Схожу с ума

Мимолетно примерив на себя маску счастья. Прикоснувшись к недоступному на пару мгновений вдруг веришь, что вот эта сильная рука, вот это надежное плечо, вот эти темные глаза, вглядывающиеся в мои синие, это навсегда, и это то самое, чего не хватало много дней.
Но потом занавес закрывается, пустой вагон последнего поезда метро несется в чернеющий зев тоннеля. И тут опять остаешься в одиночестве один на один с собой и рассыпавшимися в прах фантазиями.

Я ехала утром другого дня, устало, покачиваясь в полупустом вагоне, и с любопытством рассматривала малыша, который в свою очередь смущенно поглядывал на меня из-под полуопущенных ресниц. Мама его слушала музыку, закрыв глаза и погрузившись в усталую дремоту. И я не знаю, что нашло, что накатило на меня в тот момент, но когда объявили мою станцию и двери с глухим стуком открылись передо мной, я протянула ему руку и сказала, что-то вроде идем со мной? Не увидала ничего странного в том, что малыш спокойно обхватил своей маленькой ручонкой мой указательный палец, и мы вышли, а поезд с его спящей матерью укатил вперед.

Первые несколько часов мы гуляли по городу, кормили голубей и сами жевали булки. Ребенок молчал, и я тоже молчала. Не хотелось говорить, все было понятно и так, ему и мне, нам двоим, было хорошо. Ему, потому, что впервые за свою маленькую жизнь он вырвался из-под пристальной опеки матери, мне хорошо, ибо сбылась моя мечта, и у меня появился свой малыш.

Чуть позднее, когда начал накрапывать дождь и пыль, поднятая внезапно налетевшим ветром забивала нос и рот мы спрятались в маленьком кафе, где мой мальчик впервые спросил о том, когда же мы пойдем домой. И мы пошли. Я вела его по мрачно-мокрым улицам и рассказывала ему сказку о Мышином короле. Его теплая маленькая ладошка грела мою озябшую руку, и я была счастлива. Просто потому, что в одно мгновение осознала, что теперь мне есть ради чего жить.

Дома я накормила его булкой и горячим какао, уложила спать на маленькой тахте, рядом с телевизором и долго сидела на кухне, слушая шум проезжающих недалеко от дома машин.

А утром, как только я открыла глаза, до меня дошел весь кошмар того, что я сделала. Я вскочила, теряя равновесие от резкого движения и упавшей на глаза темноты, метнулась к тахте. Тахта была пуста, ни на кухне, ни в ванной, ни в маленькой комнате спящего соседа, следов мальчика обнаружено не было.