Вступление к Кешкиной повести

Пенсионер Кеша лежал на диване и думал, думал, думал...
Пенсионер, слово неверное по сути своей, таких как он раньше, во времена Суворова, звали инвалидами, что тоже, в сущности, сегодня неправильно: русский язык столь преобразился, что в нынешнем словоблудии Ёшкину трудно найти синоним своего настоящего бытия.
Таким образом, ни пенсионер, ни инвалид ему не нравятся, тогда кто он, лежащий на диване Кеша – обломов? Впрочем, если верить Белинскому, то обломовщина вещь нехорошая.

Правда, в ином свете её, обломовщину, представил Никита Михалков в своём фильме, сделав лёжомысление Обломова национальной чертой, по меньшей мере, русской интеллигенции. (Или мыслележание? тут Кеша не смог сходу дополнить словарь новым термином, да ещё из русских слов, одно он помнил из школьного курса русского языка, что сложные слова складываются буквами «о» или «е». Тогда мыслОлежание, бред!лучше смыслОлежание...)

Так теплее, это более чем хорошо, да и Белинский как Малевич по крупному счёту Кешке не авторитеты: один не умел писать, поэтому взялся за работу обсуждать (ёшкин-кот! слово-то другое крутилось на языке) других, умеющих это делать. Второй рисовать не умел, а всё туда же, как и Маяковскому, мученье было прозябать в тени! Получается, что и он – Кешка, уткнулся в проблему – старую, как сам мир, всеми когда-либо решаемую, но всегда неразрешимую для того, кто с ней соприкасался впервые.
Зачем ты живешь, ради чего или кого? В чем смысл этой жизни? Что ты сделал в этой жизни? А если не сделал ничего, то кто виноват в этом? И почему, то, что в детстве, юности, да и в зрелости было белым, сегодня стало чёрным? Без всяких полутонов? Кто всё же виноват или в чём вина?

И Кеша страдал оттого, что не видел разрешения и терял нить, которая до сих пор вела его по жизни... Ну почему все люди замыкаются в себя? Ведь порой каждому хочется кричать на весь свет, заявлять всему миру о своих радостях и сомнениях.
Но Кеша чувствовал нутром, что всё же существует НЕЧТО, заставляющее человека оглянуться вокруг себя, на себя и разобраться в себе... Это нечто и надо было ему найти! Пошёл уже шагать 54-й год Кешкиной жизни, год не юбилейный, но особенный. На этом году жизни умерла его мама, не дожив до 54-х каких-то полгода. Отец, правда, не дотянул полгода до 87-ти! (НО, что значит фронтовик - встретил-таки 60-летие Победы, получил медаль Жукова и тихо скончался...)

Так, что и Кешка подошёл к этой первой черте-намёку? Наследственность, штука тонкая!
Пора итоги подводить? Коим образом?
И вспомнился ему какой-то сайт графоманов, где прочитал «писАть, как и пИсать, имеет смысл, если совсем уж невмоготу». По`шло! Не по обломовски!

Но есть и другие примеры, взять ту же Юлию Жяма`йте (в переводе с литовского фамилия означает – жительница, обитательница Жямайтии – географической области Литвы, псевдоним; настоящая фамилия по мужу Жимантене, урождённая Бенюшявичюте, 1845-1921) – народную писательницу, литовского классика, написавшую свой первый рассказ в 50 лет. Ей повезло, долгое время она была экономкой в имениях литератора Владаса Путвинскиса, потом в небольшом имении родителей писательницы Габриэле Пяткявичюйте-Бите. И к написанию бытия сельского, жизни крестьянской, её толкнул круг писательской братии, часто бывавших в этих хозяйствах.

Сегодня же таким толкачом стал Интернет, и графоманов развелось, пруд пруди, и это ведь не просто так, это кому-то нужно! Кому?
Да тем же внукам, чтоб не сомневались в веке XXI-м! – убедил себя, наконец, Кеша. Если всё по полкам разложить! Да объяснить разумно. Правда, ещё Кешкина жизнь не наградила внуками, ну и что, впрок пойдёт!

Так что, нашёл таки Кешка выход – уподобиться и встать в единый строй современных графоманов, благо сегодняшние технические средства позволяют это сделать, не вставая с дивана, даже если браться за описание времен в коих сам там не бывал!
Мысли Кешкины прервались, и он потянулся за ноутбуком, лежащим рядом на полу, но, открыв Windows, мысль так и не восстановилась, едва он коснулся клавиш... С чего начать?

«Быт или не быт! Вот в чём вопрос!» именно этим девизом отличаются 70-е годы ХХ столетия в Советском Союзе, когда весь цивилизованный запад уже пережил все причуды наступившего «там» века потребительского, а мы, сидя за «железным занавесом» об этом и не догадывались (впрочем, не все). Простым советским людям нечего было делить, все были равны во всём, но недолго, пока поступь блата мелкого, приземлённого – торгашного, не стала быстро устремляться вверх к заоблачным высотам и сращиваться с блатом узаконенным номенклатурным.
Это произошло быстро, при жизни одного поколения и советская страна пропала, её не стало, впрочем, были и другие причины...

Да! вспомнил Кешка себя, при общем равенстве люди тоже кичились, но образованностью, обусловленной должностью, и, следовательно, большим достатком, благодаря полученному не одному "поплавку". Само народное название значка о высшем образовании говорит само за себя, к концу 60-х было ещё модно носить в лацкане "поплавок". При этом многочисленный отряд продавцов, завхозов, снабженцев, бухгалтеров, управленцев и прочих, говоря современным языком, менеджеров, не афишировал свои профессии. Потому как это они были основателями тогдашнего торгашного блата в своём стремлении приблизиться к эталону «благополучного советского человека» (пять в одном: квартира, дача, гараж, машина и путёвка). Кстати, в фильме «Берегись автомобиля» этот набор был выставлен, открыто и публично. И это в 66-м году!
По его, Кешкину, мнению, фильм был популярен и потому, что в принципе так красиво жить, как прохвост Дима Семицветов, захотели многие, живущие далеко за МКАД, при этом вся страна благотворила Юрия Деточкина, но жить стали по образу и подобию не Юры, а Димы! Чудеса...

Значит, есть о чём внукам написать! Каково было житиё-бытиё обывателя тогда? А ведь за жизнь одного поколения детекторный приемник на Д7ж превратился в смартфон на БИС.
И впрямь на ура! Но БИС, это большая интегральная схема – забытый термин теперь заменён общим нерусским понятием чип, в вопросах терминологии Кешка всё ещё оставался советской занудой. Но если раньше он говорил «Чудо!», глядя в нутро лампового телевизора, то сегодняшние ровесники его юности говорят «Круто!», покупая новый сотовый и не любопытствуя, что там внутри! А зачем, если профессия менеджера (вчерашнего торгаша) стала престижней любой технической.

И это в то время когда в мире шло одно открытие за другим, Россия отдыхала умом в перестройках и "реформах" демократизирую всех и всё (за те лихие 90-е миром было познано больше, чем за всю предшествующую историю человечества, но без нас).
Вообще, о том, советском времени врут в печати и сериалах бессовестно и лицемерно, в этом Кешка был уверен. И если десятилетку конца 50-х начала 60-х благородно обозначили как время лириков-физиков, то 70-е обозвали «застоем», а его обитателей «совками»!
По мнению Кешки это было несправедливо! Не правда это, хотя, что есть правда? но песни сейчас вспоминают исключительно из 70-х! Забыв уже физико-лиричное «...а я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги...», предпочитая то, что «...не надо печалится, вся жизнь впереди...».

Да и атмосфера сегодняшнего общего жития резко отличается от того, советского: над всеми висит дух хамства и всеобщего неуважения, этакое исходящее от всех, объяснение, мол, я здесь с вами, бедной массой, случайный человек, просто обстоятельства так сложились. А мне в гламур, а мне в гламур охота! Кто был элитой вчера, кто стал ею сегодня? И почему? Разве не моё, Кешкино, поколение в этом виновато? Или поколение отцов, мне, Кешке, предшествующее? Или поколение нынешнее, внуков наших отцов, детей наших? Что ждёт уже внуков моих?
Вопросы, вопросы, вопросы...

ХХI век на дворе, форматируется новое поколение по новым, «массмедиатокшоу», канонам. По канонам новой «веры» – масспотребкультуры, плоды которой – еду, тряпки, развлечения и прочие побрякушки-новоделы – люди молча потребляют...

А как мы к этому пришли и будет его, Кешкин, сказ, с его Кешкиными, комментариями и пусть однобокими ибо его, Кешки, внуки являются его потомками и мыслить они должны его, Кешкиными, канонами. А не нравится, так не читай! пульт в руках, на что у тебя будет? дави другую кнопку, так советуют теперь медиаменеджеры.

Ну а героями кто будет? Тут Кеша немного поплутав в извилинах своего серого вещества, вышел из положения опять же через внуков не существующих.

Кешке повезло в детстве присутствовать при разговорах действующих кадровых военных-фронтовиков, тех, кому в 41-м году было около 20-ти лет, кто встретил войну молодым, но уже зрелым человеком. Офицерами они стали накануне войны или в первый её год, то есть навыки офицерские были приобретены в мирное, довоенное время! А в начале 60-х годов они увольнялись в 45 лет, выслужив положенный срок или пройдя через гадства хрущевского указа «миллион двести» становились генералами. Они и будут первыми персонажами!

И помнил ещё Кеша великовозрастный образ школьного выпускника середины 60-х годов – тех ребят, что родились в 45-м и позже. Это были широкоплечие, рослые с пышными шевелюрами (сверху, а не сзади), добры молодцы, не по годам развитые и зрелые, физически и духовно. Такие же, но уже в форме служили рядом за забором воинской части.

Через десять лет он смотрел на себя и одноклассников и видел тщедушных «щавликов», без собственного мнения и каких-либо жизненных принципов – тех из поколения, появившегося через десять лет после победы и ставших молодой основой страны именно в середине 70-х. Природа успокаивалась после ужасной войны человеков (понятие «людей» здесь не уместно, думал Кеша – конкретные человеки совершают действо разного исторического значения) и давала людям всё худший и худший товар – необходимость в защитниках пропала.

И пропала не только потому, что опасность нового кровавого противостояния исчезла, а потому, что человек все больше мешал природе самой решать потомством какого качества поощрять людей в своем появлении. Они и будут вторыми персонажами!

Позже, уже, когда дети Кешкиного поколения подбирались к выпуску из школы, образ выпускника только ухудшался, а внешний вид солдата уже российской армии вызывал только раздражение! Это и будут персонажи внуков, детей родителей поколения 70-х. Они будут третьими, но главными персонажами!

Вот над общим числом персонажей и их характеров Кеша вновь призадумался, хотя ещё в глубокой древности Гиппократ выделил четыре основных типа темперамента (холерик, сангвиник, флегматик, меланхолик). Давно уже Кешу всё мучил вопрос – почему только четыре и теперь в новое время понял, чтобы не было консенсуса должна быть смесь первых четырёх в виде пятого! Вот где собака была Гиппократом зарыта, вот где демократия характеров. Вот и ответ, в каждом поколении по пять человек – холерик, сангвиник, флегматик, меланхолик и смесь пятого первых четырёх, чтобы все карты путать!

С сюжетом проще – как пойдёт, всё равно более 18-ти, придуманных Шекспиром сюжетов, нового – не сотворить! Ну а название, какое будет? Кеша уже устало чесал затылок.
Разъезд советской империи по национальным квартирам происходил у Кешки на глазах, красный стяг заблистал как радуга, разлагаясь против законов физики, не на семь цветов её составляющих, а сформировал разноцветные стяги многочисленных государств, независимых от разума и логики. Так может быть «Гвардия цвета радуги»?

На глазах у Кеши буднично и цинично происходила трансформация нравов и вкусов, удивив Кешу своим богатым многообразием: вчерашний коммунист становился ярым демократом и наоборот, активист-комсомолец - олигархом, диссидент - патриотом; патриот - националистом и пр., и пр. Так может подойдёт новое слово «трансформеры»?

Нет, мнение Кеши индивидуально, хоть и за трижды пятерых, так пусть будет «Кешкина повесть: вторая половина XX века», и потом что где недоглядел, можно будет отдельным рассказом порассказать!

Пожалуй, так и сделает Кеша окончательно – повествование в четырёх частях о пятерых молодых человеках-трансформерах родителей-фронтовиков, место своё в жизни, да жён своих нашедших, и детей потом взрастивших, которое будет прерываться изредка курсивом комментариев автора-Кеши, с тем, чтобы внукам-читателям понятней было...

Итак, часть первая - Пролог, необходимый и достаточный, вторая, благополучно-застойная часть, дополнительная перестроечно-терапевтическая третья часть и, наконец, необходимый, но недостаточный эпилог... (ох, уж эти планы...)

А в довесок к повести сей надо бы некоторые мысли-воспоминания добавлять рассказами по годам, что-то типа цикла "Кешкины рассказы", опять же с комментариями Кешки-пенсионера.
И первым таковым будет рассказ "Кешкины рассказы: год 1997-й", а потом планами далеко идущими по годам 57, 67, 77, как пойдёт.  Впрямь как у Парфёнова в его видео-книжном цикле (Ёшкин-кот! Идея эта у Кешки витать стала в год развала Союза Советского, да только сейчас подумывать стал как к ней подступиться... А Парфёнов молодец - второй том 70-79 г.г. вышел!!!)

И потом, кто сказал, что век ХХ-й плохим был, может, был он у человечества переломным, и кто сказал, что век ХХI будет лучше? Где-то читал Кешка, что год является счастливым если сумма первых двух цифр равна сумме последних. Так получается, что в этом смысле век ХХ благополучней будет века ХХI! 9 счастливых лет против 3!

Берегитесь внуки века своего, да читайте историю своих предков, дабы ошибок наших, да ошибок отцов наших не повторять, а чтобы не повторять, надо знать это, чего не следует повторять. Впрочем, у всякого человека своя история, своя правда, ну да ладно, хватит философий, не будет он, Кешка обломовым – подвидом самовлюблённого лентяя разумного, чтоб опять ничего не делать. И Кешка застрочил клавиатурой, уже осмысленно не вставая с дивана.
Москва, 2009