Игры

(Этот рассказ очень старый, написал я его еще в 10 классе, потому критики и ценители сразу заметят и ошибки и качество данного произведения).




Боль агонией прольется,
Вам на сердце, словно кровь.
Затуманит и закружит,
Как пришедшая любовь.
Сердце пугано сожмется,
Боль пронзит его насквозь.
Все пройдет!
Не беспокойся,
То ли будет!
Друг, ты мой…




- Сегодня что-то новенькое! – я жадно пожирал новенькую взглядом, так и, желая проглотить. Парни вокруг меня обречено смотрели на нее, я еще ни разу не проигрывал, и это понимали все. – Она ничего, хорошенькая. Губки, правда, средненькие, крашенные, но ничего.
- Димон! – к нам приближался еще один покоритель сердец. – Опять война? Что-то мы с тобой никак не можем найти общий язык! – и его утробный ржачь прошил барабанные перепонки. Он был атлет от рождения правильное овальное, красивое лицо плавно переходило в шею, широкие плечи и крепкие сильные руки, идеальный торс, длинные ноги. Довольно лакомый кусочек, он был бы простой наживой, если бы не научился строить из себя что-то, когда на самом деле был ничто.
- Сражаться?! – я улыбнулся и шагнул вперед, внимательно всматриваясь в его глаза. – Это шутка? Твой юмор неуместен.
- Ты не понял. Она моя! Мы живем в одном доме и уже два года встречаемся. – он так же широко улыбнулся, как я и сделал это так снисходительно, словно я – маленький ребенок, а он папа, который раскрывает тайну, откуда берутся дети. – Так что такое счастье ты упустил! Ха-ха! – я продемонстрировал его гордости СВОЮ самую приятную улыбку, какую, я дарю людям безвозвратно конченым и тупым, улыбка была оценена и принята к сведению, Сергей отступил на шаг назад.
- Ты слишком много о себе возомняешь. – сказал я чуть слышно, все так же улыбаясь во всю ширь «от уха до уха» и демонстрируя все свои зубы. – Придется поставить тебя на место.
- Ты не посмеешь! – в его глазах появился страх, настоящей жертвы и это было, то чего я добивался, большего было и не нужно, как на тарелочке он предоставил мне все свои чувства. Это мне нравилось. Очень.
- Почему? – я не хотел уступать ему сразу, просто, что бы не потерять авторитет, улыбку я убрал, и ужас Сергея немного спал, хотя кулаки его до сих пор нервно сжимались.
- У тебя их много, а у меня одна, отстань, я прошу тебя. – странно, но я никогда не видел, чтобы этот бугай что-нибудь у кого-нибудь просил, надо взять это на заметку. Голову моя жертва опустила, и казалось вот-вот расплачется или затеет потасовку. Я еще чуточку потянул, главное ни в коем случае не засмеяться и не взглянуть на своих «учеников»! Нельзя, нельзя…
- Иди и держи ее при себе, а то может что-то случиться… - он яростно поднял на меня взгляд, буквально обжигая им, но быстро подобрался и пошел на свое место в классе. Он взял портфель и одним шагом преодолел две парты разделяющие его от Светы, одним резким движением откинул портфель нашего ботаника Фильки, зашвырнув его чуть не в другой конец класса. Поставив свой портфель на то место, где стоял бывший «квартирант» он цыкнул на растерянного ботаника стоявшего и созерцавшего всю сцену буквально в двух шагах. – Чертов Вампир…
Знакомьтесь, я – Вампир, по крайней мере, так меня называют в школе. Все дело произошло месяц назад, может, чуть меньше. Две девахи, шушукались у окошка, я мило и незаметно встал около них. Слушал я их долго.
- …уже две недели в этой школе и все уши мне уже прожужжали, этот тип, как его там? – сказала одна из них, более высокая, с белыми волосами.
- Черный Вампир? Да-да! И слова нельзя сказать, что б не перебили… И что они в нем нашли? Говорят он и не такой уж красавец. – подтвердила другая с черными волосами, более стильно одетая, но менее красивая. – Да и не видела я его ни разу, тень какая-то, честное слово!
- А помнишь, что Марина сказала? «Если вы ему нужны будете, он вас сам найдет». А что насчет внешности… знаешь, и не так приятно Рембо у себя иметь! Только и слышно «я, да, я», лучше, когда говорят «Красавица жена!», чем «Красавиц муж!», уж поверь куда приятней!
- А чего его Вампиром назвали?
- Многое говорят. Что он как вампир, высосет из тебя все соки, а после бросает. Да и еще говорили, что он тонкий психолог, ничего от него не скроешь. – меня это все смутило, две недели, а знают такие подробности! Да уж, ничего не скажешь - бабья почта! Трещит, не замкнет. Я стоял и гадал: может их удивить? А может поиграть в прятки? Хм-м…
- Да! Ничего не скроешь от нашего Вампира! – ворвался я в разговор. Девчонки встряхнулись, это хорошо, они растеряны…
- Нахал! Ты что, подслушивал?! – вспылили они. Но тут же унялись.
- Работа, такая. – развел я руками.
- А ты случаем и не сам этот Вампир? – игриво заметила беленькая, видно она лучше соображает, чем ее подруга, пора меняться.
- А как же?! – и мы захохотали, заливисто и чисто… нет, точнее они – заливисто и чисто, а я очень долго тренировался перед зеркалом… очень долго.
- Вы новенькие? Я вас раньше не видел. Я Дима. – и протянул руку. Первой ответила белокурая. Ее рука была тонкая и жилистая, длинные молочные пальцы, как паучьи. Видно за всем этим гамом над моей кличкой никто так и не удосужился сказать им мое имя… это хорошо, я не хочу врать и не буду.
- Таня, а это моя подруга Маша. – и я так же нежно пожал и ее руку, та была, мягкая и загорелая, но довольно сильная.
- Звучит! – воскликнул я, разряжая обстановку. – Таня и Маша! Работаете вместе?
- Не поняли. – переглянулись они. Плохо, не рассчитал их юмор, аккуратнее…
- «Таня и Маша» - это гарантия вашего успеха! Все услуги: списывание, шпаргалки… ученику и учителю. – дошло, заулыбались. – Ну что вы такие грустные? Давайте тогда поиграем в партизанов! Чур, я - Бэтмэн! – буря смеха, но некоторое подозрение… - Ты Маш – Анка, а ты Тань – Петька…
- Эй! С чего? – удивилась Таня.
- Потому что ему больше всех достается…
- Вы что хотите на меня все повесить и смыться? – обиделась она.
- …то автомат достается, то еще и пули к нему найдет!
- Так Анка ж – пулеметчица? – «Анка» «негодует».
- А мы тебя временно отстраняем! – переключилась «Петька».
- Застрелю! – «Анка» изобразила пулемет в руках. – Тра-та-та-та-та-та…!!!
- А-а! Помогите! – отчаянно скрывалась «Петька».
- Стоп! Не позволю вершить самосуд! – ворвался я между ними. – Я сам хочу! Тра-та-та-та-та…!!!
       Мы всю перемену носились по всей школе, как опытные партизаны, выскакивая из углов и обстреливая всех из «пулеметов», иногда, мы маскировались под колонну, да брали заложников:
- Стой! Я ее пристрелю!!! – «Петька» приставила «пулемет» «Аньке» к голове.
- Конкурентом меньше! Тра-та…!!! – иду я в атаку.
- А-а-а!!! – прыгают они в рассыпную.
Лишь краем глаза я заметил косые взгляды, моих знакомых. И их ухмылки и смешки… они знали – жертва намечена, мешать нельзя… За это я их и ненавидел… ВСЕХ! Сволочи и подонки! Каждый из них, не может и дня прожить без вранья. Обмануть – отныне не позор, а профессия. И я хочу найти хоть одного человека в этом мире, который готов выслушать правду и сказать ее, и не побояться. Все начинают вдруг лебезить перед тобой, лизать пятки, а хотелось, что бы тебе дали в рожу… больно и сильно. А они да же не борются, просто сдаются.
Через неделю было уже все ясно. Они обвиняли меня во лжи, обе. Сказали, что я дурак и все такое. Прошло еще несколько дней и Маша перестала появляться в школе. Я сразу заподозрил неладное и выведал все у Тани.
- Она заболела. – с болью ответила она.
- Чем?
- Я не знаю…
- Все серьезно?
- А тебе какое дело?!! – с яростью выкрикнула она.
- Я как-нибудь зайду к ней…
- Слушай ты… только попробуй! – она сжала кулаки и отвернулась.
- Ты мне угрожаешь? – холодно, так как умел, спросил я, но после опомнился и мягко переиграл. – Успокойся, я тоже за нее беспокоюсь…
- Ты врешь.
- Не верь, прощай.
Я долго бродил по коридорам и смылся с последних двух уроков. Пришел домой и выспался. Тяжело было у меня на душе, я так и не видел снов, а на утро проснулся весь в горячке, но в школу пошел.
Все «шу-шу» насчет: «Вампир сегодня, видно, не в форме!» - я пропускал мимо ушей. Меня буквально всего трясло, метало, мутило и да же раза два вывернуло наизнанку. Учителя меня отпустили, дружно ответив «Нет!» на все мои протесты.
Шел я домой тяжело, еле перебирая ногами и совершенно не соображая. Неожиданно вскрикнув от невыносимой муки, я упал потеряв сознание…
Очнулся я от озабоченного девичьего голоска:
- Да, такой-то адрес, лежит без сознания… погодите, кажется, очнулся… Парень, ты как? – очень приятная на вид девушка наклонилась ко мне и нежно коснулась моего лба рукой. – Лоб горячий… - констатировала она, – сам бледный, как поганка, да весь в грязи, как чушка… - продолжала неумолимо описывать меня девушка сотовому телефону, видно позвонила в 03.
Я попытался приподняться на локте, но лишь лишний раз треснулся головой об асфальт, да больше выпачкался. Девушка, только охнула, да поторопила скорую.
Через неделю меня выпустили, диагноз был прост – чрезмерное переутомление, обезвоживание, да пара синяков при падении.
Прошло еще некоторое время. Я немного поправился и пошел в школу. Прошло уже время набора учащихся, то есть закончилась первая четверть, и я вышел уже на вторую.
Пополнение все же было к нам пришло три человека: два парня и девушка. Девушка мне кого-то напоминала… Хотя нет. Та была нормальной девчонкой, а это какая-то развратная шалава.
- Здорова! – фривольно подошла ко мне на перемене новенькая. – Узнаёшь? – подмигнула мне она. Честно говоря, я уже давно ее узнал, просто никак не верил своим глазам. Детали и внешность я запоминал очень хорошо, у меня была практически абсолютная фотографическая память, но тогда я был практически без сознания, в глазах было темно… и девушка, нежно касающаяся моего лба ладонью…
- Кх-м… - в первые в жизни я не знал что сказать. – Это вы? – и я неуверенно улыбнулся.
- Да ладно тебе! Давай на «ты». Я Алла. Как зовут тебя?
- Дима…
Она подсела на пустое место рядом со мной, и завела беседу, треща и пошля налево и направо, но при этом странно разглядывая меня. Кого-то она мне сильно напоминала…
Я совершенно не верил своим глазам. Так преобразиться может только Коперфильд, да и тот не всегда. Из хрупкой и утонченной натуры передо мной не осталось ничего, только глупость, безвкусица и дурость. На голове бандана, какие-то безвкусные побрякушки на всем теле, кожаная куртка, очень коротенькая джинсовая юбочка, с ворохом всяких побрякушек и гриндэры поверх тоненьких колготок. Что творилось у нее на лице нельзя было передать словами, измалеванная преимущественно в синий и фиолетовый, с самым глупым выражением лица. Почта ей уже донесла, что я Вампир и она удостоилась такой великой чести и т.д. и т.п.
Сначала все было хорошо, она совершенно не беспокоила меня, а после, наконец, сменила имидж на более-менее нормальный. От этого что-то изменилось. Она сначала понемногу, а после в открытую стала изводить и третировать меня. Я молчал и не потому, что не хотел ответить на все ее притирки ко мне, а просто не мог. Я чувствовал, то должок за мной по отношению к ней, то беспомощность, как у ребенка перед мамой. Она долгое время доводила меня буквально до бешенства, да же вплоть до того, что я вставал и уходил из класса. Но это повторялось и совершенно не мог от нее скрыться.
В один день я совершенно взбешенный ее подколами, схватил ее на перемене за руку и отвел в сторону от ее подруг.
- Прекрати, пожалуйста. – она вскинула бровь и неожиданно улыбнулась, но так холодно, что мурашки пробежали у меня по спине.
- Хорошо.
На следующий день она совершенно нормальная, чертовски красивая, спокойно прошествовала на свое место, села за парту и так на меня и не взглянула с тех пор.
Прошло дня два и я примирительно подошел к ней. Я чувствовал за собой вину, и не знал за что. В руках у меня была шоколадка от «Кэтбэри». Алла улыбнулась, хотя все так же холодно, но шоколадку взяла.
Несколько недель я был совершенно углублен в себя, все думал, что же ей от меня нужно? Мне казалось, что она просто сменила одну тактику на другую. И я чувствовал, что так просто она от меня не отстанет… никогда.
В последнее время меня все чаще мучили кошмары, постоянно преследовало чувство взгляда в спину, я совершенно сошел с ума.
Точку поставил один момент, который больше всего меня удивил и совершенно поставил в тупик. Как-то она попросила меня сопровождать ее в покупке подарков учителям ко дню учителя. И в конце нашего путешествия вышло, что ее ключи от квартиры оказались у меня в сумке, (она мне их отдала, так как у нее карманов не было (в чем я лично сомневался, так как на поверхности-то их не было, а вот про внутренние я не знал)), а она оказалась в уходящем автобусе. На следующее утро, когда я подошел к ней пред уроками, что бы все-таки отдать ключи мне последовал беспечный ответ:
- Оставь у себя, как-нибудь зайдешь. - шок который меня ударил нельзя описать словами, и я тут понял: «Она догадалась или вычислила, что две моих принципиальных черты характера – не врать и не воровать». Наверное, все это так четко было написано у меня на лице, что она снисходительно мне улыбнулась и добавила. – Я тебе доверяю.
Я еще долго был в шоке совершенно не способный придти в себя. Вопросы и еще вопросы мучили меня: «Что ей надо? Кто она такая?…».
И наконец во всем разобравшись я сегодня решился зайти к Маше, да после к Алле.
Я позвонил в дверь, но мне не скоро ответили. Сухой, уставший голос еле слышно пролепетал:
- Кто там?
- Это Дима.
- Уходи. Тебе здесь делать нечего.
- Маша? Мне надо с тобой поговорить.
- Приходи через месяц… - тихо сказала она и расплакалась.
- Нет! Боюсь тогда уже будет поздно. – дверь открылась и меня все-таки впустили. Я еле узнал Машу. Она была совершенно иссохшей и безжизненной. Я так и знал.
- Что ты хотел? – резко спросила она. – Лучше через месяц.
- Да-да… об этом я и хотел поговорить…
После визита к Маше, я все же решился, и без звонка приехал к дому Аллы, поднялся на ее этаж и открыл ключом дверь. Вытер ноги, повесил куртку на крючок в прихожей и внимательно осмотрел ее квартиру. Скажу вам, тут было на что посмотреть. Дорогая дверь в ее квартиру, сделанная из прочного металла, могла бы мне уже рассказать все. Здесь было шикарно, как и эта дверь, изысканно и неповторимо, что ж я знал, что ее родители довольно богаты. Я расслышал шум воды в ванной и решил подождать на кухне, которая была первым поворотом на право. Я уютно устроился на жестком со спинкой стулом с буквой «Г», как я понял – для гостей. Шум скоро утих, и я услышал, как голосок Аллы напевает: «Я свободена…», жутко переколякивая на данный момент новую песню Кипелова. Тут она видимо заметила мою куртку и ботинки, быстро прикинула куда я мог пойти и ее голосок крикнул-прожурчал:
- Дим! Я щас, халат накину, а ты чайник поставь. – я выполнил быстренько ее требование, наполнив до краев электрический чайник от «Tifale», который всегда о нас. Я еще немного посидел и, осмотрев внимательно кухню, понял, что эта семейка не особенно заботится о своем здоровье. На столе были чипсы, чай был разводимый, в пакетиках, на полке лежала «Доширак» и так далее по тексту. Алла вышла в домашних тапочках на босу ногу, и халатике с мультяшками, на голове ее вековечился «тюрбан» из полотенца.
- Ты не торопился. – заметил я ее улыбку, поистине я был безоружен перед таким аргументом, и на несколько минут совершенно забыл зачем пришел. Алла тем временем разлила чай по чашкам и достала совершенно новенький торт из холодильника, я все это списал на случайность. Тюрбан она сняла и быстренько посушила волосы феном. Села рядом и стала пить чай. – Поможешь мне с литературой? – между прихлебываниями спросила она, я в момент откинул все свои сомнения о случайностях. Она знала, когда я приду, что скажу, чего хочу, о чем думаю. Это было настолько шокирующим, что я да же не мог скрывать свои мысли и они, как на белом листе бумаги, черными буквами отпечатывались на моем лице.
- С литературой? – как дурак переспросил я, она решительно кивнула. – Ты играешься со мной? С каких пор у Аллы Марьевны возникли проблемы с литературой? Блистательная отличница ты да же знала точное время в которое я приду к тебе сегодня или я ошибаюсь? Совершенно случайно на твоем календаре обведено 17 число и рядом стоит твоей рукой: «Дима 19:00»? – все это время она совершенно спокойно созерцала меня. Мысли на ее лице не отражались, как на плоской, белой доске. – Как ты догадалась?
- О! – она неожиданно позволила некоторым мыслям выйти наружу ее улыбка, хоть и ироничная казалась мне чуть замученной, как будто ее что-то тревожило, что-то царапало ее сердце. – Это было не сложно. Особенно если хорошо знаешь человека, его привычки, взгляд, пустой особенно, как у тебя, да в один прекрасный день этот человек с такой решительностью заходит в класс, его взгляд совершенно не замутнен, он вдумчив, решителен… Да я думала ты во мне за этот день дырку глазами протрешь.
- Хм. – смутился я. Да, это была правда, но что из этого? Догадка не более! Много она не договаривала… Кого-то она мне напоминала… «Вампирша!» Я так глубоко задумался, что да же не заметил, как на коленках у меня заметно потяжелело.
- Что тебе нравиться? – томно и нежно прошептала она мне на ушко. Что-то в ее голосе изменилось, превратившись из зимнего льда в теплоту летнего утра.
- Мороженное. – не задумываясь ответил я. Она приятно рассмеялась, все стены холода между нами рухнули, и предо мной предстала пылкая, нежная, добрая и чувственная девушка. Она чуть касаясь провела мне язычком по ушку, потом нежно обняла и чмокнула в щечку. С каждым ее новым движением я понимал, что в этом мире мне нравиться все больше и больше.
Думалось мне сложно… я постоянно метался от одной мысли к другой… Она целовала меня нежно и приятно, мы жадно сплетались губами и с каждым разом все больше жара вкладывали в свои поцелуи. Ее витающий около меня приятный аромат ландыша закружил мне голову, а ее близость напрочь вышибала меня из этого мира и мне казалось, что я где-то далеко, наверное, это и было наркотиком, она с каждым разом все сильнее прижимала меня к себе и вдруг откинулась назад, так резко, что весь мир закружился у меня перед глазами, ее халатик, как сам по себе соскользнул по ее горячему телу на линолеум. Мои руки совершенно, как веревки висевшие до этого момента неожиданно ожили и ласково обхватили ее за талию, не давая Алле упасть.
Больше она не скрывала от меня свои мысли, она как на ладони предстали передо мной. Она не любила себя, презирала, знала, что ее любят, только как оболочку, рассчитывая на пустышку, дуру. Больше всего ей хотелось быть обычной девочкой со своими недостатками, изъянами, комплексами. Богатое безоблачное детство, прямая дорога в жизнь, она уже сама искала себе неприятности, и просто бесилась от бессилия, что ее никто не понимает, воспринимает ее не такую, какая она есть на самом деле: обаятельную, смешную, простую… любящую. Я постоянно искал в ней какой-то подвох… дурак. Как я ошибался!
- Я люблю тебя… - и она так нежно поцеловала меня… я выскочил из ее объятий. Она ошарашенная, так и осталась сидеть на стуле, там куда я ее нежно и ласково посадил.
- Почему? – со слезами выдавила она.
- Потому, что я люблю тебя… - я быстро оделся и положил ее ключи на прихожую. И ушел.
«Кто я?… Вампир? Человек? Дурак? Прости меня… я не хотел…».
 
***
Я уже чувствовал, как оно подбирается к моему сердцу, как душит и губит мою душу…