Вторая попытка

...Он сидел на самом краю карниза на крыше нового двадцатидвухэтажного дома в центре города. Сидел совершенно непринужденно. Све¬сив ноги вниз и чуть наклонившись вперед, он завороженно вгляды¬вался в красоту вечернего города, озаренного последними лилово-ро¬зовыми отблесками заката. Низкие перистые облака алели над головой, а мягкое августовское солнце, уходя, оставляло на крыше множество вытянутых бесформенных теней. Где-то далеко внизу словно муравьи суетились люди, гудели машины.
В голове шумело, но не тошнило.

Слабый порыв прохладного ночного ветра принес гомон знакомых голосов и смех. Парень вздрогнул и, судорожно вцепившись в край крыши, обернулся. Ребят отсюда не было видно. Они, наверное, забыли про него. Но, может, так оно и лучше...
Он медленно привстал, выпрямился и, балансируя, пошел по парапету. Шел он твердыми, уверенными шагами, иногда, словно специально, погля¬дывая вниз, потом ускорил темп, побежал. Страх перед высотой прошел, а боль осталась. Необъяснимая боль, мучившая его вот уже столько времени.

Несколько дней назад новый приступ сильнейшей депрессии снова свалил его ног. И это уже не первый припадок после двухмесячного пребывания в армии, которая, как он считал, доканала его. Справиться с этим он был уже не всилах...

Присев накорточки, он вдруг повернулся на живот и потихоньку начал сползать вниз. Повиснув на одних руках, прижался раскаленным лицом к прохладному бетону стены. Закрыл глаза и вспомнил маму, вспомнил свою Лену, лучших друзей, которые сидят сейчас метрах в десяти отсюда и ничего не знают и, наверное, не сразу узнают...Он не писал никаких писем, записок, ни с кем не прощался. Все это лишнее.
Тянучая боль пронзала все тело. Руки начинали неметь. Он разжал указательные пальцы и слегка качнулся из стороны в сторону. Его замутило. "Хоть сегодня не надо было пить..."-устало подумал он и, словно с каким-то облегчением, спокойно отпустил руки...



Он медленно приоткрыл глаза и увидел небо. Нещадно ломило затылок, и что-то теплое стекало по шее. И это было все, что он чувст¬вовал, единственная боль. «Его боли» больше было, остался лишь какой-то звон в ушах...
Его сильно трясли за плечи, знакомый бас матерился ему в лицо, кто-то разыскивал воду...
Жгучие слезы потоком хлынули из глаз.
-...Я жив. - одними губами прошептал он, чувствуя, что опять теряет сознание.



Солнце почти село. Вечерний город озаряли последние лилово-розовые отблески заката. Низкие перистые облака стояли, казалось, над самой головой.
 И где-то в центре города, под крышей нового высотного дома, на узком техническом балкончике копошились четверо молодых людей.
...А внизу по-прежнему безразлично шумела своей жизнью улица, гудели автомобили, спешили куда-то прохожие...


27 августа 2001 г.