Война - работа спецназа

       Светлой памяти подполковника Владимира К. и сотрудников хабаровской группы ЦСН ФСБ "Альфа" посвящается...


       ...Перед ним расстилалась синяя гладь моря. Будто огромное поле, оно колыхалось от ласковых, чуть ощутимых прикосновений ветра, дышало и перекатывалось сизыми бурунами.
       Прозрачная вода манила к себе, он ощущал желание прыгнуть, ощутить ее неисчерпаемую природную мощь, что может хладнокровно топить корабли и бережно ласкать объятиями лазурных волн.
       На сердце стало как-то легко и непринужденно, душу охватила жажда жизни и покоя, хотелось босиком бежать по песку, кончиками пальцев касаясь высокой чахлой травы, которую как - то уже не хотелось называть сорной, и кричать во все горло...
       Он вошел в прохладную и освежающую воду моря, раскинув руки и ощущая, как по телу течет потоками Покой - нeчто, чего ему почему - то никогда не хватало.
       Он шел, жадно вдыхая горячий влажный воздух. Он был счастлив. Это был его дом.
       Он хотел идти дальше, но что - то не пускало, удерживая и оттягивая назад из объятий теплого моря и ласкового тепла. Куда? Туда, где страшно... и очень больно.
       Его звали. Откуда - то сзади, где расплывался молочно - белый туман, прорезанный розовыми отблесками пламени. Он стал медленно оборачиваться, и мир его счастья потерял краски...

       ***

       - Игнат, очнись! Очнись, братишка! Ты должен жить, мать твою! Не умирай только!

       Как сквозь подушку он слышал смутно знакомые голоса. Чья-то крепкая рука с силой сжала плечо, впившись пальцами в кожу. Он с огромным трудом разлепил глаза, но сразу же хрипло вскрикнул, когда дневной свет будто раскаленным скальпелем резанул по глазам. Тело пронзила адская, пульсирующая боль.
       - Игнат... - прошептал кто-то рядом.
       Серые тени склонились над ним, и кожа ощутила укол шприц-тюбика с обезболивающим.
       Промедол действовал медленно. Раненый начал потихоньку приходить в себя, но голова его кружилась, в горле пересохло, взор затуманили расплывающиеся желто - черно - фиолетовые зигзаги.
       - Ну, наконец-то... Очнулся...
       Игнат попытался что - то сказать, но из груди вырвался только задушенный хрип. Его затошнило, рвотный спазм подкатился к горлу. Одна из теней бережно приподняла ему голову и поднесла к разбитым губам смоченный водой марлевый тампон. Почувствовав холодную влагу на обожженном лице, Игнат ощутил, как все размывающая пелена немного спала с глаз, и вместе с ней чуть утихла острая боль в груди.
       - Игнат, ты меня слышишь? - тихо спросил чей-то знакомый голос справа.
       Раненому удалось немного повернуть голову. Игорь... Игорь Александрович М., заместитель командира группы ЦСН* в звании подполковника, вот кто сидел рядом с ним. Его мокрое от пота и напряженное, с красивыми аристократическими чертами, лицо было покрыто толстой коркой запекшейся крови, грязи и копоти. Побуревшая, песочного цвета "горка" была местами разорвана в клочья, местами прожжена. Несколько кармашков разгрузочного жилета были пробиты мелкими осколками, по воле судьбы впившимися в магазины от "Вала" и АПСа, а не в живую плоть.
       Шапочка-маска, посеревшая от пыли, наполовину скрывала пропитанные запекшейся кровью бинты перевязочного пакета. На скуле подполковника расплывался здоровенный лиловый кровоподтек, окровавленное предплечье было крепко затянуто резиновым жгутом.
       - Нормально все, - тихо отозвался Игнат, чувствуя неимоверную слабость во всем теле, - Где я? Все в порядке? Что происходит? Ничего не помню...
       - Мы выберемся, обязательно выберемся, - торопливо заговорил подполковник, сцепив от боли зубы. - Под обстрел попали... Ты держись, слышишь? Ханкала уж под самым боком. Держись, капитан! Еще совсем немного осталось... Я прошу тебя...
       Игнат попытался что - то сказать, но потерял сознание.

       ***

 ...В тот день Город встретил Игната, как всегда, неприветливо - мелким моросящим дождем. Офицер поежился и поднял воротник куртки. Хлестанувший по лицу порыв злобного ветра невольно напомнил ему длинный и оживленный перрон питерского вокзала - словно что - то предчувствуя, Игнат перед очередной командировкой на Юг решил навестить родителей, живущих в Питере, и у которых не был уже три года.

       Четырнадцать отпускных дней, пролетели как одно мгновение. Старые друзья, одноклассники, мама с папой, длинные, заходящие за полночь разговоры...

       Домой он возвращался с каким - то странным, подавленно - мрачным настроением - то ли с жалостью, то ли с ощущением обычной сентиментальной грусти. Игнат вздохнул, вспомнив, как тихо плакала мать на кухне, жаря любимые пирожки в дорогу, и как отец просил задержаться "еще на денечек", сманивая рыбалкой. Словно предчувствуя что - то, просил...

       И теперь снова был летний Город - не жаркий, но сырой и душный. И "крайний" день его маленького двухнедельного отпуска.

       ...Ключи от квартиры Игнат нашел на самом дне дорожной сумки. Видимо, случайно туда закинул. Дома было пусто и непривычно тихо, как и положено в снимаемой холостяцкой однокомнатной квартирке. Игнат сбросил с себя ветровку, скинул туфли и прошел в ванную. Открыл кран с горячей водой. Единственным его желанием было сейчас просто принять душ.
       А потом нужно снова собирать вещи... но уже для другой поездки.

       ...К тихому и неприметному зданию на одной из периферийных улочек Игнат подъехал около восьми часов утра. Предъявив удостоверение бдительному дежурному у КПП, он поднялся на второй этаж. По пути ему то и дело попадались снующие туда - сюда коллеги с ворохами папок и кипами разнообразных документов - от простых, формата А4, до здоровенных линованных "простыней".
       Ребят из отряда Игнат заметил еще издали и приветливо помахал им рукой.
       В центре стоял шеф. Он был в форме, но с расстегнутым кителем и без галстука. Рядом стояли оперативники, капитаны Павлик Тихомиров и Герман Сальников. Метра по два ростом, оба КМСы по рукопашному бою. Лица чисто выбритые, но хмурые, каменные. У обоих же - по два высших образования за плечами и продолжительный срок службы в спецназе.
       Вадик (позывной "Змей") на их фоне выглядел рафинированным интеллигентом, однако мало кто мог поверить, что этот капитан с открытым и наивным детским взглядом, пишущий песни и играющий на гитаре, виртуозно работал с различными типами взрывных устройств, был настоящим профессионалом подрывного дела, нередко устраивая в командировках боевикам такие сюрпризы на горных тропах, что главари самых крупных банд сулили не один десяток тысяч долларов за его голову.
       Прапорщик Жора Прохудин (оперативный шофер регионального отдела АТЦ), снайперы Миша и Кирилл (позывные "Гюрза" и "Малыш" соответственно) сидели чуть в сторонке и без интереса смотрели очередной выпуск новостей по телевизору. Прилизанный ведущий фальшиво - печальным голосом вещал, что сборная России по футболу опять продула в отборочном матче на Чемпионат мира.
       Виктор, спецназовский врач, которого братья по оружию за знание чеченского и арабского языков и умение разговорить любого ласково нарекли "Лингвист", курил одну сигарету за другой, с силой вдавливая окурки в черную массивную пепельницу...
       Так начиналась очередная командировка на Северный Кавказ. Не первая и, увы, далеко не последняя...

       В довольно большой и холодной комнате, больше напоминающей солдатскую казарму из - за обилия железных двухъярусных коек и угрюмой окраски стен, офицеры молча переодевались в новенькие маскировочные комбинезоны. Подгоняли под себя ремешки "разгрузок" и лямки водонепроницаемых камуфлированных рюкзаков. Несколько цинков с патронами и оружие - заранее проверенное, собранное и смазанное - вразброс лежали на кроватях. Снайперы протирали фланелькой оптику прицелов своих винтовок, несколько ребят набивали патронами автоматные "рожки" и рассовывали гранаты и сигнальные ракеты по кармашкам пятнистых разгрузочных жилетов, кто-то в сторонке проверял рации. Не было только индивидуальных аптечек – их раздадут в самолете, на подлете к конечной точке маршрута.

       ...Спустя полчаса двадцать четыре человека в полной экипировке выстроились в коридоре, держа автоматы и полусферы шлемов в руках. Никто не знал, о чем они думали, проходя по длинному коридору во внутренний дворик и занимая места в автобусе. Что произойдет тaм за эти сорок пять дней? Вернутся ли они? Увидят ли еще раз этот двор и нахмурившиеся лица коллег, друзей, остававшихся здесь, в тысяче километров от необъявленной войны, официально именуемой "контртеррористическая операция"? Никто из живых в этом мире не смог бы дать ответ на этот вопрос.
       ...Последним в "пазик" залез Виктор и молча занял место в самом конце автобуса. О чем - то задумался, рассматривая в окно пузырящиеся от дождя лужи... Струйки аш-два-о сползают по стеклу, забавно размывая контуры и лица...
       Автобус в сопровождении зеленого пассажирского "Соболя" с затемненными стеклами выехал на улицу и на предельно допустимой скорости понесся по мало оживленной трассе к военному аэродрому.

       А там их уже ожидал готовый к вылету самолет - средний транспортный АН-26 - рабочая лошадка советской (ну и российской, соответственно) военно - транспортной авиации.
       Зеленые, длинные и оттого неповоротливые бензовозы заканчивали заправку самолета керосином - несколько крепких мужиков в насквозь промокших оранжевых жилетах, одетых поверх застиранного камуфляжа, спешно сматывали в бухты смахивающие на сытых удавов топливные шланги. Наземные службы проводили предполетный осмотр "транспорта".
       Мелкий противный дождь не прекращался, и сквозь его невесомую пелену очертания сигарообразной туши самолета казались слегка размытыми и блеклыми.
       
  Многотонное детище советских авиаконструкторов взревело и завибрировало всем корпусом, медленно выруливая на взлет. Разбежавшись по бетонной взлетной полосе, самолет грузно оторвался от земли и, плавно набирая высоту, взял курс на Махачкалу...

       ...Спустя несколько часов "АН" начал постепенно снижаться, "коробочкой" заходя на посадку. Погода для середины лета была хуже некуда - дул холодный, порывистый ветер, временами накрапывал плаксивый дождик. Посеревшее кавказское небо покрылось рваными кучевыми облаками - то ли действительно тучи, то ли просто дым от сотен тонн горящей нефти от взорванных "самоваров" – подпольных заводиков по переработке сырья в солярку или бензин.
       Игнат равнодушно посмотрел в иллюминатор - внизу проплывали горные, местами серовато - желтые, проросшие хилым кустарником и недомерками – деревьями хребты.
       - Горы... - тихо прошептал кто-то рядом. - Опять горы... Как будто и не уезжали отсюда никуда... Задолбали уже...
       Потом еще около часа добирались до Ханкалы на попутном транспортном вертолете. Часть бойцов дремали под надоедливое тарахтенье движков, кто - то сидел, задумавшись и поглаживая отполированное цевье автомата, кто - то играл сам с собой в шахматы на крошечной доске, в конце "салона", больше смахивающего по комфорту на нутро товарного вагона, снайперы тихонько травили анекдоты, но... Но большинство молча смотрело в окошки иллюминаторов на проплывающие под брюхом вертолета разрушенные окраины Грозного.

       Вот и Ханкала на горизонте. Сплошной палаточный городок.

       Спустя несколько минут пятнистая "корова", Ми-26, скрипя всеми своими деталями, села на раскисшей от дождя площадке. Все, братцы, приехали...

***

       Третий день командировки.

       ...Вертолет завис в двух метрах над землей у склона горы. Командир, стоявший ближе всех к люку, первым выпрыгнул из "вертушки". За ним последовали остальные. Цепочкой побежали в спасительную, маскирующую тень деревьев. Тихо. Вроде бы никто не заметил. Только стояла кругом тревожная, дышащая тайной и смертью тишина.
       Огляделись. Заросшая тропка, по которой им предстояло идти, терялась, петляя среди скал, поросших кустарником и молодым леском. Попрыгали - проверили, не гремит ли, не звенит ли чего.
       Нормально все. И пошли.
       Темп был не слишком медленный, но и не слишком быстрый. Шли цепочкой, по - волчьи, шаг в шаг, не оставляя приметных следов на земле и внимательно смотря себе под ноги в поисках сюрпризов на растяжках из проволоки, веревки или обычной рыболовной лески.
       ...Первые капли дождя шлепнулись на землю, выбив фонтанчики пыли, на секунду стихли - и ливень надвинулся сплошной серой пеленой. Тропинка вмиг превратилась в миниатюрный и скользкий грязевой поток. Лужи запузырились коричневой жижей. Густые тучи опустились еще ниже, стало намного холодней. Первые минуты непромокаемая ткань маскировочных комбинезонов справлялась с влагой, потом струйки холодной воды проникли внутрь и поползли по коже.
       Тропинка раскисала прямо под ногами, держать равновесие становилось все труднее и труднее, они уже не шли - скользили, балансируя как канатоходцы и ежесекундно рискуя упасть. Автоматы и рюкзаки приросли к спине и заметно отяжелели, к подошвам берцев при каждом шаге налипали тяжеленные комья жирной грязи.
       Они шли вперед, внимательно вглядываясь в темноту - но в сером дожде не было ничего, кроме хлюпающей жижи, мокрых колючих веток какого - то кустарника и плотного молочного тумана. Вышли к обнаруженному на днях армейской разведкой схрону, разделились на боевые тройки и, хорошенько замаскировавшись, стали ждать хозяев.
       Снайперы деловито просматривали через оптику своих "Винторезов" окружающее пространство, ловя в прицелы мало - мальски подозрительные кустики и кочки, электронщики чуть в стороне, на холмике, прослушивали эфир, сканируя радиочастоты...
       
  Отряд боевиков - не самый крупный в районе, штук семь активных стволов - появился в половине пятого утра, тихонько пробираясь к своей "хованке" за медикаментами, взрывчаткой и продуктами. Бойцы напряглись, предчувствуя скорую и желанную схватку, поскольку знали, с кем встретятся - озверевшая местная зондеркоманда, плодившая фугасы и расстреливающая одинокие армейские грузовики на дорогах. Без тринадцати минут пять все было кончено, ни один террорист живым не ушел.
       Спецназовцы редко брали таких в плен. Не очень - то и хотелось.

       День пятнадцатый.

       Майкоп. Раннее сырое утро. Самая обычная панельная пятиэтажка. В трехкомнатной квартире на втором этаже - по данным от "агента" - несколько террористов, в том числе и две новоиспеченных "невесты Аллаха". Квартирку приказали взять штурмом.
       ...Первым взяли связного, отправившегося на местный рынок. Вышедшего из подъезда парня (хотя обычно боевики для таких дел используют молодых женщин - к ним меньше подозрений со стороны военных, да и кто осмелится мусульманку обыскивать?) скрутили тихо, без шума, незаметно для окружающих. Быстренько допросили. Испуганный "нохча", вопреки ожиданиям, внезапно скис, молчать, подрывать себя гранатой или откусывать себе язык на манер индейца не стал - знал, сука, что жизнь дороже. Да и гранаты у него не было. Только мятая пятисотрублевая купюра на рис, баранину и овощи для плова.
       Вадим с Виктором, слушая невнятное лепетание прижатого к стенке боевика, быстренько зарисовывали план "объекта" - комнату охраны, комнату для женщин, склад - особенно интересуясь у пленного, где и как уложена приготовленная взрывчатка...
       ...А затем пошли "тяжелые"...
       ...Выбив ногой хлипкую входную дверь, рассохшуюся от времени и сырости, Игнат влетел в коридор - справа, в ближайшей к выходу комнатушке, бывшей ранее столовой, мелькнули чьи - то тощие бородатые фигуры.
       Кивнув ворвавшимся следом Герману и Вадиму с "Кипарисами" в руках, он швырнул заранее приготовленную гранату в комнатку охраны и прижался к стене. Раздался взрыв, обшарпанную дверь сорвало с ржавых петель и отбросило метра на три вглубь коридора, из проема вырвались густые клубы дыма и огня, завоняло кислым запахом отработанной взрывчатки. Один из боевиков в потертых джинсах и с закрытым маской лицом, взвизгнув совсем не по - мужски, за доли секунды до взрыва рванулся по коридору, и взрывная волна от РГН ударила его в спину, забрасывая внутрь соседней комнаты.
       Спецназовцы принялись зачищать и соседние, давно нежилые, квартиры - в одной из смежных стен зияла дыра, занавешенная грязной простыней - аварийный выход на случай внезапной облавы. "Чисто!.. Чисто!.. Чисто!.." - вскоре затрещал эфир голосами командиров боевых "двоек" и "троек".
       
  ...Вадим, убрав свой пистолет в набедренную кобуру, подошел к лежащему навзничь смертнику. Секунду подумав, присел на корточки, сдернул с его головы черную шапочку - маску. Вздохнул и отвернулся.
       Девушка, еще довольно молодая чеченка. Из рта, носа и ушей смертницы стекали на пол алые полоски крови - верные следы контузии и закрытой черепно - мозговой.
       Инстинктивно приложив пальцы к ее смуглой шее и убедившись в полном отсутствии пульса, спецназовец выпрямился и отошел в сторону. А глаза, уже остекленевшие, - большие, широко раскрытые, чуть удивленные... детские. Она и была еще почти ребенком.
       От силы лет семнадцать - восемнадцать, ну никак не больше. На секунду спецназовцу стало ее жаль - заморочили девчонке голову всякими идейными глупостями, превратили в послушное и безропотное оружие, не понимающее ничего в хитростях большой политики, прикрытой пошлой занавеской джихада. Чего ж ей дома не сиделось, спрашивается? Ей бы учиться, детей рожать да нянчить, а не подвиги себе искать. Еще одна жертва в бесконечном списке...
       На поясе у смертницы было приблизительно четыре килограмма пластита вперемешку с убойными элементами - гайками и подшипниками. Боевик, гаденыш, не обманул - пояса были предусмотрительно разряжены от греха подальше. При наличии пояса, проводов и батареек электродетонаторы отсутствовали напрочь.
       Вадим поспешил вырвать у убитой из рук элемент питания и отбросил "энерджайзер" в сторону. Верным, остро заточенным ножом перерезал кожаный ремень на девичьей талии и снял взрывчатку. На всякий случай.
       Вторая шахидка, облаченная в натовский "пустынный" камуфляж выглядела, на взгляд профессионала, вполне приглядно - лежала на диване с аккуратной темной дырочкой входного отверстия во лбу. Ее наплечная, светло - шоколадного цвета, кобура была расстегнута, видавший виды ПМ сиротливо валялся на грязном полу - смертница даже не успела снять "Макаров" с предохранителя. Кирилл, нагнувшись, подобрал с пола широкую зеленую ленту с золотой арабской вязью. Презрительно хмыкнул и, повертев в руках, бросил ее на диван.
       Пояса на второй смертнице не было, но чуть позже взрывчатку с болтами и гайками нашли в симпатичном синем рюкзачке с Микки Маусом.
       Цифровая видеокамера "Самсунг", стоящая на штативе как раз напротив дивана, была включена. Смертница записывала свое выступление к "верным сынам независимой Ичкерии и храбрейшим воинам армии Аллаха". Кассета, как и все документы в квартире, была изъята и чуть позже скрупулезно изучена экспертами в Москве. И полезного там оказалось много...
       Машину боевиков - обычную потрепанную "Газель" неопределенного от грязи цвета, каких десятками можно встретить на российских улицах и рынках, спецназовцы нашли во дворе соседнего дома - убегавшего водителя (по совместительству еще и охранника груза) засек снайпер – наблюдатель с крыши и сообщил группе захвата по рации. Теперь "сторож" лежал скрученным на грязном асфальте и что - то кудахтал, его оружие - ТТ самого что ни на есть китайского производства - валялся на земле, а фургон осматривали саперы.
       Кто - то из них, откинув полог запыленного брезентового тента и посветив фонариком, от увиденного присвистнул: в дальнем углу кузова, за несколькими ящиками мандаринов и хурмы, зловеще чернели три самодельные канистры с проводами, часами и кирпичиками тротила, примотанными синей изолентой к корпусам.
       Вадим аккуратно осмотрел емкости, постучал по ним пальцем, вывернул детонаторы из зарядов, отвинтил крышки, понюхал содержимое... Потом повернулся к командиру:
       - Канистры со смесью бензина, алюминиевого порошка и жидкого полиэтилена, кустарный аналог напалма, три стальные емкости по тридцать - тридцать пять литров в каждой. Уже не опасны, но если бы рванули... Эффект вакуумной бомбы на весь квартал...
     
  ...Эти емкости, уложенные в большие картонные коробки с маркировкой гуманитарной помощи "Организации Красного Креста", должны были сработать ранним утром следующего дня на городском рынке и в районной больнице. Шахидки же поджидали рейсовые автобусы на местном автовокзале...

       День двадцать первый.

       ...Окраины Джахри-Керта. Большое село(до сотни дворов) уже несколько часов как блокировано отрядами военных, ОМОНа и СОБРа - ближайший помощник Шамиля Басаева с своими телохранителями и местные вахаббиты, сошедшие с гор для какой - то своей поганой акции, накрыли массированным огнем колонну грузовиков на трассе, затем, разделившись на две группы, вошли в Джахри-Керт. После этого первая из групп (меньшая) поспешила в сторону Ведено, где, спрятав оружие и переодевшись в цивильное, должна была рассеяться и стать местным подпольем, а вторая (человек пятьдесят) попыталась уйти обратно в горы, но была отброшена группой армейских разведчиков, случайно оказавшейся у них на пути. Обе банды теперь были надежно блокированы; с рассветом началась операция по их ликвидации.
       На предложение о сдаче боевики, засевшие в селе, сразу же ответили беспорядочным огнем из автоматов, ручных пулеметов и подствольных гранатометов. В завязавшейся перестрелке уже появились, к несчастью, и первые жертвы - на площади перед домами в обширных лужах крови лежали несколько милиционеров местного РОВД и пожилая чеченка, получившая излетный осколок гранаты в шею. Расстрелянный патрульный "уазик", протаранив фонарный столб на обочине дороги, полностью сгорел и уже даже не дымился. Еще несколько легковых машин, серо - зеленый армейский ЗиЛ-131 и "Урал" - бензовоз во дворе РОВД вовсю пылали, пуская в небо острые оранжевые языки пламени и клубы едкого черного дыма.

       Сотрудники райотдела, выжившие в перестрелке, спешно ретировались и по рации запросили помощь.

       ...Короткий инструктаж, постановка боевой задачи и две минуты на сборы... Все.
       ...Транспортные Ми-8 уже резали лопастями воздух на взлетной площадке...

       ...Практически на всех улицах поселка шли бои, схватки, перестрелки. Пригнувшись, Игнат выглянул из - за угла - в каких - то двадцати метрах от него из переулочка выруливал пятнистый бронетранспортер, на ходу обстреливая боевиков из своих пулеметов. Несколько собровцев, прикрываясь его броней, пытались вытащить тела своих коллег, лежавших в паре десятков метров от крыльца горящего здания сельской администрации.
       К счастью, противотанковых гранатометов у боевиков не оказалось - то ли уже отстреляли все по колонне бензовозов на трассе, то ли просто денег для закупки не хватило, но, так или иначе, слова пленного боевика подтвердили не только армейская разведка, но и результаты нескольких радиоперехватов.
       Исходя из этого, офицеры ободрились: бронетехника - серьезное подспорье в такой операции, позволяющее сберечь не одну жизнь, а риск получить из ближайшего окошка кумулятивным зарядом в бок свелся к минимуму.

...Затявкали подствольные гранатометы, площадь окуталась пылью и дымом.

       Игнат оглянулся - фээсбэшники, рассосредоточившись боевыми тройками и четверками в соседних дворах, брали отдельные точки в полукольцо, занимая наивыгоднейшие с точки зрения тактики позиции и постреливая короткими упреждающими очередями по домам.
       "Духи" открыли беспорядочный огонь. Защелкали под грохот снайперы...
       По дороге к Джахри - Керту медленно ползло усиление из ближайшей комендатуры - "ЗиЛ" со спаренной зенитной установкой в кузове, очень даже ловкой в работе по наземным целям, и два бронированных тягача МТЛБ. А из села, наоборот, уходили люди - старики, женщины и дети, дергающие за поводья груженных домашним скарбом ишаков...
       Над селом, описывая широкие круги, рокотали боевые вертолеты. Каждые двадцать - двадцать пять минут в сторону гор проносилось звено штурмовиков, и тогда на самом горизонте, в "зеленке" среди гор, вырастали столбы черного дыма и землянисто - бурые "грибы" от разрывов ракет, бомб и неуправляемых реактивных снарядов, несших нежданную смерть разрозненным остаткам второй банды...
       На вытоптанной сотнями ног полянке, бывшей еще когда - то до войны школьным футбольным полем, один за другим садились транспортные "восьмерки"; именно туда доставляли раненых, тех, кого удалось вытащить из - под шквального перекрестного огня. Именно сюда прибывали свежие подразделения военных и спецназовцев.
       - "Амулет 3", "Легенда 2", "Каскад 7"! Штурм!... - захрипела рация.
       Бронебойные снаряды из зенитной установки насквозь, ровной строчкой прошили стены частного домика, выбивая фонтанчики кирпичной пыли и вырывая из бандитских тел куски плоти размером с кулак.
       По броне пятнистого БТРа зачиркали пули, с веселым звоном разбив триплексы и оцарапав щеку одного из бойцов ОМОНа. Омоновцы, матерясь, прижимаются к броне и стенам - пристреливался снайпер. Как бы в подтверждение этому на чердаке крайнего к старому акведуку дома блеснуло стеклышко оптического прицела. Команда по рации - и бронетранспортер, развернув башню и деловито стукнув парой очередей из крупнокалиберного пулемета, навсегда упокоил нерадивого чеченского стрелкa.
       На нескольких улицах сшиблись в огненном вихре две силы, два непримиримых врага, и лишь иногда грохот, треск, вспышки, взрывы, вопли, визг и крики шли на убыль, стороны наспех зализывали раны и отдыхали, чтоб через полчаса - час начать все по - новому.
       Во тьме оконных проемов вспыхивали острые желтые язычки со злостью огрызавшихся "Калашниковых", харкающих раскаленными кусочками свинца и меди. Захлебывались короткими очередями ручные пулеметы, где - то на противоположных окраинах поселка гулко ухнул выстрел из танковой пушки.

       ...Сняв со спины и поставив на боевой взвод свои РШГ-1, Игнат и Герман прицелились, почти одновременно крикнули "Выстрел!" и нажали на спуск. Термобарические заряды гранатометов, оставляя за собой густой шлейф белого дыма, с визгом протаранили стену и разорвались аккурат внутри одного из домов, мигом превратив двухэтажное строение в груду битого кирпича и горящих деревянных перекрытий. На секунды вся улица покрылась клубами густого дыма и пыли, столбы пламени поднялись метров на десять вверх. Вслед за ним на воздух взлетели еще два дома с укрывшимися в нем террористами - их сожгли из огнеметов и забросали для верности осколочными гранатами десантники, зашедшие с тыла...

       К руинам, прикрываясь броней бронетранспортеров, уже выдвигались для окончательной зачистки несколько штурмовых групп спецназа...

       Удовлетворенные зрелищем дымившихся развалин, фээсбэшники отбросили дымящиеся зеленые тубусы в сторону и, сжимая автоматы в руках, рванулись к укрытию. По стене, выбивая фонтанчики битого кирпича и цемента, зачиркали пули, отлетая от нее рикошетом в поисках новой - живой - цели. Бежавший замыкающим Павел вдруг охнул - на пятнистом рукаве запыленного комбинезона, чуть пониже плеча, расплывалось багровое пятно...
       ...На улице продолжался бой. Павел, присев у разрушенного кирпичного забора и ловя в галочку прицела снующие фигуры, стрелял короткими очередями по боевикам, выбежавшим из дома и собравшимся смыться огородами в "зеленку". Командир присоединился к нему, планомерно зачищая уличный "коридор" для прохода спецназа и техники.

       Спустя еще три часа все закончилось. На больших, пыльных кусках потрепанного брезента лежали накрытые простынями трупы сорока восьми боевиков, найденные поисковыми отрядами спецназа. Их осмотром и фотографированием теперь занялись военные медики. Жуткая, во всех смыслах, работа, но крайне необходимая для общего дела.
       В отдельные кучи складывались найденные оружие и боеприпасы, документы (были даже несколько украинских, молдавских и латышских паспортов) и деньги - большей частью рубли, в меньшем количестве - американские доллары и грузинские лари. Среди "трещоток" попалось несколько любимых западными бандитами "Ингремов" и даже парочка штурмовых МР-5 с демпферами и оптикой, штатных игрушек германских спецов.
       В горах тоже все стихло - почти сразу после того, как по квадратам поработал дивизион "Акаций", там высадились несколько поисковых групп армейской разведки.
       
       ...Оцепление постепенно снималось, остались лишь усиленные бронетехникой милицейские посты. Бойцы - разномастный спецназ и десантники - несколькими колоннами покидали злополучное селение.
       Пожарные деловито заливали водой и пеной чадящие развалины и раскуроченные наподобие консервных банок остовы автомобилей. Тела погибших бойцов - пяти милиционеров из полностью сгоревшего РОВД и двух собровцев из числа штурмующих - уже были погружены в санитарные "таблетки" и отправлены в близлежайший военный госпиталь.
       Гусеничный тягач, рыча своими дизелями, оттаскивал в сторону сгоревший милицейский "уазик" и завалившийся фонарный столб, освобождая перекрытую дорогу.
       На месте ожесточенного боя теперь работали только криминалисты, следователи и контрразведчики.
       
       Уходила и группа Игната. Свою задачу они выполнили. Матерый волчара и близкий друг Шамиля Полторы Ноги, сам эмир района в звании бригадного генерала, был уничтожен, кое - кто из его штаба взят живым и будет колоться как сухое полено, выдавая оперативникам местонахождение членов банд и их сообщников, агентуру, расположение тайников и прочую весьма полезную информацию.
       Убитых в перестрелке жителей села - а их было больше десятка - хоронили тем же вечером, на сельском кладбище, под унылое завывание местного муллы и вой женщин. Вайнахи (особливо мужской пол) все это время хранили молчание, иногда только с плохо скрываемой ненавистью поглядывая на военных. Что ж, Восток - дело тонкое...

       День двадцать восьмой.

       ...И снова хриплый рев вертолетных турбин. Согнувшись, бойцы отряда бежали к месту посадки и один за другим исчезали в железном брюхе вертолета. "Слава богу, хоть пыль дождь прибил!" - подумал тогда Игнат, запрыгивая в отсек. Дверь захлопнулась, и вертолет, взревев еще натужней, стал отрываться от земли. Он подымался все выше, шум затихал, и вот наконец вертолет стал похож на стрекозу. "Стрекоза", мигая красным и зеленым огоньком на пузе, вскоре исчезла за кромкой утопающих в облаках гор. Вертолет летел на высоте чуть более семидесяти метров от земли, под самой кромкой свинцовых туч. Настроение у всех в группе было напряженно - возбужденным - ведь до конца командировки оставалось чуть больше недели. Да и задача сегодня была не из пыльных - просто проверить сигнал из небольшого горного кишлачка, где вроде бы видели каких - то подозрительных бородатых "туристов" с рюкзаками...

       ...Их ждали. Прицельный выстрел "Иглы" почти срезал хвост винтокрылой машины, разрубив балку хвостового оперения пополам, и насквозь прошил осколками заднюю часть правого борта. Из разорванных патрубков гидравлики хлынула горючая жидкость, в мгновение ока вспыхнувшая от искр размочаленной проводки.

       Летчики так и не поняли, что же произошло с их винтокрылой машиной. Вертолет моментально швырнуло влево, нос сразу опустился к земле. Ми-8 завертелся вокруг собственной оси подобно гигантской шутихе. Один из пилотов с силой потянул штурвал на себя, но не почувствовал никакого сопротивления - штурвал просто болтался сам по себе, поскольку связь между ним и рулями полностью отсутствовала.

       Резкий маневр раскидал спецназовцев по отсеку. Несколько десятков осколков размером с четверть грецкого ореха, прошив слабобронированный борт, пятнистые "разгрузки" и легкие бронежилеты, увязли в телах спецназовцев, сидящих в самой хвостовой части вертолета. От динамического удара, перепада давления и контузии еще несколько офицеров потеряли сознание. Какие мысли пронеслись в головах оперативников в эти последние мгновения их жизни, останутся для нас тайной навсегда...

       Спустя двенадцать секунд после того, как выстрелом из ПЗРК "восьмерке" оторвало хвост, вертолет почти вертикально рухнул на поросший чахлыми кустами склон какого - то безымянного холма, имевшего на картах только номер, моментально превратившись в груду искореженных горящих обломков - из разорванных топливных баков потоками хлынул керосин и моментально вспыхнул, попав на раскаленные двигатели.

       Транспортный Ми-8МТВ превратился из красивой, изящной винтокрылой машины в гигантский погребальный костер для своих пятнадцати пассажиров и трех членов экипажа. В воздух поднялись клубы густого, ядовито - черного дыма. Крики и стоны раненых заглушил треск всепожирающего пламени.
       А потом стали рваться, детонируя, блоки неуправляемых реактивных снарядов на внешних узлах подвески вертолета...

       Из восемнадцати человек, находившихся на борту, выжили лишь пятеро - их успели вытащить из - под искореженных обломков солдаты и офицеры проходившей неподалеку колонны полка внутренних войск МВД...
       ...Стрелявших по вертолету боевиков так и не нашли...

       Эпилог

       ...Назад группа возвращалась специальным рейсом. Тяжелый транспортный Ил-76 приземлился дождливой ночью на подмосковном военном аэродроме, где их встречали военные врачи, представители ФСБ и офицеры Генерального штаба. К грузному, замершему на взлетной полосе самолету подъехали несколько крытых армейских грузовиков, желто - красные фургоны "Скорой помощи" и автобус ПАЗ.
       Последнее, что успел увидеть Игнат перед тем, как задние дверцы "Скорой" со скрипом закрылись - пятнистые КамАЗы Таманской дивизии, со светофильтрами на фарах, замершие у гулко раскрывающейся грузовой рампы самолета - на лобовом стекле первого из грузовиков был наклеен белый лист бумаги с черной трафаретной надписью: "ГРУЗ "200"...
       Спустя еще два дня Игнат от полученных ранений скончался. Несколько зазубренных осколков, разорвавших живот и грудь, не оставили ему никаких шансов на жизнь.
       Но в последний вечер, лежа на больничной койке в окружении всевозможных хитромудрых приборов, Игнат глядел в распахнутое настежь окно и слушал тихий голос Вадима... Словно в день возвращения из другой командировки, когда было особенно тяжело, он слышал ту грустную мелодию под перебор гитарных струн:

...Внизу испачканные кровью люди
Свинцом и сталью рвут земную плоть;
Вторую роту под огнем орудий
Ведут в атаку Дьявол и Господь;
Но мы идем, уже идем, ребята!
Чтоб эта страшная, слепая Смерть
Под вороненым дулом автомата
Металась и скулила словно зверь...
Война - работа спецназа...

       Ложь это, что лучшие уходят последними. Ложь.


       Март 2006 года.
       Калининград.

       Все имена, фамилии и события, описанные в рассказе, выдуманы автором. Любое совпадение случайно.
       В тексте рассказа использован фрагмент из песни Сергея Трофимова
       

ЦСН - Центр специального назначения ФСБ России;
"Горка" - маскировочный комбинезон;
"Вал" - АС, автомат специальный, калибр 9 мм;
АПС - автоматический пистолет Стечкина, калибр 9 мм;
"разгрузка" ("лифчик") - разгрузочный жилет;
"Винторез" - снайперская бесшумная винтовка ВСС, калибр 9 мм;
РГН - ручная наступательная граната;
ПМ - пистолет Макарова, калибр 9 мм;
"Кипарис" - пистолет - пулемет ОЦ-02, калибр 9 мм;
ТТ - "Тульский, Токарев" - пистолет калибра 7,62 мм;
"Шмель" - ручной пехотный огнемет РПО-А или РПО-З;
ОМОН - отряд милиции особого назначения;
СОБР - специальный отряд быстрого реагирования;
МЛТБ - малый легкий тягач, бронированный;
БТР - бронетранспортер (здесь: БТР-80);
РШГ-1 - реактивный штурмовой гранатомет с термобарической боевой частью;
"Ингремы" - 9-мм пистолеты - пулеметы М10 американского пр-ва, аналог "Узи";
МР-5 - пистолеты - пулеметы "Хеклер & Кох", немецкого производства, калибр 9 мм.
Демпферы - приборы бесшумной и беспламенной стрельбы (ПБС), "глушители",
"Акации" - 152-мм самоходные артиллерийские установки (гаубицы) 2С3М1;
"таблетки" - армейские санитарные фургоны УАЗ-452 или УАЗ-39625;
ПЗРК - переносной зенитно - ракетный комплекс;


Рецензии
Спасибо Вам! До того момента, как прочла Ваш рассказ, могла лишь предполагать, а теперь настолько живо... по-настоящему встали перед глазами события, в которых, к сожалению, сейчас находится близкий мне Человек...и сердце болит теперь за НЕГО...за всех этих ребят...еще больше...Как же все это несправедливо!
Очень сильно и без лишних слов.

С уважением и благодарностью, Алена.

Алена Церковная   08.10.2010 15:42     Заявить о нарушении
Все будет хорошо, уважаемая Алена, верьте и ждите. Это главное. Вам спасибо.

Дмитрий Санжаревский   08.10.2010 18:59   Заявить о нарушении
На это произведение написано 9 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.