Психо пато логическое

Таракан сидел в унитазе. Подробности: унитаз был серовато-белым, в виде корытца, вделанного в темно-серый шероховатый бетонный пол. Для предотвращения проникновения в помещение вредных испарений из канализации отверстие унитаза было закрыто специальным вкладышем с клапаном, открывающимся непосредственно внутрь. Таракан был крупным, глянцевито-чёрным, длинным, с большими лапами и узкой наглой мордой. И с усами, естественно. Сидел он внутри вкладыша, шевелил усами и обратно выбраться не мог.
Мерием-ханум зашла в туалет по естественной надобности и увидела таракана. От увиденного она пришла в ужас, естественные надобности как-то сразу же забылись, осталось только почти физическое отвращение и необходимость срочного принятия решения: что делать с тараканом.
У читателя, наверное, сразу же возникла мысль: а чего тут думать: смыть противное животное в канализацию – и проблема решена.
Но Мерием-ханум была мусульманкой, и смывать одно из созданий Аллаха в унитаз не хотела. Потому что Всевышний, создавая огромных чёрных тараканов, вовсе не имел в виду предполагаемую негативную реакцию Мерием-ханум на этих созданий, объективно – не противных и не мерзких.
Пристально посмотрев на таракана, через несколько секунд Мерием-ханум поняла, что насекомое не может выбраться из унитаза и проползти, например, по её ноге, поэтому немного успокоилась и присела на край бетонного возвышения.
Таракан заинтересованно приподнялся на задние лапки и зашевелил усами, противно двигая мордой.
Мерием-ханум поморщилась. Ей было неприятно.
Если бы дома был муж, он бы аккуратно взял насекомое тряпочкой и выпустил в палисадник. Откуда бы таракан, возможно, снова приполз в дом, но это была бы уже другая история, возможно – более позитивная.
Но муж был на работе. Кроме того, он уже высказал Мерием-ханум свое отношение по поводу её страха перед большими чёрными тараканами, неспособности принимать самостоятельные решения и, до кучи, неаккуратности (тема последнего высказывания: если бы ты, ашким, не оставляла грязные тарелки в раковине, чёрные тараканы не приползали бы в наш дом).
Мерием-ханум смотрела на таракана и размышляла, стараясь придать своим мыслям объективность.
Она думала о том, что если бы из унитаза пытался выбраться большой чёрный жук (желательно, округлых очертаний, с не слишком крупными лапами и, пожалуйста, без усов), она, Мерием-ханум, аккуратно взяла бы насекомое указательным и большим пальцами, бережно отнесла бы в палисадник и выпустила бы на траву.
Если бы в унитазе оказался мелкий рыжий тараканчик, его можно было бы аккуратно подцепить кусочком туалетной бумаги, быстро стряхнуть в стакан из-под зубных щеток и вытряхнуть в палисадник. Или за окно.
Но, к сожалению, в унитазе сидел огромный чёрный таракан, других вариантов не было, а естественные потребности снова напомнили о себе.
- Ну и на фиг ты мне тут нужен? – печально спросила Мерием-ханум у таракана.
Таракан задумчиво пошевелил мордой (и усами заодно). Он явно не был нужен сам себе в данной ситуации, о том, чтобы выбраться, уже не мечтал, и ждал развития событий.
Мерием-ханум снова задумалась.
О том, что в любой ситуации ей приходилось принимать решения самостоятельно. Думать о том, где жить. Зарабатывать деньги. Расставаться с любимыми для того, чтобы остаться собой, не стать чужой тенью, приложением к кому-то. Покупать продукты, учитывая чьи-то потребности и не забывая о своих. Просыпаться ночью, думая о том, что будет завтра и, не придумав ничего хорошего, засыпать снова, уткнувшись в чёрное/светлое/смуглое плечо. Да и сейчас, в общем, ничего не изменилось. Только надписи на ценниках в магазине – латиницей, и пришлось выучить эти противные буквы с хвостами внизу – ; и ;, от которых по спине пробегает дрожь.
Мерием-ханум отвлеклась от собственных мыслей и снова посмотрела на таракана. Хвоста у него не было. Насекомое, обрадованное возобновившимся вниманием к собственной персоне, снова зашевелилось.
- Так, - подумала Мерием-ханум, - для решения ситуации нужно разобрать её на отдельные фрагменты и рассмотреть каждый по отдельности. Такой подход всегда помогал.
Чёрный цвет. Вполне нейтральный.
Крупные лапы. Я люблю жуков с крупными лапами. Это симпатично, в отличие от пауков.
Блестящая спинка. Никаких эмоций.
Узкая морда. Чем она хуже широкой? И вообще, почему узкая морда – это противно, а тупая – нейтрально.
Длинная упитанная тушка. Ну, крупное насекомое, кушало хорошо, выросло качественно.
Почему же тогда сочетание описанных выше признаков вызывает такое омерзение? И что делать с этой эмоцией, абсолютно ненужной и неоправданной?
Таракан внимательно смотрел на Мерием-ханум.
В двери зашуршал ключ.
Мерием-ханум подумала о том, что муж опять рассердится на неё за неспособность принимать решения и повышенную нервозность, аккуратно поймает таракана тряпочкой и выпустит его в палисаднике, а потом будет сердиться весь вечер и, пожалуй, не купит мороженого, которого ей хочется с самого утра.
Наклонившись над унитазом, Мерием-ханум аккуратно взяла таракана за бока. Насекомое обрадованно задрыгало лапами и зашевелило узкой мордой. Поднявшись с бетонного возвышения, Мерием-ханум вышла в прихожую.
- Здравствуй, любимый.
На белой, безукоризненно отглаженной с утра рубашке мужа крупный чёрный таракан смотрелся контрастно и вполне позитивно.
- Здрав...
Увидев насекомое, муж с отвращением дёрнулся, зацепил вешалку, висящую на гвозде, вбитом в стену прихожей, потерял равновесие и грохнулся на пол.
Мерием-ханум спокойно отвернулась и ушла в спальню.
В прихожей было тихо. Слишком тихо.
Через несколько минут в комнату вполз чёрный таракан размером с пачку сигарет, пошевелил усами, оглядываясь, взобрался на тумбочку у кровати и приподнялся на задние лапы.
- Каждое живое существо хочет есть и пить, - спокойно подумала Мерием-ханум и отправилась на кухню за водой и хлебными крошками, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону прихожей.