Трамвай

       Тихим августовским вечером, наполненным летним цветением и теплым дуновением ветра, едва солнце скрылось за каштанами парка, что был у меня за спиной, я вышел к остановке трамвая и остановился. В такие моменты я стараюсь глубоко вздохнуть и, вздыхая, закрываю глаза, задерживаю дыхание, улавливая на лице дуновение от парка, вкушая запах цветения, наполняющего мои легкие до головокружения. Тот же летний запах, те же чувства у трамвайной остановки...та же память, она неизменна. Мир вокруг не изменился - все такой же прекрасный. Тихо вокруг. Поблескивают в лучах заходящего солнца рельсы; медленно покачивается электрический провод, предупреждая об идущем трамвае. Трамвай еще далеко, пока не слышно его железного скольжения.
       Мои чувства обостряются...я весь в ожидании... Эта конечная остановка памятна для меня. Сюда подходил я много лет и не первый раз стою в такой чудный вечер. Вечер сглаживает досадный осадок прошедших лет, прошлых воспоминаний. Но остаются ожидания, надежды, быть может, на какое-то чудо.
       Над головой сильнее раскачивается провод, слышен нарастающий шум постукивания по рельсам, в груди забилось быстрее сердце; вот-вот и появится трамвай на повороте. Предвкушая встречу его, я на секунду замер, и вот он - трамвай моей любви, трамвай моего детства. Острый звук терзаемого на повороте металла пронзает тишину. Как долго я ждал его появления, и как уже не могу без него обходиться!
 Трамвай останавливается, я оживаю вновь, но вдруг ощущаю, что становлюсь необычно меньшим. Много меньшим. Смотрю на руки - они уменьшаются, смотрю вниз - я делаюсь ниже. В руках у меня возникает школьный портфель. А вокруг уже не август, а сентябрь. На остановке сброшенные листья каштанов и полно людей. Со стороны парка бегут три девчонки в школьных фартучках, ранцы гремят за спиной; и мы вместе заходим в трамвай. Я сажусь позади, оттуда мне виден весь салон трамвая, мне удобно наблюдать за всеми. Девочки, все в одинаковых платьях, усаживаются на кресла, а та, которая меня волнует, стоит с ними рядом. Они о чем-то смеются, меня не замечают. Я помню ее заплетенные в косички, перехваченные двумя бантами волосы, ее голубые, нежные глаза, светлый взгляд которых вы будете сравнивать с небесной лазурью. Именно ее поджидал я со школы, расположенной рядом с парком; ради нее стоял я на остановке, садился с ней в трамвай и провожал. Почти каждый день она меня видела и знала, что я торчу в трамвае из-за нее, но не позволяла приблизиться к себе. Не понимаю, отчего она так поступала, не спрашивайте, я не знаю, как не могу знать, что думала она обо мне. И я не подходил, а только провожал ее издали взглядом до остановки, где она выходила. Выходил иногда вслед за ней и я, но это осталось моей тайной.
       Девочка в трамвае наконец-то меня замечает. Обычно она сначала с важным удовольствием посматривает на меня, надувая губки, затем отворачивается, смотрит только в окно. У нее остренький носик и подбородок, она гордо вскидывает их вверх, встречаясь со мною взглядом. Теперь другое дело, теперь она с подругами. Лицо ее преображается, в глазах появляется азарт. Она наклоняется к подружкам, шепчет им что-то на ушко. Подруги в белых гольфиках отыскивают меня глазами, смеются и презрительно глядят своими детскими блестящими глазками.
       Много позже, к десятому классу, она перешла в другую школу. Как-то раз, случайно встретив меня в трамвае на старом месте, девочка вновь отвернулась, я же продолжил ездить и садиться всегда позади. Вдруг она снова войдет, а я буду сидеть на том же месте, смотреть на нее, и довольствоваться этим.
       Но вот трамвай останавливается, пропадает видение, школьный портфель исчезает, и я изменяюсь обратно. Вижу свое крупное отражение в темноте стекла. Тот же крупный нос, тот же лоб, грубые черты лица и седина на висках... Мой дом далеко, но мне эта поездка в трамвае напоминает жизнь. Кто-то приходит, кто-то уходит, а чувства остаются неизменны.
       Трамвай постепенно пустеет. Остановка. Я всматриваюсь в окно. Тут она обычно выходит. Я знаю все, что расположено за окном. Сколько раз я выходил и бродил в этих окрестностях, рассматривая дома, подъезды, чего-то ждал, на что-то надеялся. На этот раз я решил остаться в трамвае, решил проехать дальше.
       Вошла девушка, двери закрылись. Она села напротив и лицо ее меня поразило! Если в жизни есть место чуду, то оно явилось сейчас. Я был просто уверен, что вошедшая девушка была ее дочь. Я не мог удержаться, никогда бы такого раньше не сделал, но сел с нею рядом и сказал ей об этом. Девушка спросила, как меня зовут, и тут же призналась, что ни разу не слышала от матери обо мне.
       Я рассказал ей свою историю, о ее матери, когда та училась в школе, ее фразы, привычки, словом, все то, что мог знать, запомнить пока вместе учился. Я подробно описал внешность той, которая осталась в моей памяти, особенно тех лет, когда последний раз ее видел, вспомнил название института, в который она поступила.
       Трамвай нес нас вперед, раскачиваясь, гремя колесами, высекая на каждом повороте из рельсов пронзительный свист. Дочка еще раз удивилась тому, что случайно встреченный человек знал такие подробности. Она была поражена тем, сколько деталей я мог запомнить, удивилась, как я мог так сильно и безнадежно любить. О своей матери она не стала говорить много, видно было, что чувства утраты мешали ей в этом. Она лишь спросила, хотел бы я видеть ее могилу.
       В ближайшее воскресенье, на кладбище, несмотря на сеть запутанных дорожек, местами разросшую по пояс дикую траву и густой кустарник, могилу мы нашли без труда. По тому, как ухожена она была, я понял, что дочка часто навещала и присматривала за ней. Я нагнулся к памятнику, приблизился ближе. Лицо милого образа смотрело на меня с цветного овала. Как необычно похожа с ней та, что стояла со мной сейчас рядом! Еле удерживаясь на ногах, с приступом нахлынувших чувств я обнял девушку. Она не отпрянула, не отстранилась, и я коснулся щекой ее плеча. Так мы постояли несколько минут - она меня понимала. Потом мы часто виделись в трамвае, она меня узнавала и была рада поговорить при случае. Несколько раз в году по воскресеньям мы ездили на могилку ее матери, выдергивали сорную траву, кое-что поправляли. Дочка рассказывала как дела на работе, что нового у нее в семье. Перед тем как уйти с кладбища, я опять обнял ее, погруженный в свои мысли, наполненный новыми чувствами, при этом, она легонько тронула меня рукой за плечо, - она уже привыкла к моим молчаливым объятиям. Когда однажды случилось воспаление легких, я позвонил ей; она привезла варенье, заварила чай, прибралась на кухне, подолгу общалась с врачами. И потом, даже когда мне стало лучше, она часто приходила, помогала по дому и сидела рядом.
       Со временем годы брали свое, мне было тяжелее и тяжелее подниматься с места, ходить. Встречаясь со мной взглядом, девушка говорила, подбирая слова, как прекрасен вокруг мир, и я ей почему-то верил. Как-то раз она посмотрела на меня внимательным, проникновенным взглядом, от чего мне стало неловко за свою немощность; затем она взяла мою руку, едва коснувшись положила свою мне на плечо - так легко, как у нее это всегда получалось и подарила медленный танец, мелодию которого я буду помнить до конца своих дней.


*********
9 июля 2008