London -? in process

Глава 1.
«…Снова отвратительная, промозглая погода встретила его за дверью. Дождь шел с переменным успехом уже вторую неделю, но сегодня он сопровождался еще и сильным, пронизывающим ветром. Том достал из рюкзака зонт, который подарила ему мама на его 21-ый день рождения, раскрыл его и быстрым, иногда перерастающим в бег шагом, направился к своему дому. «Лондон, - подумал он. Прекрасный, полный контрастов и в тоже время такой полностью современный город. Но эта погода когда-нибудь меня прикончит». Он перебежал дорогу на красный сигнал светофора, едва не встретившись с бампером черного такси, за рулем которого сидел молодой пакистанец. Том ожидал, что сейчас помимо дождя на него прольется еще и поток исковерканных акцентом нецензурных выражений, но, видимо, эта погода лишила эмоций даже вечно вспыльчивых и недовольных жизнью таксистов-эмигрантов. По большому счету жители Лондона за свою жизнь уже привыкли к столь неприятной и сырой погоде, но даже для них затянутое темными тучами, низкое, свинцовое небо, которое им приходилось наблюдать в течение уже почти двух недель, было настоящим испытанием. Жизнь в Лондоне как-то замедлилась. Улицы заполнялись людьми лишь утром, когда все ехали на работу, да и вечером в часы пик. В остальное время город как будто вымирал или брал отдых, как бы говоря: « Я проработал всю свою жизнь, я начинал еще в 14 лет, стоя у станка, я добрался до руководящих постов, но теперь я заслужил заслуженный отдых и ухожу на покой». Вот такое впечатление производил Лондон в период этого двухнедельного дождя. Люди отказывались от своих хобби, если те были связаны с лишним выходом за пределы помещения. Так Том пропустил первый за сезон матч «Арсенала», хотя до этого был на всех домашних и даже попал на выездные в Манчестере и Тотенхеме. Он посмотрел этот матч по телевизору, в тепле, сидя на мягком диване. «Арсенал» победил с разгромным счетом, но Том не получил ровным счетом никакого удовольствия ни от игры, ни от результата. Все дело в том, что приезжая команда, а это был «Ливерпуль» между прочим, была, как будто задавлена и деморализована этой погодой еще до игры, и матч получился, если так можно выразиться «в одну калитку»…»
Саша отложил книгу, тыльной стороной ладони протер глаза и бросил взгляд на часы, стоящие на журнальном столике, в дальнем углу спальни. 2:42.
- Ну и что ты замолчал?! – возмущенным тоном произнесла лежащая к нему спиной девушка. Она резко повернулась и, приподнявшись на локте, пристально посмотрела ему в глаза. У неё были темныё, прямые от природы, но почти каждое утро усердно завиваемые, волосы, загорелая кожа и зеленые, большие, как в японских мультиках глаза.
- Полина, солнышко, но ведь уже без пятнадцати три. Пора бы уже и поспать немного. Завтра же понедельник и тебе и мне на работу к восьми. Так что спать нам осталось не более четырех часов.
- Да хватит тебе! Ну, как будто первый раз! Давай еще 10 страничек и спать, там как раз сейчас самое интересное будет. – Она посмотрела на него глазами прекрасного маленького котенка, который просил, чтобы его взяли домой, накормили, напоили и дали какое-нибудь хорошее имя.
- Полин, ну, тогда тем более, зачем продолжать, если начнется самое интересное, и все равно придется остановиться. Лучше сейчас ляжем спать, а завтра, честно-честно, дочитаем до победного конца.
- Всегда ты так, - обиженно сказала она и отвернулась.
- Ну, солнышко, - замурлыкал он, прижимаясь к ней и кладя руку ей на плечо – просто мне нельзя опаздывать, а если мы будем читать дальше, то засидимся до утра, я обязательно опоздаю, и начальник меня убьёт.
Она резко скинула его руку и рывком приняла сидячее положение. Саша отпрянул и чуть не свалился с кровати.
- Саш, это не нормально, это уже мания какая-то, - с жаром сказала Полина – Ты настолько боишься опаздывать, что это иногда наводит на странные мысли. – Он попытался что-то сказать, но она предупредительно выставила вперед руку – Сколько я тебя знаю, а это уже 5 с половиной лет, ты ни разу не опоздал по собственной халатности. У тебя всегда есть причина, и что самое главное, она всегда уважительная. Саша, людям свойственно опаздывать. Люди не слышат будильник, засыпают в метро и проезжают нужную станцию или еще что-нибудь в этом роде. У тебя же такого не было ни разу. Сашечка, ну, это же не нормально. – Она спрятала лицо в ладонях и начала всхлипывать.
Он прижал её к себе и погладил по волосам. По большому счету ему и сказать-то было нечего. Все так, все правильно. Да, он не любит опаздывать, может даже боится этого, но в этом нет ничего ненормального. Некоторые высоты боятся, глубины, мало ли у людей страхов. Он снова посмотрел на часы. 2:53.
Он попытался открыть глаза, но они, как свинцом налитые опустились снова. Через 30 секунд он повторил попытку, и на этот раз она увенчалась успехом. Перед его глазами возник потолок его спальни и люстра из хрусталя, оставшаяся еще от бабушки. Саша повернул голову и посмотрел на часы. То, что он там увидел, привело его в ужас. Часы показывали 7:53 утра. Ну, конечно, они же вчера немного поругались с Полиной, и он уснул, забыв завести будильник. Он, не глядя, протянул руку на другую половину кровати, но нащупал там лишь одеяло. Резко развернувшись, он увидел, что вторая часть кровати пуста. Затем рука подала сигнал о том, что и простыня и одеяло не нагреты, т.е. Полина встала уже довольно давно.
- Твою мать, - сказал он. Затем, осознав, что разговаривает сам с собой, замолчал и начал размышлять. «Ну, неужели она вчера так обиделась, что не разбудила меня. Если, б.., это так, то она у меня еще попляшет. Я ей покажу «ЭТО НЕНОРМАЛЬНО»».
Он скинул с себя одеяло и чуть ли не бегом отправился в ванную. Пробежав по квартире, он отметил, что жены нигде нет. «Свалила уже, сволочь», - подумал он, стараясь успеть одновременно отливать, чистить зубы и искать в шкафчике над раковиной принадлежности для бритья. Кое-как приведя себя в порядок, он прибежал на кухню, включил кофеварку и навел себе кукурузных хлопьев с молоком. Через 13 минут он уже закрыл входную дверь и бегом выбежал из подъезда. За дверью его встретила отвратительная, промозглая погода. Моросил холодный октябрьский дождь и небо в пределах видимости, было затянуто низкими, тяжелыми тучами. В такой спешке зонт, конечно же, остался дома, и Саша решил за ним не возвращаться: во-первых, примета плохая, а, во-вторых, время с неумолимой скоростью бежало вперед, совершенно не волнуясь ни о Саше, ни о ком-нибудь другом. Поглубже укутавшись в плащ, Саша влился в людской поток, направляющийся в сторону станции метро. Ехать ему было, слава Богу, по московским меркам, не очень далеко. От Профсоюзной до Парка Культуры. Всего пять станций с пересадкой. В среднем на всю дорогу уходило 30-40 минут, но его одолевало странное предчувствие, что средние показатели не применимы для сегодняшнего дня. Занимая место в вагоне (в кой-то веки удалось сесть), он взглянул на запястье левой руки, где должны были находиться его часы. Обычно на этом месте красовался подарок мамы на его 21-летие – позолоченные CASIO с выгравированными на обратной стороне его инициалами и датой рождения. Но сегодня там был только след оставленный этими замечательными часами, появившийся вследствие того, что Саша не снимал их даже на пляже.
- Твою мать, - второй раз за день вслух и довольно громко произнес он, чем спровоцировал неодобрительные взгляды половины вагона. Но Саша лишь улыбнулся, так как осознал всю неуместность своего высказывания по отношению к подарку своей мамы.
Итак, часы, как и зонт, остались дома, наверное, решив, что сегодня выходной и можно лежать и тикать себе спокойно и размерено. Саша посмотрел на своего соседа справа, стараясь на его левой руке увидеть, на сколько он уже опоздал. Это был даже не сосед, а соседка. Женщина, на вид лет 30-35, не больше, темно-синее пальто и черная шляпка (Саша всегда так составлял у себя в голове описание незнакомых или малознакомых людей. Как будто милицейский протокол. Он в детстве очень хотел стать милиционером и часто играл с соседскими ребятами бандитов и милицию, стараясь использовать в игре «протокольный» ход мыслей. Постепенно, в отношении запоминания внешности, это переросло в привычку, причем заметно улучшившую его память на лица), темные, при таком освещении было сложно определить точнее, глаза и довольно красивое лицо с правильными, можно даже сказать греческими, чертами. Во всем этом многообразии достоинств этой очень симпатичной женщины, Саша отыскал для себя один огромный недостаток – она не носила часов. Сосед слева мирно спал.
- Да что ты будешь делать! – с досадой подумал Саша. – Какой-то ненормальный день. Он закрыл глаза и стал напевать про себя любимую песенку жены: «Постой, паровоз…
…торожно, двери закрываются! Следующая станция – Китай-город…»
Саша открыл глаза с надеждой на то, что записанная на магнитофон реплика диктора была продолжением его короткого сна, в котором он оказался среди деревьев в каком-то очень нереально светлом лесу. При такой высоте и таком скоплении деревьев, свет просто не мог так хорошо проникать сквозь кроны. Казалось, что на каждом из деревьев установлен, как минимум, прожектор. Саша стоял в этом светлом лесу одетый в рыцарские доспехи, а неподалеку от него стоял, по всей видимости, принадлежащий ему белоснежный конь. Вокруг пели птицы, а на одной из веток Саша увидел семью белок. Вдруг, сзади его кто-то позвал его, но не по имени, а просто возгласом. Саша обернулся, и вместо светлого леса перед ним материализовалась ночная равнина со стоящим посредине огромным крестом, на который падал лунный свет. На какую-то долю секунды заслонившее луну облако сделало этот крест невидимым, но затем он появился вновь и перед ним стоял полуразложившийся труп лошади. Саша вскрикнул и посмотрел назад, где должен был находиться светлый лес и белый конь, но там была лишь равнина, усеянная ссохшимися пнями и скелетами мертвых животных. Он вновь посмотрел на крест, но не увидел его, так как весь горизонт загородила морда мертвого коня, который незаметно подобрался к нему. Пасть коня открылась, и он произнес голосом диктора, объявляющего станции в вагонах метро: «Третьяковская. Переход на калининскую линию. Ос…». А договорил эту реплику уже сам диктор, без помощи мертвого коня. «Неприятности продолжаются», - уже с долей сарказма подумал Саша, отойдя ото сна и осознав, что теперь путь до работы потребует те же самые пять станций с одной пересадкой.
Он уже 45 минут находился под землей и это обстоятельство его совсем не радовало. Вагоны уже начинали пустеть, т.к. даже те люди, которые работали с девяти, уже были на работе. 9:01 показывали часы на Кропоткинской, в то время как Сашин поезд отъехал от нее минуту назад. Внешне Саша не казался ни раздраженным, ни злым, ни подавленным, хотя внутри него все эти три чувства нахлестывали друг на друга, стараясь победить соперников. Раздраженным он был из-за своей тупости: ну, зачем надо было, выйдя на станции Китай-город, переходить на другую линию и ехать 5 станций, когда можно было просто сесть на поезд, идущий в противоположном положении и через 3 станции быть на месте?! И как он мог проспать свою станцию. Такого же не было никогда. Злость в нем была направлена на Полину, которая не разбудила его с утра, и из-за которой, во многом, все так и получилось. Подавленным Саша был из-за страхов, которые бушевали в его душе и сознании. К боязни опоздания добавился страх от увиденного сна, и вместе они не давали ему спокойно дышать. Он даже и не знал, откуда, из какой темной части его мозга могло появиться такое жуткое и непонятное сновидение. Ему вдруг очень сильно захотелось оказаться рядом с кем-нибудь близким, с тем, кто может выслушать и понять, не посмеяться над его страхами, а попытаться помочь избавиться от них. «Черт! Хоть я и ужасно злюсь на неё, но больше никто не подходит», - подумал он, имея в виду Полину. «Парк Культуры», - сказал диктор. Саша вышел из вагона и, перебежав перрон, сел на встречный поезд. Он принял решение не идти на работу совсем, убив при этом сразу двух зайцев. Во-первых, никто не будет упрекать его за опоздание, а, во-вторых, он сможет до вечера увидеть Полину, отругать её и попросить поддержки или наоборот. Сев в вагон встречного поезда, он решил не медлить и сразу отправиться к ней на работу, тем более, что работала она не далеко от Чеховской, а это всего 5 станций с одной пересадкой.
Он вышел из подземки, когда стрелки часов подходили к 10 утра. Погода еще более ухудшилась: дождь усилился и превратился в настоящий ливень, а к нему прибавился еще и пронизывающий, сильный ветер. Приподняв воротник плаща, Саша полубегом отправился в сторону Петровского переулка, где и находилась редакция журнала, в котором работала его жена. Он окончательно промок и его бег был уже не следствием желания остаться сухим, а просто привычкой передвижения под дождем без зонта. Дождь заливал во все незащищенные места - за воротник, стекал в туфли, и даже в карманах была вода – и любое лишнее движение вызывало соприкосновение еще местами сухой кожи с мокрой одеждой. Именно по этой причине Саша перебежал дорогу, толком не посмотрев по сторонам, и едва не налетел на капот проезжающей мимо «волги», с шашечками на дверях, и то ли грузином, то ли армянином за рулем. Такси остановилось, и Саша уже приготовился узнать о себе много нового, но вместо этого, вышедший из «волги» водитель, прокричал, что-то вроде: «Извэни, брат!». Саша жестом показал, что ничего страшного, что все в порядке, и таксист поспешно ретировался.
- Мистика какая-то, - пробормотал Саша себе под нос. И действительно, день совсем необычный. Часто ли вы видели, что таксист, а тем более по крови экспрессивный, извинялся, когда как раз вы не правы?!
Добравшись до входной двери интересующего его здания, Саша рывком открыл дверь и шагнул внутрь.
Глава 2.
       «…5 станций с одной пересадкой, 4 минуты бега по залитой дождем улице и 8 пролетов лестницы. Такой путь преодолел Том, чтобы добраться до входной двери свой небольшой квартирки в ---ной части Лондона. Немного повозившись с несмазанным замком, он рывком открыл дверь и шагнул внутрь. Поставив раскрытый зонт сушиться, Том направился на кухню, т.к. уже часа 2 как его желудок жалостливо урчал, требуя дозаправки. Проходя через гостиную, Том кинул немного намокший плащ на спинку кресла, взял с журнального столика пульт и включил телевизор. Выпуск новостей. Энергетический кризис набирает силу, в Израиле вводят эмбарго на японские пылесосы, сборная Англии по регби уступила соперникам из Франции. Ничего интересного и как всегда ничего оптимистичного. Новостные выпуски все больше становятся похожи на речи душевнобольного фаталиста, детального описывающего все этапы гибели человечества. Том добрался до кухни и открыл дверцу своего огромного холодильника. Он специально приобрел такой большой холодильник, в надежде, что размеры заставят хозяина держать его заполненным хотя бы на треть, что позволит всегда поддерживать нормальную жизнедеятельность организма. Надежды не оправдались. В данный момент в холодильнике были только замороженные куриные грудки, да молоко. Этим Том и пообедал. Заварив себе большую кружку чая «по-русски», он перебрался в гостиную и занял место в своем любимом кресле перед телевизором. Там шел какой-то мрачный фильм, в котором рыцарь на белом коне сначала собирал магическую силу в очень светлом лесу, а потом в темной степи сражался с нечистью. Глаза Тома потихоньку закрывались, и через 10 минут он уснул и увидел сон…».
Саша захлопнул книгу и помотал головой. Он сидел на автобусной остановке, недалеко от редакции, в которой работала Полина. Он уже был у неё. Она встретила его с такой улыбкой, как будто знала, что все произойдет именно так и он придет к ней. Эта улыбка растопила в нем последние остатки злости, и он просто крепко-крепко обнял её и сказал:
- Я так рад, что ты со мной. Слушай, отпросись с работы, поедем в какой-нибудь ресторан, пообедаем, а?
- Саш, - протяжно, но с веселой улыбкой сказала она, - у меня сегодня столько работы. Я раньше, чем через час точно не смогу. Подождешь меня?
- Конечно, солнце. Я буду где-нибудь неподалеку.
- Ты что на улицу собрался?! – с нескрываемым изумлением сказала Полина. – Там же льет, как из ведра.
- Ничего, я привык, - сказал он и, чмокнув её в щеку, направился к выходу.
Он нашел укрытие от дождя под навесом, находившейся напротив здания, автобусной остановки. Там он просидел около получаса в раздумьях о событиях сегодняшнего, необычного утра. Затем расстегнул свой кейс из натуральной кожи (прекрасный подарок жены на 3-ю годовщину свадьбы) и порылся в нем в поисках расчески. Расческа, как и часы с зонтом, похоже, тоже взяла себе выходной, и вместо неё он нащупал немного намокшую книгу в мягком переплете. На обложке был нарисован тауэрский мост, а вокруг него пизанская башня, пентагон, Собор Василия Блаженного и Великая китайская стена, которые были привязаны нитками к этому мосту. Книга называлась «Лондон - ?», книга, которую они с Полиной вчера читали перед сном, книга из-за которой они поцапались и он опоздал сегодня на работу. Каким образом она оказалась в его кейсе, было для Саши загадкой. Наверное, когда он сегодняшним утром, в спешке собирался на работу, случайно кинул в сумку и книгу, которая, насколько он помнил, лежала на прикроватной тумбочке, рядом с документами. Он перевернул несколько страниц, и увидел закладку, карманный календарик, с изображением герба футбольного клуба «Арсенал», который он получил в качестве подарка в одном из канцелярских магазинов – клиентов фирмы, в которой он трудился. В Сашиной памяти всплыло недавнее упоминание об этом клубе как раз в этой самой книге. Сам он футболом не увлекался, зато был ярым поклонником хоккея, даже установил дома спутниковое телевидение, чтобы не пропускать матчи Национальной Хоккейной лиги. «Интересное совпадение», - подумал он. Но это было лишь началом цепочки, которая вызвала у Саши прилив удивления и даже страха. Он решил скоротать время за чтением и открыл книгу на первой странице, т.к. за всеми событиями сегодняшнего утра совсем забыл, о чем читал вчера.
«…Глаза Тома потихоньку закрывались, и через 10 минут он уснул и увидел сон…». Саша закрыл книгу и помотал головой. Он был почти уверен, что за сон увидел «книжный» Том, но прочитать дальше и подтвердить свои догадки просто-напросто побоялся. Ему и так хватило. В голове Саши просто не укладывалось такое огромное количество совпадений книжных фактов и событий, произошедших с ним самим. Книга, лежащая рядом с Сашей непонятным образом притягивала его взгляд. Ему невероятно хотелось взять её в руки, открыть и прочитать до конца, т.к. казалось, что в ней, возможно, описано ЕГО не столь отдаленное будущее. Но в то же время Саше не хотелось в это верить. Он даже в судьбу-то никогда не верил, а тут непонятно откуда взявшийся роман предсказывал его будущее. Он снова взял в руки книгу. Имя автора ему не удалось отыскать ни на обложке, ни на странице с тиражом и издательством, напечатавшим книгу, вместо него была надпись «коллектив авторов». Любопытство все-таки перебороло страх, и Саша снова открыл книгу и начал читать. Сон, увиденный Томом в «Лондоне» на все 100% совпадал с его, и новое упоминание о пережитом в метро, воскресило в Сашиной душе старые страхи. На этом сне первая глава книги и заканчивалась. Саша перевернул страницу и начал читать дальше, но слова начали расплываться, а глаза пронзила жуткая боль. Он протер их, и попытался снова, все повторилось с точностью до миллиметра.
- Саша! – Он поднял голову и совершенно отчетливо увидел свою жену, которая махала ему рукой из окна третьего этажа. «Значит дело не в зрении» - подумал он и помахал ей в ответ.
- Сашечка, я не смогу отпроситься, прости меня! Просто мне на встречу ехать. У нас материал горит, а заменить меня некем.
- Ну я тогда домой. Что-нибудь приготовлю – с натянутой улыбкой прокричал он.
- Хорошо, милый! Я к ужину точно приеду. Не вешай нос! – весело крикнула она и послала ему воздушный поцелуй.
« Да какой тут нос, как бы со всем этим самому не повеситься!», - пробормотал он и встал со скамейки.
-