глава 7

Гл.7

Следующие дни были, что уже становилось привычкой, заполнены тренировками.
Худо-бедно, я научился попадать лезвиям в цель, а меч, начал таки со свистом вылетать из ножен и удар получался мощный и точный. Параллельно и абсолютно самостоятельно, ух как гордость распирает, я выяснил одну из своих способностей во владении тенью, оказалось, что мне совсем не обязательно выходить из тени полностью. Я придумал финт, войдя в тень я, двигаясь к конечной точке, на пол пути выбрасывал из тени руки, нанося удар по двум целям, затем выхватывал меч и, в конце намеченного пути, рубил «голову» третьей, после чего выходил из тени полностью. Гай оценил мою находку, он даже хлопнул в ладоши, когда увидел это впервые, а я засиял как начищенный медный самовар.
 Увлечённый спортивными достижениями, я не обращал внимание, на некоторую напряжённость, накапливавшуюся в Северянке, я, наконец, удосужился выяснить название этой деревеньки. Тем временем, оговоренный с Гаем месяц обучения неуклонно подходил к концу, приближалось время, когда я должен буду покинуть это гостеприимное место и отправиться в неизвестность, и я был единственным, кто об этом не знал.
 Маша, уже не таясь, приходила ко мне каждую ночь, она, как будто пыталась запастись нашей близостью впрок. Жители деревни, с которыми я и не общался особо всё это время, как-то иначе поглядывали на меня. Вечерами в «Доме прохожих» собиралось больше народу и мужики, перед тем как выпить оборачивались ко мне и приподнимали свои стаканчики, как бы чокаясь со мной.
 Но вот и последняя тренировка подошла к концу. Мы с Гаем сидели в зале, на столе перед нами стояла небольшой кувшин раки, Гай давал мне наставления на будущее.
- Такие дела, Алек. Мы сделали то, что должны были сделать, возможно, тебе хочется некоторое время ещё пожить здесь, но скоро тебя всё равно потянет побродить, это уж у Теней так всегда, побочный эффект. – Гай усмехнулся. – Вот я и подумал, а зачем тянуть? И предпринял кое-что. В общем, хорошо бы тебе завтра отправиться в Ильман. Ты, конечно, сам себе хозяин, но мне бы хотелось, что б ты всё же встретился с одним человеком, думаю, и тебе это будет полезно.
       Что-то это мне напоминало. Разведчики ни когда не бывают бывшими?
Очень, похоже, что меня хотят использовать и, очень, похоже, что в тёмную.
- До Ильмана два дня пути. – Продолжал Гай. – Пройдёшь луга, дальше лес, лучше выйти пораньше, тогда засветло успеешь дойти до реки за лесом, там можно переночевать.
 Дорога здесь одна, с пути не собьёшься. В Ильмане найдёшь таверну «Отважный поросёнок», хозяина зовут Кир, передашь привет от меня, дальше он сам знает что делать.
- Гай, я никогда не говорил вам, что не люблю шпионские игры? – съехидничал я, постаравшись вложить в вопрос максимум сарказма.
- Алек, ты владеешь умением, которое не нужно ни пахарю, ни торговцу, ни ремесленнику. Рано или поздно, ты всё равно пойдёшь искать приключения и обязательно столкнёшься и со шпионскими играми. Или ты можешь назвать мне место на свете, где государства не шпионят друг за другом и не ведут тайной борьбы?
Такого места я не знал, а потому заткнулся, и молча выпил.
- К тому же, ты сам выберешь, как и что тебе делать, поверь, тебе эта встреча нужна, возможно, больше, чем кому бы то ни было.
- Я понимаю… - Согласился я, думая при этом совсем даже обратное.
       Как бы мне не хотелось оттянуть этот момент, но треклятое утро всё-таки наступило.
Нарочито медленно я умылся, собрал вещи и спустился в зал к завтраку. Ел я не спеша, изображая задумчивость и сосредоточенность, а на самом деле тупо тянул время. Уходить не хотелось. Но и завтрак подошёл к концу. Пора было прощаться. Маша протянула мне свёрток с едой в дорогу, я попытался всучить ей горсть дублонов.
- Не надо, - отвела она мою руку – Тебе ещё понадобятся, в Ильмане цены другие, столица.
 Я как-то неуклюже чмокнул её в щёку, а деньги, всё-таки, осторожно положил на стойку. Маша не заметила. Стояла и смотрела, как я ухожу. За дверью меня ждал сюрприз, кроме Гая, на площади собралась почти вся деревня. Многих я и по имени не знал, а вот тебе на, пришли провожать, как родного. От толпы отделился кузнец, подошёл, в руках свёрток. Развернул осторожно, протянул молча. Мать честная, это он что ж для меня меч выковал?
Серо-голубое лезвие переливается и играет на утреннем солнце причудливыми узорами, рукоять обшита и не поймёшь чем, слегка шершавая, тёплая, в руку сама ложится. А лёгкий какой. Оружие не дарят, примета плохая, достою свой старый меч, протягиваю кузнецу, он не возражает, видно тоже в приметы верит, меняемся.
 Серж мнётся с ноги на ногу, за спиной что-то прячет. Ну, давай уже, что там прячешь, а то я от всего этого как сейчас разревусь. Кольчуга супер-пупер, цены такой нет, откуда нарыл?. Прямо на крыльце снимаю жилет, прячу в рюкзак, надеваю кольчугу, вязка мелкая, плотная села удобно, эта броня понадёжней для гуляния по неизвестно куда.
       Что же такое вы все знаете, чего не знаю я? В какую такую гадость мне предстоит вляпаться, что сбежались все проводить и проститься?
       А ведь и правда, что-то меня забирает, пора в путь, не хватало ещё слезу пустить от умиления и жалости к себе любимому. Промычал что-то прощальное и двинул по дороге через холм, в луга, да к далёкому лесу.

Шлось легко. Солнце ещё не разогнало утренней прохлады, дорога шла через луга, по открытой местности, лёгкий ветерок метался из стороны в сторону, задувал то слева, то справа, приятно освежая. Стрекотали кузнечики, над головой носились птички, бодро чирикая. Благодать. Гнетущая тяжесть прощания отступала, отступала и плавно сошла на нет.
       Но время шло, а вместе с ним шло и солнце, поднимаясь, всё выше, грея всё жарче. Пасторальный пейзаж постепенно, но неуклонно переставал радовать, а поскольку шёл я, периодически отклоняясь, то влево, то вправо, следуя непостижимым изгибам дороги, но всё же на юг, слепящие лучи начали несколько раздражать. Вспомнились слова старой песни Кукина:
И миражом пустыни сражённый, наповал
Бреду как по трясине по чьим-то головам
Бреду, как старый мальчик, куда глаза глядят
Я вовсе не обманщик, я Киплинга солдат…

И тут же заклинили в голове. Как заведённый я пел это четверостишье, на манер марша, приравнивая мелодию к размеренному шагу, или шаг к мелодии, пока хорошо за полдень не добрался до леса, скрывшись, наконец, в его тени. Стало немного прохладней.
 Песня не отвязывалась, я даже умудрился вспомнить её начало:

Опять тобой, дорога, желанья сожжены,
Нет у меня ни бога, ни черта, ни жены.
Чужим остался запад, восток - не мой восторг,
А за спиною запах пылающих мостов.

Поскольку шагал я в гордом одиночестве, и стесняться мне было, абсолютно не кого, то пел я во весь голос, приводя в ужас местных пернатых. Увлечённый маршированием и собственными воплями, я был несколько, удивлён, выйдя из-за поворота, группе слушателей. Они стояли поперёк дороги, полностью её перегородив.
 Двое в центре держали в руках мечи, трое по краям были вооружены короткими копьями,
у одного в руках было приспособление, явно переделанное из косы, рожи их дружелюбия не выражали. Завязать беседу, что бы в спокойной, дружеской обстановке, обсудить мои вокальные способности, я не успел. Тень стрелы появилась из кустов за спинами преградившей мне дорогу шестёрки, что исключало всякую возможность дискуссии.
В этой ситуации был два существенных плюса для меня: ребятки стояли практически на том расстоянии, на котором Гай устанавливал промежуточные цели, а стрелок за кустами был точно там, где я рубал головы условным противникам и я был Тенью.
Наверно, моё внезапное исчезновение, само по себе выглядело достаточно ошеломляюще, но появление в воздухе двух самостоятельных рук, в огненной вспышке, перчатки «драконья кровь» были на мне, перерезающих горло меченосцам, а так же выкатившаяся из кустов голова стрелка, оказались неподъёмными для психики оставшейся четвёрки. С дики воплем и треском ломаемых сучьев, бросая оружие, они кинулись врассыпную, не разбирая дороги, а точнее прочь от дороги в бурелом. Я не стал гнаться за ними.
 Толи то, что всё произошло очень быстро, толи потому, что очень напоминало недавние тренировки, я не испытал ни каких эмоций, убив трёх человек. Совсем ни каких. Более того, я как-то равнодушно обшарил трупы, сняв с пояса одного из мечников, видимо главаря, кошель с золотом, не считая, пересыпал дублоны в свой. Оттащил двоих с дороги в кусты, туда же закатил голову лучника. Складировав трупы, я вышел на дорогу и продолжил свой путь, уже без пения естественно. Видимо произошедшее, всё же не оставило меня равнодушным, примерно через километр мне стало не хорошо и меня вырвало, ноги подрагивали. Пришлось присесть на торчавший у дороги пень.
 Немного отдышавшись и возобновив способность думать, я пришёл к выводу, что группа товарищей по этой дороге могла двигаться только в «Северянку», а их намеренья не производили впечатление мирных. Получалось, что так или иначе, но их надо было остановить. Такой ход мыслей, а так же пара глотков раки из фляги, восстановили моё душевное равновесие, и я смог продолжить путь.
       На закате я вышел к реке. Перейдя вброд на противоположный берег, я хотел, было расположиться на ночлег но, вспомнив о сбежавшей четвёрке, решил не испытывать судьбу. Спящая Тень ни чем не отличается от любого другого спящего человека. Немного отдохнув и даже поев, я продолжил путь.