В лабиринте глюков

Пробуждение похоже на пытку. Кислотно-ядерные лучи, прожигающие стекла, шторы, веки. Ресницы, склеенные слезами и гноем. Окурки в горшке с увядшей азалией. Пиджак на люстре, колеса в тарелке, спирт в стакане. Какой-то инопланетный урод в зеркале. Электродрель с двадцатимиллиметровым сверлом, плотно застрявшим в левом виске. Расплавленный свинец, стремительно затопляющий мозг. Сердце, конвульсивно содрогающееся где-то в глотке. Иногда боль становится слишком сильной, чтобы думать, как от нее избавиться. Тогда остается надежда на эффективность методов хаоса. Это просто, как все гениальное. Вытряхиваешь домашнюю аптечку, потрошишь все блистеры, пузырьки, баночки, высыпаешь колеса на тарелку и перемешиваешь. Смотреть на названия, а тем более читать аннотации не обязательно. Скажу больше: нежелательно. Полная тарелка белых круглых таблеток. Зачерпываю ладонями пригоршню, отправляю в рот, запиваю большим глотком 96-процентного спирта. Чертовски экзотическое сочетание. Вкусно, но на любителя. Раскаленная голова утопает в подушке. Я - жертва неизученной химической реакции. По венам текут, смешиваясь, вскипая, пенясь, переливаясь всеми цветами радуги кофеин, парацетамол, кодеин, димедрол, метамизол натрия и черт знает что еще. Сердце ускоряет свой судорожный марш, отдаваясь в барабанных перепонках. Веки падают, словно занавес, заботливо скрывая от слабого сознания неприглядную действительность. Я проваливаюсь глубоко-глубоко. И вижу сон.
Я иду по улицам нашего городка. Асфальт такой горячий, что дымится. Небо - безнадежно-синее, ни одного намека на облачко. Проклятые новые дома с зеркальными панелями: огненное солнце отражается в каждой - жадное, алчущее бесконечной власти. Кругом словно пожар. Этот городок следовало бы переименовать в Пандемониум, это будет в самый раз. Повсюду развешаны одинаковые плакаты: на домах, столбах, деревьях, даже над главной улицей протянули транспарант: в одном углу - красный медицинский крест, в другом - чаша, обвитая змеей; посередине - лозунг жирными буквами: "Скажем героину НЕТ! А метадону ДА!" Огромные очереди в аптеках. Там тоже эти плакаты, а еще обьявления: "Сегодня Вы можете приобрести метадон со скидкой. Внимание! Скидка предоставляется только при предъявлении справки из районного наркологического диспансера." Люди в аптеках - грязные, оборванные, нервные, злые. Они ругаются друг с другом, спорят, кто первым занял очередь. Доходит до драки. Пожилая женщина-фармацевт явно нервничает - у нее вот-вот закончится метадон. Я возвращаюсь на главную улицу, к гипермаркету. "Сеть гипермаркетов САКС - если у вас все отстойно, приходите к нам!!!" Захожу внутрь. Башни из ядовито-зеленых яблок, нагромождения кровавых кусков мяса в витринах-холодильниках, разноцветные бутылки с разным соотношением этилового спирта, воды, красителей и ароматизаторов. Пучеглазые куклы с издевательскими улыбочками и желтыми волосами, плюшевые мишки-мутанты, сковороды и ножи, застывшие в зловещем порядке... Бегом преодолеваю весь этот чудовищный оплот современной цивилизации, устремляясь к самому дальнему отделу. Вот она - вывеска "Наркотики". Небольшая комнатка с белыми кафельными стенами, повсюду предупреждения: "Товар самостоятельно не взвешивать! Обращаться к продавцу!" Ряды прозрачных выдвигающихся ящиков, каждый подписан: Кокаин из Эквадора,3000р./г., ЛСД-25,США,2000р./г.(изготовлен по оригинальной технологии 1957 года !), Мескалин из Колумбии,1600р./г., Гашиш из Афганистана,400р./г., Каннабис из России(Иркутская обл.),300р./г., Каннабис из США(Калифорния),600р./г. - экспорт, мать его! Продавец - милая, ухоженная девушка в белом халате. Она с грустной апатией разглядывает свои электронные весы.
-Как дела? - спрашиваю.
-Не очень... - вздыхает она. - С этим чертовым метадоном все как с цепи сорвались! Перестали к нам ходить, прибыль упала. Шеф скоро купит лицензию, будем метадон продавать.
-А героин свежий?
-Вчерашний.
-Грамм заверните.
Девушка взвешивает порошок, заворачивает чек, глаза сияют.
-Что-нибудь еще?
-Да. Одноразовый шприц и воду для инъекций.
-Пожалуйста. Как приятно, что остались еще ценители настоящего!
...Просыпаюсь в холодном липком ужасе. К боли добавилась беспричинная тревога. Откуда?! Почему?! Это ведь было давно, и совсем недолго: пара месяцев нерегулярных ширяний, одна серьезная ломка, один передоз... Потом меня вытащили! Неужели этот кошмар будет гнаться за мной всю жизнь?!
Надо еще таблеток... Вот так... немного спирта... и уснуть. Уснуть как можно скорее! Уйти куда-нибудь, не важно куда, только бы подальше от омерзительной, давящей реальности!..
Вновь солнце, но на этот раз не такое агрессивное. Его не пропускает густая зелень деревьев: эвкалиптов, кипарисов, самшитов, пальм, увитых диким виноградом. Влажный воздух. Где-то вдалеке море, я слышу шум прибоя, улавливаю запах соленого бриза. Но это нисколько не умиротворяет. В зарослях таится некая угроза. Смотрю под ноги. Мягкая, изумрудная трава в бисеринках росы. Из-за стволов выглядывают невиданные растения. У них стебли толщиной в палец, верхушки доходят мне до пояса. Красные мясистые листья, во взбухших прожилках которых пульсирует будто бы теплая, живая кровь. Закрытые венчики из травянисто-зеленых лепестков. От них исходит слабый аромат. Он что-то напоминает, до боли знакомое, но что? Ах, да! Ну конечно, диспансер! Отделение для больных сифилисом - там пахло точно так же. На многих цветках сидят шестиногие серебристо-синие пауки размером с ладонь. Они излучают едва заметное свечение. Присматриваюсь и замечаю, что их рыла... морды... лица... они разные! У каждого-свое, прямо как у людей! С еще большим изумлением я обнаруживаю, прислушавшись, что они разговаривают друг с другом, и я даже могу понять,о чем они говорят!
-Я мечтаю убить себя. - говорит один паук.
-Херня это! - отвечает другой. - Вот я буду жить до тех пор, пока мои лапы шевелятся, и не шизанусь, как ты!
-Хватит базарить, слазий лучше за виноградом!
-На хрен тебе виноград? Ты же вроде помирать собрался?
А вот другие три паука:
-Что-то мне совсем хреново, я,наверное, заболел.
-Витаминов маловато. Разбуди иммунитет с Актимель, амиго!
-Да не витаминах дело, а в углеводах! Энергии мало! Съешь лучше Сникерс с лесными орехами!
-Да пошли вы! Я вообще ничего есть не могу, тошнит от всего!
-Слушай! Да у тебя, видать, скоро паучки будут! Верно я говорю? Смотри какой он стал толстый!
-Точно! Класс, Чувак! Поздравляем!
-Да вы че, сдвинулись? Мне ж только 17, на хрена мне паучки, я сам еще недавно паучком был!
-В самый раз! Нашему папаше вообще 15 было, правда, братан?
А этот экземпляр,похоже,разговаривает сам с собой. Он какой-то неадекватный: валяется на спине, подергивает лапками, закатил глаза и повторяет как под гипнозом:
-Это не я сошел с ума, это все они сошли с ума, посмотрите на меня, это не я проклят, это вы все прокляты, это не я сошел с ума...
На этом одиноком растении нет пауков. Оно издает еле слышный скрип, как несмазанная дверь. Это раскрывается венчик. Я наклоняюсь, чтобы заглянуть внутрь - в ноздри ударяет неимоверно-концентрированный дух гнилого мяса, из-под зеленых лепестков стремительно, со свистом выскакивают длинные розовые щупальца, похожие на языки с присосками. Я в ужасе отпрыгиваю, и, потеряв равновесие, падаю на мокрую землю. Еще секунда, и оно бы меня сожрало! Ну, в лучшем случае, объело все мягкие ткани с лица. Вдруг сверху на меня летит что-то черное, падает на глаза, мои руки запутываются в этом, я просыпаюсь от своих воплей. Оказывается, мой пиджак свалился с люстры. Самое удивительное в том, что я понятия не имею, как он там оказался.
Что есть сны? Отражение наших желаний? Фантазий? Страхов? Освобождение подсознания от мусора? Или на них вообще не стоит обращать внимание? Интересно, что бы об этом сказал Фрейд? Впрочем, нет, мне не интересно... Еще колес. Еще спирта. А башка все болит... Надо музыку включить. Хорошо что пульт от Филипса валяется в постели, да в ней еще много чего валяется. Врубаю на полную катушку! Классная музыка: индустриальный панк! Или панковский индастриал? Я вновь оказываюсь по ту сторону сна. Видимо, на этот раз я угадала верную комбинацию: мне стало легче, я чувствую приятную слабость, словно больной ребенок, которому мама дала детский Панадол. И видение на редкость позитивное.
Ночной клуб. Как в старые добрые времена! Кругом огни, куча веселого народа, все прикинутые, продвинутые, в меру обдолбанные. Играет что-то обалденно знакомое - наверняка то, под что я заснула. Зеркало во всю стену - ух ты, как я стильно выгляжу! Короткое платье из черного латекса, босоножки на платформах, на голове - штук сто розовых косичек. Класс! Сажусь на кожаный диванчик, закуриваю, осматриваюсь. Какой симпатичный парень там, за стойкой! На Кейта Флинта похож. Загорелый такой, улыбчивый. В нижней губе сережка. Обтягивающая майка, на ней написано "Kill me if you dare". Ну просто лапочка, не иначе. И... О, Чудо! Подходит ко мне. Вблизи он еще симпатичнее. Замечаю, что глаза у него карие - ну все как я люблю! Плюхаетя на диван рядом со мной. Спрашивает:
-Выпьем?
Я ему:
-С удовольствием!
Симпатяжка ставит передо мной рюмку с прозрачной жидкостью.
-Водка? - догадываюсь я.
-Ну разве могу я предлагать даме водку? Это чистый спирт!
-Спасибо! - опрокидываю рюмку залпом. - А как ты узнал, что я спирт люблю?
-Ха-ха-ха! Да ты же вся проспиртованная!
Я тоже смеюсь. Отчего-то мне это кажется просто уморительным. Тут долбежка смолкает, воздух содрогается от клавишных пассажей.
-Пошли потанцуем?
-Ну конечно.
Он берет меня за руку. Мы на танцполе. Я и так выше этого красавчика, а тут еще мои платформы. Но это не беда. Его обаяние все компенсирует. Ему лет двадцать, не больше. А взгляд такой самоуверенный! Мы кружимся под какую-то душещипательную песню, его руки уверенно скользят по латексу. Я наклоняюсь, мои косички касаются его щек. Он очень быстро все понимает. Долгий поцелуй, сладко-мучительный, как приход. Как мы снова оказались на диване - вообще загадка. Его руки обрели полную власть над моим телом,они исследуют каждый изгиб,заползают под платье.У меня нет сил сопротивляться, я лишь спрашиваю слабым голосом:
-Тебе не говорили, что ты бестыжий?
-Говорили. - отвечает мой соблазнитель, как ни в чем не бывало.
Волна страсти захлестывает с головой, затопляет все мысли. Я боюсь, как бы не сойти с ума, настолько болезненно это ощущение. При этом я ни на секунду не закрываю глаз, я смотрю в его карие глаза. Они похожи на две черных луны, и излучают поистине садистские чувства, они говорят: "Я знаю, как сильно ты хочешь! Да ты просто свихнулась от желаний! Я слышу зов твоих низких инстинктов, дешевая шлюха!"
...Просыпаюсь неизвестно от чего - разгоряченная, кофта на груди разорвана, одеяло сброшено на пол. Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз ко мне прикасался мужчина. И когда это доставляло мне такое острое удовольствие, такой умопомрачительный трепет. Не могу вспомнить ни того, ни другого. Может быть, из-за того, что даже не хочу думать о моих бывших мужчинах. Все заслоняет этот парень. Кто он такой? Из каких глубин выудило его подсознание? Погружаюсь в воспоминания о тех днях, когда я тусовалась в клубах (были ли у меня розовые косички?Нет, кажется, синие.), перебираю в памяти всех тогдашних знакомых. Их слишком много, но того симпатяжки среди них нет. Но откуда он? Как его имя? И было ли это на самом деле? А сейчас мы общаемся? И почему столько вопросов без ответа?
В последнее время я только и делаю, что занимаюсь аутотренингом. Без конца повторяю: "Я не наркоманка."; "Я не алкоголичка."; "С моей головой все в порядке, просто сейчас тяжелый период." Где, черт возьми, в порядке?! Да я довела себя до ручки, уже не могу отличить сны от реальности и понять, кто я на самом деле! Мне давно пора в психушку! Паника... Сжатые кулаки, ногти впиваются в ладони, а зубы - в пересохшую слизистую оболочку... В голове возникает другой голос - приятный, убаюкивающий. "Успокойся, - шепчет он, - тебе сейчас станет легче. Просто нужно выпить еще немного таблеток и поспать." Этот голос всегда нравился мне больше. И я вновь следую его воле.
...И опять этот парень! Он оказался здесь, у моей постели. На нем одето что-то белое. Он склонился надо мной, его взгляд такой ласковый, заботливый. Я смотрю на него и больше всего на свете хочу продлить этот миг. Я говорю ему - медленно, приглушенно, речь дается с трудом:
-Какой ты... красивый...
Он отвечает с такой же интонацией, будто передразнивает:
-Какая ты... обдолбанная...
-Ты ошибаешься, - отвечаю я. - Просто... Когда я на тебя смотрю, у меня такое ощущение... Как будто я попала в Рай.
-Рая нет. - произносит загорелый парень. В его голосе уже совсем другие ноты - твердые, безжалостные. - Есть только Ад и реанимация.
Тут я,к своему ужасу, замечаю,как над моей головой движутся лампы дневного света. Парень одет во врачебный халат, он везет меня на каталке по больничному коридору. Кричу: "Нет! Не надо! Не хочу туда!" Пытаюсь спрыгнуть на ходу, но тело как ватное...
...Я у себя в постели, но это не приносит облегчения. Опять паника. Ну почему? Почему мне все время снится то, о чем я хочу забыть?! Сначала наркота, теперь больница... И еще бред всякий. И почему нельзя выбирать себе сны, как телепрограммы? Я так хочу узнать, что это за парень!Может, мы встречались в диспансере? Он был пациентом? Врачом? Медбратом? Где истина? Попробую еще раз.
...Нет, не стоило этого делать. Увиденное только что не идет ни в какое сравнение с предыдущими кошмарами. Ни по содержанию, ни по степени реалистичности. Какой-то грязный двор. Мокрый асфальт. Запах дождя, смешанный с запахом крови. Парень лежит навзничь у моих ног. Никогда еще он не был столь красив. Карие глаза широко раскрыты, смуглое лицо все в крови, сережка вырвана с мясом, волосы спутаны... Я хватаю его за воротник кожаной куртки и тащу куда-то вглубь двора, сквозь тесный проход между гаражей, сквозь цепкие кусты... Руки быстро устают, мне хочется рухнуть на колени, припасть губами к мертвому лицу и расплакаться. Но я продолжаю путь... Вокруг ходят люди, они смотрят на нас, но не видят, не желают видеть... И самое страшное даже не в том, что происходит, а в неумолимой уверенности: это было на самом деле. Когда? Где? И главное - с кем?! Нет, я уже не хочу знать, кем был этот парень. Иначе окончательно сойду с ума.
Надо сжечь воспоминания. Я так делала и раньше - помогало. Не обязательно брать старые письма или фотографии. Подойдут любые листки бумаги, главное - воображение. Я еле-еле сползаю с кровати, сажусь. Беру какие-то распечатки со стола. Не задумываясь о том, что там написано, поджигаю первую - это героин. Потом вторую - это диспансер, и третью - это кареглазый парень. Листки падают на пол, и, не догорая, гаснут. Мне нравится это занятие, поэтому я сжигаю и остальные. Вдруг в прихожей звонит телефон. Вскакиваю, бегу туда, поднимаю трубку.
-Алло?
-Привет! - опять голос того парня!
-Привет...
-Я просто хочу сказать, что не сержусь. Я тебя простил.
-Правда?..
-Да. Понимаешь, здесь такое место... Тут сразу всем все прощаешь. Тут нет места злости, обидам. Вокруг так прекрасно, что все остальное кажется ничтожным. Я рад что здесь оказался. Это место лучше, чем то, где ты сейчас, поверь. Я встретил маму, она такая молодая.
-О чем это ты?
-Не важно. Тебе сюда дороги нет. Прощай.
Короткие гудки. Трубка выпадает из рук.
...Но я у себя в постели. Телефон звонил? Или это снова сон? Что-то пахнет горелым. Черт! Штора зажглась от бумаги! Хватаю вазу с поникшими белыми лилиями (Кто их подарил? Когда? Или я сама купила?), выплескиваю гнилую воду на пламя. Вроде потухло. Опять телефон! На этот раз на самом деле. Хотя... Я уже ни в чем не уверена. С трудом доползаю до прихожей.
-Алло?
-Здравствуйте. Позовите Женю!
Я в недоумении:
-Какого Женю?
-Не какого, а какую! Женю Синякову.
Это ничего не проясняет, но я делаю вид, что в курсе:
-Она вышла, скоро вернется. А в чем дело?
-Дело в том, что она сегодня не вышла на работу. Она должна была прочесть доклад, на нее все расчитывали. Пусть Женя обязательно перезвонит нам и все объяснит.
-Хорошо, я передам.
-Да свидания.
Женя Синякова... Чье это имя? И почему ей звонят по моему телефону? Имя-то вроде знакомое...
Приползаю обратно в комнату, поднимаю с пола обгорелые листки. Сложно объяснить, зачем я это делаю, но такое ощущение, будто они - ответ на вопрос. Читаю жирную надпись на самом целом листе: Доклад на тему: результаты работы отдела... (далее обгорелый край). Внизу,шрифтом помельче: Докладчик: Евгения Синякова. Снова она... Странно, и в пропуске у меня написано то же самое, и в паспорте... Так,минутку...
Я что, забыла СОБСТВЕННОЕ ИМЯ?!! Я сошла с ума!!!
Боль накатывает в сотый раз, с невероятной силой. Чтобы заглушить ее, я в исступлении бьюсь головой о спинку кровати. Еще, еще... Чьи-то руки мягко удерживают меня. Неужели опять тот парень?!
...Нет,не он. Старый усатый доктор. Сколько можно глюков про диспансер?... Нет, я не в диспансере. Я в... О, Черт!!!
-Ну, и как мы себя чувствуем? - иронично спрашивает врач.
Пытаюсь что-то ответить, но не выходит ничего, кроме "Ээээээээ". И голова болит еще больше.
-Что, язык не шевелится?
Слабо киваю головой.
-Когда зашевелится, поговоришь с психиатром. Только умоляю, не надо говорить, что это было не самоубийство, тут не дурачки собрались.
Я молчу.
-И не смотри так испуганно! Подумаешь, обыкновенная интоксикация. Через сутки будешь как огурчик! Ой, смотри-ка: к тебе пришли!
Огромная тетка, ей хорошо за сорок. В ее юбку таких как я штук пять влезет. Лицо - "Не подходи,убью!" Надзиратель нашего блока. Ненавижу ее. Она меня тоже.
-Ну, что, Синякова? - она даже не произносит, а выплевывает слова. - Сдохнуть захотела? Не переживай, я тебя сама скоро прибью! Достала ты меня! Сил нет, честное слово! Самая мелкая, а проблем с тобой больше, чем со всем блоком!!
Я не вижу смысла отвечать на это, да и язык по-прежнему не шевелится. И голова раскалывается...
-Послушай, - говорит надзиратель, уже более спокойно, наклоняясь к моему лицу. - У меня дочка такая же, как ты, двадцать один год, я ее одна вырастила. Сейчас институт заканчивает. Смотрела я твое личное дело, ты уж не обижайся. Вроде семья приличная, отец у тебя крупный начальник, небось, и с учебой помог, и с работой. Эх, мне бы твои годы, да твою фигурку, да твое кукольное личико... Я бы вышла замуж за хорошего человека, у которого денег куры не клюют, и жила припеваючи! А ты чего? Алкоголь, наркотики, беспорядочные половые связи... А потом убийство... С особой жестокостью... Откуда все взялось? Двадцать лет тут работаю, и до сих пор понять не могу, зачем люди сами ломают свою жизнь.
Она уходит. Вроде бы я могу говорить.
-Доктор, - еле выговариваю я. - Дайте мне снотворное! Пожалуйста...
-Снотворное? - сердито переспрашивает белый халат. - Может тебе еще героина?
-Нет, - отвечаю. - лучше метадона.
-Ты у меня договоришься! В твоем блоке у одной разрыв аппендицита, в соседнем - выкидыш, дел невпроворот, а еще с тобой возиться! Лежи тихо, понятно?
У меня нет даже таблеток. И если бы были, я уже не знаю, что хуже: нереальные кошмары или кошмарная реальность? Конечно, это было самоубийство. И, разумеется, я повторю попытку. Карие глаза будут сверлить меня, не дадут прожить спокойно и дня, не говоря о двенадцати долгих годах, что придется провести здесь, в обществе необъятной тетки-надзирателя и трех мерзких сокамерниц. Они дали мне прозвище Соплячка. Боюсь, это только начало. Сейчас нужно попытаться убежать от воспоминаний, оставить их позади. А впереди что? "Рая нет. Есть только Ад и реанимация." Ладно, что такое реанимация, я знаю, и сегодня я в ней не в первый раз. Ад? Что будет там? Может, я буду навеки обречена смотреть в обжигающие темные глаза, тащить мертвое тело по грязному асфальту? И у меня не будет возможности даже на миг остановиться, чтобы пролить слезы раскаяния на залитое кровью лицо? Утешает лишь одно: он на самом деле там, далеко, в месте, где хочется всех прощать. Но мне туда дороги нет.
24.05. - 05.06.2008.