Сатирический роман Двойник Глава 20

Глава 20. КОНКУРС.

На следующий день ученики поехали, как и было оговорено ранее, к генералу Хитрован знакомиться с материалами конкурса «Лучший по профессии». Генерал радушно принял их в своём кабинете:
— Конкурс профессионального мастерства сотрудников МКВД проводится ежегодно в соответствии с приказом министра, — начал свои пояснения генерал Хитрован, — проходит в течение месяца, и в результате выявляются лучшие по профессии специалисты в своих областях. В этом году в соответствии с приказом в конкуре принимали участие следующие специалисты: среди высшего командного состава — начальники главных областных и краевых управлений Министерства; среди среднего командного звена — начальники отделов МКВД на местах, ну и  младшее  звено, — продолжил генерал, — участковые инспекторы.
 — А где же борцы с экономической и организованной преступностью, ОМОН, спасатели, пожарные, наконец? — спросил Папа.
— Мы не можем каждый год проводить конкурс по всем специальностям. Всё делается в соответствии с приказом министра… Но вот пожарные, как Вы правильно заметили, — генерал заискивающе улыбнулся, — участие в конкурсе как-то принимали. По старой памяти…
— Как это? — поинтересовался Карпыч.
— Просто Министерство по чрезвычайному составлению необоснованных смет и ликвидации последствий, к которому сейчас относятся пожарные, — подобострастно ответил генерал, — еще не организовало проведение своего конкурса. Оно очень молодое. Вот мы по старой памяти и проводим иногда конкурс пожарных.
— Понятно, — сказал Папа, — продолжайте, генерал!
— Участковый инспектор — это, можно сказать, основа нашей милиции! — объяснял Хитрован, — Он работает на определенном участке и должен досконально знать всё, что там происходит. Иначе грош ему цена. Он принимает население, рассматривает заявления и жалобы… Должен знать каждого на своём участке.
— Да, — вздохнул Папа, — я помню, какой у нас раньше участковый был… Здоровый, как гора, весь в ремнях. Идёт по улице, как корабль. И боялись его, и уважали!
— Так это когда было?.. — сказал Карпыч, — Я вот недавно ходил за справкой на оружие… Чтобы получить разрешение на охотничье оружие помимо всего прочего нужно справку у участкового взять, что дома оборудовано место для его хранения. Пошел я в отделение милиции, чтобы узнать, где участкового искать. Куда там!.. Всё забором обнесено, на воротах стоит мент с автоматом, никого не пускает. И кроме «пристрелю сейчас!», ничего не говорит. Я попытался по-другому… Хочу, говорю, заявление написать, ограбили меня сейчас на улице. Чтобы вы нашли преступников по горячим следам! А он мне отвечает: «Только по предварительной записи!». Я ему объясняю — не знал заранее, что меня ограбят. Знал бы — заранее записался.
— Всё правильно! — прокомментировал генерал, — Население очень мешает сотрудникам, отвлекает от работы.
— Я позвонил «02», — ответил Карпыч, — минут десять никто трубку не снимал. Потом сняли, выслушали и отключились. Так никто и не приехал!
— Может, в обед попали? Там тоже живые люди работают. Когда с Вами говорили, не чавкали?
— Может и попал. Знать бы ещё, когда у них обед. Надо всем людям, включая преступников, объяснить, когда они обедают, чтобы никаких преступлений в это время не совершать! — Карпыч улыбнулся, — Так вот, не знаю, от кого менты закрылись у себя в отделе, но автомобили за забором стоят, как в дорогом автосалоне. Всё Мерседесы да Легсусы! Хорошо, что проходил мимо какой-то капитан и сказал мне, где искать участкового: «У него комната в подвале в «китайской стене». Пошел я искать… «Китайская стена» — это дом у нас такой, красный и длинный — пятнадцать подъездов. Оказалось, что и подвал такой же. Два раза весь подвал обошёл, участкового нет. Народа там полно всякого сидит: фонды какие-то, ветераны чего-то, пенсионеры… А про участкового никто и не слышал… Вдруг негромкий такой фон, какой обычно издает пьяная компания… Пошел на звук, мат уже отчетливо слышен, ругань спокойная… Дверь в комнату приоткрыта, оттуда дым табачный валит, слышен разговор: «А сам-то ты откуда в Москву припёрся? Семизалупинский район? Деревня «Большая шишка»?». Ну, думаю, нашёл наконец-то. Захожу в комнату. Сквозь дым видно несколько человек за столом, половина в форме, на столе водка и колбаса варёная, разговаривают уже плохо… Я поздоровался, спросил кто участковый по такому-то адресу? Они говорят — мы! Что надо-то? Я объяснил, что охотник, хочу купить ещё одно охотничье ружье, и для этого мне нужна справка от участкового об условиях хранения… Тут один встает и говорит: «Ты завтра с утра поляну накрывай, мы придём проверять условия хранения. Без поляны мы справок не выдаём!». В общем, слово за слово… Достали они меня: «Не дадите справку, пойду, куплю гранатомёт «муха» на рынке без всякой справки и захреначу вас тут всех!».
— Да ты что? И вправду? — удивился Папа. Генерал ухмыльнулся.
— Нет, конечно! — ответил Карпыч, — Просто по-другому они не понимают.
 — И что дальше было? — спросил Папа.
— Объявился всё-таки мой участковый, сознался, заполнил быстро справку и говорит: « Я в отдел сбегаю печать поставить, а тебе в магазин, за водкой. У нас уже кончается. Через пять минут тут и обменяемся!». Ну, и обменялись…
  — Вот видите! — отозвался Хитрован, — С какими участковыми приходится работать!.. Алкаш из Большой шишки! А про начальника своего, небось, забыл. Много у нас ещё, к сожалению, таких участковых. Поэтому конкурс и проводим, чтобы равнялись все на лучших. Мы даже слоган придумали и рекламу даём: «Участковый — это от слова «участие»!»
— А я думал, что это от слова «участок»! — сказал Папа.
— «Участие на вверенном участке!» — прояснил Хитрован, — Он обязан знать всё, что творится на его земле и во всём принимать участие. Регулярно делиться полученной прибылью с начальством. А дел у участкового невпроворот! Регулярное обследование и контроль над жилищным фондом, а то можно и прозевать какую-нибудь квартирку у алкашей или пенсионеров. Постоянный обход всех торговых заведений: магазинов, рынков, палаток. Бабулек около рынков тоже надо погонять, чтобы торговцам не составляли конкуренцию. Обход всех злачных мест: торговля проститутками, наркотиками, водкой палёной. Много дел на участке, надо вовремя со всех дань собрать. На вверенной ему территории могут быть стройки, промышленные предприятия — значит нелегальная рабочая сила, нарушения всякие… А иначе сам ничего не заработает, и начальству не принесет. Хороший участковый да на хорошем участке заработать может очень много! — генерал Хитрован плотоядно заулыбался.
— А в каком смысле «жилищный фонд»? — поинтересовался Папа.
— Эта деятельность, конечно, больше касается городских участковых, особенно в крупных городах. Хотя жилищный фонд есть и в сельской местности, но там жильё стоит значительно дешевле…— генерал замялся, — Хотя, какая сельская местность?.. Бывает и наоборот!.. Тут, на конкурсе, анонс вышел… — генерал засмущался, — Один участковый вместе с экологическим полицейским (они оба с севера на конкурс приехали) нагрянули в один коттедж… — генерал опять засмущался, — Но не тот оказался коттедж, не надо было туда ходить… И охрану как-то проскочили сдуру… Забыли конкурсантов предупредить!..
— А почему анонс? — спросил Карпыч.— Может нюанс? И что?
— Нет. Министр говорит «анонс!». Что?.. — генерал поморщился, — Даже говорить с ним не стали. Хозяин коттеджа бычок ему об фуражку затушил… На улице ветер дул — чуть не сгорел на службе. Но, с другой стороны, — это опыт. Не зря в столицу ездил!
— Пардонтий! Я даже догадываюсь, кто мог бычок затушить. Давно это было… Значит, курит до сих пор… В советское время случилось, летом… Стою я на пешеходном переходе, народу много, что-то зеленый никак не давали… Наверное, начальство ждали… Едет черная «Волга» с тонированными стеклами: понятно, что машина непростая… Тогда «Волга» самая крутая машина была, а уж если с тонированными стеклами!.. Откуда ни возьмись, выскакивает молоденький гаишник, пацан совсем, и тормозит её палкой!.. «Волга» остановилась, чуть-чуть опустилось стекло… Гаишник наклонился к окну посмотреть, а из окна высовывается рука и тушит бычок об его фуражку… И уехали… А гаишник стоит растерянный, фуражка дымится… Народ ржёт… Правда, ветра тогда не было!.. — Карпыч улыбнулся, — Я думаю, что в этом коттедже был тот же самый человек!.. Крепкие они, комуняки… Живучие!..
— Пойдёмте дальше, генерал! — сказал Папа.
— Так вот! — продолжил генерал Хитрован, — Жильё очень дорогое и участковые обязаны собирать информацию обо всех квартирах на участке, которые могут подлежать продаже. Он должен знать наперечёт такие квартиры — это основной доход. Получается хороший процент от реализации! Одинокие пенсионеры, алкоголики, неблагополучные… Работа с ЖЭКами, паспортными столами… Участковый обязан своевременно и оперативно передавать всю эту информацию руководству.
— Я что-то не понял, — сказал Карпыч, — доложил он руководству… И что? С какой целью? Ведь не дело начальника милиции заниматься отдельно взятой старушкой или алкоголиком. У него и других дел навалом.
— А начальник милиции и не занимается отдельно взятой старушкой. Когда он получает рапорт от участкового, просто дает ход делу. Ставит визу и передаёт в исполнение. А когда уже получит деньги от продажи этой квартиры — справедливо их распределяет. Но тут очень важно качество рапорта. Вот посмотрите! — генерал встал, подошел к своему столу и стал перебирать бумаги. — Вот рапорт участкового, лейтенанта Дурнева. Мы этот рапорт будем использовать, как отрицательный пример написания рапортов! Послушайте: «Абнаружена пожилая, старая  старушка… Судя по внешнему виду — адинокая… На маё замичание: «Что ты тут шляешься, сука старая?!» — ничиго не ответила, из чего можна сделать вывод, что не канфликтная…». — Генерал посмотрел на Карпыча. — Как Вы считаете? Какой вывод можно сделать на основании такого рапорта?
Карпыч немного растерялся, не ожидая вопроса.
— Пардонтий! Жалко старушку. Плохо ей! — ответил он.
— Я сейчас не о том! — сказал генерал, — На основании этого рапорта невозможно сделать вывод — забирать у неё квартиру, или нет?! Кто она, кто ещё в квартире прописан? Может, у нее сын — генеральный прокурор?! Выкинешь её, а потом всем отделом, во главе с начальником за ней в Тверскую область на кладбище поедешь!.. — было видно, что поездка в Тверскую область в планы генерала совсем не входила, он продолжал, — Хоть и фамилия у лейтенанта наша, милицейская, потомственная… — генерал задумался, — много Дурневых служило родине в наших рядах! Да и сейчас служит. Я сам многих знаю… Но лейтенант фамилию опозорил… Теперь его рапорт будут разбирать во всех подразделениях, как отрицательный пример! — он осуждающе покачал головой. — А вот рапорт нашего победителя — капитана Хряка! — генерал просиял, — Вот это молодец! Всё узнал, не поленился, поработал с разными службами и дал полную информацию. Вот так и должны работать наши сотрудники. Слушайте: «Трёхкомнатная квартира… В собственности… Праписано двое… Мать — заслуженная пенсионерка, бывшая учительница, всю жисть детей учила… Сын — алкаголик, неработает, развёден, детей нету… Имеет научную степинь кандидата в доктора (возможно бывший медик). Раньше работал ученым в НИИ, но после ликвидации этой НИИ, работу ни нашёл и начал водку пьянствовать… Пенсию у матери отнимает и прапивает… Больше родственников нету…». Вот видите, — восхищался генерал, — сколько информации, сколько порыва к работе! Этот рапорт тоже будет рекомендован, как пособие для участковых, но со знаком плюс!
— И что теперь с ними будет? — поинтересовался Карпыч.
— Хряк получит заслуженную награду, процент от реализации, а Дурнев просто так домой поедет.
— Да мы не про участковых! — уточнил Папа, — С учительницей этой, пенсионеркой и сыном её? Они же уже в этой квартире не останутся?
— Конечно, не останутся! — ответил генерал, — Я думаю, что их уже из квартиры выписали, или они договор продажи квартиры подписали, или генеральную доверенность, или ещё как-то — очень много всяких способов…
— Способов много, но путь один: в Тверскую область на кладбище…— грустно сказал Папа, — И не жалко Вам их?
— Вы шутите? — удивленно спросил генерал Хитрован, — Что же их жалеть-то?!
— Люди же!.. Вы призваны оберегать и охранять граждан.
— Вот мы и оберегаем, и охраняем!.. Граждан. А от этой шелухи избавляемся! — он улыбнулся, — Ну и заработок хороший! — генерал заискивающе кашлянул, — Генерал Мзда сказал мне, что Вы начальник спецотдела аппарата Президента?
— Да! — утвердительно сказал Папа.
— Тогда странно от Вас слышать такие слова!
— Какие?
— Ну… Не жалко ли старуху эту с алкашом? — генерал исподлобья посмотрел на Папу, — Я далек от политики, но… Какие уж вы там, у себя, решения принимаете! Так, наша старушка — просто огурчик. У нас по всему министерству тысячи… Ну, десятки тысяч таких старушек проходят, — генерал аж покраснел под суровым взглядом Папы, — хорошо, по всей стране, вместе с алкашами и одинокими, может, и сотни тысяч!.. Но у вас-то?! Что не указ — миллионы! Что не подпись — горы таких старушек! В Освенциме так людей не уничтожали!.. — генерал был очень испуган своей собственной наглостью и смелостью, но остановиться уже не мог, у него тоже были вопросы к проверяющим, — Старушки эти и алкаши ведь не с неба к нам падают! И ладно бы, только старушки!.. А молодых сколько? Да добрая половина будет. Это после ваших указов так происходит! — генерал стал постепенно переходить на заискивающий тон, — Вот Сывороткин этот, алкаш бабушкин… Которого Хряк нашёл… Он ведь талантливым ученым был, открыл даже что-то умное… Хряк и это выяснил. Кто же виноват, что НИИ это, где он работал, горцы отобрали под казино?.. И что физики не нужны теперь никому!   
Карпыч грустно и растерянно посмотрел на Папу. Тот тоже сидел невеселый. «Вот же попали!.. — думал Папа, слушая обличительную речь генерала МКВД да ещё в свой адрес, — Правильно излагает, но сволочь редкостная!».
— Так что мы ваш материал подчищаем!.. — совсем уже заискивающе продолжал Хитрован, — У нас только тактика — стратегия ваша! — он улыбнулся, — А Вы говорите: «Жалко!».
—  Не умничай. Слишком много рассуждаешь. Не положено генералу своего мнения иметь! Понял?! — строго сказал Папа, глядя в глаза генералу.
— Виноват! — звонко выкрикнул генерал Хитрован, пугаясь.
— Ладно!.. Вольно!.. — спокойно сказал Папа, — Мы проверяли тебя. Понимать надо! — он грустно посмотрел на генерала.
— Рад стараться! — обрадованно сказал генерал.
— Что там у тебя дальше? По конкурсам?
Генерал, чувствуя, что наговорил лишнего, пытался, как мог, реабилитироваться.
— Извините меня, пожалуйста, за глупые высказывания!..
— Да всё уже! — ответил Карпыч, — Забыли… Зуб даю. Дальше излагай.
Услышав знакомые слова, генерал приободрился. Он взял со стола бумаги и, периодически в них заглядывая, продолжил свое повествование: 
— Конкурс на лучшего участкового проводился следующим образом: конкурсант прикреплялся к незнакомому участку и в течение месяца оценивался комиссией. Заданий у участковых в рамках конкурса было много. Им предлагалось найти максимальное количество квартир для возможной реализации, — генерал посмотрел на проверяющих, уютно сидящих на диване, — на этом я уже подробно останавливался. Конкурс оценивается не по количеству найденных квартир, а по совокупному доходу от их продажи — это точнее.
— Так их же ещё не реализовали, эти квартиры, — удивился Карпыч.
— Ну и что, — возразил генерал Хитрован, — в состав комиссии входят представители крупных  риелторских фирм, которые имеют огромный опыт работы на рынке, включая чёрный. Они и оценивают квартиры и продают их потом. Хочешь, не хочешь — оценишь правильно. Милицию обсчитывать не рекомендуется.
— Чёрный опыт, в смысле, негативный? — поинтересовался Папа.
— В смысле «чёрные риелторы», — ответил генерал, — следующее задание — это сбор дани на закреплённом участке. Очень тяжёлая, кропотливая работа, требующая аккуратности и внимательности. Заодно надо смотреть, не появились ли на участке новые источники дохода, ещё не охваченные участием участкового… Новый магазин, или палатка, или ещё что-то явное не вызывает трудностей. Пришёл, объявил цену, если что, попугал, дал по роже пару раз — и готово — приходи только за деньгами регулярно…
— А если хозяин этой палатки откажется платить? — спросил Карпыч, — Как тогда?
— Как это? — не понял вопроса Хитрован, — Откажется платить нам? — генерал рассмеялся, — Такого не бывает… — он явно развеселился, — ну, иногда попадаются, конечно, экземпляры, которые не понимают, что делиться надо… Но очень редко. Тем более, что мы же не одни… Делиться со всеми надо…
— А у меня один знакомый открыл ремонт обуви! — опять встрял Карпыч, — Так менты и все другие с него денег не брали… Брали услугами… Ему столько обуви в ремонт на халяву приносили… Несколько месяцев он на них проработал и закрылся — невыгодно… Для обычных людей такие цены получились, что заказов совсем не было…
— А кто ещё? — спросил Папа, — Вы же за охрану берёте, за «крышу»… А другие-то за что?
— Мы не за крышу берём. Крыша — это совсем другие бабки и другие люди, не участковые… — генерал улыбнулся, — мы берем дань за то, что эта гнида на нашей территории бизнес делает, людей обкрадывает. А ещё кто берет? — генерал поднял голову к потолку и задумался… — Считайте… Если это маленький магазинчик, то надо делиться со всеми, кто может как-то влиять на его деятельность: запретить, закрыть, опечатать, арестовать, отключить, поджечь… И много ещё всего. Так вот, мы, бандиты наши местные, пожарные, управа — там целая компания, местная власть, налоговая инспекция, СЭС, экологи, миграционная служба, энергетики… — генерал опять поднял голову к потолку и задумался, — экологическая милиция ещё… Архитектор районный…
— Ну, уж и архитектор! — усомнился Папа. — Они же интеллигентные люди — после МАРХИ. Неужели и они взятки берут?
— При чем тут МАРХИ? А что это такое, кстати? Взятки не берут только невезучие. Те, кому их не дают. Неустроенные в этой жизни люди! — он посмотрел на проверяющих и ему стало как-то неудобно, ведь он не знал точно, берут они взятки или нет. «А вдруг не берут?! — с ужасом подумал генерал Хитрован, — Странные они какие-то. Уж я то  проверяющих перевидал на своем веку, но эти странные… вопросы детские задают. Удивляются всему, что не скажешь… Как с другой планеты! — генерал внимательно, изучающее смотрел на проверяющих, — И морды какие-то странные… Но ведь из Администрации… Там случайных людей не бывает! — не нравилось все это генералу, — Не попасть бы под раздачу. На фига они сюда припёрлись?! — так ничего и не придумав, генерал решил, — У меня есть приказ министра Мзда: «Доложить про конкурс всё, как есть!» и думать ничего не надо. Я же не на первом канале телевидения!». — Разрешите продолжать?
— Конечно, продолжайте! — сказал Папа.
— Если участковый не может своими силами решить этот вопрос, я имею в виду сбор дани на своем участке, тогда он, как человек маленький и подчиненный, пишет рапорт начальнику: «Так, мол и так… Такие-то и такие-то отказываются… На все уговоры и стрельбу холостыми по ногам не реагируют… Прошу принять меры…». И тогда начальник принимает меры: или ОМОН, или проверки различные, или уголовное дело за хранение и распространение наркотиков, или пожар в магазинчике… Можно привлечь и партнёров: налоговую, СЭС, других… Много всяких способов. И коммерсанты тают. Как правило… Если совсем тупой попадётся, тогда сюжет про него в «Петры 38 — дежурная часть» по телевизору, Жанна Отжимина томным голосом расскажет, что ещё одно ужасное дело раскрыли, и в Бутырку с отбитыми почками…
— Молодцы! — сказал Карпыч, — Схема отработана у вас. А почему не в Лефортово?
— Вот когда начнут политикой заниматься, тогда в Лефортово поедут, а для торгашей — Бутырка! Разрешите продолжать? Этот конкурс оценивался в денежном выражении. Из длительных заданий было еще два: правильное написание протоколов, рапортов и объяснительных записок и реагирование на обращения и жалобы населения. По первому заданию были проанализированы все бумаги, написанные участниками конкурса. В комиссию были привлечены как лингвисты, так и несколько барышень — самые модные написательницы расхожих детективных романов. Были, правда, безобразные сцены при разборе материалов: барышни с лингвистами встали стенка на стенку.  При помощи председателя комиссии договорились всё-таки. Генерал их примирил…
— Сын моего знакомого, хороший мальчик, закончил один из престижных ВУЗов с военной кафедрой, два иностранных языка знает, юрист… — Карпыч вздохнул, — Насмотрелся сериалов про ментов и решил идти работать в милицию следователем! — он опять вздохнул, — Уперся, как баран: «Хочу бандитов ловить!». Мать с отцом как только не отговаривали… Напрасно.
— И что? — спросил Папа.
— Не взяли. Не подходит! — рассмеялся Карпыч, — Вот радости-то было!
— Что же тут удивительного? — поинтересовался генерал, — Зачем нам такой сотрудник? Вот то, что Вы сейчас перечислили, нам совсем не подходит: юрист, языки знает, хороший мальчик…  Тем более следователем!..
— Вы же сами жалуетесь, что пишут неграмотно… — Сказал Папа.
— Я жалуюсь? — разгорячился генерал, — На что нам его грамотность? Вызубрил он законы, так вы же их каждый год меняете!.. Нам такие менты не нужны даже в аппарате министерства, не то, что на земле. Они не деньги зарабатывают, а права качают. И мешают работать. Нам безграмотные больше подходят — сделаем для них словарь, будут грамотные. Голодные должны быть, корыстные. А про конкурс следователей я ещё расскажу, и тогда будет понятно, почему его не взяли.
— Хорошо, ну, а с написательницами-то что? Драки хоть не было? — спросил Карпыч.
— Была! — доложил генерал, — Но, поскольку барышни ещё в соку, одна, кстати, раньше у нас в кадрах работала, а лингвисты, хоть и мужчины, но возраста мудрости, силы были равны. Дрались с минимальным количеством крови. В результате драки родился словарь часто употребляемых слов при написании рапортов. Мы его рекомендуем к руководству во все отделы МКВД вместе с рекомендациями по правильному написанию рапортов. Главным примером будет рапорт победителя — капитана Хряка!
— А что за словарь? — поинтересовался Папа.
— «Словарь часто употребляемых слов, написанных в рапортах и других бумагах с ошибками»! Разошлём его во все отделы, и не только для участковых, но и для всех сотрудников! — генерал взял со стола листы и протянул их Карпычу, — Можете ознакомиться, это макет книги. Она уже в типографии.
Карпыч взял листки и начал читать.
— Гавно, аткат, замичание, чорножопый, праписка, вазбудить, атбить, «па» (па почкам, па роже, па яйцам, па пяткам, па кошельку), оторванный пагон, мертвый труб, абвиняемый… — он удивленно поднял глаза на генерала, — что это такое?
— Это перечень слов из рапортов, написанных с ошибками… Часто встречающихся…
— Видно, что с ошибками, — строго сказал Карпыч, — а почему не в алфавитном порядке?
— Что не в порядке? — заискивающе спросил генерал, — Всё в порядке, точно с рапортов переписано, в стопочном порядке. Как лежали, так и переписывали.
— В каком?
— Стопочном! — генерал замялся, — Не в смысле выпивки… Как в стопках лежало, так и напечатали… Вточности. Можете не сомневаться!
— Так тут с ошибками! А где же правильное написание?
— Так это в другом словаре: «Словарь часто употребляемых слов, написанных в рапортах и других бумагах с исправленными ошибками»! Но его издание пока задерживается. Опять разногласия в комиссии. В ближайшее время выпустим, как только утвердят. И оба словаря под грифом «ДСП». А пока пусть первым руководствуются. Ещё комиссия оценила работу конкурсантов по реагированию на обращения и жалобы населения. Оценивалось очень просто: чем меньше участковый реагировал на эти самые жалобы, тем больше баллов он получал. За исключением, конечно, жалоб, связанных с получением прибыли.
— Это как? — поинтересовался Карпыч.
— Тут всё очень просто. Вот, например, поступила жалоба от жильцов, что над ними в квартире проживает большое количество азиатов, скорее всего, незаконно. Хозяева квартиры алкаши. Конечно, участковый пошёл разбираться, в чём дело. Оказалось, что всё так и есть. Двадцать азиатов. Они даже не знали, что воду на пол лить нельзя. Что она может протечь в нижнюю квартиру. У себя дома они в мазанках каких-то одноэтажных живут, и вода там дефицит, иногда и попить не хватает… А здесь раздолье! Хочешь — пей, хочешь — мойся! Очень хорошая жалоба оказалась. И азиатов данью обложил и по квартире рапорт пошел на реализацию. Вот такая хорошая жалоба! — генерал весело посмотрел на проверяющих, — А обращения по поводу того, что в подъезде наркоманы колются, или собака у соседей лает... На такие реагировать не нужно… Только сапоги топтать казенные, там денег не заработаешь…
— Понятно, — сказал Папа, — это все задания для участковых?
— Длинные все, — ответил генерал Хитрован, — ещё проводились разовые конкурсы. Сбор денег в течение смены на улице совместно с патрульно-постовой службой.
— Это как? — спросил Папа.
— Я знаю. Мой однокурсник Ферзь, можно сказать, официальный спонсор одного из ОВД, хотя постоянно с воды на хлеб перебивается. Но когда он получает какие-то деньги с ним происходит одна и та же история… Едет он домой, вышел из метро. Стоят менты, спрашивают документы. Достал он паспорт, а там триста баксов — нет бы ему их куда-то подальше спрятать... «Или мы делим деньги по справедливости, — говорят они ему, — нам двести и тебе сто, и ты спокойно идёшь дальше… Или по-честному: забираем всё, бьем тебе харю и везём в отдел за сопротивление властям?! Выбирай!».
— И что он выбрал? — спросил Папа.
— Ферзь всегда за справедливость. Не любит с разбитой мордой в обезьяннике сидеть.
— В целом, правильно, — прокомментировал генерал, — еще два конкурса на рынке… Первый — это разгон незаконно торгующих у рынка старушек. Проводится на время и оценивается по количеству разогнанных индивидуумов. А второй — защита торговцев от покупателей.
— Я думал, что покупателей надо защищать на рынках! — сказал Папа, — Это их обвешивают, обсчитывают, гнилье впаривают!.. Да потом ещё и обхамят!.. А того, кто послабее, и побьют!..
— Это всё есть! Но защищать надо продавцов. Они ведь нам деньги платят! — сказал генерал, — Конкурсант, прогуливаясь по рынку, дожидался конфликтной ситуации и немедленно спешил на помощь. В его задачу входило осаживание покупателя, разъяснение, что тот неправ. Сложность заключалась в том, что по условиям конкурса запрещалось применять физическую силу, мат и демократизатор. Угрозы, запугивание, легкие толчки в грудь — это допускалось… Если наглец всё-таки потом писал жалобу, конкурсант получал штрафное очко!
— Очень простой конкурс! — сказал Карпыч, — Это не квартиры продавать!
— Мы тоже так думали… — ответил генерал, — Опасались только, что проведение его займёт много времени. Но оказалось наоборот. Провели очень быстро, даже не на все крики у прилавков успевали реагировать. К сожалению, некоторые конкурсанты получили штрафные очки… — расстроено сказал генерал, — Наверное, мы поставили их в очень ограниченные рамки…
— Какие злые люди пошли… — пытаясь не показать иронии, сказал Папа.
— Просто ужас! — ответил генерал, — Понимаете теперь, какая у нас тяжёлая служба. А конкурсы очень помогают в работе. По результатам уже принято решение: разделить в дальнейшем сельских и городских сотрудников. Очень разная специфика… В сельской местности совсем забыли, как выглядят деньги… Один сельский участковый после задания по сбору денег на улице принес в комиссию ведро картошки и два десятка яиц! Мы даже не поняли сначала…
— Я надеюсь, куриных? — спросил, улыбаясь, Карпыч.
— Да. А каких же ещё?!
— Да кто вас знает?! — уже без улыбки ответил он.
— Это все конкурсы? — спросил Папа.
— Было ещё три: незаконная выписка-прописка населения на скорость, конкурс на жадность и внешний вид.
— Ну.., это почти понятно! — сказал Карпыч, —  С внешним видом тоже, я наблюдал в метро недавно сцену! — он улыбнулся, — Ещё не поздно было… Сидит молодой парень в милицейской форме — курсант. Вернее, не сидит, а полулежит. Пьянющий… Амбре такое по вагону распространяется, что соседние с ним места свободны, хоть много народу и стоит. Скукожился весь, как воробей на морозе… Объявляют станцию, не помню какую, он как вскочит! И бегом к двери. А по дороге штаны с него упали… Стоит перед дверью в спущенных штанах, трусы в весёленький цветочек с характерной коричневой полоской сзади, китель и рубашка расстёгнуты, фуражка рядом валяется… Сначала ничего не поняли, но потом стали ржать всем вагоном. У него просто кто-то пуговицы срезал… Обвёл он всех мутным взглядом, блеванул напоследок на пассажиров и, поддерживая штаны, выскочил из вагона… Фуражка так и осталась в луже этой лежать…               
— Да!.. — констатировал генерал, — Не любит ещё народ нашего брата. Я давно интендантам говорил, что пора переходить на молнии… А они по старинке пуговицы шьют. Вот и Вы этот вопрос поднимаете… Молнию трудно срезать… А Вы и в метро бываете? — удивился генерал.
— Нам положено везде бывать. А что это за конкурс про жадность? — сказал Карпыч.
— И «Жадность», и «Внешний вид» — очень простые конкурсы. Внешний вид милиционера состоит в том, чтобы от него сильно не воняло. Вы, конечно, понимаете, — генерал посмотрел на проверяющих, — что я не говорю про высшее командное звено, там с этим дело обстоит нормально.
— А перегар? — переспросил Карпыч.
— Но мы же говорим про форму внешнего вида. Перегар тут ни при чём. Это уже другой запах. А если от сотрудника сильно воняет, начальству неприятно с ним общаться, это сильно бьет по вкусовым рецепторам руководства! А «Жадность» тоже простой конкурс, но он имеет очень большое значение для нас. Дело в том, что не только участковый, но и любой сотрудник милиции обязан делиться со своим начальством, можно сказать, с человеком, давшим ему возможность работать и зарабатывать… А некоторые отщепенцы, которые затесались в наши ряды, пытаются утаить от начальства собранные ими деньги. Вот мы и проверяли конкурсантов на жадность… Как правило, во время очередного обхода территории и сбора дани конкурсанту «подкидывали» крупную сумму денег.
— А как это «подкидывали»? Деньги в него бросали, что ли?  — поинтересовался Карпыч.
— Это условно. Ну, например, проверяет он автосервис на своём участке и «случайно обнаруживает» несколько ворованных иномарок… Или зашёл на стройку на своем участке и «обнаружил» несколько трупов рабочих-гастарбайтеров, которые с лесов упали, и их ещё не успели в бетон закатать… Или ещё что… И ему, чтобы он глаза на это закрыл, предлагают десять тысяч баксов!  Чтобы конкурсант ничего не заподозрил, комиссия придумала реальные, часто встречающиеся стандартные ситуации, типа таких, о которых я говорил. Всё проходило под нашим контролем.
— Ну и что? Все конкурсанты деньги взяли?
— Взяли, конечно же, все! — удивился генерал, — Кто же откажется от таких денег?! Я бы с такого лично погоны сорвал — не место ему в органах! Мы эту ситуацию и не планировали. Ведь конкурс называется «Жадность». Важно, кто эти деньги себе присвоит. Не поделится с руководством. Вот что мы пытались выяснить. Тем более, что участковые обязаны сделать это в соответствии с инструкцией!
— У вас и на это инструкция есть? — удивился Папа.
— А как же. Мы ведь военные люди, у нас всё по инструкции! — он взял со своего стола засаленную книжицу. Сразу было видно, что генерал очень часто её читал, — Вот! «Инструкция по распределению взяток, мзды, откатов, дани и прочих платежей между сотрудниками Министерства крышевания внутреннего дележа». Сокращённо ИРВМОД. Это наша внутренняя инструкция. Тут всё расписано: как распределяется, сколько кому, за что, таблицы по регионам, графики… Утверждено министром… Имеется в каждом подразделении… — генерал с гордостью посмотрел на слегка опешивших проверяющих, — Не лаптем щи хлебаем!
— Что-то я такую Инструкцию ни разу не видел! — сказал Карпыч.
— Так она секретная. Лежит у каждого начальника подразделения в сейфе, и он периодически доводит её содержание до подчиненных, вместо отменённой политинформации…  Так вот... — генерал надел очки и начал зачитывать инструкцию: «Перед каждым дежурством, после проведения инструктажа старший обязан довести до каждого сотрудника или группы сотрудников, или экипажа, в зависимости от вида несения службы, какое количество денег, именуемое в дальнейшем «План», после дежурства необходимо сдать старшему. Указать наименование валюты, в которой необходимо проводить поборы и указать курс перерасчета… План рассчитывается и устанавливается в зависимости от нескольких критериев (см. таблицу): доходность места проведения дежурства (патрулирование, проведение спецоперации и т.п.), наличие техники и спецсредств, безопасность проведения дежурства…
— Да, у всех свой План. Безопасность, это очень важно! — отозвался Карпыч, — Я как-то грибы собирал в лесу, недалеко дорога. Вижу сквозь деревья, у обочины останавливается ментовская машина. Выходят несколько сотрудников с автоматами пописать… Только они приступили к процессу, как в лесу раздались выстрелы: то ли охотники, то ли ещё кто… Как они ломанулись к машине своей, не успев толком пописать, даже ширинки не застегнули… И по газам в противоположную сторону от выстрелов!
— Правильно! — сказал генерал, — Кому охота под пули лезть?! — он посмотрел на проверяющих, — Я понятно все рассказываю? Вопросов пока нет? — генерал опять посмотрел на проверяющих в ожидании похвалы, — Пока всё хорошо?
— Все нормально, генерал, — ответил Папа, — докладывайте дальше.
— Я хочу объяснить на примере… Перед выездом гаишника на дежурство, ему устанавливается план… Сумма зависит от многих причин, и это уже решать руководству, сколько он должен денег за смену собрать… Когда гаишник на Мерседесе, да ещё сам жирный, нарушителю неудобно мало денег дать. В хлебном месте: под знаком «40», или у рынка, или на хорошем участке дороги, где  водитель может разогнаться, а гаишник ловит его из кустов, можно заработать гораздо больше, чем на плохом участке. Например, регулируя движение в пробке, что заработаешь? После дежурства, в первую очередь, сотрудник обязан сдать собранные деньги начальству. Всё, что он собрал сверх плана, это его заработок. План устанавливается с учетом интересов инспектора. Бывают, конечно, неудачные дни, мы же не звери, подождет начальник пару дней, пока инспектор долг не вернет… Если такие истории будут повторяться, переведут на менее выгодный участок, если и там не будет получаться, выговор объявят…— генерал заглянул в инструкцию, — вот тут все написано: «В случае неоднократного невыполнения плана сначала объявляется выговор, потом неполное служебное соответствие, потом увольнение из органов». У участкового нет ежедневного дежурства, как у гаишников, патрульно-постовой службы, или пожарных, и у него нет ежедневного плана, у него план месячный. И деньги, «подброшенные» ему в соответствии с инструкцией, являются «случайно добытыми»! Он обязан их сдать руководству, а уж оно будет определять его долю.
— А пожарные то тут причём? — поинтересовался Папа, — У них тоже план? Они-то с кого деньги будут собирать? С погорельцев что ли?
— Это, смотря, что тушить! — ответил генерал, — Можно тушить квартиру, а можно склад бытовой техники… Хотя, какая квартира?! У пожарных не план — у них добыча! Но работа очень опасная. Тут на одного пожарного пресса обрушилась — отказался он, видите ли, за живым человеком в горящую квартиру идти. Как его только не стыдили?! Не пошёл, и правильно сделал. Он мне сказал: «Мне за это орден дадут что ли? Спасибо!».
— Один мой знакомый пожарный говорил: «Сначала тушим холодильник, а потом уже бабки шарить по комнатам!», — отозвался Карпыч.
— Иногда и ювелирные магазины горят! — дополнил генерал, — Но это случается очень редко. Лично я считаю, что пожарным лучше в надзоре… Акты, проверки… Там хлеб постоянный. И работа несложная. Пришел, нашёл нарушения — а они всегда есть, пригрозил всё запретить и опечатать, составил протокол, обложил данью, порвал протокол, и вся работа.
— Ну да… — сказал Карпыч, — Когда я бизнесом занимался, и у меня был свой офис, я тоже пожарным платил… Берут они недорого — можно и заплатить. Точно не помню, но за месяц капитан получал, как проститутка за ночь…
— Давайте вернемся к конкурсу, — сказал Папа, — и сколько же конкурсантов сдали «случайно добытые» деньги?
— Никто не сдал… — грустно констатировал генерал, и как провинившийся ученик опустил глаза в пол.
— Как?! — воскликнул Карпыч, — А капитан Хряк?! Неужто и Хряк не сдал?!
— Не сдал…
— А Вы его лучшим участковым выбрали. На него же все равняться будут! — с иронией сказал Папа.
— После долгих дебатов комиссия пришла к выводу, что этот конкурс оказался чересчур сложный, и его результаты аннулировали. Доложим министру, сделаем выводы… Придётся, скорее всего, вносить изменения в инструкцию…
— А среди младшего звена конкурс проводили только с участковыми? А где же другие? — спросил Папа, — И там надо лучших определять?!
— В этот раз — только участковые, но мы постоянно проводим конкурсы по разным специальностям. Отмечаем лучших, иногда и к внеочередному званию представим, грамоты, ценные подарки… В прошлом году лучший наркополицейский получил приз от спонсора — почти новый Мерседес!
— А почему не новый и от какого такого спонсора?! — поинтересовался Карпыч.
— Спонсор — Руснаркобизнесбанк, очень надежный, с хорошим рейтингом, давно на рынке, является нашим постоянным спонсором в проведении конкурсов наркополицейских. А Мерседес этот использовался наркокурьерами для перевозки наркотиков элитным потребителям… Налетели случайно на несколько автоматных очередей. Врагов-то тьма. Машина новая, жалко… Отверстия от пуль зашпаклевали, кровь из салона вычистили и подарили!
— А что это за банк такой? — поинтересовался Карпыч, — Что-то я не слышал. Они наркотиками занимаются?
— Наверняка слышали! — сказал генерал, — Очень известный банк. Не помню сейчас его первое, официальное название… Только наркотой и занимаются. У них же Генеральная лицензия Правительства на финансирование программы этой… Федеральной… — генерал задумался, вспоминая название программы, — вспомнил: «Федеральная программа по активному внедрению наркомании во все слои населения России в рамках демократии и прав человека на свободный выбор всего». Вы не могли про эту программу не слышать! — генерал был удивлен, — Ведь это всё у вас разрабатывается, мы только исполняем!..
— Слышали, конечно! — невозмутимо соврал Папа, — Но это не совсем наша специфика, в подробностях не знаем. «Надо будет у Шулера или Секретаря подробнее расспросить», — подумал он и посмотрел на Карпыча. Тот сидел задумчивый… «Как это ловко все у них получается!..— думал Карпыч, — Ведь ещё несколько лет назад никто толком и не знал, что это такое — наркотики… Пить — пили… Но, чтобы колоться или таблетки эти поганые глотать?! В деревнях раньше и про водку-то толком не знали — только самогонка или брага… А теперь в любой школе можно эту наркоту поганую купить. Скоро и в детских садах, наверное, начнут продавать!».
— Там несколько федеральных программ, — продолжил генерал, — я могу и напутать Это не моя тема, но раз вы спросили, там, кажется, ещё и игровые автоматы, проституция, развращение населения, спаивание населения, ещё что-то… — генерал посмотрел на проверяющих, — Если вам интересно, я прикажу — сейчас из архива принесут!
— Да нет! — сказал Папа, — Мы у себя посмотрим, так что это за банк?
— Всё бюджетное финансирование этой федеральной программы идет через него. Ещё он вкладывает в свой бизнес деньги частных вкладчиков, — генерал внимательно посмотрел на проверяющих, — по моим данным, ваши-то, почти все туда деньги вкладывают. Странно, что вы про это ничего не знаете!
— Наши «почти все» — это кто? — спросил Карпыч.
— Это общеизвестно! — ответил генерал, — И члены Правительства на этом бизнес делают, и депутаты, и администрация Президента, и олигархи… Все, у кого деньги свободные есть… Бизнес-то очень выгодный. Это не алкашей из квартир выселять!.. — генерал опять задумался, — Если я правильно помню, на каждый вложенный бакс через три месяца получаешь десять, или пятнадцать!.. Чем не бизнес?!
— А… — Карпыч хотел уже поспорить с генералом, не согласиться с ним. Сказать, что это не бизнес. Что не может быть бизнеса, построенного на горе и несчастьях людей. Сколько бы процентов он ни приносил! Что это хуже нацизма, таким способом убивать людей, что газовая камера намного гуманнее. Много что собирался сказать Карпыч, но вспомнил, что является для генерала «представителем администрации Президента» и получит в ответ фразу: «Я то тут причем? Это же вы там всё придумываете, а мы только исполняем.»! Хотя и на это можно было возразить: «Ты же генерал! Офицер! Как же ты можешь спокойно смотреть на уничтожение своего же народа?! Народа, к которому и ты принадлежишь, и дети твои, и внуки! Сделай же хоть что-то. Что можешь! Хоть спичку им в жернова! И то польза какая-то будет. Если каждый по спичке — может и застопорим мы эти жернова!». Нет! Бесполезно. Он скажет: «Если я начну тут спички совать направо и налево, то вылечу из своего кресла моментально. Есть правила, которые надо соблюдать, и не мы их придумали. Это ваши правила!».
— А почему через три месяца? — продолжил Карпыч.
— Это оборот денежных средств. Там много разных вариантов, но этот самый быстрый. Закупить, привезти и продать. На всё это надо три месяца. И Ваш бакс умножается на десять или пятнадцать. Они предлагают различные виды вкладов. Можно в производство вложиться, но это долгосрочный вклад… Можно уже здесь купить и распространять. Это быстрее, но денег меньше… Если вам интересно — вы можете в банке и узнать. С простыми людьми этот банк конечно не работает, только с элитой! Всё узнаете и можете денег заработать!
— Хорошо, генерал, — сказал Папа, — а сам конкурс наркополицейских в чем заключался?
— Главная их задача — всячески препятствовать распространению наркотиков в стране. Ловить наркокурьеров, отслеживать связи, обезвреживать распространителей!..
— Как? — удивились проверяющие, — Вы же только что говорили всё наоборот.
— Вот в том-то и сложность! — генерал улыбнулся, — Вы замечали, что ведется огромная работа по борьбе с распространением наркотиков? Очень много денег на это тратят.
— Да вроде бы по телевизору показывают, — заметил Карпыч, — то там поймают, то тут!.. 
— А наркоманов с каждым днем становится все больше и больше! Федеральная программа реализуется вполне успешно. А смысл в том, что ловят бандитов и пройдох, которые пытаются наживаться на наркотиках и бедах населения в обход Руснаркобизнесбанка, который имеет Генеральную лицензию Правительства. Вот этих сволочей мы и ловим. Очень тяжёлая, очень опасная и бескомпромиссная борьба. Мерседес вот расстреляли! Основная сложность в работе наркополицейского — это отличить своего от врага. А иногда путают…  На таможню и пограничников много жалоб поступает…
— Да!.. — сказал Папа, — Как непросто-то все у вас!.. Так сразу и не подумаешь… А по другим специальностям, как конкурсы поводились в низовом звене, там какие испытания проходили конкурсанты?
— Следователи-дознаватели, патрульно-постовая служба, уголовный розыск, паспортно-визовая служба, бойцы собственной безопасности, сотрудники транспортной милиции, экологические… И, конечно, сотрудники Госавтоинфекции. О ком рассказать?
— А Вы так… — ответил Карпыч, — Коротенько обо всех… Специальность, какие задания? А то времени уже много потратили на низшее звено, ещё и про начальство надо послушать.
— Слушаюсь! — по военному ответил генерал, — Начну со следаков… Мы проводили совместный конкурс: следователи и дознаватели… Они должны иметь хоть какое-то представление о кодексах…
— Да… — сказал Карпыч, — Кодексы надо знать хотя бы офицерам… Помню, как мой знакомый, майор Борзяк, надо мной смеялся. Я ему сказал, что милиция не имеет права врываться в помещение без ордера. Сначала он возмутился, потом удивился и чуть не описался от смеха!..
Генерал подошел к своему столу, присел и начал листать бумаги:
— Разрешите мне с места докладывать? У меня тут как раз материалы о проведенных конкурсах…
— Конечно, — разрешил Папа.
— Так вот. Задания для следаков: знание «Инструкции по распределению взяток, мзды, откатов, дани и прочих платежей между сотрудниками Министерства крышевания внутреннего дележа». — Генерал посмотрел на проверяющих, — Я вам уже про эту инструкцию рассказывал. Это основополагающий документ, и его знают, но мы всё равно проводим этот конкурс для всех сотрудников. Дальше… Знание статей УК и УПК, шельмование в бумагах и подделка подписей на скорость, фабрикование уголовных дел, высасывание доказательств из пальца, проведение первичных переговоров и выставление максимальной цены за открытие (закрытие) уголовного дела против невиновного, в интересах заказчика, подбрасывание подозреваемым наркотиков, оружия, денег и т.п., подбор вещдоков на помойках, умение вести переговоры с родственниками и друзьями подозреваемого на предмет получения максимальной взятки за развал и закрытие уголовного дела, уничтожение или протирка спиртом вещдоков…
— А почему спиртом? — спросил Папа.
— Спирт уничтожает отпечатки пальцев на вещдоке! — ответил генерал, — Но конкурс показал, что лучше не поручать уничтожение отпечатков на вещдоках следователям, а сдавать на несколько часов в аренду вещдоки за плату третьим заинтересованным лицам. Это очень удобно!.. Сразу живые деньги за аренду и полная гарантия, что отпечатки будут уничтожены.
— А что, следователь не может справиться с такой простой задачей? Смыть отпечатки пальцев? — спросил Карпыч.
— Сможет, конечно! — ответил генерал, — Но на конкурсе были случаи, когда спирт следователи выпивали, а отпечатки протирали тряпкой, предварительно на неё подышав. И отпечатки удавалось обнаружить. Это брак в нашей работе. Лучший следователь, ст. лейтенант Хитроглазов, отдал в аренду автомат Калашникова всего на полчаса представителю одной из ОПГ за двадцать тысяч баксов! Не знаю, как они его мыли, но через полчаса не только отпечатков не было — все пластмассовые и деревянные детали на нем растворились! Принесли следователю назад одни ржавые железяки. Вот как надо работать!
— Да. Орлы! А что-то очень дорого заплатили? — прокомментировал Карпыч.
— Так, из этого калаша замочили под двадцать человек! И ещё четыре в больнице умерли! Далее был конкурс по шантажу и запугиванию…  Ст. лейтенант Хитроглазов так орал, что один из членов комиссии, известный лингвист, был очень напуган и прилюдно признался, что часто матерится.
— Это с лингвистами случается! — сказал Карпыч.
— Ну и последний конкурс, выездной — вышибание показаний!
— А почему выездной? — спросил Папа.
— Нужно было очень много подследственных для проведения этого конкурса — на каждого конкурсанта по одному. Договорились со следственным изолятором, там и проводили… Лучшими были двое — ст. лейтенант Хитроглазов и майор Мясидзе: он старше и имеет больше опыта… К тому же говорит, что является дальним родственником Лаврентия… Подследственный Тютюхин, обвиняемый в краже 300 грамм гвоздей со стройки, признался под давлением  ст. лейтенанта Хитроглазова, что все преступления Чекатило совершил он и готов нести за это справедливое наказание. А майор Мясидзе убедил подследственного Поганкина, обвиняемого в многожёнстве, сознаться в организации теракта по уничтожению башен-близнецов.
— Чекатило уже расстреляли, — сказал Папа, — а ответственность за взрывы башен взяли на себя местные спецслужбы. Зачем тогда показания Поганкина?
— Это же конкурс, Михаил Потапович. А показания — пусть будут. Может когда и пригодятся…
— Да уж. Мастера! — иронично восхитился Карпыч, — Как же им это удаётся?
— Ну и методы у вас! — сказал Карпыч, — В гестапо что ли обучались?
— Я же говорил, что много хорошего почерпнули от предшественников, работали в архивах с литературой, как наших, так и зарубежных. Кое-что и сами придумали…
— Хватит уже про этих извергов рассказывать! — вдруг подал свой голос Папа, — Давай дальше. Кто там ещё в конкурсах участвовал?
— Патрульно-постовая служба! — доложил генерал, — Основная их задача…
— Народ на улицах обирать и морды всем бить! — продолжил его слова Папа, — Я же просил без мордобоя!
— Как-то моего знакомого генерала, Джин-тоника, забрали в обезьянник! — сказал Карпыч.
— Как генерала? — удивился Хитрован, — Он что, не показал удостоверение?
— В том то и дело, что показал. Но он ментам не понравился: видно вёл себя неподобающе, не оказал им должного почтения. Сказали, что пьяный, и забрали. Сидит он в обезьяннике: куртка рваная, злой и просит офицера позвать. На его просьбы сказали, что офицер тут — это демократизатор, и если он ещё будет вякать, то точно получит по почкам! «Сначала деньги заплатишь, гнида! Потом уже болтать будешь!». Поскольку генерала даже не обыскали, у него при себе остался табельный пистолет. И когда через какое-то время мимо обезьянника проходил начальник отдела, Джин-тоник кляцкнул затвором и заорал что есть силы: «Ложись, ментяра, твоя смерть пришла!». Потом, конечно, разобрались, извинились, отвезли домой на машине…
— Вот и ты теперь со своими историями! — сказал Папа, — Так он же трезвый был, как они его могли за пьяный вид забрать?
— Это его больше всего и возмутило, что он трезвый был — с ним такое редко случается. Вот генерал не даст соврать! — отвечал Карпыч, — Если клиент трезвый и не хочет добровольно принять водки, делается так: первый мент его держит, второй к его рту подносит стакан с водкой, третий мент со всей дури бьет его под дых. Когда клиент после удара непроизвольно делает глубокий вдох, второй мент ему в рот заливает водку… И уже в протоколе можно с полным основанием записать, что преступник был пьян. Любой мент знает.
— Да! — согласился генерал, — Есть такой метод — действует безотказно! Вы мне не разрешили про работу ППС рассказать, — сказал генерал, — так вот непроизвольно, само собой и получилось… Виктор Карпович и рассказал.
— А я еще могу дополнить, — опять встрял Карпыч, — у меня гараж рядом с железной дорогой, и там дедушка старенький на рельсы писал — так налетели на него менты, избили, надели браслеты и сказали, что теперь дедушка пойдет по статье: «Подготовка теракта с особым цинизмом»! И зачем это? С дедушки денег точно не получишь. У него, наверное, не все в порядке с мочеиспусканием. Только весь обезьянник записает!
— Я точно не знаю, зачем его забрали, — ответил генерал, — но думаю, для отчетности. Ведь проще поймать на рельсах дедушку и посадить его по серьёзной статье, чем лезть под пули.
— А у вас до сих пор отчетность сохранилась? — спросил Папа.
— А как же? Функции старые так никто и не отменил. У людей ещё осталось мнение, что милиция должна их защищать, под пули лезть!.. Вот у нас и с прессой все время стычки… Но сажаем народ регулярно для отчетности!.. Дедушек таких, много дел по бытовым преступлениям, ведь спивается народ, наркоманов много… А там и раскрывать ничего не надо, дело оформил и в суд… Но всё равно, это очень отвлекает от основной работы!.. Может, вы там, наверху, обратите внимание на наше бедственное положение!..
— Давай уже, генерал, заканчивай про низовое звено, — сказал Папа, — кто там ещё остался? Только без мордобоя и крови.
— Виноват! — отрапортовал генерал, — У нас силовое министерство. Как же без крови?! — генерал обиженно посмотрел на проверяющих, — Ещё были конкурсы у паспортно-визовой службы, но там всё просто: делают подлинные паспорта за деньги, прописывают, выписывают… Приторговывают служебными тайнами… Бойцы собственной безопасности…  Тоже всё просто: обязаны обеспечивать безопасность сотрудников от всевозможных проверок, ревизий и подстав. Дать возможность осуществлять свою основную деятельность спокойно, уверенно, без оглядки. Живут за счёт обнаглевших и зарвавшихся сотрудников. Не сказать, правда, что бескровно, такие бои иногда у них случаются!.. — генерал вздохнул. — Кто тут у нас ещё бескровные? Гаишники остались…
— Вот, вот, вот!!! — воскликнул Папа, — расскажи нам про конкурс гаишников.
— Слушаюсь! — отрапортовал генерал, вытирая пот со лба, — Госавтоинфекция является… Тфу! — генерал фыркнул, — Виноват. Тут пошутил кто-то, так теперь и прилипло! — он виновато кашлянул, — Госавтоинспекция является подразделением, которое обязано собирать деньги с водителей автомобилей как при движении оных по дорогам, так и при всех действиях, связанных с регистрацией и техосмотром. Поскольку настоящий гаишник просто обязан быть жирным, первый конкурс сделали отборочным — конкурсанты проходили через эталонный трафарет. Не важно, какой частью тела он не пройдёт, хоть щеками, но надо обязательно зацепиться и повалить трафарет. Иначе к дальнейшим испытаниям конкурсант не допускался.
— Пардонтий! Так и в условиях конкурса было записано? — поинтересовался с улыбкой Карпыч, — «Не важно, какой частью тела»?..
— Виноват! — доложил генерал, — В той комиссии лингвистов не было. Допустили ошибку? Конкурсанты валили трафарет в основном животом или задницей.
— Ладно, ладно… — ответил Карпыч, — У меня был знакомый гаишник, зам. начальника районного ГАИ по регистрации, майор. Но бабки он не на ГАИ делал, он машины из Германии пригонял. И мне Мерседес пригнал хороший. Хотя Мерседесы, как водка, бывают или хорошие, или очень хорошие!.. Так вот, едем мы к нему в ГАИ на моем Мерседесе по шоссе, а ГАИ слева, на горке. А там две сплошные. Ну, он и говорит: «Встань в левый ряд. Включи мигалку, пропусти встречные машины и сворачивай!». А с той стороны, метрах в двухстах от нас, стоял гаишник, ловил нарушителей. Увидел он, что я через две сплошные поворачивать собираюсь да ещё на свежем Мерседесе (в то время и 124-х мало в столице было), и бегом ко мне! А дело зимой было. Он жирный, в тулупе, шапка на затылок съехала, палку по дороге потерял… Да скользко ещё, в валенках, где ногами бежит, где, как гамадрил, руками себе помогает. Пару раз на бочок завалился, но бежит. Очень, наверное, хотелось денег получить. Измазался весь… Но успел: только мы свернули, и он подбежал, руками машет… Майор стекло кнопкой приоткрыл и спрашивает его: «Чего бежал-то? Поздороваться хотел?». Тот, как увидел майора, так и опешил: стоит, морда красная, весь в поту, грязный и сказать ничего не может!.. «Ну, тогда здравствуй!». Майор закрыл окно и говорит мне: «Поехали! Чего ржёшь-то?!». А на меня хохотун напал. Не могу ехать!
Папа снисходительно улыбался, а генерал терпеливо слушал, ожидая окончания рассказа.
— Так я к чему это говорю! — продолжил Карпыч, — Майор начал смеяться и адекватно реагировать на смешные анекдоты только через полгода, как его из «Петров» выпустили и отправили в отставку. Это я про «выступающие части тела».
— А Петры то тут причем? — спросил Папа.
— Отказывался машины ворованные регистрировать… Он машины из Германии гонял, у него свой бизнес был… Вызвали его пару раз в Московское управление на ковёр, потом даже в главк. А он всё отказывается. А после  ковра в главке, дорога только в Петры. Продержали трое суток без еды. Правда, не били... Он ничего не подписал… Вышел, и сразу рапорт об отставке… Через полгода стал адекватно на хорошие анекдоты реагировать, смеяться…
— Виноват! — вступил в разговор генерал, — Ведь он же занимал хлебное место и не приносил прибыли?! Так нельзя. И правильно сделали, что уволили.
— Скажите, генерал, — спросил Папа, — а если в вашей системе начнут появляться люди, которые не будут брать взяток? Участковые станут искренне переживать за каждую бабушку; следователи перестанут бить и пытать подследственных; наркополицейские, действительно, начнут бороться с распространением наркотиков; гаишники будут заниматься дорожным движением и переживать за безопасность водителей. Если появятся такие люди… Как тогда быть? Что с ними станет?
— Ну, это вряд ли. Откуда они возьмутся-то? Отделы кадров пока ещё никто не отменял. — улыбнулся генерал, — Попадаются, конечно, отдельные отщепенцы и оборотни в погонах, но от них очень быстро избавляются. Да и как же им работать?! Например, установят гаишнику на смену план в шестьсот баков, и что он вечером привезет?! Что он будет после смены старшему объяснять? Почему он денег не привёз? Все привезли — а он нет! — генерал даже слегка возмутился, — Скажет, что он честный и не берет взяток с водителей? Следит, чтобы всем ездить было лучше? Борется со смертностью на дорогах?! А что потом старший смены начальнику скажет?! Что у него инспекторы так переживают за водителей, что престали взятки брать?! А начальнику надо деньги в округ везти!.. Что он там будет объяснять?! В результате, — генерал рассмеялся, — приедет главный гаишник к министру и вынет из кармана фигу вместо денег. Интересно, какая реакция на это будет у генерала Мзда?! А потом к нему приедет главный пожарный и скажет, что все его инспекторы решили бороться с огнем и не станут больше за деньги подписывать липовые акты. Будут теперь бесплатно требовать ото всех выполнения противопожарных мероприятий! — генерал скромно улыбнулся.
— Пожарные теперь к другому министру ходят! — сказал Карпыч.
— Виноват! — отрапортовал генерал Хитрован, — Другой министр тоже человек, тоже может с ума сойти. Хорошо, придёт главный экологический милиционер: «Господин генерал! Мы все решили бороться за экологию. Взяток за закрытие глаз на загрязнение родных просторов больше не берём!». И все остальные тоже, каждый со своей фигой к министру!
— Вот жизнь бы началась… — мечтательно произнес Папа.
— Просто, как в раю! — продолжил генерал, — Сидели бы все на одной зарплате, лампасы на тренировочные штаны пришивали… Только боюсь, что генерал Мзда не смог бы фест-министру правильно объяснить, почему он денег не привёз.
— Представляю себе эту сцену!.. — улыбаясь сказал Карпыч, — Как наш фест-министр получает фигу из кармана генерала Мзда. А за ним стоит очередь из других министров, и у каждого в кармане своя фига. Вот у него рожа-то весёлая будет!..
— Если бы ему потом ещё к вам не ехать!.. — добавил генерал, — В Аппарат… У вас там уже не до смеха будет!..
— Генерал, — спросил Папа, — А кто вообще вам этот план устанавливает?
— Вы меня опять проверяете? — обиженно спросил генерал, — Планы всегда спускаются сверху вниз. Точно по вертикали власти. Вот у вас там её и выстраивают изо всех сил. То, что его не инспектор ГАИ устанавливает — это точно.
— Генерал, — спросил Папа, — Вы ведь давно тут служите, должны помнить, не всегда же так было?
— Довольно давно, — сказал генерал, — как при царе-батюшке было, не знаю, а при коммунистах застал — всё государственное, о демократии и не слыхивали, о частной собственности тоже. Крышевать тогда было нечего… Работали за звания, почёт и зарплату с премией. Имелось много хороших кадров, честных и принципиальных: и сыскари хорошие, и следователи грамотные, доходило до того, что многие из них знали и выполняли уголовный кодекс и законы. Я хорошо помню те времена. Были, конечно, менты с гнильцой… Но не все! Раньше кто взятки брал? Ну, гаишники… Ну, пожарники… Ну, обхсники иногда. И всё! — он вздохнул,  — Больше взяток не брал никто. Это как-то позорно считалось… Попробуй следователю денег предложить. Сто раз потом пожалеешь. А когда начались реформы, министерство очень долго лихорадило. Один за другим менялись министры, стали реорганизовывать главки, управления, отделы. Всё это сливалось, объединялось, сокращалось, потом опять расширялось, объединялось… Запутались так, что до сих пор разобраться не можем, кто чем должен заниматься. Все грамотные и опытные кадры в процессе реформ разбежались кто куда… Тяжело им было смотреть и участвовать в этих реформах… — генерал призадумался, — На их места пришли молодые мальчишки без опыта, без знаний, без традиций… Но с большим желанием заработать побольше денег. Мест освободилось много, поэтому и стремительный рост… Вчера ещё лейтенантиком бегал, а сегодня встречаю — полковник… Брюхо уже успел отрастить! А мозгов и умения и на сержанта не хватит! Вот и получилось министерство в его сегодняшнем виде… 
— Хорошо, — сказал Папа, — Мы опять отвлеклись… Давайте вернемся к конкурсу. Настоящий гаишник должен быть жирным. А это для чего?
— Чем жирнее гаишник, тем больше к нему уважения, а чем больше уважения к инспектору, тем больше размер его вознаграждения. Если жирному инспектору дают сто баксов, то худому в подобной же ситуации больше пятидесяти никогда не дадут. Это уже статистика. А с ней не поспоришь. И ещё, жирного инспектора меньше сдувает с дороги ветром от проезжающих автомобилей, чем худого. Это тоже точно — мы проводили научные исследования, у нас же есть свои научно-исследовательские институты. Хотя это и очень дорого, но мы на науке не экономим. И не безопасно:  чуть не погибли два худых инспектора. Их засосало в струю воздуха, создаваемую проезжающими грузовыми автомобилями! — генерал посмотрел на проверяющих, поняли ли они его, — А толстых инспекторов не засасывает.
— Это понятно! — сказал Карпыч, — Какие еще конкурсы проводились?
— Помимо общемилицейских, о которых я уже рассказывал, подделка водительских удостоверений и ПТС. Конкурс на осязание: «Определи бумажку». Конкурсант должен определить в сложных погодных условиях на ощупь достоинство денежной купюры, находящуюся под комплектом документов на машину и правами, которые обычно проверяет инспектор. Определив достоинство купюры, он должен в доходчивых выражениях потребовать от водителя увеличить достоинство купюры.
— Что значит «доходчивые выражения»? — уточнил Папа.
— Ну, например: «Снимайте номера, я взятки не беру, придется забрать у Вас права а автомобиль отогнать на штрафстоянку». Больше всего комиссии понравилось выражение майора Бессребреника: «Ты сколько суёшь?! На погоны-то посмотри!». Дальше был конкурс на знание ПДД и умелое трактование их, в пользу инспектора, конкурс на экстремальное вождение в трезвом виде, проведение техосмотра на скорость — тут первым тоже был майор Бессребреник. За два часа он провел сто два техосмотра и всем выдал талоны. Вот это работа. Он, кстати, и стал победителем конкурса.
— Звонит мне как-то генерал Джин-тоник. Он, как обычно по-пьяни, забыл корочку, и его тормознули гаишники: «Вить, у меня права отняли, говорят, что на лобовом стекле должна быть какая-то бумажка приклеена! А у меня её нет. Разводят меня? Что-то там такое, про машину… Типа, исправная, или нет?!».
— Извините генерал, — спросил Папа, — а почему подчеркивается, что вождение именно в трезвом виде?
— Потому, что вождение в трезвом виде намного сложнее, чем в пьяном. А поскольку менты в основном ездят за рулем пьяные, включая сюда и гаишников, то комиссия решила устроить им такое вот зверское испытание. Все готовились, дули в трубочки, волновались очень…
— Сейчас проще стало, — подал голос Карпыч, — стенды диагностические, компьютеры… Раньше не было этого ничего… Я всегда проходил техосмотр у майора одного, рыжего… Я его недавно видел: и сейчас работает, и до сих пор майор, поседел только сильно… Первый раз он долго и не смотрел мою машину: «У тебя стоп-сигналы не горят — езжай лампочки менять!». Обидно, конечно, но поехал домой. Попросил соседа посмотреть, горят ли стопы, они ведь сзади, самому не видно. Сосед говорит — горят! Вот же, говорю, а рыжий сказал, что не горят. Это он всем так говорит, просветил меня сосед, пока пять рублей в документы не положишь, стоп-сигналы гореть не будут. Положил я пятерку в документы, и сразу все у меня заработало… А ещё они очень активно использовали способ трех ручек…
— Что это ещё за ручки? — спросил Папа.
— Это очень старый и эффективный способ, — перебивая Карпыча, ответил генерал, — Я сам им пользуюсь постоянно. Он очень универсальный, не только для гаишников. Приходит ко мне, допустим, посетитель с какой-то просьбой, и мне на его бумаге надо резолюцию поставить. Чтобы я там ни написал, какую бы резолюцию ни наложил, все мои подчиненные знают: если подпись сделана синей ручкой, значит: «Всё оплачено — немедленно сделать!», если черной — «Клиент пока не оплатил — придержать!», ну а если красной — «От оплаты отказался — не пропускать ни под каким видом!». Это старый чиновничий трюк.
— А сколько сейчас в столице техосмотр стоит? — спросил Карпыч у генерала.
— Если машину пригонять — под сотню баксов, а если просто по техпаспорту делать, сто пятьдесят обойдется. Но не все эти деньги гаишникам идут, часть посредники забирают. Наживаются на нас — сволочи!
— С посредниками лучше не связываться! — сказал Карпыч, — Я вот как-то связался, когда гаишник мой в отпуске был, отдал ксерокс техпаспорта, сто двадцать баксов. Обещали за два-три дня сделать. И мужик вроде бы знакомый. Звоню, а он мне пьяным голосом начинает объяснять, что надо подождать, что не всё так просто… А я уже без техосмотра езжу, штрафуют постоянно… Уже гаишник из отпуска вышел… Я к нему. Он залез в компьютер — ты, говорит, техосмотр три недели назад прошёл! Как же я тебе его опять сделаю?.. Поймал я этого мужика только через два месяца… Он мой техосмотр получил, и запой у него внезапно случился… Лично я больше с ним связываться не буду. А сколько сейчас в столице машин зарегистрировано? — спросил он у генерала.
— Около трёх миллионов уже! — ответил генерал.
— Неплохо! — сказал Карпыч, — Даже если только половина за деньги техосмотр проходит, в чем я глубоко сомневаюсь, да помножить на сто баксов… Неплохая сумма получается.
— Для низшего звена может и неплохая, — ответил генерал, — но в целом, это мелочи.
— А вот ходили слухи, — опять спросил Карпыч, — что техосмотр теперь надо будет не раз в год, а раз в два года проходить? Это что же? У гаишников доходы по техосмотру упадут в два раза?
— Почему упадут? — удивился генерал, — Они не могут упасть, могут только увеличиться. Инфляция же!
—  Ну как же? — парировал Карпыч, — Я раз в год по сто баксов платил, а теперь буду раз в два года сто баксов платить. Ровно в два раза уменьшение.
— А кто Вам сказал, что за два года Вы будете сто баксов платить? — ответил генерал, — Я думаю, что меньше двухсот пятидесяти они уже брать не будут.
— А-а-а… — ответил Карпыч, — я как-то об этом и не подумал. Всё гениальное просто.
— Вы опять отвлеклись, — сказал Папа, без всякого интереса слушавший разговор Карпыча с генералом, — давайте уже заканчивать с конкурсами гаишников, и вообще, с конкурсами. Общее представление я получил.
— Виноват! — отрапортовал генерал, — Отвлеклись. Осталось рассказать только про два конкурса: постановка на учет и снятие с учета на скорость ворованных машин без предоставления транспортного средства. И конкурс «Аптечка и её содержимое».
— Ну, это вы зря!.. — заявил Карпыч, — Ворованные машины на учет не надо ставить вслепую. Мало ли что?
— «Мало ли что» может потом быть у владельца. Нам-то какое до этого дело?! А цена в разы больше. Вот мы и учили конкурсантов.
— Ну, генерал, — разгорячился Карпыч, — ворованные машины тоже разные бывают. Я сам слышал на стоянке ГАИ, как инспектор ругался с каким-то горцем по поводу регистрации ворованной машины. Он хотел много денег получить, а горец торговался.
— Конечно, — вступил в спор генерал, тоже разгорячившись, — горцы привыкли на рынке торговаться, а у нас не рынок.  У нас на всё жёсткие расценки. На горцев вообще повышающий коэффициент давно введён. Хочешь краденую машину на учет поставить?! Плати!
— Да я не про это говорю. Я говорю, что краденую машину на учет надо вживую ставить. Вот они на гаишной стоянке такой крик подняли. Народ собрался!... Но инспектор его уел!.. Горца этого. Тыкнул пальцем в мужика, который в толпе стоял, и говорит: «У него тоже ворованная машина, но посмотри, козёл, как номера на ней здорово перебиты, как сделано все аккуратно!... Я ему и на учет её недорого поставил. А у тебя?.. Кто тебе номера перебивал? Кто панель варил?.. Урюки на рынке?! Поэтому и дорого!». Вся толпа сначала к одной машине ломанулась, потом к горцевой машине: посмотрели, оценили работу и, конечно, встали на сторону гаишника.
— Генерал! — сказал уставшим голосом Папа, — Что это за конкурс с аптечкой? Расскажите нам, и на этом заканчиваем.
— Слушаюсь! — отрапортовал генерал. Как опытный чиновник, он давно уже понял, что Папа — это действительно начальник, а Карпыч, так… При нём… С Карпычем и поспорить можно, и мнение свое отстоять… — Дело в том, — продолжил докладывать генерал, — что аптечка является последней зацепкой для инспектора, чтобы получить с водителя деньги. Если у водителя в порядке документы, машина в идеальном  состоянии, сам он трезвый и не с блестящими глазами, имеется нормальный огнетушитель с сертификатом качества за личной подписью главного санитарного врача, тогда единственная зацепка — аптечка! Медики в свое время пошли нам навстречу и утвердили такой перечень препаратов для автомобильной аптечки, что любая больница позавидует. А наши гаишники перечень учат. Майор Бессеребреник так всё вызубрил, что любому врачу фору может дать.
— И зачем ему это? — спросил Папа, — Лучше бы ПДД учил!
— Просроченная на один час упаковка валидола является основанием для большого штрафа. Или отбуксирования автомобиля на штрафстоянку. А если в Вашей аптечке на жгутах имеются вмятины, или вата просрочена?! Это же криминал! Водитель в полушаге от уголовной статьи!.. Как не стыдно ездить с вмятиной на жгуте?!
— А с просроченной ватой?! — добавил, ухмыляясь Карпыч, — Это же убийца на дороге! Не понимаю я таких водителей.
— Лучшим инспектором был признан Майор Бессеребреник. 
— Хорошо, генерал, — сказал Папа, — давайте теперь перейдем к конкурсу среднего звена и закончим на этом.
— Слушаюсь! — опять по-военному отрапортовал генерал, — Конкурс начальников отделов МКВД на местах, назывался «Лучший бизнесмент!». Проводился он не совсем так, как конкурсы в младшем звене и оценивался в основном по итогам работы за год всего подразделения, руководимого конкурсантом. Основная задача начальника отдела МКВД — это максимальное получение прибыли с вверенного ему руководством района и своевременная передача части этой прибыли начальству. Это самое главное в его деятельности. Любыми методами и способами. А начальство его всегда прикроет… Но надо собрать максимум. И самому хорошо, и начальство довольно!
— Подождите, генерал! — сказал Карпыч, — Как это, любыми способами и методами? А как же наши демократические ценности? Как же наши приватизированные стратегические отрасли? Ведь все они расположены на территории ваших начальников отделов?! Начиная от военных заводов и заканчивая самой паршивой нефтяной скважиной или поганеньким алюминиевым рудничком. Вся земля российская на ваши отделы разбита! И везде начальник сидит!
— Виноват! — отрапортовал генерал, — Я не доложил про эти задачи, потому что это теорема.
— Теорема, или аксиома? — грозно спросил Папа, нахмуриваясь.
— Виноват! — испугался генерал, — Аксиома! Аксиома! Ни у кого даже и мысли такой возникнуть не может. Самая наипервейшая задача — это охрана от любых посягательств на прихватизированную социалистическую собственность!
— Что-то ты запутался, генерал! — сказал грозно Карпыч, входя в роль демократа.
— Виноват! Приватизированной демократической наворован… ой! Стратегической, вот! Демократической стратегической частной собственности! — генерал явно вспотел, — Как же мы можем про хозяев-то наших забыть?! Кормильцев!    
— То-то, генерал. Это ваша главная задача! — грозно сказал Карпыч, — Охрана от любых посягательств на стратегическую собственность, присвоенную демократическим путем и силовое обеспечение демократических реформ, включая дальнейшую приватизацию.
— Есть, — отрапортовал генерал Хитрован, — Как у Вас хорошо получается все это произносить. Сразу видно, что из высших политических структур! — без иронии и даже с некоторой завистью сказал он.
— Я, генерал, инженер по образованию, но наши инженеры могут очень многое…— сказал Карпыч, — После института моего однокурсника Ферзя послали служить в стройбат замполитом. А в стройбате в то время, как сейчас в Москве на стройке: таджики, узбеки, горцы… Но он, как замполит, и с ними, иноязычными, проводил работу. Служили тогда два года… Так вот, для первого года обучения боец должен был членораздельно произнести: «Леонид Ильич Брежнев — генеральный секретарь Центрального комитета коммунистической партии Советского союза!», а боец второго года обучения, помимо этого должен был продолжить: «Председатель Президиума Верховного совета Союза советских социалистических республик!». Так что опыт имеется.
— Виноват! — отрапортовал генерал, — Главнейшей задачей любого сотрудника МКВД является охрана от любых посягательств на стратегическую собственность, присвоенную демократическим путем. Охрана хозяев этой собственности — демократов и силовое обеспечение демократических реформ, включая дальнейшую приватизацию! — Генерал вспотел, — А уже второй задачей, в том числе начальника отдела МКВД, является максимальное получение прибыли с вверенного ему района и своевременная передача части этой прибыли начальству.
— Вот теперь всё правильно, — спокойно сказал Папа, — продолжайте дальше про конкурс.
— Со стороны может показаться, что у начальников отделов МКВД на местах очень спокойная и тихая служба: ездит на хорошей, дорогой иномарке по стрелкам; вечером, как правило, в бане с бабами допоздна… Чем не служба?! — генерал внимательно посмотрел на проверяющих.
— Действительно! — сказал Карпыч, — Чем не служба?! Каждый бы так служить хотел.
— Вот все так и думают! — с грустью сказал генерал, — Раз морда толстая и на дорогой машине, ему и живется просто. А никто, даже его же собственные подчинённые, не задумаются, сколько дел у этого полковника. Какая у него тяжёлая служба. С утра он уже на ногах, с больной головой и непоправленным здоровьем!.. Злой и неопохмелившийся.   
— А почему неопохмелившийся-то? — спросил Карпыч, — Ведь его гаишники на дороге не останавливают. Да и водитель наверняка есть! Хотя пьяный — может сбить кого-нибудь…
— Ну и что? — сказал Папа, — Тут один районный начальник из столичной области в пьяном виде сбил насмерть ребенка, так теперь родители от него никак отсудиться не могут: требует денег на ремонт своей иномарки. Когда на ребенка наехал, на капоте вмятина осталась,  — а это неопровержимое доказательство вины пешехода! Иномарка эта не одну сотню тысяч баксов стоит!
— Вот вы за одного какого-то ребенка переживаете, — ответил генерал, почувствовав иронию в словах Папы, —  а этот начальник за весь район душой болеет. А неопохмелившийся, потому что боится, что его с утра начальство вызовет. Так и ходит до обеда.
— А в обед примет на грудь, — сказал Карпыч, — и ему легче станет. Так понемногу и до сауны можно дожить. А если его начальство после обеда вызовет? Он уже не боится?
— Нет! — ответил генерал, — После обеда он уже не боится. Разрешите продолжить? — спросил он, обращаясь к Папе.
— Конечно.
— Так вот. Служба, на самом деле, очень тяжёлая. Хороший начальник просто обязан обеспечить на вверенной ему территории, как минимум, крышевание всего среднего и малого бизнеса. Это минимум. Лучше влезть в этот бизнес на процент. А максимум, к которому надо стремиться — стать единственным хозяином.
— А почему только малого и среднего?! — удивился Папа, — А крупный?!
— Потому, что за крупный бизнес можно и самому пулю получить. Тут действует такое правило: «Не лезь в большие дела, воруй по чину, пока генерала не получил!». У него и так дел невпроворот. Нельзя также отказываться и от крышевания бизнеса в других районах: если обратились за крышей — бери, не стесняйся! За деньги можно и в другой район на стрелку съездить. Главное тут — не лениться!
— Расскажите о крышевании подробнее! — попросил Папа, — Это интересная тема.
— Слушаюсь! — ответил генерал, — Крышевание построено и целиком базируется на нашем законодательстве. Не знаю точно, кто и с какой целью так придумал, выстроил систему ведения бизнеса, но сделано всё очень грамотно и последовательно. В стране нет ни одного предпринимателя, который бы не нарушал закон. Ни одного. Начиная с момента регистрации любой фирмы (включая и частных предпринимателей), и на протяжении всей её коммерческой деятельности она постоянно, изо дня в день, нарушает немыслимое количество законов и инструкций: налоговых, гражданских, уголовных…
— Как же может такое быть?! — удивился Папа.
— Может, может! — весело подтвердил Карпыч. — Это я на личном опыте проходил, когда еще бизнесом занимался. Генерал правду говорит.
— Я утверждаю не только по своему личному опыту, но и по данными наших НИИ… Мы проводили экспертизы, проверяли все кодексы: начиная от уголовного и заканчивая лесным… Подзаконные акты не удалось проработать полностью, но первую партию, в количестве трех КАМАЗов с прицепами, проштудировали… Заявляю официально, с полной ответственностью: любого предпринимателя, не зависимо от вида его деятельности, от булочника до нефтяного магната, можно смело брать за лапку и вести в тюрьму!.. Любого!.. И если человек умный, он даже не спросит за что! Подставит свои лапки под браслеты и мирно пойдёт. Он виноват несчитанное количество раз. По всем кодексам. Провинился перед всеми: перед налоговой инспекцией, перед пенсионным фондом, перед фондом обязательного медицинского страхования, перед милицией, перед пожарными, энергетиками, газовиками, БТИ, местной управой и ЖЭКом, гаишниками, экологами, археологами (если в центре города существовать пытался), даже перед районным архитектором он виноват по гроб жизни… Если у него только палатка сборная по выходным стояла: он же её наверняка неправильно поставил и нарушил весь архитектурный ансамбль… Позор ему!
— Это точно! — констатировал Карпыч, — В самом начале перестройки ко мне зашел приятель-фотограф и попросил диктофон. Тогда ещё они были редкостью… Хочу, говорит, записать энергетика… Три раза уже ко мне приходил и взятку требовал. Обещал отключить свет, если я ему денег не дам!.. Знаете, чем все это закончилось?! Он его записал и дал послушать… А тот и говорит: «Знаешь, милый. Ты, конечно, можешь на меня заяву написать, пленочку свою предъявить, мне это всё по барабану!.. Я, конечно, больше с тебя денег просить не стану, с придурка, и другие не будут, раз ты несговорчивый такой, но не работать тебе больше в этом городе. Уже завтра на входной двери твоей поганой «Фотографии» печатей будет больше, чем говна в общественном сортире. Ты думаешь, что я один так работаю?! А пожарники, а менты, а управа, которая тебе разрешение выдавала, а экологи, а СЭС, а бандиты?.. Хорошо жить хочешь!..». Так и получилось… Денег с него уже никто брать не стал, просто выгнали…
— Абсолютно точно! — радостно сказал генерал, — Это настоящий пример из жизни. Тем более, что энергетик наверняка прав. Не может такого быть, чтобы этот мелкий предприниматель чего-нибудь не нарушил по его части… У каждого ведомства огромное количество всяких инструкций!.. — генерал взялся за голову, — Вот Вам элементарный пример… Мы требуем, чтобы в целях безопасности на первых этажах зданий были установлены металлические решётки. Во всех наших инструкциях это прописано. Разумно?
— Конечно! — согласился Папа. — Ворам и бандитам будет сложнее туда проникать.
— А пожарные требуют, чтобы на окнах первых этажей никаких решёток не было. Вдруг пожар? Разбил окно и выпрыгнул на улицу. У пожарных это тоже во всех инструкциях прописано! Логично?!
— Логично! — ответил Папа, — И что делать? Надо вам с пожарными как-то собраться вместе и решить, как быть с этими решётками.
— То-то и оно, что не надо! — ответил генерал, — Если мы всё это решим и внятно скажем коммерсанту, что ему делать и как решить, за что же мы тогда с него деньги будем брать? А так, коммерсант виноват во всём. Как он только задумал бизнес организовать, он уже виноват и всем должен. Ладно мы, пожарные… А сколько ещё всяких служб!.. А налогообложение?! Наш НИИ пытался просчитать, сколько должна фирма, если будет честно платить налоги.
— И сколько у вас получилось? — с интересом спросил Карпыч.
— Меньше 120 процентов не получается, как не крути.
— Это у вас еще мало получается! — сказал Карпыч, — Я когда бизнесом занимался, все 150 выходило!
— А как же тогда работать? — спросил Папа, — Если такие налоги?
— Как?! — ответил Карпыч, — Укрывать их от налогообложения. Другого выхода нет.
— Правильно! — ответил генерал, — Коммерсант вынужден не платить все налоги. И об этом все знают. Но, кто же ему разрешит просто так не платить все налоги?! Разрешат, конечно, но за деньги. Вот тут-то и нужна крыша! — генерал торжественно посмотрел на Папу, — Иначе — тюрьма! Как я уже говорил, абсолютно любой коммерсант полностью виноват перед законом. Просто гениально всё это придумано у нас. Будь моя воля, я бы Нобелевскую премию этому человеку дал.
— Да уж! — сказал Папа задумчиво.
— Маленькой фирме нужна маленькая крыша, — продолжил генерал, — большой фирме нужна большая крыша! Крыша с большими звёздами!
— На погонах? — спросил Карпыч.
— Большой фирме достаточно на погонах, — ответил генерал, — а вот крупному бизнесу этого уже мало, ему нужна крыша с большими звёздами на башнях!
— Понятно, — грустно сказал Папа.
— Но мы сейчас рассматриваем малый и средний бизнес, — продолжил генерал, — тут всё и проще, и сложнее. Крышевание происходит двумя способами: или коммерсант сам приходит и просит взять его под крышу, или мы идем к коммерсанту и объясняем ему доходчиво, что без нашей крыши ему будет очень сложно работать. Оговаривается процент, условия и начинается работа. Сначала коммерсант должен почувствовать, что при нашей помощи ему стало работать легче: меньше проверок, не так резво допекают коммунальщики и местные власти, партнеры ведут себя приличнее… Вроде бы всё налаживается… — генерал хитро посмотрел на проверяющих, — Вот тут-то и начинаются у них настоящие проблемы.
— Так всё же налаживается? — удивленно спросил Папа, — Вы же их защищаете?
— Ну да! — ответил генерал, — Они думают, что мы их защищаем. Вот я и говорю, как только они так подумают, мы начинаем создавать им большие проблемы. Вариантов море: кинули поставщики, или партнёры, нагрянула проверка и нашла ужасные нарушения, груз арестовали на таможне… Нам это просто сделать, поскольку мы знаем всё про их бизнес. Мы же крыша, и коммерсанты сами нам рассказывают про свои дела.
— А все эти таможни, проверки, поставщики... Как вы с ними-то работаете? Как на них выходите?
— Очень просто! — с улыбкой ответил генерал, — Всех наши менты крышуют. Нужна начальнику какая-то фирма. В рамках оперативной разработки по созданию проблем своим коммерсантам, посылает он туда опера. Тот быстро выясняет, кто ту фирму крышует, забивает этим ментам стрелочку, встречается, перетирает всё, договаривается, как бабки делить, и порядок. А чиновники всякие, таможня, налоговая… Куда от ментов денутся? Сегодня они нам нужны, завтра мы им понадобимся. Всегда идут навстречу. Так вот. Прибегают наши коммерсанты: «Караул! Всё пропало! Груз на таможне арестовали!». Мы якобы прорабатываем этот вопрос и говорим: «Как же вы так работаете фигово?! Дело очень серьёзное — вплоть до уголовного! Очень много денег надо, чтобы вас отмазать!». Можно и арестовать кого-нибудь для острастки. Тогда они легко отдают часть своего бизнеса. Мы уже в доле. Дальше — больше. Так потихоньку можно и полностью бизнес на себя перевести. Вот к чему надо стремиться в крышевании!
— Да, генерал! — сказал Папа, — Лихо это все у вас закручено. Молодцы!
— Служу России! — отрапортовал генерал, — Скажу более, мы вышли с предложением на министра, о необходимости открытия в нашей Академии нового факультета — «Факультета крышевания и криминальных разборок». На сегодняшний день имеется много крупных специалистов в этой области. Уже подготовлен ряд очень сильных диссертаций по этой теме, как кандидатских, так и докторских. Вот некоторые темы диссертаций: «Крышевание малого и среднего бизнеса как форма обновления демократического общества», «Крышевание и разборки на селе», «Рациональное использование ОПГ при крышевании и методы нейтрализации беспредельщиков», «Наезды и откаты». На других кафедрах и факультетах Академии отказываются их принимать — не наша тема. Вот и надо открыть факультет. Очень нужны нам квалифицированные кадры по этой специальности!
— Добивайтесь, генерал, добивайтесь! — сказал Папа, — Тяжело у нас науку продвигать, ретрограды кругом.
— Будем стараться. А ещё мы хотим ввести новую должность в структуру МКВД — заместителя начальника по крышеванию и разборкам со своей структурой. Вот для этой службы и будет готовить квалифицированные кадры Академия. Тогда и начнём работать по науке, как положено. Начальники не будут постоянно отвлекаться и смогут больше времени уделять всем своим службам.
— Похвально, генерал Хитрован, похвально! — сказал Папа, — Так, что там дальше про конкурс?
— Про крышевание я в общих чертах рассказал. Теперь вы должны понять, какая тяжелая служба у начальника, сколько встреч и переговоров с ментами, с чиновниками, с бизнесменами, с бандитами…
— А он с бандитами разве переговоры ведет? — удивился Папа, — Я думал, что он их ловит и в тюрьму сажает.
— Сажает, конечно!.. Как бы вам это объяснить? — генерал задумался, — Дело в том, что бандиты тоже разные бывают. Есть бандиты, которые принадлежат к известным преступным группировкам. Может быть, они когда-то и бегали с автоматами по рынкам, занимались рэкетом, убивали людей и делили сферы влияния. Наверное всё это было когда-то!.. Но сейчас это очень состоятельные люди, при хорошем легальном бизнесе, в пиджаках уже не малинового цвета. Их можно встретить везде: и в Правительстве, и в Думке, и у нас, в министерстве… Даже у вас в Администрации, тоже есть… Многие ОПГ остались, только главари теперь не врываются к начальству с автоматом и не орут дурным голосом: «Ты, ментяра поганый, опять моих бойцов под пули подставил! Взорву нахрен весь твой отдел!». Теперь мы уже не ругаемся под дулами автоматов и не базарим, кто у кого бизнес увёл. Теперь они приезжают на хороших, дорогих машинах, в хороших костюмах, с нашей же легальной охраной и мирно, спокойно, взаимовыгодно решают все дела… Некоторые даже забыли блатной язык. Некоторые пошли дальше — суды выигрывают против обвинения их в бандитизме. Даже международные! Дают детям первоклассное образование.
— Так это много где было, не только у нас! — вставил Карпыч, — Папа бандит и гангстер, со всеми голливудскими актрисами переспал, а сын Президент!
— С ними очень легко решать вопросы! — продолжил генерал, — Надо, допустим,  помочь родной милиции: послать группу вооруженных боевиков для рейдерского захвата предприятия — пожалуйста! Надо деньги на зарубежных счетах разморозить, арестовала их там какая-то иностранная гнида — пожалуйста! Все сделают, всё могут. Приятно с такими бандитами дела иметь! — генерал улыбнулся, — Другая группа бандитов — которые по понятиям живут. Дикие люди, как в сталинских застенках. Не договариваться не хотят, не контактировать с нами: блюдут свою воровскую честь! Я бы даже сказал — презирают нас. Я, мол, вор в законе, а ты мент поганый, и не о чем нам с тобой разговаривать. Ух! — генерал возмущенно вздохнул, очевидно, вспоминая такой разговор, — Я их не люблю. Но, на нашу радость, их становится всё меньше и меньше. Демократия, бизнес, деньги… Я уже слышал, что воров в законе за деньги коронуют, уже и женатые воры пошли, и с детьми…
— А почему нельзя вору в законе иметь жену и детей?! — удивился Папа.
— Они говорят, что вор в законе не должен быть к чему-то привязан, только к своему воровскому братству. При наличии близких людей он становится более уязвимым. Есть ещё бандиты по мелочи… Всякие некрупные группировки: производители некачественного спиртного и продовольствия, барсеточники, домушники, воры разные… Они все плотно сидят под нашей крышей и весь их бизнес нами строго контролируется. Если вдруг не поделились — сразу в тюрьму! Ну и остается всякая шваль: беспредельщики, уличные грабители, маньяки всякие… Вот они в основном и сидят. Если, конечно, сразу их поймали. Взять с них все равно нечего. Вот их и показывают по телевизору, ими в основном и тюрьмы забиты…
— А если не сразу поймали? — спросил Карпыч, — Тогда не сажаете? Отпускаете?
— Нет! — ответил генерал, — Если сразу не поймали, то потом уже и не ловим. Некогда, знаете ли. И так у нас очень много дел!
— А как же с раскрываемостью? — спросил Папа, — Ведь отчетность у вас осталась…
— А мы просто заявления не принимаем, и всё. Жаловаться-то некуда!
— Ваша правда, генерал! — сказал Карпыч, — Вот у меня случай был, — сказал он, обращаясь уже к Папе, — знакомые ко мне обратились. Жили в столице два друга. Один строительством занимался, другой издатель. Оба богатые, успешные… Строитель предложил издателю вложиться в его стройку — он пентхаузы строил в Москве на берегу водохранилища. Тот поучаствовал на 30 процентов: как положено, вошел учредителем. Потом строитель говорит: «Что-то на меня наши убоповцы плотно сели, какое-то дело мне шьют, поеду я за границу, там пережду, а ты пока и мои 70 процентов на себя переведи!». Дал ему на этот перевод доверенность и уехал. Издатель за пару лет все достроил, дело уже к продаже идет.
— А сколько эти пентхаузы стоят? — спросил генерал Хитрован.
— Не помню, но лимонов двести баксов точно! — ответил Карпыч, — Так вот… Парень весь из себя успешный, денег лом, оба бизнеса работают на полную катушку. Друг все не объявляется… Остановили его как-то на дороге гаишники: вышел он из машины, а ему браслетики на руки и в УБОП. А потом в изолятор, на шконку, и шьют пятнашечку! Как Вы думаете, за что? — обратился он к генералу.
— Где ты научился всем этим словам? — удивленно спросил Папа.
— С моё в бизнесе покрутишься, не так заговоришь…    
— Схема-то простая, — ответил генерал, — если у кого-то появилось успешное и работающее предприятие, то его обязательно отнимут. Я думаю, если убоповцы прихватили под себя строителя, то вряд ли они его так просто за границу отпустили… Скорее всего, где-то тут держали и ждали, пока второй всё это достроит за свои деньги. Издателя в тюрьму, строитель на них фирму переводит, всё продать, бабки поделить. Красиво! А срок большой… Скорее всего за мошенничество: что он фирму на себя перевел неправильно… Только вот доверенность эта?..
— Я прямо Вас ещё сильнее зауважал! — сказал Карпыч, — Всё так и было. А доверенность эту следователь посмотрел и порвал у издателя на глазах: «Не было никакой доверенности, забудь!». Жена адвокатов наняла, отдала им последние двести тысяч баксов, что в доме были. Но они, конечно, ничего не сделали. Я сходил к прокурорским, поговорил, но они живые деньги попросили… Если бы адвокаты жену не обобрали, может, и не сел бы он… Строитель пропал, пентхаузы кто-то продал, там уже люди живут.
— Что, генерал, — спросил Папа, — не слукавил он? Могло так быть?
— Конечно, — ответил генерал, — обычная рабочая схема. Я вот только хотел спросить, — сказал он, обращаясь к Карпычу, — Вы говорите, что это в столице было, а когда, не припомните?
— Я точно помню, — ответил Карпыч, — память пока, слава Богу, есть: ровно два года и два месяца, как прокурорские отказали…
— А прокурорские Вас подробно расспрашивали? — опять спросил генерал, делая какие-то пометки в своей книжечке, — Фамилию следователя не помните?
— Подробно? — возмущенно сказал Карпыч, — Подробнее не бывает. Я им все документы отвез, они и на место ездили, с людьми говорили… Фамилия следователя — Мордожопян.
 — Теперь мне все понятно! — возмущенно сказал генерал, — Прокуратура, конечно же, городская? — Карпыч кивнул, — Ясно! — генерал закипал, — Конечно городская. Окружная сама бы не справилась. Вы там ещё с проверкой не были? Пусть тогда они Вам расскажут, как с чужой работы сливки снимают. А я, главное, никак вспомнить это дело не могу. И было всё недавно, и под боком у меня, и деньги немаленькие, запомнил бы. Я уж начал думать, что опять следаки мухлюют, деньги не показывают, а тут вот что! — Судя по реакции генерала, такие случаи у него происходят постоянно, — Просто взяли и ограбили генерала! А я помню, что недавно прокуратура следака УБОПовского уволила за взятки, как раз из этого округа. Вот так мы и работаем, он всё сделал, несколько лет работал, как каторжный, а они взяли и всё украли! Да его же еще и уволили!
— Ладно, генерал, не переживай! — сказал Папа, — Всех денег не заработаешь! Видишь, как бывает. Даже генерала ментовского среди белого дня обобрали. Давай лучше про конкурс продолжим.
— Слушаюсь! — попытался отрапортовать генерал, но было видно, что он возмущен и обижен, — Рассказывая про работу начальников отделов МКВД, я имел в виду их службу в условиях города. У начальников в сельской местности дел поменьше… Хотя, в связи с введением частной собственности на землю, дел у них прибавилось. Особенно у тех, чьи районы расположены вблизи крупных городов. Сейчас им даже столичные менты завидуют. Главная задача — с максимальной прибылью поучаствовать в распродаже земли. Это осложняется тем, что без местной власти ничего не решишь… Всё равно бумаги они подписывают: глава района, БТИ, кадастровый комитет… Да ещё и губернатор не дремлет — его задача вообще всю землю себе забрать — вот и приходится крутиться бедному начальнику. Схема у них очень простая — оформляют землю на свои фирмы, практически бесплатно, а потом продают. А цены сейчас — сами знаете!..
— Почему? — опять встрял Карпыч, — Недавно знакомые ко мне обратились, хотели тоже в земле поучаствовать!.. Так там по-другому было!.. Акционировали совхоз, составили список акционеров, реестр, то есть человек семьсот получилось, колхозников… Ну, а акции зарегистрировать не успели… Там земли чуть ли не четверть района! Так вот… — Карпыч улыбнулся, — Приходит к ним на собрание начальник милиции и говорит: «Значит так! У нас есть свой реестр акционеров из трехсот человек, а вы все, колхозники, — вон отсюда!». Ворвался ОМОН, всех избили и выгнали. Смотрели у меня потом этот реестр юристы и смеялись… Весь реестр состоит из действующих районных ментов, бандитов, местной администрации и членов их семей. Ну не может мент акционировать совхоз! Не может! Это имеет право сделать только колхозник, который там работал!
— Это еще раз подтверждает мои слова, — сказал генерал, — о необходимости открытия в Академии нового факультета. Меньше будет тогда таких безграмотных действий.
— Но они всё равно своего добились… Реестр, правда, им так и не удалось пропихнуть, но землю отняли!.. Кто не согласился свой пай за копейки отдать, запугивали, избивали, дома жгли, несколько уголовных дел завели, самые ярые колхозные активисты погибли при странных обстоятельствах…
— Вы про это минуту говорили, — сказал генерал, — а подумайте, сколько за этими словами стоит времени, сколько работы сделано, сколько труда вложено!.. Так что очень непростая у них служба, у начальников на местах! — генерал задумался, — Хотя есть и другие подразделения с более специфической службой. Там проще… Например, управление МКВД на метрополитене… Денег меньше, зато служба спокойная: собирают потихоньку деньги с инвалидов и попрошаек в метро, смотрят, чтобы не обижали их, всю торговлю обирают, которая на их территории… Мало, конечно, получается, зато постоянно и без хлопот… Иногородних ловят, девок насилуют… Очень важно не пускать чужих попрошаек и инвалидов.       
— Хорошо, — сказал Папа, беря себя в руки, — а вот детей этих, грудных, что по вагонам таскают, где берут?
— Этого я Вам сказать не могу. Не знаю!.. — ответил генерал, — Ведь это не менты наши туда их ставят. Они просто крышуют цыганский бизнес. А кто, что — это не их забота! Инвалидным бизнесом вообще цыгане занимаются. Я знаю, что они по всей стране инвалидов этих собирают, везут в крупные города, заселяют в съемные квартиры, как килек в банку, поплотнее, для экономии, паспорта отбирают, почти не кормят, бьют каждый день, чтобы боялись и выглядели соответствующе — они ведь инвалиды и должны жалость у людей вызывать… Иначе ничего подавать не будут… Утром ставят на точку, вечером забирают с точки… Но это не только в метро, они и на дорогах работают, и на улицах… А где они детишек грудных берут, не знаю. Берут где-то…
— Так их же весь день таскают, а они даже не плачут! — сказал Папа.
— Наверное, наркотики малышам колют или таблетки какие-то дают! Это надо у цыган спросить…
— Понятно, — сказал Карпыч, — а чем еще цыгане занимаются? И как, вообще, с этнической преступностью дела обстоят?
— Так всё время же по телевизору показывают, какие они себе дворцы понастроили в нищих деревнях — наркотиками занимаются. Но цыган, вообще, мало, вот горцев понаехало много, но с ними очень приятно дело иметь.
— Как это? — спросил Карпыч.
— То ли чистый горный воздух виноват, — витиевато, как поэт Игорь Северянин, начал говорить генерал, — то ли яркое южное солнце, то ли гены в них заложены такие, но горец, при виде начальства начинает испытывать непреодолимое желание дать начальнику денег! — генерал заулыбался, — Непреодолимое. Они его и не пытаются преодолеть — дают сразу и много. У нас даже на них специальный коэффициент введен! Они на это не обижаются и вопросов типа: «Почему с Иванова рубль, а с меня пять?» не задают.
— Это понятно, — сказал Карпыч, — потому, что с Иванова он потом десять возьмет. При вашем содействии!
- Хорошо, генерал! — с собственностью нашей понятно, то есть, не нашей уже, понятно. Давай про начальников заканчивай, и поедем мы. Дел много!
— Слушаюсь! — отрапортовал генерал, — Я ещё хотел добавить, что специфика работы начальника милиции зависит от района, где он служит. Например, если район лесозаготовительный, значит начальник должен разбираться в лесном деле: крышевать лесное хозяйство, стравливать и разводить лесопереработчиков, обеспечивать активную работу и прикрытие по незаконным вырубкам… Если район находится около воды, значит начальник должен разбираться в рыбе: участвовать в выделении квот своим фирмам, организовывать работу и сбор денег с браконьеров, контролировать поставки икры… И так далее… В общем, жить интересами и нуждами родного района! — генерал Хитрован посмотрел на проверяющих и продолжил, — Проводилось и несколько  конкурсов. Традиционный, на знание инструкции о «дележе» и конкурс «У кого круче тачки?». Для этого специально в места прохождения службы конкурсантов, командировались независимые эксперты. Они оценивали суммарную стоимость автомобилей, принадлежащих сотрудникам, находящихся во дворе отдела на 12.00 по местному времени. У какого отдела больше оценочная сумма, тот и выиграл!
— А почему на 12.00? — уточнил Папа.
— Очень просто! — ответил генерал, — К этому времени, как правило, сотрудники уже собираются на работу. Ну и последний, он же первый настоящий конкурс — «Сауна». Поскольку большинство деловых встреч и переговоров традиционно проводится в сауне, с хорошей выпивкой и проститутками, оценивалась способность конкурсанта длительного нахождения в парилке — в часах, способность членораздельного разговора и выражения своих мыслей после употребления водки — в литрах и способность активно заинтересоваться проституткой — в минутах.
— Ну и как? — спросил Карпыч, — Не подкачали начальнички?
— Не подкачали! Конкурс прошел очень успешно, что и ожидалось: ведь для них всех это привычная и комфортная ситуация. Приятно удивил полковник Дурнев: после окончания конкурса он выпил стакан водки, прекрасно зная, что этот стакан в зачет уже не пойдёт, потом обнаружил в себе получасовой сексрезерв, чем и воспользовался с двумя проститутками на верхней полке сауны. К сожалению, в зачёт это тоже не вошло.
—Да! — сказал Папа с легкой иронией и задумчивостью, — Пока у нас такие защитники — нам нечего бояться!
— У нас как-то были с немцами переговоры в сауне, и я в шутку сказал, что у нас принято заниматься с проститутками только на верхней полке в бане, предварительно поддав парку. Сначала немец задумался, потом погрустнел… К проституткам не подходил вообще. Через месяц пришло известие, что он скончался!
— Так-то ж немец! — ответил генерал, — Они в банях не парятся.
— Кстати, — сказал Папа, — а полковник этот, не родственник тому участковому? Лейтенанту, который плохой рапорт написал?
— Никак нет! — отрапортовал генерал, — Я проверял. Фамилия у лейтенанта наша, милицейская, потомственная… Как я Вам уже докладывал, много Дурневых служит в наших рядах! Но в основном это надежные, проверенные кадры.
— Пардонтий! Так кто же победил в конкурсе? Кто стал лучшим бизнесментом?
— Полковник Блевотин! Хотя Дурнев наступал ему на пятки!
— Прямо в бане? — спросил Карпыч.
— Что?
— На пятки наступал? Тоже хорошая фамилия! Он женат?
— Спасибо, генерал! — перебил Карпыча Папа, — Очень много интересного мы сегодня узнали. До свидания. Передавайте поклон генералу Мзде. Пардонтий, Мзда!
— Хорошо, Михаил Потапович.
На этом выездное занятие было закончено.