глава 8

Пролог
Несколькими днями спустя их – Рубина, занимавшегося музицированием в одной из удаленных аудиторий и Янтаря, создававшего скульптурную композицию из песка во дворе – вызвали к мистеру Винсо, господину управляющему Академией.
-Простите, господа, что отвлек вас от ваших свободных занятий, - церемонно произнес этот сухощавый, сушеный не-морок . Единственный не-морок в штате Академии. Мистрис Фэк не в счет. – Вы успешно сдали экзамены по предварительным умениям и теперь имеете возможность продолжать получение знаний в этой Академии. Но, как каждый будущий наш обучающийся, вы должны пройти тест.
Рубин и Янтарь переглянулись.
-Тест? – уточнил на всякий случай Янтарь. Рубин же, слегка неясной тенью возвышаясь у него за спиной, принял угрюмо-невозмутимый вид. Это получалось только у него одного.
-Да. Тест на согласование ваших действий с мораторием. Который, как известно, гласит: «Применение чар на не-морока с целью изменения его сущности запрещается и карается смертью».
-Прекрасно, - хмыкнул Янтарь. – И когда этот тест приходит в действие?
-Ваше согласие в данном случае не требуется, - Винсо зашуршал бумагами. – пока вы не окончили Академию, вы считаетесь детьми. Согласие на участие в тесте уже дали ваши отцы.
-Задолго до нашего рождения, заметь, - едва слышно шепнул Янтарю на ухо Рубин.
Если Винсо и слышал, то все равно не подал виду.
-Ваш тест заключается в том, чтобы вы продемонстрировали свое умение общаться с человеческими особями. – зачитал Винсо, и на лице его не отображалось ровным счетом ничего. – Вам, Янтарь, поручается сопроводить вашего компаньона Рубина в северные страны, дабы предложить ваши услуги тамошнему правителю в качестве придворных фокусников. Вам, Рубин, поручается сопроводить вашего компаньона Янтаря в северные страны, дабы предложить ваши услуги тамошнему правителю в качестве придворных фокусников. Вы должны уложиться в два месяца. По прибытии обратно вы должны отчитаться перед Великим Ярхе. Это все.
Янтарь шепнул:
-Хорошее у него чувство юмора, - и, отвесив Винсо поклон, продолжил уже громким голосом: -Мы благодарим вас за полученные сведения. Мы рады выполнить волю нашего господина и повелителя Ярхе. Осмелюсь у вас спросить – когда мы можем приступить к выполнению этого задания? – и Янтарь, склонившись в поклоне, старался уловить изменения на лице у Винсо.
Но у старого не-морока не дрогнул ни один мускул.
-В вашем распоряжении два дня. Если по истечении этого срока вы не покинете город, это будет расцениваться как саботаж. В этом случае обучение в академии становится невозможным.
Янтарь опять склонился в поклоне.

-Ну ты загнул.. - хмыкнул Рубин, когда они оказались на улице. – Я и не знал, что у тебя так хорошо подвешен язык.
-Я же будущий рифмоплет, - пошутил Янтарь и вдруг резко посерьезнел.
-А лихо они.. не хочешь поиграть в фокусника- вали из Академии..
-«Усмирение гордости».. – подал голос Рубин. Янтарь обернулся. Заметив это, Рубин пояснил: -Дитрих рассказывал. Этот тест дается только тем, кого выбирает Ярхе.
-А Ярхе проходит тесты?
-А Ярхе проходит тест. Угадай, какой?
-Ну да. Мы же ничем от него не отличаемся. – хмыкнул Янтарь.
-У нас больше свобод. – отреагировал Рубин. – Так когда мы отправляемся?

Два юных морока – а 30 лет для морока не возраст – покинули город на следующем же рассвете. Путь к месту назначения был неимоверно скучен и занял пятнадцать суток. За все это время путники не перебросились и десятком слов.

Глава 8

- Если бы я мог, я бы нарисовал у себя улыбку. Только нет сил дотянуть руку с ножом до лица.
Падающая Капля, темноволосая, слегка раскосая ворона с типичными представлениями белых воронов, с ужасом посмотрела на Психопата.
Тот пил, а напротив него сидел молчащий Палач, прозванный так, из-за того, что обожал таскаться с палаческим аристовским капюшоном. Таскался с ним так, как будто питал к нему какое-то извращенное пристрастие противоестественной направленности.
- Да и зачем мне улыбаться? – пробормотал растрепанный Психопат, выискивая взглядом в стакане истину.
- Она рядом с тобой. Еще немного – и я взревную. – сказал Палач и поднялся, взяв свой капюшон, на котором сидел. – Перестань заигрывать с нею. – добавил он и ушел.
Падающая Капля, нахмурившись, посмотрела ему вслед. Психопат все понял и перестал пить.

Кухня – это было самое уютное место в ставке. Именно его Келис облюбовала впоследствии для места проведения опросных вечеров. Урх не смогла понять их назначения.

3294 г.
-Мое маленькое сомнительное детство умещалось в ладонях кого угодно, но только не меня. Я как сосуд, наполненный до краев уверенностью. .. мои зеленые глаза цепляются за мир крепче корней дерева. Мои волосы ярче чем закат.. в общем, все это неважно… я это я, а ты…. Это ты…
И смех Плачущей Птицы, насмешливый и горький одновременно, заполнил кухню.

На кухне третьего яруса сидело тринадцать воронов – членов Племени Пернатых Тварей. Во главе стола сидела Келис и опрашивала воронов.
- Вопросы всем известны?
Кричащий на Луне помотал головой, не выпуская из рук бутылку.
- Ладно, с тебя и начнем. Кто родители?
Кричащий На Луне пожал плечами. Он был уже в такой стадии подпития, когда мог отвечать на вопросы о своем происхождении адекватно.
- Не знаю. С какого-то удаленного племени. Предпочитаю об этом не говорить.
Келис кивнула.
- Я видел, как были выжжены драконами запада все мои сородичи. – Кричащий На Луне отхлебнул из бутылки. Адекватный ответ влек за собой неизбежное опустошение этого сосуда. – много бродил после этого... не знаю, как я еще удержался… и как крылья не покраснели.. – еще один внушительный глоток. – Йорх меня буквально спасает.
Келис опять кивнула и повернулась к Быстроногому.
- А каково твое происхождение?
Тот пожал плечами и перелетел с одного конца кухни в другой, благо она была достаточно просторна для таких маневров.
- Ну.. я сын Затухающей и Человека-Леопарда. Так как Леопарды не имеют крыльев и передвигаются при помощи ног, а не как я.. – Быстроногий развел тонкими, почти прозрачными руками, затянутыми в болотного цвета рукавами его свитера - .. сами понимаете.
- Ясно, - кивнула Келис, принимая из рук Боевого Ножа чашку с горячим молоком, - А что же ты такого умеешь, что тебя прозвали Быстроногим?
Тот пожал плечами и наклонил набок свою светловолосую голову.
- Понимаете.. я в боевой запарке так быстр, что после меня остается только огненный хвост.. как у падающих звезд.. отцовское наследство..
Келис задала последний вопрос:
- Ты доволен?
- Да как-то не жалуюсь.. – пожал плечами Быстроногий.
- У нас осталось полчаса. Кто следующий?
Ветер звякнул ложкой о край кружки. Келис повернулась к нему. Ветер с улыбкой помахал рукой. Келис посмотрела на него и произнесла:
- Ты – Ветер и тебе в прошлом году было вынесено первое предупреждение, - то ли утверждающе, то ли спрашивая..
Ветер кивнул с улыбкой:
- Да, это так.
Келис посмотрела на него, подперев рукой подбородок.
- Почему?
Тот весело отмахнулся:
- Это долгая история.
Келис улыбнулась:
- Но ведь она займет полчаса?
Волей-неволей Ветру пришлось начинать рассказывать.
- Понимаешь, я достаточно хорошо отношусь к Урх.
Келис кивнула. Ветер не скрывал своей любви к Урх.
- Но… Урх.. она.. в общем, иногда она принимает неверные решения.. в прошлом году я с Росой в тайне от нее разработал план операции по внедрению Боевого Ножа в стан черных воронов, а Слоновую Кость к варх’гонам. Исключительно чтобы выведать их планы и узнать о них как можно больше… они оба согласились принимать в этом участие… Боевого Ножа вполне приняли за одного из детей Айяха, а Слоновая Кость в результате своего же действия лишился правого глаза, но.. в общем, он ясно осознает то, что это по его же вине. Операция удалась, это верно, но.. я и Роса получили по предупреждению.. за своеволие..
Ветер слабо улыбнулся. Келис ободряюще улыбнулась ему, глянула на часы и поднялась.
- Все, пора баиньки.
Уже возле двери ее остановил Ветер.
- Келис, слушай, ты только не говори Урх, но.. я не признаю своей вины.

Плачущая Птица сидела на столе в окружении пустых кружек. Келис смотрела на нее очень внимательно, будто стараясь запомнить черты ее лица и каждую черточку ее тела.

Следующим вечером Боевой Нож, Меч и Смеющийся пришли на кухню, где уже были Келис и Юродь. Боевой Нож сразу прошел к плите – готовить кофе. Келис и Юродь о чем-то разговаривали. Келис оторвалась от разговора, оглядела собравшихся и сказала:
- Мы начнем сразу же, когда соберется около десяти воронов. В общем, через полчаса.
И продолжила общаться с Юродью. Боевой Нож уже приготовил себе кофе с обычными своими ужимками, чем заставил смеяться Меч и ухмыльнуться Смеющегося, когда пришли еще трое: Палач, Рука и Психопат. Следом прилетел Быстроногий. На кухне сразу стало тесновато и весело. С появлением остальных стало шумно. Вепрь сразу же налил себе чаю и сел в углу, не отрывая от Юроди взгляда. Она же посмотрела на него только один раз в самый разгар вечера, после того, как Костерок что-то ей сказала. Взгляд Юроди ожег Вепря и с того момента он остался ей верен. Когда все собрались, Келис обвела их взглядом и пересела в принесенное Боевым Ножом кресло.
- Ну, кто первым расскажет про свое происхождение?
Раздался смех. Келис повернулась в ту сторону.
- Костерок?
Та вскинула голову.
- Что? Нет, сначала ты!
Келис покачала головой.
- Ну.. я полукровка. Мать Затухающая, отец неизвестен. Была изгнана из племени отчасти из-за того, что племя должно иметь определенное количество особей, а отчасти за яркое проявление странных магических способностей. Отчасти же меня выгнали из-за цвета волос. Это ответ на первый вопрос. На второй: ммм, мне было восемнадцать, и это было четыре года назад. В третьих, мне не хотелось бы быть тем, чем я могла стать. Теперь твоя очередь, - улыбнулась она, принимая из рук Боевого Ножа чашку с неизменным горячим молоком.
Костерок ухмыльнулась.
- Я дочь белых воронов. – и ухмыльнулась еще шире, видя замешательство других. – А если точнее, я дочь Жрицы Солнца от какого-то бродяги, после моего рождения – в прямом смысле этого слова – мать была убита, чтобы не позорить жречество, а я была отдана на воспитание воронам-ремесленникам, которым заплатили за молчание. Это неофициальная версия. По официальной версии я была дочерью ремесленников, а моя настоящая мать погибла. Меня выгнали из дома, потому что я в ярости сжигала игрушки у соседних детишек.
Боевой Нож смотрел на пятнадцатилетнюю девочку и мало чего понимал. Видел в ней кого-то, кто был похож на него, ибо мало кто в этом мире рождался, а не был получившей материальное воплощение душой. Костерок убрала рукой упавшую на лоб рыжеватую прядь – мелькнул серебряный браслет на запястье – и спросила:
- А второй вопрос какой?
Стоящий рядом Каменный Кулак подсказал:
- Возраст, в котором принял участие в первой стычке.
- Ааа.. так это было два года назад.
Все молчали. Кто-то сказал:
- А почему Костерок?
Та пожала плечами.
- Я со злости как-то костер взглядом разожгла. .. а когда узнала о своем происхождении, я превратилась в комок огня, настолько зла была.
Запахло паленым. Сидящие рядом начали отодвигаться. Боевой Нож подошел к плите и сказал:
- Как ты относишься к… ммм.. ну, скажем, к апельсиновому соку?
Костерок расхохоталась и сквозь смех сказала:
- Я бы не хотела.. быть аристократкой.. иметь много денег.. и пить спиртные напитки..
Напрягшийся Боевой Нож – что было особенно заметно по его трепещущим крыльям и напрягшейся спине- сказал, стараясь не менять тона:
- Так как насчет сока?
Костерок была не против. В воздухе повисло молчание. Вепрь смотрел на Юродь. Наконец Келис произнесла:
- Кто следующий? Стальная Змея? Или Быстроногий нам дорасскажет про себя?
Быстроногий, удобно устроившийся на подоконнике, сказал:
- Я участвовал в первой стычке когда мне было восемнадцать. Это было за пять лет до прибытия в Племя. На меня напали варх’гоны.. – он замолчал на некоторое время, потом продолжил: - но я отбился и добрался сюда.
Рука, веселый растрепанный каштановолосый ворон с полупрозрачными крыльями, спросил:
- А сколько у тебя на счету варх’гонов?
Быстроногий задумался на некоторое время.
- Около пятидесяти. – примолк. После продолжил: - За последние три года.
Каменный Кулак присвистнул.
- Неплохо. У меня только тридцать девять.
 Быстроногий развел руками. Оба переглянулись и обменялись улыбками. С этого дня у них началось соревнование в количестве убитых варх’гонов.
- Быстроногий, а чего бы ты не хотел? – спросила Келис.
- Ходить.
Когда смех утих, Келис произнесла:
- Стальная Змея?
Та усмехнулась уголками губ.
- Росла без родителей, в приюте.
Келис приподняла бровь.
- В восемнадцать, в лесу.
Келис наклонила набок голову.
- Говорить. Быть.
- Ну ты и юмористка. – сказал Боевой Нож и покачал головой.
- А как разговорчива… - пробормотал Палач. И тут же удостоился взгляда Келис. Развел руками: - А я что? Уличен в попытке сбежать из клетки, которая висела над площадью, чуть было не был повешан, меня до сих пор разыскивают! Мои магические способности сводятся только к умению владеть Пилой да жалким попыткам одурачить противника размножением себя.
Проходящий мимо с кружкой кофе Боевой Нож тронул Палача за локоть, призвав посторониться.
- Кстати, иллюзии получаются у тебя просто великолепно. Я даже одну из них защищать пытался.
Палач улыбнулся. Оба одинаково хорошо помнили эту историю. Через некоторое время Палач продолжил:
- Мне был двадцать один год, когда я пришел в Племя. А принимал участие в драках я – тут он ухмыльнулся. – с самого раннего детства. И, если честно, я бы не хотел стать таким же, как те, кто нападал на меня.
 Договорив, Палач встал с места и ушел к Быстроногому. Костерок улыбнулась сидящему на полу Боевому Ножу. Тот смолчал, но так и не смог избавиться от странной неприязни к Костерку. Келис взглянула на часы: было пол-второго ночи. В кухню заглянула Йорх.
- Вы скоро?
- Вы ее, ее спросите! – воскликнул Боевой Нож.
Йорх усадили в кресло.
- Я дочь белой вороны и мора’йвека. Первая стычка была в двадцать один год, до пришествия в Племя. А не хотела бы я.. – на ее лице появилась хитрая улыбка, - чтобы вы получили выговор от Урх завтрашним утром. Так что расходитесь..

-Мне никогда не казалось противоестественным то, что я делаю.. отнимать воду этих существ…. Если мне это дано, значит, это нормально… - и Плачущая Птица усмехнулась, глядя в пол и болтая ногами.

Следующим вечером на кухне в назначенное время были трое: Боевой Нож, Роса и
Келис. Последняя окинула взглядом кухню и произнесла:
- Больше никто не придет? Ну и ладно, мы будем слушать Росу.
Роса усмехнулся, сидя напротив Келис. Боевой Нож, наливавший себе чай – за отсутствием кофе – вдруг почувствовал себя лишним. Настолько интимным был разговор.

Роса –сын богатых, знатных родителей. От своих сверстников его не отличало ничто, кроме вечно мокрых ладоней. Однажды кто-то начал его донимать –напившись, а Роса, надо сказать, не берет в рот ни капли. И вывел Росу из себя. Было это лет семь назад, когда Росе было девятнадцать. Почему находящийся на земле и никогда не плававший в воде обидчик Росы выглядел как утопленник ( его тело буквально разбухло от воды) никто так и не узнал.

Со стороны разговор Росы и Келис выглядел как флирт или заигрывание, или ухаживание – в общем, очень интимно. Поэтому Боевой Нож сидел, затая дыхание, в дальнем углу с кружкой кофе в ладонях
- Я взял его за горло, но я не давил и не душил. Руки разом высохли и было такое ощущение, как будто из меня вытягивают всю мою боль и ярость. – помолчал. – Он оскорбил мою покойную мать, чьего происхождения я до сих пор не знаю.
- А хотел бы узнать? – Келис.
- Нет, - Роса мотает головой, чуть ли не яростно. – Не хотел бы.

-Твоя мать – шлюха!
Багровый туман, застлавший ему глаза. Руки на шее тучного, смуглого ворона. Он хрипит, выкатывает белесые глаза и хватает ртом воздух. Размякает, переполненный водой, становится тяжелым, таким тяжелым, что и не удержать. Выскальзывает и плюхается на землю, как бурдюк. Плюхается, и из пор на коже вытекает немного воды. Так и лежит в небольшой луже, и застывшие глаза смотрят в небо, как будто оно знает причину того, что только что произошло. И нет в девятнадцатилетнем вороне ни угрызений совести, ни жалости, ни ненависти к себе…как будто так и должно быть. Как будто он не убил подобного себе, а убил тварь, паразита, избавил мир от мерзости, алчности и тупости.

Роса же после этого исчез из дома, где вырос. Долго скитался.
- Они все там были такие… жирные, сытые, довольные, мне было так тошно от того, что я хоть в чем-то на них похож… Они жили вдалеке от этих мест. Чтобы я добрался оттуда сюда, мне потребовалось полгода. – пауза. – И это при том, что я - в отличие от них – вполне хорошо летаю.
Ловкость полета Росы уже была легендой – он мог пролететь в расщелине между двумя скалами, которая была шириной чуть больше полуметра, не уронив ни одного пера – в то время, как Земляная Мышь ободрала все свои крылья и месяц старательно их прятала – и ни разу не распахнув крылья. №8 умела зависать в воздухе, не рискуя упасть. Быстроногий мог повторить изыск Росы, но: он летал всю жизнь, в отличие от Росы.
Пауза.
- Надо сказать, что крылья у них были рудиментарные, почти атрофировавшие.
Роса познакомился с Урх и застал первый состав Племени.

-Слезы на моих щеках – просто дань одиночеству… не более… на самом деле я никогда не плачу.. – и полные губы вороны исказила улыбка.

- Я помню… - задумчиво сказал Психопат и глаза его подернулись пленкой воспоминаний. –Помню, что, когда я был младше, гораздо младше, чем сейчас, я ходил в рудники. Там было темно, холодно, много рабочих – угрюмых рабочих – но мне там нравилось. Очень нравилось… потом я подрос и приятное стало полезным- я устроился туда на работу. Разносил им обеды. – он усмехнулся. Кухня наблюдала за ним, затаив дыхание, десятком глаз собравшихся в ней воронов. – Помню, там был наиболее молчаливый из всех, с белесыми волосами, отливающими синевой… - Рубиновый Палец вздрогнула и попыталась что-то спросить, но осеклась с выражением полного неверия в его слова, застывшим на ее лице. – Он сидел в углу мрачнее тучи, пока остальные собирались в кучку, чтоб поужинать. А я стоял рядышком и наблюдал за ними… они сетовали на свою судьбу, на предателя –Ярхе – они называли его «отступником», критиковали глупость Янтаря… как сейчас помню, меня смешили эти разговоры, я не понимал глупости камня… а этот, молчаливый и тощий, он се время сверлил мне взглядом спину. Мне и сейчас иногда кажется, что у меня остался шрам от его взгляда… а потом, когда я принес ему еду, он глянул на меня так злобно, что я споткнулся… м пролил суп ему на одеяние. Тогда-то он и накинулся на меня с кулаками и угрозами… помню, когда меня оттуда уводили, он кричал, топая ногами и брызжа слюной: «Ты меня еще вспомнишь, щенок! Не будь я М’ьерой!!!»
Психопат невесело усмехнулся.
-Вот и вспоминаю… каждый день…

-Мне кажется, что ты – своего рода исповедальня для всех нас. Когда мы переполняемся, мы рано или поздно все приходим к тебе. Высказываемся, раскрываемся, говорим… опустошаем себя…
У самой двери Птица обернулась, бросив на Келис последний, полный хитрости, взгляд.
-Тебе не кажется, что ты полна грязи? Нет ощущения переполненности?
И дверь хлопнула, как будто отрезав Келис от окружающих ее Тварей.