Заснуть, чтобы проснуться

Детство – молочные зубы. Прохладный пасмурный августовский вечер. Деревянный дом на отшибе на окраине Петербурга рядом с обширной пасекой размером с футбольное поле. Вместе с двумя своими тетушками, бабушкой и мамой сидим на кухне с покатым полом и ужинаем. На широкой тарелке дымящаяся кипа блинов. В розетках мед, малиновое и клубничное варенье.

Блины у тети получаются тонкие и бледные. В отличие от маминых – толстых, румяных и ноздреватых. Зато тетиных можно слопать десяток и их очень удобно заворачивать. Я уже определил, что заворачивать блины с вареньем можно двумя способами. Первый – завернуть в трубочку, правда с ее противоположного конца варенье может капнуть на рубашку. Второй – свернуть блин вчетверо уголком. Это конечно быстрее, но все варенье скапливается в одной точке, да и хватает только на один раз укусить. Поэтому я предпочитал чередовать оба метода и запивать каждый блин горячим индийским чаем.

За окном темнело. Во дворе сидела на привязи огромная сторожевая кавказская овчарка Грета. Зажав между передними лапами шмоток подгнившего мяса с остатками шкуры, она отгрызала от него куски, косясь по сторонам. Мясо раз в неделю привозил дядя на специальной тележке, от которой невыносимо пахло тухлятиной. Благо, дядя работал на бойне, и различные отрезки приносил домой исправно. Почуяв его за километр, толкающего впереди себя тележку, загруженную коровьими хвостами, свиными головами и еще какой-то дрянью, все три наши собаки неслись вперед, неистово виляя хвостами и улыбаясь во все огромные кавказские рожи.

Я допивал свой чай. Тетушки играли в карты. По стеклу начали барабанить капли дождя. Меня начинало клонить в сон.
- Я бы хотел заснуть, - задумчиво сказал я, глядя в окно, в котором уже начинало угадываться мое собственное отражение, - А завтра проснуться…
«… и увидеть в окне солнышко», хотел закончить, намекая, что сырое и пасмурное лето уже порядком надоело. Но тетушки уже успели удивленно охнуть и расхохотаться.
- Какие у тебя запросы небольшие, - роняя карты в смехе, проговорила одна из них. – Слышала, Ия?! - обратилась к моей маме, - Хочу, говорит, заснуть, а завтра проснуться! Молодец!
- Да уж, - неопределенно сказала мать, улыбаясь.

Я смутился, но договаривать не стал. Прошел в бабушкину комнату, улегся на продавленную кровать, уложенную несколькими матрасами, и смотрел на раскачивающиеся ветки за пыльным окошком. За столом при свете настольной лампы бабушка вязала шарф, что-то беззвучно приговаривая себе под нос.
Глаза слипались. Завтра будет завтра.