в гости.
- Вот как? Ну, пусть приходит.
- Да, но… - Нелли замялась.
- Понимаешь, я очень боюсь его прихода сюда. Боюсь, что он увидит слишком большой контраст между моими рассказами о себе и реальностью.
- То есть? Ну, давай сделаем генеральную уборку. Или хотя бы помоем посуду.
- Я не об этом, - отмахнулась Нелли. – хотя…И об этом тоже.
- А кто он?
- Матвей – мальчик из богатой семьи. Его отец занимает не последнее место в местном совете. Отдыхают они исключительно заграницей, Новый год встречают в Европе.
- Подожди…А что он тогда делает на работе?
- Это такой воспитательный маневр. Он учится, но учится заочно. Отец очень хотел, чтобы он учился на стационаре. Но Матвей наотрез отказался. Сказал, что хочет работать. Вот отец и устроил его на эту работу.
- Понятно. И ты боишься привести его к нам домой, чтобы мальчик не был шокирован. Может, он даже и представить себе не может, что люди могут жить в таких условиях, - я разозлилась. Нелли было плевать на то, что мы живем в такой грязи и нищете. Что я каждый день хожу по магазинам, выбирая, что можно приготовить на обед – кашу и салат из сезонных овощей типа вареной свеклы или капусты или макароны с дешевыми сосисками, напоминающими по вкусу туалетную бумагу. Заваривать чай чаще, чем раз в три дня, для нас непозволительная роскошь! Каждый раз мы с Артемом из поездки к родителям привозим банки с вареньем, чтобы не покупать сахар! А Нелли беспокоит только то, что о ней подумает Матвей!
Нелли молчала. Она обводила взглядом стены, как будто видела их в первый раз.
- Постой, - начала догадываться я. – Ты сказала – контраст между реальностью и твоими рассказами. Что ты имела в виду?
Нелли призналась:
- Я не совсем была откровенной с ним. Я говорила то, во что сама хотела бы поверить.
- А что он знает о тебе?
Нелли принялась перечислять с виноватым видом:
- Что я работаю исключительно для собственного удовольствия. Живу в большой квартире в тихом уютном районе.
- Он знает, что у тебя двое детей?
- К счастью, да. Об этом я сказала всем сразу же. Нет ничего печальней зрелища, когда женщина выдает свидании на пятом – ты знаешь, у меня есть еще один сюрприз. Или еще два сюрприза – одному три года, второму – пять. Дети – это гордость женщины. И она не должна их скрывать.
- Это радует. А про меня с Артемом ты тоже сообщила?
- Ну да. Только я сказала, что ты моя сестра, и Артем – твой муж. Квартира принадлежит нам обеим, и поэтому мы живем вместе.
- Хорошо. Игорь?
- Игорь – племянник, который временно живет с нами.
- Так ты почти ничего от него не скрыла. Пункт последний – собаки-кошки?
- Он не любит домашних животных. А я сказала, что люблю, и что у меня их несколько. Но не уточняла, каких.
- Так ты ни в чем его и не обманула, - заметила я. – Тебе нечего бояться!
- Я обманула его в самой атмосфере дома. Здесь вовсе не так красочно и беззаботно, как я представила ему.
- А зачем ты сказала, что работаешь не ради денег? Тебе было стыдно признаться, что мы нуждаемся в деньгах?
- Да.
- Но с другой стороны, тебе же в последнее время зарплату повысили. Так что не расстраивайся особо. В доме мы уберем. Собак выгуляем. Если хочешь – мы с Артемом даже уйти можем.
- Нет! Не надо вам уходить. Если уж он придет – так лучше пусть все увидит сразу – и детей, и животных.
- И нас, - закончила я. – Спасибо. А то роль скелета в шкафу меня не слишком вдохновляет.
Матвей пришел в гости в субботу днем. Как и полагается кавалеру, он пришел с букетом роз, коробкой дорогих конфет и бутылкой вина. Перед этим Нелли вскочила чуть ли не в шесть утра, и как угорелая, в одной ночной рубашке носилась по дому и вылизывала квартиру.
К приходу Матвея кухня, коридор и комната Нелли были готовы. Также сияли чистотой унитаз и вычищенная ванна. В остальные комнаты лучше было и не заглядывать. Все, что Нелли посчитала лишним, она свалила туда и закрыла двери. Я пообещала ей, что поздороваюсь с Матвеем, и мы с Артемом уедем к родителям, забрав с собой детей.
Он вошел, с любопытством озираясь по сторонам. Нелли рассказывала:
- Знакомься – это Катя и Артем. Это – Ирочка. А вот – Сережа. Это – Тайра, кошек зовут..
- Остановись, - улыбнулся Матвей. – Для первого раза достаточно. Будем знакомиться частями.
Высокий, с широкими плечами, он был похож на богатыря из картины. Да, на лошади бы он смотрелся впечатляюще, подумала я , и у меня вырвалось:
- А ты умеешь ездить на лошади?
- Прости? – он повернулся ко мне. – На лошади? Нет. На машине умею, - он приветливо улыбался, и в глазах его скакали смешливые искорки. Он был воплощением спокойствия. Соперничать с ним по этой части могла только Нелли. И еще в нем чувствовалась сила. О которой еще предстояло узнать – добрая она или злая.



В кои-то веки я была дома одна. Это неслыханное везение. Дети в школе, Нелли и Артем на работе. Даже Игорь куда-то ушел.
Я сидела за компьютером и игралась.
Прозвенел звонок. Кого-то черти принесли. Я поплелась к двери.
На пороге стоял Жак с коробкой зефира.
- Привет! Ты к Нелли? А она на работе… - растерялась я.
- Ну не то, чтобы к Нелли. Вот, шел мимо – решил зайти. К тому же Вика вроде тоже к вам собиралась. Как раз встретимся.
- Да?
Еще и Вика!
- Так пустишь? – Жак беззастенчиво осматривал меня, как экспонат в музее. Я тоже осмотрелась – вроде ничего нигде не торчит. Даже пятен нет. Футболка. Джинсы. Ничего особенного.
- Ну да – проходи.
Я посторонилась. Он прошел мимо меня в кухню и поставил чайник.
- Проходи, располагайся. Чувствуй себя как дома.
- И не забывай, что ты в гостях. Намек понял. Но я везде чувствую себя как дома, - он продолжал смотреть на меня.
- А почему ты на меня так смотришь? -не выдержала я.
- Просто. У тебя очень смешные тапочки. С блудливыми глазками.
Я опустила глаза – нормальные тапочки. Сейчас многие такие носят. У меня были с мышиными мордами. Я засмеялась.
- Да уж.
- А чем ты занимаешься? Тебе не скучно одной?
- Одной? Нет, что ты. Здесь одиночество – непозволительная роскошь, и каждая минута – это просто наслаждение.
- А я вот зашел и помешал.
Я промолчала, но Жака это нисколько не смутило. Мы пришли в нашу комнату, и Жак сел на кровать. Он вдруг взял меня за руку:
- А правда, что тебе нравится секс со связыванием?
Я ошеломленно уставилась на него:
- Что?
Он смотрел на меня, обводя пальцем по запястью.
- Так правда или нет?
- Это откуда у тебя такая информация? – Я не убирала руку, чувствуя как поднималось возбуждение.
- Да так, - опустил он глаза. – А что тебе еще нравится?
Мне хотелось встать и выгнать нахала из комнаты. Голос разума подсказывал, что знать обо мне такие подробности он может либо от Нелли, либо от Артема. Но я не могла себе представить Артема, обсуждающего с малознакомым парнем подробности своей сексуальной жизни. Нелли? А что еще она рассказала обо мне? Если я позволю ему продолжить, это станет известно всем.
Но я не могла остановиться. Возбуждение охватило меня, и я обняла его шею и поцеловала.
Интересно, мужчины учатся целоваться по книжкам? Или на манекенах? Или еще на чем-то? Почему-то считается, что чем влажнее поцелуй, тем больше это должно возбуждать женщину. Но меня раздражают влажные следы на моих губах. На моей груди, шее. Мне кажется , что я занимаюсь сексом с пекинесом.
Как только Жак поцеловал меня, я тут же поняла, что это не мое. Но остановиться было как-то неловко. Как неудобно уйти из гостей, согласившись на кофе, когда хозяйка уже пошла его заваривать. В таком случае нужно его выпить как можно быстрее, выждать приличествующие минут пять, и только после этого уходить.
Я лежала на кровати, и с тоской думала, какая же я идиотка. Я во второй раз попадаю в ту же историю – ненужный секс, ненужный мужчина – и последствия, за которые придется расплачиваться долго. И дорого.
Жак снял с себя все, оставив только плавки. О Господи! Они были красного цвета. Я тихонько хихикнула.
- Что такое? – спросил он. Его глаза стали тусклыми, и он жадно шарил по мне руками.
Вика! Черт! Она должна прийти! Почему, когда она совсем не нужна, она приходит. А сейчас я так ждала ее звонка!
Жак целовал меня, спускаясь все ниже и ниже. Но терпения ему явно не хватало. И когда он наконец улегся на меня, и…
Я почувствовала сильную тошноту.
- Жак, извини. – Я встала и стала натягивать футболку. – Я не могу, прости.
Я обернулась и наткнулась на его холодный и злой взгляд. Но он тут же спохватился:
- Что случилось?
Я не ответила и выбежала в туалет. Меня рвало над унитазом, и я слышала встревоженный голос Жака:
- Катя? Что с тобой?
Я вышла из туалета, ничего ему не отвечая. Прошла в ванную, умылась холодной водой, пригладила волосы. И тут же услышала звонок. Я выбежала, чтобы открыть дверь.
Это была Вика. Она была удивлена моей радости.
- Вика! Проходи! Я так тебя жду! И Жак здесь.
Вечером я рассказала Нелли о том, что произошло, взяв с нее слово, что она никому не скажет. Я хотела быть первой, от кого она услышит эту историю.
Но тошнота возникла на следующее утро. И еще через одно.
Через неделю стабильной тошноты по утрам я купила тест на беременность, решив, что Жак, конечно, малопривлекателен, но не до такой же степени, чтобы от него тошнило, как от пропавших сосисок.
И на тесте высветились три полоски.

 
ГЛАВА 5. ВСЕ УСЛОЖНЯЕТСЯ

- Сегодня Матвей разбил кружку, которую я ему подарила.
- Случайно?
- Нет. Нарочно. Он швырнул ее об пол.
- Зачем? – не поняла я. Сразу представилась картинка : здоровый мужик кидает чашку на пол, вокруг собираются люди. Но в этот раз разум явно изменил Нелли. Она продолжала трагическим тоном:
- Он узнал о Диме.
- Что узнал?
- Что он есть.
Я расхохоталась.
- Извини. А что, он не замечал, что Дима приезжает к тебе в обед, забирает тебя по вечерам?
Нелли куталась в белую шаль, которую мы откопали в вещах моей мамы. Она очень шла к ней, делая ее уютной, белой и пушистой. Нелли вечно мерзла, несмотря на то, что на улице было уже лето. Прохладное, правда, но все-таки лето.
- Понимаешь, для него все это серьезно.
- А для Жака?
Нелли обиженно посмотрела на меня:
- Жак уже все забыл. Да, он тоже страдал. Смотрел на меня преданными глазами. Но это не помешало ему через неделю после нашего расставания спать с Викой, а при первом же удобном случае – с тобой.
Я покраснела. Но Нелли не придала своим словам никакого значения.
- А для Матвея не так все. Я уверена, что никакую другую женщину он не найдет.
- Почему?
- Для него не важен секс. Это очень редкое качество в мужчине – мечтательно закрыла глаза Нелли. – Он не стремится за удовольствием. Для него самое главное в постели – это сделать приятное женщине. Ты можешь себе представить мужчину, молодого парня, которому всего 22, который останавливается сразу же, как только понимает, что тебе хорошо. И спрашивает – «мне продолжить?». И если я говорю «нет», он спокойно ложится рядом.
- Ты любишь его? – спросила я Нелли.
- Не знаю. Иногда я уверена, что да. Иногда сомневаюсь. Что есть любовь? Я давно уже отношусь к любви так – любовь есть то, что ты чувствуешь здесь и сейчас. Фраза «я люблю тебя» - для меня отражение настоящего, того, что есть в эту минуту, а не обещание верности до гроба и заботы в старости.
- Тогда что тебя беспокоит? – спросила я, прекрасно понимая, в чем причина. Дима. Дима, с которым Нелли уже так долго не может ни расстаться, ни жить вместе.
- Для Матвея все серьезно, -тповторила Нелли. – я вижу, как он строит планы на будущее. Он планирует будущее, четко отводя в нем мне определенное место. Найти работу, чтобы можно было содержать семью. Говорит о детях, о том, что нашему будущему ребенку нужно будет непременно купить какой-то особенный манеж, такой же, как у его двоюродной сестры. Планирует, какой будет наша свадьба. Он ни о чем не спрашивает меня – готова ли я выйти за него замуж, хочу ли я иметь еще детей – он просто говорит об этом так, как будто иначе и быть не может. И я начинаю сама в это верить.
- Тогда что смущает тебя? Разница в возрасте? – предположила я.
- Нет, - слишком быстро ответила Нелли. И я поняла, что причина и в этом тоже. – Я считаю, что для парня в его возрасте женщина постарше – просто находка. Особенно для такого, как Матвей. Я вообще сомневаюсь, что он когда-нибудь найдет себе девушку-ровесницу – с его обстоятельностью, сексуальными особенностями.
- Ну почему? Лет в сорок все его ровесницы будут весьма обстоятельными и не требовать много секса.
- Да уж, - улыбнулась Нелли.
- Дело в Диме, да? – спросила я.
- И в Диме тоже. И в том, что мне страшно решиться на что-то. Кстати, Дима подал на развод.
- Как? И что, Дашка согласилась?
- Дима сейчас готов сделать что угодно, лишь бы только я вернулась. Он понял, что Матвей – это серьезно, и так легко, как от Жака, ему от него не избавиться. Да и я уже не пойду на это. Один раз я ему поверила. И что? Ничего не изменилось. Второго раза не будет.
- Так, а развод? Ты это серьезно?
- Он говорит, что да. Только и в этом ему смелости не хватило – он не сказал Дашке, что разводится с ней. Просто пошел в суд, и подал заявление. И она все узнает из повестки.
Дальнейшая наша жизнь напоминала калейдоскоп – в котором двое мужчин выдвигали предложения одно заманчивее другого, добиваясь внимания Нелли и ожидая от нее окончательного решения. Ей уже не хватало времени ни на дом, ни на детей – ее жизнь была расписана по часам – утром на работу (на такси, потому что она не успевала собраться утром), с работы либо забирал ее Дима, либо Матвей. Иногда у нее было две встречи в один день – и тогда нужно было под каким-нибудь предлогом избавиться от Димы до прихода Матвея. Дима уже почти никогда не оставался у нас на ночь. Один из выходных принадлежал Матвею. Обычно он приезжал в пятницу вечером, и оставался до вечера субботы. В такой день Нелли и Матвей не выходили из комнаты как минимум до обеда.
Второй выходной приходилось уделять время Диме, который очень активно занимался нашим ремонтом.
И на фоне всего этого медленно, но упорно двигались к концу наши отношения с Артемом.
Известие о моей беременности он принял с равнодушием, в отличие от Нелли. Та суетилась вокруг меня, но времени у нее было слишком мало.
И слишком мало у нас было денег. Всю беременность меня сопровождало постоянное чувство голода. Я хотела всего – фруктов, которых не было, молока, денег на которое не было тоже. Воспоминание о беременности у меня осталось как сочетание постоянной тошноты с таким же постоянным голодом.
Только поездка на море стала событием, которое выбивалось из череды однообразных дней. Вначале мы поехали все вместе.
Я зашла к Нелли на работу, и она сообщила мне новость:
- Дима предлагает мне поехать в отпуск.
В приемной, где был ее стол, мы остались одни – все ушли на обед, а Нелли заранее купила вкусные круассаны с повидлом. Мы пили чай из больших кружек. Нелли сидела на столе в джинсах до колена и белой приталенной рубашке.
- Классно! Поезжай, - я пыталась стряхнуть крошки от круассана с футболки.
- Да, но что я скажу Матвею? – сомневалась Нелли.
- Тогда не едь.
- Ты прям как тот раввин из анекдота, - засмеялась Нелли. – Не знаю, правда. Матвей меня зовет на их дачу. И я уже почти согласилась – а тут Дима со своим отпуском. Просит дать ему последний шанс, - кривляясь, произнесла Нелли.
- И как – дашь? – спросила я. Честно говоря, я ей завидовала – мне так хотелось вырваться из душного отпуска, хотелось, чтобы у меня тоже была возможность выбирать – с кем из мужчин и куда поехать.
Нелли допила чай, поставила кружку, потянулась, и сказала:
- А знаешь – я думаю, что ты права. Так я и сделаю.
Я удивилась:
- Так я вроде бы ничего не говорила.
- Ты навела меня на мысль своими «едь – не едь». Знаешь этот анекдот – когда к раввину приходит еврей и говорит:«Ребе, я вот девушку нашел – хорошая, из порядочной семьи. Хочу жениться. – Так женись. – Да, но…- Тогда не женись. – Да, но… и т.д.» оеду. А Матвею вовсе не обязательно знать, куда и с кем я уехала. Может же у меня быть тетя. Которая, например, заболела? Может.
- Однозначно, - кивнула я.
- Вот. Значит, заболела тетя, и я поехала к ней на недельку – потому что я очень многим ей обязана.
- Так значит, будет Диме последний шанс?
- Будет ему шанс. Но… Одна я с ним не поеду. Я возьму с собой детей – и им польза, и Дима приставать ко мне не будет. Не могу же я оставить детей одних, правда? А ночью они так чутко спят, - Нелли посмотрела на меня и подмигнула.
И начались великие сборы. Нелли паковала столько вещей, что, казалось, она едет не на неделю, а как минимум на месяц. К поездке ей был необходим: купальник, пляжные тапочки, крем для загара, новый сарафан, пляжная сумка-подстилка. Она возвращалась домой веселая, с покупками – и Дима не скупясь все это оплачивал. Он ждал эту поездку, еще не зная, что Нелли готовит ему сюрприз.
И в вечер перед поездкой Дима заехал к нам и увидел лежащую на диване кучу детских купальников, плавательных кругов и прочей ерунды, без которой поездка к морю с детьми невозможна. Он спросил меня, обведя взглядом вещи:
- Катя, а это что?
- Как что? Детские вещи. Для вашей поездки.
- Я и не думал, что мы едем с детьми.
Тут вошла Нелли, вытирая волосы полотенцем. Как всегда, во время приезда Димы ей срочно требовалось принять душ.
- Нелли, а что, дети с нами?
- Ну да, - Нелли смотрела на Диму как на полного идиота,.
- Я думал, что мы едем вдвоем, а детки останутся с Артемом и Катей?
Взгляд Нелли был таким, как будто Дима предложил детей срочно сдать в детский дом.
- Как ты себе это представляешь? Я же не могу оставить детей на беременную Катю! – я стала транспарантом, которым Нелли размахивала перед носом у каждого, кто пытался нарушить ее планы – беременная Катя нуждается в помощи, она не может побыть с детьми, нам просто необходимо купить вот это, а так же это и это, потому что Кате это необходимо.
Дима недовольно пожал плечами, но ничего не сказал.
Он еще не знал, что дети по сравнением с тем, что предложит ему Нелли, - просто подарок судьбы. На следующее утро, уже перед самым отъездом, когда по дому бегали в суматохе дети, Нелли вдруг остановила взгляд на мне. Она заметила тоскливое выражение лица, с которым я провожала их в эту поездку.
- Катя, может, ты согласишься поехать с нами? – Согласишься! Да я только что не прыгала от радости. Но тут же остановила себя.
- А Дима? Он же хотел поехать с тобой? Да и Артем…
- А что Артем? Сегодня суббота – вы вполне можете поехать с нами до понедельника. А утром он успеет на свою работу.
- А Дима?
- Так, собирайся. Артема я сейчас пну – а то мы и так уже опаздываем.
И действительно, через полчаса мы сидели в машине. Более того, в последний момент Нелли взяла с собой Игоря и его друга.
Я сочувствовала Диме. Казалось, он своим взглядом хочет испепелить меня, хочет, чтобы я прямо здесь зашипела и превратилась в кучку золы. Он ничего не говорил, только бросал в мою сторону ненавидящий взгляд. И как назло – вечные особенности беременных женщин – меня укачало в машине. Нелли с готовностью пересела назад, пустив меня к Диме на переднее сиденье. Потом машину пришлось остановить. Потом мне нужно было выдать пакет.
К концу поездки я была уже сама готова провалиться на месте. Несмотря на все свое презрение к Диме, мне было жаль его. Я злилась на себя, что согласилась на эту поездку.
Мы поселились в деревянном домике, состоящим из двух комнат с верандой. Нелли как-то устроила так, что в одной комнате оказались все дети, а в другом – мы с Артемом и они с Димой.
Я заметила, что она не отпускает меня ни на шаг. Если же все-таки я сбегала от нее, Нелли тут же либо уходила куда-то с детьми, либо пристраивалась третьей к Игрою и его другу, которого он нам даже не представил. Или я тут же забыла его имя?
Я видела, как взгляд Димы натыкается на меня, и он с трудом сдерживается, чтобы не сказать мне что-нибудь. Артем по-видимому, не замечал этого. Я спросила его:
- Тебе не кажется, что Дима совсем не в восторге, что мы с ними поехали?
Мы сидели на веранде. Все ушли на пляж, а я и не подумала, что уже не влезу в свой купальник. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как прятаться в тени.
- Да я вообще не хотел с ними ехать, - потянулся Артем, подставляя спину лучам солнца. – Но раз уж мы здесь – наплюй.
И как это обычно бывает, сдерживаемое по вполне объективному поводу раздражение выливается в самый неподходящий момент и совсем уже по другой, социально неодобряемой причине, либо вообще не на того, кто был изначально его источником. Вечером, когда налетели комары, и мы начали прятаться по домикам, наша случайная компания, как по чьему-то броску кубиков, перегруппировалась так, что в одной комнате оказались мы с детьми, а в другой – Нелли с Димой.
Мы играли в карты, и мне понадобилось выйти и взять из своей сумки свитер. Я пошла к Нелли и Диме. Я даже постучала и услышала такой обрадованный голос Нелли:
- Да-да, входи.
Я ушла и увидела, что они сидят друг напротив друга, причем Дима сидел на нашей кровати, под которой стояла моя сумка. Я улыбнулась, и стала у порога, придумывая, как бы пошутить на эту тему и освободить свой свитер. Но Дима поднял голову и спросил:
- Тебе здесь что-то нужно?
- Вообще-то… - я опешила от его тона.
- Если нет – то зачем ты сюда пришла? Ты вечно ходишь за нами, следишь, подслушиваешь… - я чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Мне хотелось возразить, возмутиться, - но я боялась расплакаться перед ними. Конечно, в словах Димы была доля правды – нет, я не подслушивала их, но мне было любопытно, что происходит между ними. И я получала какое-то садистское удовольствие, соглашаясь провести время с Нелли, когда она делала это специально, чтобы позлить Диму или не оставаться с ним наедине. Мы делали вид, что ничего страшного не происходит, что это так естественно - и только глупый человек может возмущаться и не верить в необходимость наших разговоров. Мы все привыкли недоговаривать чего-то друг другу. Одна из любимых игр Нелли – недоговорками поставить человека в такое положение, когда любой его поступок будет выглядеть глупо – «по-детски», «быть признаком незрелости» - как она любила говорить – и обида, и гнев, и даже откровенность, прямой вопрос.
Если бы я в тот момент возмутилась, разозлилась, накричала на него – ведь я действительно шла по делу, и вовсе не подслушивала их. Я шла в комнату, которую могла считать своей – на этот короткий промежуток времени. Она была в равной степени моей на этих выходных, как и Нелли, и Димы. Если я бы поссорилась с ним – это был бы первый шаг к откровенности. Но этот шаг требовал смелости, которой я тогда не обладала.
Но я предпочла продолжить свою роль жертвы, упиться нею, насладиться сладострастным ощущением незаслуженной обиды – боже мой, как он мог так разговаривать с беременной женщиной! Да ей же нельзя волноваться!
На тренингах в институте мне часто говорили, что мне не хватает уверенности в себе. Однажды я поймала себя на том, что слышу эти слова от парня, кичащегося своей раскованностью, подчеркивающего ее одеждой, прической, - и при этом он был одним из самых нерадивых студентов, не имеющим денег. Его выгоняли со всех работ, и он сидел и рассказал мне, что мне нужно работать над собой, что я вечно сутулюсь, выгляжу серой мышкой и т.д. и т.п.
Но на мой взгляд самый важный показатель уверенности – умение добиваться своих целей. И неприметность, стеснительность, несуразность может быть всего лишь маскировкой. Для меня такой маскировкой была еще и обидчивость – вечная жертва, от которой не ждут подвоха.
Я выбежала из комнаты, села на скамье за домом и дала волю слезам. Конечно же, Нелли скоро пришла ко мне, села рядом, и сказала:
- Прости его. Он глупый, и сам не понимает, что говорит.
- Я не подслушивала вас. Я просто хотела взять свитер. А Дима сидел на моей сумке, и я не знала, как его оттуда согнать, чтобы вас не тревожить.
- Я знаю, что ты не подслушивала. Я принесу тебе свитер, хочешь? – я покачала головой.
- Мы с Артемом завтра уедем. Я не хочу вам мешать.
Нелли фыркнула:
- Да кто сказал, что ты мне мешаешь? Я наоборот, очень рада, что вы с Артемом здесь – вы так спасаете меня от этих разговоров, выяснений отношений. Необходимостью – давать ответ, что-то решать, раздавать последние шансы. И еще от кое-чего.
Я понимала, что она имеет в виду. Мы своим присутствием спасали ее от секса с Димой. Какой бы ни казалась Нелли жестокой, может быть, корыстной, не умеющей отказаться от предложенного развлечения – даже если знала, что оно не принесет ей радости – она чувствовала свою вину перед Матвеем. Если бы я прямо спросила ее об этом, она бы возмутилась. Или даже совершенно искренне удивилась. И нашла бы кучу логических причин и обоснований, почему она здесь. Но я видела, что ей не по себе. И для нее было очень важно сохранить верность Матвею – хотя бы в физическом смысле.
Мы долго сидели, потом я забрала Артема и мы легли спать. Нелли пошла развлекать детей, а Дима ушел курить к морю.
Рано утром я проснулась от того, что кто-то осторожно ступал босыми ногами по полу. Я открыла глаза – это была Нелли – в свитере, в своих обтрепавшихся джинсах – она выходила из домика. Я не стала звать ее. Но уснуть уже не могла. А вскоре проснулся и Дима. Он обошел домик, я слышала, как он заглядывал к детям, звал Нелли на улице. Когда он снова вошел, я сказала ему:
- Она ушла.
- Куда?
- Прогуляться, наверно. Может, на пляж. – Я отвернулась к стене, чтобы он не подумал продолжать разговор. Дима тоже ушел.
Я села на кровати и разбудила Артема. Но тот тоже не спал. Играть наш спектакль мы начали уже с утра. Он тоже слышал, как ушла Нелли, а потом и Дима. Он сказал:
- Слушай, от него прямо никуда не скроешься. На что уж Нелли сова – и то встала рано, чтоб хоть куда-то слинять.
- Ты тоже заметил?
- Тут только слепой не заметит, - пробурчал Артем.
- Сегодня воскресенье. Можно, мы сегодня уедем? – спросила я. – Честно говоря, мне здесь не очень уютно.
- Мне тоже. Я из-за этого и не хотел ехать, но Нелли меня так просила. А когда она просит - ей невозможно отказать, сама знаешь. Я бы с радостью отсюда свалил прямо сейчас на первом же автобусе.
- Тогда я начинаю собираться.
Нелли вернулась вместе с Димой – ему все-таки удалось ее разыскать. Штанины ее джинсов были мокрые – видимо, они гуляли по краю воды. Лица у обоих были умиротворенные, и Дима даже вручил мне мороженое, чтобы загладить вчерашнюю ссору. Ему опять не повезло – меня тошнило от сладкого по утрам. Как впрочем, тошнило от соленого, острого и безвкусного. От любого вида еды.
Я сказала, запихивая в сумку купальник:
- Мы с Темой решили сегодня уехать – ему завтра на работу, и он не хочет вставать в пять утра.
- Так мы тоже едем, - радостно заявила Нелли. – Тебе не придется тащится на автобусе.
- Почему? Вы же хотели остаться?
- Мы решили, что здесь слишком жарко, и дети обгорят на солнце.
- А как же неделя отпуска?
- Мы решили, что лучше съездить в Москву. К тому же Диме все равно туда надо – вот и совместим приятное с полезным, - сообщила Нелли. Дима к тому моменту уже занимался машиной.
Через час мы погрузили ноющих детей в машину – похоже, они считали рассказы Нелли о поездке в Москву обманом, с помощью которого их хотели забрать с пляжа.
Для поездки в Москву Нелли снова пришлось кое-что купить – например, удобную обувь для возможного осмотра достопримечательностей. Дима дал ей деньги, но в его глазах уже не было того предвкушения удовольствия от поездки, которое было перед нашим путешествием на море. Поехать получилось не сразу, а только через день – и Дима потерял впустую еще пару дней своего отпуска.
Он приехал за Нелли и детьми – я стояла посреди комнаты, заваленной вещами – теперь купальники и пляжные полотенца были выброшены, их место заняла приличная одежда. Опять та же суета, довольные дети, путающиеся под ногами собаки.
Дима спросил с безнадежностью в голосе:
- Может, детей все-таки лучше оставить дома? Ехать далеко, в дороге им тяжело будет.
- Ну да – скажи им об этом, - насмешливо бросила Нелли. И тут же спохватилась. – Я взяла с собой конфеты, новые игрушки – им не будет скучно.
Я представила, что она со мной сделает, если я предложу оставить их со мной. А я стояла и до слез завидовала Нелли. Я так хотела поехать с ней сейчас!
Я сказала осторожно:
- А я никогда не была в Москве. Хотя всегда мечтала о такой поездке.
- Посмотришь еще, - бросила уже от порога Нелли. – У тебя вся жизнь впереди!
Они вернулись через четыре дня, даже на день раньше, чем я ожидала – неделя отпуска закончилась, и из нее двое суток заняла только дорога до Москвы и обратно. Нелли предупредила звонком, что она приедет. Я очень ждала ее.
 К их приезду мы с Артемом убрали всю квартиру, я приготовила плов – насколько рис с мясом в нашей кухне может называться пловом – и испекла пирог с фруктами.
Я прошлась по комнатам, любуясь чистотой и необычной тишиной. Нет, без детей и Нелли эта квартира казалась такой пустой!
Нелли с детьми буквально ввалились в коридор – шумные, довольные. Они бросили сумки у порога и побежали ловить собак.
- Как чисто, - поразилась Нелли. На ней было новое платье – белое, длинное, в ярких цветах – красных, желтых, розовых. В нем она казалась такой веселой!
- Как поездка? Почему так рано вернулись? – выпалила я скороговоркой.
- Все, - выдохнула Нелли, и упала в кресло, шурша платьем. – Закончилось. Честно отработанная неделя! – она вдруг подняла глаза и осеклась, увидев в дверях Диму. И тут же исправилась:
- Замечательно съездили! Отдохнули, по Москве погуляли. Деткам понравилось.
Дима то ли не услышал ее первую фразу, то ли сделал вид.
- Да, хорошо. А ты как? Не скучала – я запнулась от удивления – он обращался ко мне?
- Нормально все. Я вас ждала, еды наготовила.
- Ой, как здорово. Я так есть хочу! – Нелли встала и пошла на кухню.
Я пошла за ней.
Нелли насыпала плов в глубокую тарелку. Я удивилась, что она не пошла переодеваться.
Дима тоже пришел к нам, но есть не стал.
- Я не хочу. Я наверно, поеду, съезжу на фирму – посмотрю, как там дела. И чуть позже вернусь, ладно? – Он смотрел на Нелли.
Та даже не обернулась – она была занята поливанием плова горчицей и кетчупом. Как-то странно смотрелась красивая женщин в красивом платье с суповой тарелкой риса, залитого всякой гадостью.
- Хорошо, поезжай, конечно.
Дима постоял еще у двери, потом вышел, ничего не сказав. В тот вечер он не приезжал больше. Не приехал и Матвей – Нелли хотела отдохнуть от них обоих.
Я так и не узнала, что произошло между ними в ту поездку. Но их отношения изменились – Нелли больше не стеснялась Диму, не считала нужным что-либо скрывать от него. А он все больше и больше становился зависимым от нее, боялся отойти от нее даже на шаг – и беспрекословно оставлял ее по первому же ее требованию.
А я никак не могла успокоиться от того, что Нелли съездила отдыхать. Я завидовала ей, злилась на нее – все сильнее становилось мое желание уехать отсюда. Беременность не доставляла мне особых неудобств – тошнота прошла, и осталось только постоянное чувство голода.
Нелли часто говорила мне:
- Так хорошо, что когда родится ребенок, мы будем жить вместе. Ты и представить себе не можешь, как тяжело с младенцем. Ты думаешь, Артем тебе сильно будет помогать? Я помню, как он за мной ходил, когда Сережка родился. А представь, что будет, если ты заболеешь? Вот просто представь ситуацию – после родов у тебя осложнения и ты лежишь в больнице? Кто будет тебе помогать? Или еще хуже – ты выйдешь в магазин и сломаешь ногу? Да просто – грипп, у тебя температура под сорок, и ты даже не можешь перепеленать малыша.
Она рассказывала все эти ужасы в режиме монолога, я особо и не спорила с ней. Но однажды Нелли спросила:
- Скажи, а ты завещание не писала?
- Я? Нет. Я как-то не думала об этом. А почему ты спрашиваешь?
- Я понимаю, что это глупо – но я так волнуюсь за тебя. Когда тебя долго нет, или телефон не отвечает – я очень переживаю.
- Да брось ты. Хотя я тоже о тебе беспокоюсь, конечно.
Но Нелли продолжила:
- Как-то раз я подумала – а что будет, если ты, не дай бог, попадешь под машину – с Артемом вы не расписаны, ребенок еще не родился. Родственников у тебя тоже близких нет. Что будет с твоей половиной квартиры? Ведь это значит, что я никогда не смогу претендовать на нее. Она или отойдет государству, или перейдет каким-то твоим дальним родственникам, которые меня и не знают.
- Интересная мысль, - вырвалось у меня. – Получается, моя смерть принесет тебе сплошные проблемы.
- Так ты не думала о завещании? – настаивала Нелли.
Я предложила первое, что пришло в голову:
- Давай напишем завещания в пользу друг друга! Хоть завтра пойдем к нотариусу и напишем.
- Можно, - согласилась Нелли. Но без особого энтузиазма. – В принципе, мое не столь и важно. После моей смерти все имущество и так переходит Артему и детям.
- Подожди, - вспомнила я. – Свадьба. Уже четвертый месяц беременности – а вы с Артемом так и не развелись. Я не очень-то хочу выходить замуж на девятом месяце. Если вообще хочу, - закончила я.
- Да! – спохватилась Нелли. – Я и забыла, что мы с ним не развелись! Ты можешь узнать в ЗАГСе или в суде – где там надо, что нужно сделать, чтобы нас развели? Хорошо?
- Ладно, - кивнула я по привычке. Потом поняла, - прости, но мне как – то странно заниматься вашим разводом. Артем молчит на эту тему, и мне не хочется ее поднимать, говорить, что вот, разводись, женись на мне. Если ему это не нужно – черт с ним.
- Но мне же ты сказала, - возразила Нелли. – Не бери в голову. Ты что, Артема не знаешь? Он просто забыл об этом, я уверена.
Я промолчала.
Конец брака начинается с потери уважения друг к другу. Все происходит постепенно, и поначалу не придаешь мелочам никакого значения. Например, тому, что перестаешь стесняться другого – пресловутые бигуди, оставленные зубочистки, непромытый унитаз. Живешь так, как будто другого человека нет рядом.
Следующий шаг – позволение себе в мыслях унижать его, думать о нем с презрением. Потом это презрение невзначай вырывается наружу. Сначала – чуть-чуть, сгоряча брошенная фраза, и тут же за ней следует извинение. Потом – фраза повторяется, и ей улыбаешься – подумаешь, шутка. Дальше – она становится обыденной, на нее уже смешно обижаться, и она повторяется при гостях. «Принеси чай, крокодильчик!».
Нет, конечно, до взаимного унижения мы с Артемом не дошли, и вряд ли когда-нибудь дойдем при его миролюбивости. Но по отношению к нему у меня все больше крепло – нет, презрение, наверно, будет слишком громко – я перестала на него рассчитывать. Мне не было необходимости советоваться с ним в чем-либо, и он был рад, что я избавила его от необходимости решать многие вопросы. Мы все так же сидели за компьютерной игрушкой по вечерам, все так же он рассказывал мне, что он ел на обед – это единственная вещь, которую я понимала из того, что он мог рассказать о своей работе.
Я рассказывала ему, как прошел день у меня, заметив, что рассказы о посещениях врача, результатах анализов вызывают у него неудовольствие. Он морщился, но пытался мужественно слушать. А я перестала рассказывать.
Все шло своим чередом. Беременность – день за днем, неделя за неделей.
И только поездка Нелли выбила меня из колеи. Я поняла, что во что бы то ни стало хочу куда-нибудь поехать. Я спросила у Артема, когда мы шли с детьми и собаками в садик – он сегодня был дома, а если уж отводишь детей – то нужно совместить два дела сразу, и заодно выгулять собак. Можно бы еще зайти и в магазин, но Тайра уже ни за что не соглашалась посидеть на привязи под магазином.
- Скажи, а какие у тебя планы на лето? Уже июль.
- Планы? Да никаких особенно. Если вообще буду отпуск брать – может, съезжу с Нелли детей выгуляю.
- Как это?
- Надо же детей оздоровить. С Димой, с их непонятками и переездами, от такого отдыха – один вред. На море поехали, два дня побыли, уехали, в Москве галопом оббегали Красную площадь и магазины, - и все. Нужно минимум неделю. Может, в лес их вывезу с палатками – на большее все равно денег нет.
Я онемела от возмущения:
- То есть ты поедешь с Нелли без меня? Почему?
- Это же наши дети, - замялся Артем. – И потом – ты беременна, тебе тяжело будет в палатке, с детьми. Да и нельзя тебе - простудишься, плохо станет – да мало ли что.
- Это Нелли тебя просит поехать с детьми и с ней?
- Нет, она так прямо не просила, чтобы я ехал без тебя. Но правда, куда тебе? К тому же поездка с детьми не подразумевает ничего романтического. Да и честно говоря, это была всего лишь идея – никаких планов. И вообще Нелли просила пока ничего не говорить, - он совсем не умел врать. И я была уверена в том, что никогда в жизни он ничего от меня не скроет. Потому что не сможет.
- А ты правда поедешь отдыхать со мной и с мамой? – спросила Ирочка. Я и не заметила, что она слушает наш разговор. – Тебя мы тоже возьмем, - Ирочка взяла меня за руку. Я улыбнулась.
Вечером я спросила Нелли:
- А ты не собираешься ехать с детьми еще куда-нибудь?
- Ой, не знаю, Катюш, - она расчесывала волосы перед зеркалом. – Я уже и так накаталась. Поездку с детьми отдыхом не назовешь. Да и на работе опять за отпуском идти не хочется – я же еще полгода не отработала, а уже отпуск выпросила.
- Да? – я смотрела на нее. Нелли обернулась.
- А ты почему спрашиваешь?
- Да так. Артем сказал, что вы вместе собираетесь, - сначала я не хотела его выдавать. Но потом мне стало все равно.
- А, вот ты о чем! Он и правда идиот! Я просто бросила фразу, которую он тут же додумал и передал тебе, - Нелли дернула расческой так, что волосы остались на ней. Обычно она очень бережно относилась к своим волосам, покупала различные маски, шампуни. Просила Диму расчесать и распутать ее волосы. – Я совершенно не хочу с ним вдвоем ехать куда-то, да еще с детьми, да еще в палатке. Впрочем, если хочешь – ты можешь поехать. Хотя для тебя сейчас дети и туризм – вовсе не то, что нужно..
- Я бы с удовольствием куда-нибудь съездила, - с надеждой сказала я.
А на следующий день Артем, придя с работы сел со мной на диван в комнате Нелли.
- Как твои дела? – спросил он.
- Вообще-то почти нормально. Я сегодня была в больнице, сказали, нужно сдать еще какие-то анализы. Достали уже – каждый месяц надо сдавать. А в этот раз нужно ехать в какой-то центр, анализ на токсоплазмоз или что-то вроде этого.
Есть два типа отношения к своему телу – либо пытаться узнать досконально, из чего ты состоишь, какие органы где находятся и для чего предназначены. Во время беременности это выражается в тщательном изучении всех процессов – как раскрывается матка, как отходят воды. Второй тип – это полный уход от получения таких знаний, игнорирование любой информации о своем состоянии. Так, некоторые женщины узнают о своей беременности во время начала родов.
Конечно, есть еще третий тип – считать, что знать все о твоем теле – обязанность врачей. С них и спрос.
Я относилась ко второму типу. Все, что я знала о беременности – это признаки начала родов. Чтобы сей важный момент не прошел незамеченным. Из книг о беременности я читала начало и самый конец, всячески избегая страниц с подробным описанием девятимесячного кошмара. Все анализы, медицинские осмотры, взвешивания вызывали у меня тягостные ощущения. Я чувствовала себя неким подопытным существом, за которого решают – сколько и что ему есть, сколько гулять, как гулять, что одевать. Вмешательства врача в мою жизнь вызывали у меня злость. И я их игнорировала, кроме, на мой взгляд, самых важных. Анализы относились к этим важным хотя бы по той причине, что как-то неловко было объяснять доктору, почему я их не сделала. После третьего выписанного направления.
Артем опустил глаза, внимательно рассматривая свои носки.
- Это опять деньги, - вдруг заметил он.
- Ну да, - я удивилась его тону.
- А их нет, - продолжал он. Я недоумевала – что он хочет этим сказать. Таких расходов нельзя было избежать. Жизнь вообще весьма расточительная штука.
- И…что? Мне не идти?
- Да нет. Нельзя же не сделать, - он все так же изучал свои носки.
- Послушай, а ты уверена, что тебе все это нужно? – он посмотрел на меня, словно боясь сказать больше.
- Что нужно? Анализы? – не поняла я. – Тебе не кажется, что мы слишком долго обсуждаем эту тему? Склянка мочи или крови – или чего там они от меня хотят – наверно, не стоит такого внимания?
- Да я не об этом, - с досадой махнул Артем. – Хотя…Ты уверена, что тебе нужен этот ребенок? Что ты действительно этого хочешь? Что это нужно нам?
- Да. Я уверена, что хочу ребенка.
- Что это нужно нам? – еще раз повторил Артем.
- То есть? Ты не хочешь ребенка? Но почему? Что произошло?
Артем встал:
- Ничего не произошло. Ничего не изменилось. Просто раньше я не решался тебе сказать об этом.
- О чем?
- Ну, что я не хочу больше детей. Понимаешь, я только смог хоть немного забыть Нелли, полюбить тебя – и тут как снег на голову – беременность, все эти проблемы. Деньги, анализы. Снова нужно понимать, отказываться от секса, уделять внимание – я так устал от всего этого, - он снова сел. – Мне кажется, в моей жизни никогда не закончатся пеленки, памперсы, молочные кухни.
- Подожди, но…- во мне боролись два чувства – жалость к нему и обида, боль. Страх.
- Ты хочешь сказать, что с рождением ребенка наши отношения прекратятся? И ты снова мечтаешь о Нелли?
- Нет, ни о ком я не мечтаю, но того, что раньше, уже не будет. Да ты и сама поймешь.
Я молчала, обводя пальцем рисунок на обоях. Лучше всего было сейчас встать и уйти, дать Артему самому понять, что он сказал. Все бы прошло, забылось. Если такое возможно забыть. Но я не хотела останавливаться, желая узнать ответы на все вопросы. И понимая, что вряд ли смогу жить с нм, зная их.
- Ты сказал, что только недавно смог забыть Нелли. Но мы уже больше года живем вместе – ты говорил, что любишь меня. И все это время ты думал о ней?
- Не совсем, но… - он тоже не мог остановиться. Наверно, залог удачного брака – это умение вовремя смолчать. – Конечно, я не мог забыть ее в одну минуту. Конечно, я думал о ней.
- И если бы она вернулась, ты бы бросил меня?
- Ты прекрасно знаешь, что она не вернется.
- Но если бы?
- Нет. Сейчас – уже нет. Но раньше – да, - Артем помолчал, и с обезоруживающей улыбкой добавил: - Ты же знаешь, я не могу обманывать.
- Тогда почему ты говорил, что любишь меня? Зачем позволил купить эту квартиру вместе?
- Ты же хотела это слышать. К тому же тогда я сам не понимал, что происходит. Но сейчас я хочу быть с тобой, мне уже не нужна Нелли. Я не вернусь к ней.
- И только ребенок тебе не нужен, так?
- Да. Так. Я хотел, чтобы мы с тобой какое-то время пожили вдвоем, без лишних забот. Просто вдвоем.
- Но в этом доме невозможно остаться вдвоем…
- Ну, ты знаешь, что я имею в виду, - Артем завертел рукой в воздухе, пытаясь объяснить свои слова. Я поняла – такое себе виртуальное уединение. Когда закрываешь дверь в свою комнату, и делаешь вид, что больше никого нет в километре вокруг.
- И что теперь? – спросила я. – Ты хочешь, чтобы я сделала аборт? – я чувствовала полную опустошенность внутри.
- А это еще возможно? – он спросил с надеждой, робко улыбаясь мне.
Я задумалась. Нет, не о возможности его предложения.
- Аборт на таком сроке очень опасен, если вообще возможен. А почему ты молчал четыре месяца, прежде чем сказать, что не хочешь ребенка?
- Я не решался тебе сказать.
- А теперь решился, да? Когда сам знаешь, что уже невозможно что-либо изменить? – я смотрела ему в глаза. Мне было любопытно, почему он так поступил. Любопытство биолога.
- Прости меня. Мне не стоило вообще тебе говорить, - Артем смотрел на меня, пытаясь коснуться моей руки. Я отодвинула руку.
- Но на аборт тоже нужны деньги. Как с этим?
- Не знаю. У меня нет денег. Там же наверно много надо. Ну можно занять у кого-нибудь. Например, у Димы.
- А ты вообще это серьезно? – я смотрела на Артема в упор, ожидая его ответа.
 
Я рассказала о нашем разговоре Нелли. Мы сидели на полу в ее комнате. Нелли прислонилась спиной к шкафу и обхватила голову руками:
- Идиот! Какой же он идиот, - прошипела она. – Я думала, что у него хоть хватит ума не сказать это тебе!
- То есть? – переспросила я. – Это не спонтанная идея? Артем уже говорил тебе об этом?
- Да он ноет с того момента, как ты сказала ему о своей беременности, - призналась Нелли. – Я все понимаю – кризис, мужчины не всегда готов к рождению ребенка. Но нужно же думать, что говоришь! И сказать такое беременной женщине!
- Постой! Артем обсуждал с тобой мою беременность, говорил, что не хочет ребенка – и вы мне ничего не говорили? Ни ты, ни он? И он сказал только тогда, когда уже ни один нормальный врач не согласится делать аборт!
- Мало ли что говорят мужчины! – поморщилась Нелли. – Мы же с тобой тоже о многом говорим. А представь, если Артем узнает, что мы о нем думаем! – она подмигнула мне, и я прекратила возмущаться по поводу того, что Артем обсуждал с ней наши отношения. Я поняла, что Нелли проговорилась случайно – вернее, Артем выдал ее. Поняла, что-то, чего я так боялась, и за что считала себя идиоткой – за ревность к Нелли – все-таки происходило. Я замолчала, чтобы Нелли в следующий раз не побоялась сказать мне правду. Я хотела ее знать. А все остальное потеряло смысл – отношения с Артемом, наши планы на будущее.
Я чувствовала себя обманутой, хотя Нелли и пыталась меня убедить, что ничего страшного не произошло.
- Не придавай его словам такого значения. Ты же понимаешь прекрасно, для чего он это сказал, и почему именно сейчас.
- И почему же?
- Ты же психолог, - снисходительно наклонила голову Нелли. – Он не готов взять на себя ответственность за ребенка. Или за аборт. Если бы он был уверен в своем нежелании иметь детей, уверен в том, что он готов с тобой расстаться, если ты настаиваешь на детях – он бы не допустил твоей беременности. Ты предупреждала его, что перестала пить таблетки, так?
- Да,- кивнула я.
- Вот, - удовлетворенно кивнула Нелли. – И он уже три или даже больше месяцев знает о беременности, он платит за твои анализы, и при этом молчит, что совсем не хочет ребенка.
- И что? – не понимала я.
- А то, что он просто снимает с себя ответственность за все проблемы, а свою неготовность тебе помогать - это же ты хотела ребенка, не я – так в чем же дело? Твои проблемы. К сожалению, все это знакомо, - заключила Нелли. – Наш развод, из-за которого он так страдал, ничему его не научил. Он снова желает все тоже самое, что и при рождении Сережки.
- - У тебя тоже так было?
- Да. Когда я была месяце на шестом, или даже седьмом, Артем вдруг начал ныть, что ему тяжело – ему нужно учиться, а я тут со своей беременностью! И после родов он мне сказал – я же тебя предупреждал, что я еще студент, мне нужно к экзаменам готовиться. Ах, как меня раздражает детский крик! Нет, я здесь не могу находиться! Ну и в таком духе, - Нелли покачала головой. – Смотри сама. Но сделав аборт – ты можешь навсегда потерять способность иметь детей. Да и это уже не аборт на первом месяце – когда просто уничтожаешь клетку – то, что только еще может стать человеком. Сейчас же это – маленькое живое существо, которое есть, чувствует. Говорят, они слышат музыку и могут различать голоса.
- Об аборте и речи нет.
- Правда? – обрадовалась Нелли. – Но ты не переживай – если вы с Артемом расстанетесь, я не допущу, чтобы ты ушла из этого дома. Скорее уйдет он.
- Я не знаю, Нелли. Сейчас я вообще ничего не знаю.
- Я попробую что-нибудь сделать, - пообещала Нелли. – И начнем мы с развода. Тянуть больше я не хочу. Сначала я ожидала первого шага от вас – от Артема, в крайнем случае, от тебя. И особо не дергалась – ну, может, вы решили, что это вам не нужно. Но сейчас этот развод уже нужен мне самой.


Артем

Вот так всегда. Я никогда не мог понять Нелли. Она с таким вниманием слушала меня о моих проблемах, о том, что для меня рождение ребенка пре6дставляется кошмаром. Сочувствовала мне, даже поддакивала. Она тоже считала, что Катя в чем-то просто использовала меня – для того, чтобы сбылась ее мечта о детях. Что на самом деле я ей глубоко безразличен как мужчина, как человек – безразличны мои желания, ей нужен ребенок. И, следовательно, нужны деньги. Стабильность. Статус замужней женщины.
Но как только я заикнулся на эту тему с Катей – все, я в тот же момент стал изгоем. И Нелли отвернулась от меня, ни за что не желая признавать, что еще вчера была на моей стороне.
- Что ты! Как ты себе даже мог вообразить, что я поддерживаю тебя в намерении послать Катюшу на аборт! Да ни одна женщина такого желать просто не может! Конечно, я выслушивала тебя – только как психолог. С одной целью – чтобы ты все это не вывалил перед Катей.
Нелли даже не желала находиться рядом со мной. Ей было противно.
И как всегда – за свою ошибку я должен был заплатить. Боже мой, когда уже я пойму это и не буду в тысячный раз наступать на одни и те же грабли?


 Катя
На следующий день Нелли пришла ко мне с известием, что послезавтра у них с Артемом развод, а в субботу утром мы с Артемом едем отдыхать на море. В тот же поселочек, куда ездили с Димой.
Я приняла новость без особого энтузиазма. Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, - это отложить решение вопроса с Артемом, нашими отношениями на потом. И просто отдохнуть.
Самое главное решение я уже приняла – никакого аборта. Этот ребенок будет жить, независимо от желаний окружающих. Если для этого придется расстаться с Артемом – что ж, я не против.
Развод – тоже хорошо. Он не обязывает меня завтра же бежать и подавать заявление на брак. Но то, что Артем будет свободен – неплохо.
Мы пошли «на развод» вчетвером. Я, Нелли, Артем и Дима. Чтобы окончательно убедить судью, что у каждого из супругов есть своя жизнь, и просто бессмысленно измываться над ними полгода с предложениями помириться и сохранить семью.
Судьей была пожилая женщина, уже много повидавшая в своей жизни и на этой должности. Она обвела нас взглядом, не предложила нам с Димой как посторонним выйти, и сказала:
- Хорошо. Если вы так хотите – ваше право. Я выдам вам свидетельство о разводе, которое каждый из вас – или хотя бы один – должен заверить в ЗАГСе и поставить штамп в паспорте. Без этого штампа ваш развод недействителен.
- То есть – пока нет штампа, мы остаемся мужем и женой – несмотря на свидетельство о разводе, - удивленно переспросила Нелли.
- Именно так, - подтвердила судья.
Мы вышли из здания суда. Нелли посмотрела на Артема, как будто хотела сказать ему что-то. Но он опередил ее, сказав:
- Что ж, поздравляю. Катюш, пойдем? Ты меня проводишь до работы?
И мы разошлись в разные стороны.

Нелли гладит джинсы на гладильной доске. Я вошла в комнату, собирая вещи для завтрашней поездки на море, и удивилась:
- Ты? Гладишь джинсы? – Нелли не гладила ничего принципиально. У нее был свой подход к этому нудному процессу. В книжках по беременности советских времен было написано что детские пеленки следует проглаживать с двух сторон дабы убить возможную инфекцию. В книжках современных была та же рекомендация, но внизу, маленьким шрифтом была приписка – что некоторые врачи рекомендуют детские вещи не гладить, чтобы не скапливалось статическое электричество. Нелли больше по душе был второй совет, которому она упорно следовала. Сейчас же она разглаживала джинсы, которым, в моем понимании, было это совсем не нужно – они замечательно сами разглаживаются на ногах.
- Что это ты делаешь?
- Глажу.
- Я вижу. Но зачем?
Нелли помолчала, потом ответила, немного стесняясь:
- Готовлюсь к завтрашней поездке.
- И куда ты едешь?
- Матвей пригласил меня на дачу. Будет знакомить с друзьями.
- Замечательно! Значит, у вас и правда все серьезно, - я села на диван. Все-таки беременность дает себя знать – долго ходить тяжеловато.
- Да. Представляешь, он хочет меня познакомить с родителями! – похвасталась Нелли.
В первую минуту я обрадовалась:
- Так это же хорошо!
- Ага. И что они скажут? Представляешь, в каком они будут восторге, если узнают, что у меня двое детей. Это если им не сказать об Игоре.
- Ты еще им о собаках скажи. И крысе. На первой же встрече.
Мы засмеялись.
- Ладно, знакомство с родителями, это, дай бог, далекая перспектива, - с надеждой сказала Нелли, отсмеявшись. – Рассказывай, ты как? Готова к поездке?
- Да. Вполне. Я даже себе купальник прикупила, - я полезла в сумку и достала оттуда нечто, напоминающее бабушкино исподнее, – трусы-парашюты веселенькой расцветочки – оранжевые в красный горошек, и такой же лифчик – бюстгальтером это творение назвать было сложно. – Вот.
- У меня трусы в горошек, - пропела Нелли. – Где ты это откопала?
- В секонд-хэнде. На меня налезет.
- Ты что, его меряла?
- Нет. Но я уверена, что даже на пятом месяце я не толще моей бабушки.
Мы расхохотались до слез, и уже не могли остановиться. Я спросила сквозь слезы:
- Ну, а что твой второй воздыхатель?
- Дима? Страдает. Ты даже не представляешь, как мне это надоело. Знаешь, я бы обрадовалась, если бы он себе кого-нибудь нашел. Тогда бы мы мирненько расстались, и прекратились бы все эти ночные истерики, звонки, просьбы.
- Ага. Где ж ты такую идиотку найдешь?
- Ну да. Это нужен психиатр со стажем, - мы опять рассмеялись.
- Слушай, я вот никак не могу придумать, что делать с детьми на случай завтрашней поездки на дачу… - начала Нелли. Я поняла, к чему она клонит, и молча смотрела на нее. Ну, уж нет. Я не позволю навязать нам детей.
- Я подумала, может быть, ты… - Нелли и сама понимала, что ее просьба как-то уж чересчур…
- А ты не хочешь их отправить к тете Вале? - быстро предложила я, пока Нелли не договорила фразу до конца.

Мы вышли из маршрутки. Палило солнце, и мне хотелось срочно покрасоваться на пляже в новеньком купальнике. Но нужно поселиться, покормить собак. Да, мне удалось отказаться от детей, но Нелли все-таки впихнула нам собак. И Зою. Зоя, правда, приехала только на одну ночь – искупаться. Завтра утром она уедет. Надеюсь.
Утром мы с Зоей пошли умыться – умывальники стояли за домиками. Зоя сказала, зевая и потягиваясь:
- Жалко, что приходится уезжать. Но завтра контрольная. Не могу не пойти.
- Ага, - кивнула я.
Она внимательно посмотрела на меня:
- А тебе наверно не терпится остаться вдвоем с Артемом. Я представляю, как ты устала от этой суеты…
Мне стало стыдно оттого, что она угадала мои мысли. Но врать Зое не хотелось:
- Да, если честно. Нелли еще хотела мне детей отдать, но я уже не согласилась. Она собиралась уехать с Матвеем на дачу куда-то.
- Да, я знаю, - почему-то грустно заметила Зоя. – Она открыла воду и так и стояла, не двигаясь. Вода стекала струйкой по ржавой раковине. Воде здесь была не из водопровода, ее приходилось набирать, и я испугалась, что сейчас придет хозяйка и будет ругаться. Но торопить Зою я не стала.
- Что ты? – спросила я ее.
- Ничего, - она помотала головой, словно пытаясь прогнать какие-то мысли. – Нет, правда ничего.
Она наклонилась над раковиной и умылась холодной водой. Достала зубную щетку из кармана шорт, посмотрела на нее с сомнением и засунула обратно:
- Потерплю уж до дома, там приму нормальный душ.
Мы пошли назад, к домику. По пути Зоя вдруг сказала:
- Позапрошлым летом мы ездили отдыхать в лес. Ненадолго – на выходные. Нелли с Артемом, дети и я. И Вика с Костей. И Вике стало плохо. Отравилась чем-то. Мы в лесу, одни, скорая к нам приехать не может, потому что мы даже толком не можем рассказать, где мы. И Нелли позвонила Диме. Он примчался за полтора часа. А до нас было километров триста, представляешь?
- Да? И что? С Викой все было нормально?
Зоя продолжала, не слыша меня:
- Он ехал так быстро, знаешь почему? Он не расслышал имя – решил, что плохо стало мне.
Она замолчала, а я боялась нарушить ее молчание. Да и что сказать? Слишком опасная тема, чтобы ее обсуждать. Ни она, ни я не имели права говорить о Диме и Нелли.

Вот и закончилась неделя замечательного отпуска. На это время я забыла о всех наших недоразумениях и проблемах. Мы были вдвоем. Только вдвоем. Впервые за все время наших отношений.
Тему ребенка мы больше не поднимали. Артем со вниманием относился ко мне, готовил еду, покупал фрукты, но не упоминал ни словом о моем состоянии. Мы не мечтали о том, как мы назовем ребенка, какие вещи ему купим – ни слова не говорили обо всех тех мелочах, которые сопровождают беременность каждой женщины.
Зато он делился со мной планами на будущее – это была учеба, желание получить место начальника отдела. Говорил о перспективах его возможного переезда в Москву. Артем настаивал на том, что мне нужно продолжить учебу – и я слушала его, и кивала. Мы словно отрешились от всего мира, и от самих себя. Ни он, ни я не хотели говорить о реалиях, о том, как изменится наша жизнь с появлением малыша.
Не говорили мы и о свадьбе.
Никаких приготовлений, никаких планов – только бесконечные слова о любви. Мы купались в море, ели арбузы. Каждый день ходили на местный рыночек, где покупали молодую картошку и помидоры, свежие деревенские яйца и домашнюю ряженку.
Мне казалось, что мои мысли, мои чувства разделились на две части. Мое ощущение времени разделило напополам все мои чувства. Я радовалась каждой минуте на море, проживала ее всем своим телом – ощущение солнца на коже, холодной морской воды. Ощущение вечерней прохлады. Запах арбуза. Шум волны и шорохи летучих мышей. Каждое мгновение жизни. И абсолютное нежелание возвращаться назад. Мне хотелось остановить время, замереть здесь навсегда, в этом состоянии. Я не хотела возвращаться назад. Я не хотела жить большой семьей. И мне стало страшно от силы моего нежелания. Я запретила себе даже думать о возвращении. Нет никакой квартиры в городе. Нет Нелли. Нет совместной жизни. Есть только я и Артем.
В день отъезда я проснулась рано утром. Артем еще спал, раскинувшись на широкой кровати.
Я поняла, что не могу заставить себя собрать вещи, попрощаться с хозяйкой, сесть в автобус. И уехать отсюда.
Я плакала от собственного бессилия, от невозможности что-либо изменить. Мамина квартира продана. Я беременна – и у меня нет ни единого шанса устроиться куда-либо на работу. У меня нет больше денег. Мне некуда идти, кроме дома Нелли. Нашего дома, в которой для нас было так мало места.
Когда мы еще думали о покупке квартиры, Нелли спросила меня:
- А что будет, если ты передумаешь? Ты можешь гарантировать мне, что ты какое-то время не скажешь : «Верни мне деньги, я хочу жить отдельно». И я поняла, что она права, что я должна ей дать какую-то гарантию. И я ответила : «Ну, как минимум три года мы здесь с Артемом проживем».
Я сама себя загнала в ловушку своим обещанием – и теперь не могла сказать, что больше не хочу жить вместе. Нет, конечно, уйти я могла – но без денег и без жилья.
Да, я любила Нелли. Возможно, если бы мы жили вдвоем, без мужчин, нам было бы гораздо проще. Но сейчас я не была готова решать ее проблемы.
Я встала и пошла к морю. Я прощалась с ним так, как будто это был последний отпуск в моей жизни.
Артем проснулся, и когда я вернулась, он уже складывал вещи.
- Ходила купаться? - обернулся он ко мне. - Я уже расплатился, и почти все собрал. Наш автобус через два часа. Я тоже сейчас пойду искупаюсь.
- Да, а я пока сделаю что-нибудь поесть.
- Ты чего такая грустная7 – спросил он. – Жалко уезжать? Мне тоже жалко – отпуск закончился, в понедельник опять на работу. А следующий отпуск – только через год.
- Артем, я не хочу возвращаться назад. Я не могу больше жить с Нелли, с детьми. Не могу, - призналась я.
Артем нахмурился, сел на кровать:
- Ну, что ж поделать. Ты сама купила эту квартиру. Я тогда еще не понимал, зачем ты это делаешь. Теперь вариантов нет. Денег на съем другой квартиры у меня нет. Да и честно говоря, их нет не только на аренду квартиры, но и на то, чтобы нам с тобой отдельно прожить. Все-таки, когда живешь вместе – денег уходит меньше – на те же продукты, всякую химию. Не говоря уже о посуде, постельном белье и бытовой технике. Да уж, печально, но факт – мы должны считать каждую копейку. А будет еще хуже, - он многозначительно посмотрел на мой живот.
Я замолчала.
- Знаешь, о чем я мечтаю? – спросил Артем.
- О чем?
- Чтобы можно было прийти в супермаркет и купить то, что тебе хочется. То, что хотелось бы съесть. А не считать, сколько это стоит, выбирать самое дешевое и думать, как этим накормить всю толпу.
К счастью, у нас хватило сил закончить разговор на этих словах. Артем ушел купаться, я закинула в сумку остальные вещи.
И мы уехали домой.
Мы вышли на нашей остановке, и я буквально поплелась к дому.
Мы подошли к квартире, и я позвонила в дверь. На всю нашу большую семью было всего две пары ключей. Или даже одна. Никто не знал, у кого эти ключи – в доме практически всегда кто-нибудь был. Нелли знала, что мы возвращаемся сегодня днем, но я еще позвонила ей, когда мы сели в автобус.
Но никто не открывал. Я позвонила в дверь еще раз, уже настойчивее. Никто не открывал.
- Они там что, уснули? - возмутился Артем. – Дай я позвоню.
Но ответом был только лай собак.
- Я наберу Нелли. – Артем достал телефон. Я забрала у него трубку.
- Я сама.
Я набрала номер Нелли.
- Привет.
- О! Катюша, привет! – Нелли отозвалась беззаботным голосом.
- Как дела?
- Нормально все. А у вас?
- Мы приехали. Стоим у двери. Но дома никого нет. Даже детей.
- Да, детки у бабушки.
- А ты? Ты забыла, что мы приедем?
- Нет, не забыла, - тон Нелли стал недовольным. Ну да – если хочешь, чтобы в доме стало чище – веник в углу. Ничего нельзя требовать. Никто тебе не обязан. Заповеди «Диалога». - Мне пришлось отлучиться на какое-то время.
- Когда ты будешь? – спросила я. Все равно, что сражаться с подушкой. Пустота.
- Часика через два, может два с половиной.
- Прости, а нам что делать? Стоять под дверью?
- Там Игорь где-то рядом. Подождите, он скоро придет. По идее, он где-то во дворе. Или у своей девушки, Танюшки, в соседнем доме. Ой, извини, не могу говорить. Я наберу тебя потом, - защебетала Нелли и отключилась.
Артем вспыхнул:
- Вот дрянь! Я сейчас найду Игоря, - он быстро сбежал по лестнице. Я села на ступеньку, подложив газету. Слезы так и намеревались покатиться по щекам. Но я не хочу плакать! Не здесь – на лестнице, на виду у соседей. Я не могу так больше. Я так больше не могу. Я хочу домой – куда-нибудь. В любое место, которое я бы могла считать своим домом.
На лестнице послышались шаги – это были Артем с Игорем.
- Тете Катя, вы приехали? Как отдохнули? Как себя чувствуете? – Игорь приветливо улыбался и сыпал словами, но я заметила в нем что-то не то. Он сунул ключ в скважину, но не мог попасть. Еще раз. Снова не попал. И снова.
- Давай, я сам, - Артем взял ключи у него из рук. Он выпил! Игорь был пьян, и отсюда эта глупая ухмылка, взъерошенные волосы. Только этого не хватало. Мы вошли в квартиру, и он тут же развернулся:
- Я пойду, ладно? Меня там ждут.
Мы ничего не ответили. Я вошла в кухню и ахнула – в раковине свалена горой грязная посуда, на столе крошки, немытые чашки. Заплесневевший хлеб на подоконнике. И в довершение всего – посредине комнаты огромная лужа.
Артем пошел в нашу комнату и оттуда донесся его возмущенный крик.
- Что там еще?
- Посмотри! Катя, иди сюда!
- Ну? – я вошла в комнату, которую считала нашей. На диване была разобранная постель – любопытно, кто здесь мог спать? На тумбочке лежали смятые бумажные салфетки. Но не за этим звал меня Артем. Он держал в руке один из своих барабанов и чуть не плакал. Барабан был проломлен – посредине зияла дыра.
- Посмотри! Я убью того, кто это сделал!
Я расплакалась.
- Так нельзя жить. Просто нельзя. Я не могу больше. Вспомни, как мы ждали Нелли – убирали, готовили к их приезду. И как ждали нас!
Артем положил барабан на пол:
- Теперь всю эту установку можно выбросить. Столько денег! Я никогда больше не смогу себе купить такой же!
- А починить?
- Не знаю. Вряд ли это возможно.
Артем сел на диван, брезгливо отодвинув одеяло. – Кто-то здесь спал. Я думаю, ты права – я тоже не хочу больше жить с Нелли. И мне уже плевать на нее, на детей. Пусть живет сама, или с Димой, или с Матвеем – тем, кто захочет терпеть такое.
Я подхватила тему:
- Давай уедем. Снимем квартиру, пока Нелли не отдаст нам деньги. Я не хочу, чтобы мой ребенок жил во всей этой грязи.
- Уедем, - согласился Артем. – Даже если по деньгам не получится снять квартиру, я поговорю со своей тетей – у нее трехкомнатная квартира, и живет она одна – можно будет какое-то время пожить у нее.
Нелли вернулась вечером, уставшая, ненакрашенная. Значит, была с Димой. К прогулкам с Матвеем она относилась более ответственно – почти всегда одевала юбку, красилась, тщательно укладывала волосы. С ней были и дети.
Конечно, к ее приходу я вымыла посуду, протерла пол на кухне. Сварила макароны – большего сегодня мне не хотелось. Не хотелось делать вообще ничего – но было противно переступать через лужу и отворачиваться от раковины. Игоря до сих пор не было.
Только она вошла, как из комнаты ей навстречу вышел Артем, и разу же начал:
- Нелли, кто возместит мне стоимость поломанного барабана? – он выкрикнул это, побежал в спальню, вынес оттуда страдальца и положил его на пол перед Нелли. – Ты видела это? Ты знаешь, сколько это стоит?
Нелли молча развязывала кроссовки.
- Привет, Артем. Как отдохнули?
- Ты не слышишь меня?
- Ты уверен, что нашу встречу стоит начинать подобным образом?
Удивительно, как Артем все время может оказываться в проигрышной ситуации. Даже если он прав на все сто.
- А как ты хочешь ее начать? Если ты уехала, в доме просто ужас, что творится, грязь кругом!
- Артем, я тебе что-то должна? Или ты не знаешь, как мыть посуду?
- Кто мне отдаст деньги за барабан?
Они стояли друг напротив драгу, а на полу между ними лежал несчастный барабан. Я стояла у двери в комнату, позади них.
- Не знаю, - пожала плечами Нелли. – Если кошки когда-нибудь смогут зарабатывать, я думаю, они тебе отдадут долг. Как ты себя чувствуешь, Катюша? Нормально все? – Она смотрела на меня с такой нежностью и заботой, что я растерялась. Артем прав! И я полчаса назад плакала оттого, что не хотела возвращаться сюда. Не хотела жить здесь! А сейчас я не могла ни единым словом поддержать его. Артем выкрикнул:
- Я не хочу жить с тобой! Тебе на всех наплевать! Я уеду отсюда, сниму себе квартиру, и живи как знаешь!
- Так тебя вроде никто здесь и не держит, - снисходительно посмотрела на него Нелли. – Уезжай. Пойдем на кухню, - обратилась она ко мне. – Ты такая умничка, все здесь убрала. Ты прости, я спала в вашей комнате. Сама не знаю почему – ночью долго не могла уснуть. Мне казалось, что в своей постели я задыхаюсь. Пошла к вам, включила фильм и уснула под него.
- Нет, ничего, конечно, - я пошла за ней. В душе я проклинала себя, ругала самыми последними словами – но шла, оставляя Артема одного в коридоре. Я слышала, как он ушел в комнату и запустил игрушку.
Нелли села на стул, вытянув ноги.
- Я жутко устала за все это время. На работе завал – Наташа, моя напарница, в отпуск ушла, и я теперь одна сижу. Да и вообще все не ладится.
- Дима? – спросила я.
– И Дима тоже, - вздохнула Нелли. – Ладно, ерунда все это. Расскажи, как отдохнули.
Я начала рассказывать. В итоге дошла до того, как мы вернулись сюда и обнаружили дверь закрытой.
- Я уехала – Дима позвонил, и мне нужно было уехать. А Игорь дома оставался, я его предупредила, что вы вернетесь.
- Он на улице был. И когда вернулся, я увидела, что он выпил. Сейчас уже девять, а дома его нет, – я смотрела на Нелли, ожидая ее реакции. Игорь всегда был заботой Нелли, и я не вмешивалась в их отношения, помня рассказ Нелли о том, как Ксюша пыталась им командовать. Конечно, я напоминала ему о нашей договоренности – он моет посуду, я готовлю, но никогда не ссорилась с ним, не воспитывала его. Я относилась к нему как к почти взрослому человеку, с которым вынуждена делить быт. Но о том, что произошло сегодня, я чувствовала себя обязанной рассказать Нелли. Она посмотрела на меня с неудовольствием, и вдруг выдала:
- Родители Матвея узнали обо мне.
- И что? – я удивилась резкой перемене темы.
- Матвей давно предлагал познакомить меня с родителями. Хотя бы с мамой. Он сказал, что у него появилась девушка, и ей, конечно же, стало любопытно. Я упиралась, как могла. Знакомство с его мамой никак не входила в мои планы.
- Почему?
- Потому что мне совсем не хотелось скандала. Я почти на девять лет старше ее сына, у меня двое детей. Ты думаешь, она была бы в восторге? А мне совсем не хочется ни врать, ни стыдиться себя. Я горжусь своими детьми, горжусь тем, как я выгляжу в свои почти тридцать – и мне вовсе не хочется опускать глаза и оправдываться перед ней, что я соблазнила ее сына. Идти на эту встречу значило пойти на неизбежную ссору. Зачем мне это?
- Но почему ты думаешь, что она непременно была бы против тебя?
- Катюш, это богатая семья. Они ездят отдыхать только за границу. У них две машины на семью. Для них брак – это тоже сделка. Пусть не деньги, но перспектива в нем точно должна быть. Полезные связи, например.
- Почему ты так уверена в этом?
- Потому что последние события это подтвердили, - горько усмехнулась Нелли. – Отец Матвея стал что-то подозревать. Вернее, ему было любопытно, что у сына за девушка. И он предположил, что, вероятнее всего, это девушка с работы. Знаешь что он сделал? Он позвонил нашему директору - оказывается, они давно друг друга знают, - и попросил, чтобы тот выяснил, с кем же встречается его сын.
- Серьезно?
- Вполне.
- А ты откуда знаешь? Тебя что, вызывали на воспитательную беседу?
- Меня – нет.
- А кого?
- В этом и есть прикол. Директор решил, что это Наташка.
- Твоя напарница?
- Ну да. Он ее вызвал к себе и начал расспрашивать – о ее семье, муже. Спросил, нет ли у нее проблем в личной жизни. Наташка не могла понять, откуда такая забота. И прямо спросила – «куда вы клоните, Алексей Львович?». Тот и признался – что вот ходят слухи, что вы и наш молодой специалист… Сейчас, конечно , времена не советские, но все-таки негоже замужней женщине. Ну, Наташка психанула и написала заявление на отпуск. Сказала, что ей нужно пару недель, чтобы прийти в себя. Тот с перепугу и подписал – а она давно хотела с мужем в Крым поехать.
- Так он понял, что это не она?
- Нет, ничего он не понял. Наташка меня не выдала, а он до сих пор сидит в сомнениях.
- А Матвей?
- А что Матвей? С отцом поругался, - улыбнулась Нелли. – Не знаю я, Катя. Не готова я решать проблемы детей и родителей. Может, действительно, маленький он еще?
- У каждого возраста свои проблемы.
- Это уж точно. Кстати, об Игоре. Я давно вижу, что он начал выходить из-под контроля. Он младше Матвея на четыре года, а ведет себя, как тринадцатилетний. Я наблюдала и ждала, когда Игорь найдет себя. На работе у Димки он не удержался – правда, там непонятно, кто из них виноват. Раз уж взял на работу парнишку – нужно ему внимание уделять, обучать, показывать. А Игорь ходил, никому не нужен – только подай-принеси. А, это ты не умеешь – все, иди отсюда. И он ушел. Только я думала, что ладно, не получилось с этой работой – будет искать другую. Но он все отдыхает. Школу закончил, и все. Ни учиться дальше, ни работать.
- Да, я заметила, что он стал приходить поздно. В доме несколько раз находила бутылки из-под пива, но внимание этому не придала.
- Да. И это тоже.
- И что ты думаешь делать с этим?
- Я решила его устроить в техникум. Но сам экзамены он не сдаст. И в этом и есть моя проблема.
- В чем?
- В том, что устраивает его туда Дима. Он договорился, его примут без экзаменов – фирма Димы подарила техникуму компьютер. Не знаю, техникуму или лично директору, но Игоря взяли. Сегодня мы как раз ездили договариваться насчет комнаты в общежитии.
- Общежитии? Ты не хочешь, чтобы Игорь жил с нами?
- Во-первых, техникум далеко. На другом конце города. Занятия начинаются в восемь утра, чтобы успеть, Игорю придется вставать в пять. Во-вторых, честно говоря, я хочу, чтобы он пожил один. Ему восемнадцать. Мало кто из его сверстников живет в этом возрасте с родителями. Пусть научится себя обслуживать, следить за временем, за одеждой. И к тому же я хочу, чтобы он порвал с этими своими друзьями, с которыми он пьет в беседке.
- Это хорошо. Я думаю, ты правильно поступаешь.
- Да я и сама знаю, что это правильно. Только опять мне может помочь только Дима, а тот уже не хочет делать это просто так.
- Что ты имеешь в виду? Секс?
- И не только секс. Каждый, кто помогает тебе, сразу же спешит заявить на тебя свои права. Ладно, посмотрим.
Через неделю Нелли вернулась домой рассерженная.
- Мама пришла! А что у тебя в сумке? - выбежала навстречу ей Ирочка. Она потянулась к пакету.
- Убери руки! Это мои вещи! – крикнула на нее Нелли. У Ирочки как по команде из глаз полились слезы. – Уйди в свою комнату, - Нелли не унималась. Девочка уже рыдала навзрыд. Не говоря ни слова, Нелли подхватила ребенка под мышки, унесла в комнату, и хлопнула дверью. Я остолбенела. Никогда раньше Нелли не позволяла себе ничего подобного.
- Я могу хоть полчаса посидеть в тишине? Сережа, ты что хочешь? - взгляд Нелли предполагал только один ответ, и умный мальчик о нем догадался.
- Ничего.
- Вот и отлично. Дай нам с тетей Катей поговорить.
Мы сидели в комнате Нелли. В последнее время в этой комнате всегда был идеальный порядок – кровать застелена, на столике ни пылинки, книги аккуратно расставлены по полкам. Все для прихода Матвея.
- Что у тебя случилось? – спросила я. Я чувствовала, что стала частью чужих жизней. Я была прикована к этой квартире, к нудной череде ежедневных дел – я не училась, не работала. Беременность закрыла передо мной все двери. Даже не могла заниматься спортом – максимум, на что я была способна, - это долгие прогулки с собаками. Вопросы анализов, рост плода, своего самочувствия мало интересовали меня, и я старалась выбежать из женской консультации как можно раньше, избегая разговоров с другими женщинами. Уж очень они были однообразны: «Когда срок? У тебя девочка или мальчик? Что сказал врач?»
К тому же все острее стояла проблема, что надеть. Я могла влезть только в мамину бархатную юбку красного цвета и черные шерстяные брюки – не очень подходящие вещи для августа. Я раздала почти все мамины вещи – выбросила, раздала бомжам – я не хотела хранить в доме ежедневное напоминание о ней. Только эти две вещи почему-то остались. Такие нелепые, далеко не самые ее любимые – мама одевалась ярко и дорого, любила кожаные юбки, дорогущие брючные костюмы с вышивкой, аппликациями и прочей ерундой.
В секонд-хэнде я купила себе два платья – чехла – одно серого цвета, второе было грязно-желтым. Я никак не могла решить, которое из них выглядит более радостно.
- С Димой все. Не могу больше!
- Вы расстались?
- Пусть идет, куда хочет. Я запретила ему появляться в этом доме. С меня хватит.
- Но почему? Он же столько сделал в последнее время? С Игорем помог.
- Именно поэтому.
- В смысле?
- Я же говорю, что за все нужно платить. И Дима решил, что если он для меня хоть что-то делает – я ему обязана. Я должна с ним спать, должна хранить ему верность. Должна выйти за него замуж. Я сегодня сказала ему, что мне проще отдать ему деньги за все его услуги – чем платить своим телом. Это уже проституция!
- Он захотел секса за то, что пристроил Игоря в техникум? – удивилась я. Это было что-то новенькое. Обычно Нелли пресекала любые попытки напомнить ей о ее долгах – во всех смыслах. В том числе и денежных. Впрочем, Диме ведь тоже не повезло.
- Он сегодня предложил мне выбрать – или он, или Матвей. И если я с ним – значит, я должна порвать с Матвеем полностью. Только он не понял, что говорить такие вещи опасно. Нельзя ставить перед выбором, если ты не уверен, что выбор будет не в твою пользу. Или если не уверен, что готов будешь принять такой выбор. Что ж, я и выбрала. Понятное дело, не его. Тут все и началось – он, оказывается, такого от меня не ожидал. Он столько для меня сделал! Я им пользуюсь! Я не спорю – да, в чем-то я заинтересована в нем – в его услугах, помощи, деньгах. Но ведь я его не держу, не заставляю. Я столько раз говорила ему – ты свободен. Найди себе кого-нибудь. Мне было бы гораздо легче, если бы он нашел себе кого-нибудь. Но он сам звонит мне, бегает за мной – а потом обижается, что его не ценят.
В подтверждение слов Нелли зазвонил ее телефон. Она спросила с издевкой:
- И кто же это мог быть?
- Посмотри, - она протянула мне телефон. На дисплее светилось «Дима».
- Держи, - я вернула ей. – Ответишь?
- Нет конечно. Я на сегодня наобщалась. Телефон звонил настойчиво. Она снова протянула мне трубку:
- Хочешь?
- Что? – не поняла я.
- Ответить?
- Нет. Зачем?
- Скажи ему, что я не буду с ним разговаривать, - я посмотрела на нее.
- Я думаю, он и так это понял.
- Ну, как хочешь. – Нелли выключила телефон. – Уже вечер, всем пора отдыхать. Звонки на сегодня прекращаем.
- А как Матвей? Решил проблемы с родителями?
Нелли улыбнулась.
- Он совсем еще мальчишка! Сказал родителям, что если они будут вмешиваться в его жизнь, то вообще уйдет из дома. Предлагает мне расписаться как можно скорее. Этой осенью.
- А ты что?
-Я пока думаю. Ни одна порядочная девушка не дает ответ сразу, - засмеялась Нелли.
- Кстати – о свадьбе. Ты поставила штамп в паспорте?
- Черт! – Нелли выпрямилась. – Я и забыла. А Артем?
- Нет, - я покачала головой. – Как и следовало ожидать. У него нет времени, его не могут отпустить с работы.
- А что он говорит о вашей свадьбе? – спросила Нелли с любопытством.
- Ничего не говорит. Впрочем, мне все равно. Я не хочу этой свадьбы.
- Вот как? – Нелли изучала меня взглядом. – Что ж, может, ты и права. Я и сама иногда думаю, что лучше быть свободной. Ты не представляешь, как я тебе благодарна за то, что мой брак с Артемом прекратился. Если бы не ты – я бы наверно, до сих пор не решилась.
- Я иногда думаю, что ты права, что развелась с ним, - я сказала это, и замолчала, устыдившись своих слов.
- Смотри сама. Мне трудно тебе что-то советовать. Только если вдруг все-таки решитесь расписываться – предупредите. Я тоже заинтересованное лицо в этом вопросе, - со смешком заметила Нелли.
С той же силой, с которой мы сблизились с Артемом во время нашего отпуска, мы сейчас отдалились друг от друга. Вечером, после того дня, когда я пошла за Нелли и не решилась его поддержать, я сказала ему:
- Сама не знаю, почему так происходит. Я не хочу здесь быть, я считаю, что Нелли просто пользуется нами – и не могу ей ничего сказать.
- Да, Нелли – она такая, - погладил Артем меня по руке. – С ней лучше не спорить.
Он говорил вяло, и в его тоне не было и десятой доли того возмущения, гнева, с которым он ссорился с Нелли за барабан.
На следующий день он пришел притихший, расстроенный
- Нелли со мной даже разговаривать не хочет.
- Почему?
- Она злится на меня за мой вчерашний тон.
- Тем, давай уедем. Ну что я могу сделать для того, чтобы мы уехали?
- А как уедешь? – огрызнулся Артем. – Куда? На что мы будем жить? Мы живем впроголодь, а ты говоришь – уедем! И что еще будет, когда ребенок родится!

Нелли что-то ищет в тумбочке у кровати, потом в сумочке.
- Что ты потеряла?
- Таблеточки, - она смеется. – Он их прячет, представляешь?
- Кто?
- Матвей.
- Зачем? – я тоже смеюсь.
Нелли села на диван и вытряхнула все из сумки:
- У него появилась мечта идиота. Он хочет ребенка.
- Нет, мечта идиота – это жена соседа. Он хочет ребенка настолько, что прячет твои таблетки?
- Ага, - кивнула Нелли. – Он считает, что тогда я уже точно выйду за него замуж.
- И вы заживете долго и счастливо и умрете в один день. А сама-то ты хочешь ребенка от Матвея?
- Не знаю. Я хочу с ним быть, но не уверена, что еще хочу детей – вернее, я бы взяла ребенка из детского дома – но беременность – это не то, о чем я мечтаю. В беременности мне нравятся первые три минуты – момент зачатия. Все остальное меня никак не привлекает – опять тошнота, ни во что не влезешь, ходишь и чувствуешь себя матрешкой. О! Я поняла – русская матрешка - это образ вечно беременной женщины. Было же в семьях по четырнадцать детей!
- Ну да, - я с сомнением посмотрела на свой живот. Нелли смутилась:
- Ой, прости, я совсем не то хотела сказать. Беременность – это прекрасно, и…
Я расхохоталась:
- Ага, у подруги!
- Но даже если я решусь на беременность – это будет не потому, что я сегодня утром не нашла свои таблетки. К беременности нужно готовиться – сделать очистку организма, обойти врачей. К стоматологу сходить, наконец. Это должно быть осознанным решением. Конечно, мне приятно, что Матвей так поступает – но мне бы хотелось большей осознанности. Спонтанные дети – это мы уже проходили.
Ее слова ранили меня. Она говорила о внеплановой беременности с пренебрежением. Как о глупости мужчины и, прежде всего, женщины. Выходит, несмотря на все внимание Нелли ко мне, ее ожидание моего ребенка, она презирает меня? Считает меня легкомысленной? Хотя не так уж и неправа.
- Свое желание понянчиться я удовлетворю уже через сколько? Через три месяца, да? – она с нежностью посмотрела на меня. – Кстати, нам пора обустраивать детскую комнату. Ты еще не думала об этом?
- Честно говоря, я совсем забыла!
- Когда Вика ходила беременной, она представляла себе только одну картинку – она, модно одетая, идет по центральной улице с коляской, увешанной разноцветными погремушками, в которой в розовых кружавчиках спит младенец. Я помню ее шок, когда она поняла, что такие сюжеты бывают только в рекламе памперсов. Ты-то, надеюсь, не строишь иллюзий? У тебя родится живое существо, которому нужно где-то спать, что-то носить. Младенцу нужно столько всего! Бутылочки, кремы, присыпки! Пеленки, рубашечки!
- Да, но я читала, что это плохая примета – покупать вещи до рождения ребенка.
- Глупости все это, - отмахнулась Нелли. – Покупать все это после родов – в те три дня от момента рождения до выписки из роддома – значит, не любить своих близких. И пережить кучу неприятных моментов – тогда тебя выписали, ты дома одна, и выясняется, что у тебя чего-то нет – ваты, зеленки, соски.
- А ты не боишься иметь детей с Матвеем? Все-таки он гораздо моложе тебя, - получи, фашист, гранату. Нет на свете более ехидного существа, чем заклятая подруга.
- Ты знаешь, я поняла, что возраст – это преимущество. Особенно с мужчинами такого типа, как Матвей. Вернее, его даже нельзя отнести к какому-либо типу. Он сам по себе. Уникальный. Девушке его возраста будет с ним ужасно скучно – с его рассуждениями о законах, его тщательностью, педантичностью. Ты заметила, что он приходит сюда ровно в восемь? Когда я говорю – давай встретимся где-нибудь часиков в восемь – я имею в виду промежуток от половины восьмого до половины девятого. Для него же это значит ровно восемь ноль-ноль. И так во всем. Для него взрослая женщина, которая уже знает чего хочет, безо всех этих подростковых истерик, без капризов – гораздо лучше, чем сверстница. К тому же здесь он может увидеть, что такое семья, что такое дети, быт, домашние животные – и это не станет для него полной неожиданностью, как это обычно бывает, когда женишься в двадцать два, а в двадцать три уже рождается ребенок, и ты понимаешь, что счастье – это то, что было до этого.
- И наличие у тебя детей - доказательство того что ты не бесплодна , - предложила я еще один аргумент.
- Об этом я как-то не думала, - растерялась Нелли. – Хотя – да, неплохо.
- Теория племени пиктов, - заметила я.
- Что?
- Было в древности – или в сказках? – такое племя с очень самостоятельными и активными женщинами. Там идеальной невестой считалась девушка, которая хорошо стреляла из лука, могла носить тяжести, и у которой был ребенок – это доказывало ее способность к материнству. А к делу зачатия они подходили очень ответственно – и выбирали самых лучших, сильных и красивых мужчин.
- Да, момент зачатия я как-то упустила, - засмеялась Нелли. – Но теория мне понравилась. Интересно, подходит ли Матвей на роль того самого сильного и красивого? Надо у него спросить – он любит всякие такие теории.
- Ага, я думаю, эта ему особенно понравится. А как там Дима?
- Пусть занимается своим разводом. Звонит, признается в любви – но мне гораздо лучше, когда он делает это на расстоянии.

Дима
Я заходил все дальше и дальше в дебри собственных чувств. Я не мог уже остановиться – меня просто несло.
Иногда, в редкие утренние часы пробуждения не от того, что кто-то стучится в дверь, и нужно быстро вскакивать и найти штаны на полу, а также к ним носки, трусы и рубашку, я понимал, что в моей жизни происходит что-то не то. Совсем не то. Иногда я просыпался утром сам, без звонка будильника, которого, как правило, не слышал, без звонка в дверь. Просыпался оттого, что светило солнце, и первым чувством была радость, утренняя безмятежность, которая через несколько секунд сменялась гадким ощущением того, что что-то не так. Я не могу быть так спокоен, потому что у меня…Я еще не мог вспомнить что – и дорого бы дал, чтобы так и не вспомнить это ЧТО никогда. Я не могу быть так спокоен, потому что у меня кто. Нелли.
Нет, в эти утренние минуты трезвости я понимал, что дело не в Нелли. Причина во мне. В моей глупости, неспособности разорвать эти путы, эту связь.
Но такие минуты длились недолго. Трезвая мысль сменялась чувством вины – я здесь, потому что я предал свою любовь. И я готов на все, чтобы вернуть Нелли. Ее любовь, ее чувства – или хотя бы вернуть ее просто. Физически. Сделать так, чтобы она была сейчас рядом со мной. Чтобы я мог проснуться и увидеть ее.
Я жил на офисе. И об этом знали все. Поехать к Дашке я уже не мог. Я не мог ее видеть. Я знал, что ей приходят повестки в суд – одна за одной. Судья сказала мне, что если она не придет на заседание на следующей неделе – нас разведут без Дашкиного участия. Таков закон. Я вздохнул с облегчением после ее слов. Наконец-то все решится. Мне было все равно, что чувствует Дашка. Мне сейчас было безразлично то, что я больше никогда не приду в дом, который столько лет считал своим. Никогда больше не увижу Полинку – зачем девочке такой отец? Все равно, что мать отвернется от меня. Впрочем, мы никогда не были особенно близки.
Никакая потеря не сравнится с самой главной потерей – потерей Нелли. Она была жива, конечно – и вроде бы ей было совсем неплохо: у нее был Матвей, была эта Катя. Был ее дом. Если бы я поговорил с кем-нибудь о своих чувствах – мне бы сказали, что я любовь моя ненастоящая – я должен радоваться, что у Нелли все в порядке, что ей хорошо.
Но меня это совершенно не радовало. Меня бесило, что она может жить без меня. Жить, как ни в чем не бывало. Иногда мне казалось, что я легче перенес бы ее смерть, чем просто разлуку. Потому что ее смерть не была бы доказательством моей неспособности – неспособности к чему? Любить? Нет, не это обвинение меня пугало. Неспособности строить семью, доказательством моей ненадежности.


Катя
Сегодня днем позвонил Артем и предупредил меня:
- Смотри, ты с Нелли сегодня будь осторожней. У нее проблемы, и я …
- Что ты? – я насторожилась. Обычно я первой узнавала обо всех проблемах Нелли. Теперь я имела приоритет даже перед Димой. И, как ни странно, перед Матвеем. А то, что она вдруг откровенничала с Артемом, было для меня большой неожиданностью. Я почувствовала укол ревности. Как бы я ни относилась к Артему, мы пока что еще вместе, и я не хочу, чтобы они сошлись за моей спиной.
- Я просто решил тебе позвонить. Я же знаю, что когда у Нелли проблемы – с ней лучше не ссориться, – болтун – находка для шпиона.
- А что с ней?
- Я не знаю, - замялся Артем. Да-да, я так и поверила.
- Рассказывай, - потребовала я.
- Я толком там не понял. И вообще она просила никому не говорить, так что…
Я молчала, выжидая.
- Вот черт, зачем я только тебе вообще что-то говорил, - я прямо видела, как он там мнется с трубкой в руках, как краснеет и переступает с ноги на ногу.
- Ты же ей не скажешь? Нет?
- Нет.
- У нее на работе проблемы. Что-то, связанное с деньгами. Прости, начальник зашел, я не могу говорить, - связь прервалась. Я представила, как Артем сейчас рад приходу начальника. Нет, соврать о его приходе он не мог. Я улыбнулась.
Нелли вернулась домой вскоре после звонка Артема. Она выглядела очень уставшей. Я спросила:
- А почему сегодня так рано? С работы отпустили?
- Ага, - кивнула Нелли. – Отпустили.
Она включила чайник, потом, не дожидаясь, пока он закипит, долила водой вчерашнюю заварку. Мы молчали.
- Я пойду, полежу, - сказала Нелли.
- За Ирочкой мне сходить? – я спросила в надежде, что Нелли захочет ее сама забрать из садика. В последнее время она обращала на детей очень мало внимания. Часто кричала на них, в особенности на Ирочку, которая весь день скучала за ней, а когда Нелли приходила домой после работы, после своих тягостных встреч с Димой, девочка уже была неспособна на иное проявление любви, кроме как истерики и капризы.
Нелли возвращалась в состояние идеальной матери – которой она всегда хотела быть – только когда в доме был Матвей. Тогда Нелли ничто не раздражало – ни дети, ни быт, ни животные. Она вставала утром – хотя терпеть не могла вставать так рано, заваривала свежий чай – хотя сама была совершенно к нему равнодушна, ставила на поднос чайник, сахарницу и две самые красивые чашки, и уносила в свою спальню. Они с Матвеем могла валяться в кровати до двенадцати, при этом дверь была закрыта. Временами ее осаждали дети, но Нелли выходила, и очень нежно, но твердо говорила, что им нужно пойти к папе. Папа вас накормит завтраком. Папа поможет тебе с игрушкой. Я сейчас занята, малыш, я с тобой поиграю позже. Как правило, это позже так и не наступало.
- Да, сходи, если тебе нетрудно, - равнодушно кивнула Нелли.
Трудно! Но я молча пошла в садик.
Вечером, когда мы вернулись, в дверь в комнату Нелли была закрыта.
- Мама спит, - предупредила я.
Нелли вышла, когда уже было темно. Артема еще не было – он предупредил, что задержится на работе.
Нелли вышла на кухню сонная, и недовольная со сна. Она была в свитере, несмотря на жару, на котором висели клочья собачьей шерсти.
- Ничего не могу придумать. Ничего, кроме единственного варианта, который хотела бы меньше всего.
- Что произошло?
- Да так. Ничего.
- Хорошо, - я кивнула, и начала чистить картошку. Так, на ужин у нас будет суп и каша. С салатиком. Разумеется. Что же еще? Я злилась на Нелли за то, что она не хотела мне говорить, что у нее произошло.
Но она молчала. И помочь мне не предлагала.
- Где взять денег? – Нелли задумчиво чертила черенком ложки по столу.
- А! Вечная проблема! – я махнула рукой. – Зачем тебе деньги? Человек должен жить духовной жизнью – но Нелли не отреагировала на шутку.
- Тетя Валя денег не даст.У нее нет. Родители Артема – тоже. Артем даже отказался им звонить.
- Займи у кого-нибудь, - предложила я.
- Не у кого, - протянула Нелли. Я уже перебрала все варианты. Мне никто не займет.
- Конечно, никто. Потому что ты не отдаешь долги, - я сказала это как можно спокойнее. Меня злили непонятные тайны Нелли, ее загадочные намеки.
- Ты такая же, как и все. У меня проблемы, а ты не находишь ничего сказать умнее, как то, что я сама во всем виновата. Ты думаешь, я хочу сейчас услышать именно это? Или твое напоминание как-то решит проблему? – Нелли смотрела на меня чуть ли не с ненавистью. Я отложила нож и села напротив нее.
- Послушай, Нелли, я и понятия не имею, о какой проблеме ты говоришь. Если хочешь, чтобы мы решили ее вместе – расскажи хотя бы, о чем идет речь. Ты говоришь намеками, что-то скрываешь – сегодня днем мне позвонил Артем и предупреждал, чтобы я общалась с тобой как можно осторожнее – потому что у тебя проблемы. Если ты не хочешь говорить мне– что ж, не говори. Если хочешь сказать – выкладывай все, - обычно я не позволяла себе говорить с Нелли в таком тоне. Я видела последствия того, как это делали другие – Артем, Дима, - и как они тут же получали по носу. Но сейчас мне было все равно – я слишком злилась на Нелли за ее откровения с Артемом. И она не ожидала подобного от меня – Нелли опешила, и растерянно возразила:
- Разве имеет значение, что произошло? Есть проблема – нужны деньги. Срочно. Если я говорю, что это важно – значит, так и есть. Значит, речь идет не о развлечениях.
- Постой. Но мы живем вместе. Я имею право знать, что происходит. Кто-то заболел? Ты хочешь что-то купить? Что случилось?
- Ничего страшного не случилось. Все живы и здоровы. Это касается только меня.
- Хорошо. О какой сумме идет речь?
- Триста долларов.
- Ого! – ахнула я. Год назад подобная сумма была для меня значимой, конечно, но вполне реальной. Которую я могла получить, например, взяв деньги, которые мама откладывала на мою учебу. Или в крайнем случае занять у друзей. Но сейчас на моем счету не было ни копейки. Правду сказать, и счета у меня никакого не было. И обращаться к маминым друзьям или родственникам я не могла – я вычеркнула их из своей жизни. Я спряталась ото всех, растеряла всех своих подруг. Всех, кроме Нелли и ее круга.
- Не знаю. Даже придумать ничего не могу, - задумалась я.
- И я тоже, - уже миролюбиво сказала Нелли.
- А если попросить у Матвея? Ты же много раз говорила, что у него очень богатые родители.
- Нет. Это самый последний человек, к которому я могу обратиться с такой просьбой.
- Но почему? - настаивала я. – Если вы собираетесь быть вместе – он поможет тебе.
- Не в этом случае, - качала головой Нелли. – Ладно. Я поняла. Слушай, раз хотела узнать все. У меня проблемы на работе. Чтобы оттуда уйти, я должна отдать триста долларов.
- Но почему? Обычно, когда человек уходит – ему платят зарплату? Это же была обычная работа, нормальная – ни о каких таких условиях речь не шла.
- А теперь идет. Мне нужно отдать эти деньги, - Нелли смотрела на стол, как будто впервые видела эти узоры на скатерти.
- А что будет, если ты их не отдашь? Просто уйдешь – и все.
- Нельзя.
Нелли вскинула голову и посмотрела на меня:
- Как ты думаешь, могла я из своей зарплаты офис-менеджера покупать детям подарки? Косметику? Помнишь, сколько денег я давала на продукты? Если ты посчитаешь только это – то поймешь, что сумма была гораздо больше, чем вся моя зарплата. А я еще на что-то ездила на работу, ходила в парикмахерскую.
- Я думала, что тебе повысили зарплату. Или дали премию.
- Если бы, - Нелли сжала пальцы.
- Тогда откуда были все эти деньги?
- Из кассы, - нехотя признала Нелли.
- Как?
- Вот так. Иногда клиенты не забирали чек. Если приходила не фирма, и товар был дешевый, на который гарантии нет, или просто человек забывал – брал коробку, я давала сдачу – и он убегал, я не успевала выбить чек.
- И деньги оставались не учтенными?
- Да, - кивнула Нелли. – У меня в столе был такой маленький сейф с ключиком – туда девочки клали деньги, полученные в таких случаях – и бумажечку – за что они получены.
- То есть, начальство знало о таком?
- Конечно, - фыркнула Нелли. – И очень даже это поощряло. Ведь с этих сумм не платились налоги – а за неделю по копейкам набирались очень даже приличные деньги.
- И ты стала их брать оттуда?
- Да, - неохотно признала Нелли. – Я подумала, что если они неучтенные – никто же не знает о них. Конечно, я предполагала, что верну их – и первое время так и делала – брала, и вскоре клала назад. Или возмещала сумму из зарплаты.
- А потом?
- А потом эта сумма стала слишком большой, чтобы я могла ее возместить.
- Понятно, - вздохнула я. Нелли стала жертвой своего же имиджа – поездки на работу на такси, обеды в ресторане, идеальный маникюр…Она делала все, чтобы показать Матвею, что она не нуждается в деньгах, что она независимая и самодостаточная женщина.
- А как все узнали? - спросила я.
- Это самое интересное во всей этой истории, - Нелли грустно улыбнулась. – Когда Наташка ушла в отпуск, ко мне посадили Ларочку – ты, наверно, видела ее.
- Такая маленькая, с короткой стрижкой? С фигурой модели?
- Да, - кивнула Нелли. – Это она.
- Я еще ею любовалась, когда заходила к тебе на работу.
- Да. Бывают же такие женщины – симпатичная, стройная фигурка, и одевается вроде со вкусом – а никому не нужна.
- Почему? - удивилась я. – Она всегда улыбалась, выглядит такой приветливой. Я думала, она если и не замужем, то в мужчинах точно недостатка не испытывает.
- Все не совсем так. Она действительно всегда всем улыбается. Но за глаза поливает грязью. Не может иначе. Иногда мне казалось, что она не со зла это делает – а просто остановиться не может. Живет она с мамой – мама инвалид, может передвигаться только на коляске. И характер, судя по всему, у мамы такой же, как и у дочки. Потому что в гости Ларочка привести не может никого. Ни подругу, ни друга. И сразу после работы она спешит домой – к маме. Нужно накормить, постирать.
- Бедная. Не повезло ей. А с мужчинами почему?
- Сама виновата, - убежденно сказала Нелли. – А на мужиков у нее времени нет. И к тому же ее за ее злословие никто терпеть не может. Они, конечно, с ней спят . Хотя этим словом я бы не назвала то, что они с ней делают – по-быстрому, в подсобке. А потом делятся впечатлениями в курилке.
- Что? – я не поверила услышанному.
- Да, я сама слышала.
- Ты же не куришь? – возразила я.
- Мимо проходила, - отмахнулась Нелли. - Но дело не в этом. Это ее личные проблемы, и в то не вмешивалась. Но Ларочке очень приглянулся Дима.
- В каком смысле? Она пыталась его увести?
- Если бы. В этом случае я бы была ей безмерно благодарна. Она ему, конечно, улыбалась, когда он ко мне в обед приезжал. Чай делала. Он на нее особого внимания не обращал. А она вместо того, чтобы как-то это исправить – ну понравился мужик – так вперед! Нет же – Ларочка принялась меня осуждать. Я не знаю, что она говорила за моей спиной – и знать этого не хочу, но мне она начала читать морали – что так нехорошо, что я его не жалею – Дима так меня любит, а я с ним так плохо обращаюсь.
- А ты?
- Вначале я ей по-доброму пробовала объяснить, что все у нас не так, как кажется со стороны, и что вообще это дело неблагодарное – вмешиваться в чужие отношения. Но она не хотела остановиться. Дошло до того, что Ларочка мне пригрозила, что расскажет Диме о моих отношениях с Матвеем! Дура! Страшно было бы, если бы она поступила наоборот. Но мое терпение на этом закончилось, и я ее послала куда подальше.
- И? – я поняла, что Нелли не забыла напомнить Ларочке о том, что она слышала в курилке.
- Она мне отомстила.
- Как?
- Сегодня к нам директор зашел. Ларочка при нем открывает сейф – она мои ключи из ящика вытащила, когда я в туалет ходила – и говорит так громко, с таким удивлением: «Ой, посмотрите! Деньги пропали!» Она вытащила бумажки с суммами – цифры есть, а денег нет. Тот сразу догадался. И вызвал меня в кабинет.
- А если тебе просто плюнуть на все это и уйти? – предложила я. – Деньги были черные, по закону ты за них не отвечаешь. И сделать он ничего не может. Забудь и уйди. Ну, не заберешь ты свою трудовую – полгода стажа роли не сыграют.
- В иной ситуации я бы так и сделала. А теперь не могу, - загрустила Нелли.
- Почему?
- Помнишь, я тебе рассказывала про отца Матвея? Что он хотел узнать, с кем встречается его сын? Тогда директор подумал на Наташку. Но сегодня он уже знал, что это я. Как мужику, ему было не к лицу собирать сплетни. Он пригрозил мне – либо я отдаю ему триста баксов и мы с ним расстаемся полюбовно, либо он рассказывает отцу Матвея не только то, что я сплю с его сыном, но и то, что я воровка, - Нелли опустила голову. Я видела, что она покраснела. Как бы ни ценила она себя, как не была уверена в своей правоте, ей было стыдно сейчас.
- А Матвей? Он знает, почему ты уходишь с работы?
- Нет. Неужели ты думаешь, что я боюсь отца Матвея? Да он мне глубоко безразличен. Для меня самое страшное – если узнает Матвей. С его правильностью и уважению к закону.
- Ты боишься, что он бросит тебя? - задала я глупый вопрос.
- Я боюсь, что я пошлю его, как только он со мной начнет разговор на эту тему.
Мы замолчали. Я перебирала в голове варианты, как же можно помочь Нелли. Но вариант был только один, и мы обе о нем знали.
- Дима? – спросила я.
- Именно этого я и боялась, - кивнула Нелли. – Я сразу поняла, что нет смысла разносить эту историю. Нет смысла рассказывать о ней кому-то еще. Нужно сделать только один звонок. Тот, который я делать не хотела. Я тешила себя иллюзиями, что могу этого избежать – что Артем найдет деньги, что случится чудо. Идиотка.
- Но я не могу больше ничего придумать. Если бы у меня были деньги – я бы их отдала тебе, не задумываясь.
- Да я знаю, - Нелли тепло улыбнулась мне. – Получается, что я снова обращаюсь к Диме, чтобы сохранить отношения с другим.
Вечером она уехала на встречу с Димой.
- Я возьму с собой Ирочку, - сказала она мне. – Не хочу, чтобы Дима воспринял эту встречу как эротическое свидание.


Дима
Нелли позвонила сегодня днем, и спросила деловым тоном.
- Привет. Скажи, ты можешь мне занять триста баксов?
Я был рад услышать ее голос. Вначале я подумал, что это лишь повод для встречи. Я решил подыграть ей, и ответил таким же деловым тоном:
- А на какой срок?
- Не знаю, - растерялась Нелли. Похоже, для нее «дать в долг» вовсе не подразумевает, что долг нужно будет когда-либо отдать. – Полгода тебя устроит?
- Я подумаю.
- Сколько тебе нужно времени, чтобы ты принял решение? - Нелли снова вернулась к тону деловой женщины.
- Ну, например, давай вечером встретимся и все обсудим.
- То есть, вечером ты готов будешь отдать мне деньги? – холодно спросила Нелли.
- Нет, к вечеру я буду готов с тобой обсудить все условия сделки, - я улыбался.
- Мне нужна эта сумма, и я не располагаю временем для обсуждения. И не вижу – что здесь можно обсуждать? – наверно, такой голос был у Снежной королевы.
- То есть, ты готова со мной встретиться, только если я отвечу «да»?
- Именно так.
- Я перезвоню тебе, - я повесил трубку. В голове звенело. Я полез в карман в поисках носового платка – руки были мокрые. Конечно же, зря – у меня никогда не было платков. Я не хотел давать ей деньги. И не только потому, что я был уверен, что мне их никогда не отдадут. Я не хотел давать ей ничего для ее жизни с другим. За эти две недели, пока она не звонила мне, я уже смирился с ее отсутствием. Я ушел полностью в работу, и иногда – какой-нибудь час, даже полтора, мне удавалось и не вспоминать о ней. Но ее звонок нарушил все мои старания. И чтобы увидеть ее – я должен дать ей эти деньги. А если я ей их дам – она снова исчезнет. А я буду каждый день, каждую минуту ждать ее звонка.
Мы сидели в «Макдоналдсе» – Нелли не захотела идти ни в какое иное место. «Макдоналдс» предполагает встречу, лишенную всяческой интимности. Нелли привела с собой самого надежного охранника – Ирочку, сведя на нет все возможности выяснения отношений. Мы сидели друг напротив друга. Нелли взяла Ирочке комплект детской еды с игрушкой. Сама же отказалась даже от кофе.
- Я спешу. Давай решим по - быстрому все вопросы, и я побегу.
- Зачем тебе нужны деньги? И почему именно такая сумма? – спросил я.
- Тебе так важно ее целевое назначение? От моего ответа зависит, дашь ты мне деньги или нет? Но я сказала, что приду на это встречу только при твоем согласии дать мне деньги. Ты нарушаешь свои обязательства, - она смотрела на меня с нескрываемым презрением.
- Нелли, зачем все это? Мы не чужие люди друг другу. Зачем ты так? – я смотрел на нее, не веря что это она, Нелли, сидит сейчас напротив меня.
Она вдруг закрыла лицо руками и какое-то время сидела так.
- Что с тобой? Что случилось? Может кто-то из детей заболел? Или…ты? – я готов уже дать ей деньги дать ей что угодно только бы знать, что с ней все в порядке. Ирочка следила перепуганными глазами за нами, боясь сказать даже слово.
Она отняла руки. На лице не было слез, но выглядела она очень уставшей.
- Я устала, Дим. И меньше всего сейчас мне хочется выяснять наши отношения. Не сейчас. Не здесь.. Если хочешь мне помочь – просто дай мне деньги.
- Но что произошло?
- Не произошло ничего страшного, - она объясняла мне, как объясняют маленькому ребенку, что бабушка всего лишь уехала далеко. Что когда-нибудь она вернется. – У деток все в порядке. Никто не заболел.
- Но все же?
- Не произошло ничего, что касалось бы тебя. Или нас. Это только моя небольшая проблема, которая полностью решается этой суммой. Все. Если ты не можешь – так и скажи, и просто прекратим разговор. Уже поздно, и Ирочке нужно спать.
- Хорошо, - сдался я. – Пусть будет так, как ты хочешь. Ты позволишь отвезти вас домой?
Нелли буквально вскочила и подняла Ирочку:
- Да, конечно. Поехали.
- Но мама, я еще не допила. Смотри,- Ирочка протянула ей недопитый стакан с колой.
- Ничего, в машине допьешь,- Нелли открыла сумку и загрузила в нее все стоящие на столе части детской игрушки.- Поехали!
Мы пошли к выходу. Но я не мог успокоиться. В моей голове начали возникать подозрения, с которыми я не мог совладать.
Я потянул ее за рукав:
- Можно тебе задать один вопрос?
- Да? - она недовольно обернулась. Я видел, что Нелли была уже не здесь. Она добилась того, чего хотела, и я был ей уже не нужен. Лишняя обуза. Она была мысленно с другим. С ним.
- Скажи мне, что эти деньги не имеют отношения к Матвею. Что ты не потратишь их на него.
Нелли выдернула рукав у меня из рук.
- Ты в своем уме? Матвей – порядочный мужчина. Неужели он смог бы просить меня занять денег для него? Да у него своих хватает, - Нелли бросила эту фразу и осеклась, ожидая логичного вопроса – тогда почему ты здесь? Со мной?
- Тебя это не касается, - злобно бросила она.
Не уходи! Я не могу тебя отпустить! Не могу! Пусть будет так, как ты хочешь – только не уходи.
- Извини, - я выдавил это слово, в этот момент поняв, что означает фраза – переступить через себя.
Мы подошли к машине, и я щелкнул ключом :
- Садитесь.
Нелли остановилась.
- Ты решил, что деньги мне все-таки даешь, да?
- Да, - я не понял, к чему она клонит.
- Тогда дай мне их сейчас, - она протянула руку.
- Что?
- Дай мне их сейчас, - она терпеливо повторила и стояла, не убирая руку.
- Но зачем? Мы сейчас доедем до дома, и я отдам их тебе.
- Я не хочу еще раз ссориться с тобой. Ты ведешь к ссоре, задаешь вопросы, которые оскорбляют меня. Отдай мне деньги, и мы закроем эту тему.
Я достал деньги из кармана рубашки. Триста баксов. Когда я ехал на встречу с Нелли, голос разума подсказывал мне, что не нужно брать с собой денег вообще. Не нужно. Или то был голос дьявола?
Нелли взяла их, и сунула в карман короткого жакета с меховым воротником. Я только сейчас обратил на него внимание. Подарок Матвея?
Я не удержал эту последнюю фразу, и она вырвалась наружу. Но Нелли было уже все равно. Она вдруг подхватила на руки Ирочку и дернула дверцу стоящего рядом с моей машиной такси:
- Свободен?
Она села в эту машину.
Я дернул за ручку, но Нелли предусмотрительно закрыла замок. Машина начала отъезжать со стоянки. Я никогда не смогу забыть то, как я бежал за такси, как кричал на всю улицу. Как стоял посреди дороги и набирал беспрестанно ее номер. «Абонент не может принять ваш звонок».

Катя
Я вошла в квартиру и отпустила с поводка собак. Нелли с кем-то громко ссорилась в своей комнате. Я осторожно приоткрыла дверь и заглянула. Она говорила по телефону. Я дверь закрыла и ушла на кухню. Поставила чайник.
Лето практически закончилось. Скоро начнется осень, а за ним тягостная противная зима.
Чайник сейчас закипит. Я открыла холодильник. Пусто. Сбоку стояла открытая банка с вареньем. И кетчуп.
Все. В доме не было ни кофе, ни сахара. Только на дне пачки оставалось чуть-чуть дешевого чая, который не заваривается, а так и остается плавать на поверхности воды. По дороге я купила половинку хлеба – столько, на сколько хватило денег.
Я не знаю, чем мы будем сегодня кормить детей. Не знаю.
В кухню вошла Нелли. Она все еще была в ночной рубашке. С тех пор, как она перестала ходить на работу, она до обеда ходила по дому в рубашке или халате, и переодевалась только ближе к вечеру – когда могли прийти дети, или Вика с Костей. Или Матвей.
Хотя в его последний приход я заметила, что Нелли больше не убирала квартиру перед его визитом. И утром предложила ему самому заварить чай.
Нелли осторожно положила телефон на стол.
- Чайник закипел, да? Чудненько.
- Слышишь, Нелли, нам сегодня вечером нечем кормить детей. У нас вообще ничего нет.
- Да? Придумаем что-нибудь.
- Хорошо, - хотя я не знала, что можно придумать. Утром у Артема денег было только на проезд до работы. Он обещал занять у кого-нибудь из коллег, но это будет поздно вечером, а дети придут в три.
- Ему нельзя верить, - внезапно сказала Нелли.
- Ты это о ком?
- О Диме. Нельзя верить ни единому слову этого человека.
- Что у вас произошло? – этот вопрос стал привычным.
- Все – сплошная ложь. Он хочет, чтобы я жила с ним, чтобы я вышла за него замуж – а я не верю ему, не верю ни единому слову.
- И в чем он обманул тебя? – мне их проблемы казались бесконечным мексиканским сериалом. Может, Нелли живет в нем, таким образом отгораживаясь от проблем реального мира?
- Он сказал, что у него появилась женщина. Замечательно, решила я. Он рассказывал, какая она – красивая, умная, как он с ней познакомился по Интернету, потом ездил на встречу, как они сидели в ресторане.
- И ты поняла, что тебя это задевает? – предположила я.
- Нет! – крикнула Нелли. – Меня это только обрадовало – что Дима стал вести себя как нормальный, вменяемый человек. Что он наконец-то понял, что мы должны расстаться, и что он должен сам строить свою жизнь.
- И что?
- И ничего! Вчера вечером он сказал мне, что все это ложь.
- В каком смысле?
- В том, что никакой женщины нет и никогда не было. Что все это он специально придумал, потому что я хотела услышать что-нибудь подобное!
- И что? – не поняла я. – Если ты уже решила, что ты остаешься с Матвеем, что ваши отношения с Димой закончены – какое имеет значение – есть у него кто-то или он все это выдумал?
- Я поняла, что ему нельзя доверять, - трагично сказала Нелли.
- Но, по-моему, ты поняла это раньше – когда решила, что больше не хочешь быть с ним.
- Да, что – то есть в твоих словах. Разумное, - Нелли улыбнулась. – Наверно, меня в очередной раз задела его ложь.
- А как ты считаешь, зачем он соврал?
- Он думал, что так привлечет мое внимание, заставит меня ревновать, - насмешливо сказала Нелли. – Он – глупый человек. Я вообще удивляюсь, как он может быть директором. За последние несколько лет он не прочитал ни одной книги. Ему кажется, что он все знает.

Дима
- Ты хотела это слышать, поэтому я тебе и сказал.
Нелли смотрела на меня с обидой, с возмущением. Она чуть не плакала:
- Но почему? Ты врал мне. Я не могу тебе верить. Ты опять обманул меня.
- Если ты еще хоть немного хочешь быть со мной, то разве для тебя не лучше, что не было у меня никакой девушки? Что у меня никого нет, кроме тебя?
Она молчала.
- А если ты меня не любишь – то какое это имеет значение, есть у меня кто-то или нет? Тогда тебе должно быть все равно.
Нелли смерила меня взглядом:
- Как я могу уважать тебя, доверять тебе, если ты мне всегда лжешь?
Я знал, о чем она говорит. Но ни она, ни я не могли сказать вслух, о чем думали.
Влада была. В принципе существовала девушка с таким именем. Мы познакомились с ней по Интернету. Когда я как обычно, ночевал на офисе. Пару раз пообщались, вроде собирались встретиться – но как-то не сложилось. А потом она исчезла из контактов. Может, это была и не девушка вовсе. Интернет – мир загадочный.
Но я стал придумывать историю – что, если бы мы встретились. Какой бы она могла оказаться. Какие у нее волосы, голос, фигура. О чем бы мы говорили. Интересно, она живет одна или с кем-то? Нет, одна – студентка пятого курса? Нет, пусть будет работником банка.
И я упомянул о ней Нелли. Вскользь, просто, чтобы посмотреть на ее реакцию.
Нелли много раз говорила мне, что хочет, чтобы у меня кто-то появился. Что же – раз хочешь.
И Нелли заинтересовалась. Она больше не злилась на меня, наоборот, с готовностью общалась.
Нелли была само внимание, она говорила со мной так мягко, так доброжелательно, как говорят с душевнобольными. Но я видел, что Нелли захватила эта игра. Внешне она была рада тому, что у меня появилась девушка, и мы можем расстаться как нормальные люди. Но я видел, что во что бы то ни стало ей хотелось доказать, что она лучше. Что никто мне не заменит ее.
Она выспрашивала меня о внешности девушки, о том, как она целуется, какая она в постели. А я фантазировал. Нас объединила эта выдумка – есть мы с Нелли и есть наша девушка.
Я замечал, как Нелли стала одеваться на наши встречи – юбки, сексуальные блузки. Я давно ее не видел так одетой. Обычно – свитер или футболка и джинсы.
Она бросила несколько раз, что с Матвеем пока еще ничего не решено.
Но вчера наша игра прекратилась.
Я привез ее к дому днем – мы ездили покупать для детей всякие школьные принадлежности. Я так и не понимал, зачем я это делаю – зачем трачу на Нелли и на ее семью деньги. Конечно, я узнал, зачем ей нужны были тогда триста баксов. Глупая девочка, она решила заплатить, чтобы на работе никто не узнал о ее воровстве. Только такие вещи всегда становятся известны всем.
Я ничего не спрашивал у нее, зная ее реакцию.
Вчера она уже собиралась уходить, а я остановил ее:
- Постой. Побудь еще немного. Или ты его ждешь?
- Нет, я не жду Матвея, - Нелли назвала вещи своими именами. – Но ты наверно спешишь – едешь к Владе.
- И я ни к кому не еду.
- Вот видишь – нельзя говорить о вечной любви. Даже ты, который говорил, что не можешь жить без меня, слишком быстро утешился и нашел себе другую, - в словах Нелли была обида.
- А если бы у меня никого не было – что-то бы изменилось?
- Возможно, тогда бы я поверила, что любовь действительно существует.
И я не сдержался.
- Но никого и не было. Это все вымысел.
- Что? – Нелли смотрела на меня с возмущением. – Что ты сказал?
- Нелли, не было никакой Влады. Я ни с кем не встречался.
- Ты хочешь сказать, что ты ее придумал?
И понеслось.
Но я знал, что так обидело Нелли. Она знала, что я понимал ее – что увидел скрытые стороны ее души – увидел, как она повелась на рассказы о Владе, как ее стали вдруг интересовать наши отношения.
У нас позавчера был секс. Которого не было уже долгое время. Секс, в котором Нелли хотела доказать мне, что она лучше. Лучше любой другой. И за который ей было так стыдно.
Мы бы оба дорого отдали за то, чтобы расстаться друг с другом.


Катя
Нелли сегодня позволила прийти Диме в гости.
Он вошел, и я ахнула – за тот месяц, когда я не видела его, он изменился до неузнаваемости. Не осталось и следа от того сексуального веселого мужчины с искорками смеха в глазах. Это был изможденный человек, похудевший, рубашка висела на нем, как на вешалке. И в глазах было – отчаяние? Безумие? Не знаю.
Мы поужинали, а потом сидели вчетвером в комнате Нелли. Я видела, что Нелли не хочет оставаться с ним наедине. Да мне и самой было не по себе.
       Нелли села от него на другую сторону дивана. Вдруг зазвонил телефон, и Нелли схватила трубку и выбежала из комнаты. Мелодия была «Сердце красавицы склонно к измене».
- Сердце красавицы склонно к измене…, - пропел Дима. – Какой цинизм!
Я смотрела на него, и мне было его жаль. Хотелось подойти, взять его за руку – сделать хоть что-нибудь, чтобы уменьшить его боль.
Нелли вернулась довольная, улыбающаяся. Дима встал:
- Мне пора?
- Да, уже поздно. Деткам ложиться пора, - невинно подтвердила Нелли.
Дима послушно пошел к выходу и начал обуваться. Я проводила его, и закрыла за ним дверь. Матвей приехал через полчаса.

Я зашла на работу к Артему. Сегодня у нас должен был быть праздник – у Кости и Вики день свадьбы - и они решили его отметить у нас.
Артем спустился вниз и предложил:
- Дима заедет за нами. Ты не против?
- Дима? Почему? – раньше такого не было. Дима избегал общаться и с Артемом, а со мной так тем более.
- Сам не знаю. Он позвонил и предложил забрать меня с работы. Я даже и не понял – с чего вдруг такая любезность.
- Так может он с тобой хочет поговорить?
- Но я ему сказал, что мы вместе будем. Да и о чем ему со мной говорить?
- Например, предложит жену назад забрать, - я засмеялась. – А почему нет? Все, спасибо, хочу вернуть назад. По гарантии. Имею право.
- Нет уж, - тоже засмеялся Артем. – Спасибо, но ваше право на гарантийную замену уже прошло. Ни в коем случае! Честно говоря, после того, как Нелли стала себя так вести с Димой, я сильно в ней разочаровался. Я как будто в Диме себя со стороны вижу – два, три года назад. Но у нас до такой степени унижения не доходило. Нелли сильно изменилась, - он вздохнул. – И мне хочется верить, что Дима сам немало поспособствовал такому ее преображению.
- Почему ты так думаешь? - спросила я. Но Артем не успел ответить – машина Димы была уже возле нас. Я села вперед – на свое любимое место. К тому же теперь я могла объяснить это тем, что сзади я уже не помещаюсь.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Дима. Он был необычно приветлив.
- Нормально. А что, я так плохо выгляжу? Или ты беспокоишься о машине? Меня больше не укачивает, - заверила я его.
- Нет, что ты. Я просто спросил. Ну, что, поехали? У Кости с Викой сегодня праздник – надо бы купить что-то.
- Ой, а я и не подумал, - протянул Артем.
- Ну да, - я обернулась к нему. – и денег у тебя тоже нет.
- А как ты догадалась? – он улыбнулся.
Дима предложил:
- Давайте купим цветы и бутылку вина.
- И выпьем ее все вместе – и деньги зря не пропадут, - я улыбнулась ему.
Мы заехали в магазин. Я осталась в машине, а Дима вскоре вернулся с букетом роз – до чего же банальны мужчины! – бутылкой красного вина в бумажном пакете и коробкой мороженого.
Мы приехали домой, и застали всех уже садящимися за стол. Вика была в темно-синей переливающейся длиной блузе и черных брюках. На груди сверкала разноцветными камешками брошка в виде пантеры.
- Это подарок Кости, - гордо выставила она грудь при виде меня.
- Он с намеком?
- Ну, конечно, - отозвался Костя. Я заметила, как он смерил меня взглядом, остановившись на моем животе. Мне захотелось сжаться, и я спряталась за Диму, который вручил Вике цветы.
Мы сели за стол. Вика принесла с собой салаты, отбивные. Весь этот набор напомнил мне Новый год и потерянную Тайру. Дима смеялся, играл с детьми. Он с такой надеждой смотрел на Нелли, и я видела, как он изо всех сил старается угодить ей.
Я расставила бокалы. Артем открыл вино и начал разливать. Когда очередь дошла до Димы, Нелли накрыла его бокал рукой.
- Ты сегодня пить не будешь, - все вдруг замолчали, и ее голос прозвучал в полной тишине. Он смотрел на нее, не понимая. На его лице еще играла улыбка, с которой он рассказывал что-то веселое сидящей рядом Вике.
- Почему? – спросил он растерянно.
- Тебе сегодня еще садиться за руль.
- Но я не собирался никуда ехать.
- Тебе сегодня еще уезжать, - голос Нелли стал тверже, и она перевернула бокал вверх дном.
Я не знаю, что бы я сделала на его месте. Наверное, так же – ничего. Вике с Костей опять не повезло – их праздник оказался испорченным.
Мы сидели за столом, боясь посмотреть друг другу в глаза. Дима дернулся, чтобы уйти – лучшее, что он мог бы сделать. Но потом снова сел. Наверно, он ждал, что Нелли скажет, что это шутка. Но Нелли встала и подняла бокал:
- Я хочу поднять этот бокал за счастливый брак, счастливую семью. За то, чтобы через пять, десять, двадцать лет мы так же сидели за этим столом и поздравляли вас, – ее слова прозвучали фальшиво – все мы знали, что ни у кого из нас не было здесь счастливой семьи. Второй тост произнес Костя:
- Выпьем за то, чтобы вы не повторили наших ошибок, – его слова были значительно ближе к истине, но они не способствовали приятному вечеру.
Дима взял Нелли за руку, и я увидела, как она напряглась. Какое-то время она сидела так, потом осторожно освободила руку:
- Прости, можно я доем?
- Да, конечно, - он положил руку на ее колено. Нелли с трудом сдерживала себя. Вскоре она сказала:
- Можно тебя попросить выгулять собак? – мы уже выпили все вино и все съели. Беседа была вялой. Пора было ставить чайник, и просьба Нелли несколько оживила нас.
Дима взял поводки и спросил:
- Пойдешь со мной?
- Нет, я пока с гостями побуду, - Дима молча вышел. Я хотела предложить пойти с ним – но не решилась.
Когда он вернулся и отпустил собак, Нелли протянула ему его сумку:
- Тебе уже нет смысла разуваться – все равно через пять минут нужно уезжать, - мне казалось, он сейчас заплачет. Но Нелли была непреклонна.
- Сделай, пожалуйста, так, как я прошу.
- Ты позвонишь?
- Конечно, - она поцеловала его в щеку и добавила повеселевшим голосом, когда увидела, что он взялся за ручку двери:
- Спасибо за вечер.
Она закрыла за ним дверь и обернулась, увидев меня. Я стояла и наблюдала за всей этой сценой.
- А что я могла сделать? Матвей позвонил, и сказал, что сейчас приедет!
Я ушла в свою комнату – не хотелось видеть ни Нелли, ни «гостей». Мне было жаль Диму – хотелось догнать, остановить.
Вошел Артем:
- Да уж… Нелли сегодня превзошла все границы, - он вздохнул и начал раздеваться.
- Будешь спать? – спросила я.
- Да, наверно. Завтра вставать рано. А ты?
- Не знаю. Не могу спать, - я переоделась в розовую шелковую пижаму и встала у окна. Внизу уже не было машины Димы – конечно же, он давно уехал. Но куда? Куда он может поехать? Нелли не страшно за него? Я услышала, как хлопнула дверь - пришел Матвей.
Мне хотелось позвонить Диме. Я даже достала телефон и начала набирать его номер. Но нет – не могу. Не могу звонить чужому мужу. Не могу вмешиваться в их отношения. Не могу.
Дима позвонил мне сам. Через несколько дней. Он позвонил днем, и я подумала, что он в очередной раз ищет Нелли – она час назад уехала к Матвею. Его родители были в отпуске в Греции, и квартира была пустой. Нелли уже несколько раз ездила туда. Я задумалась, что же я скажу ему на вопрос о Нелли – правду или что-нибудь нужно придумать?
Я сняла трубку. Но Дима не спрашивал о Нелли. Его голос был радостным:
- Привет! Можешь меня поздравить – я развелся!
- Привет! Поздравляю!
- Наконец-то это свершилось!
- Хорошо, но почему… - я запнулась, не зная, как сказать. Хотела спросить, почему он сообщает это мне. Я нашла слова: - А Нелли знает?
- Нет, ты первая, - в его голосе послышались истерические нотки. – Ты первая, кто узнает об этом – потому, что Нелли не до меня – она занята более важным делом – она с Матвеем.
- Это хорошо, что история с твоим разводом наконец-то закончилась, - я замолчала, не зная, что сказать.
- Да, я и сам этому рад.
Мы молчали, немного опешившие от общения друг с другом – впервые за последний год.
- Ладно, я побежал!
- Хорошо, пока.
- Спасибо тебе, - закончил Дима и положил трубку. Слишком часто мне говорят «спасибо» в этом доме.
Вечером Нелли вернулась ненадолго и снова уехала – теперь уже на встречу с Димой.
Он снова позвонил мне – была уже половина одиннадцатого.
- Привет! Как ты там?
- Хорошо! У вас все нормально?
- У Нелли – да.
- А у тебя? И где вы?
- Я высадил Нелли у дома Матвея, а сам сейчас еду на офис, - Дима пытался говорить так, как будто это было обычным делом.
- Она осталась у Матвея? – растерянно спросила я.
- Да. Время моей аудиенции истекло – и она пошла к любимому.
- Она так ждала твоего развода. А ты не разводился. Она надеялась, что вы поженитесь. А теперь ей тоже нужно время, чтобы принять, что то, чего она хотела – произошло. Что ты свободен. И она не может принять это с благодарностью – как сделала бы полтора года назад. У нее есть свои обиды, и ей нужно их пережить, - я говорила, что приходит в голову.
- Может быть, ты и права. Мы запутались в этом круге бесконечных обид, прощений, ревности.
- Подожди чуть-чуть. Все наладится.
Мы говорили долго – но больше не сказали друг другу ничего нового. И что здесь можно было сказать?
Я положила трубку и увидела, что Артем сидит на кровати и наблюдает за мной.
- Это был Дима? – спросил он.
- Да.
- Я так и понял.
- Он сегодня развелся, а Нелли уехала ночевать к Матвею.
- Понятно, - Артем зевнул и залез под одеяло. – Как думаешь – эта история когда-нибудь закончится?
- Не знаю. Мне хочется, чтобы они как-нибудь уже решили свои проблемы – или поженились, или расстались. В доме просто витает это напряжение – и дети все чувствуют. У Сережки начались проблемы в школе, Ирочка чуть что - начинает плакать. Даже собаки стали нервными.
- Да уж. Хуже всего детям, - Артем снова апатично зевнул. – Ладно, давай спать – все равно мы сделать ничего не можем.
Меня задели его последние слова.
- Но я не хочу, чтобы мой ребенок жил в такой обстановке. Давай уедем, Артем! Пожалуйста!
Я умоляла его, зная ответ. Зная и каждый раз надеясь, что он изменится.
- Ты же знаешь – мы не можем. У нас нет денег на это. Конечно, если у тебя деньги есть – давай. Я согласен, - Артем смотрел на меня с неприязнью. – Давай постараемся хотя бы мы с тобой не ссориться – сама только что говорила, что устала от этой напряженной атмосферы.
Я ушла в ванную, хлопнув дверью. Повесила на двери халат – чтобы всем было видно, что ванная занята, чтобы никто не вломился ко мне, и напустила воду.
Нелли вернулась утром. Ей повезло – детей я уже отвела.
- Спать, спать, спать, - она потянулась с томной улыбкой. – Да, бессонные ночи дают о себе знать.
- Ты была у Матвея?
- Ага.
- Дима звонил мне вчера и сказал, что высадил тебя у его дома.
- А что он ожидал? Что я буду скакать от радости, что он развелся? Что я буду писаться от благодарности? Дима как всегда готов бегать за мной только в тот момент, когда видит, что все уже потеряно, что его место занято. И знаешь – он так обижен на меня – как же, он принес такую жертву – развелся с Дашей! А я – такая сволочь! – его предаю, ухожу к другому! – возмущалась Нелли. – Только он не понимает, что мне уже его развод почти безразличен. Знаешь, когда человек не дает мне что-то, что очень важно для меня – я прошу его, а он не дает, то я постепенно смиряюсь с тем, что я уже не получу это. Нет – так нет, и нужно этот факт принять. И я смиряюсь. А когда потом мне дают то, что я так хотела раньше, причем еще дают с таким покровительственным жестом – я чувствую обиду. Я сделала большую внутреннюю работу – чтобы смириться с тем, что я не получу желаемое, и у меня получилось. Когда же мне потом кидают эту кость – я понимаю, что человек не уважает меня – не уважает мои желания, мою личность. Относится ко мне как к собачонке – хочу - дам, хочу – не дам. И развод Димы не означает автоматически, что завтра же будет наша свадьба. Я сама сейчас не могу понять, чего я хочу.
- А Матвей?
- Матвею, по крайней мере, можно верить. Он говорит мало – и мало обещает. Но если уж пообещал – сделает. Знаешь, мне вчера в голову мысль пришла, что Дима-то – истеричка. Как баба.
Я слушала Нелли, и уже не пыталась понять, кто же из них прав. Здесь не бывает чьей-то правоты. Прав будет только тот, кто сможет остановиться. Или остановить.

Мы поехали в гости к родственникам Нелли. Она позволила Диме отвести нас. Я не понимала ее – зачем она это делает. Зачем врет Матвею, что уехала в гости к моей несуществующей старой бабушке, которая тяжело принимает новых людей, и поэтому она не может взять его с собой. Зачем зовет с собой Диму, когда всем уже известно, что их свадьбы не будет – и известно от самой Нелли. Она объяснила нашу совместную поездку прагматично:
- Детям и тебе тяжело будет ехать автобусом, а Дима нас отвезет на машине.
И больше всего мне непонятно, зачем туда еду я. Мне страшно признаться самой себе, что я хочу увидеть Диму. Что я не хочу, чтобы он там был сам – в окружении людей, которые считают его чужим и ждут следующего кандидата на роль мужа Нелли. Тетя Нелли сказала разочарованно, когда мы подъехали к дому:
- Ой, Дима, ты приехал? А я думала… - она поймала его взгляд и тут же замолчала.
Я видела, как Зоя старалась быть поближе к Диме. Показывала ему недавно родившихся котят, предлагала кофе. Присела рядом с ним на лавочке возле дома. Я чувствовала легкую боль, как будто кошка царапала лапками в груди.
Что со мной происходит? Я тоже вру сама себе?
 Нелли вышла из дома и увидела Зою и Диму рядом. Она нахмурилась – так, легкая тень неудовольствия, которая тут же исчезла. Она приветливо обратилась к Зое:
- Ну что, солнышко, пойдем посмотрим на то платье, о котором ты рассказывала?
Зоя подскочила, услышав ее голос, как будто ее застали за чем-то не совсем приличным:
- Да, пойдем.
Нелли ушла с Зоей куда-то. Мы стояли возле машины и ждали, когда они вернутся.
Уже дома, вечером, когда мы с Нелли в ночных рубашках вычесывали Тайру на ковре в ее комнате, Нелли сказала:
- Зоя начала взрослеть. Так непривычно и немного больно видеть, как сестра, которую я всегда считала ребенком, превращается во взрослую женщину. Наверное, когда взрослеет дочь, еще больнее. И радостнее.
- Больно – потому что понимаешь, что она взрослеет, а ты становишься старше? – спросила я.
- Может быть, - удивленно посмотрела на меня Нелли. – Я не думала об этом так. Может, эта мысль где-то там, в подсознании. А больно – потому что время идет, все меняется. И нужно менять свою жизнь, и давать в ней место родному человеку уже не в качестве несмышленыша, а как равному, требующему уважения и признания его свободы. И вместе с тем он еще слишком молод и нуждается в заботе. Зоя спросила меня сегодня – какие контрацептивы лучше. Спросила так независимо, небрежно, знаешь, как спрашивают друг у друга подружки. Мы поговорили, и выяснилось – что ей страшно, она ничего об этом не знает. У нее уже был первый секс, и она жутко боится беременности. И так же страшно ей пойти к гинекологу, - Нелли улыбнулась – Как все это знакомо, и как давно это было.
- Казалось, что твои проблемы уникальны, и никто на свете не может их понять.
- Да, - мы уже давно забыли о собаке, о том, зачем мы сидим на полу, при включенной настольной лампе. Тайра терпеливо лежала, потом подняла на нас голову.
- Тайра, девочка моя, мы тебя бросили, - спохватилась Нелли, и для порядка провела расческой по пушистому собачьему боку. – Все на сегодня, беги.
Тайра послушно вскочила и отряхнулась. А мы так и остались сидеть на полу.
- А кто появился у Зои? - спросила я.
- Парнишка со школы. Зовут, по-моему, Богданом. Или Борисом – что-то в этом роде. Зоя обещала привезти познакомить.
Я улыбнулась – вспомнила Костю, которого тоже привезла Зоя. Я думала, как задать вопрос, который так меня интересовал.
- Мне показалось, что Зоя привязана к Диме. Он уже успел стать членом семьи. Да и тетя Валя тоже, - прибавила я, чтобы создать путь к отступлению.
- Это давняя история, - махнула рукой Нелли. – Детская влюбленность в мужчину старшей сестры. Так бывает со всеми.
- Да? – я изобразила изумление.
- Да. Зое казалось, что она влюблена в Диму.
- А он?
- Он? По-разному. Сначала не обращал внимания, потом ему это льстило. А когда мы ссорились – даже подыгрывал. Но я смогла это прекратить.
- Да? – повторила я.
- Да. Сначала меня это задевало, я обижалась, даже ревновала. А потом поняла, что мои чувства – это тоже часть той игры, которую затеял Дима. Меня предпочли более молодой, красивой. Ах, как обидно - и так далее. И поняла, что это ерунда по сравнению с тем, что будет чувствовать Зоя, когда эта игра закончится. Ей кажется, что она в этой игре героиня. Принцесса. Или такая роковая женщина. А она – всего лишь инструмент. Ее используют как орудие в наших отношениях. И когда игра закончится – когда мы решим свои проблемы – ее просто выбросят за ненадобностью – потому что слишком молода, слишком наивна. И тогда именно ей будет по-настоящему больно. Когда я это поняла – смогла прекратить эту историю.
- А Зоя не обиделась на тебя?
- На меня? Нет. За что? Она поняла, что муж, любовник сестры – вещь неприкосновенная. Зою можно понять. Кроме возраста, еще играет роль и то, что она осталась с тетей Валей. И я перед ней на всю жизнь в долгу, именно на ней оказалась вся тяжесть после смерти родителей. Тетя Валя вначале очень помогла нам. Заботилась о Зое. Сейчас же она стала для нее клеткой, тюрьмой. Тетя Валя хочет получить назад всю ту любовь, которую она отдала Зое. А той нужна свобода. Тетя Валя никогда не заменит ей мать, сколько бы та ни сделала для нее. Да и ради матери жертвовать совей жизнью – это уже слишком. И Дима стал для Зои первым шансом из этой тюрьмы вырваться. Вернее, это она себе так намечтала.
- Понятно, - тихо сказала я.
Когда я уже уходила у себе, Нелли заметила:
- Но знаешь – наверно с того и начался разлад в наших отношениях с Димой. Когда я поняла, что он может использовать моих близких, самых дорогих мне людей, чтобы что-то доказать мне.


Дима позвонил мне на следующий день:
- Ты не встретишься со мной?
- Да, конечно. Где и когда?
- Я подъеду через пятнадцать минут. Выйдешь?
- Конечно.
Я спустилась вниз. Дима был в рубашке с короткими рукавами, обнажавшими его загорелые руки. Боже, как он похудел за последние недели. Он открыл мне дверцу:
- Садись.
Я села.
- Куда поедем?
- Не знаю. Куда хочешь?
Он завел машину. Я молчала, ожидая, когда он начнет разговор.
- Что бы ты сделала на моем месте? – спросил он, глядя на дорогу.
- В каком смысле?
- Ну, если бы ты оказалась на моем месте – что бы ты сделала – с Нелли, со всем этим?
- Как странно, что ты спрашиваешь меня об этом. Почему – меня? – я ответила вопросом на вопрос.
- Я сам не знаю. Ну – все-таки – что бы ты сделала?
Я задумалась. Мы уже подъехали к кафе и остановились. Дима терпеливо ждал моего ответа. Наконец я сказала:
- Ушла бы.
Он посмотрел на меня внимательно:
- Правда?
- Правда.
- Ты и вправду считаешь, что никаких шансов нет?
- Шансов на что? На то, что Нелли позвонит тебе? На то, что она еще захочет с тобой встречаться? На это – есть. Но на то, что ваши отношения станут такими же, как прежде, что она снова будет так же любить тебя – я думаю, что на это нет шансов. Ваши отношения закончились, а вы так боитесь это признать.
Он опустил голову:
- Я сам себе говорю то же самое. И хотел, чтобы мне сказал об этом кто-нибудь еще. Может, я не понимаю чего-то? Может, мне нужно еще подождать? Сделать что-нибудь?
- Нет, я так не думаю. Вы сделали уже слишком много, чтобы что-то можно было вернуть. Но это лишь мое мнение. Мне кажется, что отношения, в которых приемлемо унижение – не имеют шансов на будущее.
- Ты вспоминаешь тот день – годовщину Викиной свадьбы?
- И тот день тоже. И много еще дней и ситуаций, когда Нелли переступала эту черту.
Мы так и не вышли в кафе. Дима довез меня до дома, но я попросила его, чтобы он остановил раньше – не хотелось, чтобы Нелли видела, что мы общались. Я вернулась домой, сомневаясь, рассказать ли Нелли о нашем разговоре. Я привыкла делиться с ней всем, что со мной происходило. Но рассказывать о Диме не хотелось.

Прошла неделя. Мы с Димой встречались почти каждый день – на час, на два – и говорили, говорили, сидя в машине, либо уезжая в маленькие кафе на окраине города. Я подозревала, что он просто боится встретить кого-то из общих с Нелли знакомых. Но меня это не задевало – в конце концов, мы просто общаемся. Наше общение походило на психотерапевтические беседы.
Но я была благодарна ему за откровенность со мной – я чувствовала себя такой нужной, такой востребованной. Только одно беспокоило меня – то, что я скрывала наши встречи от Нелли.
Сегодня я решила все-таки сказать ей. Я вошла к Нелли в комнату – она сидела в кровати с книжкой.
- Привет!
- Привет. А ты откуда? – спросила она меня.
- Честно говоря, мне позвонил Дима и предложил поговорить.
- Бедная, - сочувственно улыбнулась Нелли. – Не повезло тебе. Ты-то как себя чувствуешь? Ходить не тяжело?
- Нет, как ни странно. Я слышала разные страсти о беременности – но на себе такого не чувствую. А почему ты так сказала о Диме?
- Потому что ты его бесплатно консультируешь. А услуги психолога стоят очень дорого – вот он тобой и пользуется.
Мне стало неприятно.
- Тебя задевает то, что мы с ним общаемся?
- Нет, что ты, - Нелли зевнула. – Наоборот.
- Что наоборот? – не поняла я.
- Я тебе благодарна, что ты взяла на себя эту роль – роль его психолога. Я не знаю, что делать – я так устала от его вечных страданий, призывов что-то решить, дать ответ – а когда я его даю – он не хочет слышать. Потому что ответ у меня один – давай расстанемся. Но он каждый раз спрашивает и ждет, что я отвечу что-нибудь другое.
- Но почему вы не можете расстаться? - я смотрела на нее и ждала ответа. Я не все понимала в их отношениях, не понимала, что происходит с Димой – если Нелли так хочет поставить точку в их отношениях – почему не сделает это? Или не так уж и хочет? Тогда зачем Матвей?
Нелли выдержала мой взгляд:
- В этом и есть главная проблема. Дима так страдает, ему так плохо – но он не уходит. Действительно, почему? Я не держу его – наоборот, говорю, что нам лучше расстаться, что у меня есть Матвей. Что для него было бы лучше найти себе кого-нибудь другого. Ему нужна девушка, которая бы любила его, ценила, говорила, какой он замечательный, умный. А я ему только гадости говорю.
- И …почему?
- Я думаю, что Диме все это нужно. Что его на самом деле вполне устраивает та ситуация, которая есть сейчас.
- В каком смысле?
Нелли встала с кровати.
- Ему не нужна семья. Вообще. Несмотря на все его рассказы, мечты о том, как мы будем жить с детками в новом большом доме с роскошным садом, как он обо всех будет заботиться – на самом деле, Диме все это не нужно. Он не знает, что делать в семье. Не знает, что делать с детьми, как себя занять в семье. Не знает, что делать, когда он дома. Понятие «мы сегодня дома» у него начинается с предложения – «давай съездим» – в магазин, на рынок – куда-нибудь. А когда уже везде съездили, все купили, – дальше он не знает, что делать. Ты замечала, когда мы все вместе здесь – Дима ходит из угла в угол и не знает, куда приткнуться. «Давай полежим», «давай посмотрим телевизор» - вот и все его предложения. Я думаю, он не домашний человек.
- Тогда зачем он все это тебе предлагал? – растерялась я.
- Это принято. Это правильно, социально одобряемо – хотеть дом и семью. Вот он и хочет. Хочу – но не складывается. Не получается – потому что вот Нелли не хочет. А я правильный – я так стремлюсь к домашнему уюту! Он сам себе не может признаться, что ему все это не нужно.
- А что тогда нужно?
- Если бы он сам не боялся с этим согласиться – ему было бы проще. На самом деле у Димы не было опыта, как создавать в семье уют, как строить отношения с близкими. Его мама всегда работала. До пенсии она была школьной учительницей, и как-то умудрялась занять работой все свое время – то уроки, то продленки, то родительские собрания, кружки всякие. Потом нужно проверить тетради, подготовиться к завтрашнему уроку. Она сама этим жутко гордится – «у меня не было ни минуты свободной!» Летом была дача, зимой – если были каникулы в школе – мама шила на заказ. Дима помнит из детства только то, как он был всегда дома один – и как он из дома старался сбежать – к друзьям, на улицу. Так же, как старается сбежать сейчас.
- Ты поэтому с ним не осталась?
- И поэтому тоже. Мне нужна семья. Но я благодарна Диме – он подарил мне мечту, которую я сама могу осуществить. Он сказал вслух то, что я не решалась сказать – что я хочу жить в большом доме. Жить с любимым мужчиной. Иметь в этом доме много животных. Дима снял с меня многие мои запреты. Развод с Артемом – это во многом его заслуга. И твоя, конечно, - Нелли улыбнулась мне. – Теперь нам нужно смириться с тем, что наши отношения с Димой закончились – и каждому идти своим путем.

Я возвращаюсь домой. Домой?
Иду по улицам, залитым солнцем – палящим степным солнцем, которое скоро спрячется за тучи, и снова начнется такая тягостная, мокрая и грязная осень. Что я опять сделала? Но у меня больше нет чувства вины. Или есть?
Я чувствую, что становлюсь все хуже и хуже. Жизненные ценности становятся все более расплывчатыми. Мы все становимся хуже в этом доме – все более жесткими. Жестокими.
Нет. Я не чувствую вину. Растерянность. Удивление.
Дима заехал сегодня днем. Как всегда – хотел видеть Нелли. Как всегда – ее не застал. Потому что – опять же - как всегда – она была с Матвеем.
Но произошло что-то, что не было «как всегда». Это не было и чем-то необычным – все повторяется в этом мире. Повторяется и продолжается все, что не нашло когда-то своего завершения.
Он приехал с надеждой, что увидит ее. И сел в кресле, расстроенный, что не получилось. Он сидел, а я смотрела на него – на его загорелые руки, лежащие на подлокотнике, на расстегнутый ворот рубашки. Он поднял голову:
- Скажи, она опять с ним?
Я вздохнула:
- Ты же сам знаешь.
Он вышел на балкон и достал сигареты из кармана. Мы сидели рядом на пороге.
- Что мне сделать, скажи? – он смотрел на меня, как смотрят на гуру. – Я сто раз говорю себе, что нужно все это бросить к чертовой матери. И не могу.
- Это как с сигаретами – легко бросить курить – я сам уже много раз бросал.
- Точно.
Мы молчали.
- Я не хочу так больше, - сказал Дима чуть слышно. – Нужно просто уйти. Прямо сейчас.
Я осторожно протянула руку и провела пальцем по его руке. Внутри меня все сжалось от страха. Но Дима взял мою руку – как мне показалось – с благодарностью, что ли? – сжал в своей и поцеловал. Мы снова замолчали. Потом он медленно встал. Я вскочила, прошла в комнату, чтобы пропустить его. Но он не отпускал мою руку, привлек меня к себе и поцеловал. Я обняла его и прижалась к нему. Мы стояли, не шевелясь. Потом он медленно отстранил меня и посмотрел мне в глаза.
- Мне бежать нужно.
Я послушно отпустила его, понимая, что сейчас все закончится. Понимая, что этот поцелуй – случайность. Оплошность. Ошибка.
Но Дима продолжил:
- Ты будешь свободна через пару часов? Хочешь поехать со мной за город? Мне нужно будет товар отвезти заказчику.
- Да, конечно.
- Я наберу тебя.
Эти пару часов я провела в ожидании, безо всяких мыслей, кроме одной – что надеть?
Я бегала по квартире в поисках одежды, которая сделала бы меня сексуальной. Да – меня. На седьмом месяце беременности. Но я даже не думала об абсурдности такой задачи. Я выбросила на пол все из своего шкафа – но не нашла там ничего, что бы украсило меня.
Вещи Нелли.. Мы менялись с ней одеждой, даже не спрашивая друг друга. Мне всегда было приятно надевать ее вещи – блузки, свитера. Чувствовать запах ее духов. Это был единственный намек на возможную физическую близость – все, что мы могли позволить себе.
Но нет! Не сегодня! Я замерла возле ее шкафа. Я не могу прийти к Диме в вещах Нелли.
В итоге я остановилась на черном платье без рукавов, усеянном разноцветным цветами. Мамином платье. Я вспомнила ее – и представила ее взгляд, смотрящий на меня с изумленным осуждением.
Дима позвонил. Как и обещал. Через два часа. Это время было нам дано, чтобы мы могли одуматься – и остановиться. Но, сделав первый шаг, нужно быть очень сильным человеком, чтобы не сделать второй. Всегда любопытно посмотреть на результат. Человеку свойственно надеяться на лучшее.
Я села к нему в машину и мы поехали за город. Отвезли коробки на какой-то склад. Поехали назад. Мы молчали всю дорогу, и только сейчас я обратила на это внимание.
Дима одной рукой держал руль, а другой – сжимал мои пальцы. Он свернул на грунтовую дорогу, проехал метров двести и остановился возле роскошного куста еще цветущего шиповника.
Он начал целовать меня – страстно, жадно. Разложил сиденье. Сейчас я едва могу представить ту немыслимую позу, которую мы приняли, чтобы не давить на мой живот. Мне казалось тогда, что я никогда не была так…удовлетворена? Так лихорадочно счастлива?
Он отстранился от меня, посмотрел мне в глаза – как показалось, с любопытством. Замер на мгновение, и начал одеваться.
       - Поехали? – он улыбнулся мне.
Сейчас? Куда?
- Да,- я растерянно ответила ему.
Он завел машину, довез меня до дома. Но остановился за углом.
- Прости, не буду заезжать – нужно срочно лететь на офис. Дойдешь сама?
Будто у меня были варианты ответа.
Он поцеловал меня, прежде чем я открыла дверцу. Улыбнулся:
- Не хочу отпускать тебя. Я позвоню.
И он позвонил. И еще раз. И еще.
Наши встречи шли по заведенному распорядку – мы сидели в машине и говорили о Нелли – о его обидах на нее, о ее предательстве. О том, как Дима постепенно, шаг за шагом, смиряется с ее уходом. Для меня его уход от нее был вопросом времени. Пусть долгого времени – но я готова была ждать. Потом покупали еду в «Макдоналдсе», или пиццу – и ехали за город. Секс в машине – всегда в машине. У нас не было другого места, где мы могли бы уединиться. Потом Дима довозил меня до поворота перед домом, целовал на прощание, обещал позвонить и уезжал. А я с момента, как захлопнется дверца его машины, начинала ждать его звонка. И еще – он иногда благодарил меня. Мне часто говорили «спасибо».
Ничто, кроме наших отношений, не занимало меня.
Нет, конечно, внешне все выглядело, как обычно. Я умела лгать. И я слишком хорошо знала, как это нужно делать. Я делала все по дому. Артем говорил, что он счастлив со мной – ему так со мной спокойно и уютно. Ему стало спокойно, потому что я перестала хотеть перемен. Перестала требовать уезда. Наивные мужчины! Они счастливы, когда их жены ничего от них не хотят, и не понимают, что это означает только одно: им уже ничего от них не нужно.
Я даже рассказывала Нелли, что общаюсь с Димой. Общаюсь и ничего более. Это было необходимо – чтобы объяснить мои частые отлучки. Да и кто будет подозревать измену с беременной?


Дима заехал сегодня днем. Дома были мы с Нелли. Она утром сказала:
- Дима пообещал, что съездит за продуктами. Нужно не упустить такой случай.
- А он обещал, что за них и заплатит? – ехидно поинтересовалась я. Вопрос был задан на автомате. А в голове пронеслось – почему? Почему он снова согласен делать что-то для нее, если еще вчера говорил, что между ними все кончено.
- Главное – сделать первый шаг, - улыбнулась Нелли.
Но когда Дима приехал – Нелли была еще не готова. Она в халатике перед зеркалом сушила волосы. Дима поторопил ее:
- У нас есть всего два часа, потом меня ждут на встрече.
- Выпей пока чай, а я оденусь, - гостеприимно предложила Нелли, и я тут же пошла на кухню ставить чайник.
Дима пришел вслед за мной, и я улыбнулась ему, тут же поймав себя на мысли, что наверно, похожа на преданную таксу, которая с ожиданием смотри на хозяина. Дима сел за стол и наблюдал за моими руками, за тем, как я наливаю ему чай. Я поставила перед ним чашку, и пожала его пальцы. Но он осторожно высвободил руку с извиняющейся улыбкой.
- Где же Нелли? У меня и вправду плохо со временем.
Но Нелли вошла на кухню минут через пять все в том же халатике:
- Я здесь подумала – а зачем я вам вообще нужна? Катюша гораздо лучше меня знает, что нужно купить. Поезжайте вдвоем, - тон Нелли был невинным, ничего не выражающим, кроме желания сделать как лучше. Но глаза с издевкой смотрели на Диму.
Первым моим чувством была радость – что мы можем поехать вдвоем. Вместе делать покупки. Как обычная пара.
Потом радость сменилась страхом – она знает о нас? И поэтому следит, что мы сделаем? Но я посмотрела на Диму – и почувствовала, как внутри все словно каменеет: на его лице была написана такая боль, что казалось, от этой поездки зависело все на свете.
- Нет, но ты же обещала – я ждал.
- Я не думаю, что в поездке на рынок есть хоть капля романтики, - заметила Нелли. – Поезжайте вдвоем. А мы с тобой вечером лучше куда-нибудь съездим, - сжалилась она над ним.
 - Ты же знаешь – я сегодня уезжаю в Москву, - тихо сказал Дима.
- Но это не последний вечер.
Но когда мы с Димой уже стояли на пороге – Нелли выпорхнула из спальни в коротком белом сарафане, обнажавшем загорелые ноги, с желтой шляпой на голове:
- Я передумала – поеду с вами.
Мы приехали на рынок, и как только вышли из машины, Нелли тут же сказала:
- Давайте – вы пока за продуктами, а пока зайду в магазинчик с бытовой химией – мне кое-что нужно купить.
- Пойдем сначала в магазин, я тебя подожду, а потом уже за продуктами, - поспросил Дима.
- Ты же сам сказал, что тебе нужно спешить. Да и не хочется по такой жаре ходить всей толпой, - и Нелли тут же убежала.
Мы пошли по рынку, жаркому, душному, отвратительному базару. У меня тошнота подкатывала к горлу, когда я видела бабушек, продававших кур, распластавшихся на земле на грязной газете. Но я шла, стараясь не выдать глупой улыбкой всю силу радости, от того, что рядом был Дима. Что мы шли рядом, как полагается настоящей паре. Мгновение совместной жизни, украденное у обстоятельств. Мы выбирали, нам взвешивали. Дима расплачивался. Да, Нелли правильно продумала, как не заплатить за продукты. Я пошла вперед к машине, Дима с тяжелыми пакетами шел сзади. Я обернулась к нему, и улыбка застыла на моих губах. Я натолкнулась на взгляд, полный…ненависти? Нет, это слишком громко. Враждебности, досады. От того, что это была я, а не Нелли, которую он так ждал.
Нелли уже стояла возле машины. Ее платье чуть приподнималось от легкого дуновения ветерка. Шляпу она держала в руках.
- Вы уже? Вот и славненько. Поехали!
Мы сели в машину. Нелли впереди, я сзади. Привычная рассадка. Доехали до дома.
Нелли поцеловала Диму затяжным поцелуем, после которого его лицо расплылось в улыбке, такой же лишенной всякого интеллектуального содержания, как и та, которую я изо всех сил старалась скрыть на рынке.
- Спасибо тебе, солнышко. Ты не поднимайся, раз уж спешишь. Сейчас Игорь спустится, заберет все пакеты.
- Хорошо. Я позвоню тебе завтра, - Дима держал Нелли за руку. Она осторожно освободилась и вышла из машины. Мы посмотрели, как Дима выставил пакеты на землю, как он медленно развернулся и выехал со двора.
- Ну что ж - мы умнички и заслужили награду. Я где-то там видела черешни, - Нелли смотрела на меня с нежностью. – Пойдем!

Я каждый вечер, лежа в темноте в кровати рядом с Артемом, боясь пошевельнуться, показать, что я не сплю, чтобы он не задался вопросом, почему, слушала, как хлопает дверь подъезда, как отъезжает машина. Я надеялась, что он вернется, что все между Димой и Нелли закончится, что он поймет, что бесполезно пытаться вернуть того, кто давно уже не любит тебя. Мне было до слез жаль его. Хотелось обнять, целовать, гладить по небритой щеке. Вдыхать его запах – сигарет и одеколона, который я не могла спутать ни с чем. Но рядом с ним была другая. Которой он хотел целовать ноги. Перед которой он был готов унизиться, пойти на все, что угодно – лишь бы только она уделила ему пять минут внимания.
Я не могла уснуть, не дождавшись возвращения Нелли. Я знала, что завтра мне придется рано вставать – отвести детей, выгулять собак. Я жалела ее и давала ей поспать – так повелось, ведь она возвращалась под утро, а я предположительно должна была спать.
Но я не чувствовала себя жертвой. Или золушкой. Ведь у золушки была карета и принц, и у нее было отведенное ей время – что немаловажно в мире, в котором так мало стабильности. Я вставала утром, потому что мне нравилось это время – когда рядом были дети, собаки – существа, напоминавшие мне, что я нужна. Что я живу. А не просто жду звонка. Что в этой жизни есть еще кое-что.
Нелли возвращалась под утро, осторожно, чтобы никого не разбудить, ступая по коридору. Я слышала шаги ее босых ног. Она не знала, что я слежу за каждым ее шагом. Я не осмеливалась выйти к ней – боялась увидеть на ее лице умиротворенность и усталость. Которые бывают после хорошего секса.
Я заходила к ней утром – после того, как отводила детей. Она ждала меня – тоже наш ритуал – утренний разговор в постели, чашка чая. Нам нравилось начинать утро с неспешной беседы, дающей иллюзию, что мы – хозяева этой жизни и времени.
- Я не могу выносить это, - жаловалась Нелли с презрительной усмешкой. – Притворятся, лгать. В конце концов, это нечестно перед Матвеем.
- Но почему ты делаешь это?
- А я ничего и не делаю. Я не звоню Диме, совсем не настаиваю на встречах. Если бы мы расстались сейчас – я никогда бы ему не позвонила. Даже из вежливости поздравить с днем рождения. Но это он домогается меня. Шлет жалобные смс-ки. Звонит. Просит о важном разговоре. О последней встрече, которая все решит. Я терплю, а потом соглашаюсь – в надежде прекратить эти терзания. Я боюсь, что он позвонит, когда я буду с Матвеем. Поэтому я отключаю телефон. И рискую не получить звонка, например, от детей. Зачем мне это надо?
- А ты не пробовала порвать с ним?
- Это очень трудно сделать, если у человека желание преследования.

- Она больше никогда не позвонит. Мы расстались, - Дима сидел, положив руки на руль и склонив голову.
- Почему ты так считаешь? – спросила я и сама осеклась от нелепости вопроса. Любой мой вопрос был бы нелепым – потому что он хотел сочувствия, а у с трудом могла сдержать радость оттого, что их отношения наконец-то закончились.
- Она так сказала. А Нелли никогда не врет, - сделал вывод Дима.
Мы молчали.
- Все закончилось.
- Нет, - я погладила его по голове. – Вряд ли вы расстанетесь так просто. Она позвонит. И вернется – господи, я бы многое отдала, чтобы это никогда не случилось.
- Нет.
- Значит, ты сам ей позвонишь.
- Нет. Я никогда ей больше не позвоню.
- Спорим? Спорим что позвонишь?.
- На что?
- Ну не знаю…Ты говоришь, на офисе ночуешь? Один?
- Да.
- Так вот. Если ты ей звонишь то…
- Что?
- Я прихожу к тебе ночью и делаю все, что захочу.
- Тогда я специально ей позвоню, - Дима уже улыбался, что было неплохо.

Прошло три дня. Нелли и Дима не общались друг с другом. И я уже поверила ему и ей. Что они действительно расстались.
Мы встречались с ним каждый день – ездили по его делам. Уезжали за город.
Я совершенно не ощущала себя беременной – я чувствовала жизнь. Молодость. Свое тело, в котором жил ребенок – существование которого я пока что не хотела признавать. Я давала ему право – завладеть мной после своего рождения. Но пока что мое тело принадлежало только мне.
Я была счастлива. Только одно беспокоило меня – между мной и Нелли встала тайна. Появилось то, чем я не могла поделиться с ней – и мне была тяжела эта ноша. Особенно если учесть, что Дима был ее любовником. Пусть бывшим, но все же мне не хотелось, чтобы она знала о наших встречах. Нет, она знала о самом факте – что я езжу к Диме. И говорила, что ей так лучше – что я помогаю ей расстаться с ним. Но она не знала, что я любила его.

Мы сидели на полу в ее комнате. Зазвонил мой телефон – это был Дима, предлагавший встретиться через пару часов.
Я положила трубку, избегая взгляда Нелли.
- Дима? – спросила она.
- Да, это он. Я уеду через пару часиков.
- С ним? Я сочувствую тебе – терпеть его душевные излияния. Он хоть платит тебе за услуги психолога?
- Платит? Мне? – я возмутилась. – У нас несколько другие отношения.
- В каком смысле? - Нелли смотрела на меня. – Это тебе кажется, что у вас дружба. Но реально он ведь пользуется тобой, твоим желанием почувствовать себя психологом. А любой труд должен быть оплачиваемым.
- Но я думаю, что мои отношения с Димой – больше, чем просто консультация.
- Да какие у вас могут быть отношения? - Нелли махнула рукой. – Нет никаких отношений. Ему нужно выговориться, а тебе скучно сидеть дома. Когда я была беременной, я тоже радовалась любой возможности пообщаться.
Я замолчала, борясь с желанием выложить ей все. Нелли посмотрела на меня и продолжила сочувственно.
- Это нормально, не переживай. Просто ты для меня человек близкий. И я не хотела бы, чтобы строила иллюзии по поводу того, чего нет и быть не может.
- А если ты знаешь не все? – я не могла замолчать, не могла не спорить с ней.
- И чего это я не знаю?
- Разве секс в этой ситуации не доказательство отношений? Если мужчина хочет и спит с беременной – то наверно уже не оттого, что она его возбуждает своей внешностью?
- Секс? – Нелли смотрела на меня с недоверием, презрением. Мне стало страшно, что я сказала ей. Но она не выглядела расстроенной. Я боялась ревности, обиды – но в ее глазах я видела лишь изумление.
- Этого не может быть, - сказала Нелли, помолчав.
- Почему?
- Нет, этого не может быть. Хотя – дело твое, конечно. Твоя жизнь. Твое тело. Твой ребенок, - Нелли поднялась.
- Но секс не вредит плоду, и ты прекрасно это знаешь.
Нелли стояла у двери – босая, в длинном платье с разрезом, обнажавшим стройные ноги – она была великолепна. Как греческая богиня.
- Секс? Нет. Но последствия стресса – да.
Она вышла, а я так и осталась сидеть на полу. Мне было стыдно за то, что я упала в ее глазах. Я оказалась слишком легкомысленной даже для свободолюбивой Нелли – спать с чужим мужчиной во время беременности – это было слишком даже для нее. С другой стороны, похоже, у них с Димой действительно все закончилось.
Я посмотрела на часы – мне нужно было выйти минут через тридцать. Нужно идти одеваться.
Я вошла в комнату и увидела Нелли лежащей на моей кровати. Она лежала на животе, прижав к себе мою подушку.
- Ты здесь? – удивилась я. – Спишь?
- Нет, не сплю, - она потянулась и обернулась ко мне. - Я все еще думаю о том, что ты мне сказала.
- Тебя беспокоит, что я встречаюсь именно с Димой? Тебе больно от этого? Ты его еще любишь?
- Нет, конечно, нет. Этот вопрос меня волнует меньше всего.
- Тогда что же? – я присела на краешек кровати.
- Я беспокоюсь о тебе. Твоих чувствах, твоем ребенке. Твоей безопасности, в конце концов.
- А причем здесь безопасность? Я не думаю, что у тебя есть основания переживать за меня. Я уже большая девочка. Сама справлюсь.
- Не в том проблема. Конечно, ты уже большая и взрослая. Но сейчас ты находишься в особенном состоянии, и не всегда можешь оценивать правильно свои действия. Да и их последствия. Я вижу, что у тебя не ладится с Артемом. Откровенно говоря, он не лучший вариант для тебя. Но Дима – тоже не то, что тебе нужно. И ты не нужна ему.
- Откуда тебе знать?
Я хотела прекратить этот разговор.
- Я знаю его слишком хорошо. Знаю, какие женщины ему нравятся. Поверь, ты далеко не его идеал. А внешность женщины для него играет слишком большую роль. Ему сейчас нужен психолог. Друг. Но он не способен полюбить тебя. А тебе нужна любовь.
- Я сама разберусь, - тупо повторяла я.
- Конечно, разберешься. Но мне не хочется, чтобы ты страдала. А если не дай бог что-то случится с ребенком – ты сможешь потом себе это простить? Что поставила его жизнь под угрозу ради трех минут удовольствия?
- Ты уверена, что причина не в том, что ты хочешь быть с Димой? Ты ревнуешь?
- Нет, я не ревную. И быть с ним я не хочу. Но я считаю, что тебе нужно прекратить эти отношения. И чем раньше – тем лучше.
- Но я не хочу.
Нелли приподнялась на подушке.
- Иногда нужно ради будущего отказать себе в сиюминутной радости.
- Послушай. Это моя жизнь. Я благодарна тебе за заботу и поддержку. Но я не хочу расставаться с ним. Мне непонятно, что беспокоит тебя в этом? Если не ревность, то в чем проблема?
- Да, жизнь твоя. Но последствия будут моими. Кто будет расхлебывать последствия, если у тебя не дай бог родится больной ребенок? Или если Дима начнет меня шантажировать? Ты думала, что произойдет, если Дима позвонит мне и скажет, что ты у него на даче и он хочет чего-то взамен на твою свободу?
- Что????
- Ты не предусматривала такой вариант? А я знаю, что я никогда не отпущу его гулять с Ирочкой, как бы он не просил – именно потому, что боюсь.
- По-моему, это уже чересчур.
Я вышла в ванную, оделась и вернулась к Нелли.
- Мне пора. Со мной все будет в порядке. Не волнуйся.
Я не смогла сказать Диме, что Нелли обо всем знает. В тот вечер мы были так счастливы, что мне казалось, что Нелли и ее переживания где-то далеко, и это уже не имеет к нам никакого отношения.
Я вернулась домой минут за пять до прихода Артема. Он вернулся с работы, и мы с Нелли больше не возвращались к разговору.
А вечером она уехала. Я решила, что на встречу с Матвеем.
Мы сидели в комнате вдвоем с Артемом.
- Хочешь чего-нибудь? – спросил Артем. – Мне зарплату дали. Конечно, большую ее часть я уже отдал Нелли на детей, продукты и всякое остальное. Но немножко денежки еще осталось. Могу выйти, например, за мороженным.
- Нет, спасибо. Уже поздно, и мороженного не хочется.
- Ну, смотри.
Зазвонил телефон. Это была Вика.
- Привет, Катюш. Как у тебя дела?
Я машинально посмотрела на часы. Половина одиннадцатого. Она звонила мне очень редко, и почти всегда по делу.
- Все в порядке. А у вас?
- У нас тоже все хорошо. Ты не хочешь к нам приехать?
- Я? К вам? Сейчас? Уже слишком поздно, я собираюсь ложиться спать.
- Да? – мне показалось, что Вика удивлена моим ответом. – Но если захочешь приехать – приезжай. Мы не спим, и будем тебе рады в любое время.
- Хорошо, спасибо.
- Странная она сегодня, - сказала я Артему. – В гости звала.
- Она всегда странная.
Мы легли спать. Но я не могла уснуть, не дождавшись Нелли. Я услышала, как хлопнула дверь и решила выйти к ней. Теперь, когда они с Димой расстались, мне нечего было бояться.
       Нелли увидела меня и замерла у двери, как привидение. На ней было все то же длинное домашнее платье, в котором она была похожа на греческую богиню. Странно, что она не переоделась на свидание, отметила я.
- Привет. Я услышала, как ты пришла и решила выйти к тебе. Давай чаю выпьем.
- Чай? Хорошо.
- У тебя случилось что-то?
- Да, - она прошла на кухню, села за стол и положила голову на руки.
- Что случилось, Нелли? Ты поссорилась с Матвеем?
- С Матвеем? Нет. Я была с Димой.
- С Димой? Ты? – все похолодело в душе. Даже пальцы тут же стали ледяными. Я чувствовала ужас. Страх, что все потеряно.
- Но почему?
- Я хотела знать правду. Я не могла не спросить.
- Какую правду?
- Ты соврала мне. Я не знаю почему. Не понимаю, зачем ты так поступила со мной. Зачем ты обманула меня. Чего ты хотела добиться.
Нелли говорила, закрыв лицо руками. Поток обвинения был непрерывным, но я не могла понять, в чем она обвиняет меня.
- В чем? В чем я тебя обманула?
- Я все знаю. И не знаю, как нам с тобой дальше жить. Как я могу доверять тебе – если ты способна на такую ложь. Так оболгать и подставить человека.
- Но что я сделала?
- У тебя c ним ничего не было. Ты думала, я не узнаю? Но такие вещи легко узнать – если спишь с мужчиной. Ты солгала мне.
Я опешила.
- Ты говорила с Димой обо мне? Ты спрашивала его о наших отношениях? Зачем? Для тебя же все это уже в прошлом.
- Я хотела знать правду. Это же моя жизнь. И если последствия чужих отношений отразятся на мне – я буду их контролировать.
- Но почему ты решила, что я соврала тебе? Это не так.
- Дима сказал, что у вас ничего не было. И я верю ему, – она смотрела на меня покрасневшими глазами. – А ты…Я понимаю, что это кризис беременной женщины. Но мне больно, когда так поступают со мной…
- Но я не врала тебе! Зачем мне это?
- Не знаю. Вызвать мою ревность? Уязвить меня? Или ты сама хотела поверить в свои слова, верить, что ты привлекательна для мужчин даже во время беременности?!
Мне хотелось спрятаться, исчезнуть. Хотелось, чтобы меня никогда не было на этой земле. Он отказался от меня ради того, чтобы быть с Нелли. Он испугался ее вопроса. Если бы я могла остановиться хотя бы на секунду и подумать – я бы поняла, что нельзя доказывать обратное. Зачем? Если Нелли и Дима хотят быть уверены в том, что ничего не было – что же. Но я не могла остановиться. Мне стало страшно, что я сейчас потеряю – ее – Нелли. И если мне удастся ее убедить, что я действительно спала с Димой – она останется со мной.
- Я не врала тебе. Как доказать тебе это? Я никогда не врала тебе.
Нелли заплакала, уже не скрывая своих слез.
- Я не знаю, кому тогда верить. Кто-то из близких мне людей врет – и я не знаю кто из вас. Кому из вас я могу доверять…
- Почему это так важно для тебя? – я не понимала ее.
Она вытерла слезы:
- Если соврала ты – это еще можно как-то понять. Твое состояние многое объясняет. Хотя мне и трудно будет простить такую ложь. Трудно будет доверять тебе. Если же соврал Дима – это другое…
- Но как я смогу доказать тебе? Интимными подробностями? Чем?
- Дима сказал, что у него с тобой ничего не было. Были встречи, были разговоры. Но не было секса и отношений. Да и какой может быть секс с беременной женщиной? Ты никогда не нравилась ему. Я же говорила – что его идеал женщины совсем другой – маленькая, стройная, черноволосая. Я не подхожу по этим параметрам, конечно. Но во мне нет и того, что он не выносит – он не может быть с женщиной с большой грудью, полной – Вика – это воплощение его кошмаров. И беременная женщина его не может возбуждать. Он просто ее не захочет – понимаешь, о чем я говорю?
- И он тебе сказал все это? – я всей кожей ощущала, как меня размазывают по асфальту. Во мне не было уже ничего достойного уважения. И как истинный мазохист, я впитывала каждое ее слово, хотела знать все до конца.
- В общих чертах. Я сама давно знала об этом его качестве. Диму очень беспокоило, что я могу поправиться. Мне это казалось смешным – но все же. Он сказал, что секса хотела ты. И что вы поспорили на секс – Дима не признался, о чем вы спорили – но если ты выигрываешь – то получаешь секс.
- Я спорила с мужчиной, чтобы он спал со мной? – я почувствовала, как слезы заливают мое лицо. - Нелли, я не врала тебе. Ты можешь думать что хочешь – но я не врала тебе. Мы спорили не на секс – а на фантазию. Спор был, и он был сексуальным – но речь шла о фантазии.
Я не могла говорить.
Нелли вдруг подошла ко мне и обняла меня. По ее щекам текли слезы, и она даже не пыталась их вытереть.
- Боже мой, это правда? Если это правда – с этим невозможно жить. Как он мог так поступить с нами?
Мы сидели на кухне, обнявшись, без света и плакали в темноте. Этот момент самой большей нашей близости останется в моей памяти до конца жизни – даже секс не мог бы так сблизить нас, как наши слезы.
- Прости меня, что я не поверила тебе. Мы сидели в кафе – когда Дима клялся, что ничего не было. Он так преданно смотрел мне в глаза. Держал меня за руку и умолял. И я так хотела поверить ему. Я испугалась за тебя – я представила, что ты можешь чувствовать, если могла так соврать. Я подумала. Что ты можешь знать, что я сейчас с Димой - и знаешь, что ложь откроется. Я испугалась того, что ты можешь сделать в порыве отчаяния – и позвонила Вике. Я ничего не объясняла ей – просто сказала, что тебе может понадобиться помощь, и попросила ее позвонить тебе.
- Так вот почему она позвонила, - я улыбнулась. – А я подумала, что что-то случилось у нее. Она звала меня в гости.
- Да. Я не могу представить – как он мог так поступить. Нет, я никогда не останусь с ним – я лучше останусь с тобой.
Мы сидели долго-долго, пока за окнами не начался рассвет. Потом разбрелись по своим комнатам. Я легла в кровать, стараясь не разбудить Артема. Но он обнял меня, прижал к себе и гладил по волосам, пока я не уснула.
А утром была суббота. Я проснулась, и первой моей мыслью было воспоминание о Диме. Его руки, его голос. И вслед за ней пришла память о вчерашнем дне. Все кончено. Все.
Артема не было рядом. Мне повезло. Я не смогла бы объяснить ему, что произошло вчера.
Я вышла, умылась и осторожно приоткрыла дверь к Нелли. Кровать была убрана. Но ее не было.
Из кухни слышались голоса. Я посмотрела на часы. Было двенадцать. Я впервые проспала так долго.
На кухне за столом сидели дети, а Артем раскладывал по тарелкам яичницу.
- А где Нелли?
- Доброе утро! – улыбнулся он мне.
- Нелли ушла?
- Ты кушать будешь? – Артем не хотел слышать моего вопроса. Но это утро не было самым подходящим поводом для воспитания у меня вежливости.
- Мама уехала с дядей Димой – ответила мне Ирочка. Я замерла в недоумении. Нет, она что-то путает. После вчерашней ночи Нелли бы не захотела видеть его!
- Нет, - вырвалось у меня.
- Тебе положить? – снова спросил Артем.
- Нет, - я ушла в нашу комнату.
Разобранная постель, по полу разбросаны вещи – рубашка Артема свесилась со стула, на полу лежит моя пижама, которую я сбросила, когда переодевалась.
Я ничего не понимала. Как Нелли могла уехать с ним? После вчерашнего? После того, как мы решили, что Дима предал нас обеих, и что нам нужно оставаться вместе?
Позвонить? Я взяла телефон и не решилась набрать номер Нелли. Что я скажу ей?
Я ходила из угла в угол, не зная, как прожить время до ее прихода. Я не выдержала и позвонила. Но телефон был выключен.
Мне казалось, что меня вычеркнули из жизни. Я всегда отдавала мужчине право второго звонка и второй встречи. Я не боялась начинать отношения первой – но тут же капитулировала и отдавала инициативу. Мне казалось, что мой звонок на следующий день – это уже навязчивость. И сейчас я не могла позвонить тому, кто спал со мной. Тому, кто вчера предал меня.
Я легла в постель. Я проспала целый день, просыпаясь только для того, чтобы набрать Нелли и услышать – «абонент недоступен». Сон казался мне единственным способом прожить этот день. Я не слышала детей, не хотела говорить с Артемом. Да и что я могла ему сказать? Что изменила ему и страдаю оттого, что мой любовник меня бросил? Артем пожалел бы меня, я знаю – но мне не нужна его жалость.
Мне хотелось так и остаться в этом состоянии сна – когда нет мыслей и нет воспоминаний.
Нелли пришла поздно вечером – притихшая, уставшая. Она приняла какое-то решение. На ней были старые джинсы и длинный легкий свитер. Наряд, в котором не было ничего сексуального.
Я с трудом сдерживала себя, чтобы не выбежать к ней сразу. Чтобы спокойно войти в ее комнату. Чтобы не выдать упрека ни словом, ни взглядом.
 - Ты решила встретиться с Димой?
- Да, - спокойно ответила Нелли и посмотрела на меня испытующе – буду ли я продолжать. Но я молчала. Упрекать ее я не имела права – Дима был ее мужчиной. Это их отношения. Только что значила вчерашняя ночь? И я не могла понять – как она могла видеть его?
Нелли хотелось поделиться со мной – в этом и заключалась ирония ситуации – мы не могли утаить друг от друга то, о чем лучше бы было молчать.
- Ему нужна помощь. Он сам не знает, как выйти из этой ситуации, - Нелли говорила, не глядя мне в глаза. – Иногда человеку нужно протянуть руку. Даже если в душе презираешь его.
- Но, - я хотела спросить – а как же я? Что же будет со мной? Но не решалась.
- Дима решил снять квартиру. Я помогла ему принять это решение. Ему нужно пожить одному – не на офисе, не у мамы с Дашей ночевать украдкой. Он ведь никогда не жил один. Я считаю, что ему нужно время, чтобы принять то, что произошло.
В комнату вошел Артем.
- Не помешаю?
Я открыла рот, чтобы попросить его оставить нас. Но Нелли опередила меня. Сегодня он был ее спасителем.
- Нет, конечно, садись.
Нелли вытянула ноги, потягиваясь.
- Я рада, что вы оба здесь. Вчера был тяжелый день, тяжелая ночь.
- Да, я заметил, - насмешливо сказал Артем. – Судя по тому, как вы сидели на кухне, я понял, что у кого-то из вас что-то случилось. Не хотите поделиться? – Артем говорил тоном постороннего человека, который просто предлагает свою помощь. Если вам нужно выговориться – пожалуйста, я готов вас выслушать.
- Нет, особого смысла в этом я не вижу, - вежливо отклонила предложение Нелли. Я заметила, что эти двое играют в привычную для них игру – привычную за долгие годы совместного брака.
- Но я много думала, и поняла, что сделала ошибку в наших отношениях. Мы с тобой, Артем, последнее время практически не общались. Я старалась с тобой пересекаться как можно меньше. Сначала – чтобы избежать ссор. Но период, когда мы начинали ссориться при виде друг друга, давно прошел. Сейчас нам нечего с тобой делить. Потом главной причиной стала Катя – ее чувства. Я боялась лишний раз с тобой пообщаться, предложить вместе выгулять собак или пойти посидеть где-нибудь. Я не хотела, чтобы Катя ревновала. А теперь поняла, что это было ошибкой.
- Я честно говоря, не видел особой потребности в таком общении. Тем более, если от этого кому-то плохо, - игра продолжалось. Игра в адекватность. Мы оба взрослые и абсолютно адекватны. А если кто-то думает иначе – это его проблема.
- Такое общение нужно мне. Да и я думаю, всем. Будет лучше, если мы в будущем будем больше общаться.
Мне казалось, что у меня пытаются отобрать еще часть моей жизни. Меня наказывали как провинившуюся девчонку. Я встала.
- Пойду с собаками выйду. Пройдусь. Артем, пойдешь со мной?
Я боялась оставить их наедине.
А вечером Нелли снова уезжала.
- Ты едешь с Димой?
- Да. Он ждет уже внизу. Я спешу. Вернусь – поговорим, ладно?
- Постой. Я не понимаю, что происходит. Почему ты решила встречаться с ним? Ты же говорила, что он предал нас – и меня, и тебя, - я ждала ее ответа так, как будто от этого зависела моя жизнь.
- Я до сих пор так считаю. Но это наши с ним отношения, - Нелли смотрела на меня. - Мне жаль, что так получилось. Жаль, что решилась на отношения с мужчиной, которому ты не нужна.
- Я хочу видеть его. Я хочу слышать, что он скажет.
- Зачем? Что он может сказать тебе? Ему нечем оправдаться, - Нелли смотрела на меня. – Он тебя использовал, чтобы повлиять на отношения со мной.
- Мне нужна встреча с ним. Последняя встреча, - я смотрела на Нелли как ребенок на мать. Я смотрела так же на свою маму – у меня всегда был страх, что меня могут закрыть в доме. Что мне могут что-то не разрешить. Не отпустить. Я забыла о своей взрослости и свободе – о том, что могу сейчас выйти из дому и подойти к его машине. Открыть дверь и спросить – что же это было, козел? Что могу позвонить. Но я смотрела на Нелли, ожидая ответа.
Она покачала головой:
- Это как у алкоголика – последняя рюмка. Нет, тебе не нужна встреча с ним. И он, я думаю, тоже не жаждет тебя видеть. Что он может тебе сказать?
Я вскочила:
- Но ты не можешь запретить мне. Не можешь!
Нелли улыбнулась:
- Я и не запрещаю.
Она тоже встала.
- Мне он не нужен, пойми. Но и с тобой он не будет. Ты приняла за любовь то, что любовью никогда не было. Я сейчас просто пытаюсь уменьшить последствия того, что вы натворили.
Нелли вышла из комнаты. А я осталась стоять, не понимая, о каких последствиях она говорила.
Я тихонько, замирая от волнения, набрала телефон Димы.
- Привет!
- Привет, - его голос звучал глухо и напряженно.
- Это я.
- Я понял.
Мы помолчали.
- У нас все закончилось?
- Думаю, да.
- Дима, забери меня отсюда. Прошу тебя. Я не могу здесь больше.
- Я не могу тебя забрать. Куда? – в его голосе слышалась усталость, вина, досада.
- Я могу хотя бы спуститься к тебе и поговорить?
- Думаю, не стоит. От этого легче никому не станет.
- Что же мне делать?
- Я думаю, тебе нужно вернуться к Артему и жить дальше. У вас будет ребенок.
- Нам нужно поговорить.
- Я не могу говорить с тобой.
- Тогда забери меня.
- Как я это сделаю? Если я заберу тебя – как я смогу потом смотреть в глаза Артему и Нелли?
А когда ты спал со мной – ты спокойно смотрел им в глаза. И даже пожимал руку, целовал Нелли. Но я не сказала ничего. Я просто положила трубку.
За окном шел дождь. Я наблюдала, как из подъезда выбежала Нелли, пригнувшись от дождя. Как она села в машину. Хлопнула дверь, и завелся мотор. Я легла на кровать в той комнате, где была – в комнате Игоря. Я погасила дверь и закрыла дверь на задвижку.
Ночью ко мне постучали. Это был Артем.
- Ты не хочешь мне ничего рассказать? – спросил он.
- Нет. Я ничего не хочу тебе рассказать.
Я закрыла дверь и провалилась в глубокий сон. Я не слышала, как пришла Нелли. Впервые за все время.

Утром, когда я проснулась, Артем уже брился в ванной, а Нелли сидела на кухне и пила чай.
- А где дети? – спросила я, потому что в квартире было непривычно тихо.
- Ушли в школу, - улыбнулась Нелли.
- Сами?
- Нужно же когда-то начинать. Сережа обещал завести Ирочку в садик. Я решила, что они уже достаточно взрослые для этого.
Что же, эта семья вполне может обходиться без меня. В другом случае меня бы порадовало, что одной заботой было меньше, но сейчас я почувствовала укол боли.
Артем подошел ко мне и поцеловал.
- Все, я пошел.
- Подожди, я выйду с тобой в магазинчик, - Нелли обула босоножки. – Застегни поводки, возьмем с собой собак.
- Ты в магазин? Я тоже хочу, - я не хотела, чтобы они уходили вместе.
- Мне нужно быстро, а ты еще в халате. Я скоро вернусь, - и они ушли вдвоем.


Артем

Услышанное стало шоком для меня.
Я ей верил. Считал, что у меня есть только один человек, которому я могу доверять. Нет, я не спорю – у нас были проблемы. Да и у кого их, собственно, не бывает.
Но измена… И с кем – с Димой!
Нелли сказала мне. Иногда Нелли может быть другом. Я ей благодарен хотя бы за то, что она не позволила делать из меня идиота.


Катя
Вечером Артем пришел ко мне с вопросом:
- Почему ты не сказала мне, что у тебя что-то с Димой?
Что можно ответить на этот вопрос?
Он великодушно хотел простить меня. Рассказывал, что на его месте любой другой мужчина выгнал бы такую жену (я еще не жена, не забывай об этом), а он готов забыть обо всем и, может быть, даже жениться на мне. Что ж поделать – видать, такова его карма – выбирать женщин, склонных к измене. Я смотрела на него и недоумевала – неужели он не понимает, что мне все равно. Просто все равно. Мне не нужно его прощение. Не нужен он сам. Не нужно ничего, кроме Димы.
Я переехала в комнату Игоря. В своей жизни мне важно все разложить по полочкам, четко представлять свое будущее – сегодня, завтра, через год. Сейчас же я даже не хотела отвечать на вопрос – куда мне деваться, когда вернется Игорь и придется освободить комнату.
Я спала целыми днями, закрыв дверь на задвижку. И читала Цвейга – не знаю, почему. Я искала ответ на вопрос – что есть любовь? Любовь – это желание отдавать себя другому. Это желание отдавать не только себя. Это способность себя не отдавать, не навязывать – когда у другого нет в тебе потребности. Любовь – это то, на что я была неспособна. А рассказы Цвейга давали право на страсть. На страдание от любви.
Сон давал освобождение от боли. Во сне я забывала о собственном бессилии.
Эти дни были тяжелыми для всех. Артем старался бывать дома как можно меньше – то ли сидел на работе, то ли ходил к друзьям. Когда он приходил – я уже спала. А утром старалась не выходить до его ухода.
Все старались сбежать из этого дома. Нелли практически не показывалась. В раковине лежала гора посуды, полы не мыли уже неделю. Кто-нибудь находил в себе силы выгулять собак и покормить детей – так, чтобы не столкнуться с другим на кухне. Даже дети притихли. Они ходили по квартире, растерянные одинокие, не могущие понять, что происходит – и боящиеся спросить.
Иногда по вечерам мы беседовали с Нелли. Ее одну я хотела видеть. Нет, о Диме я даже не позволяла себе мечтать. Единственное, чего я хотела – это увидеть его. Поставить точку в наших отношениях последней встречей.
Но с Нелли я могла говорить о себе – да, мы говорили о нем. О моей боли – и мне казалось, она сочувствует мне.
- Тебе бы уехать сейчас, - говорила она мне. – Уехать из города, или хотя бы из этой квартиры. Я понимаю, что тебе тяжело сейчас – да и я все забросила.
Да, чтобы убраться в этом доме, нужны профессионалы – я представила людей в противогазах, с пакетами на ботинках и улыбнулась.

Я вбежала по лестнице и остановилась, хлопнув дверью. Ко мне вышел Сережа, посмотрел на меня внимательно. Я слабо улыбнулась под его взглядом. Мальчик отвернулся и ушел в комнату. Я ничего не могла дать этим детям. Не могла успокоить их. Я никому не могла ничего дать.
А вечером позвонила Нелли.
- Как дела у тебя, солнышко?
В ее голосе было внимание, сочувствие. Материнская забота.
- Я не знаю.
- Тебе грустно? Я могу помочь тебе чем-то?
Что я могу попросить?
- Чего ты хочешь? – Нелли продолжала беспокоиться обо мне. – Мы сейчас с Димой едем к нему на квартиру, которую он снял. Мы купили всяких штучек для дома.
- Я могу поехать с вами? – решилась я.
- Хорошо, мы заедем за тобой. Минут через пятнадцать, хорошо?
Я быстро натянула брюки и длинный свитер. Вышла к подъезду. И действительно, скоро подъехала машина Димы.
Я села на заднее сиденье.
- Привет, - Дима повернулся ко мне и улыбнулся.
       - Привет. Как ты? – Нелли повернулась ко мне. – Я волновалась. Даже сама и не знаю, почему.
       Квартира, которую снял Дима, была мрачноватой. Маленькая однокомнатная квартирка с крошечной кухней. Ремонта не было, похоже, давно. На кухне висела старенькая колонка, с которой от времени слезла краска, стоял стол, и три табурета.
В комнате был диван, комод и пара стульев.
- Нужно привести сюда компьютерный стол, - сказал Дима.
Нели начала доставать из пакетов всякие хозяйственные мелочи, которые тут же преобразили квартиру. Стол она накрыла веселенькой клеенкой, повесила шторы на окно, достала яркие полотенца, новый набор постельного белья. Я тоже хотела принять участие в обустройстве, но замечала, что Нелли старается не позволить мне это. Она ничего не говорила, давала мне распаковывать покупки – но делала так, что я не могла поставить ни одну вещь – она определяла место всему. Мне казалось, что она обустраивает квартиру для себя – или ее просто захватил процесс. Напоминающий детскую игру в куклы. Это так приятно – обставлять новый дом новыми вещами. Даже если это маленькая квартира и вещи – всего лишь хозяйственные мелочи вроде новой скатерти. Или нового вантуза.
Дима повесил полку, расстелил ковер. Он старался не говорить со мной и отводил глаза, когда я смотрела на него.
Мы делали вид, что ничего не происходит. И что нет ничего естественней того, что мы делаем – мы вдвоем с Нелли обставляем новую квартиру для Димы. В которой он будет жить один. И в которой я мечтаю остаться.
Когда мы разложили все, что было, мы сели втроем на ковер. Комнату освещала только настольная лампа, стоящая на полу. Мы сели, не касаясь друг друга. Дима открыл вино, Нелли принесла бокалы:
- За новоселье, - мы улыбнулись друг другу.
Я спросила:
- Дима, тебе нравится эта квартира? – это была моя первая фраза, обращенная к нему.
- Да, ничего так. Жить можно.
Я подумала – интересно, Нелли останется здесь на ночь?
Но она ответила сама на мой вопрос:
- Нам пора уже ехать. Я вызову такси, чтобы ты после вина не садился за руль.
- Я отвезу вас, - Дима поднялся.
 - Нет, не стоит. Оставайся.
Она вызвала такси с мобильного.
- Нужно, чтобы ты спустился переложить вещи из твоей машины.
- Да, конечно, - он вытащил ключи из кармана. Мы сошли вниз. Машина Димы казалась такой одинокой в темном дворе.
- Не боишься ее оставлять здесь? – я спросила его, когда Нелли отошла к углу дома проверить, не стоит ли такси там.
- А я здесь не останусь. Я сейчас уеду.
- Куда? – удивилась я.
- На офис.
Я хотела спросить почему, но Нелли уже вернулась. Я увидела машину, въезжающую во двор.
Нелли забрала с багажника Димы два больших пакета и села на заднее сиденье такси.
- Садись рядом, - предложила она мне.
Мы уехали. Нелли помахала Диме через заднее стекло.
- Ему нужно пожить одному.
- Я думала, ты останешься здесь.
- Нет, что ты. Я не хочу здесь оставаться. Я хочу, чтобы он понял, что эту квартиру он снимал для себя – для того, чтобы что-то понять. Чему –то научится. Я не хочу давать ему надежду на продолжение наших отношений. Мы можем быть друзьями – но любовниками или супругами – никогда.
- А что в пакетах?
- Продукты для дома. Не могла же я ничего не купить домой, когда представилась такая возможность, - улыбнулась Нелли.

Спустя несколько дней объявился Матвей. Он снова стал приходить к нам, и снова Нелли закрывалась с ним в своей комнате. Но кое-что изменилось в их отношениях. Она перестала убирать перед его приходом. Нет, конечно, мы нашли в себе силы после поездки в квартиру Димы разгрести всю скопившуюся в доме грязь и даже вымыли посуду. Но Нелли перестала суетиться перед приходом Матвея. Ее больше не беспокоило наличие свежезаваренного чая.
Однажды утром она предложила мне прогуляться.
- Нужно кое-что купить. Сегодня у Димы день рожденья.
- Да? Я не знала.
Нелли выбрала большую глиняную черепаху.
- И что ты хочешь ею сказать?
- А ничего. Она мне просто понравилась.
Я не купила ничего. Я знала, что не встречу его. И не хотела покупать подарок, который не смогу подарить.
Мы вышли из магазина.
- Давай еще зайдем сюда, - Нелли пошла в продуктовый киоск. – Нужно все-таки купить чай и чего-нибудь вкусненького. Да и еды не мешало бы.
- Сегодня приедет Матвей, - невзначай обронила Нелли
- А Дима?
- Что Дима?
- Ты же сказала, что приедет Матвей.
- Да.
Нелли заперлась в спальне с Матвеем. Они пробыли там несколько часов. Потом она пришла ко мне:
- Он уснул. Сессия его так вымотала. Так трогательно наблюдать, как мужчина, засыпая на ходу, пытается тебя гладить и целовать.
Нелли включила телефон:
- О Боже! Двадцать пять пропущенных звонков. И все от Димы. Терпеть не могу эту его истеричную манеру звонить непрерывно. Если я не подняла – значит, не смогла. Перезвоню. А если не могу ответить и сбрасываю – у него начинается паника. Тогда он трезвонит не переставая. Кстати, не хочешь ему позвонить и поздравить? Ему приятно будет. Я не хочу звонить пока – пусть Матвей уйдет, тогда позвоню – чтобы у него не возникло желания приехать.
Нелли отключила звук на телефоне и оставила его у меня в комнате.
- Если будет слишком настойчиво звонить, подыми и скажи, что я уехала куда-то с детками, а мобилочку забыла.
Я не отвечала ей, но она и не ждала ответа. Тихонько прикрыла дверь и ушла к Матвею.
Я набрала номер Димы.
- Привет! Я поздравляю тебя с днем рожденья. Желаю тебе – счастья, любви – всего, что ты захочешь, - я выпалила скомканную фразу одним залпом, боясь, что он положить трубку, не дослушав.
- Спасибо. Мне так приятно.
- Как ты?
- А как я? Каково мне может быть, если в мой день рожденья моя любимая женщин лежит в постели с любовником и даже не удосужилась меня поздравить?
- Ну почему ты решил, что она с любовником? Она уехала куда-то, - вырвалось у меня. Я не знала, зачем я говорю это. Мне хотелось сказать – да, эта женщина, – которую ты называешь своей и любимой – сейчас трахается с молодым жеребцом, и я слышу этот неповторимый скрип кровати. Да, я забыла сказать – Нелли заперлась с Матвеем в моей спальне. Той, которая раньше была моей с Артемом. Но я не сказала это. Мне казалось, что меня здесь нет. Нет моих интересов. Не должно быть моих чувств. Есть другие, кто имеет право на жизнь. У меня же нет такого права.
- Правда? Она действительно уехала? – спросил Дима. Он с радостью поверил бы во что угодно, что бы избавил его от правды.
- Да, конечно. Она забыла телефон. Она позвонит тебе. Не переживай. – я положила трубку.
Вечером, проводив Матвея, Нелли уехала к Диме. С черепахой. По-моему, она даже не успела в душ.


Дима.
Я позвонил Нелли после работы. Мы договорились, что я за ней заеду и мы посидим где-нибудь.
Ее даже не пришлось ждать - она спустилась еще до того, как я подъехал. В прошлый раз она сказала мне:
- Тебе пока лучше не подниматься к нам. Подожди чуть-чуть. После всего, что произошло, мне нужно подготовить деток, все им объяснить. Да и для Кати лучше пока тебя у нас не видеть - ей тоже нужно время, чтобы принять то, что мы снова вместе.


Катя
Кто ее убил? Это вопрос крутился у меня в голове, чтобы я не делала: мылась в душе, ходила по магазинам, мыла посуду. Я перебирала лица всех участников тех странных сюрреалистичных событий прошлого года. Каждый из нас хотел убить ее. Избавится. Дать себе свободу. Но с ее смертью ничего не стало лучше. Мы не стали сильнее, свободнее. Не стали мы и хуже. Просто Нелли чувствовала слабость и ничтожность каждого из нас, и смеялась над этим, вытаскивая на свет мусор из закоулков наших жалких душ.
Перед глазами встал вечер в ноябре. В том году была мягкая зима. Да что там – с этим глобальным потеплением каждая зима мягкая, просто мы еще продолжаем удивляться этому.
Я смотрела в окно у себя в комнате. Беременным запрещены все радости жизни. Я хотела выкурить сигарету или хотя бы выпить кофе. Выйти погулять по ночному городу. Но никуда не могла выйти из этой комнаты.
Мне нужно принять то, что Димы больше не будет в моей жизни. Никогда не будет. Но я не могла. А что если я нужна ему – просто он не решается сказать об этом. Только кому нужна я? Я видела, как Артем с сочувствием наблюдает за мной, приходя домой. Он уже не пытался подойти ко мне, предложить попробовать еще раз – в сотый раз. Мне захотелось подойти к нему, захотелось, чтобы он обнял меня. В конце концов, у нас будет ребенок. И мы просто обязаны попробовать.
Я осторожно вошла в комнату Артема.
Он лежал на кровати. А рядом с ним, держа его за руку, сидела Нелли и что-то говорила, склонившись над ним. Они повернулись ко мне, но я вышла, ничего не сказав. Я ждала, что он придет за мной, позовет меня. Но они так и остались сидеть вместе. Тогда я набрала номер Димы.
- Да, - ответил он.
-Привет, это я.
- Привет, котенок, - он был рад слышать меня. Возможно, в этот вечер без Нелли я была его единственным развлечением.
- Ты дома?
- Да, - с заминкой ответил он.
- Я сейчас приеду, можно? – выпалила я.
- А ты где? У Нелли?
- Да.
- Что случилось?
- Я могу приехать к тебе?
- А Нелли?
- Ты можешь просто ответить?
-Приезжай, - обреченно вздохнул он. Да уж. Редкий мужчина сможет отказать беременной женщине.
Я натянула свитер и юбку и взяла ключи. Я хотела как можно быстрее сбежать отсюда. Но если я сбегу, ничего не сказав, они будут искать меня. Я снова пошла в комнату Артема. Нелли так же сидела на кровати. А что я хотела увидеть?
- Мне нужно уехать, - я сказала, сдерживая просящие нотки в голосе. Страх, что меня могут не пустить, закрыть дверь и забрать ключи, был по-детски глупым.
- Куда ты? – Артем приподнялся на кровати. Нелли повернулась ко мне и смерила меня изучающим взглядом. В ней не было удивления, она приняла игру – игру во взрослую девочку, которая может провести ночь там, где ей заблагорассудится.
- Хорошо. Только возьми такси, уже поздно, - Нелли снова повернулась к Артему.
- Зачем ты уходишь? – спросил Артем. Но я уже вышла, прикрыв за собой дверь.
Я не взяла такси. Нелли была великодушна, предложив мне это, но у меня не было денег на такси.
Дима встретил меня на остановке.
- Хочешь есть? – спросил он, как будто наша встреча была делом обычным. И опять я увидела в этом хорошее предзнаменование, мгновение жизни, в котором мы были вместе.
- Нет. Спасибо.
Мы медленно пошли к дому.
- Ты ночуешь здесь? – спросила я
- Иногда, - ответил он. – Часто езжу в командировки. Или засиживаюсь на работе допоздна, и не вижу смысла ехать сюда, в пустую квартиру, где меня никто не ждет, чтобы утром рано вставать и возвращаться на офис.
       Мы сидели на его кровати. Я прижалась к его плечу. Мне казалось, что эта ночь должна изменить мою жизнь. Пути назад уже не будет – как я смогу вернуться к Нелли после ночи с Димой, о которой знают все.
Он предложил мне чай – я отказалась. Сигареты предлагать было бессмысленно. А больше не было повода сидеть на кухне с ее неуютными табуретками.
- Дима.
Я погладила его по руке, стараясь проявить этим жестом всю любовь, что чувствовала к нему. Мне хотелось защитить его и хотелось, чтобы он защитил меня.
- Зачем ты остаешься с ней? Эти отношения никуда не ведут, они разрушают тебя. Ты всего лишь игрушка в руках Нелли, равно как и я ,и Артем. Разве что дети – действительно то, что ей нужно. Но не мы.
- Я знаю это. Но ничего не могу поделать с собой. Я обещаю себе, что все – не буду больше звонить. Не поеду. Но не могу не думать о ней. Кажется, что все остальное больше не имеет значение. Поверь, мне даже стало безразлично, что происходит на фирме.
Зазвонил телефон. Дима вскочил и выбежал на балкон. Я сидела в его квартире, понимая, что хочу остаться здесь на всю жизнь. И понимая, что нет у меня такого шанса.
Он вошел минут через двадцать.
- Она не приедет завтра утром.
- Почему? – я изобразила интерес, хотя мечтала о том, чтобы она не приехала никогда, а не только завтрашним утром. Провалилась. Исчезла.
- Она сказала, что у меня есть кому приготовить завтрак.
- Нелли знает, что я здесь? – я спросила, понимая, что Нелли знает все и обо всех.
-Да. Она позвонила после твоего звонка и попросила встретить тебя.
- Какая забота!
Он помолчал, неловко гладя меня по плечу.
- Я могу попросить тебя об одной вещи?
- О какой? – что-то нехорошее было в его голосе. Он явно хотел попросить меня не о том, чтобы я провела с ним всю оставшуюся жизнь.
- Это очень важно для меня.
- И что же?
- Ты можешь сейчас уехать домой? Я вызову тебе такси.
Это было уже второе предложение уехать на такси сегодня ночью. А интересно, Дима бы заплатил за такси или забыл бы об этом? А решилась ли я сказать ему, что у меня нет денег или бы уехала до дома и позвала бы Нелли выручать меня?
- Можно?
Я поняла, что уже ничего не теряю. Мне нечего терять. И уезжать снова в одиночество, в пустую постель, необходимость снова видеть Нелли и Артема, возвращаться побитой собакой, которую не взяли – я не могла.
- Нет, Дима. Я не уеду сейчас. Я не вернусь больше к Нелли, а уехать куда-то в другое место я смогу только завтра утром.
Он помолчал.
- А если уеду я?
- Тогда оставь ключи. Я завтра утром завезу их тебе на офис.
Я говорила со смелостью человека, которому терять больше нечего.
- Уезжай. Пожалуйста,- он сжал мою руку и смотрел на меня умоляюще.- Это очень важно для меня.
- Важно для чего? Чтобы Нелли знала, что ты ночуешь один? И тогда она сразу полюбит тебя? Бросит Матвея? Или ты уже забыл о нем? – я говорила быстро, зло.
Он молчал, опустив глаза.
- А хочешь я тебе скажу, что скажет Нелли? Что она не может тебе доверять, потому что ты выставил ночью беременную женщину, которая пришла к тебе за поддержкой. С которой – помнишь! Или ты забыл и об этом? – ты спал, которую увел от мужа.
- Может, ты и права. Но я хочу использовать последний шанс. Я не могу иначе. Пойми. Я сволочь, последняя сволочь – но я люблю ее. Пожалуйста, уходи.
- Я не уйду. Хочешь – уезжай сам. А я не уйду, потому что мне некуда идти.
Дима взял телефон и вышел на балкон. Он вернулся очень быстро.
- Ты была права. Тебе нет смысла уезжать. Она не приедет. И не простит.
Эта ночь долго была в моей памяти. Мы лежали на кровати, прижавшись друг к другу и говорили – о Нелли, об Артеме, о работе, о жизни, о том, что осень заканчивается и через месяц наступит Новый Год. Взрослые глупые дети, не могущие ни признать в себе детство, дать ему право на существование, ни повзрослеть. Я чувствовала себя счастливой в эти мгновения, которые не имели продолжения и должны были закончится с рассветом, как в тыкву превращалась карета.
Мы долго оставались в одежде, потом разделись до белья – пора уже было спать, а спать в свитере и джинсах как-то неудобно. Мы сняли долго гладили друг друга, обнимались.
- Помнишь, как год назад ты уговаривал меня уехать отсюда? – я посмотрела на него, на его реакцию на мое упоминание о той нашей встрече. Но ничто не шевельнулось в нем. – Так вот, теперь я тоже самое могу сказать и тебе. Уезжай, забудь о ней – пока не поздно.
Дима горько улыбнулся:
- Я помню тот день и те свои слова. Но тогда за заботой о тебе стояло желание от тебя избавиться – мне казалось, что если тебя не будет – наши отношения с Нелли наладятся. Что ты стоишь на нашем пути друг к другу. Что ты забираешь у меня Нелли.
- Как много, оказывается, скрывалось в этом доме тайн. Я действительно любила Нелли – так же как и ты. Я не то, чтобы хотела избавиться от тебя – нет, ты сам делал все, чтобы лишить себя своего места рядом с Нелли. Но ты раздражал меня – своим присутствием, своими претензиями.
Утром он разбудил меня и протянул чашку теплого чая.
- Ты должна уйти.
Я оделась и вышла на улицу. Долго бродила по городу. Мне не к кому было возвращаться. Кроме Нелли.

Я встряхнула головой. Нет. Убийца тоже должен быть разочарован.
Лера ходит по окну, и я вздрагиваю от каждого ее движения, видя в нем угрозу моей диффенбахии. Я наблюдаю за ней из кресла, не торопясь встать, чтобы прогнать кошку или убрать цветок. Вот так и тогда я наблюдала, когда н6ужно было действовать. К чему я пришла? Одиночество. То, чего я так боялась, в итоге стало моим выбором. Да, именно так – выбором, которого я не ожидала от самой себя.
Кто убил ее? Кто же сделал это?
Было время, когда я мечтала об этом. Сначала сама мысль о смерти Нелли приводила меня в ужас. Я, так же как и она, была одержима страхом потери. Машина, болезнь, инфекция – когда ее долго не было, я перебирала в уме все варианты. И звонила с вопросом, который нам разрешила мобильная связь – ты где? Потом возможность такого исхода событий пришла мне в голову как один из вариантов игры в шахматы. Перестановка фигурок на доске. Что будет если убить королеву? Чем дальше – тем чаще я мечтала об этом. Мечтала, как я останусь с Димой, как он придет ко мне за утешением – а к кому ему еще было идти?

- Я хочу уйти от Артема, - я смотрела на Нелли, ожидая ее утешения. Я все еще верила в ее любовь.
- Уйти от мужа дело нехитрое. Но разумности маловато в таком решении, - Нелли чертила ножом треугольники по клеенке.
Я не поверила.
- Почему? Ты же сама говорила, что мы не будем жить вместе?
- Да. Говорила. Но расставаться с мужем накануне родов не самая умная мысль. К тому же речь идет не только о тебе, но и о ребенке. У тебя нет возможности найти работу, нет родных, нет денег – а ты как в омут кидаешься в развод.
- Так мы же еще не расписаны.
- Тем более.
Я задумалась. Нелли больше не поддерживала меня в моих безумных идеях. Бросить все и остаться с Артемом?
- Но я больше не смогу жить здесь.
Я тоже так думаю. Какие сроки переезда тебя бы устроили?
 Я смотрела на пол. Передо мной открылась картинка спокойной жизни вдвоем. Потом втроем – в ухоженной квартире, где есть только мы. Что ж – может быть это и есть наш шанс остаться вместе. Эта перспектива была такой нереальной.
- Не знаю. Месяц-два я бы потерпела.
- Нет, так долго не вытерплю я, - Нелли засмеялась. – Я имею в виду – день-два.
Я удивленно посмотрела на нее.
- У нас же нет денег на разъезд.
- Вы переедете в квартиру Димы.
- А он об этом знает? – я пыталась понять, что она задумала.
- Еще нет. Но он не будет возражать.
- Почему?
- Потому что. Я поняла, что мы не можем продолжать так жить дальше. Я так цеплялась за тебя, мне было невыносимо даже подумать о том, что ты можешь уехать. Поначалу я так же боялась отпускать Артема. А потом, когда я уже созрела для расставания с ним – появилась ты. К тебе я привязана гораздо больше, чем к Артему. И делаешь ты для меня во сто раз больше, чем Тема. А потом как-то само собой пришло, что в нашем разъезде нет ничего страшного. Что я смогу это пережить.
-Да, жить вместе нам стало тяжелей, чем жить порознь.
- Многое стоит между нами.

Мы переехали тем же вечером. Дима перевез наши вещи. У подъезда мы встретились глазами. В его взгляде была ненависть и отчаяние. Мне хотелось пожалеть его. Но он не нуждался во мне. Нелли – вот единственная, кто интересовал его.
И началась семейная жизнь. Эти дни казались вырванными из всех событий, предыдущих и последующих – настолько они были не похожи на все остальное.
Я ждала Артема с работы, готовила еду. Убирала. Он приходил, мы ужинали, смотрели телевизор и ложились спать. Мы боялись говорить друг с другом, чтобы не сказать то, что нельзя было говорить. Мы походили на участников какого-то эксперимента. Как космонавты, которых хотели размножить, чтобы посмотреть – что из этого выйдет.
Зачем я терплю его рядом с собой? Впервые я начала понимать, что означает выражение «сила привычки». Нет, я была с Артемом не потому, что нас связывал общий быт, привычные вещи – но я поняла, как можно просто мириться с существованием рядом другого человека. Потому что так уютнее – иметь рядом с собой живое существо. Которое умеет говорить.

Нелли стояла, облокотившись на комод. Я сидела на кровати, любуясь ею – ее способностью стоять вот так, раскрывшись навстречу жизни, не горбясь. Быть уверенной в себе, в своей красоте – нет, даже не в красоте, а в своем праве занимать место в этой жизни, в которой все и даже я были созданы только для нее.
- Зачем он тебе? Ведь ты не любишь его? У тебя есть Матвей, Артем тоже не против вернуться к тебе? Зачем тебе Дима? Разве с тобой ему будет хорошо?
- Дело не в том, хорошо ли ему будет с кем-то. Меня это мало интересует. После того, что он сделал – самое главное, как будет мне.
- Что ты пытаешься получить в этих отношениях? Я же видела, как тебе было с ним. И Матвей появился совсем не потому, что тебе было хорошо.
- Да, но никто кроме Димы сейчас не может решить одну проблему.
Я смотрела на нее, зная ответ. И пока она молчала, я в голове перебирала все варианты, как решить ее проблему без Димы.
- Деньги.
- Ты с ним только ради денег?
- А ради чего еще можно терпеть этого идиота? Человека, который переспал с моей беременной подругой?
- Тогда ради чего ты терпишь меня?
- Я понимаю, что ты бы ни сделала этого, не будь беременности, не будь у тебя проблем с Артемом.
- Тогда оставь мне его. Пожалуйста. Мне не нужны его деньги, мне нужен только он. Я сделаю так, чтобы ты как и раньше не нуждалась в деньгах, чтобы он отдавал их тебе. Тебе же больше ничего не нужно?
Нелли посмотрела на меня внимательно:
- А зачем мне иметь посредника? Зачем мне зависеть от кого-то? Тогда вопрос моего благосостояния, вопрос, смогу ли я накормить детей зависит от тебя, от Димы – зачем мне эта цепочка? Зачем я сама себе буду создавать проблемы? Мне и так уже хватает их. Думаешь, мне нравилось тогда звать тебя сюда, когда Дима переезжал? Это была неудобно для меня. И я не хочу эти неудобства создавать себе сама.
- Но ты же позвонила мне, спросила как у меня дела. Зачем?
Нелли улыбнулась холодно.
- Я не терплю соперниц. И конкурентку я всегда стараюсь уничтожить. Я говорю это тебе, чтобы ты вынесла урок из того, что произошло. Мужчина матери сестры и подруги – не мужчина. Его нет. И никогда ни при каких обстоятельствах нельзя обращать внимание на него. Никогда.
- И все же – зачем ты сама способствовала нашим встречам?
- Потому что запретный плод сладок. А если нет запрета – пожалуйста, вот она –хочешь, общайся, можешь делать это сколько угодно. Да, кстати, а как насчет того, чтобы жениться? Только скажи и я отойду в сторону…
- То есть ты манипулируешь всеми? Нами?
- Это моя жизнь, и я отвечаю за нее, и за своих детей. Управлять людьми очень легко. И совсем необязательно хорошо знать человека, знать его особенности и маленькие тайны. Незачем утруждать себя этим. Достаточно знать законы толпы. Владея ими, можно заставить человека делать то, чего у него и в мыслях не было. Или заставить других толковать его слова и действия определенным образом.
- И как же это?
- Не перебивай. Например, говоришь подруге: «Н. такой ненадежный человек, необязательный…». Это же говоришь еще одной. Спустя время подкрепляешь примером: «Н. вчера пообещал сводить детей в кино, и забыл». Или еще лучше: «Н. в очередной раз клиента подвел. Пообещал привести товар, деньги взял, и не привез». Потом подруги передают слова еще кому-то, и из всех поступков Н. выбираются только те, которые соответствуют твоему ярлыку. А потом они нужно передать их самому Н., только желательно так, чтобы сказали об этом несколько человек, чтобы он сам начал сомневаться в собственной надежности. И становится общепризнанным фактом, что Н человек ненадежный, и рассчитывать на него нельзя.
- А если эта характеристика совсем не соответствует человеку, его качествам?
- Тогда ее можно преподнести как открытие, как что-то что смог заметить только ты, будучи психологом. Мнение профессионала всегда имеет свою цену.
- Я не верю тебе. Так не может быть.
- Вот как? – Нелли насмешливо посмотрела на меня. – Раньше, я помню, ты не любила Диму. За что? Я помню твои слова – за его неверность, ненадежность? Ну? Ведь так? А откуда у тебя это мнение? Ты сама его создала, сделала выводы из определенных фактов?
Я начинала понимать.
- Да. Из того, что он не развелся с Дашей, что у него было много любовниц. Что он не женился на тебе.
- Вот именно. Почти все из этого было правдой. Главное, придать событию правильную окраску.
Она смотрела на меня и смеялась. Таким открытым, радостным смехом.
Отсмеявшись, Нелли добавила:
- Люди не то, кем они кажутся. Они и не то, кем сами себя считают. Человек есть то, что о нем говорят.

* * *
Мы проснулись от звонка – настойчивого звонка в дверь. Я спросила:
- Кто?
- Катюш, не бойся, это я,- голос Нелли.
Она стояла у порога в куртке Сережки – как она ее натянула, непонятно, и в руке сжимала поводок с перепуганной Тайрой.
- Нелли, что случилось?
За мной стоял просыпающийся Артем.
- Можно я войду?
- Конечно. Что случилось?
Нелли вошла и села на ковер с перекрещенными ногами. Я отстегнула Тайру с поводка и спросила:
- Куртку снимешь?
Я знала, что Нелли стала сближаться с Димой после нашего отъезда. Они ходили вместе в бассейн, потом ехали домой, забирали детей из школы. Я знала это от Сережи, который иногда после школы заходил к нам поиграть на компьютере, или от Артема, который не мог ни о чем умолчать. Но я вовсе не стремилась знать хоть что-то об их жизни. И сегодня мне было досадно, что она пришла ко мне со своими проблемами. Я просто устала от них.
- Что у тебя случилось? – Артем смотрел на нее сочувственно. Может, оставить их и пойти прогуляться? Если бы не было так поздно и холодно – я бы так и сделала.
- Не поверишь, - Нелли покачала головой, и прядь волос упала на лицо. – Дима пытался изнасиловать меня.
- Как это?
Я молчала и смотрела на нее.
- Мы как обычно забрали детей. Я предложила ему поужинать. Он остался. Потом мы уложили детей. Я намекнула, что хочу спать и что ему пора. Он не отреагировал. Я повторила. Потом уже сказала без всяких намеков, что на сегодня наша встреча окончена – мне завтра рано вставать. Но он так и не понял. В итоге все закончилось разбитой вазой, порванной рубашкой. Я выскочила, взяла Тайру и сбежала к вам.
- А дети? – спросил Артем. У меня этот вопрос крутился в голове, но я не решалась его задать.
- Они дома, - Нелли смерила его взглядом, от которого он замолчал. Но я – нет. Она больше не была для меня авторитетом. Впервые я дала волю своему презрению, впервые я не смотрела на нее снизу вверх. Всегда Нелли декларировала, что дети – главная ценность для нее.
- А ты не боишься за них?
- Он не сделает им ничего плохого, - Нелли вскочила с пола. Тайра засуетилась вокруг нее.
- Мне нужно ехать домой.
- Хочешь, я поеду с тобой? – предложил Артем. Мне захотелось закрыть дверь за ними и больше никогда их не видеть. Мне казалось, что они развлекают себя от скуки, от нежелания видеть истинную картину и настоящие проблемы – неустроенный быт, детей, нуждающихся во внимании, свою пустую, в общем-то, жизнь – и разыгрывают нескончаемый театр отношений.
У меня зазвонил телефон. Высветился номер Димы. Мне не хотелось поднимать трубку при них, не хотелось, чтобы они слышали этот разговор. Но я не могла выйти. Что-то еще сдерживало меня. Потом я поняла, что это был страх. Я боялась Нелли. Боялась, что она отберет у меня мою мечту.
- Да.
- Привет. Ты была права. Мы никогда не будем вместе. Ты была права, - голос Димы был злым.
- Почему?
- Я не могу себя сдерживать. Я разбил все, что мог, в этой чертовой квартире.
- Где ты сейчас?
- Еду по улице. Нелли сбежала, а я уехал оттуда. Я не мог там больше оставаться.
- А дети? Вы их оставили?
- С ними все в порядке.
- Ты закрыл дверь? – я задавала вопросы, вроде мне было больше всех надо. Но я хотела отвлечь его от переживаний и узнать, что с детьми. – Ваша ссора наверняка напугала их.
- Они спали.
- Ты думаешь или ты знаешь? – я была так моральна, задавая эти вопросы. Но будь честной! Так ли тебя волнуют дети, которых ты никогда не любила? Больше всего я хотела быть сейчас с ним, но я не хотела говорить это при Нелли. Она следила за мной, пытаясь услышать, что говорит Дима.
- Нелли сбежала к вам? Только ответь мне честно – мне важно это знать.
- Да. Почему ты спрашиваешь?
- Хочу знать, что с ней все в порядке. Она со мной не захочет говорить и трубку не подымет. Позвони мне, когда она уйдет, хорошо?
- Хорошо. Будь осторожен.
Я посмотрела на Нелли.
- Что он сказал тебе?
- Что уехал. Дверь просто прикрыл.
- Я его ненавижу, - Нелли смотрела на рисунок на ковре. Мне захотелось обнять ее, и я вспомнила тот вечер, когда мы сидели на кухне, обнявшись, и плакали вместе. Как мне хотелось вернуть тот день, и сделать так, чтобы она осталась со мной, а не с Димой. То, что произошло сегодня, было следствием ее решения в тот день, когда она решила пожалеть Диму и выбрала его. Я тогда хотела, чтобы она осталась со мной. С ней вместе я была готова забыть Диму и любого мужчину на этой земле.
Сейчас же я …Наверно, я снова осталась бы с ней – предложи она мне это. Но она сказала Артему:
- Вызову мне такси, пожалуйста.
И я отпустила ее, чтобы позвонить ему, как и обещала.
Я вышла на улицу, проводила Нелли и набрала номер Димы.
- Нелли уехала. С ней все в порядке, - наверно, в чем-то я объединяла их. Держала их отношения, от всей души мечтая только об одном – чтобы они расстались.
- Спасибо, что позвонила, - и опять я хотела услышать в его голосе то, что вряд ли в нем было.
- Как ты? Где ты сейчас?
- Подъезжаю к офису.
- С тобой все в порядке? Я волнуюсь за тебя.
- Все в порядке – насколько может быть в порядке, - я услышала улыбку в его голосе.
- Хочешь, я приеду? – спросила я тоже с улыбкой, выдав вопрос за шутку. Но внутри все похолодело от надежды, что он захочет меня увидеть.
- Ты же знаешь, что это невозможно – даже если бы мы оба этого хотели. Мы не можем встречаться.
-С тобой все будет хорошо. Правда.
- Спасибо тебе. Наверно, за всю жизнь мою только тебя я могу назвать своим настоящим другом. Спокойной ночи. Береги себя.
Долго еще его слова звучали у меня в ушах – пока я поднималась по лестнице. Пока я лежала в постели рядом со спящим Артемом.

На следующий день я поехала к Вике. Мысли о Диме не покидали меня. Я уехала к Вике для того, чтобы можно было поговорить. Чтобы кто-то говорил со мной, слышал меня. Конечно, я не могла обсуждать с ней Диму – все сразу бы дошло до Нелли.
Вика открыла мне дверь:
- Проходи, Катюш. Сейчас будем чай пить с блинчиками.
- Ты жаришь блинчики? – Вика любила готовить, но выбирала блюда, которые готовятся быстро и не требуют усилий.
- Нет. Мне повезло – вчера приезжала мама. Проходи.
Она заварила кофе в турке и поставила на стол блюдо с блинами.
- Так классно, что ты пришла. У меня уже три дня вынужденные каникулы – дите заболело. Мама повела в больницу. Уже должны справку дать, завтра в школу пойдет. А ты как себя чувствуешь? Тебе уже осталось недолго?
- Да, врачи планируют на конец декабря – начало января.
- Главное, чтобы не на Новый год, - Вика стала разливать кофе по чашкам и тут же спохватилась:
- Ой, тебе же кофе нельзя, наверно.
- Нет, я пью иногда. Без кофе не могу.
Вика рассказывала о муже, о работе. Потом она задумчиво покрутила чашку в руках.
- Ты не умеешь на кофе гадать?
- Нет. А ты?
- У меня была подруга, еще с института. Она умела. Она мне предсказала мою свадьбу. И сказала, что брак мой будет стабильным и скучным. Так и получилось – живем уже девять лет. Вроде и не ссоримся, но и радости особой нет. Я бы с удовольствием развелась, если бы была хоть какая-то альтернатива. Нелли молодец, что смогла расстаться с Артемом. А я так и не решаюсь, - мы так привыкли говорить о своих проблемах, что они стали неотъемлемой частью нашего общения. Такая себе светская беседа психологов. Я слушала ее, думая о Нелли. О том, что все мы трое так и не научились жить семьей. Ищем недостатки в другом, спешим сменить мужа. Может, для Нелли и Вики – это страх приближающейся старости? А что тогда толкает меня? Только не секс.
Я, наверно, человек не очень сексуальный. Женщина не очень сексуальная. Интересно - я обычно не воспринимаю себя как женщину-существо , отличное от мужчины. И думаю о себе исключительно как о «человеке», будто боюсь признать в различии полов какое-то ограничение. Не хочу признавать, что какие-то вещи для меня недоступны именно потому, что я женщина.
Нелли же напротив, ощущает и подчеркивает то, что она женщина. Идя в этом особенные преимущества. Как видит эти преимущества в любой детали своей жизни - в том, что у нее есть дети, в том, что она любовница, а не жена и в том, что она жена, а не любовница…
Редкое качество.
- Он был у меня сегодня утром, - я посмотрела на Вику. Свои мысли увлекли меня, что я перестала ее слышать.
Она увидела мой взгляд и пояснила.
- Дима был у меня сегодня утром. Ему понадобилась помощь психолога, - она говорила с презрением.
- И ты отказала?
- Нет, почему же. Профессионал всегда должен оставаться профессионалом. Я поговорила с ним. Он как всегда страдает – «хочу, чтобы Нелли вернулась» - и ненавидит ее. Но после того, что он сделал, я не думаю, что она вообще даже говорить с ним захочет. Дима как безумный ребенок – сначала сделает гадость, а потом бегает с рыданиями. Смотреть противно. Нелли правильно сказала, что его приход ко мне – это всего лишь попытка повлиять на нее.
- Так она знает об этом?
- Ну конечно. Я тут же позвонила ей. Неужели он мог надеяться, что я буду на его стороне, - я смотрела на нее, думая о ее профессионализме. Что ловит Вика в наших проблемах и что она скажет Нелли о моем приходе? Я хотела закончить этот разговор и уйти.

Дима позвонил мне , как только я вышла от Вики.
- Привет. Ты можешь со мной встретиться?
Мы сидели в машине недалеко от моего дома. Он выглядел таким же измученным, как и месяц назад – когда я поймала его около подъезда.
- Ты была права. Мы не сможем жить с ней вместе.
Я молчала, не зная, что ответить ему. Мне хотелось сказать –остановись. Останься со мной. Я буду любить тебя. Но он бы не услышал меня.
- Что ты собираешься делать? – мне хотелось реальности.
- Уеду в Москву сегодня вечером.
-А потом?
- Не знаю. Знаешь, что требует Нелли?
- Она что-то требует? – удивилась я. – Я думала, что вы окончательно расстались.
- За право общаться с ней она требует денег.
- Каких денег?
- Она считает, что я должен ей купить новую стиральную машинку и возместить ущерб.
- А ты?
- Я не буду это делать. Я просто уеду.

Нелли пришла ко мне с Сережей, которого она забрала из бассейна. На ней была новая куртка с меховым воротником, кожаная юбка и сапоги на шпильках. Она сняла куртку, небрежно бросив ее на кровать. Под ней оказалась красная блузка с большим вырезом.
- Хорошо выглядишь, - сказала я. Сережа бросил свою куртку прямо на пол и побежал к компьютеру.
- Повесь свои вещи, пожалуйста, - волна раздражения накрыла меня. Меня раздражало течение жизни, в котором я не могла принять участия. С каждым днем я все глубже зарывалась в свою раковину. Мне хотелось действия, общения, работы – но моя беременность казалась мне клеткой, в которую я добровольно заточила себя. Я не могла быть одной из тех счастливых женщин, находящихся «в радостном ожидании». С трепетом посещающих женские консультации, гуляющих по магазинам со специальной одеждой. Рассматривающих игрушки и детские распашонки – но не покупающих – потому что – дурная примета. Потому что у них есть любящий муж и родители, которые позаботятся обо всем, пока мама будет в роддоме.
Мы не говорили с Артемом о ребенке. О будущих родах. В квартире не работала батарея, нужно было ее заменить. Но он сказал:
- Знаешь, когда холодно – это не так уж и плохо – можно закаляться.
У него было новое увлечение – йога и медитация. Он хотел достичь просветления. Он искал место, куда можно было сбежать от предстоящих проблем.
Нелли села на кухне в ожидании чая. Она вела себя на моей кухне как хозяйка.
Я села напротив, и посмотрела на нее. Она ответила удивленным взглядом. Я не ставила чайник, не доставала печенье. Нарушение привычного ритуала, силу привычки к которому понимаешь только, когда все идет не так.
- Он заплатит за все, - Нелли решила не поднимать вопрос с чаем. – Причем в прямом смысле.
- То есть?
- Дима купит мне новую стиральную машинку.
- Вот как? – я думала только о том, чтобы она ушла как можно скорее. Мне не хотелось быть причастной к тому, что она делала.
- Я считаю, что он должен возместить ущерб. Испорченная машинка. Две разбитые чашки. Кстати, он расколол синюю вазу. Она твоя, да?
Я вспомнила о синей вазе богемского стекла. Кто-то подарил ее маме, и я забрала ее в свою комнату. Она понравилась мне своей необычностью.
- Да.
- Я думаю, такая же стоит не меньше тысячи рублей. Пусть отдаст деньги и тебе.
- Мне не нужны его деньги.
- А я считаю, что человек должен отвечать за свои поступки. Кроме того, он испугал детей и меня. Я тоже нуждаюсь в моральной компенсации. И дорога в мой дом ему закрыта навсегда.
- А если он откажется?
 - Он не откажется. Потому что хочет меня видеть. А это необходимое условие.
- А ты не хочешь просто забыть его? Он испортил твои вещи в порыве ссоры. Или деньги для тебя настолько важны?
Нелли посмотрела в упор.
 - Да. Деньги важны для меня. Потому что у меня есть дети. Которым регулярно нужно стирать одежду.
В комнату вошел Сережа.
- Мама, Петя в школе взял у меня диск и не отдал.
Он подошел к Нелли и смотрел на нее в ожидании истины.
- И? Ты хочешь решить этот вопрос именно сейчас?
- Да? – он смотрел на нее ясными глазами, такими же, как и у самой Нелли. Было любопытно наблюдать за ними, такими похожими друг на друга.
- И в чем вопрос?
- Я сказал ему, что за каждый день просрочки он должен мне пять рублей. Прошло три дня. Теперь он должен мне пятнадцать рублей.
- Но так нельзя, Сережа. Так с друзьями нельзя поступать.
- Он мне не друг, а всего лишь одноклассник. И с дядей Димой ты же так сделала?
Нелли замолчала, отведя взгляд. Потом обняла сына:
- Дядя Дима поступил значительно хуже, чем Петя. И это взрослые игры, сынок.



* * *

Я поднимаюсь по лестнице на свой четвертый этаж. Три часа ночи.
Стало труднее ходить. Вся моя одежда стала мала для меня. Настало время смириться со своей беременностью, и решить, что же я буду делать дальше. В моем доме еще не было ни одной вещи, предвещающей появление ребенка. Ничего, что бы говорило о нем – одежды, манежа, даже игрушки. И не из-за суеверия. А оттого, что не было денег. И оттого, что я боялась принять его. Я не знала, что я буду делать со своей жизнью после его рождения. Нет, не стоит врать себе – я не знала, что делать со своей жизнью и сейчас. Я безумно мечтала о Диме. О том, как мы могли бы жить вместе. Вместе ходили бы гулять, толкая перед собой коляску. Я видела себя и его как на красивых рекламных плакатах – счастливая семья. И знала, что эта мечта никогда не сбудется.
Мы стали общаться по ночам. Вечером, после работы, он возвращался к Нелли. Звонил, дежурил под подъездом – пока она не соизволила проявить внимание к нему. Тогда она спускалась, и они ехали - в ресторан, в кино. Она держала свое обещание закрыть перед ним двери своего дома. Что ничуть не мешало ей иногда открывать иную дверь.
Изредка они заезжали ко мне. Садились на ковер, мы пили чай. Нелли нравилось сидеть между нами двоими, класть голову ему на плечо. Ей нравился полный контроль над ситуацией.
Потому что она не знала, что каждый раз после того, как он высаживал ее под подъездом, привычно дожидался, как мигнет свет в ее квартире, он возвращался ко мне. И я спускалась вниз. Мы ехали в ночную закусочную, где покупали хот-доги и чай. И говорили до глубокой ночи.
Артем отпускал меня. А я и нее спрашивала разрешения – равно как и он не спрашивал моего мнения обо всех своих медитациях, зарядке по системе йогов. Каждый из нас жил в своем марсианском мире.
И сегодня я решила положить этому конец.
Я разбудила его и сказала:
- Завтра я хочу, чтобы ты уехал.
Он с готовностью проснулся. Мы дошли до такой степени отчужденности, что предложение поговорить, какое-то хоть минимальное внимание к себе было принимаемо с радостью в любое время суток.
- Но почему? Что я сделал не так? – он смотрел на меня глазами обиженного ребенка, карими огромными глазами, которыми я когда-то так восхищалась. Сегодня же его взгляд раздражала меня. Я злилась на него за непонимание - как будто понимание было возможно.
- Я не хочу больше жить с тобой. Не хочу.
- Но куда я уеду? И что будешь делать ты, когда он родится?
- Куда хочешь, - я была до идиотизма непреклонна. Я сама своими руками загоняла себя в тупик, и мне казалось, чем ниже я опущусь, тем больше у меня будет шансов подняться. С его уходом я оставалась без денег – поскольку иного способа получения дохода – кроме его зарплаты – у меня не было. Я оставалась в полном одиночестве. У меня больше не было никого, кто поддержал бы меня. Почему я так поступала?
Если бы я сама тогда задала себе этот вопрос и заставила бы себя быть честной хотя бы перед самой собой, я бы получила такой ответ: я думала, что этот мой шаг толкнет Диму к тому, чтобы быть со мной. Но в тот момент я не понимала этого.
- Ты хочешь какое-то время побыть одна? Разобраться в себе? – кинул мне соломинку Артем.
На том и порешили. Не глядя друг другу в глаза, мы приняли относительно приемлемый вариант.
Артем съехал на следующий день. Он переехал к Нелли.

Те дни сейчас вспоминаются как что-то совсем нереальное. Артем уехал. Дима приезжал ко мне по вечерам – не сразу после уезда Артема, нет – неделю я прожила одна, не расставаясь с телефоном – даже брала его в ванную в ожидании, что Дима позвонит. Беременная дура.


А потом он позвонил – после очередной ссоры с Нелли. Приехал в гости. И все продолжалось так как и было – ночные встречи только уже не в машине а в моей квартире. Ночью я долго не могла уснуть – я читала, лежала в кровати. Засыпала к утру. А днем я …приезжала к Нелли.
Меня тянуло к ней. Мы говорили обо всем, кроме визитов Димы ко мне.
Я приезжала к ней обычно под вечер. Как правило, мыла посуду или готовила что-нибудь на ужин, пока Нелли сидела за столом и разговаривала со мной. Но скоро она стала мои приезды использовать, чтобы выйти из дому – оставив мне деток. Я давала ей возможность побыть с Димой. Я ревновала, поминутно смотрела на часы. Но я не протестовала против ее уездов – я знала, что они приедут домой, что Дима поедет подвезти меня и останется со мной еще на несколько часов. Все эти дни протекали одинаково – в застывшей абсурдности. Я боялась, что именно сегодня все изменится – что сегодня Дима скажет, что остается здесь ночевать, и для меня вызовут такси. Или что он просто высадит меня возле подъезда – отказавшись подняться. Но нет – все повторялось, и я с замиранием отпускала его вечером, а утром начинала ждать его звонка или вечера, когда можно уже было ехать к Нелли.
Однажды Нелли открыла мне дверь уже в куртке:
- Как хорошо, что ты приехала – мы как раз собирались уезжать. – Дима стоял позади нее.
- А если бы я не приехала, как бы ты оставила деток?
Нелли посмотрела на меня удивленно – я вторглась в ее территорию этим вопросом.
- Я решила, что Сережа уже достаточно большой, чтобы остаться дома с Ирочкой.
Они ушли. Я зашла на кухню. В раковине гора немытой посуды - я же была здесь вчера, кажется, Нелли плодит вокруг себя посуду. Неужели так трудно вымыть тарелку после себя и приучить к этому детей? Я открыла холодильник – на полках потеки еды, растаявшего мяса. Отвратное зрелище.
На столе стоит банка с вареньем и без тарелки лежит нарезанный хлеб. Лежат пакетики с чаем – использованные, мокрые, напоминающие лягушек.
На кухню вошла Ирочка и стала у двери.
- Ты хочешь кушать? – девочка раздражала меня. На ней была футболка и растянутые колготки. Она дополняла картинку.
- Нет, не хочу. Я хочу на улицу.
- Но уже поздно, там темно и холодно. Хочешь, я тебе поставлю фильм?
- Нет. Я хочу чтобы ты ушла, - она смотрела на меня, надув губы.
- Но почему?
- Потому что ты плохая.
- С чего ты это взяла? – мне стало любопытно. Это любопытство было слабым, оно где то засветилось под толстой пеленой злости, желания дать ей пинок под зад так, чтобы она оказалась в конце коридора.
- Так все говорят.
- Кто все?
- Все. И мама так говорит. Ты плохая. Я не буду тебя слушаться.
Я подумала о Нелли и Диме – о том, что она сейчас где-то выходит из машины, вынося сначала красивые ноги – она умеет красиво выйти из машины, я же всегда судорожно пытаюсь вспомнить – что нужно вытащить первым – ноги или голову, и в итоге выбираюсь неуклюже, путаясь в юбке или своих же ногах. Я представляла, как они заходят в кафе, как им приносят бокалы с вином – и как эта картинка далека от той, что я вижу здесь, в этой квартире.
Я вспомнила, как Нелли приезжала ко мне дня три назад. Она привезла мне яблоки и творожные сырки. Я заварила крепкий чай, и мы сидели на кухне.
- Ты думала о том, что собираешься делать дальше? – Нелли задала мне вопрос, на который я не могла найти ответ. Деньги, которые оставил мне Артем, заканчивались. На работу меня никто не возьмет из-за беременности. Нужно было искать какой-то выход, а я не могла его найти. Я пошутила:
- Ну Артем же хочет вернуться…Вот пусть и решает проблему.
Нелли посмотрела на меня и тут же отвела взгляд.
- Он не сделает это.
- Конечно, нет. Потому что я ему не разрешу. Я как представлю все его медитации, гимнастики, от которых меня просто воротит – так и денег его и помощи не хочу. К тому же помощь сомнительна.
- Чтобы жить с мужчиной – нужно идти на компромиссы, - Нелли вертела в руках чашку.
- И у тебя получается?
- Ты даже не представляешь, на какие компромиссы мне приходится идти – чтобы они приносили деньги. И я не хочу, чтобы Артем возвращался к тебе. Я уже устала от этих трагедий и переживаний. Сейчас меня устраивает, по крайней мере, эта часть – он помогает по дому, сидит иногда вечером с детьми - он мало обращает на них внимания, но если они ударятся или подерутся – он примет меры. Он не приготовит для них еду, но засунуть суп в микроволновку он сможет. И мне невыгодно, чтобы он возвращался к тебе. Я хочу сохранить хоть какую-то стабильность и свободу.
Я молчала, рисуя на столе круги. Я тоже хотела и стабильности и свободы. Я могла бы посоревноваться с ней за Артема – поспорить, что он вернется ко мне. Но что я буду делать, если выиграю? Нелли ответила на мой незаданный вопрос.
- Ты не умеешь идти на компромиссы.

Я вымыла посуду, помыла холодильник. Отчистила плиту от налипшей грязи. Сегодня я прощалась с квартирой, с Нелли. Я приняла решение. Никогда больше я не приду сюда.

 Они пришли через пару часов. И с ними была Вика.
- Привет, Катюша. Как ты себя чувствуешь? – Вика улыбнулась мне.
- Судя по активности – очень даже неплохо. Ты сегодня совершила подвиг – я себя уже вторую неделю заставляю помыть этот чертов холодильник, и никак не могу.
- Ого, - удивился Дима. Он подмигнул мне.
Я вышла в ванную. А когда вернулась, увидела, что Вика Нелли и Дима стоят на кухне возле стола. На столе были выложены продукты, которые они привезли с собой.
- Почему ты всегда лезешь в чужую жизнь?
Дима адресовал эти слова Вике. Она промолчала. Но Нелли вступилась за нее.
- А ты никогда не хочешь признавать правду. Вы же спите вместе. Людей, которые спят вместе – всегда видно – даже если они это скрывают. Она посмотрела на меня, ожидая подтверждения или опровержения. Я застыла в дверях.
- Что?
- Вика говорит, что мы спим вместе, - пояснил Дима.
- А он не хочет это признавать, - Нелли говорила бодрым веселым голосом, как будто речь шла об умении кататься на лыжах.
- И теперь вы ждете ответа от меня?
Я смотрела на них. Дима вышел из комнаты, толкнув меня у двери. Я тихонько ойкнула, но он даже не заметил этого.
Я повернулась и пошла за ним. Он стоял на балконе и курил. Я спросила:
- И что ты скажешь? – вопрос был глупым. Но я надеялась, что он обнимет меня, и мы уедем вместе из этой квартиры. Я взяла его за руку, неловко, боясь, что он оттолкнет меня. И он осторожно высвободил руку.
- Мне пора уезжать.
- Я с тобой, можно?
- Думаю, не стоит.
- Почему? Ты боишься?
- Нет, я еду в другую сторону. Меня ждет заказчик. А от этого всего я просто устал.
Я села на кресло в комнате. Не хотелось видеть никого. Нелли зашла ко мне, прикрыв дверь.
- Я не хотела оскорбить тебя. Глупо получилось.
- Мы не спим вместе. К сожалению. Если этот вопрос вообще кого-то касается – а особенно Вику.
- Знаешь, если бы вы спали - мне было бы проще. Тогда бы у Димы не было этих залетов на почве недотраха. Но в твоем состоянии, похоже, секс вообще неактуален, - она улыбалась мне, приглашая поддержать беседу в привычном тоне поддевок и шуток. Но я встала.
- Мне пора уже.
- Может, утром поедешь? Дима уехал.
- Я вызову такси. Ко мне сегодня должна одногрупница приехать.
Никого я не ждала. Просто хотелось сбежать отсюда.
Я ехала в такси, отвернувшись в окно, чтобы водитель не видел слез, стекающих по лицу.

Он позвонил. Иначе и быть не могло. Только тогда мне его звонки казались чудом. Он позвонил мне вечером.
- Привет!
- Привет.
Мы оба молчали.
- Как ты? – спросил он.
- Нормально. А ты? – я хотела спросить, заедет ли он. Но промолчала.
- А я заболел.
- Так ты где? В больнице? Или дома?
- Нет у меня дома. Сейчас еду на офис.
- На офис? Почему?
- Потому что Нелли ждет своего хахаля. Матвея. И она меня подняла, чтобы я уехал. Я уснул, а она меня разбудила и вытолкала.
- Приезжай ко мне,- я так хотела его пожалеть, набрать ему горячую ванну, напоить чаем. И оставить его здесь навсегда.
- Нет, я не могу – я же тебя могу заразить – а тебе нельзя этого.
- Приезжай, - я плакала.
- Нет, котенок. Я позвоню, когда очухаюсь. Спокойной ночи.
Утром позвонила Нелли.
- Я сегодня буду недалеко от твоего дома. Что тебе привезти?
- Я сама к тебе заеду. Мне нужно поговорить с тобой.
Я сижу в кресле ее непривычно чистой комнаты. Ах да, вчера же здесь был Матвей.
- Ты вроде говорила, что перестала убирать перед приходом Матвея?
- Да, - Нелли еще в кровати. На ней розовая рубашка с кружевами, распущеннуе волосы спускаются по плечам. – Перед приходом Матвея я перестала убирать.
- Так чисто…
- Это был Макс.
- Кто? – Нелли мне рассказывала о парнишке двадцати двух лет, с которым она познакомилась на каком-то тренинге. Он еще был болен чем-то неизлечимым, только я не запомнила чем. На этой своей болезни он и привязался к Нелли, которая могла быть великолепным психологом.
- Максим. Я говорила тебе о нем.
- С которым вы дружили?
- Да. Представляешь, он позвал меня в кафе, заказал пирожные. И только спустя время сказал, что у него сахарный диабет. Я говорю Ты что! Тебе же нельзя сладкого! А он мне:
- Ну не мог же я тебе на первом свидании показать свою медицинскую карточку и достать баночки с таблетками. А если бы я заказал еду только тебе – ты бы спросила, почему не ем я. Или бы подумала, что я проверяю, как ты относишься к диетам.
Я молчала. Мне хотелось спросить, что стало причиной того, что он оказался в ее постели – его мужественность или его беззащитность в виде болезни. И где Матвей. И зачем ей Дима. Но я не хотела больше ничего о ней знать.
Но Нелли не нуждалась в вопросах.
- Матвей уехал пока на каникулы. Родители послали его к бабушке в Саратов.
- Как Красную Шапочку. Помнишь, интерпретацию этой истории в психотерапии? Только там вроде ничего не говорится о том, что пока девочка относила пирожки бабушке, ее мамочка нашла нового папочку.
Нелли засмеялась.
- так и есть. Матвее не понял, что нельзя ему сейчас уезжать. Слишком сложно все. А Макс вовремя оказался рядом.
- Но люди иногда уезжают, - я не сказала это вслух. Как же жить, если пока ты съездишь ненадолго – тебя заменят.
- Так о чем ты хотела поговорить? Говори, не томи, я же вижу, что тебя что-то беспокоит.
Я молчала, смотрела на нее так, как будто вижу ее в последний раз.
- Я думаю, что нам нужно расстаться. Я не хочу больше видеть тебя. Не хочу приходить к тебе в гости. Мне слишком тяжело это.
Нелли вытащила из-под одеяла игрушечную черепаху.
- Боже мой, это что было с нами всю ночь?
Мы молчали. Потом она сказала.
- Что ж, по правде говоря, я ждала этого разговора. Я и сама последнее время чувствую напряжение, недосказанность. И я уже не могу быть так откровенна с тобой как раньше. Собственно говоря, это ушло после начала твоих отношений с Димой.
- Тогда давай так и оставим.
- Да.
- Я хочу, чтобы ты отдала мне ключи от моей квартиры.
- ОК.
Я вышла из подъезда в холодный декабрьский день. С неба сыпалась белая гадость. Мне казалось, что сегодня я своими руками разорвала еще одну ниточку, связывавшую меня с реальностью. Что я буду делать, когда родится ребенок? Кто будет рядом со мной?

И этот момент наступил.
Я проснулась от непонятной боли. Полежала. Боль прекратилась. Потом через время началась снова. Я встала и взяла книжку оп беременности – признак начинавшихся родов – схватки – а то, что было у меня – наверно, можно назвать схватками - через каждые двадцать минут. Я посмотрела на часы и засекла время. Каждые десять. Наверно, еще рано.
Когда я не могла уже лежать ни минуты, мне пришла в голову справедливая мысль – если схватки чаще, чем обычно, то наверно вероятность родов все ближе. Я позвонила Диме. Он был у меня вчера. И уехал ночью – я не знала, почему он уезжает. Он говорил, что на офисе заболел сторож, и теперь ему нужно ночевать вместо него.
Дима приехал через двадцать минут. Он сказал:
- Я на такси – холодно, машина замерзла.
Он отвез меня в роддом, держа за руку все время. Я была так счастлива, что почти не замечала боли. Боже, какой же дурой я была!
Он стоял возле меня до тех пор, пока его не попросили выйти. Я услышала слова врача:
- Нужен наркоз.
А когда я пришла в себя, я была в палате. Ребенка со мной не было, только девочка в белом халате протянула мне стакан воды:
- Как Вы себя чувствуете?
- Нормально. А где ребенок?
- С ним все в порядке. У вас девочка, - она улыбнулась.
- И мне ее покажут?
- Разумеется. И даже отдадут. Если я вам понадоблюсь, зовите. А пока отдыхайте.
Она вышла. Я огляделась по сторонам. На тумбочке лежал телефон, я взяла его в руки. Вчера на счету закончились деньги, а это значит, что я никому не смогу позвонить. Но карточку пополнили. Дима подумал об этом.
Я позвонила ему.
- Привет.
- Привет! Как ты? Тебя уже перевезли в палату?
- Да. А ты где?
- Я ждал тебя, а потом мне нужно было уехать. Я приеду к тебе завтра. Что тебе привезти?
- Что-нибудь поесть.
Чуть позже позвонила Нелли.
- Поздравляю тебя! Все прошло хорошо?
Я задумалась, что же ответить ей.
- Послушай, я не хочу говорить с тобой. Исчезни из моей жизни.
- Хорошо. Это твой выбор и твое решение.
Позвонил Артем и сказал:
- Солнышко, такая гадость могла случиться только со мной. Представляешь – только не смейся! – я заболел ветрянкой, и теперь мне к тебе нельзя. Меня выпишут только через две недели.
Дима приехал на следующий день. Растерянный и неловкий, он стоял у входа в палаты. В руках он держал коробочку с какой-то едой и сладости.
- Это тебе. Врачи сказали, апельсины нельзя.
Я обняла его. Он прижал меня к себе.
- Я люблю тебя, - слезы покатились сами собой, и я не пыталась их сдержать. Сейчас я могу говорить все, что хочу. И я больше не должна быть сильной. И будущее как-то наладится.
Но он промолчал, не выдавив из себя даже приличествующего случаю « я тоже».
- Это ты сказал Нелли?
- Да. Она очень переживает о тебе.
- Я попросила ее не звонить больше.
- Да. Я знаю. Может это и правильно, - он отвел глаза, - но она очень волнуется. Переживает, что дома ведь ничего не устроено.
Роды наступили на две недели раньше, чем предсказал врач.
- Если ты дашь мне ключи, я смогу хоть что-то приготовить.
- Конечно. Вот только, - я сжала его руки. – Обещай мне, что Нелли не будет в моей квартире.
- Обещаю.

* * *
Когда я уехала, я забрала с собой морскую свинку. Хоббита. Вернее, Нелли дала ее мне, говоря что той так будет лучше - у меня спокойнее. Хоббит был неизлечимо болен и умирал. Усыпить его мы не решились. В больнице сказали, что он не чувствует боли, и мы позволили ему умереть своей смертью. У Хоббита был рак. Умирающая свинка напоминала мне о маме. Каждое утро, когда я выходила на кухню, где стояла клетка, я вспоминала ее и свою неспособность ей помочь.
К тому же я терпеть не могу морских свинок, которые в принципе зверьки безобидные, но глупые, и ни к свиньям, ни к морю никакого отношения не имеют.
Но я постепенно к нему привыкла.
А когда я вернулась из роддома, Хоббита уже не было. Не было даже пустой клетки.
-- Он умер?- осторожно спросила я. Очень страшно задать этот вопрос, не менее страшно, чем сказать «Я больше не люблю тебя».
- Нет. Просто Нелли решила забрать его. Долго он не проживет, а в твоем теперешнем состоянии его смерть может стать психотравмой, так она сказала. Нехорошо женщинам с маленьким ребенком смотреть на смерть.
После всего, что сделала Нели потом, я не раз подумала: лучше бы у меня морская свинка сдохла…
Дима забрал меня из роддома – куда ж ему было деваться. Нам торжественно отдали белый сверток, который не вызывал у меня особых чувств. И мы приехали домой.
Подозрения возникли у меня еще утром, когда Дима опаздывал, и я позвонила ему. Он ответил не сразу:
- Я уже еду к тебе – сейчас повешу люстру и приеду.
- Ты вешаешь люстру в квартире?
- Да. Прости, я не могу говорить сейчас. Я скоро приеду.
На секунду я подумала, что он с Нелли – но тут же отогнала от себя эту мысль. Это было просто невозможно.

Дима отвез меня домой, открыл дверь – и тут же сказал:
- Положи себе ключи сразу. А сейчас – сюрприз!
Я вошла в квартиру и замерла. У окна стоял манеж, накрытый цветным одеяльцем. Рядом с кроваткой стояла тумбочка, на которой были расставлены цветные баночки, бутылочки. Лежали сложенные пеленки, распашонки.
- Это ты? Какой ты молодец! – восхитилась я.
Дима осторожно положил сверток в манеж.
- Ну, давай мы тебя развернем и посмотрим поближе! – он развернул одеяло. Малыш продолжал спать. Я подошла к Диме и обняла его. Я чувствовала себя настолько счастливой, что мне казалось это невозможным.
- Мне сейчас нужно уехать ненадолго, но я через пару часов вернусь.
- Правда вернешься?
- Ну конечно же, - он улыбнулся. – Что тебе привезти?
- Не знаю даже.
- Тогда я привезу еды.
И вечером он привез пельмени. Мы сидели на кухне, ждали, когда они сварятся.
Дима спросил:
- Не боишься, что проснется?
- Нет, она просыпается че5рез три часа. Так что час у нас еще есть.
Он заинтересованно посмотрел на меня.
- Нет-нет, я не это имела в виду. Мне нельзя еще пару месяцев.
Он деланно вздохнул.
- Эх, а я то думал, - он обнял меня. – Я все знаю, не переживай.
-И ты дождешься, когда будет можно?
- Ну конечно.
Мы легли, и Дима уснул тут же. А я долго лежала без сна, гладя его по спине и мечтая, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. Пару раз проснулась Наташа. Так я назвала ее. В честь мамы. Это решение пришло само собой. Как будто иначе и быть не могло.
А утром Дима сказал, за чашкой кофе.
- Ты все-таки не справедлива к Нелли. Во многом ты права, но она так помогла сейчас все это обустроить. По крайней мере, я ей за это благодарен.
Я тут же вспомнила свои подозрения.
- Она была здесь?
- Нет. Но она помогала все это купить.
- Вот как?
- Да. Артем ведь заболел. А я плохо понимал. Что именно нужно.
Он допил кофе и уехал на работу.
А вечером он не вернулся. Его телефон не отвечал. Я позвонила Артему. Тот тут же снял трубку.
- Привет, Катюша. Меня уже скоро выпустят, и я к вам тут же приеду. Я думаю, послезавтра уже будет можно.
- Скажи, а ты не знаешь случайно, где Дима? Я ему звоню, а телефон не отвечает.
Артем помолчал.
- А ты действительно хочешь это знать?
- Да.
- Они с Нелли решили сделать еще одну попытку пожить вместе.


Мы сидели с Артемом в кафе около дома. Его тетя приехала с ним, и она отпустила меня на час прогуляться, пока Наташа спала.
- Я ничего не знала, - повторяла я. – Я думала, что они давно расстались.
- Так и было. А потом после твоих родов Нелли решила попробовать еще раз. Она сказала, что была потрясена тем, как Дима заботился о тебе, как он все хотел в квартире устроить. И она решила дать ему шанс. Кстати, я деньги на все покупки давал я, - Артем не мог удержаться, чтобы не поставить меня в известность. Я почувствовала унижение – у меня не было денег ни на что.
- А Матвей? – я не стала упоминать о Максе.
- Матвей вроде уехал куда-то. Во всяком случае, я о нем ничего не слышал.
Я не знала, что мне делать. Отчаяние заполнило меня. Казалось, что я попала в ловушку.
- Но как же так ? Почему?
- Деньги, - глубокомысленно заметил Артем. – Тех, что даю ей я – мало. И работать у нее не получается.
- И она счастлива с ним?
- Мне трудно судить – я в этом плохо разбираюсь. С тобой я вот и о себе не сразу понял, что был счастлив. Но мне кажется что за эту неделю она постарела на несколько лет.
Мы молчали Артем взял меня за руку:
- Послушай! Давай оставим их и будем жить вместе так как раньше. Нам ведь было так хорошо вдвоем!
Но я продолжала загонять себя все дальше туда, откуда уже не было выхода.

И я осталась одна.

Я позвонила ей.
- Привет.
- Привет, Катя! – Нелли удивилась.
- Я хочу поговорить с тобой. Это возможно?
- Да, конечно. Хочешь, чтобы я к тебе зашла или встретимся где-нибудь?
- Лучше встретимся в кафе. Можно завтра часа в три дня?
- Да, конечно.

Нелли уже сидела за столиком. На ней был розовый свитер с треугольным вырезом, вокруг шеи обмотан полосатый шарф. На спинке стула висела спортивная куртка – она была такой привлекательной, словно только сошла с рекламы лыжного курорта.
Она улыбнулась мне:
- Я уже заказала зеленый чай, а пирожные выбирай себе сама. Кормление грудью – это тот период, когда можно не думать о диете.
- Привет, - я и не подозревала, насколько соскучилась за ней. Как мне не хватало ее – ее радостности, умения пошутить и задать в нужное время нужный вопрос. Я сняла куртку, и она тут же заметила:
- Ты почти не поправилась после родов. А я думала, что выйду из роддома в той же одежде, которую носила до беременности. И у меня был такой ужас, когда я поняла, что никак не влезу в джинсы – и пришлось посылать Артема домой за юбкой, - она тряхнула головой. – Но все сходит в течение года – я даже похудела.
- А я так давно не была в кафе. Это ужасно – сидеть дома.
Нелли понимающе кивнула:
- Да, после родов нельзя замыкаться в себе – нужно, чтобы был кто-то рядом. Я тоже вспоминаю первые полгода как кошмар. Ты еще молодец – можешь выйти из дому хоть на часик. Я же боялась оставить малыша даже на двадцать минут. Когда я первый раз вышла из дому, чтобы сходить в магазин, я так бежала домой!
Мы заказали пирожные. Я смотрела на Нелли и мне так хотелось обнять ее, взять ее за руку. Мне нужна была ее поддержка, ее юмор. Мне нужна была она. Но я тут же вспомнила о Диме.
Нелли не спрашивала, о чем я хотела поговорить с ней и не говорила ничего о наших отношениях, нашем прошлом. И мне вдруг захотелось сделать вид, что не будет никакого разговора, просто две подруги встретились за чашкой чая. Но я подумала, что мне сегодня придется вернуться домой, и провести еще одну ночь, еще один день, а затем бесчисленное количество дней и ночей в одиночестве. Без него. Потому что никто кроме него не сможет заполнить мое одиночество.
- Как ты сейчас? – я спросила ее. – Артем сказал мне, что ты решила попробовать с Димой еще раз.
Нелли сжала губы. Ее лицо стало мрачным, но тон оставался таким же приподнятым.
- Да. Это правда. Такой себе экспериментальный брак. Мы решили попробовать так прожить пару недель.
- А…потом?
- Там видно будет.
- И ты счастлива?
Нелли посмотрела на меня и покачала головой.
- Мне трудно сказать. То, что происходит сейчас словом «счастье» вряд ли можно назвать. Скорее, это необходимость. Я не вижу способа иначе решить мои проблемы.
- А Матвей?
- Матвей? Он еще слишком молод, чтобы взвалить на себя все проблемы. Семейная жизнь – сложная вещь, особенно когда есть дети. И нет денег. А Матвей максималист. Ему трудно понять, что делает Артем в моем доме. Он еще не работает и не может зарабатывать достаточно денег. Если бы у него была девушка, равная ему по возрасту, было бы нормально, если бы в первое время им помогали его родители. В случае же со мной это недопустимо. К тому же я должна отдать деньги тебе за квартиру – а с Матвеем это не получится.
- И ты решила расстаться с Матвеем ради Димы?
- Я ничего еще не решила. Я сказала Матвею, что мне нужен тайм-аут в две недели.
Я посмотрела ей в глаза:
- Ты правда не чувствуешь себя счастливой с Димой?
- Правда.
- И если бы была возможность решить свои проблемы с деньгами как-то иначе, не через него, ты бы стала с ним жить?
- Нет. Никогда.
- То есть, причина только в деньгах?
Нелли изучала меня, но отвечала на вопросы, не проявляя любопытства.
- Да.
- Я хочу тебе предложить одну вещь. Только обещай мне, что никому никогда об этом не скажешь – не зависимо от результата, независимо от твоего решения. Я не хочу, чтобы об этом нашем разговоре кто-нибудь когда-нибудь узнал.
- Да, разумеется, - она ответила мне прямым взглядом.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Если я …боже, даже и не знаю, как это сказать .
- Скажи, как есть, - она улыбнулась.
- Если я отдам тебе свою часть квартиры, и никогда не буду посягать на нее – а ты откажешься от жизни с Димой, от ваших экспериментов?
Нелли отстранилась, замолчала.
Через время она сказала:
- Но ты же понимаешь, что мой отказ от жизни с ним не гарантирует, что он будет жить с тобой.
- Да, я понимаю.
- И ты идешь на этот риск? Что будет, если он найдет себе другую женщину? Ты остаешься и без жилья, и без мужчины.
- Это уже будет моя проблема. Единственное, что я хочу от тебя – прекрати давать ему надежду, прекрати эти эксперименты. Мне слишком больно. Ваш брак начался тогда, когда я уже была почти уверена, что мы вместе.
- Ты ошибаешься, - Нелли покачала головой. – Впрочем, это твое решение.
- И что ты думаешь? Ты согласна?
- Я не имею ничего против этого варианта. Твой риск – я не рискую ничем. И ты согласна закрепить мое право на квартиру у нотариуса?
- Да.
- Что ж, - Нелли оставила чашку. – Я почти согласна. Кстати, мы сейчас встречаемся с ним – Дима сегодня пообещал купить мне кроссовки. Я подумала – независимо от моего решения, ничто не мешает мне позволить ему это сделать. Пусть в последний раз купит мне обувь.
- А потом?
- А потом я его пошлю. – Она встала. – Пойдем?
- Да, мне уже нужно идти. Но обещай, что ты никому не скажешь о нашем разговоре?
- Конечно. Я же пообещала тебе.
Я ждала звонка Димы в этот вечер. Ждала на следующий день. И еще через день. Пока не поняла, что он не позвонит.
Я позвонила Нелли. Я хотела знать ответ.
- Да, Катя, - она ждала моего вопроса.
- Я хотела спросить тебя – что ты решила?
- По твоему предложению? – я услышала. Как она вздохнула в трубке. – Знаешь, так не получится.
Я положила трубку. В своей погоне за Димой мне и в голову не пришло, что от него в этом раскладе что-то зависит. Я видела причину только в Нелли, и мне казалось – остановись она – и ничего больше не будет.
Я любила его, но ему не была нужна ни моя любовь, ни жалость. Он казался мне страдальцем, несчастным человеком, который непременно оценит мою любовь – потому что сам находится в такой ситуации. Это и было ошибкой. Он не нуждался в моем сочувствии, моем самопожертвовании и тем более не был готов его оценить. Он не видел ничего, кроме Нелли. А я хотела его от нее освободить.
Хотя можно ли было назвать любовью те чувства, которые я испытывала в те дни? Скорее, это был жуткий страх одиночества…

       И я приняла это одиночество. Вернее, смирилась с ним. Ходила из угла в угол, кормила Наташу по часам – моего надзирателя. Я была ее пленницей, и чем дальше, тем больше я уходила в себя. Ко мне не приходили гости – с подругами я рассталась, Артема видеть не хотелось, как и никого из той жизни.
Но люди всегда возвращаются.
Первой вернулась Нелли. Она позвонила и предложила вместе погулять. Она помогла мне спустить коляску, и мы вышли на улицу. Нелли выглядела уставшей и измученной. Прошло две недели с момента нашего разговора. Я молчала. Мы шли, толкая перед собой коляску, и не знали, что сказать друг другу.
Я не удержалась:
- Ты нашла свое счастье?
- Сложно сказать. Это все очень тяжело.
- Тогда почему? Почему ты отказалась?
- Я не могла так поступить. Квартира слишком ценная вещь, чтобы я приняла это ради твоего увлечения. Мужчины приходят и уходят, а жить где-то нужно. Ты не нужна ему. Вернее, Диме приятно, когда ты есть, когда ты ему переживаешь, сочувствуешь. Но ты никогда не будешь женщиной его мечты.
- Почему?
- Потому что для него очень важна внешность, а ты не тот тип женщин, которые ему нравятся. Потому что до меня у него было много женщин, с которыми заканчивалось все так же, как и с тобой – он уходит, исчезает, и ни о чем не жалеет. Пока за ним бегаешь, пока он нужен – он исчезает. Среди ночи ему нужно срочно уезжать, внезапные командировки, исчезновения без звонка – я проходила через все это. И научилась им управлять. А ты слишком любишь его, что увидеть в нем эти черты и тем более справиться с ними.
- Но я не могу без него, - я чувствовала отчаяние.
- Ты не можешь одна. А мне тяжело без тебя, - Нелли взяла меня за руку. – За это время я поняла, что мне тяжело расставаться с тобой. Все вернулось, все так, как было – и Артем, и Дима. Но не стало тебя – и я поняла, что никто из них не заполнит эту пустоту.
Мы снова замолчали. Потом Нелли повернулась ко мне:
- Слушай, а давай попробуем жить все вместе. Я понимаю, конечно, что это будет не так, как раньше. И Андрей при таком раскладе явно лишний. Ну, да мы что-нибудь придумаем. Смотри, ты съезжаешь с квартиры, туда переезжает Андрей…
- Я что-то не слышала о его желании переехать.
- Ну, я поговорю с ним и объясню, что после родов у Кати трудный период и она не хочет тебя видеть какое-то время. Такие случаи вполне естественны. Вон, Женя рассказывал, что у них в роддоме жена не могла видеть мужа после родов - он к ней приближается, а ей плохо. Голова начинает кружиться, сознание теряет. Так ему пришлось квартиру снять на какое-то время. Иногда женщина не может простить мужчине ту боль, которую она испытала в родах.
- А что потом произошло с этой парой?
- По-моему, они развелись.
- И ты считаешь, что Андрей поверит в сказку о последствиях родов?
- А что, у него выбор есть? Андрей поверит во все, что угодно, особенно , если его убедить, что выбора у него нет.- Нелли остановилась, покачивая ногой коляску - Так вот, мы замечательно устроимся. Детей поселим всех в одну комнату. Ты будешь жить в комнате Сашеньки. Мы с Димкой в моей. И еще остается одна. Гостиная.
- А как же наши отношения с Димой?
- Ваши отношения меня не задевают. Самое страшное для меня в моих отношениях с Димкой - секс, - Нелли смущенно улыбнулась. - Так что если ты возьмешь эту проблему на себя - меня это вполне устроит.
- Тогда зачем тебе все это? Если дело в деньгах - то с тобой остается Андрей. А что если с Димой остаюсь я, но мы живем все вместе? Так, как ты хочешь. Я помогу тебе с детьми, а ты будешь свободна.
- Для меня важен социальный статус. Да и Димка так не захочет. Мне все равно, останется ли он на ночь со мной или тихонько проберется в твою комнату (второй вариант меня бы даже больше устроил), но для всех мы должны быть мужем и женой.
- Тогда я не смогу ездить с ним куда-то, быть с ним вместе на людях.
- Ну, в общем то… Нет, сможешь конечно. Но первой всегда буду я – это относиться в частности и к месту в машине.
- Тогда зачем это мне?
- А ты думаешь, тебе легко будет справиться одной с ребенком и без денег? - Нелли начала злиться. Но тут же отступила.
- Хотя, честно говоря, я вот думаю – что лучше - умная женщина или богатый дурак? И чем дольше я думаю, тем больше меня привлекает первое.


В тот же день объявился и Дима. Он позвонил:
- К тебе можно приехать?
- Да, конечно.
Он приехал, вошел, осторожно, так, как будто никогда и не был в этой квартире.
- Я думал, что ты и говорить со мной больше не захочешь.
- Да уж. Я тоже так думала. Но к сожалению, для самой себя, я так рада, что ты приехал.
Он сел на кухне и обхватил голову руками:
- Зачем ты это сделала?
Что сделала? Я был так счастлив с ней.
- Что сделала?
- Ты хотела купить наши отношения – как будто за деньги можно купить любовь.
- Что?
- Ты знаешь, о чем я говорю. Как тебе в голову могла прийти такое? Неужели ты думала, что она согласится?
- Нелли?
- Да, она мне все рассказала. И она послала меня – потому что считает, что я вскружил тебе голову, что я во всем виноват. Ты разрушила все. Я надеялся, что мы еще можем быть вместе.
 Я взяла его за руку.
- Это неправда. Вы никогда бы не были счастливы – потому что ты ей не нужен. Потому что она не любит тебя. Вспомни все, что было…
Он достал из кармана письмо.
- Я нашел это у себя в столе. Она оставила его в ящике, думая, что я загляну туда только утром – чтобы достать бумаги. Но оно завалилось далеко, и я нашел его только вчера. Если бы я нашел его раньше!
«Привет, солнышко!
Тебя сегодня рядом нет, поговорить хочется – вот и решилась написать.
Мы почти два года вместе. В это время были и взлеты, и падения, и слезы, и безграничное счастье. Слава Богу, эти крайности у нас встречались не часто , обычно мы мирно и спокойно любили друг друга. Мы начинали с глубокой и обидчиво-ранимой любви к себе и постепенно учились любить не только себя. Не знаю, как тебе, а мне это дается тяжело. Пока у меня получается любить нас – еще не полностью тебя, но уже и не только себя. Мне нравится тот мир, который мы с тобой создаем. Мне в нем тепло и уютно. И я стараюсь не бросать в этот мир льдинок и колючек. Иначе говоря, я ценю то, что у нас с тобой есть сейчас.
Вчера, когда мы встретились, твои глаза светились любовью и нежностью. Мне хотелось быть для тебя самой нежной и красивой, самой желанной и хотящей. Мы сидели в кафе - я видела добрую зависть ко мне девчонок-официанток, я видела мечту Вики оказаться с ТАКИМ мужчиной. Я чувствовала, как оборачиваются на нас прохожие – и была благодарна всем им за эти чувства, была горда тобой, и была тихо счастлива. Мы сели с тобой в машину - мне хотелось кричать остальным : «Посмотрите на эту машину! У нее лучший водитель! Он самый ловкий и умелый! Он ездит так, как вам и не снилось!»
Слава Богу, что не все, что мне хочется, я делаю.
Мы ждали Вику – я видела, что тебе уже надоело ждать, но ты не капризничаешь, ты взрослый и сильный, и можешь помочь тому, кому сейчас плохо. Мне было так надежно с тобой…
А потом мы остались только вдвоем. Это был замечательный мир фантазий, игр, мечтаний, твоих все более откровенных прикосновений и поцелуев. Мне хотелось тонуть в твоих глазах, чувствовать тебя всем телом.
Секс с тобой – это искрометный яркий фейерверк звезд. Твои движения сводят меня с ума, твои руки непрерывно ласкают меня, а губы рассказывают самую нежную сказку о любви.
Все, что ты даришь мне в эти моменты, - великолепно.
А потом были чипсы, кола, и в твоих глазах появились звездочки- смешинки. М хрумкали эту гадость и были счастливы. Правда, это было не только мое ощущение? Во всяком случае, даже с болью в горле я чувствовала себя в красивой хрустальной сказке.
Спасибо тебе за это огромное. Мне хотелось быть твоей всегда, всегда чувствовать запах и тепло кожи, знать ночью, что ты рядом. Видеть утром себя рядом с тобой – и много-много еще всего…
Я собиралась уйти и сохранить в душе этот мир – мир твой и мой. Любовь и нежность, гордость тобой и восхищение.
И… любимый, попробуй меня понять.

Зоя. Золотая моя девочка, нескладушка – колокольчик. Я просто вижу Зою, бегущую к нам, и вижу тебя, ты садишься так, чтобы было удобнее ее обнимать. Вижу головку Зои на плече у тебя и понимаю, что мне нет уже места в этой машине. И хрустального мира тоже больше нет. Тайра, солнышко мое, верная моя собака, ты не понимаешь, почему твой мягкий язычок не успевает вылизывать слезы со щек хозяйки, почему не радует меня твой вертящийся хвост. Ты начинаешь скулить, глупый мой щенок. Больно, Тайра, обидно и больно. Спасибо тебе , малыш , за утешение в эту ночь. Твоя мягкая шерсть стала лучшей подушкой, твои лукавые глазки не дали отчаяться. Спасибо и Артему за эту ночь. Это спокойное письмо – во многом и его заслуга. Я смогла- я его написала. Все варианты выхода из этой ситуации, которые приходили в голову до трех часов ночи, были варварскими и отчаянными. Идея чего-то более разумного – например, поговорить – пришла только к рассвету. «Утро вечера мудреней!»
Попробуй меня понять. Мне дороги и нравятся наши отношения. Но я не хочу, чтобы в них был кто-то еще. Мне от этого очень больно. Я предлагаю два варианта:
1. Есть я и есть ты. Все.
2. Есть ты, я и мир со множеством замечательных людей вокруг. Я для тебя – одна из этих многих людей. Взаимопонимание, ласка, забота и никаких претензий. Это не мало.
Первый вариант гораздо сложнее. Здесь можно быть рядом даже тогда, когда любимый уже не сахар (например, проблемы на работе). Можно быть открытой и любящей, можно… да много чего можно. Но могут быть и претензии : «Ты – только моя», «Не курить».
Мои требования – если ты не планируешь уходить к другой женщине – в моем сердце не должно быть ревности и боли. Если планируешь – скажи. Иначе - строй свои отношения так, чтобы мне не было больно. Твой выбор? Это выбор на какой срок? »

Я никогда бы не смогла написать так. Потому что никогда не могла ТАК чувствовать. Отношения и жизнь в целом представлялись мне задачей, квестом, который нужно пройти путем последовательных действий. Плохой - хороший, виноват - прав. Четкие линии, черты, проведенные небрежной, но сильной рукой. Я мечтала о спальне, в которой стены перечеркнуты прямыми черно-бело-красными линиями. Такие черты говорят о решительности и откровенности, граничащей с жестокостью.
Нелли тоже жестока. Но еще у нее внутри есть целый мир. Бывают шарики с домиками внутри. А у Нелли в этом стеклянном шарике живет целый город, нет, целая планета, с разными временами года, разной местностью. Мне никогда не будет дано понять ее. А судить того, кого не понимаешь, невозможно.
Дима сказал, что прочитал это письмо только недавно. Она давно написала его, еще в апреле – в середине той весны, когда все начало рушиться. Нелли оставила это письмо в офисе, в ящике Димы. Думая, что он прочтет его вечером.
Но он не открыл ящик в тот вечер. И в следующий тоже. А потом Дима уехал в Москву, и письмо просто завалили бумагами.
Он нашел его во время переезда на новый офис. Тогда, когда уже нельзя было ничего изменить.
Потому что женщину, которая писала это письмо, вернуть было уже нельзя. Нелли, которую мы любили, умерла.
Мы сидели, обнявшись. Я не могла помочь ему ничем. Я сказала:
- Как только ты уезжаешь – я начинаю ждать тебя снова. И жду, когда ты позвонишь. Я боюсь уснуть, а вдруг ты позвонишь - а я не услышу.
Кажется, что за время твоего «ухода» - попытки уйти - мы что-то потеряли. Естественность отношений. Кажется, что каждый раз мы должны что-то объяснять друг другу, оправдываться, подводить моральное обоснование поступкам. Почему ты не хранишь верность любимой, почему я принимаю измену. Почему мы вообще оказались в этом дерьме.
А еще кажется, что ты боишься признать, что тебе было хорошо с ней, и чувствуешь себя обязанным говорить мне, что это не так, зная, что я вряд ли приму иной ответ. Хотя ты сам знаешь - ты никогда не забудешь эту женщину. И при этом тебя тянет ко мне. Наверное, тебе самому хотелось бы, чтобы все было по-другому.
Мне кажется, что у нас что-то сломалось внутри. Частичное присутствие. Каждый боится остаться с кем-то одним, боится, что его предадут, боится потерять время и упустить возможность.

Он прижал меня к себе:
- В последнее время я не могу себя понять. Я вижу, что ты любишь меня – и знаю, что мне было бы гораздо лучше с тобой. Но не могу с собой ничего поделать – как только Нелли появляется на горизонте – я готов бежать за ней. Несмотря на всю ее подлость и предательство. Ты знаешь, что она хочет сделать?
- Что?
- Она хочет, чтобы ты переехала к ней. Потому что она хочет заниматься Наташей. Нелли помешана на младенцах – она увидела в Наташе новую игрушку.
- Что???
- Она хочет, чтобы ты жила с нами. И считает, что ты долго не выдержишь и сбежишь, оставив у нее ребенка.
- Вот как?



* * *
Нелли заехала ко мне 31 декабря. Я не ждала ее – у меня была слабая надежда, что этот новый год я встречу с Димой – хотя он и ничего не обещал мне. Нелли привезла громадную матрешку.
- Это первый подарок Наташе на первый в ее жизни праздник.
- Спасибо, - я не была ей рада. Я боялась, что сейчас Дима позвонит или приедет, они столкнутся здесь – и все начнется сначала.
- Я приехала с предложением – давай встретим Новый год вместе.
- Но почему? Тебе не с кем его встретить?
- Напротив. Но я отказалась от всех предложений. Артем забрал детей и уехал к родителям. Впервые за всю нашу совместную жизнь он сделал это. Ему нужно сейчас реабилитироваться в своих глазах хотя бы – и ему приятно побыть в роли хорошего отца. С Димой мы решили провести эту ночь по отдельности. Матвея я тоже послала.
- Но зачем тебе я?
- Наверно, в память о прошлом.
Нелли покачала неваляшку, которая ответила мелодичным звоном.
- Поехали.
- Хорошо, - я согласилась.

Нелли достала коробку с бокалами. Коробка была нераспечатанной.
- Все-таки я стерва. Эти бокалы мне подарил Дима накануне праздника и попросил меня, чтобы первый раз мы выпили из них вместе. А я открываю их сейчас и чувствую какую-то гаденькую радость.
Нелли принесла из кухни бутылку шампанского. На столе стоял испеченный из порошка пирог, шампанское, винегрет и нарезанная колбаса. Все так, как и должно быть у нас.
- А как мы откроем бутылку?
- Не переживай – нам помогут. Нелли посмотрела на часы – половина двенадцатого. И в ответ на ее слова раздался звонок.
- Ты кого-то ждешь? – увидеть сегодня Диму., обнимающего Нелли, было невыносимо для меня.
- Это сюрприз.
Нелли впустила высокого худощавого парнишку в очках. Он смерил меня строгим взглядом.
- Знакомься – это Максим.
- Очень приятно.
Мне не было приятно. Я чувствовала себя необходимым антуражем на этом празднике. Мы допили шампанское, и Нелли сказала:
- Я тебе уже постелила, если хочешь – иди, ложись.
- Конечно, хочу – я ведь сплю по часам, как и Наташа.
Я легла в неудобную чужую постель. Нелли увела Макса в свою комнату.
А утром я проснулась от настойчивых звонков в дверь. Я посмотрела на часы – половина шестого утра. Кого черти принесли в такую рань! Я хотела открыть дверь, пока не проснулась Наташка – я покормила ее полчаса назад, и будить ее было нельзя.
Но Нелли опередила меня. Мы в рубашках стояли в коридоре – она ближе к двери, а я позади. На пороге стоял шатающийся Матвей.
- Сейчас, я оденусь. Подожди здесь.
- Но почему?
- Потому что я спешу – меня ждет Вика – это срочно!
Нелли утащила меня за руку в комнату, где начала зачем-то натягивать мои джинсы.
- Эй, это по-моему не твое!
- Да без разницы! Послушай, можешь разбудить Максима и выпинать его, пока я это чудо погуляю! Пожалуйста! – она смотрела на меня умоляюще.
- Хорошо, - я кивнула.
Они ушли. Я пошла будить Макса. Мне было неприятно заходить в комнату Нелли. Он лежал, обняв подушку. Я позвала:
- Максим!
Никакой реакции.
Тогда я тронула его за плечо. Он открыл глаза и посмотрел на меня. Узнавание приходило постепенно. Я подумала – а что если сказать:
- Теперь моя очередь, - и забраться к нему под одеяло. Но я не стала пугать беднягу.
- Нелли понадобилось срочно уйти. Она вернется не скоро, и просила разбудить тебя, потому что мне тоже нужно уходить.
Благо, он не спросил – что же мешает ему остаться спать и дождаться Нелли. Не наши же страхи, что он что-нибудь сопрет. Но это был послушный мальчик. Он молча поднялся и пошел в ванную. Я тем временем оделась, выбрав из брюк Нелли самые подходящие – она-то ушла в моих.
Когда я вышла, Максим сидел на кухне и пил чай с пирогом. Ничего себе самообладание! Он поймал мой обескураженный взгляд и спокойно пояснил:
- У меня диабет, я не могу выйти из дому, не поев.
После этого он сполоснул чашку, поставил ее в шкаф, обулся и сказал:
- Счастливо. Передай Нелли, что я позвоню.
Нелли вернулась через полчаса. Я на всякий случай сменила белье на ее кровати. Она увела Матвея в спальню и вернулась через двадцать минут.
- Все. Миссия выполнена. Спит.
- Так быстро?
- А что ты хочешь после такой ночи? Не представляю, сколько он выпил. Самое трудное было объяснить ему почему я так спешила к Вике если та спала так крепко, что даже дверь не открыла. Но я сказала, что она поссорилась с мужем и позвонила мне, а потом они видимо помирились и все у них наладилось. Мы оба так уже устали, что это сработало.
Я спросила ее:
- Зачем тебе была нужна я? В эту ночь?
- Я хотела побыть с тобой.

КОНЕЦ

Мы лежали в постели, обнявшись. Рядом в кроватке спала Вера. Семейная идиллия, которая не была ни семьей, ни счастьем.
Дима уснул. Я поглаживала его по спине, боясь уснуть. Боясь проспать эти мгновения, в которые я чувствовала себя счастливой. Наши личности разрушались, приходили в упадок.
Он проснулся внезапно и сразу же. Вскочил, натянул джинсы.
- Куда ты?
- Мне нужно ехать.
- Почему? Кто тебя ждет?
- Никто не ждет. Просто нужно ехать.
- Я выйду. Провожу тебя, - почему-то сказала я. Мне было невыносимо отпускать его. Но я не могла его удержать.
- А Вера?
- Она спит, и еще минут сорок будет спать. Я просто спущусь вниз.
Я быстро оделась и спустилась с ним. У подъезда стояла его машина, занесенная снегом. Дима рукавом куртки стер снег с лобового стекла. За дворники зацепилось что-то темное. Он вытащил . Это были черные кожаные перчатки. Дима стоял, держа их в руках.
- Нелли была здесь. Она звонила отсюда.
- Она шла контролировать тебя?
- Это я подарил ей их. Он смотрел на перчатки, словно они могла ожить и зашевелиться в его руках.
Я молчала, глядя на снег. Конец рождественской сказки . Я все так же не нужна ему. И он никогда не забудет Нелли, что бы она ни сделала ему.
- Но она была здесь с Денисом. Она пришла контролировать тебя, положила эти перчатки, - но она была здесь с Денисом! – я выкрикнула ему эти слова, уже не пытаясь сдержать ни свой гнев, ни свои слезы. Они текли по лицу и обжигали меня. В душе я проклинала Нелли за ее жестокость и ненавидела Диму. И больше всего я ненавидела себя и свое одиночество. Я выхватила перчатки у него из рук и швырнула их в снег.
- Ты последний придурок! Беги за ней! Оставь ей что-нибудь на память под подушкой в ее кровати, в которой она изменяла тебе. Матвей, Жак, Денис! Пошел ты к черту!
Дима смотрел на меня ошеломленно. Он даже не пытался меня остановить – я вбежала в подъезд и изо всей силы хлопнула дверью так, что посыпалась штукатурка. Я закрыла квартирную дверь на два замка и выключила телефон.
Через два дня Нелли нашли мертвой.


Я сижу у телевизора с вязаньем на коленях – это так старомодно – вязать. Но нужно же чем-то занять руки, пока смотришь новости. Я не напрягаюсь – сложные узоры не для меня – они мешают думать. А подумать есть над чем.
Скоро нужно будет идти в сад забирать Наташу. Из нее вроде выходит хорошая девочка. По крайней мере, она спокойна и не желает больше, чем может ей дать жизнь.
Прошло четыре года со дня смерти Нелли. Но я так и не смогла забыть ее. И нечем мне заполнить пустоту моей души.
Кто? Как? Зачем?
Это важные вопросы, несомненно.
Для следствия. Для статистики по делам о раскрытых и нераскрытых убийствах. Но для наших судеб эти факты не имеют никакого значения.
Хотя со временем, конечно, все стало на свои места, и картина прояснилась.
Нелли нашли задушенной у нее в комнате. Она лежала на кровати, лицом вниз, и задушили ее же колготками. В комнате всегда валялось много всякой дряни.
В квартире больше никого не было – дети были в школе, и труп нашла Зоя, пришедшая в гости к сестре. Ее не удивила незапертая дверь – дверь часто была открытой, это и спасло кого-то из нас – в квартиру мог войти кто угодно, знающий о безалаберности хозяев.
Нас всех долго таскали в прокуратуру, выясняли, где и кто из нас был в этот день. Меня, Диму, Артема, Зою, Матвея. По-моему, они забыли о Максе - но я не уверена. Меня мало интересовало, кто же сделал это.
Самое страшное, что убийцей мог быть любой из нас.
И я не желала ему возмездия – может, потому, что сама часто ловила себя на мысли об убийстве.
Но это не решило проблему – если убийство вообще в принципе способно решить какую-нибудь проблему.
На похоронах мы смотрели друг на друга, смотрели, как опускается гроб той, которая объединила всех нас – таких разных, непохожих. Объединила, чтобы потом сделать врагами.
Мы все расстались – иначе и быть не могло.
К Артему приехала тетя, которая взяла на себя заботу о детях. Потом она убедила его переехать к ней в Челябинск.
Дима уехал в Москву строить свой бизнес. Он уехал, ничего не сказав.
Я осталась в городе, нашла няню, работу и стала по кусочкам собирать свою жизнь.
А через пару лет я шла по улице и услышала, как кто-то окликнул меня. На тротуаре стоял парнишка на костылях с гитарой в руках – он чудом держал ее, и при этом еще и пел. Я услышала:
- Катюша, - и вздрогнула. Так давно меня никто не называл. Я с трудом узнала в этом оборванце Матвея. Я подошла к нему.
- Ты?
- Я, - он посмотрел на меня с грустной улыбкой.
- Но почему?
- За все нужно платить. За все мы заплатили свою цену.
- А ты за что?
- Догадайся, - он опустил взгляд.
Я погладила его по руке и достала деньги. Он высвободил руку:
- Нет. Этого не надо. Уходи. Просто я хочу, чтобы ты знала.
Больше я никогда не встречала его.

       * * *
Впереди еще - долгая жизнь. Нужно всему учиться заново – и умению радоваться жизни, и любви, и спокойствию.