Апрель

Сидя у окна я смотрела на белые снежинки, валившие с тёмного звёздного неба.Почему-то сейчас они казались мне безумно красивыми. Наверно потому, что врачи пророчили мне скорый уход из жизни. Мне была известна даже дата - 30 апреля. "Не позже этого срока, - говорили они. -Возможно, что раньше, но не позже".
Мой брат ужаснулся, услышав это. Он стал навещать меня каждый день. Навещал он меня, разумеется, не с пустыми руками. Он приносил мне сладости, апельсины и... антибиотики.
-Пойми, сестрёнка, - говорил он, -твою боль можно облегчить либо транквилизаторами, либо, Боже, упаси(!) наркотиками, либо антибиотиками. Как ты понимаешь, первое нам с родителями не по карману, второе не безопасно, приходится пичкать тебя антибиотиками. Говоря это, он с тревогой поглядывал на календарь, который, хоть был ещё далёк от роковой даты, с каждым днём приближался к ней.
Вдруг он обнадёживающе взглянул на меня и спросил:
-Лиза, как ты думаешь, можно ли обмануть роковую участь?
Я взглянула на него как на сумасшедшего.  Роковая участь- это судьба. И если мне суждено уйти из жизни, то это уже никому не изменить.
Сергей строго взглянул на меня и сказал:
-Спорим на пять центов, что можно.
 Я улыбнулась и кивнула головой. Тут раздался громкий стук в дверь. Сергей открыл дверь, и я услышала, как приятный голос задорно спросил:
 -Кто тут не спит?
Когда говоривший зашёл в комнату, я радостно вскрикнула. Это был Виктор, человек, который мне нравился. Узнав,что мне грозит смерть, он отозвал Сергея и я слышала, как Сергей за что-то поблагодарил Виктора.
30 апреля, как ни странно, я проснулась в бодром расположении духа. И мне, почему-то казалось, что я ни то что, не чувствую приближения скорого ухода, но и совершенно здорова.
Когда же мне сделали операцию, я пришла в себя через час. Возле моей койки сидели Сергей и Виктор и ни слова мне не говорили. А я чувствовала, что в моём спасении виноват апрель