Алиса Саитбаталова - стихи
Солнце светит особенно ярко после дождя.
Небо кажется слишком синим после войны.
Все бы так, только дни моего молодого вождя,
Дни Апреля, судя по вздохам его, сочтены.
Вот и все: бездорожье небес и еще один май,
Легкомысленный солнечный бог, но ему не понять,
Как нам трудно достался зеленый безоблачный рай,
Как нам долго и страшно пришлось за него воевать.
Как колол наши лица горячий, безжалостный снег.
Как дурманила и слепила его белизна.
Но апрельское солнце блестело как оберег,
И бездомной дворнягой лизала ладони весна.
До свиданья, Апрель, победитель, отважный вожак!
Дождь омыл твои раны, а небо запомнило лик…
Снова будет война, и тогда мы поднимем твой флаг,
Чтобы после уже не снимать его ни на миг.
* * *
Звезды прибиты неладно, неправильно
В синюю муть.
Жизнь – это бой, где главное правило –
Выбрать свой путь.
Тенью ступает по древнему городу
Бедный Пилат.
Жизнь – это бой, победитель которого
Будет распят.
На площади
Все, что было – то было давно по праву оценено:
Тяжела и черна монументов никчемная стать…
Но мальчишка-кадет так похож на Сергея Есенина,
Что, наверное, больно мне будет о нем вспоминать
Осень
В тихие, спокойные аллеи,
Свежестью полночною дыша,
Кто-то капнул нежной акварели,
И ушёл, травой сухой шурша.
За ночь дождь пролился, стало сыро.
Как в немом замедленном кино
Через новый мир проходит мимо
Господин в сиреневом пальто.
Небо рассыпает листья ситом,
Ласточки предчувствуют полёт…
Старый дворник с равнодушным видом
С тротуара золото метёт…
Стану птицей
Если будет выбор, - стану птицей.
Два крыла: для счастья и для горя.
Но не воробьём и не синицей,
Стану Чайкой розового моря!
Распластаюсь я над океаном,
Подо мною – сорок дюймов неба!
Стану Чайкой белого тумана,
Стану лучиком больного света.
Я навек покину свою стаю,
Я сольюсь с неведомым простором.
Полечу навстречу солнцу, раю,
Что раскинутся под гордым взором.
Корабли мне будут плыть навстречу,
Солнце будет обжигать мне тело…
И, наверное, когда-то встречу
Тех, с кем я летать всегда хотела.
…Искупаюсь в пламенном закате,
Напишу на скалах имя Неба.
Стану бледным облаком крылатым,
Стану лучиком больного света.
Дождь требует
Дождь требует беспрекословной тишины.
Отдачи полной и повиновенья.
Путь к бегству пресекается мгновенно –
Как медной сетью – каплями воды.
Дождь требует молчанья, забытья.
Голов склоненных, глаз полузакрытых.
Замерших рук в движениях забытых,
Застигнутых явлением дождя.
Пульс учащен. Мир поглотила дрожь.
И сознавая значимость момента,
Я выхожу из-под слепого тента
И с наслажденьем принимаю дождь.
***
Марине
Уже пятый раз замерзают покорные реки,
И цепенеет от одиночества город.
Я все ищу, ищу одного человека,
Который даже не знает, как он мне дорог.
Я все иду в черно-белом людском потоке.
Я иду по упругим хрустальным лужам…
А где-то в дальнем, как детство, Владивостоке,
Живет Человек и не знает, что он мне нужен.
Надпись на стене
Джалиль
«Я не боюсь ни тебя, ни твоих шагов,
Сулящих скорую гибель любому из нас.
Ты властен над телом моим и бряцаньем оков,
Овивших тело мое, как железный атлас.
Сдави мою шею петлей, грудь штыком рассеки!
Рассмейся в лицо мне, на сердце прицел наводя!
…Но дети твои будут слушать наши стихи.
И, слушая, будут рыдать, проклиная тебя».
Песня о Ласточке
О. Уайльду
Я сплету для тебя ветер,
Самый белый и легкий ветер.
Я сплету для тебя ветер
И укрою тебя.
Моя Ласточка, бедная птица,
У ботфортов Счастливого Принца
Согревает тело твое
шум дождя.
Я разошью над тобой небо,
Алостью звезд – небо.
Я разошью над тобой небо
И расстелю над тобой.
Под палящим египетским солнцем
Завтра стая твоя пронесется.
Ее встретит радужный мир.
Чужой и немой.
Я нарисую тебе осень,
Черным и желтым – осень.
Я нарисую тебе осень,
Ты о ней вспоминай.
На плече Бессмертного Принца
Ты уснешь, и тебе приснится
Бесподобная вечность, а в ней –
белый рай…
***
Странно, когда все четыре стены – на восток.
Выходишь из дома – в рассвете сияют ступени.
Зайчики солнца потоком льнут на мосток,
Туда, где твой профиль рисует синие тени.
Видишь, шмели нахлынули пестрой волной
В туманность изогнутых линий весеннего луга.
Солнце проснулось, оно встает над тобой
Медью начала. Сиянием плоского круга.
Оно освещает твой меч и дает тебе сил.
Оно отражается в тяжести пестрой кольчуги.
И в гриву коня вплетает пахучий жасмин,
И вяжет из света крепкие нити – подпруги.
… И ты вступишь в бой, надвинув шлем на глаза.
И станешь топтать на земле холодные тени.
И грянет – не в небе, а в сердце – немая гроза,
И остановится неумолимое время!
И, утомленные зноем, отступят враги.
Приникнешь к полыни, предавшись безумию лени.
… Когда уляжется пыль, и мы будем одни,
Солнце само и сожжет наши бледные тени…
Засыпая
(белые беглые строчки)
Строки бегут, царапая желтую книгу…
Ловлю на ходу их, как бабочек быстрых, ладонью…
На место цепляю, они улыбаются сонно,
И улетают, шурша и устало подмигивая.
«Куда вы? – шепчу им, – Ведь только еще середина! »
Они отвечают медленно, длинно, шершаво:
«Мы строчки всего лишь, нам можно… Да вот в чем все дело,
Что дело-то вовсе не в нас, не в каких-то там строчках.
Все дело-то вовсе не в нас, не в какой-то там книге…
И даже не в том, что в ней было заложено Магом.
И даже не в том, что сто тысяч людей было с нею,
А самое главное в том, что ты в нее вложишь.
А самое главное то, что ты сделаешь с нею.
Выдумаешь, воплотишь!» - кричат мне вдогонку.
А передо мною раскрыты пустые страницы,
И только я господин и творец над ними.
Монолог таракана
Я маленький, усатый, безобидный:
Шесть тоненьких, но быстрых-быстрых лапок.
Да вот удел мой горький незавиден:
Гоняются за мной с десятком тапок.
За что меня вы, люди, невзлюбили?
Ну что с того, что я несимпатичный?
Ох, чем меня вы только не травили!
Но у меня иммунитет – отличный!
Поймите, мне ведь многого не надо.
Взгляните, я ведь даже не кусаюсь!
Вот ты, к примеру, длинный лысый дядя,
Смотри в глаза! К тебе я обращаюсь!
Скажи мне честно, чем тебя обидел?
Тем, что порой таскаю крошки хлеба?
За что ты так меня возненавидел?
Что бегаешь и смотришь так свирепо?
Эх вы, еще людьми себя назвали!..
А у меня семья: жена, детишки.
Мы даже динозаврам не мешали!
А тут… пришли какие-то людишки…
Но верю я, что все же счастье будет!
И что придет когда-нибудь веселье!
От собственной отравы вымрут люди,
И тараканы завоюют Землю!
* * *
Синей джонкой по просторам морей.
Белым соколом над гладью степей.
Ясным небом да над головой,
Мягким хлебом да стаканом с водой
Буду. Буду боем вдали.
Буду сердцем в жаркой груди.
Буду парусом алым, мечтой.
Буду светом. Только с тобой.
Одуванчиковый пожар
Две войны одна за другой,
И полвека – безлюдье, тишь.
Семицветье вверху – дугой.
Вьется дым из далеких крыш.
Здесь не водят к реке коней,
Пастухи не пасут отар.
Это море бенгальских огней –
Одуванчиковый пожар!
Триста тысяч веселых звезд,
Триста тысяч пушистых птах!
Это их безвременный пост.
Слава павшим в древних боях!
Пусть же будут в память о вас
Не хрипящие крики фанфар,
И не вечность пламени, газ –
Одуванчиковый пожар!
***
Роберту Рождественскому
Я люблю стихи сильные!
До хрипоты кричащие!
Опаленные солнцем,
Выжженные под корень!
Как мечи – раскаленные,
Могучие, рожденные в горячке!
Такие, от каждой строки которых –
Больно…
Горнист
(перед боем)
Постой, не труби, еще пять секунд до рассвета!
Послушай, послушай стук сердца и ржанье коней.
Не знавший войны, сегодня в сплетениях света
Тебе предстоит все равно догадаться о ней.
Послушай, послушай безмолвие темного леса
И насладись холодной его немотой.
Сегодня впервые шквал пуль – сплошная завеса –
Расстелется пестрым и страшным ковром над тобой!
Ты сам онемеешь, оставив все крики для горна.
Ты станешь глухим от скрежета ржавых штыков.
Но слушай пока тишину: она так беспризорна!
А после – затопчут ее сотни твердых шагов.
…Ты слышишь, чеканят марш сандалики детские?
(Постой, до рассвета еще пять секунд, не труби!)
Это играют в героев мальчишки соседские.
Они родились вчера, еще до войны…
(с) Алиса Саитбаталова
Свидетельство о публикации №208070700419