Глава V. Планы и признания

Грегори шел домой тем же путем, что выбрала Нирея. Он знал это только потому, что улочка, по которой он плелся выходила как раз к Академии. Эта была темная узкая улица, шедшая через Лавочный Район Озерного Города – самая быстрая и короткая дорога к Академии. Грегори понимал, что Нирея побежала к их общему месту жительства одна, без него потому, что ей надо было все обдумать. Все, что произошло с ней за сегодня: встреча с ним, с Грегори, бал, появление Morna Irin. Подумать было над чем, точно так же как и самому Грегори. Он размышлял о том, насколько он Нирее понравился и насколько серьезно он в неё влюбился. Да, именно влюбился – что это любовь Грегори уже осознал, но он до сих пор не мог понять насколько сильно и достоверно это чувство. От мыслей его прервал громкий крик. Грегори опомнился и понял, что пока он думал, он успел дойти до самого центра Лавочного Района. Ночью это место было очень опасно. По нему шлялись бродяги, воры, нищие и любители крилла – местного наркотика. Крик становился все громче и жалостней. Грегори понял, что это она кричит. Нет, он ни разу не слышал от Ниреи крика, но сердце подсказывало, что это она. Юноша сломя голову кинулся через какой-то переулок, откуда раздавалась мольба о помощи: «Помогите! Ну кто нибудь помогите…». Грегори пробежал весь переулок и увидел в самом его конце две фигуры и услышал их разговор:
- Ещще раз крикнешь и лишишься своих милых пальчиков, деточка! Отдавай все деньги, которые у тебя есть, и этот набор украшшений тоже. Снимай его, или отрежжу всю руку! – сказал кто-то, судя по шипящему произношению скритт.
- Нет! Не отдам! ПОМОГИТЕ! – закричала Нирея.
- Ну ты сама напросилась! – сказал бандит и замахнулся острым ножом, который был спрятан у него за пазухой.
«Tintanare! Tintanare vala!» - заорал Грегори, не раздумывая. Огненный шар вылетел у него из ладони и ударился прямо в грудь обернувшемуся на шум скритту. Тот отлетел метра на 4 назад и со всей силы ударился о груду ящиков, стоявших у стены дома. Нирея тут же кинулась к спасителю.
- Пошли! Пошли быстрее! На шум придут другие! Пошли же! – быстро сказал Грегори, схватил девушку за руку и потащил ее в обратную сторону. Он даже не заметил, как они снова вернулись к той же самой беседке в Дендрарии.
- Никогда, слышишь, никогда не ходи этим путем. А вдруг я бы не успел. Ты меня слушаешь? – говорил юноша не переставая. Сердце его билось в бешеном ритме, он и сам представить не мог, что бы с собой сделал, если бы не успел.
- Спасибо! Теперь замолчи! – ответила Нирея. Девушка дернула Грегори за руку, развернула его к себе лицом и, оплетя его шею руками, нежно потянула на себя. Юноша не сопротивлялся. Нирея нежно коснулась своими губами его уха, прошептав «Ты – лучший!», затем его щеки, а потом и его собственных губ. Этот поцелуй был нежным и долгим, обоим казалось, что прошли века, прежде чем они отошли друг от друга. Грегори начал целовать Нирее щеки, шею, но она лишь плакала и была вся в слезах, повторяя «Зачем? С тобой же тоже могли что-нибудь сделать… Ты же меня первый день знаешь… Никто бы не стал…». Но Грегори не отвечал. Он не мог оторвать своих губ от ее нежной кожи, он вдыхал ее запах и понимал, что лишь когда Нирея рядом, он может дышать.
«Я знаю тебя первый день и хочу знать вечно…» - шепнул он девушке на ухо и легко поцеловал ее.
И вновь Нирея дернула его за руку и подтянула к себе, но теперь она не плакала, а улыбалась.
- Я тоже… - лишь сказала она Грегори и их губы снова слились в поцелуе. Теперь девушка и парень на ощупь пробрались во внутрь беседки, практически не отрываясь друг от друга. Дождь лил как из ведра, заливая в беседку и окатывая с ног до головы Нирею и Грегори, но молодые люди никак не могли окончательно остановиться. Как только один из них отрывался от поцелуя, другой начинал сразу же нежно касаться губами его или ее шеи, лица, плеч. И поцелуй снова продолжался. Черное небо сменила красная заря, часы бежали словно секунды, а влюбленные наслаждались друг другом и этими моментами уединения. Ночь прошла, и дождь смыл все страхи прошедшего дня, принеся новую любовь. И снова дождь все изменил.
- Я люблю тебя и буду с тобой, что бы не случилось, - сказал Грегори, - как бы мир не изменился, мои чувства к тебе будут постоянны. Я понял это, как только тебя встретил.
- А я нашла свою мечту, когда впервые увидела тебя, - ответила Нирея и опять нежно поцеловала Грегори, - Не оставляй меня, я этого не переживу. У меня нет никого кроме тебя. И ты это сегодня доказал. Спасибо за то, что пас мою жизнь.
- Я спас тебя и свое сердце. Без тебя бы оно угасло, - шепнул Грегори Нирее, и они снова слились в поцелуе.



А в ту же ночь в Золотом Дворце канцлер Окаду снова не мог уснуть. Он только что пришел в себя после того, как потерял вечером сознание при виде Аэлин. И все это время его сознание наполняли странные и ужасные мысли и видения. Но после того как Окаду очнулся, все они в момент исчезли. Теперь он ясно осознавал, в какой ситуации находится Империя, провинция, а главное – Тремир. Окаду понимал, что ему предстоит серьезный разговор с Императором. Канцлер направился прямиком в императорские покои, отпихнул стражника у двери, ворвался в первую комнату и закричал:
- Тремир, мне надо поговорить с тобой. Это серьезный и обязательный разговор.
- С чего ты решил, что тебе лучше знать, какой разговор для меня важен, а какой нет, - ответил Император, - Я и только я знаю, что лучше и важнее для меня и Империи.
- Ты сходишь с ума. Ты потерял от власти рассудок.
- Не смей мне указывать! – огрызнулся Тремир.
- Придет война, битва будет, ты знаешь пророчество.
- Ничего не произошло! Город закрыт! Может, в нем и нет никого, кроме Аннет.
- Она больше не Аннет. Враг обрел новую форму, и ты знаешь какую. Тремир, дай мне больше власти, дай мне снарядить отряд до Черного Города.
- НЕТ! ТЫ НЕ ОТБЕРЕШЬ У МЕНЯ ТРОН! Ты 300 лет хочешь этого, но тебе не сделать этого.
- Тремир, ты можешь погибнуть. Ты боишься своей тени в последнее время, ты убрал самых лучших охранников от себя только потому, что они знают Дворец в совершенстве. Но предатель в самом тебе. Ты своим поведением предаешь Императорский род.
- ВОН! ПОШЕЛ ВОН! – взревел Тремир, - Я – Император! Я! И я отправляю тебя в бессрочный отпуск. Ты временно снят с должности канцлера.
- Прости, Тремир. Я не уберег тебя. Ты знаешь, что в случае твоей смерти власть перейдет ко мне, потому что у тебя нет наследников. Ты – самый неуважаемый Император с начала правления вашего рода. Поэтому люди не будут защищать тебя. Я хотел спасти Империю и спасти тебя, но ты выбрал другой путь. Прощай. – тихо сказал Окаду и ушел из покоев Императора.

Дойдя до своей комнаты, канцлер думал лишь об одном: «Мир меняется. Меняется так быстро, что я за ним не успеваю. Скоро придет и мое время…».




Ночь принесла много неожиданностей, среди них был и разговор и в Черном Городе, Morna Irin. Эта беседа прошла в самом большом зале Дворца Уныния, Arcoa Nimba, дворца, двери которого смог бы открыть только истинный наследник или наследница трона Эльфов Стихий. Разговор велся о будущих планах Черной Братии.

- Здравствуйте, представители всей рас нашего великого города! – начала Аэлин, - сегодняшней ночью мы собрались здесь, чтобы обсудить наши планы. Акайша, что ты, как представительница наг можешь сказать нам о состоянии твоей армии.
- Всё готово…. Мы ждали тебя и ты вернулась…. Армия готова, как и полагалось. Скоро мы снова восторжествуем на землях Империи, с шипением ответила Акайша, красивая, и в то же время ужасная нага, покрытая золотой чешуей и увенчанная короной, составленной из двух платиновых змеек, пожирающих друг друга.
- А как обстоит дело с арахнидами, Саарос? – спросила Аэлин рослого мужчину с телом паука, тихо стоящего в темном углу и разглядывающего через окно темный пейзаж.
- Нас мало, но мы по-прежнему сильны. Арахниды готовы воевать с захватчиками.
- Погодите воевать. Вы забыли о пророчестве. Вы не можете нанести вреда Императору, а пока он есть, его род не прервется. Убить его могу только я, наследница Короля-Колдуна. И, овладев его кровью, я смогу восстановить Morna Irin. С представителями некромантов и варолитов я поговорю позже. Саарос, Акайша – мы снова вместе. Наш город восстанет. Мы будем сильны как никогда.

- Слово «снова» здесь неуместно, Аэлин. До того, как город затонул мы были с твоим предком, чей дух рассеялся ради нас, нашего города. Ты, как я понимаю, родилась несколько позже. И как жаль, что ты забыла позвать меня.
- Драрх, ты придешь, даже когда тебя не зовут, - огрызнулась Аэлин высокому бледнокожему блондину с острыми чертами лица. Сколько ему было лет понять невозможно, и только его яркие черные глаза, полные мудрости говорили о том, что Империя возникала при нем.
- Да, Аэлин, это я – представитель вампиров, их наместник и бессменный лидер. А по совместительству и твой дядя. Или ты забыла кто тебя воскресил?
- Ты не мог этого сделать. Кровь Эльфов погибла в тебе после того, как ты обменял ее на кровь зверя, кровопийцы.
-Представь себе, я тоже так думал, но все оказалось не так. Ты же вернулась к нам, хоть и на три сотни лет позже, чем тебе предназначалось. И мы, испугавшись, сделали то, о чем ты знаешь, - туманно парировал Драрх. Несмотря на свой вид, он был необычайно хорош собой, а его сладкий, стуящийся голос очаровывал.
- Но я вернулась, и поэтому Драрх, Lastani, Drarch, inye Tari Morna Irin. Veuyatari.
- Ты пока еще не королева, поэтому не указывай старшим, Аэлин. Император еще жив, а поэтому мы не только ничего не можем сделать ему, но и коснуться Имперской земли мы тоже не сможем. Это могут только ты и твои прислужницы.
- Да… Я совсем забыла о них. Спасибо, Драрх, хоть в чем-то ты сгодился. Как я могла не вспомнить о собранных мной за три сотни лет шести пропащих душах: корыстных, жадных, завистливых, мечтающих о власти. Я поняла свою ошибку. Все свободны. Завтра будет совет в полном составе. Решим, кто и чем займется.

Саарос и Акайша ушли без вопросов, но Драрх остался.
- Что тебе еще надо, дядя? – спросила Аэлин с нескрываемой злобой.
- А она была ближе к цели…. Она тоже могла прийти, - загадочно сказал вампир.
- Но пришла первой я. А она не знает. И в пророчестве говорится, что я подниму город.
- В пророчестве не говорится о свете или тьме. Подумай об этом, Аэлин, подумай, - сказал Драрх и, развернувшись, ушел.

Теперь Аэлин было о чем поразмышлять. Где-то рядом был единственный в Империи человек, сила которого была сравнима с её. И новой Королеве Черного Города надо было это признать…