Драка у Дома Божьего

1.
И снова этот сон! Лежу под лампами, люди в белых халатах. Склонились надо мной, шепчутся, хихикают. Чёртов молодняк. Какой идиот позволил этим студентам ковыряться в моих внутренностях? А, вот и он. Идиот. Профессор с седой бородёнкой и в очках. Объясняет им, где находится моя печень и турецкое седло. Не больно, просто противно. Лежу голый, как на ладони перед ними. Как младенец.

Просыпаюсь, тяжело дыша. Протираю глаза, стряхиваю со спутанных волос опилки. Откидываю кучу тряпок и картонок, в которых спал. Вперёд, в суровую реальность, где я – бомж.

Я бомж уже три года. С тех пор, как от меня ушла жена, я стал сурово пить. Познакомился на улице с каким-то мужичком. Выпили водки. Пригласил его к себе. Дальше ничего не помню, но вскоре меня выселили из квартиры. Оказалось, что я подписал документы на квартиру на этого мудозвона. То, что был пьян и не помнил, юристы не учли. То, что мне некуда идти – тоже. И вот живу – когда на вокзале, когда в люке, когда в подвале своего дома. Сначала тяжело было. Голодно, холодно. Тело чесалось – мыться-то негде. Вши там всякие. Но я нашёл выход – водка. С ней и тепло, и есть не хочется, и тело больше не чешется. И мои подруги-бомжихи с каждым стаканом всё симпатичнее.

А потом мы с Колькой – моим другом и соседом по подвалу – и вовсе нашли золотую жилу! Оказывается, если побираться у церкви, люди дают гораздо больше денег! Мы нашли себе работу по выходным. И стали ходить к церкви каждую субботу и воскресенье. Лицо пожалостливее, штаны более дырявые и рожа погрязнее – успех обеспечен. Каждый псевдохристианин думает, что спасёт свою душу, бросив пару монет нам на водку. Каждый псевдохристианин думает, что избежит геенны огненной, сунув мне в шапку для подаяний маленький металлический диск. А если уж бумажку – так вообще рай обеспечен!
Денег, заработанных за два дня, хватало на всю неделю. И поесть, и попить, и напиться.
Только вот всё чаще после водки мне стал сниться этот сон. Каждый раз, одно и то же. Эти чёртовы студенты и я, недвижимый, на столе. И меня потрошат как индейку перед днём благодарения.

А вот с так называемой работой в последнее время стало похуже. Во-первых, (вот уж чего бы ни мог подумать), священники и прочие служители церкви стали собирать с нас дань. Эдакий подоходный налог. Оказывается, нельзя побираться у церкви, не отстёгивая им. Как в любой коммерческой сфере – есть владельцы бизнеса (мы с Колей), и есть крыша. Но это ещё полбеды. Дело в том, что у нас появились конкуренты. Ещё два бомжа стали побираться у нашей церкви. Причём один из них очень умело подбирал под себя ногу, и казалось, что он инвалид. Поэтому им давали больше.
Нам с Колей было очень обидно, и мы постоянно ругались с нашими соперниками. Уговаривали их прийти в другой день. Но они же не дураки – ясное дело, что по выходным навара гораздо больше.

2.
Медицинский институт. Урок анатомии. Профессор подводит студентов к трупу: засушенному, до этого год вымачиваемому в формалине. Студентки с накрашенными ресницами начинают всё чаще моргать, глаза слезятся из-за резкого формалинового запаха.
- Вот это – аорта, - произносит профессор, копаясь в высушенном теле как в мешке мусором. Живот распорот до горла, сухие сосуды покоятся в теле как верёвки. – А вот – лёгочные вены. Косякова, в какой круг кровообращения они входят?
Косякова отвечает, задумчиво смотря на труп. А потом спрашивает:
- Юрий Валентинович, а этот человек завещал своё тело науке?
-Нет, - отвечает профессор. – Так делают очень немногие. Тела, с которыми мы работаем – в основном, трупы бомжей или неопознанные трупы, которые никто не ищет, и чья личность не была установлена в течение нескольких лет.
- А отчего умер этот человек? – спрашивает кто-то из студентов.
- Он был зарезан. Проникающее ранение в область селезёнки. Внутреннее кровотечение. Умер в машине скорой помощи. Бомж. Документов при себе не было. Никто не искал, родственных связей не установлено.
Студенты о чём-то зашептались.
- А вот это – правое предсердие, - продолжил Юрий Валентинович.

3.
Сегодня опять приснился этот сон. Ну сколько можно?
Воскресенье. Праздник! Расталкиваю Колю, идём на работу. Так не хочется! Вчера снова повздорили с теми двумя.

Воздух свежий, солнце. Под ногами - лужи. А мы просим милостыню. Классный «Мерседес» стоит за оградкой церкви. Даже странно, что такие богатые люди не брезгуют ходить в Дом Божий. Стоять рядом со старушками. Хотя им же тоже надо замаливать грехи перед самими собой. И этих грехов наверняка у них накопилось немало.
Я вижу богатого парня в костюме и дублёнке, который неспешно направляется к Мерседесу. Я так завидую ему… Наверное, у него есть всё, и даже немного больше. И ведь у меня было это «всё»! Сам распугал своё везенье, что уж там. Зато у меня есть моя работа, мой Коля и моя водка. Проходя мимо меня, парень кидает мне в шапку денежку. Бумажную. Я так рад! Может, даже полтинник. Вряд ли у него есть что-то мельче. Когда он садится в машину, я достаю бумажку и разворачиваю. И не верю своим глазам – пятьсот рублей! Мне ещё никогда не давали сразу столько. Мой беззубый рот расплывается в улыбке, я поднимаю голову и вижу, что на меня летит что-то чёрное. Это безногий! Ну не безногий, а тот, что притворяется инвалидом. Он хочет отнять у меня зарплату, сука. Я быстро сую бумажку в карман, и он сбивает меня с ног.
- Отдай, сволочь! – орёт безногий. Мы с ним катаемся по талому снегу и колотим друг друга. Я вижу, как Коля бежит мне на помощь, но друг безногого толкает его, и у них тоже завязывается драка. Драка у Дома Божьего. За бумажку в пятьсот рублей. Жаль, что не в тридцать серебряников. Я валяю безного на спину и сажусь на него сверху. Я чувствую жар в левом боку. Ещё пару раз ударив его по лицу, я замечаю нож в левом подреберье. Когда же он, падла, успел?! Кровь течёт на его защитную куртку, у меня в глазах начинает темнеть. Коля, мой верный Коля хватает меня и начинает куда-то волочить. А у меня радость – пятьсот рублей-то остались у меня! Я «волокусь» по лужам и грязи, оставляя за собой кровавый след, но я смеюсь, потому что я выиграл. И тут я понимаю, почему меня тащит Коля. За нами едут две машины – милиция и скорая помощь. Чёрт, милиции нам только не хватало. Побьют, да ещё и деньги отнимут.
- Коля! – шепчу я. – Бросай меня!
Коля молча тащит меня дальше, а сирены визжат всё ближе.
- Коля, меня заберут в «скорую», я буду в больнице, в тепле и в уюте! А вот тебя – в ментовку! Беги, Коля! Я подлечусь немного и вернусь!
Коля поворачивается ко мне, и я впервые вижу на его глазах слёзы. Я лезу в карман и достаю бумажку.
- Ну, держись… - говорит Коля. - Я жду, брат… Ты там не залегай надолго…
Я жму Коле руку и передаю ему деньгу с рукопожатием. И Коля бежит. А меня хватают врачи и запихивают в машину скорой помощи. И в глазах становится совсем темно.

4.
И снова этот сон! Лежу под лампами, люди в белых халатах. Студенты, студентки.
- А отчего умер этот человек? – спрашивает кто-то из студентов.
- Он был зарезан. Проникающее ранение в область селезёнки. Внутреннее кровотечение. Умер в машине скорой помощи. Бомж…

Я всё вспоминаю и холодею, хотя холодеть дальше некуда. Я бы заплакал, но я слишком высушен. Я бы вздохнул, да живот вспорот. И я понимаю, что это не сон, и я понимаю, что уже очень давно я - не бомж, я - не личность, я - не я… Я – труп в анатомическом кабинете медицинского института.