Сказка зимней рыбалки

Заспорила на досуге стая ворон по поводу зимней рыбалки. Спорили, галдели, да всё без толку. Рыбак из вороны, что шланг из макароны. Вот если стырить или покараулить – дело другое. Тут самая озорная из них по прозвищу Тыри-Тыри давай заливать в три короба.
– Зимняя рыбалка, доложу я вам, это элементар-р-но! Главное – лунку побольше выдолбить. А как рыба на воздух потянется, – хватай за жабры да на лёд выбрасывай. Только клювом не надо щёлкать!
Вороньё слушало, разинув клювы на ширину плеч. Некоторые тайком упорхнули ковырять лунки, а хитрые да смекалистые, смекнув, что толстый лёд вороне не по зубам, решили уговорить дятла. Ведь тому всё равно, где долбить. На то он и дятел.
Вскоре Тыри-Тыри осталась одна, не считая нескладного, молодого ворона. С ним никто не хотел водиться. Он умел притягивать неприятности, с тех пор, как птенцом вывалился из гнезда и попал неоперённым задом на зевавшего внизу ёжика. Поэтому его и прозвали Кактусом.
Кактус тоже мечтал отправиться на рыбалку, а Тыри-Тыри требовался напарник. Отчаянный и простой, как валенок.
– Ну что, Кактус, без дела маешься? Как насчёт рыбалки, прямо сейчас? – спросила она по-свойски.
– Боюсь накаркать, но я бы не прочь!
– Тогда по коням! – скомандовала плутовка, и взяла курс на Кривое озеро, а Кактус увязался следом.
Среди зимнего редколесья да с высоты полёта озеро напоминало припудренную мукой лысину. С дальнего края доносился стук отбойного молотка. Там в плотном кольце воронья пленный дятел рубил огромную полынью. Напротив расположились настоящие рыбаки. Напарники покружили над ними, и сели в сторонке.
– Видишь крайнего, что больше всех рыбы натарил? – азбукой Морзе отстучала по льду Тыри-Тыри. – Дуй туда да гони его прочь от лунки. А я на шухере постою!
– Элементар-р-но! – кивнул Кактус, надуваясь отвагой.
– Только помни: крякну два раза селезнем, – улетай без оглядки! И не бойся! В случае чего, я прикрою!
В борьбе за лунку Кактус не на шутку распетушился. Он отбрасывал настолько грозную тень, что сам от неё шарахался. Однако рыбак оказался не из пугливых: терпел, терпел, да как запустит галошей. Хорошо, – не попал. Всё-таки Кактус соблюдал дистанцию.
– Меткий глаз – косые руки! – огрызнулся он, продолжая напрашиваться.
Тем временем Тыри-Тыри подобралась к рыбаку с тыла да под шумок стащила рыбку побольше. Потом устроилась в укромном месте, два раза громко крякнула селезнем и, давясь от смеха, стала наблюдать за Кактусом. Тот взмыл без оглядки в небо и, словно на реактивной тяге, со свистом унёсся вдаль. Когда его тепловой след растворился в воздухе, плутовка принялась за трапезу. Первым делом она ампутировала рыбке глаз. У ворон глаза считались особым деликатесом. Но полакомиться ей не удалось. Намотав три больших круга над озером, Кактус заметил, что хвоста за ним нет, растопырил перья и бесшумно пошёл на посадку. Туда, где его не ждали.
– Приятного аппетита, – услыхала вдруг Тыри-Тыри у себя за спиной и поперхнулась от неожиданности. Рыбий глаз проскользнул у неё мимо кассы, покатившись по снегу бисером.
– Что упало, то пропало! – не упустил момент Кактус, чётко сработав на перехват. Глаз смачно лопнул и растёкся в желудке.
От возмущения, Тыри-Тыри клюнула наглеца в торец да по лапам, не дав опомниться. Кактус дерзко ответил. И завязалась не слабая потасовка: пух и перья полетели клочками.
Пока напарники выясняли отношения, одноглазая рыбка вдруг ожила, запрыгала заводной курочкой, бочком добралась до лунки и ловко юркнула в воду. Она так радовалась своему спасению, что не заметила, как со стороны пустой глазницы к ней приближался коварный крючок подвыпившего рыбака.