Свет открытых сердец или Смотрите КОЗ!

Версия с иллюстрациями и заданиями см. http://novmir.by.ru/KID/book2.htm

 
Фантастическая повесть для подрастающих детей и их родителей, которая показывает действие общемировых законов, их прямую взаимосвязь с поведением человека.
Любознательный читатель найдет в книге игровые задания, тесты, а также много интересных рисунков, которые дают наглядное представление о существе внутреннего человека (его душе, духе), настраивают на размышление о таких жизненно важных понятиях как красота, героизм, культура и др.



 
Предисловие

Дорогой друг!
Эта книга написана для тебя, если ты любишь все необычное и не лишен прелестной детской привычки даже в обычном подозревать тайну. Если эта повесть покажется тебе целиком вымышленной, ты будешь прав. А если ты вдруг решишь, что факты, изложенные в ней, отвечают действительности, то и тут не ошибешься.
Эта книга имеет свою предысторию. С некоторыми ее героями ты, возможно, встречался в повести Е.Райт "Тайны Вселенной или чудесные свидания с Р." и помнишь, что ее главными героями были маленькие Райты: Ева и Антуан - жители небольшого городка, к которым в один прекрасный день пожаловала гостья из Космоса, с необычным именем Фенестрария Ропалофилла. Изо дня в день она открывала перед детьми свод космических законов, уводила их в увлекательные путешествия.
Прошел месяц, и свидания героев с Фенестрарией подошли к концу. На прощание космическая гостья подарила брату и сестре видеокассеты. Вот о них-то (и не только) и пойдет речь в новой книге. Впрочем, все по порядку.
 

Глава 1,
в которой мы знакомимся с главным героем этого повествования

Дядя Антуан жил через два квартала от дома Эрика, однако это вовсе не означало, что мальчик мог появляться в небольшом опрятном доме, когда ему заблагорассудится. Дядя был занятым человеком, много работал дома и зачастую, когда племянник со всего разбега распахивал калитку, чтобы пробежать десять метров до крыльца дядиного дома, у него на пути вырастала полная фигура тети Марии. Она мягко и тактично уводила мальчика или в садовую беседку, или в уютную кухоньку, чтобы побеседовать с ним и угостить.
Так для десятилетнего Эрика дядин дом преимущественно ассоциировался с маленькой сердечной тетушкой и ее фигурным печеньем к чаю, а также с разнообразными разговорами о всякой всячине. И все-таки больше всего мальчика тянуло к дяде. Каждый раз во время своих "набегов" на дом родственников он надеялся проскочить мимо ловких тетиных рук, чтобы растворить дверь в кабинет дяди Антуана и, заявив о своем присутствии радостным "Привет!", шлепнуться в большое удобное кресло. Почему племянника так магнетически влекло к дядюшке, он, пожалуй, объяснить не мог. Тот представлялся ему весьма таинственной фигурой, и даже молчаливое сидение в его кабинете с книгой в руках (чем нередко приходилось довольствоваться Эрику), казалось, делало мальчика причастным к необыкновенному дядиному миру, наполняя его душу почти священным трепетом. Можете себе представить, какой восторг охватил парня, когда в одно прекрасное летнее утро мама сообщила ему, что звонил дядя, чтобы пригласить племянника к себе.
Мама Ева с улыбкой наблюдала, как долго Эрик заправлял пеструю майку в свои "выходные" шорты, а после тщательно причесывал волосы, пытаясь уложить их поаккуратней. Им было хорошо известно, что Антуан не признавал неопрятности и всегда подтрунивал над неряхами. А кому же захочется, чтобы над ним потешались?
Когда Эрик занял привычное место в кресле дядиного кабинета, дядя Антуан выдвинул один из многочисленных ящиков своего письменного стола и достал оттуда видеокассету. Затем он повернулся к мальчику и заговорил:
- Твоя мама рассказывала тебе много о Фенестрарии.
- И еще свою книгу давала читать, - подхватил Эрик чуть охрипшим от волнения голосом.
- Будь добр, Эрик, не перебивай, - попросил дядя и продолжил:
- У меня в руках та самая видеокассета, которую передала Фенестрария много лет назад, сразу после своего ухода. Я полагаю, что ты уже созрел настолько, что сможешь понять, о чем говорится в фильме.
Первым побуждением Эрика было протянуть руку, чтобы поскорее взять кассету, но он вовремя спохватился, так как дядя еще не закончил говорить:
- После того как ты просмотришь ее, мы обязательно с тобой побеседуем.
Домой Эрик возвращался бегом, исполненный такого ликования, что ему мерещилось, будто он не идет, а летит. Когда он, наконец, домчал до дома, там никого не оказалось: мама уже ушла на работу, а отец и вовсе был в отъезде. Но поделиться радостью-то хотелось! И Эрик поспешил к Барбосу - дворовому псу, которого за смекалку и исключительное чувство собственного достоинства звали не иначе как Босс.
- Босс, смотри, что у меня есть, - показал Эрик видеокассету собаке.
Босс склонил голову набок и заинтересованно поглядел на красочную коробку. Ему и без детального обнюхивания стало ясно, что вещь эта несъедобна. Поэтому разумный пес решил: от него требуется только сочувствие, и приготовился выслушать хозяина, который устроился перед ним на корточках.
- Это про настоящих инопланетян, - рассказывал Эрик. - Я давно мечтал, а мне не давали. Думали, что я - маленький. Сами-то с Фенестрарией встречались даже раньше меня.
Собака подняла одно ухо, и...
- Всему свое время, - раздался голос позади мальчика.
Это неожиданно для Эрика вернулась мама, перепугав его так, что он даже вздрогнул.
- Пойдем, дорогой, поможешь мне, а после, - и мама указала на кассету, - сядем и вместе посмотрим. Я давным-давно не видела этот чудесный фильм.


Глава 2,
в которой Эрик узнает кое-что о КОЗе и великолепной пятерке

Когда засветился экран, из бледно-голубого тумана выступила фантастическая фигура. Представьте себе живое существо бархатисто-фиолетового цвета, по форме напоминающее стручок, с отходящими от него четырьмя усиками. Существо распахнуло глаза, из которых прямо-таки брызнул золотистый свет, и широко улыбнулось. Одним из усиков, словно рукой, оно дотронулось до блестящих металлических колец, разделявших его тело на две части ("голову" и "туловище"), и произнесло:
- Рао!
Последовала пауза. Улыбка на фиолетовом лице стала еще шире, потому что из тумана выплыл новый персонаж, который походил на снежную бабу: круглая "голова", круглое "туловище". Это существо также имело четыре конечности и будто лучилось голубым светом. Оно, в свою очередь, приветствовало телезрителей возгласом "Рао!", дотронувшись до блестящего чешуйчатого предмета, венчавшего его голову. Затем, моргнув круглыми прозрачно-голубыми глазами и приложив руку к груди, существо произнесло:
- Тип-Топ!
Его товарищ, повторяя то же движение рукой-усиком, представился:
- Кунашик!
Поразительная внешность инопланетян хорошо гармонировала с не менее поразительной манерой говорить, не раскрывая рта. Первое сообщение фиолетового Кунашика, исходящее откуда-то изнутри его существа, буквально потрясло Эрика:
- Мы называем себя астриками, а проживаем на планете Ур, в галактике Млечного Пути. Наша планета удалена от планеты Земля на значительное расстояние. Тем не менее, нам не безразлична судьба землян, в чем, надеюсь, вы убедитесь сами.
А дальше, академически обстоятельный Кунашик (так и хотелось водрузить ему на нос очки, если бы таковой имелся) рассказал о том, где учится вместе со своим другом Тип-Топом:
- Нашу школу мы называем МОШКА - Межгалактическая Общеобразовательная Школа Астриков. Успешное окончание школы дает нам право сотрудничать с представителями других галактик. В школе мы не только учимся, но и проходим практику по отделениям. Например, у нас есть Основная Секция Астриков - ОСА, члены которой совершают массовые вылеты на ближайшие планеты с целью их изучения. Имеются также секция СЛОН - Секция Локационного Обнаружения Неожиданностей, ОСП - Отряд Скорой Помощи и другие интересные объединения. Самым малочисленным из них является КОЗ - Кружок Обсерваторов Земли.
Тип-Топ, которому показалось, что столь длинный монолог может утомить зрителей-землян, головокружительно завертелся, да так, что пространство огласилось густым пением вращающейся юлы. Под этот монотонный звук, как под музыку, Тип-Топ продекламировал:

КОЗ - не контора, не коза,
Здесь пять сердец нашли друг друга.
Какая б ни была гроза,
Мы сплочены, как точки круга.

Мы все бываем на Земле -
Планете сей многострадальной,
Чтоб зародился свет во мгле -
Свет знаний, радости кристальной.

Едва успел Тип-Топ догудеть-допеть свою песню, как перед телезрителями предстали еще трое членов КОЗа, после чего Эрик условно разделил всех астриков на мальчиков и девочек. Девочками он поименовал двоих, с именами Вуця и Нгума, ну, а в мальчики зачислил остальных.
Самым привлекательным казалось лицо Вуци. Оно походило бы на земное, если бы не имело оттенка морской волны, как, впрочем, и все ее тело. Удивительно длинной была ее шея, обвитая блестящей, будто металлической, спиралью. Вуця сообщила, что является активным членом почти всех секций школы. Ее быстрый разговор и энергичная жестикуляция наводили на мысль, что она из тех, кто все и всегда успевает, не пропуская ни одного интересного мероприятия.
Затем Вуця представила двух других КОЗовцев: свою подругу Нгуму и астрика Рокко. По тому, как она представляла серебристо-зеленого Рокко, подтянутого и серьезного, было видно, что этот астрик - образец космического рыцарства - отличается особенным мужеством и способностью к самопожертвованию.
Нгуме, с ее удивительной наружностью, подруга уделила большее внимание. Пожалуй, самая экстравагантная из астриков, Нгума представляла собой небольшое розово-сиреневое существо с одним огромным серым глазом, глядящим до того проницательно, что казалось, от нее ничего не утаишь. Ее прозорливость затем была подтверждена и сдержанным Рокко, который выделил Нгуму и Кунашика, как наиболее успешных учеников школы. На это Нгума заметила:
- Мои успехи - прямая заслуга нашего Учителя.
При упоминании об Учителе глаза астриков засветились такой любовью и нежностью, что и без слов стало ясно, как преданы ему все пятеро.
- Чтобы наши телезрители, - заговорил Рокко, - поняли, какую роль в нашей жизни играет Учитель, я поясню. Дело в том, что мы не дети. На нашей планете никто не рождается и не умирает. Единственными, кто о нас заботится и учит до тех пор, пока мы не уходим на другие планеты, являются наши Учителя.
Немногословный Рокко быстро закруглился, поэтому остальные астрики решили подробнее рассказать о своем обучении.
Оказалось, что учатся они самым непривычным способом. У них нет ни учебников, ни тетрадей. Все обучение основано на способности жителей планеты Ур читать и передавать мысли. К тому же, на уроке Учитель посылает лучи знания ученику, чтобы тот собрал их. Знания накапливаются в мыслительном аппарате ученика (отдаленно напоминающем человеческий мозг) в виде кристаллов. Каждый новый луч Учителя приносит новые части знания, которые добавляются к уже имеющимся, и кристаллы вырастают. Чтобы оценить знания ученика, Учителю достаточно посмотреть на соответствующий кристалл в его "голове". Если форма, излучение и величина кристалла удовлетворяют Учителя, он непременно одобрит ученика, если нет, то судя по грустинке, сквозящей в голосе Вуци, ученику приходится туговато.
- Так хорошо настроилась на луч Учителя, чтобы принять последнюю часть "Энциклопедии образов Земли", - рассказывала она, - схватывала все с лету, а в конце сбилась, и все пошло насмарку. Учитель признал мой кристалл недостаточно правильным.
- Стоит ли огорчаться? - включился в разговор Тип-Топ. - Я вот никак не могу сложить кристалл "Теории постройки защитных коконов". Если в самом скором времени я не осилю этой работы, Учитель пообещал отстранить меня от работы в КОЗе до тех пор, пока не соберу кристалл и не подращу его хотя бы на пол-арата.
Так как все приходит когда-нибудь к концу, подошла к завершению и первая часть фильма, в самом конце которого астрики показали землянам "видеоклип".
Каждый из них "выпустил" разноцветные кольца и, оседлав их, начал летать по студии, плавно поднимаясь и опускаясь в такт своей особенной мелодии. Кунашик издавал звуки, напоминающие звуки скрипки, Вуця подражала, по-видимому, роялю, Рокко выбрал благородную виолончель, а Нгума - нежную флейту. Неугомонный Тип-Топ решил, что одним инструментом ограничиться не может, поэтому его звучание больше смахивало на проделки синтезатора, изображающего голоса птиц и зверей, шум моря и шелест листвы. Вот таким авангардным клипом закончилась первая часть фильма.
Глаза Эрика горели истинным восхищением:
- Если все это правда, - думал он, - то я сегодня познакомился с настоящими инопланетянами.
Мама Ева, которая по виду своего сына догадалась о его настроении, смотрела на него, ожидая, что он скажет.
- А вы с дядей Антуаном тоже хотели с ними встретиться? - наконец "раскололся" Эрик.
- Еще как! Даже совершали экскурсии по всем окрестностям, заглядывали за каждый куст и обследовали каждое дерево.
- Ну и что? - взволновался Эрик.
- Как видишь, не нашли, - развела руками мама.
И они стали смеяться.

Глава 3
о том, как наш герой превращается в астронавта

Эрику, переполненному впечатлениями вчерашнего дня, казалось в это утро, что он непременно должен сделать что-то особенное. Если не с астриками встретиться, то что же? Можно было проведать ежа, который жил под старой яблоней, после поиграть с Боссом, а еще почитать книгу. Все это казалось мальчику мелким, не соответствующим его приподнятому настроению, и он, жаждая совершить что-нибудь необычное, продолжал шарить глазами по всей округе.
Вдруг Эрик приметил бочку. Собственно, он видел ее всегда, но именно сейчас ему в голову пришла отличная мысль: темно-голубая цилиндрическая бочка, которая служила для сбора дождевой воды, как нельзя лучше отвечала форме космического корабля. Конечно, Эрик никуда не собирался лететь: далеко ли улетишь в пластмассовой бочке. Мальчик попросту перетащил ее на пригорочек, где росло самое высокое дерево в их саду - королевская сосна, и, забравшись внутрь, вообразил себя космонавтом.
Космонавт сидел на корточках, крепко задраяв иллюминаторы ракеты, и битых пять минут гудел, представляя себя летящим в огромном непроницаемо-черном небе. Мимо проносились ослепительно яркие звезды и завихренные галактики, иногда на пути встречались кометы. Было очень забавно пролетать сквозь их хвосты: куски льда здорово тарахтели, ударяясь об обшивку ракеты, а пылевые волны накатывали с шумом, как морской прибой.
Несколько погодя, космонавт решил, что пора приземляться, точнее опускаться, на планету Ур. Громко, с визгом и скрежетом затормозив, Эрик выпрямился во весь рост. Теперь из-за краев бочки-ракеты можно было видеть верхнюю часть его лица: ясные голубые глаза и мягкие каштановые волосы. Мальчик смахнул паутинку со лба, откашлялся и произнес, обращаясь к воображаемым астрикам:
- Привет вам, инопланетяне! Вы мне очень понравились. Давайте с вами дружить.
Заинтригованный необычным поведением маленького хозяина, Босс покинул свое место у собачьего домика и подошел поближе, устроившись под сосной, неподалеку от ракеты. Сидя на мягкой хвойной подстилке, он наблюдал, как Эрик несколько раз исчезал в бочке, а потом, едва показавшись из нее, что-то бубнил и снова пропадал из виду. В конце концов, мальчик исчез надолго, и пес, разомлевший от жаркого июльского солнца, прилег, чтобы вздремнуть. Эрика весьма утомили длительные "перелеты" с одной планеты на другую, его потянуло на сон, и незаметно для себя он стал засыпать прямо в бочке.
Вначале мальчику казалось, что он летит: гудело в ушах и тело как бы поднималось вверх, оставляя внизу землю, ярко расцвеченные дома и деревья. Но вскоре восхитительно красочная картина сменилась полным туманом и затем видением белого зала с блестящими, будто полированными, стенами. Прямо из ниоткуда появился некто, похожий на... астрика. Эрик присмотрелся. Да это же Тип-Топ! Мальчик хотел что-то сказать, но почувствовал, что и без слов понятны и его восторг, и его огромное желание увидеть иной мир - мир других планет.
Тип-Топ, а затем и Рокко дали понять юному землянину, что сейчас он должен будет пройти сквозь стену - вот так же, как они. И Эрик, скорее из опасения потерять своих спутников, чем из уверенности в собственных силах, рванулся за ними и... прошел. Если бы мог, он запрыгал бы от радости.
А вокруг уже разливалось искрящееся нежно-радужное сияние планеты Ур. Как ни приглядывался мальчик, к своему безмерному удивлению, он ничего не мог обнаружить на поверхности планеты: ни построек, ни растительности, ни обитателей. Все ощущения Эрика сейчас отличала стремительность. Радость сменялась удивлением, поразительные догадки приходили на смену недоумению. Так, мгновенно, как бы в ответ на его вопрос, пришло понимание происходящего. Это астрики, сопровождавшие его, телепатически разъяснили ему особенности своей замечательной планеты.
Какие силы творят облик планеты Земля? Энергии человека (его побуждения, мысли и действия), энергии растений и животных, а также энергии стихий: ветра, воды, земли и огня. А вот на планете Ур практически все существует благодаря мысленной силе ее жителей.
- Посмотри, - и Рокко протянул руку куда-то вдаль, - там заложен мыслефундамент нашей школы.
Чувства, переполнявшие Эрика, были смесью недоумения (он ничего не видел перед собой) и восторга от предвкушения настоящей разгадки. И снова молнией блеснуло понимание. Оказывается, руководители планеты запланировали, в каких местах на ней должны находиться те или иные сооружения, и заложили в каждое из этих мест энергию своей мысли. Такой мыслефундамент позволял всем жителям планеты обнаруживать на определенном участке вполне определенные строения.
Эрику, которому показалось, что он превратился в одно огромное ухо, теперь предстояло трансформироваться в единый зоркий глаз, ибо Тип-Топ побуждал его внимательно приглядеться, чтобы увидеть находящееся рядом с ними здание школы астриков. Очень скоро мальчик обнаружил его - точь-в-точь таким, каким видел его на видеокассете. Более того, он различал теперь и учеников, которые находились внутри здания.
В ответ на немой вопрос Эрика от улыбающегося Рокко пришло сообщение:
- Мысль, заложенная в основании школы и всех других зданий, определяет лишь назначение здания, но его форма целиком зависит от воображения того, кто на него смотрит. Я, например, вижу школу не так, как ты. Настройся на мою мыслеволну и ты убедишься в этом.
Как у Эрика получилось "смотреть глазами" Рокко, а затем и Тип-Топа, он никогда не смог бы объяснить. Он просто захотел это сделать, и ему удалось. Школа Рокко напоминала ослепительно сверкающий звездообразный кристалл, а здание Тип-Топа скорее походило на прозрачный бублик-тор, парящий над поверхностью планеты. Эрика, однако, более всего поразило то, что и астрики-ученики, которые находились внутри зданий, во всех трех случаях выглядели по-разному.
- Да-да, - улыбались глаза Тип-Топа, - все, абсолютно все на этой планете будет выглядеть так, как ты это сможешь себе вообразить.
Естественно, мальчик почувствовал неуемное желание испытать свое воображение, и поскольку его спутники не возражали, знакомство с планетой было продолжено. Молниеносно перемещаясь с одного места на другое, Эрик видел грандиозные башни энергетических станций, ясно сияющие всеми оттенками нежных красок ступенчатые сады, крылатых, легко порхающих, миниатюрных лошадок. Он также не упускал возможности "заглянуть в головы" своих спутников, чтобы сравнить их картинки со своими. Было очевидно, что его картинки напоминают земные, а те, которые видели уряне, - "инопланетные". Так, башни генераторов, которые Эрику представлялись в виде каменных зданий с платиново-сверкающими куполами, оцепленные бусами изоляторов, Рокко видел просто воронкообразной спиралью, по виткам которой пробегали радужные змейки. Сады Тип-Топа состояли из множества замысловато растущих кристаллов, так что игра преломляющегося в них света и впрямь напоминала шевеление листьев на деревьях, порхание птиц, игру красок на лепестках прекрасных душистых цветов. Что же касается "летающих лошадок" - самых веселых, по мнению Эрика, животных планеты Ур, то они оказались... живыми существами, которые, перемещаясь, растягивались и сокращались, превращаясь из белоснежных шаров в сияющие огнями сигары.
Еще некоторое время изображения, одно другого удивительней, калейдоскопом мелькали перед мальчиком, но затем он почувствовал, что падает. Ему даже показалось, будто он раскинул руки, чтобы планировать, замедляя таким образом стремительное падение. Земля приблизилась и... мальчик проснулся.
Если бы вы были на месте нашего героя, который все еще находился под впечатлением путешествия в сверкающий мир, как быстро вы бы сообразили, что сидите скрюченным на дне пластмассовой бочки? То-то же, не сообразили бы. Вот и Эрик, тело которого требовало немедленного изменения позы, поддался этому естественному желанию и принялся неуклюже вставать. Что из этого получилось, вы сейчас узнаете.
Ева Райт осторожно спускалась с крыльца. Перед собой она несла несколько подушек, предполагая разложить их на солнышке для просушки. Едва она оторвала взгляд от последней ступеньки и поглядела перед собой, как почувствовала себя в опасности: прямо на нее, разогнавшись при падении с пригорка, катилась дождевая бочка, в которой что-то отчаянно вопило. За бочкой, несущейся болидом, с громким лаем мчалась собака. Ева не решилась бросить чистые подушки на землю и с грацией равнинной козы, однажды вообразившей, что она - горная, отпрыгнула в сторону. Бочка прокатилась в сантиметре от нее и ударилась о крыльцо. Когда же оттуда со стоном стал выползать Эрик, подушки сами выпали из Евиных рук. Она поспешила на помощь к сыну, а Барбос на свой лад принял участие в деле спасения Эрика. Он помчался в дом, где, он знал, в прихожей имелась аптечка скорой помощи и, прихватив зубами коробку с медикаментами, принес ее пострадавшему.


Глава 4,
из которой становится ясно, что пребывание в Надземном мире - реальность

- Антуан, - обращалась Ева к брату по телефону. - Антуан, я не знаю, что с ним делать. Весь побитый. Без конца твердит, что был вместе с астриками на их планете. Может у него сотрясение мозга?
- История повторяется, - подумал Антуан, однако вслух сказал иное. - Не волнуйся, Евика. Через пять минут буду у вас.
Мама Ева почувствовала себя уверенней: брат был хорошим врачом и зачастую помогал даже тем пациентам, на которых другие врачи "махнули рукой". Он лечил травами, металлами, минералами и разноцветными лучами, также нередко в своей практике применял внушение и гипноз.
Стоило Антуану пробыть с племянником всего несколько минут, как он понял, что мальчик здоров, хотя и находится в сильном возбуждении. Чтобы успокоить сестру, Антуан все же провел стандартный медицинский осмотр. Затем он достал из своего докторского чемоданчика небольшой пузырек и растворил в чашке с водой десять капель резко пахнущего темного вещества. Покривившись, Эрик залпом проглотил содержимое и уже через несколько минут уснул спокойным глубоким сном.
- Когда проснется, сообщи мне, - на прощание сказал Антуан сестре и отправился домой.
Эрик проспал до вечера следующего дня, что немало тревожило его маму. Однако ровное дыхание сына, умиротворенное выражение его лица и вера в брата как врачевателя сдерживали Евино беспокойство.
Мальчик проснулся, когда заходящее солнце уже касалось верхушек деревьев. Слабый ветерок шевелил занавески, и в растворенное окно врывался вечерний гомон птиц, возвратившихся с полей. Блаженство, которое испытывал Эрик, еще увеличилось, когда мама принесла ему бабушкиных ватрушек и большую кружку свежего козьего молока. "Если бы так было почаще", - думал Эрик, уписывая ватрушки. Его глубокий вздох по этому поводу был прерван появлением дяди Антуана.
- Ну, что, дружок? Я полагаю, тебе есть о чем поведать, - многозначительно произнес он.
Глаза Эрика просияли, и мальчик, сделав последний глоток, хотел немедленно приступить к рассказу, но был остановлен дядей:
- Всякое загадочное дело требует расследования на месте происшествия, не так ли?
Эрик живо уловил, что от него требуется, и, вскочив с кровати, стал торопливо одеваться. На "месте происшествия", то есть на пригорочке под сосной, была установлена голубая бочка-ракета и в нее помещен космонавт - Эрик. Опершись о ствол дерева, дядя Антуан приготовился выслушать потрясающий рассказ племянника, однако "следственный эксперимент" пришлось прервать, так как разобрать, о чем говорил бубнивший в бочке мальчик, было нелегко.
Присев на скамейку под липой, душистые цветы которой источали тонкий аромат, "следователь" и "свидетель" продолжили разговор. Мама наблюдала за ними издали и видела, как сын вещал, усиленно жестикулируя; как брат периодически брал его за руку, чтобы умерить пыл рассказчика.
Поощряемый дядиным вниманием, Эрик выложил все, что ему удалось запомнить из своего необыкновенного сна. Когда он закончил говорить, Антуан задал ему вопрос:
- Как ты думаешь, то, что с тобой произошло, было на самом деле?
- Конечно! - нисколько не сомневаясь, выпалил мальчуган.
- В общем ты прав, - подтвердил дядя, что немало удивило Эрика.
- Откуда ты знаешь?
- Тебе должно быть известно, что у человека есть не одно только физическое тело, но целых семь тел-оболочек. Также, может быть, ты помнишь из рассказов Фенестрарии, что в своем тонком теле человек способен посещать иные миры.
- Точно, - констатировал Эрик, - я все так чувствовал, как... как сейчас с тобой. По-настоящему. Не может быть, чтобы это был простой сон.
И мальчик покачал головой, будто заранее хотел отвергнуть возможные возражения.
- Только мне все-таки непонятно, - озадаченно проговорил он, - как одинаковые вещи мы все видели по-разному?
Эрик замолчал и стал понемногу, кусочек за кусочком разрывать стебелек полыни, который сорвал тут же, под скамейкой. Из глубокой задумчивости его вывел дядин голос:
- Скажи, пожалуйста, то, что мы видим у себя на Земле, мы все видим одинаково?
- Конечно, - ответил мальчик тоном, в котором не прозвучало ни тени сомнения. - Липа есть липа, скамейка - это то, на чем сидят. Никто же вместо липы елку не увидит?
- Тогда я задам тебе еще один вопрос, - сказал дядя Антуан и, помедлив, спросил:
- Можно ли утверждать, что столяр и художник смотрят на дерево, к примеру на сосну, одинаково?
И поскольку Эрику нечего было ответить, дядя продолжил:
- Согласись, что столяр думает приблизительно так: "У этого дерева ровный ствол, из него получатся отличные доски". В то же время художник увидит, как янтарно поблескивает на стволе смола, как после дождя радужно преломляется солнце в каплях, дрожащих на концах иголок.
Антуан замолчал, очевидно подбирая какие-то дополнительные аргументы, а затем сказал:
- А чувства? Разве эти двое чувствуют при этом одинаково? Что по-твоему чувствует столяр?
- Он, наверное, доволен.
- Вот-вот. Он радуется находке, и радость его вызвана скорее не красотой дерева, а возможностью хорошо поработать, получить заработанные деньги.
- А у художника - красотой! - догадался Эрик.
- Вот видишь, и ты сумел заметить различие. Словом, можно смотреть на одно и то же, но видеть все по-разному. Понимаешь?
- Теперь, кажется, понимаю, - проговорил мальчик.
- Тогда пойдем.
Дядя Антуан поднялся и, взяв племянника за руку, вышел с ним на улицу, а затем повел его далеко за город. По пути он рассказывал мальчику об одном своем давнем приключении.
- Мы идем сейчас по дороге, которая привела меня тогда, в детстве, в Старую Рощу. Именно там, если помнишь, я впервые увидел Фенестрарию. Теперь уже ты можешь представить силу моего впечатления от этой встречи. Я никогда и никому не рассказывал о том, что произошло со мной тогда, когда я уснул в роще после свидания с Филлой, потому что знал: мне никто не поверит - так же, как не поверила тебе мама.
Так вот. Я уснул и увидел себя стоящим в огромном зале. Голубовато-белое переливчатое сияние шло от его стен, наполняя его какой-то особой свежестью. Радость кипела во мне, и я летел, приближаясь к массивной колонне, ослепительно сверкающей в глубине зала. Когда я оказался вблизи нее, то понял, как ошибался, полагая, что она сделана из твердого материала. Теперь она больше напоминала водопад. Но вскоре я и в этом усомнился. "Не камень, не вода, тогда что?" - задал я себе вопрос и, не долго думая, протянул руку.
Как будто ток прошел по всему моему телу. Было страшновато, и все же что-то толкало меня в этот "водопад". Я вошел в "огненный поток", обернулся лицом к залу и ... прозрел. Я вдруг увидел, что зал не пуст (как мне казалось раньше), что он наполнен людьми, которые словно принимали участие в маленьких сценках. Передо мной теперь разворачивались разнообразные истории.
Сначала я не мог ничего понять: ни что это за истории, ни то, какое отношение они имеют ко мне. После я вдруг услышал тихий, идущий откуда-то сверху, голос: "Смотри, это ты". И одновременно герои одной из сцен приблизились, так что я оказался рядом с девушкой в древнегреческом хитоне. Она возлагала на голову прекрасному юноше лавровый венок победителя. Больше всего меня удивило то, что я, и впрямь, ощущал себя этой девушкой.
Потом невидимый руководитель приблизил ко мне другую картину. Здесь я увидел себя в образе странника с индусским тюрбаном на голове, который по каменистой дороге шел в группе других людей вслед за высоким чернобородым человеком. Кроме боли в ступнях и общей усталости я ощущал, как сильно привязан к нему, как все, кто следуют за этим человеком, любят его.
Один из сюжетов показался мне омерзительным, но и тут я услышал то же: "Это ты". Жалкий старик, одетый в лохмотья, сидел в неопрятной убогой комнате перед ларцом с монетами. Набирая пригоршню монет, он целовал их, и слюна текла из его беззубого рта.
В последней истории, которая была мне показана, я наблюдал за современным молодым человеком, беседующим с людьми. Эта сцена длилась дольше всех, словно для того, чтобы я обратил на нее особое внимание. Я видел, как молодой человек читал, а затем подходил к людям, которые лежали перед ним. Он водил над их телами руками, чем-то поил их, и они поднимались. Было очевидно, что люди уходили радостные. Затем молодой человек снова принимался за чтение. Как и прежде, я чувствовал, что я - это он и неплохо понимал его. Меня не оставляло ощущение, будто он все время что-то ищет. И вдруг я, то есть он, осознал, что нашел то, к чему стремился. Это произошло после того, как рядом с нами очутился исполинского роста, похожий на могучего воина, мужчина. Он взял парня за руку и...
Тут я проснулся. Меня окружали родные, но душа моя по-прежнему оставалась во власти волшебного мира моего сна. Даже некоторое время погодя я чувствовал на себе любящий взгляд лучистых голубых глаз того, кто прикоснулся ко мне. И, кроме того, явственно различал тонкий аромат фиалок - любимый мной запах Фенестрарии.
Уже в сумерках расставался Эрик с дядей. Все вокруг в тот вечер казалось ему сказочно прекрасным: мощное стрекотание сверчков в саду; благоухание табака и матиолы; задушевный голос мамы, которая, сидя на веранде, напевала знакомую Эрику с младенчества простенькую песенку.


Глава 5.
День вздохов или о том, как трудно достигается желаемое

Птицы только-только начали просыпаться. Отдельные птичьи голоса что-то коротко произносили и тут же замолкали. Но Эрику уже не спалось. Он лежал в кровати и пытался вспомнить, что ему снилось в эту ночь. Мальчик досадовал: вспоминать оказалось нечего. А он так надеялся, что вновь совершит головокружительный полет на планету Ур.
Когда птичьи голоса уже уверенней влетали в растворенное окно, а дымкой подернутое небо посветлело, Эрика осенило. Нужно попытаться уснуть на том самом месте, под деревом, - тогда очень может быть, что...
Мама, как правило, в это время еще спала, и мальчик, чтобы не разбудить ее, осторожно ступая, стал спускаться по деревянной лестнице вниз. Завернутый в белое одеяло, он запросто мог бы испугать какую-нибудь суеверную старушку, которая верит в привидения. И если бы у старушки хватило мужества проследить за "привидением", она бы обнаружила, что оно благополучно выскользнуло из дома и завернуло за угол. Там фигура в белом опрокинула набок пластмассовую бочку и покатила ее в сад.
Если вы думаете, что Эрику было приятно лезть в покрытую росой бочку, вы ошибаетесь. Но как говорится: "искусство требует жертв", и мальчик полез внутрь. В этот самый момент из окна своей спальни на втором этаже выглянула мама, которую разбудили шорохи и стуки в саду. Теперь она могла наблюдать, как сын исчезает в бочке, установленной им прямо под сосной, на упругой подстилке из старой хвои.
Первым побуждением Евы было спуститься в сад и вытащить Эрика из сырой и весьма неудобной "спальни": чего доброго застудится или свалится, как в прошлый раз. Но тут она вспомнила детство, вспомнила о своих похождениях (особенно о тех, которые довелось пережить им с братом в незабываемое лето свиданий с Фенестрарией) и решила, что каждый имеет право на мечту, на свою маленькую тайну. А посему она отошла от окна и вновь легла, раскрыв одну из многочисленных книг, громоздившихся на ее ночном столике.
Эрик довольно долго не мог устроиться в бочке. Одеяло не давало ему присесть - так что пришлось стащить его и накрыться им сверху. Когда, в результате, он принял, как ему показалось, приемлемую позу и закрыл глаза, выяснилось, что спать ему совсем не хочется. И он, чтобы уснуть, принялся считать: "Один розовый слон, два розовых слона, три..." и так далее.
Солнце уже было высоко, когда Эрик проснулся во второй раз. Счастливо щебетали птицы, слышалось жужжание насекомых - усердных собирателей цветочной пыльцы, где-то дятел выстукивал морзянку. Мальчик открыл глаза и посмотрел вверх. На него глядело улыбающееся лицо мамы. Это она барабанила пальцами по бочке, чтобы обратить на себя внимание сына, так как опасалась, что спросонья он не выберется из нее без приключений.
Помогая Эрику покинуть неуютную "спальню", Ева сказала:
- Сынок, если ты решил превратиться в Диогена и жить в бочке, мы приобретем для тебя емкость попросторнее.
Эрик, не зная, что ему ответить, стал поправлять свою немудреную одежду, а потом, запинаясь, сказал:
- Я надеялся... я хотел... еще раз увидеть космический сон.
- Да-да, понимаю, - согласилась с ним мама. - Однако такие сны по заказу не увидишь. Конечно, загореться от восторга, как ты после фильма, и однажды увидеть чудесный сон можно.
- А если я еще раз хочу ?
- Тогда нужно многое узнать. Развить внимание и воображение. Держать свои помыслы в чистоте и самое главное... - тут Ева сделала паузу, - самое главное: постоянно быть радостным и доброжелательным.
Эрик вздохнул.
- Так и до старости ничего больше не увидишь, - подумал он.
Будто уловив его мысли, мама сказала:
- Рикки, никогда не говори себе, что твои мечты недостижимы. Напротив, уверяй себя, что у тебя все получится - все-все. Добиваются своего только те люди, которые умеют пламенно желать.
Мама обняла Эрика за плечи, и они пошли в дом.
После завтрака Ева стала собираться на работу. Прощаясь, она просила сына не смотреть без нее видеокассету: мало ли что еще могло прийти в голову юному фантазеру после просмотра. А чтобы Эрик не маялся, мама Ева принесла ему книжку и предложила ее прочесть.
Книжка была тоненькой, в синем картонном переплете, на котором четкими серебристыми буквами было написано: "Про то, как Иван правду искал. Сказка-притча". Эрик раскрыл книжечку и стал читать.
В некотором царстве, в некотором государстве в небольшой двухкомнатной квартире жили муж и жена. Долго, очень долго у них не было детей. Все никак не приходила на Землю предназначенная им душа. Они уже и ждать устали. Но вот нежданно-негаданно родился у них ребеночек. И назвали его Иваном.
Пока Ванечка был маленьким, родители нарадоваться не могли. Тихим и послушным рос сынок. А когда подрос и пошел в школу, стали замечать за ним одну странность. Придет из школы, поставит портфель в уголок и скорее на диван. Нехотя уроки сделает и снова на диван. Вроде бы не больной, а все на диване полеживает. Мать горюет себе потихоньку, отец сердится, бранит сына, а с Вани как с гуся вода. В школе уже отучился, а с дивана не слез.
И говорит ему мама:
- Ваня, кончил ты школу - в институт иди. Учиться тебе надо.
А папа свое:
- Ты, Иван, в армию пойдешь. Человека там из тебя сделают.
А Ваня слушает да лежит себе, полеживает, музыкой забавляется и мечтает.
Вот уж лето проходит, а герой наш ни с места. Тогда приступили родители к Ивану и со всей строгостью потребовали принять решение. Опечалился Иван: очень уж не хотелось покидать ему страну фантазий и опускаться в суету земного дня.
Думал Ваня, думал (до самого вечера думал - лоб морщил), но решения так и не принял. В институт пойти - много времени на учебу уходить будет, на диване лежать будет некогда. В армию податься - там и вовсе диванов нету, хотя голова почти все время остается незанятой. От дум ли напряженных или оттого что солнышко садиться стало, парень задремал, а потом и вовсе уснул.
И снится ему дорога долгая, с одной стороны лес темный, с другой - поле, бурьяном поросшее. Идет по дороге Ваня и недоумевает: "Куда это я направляюсь?" Вот доходит он до развилки трех дорог и видит большой серый камень, а на нем знакомая надпись: "Направо пойдешь - богатство найдешь. Налево пойдешь - усладу найдешь. Прямо пойдешь - власть обретешь".
Присел парень на камень и задумался: "Кабы сразу по всем дорогам можно было пойти". Только успел так подумать, как почувствовал, что уже не один. Посмотрел налево - возле него сидит на камне... еще один Ванюша: джинсы потертые, курточка, кудри из-под кепочки выбиваются. Посмотрел направо и увидел второго, такого же.
Помотал наш герой головой, но ребята не исчезли: сидят, на него смотрят. Тогда хлопнул Ваня себя по колену и говорит:
- Вот что! Пойдем-ка мы всяк своим путем. Ты, Правый, пойдешь направо, ты, Левый, - налево, а я уж, так и быть, пойду прямо.
Так они и порешили. И вот уже шагает Правый по своей дороге, песенку насвистывает. Вдруг видит: стоит домина большущий, на ангар самолетный похожий, и никого вокруг нету. Долго не раздумывая, взял да и подался Правый туда.
Как вошел, так и обомлел: весь дом внутри помещение одно занимает, а в нем... сундуки, лари, с золотом, драгоценностями; столы стоят, от поклажи ломятся: магнитофоны, видеотехника разная, компьютеры - чего там только нету; а в глубине хоронятся, глазами-фарами моргают мотоциклы и машины разных марок.
Растерялся Правый, не знает, что и делать: уж больно богатство-то - вещь соблазнительная. Хозяев вроде нигде не видно - набирай всего, чего душа пожелает. Бродит парень между вещами и тут приходит ему на ум сказочка про одного восточного правителя: как тот захотел, чтобы антилопа-волшебница одарила его несметным количеством монет золотых, как монеты посыпались неостановимым потоком и похоронили под собой алчного властелина.
- Опасная эта штука - богатство, - подумал Правый и возвратил на место большой алмаз, который собирался опустить себе в карман.
Дальше пошел, удобно устроился на сидении яркого скоростного автомобиля, руль покрутил и еще одну сказочку припомнил: про сказочные богатства разбойников, которые тайно хранились в пещере. Про то, как один жадный и скупой человек, забравшись в их пещеру, хотел унести с собой награбленные сокровища, и про то, как, неожиданно вернувшиеся хозяева жестоко покарали непрошеного гостя.
- Да, - подумал Правый, вылезая из автомобиля, - то, что не своим трудом нажито, добра не принесет.
- Чао! - простился он с призывно подмигивающими авто и поспешил из дома вон, прихватив пару золотых монет, родителям в подарок.
А между тем, Левый тоже времени не терял. Завидел он на своем пути хоромы богатые, из камня мраморного сложенные, да и вошел.
Что за чудная картина предстала перед ним. В палатах просторных, на полу и по стенам - ковры, узорные, мягкие - так и тянет полежать. Везде столики с лакомыми яствами и напитками ароматными расставлены. А самое главное: то здесь, то там сидят девы красоты неописуемой, на инструментах музыкальных играют и поют - до глубины души достает.
Прилег Левый на ковер - не встать, отведал из чаши нектара - благодать несказанная. Ему бы разомлеть, расслабиться, но не тут-то было: в голову мысли закрадываются, сами лезут. Вспомнились сирены - девы морские из древних сказаний греческих, вспомнились и ундины - девы лесные.
- Коварна приманка - услады земные. Как болото затянут, свободы лишат, - решил про себя Левый и, как ни тяжко ему было, вскочил с ковра и опрометью бросился к двери, чтобы не передумать. А на память чашу расписную прихватил, из которой нектар попивал.
Худо-бедно и Средний наш до дворца добрался. Невиданно красивым дворец ему показался. Как-то нашего героя ноги сами вовнутрь внесли. Очнулся он в зале старинной. А там видит: король на троне сидит, придворных - тьма-тьмущая. Все позолотой-драгоценностями сверкает. И встает сам король с трона и к Среднему направляется. Говорит, что власть ему отдать желает. Король просит, а придворные под руки подхватывают, к трону ведут, усаживают.
Сидит Средний на троне, и сказочка ему вспоминается про старуху и золотую рыбку. Про то как старуха выпросила у волшебницы-рыбки власть над людьми. Выпросить - выпросила, а остановиться не смогла: захотелось ей всем миром править. А рыбка возьми да и отбери у старухи все, что дарила ей прежде.
- Не жадный я, однако. Меня и королевская должность устроит, - думает Средний, усаживаясь поудобнее на троне.
Сел, гордо голову поднял, на подчиненных смотреть стал. Глядит в их медоточивые лица и видит, как нет-нет да засверкает в глазах злоба черными искрами. Испугался новоиспеченный король:
- Либо удавят, либо отравят - всю жизнь дрожать будешь.
- Не по мне эта приманка. Клюнешь на эту удочку - свободы не видать, - решил он, побежал к дверям да и был таков.
А когда уже далеко от дворца отбежал, то обнаружил в руке своей жезл, который король ему вручить успел.
Так снова встретились три Иванушки у камня.
- Ну, как? - спрашивают друг друга.
- Старая сказка, - говорит Правый, выплевывая жевательную резинку.
- Древняя, - подтверждает Левый, поворачивая кепочку козырьком назад.
- Только мне вот чего не понять, - вступает в беседу Средний. - Знаем мы теперь, что богатство, удовольствия разнообразные и власть земная радость на время дают, а свободу отбирают. Хотелось бы уразуметь, что для радости настоящей надо и свободу чтобы не терять.
Будто в ответ на его слова, прямо перед парнями стеночка выросла с тремя дверями. На двери, что слева, написано: "Ум", на той, что справа - "Мужество", а на той, что посередине - "Добросердечие". Что поделаешь? Открыли Иванушки двери и вошли: Левый - уму-разуму поучиться, Правый - мужество добыть, а Средний - добросердечие испытать.
Вот идет Левый и видит лавку торговую, товарами богатую. За прилавком продавщица румяная зазывает-заливается:
- Продаем все, что душа пожелает! Хочешь парень ум? Отдам дешево. Коли мало возьмешь, один золотой попрошу, а поболе - два возьму.
Решил Левый не мелочиться. Вынул два золотых да и отдал их, не жалеючи. Только было руку протянул, чтобы ум свой получить, как раз! - исчезла лавчонка. Рассердился Левый вначале, а после смех его разобрал:
- Быстро же я ума набрался. Ясно теперь, что глупость неприятности приносит, а ум радости научает.
В эту пору Правый к лесочку подошел и старичка-лесовичка повстречал: с бородою клокастою, волосами обросшего, маленького да кривенького. Говорит ему старичок:
- Не желаешь ли мужеством запастись?
Махнул Правый рукой: хочу, мол, давай.
- Тогда вот что, - сказывает дедок. - Свяжу я тебя по рукам и ногам.
Как сказал, так и сделал. Усадил Правого на землю да и повязал по рукам и ногам веревками крепкими. Сделал дело, подмигнул Правому со значением и исчез.
Глядит парень, а на том месте, где старичок стоял, огонек разгорается.
- Быть пожару. Сгорю ведь, - струхнул Правый.
Заметался мыслью, глазами зашарил по округе. Видит вдруг: озерцо неподалеку голубым блюдом стоит и понимает - там его спасение. Но как попасть туда? Однако раздумывать ему недосуг: огонь ближе подбирается. Отчаялся парень, на землю лег. Только головушкой земли коснулся, будто прозрел. Уразумел, что ползком добраться успеет. Семь потов с него сошло, пока к озерцу добрался. В воду плюхнулся, когда огонь подошвы лизать стал.
Сидит Правый на середине озерца, отдыхает, а про себя усмехается:
- Проще простого теперь кажется: страх радость прогоняет, а мужество ее находит.
Здесь время подошло рассказать, что на долю Среднего выпало.
А Средний, как вошел в дверь, так и вышел на лужайку. Травка на ней, цветочки. Еще дерево большое стоит. Присмотрелся, а на дереве том гнездо имеется, в коем птенчики малые пищат. Замечает он также, как подползает к гнездышку змея коварная. Птичка-мать вьется-бьется над гнездом, змею отгоняет, да ничего поделать не может. Чтобы птенчиков тех спасти, нагибается Средний до земли: камень подобрать хочет - змею от гнезда отогнать. Однако видит поблизости другое гнездо, прямо на земле, в котором яйца змеиные белеются. И еще видит зверька хищного, что к яйцам крадется, полакомиться желает.
Растерялся Средний: куда бежать, кого раньше спасать - не знает. Сердце забилось часто, вот-вот из груди выскочит. И вырвался тогда из груди его сильный крик. Змея испугалась, с дерева упала и скорей к своему гнезду. Зверек, что на яйца змеиные нацелился, змею как завидел, так и юркнул в кусты.
Когда переполох улегся, разглядел Средний то, чего вначале не заметил, - записку на дереве:

       Кто попусту мечтает - все потеряет,
       Кто без сердца идет - никуда не придет,
       Кто сердцем идет - радость соберет.

  Едва наш герой дочитал до конца, как тут сон и кончился.
Хотел было Иван на другой бок повернуться, чтобы о сне дивном помечтать, как вдруг на столике, что при кровати стоит, заметил... чашу расписную да жезл царский. Изумился он: никак в толк не возьмет, как эти вещи из сна в действительность перекочевали. А тут родители в комнату пожаловали, чтобы Иваново решение узнать.
И сказал им Ваня:
- Понял я, что без толку время теряю. Отправлюсь-ка я дело по душе искать.
И пошел Ванюша по жизни. Как во сне вещем, соблазняли его то богатство, то удовольствия, то власть, и так же, как во сне, отказывался он от соблазнов, потому что на всю жизнь запомнил сон свой и все хотел радость самую большую испытать, как тогда, когда сердце его выручило.
А нашел Ваня радость сердечную, когда другим помогать стал, когда душу свою познал, когда бескрайние просторы Космоса для себя раскрыл.
Того и вам желаем и сказку на этом кончаем.
Перевернув последнюю страничку книжки, Эрик вздохнул: он вспомнил, как папа ему не раз говорил: "Сын, опустись на землю!" После этого Эрик вздохнул еще раз, так как почувствовал, что очень соскучился по папе.

Глава 6.
О настоящих друзьях, о подвигах и о том, что законы нарушать нельзя

Невероятно трудно ожидать, когда тебе десять и любознательность твоя превышает твое терпение. Эрику хотелось поскорее продолжить свое видеознакомство с астриками. Поэтому, едва мама переступила порог, он, как говорится, с шага перешел на бег. В спешке он помогал маме разгружать сумки, засовывая упаковку мыла в холодильник, а пакет с маслом в хлебницу; бегом мчался к телефону, чуть не уронив аппарат, когда позвонил папа, чтобы сообщить о своем завтрашнем приезде; бегом... Словом, парня охватила лихорадка, и никакие мамины внушения не могли остановить его суету.
Наскоро пообедав, мама и сын перешли в холл, где Эрик, завладев пультом, на ходу включил видик.
Могло создаться впечатление, что с видеолентой творится что-то неладное, так как по матовой поверхности экрана хаотически перемещались розовые пятна.
- Стоп! Мы забыли проявиться, - прозвучал голос за кадром.
После этого один за другим стали "проявляться", то есть делаться видимыми, астрики. Как им это удалось, они не показали, пояснив, что подобная трансформация осуществляется благодаря напряжению мысли и продемонстрировать ее с помощью земной видеотехники невозможно. Владение мыслью также позволяет им, не имеющим какой-либо определенной формы тела, создавать любую интересную для телезрителей-землян внешность. Желая показать, что в Космосе имеется бесконечное разнообразие форм, Тип-Топ время от времени позволял себе "отрастить" ноги и руки или вообще превращался в шар. При этом его окраска менялась ничуть не хуже, чем у земного хамелеона.
Теперь, когда астрики проявились, стало понятно, что розовые пятна - просто мячи, которые носятся по студии. Инопланетяне демонстрировали, как можно играть в мяч, не прибегая к помощи рук или ног. Они сказали, что им достаточно сконцентрировать свою волю в направлении мяча и мяч полетит туда, куда захочешь. Игра, впрочем, осложнялась тем, что астрики, увлекшись, создавали все новые и новые перламутрово сверкающие шары, чтобы сбить с толку соперника. Практически все пространство студии-сферы, в которой они сейчас обитали, было заполнено мячами.
Первой опомнилась Нгума.
- Стоп, ребята! - скомандовала она. - Пора навести порядок.
В мгновение ока от шаров не осталось и следа. Друзья умели быстро наводить порядок и так же быстро переходить от игры к делу.
Для начала было решено выслушать Вуцю, которая предложила им рассказ об участии в работе Отряда Скорой Помощи (ОСПа). Было интересно наблюдать за Вуцей, повязавшей голову лентой. Вверх от ленты шло сияние, и малейшее движение Вуциной головы вызывало завихрения жемчужно-розовых, голубых и сиреневых тонов. Телезрители недолго любовались подобной короной, так как повествование быстро перешло к видеопоказу.
Сначала наши зрители увидели, как семеро астриков - членов ОСПа - вели подготовку к отлету с планеты Ур; как руководитель отряда, внешне похожий на Рокко (только очень высокий), давал последние наставления. Он напоминал друзьям о правилах поведения, так как на соревнованиях, в которых им предстояло выступить наблюдателями, нужно было вовремя уловить момент опасности и предотвратить несчастный случай.
- Предельные собранность и внимание, - закончил свое напутствие Руководитель, и над его головой тут же белыми звездами вспыхнули и исчезли семеро астриков.
Вуця, которая по ходу фильма продолжала давать пояснения, сообщила, что выполнять это задание они отправились на планету Боюда, особенностью которой является малое притяжение.
Солидный вес жителей Боюды позволяет им свободно передвигаться по своей миниатюрной планете без риска улететь в Космос. И надо же было боюдцам придумать себе небезопасное развлечение: приспособить животных - мегатопов, завезенных с планеты Мегера, для скачек. Разгонявшихся до значительных скоростей мегатопов, даже с несколькими всадниками в седле, планета удержать не могла, и незадачливые спортсмены вместе со своим транспортом улетали в Космос. Вот почему Галактический Совет поручал учащимся МОШКА дежурить во время скачек на планете Боюда.
Эти скачки начались сравнительно мирно. Всадники уже успели сделать несколько кругов, когда мегатопы один за другим стали совершать отрыв от поверхности планеты. Однако бдительные астрики вовремя успевали вернуть их на место, так что порядок соревнований не нарушался. Собственно, телезрители не видели астриков так же, как и болельщики-боюдцы, которые, не подозревая о присутствии помощников, воображали, что мегатопы ловко возвращаются сами. Изредка происходившие "улеты" в Космос боюдцы, как правило, приписывали воле высших планет и особенно не огорчались.
Итак, скачки продолжались. Но вот один из мегатопов зацепил хоботом ногу другого, идущего впереди него, и трибуны буквально взревели от восторга: предстояло захватывающее зрелище - скачка в тандеме.
Изображение на долю секунды прервалось, а в следующем кадре телезрители увидели Рокко. Его серебристо-зеленое тело было сейчас покрыто белесыми пятнами и, кроме того, дымилось, подобно раскаленной поверхности, которая остывает в холодном воздухе.
Некоторое время кружковцы очень внимательно наблюдали за Рокко, словно вели с ним молчаливую беседу. Первым не выдержал Тип-Топ:
- Рокко, ты должен это сделать.
- Непременно, - подтвердил Кунашик. - Твой рассказ заинтересует землян.
Рокко не стал сопротивляться настояниям друзей и принялся транслировать свою повесть. Оказалось, что в этот день он принимал участие в работе СЛОНа. В его обязанности входило дежурство на посту. Зрители увидели там устройства, напоминающие земные спутниковые антенны. Из объяснений Рокко они узнали, что пост оборудован также усилителями сигналов бедствия и картой галактики. Карта выполнена из специального металла, так что луч сигнала бедствия, касаясь ее поверхности, зажигает на ней точку, которая указывает местонахождение потерпевшего.
Пока земляне рассматривали необычные для них приборы, астрик продолжал рассказывать:
- Дело в том, что спасательных постов в этом секторе галактики немало. Наш - один из них. Когда земляне в беде, они посылают радиосигнал бедствия SOS. Кто первый услышит, тот спешит на помощь. Наши правила напоминают земные, они записаны в специальном уставе...
Послышался мелодичный голос Нгумы:
- Ты сегодня три раза нарушил устав СЛОНа. Тебя могут отозвать.
- Судите сами, мог ли я поступить иначе, - продолжил Рокко прерванный рассказ. - Мое первое нарушение - это то, что я покинул пост, никого не предупредив; второе - не связался с Главным Постом и третье - не захватил команду. Стоило только мне узнать о происходящем, как я понял, что действовать нужно без промедления. А случилось вот что.
Учитель всех предупреждал: не летать поодиночке в сектор А галактики. Лусик, мой добрый друг, накануне предлагал мне вместе с ним навестить один из оазисов на планете Унора, что как раз находится в секторе А. Я попросил его отложить полет, так как был занят на дежурстве.
Когда сработал сигнал, и я увидел, что на карте замигала точка в секторе А, то сразу подумал о Лусике. Усилив сигнал, я настроился на волну того, кто просил о помощи, и затем считал его картограмму. Не было сомнений - бедствие терпит Лусик. Решение созрело мгновенно, так как сигнал моего друга затихал: очевидно, он был на грани гибели.
Рокко замолчал, и телезрители увидели звездное небо, по которому быстро перемещалась блестящая серебристая точка. Они догадались, что это мужественный астрик спешит на встречу с другом. Спасатель почти достиг цели, когда сам едва не сделался жертвой вихревого потока, в воронку которого угодил Лусик. Зрители наблюдали, как Рокко, похожий теперь на светящийся серебряный шар, мечет ослепительные молнии, чтобы пробить прозрачную, словно стеклянную, стену потока, сквозь которую виден розоватый комочек - исчезающее тело Лусика. Рокко-шар раскалялся все больше и больше, но стена не поддавалась, в то время как сигналы, идущие от друга, затихали. Последнее, что услышал спасатель:
- Бросай... Я ухожу в Мир Но... Я вижу мост, мост...
Тогда бесстрашный астрик решился на отчаянный шаг: он трансформировался в огненную петлю, чтобы захватить огромную глыбу льда. Глыба сопротивлялась, она не желала изменять траекторию своего движения. Было очевидно, что "веревка"-Рокко натянута до предела: свечение ее из серебряного сделалось огненно-белым и по ней начали пробегать искры ослепительного света. Но вот льдина дрогнула, поддалась и полетела, запущенная, как из пращи, в стену неумолимого потока. Стена пробита!
Благодаря точности удара, стена разорвалась вблизи от того места, где находился Лусик. Притянутый Рокко, который из петли превратился в маленький смерч, Лусик вылетел в образовавшуюся брешь и попал прямо в "объятия" друга.
Экран погас, а затем его голубое свечение указало на то, что зрители снова "очутились" в помещении студии КОЗа. Однако что это? Студию вдруг залил ослепительный свет, и астрики, которые до сих пор свободно "плавали" в ее пространстве, немедленно окружили Рокко.
Красивый сильный голос обратился к кружковцам:
- Ваш друг проявил беспримерное мужество. Он готов был пожертвовать жизнью ради друга, но преступил закон и будет наказан.
Студия на минуту озарилась несколькими разноцветными вспышками. Это друзья, почти вплотную приблизившиеся к Рокко, заволновались.
- Сожалею, - продолжил Учитель, а это ему принадлежал необыкновенный голос, - однако тот, кто действует слепо, без учета последствий, достоин наказания.
Я был в лаборатории и просматривал кристаллы знаний. Не проделав еще и половины предусмотренной работы, я почувствовал: кто-то из моих учеников в беде. Ими оказались астрики Рокко и Лусик. Мне стало ясно, что Рокко нарушает устав спасателей, действуя в одиночку, и может погибнуть сам, а также спровоцировать серию катастроф.
Моя помощь подоспела вовремя. В тот момент, когда Рокко захватил льдину, чтобы использовать ее в качестве тарана, выяснилось, что небесный объект "сильнее" его.
Рокко сжался:
- Так это Вы, Учитель, помогли мне?
Голос Учителя стал тверже, но в нем не чувствовалось осуждения:
- Самой непростительной была идея пробить поток. Нарушенный, он мгновенно должен был взорваться, и о планете Унора мы бы знали только по космическим летописям.
- Поток не был пробит? - удивилась Вуця.
- Я изменил траекторию полета глыбы льда, и она полетела вдоль коварного потока, а тело Лусика трансформировал так, чтобы оно "просочилось" сквозь его упругую оболочку, - закончил Учитель и добавил:
- Ваш друг, Рокко, всего этого разобрать не мог, так как действовал на пределе напряжения и сам был на волосок от гибели.
В студии воцарилась тишина.
- Каково Ваше решение, Учитель? - нарушил молчание герой дня.
- Ты остаешься моим учеником, но из СЛОНа тебя исключили. Теперь я обращаюсь к кружковцам. Считаете ли вы вправе оставить Рокко членом КОЗа?
- Да, - почти одновременно произнесли КОЗовцы.
- Ну, что ж, я не ожидал от вас ничего иного. И поскольку, я знаю, вы очень любите Рокко, помогите вашему товарищу восстановить силы.
Астрики с готовностью откликнулись на просьбу Учителя и принялись лечить друга, окутав его замечательным покрывалом, сотканным из целительных лучей.
- О чем ты так задумался, дружок? - спросила Ева сына после просмотра фильма.
Эрик, когда очень задумывался, принимался обрывать свалявшийся пух со старого шерстяного пледа. Не прерывая своего занятия, мальчик сказал:
- И все-таки Рокко рисковал жизнью. Спасал. А его наказали. Не понимаю.
- А если бы Учитель не подоспел вовремя, тогда что? - возразила мама.
Но Эрик не отступал:
- Астрики мне рассказывали, что Учитель всегда знает обо всем, что с ними происходит. И всегда помогает.
- Ладно. Опустимся на землю.
Услышав из маминых уст папино выражение, Эрик скривился. Уловив гримасу недовольства, Ева лишь улыбнулась и спросила его:
- Сынок, что получится, если я овощи, приготовленные для супа, и фрукты для компота сварю в одной кастрюле?
- Гадость, - не задумываясь, ответил Эрик.
- Так во всем, - констатировала мама. - На все есть правила, Рикки, и их нужно соблюдать.
Мама поцеловала сына в лоб и поднялась к себе наверх, тогда как Эрик продолжал "переваривать" свежие впечатления. Размышляя о спасении и спасателях, он вдруг вспомнил, что завтра приезжает папа. Задумчивость мальчика улетучилась в мгновение ока, и он помчался теребить маму, чтобы вместе с ней готовиться к встрече отца.


Глава 7
О том, что красота и героизм живут рядом

Эрик ковырялся в тарелке с овсяной кашей, выуживая оттуда кусочки орехов и изюм. Когда мюсли превратились в банальную овсянку, мальчик стал действовать гораздо активнее, одну ложку каши отправляя в рот, а другую, незаметно для мамы, вываливая в миску Барбоса. Пес, и так не обиженный в это утро кашей, не возражал против добавочной порции и усердно глотал, стараясь не отстать от хозяина. Их мирное сотрудничество было нарушено призывным свистом, который донесся с улицы.
"Это, наверно, Никита", - подумал Эрик и уже через минуту объяснял тоненькому белобрысому мальчику в синей футболке:
- Я бы с удовольствием, но скоро папа приезжает. Надо мне все цветы пересмотреть.
Светлые брови Никиты взлетели вверх от удивления, однако Эрик, который привык к подобной реакции своих приятелей, невозмутимо продолжал:
- Ты же знаешь, что у моего папы работа тяжелая. Он говорит, что цветы снимают напряжение. Вот и разводит их. Понял?
- Ну, тогда я пошел. Пока, - попрощался Никита и, постукивая о дорожку новеньким мячом, удалился.
Крайне озабоченный, Эрик решил немедленно приступить к инспекторской проверке и направился в сад. Собственно, прекрасный уголок природы, за которым ухаживали Райты, вряд ли можно было считать садом. В отличие от дедушкиного, в их саду произрастало только одно плодовое дерево - старая-престарая яблоня. Остальные растения были посажены с тем, чтобы радовать своей красотой и чудесным ароматом. Так здесь липа и сосна соседствовали с роскошными цветочными клумбами, рябина и береза уживались с нарядными кустами снежноягодника, сирень... Впрочем, стоит ли продолжать этот перечень? Достаточно будет сказать, что в то время, как дедушка ворчал и говорил, что ничего путного у Райтов не растет, бабушка именовала их сад не иначе как "обитель красоты".
Эрик, которому папа Ален в свое отсутствие поручал комнатные цветы, на всякий случай обошел и садовые: вдруг мама что-нибудь забыла сделать.
- Розы в порядке, - проговаривал он, критически осматривая каждый куст. - Та-ак, флоксы и гортензии политы.
Полюбовавшись пышными георгинами, он направился к лилиям и обобрал опавшие лепестки, сунул нос в одну, затем в другую.
- Эта пахнет, а эта нет, - решил мальчик и, удовлетворенный результатами осмотра садовых цветов, отправился в дом, чтобы поухаживать за комнатными.
Покривившись от резкого запаха, который источала розовая герань, что росла по обе стороны от крыльца, Эрик полил ее. Затем он поднялся по ступеням, чтобы проверить, влажная ли земля в кашпо с настурциями, которые оранжевыми фонариками светились над перилами веранды. Войдя в дом, маленький цветовод обежал со своей лейкой весь дом, где росли лимон, комнатный жасмин, азалии и другие интересные цветы.
В заключение Эрик вернулся на веранду, чтобы оставить там лейку, и вдруг увидел, что к дому направляется отец. Мальчик опрометью бросился ему навстречу. Ален подхватил сына и, как пушинку, поднял вверх. Эрик счастливо засмеялся и закричал на всю округу: "Папа приехал! Папа приехал!" Отец опустил сына на землю, немного отстранил от себя и, лукаво поглядев на его физиономию, спросил:
- Сынок, ты в индейцев играл?
- Не-е-т, - недоуменно протянул Эрик.
- Тогда почему у тебя на лице боевая раскраска?
Вместо ответа парень хлопнул себя ладонью по макушке, что, должно быть, означало : "Вот ведь не догадался! Это же пыльца лилий, а не раскраска". В ответ на красноречивый жест сына отец заметил: “Понятно. С головой, значит, что-то”, чем еще больше рассмешил Эрика.
А от дома к отцу с сыном уже торопилась мама. В новом "летящем" платье она напоминала Эрику хрупкую бабочку, которая, как на огонь, летела в распростертые папины объятия.
Когда ритуал восторженной встречи был завершен, папа принялся обходить цветы. Раньше мама немножко обижалась на него за это, а потом привыкла и даже написала о нем статью, под названием "Огонь и роза".
- Мы, люди, сами о себе позаботиться можем, а цветы - они беззащитные, заботы требуют, - любил повторять Ален.
По тому, как разглаживалось папино лицо, когда он ходил по дорожкам сада и по тому, как в конце обхода он сказал: “Молодцы!”, сын понял, что папа доволен цветами, а значит одобряет и действия своих заместителей. Эрик был горд за себя и за маму, так как в это лето стояла страшная сушь и сохранить цветник в целости и сохранности представлялось задачей не из легких. Мальчик также гордился отцом, который в это жаркое время выполнял весьма ответственное поручение: вместе со своим пожарным подразделением помогал бороться с пожарами на востоке страны. На большой территории горели леса, и пожарные делали все, чтобы не допустить распространения огня, который все ближе и ближе подбирался к населенным пунктам.
С трудом сдерживая нетерпение, Эрик ожидал папиных рассказов, а пока...
- Вот тебе шишка, - говорил Ален, извлекая из сумки подарок для сына.
- Ого-го! - поразился мальчик, принимая из папиных рук шишку, размером с литровую банку.
- Вот тебе кедровая смола. Ее жевать можно. Она целебная.
И отец протянул сыну маленький пакетик с янтарной смолой. Эрик отгрыз кусочек и попробовал жевать. Смола ему не понравилась, но, не желая огорчать отца, он мужественно проглотил ее.
- А вот фотографии, - продолжал разбирать привезенное папа.
Эрик с мамой принялись рассматривать фото: усталые лица пожарных, огонь и дым, пожарные в полной экипировке борются с огнем... Некоторые фотографии Ева отобрала: сказала, что покажет в редакции. Скорее всего, снимки понравятся и ей поручат написать статью о тушении лесных пожаров.
- Папа, - взмолился сын, - ну, расскажи, кого ты спасал. А то ты все не о том.
- Как раз о том и говорю. Деревья спасал, лес спасал. Но тебе непременно подавай историю о спасении людей. Так?
- Да, да, - торопил Эрик отца, будто нарочно тянувшего время, чтобы подзадорить мальчика.
- Если хочешь, могу рассказать тебе одну историю. "Маша и медведь" называется.
- Вот еще! Это же старая сказка! - возмутился Эрик.
- Ты просил рассказать? Так слушай.
Один раз, когда мы пытались локализовать пожар, то есть поймать огонь в ловушку, по рации пришло сообщение: "В вашем квадрате, по таким-то координатам - дом лесника. Проверьте людей".
Пошли я и Титус с Володей. Мы были уверены, что никого в доме не обнаружим. Леснику было известно, что огонь подбирается к его дому (у него была рация), и он должен был уже эвакуироваться.
Передвигаться было нелегко: жара стояла страшная. Дыма все прибывало, однако мы рассчитывали обернуться туда и назад без противогазов. Мы были в дороге уже полчаса, как вдруг Титус, который шел впереди, остановился. Он повернулся к нам вполоборота и что-то закричал, одновременно указывая рукой на землю. Когда мы с Володей добрались до него, то увидели на примятой траве пятно крови. Мы посоветовались и решили, что нужно искать раненого. На случай, если бы им оказался раненый зверь, у нас имелся карабин.
Дальше мы двинулись по пути, который указывали пятна на земле, и метров через пятьсот наткнулись на тело человека. Это был мужчина, по нашим предположениям, лесник. Он лежал ничком, и под его ногой, схваченной медвежьим капканом, растекалась лужа крови. Мужчина был без сознания, и узнать, кто он и откуда, мы не сумели. Раздумывать было некогда: человек потерял много крови и мог скоро умереть. Поэтому мы разделились: Володя и Титус потащили раненого в лагерь, а я продолжил идти в прежнем направлении.
Судя по координатам, до заимки лесника было сравнительно недалеко. Одолев примерно с полдороги, я услышал позади себя подозрительный треск. Я обернулся. И кого же, вы думаете, увидел? Медведя! Медведь был молодой, и я решил, что ежели ему вздумается напасть, то справлюсь с ним (топорик был со мной). Но воевать с косолапым не хотелось, да и некогда было.
Говорят, если стоять неподвижно, медведь тебя не тронет и даже может уйти. Вот я и остановился, повернувшись к нему лицом. Постоял немного. Смотрю - зверь не уходит. Тогда я стал медленно пятиться в прежнем направлении. Мишка за мной, соблюдая, однако, дистанцию. Я снова остановился. Жду. Мой преследователь тоже застыл в выжидательной позе. Тогда я решил: "Будь, что будет!" и, повернувшись к медведю спиной, медленно пошел вперед. Косолапый, фыркая от дыма, который попадал ему в нос, последовал за мной. Так мы с ним и добрались до самого места назначения. Только дальше наши пути разошлись: я на крыльцо взбежал, а мишка к окну поковылял. Смотрю - перед окошком остановился, встал на задние лапы, а передними по стеклу водит, будто зовет кого.
Пока мишка возле окна плясал, я в дом подался (дверь оказалась незапертой). По комнатам прошел - никого; в кухню заглянул, а там - девчоночка, лет семи. Белобрысенькая такая, с тоненькими косичками. Стоит у окна, с моим спутником недавним разговаривает:
- Мишка, миленький, я бы вышла, да папа не велел. Говорит, что в дыму задохнуться могу.
Тут я девочку окликнул, расспрашивать стал. Сказала, что зовут ее Машей, про отца рассказала. Из ее описания выходило, что это его, раненого, мы в лесу подобрали. Времени на длинные разговоры не было, а посему покидали мы в сумку немудреные Машины вещички, вышли из дома и поспешили прочь. Маша шла рядом со мной вприпрыжку и всю дорогу тараторила. Про медведя рассказывала, который ковылял за ней. Говорила, что мишку принес ей папа. Совсем маленького. А домой его взял, потому что браконьеры убили его мать и он остался совсем один. Девочка и папа вначале поили малыша молоком из бутылочки, совсем как новорожденного. А как только он подрос, на прогулки в лес с ним выходить стали. Когда косолапый научился добывать себе пропитание самостоятельно, лесник его в лес отпустил. Однако медведь иногда наведывался к Маше - своей кормилице, сахарком баловался. Еще моя спутница поведала, что мишка всегда вызывал ее из дома вот так, стоя у окна на задних лапах. И высказала соображение, что будто бы в этот раз медведь не за сахаром пришел, а чтобы предупредить ее об опасности. Вот такая история приключилась.
- Папа, а что с лесником случилось? - спросил Эрик, которого папин рассказ привел в совершенный восторг.
- Браконьеры постарались. Капкан на медведя поставили. Лесник, когда получил сообщение о том, что им с дочерью эвакуироваться надо, в последний обход подался. Решил проверить, не попал ли какой зверь в беду. На обратном пути, видно, спешил очень, к дочери торопился - ну и попался. После я узнал, что ребята его в лагерь вовремя доставили. Наш доктор сказал, что еще чуть-чуть и... Потом за ним вертолет прислали, в больницу отвезли.
- А Маша? - Эрику хотелось узнать все поподробнее.
- Машу тем же вертолетом к тетке в поселок отправили. Мишка до самой посадки ее "провожал": прятался в кустах неподалеку. А когда закрутился пропеллер да зашумел двигатель, видать струхнул и дал деру.
- Ребята, - обратилась мама к своим мужчинам, - заметочка в газету получится замечательная. Но соловья баснями не кормят. Айда на кухню. Там есть что-то вкусненькое, просто объедение.
Однако не успели Райты переступить порог кухни, как с улицы донесся дробный топот маленьких ножек.
- Никак дочурка моя бежит! - громко произнес папа Ален и уже в следующую минуту подхватил и высоко поднял над землей маленькую розовощекую девочку.
Нюся, пятилетняя сестренка Эрика, залилась счастливым смехом. Болтая в воздухе пухлыми ножками в красных лакированных сандаликах, она щебетала:
- Папуся приехал! Мой папочка приехал!
Когда отец поставил дочку на пол, она вдруг спохватилась:
- А что ты мне привез?
- Круасанчик, - обратилась к дочери мама, - папуся проголодался. Давай накормим его, а после он тебе все покажет.
- Нетушки! - заупрямилась Нюся и потащила отца в комнату смотреть подарки.
Эрик, которому хотелось продемонстрировать, что он уже не такой маленький, как сестра, не спеша последовал за ними. Облокотившись о спинку дивана, он наблюдал, как папина рука нырнула в объемистую черную сумку и извлекла оттуда шишку, точь-в-точь такую, какая уже была у него. Прижимая шишку к груди, Нюшка потянулась за следующим подарком - жестяной банкой с кедровыми орешками. Когда папа в третий раз нагнулся к сумке, она даже забеспокоилась: ее руки были заняты. Но не успела она решить, как же ей охранить подарки от брата, любившего подразнить ее, как выяснилось, что следующий предмет предназначен не ей.
- Держи, - обернулся отец к сыну, протягивая ему газету “Заря Востока”.
Там, в этой газете, Эрик живо отыскал большую статью, озаглавленную “Маша и медведь”, и сейчас же принялся читать ее вслух, добавляя от себя разнообразные подробности для Нюшки, которая слушала его с раскрытым ртом.


Глава 8,
в которой Эрик узнает о том, как учатся на планете Ур

Рано утром Эрика разбудили громкие ойканья Нюшки, доносившиеся из ванной комнаты.
- Хоть бы ее бабушка снова забрала, - подумал мальчик и повернулся на другой бок.
Однако уснуть было положительно невозможно: сестренка не унималась.
- Вот так всегда, с утра пораньше, - вздохнул Эрик и начал вставать.
Оказалось вовремя, потому что через минуту в детскую заглянула убитая горем Нюшка. Весь подол ее светлого батистового платья был залит водой, а в руках она держала папин подарок - большую шишку.
- Посмотри, что сделалось! - с тяжелым вздохом сказала она.
Только сейчас Эрик заметил, что шишка, походившая вчера на пушистую елочку, превратилась в стройную пирамидку: все ее лепестки прижались один к другому.
- Что ты с ней делала? - строго спросил Эрик сестренку.
Нюшка виновато опустила голову и тихо ответила:
- Помыла. Она грязная была.
- Теперь чистая, да некрасивая, - назидательно произнес брат.
При слове “некрасивая” лицо девочки и вовсе приняло несчастное выражение. Тогда Эрик, которому как старшему частенько доводилось решать сестренкины проблемы, сказал:
- Ладно. Бери мою. Только не вздумай ее в воду совать.
- Хорошо, хорошо! - заторопилась обрадованная Нюшка и, схватив другую шишку, тут же покинула комнату.
Несмотря на ранний час, родителей уже не было дома, поэтому, едва ополоснув лицо, Эрик поспешил вниз, намереваясь досмотреть фильм про астриков. Однако видеокассеты нигде не было. Зато на телевизоре лежала записка: “Эрик, кассету я спрятала. Позавтракай и накорми Нюсю. Мы с папой скоро придем. Целую, мама.”
Эрик перевернул листок, как будто надеялся обнаружить на обороте что-то интересное, - там ничего не оказалось.
- Нюшка! - громко позвал он, но никто не отозвался.
- Нюшка-хрюшка! - еще громче закричал мальчик, выглянув из окна во двор.
Неожиданно у него за спиной зазвенел Нюшкин голосок:
- Смотри, смотри! Она снова стала красавица!
И девочка, демонстрируя брату свою шишку, защебетала:
- Я ее на солнышко посушить носила. А она снова распустилась. Как цветочек. Теперь свою забирай, а моя даже лучше стала - такая чистенькая. Хочешь, я твою помою?
Эрик, взглянув на грязноватое платье сестры, отрицательно мотнул головой и, решительно взяв ее за руку, повел в кухню, завтракать.
Родители пришли вовремя, как раз тогда, когда спор брата и сестры о том, кто будет мыть посуду зашел в тупик.
- Я сейчас здесь не живу! - заявляла Нюшка.
- Но ела-то ты здесь! - кипятился Эрик.
- Детеныши, угомонитесь! - остановила их мама. - Я сейчас отведу Нюсю к бабушке, а потом побегу на работу, а мужчины у нас останутся на хозяйстве: вымоют посуду, пообедают и, между прочим (мама подмигнула все еще возмущенному Эрику), посмотрят кино.
Словно по взмаху волшебной палочки изменилось настроение Эрика, когда он услышал о кино. Мыть посуду, выносить ведро, полное мусора, показалось ему отличной работой, и он все сделал весело, и даже с воодушевлением. А потом сел вместе с отцом смотреть фильм.
Вот загорелся экран телевизора.
- Рао, дорогие земляне! Сегодня я познакомлю вас с нашей школой. На планете Ур много школ, и МОШКА - не самая большая из них, - так обратилась к телезрителям Нгума.
Трудно было вообразить здание больших размеров, выполненное из подобного материала. Полупрозрачное и тонкостенное на вид, оно напоминало огромный шатер, который, судя по размерам, свободно мог бы накрыть какой-нибудь стадион в крупном земном городе.
Нгума предложила следовать за ней и... прошла сквозь стену здания, пояснив, что это привычный способ входа в школу: никакой толкотни, никакого шума.
- Тишина в школе очень охраняется, - пояснила она. - Практически все ученики учатся по своей индивидуальной программе под руководством нашего Учителя.
И астрик-экскурсовод продолжила облет здания, обратив внимание землян на то, что помещение внутри прозрачного шатра делится на две части.
- Здесь размещаются ученики во время занятий, - сказала Нгума и показала на пустую часть помещения. - А здесь...
Там, во второй части необыкновенной школы, находилась "стеклянная" лестница, высокие ступени которой уходили круто вверх. Ступеней было всего четырнадцать, и под ними сиял и переливался мощный свет.
- Если вы присмотритесь повнимательнее, то увидите, что на каждой ступени преобладает какой-то определенный цвет. На этих ступенях ученики учатся согласовывать свои энергии с энергиями Космоса. Чтобы подниматься по ступеням, ученик должен прикладывать большие усилия. Того, кто пробует взойти выше, но еще не готов это сделать, энергия новой ступени сбрасывает вниз. Только некоторые выпускники школы достигают последней ступени. На наших выпускных нагрудных знаках так и написано: "Выпускник такой-то ступени".
- Справа - вход в лабораторию, слева - в библиотеку, - пояснила астрик, указывая на два матово светящихся столба по бокам лестницы. - В библиотеку вход свободный.
Когда Нгума проходила в библиотеку сквозь световую завесу, та заиграла чудесными радужными красками, пропуская ученицу в просторный зал. Зал оказался пустым, и только стены его были покрыты пластинами из блестящего материала.
- В нашей библиотеке отсутствуют привычные для землян книги, - поясняла Нгума, - ее, скорее, можно назвать информотекой. Здесь получают сведения о любом уголке Вселенной при помощи кристаллических пластин, которые вы видите на стенах. Достаточно сконцентрировать внимание на проблеме, которая тебя интересует, и пластина, как магнит, притянет нужные для тебя сведения.
На этом Нгума прервала свой рассказ, потому что внезапно помещение информотеки заполнило множество астриков. В мгновение ока они рассеялись по всему залу, буквально "прилепившись" к стенам. И вот уже то тут, то там замелькали вспышки цветных огоньков - это срабатывали пластины - передатчики информации. Было интересно наблюдать за всей этой пестрой живой командой, которая по своему поведению временами напоминала земных школьников. Астрики, чьи действия отличались исключительной четкостью и быстротой, позволяли себе иногда расслабиться. Например, пролетая мимо приятеля, какой-нибудь озорник мог запустить что-то наподобие большущего мыльного пузыря, который, как скафандр, водружался на голову "читающего". Впрочем, "читающие" не оставались в долгу: кто-то из них отвечал "напяливанием скафандра" на задиру; кто-то обрушивал на него дождь разноцветных шариков; кто-то... Досмотреть, чем закончилось последнее происшествие, телезрителям не удалось, так как Нгума была уже по ту сторону завесы, отделяющей информотеку от общего зала, и продолжала свою экскурсию:
- Как я вам уже говорила, по другую сторону от лестницы находится вход в лабораторию. Попасть туда можно только с позволения Учителя. Сейчас я продемонстрирую, как это делается.
И она выпустила тонкий серебристый луч, направив его куда-то вверх. Почти сразу световой барьер, препятствующий входу в лабораторию без спроса, поредел, становясь прозрачным, как земной воздух. Когда Нгума проникла в лабораторию, завеса восстановилась. Телезрители, которые последовали за своим гидом, смогли убедиться, что все ее помещение, словно стеной, окружено таким же светом. Астрик пояснила:
- Световая завеса, которой Учитель отделил лабораторию от остальной школы, охраняет ее от тех, кто в порыве любопытства не прочь наведаться сюда. Почему этого нельзя делать, вы несколько позже поймете сами.
В лаборатории находились столы с установленными на них большими прозрачными и непрозрачными кристаллами, сферами разнообразных величин и оттенков, приборами из металла и других неизвестных материалов, а также чем-то вроде стеклянных многоярусных башен.
Нгума подошла к одному из столов и показала на октаэдр, который сверкал, подобно горному хрусталю.
- Это кристалл Горга - кристалл дальновидения, - сообщила она, переходя к другим приборам: концентратору мысли, ускорителю мысли, прибору-накопителю, который мог собирать и сохранять любую информацию.
- А это мой любимый прибор - олограф, - показала астрик на сооружение замысловатой формы. - Сейчас я продемонстрирую вам его действие.
Видно было, как Нгума послала луч мысли в центр кристалла, помещенного в основании прибора. Луч, попав туда, разделился на множество разноцветных лучей, которые затем прошли через систему пластин, укрепленных над кристаллом, и образовали прямо в воздухе объемное изображение. В помещении лаборатории теперь можно было наблюдать удивительную картину из жизни... земных пчел: внутренний уклад большого улья и то, как маленькие труженицы неутомимо собирают нектар, показывая своей семье с помощью специального танца, где находятся лучшие растения-медоносы.
- Дорогие земляне, - комментировала видеопоказ астрик, - перед вами пример правильно организованной работы самых трудолюбивых и дисциплинированных земных созданий. Муравьи и пчелы были издавна поселены на Земле по решению Галактического Совета, чтобы нарождающееся человечество училось на их примере слаженной, согласованной работе.
На секунду Нгума остановилась, как бы прислушиваясь к чему-то, а затем продолжила:
- Учитель мне подсказывает, чтобы я продемонстрировала действие прибора, с которым я еще не научилась работать. Этим он хочет показать, почему необходимо следовать "принципу муравья", то есть никогда не переходить за границы своих возможностей и обязанностей.
Нгума поплыла в противоположный угол лаборатории к подставке, на которой была установлена высокая башня, и по указанию невидимого Учителя послала семь мыслелучей в каждый из ярусов башни. Трудно передать то, что произошло позже. Сперва внутри башни будто вспыхнуло пламя. Его свечение усиливалось, постепенно "раскаляя" стены башни, после чего от них начали отскакивать огненные шары, разлетающиеся молниями по всей лаборатории. Сотни "шаровых молний" в течение нескольких секунд носились по залу, с треском рассыпая огненные искры. Затем в одно мгновение все прекратилось: башня погасла и помещение очистилось от огненных шаров, не избавившись, впрочем, от густого дыма.
Когда дым немного рассеялся, перед зрителями предстали ужасающий беспорядок в лаборатории и его виновница - Нгума, которая теперь сновала по всему помещению, устанавливая разбросанные приборы на свои места. А за кадром голос Учителя давал зрителям необходимые пояснения:
- Сейчас моя ученица Нгума продемонстрировала вам неумелое обращение с прибором - синтезатором знания. Новое познание можно получить, сочетая энергии разных мыслелучей. Нгума не сумела правильно соединить эти энергии и вместо луча познания получила огненную силу, с которой не справилась бы без моей поддержки.
После того как Нгума с помощью спасительных лучей Учителя полностью восстановила первоначальный порядок, она покинула лабораторию и, слегка вздохнув, проговорила:
- Я предвидела, что может произойти нечто подобное, но приказание Учителя для меня - закон.
А дальше Нгума показала, как проходят занятия в школе. Большой зал школы к этому времени был заполнен астриками. Сотни полторы жаждущих знаний расположились совершенно различно: группами и поодиночке, на полу и зависнув над ним. Несомненным было одно: все они занимались одним делом, которое Нгума назвала "формованием".
- Мысль не только волна, она также и вещество, поэтому ей можно придавать форму. У правильной мысли форма красивая, у грубой - грубая, у нечеткой - расплывчатая.
- Перед вами начинающие школьники, - продолжала астрик. - Они учатся правильному и четкому мышлению, проверяя качество мысли по тем формам, которые у них получаются. Тем, кто научился это делать поодиночке, далее предстоит научиться формовать мысли в группе.
- Взгляните сюда, - пригласила телезрителей Нгума и весело рассмеялась.
Да и как тут было не рассмеяться, когда двое коротышек, ужасно стараясь, пытались "мыслить в унисон", чтобы их общая мысль образовала правильный шар. То, что у них получалось, походило на что угодно - только не на шар: то у него "надувались щеки", то "отрастала шея", то появлялись "рога".
- Ох, нелегкая это работа - правильно мыслить, да еще за компанию с кем-то, - заключила свою экскурсию Нгума.
После просмотра папа, решивший, что они видели детский фантастический фильм, заметил:
- Фильм вообще ничего себе, но больше смахивает на документальный или даже на учебный.
Только хотел было Эрик "ляпнуть", что фильм-то и есть документальный, однако вовремя спохватился. Ведь отец считает его чересчур большим фантазером и только улыбается, когда Эрик, по его мнению, сочиняет.
- Не поверит, - подумал Эрик и вышел на улицу.
Прогуливаясь, он принялся размышлять о том, какие все-таки взрослые странные. Папа ни во что такое не верит. Даже мама верит в такие вещи как-то не до конца. Вот дядя Антуан - тот воспринимает все всерьез: и существование планеты Ур, и все то, о чем рассказывается в фильмах.
Погруженный в свои мысли, Эрик не заметил, как ноги сами привели его к дядиному дому. Мальчик опомнился уже возле калитки, ведущей во двор. Когда он отворил ее, на пороге домика появился дядя. Он приветливо улыбнулся и сказал: "Здравствуй, герой! Тебя-то я и поджидаю".
Глава 9,
в которой у Эрика появляются новые знакомые
Дядя Антуан был всего на год старше мамы, однако Эрик воспринимал его как человека чуть ли не пожилого. Нет, не подумайте, что Антуан в свои тридцать три года выглядел стариком: он был строен и, пожалуй, немного сухопар, лицо его было молодо, вот только глаза... Эрику казалось, что у дяди всевидящие глаза, которые смотрят строго и внимательно, даже когда дядя улыбается.
Вот и на этот раз, произнеся приветствие, дядя пристально посмотрел на племянника, будто хотел сказать: "Готов ли ты?" Вслух, однако, он произнес:
- Эрик, я надеюсь, что ты не откажешься навестить со мной одного из моих пациентов.
Только теперь в руках у дяди мальчик заметил небольшой чемоданчик, с которым тот посещал больных. В ответ Эрик только подпрыгнул, что могло означать: "С тобой хоть на край света!"
Идти было недалеко. Эрик уже бывал в длинном трехэтажном доме: там жила его школьная учительница. Но сегодня им предстояло посетить другого жильца этого дома. По дороге дядя Антуан сообщил, что его пациента зовут Ростислав, или просто Ростик, так как он - мальчик и ему всего двенадцать лет.
Дверь им отворила седоволосая, но еще бодрая на вид старушка. Увидев доктора, она просияла:
- Доктор, дорогой, прошу вас, заходите!
- Здравствуйте, Анна Леопольдовна, - отвечал Антуан и, слегка подтолкнув племянника вперед, сказал:
- Познакомьтесь, пожалуйста, с Эриком - сыном моей сестры.
Эрик немножко смутился и кивнул старушке головой, подумав при этом, что она - бабушка Ростика. А где же сам Ростик?
Ростик находился в одной из комнат. Он сидел в инвалидном кресле, и на его бледном лице отражалось внутреннее беспокойство: он, как всегда, обрадовался визиту доктора, однако ему не нужны были никакие мальчики, он не хотел видеть никого из них.
Взглянув на Ростика, Эрик растерялся. Черные глаза нового знакомого с неприязнью смотрели на него и не потеплели даже после того, как дядя представил их друг другу. Антуан, уловивший некоторую враждебность маленького пациента к племяннику, предложил тому:
- Пойди, поговори с Анной Леопольдовной, пока я сделаю осмотр.
Анна Леопольдовна оказалась старушкой весьма разговорчивой. Она говорила, понизив голос, и время от времени вздыхала:
- Понимаешь, деточка, тяжеленько приходится. В автокатастрофе погибли родители Ростика, а он, как видишь, инвалидом стал. Хуже всего то, что замкнулся он, ни с кем видеться не хочет. Только я да доктор вхожи к нему. Слава Богу, что послал нам такого доктора. Врачи после аварии продержали внука почти два месяца в госпитале, обещали, что будет ходить.
Тут Анна Леопольдовна махнула рукой:
- А вот доктор внушает ему, что непременно будет, и мне говорит то же.
Лицо Эрика выражало столько неподдельной грусти, что старая женщина вдруг спохватилась:
- Да что это я о неприятном? Не все в нашей жизни так плохо. Пойдем на кухню, я тебя чайком с пряничком побалую и с Оле-Лукойе познакомлю.
Эрику не хотелось чаю, а вот познакомиться с тезкой андерсеновского сказочника он был не прочь.
Оле-Лукойе сидел в просторной клетке и чистил свои белоснежные перья. Когда в кухню вошли люди, попугай какаду прекратил прихорашиваться и уставился на незнакомца.
- Оле, это Эрик, - сказала, обращаясь к птице Анна Леопольдовна, и затем еще несколько раз повторила то же самое, рукой указывая на мальчика.
Неожиданно скрипучим голосом, громко (так что Эрик даже вздрогнул) попугай произнес:
- Доб-р-р-ро пожаловать, Эр-рик!
- Не бойся, поговори с ним, - обратилась к мальчику женщина и подвела его к птице.
Эрик успел и поговорить с птицей, и покормить ее, а дядя все не шел. Добрая старушка чувствовала, что гость начинает скучать и позвала его в комнату, туда, где начиналась их беседа.
- Погляди, - показывала она на стены, - погляди, какие вышивки. Вот это я вышивала. И это я, а вот это - Ростик. Нравится?
Эрика поразило то, что мальчик вышивает крестиком, и он невпопад сказал:
- Как? Ростик?
И бабушка снова завздыхала:
- Я вот давно вышиваю, а Ростик после аварии начал. Не знала, чем его развлечь. Сидит себе и сидит молча. Книжек не читает, разговаривать не хочет. Только "да" и "нет" говорит.
Голос старушки при воспоминании об этом осекся - вот-вот заплачет, но тут лицо ее засветилось:
- А все доктор. Спасибо ему, сердечному. Сказал мне, чтобы я не плакала, а больше вышивала. Села чтоб рядом с внуком, вышивала бы и разговаривала. Так и сделала. Вышила одну картину. Видишь вон то маковое поле? Потом другую - вон на той стене - букет в белой вазочке. Только принялась за третью (котяток с клубочком), вдруг слышу - внучок говорит: "Бабушка, дай и мне попробовать". Так и стал вышивать, и улыбка стала появляться. Вот оно как было.
Анна Леопольдовна еще походила с Эриком вдоль стен, все рассказывала и показывала, а потом и говорит:
- Ну-ка, скажи мне, что тебе понравилось больше всего?
Мальчик не знал, что ему ответить, а потом показал на простую вышивочку: на ней были изображены фиалки - такие живые, с ниточками корешков.
Бабушка подошла к картинке, сняла ее со стены и подала Эрику:
- Возьми на память. Ростик вышивал.
Эрик, перед тем как принять подарок, поинтересовался:
- А он не будет сердиться?
- Не будет, - заверила его Анна Леопольдовна.
На обратном пути дядя Антуан попросил племянника помочь ему:
- Эрик, я рассчитываю на твою помощь, - сказал он мальчику. - Я бы хотел, чтобы вы дружили с Ростиком.
- Но дядя! Он даже не хочет на меня смотреть! - запротестовал Эрик.
- Родной, поверь, что это возможно. Сейчас, как никогда, Ростиславу нужна помощь. Он может ходить, но не верит в это. И помочь ему поверить в себя должен ты.
Эрик ничего не решался обещать дяде, так как не представлял, как можно подружиться с человеком, который этого не желает. Тогда дядя сказал:
- Вот еще что. Я дам тебе новую видеокассету. Попробуй показать Ростику оба фильма.
Затем дядя Антуан привел племянника к себе домой и наделил его новой видеокассетой. Нельзя сказать, чтобы Эрик ликовал, когда в его руках оказалась новая кассета, о которой он еще недавно мечтал. Он воспринял дядино поручение очень серьезно и теперь терялся в догадках, как его выполнить.
Мальчик пришел домой таким озабоченным, что отец тут же принялся его расспрашивать: что да как. В душе Эрика затеплилась надежда: вдруг отец сумеет ему помочь.
И вправду, Ален, выслушав рассказ о Ростике, сказал, что, без сомнения, парню следует помочь и техническую сторону вопроса он берет на себя. Мама, когда узнала о планах мужчин, заявила, что тоже примет участие и пойдет завтра вместе с ними к Ростиславу и его бабушке.


Глава 10.
О том, к чему приводит нежелание правильно мыслить

Ростик сидел мрачнее тучи, пока Ален и Эрик устанавливали принесенный из дома видеомагнитофон, пока Ева выгружала из сумки фрукты из сада родителей: виноград, персики, груши. Зато Анна Леопольдовна была тронута до слез и без конца всех благодарила: и Бога, и доктора, и всю семью Райтов.
Но вот уже видик был налажен, фильм запущен и старшие Райты откланялись, оставив сына, чтобы он управлялся с аппаратурой.
Эрик был в таком напряжении, что поначалу не мог сосредоточить свое внимание на приветливых физиономиях астриков, словно не видел их. Его занимало только одно - реакция Ростика. Потихоньку наблюдая за своим "подопечным", Эрик видел, как постепенно разглаживается его хмурое лицо, как забавляет его изобретательный Тип-Топ. А уж когда они посмотрели сцену спасения Лусика, Ростислав вдруг нарочито грубовато сказал:
- Слушай, парень, откати назад. Посмотрим это сначала.
Эрик обрадовался (Ростику нравится!) и сразу перестал бояться.
- Там дальше будет интересно, - заторопился он, пока перематывалась пленка, - а еще я тебе сам рассказать могу.
До рассказа дело не дошло, так как вскоре после окончания фильма в дверь позвонили: пришел добрый доктор Антуан. Повеселевший, Ростик заулыбался. А потом снова стал держать себя принужденно, потому что стеснялся чужого мальчика, которого к тому же считал маленьким. Эрик, тоже обрадовался появлению дяди и решил, что выполнив его поручение, может отправиться домой. Однако дядя Антуан попросил племянника остаться.
Эрик сидел возле доктора и его пациента, наблюдая, как дядя массирует ноги мальчика. Он даже вздрогнул от неожиданности, когда услышал:
- Теперь ты попробуй.
Эрик старался до седьмого пота, а потому, шагая после трудов праведных домой вместе с дядей, заслужил его похвалу:
- Ты хорошо начал. Понимаю, как нелегко в твоем возрасте быть самоотверженным. Уверен, что ты преодолеешь трудности и обретешь радость.
- Тебя ожидает большая радость, - напоследок сказал дядя Антуан.
Эрика переполняли самые разнообразные чувства. Ему нравилось, что дядя доверяет ему и дает поручения, как взрослому. А с другой стороны, он вовсе не хотел смотреть дядины фильмы в компании угрюмого Ростика.
С этими же настроениями на следующий день Эрик направился к “своему пациенту”. Каково же было его удивление, когда Ростик, едва поздоровавшись, скомандовал: "Будем смотреть вчерашнюю", подразумевая видеокассету.
После минутной растерянности, Эрик нашелся:
- Ты знаешь, я уже много-много раз ее смотрел - мне уже неинтересно. Давай хоть одну часть посмотрим на этой.
И помахал в воздухе коробкой с красочной вставкой, которую принес с собой.
Поскольку Эрик уже начал привыкать к странностям нового приятеля, его молчание он истолковал как согласие и поставил новый фильм.
- Слушайте, слушайте скорее! - раздался за кадром голос Вуци, но изображение не появилось.
Эрик забеспокоился, однако, пока раздумывал, что ему предпринять, экран засветился и зрители увидели Вуцю.
Было очевидно, что астрик торопится. Она тут же пояснила почему: Кунашик поручил ей рассказать об одном их знакомом (его биография была известна Вуце лучше, чем остальным КОЗовцам), но дал ей на это всего пять минут. На долю секунды Вуця вспыхнула зелено-голубым пламенем, как бы подзадоривая себя для дальнейшего рассказа, и начала:
- Удря - уроженец далекой планеты Аксетис был, что называется, "балбесом" на своей планете. Похоже, что его родители исчерпали всю свою изобретательность, воспитывая сына. Да и как было не утомиться, когда Удря в своих проделках не знал удержу. То он долго гонял гмырков по голубому песку обширного плато до тех пор, пока те не начинали кашлять и чихать, то подбивал приятелей прыгать на каучуково-пружинящих элетто так, что, улетая высоко вверх, они подвергались опасности падения в дремучие кудри, то надолго исчезал невесть куда из дома.
Что только не предпринимали родители - ничего не помогало. Тогда они решили отправить сына в космическое путешествие. По межпланетному каталогу они отыскали одну из самых "занимательных планет" (так было указано в каталоге) - Землю и, упаковав свое чадо в специальную капсулу, прислали его туда, вернее сюда, к вам.
Когда капсула с Удрей прибыла на место назначения, под воздействием энергий Земли она лопнула, и путешественник выполз из своего убежища.
Удря, подобно другим жителям планеты Аксетис, обладал разными удивительными способностями. Первое чудо, которое он сотворил, - создал земное тело, поскольку так же, как все аксетяне, походил на прозрачную гигантскую гусеницу.
Так как других человекообразных, кроме мальчика-пастуха, поблизости не было, Удря скопировал его внешность, превратившись в лохматого юнца с курносым носом и массой веснушек на лице, одетого в несвежую клетчатую рубашку и старые джинсы с "пузырями" на коленях.
- Вот и все, что я должна была рассказать вам об Удре, - заключила Вуця, уступая место ведущего Кунашику.
Астрик плавно передвигался в пространстве студии, иногда напоминающей комнату со стеклянным полом, иногда сферу с матовой поверхностью изменчивого цвета: от палевого до темно-голубого. Совершив нырок вниз головой, словно для того чтобы полюбоваться игрой света на полу, Кунашик изрек:
- Я расскажу вам, как выполнял задание Учителя. Он предложил мне отыскать на земной сфере место, где Р-лучи сворачиваются в воронку. Он назвал это "точкой уныния".
И Кунашик сделал крутой вираж, переместившись в центр комнаты, чтобы проецировать картины, которые собирался показать телезрителям. Ему, как и остальным астрикам, для этого не требовалось никаких специальных приспособлений, достаточно было сосредоточиться на избранной теме и...
Одна из стен студии засветилась. На ней, будто на экране, замелькали облака, земные пейзажи, крыши домов, земля. Изображение дрожало, переворачивалось, иногда пропадало: угадывалась манера Кунашика совершать кульбиты во время полета. Наконец, установилась четкая картинка: очаровательная изумрудно-зеленая лужайка, в конце которой виднелся белый одноэтажный дом.
- Чего-то здесь недоставало, - комментировал изображение астрик. - Потом, когда в одном из окон дома я обнаружил одинокий горшок с фуксией, я понял: здесь не было цветов. И тогда решил испробовать действие Р-лучей.
Теперь в кадре, в центре лужайки, появилась легкая фигурка Кунашика. Казалось, что из его тела исходят огненно-розовые лучи. Они расходились по всем направлениям красивыми спиралями, исчезая за горизонтом. Вдруг исследователь повернулся в сторону дома. Чудесные яркие ленты, не долетая до его стен, сворачивались в воронку и уходили в землю. Астрик прекратил излучение и переместился в сторону дома.
Новые кадры обнаружили гасителя великолепных лучей. Им оказался мальчуган, семи-восьми лет, который находился на веранде дома. Он сидел за столом и безуспешно пытался одолеть утренний завтрак. Собственно, его старания были для мамы. Та, поочередно пододвигая к сыну вазочки и тарелочки, взывала к его благоразумию:
- Дэвид, сынок, съешь хоть что-нибудь!
Но бледный понурый Дэвид, нехотя поковыряв ложкой в очередном блюде, вздохом давал понять матери, что и это ему не по вкусу. Когда одно за другим были отвергнуты блинчики с малиной, сладкий творог и, наконец, миндальные пирожные, мама вышла из-за стола и, приложив к лицу носовой платок, удалилась.
Кунашик тотчас же представил фигуру мальчика в ином виде.
Сейчас телезрители могли наблюдать излучение (ауру) вокруг тщедушной фигурки ребенка. Живые краски ауры были засорены серыми и желтыми пятнами, которые расползались по ней, подобно плесени. Самым неприглядным казалось то, что снаружи к "плесени" пиявками присосались некие размытые силуэты.
- Так вот что такое уныние! - воскликнул Кунашик-комментатор. - Теперь мне ясно, почему пропадали Р-лучи - лучи радости. Аура может принимать только те лучи, которые содержит сама. Отсюда получается, что если в ней нет радости, то...
И тут астрик, проделав в воздухе немыслимую фигуру высшего пилотажа, опустился на веранду.
Нужно было видеть округлившиеся глаза Дэвида, когда он заметил Кунашика, который как ни в чем не бывало занял мамино место. Находчивый инопланетянин по-своему отреагировал на испуг мальчика. Он окружил беднягу темно-голубым светом и этим в значительной мере успокоил его.
- Ты кто? - отважился спросить он Кунашика.
- Твой друг, - последовал ответ.
- У меня нет друзей, - прошептал мальчик, опуская голову.
- Это тебе только кажется, - заверил его Кунашик.
Астрик сказал это настолько убедительно, что мальчик оживился, а в его ауре появились оттенки розового - признаки радости и любви. Чтобы закрепить свою маленькую победу, Кунашик решил немедленно отыскать для Дэвида подходящего друга.
Следующий кадр демонстрировал лужок, расположенный неподалеку от владений унылого человечка, на котором паслось небольшое стадо пони. По-видимому, астрик решил дать возможность зрителям самим судить о характерах животных, "включив" их ауры. Среди маленьких лошадок они могли заметить одну, которая держалась в стороне от своих сородичей, вяло пощипывая травку. Тусклое излучение говорило о ее невеселом нраве. И надо же такому случиться, чтобы Кунашик предложил Дэвиду (которого вскоре привел сюда) покататься именно на этом пони.
Прежде чем усадить мальчика на лошадку, заботливый астрик стал объяснять ему, как поладить с унылым животным:
- Нужно постараться почувствовать радость и мысленно подарить ее маленькому пони. Если хочешь, можешь представить, что посылаешь ему веселые розовые лучики.
Зрители очень сочувствовали попыткам Дэвида направить некое подобие Р-лучей в сторону лошадки. Лучи выходили слабыми и бледными, и не вызывало сомнений, что изменить настроение пони мальчику одному не под силу. Поэтому Кунашик, который во чтобы то ни стало решил помочь унылой парочке, принялся мысленно ласкать маленькую лошадку. Мириады веселых искорок полетели по направлению к ней - это летели живительные чувства любви и доброты. Недоверчивое животное постепенно приободрилось и само подошло к Дэвиду.
Когда через некоторое время мама, безуспешно разыскивающая сына около дома, догадалась выглянуть из-за забора на соседний участок, ее взору предстала необычайная картина. Ее сын, Дэвид, скакал на резвом пони, заливаясь счастливым смехом. Конечно, она не могла заметить Кунашика, который носился перед лошадкой, совершая преуморительные прыжки и напевая забавную песенку на тарабарском языке:

Тара бара, тара ба,
Бум би гульди изо лба,
Бум би ганди, тум би мех -
Вот и радость, вот и смех.

Неутомимый астрик, выполнив свое задание, оставил счастливое семейство и полетел дальше, по пути любуясь красочными пейзажами. Вдруг до него донеслись истерические крики.
Кричал мальчик-пастух - тот самый, возле которого немногим раньше приземлился Удря. Кунашику удалось разобрать несколько слов, из которых он понял, что произошло. А произошло невероятное.
Кто-то, пока юный пастух задремал, выдоил всех коров. Теперь они стояли в лужах молока и, пренебрегая травой, дружно лакали из белых лужиц.
Астрик напрягся и через мгновение ощутил присутствие еще одного существа. Им оказался Удря, который прятался в кустах. Смекнув, что аура у незнакомца неземная, Кунашик подлетел к нему.
Не проронив ни звука, инопланетяне мысленно "ощупали" друг друга, получив, по всей видимости, исчерпывающую информацию. А затем Удря поведал астрику о своем первом приключении на Земле.
Выяснилось, что незадачливый путешественник почувствовал, как нелегко, и даже больно, коровам ходить с выменем, полным молока (время было перед дойкой). А потому мысленно подействовал на животных, да так, что молоко стало вытекать само.
Кунашик объяснил отзывчивому Удре, какой ущерб он нанес землянам, и, чтобы избавить жителей Земли от "забот" праздного путешественника, решил озаботить его самого. Астрик предложил ему посещать земную школу, посоветовав прежде умыться и причесаться.
- Школу - так школу, - рассудил Удря, которому все пока было в новинку.
Не откладывая дела в долгий ящик, инопланетяне переместились в ближайший город, где и расстались, отправившись каждый по своим делам.
Экран погас. Это означало, что первая часть фильма подошла к концу. Ростик не проронил ни слова, пока Эрик менял видеокассету на вчерашнюю. Впрочем, нетрудно было догадаться по загоревшимся глазам и слегка проступившему румянцу на бледных щеках юного хозяина, что его настроение изменилось. А уж когда фильм закончился, он и вовсе разговорился.
- Ты веришь, что мы светимся? И в тех гадин, которые вокруг нас?
Эрик опасался, что не сможет толком объяснить, что такое аура, но все-таки решил попробовать.
- Светится наша аура, - объяснял он. - Какие у нас мысли - такая у нас аура. Мама рассказывала, что, когда мысли хорошие, краски у ауры яркие. И тогда к такому человеку из невидимого мира красивые существа прилетают. А когда мысли гадкие - сам видел, кто прилепляется.
По лицу Ростика было видно, что у него созрело немало вопросов, однако звонок в дверь нарушил его планы. Это пришел дядя Антуан. Наделив пациента какими-то каплями, он приступил к массажу. Пока доктор разминал худенькое тело мальчика, Эрик наблюдал за ним, гадая, возьмет ли дядя его в напарники. Вскоре ожидания племянника оправдались, и он принялся за дело с великим усердием. Через некоторое время Антуан остановил добросовестного массажиста и перенес Ростика с дивана в инвалидное кресло. Затем он велел Эрику стать справа от кресла, а сам расположился напротив. То, что произошло после, показалось Эрику чудом.
- Поднимись, Ростислав! - приказал дядя.
И Ростик, поддерживаемый с двух сторон дядей и племянником, вдруг, действительно, встал на ноги, но после, с лицом перекошенным от боли, рухнул в кресло.
- Он встал! - выкрикнул обрадованный Эрик.
- Встал, встал! - отозвался из кухни потревоженный Оле-Лукойе.
Переполоху добавила Анна Леопольдовна, которая поспешила на крик и затем по очереди обнимала всех присутствующих.


Глава 11.
О нежелании видеть дальше своего носа и о трудностях - лучшем средстве для самосовершенствования

Ночью неистовствовала гроза. Эрика будили яркие вспышки, а гром заставлял вздрагивать. Хмурое утро вызывало сонливость, и мальчик заспался. Взглянув на часы сразу после пробуждения, он ужаснулся: через полчаса он должен быть у Ростика!
- Если бы я мог, как астрики, - размышлял Эрик, переворачивая верх дном ящик с игрушками, в который накануне завалился один из носков. - Если бы я мог подумать и раз! - очутиться там, где надо. А так... Пока сбегаешь в ванную, пока позавтракаешь, еще на дорогу время нужно.
Эрику вдруг стало совестно. Он вспомнил, сколько усилий пришлось приложить Ростику, чтобы простоять на ногах всего несколько мгновений, и засобирался быстрее, отставив всяческое нытье.
По дороге Эрика обрызгал грязью автомобиль, который резво промчался мимо. Мальчуган показал ему вслед кулак и принялся вытирать мелкие крапинки, родинками усыпавшие ноги.
И все-таки он не опоздал.
Когда Анна Леопольдовна провожала Эрика в комнату внука, он успел заметить, что Ростик усиленно упражняется, сгибая и разгибая при помощи рук свои непослушные ноги. Увидев посетителя, мальчик покраснел и тут же прекратил тренировку. Эрик тоже немного смутился и поторопился установить кассету в видик, стараясь подбодрить Ростика:
- Ты знаешь? Я думаю - ты скоро встанешь. Я помогу тебе, и дядя...
- Скоро только языком мелют, - огрызнулся Ростислав так, что Эрик даже немного обиделся.
Молча занимая свое место, он мельком взглянул на Ростика. Тот отвел взгляд: похоже, ему было неловко за свои слова.
Как только экран замелькал цветными пятнами (так передвигались фигурки Кунашика и его друга Тип-Топа), мальчики позабыли о размолвке и посвятили внимание просмотру фильма.
- Я убедился, что земляне все делают необдуманно, - заявил Тип-Топ.
- Возможно, ты их недооцениваешь, - заметил Кунашик.
Их разговор происходил на перекрестке пешеходной улицы и оживленной магистрали большого города.
- Оглянись вокруг и ты убедишься, что когда они что-нибудь затевают, то действуют без учета последствий. Большинство заботится только о внешнем благополучии, - изрек Тип-Топ и вдруг воскликнул:
- Ты только посмотри на это!
Кунашик сверкнул своими золотистыми глазами и улыбнулся. Ему, как и его другу, показался непривлекательным большой металлический шар с несколькими грубыми фигурами землян вокруг него, установленный на невысокой земляной насыпи.
Тип-Топ, обладая обостренным чувством красоты, буквально заболевал, когда видел подобные "шедевры". Его лицо постепенно приобретало зеленоватый оттенок, и Кунашик, во избежание дальнейших неприятностей, поспешил увести своего чувствительного товарища подальше.
- Беда землян в их убеждениях, - пояснял Кунашик, пока они летели вдоль магистрали. - Они уверены, что в мире существует только то, что видят своими глазами. Невидимое их грубым зрением они не принимают всерьез.
- А вокруг другие миры, - пропел Тип-Топ, которому значительно полегчало. - Они прекрасны. Там есть чему поучиться...
- Смотри! Она может попасть в аварию! - воскликнул он вдруг, указывая на красную легковую машину, которая, петляя, обгоняла на большой скорости остальные.
- Для вас, дорогие телезрители, включаю А-зрение, - сообщил Кунашик.
Теперь зрители смогли увидеть не просто сумасшедшую легковушку, а мчащееся черное облако, которое дымовой завесой скрывало ее. Кунашик пояснил, что облако возникло в результате раздражения и озлобления водителя, которые буквально "затмили" его ум. Тем временем стремительный Тип-Топ оказался впереди злополучного автомобиля и, как солнце, чьи лучи рассеивают туман, направил мощный поток света на того, кто был за рулем. Тьма стала редеть, и, похоже, автомобиль снизил скорость. Когда туман черной злобы окончательно исчез, водитель вдруг остановил машину. Сколько ни сигналили автомобили позади него, он так и не тронулся с места, потому что только теперь осознал, виновником каких несчастий мог оказаться.
А наши друзья уже следовали далее, по-прежнему переговариваясь по дороге.
- Ничто не бывает случайно. Все плохое, что происходит с человеком, есть результат действия энергии, которая была вызвана его неправильными мыслями, - рассудил Кунашик.
- И с хорошим то же самое, - поторопился добавить Тип-Топ.
Его друг продолжал:
- И положительные, и отрицательные энергии постепенно накапливаются вокруг человека. Они, как магнит, притягивают из пространства подобные энергии. Так образуются комки гнева...
- Облака дружелюбия, - подхватил Тип-Топ, - поля любви...
Возможно, их диалог длился бы дольше, если бы Кунашик внезапно не метнулся куда-то в сторону. Одновременно оттуда донесся визг тормозов и детский вскрик. Бдительный астрик подоспел вовремя. С помощью мысли он сотворил воздушную подушку, установив ее между маленькой девочкой, переходившей дорогу, и автомобилем, который мчался прямо на нее. Девочка отделалась легким испугом, а шофер долго не мог успокоиться и все кричал что-то вслед малышке.
Тип-Топ, заботясь о том, чтобы и на этот раз телезрители уяснили скрытую причину происшествия, побудил Кунашика прокомментировать события.
Растянув свое фиолетовое тело, как резинку, а затем резко сжавшись, словно заряжаясь, Кунашик пустился в объяснения:
- Когда люди общаются, их ауры смешиваются. Тогда разные энергии могут переходить от одного человека к другому.
- Как при заразной болезни, - не преминул уточнить Тип-Топ.
- Так вот. Мама той девчушки, которая едва не стала виновницей аварии, была слишком расстроена сегодня утром. Ее растерянность передалась и дочке. Поэтому, когда малышка переходила дорогу, она позабыла правила перехода через дорогу.
- Как бы нам не запугать бедных землян, - встрепенулся кругленький Тип-Топ.
- Хочется, чтобы они запомнили, что каждый несет ответственность не только за свои поступки, но и за все свои мысли, - пояснил Кунашик. - Кстати, об ответственности. Что там поделывает наш Удря?
Дело в том, что кружковцы решили навещать Удрю, пока тот будет гостить на Земле. Они считали своим долгом проследить, чтобы вреда от него землянам не было и чтобы сам он в какую-нибудь переделку не попал - ведь он был сущий ребенок. Правда, этот "ребенок" иногда творил такое...
Вот, к примеру, о чем он рассказывал Кунашику во время очередной встречи:
- Странные эти земляне, всего боятся: селятся в коробках и полагают, что находятся в безопасности; ограждаются друг от друга высокими стенами...
Удря пожал плечами и поведал такую историю:
- Как-то я попал на границу между поселениями землян. Там была разрыхлена очень широкая полоса земли, чтобы следить, не пересек ли ее кто. С этим, правда, я разобрался позже. А вначале, ради интереса, я сотворил имунибель (аппарат, напоминающий земную саранчу, только больших размеров) и пустил его, чтобы скакал. Он скачет, а на перепаханной земле следы остаются. Забавный такой! И вдруг что-то затрещало, и с двух сторон полетели в имунибель кусочки железа. А моей "саранче" хоть бы что! Все сквозь нее пролетает и вреда не причиняет. В общем устроил я им страшный переполох, а потом вспомнил, что ты просил не беспокоить бедных землян. И тогда я ликвидировал свой аппарат, полосу разровнял и был таков.
Не понимаю я землян. Их планета хорошо защищена атмосферой. Чего же они боятся?
- Ты начинаешь просыпаться, - заметил Кунашик, - коли у тебя появились вопросы.
Продолжая свое путешествие, Тип-Топ и Кунашик пролетели сквозь стену одного из зданий, очутившись в городской школе. Без труда астрики отыскали класс, в котором обитал Удря. Конечно же, там, куда попадал этот забавный инопланетянин, начинали происходить чудеса.
Между прочим, это была третья школа, в которой пытался "учиться" Удря за последние три дня. Он уже усвоил, что в класс необходимо заходить до звонка, и затем, усевшись за одну из парт, не двигаться, пока снова не прозвенит звонок. Однако многое другое во взаимоотношениях учеников и учителей ему было непонятно.
Вот и на сей раз Удря уже сидел на своем месте, когда вошел учитель. Вопреки его ожиданиям, тишина не установилась. Дети загомонили пуще прежнего: их не устраивал учитель и они старались досадить ему.
- Да-а, не завидую я этому учителю, - заметил Кунашик, наблюдая вместе с Тип-Топом за ходом событий.
И вдруг все замерло. Все действующие лица этой истории застыли в самых разных позах, словно окаменели. Только Удря, который сидел на задней парте, подперев голову рукой, смотрел куда-то вдаль.
- Эй, Удря! - позвал его Тип-Топ. - Ты снова за свое?
- А что остается делать? - проговорил "школьник", не выходя из свой глубокой задумчивости. - Скажите, можно ли оставаться равнодушным, когда беспорядок затмевает разум? На нашей планете даже хаваки в своих лагерях не устраивают такого.
- Удря, друг, - обратился к нему Кунашик. - То, что для тебя беспорядок, для них привычно. Вспомни-ка свое поведение.
Трудно было судить по бесстрастной физиономии Удри, какое впечатление на него произвели слова астрика, но он тут же "отпустил" класс и заявил друзьям, что здесь ему делать нечего.
Втроем, инопланетяне покинули школу и полетели туда, куда указал всезнайка-Кунашик. Прибыв на окраину города, застроенную неказистыми домами, они вдруг увидели нечто из ряда вон выходящее.
На калитке, ведущей во двор одного из домов, нашу троицу встретила белая утица с цветущей веточкой бузины в клюве. Стены небольшого опрятного дома снаружи, и даже изнутри, были покрыты живописью. Самодеятельный художник изобразил солидных черных котов, чья шерсть пестрела желтыми березовыми листочками, дворового пса, который выглядел совсем не грозно, белых гусей в окружении ярких мальв и цветов водосбора.
Может, кому-то эти рисунки показались бы примитивными, но у астриков мерки были иные. Свет добра и радости, который излучали картины - вот что влекло их сюда.
- Это, наверное, очень счастливый человек нарисовал, - предположил Удря.
- Сейчас увидишь, - сказал Кунашик.
Отворилась калитка, и во двор вошла хозяйка дома - пожилая женщина, лет семидесяти. В ее натруженных руках была авоська. Любознательный Удря присмотрелся и сообразил, что женщина несет в ней банки с краской.
- Ну, Удря, что ты теперь можешь сказать о художнике? - допытывался Тип-Топ.
- Да-а-а, счастливой ее не назовешь, - решил Удря, разглядывая женщину.
- Еще бы! - поддержал его Кунашик и решил "раскрыть карты". Эта женщина начала рисовать всего год назад, хотя до этого никогда прежде кисточку в руках не держала. А заставило ее горе: в одночасье умер муж, а сын, совершив преступление угодил в тюрьму. Сейчас все свои скудные средства она тратит на краски, кисти. В этот раз, например, на приобретение кисточек денег ей не хватило...
- Давайте ей поможем! - встрепенулся Удря.
Однако Кунашик сдержал его порыв:
- Эта женщина помогает себе сама. Она не позволяет, чтобы горе заполонило ее душу. Она борется, призывая к жизни все самое светлое и чистое, что имеет. Так пожелаем ей радости!
И друзья направили целый сноп живительных лучей в сторону художницы. Та заулыбалась, слегка тряхнула головой и, вооружившись старенькой кисточкой, принялась рисовать новую картину: розового аиста, несущего в клюве корзину, полную цветов. Цветы сыпались из нее на землю, устилая ее пышным ковром.
- Все, - вдруг сказал Удря. - Будем прощаться.
Астрики догадались, что их друг с планеты Аксетис решил покинуть Землю. И воистину по-астрикански принялись желать Удре доброго пути, одаряя его лучами радости и надежды.
Удря, ощутив себя несказанно счастливым (может быть, впервые со времени пребывания на Земле), запел:
Чтобы дом свой полюбить,
Побывал я для контраста
На планете, где любить
Не умеют люди. Баста!

Словно с глаз моих долой
Спало давнее заклятье -
Полечу теперь домой
И найду себе занятье!

Так завершилась вторая часть фильма.
Подозревая, что Ростик все еще злится на него, Эрик не решался заговорить первым. Молчание нарушил Ростислав:
- Забавные у бабульки получились звери.
- Угу, - подтвердил Эрик.
- Хочешь посмотреть, как я рисую? - неожиданно предложил Ростик.
Эрик не возражал, и тогда юный художник выложил перед гостем несколько папок со своими рисунками. Эрик перебирал листы и удивлялся чудаковатым фигурам инопланетян, ему нравились стремительно скачущие лошади и яркие автомобили. Вместе с Ростиком они много смеялись над самодельными комиксами до тех пор, пока их невинное занятие не было прервано появлением доктора Антуана.
И вопросы, которые задавал доктор пациенту, и весь ход лечения не отличались ничем необычным. Впрочем, справедливости ради, стоит сказать, что Ростику в этот раз удалось дольше продержаться на ногах.
Завершив процедуры, дядя и племянник отправились домой. По дороге Эрик вспомнил об утреннем недоразумении с Ростиком и рассказал об этом дяде. Антуан заговорил не сразу.
- Кому лучше известна сила врага? - спросил он племянника. Тому, кто долго с ним борется или тому, кто его только что увидел?
- Все ясно, - закивал Эрик.
- Не уверен, что все. Тот, кто живет с врагом и боится его, делает врага сильнее и постепенно становится его рабом. Ростиславу, чтобы освободиться от болезни, необходимо избавиться от своего страха.
- Он, кажется, снова испугался, что у него ничего не получится, потому и наехал на меня, - решил Эрик.
Антуан, взглянув на племянника, улыбнулся и погладил его по голове.
- Завтра я не приду, - сказал он. - Справишься?
На мгновение в глазах Эрика промелькнула нерешительность, но, встретив на себе внимательный дядин взгляд, он ответил твердо:
- Справлюсь.
С такой же уверенностью мальчик ответил и маме, когда она спросила его, сумеет ли он самостоятельно уложить сестренку спать. Отказавшись вместе с Нюськой идти к бабушке, он рассчитывал в отсутствие родителей посмотреть по телевизору какой-нибудь “ужастик” или попросту лечь спать попозже.
После того, как родители ушли, оставив после себя тонкий аромат хороших духов, Эрик принялся внушать Нюшке, что ей стоит пораньше отправиться в постель. Однако не тут-то было. Сестренка, как нарочно, придумывала все новые и новые занятия. То ей непременно сию минуту понадобилось наводить порядок в кукольном гардеробе, то начать вырезать из розовой бумаги новую “кружевную” скатерку, то... В конце концов, Эрику удалось “купить” Нюшку, посулив ей включить сказку, как только она уляжется в кровать.
Длинную, немного скучноватую историю про сиротку-бурундучка слушали в тишине, и в какой-то момент мальчику показалось, что сестра уснула. Он даже вздрогнул, когда, пытаясь потихоньку выскользнуть из комнаты, услышал Нюськин голосок:
- Посиди со мной. Как мама.
Эрику стало немного досадно, но все же он уселся на край Нюшкиной кровати. С минуту девочка лежала молча, а потом вдруг заговорила:
- Слушай, Ри. А может быть такое, чтобы меня не было?
- Как это? - не понял вопрос Эрик.
- Ну, сейчас я есть, а если бы не было?
- Совсем не было?
- Совсем.
Эрик озадаченно почесал за ухом и вдруг сообразил:
- Когда тебя здесь нет, значит ты - в Невидимом мире.
- Где, где?
- Ну, не на Земле, а в небе. Понимаешь? У тебя там нет тела и разного другого.
- В небе, и нет тела? - удивилась девочка.
- Угу. Когда ты не живешь на Земле, то живешь в другом мире. Там у тебя нет такого туловища из мяса и костей. Ты - легкая и можешь летать. Ясно?
Пораженная, Нюшка отозвалась не сразу, зато следующий ее вопрос загнал брата в тупик:
- А в том, другом, мире я знаю, что это я?
Эрик не знал, что и ответить, а потому подтвердил то, что сказал раньше:
- Я знаю только, что человек никогда не исчезает. Он живет или на Земле, или в Невидимом мире. Не может быть, чтобы его нигде не было.
- Да он же бессмертный! - вдруг осенило Эрика.
- Как Кощей? - поинтересовалась сестренка.
- Начинается, - простонал мальчик: ему хорошо была известна Нюшкина манера изобретать новые вопросы как раз перед сном.
Наказав сестренке, чтобы она спала, Эрик решительно встал с ее кровати и уже направился к выходу, когда Нюся вдруг его остановила. Решив, что она сейчас начнет канючить, брат приготовился к “обороне”, но девочка просто сказала:
- Я была бы очень несчастная, если бы у меня не было братика.

Глава 12.
О пламенном желании, о терпении и бесстрашии - непременных условиях осуществления мечты

Когда Эрик приходил к Ростику, Анна Леопольдовна на весь дом сообщала:
- Оле! Ростик! Эрик пришел.
В ответ, прежде всего, раздавалось хриплое приветствие попугая:
- Добр-ро пожаловать, Эр-р-рик!
Затем и Ростик сдержанно приветствовал друга. Однако в этот день Анна Леопольдовна ходила чуть ли не на цыпочках и, шепотом поздоровавшись с Эриком, приложила палец к губам. Свое странное поведение она пояснила так:
- Пришла учительница Ростика, Мальвина, проведать его. Ты зайди к ним, поздоровайся и посиди в сторонке, пока она не уйдет.
Старушка, заметив, что мальчик не горит желанием знакомиться с учительницей и предпочел бы остаться в кухне, все же провела его в комнату Ростика.
Эрику сразу бросились в глаза пепельные, с голубоватым отливом, волосы женщины, и он догадался, что Мальвина - школьное прозвище учительницы.
Когда мальчик присел на краешек стула, рядом с инвалидным креслом Ростика, учительница спросила:
- Ну, а чем вы с другом занимаетесь?
Ростик не торопился с ответом, и Эрик, сообразив, что молчать дольше будет невежливо, сказал:
- Понимаете, мы смотрим видеофильмы, которые дал нам мой дядя.
Очевидно Ростику не хотелось сообщать об этом Мальвине, поэтому он локтем толкнул Эрика в бок. Эрик немного опешил и решил в дальнейшем в разговор не встревать.
Учительница приметила молчаливый диалог мальчишек и была крайне заинтригована. Она тут же попросила показать и ей какой-нибудь из фильмов.
Ростик про себя ужасно досадовал: он был сердит на Мальвину за то, что "лезла" в его дела; на Эрика - за то, что учительницу теперь предстоит терпеть еще два часа. Но деваться было некуда, и втроем они стали смотреть вторую кассету сначала.
Две части фильма, в которых повествовалось об участии астриков в жизни землян, захватили всех, однако перед третьей учительница попросила остановить просмотр.
- Мальчики, это прекрасный фильм, - сказала она с воодушевлением. - Я, например, часто задумываюсь над тем, почему людям плохо живется. Вы знаете, я для себя даже маленькое открытие сделала. Людям всегда чего-то недостает, они всегда чем-то недовольны. Многие заглядывают в завтрашний день и опасаются, что может случиться что-то нехорошее. От такого состояния души у них и в самом деле жизнь плохая начинается.
- Мальчики, вы согласны со мной?
Друзья, глядя на Мальвину, увлеченную ходом своих мыслей, неуверенно дакнули, а она продолжала:
- Нужно жить. Нужно радоваться тому, что есть. Каждому прожитому мгновению. И тогда жизнь покажется лучше. День прожит, и хорошо - вот мой девиз.
Женщина улыбнулась, посмотрела на часы и ойкнула: “Заболталась!” и уже на ходу стала прощаться:
- До свидания, мальчики. Ростик, будь молодцом! Я на тебя очень надеюсь.
Когда Мальвина ушла, Ростик проворчал:
- Воспитывает еще...
На что Эрик заметил:
- По-моему, она - симпатичная.
Его приятеля, который считал себя самым несчастным человеком на свете, не так легко было переубедить:
- Приходит и талдычит каждый раз одно и то же. Радуйся, радуйся. А чему радоваться? Что без ног?! Что без отца и матери остался?!
Голос Ростика так зазвенел, что в комнату заглянула бабушка. Внук махнул на нее рукой, и она исчезла.
- У тебя бабушка хорошая, - примирительно произнес Эрик. – Хочешь, дальше смотреть фильм будем?
- Давай, - снова махнул рукой Ростик, как будто хотел сказать: "Что же еще остается делать?"
И друзья перенесли свое внимание на события, происходящие в новой истории.
Хорошо, что вначале фильма авторы догадались сделать стоп-кадр. Благодаря этому мальчикам удалось рассмотреть фантастическую картину, привыкнуть к новым действующим лицам.
Они увидели что-то вроде зеленой лужайки, с огромными, странного вида, цветами на ней. На переднем плане застыла чаша лилового гиганта - цветка, причудливо растопыренные лепестки которого сходились в жемчужно-розовом лоне. Многочисленные цветы бело-голубыми звездами населяли задний план.
Когда фильм "ожил" впору было ахнуть. Лиловый цветок весь зашевелился, засверкал. Переливчатым сиянием заиграли его лепестки, так что теперь нельзя было разобрать, какого он цвета на самом деле. Вот к нему приблизилась стройная фигурка Рокко, и вовсе стало казаться, что красавец-цветок разумное существо. Лепестки его задвигались в странном танце, излучая в такт движениям волны изумительного света, как будто передавали какую-то информацию. Удивительную манеру общаться поддерживал Рокко, посылая в ответ на "светопредложения" короткие, но не менее красочные послания.
"Ожил" не только собеседник Рокко, но и другие обитатели волшебного луга: и "трава", и "цветы". Атмосфера дрожала и растекалась от многочисленных лучей и лучиков, многоколерных спиралевидных змеек и сверкающих перламутром фонтанчиков. Шепоты, хрустальные звоны, рокотание маленьких барабанчиков, длинные призывные зовы рожка и другие необыкновенные звуки озвучивали удивительную картину.
Когда знакомый голос Рокко прервал чудесную музыку, стало даже немного жаль.
- Мы находимся на планете Циола, - сообщил юный астронавт.
(Нужно сказать, что "мы" относилось также и к Вуце, которая в это время передвигалась по поляне, совершая странные телодвижения: то ли кланялась, то ли танцевала).
- Познакомьтесь. Это мой друг Ола, - продолжал Рокко, указывая рукой на цветок.
Зрителям было нетрудно привыкнуть к зрелищу говорящего цветка, тем более, что слегка вибрирующие звуки, которые издавал Ола, имитировали речь землян.
Ола поведал удивительную историю:
- Циола-планета - равного права планета. Прекрасные на ней все ее жители. И те, которых земляне назовут травой и цветами, - в высшей степени разумные существа.
Полуречь-полупение циолянина сопровождали короткие вспышки: это Рокко задавал своему другу вопросы, на которые Ола охотно отвечал:
- Живут на Циоле-планете вечно. Бессмертные ее населяют. Светом питаясь лучистым, сами лучи испускают, Космос добром насыщая, радостью полня пространство.
Торжественное повествование циолянина истекло, как последняя вода из кувшина, а на экране из тумана вырисовались очертания суровых гор. Новый день начинал игру красок на горных вершинах. Вот солнечный луч упал на каменистую почву и... о чудо! Среди скудной невзрачной растительности сверкнула белая звездочка эдельвейса. Напрягаясь на своем стебельке, как будто порываясь взлететь навстречу солнцу, цветок шептал:
- О, если бы стать звездой. Я бы сиял неустанно: всем, всем, всем. Хотя бы мне стать звездой...
Человеку скорее бы надоело твердить одно и то же целый день, но эдельвейс не унимался, и пурпурный закат по-прежнему встречало эхо:
- Хотя бы мне стать звездой... звездой...
И не ведал он, что к нему в это время приближалась невеселая процессия. Спотыкаясь и разбивая в кровь ноги, брели женщины. Некоторые из них на спине, а то и на руках тащили детей. Юноши и девушки в потемневших от пыли одеждах не отставали от матерей, толкая перед собой самодельные тачки с домашним скарбом и стариками. Путники шли молчаливо, жалобы были редки. Странный отряд двигался к перевалу, и вел его высокий пожилой человек с осанкой гордого воина и зорким орлиным взглядом.
- Мудрый Эрада радужей племя уводит все выше, - послышался за кадром голос Ола. - Радужи - древний народ и достойный, но силу явили гадэры. Предательски воинов всех истребили, к утру остальных намечая отправить в иные миры.
Пока же гадэры вопили, плоды грабежа разделяя, в разгуле они не видали, как мудрый Эрада, которого дряхлым сочли, готовил для радужей бегство. Отставить просил их рыданья и мужеством впрок запасаться, чтоб, в ночь по горам пробираясь, к утру подойти к перевалу. А там уж рукою подать им до племени славного другов. Гадэры туда не посмеют и в помыслах дерзких дойти.
И вновь плавную речь циолянина сменили звуки Земли: тяжело дышали люди, мелкие камешки, уходя из-под ног, погремушками скатывались вниз, потрескивал факел в руке у Эрады. Уже пройдена была половина пути, как вдруг палка в руке проводника скользнула по камню. Старый воин пошатнулся и, не удержавшись, полетел в глубокую пропасть. В темноте зарыдали радужи, ибо не знали они дороги. Да и кто же теперь поведет их вперед?
Подобно внезапному раскату грома рассек голос Ола стенания землян:
- Ты хотел быть звездой?! Будь ею! Ты хотел светить?! Свети!
К кому обращался циолянин? Присмотревшись, зрители увидели эдельвейс, что рос на краю пропасти. Он вдруг весь затрепетал, испугавшись, что не сможет светить. Но, чувствуя неотложность приказа, маленький цветок заставил себя поверить, что он - звезда, сверкающая в ночи. Через некоторое время цветок, и вправду, засиял. Его свет упал на лицо отрока - внука погибшего Эрады. Мальчик утер слезы и подполз к краю пропасти, чтобы сорвать пламенеющий цветок. И вот уже, как маленький факел, он поднял его над головой и призвал радужей следовать за ним.
Мужественно шли радужи за мальчиком, и свет прекрасный эдельвейса дарил им надежду. А когда подошли они к перевалу, первые лучи солнца коснулись их ласково, немилосердными оказавшись лишь для цветка. Исчерпав свои силы, он не мог бороться с жаждой и поник. Тогда маленький проводник бросил его на камень.
Прежним распевным голосом циолянин Ола повествовал:
- Люди сочли героем юного внука Эрады. Никто не заметил подвига скромного цветка. Закон же гласит о награде герою, чей подвиг бессмертен. И там, где земного кончина, начало пути в небеса.
Цветок наш, разбившись о камни вершины, со всем белым светом прощался, и чувства его угасали. И вдруг по тоннелю глухому, его черноте поражаясь, навстречу слепящему свету стремительно он полетел. И прежнею думой охвачен ("Хотел бы я стать звездою!"), минует он сферы надземные и к нам на Циолу спешит. Встречайте же гостя!
Призыв, которым завершилась баллада Ола, немедленно подействовал на окружающих. Циоляне, словно сговорившись, дружно заструили волны мягкого радужного света. Когда сияние стало менее интенсивным, выяснилось, что возле Ола "вырос" небольшой голубой цветок - бывший земной эдельвейс, который за свой беспримерный подвиг удостоился радостей вечной жизни на планете Циола.
Пока терпеливый Рокко неутомимо транслировал для телезрителей-землян беседу с Ола, его спутница Вуця напрягала свою "шею", будто хотела оторвать ее от браслетов. Чем же занималась она на Циоле? Собирала "солнечную росу". Вуця последовала за Рокко на "цветочную планету", чтобы сделать богатый сбор. А о том, зачем ей понадобилась "солнечная роса", которая, на самом деле, была сгустками энергий циолянских обитателей, зрители узнали позже.
Едва заметив, как мелькнули фигурки астриков, в следующем кадре они увидели как те перемещаются огромными прыжками, которым мог бы позавидовать австралийский кенгуру, по поверхности незнакомой планеты. Ржаво-красная пыль, остовы гигантских сооружений на горизонте создавали впечатление безжизненного пространства.
Неожиданно гулко зазвучал голос Рокко:
- Планета Лохолис. Сектор Б, двадцать седьмой рац-квадрат. В целом безжизненна. Впрочем...
Интригующее "впрочем" томило телезрителей недолго, потому что вскоре астрики прекратили свои па и остановились у входа в некое подобие пещеры. Как всегда, пренебрегая возможностями легального входа, Вуця и Рокко проникли в пещеру сквозь стену.
В слабом, почти сумеречном свете практически ничего было не разобрать до тех пор, пока астрики сами не засветились. Теперь под черными сводами, острыми гребнями нависающими над горбатым полом, показалось удивительное существо. Почти человеческое его лицо украшали огромные сапфировые глаза. Тяжелые сморщенные веки создавали впечатление сильной утомленности. Чешуйчатое, стального оттенка, змееподобное тело украшали два беловатых крыла. Именно от них исходил слабый свет, освещавший пещеру первоначально.
- Рао, Ууро! - поздоровался с хозяином загадочной обители Рокко.
В ответ Ууро зашевелился, осторожно привстал и отошел в сторону, обнаружив две "трехколенные" ноги, которые, сгибаясь и распрямляясь в течение одного шага трижды, сообщали походке странную плавность. А там, откуда только что поднялся Ууро, остался лежать крупный яйцеподобный предмет. Длинный стебель-трубка соединял его с шеей змея.
- Квур-р-р, квур-р-р, - заурчало в яйце.
Тогда Вуця, подлетев к крылатому змею, осторожно отняла от его шеи стебель-трубку и тут же приставила ее к своему "рту". Ее тело вспыхнуло еще ярче, и с него стала скатываться "солнечная роса", всасываясь в трубку.
Пока Вуця "кормила" удивительное существо, Рокко поведал заинтригованным зрителям такую историю:
- Лохолия - планета, отходящая ко сну. Каждая планета во Вселенной имеет собственные ритмы: пробуждается, живет, засыпает, а потом снова просыпается. Так чередуются "дни" и "ночи" планет. Сама Вселенная подчиняется этому закону. Продолжительность ее сна и бодрствования измеряется многими миллиардами земных лет. У планет эти циклы короче. Во время подготовки какой-либо из них к отдыху все ее население постепенно переходит на другую, определенную Галактическим Советом, планету.
Обитатели Лохолии давно покинули ее, чтобы продолжить жизнь на следующей планете, Зуах. Почему же остался Ууро?
Вуця, завершившая к этому времени кормление своего подопечного, освободилась от "росы" и теперь могла вещать, продолжая рассказ друга:
- Великая Мать-Народительница лохов произвела на свет семь тартенов яиц-коконов. Через свои стебли коконы питались превосходной, богатой металлами, почвой планеты. Хотите верьте, хотите нет, но яйца лохов - живые создания. Покачиваясь на своих стеблях, они общались друг с другом и с Космосом, заряжаясь энергией трех мегасолнц и отдавая Вселенной чудесную энергию своих песен.
При этих словах Ууро завел замысловатую мелодию без слов, а Вуця тем временем продолжала:
- Так мирно существовали лохи, пока на их планету не пожаловали первые галактолеты кнытышей. Кнытыши - космические кочевники - не имели своей планеты, поэтому испытывали постоянную нужду в металлах, из которых строили свои галактолеты. Они постоянно бродяжничали по галактике в поисках планет, насыщенных металлами, и, когда находили таковые, оставались там (разумеется, если им позволяли) для добычи полезных ископаемых.
Когда кнытыши попросили добрых лохов позволения добывать металлы на Лохолии, то не встретили возражений, после чего развернулись вовсю. Они не только раскопали огромные территории, превратив Лохолию в голову сыра, но и соорудили множество металлообрабатывающих заводов. Дым от этих предприятий подействовал на лохов так, что вместо прекрасных серебристых "птиц", которые должны были развиться со временем из яиц-коконов, оттуда стали происходить "металлические драконы". Кнытыши, обнаружив, что нарушили Галактическое Право, поспешили "смыться", опасаясь справедливого возмездия.
Новые обитатели Лохолии утеряли способность получать питание из почвы и теперь были вынуждены сидеть на "солнечной диете", добывая жизненную энергию только из Космоса. Постепенно у них начали отрастать крылья, которые, подобно солнечным батареям, сохраняли накопленную энергию, позволяя лохам совершать космические путешествия.
Когда Ууро закончил пение, Вуця обратилась к нему с вопросом:
- Ууро, почему ты еще здесь?
Древний лох, вновь прикрывший своим телом яйцо-кокон, не торопясь, заговорил:
- Далеко-далеко, на той стороне планеты, куда не сразу достал красный дым заводов, еще долго сохранялись чудные Белые Лохи. Постепенно и они претерпевали изменения. Но остался один сегодня. Засыпает наша планета: не питают ее почвы и солнца. Некому Последыша питать, и остался старый Ууро ожидать Последнего Превращения.
Зрителям было не суждено узнать, как самоотверженный Ууро нашел помощников в лице вездесущих астриков, потому что внезапно раздался громкий крик. Лох с невиданной для него прытью отскочил в сторону от кокона, который, тем не менее, не переставал издавать пронзительные звуки. Вскоре его мягкие ткани начали деформироваться, и постепенно Последыш преобразовался в бескрылого "металлического" змея - точь-в-точь Ууро, только поменьше. Существо подняло свои веки, осветив присутствующих чистым светом своих ярко-бирюзовых глаз.
Голосом торжественным и строгим Вуця обратилась к лохам:
- Друзья, ваше время истекло. Столетия пройдут, пока у Последыша вырастут крылья-накопители. Галактический Совет рекомендует вам покинуть планету сейчас же, ибо "ночь" ее близка. Решайтесь же!
- Решайтесь! - подхватил Рокко.
С грустью посмотрел Ууро на Последыша: быть ему отныне бескрылым. Ведь так же, как Превращение не могло состояться на другой планете, крылья способны были вырасти только на угасающей Лохолии.
Друзья поняли друг друга без слов. Они расположились вокруг Последыша. Энергия заструилась по кругу, и вскоре сверкающий серебром тор молниеносно взмыл вверх, исчезая в глубинах Космоса.
Так завершился фильм.
Ростик, увлеченный его событиями, забыл на время о своих бедах и в порыве озорства предложил до прихода доктора пошвыряться подушками. Однако, когда Эрик сообщил ему, что дядя Антуан сегодня не придет и что им самим предстоит проделать необходимые процедуры, то решил отложить подушечное сражение. А еще позже, утомленный упражнениями, и вовсе отказался от этой идеи, заменив всамделишный бой на битву между армиями солдатиков.
Напоследок, прощаясь с Эриком, Ростик сказал:
- Приходи завтра пораньше. Я буду ждать тебя.


Глава 13,
в которой Эрик узнает, как важно прислушиваться к голосу сердца

- Ребята, знаете, что я вам скажу? - говорила мама Ева за завтраком, обращаясь к мужу и сыну.
Эрик прекратил накручивать спагетти на вилку и весь обратился в слух.
- Так вот, - с расстановкой продолжала Ева. - Я иду... к одному изобретателю... который создал прибор... нейроманипулятор.
- Что, что? - не разобрал Эрик.
- Нейроманипулятор, - повторила мама. - Устройство, которое может по приказу воли человека создавать разнообразные формы из пластических материалов.
Наступила папина очередь задавать вопросы, и, пока он допытывался о подробностях предстоящего интервью (что, где, когда?), Эрику не давала покоя одна мысль: нельзя ли и ему поехать вместе с мамой. Когда он вслух произнес свое заветное желание, мама категорически отказала.
- Почему? - стал приставать к ней сын.
- Во-первых, потому что мы с ним так не договаривались, а во-вторых, не всегда человек может разговаривать откровенно при посторонних.
Эрика царапнуло слово "посторонний", но стремление увидеть чудо-прибор было велико и он спросил:
- Может быть, еще можно договориться?
Мама ничего не ответила и вышла в коридор. Затрещал диск телефона: Ева набирала чей-то номер. Если бы Эрик был охотничьей собакой, о нем смело можно было сказать, что он сделал стойку.
- Вы разрешите захватить с собой сына? - говорила в трубку Ева. - Да? Хорошо. Спасибо, скоро приедем.
- Ура! - вспыхнула радость в душе у мальчика, но мама умерила его пыл, заметив:
- На сборы у нас всего десять минут.
А когда она увидела нетронутую еще еду в тарелке Эрика, строго добавила:
- Обязательно все съесть. Надеть белую рубашку и синие шорты. Успеешь - идешь. Не успеешь - остаешься дома.
И Ева заторопилась в спальню, чтобы переодеться, предоставив сыну самому решать проблему: как справиться с полной тарелкой спагетти за пять минут.
Глаза Эрика бегали по кухне в поисках решения. Вдруг его внимание привлекла газета, которую за завтраком просматривал отец. Поминутно оглядываясь на дверь, мальчик сложил газету вдвое и высыпал в нее содержимое тарелки. Едва он успел сунуть сверток в мусорное ведро, как в кухню заглянул папа.
- Эрик, ты не видел утреннюю газету? - спросил он.
У парня все внутри похолодело. Единственное, на что ему достало сил, это отрицательно мотнуть головой. Выскользнув из кухни, Эрик побежал одеваться. Пересекая коридор, он заметил, что мама уже делает макияж и понял, что успеет: у мамы уходила уйма времени на эту бессмысленную, по мнению сына, процедуру.
- Мам, а мам, - поинтересовался Эрик, когда они вышли из дома, - почему ты "базарное" платье надела? Мы же все-таки в гости идем.
- Не в гости, а брать интервью. Здесь важно с одеждой не переборщить. Нарядная одежда может здорово отвлекать собеседника.
- А зачем тогда краситься? - не унимался сын.
Ева рассмеялась и, дотронувшись пальцем до Эрикова носа, сказала:
- Много будешь знать - скоро состаришься.
У моста они сели в троллейбус и еще минут сорок ехали, чтобы добраться в другой конец города, до центра медицинских исследований. Уже с утра была жуткая духота и, шагая теперь через огромный пустырь под палящим солнцем, Эрик невероятно хотел пить. Заикнуться об этом было немыслимо, потому что мама заранее предупредила:
- Никаких мороженых, никаких газировок. Мы идем на работу, а не на прогулку.
Эрик немного отвлекся, когда они подошли к внушительному белому зданию, окруженному тенистыми платанами и украшенному замысловатой мозаикой. Что изображалось на ней, мальчику рассмотреть было мудрено. Он успел заметить только людей в белых халатах и много замысловатых конструкций.
В вестибюле их встретил высокий мужчина средних лет. Он приветливо улыбнулся, и по его худощавому лицу разбежалось множество мелких морщин.
- Ротор. Виктор Сергеевич. МэНэЭс, - представился он.
"Хорошо бы узнать, что такое МэНэЭс", - подумалось Эрику, но эта мысль тут же вылетела у него из головы: где-то совсем рядом послышалось подозрительное фырканье. Такие звуки мог издавать только автомат с газировкой, когда заканчивал наливать воду. Парень огляделся вокруг и заметил позади себя автомат, разрисованный рекламой отличного напитка.
Направляясь к лифту, Ева и Ротор оживленно беседовали, поэтому не сразу обнаружили отсутствие мальчика. Уже нажав кнопку вызова, Виктор Сергеевич вдруг заметил:
- Ваш сын, кажется, пить захотел.
Мама Ева поискала глазами Эрика и, обнаружив его фигурку на фоне огненно-красного автомата, громко позвала:
- Эрик!
Несмотря на то, что в голосе матери мальчик почуял скрытый упрек, он не сдвинулся с места: уж очень его мучила жажда. Тогда мама, извинившись перед изобретателем, направилась к сыну. Она рылась в своей вместительной сумке в поисках кошелька и выговаривала Эрику за то, что он ее отвлекает. Однако вскоре она успокоилась, потому что к ним подошел Ротор и сказал, что тоже хочет пить. "Классный мужик", - подумал Эрик и еще не раз потом думал так про Виктора Сергеевича.
Лифт остановился на последнем этаже и выпустил Ротора и его спутников в длинный полутемный коридор, в конце которого светилась амбразура круглого окна. Прошагав полкоридора, они остановились перед обшитой светлым пластиком дверью. Эрик поискал глазами табличку с названием, но вместо успел только прочесть записку, прикнопленную на уровне его глаз: "Ушел за счастьем. Буду после обеда. Маркиз".
Кто такой Маркиз, Эрику узнать не довелось, потому что, очутившись в просторной комнате, похожей на мастерскую, он немного обалдел: так много там было всяких приборов, станков и других загадочных предметов. Изобретатель усадил мальчика на стул у стены, между большим деревянным ящиком со всякой всячиной и сверлильным станком. Сам он, вместе с Евой, устроился неподалеку, за столом, который назвал универсальным: здесь и писали, и мастерили, и даже обедали. Ева достала из сумки ручку, блокнот, установила диктофон и обратилась к изобретателю:
- Можно начинать?
Ротор кашлянул, поскольку немного волновался, а затем сказал, что готов. Тогда Ева включила "ухи" (как дразнил диктофон Эрик) и стала задавать изобретателю вопросы. ВэЭс рассказывал все так научно, что Эрик постепенно перестал прислушиваться к беседе взрослых и мечтал только о том, чтобы увидеть невероятный прибор. Наконец изобретатель поднялся из-за стола и подвез на передвижном столике странную конструкцию. Большая стеклянная посудина, наполовину заполненная темноватой густой жидкостью, была заключена в металлическую сетку. От сетки тянулся провод к черной пластмассовой коробочке с окошечком и несколькими кнопками. Другой провод шел к кожаному шлему. Его ВэЭс надел себе на голову.
- Что будем творить? - спросил он Еву перед тем, как включить загадочное устройство.
- Давайте человечка, - предложила она.
Ротор тут же нажал белую кнопку на приборе и будто задумался, глядя на посудину. Эрик тоже принялся смотреть в этом направлении. Каково же было его удивление, когда вязкая масса сначала вспучилась, а после из нее выделился шарик. Соединенный тонкой "шеей" с остальным веществом, он поднялся вверх, потащив за собой цилиндрик туловища. Под конец из туловища колбасками свесились "руки" и "ноги". Напряженно всматриваясь в фигурку, Виктор Сергеевич продолжал воображать детали человеческого тела. Так на круглой голове появилось лицо, выступил остренький носик и два выпуклых глаза.
- Не хотите поработать папой Карлом? - вдруг обратился он к Еве.
Ей, конечно же, очень хотелось, и Эрику тоже, но мальчик твердо помнил уговор: ни во что не вмешиваться, и потому сидел в своем уголке тихо, как мышка. Ему с трудом удавалось сдерживать смех, когда он наблюдал за мамиными попытками "ваять". Карапуз, который у нее получился в результате, вышел очень смешным, но Ротор похвалил ее, отметив, что не каждый может сотворить даже такого и что у нее хорошее воображение.
Стягивая с головы шлем, Ева неожиданно спросила изобретателя:
- А вы не боитесь, что после статьи в газете, вас смогут заставить работать на себя военные или другие силовые структуры?
- Не смогут, - твердо ответил ВэЭс.
- Почему вы так в этом уверены? - с журналистской настойчивостью допытывалась Ева.
Виктор Сергеевич молчал. Его лицо стало суровым, а глаза потемнели.
- Непременно хотите знать? - спросил он.
Ева утвердительно кивнула, а ВэЭс сказал:
- Тогда выключите диктофон и спрячьте блокнот. Чтобы все осталось между нами.
При этих словах Эрик вжал голову в плечи, опасаясь, что сейчас последует последнее приказание, чтобы и ему выйти в коридор. Но взрослые о нем, казалось, забыли. Мама сидела теперь совсем смирно, а Ротор, опершись о стол сжатыми в кулаки руками, опустил глаза вниз и приступил к рассказу.
- Вы - первый и, возможно, единственный человек, который услышит то, что я сейчас расскажу. Не знаю почему, но я доверяю вам.
Это случилось давно. Я был молод. Наверное, моложе вас. Впрочем, это не мешало мне преуспевать. Меня считали одним из лучших хирургов детского кардиохирургического отделения. Может, вы знаете, что операция на сердце - одна из самых сложных и длится много часов. Часто нелегко предугадать ее исход, и случается так, что после хирургического вмешательства маленькие пациенты умирают. Я всегда очень переживал, когда такое происходило в моей практике.
В первый раз Он появился за день до операции, назначенной малышке Клэр. Накануне операции я привык заходить в операционную, чтобы как следует продумать ее ход. Вот и на этот раз я подошел к столу и принялся размышлять над тем, как и что буду делать завтра. Неожиданно мне померещилось, что на столе лежит Клэр, укрытая белой простыней, а в головах у нее стоит человеческая фигура. Мне стало немного не по себе, и я на минуту закрыл глаза, считая свое видение ошибкой утомленных глаз. Однако это нисколько не помогло. Бледная, почти прозрачная, фигура оставалась на прежнем месте и рукой проделывала движение над личиком Клэр, будто закрывала ей глаза. Как покойнику. Я не знал, что это означает, и на следующий день прооперировал Клэр. К сожалению, малышка прожила после только два дня.
Я назвал своего невероятного помощника Ангелом. С той поры Он всегда появлялся перед неудачной операцией и, "закрывая" пациенту глаза, вынуждал меня отказываться от нее. Благодаря этому я избавлял своих пациентов от ненужных страданий, и, кроме того, все мои операции теперь заканчивались успешно. Так сложилась легенда, что я творю чудеса. Я и сам уверовал в это. Самомнение мое стало расти, и вот что из этого вышло.
Однажды ко мне на стол должен был попасть чудесный мальчуган. Его звали Ясик. Все анализы, сделанные в нашем отделении, показывали, что изменения в сердце мальчика не слишком серьезные, и я был уверен в полном успехе операции. Вообразите мое состояние, когда за два дня до операции я увидел Ангела. Вначале я растерялся, а потом вдруг разозлился. Мне страстно хотелось помочь мальчугану и, вопреки предостережению, я все же прооперировал его. Я был убежден, что мальчик перенес операцию хорошо и склонялся к тому, чтобы перестать обращать внимание на всякие видения.
В ту же ночь мне приснился потрясающий сон. Во сне я увидел свою покойную мать, которая гладила меня, маленького, по голове и говорила:
- Сынок, нехорошо ты поступил. Ты должен был слушаться Ангела. Он предупреждал тебя о неудачных операциях, потому что знал о последствиях - о тех мучениях, которые ждут деток в Надземном мире. Сердце - самый главный и самый чудесный орган человека. Оно связывает человека с родиной духа. Некоторые поранения сердца нарушают эту связь, поэтому Ангел приходил, чтобы указать, какие сердца трогать нельзя.
Так сказала мама и исчезла. Проснувшись, я поспешил позвонить в отделение, чтобы справиться о состоянии Ясика. Мне ответили, что состояние больного удовлетворительное, и я успокоился. А уже через сутки с малышом стало твориться неладное. Его прежде ясные глаза вдруг стали безумными. Его лепетание было сплошным бредом. Я просидел около него почти двое суток без сна и под конец уснул от усталости, сидя на стуле. Во сне я был уверен, что все происходит наяву.
Мне привиделось, что я снова оперирую Ясика. Ход операции был точно таким же, как несколько дней назад. Но теперь, во сне, я видел, что в зале присутствовало новое действующее лицо: призрачная фигура, парящая над столом, которая была связана тонкой нитью с сердцем мальчика. Я догадался, что это была его душа. Где-то посреди операции она стала устремляться вверх, но что-то не отпускало ее. Она мучительно дергалась и, сопоставляя ее движения со своими действиями, я понял, что это я удерживаю ее в пределах Земли, насильно оживляя тело.
После пробуждения мое состояние было скверным. Я чувствовал себя преступником. Вдобавок, Ясику стало еще хуже. После нескольких часов ужасных мучений мальчуган умер. А я ушел. Ушел из хирургии навсегда.
Тогда я дал себе клятву: приносить только пользу. И хотя с той поры видения перестали посещать меня, сердцем я всегда чувствую, что хорошо, а что нет. Считаю, что получил хорошую прививку от поступков самомнения и нельзя меня теперь заставить служить злу.
- Извините, вы, должно быть, устали, - спохватился вдруг изобретатель.
Он не разобрал, почему Ева опустила голову и прикрыла рукой глаза. Эрик тоже немного всплакнул в своем углу, но потом посмотрел на смешного человечка в банке и подумал:
- Вон ведь какую штуку изобрел ВэЭс. Он сам рассказывал, какие хорошие вещи из этого могут получиться в будущем: и роботы - помощники человека, и разные манипуляторы для полета к дальним планетам, и еще масса всего полезного. Молодец он!
По дороге домой он говорил об этом с мамой, и она согласилась, что ВэЭс - молодец. Они и папе за обедом рассказали историю изобретателя. Папа тоже порадовался, что им удалось познакомиться с таким интересным человеком. А потом произошло досадное недоразумение.
Эрик допивал компот, когда мама Ева вдруг воскликнула:
- Это еще что такое?!
Мальчик посмотрел на маму, и кусок бисквита застрял у него в горле: в руках она держала газетный сверток с утренним завтраком. Мама развернула газету и позвала отца:
- Полюбуйся! - возмутилась она. - Так наш сын переводит продукты.
- И газеты, - добавил папа и, уточнив дату выпуска газеты, строго сказал:
- И еще дважды врет.
Эрику стало нестерпимо стыдно, и он покраснел. Родители смотрели на него, ожидая, что он скажет в свое оправдание.
- Я больше не буду, - прошептал мальчик.
- Этого мало, - заметил отец, в глазах которого были "колючки".
Очи Эрика наполнились слезами. Тогда мама пожалела его.
- Вот что, - предложила она. - Отнесешь Боссу то, что ты утром выбросил. Вымоешь посуду и подметешь в кухне. А потом отправишься спать.
В другое время после маминых слов Эрик вообразил бы себя Золушкой, но сейчас он обрадовался: работа была лучшим способом загладить свою вину.


Глава 14.
О том, что не существует безвыходных положений

По утрам, одеваясь, Эрик любил смотреть во двор. Вот и сегодня, стоя у окна, он вбирал в себя щедрые солнечные лучи так же, как это делала вся природа: белоснежные, светящиеся изнутри, барашки облаков; покрытые узорами бликов листья; цветы, сияющие нежно-яркими красками. Взгляд Эрика скользил, ни на чем не останавливаясь, пока его внимание не привлек соседский кот, который выделывал преуморительные скачки посреди зеленой лужайки. Он что-то подбрасывал, а после схватывал зубами то, что падало в траву, иногда, впрочем, позволяя "пофутболить" свою игрушку лапами. Эрик высунулся в окно: с чем это там играет кот? Каково же было огорчение мальчика, когда он разглядел, что игрушкой служил крохотный полуживой мышонок.
Это маленькое происшествие оставило неприятный осадок в душе Эрика. Даже тогда, когда он позже направлялся к Ростику, он продолжал вспоминать события утра: кота-мучителя; свою просьбу к папе, чтобы он отобрал мышонка; внезапное исчезновение котяры и, наконец, папины слова:
- Согласен с тобой, что все живое достойно сострадания. Но пойми: все вокруг взаимосвязано. И если не бороться с грызунами, они изгрызут не только продукты, но и вещи. Хочешь, чтобы они тут все погрызли?
Эрик не хотел.
- Вот если бы мышей можно было выдрессировать, - думал он, - как собаку. Кормить их где-нибудь подальше от дома...
Так размышляя, мальчик поднялся по лестнице и подошел к знакомой двери. Он коротко позвонил и, ожидая, пока ему откроют, принялся подтягивать носки. Все остальное, по его мнению, сидело на нем ладно: и шорты, и футболка. Так что Анна Леопольдовна... Однако дверь ему отворила не приветливая старушка, а сам маленький хозяин. Не успел Эрик переступить порог дома, как Оле-Лукойе, услышав знакомый голос, закричал:
- Р-р-ростик! Бабушка уехала! Уехала!
После чего Ростик поведал другу о том, что произошло. Оказалось, что вчера вечером пришла телеграмма от бабушкиной сестры, Виктории Леопольдовны. В ней сообщалось, что старушка сломала ногу и просит сестру приехать.
- Баба Викуля уже старая, - продолжал Ростик. - Живет сама. Далеко отсюда, километров сто будет. Бабушка сначала плакала, а потом сказала, что должна ехать.
- Слушай, а как же ты сам? - встревожился Эрик.
- Соседка приходить будет, - ответил друг, но в его голосе звучала неуверенность. - Бабушка с ней вроде бы договорилась. Сказала ей, чтобы она мне готовила и так помогала.
- А, вообще, я уже ничего, - хорохорился Ростик. - Смотри!
И он с огромным трудом, опираясь на ручки своего кресла, привстал. Однако попытка устоять на ногах не удалась, и мальчик, закусив от боли губу, вернулся в прежнее положение.
Несколько позже Эрику все же удалось уговорить Ростика начать заниматься, и они добросовестно проделали массаж и остальные, предписанные дядей Антуаном, упражнения. В конце концов, Ростик добился своего: простоял несколько секунд без помощи друга. Когда он поехал в ванную, чтобы ополоснуться, Эрик отправился на кухню и принялся воспитывать попугая:
- Ты чего это кричишь на всю Ивановскую: "Бабушка уехала! Бабушка уехала!" Хочешь, чтобы воры забрались?
Птица смотрела на него своими круглыми глазами и, понимая, что ее распекают, слегка покрякивала. А строгий наставник не унимался:
- Ты должен говорить: " У нас все дома!" Понял? У нас все дома! Ну-ка, повтори!
Попугай, недовольный выговором, не хотел повторять новую фразу, и Ростик, который, наконец, присоединился к Эрику, сказал:
- Брось его. Он сердится и все равно ничего не скажет. Давай лучше рогаликов поедим.
Употребив изрядное количество рогаликов, оставленных бабушкой про запас, мальчики отправились играть: новых кассет не было, а старые сегодня смотреть было неохота.
Игра в морской бой была в самом разгаре, когда раздался телефонный звонок и вслед за этим сердитый крик попугая:
- У нас все дома! Все дома!
Мальчики так и покатились со смеху.
А по телефону звонила мама. Она велела Эрику не опаздывать к обеду. Поглядев на часы, Эрик понял, что заигрался, и вскоре, распрощавшись с друзьями (он и Оле считал своим другом), зашагал к дому. По дороге он вдруг решил, что успеет заглянуть к дяде.
Нажав на кнопку дверного звонка, он услышал в ответ громкий голос тети Марии:
- Не заперто! Заходите!
Мальчик сразу смекнул, что дяди Антуана нет дома: тетушка, оберегавшая покой доктора, никогда бы не стала бы при нем так кричать. Так и оказалось. Дядя уехал.
- Держи, - протянула ему пакет тетя Мария. - Это от дяди.
Эрик не стал разворачивать сверток (ему не хотелось делать это наспех) и, вежливо отказавшись отобедать с тетушкой, побежал домой.
Когда он мчался по дорожке к крыльцу, то задел плечом ветку шиповника. Пришлось остановиться, чтобы вызволить футболку из плена колючек.
Из растворенных окон доносился стук пишущей машинки и Эрик смекнул, что мама работает (пишет очередную статью). Он на цыпочках пробрался в свою комнату и, развернув голубую обертку пакета, обнаружил в нем две видеокассеты и записку, которая гласила: "Дорогой Эрик! Я вынужден был срочно уехать, поэтому не известил вас. Очень прошу тебя продолжать занятия с Ростиком, а чтобы вы не скучали, передаю тебе две последние кассеты. Надеюсь, что на тебя можно положиться и у вас все будет хорошо. Твой дядя Антуан."
Когда стук пишущей машинки прекратился, Эрик отправился к маме. Она внимательно посмотрела на сына и первым делом спросила:
- Что-то случилось?
- Ничего особенного, - ответил мальчик, хотя по глазам было видно, что настроение у него было "судное".
Эрик недолюбливал супы и свое неважное настроение именовал "супным". Родители беспокоились, когда сын порой ходил с кислой физиономией и молчал, а потому стремились непременно разговорить его, чтобы узнать причину его "супности".
Из рассказа Эрика Ева поняла, что сын озабочен положением Ростика. Ведь его друг остался совсем один. Сможет ли он справиться без бабушки и без дядиной поддержки?
Мама попыталась успокоить его:
- Ты будешь навещать его. И я могу за ним поухаживать.
- А знаешь? - задумалась она. - У меня есть предложение. Придет папа, и мы его обсудим.
Эрик, заинтригованный мамиными словами, попытался ее "расколоть", но у него ничего не вышло. Тогда он вдохнул поглубже, запасаясь терпением до вечера.
После ужина, когда семья расположилась в холле для беседы, мама сообщила папе о новых проблемах Ростика, а потом сказала:
- Мальчики, знаете, что я думаю? Поломанные ноги заживают долго, особенно у людей пожилых, а двенадцатилетнему мальчику-инвалиду ой как нелегко будет управиться с домашней работой. Может, перевезем его на время к нам?
Эрик тотчас же захлопал в ладоши, а папа заметил:
- Не мешало бы спросить у молодого человека, захочет ли он жить у нас.
После этих слов восторг Эрика немного поутих, но все же он стал уговаривать родителей идти к Ростику для переговоров.
Можете себе представить удивление Ростислава, когда он увидел Эрика и его папу. Под бравые выкрики Оле, который несколько раз прокричал: "У нас все дома!", мальчик пригласил гостей войти.
Не теряя времени, папа сразу же перешел к делу:
- Ростислав, Эрик нам рассказал, что ты остался на хозяйстве один. Может, ты поживешь у нас до бабушкиного приезда?
Предложение застало мальчика врасплох, и он растерялся. Не давая ему времени на раздумья, Эрик начал его уговаривать:
- И Оле возьмем с собой. У нас сад красивый. Будешь в саду гулять. Я тебя с Боссом познакомлю. Играть будем вместе. И видик смотреть, сколько захочешь. Ну же, соглашайся.
Глаза Эрика так и горели энтузиазмом. Он готов был находить все новые и новые аргументы в пользу переезда. Что оставалось делать Ростику под таким напором? Только согласиться.
Переезд был назначен на завтра.
Когда Ростик, его коляска и кое-какие вещи были помещены в машину папиного друга, все облегченно вздохнули, в том числе и соседка Ростика, для которой ухаживать за мальчиком было непростой задачей. Не преминул прокатиться и Эрик, обнимавший клетку с попугаем. К чести последнего следует сказать, что он не произнес ни одной фразы из своего неисчерпаемого репертуара.
Через каких-нибудь пять минут машина остановилась у дома Райтов, и работа закипела. Эрик в отсутствие укатившего на службу папы, взял на себя роль мужчины, и, когда мама сообщила ему о своем решении устроить Ростика жить внизу, в холле, он взялся достать с чердака старинную ширму, чтобы отгородить небольшую "комнатку" для гостя. Чихая от чердачной пыли, он растаскивал всякое старье с таким грохотом, что даже если на чердаке и проживал домовой, как его уверяли в младенчестве, он тотчас оттуда сбежал бы.
Справившись с ширмой, Эрик поспешил помочь маме собрать раскладную кровать, которую они называли "гостевой". Она извлекалась из кладовки всякий раз, когда в доме кто-нибудь гостил. И пока мама все устраивала в "комнатке", заботливый хозяин повез гостя в сад, чтобы познакомить с Барбосом. Было бы несправедливо обойти вниманием попугая, поэтому мальчики решили представить и его заслуженному псу. После того, как их познакомили друг с другом, Босс продолжал по-джентельменски невозмутимо взирать на окружающих, зато забияка-Оле, подобно своим собратьям из тропического леса, вдруг затрещал: "Бар-р-бос! Бар-р-бос!", да так, что пришлось отнести его в дом и накрыть клетку маминым платком.
На свежем воздухе щеки Ростика разрумянились, а глаза заблестели от удовольствия. Впервые после двух лет сидения взаперти, он находился среди живой природы. Мальчик разглядывал все так, будто никогда прежде не видел, как птицы перелетают с ветки на ветку, как солнечный луч превращает листья в желто-зеленые фонарики, как усердно копошатся насекомые в чашечках цветов. Эрик не преминул показать ему ежа и семейку маленьких ящерок. Он неутомимо возил друга среди благоухающих клумб до тех пор, пока тот не вспомнил, что подошло время тренировки.
Занятия решили провести прямо здесь, во дворе. Только вот где?
- Да вон же! - осенило Эрика. - Возле лестницы!
И он доставил друга к лесенке, прикрепленной к стене дома. Ее, турник и качели папа сделал для Эрика, когда он был еще совсем маленьким. Теперь, хватаясь руками за перекладины лесенки, Ростик мог самостоятельно вставать, без посторонней помощи.
День клонился к вечеру, когда позвонила бабушка и попросила, чтобы Эрик пришел к ней. Она уже знала, что в доме Райтов будет жить больной мальчик, поэтому поспешила собрать для него фрукты, испекла коврижку.
Еще издали, не доходя до бабушкиного дома, Эрик заметил сестру, которая маячила у забора, словно поджидала кого-то. Так оно и было. Когда Нюшка дозналась от бабушки, для кого та собирает продукты в красивую плетеную корзину, то немедленно переоделась в свое лучшее платье и устроилась дежурить у калитки.
- Нюша, я поведу тебя завтра утром - тогда и познакомишься, - убеждала ее бабушка.
Однако девочка не поддавалась ни на какие уговоры. Эрику даже пришло в голову подхватить приготовленную для него корзинку и бежать что было духу - наверняка сестренка бы его не догнала. Когда же он представил на минутку ее зареванную, огорченную физиономию, то задумался: а как бы на его месте поступил дядя Антуан.
Возможно, дядя заговорил бы с Нюшкой как-то иначе, но у племянника нашелся только один веский аргумент:
- Нюся, ты маму любишь?
- Мамочку люблю, - ответила девчушка, не подозревая, куда клонит брат.
- Нюся, у мамы срочная работа. Она не успела ее закончить. Может, даже ночью работать будет. Давай ее пожалеем. Ночуй сегодня у бабушки.
- А я пойду и маме помогу! - загорелась Нюшка.
Эрик возмутился, весь закипел, но на несмышленую сестренку не выплеснулось ни капли его гнева. Весь свой пыл он вложил, когда, решительно двинувшись от забора к бабушкиному дому, громко продекламировал:
- А вот я остаюсь ночевать у дедушки с бабушкой! Потому что маму люблю! Ей не придется кормить меня ужином! Укладывать спать!
- Вот и правильно. Вот и молодец, - закивала бабушка и, взяв за руку сбитую с толку Нюшку, повела ее вслед за братом.
Эрику, конечно же, больше всего хотелось в этот вечер очутиться дома: поболтать с Ростиком, продемонстрировать ему свое игрушечное хозяйство... Нет, он не расстроился. Он сейчас даже был горд. Еще бы! Наконец-то ему удалось выйти победителем из поединка с сестрой по-взрослому: без громких споров и Нюшкиных слез.


Глава 15.
Помощь спешит отовсюду

Воспользовавшись тем, что дети остались ночевать у бабушки, утром, до их прихода, Ева решила немного прибрать в доме. Вытирая пыль с пианино, она взяла наугад один аккорд, второй, после присела на черный вертящийся табурет, на котором обожал крутиться Эрик, и заиграла. Полилась мелодия, полная светлой печали. Ева играла и думала о Ростике, вспоминая, какими глазами смотрел он на нее и на Алена вчера во время обеда, как погрустнел, когда родителей рассмешила шутка Эрика.
Она немного поиграла, а потом вдруг спохватилась, что отвлеклась от уборки. Прикрыв клавиатуру дорожкой, расшитой шелком и золотой нитью, она опустила крышку пианино и снова взялась за уборку, но вдруг услышала какие-то подозрительные звуки из комнаты Ростика. С минуту поколебавшись, она затем решительно отложила тряпку в сторону и направилась туда.
Слегка постучав о ширму, как бы спрашивая позволения войти, Ева заглянула к мальчику. Ростик лежал на кровати ничком и плакал, уткнувшись в подушку. Наверное, он вспоминал своих родителей.
Когда Ева стала гладить его по голове, он разрыдался еще горше. Тогда она заговорила с ним:
- Ты хороший, славный мальчик. Мы все любим тебя: и Ален, и я, и Эрик, и наш Босс. Тебя очень любит бабушка и говорун Оле-Лукойе. Тебя любит доктор Антуан. Он очень заботится о тебе. Скоро он приедет и обязательно придет к тебе. А потом вернется твоя бабушка. У тебя замечательная бабушка. У нее золотые руки. Она населила ваш дом такой красотой. И ты молодец. Я видела твои работы.
Ласковые руки Евы, ее задушевный тон немного успокоили мальчика, и он согласился покинуть комнату, чтобы дать возможность хозяйке прибрать. Едва Ростик выехал за ширму, как увидел в дверях маленькую девочку. В ее глазах затаилось настороженное любопытство, а в руках она держала симпатичную детскую сумочку. Ростик догадался, что это Нюся - сестренка Эрика.
- Хочешь? - достала она из сумочки большое пестрое яблоко и протянула его мальчику.
- Не хочу, - мотнул головой он.
Однако это не смутило Нюсю.
- Ну, хоть кусочек, малюсенький, - стала упрашивать она, как уговаривали ее в младенчестве родители, когда хотели, чтобы она ела.
- Ладно. Давай сюда, - не слишком охотно согласился Ростик.
Когда яблоко перешло к нему, он охватил его ладонями, изо всех сил нажимая большими пальцами у основания хвостика. Он даже покраснел от натуги, но не отступал до тех пор, пока не разломал яблоко на две половинки. Нюся, восхищенная невероятной, по ее мнению, силой Ростика, пришла в совершеннейший восторг, когда он поделился с ней яблоком. Ей было лестно, что такой “взрослый” мальчик обращает на нее внимание, а потому после она следовала за ним везде, где только можно, преданно заглядывая в глаза и стараясь всячески услужить. И уж конечно, Нюшка не преминула вместе с мальчиками посмотреть очередную серию фильма, просидев перед телевизором (вопреки обыкновению) на одном месте и в полном молчании.
  Четкая видимость обнаружила, что в студии на планете Ур никого нет. Только серебряные искорки вспыхивали то тут, то там, напоминая блеск снежинок, мелькающих в свете ночного фонаря.
Постепенно студию начали заполнять ее хозяева. Фиолетовой кляксой шлепнулся на пол Кунашик, быстро трансформировавшись в привычную зрителям фигуру. Прямо в воздухе проявились две подруги: Вуця и Нгума. Появление Рокко было, как всегда, корректно, зато Тип-Топ шаровой молнией влетел в помещение, сопровождая свой полет треском и яркими вспышками белого света.
Не дожидаясь, пока он закончит свою игру, Вуця обратилась к зрителям:
- Привет! На сегодняшнем заседании КОЗа мы воспринимаем отчеты двух КОЗовцев: Тип-Топа и Кунашика. Поскольку ТэТэ "очень занят", - улыбнулась она, - предоставим слово его другу.
Стены студии, казалось, раздвинулись, и весь экран заняла картина огромного непроглядно черного неба. Мерцали звезды, светились планеты. Через некоторое время стало заметно, как одна из планет "растет". Ее изображение все увеличивалось в размерах, пока не доросло до размеров футбольного мяча. Внезапно вблизи нее что-то мелькнуло и из тела планеты полетел фонтан осколков.
Голос Кунашика комментировал:
- Сейчас вы видите планету Ягу, которую на большой скорости атаковала комета.
Зрителям было нелегко разобрать, что происходит на вышеназванной планете. Несомненным было одно: после столкновения зеленоватый шар планеты задрожал. Но вот к ней устремился рой светящихся точек.
- Это я, - пояснил Кунашик, показывая лучом-указкой на точку, заключенную в белый кружок. - Я перемещаюсь в составе Межгалактического Отряда Спасателей к планете Ягу. В результате катастрофы в ее недрах стали происходить взрывы, которые угрожали смещением орбиты.
А тем временем в фильме творились удивительные события. От каждой из светящихся точек, в том числе и от точки-Кунашика, начали исходить лучи. Сначала казалось, что лучи направлены как попало: они расходились в разные стороны, пересекались, изгибались. Однако позже выяснилось, что лучи образовали сетку, которая плотно охватила дрожащий "футбольный мяч" планеты. Теперь ее орбите ничего не угрожало.
- Через некоторое время планета перестанет дрожать, - послышался голос комментатора, - и для ее жителей снова настанут дни мира и труда. Посмотрите, какие они замечательные.
И телезрители увидели... много "грибов" разных размеров: их приплюснутые головы напоминали шляпки, а удлиненные тела вполне могли сойти за ножки. Впрочем, сходство с земными грибами на этом кончалось, так как жители свободно передвигались, по необходимости изменяя форму тела.
Вот прозрачно-сиреневатая "шляпка" одного из них вобрала в себя "ножку" и "гриб" в мгновение ока переместился на изрядное расстояние, где снова принял прежний вид, ритмично покачиваясь на изящной "ножке".
Вот несколько ягунян, плотно сомкнув свои "шляпки" так, что образовалась одна большая, запрыгали, синхронно втягивая и вытягивая "ножки". Многоногий "гриб" замысловато перемещался до тех пор, пока из рыхлой почвы планеты не родилось удивительное сияние в форме огненной чаши. В ее центр запрыгнуло несколько, невесть откуда взявшихся, крошечных "грибов". Поджав свои "ножки", малыши-ягуняне не шевелились, купаясь в огненных потоках. Зачем они это делали, зрителям не суждено было узнать. Изображение вдруг потонуло в ослепительном свете, и за кадром раздался голос, который невозможно было спутать с другим, - голос Учителя астриков.
- Друзья, сегодня один из вас прошел серьезный экзамен. Вы знаете, как непросто научиться ткать скун-лучи, особенно в условиях открытого Космоса. Поэтому работа вашего друга Кунашика будет засчитана как один из выпускных экзаменов. Поздравьте его!
Астрики, которые вновь появились на экране, не нуждались в уговорах. Расположившись вокруг Кунашика, они принялись одарять его Р-лучами. Окруженный морем радости, фиолетовый светящийся шар - Кунашик плавал теперь в розовых волнах под аккомпанемент нежной мелодии арфы. Среди дивно перекатывающихся звуков чуткое ухо могло уловить прекрасные слова: "Радуйся, радуйся, радуйся!"
Справедливости ради, скажем, что Кунашик пользовался дружеским даром недолго. Он первый прервал чудесную игру и предложил продолжить работу КОЗа: выслушать Тип-Топа.
Круглая фигурка Тип-Топа рассыпала во все стороны фейерверк искр.
- Мое задание было гораздо скромнее, - мечтательно заговорил он. - Я должен был помочь одному маленькому человечку. Вот как это получилось.
Изображение студии исчезло, и на его месте возник характерный земной пейзаж. Зрители увидели поезд, который стрелой мчался по равнине. Утреннее солнце приветливо заглядывало в окна вагонов, освещая уютные купе. В одном из купе находились пожилой человек и девочка, лет восьми. Они только что окончили чаепитие, и девочка чуть-чуть капризно обращалась к своему спутнику:
- Деда, а деда, третий день уже едем. Надоело. Расскажи чего-нибудь.
- Юна, детка, - отвечал ей дед, - по сказкам мастерица - бабушка, а я - старый книжный червь. Грызу гранит науки.
- Дед, а какую ты сейчас книгу "грызешь"? - донимала деда девочка.
Дед, который уразумел, что ему не отвертеться и внучку все равно придется развлекать, решил пересказать ей что-нибудь из того, о чем читал в толстой голубой книге.
- Юна, ты помнишь своих матрешек?
- Конечно, - ответила девочка, удивленная вопросом дедушки.
- Сколько их там у тебя было?
- Одна большая Инесса, другая - Лия, третья... - и малышка по очереди назвала все семь куколок, которые вкладывались одна в другую.
- Теперь представь себе, что ты - матрешка и состоишь из семи других матрешек.
- А я какая? Самая маленькая?
- Нет, внучка, ты - самая большая и внутри тебя находятся шесть других матрешек. Вот слушай. Большая матрешка, Инесса, - это твое физическое тело. В нее помещается следующее тело с красивым названием “эфирное”. Остальные тела - очень тонкие, а потому невидимые, связаны с чувствами и мыслями человека.
- Деда, и кто из них главный? - поинтересовалась Юна.
- Вот та, самая маленькая, матрешка, которую ты зовешь Свати и которая спрятана внутри. Это седьмое тело и есть наиглавнейшее тело человека. Его называют духовным.
- Оно, значит, командует?
Пожилой человек улыбнулся сообразительности внучки и сказал:
- Так точно, внучка. Именно оно руководит человеком, да не всегда человек подчиняется ему.
- Деда, - не унималась девочка, - помнишь, ты мне вчера сказал, что все самое маленькое устроено, как все большое, даже самое-самое большое? Это про матрешку и человека?
- Не только. Каждое небесное тело, которое мы видим, тоже имеет семь тел.
- А наша планета? - перебила дедушку Юна.
- И наша.
- На каком из них мы сейчас живем?
- А как ты думаешь?
- Кажется, на том, которое видно. На физическом?
- Умница, - похвалил внучку дед. - А хочешь знать, как все устроено?
И не дожидаясь ответа девочки, старик принялся рассказывать:
- Все в природе имеет свое зерно, из которого оно выросло. Так и в Космосе из невидимых зерен произрастают планеты, звезды. Связаны они со своими зернами невидимыми нитями-лучами.
- Дедушка, а человек тоже связан?
- Так точно. Человек привязан к своему зерну красивой серебряной нитью.
- Ты ее видел?
- Нет, она невидима.
- Ясно, - заключила Юна и погрустнела.
От внимательного взгляда зрителя не могло укрыться то, что во время беседы девочка неподвижно смотрела в одну точку. Могло показаться, что малышка ничего не видит. Так оно и было. Юна была слепой девочкой, и разговоры о невидимом немного расстроили ее.
Дед заметил перемену в настроении внучки и решил позабавить ее.
- А знаешь, кто твои родители?
- Папа и мама, - недоуменно произнесла Юна.
- Не только, - интригующе произнес дед. - А про зерно-то ты и забыла.
- Это он меня родил? - удивилась внучка.
- Оно, - поправил ее дедушка. - Оно тебя рождало, и не один раз.
- Как это?!
- А вот так. Зерно это вечное. Время от времени по великим законам Космоса из него на Землю как бы произрастают тела человека, в том числе и физическое. В этот раз, к примеру, выросла девочка Юна. Когда девочка Юна состарится, она уйдет с Земли снова к своему зерну. В следующий раз из него появится уже кто-нибудь другой. Может быть, даже мальчик.
- А тигр может?! - задорно воскликнула девочка.
- Нет. Только человек, - поставил точку в разговоре старик.
Дедушка и внучка сидели молча, когда вдруг над их головами что-то мелькнуло. Немного погодя, телезрители обнаружили в купе третьего пассажира - своего давнего знакомого Тип-Топа.
Вот дедушка зачем-то вышел из купе. Как только за ним защелкнулась дверь, астрик произнес:
- Привет!
Обернувшись на голос, Юна спросила:
- Ты кто?
- Я - мальчик, - солгал Тип-Топ. - Еду с тобой в одном поезде.
- А что тебе здесь нужно? - поинтересовалась девочка.
- Хочу тебе помочь, - ответил астрик и, подлетев к окну, спросил:
- Ты яблоки любишь?
- Люблю, - ответила Юна и протянула руку.
- Извини, но у меня нет с собой яблока. А вот сейчас будет остановка, и там, на перроне... Ах, какие красивые красные яблоки!
В этот момент отъехала дверь: в купе входил дедушка.
- Только не говори обо мне дедушке, - шепнул Юне астрик. - Он меня видеть не может.
Девочку позабавила странная ситуация. Она сидела и улыбалась, пока не остановился поезд. Затем она начала приставать к деду:
- Дедушка, пошли купим яблок. Ну, пожалуйста.
Как ни отговаривал ее дед: мол, стоянка короткая и яблоки у них с собой есть - внучка не отставала. В конце концов, старик сдался. И вот через несколько минут они уже шагали по перрону. Юна отказывалась от яблок, которые им предлагали: от ароматных желтых, от сочных зеленых. Она хотела получить только красные.
И действительно, большие красные яблоки нашлись у самого последнего в ряду продавца. Когда дед и внучка покупали яблоки, разговорчивый продавец не замолкал ни на минуту. То он громко нахваливал товар, то принимался делать комплименты девочке. Из-за этого покупатели не услышали, как тронулся поезд.
Садиться на ходу старик побоялся. Так и остались дедушка с внучкой на перроне, провожая уходящий состав.
- Делать нечего, - вздохнул дед и, крепко ухватив девочку за руку, пошел с ней по направлению к вокзалу: покупать билет на другой поезд.
До невзрачного здания маленькой железнодорожной станции было рукой подать, однако попали они туда не сразу. Юна постоянно теребила деда просьбами: то своди ее в туалет, то вымой ей яблоко. Наконец, они добрались до кассы, и старик рассказал кассирше, что вместе с внучкой отстал от поезда и теперь им нужен новый билет. В ответ взволнованная женщина только махнула рукой:
- Все, дедушка. Будете сидеть. Авария там. Только что ваш поезд с рельсов сошел.
Дед и внучка молча отошли от кассы. Вдруг старый человек отпустил руку девочки и стал медленно оседать на пол. Когда он упал, к ним стали подходить люди. Они принялись суетиться и оттеснили далеко в сторону ничего не понимающую Юну.
Девочка не знала, что ее дедушку отвезли в местную больницу. Она сидела у стены и ждала, что вот-вот он появится и заберет ее с собой.
- Юна! - вдруг услышала она голос "мальчика из поезда". - Ты хочешь найти дедушку?
- Конечно! - встрепенулась девочка. - Где он?!
- Дедушка в больнице, а поможет тебе его найти вот эта тетя. Беги к ней!
Девчушка немедленно вскочила и попала под ноги женщине средних лет, по-крестьянски повязанной платком. Женщина охнула и выпустила из рук крынку, полную молока. Поднимая с полу Юну, вся одежда и даже волосы которой теперь были залиты молоком, крестьянка мягко выговаривала ей:
- Что же ты, детка, такая неловкая? Нельзя же так людям под ноги бросаться. Могла и пораниться. Где твоя мама?
Вытирая ладошкой мокрое лицо, Юна сказала:
- Мой дедушка в больнице. А я ничего не вижу.
Женщина внимательно поглядела на девочку и только покачала головой: уж очень жалкий у нее был вид. Ее большие карие глаза смотрели куда-то вдаль, а руки сжимали подол мокрого платья.
Поздно вечером Юна сидела на кровати в маленькой уютной комнатке и плакала. Все, что она пережила за день, теперь выходило со слезами.
Когда они пришли с тетей в больницу, им сказали, что у дедушки голос пропал и он ничего не может объяснить. Потом доктор ее выспрашивал, где они проживают, но девочка сумела вспомнить только название города, адрес она почему-то забыла. Доктор велел ей вспоминать и отпустил ее с тетей. Как ни пыталась Юна припомнить свой адрес, у нее так ничего и не вышло. И вот уже из глаз покатились слезы.
Вдруг что-то слегка зашуршало, а потом голос "мальчика из поезда" произнес:
- Не плачь, дружок. Наберись терпения. Твой дедушка поправится и сам обо всем позаботится.
- Откуда ты все знаешь? - удивилась Юна, вытирая последние слезы. - Ты что, ангел?
- Нет, я не ангел, - отвечал ей Тип-Топ. - Я - твой друг, но живу на другой планете, далеко отсюда.
- Тогда как ты про меня узнал?
- У меня очень мудрый Учитель. Это он послал меня, чтобы помочь тебе.
Девочка ничего не сказала, а затем задумчиво проговорила:
- Ты сейчас снова уйдешь к своему Учителю и больше не придешь ко мне. Да?
- Верно, я должен буду уйти. А потом, быть может, снова когда-нибудь приду.
Юна тяжело вздохнула, и астрик предложил:
- Хочешь я тебе песенку спою?
В ответ девочка только кивнула головой, а Тип-Топ "колыбельно" запел:

Ничего, дружок, не бойся.
Когда страшно, вспоминай,
Что друзья везде найдутся,
Только веру не теряй.

Верь, что если будет трудно,
Облегчение придет.
Верь, что доброй мысли судно
К доброй гавани придет.

Первой после того, как мелькнул последний кадр фильма, очнулась Нюшка.
- А у меня тоже матрешки есть, - похвалилась она. – Хотите, принесу?
И, не дожидаясь ответа, помчалась в детскую за матрешками. Когда она убежала, Эрик, растроганный фильмом, нарочито бодро произнес:
- Вот это да!
- Ты про что? Про планету Ягу? - спросил его Ростик, который тоже стремился выглядеть как ни в чем не бывало.
- Да нет же. Про родителей. Выходит, что они у меня временные, а еще есть вечный - невидимое зерно.
В это время в комнату вошла мама.
- Мальчики, - обратилась она к друзьям, - смотрите, что я нашла.
И она протянула Ростику детскую игрушку сына, которую обнаружила во время уборки где-то под шкафом. Это был китайский шарик на резиночке, или, как его еще называют, йо-йо.
Ростик принялся играть с ним. Наблюдая за движением шарика, Эрика внезапно осенило:
- Глядите, глядите! Сейчас резиночка сжалась. Это человек умер, значит ушел к своему родителю, к зерну. А теперь растянулась - это он снова родился на Земле.
- Да, - согласилась с ним Ева. - Люди привыкли называть своего небесного родителя Господом. Но они мало верят в его существование. А ведь Он - лучшая опора в нелегкой жизни человека. Понимаете? Очень важно научиться с ним постоянно общаться. Можно с помощью молитвы, можно своими словами. Только очень искренно, с любовью. Такое общение придает силы и одаряет радостью.
- Радости что-то я не чувствую, - скептически заметил Ростик. - Вот бабушка по многу раз в день "Отче наш" читает, а я когда пробую, ничего не чувствую. Так: ни холодно, ни жарко.
Мальчик смущенно посмотрел на Еву. Она тепло улыбнулась ему в ответ и сказала:
- Знаете, мальчики, просто нужно чаще обращаться к Господу и благодарить его за все. Тогда у вас установится с ним связь и он станет истинным руководителем вашей жизни. Вам на ум тогда будут приходить правильные мысли, поведение станет уравновешенным, а разнообразные препятствия покажутся не такими уж и трудными.
Кажется, мама хотела добавить что-то еще, но тут по лестнице гулко затарахтели Нюськины шаги.
Девочка появилась в комнате с самым решительным видом, волоча за собой детский рюкзак, из которого во все стороны торчали ее вещи.
- Мама, - обратилась она к матери. - Нужно найти ту девочку.
- Какую девочку? - удивилась мама Ева.
- Слепую девочку. Которая осталась без вещей. Давай ей отдадим мои вещи!
- Нюшка, это же фильм! - развеселился Эрик.
- Ну и что?! - не соглашалась сестренка. - Мама говорила, что бедным нужно помогать. Мы должны найти ее.
Эрик хотел было снова возразить Нюшке, но его остановил многозначительный взгляд матери.
- Хорошо, мы обязательно поищем ее, - сказала она вслух.
- Но ведь это неправда! - все-таки “прорвало” Эрика.
- Нет, правда! - запротестовала Нюся.
- Дети, дети, тише! - вмешалась Ева и, чтобы примирить спорщиков, предложила:
- Давайте сделаем так. Мы найдем деток, которым не хватает одежды, обуви, игрушек, и поделимся с ними. Идет?
Каждый по-своему одобрил эту идею. Даже Ростик, который во время спора брата с сестрой помалкивал, негромко сказал:
- Я тоже могу что-нибудь отдать... Когда сам помогаешь, становится веселей.


Глава 16.
О жизни человека в двух мирах

День начался с переполоха. Кто-то забыл закрыть клетку попугая, и теперь Оле-Лукойе летал по всему саду, воображая, что находится в тропическом лесу. Битый час Эрик и его мама переходили от одного дерева к другому, пытаясь изловить птицу. Плутишка-Оле подпускал людей поближе, а затем вдруг вспархивал и усаживался совсем в другом месте. Ростик, весь испереживался, опасаясь, что потеряет своего любимца. Он едва не плакал, когда попугай истошно закричал:
- Р-ростик! Р-ростик! Доктор-р пр-ришел!
Никто не принял всерьез выкрики взбудораженной птицы. Оказалось, совершенно напрасно, ибо доктор Антуан, действительно, появился во дворе. С минуту понаблюдав за происходящим, он подошел к креслу Ростика и встал за ним. Опустив руки на спинку, доктор сосредоточил взгляд на попугае, который, благодаря своему неуемному любопытству, перелетел на ближайшее дерево. Совсем скоро пристальный взгляд доктора приковал птицу к одному месту.
- Оле! Лети к Ростику! - вдруг приказал доктор Антуан.
О, чудо! Попугай тотчас же слетел с дерева и сел на руку хозяина.
После того как виновник суматохи был водворен обратно в клетку, все взгляды обратились к Антуану. Как всегда, у доктора для каждого нашлось доброе слово. Особенно он хвалил Ростика, когда тот показал ему, какие упражнения он научился выполнять при помощи лестницы. А напоследок сказал вот что:
- Ростислав, если ты будешь стараться изо всех сил, то в сентябре сможешь пойти в школу.
Трудно описать, как это обрадовало всех. Эрик с криками “Ура!" принялся бегать, подскакивая и размахивая руками, а Ева решила всех угостить. Она подала на веранду травяной чай: себе и Антуану и лимонад для мальчиков. За чаем доктор поведал удивительные вещи о симпозиуме, с которого возвратился недавно:
- Представьте себе, друзья мои, практически все доклады были интересными. У меня даже не было времени, чтобы как следует позевать.
В первый же день было рассказано о съемках ауры человека. Исследования показали, что на снимках ауры можно замечать отклонения здоровья человека и его душевного состояния. Нас, врачей, заинтересовало то, что на фотографиях болезнь обнаруживается уже в "зародыше": в виде темных пятнышек или точек, тогда как наружно она может проявиться гораздо позже.
Докладывали нам также об экспериментах по изучению физических параметров мысли. Группе исследователей из Мыслегорска удалось измерить вес мысли, ее напряжение, а также давление на сверхтонкие мембраны. С помощью специального аппарата в некоторых случаях они смогли установить даже ее форму.
Между прочим, самый большой интерес вызвал доклад об одном приборе, который позволяет улавливать излучение небесных тел. И не только удерживать его, но и применять затем в медицинских целях. Лучами светил можно лечить людей!
Рассказ Антуана до того захватил Эрика, что он даже не заметил, как пролил на себя лимонад. Это, впрочем, не укрылось от зорких дядиных глаз:
- Только сейчас я понял, - сказал он, - как хорошо, что на симпозиуме не подавали лимонад. Иначе ходить бы мне там в мокрых штанах.
Никто не понял шутки, пока Эрик не ойкнул, ощутив, что ткань его шортов промокла насквозь. Тогда все стали смеяться.
Благодаря доктору, много еще было веселья в это утро, а когда он ушел, мальчики поспешили к телевизору.
Эта часть фильма оказалась просто-таки детективной историей. А началось все так.
В полутемной комнате под громкое тиканье трех настенных часов спал человек, размеренно дыша и с присвистом выдыхая воздух. Вдруг дыхание человека затаилось, и, немного погодя, он резко сел на постели, одновременно нашаривая что-то на прикроватной тумбочке. Вскоре ему удалось нащупать выключатель и зажечь свет. Бормоча под нос: "Как же это я раньше не догадался? Как же я раньше-то...", он закутался в мягкий клетчатый плед и перебрался за большой письменный стол. Там он писал до рассвета, время от времени разговаривая сам с собой. А когда заря расцветила горизонт, встал из-за стола и принялся одеваться. Теперь его можно было хорошенько рассмотреть.
Новый киногерой был вовсе не героической внешности человек: он был немолод, среднего роста, с рыжими нечесаными волосами. Очки и копна взъерошенных волос придавали ему вид рассеянного ученого.
Когда этот чудак добрался до своего института, вахтер, удивленный его ранним визитом, поприветствовал его:
- Здравствуйте, Сергей Петрович. Что-то вы раненько сегодня.
- Раненько, раненько, - машинально повторил Сергей Петрович и прошел в лабораторию, на двери которой висела табличка "Научно-исследовательская лаборатория противоопухолевых препаратов. Научный руководитель - профессор Флоринов С.П."
Облачившись в белый халат, натянув на руки тонкие резиновые перчатки, профессор принялся "колдовать". Он работал с какими-то разноцветными растворами: отмерял нужные объемы, смешивал, подогревал. Видно было, как он перетирал корни растений и молол на маленькой мясорубке стебли и листья, сопровождая этот процесс рассуждениями вслух. Непосвященным его разговоры были малопонятны, зато, когда он вошел в соседнюю с лабораторией комнату, из его монологов стало кое-что проясняться.
- Ну-с, как мы тут поживаем? - обратился Флоринов к белым мышам, копошившимся в клетках, и нескольким сонного вида кроликам.
Приблизившись к бодро попискивающим крошкам, Сергей Петрович сказал:
- Вы у нас - здоровяки. Скоро придет Вася и вас накормит. А вас сейчас полечим.
И профессор двинулся к другой клетке, где обитали полуживые белые мышки. Было очевидно, что маленькие грызуны больны.
- Бедняги, - приговаривал Сергей Петрович, извлекая из шкафчика одноразовые шприцы и набирая в них желтоватую непрозрачную жидкость, которую только что изготовил.
Сделав мышам и одному из кроликов инъекции, Флоринов вернулся в лабораторию, чтобы написать отчет о проведенном эксперименте. Немного позже пришли лаборант Вася и ассистент профессора Майя. Вася сразу же направился к зверушкам, а Майя принялась наводить порядок в лаборатории. После стихийной работы профессора она выглядела так, будто в ней производили обыск.
- Профессор, что вы сделали с Мокроносом?! - загремел из соседней комнаты Васин голос. - А мыши! Мыши-то как резвятся!
Профессор, не прекращая писать, проговорил себе под нос:
- То-то и оно, что я нашел. Искал и нашел. Теперь, может быть, все будут здоровы.
Целый день наблюдали за выздоравливающими зверьками Флоринов и его коллеги, в отличие от которых профессор казался абсолютно невозмутимым. Зато когда вечером Сергей Петрович, наконец, остался в лаборатории один, глаза его загорелись странным огнем. Он подвинул на носу очки и, достав из холодильника свое "изобретение", набрал полный шприц чудесной жидкости.
- Сейчас всех обилетим. И про себя не забудем, - произнес профессор и сделал себе инъекцию.
В ожидании реакции Сергей Петрович некоторое время бродил по лаборатории, напевая "Жил-был у бабушки серенький козлик..." А после, вместо того чтобы собираться домой, он, пошатываясь, направился в дальний угол помещения. Там стояла мягкая кушетка, на которую он рухнул, сраженный глубоким сном.
Следующий кадр демонстрировал Флоринова, сидящего на мраморной скамье, в парке, среди удивительных растений. На деревьях, похожих на сосны, среди шишек, то тут, то там блестели ярко-оранжевые апельсины; макушки карликовых пальм были украшены ананасами; повсюду росли, и даже просто висели в воздухе, великолепные цветы.
"Где это я?" - удивился профессор, протирая очки.
Продолжая вглядываться в алмазно сверкающий воздух, Сергей Петрович не мог сообразить, где находится.
- Дедушка, - услышал он вдруг позади себя звонкий детский голосок.
Флоринов обернулся и увидел двух ребятишек: девочку и мальчика.
- Молодые люди, что-то не припоминаю, чтобы у меня были внуки, - иронично заметил профессор.
Малыши, ничуть не смутившись, отвечали ему:
- Дедушка, мы еще только будем твоими внуками.
Вся фигура Сергея Петровича теперь представляла собой сплошной вопросительный знак. Радостный смех колокольчиками зазвенел у него в ушах, и он даже не заметил, как детишки очутились на скамейке, по обе стороны от него.
- Летик, давай расскажем дедушке про здешний мир, - обратилась девчушка к мальчику.
- Давай, Малика, - отозвался тот.
- Дедушка, - начала девочка, - ты сейчас пришел к нам сюда, в Надземный мир. Он, и в самом деле, существует.
- А знаешь, где мы находимся? - перебил сестренку Летик.
- Нет, - покачал головой профессор, окончательно сбитый с толку.
- Мы сейчас находимся в одной из сфер. Их здесь много, и они разные: от самых ближайших к Земле, полных всяких ужасов, до самых прекрасных, верхних.
- Путешествовать по сферам мы не можем, - перехватила Малика молчаливый вопрос дедушки, - потому что их границы строго охраняются. За пределы не сунешься. Где нам положено, то есть, где мы заслуживаем, там мы и можем находиться.
Дальше рассказывал Летик:
- Я вначале, когда только умер, никак не мог подняться выше. Все земные привычки к Земле притягивали. То курить хотелось, да негде взять было - тоска, то сына своего непутевого вспоминал - еще чернее тоска. Не знаю, сколько бы еще мучался, кабы светлый дух за мной не пришел и не помог вверх подняться.
Тут Сергей Петрович возмутился:
- Как понимать вас, молодой человек: то вы - мой будущий внук, то вдруг о смерти заговорили, о каком-то сыне.
Летик в ответ лишь заразительно рассмеялся и... повис вверх ногами у профессора над головой. Пока брат чудил, Малика решила отвечать вместо него:
- Все люди, когда умирают, попадают в Надземные сферы. Там они живут, а через некоторое время снова рождаются на Земле младенцами.
- Есть такая теория, - согласился профессор.
Летик, который теперь "плавал" перед профессором взад-вперед, как аквариумная рыба, снова вступил в разговор:
- Когда я попал в сферу повеселее, то принялся резвиться. Вот как сейчас. Здесь у нас все создается мыслью. К примеру, захотел себе дом построить - хлоп! - и дом готов. Точно такой, каким ты его себе вообразил. Захотел куда-нибудь перенестись, только подумал и раз! - попал, куда нужно. Вот я и понастроил домов и парков; где только мог, побывал; со всеми, с кем хотел, раззнакомился. А потом учиться захотел. И так сильно, что мне опять помогли пересечь границы сферы и подняться выше. Так я провел остаток своего надземного срока в "келье знаний".
- Не пойму я все-таки, - обратился озадаченный Флоринов к своему собеседнику. - Ты столько всего мне сообщил, а рта не раскрыл. Выходит мы общаемся телепатически?
- Это что! - засмеялся Летик. - Тут действительны только чувства и мысли.
Легонько оттолкнув брата, словно тот был воздушным шариком, Малика завладела вниманием профессора:
- А я попала сразу в сферы красоты и все время посвятила сочинению своих будущих картин. На Земле я буду в этот раз художником и еще буду защищать животных. Дедушка, очень прошу вас, прекратите опыты над животными, не мучайте их. Если бы вы знали, как тяжело приходится здесь тем, кто приносил боль маленьким существам!
- Послушайте, барышня, - смущенно подумал профессор, по старой привычке ероша на голове волосы. - Скажите мне вот что. Вы Бога видели?
- Бога? - наморщила нос Малика, как будто припоминая, кто это такой.
- Нет здесь такого, - заявил мальчик, который уже стоял на ногах перед профессором. - Зато есть Высшие Руководители. На Земле их по-разному величают: ангелы, архангелы, светлые силы или духовные учителя. Также и темные твари имеются. Таким только в лапы попадись! Черти земные ангелами покажутся.
При упоминании о всякой нечисти, Малика приложила палец к губам и тихо, вроде по секрету, заговорила:
- Дедушка, будь осторожен. Твой эликсир не только лечит и омолаживает, но дает возможность проникать в Надземный мир и добывать здесь какие угодно знания. С его помощью человек может получить небывалую власть.
- Осторожность и еще раз осторожность, - повторила девочка и совсем уже шепотом сказала:
- Особенно берегись академика Тупаева.
Пробуждаясь, Флоринов несколько раз повторил последнюю фразу, после чего пришел к такому заключению:
- Интересно. Интересно. Даже очень.
Третья инъекция, которую ввел себе Сергей Петрович, дала такой поразительный результат, что... Впрочем, все по порядку.
Самые красивые пейзажи не могли сравниться с тем, что было показано телезрителям дальше. На фоне "северного сияния", завораживающего переливами красок, "произрастали" фантастического вида растения, которые казались фосфорическими, - такое от них исходило свечение. Среди этого великолепия в одном из кадров возникла человеческая фигура.
Стройный юноша в простом белом костюме походил бы на живого землянина, если бы не радужная аура, которая отзывалась на все изменения внутри и вне его.
- Жду тебя, Айя, - тихо, но твердо произнес юноша, и аура его осветилась вспышкой ярко-синего света.
- Иду, Инофлор, - эхом отозвался женский голос.
Мгновение спустя, среди перламутрово-белых цветов, напоминающих розы, выросла фигура прекрасной девушки в фиолетовом кимоно.
- Приступим к работе, Айя. Сегодня испытаем их на совместимость, - обратился молодой человек к девушке.
Взгляд Айи говорил о том, что она готова, и эксперимент пошел.
Для начала Инофлор "вызывал" растения из небесной оранжереи, которые охотно перемещались к нему. По тому, как они тянули свои стебли к Инофлору, было видно, что они его очень любят. Собирая цветы возле себя, он сочетал их, наблюдая затем за излучением, которое исходило от группы.
- Это энергетически слабо, - мыслил он "вслух".
- Ядовитый запах, - отвергался очередной "букет".
- Подавление одного другими. Значит, несовместимы, - делался еще один вывод.
И так далее.
Все то время, пока Инофлор работал с растениями, Айя активно помогала ему. По напряженным цветам ее ауры было видно, каким нелегким было составление “букетов”, особенно когда растения не желали находиться рядом друг с другом. Но вот при собирании одной из групп произошла мощная вспышка белого света, развернувшегося затем нежной радугой. Вероятно, это было то, чего так долго и настойчиво добивались исследователи.
Полюбовавшись некоторое время чудо-букетом, Инофлор и его помощница расстались, а напоследок Айя придумала название для этой группы растений - Алмаяр.
Не успел затихнуть мелодичный звон, сопровождавший уход Айи, как послышались другие звуки: сухой треск и тихое угрожающее шипение.
- Изыди, нечистый! - приказал Инофлор обладателю огромного черного жабьего тела с красными горящими глазами.
Незваный гость, по-видимому, чувствовал свою силу и не боялся исследователя. Он подскочил к волшебно сияющему Алмаяру и вцепился в него злобным взглядом так, что цветы стали никнуть, а радуга угасать.
Тогда Инофлор пронзил врага тонким огненным лучом. Глаза жабы внезапно закрылись, безобразная голова поникла, но уже через мгновение страшилище оклемалось и вновь подступило к Алмаяру.
- Это не старый назойливый враг! Это новый, очень сильный противник в старом теле, - прозвучали мысли Инофлора, и он снова метнул луч во врага.
На этот раз тело жабы занялось огнем. Но не тут-то было! После того как огонь иссяк, черная сила буквально на глазах восстала из пепла и заново принялась душить Алмаяр.
- Владыка, помоги! - воззвал Инофлор к невидимому Владыке.
Тут же ослепительная молния мощным разрядом вспыхнула на том самом месте, где находился омерзительный посланник темных сил. Когда рассеялся густой бурый дым, оказалось, что возле Алмаяра никого нет, а также и то, что он окончательно утерял свою чудесную силу, выпитую черным взглядом.
- Что ж, начнем сначала, - произнес Инофлор, рассеивая остатки Алмаяра.
Профессор Флоринов проснулся со смешанным чувством восторга и омерзения:
- Какая красота! - то и дело восхищался он.
- Какая гадость! - вдруг передергивало его при воспоминании о черной отвратительной жабе.
Вдруг Сергей Петрович замер, а затем с силой стукнул кулаком по колену.
- Какой идиот! - вскричал он, вскакивая с кровати. - Как же я раньше не догадался! Тупаев - черная жаба! Если он получит мой эликсир, он же...
Глаза Сергея Петровича расширились от ужаса, однако ученый быстро овладел собой и принялся рассуждать:
- Что может предпринять Тупаев? Убить меня? Отпадает. Уволить? Нет повода, хотя... А что если он пойдет на воровство?
Флоринов даже побледнел от этой догадки. Он тут же лихорадочно оделся и, роняя на ходу то ключи, то носовой платок, помчался на работу.
Шагая по институтскому коридору, он встречал многих коллег. Его весьма удивляло, что все они здоровались с ним, как с опасно больным, обреченным на скорую смерть, человеком. Когда он подошел к двери своей лаборатории, то сразу же уяснил, в чем дело: лаборатория была опечатана бумажкой, на которой красовалась институтская печать и чья-то подпись.
Целый день угробили профессор и его подчиненные на то, чтобы добиться от инженера по технике безопасности разрешения войти в лабораторию, хотя бы для того, чтобы покормить зверушек. Инженер, который опечатал лабораторию по указанию Тупаева, был неумолим, и под конец Сергей Петрович, чьи волосы были взъерошены больше обычного, открыто возмутился.
- Ах, ты - черная жаба! - вскричал он и выбежал вон, в сердцах хлопнув дверью.
К вечеру жизнь института замерла, и Флоринов, который битых два часа прятался в туалетной комнате, пробрался в свою лабораторию, сорвав ненавистную бумажку.
- А что мне сделают? Ничего, - рассуждал он, давая корм изголодавшимся зверькам.
Удовлетворив голодных, Сергей Петрович вдруг перенес все клетки на подоконник и выпустил в открытое окно резво разбежавшихся мышей и пушистых кроликов. Потирая руки от удовольствия, он прошел к своему обширному письменному столу, выдвинул один из ящиков и достал оттуда два мелко исписанных листа бумаги. Затем он направился к холодильнику, чтобы извлечь оттуда колбу с эликсиром. Все это он уложил в пакет и повернул выключатель, собираясь покинуть помещение лаборатории. В это время в коридоре послышались шаги. Профессор замер. Шаги приближались и возле двери лаборатории затихли. Вот заскрипел в замке ключ. Флоринов метнулся в соседнюю комнату, шепча:
- Найдут - отберут. Или убьют. А когда завладеют эликсиром? Весь мир развалить могут. Эх! Погибать - так с музыкой.
И Сергей Петрович затолкал бумагу в рот и, торопливо размягчая неподатливую массу, стал запивать эликсиром. Так он ликвидировал все следы своего изобретения.
Далее, судя по чудесному свету, телезрители снова были увлечены в Надземный мир. Там, в белокаменном здании, насквозь пронизанном золотистым светом, в прозрачной, словно хрустальной, камере лежал поразительно помолодевший Сергей Петрович. Его глаза были закрыты. Откуда-то доносился спокойный мужской голос.
- Профессор, вы поступили опрометчиво, употребив весь эликсир. Такое количество вашего лекарства отрывает человека от Земли навсегда. Поскольку вами двигала идея спасения человечества от сил зла, мы поможем вам вернуться в тело.
Полагаем, вы убедились в том, что ваше изобретение преждевременно и его нельзя прежде времени доверить людям.
Когда Сергей Петрович открыл глаза, то увидел, что находится у себя в комнате, в кровати, а рядом на стуле сидит преданная Майя и наблюдает за его пробуждением.
- Айя, - прошептал профессор и счастливо улыбнулся.
После фильма мальчишки долго не могли угомониться. Дольше всего они спорили на тему: "Флоринов и Инофлор - одно и то же лицо?" Ростик, например, утверждал, что Флоринов до своего нынешнего рождения жил в Надземном мире как Инофлор, а когда пришел на Землю, то принес с собой свои открытия. Эрик возражал, доказывая, что оба лица, на самом деле, - одно. Только профессору удается жить одновременно в двух мирах: днем он - Флоринов, а ночью - Инофлор.
Нет лучшего способа охладить пыл спорщиков, чем отослать их на свежий воздух, и мама Ева поступила именно так.
Жажда приключений толкала молодых людей подальше от дома. Ростик даже был согласен "позориться на людях" (так он называл свои выезды в коляске) только для того, чтобы сейчас же отправиться к доктору Антуану.
Очутившись у дядиной калитки, они обнаружили вместо старой ручки внушительную бронзовую голову льва с кольцом в носу.
- Один мой пациент сделал, - пояснил дядя и, грозно нахмурив брови, добавил. - Чтобы знали, что здесь живет страшный доктор Антуан.
- Никакой ты не страшный, - рассмеялся Эрик.
- Тогда пойдем со мной, - пригласил дядя племянника в дом, а Ростик пусть побудет пока с тетей Марией.
Усадив Эрика у себя в кабинете, Антуан принялся расспрашивать его о Ростике, о настроении своего пациента. Во время разговора с дядей наблюдательный мальчик заметил на письменном столе портрет, которого раньше там не было. На фотографии был изображен красивый бородатый мужчина в белом тюрбане. Эрика поразил его огненный взгляд, от которого становилось радостно и светло на душе.
Мальчик знал, что дядя не поощряет любопытства, но все же не удержался:
- Дядя, это, случайно, не тот человек, которого ты видел тогда, когда спал в Старой Роще?
- Тот, - лаконично ответил Антуан.
- Он кто? - приставал Эрик.
- Когда-нибудь узнаешь, - ответил дядя и добавил. - Иди, дружок, тебя Ростик дожидается.


Глава 17,
в которой говорится о высоком значении любви

Возле дома Райтов остановился ярко-красный спортивный автомобиль. Из него вышел молодой человек и помахал Эрику рукой. Мальчик пулей помчался к нему: ведь это был его другой дядя. Недавно он сдал экзамены в своем университете и приехал на каникулы к родителям, Эриковым бабушке и дедушке.
Эрик с разгону подлетел к дяде Филиппу, протянув ему руку для приветствия. Юноша рассмеялся и подхватил племянника на руки, так что его пышные темно-русые волосы стали щекотать мальчику лицо. Мальчик чихнул, а Филипп спросил:
- Ну что, поедешь с нами на лиман?
Из машины посигналили - это приятели торопили Филиппа.
Эрик оглянулся на Ростика, который, сидя возле цветочной клумбы, делал вид, что рассматривает очаровательные флоксы.
- Нет, не могу, - погрустнел племянник.
- Ну, бывай. Как-нибудь, значит, в другой раз, - попытался подбодрить его дядя.
Когда машина укатила, Эрик поспешил улизнуть от Ростика под тем предлогом, что мама велела ему прибрать в комнате. Он, определенно, чувствовал себя пострадавшим, однако ему стыдно было демонстрировать свое "супное" настроение.
Собирая игрушечное хозяйство в большую картонную коробку, Эрик не заметил, что заигрался. Он как раз доставал из-под кровати потертый теннисный мяч, когда с улицы донесся сигнал папиной пожарки. Потирая ушибленную о кровать голову, Эрик мчался по лестнице, обгоняя маму, которая тоже спешила навстречу отцу.
- Я на минутку, - сообщил Ален, обращаясь к Еве. - Планы немного переменились, поэтому на море выезжаем сегодня вечером. Так что собирайтесь. Автобус подъедет к пяти часам.
Эрик захлопал в ладоши и, подбежав к Ростику, возбужденно заговорил:
- Ты слышал?! Мы едем на море. Будем купаться. Ура!
Ростик, казалось, никак не отреагировал на бурный восторг приятеля, а потом, повернувшись к старшим Райтам, которые в это время что-то обсуждали в сторонке, сказал:
- Тетя Ева, дядя Ален! Оставьте меня здесь. Я вам дом посторожу. Я управлюсь. И за животными присмотрю. Правда.
- Отставить разговоры, - загремел командирский голос Алена. - Слово командира для подчиненных - закон. В пять часов все должны быть готовы.
Теперь к радости Эрика примешивался стыд. Как он посмел обидеть Ростика из-за какой-то поездки на лиман! Чтобы загладить свою вину, он стал собирать вещи, свои и Ростика, поминутно советуясь с другом, что брать, а что не стоит. Трудно сказать, как бы перенес ожидание Ростик (он очень боялся поездки), если бы не Эриковы хлопоты, которые отвлекали его от мрачных мыслей.
Наконец, сборы были закончены, а дом заперт. И вот уже к владениям Райтов подкатил огромный автобус, наполовину заполненный людьми - семьями пожарных. Эрик тотчас же двинулся к автобусу, волоча за собой здоровенную сумку на колесиках. Ева с другой, такой же, сумкой последовала за сыном. А Ростик... он вдруг испугался, что его оставят. Ему стало до слез жаль себя. Но не успела первая слезинка выкатиться из его глаз, как к нему подошел Ален и, подхватив его на руки, понес в автобус.
- А как же мое кресло? - заволновался Ростик, когда увидел, что двери автобуса закрываются, а кресло никто и не думает поместить в багажник.
- Твой вездеход по песку не пойдет. Так? - рассудил Ален. - А что касается верблюда - можешь на меня рассчитывать. Лучшего в этих краях тебе все равно не найти.
Ростик немножко смутился, а потом повеселел и после уже не конфузился, когда его, как маленького, носили на руках.
Мальчику досталось место у окна и он, изголодавшийся по впечатлениям, стремился не пропустить ни одной детали окружающего пейзажа. Сколько красоты открывалось ему! Он наблюдал, как золотые колосья волнами ходили под ярко-голубым небосводом, любовался крепкими плодами, которые наливались на невысоких яблоньках, поражался размерам виноградников, ровными рядами простирающихся до самого горизонта. Когда проезжали через маленький городок, Ростик только успевал вертеть головой, рассматривая дома и домики, утопающие в пышных палисадниках, яркие автомобили, проносившиеся мимо, и по-летнему весело одетых людей.
Так же, как и Ростик, Нюшка сидела у окна, уткнувшись курносым носиком в толстое стекло. Когда ехать оставалось совсем немного, она вдруг повернулась к маме и заявила, что хочет пи-пи.
- Круасанчик, ну, потерпи чуть-чуть. Скоро приедем, - попросила ее мама.
Но малышка отрицательно замотала головой и стала сползать с сиденья.
Еве ничего не оставалось делать, как просить шофера остановить автобус прямо посреди голой степи. Тот понимающе улыбнулся и открыл дверь.
Едва ступив на землю, Нюся резво понеслась по разогретым солнцем, душистым степным травам, стремясь отбежать от автобуса подальше. Мама Ева следовала за ней не спеша. Наблюдая за дочерью, она видела, как белой ромашкой лег на траву ее сарафанчик, как, резво вскочив на ноги, девочка побежала, как...
Нюськин истошный крик переполошил весь автобус. Оказалось, что одной ногой малышка попала в нору. Когда мама очутилась возле нее, девочка всхлипывала, пытаясь вытащить ногу из коварной ловушки.
- Сандалик застрял, - жаловалась Нюшка в ответ на соболезнующие вопросы окруживших ее пассажиров.
Каждый пытался чем-то помочь ей: кто словом, кто делом, однако выручил ее шофер автобуса. Вооружившись ломиком, он расширил злополучную ямку, после чего девочка сумела высвободить ногу. Папа Ален подхватил дочку на руки и отнес в автобус, а уж там родители обследовали каждый сантиметр Нюшкиного тела: не поранилась ли, не покусал ли кто часом. Обнаружив несколько небольших ссадин, мама, не обращая внимания на протесты со стороны дочери, занялась врачеванием.
- Ой-ой-ой, ой-ой-ой! - причитала Нюся, торопливо приговаривая: “Спасибо, спасибо”, словно надеялась остановить мамину руку, которая методично прижигала одну ранку за другой.
Нюськино ойканье развеселило пассажиров автобуса. До самого моря теперь не смолкали их голоса. Даже после, обустраиваясь в небольших двухэтажных домиках на берегу моря, они нет-нет да и вспоминали при случае умоляющее “спасибо” и по-доброму улыбались.
К вечеру впечатления дня настолько переполнили детей, что они без лишних уговоров отправились бай-бай. Нюшка засопела, едва только ее голова коснулась подушки. Ростик, перед тем как уснуть, еще немного поворочался, привыкая к непривычно мягкому матрасу. Что же касается Эрика, то он долго не спал. Прислушиваясь к голосам взрослых, которые собирались на рыбалку, он глядел сквозь распахнутые двери балкона на небо, простертое над волнующейся тяжкой массой ночного моря и думал о том, что каждая звезда вместе с окружающими ее планетами - целый мир, населенный удивительными существами.
Утром мальчиков разбудили женские крики: "Идут! Идут!" Эрик выскочил на балкон и увидел, как к берегу пристал большой баркас. Из него, прямо на берег, принялись выгружать улов. Сколько же было радости! Карапузы визжали, когда дети постарше подносили к ним больших крабов со страшными клешнями. Женщины ахали, не представляя, как справятся с таким количеством рыбы. В старину говорили: "Глаза боятся, а руки делают". Так и получилось. Пока детвора неустанно плескалась в море, населяя жизнерадостным гомоном всю округу, мамы и папы колдовали над ухой, жарили рыбу, готовили крабов.
Обед и ужин удались на славу: шутки и смех были доброй приправой к рыбным блюдам, а уж на десерт, вместе с сыром и фруктами, музыканты-любители потчевали присутствующих песнями под гитару. Нехитрые радости отдыха на море для ребят завершились к одиннадцати часам. Как ни канючил Эрик и другие детишки, взрослые бестрепетной рукой развели их по домам.
Когда через пару часов мама Ева заглянула в спальню к ребятам, чтобы посмотреть, как им спится, она с удивлением обнаружила, что мальчики потихоньку, чтобы не разбудить мирно спящую Нюшку, переговариваются.
- Душно, ужасная духота, - пожаловался Эрик, когда мама, в который уже раз, попросила их, наконец, угомониться.
По-видимому, такие же сцены произошли и у соседей, потому что постепенно около домиков стали собираться их обитатели, с одеялами и подушками в руках. Было решено расстелить одеяла неподалеку, у стогов сена, и там устроиться на ночлег.
Что за ночь была! Тонкой струйкой курилась противомоскитная спираль, разгоняя звенящих вокруг назойливых насекомых. По бездонному небу рассыпались звезды. Изредка какая-нибудь из них падала, и тогда дети спешили загадать желание. Очень здорово было наблюдать за движением цветных точек - спутников. Словом, никто, кроме самых маленьких, не спал.
Неизвестно откуда из темноты выступила мужская фигура. Подобравшись поближе к отдыхающим, неизвестный попросил огонька. Когда пряный дымок пошел из его трубки, мужчина предложил:
- Хотите, расскажу вам легенду вон про ту скалу?
- Да, да - зашептали отовсюду.
И он начал:
- Когда над морем зажигалась Луна, одна девушка, по имени Анелес, любила приходить на берег моря и смотреть на нее. Она просиживала часами, разглядывая ночное светило. Так и ходила месяц, два, полгода...
Однажды в полнолуние Анелес, как всегда, пришла, чтобы полюбоваться огромным фонарем Луны. Она сидела на берегу до тех пор, пока не почувствовала, как лунный свет притягивает ее к себе. Тогда девушка встала и пошла по лунной дорожке, расстеленной на полотне притихшего моря. Так она шла и шла, пока не пришла в лунное царство. Там, в красивых лунных озерах плавали зеленоватые русалки. Там, на берегах сидели печальные девы. Они плели венки из бледно-желтых лунных цветов и пели грустные песни. Там, по дорожкам, под золотистыми кронами лунных деревьев, ходили задумчивые юноши, играющие на флейтах элегические мелодии.
Анелес, казалось, не замечала призрачной красоты лунной жизни. Она продолжала идти, очарованная какой-то неведомой силой, пока не подошла к гроту. Без боязни вошла она туда. В самой глубине, на краю миниатюрного подземного озера, сидел прекрасный юноша - принц Лунарий. Он протянул к ней руки и сказал:
- Любимая, ты пришла. Я целую вечность ждал тебя и готов ждать еще, до конца твоей жизни на Земле. Тогда мы сможем навсегда соединить свои жизни.
- Тогда я убью себя! - воскликнула Анелес, потому что почувствовала, что не сможет теперь продолжать жить на Земле без Лунария.
- Нет! - возразил юноша. - Это навеки разъединит нас. Если хочешь, можешь приходить ко мне так же, как пришла сегодня, - каждое полнолуние. Только при одном условии. Каждый раз, когда ты придешь, кто-нибудь из твоих близких умрет.
Анелес закричала: "Нет!!!" и проснулась на берегу моря. Тотчас же она поспешила домой. Уже на подходе к дому девушка услышала причитания матери. Оказалось, что внезапно умер ее младший братишка.
Анелес страшно горевала и поклялась себе, что больше никогда не пойдет к морю ночью. Однако, когда вновь наступило полнолуние, девушку неодолимо потянул к себе свет Луны. Не удержалась она и побежала к морю.
И вновь пошла Анелес по лунной дорожке к своему возлюбленному, а на следующее утро узнала, что умерла ее сестра. Тогда девушка с рыданиями бросилась к отцу и воскликнула:
- Отец, убей меня! Это моя вина!
Затем она рассказала обо всем, что с ней приключилось. Отец наотрез отказался выполнить ее просьбу. После этого Анелес пошла к матери и тоже все ей рассказала.
- Свяжи меня, мама, - попросила она. - Свет Луны сильнее меня.
Перед наступлением следующего полнолуния мать с отцом связали дочь крепкими веревками и упрятали в погреб, чтобы лунный свет не падал на несчастную. Однако Лунарий с такой силой притягивал ее, что, разрывая путы и проламывая стены, Анелес вырвалась наружу и помчалась навстречу суженому.
На следующий день рыдания вновь огласили дом: умер другой брат Анелес. Тогда девушка упала перед отцом на колени и взмолилась:
- Убей меня, отец.
Но отец сказал ей:
- Когда любят сердцем, свет такой любви выходит из сердца и светит каждому, как звезда. Когда любят только телом, сердце становится холодным и начинает отбирать свет от людей. Я люблю тебя и не подниму руки на тебя, даже если твоей следующей жертвой буду я.
Перед очередным полнолунием Анелес умолила родителей заковать ее в цепи в глубоком погребе. Но и на этот раз ничего не помогло.
Так осталась Анелес одна с матерью. Мать поседела от горя, но продолжала жалеть свою несчастную дочку. Анелес не могла смотреть матери в глаза. Она уединялась в своей комнате и непрестанно молилась. Она просила Бога только об одном:
- Господи. Я не умею любить сердцем. Но я не хочу смерти матери. Сделай что-нибудь, Господи.
И вот, в очередное полнолуние, задолго до восхода Луны, Анелес и ее мать пришли и встали на скале над морем. Мать на прощание крепко держала дочь за руку и молилась. Она также велела Анелес вслед за ней произносить слова молитвы.
Когда лунный луч упал на лицо девушки, она смертельно побледнела и рванулась к морю, но тепло материнской руки и любовь маминого сердца удерживали ее сильнее всяких веревок. Вскоре она почувствовала, как страшное напряжение покидает ее, как сердце согревается любовью. Она обняла мать, и обе они залились слезами облегчения.
С тех пор скала, которая напоминает две обнявшиеся фигуры, называется скалой Любви, в память о том дне, когда любовь матери разрушила лунные чары.
Под неторопливый рассказ незнакомца некоторые уснули, а наиболее впечатлительные, наоборот, теперь не могли успокоиться. К последним относились и наши юные друзья. Они еще долго шептались о чем-то своем.
Следующий день повторял предыдущий, разве что Нюшка снова попала в переделку, из-за которой немало поволновались папа и мама.
На сей раз вышеупомянутая юная особа уплыла. Впрочем, будем последовательны.
Когда папа Ален закончил надувать оранжевую резиновую лодочку, он посадил в нее дочку и строго-настрого приказал Эрику смотреть за сестрой. Вначале мальчик катал малышку вдоль берега, волоча лодку за резиновый шнур, прикрепленный к бортам.
- Но, лошадка! Но! Но! - выкрикивала Нюшка, цокая языком.
- Ты бы лучше гребла, - урезонивал ее брат. - Чтобы мне легче было.
Отзывчивая Нюшка охотно принималась хлопать ладошками по воде, припевая:
-Дельфинчик русалку по морю катает. Сердце русалки от радости тает.
Долго ли, коротко ли, но “дельфину” надоело катать “русалку”. Эрик попросил сестренку смирно посидеть в лодке у берега, пока он немного поиграет с Ростиком.
Построение грандиозного песчаного замка со рвами и мостиками вокруг, щедро украшенного разнообразными ракушками, так увлекло мальчиков, что ни тот, ни другой не заметили, как нарядная лодочка с маленькой пассажиркой исчезли. Эрик даже вздрогнул, когда услышал над головой встревоженный мамин голос:
- Рикки, а где Нюся?
Эрик принялся оглядываться по сторонам и вдруг увидел, как отец быстро побежал по мелководью и затем, бросившись в воду, стремительно поплыл. У Эрика душа ушла в пятки, когда он, наконец, разобрал, куда направляется папа: к малюсенькой лодочке с крохотной детской фигуркой в ней.
Самостоятельное морское путешествие, которое предприняла Нюшка, научившись грести, немало испугало ее. Когда дрожащую малышку папа вынес на берег, Эрику стало совестно. Как он мог оставить ее одну, такую маленькую! Полный раскаяния, он стал просить прощения: у сестренки, у родителей.
Эта история так взволновала отдыхающих, что даже по дороге домой некоторые мамы снова и снова возвращались к ней. В отличие от них, мама Ева не вспоминала ничего: она так устала от переживаний, что теперь спала, держа на руках умиротворенную Нюшку.
Дома путешественников встречала тетя Мария, которая обещала Райтам присмотреть за животными в их отсутствие. По ее лицу было видно, что она чем-то обеспокоена. Оказалось, что Оле-Лукойе очень своеобразно продемонстрировал свою преданность: в отсутствие хозяина он наотрез отказывался принимать пищу. Поэтому первое, с чем обратилась к путешественникам тетя Мария, было:
- Товарищи! Скорее накормите птичку!
Мальчики тут же поспешили к попугаю.
Вечно жизнерадостный, Оле был сейчас тихим и вялым. Вместо приветствия он хрипло пробормотал:
- Р-р-остик, пр-риехал...
Изрядно подкрепившись, он совсем скоро взбодрился, и уже через некоторое время по дому разносились его крики:
- Р-рос-с-тик и Эр-рик были на мор-ре! Мор-ре, мор-ре! Пр-рекр-расно!


Глава 18.
Еще раз о действии великого закона причин и следствий

- Боже мой! Как загорел, - ахала Анна Леопольдовна, которая приехала на один день, чтобы навестить внука.
Она не могла нарадоваться. Давно, ох как давно, не видела она своего Ростика таким веселым. Анна Леопольдовна умилялась всему. Когда внук продемонстрировал, что ему удается держаться на ногах самостоятельно, у нее на глаза навернулись слезы. Стоило Ростику сказать, что во время пребывания на море, его повсюду носил на руках дядя Ален, бабушка и тут прослезилась. Ее тронула даже неумолчная трескотня Оле, который, соскучившись по хозяйке, проявлял бурную радость.
Анна Леопольдовна не была бы собой, если бы ее благодарность Богу и людям, которые так помогали ей и внуку, не имела бы своего практического воплощения. Утерев платочком непрошеные слезы, она обратилась к мальчикам:
- Гостинцев-то я и не припасла: очень спешила свидеться с вами. Пока мамы и папы дома нету, вы разрешите мне похозяйничать немного?
- Ба! Пирожков нам испеки, - вместо ответа предложил Ростик.
Бабушка на секунду задумалась, а потом в ее глазах загорелись озорные огонечки.
- А не устроить ли нам "день больших пирогов"? - интригующе сказала она.
- Да, да, да! - выпалил Ростик. - Мы тебе поможем!
- Ох, уж эти помощнички, - рассмеялась Анна Леопольдовна и без лишних слов приступила к работе.
Мальчишек она пристроила каждого по способностям: Эрик был на подхвате ("подай то, подай се"), а Ростик практиковался в изготовлении начинки ("крошить, крушить и насорить").
Заработав миску с первыми румяными душистыми пирогами, юные джентльмены подались в холл, где должен был состояться просмотр очередного фильма.
- Что ты покажешь Учителю по своей земной теме? - интересовался у Кунашика Рокко.
Их беседа проходила в студии, превратившейся на сей раз в светящуюся трубу, по которой они передвигались, как будто прогуливались по аллеям парка.
- Материала масса, - делился с другом Кунашик. - Земляне руководствуются в своем поведении видимыми следствиями и не желают задуматься над причинами, которые их порождают.
На переднем плане студии-трубы едва заметной светлой точкой возникла Вуця, "распускаясь" из нее, как цветок из налившегося бутона.
- Ребята, выручайте! - поспешила обратиться она к друзьям, сверкая глазами и нашейной спиралью. - Не успеваю к зачету подготовить иллюстрацию: "Работа закона причин и следствий в условиях планеты Земля".
- Тебе повезло. Мы как раз только что об этом говорили, - заметил Рокко, а Кунашик добавил:
- Выбирай, - и молниеносно передал ей целый ворох земных историй.
Вуця приняла от него светящийся информационный сгусток и тут же отреагировала:
- Я возьму вот эту, о животном. Передай мне ее энергетическую карту, пожалуйста.
После того, как Кунашик удовлетворил и эту просьбу, Вуця заметила:
- Между прочим, эту историю и землянам полезно увидеть. Им стоит убедиться, что великий закон справедлив не только для людей, но и для всех прочих существ.
- Что ж, - улыбнулся Кунашик. - Охотно уступим тебе роль телегида.
И Вуця приступила к транслированию избранной истории.
Перед зрителями предстала яркая, освещенная мощным светом софитов, арена цирка. Под звуки веселой польки три белых пуделя демонстрировали зрителям свое искусство. Дрессировщица, стройная моложавая женщина в сверкающем блестками наряде, отдавала собакам приказы, и те четко выполняли все, что от них требовалось: ходили на задних лапах и на передних, кувыркались, играли в чехарду и многое другое.
- Мими! Але! - командовала дрессировщица, и Мими принималась танцевать.
- Жужу! Ап! - и другая собака, став на задние лапы, запрыгала, как скачут ребятишки, изображающие зайца.
- Лола! Давай Лола! - обратилась хозяйка к третьей своей воспитаннице, призывая ее прыгнуть сквозь кольцо, полыхающее огнем.
Видно было, как напряглась собака, изготовившись к прыжку, но после вдруг попятилась назад и села.
- Ну же, Лола! Давай! - подбадривала ее хозяйка.
Однако Лола, вместо того чтобы выполнить то, что от нее требовалось, затрусила к выходу. Зрители тут же зааплодировали, полагая, что это шутка.
Самовольно покинув арену, собака уселась в коридоре, поджидая хозяйку. Дрессировщица, и в самом деле, вскоре появилась в сопровождении остальных своих питомцев. Присоединившись к ним, Лола как ни в чем не бывало прошествовала по коридору и остановилась у двери артистической уборной. Она, не спеша, переждала, пока все животные войдут, а затем сама двинулась следом. Каково же было ее удивление, когда преградой на ее пути стала хозяйка.
- А ты, голубушка, - сказала она строго, - можешь делать теперь все, что тебе заблагорассудится. Только не в моем номере.
- Отправляйся на все четыре стороны, - заключила она и решительно захлопнула дверь перед носом у собаки.
Чуть помедлив, Лола побрела прочь и дошла до самого выхода из здания цирка, однако наружу не вышла, а уселась у стойки, за которой сидела билетерша. Пожилая женщина, не прекращая вязать, взглянула на собаку и покачала головой:
-Что? Выгнали? В который уже раз! А где же твой пакет с едой? Хозяйка раньше-то всегда давала, а нынче не дала. Видать выгнала всерьез.
- Что ж тут поделаешь? Придется тебе здесь пожить, - решила она и открыла дверцу, приглашая собаку войти.
Когда Лола облюбовала один из углов, старушка достала пластмассовую коробку с едой и поставила перед ней.
- Что, не нравится? - поинтересовалась она у собаки, которая, понюхав содержимое коробочки, к еде даже не притронулась.
- Проголодаешься - и это поешь, - рассудила женщина и снова принялась за вязание.
Дальше фильм демонстрировал кадры из новой жизни бывшей артистки. Лола теперь ютилась за стойкой у входа, и сердобольные цирковые подкармливали ее, кто чем мог. Судя по ее грустному взгляду, можно было решить, что такая жизнь ей не по душе. Каждый раз, когда арена расцветала яркими огнями, а шапито заполняла шумная развеселая публика, Лола усаживалась возле выхода на арену и наблюдала, как пробегают туда акробаты, лошади, как возвращаются оттуда шумные клоуны... - словом, всю закулисную жизнь цирка.
Однажды бывшая артистка и сама вышла на арену. Только не во время представления, а поздно вечером, когда темный зал уже был пуст.
Для начала Лола пробежалась по ограждению арены, а после, сделав стойку на передних лапах, повторила пройденный путь. Еще некоторое время собака проделывала разнообразные трюки - весь свой немудреный репертуар, а когда устала, принялась кланяться так, как учила ее хозяйка.
- Браво, браво! - раздалось вдруг откуда-то из темноты.
Лола обернулась на знакомый голос и увидела одного из клоунов. С этого дня возобновилась ее артистическая карьера, она снова стала выступать: на сей раз в паре с клоуном. Работать ей было несложно, потому что приходилось делать все то, что она уже умела. И кто знает, как бы сложилась ее жизнь в клоунаде, если бы не случай.
На одном из спектаклей реприза клоуна с участием пуделя следовала за выступлением дрессированных животных. Лола и ее новый хозяин готовились к выходу на арену: клоун поправлял свой лохматый рыжий парик, а собака сидела рядом, наблюдая за артистами. Вот тяжелая штора приоткрылась и оттуда выскочила белая пуделиха - бывшая напарница Лолы по номеру. За ней последовала другая. Так, один за другим, покинули арену все маленькие артисты и с ними их хозяйка - дрессировщица. Лола едва успела проводить ее взглядом, принюхаться к новому пышному наряду, потому что рыжеволосый клоун, с огромной круглой нашлепкой вместо носа, позвал ее за собой.
По ходу представления маленькой артистке приходилось выделывать разные преуморительные трюки, но венцом ее выступления был “прыжок через огненное кольцо”. Собственно, выполнять его как раз и не следовало. Когда клоун поджигал кольцо и визгливо выкрикивал “Але!”, Лола должна была лечь на живот и по-пластунски уползти с арены.
В этот раз их выступление началось как обычно. Клоун смешил публику, а собака ему подыгрывала. Наконец, дробный стук барабанов возвестил о самом захватывающем трюке - прыжке через огонь. Поджигая кольцо, клоун изображал крайний испуг: у него тряслись руки, коленки, а его партнерша при этом прижималась всем телом к ковру. Как и положено, клоун стал увещевать, подбадривать ее, и вдруг, вместо того чтобы ползти по арене, Лола разбежалась и... прыгнула сквозь кольцо.
От неожиданности артист на мгновение растерялся, но затем, одев уже погасшее кольцо себе на шею, стал раскланиваться.
- Чуть не испортила номер, - принялся журить клоун свою подопечную после выступления, однако та весьма своеобразно отреагировала на его замечание.
Она поднялась со своего коврика, взяла его в зубы и вышла в приоткрытую дверь артистической. Удивленный хозяин последовал за ней. Он наблюдал, как собака, приблизившись к уборной своей бывшей хозяйки, остановилась и, выпустив из зубов коврик, улеглась прямо под дверью.
Клоун только покачал головой. Усмехнувшись, он поднял руку, чтобы постучать в дверь, но та вдруг отворилась сама. На пороге появилась дрессировщица. Она внимательно взглянула на собаку, затем на клоуна и вопросительно подняла брови. Тогда мужчина развел руками и произнес:
- Вот, извольте видеть. Пришла сама. По-видимому, просится назад.
- Не возьму, - сказала хозяйка. - Тем более, что на ее месте теперь работает Микки.
- Она сегодня прыгнула, - заметил клоун, поглядев на Лолу, которая теперь стояла, напряженно прислушиваясь к разговору.
- Ей нечего у меня делать, - не соглашалась дрессировщица.
- Придумай что-нибудь новенькое. Например... полет на воздушном шаре.
Трудно сказать, что повлияло на решение хозяйки: заманчивое предложение или жалостливое просительное выражение, с которым смотрела на нее Лола, однако женщина рассмеялась и пропустила собаку в комнату. Правда, потом, как бы спохватившись, она погрозила ей вслед:
- Смотри у меня! Не будешь слушаться - выгоню насовсем.
Следующие удивительные кадры показывали фрагменты новой программы дрессировщицы и ее воспитанников.
Лолу, одетую в кружевное платьице и миниатюрную шляпку с розовым бантом, усаживали в плетеную корзину, к которой было привязано множество воздушных шаров. Стоя на задних лапах, а передними опираясь о борт, пуделиха подавала сигнал к отправлению: громко лаяла три раза. Когда корзина взмывала кверху, на арену выбегал клоун.
- Куда же ты?! Куда?! Не покидай меня!!! - кричал он, заламывая от отчаяния руки.
Так он кричал, бегая по арене, пока кто-нибудь не подсовывал ему огромных размеров винтовку. Клоун хватал ее и, прикладывая дуло к виску, демонстрировал, что хочет лишить себя жизни. После нескольких напрасных попыток достать при этом до курка безутешный влюбленный вдруг принимал другое решение. Он вскидывал винтовку на плечо и начинал палить вверх по воздушным шарам, которые уносили корзинку с его любимицей под самый купол.
По мере того как шары лопались, корзинка начинала снижать высоту. Когда она уже почти достигала пола, клоун бросал ружье наземь и, подхватив на руки Лолу, совершившую головокружительный полет, прижимал ее к груди. Из его глаз лились фонтаны слез, а сквозь притворные рыдания слышалось:
- Ты вернулась! Ты вернулась, дорогая! Мы больше никогда не расстанемся с тобой!
Красочную картинку цирковой арены сменило изображение студии астриков, а затем и забавная физиономия Вуци.
- Уважаемые! - обратилась она к зрителям. - Вы, наверное, уже сообразили, что каждый должен извлекать из жизни уроки, научиться с готовностью выполнять то, что требует от него жизнь. Если он не делает этого... Впрочем, убедитесь сами.
"Раскручивая" очередную историю, Вуця тихонько засмеялась:
- Как славно Кунашик оформил ее. Вам будет любопытно.
Очередной кадр показывал Кунашика, который стоял перед... Лолой. Вот он послал по направлению к ее голове несколько энергетических "ежиков", и она... заговорила. Словно под гипнозом, Лола говорила низким, отрывистым голосом:
- Что-то припоминаю... Очень большая черная собака, кажется, водолаз. Такой огромный. Это я? Я! Как же меня звали? Ав! Меня звали Орсо! Наверное, у меня был хозяин. Кто же это был? Это был... ав! Отто Пульсен - вот кто!
- Так-так, а это кто? Такой чернобородый, с такими злыми косыми глазами. Кто? Ав-ав! Это же Дрянсен!
- Ав! Вспомнила все!
В этом месте рассказ Лолы переместился за кадр, а фильм демонстрировал все события этой давней истории. Лола продолжала:
- Орсо служил спасателем. Он спасал из воды людей. Он что-то видел. Ав! Он видел, как Дрянсен бил палкой хозяина. Орсо хотел помочь хозяину и бежал изо всех сил. Орсо не успел! Дрянсен сел в моторную лодку. Орсо подбежал к лодке. Лодка заревела и умчалась. Хозяин лежал. Орсо было жалко хозяина.
Вспоминаю еще... На море волны. Большие, большие волны... Ав! Там, в волнах, - Дрянсен! Он тонет. Орсо-спасатель. Он должен спасать всех. Но Орсо не хочет прыгать в воду. Он не будет спасать недоброго Дрянесна. Хозяин бил Орсо ошейником за то, что он отказался прыгать в воду. Но Орсо все равно не послушался хозяина. Тогда хозяин бросился в лодку. Поздно! Дрянсена уже не было видно в волнах.
- Ав-ав! - закончила свой рассказ собака, и тут же в кадре появилось Вуцино, лицо цвета спокойного моря.
- Дорогие земляне! - обратилась она к зрителям. - Если вы еще не нашли ответ на вопрос: "Зачем я живу на Земле?", я подскажу вам.
Учитель заставляет ученика снова и снова перечитывать учебник, чтобы добиться от него совершенных знаний. Так человек и все другие существа снова и снова должны приходить на Землю из Надземных сфер, чтобы трудиться над собой, совершенствоваться.
Так сказала Вуця и исчезла, а вместо нее из молочного тумана стали вырисовываться очертания необыкновенных птиц, смахивающих на земных попугаев.
Птицы слетались в одно место, располагаясь лесенкой. Перед ними, словно из-под земли, выросла фигура Кунашика и... Кто бы мог подумать, что он способен на такие несерьезные вещи!
Голова его увенчалась перьями, а сзади расцвел яркий трехцветный хвост, как у настоящего попугая. Скрипучим голосом он объявил:
- Попугайный хор имени Тип-Топа исполняет песню "Попугаем"! Дирижер - Попунашек!
Кунашик повернулся к своему "хору", взмахнул рукой, и попугаи запели. Если вы бывали на родине этих неугомонных птиц, вам нетрудно будет вообразить, что такое пение полусотни попугаев. Однако, помучив зрителей пару минут, хор "сменил пластинку" и зазвучал на сей раз вполне мелодично:

Нам интересен мир земной -
Он так мудрен, и все ж
Заметен здесь закон простой:
Что сеешь - то пожнешь.

Допустим, был ты богачом
И деньгами сорил -
Родишься снова бедняком,
Чтоб пыл твой поостыл.

А коли ты злодеем слыл,
То можешь жертвой стать.
И если ты обжорой был,
То будешь голодать.

Кто в бедах стойкость проявил,
Кто и нужде был рад,
Кто по законам мира жил,
Услышит звон наград.

Умерь, дружок, земную прыть
Смотри, куда идешь.
Готовься по счетам платить:
Что сеешь - то пожнешь.

Едва отзвучала последняя нота “попугайной” песни, чуткое ухо Эрика уловило звенящий голосок сестренки.
- О! Пришла, - заметил он. - У нее, должно быть, нюх на пироги.
Сработала ли Нюшкина интуиция или же бабушка попросту решила привести внучку к родителям - факт был налицо: почуяв потрясающий запах, который доносился из кухни, девчушка тут же попросила пирогов. И пока бабушки занимались стряпней, ведя неторопливые беседы, Нюся таскала свежие пирожки с разнообразными начинками, не слишком утруждая себя по части пережевывания.
Ночью Эрика разбудило громкое кряхтение. Сообразив, что нынче сестренка осталась ночевать дома, он поинтересовался:
- Нюся, в чем дело?
- Животик болит, - со вздохом ответила девочка.
- Позови маму, - зевая, посоветовал ей брат.
- Не хочу, - заупрямилась Нюшка.
- Тогда спи, - повернулся на другой бок Эрик.
Но уснуть он так и не смог: Нюшка сопела все сильнее и сильнее.
С трудом попадая в тапочки, мальчик поднялся и подошел к сестре.
- Давай поглажу, - предложил он и, приподняв коротенькую маечку, взялся за лечение.
- Не в ту сторону, - капризно заметила Нюська. - Мама гладит, куда часики идут.
Эрик тяжело вздохнул и переменил направление, совершая круговые движения по часовой стрелке. Он гладил и гладил, и уже очень хотел спать, но Нюшка не отпускала его.
- Наверное, в прошлой жизни ты была жадным пузатым бароном, - проворчал мальчик.
- Бараном? - удивилась Нюся.
Брат рассмеялся и принялся развивать свою мысль:
- Ты была очень большой обжорой. Ела целыми днями все подряд: поросят, пироги, бараньи ноги...
- Я не ела никакие ноги, - оскорбилась Нюшка.
- Может ноги и не ела, но все равно объедалась. И теперь, в этой жизни, объедалой родилась. Вот живот у тебя и болит.
- Уже не болит! - победно провозгласила малышка.
- Тогда спи, - наставительно произнес Эрик и сделал движение, чтобы встать с Нюшкиной постели, но тут благодарная сестренка обвила его шею руками.
- Спасибо тебе, братик, - прошептала она и поцеловала его куда-то в ухо.


Глава 19.
О стихийных элементах Земли и их сотрудничестве с человеком

- Ребята, сегодня видик отменяется! - заявила мама Ева мальчикам.
Эрик, который в руках уже держал видеокассету, и Ростик, намеревавшийся пересесть на диван, поближе к телевизору, взглянули на Еву с недоумением. В ее ярких голубых глазах сверкали искры радости и озорства, когда она сказала:
- К нам вечером приезжает Маэстро. Все должно быть убрано, все должно блестеть, и еще я должна успеть разыграться.
- Ясно, - вздохнул Эрик и положил кассету на место.
Когда ребята остались одни, Ростик поинтересовался:
- А кто это такой, Маэстро?
- Маэстро? - живо откликнулся Эрик. - Мамин учитель музыки. Она училась в консерватории, в его классе. Теперь он - знаменитый музыкант, живет за границей. Когда он приезжает к нам, они с мамой устраивают у нас дома концерт.
Вскоре работа закипела вовсю. Ростик, занятый чтением рассказов о животных, периодически отрывал взгляд от книги, наблюдая, как Эрик помогает маме менять занавеси на окнах, переносить легкую мебель. До него доносился пряный запах со стороны отполированного до блеска пианино, а также перезвон подвесок хрустального светильника, которому предстояло светить еще ярче в честь уважаемого гостя.
Через некоторое время Ростика переместили на веранду. Углубившись в книгу, он едва обращал теперь внимание на звуки музыкальной гаммы, легкой дробью высыпавшиеся из окна; на чавканье, идущее со стороны собачьей будки; на чечеточный стук ложки о пустую алюминиевую миску, в которую колотил Эрик, возвращаясь в дом после кормления Босса.
Играя на своем импровизированном барабане, Эрик решал вопрос: как скоротать время до вечера. Едва он занес ногу, чтобы подняться по ступенькам, к дому подъехало такси и оттуда вышел отец. Мальчик бросил миску на траву и помчался к нему. Когда он подбежал к машине, папа уже выгрузил из кабины здоровенную сумку. Стоило Эрику хотя бы краем глаза взглянуть на ее содержимое, как он окончательно потерял душевный покой. Да и кто бы из детей не пришел в состояние нетерпеливого ожидания, наблюдая, как в холодильник отправляются разнообразные соки и напитки, торт-мороженое и огромный ананас, а на кухонный стол ставятся коробка с лакомыми пирожными и прозрачная упаковка с фигурным шоколадом.
- Папа, - взмолился Эрик, - перенеси видик куда-нибудь, пожалуйста.
Сын просил так горячо, что Ален, который поторапливался на работу, все же задержался. Как только телевизор вместе с видеомагнитофоном были установлены на маленьком столике в кухне, Эрик оседлал тумбу швейной машины, на ходу запуская фильм.
- Много веков назад на планете Ур стоял такой же прекрасный день, - вещал Рокко с экрана телевизора, плавно передвигаясь среди прозрачных урянских деревьев.
Он касался тонких светящихся ветвей, и они издавали мелодичный звон, напоминающий звуки хрустальных колокольчиков. Каждое дерево "звучало" по-своему, и постепенно целый оркестр прекрасных звуков заполнил пространство сада.
Между тем, Рокко продолжал:
- В этот памятный день взорвалась планета Ниуойя. И хотя Галактический Совет неоднократно предупреждал урян о возможности взрыва на одной из ближайших планет, они не были вполне готовы принять удар чудовищного облака ядовитого газа, который вырвался из недр погибшей планеты. Тем не менее, все жители нашей планеты встали на ее защиту.
В те времена я служил стражем охранных постов. Мне, как и остальным членам охранной команды, было поручено наблюдать за сооружением из миррор-лучей защитного кокона планеты.
Облако с погибшей Ниуойи приблизилось на третий день, и нашу планету окутала чернота ядовитых испарений. В составе облака имелись крупные камни. Сталкиваясь с упругой оболочкой кокона, они отлетали назад, в непроглядную черноту. И все-таки, защитная оболочка, очень спешно построенная, была прорвана, как раз на моем участке.
Тотчас же дыра в коконе была заделана, а на поверхности планеты осталась лежать каменная глыба - виновница сотворения бреши. Урянам строго-настрого запрещалось приближаться к подобным объектам или проводить с ними какие-либо эксперименты, и все же нашлось пятеро любознательных, которые принялись “ощупывать” камень, пользуясь способностью дальновидения. Заинтересованные необычным составом его вещества, они постепенно подбирались все ближе и в пылу увлечения решили его "слегка подорвать", чтобы каждый из них смог провести самостоятельный эксперимент.
Когда я прибыл в данное место своего участка, камень был уже разорван на мелкие части и облако незнакомого газа окутало территорию. Группе спасателей, подоспевших на место происшествия, удалось предотвратить распространение опасного вещества по поверхности планеты, и никто из жителей не пострадал, за исключением, разумеется, пятерых исследователей.
Голос Рокко пропал, а изображение вдруг стало сумеречным. Зрителям не сразу удалось разглядеть слабо светящиеся фигурки урян, снующих в темноте. Когда видимость стала отчетливей, оказалось, что розовые фигурки, заключенные в мягкие защитные оболочки, хлопочут над телами горе-экспериментаторов. Вскоре пострадавших укрыл прозрачный шатер, в единственное отверстие которого был вмонтирован зонд. Зонд соединял сооружение с прибором внушительных размеров, установленным перед одним из спасателей. Некоторое время прибор издавал равномерное гудение. Затем звук запнулся, после чего последовали частые пронзительные сигналы. Спасатель, приглушая писк, принялся вслух считывать показания прибора:
- Азота - семьдесят пять, кислорода - двадцать, аргона один, углекислого газа - ноль-ноль-пять.
Самый высокий из спасателей вытащил из-за пояса устройство, похожее на передатчик, и слово в слово повторил в микрофон только что сказанное. Получив ответ, он немедленно передал товарищам:
- Галактика Млечного Пути, квадрат дельта, система желтой звезды 2013. Сходная атмосфера имеется там на планете Земля.
Теперь в кадре появился Рокко. Облаченный в защитный костюм, он розовым шаром подкатился к шатру, приблизившись снаружи к одному из пострадавших.
- Джоги, - обратился он к тому, кто сидел напротив него, - вы уже год живете в изоляции и по-прежнему можете находиться только в этой искусственной атмосфере. Сколько лет вас придется так продержать, мы не знаем. Один друг, который бывал на планете Земля, считает, что вы могли бы рискнуть и переселиться туда. Как ты считаешь, Джоги?
Джоги заговорил не сразу:
- Верно, здесь мы в изоляции. Но на своей планете мы видимся с вами, и к тому же ты не посмеешь утверждать, что мы бездельничаем. Нашими исследованиями, проведенными в этой атмосфере, интересуется даже Галактический Совет.
Далее Рокко снова возник в кадре, но уже без своего защитного костюма. Словно продолжая давнюю беседу, он говорил:
- Джоги, я давно не был у вас. Кажется, с тех пор как перешел учиться в МОШКА. Мой друг Кунашик пригласил меня для работы в КОЗе, и теперь мы вплотную занимаемся исследованиями планеты Земля. Джоги, я настойчиво предлагаю всем вам переместиться на Землю.
Неподвижно лежавший урянин, к которому обращался астрик, даже не пошевелился в ответ. Бледное тело его соседа приподнялось, и слабый голос произнес:
- Ро, дружище, мы сидим здесь уже восемьдесят лет. Нас проведывают и даже развлекают. Но главная беда в том, что наши исследования исчерпали себя, а без дела Джоги впал в спячку и я чувствую, что все мы скоро последуем его примеру.
- Ваэлий, - воззвал к нему Рокко, - ты же знаешь, что спячка приблизит вас к миру Но. Оттуда не возвращаются, а с Земли, быть может, вам еще удастся вернуться.
Очевидно, уговоры Рокко повлияли на решение заключенных в шатре, потому что вскоре действие фильма перенеслось на Землю.
Высоко в горах, на сверкающем под ослепительными лучами солнца леднике, пришельцы сидели вместе с КОЗовцами: Вуцей, Нгумой, Кунашиком и Рокко. Тип-Топ, одиноко возвышавшийся над ними, держал речь:
- Наш Учитель, который отныне взялся вести вас, передает вам указания: находиться здесь, на леднике, до тех пор, пока вы не привыкнете к стихийным элементам Земли. Он велел вам никуда не перемещаться без его разрешения.
На прощание астрики окутали страдальцев нежными лучами любви и надежды, и уряне, остающиеся на Земле, выглядели вполне счастливыми. Их бледные фигурки еще некоторое время светились радостью, но постепенно, угнетаемые давлением земной атмосферы, сникли и вскоре уже лежали на гаснущем леднике в холодной ночи.
- Ваэлий! - вскрикнул на рассвете один из пленников Земли. Кто этот красный гигант?!
Из сбившихся в тесную группу инопланетян, донесся голос Ваэлия:
- Спокойно, Оратью, это стихийный огонь. Здесь, на Земле, он очень груб.
За кадром ровный голос Рокко, обращаясь к телезрителям, произнес:
- Включаю для вас А-зрение. Теперь вы сможете увидеть стихийные элементы огня, воды, воздуха и земли, которые не видны невооруженным глазом.
А между тем, гигант приближался к урянам, становясь все страшнее и страшнее.
- Ха-ха-ха! - рассмеялся вдруг Джоги. - Ведь мы знаем, что стихии подчиняются разуму, то есть мысль, чувство и взгляд - инструменты для конструирования из стихийных элементов. Давайте рассеем его!
- Рассыпься! - крикнул Ваэлий и тоже засмеялся. Через несколько минут гигант стал распадаться на отдельные огоньки, которые остались сиять в атмосфере красно-голубыми кристалликами.
Но вот набежали тучи и поднялся сильный, просто-таки ураганный, ветер. Он не мог навредить урянам, так как они уже успели перенестись под защиту одного из уступов горы. Но образ разбушевавшейся стихии вновь напугал их. Безобидные бело-голубые язычки стихийного воздуха, из которого состояла атмосфера планеты, теперь собрались в огромные спиралеобразные плети, неистово секущие обжигающим холодом.
- Сосредоточимся, братья! - воззвал Оратью к группе. - Нам было указано, что мы в состоянии справиться с любым натиском земных стихий.
- Построим защитную стену! - крикнул Джоги, и мгновение спустя между разбушевавшимся ветром и урянами выросла прозрачная, но прочная стена.
Проходило время, и пришельцам уже не в новинку были элементы огня и воздуха. Пребывая в стране слепящих льдов, они научились управлять этими стихиями. Однако им еще не приходилось сталкиваться с проявлениями двух других.
Среди инопланетян, которые прибыли на Землю, самыми тихими и пассивными казались Слпик и Аб. Они молча подчинялись товарищам, никак себя не проявляя. И вдруг очередной кадр показал двух тихонь далеко от места их первоначального пребывания. Стоя на склоне одной из гор, Аб и Слпик, молча наблюдали за жизнью в долине. По свежему зеленому покрову медленно передвигались на четырех конечностях мирные белые существа. Они проделывали однообразные движения, наклоняя вниз переднюю часть туловища и затем поднимая ее.
- Они собирают энергию, - заключил Слпик, завершив наблюдения за овцами, поедающими траву.
- А гуманоиды контролируют их, - поспешил сообщить Аб, который следил за пастухами.
Вскоре два несерьезных урянина были уже по ту сторону горного массива, собираясь податься на юг. Внезапно все вокруг завибрировало, затряслось. Покатились камни, появились трещины в почве и перед ними среди страшного гула возник черно-коричневый гигантский змей. Наверное, если бы у Аба и Слпика имелись зубы, они своим стуком перекрыли бы грозный гул землетрясения. Парализованные страхом, они даже не пытались покинуть опасное место, несмотря на то что имели возможность проделывать это со скоростью мысли.
Кто знает, чем бы это все завершилось, если бы Аб, пятясь от ужаса, не толкнул своего товарища. Когда Слпик свалился на землю, он немедленно распознал сущность гиганта. Ведь это стихийные элементы земли, потрясенные вырвавшимся из недр ее огнем, вызвали грандиозные подвижки почвы. И еще инопланетянин понял, что он и Аб своим страхом умножают силу стихии. Как только Слпик отрезвел, он дернул своего товарища, и уже через секунду они были далеко отсюда.
Удивительная картина развернулась теперь у них перед глазами. Огромный простор мягкой зеленовато-голубой почвы волновался: образовывал холмы и затем разглаживался, подбираясь к ногам инопланетян. Яркие зеленовато-голубые кристаллы в изобилии населяли эти места. Под восхищенными взглядами урян, расслабленных после пережитого, кристаллы собирались в тонкие, извивающиеся в изящном танце столбы сверкающего света. Они кружились и плясали, отступая в море (а это было именно оно), словно предлагали следовать за ними. Завороженные, Аб и Слпик ступили в воду и пошли навстречу ласкающей их взор стихии.
Над поверхностью воды виднелись только их головы, когда на место происшествия прибыл дежуривший по КОЗу Тип-Топ. Он мгновенно рассеял чары воды и велел друзьям-урянам выбираться на сушу.
Действие фильма вновь перенеслось туда, откуда начиналось, - в воздушные сады планеты Ур. Но теперь там появилось много больше замысловатых растений. Расположившись под лианой, многоголосо вызванивающей колокольцами своих цветов, Рокко будто и не прерывал рассказ:
- С тех пор прошло две тысячи пятьсот лет. К нашей радости, нам удалось помочь изгнанникам перенастроить свои организмы и сегодня мы ждем их возвращения на родную планету.
Они многое пережили не только на Земле, но и на других небесных объектах, куда вынуждены были переселяться по мере трансформации их организмов. После Земли некоторое время они провели на Венере, помогая венерянам бороться с сокрушительными ураганами. На Авездре им довелось выполнять опасное задание: собирать и уничтожать зерна расплодившейся там крдаби, которые взрывались при малейшем прикосновении. Побывали наши друзья и в Межгалактическом Инкубаторе, где активно работали над созданием флоры одной нарождающейся планеты. Они готовы были остаться там навсегда, если бы не новые условия, которые сложились на родной планете.
Одна из проходящих вблизи нее планет действием своих лучей пробудила в урянах способность к разделению их сущности на отдельные тела. И теперь каждый из них получил возможность обитать в нескольких местах одновременно: работая, путешествуя, обучаясь, помогая.
- Легки на помине, - сказал улыбающийся Рокко, указывая на светящуюся серебряной звездочкой точку в небесной сфере.
Точка быстро росла и затем, приблизившись к планете Ур пламенно сверкающим шаром, рассыпалась, выделив из энергетического кокона пятерых "блудных сынов".
Едва закончился этот увлекательный фильм, как в кухню нагрянула хозяйка. Сегодня в ней словно работал какой-то дополнительный моторчик. Покормив ребят, она вновь пристроила Эрика к работе. И пока он доставлял все, что подавала мама из посудного шкафа, на установленный в центре комнаты стол, Ростик тщательно протирал каждый предмет полотенцем. Сверкание хрусталя, нарядная белая скатерть и даже букетики фрезий, окруженные бледно-голубым фарфором, создавали атмосферу праздника, заряжая мальчиков чувством восторженного ожидания, которое бывает накануне.
В новых, одинакового светло-кремового цвета рубашках и голубых джинсах, крахмально блестящих на обтянутых бедрах, наши друзья встречали необычного гостя. И хотя лысоватый среднего роста пожилой человек, который приветствовал их, был весьма далек от мальчишеских представлений о героях, он все же вызвал к себе неподдельное уважение. Ростика, например, поразило то, что музыкальная знаменитость, аристократически действуя ножом и вилкой, легко шутил и вообще разговаривал с ними запросто. Даже с Нюськой, которую мама согласилась оставить на ужин при условии ее полного послушания, он вел беседу на равных.
Нюша, как могла, старалась продемонстрировать гостю, что она уже не маленькая, а потому использовала всякий повод, чтобы привлечь к себе его внимание. Так, увидев фотографию Маэстро, подаренную им Еве, она не преминула спросить:
- Дядя, а зачем вам бантик на шее?
В ответ она услышала следующее:
- Этот бантик придумали для артистов, которые не могут надеть обычный галстук. Представь себе, что бы случилось со скрипачом, у которого смычок запутался в обыкновенном галстуке или с пианистом, у которого галстук застрял между клавишами.
В другой раз, обнаружив, что Маэстро отказывается от пирожного, Нюся, подражая взрослым, сказала:
- Пирожные полезные. В них много сахара, а сахар улучшает мозги.
И в то время пока мальчишки давились от плохо сдерживаемого смеха, музыкант, нисколько не обескураженный Нюськиным ходом мыслей, заметил:
- Улучшают мозги правильные мысли, ну, а румяные щечки с такими симпатичными ямочками, как у вас, мадемуазель, расцветают на свежем воздухе.
Своими простыми разумными речами Маэстро очаровал всех, зато когда он сел за пианино, его словно подменили. Куда девалась его открытость! Он весь ушел в себя, сосредоточившись на мире прекрасных звуков.
Вначале Ростику, который не привык к серьезной музыке, слушать было неинтересно. Только когда Ева и Маэстро заиграли в четыре руки, мальчик, наконец, проникся красотой музыки. Выразительные мелодии, сменявшие одна другую, заставляли сопереживать своим настроениям. Изрядно утомившись за день, Ростик стал уплывать на волнах чудесных звуков. Ему вдруг привиделось, что каждый звук вспыхивает маленьким свечным огоньком, соединяясь со всей лавиной остальных звуков в одно сплошное сверкание. Игра звуков, подобная переливам красок северного сияния, так заворожила мальчика, что он не замечал окружающего и был как во сне. Очнулся он только тогда, когда Маэстро, пожимая на прощание Эрику руку, сказал:
- А вам, молодой человек, я бы настоятельно советовал заняться музыкой. Высокое искусство воспитывает лучшие чувства в человеке. Это самый надежный способ прикоснуться к красоте.


Глава 20,
которая приоткрывает тайну человеческой личности

Телефонный звонок застал Эрика, когда тот собирался к соседке за куриными яйцами. Оказалось, что звонит дядя Антуан и зовет его к себе. Мальчик растерялся, но мама уверила его, что при желании он успеет всюду.
- Один, два, три... - считала яйца соседка, тетя Дуся, - восемнадцать, девятнадцать... ой, просчиталася! Одного-то не хватает.
И женщина пошла в курятник доставать двадцатое из-под курицы.
- Ты только посмотри на него! - вскоре вынырнула из сарая тетя Дуся. - Эй, дед, иди сюда, погляди, что рябая учудила!
Ни Эрик, ни видавший виды дед Кадык не могли поверить, что огромное яйцо, которое держала в руках Дуся, снесла курица.
- Может, ты еще скажешь, что у нас или у соседей ути есть? Али мимо страус какой пробегал? - кипятилась женщина в ответ на недоверчивую ухмылку деда.
Если бы Эрик не вспомнил о телефонном звонке, он, наверное, еще долго слушал бы комическую перепалку деда Кадыка с дочерью. Выпросив феноменальный экземпляр, чтобы показать его Ростику, Эрик поспешил домой.
Какие только догадки не строили ребята относительно гигантского яйца: оно могло быть, по их мнению, и гусиным, и лебединым, аистиным или, на худой конец, журавлиным. Когда же Эрик провозгласил его крокодильим, они оба рассмеялись и решили разбить яйцо.
- Крак! - треснуло яйцо, но в мисочку не вылилось ни капли.
Тогда Эрик осторожно разобрал скорлупу и под ней обнаружил... обыкновенное куриное яйцо, в скорлупе.
- Вот это да! - только и сумели произнести наши исследователи.
По дороге Эрик думал-гадал, что от него понадобилось дяде. Ему пришлось пробыть в неизвестности дольше, чем он полагал, так как, не дождавшись племянника, дядя ушел. А чтобы мальчик не скучал, тетя Мария усадила его рядышком сортировать фасоль. Эрик раскладывал зерна по трем кучкам и размышлял, отчего она такая разноцветная. Потом он вдруг стал думать о семьях: своей, своего дяди и Ростика - почему они так неодинаково живут. Неожиданно для себя, он осмелился спросить у тетушки:
- Тетя Мария, а почему у вас нету детей?
Последовала короткая пауза, во время которой Эрик уже пожалел, что задал этот вопрос. Однако тетя отвечала ему, как всегда, спокойно и ласково:
- Наверное, дружок, не все должны иметь детей. На это есть высшие причины.
Эрик, приободренный тетиной ласковостью, все же спросил у нее:
- Ты не расстроилась?
- Раньше, - продолжала тетя Мария, - мне было грустно. Со временем я многое узнала. И очень хорошо поняла, что то, что мы в жизни имеем, - только следствие каких-то поступков: недавних или старых, может быть, даже из прошлых жизней.
Зазвенел колокольчик при входе - это вернулся дядя Антуан. В руках он держал костыли. Дядя, улыбаясь, протянул их Эрику, давая ему понять, что тот должен отнести их другу. Эрик немедленно воодушевился, вообразив себя "правой рукой" доктора Антуана: ведь теперь, когда дядя очень занят, заботу о своем юном пациенте он поручает своему племяннику.
Ну и досталось Ростику от воодушевленного Эрика! Доставив костыли по назначению, Эрик начал уговаривать "пациента" тотчас же учиться ходить, а когда уговорил, стал давать другу советы и спешил подставить кресло всякий раз, когда тот нарочно громко кричал: "Падаю!" Утомленный, Ростик уже начинал раздражаться, когда Эрик вдруг вспомнил о том, что они могут посмотреть очередной фильм.
Засветился экран. Первый же кадр демонстрировал вполне земной пейзаж. По стерне наполовину сжатого поля катились два клубка перекати-поля.
- Рао! - раздался голос Тип-Топа, после чего зрители увидели, как он "вылупился" из одного шара, а вслед за ним, из другого появилась серьезная Нгума.
Тип-Топ широким жестом сеятеля разбросал по земле горсть семян, а Нгума тут же присыпала зерна слоем рыхлой земли и принялась "колдовать". Немного погодя, земля стала "прозрачной" и было видно, как зерна, всасывающие в себя струйки питательных веществ, увеличиваются в размерах. Хлопки микровзрывов затем сообщили о том, что оболочки зерен лопнули. И вот уже сквозь них проклюнулись ростки. Далее можно было наблюдать, как сверхъестественно быстро выросли пшеничные колосья.
Звонким голосом Тип-Топ сообщил:
- Друзья! Сейчас вы наблюдали за процессом рождения пшеничного колоса. Можно сказать, что человеческое Зерно очень похоже "прорастает" через Надземные сферы на Землю. Зерно выбрасывает луч-"росток", и он, проникая сквозь все сферы, собирает "питательные вещества" - энергии, которые понадобятся человеку на Земле. Эти энергии там проявятся как человеческие качества: доброта, мужество, честность и так далее.
- Посмотрите, - заговорила Нгума, - какими разными получились колосья: одни - выше, другие - ниже; у одних зерна крупнее, у других - мелкие. Не секрет, что люди также весьма отличны друг от друга. Плоды, то есть результаты их жизней, зависят от того, как они в течение короткого земного существования распорядятся накопленными энергиями - своими качествами.
Без какого-либо предупреждения со стороны астриков научно-популярный рассказ вдруг сменился аллегорической картиной.
Представьте себе огромную лестницу, которая вознеслась высоко вверх и над ней, в ослепительном сиянии радужных оттенков, - величественную женскую фигуру. Волшебно сверкающие ткани облачают женщину, но еще более ясносияющим кажется ее чудесное лицо. Можно назвать Прекрасную - Матерь Дающая, ибо на ее коленях множество прелестных детей. Малыши играют с Матерью: то скрываясь в складках ее платья, то появляясь вновь; забираются, цепляясь за покровы ее одежды, к самому лицу, целуют ее и, заливаясь счастливым смехом, скатываются вниз, на колени; прижимаются к ней, полные ласки, завороженные ее чудесным пением.
Вот кто-то из малышей скатывается с колен Матери вниз, на верхнюю ступеньку гигантской лестницы. Там он находит прозрачную пустую чашу и возносит ее обеими ручонками вверх. С подола Матери струйками стекают лучистые энергии, наполняя чашу светом. И вот уже счастливое дитя поворачивается и, бережно неся чашу, спускается по ступеням вниз, мимо недвижных фигур, стоящих по обеим сторонам лестницы. По-видимому, свет, который льется из чаши, привлекает некоторых из них, потому что они вдруг оживают и подбираются к малышу, чтобы следовать за ним. Стоит присмотреться к тому, что написано на лентах, повязанных на голове каждой фигуры. Ба! Да это же названия человеческих качеств!
Так за одним малым следуют Любовь к красоте, Доброта, Отзывчивость, Неряшливость, Зазнайство... За другим - целая свита прекрасных образов: Героизм, Преданность, Дружелюбие... а также некоторые отрицательные персонажи, вроде Вспыльчивости, Неосторожности и так далее. Просто ужас охватывает, когда попадается кроха, окруженный черной ратью: Лживостью, Завистливостью, Недоброжелательством.
Вот пройдена последняя ступень, и дитя вместе со своей, теперь уже неотлучной, свитой вступает в темноту, откуда уже появляется другой малыш, чтобы восходить по лестнице. На его лице лежит печать усталости, но он бодро устремляется наверх, стараясь не расплескать светоносной материи, которую несет в своей чаше. Однако ватага качеств, преследующих его, не спешит отпускать своего жизнедателя. Они хватают его за руки и ноги, за подол его детского платьица до тех пор, пока не иссякнут их силы, изрядно задерживая маленького человека на нижних ступенях. Мучительно долго взбирается бедняжка наверх, постепенно избавляясь от своих назойливых спутников. И вот уже любящие руки Матери заботливо подхватывают малютку и усаживают его на колени.
Несказанно прекрасная картина Матери Дающей и ее детей - человеков сменяется привычной зрителям картиной студии астриков, куда уже успели переместиться Нгума и Тип-Топ.
- Дорогие земляне, - обращается к зрителям Нгума, - вы только что посмотрели иллюстрацию к моей зачетной работе о надземных путях жителей планеты Земля. А сейчас мы покажем ее вторую часть, которую можно назвать "Жизнь на Земле".
Голос исчез, и перед зрителями вновь побежали кадры о нисхождении Человека со ступеней гигантской лестницы в темноту. Затем появилась привычная земному глазу картина: дитя, спящее в своей кроватке. Но что это?! Вокруг него табором расположились его качества-энергии. Присмотримся к их фигурам. Эти яйцевидные создания разделены на две половинки: светлую и темную. Подобно игральным картам, обе они имеют голову и часть туловища с руками. Удивительно, что каждое "яйцо" объединяет пары противоположных качеств, например, Радостность и Уныние, Мужество и Трусость. Когда Человек начинает просыпаться, кое-кто из его свиты пробуждается вместе с ним. Пара Удовлетворенность-Неудовлетворенность вдруг переворачивается наоборот: Удовлетворенность теперь оказывается внизу, а ее темное продолжение - Неудовлетворенность - наверху. Последняя резко вырастает в размерах и начинает истерически кричать.
- А-а-а! - кричит Неудовлетворенность и вместе с ней маленький Человек.
Приходит мать Человека, кормит его. По мере того как маленький Человек насыщается, Неудовлетворенность уменьшается в размерах до тех пор, пока не переворачивается вверх своим светлым концом - Удовлетворенностью. И такая чехарда происходит с каждой парой противоположных качеств всякий раз, когда Человек бодрствует.
Вот Человек вырос и сидит в школе, на уроке.
- Иванов, к доске! - вызывает его учитель.
Едва эти слова долетают до уха Человека, несколько качеств сразу же затевают свою чехарду, хватаясь ручонками за что попало. В то время как Нерешительность тащит Человека вниз ("Сиди, не рыпайся!"), светлая Решительность силится поднять его повыше ("Иди, не бойся!"). Обязательность теребит ("Надо, Иванов, надо!"), а Необязательность гладит, приговаривая: "Большое дело - двойка!" Но вот Человек делает выбор, идет к доске. Тогда Решительность его растет и опрокидывает Нерешительность, при этом Обязательность с Необязательностью то и дело одолевают друг друга.
В следующем кадре Человек появляется уже взрослым. Он решает какую-то, важную для него, проблему. Главным действующим лицом в театре его качеств сейчас выступает пара Мужество-Трусость. Вот Трусость выросла до гигантских размеров и схватила Человека за горло. Светлые: Верность, Настойчивость, Доброта пытаются оттащить темную мучительницу от своего хозяина. Но не тут-то было: ей на помощь приходят Невежество и Уныние.
Вот подступило к Человеку Достоинство и что-то шепчет ему на ухо. Тогда Человек подходит к зеркалу и принимается разглядывать себя, ощущая присутствие разросшейся Трусости. Ему внезапно становится смешно, и постепенно негодная, безвольно опустив ручонки, начинает сдуваться, позволив, наконец, Мужеству взять над нею верх.
Пройдя свой жизненный путь, Человек готовится к разлуке с Землей. Внимательный взгляд может подметить изменения, которые произошли в составе его качеств. Некоторые из них чувствуют себя более уверенно; некоторые так преобразовались, что кажутся совершенно светлыми, позволив своей нижней темной, части занять совсем немного места; остаются и такие, где темная сторона все еще имеет пальму первенства.
- Вот и решайте, - возник в следующем кадре улыбающийся Тип-Топ, - стоит ли работать над собой? Стоит ли оставаться в рабстве у дурных сторон своей натуры? Помните, что от того, с чем вернется человек в Надземные сферы, зависит не только скорость его восхождения и пребывание там, но и последующие воплощения на Земле.
- Слушай, - обратился к другу по окончании фильма озадаченный Эрик, - вот эти самые яйца, ну, качества... к примеру, рассеянность. Меня мама всю дорогу ругает за это. Ты не заметил, что там у нее было написано на противоположном конце?
Ростик наморщил лоб, пытаясь припомнить.
- Ну, скажи, рассеянность - это что? - продолжал теребить его Эрик.
- Это несобранность, - зазвучал голос мамы, которая в это время входила в комнату. - Ей противостоит собранность.
Подойдя к дивану, Ева раскрыла портфель, который брала с собой на работу, и извлекла оттуда две толстых тетради-ежедневника.
- Кстати, о рассеянности, - сказала она, раскрывая одну из тетрадей. - Здесь можно делать записи о своих планах на каждый день. Возможно, это поможет некоторым выполнять все вовремя.
Ребятам очень понравились тетради, но ни один из них не воспользовался советом Евы. Ростик решил записывать в свою изречения и пословицы, а Эрик заявил, что будет вести дневник.


Глава 21.
О возможной катастрофе или прекрасном будущем планеты Земля

Рано утром на новом мотоцикле к дому Райтов подкатил дядя Филипп. Он о чем-то поговорил с мамой и, потрепав Эрика по голове, исчез.
Когда мама и сын остались одни, Эрик сказал:
- Когда я вырасту, я куплю себе такой.
- Зачем? - шепеляво спросила мама, потому что во рту у нее была шпилька для волос.
- Просто. Кататься, - особо не задумываясь, ответил Эрик.
Тогда мама его снова спросила:
- Рикки, как ты думаешь, к чему должен стремиться человек?
Пока сын пытался сформулировать ответ, мама закончила делать прическу, а потом сказала:
- Ответ прост, как дважды два: хорошенько понимать, что, на самом деле, ему нужно. Потому что не все, чего хочется, бывает полезно. И понадобится ли тебе, когда ты вырастешь, баснословно дорогой "велосипед с мотором" - это еще вопрос.
Эрик собрался было поспорить с мамой, однако Ева чмокнула сына в лоб и поспешила на работу. Удивленный таким поворотом дел (вот те раз: "велосипед с мотором"), мальчик еще немного потоптался в прихожей, а затем решительно двинулся в сторону сарая, чтобы извлечь оттуда свое транспортное средство.
Когда Эрик катался на велосипеде, Босс считал своей обязанностью сопровождать хозяина. Он то останавливался, чтобы увеличить расстояние до велосипеда, то припускал во всю прыть. Его виляющий хвост красноречиво заявлял об удовольствии, которое он получал от игры в догонялки.
Ростик, наблюдая из окна "гонки за лидером", стиснул зубы: ему, как никогда, захотелось встать на ноги. Может быть, раньше, когда он не верил в себя, он бы расплакался, но сейчас...
Мальчик взял костыли и принялся, как уже делал не раз, учиться ходить. Сначала он боялся далеко отходить от дивана и двигался вдоль него, периодически падая от изнеможения. Затем его спортивная злость увеличилась настолько, что он нарочно покинул "зону дивана". Наверное, Ростику было очень трудно, потому что на глазах у него выступили слезы, но он шел и шел, медленно переступая до тех пор, пока не добрался до стула. Это была победа!
Наш победитель и его друг уселись перед "видиком" уже во время обеда. Пользуясь тем, что мамы не было дома, они решили пообедать вареной кукурузой, что вряд ли было предусмотрено обеденным меню. По кроличьи обгрызая аппетитные, слегка подсоленные початки, друзья вставили кассету и увидели величественную картину звездного неба.
Неожиданно на его фоне проявились знакомые фигурки астриков.
- Рао, земляне! - дружно поздоровались они.
- Наше общение с вами приближается к концу, - начал Кунашик.
- И мы бы хотели, - подхватила Вуця, - чтобы вы помнили, что во всех уголках Вселенной у вас есть искренние друзья.
- А еще, - вступил в разговор Тип-Топ, - чтобы ваше будущее было прекрасным.
- Человечество сейчас стоит перед выбором, - заговорила Нгума, - пойти ему по пути, предназначенному Космическими законами или же пережить катастрофу, вызванную возможным взрывом планеты Земля.
- Посмотрите, - указал Рокко на плавающий в Космосе голубой шар Земли. - Эта привычная вашему глазу картина, на самом деле, не так прекрасна.
- Включаю А-зрение, - объявил Рокко и вместе с остальными астриками исчез из кадра.
Их место заняла, по-прежнему голубая, планета. Впрочем, что же произошло? Ее стремительно заволокли облака коричневого газа. Теперь Земля была трудно различима в черноте бескрайнего неба.
- Коричневый туман - дело рук человеческих, - раздался голос за кадром. (Голос нетрудно было узнать. Он принадлежал Учителю с планеты Ур.) - Энергии человеческих низких мыслей и желаний, некрасивых чувств, злобы и ненависти не принимаются Космосом. Все они оседают около Земли. Планете, как человеку воздух, необходимы энергии Космоса. Сегодня же ей практически нечем дышать.
Может ли каждый землянин помочь своей планете очиститься от грязевой оболочки? Утверждаю: да!
Видите вспышки белого огня, которые прорывают коричневые облака? Это работа тех людей, кто чист душой, высок духом и стремится следовать Заветам Учителей. Сегодня таких людей немного, их недостает для того, чтобы избавить планету от опасности взрыва.
Земле уготовано прекрасное будущее, и если земляне объединятся в своем желании приблизить его, планета будет спасена.
- Выбор за вами! - так завершил свою речь Учитель, и голос его исчез в беспредельности Космоса.
Ужасные краски задыхающейся планеты растворились в чудесном свете раннего земного утра. Трудно было угадать, какой уголок матушки-Земли предстал перед зрителями.
Вот показался небольшой дом в виде двухэтажной стеклянной башни, увитый вьющимися растениями. Нарядная клумба с несколькими кустами пурпурных роз и беломраморный фонтан - все, что отделяло дом от дороги, на которую вскоре вышел его хозяин. Высокий стройный мужчина, казалось, не шел, а парил. Его свободная одежда бело-голубого цвета развевалась в такт летящей походке.
Проходя мимо большой усадьбы, утопающей в дивных растениях, мужчина легким кивком головы приветствовал девушку, которая в это время проходила по аллее своего сада, направляясь к дороге. Тело девушки облегал блестящий серебристо-синий комбинезон, к широкому поясу которого была прикреплена корзинка с цветком.
Камера "побежала" дальше, и следующие кадры поведали о том, что на довольно большой территории расположено двенадцать домов, удивительно непохожих друг на друга. Например, поблизости от маленького весело окрашенного домика стоял двухэтажный особняк, сложенный из пиленого розового камня. Рядом с просторной деревянной избой, щедро украшенной искусной резьбой, соседствовал миниатюрный дворец. Цветы, деревья, фонтаны и минипруды - все здесь поражало разнообразием и гармоничностью.
Хозяева этой красоты один за другим покидали свои дома, направляясь к площади в центре участка. Там находилось круглое здание, увенчанное куполом, который искрился всеми цветами радуги в лучах восходящего солнца, отражая чудесный свет. Верхний этаж здания занимало обширное круглое помещение, и солнце, которое со всех сторон заглядывало в высокие окна, ласково касалось собирающихся в комнате людей. Разнообразно одетые, они, тем не менее, имели сходство во внешности, сочетая лучшие черты нынешних земных рас. Светло-кофейная нежная кожа напоминала о предках-неграх, слегка раскосые большие глаза говорили о родичах с Востока, прочие черты хранили воспоминания о народностях Европы.
Когда приходящие расположились под стенами на прозрачных кварцевых скамьях, мужчина в бело-голубой тоге произнес:
- Братья и сестры, пошлем свою благодарность Учителю и свой привет миру.
Через мгновение все замерли, и только лица будто засветились внутренним светом. Но вот глубокая сосредоточенность сменилась привычным выражением приветливости и внимания. Теперь взгляды обратились к молодому человеку, с ног до головы одетому в белое. Обращаясь к мужчине в тоге, он сказал:
- Старшина, ночное дежурство прошло благополучно. Можем начинать работу.
После этих слов что-то незаметно переменилось в окружающей обстановке. Оказалось, что стекла в окнах перестали пропускать солнечные лучи, и теперь комната равномерно освещалась светом, исходящим от потолка и стен.
Старшина кивнул девушке в синем комбинезоне. Та вышла в центр круга, поставила на ладонь корзинку с цветком и доложила:
- В прошлый раз, как вы помните, я изменяла форму приказа; в этот раз я подбирала нужный ритм. Посмотрите, каким он стал подвижным.
И вправду, когда девушка необычно запела, обращаясь к цветку, он всеми листиками и лепестками потянулся к ней. Чувствительность его была невероятной: он раскачивался в такт красивого пения хозяйки, каким бы сложным ни был ритм.
- Спасибо Саша, - поблагодарил ее Старшина.
Следующим выступил юноша, в руках у которого была небольшая металлическая коробка:
- Новая модель энергоприемника позволит нам значительно усиливать приток энергии из Космоса. Прошу каждого из вас испытать действие прибора.
И молодой человек стал подходить ко всем по очереди, вручая свой прибор. Поставив на ладони коробку, люди на некоторое время замирали, их тела начинали слегка вибрировать и словно вырастали, а прекрасные глаза наполнялись светом признательности.
Когда очередь дошла до молодой особы в розовом платье, было похоже, что она опасается прикасаться к прибору. Поколебавшись немного, она все же решилась и взяла прибор в руки. Через несколько мгновений растерянная улыбка сошла с лица девушки, неожиданно сменившись гримасой боли, ее затрясло, как от приступа страшной лихорадки. Чудесным образом возле нее оказался Старшина. Едва он возложил свои руки девушке на плечи, дрожь прекратилась и судорожно зажатый прибор, выпал из ее рук на пол.
Девушка быстро пришла в себя и, поправляя на груди кисейный шарф, виновато улыбнулась.
- Джон, твой прибор нуждается в регуляторе, - обратился Старшина к юноше-изобретателю. - Лина еще не готова к принятию такой дозы излучения. Ее чуткий организм мог пострадать.
В знак согласия Джон слегка поклонился и вернулся на прежнее место, а вместо него в центре круга оказалась кудрявая особа. Муаровый костюм и крупные черты лица не позволяли причислить ее ни к одному из полов, однако, когда она заговорила высоким звонким голосом, зрители угадали в ней женщину.
- Друзья, - провозгласила она, - сегодня демонстрирую новую модель одевателя. Если раньше он был настроен преимущественно на ваши эстетические потребности, то сейчас он должен, прежде всего, способствовать энергетическому обмену с окружающей средой.
Как только глаза девушки обратились к молодому человеку с длинными черными волосами, тот немедленно очутился подле нее. Испытательница направила в его сторону короткую блестящую трубку и принялась медленно водить ею вдоль его тела. Пестрая, как весенняя лужайка, рубаха, одетая на юноше, немного уменьшилась в размерах, а ее цвета стали нежнее и ярче. Окружающие заулыбались: видимо процедура конструирования новой одежды с использованием космических энергий немало развлекала их.
Едва модельер успела одеть второго клиента, как раздался пронзительный звуковой сигнал. Лица присутствующих немедленно посерьезнели и обратились к одному из окон, которое теперь превратилось в экран. Прежде чем на нем появилось изображение, механический голос проговорил:
- Всем, всем, всем! Группа Борисфена нуждается в поддержке. Неудачный эксперимент. Утечка жизненной энергии.
На экране теперь показалось тускло освещенное помещение, заваленное какими-то обломками, между которыми лежали и сидели люди. Их смертельно бледные лица временами будто оживлялись, и тогда в зале становилось светлее, затем тень пробегала по ним и свет мерк.
Старшина и его группа поспешили собраться в центре зала. Взявшись за руки, они принялись ходить по кругу, произнося одно и то же слово, которое сливалось в одно сплошное низкое гудение. Его звук словно нагнетал энергию в центр круга, потому что вскоре там появился и стал расти шар ослепительного света. Вот он вырос до размеров футбольного мяча и стремительно взмыл вверх. Тотчас же присутствующие разомкнули руки и устремили свои взгляды на экран. Они увидели, как в помещение группы, терпящей бедствие, влетел силовой клубок. Перебегая от человека к человеку, он отдавал людям свою энергию, постепенно уменьшаясь в размерах. Не успела исчезнуть его последняя искра, как другой, такой же, шар стал оделять их необходимой энергией. Так со всех концов Земли шла помощь, и очень скоро члены команды Борисфена были на ногах, поклонами на все четыре стороны света, благодаря друзей.
Наша группа теперь могла вернуться к своим занятиям. На этот раз слово взял историк - крупный юноша с сумкой через плечо. Из сумки он извлек пластину и, установив ее в щель под окном-экраном, заставил его светиться. Когда побежали кадры, он начал по ходу действия давать свои пояснения:
- Вы знаете, что конец эпохи Кали Юги был чрезвычайно жесток. Люди, охваченные жаждой власти и наживы, без конца воевали и не могли прийти к согласию. Неравенство давало свои уродливые формы: богатых развращали блага цивилизации, бедные влачили жалкое существование и даже умирали от голода. Культурные ценности занимали все меньше и меньше места в жизни общества.
Галактический Совет неоднократно направлял на Землю своих Великих, чтобы вразумить жителей планеты, но лишь немногие земляне превратились в преданных учеников своих Учителей, которых почитали под именами Христа, Будды, Майтрейи. Понастроив храмовых сооружений, механически произнося заученные молитвы, остальные продолжали жить по-старому.
Известно, что в конце Кали Юги поток новых лучей из Космоса вызвал невиданное напряжение мощных энергий Земли и планета очутилась на грани взрыва. На людей обрушились разнообразные бедствия: землетрясения и наводнения, ураганы и пожары, вспышки чудовищных болезней.
Многим землянам было тягостно, а когда приходила беда, тот, кто имел открытое сердце, начинал размышлять над жизнью. Жажда разрешить насущные вопросы приводила его к Учению Жизни, которое передавалось во все времена Великими Учителями. Последние в уходящей эпохе книги Учения призывали обратить свои взоры к Космосу, говоря, что земляне - дети Вселенной и должны вести себя в соответствии с Космическими законами.
Друзья, сегодня по указу Учителя, я напомнил вам факты истории земного человечества ввиду недавней гибели планеты Ялмез, подобной нашей. Мы не должны ни на минуту забывать, что поток наших мыслей и чувств населяет Космос, улучшая или же засоряя его. Так не будем "коптить" небо - украсим его цветами радости.
На этой высокой ноте историк закончил свою речь, после чего вся группа в торжественной тишине вознесла благодарность Учителю и разошлась, чтобы продолжать трудиться на благо человечества.
Так совпало, что сразу после окончания фильма пришел дядя Антуан. Заметив гору обглоданных початков, он обратился к Ростику:
- Ну, что, Ростик, тебя можно поздравить с победой?
Ростик был немало удивлен:
- Откуда вы знаете? - спросил он.
- Сужу по твоему возросшему аппетиту.
Доктор затем помог мальчику подняться и попросил продемонстрировать достижения. Ходить на голодный желудок было гораздо легче, а сейчас Ростик ступал с трудом. И все равно доктор Антуан его похвалил.
Эрика это так обрадовало, как будто хвалили его, и он тут же принялся рассказывать дяде про то, какой Ростик упорный, как много он тренируется. Антуан только кивал головой, а в его глазах пробегали искры радости.
Провожая дядю к калитке, Эрик вдруг вспомнил то, о чем хотел у него узнать:
- Дядя Антуан, а у нас, на Земле, тоже есть самый главный Учитель?
- Есть, - подтвердил дядя.
- А где он живет?
- Очень высоко.
- В горах?
- Можно сказать и так.
Сообразив, что дядя не может объяснить ему подробности, Эрик все же продолжал:
- Послушай, но не все же могут поехать к нему учиться?
- Не все, - согласился Антуан. - Только те, которые умеют самоотверженно трудиться для общей пользы.
- А остальные?
- А остальные должны учиться дома. Брать книги (их сейчас имеется немало) и самостоятельно постигать азы мудрости.
- А если я хочу изо всех сил быстрее? По книгам ведь долго. А?
- Тогда нужно искать дорогу к Учителю. Лучше и быстрее знание Космических законов может прийти к тебе только с помощью Учителя.
- Вот бы такого, как в фильме, - размечтался Эрик.
Эта беседа показалась ему настолько значительной, что с нее он и начал писать свой дневник.


Глава 22.
Некоторые записи из дневника Эрика

1 августа
Сегодня от дяди Антуана узнал про главного Учителя. Он ужасно далеко отсюда. Это очень таинственный человек и, наверное, всемогущественный. Когда вырасту, обязательно найду себе Учителя, чтобы все узнать про Космос и самому стать полезным.
2 августа
Вечером я был у дяди Антуана. И такое узнал! Та фотография у него на столе - это портрет главного Учителя.
3 августа
Приехала бабушка Ростика насовсем. Мы с ней повели Ростика домой. Ростик мне даже пожал руку, когда прощались, а бабушка очень хвалила.
4 августа
Ура! Завтра едем с мамой на море на целую неделю. Я хотел, чтобы еще и с Ростиком, но мама сказала, что путевки есть только для нее и для нас с Нюшкой. Иду собираться.
11 августа
Было классно. Море такое теплое. С папой все-таки класснее: он подбрасывает и в воде можно дольше. А мама все время из воды гнала. Познакомился там с одной девочкой. Ее звали Элен. У нее были ласты. Она и мне давала их одевать, так что я теперь умею плавать в ластах.
12 августа
Вчера забыл написать, как мы с Элькой нашу Нюшку дразнили. Оказалось, что Нюшка ужасно боится медуз, а мы ей приносили. Она так визжала, что все на нас смотрели. А потом привыкла: сама стала брать медуз в руки и нас пугать. Даже надоела.
14 августа
Без Ростика и Оле скучно. Бабушка повезла Ростика на грязевой курорт. Я сначала подумал, что курорт называется "Грязный", и когда спросил почему, мама и папа стали смеяться.
Потом я пожаловался маме, что мне скучно. Она сказала, что понимает меня. Когда она была маленькой и от них улетела Филла, они с Антуаном тоже скучали. И еще сказала то, что я еще не понял: легче быть героем однажды, чем в жизни каждого дня.
15 августа
Мама уехала в командировку, а меня вместе с Нюшкой отвезла к дедушке и бабушке. Дядя Филипп теперь катает меня на мотоцикле, а дедушка обещал взять на рыбалку.
17 августа
Сегодня был с дедушкой на рыбалке. Я поймал двух окуней, а дед - восемь и еще одного сазана. Сидели долго. Дед велел все время молчать, а это было очень трудно.
19 августа
Нюшка копалась в дедушкином саду под забором и вдруг как закричит: “Я клад нашла!” Оказалось, что она откопала клад, который зарыли мама и дядя Антуан, когда были маленькие. Там лежали разноцветные стеклышки, бусинка из янтаря и коробочка с фантиками. Нюшка подарила мне бусину, а остальное забрала себе.
20 августа
Из командировки вернулась мама. Привезла мне толстенную книгу. Называется "Быть настоящим человеком". Я как раз по второму разу весь сериал про астриков просмотрел. Теперь книгу читать начну.
24 августа
В книге, оказывается, разные рассказы про разных героев и про великих людей. Еще там есть про Христа и Будду. И написано, что они были главными Учителями своего времени.
25 августа
Я читал папе и маме свой дневник. Папа сказал, что я "писучий", как мама. Мы очень смеялись. А все-таки я и на папу похож. Наверно, тоже буду кого-нибудь спасать.
27 августа
Сегодня папа заявил, что хватит мне бить баклуши, и стал заниматься со мной математикой. Потом велел писать упражнения и читать английский текст. Он поругал меня немного. Сказал, что теперь меньше надо фантастику крутить по видику, а лучше повторять.
30 августа
Приехал Ростик. Он привез мне открытки из того городка, где он был. Показывал мне свои фотографии. Я чуть не помер со смеха, когда увидел его всего залепленного грязью. Это он нарочно попросил одного дядечку, чтобы тот сфотографировал его на берегу грязевого озера.
31 августа
Завтра в школу. Сегодня звонил Ростик и просил за ним заходить. Сказал, что не хочет идти с бабушкой. Ребята засмеют. Еще сказал, что уже с палкой может ходить сам, но нужна страховка.
А наша Нюшка, когда услышала про школу, стала реветь, потому что тоже захотела ходить в школу. Она успокоилась, только когда мама подарила ей новый бантик.
1 сентября
Не могу никак уснуть. В школе было здорово. Класс наш после ремонта, как новый. В нем теперь много цветов и даже аквариум с желтыми лягушками появился.
Вечером приходил дядя Антуан. Через неделю они с тетей Марией уезжают из нашего города навсегда. Дядя по секрету сообщил мне, что едет к своему Учителю. Не к тому, главному, а к одному его ученику. Там он будет учиться и работать, днем и ночью. И еще он сказал, что мы с ним обязательно увидимся.
Под конец он подарил мне на память ту фотографию и сказал, чтобы я всегда помнил, что Великий Учитель всегда приходит людям на помощь и хочет от них только, чтобы они поступали по совести.
 


Послесловие

Дорогой друг! Я приветствую тебя, дочитавшего эту книгу до конца. И если при этом у тебя появились вопросы, значит ты принял ее всерьез. Значит мы с тобой из одной команды, потому что так же, как и ты, мы верим во все здесь написанное: в существование иных миров, в возможность преображения жизни на Земле и в то, что все в Космосе подчинено единым Законам, которые люди узнают от сострадательных Учителей.
Что касается нашего героя, Эрика, то можешь представить его будущее по своему усмотрению. Можешь вообразить, что он стал пожарным, как папа, или журналистом, как мама. Можешь думать, что у Эрика будет семья: жена и двое детей, которых он назовет Ева и Антуан. Можешь также решить, что наш герой, повзрослев, последует за дядей и продолжит под его руководством познавать тайны Вселенной.
Размышляя о будущем Эрика, ты поневоле представишь для него ту жизнь, о которой мечтаешь сам. И если обнаружится, что твои мечты о спокойной сытой жизни уступают желанию совершенствоваться, приобретать знания о мире, значит ты - человек будущего, и нам с тобой по пути.
До встречи, друг!


ОСТАВИТЬ ОТЗЫВ НА САЙТЕ АВТОРА:   http://www.nowimir.ru/DATA/contact.htm